автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Тематическая группа в языковом сознании этноса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тематическая группа в языковом сознании этноса"

На правах рукописи

0У4

ОВЧИННИКОВ Дмитрий Владимирович

Тематическая группа в языковом сознании этноса

(на материале лексики, называющей элементы природного ландшафта в русском и немецком языках)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 о СЕН м

Воронеж-2010

004609580

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Чарыкова Ольга Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Топорова Валентина Михайловна кандидат филологических наук, доцент Ковыршина Елена Олеговна

Ведущая организация: Елецкий государственный университет им.

И. А. Бунина

Защита состоится «7» октября 2010г. в 13.30 на заседании диссертационного совета Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, аудитория 85.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан «аЬ> сентября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Н.М.Вахтель

Работа посвящена выявлению национальных особенностей лексического членения денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языковом сознании.

Ещё И. Гердер в «Трактате о происхождении языка» (1770) указывал на связь четырёх фундаментальных феноменов человека: язык, культура, общество и национальный дух. Органическая связь языка с культурой и обществом делает его важнейшим компонентом народного духа. Поэтому изучение языка - наиболее плодотворный путь выявления особенностей мировоззрения каждого народа, специфики национальной картины мира. Наиболее наглядно национальная специфика отражения мира в языковом сознании этноса выявляется при сопоставлении языков.

Бесспорно, первоочередного изучения требуют лексические группы, номинирующие наиболее значимые для данной лингвокультурной общности реалии и денотативные сферы. Л.Вайсгербер справедливо указывал, что «...главную предметную основу для картины мира конкретного языка создаёт природа: почва, географические условия, в частности, климат, мир животных и растений...». Это позволяет говорить о значимости лексических единиц, номинирующих элементы природного ландшафта, для языкового сознания этноса.

Согласно закону Шпербера, способность лексемы, называющей определённый объект действительности, приобретать переносные значения является одним из важных показателей степени релевантности данного объекта для национального сознания. При изучении переносных значений особое внимание исследователей привлекает метафора, в которой, по справедливому замечанию Н.Д.Арутюновой, стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания образа мира.

Косвенным свидетельством важности называемого лексической единицей денотата для языковой общности является также включение данной лексемы в состав фразеологизма. Поэтому учёт указанных аспектов позволит дать более точную картину отражения национальных особенностей восприятия денотативной сферы, номинируемой определённой лексической группировкой.

Как показывает анализ научной литературы, сопоставительных исследований, посвященных изучению лексики, называющей элементы природного ландшафта, сравнительно немного. Можно отметить, например, работы С.Н.Черниковой (2009, 2010), где анализируются русские и английские фразеологизмы с компонентами «море» и «гора», монографию Р.Д.Сетарова (2002), в которой на материале названий растений в 13 языках выявляется национальная специфика образной номинации, диссертацию Т.Н. Панковой (2009), посвящённую рассмотрению русской и английской растительной метафоры, работы С.А.Моисеевой и А.Л.Великановой (2009, 2010), анализирующие ЛСГ «водное пространство» и «возвышенность» в русском и французском языках, диссертацию О.Н.Ракитиной (2005), посвящённую рассмотрению коннотаций лексем, называющих участки рельефа в русском и немецком фольклорных текстах.

Однако сопоставительного комплексного изучения тематической группы «природный ландшафт» с учётом происходящих в ней процессов метафоризации и фразеологизации на материале русского и немецкого языков не проводилось, что определяет актуальность данного исследования.

Объектом изучения является лексика, номинирующая элементы природного ландшафта в русском и немецком языках.

Предметом - национальная специфика репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языковом сознании.

Цель работы заключается в выявлении национальной специфики осмысления денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. определить в русском и немецком языках корпус лексем, входящих в тематическую группу «природный ландшафт»;

2. определить количественный состав и семантические подгруппы анализируемой тематической группы в сопоставляемых языках;

3. проанализировать структуры семантем выявленных русских и немецких единиц;

4. сопоставить количественные параметры номинативной и семемной плотности тематической группы «природный ландшафт» в анализируемых языках;

5. выявить единицы, получившие метафорические значения; определить и сопоставить признаки и направления метафорических переносов в русском и немецком языках;

6. выявить единицы, являющиеся компонентами фразеологизмов; определить и сопоставить семантические признаки лексем, актуализируемые при образовании фразеологического значения в русском и немецком языках;

7. определить общие и этноспецифичные черты репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках.

Материалом исследования послужили русские и немецкие лексические единицы тематической группы «природный ландшафт», полученные методом сплошной выборки из Словаря русского языка в 4-х томах под ред. А.П. Евгеньевой (MAC), Толкового словаря русского языка под ред. С.И. Ожегова, Современного толкового словаря русского языка под ред. С.И.Кузнецова; Deutsches Universalwoerterbuch neu издательства Duden, словаря Brockhaus, словаря Langenscheidt Deutsch als Fremdsprache. Общее количество выбранных единиц русского языка составляет 459, немецкого - 360, в общей сложности в рамках работы было проанализировано 819 лексических единиц.

Объектом данного исследования является лексика, репрезентирующая представления о ландшафте в обыденном языковом сознании, поэтому за основу отбора практического материала было принято определение, представленное в толковом, а не энциклопедическом словаре: «Ландшафт - 1. Географ. Часть земной поверхности, для которой характерно определённое сочетание рельефа, климата, почв, растительного и животного мира» (Кузнецов, с.312).

Так как понятие «ландшафт» является родовым, то есть объединяет ряд понятий с более узким содержанием, материал исследования был ограничен лексическими единицами, номинирующими только те реалии, которые в первую очередь связаны с восприятием природного ландшафта обыденным сознанием, а именно: рельеф (включая водные объекты), почва и растительность. Лексемы, относящиеся к денотативным сферам «климат» и «животные», составляют самостоятельные тематические группы и в обыденном языковом сознании с понятием «ландшафт» не соотносятся, что позволяет исключить их из материала исследования.

Для решения поставленных задач в работе применялись следующие методы: сопоставительный, метод анализа словарных дефиниций с применением элементов компонентного анализа. Использовался также приём количественного анализа.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1) выявлена лексика, называющая элементы природного ландшафта в русском и немецком языках, определены её семантические группы и подгруппы;

2) разработан алгоритм комплексного сопоставительного изучения лексической группировки;

3) введены термины: «лексемная метафорическая плотность», «семемная метафорическая плотность», «лексемная фразеологическая плотность», «семемная фразеологическая плотность»;

4) выявлена национальная специфика осмысления денотативной сферы природный ландшафт в русском и немецком языковом сознании.

Теоретическая значимость диссертации определяется разработкой проблемы национального сознания и национальной картины мира в сопоставительном аспекте. Результаты исследования расширяют и углубляют представления о типах лексических группировок и аспектах их изучения, об общих тенденциях и национальной специфике осмысления этносом денотативной сферы, о роли процессов метафоризации и фразеологизации в отражении национальной картины мира.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при составлении словарей, в практике преподавания теоретических дисциплин (теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, лингвострановедения, теории межкультурной коммуникации, теории и практики перевода), а также в преподавании русского и немецкого языков как иностранных.

На защиту выносятся следующие положения:

¡.Тематическая группа как разновидность лексической группировки формируется в результате осмысления языковым сознанием народа определённого участка внеязыковой действительности и имеет национальную специфику, которая может быть выявлена посредством сопоставительного комплексного анализа групп разных языков.

2. Национальная специфика может проявляться в соотношении количественных параметров номинативной и семемной плотности

сопоставляемых тематических групп в целом. Русская тематическая группа «природный ландшафт» имеет более высокие по сравнению с немецкой количественные параметры как номинативной (459 лексемы в русском и 360 в немецком языке), так и семемной (760 и 634 семема соответственно) плотности, что свидетельствует о более дифференцированном отражении номинируемого данной группой участка внеязыковой действительности в русском национальном сознании.

3. Национальная специфика может проявляться в соотношении количественных параметров номинативной и семемной плотности отдельных парцелл сопоставляемых тематических групп, то есть в подгруппах и минигруппах. На фоне более высоких количественных параметров русской тематической группы в целом в некоторых подгруппах и минигруппах наблюдается численное превалирование немецких единиц, что можно расценивать как свидетельство высокой степени релевантности номинируемой данной подгруппой денотативной сферы для немецкого языкового сознания.

4. Национальная специфика проявляется в метафорическом осмыслении данного участка внеязыковой действительности в сопоставляемых языках и выражается в количественных параметрах лексемной и семемной метафорической плотности данной тематической группы.

Отличия в метафорическом осмыслении определённого участка внеязыковой действительности на лексемном уровне определяются следующими факторами: а) наличием или отсутствием номинируемого данной лексемой объекта в зоне существования этноса; б) релевантностью или нерелевантностью данного объекта для социума.

Отличия на уровне семантем и семем определяются тем, что в случае метафорического осмысления одного и того же объекта носителями разных языков возникают отличия в аспектах восприятия данного объекта, которые проявляются: а) в количестве семем; б) в признаках метафорического переноса; б) в направлениях метафорического переноса; в) в положительных или отрицательных коннотациях.

5.Национальная специфика проявляется в фразеологическом осмыслении денотативной сферы, в количественных и качественных параметрах лексемной и семемной фразеологической плотности, которые определяются: а) выбором объекта фразеологического осмысления; б) спецификой актуализируемого во фразеосочетании признака объекта; в) наличием или отсутствием положительной или негативной коннотации.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на региональных научно-методических конференциях «Культура общения и её формирование» (апрель 2007, 2009 гг., г. Воронеж), на второй международной научно-практической конференции «Современные направления в лингвистике и преподавании языков» на базе Пензенского филиала НОУ «Международного независимого эколого-политологического университета» (2008г.). Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры общего языкознания и стилистики ВГУ. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, в том числе в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяется предмет исследования, формулируются цель, задачи, характеризуется материал, описываются методы, раскрывается новизна, теоретическая и практическая значимость работы, приводятся основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе излагаются общетеоретические основы исследования.

Человеческое сознание наделено свойством отражать окружающую человека объективную реальность. А.Н.Леонтьев указывал, что «...проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности» (Леонтьев 1983: 254). В основе мировидения и миропонимания каждого народа лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем, поэтому сознание человека всегда этнически обусловлено.

Упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (групповом, индивидуальном) сознании, называют картиной мира (Попова, Стернин 2002: 4). В отечественной науке принято разграничивать «концептуальную модель мира» (КММ) и «языковую модель мира» (ЯММ). Концептуальная (когнитивная) картина мира существует в виде концептов, образующих концептосферу народа, языковая картина мира -в виде значений языковых знаков, образующих семантическое пространство языка.

В последние десятилетия в психолингвистике, когнитивной и традиционной лингвистике интенсивно исследуется феномен языкового сознания. Анализ научных работ, посвященных проблемам языкового сознания, картины мира, отражению этнокультурной специфики в языковом сознании, показал, что термин «языковое сознание» акцентирует важнейшую сторону психологического функционирования человека, подчеркивая значение тех аспектов сознания субъекта, которые связаны с использованием языка.

И.А.Стернин определяет языковое сознание как компонент когнитивного сознания, «заведующий» механизмами речевой деятельности человека; это один из видов когнитивного сознания, обеспечивающий такой вид деятельности, как хранение языка и оперирование им (Стернин 2002).

В работах Н.В.Уфимцевой языковое сознание характеризуется как «сознание человека, зафиксированное с помощью языка», а важнейшими его образующими становятся значения. Именно в значениях, которые «производятся обществом, но функционируют в деятельности и сознании конкретного индивида, мы можем искать особенности мироощущения и самооценки представителя той или иной культуры...» (Уфимцева 1995: 243).

Деятельность языкового сознания можно представить как «процесс формирования образа мира, опосредованный языком и проецируемый в дискурс». Языковой образ мира создается средствами всех уровней лингвистической системы, однако наиболее важными являются лексические (номинативные), поскольку, как отмечает В.М. Шаклеин, «называя предмет или

явление, представители этноса делают их объектом этнической мысли, которая оперирует ими как уже национально интегрированными предметами и явлениями» (Шаклеин 1999 : 64).

Специфика членения действительности номинативными единицами отражается в языковых парадигмах: лексико-семантических и лексико-фразеологических группах и полях. В качестве одной из разновидностей лексических парадигм рассматриваются тематические группы. Тематические группы в отличие от ЛСГ понимаются учёными (Э.В.Кузнецова, Д.Н. Шмелёв, П.Н.Денисов и др.) как объединения слов, основывающиеся не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений, то есть это «объединения слов, обозначающие определённые группы самих реалий».

Важную роль в постижении национального языкового сознания играет метафора. Изучение метафоры на материале различных языков «позволяет проникнуть в общие закономерности человеческого мышления, выявить типичные ассоциации и вместе с тем определить специфику каждого языка, отделяющую его от общего и всеобщего» (Гак 1988а : 13).

