автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Текстовая модальность, специфика проявлений

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тхорик, Анастасия Владимировна

Введение.

Глава 1. Модальность языка и текста: особенности взаимопроникновений.

1.1. Текст в дихотомии "язык - речь": направленность взаимоотношений.

1.2. Коммуникативный аспект текста как регулятор модальных отношений.

1.2.1. Термин как выразитель модальных отношений в предложении и тексте.

1.2.2. Фатическое общение как социально-речевой вариант реализации модальных отношений.

1.2.3. Логическая и лингвистическая категории модальности как феномены в процессе отражения объективной действительности.

Глава 2. Модальность художественного текста: от общего к составляющим и от составляющих к общему.

2.1. Текст в иерархии единиц коммуникативной подсистемы языка

2.2. Модальные свойства составляющих художественного текста в аспекте их стилеобразующих характеристик.

2.3. Объективные и субъективные факторы коммуникативно-стилистической организации художественного текста.

Глава 3. Модальность как текстообразующее средство романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводов на русский язык.

3.1. Типы и средства текстуальной связи в аспекте модальных представлений.

3.2. Части текста на основе модальных противопоставлений как составляющие более сложных лингвистических структур

3.3. Внесения в художественном тексте: прагматика реализаций.

3.3.1. Модальные свойства вводных слов и словосочетаний в аспекте текстообразующих характеристик.

3.3.2. Вводные слова и словосочетания как средство формирования общеэстетического и индивидуально-авторского в гармонической организации текста романа.

3.3.3. Вводные слова и словосочетания как разновидность внесений и как средство выражения экспрессивной и эмоциональной оценок содержания текста романа.

3.3.4. Внесения как средство формирования и результат проявлений общего модального фона текста романа.

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Тхорик, Анастасия Владимировна

Текст играет важнейшую роль при обучении языку, поскольку он является главной синтаксической единицей, единицей речи. Особенно велико значение художественного текста, который совмещает в себе познавательную и эстетическую функции, становясь национально-культурным компонентом филологического знания. Язык художественной литературы представляет собой открытую систему и не ограничен в использовании языковых возможностей. Это с одной стороны. С другой стороны, текст художественного произведения создает не только автор. Существуют и другие участники этого процесса - те, кто его понимает. На восприятие и понимание влияют такие факторы, как социальная среда, в которой вырос человек, традиции, уровень культуры и воспитания, уровень образования, индивидуальность воспринимающего, национальное художественное мышление. Национальная концептуальная картина мира фиксируется в менталитете нации, отражающем опорные концепты, образы, понятия, символы, присущие нации. Ментальные основания концепта являются динамическими: наполнение концепта зависит не только от традиционных приоритетов и идеалов, но претерпевает и изменения под влиянием внешних обстоятельств.

Художественное мышление, как известно, построено на образной аналогии: автор на основе жизненных наблюдений строит понятийную модель жизненных явлений, воплощая мышление в образном вымысле. Читатель же декодирует образный вымысел. Одно из основных условий адекватного замыслу автора понимания текста - знание читателем основ традиционной образности и выразительности языковых средств, существующих на базе отражения мира явлений окружающей нас объективной действительности. Работая над художественным текстом, созданным в какой-либо лингво-культурной общности, мы должны помнить о различии, существующем между непосредственным смысловым восприятием его читателем, носителем языка, на котором было создано и функционирует произведение, и опосредованном, во многом интуитивном восприятии читателем, который принадлежит к иной культурной общности и для которого данный процесс зачастую бывает осложнен наличием в его сознании национально-специфических свойств.

Различия в трактовках художественных текстов связаны с тем, что любая лингвокультурная общность интерпретирует их содержание с позиции созданной ею системы ценностей, с тем, что идея автора не имеет в художественном тексте прямой логической формы выражения, а "разбросана" в конкретно-образных смыслах. Таким образом, следует учитывать, что неадекватно интерпретируемая модальность текста, как правило, ведет к неправильному пониманию и переводу текста в целом.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью определить статус текстовой модальности в ряду других характеристик текста, в первую очередь семантических, вывести её объем на примере некоторых содтавляющих романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и назвать признаки, позволяющие отграничить её от смежных категорий. Все это тем более важно, что до сих пор модальность, рассматриваемая с текстовых позиций, так и не получила ни достаточно четкого, ни однозначного определения, ни строгово очертания границ, несмотря на наличие большого объема литературы.

Научная новизна работы заключается в выведении существенных характеристик текстовой модальности, в описаниях ее границ, в представлении субъективно-модальных смыслов модальности текста романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах", в определении субъективно-авторского отношения к анализируемой текстовой информации и, соответственно, к объективной действительности. Особый интерес здесь представляет вопрос об опасности смешения категорий текста с категориями других уровней, т.е. о том, что на уровне текста модальность выражает именно интерпретацию, что она - суть интерпретация высказывания в прагматическом плане.

Объектом исследования является модальность текста, в первую очередь художественного текста, предметом - специфика ее представлений в романе Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводах на русский язык.

Основная цель исследования - рассмотрение того, каков механизм представления модальности в английском художественном тексте, в романе Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводах на русский язык. В связи с этим ставятся конкретные задачи диссертационного исследования:

1) рассмотрение в сопоставительном аспекте проблем сцепления предложений в английском художественном тексте и его переводах на русский язык, описание средств их сцепления и влияний на коммуникативное единство текста;

2) изучение последовательности предложений, их компонентов в структуре художественного текста и её влияний на модальную функцию предложений;

3) выявление характера взаимодействий языковой и речевой категорий модальности в художественном тексте;

4) выяснение специфики взаимосвязей внешней и внутренней валентностей английского повествовательного текста и его переводов на русский язык;

5) анализ специфики представления модальности в романе Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводов на русский язык;

6) выяснение того, каким образом специфические формы мышления, присущие англичанам и русским, находят отражение в языковых средствах их представления в художественном тексте.

Прикладной задачей исследования является выявление специфики преподавания английского языка через умение выделить в художественном тексте ключевое высказывание в рамках каждого микротекста, составляющего макротекст, через определение его характеристик, прежде всего модальных.

Решением этих задач определяется научно-практическое значение работы. Её результаты могут быть использованы: 1) в лекционных курсах и на семинарских занятиях по общему и сравнительному языкознанию, по теории и практике перевода, при создании учебных пособий по лингвистике текста; 2) при проведении занятий по лингвистическому комментированию художественного текста в аудитории российских студентов, изучающих английский язык. Положения диссертации используются при чтении спецкурса "Язык и межкультурная коммуникация" в Институте экономики, права и естественных специальностей, а также при разработке тематики курсовых и дипломных работ.

Методологической базой исследования явились философские положения о неразрывной связи языка, мышления и действительности; теоретического и эмпирического знаний. Семантика структур, формирующих модальность текста, трактуется в аспекте отражения ими определенных параметров вне языковой действительности.

Материалом исследования послужил роман Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" на английском языке (Лондон, 1978) и его переводы на русский язык: а) Дж. Голсуорси. В мире Собственника. Роман / Пер.с англ. Э. Пими-нова // Русская мысль: Ежемесячное литературно-политическое издание. М., 1910. Кн. 1; б) Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах / Пер.с англ. под общ. ред. М.Ф. Лорие. М., 1983. Т. 1-4. В ряде случаев проводилась выборка модально насыщенных образований и из текстов иной стилистической принадлежности (научных, официально-деловых и др.).

Основным методом исследования избран герменевтико-интерпрета-ционный метод анализа текстовых структур. На разных этапах работы использовались разновидности описательно-сопоставительного метода синхронного анализа составляющих художественного текста и другие приемы. Приемы лингвистического наблюдения применялись при отборе для исследования образований, насыщенных текстовой модальностью; приемы классификации и систематики - при выведении типов текстовой модальности и способов ее представления в художественной прозе; приемы компонентного анализа - при выявлении и описании субъектно-модальных смыслов модальности текста романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводов на русский язык; приемы статистической характеристики - при выяснении специфики взаимоотношений между лингвистическими единицами, формирующими модальность языка, с одной стороны, и модальность речи - с другой.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета, на факультете переводчиков Института экономики, права и естественных специальностей (ИнЭП) г. Краснодара. Результаты исследования были представлены на научно-практической конференции АПСН "Образование, предпринимательство, мораль" (Краснодар, 1997), на международной научной конференции "Язык в мире и мир в языке" (Сочи, 2001) и международной научной конференции "Язык и национальные образы мира" (Майкоп, 2001).

Основные положения выносимые на защиту.

