автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социологического познания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социологического познания"

На правах рукописи УДК: 316.285

Семенов Владимир Анатольевич

Теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социологического познания

Специальность 22.00.01 — теория, методология и история социологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Санкт-Петербург 2006

Диссертация выполнена на кафедре истории и теории социологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена»

Научный консультант: Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, доктор философских наук, профессор Громов Игорь Александрович

Официальные оппоненты: - член-корреспондент РАН, доктор философских наук,

профессор Дмитриев Анатолий Васильевич

- доктор социологических наук, профессор Исаев Борис Акимович

- доктор социологических наук, профессор Зарубин Валерий Григорьевич

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет

Защита диссертации состоится 16 июня 2006 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.15 по защите диссертаций на соискание ученых степеней доктора социологических и педагогических наук при Российском государственном педагогическом университете им. А Л.Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, набережная р. Мойки, д.48, корпус 20, аудитория 307.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им. А.И. Герцена.

Автореферат разослан «7% мая 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

В.Б. Косицын

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Системная социальная трансформация российского общества, произошедшая в 90-е годы XX столетия, актуализировала конфликтологический дискурс, по крайней мере, в двух отношениях:

- во-первых, конституировав онтологический статус конфликта как системного явления;

- во-вторых, востребовав организационные и институциональные ресурсы общества, обеспечивающие изучение конфликта и возможности по его управлению.

Идеологизированное отношение к феномену конфликта в условиях политической системы, сложившейся за годы советской власти, ограничивало возможности его научного изучения. Директивно- автор и гарный стиль управления обществом в сочетании с централизованным характером выработки всех управленческих решений, касающихся жизнедеятельности общества, не способствовали созданию условий по формированию социального заказа на научно-исследовательские и научно-практические разработки проблемы конфликта. Вульгаризированная интерпретация концепции Маркса была положена в качестве идеологической основы политической доктрины, преследующей цели создания «гармоничного общества» с «общенародной формой собственности», «общенародным государством» и идеологией рабочего класса, отражающей интересы «всего народа». Так же полагалось исходить из того, что при коммунизме не будет «антагонистических социальных противоречий» в силу действия указанных выше факторов. С точки зрения современной теории конфликта, в обществе закладывалась и целенаправленно создавалась бесконфликтная модель с

положительной обратной связью, для которой характерно не развитие, а загнивание и развал в той или иной форме.

Конфликтная же модель ассоциировалась с расстановкой сил на международной арене, где «империалистические силы» противостояли «международному рабочему движению» и «социалистическому лагерю». Причем первые атрибутировались как «реакционные», а вторые - как «прогрессивные». Помимо всего прочего, предлагалось также памятовать о существовании и «внутренней контрреволюции», периодически меняющей свое лицо.

Конфликты, возникавшие в период «холодной войны», быстро разрешались руководством этих двух подсистем, не допуская их разрастания до размеров, угрожающих стабильности всей международной системы. Окончание «холодной войны», падение Берлинской стены, распад Советского Союза привели к бурному росту международных и региональных конфликтов, интенсивному росту терроризма во всем мире. Проявление данной тенденции может быть объяснено тем, что перестали существовать два основных антагонистических полюса, а ожидаемое синергстическое состояние (взаимное позитивное отношение элементов системы друг к другу, ведущее к появлению позитивной обратной связи в системе, характеризующейся бесконфликтным состоянием) так и не наступило.

Что же произошло в действительности? Модель, созидаемая на основе «научной идеологии», и обещавшая «бесконфликтный» внутренний мир, разваливалась на глазах как нежизнеспособная, давая выход конфликгогенной энергии. А «конфликтная модель», сулившая мир и стабильность на основе международной конфронтации, «рассыпаясь», способствовала мультиплицированию конфликтных конфигураций и существенному усложнению общей картины мира. Парадоксальность произошедшего стимулировала рост интереса к изучению природы конфликта в теоретической и эмпирической плоскостях.

Конфликтология, как самостоятельная научная дисциплина, стала формироваться в середине 20 века, благодаря интеллектуальным усилиям Г. Зиммеля, Л. Козера, К. Левина, Р. Дарендорфа, Дж. Рекса и других.

Очевидно, что и в России зарождается общественная потребность в создании структур, обеспечивающих конфликтологическое сопровождение и консалтинг органов власти, администраций предприятий, трудовых коллективов,

профессиональных союзов и отдельных граждан. Пока же приходится констатировать факт отсутствия конфликтологической экспертизы подготавливаемых управленческих решений и нормативных актов, политических и административных действий властных органов. Использование процедур рационализации конфликтных ситуаций и посреднических усилий непривычно как для населения в целом, так и для властных структур.

Вполне логично напрашивается вывод о необходимости подготовки нескольких тысяч конфликтологов, для чего уже открываются специализированные курсы, множество семинаров и факультеты. Нужно готовить конфликтологов-исследователей, конфликтологов - консультантов, посредников, переговорщиков и конфликтологов - психологов.

Одновременно приходится констатировать отсутствие развитой конфликтологической теории при явно выраженном у активных участников социальных конфликтов установки на получение конкретных рекомендаций по выходу из складывающихся ситуаций.

Анализ мировоззренчески-методологических проблем и проблем общетеоретического характера несомненно относится к наиболее приоритетным задачам в исследовательской деятельности конфликтологов. И в первую очередь это обусловлено существующей потребностью в развитом понятийном аппарате, профессиональном языке конфликтолога, научных технологиях познания изучаемого объекта.

Разработке этих и связанных с ними проблем посвятили свои работы российские ученые — ЕЛ. Васильева, О.Н. Громова, A.B. Глухова, A.B. Дмитриев, АЛ. Донцов, Е_А. Донченко, В .В. Дружинин, А.К. Зайцев, ЮХ. Запрудский, АХ. Здравомыслов, ДЛ. Зеркин, Б Л. Краснов, В.Н. Кудрявцев, JLA. Нечипоренко, ЕЛ. Степанов, Э.Р. Тагиров, А.Н.Чуыиков и др. В их трудах широко используются многие идеи зарубежных исследователей, ставших уже классическими и имеющих высокий индекс цитирования в научной литературе (Л.Козер, Р. Дарендорф, Л. Крисберг, К. Боулдинг, Ч. Тилли, Д*. Бертон и др.). Однако имеются все основания считать уже проделанную работу лишь только началом на пути становления конфликтологической парадигмы социального знания хах

и

самостоятельной научной дисциплины, востребованной современным российским обществом, которое находится сегодня на этапе демократического транзита.

Необходимо также углубление содержания кофликтологической парадигмы, формирование с помощью специализированных социальных институтов культуры поведения, основанного на признании социальных конфликтов в качестве повседневного и неотъемлемого атрибута общественной жизни, понимании невозможности полного устранения конфликтов из «нашей жизни», представлении об их конструктивной и незаменимой роли в развитии, в том числе и устойчивого развития любой социальной системы.

Перечисленные вопросы с особой актуальностью ставят на повестку дня необходимость дальнейшей теоретической и методологической разработки феномена конфликта. Анализу имеющегося научного багажа, а также перспектив и проблем, возникающих на этом пути, посвящено данное исследование.

Проблема, связанная со становлением конфликтологической парадигмы социального знания, заключается в том, что практически отсутствует единая и цельная теория конфликта, удовлетворяющая потребностям и запросам всех специалистов, для которых он является предметом изучения. Единая теория конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук, позволяющей различным специалистам работать в одном и том же концептуальном и инструментальном поле; унифицирует и одновременно расширяет проблематику прикладных исследований, обеспечивая их надежными методологическими и теоретическими предпосылками; значительно ускоряет процесс теоретических и прикладных исследований по теории и практике конфликта; радикально изменяет привычные представления о конфликте как наименее желательном, а его отсутствии как наиболее желательном состоянии; тем самым освобождает эти представления от распространенных, но ошибочных ассоциаций.

Одной из причин недостаточного внимания к созданию единой теории конфликта является узкое, "цеховое" понимание конфликта специалистами в области социальных и психологических наук. Считается само собой разумеющимся, что социологи должны исследовать только социальные проблемы и социальные конфликты, политологи - только политические проблемы и

политические конфликты, психологи — соответственно, только психологические проблемы и конфликты. При этом неявно исходят из допущения, что общих и специальных знаний той частной отрасли знания, к которой принадлежит данный аналитик, достаточно для исследования соответствующих видов конфликтов. Однако такая установка создает впечатление о частной природе конфликта, о его локальных и, как правило, негативных функциях. Практика и теория анализа и разрешения конфликтов показывают односторонность подобной позиции. Конфликт, по определению, - системное явление. Его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития систем. Поэтому специалист по анализу и разрешению конфликтов это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знания.

Но главной причиной, препятствующей созданию единой теории анализа и разрешения конфликта, является все-таки сложная, имеющая множество измерений социально-психологическая (и онтологическая в широком смысле) природа конфликта. Приходится констатировать, что в настоящее время не существует ни одной научной дисциплины, которая могла бы предложить исчерпывающее множество аналитических средств для его полноценного исследования. Ясно только одно: конфликт - междисциплинарная проблема. Но что именно должно составить методологический и теоретический фундамент ее решения - это пока не совсем ясно. Ни одна конкретная социальная или психологическая научная дисциплина не годится для этой цели просто из-за своего частного характера. Рассматриваемый аспект становления конфликтологической парадигмы является одновременно и дискуссионным, поэтому его анализ с учетом привнесения предлагаемой системы доказательств и аргументов представляется своевременным и конструктивным.

Сложность решения этой проблемы сопряжена со многими факторами, среди которых в первую очередь следует отметить все более назревающую потребность в реконструкции эпистемологии всего знания. Социологи могут внести свой вклад в объединение усилий и сотрудничество обществоведов с физиками, математиками, искусствоведами и иными представителями научного корпуса исследователей. Разработка и совершенствование единого теоретического языка будет означать завершение процесса становления конфликтологической парадигмы социального

знания, новое качество способа его получения и соответственно расширение практических возможностей, позволяющих любому социальному субъекту наиболее эффективно выстраивать свое поведение в сфере конфликтного взаимодействия.

Объект диссертационного исследования — конфликт как системное явление.

Предмет исследования — теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Основная гипотеза исследования: создание единой теории конфликта практически осуществимо как синтез ведущих теоретических парадигм на базе единого социологического дискурса.

Основной целью диссертации является анализ научных предпосылок становления конфликтологической парадигмы социологического познания, содержащихся в разнообразных методологических и теоретических подходах к осмыслению конфликта как социального феномена, затрагивающего все аспекты человеческой жизнедеятельности.

Цели исследования:

• Выяснение теоретического потенциала разнообразных социологических школ и направлений, относящегося к конфликтологической проблематике

• Критический анализ противоречий в трактовках и интерпретациях конфликта как объекта исследования

• Выявление существующих тенденций и закономерностей в формировании научного представления о конфликте как социальном феномене

• Сравнение операциональных возможностей разнообразных методологических подходов к анализу конфликта

• Выяснение теоретико-методологических возможностей, связанных с созданием единой и цельной теории конфликта

• Анализ новейших тенденций в подходах к исследованию конфликта

• Раскрытие содержания процесса становления конфликтологической парадигмы социального знания на методологическом и теоретическом уровне

• Обоснование определяющей роли социологии в процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания

• Критическое осмысление особенностей и научных возможностей разнообразных теоретических подходов к анализу феномена конфликта

Для проверки гипотезы и достижения выдвинутых целей решаются следующие задачи:

• Выявляются логические противоречия ведущих исследовательских конфликтологических парадигм

• Объясняется логика формирования социологической теории конфликта как реакции на изменение потребностей общества

• Уточняется представление об основных эпистемологических проблемах социологии конфликта и теории конфликта в других сферах научного знания

• Объясняется преемственность социологического знания — связь современных теорий конфликта и рассматриваемых в них социальных проблем с «классической» социологией;

• Выясняется соотношение понятий «конфликт» и противоречие»

• Сопоставляются операциональные возможности категориального аппарата разнообразных методологических парадигм

• Анализируются теоретико-методологические особенности концепций конфликта Г. Зиммеля, Л. Козера, Р. Мертона, Т. Парсонса, Р. Парка, Э. Берджесса, 1С Маркса, Р. Дарендорфа, П. Сорокина, Й. Галтунга, Л. Крисберга, Н. Лумана, Дж. Рекса, Р. Коллинза, К. Хайпеля, Н. Ховарда, Н. Фрэзера и др. (см. библиографию)

• Рассматриваются аналитические подходы к феномену социального конфликта в работах Э. Гидденса, Д. Фауста, Л. Фесгингера, А. Рапопорта, М. Росса, Д. Лидераха, Дж. Бертона, Д. Сэндола, К. Авруха, В.Светлова, В. Новосельцева, А. Здравомыслова, А. Дмитриева, Е. Степанова, Н. Гришиной, В. Кудряцева, В. Дружинина, А. Зайцева, В. Дудченко, Л. Цой, В. Сперанского, Д. Конторова, В. Конторова, А. Анцупова, В. Шепилова и др. (см. библиографию)

Достоверность и обоснованность положений, фактов и выводов диссертационного исследования обусловлены системным, аналитическим и междисциплинарным подходом к анализу объекта и предмета исследования, изучением их на методологическом и теоретическом уровнях, а также

применением методов, адекватных задачам и специфике каждого этапа исследовательской работы.

В процессе работы применялись следующие методы исследования: исторический метод, метод анализа, системный подход, компаративистский метод.

Обоснованность основных положений обеспечена всесторонним обсуждением основных идей и фактов диссертационного исследования на конференциях (в том числе международных), семинарах, дискуссиях и на других многочисленных научных собраниях.

Научная новизна работы заключается, прежде всего, в построении системы научных положений, которая могла бы выступить как основополагающая в процессе создания единой теории анализа и разрешения конфликта. К числу наиболее инновационных результатов диссертационного исследования относятся следующие:

1. Понятие «социальный конфликт» предлагается рассматривать как экспликант понятия «социальное противоречие».

2. Конфликт определяется как разновидность структурного дисбаланса.

3. Антагонизм и синергизм обозначают альтернативные состояния баланса отношений системы и исчерпывают возможные способы разрешения любого конфликта.

4. Конфликт определяется как система, имеющая, по крайней мере, один несбалансированный цикл, в котором модальные знаки субъектов прямых и обратных отношений несовместимы.

5. Конфликт — это разновидность саморегуляции, то есть обусловленная внутренними причинами устойчивая тенденция системы к возвращению в состояние нарушенного равновесия, к восстановлению баланса отношений между своими элементами.

6. При определенных условиях (образовании петли отрицательной обратной связи между элементами системы) социальные конфликты могут способствовать стабильному развитию системы и, наоборот, при определенных условиях (синергизм и антагонизм системы) отсутствие конфликтов могут привести к ее деградации.

7. Понимание конфликта только лишь как формы разрешения «обострившихся до предела противоречий» является неточным.

8. Конфликт способствует самоотграничению (самореферентности) одной системы по отношению к другой, способствуя проявлению свойства эмерджентности.

9. Конфликт является источником энергии, активизирующей и стимулирующей интеракции — необходимого условия социетального характера человеческого существования.

10. Впервые в отечественной социологии предпринята научная попытка анализа состояния теоретических и методологических предпосылок создания единой и целостной теории конфликта, как универсального социального феномена. Создание такой теории можно рассматривать в качестве необходимого условия завершения процесса становления конфликтологической парадигмы социологического познания.

11. Проанализированы познавательные возможности широко распространенных базовых понятий в существующих конфликтологических теориях в контексте единой социальной теории конфликта.

12. Предложена и обоснована оригинальная концепция анализа и разрешения конфликта, позволяющая на качественно новом уровне осуществлять исследовательские разработки в сфере социологической науки, а также в сфере конфликтологического менеджмента.

13. Дана интерпретация целого ряда классических социологических концепций (например, Г. Зиммеля, Л. Козера, Т. Парсонса), позволяющая расширить вариативность оценки их понимания роли конфликта.

14. Проанализирована и введена в научно-практический оборот оригинальная технология анализа и разрешения конфликтов Н.Ховарда (ДРАМАТЕК), показаны ее теоретические и методологические особенности.

15. Впервые в систематизированном виде определен вклад П.Сорокина в формирование метатеории конфликта.

16. В рамках данного исследования осуществлена попытка анализа имеющихся возможностей у четырех наиболее рельефных и обладающих наибольшим удельным весом с точки зрения научной результативности теоретических языков: социологического, философского, математического и синергетического. Особое

внимание при этом уделено понятийному аппарату, методологической базе, соответствующей каждому из них, а также вопросу их взаимовлияния.

17. Показан существующий приоритет социологии, - по сравнению с другими науками, - в попытках представить систематизированное теоретическое описание конфликта как социального феномена.

Теоретическая значимость работы заключается в ее возможности формирования целостной эпистемологической картины кофликтологического знания, выявления основных методологических подходов к построению теории конфликта, понимания общей логики эволюции исследовательских подходов в зависимости от характера накопленных знаний о сущности конфликта и существующих общественных потребностей, что создает научную базу для одного из вариантов целостной теории конфликта.

Практическая ценность исследования состоит в методологическом значении работы для теоретических и эмпирических социологических исследований, а также в возможности самого широкого использования полученных результатов теоретических изысканий:

• В подготовке специалистов с квалификацией «Социолог, преподаватель социологии» по специальности «020300 — СОЦИОЛОГИЯ», а также бакалавров социологии и магистров социологии по направлению «521200 -СОЦИОЛОГИЯ», в разработке учебных курсов и семинарских занятий по общей социологии, конфликтологии, социальной и политической конфликтологии, истории социологии, а также различных спецкурсов.

• В проведении исследований и организации системы эффективного конфликтологического мониторинга и конфликтологического менеджмента.

На защиту выносятся следующие положения:

1. При определенных условиях (образовании петли отрицательной связи между элементами системы) социальные конфликты могут способствовать стабильному развитию системы и, наоборот, при определенных условиях (синергизм и антагонизм системы) отсутствие конфликтов может привести к ее деградации.

2. Мера дисбаланса системы (как вариант-мера социальной напряженности, точка эквилибриума) позволяет определять критическую для ее стабильного развития точку.

3. Проделанный анализ позволяет зафиксировать тенденцию становления конфликтологической парадигмы социального знания, проявляющуюся одновременно и в виде процесса институционализации и в виде теоретической рефлексии.

Наиболее мощное в научном отношении развитие конфликтологическая парадигма социального знания получила за последние двадцать - тридцать лет. Причем, очень многое в плане теоретического приращения к знанию о конфликте,-на что обращено особенное внимание,- сделано в России.

4. Говорить о завершении процесса становления конфликтологии как специализированной отрасли социального знания можно будет только тогда, когда сложится единая теория анализа и разрешения конфликта. Пока мы имеем депо с ситуацией сосуществования разнообразных теоретических языков, обладающих той или иной степенью развитости аналитических и операциональных возможностей. Поэтому правомернее было бы, оценивая ситуацию, складывающуюся в науке в теоретическом и методологическом отношении, говорить об идущем процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания.

5. Специфика социального конфликта (понимаемого не только лишь как конфликта макроуровня) заключается в уникальности природы человека — его творческой, культурно обусловленной интенции. Культурная традиция на сегодняшний день выступает как определяющая специфику современного социального конфликта.

6. Зачастую попытки «рационализировать», «просчитать» человеческое поведение не удаются из-за проявлений его «иррациональности», «нерациональности», всевозможных уловок и попыток использования обманных, манипулятивных приемов. Данное обстоятельство, тем не менее, не снимает с повестки дня правомерности попыток формального (рационального) моделирования (с помощью разнообразных теоретических языков) конфликтных процессов, а лишь предполагает необходимость включения «иррационального» аспекта в процесс моделирования.

7. В представленном диссертационном исследовании предлагается исходить не из «узкой» трактовки «теории конфликта», понимаемой лишь как одна из специфических существующих методологических интерпретаций конфликта (в

противовес, скажем, функционалистской трактовке), а в «широком» контексте, ассоциирующемся со становлением универсальной конфликтологической парадигмы социального знания на основе существующего в научной деятельности кумулятивного принципа.

8. В рамках так называемых «неточных» наук (имеются в виду науки гуманитарного профиля), изучение конфликта осуществляется, - как правило, - с помощью языка, не всегда отмеченного должной логической строгостью. Уточнения с помощью формальной логики становятся трудно реализуемыми, что, в свою очередь, не может не стимулировать появление дополнительных вопросов и претензий к целому ряду утверждений и выводов, относящихся на счет данных наук.

Слабая структурированность языка традиционных гуманитарных дисциплин, в отличие от легко поддающегося формализации (или квантификации) языка точных наук, представляет собой одну из проблем, с которой постоянно приходится сталкиваться представителям различных научных традиций в процессе коммуникации по поводу возникшего и объединяющего всех их интереса к изучению конфликта как социального феномена

Рекомендации по реализации результатов работы основаны на уже имеющемся опыте внедрения полученных результатов в процессе научной и учебно-педагогической деятельности.

Опубликованы и широко используются в преподавании ряда дисциплин в высших учебных заведениях России монография и учебники по истории западной социологии (Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб., 1996; Громов И.А., Мацкевич А.Ю.,. Семенов В.А. Западная социология. СПб., 1997; Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб., 2003).

Разработаны и.внедрены в учебный процесс «Программа курса политической и социальной конфликтологии» для студентов-бакалавров и студентов-магистров в высших учебных заведениях. Опубликована и используется в практической, деятельности «Программа по конфликтологическому менеджменту».

Издана монография «Феномен конфликта» (СПб., 2005), активно используемая в преподавании курсов «Конфликтология», «Политическая и социальная конфликтология».

Результаты, полученные в ходе научного исследования, могут быть использованы в ходе переподготовки государственных служащих различных уровней, а также специалистами, участвующими в процессе принятия политических решений.

Апробация работы. Течение и результаты исследования на различных его этапах обсуждались в Российском государственном педагогическом университете им. А.И.Герцена, на региональных, российских и международных конференциях. Основные результаты исследования опубликованы в четырех монографиях, учебных пособиях, статьях, а также материалах и тезисах международных, региональных научных конференций.

Публикации. Основное содержание диссертации наиболее полно представлено в авторской монографии, а по отдельным направлениям в 3 коллективных монографиях, 4 научно-методических работах, 13 научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав, 29 параграфов, заключения, списка использованной литературы. Общий объем — 524 страницы.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается общая характеристика работы, формулируется ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость; раскрываются объект, предмет и методология исследования, его цель, задачи, основная гипотеза, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Возникновение и становление социологической теории конфликта: методологические аспекты концептуализации предмета исследования» рассматриваются предпосылки возникновения и эволюция социологического представления о конфликте, а также его основополагающие методологические и теоретические ориентиры.

К одному из наиболее существенных с точки зрения развития науки итогов XX столетия в полной мере можно отнести совершенно отчетливое проявление процесса становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Причем от постановки вопроса до общественного признания конфликтологии как специализированной отрасли знания прошло около полувека.

Дж. Бернард в июле 1950 года опубликовал в «Американском журнале социологии» статью под характерным названием «Где же современная социология конфликта?». В октябре 2005 года была присуждена Нобелевская премия за разработки, связанные с использованием математических методов в ходе анализа и разрешения конфликтов. Профессор математики из Израиля Роберт Оуманн (Robert J. Aumann) получил ее вместе с ученым из США Томасом Шеллингом (Thomas С. Schelling) за "вклад в понимание явлений сотрудничества и конфликта через анализ теории игр". Названные события могут расцениваться как символизирующие эти определяющие вехи в развитии данной отрасли социального знания.

Георгу Зиммелю, считающемуся одним из основоположников современной социологии, приписывают авторство самого термина «социология конфликта», а также и приоритет в ее основании (1908 г.). Льюис Козер, обобщая базовые идеи Знммеля и анализируя различные теории социального конфликта, пишет книгу «Социальные функции конфликта» (1956 г.), ставшую бестселлером среди книг по социологии (только в США было продано более 80 000 экземпляров). Эта работа, во-первых, стала заметной попыткой концептуализации феномена конфликта с акцентом на изучении его позитивных функций. Данное обстоятельство свидетельствовало о появлении к этому времени в обществе серьезного интереса к разработке конфликтологической проблематики. Теоретические результаты, полученные Зиммелем и Козером в ходе анализа социального конфликта, дают основания считать, что благодаря, в первую очередь, их усилиям (наряду с вкладом ряда других ученых) была обозначена долговременная научная тенденция к тематизации этого предмета исследования, постепенно все более приобретающая черты особой парадигмы социологического познания, определяемой как конфликтологическая.

Зиммель полагал, что конфликт в обществе неизбежен, и расценивал конфликт между индивидом и обществом как одну из его основных форм. Социологическая позиция Зиммеля связывается с попыткой ухода от органистических теорий Конта и Спенсера. В отличие от Конта и Спенсера, рассматривавших общество как некую вещь или организм, он понимал его как наименование определенного

количества индивидов, связанных между собой интеракцией. Таким образом, общество представлено как бесчисленное множество взаимодействий. Наиболее важным из них Зиммель считает борьбу.

Очень интересным представляется его замечание о том, что формы, обнаруживаемые в реальности, не существуют в чистом виде - поэтому не существует конфликта в чистом виде, как не существует и кооперации в чистом виде. Эта идея об интерференции социальных форм порождает идею о существовании отношения комплиментарности между конфликтом и консенсусом.

