автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Субъектные компоненты речи в диалогическом дискурсе среднеанглийского периода

Полный текст автореферата диссертации по теме "Субъектные компоненты речи в диалогическом дискурсе среднеанглийского периода"

На правах рукописи

НИКОЛАЕВА Елена Витальевна

СУБЪЕКТНЫЕ КОМПОНЕНТЫ РЕЧИ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ СРЕДНЕАНГЛИЙСКОГО ПЕРИОДА

Специальность 10.02.04 — германские языки

АВТОРЕФЕРАТ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург

2008

003455029

003455029

Работа выполнена на кафедре английской филологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена».

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор

Гурочкина Алла Георгиевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Третьякова Татьяна Петровна

кандидат филологических наук, доцент Растворова Юлия Сергеевна

Ведущая организация: Ленинградский государственный университет

им. A.C. Пушкина

Защита состоится " f " ЯР.К& (fvt-Л 200/г. в на заседании

Диссертационного Совета Д ^12.199.0$ по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д.48, корп. 14, ауд.314.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена

Автореферат разослан «3ß> DlcTW/j^J! 200 ¿>года

Ученый секретарь

диссертационного совета А.Г. Гурочкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено особенностям функционирования субъектных компонентов речи в диалогических дискурсах среднеанглийского периода. Субъектные компоненты речи - это компоненты высказывания, непосредственно ориентированные и связанные с порождающим их субъектом, который может быть представлен в высказывании одновременно в качестве говорящего (субъекта речи), субъекта сознания и мышления, представителя той или иной эпохи и культуры.

Актуальность разрабатываемой проблематики определяется ее связью с ведущим направлением в современной лингвистике - антропоцентризмом, а также отсутствием целостного описания механизмов взаимосвязи и взаимодействия субъектных компонентов в дискурсе, их связи с внутренними (ментальными) состояниями субъекта речи и их значений в различных видах коммуникативного взаимодействия. Актуальным в данном поле лингвистического исследования следует считать также рассмотрение функционирования изучаемых языковых единиц в диалогическом дискурсе в историческом аспекте, что позволяет описать становление этого явления в период интенсивного формирования английской национальной языковой нормы.

Объектом исследования являются субъектные компоненты речи как целостная, структурированная, взаимосвязанная система субъектно-ориентированных средств выражения коммуникативного намерения говорящего в среднеанглийский период.

Предметом исследования являются особенности субъектных компонентов речи в средневековый период развития английского языка и специфика их функционирования в среднеанглийских диалогических дискурсах.

Теоретическую основу настоящей работы составили исследования ученых в области прагмалингвистики и когнитивной лингвистики Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, Ш.Балли, Н.Н.Болдырева, Т.А. Ван Дейка,

A.Вежбицкой, В.В.Виноградова, Е.М.Вольф, Л.И.Гришаевой, В.З.Демьянкова,

B.В.Зеленской, Г.А.Золотовой, А.А.Ивина, В.И.Карасика, Ю.Н.Караулова,

C.Д.Кацнельсона, Т.А.Колосовой, А.В.Кравченко, В.В.Красных, Е.С.Кубряковой, МВ.Ляпона, М.ЛМакарова, Т.М.Николаевой, Е.В.Падучевой,

A.Н.Ростовой, Н.К.Рябцевой, И.А.Стернина, С.А.Сухих, В.Н.Телия,

B.А.Шаймиева и др.; в области медиевистики и культурологии анализировались работы Бенжамина Гене, Ж. ле Гоффа, А.Я. Гуревича, В.А.Даркевича, К.А.Иванова, П.Зюмтора, А.А.Радугина, А.Л.Юрганова.

Недостаточная разработанность проблем, связанных с субъектными компонентами речи с позиций прагматики и когнитивной лингвистики определили проблемное поле настоящего диссертационного исследования, его цели и задачи.

Цель исследования - выяснение роли различных субъектных компонентов речи в среднеанглийском дискурсе, выявление способов и средств

их репрезентации, а также механизмов выражения интенции говорящего, его отношения к сообщаемому.

Поставленная цель определяет следующие задачи исследования:

1) описать и выявить основные особенности средневековой картины мира и уточнить понятие средневекового дискурса;

2) рассмотреть роль и функции языковой личности в диалогическом дискурсе;

3) выявить наиболее частотные субъектные компоненты речи в среднеанглийском диалогическом дискурсе;

4) осуществить структурно-семантический и когнитивно-прагматический анализ субъектных компонентов речи в среднеанглийском диалогическом дискурсе;

5) охарактеризовать закономерности и тенденции интеграции и взаимодействия субъектных компонентов в соотнесении их с ментальными состояниями говорящего.

Решение поставленных задач обеспечивается применением комплексной методики интерпретативного анализа, включающий приемы лингвистического наблюдения, сопоставления, обобщения, дефиниционного анализа, семантического разложения, контекстуального толкования.

Материалом исследования послужили художественные произведения различных авторов среднеанглийского периода, а также драматургические произведения неизвестных авторов того же периода общим объемом 1146 страниц. Выбор времени и материала исследования обусловлен тем, что среднеанглийский период это период интенсивного формирования английского национального литературного языка, его норм и закономерностей, процессов концептуализации и категоризации мира в период сложения английской нации.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Субъектные компоненты речи, функционирующие в среднеанглийском диалогическом дискурсе, представляют собой комплекс субъектно ориентированных языковых средств, непосредственно соотносящих высказывание с субъектом мысли и речи, с текущей ситуацией общения, задают участие субъекта речи в данной ситуации. Основное назначение субъектных компонентов речи в высказывании - выразить отношение говорящего к ситуации, выделить и подчеркнуть главное с точки зрения говорящего субъекта об объекте, явлении, событии, как составляющих ситуацию, дать им оценку и отразить тем самым личностную интерпретацию субъектом актуализируемой ситуации.

2. Самую большую «субъектную» нагрузку в среднеанглийском дискурсе несут дейксис (выраженный указательными местоимениями, личными местоимениями, наречиями места и времени, актуальным членением предложения), оценочные высказывания (выраженные различными лексическими, морфологическими и синтаксическими средствами), метатекстовые операторы, субъективная модальность (глаголы мнения, суждения, волеизъявления), частицы и другие дискурсивные слова (наречия, модальные слова, междометия, стереотипные высказывания). Субъектные

компоненты речи неразрывно связаны с ментальным состоянием говорящего, с режимом общения, что отражается в намеренном использовании в составе высказывания различных единичных или, что значительно чаще, целого комплекса субъектных компонентов речи.

3. Представляя собой единую систему коммуникативно значимых в среднеанглийском дискурсе языковых средств, выделенные субъектные компоненты речи непосредственно связаны не только с субъектом речи, но и между собой, дополняя и предполагая друг друга. Взаимодействуя в составе высказывания, исследуемые субъектные компоненты речи формируют его иллокутивную силу, придают ему определенность, связывают его с происходящим «здесь и сейчас», создают дополнительный смысл, что делает коммуникацию более действенной, эффективной и результативной.

4. Исследованные субъектные компоненты речи имеют прямое отношение как к прагматике речи, так и к стоящей за ней концептуальной системе знаний субъекта, сложившейся в результате предметно-познавательного и перцептивного опыта субъекта, относящегося к средневековому английскому социуму.

Научная новизна определяется его объектом, выявлением комплекса субъектных компонентов речи в средневековом английском диалогическом дискурсе, в определении их назначения в составе высказывания, в установлении их роли как средств выражения ментальных состояний говорящего.

Теоретическая значимость обусловлена дальнейшей разработкой вопросов, связанных с проблемами антропоцентричности языка, в частности, с выявлением субъектно-ориентированных компонентов речи в

среднеанглийском диалогическом дискурсе; их роли в организации эффективного общения; в способности выражать дополнительные смыслы и создавать прагматическую ауру вокруг сообщаемого.

Практическая ценность проведенного исследования заключается в возможности использования полученных результатов и выводов при изучении субъектных компонентов речи и их функционирования в других типах дискурса на материале других языков, а также в практике преподавания истории английского языка высшей школе.

Рекомендации по использованию результатов диссертационного исследования. Основные положения, результаты и выводы, а также методы и языковой материал могут быть использованы в лекционных курсах и на семинарах по истории языка, лексикологии и лингвокультурологии, спецкурсах по семантике и синтаксису диалогической речи, а также при написании дипломных и курсовых работ по истории английского языка.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на Герценовских чтениях в РГПУ им.А.И.Герцена (апрель, 2006), на международных научно-практических конференциях «Языки и межкультурная коммуникация: актуальные проблемы филологической науки» в ЛГУ им. А.СПушкина (май, 2006) и «HOMO LUDENS как отражение национальной культуры и социального варьирования языка» в Невском институте языка и

культуры» (С.-Петербург, апрель 2006). Результаты исследования отражены также в четырех публикациях.

Объем и структура диссертационного исследования. Диссертация, объемом 190 страниц, состоит из введения, двух глав, сопровождаемых выводами, и заключения. К работе прилагается библиографический список, насчитывающий 235 наименований (в том числе 25 источников на иностранных языках), список использованных словарей, список источников фактического материала.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы исследования, актуальность и новизна, раскрываются его теоретическая значимость и практическая ценность, формулируется цель работы и задачи, излагаются основные положения, выносимые на защиту, описывается методика и структура исследования.

В первой главе «Дискурс и мир человека» рассматриваются принципиально важные для настоящего исследования понятия дискурса, диалогического дискурса и его типологии, роли личности в диалогическом дискурсе, освещается специфика средневековой картины мира и соответственно особенности средневекового дискурса.

Каждая цивилизация, как известно, каждое время и социальная система характеризуются своим особым восприятием мира. Для того чтобы понять жизнь, культуру и речевое поведение людей средневековой эпохи, в работе предпринята попытка, опираясь на труды ученых, посвященных изучению этого временного периода, восстановить присущие людям средних веков представления и ценности, «привычки сознания», способ оценки ими действительности, особенности их видения мира, иными словами установить то, каким «видели» собственную эпоху ее участники и свидетели, то есть сами люди. Хотя проникнуть в тайники сознания средневековых людей спустя многие столетия очень сложно, тем не менее, исследователям это в какой-то степени удается посредством установления определяющих категорий человеческого сознания с опорой на такие понятия и формы восприятия действительности, как пространство, время, судьба, число, отношение частей к целому и др. Эти категории в основе своей универсальны, они предшествуют идеям и мировоззрению, формирующимся у членов того или иного общества. Насколько бы ни были различными идеология и убеждения индивидов, эти универсальные категории присущи любому сообществу, именно на их базе происходит построение философских, эстетических, политических, религиозных концепций и идей и именно данные категории образуют основной семантический инвентарь любой культуры [Гуревич 1984]. Эти категории отражены в языке, а также в других знаковых системах (в языке искусства, науки, религии).

Картина мира средневекового человека не была монолитной - она дифференцировалась в зависимости от положения того или иного слоя общества и соответствовала его ограниченной деятельности на относительно

узком пространстве, в общении со сравнительно небольшим числом других членов общества, с которыми он находился в прямых контактах.

Как отмечает Е.С.Кубрякова, «чтобы обеспечить себе нормальное существование, человек должен обладать определенной совокупностью сведений об окружающем его мире и обязательно об объектах, включенных в разные типы его повседневной деятельности, а также о способах обращения с ними» [Кубрякова 2004: 10]. Такую совокупность данных принято называть знанием. В средние века человек получал знания как через простое перцептивное восприятие мира, так и в ходе осуществления разных типов своей предметно-познавательной и практической деятельности. Человек наблюдал все, что происходило вокруг него, т.е. окружающий его мир и этот мир осмыслялся и отражался в его знаниях, мнениях и верованиях. Часть этих знаний с течением времени вербализовалась и предстала в форме языковых репрезентаций, отраженных в различного вида дискурсах.

