автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Сюжеты, образы и стилевые особенности калмыцких волшебных сказок

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сюжеты, образы и стилевые особенности калмыцких волшебных сказок"

На правах рукописи

НАДБИТОВА ИРИНА СЕРГЕЕВНА

СЮЖЕТЫ, ОБРАЗЫ И СТИЛЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ КАЛМЫЦКИХ

ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК

Специальность 10.01.09 - Фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2006

Работа выполнена в Отделе фольклора Института мировой литературы им. А.М.Горького РАН

Научный руководитель доктор филологических наук

В. Л. Кляус

Официальные оппоненты доктор филологических наук

А.Л. Налепин кандидат филологических наук В. А. Ковпик

Ведущая организация - Государственный республиканский Центр русского

фольклора

Защита состоится " 2006 года в гТ часов на заседании

Диссертационного совета Д.002.209.03 по филологическим наукам при Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН по адресу: 121069, г. Москва, ул. Поварская, 25а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН

Автореферат разослан года

Ученый секретарь

Диссертационного совета ^

кандидат филологических наук С.П. Сорокина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Начало калмыцкого сказковедения относится к первой половине XIX века. И хотя в фольклоре калмыков волшебная сказка, являясь одним из самых популярных жанров, занимает особое место, до сих пор она недостаточно изучена, на что указывает, в частности, отсутствие сводного указателя сюжетов. В трудах исследователей, посвященных этому жанру, содержится лишь общая характеристика некоторых сторон поэтики и рассмотрены отдельно взятые сюжетные типы.

Выбор темы диссертационной работы обусловлен необходимостью подробного изучения сюжетики, образов и стилевых особенностей калмыцких волшебных сказок.

Цель и задачи исследования. Цель работы - по возможности наиболее полно изучить жанр волшебной сказки калмыков, а именно — определить сюжети-ку, проанализировать систему персонажей, выявить своеобразие стиля изучаемого жанра.

В связи с этим поставлены следующие задачи:

- систематизировать опубликованные и архивные материалы по волшебным сказкам

- выявить сюжетно-композиционный состав волшебных сказок, рассмотреть его особенности

- выделить основные типы персонажей сказки

- рассмотреть формульный репертуар калмыцкой волшебной сказки

Материал исследования. Материалом для исследования послужили сборники калмыцких сказок, опубликованные на калмыцком, русском и немецком языках, архивные записи, хранящиеся в Калмыцком институте гуманитарных исследований РАН (КИГИ РАН), а также тексты, записанные автором в районах Калмыкии и Элисте в период с 2003-2006 годы. Наряду с этим, для сравнительно-типологического изучения привлечены примеры сказочных текстов монголоя-

зычных, тюркоязычных и славянских народов. При рассмотрении вопроса о взаимодействии и сосуществовании сказочного и эпического жанров использованы тексты "Джангара" и богатырских сказок калмыков.

Методы исследования. Задачи, поставленные в настоящем исследовании, определили выбор методов. Основным для нас является сравнительно-типологический метод: анализ сказочных текстов проведен в сопоставлении с фольклором родственных тюрко-монгольских народов, а именно, в вопросах художественной структуры, системы персонажей, сюжетики, стиля. Кроме этого, в работе использовались описательный, исторический методы, а также элементы лингвистического анализа.

Научная новизна. В диссертации впервые в отечественной фольклористике исследован весь известный на сегодняшний день корпус калмыцких волшебных сказок и составлен указатель сюжетов на основе международной системы Аарне-Томпсона (АТ), пока еще отсутствующий в калмыцкой фольклористике. Нами выявлены оригинальные, собственно калмыцкие сюжеты, не имеющие соответствий в известных каталогах. Впервые по отношению к калмыцкому сказочному фольклору применена современная методика Б.П. Кербелите, основанная на структурно-семантическом анализе сказочных сюжетов (на материале цикла калмыцких сказок "Седклин кур" ("Душевный разговор")- В работе также впервые подробно изучены персонажи волшебных сказок калмыков и традиционные формулы, представляющие одну из важнейших стилевых особенностей этого жанра.

Теоретическая и практическая значимость. Результаты настоящего ис-

, к •

следования имеют большое значение для сказковедения монголоязычных народов. Они могут быть использованы при составлении общего указателя сюжетов народных сказок калмыков, а также при составлении научного издания — Свода калмыцкого фольклора. Работу можно рекомендовать преподавателям вузов при чтении курса лекций, спецкурса по устному творчеству калмыков, в проведении практических занятий в школах и вузах.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в восьми публикациях — в сборниках статей и материалов международных и межрегиональных научных форумов: Международный конгресс "Азия в Европе:

4

взаимодействие цивилизаций" (Элиста, 2005); IX Международный конгресс монголоведов (Москва, 2006) Доклады российских ученых; Международная научная конференция "Этнокультурная концептосфера: общее, специфичное, уникальное" (Элиста, 2006); II Межрегиональная научная конференция "Молодежь в науке: проблемы, поиски, перспективы" (Элиста, 2005); Бертагаевскйе чтения (Элиста, 2006); "Алтай-Россия: через века в будущее" Всероссийская научно-практическая конференция (Горно-Алтайск, 2006).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, библиографического списка, включающего 253 наименований, и приложения. Общий объем диссертационной работы составляет 255 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, научная новизна исследования, указан объект и предмет, определяются его цели и задачи, методы работы, раскрываются теоретическая и практическая значимость диссертации. Помимо этого, рассматривается история собирания и изучения волшебных сказок: .

Одной из первых публикаций калмыцких сказок является работа Беньямина Бергманна, изданная в 1804 году в Риге на немецком языке. Составитель представил перевод одной из эпических песен "Джангара", 1 легенду и 13 сказок из сборника "Сиддиту кюр" ("Волшебный мертвец").

В 1864 году профессор К.Ф. Голстунский литографским способом издал две песни из эпоса "Джангар", тексты 13-ти сказок на старокалмыцком языке без перевода. Это издание известно под названием "Убаши-хун-тайджиин тууджи, народная калмыцкая поэма Джангар и Сидиту кюрийин туули".

В 1873 году был опубликован сборник сказок в русском переводе, с иллюстрациями, подготовленный И.1 Лером. К сожалению, в нем не указаны сведения о характере записи текстов, нет комментариев и примечаний.

В 1889-1896 гг. в "Записках восточного отделения Русского археологиче-

- . • 5

ского общества" сказки, собранные у калмыков, публиковал А.М. Позднеев. Отдельным изданием на старокалмыцкой письменности они вышли в 1896 г. в сборнике "Калмыцкие народные сказки, собранные в калмыцких степях Астраханской губернии и в подлинном калмыцком тексте, изданные А,М.Позднеевым".

В 1899 году на русском языке в Астрахани был издан "Сборник калмыцких сказок", составленный Найман Бадмаевым. К сожалению, в нем, как и во многих первых публикациях, отсутствуют комментарии к текстам и сведения о том, каким образом сборник был подготовлен к печати.

В 1909 году Номто Очиров, студент Санкт-Петербургского университета, ученик профессора В.Л. Котвича, был специально командирован в калмыцкие степи для записи образцов фольклора и разыскания старинных рукописей. Ныне оригинал полевых записей хранится в Архиве востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН в виде рукописного сборника, состоящего из двух частей: 1. "А. Материалы по устной народной литературе астраханских калмыков. Собраны в 1909-1911 гг. Н. Очировым"; 2. "Б. Материалы по устной народной литературе астраханских торгугов. Записаны в Багацохуровском улусе летом 1911 года Н. Очировым".

С материалами из фонда В.Л. Котвича, хранящимися в г.Краков (Польша), в 1960-х годах познакомился директор Калмыцкого НИИЯЛИ И,К. Илишкин. Им были привезены 12 сказочных текстов на старокалмыцком языке, которые в настоящее время хранятся в Архиве КИГИ РАН (Фонд 8 "Коллекция редких рукописей").

*

В начале XX века калмыцкие степи также посетил Г.И. Рамстедт. В 19091919 гг. им были опубликованы в фонетической транскрипции и с параллельным переводом на немецкий язык тексты народных сказок калмыков.

В этот же период образцы фольклора донских калмыков записывал И.И. Попов, чье научное наследие хранится в Ростовском областном государственном архиве (Фонд 55). Отдельные сказки из его собрания были изданы в 1938 г. на русском языке в литературной обработке Б.В. Лунина (1938), некоторые вошли в 1-й том сборника "Хальмг туульс" (1961) ("Калмыцкие сказки"). Позднее, сказки из фонда И.И. Попова печатались и в других сборниках.

В 1923 году Б Л. Владимирцов опубликовал сказки сборника "Сидди юор", переведенные им на русский язык с ойратской рукописи. Благодаря этому изданию впервые стала известна полная версия монгольского сборника "Двадцать пять рассказов Веталы", так как публикации Г. Гомбоева (1864) и Б. Юльга (1866) были сделаны с неполных рукописей.

Большая работа по сбору сказочного материала калмыков велась в начале 30-х годов XX века. Позднее, в 1941 году эти материалы были опубликованы на калмыцком языке в сборнике "Хальмг фольклор" ("Калмыцкий фольклор"), составленный Ц. Леджиновым, Г. Шал буровым. Этот сборник включает в себя различные жанры устного народного творчества калмыков: песни (лирические, сатирические, исторические, трудовые), сказки (волшебные, богатырские, о животный, бытовые), благопожелания, легенды, пословицы, поговорки, загадки.

В 1936 году издаются "Калмыцкие сказки", куда И.И, Кравченко, составителем этого сборника, были включены тексты из издания Н. Бадмаева, коллекции A.M. Позднеева, а также бытовые сказки, записанные в Долбанском улусе в 1935 году У. Душаном.

К 500-летию героического эпоса "Джангар" (1940) вышел в свет сборник "Народное творчество Калмыкии", также подготовленный И.И. Кравченко. В нем представлены все основные жанры фольклора калмыков, в том числе и волшебные сказки. Отличительная особенность этого издания в том, что в нем впервые сделана попытка соотнесения калмыцких сказочных сюжетов с системой Аарне-Ащфеева (1929).

Годы Великой Отечественной войны и депортации калмыков в Сибирь явились причиной долгого перерыва в исследовании и публикации фольклора. Лишь с 60-х годов возобновляется работа по его сбору и изучению. В этот период были организованы фольклорные экспедиции, материалы которых, записанные, в частности, от таких сказочников, как Э.Кутуктаева, С.Бутаев, С.Манджиков, Ц. Джаргаева, Ч.Комаев, М,Буринов, хранятся в Архиве КИГИ РАН.

В 1960 году Калмыцкий научно-исследовательский институт выпустил сборник калмыцких сказок (под редакцией Б. Букшаева, Л. Сангаева), под названием "Седклин кур" ("Душевный разговор"), записанных от Мутула Буринова.

7

Рамочная композиция сказок этого сборника заимствована опосредованно через тибетскую и монгольскую фольклорные традиции из древнеиндийского сборника "Двадцать пять рассказов Веталы", но сами сказки имеют, несомненно, калмыцкий колорит.

