автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Технологические аспекты управления политическим протестом в современной России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Технологические аспекты управления политическим протестом в современной России"

На правах рукописи

Касович Александр Андреевич

Технологические аспекты управления политическим протестом в современной России

Специальность 23.00.02 - политические институты, процессы и технологии

Автореферат

11 АВГ 2015

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Саратов, 2015

005571341

Работа выполнена на кафедре политических наук ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

Научный руководитель: Шестов Николай Игоревич,

доктор политических наук, профессор кафедры политических наук ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского»

Официальные оппоненты: Андрей Викторович Манойло,

доктор политических наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».

Ефанова Елена Владимировна, кандидат политических наук, доцент кафедры политологии ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Ведущая организация: Институт социально-политических и

гуманитарных исследований ФГБУН Южный научный центр Российской академии наук.

Защита состоится «26» сентября 2015 г. на заседании диссертационного совета на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук Д 212.243.04 на базе ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» по адресу 410012 г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус XII, ауд. 510.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке им. В.А. Артисевич Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского по адресу г. Саратов, ул. Университетская, 42, и на официальном сайте ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского»:

http: //www.sgu.ru/sites/default/files/dissertation/2015/06/05/dissertaciya.pdf. Автореферат разослан «_»_2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

A.A. Казаков

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Феномен политического протеста, как в отечественной, так и в зарубежной политической науке, начиная с середины XIX века, является объектом пристального внимания исследователей. Но, несмотря на высокую степень изученности различных аспектов протеста, будь то причины революций, или особенности функционирования региональных оппозиционных структур, до сих пор не осмыслено соотношение общих и особенных механизмов организации и управления протестам. Мы не до конца понимаем, как связаны между собой различные факторы, влияющие на протест, какова их роль в генезисе этого явления. А поскольку не ясна динамика протеста, мы не можем дать достоверный прогноз развития конкретной конфликтной ситуации в масштабах региона и страны. Почему одни оппозиционные движения быстро сходят на нет, а другие неожиданно для власти и политологов резко увеличивают численность своих сторонников? И почему в одних случаях практики минимизации последствий протеста дают сбои, а в других случаях власти все же удается снизить градус недовольства масс? Ответы на эти вопросы, на наш взгляд, должны быть взаимосвязаны. Однако, ученые до недавнего времени предпочитали глубоко исследовать отдельные аспекты протеста, не связывая их в общую систему представлений о политическом протесте как динамично развивающемся политическом процессе, имеющем внутреннюю логику и специфическую механику, различную динамику на разных уровнях российского политического процесса. Все это делает актуальным изучение процессов стимулирования политических протестов, управления ими и противодействия им на современном этапе российской политической жизни. Необходимость исследования технологий управления политическим протестом в настоящее время вызвана ростом кризисных явлений в российской общественно-политической жизни. Широкий размах приняли акции протеста против монетизации льгот пенсионеров в 2005 году, а также акции, направленные против результатов выборов депутатов Государственной Думы в 2011 году. Начиная со второй половины 2000-х годов, в России прошел ряд чувствительных для властей выступлений на основе межэтнических и социальных противоречий. Каждый раз массовые протесты приводили к экономическим проблемам или к снижению уровня обеспечения правопорядка.

Изучение организационных начал управления политическим протестом является актуальной прикладной задачей. В соответствующих структурах государственной власти накапливается и анализируется информация о потенциально резонансных конфликтных ситуациях в регионах страны, о практиках организации массовых беспорядков. Работники органов местного самоуправления, государственной власти, сотрудники правоохранительных органов пытаются стабилизировать общественно-политическую ситуацию. Представляется целесообразным дать им возможность опереться в своей организационной и аналитической работе на теоретические оценки и практические рекомендации, обоснованные в настоящей диссертации.

Состояние научной разработанности темы диссертационного исследования Процесс управления политическим протестом как отдельный предмет изучения оказался вне поля зрения большинства ученых. Различные аспекты рассматриваемой темы затрагивали классики зарубежной и отечественной политической и социологической наук. Французский социолог конца XIX века Г. Лебон обнаружил закономерности т.н. «коллективного поведения». Он отметил подверженность тол-

пы внушению со стороны ее лидеров, и тем самым обозначил возможность управления массовым протестом1. Концепция «коллективного поведения» позволяет нам понять алгоритм действия толпы, чтобы изучить инструменты психологического воздействия на участников акций протеста. При этом Г. Лебон оценивал протест как следствие активности «агрессивной толпы», и не затрагивал при этом возможность планирования и системной организации народных волнений. Роль лидеров в толпе признавалась исследователями важной, однако она рассматривалась как реакция вожаков масс на появление протестной повестки, но вовсе не как определяющая в выработке самой этой повестки.

Значительное развитие концепции политического протеста, в том числе, представления о методах управления им, получили в XX веке. Российский и американский социолог П. А. Сорокин2, возможно, первым обозначил в научной литературе принципы урегулирования народного недовольства со стороны правящего режима, в том числе, разделение и противопоставление различных групп недовольных, а также канализацию протеста в безопасное для власти русло. Отталкиваясь от данных принципов, мы изучаем конкретные практики подавления властью массовых протестов на региональном уровне. Э. Хоффер3 основу массовых движений находил в группах населения, не видящих своего будущего при существующем режиме. В контексте взглядов Хоффера нами рассмотрены особенности работы по мобилизации рядовых членов региональной оппозиции. Основатель теории относительной депривации современный американский политолог Т. Гарр объяснял причины революций несоответствием завышенных ожиданий индивида и действительности4. Гарр доказал, что социальный взрыв происходит не в результате социально-экономических потрясений, а из-за несбывшихся популистских обещаний властей и мощной пропагандистской работы оппозиции. Этот тезис Гарра мы возьмем за основу при исследовании информационных практик управления политическим протестом.

Большое влияние на изучение процесса управления политическим протестом оказала марксистская теория5. К. Маркс одним из первых указал на необходимость создания организационной структуры для результативного руководства протестом масс. Лидер объявлялся К. Марксом, центральной фигурой в протесте.

Значительный вклад в изучение феномена политического протеста внесли отечественные мыслители. Один из идеологов анархистского, бунтарского направления народничества М.А. Бакунин считал люмпен-пролетариат, беднейшие слои рабочих и крестьян движущей силой революции6. Воздействовать на этот протест-ный потенциал, вовлекая его в борьбу по расшатыванию государства, предполагалось через систему постоянных мелких восстаний и бунтов, аграрных волнений, стачек. Однако речь не шла о необходимости для революционеров непосредственно возглавить протест масс. В отличие от М.А. Бакунина последователь К. Маркса и Ф. Энгельса Г.В. Плеханов не видел особого смысла в крестьянских и городских

' Лебон Г. Психология народов и масс. М., 2011.

Сорокин П.А. Социология революции. М., 2004.

3 Хоффер Э. Истинноверугощий : Мысли о природе массовых движений. Минск, 2001. [Электронный ресурс] // Центр гуманитарных технологий. Режим доступа: http://gtmarket.ru/laboratory/basis/4270.

4 Гарр Р.Т. Почему люди бунтуют. СПб., 2005.

5 Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1955. Т. 4. С. 419-459; Государство и революция : Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции // Ленин В.И. Полное собр. соч. М., 1974. Т. 33. С. 1-120.

6 Государственность и анархия // Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989. С. 525.

восстаниях, и ставку делал на создание партии рабочего класса, способной стать организованным отрядом революции7. Заметим, что первый русский марксист стал и первым отечественным политиком, оценившим важность самой идеи управления протестом в борьбе за власть.