Зиммель и Козер в самом общем виде утверждали, что конфликт нельзя наделять лишь деструктивными свойствами ввиду существующей у него тенденции к самоограничению.

Человеческие отношения рассматриваются как имеющие амбивалентный характер: обобществление (социация) всегда включает гармонию и конфликт, притяжение и отталкивание, любовь и ненависть. Анализ любого отдельно взятого конфликтного отношения, негативно оцениваемого участниками или внешним наблюдателем, показывает наличие скрытых позитивных аспектов.

Важно осознавать, по утверждению Зиммеля, что социальный конфликт с необходимостью предполагает наличие обратного действия, поэтому он в большей мере основывается на взаимодействии, а не на одностороннем навязывании. Благополучное общество не лишено конфликтов — наоборот, оно целиком «сшито» из множества перекрещивающихся конфликтов между его составными частями.

В основе зиммелевской концепции социальной дифференциации лежит идея Спенсера о механизме природной и социальной эволюции, заключающейся в структурной дифференциации при одновременной интеграции дифференцированных и гетерогенных элементов. Собственно, Зиммель рассматривал социальную дифференциацию как способ разрешения конфликтов и сохранения энергии в отношениях между организмом и окружающей средой. Хотя и не принимал эволюционную теорию полностью. В частности, он скептически воспринимал попытки применения дарвинизма в специфических политических целях.

По ряду обсуждаемых Зиммелем вопросов эта работа созвучна положениям, высказанным несколько позже Э. Дюркгеймом в связи с анализом механической и органической солидарности. Поскольку в обоих случаях решалась одна и тоже глобальная социальная проблема — проблема интеграции индивидов и групп в единое целое.

В исследовании Зиммелем различных форм социальной жизни и, в частности, господства и подчинения, изменений характера группы из-за ее количественного состава и ряде других достаточно четко просматривается установка на то, что в процессе обобществления кроме тенденции к согласию встречаются противоположные тенденции - тенденции борьбы и конкуренции. В этом плане его социологическая концепция была далека от идей, например, Ф. Тенниса и Э. Дюркгейма, считавших основополагающим моментом общественного развития факт солидарности. Причем процессы борьбы и солидарности, появляющиеся в самых различных формах он рассматривал в диалектическом единстве, исключающем их существование самих по себе.

Идеи Зиммеля оказали влияние на концепцию понимания как особого типа анализа и теорию идеальных типов М. Вебера, на взгляды одного из создателей "Чикагской школы" Р. Парка, идеи Р. Мертона, Д. Рисмена, Дж. Хоманса, У. Бакли и др. Идеи Зиммеля вошли в теорию социального взаимодействия.

Льюис Альфред Козер попытался доказать возможность структурно-функционального объяснения конфликта. Его усилия, как это ни парадоксально, были направлены на то, чтобы продемонстрировать, что структурный функционализм пригоден для описания конфликта и социальных изменений. Л. Козер, используя результаты эмпирических и теоретических исследований, рассматривает гипотезы, относящиеся к социологии групп. Его внимание, в частности, привлекла проблема воздействия конфликта на структуру группы. Вслед за Зиммелем он пришел к выводу, что конфликт в данном случае выполняет позитивную функцию и служит укреплению границ и предотвращению распада групп. Концентрация на функциональных аспектах конфликта не исключает утверждения, что определенные формы конфликтов ведут к дезинтеграции. Козер различал в анализе Зиммеля социологическую и психологическую составляющие,

считая главным предметом своего изучения конфликты в группах, а не особенности индивидуального поведения.

Козер делает вывод: не конфликт как таковой угрожает равновесию системы, а ее жесткость, подавляющая различного рода напряженности, которые, аккумулируясь, могут привести к острому конфликту по базовым ценностям, затрагивающим основы общественного согласия. Социальный конфликт представляет собой способ адекватного приспособления норм к изменяющимся условиям. Социальная структура, в которой есть место для конфликта, может избежать состояний внутренней неустойчивости или модифицировать эти состояния, изменив существующее соотношение властных позиций. С точки зрения социологической теории Козер не вносит в структурный функционализм ничего принципиально нового, кроме представлений о способности структур быть результатом социального конфликта и возможности их поддержания и утверждения путем конфликта внутри и между группами. Условия позитивности и негативности конфликта у него выступают на уровне эмпирических обобщений.

История развития социологической мысли свидетельствует о периодически возникающей разбапансировке в соотношении эмпирических и теоретических устремлений при формулировке исследовательских программ. Сегодня многие видные американские конфликтологии указывают на то, что ощущают недостаточную развитость теории конфликта. С учетом данного обстоятельства в диссертационном исследовании проанализированы достижения Чикагской школы социологии, в период с 1915 г. по 1935 г. занимавшей доминирующее положение в американской социологии и оказавшей значительное влияние на все последующее развитие социологии в целом, определив ее эмпирическую направленность. Это направление ориентировалось на осмысление конкретной жизнедеятельности людей и, - исходя из американской традиции, - при выдвижении каких - либо идей, в первую очередь руководствовалось принципом возможности их практического применения.

Именно перенос центра тяжести социологизирования из области «чистой теории» в область методики, техники и процедур социологического исследования дал возможность подходить к рассмотрению проблем методики как проблем

самостоятельной дисциплины, ориентированной на естественнонаучные эквиваленты. Такой подход способствовал занятию эмпирической социологией на длительное время ведущего положения в структуре социального познания. Прагматизм осуществил революцию в социальных науках и философии и довел их до понимания широкой публики, т. е. сделал идею достоянием масс. Таким образом, рассматривая проблему формирования теоретико-методологических установок Чикагской школы социологии, следует указать на особое значение прагматизма в социологии, предложившего философскую, социологическую и педагогическую модель успешного действия человека в конкретных исторических условиях, вынужденного приспосабливаться к ним и при этом находить выход из проблемных ситуаций, неизбежно возникающих на жизненном пути. Р. Парк и Э. Берджесс узаконили в своих работах многие социологические понятия: социальное взаимодействие, коммуникация, социальный процесс, конкуренция, конфликт, ассимиляция, приспособление, личность и групповое поведение. Роберт Парк полагал, что относительно устойчивый социальный порядок возможен тогда, когда с помощью механизмов социального контроля удается на время сдержать действие антагонистических сил, заставляя их приспосабливаться друг к другу. Вместе с тем, если и возможно добиться временной аккомодации отдельных групп и индивидов, то говорить о достижении постоянной и повсеместной аккомодации, по крайней мере, в условиях современного общества, невозможно, так как возникают новые группы и индивиды со своими ценностями, желающие поставить под сомнение порядок вещей, сложившийся в рамках предыдущей аккомодации.

В социально-экологической теории Парка конкуренция, конфликт, аккомодация и ассимиляция представляют собой четыре основных типа взаимодействия, составляя цикл развития коллективного поведения от биотического к социальному уровню. Чередование циклов составляет суть динамики естественного развития общества.

Примечательно, что, выстраивая собственную концепцию конфликта, определяемого как форма социального взаимодействия, Р.Парк активно привлекает и использует разнообразные положения теоретических конструкций, авторами которых являются У. Томас, Г. Зиммель, У.А. Уайт, Дж. Т.У. Патрик, Г.Р. Маршал, У.Г. Хадсон, Дж. Винсент, Ф. Гиддингс, А. Стоун. Данное обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что концепция Парка в определенном смысле

является достаточно «репрезентативной» - то есть отражает суть общего теоретике - методологического подхода в изучении феномена конфликта весьма обширной научной сети социологического сообщества данного исторического периода. В целом конфликт и консенсус рассматривались в его концепции как взаимосвязанные и взаимодополняющие стороны единого эволюционного процесса. Идеи эволюционизма у Парка, как и у большинства социологов того периода, берут начало в натурализме, основательно заложенным еще Г. Спенсером.

В методологическом плане его эволюционно-реформистский подход к теории социального изменения нацелен на соединение социального атомизма, интеракционизма и эволюционизма, холизма и индивидуализма. Натурализм буквально пронизывает социологическую теорию Р.Парка.

За последние 50 - 60 лет наукой было сделано немало в связи с проникновением в сущность такого феномена как конфликт, созиданием определенной научной культуры восприятия конфликта, выявлением возможностей управления, формулированием стратегий и тактик поведения, формированием осознанного отношения у общества в целом к существу происходящих процессов в ходе конфликтного взаимодействия.

Социология конфликта (в первую очередь, благодаря энтузиазму Л.Козера, Р. Дарендорфа, А. Рапопорта, Л. Крисберга и др.) предложила иной взгляд на динамику социальных отношений. Было предложено пересмотреть отношение к конфликту как к некоему проявлению девиации, патологии, нежелательного явления, либо лишь как средства, упрочивающего систему. В противовес такому пониманию предлагалось исходить из того, что конфликты - это вездесущие и неотъемлемые компоненты социальной жизни, являющиеся источником инноваций и социальных перемен, не позволяющие обществу стагнировать, «загнивать», «очищающие его атмосферу».

И в отечественной науке все более очевидным становится тот факт, что в социальных и психологических науках формируется новая парадигма, ключевым элементом которой является анализ и разрешение конфликтов.

В последнее время более насыщенным стал российский рынок литературы, посвященной проблемам конфликтологии. Для примера приведем наиболее, на наш взгляд, фундаментальные труды российских ученых: Анцупов А.Я., Шипилов А.И.

Конфликтология. М.,1999; Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.,2000; Глухова A.B. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-методологический анализ). М, 2000; Дмитриев A.B. Конфликтология. М.,2000; Зайцев А. Социальный конфликт. М.,2000; Зеркин Д.П. Основы конфликтологии. Ростов-н/Д.,1998; Козырев Г.И. Введение в конфликтологию. М.,1999; Конфликтология (под ред. А.С.Кармина). СПб.,1999; Конфликты в современной России (под ред. Е.И.Степанова). М.,1999; Светлов В.А. Аналитика конфликта. СПб., 2001; Светлов В.А. Конфликт: модели, решение, менеджмент. СПб., 2004;Уткин Э.А. Конфликтология. М.,1998 и др. Думается, анализ даже указанных изданий является репрезентативным по отношению ко всей массе имеющейся литературы по конфликтологии.

Целостная теория конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук, позволяющей различным специалистам работать в одном и том же концептуальном и инструментальном поле; унифицирует и одновременно расширяет проблематику прикладных исследований, обеспечивая их надежными методологическими и теоретическими предпосылками; значительно ускоряет процесс теоретических и прикладных исследований по теории и практике конфликта; радикально изменяет привычные представления о конфликте как наименее желательном, а его отсутствии как наиболее желательном состоянии; тем самым освобождает эти представления от распространенных, но ошибочных ассоциаций.

Другой причиной недостаточного внимания к созданию единой и целостной теории конфликта является узкое, "цеховое" понимание конфликта специалистами в области социальных и психологических наук. Считается само собой разумеющимся, что социологи должны исследовать только социальные проблемы и социальные конфликты, политологи - только политические проблемы и политические конфликты, психологи — соответственно, только психологические проблемы и конфликты. При этом неявно исходят из допущения, что общих и специальных знаний той частной отрасли знания, к которой принадлежит данный аналитик, достаточно для исследования соответствующих видов конфликтов. Однако такая установка создает впечатление о частной природе конфликта, о его локальных и, как правило, негативных функциях. Практика и теория анализа и

разрешения конфликтов показывают односторонность подобной позиции. Конфликт, по определению, - системное явление. Его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития систем. Поэтому специалист по анализу и разрешению конфликтов это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знания.

Но главной причиной, препятствующей созданию единой и целостной теории анализа и разрешения конфликта, является все-таки сложная, имеющая множество измерений социально-психологическая природа конфликта. Приходится констатировать, что в настоящее время не существует ни одной научной дисциплины, которая могла бы предложить исчерпывающее множество аналитических средств для его полноценного исследования. Очевидно одно: конфликт - междисциплинарная проблема. Но что именно должно составить методологический и теоретический фундамент ее решения - это пока не совсем ясно. Ни одна конкретная социальная научная дисциплина не годится для этой цели просто из-за своего частного характера. Ни один математический язык, включая и теорию игр, не может быть признан достаточным для моделирования свойств и динамики конфликта в широком понимании этого термина.

Тенденция к становлению конфликтологической парадигмы социального знания возникла в лоне социологии, изначальная позитивистская ориентация которой определила и особенности процесса ее формирования в качестве специализированной отрасли знания.

Понятийная дихотомия «конфликт-консенсус», «интеграция-дезинтеграция», «равновесие-неравновесие», «баланс-дисбаланс» определяла основные методологические ориентиры для специалистов, интересовавшихся проблемами конфликта. В контексте этих дихотомических пар всегда стоял вопрос -воспринимать конфликт как необходимое условие развития социальной системы или как фактор, угрожающий этому развитию? Ответ на этот вопрос зависел от способа теоретической концептуализации изучаемого явления: или функциональный (Г.Спенсер, Т. Парсонс, Р.Мертон, Э. Мэйо и др.) или конфликтный (К.Маркс, Р. Дарендорф, Дж. Рекс, К. Боулдинг, Р. Коллинз и др.). Выделение этих двух теоретических установок оправдано с точки зрения фиксации основной тенденции исследовательского интереса: либо это был в большей мере

поиск ответа на вопрос о том, как избежать и не допустить конфликта в стремлении укротить его деструктивный характер, угрожающий целостности общества и стабильности социального устройства, либо попытка выяснения того потенциала социального обновления, который содержит в себе конфликт как необходимое условие развития любой общественной системы.

Однако такое структурирование исследовательских подходов не означает, что исследователи, демонстрировавшие на примере своих теоретических построений ту или иную тенденцию, ставили, как говорится, вопрос ребром: или-или. Например, Л. Козер (как и Р.Мертон), с очевидностью демонстрировавший в своих концептуальных схемах инструментарий, характерный для структурно-функционального подхода, прямо и недвусмысленно писал о значении и роли не только дисфункционального, но и функционального аспекта конфликта. А К. Маркс, изучая возможности революционного преобразования капиталистического общества, видел в революции не только способ уничтожения старой власти, но и необходимое условие ее преобразования и построения нового типа государства. Тем не менее, ряд теоретиков (например, Р. Дарендорф) следуя своим собственным предпочтениям, не желают «прощать» (тому же Л. Козеру) уже самого факта использования методологического инструментария структурно-функционального подхода, невзирая на указанные фактические обстоятельства, характеризующие позицию данного ученого. В принципе такая ситуация понятна: исследователь, увлеченный возможностями своего методологического принципа, дающего ему возможность показать свое видение проблемы, не может не быть в какой-то степени тенденциозным. Вместе с тем, хочется указать на это обстоятельство особым образом, дабы подчеркнуть, что такого рода «разведение» исследовательских школ в ряде учебных пособий преподносится в категоричной форме, создающей впечатление непреодолимого водораздела, что не совсем соответствует, на наш взгляд, «исторической истине». Вот почему важно было указать на некоторые причины возникновения такой ситуации. Специфика подхода Т. Парсонса, связанная с переходом от анализа социального действия, связанного с личным выбором актора, к рассмотрению способов, с помощью которых социальные системы ограничивают и детерминируют этот выбор, со всей очевидностью указывает на тенденцию к абсолютизации роли социальных

структур. Синтетическая направленность парсонианского теоретизирования предполагает наличие двух перспектив рассмотрения процесса институционализации. Главной проблемой по-прежнему остается проблема возникновения и функционирования социальных структур. Объективистская точка зрения, демонстрируемая в случае с концепцией Парсонса, исходит из примата социальной структуры. При таком рассмотрении основное внимание уделяется функциям структуры, способам, посредством которых она воздействует на индивида. Изменения и конфликты интерпретируются в понятиях эволюционного приспособления различных подсистем по отношению друг к другу, затрагивающего отношения между культурной, социальной (структурной) и личностной системами, исходным пунктом которого является изменения в ценностно-нормативной сфере. При этом Парсонс обращает особое внимание на тесную связь специализации с экономикой, позволяющей существенно повысить адаптивные способности всей социальной системы. В этой связи разделение труда понимается как структурное изменение в направлении большей эффективности производства адаптивной потребности. Проанализировав вместе с Нейлом Смелзером специфическое содержание одного из центральных экономических институтов, каковым является контракт, он приходит к умозаключению о том, что «парадигма контрактных отношений» касается общих ценностей и интегративной основы солидарности, которые удерживают стороны от непосредственного конфликта.

В общей структуре компонентов рынка особую значимость Парсонс придает культурно-ценностному и интегративному, а также той степени, в которой каждый из компонентов отклоняется либо в сторону экономики, либо в сторону неэкономических подсистем. Сами рынки выступают как системы контрактных отношений, регулирующие процессы пограничных обменов, взаимодействие различных подсистем общества. Собственно, при помощи этой логической конструкции можно исследовать проблему институционального строения экономики и достаточно адекватно решать проблему сбоев в работе конкурентных механизмов.

Общим местом для критики анализируемых теоретических построений со стороны Р. Дарендорфа, Д. Локвуда, Ч. Миллза, Л.Козера стало указание на

функциональный императивизм, которым руководствовался Т. Парсонс. Из одного учебного пособия по социологии в другое переходит унифицированная трактовка теоретической позиции Парсонса, якобы сводящейся к попытке преуменьшить или недооценить роль социального конфликта. Не говоря уже и о существующих более резких оценках. В этой связи необходимо заметить, что мы, скорее всего, в данном случае имеем дело с феноменом конфликтующих попыток построения моделей конфликта, ориентирующихся на отличающиеся друг от друга методологии. И как следствие, получаем различные трактовки представлений об объеме, роли, значении конфликта в жизни общества. Иногда, как видим, позволяющие даже обозначать подход других коллег по цеху как «утопический».

Действительно ли Парсонс «отвернулся» от конфликта и «старается» его не замечать? Сам Парсонс говорил о роли и значении социальных конфликтов вполне определенно: « Ни один клубок [общественных] проблем нельзя «разрешить» без конфликтов» [Т. Парсонс. Система современных обществ. М., Аспект Пресс, 1998. С. 189]. По его мнению, многочисленные современные общества представляют собой определенную систему, части которой дифференцированы друг от друга и в то же время интегрированы друг с другом на основе взаимозависимости, включающей в себя и факторы напряженности и конфликта, совершенно очевидные в реальной жизни.

Применяя сформулированные принципы AGIL к анализу возникновения и становления системы современных обществ, Парсонс рисует историческую картину, изобилующую социальными конфликтами. При этом, обращая внимание на то, что напряженности и конфликты можно наблюдать как внутри отдельных обществ, так и в отношениях между обществами. Замечая, что напряженности и «подспудные» конфликты наиболее наглядно проявляются в межгрупповых, а не внутригрупповых отношениях. На то, по его мнению, существует две причины. Первая связана с тем, что солидарность внутри группы, включая и «национальное» социетальное сообщество, сильнее, чем данной группы с другими, ей подобными (отсюда следует тенденция «переносить» конфликт в сферу межгрупповых отношений). Вторая причина состоит в том, что межгрупповой порядок институционализирован не так прочно, как внутригрупповой порядок на соответствующих уровнях, ибо защитные механизмы против циклического

нарастания конфликта в первом случае слабее. В международной сфере существует тенденция перерастания такой эскалации в войны, поскольку контроль над организованной силой здесь слабее всего. Поэтому история современных социетальных систем есть история частых, если не непрерывных военных действий. Несмотря на то, что система современных обществ обладает определенными факторами самоограничения или, скорее, встроенными в нее смягчающими конфликты факторами, случалось так, что войны носили чрезвычайно разрушительный характер (религиозные войны XVI и XVII вв., войны периода Французской революции и наполеоновского правления, две мировые войны XX столетия).

Изложение основных положений, связанных с представлением Парсонса о роли социального конфликта, убедительно свидетельствуют о то, что в его подходе данный феномен играет зачастую не меньшую инструментальную роль, чем это можно обнаружить при знакомстве с концепциями других социологов. Критика его подхода наиболее «рьяными» интерпретаторами особой роли конфликта в жизнедеятельности общества вызвана, как представляется, одной из выделяемых им подсистем — социетальной подсистемы. Последняя (в качестве интегрирующего фактора) интересует Парсонса особо, так как дает возможность понять характер тех факторов, которые делают возможным феномен солидарности в целом. Эта «кость в горле» для тех, кто делает ставку на понимании конфликта как определяющего условия динамического изменения общества, его обновления, естественно является основанием для критического отношения к методологическому ориентиру такого рода.

Отношение Парсонса к роли социального конфликта не менее «уважительное». Предпринятое им исследование роли контракта, значения специализации, культурно-ценностных нормативов и другие продемонстрированные сюжеты из его теоретических построений обозначают особый интерес к поискам возможностей консенсуального варианта разрешения социальных конфликтов.

Согласно теоретической модели Парсонса, системно-функциональная терминология применима для описания любого общества, состоящего из взаимосвязанных, но относительно независимых частей. Причем ни одна из них не

считалась главной, а равновесие трактуется как аналитический ориентир для оценки социальных систем, но не для их эмпирического описания.

Такой же подход демонстрирует в рамках структурно-функционального анализа Р.Мертон.

В методологическом отношении стратегию Мертона можно определить через индукцию - приведение к «всеобщему» от «единичного» и конкретного.

Современное общество в его понимании характеризуется наличием конфликтов, противоречий, несовместимых позиций, обусловливаемых фактом существования разнообразных социальных институтов и содержащихся в них позиций, с которыми связаны вполне определенные образцы видов активности и ожиданий. Преимущественно фокус работ Мертона сосредоточен на противоречиях и несовместимости в социальной жизни. В этом смысле он продолжает традицию социологизирования, акцентирующую внимание на этих вопросах. И вместе с тем, можно сказать, что он пошел дальше, так как в своих в теоретических разработках предпринял попытку спецификации и определения места, занимаемого разобщением, противоречиями н конфликтами в социальной структуре. В отличие от Парсонса или Дюркгейма, его больше интересовали вопросы, связанные не с установлением социального порядка, а с возникновением беспорядка. Фокусом его интеллектуальных усилий становилось то, как будут люди реагировать на противоречия, присущие социальным структурам, в зависимости от определенных занимаемых социальных позиций. В разработанной им теории ролевого набора, являющейся частью теории поведения референтных групп, показаны источники противоречивых экспектаций, сопряженных с обязанностями, характерными для тех или иных социальных ролей, а также социальные механизмы, позволяющие в этой связи принимать более или менее успешные меры. Теорию конфликтного {отклоняющегося, девиантного, анемического) поведения Р. Мертон развивает в работе «Социальная структура и аномия». В ней предпринята попытка системного подхода к анализу социальных и культурных источников девиантного поведения.

Р. Мертон не ставит своей целью подробное исследование динамики социальных систем и уделяет основное внимание анализу типичных форм отклоняющегося поведения. При этом он подчеркивает, что выделяемые формы не следует понимать как специфические характеристики особенностей неких индивидов. Их

предлагается интерпретировать как структурно обусловленные образцы отклоняющегося поведения индивида в той или иной специфической ситуации. Причем люди могут осуществлять подвижки от одной избираемой модели поведения к другой в зависимости от перемены видов социальной активности. В качестве таких образцов поведения (паттернов) он называет конформизм, инновацию, ритуализм, ретритизм и мятеж.

Результаты, полученные Р. Мертоном, вне всякого сомнения, обогащают содержание теории конфликта, ибо они объясняют одну из самых важных причин возникновения конфликтов в социальных системах — структурный дисбаланс между провозглашаемыми целями и гарантируемыми средствами их достижения и, кроме того, влияние социальных ценностей и приоритетов на возможные способы разрешения конфликтов. Р. Мертон оказался прав в том, что одних только психологических причин недостаточно для возникновения и разрешения социального конфликта. Обязательно должны бьггь и определенные структурные причины.

Дополнения, сделанные Р. Мертоном к функциональному анализу, включают возможность понимания того, что социальные структуры, будучи дифференцированы, могут вызвать социальные конфликты, одновременно способствующих как изменениям элементов структуры, так и ее самой.

Термин «теория конфликта», как систематизированная научная альтернатива «теории порядка» Т. Парсонса, появился впервые в 1956 г. в работе Льюиса Козера «Функции социального конфликта». Чуть позже этот термин был использован Ральфом Дарендорфом в его работе «Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе» [Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society, Stanford: Stanford Univ. Press, 1959.]. Однако подлинное рождение теории конфликта как концептуально независимой социологической модели состоялось в 1961г., когда в Лондоне вышла книга Джона Рекса «Ключевые проблемы в социологической теории» [Rex J. Key Problems in Sociological Theory. London: Routlege and Kegan Paul, 1961].

Теория конфликта акцентирует свое обращение к системному уровню. Однако, пытаясь преодолеть «описательность» парсоновского теоретизирования, она сосредоточивается на концептуализации конфликта как источника общественного

развития. В качестве понятий, используемых для объяснения различных сторон реальности, в данном случае выступают «противоречия», «конфликтные устремления», «ролевые оппозиции». Становление конфликтологической парадигмы в этот период было связано с интересом к вопросам о причинах возникновения, выявления функций социальных конфликтов, динамики конфликтного поведения, попытками построения общей теории конфликта.