1. Модальность - категория, присущая языку в действии, т.е. в речи, и по - этому может быть связана не только с предложением как единицей языка, хотя предложение - именно та минимальная единица, на уровне которой проявляется модальность. Модальность, будучи самой сущностью коммуникативного процесса, в первую очередь присуща речевым единицам. Предложение можно считать речевой единицей только в его связи с контекстом, с конкретной речевой ситуацией. Модальность высказывания не выводится из суммы модальных значений, реализующихся в отдельных его компонентах. На уровне таких единиц, как сверхфразовое единство и текст, выражение модальности претерпевает качественное изменение, связанное с особенностями построения этих единиц.

2. Модальность и коннотация текста создаются в результате взаимодействия "сферы" автора и "сферы" читателя. Система художественного текста оказывается подвижной в связи со степенью удаленности её от эпохи создания. Социальный, культурный и исторический контексты эпохи кодирования и эпохи декодирования, вступая в интеракцию, во взаимодействии образуют своего рода шкалу восприятия, что приводит к вариативности восприятия и интерпретации текста исторически разным читателем. Художественный текст существует именно в восприятии читателя, индивидуальность которого определяет характер и глубину восприятия и интерпретации текста. Эстетически - образная система художественного текста в итоге оказывается зависимой от личной восприимчивости, прежнего опыта и культурного уровня читателя.

3. Текст художественного произведения - это сложное гетерогенное образование, характеризующееся наличием нескольких сквозных, пространственно-рассредоточенных, относительно автономных в языковом отношении минитекстов, каждый из которых семантически и формально объединяется образом автора и/или образом персонажа и в процессе своего формирования реализует разное соотношение субъективных и объективных факторов. Эстетическая функция присуща художественному тексту принципиально. Анализ художественного текста обязательно предполагает выявление соотношений в нем нормативного и эстетического моментов.

4. Синтагматика текста, предполагающая связь между элементами одного уровня, находится в тесном взаимодействии с парадигматикой, что приводит к появлению у слов и других его составляющих коннотативных и модальных значений, актуализирующих глубинную структуру текста. В результате в художественном тексте складывается смысловая двуплановость, особенно замечаемая при его переводах: с одной стороны, системные значения в синтагматическом плане, с другой - контекстуальные значения, возникающие при парадигматических отношениях. Использование номинативных средств в новой для них функции приводит к появлению вторичной номинации, которая и открывает новые возможности слов и других лингвистических образований, ориентированных на приобретение дополнительных коннотативных и модальных характеристик. Осознание этих средств в качестве особым образом организованной системы позволяет рационально, продуктивно читать, понимать и переводить иностранный художественный текст как эстетически значимую информацию.

5. Членение текста романа "Сага о Форсайтах" его автором на абзацы далеко не всегда совпадает с выделением в составе текста частей, характеризующихся общностью модального фона. Такой общностью обладают те части текста, которые выделяются на основе контекстно-вариативного членения, т.е. членения, связанного с изменением типов изложения, членения, к которому естественно прибегает переводчик при переводе означенного английского романа на иностранный, в нашем случае - на русский язык.

Структура работы определяется ее исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, обобщающего основные результаты исследования. В работе также представлен список литературы (154 наименования), цитируемой в тексте диссертации и использованной при написании. Объем диссертации - 162 с.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Текстовая модальность, специфика проявлений"

Результаты исследования дают основание представить в количественных описаниях соотнесенность различных значений текстовых структур, объединенных обстоятельственной синтаксической связью. Так, наибольший процент составляют значения характеризации признаков по способу их представления, 28% - по манере. Среди других семантических разновидностей этого значения выделяется группа отношений, формулирующих значения качества, проявляемые персонажем при совершении действия, или же значения качества событий, связанных с умственной деятельностью человека (Motio, Moral, Eval, Modal, Socio), а также физической сферой (Consp, Rapid, Surpris, Act), условиями, сопровождающими те или иные действия (Cond, Dest).

Значения характеризации по времени также составляют 28%, а значение характеризации по локальности - 23% от общего числа значений обстоятельственной синтаксической связи. На долю значения степени проявления признака приходится 15%, а значения сравнения - лишь 6 %.

В анализируемом нами художественном тексте сочетания слов, имеющие значения характеризации по локальности, времени и способу совершения действия, представлены практически в равной степени.

Возможность представить семантические отношения между словами, связанными атрибутивной синтаксической связью, определенным числом семантических характеристик, говорит о вполне заметных закономерностях сочетаемости слов, выступающих в функциях определения и определяемого слова. Полученные в результате анализа материала данные показывают семантическую неоднородность содержания атрибутивных отношений, особенно в художественных текстах. Хотя не все из возможных значений как результат отношений между словами, имеющими атрибутивную синтаксическую характеристику, нашли отражение в самых разных классификациях атрибутивных значений, это, по сути, говорит о единой сущности языка и языкового материала как разных сторонах речевой деятельности.

В процессе межличностного общения люди испытывают довольно обширный диапазон эмоций. Независимо от формы выражения они соотносятся с когнитивным базисом, запасом знаний конкретного человека, в их же основе лежит содержательный аспект этих знаний. Эмоции, как известно, могут выражаться в конкретных ситуациях чрезвычайно импульсивно, напрямую, непосредственно, и это дает основания предполагать, что они могут возникать конситуативно обусловлено, т.е. непосредственно под влиянием окружающей действительности.

В современных теориях познания выводятся, обобщаются в основном четыре показателя, с помощью которых можно понять, охарактеризовать эмоции: 1) язык эмоций; 2) самоотчеты; 3) поведенческие данные; 4) физиологические данные. К языковым явлениям, выражающим эмоции как различные оттенки семантических значений, мы относим междометия и первичные междометия, утратившие в процессе развития свою денотативную функцию.

Исследование модальных функций вводных синтаксических единиц в речевой реализации позволяет сделать вывод, что модальная категория авторской отчужденности / вовлечености как никакая другая категория связана с широким контекстом. Зачастую, только зная контекст всего произведения, можно с уверенностью говорить о реализации той или иной формы этой категории в каждом конкретном отрезке повествования. При этом важно учитывать принцип градации в реализации категориальных значений отчужденности и вовлеченности, согласно которому степень проявления той или иной формы устанавливается по большей или меньшей выраженности ее соответствующих основных свойств. В связи с этим было бы верно полагать, что все художественные тексты делятся дихотомически по принципу авторской отчужденности / вовлеченности. На самом деле, в таких случаях имеется в виду только степень реализации той или иной категориальной формы в конкретном высказывании. Категориальные формы авторской отчужденности / вовлеченности могут быть представлены вариантами - от максимальной степени реализации до нулевой. Между этими двумя "полюсами" располагаются многочисленные переходные случаи. Приведенные примеры с внесениями обобщающего характера представляют собой именно один из этих переходных случаев.

3.3.4. Внесения как средство формирования и результат проявлений общего модального фона текста романа

Общий модальный фон речевого произведения образуется наличием единой тенденции в реализации модальных значений на протяжении большего или меньшего отрезка текста. При этом возможна тенденция как к единообразию, так и к разнообразию модальных значений, выражаемых в различных компонентах текста. Это дает основание полагать, что вводные слова могут играть определенную роль (с разной степенью, конечно) в создании обоих типов общего модального фона текста.

В текстах словесно-художественного творчества единицы авторского членения - абзацы - далеко не всегда объединяются общим модальным фоном. Более того, части одного и того же абзаца могут также характеризоваться различным модальным фоном. Это с одной стороны. С другой стороны, наоборот, несколько абзацев могут быть объединены на основе общности модального фона. Поэтому наряду с выяснением роли вводных элементов в создании общего модального фона речевого произведения перед исследователем зачастую стоит и другая задача - выявление закономерности организации текста на основе объединения его частей общим модальным фоном. Например:

Debouching from the Park, he saw on the opposite side of Piccadilly the languid figure. It, too, was moving in the direction of Green Street. Phew! he crossed over and followed. The chap had an air. He was walking like someone who had come into the world from another age - an age which set all its store on "form". He felt that "this chap" would sooner part with life itself than exhibit interest in anything. Form! Could you carry contempt for emotion to such a pitch that you could no longer feel emotion? Could the lifted eyebrow become more important to you than all the movements of the heart and brain? Threadbare peacock's feathers walking, with no peacock inside! To show feeling was perhaps the only thing of which that chap would be ashamed. And, a little astonished at his own powers of diagnosis, Soames followed round corner after corner, till he was actually in Green Street (J. Galsworthy. The Swan Song). Ср.: При выходе из парка, на другой стороне Пикадилли, он увидел ту же томную фигуру. Она тоже направлялась в сторону Грин-стрит. Ого! Соме пересек улицу и пошел следом. Ну и вид у этого человека! Шествует так, словно явился в этот мир из другой эпохи, когда выше всего ценился внешний вид. Он чувствовал, что "этот тип" скорее расстанется с жизнью, чем выкажет интерес к чему бы то ни было. Внешний вид! Возможно ли довести презрение к чувствам до такого совершенства, чтобы забыть, что такое чувство? Возможно ли, что приподнятая бровь приобретает больше значения, чем все движения ума и сердца? Шагают поношенные павлиньи перья, а павлина-то внутри и нет. Показать свои чувства - вот, может быть, единственное, чего этот человек устыдился бы. И сам немного дивясь своему таланту диагноста, Соме не отставал от него, пока не очутился на Грин-стрит (Лебединая песьня. Пер. М. Лорие).