Как отмечают исследователи, средневековый дискурс характеризуется двумя основными линиями: нисходящей и восходящей. Первая базировалась на языческой мифологии и античной философии, испытывавших в этот период жесточайший кризис. Это обнаруживает себя в таких проявлениях, как эскейпизм (бегство от общественно важного содержания), формализм (безусловное предпочтение формальных экспериментов разработке нового содержания литературы), риторизм (подчинение литературы риторическим правилам, рассмотрение поэтической деятельности как учебной работы при освоении риторики), комплиментарность (отражение зависимости авторов от властителей и богатых меценатов в комплиментах в адрес сильных мира сего, т.е. отход от собственно эстетической деятельности). К восходящей линии относят произведения раннего христианства куда, прежде всего, вошел Новый Завет в своей канонической форме, сыгравший выдающуюся роль в мировой культуре. В результате возникли новые жанровые образцы (притча, житие, видение, проповедь, послание), сюжеты (рождение, крещение, распятие, воскресение и т.д.), образ мышления, язык, которому подражали как религиозные, так и светские авторы. В это же время возникают средневековый героический эпос и рыцарский роман, сложившийся в рамках рыцарской куртуазной культуры.

Средневековый дискурс как способ представления различных типов знания предстает как результат кодировки, осуществленной на основе данного состояния языка в его структурной и культурной целостности и как единица коммуникации. Выделяют три функции средневекового дискурса: 1) функцию «идейную», предполагающую наличие связи между говорящим и внешним миром или говорящим и его сознанием; 2) функцию «межличностную», когда говорящий при помощи языка вводит в дискурс самого себя и предстает перед слушателем; 3) функцию «текстуальную», прикладную по отношению к двум другим, благодаря которой язык устанавливает связь с самим собой и ситуацией, образуя текст как дискурсивную единицу [Зюмтор 2003].

Английский средневековый диалогический дискурс содержит компоненты, аналогичные современному дискурсу: адресант, адресат,

глобальную цель, интенции говорящих, их коммуникативные установки и т.д. Тем не менее, ему присущ ряд особенностей, в число которых входят: отражение коммуникантами средневековой картины мира, характер восприятия, своя интерпретация фактов, событий, явлений, специфические языковые особенности (лексические, морфологические, синтаксические, стилистические), т.е. все то, что непосредственно связано с знаниями человека о мире и языке в соответствующий период развития общества и языка.

Концептуальная система человека постоянно на всех стадиях познания в процессе его жизнедеятельности меняется. Соответственно меняется и совокупность мнений и знаний, которой располагает индивид о действительном и возможном мире.

Как отмечают когнитологи, концептуальная система человека, соотносимая с естественной системой языка, содержит: «первичные» концепты, которые возникли путем обобщения информации еще на довербальном уровне развития человека. Эти «первичные» концепты являются простейшими ментальными репрезентациями, которые сложились, в основном, в актах непосредственного восприятиями мира окружающего человека, и отражают, главным образом, его перцептуальный опыт. Далее, в результате объективации «первичные», а также позднее возникшие и вербализованные концепты, начинают служить базой для образования новых концептуальных структур, соответствующих неким воображаемым, гипотетическим и/или абстрактным сущностям, созданным их языковыми определениями [Кубрякова, Демьянков 2007], то есть подавляющая масса знаний приходит к человеку через ословленные знания, через язык, который «вплетен» во все виды человеческой деятельности. В ходе развития общества человек все больше и больше получает знаний в процессе осуществления разных типов свой предметно-познавательной и практической деятельности, в процессах размышления над испытываемыми ощущениями о мире и о людях, окружающих человека, в процессе осмысления увиденного, прочувствованного и пережитого и, что особенно важно, в процессах научно-теоретического познания мира, ознакомления его с теми или иными описаниями закономерностей мира [Кубрякова 2004]. Таким образом, в рамках когнитивного подхода к анализу языковых явлений предполагается, что различные языковые формы репрезентируют разные структуры знания.

Взгляд на язык как средство репрезентации, хранения и передачи различных типов знаний - языковых и внеязыковых - постулирует тесную связь когнитивного и коммуникативного подходов в познании и описании окружающего мира. В процессе коммуникации происходит обмен информацией, опытом, знаниями между людьми, а исходной и наиболее естественной формой коммуникации признается диалог (диалогический дискурс). Как отмечают многие исследователи, диалогическое взаимодействие является онтологически первичной, пратекстовой формой организации речи, а исходя из примата диалогической речи в антропогенезе утверждают, что в организации художественных текстов нет ничего, чего бы не было в диалогической речи [Мурзин, Штерн 1991].

Всеобъемлющий характер диалогического дискурса неоднократно, подчеркивался в работах М.М.Бахтина, в понимании которого сам процесс человеческого бытия имеет диалогическую сущность, диалог рассматривается ученым как принцип внутренней жизни индивидуального сознания [Бахтин 1979]. Иными словами, диалогический дискурс рассматривается не только как модель межличностного взаимодействия, но и как основная категория процессов человеческого сознания, познания и общения. Общение по своей сути диалогично и диалог признается естественной формой существования языка. Положение о диалогичности языка, разрабатываемое в современной функциональной лингвистике, прагмалингвистике, социо- и психолингвистике, восходит к концепциям Л.Н.Щербы, В.В.Виноградова, Л.С.Выготского, М.М.Бахтина, Г.О.Винокура и др. Так, М.М.Бахтин писал: «Диалог не есть предверие к действию, а само действие. Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается, все кончается» [Бахтин 1979: 284].

Диалогический дискурс является основополагающим коммуникативным событием, благодаря которому партнеры вербально в конкретных социально-исторических условиях реализуют определенные цели своей деятельности.

Вторая глава «Субъектные компоненты речи, их свойства н особенности функционирования в средневековом диалогическом дискурсе» посвящена анализу субъектно-ориентированных компонентов речи.

Повышенное внимание к специфике языкового сознания и «образу мира» отдельной личности выдвинуло впервые ряды проблему изучения фигуры субъекта как субъекта речи, субъекта сознания и мышления, субъекта восприятия, а также различных субъективных факторов, в том числе субъектных компонентов речи. Субъективный фактор сопутствует любому речепроизводству, отражает то, как человек членит мир и, как и что он сообщает о нем адресату. Отсюда, в любом естественном языке имеются компоненты (языковые средства), явно маркирующие «присутствие» субъекта (говорящего) в высказывании, имеющие прямое отношение к его личности и производимым им в текущем процессе общения мыслительным и речевым операциям. Их главное предназначение отразить субъектно-ориентированную интерпретацию текущей ситуации и ее составляющих, дать им оценку, выразить «субъективно-модальное» к ним отношение, сфокусировать внимание адресата на том или ином объекте, «вписать» его в контекст те1сущей ситуации и, в конечном итоге, объективировать свою личностную коммуникативную установку и интенцию. К таким субъектным компонентам, прежде всего, относятся дейксис, метатекст (метаречь), модус/субъективная модальность, оценка, различные дискурсивные слова, интонация и стиль. В лингвистике все эти явления рассматривались автономно (см. работы А.Вежбицкой 1978, Т.М.Николаевой 1985, Н.Д.Арутюновой 1988, Е.В.Падучевой 1996, Е.Н.Вольф 2002, и др.). Однако, как свидетельствует исследованный материал, все они связаны не только с субъектом речи, но и между собой. Один и тот же «субъектный» смысл может передаваться разными субъектными компонентами и, наоборот, один компонент может быть многозначным и передавать «субъектные» смыслы синкретично.

Наиболее частотными субъектными компонентами, функционирующими в среднеанглийском диалогическом дискурсе являются дейксис, метатекст (метаречь), модус/субъективная модальность, оценка и дискурсивные слова. Рассмотрим их особенности.

Понятие «дейксис» и его функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

Под термином «дейксис» в настоящей работе, вслед за многими исследователями, понимается широкий круг явлений, связанных с указательной функцией различных языковых средств. Для всех этих средств общим является осуществляемое ими семантическое указание на некоторую точку отсчета, в роли которой выступает говорящий (субъект речи) [Апресян 1985; Золотова 1982; Кравченко 1995; Сребрянская 2003 и др.]. Анализ различных точек зрения и результатов исследований этого феномена предшественниками, а также анализ собственного языкового материала позволил выделить следующие типы дейксиса: личный (ролевой) дейксис, к которому относятся личные местоимения, указывающие на говорящего и слушающего; хронотопический дейксис, который в свою очередь подразделяется на пространственный дейксис, указывающий на приближение/удаление в пространстве по отношению к говорящему и временной дейксис, указывающий на время относительно речевого акта говорящего и момента речи и относительно какой-то точки отсчета, релевантной в пределах определенного дискурса; грамматический дейксис, включающий категории модальности, времени, вида, залога; коммуникативно-функциональный дейксис (тема-рематическое членение высказывания); качественно-оценочный дейксис, эмоционально-оценочный дейксис, продуцирующий шкалу оценок говорящего и эмоциональный мир конкретного человека; социально-функциональный дейксис, выделяемый на основании различных этикетных форм в речи и форм вежливости; дискурсивный дейксис (метатекстовые операторы).

Отличительными признаками слов дейктического класса являются: 1) ситуативность, т.е. их связанность с ситуацией речи, вне которой значение таких слов расплывчато и неясно; 2) эгоцентризм, т.е. постоянная соотнесенность с субъектом речи; 3) субъективность; 4) профилирование главного и передача дополнительного смысла: Зе may be seker bipis braunch pat I bere here

Pat Ipasse as in pes, and no ply3t seche [Sir Gawain and the Green Knight],

Ты можешь понять no этой ветке (падуба), что я пришел с миром и не ищу

войны.

В данном фрагменте говорящий выделяет объект в своих руках (пространственный дейксис) при помощи дейктика pis, выраженного указательным местоимением, т.к. придает ему особую важность в данной ситуации, а дейктики 1 (личный дейкис) и here (пространственный дейксис), помимо актуализации говорящего и спецификации его пространственной позиции, вписывают его в контекст текущей ситуации. Говорящий намеренно использует указательное местоимение pis, посредством которого фокусируется внимание на главном для субъекта объекте ситуации, а именно ветке падуба -

символе мирных намерений в средневековой Англии, т.к. именно эта ветка актуализирует намерение говорящего и играет в данной ситуации важную роль.

Bot for pe los of pe, lede, is lyft vp so hy3e,

Andpy bur3 andpy burnes best ar holden, [Sir Gawain and the Green Knight], Но слухи о тебе разнеслись высоко, милорд, редка репутация твоих рыцарей, твои владения (города) и твое войско известно как самое лучшее.

Здесь говорящий подчеркнуто невежлив с адресантом (королем), т.к. при обращении использует личные дейктики 2 л. ед.ч. ре, py, а не мн.ч. как это подобает согласно средневековому этикету при обращении к королевской особе, но делает это не из грубости, или потому что не обучен манерам, а с целью подзадорить короля, даже разозлить, т.к. интенцией говорящего является желание помериться силами с королем, слава о котором гремит далеко за пределами королевства. 4036: By god, right by the hopur wil I stände, 4037: Quod john, and se howgates the corn gas in. 4038: Yet saug h I neve re, by my fader kyn,

4039: How that the hopur wagges til andfra. [The Canterbury Tales].