К числу языковых единиц, заключающих в себе, по справедливому мнению Г.Д. Томахина, «типизированный образ в национальном сознании народа» (Томахин 1986), относятся и фразеосочетания, которые «имеют культурно-исторические и культурно-бытовые ассоциации, связанные с <...> особенностями природно-географической среды, в которой живёт народ...»

Таким образом, сопоставительное изучение особенностей лексического членения наиболее значимых участков внеязыковой действительности в разных языках с учётом особенностей метафорического осмысления данной денотативной сферы и особенностей её фразеологизации является перспективным в плане постижении национальной специфики языкового сознания этноса, его картины мира.

Вторая глава «Лексемы, называющие элементы ландшафта в русском и немецком языках» включает три раздела, посвященные анализу трёх тематических подгрупп, выявленных в рамках исследуемого материала, а именно: 1) наименования элементов рельефа, 2) наименования видов и компонентов почвы, 3) наименования растений. Сопоставительный анализ лексем в выделенных группах и подгруппах проводился в следующей последовательности:

1 .определение номинативной плотности (термин В.И.Карасика), под которой в рамках данного исследования понимается совокупность лексем, номинирующих тот или иной участок внеязыковой действительности (то есть общее количество лексем данной группы), и выявление специфики лексического членения отражаемого данной лексической группировкой фрагмента денотативной сферы «природный ландшафт в сопоставляемых языках;

2. определение семемной плотности лексической группировки, под которой понимается общее количество семем, репрезентируемых семантемами лексем, номинирующих данную сферу действительности (то есть общее

количество семем, выражаемых лексемами данной группы), и выявление её специфики в русском и немецком языках;

3. определение лексемной метафорической плотности, то есть количества лексем данной группы, приобретающих метафорическое значение, определение семемной метафорической плотности, то есть количества метафорических значений, выражаемых данными лексемами; выявление признаков метафорических переносов и направлений метафоризации;

3.определение фразеологической плотности, понимаемой как количество лексем данной группы, входящих в состав фразеологических сочетаний, определение семемной плотности, понимаемой как количество употреблений лексической единицы в составе фразеосочетаний; выявление особенностей фразеологизации в данной лексической группировке.

В первом разделе рассматриваются русские и немецкие лексические единицы, объединенные семантическим компонентом «рельеф».

Номинативная плотность данной группы составляет 157 русских и 103 немецких единицы. По общности семантики выявленные лексемы сопоставляемых языков могут быть распределены на 3 тематические подгруппы (углубление, возвышенность, плоскость), каждая из которых в свою очередь включает более мелкие семантические объединения.

Наиболее репрезентативной в обоих языках (78 в русском, 57 в немецком), является подгруппа лексических единиц, называющих углубления. На основе ряда семантических признаков, главными из которых являются «отношение к воде» и «протяжённость в глубину», в рамках данной подгруппы выделяются минигруппы. По признаку «отношение к воде» можно выделить: 1. единицы, называющие углубления, заполненные водой (водоёмы и их части) (47 русских, 38 немецких), например: река - der Fluss, озеро - der See; 2. углубления, не заполненные водой (27 русских, 18 немецких), например: овраг - die Schlucht, ущелье - die Kluft)-, 3. лексические единицы, называющие углубления и их части, для которых признак «заполненность водой» является вариативным, то есть его наличие или отсутствие определяется месторасположением и природно-климатическими факторами (4 русских, 2 немецких): глубина, глубь, дно, котловина; die Talmulde, die Tiefe. Например: котловина — die Talmulde (котловина, обставленная невысокими сопками', океаническая котловина).

На основе второго параметра «протяжённость в глубину» выделяются: 1. лексические единицы, включающие в свою семантическую структуру в качестве дифференциального (пропасть - очень глубокая расселина) ИЛИ потенциального (кратер - der Krater - углубление на вершине вулкана, из которого при извержении выливается лава) семантический признак «очень значительная протяжённость в глубину» (9 лексем в русском, 6 в немецком): бездна, впадина, каньон, кратер, провал, пропасть, ущелье и др., der Abgrund, die Delle, die Einbuchtung, die Kluft, der Krater, die Talenge. 2. лексические единицы, называющие «менее значительную или незначительную протяжённость в глубину» (20 русских, 11 немецких): ложбина, пойма; die Aue, die Auswaschung, die Schlucht и др. Причём у большей части лексем данной группы

в семантической структуре отсутствует компонент, указывающий на степень протяжённости в глубину, то есть данный признак является относительным и может проявляться в большей или меньшей степени в зависимости от конкретных особенностей ландшафта. Например: низменность - равнина, расположенная ниже 200 м над уровнем моря; вообще любая низменная местность. Die Niederung - низко располагающаяся местность, особенно у русла рек и на побережье. Кроме указанных, в семантической структуре лексем, называющих углубления, могут присутствовать такие признаки, как форма (округлая, вытянутая), характер склонов (крутые, пологие) и некоторые другие.

Среди лексем, называющих углубления, заполненные водой, т.е. водоёмы и их части, выделяются единицы, номинирующие: а) водные объекты с движением воды (29 русских, 23 немецких), например: ручей - der Bach; и б) объекты с отсутствием движения воды (18 русских и 15 немецких), например: пруд - der Teich. По признаку «характер движения водных масс» лексические единицы, называющие водные объекты и их части, в свою очередь подразделяются на: 1. лексемы, номинирующие водные объекты (или их части) с постоянным направленным движением всей массы воды, например: река - der Fluss, водопад - der Wasserfall (27 русских, 21 немецких); 2. лексемы, обозначающие периодическое движение части водной массы (3 русских, 3 немецких): море, прилив, отлив - das Meer; das Niedrigwasser, das Hochwasser.

Анализ номинативной плотности подгрупп тематической группы «углубление» выявляет: 1. более высокие количественные параметры данной тематической группы в русском языке, что указывает на более подробное членение данного участка внеязыковой действительности в русском национальном сознании; 2. пропорциональность в распределении лексики сопоставляемых языков по выделенным подгруппам (при более их подробной репрезентации в русском языке), что свидетельствует об общих тенденциях восприятия данной денотативной сферы в языковом сознании обоих этносов, которые обусловлены прежде всего такими объективными факторами, как количество и характер номинируемых элементов ландшафта и степенью их релевантности для языковой общности. Количественные параметры показывают, что наиболее важной для русского и немецкого языкового сознания является подгруппа «углубления, наполненные водой» (47 и 38 единиц соответственно), что, вероятно, объясняется прежде всего ролью воды как источника биологического существования человека.

Такое соотношение сохраняется и применительно к семемной плотности (162 семемы в русском, 112 в немецком языке). Самую высокую семемную плотность в обоих языках (85 русских и 67 немецких) имеет подгруппа единиц, называющих «углубления, наполненные водой». Наименьшую семемную плотность и в русском (21), и в немецком (12) языке имеет подгруппа лексических единиц, называющих углубления безотносительно к степени вертикальной протяженности и заполненности водой (глубина, дно, die Tiefe).

В ходе анализа семантем исследуемых лексем были выявлены лексические единицы, приобретающие метафорическое значение. Лексемная метафорическая плотность группы «углубления» в русском языке - 20 единиц

(бездна, болото, водоворот, глубина, дно, исток, источник, море, низменность, океан, омут, поток, провал, пропасть, пучина, река, русло, ручей, трясина, яма), что составляет 25 % от общего количества лексем, то есть от номинативной плотности данной группы; в немецком языке - 18 (der Abgrund, der Bach, die Bucht, der Fluss, die Hoehle, die Kluft, das Meer, der Morast, die Mulde, die Niederung, die Quelle, die Schlucht, die See, der Strom, der Strudel, der Sumpf, der Tal, die Tiefe) - 33 % от номинативной плотности группы.

Анализ показал, что применительно к лексемной метафорической плотности можно говорить только о пропорциональном соотношении общего количества лексем, а в минигруппах сопоставляемых языков имеются отличия, то есть нарушение пропорциональности. Так, в группе «углубления, не наполненные водой» лексемная метафорическая плотность составляет в русском языке 5 (18 %), в немецком 7 лексем (41%), то есть в немецком языке метафоризируется больше единиц данной подгруппы, чем в русском, что свидетельствует о нарушении межъязыковой пропорциональности при метафорическом осмыслении данного участка денотативной сферы «углубления». В остальных минигруппах подгруппы «углубления» количественные параметры лексемной метафорической плотности являются более высокими в русском языке.

Общая семемная метафорическая плотность подгруппы «углубления» составила 20 % в русском языке и 29 % в немецком. Самой высокой семемной метафорической плотностью обладает группа немецких единиц, называющих углубления, не наполненные водой (10 %). Семемная плотность данной подгруппы в русском языке - 6 %. Самую низкую семемную метафорическую плотность (1% в обоих языках) имеют единицы, называющие углубления, наполненные водой, с отсутствием движения водных масс.

Анализ метафорических значений показал, что в группе «углубления» межъязыковыми метафорами являются следующие единицы: бездна - бездна цветов, der Agrund - ein Abgrund von Gemeinheit - пропасть низости; болото -бюрократическое болото, der Sumpf - Sumpf der Grossstadt; трясина - трясина лжи, der Morast - ein Morast an Neid und Missgunst - топь (трясина) зависти и недоброжелательности; водоворот - водоворот событий, der Strudel - Strudel der Ereignisse; глубина - глубины мироздания, die Tiefe - Tiefen des menschlichen Herzens; ИСТОК, ИСТОЧНИК - источник сырья, die Quelle - Historische Quellen; море - море крови, das Meer - ein Meer bluehender Rosen; ПОТОК - людской поток, поток мыслей, der Strom -der Strom der Zeit; река - пёстрая река людей, река жизни, der FluSS - der Fluss des Verkehrs; ручей - ручьи слез, der Bach - Baeche von Schweiss; низменность -низменность натуры, die Niederung - die Niederungen des Lebens. Общность метафорического осмысления денотатов, номинируемых данными лексемами, и в русском, и в немецком языковом сознании обусловлена свойствами данных денотатов и общностью интерпретации этих свойств.

Вместе с тем выявляются отличия в восприятии и актуализации того или иного признака объекта в национальном сознании русского и немецкого народа. Совпадая по исходному значению, метафоризируемые единицы могут различаться в сопоставляемых языках по количеству переносных значений,

направлениям и признакам переноса. Например, лексемы водоворот и der Strudel в обоих языках метафоризируются по признаку «скорость, интенсивность движения». При этом у русских данный объект ассоциируется также с беспорядочным движением (людской водоворот), а в немецком национальном сознании в большей степени, чем в русском, актуализируется вращательный характер движения, что проявляется в числе прочего и в том, что немецкая лексема приобретает отсутствующее у её русского эквивалента значение «кулинарное изделие в виде рулета». Немецкая лексема der Agrimd, совпадая лексемой бездна по исходному значению, помимо общей с ней метафорической семемы «огромное количество», имеет значение «непреодолимые препятствия, противоположность», выражаемое в русском языке лексической единицей пропасть, а также значение «непостижимая область», являющееся национально-специфичным для немецкого языка. Различаясь по метафорическим значениям, эквивалентные единицы соответственно могут иметь отличия в направлениях переноса. Так, лексема der Strudel, в отличие от лексемы водоворот, образует переносное значение в направлении натурфакт - артефакт.

Эндемичным для русского языка является метафорическое переосмысление следующих лексем: дно - 1. нижняя стенка, основание сосуда, судна, какого-либо вместилища - дно стакана, коробки, 2. среда деклассированных элементов (по признаку «нижний предел»); яма - место, являющееся сосредоточением низменных интересов, пороков, интриг и т.п. (по ассоциации: «расположение внизу, грязь»), океан - необъятная, неизмеримая масса чего-либо (по признаку «количество»), омут, пучина - сосредоточие чего-нибудь угрожающего, гибельного (по признаку « несущий гибель»); провал -1.состояние сознания, при котором отсутствует ясное восприятие окружающего (по признаку «утрата связи с внешним миром»), 2.полная неудача в каком-либо деле (по признаку «движение вниз, утрата основы»); русло - направление, путь, по которому идет движение, развитие чего-либо (по признаку «то, что определяет направление движения»).

Эндемичным для немецкого языка является метафорическое переосмысление следующих лексем: die Bucht - загон для скота (по признаку «замкнутое пространство»), die Schlucht - жилой район (по признакам «тёмный», «тесный», «грязный») (в русском языке данному значению будет соответствовать выражение городские трущобы), die Hoehle - влажное, с затхлым воздухом помещение (по признаку «неподвижность, застой»), die Kluft -серьезные различия (по признаку «противоположность»), die Mulde - большая, удлиненная ёмкость, корыто (по признакам «углубление», «форма»).