Этот текст характеризуется реализацией различных модальных значений: в первой части до предложения Form! реализуются преимущественно модальные значения констатации и категоричности, так как здесь описывается реальный ход событий (реальный в рамках создаваемой в произведении действительности). Вторая часть текста представляет собой передачу мыслей Сомса Форсайта, что заметно и обусловило смену модальных значений при переходе к этой части. Модальный фон второй части текста характеризуется разнообразием модальных значений: гипотетичность и некатегоричность сменяются противоположными значениями, которые затем снова вытесняются первыми. Вся эта часть текста до слов автора And, a little astonished at his own powers of diagnosis безусловно эмоционально окрашена.

Вводное слово perhaps относится здесь к последнему предложению внутренней речи и модифицирует только это предложение, придавая ему, в отличие от предыдущего изложения, модальное значение гипотетичности. Благодаря этому вводное слово, наряду с другими средствами выражения модальности, функционирующими в рассматриваемой части текста, участвует в создании модального фона, который характеризуется тенденцией к разнообразию модальных значений, реализующихся, формирующихся на протяжении всего пространства анализируемого отрывка текста. Наличие именно этого модального фона заметно выделяет данную часть текста в составе абзаца.

Другой пример:

1) He was not taken in by this flattery spoken out of the past out of a longing to talk of her dead lover - not a bit, and yet it was precious to hear because she pleased his eyes and a heart which - quite true! - had never grown old. 2) Was that because - unlike her and her dead lover - he had never loved to desperation, had always kept his balance, his sense of symmetry (3) Well! It had left him the power, at eighty-five, to admire beauty (J. Galsworthy. The Man of Property).

Ср.: Старый Джолион не обманывался этой лестью, звучащей из прошлого вызванной желанием говорить об умершем, - совсем нет; и все же он жадно ловил ее слова, ибо Ирэн радовала его взор и сердце, которое - совершенно верно - так и не состарилось. Потому ли, что, не в пример ей и ее мертвому возлюбленному, он никогда не любил до отчаяния, всегда сохранял равновесие и чувство пропорций? Что же, зато в восемьдесят пять лет он еще способен наслаждаться красотой! (Собственник. Пер. Н. Волжиной).

В данном отрывке также нет однотипности модальных значений. Первое предложение характеризуется модальными значениями констатации и категоричности, причем категоричность подчеркивается внесениями not a bit и quite true. Кроме того, это предложение приобретает и экспрессивно-эмоциональную оценку за счет второго внесения. Второе же предложение в целом выражает сомнения говорящего. Третье - характеризуется модальными значениями констатации и категоричности.

Приведенные примеры иллюстрируют в итоге то, как вводные слова и словосочетания способствуют созданию такого единого модального фона определенных частей текста, который отличается именно разнообразием и частой сменой модальных значений. Одинаковые или сходные по передаваемым модальным значениям внесения, таким образом, обязательно неоднократно используются в той или иной части текста или же внесение употребляется одновременно с другими средствами выражения сходных модальных значений.

Анализ материала показывает, что авторское членение текста на абзацы в романе Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его преводах на русский язык не всегда совпадает с выделением в составе текста частей, характеризующихся общностью модального фона. Такой общностью скорее обладают те части текста, которые выделяются на основе контекстно-вариативного членения, т.е. членения, связанного с изменением типов изложения. Для подтверждения правильности этой посылки рассмотрим проявления модальности некоторых отрезков текста романа "Сага о Форсайтах", отражающие позицию его автора - Дж. Голсуорси, его переводчиков на русский язык и нашу собственную, являющуюся интерпретацией данных позиций, на следующем конкретном примере:

Не woke. June had gone! James had said he would be lonely. James had always been poor thing. He recollected with satisfaction that he had bought that house over James's head. Serve him right for sticking at the price; the only thing the fellow thought of was money. Had he given too much, though? It wanted a lot of doing to - He dared say he would want all his money before he had done with this affair of June's. He ought never to have allowed the engagement. She had met this Bosinney at the house of Baynes - Baynes and Bildeboy, the architects (J. Galsworthy. The Man of Property). Ср.: Но вот он проснулся . Джюн уехала! Джемс сказал ему, что он почувствует себя одиноким. Джемс всегда ухитрялся сказать что-нибудь неприятное!. . Старый Джолион с удовольствием подумывал о том, что он купил дом, на который имел виды Джемс. Поделом ему! Он всегда боится переплатить! Этот парень думает только о деньгах. Однако, уж и вправду не переплатил ли он за этот дом?.Да.Он должен сознаться, что ему теперь понадобятся все его деньги из-за этой выходки Джюн. Не следовало ему допускать такой помолвки! Джюн познакомилась с Бози-неем у Бейнсов (Бейнс и Бильдебой - архитекторы) (В мире Собственника. Пер. Э. Пиминова). Ср.: Он проснулся. Джун уехала! Джемс сказал, что ему будет тоскливо одному. Джемс всегда был глуповат. Он с удовлетворением вспомнил о доме, который удалось перехватить у Джемса. Поделом ему - нечего было скупиться; только о деньгах и думает. А может быть, он действительно переплатил? Нужен большой ремонт. Можно с уверенностью сказать, что ему понадобятся все деньги, какие только есть, пока не кончится эта история с Джун. Не надо было разрешать помолвку. Она познакомилась с этим Босини у Бейнзов - архитекторы Бейнз и Байлдо-бой (Собственник. Пер. Н. Волжиной).

Данный отрывок текста содержит много знаков препинания, которые участвуют в формировании определенного отношения читателя к написанному, т.е. способствуют влиянию на его восприятие текста. Нужно сразу оговорить, что автор оригинала и Н. Волжина представляют в этом смысле текст одинаково, а вот Э. Пиминов модальность анализируемого отрезка текста в своем переводе представляет заметно иначе, чем это было задумано и осуществлено Дж. Голсуорси.

К примеру, такое простое предложение, как "Не woke", может иметь разную стилистическую окраску и всерьез влиять на восприятие макротекста. Н. Волжина переводит данное предложение как факт - "Он проснулся". Э. Пи-минов же, по-видимому, несколько усложняя ситуацию, пишет: " Но вот он проснулся.". Местоимение "но" выступает здесь как средство выражения модальности, пусть и опосредованно, но характеризует в данном случае состояние человека. Человек, по Э.Пиминову, абсолютно несчастлив от того, что он проснулся. Вероятно, ему снился какой-то сон, и он (сон) был очень важен для спящего, а может, это был просто сон с красивыми картинками, а может, спящий не хотел возвращаться в реальный мир, а может, что-то еще. Переводчик, используя многоточие в конце предложения, дает полную свободу читателю для домысливаний, для того, чтобы тот мог сам додуматься, что происходило в этом сне и почему спящий был не в духе, когда сон закончился. Э.Пиминов, на наш взгляд, насыщает свой перевод в этой части модальностями, которые не закладывались, не планировались в оригинале.

Восклицательный знак в конце следующего предложения использован для обозначения вкупе с другими средствами тревоги и волнения, которые испытывает старый Джолион. Джун была его единственной внучкой, для которой он был и дедушкой и родителем одновременно. Ему очень плохо без неё - главная причина того, почему он проснулся с чувством разочарования. Сослагательное наклонение, представленное в оригинале, переведено Э. Пи-миновым с глаголом в будущем времени, функционирующим именно в изъявительном наклонении, что воспринимается каким-то предсказанием, но не утверждением или, скажем, предположением. Предсказание, как известно, -это заранее сказанное о том, что произойдет в будущем; предположение же -это собственно догадка, но не утверждение. Э. Пиминов, используя глагол в будущем времени, а не в сослагательном наклонении, дает понять читателю, что вся семья понимала, насколько старый Джолион будет огорчен отъездом

Джун, что никто из членов семьи ни в коем случае не ставил под сомнение искренность переживаний старого Джолиона. Отметим, правда, что, употребляя те или иные модальные средства, переводчик не навязывает нам именно такое понимание текста, т.е. читатель вправе додумать его сам. А вот Н. Волжина преподносит эту же информацию как факт, хоть и неприятный, что обусловлено контекстом, но факт, который звучит приговором, по-видимому, а не предсказанием или предположением.