Клянусь, прямо у самой воронки (куда ссыпают зерно) я встану и посмотрю как наполняется зерном насып. Я никогда не видел, клянусь своим отцом, как этот насып движется туда-сюда (работает). Здесь говорящий намеренно указывает на свою пространственную локализацию (right by the hopur), давая понять, что он собирается проконтролировать процесс помола и тем самым не дать мельнику ссыпать часть муки и обмануть. В данном случае дейктики способствуют объективации коммуникативной интенции говорящего произвести контроль над действиями адресата, ибо адресант ему не доверяет.

Соотнесенность с говорящим и текущим коммуникативным актом представлена в нижеследующем примере посредством грамматического дейксиса (глагольная форма wol quite) и временного дейксиса now: 3126:1 kan a noble tale for the nones,

3127: With which I wol now quite the knyghtes tale. [The Canterbury Tales],

Я могу (рассказать) благородную историю специально для данного случая,

посредством которой я покончу с рассказом рыцаря.

Зе schal lenge in your lofte, and ly3e in your ese

To-morn quylepe messequyle, and to mete wende

When 3e wyl, wyth my wyf, pat wyth yow schal sitte

And comfort yow with compayny, til I to cort torne;

Зе lende,

And 1 schal erly ryse,

On huntyng wyl I wende. [Sir Gawain and the Green Knight].

А ты (обязательно) отправляйся в опочивальню и выспись вволю и за полдень отдыхай (до обеда), а к трапезе спускайся когда пожелаешь, моя супруга рядом с тобой (обязательно) сядет и составит компанию, пока я не вернусь в замок. Я же (обязательно) поднимусь с рассветом и на охоту отправлюсь.

В этом фрагменте употребление shal и wyl в одном контексте свидетельствует о том, что эти глаголы еще полностью не утратили свой самостоятельный синтаксический статус и в ряде случаев сохраняют модальное значение, присущее им в древнеанглийский период. Сочетания инфинитива с этими глаголами, хотя уже довольно часто употребляются для передачи будущего времени, вместе с тем в отдельных контекстах передают одновременно значение долженствования или неизбежности будущего действия (shal), волеизъявления или добровольности (wyl). В данном случае говорящий выражает свое личное «субъективно-модальное» отношение к происходящим в текущей ситуации действиям.

Помимо систем личных, указательных местоимений и грамматического времени, подобная соотнесенность с говорящим передается и актуальным членением предложения (коммуникативно-функциональный дейксис): 'Refourme we oure forwardes, er we fyrre passe. [Sir Gawain and the Green Knight].

Скрепим договор наш прежде, чем мы спор продолжим.

В этом случае говорящий фокусирует внимание на необходимости скрепить договор прежде, чем приступить к поединку, т.к. это не только важное, но и необходимое условие по мнению субъекта.

Понятие «метатекст» и его функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

Метатекст - явление многогранное. В современной лингвистике это находит отражение в его различных трактовках и понимании.

В настоящей работе метатекст понимается как проявление говорящего субъекта, интерпретирующего характер развертывания текста, способ изложения, смену сюжетной линии, номинируя посредством различных языковых единиц реализуемые им в этом направлении речевые шаги и ходы и выражая тем самым свое отношение к продуцируемому им высказыванию, к его содержанию и форме.

Элементы метатекста в среднеанглийском диалогическом дискурсе организуют его композицию, выполняют строевую, связующую функцию, воздействуют на психическую сферу внимания реципиента, стимулируют его восприятие сообщаемого, вовлекают адресанта в процесс коммуникации. В корпусе исследуемого материала метатекстовые операторы представлены в основном вводными словами и словосочетаниями, различными наречиями и синтаксическими образованиями: 335: first I pronounce wheenes that I come, 336: Andthanne my bulles shewe I, alle and some. 337: Oure lige lordes seel on my patente, 338: That shewe I first, my body to warente, 339: That no man be so boold, ne preest ne clerk, 340: Me to destourbe ofcristes hooly werk. 341: And after that thanne telle I forth my tales; 342: Bulles of popes and ofcardy nales, 343: Ofpatriarkes and bishopes I shewe

344: And in latyn I speke a wordesfewe, 345: To saffron with my predicacioun, 346: And for to stire hem to devocioun. 347: Thanne shewe I forth my longe cristal stones, 348: Ycrammed ful of cloutes and of bones, -349: Relikes been they, as wenen they echoon. 350: Thanne have I in latoun a sholder-boon 351: Which that was of an hooly jewes sheep. 352: Goode men, I seye, taak of my wordes keep; 353: If that this boon be wasshe in any welle, 354: If cow, or calf, or sheep, or oxe swelle 355: That any worm hath ete, or worm ystonge, 356: Taak water of that welle and wassh his tonge, 357: And it is hool anon; and forthermoore, 358: Ofpokkes and ofscabbe, and every soore 359: Shal every sheep be hool that of this welle

360: Drynketh a draughte. Taak kep eek what I telle [The Canterbury Tales]. Сначала я объявляю то место, откуда прибыл, затем показываю свои индульгенции все или некоторые из них. Печать нашего сеньора на моем разрешении великолепна, сперва я ее показываю - мою безопасность и защиту и тогда ни один человек, ни священник, ни властитель не помешает мне в священной работе во имя Христа. И после этого я раскладываю все буллы. Прощения от папы и кардинала, патриарха и епископа, все показываю и на латыни несколько слов скажу, чтобы приправить мою проповедь и обратить людей к усердию. Затем я достаю стеклянные ларцы, набитые лоскутами да костьми. Все это священные реликвии, как все они думают. А в отдельной шкатулке у меня лежит плечевая кость Аврамовой овцы. «Люди добрые», - я говорю, - «запомните мои слова. Если эту кость омыть в любом колодце, тогда та корова, теленок, овца или бык, которые съели змею или были ужалены гадом, выздоровеют тот час, лишь возьмите воды в том колодце и смочите язык. И боле того, от оспы и парши и любой другой болезни излечится та овца, которая напьется из того колодца. Внемлите же тому, что я говорю.

Данный фрагмент представляет собой образец высказывания исповедально-проповедального характера, продуцируемого продавцом индульгенций, который пытается подробнейшим образом информировать слушающих об особенностях его деятельности. Следует отметить, что публичная речь создает особые условия для метаречевой деятельности. Нацеленность на различный, социально маркированный адресат порождает высокую меру ответственности за свое слово, приводит к максимальному стремлению прояснить собственную позицию. Хотя продавец находится во хмелю, что делает его проповедь цинично откровенной исповедью, но даже и в таком состоянии он не забывает своего профессионального искусства: его речь построена по всем правилам традиционной средневековой проповеди. Выделенные метатекстовые вкрапления, эксплицитно выраженные вводными словами и словосочетаниями, наречиями и синтаксическими образованиями,

структурируют текст как единое целое, обозначают направление хода мысли говорящего, акцентируют внимание адресата на объектах, заслуживающих с точки зрения адресанта внимания, что свидетельствует об интенциональном характере метатекстовых операторов.

Понятие «субъективная модальность» и ее функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

Модальность трактуется в современной лингвистике как функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого [ЛЭС 1990]. Общепринятым является противопоставление объективной и субъективной модальности. Объективная модальность, как отмечают превалирующее число исследователей, выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности и ирреальности, субъективная - отношение говорящего к сообщаемому. В категории субъективной модальности фиксируется одно из ключевых свойств человеческой психики: способность противопоставлять «я» и «не-я» в рамках высказывания. Субъективная модальность тесно связана с категориями когнитивного и прагматического уровня, т.е. с системой знаний субъекта, а также с такими факторами коммуникации как адресант, адресат, содержание высказывания и действительность. Семантический объем субъективной модальности велик, он включает широкий спектр разнохарактерных квалификаций сообщаемого, что актуализируется в языке посредством разнообразных языковых средств.

Субъективная модальность в средневековом диалогическом дискурсе может актуализировать оценку со стороны говорящего степени познанности им связей - возможных или действительных и в этом случае выражена, как правило, разными модальными глаголами и синтаксическими структурами. Так, в произведении Дж.Чосера «Кентерберийские рассказы» один из персонажей (трактирщик), увидев, что повар задремал верхом, может отстать от остальных и оказаться в опасности, просит друзей о помощи, поскольку, как он считает, повар может подвергнуться нападению и быть ограбленным: б: Is ther по man, for prey ere nefor hyre, 7: That wole awake ourefelawe al bihynde?

8: A theefmyghte hym ful lightly robbe and bynde. [The Canterbury Tales].

Нет ли кого, кто разбудит нашего друга позади? Его любой вор легко может

украсть и связать.

В данном фрагменте проявляется метауровневый характер субъективной модальности - с одной стороны говорящий (трактирщик) знает, что на этой дороге часто грабят, а с другой - субъект речи выражает посредством модального глагола myghte свое, личное мнение относительно объекта (повара), который выпил лишнего и спит.

Уверенность или неуверенность субъекта речи в истинности сообщаемого выражается чаще всего наречиями, глаголами мнения и суждения, типа - certain, ywis, redly I trowe, purely I trowee, witerlike: 2024:1 deme thee to the deeth, certayn. [The Canterbury Tales].

Я приговариваю тебя к смерти, быть посему. 'Andpurely I trowee

Pat 3e be, wy3e, welcum to won quyle yow lykez. '[Sir Gawain and the Green Knight]. Я искренне полагаю, что вас тут попросят погостить столько, сколько вы сами пожелаете.

В средневековых дискурсах достаточно часто функционируют высказывания, в рамках которых содержится не одно, а целый ряд языковых средств, репрезентирующих значение уверенности говорящего в происходящем:

30: For, in good feith, thy visage isful pale,

31: Thyne eyen daswen eek, as that me thynketh,

32: And, wel I woo, thy breeth Jul soure stynketh:

33: That sheweth wel thou art nat wel disposed,

34: Of me, certeyn, thou shalt nat been yglosed. [The Canterbury Tales].

Ибо, клянусь, твой бледен лик, твои глаза мутны, как мне думается, и, хорошо

мне известно, что твое дыхание ужасно смрадно, это показывает, что ты

нездоров. И я, конечно же, тебе не лгу.

В данном фрагменте говорящий выражает свое мнение относительно состояния друга. Говорящий уверен, что его друг находится не в лучшей физической форме, что выражено посредством устойчивых сочетаний in good feith, wel I woo, наречия certeyn и синтаксической конструкцией as that me thynketh.

В среднеанглийском дискурсе функционируют также высказывания, в которых субъект речи выражает как полную степень уверенности в происходящем, если это касается лично его, так и неуверенность, если это относится к другим участникам ситуации. При этом субъект акцентирует внимание других участников на том, что это лишь его личное субъективное мнение:

2768: That ye han seyd is right ynough, у wis,

2769: And muchel moore; for litel hevynesse

2770: Is right ynough to muchefolk, Igesse.

2771:1 seyefor me, it is a greet disese,

2772: Whereas men han been in greet welthe and ese,

2773: To heeren of hire sodeynfal, alias! [The Canterbury Tales]. ,

To, что ты рассказал, уже достаточно и даже боле. Я думаю, что немного

трагедии вполне достаточно для большинства. Я говорю за себя (я так

считаю), что мне тяжко слушать о том, кто ранее был богат и здоров, вдруг

все потерял, увы!

