автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Супплетивизм в номинативно-деривационной системе современного русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Супплетивизм в номинативно-деривационной системе современного русского языка"

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

РГ Ь-Ш!--______-

На правах рукописи

1 о ЯНВ 1323

КОСОВА Вера Алексеевна

СУППЛЕТИВИЗМ В НОМИНАТИВНО- ДЕРИВАЦИОННОЙ СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

10.02.01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

КАЗАНЬ - 1995

- г -

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Казанского государственного университета имени В.И.Ульянова-Ленина.

Научный руководитель- доктор филологических наук, профессор

Оффициальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Колесов В.В. кандидат филологических наук, доцент Галиуллин К.Р.

Ведущее учреждение - Удмуртский государственный университет.

на заседании специализированного совета К 053. 29. 17 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Казанском государственном университете им. В.И.Ульянова-Ленина по адресу: 420008, Казань, ул.Ленина, 18.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета.

Автореферат разослан "_" _ 1995 года.

Ученый секретарь специализированного совета

Балалыкина Э.А.

Защита состоится ".

1996 года в _ часов

к. ф. н., доцент

Трошкина Т.П.

- з -

Актуальность темы. Любой естественный язык, как известно, представляет собой сложнейший целостный организм, слаженность функционирования всех частей которого, а также историческое развитие и совершенствование достигаются за счет совместного действия двух таких его движущих сил, как норма системы и норма узуса. Данные понятия неравноценны по значимости: приоритетность первого неоспорима, поскольку система охватывает идеальные формы реализации определенного языка, т.е. технику и эталоны для соответствующей языковой деятельности (Э.Косе-риу). Однако язык системен не на всех своих участках, и функционирование асистемных его частей регулируется нормой употребления. Это обусловливает важность исследования не только закономерностей языковой системы, но и явлений, противоречащих этим законам. К их числу относятся многочисленные исключения из правил эксплицитной деривации (грамматической и номинативной), как то: отсутствие каких-либо элементов парадигмы или, напротив, их дублетность, избыточность, образование дериватов по уникальным (в формальном или семантическом плане) моделям и т.п. Одно из таких явлений, называемое в лингвистике супплетивизмом, стало предметом настоящего диссертационного исследования. Актуальность избранной темы обусловлена, таким образом, необходимостью определения места каждой номинативной единицы в;языковой системе и ее функции, а также изучения механизма функционирования этих единиц с целью наиболее адекватного описания языкового строя.

Наше внимание привлек именно супплетивизм номинативных единиц, поскольку на материале грамматики это явление исследовано довольно основательно, в то время как применительно к номинативной системе сама постановка вопроса о супплетивизме вызывала непримиримые дискуссии. Оценивая состояния разработанности вопроса к моменту начала исследования, отметим отсутствие единообразного понимания сущности этого явления, выражающееся в терминологическом разнобое (ср.: "лексико-грам-матический супплетивизм", "словообразовательный супплетивизм" и даже "супплетивное словообразование"), а также в подведении под данное понятие самого разнородного языкового материала, уже своей обширностью плохо совместимого с представлением об "аномальности" супплетивов.

Все это определило цель настоящего исследования, состоящую в теоретическом обосновании, выявлении и описании супплетивизма в номинативно- деривационной системе современного русского языка.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:

- уточнение критериев и определение сущности супплетивизма как языкового явления;

- осмысление языковой природы корреляций разнокорневых наименований, интерпретируемых некоторыми учеными как супплетивные; анализ представленных в них отношений в плане соответствия критериям супплетивности; выбор наиболее адекватного терминологического обозначения единиц номинативной системы, соответствующих этим критериям и составляющих особую разновидность супплетивизма;

- описание некоторых особенностей строения системы номинативной деривации русского языка; определение места супплетивизма в ее структуре и его роли в выражении значений категорий этой системы;

- выявление и характеристика супплетивных единиц номинативно- деривационной системы русского языка; определение удельного веса супплетивизма в этой подсистеме современного русского языка;

- ономасиологический анализ некоторых других номинативно- деривационных категорий,элементы которых также называют в числе супплетивных единиц, направленный на доказательство псевдосупплетивности таких наименований.

Методологическую основу настоящего исследования составляет функциональный подход к языковой системе, сущностью которого является анализ и систематизация единиц и явлений языка в направлении от значения, содержания последних к их функции. Данный подход осуществляется в рамках более общего деривационного аспекта, противопоставленного онтологическому, который изучает уровневую стратификацию языка. Как известно, деривационные процессы и явления имеют как диахронический (генетический, этимологический), так и синхронический план исследования; функциональный же ракурс приложим лишь к синхронии, позволяя осветить не только статические, но и динамические ее

проявления. Супплетивизм как предмет данного исследования отражает диалектическое противоречие между закономерностями языковой системы и теми неотъемлемыми элементами структуры языка, реализующей в целом эти закономерности, строение которых не соответствует некоторым положениям данных законов, что подтверждает взгляд на язык как динамическую, гибкую, развивающуюся структуру. Необходимо подчеркнуть также отличие избранного в работе функционального подхода от аспекта прагматического, поскольку последний используется для решения проблемы выбора языковых единиц в процессе коммуникации, т. е. изучает законы реализации языковой системы в речи. О супплетивизме же правомерно говорить не в плане противопоставления языка и речи, а в рамках дихотомии "система-норма".