Зиммель, Козер и Мертон, в частности, показали, что конфликт нельзя наделять лишь деструктивными свойствами ввиду существующей у него тенденции к самоограничению и что не конфликт как таковой угрожает равновесию системы, а ее жесткость, подавляющая различного рода напряженности, которые, аккумулируясь, могут привести к острому конфликту по базовым ценностям, затрагивающим основы общественного согласия. Дарендорф одним из первых обратил внимание на то, что конфликты не всегда являются насильственными и контролируемыми.

Именно в этот период социология конфликта ориентировалась на решение вопросов об определении специфики феномена социального конфликта, его типологизации. Именно тогда был поставлен вопрос об институциализации конфликтов, изучении методов регулирования и разрешения конфликтов. Объяснительный потенциал социологической теории конфликта и ее методологические подходы позволяют говорить о ней как об особом теоретическом инструментарии, используемом в рамках всех социологических концепций среднего уровня: социологии стратификации, социологии организации, социологии науки, религии, образования, социальных движений, семьи и пр. Благодаря усилиям Л. Козера, Р. Дарендорфа, К. Боулдинга, Й. Галтунга, Л. Кригсберга и других теоретиков конфликтологическая парадигма превратилась ныне «в одну из господствующих парадигм социологического теоретизирования» (см.: Тернер Дж. Теория конфликта // Тернер Дж. Структура социологической теории. М.,1985).

Утверждающаяся парадигма «теории конфликта», синтезируя фрагменты различных подходов (марксизм, веберианство, структурный функционализм) оказала существенное влияние на прикладные социологические исследования. В

ее рамках и понятиях были проведены интересные разработки проблем девиации как продукта давления правящих групп на угнетенные классы; профессионального статуса — в контексте монополии на экспертное знание, результата борьбы за власть между профессионалами и клиентами; расовой дискриминации как проявления внутреннего колониализма, результата властных конфликтов старожилов и переселенцев; различий социального статуса как властных различий, основанных на контроле над материальными благами и информацией и ряд других аспектов.

Под теорией конфликта, как было показано, некоторые авторы (Р.Коллинз) понимают своего рода определенную версию социологической теории стратификации или социологической теории организации. В качестве базовых элементов в данном варианте «конфликтной теории» рассматриваются интересы и взгляды, сформированные под воздействием конфликтных столкновений, разнообразные ресурсы, тактики и их последствия, а также возникающие в результате действия этих факторов структуры. Коллинз считает, что все виды организаций являются частным случаем проявления этих общих переменных. Те же базовые элементы, что применялись при описании организационной модели, используются им и при исследовании политической сферы. Формализованная теория организации (фактически в чистом виде),- как и теория стратификации, -является в данном случае «одним из основных фрагментов конфликтной теории». В качестве базовых элементов в данном варианте «конфликтной теории» рассматриваются интересы и взгляды, сформированные под воздействием конфликтных столкновений, разнообразные ресурсы, тактики и их последствия, а также возникающие в результате действия этих факторов структуры.

Более того, он высказывает мысль о том, что теория конфликта характеризует «общий подход для всей социологии», а феномен конфликта является лишь драматической эмблемой подхода, так как конфликт сам по себе является слепком структуры стратификации, интенсивности господства, ресурсов, дающих возможности для групповой организации и мобилизации (или препятствующих этому).

Ряд теоретиков того времени, более или менее явно развивавшие теорию конфликта в качестве основной парадигмы (такие, как Миллз, Локвуд, Рекс),

относились к понятиям стратификации и иерархической организации как имеющим ключевое значение для всего социологического дискурса.

Любопытно обратить внимание на то, что социологи, занимающиеся теоретическими проблемами конфликта, полагают, что обладают более широким ракурсом аналитических возможностей по сравнению с большинством других современных направлений социологической теории. По их мнению, различные микро - теории, - такие как интеракционизм, этнометодология, теория обмена, -существенно более ограниченны, чтобы претендовать на объяснение полного круга вопросов, интересующих социологию.

Теоретические разработки конфликтологической проблематики концентрируются в ряде исследований на вопросах господства, интересов, ресурсах контроля и мобилизации, а также эпизодической и конфликтной природы изменений. Эти темы имеют особое значение в целом ряде исследовательских сфер: они доминируют в политической социологии, включая проявившуюся сегодня ее наклонность к анализу геополитики; теории социальных движений, где во главу угла поставлены вопросы, развивающие классические для теории конфликта темы: мобилизационных ресурсов, организаций социальных движений, а также интересов и идеологий; социологии профессий, в рамках которой на роль ревизионистской теории, начиная с 1970-х гг., по существу претендует теория конфликта; существенная часть социологии образования, криминологии, не говоря уже об изучении стратификации и социального изменения.

Проведенный анализ способов концептуализации конфликта продемонстрировал доминирование двух основных подходов к пониманию социальной реальности, двух методологий социологического теоретизирования и двух взглядов на социальную структуру. Оба они отражают действительные стороны общественного феномена. Авторы, избирающие тот или иной подходы, стремясь создать логически стройную концепцию, вынуждены исследовать обе эти стороны — социальное действие (поведение) и социальную систему (некоторую надындивидуальную реальность) — в каком-либо приоритетном соотношении, что приводит их к значительной редукции другой стороны. Различие перспектив рассмотрения предопределяет два взаимосвязанных, но не сводимых друг к другу взгляда на социальную структуру и процесс институционализации. С точки зрения

теоретиков, берущих за основу индивидуальное действие, поведение, деятельность, общество представляет собой институционализированное действие, его структуры — это застывшие образцы поведения, уже в силу своей устойчивости способные оказывать обратное воздействие на индивида Действие в этом случае приобретает характер выбора между институционализированными возможностями.

Подход к рассмотрению социального конфликта с позиций системного подхода обнаруживается в творчестве такого всемирно известного социолога как Питирим Сорокин. Вместе с тем, - и на это обращается особое внимание в диссертационном исследовании, - даже после появления весьма сокращенного варианта перевода на русский язык одного из его наиболее фундаментальных трудов — «Социальной и культурной динамики», он не привлек особого внимания специалистов по теории конфликта. Формально такое невнимание можно объяснить тем, что П. Сорокин не использует в обоих вариантах «Динамики» термин «конфликт» в качестве одного из своих основных теоретических или методологических понятий. Но из истории познания известно, что даже если некоторый термин и отсутствует в каком-нибудь тексте буквально, т. е. в качестве самостоятельной лексической единицы, это вовсе не означает, что он там отсутствует имплицитно, концептуально. Подобное, как показано в диссертационном исследовании, фактически произошло в рассматриваемом сочинении П. Сорокина с термином «конфликт».

Предложенный вариант прочтения и истолкования «Социальной и культурной динамики» П. Сорокина позволил сформулировать девять основных постулатов, относящихся к метатеории конфликта.

С1. Социальный конфликт представляет системное, т. е. структурное (логико-смысловое) и динамическое (каузальное) явление, продукт деятельности социокультурной системы в целом.

Требование системного подхода к построению теории социокультурного конфликта выдвигается давно. Но кроме общих пожеланий о необходимости его реализации ничего фактически не сделано. Между тем, системная, т. е. структурная и динамическая (смысловая и каузальная), природа социального конфликта имеет чрезвычайное значение для становления новой конфликтологической парадигмы. Например, принятие С1 несовместимо с предположением о существовании так называемых независимых внешних факторов (отдельных маргинальных личностей,

социальных групп, наций и национальностей, государств-изгоев, якобы по своей природе предрасположенных к террору и насилию, уничтожению всех, кто с ними не согласен). Требование С1 также несовместимо с распространенной в наши дни практикой разрешения социальных конфликтов — изоляционизмом, введением санкций, подавлением, принуждением и тому подобными мерами по отношению к указанным «внешним факторам». Системная природа социокультурных явлений заставляет исходить из того, что всякий социальный конфликт — продукт деятельности всей системы в целом, интегральный показатель определенных отношений между всеми ее частями. Следовательно, считать, что причиной социокультурного конфликта является какое-то внешнее условие или отдельная часть системы — значит, игнорировать его системную природу, т. е. взаимозависимость всех элементов друг от друга и от системы в целом; не признавать приоритет целого над частью. Соответственно разрешать социокультурный конфликт посредством «исключения» того или иного внешнего фактора или отдельной части в прямом или переносном смысле также означает игнорировать системную природу конфликта. Ведь если конфликт — продукт деятельности всей системы, то даже после «изоляции» части, вступившей с ней в конфронтацию, система через некоторое время обязательно породит равнозначный или еще более разрушительный конфликт.

С момента своего рождения каждая социокультурная система представляет самостоятельно и непрерывно изменяющуюся, а также саморегулирующуюся целостность элементов, которая сама в себе несет причину своего изменения, сама определяет природу своих функций, основные фазы своего существования и свою собственную судьбу. Первое из этих свойств эмпирических социокультурных систем П. Сорокин назвал «принципом имманентного изменения», второе — «принципом имманентной самодетерминации». Оба принципа представляют, на наш взгляд, важнейшие открытия П. Сорокина и составляют теоретическую суть новизны всех идей «Динамики». Они не только объясняют все динамические свойства социальных систем, но и указывают на их общую фундаментальную причину — неустранимую внутреннюю противоречивость каждой системы, ее подлинный базисный конфликт.

Проблема изменения социокультурных систем ставит три теоретических вопроса. Во-первых, насколько изменение необходимо для их существования? Во-вторых, какие факторы, внутренние или внешние, являются определяющими для процесса изменения? В-третьих, как изменяющаяся система способна сохранять свою идентичность (тождественность)? Ответы, которые были даны на эти вопросы П. Сорокиным, имеют, как показал проведенный в диссертационном исследовании анализ, фундаментальное значение для становления новой конфликтологической парадигмы.

Принцип самодетерминации социокультурных систем П. Сорокина бросает настоящий вызов всей современной конфликтологии и одновременно, как можно надеяться, указывает реальную перспективу ее будущего развития. В частности, этот принцип несовместим с настойчивым стремлением некоторых практических конфликтологов превратить теорию конфликта во всеобщий «конфликтменеджмент». Принцип самодетерминации, разъясняет П. Сорокин, не отменяет роль внешних факторов. Последние конкретизируют действие и форму проявления внутренних причин, но никогда не могут их заменить, потому что цель существования данной системы и способы ее достижения определяются исключительно внутренней природой самой социокультурной системы. Значит, разрешение конфликта никак не может быть приравнено к манипуляции его внешними факторами и причинами. Учитывая, что сторонники «конфликтменеджмента» отстаивают прямо противоположное мнение, нетрудно понять, почему они не только не обсуждают, но даже и не упоминают принцип самодетерминации.

С учетом сказанного к первому метатеоретическому постулату следует добавить еще три:

С2. Непрерывное и совместное изменение всех частей эмпирической социокультурной системы, включая и ее саму, представляет ее всеобщее и необходимое свойство.

СЗ. В каком бы направлении ни изменялась эмпирическая социокультурная система, ее внутренняя природа всегда сохраняет приоритет над внешними условиями существования.

С4. Самодетерминация — основная причина сохранения изменяющейся эмпирической социокультурной системой собственной идентичности, управления собственным развитием.

Наличие противодействующих друг другу положительной и отрицательной связей в одной системе и составляет ее базисное противоречие самодетерминации. Данное противоречие не уничтожает и не деформирует систему, а приводит ее согласно законам динамики конфликта в движение, стимулируя к актуальной реализации своих возможностей.

С5. Базисный конфликт эмпирической социокультурной системы представляет противоречие (дисбаланс) ее самодетерминации, - несоответствие результатов самоуправления системы ее же внутренним критериям (требованиям, потребностям, целям).

Постулат С5 фактически утверждает, что ни одна полноценная теория социального конфликта не может пренебрегать тем фактом, что базисный конфликт социокультурной системы — это причина и цель ее саморазвития, потенциал принципиального изменения (набор экзистенциальных возможностей, выбор между которыми производят внешние условия).

Сб. Уровень самодетерминации эмпирической социокультурной системы и потенциал разрешимости ее базисного конфликта прямо пропорциональны степени смысловой и каузальной интегрированности ее элементов.

Постулат С6 утверждает, что объективный потенциал разрешимости социального конфликта прямо пропорционален степени интегрированности элементов соответствующей социокультурной системы.

Изменение социокультурных систем подчиняется принципу самодетерминации. Вместе с тем, как убеждает опыт, оно сопровождается, как правило, разнообразными отклонениями, ритмами, изменениями направления. Все это говорит о том, что изменения эмпирических социокультурных систем никогда не бывают линейными и однонаправленными. Согласно П. Сорокину, объяснение всех подобных черт изменения социокультурных систем требует дальнейшей конкретизации принципа самодетерминации.

На основе многочисленных логических и фактических свидетельств, Сорокин делает вывод о том, что громадное число социокультурных систем и процессов

имеют ограниченный ранг возможностей своего изменения, порождения новых форм. Это является причиной появления в изменениях эмпирических социокультурных систем разнообразных ритмов. Сказанное имеет также и глубокий конфликтологический смысл, что обосновывается следующим метатеоретическим требованием:

С7. Чем более ограничен потенциал базисного конфликта эмпирической социокультурной системы, тем в более явном виде проявляется ритмический характер форм (видов) его разрешения.

Это чрезвычайно важное требование почти не учитывается современной теорией и практикой конфликта. Вся так называемая практическая конфликтология держится весьма сомнительного положения о том, что конфликты допускают «единственное» и «правильное» решение, игнорируя тот факт, что любое решение с динамической точки зрения — всего лишь частный момент непрерывного изменения социокультурной системы и что оно оказывает обратное воздействие на ее поведение, очень часто порождая новые непредвиденные конфликты. Теоретически более существенен вопрос не столько о том, разрешим или нет тот или иной социальный конфликт, так сказать, «раз и навсегда», а какие формы его решения допускаются данной системой в принципе, т. е. из каких альтернатив состоит ее потенциал разрешимости, в какой степени он ограничен, и существует ли между отдельными видами решения конфликта какая-нибудь необходимая ритмическая последовательность.

Последний метатеоретический вопрос, исследуемый П. Сорокиным в связи с проблемой изменения эмпирических социокультурных систем, — это соотношение линейных, сохраняющих основное направление изменения и качество систем, и нелинейных, не сохраняющих неизменным их направление развития и качество, ритмических флуктуаций. Наглядными примерами социальных нелинейных флуктуации являются, согласно П. Сорокину, войны, разрушающие межгрупповые связи, и революции, разрушающие внутригрупповые связи.

Закон пределов изменения объясняет возможность возникновения линейных флуктуаций. Линейность изменения, безусловно, присуща неорганическим, органическим и социокультурным процессам. Но она носит ограниченный как в пространстве, так и времени характер. П. Сорокин подвергает сокрушительной

критике концепции линейного социокультурного развития. Сторонники линейного прогресса утверждают, что история культуры представляет плавный и постепенный процесс накопления знаний, разумности, альтруизма и справедливости. Линейные социокультурные процессы, безусловно, существуют, но они всегда ограничены во времени и в пространстве. За их пределами скрывается сущностная, нелинейная природа таких процессов. Объясняет ли ее закон пределов изменения П. Сорокина? Современная практика показывает, что исследование подобных флуктуации представляет главный предмет синергетики, которую можно определить как науку о причинах и формах нелинейных флуктуациях. П. Сорокин не дает прямого ответа на поставленный вопрос. Но его анализ флуктуаций войн и революций позволяет сделать некоторые предварительные заключения.

Порядок (возникновение внутренних связей) и беспорядок (разрушение внутренних связей) представляют, по мнению П. Сорокина, те абсолютные пределы изменения всякой социокультурной системы, флуктуации между которыми не может избежать ни одна из них.

Изменение социокультурных систем в длительной перспективе всегда происходит в форме нелинейных флуктуаций. Любая социокультурная система, будучи самодетерминируемой с момента своего возникновения, обладает ограниченным числом базисных альтернатив самореализации и после их перебора вынуждена согласно закону пределов изменения либо прекратить свое существование, либо повторять в непредсказуемом порядке все или некоторые пройденные фазы, т. е. флуктуировать до полного исчерпания всех возможностей своего изменения.

Результаты, полученные П. Сорокиным, позволяют сформулировать следующее метатеоретическое требование к теории социального конфликта:

С8. Линейное развитие конфликтов составляет ограниченное подмножество множества всех возможных траекторий изменения социокультурной системы.

Социокультурная история всегда ограничена в существенных параметрах своего изменения. Наоборот, в случайных параметрах, а также, что важнее, в создании систем с новыми возможностями развития у нее нет принципиальных ограничений. Единство обеих тенденций и делает историю всегда старой и всегда новой

одновременно. Сказанное позволяет сформулировать последнее метатеоретическое требование к теории социального конфликта:

С9. Конфликты эмпирических социокультурных систем представляют их единственное условие (творческого или нетворческого) изменения и тем самым самодетерминации.

Значение постулата С9 может показаться, на первый взгляд, малозначительным. На самом деле это не так. Существующая традиция в исследовании конфликтов сводится в основном к поиску их «окончательных решений». Такая установка подразумевает, что конфликты — в общем, деструктивные социальные явления. «Конфликтменеджеры» соревнуются друг с другом в создании методик, позволяющих оптимально решать (а фактически — исключать) конфликты. При этом никто из них даже не пытался поставить вопрос о существовании созидательного потенциала конфликта и возможностях его оценки. Между тем это - актуальнейшая теоретическая и практическая проблема сегодняшнего дня.

Метатеоретические постулаты С1 -»- С9, полученные на основе проведенного анализа «Социокультурной динамики» П.Сорокина, не только расширяют контекст современной теории и практики разрешения социальных конфликтов, но и представляют, как нам кажется, вполне обоснованные метатеоретические «пролегомены» ко всякой будущей теории социального конфликта.

Тенденция синтеза «структурного» и «деятельностного» подхода в социологической теории, истоки которой восходят к концу 60-х годов, продолжает успешно развиваться и, пожалуй, становится господствующей в наше время. Но чем сильнее синтетические устремления крупнейших теоретиков, тем больше проблем и вопросов вызывают их концепции. Ожидаемое единство взглядов пока также недостижимо, как и ранее. Синтезы, предлагаемые ими, столь же отличны друг от друга, как и частные конкурирующие теории. Парадоксально, но сторонники единства сами далеко не едины.

Попытки преодоления разногласий, возникающих из-за рассмотрения действительности в рамках различных концептуальных систем, опирающихся на противоположные методологические установки относительно понимания социальной реальности и подходов к ее объяснению, порождают необходимость переосмысления ключевых понятий: действия, структуры, системы и т. д.

Констатация возрастающей рациональности и рефлексивности сознания и познания становится исходным тезисом для многих авторов. Однако, это приводит к необходимости переопределения самих принципов рациональности и рефлексивности, что делает единство еще более проблематичным. Теоретическая работа Ю. Хабермаса по созданию «Теории коммуникативного действия» однозначно свидетельствует об этом (параграф «Конфликты «грамматики форм жизни» Юргена Хабермаса»), Его «эволюционный синтез», направленный на достижение «универсального знания», разделяется и принимается далеко не всеми теоретиками.

Ситуация, складывавшаяся в научных дисциплинах, изучавших поведение человека, характеризовалась «растаскиванием» по различным секторам знания изучаемого феномена. Поведение интерпретировалось с позиций биологии, антропологии, социологии. Такой подход порождал впечатление, что феноменология человеческого поведения имеет различные источники происхождения: психологические, биологические, культурные. Напрашивалась определенная коррекция в тенденциях развития наук, изучающих человеческое поведение, в направлении усиления холистического по своей сути подхода, позволяющего высветить интегрированную природу человечества с учетом всевозможных и разнообразных источников человеческого поведения, коренящихся в социальных институтах и обществе в целом.

Р. Дарендорф,- чье критическое отношение к функционзлистской картине общества, затрагивающей проблематику социальных конфликтов уже упоминалось, - попытался обосновать значимость именно социологического аспекта видения проблематики: «...попытки психологического преодоления социальных конфликтов, как правило, оборачиваются своей противоположностью, то есть способствуют обострению конфликтов» [Дарендорф Р. Тропы из утопии. М., Праксис, 2002. С.363]. Такой вывод он делает на основе анализа концепции «человеческих отношений» Э.Мэйо, по мнению которого межгрупповая борьба и социальные конфликты возникают не из-за причин, коренящихся в структурах общества, а по причинам метасоциальным, точнее - индивидуально-патологическим причинам. Мэйо был склонен рассматривать социальные

конфликты во многом лишь в качестве проекции психологических расстройств, что вызывает резкую критику со стороны Дарендорфа.

Проведенный анализ методологических ориентаций, связанных с исследованием конфликтологической проблематики показал когнитивную ограниченность дихотомических построений по принципу «макро-микро», «индивидуализм-холизм», «объективизм-субъективизм» и пр. Определяя критерий систематизации методологических ориентиров, имеющий значение для историков социологии, должно ориентироваться прежде всего на приращение социологического знания с опорой на идею синтеза, находящую свое выражение в определяющих качественно новый шаг теоретических построениях, связанных с пониманием конфликта. Как было показано, порой критика того или иного подхода с противоположных позиций представляет собой в лучшем случае доказательство ограниченности каждого отдельно взятого метода. Не говоря уже о противоречиях, порождаемых различием корпоративных интересов в науке.

Логика представленного исследования строится на представлении о кумулятивном характере социологического знания: его последовательного приращения через парадигматизацию исследуемого предмета.

Проведенный анализ разнообразных теоретических и методологических позиций, широкого спектра понятий, используемых для описания и осмысления феномена конфликта, демонстрирует и характер сопутствующих эпистемологических проблем. Такие эпистемологические альтернативы как «порядок-конфликт», «микро-макротеория» непроизвольно способствуют построениям в определенной степени самодостаточных теоретических и методологических построений, тем самым лишь обостряя осознание потребности в создании целостной теории конфликта.

В диссертационном исследовании предлагается исходить не из «узкой» трактовки «теории конфликта», понимаемой лишь в качестве одной из специфических существующих методологических интерпретаций конфликта (в противовес, скажем, функционалистской трактовке), а в «широком» контексте, ассоциирующемся со становлением конфликтологической парадигмы социологического познания в целом.

Использование учеными разнообразного профиля гуманитарного знания термина «конфликт» не могло не привести к появлению соответствующих разнообразных способов его концептуализации, которые разнятся в зависимости от выбора предмета и методов исследования, а также характера решаемых задач.

Исследователи, работающие с понятием «конфликт», способствовали появлению различных маркировок для своих интеллектуальных продуктов на этапе институциализации этой новой специализированной отрасли научного знания: «социология конфликта», «психология конфликта», «теория конфликта», «разрешение конфликта», «конфликтология», «социальная и политическая конфликтология» и пр.

Становление теории конфликта характеризуется переходом от тематизации этого предмета исследования в рамках общесоциологических и специализированных теорий с использованием разнообразных теоретико-методологических средств (К. Маркс, М. Вебер, Г. Зиммель, Р. Парк, Р. Мертон, П. Сорокин, Ю. Хабермас и др.) к декларируемой и реализуемой установкой на парадигматизацию (Ч.Миллз, Дж. Рекс, Р. Дарендорф, Р. Коллинз, Дж. Локвуд, В. Кудрявцев, А. Дмитриев, Е. Степанов, В. Светлов и др.)

Объяснительный потенциал теории конфликта (социологической теории конфликта) позволяет говорить о ней как об особом теоретическом инструментарии, используемом в рамках всех социологических концепций среднего уровня: социологии стратификации, социологии организации, социологии науки, религии, образования, социальных движений, семьи и пр.

Одной из основных рабочих гипотез проводимого диссертационного исследования является понимание того, что говорить о завершении процесса становления конфликтологической парадигмы социологического познания можно будет только тогда, когда сложится цельная, логически непротиворечивая теория конфликта с высоким уровнем объяснительных возможностей, удовлетворяющая запросам большинства научного сообщества, специализирующегося в данной отрасли знания.

Ситуация, сложившаяся в исследовательском поле феномена конфликта, характеризуется наличием ряда существенных проблем, анализу которых и посвящена вторая глава.

Глава 2. Проблемы операцнонализяцин базовых понятий н концептов: основные вопросы и ответы традиционного социологического дискурса анализа конфликта

Понятие «конфликте и «конфликтная ситуация» a priori являются альфой и омегой всего конфликтологического дискурса. Однако неудовлетворенность ситуацией, складывающейся по поводу операциональных возможностей существующих дефиниций этих понятий, со временем усиливалась. В параграфах «О соотношении понятий «конфликт» и «противоречие»» и «Конфликтующие модели конфликта» показано, что существующие варианты концептуализации в пространстве проблематики «конфликт — противоречие» предлагают трактовки данных терминов не всегда совпадающие и порой весьма существенно расходящиеся. О некоторых аспектах семантического и логического анализа возникающих проблем когнитивного характера, а также некоторых проблемах операционализации базовых понятий и концептов («конфликт», «противоречие», «конфликтная ситуация», «разрешение конфликта» и «трансформация конфликта», «типология конфликта»), существующих в рамках данной парадигмы социологического познания, и идет речь в данной главе.

Один из вариантов понимания того, как соотносятся понятия «конфликт» и «противоречие», представлен довольно распространенной схемой: «противоречия—» конфликтная ситуация—»-конфликт (как форма разрешения противоречия)». Согласно этой схеме, возникающие противоречия социального развития рано или поздно могут привести к созреванию конфликтной ситуации, которая, перерастая в конфликт, способствует разрешению противоречий.