С 1961 по 1974 годы в Элисте вышло 4 тома сборника "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки"), 1-й том сборника (1961) составлен Б. Сангаджиевой и Л. Сангаевым; в нем представлены материалы фольклорных экспедиций КНИЙЯЛИ и сказки из коллекции И.И. Попова. 2-й том (1968) был составлен А.Ц. Бембеевой. В него вошли тексты го репертуара С.И. Манджикова. Составителями 3-го тома "Хальмг туульс" (1972) являются H.H. Мусова, Б.Б. Оконов, Е.Д. Мучкинова, 4-го тома (1974) - Б.Б. Оконов и Е.Д. Мучкинова. В них также с соответствующим научным аппаратом (с указаниями имен сказочников, места проживания и года рождения) изданы материалы экспедиций КНИИЯЛИ,

В 1961 году вышел в свет сборник "Калмыцкие народные сказки" на русском языке, тексты которого представляют переводы уже опубликованных сказок. В 1962 году составителем Б, Джимбиновым были изданы "Калмыцкие сказки" в Москве, куда вошли записи и переводы текстов И. Лера, А.М. Позднеева, Н. Бадмаева, И.И. Попова, И.И. Кравченко, Д.Н. Кугультинова, Б, Майорова. В основном это сказки о животных и бытового жанра.

Калмыцкие сказки в русском переводе были опубликованы в сборнике, подготовленным М. Ватагиным, "Медноволосая девушка" (1964). Особую ценность в нем представляют 6 сказок, которые были записаны проф. А.Ш. Кичиковым в 1961 году в Элисте от сказочницы Э.Кутуктаевой из рода Гюсюн-Эркетен, уроженки станицы Варшавской бывшего Верхне-Уральского уезда Оренбургской области.

Среди последних сборников калмыцких сказок можно назвать следующие: на калмыцком языке — "Алтн зун темн" ("Золотая игла", 1995), составленный Э.К. Лцджиевым, куда вошли тексты из репертуара матери составителя — Д.К. Лид-жиевой. Еще два сборника, которые представляют собой переводы уже опубликованных сказок: на русском языке — "Сандаловый ларец" (составитель Т.Г. Борд-жанова, 2002), на немецком языке - "Märchen der Kalmuken" (составитель Е.Д.

8

Джамбинова, 1993).

Сегодня сказочная традиция калмыков, как и у других народов России, к сожалению, угасает. Это выражается, в частности, в том, что нередко исполнители не могут воспроизвести полный текст, который они знали ранее. Но, тем не менее, еще можно найти интересных сказочников. В период с 2003-2006 гг. в районах Калмыкии и Элисте нам удалось на калмыцком языке записать сказочные тексты от исполнителей: Ш.В. Боктаев, 1933 г/р., уроженец п. Сарпа Кетченеров-ского района Калмыкии; И.Д. Мутяев, 1919 г/р., уроженец Малодербетовского района; Т.С. Тягинова, 1930 г/р., уроженка Яшкульского района; Б .П. Амбекова, 1924 г/р., уроженка п.Ики-Бухус Малодербетовского района; Ц.Г. Оконова, 1926 г/р., уроженка п.Ханата Малодербетовского района; М.Б. Нандышев, 1941 г/р., Д.Б. Нандышев, 1957 г/р., уроженцы п.Зеед Ворошиловского района Сталинградской области, ныне — п.Северный Светлоярского района Волгоградской области; и др.

Первая глава диссертационного исследования "Сюжетика калмыцких волшебных сказок** посвящена сюжетному репертуару волшебных сказок калмыков.

Как показал наш опыт полевой работы, исполнители разделяют сказки "туулъ" на "ахр туулъ" (короткая сказка1) и "ут туулъ" (длинная сказкаобъясняя их различие объемом словесного текста. Волшебная сказка относится к группе "ут туулъ также как и богатырская сказка; остальные жанровые разновидности сказки включены во вторую группу - "ахр туулъ

В калмыцком сказковедении принято выделять волшебные сказки, называемые "сидтэ туулъ", богатырские — "баатрлг туулъ", бытовые — "бэзцин туулъсказки о животных - "ац-аЪрусна туск туулъ" Однако, как показал анализ исследуемого материала, исследователи нередко ошибочно относили к сказкам и жанр "тууж"— история, легенда, предание (наиболее часто такие явления можно обнаружить во 2-м (1968) и 3-м (1972) томе сборника "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки"). Вероятно, это происходило из-за сходства первых двух частей слов,

1 Здесь и .далее перевод с калмыцкого языка автора - И.Н.

где употреблялась удвоенная гласная; различие лишь в последней букве — тууль —

тууж*

В параграфе 1.1. "Сюжетный состав калмыцких волшебных сказок" рассмотрены сюжеты сказок в соответствии с международной классификацией Аарне-Томпсона. В тех случаях, когда названия сюжетов указателей не соответствуют калмыцкому материалу, мы предлагаем свои наименования. Выявленные сюжеты волшебных сказок калмыков и соответствующие тематическим разделам каталога АТ, даны в Приложении. Мы не исключаем того, что составленная нами версия указателя сюжетов волшебных сказок калмыков, имеет свои недостатки, но на сегодняшний день это первая и единственная попытка систематизации волшебного жанра во всем известном на сегодняшний день объеме.

В параграфе 1.2. "Оригинальные сюжеты" представлены локальные, собственно калмыцкие сюжеты, не имеющие соответствий в известных указателях, и количество которых немногочисленно. В них встречается большое количество буддийских элементов, что обусловлено историей народа, общественно-политическим устройством, духовной культурой, бытом.

В параграфе 1.3. "К возможности применения системы Б.П. Кербелите к калмыцким сказкам (на примере цикла сказок "Седклнн кур" ("Душевный разговор*')*' подробно рассмотрен цикл сказок, записанный от Мутула Буринова и изданный в 1960 году Б. Букшаевым и Л. Сангаевым. Сборник состоит из двенадцати сказок волшебного, богатырского и бытового жанра; имеет форму обрамленной композиции, заимствованной из древнеиндийского памятника — "Сидци

*

кюр" ("Волшебный мертвец"); сказки о животных отсутствуют. В "Волшебном мертвеце", напротив, волшебные, бытовые, сказки о животных, и отсутствуют богатырские сказки. В сборнике "Седклин кур" пять сказок являются волшебного жанра, три - богатырского, и четыре - бытового. В калмыцких сказках этого сборника, как и в монгольской версии "Сиддй кюр" ("Волшебный мертвец") сохранена строгая рамочная композиция, - сначала вступительный рассказ, за ним последовательно идут остальные сказки. Однако, в соответствии с культурой, бытом, укладом жизни калмыков, сказки подверглись значительным изменениям и прочно вошли в сказочную традицию калмыков.

Несмотря на общепризнанность, международная система AT имеет недостатки: не всегда можно соотнести сюжеты сказок неевропейских народов, отсутствует понятие "сюжетного типа*', не учитывается постоянное варьирование сюжета. Составителями каталога была предложена некая "застывшая", типичная форма сюжета. Структурно-семантический анализ, предложенный Б.П. Кербели-те, основан на классификации типов структурных элементов сказок - элементарных сюжетов (ЭС). Он позволяет исследовать все систематизированные варианты одного сюжета, обнаружить сходные элементы сказочных текстов. Мы попытались применить методику Б.П. Кербелите к сказкам из цикла "Седклин кур" ("Душевный разговор"). В результате оказалось, что структурно-семантический принцип рассмотрения сюжетов вполне приемлем для калмыцких текстов, так как он позволяет при анализе каждого текста выявить детали сказочного повествования, его этнические особенности, а также более точно сопоставлять сказки разных традиций и разных жанров повествовательного фольклора.

В завершении первой главы дается список наиболее часто встречаемых соединений (контаминацнй) калмыцких волшебных сказок. Исследуемый материал показывает, что многие сказки не могут быть обозначены лишь одним номером сюжетного типа международной классификационной системы сказочных сюжетов; в большинстве своем в сказках соединены (контаминированы) два и более сюжета. Некоторые сюжеты вообще не встречаются отдельно от других: AT 513А ("Чудесные искусники"), AT 518 ("Обманутые люди"), AT 612 ("Исцеляющая трава (лекарство) ").

В целом необходимо констатировать, что в калмыцком фольклоре имеются сюжетные контаминации, распространенные в сказочных традициях многих народов: AT 301 ("Подземный мир") + AT 513А ("Чудесные искусники"), AT 315 ("Звериное молоко") + AT 465А ("Красавица-жена"), AT 400 ("Муж ищет исчезнувшую или похищенную жену (жена ищет мужа)") + AT 433 ("Юноша-змея "), AT 403 ("Подмененная невеста или жена ") + AT 511 ("Чудесная жена "), AT 551 ("Лекарство для отца") + AT 531 ("Чудесный конь") и пр. Вместе с тем, встречаются соединения, характерные только для калмыцкого волшебного эпоса. Так, особенностью сюжета AT ЗИН ("Чудесное бегство") в калмыцких текстах

11

является контаминация с сюжетом АТ 707 {"Чудесные дети"), что не характерно для восточнославянских сказок.

Во второй главе "Система персонажей калмыцких волшебных сказок" рассмотрены основные сказочные образы. Мы различаем персонажи калмыцкой волшебной сказки по социальному положению (младший брат, сиротка, герой-богатырь) и происхождению (чудесные герои; противники героя, помощники — антропоморфные, зооморфные персонажи).

Образу "Младшего брата" посвящен параграф 2.1. Мы разделяем этот тип на 1) "иронический удачник" и 2) младший брат. В зачине сказки об "ироническом удачнике" герой выступает под неказистым видом, он ленив, неряшлив и презираем окружающими. Над ним всегда насмехаются старшие братья, ему не верит правитель. Однако именно этот герой впоследствии справится с трудными задачами, найдет волшебные предметы и женится на ханской дочери. Ему помогает чудесный конь, который превращается из волоска, подаренного родителем за то, что сторожил могилу (АТ 530 "Три коня в подарок").

В волшебном эпосе калмыков, сказки об "ироническом удачнике", т.е. о герое, который часто ведет себя как глупый, никчемный человек, соотносятся с сюжетами АТ 530А ("Три коня в подарок"), АТ 531 ("Чудесный конь"). В отличие от персонажей русских сказок, типа Иванушки-дурачка, Емели, у героя калмыцких волшебных сказок вместо имени - прозвище; "Нусха Му" (Соплячок), "Кевун" (Мальчик), "С&рсн бортх девлтэ Сэр гидгкввун" (Мальчик Сяр е овчиной исубе), Но назначение безымянного героя такое же, как и волшебных сказках

*

других народов, — противостоять несправедливости и темным силам.

В зачинах сказок, в которых герой собственно младший брат, над героем никто не подшучивает. Он имеет равное положение со старшими братьями, но именно ему, после неудачных попыток братьев, удается достичь земель, невиданных его отцом (АТ 551 "Лекарство для отца "). Этому персонажу также помогает волшебный конь, подаренный спасенным змеем, или найденный героем в дальних краях. Особая роль сказочного коня вполне закономерна, так как в жизни кочевника конь являлся не только средством передвижения, но и верным спутником. Монгольские племена с давних пор занимались разведением скота, соответствен-

12

но, был развит культ поклонения животным. Согласно добуддийским верованиям, духи покровители часто представлялись в виде животных, что нашло отражение в устном народном творчестве калмыков.