В работе были использованы также следующие методы: словообразовательного анализа, статистической обработки материала. анализа словарных дефиниций, а также элементы описательно- исторического метода и метода компонентного анализа.

Материалом для исследования послужили главным образом данные словарей современного русского языка - толковых и специальных, которые были использованы с целью наиболее полного и точного установления деривационных связей предполагаемых супплетивов с другими единицами номинативно- деривационной системы, позволяющих сделать вывод о соответствии рассматриваемых слов критериям супплетивности. На базе 4-томного Академического толкового словаря была произведена сплошная выборка средств выражения тех наиболее регулярных деривационных значений, круг которых очерчен в литературе именно в связи с проблемой супплетивизма.

Объектом функционального анализа, направленного на определение типа коррелятивности соответствующих категорий системы номинативной деривации, стали единицы номинативно- деривационной категории порядковое™, (суб)категории названий десятков по соответствующему числу единиц, категории названий животных по признаку пола, категории детенышей животного и категории мяса животного. Подробно проанализированы двадцать имплицитно- семантических оппозиций элементов перечисленных категорий, признанных в работе супплетивными (один- первый, четыре- сорок, овца- баран, корова- теленок и т.п.)

На материале словарных данных были проанализированы средства выражения некоторых других категорий номинативно-деривационной системы, лексическим элементам которых приписывалось в литературе свойство супплетивности: наименования отвлеченного действия, орудия и места действия и т.п.

Привлечение материалов исторических, этимологических и диалектных словарей призвано прояснить некоторые моменты истории супплетивных единиц и категорий системы номинативной деривации, значимые для решения проблемы о причинах складывания супплетивных отношений.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка обоснования лингвистического понятия, не имевшего ранее даже общепринятого обозначения; представлено развернутое доказательство тезиса о функционально- деривационной сущности супплетивизма; изложено понимание принципов организации номинативно- деривационной системы и выработана позиция по вопросу о месте в ней супплетивизма.

Новым в работе является также использование функционального метода при анализе системы номинативной деривации, позволившего объединить в рамках единого исследования ономасиологический анализ категорий этой системы и семасиологическую характеристику их аномальных по форме элементов с целью доказательства их соответствующего статуса: невозможно установить факт исключительности, не установив сущности правила; определен удельный вес супплетивизма в номинативно- деривационной системе русского языка.

Теоретическая значимость диссертации определяется решением названных выше теоретических проблем, а также обобщением наиболее весомых и убедительных воззрений классиков языкознания и современных исследователей по некоторым смежным вопросам, например, о месте словообразования в языковой системе и в кругу других лингвистических дисциплин; в работе приводятся различные трактовки значимых для результатов данного исследования понятий (грамматические отношения и "грамматичность", деривация, производность, мотивированность, категории и парадигмы различных типов и т.п.), раскрывается и уточняется содержание этих терминов, описанных различными разделами лингвистики, т.е. с различных точек зрения.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты представленного в нем ономасиологического анализа номинативно- деривационных категорий русского языка могут быть использованы при создании общего учебного курса по деривационной ономасиологии, а в соединении с теоретико-реферативным его материалом могут стать основой специального курса по номинативной деривации. Считаем возможным применение научно- теоретического потенциала диссертации при выработке методических принципов обучения способам и приемам номинативной деятельности в курсе русского языка как иностранного, а также при создании учебных пособий по русской номинации на функционально- ономасиологической основе.

Апробация работы. Результаты исследования, отдельные его положения и выводы докладывались и обсуждались на итоговых научных конференциях Казанского университета (1989- 1994); конференции молодых ученых (1988); конференции молодых ученых "Язык, литература, культура: традиции и инновации" (Москва, МГУ, 1993); Международной научной конференции "Бодуэн де Кур-тенэ: теоретическое наследие и современность" (Казань, КГУ, 1995).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка источников с указанием принятых в диссертации сокращений.

Содержание диссертации.Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и новизна, формулируются цель и задачи исследования, методы изучения материала, определяется теоретическая и практическая значимость работы, указывается круг источников.

В целях наиболее убедительного обоснования необходимости специального исследования по данной теме, а также для прояснения сущности проблемы и выявления самых болевых ее точек во введении довольно подробно изложена история вопроса. Отмечается. что в силу языковой природы рассматриваемого лингвистического феномена (аномалия по форме в парадигмах, представленных регулярными морфологическими корреляциями), факты проявления супплетивизма невозможно обойти стороной при описании языковой системы, поэтому они впервые замечены и описаны в числе "неправильностей" русского языка уже в "Русской грамма-