Однако при более основательном знакомстве с вариантами концептуализации такого подхода его сторонниками оказывается, что не все обстоит так просто и очевидно. Так, например, существует так называемый «субъектно-деятельностный подход», в рамках которого «социальный конфликт рассматривается в качестве социального противоречия на стадии его реального разрешения», «социальный конфликт определяется как активное противоречие, противоборство

самоопределяющихся субъектов», социальный конфликт определяется как «разрешаемое социальное противоречие».

Изложенные положения фактически выходят за рамки упомянутой схемы, фактически отождествляя понятия «социальный конфликт» и «социальное противоречие». Обращается внимание на имеющиеся ограничения в объяснительных возможностях такого варианта теоретического представления о соотношении этих двух понятий. В этой связи анализируются теоретические представления Д.Фауста, Э.Гидденса, Л.Фестингера о соотношении понятия «конфликт» и «противоречие».

На основании анализа концепций ДФауста, Э.Гидденса и Л.Фестингера сделаны следующие выводы.

Во-первых, позиции авторов порождают когнитивный диссонанс (по Л.Фестингеру), вызванный различными способами операционализации понятий, кажущимися одинаковыми с точки зрения лексической формы, но не совпадающими, конфликтующими между собой с точки зрения их смыслового, семантического наполнения.

Во-вторых, движущей силой, заставляющей авторов разводить понятия «конфликт» и «противоречия», следует назвать их стремление концептуализировать свои основные идеи. И что любопытно, обе эти попытки априорно исходят из потребности исследователей занять,- по определению, -конфликтующую позицию (у Д.Фауста — по отношению к концепции диалектической логики, у Э.Гидденса - по отношению к концепции классовых конфликтов К-Маркса).

В - третьих, всем им нельзя отказать в том, что они смогли продемонстрировать новые, дополнительно открывающиеся исследовательские возможности, не идентифицируя, не синонимизируя понятия «социальный конфликт» и «социальное противоречие».

В — четвертых, становится ясно, что складывающаяся ситуация в поле теоретического обеспечения исследования такого социального феномена как конфликт, пока характеризуется отсутствием единой и цельной, устраивающей большинство ученых, теорией интересующего их предмета изучения.

Проделанный в исследовании анализ позволил сделать вывод о том, что распространенное определение термина «конфликт» как борьбы, войны, насилия, восстания, забастовки, драки, ссоры и т. п. неточно в одном существенном смысле: все перечисленные явления представляют всего лишь определенный (антагонистический) способ разрешения конфликта, но не конфликт как таковой. Вторым недостатком общепринятого толкования является то, что причины перечисленных феноменов не исчерпывают объем понятия «конфликт». Например, конфликт интересов, сопровождающий каждого из нас всю жизнь, не включается в указанное определение.

Следует обратить внимание, что системообразущим компонентом практически во всех конфликтологических построениях является теория социального действия. Усилиями в первую очередь М. Вебера, Ф. Знанецкого, Т. Парсонса и др. эта теория стала в свое время одним из наиболее востребованных орудийных средств в социологическом познании. Пожалуй, наиболее авторитетной (если иметь в виду индекс цитирования) является концепция М. Вебера, различавшего понятие «поведения», «действия», «социального действия». По Веберу, действие охватывает все человеческое поведение, когда и поскольку действующий индивид полагает в нем субъективный смысл. Наличие субъективного смысла рассматривается как признак, указывающий на действие, выделяющий его из всей массы поведения. Действие и социальное действие различаются тем, что последнее подразумевает наличие отношения «индивид-индивид». То есть, социальным является такое действие, которое, в соответствии со своим субъективным смыслом, включает в действующее лицо установки на то, как будут действовать другие и ориентирует себя в их направлении.

«Методологический индивидуализм» (номинализм) М. Вебера проявляется в том, что, отталкиваясь от понятия «социальное действие», он выстраивал свою социологическую теорию в целом. Понятие «борьба» (Kampf) выступает у него в качестве определяющего момента социальных отношений. Социальная связь борьбы обусловлена, согласно его пониманию, желанием каждого из действующих лиц навязать свою волю, несмотря на сопротивление другого. Выделяя значение «целерационального действия» в качестве исходного для «понимающей социологии», Вебер не упускает из поля зрения и аффективные

действия, а также поведение и эмоциональные состояния: «...события, лишенные смысла, субъективно соотнесенного с поведением других, ...не безразличны с социологической точки зрения. Напротив, именно в них могут содержаться решающие условия, а, следовательно, причины, определяющие поведение» [М. Вебер. О некоторых категориях понимающей социологии//М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990.С.498].

Следовательно, поведение может быть неосмысленным и безличным. Действие же всегда личностно и осмысленно. Такая трактовка дает повод полагать, что появляется возможность не рассматривать поведение человека в качестве объекта социологического исследования.

Введение такого рода конструкции в поле конфликтологической проблематики существенно осложняет ситуацию, связанную с анализом внутриличностного конфликта. Как быть исследователю в данной познавательной ситуации, когда предмет явно не подчиняется требованиям концепта «социальное действие»? Необходимо также обратить внимание на следующее обстоятельство: Вебер (видимо, осознавая имеющиеся ограничения операциональных возможностей предлагаемого концепта) также утверждал, что массовое поведение, «психология толпы» представляет собой специальную область исследования и не может рассматриваться с точки зрения социального действия. Получается, что, фактически, мы получаем второе по счету существенное ограничение в конфликтологическом поле исследования в случае использования концепции социального действия (особенно в веберовской интерпретации).

Ряд исследователей демонстрирует особенности в интерпретации понимания социального действия. Т. Парсонс в разработанной теории социального действия понятие социального действия использует в очень широком смысле. Под социальным действием он понимает любые социальные отношения, любые события и процессы во всем обществе. Каждый элемент общества или событие понимаются как часть общей системы социального действия (general action system). Наряду с расширительным пониманием социального действия у Парсонса имеется понятие действия в узком смысле, к которому относятся конкретные действия людей, в том числе и социальное взаимодействие. Когда в его сочинениях речь идет о том, что действия «эмпирически неразложимы», а выступают в виде

«конъюнктуры», то под «конъюнктурами» понимается «система действия» в широком смысле слова, т.е. общая система социального действия с ее подсистемами. В теории социального действия Парсонса поведение одного или нескольких индивидов рассматривается как система Им выделяется четыре подсистемы общей системы социального действия: биологический организм (инстинкты и биологические потребности, влияющие на конкретные социальные действия); система личности (мотивационная структура индивидуума); социальная система (совокупность образцов поведения, создаваемая посредством интеракций и ролей); система культуры (ценности культуры и социальные нормы). Последняя из перечисленных занимает доминирующее положение в иерархии подсистем. Социологические теории конфликта на сегодняшний день представляют собой определенную смесь разнообразных теоретических подходов, взглядов, гипотез, типологий, попыток концептуализации предмета исследования, обобщений результатов эмпирических исследований и ряда более или менее удачных попыток моделирования данного феномена. В целом же, анализ социальных конфликтов характеризуется доминантой макросоциологического подхода, для которого центральными являются конфликтологические проблемы, изучаемые в контексте стратификации, социальных изменений, динамики группообразования и коллективного действия. По мере того, как возникает и теоретически закрепляется представление о взаимосвязи между сущностью конфликта и структурами доминирования, между групповым структурами, мобилизацией и коллективным действием, оно включается в теорию конфликта, становясь его достоянием.

Развивая возможности, содержащиеся в системном подходе, в диссертационном исследовании предлагается оригинальная концепция, содержащая вариант теоретической интерпретации таких понятий как «конфликт», «социальное противоречие», «когнитивный диссонанс», «структурный дисбаланс», «негативная обратная связь» и «амбивалентность», являющиеся опорными для конфликтолога любой методологической ориентации. Предлагается исходить из того, что математической моделью противоречия является структурный дисбаланс, возникающий в полуциклах, не являющихся циклами. Соответственно, математической моделью конфликта — структурный

дисбаланс, возникающий в полуциклах, являющихся циклами (см. рис. 1). (Под полуциклами в теории диграфов подразумевают диграф, в котором существует хотя бы одна вершина (точка), для которой не существует ни одного пути с возвращением к ней самой.)

Полуцикл, Полуцикл,

не являющийся циклом являющийся циклом

В В

А Ь С А Е С

(а) (б)

Рис. 1

В цикле движение от любой точки обязательно возвращает к исходной. В полуцикле, не являющемся циклом, это невозможно. На рис. 1(а) отношения А к В и А к С амбивалентны (дисбалансны): А любит С, но при этом он также любит В, который ненавидит С. Здесь имеет место структурный дисбаланс, называемый противоречием отношений А к С. На рис. 1(6) из-за наличия цикла отношение А к самому себе (также как и отношения В и С к самим себе) конфликтно, так как оно несбалансированно в отношении самого А. Значит, содержательно конфликт отличается от противоречия тем, что символизирует дисбаланс отношений субъекта к самому себе, а не в отношении к другим субъектам (например, А в отношении к С).

По этой причине возникновение конфликта требует наличия как прямого, так и ему обратного отношения. Только несбалансированная композиция отношений системы к самой себе порождает динамику ее линейного или нелинейного саморазвития: все, что делает субъект А (В, С), рано или поздно возвращается к нему как опровержение его начального действия, неподгверждение его установки, атгитюда. Аналогично для В. В этом и состоит динамический потенциал конфликта — то, что я делаю, опровергает мои собственные намерения. Математическая модель конфликта — несбалансированный цикл — наличие прямого пути (отношения) и обратного пути (отношения) с разными знаками модальности отношений.

Системы с негативной обратной связью — разновидность конфликтных систем, которую можно назвать динамически конфликтными системами. Остальные конфликтные системы — нединамические.

Система динамически конфликтна, если она конфликтна и ее элементы охвачены негативной обратной связью. Если она конфликтна, но без негативной обратной связи, тогда ее можно считать конфликтной только структурно.

Случай когнитивного диссонанса — это случай когнитивной интерпретации либо противоречия, либо конфликта. Случай амбивалентности - это случай межличностной интерпретации либо противоречия, либо конфликта.

Противоречие, как следует из общеметодологической литературы, может быть контрадикторным (логическим) и диалектическим (нелогическим). Не вступая в спор относительно правомерности диалектической логики, отметим, что деление противоречий на логические и нелогические приобретает особый смысл в теории конфликта. Ибо конфликт как раз и представляет типичное нелогическое противоречие (разновидность структурного дисбаланса). Но в социологической литературе широко используется также понятие социального противоречия. Как же соотносятся между собой понятия структурного дисбаланса, социального противоречия, контрадикторного противоречия и конфликта?

Структурный дисбаланс — неравенство, асимметричность внутренних и/или внешних отношений социальной системы. Социальная система находится в состоянии структурного дисбаланса, если хотя бы один субъект находится в противоречащих друг другу или конфликтных отношениях.

Ниже контрадикторные противоречия (просто противоречия) интерпретируются в системном смысле.

Противоречие — система, в которой хотя бы один субъект находится в несовместимых прямых отношениях к другому субъекту (объекту). Математически они моделируются в виде несбалансированных систем, не содержащих циклов.

Противоречие нельзя отождествлять с конфликтом: пересечение противоречащих отношений всегда пусто, пересечение конфликтных отношений не пусто. Его также нельзя отождествлять с социальным противоречием. Пересечение противоположностей, образующих социальное противоречие, никогда не пусто.

Например:

Буржуазия эксплуатирует пролетариат ® пролетариат борется с

буржуазией за свое освобождение * 0. Контрадикторные противоречия составляют только часть системных противоречий, обобщаемых понятием структурного дисбаланса. Эмпирически такие противоречия проявляются в виде внутренних противоречий субъектов социальных систем (А любит В и А ненавидит В в одно и то же время).

Отношения между понятиями социального противоречия, структурного дисбаланса и конфликта можно представить в виде экспликации (уточнения смысла) следующим образом.

Во-первых, социальное противоречие представляет всего лишь разновидность структурного дисбаланса социальной системы. В частности, оно принципиально отличается по своим свойствам от системно интерпретированного контрадикторного противоречия. Значит, объем понятия структурного дисбаланса шире и именно это понятие следует считать понятием, обозначающим объективно существующий референт (объект) исследования.

Во-вторых, если контрадикторное противоречие - разновидность структурного дисбаланса, но при этом принципиально отличается от социального противоречия, значит, существуют разновидности структурного дисбаланса, которые не являются противоречием. Назовем их общим именем — конфликт.

Конфликт — система, имеющая, по крайней мере, один несбалансированный цикл, в котором модальные знаки субъектов прямых и обратных отношений несовместимы.

Конфликт — разновидность структурного дисбаланса, которая обозначает то, что обычно подразумевают, когда рассуждают о социальном противоречии. Но в отличие от социального противоречия, не имеющего, как отмечалось, ни одной общепризнанной теоретической и логико-математической модели, для конфликта такие модели построены и во многих отношениях досконально изучены. На этом основании можно сделать вывод, что понятие конфликта — более точный эксшшкант понятия социального противоречия (а не его синоним, как обычно полагают).

Таблица_

Структурный дисбаланс социальной системы (изучаемый феномен)

Социальное противоречие Социальный конфликт

(неточное понятие) (точное понятие) -►

Экспликация

Проведенная экспликация представляет собой важнейшую цель настоящего теоретико - методологического исследования, а ее результат - важнейший диссертационный результат.

Сказанное позволяет к введенным определениям добавить новые.

Негативная обратная связь — система, в которой имеет место конфликт с отрицательным значением обратной связи.

Когнитивный диссонанс — система, в которой имеет место конфликт или противоречие когниций субъекта.

Амбивалентность — система, в которой имеет место конфликт или противоречие аттитюдов субъекта.

Отношения между всеми видами понятий указаны в нижеследующей таблице:

Таблица

Системы

Структурно сбалансированные (непротиворечивые и бесконфликтные) Структурно несбалансированные (противоречивые или конфликтные)

Противоречивые Конфликтные

С негативной Без негативной обратной обратной связи связью

Амбивалентные и когнитивно днссонаисные

Из приведенной таблицы следует:

1. Если система противоречива, она структурно несбалансиро ванна (противоречие -> структурный дисбаланс). Обратное следование неверно, не всякий дисбаланс представляет противоречие.

2. Если система конфликтна, она структурно несбалансированна (конфликт -> структурный дисбаланс). Обратное следование неверно, не всякий дисбаланс представляет конфликт.

3. Конфликт и противоречие - несовместимые виды структурного дисбаланса. Если система конфликтна, она непротиворечива. Если система противоречива, она не может быть ни конфликтной, ни бесконфликтной. Если система бесконфликтна, она не может быть ни конфликтной, ни противоречивой.

4. Системы с негативной обратной связью — разновидность конфликтных систем, которую можно назвать динамически конфликтными системами. Остальные конфликтные системы — нединамические.

5. Амбивалентные и когнитивно диссонансные системы возможны как противоречивые или конфликтные системы, т. е. они - разновидности структурно несбалансированных систем (амбивалентность или когнитивный диссонанс -> структурный дисбаланс). Обратное следование неверно.

Предлагаемая система понятий с концептуальной точки зрения дает возможность более обоснованно и логически более строго подходить к аналитическим построениям в рамках конфликтологических исследовательских программ, снимая ряд существующих трудностей, противоречий и рассогласованностей, постоянно встречающихся в рамках данного дискурса.

Проведенный во второй главе анализ показал действительное наличие в социологическом дискурсе тех оснований, которые зачастую становились предметом критики со стороны представителей точных (естественных) наук (в частности, излишняя описательность и не всегда подкрепленная логикой система выведения доказательств). Появление, в частности, теории рационального выбора (основывающейся на веберовской традиции), - как направления социологической теории, - не в последнюю очередь было связано с необходимостью решения существующих задач указанного характера. Основное допущение теории рационального выбора заключается в том, что люди в стремлении к достижению определенных целей действуют рационально (а не просто осмысленно). Рассмотрению этого методологического и теоретического аспекта конфликтологической парадигмы социологического познания посвящена третья глава.

Глава 3. От социологии конфликта к конфликтологии: становление конфликтологическое парадигмы социального знании

Осознание проблематики конфликта как проблематики междисциплинарного характера поставило на повестку дня вопрос о границах классов объектов изучения, на которые могло бы распространяться данное понятие. Возникла дискуссия по поводу того, можно ли применять термин конфликт по отношению к процессам неживой природы. Не все исследователи склонны согласиться с тем, что зооконфликты нужно включать в сферу интересов конфликтологов. Теоретический инструментарий, применяемый в ряде концепций, работающих с социальным конфликтом, не давал ответов на вопросы, возникающие при постановке проблем, связанных с изучением внутриличностных конфликтов.

Практика конфликтологического менеджмента поставила вопрос о необходимости рационализации процесса принятия управленческих решений до такой степени, которая бы в максимальной мере учитывала все возможные варианты развития событий и поведенческих типов реакций в той или иной ситуации с учетом изменяющихся обстоятельств. Такая постановка вопроса не могла не потребовать использования методов естественных наук, в частности, -математики.

Эти и другие вопросы, являясь отражением возросшего уровня качества проводимых теоретических разработок изучаемого феномена, одновременно стали свидетельством возникающей объективной потребности расширения методологической базы традиционного социологического способа кодирования изучаемого объекта. А также сигналом усиливающейся мотивации, стимулирующих ученых к созданию единой и целостной теории конфликта, которая могла бы ответить на эти и другие возникающие вопросы. О том, какие реальные шаги существуют в обозначенном направлении можно делать выводы на основе анализа тех возможностей, которые предоставляются в рамках теории игр, системного подхода, синергетической модели, концепции конфронтационного менеджмента Н. Ховарда и аналитической теории В. А. Светлова.

Вопрос о характере связи математизированных методик со структурно-функциональным подходом — вопрос интересный и имеет все основания для

своего существования. Теория игр и связанная с ней теория рационального выбора ознаменовали существенную веху в развитии конфликтологической парадигмы (этот вопрос рассмотрен в параграфе «Операциональные возможности анализа конфликта в представлении теории игр»).

Думается, имеются все основания для того, чтобы, наряду с указанием на существующие отличия в методологических подходах, избрать в качестве критерия выделения основания для классификации направлений в развитии теории конфликта то, что называется языком научного исследования. Язык математика и язык социолога сильно различается в первую очередь уровнем формализованы ости. Соотношение «количественного» (математические формулы, используемые математиком для изложения своих размышлений) и «качественного» (традиционного для дискурса специалистов гуманитарного профиля) видов анализа стало отдельной проблемой, потребовавшей дополнительных усилий в процессе становления конфликтологической парадигмы (параграф «Эволюция теории драмы Найджела Ховарда»).

Основываясь на таком подходе, можно определить первое, «традиционное» направление в становлении теории конфликта как «качественный» вид анализа, а второе — как использующее в основном «количественный» вид анализа. И то, и другое направление в методологическом отношении объединяет одна основа — функционализм, что в определенной мере объясняется изначальной мощной ориентацией социологии на позитивизм (О.Конт, Г.Спенсер). На существующий приоритет социологии, - по сравнению с другими науками, - в попытках представить систематизированное теоретическое описание конфликта как социального феномена указывалось в первой главе данного исследования.

Рассуждая о теоретических проблемах становления конфликтологической парадигмы невозможно не отметить ту особую роль, которую играет формальный язык логики в качестве аналитического инструмента науки. Ее преобладание (с различной степенью) в научно-исследовательском методе дает основание использовать этот факт как один из критериев оценки характера методологической ориентации того или иного исследователя, одновременно обусловливающего и особенности используемого им теоретического языка (параграф «Аналитика конфликта В. А. Светлова»).

В эпистемологии выделяют логико-интуитивный метод, метод моделирования и исчислений. Они отличаются друг от друга степенью использования формального языка по отношению к интуиции. Метод исчислений подразумевает полное преобладание символической (математической) логики по отношению к другим видам логики и интуиции. Метод моделирования - преобладание логики при минимизации значения интуиции. Логико-интуитивный метод подразумевает преобладание логики при сохранении немалого значения интуиции. Вопрос о роли интуиции — вопрос о качественной специфике познавательной деятельности человека как такового. Использование формальных языков при разработке программного обеспечения компьютерной техники лишь подчеркивает уникальность фактора присутствия интуиции в процесс аналитической работы, отличающего человека от машины. Эволюция становления конфликтологической парадигмы социального знания в очередной раз продемонстрировала значение данного фактора, как определяющего в поисках возможных вариантов объяснения постоянно ускользающего (в виду непрестанно возникающих новых непредвиденных трудностей и обстоятельств) от теоретического осмысления конфликта как социального феномена. Роль интуиции, - особенно в ситуациях, требующих развитых интерпретативных навыков, - значительно возрастает, становясь незаменимой.

Вместе с тем, необходимо указать на то, что в рамках так называемых «неточных» наук (имеются в виду науки гуманитарного профиля), изучение конфликта осуществляется, - как правило, - с помощью языка, не отмеченного должной логической строгостью. Уточнения с помощью формальной логики становятся трудно реализуемыми, что, в свою очередь, не может не стимулировать появление дополнительных вопросов и претензий к целому ряду утверждений и выводов, относящихся на счет данных наук.

Слабая структурированность языка традиционных гуманитарных дисциплин, в отличие от легко поддающегося формализации (или квантификации) языка точных, естественных наук, представляет собой одну из проблем, с которой постоянно приходилось сталкиваться представителям различных научных традиций в процессе коммуникации по поводу возникшего и объединяющего всех их интереса к изучению конфликта как социального феномена.

Классики теории игр Дне. Фон Нейман и О. Моргенштерн считали, что идейную основу решения любой игры образуют однозначно определенные правила рационального поведения. Такие правила, по их мнению, в идеальном случае, то есть при безошибочном выполнении всеми игроками, должны гарантировать получение исхода, удовлетворяющего всех участников конфликта.

Классическая теория игр — достаточно элегантная математическая теория, но вместе с тем она почти ничего не дает для анализа реальных конфликтов. В методологическом отношении она скорее является средством разрешения конфликта, не ставя перед собой задачу его исследования как особого социального феномена. Ее основная рекомендация — быть крайне осторожным и никогда не претендовать на лучший исход — носит нормативный характер, но очень редко выполняется на практике.

Эта теория рассчитана на рациональных людей, но рациональность понимается исключительно в индивидуалистическом духе, — думай только о своей выгоде, даже если всем вместе можно добиться лучшего исхода. Согласно одному из ее базисных допущений все игроки обязаны одинаковым образом оценивать одну и ту же игру, то есть она построена на допущении, что каждый игрок обладает полной и достоверной информацией о стратегиях, исходах и предпочтениях всех других игроков, и никогда не обманывают друг друга. По очевидным причинам данное допущение вряд ли когда-нибудь выполняется для людей, сотрудничающих вместе, и тем более оно не выполняется в условиях скрытого или явного соперничества. Наконец, классическая теория не способна объяснить, как и почему игроки изменяют свои действия и предпочтения, по каким причинам сотрудничество всегда гарантирует наилучшее разрешение любого конфликта.

Значительное расширение теоретических и прикладных возможностей классической теории игр было достигнуто в 80-е годы прошлого столетия в процессе исследования взаимных реакций игроков на действия друг друга как главном условии вычисления индивидуальных и кооперативных стабильных исходов. Такой подход оказался в цепом чрезвычайно перспективным, так как позволил не только обобщить классическую теорию игр, но и превратить полученные теоретико-игровые модели в достаточно эффективные и эмпирически надежные методы исследования реальных конфликтов.

Игра с полной информированностью в нормальной форме задается перечислением множества игроков, множеств их допустимых действий и набором их целевых функций. Однако существенным является вопрос: известно ли само это описание участникам игры? Долгое время в теории игр «по умолчанию» предполагалось, что игра известна всем ее участникам и, более того, она является общим знанием среди участников. Этот термин в теорию игр был введен Робертом Оуманном для обозначения факта, о котором известно всем агентам, и всем агентам известно, что о нем известно всем агентам и т.д.

Однако, далеко не всегда шра является общим знанием. Для моделирования таких ситуаций введено понятие рефлексивной игры. В отличие от игры с общим знанием целевые функции агентов в рефлексивной игре зависят (кроме набора действий агентов) от неопределенного параметра, называемого также состоянием природы. У каждого из агентов может быть свое представление о том, какое состояние природы он имеет. Далее, у каждого агента может быть свое представление о представлениях оппонентов и т.д. Совокупность всех этих представлений образует структуру информированности игры. Таким образом, описание рефлексивной игры отличается от описания «обычной» игры в нормальной форме наличием структуры информированности.

В целом, складывается мнение, что теорию игр, скорее всего, целесообразно использовать как вспомогательное средство в процессе выбора решения и оценки возможных рисков со стратегической точки зрения. Анализ специальной литературы за последние 10-15 лет сигнализирует о растущем интересе социологов и политологов к использованию данной теории применительно к изучению конкретных конфликтных ситуаций. Однако, использование широким кругом социологов и политологов уже существующих и предлагаемых новаторских расширений теории игр серьезно ограничено сложным математическим аппаратом.

В 90-е годы прошлого столетия акцент был сделан на всестороннем исследовании роли переговоров игроков до принятия ими окончательного выбора, на изучении роли возможных коалиций соперничающих сторон в достижении требуемого решения, на формализации ошибочного восприятии игроками позиций друг друга, на анализе возникновения и развития сотрудничества между соперниками и роли эмоций и разума в этом процессе. В результате та часть

теории игр, которая была ориентирована на анализ реальных конфликтов, была значительно модифицирована и превратилась в самостоятельное направление исследования операций и независимую ветвь консалтинга, которую можно назвать конфронтационным менеджментом.

