автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Суггестивные функции избыточных и свернутых словосочетаний в повести Андрея Платонова "Котлован"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Суггестивные функции избыточных и свернутых словосочетаний в повести Андрея Платонова "Котлован""

На правах рукописи

Анисова Анна Александровна

СУГГЕСТИВНЫЕ ФУНКЦИИ ИЗБЫТОЧНЫХ И СВЕРНУТЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В ПОВЕСТИ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА «КОТЛОВАН»

Специальность 10 02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

003160Т4Ы

Владивосток - 2007

003160749

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Института русского языка и литературы ГОУ ВПО «Дальневосточный государственный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Стародумова Елена Алексеевна

доктор филологических наук, доцент Радбиль Тимур Беньюминович; кандидат филологических наук Горелова Оксана Александровна

ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

Защита состоится 6 ноября 2007 г., в 15 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.056.04 при Дальневосточном государственном университете по адресу: 690600, г. Владивосток, ул. Алеутская, 56, ауд. 422.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Дальневосточного государственного университета по адресу: г Владивосток, ул. Мордовцева, 12.

Автореферат разослан « » г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Е. А. Первушина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Реферируемая диссертационная работа посвящена изучению суггестивных1 функций избыточных и свернутых словосочетаний в повести Андрея Платонова «Котлован».

Андрей Платонович Платонов (Климентов) (1899—1951) — один из самых сложных и необычных писателей не только русской, но и мировой литературы XX века Его личность и творчество до сих пор хранят множество загадок и легенд. До настоящего времени не существует полного собрания сочинений писателя, не все его рукописи расшифрованы и изучены, нет научной биографии, не определены его философские, эстетические и политические взгляды. Но самой большой загадкой А. Платонова является его самобытный стиль.

В платонововедении явственно ощущается перевес литературоведческих работ (например, С. Бочарова, В. Васильева, В. Чалмаева, В. Свительского, Л. Шубина, Н. Великой, Н. Малыгиной, Н Полтавце-вой, Е Яблокова, Э. Маркштайн и др.) над исследованиями языка и стиля писателя. Немалую роль в этом сыграло то, что в России только с конца 80-х годов была начата публикация основных произведений писателя, где особенности его языка проявлены наиболее ярко, а текстологическая работа по восстановлению канонического авторского текста идет до сих пор (например, исследования Н. Корниенко, В. Вьюгина, А. Харитонова).

Однако в последнее время активно и плодотворно разрабатывается раздел платонововедения, посвященный проблемам стиля писателя. В числе отечественных и зарубежных исследователей языка А. Платонова надо назвать Л. Борового, Е. Толстую-Сегал, Ю. Левина, М. Дмитровскую, М. Вознесенскую, Д. Колесову, М. Михеева, О. Меерсон и др. Изучение языка идет от общих замечаний о стиле писателя к детальному анализу его текстов на разных уровнях: лексическом, грамматическом, текстовом. При этом исследователи обращают

1 Традиционно под суггестивностью (от лат Бг^евйо — внушение, намек, подсказывание) имеется в виду «активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдаленных тематических, образных, ритмических, звуковых ассоциаций» (Большой энциклопедический словарь / Под ред А М Прохорова — М Норинт, 1999 — С 1160) В данной работе суггестивность литературного произведения понимается как «способность внушать, передавать читателю то или иное состояние, захватывать его определенными эмоциями и раздумьями, вызывать у него в душе такой отклик, который он воспринимает как своеобразное зеркало внутреннего мира автора» (И М Дубровина)

внимание не столько на формальные особенности необычного языка писателя, сколько на его семантику (например, работы М. Шимонюк, Т. Сейфрида, М. Вознесенской, Т. Радбиля и др.).

В настоящее время творческое наследие писателя широко изучается как в отечественной науке, так и за рубежом. Но несмотря на огромные достижения платонововедов, художественный мир писателя так и остается до конца не исследованным. Предлагаемая работа — вклад в общие усилия по необходимости перейти на новый уровень в изучении платоновских текстов и привлечь для анализа его произведений достижения психологии и психолингвистики.

Объектом данной работы является язык повести А. Платонова «Котлован».

Предметом — избыточные и свернутые словосочетания.

Материалом послужило академическое издание повести А Платонова «Котлован», подготовленное сотрудниками ИР ЛИ (Пушкинский дом) РАН в 2000 году и являющееся на сегодняшний день наиболее достоверным авторским вариантом текста.

Актуальность исследования обусловлена тем, что предлагаемая работа выполнена в рамках современной антропологической лингвистической парадигмы и отражает новые подходы к языку художественного произведения, использующие психолингвистические инструменты

В настоящее время, когда наследие А Платонова почти полностью открыто и доступно для изучения, когда на первый план выходят проблемы мировоззрения, а не политические взгляды писателя, становится необходимым планомерное исследование специфики платоновского стиля. Важной для современного платонововедения остается также задача выявления целей создания такого необычного дискурса и изучение его влияния на читательское восприятие. Эту проблему затрагивают в своих исследованиях О. Меерсон, Т. Торопова, М. Михеев и нек. др.

Новизна исследования Затрудненность прочтения платоновских произведений во многом определяется их синтаксическими особенностями, в частности избыточностью и свернутостью конструкций, которые проявляются на всех уровнях текста А. Платонова — от словосочетания до сложного синтаксического целого Эти приемы так или иначе отмечали многие исследователи стиля писателя (например, М. Михеев, Д. Колесова, В. Вьюгин, В. Елистратов, В. Буйлов и др.), но их классификация и анализ не были представлены в научной лите-

ратуре. В данной работе избыточность и свернутость конструкций рассматриваются на уровне словосочетаний, так как именно словосочетания у А. Платонова являются областью «наиболее активного проявления авторской функциональной значимости» (Н. Джанаева), а также даются их классификация и анализ.

Выделяя случаи избыточности и свернутости в языке А. Платонова, исследователи, как правило, обращаются к нескольким произведениям. Однако до сих пор не было представлено анализа этих приемов на примере одного произведения. В данном исследовании анализируются случаи свернутости и избыточности в одном произведении. Это позволяет сделать выводы о том, что указанные противоположные явления оказываются парадоксальным образом схожи по своей функции, они преследуют одну и ту же цель, хотя и разными способами

В реферируемой диссертации разрабатывается подход, использующий достижения психологии и психолингвистики, который позволяет выявить цели создания необычного платоновского языка путем определения функций избыточных и свернутых словосочетаний, создание которых позволяет автору особым образом организовывать читательское восприятие.

Цель исследования — выявление суггестивных функций избыточных и свернутых словосочетаний в повести А. Платонова «Котлован».

Задачи исследования:

1. Выделение, классификация и анализ свернутых словосочетаний в повести

2. Выделение, классификация и анализ избыточных словосочетаний в повести.

3. Анализ эффекта семантической перегруженности текста повести, который создается за счет избыточных и свернутых словосочетаний.

4. Выявление суггестивных функций сложного платоновского текста.

В ходе работы были использованы следующие методы: контекстуального и компонентного анализа, истолкования (герменевтический), научной интуиции (или интроспекции, самонаблюдения) (его выделяют Л. Щерба, А. Вежбицкая, Р. Фрумкина, В. Белянин и др.).

При исследовании применялись методические приемы: сплошной выборки, а также специально используемые для исследования языка А. Платонова-

— «точки зрения редакторской правки» (его предложил Э. Найман) (используется для выявления избыточности платоновского текста, порождающей желание редактировать и сокращать, по словам Э. Наймана, «в целях утопической гармоничности»);

— «предположения» (выделил М. Михеев) (под «предположением» М. Михеев предлагает понимать «отрезок смысла, способный служить законченным целым при толковании отдельного места текста, и представляющий собой стандартный языковой оборот»).

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в данном исследовании рассматриваются избыточность и свернутость конструкций в текстах А. Платонова в соотношении с подобными явлениями в русском языке. Предложенный в работе подход открывает новые перспективы синтеза традиционного лингвистического исследования с достижениями психолингвистики и психологии

Практическая ценность заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы: 1) в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных как языку А. Платонова, так и художественной речи в целом, а также психолингвистике; 2) при изучении синтаксиса словосочетания; 3) в качестве материала для комментариев к повести А. Платонова «Котлован», так как анализ избыточных и свернутых словосочетаний включает в себя обращение ко всему тексту повести, а также к основным категориям мировоззрения писателя; 4) в качестве справочных материалов при переводе произведений А. Платонова на иностранные языки.

Положения, выносимые на защиту:

1. Избыточные и свернутые словосочетания являются характерной особенностью языка повести «Котлован».

2. Свернутые словосочетания (стяжения, наложения, пропуски) за счет порождения множества ассоциаций при их восприятии приводят к семантической неоднозначности текста, что выявляется посредством их трансформации и анализа

3. Избыточные словосочетания (введение пресуппозитивного компонента и перифразы) ведут к избыточному выражению мысли и вносят смысловую перегруженность в текст.

4. Избыточные и свернутые словосочетания оказываются парадоксальным образом схожи в языке А. Платонова и выступают как две стороны одного явления: они создают эффект семантической перегруженности, порождают многозначность текста и затрудняют его восприятие.

5. Семантически перегруженный текст повести «Котлован» особым образом организует читательское восприятие: апеллирует к чувствам, интуиции и подсознанию адресата, что позволяет автору наиболее полно донести свои философские идеи до читателя. Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на научных конференциях «Россия — Восток — Запад. Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 16 апреля 2003 г), «Лингвистика в XXI веке» (Владивосток, 19—20 октября 2004 г.), «Лихачевские чтения», посвященные 100-летию со дня рождения академика Д. С. Лихачева (Владивосток, 28 ноября 2006 г.); на аспирантском семинаре (Владивосток, май 2003 г ) и отражены в 5 опубликованных работах

Структура диссертации отражает внутреннюю логику исследования. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении представлены тема, объект, предмет и материал работы, а также методы исследования; обоснованы актуальность и научная новизна темы, теоретическая и практическая значимость работы; сформулированы цель, основные задачи, положения, выносимые на защиту.

Глава 1. «Творчество А. Платонова как предмет исследования»

посвящена платонововедению в его двух ветвях: литературоведческой и лингвистической. В ней рассмотрены история исследований творчества и стиля А. Платонова, а также существенные черты и основные проблемы изучения языка его произведений.

Раздел 1.1. «История исследования и проблемы изучения творчества А. Платонова» представляет краткую историю изучения наследия писателя от советского литературоведения до настоящего времени, а также затрагивает непростую творческую судьбу писателя в соответствующем временном срезе (разделы 1.1.1. «Судьба произведений А. Платонова в советском литературоведении»;

1.1.2. «Начало научного изучения наследия А. Платонова»;

1.1.3. «Платонововедение на современном этапе»). В современном платонововедении можно отметить тенденцию отхода от подчеркивания социальности произведений писателя и все возрастающий интерес исследователей к его философским и мировоззренческим установкам. Отдельно рассматриваются исследования повести «Котлован» (раз-

дел 1.1.4. «Котлован» — вершина платоновского стиля»). Внимание уделяется трудностям текстологии повести и ее особому языку.

Раздел 1.2. «Изучение языка произведений А. Платонова» отражает историю развития лингвистических взглядов на язык этого писателя, описывает разные направления, позиции и точки зрения, представленные в исследованиях языка А. Платонова. Рассматриваются как работы ученых, стоявших у основ изучения платоновского стиля (Л. Борового, М. Шимонюк, Е. Толстой-Сегал и др.), так и современные исследования (М. Дмитровской, М Михеева, О. Меерсон, В. Елистратова, В. Буйлова и др.). Традиция изучения платоновского наследия сделала своеобразным постулатом идею о том, что ключом к пониманию платоновского текста (и шире — творчества) является анализ его языка Эффективность такого подхода демонстрируется в целом ряде работ последних лет (например, работы И. Кобозевой, Н. Лауфер, М. Вознесенской, Д. Колесовой и др.). Необычность языка этого писателя отмечается всеми, кто так или иначе обращается к его творчеству, однако каких-либо конкретных наблюдений, а тем более выводов о том, что же именно составляет своеобразие прозы А. Платонова, сделано очень мало. Современные ученые называют язык писателя философским (Ю. Левин, М. Дмитровская, Д. Колесова, Т Сейфрид и др.), позволяющим понять мировоззрение писателя. Т. Радбиль говорит о языке А. Платонова как об «эзотерическом», «требующем расшифровки»2. Многие исследователи определяют язык А. Платонова как мифологический (Ю. Левин, Н. Полтавцева, Т Радбиль, Н. Кожевникова, Т. Садова, X. Костов и др )

В последнее время в платонововедении обращает на себя внимание рост исследований, в которых совмещаются лингвистический и литературоведческий, лингвистический и культурологический подходы (работы М. Дмитровской, М. Вознесенской, М Михеева и др.) и в которых не просто отмечаются языковые особенности прозы писателя, а рассматриваются их функции в общей системе поэтики писателя Некоторые исследователи языка А. Платонова прибегают не только к помощи литературоведения и культурологи, но и к психологии, психолингвистике. Их интересует влияние платоновской фразы на читательское восприятие (например, работы О. Меерсон, Т. Тороповой).

Современные научные изыскания задают несколько направлений, по которым может развиваться дальнейшее изучение платоновского

2 Здесь и далее курсив и выделения в цитатах мои — А А

8

языка. М. Михеев говорит, что необходимо «планомерное истолкование особенностей, деталей и подробностей платоновского художественного мира — с созданием словаря, а также исчерпывающего тезауруса его языка» М. Дмитровская на основе анализа стиля А. Платонова изучает особенности его миросозерцания и представляет их в виде набора центральных концептов, причем материалом служит весь корпус опубликованных произведений писателя По мнению Д Колесовой, наиболее эффективный путь изучения платоновского языка — проведение «комплексного, целостного анализа текста одного произведения с целью выявления принципов его организации на различных уровнях». Э. Рудаковская считает, что идеальным для анализа платоновской прозы было бы объединение подходов М. Дмитровской и Д Колесовой и выработка методики, которая позволила бы изучать и семантику, и синтаксис текста, и их взаимосвязь.

Многие ученые сходятся во мнении, что суть необычного стиля А. Платонова заключается в его грамматике, а в основе этих грамматических особенностей лежат «смысловые смещения» (Н. Дужина), находящиеся в рамках словосочетания, предложения, целого текста Особый интерес исследователи проявляют к платоновскому словосочетанию (например, работы М. Шимонюк, В. Елистратова, М. Михее-ва и др.).