Лексемная фразеологическая плотность подгруппы «углубления» в русском языке - 11 единиц (болото, глубина, глубь, дно, ключ, море, озеро, океан, пропасть, река, яма), что составляет 14 % от общего количества лексем, в немецком 8 (der Bach, der Fluss, der Hafen, die Hoehle, die Quelle, die See, der Strom, der Wasserfall), что составляет 14 % от общего количества лексем группы «углубления». В русском языке было выделено 30 фразеосочетаний с указанными единицами, в немецком - 12. Только 2 лексемы из выше

перечисленных, являющиеся лексическими эквивалентами, употребляются в составе фразеологизмов в обоих языках: река (молочные реки, кисельные берега, хоть в реку), der Fluss (im Fluss sein); КЛЮЧ (бить (кипеть) ключом)- die Quelle (an der Quelle sitzen - пользоваться привилегиями). Однако их фразеологическое осмысление в сопоставляемых языках происходит по разным основаниям. В русском национальном сознании актуализируются такие признаки реки, как большая масса воды (молочные реки) и способность принести гибель (хоть в реку), в немецком - движение, стремление вперед. При восприятии бьющего из земли источника русское языковое сознание актуализирует признак «интенсивность движения», а немецкое - возможность пользоваться водой.

Из лексических единиц, которые фразеологизируются только в русском языке, наиболее активно используется лексема море. При осмыслении данного денотата в русском национальном сознании актуализируются такие признаки, как «непредсказуемость» (ждать у моря погоды, житейское море), «опасность» (житейское море, море по колено), «глубина» (море по колено, со дна моря достать), «большое количество» (катя в море, море разливанное чего-нибудь), «большая протяжённость» (за морем, за морями). Остальные единицы менее востребованы русским языковым сознанием в аспекте фразеологизации и осмысляются по различным признакам, например: океан (воздушный океан) - «неизмеримое пространство, цвет», русло (войти в русло) - «возврат к исходному состоянию», пропасть (быть или находиться на краю пропасти) - «опасность», глубина (в глубине души, до глубины души) - «удалённость от края».

Только в немецком языке фразеологизируются лексемы: der Strom (mit dem Strom schwimmen), der Wasserfall (wie ein Wasserfall reden - говорить без устали), der Bach (den Bach runtergehen - разг. пропадать, то есть, «двигаясь, исчезнуть из поля зрения»), der Hafen (im Hafen der Ehe landen (иронич.). При образовании фразеологического значения у данных единиц в немецком языковом сознании актуализировались признаки «непрерывное движение» и «прекращение движения». Таким образом, национальная специфика подгруппы «углубление» проявляется по всем аспектам сопоставительного анализа, но наиболее ярко - в специфике фразеологического осмысления данной денотативной сферы языковым сознанием этносов.

Второй по количеству выделенных лексем является группа «возвышенности» (взгорок, вулкан, высокогорье, пик, die Anhoehe, der Felsen, der Huegel и др.). Номинативная плотность в русском языке - 51, в немецком -37, что составляет 32 % и 33 % от общего количества лексем, называющих элементы рельефа. В зависимости от расположения номинируемого объекта выделяются лексемы, называющие: 1) возвышенности, расположенные на суше (36 единиц в русском, например: берег, бугор, возвышенность), и 22 - в немецком (der Abhang, der Felsen, die Hochebene) языке и 2) возвышенности, расположенные в воде: брод, мель, остров, die Furt, der Insel, die Untiefe - по 15 единиц в обоих языках. На основании семантического признака «протяжённость в высоту» выделяются: 1) лексемы, включающие в свою семантическую структуру семантический признак «очень значительная протяжённость в высоту» (18 русских и 12 немецких), например: высокогорье,

массив, скала, das Hochgebirge, der Felsen (утес), die Bergspitze (пик); 2) лексические единицы, называющие менее значительную или незначительную протяженность в высоту (33 русских и 25 немецких), например: курган, нагорье, пригорок, das Кар, die Furt, die Vorgebirge. Причём у большей части единиц этой группы в семантической структуре отсутствует компонент, указывающий на степень протяжённости в высоту, то есть данный признак является относительным и может проявляться в большей или меньшей степени в зависимости от конкретных особенностей ландшафта.

Кроме указанных, в семантической структуре лексем, называющих возвышенности, могут присутствовать такие признаки, как форма (округлая, заострённая, плоская), характер склонов (крутые, пологие), протяжённость и некоторые другие.

Семемная плотность подгруппы «возвышенности» составляет в русском языке 96, в немецком 60. Наименьшее количество семем в обоих языках (24 в русском и 19 в немецком) имеют лексемы, называющие возвышенности, расположенные в воде. Группа лексем, объединённая семантическим признаком «расположенные на суше», насчитывает в русском языке 72, в немецком 41 семему.

Лексемная метафорическая плотность подгруппы «возвышенность» в русском языке - 8 (бугор, вершина, возвышенность, гора, кряж, массив, остров, пик), что составляет 15 % от номинативной плотности; в немецком - 8 (der Berg, das Gebirge, der Hang, die Hoehe, der Huegel, der Insel, die Kuppe, die Vorgebirge), что составляет 22 % от номинативной плотности. Семемная метафорическая плотность в русском языке составляет 10 % от общего количества семем, в немецком - 13%.

Сопоставительный анализ показал, что 4 единицы (вершина и die Hoehe; гора и der Berg; кряж и das Gebirge; остров и der Insel) являются межъязыковыми метафорами и имеют общие признаки метафорического переноса. Так, в лексемах гора (гора из шуб и меховых сапог) и der Berg (Ein Berg von Schnee) актуализируется признак «большое количество, форма», лексические единицы остров (островок безопасности) И der Insel (dieser Park ist eine Insel des Friedens - этот парк является островком спокойствия) переосмысляются по признаку «выделяться чем-либо среди окружающей территории», лексемы вершина (на вершине своей славы) И die Hoehe (der Nutzen entspricht nicht der Hoehe des Aufwands) - ПО признаку «верхний предел». Следует отметить, что у немецкой лексемы die Hoehe, кроме совпадающего с русским, имеются и другие метафорические значения, образованные по другим признакам, например, по признаку «фрагмент пространства» (линия географической долготы, проводимая при движении - Das Boot war jetzt auf iter Hoehe des Leuchttum).

Совпадающие по исходному значению лексические единицы кряж и das Gebirge различаются по признакам и направлениям метафорических переносов. В русском языке при образовании метафорического значения используются признаки форма (дубовый кряж - короткий обрубок толстого бревна), направление переноса: натурфакт - натурфакт; форма и плотность структуры: крепкий, коренастый, а также упорный и прижимистый человек, направления переноса:

натурфакт - физическая сфера человека, психическая сфера человека. В немецком актуализируются признаки высота, протяжённость; ein Gebirge von Schult, Akten - гора мусора, актов, направление переноса: натурфакт - артефакт.

Только в русском языке метафоризируются лексические единицы: бугор (по признакам «возвышение», «форма»): бугор на лбу, возвышенность (по признаку «высокий»): возвышенность идей, массив (горная возвышенность с плоской вершиной, однородная по геологическому строению) по признакам «пространство и однородность»: лесной массив, жилой массив, пик (по признаку «высшая точка»).

Интересно отметить тот факт, что при восприятии горной вершины русские и немцы выделяют и метафорически осмысляют разные её формы: русские - острую (пик - остроконечная горная вершина. Пик состязаний), немцы

- округлую (Kuppe,/.; закругленная вершина горы. Кончик пальца).

Лексемная фразеологическая плотность подгруппы «возвышенности» в русском языке - 7 единиц (бугор, вулкан, гора, мель, пик, склон, берег), что составляет 16 % от общего количества лексем, в немецком - 6 (der Berg, das Gebirge, die Hoehe, die Klippe, das Ufer, der Vulkan) - 17 %. Семемная фразеологическая плотность в русском языке - 18, в немецком - 6.

Только 4 лексемы из выше перечисленных, являющиеся лексическими эквивалентами, употребляются в составе фразеологизмов в обоих языках: вулкан и der Vulkan, гора и der Berg, берег и das Ufer, склон и die Hoehe. Общность фразеологического осмысления проявляется при фразеологизации лексем вулкан (Жить (как) на вулкане) и der Vulkan (wie auf einem Vulkan leben), в которых в обоих языках актуализируется признак «постоянная опасность». Общность проявляется также в восприятии русским и немецким национальным сознанием денотата, номинируемого лексемами der Berg (Berge versetzen (koennen)

- сдвинуть горы = совершить чудо) и гора (гору (горы) своротить (или сдвинуть). В обоих языках актуализируются такие признаки горы, как «огромная масса», «невозможность изменить её положение силами человека». Но если в немецком языке существует только один фразеологизм с данной лексемой, то в русском не менее 10, что, несомненно, свидетельствует о релевантности данного объекта для национального сознания.

При фразеологическом осмыслении этого элемента рельефа в русском национальном сознании актуализируются такие признаки: «большая масса» (гора на душе/сердце лежит, гора с плеч свалилась, обещать златые горы), «высота» (идти в гору, идти, катиться под гору - развиваться в благоприятном или неблагоприятном направлении, горой нагружать, накладывать), «незыблемость, надёжность, защита» (надеяться как на каменную гору, жить как за каменной горой, горой встать за кого-либо), «препятствие», «большая протяжённость» (не за горами).

Определённая общность выявляется и при фразеологическом осмыслении такого элемента рельефа, как берег. В частности, в обоих языках актуализируется признак «участок суши, отделённый от другого участка водным пространством». В русском языке этот признак ложится в основу фразеологизма прибиться (пристать) к (какому) берегу, который имеет значение «найти своё место в жизни», в немецком используется в двух фразеосочетаниях: zu

neuen Ufern (навстречу новой жизни, новым целям), vom anderen Ufer sein (быть другой сексуальной ориентации), то есть актуализируемый признак получает в сопоставляемых языках различные интерпретации. Кроме того, в русском национальном сознании данный объект осмысляется и по признаку « то, что упорядочивает, организует речной поток», который реализуется в фразеологизмах выйти из берегов (потерять самообладание) И войти в свои берега (вернуться в привычное состояние). При осмыслении наклонной поверхности оба языка актуализируют признак «направленный вниз», но для русского национального сознания релевантным оказывается аспект «постепенное уменьшение высоты» (на склоне дет, дня, жизни), а для немецкого - «расположение под определённым углом к вертикали», что выражается в переносных значениях, не получивших пока фразеологического оформления: 1) сильная склонность, любовь к чему-то (часто негативному - ein Hang zum Nichtstun) и 2) спортивный термин для обозначения положения, при котором спортсмен держится за спортивный снаряд ногами или руками, а тело свободно висит над полом.

Только в русском языке получают фразеологическое осмысление такие возвышенности, как мель (оказаться на мечи, сесть на мечь, посадить на мель, сидеть на мели) по признаку «создавать трудности», пик (час пик) по признаку «верхний предел», склон (на стоне лет) по признаку « постепенное убывание». Только в немецком языке фразеологизируются лексемы: Klippe, f. - (утес) крупный обломок породы в морях, вблизи берега по признаку «опасность»: in der Pruefung alle Klippen geschickt umgehen. - преодолеть все подводные камни; die Hoehe - по признаку «верхний предел»: die Hoehen und Tiefen des Lebens, [nichtl auf der Hoehe sein.

Третьим элементом рельефа, как уже указывалось, является плоскость. Номинативная плотность данной подгруппы - 30 единиц в русском и 16 в немецком языке, что соответственно составляет 19 % и 15 % от общего количества лексем группы «рельеф». На основании признака «наличие растительности» выделяются: 1) единицы, называющие плоскость, для которой данный признак является вариативным, то есть его наличие или отсутствие определяется месторасположением и природно-климатическими факторами (13 русских, 4 немецких), например: равнина - die Ebene, перешеек - die Landenge; 2) единицы, называющие плоскость с наличием растительности (12 русских, 9 немецких), например: тундра - die Tundra, оазис - die Oase; 3) единицы, называющие плоскость с отсутствием растительности (5 русских, 3 немецких), например: пустыня - der Strand.

Анализ семемной плотности показал, что группа «плоскость» имеет наименьшее количество семем среди всех подгрупп тематической группы «рельеф»: 51 семема в русском и 35 в немецком языках.

Лексемная метафорическая плотность составляет 6 единиц в русском (оазис, поле, поляна, приволье, раздолье, трущоба) и 4 в немецком (die Ebene, das Feld, das Neuland, die Oase) языках, что равняется 20 % и 25 % соответственно. Семемная метафорическая плотность группы «плоскость» составляет 11 % в русском и 16 % в немецком языках.

Сопоставительный анализ показал, что 3 единицы являются

межъязыковым» метафорами (оазис - die Oase, поле - das Feld, целина - das Neuland). Лексемы оазис (оазис тишины) и die Oase (eine Oase tier Ruhe) в обоих языках переосмысляются по признаку «положительное отличие от окружающего», целииа (нетронутая педагогическая целина) И das Neuland (Medizinisches Neuland)- по признаку «то, что не подвергалось воздействию». Совпадающие по исходному значению лексические единицы поле и das Feld имеют отличия по признакам и направлениям метафорических переносов: в русском языке поле получает переносное значение по признакам «пространство» (как неограниченное - магнитное поле, электрическое поле, так и ограниченное - поля иаяпы, поля книги) и «деятельность» (поле для насмешек), в немецком - только по признаку «ограниченное пространство» (Die leeren Faelder eines Formulars).

