автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Тема Брусиловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тема Брусиловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны"

На правах рукописи

005017139

Стародубова Олеся Юрьевна

Тема Бруснловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны (на примере художественной литературы)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 0 [.¡ьГ( ¿012

Челябинск 2012

005017139

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет»

Научный руководитель доктор исторических наук, доцент, Дорожкнн Андрей Геннадьевич

Официальные оппоненты:

Нагорная Оксана Сергеевна, доктор исторических наук, ЧОУ ВПО «ЮжноУральский институт управления и экономики», проректор по научной работе.

Волков Евгений Владимирович, доктор исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет» (НИУ), исторический факультет, кафедра истории России, профессор.

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»

Защита состоится «28» мая 2012 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.296.04 при ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет».

Автореферат разослан « с?£Г» апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Пасс Андрей Аркадьевич

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Проблема функционирования советской общественной системы в экстремальных условиях войны находится в центре внимания представителей гуманитарных, политических и социальных наук. Большую роль в социально-психологической мобилизации населения в 1941-1945 гг. сыграла советская пропаганда, основные усилия которой были направлены на формирование патриотизма, ненависти к врагу, веры в побед,'. Особую значимость приобрела героизация прошлых войн с Германией. Одним из её примеров был выбран Брусиловский прорыв, осуществленный армиями Юго-Западного фронта (ЮЗФ) в 1916 г. и зашшшощий важное место в истории Первой мировой войны.

В качестве эффективного пропагандистского средства воздействия на массовое сознание использовалась художественная литература. В отличие от других средств она воспроизводит реальную действительность посредством художественных образов, которые в определенных условиях становятся «историческим фактом».

Анализ опыта, накопленного советской пропагандой в актуализации героических образов прошлого, имеет определенное значение для исследователей и практиков, являясь важным фактором патриотического воспитания современного поколения. Такт! образом формируется потребность в поиске новых подходов к изучению и осмыслению процессов создания и распространения образов военного прошлого в общественном сознании периода Великой Отечественной войны.

Историография проблемы диссертации складывается из трудов двух категорий: исследований, освещающих историю Брусиловского прорыва и работ, отражающих использование художественной литературы как средства пропаганды. Подобное сочетание позволяет учесть специфику междисциплинарного исследования.

В отечественной историографии проблемы Брусиловского прорыва можно выделить основные периоды: 1) 1919-й - до середины 1930-х гг.; 2) вторая половина 1930-х - конец 1940-х гг.; 3) начало 1960-х - 1980-е гг.; 4) с начала 1990-х гг. по настоящее время. Учитывая обширность историографии, которая развивалась по нескольким тематическим блокам, в рамках диссертации основное внимание уделяется военно-историческому направлению.

1.В условиях станоыгеши и защиты Советской власти особую ценность представляли последние достижения военного искусства, нашедшие отражение в боевых операциях Первой мировой войны. Брусиловский прорыв попал в сферу внимания военных специалистов: интерес к проблеме обозначила статья генерала от инфантерии, бывшею начальника штаба ЮЗФ В.Н. Клембовского, посвященная особенностям организации атак и прорыва укрепленных позиции противника . Более масштабно тема получила освещение в четвертой части обобщающего труда «Стратегический очерк войны 1914-1918 гт.»2, изданного Военно-исторической

1 Клембовский В.П. Атака и прорыв неприятельских укрепленных позиций // Военно-исторический сборник. 1919. Вып. 1.С. 98-114.

2 Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Часть 5: период с октября 1915 г. по сентябрь 1916 г. Cocf. В.Н. Клембовский. М., 1920. \

у \

комиссией то описанию опыта Первой мировой войны. В результате дискуссий, проведенных на её публичных заседаниях, вышел ряд работ, рассматривающих особенности организации и итога действий армий ЮЗФ. в Брусиловском прорыве3. В целом, публикации военных позволили выявить многоаспектность ключевого события на Русском фронте в 1916 г. и направления дальнейшего изучения. Сюжеты об операциях войск на первом этапе осуществления наступательной операции в районе Луцка легли в основу ряда монографий4.

Отдельным направлением в русской историографии 1920-1930-х гг. стала историческая школа эмиграции, анализирующая роль и усилия России в Первой мировой войне. В обобщающих работах было уделено внимание и наступлению ЮЗФ в 1916 г. Охватив широкий круг вопросов, связанных с подготовкой, осуществлением, боевым снабжением, итогами операции, военные историки-эмигранты оценивали Брусиловский прорыв как героическую страницу деятельности русской императорской армии в годы Первой мировой войны . Следует отметить труд крупного военачальника, участника боевых действий Н.Н. Головина6, рассматривающего события Брусиловского прорыва в контексте воздействия на психическое состояние фронта и тыла.

2. Со второй половины 1930-х гг. в связи с нарастанием фашистской агрессии внимание военных историков к изучению Брусиловского прорыва заметно усилилось. История прошлых побед над немецкой армией удачно вписывалась в рамки внешнеполитического курса того времени: с одной стороны, Брусиловский прорыв демонстрировал героизм русской армии, проявленный в затяжных боях, а с другой - раскрывал личность «автора» прорыва, генерала, перешедшего на сторону советской власти -А.А. Брусилова7. Появление работ Л.В. Ветошникова8 свидетельствовало об обобщении военными специалистами оперативного и тактического опыта наступления ЮЗФ в 1916 г., имевшего важное практическое значение и тесно связанное с запросами современности.

В работах 1941-1945 гг. авторы рассматривали прорыв как эпохальное событие, имевшее решающее значение для хода всей Первой мировой войны.

3 Белькович Л. Заметки о майском прорыве 1916 г. // Воешю-исторический сборник. Вып. 1. М., 1919. С. 64-73; Незнамов А. Два прорыва укрепленных позиций// Военно-исторический сборник. Вып. 4. М, 1920. С. 105-131; Литвинов А.И. Майский прорыв IX армии в 1916 г. Пг., 1923; Маниковскнй А.А. Боевое снабжение русской армии в войну 1914-1918 гг. Ч. 2. М., 1920; Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч 6. Период от прорыва Юго-западного фронта в мае 1916 г. до конца года. Сост. А.М. Зайончковский. М., 1923; Мировая война 19141918 гг. Луцкий прорыв: Труды и материалы к операщш Юго-западного фронта в мае-июне 1916 г. / Под ред. П.В. Черкасова. М, 1924.

4 Надежный Д. Бои 10-й пехотной дивизии под Луцком в июле 1916 г. М.-Л., 1926; Редкин-Рымашевский А. Действия ХХХП корпуса в Луцком прорыве. Май-июнь 1916 г. М-Л., 1926; Гильчевский К.Л. Боевые действия второочередных частей в мировую войну. Л„ 1928. и др.

5 Керсновский А.А. История русской армии. Белград. 1924; Деникин А.И. Железная дивизия в Луцком прорыве // Русский инвалид. Военно-научная и литературная газета. № 20. Париж, 7 июля 1931; Залюбовский А.П. Снабжение русской армии в Великую войну винтовками, пулеметами, револьверами и патронами к ним. Белград, 1936 и др.

6 Головин Н.Н. Русская армия в мировой войне. Берлин, 1931.

7 Зайончковский А. М. Мировая война 1914- 1918 гг. Т. И. Кампания 1916- 1918 гг. - М., 1936; Базаревский Л^. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. Прорыв укрепленной полосы и форсирование реки. М-, 1937; Барсуков Е. Русская артиллерия в мировую войну. Т. 1. М., 1938; и др.

8 Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. М., 1940; Он же. Брусиловский прорыв. Краткий оперативно-стратегический очерк // Военная мысль. 1939. >Г5 7.

Военные историки сосредоточили внимание на изучении деятельности генерала A.A. Брусилова на посту командующего ЮЗФ, которая в условиях Отечественной войны имела важное практическое значение, поскольку его метод «взлома» фронта противника был применен и значительно усовершенствован в кампанию 1942-1943 гг. Последовавшие в 1944 г. объемные статьи в военных журналах подробно раскрыли обозначенные военными тезисы9. Доступность материала для массового читателя обеспечили брошюры историков, которые затронули проблемы предательства и бездарности царского генералитета10. После окончания Великой Отечественной войны история наступления ЮЗФ в 1916 г., получившая статус выдающейся боевой операции, обогатилась исследованиями о вкладе Брусилова в русское оперативное искусство посредством внесения нового метода осуществления прорыва укрепленноГГполосы противника11. В 1948 г. после обнаружения в Пражском архиве BTopqii части мемуаров Брусилова, имеющих антисоветских характер, боевая операция 1916 г. выпала из поля зрения исследователей.

3. Возвращение к теме Брусиловского прорыва состоялось в начале 1960-х гг., после официального подтверждения фальсификации рукописи мемуаров Брусилова. В 1964 г. значимость подготовленного Брусиловым наступления в 1916 г. подтвердили военный историк И.И. Ростунов и полковники Д.В. Вержховский и Р.Ф. Ляхов12. В 1970-е гг. Бруспловский прорыв рассматривался в обобщающих трудах, посвященных истории Первой мировой войны13. Смена пропагандистских акцентов сняла необходимость преувеличения реальных стратегических результатов операции. Её незавершенность трактовалась авторами как следствие отсутствия помощи со стороны других фронтов и недостатки резервов.

4. Начало 1990-х гг. ознаменовало всплеск в изучении истории Первой мировой войны, характеризуемый существенным изменением в тематике и методологическим обогащением исторических работ. Интерес к данному событию инициировало создание ассоциации историков Первой мировой войны, которая выпустила несколько сборников по указанному вопросу. Юбилейные даты мирового конфликта 1914-1918 гг. были отмечены организацией ряда международных и общероссийских конференций14.

9 Агеев Б.А. Брусиловское наступление (1916 г.) материалы к теме № 17 по курсу военной истории. М, 1941; Коротков И. Бруслловский прорыв // Военная мысль. 1941. № 9. С. 80-88; Кузнецов Б.И. Бруспловский прорыв. М, 1944; Таленскил H.H. Первая мировая война 1914-1918 гг. (боевые действия на сушен на море). М., 1944. и др.