В разделе 1.2.1. «Основные проблемы, выделяемые при изучении стиля А. Платонова» рассматриваются следующие актуальные для современного платонововедения в целом и для данной работы в частности проблемы изучения языка писателя:

а) соотношение языка писателя с общеязыковой нормой (пункт

1) «Рассмотрение языка А. Платонова с точки зрения общеязыковой нормы»). Одни исследователи определяют стиль А. Платонова, изобилующий аномалиями, как отклонение от нормы (И. Кобозева, Н Лауфер, Т. Павловец, Т. Садова, Б. Дооге и др.), другие же склонны видеть в нем расширение нормы (Д Колесова и др.);

б) изменение стиля писателя в разные периоды творчества (пункт

2) «Эволюция языка А. Платонова»). В платонововедческой литературе утвердилось несколько точек зрения на эволюцию стиля писателя. Согласно одной из них язык писателя менялся в каждый отдельный период его творчества (В. Эйдинова, Р. Ходель и др.) Другая состоит в том, что ученые видят его творчество как целостный текст, для которого характерно структурное и тематическое единство (Л. Шубин, Н. Малыгина, Л. Карасев, X. Костов и др.). Но, как подчеркивают не-

которые ученые (например, В. Вьюгин), такие, на первый взгляд, противоречивые тенденции присутствуют одновременно в творчестве писателя;

в) определение целей создания необычного платоновского дискурса (пункт 3) «Цели, которые преследовал А. Платонов при создании своего необычного стиля»). Некоторые ученые соотносят язык А. Платонова с советским «новоязом», рассматривая его или как пародирование (М. Геллер) этого «нового» языка, или, наоборот, как противопоставление «официальному», нормированному языку, принятым мировоззренческим установкам (Ю. Левин). Другие полагают, что писателем руководило желание актуализировать «стершиеся» языковые приемы, возвратить им исходный смысл (Н. Джанаева, Э. Маркштайн) Многие современные исследователи (М. Дмитровская, М Вознесенская Б. Дооге и др.) разделяют мнение И. Кобозевой и Н. Лауфер о том, что «платоновские лингвистические операции создают эффект многопланового, стереоскопического видения мира» и отражают философские установки писателя. М. Михеев предполагает, что А. Платонов добивался от читателей «нового взгляда на привычную действительность». Исследователь высказывает идею читательского «спотыкания» о ненормативные словосочетания. Это нужно автору для того, чтобы читатель, «подправляя» написанное А. Платоновым, «осмыслял» неправильное высказывание и «приписывал» ему «какой-то дополнительный смысл» (М. Михеев). О. Меерсон выдвигает версию, что необычным построением фразы А. Платонов стремился «вовлечь читателя в нравственную ответственность за происходящее в произведении, включая мнения и поступки героев, то есть за то, что именно он, читатель, счел нормальным и на чем, таким образом, попался».

В разделе 1.2.2. «Некоторые черты платоновского языка» описаны существенные особенности платоновского стиля, которые выделяются в научной литературе, посвященной языку писателя, и актуальны для данного исследования, а именно: 1) «Свернутые конструкции в языке произведений А. Платонова»; 2) «Избыточные конструкции в языке произведений А. Платонова»; 3) «Соотношение стиля прозы А. Платонова с языком поэзии»; 4) «Язык автора и героев в произведениях А. Платонова».

В Главе 2. «Свернутые и избыточные словосочетания в повести А. Платонова «Котлован» представлены классификация и анализ избыточных и свернутых словосочетаний. В диссертации оговаривается, что исчерпывающая систематизация этих конструкций невозможна,

так как явления художественной речи вообще и языка А. Платонова в частности с трудом поддаются классификации из-за сложности и противоречивости материала.

При анализе свернутых и избыточных словосочетаний в реферируемой работе даются их преобразования, трансформации, которые не являются полноправной заменой авторского текста, а позволяют интерпретировать и анализировать эти необычные конструкции. Особо отмечается, что восстановленные фразы не претендуют на полноту, так как «каждый читатель по-своему разматывает клубок платоновских ассоциаций» (В. Елистратов).

В ходе исследования в поле зрения попадают как явно аномальные словосочетания, так и те, которые укладываются в языковую норму, но, тем не менее, представляются избыточными или свернутыми. На это указывает М. Дмитровская, утверждая, что в платоновском языке «значимыми являются как нестандартные употребления слов, так и употребления, не нарушающие языковую норму, но приобретающие в произведениях писателя особую отмеченность, выделенность».

В разделе 2.1. «Свернутые словосочетания» рассматриваются свернутые конструкции на уровне словосочетаний. Этот прием заключается в следующем: писатель трансформирует, сворачивает исходное сочетание или целую фразу таким образом, что минимальными средствами выражается максимально возможный смысл. При этом читателю приходится восстанавливать значение фразы самостоятельно В ходе толкования учитывается контекст всей повести, а также привлекаются знания мировоззренческих и философских установок писателя. Часто исчерпывающего ответа найти не удается, поскольку выражение многозначно и противоречиво. Случаи свернутости в языке А. Платонова соотносятся в реферируемой работе с подобными упрощениями конструкций, происходящими в системе русского языка. Некоторые ученые рассматривают явления синтаксического опрощения как одно из доказательств процесса преобразования многочленных словосочетаний в более простые структуры, с чем не соглашаются другие исследователи, которые, наоборот, склонны видеть в них общую активную тенденцию современного синтаксиса к развитию «сложных структур нового типа» (Н. Прокопович). В реферируемой работе свернутые словосочетания подразделяются на стяжения, наложения, пропуски.

Раздел 2.1.1. «Стяжения». В данном исследовании под стяжением у А Платонова понимается прием, в результате которого первоначальная фраза «упрощается», стягивается в словосочетание, а от исходного

замысла остаются лишь ключевые слова, по которым можно восстановить нужный смысл. При восприятии подобных стяжений в сознании читателя как бы разворачивается исходная фраза или несколько возможных. В работе отмечается тенденция к упрощениям (воспроизводящим часто употребляемый и всем понятный словесный штмп) в системе русского языка в целом. Новые словосочетания образуются путем переразложения связей между компонентами исходного словосочетания. При образовании сочетания путем упрощения более сложного образования, как отмечает Н. Шведова, остающиеся компоненты берут на себя никак не формализуемую дополнительную смысловую нагрузку. В нормативном языке стяжение становится решающим фактором изменения семантики слова, а также приводит к семантическим сдвигам (Д. Шмелев). Однако если за упрощенными сочетаниями в кодифицированном языке всегда стоят образования полного вида, которые воспринимаются как производящие (Н. Шведова), то платоновские стяжения, как правило, не мотивированы известными в языке конструкциями. Почти все стянутые словосочетания в «Котловане» можно рассматривать как свернутые предложения3.

При восприятии платоновского текста читатель непроизвольно пытается дать нормативный эквивалент его странным сочетаниям, чтобы понять значение фразы. Для выявления смысла стяжений в работе предлагаются их трансформации. Например" «Каждое ли производство жизненного матерьяла дает добавочным продуктом душу в человека?». Стяжение «жизненный материал» можно преобразовать таким образом: [матерьял, который нужен для жизни]4.

Часто даже после трансформации словосочетания-стяжения полученная фраза остается непонятной, поэтому приходится дополнительно пояснять ее смысл (для этого используется метаоператор то есть)-«<.. > пот слабости капал в глину с его мутного однообразного лица». Стяжение «однообразное лицо» можно трансформировать таким образом. [лицо, которое было однообразным, то есть ничего не выражало ИЛИ5 было некрасивым].

3 То, что в необычных словосочетаниях А Платонова присутствует потенциальная предикативность, отмечают многие исследователи его стиля (Д Колесова, В Елистратов, Т Радбиль и др)

4 Ссылки на текст повести даны по изданию Платонов А П Котлован Текст Материалы творческой истории — СПб Наука, 2000 — 380 с

5 Метаоператор ИЛИ используется, когда приводится несколько возможных вариантов трактовок словосочетания

Иногда стяжения слабо выражены, и такие словосочетания необязательно воспринимаются как необычные: «<...> а сейчас тот забор заиндевел мхом, наклонился и давние гвозди торчали из него, освобождаемые из тесноты древесины силой времени <.. .>». То есть [силой, которой обладает время], «В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства <...>». То есть [в документе, который ему дали при увольнении].

В реферируемой работе рассматриваются словосочетания-стяжения с объектными и определительными отношениями, а также способы их трансформаций.

В ходе исследования выявляется, что словосочетания со всеми видами определительных отношений (субъектно-определительными, собственно определительными и обстоятельственно-определительными) используются А. Платоновым в качестве стяжений. Эти конструкции могут трансформироваться следующим образом: в предикативные единицы, в конструкции с дополнительной предикативностью, в сложноподчиненные предложения с придаточными прислов-ными (присубстантивно-определительными, степени, образа действия) и неприсловными (причины, времени, цели, распространительными), а также с разными видами придаточных (определительным и причины; определительным и присоединительным; причины и изъяснительным; причины и цели; присоединительным, причины и определительным). Например: «Вечернее электричество уже было зажжено на построечных лесах <...>». Словосочетание с собственно определительными отношениями «вечернее электричество» может быть преобразовано в сложноподчиненное предложение с придаточным причины: [электричество было зажжено, потому что наступил вечер]

Словосочетания-стяжения с объектными отношениями В представленном материале встречаются разные виды объектов: конкретного действия, интеллектуального действия (речи, знания, мыслительной деятельности, восприятия, эмоционального состояния) Восприятие этих словосочетаний может осложняться тем, что при опорном слове, требующем распространения путем указания на объект, в качестве распространителя А Платонов употребляет слово, не сочетающееся с ним лексически В роли объекта конкретного действия может выступать абстрактное существительное: «Он собрал по деревне все нищие, отвергнутые предметы, всю мелочь безвестности и всякое беспамятство — для социалистического отмщения». В данном контексте опорное слово «собрать» требует распространения существительным, обо-

значающим конкретные предметы или лица (вещи, друзей), но вместо этого используется отвлеченное существительное «беспамятство». Смысл стяжения становится яснее при трансформации: [собрал предметы, о которых уже не помнили, забыли]. Такое преобразование невозможно без обращения к контексту всей повести, а именно к образу главного героя Вощева, который собирает все брошенные и ненужные предметы, чтобы «хранить и помнить».

Стянутые словосочетания с объектными отношениями трансформируются в сложноподчиненные предложения с присловной связью (с придаточными изъяснительными, присубстантивно-определи-тельными, образа действия) и неприсловной связью (с придаточными времени, причины, цели, распространительными). Например: «Вощев отступил за дверь и скрылся за нею, шепча про себя свою грусть». Стяжение «шепча грусть» преобразуется таким образом: [шепча слова, которые вызывали грусть]. Словосочетание с объектными отношениями разворачивается в сложное предложение, в котором сохраняются объектные отношения (присутствующие в исходном словосочетании) между опорным глаголом и словом, опущенным в тексте, но необходимым для понимания высказывания («шепча слова»), также дополнительно возникают определительные («слова, которые вызывали грусть») и причинно-следственные («слова вызывали6 грусть») значения.

При рассмотрении стяжений автора диссертации прежде всего интересуют те отношения, которые вскрываются при трансформациях. В ходе анализа этих словосочетаний показано, что конструкции одинаковой структуры и значений могут по-разному преобразовываться в сознании читателя. Так, при трансформации словосочетаний-стяжений с определительными отношениями выявляются предикативные, определительные, изъяснительные, образа действия, сравнительные, пространственные, временные, целевые, причинные, присоединительные значения. При преобразовании словосочетаний-стяжений с объектными отношениями могут реализовываться, наряду с объектными, предикативные, изъяснительные, определительные, образа действия, временные, причинные, целевые, условные, следственные, присоединительные отношения. Это затрудняет восприятие, потому что читате-

6 Восстановленный глагол «вызывать» является каузальным предикатом, который эксплицирует причинно-следственные отношения (см Шмелева Т В Семантический синтаксис, текст лекций — Красноярск, 1987 —С 24)

лю постоянно приходится перестраиваться, а также приводит к эффекту семантической перегруженности текста повести.

Раздел 2.1.2. «Наложения» Под наложением у А. Платонова понимается прием, когда происходит соединение лексемы и синтаксической модели или нескольких синтаксических моделей в одно словосочетание. При восприятии подобных наложений контаминированные конструкции могут быть восстановлены читателем. Соединение на формальном уровне частей нескольких синтаксических конструкций приводит к тому, что на семантическом уровне происходит совмещение их значений. В системе русского языка существуют такие примеры появления новых конструкций путем процессов «смысловой и синтаксической аналогии» и «контаминации» (Н. Шведова) В результате действия процессов аналогии создаются ряды словосочетаний с одним и тем же стержневым словом, но с разным управлением. Изменение сочетаемости, вызванное аналогией, сопровождается изменениями в смысловой структуре слова. К явлениям контаминации относятся соединения компонентов двух разных несвободных конструкций, сходных по значению.

Как показывает исследование, случаи наложений в тексте повести А Платонова «Котлован» неоднородны. В реферируемой работе предлагается разграничивать их следующим образом 1) соединение лексемы и синтаксической модели (например: «<...> и с легкостью неощутимой силы исчезла мимо, оставляя сожаление в двух зрителях <...>». [Контам. исчезла И прошла мимо]); 2) соединение нескольких моделей" а) свободных конструкций {«Штаны Козлова от движения заголились, сквозь кожу обтягивались кривые острые кости голеней <.. .>». [Контам. штаны поднялись И ноги заголились]), б) свободной и устойчивой конструкций («Но пищевой берег свои силы от служебного износа для личной жизни и не вступал в разногласия». [Контам. избегал разногласий И не вступал в спор]), в) устойчивых сочетаний («Быть может, там была тишина дворовых теплых царств или стояло на ветру дорог бедняцкое колхозное сиротство, с кучей мертвого инвентаря посреди». [Контам на семи ветрах И на перекрестке дорог]); 3) конструкции, составленные по аналогии с уже имеющимися в языке путем подмены валентностей («<...>точно он чувствовал чью-то нужду по себе, влекущую его оставаться в жизни <.. >». [Контам нужду в себе И тоску по себе])

В ходе анализа наложений у А Платонова в работе делается вывод, что при восприятии их у читателя возникает несколько возможных

трактовок этих конструкций, значения которых совмещаются Это приводит к эффекту семантической перегруженности текста и затрудняет чтение повести.

Раздел 2.1.3. «Пропуски». Суть эллипсисов у А. Платонова заключается в пропуске грамматически необходимых слов, в результате чего в сознании читателя могут возникать несколько вариантов осмысления неполных фраз. При этом, иногда, предположений бывает несколько — «возникает неопределенность интерпретации смысла сочетания» (М. Михеев). В диссертации отмечается, что в русском языке нередко используются неполные конструкции, однако опущенные элементы могут быть восстановлены из контекста или речевой ситуации.

Случаи эллипсисов у А. Платонова распадаются на несколько групп. Могут быть опущены: 1) зависимое слово («На выкошенном пустыре пахло сыростью обнаженных мест, отчего яснее чувствовалась общая грусть жизни и тоска тщетности». [Опущ. тщетность чего]. Пустырь увиден глазами Вощева, который, как известно из текста повести, не может найти смысла жизни. Исходя из этого, можно восстановить пропуск примерно так: [тоска тщетности жизни ИЛИ попыток понять эту жизнь]); 2) стержневое слово (<...> не поставить ли нам радио — для заслушанья достижений и директив». [Опущ. заслушания докладов о достижениях!).