тике" М.В.Ломоносова. Примечательно, что изначально объектом внимания ученых был не только супплетивизм в грамматических (словоизменительных) парадигмах, но и "аномалии", "неправильности", проявляющие это свойство на фоне регулярных морфологических рядов в сфере наименований (например, первый, второй, лишь семантически коррелирующие с числительными один, два. на фоне регулярных рядов формально- семантических корреляций три- третий.четыре- четвертый и т.п.). На протяжении всего столетия (первая работа по проблемам супплетивизма в индоевропейских языках написана Г.Остгофом в 1899 г.) это явление вызывало довольно устойчивый интерес лингвистов, хотя специальные исследования по супплетивизму исчисляются буквально единицами (диссертации С.Д.Кацнельсона, Т.Д.Чочуа, А.А.Горбачевского, В.П.Конецкой, а также монографии В.П.Конецкой и Г.С.Чинчлея).Сформировалось два основных направления его изучения: в диахроническом аспекте супплетивные формы, характеризующиеся древностью происхождения, стали предметом историко- сопоставительного анализа (Кацнельсон, Конецкая и др.), в синхроническом плане на основе функционального подхода к исследованию языковых явлений супплетивизм рассматривается как замещение регулярных коррелятов парадигматических рядов аномальными, не имеющими формальной общности с другими членами парадигмы (Блумфильд, Балли и др).

Супплетивизм в сфере наименований постоянно находится в центре научных дискуссий. Приверженцы методов структурной лингвистики и математического анализа В.Г.Гак, А.К.Жолковский, И.А.Мельчук, вслед за Ш.Балли, считают возможным применение этого термина по отношению ко всем замещающим знакам и рассматривают это понятие как средство семантических трансформаций. Мельчук приходит к мысли о необходимости различения словоизменительного (я- женя, человек- люди) и словообразовательного супплетивизма (жеребец- кобыла, стирать- прачка и т. п.).

Категорически возражают против самой постановки вопроса о супплетивизме в сфере наименований Ахманова, Смирницкий, Пальяк, считая.это явление объектом грамматического исследования. Однако концепция словообразовательного супплетивизма продолжает развиваться, получив новый поворот в работах

Ю.Д. Апресяна. Ученый придерживается при оценке языковых фактов очень широкого взгляда на вещи, в связи с чем ставит в соответствие многим словообразовательным типам длинные списки примеров "супплетивного словообразования" (заметим, что термин Мельчука претерпел при этом существенную трансформацию): полагать- мнение, лечить- врач, шить- портной, рубить- топор, Германия- немец.и т.п. Можно констатировать, что в варианте супплетивного словообразования эта теория так далеко оторвалась от своего первообразного состояния, что из концепции "аномалий" превратилась в собственную противоположность.Поэтому, признавая наличие в языке подобных фактов и необходимость их исследования, многие дериватологи возражают против самой сути концепции "супплетивного словообразования" (Артемов, Лопатин, Улуханов, Янценецкая и др.).

Подобные концептуальные разногласия обусловлены, несомненно, отсутствием общепринятого представления о сущности супплетивизма, что препятствует адекватной интерпретации соответствующих языковых фактов при конкретных описаниях организации языковой системы. Таким образом, изложенная история вопроса убеждает в необходимости разработки глубокой и непротиворечивой концепции супплетивизма, что позволило бы единообразно и полно описать все факты супплетивизма в номинативно- деривационной системе русского языка.

Первая глава исследования, состоящая из трех параграфов, носит теоретико- реферативный характер, что предопределено неразработанностью многих важнейших положений теории супплетивизма. В первом параграфе речь идет о том, в чем заключается проблема сущности супплетивизма, актуальность и острота которой подтверждается отсутствием в языкознании общепринятой дефиниции этого явления, а также разноплановостью и пестротой известных ее формулировок (с одной стороны.например, понимание супплетивизма как образования форм одного и того же слова от разных корней, т.е. грамматического способа различения грамматических значений, и, с другой стороны, как отношения между языковыми единицами, различие по смыслу между которыми нормально, а различие по форме ненормально). Ввиду столь явного расхождения преставлений о сущности супплетивизма, в первую очередь был рассмотрен вопрос, какие свойства'считают-

ся для супплетивизма неотъемлемыми, атрибутивными, т.е. могут служить критериями его вычленения из ряда смежных языковых явлений. Эти критерии таковы:

- отсутствие формальной связи между двумя или более языковыми единицами, связанными по смыслу (формальные и семантические характеристики коррелятов устанавливаются при этом, в соответствии с принципом генетической объективности Бодуэна де Куртенэ, лишь на синхронном языковом материале);

- опосредованный характер корреляции- установление коррелятивных отношений фонематически не тождественных единиц на фоне регулярных рядов однокоренных коррелятов, составляющих в данной микросистеме большинство (В.П.Конецкая).

Однако выявленные критерии не проясняют одного из наиболее спорных вопросов проблематики супплетивизма- о статусе этого явления в языковой системе. Дериватологи, отрицающие супплетивизм номинативных единиц, руководствуются представлением о грамматической сущности этого явления, что совершенно не очевидно. Исходя из того, что необходимым условием суппле-тивности является наличие в языке однозначного с супплетивным морфологического ряда, в то время как морфологические ряды (парадигмы) составляют основу строения и словоизменительной, и словообразовательной систем, можно с уверенностью утверждать, что решение вопроса о статусе супплетивизма всецело определяется концепцией соотношения понятий "грамматика" -"морфология" - "словообразование".