Только в русском национальном сознании получает метафорическое переосмысление лексема поляна по признакам «выделяться» и «открытое пространство» (снежные поляны, ледяные поляны). Специфичными для русского национального сознания являются лексемы приволье и раздолье, которые как в прямом, так и в переносном значении содержат семантические компоненты «свобода», «отсутствие ограничений» (детям приволье у реки, im в деревне раздолье).

Специфичным для немецкого языка является переосмысление лексемы die Ebene (равнина), которая получает следующие значения: 1) геометрическая плоскость» (термин) по признаку «неограниченное ровное пространство», 2) «уровень, ступень» по признаку «участок ровного пространства» (ein Gespraech auf wissenschaftlicher Ebene fuehren).

Лексемная фразеологическая плотность в обоих языках незначительна (лексема степь в русском и лексемы die Ebene, die Wiese в немецком), что составляет 3% и 12% соответственно. При фразеологическом осмыслении единиц степь (Не в ту степь) и die Ebene (auf die schiefe Ebene geraten/kommen -находится на ложном пути, морально опуститься) в национальном сознании обоих народов актуализируется признак «неверно выбранное направление». При фразеологизации лексемы die Wiese (Ein supermarket auf der gruenen Wiese.) признак «пространство, занятое только травой».

Таким образом, сопоставительный анализ тематической группы «рельеф» позволил выявить общие тенденции и национально-специфичные аспекты осмысления данного участка внеязыковой действительности в русском и немецком национальном сознании.

В рамках тематической группы почва, включающей 19 русских (грунт, земля, камень) И 20 немецких (der Klakslein. der Kies, der Sand) лексем, ПО признаку «структура вещества» выделяются подгруппы: 1) лексические единицы, называющие виды почв, состоящие из мелких сыпучих элементов (8 в русском и 9 в немецком), например: земля, песок, die Erde, der Sand, и 2) называющие почвенные образования плотной и относительно плотной структуры (13 в русском и 11 в немецком), например: гравий, мел, der Kiesel, die Kreide.

Лексемная метафорическая плотность группы «почва составляет в русском языке 4 (21 %), в немецком 3(19 %): грунт, камень, наслоение, песок, почва, der Boden, der Kies, der Stein. Общая ссмсмная метафорическая

плотность составила 12 % в русском языке и 26 % в немецком. Применительно к распределению по минигруппам выявляется превалирование количества семем в немецкой минигруппе «сыпучие почвенные образования (21 по сравнению с 19-ю в русском языке), что указывает на более высокую степень релевантности номинируемых лексемами данной группы денотатов для немецкого национального сознания.

Лексемы грунт и der Grund, камень и der Stein, почва и der Boden являются межъязыковыми метафорами и имеют общие признаки метафорического переноса. Лексические единицы грунт в значении «первый НИЖНИЙ СЛОЙ краски» (наложить грунт на холст) И der Grund (politische Gruende -мотив, повод) получают метафорическое осмысление по признаку «основа», но различаются по направлениям переноса. В русском это натурфакт - артефакт, в немецком натурфакт - социальная сфера. По признаку «основа» в обоих языках метафоризируются также лексемы почва (заболеть на нервной почве) и der Boden (der Boden der Torte, der Boden der Wissenschaft - основа торта, основа науки). Немецкая лексема, помимо совпадающего с русским, имеет другие значения и направления переносов. Лексемы камень и der Stein в обоих языках получают метафорическое значение «затвердевшие образования во внутренних органах» по признакам «плотность структуры» и «форма», кроме того, признак «плотность структуры» обусловливает использование данной лексемы в немецком языке для обозначения твёрдоскорлупного зерна, а признаки «тяжесть» и «форма» послужили основанием для метафорической номинации пивной кружки.

Специфичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем наслоение (наслоения исторических воздействий и влияния на деревню) ПО признаку «постепенное присоединение» и песок (сахарный песок) по признакам «форма» и «структура». Специфичным для немецкого языка является метафорическое переосмысление лексемы der Kies - галька (ein Haufen Kies - гора денег) по признаку «форма».

Лексемная фразеологическая плотность подгруппы «почва» составляет 4 русских (21 % от общего кол-ва) и 5 немецких (25 %) единиц: земля, камень, песок, почва, der Boden, die Erde, der Grund, die Kreide, der Stein. Семемная фразеологическая плотность - 12 в русском и 7 в немецком.

Общность фразеологического осмысления данного участка внеязыковой действительности проявляется при фразеологизации лексем почва и der Boden (den Boden unter den Fuessen verlieren - потерять почву под ногами, den Boden fuer jmdn., etw. vorbereiten - подготовить почву), в которых в обоих языках актуализируется признак «опора». Этот признак актуализируется также при фразеологизации немецких лексем der Grund (den Grund zu etw. Legen), die Erde (auf die Erde bleiben). В русском языке фразеологическое осмысление лексемы земля (die Erde) осуществляется по другому признаку - «поверхностный слой почвы, скрывающий то, что содержится в глубине» (достать из-под земли, как сквозь землю провалиться). При фразеологическом осмыслении денотата камень (der Stein) общность проявляется в актуализации признаков «тяжесть» (jmdm.faellt ein Stein vom Herzen -камень с сердца свалился) и «твёрдость» (ein Herz aus Stein - каменное сердце), кроме

того, в русском национальном сознании актуализируется такой признак данного денотата, как «опасность» (подводные камни, держать камень за пазухой) И некоторые другие.

Национально-специфичным для русского языка является переосмысление лексемы песок по признакам: «мелкие, не скреплённые между собой частицы» (песок сыплется из кого), «не способные стать прочной ОСНОВОЙ» (строить на песке), имеющие жёсткую структуру (продирать кого-либо с песочком). Национально-специфичным для немецкого - die Kreide (Kreide fressen - держать себя в руках). Таковы особенности репрезентации денотативной сферы «почва» в сопоставляемых языках.

Номинативная плотность группы «растение» в рамках исследуемого материала составляет 281 русскую и 233 немецких единицы. В данной группе выделяются подгруппы лексем, называющие: 1) одиночное древесное растение: береза, бук, вяз, der Ahorn, die Birke, die Bliche (87 русских и 75 немецких); 2) одиночное травянистое растение: анемон, белена, василек, der Anis, das Bilsenkraut, die Distel (131 и 121); 3) грибы, мхи, лишайники: волнушка, лишай, мох, die Flechte, das Moos, der Pilz (20 и 17); 4) совокупность древесных растений: бор, дебри, ивняк, das Dickicht, das Gehoelz, der Wald (31 и 10); 5) совокупность травянистых растений: бурьян, разнотравье, das Gestruepp, das Kraut (12 и 10); 6) совокупность лишайников: ягельник.

Общая семемная плотность группы «растение» - 412 в русском и 377 в немецком языке. Подгруппы имеют следующие количественные параметры семемной плотности: 1) одиночное древесное растение - 151 семема в русском и 123 в немецком; 2) одиночное травянистое растение - 160 и 184; 3) грибы, мхи, лишайники - 28 и 26; 4) совокупность древесных растений - 48 и 15; 5) совокупность травянистых растений - 24 и 29; 6) совокупность лишайников - 1 в русском и 0 в немецком. В подгруппах, номинирующих травянистые растения и их совокупность, в немецком наблюдается более высокая степень многозначности, чем в русском, что указывает на более высокую степень релевантности данного участка внеязыковой действительности для немецкого языкового сознания.

Лексемная метафорическая плотность составляет 19 единиц (гриб, дерево, дуб, ёлочка, куст, лес, липа, лишай, лопух, малина, перекати-поле, поросль, росток, сморчок, мухомор, стебель, ствол, тина, чаща) в русском и 6 (die Flechte, das Gestruepp, das Dickicht, das Moos, der Wald, das Veilchen) в немецком языке (8 % и 2 % соответственно). Семемная метафорическая плотность - 14 % и 5 % соответственно.

Межъязыковыми метафорами являются лексемы лес (лес рук) и der Wald (ein Wald von etw.), которые в обоих языках переосмысляются по признаку «множество», а также лишай (кожный лишай) и die Flechte (eine naessende Flechte am Arm haben) - по признакам «вид и форма существования».

Немецкие лексемы das Gestruepp (das Gestrüpp seiner Gedanken - заросли его мыслей), das Dickicht получают осмысление по признаку «труднодоступный», das Moos (мох) - деньги, das Veilchen (фишка) - гематома, синяк по признаку «цвет». В русском языковом сознании лексемы, номинирующие растения,

чаще, чем в немецком, получают метафорическое значение и признаки переноса более разнообразны. Лексические единицы гриб (ядерный), дерево (родословное), ёлочка (узор), ствол (ружья, шахты), стебель (пера) приобретают метафорическое значение по признаку «форма»; поросль (молодая учительская), росток (нового) - «начальная фаза развития»; куст (предприятий), типа (обывательщины), чаща (книжные чащи) - «структура». Метафоризация таких единиц, как дуб, лопух, перекати-поле, сморчок, мухомор, когда они называют человека, а также лексем липа (фальшивка) и малина (о чём-то приятном) осуществляется на основе не конкретного сходства, а комплекса этноспецифичных ассоциаций, обусловленных общими или сходными впечатлениями от сопоставляемых объектов и не поддающихся точному определению.

Лексемная фразеологическая плотность данной группы составляет в русском языке 31 единицу (бамбук, белена, береза, боб, бор, гриб, дерево, древо, дуб, клюква, крапива, куст, лавр, лес, лён, липа, лук, мак, малина, мимоза, мох, одуванчик, орех, осина, пальма, ромашка, смоковница, сосна, тёрн, трава, черемуха), в немецком 23 (der Baum, der Busch, die Graeser, die Blume, der Flachs, der Hopfen, der Klee, das Kraut, der Loorbeer, das Moos, die Nessel, der Pfifferling, die Palme, der Pilz, die Primel, der Rasen, der Staengel, die Tanne, das Unkraut, das Veilchen, der Wald, die Wicke). Семемная фразеологическая плотность в русском языке - 43, в немецком 28.

Фразеологическое осмысление в обоих языках получают следующие растения: дерево - der Baum, куст - der Busch, трава - das Kraut, die Graeser, лён - der Flachs, лавр - der Loorbeer, мох - das Moos, крапива - die Nessel, пальма -die Palme, гриб - der Pilz, лес - der Wald. Общность фразеологического осмысления данного участка внеязыковой действительности проявляется в интернациональных фразеологизмах античного происхождения (пальма первенства - die Palme erhalten и стяжать лавры - dichterische Loorbeeren), а также при фразеологизации лексем гриб (Растут как грибы) - der Pilz (die Hochhaeuser schiessen wie Pilze aus der Erde), которая в обоих языках осуществляется по признаку «скорость вегетации», и мох (мохом порасти) - das Moos (Moos ansetzen) -по признаку «покрывает старые деревья». В остальных случаях фразеологическое осмысление одного и того же денотата в сопоставляемых языках происходит по разным основаниям. Например, при фразеологизации лексем лес и der Wald в русском национальном сознании актуализируется такие признаки данного объекта, как «затенённость, темнота», «место, где МОЖНО скрыться»: тайный лес (о чём-то непонятном), как в темном лесу (в полном неведении), глядеть, смотреть в лес (тяготиться местом пребывания), В немецком - ТО, ЧТО ОН СОСТОИТ из отдельных деревьев: den Wald von Baeumen nicht sehen - не найти того, что ищешь, хотя это находится перед глазами. Остальные единицы фразеологизируются только в одном из языков, что обусловливается или отсутствием номинируемого данной лексемой денотата в природной зоне проживания этноса (например, клюква), или национальной спецификой восприятия растения, выделения его из ряда других по какому-то релевантному

для данного этноса признаку (например, фиалка и клевер для немцев, одуванчик и мак для русских).

Проведённое сопоставление позволило сделать определённые выводы о специфике репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках.

Русская тематическая группа «природный ландшафт» демонстрирует более высокие по сравнению с немецкой количественные параметры номинативной и семемной плотности как в целом, так и в большей части выделенных подгрупп и мшшгрупп, в которых сохраняется пропорциональное соотношение единиц с количественным превалированием русских. Более подробная репрезентация исследуемой группы в русском языке может быть связана со следующими факторами: 1) географическими и природно-климатическими, поскольку в России в силу её большой территориальной протяжённости и наличия нескольких географических зон проявляется больше особенностей ландшафта, и русский язык адекватно отражает данный факт объективной действительности; 2) более подробной дифференциацией русским языковым сознанием этой денотативной сферы.

Пропорциональность в распределении лексики сопоставляемых тематических групп по подгруппам (при более высоких количественных показателях в русском языке) свидетельствует об общих тенденциях восприятия номинируемого ими фрагмента действительности в языковом сознании обоих этносов. Вместе с тем в некоторых подгруппах и минигруппах наблюдается изменение соотношения количественных параметров в пользу немецкого языка, что является свидетельством высокой степени релевантности репрезентируемых этими группами денотативных сфер для немецкого языкового сознания. Выявленные пропорциональность и асимметрия соотношения количественных параметров подгрупп в сопоставляемых языках обусловливаются такими факторами, как количество и характер номинируемых элементов ландшафта в зоне обитания языковой общности и степенью их релевантности для национального сознания.