"Герой-богатырь", для которого характерно чудесное рождение, быстрый рост, наличие чудесного коня, рассмотрен в параграфе 2.2. При описании этого персонажа в волшебной сказке обнаруживаются мотивы и элементы, схожие с богатырской сказкой и героическим эпосом "Джангар" (чудесное рождение, перевоплощение героя, помощь родной сестры, коня), что является свидетельством того, что исследуемый жанр развивался и бытовал вместе со смежными жанрами калмыцкого фольклора. Но если герой богатырской сказки достигает цели, благодаря своей физической силе, то героя-богатыря волшебной сказки невозможно представить без чудесных помощников и предметов. Он также отличается тем, что преследует исключительно личные цели, в отличие от богатырей эпоса, где защита родины стоит на первом месте. При этом в волшебных сказках калмыков с рассматриваемым персонажем отсутствуют мотивы наречения именем, поиска коня, подготовки коня, подготовки героя, описание битвы с врагом и др., характерные для богатырской сказки и эпического повествования.

В параграфе 2.3. "Сиротка" рассмотрены два образа этого типа: сиротка-мальчик и сиротка-девочка (падчерица). Сиротка не обходится без чудесных помощников и волшебных предметов (АТ 571 "Магическое слово"). Одним из главных его помощников является невеста (супруга) (АТ 465 "Красавица-жена"). Необходимо отметить, что женские персонажи, фигурирующие в калмыцких сказках, выступают без имени. Сообщается, что героиня, невеста (супруга) главного персонажа, - не простая девушка, а дочь хана (хаана хуукн) или родственница небесных небожителей.

Сиротке-девочке противопоставлена родная дочь мачехи (АТ 403 "Подмененная невеста или жена"). Тип калмыцкой девочки-сиротки отличается от сходных персонажей в фольклоре других народов тем, что она может перевоплощаться в одушевленные и неодушевленные предметы. Одно из главных качеств девушки-падчерицы - ее красота, как внутренняя, так и внешняя: "герлднь аду мат/, гегзнднь уул бэрм" (Хальмг туульс 1961, с.48) (стала такой красивой,

13

что в сиянии ее можно было табун охранять, в сиянии глаз ее можно было узор вышивать).

В изображении образа сиротки-девочки используется антитеза: героиня всегда противопоставлена мачехиной или ханской дочери. Она — скромная, благодарная, бескорыстная; мачехина дочь — грубая, ленивая и неблагодарная.

Даже одержав победу над вредителями, невинно гонимая падчерица не мстит им за причиненное зло. Ее поведение еще раз свидетельствует о мудрости, кротости и превосходстве над остальными. В сказках о сиротке, выражены этические представления калмыков, их вера в лучшую жизнь обездоленных.

Сказочные персонажи могут выполнять самые различные роли, т.е. качества каждого из них могут сочетаться с другими. На пути к достижению цели и в преодолении препятствий герою калмыцкого волшебного эпоса содействуют чудесные помощники. В работе мы рассмотрели наиболее распространенные их образы и функции. Персонажи, выступающие в роли помощников главного героя, отличаются специфичностью и своеобразием, поскольку наряду с уже известными персонажами в фольклоре многих народов, калмыцкой сказке известны мифологические персонажи, выполняющие роль чудесных советчиков и помощников героя - Дслкэн ЦаЬан Лав (Всемирный Белый Старец - Покровитель воды и земли), Заяч (Покровитель судьбы), Небесные девы. В сказочном жанре их главной задачей является помощь главному герою в преодолении препятствий на пути к цели. Чудесная невеста (жена) помогает герою выполнить трудные задачи хана

АТ 465 ("Красавица-жена"): принести вещь, у которой нет "ни места, ни вида".

»

Она дает волшебный предмет и подсказывает дорогу к тому месту, где находится Мурза - бесплотное (невидимое) существо. Главному персонажу сказки помогают встречные люди, обладающие гиперболизированными человеческими свойствами АТ 513 ("Чудесные искусники"). Функция их зависит от того, кто на что способен. Герой встречает чудесных искусников и узнает, что они ждут именно его, готовясь к встрече.

Среди чудесных помощников-животных особая роль принадлежит и коню (АТ 530 "Три коня в подарок"; АТ 531 "Чудесный конь"). В числе помощников героя волшебной сказки калмыков необходимо назвать и могучую птицу Хан-

14

Гаруда (калм. Хан Ьэрд; монг. Хангарит, бурят. Хэрлиг, Хан-Гароди, алт. Кере-де). В сказочном эпосе не дается подробного описания этой птицы, лишь указывается на какой-то спор между Гарудой и змеем, обитающим на дне вод. Благодарные животные, встречающиеся в сказках других народов, фигурируют и в калмыцких сказках - кошка, собака, лиса, медведь, рыба и т.д. (АТ 554 "Благодарные животные", АТ 560А "Чудесный камень"). К чудесным предметам относятся различные украшения, предметы быта, орудия. Если в русских сказках часто оживляют или излечивают при помощи живой воды, то в калмыцких сказках -чудесной травой или белым лекарством (АТ 612 "Исцеляющая трава (лекарство) "): герой попадает в подземелье, получает увечия, видит, как одна мышь исцеляет другую мышь с помощью чудесного растения, пробует его и возвращает себе здоровье.

"Чудесным героям", происхождение которых связано с определенными видами животных, птиц или растений, или имеющим необычную внешность (злато-грудые, серебряноспинные), посвящен параграф 2.4.

Чудесное происхождение героев определяет развитие сказочного действия в сюжетах АТ 400 "Муж ищет исчезнувшую жену (жена ищет мужа)АТ 433 "Юноша-змея", АТ 465 "Красавица-жена", АТ 650А "Юноша-силач" АТ 706 "БезручкаАТ 707 "Чудесные дети".

Герой, рожденный от брачной связи женщины с медведем, встречается в единственном варианте на сюжет АТ 650А ("Юноша-силач "). Нужно отметить, что калмыки никогда не признавали медведя своим тотемом (в отличие, к примеру, от бурят). Вероятно, этот сюжет был заимствован из фольклора других народов. В сказках и преданиях многих народов встречается образ белой лебеди. Согласно сказочному сюжету АТ 400 ("Муж ищет исчезнувшую или похищенную жену (жена ищет мужа) "), три лебеди купаются в озере, у одной и них пропадает одежда и она вынуждена остаться на земле, став женой героя. Девушка-лебедь является верной помощницей сказочного героя, хранительницей домашнего оча-пи Этот образ фигурирует в сюжетах АТ 315 ("Звериноемолоко"), АТ 465 ("Красавица-жена "). Главными персонажами АТ 707 ("Чудесные дети ") являются дети с необычной внешностью: "алтн чеежщ мэцгн бвкстэ куукн кевун хойр"

15

(Хальмг туульс 1974, с.79) (мальчик и девочка с золотой грудью, серебряной спиной).

Параграф 2.5. посвящен "Противникам героя калмыцкой волшебной сказки". Состав персонажей, выступающих в роли противников героя, своеобразен. Прежде всего, это огромные мифологические чудовища (мус\ мацЬс), имеющие множество голов, медноклювая старуха с козьми ногами (зееру шилвтэ, зес ходшартв)^ старик с бородой до колена, большой черный человек (ик хар кун), ведьма (шулмс), т.е. антропоморфные и зооморфные существа. Они имеют место в разных жанрах фольклора калмыков, их основная функция - нанесение вреда герою. Главным и могущественным мифологическим персонажем является владыка подземного мира — Эрлик номин хан. Герой сказочного эпоса никогда не вступает в бой с Эрлик номин ханом, но всегда одерживает победу над его подчиненными. Помимо этого, противниками выступают и люди: мать (сестра) героя, вступившая в брачную связь с чудовищем (АТ 315 "Звериное молоко"), старшие братья (зятья), чиновники (АТ 530 "Три коня в подарок ").

В работе также охарактеризован "Иной мир" волшебного эпоса калмыцкого народа (параграф 2.6.). В сказках представлены три мира: верхний, средний, нижний. "Иной мир" доступен лишь главному персонажу сказки; как и в этом мире, герою на "том свете" встречаются обыкновенные люди, кибитки, дворцы. Отличительной чертой "того света" волшебных сказок монголоязычных народов является пребывание в нем мифологических персонажей - многоголовых чудовищ и коварных ведьм, небесных небожителей.

Из проведенного анализа можно заключить, что исследуемому жанру известны персонажи, схожие с персонажами сказок других народов, и вместе с тем в волшебном эпосе калмыков встречаются и своеобразные, характерные только калмыцкой сказке персонажи. Это обусловлено влиянием общемонгольской мифологии, а также истории, традиционной культуры, обычаев калмыцкого народа.

Третья глава "Традиционные формулы калмыцких волшебных сказок" посвящена стилевым особенностям волшебного эпоса калмыков, а именно, формульному репертуару.

Проделанный анализ традиционных формул волшебной сказки показал их основные признаки: устойчивость, вариативность. В калмыцких сказках представлены три группы традиционных формул: инициальные, медиальные и финальные, которые разделяются по своим функциям, местоположению, семантической направленности.

В процессе исследования нами обнаружено большое количество формул, типичных для сказочного жанра в фольклоре многих народов. И вместе с этим, калмыцкой сказке известны формулы, характерные только калмыцкому фольклору. Это объясняется историческими изменениями в процессе бытования сказки, ее взаимодействием с богатырской сказкой и героическим эпосом "Джангар".

В параграфе 3.1, рассмотрены "Инициальные формулы", которые сообщают слушателям о времени и месте сказочного повествования, о существовании персонажей или вводят непосредственно в действие сказки. Наиболее распространенными являются хронологические и топографические формулы. К сложным по композиции относим инициальные формулы, в которых сообщается о герое, месте, времени сказочного повествования. Пример: "Кезэнэ нег хотнд тшэ унсн ввгн, opa болж одсн цагла ир&д хонг сурхлань, герш ззн байн кун евгнд хонг эс егч" (Архив КИГИ РАН, ф.5, оп,2, ед.хр.80) (Давно, в одном хотоне, придя вечером, старик на верблюде попросил ночлег, а богатая хозяйка ему отказала).

Действие калмыцкой сказки происходит в стране одного хана, албату или в хотоне богача, т.е. в зачине сообщается о том, что события происходят в реальном месте, уже знакомом слушателям. Пример: "Нег хаана алвтд Ьурвн кууктэ укрч эмгн евгн хойр бэож," (Хальмг туульс 1968, с.ЗЗ) (В албату одного хана жили старик и старуха — пастухи с тремя дочерьми).

Инициальная формула времени "Кеззно бээж," (Было это давно) универсальна для всего сказочного эпоса, - встречается в богатырских, бытовых сказках, о животных. Она имеет варианты: "Кезэнэ нсг цагт" (Хальмг туульс 1961, с.182) (Давно в одно время); "Ик кезэнэ бээж;*' (Хальмг туульс 1974, с.75) (Было это очень давно); "Кезэнэ санщ" (Архив КИГИ РАН, ф.8, оп.1, ед.хр.36) (Было это давно).

В репертуаре исполнителя Санджи Манджикова (Хальмг туульс 1968), инициальная формула времени передана следующим образом:

1) "Кезэнэ, нег ацхун цагт" (Хальмг туульс 1968, с.199) (Давно, в одно раннее время)

2) "Кезэнэ, бас негу цагт" (там же, с.113) (Давно, тоже в раннее время).

В остальных сборниках калмыцких сказок такие формулы не встречаются, они присущи только исполнительской традиции С. Манджикова. Из 11-ти волшебных сказок, лишь в одной обнаружена традиционная формула калмыцких сказок "Кезэнэ бээж(там же, с.262) (Было это давно). Хотя, после нее сказочник продолжает: "Бас негуцаггп(Гоже в раннее время).