10 Вейсман Л. Бруспловский прорыв //В эти днн. Ростов на Дону. 1941. С. 127-138; Кузнецов Б.Л. Кампания 1916 г. на фронтах первой мировой войны. М., 1941; Левин Ш. Бруспловский прорыв. М, 1941; Мавродин В.В Брусилов. М, 1942. (За годы воины брошюра ленинградского историка выдержала 3 переиздания).

11 Коротков И. Выдающийся русский полководец (К 20-летию со дня смерти A.A. Брусилова) // Военное обучение. 1946. 15 марта; Зубков И. АЛ. Брусилов//Красная звезда. 1946.17 юрта; Копылов Н. Полководческое искусство АА. Брусилова (К 20-летию со дня смерти) // Сталинский сокол. 1946. 19 марта; и др.

12 Вержховский Д.В., Ляхов Р.Ф. Первая мировая война 1914-1918. Военно-исторический очерк. М, 1964.

13 Яковлев H.H. Первое августа 1914 г. М., 1974; Строков A.A. Вооруженные силы и военное искусство в первой мировой войне. М., 1974; История первой мировой войны 1914-1918 гг. Т. 2. М.. 1975; Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976.

Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории. Сборник статей // отв. ред. Ю.А. Писарев. М, 1994; Последняя воина Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов: Материалы международной научной конференции 7-8 сентября 2004 г. / отв. ред. В.П. Козлов. М, 2006; «Первая мировая воина: взгляд спустя столетие-». Материалы Международной научно-практической конференции. М., 2011. и др.

Данный этап в развитии отечественной историографии связан с появлением ревизионистского взгляда на концепцию Брусиловского прорыва, утвердившегося в исторической науке. О пересмотре апологетической оценки Брусиловского прорыва было заявлено в сборнике «Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории» С.Г. Нелиповичем15. Историк рассмотрел военную операцию как объект мифотворчества и на основе изучения документов Российского военно-исторического архива пришел к выводу, что людские потери не привели к необходимым стратегическим результатам16. В противовес работам Нелиповича Б.П. Уткин и А.Г. Голиков подают Брусиловский прорыв в устоявшихся рамках героической традиции, как «детище» командующего, имеющее большое военно-политическое значение и приведшее к крупному поражению противника17. В настоящее время данную точку зрения развивает историк С.Н. Базанов18. Снятие идеологических запретов позволило историкам персонифицировать историю Брусиловского прорыва: были выявлены степень участия и реальные заслуги отдельных военачальников в разработке и осуществлении оперативно-тактических целей19.

В настоящее время в поле зрения историков находятся темы фронтового опыта солдатской массы в 1916 г.20. Социопсихологический аспект изучения событий Первой мировой войны представлен работами Е.С. Сенявской . Они позволяют реконструировать представления русского солдата о враге.

Иностранные авторы в трудах о Первой мировой войне рассматривали Брусиловский прорыв как ключевую операцию на Восточном фронте в 1916 г., обеспечившую переход инициативы в руки союзного командования. По мнению исследователей Б. Лиддел-Гарта, Н.Стоуна, В. Рузерфорда, Д. Поуэлла, М. Ховарда22 и др., наступление армий ЮЗФ отличали продуманная

15 Нелипович С.Г. Брусиловский прорыв как объект мифологии // Первая мировая война: Пролог XX века. М., 1998. С. 632-634; Он же. Наступление русского Юго-Западного фронта летом-осенью 1916 года: война на самоистощенне? // Отечественная история. 1998. .V? 3. С. 40-50.

16 Нелипович С.Г. Наступление Юго-Западного фронта в кампанию 1916 г. (Брусиловский прорыв): Борьба резервов // Военно-исгорические исследования в Поволжье. Вып. 5. Саратов. 2003; Он же. Брусиловский прорыв. Наступление Юго-Западного фронта в кампанию 1916 г. М, 2006; Он же. Цена победы. Генеральное наступление российской армии летом-осенью 1916 года: поставленные задачи и достигнутые цели // Военно-исторический журнал. 2011. № 10. С. 3-10.

17 Уткин БЛ.. Брусиловский прорыв // Первая мировая война: Пролог XX века. М, 1998. С. 627-634; Голиков АГ. Генерал A.A. Брусилов: страницы -летни и деятельности // Новая и новейшая история. 1998. № 4. С. 147-169.

18 Базанов С.Н. Алексей Алексеевич Брусилов. М., 2006; Он же. Генерал Брусилов // Преподавание истории в школе. 2007. № U.C. 143-145; Он же. Брусиловский прорыв// Преподавание истории в школе. 2010. №4. С. 10-14.

19 Андреев В. Труды и дни Главковерха // Родина. 1993. №8-9. С.82-83; Алексеева-Борель В. Сорок лет в рядах русской императорской армии. Генерал M В. Алексеев. СПб.. 2000; Португальский Р.М Верховные главнокомандующие Отечества. М., 2001; Гребенкин И.Н. Генерал Л.Г. Корнилов: штрихи к портрету // Отечественная история. 2005.№ 4. С. 108-123; Ушаков Д.И., Федюк В.П. Ларв Корнилов. М, 2006; Кириенко ЮЛС Алексей Максимович Каледин // Вопросы истории. 2001. № 3. С. 59-82.И др.

20 НарскийШЗ. Фронтовой опыт русских солдат 1914-1916 гг. //Новая и новейшая история. 2005. № 1. С. 194-204; Он же. «Я как стал средь войны жить, так и стала мне война, что дом родной...» Фронтовой опыт русских содцат в «германской» воине до 1917 г. // Опыт мировых войн в истории России, сб. статей. Челябинск, 2007. С. 488-502.

21 Сенявская Е.С. Образа врага в сознании участников первой мировой войны // Вопросы истории. 1997. № 3. С. 140-145;

22 Liddel Hart В. The Real War, 1914-1918. Boston, 1930; Лидцел-Гард Б. Стратегия непрямых действий. М.-СП6., 1999; Stone N. The Eastern Front 1914-1917. Scribner, 1975; Stone N. The Eastern Front 1914-1917. London, 1998; Rutherford W. The Tsar's war, 1914-1917: the story of the imperial Russian army in the First World War. Faulkner. 1992; Wagner A. Der Erste Weltkrieg. Wien, 1993; Powell J. Military History. Salem Press, 2001; Howard M. The First World War. A very short introduction. Oxford, 2002.

организация, тактическая внезапность, уникальность .метода прорыва обороны противника, мужество и стойкость рядового состава. Исключение составляет монография Т. Даулинга23, в которой американский историк отходит от апологетики и показывает негативное влияние итогов Брусиловского прорыва на общественные настроения в Российской Империи.

В рамках второго историографического направления можно выделить четыре этапа изучения рассматриваемой проблемы: 1) 1920-1930-е гг. 2) 1940-е -1950-е гг.; 3) 1960-е - 1980-е гг.; 4) с начала 1990-х гт. и по настоящее время. Каждый из выделенных этапов характеризовался присущими лишь ему особенностями, акцентами, которые расставляли исследователи, и кругом рассматривавшихся проблем.

1. Первый этап характеризуется появлением литературоведческих работ, которые отражали возможность использовашм художественных произведений о Первой мировой войне для мобилизации общественного сознания на случай нового конфликта24. Внешнеполитическая обстановка конца 1930-х гг. мобилизовала пропагандистские функции художественных произведений о первом мировом конфликте25. Ряд исследовательских работ того времени дает возможность ознакомиться с процессом изучения и формирования читательских интересов советского гражданина26.

2. На втором этапе исследователями анализировалась роль художественной литературы в патриотическом воспитании. Исследовательская лакуна периода Великой Отечественной войны в послевоенные годы сменилась изданием работ, которые подытоживали успехи по созданию художественных произведений на военно-историческую тематику и рассматривали возможность использования накопленного опыта27. Появились и биографические исследования, посвященные творчеству мастера исторической прозы С.Н. Сергеева-Цепского'8.

3. Следующий этап характеризуется существенным расширением исследовательского поля, в результате чего появились работы, посвященные изучению особенностей пропагандистской работы в целом и анализу отдельных

23 Timothy С. Dowling. The Brusilov Offensive. Bloomington, 200S.

21 Свирин Н.Г. Литература и война. М., 1932; Он же. Мобилизация литературы. М, 1933; Перед боями. Художественная литература на обороне СССР. Л., 1933; Лентес М. Литература двух миров. М., 1934; Березов П. Писатели о оборона. М., 1933; Серебрянский МИ. Литература и социализм. М, 1935; Он же. Советский исторический роман. М„ 1936; Он же. Литературные очерки. М., 1938; Чалая З.А. Оборонная драматургия (Опыт исследования нашей творческой работы в свете задач современности). м.-Л., 1938.

25 Франкфурт Л.С. К 25-летню первой мировой империалистической войны. Рекомендательный список литературы в помощь пропагандистам, агитатором и библиотечным работникам. Л., 1939.

26 Банк Б., Виленкпн А. Рабочий Ч1тгатель в библиотеке. К вопросу о рационализации педагогической работы библиотек. М-Л., 1930; Меромский А.. Путник П. Деревня за книгой. Опыт изучения массового читателя по крестьянским письмам. М , 1931; Переплетчикова Л.С. Летающая молодежь города: Опыт исследования по материалам Московской областной библиотеки за 1928-29 г. М.-Л., 1931; Хлебцевич Е.И. Массовый читатель и работа с книгой. М., 1936 и др.

7 Перцов В. Подвиг и герои. Этюды о советской литературе. М., 1946; Оснос Ю. Советская историческая драматургия. М. 1947; Усиевич Е. Книги и жизнь. М„ 1949.

Поповкин Е. С.Н. Сергеев-Ценский. Литературный портрет. М., 1956; Макаренко Г. С.Н. Сергеев-Ценский. Симферополь. 1957.

29 Идеологическая работа КПСС на фронте (1941-1945 гг.). М„ I960; Идеологическая работа КПСС в действующей армии; 1941-1945 гг. М„ 1985; Комков Г.Д. На идеологическом фронте Великой Отечественной войны. 1941-1945. М., 1983; Кондакова Н.И. Идеологическая победа над фашизмом (1941-1945 гг.). М.. 1982.