Идею управления протестом В.И. Ленин и его ближайшие сподвижники впервые в отечественной истории широко применили на практике. По мере развития протестных выступлений во время Первой русской революции в 1905 году сторонники Ленина способствовали соединению разрозненных стачек - во всеобщую. После 3-го съезда РСДРП, где В.И. Ленин убедил однопартийцев взять курс на вооруженное восстание против режима, были созданы и боевые рабочие дружины для сопротивления властям8. По указанию В.И. Ленина была развернута кампания дискредитации в глазах рабочего класса либерально-буржуазных партий, не желавших насильственного свержения царизма. На эту информационную практику работали и листовки, и статьи в легальной и нелегальной прессе. Изучение методов управления протестами со стороны большевиков-ленинцев позволяет оценить значимость их теоретического и практического вклада в историю политической науки, а также проследить трансформацию самих методов, или технологий, которые еще век назад столь результативно начали применять революционеры.

Как правило, в поле зрения ученых попадала деятельность лидеров протеста. Лица, или организации, оказывающие спонсорскую помощь оппозиции, оставались в тени. Деятельность спонсоров по поддержке революционного движения в России первыми начали изучать зарубежные ученые. Сначала в фокусе внимания исследователей оказались факты оказания финансовой помощи большевикам со стороны правительства Германии9. Позднее вектор внимания научного сообщества сместился в сторону выяснения подробностей сотрудничества революционеров с иностранными финансистами. В частности, эти факты анализировал американский ученый Э. Саттон10. О германских и американских средствах, которые предназначались РСДРП(б) и другим политическим силам, заинтересованным в свержении царизма, упоминает и отечественный историк И. Я. Фроянов".

Теоретиком управления протестами можно считать индийского политического деятеля и мыслителя М. К. Ганди. Он обосновал теорию ненасильственного сопротивления английским колонизаторам, - «сатьяграху», - которая включала в себя бойкот британских товаров и учреждений, уход из армии, полиции, отказ от участия в выборах и уплаты налогов, вообще от любого сотрудничества с англичанами12.

Американский историк и политолог Д. Шарп творчески переработал наследие Ганди, и в своей книге «От диктатуры к демократии» подробнейшим образом описал технологии ненасильственного протеста13. Это две сотни конкретных мето-

7 Наши разногласия // Плеханов Г.В. Избранные философские произведения в пяти томах. М., 1956. Т. I. С. 365.

8 «Смелее составляйте новые и новые дружины, посылайте их в бой, вербуйте больше рабочей молодежи...» // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1960. Т. 9. С. 303.

' Шуб Д.Н. Политические деятели России (1850-1920 гг.). Нью-Йорк, 1969. С. 181-187.

10 Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция. М., 1998. С. 19-98; Земан 3., ШарлауВ. Парвус - купец революции. Нью-Йорк, 1991. С. 190-191.

11 Фроянов II. Я. Октябрь семнадцатого : (Глядя из настоящего). СПб., 1997. С. 178-232.

12 Ганди М.К. Моя жизнь. СПб., 2011; Апресян Р.Г. Гражданское неповиновение - в политической теории и

социальной практике (Джон Ролз и Мохандас Ганди) // Насилие и ненасилие: философия, политика, этика /

под ред. Р.Г. Апресяна. М., 2003. С. 54-70.

15 Шарп Д. От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения. М., 2012. С. 29-56, 64-70.

дов сплочения протестной массы и расшатывания правящего режима для подготовки смены власти в той или иной стране. Они сгруппированы по степени сложности и масштабности влияния на власти. Анализ применения российской оппозицией указанных методов сопротивления дает возможность оценить, насколько серьезны амбиции федеральных и региональных лидеров протеста в борьбе с властями.

По мнению саратовского ученого М.В. Данилова, механизмы противодействия внешнему влиянию стали образовываться в нашей стране только в двухтысячные годы, и в настоящее время они могут базироваться на двух стратегиях. Во-первых, на стратегии деполитизации, призванной ограничить доступ для иностранных организаций или связанных с ними субъектов к конструированию политической повестки дня. Во-вторых, на стратегии контрполитизации, которая основана на формировании выгодной властям повестки дня. Эта стратегия подразумевает также внедрение в массовое сознание убеждения о враждебном характере «внешнего» участия в отечественной политике и о маргинальное™ любых российских политических сил, апеллирующих к зарубежной поддержке14. Эти положения представляются актуальными в плане детерминации формата действий власти по контруправлению протестами.

Анализируя природу масштабных политических катаклизмов, отечественные ученые A.B. Кинсбурский и М.Н. Топалов на основе результатов социологических опросов предположили, что революции происходят не из-за социально-экономических потрясений, а по причине раскола в элитах, в том числе, в случае появления влиятельной оппозиции15. Эту идею представляется возможным использовать при исследовании регионального опыта протестных действий. Возросшее влияние оппозиции в основном может быть связано с появлением серьезного спонсора и харизматичного лидера регионального протеста, способных изменить политический баланс сил на отдельной территории.

Широкомасштабные акции протеста против результатов выборов депутатов Государственной Думы РФ в 2011 году вызвали большой интерес у российских ученых. Исследователи ВЦИОМа Д. Волков, JI.B. Римский, O.A. Мирясова и Л.Г. Вызов проанализировали социологические опросы участников массовых митингов в декабре 2011 — марте 2012 гг. в Москве16. Авторам удалось сделать выводы о составе и мотивации участников современных протестов. Однако их работы были посвящены анализу оппозиционных акций в столице, в то время, как провинциальные митинги остались малоизученными. Немногочисленные исследования региональных аспектов политического протеста в России выполнены учеными из Ростова-на-Дону, Вологды, Барнаула и Сочи17. Исследователи из провинции сосре-

14 Данилов М.В. Институты, механизмы и технологии политизации общества в постсоветской России (1990-e-2000-e гг.) : автореф. дис. ... д-ра политич. наук. Саратов, 2015. С. 34.

Кинсбурский A.B., Топалов М.Н. Два условия роста массовой протестной активности /У Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 272-279.

Волков Д. Протестцое движение в России в конце 2011-2012 гг.: истоки, динамика, результаты. М., 2012; Римский В.Л. Причины и мотивы протестных акций в России 2011-2012 гг. И Мониторинг обществен, мнения: экономим, и социальные перемены. 2012. № 3 (109). С. 110-113; Вызов Л.Г. Политические цвета новорусского протеста // Там же. № 1 (107). С. 27-32; Мирясова O.A. Российская глубинка и мегаполисы: ценностные основания протестных выступлений // Там же. №4(110). С. 50-56 и др.

17 Гулин К.А., Дементьева И.Н. Протестные настроения населения региона в условиях кризиса // Экономии, и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2011. № 3 (15). С. 53-65; Нагайцев В.В., Ноянзина O.E., Гончарова Н.П. Потенциал протеста населения современного российского региона // Изв. Алтайского государств. ун-та. 2011. № 2 (70). С. 233-236; Климов И.А. Структурные факторы социального протеста (на при-

доточились на измерении протестного потенциала жителей небольших городов, сами акции протеста и механизмы их организации политологи не освещали. Исключение здесь - публикация сотрудников Южного научного центра РАН Д.Д.Челпановой и Л.В. Батиева18. Работа ученых содержит анализ наиболее резонансных акций протеста на Северном Кавказе.

В российской политической науке культура протеста, как правило, рассматривается в качестве «политического искусства», а не механизма политической мобилизации. При этом внимание отечественных исследователей сосредоточено, главным образом, на анализе оппозиционных граффити19, их значении, местах расположения и др. В зарубежной историографии данное научное направление также включает в себя изучение музыкальной составляющей протеста и особенностей проведения публичных акций20. Субкультура, создаваемая оппозиционными движениями, признается иностранными авторами одним из важнейших элементов организации протеста21. Немало научных трудов посвящено роли Интернета в организации политического протеста22.