В формулах, где говорится о существовании героя, фигурируют представители старшего и младшего поколений: это всегда отец (мать) и три сына, либо бездетные старик и старуха, вымаливающие ребенка, либо обездоленный герой-сиротка. Инициальные формулы волшебной сказки калмыков, выполняя определенную функцию в структуре текста, содержат следующую информацию: 1) время действия; 2) место событий; 3) факт существования героя; 4) характеристика героя; 5) ввод в действия повествующих событий.

Инициальные формулы, в которых выражено отношение сказочника о недостоверности сказки, в исследуемом материале нами не обнаружено.

"Медиальные формулы" (параграф 3.2.) наиболее многочисленны и занимают важное место в системе формульной стереотипии, классифицированы на "фабульно обусловленные" и "фабульно не обусловленные" (Адлейба 1991). Фабульно обусловленные формулы составляют большую и многообразную группу, куда входят формулы красоты девушки, чудесного роста героя, формулы-диалоги, формулы преждевременого расколдовывания, формулы чудесного пробуждения, формулы-просьбы и пр.. Среди медиальных формул, встречающихся в калмыцких сказках, имееются и формулы, характерные и для фольклора многих народов, а

именно: формула о сокрытии чувств: "буру хэлэщ ууляд, зев хэлэж, инэЬэд"

> *

(Хальмг туульс 1961, с.68) (отвернувшись назад, плакал, повернувшись вперед, смеялся); формула-наказ "угар зурсндм Йовад, тегргэр зурсндм хонад йов" (Позднеев 1886, с. 72) (следуй там, где проведу длинную черту, останавливайся

18

там, где проведу круг); формула поедания пищи "будун ясинь амарн ЬарЬад, нэрн ясинь хамриннь нукзр ЪарЬад" (Архив КИГИ РАН, ф.З, оп.2, ед.хр.151) (толстые кости выбрасывал изо рта, тонкие кости выбрасывал из носа); формула чудесного пробуждения "Пуфф, би мууха удан унтсмби?" (Хальмг туульс 1972, с.127) (Пуфф, и чего я так долго спал?); опознавательные формулы "Хара-да хаана а чнь билэ /Хэрж нрсн Будля билэ /Буудя Мергнэ зень бтэ " (Хальмг туульс 1974, с.37) (Внуком Харада хана был /Вернувшийся Будля был /Племянником Будя Мергена был); формулы-обещания, формулы-приветствия, формула-приказ, формула расправы, формула угрозы, формула узнавания человека мифологическим персонажем по запаху 1) "Пуф, эн гертти цогц хорхан унр Ъарад яЪжахмб?" (Хальмг туульс 1968, с.22) (Пуф, почему в этом доме пахнет навозным жуком?); 2) "Эн юн цокц хорхан улр Ьарчана?" (Хальмг туульс 1974, с.23) (Это что за запах навозного жука исходит?).

В отличие от русских сказок, где произносится "Русским духом пахнет", в изучаемом материале не употребляется слово "калмык", нет указания на этническую принадлежность. Во всех случаях этой формулы упоминается насекомое, а способностью узнавать присутствие человека из земного, реального мира, обладают только мифологические существа

"Фабульно не обусловленные" формулы в калмыцком материале отсутст-свуют: исполнители не проверяют внимания аудитории при помощи специальных формул. Чаще всего калмыцкие сказочники вносят пояснения при помощи выражений, которые образованы при помощи глагола-инфинитива (болх, бэох) + от-риц. частица ~го + лично-местоименная частица -в (болхгов, бээхгов)\\ переводится сочетанием "есть же (ведь)'*. "баша хотнд харчуд дала болхгов за-харнь" (Хальмг туульс 1974, с.29) (ведь много простолюдинов, живущих на окраине хотона богача\ или при помощи глагола в форме настоящего времени (суфф. -жана/- чана; жэнэ/чэнэ + -л - частица логического ударения + -м- утвердительная частица в сокращенной форме: болналм и переводится так же, как и предыдущее выражение - "есть ведь Пример: **АрЬ уга, хаана келен приказ болжаналм" (ПМА; исп. И.Д. Мутяев, 1919 г/р., уроженец Малодербетовского района Калмыкии) (Делать нечего, ведь сказанное ханом — приказ),

Подобные "вставки" произносятся с ударением на последний слог, придают повествованию определенную экспрессивность, живость и оригинальность. Значение таких выражений заключается в безусловном утверждении рассказываемых событий; в исследуемом материале они наиболее многочисленны.

В параграфе 3.3 рассмотрены "Финальные формулы", в которых сообщается о благополучном завершении сказочного повествования. Самая распространенная - "амрад щирЪэд бзэж" (Хальмг туульс 1972, сЛ 19) (стали жить спокойно и счастливо). Эту формулу исполнители произносят и в настоящее время: 1) "амраджирЪзд бзэЬэд бззж" (ПМА, исп. Т.О. Тягинова, 1930 г/р., уроженка Яшкульского района Калмыкии) (стол жить спокойно и счастливо); 2) "амрад ЖИрЬзд бззЪэд бззж" (ПМА, исп. 1И.В. Боктаев, 1933 г/р., уроженец п.Сарпа Кетченеровского района Калмыкии) (стал жить спокойно и счастливо); 3) "ам-раджирЬэд бззж" (ПМА; исп. Д.Б. Нандышев, 1957 г/р., уроженец п.3еед Ворошиловского района Сталинградской области; ныне - п.Северный Светлоярского района Волгоградской области) (стали жить спокойно и счастливо).

Главный герой, в начале сказки неказистый и неприметный, в конце повествования становится правителем страны, или заместителем хана, женится на ханской дочери, по этому случаю устраивают сказочный пир, описание которого в калмыцком фольклоре отличается своеобразием: "боса куунз бврвцэ, сууЪа куунэ сууцз (хурм-гияч)" (Хальмг туульс 1961, с.184) ((свадебный пир) встающему человеку до подколенных сухожилий, сидящему человеку до подмышек).

Длительность такого сказочного пира передана при помощи числительных: "су*

усн кууни сууца, боса куупэ белкусцз, долан-долан дечя йисн хоягтан (нэр-наад кеЬзд)" (Хальмг туульс 1974, с.66) (сидящему человеку до подмышек, встающему человеку до поясницы, семъю-семь сорок девять дней (пировали).

В сказочном репертуаре А. Кутуктаевой (Медноволосая девушка 1964) перечисленные формулы пира отсутствуют, однако сказочница произносит следующие формулы пира: "Ударили в большой барабан - созвали на пир большой улус. Ударили в малый барабан - созвали малый улус. Долго гремел пир " (Медноволосая девушка 1964, с.60); "Ударили в большой гонг — собрали большой улус, ударили в малый гонг — собрали малый улус " (там же, с.73).

Тех, кто вредил герою или пытался убить, жестоко наказывают. Среди заключительных формул наказания наиболее распространенная — разрывание лошадьми "дали мернэ дел сул авнт аль давтмр улан кир авнт" (Хальмг туульс 1961, с.38) (гриву и хвост семидесяти лошадей возьмете или кованый красный кинжал возьмете). Помимо этого, встречаются другие формулы наказания виновных: перерезание горла, казнь, разрезание на кусочки, сжигание, изгнание. В калмыцком материале есть и оригинальные формулы наказания, где виновного подвешивают и делают следующее: "орхларн нурЬнаснь олнгин сур авад, Ьархларн ЬанзЬин сур авад" (Хальмг туульс 1961, с.206) (входя, брал со спины кожу (величиной) с подпругу; выходя, брал кожу (величиной) с торока).

Сказки с этиологической концовкой объясняют проявление некоторых явлений природы, поведение человека: "Эн гергн залу хойрин йовсн йовдл деерэс тигэд гергн ку цокдг болж Ъарсн болдг" (Хальмг туульс 1968, с.264) (Гак, после этого случая, происшедшего с супругами, стали бить женщин); "Тиигэд енчн Борлдаш нег цагт евснэ кендэд кевтдг нер авсн боддмн" (Хальмг туульс 1961, с, 129) (Г2К, сиротка Борлдаш приобрел прозвище лежащий в траве).

В финале калмыцких сказочных текстов можно обнаружить и нравоучения: "кен чнгн кун Ьарлдсн эцг-экзн кундлщ, теднэн кезэчн мартл уга йовхла, куунд кишг ирх зевтэ" (Архив КИГИ РАН, ф.5, оп.2, ед.хр.79) (к человеку, который никогда не забывает и уважает своих родителей, должно прийти счастье).

Формулы, где исполнитель просит или получает награду (как в славянской традиции), в калмыцком материале отсутствуют.

В "Заключении" диссертационного исследования подводятся его итоги, отмечается, что за его рамками остались проблемы, связанные с исполнительской традицией калмыцких туульчи (сказочников), вопрос неформульно-повествовательной стереотипии.

Настоящая работа является первой попыткой монографического исследования волшебного эпоса калмыков. В диссертации анализируется весь известный нам на сегодняшний день репертуар волшебных сказок, который включает в себя все публикации на калмыцком языке, в том числе и на старокалмыцкой письмен-

21

ности, на русском и немецком языках, а также материалы из Архива КИГИ РАН и полевые записи автора, сделанные в различных районах Калмыкии и Элисте в период 2003-2006 годов.

Полевые исследования показывают, что, к сожалению, сказочная традиция калмыков угасает, — все реже встречаются знатоки сказок. Но опыт нашей работы позволяет говорить о том, что и в настоящее время можно сделать записи калмыцкого сказочного фольклора и, возможно, более интенсивная собирательская работа даст новый материал для будущих исследований этого жанра.

Библиография включает в себя 253 наименований, в том числе список использованных указателей сюжетов и источников примеров.

Приложение содержит указатель калмыцких волшебных сказок по системе Аарне-Томпсона.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Надбитова И.С. Мифологические персонажи в волшебных сказках калмыков // "Азия в Европе: взаимодействие цивилизаций". Международный конгресс. - Элиста, 2005. С. 103-106.

2. Надбитова И.О. Типы героев калмыцкой волшебной сказки // Молодёжь в науке: проблемы, поиски, перспективы. Сб.научных статей. Вып.П. — Элиста, 2005. С. 231-237.

*

3. Надбитова И.С. Этнографические элементы в волшебных сказках калмыков // Этнокультурная концептосфера: общее, специфичное, уникальное", Международная научная конференция, посвященная 5-летию Гуманитарного института КГУ. — Элиста, 2006. С. 236-244.

4. Надбитова И.С. Образ "иронического удачника" в волшебном эпосе калмыков // Монголоведение 4. - Элиста, 2006. С. 184-191.

5. Надбитова И.С. "Тот свет" в калмыцких, бурятских и монгольских волшебных сказках // Бертагаевские чтения. — Элиста, 2006.

6. Надбитова И.С. Из истории собирания и публикаций калмыцких сказок // Гуманитарные науки в истории и современном развитии общества. - Чебоксары, 2006, С.258-266.

7. Надбитова И.О. Женские образы в волшебном эпосе калмыков // Алтай - Россия: через века в будущее, Всероссийская научная конференция. -Горно-Алтайск, 2006. С. 223-228.

8. Надбитова И.С. Помощники героя калмыцкой волшебной сказки // IX Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, 8-12 августа 2006г.) Доклады российских ученых. - М., 2006. С. 297-305.