Старый Джолион, как известно, имел неоспоримый авторитет в семье, и поэтому никто не решался акцентировать внимание старого Джолиона на том, что могло бы огорчить его. Никто, кроме Джемса. Это и констатируется в следующем высказывании, где старый Джолион говорит о том, что неприятные слова можно услышать из уст исключительно Джемса (восклицательный знак предупреждает читателя и о том, что данный факт о Джемсе нужно сохранить в памяти до конца романа). Однако многоточие после восклицательного знака указывает на то, что неприятные слова из уст Джемса касаются не только предсказаний о чувствах старого Джолиона в связи с отъездом Джун, эти неприятные слова могут касаться чего угодно. Правда, данное многоточие после восклицательного знака может быть рассмотрено и как пауза перед справедливой мыслью о том, что в свое время старый Джолион тоже омрачал настроение Джемса, купив дом, на который Джемс имел виды. Восклицательные знаки уже после следующих двух предложений выражают, с одной стороны, некоторое презрение к скупости Джемса, с другой - неописуемую радость старого Джолиона, так как теперь у него появилось еще одно выгодное приобретение - прекрасная недвижимость. Чувство соперничества, как мы знаем, всегда присутствовало в семье Форсайтов. Выставив себя героем сделки, старый Джолион в переводе Э. Пиминова через некоторое время (об этом говорит многоточие в конце предложения) сам призадумался о цене этого дома: в словах старого Джолиона читатель может услышать если не раскаяние, то хотя бы сожаление по поводу случившегося (вопросительный знак с многоточием - начало рассуждения, а просто многоточие, по-видимому,- попытка ответить на вопрос). Э. Пиминов в этой части текста держит читателя в напряжении, так как заставляет его думать таким образом, чтобы наблюдать специфику проявлений текстовой модальности. Правда, переводчик тут же как бы ищет и сразу же находит оправдания для старого Джолиона в связи с его сомнениями по поводу покупки дома. Имеются в виду его переживания, его состояние после помолвки Джун с Босини, этот позор, который можно было искупить перед обществом только деньгами (старый Джолион был уверен, что лишь одного его имени будет недостаточно в данном случае). Укор звучит в размышлениях старого Джолиона, и где он винит себя в том, что дал согласие на эту помолвку, укор, выражаемый именно с помощью восклицательного знака в конце предложения. Старый Джолион опять и опять укоряет себя, тут же как бы оправдывая. Он полагал, что в организованный им встрече Джун и Босини ничего подозрительного быть не могло, так как эта встреча произошла у очень уважаемых в высшем обществе Лондона людей - у Бейнсов. В романе "Сага о Форсайтах" прямо указано, что Джун познакомилась с Босини именно у Бейнсов - архитекторов, а не у докторов или, например, финансистов. Модальность утверждения выводится здесь во главу угла, и ее важно сохранить в переводе, сохранить без домысливаний, тем более что фамилия Бейнсов была очень известна в то время в Лондоне, что ее носители были представителями самых разных благородных профессий. На наш взгляд, вполне допустимо, что в переводе информация о том, что Бейнсы были архитекторами, носит по сути только информативно-познавательный характер. Это замечание, с точки зрения Э. Пи-минова, лишь должно пояснить, у кого именно и почему оказались в гостях Босини и Джун, - и ничего больше.

Что касается перевода Н. Волжиной, то он, как и оригинал, имеет форму все-таки более спокойного выражения отношений ко всему происходящему, нежели у Э. Пиминова. Например, то, что Джемс, по мнению старого Джолиона, не отличался большим умом, преподносится здесь как факт очень спокойно, без лишних эмоций - читатель должен понимать, что Джемса принимать нужно в трактовке старого Джолиона, не обращая внимания на его нелепые шутки и замечания. Покупка старым Джолионом дома, который собирался купить Джемс, в данном примере, тоже не отмечена особыми эмоциональными характеристиками, к примеру, такого рода, как восклицательный знак. Старый Джолион, правда, и здесь также объясняет специфику своего отношения к Джемсу. С помощью тире фиксируется следствие скупости Джемса, оно как бы говорит о том, что можно быть бережливым, но никогда нельзя быть жадным. Задумываясь над простым вопросом о цене дома, старый Джолион тут же дает простой и спокойный на него ответ - цена, по-видимому, несколько высока, так как нужно было еще делать большой ремонт. Однако главное здесь все-таки в том, что если бы не история с помолвкой Джун, то старый Джолион и не задумывался бы никогда о цене этого дома и ему было бы все равно, с ремонтом был этот дом или без него.

В следующем примере ситуация выглядит хотя и похоже, но несколько все-таки иначе:

Не would have succeeded splendidly at the Bar! He had even thought of standing for Parliament. How often had not Nicholas Treffry said to him: "You could do anything, Jo, if you weren't so damned careful of yourself!" Dear Nick! Such a good fellow? But a rackety chap! The notorious Treffry! He had never taken any care of himself. So he was dead. Old Jolyon counted his cigars with a steady hand, and it came into his mind to wonder if perhaps he had been too careful of himself (J. Golsworthy. The Man of Property). Ср.: Наверное он мог бы добиться многого и на другом пути. Он мог бы быть великолепным адвокатом! Он подумывал также о том, чтобы выступить кандидатом в парламент. Как часто Николас Треффри говаривал ему: "Джо, ты бы мог достигнут многого, если б до такой степени не заботился о себе!" Милый, старый Ник, такой добряк, но в то же время такой бунтовщик! Он-то о себе совсем не заботился . Вот и умер! Старый Джолион пересчитал сигары и положил портсигар во внутренний карман, затем, застегнувшись на все пуговицы, вышел из кабинета (В мире Собственника. Пер. Э. Пиминова). Ср.: Насколько лучше можно было прожить жизнь! Из него мог бы выйти блестящий адвокат! Он даже подумывал иногда, не выставить ли свою кандидатуру в парламент. Сколько раз Николас Трефри говорил ему: "Ты мог бы достичь чего угодно, Джо, если бы только не берег себя так!" Старина Ник! Прекрасный человек, но бесшабашная голова! Всем известный Трефри! Он-то себя никогда не берег. Вот и умер. Старый Джолион твердой рукой пересчитал сигары, и в голову ему закралось сомнение: а может быть, он действительно слишком берег себя? (Собственник. Пер. Н. Волжиной)

В данном отрывке текста старый Джолион в который раз размышляет о своей жизни. Еще и еще раз старый Джолион, прожив в мыслях свою жизнь заново, пытается подвести итог. С заметно разным модальным отношением представлены эти итоги в переводах Э. Пиминова и Н. Волжиной. В переводе за 1910-ый год представлена как определяющая неуверенность старого Джолиона в правильности прожитой жизни, неуверенность в том, что, все ли он правильно вершил в своей профессиональной сфере. Глава Дома Форсайтов полагает, что он многого мог бы добиться и выбрав другую профессию. Может быть, это и так, но модальная частица бы здесь в соответствии со своей целевой установкой показывает, что старый Джолион и в своей неуверенности не уверен. Добившись так многого в жизни, став главой такой великой семьи, как Форсайты, став "Собственником" и самым уважаемым человеком в Лондоне, он тем не менее и с восклицанием заявляет, что, стань он адвокатом, его карьера сложилась бы гораздо успешнее и приносила бы большее удовлетворение, чем его нынешнее положение. Не случайно, по-видимому, что старый Джолион в связи с этим вспоминает о своем друге Николасе Трефри, который когда-то говорил ему, что добиться старший из Форсайтов мог бы многого, если бы так сильно не заботился о себе. Восклицательный знак после этих размышлений и призван подчеркнуть прежде всего, что помешало иному развитию событий в жизни старого Джолиона. Размышляя дальше и с не менее эмоциональной окраской, старый Джолион говорит уже о самом Трефри. Многоточие и восклицательный знак после этих размышлений - это то, с помощью чего старый Джолион как бы ищет оправдание самому себе, привлекает внимание читателей к тому, что вот, друг его, Ник, хоть и добряк, но такой бунтовщик, не заботился о себе и нате - умер!