Пропуски в тексте повести А. Платонова «Котлован», в отличие от подобных случаев в кодифицированном языке, где они легко могут быть воспроизведены, требуют от читателя дополнительных усилий по восстановлению необходимого смысла, что затрудняет прочтение и приводит к семантической неоднозначности и перегруженности повествования

Раздел 2.2. «Избыточные словосочетания» посвящен избыточности конструкций на уровне словосочетаний. Отмечая случаи избыточности, ученые сходятся во мнении, что «Андрей Платонов никогда не произносил лишних слов» (Е. Антонова), и видят в этом своеобразный поэтический прием писателя. Избыточные конструкции фиксировали многие исследователи творчества А. Платонова (И. Кобозева, Н. Лау-фер, Ю. Левин, М. Михеев, В. Елистратов, В. Буйлов и др.), но их подробное описание и классификация не представлены в исследовательской литературе. Подобные плеонастические синтаксические конструкции, наряду с синтаксическими опрощениями, отмечаются в системе русского языка, хотя и уступают последним в разнообразии и широте употребления. Н. Прокопович указывает, что эти прямо противо-

положные явления имеют один и тот же источник возникновения в языке и примерно те же области применения в речевой практике. К случаям избыточности исследователи относят прежде всего словосочетания, имеющие в своем составе компонент, без которого они являются не только возможными, но и семантически полновесными (например, «магазин по продаже готового платья» (ср. «магазин готового платья»), а также случаи, когда нет необходимости в распространении, так как выражаемое им понятие уже заключено в самом определяемом слове (например, «прейскурант цен»).

Избыточные синтаксические конструкции в тексте повести «Котлован» подразделяются в работе на случаи введения избыточного пресуп-позитивного компонента и перифразы.

Раздел 2.2.1. «Введение избыточного пресуппозитнвного компонента». Обычно в языке, как отмечает Е. Падучева, «в пресуппозитив-ную часть высказывания опускается то, «что само собой разумеется», что позволяет очевидным образом «разгрузить коммуникацию» В дискурсе повести А. Платонова «Котлован», наоборот, часта избыточная вербализация пресуппозитивного компонента смысла главного или зависимого слова в словосочетании.

В реферируемой работе отдельно отмечаются случаи избыточной вербализации пресуппозитивного компонента на уровне словосочетания, характеризующиеся тем, что распространяющее слово дублирует информацию, заключенную в главном. Это приводит к тавтологиям и плеоназмом. Например: «Козлов и сам умел думать мысли, поэтому безмолвно отошел в высшую общеполезную жизнь»; «<.. .> Ты бы глядел глазами куда-нибудь прочь <...>», «<.. > открыл окно в темноту и сел посидеть» и др.

Для выявления избыточности пресуппозитивного компонента важен контекст• в одних случаях достаточно узкого контекста (уровня словосочетания), в других следует прибегать к более широкому (уровню предложения или текста).

Избыточный пресуппозитивный компонент в словосочетании может быть представлен как зависимым, так и стержневым словом.

В конструкциях с избыточным зависимым словом возникают определительные и объектные отношения. Например: «В деревне поднялась снежная метель <.. >» (в значении слова «метель» присутствует сема «снежный» (ср в «Толковом словаре» С И. Ожегов, Н. Ю. Шведовой: «Метель. Сильный ветер со снегом, вьюга»), поэтому определение здесь лишнее), «Покушав пиши. мастеровые вышли наружу <...>»

(в словосочетании с объектными отношениями «покушать пищу» распространение могло бы быть уместным, если бы уточнялось, что именно ели мастеровые (например, кашу и т п ) или при слове «пища» было определение (например, сытная). В данном же случае зависимое слово воспринимается как избыточное).

Словосочетания, в которых избыточным пресуппозитивным компонентом является стержневое слово, характеризуются тем, что главное слово является семантически необязательным, так как не содержит значимой информации, а только затрудняет восприятие фразы. Важным же здесь является зависимое, определяющее слово, несущее всю смысловую нагрузку и помогающее понять фразу. При трансформации главное слово опускается, а зависимое преобразуется грамматически, сохраняя свою семантику В словосочетаниях этого типа возникают определительные и объектные отношения. Например: «У нас с тобой был один и тот же женский человек» (то есть [У нас с тобой была одна и та же женщина]); «< .> ибо социалистические женщины будут исполнены свежести и полнокровия и вся поверхность земли покроется семенящим детством» (в конструкции с объектными отношениями «исполнены свежести и полнокровия» главное слово является избыточным, а зависимые существительные содержат значимую информацию и при трансформации преобразуются в краткие прилагательные: [ибо социалистические женщины будут свежи и полнокровны]).

Как показано в работе, введение избыточного пресуппозитивного компонента приводит к перегруженности фразы. Особенно сильно затрудняют восприятие те случаи, когда избыточным является стержневое слово, так как читатель, привыкший искать информацию именно в главном слове, сразу не может воспринять значение фразы, а должен дополнительно преобразовывать исходное словосочетание.

В разделе 2.2.2. «Перифразы» кратко рассматриваются перифрастические единицы, их широкое и узкое понимание; проблемы соотношения перифразов и фразеологизмов, перифразов и метафор; художественные функции перифразов. Традиционно перифразы понимаются как поэтические фигуры и используются для создания образности, художественной выразительности, а также считаются «экономичным и компактным способом передачи информации» (Л. Синельникова), так как их значения «гораздо богаче значений соотносимых с ними лексем-денотатов» (А. Липатов). Однако в произведениях А. Платонова часты случаи перифразов, которые выполняют, наряду с этими, особые функции. Нетипичность перифразов этого писателя для языка художе-

ственной литературы отмечали исследователи его стиля (например, Ю. Левин, И. Кобозева и Н. Лауфер, М Михеев и др.). По верному замечанию И. Кобозевой и Н. Лауфер, «если в языке существует лексема, служащая для выражения некоторой семантической конфигурации, то она и выбирается при вербализации». В произведениях же А. Платонова можно видеть обратное явление: привычные слова заменяются необычными оборотами, которые, чаще всего, воспринимаются как малоинформативные, создают впечатление нагромождения слов, что дает основание причислять их к случаям избыточности, хотя они, безусловно, обладают художественной значимостью в контексте всего произведения и авторского замысла.

«Избыточные» платоновские перифразы в реферируемой работе подразделяются на перифразы-аналитические наименования и перифразы-авторские толкования.

Перифразы-аналитические наименования или напоминают словарные дефиниции, или излишне поясняют то, что и так известно русскоговорящему читателю.

Пример перифраза, почти полностью воспроизводящего словарную дефиницию: «<.. > они ходили в котлован раскапывать водяной подземный исток <.. >». Сложное словосочетание «водяной подземный исток» является перифразом слова «родник» (в «Толковом словаре» С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой «родник» определяется как «Водный источник, текущий из глубины земли»),

В других случаях А. Платонов предлагает объяснения слов с помощью перифразов, но эти толкования скорее лишний раз подчеркивают то, что и так известно носителю русского языка: «<.. .> приучали бессемейных детей к труду и пользе» [то есть «сирот»]; «<. > и Во-щев побоялся за целость и непорочность маленьких людей <...>» [то есть «детей»]; «<...> как только эта девочка и ей подобные дети маломало возмужают, то он кончит всех больших жителей своей местности <...>» [то есть «взрослых»]; «<...>он кашлял и вынуждал из себя мокроту <...>» [то есть «отхаркивался»] и др.

Многие перифразы-аналитические наименования, которые использует А. Платонов, напоминают канцеляризмы• «Вощеву дали расчет с небольшого механического завода<...>» (то есть «уволили»); «<...> но для просьбы нужно иметь уважение к людям < .>» (то есть «уважать»); «<.. >Вощев делал свое гулянье мимо людей < . >» [то есть «гулял»]; «<. .> весь местный пролетариат выйдет из мелкоиму-

щественного города и займет для жизни монументальный новый дом <...>» [то есть «поселится»] и др

Понимание некоторых перифразов затруднено тем, что автор заменяет слова в них паронимами. В этих случаях читателю приходится восстанавливать по паронимам нужные слова, а затем «расшифровывать» перифразы. «<.. .> и продолжал рыть связный грунт <.. >». Здесь пароним «связный» заменяет слово «вязкий», поэтому восстановленный перифраз будет звучать как «вязкий грунт» Речь идет о глине, что подтверждается предыдущим текстом: «От чуждости глины и сознания малочисленности своей артели Чиклин спешно ломал вековой грунт».

Перифразы-авторские толкования отличаются от аналитических наименований тем, что они не просто дают описание лексического значение слова, но выявляют его потенциальную семантику. Понятие, которое заменяет перифраз, раскрывается с какой-то неожиданной стороны, с которой читателю, как правило, не приходилось о нем думать. Например: «Сельские часы висели на деревянной стене и терпеливо шли силой тяжести мертвого груза <.. .>» [то есть «гири»] (в этом случае избыточно подчеркивается качество часовых гирь, они являются грузом и состоят из неживого вещества), «Прушевский мог бы уже теперь предвидеть, какое произведение статической механики в смысле искусства и целесообразности следует поместить в центре мира <.. .>» [то есть «здание»] (читателю сначала надо вспомнить, что статическая механика (или статика) изучает законы равновесия тел под действием приложенных к ним сил и ее знания необходимы для строительства зданий, а затем понять, что произведением статики может быть здание, над проектом которого и работает инженер Прушевский); «Активист представил Чиклину, что этот дворовый элемент есть смертельный вредитель Сафронова и Козлова <.. .>» [то есть «единоличник», «кулак»] (этот случай перифраза осложнен стяжением. Сначала необходимо восстановить перифраз из стяжения «дворовой элемент» — \элемент, у которого есть двор. то есть земля и дом]. Затем для понимания этого восстановленного перифраза надо вспомнить саму логику исторических событий, описываемых в «Котловане». Зная, что действие повести разворачивается в период коллективизации, мы понимаем, что людей, у которых были собственные дворы и хозяйства, в то время называли «единоличниками» или «кулаками»),

В реферируемой работе подобные перифразы, как аналитические наименования, так и авторские толкования, относятся к случаям избы-

точности, так как они создают впечатление нагромождения слов и затрудняют восприятие текста.

Глава 3. «Суггестивные функции свернутых и избыточных словосочетаний» посвящена психолингвистическому аспекту исследования функций избыточных и свернутых словосочетаний в повести А. Платонова «Котлован»

В разделе 3.1. «Эффект семантической перегруженности текста повести «Котлован» избыточные и свернутые словосочетания рассматриваются с точки зрения создаваемой ими «семантической плотности» (В. Вьюгин) повествования. Необыкновенную емкость и семантическую многомерность свернутых словосочетаний отмечали многие исследователи стиля А. Платонова (И. Кобозева, Н. Лауфер, А. Кретинин, М. Михеев, А. Булыгин, А. Гущин, В. Елистратов, Э. Вари и др.). Как показано в реферируемой работе, все свернутые словосочетания вызывают у читателя массу разнообразных ассоциаций, отчего смысл фразы очень сложно понять. Избыточные конструкции также ведут к «избыточному выражению мысли» (И Кобозева, Н. Лауфер) и вносят дополнительную семантическую перегруженность. Созданию эффекта семантической многомерности текста способствует не только использование свернутых и избыточных конструкций, но и соединение их в одной фразе, особая плотность их на единицу текста (это показано в Приложении). Из анализа свернутых и избыточных словосочетаний видно, что эти противоположные конструкции выступают как две стороны одного и того же явления: способствуют созданию эффекта семантической перегруженности повести «Котлован» и порождают многозначность фразы. Наряду с семантической перегруженностью затрудненность прочтения платоновских произведений создают и отмечаемые многими исследователями (Е. Толстой-Сегал, Л Зюбиной и др.) монотонность и однородность их стиля, чему способствует и почти неразличение речи автора и героев (об этом подробнее говорится в разделе 1.2.2., пункте 4).

Чтобы показать, как затрудненный платоновский текст влияет на читательское восприятие, в реферируемой диссертации рассматриваются психологические проблемы соотношения функций разных полушарий головного мозга человека и разных типов мышления. Этому посвящен раздел 3.2. «Асимметрия правого и левого полушарий головного мозга и ее роль в творческой деятельности человека» Ученые доказали, что в сложных психологических процессах порождения и понимания речи участвуют оба полушария. Так, левое полу-

шарие «анализирует (разбирает) и синтезирует (порождает) предложения, используя все знания грамматики и лишь ту (относительно небольшую) часть знаний о значении слов, которая прямо примыкает к грамматике» (В. Иванов). При этом правое полушарие содержит и обрабатывает конкретную смысловую информацию о внешнем мире, содержащуюся в толковых словарях естественных языков. И. Горелов и К. Седов таким образом описывают процесс понимания речи и работу при этом полушарий мозга: «Левое полушарие производит «декодирование» языковых знаков <.. .>. Параллельно с деятельностью левого полушария в правом полушарии происходит активный поиск целостного смысла воспринимаемого сообщения, предвосхищающее завершение расшифровки <.. .>. Результаты анализа левого полушария перебрасываются в правое, и здесь они сопоставляются с данными интуитивного постижения смысла <...>. Затем выявленное содержание проверяется на «здравый смысл» путем соотношения данных анализа с фактами реальной действительности». Психологи и психолингвисты доказали, что правое полушарие связано с бессознательным, с чувствами, а значит, и с интуицией В психологии интуитивное мышление называют «высшей формой всех видов познания», при которой «происходит свертывание всех мыслительных операций», что обеспечивает «быстрое и точное познание сущности новых объектов и явлений при их восприятии» (Л Ермолаева-Томина) При этом все операции, лежащие в основе процесса интуиции, происходят на уровне подсознания, благодаря сложившейся и укрепившейся сенсомоторной схеме в мозгу. Роль интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих знаний и стереотипов, интеграция всего опыта. Но интуитивные выводы возможны лишь на почве огромных усилий ума не одного человека и требуют большой подготовительной работы. Интуицию связывают с так называемым феноменом сверхсознания, который лежит в основе высших проявлений творчества. Сверхсознание формируется во взаимодействии сознания и подсознания, правого и левого полушарий мозга и необходимо для креативной деятельности

Именно в правом полушарии мозга заложен творческий потенциал человека, базирующийся на работе подсознания В подсознании для творчества существуют наиболее благоприятные условия — это соединение несоединимого, на что не решается сознание, привыкшее к стереотипам, и уравнивание по силе и значимости всех запечатленных объектов, что также нарушает стереотипы сознания (когда, например,

нос превращается в живой персонаж). Таким образом, творческие решения проблем, новые открытия чаще всего проходят на уровне подсознания, а результаты такой работы приходят в сознание человека внезапно, в виде готового решения, что называют «озарением» или «инсайтом».

В разделе 3.3. «Роль адресата в смыслообразовании платоновского текста» рассматривается значение читательской деятельности в осуществлении платоновского замысла. А. Платонов особым образом организует читательское внимание и восприятие, что делает адресата не только полноправным соавтором, но и движущей силой, участвующей в порождении смысла произведения.

В работе высказывается идея о том, что А. Платонов стремился к созданию своего необычного дискурса, так как хорошо понимал всю ограниченность рационального, словесного постижения мира и выражения своих идей посредством традиционных нарративных стратегий.