Общеизвестна давняя традиция отечественного языкознания, заложенная М.В.Ломоносовым, согласно которой словообразование включается в грамматику, в отдел морфологии. Многие лингвисты считают словообразование особым разделом грамматики, наряду с морфологией и синтаксисом. К учению В.В.Виноградова восходит третья линия, согласно которой словообразование считается предметом и грамматического, и лексикологического исследования. Существует, наконец, собственно лексикологическая концепция словообразования, решительно противостоящая представлениям о грамматической природе словообразовательных отношений. Принимая во внимание аргументы каждой из сторон, можно утверждать о наличии тесной связи словообразования как с морфологическим, так и с лексическим уровнями языковой системы.

- И -

Имея пограничные области исследования с дисциплинами, изучающими организацию названных уровней, словообразование не является частью ни одной из них, а словообразовательная система, соответственно, не может считаться частью ни одного из этих уровней. Неправомерно также считать словообразование самостоятельным разделом грамматики, поскольку словообразовательные значения не соответствуют главному критерию грамматичности-обязательности выражения в пределах данного класса языковых единиц. И поскольку супплетивизм имеет отраженный характер по отношению как к грамматическим, так и к словообразовательным средствам выражения языковых значений, мы не можем согласиться с представлением о грамматическом статусе этого явления. Установлено, таким образом, что данный, вопрос нуждается в особом рассмотрении.

Другой составляющей проблемы сущности супплетивизма является определение его функций. Показана неадекватность подходов к решению этой проблемы, представленных в литературе: собственно грамматического, недостаточность которого доказана выше, а также словообразовательного и семантического (или лексико- семантического). Супплетивные отношения коррелятов, устанавливаемые на фоне регулярных словообразовательных рядов, не могут быть отождествлены ни с отношениями производ-ности как главным атрибутом словообразования, ни с мотиваци-онными связями, поскольку названным терминам соответствуют лишь формально- семантические оппозиции. При лексико- семантическом или собственно семантическом подходах супплетивные пары ничем не отличаются от массы других семантических оппозиций: их специфика проявляется лишь в формально- семантических парадигмах. Все сказанное аргументирует наше категорическое неприятие выражений "словообразовательный супплетивизм" и "лексический супплетивизм" для обозначения супплетивизма в сфере наименований.

Неубедительность результатов попыток выявления супплетивных номинативных оппозиций, предпринятых в рамках названных подходов, можно объяснить, во-первых, неопределенностью статуса исследуемого явления и, во-вторых, неверным выбором основного звена исследования, т.е. той системы, в рамках которой супплетивизм проявляет свою функциональную сущность. Из-

ложение нашей позиции по каждой из этих проблем составляет содержание второго и третьего параграфов данной главы соответственно.

Во втором параграфе главы обосновывается взгляд на супплетивизм как разновидность семантической деривации. При этом имеется в виду наиболее широкое значение термина "деривация" - как особые отношения единиц языковой системы, сущностью которых является семантическая выводимость одной единицы из другой (Л.М.Васильев, Д.Н.Шмелев, Р.С.Манучарян и др.). Различают две разновидности семантической деривации: имплицитную ("деривацию семем") и эксплицитную, манифестируемую изменениями в формальной структуре производящей единицы. Имплицитная семантическая деривация широко проявляется в лексике, принимая формы гетеронимии, лексической синонимии и т.п. Деривационные отношения такого типа, характеризующие элементы лексических парадигм, отражают объективные связи предметов и явлений реального мира. Супплетивные отношения являются принципиально иной формой имплицитной семантической деривации, обусловленной законами эксплицитной деривации. Жесткие функциональные связи внутри построенных по этим законам парадигм, являющиеся свидетельством и следствием регулярности деривационных процессов, служат той центробежной силой, которая удерживает аномальные по форме элементы в рамках этих парадигм и позволяет им, наравне с прочими парадигматическим элементами, выполнять функции выражения соответствующей категории. Грамматическая деривация является самым регулярным и последовательным типом эксплицитной деривации, поэтому именно в сфере грамматики наиболее ярко и бесспорно представлен супплетивизм. Свойство изоморфизма грамматической и словообразовательной систем, имеющих деривационную основу, позволяет распространять вывод о деривационной сущности супплетивизма и на рассматриваемую его разновидность. Проявляясь на фоне регулярных словообразовательных рядов,супплетивизм наряду с собственно словообразовательными средствами служит выражению номинативно- деривационных значений, и, следовательно, суппле-тивы должны рассматриваться как элементы данной системы, обусловленные ее строением. В соответствии с этим мы считаем возможным использовать для обозначения рассматриваемого явле-

ния общий термин, указывая для разграничения его разновидностей на сферу его проявления (супплетивизм в грамматической системе, или грамматический супплетивизм, и супплетивизм в системе номинативной деривации).

В третьем параграфе первой главы речь идет о месте и роли супплетивизма в номинативно- деривационной системе. Деривационная ономасиология, т.е. область лингвистики, изучающая организацию этой системы, включает в свой состав следующие разделы: лексикологию, словообразование и номинативный синтаксис. каждый из которых нуждается в детальном анализе средств выражения номинативно- деривационных значений. Однако к настоящему моменту перед лингвистикой все с большей неизбежностью встает требование комплексного описания системы номинативной деривации, исходя из основной - номинативной функции ее единиц. Это в большей степени соответствовало бы межуров-невому статусу дериватологии, описывающей механизм, за счет которого обеспечивается эффективность действия столь сложной и неоднородной системы. Исследование этого механизма позволило ученым прийти к некоторым выводам, которые представлены далее обобщенно в плане описания свойств и терминологической квалификации категорий и парадигм данной системы, значимых для выявления в ней супплетивизма.