Российскими политологами хорошо изучены т.н. манипулятивные практики воздействия в политической сфере. Хотя большинство научных работ посвящены особенностям избирательных кампаний23, они также включают в себя анализ общих принципов манипулирования общественным мнением, и будут востребованы при рассмотрении практик управления протестом.

Значительный импульс к исследованию практик управления политическим протестом дала оппозиционная протестная кампания на Украине в 2004-2005 гг. -так называемая «Оранжевая революция». Эти события обстоятельно анализируются в диссертационных исследованиях Д.Н. Смирнова, М.А. Бочанова и научно-

мере Олимпийской стройки в г. Сочи) // Россия реформирующаяся : Ежегодник. М., 2009. Вып. 8. С. 360377; Челпанова Д.Д. Протесткый потенциал студенческой молодежи Юга России // Социально-политическая напряженность в полиэтническом регионе. Ростов-на-Дону, 2014. С. 71-88.

18 Челпанова Д.Д., Батиев Л.В. Массовые и резонансные акции протеста в СКФО // Социально-политическая напряженность в полиэтническом регионе. Ростов-на-Дону, 2014. с. 120-136.

19 Абрамов Р.Н. Политические граффити в России 1990-х гг.: опыт ретроспективного анализа // Вестн. Удмуртского ун-та. Сер.: Философия. Социология. Психология. Педагогика. 2013. Вып. 4. С. 25-33; Бочарова О., Щукин Я. Политические граффити Москвы // Вестн. Евразии. 1996. № 1. С. 18-32; Руденко В.Н. Политическое граффити // Социолог, исследования. 1997. № 10. С. 50-55.

20 Chaffee L. Political Protest and Street Art: Popular Tools for Democratization in Hispanic Countries (Contributions to the Study of Mass Media and Communications). London, 1993.

21 Джоунс Д. Драконы и транспаранты. M., 2008; Reed T.V. The Art of Protest: Culture and Activism from the Civil Rights Movement to the Streets of Seattle. University Of Minnesota Press, 2005; Bildt J. Revolutionary Graffiti in Egypt : Resistance and Commemoration [Электронный ресурс] II Telaviv notes, 2013. vol. 7, № 24. Режим доступа: http://www.dayan.org/sites/default/files/Joyce_TA_NOTES_Egypt_Grafïiti_26122013.pdf; Nevaer L. Protest graffiti. Oaxaca, 2009.

22 Бараш Р.Э. Интернет как средство самоакгуализации и революционной самоорганизации // Мониторинг обществен, мнения: экономич. и социальные перемены. 2012. №3 (109). С. 100-109; Ксснофонтова И.В. Роль Интернета в развитии протестного движения // Там же. С. 114-116; Л>рье Д.А. Интернет и его роль в процессах демократизации российского общества и государства // Вестн. ПАГС. 2009. №2 (19). С. 60-65; Киселев А.А. Политическое участие в шгтернете : автореф. дне. ... канл. полит, наук. Краснодар, 2007 и др.

23 Грачев Г.В., Мельник И.К. Приемы и техника манипулятивного воздействия в массовых информационных процессах // Проблемы информационно-психологич. безопасности. М., 1996. С. 68-75; Лиханова А.Б. К социологическому анализу явления политического манипулирования // Новые формы государственности и госслужба. М., 1996. С. 172-175; Гронская Н.Э. Политический процесс и лингвистические технологии манипулирования : автореф. дис. ... д-ра полит, наук. Нижний Новгород, 2005; Андросова И.Г. Особенности политико-психологического манипулирования в современной России : автореф. дис. ... канд. полит, наук. М., 2008 и др.

популярных работах А.Э. Гапича, Д.А. Лушникова, Я. Здоровца и др.24 Значительную аналитическую базу по исследованию так называемых «цветных революций» создал профессор факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова A.B. Манойло25.

Если научных монографий и статей, раскрывающих механизмы стимулирования политического протеста не так много, то работ, в которых анализируются техники подавления оппозиционной активности, и вовсе единицы. Акцент в этих исследованиях сделан на аспектах юридических, как у В.И. Ерыгиной,26 и психологических, как у А.П. Назаретяна27. Последний, продолжая традицию Г. Лебона, предложил конкретные методики воздействия на агрессивную толпу. Наработки Назаретяна мы используем в исследовании региональных практик управления протестами.

Неразработанность в отечественной историографии темы организации политического протеста на региональном уровне и отсутствие работ, касающихся реакции власти на массовое публичное выражение недовольства, побудили нас заняться данным исследованием.

Объектом диссертационного исследования является характер взаимодействия акторов политического протеста, технология организации протестных акций, практика противодействия ей в современной России на региональном уровне на примере Саратовской области.

Предметом исследования является процесс управления политическим протестом, закономерности взаимодействия акторов протеста, приемы и способы, применяемые оппозицией в ходе этого взаимодействия для стимулирования политических протестов, а также методики институтов власти для управления этими протестами и их подавлением.

Цель диссертации заключается в анализе организационных основ и технологий управления политическим протестом в современной России на региональном уровне.

Достичь поставленной цели возможно посредством решения следующих задач:

• выделить круг основных теоретических проблем, позволяющих структурировать предметное поле исследования политических протестов в современной России, как на федеральном, так и на региональном уровнях;

• систематизировать инструменты стимулирования политического протеста в современной России;

24 Гапич А.Э., Лушников Д.А. Технологии «цветных революций». М., 2010; Здоровец Я. Кадровые резервы «цветных» революций в Центральной Азии: персоны и структуры. М., 2006; «Оранжевая революция». Украинская версия. М., 2006; Смирнов Д.Н. Манипулятивные технологии и их применение в условиях смены политического режима: опыт оранжевой революции на Украине: автореф. дис. ... канд. полит, наук. Нижний Новгород, 2009; Бочанов М.А. «Цветные революции» как фактор трансформации внешнеполитических стратегий государств на постсоветском пространстве : автореф. дис. ... канд. полит, наук. Орел, 2011 и др.

25 Манойло A.B. Цветная революция в Венесуэле // NB: Международные отношения, 2015. № 1. С. 176-179; Манойло A.B. Сирийский тупик "Арабской Весны" Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2013. № 6. С. 49-56; Манойло A.B. Революции Арабской Весны: современные концепции, модели, технологии управления международными конфликтами. Международные отношения. 2012. № 1. С. 72-87.

26 Ерыгина В.И. Ограничения экстремизма в деятельности политических партий для защиты парламентской демократии // Изв. вузов. Правоведение. 2011. № 1. С. 44-59.

27 Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. М., 2001.

классифицировать административно-правовые, неформальные, и манипулятивные инструменты управления, применяемые для подавления политического протеста в Российской Федерации на федеральном и региональном уровнях; исследовать факторы, определяющие результативность управления политическим протестом в современной России, как на региональном уровне, так и на федеральном;

проанализировать основные причины, условия, факторы повышенной управляемости политического протеста в некоторых современных российских регионах выявить характеристики институционального дизайна политического протеста в российском регионе

Источниковая база.