Согласно общепринятым представлениям, форма каждой единицы языка является носителем некоего содержания, то есть передает от говорящего к слушающему определенный смысл. В действительности же этого не происходит никогда, в силу невозможности идеального выйти за пределы сознания. Это приводит к тому, что «задуманный к передаче смысл остается в сознании говорящего, а слушающему предстоит создать заново аналогичный, опираясь на образ формы слова, языковой код и контекст» (И. Архипов). Иначе говоря, человек воспринимает гораздо больше, чем может рассказать7. Мешает донесению необходимой мысли и то, что от частого употребления значения слов и оборотов, даже самых образных и экспрессивных, тускнеют и лишаются своей выразительности, слова начинают употребляться «как стертые пятаки», в которых сохраняется общая форма, но утрачивается актуальный смысл.

При порождении текста (кодировании) мысль теряет свою точность. Но существует и еще одна преграда — это читательское понимание (декодирование) речи. Характерной чертой художественного текста вообще является его интерпретируемость — принципиальная неодно-

7 Для объяснения этого феномена психолог Л Салямон ввел понятие «принципа воронки», которое заключается в том, что «количество поступающих в кору головного мозга сигналов превосходит физическую возможность их полного словесного выражения» (Салямон Л О физиологии эмоционально-эстетических процессов // Психология художественного творчества — Минск Харвест, 2003 — С 226)

значность понимания, толкования, раскрытия смысла произведения8. Таким образом, при декодировании высказывания также неизбежн утрата некоторой части информации.

Осознавая эти психолингвистические механизмы языка и восприятия, писатели пытаются бороться с потерей смысла при помощи различных языковых приемов. Использование А. Платоновым свернутых и избыточных конструкций видится в данном исследовании как один из таких способов, направленных на сохранение информации при кодировании и декодировании текстов

В реферируемой диссертации высказывается мысль, что своеобразный стиль А. Платонова характеризуется направленностью на читателя, что соответствует общим тенденциям модернистского искусства XX века, которое отличается значительным усилением активной роли адресата. Как отмечали многие исследователи, писатель уводит читателя с традиционного автоматического пути восприятия художественного текста. Это можно объяснить тем, что А. Платонов пишет «языком чувств» (В. Буйлов), апеллируя к подсознанию читателей. Писатель разделяет мышление чувствами и мышление умом и явно предпочитает первое.

Исследователи (М. Михеев, В. Вьюгин, Л. Щеквист и др.) проводят параллель между стилем произведений А. Платонова и символическим языком сновидений, на котором и «говорит» подсознание. Из анализа языка писателя следует, что идеи бессознательного волновали автора9, что он интуитивно или сознательно пытался обращаться к подсознанию читателей. Эту особенность отмечают многие исследователи творчества А. Платонова (И. Полшцук, И. Макарова и др.). К. Г. Юнг называл обращение к подсознанию читателя общим свойством искус-

8 Эти проблемы ставил еще В фон Гумбольдт, который писал о том, что «всякое понимание < > всегда есть вместе и непонимание, всякое согласие в мыслях и чувствах — вместе и расхождение» (Гумбольдт В Избранные труды по языкознанию — М Прогресс, 1984 — С 84) А Потебня, развивая гумбольдтовские идеи, говорил о том, что понимание содержания произведения искусства «развивается уже не в художнике, а в понимающих» (Потебня А А Мысль и язык // Русская словесность От теории словесности к структуре текста антология / Под ред В П Нерознака —М Академия, 1997 —С 55)

9 По свидетельству Ю Нагибина, А Платонов был знаком с работами 3 Фрейда и высоко их оценивал (см Нагибин Ю Еще о Платонове // Андрей Платонов Воспоминания современников Материалы к биографии, сборник — М Современный писатель, 1994 — Кн 1—С 75)

ства XX века, которому, по мнению ученого, «можно приписать сознательное или бессознательное намерение вызвать у зрителя аскетическую, избегающую понятного и приятного «мира» точку зрения, а за это, как бы взамен утраченного, понятного человеку окружения, заставить раскрыть бессознательное».

Раздел 3.4. «Влияние сложного платоновского текста на читательское восприятие» показывает, как сложный платоновский текст влияет на адресата.

Психологи доказали, что именно левое полушарие участвует в грамматическом анализе воспринимаемого текста. Сложные по своей синтаксической структуре фразы воспринимаются значительно труднее, так как приходится трансформировать их в более привычные. При восприятии конструктивно затрудненного текста рассудок (левое полушарие) не успевает осознать его в полной мере, так как пытается логически осмыслить сказанное, следя за синтаксическим построением предложений. Левое полушарие замедляет свою работу, и в ведущей роли выступает творческое воображение, базирующееся на механизмах правого полушария мозга. Это приводит к «озарениям», новым понятиям, предположениям, что обеспечивает изменение прежнего содержания знаний. То же происходит при восприятии необычного стиля А. Платонова, обладающего большой информационной плотностью. Сознание читателя не может в полной мере проанализировать все угадываемые смыслы, заключенные в его фразах, что ведет к перегруженности левого полушария мозга, ответственного за рассудочную деятельность. То есть читательское восприятие текста переходит на иной уровень: с сознательного, рационального на чувственный, подсознательный. Таким образом, сложный платоновский текст служит толчком к включению творческих процессов в сознании читателя, что происходит, когда человек встречается с объектами или явлением, вызывающими у него реакцию удивления или непонимания.

А. Платонов не просто доносит свою мысль, но и пытается установить своеобразный контроль над сознанием адресата Современные психолингвисты выделяют такое качество текста, как регулятив-ность, то есть способность «управлять познавательной деятельностью читателя» (Е. В. Сидоров). А. Платонов пользуется этим свойством языка и создает новые приемы, которые усиливают его.

Так, посредством использования свернутых и избыточных словосочетаний А. Платонов вырывается за ограничивающие рамки языка и «спасает» необходимый смысл от потери при кодировании и декоди-

ровании высказывания. Это позволяет ему наиболее полно и точно пе редать нужные идеи, художественно воздействуя на читателя, дать н столько осознать, сколько почувствовать мысль автора, прийти к не" самостоятельно и развить дальше.

В Заключении представлены основные выводы, сделанные в ре зультате данного исследования, и намечены перспективы дальнейшег изучения проблем суггестивных функций платоновского дискурса

В реферируемой диссертации показано, что избыточные и свернутые словосочетания являются характерной особенностью стиля писа теля Из анализа избыточных и свернутых словосочетаний следует, что эти конструкции, а также соединение их в одной фразе, особ; плотность их на единицу текста, способствуют созданию эффекта се мантической перегруженности повести «Котлован» и порождаю многозначность фразы, что является своеобразным приемом писателя, позволяющим ему преодолеть ограниченность кодифицированного языка и как можно полнее сохранить информацию, потеря которой неизбежна при порождении и восприятии текста. Этого А. Платонов добивается путем воздействия на правое полушарие мозга адресата, то есть на сферу чувств, интуиции и подсознания, посредством «угнетения» левого полушария. Таким образом, своеобразный стиль позволяв писателю выйти за ограничивающие рамки кодифицированного язык и донести свои философские идеи как можно точнее. При этом автор стремится к тому, чтобы читатель не просто понял его мысль, но и почувствовал ее, принял как свою собственную Об этом свидетельствует и платоновская запись в дневнике. «Я не могу сам воевать, не могу выдумать мину или самолет, но я могу обнадежить все души людей и дать им силу правильного понимания жизни».

Перспективы исследования видятся в дальнейшем описании свернутых и избыточных конструкций на уровнях предложения и текста, а также в выявлении и анализе других языковых приемов, затрудняющих восприятие текста повести «Котлован» (например, противоречивости, трансформации словосочетаний и др.).

Библиографический список насчитывает 288 наименований отечественной и зарубежной научной литературы, словарей, справочных изданий и источников.

В Приложении представлены два отрывка из текста повести «Котлован» с выделенными свернутыми и избыточными словосочетаниями, что дает представление о высокой частотности этих конструкций в данном произведении.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1 Анисова А. А Избыточные синтаксические конструкции в языке повести Андрея Платонова «Котлован» // Вестник Поморского университета Сер «Гуманитарные и социальные науки» — Архангельск- Изд-во Поморского гос. ун-та, 2006. — № 7. — С. 172—176.

2. Анисова А. А. Эффект семантической перегруженности в текстах А Платонова на материале повести «Котлован» // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. — Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006 — №3. — С. 131—136.

3 Анисова А. А Избыточность фразы в художественных текстах Андрея Платонова // Филология и культура- материалы международного научного форума Владивосток, 19-20 октября 2004 — Владивосток Изд-во Дальневост. ун-та, 2006 — С. 5—9

4 Анисова А. А Особенности употребления перифразов в языке повести А Платонова «Котлован» // Электронный Вестник ЦППК ФЛ — СПб , 2006 —Вып. 3 —Режим доступа // http //www evcppkru/index3.php

5. Анисова А. А. Аномальные словосочетания как особенность языка А. Платонова // Россия — Восток — Запад проблемы межкультурной коммуникации. Программа и тезисы научно-практической конференции — Владивосток: Изд-во Дальневост ун-та, 2003. — С. 7.

Анисова Анна Александровна

СУГГЕСТИВНЫЕ ФУНКЦИИ ИЗБЫТОЧНЫХ И СВЕРНУТЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В ПОВЕСТИ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА «КОТЛОВАН»

Автореферат

Подписано в печать 19.09 2007 г. Формат 60 х 84/16 Уч. изд. л. 1,0; усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 389

Отпечатано в типографии ИПК МГУ им адм Г И Невельского 690059 г Владивосток, ул Верхнепортовая, 50а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Анисова, Анна Александровна

Введение.

Глава 1. Творчество А. Платонова как предмет исследования.

1.1. История исследования и проблемы изучения творчества А. Платонова.

1.1.1. Судьба произведений А. Платонова в советском литературоведении.

1.1.2. Начало научного изучения наследия А. Платонова.

1.1.3. Платонововедение на современном этапе.

1.1.4. «Котлован» - вершина платоновского стиля.

1.2. Изучение языка произведений А. Платонова.

1.2.1. Основные проблемы, выделяемые при изучении стиля А. Платонова.

1) Рассмотрение языка А. Платонова с точки зрения общеязыковой нормы.

2) Эволюция языка А. Платонова.

3) Цели, которые преследовал А. Платонов при создании своего необычного стиля.

1.2.2. Некоторые черты платоновского языка.

1) Свернутые конструкции в языке произведений А. Платонова.

2) Избыточные конструкции в языке А. Платонова.

3) Соотношение стиля прозы А. Платонова с языком поэзии.

4) Язык автора и героев в произведениях А. Платонова.

Глава 2. Свернутые и избыточные словосочетания в повести А. Платонова «Котлован».

2.1. Свернутые словосочетания.

2.1.1. Стяжения.

2.1.2. Наложения.

2.1.3. Пропуски.

2.2. Избыточные словосочетания.

2.2.1. Введение избыточного пресуппозитивного компонента.

2.2.2. Перифразы.

Глава 3. Суггестивные функции свернутых и избыточных словосочетаний.

3.1. Эффект семантической перегруженности текста повести «Котлован».

3.2. Асимметрия правого и левого полушарий головного мозга и ее роль в творческой деятельности человека.

3.3. Роль адресата в смыслообразовании платоновского текста.

3.4. Влияние сложного платоновского текста на читательское восприятие.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Анисова, Анна Александровна

Андрей Платонович Платонов (Климентов) (1899-1951) - один из самых сложных и необычных писателей не только русской, но и мировой литературы XX века. Его личность и творчество до сих пор хранят множество загадок и легенд. До настоящего времени не существует полного собрания сочинений писателя, не все его рукописи расшифрованы и изучены, нет научной биографии. Не определены и его философские, эстетические и политические взгляды.

Но самой большой загадкой А. Платонова является его своеобразный стиль, ни на кого не похожий и самобытный. Язык - это первое, что обращает на себя внимание при чтении любого произведения писателя. Исследователи (например, М. Михеев, М. Дмитровская, М. Вознесенская и др.) приходят к мысли, что для того чтобы понять художественный мир А. Платонова, необходимо изучить его язык, что только язык способен ввести читателя в мир этого автора.

В платонововедении явственно ощущается перевес литературоведческих работ (например, С. Бочарова, В. Васильева, В. Чалмаева, В. Свительского, JI. Шубина, Н. Великой, Т. Лангерака, С. Семеновой, Н. Малыгиной, Н. Полтавце-вой, Е. Яблокова, В. Вьюгина, Э. Маркштайн и др.) над исследованиями языка и стиля писателя. Немалую роль в этом сыграло то, что в России только с конца 80-х годов была начата публикация основных произведений А. Платонова, где особенности его языка проявлены наиболее ярко, а текстологическая работа по восстановлению канонического авторского текста идет до сих пор (см. работы Н. Корниенко, В. Вьюгина, А. Харитонова). В числе отечественных и зарубежных исследователей языка А. Платонова надо назвать Л. Борового, Е. Толстую-Сегал, М. Шимонюк, Ю. Левина, И. Кобозеву, Н. Лауфер, М. Дмитровскую, М. Вознесенскую, М. Михеева, Д. Колесову, О. Меерсон, Т. Радбиля и др.

В последнее время активно и плодотворно разрабатывается раздел плато-нововедения, посвященный проблемам стиля писателя. Изучение языка А. Платонова идет от общих замечаний о его стиле к детальному анализу текстов на разных уровнях: лексическом, грамматическом, текстовом. При этом исследователи обращают внимание не столько на формальные особенности необычного языка писателя, сколько на его семантику [Бочаров 1994: 11; Шимонюк 1970: 221; Сейфрид 1994: 312, Вознесенская 1995: 3; Радбиль 2006: 220 и др.].

В настоящее время творческое наследие писателя широко изучается, как в отечественной науке, так и за рубежом. Но, несмотря на огромные достижения платонововедов, художественный мир писателя так и остается до конца не исследованным. Предлагаемая работа - вклад в общие усилия по необходимости перейти на новый уровень в исследовании платоновских текстов и привлечь для анализа его произведений достижения психологии и психолингвистики.

Тема предлагаемого диссертационного исследования - «Суггестивные функции избыточных и свернутых словосочетаний в повести Андрея Платонова «Котлован»».

Объектом данной работы является язык повести А. Платонова «Котлован».

Предметом - избыточные и свернутые словосочетания.

Материалом послужило академическое издание повести А. Платонова «Котлован», подготовленное сотрудниками ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН в 2000 году [Платонов 2000] и являющееся на сегодняшний день наиболее достоверным авторским вариантом повести.

Актуальность исследования. Предлагаемая работа выполнена в рамках современной антропологической лингвистической парадигмы и отражает новые подходы к языку художественного произведения, использующие психолингвистические инструменты.

В настоящее время, когда наследие А. Платонова почти полностью открыто и доступно для изучения, когда на первый план выходят проблемы мировоззрения, а не политические взгляды писателя, становится необходимым планомерное исследование специфики платоновского стиля. Важной для современного платонововедения остается также задача выявления целей создания такого необычного дискурса и изучение его влияния на читательское восприятие. Е. Толстая-Сегал сформулировала глобальную задачу при разборе платоновского текста: «вывести на поверхность полусознательную деятельность читательского восприятия» [Толстая-Сегал 1978а: 170]. Эту проблему затрагивают в своих исследованиях О. Меерсон, Т. Торопова, М. Михеев и нек. др.