В данном высказывании говорящему (рыцарю) надоел излишне трагичный рассказ собеседника и в этом он абсолютно уверен (That ye han seyd is right ynough, ywis / And muchel moore ). Далее он предполагает, что другие участники ситуации также утомлены подобным рассказом (for litel hevynesse/Is right ynough to muche folk, I gesse). И в конце субъект подтвержадет высказанную мысль собственным мнением (I seye for те, it is a greet disese, / Whereas men han been in greet welthe and ese/To heeren of hire sodeynfal, alias!).

Понятие «оценка» и ее функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

Человек, взаимодействуя с окружающим его миром, получает представление не только о стереотипной картине мира и/ или нормативных соотношениях ее элементов, но и о распределении в картине мира ценностных характеристик. Оценка - важнейший момент в структуре отражательной деятельности сознания. Оценочная деятельность сознания - это мыслительное действие, цель которого установить ценностные признаки вещей, событий для получения более полного о них знания. Переработанные в сознании человека итоги его познавательной деятельности объективируются разнообразными языковыми средствами, ценностный аспект которых интерпретируется как А -субъект оценки считает, что Б - объект оценки - хороший или плохой, полезный или вредный, приятный или неприятный и т.п. Хотя оценка социально обусловлена и ее интерпретация связана с нормами и установками, принятыми в том или ином социуме, тем не менее оценка в значительной степени зависит от говорящего субъекта, выражает его личное мнение и вкусы, соответствует его ощущениям, желаниям, личностным установкам.

В настоящее время можно сказать установился взгляд, что категория оценки потенциально включает все возможные вербальные и невербальные средства выражения (лексические, морфологические, синтаксические, паралингвистические и графические).

К морфологическим средствам выражения оценки относят аффиксы, прилагательные, наречия и глаголы, включающие оценочные семы, модальные слова; к синтаксическим - конструкции в повелительном наклонении; среди паралингвистических способов - центральное место занимает интонация; к графическим средствам выражения оценочное™ относят кавычки, курсив, полужирный шрифт, разрядка и др.

Существует мнение, что любая прагматическая ситуация - требование, предостережение, угроза, совет, позволение - обязательно покоятся на том, что событие, действие, поступок, относительно которого говорящий высказывает нечто собеседнику-адресату, получает у него положительную или отрицательную оценку (хотя бы имплицитно); это проявляется в том, что в толковании почти всех речевых актов встречается компонент «хочу/не хочу», а он напрямую связан со шкалой «полюс/минус» («хорошо/плохо») [Анипкина 2000].

Одним из важнейших составляющих оценочной ситуации является субъект оценки. Оценка производится им на основании личностной картины мира. Субъект оценки может быть представлен конкретным лицом или группой лиц, при этом аксиологические компоненты часто помимо непосредственного оценивания каких-либо объектов, предметов и явлений имплицируют дополнительный интенциональный смысл: In fayth I ре telle,

Hit arn aboute on ¡>is bench botberdlez chylder. If I were hasped in armes on a he3e stede,

Here is no mon me to mach, for my3tez so wayke. [Sir Gawain and the Green Knight].

О нет, я честно тебе скажу, на этой скамье сидят безбородые юнцы. Если бы я был во всеоружии, здесь нет никого, кто мог бы со мной сразиться. В приведенном фрагменте оценочные компоненты выражают не только отрицательную оценку присутствующих, выраженную словосочетанием (berdlez chylder) и синтаксической конструкцией (по топ те to mach, for my3tez so wayké), но и скрытую интенцию говорящего - подчеркнуть свою силу, храбрость и умение вести бой.

В следующем фрагменте говорящий субъект использует лексему cherles. Это слово в среднеанглийский период выражало значение «виллан, крепостной крестьянин» т.е. несвободный человек, обязанный возделывать землю и отдавать часть производимой им сельскохозяйственной продукции и труда феодалу, то есть это были люди из самых низких слоев общества, всецело подчиненные и зависимые от хозяина. Используя эту номинацию и тем самьм давая себе такую низкую оценку, субъект имплицирует свою покорность и готовность вечно служить сюзерену, тайно надеясь, что это позволит избежать наказания и получить прощение за неподобающее поведение по отношению к лицу королевской крови -"Louerd, have mercy Of me and Leve, that is me bi! Louerd, we aren bothe thine -Thine cherles, thine hine. [Havelok the Dane].

Господин, сжальтесь надо мной и Лев, которая стоит рядом со мной! Господин, мы оба принадлежим тебе-мы твои вилланы и твои слуги.

В некоторых случаях субъективная оценка отражает общественное мнение. Это происходит тогда, когда индивидуальная оценка и оценка, выраженная группой лиц или социумом в целом совпадают: 4327: На! ha! quod he, for cristes passion, 4328: This millere hadde a sharp conclusion 4329: Upon his argument ofherbergage! 4330: Wei seyde Salomon in his langage, 4331: -- Ne bryng nat every man into thyn hous; — 4332: For herberwynge by nyghte is perilous. [The Canterbury Tales]. Xa-xa, - сказал он, - клянусь страданиями Христа, для этого мельника его гостеприимство (дал ночлег двум студентам) очень плохо закончилось! Как мудро сказал Соломон на своем языке - не приводи каждого в свой дом. Опасно пускать на ночлег к себе.

Таким образом, оценочные высказывания говорящего субъекта непосредственно связаны с его различными ментальными состояниями и намерениями, с его личностными ценностными ориентациями, сформировавшимися у него в процессе его жизнедеятельности в средневековом социуме.

Дискурсивные слова и их функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

В современной лингвистике до сих пор нет единого мнения о корпусе дискурсивных слов, определении их статуса и функций в силу их лексической отвлеченности, грамматической многомерности и коммуникативной многофункциональности. В современной лингвистической литературе к ним относят частицы, вводные слова, союзы, междометия, стереотипные высказывания и пр. и обозначают их как дискурсивные маркеры, дискурсивные частицы, дискурсивные коннективы, прагматические частицы, прагматические маркеры, коммуникемы и др.

Выделяют несколько основных подходов к изучению данного класса языковых единиц:

. - семантический подход. Этот подход связан с проблемой наличия у дискурсивных слов собственного значения. Большинство исследователей этого направления считают, что дискурсивные слова обладают обобщенным значением - значением релятивности, но каждая отдельно взятая языковая единица специфична и это проявляется в определенном окружении в конкретном высказывании [Киселева, Пайар 1998; Кобозева 1991; Чернова 1992; Скрипникова 1995; Перцов 2002; Гатинская 2002 и др.];

- прагматический подход. В рамках этого подхода дискурсивные слова рассматриваются как единицы, актуализирующие прагматическое значение высказывания. Исследователи отмечают, что индивидуальная специфика дискурсивных слов заключается только в их прагматических особенностях. В этой связи ученые полагают, что именно прагматическое значение и составляет содержание дискурсивных слов [Ляпон 1986; Емельянова 2001; Стародумова 2002 и др.];

- коммуникативный подход. Его последователи выделяют две коммуникативные функции дискурсивных слов: коммуникативно-прагматическую и коммуникативно-синтаксическую. Суть коммуникативно-синтаксической функции заключается в том, что дискурсивные слова участвуют в формировании коммуникативной структуры высказывания, а именно в его тема-рематическом членении. Также отмечается, что, например, частицы являются одним из основных средств выражения актуального членения. Частица указывает на тот или иной компонент высказывания, выделяет его и сосредоточивает на нем внимание собеседника, выполняет функцию актуализации, выделения смысловых компонентов высказывания и тематического единства, [Копыленко 1981; Е.Г.Борисова 1982];

стилистический подход предполагает анализ особенностей употребления дискурсивных слов в разных функциональных стилях и типах речи (разговорная речь - кодифицированный литературный язык; диалогическая речь - монологическая речь; монологическая письменная речь) [Стародумова 2002];

- функциональный подход. Авторы, разрабатывающие этот подход, рассматривают класс дискурсивных слов прежде всего класс функциональный. Их непосредственная функция в дискурсе заключается в том, что с одной

стороны, они обеспечивают связность текста а, с другой стороны, самым непосредственным образом отражают процесс взаимодействия говорящего и слушающего, выражают позицию говорящего, то, как говорящий интерпретирует факты, о которых он сообщает слушающему, как он их оценивает с точки зрения важности, правдоподобности, вероятности и пр. [Баранов, Плунгян, Рахилина 1993]. Согласно данной точке зрения, дискурсивные слова - это слова, значение и парадигматическая функция которых реализуются только в речи, точнее, в дискурсе, который рассматривается как семантическая сеть из единиц, связанных регулярными отношениями;

- текстовый подход. Ученые данного подхода рассматривают семантику дискурсивных слов с точки зрения их текстовых функций, т.е. как специфических средств межфразовой связи [Г.Е.Крейдлин 1970; Е.Г.Широкова 1982; Т.М.Николаева 1985; Е.В.Падучева 1985; М.В.Ляпон 1986; Е.А.Стародумова 2002 и др.].

В настоящей работе под дискурсивными словами понимаются единицы языка/речи, которые отражают процесс речевого взаимодействия говорящего и слушающего, эксплицитно управляют процессом общения, служат для выражения субъективного отношения говорящего к сообщаемому, организуют и направляют ход коммуникации, обеспечивают ее успешность.

В среднеанглийском диалогическом дискурсе функционируют такие дискурсивные слова как частицы, междометия, вводные слова, союзы, предлоги, различные стереотипные высказывания. Эти языковые единицы идентифицируют присутствие субъекта речи в текущей ситуации, его отношение к сообщаемому, выражают самые разнообразные рациональные, логические, эмоциональные, межсубъектные и др. состояния и отношения. Они «нагружены» интерпретативным смыслом, передаваемым ими имплицитно в виде пресуппозиций и импликаций. Обладая достаточно «бедным» лексическим значением, они передают чрезвычайно «богатую», содержательную информацию и разнообразные прагматические смыслы: модальные, оценочные, выделительные, усилительные, экспрессивные, метатекстовые и др. Например: 400: "If по loue is, О god, what feie 1 so?

401: And if loue is, what thing and which is he? [Troilus and Criseycje].

Если нет любви, о Господи, что тогда я чувствую? Если любовь есть, то что и

кто это?

В этом фрагменте дискурсивная единица О god, представляющая собой стереотипное высказывание, передает прагматический смысл отчаяния говорящего, а дискурсивное слово and осуществляет текстовую когезию.

При этом особенностью функционирования исследуемых единиц языка, как показывает материал исследования, является тот факт, что одни и те же единицы могут выражать совершенно разные оттенки эмоциональных реакций субъекта, передавая дополнительный, прагматический смысл: \)"Alias, " quod he, "who causeth al this fare? [Troilus and Criseyde]. Ого, что послужило причиной этого?

В данном высказывании

дискурсивное слово Allas, выраженное междометием, актуализирует позицию говорящего: то, как говорящий интерпретирует факты, о которых он сообщает слушающему, а именно выражает неподдельное удивление субъекта, и таким образом передает дополнительную информацию - незнание субъектом речи событий текущей ситуации. 2)132: Alas, alas, and wele-wo! 133: lucifer, whifell thou so? [The Towneley plays].

Да это ложь! Люцифер, и почему же тогда ты упал (с небес)? - возмущение.

В этом фрагменте междометные слова alas и wele-wo представляют собой непосредственную реакцию на текущую ситуацию, а также выражают мнение говорящего о сообщаемом - категоричное несогласие, что свидетельствует о конситуативном характере дискурсивных слов. Та now ру grymme tole to pe,

And let se how pou cnokez. ' [Sir Gawain and the Green Knight]. Но довольно нести всякий вздор, покажи свое мастерство.