1) Федеральные и региональные законы, указы и иные нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность акторов политического протеста и вводящие санкции за нарушение установленных порядков на территории Саратовской области. Изучение совокупности этих документов позволяет полнее представить сложившуюся концептуально-правовую парадигму, в контексте которой развивается протест;

2) Биографии наиболее активных лидеров оппозиционных структур в Саратовской области. Они помогают определить каузальные и мировоззренческие факторы, повлиявшие на поведение оппонентов власти;

3) Сведения о деятельности акторов политического протеста, размещенные на официальных Интернет-сайтах Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства юстиции Российской Федерации, Роскомнадзора, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, полномочного представителя Президента России в Приволжском федеральном округе, Правительства Саратовской области, Избирательной комиссии Саратовской области, ГУ МВД России по Саратовской области, Саратовстата, а также партий КПРФ и ЛДПР. Приведенный массив информации дает возможность компаративно оценить методы и средства, которые используют оппозиционеры для руководства протестом и его усиления, а также власти для минимизации размаха действий своих оппонентов;

4) Страницы московских и саратовских оппозиционеров, неформальных объединений граждан и зарегистрированных региональных отделений политических партий, размещенные в социальных Интернет-сетях «ВКонтакте» и «Facebook». Они необходимы для дискурсивного анализа протестной деятельности;

5) Публикации с 2006 по 2014 гг. в печатных и электронных СМИ, содержащие сведения о деятельности оппозиционных политических партий, общественных структур и их лидеров и возможных спонсоров: интернет-газеты «Четвертая власть», «RBC daily», сетевого издания «Общественное мнение», информационного агентства «Газета.ру», «РИА Новости», «Версия-Саратов», «Свободные новости - Волга», «Взгляд-инфо - новости Саратова», «Life News», «Saratovnews», «Lenta.ru», «REGNUM», издательского дома «Коммерсант», изданий «Российская газета», «Аргументы и Факты», «Московский комсомолец», журнала «Forbes». Эти материалы позволяют проследить генезис и трансформацию протестных явлений в регионе, выявить арсеналы конкурирующих парадигм (официальной и оппозиционной), а также агрегируют факты для изучения технологий управления и манипулирования протестами. Анализ публикаций даёт возможность проанализировать и

действия лидеров протеста в интересах своих спонсоров, а кроме того, и эффективность ответной реакции власти;

6) Эмпирическим источником для настоящей работы послужили наблюдения автора за проведением различных оппозиционных акций на территории Саратовской области. В частности, автор, будучи сотрудником управления внутренней политики и общественного мониторинга Правительства Саратовской области, посетил с ноября 2012 г. по март 2014 г. свыше 150 публичных мероприятий в Саратове, Энгельсе и Пугачеве, организованных представителями оппозиционных партий и общественных движений. В работе использованы также материалы интервью, взятых автором в августе 2013 года у жителей Пугачевского и Красноармейского муниципальных районов Саратовской области. Личные наблюдения позволили составить мнение о поливариантности использования оппонентами власти протест-ной атрибутики в ходе оппозиционных мероприятий, и обогатили представления автора о разнообразии форм проведения самих протестных акций.

Хронологические рамки исследования определены с 2005-го по начало 2014 г. На наш взгляд, данный отрезок времени характеризуется в истории России резким ростом протестной активности после относительно стабильного в общественно-политическом плане десятилетия. При этом массовые протесты в 2005 и 2008 гт. быстро пошли на спад. В то время, как акции оппозиции в конце 2011 - середине 2012 гг. получили широкий размах и побудили власти к проведению реформ и выбору более совершенных методов воздействия на недовольных.

Методология диссертационного исследования. В основу исследования положены принципы системного подхода, позволяющие проанализировать характер взаимосвязей основных акторов политического протеста.

Структурно-функциональный подход позволил проанализировать механизмы и принципы управления политическим протестом, выявить связи между акторами протеста и их функции.

В связи с тем, что политический протест в современной России представляет собой чрезвычайно сложное общественное явление, при его изучении был использован междисциплинарный подход.

Деятельностный метод позволил структурировать мотивы действий власти и оппозиции, направленные на достижение политических целей, а также выявить ма-нипулятивные практики управления политическим протестом.

Бихевиористский и психологический методы помогли нам изучить мотивацию участия рядовых граждан в оппозиционных акциях. Психологический метод также стал подспорьем в раскрытии внутренней организации практик, чаще всего применяемых при оперативном управлении протестами.

Неоинституциональный метод был использован при раскрытии условий и порядка взаимодействия акторов политического протеста, а также при определении их фактического места в протестной институционализации.

Компаративистский подход оказался востребован при изучении практик управления протестом на федеральном и региональном уровнях.

Важное значение для изучения динамики протестной активности в Саратовской области имеет статистический метод. Он дает возможность определить наиболее активных участников политического протеста, а также его интенсивность, спектр затронутых тематик и количественный уровень их поддержки со стороны населения.

и

Дискурс-анализ иротестной деятельности применялся в ходе работы по исследованию оппозиционной активности в социальных Интернет-сетях.

Для изучения мотивационной части практик управления политическим протестом использовался контент-анализ публикаций в прессе. Интент-анализ нормативно-правовой базы был актуален для изучения правовых рамок, в которых возможен протест в современной России.

Рабочая гипотеза исследования. Исходя из проведенного анализа научных публикаций, можно предположить, что в отечественной политологической литературе, по нашему мнению, существуют два противоположных видения организационных основ политического протеста. Революции, государственные перевороты, крупные мятежи ряд исследователей считают либо продуктом внешних подрывных практик, либо результатом внутриэлитной борьбы. В то же время региональные протесты и локальные волнения, как правило, видятся неизбежным результатом социально-экономических и этнорелигиозных противоречий. Между тем, по нашему мнению, в региональном политическом пространстве весьма существенны роль оппозиционных структур и влияние технологических аспектов управления протестом. В рамках региональной протестной парадигмы должны действовать такие основные акторы, как власть, рядовые участники акций протеста, их лидеры и, наконец, спонсоры. Мы предполагаем, что технологии управления протестом, которые применяют как оппозиционеры, так и власть для того, чтобы добиваться своих политических целей, должны быть имманентно логичны и обоснованы. Будь то технология управления-стимулирования или управления-подавления протеста. Каждой технологии соответствует свой алгоритм введения в действие.

Анализируя элементы структуры региональной протестной парадигмы, агрегируя известные нам факты политической жизни субъекта федерации, мы можем определить результативность технологий взаимодействия основных акторов политического процесса.

Научная новизна. Научному сообществу предложена авторская интерпретация организационных основ управления политическим протестом. Взаимоотношения акторов на региональном уровне прежде не становились объектом исследования. Анализ деятельности акторов на современном этапе позволяет выявить некоторые особенности их поведения на провинциальной политической сцене. Фигуры спонсоров оппозиции в протестном политическом дискурсе принято помещать за скобки. Однако за каждой состоявшейся политической структурой в регионе, обычно стоит постоянный спонсор. Лидеры протеста, считавшиеся главными фигурами в оппозиционной активности, в настоящее время все больше играют роль наемных организаторов массовых акций. Стимулирование протестных настроений у населения, и их использование в интересах спонсора таким образом становится видом профессиональной деятельности для многих оппозиционных деятелей.

Наиболее важные элементы научной новизны в содержании данного исследования:

- на основе собранного материала удалось уточнить теоретические представления о динамике регионального протеста, где роль спонсора представляется более существенной, чем на федеральном уровне;

- представлена новая иерархизация акторов политического протеста; ставящая под сомнение схему, согласно которой главные фш-уры протестной парадигмы это власть и противостоящие ей лидеры недовольных, действующие в интересах

рядовых участников оппозиции. Рассмотрена роль спонсора, как доминирующего актора иерархизации, заинтересованного в стимулировании протеста;

- обоснованы уровни мотивации, которыми руководствуются акторы политического процесса. Лидеры оппозиции заинтересованы в том, чтобы получив поддержку спонсора, интересы которого они лоббируют, войти в состав какого-либо органа власти. Для спонсора поддержка протеста - это метод давления на власть, для того, чтобы отстаивать свои экономические интересы. Основную массу протестующих можно условно поделить на две категории. На тех, чьи интересы действительно ущемлены, и на лиц, пытающихся самовыразиться через протест. При этом не имеет значение его направленность.