Новизна исследования. Затрудненность прочтения платоновских произведений во многом определяется синтаксическими особенностями его текстов, в частности избыточностью и свернутостью конструкций, которые проявляются на всех уровнях текста А. Платонова - от словосочетания до сложного синтаксического целого. Эти приемы так или иначе отмечали многие исследователи стиля писателя [Кобозева, Лауфер 1990: 131; Михеев 2003 а: 61; Колесова 1991: 95; Елистратов 1993: 94; Буйлов 1996: 324; Вьюгин 2000а: 611 и др.], но их классификация и анализ не были представлены в научной литературе. В данной работе избыточность и свернутость конструкций рассматриваются на уровне словосочетаний, так как именно словосочетания являются областью «наиболее активного проявления авторской функциональной значимости» [Джанаева 1989: 16] у А. Платонова, а также даются их классификация и анализ.

Выделяя случаи избыточности и свернутости, исследователи обращались или ко всему корпусу текстов А. Платонова, или к нескольким его произведениям. Однако до сих пор не было представлено анализа указанных приемов на примере одного произведения. На наш взгляд, только анализ художественного текста в целом дает возможность проникновения в мир автора. В данном исследовании мы рассматриваем случаи свернутости и избыточности в одном произведении. Это позволяет нам сделать выводы, что эти противоположные явления оказываются парадоксальным образом схожи по своей функции, они преследуют одну и ту же цель.

В диссертации разрабатывается подход, использующий достижения психологии и психолингвистики, который позволяет выявить цели создания необычного платоновского языка путем определения функций избыточных и свернутых словосочетаний, создание которых позволяет автору особым образом организовывать читательское восприятие.

Цель исследования - выявление суггестивных' функций избыточных и свернутых словосочетаний в повести А. Платонова «Котлован».

Задачи исследования:

1. Выделение, классификация и анализ свернутых словосочетаний в повести.

2. Выделение, классификация и анализ избыточных словосочетаний в повести.

3. Анализ эффекта семантической перегруженности текста повести, который создается за счет избыточных и свернутых словосочетаний.

4. Выявление суггестивных функций сложного платоновского текста.

Положения, выносимые на защиту:

1. Избыточные и свернутые словосочетания являются характерной особенностью языка повести «Котлован».

2. Свернутые словосочетания (стяжения, наложения, пропуски) за счет порождения множества ассоциаций при их восприятии приводят к семантической неоднозначности текста, что выявляется посредством их трансформации и анализа.

1 Традиционно под суггестивностью (от лат. suggestio - внушение, намек, подсказывание) имеется в виду «активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдаленных тематических, образных, ритмических, звуковых ассоциаций» [БЭС: 1160]. В данной работе суггестивность литературного произведения понимается как «способность внушать, передавать читателю то или иное состояние, захватывать его определенными эмоциями и раздумьями, вызывать у него в душе такой отклик, который он воспринимает как своеобразное зеркало внутреннего мира автора» [И. М. Дубровина, цит по Галин-ская 1998:86].

3. Избыточные словосочетания (введение пресуппозитивного компонента и перифразы) ведут к избыточному выражению мысли и вносят смысловую перегруженность в текст.

4. Избыточные и свернутые словосочетания оказываются парадоксальным образом схожи в языке А. Платонова и выступают как две стороны одного явления: они создают эффект семантической перегруженности, порождают многозначность текста и затрудняют его восприятие.

5. Семантически перегруженный текст особым образом организует читательское восприятие: апеллирует к чувствам, интуиции и подсознанию адресата, что позволяет автору наиболее полно донести свои философские идеи до читателя.

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в данном исследовании рассматриваются избыточность и свернутость конструкций в текстах А. Платонова в соотношении с подобными явлениями в русском языке. Предложенный в работе подход открывает новые перспективы синтеза традиционного лингвистического исследования с достижениями психолингвистики и психологии.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы:

1) в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных как языку А. Платонова, так и художественной речи в целом, а также психолингвистике и когнитивной лингвистике;

2) при изучении синтаксиса словосочетания;

3) в качестве материала для комментариев к повести А. Платонова «Котлован», так как анализ избыточных и свернутых словосочетаний включает в себя обращение к тексту повести в целом, а также к основным категориям мировоззрения писателя;

4) в качестве справочных материалов при переводе произведений А. Платонова на иностранные языки.

В работе использованы методы: контекстуального и компонентного анализа, истолкования (герменевтический), научной интуиции (или интроспекции, самонаблюдения) (его выделяют JL В. Щерба [Щерба 1974: 34], А. Вежбицкая [Вежбицкая 1983: 245], Р. Фрумкина [Фрумкина 2001: 23-58], В. Белянин [Белянин 2004: 126-128] и др.).

Методические приемы: сплошной выборки, а также специально используемые для исследования языка А. Платонова

- «точки зрения редакторской правки» [Найман 2004: 370] (используется для выявления избыточности платоновского текста, порождающей желание редактировать и сокращать «в целях утопической гармоничности» [Там же]);

- «предположения» [Михеев 2003а: 5] (под «предположением» М. Михеев предлагает понимать «отрезок смысла, способный служить законченным целым при толковании отдельного места текста и представляющий собой стандартный языковой оборот» [Там же]. Исследователь отмечает, что «каждое используемое предположение соответствует, как правило, какому-то уже имеющемуся в языке словосочетанию или синтаксической конструкции, организующей вокруг себя смысл данного места» [Там же].

Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на научных конференциях «Россия-Восток-Запад. Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 16 апреля 2003 г.); «Лингвистика в XXI веке» (Владивосток, 19-20 октября 2004); «Лихачевские чтения», посвященные 100-летию со дня рождения академика Д. С. Лихачева (Владивосток, 28 ноября 2006); на аспирантском семинаре (Владивосток, май 2003) и отражены в 5 опубликованных работах.

Структура работы отражает внутреннюю логику исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Суггестивные функции избыточных и свернутых словосочетаний в повести Андрея Платонова "Котлован""

Заключение

В данной работе были рассмотрены случаи избыточности и свернутости в повести А. Платонова «Котлован» на уровне словосочетаний и показано, что подобные конструкции являются характерной особенностью стиля писателя.

При анализе всех видов свернутых словосочетаний (стяжений, наложений, пропусков) были даны попытки трактовок, что позволило показать, как работает читательское восприятие при понимании и расшифровке их смысла.

Путем развертывания стяжений в целые предложения мы выявили скрытые отношения, сублимированные в исходной конструкции. Так, при трансформации словосочетаний-стяжений с определительными отношениями реализуются предикативные, определительные, изъяснительные, образа действия, сравнения, пространственные, временные, целевые, причинные, распространительные отношения. При преобразовании словосочетаний-стяжений с объектными отношениями могут возникать, наряду с объектными, предикативные, изъяснительные, определительные, образа действия, временные, причинные, целевые, условные, следственные, распространительные значения.

Таким образом, стянутые словосочетания с одинаковыми типами синтаксических отношений трансформируются в конструкции с разнообразными видами значений, что значительно осложняет их восприятие и трактовку, так как читателю постоянно приходится перестраиваться.

Анализируя случаи наложений в повести, мы попытались восстановить те фразы, которые совмещаются автором в одном словосочетании. Эти конструкции сложны для восприятия, так как в сознании читателя возникает сразу несколько возможных трактовок словосочетаний-наложений, что вызывает массу дополнительных ассоциаций и несколько вариантов интерпретации.

Пропуски (эллипсисы) в тексте повести А. Платонова «Котлован», в отличие от подобных случаев в кодифицированном языке, где они легко могут быть воспроизведены, также требуют от читателя дополнительных усилий по восстановлению необходимого смысла, так как не всегда можно с легкостью установить пропущенное слово и вариантов осмысления может быть несколько.

Проанализировав избыточные словосочетания (случаи введения избыточного пресуппозитивного компонента и перифразы), можно сказать, что эти конструкции значительно затрудняют восприятие текста повести.

Введение избыточного пресуппозитивного компонента смысла главного или зависимого слова в словосочетании приводит к семантической перегруженности фразы. Особенно сильно затрудняют восприятие те случаи, когда избыточным является стержневое слово, так как читатель, привыкший искать информацию именно в главном слове, сразу не может воспринять значение фразы, а должен дополнительно трансформировать исходное словосочетание.

Выделенные нами перифразы {аналитические наименования и авторские толкования) создают эффект избыточности фразы и осложняют восприятие текста.

Перифразы-аналитические наименования являются по своей сути описанием лексических значений слов. Они или напоминают словарные дефиниции, или излишне поясняют то, что и так известно русскоговорящему читателю.

Перифразы-авторские толкования не просто раскрывают значение слова, но представляют привычные понятия с какой-то новой, неожиданной стороны. Подобные перифразы также способствуют затрудненности восприятия фразы, так как сложно восстановить слово, которое они заменяют.

Как мы показали в своей работе, избыточные и свернутые словосочетания, а также соединение их в одной фразе, особая плотность их на единицу текста, способствуют созданию эффекта семантической перегруженности повести «Котлован» и порождают многозначность фразы. Именно эта черта стиля А. Платонова и делает чтение его произведений непростым занятием.

Мы считаем, что писатель стремился к созданию своего необычного стиля, так как осознавал неспособность традиционных нарративных стратегий языка выразить невыразимое. Ему были тесны узкие рамки нормативной грамматики и понадобился особый язык, обращающийся к подсознанию читателя.

При порождении (кодировании) и понимании (декодировании) текста мысль теряет свою точность. Мешает донесению необходимого смысла и то, что от частого употребления значения слов и оборотов, даже самых образных и экспрессивных, тускнеют и лишаются своей выразительности, в них сохраняется общая форма, но «стирается» значимая информация.

Осознавая эти механизмы языка и человеческого сознания, писатели пытаются бороться с потерей информации и стараются обновить привычные формы с помощью своеобразных приемов. Одним из таких приемов, по нашему мнению, и является использование А. Платоновым свернутых и избыточных конструкций.

Можно сказать, что платоновские произведения определенным способом организуют внимание читателя, уводя его с традиционного пути восприятия художественного текста. Эту особенность стиля писателя можно объяснить тем, что А. Платонов «языком чувств» [Буйлов 1997: 32], апеллируя к подсознанию читателей. Само понятие «чувство» у А. Платонова имеет особое значение и во многом соотносится с интуицией.

Обращение к психолингвистическим проблемам порождения и восприятия речи, а также соотношения функций разных полушарий головного мозга человека и разных типов мышлений, показывает, как сложный платоновский текст влияет на читательское восприятие.

Психологи доказали, что именно левое полушарие участвует в грамматическом анализе воспринимаемого текста. Сложные по своей синтаксической структуре фразы (например, такие, как рассмотренные избыточные и свернутые словосочетания у А. Платонова) воспринимаются значительно труднее, так как приходится трансформировать их в более привычные (как было показано в Главе 2).

При восприятии конструктивно сложного текста, в котором предложения излишне распространены, семантически перегружены, где нарушен порядок слов, рассудок {левое полушарие) не в состоянии разрешить накопившиеся «аномалии», не успевает уловить смысл и осознать его, так как пытается логически осмыслить сказанное, следя за синтаксическим построением предложений. Левое полушарие замедляет свою работу, и в ведущей роли здесь выступает творческое воображение, базирующееся на механизмах правого полушария мозга. Это «приводит к эмоционально переживаемым догадкам, «озарениям», новым понятиям, предположениям, парадигмам» [Панов 1992: 106], что обеспечивает изменение прежнего содержания знаний. Творческий потенциал человека заключен в его подсознании, которое базируется в правом полушарии мозга. Иногда необходимо отвлечься от левополушарного мышления, чтобы по-новому увидеть привычные объекты или проблемы.

Мы считаем, что воздействие текстов А. Платонова (в частности повести «Котлован») идет прежде всего на правое полушарие читателей, то есть на сферу чувств, интуиции и подсознания.

При восприятии необычного стиля А. Платонова, обладающего большой информационной плотностью, сознание читателя не может в полной мере проанализировать все угадываемые смыслы, заключенные в его фразах. Это приводит к перегруженности левого полушария мозга, ответственного за рассудочную деятельность. Такого эффекта писатель добивается, с одной стороны, избыточностью фразы, когда употребляются лишние элементы в структуре словосочетаний, а с другой стороны, свернутостью конструкций, когда в одном словосочетании возникают два и более варианта осмысления. То есть читательское восприятие текста переходит на иной уровень: с сознательного, рационального на чувственный, подсознательный.

Можно сказать, что А. Платонов, сознательно или нет, старается оперировать к чувствам читателя, полагая, что просто словами нельзя полностью передать «сокровенного» смысла.

Посредством использования свернутых и избыточных словосочетаний А. Платонов вырывается за ограничивающие рамки языка и «спасает» необходимый смысл от потери при кодировании и декодировании высказывания. Это позволяет ему наиболее полно и точно передать нужные идеи, художественно возвоздействуя на читателя, дать не столько осознать, сколько почувствовать мысль автора, прийти к ней самостоятельно и развить дальше.

Таким образом, сложный платоновский текст служит толчком к включению творческих процессов в сознании читателя, что происходит, когда человек встречается с объектами или явлением, вызывающими у него эмоциональную реакцию удивления или непонимания.

Писатель не просто доносит свою мысль, но и пытается установить контроль над сознанием читателя. Современные психолингвисты выделяют такое качество текста, как регулятивностъ, то есть способность «управлять» познавательной деятельностью читателя» [Е. В. Сидоров, цит. по СЭС: 328]. А. Платонов пользуется этим свойством языка и создает новые приемы, которые усиливают его.

Можно сделать вывод, что своеобразный стиль позволяет А. Платонову выйти за ограничивающие рамки кодифицированного языка и донести свои философские идеи как можно точнее и полнее. При этом автор стремится к тому, чтобы читатель не просто понял его мысль, но и почувствовал ее, принял как свою собственную. Об этом свидетельствует и платоновская запись в дневнике: «Я не могу сам воевать, не могу выдумать мину или самолет, но я могу обнадежить все души людей и дать им силу правильного понимания жизни» [Платонов 2006:218].

В данной работе проанализированы свернутые и избыточные словосочетания, нам представляется актуальным дальнейшее изучение этих конструкций на уровнях предложения и текста, а также выявление и анализ других языковых приемов, которые затрудняют восприятие повести «Котлован» (например, противоречивости, трансформации словосочетаний и др.).

Список научной литературыАнисова, Анна Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов 1995 Абрамов, А. М. «Аналитическое искусство» А. Платонова (К постановке проблемы) // Андрей Платонов: Проблемы интерпретации: сб. тр. / Под ред. Т. А. Никоновой, Е. Г. Мущенко. - Воронеж: Траст, 1995. - С. 611.

2. Абуашвили 2000 Абуашвили, А. Поэтика «Котлована» А. Платонова и образы русской классики // Вопросы литературы. - 2000. - № 4. - С. 297-312.

3. Аксенов 1962 Аксенов, В. Ответ на анкету «Молодые о себе» // Вопросы литературы. - 1962. - № 9. - С. 118.

4. Андрей Платонов 1989 Андрей Платонов - писатель и философ: Материалы дискуссии // Вопросы философии. - 1989. - № 3. - С. 14-26.