Сопоставительный анализ лексемной и семемной метафорической плотности групп и подгрупп позволил выявить специфику метафорического осмысления данного участка внеязыковой действительности в русском и немецком национальном сознании. При сопоставлении выявляется, в основном, пропорциональное соотношение количественных параметров при более высоких числовых показателях в русском языке. Асимметрия проявляется в подгруппах «углубления, не наполненные водой», «сыпучие почвенные образования», «возвышенности», а также «травянистые растения и их совокупности», которые получили в немецком языке более подробное по сравнению с соответствующими русскими подгруппами метафорическое осмысление.

Применительно к лексемной метафорической плотности общность проявляется в том, что в обоих языках метафорическое значение приобретают лексемы, обозначающие один денотат, то есть возникают межъязыковые метафоры (например: der Abgrund - бездна, der Insel - остров, der FIuss - река).

Национальная специфика проявляется в эндемичности метафоризации лексем, когда из двух единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, метафорическое значение имеет только одна из них, а её эквивалент в другом языке не метафоризируется. Например, лексемы русло (народной жизни) и песок (сахарный) получают метафорическое значение только в русском языке, а лексемы die Bucht (бухта) - «загон для скота», der Kies (галька) - «деньги» только в немецком.

При сопоставлении семемной метафорической плотности национальная специфика проявляется на уровне семантем, когда соотносимые единицы приобретают метафорические значения в обоих языках, но различаются количеством производных семем и / или направлением метафоризации.

Поскольку метафорическая номинация представляет собой перенос наименования с одного денотата на другой по сходству каких-либо признаков, то основой для образования метафорических значений выявленных лексем, послужили различные качества и свойства номинируемых ими денотатов. Анализ показал, что при образовании метафорических значений у лексических единиц группы « природный ландшафт» в русской языковом сознании наиболее востребованными оказались следующие признаки: «количество» (бездна, гора, пропасть, море, лес, океан, река, чагца, поток), «форма» (кряж, бугор, гриб, дерево, ёлочка), «открытое пространство» (массив, море, поле, поляна), верхняя или нижняя точка пространства (вершина, пик, дно, яма, низменность), «движение и его характер» (поток, провал, русло, водоворот, ручей), «начало» (исток, источник, росток), «труднодоступность, непроходимость» (глушь, трущоба, дебри), «опасность» (омут, пучина), «помеха движению» (болото, тина, трясина), «плотность структуры (камень, грунт, почва, песок). Остальные выделенные признаки являются единичными.

В немецком языке при образовании метафор наиболее частотными оказались следующие признаки: «количество» (der Abgrund - бездна, der Berg -гора, das Gebirge - горная цепь, der Huegel - холм, das Meer - море, der Strom -поток, der Wald - лес), «ограниченная часть пространства» (das Feld - поле, der Insel - остров), «движение» (der Bach - ручей, der Fluss - река, der Hang -холм), «вертикальные характеристики пространства: высота, глубина» (die Hohe - вершина, die Mulde - лощина, die Tiefe - глубь), «затягивать» (der Strudel -водоворот, der Sumpf - болото), «начало» (die Quelle - источник), «труднодоступность» (das Dickicht - глушь, das Gestruepp - заросль), «форма» (die Flechte - лишай, die Kuppe - вершина), а также ряд других.

Общность признаков для метафорической номинации обусловлена общечеловеческими закономерностями познания мира. При сопоставительном анализе признаков метафорического переноса было установлено, что русская ландшафтная метафора характеризуется большим разнообразием в выборе оснований для образования переносных значений.

Анализ направлений метафорических переносов показал, что они являются общими для обоих языков. Говоря о национальной специфике, можно зафиксировать лишь количественное преобладание одного направления над другим в данном языке.

В результате сопоставительного анализа были выявлены сходства и отличия во фразеологическом осмыслении денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языковом сознании. Применительно к лексемной фразеологической плотности общность проявляется в том, что в обоих языках в состав фразеологизмов входят лексические единицы, обозначающие один денотат (например: der Berg - гора, der Fliiss - река). Национальная специфика проявляется в эндемичности фразеологизации лексем, когда из двух единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, в состав фразеологизма входит только одна из них, а её эквивалент в другом языке не получает фразеологического осмысления. Например, лексема липа (как липку ободрать) входит в состав фразеологизма только в русском языке, а лексема die Wicke (in die Wicke gehen - теряться из вида) -только в немецком.

При сопоставлении семемной фразеологической плотности национальная специфика проявляется в количестве семем, выражаемых данной лексемой в составе разных фразеосочетаний, и признаках, которые актуализируются при фразеологическом осмыслении называемого данной лексемой денотата в национальном сознании.

Общие черты в метафорическом и фразеологическом осмыслении денотатов и денотативных сфер определяются общностью характера восприятия, обусловленного психическими и физиологическими особенностями человека, отличия связаны с аспектами восприятия, с выделением объектов и их признаков, релевантных только для данной лиигвокультурной общности.

На основании проведённого анализа можно сделать вывод о том, что наиболее востребованные в аспекте метафорического и фразеологического осмысления лексические единицы национального языка номинируют наиболее релевантные для данной языковой общности денотаты. Для русского национального сознания в рамках исследуемого материала такими денотатами оказались: гора (19 лексических и фразеологических семем), море (15), камень (13), поле (11), для немецкого - der Stein (камень) -13, das Feld (поле) -11, die Tiefe -11, die Hoehe - 9.

Таким образом, сопоставительный комплексный анализ тематической группы «природный ландшафт» в русском и немецком языка показал, что состав и структура лексической группировки национального языка, особенности протекающих в ней процессов метафоризации и фразеологизации отражают специфику осмысления номинируемого данной группой участка внеязыковой действительности языковым сознанием этноса.

В Заключении обобщаются основные выводы, сформулированные в предыдущих главах, подводятся теоретические и практические итоги исследования.

Работа завершается списком исследованной литературы, списком использованных словарей.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в издании, рекомендованном ВАК

1. Овчинников Д. В. Метафорические значения лексем, называющих углубления в земной поверхности, в русской и немецкой языковой картине мира // Вестник ВГУ. Серия «Филология. Журналистика». - Воронеж: ВГУ, 2010. — №1. - С. 72 - 75 (0,25 п. л.)

Статьи и тезисы докладов научно-практических конференций

2. Овчинников Д. В. Тематическая группа «рельеф местности» в русском и немецком языках // Сопоставительные исследования 2007. - Воронеж: «Истоки», 2007. - С. 72 - 75 (0,25 п. л.)

3. Овчинников Д. В., Чарыкова О. Н. Языковая метафора в художественном тексте (на примере лексем, называющих рельеф местности) // Текст, дискурс, картина мира. Вып. 3. - Воронеж: «Истоки», 2007. - С. 109- 115 (0,44 п. л.)

4. Овчинников Д. В. Лексика, называющая рельеф местности, в русской языковой картине мира (в сопоставлении с немецким языком) // Культура общения и ее формирование. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 18. / Под ред. И. А. Стернина, А. В. Рудаковой. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2007. - С. 74 - 78 (0,31 п. л.)

5. Овчинников Д. В. Тематическая группа «водные объекты природного ландшафта» в русском и немецком языках // Современные направления в лингвистике и преподавании языков: Материалы международной научно-практической конференции / Под ред. Т. В. Дубровской, Е. В. Китаевой. - Т. II. - М.: МНЭПУ (Пензенский филиал), 2008. - С. 33 -37 (0,31 п. л.)

6. Овчинников Д. В. Лексика, называющая рельеф местности в русском и немецком языках // Научный вестник Воронежского Государственного Архитектурно-строительного Университета. Серия: «Лингвистика и межкультурная коммуникация». -Воронеж: ВГАСУ, 2008. - №3. - С. 75 - 79 (0,31 п. л.)

7. Овчинников Д. В. Тематическая группа существительных, называющих элементы природного ландшафта, в русском национальном сознании // Культура общения и ее формирование. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 22. / Под ред. И. А. Стернина. - Воронеж: «Истоки», 2009. - с. 19 - 23 (0,31 п. л.)

Подписано в печать 31.08.10. Формат 60*84 7|6. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ 1128

Отпечатано с готового оригинала-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Овчинников, Дмитрий Владимирович

Введение

Глава I. Теоретические основы исследования национальнойецифики тематических групп в языковомзнании этноса

1.1. Проблема «язык и национальноезнание» в историческом аспекте

1.2. Языковоезнание как форма национальногознания

1.3. Языковоезнание и картина мира

1.4. Основные подходы к изучению национальной специфики картины мира

1.5. Системныемантические отношения в лексике. Тематическая группа как вид лексической группировки

1.6. Метафора как феномен языковогознания иедство репрезентации картины мира

1.6.1. Типология метафоры ввременной лингвистике

1.6.2. Семантические аспекты изучения метафоры. Процесс метафоризации

1.7. Фразеологизмы встеме национального языка 54 Выводы

Глава П. Лексемы, называющие элементы ландшафта в русском и немецком языках

2.1. Лексические единицы, называющие рельеф местности и русском и немецком языках ' с/

2.1.1. Лексические единицы, называющие углубления в русском и немецком языках

2.1.2. Лексические единицы, называющие возвышения в русском и немецком языках

2.1.3. Лексемы, называющие плоскость в русском и немецком языках

2.2. Лексические единицы группы «почва» в русском и немецком языках

2.3. Лексические единицы, называющие растение в русском и немецком языках

Выводы

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Овчинников, Дмитрий Владимирович

И. Гер дер в «Трактате о происхождении языка» (1770) указывал на связь четырёх фундаментальных феноменов человека: язык, культура, общество и национальный дух. Органическая связь языка с культурой и обществом делает его важнейшим компонентом народного духа. Поэтому изучение языка — наиболее плодотворный путь выявления особенностей мировоззрения каждого народа, специфики национальной картины мира. Наиболее наглядно национальная специфика отражения мира в языковом сознании этноса выявляется при сопоставлении языков.

Бесспорно, первоочередного изучения требуют лексические группы, номинирующие наиболее значимые для данной лингвокультурной общности реалии и денотативные сферы. Л.Вайсгербер справедливо указывал, что «.главную предметную основу для картины мира конкретного языка создаёт природа: почва, географические условия, в частности, климат, мир животных и растений.». Это позволяет говорить о значимости лексических единиц, номинирующих элементы природного ландшафта, для языкового сознания этноса.

Согласно закону Шпербера, способность лексемы, называющей определённый объект действительности, приобретать переносные значения является одним из важных показателей степени релевантности данного объекта для национального сознания. При изучении переносных значений особое внимание исследователей привлекает метафора, в которой, по справедливому замечанию Н.Д.Арутюновой, стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания образа мира.

Косвенным свидетельством важности называемого лексической единицей денотата для языковой общности является также включение данной лексемы в состав фразеологизма. Поэтому учёт указанных аспектов позволит дать более точную картину отражения национальных особенностей восприятия денотативной сферы, номинируемой определённой лексической группировкой.

Как показывает анализ научной литературы, сопоставительных исследований, посвященных изучению лексики, называющей элементы природного ландшафта, сравнительно немного. Можно отметить, например, работы С.Н.Черниковой (2009, 2010), где анализируются русские и английские фразеологизмы с компонентами «море» и «гора», монографию Р.Д.Сетарова (2002), в которой на материале названий растений в 13 языках выявляется национальная специфика образной номинации, диссертацию Т.Н. Панковой (2009), посвященную рассмотрению русской и английской растительной метафоры, работы С.А.Моисеевой и А.Л.Великановой (2009, 2010), анализирующие ЛСГ «водное пространство» и «возвышенность» в русском и французском языках, диссертацию О.Н.Ракитиной (2005), посвящённую рассмотрению коннотаций лексем, называющих участки рельефа в русском и немецком фольклорных текстах.

Однако сопоставительного комплексного изучения тематической группы «природный ландшафт» с учётом происходящих в ней процессов метафоризации и фразеологизации на материале русского и немецкого языков не проводилось, что определяет актуальность данного исследования.

Объектом изучения является лексика, номинирующая элементы природного ландшафта в русском и немецком языках.

Предметом — национальная специфика репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языковом сознании.

Актуальность исследования обусловлена отсутствием комплексного изучения тематической группы «природный ландшафт» с учётом происходящих в ней процессов метафоризации и фразеологизации на материале русского и немецкого языков,

Цель работы заключается в выявлении национальной специфики осмысления денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. определить в русском и немецком языках корпус лексем, входящих в тематическую группу «природный ландшафт»;

2. определить количественный состав и семантические подгруппы анализируемой тематической группы в сопоставляемых языках;

3. проанализировать структуры семантем выявленных русских и немецких единиц;

4. сопоставить количественные параметры номинативной и семемной плотности тематической группы «природный ландшафт» в анализируемых языках;'

5. выявить единицы, получившие метафорические значения; определить и сопоставить признаки и направления метафорических переносов в русском и немецком языках;

6. выявить единицы, являющиеся компонентами фразеологизмов; определить и сопоставить семантические признаки лексем, актуализируемые при образовании фразеологического значения в русском и немецком языках;

7. определить общие и этноспецифичные черты репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках.