Школа формального моделирования путей разрешения конфликтов К. Хайпеля исходит из того, что формальная модель конфликта является эффективным средством фиксирования и изучения конфликта с позиций системного подхода, предоставляющим возможность нахождения компромиссных решений, обеспечивающих стабильность, а также тех точек сотрудничества, которые делают возможными варианты типа «выигрыш - выигрыш». В основу этой модели поисков путей разрешения конфликтов были положены основные идеи теории графов с использованием теоретико-игровых моделей, а также усовершенствованная версия теории гиперигр. С помощью последней стало возможным анализировать конфликты, игроки которых обладают неполной или ошибочной информацией о стратегиях и предпочтениях друг друга, а также вычислять с любой желаемой степенью глубины отражения выражение позиций друг друга, что особенно важно при поиске причины ошибочного восприятия. Найджел Ховард демонстрирует возможности нового продукта теоретических построений - теории метаигр, развивающей положения «классической» теории игр. Целью его работы явилось стремление создать технику разрешения реальных конфликтных ситуаций, а также исследовать характер политического и социального взаимодействия между людьми, имеющими непосредственное отношение к процессу принятия решения.

Основные идеи теории игр (экстенсивная и обычная форма, точка эквилибриума и др.) развиваются таким образом, что в результате получается не сугубо формальная и нормативная теория, а скорее реалистичная, эмпиричная и экспериментальная. Это означает, что суждения о поведении «игроков» в «игре» должны интерпретироваться в духе формулировок, основанных на опыте, а их последствия, по возможности, подвергаться контролю. Если последствия не проходят тестирования, то такие суждения должны быть отвергнуты. Для Ховарда «игра» - не только математический объект, но одновременно и экспериментальный объект.

Ховард выделяет три различных вида рациональности (метарациональность, всеобщую метарациональность, симметричную метарациональность). Обращение внимания на фактор «метарациональности» позволяет прийти к схожим выводам и тем, кто находится на самом верхнем уровне, связанном с принятием решения.

Идея метаигры означает, что для того, чтобы осуществить анализ игры, необходимо проанализировать п-ое количество метайгр, основывающихся на ней. И хотя впервые такая рекомендация прозвучала еще из уст фон Неймана и Моргенштерна, однако осуществить ее им так и не удалось.

Подход Неймана и Моргенштерна не включал эксперимент, но, тем не менее, он не являлся ни нормативным, ни чисто формальным. Они также предвидели появление нечисловых обобщений теории игр и возможность унификации их довольно-таки самостоятельных теорий (игр с двумя игроками и нулевым исходом и игр с переменным исходом и с «п»-ым количеством игроков). Такая унификация была осуществлена позже с помощью введенного различия между «кооперативными» и «некооперативными» теориями игр. А призыв к единству подхода нашел воплощение в создании теории метаигр.

Интенсивное развитие синергетической и кофликтологической парадигм в социальных науках, наблюдаемое в последнее время, не могло не обратить на себя внимание. Причиной, побудившей сопоставить и сравнить получаемые в их рамках результаты, стало то обстоятельство, что, фактически, проблемы, интересующие как одну, так и другую, оказались весьма схожи: эволюция сложных систем, стабильность и нестабильность сложных динамических систем, факторы, влияющие на устойчивое и неустойчивое развитие, закономерности развития и цикличность изменения систем.

Представляется возможным на основе осуществленного анализа (в параграфе «Синергетика и конфликтология: опыт сравнительного анализа теоретико -методологических построений») основных понятий и концептуальных построений двух парадигм прийти к определенным предварительным выводам:

1) Складывается впечатление, что мы имеем дело с попытками поиска ответов на одни и те же вопросы, волнующие исследователей, идущих в весьма схожем направлении.

2) Такое впечатление обусловливается использованием практически идентичного математического инструментария и соответствующего формализованного языка, используемого для построения доказательной базы представленных теоретических конструкций.

3) Кажутся синонимичными такие понятия, являющиеся опорными в рамках той и другой парадигмы, как: бифуркация и конфликт, флуктуация и конфликтная ситуация, типология видов бифуркации по Ласло (мягкие, катастрофические, взрывные) и типология конфликтов по Светлову (конфликты-катастрофы, конфликты-пульсации, стабилизирующие конфликты), гомеостаз и стагнация. Имеются случаи полного совпадения объема используемых понятий: равновесное/неравновесное, устойчивое/неустойчивое состояние системы, положительная обратная связь, отрицательная обратная связь, гомогенизация / гетерогенизация.

Ряд концептуальных положений фактически идентичен: конфликт в рамках конфликтологической парадигмы понимается как саморегуляция, т.е. тенденция системы возвращаться к состоянию нарушенного равновесия, а синергетическая парадигма нацелена на решение задачи синтеза явлений самоорганизации систем. В качестве центральной проблемы синергетики определяется взаимосвязь между порядком и хаосом, а центральной проблемой конфликтологии — взаимосвязь конфликтного и бесконфликтного состояния системы.

4) Уровень формализации процедур, требующий использования математического и логического аппарата, одновременно является очевидным препятствием для его свободного использования теми, кто работает, в традиционно психологическом или политологическом дискурсе.

5) С формально исторических позиций можно было бы (как вариант) объединить эти две парадигмы, например, в рамках «социетологии». Поводом для этого служат указанные методологические и теоретические предпосылки, определенные и очевидные «стыковки» в понятийном аппарате, наконец, общая проблематика исследовательского поля.

Выделение конфликтологии в самостоятельную отрасль научного знания происходило в весьма сжатые исторические сроки. Вместе с тем востребованность

в первую очередь непосредственно практических рекомендаций создавало в обществе представление о ней в основном как о прикладной дисциплине.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в очерченных границах продемонстрированного подхода еще явно сохраняется позиционирование представления о конфликтологии как о дисциплине в основном прикладного характера, «теоретическое обслуживание» которой берет на себя социология в виде «специальной теории конфликта».

Междисциплинарное определение характера конфликтологии как специализированной отрасли научного знания, сформировавшейся на базе социологического теоретико-методологического фундамента, с неизбежностью влечет за собой требование о необходимости обладания собственной единой теорией конфликта, развиваемой через теории среднего уровня и находящей свое применение в прикладных исследованиях.

В рамках данного исследования предпринята попытка анализа имеющихся возможностей у четырех наиболее рельефных и обладающих наибольшим удельным весом с точки зрения научной результативности теоретических языков: социологического, философского, математического и синергетического. Особое внимание при этом уделено понятийному аппарату, методологической базе, соответствующей каждому из них, а также вопросу их взаимовлияния.

В Заключении излагаются основные выводы диссертации. Утверждается, что проделанный анализ позволяет зафиксировать тенденцию становления конфликтологической парадигмы социологического познания как своего рода «шанс для общества», проявляющийся одновременно и в виде процесса институционализации и в виде теоретической рефлексии. Основное внимание в проведенном исследовании было уделено именно последнему из указанных феноменов.

Наиболее мощное в научном отношении развитие конфликтологическая парадигма социологического познания получила за последние двадцать - тридцать лет. Причем, очень много в плане теоретического приращения к знанию о конфликте,- на что обращено особенное внимание,- сделано в России.

В качестве одного из основных выводов, к которому подводит логика проведенного исследования, можно рассматривать понимание необходимости

создания единой теории анализа и разрешения конфликта для всех тех, для кого он является предметом изучения — социологов, политологов, психологов, юристов и пр.

Продемонстрированные аналитические возможности разнообразных теоретических языков в случае их взаимодействия и взаимообогащения существенно усиливают объяснительный потенциал общей теории конфликта.

Проведенный анализ показал, что такие процессы взаимообогащения различных аналитических подходов уже идут. Более того, появляются первые попытки формирования целостной теории конфликта, претендующей на обслуживание познавательных потребностей представителей самых разнообразных научных специализированных отраслей знания.

Процесс становления нового теоретического языка и практика его применения характеризуются трудностями, обусловленными самим фактом его мультидисциплинарного происхождения.

Единая теория анализа и разрешения конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук — специализированного конфликтологического знания (конфликтологии). Ситуация, складывающаяся в исследовательском поле данного феномена, характеризуется становящейся все более очевидной потребностью преодоления «узковедомственного» упования на объяснительные возможности исключительно лишь своего собственного профессионального языка.

Говорить о завершении процесса становления конфликтологии как специализированной отрасли социального знания можно будет только тогда, когда сложится единая теория анализа и разрешения конфликта. Пока мы имеем дело с ситуацией сосуществования разнообразных теоретических языков, обладающих той или иной степенью развитости аналитических способностей и операциональных возможностей. Поэтому правомернее было бы, оценивая ситуацию, складывающуюся в науке в теоретическом и методологическом отношении, говорить об идущем процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Монография

1. Семенов В.А. Феномен конфликта. СПб., Недра, 2005.- 25 пл.

Научные издания

1. Громов И-А., Мацкевич А.Ю., Семенов В А. Западная теоретическая социология. СПб.,1996. -18 пл./ 7 пл.

2. Громов И .А., Мацкевич А.Ю., Семенов ВА. Западная социология. СПб., 1997.- 23,5 пл./ 12 пл.

3. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов ВА. Западная социология. СПб., 2003.- 35 плУ 12 пл.

Научно-методические издания

1. Семенов В .А. Массовая культура в современном мире. СПб., 1991.-1 ,25 пл.

2. С моргунов Л .В., Семенов В А. Политология. СПб., 1996 (Рекомендовано Комитетом по образованию мэрии г. Санкт-Петербурга в качестве учебника) —13 плУб пл.

3. Семенов В .А. Глава «Социология конфликта» // Социология (учебник для вузов). СПб., Союз, 2003.- 1 пл.

4. Семенов ВА. Программа дисциплины «Политическая конфликтология» // Примерные программы дисциплин подготовки бакалавра социально-экономического образования (Федеральный компонент). Часть 2.СП6.Д002.-0,5 пл.

Статьи

1. Семенов В А., Шилин В Л. Дннамижа и структура межличностных отношений // Проблемы культуры и общественного сознания. СПб.,1992 -1,5 плУ1 пл.

2. Семенов ВА. Назад в будущее? //Актуальные проблемы политологии и социологии. СПб,2000.-0,4 пл.

3. Семенов В А. Об институциализации конфликтологии как «развивающейся индустрии» // Актуальные проблемы политологии, права и социологии. СПб.,2001- 0,4 пл.

4. Семенов ВА., Светлов ВА. Принятие решений в условиях конфликта (введение в конфликтологический менеджмент) // Измерение социальной

напряженности: теория, методология и методика исследования (Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 25 — 27 сентября 2002 года). СПб2002 .-1 плУ0,5 пл.

5. Семенов ВЛ. Век бифуркаций или век конфликтов? Опьгг сравнительного анализа двух парадигм // Герценовские чтения -2003.Актуальные проблемы социологии. СПб., 2003.-1 пл.

6. Семенов В .А. Теоретические возможности в определении конкретной ситуации как конфликтной // Актуальные проблемы социальных наук. Герценовские чтения - 2003.СП6., 2003.0,3 пл.

7. Семенов ВЛ. «Эсперанто» для конфликтологов (на пути к созданию единой теории конфликта) // Известия РГПУ им. А.И.Герцена. № 3(5). СПб.. 2003.- I пл.

8. Семенов В .А. Концепция «последовательных конфронтаций » Найджела Ховарда // Герценовские чтения - 2004. Современное общество. Социологическое измерение повседневности. СПб., 2004. -1 пл.

9. Семенов В А. В поисках «единого» языка для конфликтологов // Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия (Тезисы докладов и выступлений на П Международном конгрессе конфликтологов). СПб, Наука, 2004.Т.1.С.52 - 55.- 0,3 пл.

10. Семенов В. А. Конфликтующие модели конфликта // Вестник Костромского государственного университета. 2005. №2,- 0,5 пл.

11 .Семенов В .А. Картография конфликта Дэниса Сэндола// Герценовские чтения- 2005Актуальные проблемы социологического образования. СПб., 2005. - 1пл.

12.Семенов ВЛ. Соотношение понятия «конфликт» и <гпротиворечие» как случай когнитивного диссонанса //Вестник Костромского государственного университета. 2005. №7. -0,5 пл.

13.Семенов В.А. <гСоциальная и культурная динамика» П. Сорокина как метатеория социокультурного конфяикта//Вестник Костромского государственного университета.2006. № ¡(март). -1 пл.

Подписано в печать 28.04.2006 Объем 4,0 пл. Тираж 100 экз. Заказ 135 Отпечатав в типографии ООО «КОПИР-Р» С-Пб. Пер. Гривцова 6Б

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Семенов, Владимир Анатольевич

Введение

Глава I. Возникновение н становление социологической теории конфликта: методологические аспекты концептуализации предмета исследования

1.1.0. Постановка проблемы и обоснование логики исследования.

1.1.1. Конфликт как форма социации (функциональная модель Зиммеля-Козера).

1.1.2. Чикагская школа социологии.

Идея конфликта в теоретических построениях Р.Парка.

1.1.3. Место конфликта в теории социальных систем Толкотта Парсонса.

1.1.4. Конфликтологические индукции Р.Мертона

1.1.5. Р. Дарендорф о социальном конфликте

1.1.6. Конфликты «грамматики форм жизни» Юргена Хабермаса

1.1.7. Концепция конфликта Никласа Лумана.

Коммуникативная природа конфликта.

1.1.8. «Социальная и культурная динамика» П. Сорокина как метатеория социокультурного конфликта

1.1.9. Джон Рекс - теоретик конфликта

1.2.0. Конфликт как «драматическая эмблема»: социология конфликта Рэндалла Коллинза

Введение диссертации2006 год, автореферат по социологии, Семенов, Владимир Анатольевич

Актуальность. Системная социальная трансформация нашего общества, произошедшая в 90-е годы XX столетия, актуализировала конфликтологический дискурс, гго крайней мере, в двух отношениях:

- во-первых, конституировав онтологический статус конфликта как системного явления;

- во-вторых, востребовав организационные и институциональные ресурсы общества, обеспечивающие изучение конфликта и возможности по его управлению.

Идеологизированное отношение к феномену конфликта в условиях политической системы, сложившейся за годы советской власти, ограничивало возможности его научного изучения. Директивно-авторитарный стиль управления обществом в сочетании с централизованным характером выработки всех управленческих решений, касающихся жизнедеятельности общества, не способствовали созданию условий по формированию социального заказа на научно-исследовательские и научно-практические разработки проблемы конфликта. Вульгаризированная интерпретация концепции Маркса была положена в качестве идеологической основы политической доктрины, преследующей цели создания «гармоничного общества» с «общенародной формой собственности», «общенародным государством» и идеологией рабочего класса, отражающей интересы «всего народа». Так же полагалось исходить из того, что при коммунизме не будет «антагонистических социальных противоречий» в силу действия указанных выше факторов. С точки зрения современной теории конфликта, в обществе закладывалась и целенаправленно создавалась бесконфликтная модель с положительной обратной связью, для которой характерно не развитие, а загнивание и развал в той или иной форме.

Конфликтная же модель ассоциировалась с расстановкой сил на международной арене, где «империалистические силы» противостояли «международному рабочему движению» и «социалистическому лагерю». Причем первые атрибутировались как «реакционные», а вторые - как «прогрессивные». Помимо всего прочего, предлагалось также памятовать о существовании и «внутренней контрреволюции», периодически меняющей свое лицо.

Конфликты, возникавшие в период «холодной войны», быстро разрешались руководством чтих двух подсистем, не допуская их разрастания до размеров, угрожающих стабильности всей международной системы. Окончание «холодной войны», падение Берлинской стены, распад Советского Союза привели к бурному росту международных и региональных конфликтов, интенсивному росту терроризма во всем мире. Проявление данной тенденции может быть объяснено тем, что перестали существовать два основных антагонистических полюса, а ожидаемое синергетическое состояние (взаимное позитивное отношение элементов системы друг к другу, ведущее к появлению позитивной обратной связи в системе, характеризующейся бесконфликтным состоянием) так и не наступило.

Что же произошло в действительности? Модель, созидаемая на основе «научной идеологии», и казавшаяся «бесконфликтной», разваливалась на глазах как нежизнеспособная, давая выход конфликтогенной энергии. А «конфликтная модель», на определенном историческом этапе являвшаяся сдерживающим энтропийные процессы фактором в мировой политике, «рассыпаясь», способствовала мультиплицированию конфликтных конфигураций и существенному усложнению общей картины мира. Парадоксальность фиксируемых ситуаций стимулировало рост интереса к изучению природы конфликта в теоретической и эмпирической плоскостях.

Конфликтология, как самостоятельная научная дисциплина, стала формироваться в середине 20 века, благодаря интеллектуальным усилиям Г. Зиммеля, Л. Козера, К. Левина, Р. Дарендорфа и других.

Очевидно, что и в России зарождается общественная потребность в создании структур, обеспечивающих конфликтологическое сопровождение и консалтинг органов власти, администраций предприятий, трудовых коллективов, профессиональных союзов и отдельных граждан. Пока же приходится констатировать факт отсутствия конфликтологической экспертизы подготавливаемых управленческих решений и нормативных актов, политических и административных действий властных органов. Использование процедур рационализации конфликтных ситуаций и посреднических усилий непривычно как для населения в целом, гак и для властных структур.

Вполне логично напрашивается вывод о необходимости подготовки нескольких тысяч конфликтологов, для чего уже открываются специализированные курсы, множество семинаров и факультеты. Нужно готовить конфликтологов-исследователей, конфликтологов - консультантов, посредников, переговорщиков и конфликтологов - психологов.

Одновременно приходится констатировать факт отсутствия развитой конфликтологической теории. При доминировании у активных участников социальных конфликтов установки на получение конкретных рекомендаций по выходу из складывающихся ситуаций.

Анализ мировоззренчески-методологических проблем и проблем общетеоретического характера несомненно относится к наиболее приоритетным задачам в исследовательской деятельности конфликтологов. И в первую очередь это обусловлено существующей потребностью в развитом понятийном аппарате, профессиональном языке конфликтолога, научных технологиях познания изучаемого объекта.

Разработке этих и связанных с ними проблем посвятили свои работы российские ученые Е.И. Васильева, О.Н. Громова, А.В. Глухова, А.В. Дмитриев, А.И. Донцов, Е.А. Донченко, В.В. Дружинин, Ю.Г. Запрудский, А.Г. Здравомыслов, Д.П. Зеркин, Б.И. Краснов, В.Н. Кудрявцев, J1.A. Нечипоренко, Е.И. Степанов, Э.Р. Тагиров и др. В их трудах широко используются многие идеи зарубежных исследователей, ставших уже классическими и имеющих высокий индекс цитирования в научной литературе (Л.Козер, Р. Дарендорф, J1. Крисберг, К. Боулдинг, Ч. Тилли, Д. Доллард, Дж. Бертон и др.).

Однако имеются все основания считать уже проделанную работу лишь только началом на пути становления конфликтологической парадигмы социального знания как самостоятельной научной дисциплины, востребованной современным российским обществом, которое находится сегодня па этапе демократического транзита.

Необходимо также углубление содержания кофликтологической парадигмы, формирование с помощью специализированных социальных институтов культуры поведения, основанного на признании социальных конфликтов в качестве повседневною и неотъемлемого атрибута общественной жизни, понимании невозможности полного устранения конфликтов из «нашей жизни», представлении об их конструктивной и незаменимой роли в развитии, в том числе и устойчивого развития любой социальной системы.

Перечисленные вопросы с особой актуальностью ставят на повестку дня необходимость дальнейшей теоретической и методологической разработки феномена конфликта. Анализу имеющегося научного багажа, а также перспектив и проблем, возникающих на этом пути, посвящено данное исследование.

Проблема, связанная со становлением конфликтологической парадигмы социального знания, заключается в том, что практически отсутствует единая и цельная теория конфликта, удовлетворяющая потребностям и запросам всех специалистов, для которых он является предметом изучения. Единая теория конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук, позволяющей различным специалистам работать в одном и том же концептуальном и инструментальном поле; унифицирует и одновременно расширяет проблематику прикладных исследований, обеспечивая их надежными методологическими и теоретическими предпосылками; значительно ускоряет процесс теоретических и прикладных исследований по теории и практике конфликта; радикально изменяет привычные представления о конфликте как наименее желательном, а его отсутствии как наиболее желательном состоянии; гем самым освобождает эти представления от распространенных, но ошибочных ассоциаций.

Одной из причин недостаточного внимания к созданию единой теории конфликта является узкое, "цеховое" понимание конфликта специалистами в области социальных и психологических наук. Считается само собой разумеющимся, что социологи должны исследовать только социальные проблемы и социальные конфликты, политологи - только политические проблемы и политические конфликты, психологи - соответственно, только психологические проблемы и конфликты. При этом неявно исходят из допущения, что общих и специальных знаний той частной отрасли знания, к которой принадлежит данный аналитик, достаточно для исследования соответствующих видов конфликтов. Однако такая установка создаст впечатление о частной природе конфликта, о ею локальных и, как правило, негативных функциях. Практика и теория анализа и разрешения конфликтов показывают односторонность подобной позиции. Конфликт, по определению, - системное явление. Его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития систем. Поэтому специалист по анализу и разрешению конфликтов это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знания.

Но главной причиной, препятствующей созданию единой теории анализа и разрешения конфликта, является все-таки сложная, имеющая множество измерений социально-психологическая (и онтологическая в широком смысле) природа конфликта. Приходится констатировать, что в настоящее время не существует ни одной научной дисциплины, которая могла бы предложить исчерпывающее множество аналитических средств для его полноценного исследования. Ясно только одно: конфликт - междисциплинарная проблема. Но что именно должно составить методологический и теоретический фундамент ее решения - это пока не совсем ясно. Ни одна конкретная социальная или психологическая научная дисциплина не годится для этой цели просто из-за своего частного характера. Рассматриваемый аспект становления конфликтологической парадигмы является одновременно и дискуссионным, поэтому его анализ с учетом привнесения предлагаемой системы доказательств и аргументов представляется своевременным и конструктивным.

Сложность решения этой проблемы сопряжена со многими факторами, среди которых в первую очередь следует отметить все более назревающую потребность в реконструкции эпистемологии всего знания. Социологи могут внести свой вклад в объединение усилий и сотрудничество обществоведов с физиками, математиками, искусствоведами и иными представителями научного корпуса исследователей. Разработка и совершенствование единого теоретического языка будет означать завершение процесса становления конфликтологической парадигмы социального знания, новое качество способа его получения и соответственно расширение практических возможностей, позволяющих любому социальному субъекту наиболее эффективно выстраивать свое поведение в сфере конфликтного взаимодействия.

Объект диссертационного исследования - конфликт как системное явление.

Предмет исследования - теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Основная гипотеза исследования: создание единой теории конфликта практически осуществимо как синтез ведущих теоретических парадигм на базе социологического дискурса.

Основной целью диссертации является анализ научных предпосылок становления конфликтологической парадигмы социологического познания, содержащихся в разнообразных методологических и теоретических подходах к осмыслению конфликта как социального феномена, затрагивающего все аспекты человеческой жизнедеятельности.

Цели исследования:

• Выяснение теоретического потенциала разнообразных социологических школ и направлений, относящегося к конфликтологической проблематике

• Критический анализ противоречий в трактовках и интерпретациях конфликта как объекта исследования

• Выявление существующих тенденций и закономерностей в формировании научного представления о конфликте как социальном феномене

• Сравнение операциональных возможностей разнообразных методологических подходов к анализу конфликта

• Выяснение теоретико-методологических возможностей, связанных с созданием единой и цельной теории конфликта

• Анализ новейших тенденций в подходах к исследованию конфликта

• Раскрытие содержания процесса становления конфликтологической парадигмы социального знания на методологическом и теоретическом уровне

• Обоснование определяющей роли социологии в процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания

• Критическое осмысление особенностей и научных возможностей разнообразных теоретических подходов к анализу феномена конфликта

Для проверки гипотезы и достижения выдвинутых целей решаются следующие задачи:

• Выявляются логические противоречия ведущих исследовательских конфликтологических парадигм

• Объясняется логика формирования социологической теории конфликта как реакции на изменение потребностей общества

• Уточняется представление об основных эпистемологических проблемах социологии конфликта и теории конфликта в других сферах научного знания

• Объясняется преемственность социологического знания - связь современных теорий конфликта и рассматриваемых в них социальных проблем с «классической» социологией;

• Выясняется соотношение понятий «конфликт» и противоречие»

• Сопоставляются операциональные возможности категориального аппарата разнообразных методологических парадигм

• Анализируются теоретико-методологические особенности концепций конфликта Г. Зиммеля, Л. Козера, Р. Мертона, Т. Парсонса, Р. Парка, Э. Берджесса, К. Маркса, Р. Дарендорфа, П. Сорокина, Й. Галтунга, Л. Крисберга, Н. Лумана, Дж. Рекса, Р. Коллинза, К. Хайпеля, Н. Ховарда, Н. Фрэзера и др. (см. библиографию)

• Рассматриваются аналитические подходы к феномену социального конфликта в работах Э. Гидденса, Д. Фауста, Л. Фестингера, А. Рапопорта, М. Росса, Д. Лидераха, Дж. Бертона, Д. Сэндола, К. Авруха, В.Светлова, В. Новосельцева, А. Здравомыслова, А. Дмитриева, Е. Степанова, Н. Гришиной, В. Кудряцева, В. Дружинина, А. Зайцева, В. Дудченко, Л. Цой, В. Сперанского, Д. Конторова, В. Конторова, А. Анцупова, В. Шегшлова и др. (см. библиографию)

Достоверность и обоснованность положений, фактов и выводов диссертационного исследования обусловлены системным, аналитическим и междисциплинарным подходом к анализу объекта и предмета исследования, изучением их на методологическом и теоретическом уровнях, а также применением методов, адекватных задачам и специфике каждого этапа исследовательской работы.