Если процесс создания основных единиц грамматической системы- словоформ- и их функционирование, т.е. выражение в процессе речи грамматических значений, практически слиты воедино (при известных исключениях), то в номинативно- деривационной системе расхождение этих процессов столь велико, что позволяет выделить в ее составе две относительно самостоятельные, хотя и имеющие обширные участки пересечения, области: эксплицитно- деривационную, служащую для образования единиц номинации, и словарную ("инвентарную"), в основе вычленения которой лежат системнозначимые имплицитные связи между лексическими и некоторыми синтаксическими единицами языка (фразеологизмами, отождествляющими и описательными наименованиями, закрепленными языковым кодом). Далее доказывается, что преобладающее большинство единиц лексического уровня языка (все производные. а также непроизводные в качестве исходных звеньев деривации) могут считаться элементами обеих названных подсистем.

Поскольку каждая из этих подсистем характеризуется специфической парадигматической организацией, возникает вопрос: в парадигмах какого типа деривационно задано и закреплено языковой нормой место для супплетивов?

Если системообразующим фактором грамматической системы, определяющим ее парадигматическую организацию, является грамматическая категория, то по отношению к номинативно- деривационной системе говорят о категориях трех типов: лексических (лексико- семантических), словообразовательных и смешанных -лексико-словообразовательных. Это объясняется двучастной организацией данной системы, ярко выраженный динамизм которой препятствует установлению четких границ между этими частями. Однако основания подобной типологии не вполне ясны: до сих пор не решен однозначно вопрос, какие словообразовательные значения могут считаться категориальными. По нашему мнению, принцип классификации морфологических категорий, основанный на учете характера коррелятивности их элементов, правомерно использовать и для определения типа категорий номинативно-деривационной системы, в частности, для разграничения трудноразличимых словообразовательных и лексико- словообразовательных категорий: если последние не обнаруживают свойства последовательной коррелятивности, то словообразовательные категории носят, бесспорно, последовательно коррелятивный характер. Свойства словообразовательных категорий совместимы с идеей супплетивизма, поскольку именно их совокупность очерчивает границы области эксплицитной деривации в номинативной системе.

Плану выражения словообразовательной категории соответствует понятие "словообразовательная парадигма". Сделан вывод о том, что конкретная словообразовательная парадигма может быть осмыслена как совокупность синонимичных словообразовательных моделей, представленных оппозициями производящей и производной единиц. Настаивая на ошибочности представления о супплетивах как элементах словообразовательных парадигматических рядов, подчеркнем, что словообразование обладает лишь относительной (структурной) самостоятельностью, будучи функционально включено в более общую - номинативно- деривационную систему. Типология и номенклатура номинативно- деривационных

категорий, представленных разноуровневыми номинативными единицами, задана в языковой системе соответствующими параметрами системы эксплицитной деривации, что определяется ведущей ролью словообразования в системе средств номинации. Изложено представление о комплексной деривационной парадигме, позиции которой заданы словообразованием как ядром эксплицитно- деривационной части номинативной системы, а все прочие средства дублируют его или компенсируют словообразовательную недостаточность исходных слов. В рамки этой парадигмы органичнее всего вписываются асистемные в формальном плане элементы -супплетивные единицы.

Таким образом, вынесенное в название главы заключение о функционально- деривационной сущности супплетивизма основано на нашем убеждении в том, что супплетивизм как особая лингвистическая категория проявляет свои свойства лишь в связи с выполнением специфической функции - служить аномальным (неформализованным) способом выражения некоторых категорий деривационной системы (грамматической или номинативной подсистем), парадигматическая реализация которых соответствует в целом нормам эксплицитной деривации.

Вторая глава диссертации посвящена описанию системы номинативной деривации современного русского языка в ракурсе проблемы супплетивизма. Целью первого параграфа является определение круга номинативно- деривационных категорий последовательно коррелятивного типа, включающих в систему средств своего выражения супплетивные элементы. Задача выявления супплетивов системы номинативной деривации изначально была упрощена тем, что за довольно долгий период изучения этого явления круг гипотетических супплетивов русского языка, принадлежащих к рассматриваемой его разновидности, уже определен, причем сделано это с установкой на широкое понимание супплетивизма. Необходимость ревизии этого материала с учетом сделанных выше выводов о сущности супплетивизма и особенностях организации номинативно- деривационной системы в рамках настоящего исследования очевидна. Одной из важных задач является установление путей формирования супплетивизма в каждом конкретном случае, осуществленное, ввиду синхронического характера настоящего исследования, на базе имеющихся работ по

истории супплетивных единиц и категорий с привлечением необходимых словарных данных.