В печати:

1. Надбитова И.С. "Сюжетно обусловленные формулы волшебных сказок калмыков" // V Всероссийский съезд востоковедов. - Уфа.

Заказ № 637. Объем 1пл. Тираж МОэкз. Отпечатано в ООО «Петроруш» г.Москва,ул.Палиха 2а.тел.250-92-06 www.po3tator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Надбитова, Ирина Сергеевна

Введение

Содержание

Глава 1. Сюжетика калмыцких волшебных сказок.

1.1. Сюжетный состав волшебных сказок калмыков.

1.2. Оригинальные сюжеты калмыцких волшебных сказок.

1.3. К возможности применения системы Б.П. Кербелите к калмыцким сказкам (на примере цикла сказок "Седклин кур" ("Душевный разговор")).

Глава 2. Система персонажей волшебных сказок калмыков.

2.1. Младший брат.

2.2. Герой - богатырь.

2.3. Сиротка.

2.4. Чудесные герои.

2.5. Противники героя волшебной сказки калмыков.

2.6. "Иной мир" в волшебных сказках калмыков.

Глава 3. Традиционные формулы калмыцких волшебных сказок.

3.1. Инициальные формулы.

3.2. Медиальные формулы.

3.3. Финальные формулы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Надбитова, Ирина Сергеевна

Историческая справка. Калмыки - монголоязычный народ. По этническому составу калмыки делятся на четыре группы (дербеты, торгуты, бузавы, хошуды), внутри которых имеется еще и множество родовых разделений. По данным Переписи 2002 года численность калмыков, проживающих на территории России, составляет 174 тысячи человек. Большинство калмыков (146 тыс. человек) проживают в Республике Калмыкия, которая расположена в междуречии Волги и Дона. Они живут также в Астраханской, Волгоградской, Ростовской, Оренбургской областях, Ставропольском крае, Сибири и др. регионах России, а также за рубежом - в США (около 2 тыс. человек), во Франции (около 1 тыс.) и др. По вероисповеданию калмыки являются буддистами.

Актуальность исследования. В системе многожанрового фольклора калмыков волшебная сказка, являясь одним из популярных жанров, занимает особое место. Истоки калмыцкого сказковедения относятся к первой половине 19 века. Однако до сих пор жанр волшебной сказки недостаточно изучен, на что указывает, в частности, отсутствие указателя сюжетов. В работах исследователей, посвященных изучению сказочного жанра, содержится лишь общая характеристика некоторых сторон поэтики, либо рассмотрены отдельно взятые сюжеты. Отсутствуют работы по формульной и неформульной стереотипии, стилю, изобразительным средствам волшебной сказки калмыков, хотя именно волшебный эпос представляет собой важный элемент духовного и историко-культурного наследия калмыцкого народа.

Выбор темы диссертационной работы обусловлен необходимостью подробно изучить сюжетику, образы и стилевые особенности калмыцкой волшебной сказки.

Цель исследования. Цель работы - по возможности дать наиболее полное описание жанра волшебной сказки калмыков, а именно - определить сюжетный состав, проанализировать художественную структуру, своеобразие стиля изучаемого жанра.

В связи с этим поставлены следующие задачи: - систематизировать опубликованные и архивные материалы по волшебным сказкам

-выявить сюжетно-композиционный состав волшебных сказок, рассмотреть его особенности

-выделить основные типы персонажей сказки -рассмотреть формульный репертуар калмыцкой волшебной сказки Материал исследования. Материалом для исследования послужили сборники калмыцких сказок, опубликованные на калмыцком, русском, немецком языках, а также архивные записи, хранящиеся в КИГИ РАН, и тексты, записанные автором в районах Калмыкии и Элисте в период с 20032006 годы. Наряду с этим, для сравнительно-типологического изучения привлечены примеры сказочных текстов монголоязычных, тюркоязычных, славянских народов. При рассмотрении вопроса о взаимодействии и сосуществовании сказочного и эпического жанров использованы тексты "Джангара" и богатырских сказок калмыков.

Первой публикацией калмыцких сказок является работа Беньямина Бергманна, изданная в 1804 году в Риге на немецком языке (Бергманн 1804). Составитель представил перевод одной из эпических песен "Джангара", одну легенду и тринадцать сказок из сборника "Сиддиту кюр" ("Волшебный мертвец").

В 1856 году учитель монгольского языка в Казанской гимназии К.Ф.Голстунский был командирован в Астраханскую и Ставропольскою губернии для ознакомления с языком калмыков. В 1864 году, будучи уже профессором, К.Ф.Голстунский литографским способом издал две песни из эпоса "Джангар", тексты тринадцати сказок на старокалмыцком языке без перевода. Это издание известно под названием "Убаши-хун-тайджиин тууджи, народная калмыцкая поэма Джангар и Сидиту кюрийин туули" (Голстунский

1864). Его немецкий перевод был опубликован в Германии Б.Юльгом (Julg 1866).

В 1873 году был опубликован сборник сказок в русском переводе, с иллюстрациями, подготовленный И. Лером (1873), куда вошли девять текстов. В этом сборнике не указаны сведения о записи текстов, нет комментариев и примечаний.

Через год после появления сборника И. Лера в Астраханскую губернию к калмыкам был командирован студент факультета Восточных языков Санкт-Петербургского университета А.М.Позднеев, который позже об этом написал: "Когда факультет Восточных языков в 1874 году впервые командировал меня в Калмыцкие степи Астраханской губернии, то в первой же статье своего наказа он рекомендовал мне заняться собиранием памятников сказочной прозы. С тех пор калмыцкая степь была посещена мною уже девять раз и в каждую из этих поездок мне удавалось записать по несколько новых произведений этого рода" (Позднеев 1889, с. 374).

Тексты народных сказок опубликованы А.М.Позднеевым в некоторых выпусках "Записок восточного отделения Русского археологического общества" в 1889-1896 гг. Отдельным изданием вышел сборник "Калмыцкие народные сказки, собранные в калмыцких степях Астраханской губернии и в подлинном калмыцком тексте, изданные А.М.Позднеевым" в 1896 году на старокалмыцкой письменности.

В 1899 году в Астрахани учитель Найман Бадмаев составил "Сборник калмыцких сказок" на русском языке. Он был издан к 50-летнему юбилею Калмыцкого училища в Астрахани. В нем помещены двадцать семь сказок, из них десять текстов - волшебного жанра. К сожалению, комментарии к текстам, содержание, примечание и сведения о том, как сборник был подготовлен, отсутствуют.

В начале 20 века Г.Рамстедт посетил калмыцкие степи с целью исследования калмыцкого языка и фольклора. Об этом Г. Рамстедт сообщает в "Известиях Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии":

Маршрут мой лег через Тундутово в Ханату - зимник Дунду-Хурулова рода. От Балдыра и некоторых других калмыков, которые охотно меня посещали, я записал сказки, загадки и всякие сведения. В качестве образцов у меня 20 сказок, около 100 загадок, 200 пословиц, 40 народных песен" (Рамстедт 1904, с. 11-14). В 1909-1919 годы им были опубликованы тексты калмыцких народных сказок в фонетической транскрипции и с параллельным переводом на немецкий язык (Рамстедт 1909-1919).

В 1909 году студент Санкт-Петербургского университета, ученик профессора В.Л.Котвича, Номто Очиров был командирован в калмыцкие степи. Цель поездки: сбор и запись образцов фольклора, разыскание старинных рукописей, историческое описание районов Калмыкии.

Н.Очирову удалось записать бытовые сказки, несколько преданий, пословицы, загадки, песни, образец "яс кемялген" - "сказывание по кости", жанр "72 небылиц". Подробно о командировке изложено в "Отчете о поездке

H.Очирова к астраханским калмыкам летом 1909 года" (Очиров 1910, с.61-75). Позднее, в 1911 году, с целью продолжить сбор и записи по калмыцкой народной словесности, Номто Очиров отправляется в Багацохуровский улус. Об этой поездке сообщается в его отчете "Поездка в Александровский и Багацохуровский улусы астраханских калмыков" (Очиров 1913, с.78-91). "Запись фольклора производилась мною и раньше, - писал Н.Очиров, - к этому времени составился большой сборник сказок, песен, пословиц, поговорок, загадок" (Очиров 1913, с. 53). Ныне оригинал полевых записей хранится в Архиве востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН в виде рукописного сборника, состоящего из двух частей:

I. "А. Материалы по устной народной литературе астраханских калмыков. Собраны в 1909-1911 гг. Н.Очировым"; 2. "Б. Материалы по устной народной литературе астраханских торгутов. Записаны в Багацохуровском улусе летом 1911 года Н.Очировым".

В 1960-х годах директор Калмыцкого НИИЯЛИ И.К.Илишкин был командирован в город Краков (Польша) для ознакомления с научным архивом члена-корреспондента Академии наук СССР В.Л.Котвича, учителя Н.Очирова. Подробно об этой командировке было изложено в "Отчете о поездке в Польскую народную республику" (Илишкин 1973, с. 207-213). Из фонда В.Л.Котвича И.К.Илишкиным были привезены тексты на старокалмыцком языке, без перевода, которые в настоящее время хранятся в Архиве КИГИ РАН (Фонд 8 "Коллекция редких рукописей").

В начале XX века образцы фольклора донских калмыков записывал И.И.Попов, который много лет жил среди них и хорошо знал язык. Интерес к фольклору калмыцкого народа у И.И.Попова возник после прочтения сказок, опубликованных А.М.Позднеевым. Ныне научное наследие И.И.Попова хранится в Ростовском областном государственном архиве (фонд 55). Записи текстов были осуществлены на "ойратском письме, переложены на калмыцкий язык русской графикой, затем переведены на русский. Каждая запись сопровождена подробными примечаниями, толкованием слов, приложен и словарь" (Алексеева 1991, с.115). В 1967 году в "Ученых записках Калмыцкого НИИЯЛИ" была опубликована статья Ц-Д.Номинханова "Наследие калмыковеда И.И.Попова", где он сообщает о фонде собирателя калмыцкого фольклора. Некоторые сказки из его фонда были изданы в 1938 году на русском яыке в литературной обработке Б.В.Лунина (Попов 1938), часть сказок вошла в 1-й том сборника "Хальмг туульс" (1961) ("Калмыцкие сказки"). Позднее, сказки из фонда И.И.Попова печатались и в других сборниках (см. ниже). Записанные И.И.Поповым сказки относятся к разным жанрам: богатырские, волшебные, о животных, бытовые, сатирические.

В 1923 году Б.Я.Владимирцов перевел сказки сборника "Сидди кюр" с ойратской рукописи на русский язык. Впервые эти сказки были изданы в одном из сочинений Б.Бергманна на немецком языке в Риге в 1804-1805 годах. Как было отмечено выше, в 1864 году проф. К.Ф.Голстунский в Петербурге опубликовал тринадцать сказок из цикла "Сидди кюр" литографским способом (Голстунский 1864). В 1866 году проф. Б.Юльг издал в Лейпциге эти сказки на немецком языке (1866). Русский перевод сказок был осуществлен Галсаном

Гомбоевым (Гомбоев 1864). Благодаря переводу Б.Я.Владимирцова, впервые стала известна полная версия монгольского сборника "Двадцать пять рассказов Веталы", так как переводы Б.Юльга и Г.Гомбоева были сделаны с неполных рукописей.