- рассмотрены инструменты, используемые оппозицией в Саратовском области для усиления малорезонансных конфликтов и использования их в качестве информационных поводов для критики власти; приведены основные варианты взаимодействия спонсоров и лидеров оппозиции на региональном уровне;

- обоснован тезис об оценке результативности деятельности регионального протестного движения (отделения оппозиционной политической партии), исходя из степени реализации интересов его спонсора в том или ином конфликте оппозиции с властью. Данный тезис подразумевает значительный разрыв между декларативными целями оппозиции и прагматичными задачами, выполнения которых хочет добиться спонсор, использующий протестный потенциал оппонентов власти;

- изучено влияние федеральных административных и манипулятивных практик для минимизации протеста на региональном уровне.

- предложена авторская систематизация по уровням технологичности и длительности воздействия практик федеральных и региональных властей по минимизации протестных движений.

- установлена последовательность и содержательность стадий публичной и непубличной работы властей по предотвращению или урегулированию массовых волнений в Российской Федерации на примере конфликтной ситуации в городе Пугачёве Саратовской области в июле 2013 г.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Политический протест технологичен: как при организации самого оппозиционного действия, так и в случае реакции на него органов власти. Представляется, что можно вести речь о противоборстве власти и оппозиции в сфере использования по-литтехнологий. Важно отметить, что политгехнологии, взятые на вооружение акторами политического процесса, не работают в отдельности, они могут быть результативными только в комплексе. К примеру, оппозиция стимулирует протест-ную активность своих сторонников, созывая их на митинги и шествия, обращаясь к ним через симпатизирующие оппонентам власти газеты, радиостанции и телекомпании, одновременно мобилизуя своих адептов посредством социальных интернет-сетей, и пропаганды элементов протестной субкультуры.

2. Большинство известных концепций и теорий политического протеста характеризуются двуединым контентом: общественно-значимой проблемой и субъектом, реализующим в публичной сфере народное недовольство. По нашему мнению, в организации протеста связующим звеном является спонсор. В значительной степени именно его интересы и амбиции, а не требования масс, озабоченных социально-экономическими проблемами, определяют специфику и направленность политического протеста. Соответственно, от задач, стоящих перед спонсором, зависит зачастую истинная, а не декларируемая оппозиционным движением или партией

цель политического протеста. И во многих случаях оценивать результативность политического протеста необходимо по степени реализации интересов спонсора.

3. Организующая функция спонсора протеста заключается в том, что он конвертирует свои капиталы в политическое влияние. При этом степень вовлеченности спонсора в управление конкретными акциями оппозиции может быть разной, в зависимости от характера взаимоотношений спонсора и лидера протеста. Их могут объединять и взаимовыгодные партнерские отношения. Иногда роли двух этих акторов может исполнять одна и та же фигура, берущая на себя двойной груз ответственности. Отмечены случаи, когда бизнесмен, имеющий политические амбиции, для защиты своих интересов организует так называемые «группы давления» на власть, рекрутируя экспертов по ведению оппозиционной деятельности, или создавая медиа-активы, ведущие активную деятельность по пропаганде протестных идей. Таким образом, можно вести речь и о стимулирующей функции спонсора протеста. Власть в лице государственных органов зачастую оказывает давление на лидера протеста, а не на спонсора. Разумеется, это особенность правового государства, которое выбирает для диалога юридически ответственных лиц. Однако представляется, что прямые переговоры со спонсорами своих оппонентов могут принести гораздо больше пользы в деле минимизации протестов и даже в решении конкретных социально-экономических проблем, чем очередное привлечение к ответственности лидеров оппозиции. В зависимости от упомянутых отношений в тандеме лидер-спонсор, последний может выступить даже в роли посредника в конфликте между властью и организационными структурами оппозиции. А у власти появляется в этом случае реальный шанс повлиять на динамику развития про-тестного движения. Отметим, что силовое давление власти на самого спонсора автоматически не приводит к поражению протестного движения. Конфликт может выйти на общенациональный уровень, и центральная власть в этом случае сама способна отправить в отставку региональных управленцев, настроивших против себя местную бизнес-элиту.

4. Следует отметить, что в общенациональном масштабе возможности финансирования протестов значительно уже, чем в рамках той или иной территории. На федеральном уровне сегодня даже самый влиятельный спонсор неминуемо потерпит неудачу в борьбе с сильной центральной властью. В то же время, защищая свои интересы на региональном пространстве, авторитетные бизнесмены могут фактически содержать оппозиционные структуры как правого, так и левого, и даже центристского толка. Декларируя свою лояльность центральной власти, влиятельные предприниматели или финансово-промышленные группы используют протест как форму давления на региональные власти и муниципальные органы управления. Этот тренд становится возможным по той причине, что зачастую власть на местах не имеет ни авторитета, ни ресурсов, чтобы противостоять подобному натиску. Что в значительной степени объясняет результативность спонсорства протестов на региональном уровне.

5. Ключевой фигурой спонсора делает его способность диктовать свой политический заказ лидеру. Сами лидеры все чаще ведут себя как участники рынка, предлагающие бизнесмену или финансово-промышленной группе услуги своих структур по отстаиванию их интересов при помощи технологии управления протестами. Эта выявленная тенденция заставляет нас пересмотреть устоявшееся в политической науке представление о роли лидеров политического протеста, и подходить к ее оценке более дифференцированно. В большинстве своем лидеры протеста на ре-

гиональном уровне не являются самостоятельными фигурами, а скорее, предстают как наемные работники, выполняющие работу в интересах спонсора. Как правило все значимые оппозиционные лидеры постоянно находятся в поиске резонансных конфликтов, чтобы затем использовать их в своих политических целях - сделать недовольных жителей «актёрами» в своей игре. По этой причине протест представляется нам не как выражение гражданами своего недовольства, а как результат применения технологии, содержание которой состоит в последовательном применении информационных и субкультурных инструментов. Если суть первых, на наш взгляд, заключается в политизации с помощью медиа-ресурсов (в т.ч. СМИ и бло-госферы) потенциально резонансных конфликтов и последующего привлечения новых сторонников оппозиции, то вторые инструменты призваны, скрыто воздействуя на подсознание, укреплять достигнутое единство протестного движения.

6. Представленная автором конфигурация ролей лидера и спонсора протеста объективно ставит государство перед необходимостью разработать эффективные механизмы внешнего управления общественными процессами, заключающиеся в технологии управления-подавления протеста. Чаще всего для управления протестами власть любого уровня использует административные практики - санкции в отношении оппозиции, основанные на применении различных нормативно-правовых документов. Это наименее затратный и самый примитивный уровень технологии воздействия власти на политический протест. Власть может применять и так называемые «неформальные практики», заключающиеся в публикации материалов, компрометирующих лидеров протеста. В кризисных ситуациях власть прибегает к практикам оперативного управления протестами, выражающихся в чрезвычайных управленческих, правоохранительных и особенно экономических мерах. Естественно, цена таких практик чрезвычайно высока, и их использование возможно только при участии в урегулировании протеста федеральных властей. Поэтому такие практики мы можем считать вторым уровнем технологии минимизации протеста. Качественно иной уровень управления - это стратегическое манипулирование протестной повесткой. Народное недовольство с помощью высокозатратных общественно-политических проектов направляется на обсуждение резонансных, но второстепенных, часто искусственно созданных информационных поводов. Это самый высокий уровень технологии управления-подавления политического протеста.

Теоретическое и научно-практическое значение.

Результатом исследования является разработка теоретических основ и прикладных принципов управления политическим протестом, опираясь на которые возможно создать аналитическую базу для оценки результативности конкретных практик управленческого воздействия власти на оппозицию. Автором сделан прогноз о том, что в среднесрочной перспективе в региональных центрах и небольших провинциальных городах России следует ожидать усиления протестной активности. Прежде всего потому, что уже сегодня на периферии прослеживается тенденция к росту активности региональных спонсоров протеста. Провинциальные бизнесмены все чаще используют политический протест в качестве весомого аргумента давления на власти в ходе переговоров по поводу решения острых экономических проблем. Причем, чем больше усложняется экономическая ситуация в регионе, тем больше шансов у спонсоров протеста использовать недовольство масс против власти на местах.