В процессе работы применялись следующие методы исследования: исторический метод, метод анализа, системный подход, компаративистский метод.

Обоснованность основных положений обеспечена всесторонним обсуждением основных идей и фактов диссертационного исследования на конференциях (в том числе международных), семинарах, дискуссиях и на других многочисленных научных собраниях.

Научная новизна работы заключается, прежде всего, в построении системы научных положений, которая могла бы выступить как основополагающая в процессе создания единой теории анализа и разрешения конфликта. К числу наиболее инновационных результатов диссертационного исследования относятся следующие:

1. Понятие «социальный конфликт» предлагается рассматривать как экспликант понятия «социальное противоречие».

2. Конфликт определяется как разновидность структурного дисбаланса.

3. Антагонизм и синергизм обозначают альтернативные состояния баланса отношений системы и исчерпывают возможные способы разрешения любого конфликта.

4. Конфликт определяется как система, имеющая, по крайней мере, один несбалансированный цикл, в котором модальные знаки субъектов прямых и обратных отношений несовместимы.

5. Конфликт — это разновидность саморегуляции, то есть обусловленная внутренними причинами устойчивая тенденция системы к возвращению в состояние нарушенного равновесия, к восстановлению баланса отношений между своими элементами.

6. При определенных условиях (образовании петли отрицательной обратной связи между элементами системы) социальные конфликты могут способствовать стабильному развитию системы и, наоборот, при определенных условиях (синергизм и антагонизм системы) отсутствие конфликтов могут привести к се деградации.

7. Понимание конфликта только лишь как формы разрешения «обострившихся до предела противоречий» является неточным.

8. Конфликт способствует самоотграничснию (самореферентности) одной системы и о отношению к другой, способствуя проявлению свойства эмсрджентпости.

9. Конфликт является источником энергии, активизирующей и стимулирующей интеракции - необходимого условия социетального характера человеческого существования.

10. Впервые в отечественной социологии предпринята научная попытка анализа состояния теоретических и методологических предпосылок создания единой и целостной теории конфликта, как универсального социального феномена. Создание такой теории можно рассматривать в качестве необходимого условия завершения процесса становления конфликтологической парадигмы социологического познания.

11. Проанализированы познавательные возможности широко распространенных базовых понятий в существующих конфликтологических теориях в контексте единой социальной теории конфликта.

12. Предложена и обоснована оригинальная концепция анализа и разрешения конфликта, позволяющая на качественно новом уровне осуществлять исследовательские разработки в сфере социологической науки, а также в сфере конфликтологического менеджмента.

13. Дана интерпретация целого ряда классических социологических концепций (например, Г. Зиммеля, Л. Козера, Т. Парсонса), позволяющая расширить вариативность оценки их понимания роли конфликта.

14. Проанализирована и введена в научно-практический оборот оригинальная технология анализа и разрешения конфликтов Н.Ховарда (ДРАМАТЕК), показаны ее теоретические и методологические особенности.

15. Впервые в систематизированном виде определен вклад П.Сорокина в формирование метатеории конфликта.

16. В рамках данного исследования осуществлена попытка анализа имеющихся возможностей у четырех наиболее рельефных и обладающих наибольшим удельным весом с точки зрения научной результативности теоретических языков: социологического, философского, математического и синергегического. Особое внимание при этом уделено понятийному аппарату, методологической базе, соответствующей каждому из них, а также вопросу их взаимовлияния.

17. Показан существующий приоритет социологии, - по сравнению с другими науками, - к попытках представить систематизированное теоретическое описание конфликта как социального феномена.

Теоретическая значимость работы заключается в ее возможности формирования целостной эпистемологической картины кофликтологичсского знания, выявления основных методологических подходов к построению теории конфликта, понимания общей логики эволюции исследовательских подходов в зависимости от характера накопленных знаний о сущности конфликта и существующих общественных потребностей, что создает научную базу для одного из вариантов целостной теории конфликта.

Практическая ценность исследования состоит в методологическом значении работы для теоретических и эмпирических социологических исследований, а также в возможности самого широкого использования полученных результатов теоретических изысканий:

• В подготовке специалистов с квалификацией «Социолог, преподаватель социологии» по специальности «020300 - СОЦИОЛОГИЯ», а также бакалавров социологии и магистров социологии по направлению «521200 -СОЦИОЛОГИЯ», в разработке учебных курсов и семинарских занятий по общей социологии, конфликтологии, социальной и политической конфликтологии, истории социологии, а также различных спецкурсов.

• В проведении исследований и организации системы эффективного конфликтологического мониторинга и конфликтологического менеджмента.

На защиту выносятся следующие положения:

1. При определенных условиях (образовании петли отрицательной связи между элементами системы) социальные конфликты могут способствовать стабильному развитию системы и, наоборот, при определенных условиях (синергизм и антагонизм системы) отсутствие конфликтов может привест и к ее деградации.

2. Мера дисбаланса системы (как вариант-мера социальной напряженности, точка эквилибриума) позволяет определять критическую для ее стабильного развития точку.

3. Проделанный анализ позволяет зафиксировать тенденцию становления конфликтологической парадигмы социального знания, проявляющуюся одновременно и в виде процесса институционализации и в виде теоретической рефлексии.

Наиболее мощное н научном отношении развитие конфликтологическая парадигма социального знания получила за последние двадцать - тридцать лет. Причем, очень многое в плане теоретическою приращения к знанию о конфликте,-на что обращено особенное внимание,- сделано в России.

4. Говорить о завершении процесса становления конфликтологии как специализированной отрасли социального знания можно будет только тогда, когда сложится единая теория анализа и разрешения конфликта. Пока мы имеем дело с ситуацией сосуществования разнообразных теоретических языков, обладающих той или иной степенью развитости аналитических и операциональных возможностей. Поэтому правомернее было бы, оценивая ситуацию, складывающуюся в науке в теоретическом и методологическом отношении, говорить об идущем процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания.

5. Специфика социального конфликта (понимаемого не только лишь как конфликта макроуровня) заключается в уникальности природы человека - его творческой, культурно обусловленной интенции. Культурная традиция на сегодняшний день выступает как определяющая специфику современного социального конфликта.

6. Зачастую попытки «рационализировать», «просчитать» человеческое поведение не удаются из-за проявлений его «иррациональности», «нерациональности», всевозможных уловок и попыток использования обманных, манипулятивных приемов. Данное обстоятельство, тем не менее, не снимает с повестки дня правомерности попыток формального (рациональног о) моделирования (с помощью разнообразных теоретических языков) конфликтных процессов, а лишь предполагает необходимость включения «иррационального» аспекта в процесс моделирования.

7. В представленном диссертационном исследовании предлагается исходить не из «узкой» трактовки «теории конфликта», понимаемой лишь как одна из специфических существующих методологических интерпретаций конфликта (в противовес, скажем, функционалистской трактовке), а в «широком» контексте, ассоциирующемся со становлением универсальной конфликтологической парадигмы социальною знания на основе существующего в научной деятельности кумулятивного принципа.

8. В рамках гак называемых «неточных» наук (имеются в виду науки гуманитарного профиля), изучение конфликта осуществляется, - как правило, - с помощью языка, не всегда отмеченного должной логической строгостью. Уточнения с помощью формальной логики становятся трудно реализуемыми, что, в свою очередь, не может не стимулировать появление дополнительных вопросов и претензий к целому ряду утверждений и выводов, относящихся на счет данных наук.

Слабая структурированность языка традиционных гуманитарных дисциплин, в отличие от легко поддающегося формализации (или квантификации) языка точных наук, представляет собой одну из проблем, с которой постоянно приходится сталкиваться представителям различных научных традиций в процессе коммуникации по поводу возникшего и объединяющего всех их интереса к изучению конфликта как социального феномена.

Рекомендации по реализации результатов работы основаны на уже имеющемся опыте внедрения полученных результатов, а также дополнительных возможностях, открывающихся в будущем в связи с их предоставлением вниманию широкой общественности.

Опубликованы и широко используются в преподавании ряда дисциплин в высших учебных заведениях России монография и учебники по истории западной теоретической социологии (Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб., 1996; Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб., 1997; Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб., 2003).

Разработаны и внедрены в учебный процесс «Программа курса политической и социальной конфликтологии» для студентов-бакалавров и студентов-магистров в высших учебных заведениях. Опубликована «Программа по конфликтологическому менеджменту». Издана монография «Феномен конфликта» (СПб., 2005), активно используемая в преподавании курсов «Конфликтология», «Политическая и социальная конфликтология».

Результаты, полученные в ходе научного исследования, могут быть использованы в ходе переподготовки государственных служащих различных уровней, а также специалистами, участвующими в процессе принятия политических решений. Апробация работы. Течение и результаты исследования на различных его этапах обсуждались в Российском государственном педагогическом университете им. А.И.Герцена, на региональных, российских и международных конференциях. Основные результаты исследования опубликованы в четырех монографиях, учебных пособиях, статьях, а также материалах и тезисах международных, региональных научных конференций.

Публикации. Основное содержание диссертации наиболее полно представлено в авторской монографии, а по отдельным направлениям в 3 коллективных монографиях, 4 научно-методических работах, 13 научных публикациях. Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав, 29 параграфов, заключения, списка использованной литературы. Общий объем - 524 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Теоретические и методологические проблемы становления конфликтологической парадигмы социологического познания"

3.6". Основные выводы

Осознание проблематики конфликта как проблематики междисциплинарного характера поставило на повестку дня вопрос о границах классов объектов изучения, на которые могло бы распространяться данное понятие. Возникла дискуссия по поводу того, можно ли применять термин конфликт по отношению к процессам неживой природы. Не все исследователи склонны согласиться с тем, что зооконфликты нужно включать в сферу интересов конфликтологов. Теоретический инструментарий, применяемый в ряде концепций, работающих с социальным конфликтом, не давал ответов на вопросы, возникающих при постановке проблем, связанных с изучением внутриличностных конфликтов.

Практика конфликтологического менеджмента поставила вопрос о необходимости рационализации процесса принятия управленческих решений до такой степени, которая в максимальной мере учитывала бы все возможные варианты развития событий и поведенческих типов реакций в той или иной ситуации с учетом изменяющихся обстоятельств. Такая постановка вопроса не могла не потребовать использования методов естественных наук, в частности, -математики.

Эти и другие вопросы, являясь отражением возросшего уровня качества проводимых теоретических разработок изучаемого феномена, одновременно стали свидетельством возникающей объективной потребности расширения методологической базы традиционного социологического способа кодирования изучаемого объекта. А также сигналом усиливающейся мотивации, стимулирующих ученых к созданию единой и целостной теории конфликта, которая могла бы ответить на эти и другие возникающие вопросы. О том, что реально сделано в обозначенном направлении можно судить на основе анализа тех возможностей, которые предоставляются в рамках теории игр, системного подхода, синергетической модели, концепции конфронтационного менеджмента Н. Ховарда и аналитической теории В.А. Светлова.

Вопрос о характере связи математизированных методик со структурно-функциональным методом - вопрос интересный и имеет все основания для существования. Теория игр и связанная с ней теория рационального выбора ознаменовали существенную веху в развитии конфликтологической парадигмы.

Думается, имеются все основания для того, чтобы, наряду с используемой ориентацией на отличия в методологических подходах, избрать в качестве критерия выделения основания для классификации направлений в развитии теории конфликта то, что называется языком научного исследования. Язык математика и язык социолога сильно различаются в первую очередь уровнем формализованности. Соотношение «количественного» (математические формулы, используемые математиком для изложения своих размышлений) и «качественного» (традиционного для дискурса специалистов гуманитарного профиля) видов анализа стало отдельной проблемой, потребовавшей дополнительных усилий в процессе становления конфликтологической парадигмы.

Основываясь на таком подходе, можно попытаться определить первое, «традиционное» направление в становлении теории конфликта как «качественный» вид анализа, а второе - как использующее в основном «количественный» вид анализа. И то, и другое направление в методологическом отношении объединяет одна основа - функционализм, что в определенной мере объясняется изначально существовавшей мощной ориентацией социологии на позитивизм (О.Конт, Г.Спенсер). На существующий приоритет социологии, - по сравнению с другими науками, - в попытках представить систематизированное теоретическое описание конфликта как социального феномена уже указывалось.

Рассуждая о теоретических проблемах становления конфликтологической парадигмы невозможно не указать на ту особую роль, которую играет формальный язык логики в качестве аналитического инструмента науки. Ее преобладание (с различной степенью) в научно-исследовательском методе дает основание использовать этот факт как один из критериев оценки характера методологической ориентации того или иного исследователя, одновременно обусловливающего и особенности используемого им теоретического языка.

В эпис темологии выделяют логико-интуитивный метод, метод моделирования и исчислений. Они отличаются друг' от друга степенью использования формального языка по отношению к интуиции. Метод исчислений подразумевает полное преобладание символической (математической) логики по отношению к другим видам логики и интуиции. Метод моделирования - преобладание логики при минимизации значения интуиции. Логико-интуитивный метод подразумевает преобладание логики при сохранении немалого значения интуиции. Вопрос о роли интуиции - вопрос о качественной специфике познавательной деятельности человека как таковою. Использование формальных языков при разработке программного обеспечения компьютерной техники лишь подчеркивает уникальность фактора присутствия интуиции в процесс аналитической работы, отличающег о человека от машины. Эволюция становления конфликтологической парадигмы социального знания в очередной раз продемонстрировала значение данного фактора, как определяющего в поисках возможных вариантов объяснения постоянно ускользающего (в виду непрестанно возникающих новых непредвиденных трудностей и обстоятельств) от теоретического осмысления конфликта как социального феномена. Роль интуиции, - особенно в ситуациях, требующих развитых интерпретативных навыков, - значительно возрастает, становясь незаменимой.

Вместе с тем, необходимо указать на то, что в рамках так называемых «неточных» наук (имеются в виду науки гуманитарного профиля), изучение конфликта осуществляется, - как правило, - с помощью языка, не отмеченного должной логической строгостью. Уточнения с помощью формальной логики становятся трудно реализуемыми, что, в свою очередь, не может не стимулировать появление дополнительных вопросов и претензий к целому ряду утверждений и выводов, относящихся на счет данных наук.

Слабая структурированность языка традиционных гуманитарных дисциплин, в отличие от легко поддающегося формализации (или квантификации) языка точных наук, представляет собой одну из проблем, с которой постоянно приходилось сталкиваться представителям различных научных традиций в процессе коммуникации по поводу возникшего и объединяющего всех их интереса к изучению конфликта как социального феномена.

Классики теории игр Дж. Фон Нейман и О. Моргенштерн считали, что идейную основу решения любой игры образуют однозначно определенные правила рационального поведения. Такие правила, по их мнению, в идеальном случае, то есть при безошибочном выполнении всеми игроками, должны гарантировать получение исхода, удовлетворяющего всех участников конфликта. Подобный исход был назван «решением» игры. В более формальном смысле решением иг ры называется исход, который не может быть никем улучшен в одностороннем порядке, то есть не может быть улучшен без изменения позиций других игроков. Если имеется решение игры, то не существует другого исхода, лучшего, по крайней мерс, для одного из игроков. Иными словами, решение игры представляет точку равновесия, а стратегии, порождающие его, называются стратегиями, обеспечивающими равновесие.

Идею равновесия, важную и чрезвычайно плодотворную саму по себе, классики теории игр связали с более спорной идеей уровня безопасности принимаемого решения. Согласно этой идее, независимо от того, знают игроки ходы друг друга или нет, в любом случае они должны предполагать, что их противники не дадут им достигнуть наилучшего решения. Поэтому каждый разумный игрок должен выбирать лучшие для себя варианты исключительно из худших. Другими словами, каждый разумный игрок может надеяться только на то, чтобы максимизировать свой минимальный выигрыш (следовать максиминной стратегии) или,- что тоже, минимизировать свой максимальный проигрыш (следовать минимаксной стратегии).

Таким образом, каждое решение игры в классическом смысле должно представлять точку равновесия и одновременно быть результатом выполнения максиминной (минимаксной) стратегии. Для игр двух лиц с нулевой суммой было, в частности, доказано, что:

- решение игры гарантируется выбором минимаксной/максиминной стратегии;

- все решения одной и той же игры имеют одну и ту же цену (платеж);

- все стратегии, обеспечивающие решение игры, взаимозаменяемы;

- все игры с полной информацией (ходами, известными всем игрокам) имеют решение;

- все игры с неполной информацией (имеется ход, неизвестный, по крайней мере, одному из игроков) имеют решение в смешанных стратегиях (пропорциях обычных, «чистых», стратегий).

Но все ли реальные конфликты изоморфны играм с нулевой суммой? Ответ очевидно отрицательный. Даже в военной области подобные конфликты не составляют большинства. В таких же сферах как дипломатия, торговля, судебные разбирательства и т. п., где переговоры являются единственным средством решения конфликтов, все они представляют' игры с ненулевой суммой.

Таким образом, классическая теория Hip — достаточно элегантная математическая теория, но вместе с тем она почти ничего не дает для анализа реальных конфликтов. В методологическом отношении она скорее является подсобным средством анализа и разрешения конфликта, не ставя перед собой задачу его исследования как особого социального феномена.

Ее основная рекомендация — быть крайне осторожным и никогда не претендовать на лучший исход — носит нормативный характер, но очень редко выполняется на практике.

Эта теория рассчитана на рациональных людей, но рациональность понимается исключительно в индивидуалистическом духе, — думай только о своей выгоде, даже если всем вместе можно добиться лучшего исхода. Согласно одному из ее базисных допущений все игроки обязаны одинаковым образом оценивать одну и ту же игру, то есть она построена на допущении, что каждый игрок обладает полной и достоверной информацией о стратегиях, исходах и предпочтениях всех других игроков, и никогда не обманывают друг друга. По очевидным причинам данное допущение вряд ли когда-нибудь выполняется для людей, сотрудничающих вместе, и тем более оно не выполняется в условиях скрытого или явного соперничества. Наконец, классическая теория игр не способна объяснить, как и почему игроки изменяют свои действия и предпочтения, по каким причинам сотрудничество всегда гарантирует наилучшее разрешение любого конфликта.

Значительное расширение теоретических и прикладных возможностей классической теории игр было достигнуто в 80-е годы прошлого столетия в процессе исследования взаимных реакций игроков на действия друг друга как главном условии вычисления индивидуальных и кооперативных стабильных исходов. Такой подход оказался в целом чрезвычайно перспективным, так как позволил не только обобщить классическую теорию игр, но и превратить полученные теоретико-игровые модели в достаточно эффективные и эмпирически надежные методы исследования реальных конфликтов.

Игра с полной информированностью в нормальной форме задается перечислением множества игроков, множеств их допустимых действий и набором их целевых функций. Однако существенным является вопрос: известно ли само это описание участникам игры? Долгое время в теории игр «по умолчанию» предполагалось, что игра известна всем ее участникам и, более того, она является общим знанием среди участников. Этот термин в теорию игр был введен Робертом Оуманном для обозначения факта, о котором известно всем агентам, и всем агентам известно, что о нем известно всем агентам и т.д.

Однако, далеко не всегда игра является общим знанием. Для моделирования таких ситуаций было введено понятие рефлексивной игры. В отличие от игры с общим знанием целевые функции агентов в рефлексивной игре зависят (кроме набора действий агентов) от неопределенного параметра, называемого также состоянием природы. У каждого из агентов может быть свое представление о том, какое состояние природы он имеет. Далее, у каждого агента может быть свое представление о представлениях оппонентов и т.д. Совокупность всех этих представлений образует структуру информированности игры. Таким образом, описание рефлексивной игры отличается от описания «обычной» игры в нормальной форме наличием структуры информированности.

Лишь в очень редких случаях человек, группа или организация обладает полным контролем над событиями. Реализация даже самых тщательно продуманных планов почти всегда сталкивается со скрытым или явным сопротивлением или противодействием. Причиной этого, конечно, может быть злая воля, скрытые интересы, неумение или нежелание участвовать в запланированном проекте. Но главной причиной является естественное, природное и социальное, различие лиц, принимающих решение, во взглядах и оценках на одну и ту же проблемную ситуацию, связанную с поведением как минимум двух сторон. Фундаментальной чертой подобных ситуаций является то, что решения, принимаемые какой-либо одной заинтересованной стороной, так или иначе, зависят от выборов, осуществляемых другими сторонами. Такие ситуации принято называть конфликтными и относить к исключительной компетенции теории игр. Однако классическая теория игр, созданная в середине 40-х годов прошлого столетия Джоном фон Нейманом и Оскаром Моргенштерном, несмотря на многочисленные усовершенствования, оказалась малопригодной для анализа конфликтных ситуаций, типичных для практического менеджмента. В течение последних тридцати лег было предпринято несколько серьезных теоретических попыток развить теорию игр в направлении эффективного анализа конфликтов любой природы и структуры. Фактически можно говорить о возникновении самостоятельной теории анализа и разрешения конфликтов и основанной на ней консалтинговой ветви — конфронтационного менеджмента. Данная теория пока еще находится в процессе завершения формирования единого концептуального базиса и универсальной техники анализа конфликтов. Однако достигнутые этой теорией результаты таковы, что они уже сейчас позволяют чрезвычайно эффективно и достаточно просто моделировать, анализировать и находить решения управленческих конфликтов любой степени сложности.

Как показывают данные социологических исследований, разрешение конфликтов отнимает значительную часть времени у руководителей разных уровней. Реальность такова, что управляющие предприятиями тратят до четверти и более своего рабочего времени на урегулирование различного рода конфликтов и их последствий. Эта цифра увеличивается до 30% для руководителей низшего звена. Управляющие проводят от 25 до 60% своего рабочего дня, занимаясь разрешением организационных и межличностных конфликтов. Можно сказать, что «работать, управлять и жить в организации, — значит быть в конфликте». Эксперты подсчитали, что конфликты и стрессы от неразрешенных конфликтов обходятся США в 100 млрд. долларов в год. Более 65% проблем на производстве связаны с нарушениями отношений между сотрудниками, а не с недостатком навыков или мотивами поведения отдельных работников" .

Очевидно, что и в России зарождается общественная потребность в создании структур, обеспечивающих конфликтологический консалтинг органов власти, администрации предприятий, трудовых коллективов, профессиональных союзов и отдельных граждан. По подсчетам А. К. Зайцева, для России такая отрасль должна включать свыше 100 центров по разрешению конфликтов различных уровней и типов: от федерального до территориальных. Причем данные центры не должны брать на себя функцию арбитража, т.е. правого регулирования конфликтов. Эти

128 Зайцев А. К. Социальный конфликт. М., Academia, 2000, с. 6. центры должны быть независимыми, технически оснащенными, самоокупаемыми и приносящими прибыль. В перспективе, по мнению А. К. Зайцева, в России будут действовать как минимум три группы центров по разрешению конфликтов. Первая —- под эгидой Минтруда — до 100-150 по всей России (против сегодняшних 50 человек), вторая в составе профессиональных союзов, и третья — на крупных предприятиях и учреждениях. Будут действовать и внутренние консультанты в учреждениях и организациях. Не говоря уже о многих сотнях независимых консультационных фирм и консультантов529.

В целом, складывается мнение, что теорию игр, скорее всего, целесообразно использовать как вспомогательное средство в процессе выбора решения и оценки возможных рисков со стратегической точки зрения. Анализ специальной литературы за последние 10-15 лет сигнализирует о растущем интересе социологов и политологов к использованию данной теории применительно к изучению конкретных конфликтных ситуаций. Однако, уже существующие и пионерные математические расширения теории игр являются серьезным ограничением на пути возможного использования данного языка широким кругом социологов и политологов, ограничивая их лишь возможностью использования наиболее простых с методологической точки зрения матриц.

В 90-е годы прошлого столетия акцент был сделан на всестороннем исследовании роли переговоров шроков до принятия ими окончательного выбора, на изучении роли возможных коалиций соперничающих сторон в достижении требуемого решения, на формализации ошибочного восприятии игроками позиций друг друга, на анализе возникновения и развития сотрудничества между соперниками и роли эмоций и разума в этом процессе. В результате га часть теории игр, которая была ориентирована на анализ реальных конфликтов, была значительно модифицирована и превратилась в самостоятельное направление исследования операций и независимую ветвь консалтинга, которую можно назвать конфронтационным менеджментом.

Школа формального моделирования путей разрешения конфликтов К. Хайпеля исходит из того, что формальная модель конфликта является эффективным средством фиксирования и изучения конфликта с позиций системного подхода,

S2'J Там же. С. 350. предоставляющим возможность нахождения компромиссных решений, обеспечивающих стабильность, а также тех точек сотрудничества, которые делают возможными вариант ы типа «выигрыш - выигрыш». В основу этой модели поисков путей разрешения конфликтов были положены основные идеи теории графов с использованием георетико-игровых моделей, а также усовершенствованная версия теории гинеригр. С помощью последней стало возможным анализировать конфликты, игроки которых обладают неполной или ошибочной информацией о стратегиях и предпочтениях друг друга, а также вычислять с любой желаемой степенью глубины отражения выражение позиций друг друга, что особенно важно при поиске причины ошибочного восприятия.