В переводе Н. Волжиной старый Джолион обдумывает всю свою прожитую жизнь именно с полной уверенностью в том, что, выбрав другой путь, например, путь адвоката, он распорядился бы своей жизнью еще лучше, чем она у него сложилась на данный момент. Уверенность в том, что нужно было выбирать обязательно другой путь в жизни и в том, что этот путь - профессия адвоката, подчеркивается здесь восклицательными знаками после каждого предложения. Обилие восклицательных знаков свидетельствует также о том, что старый Джолион в момент размышлений был эмоционально возбужден, а это в свою очередь способствовало проявлению его безусловных максималистских устремлений. Если старый Джолион был чем-то не доволен, то причину неудач искал и находил именно в себе, полагая, что непременно существует правильный путь, который он вовремя почему-то не увидел. В переводе Н. Волжиной так же, как и в переводе Э.Пиминова, сохранена модальность оригинала, представленная в воспоминаниях старого Джолиона о своем друге Николасе Трефри, который, как известно, пытался в своё время объяснить причину неудовлетворенности собой старшего из Форсайтов. Примечательно в связи с этим, что ни Дж. Голсуорси, ни переводчики его романа по сути не объясняют, в чем именно выражалась самобережливость старого Джолиона. Правда, Э. Пиминов, поставив многоточие после слов Ника Трефри об умении старого Джолиона беречь себя, все-таки дал своим читателем возможность самим додумать, что именно имел в виду Трефри. Э. Пиминову важно отметить, что, говоря о своем лучшем друге Николасе Трефри, старый Джолион употребляет самые добрые, самые нежные слова из вокабуляра Форсайтов, слова, с помощью которых описывает этого человека. Из этих характеристик и трепета, с которым они произносятся, можно понять, что Трефри был именно лучшим другом Джолиона Форсайта Старшего, более того, ни по отношению ни к кому таких слов от него раньше никогда не слышали. Знаки препинания в этой части текста никакой особой смысловой нагрузки не несут - читатель как бы сам выбирает, где их в предложении расставить, с какой интонацией высказывание произнести, чтобы подчеркнуть горечь переживаний старого Джолиона и тем самым вывести степень своего "соучастия" в описываемых событиях, свое отношение к ним.

Рассмотрим еще один, на наш взгляд, достаточно знаменательный пример:

I shan't be able to give you very much," he had said, a formula to which June was not unaccustomed. "Perhaps this What's-his-name will provide the cocoa" (J. Galsworthy. The Man of Property).

Ср.: - Я ведь не могу дать тебе много, - сказал он. Эти слова Джун уже не раз слышала от него. - Но, быть может, этот господин, - как его зовут? позаботиться о какао и для тебя? (В мире Собственника. Пер. Э. Пиминова). Ср.: - Я не смогу много дать тебе,- сказал он; эту фразу Джун слышала не в первый раз. - Может быть, у этого - как его там зовут? - хватит на какао? (Собственник. Пер. Н. Волжиной).

В этом отрезке текста сообщается, что история с помолвкой Джун и Босини ввела старого Джолиона в замешательство. Он был раздражен тем, что не смог этому никак помешать. А самое главное, что при всей своей неприязни к Босини старый Джолион тем не менее не хотел причинять боль своей любимой внучке Джун. Даже обдумав все "за" и "против", он не знал, как решить возникшую проблему таким образом, чтобы не поступиться принципами (важная черта характера англичан) и не обидеть Джун. Попытка вырав-нять ситуацию четко просматривается в переводе Э. Пиминова, где, следуя логике оригинала, не случайно он использует частицу "ведь", чтобы оправдаться перед Джун и показать свое стремление помочь ей. Более того, при помощи этой частицы переводчик как бы еще раз фиксирует внимание читателя на том, что если бы не его, старого Джолиона, жизненные принципы и знания того, как должны обстоять дела у деловых людей и у людей, старающихся улучшить свое благосостояние, то он с удовольствием бы дал Джун денег, на которые и она, и Босини могли бы безбедно, достойно жить. Модальность неприятия складывающегося положения дел проявляется в таком строении фразы, исходящей от старого Джолиона, фразы, в которой он еще раз попытался привлечь внимание Джун к тому, что Босини не стоит ее внимания и ее переживаний. Старый Джолион, пытаясь сдержать свое раздражение, говоря о Босини, придает своим словам даже заметно иронический оттенок - местоимение "ок" является в данном случае маркером иронии и сожаления, тем самым подчеркивая нетерпимость сложившейся ситуации со стороны большинства Форсайтов. То, что старый Джолион в переводе Э. Пиминова называет Босини "этот господин", еще раз указывает на то, с каким неприятием старый Джолион относится к жениху внучки, назвав его таким образом, он подчеркивает, что принципиально не помнит имени этого человека.

В переводе Н. Волжиной голос старого Джолиона звучит гораздо более твердо, чем в переводе Э. Пиминова. Колебания в его словах здесь уже не слышны. Говоря о том, что в складывающихся условиях он не сможет много дать Джун, старый Джолион ставит ее в известность, что будущее ее теперь уже только в ее руках и руках "этого", который даже не может и не сможет обеспечить ее самым необходимым - пропитанием. Модальность оригинала сохранена и в переводе Н. Волжиной, в той части, где старый Джолион не удосуживается называть Босини по имени. Этот факт еще и еще раз указывает на то, что у такого уважаемого человека, как старый Джолион, нет никаких добрых чувств к Босини. Тире между словом "этим" и сочетанием слов "как его там зовут" не дает читателю даже задуматься об этом человеке; оно лишь фиксирует важное, т.е. то, каким нулем является тот, кто решил жениться на Джун - самом дорогом для старого Джолиона человеке.

Достаточно примечателен и следующий пример, где модальные приоритеты автора текста, его переводчиков и возможных читателей закономерно не совпадают. Рассмотрим его:

Не had hardly seen anything of her since it began. A bad business! He had no notion of giving her a lot of money to enable a fellow he knew nothing about to live on in idleness (J. Golsworthy. The Man of Property). Ср.: Он уже редко видел Джун после того, как "это" началось. Пренеприятное дело! Не мог же он дать ей столько денег, чтобы этот парень, о котором он ровно ничего не знал, мог проводить время в праздности (В мире Собственника. Пер. Э. Пиминова). Ср.: Он почти не видел ее с тех пор, как это началось. Да, плохо дело. Он не имел ни малейшего намерения дать ей уйму денег и тем самым обеспечить праздную жизнь человеку, о котором он ничего не знал (Собственник. Пер. Н. Волжиной).

В этом отрезке текста в переводе за 1910 г. описывается положение дел в семье Форсайтов, точнее состояние старого Джолиона, и физическое, и моральное, опйсывается более глубоко и с более точными подробностями, чем в переводе Н. Волжиной. Модальность неуверенности, сомнения, заложенная в оригинале, в переводах, по-видимому, не сохранена. В обоих вариантах переводов акцент сделан на негодованиях старого Джолиона, а не на сомнениях по поводу случившегося. Старый Джолион не мог простить себе того, что дал, хотя мог и не делать этого, согласие на помолвку Джун и Босини, т.е. того, что потерял бдительность и не распознал Босини сразу же. Такое положение дел расстраивало старого Джолиона с каждым днем все больше и больше, поэтому-то он, хотя и виделся с Джун, но уже реже, т.е. внучка еще заходила к нему, но не так часто, как ему бы этого хотелось.

Старый Джолион так переживал, так негодовал по поводу помолвки, что никак иначе, кроме как "это" не называл ее; кавычки же при этом слове поставлены, на наш взгляд, с той целью, чтобы показать еще большее презрение старого Джолиона к самому Босини и к той ситуации, в которую он впутал его единственную внучку - самое дорогое, что было, что оставалось у самого старого из Форсайтов,- его Джун. Многоточие же здесь как бы дает возможность читателю осмыслить, насколько скверно поступил Босини по отношению к Джун. Понимая, какая унизительная сложилась ситуация, старый Джолион точно знал, что он что-то непременно должен сделать. Э. Пиминов, как и автор романа Дж. Голсуорси, подчеркнули эту необходимость восклицательным знаком, представляя таким образом в тексте модальность утверждения. Свое бессилие старый Джолион объясняет необходимостью обязательно следовать веками положенным принципам. Он уверен, что никак не может помогать бездельнику, так называемому романтику, у которого кроме мечтаний нет никакой цели в жизни; во всяком случае старый Джолион безусловно не видел этой цели. Получается, что как бы сильно старый Джолион ни любил свою внучку, он не мог поступиться жизненными правилами "Собственника" - человека, который знает цену деньгам, человека, который никогда не ждал подарков от кого бы то ни было, а сам зарабатывал свой капитал. И все же, хотя старый Джолион и был уверен в своей правоте, он искал поддержки у читателя - с помощью усилительной модальной частице же он как бы призывает читателя к себе в союзники. В переводе Н. Волжиной описываемая в романе ситуация выглядит заметно иначе. Здесь акцент сделан на том, что старый Джолион и Джун видятся более чем редко именно после того, как о помолвке было объявлено. В данном переводе слово "это" (читай - помолвка) дается без кавычек не выведено, возможно, потому, что в предлагаемой интерпретации текста мы уже видим, что в принципе старый Джолион уже смирился с ситуацией. Понимая, что ситуацию не поправить, что дело действительно плохо, глава семейства Форсайтов твердо решил ни в коем случае не идти на поводу у этого малознакомого человека и ни в коей мере не нарушать своих принципов. Старый Джолион не хотел обеспечивать "праздную жизнь" человеку без цели и намерений - это важно для автора романа, это в принципе важно и для его переводчиков. Отсутствие частицы же в переводе Н. Волжиной, на наш взгляд, сути дела не меняет, поскольку читатель и так понимает, что решение старого Джолиона не помогать Босини, а значит, и Джун, твердо и изменению не подлежит.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Функционально-коммуникативный подход к анализу языкового материала, учет прагматического значения языковых единиц позволяют по-новому интерпретировать многие явления, и ранее привлекавшие внимания лингвистов. Так, исследование категории модальности как категории текстовой, традиционно проводившееся в сфере стилистики, переместилось в последнее время в область функционально-коммуникативного синтаксиса, рассматривающего динамический аспект формирования высказывания как способа передачи информации от говорящего (пишущего) к слушающему (читающему). Это значит, что семантическая структура изучается в соответствии с той ситуацией окружающей действительности, которую эта структура может представлять. Проблема, однако, заключается в том, что сами ситуации объективной действительности бесконечно разнообразны и их обобщение может вестись на разных ступенях абстракции. В процессе изучения иностранного языка, как известно, используется значительное количество речевых образцов, и за этим множеством, к сожалению, теряется семантическая система изучаемого языка. Поскольку же знания о мире хранятся в форме текстов, лингвистической единицей, через посредство которой идет его познание, должен быть именно текст. Вербальный текст по сути есть отражение средствами языка авторской структурации фрагмента действительности. Понимание текста носителем языка опосредовано включенностью реципиента в действительность, понимание же текста на иностранном языке зависит также от знания языка и понимания принципов построения инокультурного текста. Наша работа в значительной мере посвящена выяснению характера взаимоотношений между модальностью текста, представленной в оригинале, и модальностью текста, сохраненной или не сохраненной в его переводах на иностранный язык.