Полученные результаты диссертационного исследования могут быть использованы в обучении студентов заведений высшего образования по дисциплинам «Конфликтология», «Государственное и муниципальное управление» и «Политология». Основные положения работы могут быть востребованы органами местного самоуправления и государственной власти при взаимодействии с оппозиционными структурами.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политических наук ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» 1 октября 2014 г.

Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены в виде докладов и сообщений на научных конференциях, в том числе всероссийского и международного уровня: на III Всероссийской научной конференции «Россия 2030 глазами молодых ученых (Москва, ИНИОН РАН / Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, 2012), на V Международной научно-практической конференции «Эволюция общественных отношений в процессе российской модернизации: социетальный и региональный аспекты» (Пенза, 2012г.), на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Национально-этнические процессы в региональном политическом пространстве» (Саратов, 2013), на XXI Международной заочной научно-практической конференции «Научная дискуссия: вопросы социологии, политологии, философии, истории» (Москва, 2013), на III Международной научной конференции «Современное общество: человек, власть, экономика» (Саратов, 2014), на XXIII Международной конференции, посвященной проблемам общественных наук (Москва, 2014).

По теме диссертационного исследования опубликовано 8 научных работ, в том числе, 3 статьи в журналах, входящих в список ВАК.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих 7 параграфов, заключения и списка литературы.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается степень ее научной разработанности, определяются предмет и объект исследования, формулируются цель и задачи работы, ее теоретико-методологические основания, обосновывается источниковая база, излагаются основные составляющие научной новизны диссертации и положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе диссертации «Теоретические основы управления политическим протестом» обосновывается теоретико-методологическая база исследования.

В первом параграфе «Принципы и инструменты управления политическим протестом» диссертант подвергает анализу основные подходы к изучению протеста в зарубежной и отечественной историографии, и выделяет общие принципы управления политическим протестом. Также в параграфе анализируются инструменты управления протестами, взятые на вооружение как оппозицией, так и властью.

В параграфе аргументируется позиция, согласно которой политический протест невозможен без двух составляющих: народного недовольства как такового и субъекта, управляющего этим недовольством. Значительную роль играют лидеры протеста. Автор разделяет позицию ряда исследователей, которые напрямую связывают успешность протеста с появлением на политическом горизонте сильной оппозиционной структуры, которая для достижения своих целей сможет привлечь в ряды противников режима все новых и новых сторонников. Диссертант обращает внимание на тот факт, что вопросы определяющего влияния различных политических структур в становлении протестного движения сегодня все еще недостаточно изучены исследователями.

Мобилизация протестного сообщества сопряжена с применением оппозиционными структурами технологий управления протестами. Поддерживая данный тезис, автор, обращает внимание на то, что ближе всех к изучению принципов управления протестами подошел в середине 1960-х гг. Д. Шарп.

Диссертант подвергает анализу современные методы массовой протестной мобилизации. Автор полагает, что в России, в 2011-2012 гг. Интернет-ресурсы явились важнейшими инструментами организации политического протеста. Однако, несмотря на обилие научных работ по данной теме, в историографии до сих пор нет единства по вопросу оценки данного явления: результат ли это самоорганизации граждан в виртуальном пространстве, или же технология внешнего негативного воздействия на общество.

Кроме того, автор замечает, что распространение негативных слухов — одна из важнейших составляющих организации политического протеста. Стремительное развитие русскоязычного сегмента Интернета и национальной Интернет-журналистики создали наиболее благоприятные условия для освещения акций протеста. Если организаторы того или иного мероприятия мобилизовали значительное количество участников, подняли актуальную, злободневную тему, и проводят его в оригинальном ключе, то эта акция обязательно вызовет интерес у СМИ.

На основе критического анализа историографии, диссертант также акцентирует внимание на том, что российской политической наукой должным образом не исследован феномен субкультуры политического протеста. Его принято освещать как предмет искусства, но не как элемент политической технологии, способствующий консолидации протестного движения. Автор приходит к выводу о том, что песни протеста, флаги, транспаранты, значки, граффити, определенная цветовая палитра, принятая участниками массовых акций оппозиции - это необходимые символы протеста, призванные поддерживать дух оппонентов власти и укреплять единство рядов движения недовольных. Зарубежные научно-практические работы по субкультуре политического протеста (англ. «Protest art») раскрывают довольно широкий арсенал средств воздействия на потенциальных сторонников - флешмобы по различным поводам, театрализованные шествия с лозунгами, высмеивающими режим, запуск в небо шаров с протестной символикой, размещение оппозиционных плакатов на зданиях органов власти и т.д.

Диссертант аргументирует и свою позицию относительно участия власти в процессах управлениям протестами. Отечественные исследователи в основном ограничиваются изучением административно-правовых инструментов, регулирующих оппозиционную деятельность, предусматривающих силовой прессинг для оппонентов режима. Правоведов, как правило, интересуют только юридические аспекты законов, а не их политическое значение. В политической же науке силовые

или административные методы управления политическим протестом, на взгляд автора, до сих пор остаются малоизученными. Автор характеризует и другие, более сложные методы воздействия власти на оппозицию, которые представляют собой различные способы минимизации протеста. Помимо разрешительно-запретительных и надзорных мер, власть применяет так называемые неформальные инструменты, выражающиеся в компрометации лидеров протеста, выставления их в невыгодном свете перед населением и сторонниками. Представляется также, что в тех случаях, когда упомянутый инструментарий не приводит к должному результату, могут быть востребованы т.н. технологии оперативного управления. То есть, техники воздействия на политическую толпу, в том числе, с выделением из неё группы переговорщиков, с которыми можно будет вести диалог. В арсенале власти, по мнению автора, есть и такой козырь, как стратегическое управление протестами - манипулирование протестной повесткой, когда на первый план выводятся второстепенные события, призванные отвлечь оппозицию от главной темы.

Автор отмечает тот факт, что о применении властью методов управления протестами в основном упоминают не политологи, а журналисты. Причём, последних интересуют манипулятивные методики, как правило, применительно к выборным кампаниям, а не в рамках изучения различных сторон политического протеста в России. Автору представляется, что российская политическая наука может внести свой вклад в исследование алгоритма взаимоотношений власти и оппозиции, в поиск конструктивных начал, способных содействовать построению гражданского общества в нашей стране.

Во втором параграфе «Основы концептуализации процесса управления политическим протестом» автор аргументирует необходимость системного рассмотрения феномена управления политическим протестом.

Многие исследователи предпочитают ограничиваться изучением конкретного инструмента, или определенного алгоритма воздействия на протестное движение. Диссертант рассматривает управление политическим протестом в современную эпоху как целенаправленный технологический процесс воздействия одних акторов (субъектов) протеста на других. Следовательно, ключевое значение в политическом протесте играет его структура - как связующее звено для остальных компонентов протеста. Автор предлагает взять за основу изучения протестного менеджмента концепт «управление политическим протестом». Этот концепт представляет собой процесс взаимодействия четырех основных акторов. Это спонсор протеста, лидер протеста, основная масса протестующих и власть. Используя различные инструменты и преследуя свои цели, акторы воздействуют друг на друга, то есть, по сути управляют политическим протестом. Чтобы подтвердить концепт, автор предлагает систематизировать технологии управления политическим протестом, условно разделив их на технологии управления-стимулирования и управления-подавления политического протеста. Технологии управления-стимулирования основываются на особого рода взаимодействии лидеров и спонсоров протеста, на использовании информационных технологий и культивировании определенной протестной субкультуры, включающей в себя символы и идеологию протеста. Технология управления-подавления политического протеста подразумевает методы административно-правового регулирования, действия, направленные на дискредитацию и дезорганизацию институтов протеста, а также манипулятивные методы управления массовым сознанием.