Найджел Ховард демонстрирует возможности нового продукта теоретических построений - теории метаигр, развивающей положения «классической» теории игр. Целью его работы явилось стремление создать технику разрешения реальных конфликтных ситуаций, а также исследовать характер политического и социального взаимодействия между людьми, имеющими непосредственное отношение к процессу принятия решения. Основные идеи теории игр (экстенсивная и обычная форма, точка эквилибриума и др.) развиваются таким образом, что в результате получается не сугубо формальная и нормативная теория, а скорее реалистичная, эмпиричная и экспериментальная. Это означает, что суждения о поведении «игроков» в «игре» должны интерпретироваться в духе формулировок, основанных на опыте, а их последствия, по возможности, подвергаться контролю. Если последствия не проходят тестирования, то такие суждения должны быть отвергнуты. Для Ховарда «игра» - не только математический объект, но одновременно и экспериментальный объект.

Ховард выделяет три различных вида рациональности (метарациональность, всеобщую метарациональность, симметричную метарациональность). Обращение внимания на фактор «метарациональности» позволяет прийти к схожим выводам и тем, кто находится на самом верхнем уровне, связанном с принятием решения.

Идея мегаигры означает, что для того, чтобы осуществить анализ игры, необходимо проанализировать n-ое количество метаигр, основывающихся на ней. И хотя впервые такая рекомендация прозвучала еще из уст фон Неймана и Моргснштерна, однако осуществить ее им так и не удалось.

Подход Неймана и Моргенштерна не включал эксперимент, но, тем не менее, он не являлся ни нормативным, ни чисто формальным. Они также предвидели появление нечисловых обобщений теории игр и возможность унификации их довольно-таки самостоятельных теорий (игр с двумя игроками и нулевым исходом и игр с переменным исходом и с «п»-ым количеством игроков). Такая унификация была осуществлена позже с помощью введенного различия между «кооперативными» и «некооперативными» теориями игр. А призыв к единству подхода нашел воплощение в создании теории метаигр.

Интенсивное развитие синергегической и кофликтологической парадигм в социальных науках, наблюдаемое в последнее время, не могло не обратить на себя внимание. Причиной, побудившей сопоставить и сравнить получаемые в их рамках результаты, стало то обстоятельство, что, фактически, проблемы, интересующие как одну, так и другую, оказались весьма схожи: эволюция сложных систем, стабильность и нестабильность сложных динамических систем, факторы, влияющие на устойчивое и неустойчивое развитие, закономерности развития и цикличность изменения систем.

Выделение конфликтологии в самостоятельную отрасль научного знания происходило в весьма сжатые исторические сроки. Вместе с тем востребованность в первую очередь непосредственно практических рекомендаций создавало в обществе представление о ней в основном как о прикладной дисциплине.

Таким образом, можно сделать предварительный вывод о том, что в очерченных границах продемонстрированного подхода еще явно сохраняется позиционирование представления о конфликтологии как о дисциплине в основном прикладного характера, «теоретическое обслуживание» которой берет на себя социология в виде «специальной теории конфликта».

Междисциплинарное определение характера конфликтологии как специализированной отрасли научного знания, сформировавшейся на базе социологического теоретико-методологического фундамента, с неизбежностью влечет за собой требование о необходимости обладания собственной единой теорией конфликта, развиваемой через теории среднего уровня и находящей свое применение в прикладных исследованиях.

О созревших предпосылках именно такого представления о структуре конфликтологического знания в отечественных условиях говорилось в частности и на I Международном конгрессе конфликтологов''00.

Развитая структура конфликтологии как специализированной отрасли знания с необходимост ью будет сопряжена с разветвленной сетью сопутствующих статусов: конфликтолог - переговорщик, конфликтолог - теоретик, конфликтолог-аналитик, конфликтолог - консультант, конфликтолог - педагог, конфликтолог -преподаватель и пр. Пока же, как видим, представление о конфликтологе в основном складывается как о переговорщике, медиаторе (как и о социологе, - к слову сказать, - благодаря имиджу, сформированному СМИ, в основном как о специалисте по изучению общественного мнения). Вместе с тем, «практиковать» без развитой теории становится все более затруднительно. Принципиальные вопросы, с которых начинается любая наука - формулировка основных понятий, обладающих развитыми операциональными свойствами, наличие концептуального аппарата, позволяющего работать с разнообразными проявлениями исследуемого феномена и пр., - оставались неразработанными или свидетельствовали об ограниченном характере операциональных возможностей используемых теоретических средств.

В рамках данного исследования предпринята попытка анализа имеющихся возможностей у четырех наиболее рельефных и обладающих наибольшим удельным весом с точки зрения научной результативности теоретических языков: социологического, философского, математического и синергетического. Особое внимание при этом уделено понятийному аппарату, методологической базе, соответствующей каждому из них, а также вопросу их взаимовлияния.

Проделанный анализ позволяет зафиксировать тенденцию становления конфликтологической парадигмы социального знания как своего рода «шанс для общества», проявляющийся одновременно и в виде процесса институционализации и в виде теоретической рефлексии. Основное внимание в проведенном исследовании было уделено именно последнему из указанных феноменов.

130 См.: Современная конфликтология в контексте культуры мира (Материалы I Международного конгресса конфликтологов). М.,УРСС , 2001.С.9-11.

Заметим, что наиболее мощное в научном отношении развитие конфликтологическая парадигма социального знания получила за последние двадцат ь - т ридцать лет. Причем, очень много в плане теоретическою приращения к знанию о конфликте,- на что обращено особенное внимание,- сделано в России.

В качестве одного из основных выводов, к которому подводит логика проведенного исследования, можно рассматривать понимание необходимости создания единой теории анализа и разрешения конфликта для всех rex, для кого он является предметом изучения - социологов, политологов, психологов, юристов и пр.

Продемонстрированные аналитические возможности разнообразных теоретических языков в случае их взаимодействия и взаимообогащения существенно усиливают объяснительный потенциал общей теории конфликта.

Результаты диссертационного исследования показали, что такие процессы взаимообогащения различных аналитических подходов уже идут. Более того, появляются первые попытки формирования целостной теории конфликта, претендующей на обслуживание познавательных потребностей представителей самых разнообразных научных специализированных отраслей знания.

Процесс становления нового теоретического языка и практика его применения характеризуются трудностями, обусловленными самим фактом его мультидисциплинарного происхождения.

Единая теория анализа и разрешения конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук - специализированного конфликтологического знания (.конфликтологии). Ситуация, складывающаяся в исследовательском поле данного феномена, характеризуется становящейся все более очевидной потребностью преодоления «узковедомственного» упования на объяснительные возможности исключительно лишь своего собственного профессионального языка.

Говорить о завершении процесса становления конфликтологии как специализированной отрасли социального знания можно будет только тогда, когда сложится единая теория анализа и разрешения конфликта. Пока мы имеем дело с ситуацией сосуществования разнообразных теоретических языков, обладающих той или иной степенью развитости аналитических и операциональных возможностей. Поэтому правомернее было бы, оценивая ситуацию, складывающуюся в науке в теоретическом и методологическом отношении, говорит!» об идущем процессе становления конфликтологической парадигмы социологического познания (и социального знания в целом).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ральф Дарендорф евоей работе «Тропы из Утопии» утверждает, что собственно социологического метода не существует. А существует множество способов познания человека; некоторые из них используются людьми, называющими себя социологами. Сами же методы, полагает известный социолог, не принадлежат к какой-либо дисциплине. Научное познание остается методически одним и тем же, независимо от того, на какую проблематику оно ориентировано.

Такая трактовка знаменательна указанием на, видимо, существующие основания задаваться подобного рода вопросами даже для тех, кто практически всю свою жизнь профессионально занимается проблемами теоретической социологии.

То, что Р. Дарендорф называет методами познания человека, в данном исследовании называется теоретическими языками познания интересующего нас, как социологов, предмета. Одной из основных задач, решаемых в ходе проделанного исследования, стало изучение существующих аналитических возможностей, содержащихся в разнообразных теоретических языках как средствах и способах рационального овладения поведением человека.

Вопрос о востребованности того или иного вида научного знания периодически ставится на повестку дня и обсуждается представителями ученого сообщества. В истории теоретической социологии такие случаи также известны. Интересны ли современным поколениям идеи Спенсера, Конта, Зиммеля и др.? Востребована ли социология и ее познавательные возможности обществом? С определенной периодичностью такие или подобного рода вопросы постоянно ставят перед собой представители социологического профессионального сообщества.

Некоторые полагают, что нет повода для того, чтобы драматизировать ситуацию, складывающуюся в современном обществе. Другие высказывают более радикальные и категорические оценки, обосновывающие тезис об отсутствии теоретической социологии в сегодняшней России на том основании, что не существует «обширных и постоянных коммуникаций, тематизирующих, прежде всего, фундаментальную социологическую теорию, нет обширных концептуальных построений (разветвленной теории), нет достаточно самостоятельных последователей ( во всяком случае, круга последователей) какой-либо признанной западной школы, нет и заметных претензий на создание своего собственного большого теорет ическог о проекта»'1'.

Отсутствие теоретической социологии Л.Филиппов трактует не только как собственно научную, сколько как социальную проблему, связывая появление теоретической социологии не только с развитием науки, но и с социальным изменением: общество «не мыслит о себе само не только потому, что не может, но

532 и потому, что не хочет» " . Шанс социолога-теоретика, по его мнению, заключается в том, чтобы «дать шанс обществу».

Хочется надеяться, что проделанный в представленном исследовании анализ позволяет зафиксировать тенденцию становления конфликтологической парадигмы социального знания как такого рода «шанс для общества», проявляющийся одновременно и в виде процесса институционализации, и в виде теоретической рефлексии. Основное внимание в проведенном исследовании было уделено именно последнему из указанных феноменов.

Заметим, что наиболее мощное в научном отношении развитие конфликтологическая парадигма социального знания получила за последние двадцать - тридцать лет. Причем, очень многое в плане теоретического приращения к знанию о конфликте,- на что обращено особенное внимание,- сделано в России.

В качестве одного из основных выводов, к которому подводит логика проведенного исследования, можно рассматривать понимание необходимости создания единой теории анализа и разрешения конфликта для всех тех, для кого он является предметом изучения - социологов, политологов, психологов, юристов и пр.

Продемонстрированные возможности разнообразных аналитических подходов в случае взаимодействия и взаимообогащения существенно усиливают объяснительный потенциал общей теории конфликта.

Единая теория анализа и разрешения конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук - специализированного конфликтологического знания (конфликтологии). Ситуация, складывающаяся в исследовательском поле данного феномена, характеризуется становящейся все более очевидной потребностью

131 А.Филиппов. Теоретическая социология //Теория общества. М.1999. С. 8. 532 Там же. ( .34. преодоления «узковедомственного» упования на объяснительные возможности исключительно лишь своего собственного профессионального языка.

В настоящее время существенный вклад в изучение проблемы конфликта вносят порядка шестнадцати частных наук (социология, психология, правоведение, искусствоведение, история, математика, педагогика, политология, социобиология, философия, военные и др. науки). Становление конфликтологической парадигмы социального знания нельзя считать завершенным до тех пор, пока в научном сообществе не получит легитимности теория конфликта, характеризующаяся наибольшим объяснительным потенциалом и отвечающая на все те вопросы, на которые невозможно было получить ответ в рамках демонстрирующегося «узковедомственного подхода».

Проведенный анализ показал, что такие процессы взаимообогащения различных аналитических подходов уже идут. Более того, появляются первые попытки формирования целостной теории конфликта, претендующей на обслуживание познавательных потребностей представителей самых разнообразных научных специализированных отраслей знания.

Процесс становления нового теоретического языка и практика его применения характеризуются трудностями, обусловленными самим фактом его мультидисциплинарного происхождения.

Еще раз следует подчеркнуть, что конфликт - системное явление. Его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития систем. Поэтому специалист по анализу и разрешению конфликтов это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знания.

Анализ истории становления кофликтологической парадигмы социального знания обнаруживает, что сам процесс теоретического постижения изучаемого объекта,- видимо, в соответствии с «законами жанра»,- являет собой картину конкурирующих подходов, порой взаимоисключающих друг друга.

Несомненным является и наличие проблемы плюрализма методологических подходов и качества научной коммуникации между представителями разнообразных способов кодирования изучаемого явления. Изучение возможностей, предоставляемых каждым конкретным вариантом предлагаемой модели конфликта, ее теоретического потенциала, установления ограничений, позволяющих но возможности произвести расширение теории в целях повышения ее объяснительного потенциала - единственно возможный путь продвижения к устанавливаемой истине и приращения знания об интересующем нас объекте изучения.

Демонстрируемые аналитические возможности разнообразных исследовательских языков с одной стороны не могут не радовать, а с другой -указывают на возникающие проблемы, связанные с понятным желанием «окучивать только лишь свои любимые грядки». В конце концов, решающим критерием жизнеспособности той или иной модели будет являться ее объяснительный потенциал, уровень операциональное™ основных инструментов, способность давать ответы на возникающие вопросы, связанные с потребностью проанализировать разнообразные формы проявления интересующего нас объекта, и, конечно же, степень удовлетворенности как можно большего числа членов профессионального научного сообщества от получаемых результатов исследования.

Говорить о завершении процесса становления конфликтологии как специализированной отрасли социального знания можно будет только тогда, когда сложится единая теория анализа и разрешения конфликта. Пока мы имеем дело с ситуацией сосуществования разнообразных теоретических языков, обладающих той или иной степенью развитости аналитических способностей и операциональных возможностей. Поэтому правомернее было бы, оценивая ситуацию, складывающуюся в науке в теоретическом и методологическом отношении, говорить об идущем процессе становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Список научной литературыСеменов, Владимир Анатольевич, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Абсркромби Н., Хилл С,, Тернер B.C. Социологический словарь. М., Экономика, 2004.

2. Аг А. Введение в теорию конфликтов // Мир политики. М., Политологический центр РАУ, 1992.С. 113 127.

3. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. М.,1990.

4. Александрова Е.В. Социально-трудовые конфликты: Пути разрешения. М.,1993.

5. Антология ненасилия. М., Бостон, 1992.

6. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М.,1999.

7. Арон Р. История и диалектика насилия. М.,1993.

8. Аршба О.И. Этнополитический конфликт: сущность и технология управления. М.,1996.

9. Бабаков В.Г. Кризисные этносы. М.,1993.

10. Богатуров А.Д., Косолапов Н.А.,.Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., НОФМО, 2002.

11. Бройнинг Г. Руководство по ведению переговоров. М.,1996.

12. Брукан С. Плюрализм и социальные конфликты. М.,1990.

13. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. М., Аспект Пресс, 1998.

14. Введение в теорию международного конфликта. М.,1996.

15. Вентцель Е. С. Исследование операций. Задачи. Принципы. Методология. М., 1980.

16. Гензбиттель М. На стороне ученика. СПб., Светлячок. 1998.

17. Герасименко И.Я., Юсупов P.M. Социология конфликта: методы и модели. СПб, Омега, 1999.

18. Гидденс, Энтони. Девять тезисов о будущем социологии // Thesis, Зима, 1993,С.57-82.

19. Гидденс, Энтони. Судьба, риск и безопасность// Thesis, 1994, вып.5, С. 107135.

20. Гидденс, Энтони. Навстречу глобальному веку// Отечественные записки, №6, 2002, С.436-456.

21. Гидденс, Энтони. Новые правила социологического метода// Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. / Сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. — М.: Книжный дом «Университет», 2002. — Ч. 2. С.281-318.

22. Гришина П. Психология конфликта. СПб., Питер,2000.

23. Громов И., Мацкевич А., Семенов В. Западная социология. СПб, Ольга, 1997.

24. Громов П., Мацкевич А., Семенов В. Западная социология. СПб, ДНК, 2003.

25. Давыдов А.А., Давыдова Е.В. Измерение социальной напряженности. М., 1992.

26. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М., Праксис, 2002.

27. Дарендорф Р. Конфликт и свобода. М., 1974.

28. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. М., РОССПЭН, 2002.

29. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта//СоцИс.1994.№5.

30. Девятко И.Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М., «Аванти плюс», 2003.

31. Дмитриев А.В. Социальный конфликт. М., Гардарики,2002.

32. Дмитриев А.В. Конфликтология. М., Гардарики, 2000.

33. Дмитриев А., Кудрявцев В., Кудрявцев С. Введение в общую теорию конфликтов. М.,1993.

34. Дмитриев А., Кудрявцев В. Введение в общую теорию конфликтов. М.,1998.

35. Дмитриев А.В. О социальной дезинтеграции в конфликте // Социс. 1992. № 10.

36. Дружинин В.В., Конторов Д. С., Конторов М.Д. Введение в теорию конфликта. М., 1989.

37. Дудченко B.C. Онтосинтез конфликта (к методологии исследования)// СоцИс. 1996.№10.

38. Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской периферии. М., Издательство «Весь мир»,2005.

39. Елисеев О.П. Конструктивная типология и психодиагностика личности. Псков, 1994.

40. Емельянов С.М. Практикум по конфликтологии. СПб., Питер,2001.

41. Зайцев А. Социальный конфликт. M.,Academia, 2000.

42. Запрудекий Ю.Г. Социальный конфликт (политологический анализ). Ростов-н/Д.,1992 .

43. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М.,1996.

44. Здравомыслов А.Г. Проблема взаимоотношения конфликтов на макро- и микроуровнях//Социальный конфлкит. 1994. №1.

45. Зиммель Г.Конфликт современной культуры. Пг., 1923 .

46. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М.,1997.

47. История теоретической социологии / Отв. ред. и составитель Ю.Н.Давыдов/. В 5 тт. М.: Канон+ СПб: Изд-во РХГИ, 1997 - 2003.

48. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., Наука, 1997.

49. Карпентер С., Кеннеди У. Урегулирование споров в обществе (реферат). М.,1992.

50. Р.Л.Кини, Х.Райфа. Принятие решений при многих критериях: предпочтения и замещения. М., «Радио и связь», 1981.

51. Ковачек П., Малиева М. Предупреждение и разрешение конфликтов. М.,1994. Козер Л. Основы конфликтологии. СПб., 1999 .

52. Козырев Г.И. Введение в конфликтологию.М.,ВЛАДОС,1999.

53. Конфликтная этничность и этнические конфликты. М.,1994.

54. Конфликты в политике и экономике; мониторинг и менеджмент. М.,1994

55. Конфликтология /под ред. А.С.Кармина /. СПб., Лань, 1999.

56. Конфликтология в трансформирующемся российском обществе: теория и практика. М.,1998.

57. Конфликты в современной России. М., Эдиториал УРСС,1999.

58. Конфликты в условиях системных трансформаций в странах Восточной Европы. М., 1994.

59. Проблемы американистики: Конфликты и кризисы в международных отношениях: проблемы теории и истории. М.,МАКС Пресс,2001. Вып.11.

60. Корф Г. Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе. М.,1975.

61. Корэн Л., Гудмэн П. Искусство торговаться, или Все о переговорах. М.,1995.

62. Котаджян Г.С. Этнополитология консенсуса-конфликта: Цивилизационные проблемы теории и практики. М.,1992.

63. Крапивин В.Ф. Теоретико-игровые методы синтеза сложных систем в конфликтных ситуациях. М., 1972.

64. Краснов Б.И. Конфликты в обществе // Социально-политический журнал. 1992. №6-7.

65. Крисберг Л. Миросозидание, миросохранение и разрешение конфликта // Социс. 1990. № 11.

66. Кузьмина М. Н. Альтернативные формы разрешения правовых конфликтов. Учебное пособие для спецкурса. Ставрополь 2001.

67. Кэмпбелл Д.Т. Реалистическая теория группового конфликта // Психологические механизмы регуляции социального поведения. М.,1977

68. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. М., Аспект пресс, 1997.

69. Левин К. Типы конфликтов // Психология личности: Тексты. М., 1982.

70. Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., Речь, 2000.

71. Лефевр В.А., Смолян Г.Л. Алгебра конфликта. М.,1968 .

72. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М., 1973.

73. Липсет С. Консенсус и конфликт. Очерки по политической социологии (реферат) М„ 1987.

74. Личность в системе коллективных отношений. М., 1980.

75. Луман Н. Власть, М., Праксис, 2001.

76. Луман Н. Реальность массмедиа. М., Праксис, 2005.

77. Луман, Никлас. Тавтология и парадокс в самоописания современного общества //СОЦИО-ЛОГОС, Вып. 1. М.: Прогресс, 1991. С. 194-218.

78. Луман, Никлас. Понятие риска// THESIS, 1994. Вып. 5. С. 135-160.

79. Луман Н. Социальные системы: Очерк общей теории. // Западная теоретическая социология 80-х годов. М.: ИНИОН, 1989.

80. Луман Н. Понятие общества // Проблемы теоретической социологии. СПб.: Петрополис, 1994.

81. Луман Н. Почему необходима «системная теория»? // Проблемы теоретической социологии. СПб.: Петрополис, 1994.

82. Луман П. Решения в «информационном обществе»// Проблемы теоретической социологии. Вып.З. Изд-во С.-Петербургского университета,2000.

83. Луман Н. Невероятность коммуникации // Проблемы теоретической социологии. Вып.З. Изд-во С.-Петербургского университета,2000.

84. Маецкий 3. Социальные конфликты. М.,1974.

85. Н. Майструк. Изучение социальных конфликтов в немецкой социологии: классические и современные ориентиры//Социология: теория, методы, маркетинг.2001. №1.

86. Макаридина В.А. Математические методы моделирования и диагностики социальной напряженности. СПб., 2002.

87. Маликов Н.Р. Переговоры в интересах национальной безопасности. М.,1997.

88. Малышева Д.Б. Конфликты в развивающемся мире, России и СНГ: религиозный и этнический аспекты. М.,1997.

89. Мастенбрук У. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. М., Инфра-М., 1996.

90. Математика в социологии: моделирование и обработка информации. М., 1977. С.188- 195,433-436.

91. Межнациональные конфликты на Кавказе: методика их преодоления. М.,1995. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура//СоцИс. 1992. №2.

92. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия// СоцИс. 1992. №3-4.

93. Милецкий В.П. Введение в историю и теорию институтов конфликторазрешения. СПб., 2002.

94. Мир политики: суждения и оценки западных политологов. М., 1992.

95. Моделирование социальных интересов. М.,1990.

96. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории. М„ Per Se, 2001.

97. Найденова Л.И. Социологические теории конфликтов и их разрешение // Социально-политический журнал. 1994.№1-2.

98. Новосельцев В.И. Системная конфликтология. Воронеж, Кварта, 2001.

99. Новосельцев В.И. Системный анализ: современные концепции. Воронеж, Кварта, 2002.

100. Новосельцев В.И. Системный анализ: современные концепции. 2-е изд., Воронеж, Кварта, 2003.

101. Новосельцев В.И. Конфликтология и теория конфликта: состояние и перспективы развития //Информационные технологии и системы. Вып.5. Воронеж, Воронежская гос. технологическая академия, 2002.

102. О порядке разрешения коллективных трудовых споров. Федеральный закон П175-ФЗ от 23.11.95.

103. Оуэн Г. Теория игр. М., «Мир», 1971.

104. Пажес Ж.П. Конфликты и общественное мнение. Новая попытка объединить социологов и математиков // Социологические исследования. 1991. №10.

105. Парк Р.Э. Конкуренция и конфликт // Вопросы социологии. 1994. Вып. 5. С. 62 -70.

106. Петросян J1.A., Зенкевич Н.А., Семина Е.А. Теория игр, М., Высшая школа, Книжный Дом «Университет», 1998.

107. Плаус С. Психология оценки и принятия решений. М., 1996.

108. Пономарев И.Б. Проблема конфликта в зарубежной литературе по психологии. М„ 1983 .

109. Преториус Р. Теория конфликта//Полис.1991.№5.

110. Природа, феноменология и динамика конфликтов в современном мире. Черновцы,1993.

111. Прутцманн П. Дружный класс как маленькая планета. СПб., Светлячок, 1998.

112. Психология конфликта. Хрестоматия. СПб., Питер, 2001.

113. Разделенная демократия. Сотрудничество и конфликт между Президентом и Конгрессом. М.,1994.

114. Рейуорд Смит В.Дж. Теория формальных языков. Вводный курс. М., 1988.

115. Романенко J1.M. Конфликты гражданского общества: экзистенциальная дилемма современной России. М.,1996.

116. Романенко J1.M. Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества: экзистенциальные альтернативы современной России на пороге третьего тысячелетия. М., 1999.

117. Рыжов О. Политические конфликты. М. 1997.

118. Рубин Дж., Пруйт Д., Ким С. Социальный конфликт. СПб, «прайм-ЕВРОЗНАК», М. «ОЛМА-ПРЕСС»,2(Ю1.

119. Руткевич М.Н. Общество как система. Социологические очерки. М., 2001.

120. Сааги Томас Л. Математические модели конфликтных ситуаций. М., 1977.

121. Светлов В.А. Аналитика конфликта. СПб., «Росток»,2001 .

122. Светлов В.А. Управление конфликтом. СПб., Росток, 2003.