В начале 30-х годов XX века была проведена большая работа по сбору и записи фольклорного материала калмыцкими писателями и поэтами, такими как Л.Инджиев, Г.Шалбуров, Б.Дорджиев, Ц.Леджинов, а также студентами пединститута, будущими калмыцкими учеными - У.Очиров, Б.Тодаева. Позднее, в 1941 году эти материалы были опубликованы на калмыцком языке в сборнике "Хальмг фольклор" ("Калмыцкий фольклор"), составленный Ц.Леджиновым, Г.Шалбуровым. Этот сборник включает в себя различные жанры устного народного творчества калмыков: песни (лирические, сатирические, исторические, трудовые), сказки (волшебные, богатырские, о животных, бытовые), благопожелания, легенды, пословицы, поговорки, загадки.

В 1936 году И.И.Кравченко были изданы "Калмыцкие сказки", куда вошли тексты из сборника Н.Бадмаева, из коллекции А.М.Позднеева, а также бытовые сказки, записанные У.Душаном в 1935 году в Долбанском улусе.

К 500-летию героического эпоса "Джангар" в 1940 году вышел в свет сборник "Народное творчество Калмыкии", подготовленный И.И.Кравченко (1940). В нем представлены все основные жанры фольклора калмыков. Также в сборнике помещены вступительная статья, комментарии, словарь и список литературы. В сборник вошли некоторые сказочные тексты из архива И.И.Попова, из сборников сказок А.Позднеева (1892), Н.Бадмаева (1899), и, конечно, из архива самого составителя. В главе "Фантастические сказки" приведено пятнадцать текстов; по нашему мнению, две из них являются богатырскими и две - бытовыми К тому же, и составитель в комментарии одну из этих сказок относит к "числу фантастических-героических сказок, генетически связанных с калмыцким героическим эпосом" (Нар.тв-во Калмыкии 1940, с. 299). Из архива составителя в сборник вошли четыре бытовые сказки: "Мудрая Урюбэжюр" (там же, с.247), "Три мудреца" (там же, с.253), "Сиротка-мудрец" (там же, с.254), "Скупой богач" (там же, с.262). Количество волшебных сказок в этом сборнике - одиннадцать, из них пять текстов из архива И.И.Попова, ранее нигде не опубликованных. В комментариях к сказкам сообщается только имя исполнителя; где, как были записаны тексты, о возрасте исполнителя не упоминается.

Этот сборник является первой работой, в которой приведены ссылки, в соответствии с указателем сказочных сюжетов Аарне-Андреева (1929), хотя и не ко всем сказкам.

Годы Великой Отечественной войны и депортации калмыков в Сибирь явились причиной долгого перерыва в исследовании и публикации фольклора. Лишь с 60-х годов возобновляется работа по его сбору и изучению. Именно в этот период были организованы фольклорные экспедиции, материалы которых ныне хранятся в архиве КИГИ РАН. Сотрудниками Калмыцкого научного института были записаны репертуары сказочников Э.Кутуктаевой, С.Бутаева, С.Манджикова, Ц.Джаргаевой, Ч.Комаева, М.Буринова.

В 1960 году Калмыцкий научно-исследовательский институт выпустил сборник калмыцких сказок, под названием "Седклин кур" ("Душевный разговор"), записанных от исполнителя Мутула Буринова (под редакцией Б.Букшаева, Л.Сангаева). Рамочная композиция сказок этого сборника заимствована опосредованно через тибетскую и монгольскую фольклорные традиции из древнеиндийского сборника "Двадцать пять рассказов Веталы", но сами сказки имеют, несомненно, калмыцкий колорит.

Сказочный материал фольклорных экспедиций опубликован в 4-х томах сборника "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки"). Первый том сборника (1961) составлен Б.Сангаджиевой и Л.Сангаевым; в него вошли шестьдесят один сказочный текст и текст "72-х небылиц". Количество волшебных сказок -шестнадцать, ранее нигде не издававшихся. В предисловии составители отмечают, что многие сказки были взяты из коллекции И.Попова.

В том же (1961) году вышел в свет сборник "Калмыцкие народные сказки" на русском языке, тексты которого представляют переводы уже опубликованных сказок (Калм.нар.ск.1961). В 1962 году составителем Б.Джимбиновым были изданы "Калмыцкие сказки" в Москве, куда вошли записи и переводы текстов И.Лера, А.Позднеева, Н.Бадмаева, И.Попова, И.Кравченко, Д.Кугультинова, Б.Майорова. В основном это сказки о животных и бытового жанра (Калм.сказки (М.) 1962).

Калмыцкие сказки в русском переводе были опубликованы в сборнике "Медноволосая девушка", подготовленным М.Ватагиным. Этот сборник был издан в серии "Сказки и мифы народов Востока" в 1964 году, в него вошли сказки разных жанров: богатырские, волшебные, о животных, бытовые. В разделе "Волшебные сказки" приводятся семнадцать образцов этого жанра. По нашему мнению, две сказки ("Вечно живой Чилдин-Баатр", "Бюрюн-Тегес") являются богатырскими. Ценность представляют шесть сказок, ранее нигде не опубликованных; они были записаны проф. А.Ш.Кичиковым в 1961 году в Элисте у сказочницы Э.Кутуктаевой из рода Гюсюн-Эркетен, уроженки станицы Варшавской бывшего Верхне-Уральского уезда Оренбургской области.

В предисловии сборника автором отмечено, что источниками перевода "послужили сборники калмыцких сказок, собранных Рамстедтом (т.1, Хельсинки, 1909 и т.П, Хельсинки, 1919), сборники "Хальмг фольклор" ("Калмыцкий фольклор", Элиста, 1940), "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки", Элиста, 1961)" (там же, с.6). Также, был привлечен материал фольклорных экспедиций Калмыцкого НИИЯЛИ.

В сборнике "Медноволосая девушка" помещен словарь непереведенных калмыцких слов, часто встречающихся в текстах; указаны сюжеты, согласно системе Аарне-Андреева, однако, не ко всем сказкам.

В 1968 году вышел в свет следующий выпуск сборника "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки"), составленный А.Ц.Бембеевой, куда вошли тексты из репертуара С.И.Манджикова. Однако, кроме сказочных текстов, в сборник вошли песни из "Джангара" в пересказе, истории, легенды, жанр "яс кемэлЬн" оказывание по кости). Репертуар С.Манджикова был записан А.Ц.Бембеевой в 1964-1965гг.

Сотрудниками Калмыцкого научно-исследовательского института в 1965 году была организована фольклорная экспедиция в Сарпинский, в 1966 году -Черноземельский и Каспийский районы республики с целью сбора и записи фольклорного материала. Во время экспедиции были записаны песни, мелодии танцев, сказки, загадки, пословицы.

Летом 1970 года Калмыцкий институт организовал фольклорно-диалектологическую экспедицию в Юстинский район Калмыкии и некоторые районы Астраханской области (ранее - Хошутовский улус). Сотрудниками института "было заслушано 263 информатора., собраны рукописные материалы, произведены магнитофонные записи. Собран значительный фольклорный материал: за время экспедиции записано 25 сказок, 120 пословиц и поговорок, 40 загадок, несколько бытовых историй и рассказов, благопожелания" (Дораева 1973, с.214).

Собранный и подготовленный фольклорный материал экспедиций, позднее был опубликован в 3-м и 4-м томах сборника "Хальмг туульс" ("Калмыцкие сказки"), с указаниями имен сказочников, места проживания и года рождения. Составителями 3-го выпуска "Хальмг туульс" (1972) являются Н.Н.Мусова, Б.Б.Оконов, Е.Д.Мучкинова. Следующий, 4-й том сборника был подготовлен и опубликован в 1974 году Б.Б.Оконовым, Е.Д.Мучкиновой. В этот сборник, помимо волшебных, богатырских, бытовых сказок, вошли и легенды.

Среди последних сборников калмыцких сказок можно назвать следующие: на калмыцком языке - "Алтн зун-темн" (1995) ("Золотая игла"), составленный Э.К. Лиджиевым, куда вошли тексты из репертуара матери составителя - Д.К.Лиджиевой. В сборнике представлено двадцать девять текстов, среди которых имеются истории о Гесере, легенда об Арахе. Еще два сборника, которые представляют собой переводы уже опубликованных сказок: на русском языке - "Сандаловый ларец" (составитель Т.Г. Борджанова) (2002), на немецком языке - "Marchen der Kalmiiken" (составитель Е.Д. Джамбинова)

Сегодня сказочная традиция калмыков, как и у других народов России, к сожалению, угасает (это выражается, в частности, в том, что нередко исполнители не могут воспроизвести полный текст, который они знали ранее), но, тем не менее, еще можно найти интересных сказочников.

В 2003-2006 гг. мы проводили полевые исследования в нескольких районах Калмыкии, и нам удалось на калмыцком языке записать сказочные тексты от исполнителей, возраст большинства которых свыше 70-ти лет:

Ш.В.Боктаев, 1933 г/р., уроженец п. Сарпа Кетченеровского района Калмыкии; И.Д.Мутяев, 1919 г/р., уроженец Малодербетовского района, закончили по 1-му классу средней школы. Оба эти исполнителя обладают отличной памятью, знают сказочный эпос калмыков, множество благопожеланий, пословиц, загадок, легенд. От них удалось записать три волшебные сказки.

Т.С.Тягинова, 1930 г/р., уроженка Яшкульского района - знаток калмыцкого фольклора, в репертуаре которой имеются сказки, легенды, песни. В 2005 году нами записаны от нее три волшебные сказки.

Б.П.Амбекова, 1924 г/р., уроженка Малодербетовского района, которая хорошо знает обрядовый фольклор, этнографию калмыков. Из сказок она исполнила бытовые сказки.

С.З.Ользеева, 1937 г/р., учитель по образованию. От нее записана бытовая сказка "ЗаЬсч" ("Рыбак") и волшебная сказка "Саак" ("Тот самый") на сюжет AT 329 ("Испытание прятанием"), а также пословицы и рассказы, связанные с поверьями у калмыков.

От Ц.Г.Оконовой, 1926 г/р., уроженки п.Ханата Малодербетовского района, нами была записана легенда о матери и некоторые этнографические сведения.

В 2006 году в п. Кетченеры нам удалось записать фольклорный материал от трех братьев Нандышевых - М.Б.Нандышев, 1941 г/р.; Д.Б.Нандышев, 1957 г/р.; С.Б.Нандышев, 1964 г/р., уроженцы п.Зеед Ворошиловского района

Сталинградской области, ныне - п.Северный Светлоярского района Волгоградской области. А именно: легенды, пословицы, благопожелания, две бытовые и две волшебные сказки.

В семье Нандышевых - шестеро детей, в детстве сказочные тексты, легенды и многое из калмыцкого фольклора они слышали от своей матери Амуланг Нандышевой (1922-2001). По словам людей, хорошо знавших ее, она знала много сказок, легенд, историй, благопожеланий, песен, пословиц. К сожалению, в свое время репертуар сказочницы не был записан.

Самый молодой по возрасту из исполнителей, записанных нами, -В.Хонинов (1980 г/р). Он рассказал одну волшебную сказку, которую в детстве слышал от своей бабушки Б.Э.Хониновой, 1920 г/р., уроженки п.Эрдниевский Яшкульского района.

В целом в настоящее время мы располагаем 172 текстами волшебных сказок калмыков - все они послужили основой настоящего исследования.