Диссертант предлагает жесткую логическую последовательность в изучении феномена: во-первых, политический протест управляем, во-вторых, управляем с помощью определенных инструментов, и в-третьих, управляем конкретными акторами.

Автор полагает, что роль спонсора в структуре протеста явно недооценена и наименее изучена в отечественной историографии. Эта фигура неизменно находится в тени лидеров массовых оппозиционных партий и движений. Она представляется амбивалентной. В зависимости от наличия негласных договоренностей между оппозиционным спонсором и властью, первый может корректировать помощь контролируемым лидерам протеста, таким образом, управляя силой этого протеста. При этом не важна идеологическая направленность протестного движения, имеет значение только массовость и/или способность движения повлиять на решения органов власти.

Вторая глава диссертации «Технология организации политического протеста» посвящена анализу роли акторов в управлении протестами на общегосударственном и региональном уровнях, а также изучению характера воздействия различных инструментов управления протестом.

В первом параграфе «Функции и характер управленческого взаимодействия акторов политического протеста» автор определяет роли акторов политического протеста и обосновывает характер их взаимодействия.

Помощь зарубежных или внешних спонсоров обычно заключается в финансировании массовых протестов, или даже беспорядков. Конечной целью подобных действий является установление контроля над стратегическими экономическими объектами страны или оказание влияния на внешнюю политику того или иного государства.

По мнению автора, иные цели преследуют так называемые внутренние спонсоры. Это, как правило, защита интересов уже существующего бизнеса и борьба за передел сфер влияния в национальной экономике. Основываясь на изучении регионального политического пространства Саратовской области, автор отмечает несколько вариантов взаимодействия лидеров и внутренних спонсоров протеста, анализирует критерии данного процесса. Это может быть взаимовыгодное сотрудничество оппозиционной политической партии с региональной финансово-промышленной группой. Также возможна ситуация, когда происходит совмещение функции спонсора и лидера политического протеста в регионе. В этом случае политическая деятельность регионального отделения партии теснейшим образом связана с коммерческими интересами бизнес-структуры. Изучая деятельность региональных финансово-промышленных групп по защите своих активов, автор приходит к выводу о том, что бизнесмен, обладающий серьезным материальным ресурсом способен сформировать и т.н. «группы давления» на власть. Сам предприниматель, публично заявляющий о своих политических взглядах, в полной мере не желает становиться лидером протеста. Эту роль в значительной степени исполняют неформальные «группы давления», в состав которых входят журналисты, социологи, политологи, - эксперты по оппозиционной и протестной деятельности. Они на протяжении длительного времени жестко критикуют в публичной сфере действия властей, затрагивающие интересы спонсора.

Анализируя деятельность лидеров оппозиционных политических структур в регионе, автор обращает внимание на то, что для руководителей зарегистрированных отделений партий организация протестных акций и участие в них - скорее

часть профессиональной деятельности, чем реальная борьба за власть. Протест становится для них обычной работой, которую надо выполнить. В то же время, по мнению автора, лидерами протеста могут становиться персоны, втянутые в политическую борьбу по воле обстоятельств. Сплоченные протестные группы с вожаками во главе могут возникать как по профессиональному признаку, так и складываться из-за ущемления прав какой-либо категории граждан. Эти новоявленные лидеры протеста не обладают финансовой поддержкой спонсора, у них нет опыта организации массовых акций и их протест, как правило, недолговечен и обречен на неудачу. Впрочем, по мнению автора, проявления народного недовольства неизменно пытаются использовать в своих целях многоопытные лидеры оппозиционных партий и движений, действующие именно на профессиональной основе.

Диссертант рассматривает также мотивацию рядовых участников протеста. В основном это члены узких социальных или профессиональных групп, интересы которых нарушаются. Либо т.н. «участники клуба по интересам», для которых про-тестная активность это попытка внести разнообразие в свою жизнь, реализовать себя в открывшемся политическом поле.

Во втором параграфе «Практики стимулирования политического протеста» исследуются современные методики эскалации протестной активности.

В параграфе отмечается, что в последнее пятилетие на смену традиционным методам и инструментам мобилизации участников политического протеста приходят новые, информационные, с использованием возможностей сети Интернет. Информационные практики обычно используются для политизации недовольства населения по поводу социально-экономических и иных проблем, а также для привлечения негативно настроенных граждан к участию в протестной деятельности. По мнению автора, именно в социальной сети пользователь способен быстро создать себе в глазах окружающих более привлекательный образ, отличный от настоящего. На своеобразном виртуальном гражданском пространстве пользователь социальных сетей, как бы «играет» в политику, декларируя свой протест в сети. Так протест, порожденный социальными Интернет-сетями, укрепил уверенность пользователей в своих силах и открыл условия для выхода недовольных на улицы городов. Автор замечает, что онлайн-пространство протестных «групп» и «встреч» в социальных сетях в значительной мере приобретает функции штаба по организации протеста.

Представляется, что консолидация протестных групп в социальных Интернет-сетях проявляется в общности информационных поводов, лозунгов, дат проведения мероприятий, в существовании единых форм наглядной агитации, доступных для скачивания со страницы протестного сообщества. С одной стороны, центральные группы протестного движения предлагают автономным региональным группам в социальных сетях общие информационные поводы и идеологию протеста. С другой стороны, если активисты региональных групп создают потенциально резонансную повестку, то модераторы федеральной группы немедленно подключаются к развитию, к освещению данного информационного повода. Автор подчеркивает, что особенности пользовательского интерфейса социальных сетей помогают направлять оппонентам власти активность молодежи в протестное русло.

Автор исследует и такой важный инструмент эскалации протеста как информационный повод, без подготовки которого со стороны оппозиции невозможно вывести недовольных граждан на улицы. Целенаправленная деятельность оппозиции по формированию информационной протестной повестки, по мнению автора,

прослеживается не только на федеральном, но и на региональном уровне. Причем, акцент может быть сделан на скандальности протестного повода. По мнению автора, даже не слишком значительному акту протеста возможно придать широкий резонанс благодаря особому информационному освещению в СМИ и блогосфере. А через столичных оппозиционеров скандальная новость может быть выведена на федеральный уровень. Представляется, что этот же принцип использования медийных ресурсов и сетевых возможностей лежит в основе попытки создания в региональном обществе негативного эмоционального фона, необходимого для роста недовольства и протестных настроений.

Автор обращает внимание и на применение оппонентами власти такого инструмента как информационный вброс. Заведомо ложные сообщения о вводе спецподразделений полиции или внутренних войск в июле 2013 г. в г. Пугачеве, и еще раньше, в 2006 году в г. Вольске привлекли значительное внимание к локальным конфликтам и радикализировали протест.

Диссертант утверждает, что при использовании упомянутых информационных технологий управления протестами требуется наличие определенных профессиональных навыков и опыта. Что в свою очередь подразумевает то, что субъект воздействующий на информационное пространство протеста, скорее всего, должен заниматься данным видом деятельности на профессиональной основе, а также то, что такая деятельность должна быть оплачиваемой.

На взгляд диссертанта, в арсенале лидеров оппозиции субкультура - это мощное орудие привлечения новых членов протестного движения и укрепления идентичности действующих активистов. Использование субкультуры протеста преимущественно происходит на поздних этапах технологии управления политическим протестом.

Граффити во многих случаях недвусмысленно призывают граждан к борьбе с режимом. По мнению автора, демонстрация протестной символики апеллирует к чувству нарушенной справедливости, приглашая всех недовольных под тем или иным флагом или эмблемой встать в ряды «борцов за правое дело». Гимны, песни протеста усиливают эмоциональное восприятие тезисов оппонентов власти и объединяют их на ментальном уровне в рамках одного движения. Цитаты из некоторых протестных песен иногда даже становятся лозунгами. Автор полагает, что специфичная субкультура протеста задумана оппозиционерами для вовлечения в свои ряды обычно индифферентно настроенных к политике категорий населения.