5. Андрей Платонов 1993 Андрей Платонов. Исследования и материалы: сб. тр. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1993. - 196 с.

6. Андрей Платонов 1994а Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. -496 с.

7. Андрей Платонов 19946 Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. - 432 с.

8. Андрей Платонов 1995 Андрей Платонов. Проблемы интерпретации: сб. тр. / Под ред. Т. А. Никоновой, Е. Г. Мущенко. - Воронеж: Траст, 1995. - 126 с.

9. Аннинский 1968 Аннинский, Л. А. Восток и запад в творчестве Андрея Платонова // Простор. - 1968. - № 1. - С. 89-97.

10. Антонова 1995 Антонова, Е. «Безвестное и тайное премудрости.» (Догматическое сознание в творчестве А. Платонова) // «Страна философов»

11. Андрея Платонова: проблемы творчества. М.: Наследие, 1995. - Вып. 2. - С. 39-53.

12. Арутюнова 2000 Арутюнова, Н. Д. Наивные размышления о наивной картине языка // Язык о языке: сб. статей / Под ред. Н. Д. Арутюновой. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 7-19.

13. Архипов 2002 Архипов, И. К. Почему слово - центральная единица языка // С любовью к языку: сб. науч. тр. - М: ИЯ РАН, 2002. - С. 36-44.

14. Белошапкова 2004 Белошапкова, Т. В. Категория аспектуальности в языке А. Платонова // Филология в системе современного университетского образования: Материалы научной конференции. - М.: Изд-во УРАО, 2004. - Вып. 6. - С. 262-268.

15. Бельчиков 1998а Бельчиков, Ю. А. Перифраза // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 371.

16. Бельчиков 19986 Бельчиков, Ю. А. Эллипсис // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 592.

17. Белянин 2004 Белянин, В. П. Психолингвистика / В. П. Белянин. - М.: Флинта, 2004. - 232 с.

18. Берн 1992 Берн, Э. Введение в психиатрию и психоанализ / Э. Берн. -СПб: МФИН, 1992.-448 с.

19. Битов 1989 Битов, А. Ключ к «Антисексусу» А. Платонова // Новый мир.- 1989.-№9.-С. 166-167.

20. Бобрик 1995 Бобрик, М. Заметки о языке Андрея Платонова // Wiener Slawistischer Almanach. - 1995. - Вып. 35. - С. 165-191.

21. Бобылев 1988 Бобылев, Б. Г. Грамматическая метафора в тексте повести А. Платонова «Котлован» // Взаимодействие грамматики и стилистики текста. -Алма-Ата: Б. и., 1988.-С. 38-44.

22. Бобылев 1991 Бобылев, Б. Г. Опыт филологического анализа повести А. Платонова «Котлован» // Русский язык в школе. - 1991. -№ 2. - С. 62-71.

23. Боков 1994 Боков, В. Высокое слово // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1.-С. 79-86.

24. Борисова 1987 Борисова, И. А. На семи ветрах: К выходу повести А. Платонова «Ювенильное море» // Новый мир. - 1987 - № 7. - С. 251-261.

25. Боровой 1968 Боровой, Л. Я. «Ради радости»: Андрей Платонов // Язык писателя. А. Фадеев, Вс. Иванов, М. Пришвин, А. Платонов / JI. Я. Боровой. -М.: Советский писатель, 1968. - С. 179-218.

26. Бочаров 1994 Бочаров, С. Г. «Вещество существования» // Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. -С. 10-46.

27. Бочаров 1991 Бочаров, А. Справедливость и свобода (О творческой близости Андрея Платонова и Василия Гроссмана) // Взгляд: Критика. Полемика. Публикации: сб. статей. - М.: Советский писатель, 1991. - Вып. 3. - С. 386-406.

28. Брагина 2005 Брагина, Н. Роман «Чевенгур», прочитанный глазами музыканта // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. -М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - С. 361-368.

29. Брель 2000 Брель, С. Культурные контексты поэтики «живого - неживого» А. Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 239-245.

30. Бродский 1994 Бродский, И. А. Предисловие к повести А. Платонова «Котлован» // А. Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 2.-С. 154-156.

31. Бродский 2001 Бродский, И. А. Катастрофы в воздухе // Поклониться тени: эссе / И. А. Бродский. - СПб.: Азбука-классика, 2001. - С. 99-136.

32. Буйлов 1996 Буйлов, В. В. Атрибутивные и аналитические конструкции в контексте прозы Андрея Платонова // Словарь. Грамматика. Текст: сб. статей. -М.: Б. и., 1996.-С. 322-327.

33. Буйлов 1997 Буйлов, В. В. Андрей Платонов и язык его эпохи // Русская словесность. - 1997. -№ 3. - С. 30-34.

34. Буйлов 1999 Буйлов, В. В. Парономазия в повести А. Платонова «Котлован» // Русский язык в школе. - 1999. - № 5. - С. 69-73.

35. Бытева 2002 Бытева, Т. И. Очерки по русской перифрастике / Т. И. Бы-тева. - Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 2002. - 276 с.

36. БЭС Большой энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова. - М.: Норинт, 1999. - 1456 с.

37. Валгина 1991 Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка / Н. С. Валгина. -М.: Высшая школа, 1991.-432 с.

38. Вари 2000 Вари, Э. Творчество Андрея Платонова в зеркале новейшей русской культуры // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 88-95.

39. Васильев 1974 Васильев, В. В. Чтоб завещанное народом слово не убывало (К 75-летию со дня рождения Андрея Платонова) // Волга. - 1974. - № 10. -С. 155-171.

40. Васильев 1981 Васильев, В. В. Ратный труд. Военная проза Андрея Платонова//Наш современник.- 1981.-№5.-С. 172-183.

41. Вежбицкая 1983 Вежбицкая, А. Из книги «Семантические примитивы»: Введение // Семиотика / Сост. и общ. ред. Ю. С. Степанова. - М.: Радуга, 1983. -С. 225-252.

42. Великая 1975 Великая, Н. И. А. Платонов (повести) // Формирование художественного сознания в советской позе 20-х годов / Н. И. Великая. - Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1975.-С. 151-171.

43. Виноградов 1986 Виноградов, В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов. - М.: Высшая школа, 1986. - 614 с.

44. Вишневецкий 1998 Вишневецкий, И. Г. Платонов - символист? // Новое литературное обозрение. - 1998 - № 6 (34). - С. 360.

45. Вознесенская 1995 Вознесенская, М. М. Семантические преобразования в прозе А. Платонова: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / М. М. Вознесенская. - М., 1995.- 15 с.

46. Вознесенская, Дмитровская 1993 Вознесенская, М. М. О соотношении Ratio и Чувства в мышлении героев А. Платонова / М. М. Вознесенская, М. А. Дмитровская // Логический анализ языка. Ментальные действия. - М.: Наука, 1993.-С. 140-146.

47. Волков 2003 Волков, Н. Процесс изобразительного творчества и проблема «обратных связей» // Психология художественного творчества. - Минск: Харвест, 2003.-С. 191-213.

48. Вольф 1972 Вольф, Е. М. Посессивные конструкции со «скрытым» предикатом // Античность и современность: сб. ст. к 80-летию Ф. А. Петровского / Ред. М. Е. Грабарь-Пассек. - М.: Наука, 1972. - С. 84-88.

49. Ворожбит 2000 Ворожбит, Н. Платонов - первый писатель // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. -Вып. 4. Юбилейный. - С. 68-71.

50. Вроон 1996 Вроон, Р. Хлебников и Платонов: Предварительные заметки // Язык как творчество: сб. статей к 70-летию В. П. Григорьева. - М.: ИРЯ РАН, 1996.-С. 55-65.

51. Вьюгин 1995 Вьюгин, В. Ю. Повесть А. Платонова «Строители страны» // Из творческого наследия русских писателей XX века. - СПб.: Наука, 1995. -С. 309-341.

52. Вьюгин 1997 Вьюгин, В. Ю. Хроника. VII и VIII платоновские семинары // Русская литература. - 1997. - № 3. - С. 228-232.

53. Вьюгин 1998 Вьюгин, В. Ю. Наследие Андрея Платонова (1941-1951 гг.) // Русская литература. - 1998. - № 2. - С. 228-235.

54. Вьюгин 2000а Вьюгин, В. Ю. «Чевенгур» и «Котлован»: Становление стиля Платонова в свете текстологии // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 605624.

55. Вьюгин 20006 Вьюгин, В. Ю. Повесть «Котлован» в контексте творчества Андрея Платонова // Платонов А. П. Котлован: Текст. Материалы творческой истории. - СПб.: Наука, 2000. - С. 5-18.

56. Вьюгин 2003 Вьюгин, В. Ю. Творчество Андрея Платонова: Опыт объектно-ориентированного прочтения // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Вып. 5. Юбилейный. - С. 148154.

57. Гак 1976 Гак, В. Г. Номинализация сказуемого и устранение субъекта // Синтаксис и стилистика / Под ред. Г. А. Золотовой. - М.: Наука, 1976. - С. 85102.

58. Галинская 1998 Галинская, И. Л. Теория и история словесных форм художественной культуры. Суггестивная сила искусства // Альфа и омега культуры. - М.: ИНИОН, 1998. - С. 84-88.

59. Гаспаров 1987 Гаспаров, М. Л. Перифраз // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - С. 274.

60. Геллер 2000 Геллер, М. Я. Андрей Платонов в поисках счастья / М. Я. Геллер. - М.: МИК, 2000. - 432 с.

61. Гладков 1963 Гладков, А. В прекрасном и яростном мире // Новый мир. - 1963. -№ 2. - С. 227-234.

62. Голуб 1986 Голуб, И. Б. Стилистика современного русского языка / И. Б. Голуб. - 2-е изд. перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 1986. - 336 с.

63. Горелов, Седов 2004 Горелов, И. Н. Основы психолингвистики / И. Н. Горелов, К. Ф. Седов. - М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

64. Гумбольдт 1984 Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. - М.: Прогресс, 1984. - 397 с.

65. Гумилевский 1994 Гумилевский, J1. И. Судьба и жизнь // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 52-73.

66. Гурвич 1994 Гурвич, А. Андрей Платонов // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1.-С. 358-413.

67. Гусев 2000 Гусев, С. Апология массового познания и целостная картина творчества Андрея Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 262-270.

68. Деглин, Балонов, Долинина 1983 Деглин, В. Л. Язык и функциональная асимметрия мозга / В. Л. Деглин, J1. Я. Балонов, И. Б. Долинина // Труды по знаковым системам. 16. Текст и культура / Отв. ред. 3. Г. Минц. - Тарту: ТГУ, 1983.-С. 31-42.

69. Демьянков 1994 Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. - 1994. - № 4. -С. 17-33.

70. Джанаева 1989 Джанаева, Н. Е. Поэтическая семантика в контексте Андрея Платонова (на материале повестей 20-х годов): автореф. дис. . канд. фи-лол. наук: 10.02.01 / Н. Е. Джанаева. - Воронеж, 1989. - 20 с.

71. Дмитровская 1990 Дмитровская, М. А. «Переживание жизни»: о некоторых особенностях языка А. Платонова // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. - М.: Наука, 1990. - С. 107-115.

72. Дмитровская 1994 Дмитровская, М. А. Природа: язык и молчание (о миросозерцании А. Платонова) // Логический анализ языка. Язык речевых действий. - М.: Наука, 1994. - С. 125-130.

73. Дмитровская 1995 Дмитровская, М. А. Проблема человеческого сознания в романе А. Платонова «Чевенгур» // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 1995. - Кн. 1. - С. 39-52.

74. Дмитровская 1999а Дмитровская, М. А. Язык и миросозерцание А. Платонова: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 / М. А. Дмитровская. -М., 1999.-50 с.

75. Дмитровская 19996 Дмитровская, М. А. «.Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1999. - Вып. 3. - С. 124-130.

76. Доброхотова, Брагина 1986 Доброхотова, Т. А. Принцип симметрии-асимметрии в изучении сознания человека / Т. А. Доброхотова, Н. Н. Брагина // Вопросы философии. - 1986. - № 7. - С. 13-27.

77. Дооге 2005 Дооге, Б. Мыслительные процессы и картина мира автора (Опыт текстимманентного подхода к «неправильному» языку Андрея Платонова) // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - С. 410-417.

78. Доронина 2004 Доронина, Е. Г. Фразеологическая картина мира в творчестве А. Платонова: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Е. Г. Доронина. -Челябинск, 2004. - 200 с.

79. Дубровина 1988 Дубровина, И. М. К вопросу о духе и стиле прозы А. Платонова // Вестник МГУ. Сер. 9: Филология. - 1988. - № 6. - С. 11-15.

80. Дужина 2003 Дужина, Н. «Постоянные идеалы» Андрея Платонова во второй половине 1930-х гг. // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Вып. 5. Юбилейный. - С. 35-46.

81. Дужина 2005 Дужина, Н. Строители «общепролетарского дома» в контексте политической повседневности 1929-1930-х гг. // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. -С. 461-470.

82. Елистратов 1989 Елистратов, В. С. О структуре прозы А. Платонова (письменный текст и его звуковое исполнение) // Вестник МГУ. Серия 9: Филология. - 1989. - № 2. - С. 68-74.

83. Елистратов 1993 Елистратов, В. С. Образные сочетания слов с прозе А. Платонова // Русский язык за рубежом. - 1993. -№ 1. - С. 92-95.

84. Ермилов 1994 Ермилов, В. Клеветнический рассказ А. Платонова // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. -М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 467-474.

85. Ермолаева-Томина 2005 Ермолаева-Томина, JI. Б. Психология художественного творчества / Л. Б. Ермолаева-Томина. - 2-е изд.- М.: Академический проект: Культура, 2005. - 304 с.

86. Живя главной жизнью 1975 «Живя главной жизнью.» (А. Платонов в письмах к жене, документах и очерках) // Волга. - 1975. - № 9. - С. 160-179.

87. Жинкин 1998 Жинкин, Н. И. Язык - речь - творчество: избранные труды / Н. И. Жинкин. - М.: Лабиринт, 1998. - 368 с.

88. Залевская 1999 Залевская, А. А. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений // Вопросы языкознания. - 1999. - № 6. - С. 31-42.

89. Залевская 2000 Залевская, А. А. Введение в психолингвистику / А. А. Залевская. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 2000. - 382 с.

90. Залыгин 1971 Залыгин, С. Сказки реалиста и реализм сказочника // Вопросы литературы. - 1971. -№ 7. - С. 120-142.

91. Залыгин 1986 Залыгин, С. Предисловие к публикации повести А. Платонова «Ювенильное море» // Знамя. - 1986. - № 6. - С. 48-49.

92. Замошкин 1928 Замошкин, Н. Андрей Платонов - «Сокровенный человек» // Новый мир. - 1928. - № 3. - С. 269-270.

93. Золотова 1976 Золотова, Г. А. О синтаксических свойствах имен качества // Синтаксис и стилистика / Под ред. Г. А. Золотовой. - М.: Наука, 1976. -С. 130-160.

94. Золотова, Онипенко, Сидорова 2004 Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова /

95. Под общ. ред. Г. А. Золотовой. М.: Институт русского языка РАН, 2004. - 544 с.