Художественный текст является эмоциональным моделированием действительности, в целом же для понимания художественного текста как полифункционального знака вполне допустима множественность проекцийсмыслов его содержания. В семантическом аспекте текст может быть представлен, с одной стороны, как знаковая модель фрагмента действительности, с другой стороны, эта знаковая модель является способом представления действительности с позиции того или иного субъекта. В связи с этим мы отмечаем в работе, что важное значение для семантического анализа приобретает выявление различных форм субъективного представления действительности в тексте. Кроме объективного отражения действительности, каждое высказывание текста содержит модальность, отражающую отношение мыслящего субъекта к этой действительности. Адекватное восприятие и осмысление литературного произведения обеспечивается только тогда, когда его языковые параметры доступны для восприятия. Анализ романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах" и его переводов на русский язык под углом зрения принципов коммуникативно-семантического построения показал, что доминирующим принципом организации текста является принцип количественной эквивалентности между элементами содержания текста оригинала и его переводов. Анализируя типы синтактико-семантической организации художественного текста с точки зрения полноты и однозначности языковой реализации смысловых отношений в тексте, соответствия лексико-грамматических и стилистических средств читательским возможностям переводчиков романа, мы пришли к выводу, что допустимой можно считать синтактико-семантическую организацию текстовых образований, в которой доминируют принципы незначительного количественного перевеса наименований по сравнению с выраженным объемом содержания.

Выразительный внутренний план художественного произведения формируется в результате возникновения в тексте функциональных образно-семантических парадигм. Благодаря сопоставлениям и противопоставлениям слов, взаимодействующих в пределах целого эстетического объекта, в их значениях актуализируются периферийные признаки, регистрирующие, фиксирующие, скрытые прежде не замечаемые связи между явлениями. Импликация этих признаков идет по пути интеграции, в результате которой выстраиваются ассоциативные цепочки обнаруживающие в конечном итоге связь между реалиями внешнего мира и явлениями отвлеченного содержания, принадлежащими внутреннему миру субъекта. Этот компонент значения и обеспечивает по сути модальность художественного текста в целом.

Основой художественного образа служит содержательное ядро лексического значения слова, которое в художественном тексте обрастает рядом эмоционально-семантических и образно-парадигматических факторов. Первые придают образу конкретность и индивидуальность, вторые обнаруживают общее в индивидуальном. Это единство, на наш взгляд, и является тем звеном, благодаря которому возможно художественное произведение.

Наблюдения над структурой художественного текста с учетом параметров оценки позволили нам установить влияние социально-личностного и культурного статуса субъекта познания на результат творчества, позволили проводить параллели между текстом - потоком речевого мышления - в его структурно-композиционном оформлении и стилевыми закономерностями языкового мышления автора. По-видимому, логическое и художественное мышление - это взаимодополняющие сферы творчества. Логическое, оценочное мышление является той основой, на которую наслаивается специфика художественной доказательности. Именно так проблемы теоретического, логического мышления становятся проблемами стиля и тесно связываются с формами словесно-смыслового и композиционного освоения предметного содержания. На наш взгляд, к сожалению, до сих пор текстовая проблематика решается преимущественно со стороны внешней формы текста, что не позволяет получить достаточно полного представления о семантической (содержательной) стороне текста. Текст в итоге надо понимать как единство его внешней (совокупность языковых средств) и внутренней (то, что понимается в результате осмысления) форм при первичности, конечно, внутренней формы. В связи с этим, повторим, можно говорить о семантике текста как о некотором мыслительном образовании. Оно возникает каждый раз при восприятии текста как результат его понимания. Содержание текста, образуясь посредством значений языковых единиц текста, не сводится к сумме значений этих единиц. Здесь имеет место качественный переход. Содержание текста связано с процессами его порождения, восприятия, понимания. Само содержание текста, таким образом, не существует вне процесса понимания.

Данный подход к пониманию семантики текста опирается на положение Н.И. Жинкина [44] о существовании предметно-схемного кода, и шире -предметной структуры мышления человека, которая является денотативным отражением действительности. В принципе содержание текста может быть свернуто в некую систему отношений тех денотатов, о которых говорится в тексте. Иначе говоря, совокупность денотатов образует содержание текста в целом, т.е. именно сами денотаты выступают единицами содержания. Что касается художественных текстов, то их интерпретация зависит от ряда обстоятельств: 1) от качества вербального воплощения авторского замысла; 2) от связи данного текста с предыдущими; 3) от степени соответствия текста действительности и от знаний реципиента об этой действительности; 4) от соответствий, "картины мира" автора "картине мира" читателя. Получается, что степень адекватности понимания текста зависит от соответствия личностных структур реципиента эмоциональным настроениям текста. Их пересечение по сути и является причиной множественности интерпретаций художественного текста. Изучение текстовой деятельности на иностранном языке, таким образом, должно строиться на основе комплексного учета соответствий субъективного словаря реципиента и словаря, представленного, объективированного в тексте. В связи с этим важно учитывать, что при употреблении ненационального языка (а перевод есть одно из таких употреблений) проявляются следы интерференции не только в области языковой структуры, но и в области композиции и оформления текстов, в области изложения мыслей. Переводные тексты, даже когда они представляют образцовый перевод (переводы романа Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах", выполненные Э. Пиминовым и Н. Волжиной, мы относим именно к таковым), нередко показывают особенности в употреблении определенных синтаксических конструкций, слов и понятий, коммуникативных приемов и композиционных форм, по которым чувствуется, что текст именно переводный с другого языка. Проявление инонациональной особенности оформления текста, обусловленное интерференцией со стороны родного языка, может ощущаться как нарушение какой-нибудь нормы, но чаще (и в наших примерах в том числе) оно не нарушает нормы, а из вариантных возможностей, предоставляемых существующей нормой, выбирает ту, которая в данной ситуации употребляется сравнительно редко или даже вообще не употребляется говорящими на родном языке. Предпочтителен, таким образом, вариант, который по форме и по содержанию более соответствует языку оригинала по сравнению с родным языком.

Список научной литературыТхорик, Анастасия Владимировна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. М., 1991.

2. Александрова О.В., Куницина В.А. Принципы сегментации речевого потока (текста). Симферополь, 1982.

3. Арама Б.Е. Психолингвистическое исследование модальности // Филологические науки. 1997. № 1. С. 45-54.

4. Арбузова Е.А. Прагматические особенности коннотации в организации текста (на материале английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2001.

5. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). М., 1990.

6. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

7. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. "Вертикальных контекст" как филологическая проблема // Вопросы языкознания. 1977. № 4.

8. Бабенко Л.Г. Разновидности модально-эмотивных смыслов в художественном тексте // Семантика в преподавании русского языка как иностранного: Тез. докл. и сообщений областной межведом, науч.-метод, конференции. Харьков, 1990. Вып.З. 4.2. С. 251-252.