средств пропаганды в годы Великой Отечественной войны30. Существенное внимание вопросам функционирования и роли культуры в советской пропаганде военных лет уделили А.И. Манасенков и JI.B. Максаков31. Особую ценность представляют труды теоретического характера, в которых анализируются принципы и приемы работы аппарата пропаганды32. Общие исследования о Великой Отечественной войне позволяют проследить влияние хода военных действий на организацию пропаганды33. Литературоведческую оценку произведениям писателей, затрагивавших тематику Брусиловского прорыва, дают биографические работы34.

4. На современном историографическом этапе получила отражение тематика исследования общественных настроений на фронте и в тылу и влияние пропаганды на их формирование в годы Великой Отечественной войны35. Актуальными являются вопросы организации советской пропаганды, эффективности её деятельности по воспитанию патриотизма и высокого морально-политического состояния личного состава советской армии и тружеников тыла36. В своей диссертационной работе И.В. Максимов37 рассмотрел политико-моральное состояние защитников Москвы осенью-зимой 1941 г., а В.А. Селюнин38 сосредоточил внимание на проблеме духовной мобилизации трудящихся на борьбу с агрессором. Ряд историков и литературоведов обратились к тематике взаимодействия власти и писателей, деятельности цензуры, влияния партийных инстанций на творческий процесс в условиях Великой Отечественной войны39. В плане анализа сталинских методов руководства в сфере искусства интерес предстаатяет работа Е.С. Громова40. Повседневные практики советских писателей в годы Великой Отечественной войны освещает монография В.А. Антипиной 41. Духовные потребности советского человека и практики их

30 Жуков С. Фронтовая печать в годы Великой Отечественной войны. М, 1968; Попов НЛ., Горохов Н.А. Советская военная печать в годы Великой отечественной юйны 1941-1945 гг. М., 1981; Радио в дни войны. М, 1975.

31 Суздалев П.К. Советское искусство периода Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. М, 1965; Максаков Л.В. В ряду воюющего народа (из истории советской культуры в годы Великой отечественной войны 1941-1945 гг.) М., 1965; Советская культура в годы Великой отечественной войны. Л., 1976; Манасенков А.И. Культурный фронт в годы Великой Отечественной войны. М., 1988.

Артемов В.Л. Стереотип и установка в процессе пропагандистского воздействия // Вопросы теории и методов идеологической работы. Вып. 7. М, 1977; Шерковин Ю.А. Псггхологические проблемы массовых информационных процессов. М., 1973.

33 Великая Отечественная народная 1941-1945: Краткий исторический очерк. М., 1985; Советский Союз в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. М., 1985.

34 Огнев А. Встреча со старым знакомым // Сибирские огни. 1962. № 5 С. 183-184;Резник О.С. Жизнь в поэзш!. Творчество Ильи Сельвинского. 1972; Плукш. П.И. Сергеев-Ценский - писатель, человек. М., 1975; Резник О.С. Встреча прошлого с будущим. М, 1976; и др.

35 Духовный потенциал победы советского народа в Великой Отечественной войне. 1941-1945 гг. М., 1990; Козлов Н.Д. Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). СПб., 1995.

36 Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боев», 19391941 гг. М., 1997; Горлов А.С. Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: Дис... канд. ист. наук. М., 2009.

37 Максимов И.В. Оборонительные бои Красной Армии на юго-западных подступах к Москве в октябре-декабре 1941 года: дис...канд. пет. наук. М, 2001.

38 Селюнин В.А. Промышленность и транспорт Юга России в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.): дис...канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1997.

39 Бабиченко Д.Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. М., 1994; Блюм А.В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. СПб., 2000 и др.

40 Громов Е.С. Сталин: власть и искусство. М., 1998.

41 Антипина В.А. Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е годы. М., 2005.

удовлетворения в изучаемый период, в том числе формирование читательских интересов, чтение книжной продукции, степень влияния художественных произведений на общественное сознание анализируются в коллективной работе Е.Ф. Кринко, И.Г. Тажидиновой, Т.Р. Хлыниной42.

Характеристике социалистического реализма в литературе и использованию исторических сюжетов с целью пропаганды нужных власти идей и образцов поведения посвящены работы литературоведа Е. Добренко43. В своей монографии он затронул проблему формирования читательских вкусов. В статьях Е.С. Сенявской4 анализируется сущность и использование пропагандой героических символов-образов, которые насаждались идеологическими структурами и являлись главным поведенческо-образующим началом на фронте и в тылу. Формирование образа врага, его ретроспективное содержание и трансформации при помощи пропаганды нашли отражение в трудах A.B. Голубева45 и A.B. Фатеева46.

Влиянию власти на литературные сюжеты и соблюдению писателями «спущенных» сверху политических установок посвящено немало работ зарубежных исследователей. Наиболее востребованными являются проблемы политического контроля и цензуры, вопросы взаимоотношений власти и литераторов, использование таланта «инженеров человеческих душ» для пропагандистских целей47. Отдельного внимания заслуживает монография американского историка К. Пэтон48. Изучая историческую память о Первой мировой войне, она затронула проблему патриотического дискурса конца 1930-х - начала 1940-х гг., в результате которого произошла переориентация с трагических на героические события мирового конфликта 1914-1918 гг., ведущее место в которых занял Брусиловский прорыв.

В целом, несмотря на живой интерес к истории Первой мировой войны, в историографии проблемы Брусиловского прорыва остается значительное количество пробелов. Одним из них является культурная память о событиях 1916 г. Между тем, именно Брусиловский прорыв был одной из базовых составляющих в патриотическом дискурсе советской пропаганды довоенного и военного периодов, ориентированном на выработку героического образа прошлого. Исследователи уделяли внимание, главным образом, военной составляющей истории Брусиловского прорыва. Проблемы же, связанные с

42 Кринко Е.Ф., Тажпдннова И.Г., Хлынина Т.Р. Повседневный Mirp советского человека 1920-1940 гг.: жизнь в условиях социальных трансформаций. М, 2011.

43 Добренко Е. Формовка советского читателя: социально-эстетические предпосылки рецепции советской литературы. СПб., 1997.

44 Сенявская Е.С. Героические символы: реальность и мифология войны // Отечественная история. 1995. № 5. С. 31-42; Она же. 1941-1945. Фронтовое поколение (исторнко-психологнческое исследование). XI, 1995; Она же. Психология войны в XX веке. Исторический опыт России. N1, 1999.

45 Голубев А.В. «Если мир обрушиться на нашу республику...». Советское общество и внешняя угроза в 19201940-е гг. М, 2008.

46 Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде 1945-1954 гг.: дис...канд. ист. наук. МД998.

47 Domar R.A. The Tragedy of a Soviet Sotirist: The Case of Zoshenko in Through the Glass of Soviet Literature. New York, 1963; Kemp - Welch A. The Literary Intelligentsia 1929-1939. London, 1991; Simmons E.J. The Organization Writer, in Literature and Revolution in Soviet Russia 1917-1962. Oxford, 1962; Slonim M. Soviet Russian Litereture. Writers and Problems 1917-1977. New York: Oxford, 1977.

48 Petrone K. The Great War in Russian Memory. Indiana University Press, 2011.

взаимоотношением высшего командования, передачей резервов, реальным участием Брусилова в выработке плана операции исследованы фрагментарно и требуют более детального изучения. Значительный багаж знаний накоплен в рамках проблемы мифологизации истории посредством литературы. Поднимаются вопросы влияния власти на художествеш1ую литературу, разбираются взаимоотношения «художник - власть». Однако, при всем многообразии опубликованных исследований, проблема создания образа Брусиловского прорыва советской пропагандой периода Великой Отечественной войны и влияние его на формирование патриотических настроений остается до сих пор вне пределов научного анализа.

Объектом исследования является пропаганда военных операций Первого мирового конфликта 1914-1918 гг. в годы Великой Отечественной войны. Предметом исследования стал образ Брусиловского прорыва, созданный художественной литературой 1941-1945 гг. как часть пропаганды фронтовых событий 1914-1918 гг.

Хронологические рамки охватывают период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Верхняя рамка обусловлена необходимостью обращения к героическим событиям прошлого и санкционированием темы Брусиловского прорыва в художественной литературе. Нижняя рамка определена стабилизацией внешнеполитической ситуации, при которой тема Брусиловского прорыва на фоне героики Великой Отечественной войны теряет свою актуальность. Чтобы представить эволюцию трактовки истории Брусиловского прорыва, сложившиеся в пропагандистской, научной и художественной литературе, в работе делаются экскурсы в предвоенные и послевоенные годы. Исходя из темы исследования, в плане исторической ретроспективы рассматривается военная операция имевшая место на Юго-Западном фронте с мая по август 1916 г.

Территориальные рамки охватывают все пространство Советского Союза, учитывая степень влияния и распространения произведений художественной литературы. Основное внимание в работе уделено г. Москве, где в годы Великой Отечественной войны находились органы управления советской литературой - Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), созданный при нем Отдел художественной литературы, Комитет по делам искусств при СНК СССР и Союз Советских писателей СССР.

В территориальных рамках Брусиловского прорыва будут рассматриваться нашедшие отражение в произведениях советских писателей Северный, Западный и Юго-Западный фронты.

Целыо диссертационного исследования является комплексный анализ образа Брусиловского прорыва, сформированного в годы Великой Отечественной войны одним из механизмов советской пропаганды -художественной литературой.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд исследовательских задач:

1. рассмотреть историю Брусиловского прорыва и его значение в ходе Первой мировой войны;

2. изучить причины обращения советской пропаганды к теме Брусиловского прорыва, а также создание и распространение его сконструированного образа в годы Великой Отечественной войны;

3. проанализировать творческий процесс советских писателей как средство формирования и распространения образа Брусиловского прорыва;

4. рассмотреть трактовку полководческих талантов генерала A.A. Брусилова художественной литературой периода Великой Отечественной войны;

5. выявить особешюсти интерпретации писателями деятельности высшего командного состава русской армии при осуществлении Брусиловского прорыва;

6. раскрыть основные составляющие образа врага, нашедшего отражение в произведениях Великой Отечественной войны;

7. определить ключевые направления коррекции истории Брусиловского прорыва советской художественной литературой в 1941-1945 гг.

Методология и методика исследования. Мето дология диссертации основана па междисциплинарном подходе. С учетом специфики темы в ней использовались теоретические разработки нескольких отраслей гуманитарного знания.