В данном фрагменте частицы Та и now идентифицируют присутствие субъекта речи в текущей ситуации, и эксплицитно выражают его эмоциональные состояния (нетерпение, желание перейти непосредственно к делу). Вместе с тем они «нагружены» интерпретативным смыслом, передаваемым ими имплицитно - любопытство, желание знать, насколько хорошо адресант владеет оружием, сравнить боевые качества адресанта с качествами его верноподданных.

Таким образом, дискурсивные слова неразрывно связаны с текущей коммуникативной ситуацией. Они не только отражают процесс взаимодействия говорящего и слушающего, но создают «двуслойность» в высказывании, передают дополнительные смыслы. Выделенные дискурсивные слова выражают различные эмоциональные состояния говорящего, объективируют его внутренние состояния, его мнения относительно событий, фактов, явлений, объектов текущей ситуации общения.

Выявленные субъектные компоненты речи, маркирующие присутствие говорящего в текущей коммуникативной ситуации, функционируют в среднеанглийском дискурсе не автономно, а, как правило, в совокупности, отражая ментальные состояния говорящего и будучи выраженными разными языковыми средствами:

'Bid те bo3efro pis benche, and stonde byyow pere, Pat I wythoute vylanye my3t voyde pis table, And pat my legge lady lyked not ille, I wolde com to your counseyl bifore your cort ryche. For me pink hit not semly, as hit is sop knawen, Per such an askyng is heuened so hy3e in your sale, РаЗ 3e 3ourselfbe talenttyf, to take hit to yourseluen, Whil топу so bolde yow aboute vpon bench sytten, Pat vnder heuen I hope non ha3erer ofwylle, Ne better body es on bent per baret is rered.

lampe wakkest, I wot, and of wyt fehlest, And lest lur of my iyf, quo laytes pe sope -Bot for as much as Зе ar туп em I am only to prayse, No bounté bot your blod I in my bodê knowe; And sypen pis note is so nys pat no3t hit yow falles, And I haue frayned hit at yow fyrst, foldez hit to me; And if I carp not comlyly, let aile pis cort rych bout blame. '

Позвольте мне подняться с этой скамьи встать рядом с вами, чтобы я не оказался невежливым, и если властительная королева не будет против, позвольте подойти к вашему величеству при всем благородном собрании рыцарей. Я считаю неверным (неподобающим) все, что происходит, ведь тут прозвучало довольно дерзкое предложение и не вам следует принимать его, пока так много храбрых воинов рядом с вами на скамьях сидят, которые отличились во многих боях и турнирах, дозвольте ответить на вызов. А я слабейший из всех тут, я знаю, и умом самый слабый (мудростью уступаю), и моя жизнь будет самой малой потерей, поскольку никакого достоинства, кроме вашей крови в моем теле я не знаю. И раз уж такая дурацкая (глупая, ничтожная) история случилась - не вам в нее и ввязываться, и поскольку я первый об этом прошу, предоставьте это (дело) мне. И независимо от моей невежливости, пусть все благородное собрание рыцарей решает!

Данный фрагмент представляет собой классический образец средневековой риторики. Речь говорящего этикетна, это обращение вассала к своему сюзерену. Поэтому, несмотря на то, что говорящий возмущен и взволнован, он не позволяет себе просто вскочить из-за стола, не спросив церемонно разрешения ('Bid те ЬоЗе fro pis benche, and stonde by yow pere,/Pat I wythoute vylanye my3t voyde pis table,/ And pat my legge lady lyked not ille,/1 wolde com to your counseyl bifore your cort ryche). В этой части высказывания говорящий употребляет дейктические выражения (fro pis benche, by yow pere, pis table, com to your counseyl). Далее его речь строится по всем правилам логики - не лишенный ума придворный (говорящий) незаметно подводит всех слушателей (участников коммуникативного процесса) к нужному решению. Начинает он с двух бесспорных фактов, отражающих высокую оценку говорящим качеств своего сюзерена: 1) король волен собственной рукой проучить грубияна (РаЗ Зе 3ourselfbe talenttyf, to take hit to yourseluen); 2) никто лучше короля не владеет мечом, чтобы сделать это (Ne better bodyes on bent per baret is rered). Хотя оба оценочных высказывания, на первый взгляд, противоречат целиговорящего, он добавляет к ним еще и третье, прямо противоположное по смыслу - самоуничижительное: он, говорящий, в отличие от адресата, - личность ничем не примечательная, стало быть, ему и сразиться и, вероятно, погибнуть (I am ре wakkest, I wot, and of wyt fehlest,/ And lest lur of тУ lyf> quo laytes pe sope). Следующий довод говорящего - принадлежность к королевской крови (No bounté bot your blod I in my bodé knowe). В этом высказывании наблюдается регрессивный порядок в актуальном членении предложения (где No bounté bot your blod - рема, I in my bodé knowe - тема), что

обусловлено желанием говорящего подчеркнуть главное - кровное родство с королем. С этой точки зрения, доверить ему удар - это для адресанта почти то же самое, что нанести его самому. Последний аргумент говорящего -ответственность короля перед своими поданными (pat no3t hit yow falles), т.к. смерть адресанта (монарха) всегда чревата беспорядками и междоусобицей, и рисковать жизнью по пустякам (And sypen pis note is so nys), - и тут опять имеет место оценочная фраза, - он просто не имеет права. Так субъект речи доказывает, что как рыцарь, родственник и вассал адресанта он вправе принять этот вызов и король ему разрешает. Данная интенция достигается говорящим посредством употребления в своей речи самых разнообразных субъектных компонентов речи, которые связывают воедино участников общения с текущей ситуацией, задают операциональность высказыванию, его акциональность: придают ему уместность, определенность, связность, целостность, интенциональность, соотносят с текущей ситуацией общения, с субъектом сознания, речи и поведения, воплощают его намерения по отношению к адресату, задают его участие в ситуации.

Заключение

Субъектные компоненты речи, функционирующие в среднеанглийском диалогическом дискурсе, являют собой единую, хорошо структурированную, взаимосвязанную систему субъектно-ориентированных средств, представленных дейктическими и оценочными компонентами, метатекстовыми операторами, различными языковыми средствами выражения субъективной модальности и дискурсивными словами.

Субъектные компоненты речи имеют прямое отношение как к прагматике речи, так и к стоящим за ней мыслительным и речемыслительным операциям. В речи субъектные компоненты «нагружены» ментальным, интерпретативным смыслом, выражаемым часто в виде пресуппозиций и импликаций. При этом разные смыслы могут передаваться тем или иным субъектным компонентом одновременно, синкретично. Одной из важных речемыслительных операций является указание на фокус внимания, выделение главного, его актуализация.

Исследованные субъектные компоненты речи используются в среднеанглийском диалогическом дискурсе либо автономно, либо, что значительно чаще, совместно - в виде взаимосвязанных, дополняющих и предполагающих друг друга языковых средств.

Субъектные компоненты речи обладают целым рядом объединяющих их свойств, имеющих прямое отношение к сознанию говорящего, его личности и производимым им в акте коммуникации мыслительным и речевым операциям. К таковым свойствам относятся: все субъектные компоненты речи представляют собой непосредственную реакцию говорящего на текущую ситуацию; для всех характерным является противопоставленность объектным компонентам речи, способность актуализировать не зависящие от субъекта объективные факты и одновременно интерпретировать их, задавая тем самым

«двуслойность» содержания высказывания; все субъектные компоненты речи используются говорящим субъектом намеренно и мотивируются его прагматическими установками и интенциями; будучи представленными в дискурсе эксплицитно - лексическими, морфологическими, синтаксическими языковыми единицами, они передают как буквальное значение, присущее этим единицам, так и одновременно различные имплицитные смыслы (идентификации, выделения, интенсификации, эмотивности, экспрессивности, оценочности и др.) посредством пресуппозиций, коннотаций, импликатур.

Таким образом, субъектные компоненты речи дополняют предметное содержание дискурса антропоцентричным содержанием, субъектным, нередко субъективным смыслом. Они всегда отражают осознание субъектом текущей ситуации, которую он интерпретирует в соответствии со своей изначальной интенцией или интенцией, сформировавшейся у него в процессе речевой интеракции.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Николаева Е.В. Субъектные компоненты речи (диахронический аспект) // Studia Lingüistica XV. Язык и текст в современных парадигмах научного знания: Сборник. - СПб.: Борей Арт, 2006. - С.273 - 277 (0,4.п.л.).

2. Николаева Е.В. К вопросу о субъектных компонентах речи // Языки и межкультурная коммуникация: актуальные проблемы филологической науки. Международная научно-практическая конференция. Материалы конференции. Санкт-Петербург: ЛГУ им .А.С.Пушкина, 2006. - С.60 - 62 (0,3.п.л.).

3. Николаева Е.В. Дейксис как субъектный компонент речи // Иностранные языки: Герценовские чтения: Материалы конференции. - СПБ.: Изд-во РГПУ им.А.И.Герцена, 2006. - С. 102 - 103 (0,2 пл.).

4. Николаева Е.В. Метатекст и субъект речи // HOMO LUDENS как отражение национальной культуры и социального варьирования языка. Материалы международной научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во «Осипов», 2006. - С.275 - 278 (0,3 пл.).

5. Николаева Б.В. Роль субъективного фактора в категории оценки (на материале «Кентерберийских рассказов» Дж.Чосера) // Известия Российского государственного педагогического , университета им.А.И.Герцена. №18 (44): Научный журнал. - СПб., 2007 (октябрь). — С. 174-177 (0,4. пл.).

6. Николаева Е.В. Субъект высказывания и субъектные компоненты речи (на материале среднеанглийского языка) // Известия Российского государственного педагогического университета им.А.И.Герцена. №29 (65): Научный журнал. - СПб., 2008 (июнь). — С. 239 - 242 (0,4 пл.).

Подписано в печать 27.10.2008 Объем: 1,0 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 142 Отпечатано в типографии ООО «КОПИ-Р» Санкт - Петербург, пер. Гривцова 1 Лицензия ПЛД № 69-338 от 12.02.99г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Николаева, Елена Витальевна

Введение.

Глава 1. ДИСКУРС И МИР ЧЕЛОВЕКА.

1.1 Средневековая картина мира.

1.2 Специфика средневекового дискурса.

1.3 Языковая личность в дискурсе.

1.3 Л Лингвокультурологическая составляющая языковой личности.

1.4 Понятие «диалогический дискурс».

1.5 Типология диалогического дискурса.

Выводы по 1 главе.

Глава 2. СУБЪЕКТНЫЕ КОМПОНЕНТЫ РЕЧИ, ИХ СВОЙСТВА И ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ.

2.1 .Понятие «дейксис» и его актуализация в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

2.2 Понятие «метатекст» и его актуализация в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

2.3 Понятие «субъективная модальность» и его актуализация в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

2.4. Понятие «оценка» и его актуализация в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

2.5 Дискурсивные слова и их функционирование в среднеанглийском диалогическом дискурсе.

2.6 Субъектные компоненты речи как единая система средств, актуализирующая когнитивно-прагматические установки говорящего.

Выводы по 2 главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Николаева, Елена Витальевна

Во введении обосновывается выбор темы и материала исследования, раскрывается его актуальность, определяются объект, цель, задачи, методы и теоретическая база исследования, указываются научная новизна работы, ее теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации рассматривается средневековая модель мира, осуществляется анализ работ по проблемам языковой личности и языковой картины мира, их вербализации и функционирования в диалогическом дискурсе, а также затрагиваются особенности средневекового дискурса.