Материалом исследования послужили русские и немецкие лексические единицы тематической группы «природный ландшафт», полученные методом сплошной выборки из Словаря русского языка в 4-х томах под ред. А.П. Евгеньевой (MAC), Толкового словаря русского языка под ред. С.И. Ожегова, Современного толкового словаря русского языка под ред. С.И.Кузнецова; Deutsches Universalworterbuch neu издательства Duden, словаря Brockhaus, словаря Langenscheidt Deutsch als Fremdsprache. Общее количество выбранных единиц русского языка составляет 459, немецкого — 360, в общей сложности в рамках работы было проанализировано 819 лексических единиц.

Объектом данного исследования является лексика, репрезентирующая представления о ландшафте в обыденном языковом сознании, поэтому за основу отбора практического материала было принято определение, 6 представленное в толковом, а не энциклопедическом словаре: «Ландшафт -1. Географ. Часть земной поверхности, для которой характерно определённое сочетание рельефа, климата, почв, растительного и животного мира» (Кузнецов, с.312).

Так как понятие «ландшафт» является родовым, то есть объединяет ряд понятий с более узким содержанием, материал исследования был ограничен лексическими единицами, номинирующими • только те реалии, которые в первую очередь связаны с восприятием природного ландшафта обыденным сознанием, а именно: рельеф (включая водные объекты), почва и растительность. Лексемы, относящиеся-к денотативным сферам «климат» и «животные», составляют самостоятельные тематические группы и в обыденном языковом сознании с понятием «ландшафт» не соотносятся, что позволяет исключить их из материала исследования.

Для решения поставленных задач в работе применялись следующие методы: сопоставительный, метод анализа словарных дефиниций с применением элементов компонентного анализа. Использовался также приём количественного анализа.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1) выявлена лексика, называющая элементы природного ландшафта в русском и немецком языках, определены её семантические группы и подгруппы; 2) разработан алгоритм комплексного сопоставительного изучения лексической группировки; 3) введены термины: «лексемная метафорическая плотность», «семемная метафорическая плотность», «лексемная фразеологическая плотность», «семемная фразеологическая плотность»; 4) выявлена национальная специфика осмысления денотативной сферы природный ландшафт в русском и немецком языковом сознании.

Теоретическая значимость диссертации определяется разработкой проблемы национального сознания и национальной картины мира в сопоставительном аспекте. Результаты исследования расширяют и углубляют представления о типах лексических группировок и аспектах их изучения, об 7 общих тенденциях и национальной специфике 'осмысления этносом денотативной сферы, о роли процессов метафоризации и фразеологизации в отражении национальной картины мира.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при составлении словарей, в практике преподавания теоретических дисциплин (теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, лингвострановедения, теории межкультурной коммуникации, теории и практики перевода), а также в преподавании русского и немецкого языков как иностранных. •

На защиту выносятся следующие положения:

1 .Тематическая группа' как разновидность лексической группировки формируется в результате осмысления языковым сознанием народа определённого участка внеязыковой действительности и имеет национальную специфику, которая может быть выявлена посредством сопоставительного комплексного анализа групп разных языков. •

• 2. Национальная специфика может проявляться в соотношении количественных параметров номинативной и семемной плотности сопоставляемых тематических групп в целом. Русская тематическая группа «природный ландшафт» имеет более высокие по сравнению с немецкой количественные параметры как номинативной (459 лексемы в русском и 360 в немецком языке), так и семемной (760 и 634 семема соответственно) плотности, что свидетельствует о более дифференцированном отражении номинируемого данной группой участка внеязыковой действительности в русском национальном сознании.

3. Национальная специфика может проявляться в соотношении количественных параметров номинативной и семемной плотности отдельных парцелл сопоставляемых тематических групп, то есть в подгруппах и минигруппах. На фоне более высоких количественных параметров русской тематической группы в целом в некоторых подгруппах и 8 минигруппах наблюдается численное превалирование немецких единиц, что можно расценивать как свидетельство высокой степени релевантности номинируемой данной подгруппой денотативной сферы для немецкого языкового сознания.

4. Национальная специфика проявляется в метафорическом осмыслении данного участка внеязыковой действительности в сопоставляемых языках и выражается в количественных параметрах лексемной и семемной метафорической плотности данной тематической группы.

Отличия в метафорическом осмыслении определённого участка внеязыковой действительности на лексемном уровне определяются следующими факторами: а) наличием или отсутствием номинируемого данной лексемой объекта в зоне существования этноса; б) релевантностью или нерелевантностью данного объекта для социума.

Отличия на уровне семантем и семем определяются тем, что в случае метафорического осмысления одного и того же объекта носителями разных языков возникают отличия в аспектах восприятия данного объекта, которые проявляются: а) в количестве семем; б) в признаках метафорического переноса; б) в направлениях метафорического переноса; в) в положительных или отрицательных коннотациях.

5.Национальная специфика проявляется в фразеологическом осмыслении денотативной сферы, в количественных и качественных параметрах лексемной и семемной фразеологической плотности, которые определяются: а) выбором объекта фразеологического осмысления; б) спецификой актуализируемого во фразеосочетании признака объекта; в) наличием или отсутствием положительной или негативной коннотации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тематическая группа в языковом сознании этноса"

Выводы

Проведённое сопоставление позволило сделать определённые выводы о специфике репрезентации денотативной сферы «природный ландшафт» в русском и немецком языках.

1.Русская тематическая группа «природный ландшафт» демонстрирует более высокие по сравнению с немецкой количественные параметры номинативной и семемной плотности как в целом, так и в большей части выделенных подгрупп и минигрупп, в которых сохраняется пропорциональное соотношение единиц с количественным превалированием русских.

Более подробная репрезентация исследуемой группы в русском' языке может быть связана со следующими факторами:

1) географическими и природно-климатическими, поскольку в России в силу её большой территориальной протяжённости и наличия нескольких природных зон проявляется больше особенностей ландшафта, и русский язык адекватно отражает данный факт объективной действительности;

2) более подробной дифференциацией русским языковым сознанием этой денотативной сферы.

Пропорциональность в распределении лексики сопоставляемых тематических групп по подгруппам (при более высоких количественных показателях в русском языке) свидетельствует об общих тенденциях восприятия номинируемого ими фрагмента действительности в языковом •сознании обоих этносов. Вместе с тем в некоторых подгруппах и минигруппах наблюдается изменение соотношения количественных параметров в пользу немецкого языка, что является свидетельством высокой степени релевантности репрезентируемых этими группами денотативных сфер для немецкого языкового сознания. Выявленные пропорциональность и асимметрия соотношения количественных параметров подгрупп в сопоставляемых языках обусловливаются такими факторами, как количество и характер номинируемых элементов ландшафта в зоне , обитания языковой; общности и степенью их релевантности для национального сознания.,

2.Сопоставительный анализ лексемной и семемной метафорической плотности групп и подгрупп позволил выявить специфику метафорического осмысления данного участка внеязыковой действительности в русском и немецком национальном сознании. При сопоставлении выявляется, в основном, пропорциональное соотношение количественных параметров при более высоких числовых показателях в русском языке. Асимметрия проявляется в подгруппах «углубления, не наполненные водой», «сыпучие почвенные образования», «возвышенности»^ а также «травянистые растения и их совокупности», которые, получили в немецком языке более подробное по сравнению с соответствующими русскими подгруппами; метафорическое осмысление. .

Применительно к лексемной метафорической плотности общность проявляется! в том, что в обоих языках метафорическое- значение приобретают лексемы, обозначающие один денотат, то есть возникают межъязыковые метафоры, (например: der Abgrund — бездна, die Insel — остров, der Fluss — река). Национальная специфика/ проявляется; в эндемичности метафоризации лексем, когда из двух единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, метафорическое значение имеет только одна из них. а её эквивалент в другом языке не метафоризируется. Например, лексемы русло (народной жизни) и; песок (сахарный) получают метафорическое значение только в русском языке, а лексемы die Bucht (бухта) — «загон для скота», der Kies (галька).—.«деньги» только в немецком.

При сопоставлении семемной метафорической плотности национальная специфика проявляется на уровне семантем, когда соотносимые единицы приобретают метафорические значения, в обоих языках, но различаются количеством производных семем и / или направлением метафоризации.

Поскольку метафорическая номинация представляет собой перенос наименования с одного денотата на другой по сходству каких-либо признаков, то основой для образования метафорических значений выявленных лексем, послужили различные качества и свойства номинируемых ими денотатов. Анализ показал, что при образовании метафорических значений у лексических единиц группы « природный ландшафт» в русской языковом сознании наиболее востребованными оказались следующие признаки: количество» (бездна, гора, пропасть, море, лес, океан, река, чаща, поток), форма» (кряэю, бугор, гриб, дерево, ёлочка), «открытое пространство» (массив, море, поле, поляна), верхняя или нижняя точка пространства (вершина, пик, дно, яма, низменность), движение и его характер» (поток, провал, русло, водоворот, ручей), «начало» (исток, источник, росток), труднодоступность, непроходимость» (глушь, трущоба, дебри), «опасность» (омут, пучина), «помеха движению» (болото, тина, трясина), «плотность структуры (камень, грунт, почва, песок). Остальные выделенные признаки являются единичными. В немецком языке при образовании метафор наиболее частотными оказались следующие признаки: количество» (der Abgrund — бездна, der Berg — гора, das Gebirge — горная цепь, der Htigel - холм, das Meer — море, der Strom — поток, der Wald -лес), ограниченная часть пространства» (das Feld — поле, die Insel — остров), движение» (der Bach — ручей, der Fluss —река, der Hang — холм), вертикальные характеристики пространства: высота, глубина» (die Hohe — вершина, die Mulde — лощина, die Tiefe — глубь), затягивать» (der Strudel — водоворот, der Sumpf— болото), «начало» (die Quelle — источник), труднодоступность» (das Dickicht — глушь, das Gestriipp — заросль), «форма» (die Flechte — лишай, die Kuppe — вершина), а также ряд других.

Общность» признаков для метафорической номинации обусловлена общечеловеческими закономерностями познания мира. При сопоставительном анализе признаков метафорического переноса было установлено, что русская ландшафтная метафора характеризуется большим разнообразием в выборе оснований для образования переносных значений.

И в русском, и в немецком- языках метафорический перенос единиц анализируемых групп осуществляется по нескольким направлениям, которые представлены по степени убывания частотности.

Тематическая подгруппа «рельеф»: натурфакт —> социальное явление (11 в русском, 8 в немецком), натурфакт —> артефакт (11 в русском, 12 в немецком), натурфакт —> психическая сфера человека (9 в русском, 9 в немецком), натурфакт —> натурфакт (9 в русском, 8 в немецком), натурфакт —> абстрактное явление (6 в русском; 1 в немецком), натурфакт —> человек (5 в русском, 1 в немецком), натурфакт —> физическая сфера человека (3 в русском, 6 в немецком), натурфакт —моральная сфера (1 в русском, 1 в немецком), натурфакт биологическая сфера (1 в русском, 1 в немецком).

Тематическая подгруппа «почва»: натурфакт —> артефакт (1 в русском, 5 в немецком), натурфакт —> психическая сфера человека (2 в русском, 0 в немецком), натурфакт —> абстрактное явление (1 в русском, 2 в немецком), натурфакт —> натурфакт (0 в русском, 2 в немецком), натурфакт —> сфера человеческой деятельности (0 в русском, 1 в немецком), натурфакт —> физическая сфера человека (1 в русском; 0 в немецком).

Тематическая группа «флора»: растение —> артефакт (7 в русском, 2 в немецком), растение —> человек (7 в русском, 1 в немецком), растение —► социальное явление (4 в русском, 1 в немецком), растение —> абстрактное явление (3 в русском, 2 в немецком), растение —> растение (1 в русском, 0 в немецком).

В рамках группы «рельеф», наиболее часто встречающимся направлением переноса в русском языке является «натурфакт —> артефакт» (10 лексем): гора, массив, кряж, океан, поток, бездна, пропасть, яма глубина. Далее по степени убывания частотности следует направление «натурфакт —> абстрактное явление» (8 лексем): приволье, поле, поляна, исток, источник, пучина, река, глубина. Затем следует «натурфакт —> психическая сфера» (6 лексем): вершина, возвышенность, оазис, море, болото, пропасть.

Для немецкого- языка наиболее характерным является направление переноса «натурфакт —> артефакт» (13 лексем), например: der Berg, das Gebirge, das Feld, der Fluss, die Bucht, die Tiefe. Затем следует направление «натурфакт —> натурфакт» (8 лексем), например: der Berg, das Gelande, der Bach, das Meer, der Strudel. Следующим по количественным параметрам является направление «натурфакт —► абстрактное явление» (6 лексем): die Ebene, das Neuland, die Quelle, der Strudel, der Abgrund, der Kluft.