Для понимания функционирования советской литературы как средства пропаганды принципиальное значение имеет институциональный подход. В исследовании понятие «институт» двойственно. С одной стороны, институт художественной литературы рассматривается как норма, характеризующая определенные правила взаимодействия «власть - писатель». В данном ключе немаловажным методическим подспорьем является концепция «социального поля» П. Бурдье, в которой произведения художественной литературы трактуются как символический объект, ценность которого формируется «целым ансамблем агентов и институтов»49. С другой стороны, под институтом будут также подразумеваться определенные практики, связанные со спецификой творческого процесса литераторов в годы Великой Отечественной войны.

Продуктом художественной литературы являются произведения писателей и драматургов - специфический для исторического исследования источник, т.к. в его основе лежит художественный образ - одна из форм рационального и чувственного постижения и осознания окружающего человека мира. Процесс понимания (усвоения) художественных образов представляет собой процедуру осмысления исторической действительности посредством её анализа через призму конкретной общественно-политической ситуации, что позволяет рассмотреть художествешгую литературу как одно из средств влияния на историческую память в советском обществе. Используя в исследовании понятие «историческая память», мы опирались на труды иностранных50 и отечественных исследователей51, полагая, что она

49 Бурдье П. Социальное пространство поля и практики. М.-СП6., 20Q3. С. 401

50 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. Дебаты о полштпсе и культуре. 2005. № 2-3. С. 827; Я. Ассман. Культурная память. Письмо, память и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004; Рикер П. Память, история, забвение. М, 2004; Анкерсмш- ФР. Возвышенный исторический опыт. М, 2007.

51 Век памяти, память века. Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Сб. статей. Челябинск, 2004; Репина Л.П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2005. № 5. С. 39-51; Она же. Историческая культура как предмет исследования // История и память. Историческая культура Европы до начала Нового времени. М., 2006. С. 5-18.

формируется властным дискурсом и представляет собой набор значимых для социума традиций и образов прошлого.

Выбранный методологический подход предопределил применение общеисторических и специально исторических методов. Историко-генетический метод дал возможность показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития художественной литературы как средства пропаганды, а исторические события и личности охарактеризовать в их индивидуальности. Сравнительно-исторический метод помог выявить направления подачи и искажения истории Брусиловского прорыва в 1941-1945 гг. Определить причины обращения власти к историческим событиям и необходимость в их пропаганде в 1941-1945 гг., проследить данный процесс в динамике способствовал синхронный метод. Он позволил учесть соотношение конкретно исторических условий в СССР в рассматриваемый период с процессом формирования и распространения средствами пропаганды образа Брусиловского прорыва. С целью изучения данного процесса в исторической последовательности был выбран хронологический метод. Для анализа процесса формирования образа Брусиловского прорыва в художественной литературе использовался метод исторического моделирования, средствами которого была восстановлена модель творческой работы писателей по созданию произведений. Ретроспективный метод позволил раскрыть причинно-следственные связи развития художественной литературы в годы Великой Отечественной войны, её взаимодействие с властью.

Примененные в работе методологические подходы и методы исследования позволили выявить причины использования советской пропагандой образа Брусиловского прорыва; проанализировать способы влияния власти на процесс формирования и трансляции образа Брусиловского прорыва, ангажированным советской пропагандой средством - художественной литературой.

Источннковую базу исследования составили следующие группы источников:

Делопроизводственная документация представлена материалами центральных партийных органов, государственных учреждений, военных ведомств. Использование художественной литературы как средства пропаганды в годы Великой Отечественной войны раскрывают документы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории в фонде ЦК КПСС (Ф. 17), личные фонды A.C. Щербакова (Ф. 88), Е.М. Ярославского (Ф. 89). Содержащиеся в них докладные записки ССП и литературно-художественных издательств, обзоры, сводки, стенограммы конференций, посвящены вопросам развития художественной литературы в условиях Великой Отечественной войны, предоставляют информацию об актуальности темы событий 1914-1918 гг. и формировании пропагандистских образов этих событий в художественных произведениях 1941-1945 гг., их оценки властью.

Делопроизводственная документация Правления ССП СССР (Ф. 631), хранящаяся в Российском государственном архиве литературы и искусства и представленная материалами созданной в 1942 г. исторической комиссии, курирующей деятельность писателей по созданию произведений на

историческую тематику, позволяет выявить вклад писателей в формирование образа Брусиловского прорыва советской пропагандой 1941-1945 гг. Данную информацию предоставляют и отзывы литературных критиков, переписка глав издательств и журналов, отложившаяся в личных фондах писателей С.Н. Сергеева-Ценскош (Ф. 1161), ЮЛ. Слезкина (Ф. 1384), А.Н.Степанова (Ф. 2828), Л.В. Успенского (ЦГАЛИ СПб. Ф. 98), в фонде журнала «Знамя» (Ф. 618), в документах Главного управления по контролю за репертуаром и зрелищами при комитете по делам искусств СССР (Ф. 656).

Опубликованные в настоящее время делопроизводственные документы, помещенные в тематические сборники, дают возможность выявить структуру и механизмы функционирования советского пропагандистского аппарата в годы Великой Отечественно войны51. Для решения поставленных задач, представляют интерес документы, отражающие взаимоотношения власти и органов пропаганды с писателями53. Деятельность местных органов пропаганды в деле трансляции Брусиловского прорыва помогают проследить документы областного отдела пропаганды и агитации при Челябинском Областном комитете ВКП(б) (ОГАЧО. Ф. 288).

Исследовательскую работу военных историков по воссозданию ключевых моментов Брусиловского прорыва отражают документы Российского государственного военного архива, хранящиеся в фондах Всероссийского Главного штаба (Ф. 11) и Штаба РККА (Ф. 7). Среди опубликованных источников внимание заслуживают документы, помещенные в сборнике «Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г.»54, которые освещают работу во фронтовом и армейском масштабах.

2. Материалы периодической печати за 1941-1945 гг. были важнейшими источниками распространения официальной информации. Центральные газеты «Правда», «Известия», «Красная звезда», и др. и главный партийный журнал «Большевик» определяли вектор подачи темы Брусиловского прорыва. Отдельные детали творческой работы литераторов над художественными произведениями освещали отраслевые газеты «Литература и искусство», «Советское искусство» и литературно-художественные журналы «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», а также журналы «Огонек» и «Смена» и др. В ведущих партийно-политических изданиях «Спутник Агитатора», «Пропагандист», «По ленинскому пути» и др. поднимались вопросы об организации пропагандистской работы на фронте и в тылу, публиковались списки рекомендованной литературы для бесед с фронтовиками, рекомендации по использованию в лекциях художественных произведений о Брусиловском прорыве. В пропаганде Брусиловского прорыва как образца русского военного искусства периода 1914-1918 гг. большую роль играли военно-исторические издания «Военная мысль», «Военный вестник», «Военно-исторический

Культурная жизнь в СССР. 1941-1950. М., 1977; Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны:

«коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы. М., 2007.

53 «Литературный фронт». История политической цензуры 1932-1946. М., 1994; «Счастье литературы»: Государство и писатели. 1925-1938. Документы. М., 1997; Власть и художественная шгтеллнгенция. Документы ЩРШ(б)-ВВДб), ВЧК-ОПТУ-НКВД о культурной политике, 1917-1953. М., 1999.

54 Наступление Юго-западного фронта в мае-июне 1916 г. Сборник документов. М., 1940.

журнал». В целом выявленный массив материалов периодических изданий позволяет представить степень размаха пропаганды в трансляции Брусиловекого прорыва в годы Великой Отечественной войны.

3. Наряду с официальными документами в основу исследования были положены источники личного происхождения, которые в соответствие с темой можно условно разделить на две группы. Первая отражает проблему подготовки и осуществления Брусиловекого прорыва5 , вторая - освещает мотивацию и особенности творческого процесса писателей по созданию произведений о рассматриваемом событии в 1941-1945 гт.56.

4. Основополагающим источником в раскрытии темы являются произведения художественной литературы, которые включает в себя такие используемые в работе жанры, как проза и театральная драматургия. Это пьесы И.В. Бахтерева и A.B. Разумовского «Русский генерал» и И.Л. Сельвинского «Генерал Брусилов», исторические романы С.Н. Сергеева-Ценского «Брусиловский прорыв», А.Н. Степанова «102-я дивизия в Луцком прорыве», Ю.Л. Слезкина «Брусилов», Л.В. Успенского «1916 год». В диссертационном исследовании наряду с опубликованными произведениями использовались рукописи, их варианты с правками автора и политредакторов.

Комплексный анализ всех видов источников, позволил решить поставленные в работе задачи, воссоздать процесс формирования и распространения образа Брусиловекого прорыва советской пропагандой в 1941-1945 гг. Научная новизна исследования состоит в следующем:

- анализ функционирования художественной литературы в годы Великой Отечественной войны позволил показать её как структурированный механизм пропаганды и формирования исторической памяти;

- впервые Брусиловский прорыв рассматривается через призму художественной литературы, что обусловило использование в диссертационной работе в качестве основного маловостребованный исследователями источник - художественную литературу;

- представлен последовательный анализ образа Брусиловекого прорыва, созданного художественной литературой;

- в научный оборот вводится значительная подборка ранее не опубликованных архивных документов.

55 Брусилов A.A. Мои воспоминания: Посмертное издание. М,- Л.,1929; Он же. Мои воспоминания. МД941; Он же. Мои воспоминания. МД943; Каржанский Н. Записки военного корреспондента // Знамя. 1940. № 4-5. С. 58120; Гофман М Записки и дневники 1914-1918 гг. Л., 1929; Людендорф Э.Мои воспоминания о войне 1914— 1918 гг. М., 1923-1924; Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гт. в его важнейших решениях. М, 1923; Мокин В.В. От Стохода до Крыма. Записки офицера. Симферополь, 1960; КальницкийЯ.И. От февраля к октябрю: Воспоминания фронтовика. Харьков, 1964; Соловьев А.Г. Записки современника: В ногу с поколением. М., 1964; Герасимов М.Н. Пробуждение. М, 1966; Маслов В.Т., Митюхпн Н.И., СорокшгБ.А. Бойца вспоминают. Пенза, 1967; Еременко А.И. Помни войну. Донецк, 1971; Давыдов П. М В огне трех войн. Ставрополь, 1972; Сосновский Г.Г. Прозрение: записки ветерана двух войн. Ижевск, 1977; Хлебников Н.М Под грохот сотен батарей. М., 1979. и др.