9. Базылев В.Н. К вопросу о категории модальности (уровень текста) // Коммуникативные системы и лингвистический анализ: Сб. науч. тр. М., 1993. Вып. 417. С. 30-40.

10. Байкова Л.И. Период синтактико-стилистическое и текстообразующее явление русского языка. Краснодар, 2000.

11. Баранов А.Г. Инстанциация функционально-прагматического анализа текста // Семантические основы языковых реализаций: Сб. науч. тр. Краснодар, 1996. С. 4-10.

12. Баранов А.Г. Когниотипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности // Жанры речи. Саратов, 1997. С. 4-12.

13. Баранов А.Г., Щербина Т.С. Модальности текста и косвенность знания // Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм: Матер, межведом, науч.-практ. конференции. Харьков, 1991. Вып.1. 4.1. С. 262-264.

14. Бархударов Л.С. Структура простого предложения современного английского языка. М., 1966.

15. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

16. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 227-244.

17. Белянин В.П. Универсальное и национальное в художественных моделях мира // 4-ый междунар. симпозиум по лингвострановедению: Тез. докл. и сообщений. М., 1994. С. 22-23.

18. Бирюкова Ю.А. Общесмысловые высказывания в строе художественного текста (на материале английского языка): Автореф. дис.канд. фи-лол. наук. М., 1998.

19. Болинджер Д. Истина проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального воздействия. М., 1987.

20. Будагов Р.А. Проблема гипотетической модальности. М., 1957.

21. Бутукина О.А. Проблема культурно детерминированной коннотации в переводе: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1998.

22. Бутрим В.Е. Особенности семантики терминов категории свойств // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

23. Валимова Г.В. Функциональные типы сложного предложения в современном русском языке: Автореф. дис.д-ра. филол. наук. Ростов н/Д, 1967.

24. Вансяцкая Е.А. Роль невербальных и вербальных компонентов коммуникации в текстах, отражающих эмоциональные реакции человека и их соотношения (на материале английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Иваново, 1999.

25. Вепрева И.Т. О прагматическом аспекте коннотативной семантики слова // Актуальные проблемы русистики: Тез. докл. и сообщений между-нар. науч. конференции, посвященной 70-летию проф. Э.В. Кузнецовой. Екатеринбург, 1997. С. 115-116.

26. Виноградов В.В. Модальные слова и частицы. Их разряды // Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972.

27. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 53-87.

28. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

29. Гак В.Г. О соотношении структуры предложения и структуры высказывания // Проблемы синхронного изучения грамматического строя языка: Тез. докл. и сообщений науч. конференции. М., 1965. С. 53-54.

30. Гак В.Г. О семантической организации повествовательного текста // Лингвистика текста. М., 1976. Вып. 103.

31. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

32. Громоздова Л.В. Модальность утверждения и отрицания в английском и русском языках ( лингвопрагматический аспект): Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар, 2000.

33. Гуревич В.В. Модальность, истинностное значение, референция // Вопросы языкознания. 1989. №6. С. 95-101.

34. Гусев С.С., Тульчинский ГЛ. Проблемы понимания в философии. М., 1985.

35. Гюббенет И.В. К вопросу о "глобальном" вертикальном контексте // Вопросы языкознания. 1980. №4. С. 97-102.

36. Даниленко В.П. Актуальные направления лингвистического исследования русской терминологии // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

37. Денисова Г.И. Интертекстуальность и семиотика перевода // Текст. Интертекст. Культура: Матер, междунар. науч. конференции. М., 2001. С. 80-86.

38. Дешериева Т.И. О соотношении модальности и предикативности // Вопросы языкознания. 1987. №1. С. 34-45.

39. Диброва Е.И. Частнооценочные параметры фразеологических предикатов // Семантика языковых единиц: Матер. 3-й межвуз. науч.-исслед. конференции. 4.2. М., 1993. С. 21-25.

40. Дмитриеева М.И. Семантико-прагматические и стилеобразующие характеристики экспрессивных единиц языка (на материале авторских текстов): Автореф. дис.канд. филол. наук. Н. Новгород, 2000.

41. Долинская JI.Д. Лексико-семантический способ выражения модальности в связи с функциональной перспективой и риторической организацией текста: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1975.

42. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность и структура социальной коммуникации. М., 1984.

43. Дьяченко И.Ю. Метаязыковая аспектность семантико-синтаксических параметров текстовой модальности (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар, 1996.

44. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982.

45. Закирьянов К.З. Связный текст как учебная единица // Семантика в преподавании русского языка как иностранного: Тез. докл. и сообщений областной межведом, науч.-метод, конференции. Харьков, 1990. Вып.З. 4.2. С. 193-194.

46. Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке // Филологические науки. 1962. № 4.

47. Исаева Л.А. Виды скрытых смыслов и способы их представления в художественном тексте: Автореф. дис.д-ра филол. наук. Краснодар, 1996.

48. Казмин В.В. Сложные предложения с соподчинением в современном русском языке. Краснодар, 1979.

49. Канцельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

50. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000.

51. Ко духов В.И. Функции языка и речи и функциональная грамматика // Языковая системность при коммуникативном обучении. М., 1988. С. 17-26.

52. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.

53. Кондинский Б.С. Целый текст и проблемы грамматической стилистики // Проблемы синхронного изучения грамматического строя языка: Тез. докл. и сообщений науч. конференции. М., 1965.С. 89-91.

54. Корчагина Т.Е. К проблеме текста как коммуникативной единицы и единицы обучения // Языковая системность при коммуникативном обучении. М., 1988. С. 157-162.

55. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1998. №1. С. 53-70.

56. Кривоносов А.Т. "Лингвистика текста" и исследование взаимоотношения языка и мышления // Вопросы языкознания. 1986. № 6.

57. Кузьмина Н.А. Художественный перевод как интертекстуальный феномен // Текст. Интертекст. Культура: Матер, междунар. науч. конференции. М., 2001. С. 77-80.

58. Лабащук М.С. Вербализация понятийно-чувственного пространства феноменов сознания в научном и художественном типах речемышления: Автореф. дис.д-ра филол. наук. Краснодар, 2000.

59. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978.

60. Леонтьев А.А. Восприятие текста как психологический процесс // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев, 1979. С. 18-29.

61. Луценко А.Н. О слоях в семантике предложения // Семантика имени, глагола, предложения. Донецк, 1993. С. 39-54.

62. Лыков А.Г. Об антропоцентризме в языке // Семантика сквозь границы тысячелетий. Краснодар, 2001. С. 76-93.

63. Ляпон М.В. Из истории выражения модальности в русском языке (на материале сочинений Курбского): Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1971.

64. Малявин Д.В. Вводные элементы и вставки в составе предложения в современном английском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. Л., 1963.

65. Маркелова Т.В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке // Филологические науки. 1996. №1. С. 80-89.

66. Меликян В.Ю. Проблема статуса и функционирования коммуникем: язык и речь. Ростов н/Д, 1999.

67. Мещанинов ИИ. Члены предложения и части речь. М., 1945.

68. Морозова Л.А. Особенности функционирования специальной лексики в неспециальной литературе // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

69. Мосенцев В.В. О некоторых особенностях временной организации художественного текста // Семантика в преподавании русского языка как иностранного: Тез. докл. и сообщений областной межведом, науч.-метод. конференции. Харьков, 1990. Вып.З. 4.2. С. 236-237.

70. Москальская О.В. Семантика текста // Вопросы языкознания. 1980. №4. С. 32-42.

71. Мухтаруллина А.Р. Когнитивный аспект представления модальности в переводе: Автореф. дис.канд. филол. наук. Уфа, 1999.

72. Немец Т.П. К вопросу о контексте как синтаксическом единстве // Единицы различных уровней в языке и речи: Науч. тр. Краснодар, 1972. Вып. 252. 4.1. С. 29-36.

73. Немец Г.П. К вопросу о психологической обусловленности реализации некоторых синтаксических единиц в речи // Сложное предложение в языке и речи: Науч. тр. Краснодар, 1973. Вып. 171. С. 156-166.

74. Немец Т.П. О семантической обусловленности размещения синтаксических единиц в контексте // Единицы различных уровней в языке и речи: Науч. тр. Краснодар, 1976. Вып. 216. Ч. 3. С. 162-168.

75. Немец Г.П. О модальности текста // Семантико-синтаксическое взаимодействие предложения и текста: Сб. науч. тр. Краснодар, 1985. С. 69-78.

76. Немец Г.П. Логико-семантическая сущность языковой модальности // Семантика в преподавании русского языка как иностранного: Тез. докл. и сообщений областной межведом, науч.-метод, конференции. Харьков, 1990. Вып.З. 4.2. С. 197-200.