Вторая глава включает в себя анализ работ, посвященных описанию отдельных субъектных компонентов речи, их свойств и особенностей, а также выявляется корпус субъектных компонентов речи, наиболее частотных в среднеанглийском диалогическом дискурсе, определяется их роль и особенности функционирования.

В заключении обобщаются основные результаты исследования.

Глава 1. ДИСКУРС И МИР ЧЕЛОВЕКА

Заключение научной работыдиссертация на тему "Субъектные компоненты речи в диалогическом дискурсе среднеанглийского периода"

Выводы по 2 главе

Наиболее ярко антропоцентричность языка проявляется в речи, текущем коммуникативном взаимодействии и воплощается в субъектных компонентах речи, к наиболее частотным среди которых в среднеанглийском диалогическом дискурсе являются дейксис, метатекстовые компоненты, субъективная модальность, оценочные средства, различные дискурсивные слова.

Субъектные компоненты речи - это единая, хорошо структурированная, глубоко взаимосвязанная система субъектно-ориентированных средств воплощения коммуникативных намерений говорящего, способная соотносить высказывание с субъектом речи.

Главное предназначение субъектных компонентов речи - передавать дополнительную, прагматическую, имплицитную информацию, воплощать межличностный, социальный, культурный и др. смыслы общения.

Универсальность дейктической категории подтверждается функциональными характеристиками дейктических единиц. Эта категория охватывает все уровни языка, а именно лексический, грамматический, морфемный, фонетический, коммуникативно-синтаксический. Дейктические компоненты выделяют и дифференцируют факты, явления, предметы и лица относительно координат речевого акта: актуального момента речи, участников коммуникативного акта, местоположения лиц, предметов в конкретной ситуации. В среднеанглийском диалогическом дискурсе дейксис предстает как способ моделирования ситуации относительно говорящего и экстралингвистической ситуации, которые актуализируют как внешнюю ситуацию, так и внутренние состояния субъекта речи. Вместе с тем они фокусируют и выделяют главное с точки зрения субъекта речи объекты, явления, предметы окружающей действительности, объективируют интенции говорящего. К специализированным дейктическим средствам в диалогическом дискурсе рассматриваемого периода относят местоимения, указывающие на участников коммуникативного акта - местоимения 1 и 2 лица, а также именные группы, включающие указательные местоимения, элементы наречного типа, категорию времени и особенности членения предложения.

Метатекст - это функционально-семантическая категория, идентифицирующая присутствие говорящего в дискурсе, способствующая организации композиции текста, аргументации позиции говорящего, помимо этого, метатекстовые компоненты часто выполняют дискурсивные, модальные функции. Элементы метатекста в среднеанглийском диалогическом дискурсе организуют его композицию, выполняют строевую, связующую функцию, воздействуют на психическую сферу внимания реципиента, стимулируют его восприятие сообщаемого, вовлекают адресанта в процесс коммуникации. В корпусе исследуемого материала метатекстовые операторы представлены в основном вводными словами и словосочетаниями, различными наречиями и синтаксическими образованиями.

Субъективная модальность представляет собой качественную оценку субъектом речи предметов, событий, явлений соответственно его вкусам, мнению, желанию, воле. Субъективные модальные значения выражаются в языке разноуровневыми языковыми средствами. Выбор тех или иных средств для передачи личностной оценки говорящим содержания высказывания зависит от коммуникативного намерения субъекта. Он выбирает из имеющегося набора языковых средств именно те, которые считает наиболее подходящими для данной ситуации.

Оценка - это универсальная языковая категория, в основе которой лежит выражение ценностного отношения познающего субъекта к какому-либо объекту. Всякое оценочное высказывание включает в себя следующие компоненты: субъект оценки, объект оценки, характер оценки, основание оценки. Оценочное значение в средневековом диалогическом дискурсе выражается единицами любого языкового уровня. Оценка производится на основании личностной картины мира за которой стоят знания, полученные в ходе перцептивного и познавательно практического опыта субъекта, принадлежащего к средневековому английскому социуму. Оценочные компоненты аксиологизируют, оценивают те объекты, которые субъект речи считает важным выделить в конкретной коммуникативной ситуации; способствуют формированию иллокутивной силы высказывания, тем самым делают коммуникацию более эффективной.

В современной лингвистике отсутствует единое мнение по поводу классификации дискурсивных слов и выполняемых ими функций. Это обусловлено лексической отвлеченностью их значения, грамматической многомерностью и коммуникативной многофункциональностью. Данные единицы языка/речи отражают процесс речевого взаимодействия говорящего и слушающего, эксплицитно управляют процессом общения, служат для выражения субъективного отношения говорящего к сообщаемому, организуют и направляют ход коммуникации, обеспечивают ее успешность. В среднеанглийском диалогическом дискурсе функционируют такие дискурсивные слова как частицы, междометия, вводные слова, союзы, предлоги, различные стереотипные высказывания. Обладая достаточно «бедным» лексическим значением, эти языковые единицы передают чрезвычайно «богатую», содержательную информацию и разнообразные прагматические смыслы: модальные, оценочные, выделительные, усилительные, экспрессивные, метатекстовые и др.

Заключение

Субъектные компоненты речи, функционирующие в среднеанглийском диалогическом дискурсе, являют собой единую, хорошо структурированную, взаимосвязанную систему субъектно-ориентированных средств, представленных дейктическими и оценочными компонентами, метатекстовыми операторами, различными языковыми средствами выражения субъективной модальности и дискурсивными словами.

Субъектные компоненты речи имеют прямое отношение как к прагматике речи, так и к стоящим за ней мыслительным и речемыслительным операциям. В речи субъектные компоненты «нагружены» ментальным, интерпретативным смыслом, выражаемым часто в виде пресуппозиций и импликаций. При этом разные смыслы могут передаваться тем или иным субъектным компонентом одновременно, синкретично. Одной из важных речемыслительных операций является указание на фокус внимания, выделение главного, его актуализация.

Исследованные субъектные компоненты речи используются в среднеанглийском диалогическом дискурсе либо автономно, либо, что значительно чаще, совместно - в виде взаимосвязанных, дополняющих и предполагающих друг друга языковых средств.

Субъектные компоненты речи обладают целым рядом объединяющих их свойств, имеющих прямое отношение к сознанию говорящего, его личности и производимым им в акте коммуникации мыслительным и речевым операциям. К таковым свойствам относятся: все субъектные компоненты речи представляют собой непосредственную реакцию говорящего на текущую ситуацию; для всех характерным является противопоставленность объектным компонентам речи, способность актуализировать не зависящие от субъекта объективные факты и одновременно интерпретировать их, задавая тем самым «двуслойность» содержания высказывания; все субъектные компоненты речи используются говорящим субъектом намеренно и мотивируются его прагматическими установками и интенциями; будучи представленными в дискурсе эксплицитно - лексическими, морфологическими, синтаксическими языковыми единицами, они передают как буквальное значение, присущее этим единицам, так и одновременно различные имплицитные смыслы (идентификации, выделения, интенсификации, эмотивности, экспрессивности, оценочности и др.) посредством пресуппозиций, коннотаций, импликатур.

Таким образом, субъектные компоненты речи дополняют предметное содержание дискурса антропоцентричным содержанием, субъектным, нередко субъективным смыслом. Они всегда отражают осознание субъектом текущей ситуации, которую он интерпретирует в соответствии со своей изначальной интенцией или интенцией, сформировавшейся у него в процессе речевой интеракции.

Список научной литературыНиколаева, Елена Витальевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Алехна Т.В. Прагматические языковые средства в метатекстовых жанрах Текст. / Т.В. Алехна // Теория коммуникации. Языковые значения. Вып.2. - Мн.: МГПУ, 2002. - С. 58-71.

2. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка Текст. /Т.Б. Алисова. -М., 1971. 104 с.

3. Андрющенко Т.Я. Метатекст и его роль в интерпретации текста Текст. // Проблемы организации речевого общения. М.: АН СССР Ин-т языкознания, 1981. - С. 127-151.

4. Анипкина Л.Н. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте Текст. / Л.Н.Анипкина // ФН. 2000. - №2. - С.58-60.

5. Апресян, Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира Текст. / Ю.Д. Апресян. М., 1986. - 472 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография Текст. / Ю.Д. Апресян. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1995. - 776 с.

7. Аристотель Сочинения в 4 т. Т.2 Текст. / Аристотель. М.: Мысль, 1984.-687 с.

8. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка Текст. / И.В.Арнольд. Л.: Просвещение, Ленинградское отделение, 1973. -304 с.

9. Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и почему-реплики в русском языке Текст. / Н.Д.Арутюнова // Ф.Н. 1970. - №3. - С.229 - 235.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Аспекты семантических исследований Текст. / Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1980. - 356 с.

11. И.Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики Текст. / Н.Д. Арутюнова. М., 1984. - С.5-23.

12. Арутюнова Н.Д. Об объекте общей оценки Текст. / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1985. - №3. - С. 13-24

13. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт Текст. / Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 338 с.

14. Арутюнова Н.Д. Вторичные и истинностные оценки: правильно, верно Текст. // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., Наука, 1993. С.67-78.

15. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д.Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 895 с.

16. Архипов И.К. Человеческий фактор в языке. Учебно-методическое пособие Текст. / И.К.Архипов. СПб: Невский ин-т языка и культуры, 2003. - 109 с.

17. П.Афанасьева О.Д. Коммуникативная недостаточность высказываний, содержащих коммуникативный дейксис Текст. // Вестник ЛГУ, 1989. -Вып.З. . С.93-96.

18. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С.Ахманова. -М.: Сов. Энциклопедия, 1966. 607 с.

19. Баделина М.В. Отношение согласия между репликами диалогических единств Текст.: автореф. дис. . канд. фил. наук / М.В.Баделина . -Иваново, 1997. 17 с.

20. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. / Ш.Балли. М., 1955.- 416 с.

21. Балли Ш. Французская стилистика. Текст. / Ш.Балли. М.: Прогресс, 1961.-394с.

22. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Модальные частицы в ответах на вопрос Текст. / А.Н.Баранов, И.М.Кобозева // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. - С.45-68.

23. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка Текст. / А.Н.Баранов, В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина. М., 1993. - 115 с.

24. Бартминьский Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике Текст. / Е. Бартминьский. М.: Индрик, 2005. - 527 с.

25. Бахтин М.М. Вопросы литература и эстетики. Исследования разных лет Текст. / М.М.Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. - 500 с.

26. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М.Бахтин. -М., 1979.-423 с.

27. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М.Бахтин. -М., 1986.-444 с.

28. Бахтин М.М. Лекции по истории зарубежной литературы:

29. Аутентичность. Средние века: (В записи В.А.Мирской) Текст. / М.М.

30. Бахтин. Саранск: Изд-во Морд. Ун-та, 1999. - 212 с.

31. Белик Е.В. Лингвокультурологические и тендерные особенности лексики и фразеологии современного английского языка Текст. / Е.В. Белик. М.: МГПУ, 2003. - 19 с.

32. Белл Р. Социолингвистика: Цели, методы и проблемы Текст. / Р. Белл. -М.: Международные отношения, 1980. 318 с.

33. Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц Текст.: научное издание / И. М. Богуславский. М. . Киев : Рад. шк., 1970. -240 с.

34. Борисова Е.Г. Семантический анализ усилительных частиц русскогоязыка: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Е.Г.Борисова. 1. М., 1982.-20 с.

35. Бузаров В.В. Размышления о диалоге на исходе XX столетия Текст. / В.В.Бузаров // Вестник Пятигорского лингвист, ун-та. Пятигорск, 1997.- № 1/ 2. - С.11-16.