С.Н. Сергеев-Ценский в жизни и творчестве. (Воспоштания современников). Тамбов, 1963; Савельев С. Алуштинский «мтворник». Встречи с Сергеевым-Ценским // Радуга. 1968. № 8. С. 149-158; Степанов Г.Г. С.Н. Сергеев-Ценский. Письма и встречи Н Дон. 1963. Лг» 4. С. 178-192; Сергеев-Ценский С.Н. Радость творчества. Статьи. Воспоминания. Письма. Симферополь, 1969; Письма С.Н. Сергеева-Ценского (1936-1955) // Русская литература. 1973. № 4. С. 155-156; Мир людям всего мира (Публикация статьи «Япония сдалась» от 1945 г. и письма С.Н. Найды к писателю от 1942 г. // Огонек. 1985. № 41. С. 28; О Сельвинском. Воспоминания. М„ 1982; Успенский Л.В. Записки старого петербуржца. Л., 1970.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать материалы и выводы диссертации для изучения функционирования советской пропаганды в годы Великой Отечествешюй войны, увидеть механизмы конструирования и распространения нужных власти образов исторического прошлого, определить эффективность воздействия произведений художественной литературы на массовое сознание. Полученные результаты могут быть востребованы при написании обобщающих работ и учебных пособий по культурной и социальной истории, при разработке учебных спецкурсов, в научно-практической работе. Анализ воздействия художественной литературы на общественное сознание может способствовать решению проблем патриотического воспитания.

Апробация полученных результатов. Отдельные аспекты исследования были представлены на международных научных конференциях, круглых столах и форумах (Санкт-Петербург 2004 г.; Москва 2010 г.; Челябинск 2009 г., 2010 г.); общероссийских (Москва 2010 г., 2011 г.) конференциях. За время работы над диссертационным исследованием были опубликованы 17 научных публикации общим объемом 13 п.л.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении сформулирована актуальность темы, охарактеризованы объект, предмет, хронологические и территориальные рамки исследования, определены цель и задачи, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава диссертации «Историко-культурный контекст формирования образа Брусиловского прорыва» отражает социокультурные аспекты создания и трактовки Брусиловского прорыва в советской пропаганде во время Великой Отечественной войны.

Первый параграф посвящен раскрытию организации и осуществления Брусиловского прорыва. Во время Первой мировой войны наступательная операция Юго-Западного фронта в 1916 г. под командованием генерала от кавалерии A.A. Брусилова имела важное военно-политическое значение. Являясь частью общего стратегического плана Антанты, наступательная операция армий Юго-Западного фронта была тщательным образом подготовлена. При её разработке генерал A.A. Брусилов решил произвести по одному прорыву на фронте каждой из четырёх своих армий. Выбранная тактика лишала противника возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Силы фронта были распределены следующим образом: главный удар на Луцк и далее на Ковель наносила сильная правофланговая 8-я армия (генерал A.M. Каледин), вспомогательные удары наносились 11-й армией (генерал В.В.Сахаров) на Броды, 7-й (генерал Д.Г. Щербачев) - на Галич, 9-й (генерал П.А. Лечицкий) - на Черновицы. Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва. Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к

австрийским. Наступление войск Юго-Западного фронта проходило с 22 (4 июня) мая по август 1916 г. В результате организованной военной операции было нанесено серьезное поражение войскам Четверного союза. Действия русских армий в Брусиловском прорыве являлись важным фактором в захвате Антантой стратегической инициативы в 1916 г.

Второй параграф позволяет рассмотреть контекст и предпосылки создания образа Брусиловского прорыва советской пропагандой во время Великой Отечественной войны. В предвоенные годы Брусиловский прорыв имел важное практическое значение и рассматривался военными историками, а затем и военным руководством страны как пример организации и ведения наступательных операций в будущих вооруженных столкновениях. Тему для широкой общественности актуализировало начало Великой Отечественной войны. Формирование образа Брусиловского прорыва и его адаптация осуществлялась пропагандой через советскую печать и публицистику. Эскалация темы потребовала расширения средств воздействия. На фронте его трансляция происходила за счет печатных изданий и деятельности политработников, пропагандистов и агитаторов. В тылу к данной деятельности были привлечены лекционные бюро, библиотеки, музеи, архивы, театры и художественная литература. Основополагающей фигурой пропаганды был командующий Юго-Западным фронтом генерал A.A. Брусилов, возведенный в ранг выдающегося полководца Первой мировой войны. В результате работы средств пропаганды, Брусиловский прорыв стал героическим символом 19141918 гг., свидетельствующим об усилиях русской армии в борьбе с германцами, и определенным образом канонизирован. Задействованные в трансляции образа Брусиловского прорыва средства трансформировали его в соответствии с внутри- и внешнеполитической конъюнктурой. Благодаря их усилиям он видоизменялся, отвечая требованиям времени, нивелировался и приобретал все более завершешгые очертания.

Третий параграф раскрывает основные механизмы литературного творчества. Библиографию произведений о Брусиловском прорыве составили пьесы И.Л. Сельвинского «Генерал Брусилов» (1942 г.), И.В. Бахтерева и A.B. Разумовского «Русский генерал» (1944); романы С.Н. Сергеева-Ценского «Брусиловский прорыв» (1943), Ю.Л. Слезкина «Брусилов» (1944-1947), А.Н.Степанова «102-дивизия в Брусиловском прорыве» (1942), JI.B. Успенского «1916 год» (1944-1945 г.). В военное время советские писатели рассматривались властью как отряд бойцов, вооруженных словом, а созданные ими произведения содействовали воспитанию патриотических чувств, как в армии, так и в тылу. К воплощению созданного пропагандой образа военной операции 1916 г. были привлечены писатели, имевшие опыт освещения исторических тем. При работе авторы опирались на интерпретацию Брусиловского прорыва, представленную в советской пропаганде (прежде всего в прессе), и художественно дописывали ее, используя архивные материалы и воспоминания участников. К тому же, при работе над произведениями литераторы пытались соответствовать конъюнктуре и стремились реконструировать события, относящиеся к наступлению армий ЮЗФ в 1916 г. в

учетом современных им реалиям, что сказалось на выбранных литераторами хронологических и территориальных рамках военной операции. В свет выходили произведения, в которых образ Брусиловского прорыва полностью соответствовал действующим идеологическим канонам. Последние контролировались органами цензуры, Управлением пропаганды и агитации и исторической комиссией при Союзе советских писателей.

Вторая глава «Брусиловскин прорыв: параметры историко-художественного образа» раскрывает различные грани художественного образа военной операции, постепенно сводя их в продуманную, доступную и устойчивую конструкцию.

В первом параграфе получила освещение проблема интерпретации деятельности высшего командного состава русской армии. При работе над образами царского генеральского н офицерского корпуса, участвовавшего в организации и осуществлении Брусиловского прорыва, писатели использовали дифференцированный подход. Главная роль в руководстве войсками, при номинальном Верховном главнокомандующем, отводилась начальнику его штаба генералу М.В. Алексееву. Командующие соседствующими фронтами А.Е. Эверт и АН. Куропаткин позиционировались как бездарные карьеристы и предатели, что отчасти позволило объяснить стратегическую неудачу Брусиловского прорыва. Поддержку наступательному плану в произведениях оказали представители армейского, корпусного и дивизионного командования ЮЗФ. Их отличало доверие к генералу, признание его профессиональных качеств и четкое исполнение приказов. Своеобразным авторским новаторством стало внедрение в трактовку военной операции образов AM. Каледина и Л.Г. Корнилова. Данные персонажи подавались как некомпетентные, неадекватные военачальники, что, во-первых, объясняло отсутствие стратегического результата прорыва, а во-вторых, их уничижительная характеристика способствовала закреплению негативных образов будущих руководителей Белого движения в общественном сознании.

Во втором параграфе анализируется образ талантливого генерала A.A. Брусилова в художественной литературе периода Великой Отечественной войны. Писатели довольно скрупулезно подошли к созданию его образа, тщательно изучив большой массив разнообразных источников. В литературной военной иерархии Брусилов занимал лидирующее место. Он признавался единственным генералом, способным организовать и осуществить наступление русской армии. В произведениях писателей командующему ЮЗФ были присущи такие черты, как патриотизм, честность, решительность, неиссякаемая любовь к народу. Писатели всесторонне показали организационные, стратегические и тактические таланты генерала. Образ Брусилова олицетворял пример полководца, ратовавшего за инициативную, наступательную стратегию. Образ генерала в условиях Великой Отечественной войны дополнялся показом близости военного руководителя к солдатам, что было условием победы. Несмотря на то, что основной силой наступления литераторы называли вооруженный народ, все же образ Брусилова доминировал над солдатской массой, которая была не более чем исполнителем блестящего замысла генерала.

Цензура и идеологические структуры строго следили за соответствием художественного образа Брусилова его официальной трактовке. Малейшие отклонения от нее отрицательно сказывались на судьбе произведения.

Третий параграф раскрывает образ врага, противостоящего русской армии в Брусиловском прорыве. Драматурги в угоду современным реалиям частично отступили от исторической действительности. В их произведениях противник был представлен, прежде всего, германской армией, которая при столкновении с русскими войсками демонстрировала выносливость и постоянное стремление атаковать. В более достоверной манере изображали внешнего врага прозаики. В их произведениях фигурировала австро-венгерская армия, которая по боевым характеристикам практически не уступала своим союзникам по Центральному блоку. Показ превосходства врага определялся обстановкой на советско-германском фронте. Так, продвижение советских войск в Европу снизило значимость военного противника. Он изображался уже слабым, не способным противостоять натиску русских армий.

Поскольку Брусиловский прорыв, осуществленный героическими усилиями русской армии, в действительности не привел к нужным стратегическим результатам, то такой исход объяснялся не иначе, как происками внутреннего врага, который во всех произведениях был представлен довольно ярко и выразительно. Он консолидировался и образовал многочисленную «немецкую партию», влияние и повсеместность которой, не позволили русской армии, возглавляемой талантливым полководцем Брусиловым одержать окончательную победу над военным противником. Лагерь внутреннего врага возглавляли императрица Александра Федоровна и Григорий Распутин, которые через своих агентов в государственных органах, среди высшего генералитета, офицерского состава препятствовали наступлению армий ЮЗФ.