Ввиду известного изоморфизма номинативно- деривационной и грамматической систем, нами взяты на вооружение принципы функционального анализа языковых явлений, разработанные А. В.Бондарко по отношению к грамматике. На их основе была выработана следующая процедура анализа языкового материала: прежде всего нужно выверить по современным толковым словарям русского языка значение гипотетического супплетива и убедиться в наличии имплицитной семантической оппозиции, определяющей структуру значения данного слова, а также в отсутствии в языке производного деривата с тем же значением. Далее требуется установить функцию этой единицы в номинативно-деривационной системе,т.е. по характеру формальной коррелятивности всех прочих средств выражения данной категориальной семы определить тип реализуемой этими средствами категории. В соответствии с критериями и сущностью супплетивизма правомерно признать анализируемое непроизводное супплетивом, если его семантико- деривационная структура совпадает с семантической моделью номинативно- деривационной категории последовательного типа корреляции.

Одним из наиболее убедительных проявлений супплетивизма в системе номинативной деривации русского языка можно считать отсутствие формальной (фонематической) общности между некоторыми количественными числительными и их дериватами - порядковыми относительными прилагательными. Представленная этими наименованиями номинативно- деривационная категория порядковос-ти в современном русском языке имеет ярко выраженный последовательно коррелятивный, т.е. словообразовательный характер, поскольку правила деривации предусматривают регулярное выражение значения этой категории однословными производными, семантика которых лишена фразеологичности, на базе соответствующих количественных числительных. Это наиболее легко моделируемые - как в семантическом, так и в формальном плане - единицы номинации. На фоне этой четкой нормы супплетивность семантических оппозиций один-первш, два-второй не вызывает сомнений.

Номинативно- деривационная категория количественное™ в

русском языке не является однородной ни в семантическом, ни в формальном плане. Названия чисел первого десятка (ЛСГ единиц счета) связаны между собой имплицитными отношениями, т.е. эта группа не коррелятивна; названия чисел второго десятка, названия десятков и названия сотен - это номинативно- деривационные (суб)категории последовательного типа корреляции, реализуемые словообразовательными средствами. Единственное непроизводное обозначение десятков сорок - явное исключение из общего правила деривации, состоящее с числительным четыре в отношениях имплицитной семантической выводимости, т.е. супплетивное.

Объектом дальнейшего анализа становятся супплетивные единицы в номинативно- деривационных парадигмах имен существительных - названий животных. Рассмотрены категории, основанные на оппозициях родового названия животного и обозначения его по признаку пола, с одной стороны, и по признаку возраста (взрослость- невзрослость) - с другой. Противопоставления по признаку естественного пола животного традиционно включались учеными в семантику грамматической категории рода: утверждалось, что разряды отношения к полу регулируют распределение одушевленных существительных между мужским и женским родом. При этом во внимание не был принят словообразовательный, т.е. неграмматический характер корреляций наименований самцов и самок животных.По нашим подсчетам, не менее 30 наименований млекопитающих (выдра, россомаха, лань, рысь и т.п.), а также довольно значительное количество родовых названий птиц, насекомых, рыб и других представителей животного мира являются одушевленными существительными женского рода, не выражая при этом отношения к противопоставлению особей мужского и женского пола.

Определяя категориальный статус рассматриваемых наименований, мы должны вести речь о сложно организованной категории номинативно- деривационной системы русского языка - наименований животных по признаку пола. В основе этой категории лежит трехчленная семантическая оппозиция "родовое название животного" - "название самца этого животного" - "название самки", поэтому реализующая ее парадигма трехчленна. Необходимо учесть, что семантический диапазон этой категории не совпала-

ет с границами ЛСГ названий животных (зоонимов). Не все элементы последней образуют дериваты пола: у носителей языка не возникает необходимости маркировать многие названия животных по этому признаку. Этим объясняется сравнительно небольшая (порядка-60 слов)' численность названий животных, обозначения самок которых зафиксированы словарями современного русского языка. Все эти слова (за небольшим исключением) состоят в отношениях ''производности от родовых названий животных- существительных мужского рода и образованы при помощи формантов -их(а) (зайчиха), -ица (а) (буйволица), -ын(я) (гусыня), -к(а) (глухарка). И хотя в словообразовательных парадигмах слов данной группы (бегемот, тюлень, суслик и некоторых) других соответствующая клетка пустует, словообразовательная недостаточность легко преодолевается использованием потенциальных возможностей словообразования (создание "речевых слов"; окказионализмов).

Образование дериватов со значением "самец животного" осуществляется также на базе родовых названий животных мужского рода посредством внутрисловной семантической деривации. Таким образом, производность подавляющего большинства названий самок (и, соответственно, самцов) словообразовательное значение которых лишено фразеологичности; ограниченность производящих основ рамками одного лексического класса (ЛСГ зоонимов); однозначность словообразовательных моделей, формирующих данную категорию; высокая продуктивность и стилистическая нейтральность (в рамках данной модели) основного показателя категориального значения - форманта -их(а) - все эти особенности свидетельствуют в пользу последовательно коррелятивного характера категории названий животных по признаку пола. Этот вывод дает основание для отнесения лексических средств ее выражения к проявлениям супплетивизма.

Особенность родовых названий домашних животных овца, корова, собака, лошадь, свинья, курица, утка заключаются в том, что они включаются в парадигматические противопоставления по признаку пола, несмотря на их принадлежность к категории женского рода. Все дериваты их трехчленной номинативной парадигмы выражены нестандартным способом. Значение самки выражается на базе всех этих слов,кроме лошадь и собака, посредс-

твом внутрисловной семантической деривации, поскольку морфемных средств реализации данного деривационного значения в русском языке не существует. Эти семантические дериваты имеют фонематическую общность с родовыми названиями, поэтому нет никаких оснований говорить о их супплетивности. Слова кобыла и сука, не имеющие формальной общности с названиями животных лошадь и собака соответственно, могут быть признаны супплетивными дериватами последних.