96. Золотоносов 1994 Золотоносов, М. «Ложное солнце»: «Чевенгур» и «Котлован» в контексте советской культуры 1920-х годов // Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. - С. 246-283.

97. Зюбина 1970 Зюбина, Л. И. О некоторых формах авторского повествования в рассказах А. Платонова // Творчество А. Платонова: статьи и сообщения. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1970. - С. 37-44.

98. Иванов 1978 Иванов, В. В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем / В. В. Иванов. - М.: Сов. радио, 1978. - 185 с.

99. Иванов 2000 Иванов, Вяч. В. Андрей Платонов и Чапек: фантастический реализм // Избранные труды по семиотике и истории культуры: в 2 т. Т. 2. Статьи о русской литературе / Вяч. В. Иванов. - М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 645-648.

100. Иванов 2003 Иванов, В. В. Бессознательное, функциональная асимметрия, язык и творчество // Психология художественного творчества. - Минск: Харвест, 2003.-С. 44-53.

101. Иванова 1970 Иванова, Л. А. Творчество А. Платонова в оценке советской критики 20 - 30-х годов // Творчество А. Платонова: статьи и сообщения. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1970.-С. 173-192.

102. История 1991 История неудавшейся публикации романа «Чевенгур» в переписке М. Горького и А. Платонова // Платонов А. П. Чевенгур. - М.: Высшая школа, 1991. - С. 410-412.

103. Исупов 1992 Исупов, К. Г. Платонов: Философия исторического творчества // Русская эстетика истории / К. Г. Исупов. - СПб.: Б. и., 1992. - С. 98117.

104. Карасев 1990 Карасев, JI. В. Знаки покинутого детства («постоянное» у А. Платонова) // Вопросы философии. - 1990. - № 2. - С. 26-43.

105. Караулов 1987 Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. - М.: Наука, 1987. - 263 с.

106. Караулов 1993 Караулов, Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка / Ю. Н. Караулов. - М.: Рус. яз., 1993. - 330 с.

107. Караулов 1999 Караулов, Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю. Н. Караулов. - М.: ИРЯ РАН, 1999. - 180 с.

108. Келлер 1994 Келлер, В. Андрей Платонов // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1.-С. 157-162.

109. Кобозева, Лауфер 1990 Кобозева, И. М. Языковые аномалии в прозе А. Платонова через призму процесса вербализации / И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. - М.: Наука, 1990.-С. 125-139.

110. Коваленко 2000 Коваленко, В. А. Язык свободы у Достоевского и Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 201-208.

111. Кожевникова 1990 Кожевникова, Н. А. Слово в прозе А. Платонова // Язык: система и подсистемы: сб. статей к 70-летию М. В. Панова. - М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова АН СССР, 1990. - С. 162-175.

112. Колесникова 1990 Колесникова, Е. И. Научная конференция, посвященная 90-летию со дня рождения Андрея Платонова // Русская литература. - 1990. - № 2. - С. 258-263.

113. Колесова 1991 Колесова, Д. В. Фраза и синтагма в структуре текста Андрея Платонова // Вестник Ленинградского университета. Серия 2: История. Языкознание. Литературоведение. - 1991. - Вып. 3. - С. 94-97.

114. Колесова 1995а Колесова, Д. В. Принципы организации текста в повести А. Платонова «Котлован»: дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Д. В. Колесова.-СПб., 1995.-200 с.

115. Колесова 19956 Колесова, Д. В. Роль А. Платонова в развитии русского литературного языка // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. - СПб.: Наука, 1995. - Кн. 1- С. 303-304.

116. Корниенко 1979 Корниенко, Н. В. Путешествие с открытым сердцем // Звезда.- 1979.-№7.-С. 194-196.

117. Корниенко 1990 Корниенко, Н. В. «Заметки» Андрея Платонова: Комментарии к истории невышедших книг А. Платонова 1939 года // Русская литература.-1990.-№3,-С. 179-192.

118. Корниенко 1991а Корниенко, Н. В. Комментарии к публикации «Фабрики литературы» //Октябрь. - 1991.-№ 10.-С. 194-195.

119. Корниенко 19916 Корниенко, Н. В. «.на краю собственного безмолвия». Комментарии к роману «Счастливая Москва» // Новый мир. - 1991. - № 9. -С. 58-74.

120. Корниенко 1991в Корниенко, Н. В «.Сохранить в неприкосновенности». Вступительная статья, подготовка текста и комментарии к публикации А. Платонова «Из неопубликованного. Рассказ. Сценарий. Наброски. Записи» // Новый мир.-1991.-№ 1.-С. 130-155.

121. Корниенко 1993а Корниенко, Н. В. «Меня убьет только прямое попадание по башке»: Материалы к творческой биографии Андрея Платонова (19271932 годы) // Новый мир. - 1993. -№ 4. - С. 89-121.

122. Корниенко 19936 Корниенко, Н. В. «.Увлекая в дальнюю Америку». Комментарий к пьесе А. Платонова «Ноев Ковчег (Каиново отродье)» // Новый мир. - 1993. -№ 9. -С. 128-140.

123. Корниенко 1994а Корниенко, Н. В. Вечная родина (1941-1945) // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. -М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 437-444.

124. Корниенко 19946 Корниенко, Н. В. Примечания к материалам для биографии // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 286-433.

125. Корниенко 1995а- Корниенко, Н. В. Зощенко и Платонов: Встречи в литературе // Литературное обозрение. 1995. - № 1. - С. 47-54.

126. Корниенко 19956 Корниенко, Н. В. О некоторых уроках текстологии // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. -СПб.: Наука, 1995. - Кн. 1. - С. 4-23.

127. Корниенко 1995в Корниенко, Н. В. Повествовательная стратегия Платонова в свете текстологии // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества.-М.: Наследие, 1995.-Вып. 2.-С. 312-335.

128. Корниенко 1999 Корниенко, Н. В. Наследие Платонова - испытание для филологической науки // Известия РАН. Сер. лит-ры и языка. - 1999. - Т. 58. -№5-6.-С. 10-25.

129. Костов 2000 Костов, X. Мифопоэтика Андрея Платонова в романе «Счастливая Москва» / X. Костов. - Helsinki: Helsinki University Press, 2000. -324 с.

130. Кременцов 1992 Кременцов, Л. П. Задыхающийся язык // Русская речь. - 1992.-№4.-С. 33-34.

131. Кретинин 2000 Кретинин, А. А. Мифологический знаковый комплекс в военных рассказах А. Платонова // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2000. - Кн. 2. - С. 41-57.

132. Кронгауз 2005 Кронгауз, М. А. Семантика / М. А. Кронгауз. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академия, 2005. - 352 с.

133. Кузин 1985 Кузин, Н. Г. Навстречу будущему (А. Платонов) // Кузин Н. Г. В мире самого трудного. - М.: Современник, 1985. - С. 249-282.

134. Леви 1995 Леви, Дж. Церебральная асимметрия и эстетическое переживание // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. - М.: Мир, 1995. - С. 224-250.

135. Левин 1998 Левин, Ю. И. От синтаксиса к смыслу и далее («Котлован» А. Платонова) // Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. - М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 392-419.

136. Лешкевич 2001 Лешкевич, Т. Г. Философия науки: Традиции и новаторство / Т. Г. Лешкевич. - М.: ПРИОР, 2001. - 413 с.

137. Линдсей, Норман 1974 Линдсей, П. Переработка информации у человека / П. Линдсей, Д. Норман. - М.: Мир, 1974. - 550 с.

138. Липатов 2006 Липатов, А. Т. Семантическая радуга перифраза: От Пушкина до Шолохова / А. Т. Липатов. - Йошкар-Ола: Б. и., 2006. - 224 с.

139. Литература 1970 Литература о жизни и творчестве А. Платонова / Сост. Н. М. Митракова // Творчество А. Платонова: статьи и сообщения. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1970. - С. 231-240.

140. Лотман 1963 Лотман, Ю. М. О разграничении лингвистического и литературоведческого понятия структуры // Вопросы языкознания. - 1963. - № 3. -С. 44-52.

141. Лотман 1998 Лотман, Ю. М. Об искусстве / Ю. М. Лотман. - СПб.: Искусство, 1998. - 702 с.

142. Лукин 1996 Лукин, В. А. Семантическая структура текста с самоописанием (на материале рассказа А. Платонова «Возвращение») // Русистика сегодня. - 1996. -№ 4. с. 45-60.

143. Лурия 1998 Лурия, А. Р. Язык и сознание / Под ред. Е. Д. Хомского / А. Р. Лурия. - Ростов н/Д.: Феникс, 1998.-416 с.

144. Лютый 2005 Лютый, В. О языке Андрея Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6.-С. 187-189.

145. Макарова 2000 Макарова, И. Искусство примитива («Счастливая Москва») // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 653-665.

146. Маклаков 2002 Маклаков, А. Г. Общая психология / А. Г. Маклаков. -СПб.: Питер, 2002.-592 с.

147. Малыгина 1977 Малыгина, Н. М. Идейно-эстетические искания А. Платонова в начале 20-х годов // Русская литература. - 1977. - № 4. - С. 158-165.

148. Малыгина 1995 Малыгина, Н. М. Художественный мир Андрея Платонова/Н. М. Малыгина.-М.: Б. и., 1995.-93 с.

149. Малыгина 1998 Малыгина, Н. М. «.Спастись навеки в пропасти котлована» // Русская словесность. - № 4. - 1998. - С. 36-41.

150. Малыгина 1999 Малыгина, Н. М. Повороты американского сюжета Андрея Платонова. Неизвестный источник пьесы Андрея Платонова «Ноев ковчег» // Октябрь. - 1999. -№ 7. - С. 168-175.

151. Малыгина 2005 Малыгина, Н. М. Поэтика повести Андрея Платонова «Котлован» // Андрей Платонов: поэтика «возвращения» / Н. М. Малыгина. -М.: ТЕИС, 2005.-С. 283-291.

152. Маркштайн 1994 Маркштайн, Э. Дом и котлован, или Мнимая реализация утопии // Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. - С. 284 - 302.

153. Матвеева 2001 Матвеева, И. И. Комизм персонажей Андрея Платонова // Русская речь. - № 4. - 2001. - С. 12-17.

154. Медникова 1974 Медникова, Э. М. Значение слова и его описание / Э. М. Медникова. - М.: Высшая школа, 1974. - 202 с.

155. Меерсон 2001 Меерсон, О. «Свободная вещь». Поэтика неостранения у Андрея Платонова / О. Меерсон. - 2-е изд., испр. - Новосибирск: Наука, 2001. -122 с.

156. Миндлин 1994 Миндлин, Э. JI. Андрей Платонов // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1,-С. 31-51.

157. Михеев 1998 Михеев, М. Ю. Нормативное и «насильственное» использование словосочетания в поэтическом языке Андрея Платонова // Русистика сегодня. - 1998.-№ 1-2.-С. 13-40.

158. Михеев 2000а Михеев, М. Ю. Жизнь мышья беготня или тоска тщетности? О метафорической конструкции с родительным падежом // Вопросы языкознания. - 2000. - № 2. - С. 47-70.

159. Михеев 20006 Михеев, М. Ю. Неправильность платоновского языка: Намеренное косноязычие или бессильно-невольные «затруднения» речи? // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 385-392.

160. Михеев 2003а Михеев, М. Ю. В мир Платонова через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки / М. Ю. Михеев. - Москва: Аугсбург, 2003.-343 с.

161. Михеев 20036 Михеев, М. Ю. Три подхода к ругательствам: официальный (Филонов), интеллигентский (Пришвин) и народный (Платонов) // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Вып. 5. Юбилейный. - С. 353-362.

162. Михеев 2004 Михеев, М. Ю. Описание художественного мира Андрея Платонова по данным языка Электронный ресурс.: автореф. дис. . д-ра фи-лол. наук: 10.02.01 / М. Ю. Михеев. - М., 2004. - Режим доступа: http://srcc.msu.su/uni-persona/miheev/autoref.htm

163. Мокшанцев 2000 Мокшанцев, Р. И. Психология рекламы / Р. И. Мокшанцев. - М.: ИНФРА-М, 2000. - 230 с.

164. Морковкин 1970 Морковкин, В. В. Идеографические словари / В. В. Морковкин.-М.: МГУ, 1970.-71 с.

165. Морковкин, Морковкина 1994 Морковкин, В. В. Язык, мышление и сознание / В. В. Морковкин, А. В. Морковкина // Русский язык за рубежом. -1994. -№ 1. - С. 63-76.

166. Моташкова 2001 Моташкова, С. В. Специфические перлокутивные свойства художественной информации и процесс коммуникации в лингвоэсте-тическом дискурсе // Эссе о социальной власти языка. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 2001.-С. 103-111.

167. Мухин 2001 Мухин, А. Г. «Бытие в тупике» (Аномальность в языке повести А. Платонова «Котлован» // Русская словесность. - 2001. - № 1. - С. 5962.

168. Нагибин 1987 Нагибин, Ю. Ночью нет ничего страшного // Нева. -1987.-№ 2.-С. 135-141.

169. Нагибин 1994 Нагибин, Ю. Еще о Платонове // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 74-78.

170. Найман 2004 Найман, Э. Лексические герои «Счастливой Москвы» // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2004. - Кн. 3.-С. 369-377.

171. Немов 1997 Немов, Р. С. Психология: в 3 кн. Кн. 1. Общие основы психологии / Р. С. Немов. - 3-е изд. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. -688 с.

172. Николаева, Гладких 2003 Николаева, Е. И. Что асимметрично в функциях мозга / Е. И. Николаева, Н. В. Гладких // ЭКО: Всероссийский экономический журнал. - Новосибирск, 2003. -№ 3. - С. 179-188.

173. Нонака 2004 Нонака, С. Силлепсис в «Котловане» Платонова // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2004. - Кн. 3.-С. 378-399.

174. Нонака 2005 Нонака, С. Повтор сравнений в «Чевенгуре» (К постановке вопроса) // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - С. 335-344.

175. Носов 1989 Носов, С. Н. О стилистике романа А. Платонова «Чевенгур» // Русская речь. - 1989. -№ 1. - С. 22-28.

176. Орлицкий 1995 Орлицкий, Ю. Б. Стиховое начало в прозе А. Платонова (Предварительные замечания) // Андрей Платонов: Проблемы интерпретации: сб. трудов / Под ред. Т. А. Никоновой, Е. Г. Мущенко. - Воронеж: Траст, 1995. -С. 51-59.

177. Орлов 1998 Орлов, Ю. И. «Усомнившийся Платонов»: Изучение языка и стиля писателя // Литература в школе. - 1998. -№ 7. - С. 125-129.

178. Орлова 1982 Орлова, В. И. Субстантивные перифразы в современном русском языке // Русский язык в школе. - 1982. -№ 3. - С. 81-84.

179. Отрощенко 2000 Отрощенко, В. Встреча в Тамбове // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М,: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 20-23.

180. Павловец 1999 Павловец, Т. В. Синтаксические аномалии как признак идиостиля А. Платонова // Русистика на современном этапе: сб. научных трудов. - М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1999. - С. 35-37.

181. Падучева 1996 Падучева, Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) / Е. В. Падучева. -М.: Языки русской культуры, 1996.-464 с.