Таким образом, художественной литературе удалось создать полновесный образ Брусиловского прорыва, в котором все структурные компоненты были направлены на формирование в общественном сознании «нужных» представлений о ключевой военной операции Первой мировой войны.

В заключении диссертации подведены общие итоги исследования, сделаны выводы по научной проблеме.

Одну из ключевых ролей в формировании исторической памяти о Брусиловском прорыве в годы Великой Отечествешюй войны играла художественная литература, являвшаяся частью пропагандистского механизма. Особенность произведений художественной литературы кроется в доступности их для восприятия, что способствует воздействию, в первую очередь, на чувства, настроения и душевное состояние людей. Во время Великой Отечественной войны художественная литература находилась под пристальным контролем Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), которое, выполняло функции идеологического контроля. Жесткая опека государства над литературой определялось тем основанием, что право на истину принадлежало только руководству партии. Власть в лице государственных (Союз Советских писателей) и партийных учреждений (Управления пропаганды и агитации ЦК

ВКП(б) и созданный при нем Отдел художественной литературы), направляла и контролировала творческий процесс по созданию «востребованных» произведений. Учитывая данное положение, с началом Великой Отечественно войны к формированию образа Брусиловского прорыва в художественной литературе были привлечены писатели, чье творчество в области исторической драматургии и романистики было высоко оценено И.В.Сталиным.

Во время работы над произведениями литераторы следовали пропагандистскому образу, сформированному в периодике и публицистических брошюрах. Данные источники были удобны, поскольку: во-первых, оглашали требования времени, во-вторых, аккумулировали в себе базовые черты образа: полководческая деятельность Брусилова, солдатский героизм, бездарность высшего командования и части генералитета, сила и коварство внешнего и происки внутренних врагов. Для индивидуального раскрытия заданных параметров литераторы обращались к историческим источникам: архивным документам, воспоминаниям, дневникам. Изучали писатели и историческую литературу. Это позволяло разнообразить сюжет, наполнить его новыми историческими персонажами и объемно подать образ Брусиловского прорыва в своих произведениях. Заданный властью образ проходил огранку и нивелирование на всех этапах творческого процесса литераторов.

В художественной литературе коррекции подверглись хронологические рамки Брусиловского прорыва. В условиях Великой Отечественной войны целесообразным было показать первые успехи русской армии по прорыву обороны противника. Поэтому в произведениях описывались события июня -середины июля 1916 г., до того времени, когда развернулись кровопролитные бои на реке Стоход, принявшие затяжной характер и сопровождающиеся большими потерями с обеих сторон.

Корректировка хронологии вызвала необходимость переосмысления фронтовых событий, проявившаяся в изменении первоочередности фронтов. Главный удар наносил ЮЗФ, в то время как Северный и Западный играли вспомогательную роль, которая сводилась к содействию в углублении прорыва. Такая трактовка во многом противоречила исторической действительности, поскольку действия ЮЗФ, согласно план}' Ставки, должны были носить демонстративный характер и отвлечь внимание от развертывания сил Западного фронта. Последнему первоначально отводилась главная роль в наступлении. Перенос основного направления на ЮЗФ состоялся лишь в середине июля 1916 г., но писатели этот период в произведениях уже не затрагивали. Данная трансформация отражала стратегические расчеты советского военного командования. В преддверии Великой Отечественной войны советский ЮЗФ рассматривался как место направления главного стратегического удара немцев. Здесь было сконцентрировано большее количество советских войск. С началом войны там происходили крупномасштабные сражения, сопровождавшиеся огромными потерями, и аналогии с событиями четвертьвековой давности были нацелены на показ преемственности боевых традиций русской армии. Они содействовали формированию атакующего духа у советских воинов.

Наряду с этим в трактовке Брусиловского прорыва художественной литературой произошла пертурбация компетенций и ролей в подготовке и осуществлении операции. Идея наступления принадлежала исключительно Брусилову, который лично настоял на его проведении.

В драматургических произведениях круг соратников Брусилова был чрезвычайно ограничен. У Сельвинского сподвижником командующего ЮЗФ фронтом был начальник штаба генерал Клембовский, а Бахтерев и Разумовский вовсе отказались вводить в канву произведения реальных исторических персонажей. Расширить круг помощников удалось Сергееву-Ценскому и Слезкину, которые наряду с положительными персонажами советской историографии Б.Н. Клембовстш и командующим 30-м армейским корпусом AM. Зайончковским, показали и будущих участников Белого движения -командующего 9-й армией генерала П. А. Лечицкого, 11-й армии - генерала В.В. Сахарова, 7-й армией - генерала Д.Г. Щербачева и инспектора артиллерии армий ЮЗФ СЛ. Дельвига. В целом они были лишены полководческой инициативы и служили инструментом для проведения в жизнь плана Брусилова. Во многом благодаря писателям произошла частичная реабилитация усилий русского генералитета в осуществлении Брусиловского прорыва.

Лидирующее место Брусилова в полководческой иерархии упрочили генералы - противники наступлешш. Таковыми во всех произведениях были бывший командующий ЮЗФ H.II. Иванов, командующие Северным и Западным фронтами А.Н. Куропаптш и А.Е. Эверт. Они подавались как бездарные военачальники, чья деятельность демонстрировала несостоятельность высшей военной власти и подчеркивала значение эффективной полководческой и организаторской деятельности Брусилова.

Профессиональные качества Брусилова выражались, прежде всего, в желании разгромить врага, для чего был изобретен новый метод - наступление всеми армиями сразу, с такпиескими задачами для каждой, с тем, чтобы противник не догадался, где наносится главный удар. Данное новаторство после 1941 г. было модифицировано в «теорию дробящих ударов» и применено в военных операциях Великой Отечественной войны. Фигура генерала демонстрировала потенциал военной мысли и героическую воинскую традицию страны.

Одной из состаачяющих образа Брусиловского прорыва было изображение врага, который распадался на две категории - внешнего и внутреннего. При его показе писатели руководствовались главным ориентиром, данным в газетной периодике, которая подавала образ армий Германского блока как предков фашизма, от которых он унаследовал уже знакомые советскому народу «привычки». Чтобы спроецировать ненависть на немецко-фашистских захватчиков, писатели представили внешнего врага на ЮЗФ германской армией, которая при столкновении с русскими войсками демонстрировала выносливость и постоянное стремление атаковать. Сильный противник вызвал ответную реакцию у русских солдат, которые в борьбе с ним проявляли чудеса героизма. Продвижение советской армии в Европу снизило значимость в изображении внешнего противганса. Он был предстаатен австро-венгерской армией, и, по сути, не представлял особой угрозы для русских войск.

Ответственность за отсутствие стратегического результата прорыва была переложена на плечи внутреннего врага. Он консолидировался и образовывал многочисленную «немецкую партию», прежде всего, в лице императрицы Александры Федоровны и Григория Распутана, которые расставляли на важные государственные и военные посты нужных людей и содействовали Германии в реализации её захватнических планов. Осуществляли подрывную деятельность и норовили нанести удар в спину русской армии. Фактор предателей был актуален в годы Великой Отечественной войны, поскольку позволял в традиционно негативном ключе изобразить самодержавие и вызвать ненависть к изменникам, на которых и возлагалась вина за неполноту успеха Брусиловского прорыва. Исторические примеры также служили в качестве оправдания современной борьбы с внутренним врагом.

Таким образом, в произведениях художественной литературы корректировке подверглись основополагающие компоненты истории Брусиловского прорыва: периодизация, статус фронтов, инициаторы стратегических и оперативных решении, фактор внутреннего врага. В вопросе защиты страны от внешнего противника серьезно были пересмотрены участие и функции отдельных представителей высшего и среднего командного состава во фронтовых событиях. Деформация исторической памяти о Первой мировой войне и создание образа Брусиловского прорыва как героической военной операции привели к тому, что, с одной стороны, в произведениях внимание было акцептировано на Брусилове и его мужественных, храбрых, но безынициативных и несамостоятельных соратниках. С другой стороны, был показан многоликий враг, коварный, жестокий, действующий исподтишка. В целом, умелое оперирование историческими и художественными образами дало возможность советской пропаганде деформировать историческую память о Брусиловском прорыве. Сочетание эффективных механизмов воздействия художественной литературы на общественное сознание, совместно с другими средствами пропаганды, сделало возможным модифицировать представления о недавнем прошлом. При этом историческая наука, периодика, публицистика, задали основные параметры образа, а литература распространила и закрепила достигнутый результат в наиболее доступной форме. Создавая образ, писатели следовали внутри- и внешнеполитической конъюнктуре и, как следствие, искажали события Брусиловского прорыва, подгоняя их под современные реалии.

Список опубликопапиых работ по теме исслсдопання:

Публикации в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Корочкова, О.Ю. Влияние внешнеполитического фактора на трактовку образа Первой мировой войны в художественной литературе 1941-1945 гг. [Текст] / О.Ю. Корочкова // Проблемы истории, филологии, культуры. М. -Магнитогорск - Новосибирск. - 2006. - Вып. ХУ1/3. - С.211-219 (0,75 пл.).

2. Стародубова, О.Ю. Литературный процесс 1930-х годов как средство формирования и пропаганды образа Первой мировой войны [Текст] / О.Ю.

Стародубова // Проблемы истории, филологии, культуры. М,- Магнитогорск -Новосибирск. - 2008. - Вып. XXII. - С.223-231 (0,5 п.л).

3. Стародубова, О.Ю. Художественная литература как средство пропаганды: формирование образа Брусиловского прорыва в советской художественной литературе 1940-х годов [Текст] / О.Ю. Стародубова // Проблемы истории, филологии, культуры. М,- Магнитогорск - Новосибирск. - 2010. - № 2 (28). -С.177-193 (1 п.л.).

4. Стародубова, О.Ю. Брусиловский прорыв в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны (на примере художественной литературы): образ внешнего врага [Текст] / О.Ю. Стародубова // Проблемы истории, филологии, культуры. М.- Магнитогорск - Новосибирск. - 2011. - № 2 (32). -С.163-173 (0,5 п.л.).