77. Немец Г.П. О модальности как семантико-синтаксической категории языка // Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм: Матер, межведом. науч.-практ. конференции. Харьков, 1991. Вып.1. 4.1. С. 264-265.

78. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики // Учебное пособие к курсам языкознания, лексикологии и теоретической грамматики. СПб., 1996.

79. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.

80. Новиков А.И. Смысл как особый способ членения мира в сознании // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. С. 33-38.

81. Новое в русской лексике. Словарные материалы 79 / Под ред. Н.З. Ко-теловой. М., 1982.

82. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.

83. Олейник З.П. Коммуникативная сущность вводных и вставочных компонентов // Проблемы функционального и структурного анализа языка. Донецк, 1994. С. 21-43.

84. Олейник З.П. Модальные слова или омосинтаксемы? // Филологические исследования. Донецк, 2000. С. 265-284.

85. Онищенко Н.К. Идея субъектной перспективы высказывания и анализ художественного текста // Текст. Интертекст. Культура: Матер, между-нар. науч. конференции. М., 2001. С. 13-15.

86. Остроумов В.Б. Коммуникативная единица, фраза и предложение // Сложное предложение в языке и речи: Науч. тр. Краснодар, 1973. Вып. 171. С. 147-155.

87. Панкина Г.В. Актуализация эпитета (на материале переводов прозы Дж. Голсуорси на русский язык): Автореф. дис. канд. филол. наук. Тамбов, 1998.

88. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры суждения // Вопросы языкознания. 1977. № 4.

89. Плоткин В.Я. О связи вводных элементов с предложением и его частями (на материале английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1959.

90. Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и особенности его структуры. М., Л., 1948.

91. Потебня А.А. Из записок по русской грамматики. М., Л., 1941.

92. Рохлин А.С. О синтаксическом членении речи в современном русском языке // Единицы различных уровней в языке и речи: Науч. тр. Краснодар, 1976. Вып. 216. Ч. 3. С.168-176.

93. Русская грамматика. М., 1980. Т. 1-2.

94. Сватко Ю.И. Типы парадигм и концепций: текстовый уровень взаимодействия // Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм: Матер, межведом, науч.-практ. конференции. Харьков, 1991. Вып.1. 4.1. С. 19-23.

95. Серкова Н.И. Сверхфразовый уровень членения текста в основных функциональных стилях письменной речи: Автореф. дис.д-ра филол. наук. М., 1982.

96. Слесарева И.П. Владение и овладение языком: правила и интуиция // Языковая системность при коммуникативном обучении. М., 1988. С. 36-44.

97. Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М., 1981.

98. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М., 1959.

99. Смушкевич Е.С. Образование и развитие группы модальных слов в английском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1959.

100. Соболева Е.Г. Виды текстовой модальности // Актуальные проблемы русистики: Тез. докл. и сообщений междунар. науч. конференции, посвященной 70-летию проф. Э.В. Кузнецовой. Екатеринбург, 1997. С. 165-166.

101. Сорокин Ю.А. Интерпретативная или деятельностная теория перевода? // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. С. 107-115.

102. Стернин И.А. Коммуникативный подход к слову и обучение лексике // Языковая системность при коммуникативном обучении: Сб. статей. М., 1998. С. 103-109.

103. Строева Т.В. К вопросу о модальности в германских языках: Автореф. дис. д-ра филол. наук. JL, 1950.

104. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар, 1998.

105. Сухомлина И.Н. Семантическая направленность модальных отношений в английском и русском языках (сопоставительный анализ): Автореф. дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2001.

106. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1987.

107. Теплякова Т.А. Текст как единица обучения. Структура содержания текста // Семантика в преподавании русского языка как иностранного: Тез. докл. и сообщений областной межведом, науч.-метод, конференции. Харьков, 1990. Вып.З. 4.2. С. 194-196.

108. Тихонова И.С. Интонационно-семантический анализ вводных единиц в английской разговорной речи: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1965.

109. Торотадзе К.А. Своеобразие позиции автора в художественной прозе 20 века (на материале английской и американской литературе): Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1989.

110. Тряпицына Е.В. Точность художественного текста: контекстуальное приращение смысла // Семантические реалии метаязыковых субстанций: Междунар. сб. науч. тр. Карлсруэ; Краснодар, 2001. С. 130-140.

111. Тураева З.Я. Лингвистика текста (текст: структура и семантика). М., 1986.

112. Федорова Л.В. Структура и модальная семантика несобственно-вопросительных предложений: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1996.

113. Филатова Е.В. Способы и средства выражения коннотативного значения в английском языке // Филологические исследования / Памяти Нинели Витальевны Максимовой. Донецк, 2000. С. 316-331.

114. Филиппов А.В. К проблеме лексической коннотации // Вопросы языкознания. 1978. №1. С.57-63.

115. Фридрих С.А. Стилистические средства интеграции сверхфразового единства и текста // Проблемы сверхфразовых единств. Семантико-синтаксическая структура: Межвуз. темат. сб. Уфа, 1985. С. 17-24.

116. Халина Н.В. Категория градальности в словоформе, слове, тексте: Дис.д.-ра филол. наук. Барнаул, 1997.

117. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. Л., 1990.

118. Химик В.В. Предикативность предложения и актуализационные функции высказывания // Филологические науки. 1986. №1. С.80-83.

119. Чернейко Л.О. Художественный текст как объект филологической интерпретации // Текст. Интертекст. Культура: Матер, междунар. науч. конференции. М., 2001. С. 18-20.

120. Черняховская Jl.А. Смысловая структура текста и ее единицы // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С. 117-129.

121. Шабес В.Я. Событие и текст. М., 1989.

122. Шведова Н.Ю. Простое предложение // Русская грамматика. М., 1980. Т.2.

123. Шершнева Н.Б. Семантика и прагматика деонтической модальности (функциональная характеристика в системе языка и текста): Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар, 2000.

124. Шмелева Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984. С. 90-96.

125. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

126. Ashton A.G. Senior English Grammar . L., 1913.

127. Bassnett S., Lefevere A. Translation, History and Culture. L., N.Y., 1990.

128. Dijk T.A. van, Kintsch W. Cognitive Psychology and Discourse: Recalling and Summarising Stories // Dressier W. Current Trends in Textlinguistics. Berlin, 1978.

129. Dressier W. Typological Aspects of Natural Morphology // Winer Lin-guistische Gazette. 1985.

130. Fludernik M. The Fictions of Language and the Language of Fiction. L., 1993.

131. Halliday M. Language as social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. L., 1978.

132. Halliday M. Spoken and Written Modes of Meaning // Horowitz R., Samuels S. (eds) Comprehending Oral and Written Language. San Diego, CA, 1987.

133. Hawthorn J. Studying the Novel. L., N.Y., 1997.

134. Huizinga I. Homo Ludens. Hamburg, 1956.

135. Jakobson R. Linguistics and Poetics // Style in Language. N. Y., L., 1960.

136. Lakoff R. The pragmatics of modality // Papers from the 8-th Regional Meeting. Chicago, 1972. P.155-159.

137. Leech G.N. Principles of Pragmatics. L., N.Y., 1983.

138. Moser-Mercer В. Quality in Interpreting: Some Methodological Issues // The Interpreters' Newsletter 7., 1996. P.43-55.

139. Newman J. Remarks on Modality and Conversational Information // Theoretical Linguistics. 1976. Vol. 3. № 3.

140. Newton A. Narrative Ethics. Cambridge (Mass.), 1995.

141. Nord C. Text Analysis in Translation. Amsterdam: Rodopi, 1991.

142. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A Comprehensive Grammar of the English Language. L., N. Y., 1987.

143. Schlauch M. Language and Communication Theory // Language and the Study of Languages Today. Warszawa, 1967. P. 142-149.

144. Schlauch M. Language and the Theory of Probability // Language and the Study of Languages Today. Warszawa, 1967. P. 138-142.

145. Schlauch M. Syntax or the Relation of Sentence Elements // Language and the Study of Languages Today. Warszawa, 1967. P. 128-133.

146. Snell-Hornby M. Handbuch Translation. Tubingen, 1998.

147. Snell-Hornby M. Translation Studies an Integrated Approach. Amsterdam, 1988.

148. Toolan M. Narrative: A Critical Linguistic Introduction. L., 1988.

149. Verschueren J. Pragmatics as a Theory of Linguistics Adaptation. Antwerpen, 1987.

150. Weinreich U. Languages in Contact. N.Y., 1953.

151. Wierzbicka A. A Semantic Metalanguage for the Description and Comparison of Illocutionary Meanings // Journal of Pragmatics. Amsterdam, 1986. Vol. 10. P. 67-107.

152. Wilss W. Kognition und Ubersetzen: Zu Theorie und Praxis der menschlichen und der maschinellen Ubersetzung. Tubingen, 1988.