182. Панов 1992 Панов, В. Г. Эмоции. Мифы. Разум / В. Г. Панов. - М.: Высшая школа, 1992. - 252 с.

183. Пастушенко 1995 Пастушенко, Ю. Поэтика смерти в повести «Котлован» // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1995. - Вып. 2. - С. 191-197.

184. Паустовский 1967 Паустовский, К. Будущее нашей литературы // Новый мир. - 1967. - № 11. - С. 220-228.

185. Перловский 2003 Перловский, JI. И. Сознание, язык и математика // Звезда. - 2003. - № 2. - С. 204-228.

186. Пискунова 2005 Пискунова, А. Саморазвивающийся язык Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - С. 183-186.

187. Платонов 1987 Платонов, А. П. Котлован // Новый мир. - 1987. - №6. -С. 50-123.

188. Платонов 1988 Платонов, А. П. «Мне это нужно не для славы.»: Письма к Горькому (Вступительная заметка, публикация и комментарии Е. Литвина) //Вопросы литературы. - 1988.-№9.-С. 175-183.

189. Платонов 1995 Платонов, А. П. Котлован // Платонов А. П. «Взыскание погибших» / Под ред. Н. В. Корниенко. - М.: Школа-Пресс, 1995. - С. 170-281.

190. Платонов 1999 Платонов, А. П. «Жить ласково здесь невозможно.» (Предисловие Н. В. Корниенко. Публикация М. А. Платоновой) // Октябрь. -1999.-№ 2.-С. 119-153.

191. Платонов 2000 Платонов, А. П. Котлован. Текст. Материалы творческой истории / А. П. Платонов. - СПб.: Наука, 2000. - 380 с.

192. Платонов 2002 Платонов, А. П. Котлован: Романы, повести, рассказы / А. П. Платонов. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - 800 с.

193. Платонов 2004 Платонов, А. П. Произведения. Т. 7. Рассказы Электронный ресурс.: Некоммерческое электронное издание. Москва, Мюнхен: Im Werden Verlag, 2004. - 104 с. - Режим доступа: http://www.imwerden.de

194. Платонов 2006 Платонов, А. П. Записные книжки. Материалы к биографии / А. П. Платонов. - 2-е изд. - М.: ИМЛИ РАН, 2006. - 424 с.

195. Подшивалова 1993 Подшивалова, Е. А. О родовой природе прозы А Платонова конца 20-х - начала 30-х годов // Андрей Платонов: сб. трудов / Под ред. Т. А. Никоновой. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993. - С. 117-124.

196. Полищук 1999 Полищук, И. Современное литературное пространство как постплатоновское пространство // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1999. - Вып. 3. - С. 409-415.

197. Полтавцева 1981 Полтавцева, Н. Г. Философская проза Андрея Платонова / Н. Г. Полтавцева. - Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1981. - 170 с.

198. Потебня 1997 Потебня, А. А. Мысль и язык // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология / Под ред. В. П. Нерознака. -М: Академия, 1997. - С. 51-66.

199. Похмельных 1985 Похмельных, В. В. Некоторые особенности функционирования глагольно-именных перифрастических оборотов // Русский язык в школе. - 1985. - № 3. - С. 72-77.

200. Прияткина 1990 Прияткина, А. Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения / А. Ф. Прияткина. - М.: Высшая школа, 1990. - 176 с.

201. Прокопович 1966а Прокопович, Н. Н. О процессах структурного преобразования словосочетаний в современном русском языке // Развитие синтаксиса современного русского языка. - М.: Наука, 1966. - С. 127-146.

202. Прокопович 19666 Прокопович, Н. Н. Словосочетание в современном русском языке / Н. Н. Прокопович. - М.: Наука, 1966. - 399 с.

203. Проскурина 2001 Проскурина, Е. Н. Поэтика мистериальности в прозе Андрея Платонова конца 20-х - 30-х годов (на материале повести «Котлован») / Е. Н. Проскурина. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 259 с.

204. Пустовойт 1989 Пустовойт, П. Г. О языке романа А. Платонова «Чевенгур» // Русская речь. - 1989. - № 4. - С. 30-34.

205. Радбиль 1998 Радбиль, Т. Б. Мифология языка Андрея Платонова: монография / Т. Б. Радбиль. - Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 1998. - 116 с.

206. Радбиль 2004 Радбиль, Т. Б. О статусе языковых аномалий в художественном тексте // Русский язык: исторические судьбы и современность. II Международный конгресс исследователей русского языка: труды и материалы. - М.: Изд-во МГУ, 2004. - С. 603-604.

207. Радбиль 2006 Радбиль, Т. Б. Языковые аномалии в художественном тексте: Андрей Платонов и другие: монография / Т. Б. Радбиль. - М.: МПГУ, 2006. -320 с.

208. РГ-80 Русская грамматика: в 2 т. Т. 2. Синтаксис / АН СССР Институт русского языка. - М.: Наука, 1980. - 709 с.

209. Ростовцева 1988 Ростовцева, И. Платонов сегодня. У человеческого сердца//Октябрь.- 1988.-№ 11.-С. 158-165.

210. Рудаковская 2004 Рудаковская, Э. Феномен языка Платонова (Исследовательская традиция и поиски новых решений) // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2004. - Кн. 3. - С. 281-295.

211. Салямон 2003 Салямон, Л. О физиологии эмоционально-эстетических процессов // Психология художественного творчества. - Минск: Харвест, 2003. -С. 215-253.

212. Свительский 1970 Свительский, В. А. Конкретное и отвлеченное в мышлении А. Платонова-художника // Творчество А. Платонова: статьи и сообщения. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1970. - С. 7-26.

213. Свительский, Скобелев 1976 Свительский, В. А. «Радостное состояние поэзии» / В. А. Свительский, В. П. Скобелев // Подъем. - 1976. - № 2. - С. 139144.

214. Сейфрид 1994 Сейфрид, Т. Писать против материи: о языке «Котлована» Андрея Платонова // Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. - С. 303-319.

215. Семенова 1989 Семенова, С. Г. «В усилии к будущему времени.» (Философия Андрея Платонова) // Преодоление трагедии: «Вечные вопросы» в литературе. -М.: Советский писатель, 1989. - С. 318-376.

216. Семилякина 1999 Семилякина, Т. Напряжение нежности // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1999. -Вып.З.-С. 394-396.

217. Симонов 1992 Симонов, П. В. Мозг и творчество // Вопросы философии. - 1992. -№ 11.- С. 3-24.

218. Симонов 1995 Симонов, П. В. Предисловие // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. - М.: Мир, 1995. - С. 4-10.

219. Современный русский язык 1989 Современный русский язык / Под ред. В. А. Белошапковой. -М.: Высшая школа, 1989. - 800 с.

220. СОШ Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. - М.: АЗЪ, 1995. - 928 с.

221. СП Новиков, А. Б. Словарь перифраз русского языка (на материале газетной публицистики) / А. Б. Новиков. - 2-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2000. -224 с.

222. Спивак 1983 Спивак, Д. JI. Язык в условиях измененных состояний сознания // Вопросы языкознания. - 1983. - № 5. - С. 43-49.

223. Спиркин 2001 Спиркин, А. Г. Философия / А. Г. Спиркин. - М.: Гарда-рики, 2001.-816 с.

224. СС Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П. Н. Денисова, В. В. Морковкина. - 2-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1983. - 688 с.

225. ССС Словарь служебных слов русского языка / Под общ. ред. Е. А. Стародумовой. - Владивосток: Изд-во Дльневост. ун-та, 2001. - 363 с.

226. Ставропулу 2003 Ставропулу, В. Экспрессионистический герой // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Вып. 5. Юбилейный. - С. 339-352.

227. Стернин 1999 Стернин, И. А. «Язык смысла» А. Платонова // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронежский государственный университет, 1999.-Вып. 13.-С. 154-162.

228. Страна 1995 «Страна философов Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1995. - Вып. 2. - 336 с.

229. Страна 1999 «Страна философов Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1999. - Вып. 3. - 512 с.

230. Страна 2000 «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - 960 с.

231. Страна 2003 «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - Вып. 5. Юбилейный. - 984 с.

232. Страна 2005 «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - 688 с.

233. Сучков 1994 Сучков, Ф. Каравай черного хлеба // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. - М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1.-С. 87-93.

234. СЭС Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. - М.: Наука, 2003. - 696 с.

235. Таратута 1994 Таратута, Е. А. Повышенное содержание совести // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. -М.: Современный писатель, 1994.-Кн. 1.-С. 100-104.

236. Творчество 1970 Творчество А. Платонова: статьи и сообщения. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1970. - 247 с.

237. Творчество 1995 Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 1995. - Кн. 1. - 357 с.

238. Творчество 2000 Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2000. - Кн. 2. - 318 с.

239. Творчество 2004 Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2004. - Кн. 3. - 555 с.

240. Телия 1996 Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 285 с.

241. Тернер, Пёппель 1995 Тернер, Ф. Поэзия, мозг и время / Ф. Тернер, Э. Пёппель // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. - М.: Мир, 1995. -С. 74-98.

242. Толстая-Сегал 1978а Толстая-Сегал, Е. О связях низших уровней текста с высшими: Проза Андрея Платонова // Slavica Hierosolymitana, - Jerusalem, 1978.-Вып. 2.-С. 169-211.

243. Толстая-Сегал 19786 Толстая-Сегал, Е. Стихийные силы: Платонов и Пильняк (1928 - 1929) // Slavica Hierosolymitana. - Jerusalem, 1978. - Вып. 3. -С. 89-109.

244. Толстая-Сегал 1994 Толстая-Сегал, Е. Идеологические контексты Платонова // Андрей Платонов. Мир творчества: сб. статей. - М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 2. - С. 47-84.

245. Торопова 2004 Торопова, Т. Ю. Речевые композиции, создаваемые Андреем Платоновым с использованием приема «смысловой ход конем» Электронный ресурс. / Т. Ю. Торопова. - М., 2004. - Режим доступа: http://www.philol.msu.ru

246. Фаулз 2004 Фаулз, Дж. Волхв: Роман / Дж. Фаулз. - М.: ACT, 2004.700 с.

247. Федякин 1995 Федякин, С. «Воображаемая логика» Николая Васильева и логика воображения Андрея Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: Наследие, 1995. - Вып. 2. - С. 207-214.

248. Фрумкина 2001 Фрумкина, Р. М. Психолингвистика / Р. М. Фрумкина. -М.: Академия, 2001. - 320 с.

249. ФС Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А. И. Молот-кова. - 4-е. изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986. - 543 с.

250. Харитонов 1992 Харитонов, А. А. Платоновский семинар в Пушкинском Доме // Русская литература. - 1992. - № 1. - С. 224-227.

251. Харитонов 1995 Харитонов, А. А. Библиография отечественной литературы о жизни и творчестве А. П. Платонова (1958-1994) // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. - СПб.: Наука, 1995. -Кн. 1.-С. 307-357.

252. Харитонов, Колесова 1995 Харитонов, A. A. I-VI Платоновские семинары в Пушкинском Доме (1990 - 1994) / А. А. Харитонов, Д. В. Колесова // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. -СПб.: Наука, 1995.-Кн. 1.-С. 265-306.

253. Ходел 2000 Ходел, Р. От общего к частному. Развитие платоновского языка на фоне советской языковой политики (на материале рассказа «Возвращение») // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 2000. - Кн. 2. - С. 70-77.

254. Ценев 2003 Ценев, В. Психология рекламы / В. Ценев. - М.: Бератор, 2003.-200с.

255. Чалмаев 1979а Чалмаев, В. А. Величие простых сердец // Огонек. -1979.-№36.-С. 20-21.

256. Чалмаев 19796 Чалмаев, В. А. У человеческого сердца. (К 80-летию со дня рождения А. Платонова) // Москва. - 1979. -№ 8. - С. 205-208.

257. Шанский 1996 Шанский, Н. М. Фразеология современного русского языка / Н. М. Шанский. - СПб.: Спец. лит, 1996. - 184 с.

258. Шведова 1966 Шведова, Н. Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе: Словосочетание / Н. Ю. Шведова. - М.: Просвещение, 1966. -155 с.

259. Шиндель 1989 -Шиндель, А. Свидетель. Заметки об особенностях прозы Андрея Платонова // Знамя. 1989. -№ 9. - С. 207-217.

260. Шкловский 1994 Шкловский, А. <Из книги «Третья фабрика»> // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. -М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1.-169-171.

261. Шмелев 1973 Шмелев, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) / Д. Н. Шмелев. - М.: Наука, 1973. - 280 с.

262. Шмелева 1987 Шмелева, Т. В. Семантический синтаксис: текст лекций / Т. В. Шмелева. - Красноярск: Б. и., 1987. - 53 с.

263. Шубин 1987 Шубин, JI. А. Поиски смысла отдельного и общего существования. Об Андрее Платонове: Работы разных лет / JI. А. Шубин. - М.: Советский писатель, 1987.-367 с.

264. Шубин 1991 Шубин, JI. А. Андрей Платонов // Платонов А. П. Чевенгур. -М.: Высшая школа, 1991. - С. 413-450.

265. Шубина 1994 Шубина, Е. Созерцатель и делатель (1899 - 1926) // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. -М.: Современный писатель, 1994. - Кн. 1. - С. 138-154.

266. Щеквист 2005 Щеквист, Л. К вопросу об антропоморфности нарратора в романе «Чевенгур» // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - Вып. 6. - С. 432-441.

267. Щерба 1974 Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба. - Л.: Наука, 1974. - 428 с.

268. Эдингер 2000 Эдингер, Э. Ф. Эго и архетип / Э. Эдингер. - М.: ПентаГрафик, 2000. - 264 с.

269. Эйдииова 1984 Эйдинова, В. В. Принципы стилевого анализа литературного произведения. (На материале рассказов М. Шолохова и А. Платонова) // Принцип анализа литературного произведения. - М.: МГУ, 1984. - С. 122129.

270. Эйдинова 1999 Эйдинова, В. В. «Счастливая Москва» как модификация стиля и слова А. Платонова: Структура подмены // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. - М.: Наследие, 1999. - Вып. 3. - С. 222-233.

271. Эпельбоин 2000 Эпельбоин, А. Проблемы перспективы в поэтике А. Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. -М.: Наследие, 2000. - Вып. 4. Юбилейный. - С. 358-361.

272. Юнг 1993 Юнг, К. Г. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых в небе / К. Г. Юнг. -М.: Наука, 1993. - 192 с.

273. Юнг 2002 Юнг, К. Г. Проблемы души нашего времени / К. Г. Юнг. -СПб.: Питер, 2002.-352 с.

274. Яблоков 1989 Яблоков, Е. А. «Истина» дороже? // Литературное обозрение. - 1989. - № 9. - С. 42-44.

275. Яблоков 2001 Яблоков, Е. А. На берегу неба (Роман Андрея Платонова «Чевенгур») / Е. А. Яблоков. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 376 с.

276. Яблоков 2005 Яблоков, Е. А. Три семьи Иванова: О возможной подоплеке антиплатоновской кампании 1947г. // Нерегулируемые перекрестки: О Платонове, Булгакове и многих других / Е. А. Яблоков. - М.: Пятая страна, 2005. - С. 182-194.