36. Булатникова А.Е. Семантика и функции частиц «даже, же, то, таки» в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / А.Е.Булатникова. М., 1973. - 23 с.

37. Булыгина Т.В. Персональный дейксис. Общие замечания Текст. / Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. - С. 194-207.

38. Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д., Гипотеза как мыслительный и речевой акт / Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев // Логический анализ языка: Ментальные действия. Отв. ред. Н.Д.Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1993.-С. 78-82.

39. Бухарева Е.Н Диалог как сфера реализации умозаключений: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Е.Н.Бухарева. Н.Новгород, 1993. -16 с.

40. Бырдина Г.В. Динамическая структура русской диалогической речи Текст. / Г.В.Бырдина. Тверь: ТГУ, 1992. - 84 с.

41. Василенко Я.И. Модальные слова в диалоге Текст. / Я.И.Василенко // Русская речь. 1984. - №6. - С.37-40.

42. Васильев Л.Г. Аспекты аргументации: Материалы по общему языкознанию Текст. / Л.Г.Васильев. Тверь, 1992. - 56 с.

43. Васильева А.Н. Частицы разговорной речи / А.Н.Васильева. М., 1964. -187 с.

44. Вежбицка А. Метатекст в тексте Текст. / А.Вежбицка. // НЗЛ. Вып.8. М.: Прогресс, 1978. - С.402-424.

45. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание Текст. / А.Вежбицка. М.: Русские словари, 1997. - 416 с.

46. Вежбицка А., Годдар, К. Дискурс и культура Текст. / А.Вежбицка, К.Годдар // Жанры речи: Сб. науч. ст. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып. 3. - С. 118-157.

47. Вежбицкая А. Понимание через посредство ключевых слов. Текст. /

48. A.Вежбицкая. М.: Школа «Язык русской культуры», 2001. - 287 с.

49. Вейхман Г.А. Грамматика текста: учебное пособие по английскому языку Текст. / Г.А.Вейхман. М.: Высшая школа, 2005. - 638 с.

50. Виноградов В. В. О художественной прозе. М.; Л., 1930.

51. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике Текст. /

52. B.В.Виноградов. М.: Наука, 1975. - 559 с.

53. Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове): учеб. пособие Текст. / В.В.Виноградов. 3-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 1986. - 639 с.

54. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке Текст. / В.Н.Волошинов. -Л., 1929.

55. Вольф Е.М. Функциональная семантики оценки (на материале португальского языка) Текст. / Е.М.Вольф.- М.: Наука, 1985. 232 с.

56. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е.М.Вольф. -М.: Едиториал УРСС, 2002. 261 с.

57. Воробьев В.В. Лингвокультурология: Теория и методы Текст. / В.В.Воробьев. М.: Изд-во Росс, ун-та дружбы народов, 1997. - 331 с.

58. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа / С.Г.Воркачев. Краснодар: КубГТУ, 2002.- 140 с.

59. Выготский Л.С. Эмоции и их развитие в детском возрасте Текст. / Л.С. Выготский. Собр. соч. в 6 Т. - Т.2. - М., 1982.

60. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций Текст. / В.Г.Гак // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. - С.230-293.

61. Гак В. Г. Речевые рефлексы с речевыми словами Текст. / В.Г.Гак // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994. с. 6—10.

62. Гак В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским / В.Г.Гак. М.: УРСС (ООО РОХОС), 2004. - 261 с.

63. Гене Б История и историческая культура средневекового Запада Текст. / Б.Гене. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

64. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы Текст. / В.Е.Гольдин. Саратов, 1987. - 127 с.

65. Гумбольдт В. План сравнительной типологии Текст. / В.Гумбольдт // Язык и философия культуры / В.Гумбольдт. М, 1985. - 451 с.

66. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я.Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

67. Гуревич А.Я Проблема ментальностей в современной историографии Текст. / А.Я.Гуревич // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. -М., 1988. -Вып.1. С. 30-54.

68. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников Текст. / А.Я.Гуревич. М.: Искусство, 1989. - 366 с.

69. Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.2. Средневековый мир Текст. / А.Я.Гуревич. М. - СПб.: Университетская книга, 1999. - 560 с.

70. Гурочкина А.Г. Понятие дискурса в современном языкознании Текст. / А.Г. Гурочкина // Номинация и дискурс. Межвуз. сб. науч. тр. -Рязань: Изд-во РГПУ, 1999. С. 12-15.

71. Гурочкина А.Г. Когнитивный и прагматический аспекты функционирования языковых единиц в дискурсе Текст. / А.Г.Гурочкина. СПб.: Изд-во РГПУ им А.И.Герцена, 2005. - 102 с.

72. Даркевич В.А. Народная культура Средневековья: Светская праздничная жизнь в искусстве IX XVI вв. Текст. / В.А.Даркевич. -М.: Наука, 1980.-341 с.

73. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания Текст. / В.З.Демьянков // Известия ОЛЯ АН СССР, 1981. Т. 40, вып.4. - С. 368-377.

74. Демьянков В.З. Тайна диалога Текст. / В.З.Демьянков // Диалог: теоретические проблемы и методы исследования / Ред. Безменова H.A. М.: РАН ИНИОН, 1991. - С. 10-45.

75. Денисов K.M. Соотношение лексико-синтаксических и интонационных средств в передаче эмоционального значения: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / К.М.Денисов. М., 1987. - 23 с.

76. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки Текст. / Ф.Х.ван Еемерен, Р. Гроотендорст. СПб., 1992. -207 с.

77. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Речевые акты в аргументативных дискурсах Текст. / Ф.Х.ван Еемерен, Р. Гроотендорст. СПб., 1994. -238 с.

78. Иванов К.А. Многоликое Средневековье Текст. / К.А.Иванов. М.: Алтейя, 1996.-432с.

79. Иванова В.И., Сусов И.П. Содержательные аспекты предложения-высказывания Текст. / В.И.Иванова. Тверь, 1997. - 162 с.

80. Иванова И.С. Вопросы изучения диалога в работах современных французских лингвистов Текст. / И.С.Иванова // Диалог, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. н. обоз. -РАН ИНИОН, М., 2000. С. 171-180.

81. Ивин А.А Основание логики оценок Текст. / А.А. Ивин. М.: Изд-во МГУ, 1970.-230 с.

82. Имплицитность в языке и речи Текст. / Под ред. Е.Г. Борисова, Ю.С. Мартемьянова. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 200с.

83. Иорданская JI.H., Мельчук И.А. Текстовые коннекторы в разных языках: en effet vs. русское в самом деле Текст. / Л.Н.Иорданская, И.А.Мельчук // Семиотика и информатика. М.: Московский лицей, 2002.

84. Каган М.С. Философия культуры Текст. / М.С.Каган. СПб.: Петрополис, 1996. - 416 с.

85. Кант И. Сочинения в 6 т. Текст. / И.Кант. М., 1965. - Т.4. ч.І. - 544 с.

86. Карасик В.И. Язык социального статуса Текст. / В.И.Карасик. М.: ИЯз РАН, 1992.-333 с.

87. Карасик В.И. Прагматические функции фразеологизмов Текст. / В.И.Карасик // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Тезисы докл. международной конференции. Отв. ред. Н.Ф.Алиференко. -Волгоград: Перемена, 1999.

88. Карасик В.И. Язык социального статуса Текст. / В.Карасик. М.: «Гнозис», 2000. - 333с.

89. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.А.Карасик. Волгоград: Перемена, 2004. - 389 с.

90. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.А.Карасик. Волгоград: Перемена, 2001. - 447 с.

91. Карасик В.И., Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования Текст. / В.И.Карасик, Г.Г.Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 51-62.

92. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - 262 с.

93. Киселева К.Л., Пайар Д. (ред.) Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания Текст. / К.Л.Киселева, Д.Пайар. -М.: «Метатекст», 1998.

94. Киселева К.Л., Пайар Д. (ред.) Дискурсивные слова русского языка: контекстное варьирование и семантическое единство Текст. / К.Л.Киселева, Д.Пайар. М.: «Азбуковник», 2003. - 207 с.

95. Клушина Н.И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ. Часть 1, 2 Электронный ресурс. Публицистика и информация в современном обществе/ под общ. ред. Г. Я. Солганика. Москва. http://www.gramota.ru/biblio/magazines/gramota/28-79

96. Кобозева И.М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80-х годов Текст. / И.М.Кобозева // Прагматика, семантика. Серия: теория и история языков. Сб. научно-аналитических обзоров АН СССР. М., 1991.-С. 147-176.

97. Кодзасов C.B. Общая фонетика Текст. / С.В.Кодзасов. М.: РГГУ, 2001.-590 с.

98. Колосова Т.А. Русские сложные предложения асимметричной структуры Текст. / Т.А.Колосова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1980. - 164 с.

99. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст. / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1975. - 231 с.

100. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. 2-е изд. испр. и дополн. Текст. / Н.И.Кондаков. М.: Наука, 1976. - 717 с.

101. Копыл енко И.М. О коммуникативных функциях частиц: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / И.М.Копыленко. Алма-Ата, 1981.-23 с.

102. Кравченко A.B. Вопросы теории указательности: эгоцентричность, дейктичность, индексальность Текст. / А.В.Кравченко. Иркутск: Изд-во Иркутс. ун-та, 1992. - 210 с.

103. Кравченко A.B. Принципы теории указательности: Автореф. дисс. докт. филол. наук Текст. / А.В.Кравченко. -М., 1995. 50 с.

104. Красавский H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах Текст. / Красавский. Волгоград: Перемена, 2001. -494 с.

105. Красных В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций Текст. / В.Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

106. Крейдлин Г.Е. Служебные слова в русском языке (семантические и синтаксические аспекты их изучения): Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Г.Е.Крейдлин. М., 1970. - 23 с.

107. Кругликова Г.Г. К семантике количественной оценки Текст. / Г.Г.Кругликова // Языковые единицы в речевой коммуникации. Л., 1991. - С.80-93.

108. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт пардигмального анализа) Текст. / Е.С.Кубрякова // Язык и наука. М: Stadia Philologica, 1995. С. 144-238.

109. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике (обзор) Текст. / Е.С.Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. - С. 7-25.

110. Кубрякова Е.С. Сознание человека и его связь с языком и языковой картиной мира Текст. Е.С.Кубрякова // Филология и культура. Тамбов: ТГУ, 2003. - С.32-34.

111. Кубрякова E.C. Язык и знание Текст. / Е.С.Кубрякова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

112. Кутянина Е.М. Системное моделирование переспроса в немецком диалогическом синтаксисе Текст. : автореф. дисс. канд. филол. наук / Е.М.Кутянина. Иркутск, 1998. - 17 с.

113. Jle Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада Текст. / Ж.Ле Гофф. М.: Прогресс, 1992. - 372 с.

114. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: время, труд и культура Запада Текст. / Ж. Ле Гофф. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 326 с.

115. Левицкий Ю.А., Шамова Г.А. Указатели ситуаций. Местоимения: Учеб. пособие по спецкурсу Текст. / Ю.А.Левицкий, Г.А.Шамова. -Пермь: Пермский ун-т, 1985. 72 с.

116. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность Текст. / А.А.Леонтьев. М.: Просвещение, 1969. - 113 с.

117. Леонтьев A.A. Психология общения Текст. / А.А.Леонтьев. -Тарту: ТГУ, 1976.-219 с.

118. Локк Дж. Избр. философские произведения Текст. / Дж.Локк. -М, 1960.-Т.1-2.-622 с.