В рамках группы «флора» для русского языка наиболее частотным направлением переноса является: «растение —> артефакт» (8 лексем): дерево, ёлочка, липа, малина, ствол, стебель, гриб, лес. Затем по степени убывания следует группа «растение —► человек» (7 лексем): дуб, крапива, лопух, гриб, лишай, сморчок, лес, трава.

В немецком языке наибольшей частотностью отличаетсяг направление «растение —> абстрактное явление» (3 лексемы): die Bltite, der Dickicht, das Gestriipp.

В рамках группы «почва» можно выделить по одному наиболее ярко выраженному направлению переноса. В русском языке таковым является натурфакт —» психическая" сфера» (2 лексемы): камень, наслоение. В

161 немецком языке таким направлением является «натурфакт —> артефакт» (5 лексем): der Boden, die Erde, der Grund, der Kies, der Stein.

Таким образом, в тематической группе «природный ландшафт» в сопоставляемых языках наиболее частотными являются следующие направления метафорических переносов.

В русском языке: натурфакт —> артефакт (19); натурфакт —» социальная сфера (15); натурфакт —»человек (12).

В немецком языке: натурфакт —> артефакт (19); натурфакт —> натурфакт (10); натурфакт —> социальная сфера (8).

Анализ направлений метафорических переносов показал, что они являются общими для обоих языков. Можно зафиксировать лишь количественное преобладание одного направления над другим при метафорическом осмыслении русским и немецким языковым сознанием данной денотативной, сферы.

З.В результате сопоставительного анализа были выявлены сходства и отличия во фразеологическом осмыслении денотативной сферы* «природный ландшафт» в русском и немецком языковом сознании. Применительно к лексемной фразеологической плотности общность, проявляется в том, что в обоих языках в состав фразеологизмов входят лексические единицы, обозначающие один денотат (например: der Berg — гора, der Fluss — река).

Национальная специфика проявляется в эндемичности фразеологизации лексем, когда из двух единиц сопоставляемых языков,- совпадающих по t исходному значению, в состав фразеологизма входит только одна из них, а её эквивалент в другом языке не получает фразеологического осмысления. Например, лексема липа (как липку ободрать) входит в состав фразеологизма только в русском языке, а лексема die Wicke (in die Wicke gehen — теряться из вида) - только в немецком.

При сопоставлении семемной фразеологической плотности национальная специфика проявляется в количестве семем, выражаемых данной лексемой в составе разных фразеосочетаний, и признаках, которые актуализируются при фразеологическом осмыслении называемого данной лексемой денотата в национальном сознании.

Общие черты в метафорическом и фразеологическом осмыслении денотатов и денотативных сфер определяются общностью характера восприятия, обусловленного психическими и физиологическими особенностями человека, отличия связаны с аспектами восприятия, с выделением объектов и их признаков, релевантных только для данной лингвокультурной общности.

4.На основании проведённого анализа можно сделать вывод о том, что наиболее востребованные в аспекте метафорического и фразеологического осмысления лексические единицы национального языка номинируют наиболее релевантные для данной языковой общности денотаты. Для русского национального сознания в рамках исследуемого материала такими денотатами оказались: гора (19 лексических и фразеологических семем), море (15), камень (13), поле (11), для немецкого - der Stein (камень) - 13, das Feld (поле) -11, die Tiefe —11, die Hdhe — 9.

В целом, как показывают результаты исследования, участок внеязыковой действительности «природный ландшафт» осмысляется в русском языке более дифференцированно, чем в немецком языке.

Заключение'

Сопоставительный анализ лексических единиц, называющих элементы природного ландшафта в русском и немецком языках, позволил прийти к следующему заключению.

Группа лексических единиц национального языка, репрезентирующая определённую денотативную сферу существования социума, отражает специфику восприятия и осмысления данного- участка внеязыковой действительности языковым сознанием этноса. Осмысление одной и той денотативной сферы представителями разных лингвокультур имеет как общие, так и национально-специфичные черты.

Для выявления национальной специфики отражения в сознании народа фрагмента внеязыковой действительности результативным является сопоставительный метод комплексного анализа одноимённых лексико-семантических групп разных языков. Анализ лексем в выделенных лексических группах и подгруппах целесообразно проводить по следующему алгоритму:

1.определить и сопоставить номинативную плотность (совокупность лексем, номинирующих данный участок внеязыковой действительности) одноимённых групп в анализируемых языках, то есть общее количество лексем данной группы.

2. рассмотреть особенности номинативного членения отражаемого данной лексической* группировкой фрагмента денотативной сферы в сопоставляемых языках в аспекте выявления его, национальной специфики: наличие лакун и эндемичных лексем, наличие векторных соответствий;

3. определить и' сопоставить семемную плотность лексической группировки (общее количество семем, репрезентируемых семантемами лексем, номинирующих данную сферу действительности), то есть общее количество семем, выражаемых лексемами данной группы, и выявить специфику соотношения количественных параметров семемной плотности в одноимённых лексических группах и подгруппах сопоставляемых языков;

3. определить и сопоставить лексемную метафорическую плотность, то есть количество лексем данной группы, приобретающих метафорическое значение;

4. определить и сопоставить семемную метафорическую плотность,' то есть количество метафорических значений, выражаемых данными лексемами одноимённых групп анализируемых языков;

5. выявить и сопоставить признаки метафорических переносов и направлений метафоризации; б.определить и сопоставить фразеологическую плотность (количество лексем одноимённых групп анализируемых языков, входящих в состав фразеологических сочетаний);

7. определить и сопоставить семемную фразеологическую плотность (количество употреблений лексической единицы в составе фразеосочетаний);

8. выявить и сопоставить особенности процессов фразеологизации в , одноимённых группах анализируемых языков;

9. определить и сопоставить наиболее востребованные в аспекте метафорического и фразеологического осмысления лексические единицы одноимённых групп анализируемых языков.

Лексемный и семемный состав лексической группировки национального языка, структурные характеристики её организации, особенности протекающих в ней процессов метафоризации и фразеологизации отражают специфику осмысления» номинируемого данной группой лексических единиц участка внеязыковой действительности языковым, сознанием этноса и степень релевантности для носителей языка как данной денотативной сферы в целом, так и отдельных её участков и номинируемых объектов.

Следовательно, выявление национальной специфики лексической группировки является средством постижения национальных особенностей языкового сознания народа.

Список научной литературыОвчинников, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Теория языка"

1. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — 2-е изд. М., 1995. - 928 с.

2. Словарь русского языка в 4-х тт. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Изд. 3-е стереотипн. -М. 1981.

3. Современный толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2007. - 960 с.

4. Duden Deutsches Universalworterbuch . iiberarbeitete und erweiterte Auflage, 2005, 2016 Seiten.

5. Словарь Brockhaus Der Brockhaus - Der Grosse Brockhaus in Einem Band 2003 v302

6. Langenscheidt Grosworterbuch. ITerausgeber: Langenscheidt-Redaktion, 1312 S.1.. Основная литература

7. Авеличев A.K. Заметки о метафоре // Вестник Моск-го ун-та. Философия. Серия 10. 1973. № 1.

8. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // ВЯ. 1995. № 1. С. 37 67.

9. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995, № 1. С. 37-67.

10. Артеменко Е. П., Соколова Н. К. О некоторых приёмах изучения языка художественных произведений / Е. П. Артеменко, Н. К. Соколова. — Воронеж : Изд—во Воронеж, ун-та, 1969. — 107 с

11. Арутюнова Н.Д. Метафора // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М., 19986. С. 296-297

12. Арутюнова Н.Д. Теория метафоры. М., 1992.

13. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998а.

14. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) — В: Лингвистика и поэтика. М., 1979.

15. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. События. Факт. М., 1988.

16. Арутюнова Н. Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993, с. 3-7.

17. Арутюнова Н. Д. Истина и этика // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М., 1995, с. 7-23.

18. Арутюнова Н. Д. От редактора // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М., 1995, с. 3-6.

19. Ассоциативный, тезаурус русского языка. Русский ассоциативный словарь. (Караулов Ю. Н., Сорокин Ю. А., Тарасов Е. Ф., Уфимцева Н. В., Черкасова Г. А.) М., 1994, 1996, 1998. Книги 1-6.

20. Базылев В.Н. Когнитивная структура эмоций: русско-японские параллели // Язык, сознание, коммуникация. М.: Диалог-МГУ, 2000. Вып.11. С.9-19.

21. Балли Ш. Французская стилистика. Mi, 196Г.

22. Бахмутова Н.И. Глагольная метафора в синтаксическом аспекте // Вопросы стилистики. Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1984. С. 20-33

23. Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966.

24. Болдырев Н.Н. Категориальное значение глагола: системный и функциональный аспекты. СПб., 1994

25. Брутян Г.А. Язык и картина мира //НДВШ. Филол. науки. 1973. № 1. С. 108-111

26. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996: Концептуальные основы психологии культуры.

27. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996: Семантические универсалии и «примитивное мышление».

28. Великанова А.Л., Моисеева С.А. Сопоставительное исследование концепта «возвышенность» во французском и русском языках / А. Л.Великанова, С.А.Моисеева // Сопоставительные исследования 2009. — Воронеж: издательство «Истоки», 2010. С.94 - 98.

29. Велихов Е. П., Зинченко В. П., Лекторский В. А. Сознание: Опыт междисциплинарного подхода // Вопросы философии. 1988. №11.

30. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // ВЯ. 1953. №5. С. 140-161.

31. Виноградова Т.Ю. Язык как средство идентификации личности // Языковая семантика и образ мира. Международная научная конференция, посвященная 200-летию ун-та, 7-10 октября 1997 года. Т. 1. Казань, 1997. С. 107- 108.

32. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

33. Гак В.Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и романское языкознание М., 1972. С. 144- 155.

34. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977а. С. 230 293.

35. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. М., 19886. С. 11-26.

36. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. Контрастивная лингвистика. М., 1989.

37. Гак В.Г. Об универсальных закономерностях контрастивного анализа языков // Типы языковых общностей и методы их изучения. М., 1984.

38. Гак В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским. М., 1988а.

39. Гачев Г.Д. Национальные образы мира // Национальные образы мира. Космо-Психо-логос. М., 1995. С. 11-31.

40. Голикова Т.А. Этнопсихолингвистическое исследование языкового сознания (На материале алтайско-русского ассоциативного эксперимента): Монография. М., 2005. - 322 с

41. Гольдберг В.Б. Структурные связи в лексико-семантической системеязыка (на материале русского и английского лексико-фразеологическихполей «Биологическое существование человека»): Автореф. дис. д-ра филол. наук. Воронеж, 20006.

42. Гольдберг В.Б. Структурные связи в лексико-семантическом поле языка. Тамбов, 2000а.

43. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М.: Наука, 1980.

44. Горелов И.Н. Опыт психолингвистического подхода к проблеме "лингвистической относительности" //Виды и функции речевой деятельности. М.: Наука, 1977.

45. Гумбольдт В. фон. О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие. В кн.: Избранные труды по языкознанию. М., Прогресс, с.324, 2000а.

46. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

47. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы её описания / П. Н. Денисов. М. : «Русский язык», 1980. - 253 с.

48. Ефимов А. И. Стилистика художественной речи / А. И. Ефимов. — 2-е изд., доп. и перераб. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1961. 520 с.

49. Жаботинская С. А. Ономасиологические модели в свете современных школ когнитивной лингвистики, // С любовью к языку. Сб. научных трудов, посвященных Е.С.Кубряковой. М.'.Воронеж ИЯ РАН, Воронежский ГУб 2002. С.115-129

50. Жоль К.К. Мысль. Слово. Метафора. Проблемы семантики в философском освещении. Киев, 1984.

51. Залевская А. А. Введение в психолингвистику, М., 1999

52. Залевская А.А. Значение слова и возможности его описания // Языковое сознание: формирование и функционирование / Отв. ред. Н.В.Уфимцева. М., 1998,

53. Залевская А. А. Информационный тезаурус человека как база речемыслительной деятельности // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985.

54. Залевская А. А. Проблематика признака как основания для взаимопонимания и для расхождений при этнических контактах // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.

55. Звегинцев В.А. История языкознания XIX XX веков в очерках и извлечениях. М. 4.1, 1964. 4.2, 1965.

56. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М., 2001.

57. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания. // Вопросы психологии, 1991, № 2.

58. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск, 1996. С.3-15.

59. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

60. Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М., 1989. С. 3-8.

61. Клюканов И.Э. Динамика межкультурного общения: к построению нового концептуального аппарата: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Саратов, 1999.

62. Клюканов И.Э. Динамика межкультурного общения: системно-семиотическое исследование. Тверь, 1998.

63. Когнитивная лингвистика: современное состояние и перспективы развития. Материалы первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 1998. 4.1.

64. Кожин А. Н. Переносное употребление слова / А. Н. Кожин // Русский язык в школе. М. : Учпедгиз, 1954. — № 3.

65. Кожин П.В. Философские проблемы языка //Философия и современность. М.: Мысль, 1971.