Методы исследования. Задачи, поставленные при изучении сказочного жанра, определили выбор методов. Основным методом в нашем исследовании является сравнительно-типологический; проведен анализ сказочных текстов в сопоставлении с фольклором родственных тюрко-монгольских народов, а именно, в изучении сюжетики, системы персонажей, формульного репертуара. Кроме этого, в работе использовались описательный, исторический методы, а также элементы лингвистического анализа.

Научная новизна. В диссертации впервые в отечественной фольклористике исследован весь известный на сегодняшний день корпус калмыцких волшебных сказок,. Нами рассмотрен сказочный репертуар и составлен указатель сюжетов на основе системы Аарне-Томпсона, до сих пор отсутствующий в калмыцкой фольклористике; мы также впервые попытались, хотя и в ограниченном виде, применить по отношению к калмыцкому сказочному фольклору классификацию сюжетов, предложенную Б.П. Кербелите. Кроме этого впервые нами изучены основные образы волшебной сказки калмыков и рассмотрены ее стилевые особенности.

Теоретическая и практическая значимость. Результаты настоящего исследования имеют большое значение для сказковедения монголоязычных народов. Оно может быть использовано при составлении научного издания -Свода калмыцкого фольклора. Данные, полученные в результате исследования, найдут применение в общем указателе сюжетов народных сказок калмыков. Работу можно рекомендовать преподавателям вузов при чтении курса лекций, спецкурса по устному творчеству калмыков, в проведении практических занятий в школах, вузах.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в публикациях международных, межрегиональных конференциях, сборниках статей: Международный конгресс "Азия в Европе: взаимодействие цивилизаций" (Элиста 2005); Международная научно-практическая конференция "Гуманитарные науки в истории и современном развитии общества" (Чебоксары 2005); II Межрегиональная научная конференция "Молодежь в науке: проблемы, поиски, перспективы" (Элиста 2005); сборник статей "Монголоведение 4" (Элиста 2006); Бертагаевские чтения; XI Международный конгресс монголоведов (Москва 2006) Доклады российских ученых.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сюжеты, образы и стилевые особенности калмыцких волшебных сказок"

Заключение

В настоящей работе предпринята попытка рассмотрения сюжетной структуры волшебных сказок калмыков, выделения основных персонажей, описания формульного репертуара как одного из стилевых особенностей фольклорного текста. Помимо сказочных текстов и глав эпоса "Джангар", нами привлечены материалы родственных монголоязычных народов, а также сказки некоторых тюркских народов.

Сюжетный состав калмыцких сказок богат и разнообразен: известны сказки на распространенные сюжеты, отмеченные в международной классификации, а также тексты на локальные сюжеты. В работе выделены сюжетные контаминации, встречающиеся в сказочном репертуаре разных народов. Необходимо отметить, что территориальное соседство с кавказкими и русским народами обусловило пополнение калмыцкого репертуара новыми мотивами, образами. Сюжеты калмыцких сказок мы соотнесли с каталогом Аарне-Томпсона, в некоторых случаях изменив названия типов, так как они более соответствуют этнобытовой специфике калмыцкого фольклора. В тех случаях, когда мы не находили соответствующие сюжеты в каталогах, предлагали свои названия и определения сюжетных типов, наиболее полно отражающие содержание калмыцкой сказки. Один из сюжетов, не вошедший в международную классификацию Аарне-Томпсона, нашел отражение в указателе монгольских сказок, составленным Л.Леринцем. Кроме этого, в репертуаре волшебного эпоса калмыков встречаются тексты на оригинальные сюжеты, характерные только для этого этноса. Нужно отметить, что такие тексты немногочисленны, однако "история национальных сказочных репертуаров не складывается из историй отдельных сюжетов, из суммы отдельных культурных контактов. Существуют длительные культурные взаимодействия целых регионов, непосредственно влияющие на судьбу сказочных репертуаров" (Костюхин 1993, с.4).

С началом распространения буддийской религии среди монголояычных народов монахами переводились священные мантры, сутры, буддийские произведения, которые затем передавались устным и письменным путем. Образцы индийского и тибетского устного народного творчества оказали влияние на развитие фольклора монголоязычных народов, в частности, заимствованная рамочная композиция сказок "Седклин кур" ("Душевный разговор").

Своеобразный литературный прием - обрамление - прошел длительный путь. П.А.Гринцер пишет, что рамка "состоит из пролога, описывающего обстановку действия и лиц, которые рассказывают и выслушивают истории, вводных и заключительных формул к каждому рассказу и, наконец, эпилога, в котором разрешается конфликт, послуживший поводом к рассказыванию историй" (Гринцер 1963, с.201).

Буддийские элементы часто встречаются в сказочном эпосе - это названия буддийского пантеона, священные молитвы, компоненты буддийской космологии. Мы находим здесь различные сведения о верованиях, обычаях, обрядах калмыков. Заметим, в народном мировоззрении калмыков-кочевников важное место занимали различные суеверия, приметы и запреты-табу, являющиеся одними из основных элементов анимизма, тотемизма, шаманизма, лежащих в основе дорелигиозных верований народа.

Сказки "Седклин кур" ("Душевный разговор") послужили материалом для анализа их сюжетики с помощью структурно-семантической методики, основанной на разделении элементарных сюжетов (ЭС), которая была предложена Б.П.Кербелите. Это позволило более точно сопоставить разножанровые фольклорные нарративы.

Во второй главе нами рассмотрены основные персонажи волшебной сказки калмыков. Из проведенного анализа можно заключить, что исследуемому жанру известны персонажи, схожие с персонажами сказок других народов, и вместе с тем в волшебном эпосе калмыков встречаются и своеобразные, характерные только калмыцкой сказке персонажи. Это обусловлено влиянием общемонгольской мифологии, а также истории, традиционной культуры, обычаев калмыцкого народа. Нам удалось определить следующие типы главных героев: младший брат, герой-богатырь, сиротка, чудесные герои.

Персонаж первого типа представлен двумя образами: "иронический удачник" и собственно младший брат. В зачине сказки об "ироническом удачнике" герой выступает под неказистым видом, ленив, презираем окружающими, неряшлив. Над ним всегда насмехаются старшие братья, ему не верит правитель. Однако именно этот герой впоследствии справится с трудными задачами, найдет волшебные предметы и женится на ханской дочери. Ему помогает чудесный конь, который превращается из волоска, подаренного родителем за то, что сторожил могилу (AT 530 "Три коня в подарок").

Собственно младшему брату, в отличие от старших братьев, удается достичь земель, невиданных его отцом (AT 551 "Лекарство для отца"). И этому персонажу, также помогает волшебный конь, подаренный спасенным змеем, или найденный героем в дальних краях. Особая роль сказочного коня вполне закономерна, так как в жизни кочевника конь являлся не только средством передвижения, но и верным спутником. Монгольские племена с давних пор занимались разведением скота, соответственно, был развит культ поклонения животным. Согласно добуддийским верованиям, духи покровители часто представлялись в виде животных, что нашло отражение в устном народном творчестве калмыков.

Героя-богатыря волшебных сказок характеризует чудесное рождение, быстрый рост, наличие чудесного коня. При описании этого персонажа обнаруживаются мотивы и элементы, схожие с богатырской сказкой и героическим эпосом, что является свидетельством того, что волшебная сказка развивалась и бытовала вместе со смежными ей жанрами калмыцкого фольклора.

Выше названным персонажам помогают советами, дарят необходимые волшебные предметы мифологические персонажи, служители культа, чудесные искусники.

Чудесных героев определяет происхождение от животных или растений, а также необычная внешность (златогрудые, серебряноспинные), встречающиеся в сюжетах AT 706 "Безручка", AT 707 "Чудесные дети".

Герой, рожденный от брачной связи женщины с медведем, встречается в единственном варианте на сюжет AT 650А "Юноша-силач". Девушка-лебедь фигурирует в текстах AT 465 "Красавица-жена ".

Сиротка не обходится без чудесных помощников и волшебных предметов. Одним из главных помощников является невеста (супруга) героя. Необходимо отметить, что женские персонажи, фигурирующие в калмыцких сказках, выступают без имени. Сообщается, что героиня, невеста (супруга) главного персонажа, - не простая девушка, а дочь хана (хаана куукн) или родственница небесных небожителей.

Сиротке-девочке противопоставлена родная дочь мачехи (AT 403 "Подмененная невеста или жена ").

Сказочные персонажи могут выполнять самые различные роли, т.е. качества каждого из них могут сочетаться с другими. На пути к достижению цели и в преодолении препятствий герою калмыцкого волшебного эпоса содействуют чудесные помощники. В работе мы рассмотрели наиболее распространенные образы, их функции. Чудесные предметы в сказках калмыков - это предметы животного или растительного происхождения (волоски, веточки), украшения (кольцо), оружие (стрелы), листья.

Если герой богатырской сказки достигает цели, благодаря своей физической силе, то персонажа волшебной сказки невозможно представить без чудесных помощников и предметов.

Волшебная сказка имеет свою структуру, которая отличается от структуры других сказочных разновидностей. Стиль волшебной сказки представлен традиционными формулами (инициальные, медиальные, финальные), которые подразделяются на подгруппы, в соответствии с функциональной направленностью. Проделанный анализ традиционных формул волшебной сказки показал их основные признаки: устойчивость, вариативность. В процессе исследования нами обнаружено большое количество формул, типичных для сказочного жанра в фольклоре многих народов. И вместе с этим, калмыцкой сказке известны формулы и типические места, характерные только калмыцкому фольклору. Это объясняется историческими изменениями в процессе бытования сказки, ее взаимодействия с богатырской сказкой и героическим эпосом "Джангар".

Зачин представляет собой своеобразную экспозицию, где изображены обстоятельства сказочного действия, социальное положение героев. Инициальная формула времени "Кезяня бяяж " (Было это давно) универсальна для всего сказочного эпоса, - встречается в богатырских, бытовых сказках, о животных. Действие сказки происходит во владениях хана, хотоне богача.

В формулах, где говорится о существовании героя, фигурируют представители старшего и младшего поколений; это всегда отец (мать) и три сына, либо бездетные старик и старуха, вымаливающие ребенка, либо обездоленный герой-сиротка. Инициальные формулы, в которых выражено отношение сказочника о недостоверности сказки, в исследуемом материале нами не обнаружено.

Большую и многообразную группу представляют медиальные формулы, которые мы разделили на "фабульно обусловленные" и "фабульно не обусловленные" (Адлейба 1991). Как и в сказках славянских, тюркских и других народов, в калмыцких текстах имеются формулы красоты героини, формулы пройденного пути, формулы роста, формулы-диалоги, "ситуативные формулы" и пр. В изучаемом материале имеют место и оригинальные калмыцкие формулы, что связано со спецификой сказочного жанра калмыков, этнобытовыми особенностями, традиционным мировоззрением. "Фабульно не обусловленные" формулы в калмыцком материале отсутствуют.

Среди финальных формул нами обнаружены формулы пира, наказания, благополучного завершения, формулы, сообщающие о счастливой жизни героев в наши дни. В исследованном материале отсутствуют формулы, где сказочник говорит о награждении его на сказочном пиру. А также нет в калмыцких сказках присказок, характерных для славянской традиции.