Публикации в других научных изданиях:

5. Корочкова, О.Ю. Отражение событий Первой мировой войны в эпопее С.Н. Сергеева-Ценского «Преображение России»: исторический аспект [Текст] / О.Ю. Корочкова //Художественная литературы как историко-психологический источник: Материалы XVI Международной научной конференции, Санкт-Петербург, 14-15 декабря 2004 г. - СПб: Нестор, 2004. - С. 267-269 (0,2 п.л.).

6. Корочкова, О.Ю. «В героизме нашем нет ни надрыва, ни позы, - он прост и естественен, он в духе нашего народа» (публицистическое творчество писателя С.Н. Сергеева-Ценского в период Великой Отечественной войны) [Текст] / О.Ю. Корочкова // Тыл - фронту: материалы международной научной конференции, посвященной 60-летию Великой Победы, 20-21 апреля 2005 г. -Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2005. - С. 151-154 (0,2 пл.).

7. Корочкова, О.Ю. Художественное переосмысление истории первой мировой войны в творчестве писателя С.Н. Сергеева- Ценского [Текст] / О.Ю. Корочкова // Проблемы российской истории. - Вып.5. - Магнитогорск, 2005. - С. 310- 332 (1 пл.).

8. Корочкова, О.Ю. Ретроспектива образа генерала A.A. Брусилова в художественной литературе периода Великой Отечественной войны [Текст] / О.Ю. Корочкова // Конкурс грандов студентов, аспирантов и молодых ученых вузов Челябинской области (2005 г.): Сборник рефератов научно-исследовательских работ аспирантов. - Челябинск: Издательство ЮУрГУ,

2005.-С. 87-88 (0,1 пл.).

9. Корочкова, О.Ю. «И думается мне, как порадовался бы, если бы был жив -Брусилов, о котором я теперь так думаю, воссоздавая его светлый образ»: исторический комментарий к роману Ю.Л Слезкина «Брусилов» [Текст] / О.Ю. Корочкова // Проблемы российской истории. Вып. 6. — Магнитогорск: МаГУ,

2006. - С. 410-433 (1 пл.).

10. Корочкова, О.Ю. Дневник Ю.Л. Слезкина: Внешнеполитические коллизии в оценках русского писателя [Текст] / О.Ю. Корочкова // Проблемы российской истории. Вып. 7. - Магнитогорск, 2006. - С .476-490 (0,8 пл.).

11. Корочкова, О.Ю. Брусиловский прорыв в советской драматургии 1940-х гг. [Текст] / О.Ю. Корочкова // Историк и Художник. - 2006. - №3. - С. 155-164 (1 п. л.).

12. Стародубова, О.Ю. Литераторы на службе пропаганды: образ Брусиловского прорыва в произведениях 1940-х годов [Текст] / О.Ю. Стародубова // Молодежь в науке и культуре XXI века: материалы международного научно-творческого форума. 2-3 ноября 2009 г. - Челябинск: ЧГАКИ, 2009. - С. 137-140 (0,25 пл.).

13. Стародубова, О.Ю. Художественное воплощение Брусиловского прорыва во время Великой Отечественной войны (на примере советской литературы) [Текст] / О.Ю. Стародубова // Молодежь в науке и культуре XXI века: материалы международного научно-творческого форума. 2-3 ноября 2010 г. -Челябинск: ЧГАКИ, 2010. - 4.1. - С. 331-335 (0,25 пл.).

14. Стародубова, О.Ю. Художественная литература как исторический источник: к вопросу формирования образа A.A. Брусилова в 1940-е it. [Текст] / О.Ю. Стародубова // Проблемы российской истории. - М.; Магнитогорск: ИРИ РАН; МаГУ, 2010. - Вып. X. - С.311-333 (1,6 пл.).

15. Стародубова, О.Ю. Образ русских генералов, участников Брусиловского прорыва: к вопросу деформации исторической памяти [Текст] / О.Ю. Стародубова // История и историческая память. Вып. 2. - Саратов. 2011. С. 61-86(1,25 пл.).

16. Стародубова, О.Ю. Образ русского генералитета времен Первой мировой войны в советской художественной литературе 1940-х годов [Текст] / О.Ю. Стародубова // «Первая мировая война: взгляд спустя столетие». Материалы Международной научно-практической конференции. - М.: Издательство МНЭПУ, 2011.-С. 142-150 (0,8пл.).

17. Стародубова, О.Ю. Пьеса И. Бахтерева и А. Разумовского «Русский генерал»: К вопросу визуализации исторической памяти // История: электронный научно-образовательный журнал. - 2012. - Вып. 1(9): Историческая память: люди и эпохи, специальный выпуск по результатам научной конференции, проведенной совместно Историческим факультетом Государственного академического университета гуманитарных наук и Институтом всеобщей истории Российской академии наук 25-27 ноября 2010 г. [Электронный ресурс]. - Доступ для зарегистрированных пользователей. -URL: http://mes.igh.ru/magazine/content/pesa-behtereva-i-razymovskogo.html (дата обращения: 14. 03. 2012) (0,75 пл.).

Стародубова Олеся Юрьевна

Тема Брусиловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны (на примере художественной литературы)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Издается в авторской редакции

Подписано в печать 17.04.2012 г. Формат 60х841/к;. Усл. печ. л. 1,00. Уч.-изд. л. 1,00. _Тираж 100 экз. Заказ № 219._

Издательство Магнитогорского государственного университета 455038, Магнитогорск, пр. Ленина, 114 Типография МаГУ

Текст диссертации на тему "Тема Брусиловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны"

61 12-7/694

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение Высшего профессионального образования «Магнитогорский государственный университет»

На правах рукописи

Стародубова Олеся Юрьевна

Тема Брусиловского прорыва в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны (на примере художественной литературы)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук Дорожкин Андрей Геннадьевич

Магнитогорск - 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА 33

1.1. Наступление войск Юго-Западного фронта (1916 г.) в ходе Первой мировой войны 33

1.2. Пропаганда Брусиловского прорыва накануне и во время Великой Отечественной войны 57

1.3. Тема Брусиловского прорыва в художественной литературе 1941-1945 гг. 85

ГЛАВА 2. БРУСИЛОВСКИЙ ПРОРЫВ: ПАРАМЕТРЫ ИСТОРИКО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА 114

2.1. Интерпретация деятельности высшего командного состава русской армии при осуществлении Брусиловского прорыва 114

2.2. Трактовка полководческих талантов А.А. Брусилова художественной литературой периода Великой Отечественной войны 145

2.3. Изображение врага в художественных произведениях о Брусиловском прорыве 169

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 199

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 210

ПРИЛОЖЕНИЕ 235

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 245

Введение

Актуальность. Проблема функционирования советской общественной системы в экстремальных условиях войны находится в центре внимания представителей гуманитарных, политических и социальных наук. Большую роль в социально-психологической мобилизации населения в 1941-1945 гг. сыграла советская пропаганда, основные усилия которой были направлены на формирование патриотизма, ненависти к врагу, веры в победу. Особую значимость приобрела героизация прошлых войн с Германией. Одним из её примеров был выбран Брусиловский прорыв, осуществленный армиями Юго-Западного фронта (ЮЗФ) в 1916 г. и занимающий важное место в истории Первой мировой войны.

Благодаря усилиям пропаганды в общественном сознании история Брусиловского прорыва в годы Великой Отечественной войны подверглась существенной коррекции, что явилось результатом работы советского пропагандистского аппарата. Важность патриотического воспитания предопределила внимание и интерес к героическим традициям русского прошлого. Исторический опыт работы, связанный с формированием общественного сознания, а также всесторонняя реконструкция подачи значимых событий военной истории в целях патриотического воспитания сограждан в данный исторический период еще недостаточно изучены, и их исследование остается актуальным.

В рамках рассмотрения советской эпохи и анализа манипулятивных технологий советской пропаганды интерес представляет образ Брусиловского прорыва, смоделированный в годы Великой Отечественной войны и до настоящего времени оказывающий влияние на отечественную историографию.

В качестве эффективного пропагандистского средства воздействия на массовое сознание использовалась художественная литература. В отличие от

других манипулятивиых средств она воспроизводит реальную действительность посредством художественных образов, которые в определенных условиях становятся «историческим фактом».

Произведения художественной литературы, доступны в восприятии, быстры в распространении и прочнее утверждаются в сознании читателя. Они часто оказываются первоисточниками знаний о прошлом и прочно запечатлевают в сознании сведения конкретно-исторического характера. Данная особенность была использована советской пропагандой в годы Великой Отечественной войны, поскольку на примерах героического прошлого русского народа способствовала воспитанию патриотизма и веры в победу.

Таким образом, актуальность изучения целого комплекса проблем, связанных с пропагандой Брусиловского прорыва во время Великой Отечественной войны посредством художественной литературы определена следующим образом: во-первых, данное исследование существенно расширяет горизонты науки, поскольку рассматривает деятельность советской пропаганды и её коммуникативные практики в годы Великой Отечественной войны; во-вторых, анализ пропагандистского образа Брусиловского прорыва, открывает возможности для выявления тех факторов, которые привели к формированию исторической памяти о данном событии в столь быстрые сроки; в-третьих, анализ опыта, накопленного советской пропагандой в использовании героических образов прошлого, имеет непреходящее значение для исследователей и практиков, являясь важным фактором при патриотическом воспитании современного поколения. Следует учитывать, что последнее также стремится познать и осмыслить историю недавнего прошлого через документальные и художественные образы. Однако мало кто задумывается над механизмами их создания и трансляции посредством художественной литературы. Именно этим определена потребность в поиске новых подходов к изучению и осмыслению процессов формирования и распространения нужных власти образов

военного прошлого в общественном сознании периода Великой Отечественной войны.

Объектом исследования является пропаганда военных операций Первого мирового конфликта 1914-1918 гг. в годы Великой Отечественной войны. Предметом исследования стал образ Брусиловского прорыва, созданный художественной литературой 1941-1945 гг. как часть пропаганды фронтовых событий 1914-1918 гг.

Хронологические рамки охватывают период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Верхняя рамка обусловлена необходимостью обращения к героическим событиям прошлого и санкционированием темы Брусиловского прорыва в художественной литературе. Нижняя рамка определена стабилизацией внешнеполитической ситуации, при которой тема Брусиловского прорыва на фоне героики Великой Отечественной войны теряет свою актуальность. Чтобы представить эволюцию трактовки истории Брусиловского прорыва, сложившейся в пропагандистской, научной и художественной литературе, в работе делаются экскурсы в предвоенные и послевоенные годы.