66. Копыленко М.М. Основы этнолингвистики. Алматы: Евразия, 1995.

67. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М.: «Когито-Центр», 1997.

68. Коул М. Культурно-историческая психология. Наука будущего. М., 1997: Глава 1. Неразрешимые вопросы и споры; Глава 4. От кросс-культурной психологии ко «второй» психологии.

69. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. Психологический очерк. М., 1977.

70. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Человеческий фактор в языке: Язык и картина мира. М., 1988. С. 141-172."

71. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

72. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура. Материалы международной конференции 12 — 14 мая 1999 г. Тамбов, 1999. С. 6 13.

73. Культурные слои во* фразеологизмах и их дискурсивных практиках. / Под ред. В. Н. Телия. М., 2003.

74. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка / А.В.Кунин. — М., 1986.

75. Лебедева* Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.

76. Левин Ю.И. Структура русской метафоры // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Т.2. С. 293-299.

77. Леонтьев А. Н. Философия психологии. Из научного наследия. М., 1994.

78. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М., 1997.

79. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969.

80. Леонтьев А. А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С. 16-21.

81. Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

82. Лурье С.В. Историческая этнология. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 1997.448с.

83. Лясота Ю.Л. Метафоризация как один из основных законов развития словарного состава языка // Уч. зап. Дальневосточного ун-та. 1957. Вып. 1. С. 54-66.

84. Маковский М.М. «Картина мира» и миры образов // ВЯ. 1992. № 6. С. 36-53.

85. Моисеева С.А., Великанова А.Л. Национальная специфика ЛСГ водное пространство во французском и русском языках / С.А.Моисеева; А.Л. Великанова // Сопоставительные исследования 2009. — Воронеж: издательство «Истоки», 2009. С.32 - 37.

86. Москвин В.П. Классификация русских метафор // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск. 1996. С. 103-113.

87. Новиков Л:А. Семантика русского языка. М., 1982.

88. Новиков Л.А. Троп как необычная сочетаемость, слов // Сочетаемость русских слов как лингвистическая и методическая проблема. М., 1983. С. 202 -203.

89. Павиленис Р. Язык. Смысл. Понимание // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986. С. 240 — 263. С. 241.

90. Петренко В.Ф. Личность человека основа его картины мира. "Модели мира". М. 1997.

91. Пищальникова В.А. Национальная специфика картины мира и ее-репрезентация в языке // Языковое сознание:, содержание и функционирование. ХШ междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации: Тез. докл. М., 2000. С. 189-190

92. Покровский М. М. «Избранные работы по языкознанию», М., 1959

93. Попова З.Д. Общее языкознание: Учеб. пособие. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1987.

94. Попова З.Д. Модели системы языка в современной лингвистике. Метод, указания к спецкурсу. Воронеж, 1996.

95. Попова З.Д. О построении динамической модели системы языка //Язык и национальное сознание. М-лы регион, науч.-теоретич. конф., посвященной* 25-летию кафедры общего языкознания ^ стилистики Воронежского ун-та. 16 17 июня 1998. - Воронеж, 1998.

96. Попова З.Д. Семантическое пространство языка концептосфера культуры народа //Изучение и преподавание русского языка как национально-культурной ценности: М-лы науч.-метод. конф. 29 - 30 нояб. 1997.-Воронеж, 1997.

97. Попова З.Д. Семантическое пространство языка как категория когнитивной лингвистики //Вестник ВГУ. Серия 1. Гуманитарные науки. -1996. -№ 2. . '

98. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984. - 148 с.

99. Попова З.Д:, Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999.

100. Попова З.Д., Стернин И:А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 2002.

101. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988

102. Постовалова В. И. Существует ли языковая картина мира?//Язык как коммуникативная деятельность человека. Сб. науч. трудов МГПИИЯ. Вып. 284. М., 1987. С. 65-72.

103. Потебня А. А. Мысль и язык // Слово и миф. М., 1989.

104. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Тт.1 — 2. М., 1958.

105. Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы конференции. М., 1995.

106. Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / Под ред. К.А. Абульхановой, А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. М., 1997.

107. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. В 2-х т. М., 1989.

108. РужицкийИ. В. О понимании // Интерпретация художественного текста в иноязычной аудитории. Тверь, 1996.

109. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999.

110. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 2001.

111. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993: Язык. Введение в изучение речи; X. Язык, раса и культура; Антропология и социология.

112. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

113. Язык. Введение в изучение речи. X. Язык, раса и культура, с. 185-194. * XI.<

114. Язык и литература, с. 195-203. Язык и среда, с.270-284. Культура подлинная и мнимая, с. 465-493.

115. Сергеева Е. В. Метафора и метафора—символ в поэтических циклах А. А. Блока : автореф. дис. . канд. филол. наук /Е. В. Сергеева. — Л., 1990. — 15 с.

116. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., 1988.

117. Сетаров Р.Д. Национальная специфика образной номинации; (на-материале названий растений): Учебное пособие по общему языкознанию / Р.Д;Сетаров. Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2002. - 125 с.

118. Сиротина В.А. Изменение семантической структуры слова в художественной речи// Вопросы стилистики. Саратов, 1972. Вып.5; С. 49-68. 114: Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка / Г. Н. Скляревская. — СПб. : «Наука», 1993 .-148 с. •

119. Сорокин Ю.А. Введение в этнопсихолингвистику. Ульяновск: УлГУ, 1998а

120. Сорокин 10;А. Этническая: конфликтология (Теоретические и экспериментальные.фрагменты). Самара; 1994.

121. Сорокин Ю. А. Переводоведение: статус переводчика; и психогерменевтические процедуры. М., 2003.

122. Степанов 10. С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.,

123. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С.55-67.

124. Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 97112.

125. Стернин И.А. Сознание и функции языка / И.А.Стернин // Вестник воронежского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». 2002. - № 2. - с. 140-169.

126. Стеценко А.П. (1987). Понятие "образа мира" и некоторые проблемы онтогенеза сознания // Вестник Московского ун-та. Серия 14. Психология. № 3.

127. Тарасов Е. Ф. Введение // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993.

128. Тарасов Е.Ф. К построению теории межкультурного общения // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С.30-34.

129. Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение— новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С.7-22.

130. Тарасов Е.Ф., Тарасова М.Е. Исследование ассоциативных полей представителей разных культур // Дубов И.О. (Ред.) Ментальность россиян. М., 1997.

131. Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В. Становление символической функции в онтогенезе // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985

132. Тарасов Л.Ф. Окказиональные метафорические словосочетания и приемы их экспликации при обучении иностранному языку // Сочетаемость русских слов как лингвистическая и методическая проблема. М., 1983. С. 267 -268.

133. Тарасов Е. Ф. Введение // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С. 6-15.

134. Тарасов Е. Ф. Язык как средство трансляции культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С 34-37.

135. Телия В.Н. Метафора и ее роль в создании русской языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988а.

136. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 13—24.

137. Телия В1Н. Архетипические представления как источник метафорических процессов, лежащих в основе образа мира1// XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 2-4 июня 1997 г. М., 1997. С. 150-151.

138. Телия В.Н. Роль образных средств языка в культурно-национальной окраске миропонимания // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. М., 1996. С. 82-89.

139. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996: Часть III. Культурно-национальная специфика единиц фразеологического состава языка.

140. Томахин Г.Д. Лингвистические аспекты лингвострановедения / Г.Д.Томахин // ВЯ. 1986. - №6.

141. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

142. Топоров В.Н. Модель мира. М., 1988.

143. Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка / В.М.Топорова.-Воронеж, 1999.

144. Троянова Т. Антропоцентрическая метафора в русском и эстонском языках (на материале имен существительных). Тарту, 2003.

145. Ульман С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. Mi, 1970. Вып. 5. С. 250-299.

146. Уорф Б. JT. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960

147. Уорф Б. Отношение норм мышления к языку//Новое в лингвистике. Вып. 1.М., 1960.

148. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка / А. А. Уфимцева. М. : «Наука», 1968. - 272 с.

149. Филин Ф. П. О лексико-семантических группах слов / Ф. П. Филин // Езиковедски исследования в чест на академик Стефан Младенов. — София, 1957.-С. 523-538.

150. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. М. Т.1, 1956. Т.2, 1957.

151. Фразеология в контексте культуры. / Под ред. В. Н. Телия. М., 1999.

152. Холодная М.А. Интегральные структуры понятийного мышления. Томск, 1983.

153. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990.

154. Чарыкова О.Н. Роль глагола в репрезентации индивидуально-авторской модели мира в художественном тексте. Воронеж, 2000.

155. Черникова С.Н. Фразеологизмы, включающие компонент море в русском и английском языках / С.Н.Черникова // Сопоставительные исследования 2009. Воронеж: издательство «Истоки», 2009. — С.74 - 77.

156. Черникова С.Н. Фразеологизмы, включающие компонент гора в русском и английском языках / С.Н.Черникова // Сопоставительные исследования 2010. — Воронеж: издательство «Истоки», 2010. — С.81 — 84.

157. Шаклеин В.М. Этническое мышление как средство восприятия лингвокультурной картины мира // Виноградовские чтения: Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. М., 1999. С. 64-65.

158. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград, 1983.

159. Шелякин М.А. Язык и человек. Тарту, 2002.

160. Шпет Г. Г. Введение в этническую психологию. М., 1927.

161. Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова. М., 1927.

162. Щерба JI. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. I. JL, 1958.

163. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании //Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974.

164. Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения //Языковая система и речевая деятельность. М.: Наука, 1974.

165. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык// Избр. работы по рус. языку. М.: Учпедгиз, 1957.

166. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1974. - 428 с.

167. Эйтчисон Д. Лингвистическое отражение любви, гнева и страха: цепи, сети или контейнеры? // Язык и эмоции. Волгоград, 1995. С.76-91.

168. Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. -320 с.

169. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.

170. Danesi М. & Perron P. Analyzing cultures: An introduction and handbook. Bloomington: Indiana University Press, 1999.176. llemann, Beda: Die Metapher und das metaphorische Wesen der Sprache. In: Weltgesprach 4. 1968, 23-29.

171. Baldauf, Christa: Metapher und Kognition Grundlagen einer neuen Theorie der Alltagsmetapher. Frankfurt a.M. etc. 1997. (Sprache in der Gesellschaft 24).

172. Berg, Wolfgang: Uneigentliches Sprechen. Zur Problematik und Semantik von Metapher, Metonymie, Ironie und rhetorischer Frage. Tubingen 1978.

173. Birus, Hendrik/Anna Fuchs: Ein terminologisches Grundinventar fur die Analyse von Metaphern. In: Christian Wagenknecht (Hrsg.): Zur Terminologie der Literaturwissenschaft. Akten des IX. Germanistischen Symposiums der DFG. Stuttgart 1986, 157-174.

174. Black, Max: Mehr iiber die Metapher. In: Haverkamp (Hrsg.) . 1983(, 379-413.

175. Blumenberg, Hans: Beobachtungen an Metaphern. In: Archiv fur Begriffsgeschichte 15. 1971, 160-214.

176. Borgis, Ilona: Das semantische Problem der Metapher. Ursachen und Varianten eine Scheinproblems. Diss. Hamburg 1972.

177. Bremer, Dieter: Aristoteles, Empedokles und die Erkenntnisleistung der Metapher. In: Poetica 12. 1980, 350-376.

178. Burckhardt, Armin: Wie die "wahre" Welt endlich zur Metapher wurde. Zur Konstitution, Leistung und Typologie der Metapher. In: Conceptus 11. 1987, 3967.

179. Emonds, Heiner: Metaphernkommunikation. Zur Theorie des Verstehens von metaphorisch verwendeten Ausdriicken in der Sprache. Goppingen 1986.

180. Haverkamp, Anselm (Hrsg.): Theorie der Metapher. Darmstadt 1983 (Wege der Forschung CCCLXXIX).

181. Henle, Paul: Die Metapher. In: Haverkamp (Hrsg.): . 1983(, 80-105.

182. Ingendahl, Werner: Der metaphorische Prozefi. Methodologie zu seiner Erforschung und Systematisierung. Dtisseldorf 1971.

183. Keller, Rudi: Zur Theorie metaphorischen Sprachgebrauchs. In: Zeitschrift fur germanistische Linguistik 3. 1975, 49-62.

184. Kiinne, Wolfgang: „Im ubertragenen Sinne": Zur Theorie der Metapher. In: Conceptus 17. 1983, 181-200.

185. Ltidi, Georges: Die Metapher als Funktion der Aktualisierung. Bern 1973.

186. Meier, Hugo: Die Metapher. Versuch einer zusammenfassenden Betrachtung ihrer linguistischen Merkmale. Wintertlmr 1963.

187. Puster, Edith: Zur Wahrheit der Metapher. In: Jiirgen MittelstraB (Hrsg.): Wohin geht die Sprache? Wirklichkeit Kommunikation - Kompetenz. Essen 1989, 90-99.

188. Ricur, Paul: Die lebendige Metapher. Munchen 1988.

189. Villwock, Jorg: Metapher und Bewegung. Frankfurt. Bern 1983.