119. Луков В.А. История литературы: зарубежная литература от истоков до наших дней: Учебное пособие для студ. высш. учеб. завед. Текст. / В.А.Луков. М.: Издательский центр «Академия», 2003. -512 с.

120. Лукьянова H.A. Экспрессивная оценка разговорного употребления Текст. / H.A. Лукьянова. Новосибирск, 1986. - С.32-56.

121. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст Текст. / М.В.Ляпон. М.: Наука, 1986. - 80 с.

122. Ляпон М.В. Оценочная ситуация и словесное самомоделирование Текст. / М.В .Ляпон // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С.24-33.

123. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем Текст. / К.Е.Майтинская. М.: Наука, 1969. - 309 с.

124. Макаров М.Л. Основы теории дискурса Текст. / М.Л.Макаров. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 280с.

125. Маркелова Т.В. Функционально-семантическое поле оценки в русском языке Текст. / Т.В. Маркелова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. - №4. - С. 12-19.

126. Маркелова Т.В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке Текст. / Т.В.Маркелова // Филологические науки. 1996. - №1. - с. 80-90.

127. Маркелова Т.В. Оценка и эмоция Текст. / Т.В.Маркелова // Научно-методические проблемы преподавания гуманитарных, естественных и математических дисциплин в школе и вузе. Вып. 3. / Отв. ред. В.И.Попков. Мичуринск, 1997. - С. 10- 22.

128. Марковина И.Ю. Влияние национальной специфики языка и культуры на процесс межкультурного общения Текст. / И.Ю.Марковина // Речевое общение: проблемы и перспективы. М.: АН СССР, 1983.-С. 187-213.

129. Марусенко Н.М. Специфика семантики служебных единиц. Прагматические функции частиц в высказывании Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / Н.М.Марусенко. СПб., 1997. - 20 с.

130. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. Пособие для студентов высш. учеб. заведений Текст. / В.А.Маслова. М.: «Академия», 2001. - 208 с.

131. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи Текст. / И.И.Мещанинов. М., Л., 1945. - 288 с.

132. Никитин М.В. Предел семиотики Текст. / М.В.Никитин // Вопросы языкознания. 1997. - №1. - С. 3-14.

133. Никитин М.В. Основания когнитивной семантики: Учебное пособие Текст. / М.В.Никитин. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2003.-277 с.

134. Николаева Т. М. Лингвистика текста и проблемы общей лингвистики Текст. / Т.М.Николаева // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. — М.: Наука, 1977. — Т. 36. № 4. -С. 304-314.

135. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста Текст. Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978.-С. 466-475.

136. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании Текст. / Т.М.Николаева. М.: Наука, 1985.- 168 с.

137. Николаева Т.М. О параллелизме и функционировании речевых клише и некоторых супрасегментных просодических моделях Текст. / Т.М.Николаева // Фразеология в контексте культуры. Отв. ред. В.Н.Телия. М.: Языки русской культуры, 1999.

138. Николина H.A. Типы метатекста Текст. / Н.А.Николина // Человек. Язык. Искусство (памяти профессора Н.В.Черемисиной): Мат. междун. науч.- практ. конференции. М., 2002. - С. 244-246.

139. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью Текст. / Е.В.Падучева. М.: Наука, 1985. - 271 с.

140. Падучева E.B. К семантике несовершенного вида в русском языке. Общефактическое и акциональное значение Текст. / Е.В. Падучева // Вопросы языкознания. 1991. - № 6. - С. 34-45.

141. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантики времени и вида в русском языке. Семантика нарратива Текст. / Е.В.Падучева. -М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с.

142. Перфильева Н.П. Семантико-прагматические потенции вставок Текст. / Н.П.Перфильева // Языковая личность: проблемы выбора и интерпретации знака в тексте. Новосибирск, 1994. - С. 38-46.

143. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / А.М.Пешковский. М., 1956.

144. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека Текст. / В.И.Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С.8-69.

145. Потаенко H.A. Время в языке Текст. / Н.А.Потаенко // Логической анализ языка. Язык и время. М.: Наука, 1997. - с. 113 -122.

146. Потапова P.C. Коннотативная паралингвистика Текст. / Р.С.Потапова. М.: Высшая школа, 1998. - 67 с.

147. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике Текст. / А.А.Потебня. Т. 1-2. - Харьков: Изд-во Харькове, гос. ун-та, 1958. - С. 291-297.

148. Пушкин A.A. Прагмалингвистические характеристики дискурса личности Текст. / А.А.Пушкин // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: КГУ, 1989. - С.45-54.

149. Радугин A.A. Культурология Текст. / А.А.Радугин. М.: Центр, 2001.-304 с.

150. Ремизова С.А. Вопросительность в диалоге: специфика речевых реализаций: (на материале англ., нем. и русс, языков) Текст.: автореф.дисс. . канд. филол. наук / С.А.Ремизова. Краснодар: Б.и.,2001. - 23 с.

151. Речевое общение: искусство убеждать: Учеб.-метод, материалы Текст. / С.- Петербургский гос. тех. ун-т. Гуманитар, факультет. — СПб.: Изд-во СПбГТУ, 1999. 128 с.

152. Романов A.A. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. Пособие по теоретическим курсам Текст. / А.А.Романова. М.: Институт Языкознания АН СССР. Калининский СХИ, 1988.- 183 с.

153. Ростова А.Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания: (на материале русских говоров Сибири) Текст. / А.Н.Ростова. Томск: Изд-во Томе. Ун-та, 2000. - 193 с.

154. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь Текст. / Н.К.Рябцева // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. - С.82-92.

155. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект Текст. / Н.К.Рябцева. М.: Academia, 2005. - 640 с.

156. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление Текст. / Б.А.Серебренников. М.: Наука, 1988. - 244 с.

157. Серль Дж. Природа интенциональных состояний Текст. / Дж.Серль // Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. - С. 96126.

158. Серль Дж.Р., Вандервекен Косвенные речевые акты Текст. / Дж.Р.Серль, Вандервекен // НЗЛ. М., 1986. - Вып. 17. - С. 195- 222.

159. Сибирякова И.Г. Тема и жанр в разговорной речи Текст. / И.Г.Сибирякова // Жанры речи. Саратов, 1997. - С. 61-82.

160. Скат Т.Н. Метакоммуникация в диалоге: Теоретический аспектТекст. / Т.Н.Скат // Структуры языкового сознания. М., 1990. С. 146—158.

161. Скрипникова Н.Н. Служебная единица И ТО и ее функциональные эквиваленты в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. /Н.Н.Скрипникова. Воронеж, 1995. -23с.

162. Словарь структурных слов русского языка Текст. / Ин-т русс.яз. им.А.С.Пушкина. М.: Лазурь, 1997. - 422 с.

163. Слышкин Г.Г. От текста к символу: Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе Текст. / Г.Г.Слышкин. -М.: Academia, 2000. 125 с.

164. Смирнова Н.О. Способы снижения категоричности оценки Текст. / Н.О.Смирнова // Сб.ст. Studia Lingüistica 7. Языковая картина в зеркале семантики, прагматики, текста и перевода / Отв. ред. В.М.Аринштейн, Н.А.Абиева. - СПб.: Тригон, 1998. - С. 141- 148.

165. Спиноза Б. Избранные произведения: В 2 т. Текст. / Б.Спиноза. -М.: Госуд. издат. полит, литературы, 1957. -Т.1.-631 с.

166. Сребрянская Н.А. Дейксис в единицах языка Текст. / Н.А.Сребрянская. Воронеж: тип. Воронеж, гос. пед. ун-та. 2003. -135с.

167. Стародумова Е.А. Частицы русского языка (разноаспектное описание) Текст. / Е.А.Стародумова. Владивосток: Изд-во Дальневост. Ун-та, 2002. - 292 с.

168. Степанов Ю.С. Оценка и ее роль в познании Текст. / Ю.С.Степанов. М., 1972. - 358 с.

169. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) Текст. / Ю.С.Степанов // Изв. АН СССР. Сер. литер, и языка, 1981, Т.40. №4. С. 325-331.

170. Стернин И.А. К проблеме дейктической функции слова: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. /И.А.Стернин. -М., 1973. 18 с.

171. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова Текст. / И.А.Стернин. Воронеж: Воронеже, гос. ун-т, 1979. - 155 с.

172. Столович JI.H. Природа эстетической ценности Текст. / Л.Н.Столович. — М.: Политическая литература, 1972. 271 с.

173. Суджата Р. Оценка с помощью кавычек Текст. / Р.Суджата // Русская речь.-№3, 1996.-С. 50-52.

174. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения Текст. / И.П.Сусов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: Изд-во КГУ, 1989.-С. 9-15.

175. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге Текст. / С.А.Сухих // Личностные аспекты языкового общения: Межвузовский сб. науч. тр. -Калинин: КГУ, 1989. С.82-87.

176. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса Текст. / С.А.Сухих, В.В.Зеленская. Краснодар, 1998. - 159с.

177. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц Текст. / В.Н. Телия. М.: Наука, 1986. - 142 с.

178. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция Текст. / В.Н.Телия // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988. - С. 26-52.

179. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис Текст. Л.: Наука, 1987.-С. 22-28.

180. Тетелов В.Н. Искусство средних веков в Западной и Центральной Европе Текст. / В.Н.Тетелов. М.: Искусство, 1981. - 830 с.

181. Третьякова Т.П. Английские речевые стереотипы: Функционально-семантический аспект Текст. / Т.П.Третьякова. -СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1995. 128 с.

182. Устин А.К. Текстообразовательный дейксис Текст. / А.К.Устин.-СПб., 1995.- 107 с.

183. Федосеев В.А. Предложения с предикатом оценки Текст. / В.А. Федосеев // Русский язык в школе. 1998. - №2. - с. 95-100.

184. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения Текст. / Н.И.Формановская. М.: Высш. школа, 1989. - 159 с.

185. Формановская Н.И. Функциональный аспект социокультурных явлений языка Текст. / Н.И.Формановская // Язык и культура: Учебное пособие по спецкурсу. Уфа, 1995. - С. 123-129.

186. Хаймс Д.Х. Этнография речи Текст. / Д.Х.Хаймс // H3JI. Вып.7: Социолингвистика. М., 1975. С. 42-95.

187. Хидекель О.С., Кошель Г.Г. Оценочный компонент лексического значения слова Текст. / О.С. Хидекель, Г.Г. Кошель // ИЯШ. №4. -1981.

188. Чернейко JI.O. Оценка в знаке и знак в оценке Текст. / JI.O. Чернейко // Филологические науки. 1990. - № 2. - С.77- 81.

189. Чернейко JI.O. Порождение и восприятие межличностных оценок Текст. /JI.O. Чернейко // Филологические науки. 1996. - № 6. - С.42-61.

190. Чернова Н.В. Семантика и структура высказываний с частицей ОНО в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Н.В.Чернова. М., 1992. - 24 с.

191. Шаймиев В.А. Метатекст и некоторые его признаки Текст. / В.А. Шаймиев // Лингвистический семинар: Межвуз. сб. статей. -СПб., 1996. Вып. 1. - С. 79-84.

192. Havelok the Dane Электронный ресурс. http://wwwЛib.rochester.edu/camelot/teams/danefrm.htm

193. Sir Gavain and the Green Knight Электронный ресурс. http://etext.lib.virginia.edu/toc/modeng/public/AnoGawa.html

194. The Towneley Plays Электронный ресурс. http://etext.lib.virginia.edu/toc/modeng/public/AnoTown.html

195. The York Plays Электронный ресурс. http://etext.lib.virginia.edu/toc/modeng/public/AnoYork.html