За рамками содержания данного исследования остались вопросы, связанные с исполнительской традицией калмыцких туульчи (сказочники). В калмыцкой фольклористике отсутствуют монографии о сказочной исполнительской традиции вообще и творчества отдельных исполнителей. Имеются лишь упоминания, либо краткие сообщения в отдельных статьях. А также вне нашего внимания остался вопрос о неформульно-повествовательной стереотипии, которое подробно разработано на материале абхазских сказок Дж.Я.Адлейбой и определено как "словесно-стилевое воплощение явлений троичности и повторов" (Адлейба 1980а, с.16).

Традиции бытования калмыцких народных сказок продолжают жить и в настоящее время. Однако, опыт полевой работы показал, что, к сожалению, сказочная традиция угасает, - все реже встречаются знатоки сказок. Тем не менее нам удалось записать сказочные тексты; самым распространенным является сюжет AT 670 ("Язык животных ").

В исследовании мы попытались сопоставить некоторые элементы волшебных сказок калмыков с этнографическими материалами, рассмотреть вопрос генезиса отдельных сказочных мотивов и элементов. Таковыми являются, к примеру, мотив герой на могиле отца, мотив сватовства героя, имеющие тесную связь с древними представлениями, обычаями и обрядами калмыков. Наличие компонентов, связанных с первобытным мировоззрением, являются свидетельством того, что корни многих сказочных мотивов волшебных сказок уходят в глубокую древность.

Таким образом, нами рассмотрен волшебный репертуар калмыков, который включает в себя сто семьдесят два текста: варианты сказок, опубликованные на языке оригинала, на старокалмыцкой письменности, на русском и немецком языках. А также, привлечены сказочные тексты из Архива

КИГИ РАН и полевые материалы автора, записанные в различных районах Калмыкии и Элисте в период 2003-2006 годов.

Настоящая работа является первой попыткой монографического исследования волшебного эпоса калмыков. В ней анализируется весь известный нам на сегодняшний день репертуар волшебных сказок, который включает в себя сто семьдесят два текста: все публикации на калмыцком языке, в том числе и на старокалмыцкой письменности, на русском и немецком языках, а также материалы из Архива КИГИ РАН и полевые записи автора, сделанные в различных районах Калмыкии в период 2003-2006 годов.

Полевые исследования показывают, что, к сожалению, сказочная традиция калмыков угасает - все реже встречаются знатоки сказок. Но опыт нашей работы позволяет говорить о том, что и в настоящее время можно сделать записи калмыцкого сказочного фольклора и, возможно, более интенсивная собирательская работа даст новый материал для будущих исследований этого жанра.

Список научной литературыНадбитова, Ирина Сергеевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Кичгэ Телэ 1974. - Кичгэ Твлз. Баатрлг дуулвр "ЩанИр". - Элст, 1974.

2. Кичгэ Телэ 1983. Кичгэ Телэ. Келен уг - керчсн модн. - Элст, 1983.

3. Корсункин Ц. 1973. Корсункин Ц. Туужин улс туульмудт (Хальмг туульсин хурацЬун тускар) II Хальмг унн. 1973, мерн сарин 10.

4. Манжилеева 1994. Манжилеева Р. Туульч евгн II Хальмг унн. 1994, haxa сарин 11.

5. Насна Антин 1990. Насна Антин Ьазр-усна тэклЬн // Хальмг унн. 1990, haxa сарин 4.

6. Овалов 2004. Овалов Э. Амн урн-угин уудэвр - ahy ик чинртэ улсин зеер II Хальмг унн. 2004, мерн сарин 24.205. ввкнрин улдснэс 1994. Муутэн И. ввкнрин улдснэс. - Элст, 1994.

7. Цернэ В. Улсин цецн булгас II Хальмг унн. 1985, бар сарин 20.

8. Тексты на русском и других языках

9. Алтайские народные сказки 2002. Алтайские народные сказки / Сост., подгот. текстов и пер. Т.М.Садаловой при участии К.М.Макошевой; Вступит, ст., коммент., примеч., указ. и слов. Т.М.Садаловой. -Новосибирск: Наука, 2002.

10. Алтын-Арыг 1988. Алтын-Арыг: Хакасский героический эпос / Зап.и подгот.текста, вступит.ст., пер.и коммент. В.Е.Майногашевой; Отв.ред.Н.В.Кидайш-Покровская. - М., 1988.

11. Бараг, Зарипов 1989. Бараг Л.Г., Зарипов Н.Т. Башкирское народное творчество. Т.4. Волшебные сказки и сказки о животных / Сост.Н.Т.Зарипов. Вступ.ст., коммент. Л.Г.Барага и Н.Т.Зарипова. - Уфа, 1989.

12. Бурятские народные сказки 1973. Бурятские народные сказки / Сост. Л.Е.Элиасов. - Улан-Удэ, 1973.

13. Бурятские народные сказки 1976. Бурятские народные сказки: Волшебно-фантастические и о животных / Сост. Е.В.Баранникова, С.С.Бардаханова, В.Ш.Гунгаров. - Улан-Удэ, 1973.

14. Бурятские волшебные сказки 1993. Бурятские волшебные сказки. Подг.текстов, перевод Е.В.Баранниковой, С.С.Бардахановой. - Новосибирск, 1993.

15. Бурятский фольклор 1975. Бурятский фольклор / Сост. Н.О.Шаракшинова. Иркутск, 1959.

16. Джангар 1990. Джангар. Калмыцкий героический эпос. На калмыцком и русском языках. -М., 1990.

17. Маадай-Кара 1973. Маадай-Кара: Алтайский героический эпос / Зап.текста, пер. и прил. С.С.Суразакова; подгот.текста и вступит ст. И.В.Пухова; Отв.ред.Н.А.Баскаков. -М., 1973.

18. Монгольские сказки 1962. Монгольские сказки / Сост. и послесл. Г.Михайлова.-М., 1962.

19. Монгольский сборник рассказов из Pancatantra / Пер.с монг., предисл., введение Б.Я.Владимирцова. Птб., 1921.

20. Народные русские сказки 1984. Народные русские сказки А.Н.Афанасьева: В 3-х томах / Подгот.Л.Г.Бараг и Н.В.Новиков; Отв.ред. Э.В.Померанцева, К.В.Чистов. - М., 1984.

21. Панчатантра или пять книг житейской мудрости / Пер.с санскр. И.Серебрякова. М., 1989.

22. Семь звезд 2004. Семь звезд. Калмыцкие легенды и предания / Сост.Д.Б.Басаев. - Элиста, 2004.

23. Сказки народов Дагестана 1965. Сказки народов Дагестана / Сост.и автор примеч. Х.Халилов. - М., 1965.

24. Тувинские народные сказки 1994. Тувинские народные сказки / Сост., подгот. и подстроч. пер. текстов, коммент. и слов. З.Б.Самдан. -Новосибирск: Наука, 1994.

25. Тексты (калмыцкие) на русском языке

26. Волшебный мертвец 1923, 1958. Владимирцов Б.Я. Волшебный мертвец. - М., Изд. 1-е 1923; Изд.2-е 1958.224. алмыцкие сказки 1959. Калмыцкие сказки / Сост. Б.О.Джимбинов. -Ставрополь, 1959.

27. Калм. нар. сказки 1961. Калмыцкие народные сказки / Под ред. И.К.Илишкина. - Элиста, 1961.

28. Калмыцкие сказки 1962. Калмыцкие сказки / Сост. Б.О.Джимбинов. М., 1962.

29. Калмыцкие сказки 1962. Калмыцкие сказки / Сост. и примеч. С.Д.Алексеева, Л.С.Сангаева. - Элиста, 1962.

30. Нар.тв-во Калмыкии 1940. Народное творчество Калмыкии / Сост. И.И. Кравченко. - Сталинград-Элиста, 1940.

31. Лер 1873. Лер. Калмыцкие сказки, собранные Лером. - М., 1873.

32. Медноволосая девушка 1964. Медноволосая девушка: Калмыцкие народные сказки / Пер., сост. и примеч. М. Ватагина. - М., 1964.

33. Попов 1938. Попов И.И. Сказки донских калмыков / Сост. Б. Лунин. -Ростов-на-Дону, 1938.

34. Сандаловый ларец 2002. Сандаловый ларец / Сост. Т.Г.Борджанова. -Элиста, 2002.

35. Сборник калмыцких сказок 1889. -Сборник калмыцких сказок / Сост. Н. Бадмаев. Астрахань, 1889.1. Тексты на калмыцком языке

36. Алтн зун теми 1995. Алтн зун теми. Туульс / Сост. Э.К.Лиджиев. -Элиста, 1995.

37. Голстунский 1864. Голстунский К.Ф. Убаши хун-тайджийн туджи, народная калмыцкая поэма Джаигара и Сиддиту-кюрийн тули". - Спб., 1864.

38. Позднеев 1886. Позднеев A.M. Калмыцкие народные сказки, собранные в Калмыцких степях Астраханской губернии и в подлинном калмыцком тексте, изданные A.M. Позднеевым. - Спб., 1886.

39. Позднеев 1889. Позднеев A.M. Калмыцкие сказки II Зап.ВОРАО. -СПб., 1889. Т. III.

40. Позднеев 1891. Позднеев A.M. Калмыцкие сказки II Зап.ВОРАО. -СПб., 1891. Т. IV.

41. Седклин кюр 1960. Седклин кюр / Сост. Б.Букшаев. - Элст, 1960.

42. Хальмг туульс 1961. Хальмг туульс / Сост. Б.Сангаджиева, Л.Сангаев. Т.1. - Элст, 1961.

43. Хальмг туульс 1968. Хальмг туульс/Сост.А.Ц.Бембеева, Ц.-Д.Номинханов. Т.2. - Элст, 1968.

44. Хальмг туульс 1972. Хальмг туульс / Сост. Н.Н.Мусова, Б.Б.Оконов. Т.З.-Элст, 1972.

45. Хальмг туульс 1974. Хальмг туульс / Сост. Б.Б.Оконов, Е.Д.Мучкииова. Т.4. - Элст, 1974.

46. Хальмг фольклор 1941. Хальмг фольклор / Бурдэж кеснь Лежнэ Ц., Шалвра Г. - Элст, 1941.

47. Тексты на иностранных языках

48. Бергманн 1883. Bergmann В. Nomadische Streifereien unterden Kalmucken. - Riga, 1883.

49. Рамстедт 1909-1919. Ramstedt G.J. Kalmckische Sprachoben. Kalmuckische Marcher. 1-2 Teil. - Helsingfors, 1909-1919.

50. Юльг 1866. Julg В. Kalmuckische Marchen. - Leipzig. 1866.

51. Marchen der Kalmuken / Пер. и сост. E. Джамбиновой. Франкфурт-на-Майне, 1993.

52. Указатели сказочных сюжетов на русском языке

53. Андреев 1929. Андреев Н.П. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне,-Л., 1929.

54. Кербелите 2005. Кербелите Б. Типы народных сказок: Структурно-семантическая классификация литовских народных сказок. - М., 2005.

55. СУС Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / Сост.Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков. - Л., 1976.

56. Указатели сказочных сюжетов на иностранных языках

57. AT The Types of the Folktale. A Classification and Bibliography, Antti Aarne's Verzeichnis der Marchentypen Translated and Enlarged by Stith Thompson // FFC, № 184. Helsinki, 1961.

58. Lorinz 1979. Lorinz L. Mongische Marchentypen / Ubers.aus dem Ung.Gybri J.-Budapest, 1979.