Исходя из темы исследования, в плане исторической ретроспективы рассматривается военная операция имевшая место на Юго-Западном фронте с мая по август 1916 г.

Территориальные рамки охватывают все пространство Советского Союза, учитывая степень влияния и распространения произведений художественной литературы. Основное внимание в работе уделено г. Москве, где в годы Великой Отечественной войны находились органы управления советской литературой - Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), созданный при нем Отдел художественной литературы, Комитет по делам искусств при СНК СССР и Союз Советских писателей СССР.

В территориальных рамках Брусиловского прорыва будут рассматриваться нашедшие отражение в произведениях советских писателей Северный, Западный и Юго-Западный фронты.

Целью диссертационного исследования является комплексный анализ образа Брусиловского прорыва, сформированного в годы Великой Отечественной войны одним из механизмов советской пропаганды — художественной литературой.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд исследовательских задач:

1. рассмотреть историю Брусиловского прорыва и его значение в ходе Первой мировой войны;

2. изучить причины обращения советской пропаганды к теме Брусиловского прорыва, а также создание и распространение его сконструированного образа в годы Великой Отечественной войны;

3. проанализировать творческий процесс советских писателей как средство формирования и распространения образа Брусиловского прорыва;

4. рассмотреть трактовку полководческих талантов генерала A.A. Брусилова художественной литературой периода Великой Отечественной войны;

5. выявить особенности интерпретации писателями деятельности высшего командного состава русской армии при осуществлении Брусиловского прорыва;

6. раскрыть основные составляющие образа врага, нашедшего отражение в произведениях Великой Отечественной войны;

7. определить ключевые направления коррекции истории Брусиловского прорыва советской художественной литературой в 1941-1945 гг.

Историография проблемы диссертации складывается из трудов двух категорий: исследований, освещающих историю Брусиловского прорыва и работ, отражающих использование художественной литературы как средства пропаганды. Подобное сочетание позволяет учесть специфику междисциплинарного исследования.

В отечественной историографии проблемы Брусиловского прорыва можно выделить основные периоды: 1) 1919-й - до середины 1930-х гг.; 2) вторая половина 1930-х - конец 1940-х гг.; 3) начало 1960-х - 1980-е гг.; 4) с начала

1990-х гг. по настоящее время. Учитывая обширность историографии, которая развивалась по нескольким тематическим блокам, в рамках диссертации основное внимание уделяется военно-историческому направлению.

Первые два десятилетия советской власти интерпретация Первой мировой войны базировалась на тезисе об империалистическом характере, классовом подходе; школа М.Н. Покровского культивировала вульгаризаторский подход к проблеме. В его рамках война рассматривалась как катализатор событий 1917 г. в России. Подчеркивались второстепенность мирового конфликта, подчинённое его значение по сравнению с Октябрьской революцией и Гражданской войной.

В условиях становления и защиты Советской власти особую ценность представляли последние достижения военного искусства, нашедшие отражение в боевых операциях Первой мировой войны. По инициативе Высшего военного совета и Всероссийского Главного штаба была создана Военно-историческая комиссия по описанию войны 1914-1918 гг., первоочередной задачей которой было выявление специфики ведения боевых действий и воссоздание канвы событий первого мирового конфликта, с последующим их использованием для боевой подготовки Красной Армии. Изучение Брусиловского прорыва открыла статья, бывшего начальника штаба Юго-Западного фронта В.Н. Кпембовского, посвященная особенностям организации атак и прорыва укрепленных позиций противника1. Более масштабно Брусиловский прорыв получил освещение в четвертой части обобщающего труда «Стратегический очерк войны 1914-

■у

1918 гг.» . Использованный автором источниковыи материал: оперативная документация армейского делопроизводства, выдержки из воспоминаний военного командования Германии, статистические документы, позволил автору досконально раскрыть действия по подготовке наступления,

1 Клембовский В.Н. Атака и прорыв неприятельских укрепленных позиций // Военно-исторический сборник. 1919. Вып. 1. С. 98-114.

2 Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Часть 5: период с октября 1915 г. по сентябрь 1916 г. Сост. В.Н. Клембовский. М., 1920.

деятельность армий во время наступления и подвести итоги операции. В результате дискуссий, проведенных на публичных заседаниях Военно-исторической комиссии, вышел ряд работ, рассматривающих особенности организации и итоги действий армий Юго-Западного фронта в Брусиловском прорыве по вопросам применения и использования родов войск и технических средств борьбы1. Материально-техническое обеспечение наступления 1916 г. было рассмотрено в работе A.A. Маниковского . Неудачи прорыва, по мнению автора, проистекали от недостатка боевого снабжения фронта, организации инфраструктуры его обеспечения.

В целом авторы положительно оценивали данную боевую операцию, называя её образцом военного искусства Первой мировой войны. С критической позицией к анализу наступления Юго-Западного фронта подошел лишь A.M. Зайончковский3. Он указал на оперативно-стратегические просчеты командования, приведшие к большим людским потерям со стороны русской армии. Своеобразным итогом исследовательской деятельности военных можно считать выход сборника материалов, посвященного организации наступательной операции, её осуществлению и действиям войск Юго-Западного фронта4. В целом, публикации военных позволили выявить многоаспектность ключевого события на Русском фронте в 1916 г. и направления дальнейшего изучения. Сюжеты об операциях войск на первом этапе осуществления наступательной операции в районе Луцка легли в основу ряда монографий5.

Со второй половины 1930-х гг. в связи с нарастанием фашистской агрессии внимание военных историков к изучению Брусиловского прорыва

1 Белькович JI. Заметки о майском прорыве 1916 г. // Военно-исторический сборник. Вып. 1. М., 1919. С. 6473; Незнамов А. Два прорыва укрепленных позиций // Военно-исторический сборник. Вып. 4. М., 1920. С. 105-131; Литвинов А.И. Майский прорыв IX армии в 1916 г. Пг., 1923.

2 Маижовский A.A. Боевое снабжение русской армии в войну 1914-1918 гг. 4.2. М., 1920.

3 Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч 6. Период от прорыва Юго-западного фронта в мае 1916 г. до конца года. Сост. А.М. Зайончковский. М., 1923.

4 Мировая война 1914-1918 гг. Луцкий прорыв: Труды и материалы к операции Юго-западного фронта в мае-июне 1916 г./ Под ред. П.В. Черкасова. М., 1924.

5 Надежный Д. Бои 10-й пехотной дивизии под Луцком в июле 1916 г. М.-Л., 1926; Редкин-Рымашевский А. Действия XXXII корпуса в Луцком прорыве. Май-июнь 1916 г. М.-Л., 1926; Гильчевский K.JI. Боевые действия второочередных частей в мировую войну. Л., 1928. и др.

заметно усилилось. История прошлых побед над немецкой армией удачно вписывалась в рамки внешнеполитического курса того времени: с одной стороны, Брусиловский прорыв демонстрировал героизм русской армии, проявленный в затяжных боях, а с другой - раскрывал личность «автора» прорыва, генерала, перешедшего на сторону советской власти -A.A. Брусилова1. Появление работ JI.B. Ветошникова2 свидетельствовало об обобщении военными специалистами оперативного и тактического опыта наступления ЮЗФ в 1916 г., имевшего важное практическое значение и тесно связанное с запросами современности.

Отдельным направлением в русской историографии 1920-1930-х гг. стала историческая школа эмиграции, анализирующая роль и усилия России в Первой мировой войне. В обобщающих работах было уделено внимание и наступлению ЮЗФ в 1916 г. Охватив широкий круг вопросов, связанных с подготовкой, осуществлением, боевым снабжением, итогами операции, военные историки-эмигранты оценивали Брусиловский прорыв как героическую страницу деятельности русской императорской армии в годы

о

Первой мировой войны . Следует отметить труд крупного военачальника, участника боевых действий H.H. Головина4, рассматривающего события Брусиловского прорыва в контексте воздействия на психическое состояние фронта и тыла.

Пиком распространения и тиражирования темы Брусиловского прорыва стала Великая Отечественная война. В её тяжелых боевых условиях необходимо было сохранить боевой дух советской армии и показать преемственность её традиций. Вследствие этого по-новому зазвучала и приобрела актуальность тема Брусиловского прорыва, который был призван

1 Зайончковский А. М. Мировая война 1914- 1918 гг. Т. II. Кампания 1916- 1918 гг. - М., 1936; Базаревский А.Х. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. Прорыв укрепленной полосы и форсирование реки. М., 1937; Барсуков Е. Русская артиллерия в мировую войну. Т. 1. М., 1938; и др.

2 Ветошников JI.B. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. М., 1940; Он же. Брусиловский прорыв. Краткий оперативно-стратегический очерк // Военная мысль. 1939. № 7.

3 Керсновский A.A. История русской армии. Белград. 1924; Деникин А.И. Железная дивизия в Луцком прорыве // Русский инвалид. 1931. 7 июля; Залюбовскт А.П. Снабжение русской армии в Великую войну винтовками, пулеметами, револьверами и патронами к ним. Белград, 1936 и др.

4 Головин H.H. Русская армия в мировой войне. Берлин, 1931.

пропагандировать боевые успехи русской армии в борьбе с германским противником. В вышедших в 1941-1945 гг. работах авторы рассматривали прорыв как эпохальное событие, имевшее решающее значение для хода всей Первой мировой войны1. Военные историки сосредоточили внимание на практической значимости изучения деятельности генерала A.A. Брусилова на посту командующего Юго-Западным фронтом, которая в условия современной войны имела важное практическое значение, поскольку его метод «взлома» фронта противника был применен и значительно усовершенствован в кампанию 1942-1943 гг. Последовавшие в 1944 г. объемные статьи в специализированных военных журналах довольно подробно раскрыли обозначенные корифеями военной науки тезисы, что способствовало расширению военно-оперативных знаний по организации и осуществлению Брусиловского прорыва2. Доступность материала для массового читателя обеспечили брошюры историков, которые опираясь на пропагандистские статьи затронули проблемы предательства и бездарности царского генералитета . После окончания Великой Отечественной вой