Ввиду отсутствия в русском языке специальных морфем для передачи значения самца животного, все дериваты перечисленных названий домашних животных с этим значением выражены лексически, т. е. специальным словом: баран, кабан, кобель, бык, жеребей, петух, селезень. Их отношения с соответствующими родовыми названиями животных правомерно считать супплетивными. Супплетивизм наблюдается также в отношениях между кодеривата-ми кобыла - жеребец, сука - кобель. Показано несоответствие критериям супплетивности некоторых элементов, также образующих с исходными единицами деривации имплицитную семантическую оппозицию (иного, например, синонимического типа): собака-пес, лошадь- конь и т.п.

Категория названия невзрослой особи (детеныша) животного представлена в системе современного русского языка регулярными рядами словообразовательных оппозиций; все существительные с названным деривационным значением, за исключением шести слов (теленок, ягненок, жеребенок, поросенок, щенок, цыпленок) . производны.Производящая база данной категории довольно обширна (группа зоонимов в целом, без явных ограничений). Основным средством выражения данного категориального значения, наряду с суффиксами -оныш и -чук (змееныш, гусеныш, саранчук и др.) является суффикс -онок, обладающий высокой продуктивностью. Словари современного русского языка фиксируют около 80 производных, образованных по данной модели. Дериваты с данным значением, не представленные в лексикографических источниках. легко образуются в речи от большинства зоонимов, если возникает потребность в такого рода номинации; лакуны в словообразовательных парадигмах, связанные с ограничениями какого-либо типа, немногочисленны.

На основании этих и некоторых других доводов (точное со-

ответствие семантической структуры названий детенышей животных семантической составляющей словообразовательной модели; однозначность последней; возможность образования дериватов с данным категориальным значением практически от любого зоонима русского языка) сделано заключение о последовательно коррелятивном характере номинативно-деривационной категории названий невзрослой особи животных. Шесть перечисленных выше названий детенышей домашних животных и птиц, находящихся в отношениях имплицитной семантической деривации с родовыми обозначениями этих животных, могут считаться супплетивными дериватами.

Далее проанализированы существительные с деривационным значением "мясо животного". В русском языке все они производ-ны, за исключением слова говядина: модель, по которой они образованы, в целом однозначна. Заданная названным значением в совокупности со средствами его выражения и представленная, по данным словарей, примерно шестьюдесятью дериватами, коррелирующими с названиями животных (барсовина, бобровина...), птиц (фазанина, голубятина), рыб (соштина ...), словообразовательная категория "мясо животного" является ядром соответствующей номинативно- деривационной категории, к плану выражения которой относятся также аналитические средства (деривационное сочетание "мясо данного животного"), способные компенсировать словообразовательную недостаточность основ производящего класса. Реальными и потенциальными элементами этого класса являются названия всех животных, мясо которых может быть использовано в качестве пищи.

Все это свидетельствует о последовательно- коррелятивном характере номинативно- деривационной категории названий мяса животных. Единственное непроизводное в составе этой категории слово говядина, связанное отношениями семантической имплицитной деривации со словами корова, бык правомерно считать супплетивной единицей языковой системы. Уточняется следующий момент: отношения супплетивности связывают это слово лишь с названием самки животного корова, поскольку эта единица не имеет производного с данным значением и супплетив заполняет словообразовательную лакуну; слово бык, как говорилось выше, образует дериват со значением "мясо животного" бычатина по общему правилу парадигмы.

На основании словарных и реферативных материалов по этимологии и истории супплетивов, а также по проблеме эволюции деривационных категорий, средством выражения которых они являются, выявлено несколько факторов, способствовавших складыванию супплетивизма в номинативно- деривационной системе русского языка.

Прежде всего, это древнейшее происхождение супплетивных номинативных единиц и сравнительно позднее складывание соответствующих словообразовательных категорий, являющихся более сложным и абстрактным продуктом коллективного человеческого разума; в дальнейшем объединение регулярных по форме и гетерогенных оппозиций в рамках категории последовательно коррелятивного типа на основе общности категориального значения, т. е. переход гетеронимии в супплетивизм. Такова деривационная история супплетивов первый, второй, супплетивных наименований животных по признаку пола и названий детенышей животных, объясняющая также супплетивность соответствующих единиц номинативной системы других славянских и индоевропейских языков.

Супплетивизм в деривационных парадигмах русского языка мог сложиться также в процессе изменения деривационных связей номинативных единиц под воздействием собственно лингвистических факторов (утеря праиндоевропейским словом *govedo функции общеродового термина; р дальнейшем исчезновение его из лексического состава русского языка; установление вследствие этого словом говядина отношений семантической выводимости с названиями данного животного по признаку пола корова, бык) либо экстралингвистических причин (вытеснение древнерусского четыре десАте бывшим нумеративом сорок, получившем широкое распространение ввиду социальной значимости предметов, по отношению к которым он выступал мерой счета).