Автор полагает что, будучи заинтересованными субкультурой протеста как альтернативой официальной или массовой культуре, люди постепенно могут быть втянуты в активную оппозиционную деятельность. При этом субкультурными практиками охватываются как малограмотные, необразованные слои общества, так и интеллектуалы, в которых глубоко укоренилась устная культура. Люди вступают в оппозиционные организации или партии как личности, испытывающие чувство приверженности к протестным идеям, но в то же время они постепенно обретают чувство коллективной идентичности в рамках группы недовольных, что является определяющей чертой массовых движений.

В третьей главе «Технология подавления политического протеста» рассматриваются внутреннее содержание и различные формы технологий, применяющихся для минимизации протестной активности оппозиции

Первый параграф «Административные и неформальные практики» посвящен анализу наиболее часто применяемых вариантов ответа власти на действия

лидеров оппозиции - административно-правовым практикам. Представляется, что власть с помощью законов и нормативных актов устанавливает для лидеров протеста жесткие правила публичного выражения протеста. Эти практики можно считать первым этапом технологии подавления политического протеста.

Проанализировав как федеральное, так и саратовское региональное законодательство о порядке проведения публичных мероприятий, диссертант утверждает, что муниципальные власти всегда в рамках действующего законодательства могут найти способ затруднить организацию той или иной протестной акции. Против радикально настроенной оппозиции применяется антиэкстремистское законодательство. Автор приводит примеры использования соответствующих правовых норм на региональном уровне, когда представители различных оппозиционных структур были осуждены за экстремистские высказывания на публичных мероприятиях. Федеральными властями разработаны также методы противодействия использованию оппозицией инструментов стимулирования протеста - определенной субкультуры и мобилизационных возможностей сети Интернет.

Автор полагает, что если административно-правовые инструменты становятся малоэффективными, то провластные структуры, могут применить неформальные инструменты, основанные на использовании компромата.

Во втором параграфе «Опыт оперативного управления протестами» проанализирована роль инструментов, применяемых государственными органами для стабилизации и минимизации протеста, вышедшего ранее из-под контроля власти на определенной территории. Оперативное управление подразумевает более высокий уровень технологичности минимизации протеста, чем административные и компромативные практики.

Автор диссертации утверждает, что если у местной власти нет возможности подавить протест или в какой-то мере скомпрометировать его лидеров, а масштабы массовых акций становятся угрожающими, федеральные власти применяют специальные практики кризисного управления.

На примере событий в г. Пугачеве Саратовской области, где в начале июля 2013 года прошли массовые митинги после убийства местного жителя, по мнению автора, можно выявить некоторые особенности подобного механизма воздействия. Прежде всего, в ситуацию должен вмешаться государственный чиновник с чрезвычайными полномочиями, способный организовать взаимодействие административных властей, различных правоохранительных органов и переговорщиков со стороны недовольных граждан. Чтобы не усиливать эмоциональную составляющую конфликта, власть должна ввести на какое-то время полный запрет на продажу спиртного в неспокойном районе. Основная задача власти состоит в исполнении законных требований протестующих. И делать это следует максимально открыто. Следует включить представителей общественности, пользующихся авторитетом у местных жителей, в процесс решения проблемы, которая вызвала открытый конфликт. Необходимы и личные встречи с гражданами, и результативная работа по их письменным обращениям. Явно скомпрометировавшие себя руководители и ответственные лица на местах должны понести наказание. С другой стороны, информационную политику необходимо вести сбалансированно. Власть обязана также принять отдельные, не терпящие отлагательства, меры по улучшению социально-экономического положения граждан на данной территории. Обязателен и последующий контроль за выполнением поставленных задач. В том числе, в виде публичного отчёта об устранении причины недовольства.

В третьем параграфе «Практики стратегического манипулирования политическим протестом» анализируется роль, которую играют на современном этапе манипулятивные инструменты, представляющие наиболее сложный по исполнению, наивысший уровень технологии управления политическим протестом.

Если административно-правовые методы управления протестами работают на ограничение активности лидеров протеста, а меры оперативного регулирования на преодоление острой фазы общественного конфликта, то инструменты стратегического манипулирования направлены на «вымывание» или разрушение основы оппозиционных движений.

Инструменты стратегического манипулирования заключаются в навязывании обществу альтернативной протестной повестки - дискуссии по второстепенным вопросам, чтобы вывести из-под огня критики оппозиции самые острые и больные проблемы, или отвлечь внимание от каких-либо непопулярных решений власти. Так, неоднозначные решения правящего режима по важнейшим вопросам остаются в тени громких, но малозначимых для основной части общества тем и событий. Лидеры протеста, однако, не могут игнорировать эти информационные ловушки, и вынуждены ввязываться в дискуссии, отвлекаясь от более актуальных вопросов. По мнению диссертанта, такие инструменты применяются как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Для того, чтобы наиболее эффективно использовать инструменты стратегического манипулирования, создаются или поддерживаются общественные институты, заявляющие о готовности борьбы с отдельными проблемами, но не с системой управления в целом. С теми же целями формируются и псевдооппозиционные организации, использующие в своей риторике некоторые элементы протестной идеологии. Таким образом на общественно-политической сцене они перехватывают сторонников у оппозиционного движения. Эти патронируемые властью объединения с разными задачами готовы погасить или направить в нужное русло негативный настрой массы недовольных граждан.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ АВТОРОМ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ

а) статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях, определенных Высшей Аттестационной Комиссией:

1. Касович A.A. К вопросу об основных причинах политического протеста в современной России // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. — 2014. —№1. — С. 43-51.

2. Касович A.A. Научный концепт «Управление политическим протестом» // Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. — 2014. — Вып. 4, —С. 109-112.

3. Касович A.A. Административно-правовые методы управления политическим протестом в России // Правовая политика и правовая жизнь. — 2014. — №3 (56). — С. 27-31.

б) другие публикации по теме исследования:

4. Касович A.A. Музыка и политический протест в СССР и России // Эволюция общественных отношений в процессе российской модернизации: социальный и ре-

гиональный аспекты : сб. ст. V Междунар. научно-практич. конф. — Пенза : Приволжский Дом знаний, 2012. — С. 52-54.

5. Касович A.A. Роль граффити в политическом протесте // Научная дискуссия: вопросы социологии, политологии, философии, истории: сб. ст. по материалам XXI Междунар. заочной научно-практич. конф. — М. : Междунар. центр науки и образования, 2013. — №12 (21). — С. 103-107.

6. Касович A.A. Национальный фактор в социально-политическом протесте (на примере событий в городе Пугачеве) // Национально-этнические процессы в региональном политическом пространстве: сб. ст. по материалам Всерос. научно-практич. конф. с междунар. участием / под ред. B.C. Слобожниковой, В.А. Труха-нова. — Саратов : Сарат. гос. юридич. академия, 2014. — С. 410-414.

7. Касович A.A. К вопросу о роли спонсоров в организации политического протеста // Сборник публикаций Центра гуманитарных исследований «Социум»: «XXIII международная конференция посвященная проблемам общественных наук»: сб. ст. — М. : Центр гуманитарных исследований, 2014. — С. 27-29.

8. Касович A.A. Организация политического протеста посредством социальных интернет-сетей: принципы и тенденции (на примере Саратовской области) // Россия 2030 глазами молодых ученых : материалы III Всерос. научной конф. (Москва, 26.04.2012) : [сборник]. — М. : Научный эксперт, 2011. — С. 352-355.

Подписано в печать 30. 07. 2015 . Формат А5. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,0. Тираж 110 экз. Заказ №0025

Отпечатано в типографии «Техно-Декор» Саратов, Московская, 160, тел. 26-38-48 sar-prinl.ru