Наше исследование было бы неполным, если бы мы оставили без внимания прочий довольно многочисленный и разнородный лексический материал, связываемый лингвистами с представлением о супплетивизме, поэтому во втором параграфе предпринята попытка установления статуса этих _слов в системе номинативной деривации современного русского языка. Это сделано также с целью определения удельного веса супплетивизма как способа выражения некоторых категорий этой системы. Характеристика

рассматриваемых категорий дана кратко, по четкой схеме: наличие других непроизводных слов (кроме гипотетических супплетивов) с данным категориальным значением; заключение о фразео-логичности - нефразеологичности семантики производных; установление границ (если это возможно) производящего класса данной категории; вывод о возможности- невозможности образования дериватов с данным категориальным значением на базе большинства единиц этого класса, и, на основании всего этого, заключение о характере категории по признаку коррелятивности ее единиц.

Произведенный анализ языкового материала показал, что ни одна из рассмотренных в работе ономасиологических категорий, функционирующих на базе глаголов, как то: наименования, отвлеченного действия- состояния, орудия и места действия, одушевленного объекта действия (пациенса), субъекта действия (ЛСГ наименований лиц по профессии) свойством последовательной коррелятивности не обладает. Все эти чрезвычайно широкие категории, словообразовательные воплощения которых называют "категориями падежной грамматики" (Е.С.Кубрякова), уподоблены грамматическим классам лишь номенклатурно. Таким образом, все непроизводные наименования русского языка с перечисленными категориальными значениями (полагать- мнение, слыть- репутация, копать- лопата, рубить- топор, печатать- типография, есть- столовая, красить-маляр, шить-портной и т.п.) правомерно отнести к проявлениям гетеронимии, а не супплетивизма.

Показана также ошибочность представлений о супплетивизме терминов родства, коррелирующих на основе признака пола, типа брат- сестра (соотношение семантических и формально- семантических оппозиций в данной категории - 9:11); опровергается тезис о супплетивизме как способе противопоставления конвер-сивов; доказана неправомерность отнесения к супплетивным единицам этнонимов типа немец.

В заключении к работе содержатся наиболее общие выводы и подводятся главные итоги исследования.

Основной результат данной работы заключается, с нашей точки зрения, в возвращении понятия "супплетивизм" в русло изначальных представлений о сущности этой категории лингвистики (при условии учета новых данных о критериях супплетив-

ности, а также статусе и функции супплетивизма). При таком подходе в номинативно- деривационной системе русского языка можно насчитать не более 20-ти супплетивных корреляций наименований. Столь низкий удельный вес супплетивизма в этой области языковой системы объясняется, в первую очередь, спецификой самого явления: аномальность супплетивов на фоне известных закономерностей системы, определяющая его резко исключительный характер. Во- вторых, этому способствует значительно менее формализованный, в отличие от грамматических, характер системности номинативных единиц: можно утверждать, что средствами эксплицитной деривации в русском языке последовательно реализуется не слишком большое число ее категорий (некоторые модификационные и транспозиционные категории). Более того, супплетивное выражение могут находить значения лишь тех из них, которые построены на оппозициях идентифицирующих наименований (например,проанализированные в работе модификационные категории, производящей базой которых является ЛСГ названий животных). Вместе с тем, некоторые свойства категории порядковое™, объединяющей предикативные, а не идентифицирующие номинации (регулярность и номинативная определенность словообразовательных моделей категории, наличие четких лексико- грамматических границ ее производящего класса и т.п.) - позволяют также утверждать о супплетивности ее непроизводных элементов. Таковы соображения по вопросу о том, с чем связана возможность супплетивного выражения категорий, проанализированных в §1 главы 2 диссертации, и, соответственно, невозможность связывать с проявлением супплетивизма лексические средства выражения прочих рассмотренных значений.

Подход к анализу номинативной системы с позиций теории супплетивизма, вызванной к жизни в первую очередь требованиями адекватных формально-грамматических описаний,убеждает в необходимости глубокого и полного функционального исследования всей деривационной системы русского языка, и прежде всего его номинативной подсистемы в ракурсе комплексного ономасиологического. описания деривационных категорий различных типов, в числе способов выражения которых занимает свое скромное место супплетивизм. В этом плане итогом работы является определение перспективы дальнейших исследований в данной области.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Косова В.А. К вопросу о месте супплетивизма в лексико-словообразовательной системе русского языка и критериях его выявления // Язык, литература, культура: традиции и инновации (материалы конференции молодых ученых). - М.: Изд-во МГУ, 1993. - С.17-18.

2. Косова В.А. К вопросу о словообразовательном супплетивизме в языковой системе // Актуальные вопросы филологии (Сборник работ молодых ученых и аспирантов филол. ф-та Каз. ун-та). - Казань, 1994. - С. 36-46. - Деп. в ИНИОН РАН 17.11.94, N 49792.

3. Косова В.А. Об удельном весе супплетивизма в лексико-словообразовательной системе русского языка // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе (тезисы конференции). -Тверь. 1994. - С.28-29.

Отпечатано в типографии Фонда поддержки развития культуры . Адрес : г. Казань , ул. Баумана , д. 62 / 9 , тел. 32 - 52 - 73