123. Светлов В.А. Конфликт: модели, решение, менеджмент. СПб., 2004.

124. Семенов В.А. Об институциализации конфликтологии как «развивающейся индустрии» // Актуальные проблемы политологии, права и социологии. СПб., 2001.

125. Семенов В.А. Век бифуркаций или век конфликтов? Опыт сравнительного анализа двух парадигм // Герценовские чтения-2003. Актуальные проблемы социологии. СПб.,2003.

126. Семенов В.А. Социология конфликта // Социология (учебник для вузов). Спб., Союз, 2003.

127. Семенов В.А. Теоретические возможности в определении конкретной ситуации как конфликтной // Актуальные проблемы социальных наук. Герценовские чтения 2003.СПб., 2003.

128. Семенов В.А. «Эсперанто» для конфликтологов (на пути к созданию единой теории конфликта) // Известия РГПУ им, А.И. Герцена. № 3 (5). СПб., 2003.

129. Семенов В.А. Концепция «последовательных конфронтаций » Найджела Ховарда//Герценовские чтения 2004. Современное общество. Социологическое измерение повседневности. СПб., 2004.

130. Семенов В.А. Конфликтующие модели конфликта//Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. №2.2005.

131. Семенов В.А. Картография конфликта Дэниса Сэндола// Герценовские чтения-2005.Актуальные проблемы социологического образования. СПб., 2005.

132. Семенов В.А. О соотношении понятия «конфликт» и «противоречие»// Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. №7.2005.

133. Семенов В.А. «Социальная и культурная динамика» П. Сорокина как метатеория социокультурного конфликта//Вестник Костромского государственного университета.2006. № 1.

134. Семенова JI.A. О методологических принципах исследования социального конфликта в американской социологии // Социологические исследования. 1975. № 2. С. 186- 196.

135. Скотт Дж. Конфликты, пути их преодоления. Киев, 1991.

136. Скотт Дж. Способы разрешения конфликтов. Киев,1991.

137. Смолян Г.Л. Принципы исследования конфликта // Вопросы философии. 1968.№8.

138. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995.

139. Современная западная социология: классические традиции и поиски новой парадигмы. М., 1990.

140. Современная конфликтология в контексте культуры мира (Материалы 1 Международного конгресса конфликтологов). М., 2001.

141. Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия. В 2-х тт. СПб., Наука, 2004.

142. Соснип В.А. К исследованию конфликтов в социальной психологии США // Социально- психологический климат. М., 1979.

143. Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып.6 (Конфликты в политике и экономике: мониторинг и менеджмент). М.,1994.

144. Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып.1 (Методологические, общетеоретические, технологические подходы). М.,1991.

145. Социальный конфликт: современные исследования. М.,1991.

146. Социология преступности (современные буржуазные теории). М., Прогресс, 1966.

147. Сперанский В.И. Конфликт: сущность и особенности его проявления// Социально-политический журнал. 1995. №3.

148. Сперанский В.И. Основные виды конфликтов: проблемы классификации/Социально-политический журнал. 1995.№4.

149. Сперанский В.И. Конфликтная ситуация и инцидент// Социально-политический журнал. 1995. №5.

150. Степаненкова В.М. Понятие социального конфликта в теории Ральфа Дарендорфа//Социологические исследования. 1994.№5.С.141-142.

151. Степанов В. Компьютерный анализ в системе раннего предупреждения // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 1997.Май. № 2(13).

152. Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: Методологические, теоретические, технологические проблемы. М., 1996.

153. Стребков А.И. Не убегающий от теоретического осмысления политический конфликт //Miscellanea humanitarian philosophiae. Очерки по философии и культуре. СПб., 2001.

154. Сысоев В.В. Конфликт. Сотрудничество. Независимость. Системное взаимодействие в структурно параметрическом представлении. М., 1999.

155. Сулимова Т.С. Социальная работа и конструктивное разрешение конфликтов. М., Ин- т практической психологии, 1996.

156. Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. Изд-во МГУ, 1977.

157. Теория общества: фундаментальные проблемы. М., Канон Пресс - Ц, 1999.

158. Тернер Дж. Теория конфликта // Тернер Дж. Структура социологической теории. М.,1985.

159. Тернер Дж. Аналитическое теоретизирование // Теория общества: фундаментальные проблемы. М., Канон Пресс - Ц, 1999.

160. Тренев Н.Н. Управление конфликтами: Учебно-практическое пособие. М., 1999.

161. Тимофеева Л.Н. Политическая конфликтология. М., 1996.

162. Уткин Э.А.Конфликтология.М.,1998.

163. Фельдман Д.М. Конфликты в мировой политике. М.,1997.

164. Фельдман Д.М. Политология конфликта. М., 1991 .

165. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб., Ювента,1999.

166. Фон Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М.,1970.

167. Чумиков А.Н. Ведение переговоров: стратегия, коммуникация, фасилитация, медиация. М.,1997.

168. Франчук В.И. Социальные организации. М.,1995.

169. Ю.Хабермас. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб, 2001.

170. Ю. Хабермас. Демократия. Разум. Нравственность. М.: Academia, 1995.

171. Хасан Б.И. Конструктивная психология конфликта. СПб., Питер, 2003.

172. Цой Л.Н. Взгляд конфликтолога на «онтосинтез конфликта»//СоцИс.1997. №9.

173. Цой Л.Н. Практическая кофликтология.М.,2001.

174. Цыганков А.П. Эволюция конфликта в ходе технологических революций // Наука и технология. М., 1990.

175. Черняк Е.Б. Вековые конфликты. М., 1988.

176. Шаленко В.Н. Конфликты в трудовых коллективах. М., 1992.

177. Шевцов В.М. Межнациональные конфликты: Механизмы их разрешения. М., 1994 .

178. Шикин Е.В. От игр к играм. Математическое введение. М., Эдиториал УРСС, 1997.1. Ф # #

179. Aggression and Conflict: a Cross Cultural Encyclopedia / Ed. By David Levinson /. - Santa Barbara, California: ABC - CLIO, 1994.

180. Alexander J. C. Differention Theory and Social Change. N.Y., 1990.

181. Amendola, Mario. Out of Equilibrium/ M.Amendola, J.-L.Gaffard. Oxford: Clarendon Press, 1998.

182. Approaches to the Study of Social Structure (P.Blau ed.). N.Y., L., 1975.

183. Ayres R.W. Strategies and outcomes in post-Soviet nationalist secession conflicts // International Politics.Vol.35, No 2 (June 1998).P.l35-163.

184. Baird D.G. Game theory and the law. Cambridge, L., Harvard Univer. Press, 1998.

185. Binmore, Ken. Game Theory and the Social Contract. Cambridge, Massachusetts: The MIT PRESS, 2000 - Volume 1: Playing Fair. - 2000.

186. Binmore, Ken. Fun and Games. Binmore, Ken. Game Theory and the Social Contract. Cambridge, Massachusetts: The MIT PRESS, 2000 - Volume 2: Just Playing. - 2002.

187. Black Peter W. and Avruch Kevin. Cultural Pluralism, Conflict Resolution, Social Justice // Peace and Conflict Studies. Vol.6. № 1-2.November 1999.

188. Bloomfield L., Moulton A., Managing International Conflict: From Theory to Policy: A Teaching Tool Using CASCON. New York: St.Martin's Press, 1997.

189. Boardman Susan K. Resolving Conflict: Theory and Practice// Peace and Conflict: journal of peace psychology. 2002, Vol. 8 (Issue 2).

190. Borisoff, Deborah. Conflict Management: A Communication Skills Approach. 2nd ed. - Boston; New York: Allyn and Bacon, 1998.

191. Boulding, Kenneth E. Conflict and Defense. New York: Harper, 1962.

192. Boskoff Alvin. Theory in American sociology: major resources and applications. N.-Y., Crowell, 1969.

193. Braithwaite R.B. Theory of Games as a Tool for the Moral Philosopher. L., Cambridge University Press, 1963.

194. Braithwaite R.B. Scientific Explanation. A study of the Function of theory, probability and law in science. Cambridge University Press, 1968.

195. Brown M. Ethnic conflict and international security. Princeton N.J.: Princeton University Press, 1993.

196. Burgess II., Burgess G.M. Encyclopedia of Conflict resolution. Santa-Barbara, California, 1997.

197. Burton J. Conflict: Human Needs Theory. New York. St Martin Press. 1990.

198. Burton John W. Conflict Resolution: Towards Problem Solving //Pcace and Conflict Studies.Vol.4. №2.December 1997.

199. Carment D. and James P. Escalation of Ethnic Conflict//Inlernational Politics.Vol.35,No 1 (March 1998).P.65-82.

200. Classes, Power and Conflict: Classical and contemporary debates. Houndmills, UK: The MacMilan Press, 1982.

201. Cockburn, Cynthia. The Space between Us: Negotiating Gender and National Identities in Conflict, London; New York: Zed Books, 1998.

202. Coleman, James S. Community Conflict. Glencoe, 111.: Free Press, 1957.

203. Coleman, James S.Introduction to Mathematical Sociology. Glencoe, 111.: Free Press, 1964.

204. Coleman J.S. Foundations of Social Theory. The Belknap Press of Harvard University Press, 1990.

205. Coleman J.S., Etzioni A., Porter J. Macrosociology (research and theory). Allyn and Bacon,Inc., Boston, 1970.

206. Collins R. Theoretical sociology .Univ. of Califor., HBJ publishers,1988.

207. Collins R. Conflict Sociology: Toward an Explanatory Science. N.-Y., Academic Press, 1975.

208. Collins R. Sociology Since Midcentury (Essays in theory cumulation). Academic Press, N.Y., 1981.

209. Collins R. Four Sociological Traditions. Oxford University Press, N.Y.-Oxford, 1994.

210. Conflict and Cohesion in Western European Social Democratic Parties.L.,1994.

211. Conflict and Conflict prevention in Central Asia: the prospects for early warning. The Soviet and Post-soviet Review, 24, No.3 (1997).

212. Conflict and Coexistence in Belgium. The Dynamics of a Culturally Divided Society (A. Lijphart ed.). Berkeley, 1981.

213. Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies (ed. by J.V. Montville). N.Y., Lexington Books, 1991.

214. Conflict in Japan (E.Krauss,Th.Rohlen, P.Steinhoff ed.). Ilonoluly, Univ. of Hawaii Press, 1984.

215. Conflict in Society (A. de Reuck and J. Knight ed.). L„ 1966.

216. Coser, Lewis A. The Functions of Social Conflict. Glencoe, 111.: Free Press, 1956. Coser L.A. Masters of Sociological Thought (Ideas in Historical and social context). Harcourt Brace Jovanovich, Inc., 1971.

217. Current Research on Peace and Violence (Conflict and conflict resolution). Vol. IX, No.3, 1986.

218. Dahrendorf R. Essays in the Theory of Society.L, Routledge &Kegan Paul, 1968. Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial society. Routledge & Kegan Paul, London, 1969.

219. Dahrendorf R. Life Chances (Approaches to Social and Political Theory). The University of Chicago Press, Chicago, 1979.

220. Davis, Morton. Game Theory: A Nontechnical Introduction/ M.D. Davis; Foreword by 0. Morgenstern. Minneola, NY: Dover Publications, 1997.

221. De Senarciens, Pierrel. The 'realist' paradigm and international conflicts// International Social Science Journal. Feb91, Vol. 43. Issue 1.

222. Di Palma Giuseppe. The Study of Conflict in Western Society: A critique of the End of Ideology.Berkeley, Univ. of California. 1973.

223. Differentiation Theory and Social Change. Comparative and historical perspectives (J.Alexander and P.Colomy ed.). N.Y., 1990.

224. Deutsch M. The Resolution of Conflict. New Haven, Yale University Press. 1973.

225. Deutsch M. Constructive Conflict Resolution: Principles, Training and Research// Journal of Social Issues. N 50. ppl3-33.

226. Dukes Frank. Why Conflict Transformation Matters: Three Cases// Peace and Conflict Studies. Vol.6. № 1-2.November 1999.

227. Durkheimian sociology: Cultural studies / Ed. by J. C. Alexander. Cambridge ; New York : Cambridge University Press, 1988.

228. Eitzen D.S. In Conflict and Order: understanding society. Boston, 1993.

229. Ritzen D.S. Instructor's manual and test bank for "In Conflict and Order: understanding society". Boston, 1993.

230. Encyclopedia of Violence, Peace, Conflict / Editor-in-chief Lester Kurtz. -Academic Press, 1999.

231. Ethnic Identity: Creation, Conflict and Accommodation/ Rd. by L. Romanucci-Ross, G.A. De Voss. 3rd ed. - Walnut Creek, Calif.; London; New Delhi: Alta Mira Press, 1995.

232. Ethnic Conflict and Civil Society: Proposals for a New Era in Eastern Europe/ Ed. by A. Klinke . et al.. Aldershot; Brookfield; Singapore: Ashgate, 1997.

233. European Political Culture: Conflict or Convergence/ Ed. by R. Eatwell. London; New York: Routledge, 1997.

234. Fararo Thomas J. The Meaning of General Theoretical Sociology. Cambridge University Press, 1992.

235. D. Faust.The concept of negation// Logic and Logical Philosophy. 1997. № 5.

236. D. Faust. Evidence Logic// Bulletin of Symbolic Logic. 1998.№ 4.

237. D. Faust. Evidence and negation// The Bulletin of Symbolic Logic. 1997. № 3.

238. D. Faust. The concept of evidence// International Journal of Intelligent Systems. 2000. № 15.

239. D. Faust .Conflict without contradiction: paraconsistency and axiomatizable conflict toleration hierarchies in Evidence Logic// Logic and Logical Philosophy. 2001. №9.

240. Fink, Clinton F. Some conceptual difficulties in the theory of social conflict //Journal of Conflict Resolution. Dec68, Vol. 12, Issue 4.

241. Fisher, Ronald. Interactive Conflict Resolution/ R.J.Fisher. Syracuse, N.Y.: Syracuse University Press, 1997.

242. Forbes H.D. Ethnic Conflict. L„ 1997.

243. Frazer N.M., Hipel K.W. Conflict analysis. Models and resolutions. N.Y., 1984.

244. Friedman G., Starr H. Agency, Structure, and International Politics. L.-N.Y.,1997.

245. Frontiers of Social Theory: The New Synthesis (G.Ritzer ed.). N.Y.; Columbia University Press, 1990.

246. Fudenberg D. Game theory. D.Fudcnberg, J.Tirole, 1991.

247. Galtung Johan. Peace and peaceful means: Peace and conflict, development and civilization. Oslo, L., 1996.

248. Game theory and related Approaches to Social Behavior (M.Shubik ed.). N.-Y., L.,1964.

249. Game theory in the Behavioral Sciences (l.Buchler and ll.Nutini ed.). University of Pittsburgh Press, 1969.

250. Game theory as a Theory of Conflict Resolution (A.Rapoport ed.). Dordrecht / Boston, 1974.

251. Gilgan, Megan. The Rationality of Resistance: Alternatives for Engagement in Complex Emergencies// Disasters. Mar2001, Vol. 25. Issue 1.

252. Gintis, Herbert. Game Theory Evolving: A Problem-Centered Introduction to Modeling Strategic Behavior/H. Gintis. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2000.

253. Gultung J. Peace by Peaceful Means. L.,Sage Publications, 1996.

254. Gurr, Ted Robert. Ethnic Conflict in World Politics/ T.R. Gurr, B. Harff. Boulder, Colorado ; Oxford, UK: Westview Press, 1994.

255. Habermas J. Knowledge and Human Interests. London: Heinemann, 1971.

256. Habermas J. Theory and Practice. London: Heinemann, 1974.

257. Habermas J. Legitimation Crisis. Boston: Beacon Press, 1975.

258. Habermas J. A. Postscript to Knowledge and Human Interests // Philosophy of Social Sciences. 1975. Vol. 3.

259. Habermas J. Communication and Evolution of Society. Boston: Beacon Press, 1979,

260. Habermas Jurgen: Critical Debates. Cambridge (Mass): MIT Press, 1982.

261. Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. I. London: Heinemann, 1984.

262. Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol.2, Life world and System: A Critique of Functionalist Reason. Boston: Beacon Press, 1987.

263. Hargreaves Heap Sh.P., Varoufakis Y. Game Theory. A Critical Introduction. L.-N.Y., Routledge, 1995.

264. Heap Sh. P.H. Game theory: A critical introduction. L. N.-Y., Routledge &Kegan Paul, 1995.

265. Howard N. Paradoxes of Rationality: Theory of Metagames and Political Behavior. The MIT Press, Cambridge, 1971.

266. Howard N. Confrontation analysis: How to Win Operations Other Than War. CCRP Publication Series, 1999

267. International journal of game theory / Ed. by D. Samet. Heidelberg: Physica-Verlag. 1999г. т.28; N: 1-4.

268. Joas, Hans. Pragmatism and Social Theory/ H.Joas. Chicago; London: University of Chicago Press, 1993.

269. Knight Jack. Institutions and social conflict. N.-Y., Cambridge University Press, 1994.

270. Kriesberg L. Constructive Conflicts: From Escalation to Resolution/ Kriesberg L. -Lanham, Md.; Boulder: Rowman & Littlefield Pub., Inc., 1998.

271. Kriesberg Louis. On Advancing Truth and Morality in Conflict Resolution // Peace and Conflict Studies. Vol.6. № l-2.November 1999.

272. Kriesberg, Louis. Social Conflict Theories and Conflict Resolution// Peace & Change', Summer82, Vol. 8. Issue 2/3.

273. Kuokkanen, Marttil. A generalization of the role expectation conflict theory with a methodological analysis // Journal of Mathematical Sociology. 1992, Vol. 17. Issue 2/3.p217.

274. Language and conflict: A neglected Relationship. Clevedon, Multilingual Matters Ltd., 1998.

275. Lederach, John Paul. Preparing for Peace: Conflict Transformation across Cultures/ J.P.Lederach. Syracuse, N.Y.: Syracuse University Press, 1995.

276. Lerche Charles 0. Truth Commissions and National Reconciliation: Some Reflections on Theory and Practice // Peace and Conflict Studies.2000.May.Vol.7.N1.

277. Luhmann N. Risk : A Sociological Theory. Berlin, New York, Walter de Gruyter. 1993.

278. Luhmann N. Political Theory in the Welfare State. Berlin, New York, Walter de Gruyter, 1990.

279. Luhmann N. Essays on self-reference. N. Y.: Columbia Univ. Press. 1990.

280. McKenzie, Lionel. Classical General Equilibrium Theory/ L. W. McKenzie. -Cambridge, Massachusetts; London : The MIT PRESS, 2002.

281. McRae Kenneth D. Conflict and compromise in multilingual societies. The Finnish Academy of science and Letters& Wilfrid Laurier University Press, 1999.

282. Merlon, Robert. Social Theory and Social Structure. N.-Y.: Free Press, 1968.

283. Methodology in Social Research (ed. By H.M.Blalock and A.B.Blalock). McGraw-Hill Book company, N.-Y., 1968.

284. Mitchell Christopher R. Beyond Resolution: What Does Conflict Transformation Actually Transform? // Peace and Conflict Studies.Vol.9. №1. May 2002 (http://www.gmu.edu/academic/pcs/table83.htm).

285. Montville J.V. Conflict and Peacemaking in Multiethnic societies. N.-Y., Lexington Books, 1991.

286. Myerson R.B. Game theory: analysis of conflict. Cambridge, Harvard University Press, 1991.

287. Nagler Michael N. Peacemaking through Nonviolence // Peace and Conflict Studies.Vol.4. №2.December 1997.

288. Nash, John. Essays on Game Theory/ J.F.Nash. Cheltenham, UK; Brookfield, US: Edward Edgar, 1996.

289. Nyhamar Tore. Transitions to Democratic Constitutions in Ethnic Conflicts // Peace and Conflict Studies.Vol.4. №2.December 1997.

290. Order and Conflict in Contemporary capitalism. Oxford, Claredon Press, 1984.

291. Ordershook P. Game theory and political theory: An Introduction. Cambridge, N.-Y„ 1993.

292. Osborne, Martin. A Course in Game Theory/ M.J.Osborne, A.Rubinstein. -Cambridge, Mass.; New York: MIT Press, 1994.

293. Park Peter. Sociology Tomorrow. N.Y., Pegasus, 1969.

294. Park Robert E. On Social Control and Collective Behavior. Chicago and London, the University of Chicago Press, 1967.

295. Park R. Conflict // Introduction to the Science of Sociology (Ed. by R. Park and E. Burgess). Chicago, L.: Chicago Univ. Press, 1969, PP. 574 -578.

296. Pollner. M. Mundane Reasoning // Philosophy of Social Sciences. 1974. Vol. 4.

297. Positivity: An International journal devoted to the theory and applications ofpositivity in analysis/ Ed. by A. W. Wickstead. Dordrecht; Boston; London: Kluwer Academic Publishers. 2001 г. т.5; N: 1,4; 2000г. т.4; N:2; 1999r. t.3;N:1

298. Rapoport A. Two person game theory: Essential Ideas. Ann Arbor: Univ. of Michigan Press, 1966.

299. Rapoport A. N person game theory: concepts and applications. Ann Arbor: Univ. of Michigan Press, 1970.

300. Rabie, Mohamed. Conflict Resolution and Ethnicity. Westport, L., Praeger, 1994.

301. Rashevsky N. Looking at History through Mathematics. Cambridge, 1968.

302. Rasmusen, Eric. Games and Information: An Introduction to Game Theory/ E. Rasmusen. 3rd ed. - Oxford, UK; Maiden, Mass.: Blackwell Publishers, 2000.

303. Rational Choice: Marxism/ Ed. by T. Carver and P.Thomas. University Park: The Pennsylvania State University Press, 1995.

304. Revolutionary changes in understanding man and society (J.Gotschl ed.). Dordrecht, 1995.

305. D. Ronen. Can there be a just Resolution of Conflict? http: //w w w. gmu. edu/ac ademi c/pc s/#N 1

306. Rubenstein Richard E. and Blechman Frank O. Introduction: Conflict Resolution and Social Justice // Peace and Conflict Studies. Vol.6. № 1-2.November 1999.

307. Rex J. Key Problems of Sociological theory. Routledge & Kegan Paul, London, 1961.

308. Rex J. Discovering sociology (Studies in sociological theory and method). Routledge &Kegan Paul, London and Boston, 1973.

309. Rex J. Social Conflict. Longman, London and New York, 1981.

310. Ross Marc Howard. Action Evaluation in the Theory and Practice of Conflict Resolution// Peace and Conflict Studies. Vol.8.№1.May 2001.

311. Rummel R.J. The Conflict Helix. New Brunswick, N.J.: Transaction Publishers, 1999.

312. Runciman W.G. A treatise on social theory. Cambridge, N.-Y., Cambridge University Press, 1983. vol. 1.

313. Samuelson, Larry. Evolutionary Games and Equilibrium Selection/ L. Samuelson. -Cambridge, Massachusetts: MIT Press, 1998.

314. Sandolc Dennis J.D. A comprehensive Mapping of Conflict and Conflict

315. Resolution: A Three Pillar Approach//http://www.gmu.edu/acadcmics/pcs/#Nl .318. Schellenberg James. Conflict Resolution : Theory, Research and Practicc. Albany, N.J.: State University of N.-Y. Press, 1996.

316. Schmid, Carol. The Politics of Language: Conflict, Identity and Cultural Pluralism in Comparative Perspective/C.L. Schmid. Oxford ; New York : Oxford University Press ,2001.

317. Selvin Hanan C. (State University of New York at Stony Brook). On Formalizing Theory//The Idea of Social Structure. Papers in Honor of Robert K/Merton (ed. By Lewis A. Coser). N.-Y., Harcourt Brace Jovanovich, 1975. P.339-354.

318. Simmel G. Conflict & The Web of Group-Affiliations. N.-Y., The Free Press, 1964.

319. Simmel, Georg. The Sociology of Conflict IIAmerican Journal of Sociology. Jan. 1904, Vol. 9. Issue 4.P490-525.

320. Sisk, Timothy D. Power sharing and international mediation in ethnic conflicts. Washington, 1996.

321. Smith, Philip. Codes and conflict// Theory & Society. Feb91, Vol. 20. Issue 1.

322. Snyder G. and Diesing P. Conflict Among Nations: Bargaining, Decision-making and System. Princeton, Princeton University Press. 1983.

323. Social Change. Key concepts in the social sciences. Oxford, Basil Blackwell, 1972. Sociological theory. 1983 (R.Collins ed.). Jossey-Bass Publishers, San Francisco, Washington, London, 1983.

324. Sociological Theory and Research (ed. By H.M. Blalock, Jr.). N.Y., 1980. Sociology and History: Methods (ed. by S.M. Lipset and R. Hofstadter). Basic Books, Inc.,Publishers, N.-Y., London, 1968.

325. Sociology Today (ed. By R.Mcrton,L.Broom,L.Cottrell).N.-Y.:Harper Torchbooks, 1959. v. 1 -2.

326. Sorokin, Pitirim. Social and Cultural Dynamics. Vols. 1-4, Boston: Porter Sargent, 1937-1941.

327. Sorokin Pitirim. Social and Cultural Dynamics. Vol. 1 4. 3rd edition. New York. 1962.

328. Sorokin, Pitirim. On the Practice of Sociology/ P.A.Sorokin; Ed. and introd. by B.V.

329. Johnston. Chicago ; London: University of Chicago Press, 1998. - vi, 328 p.

330. Stahl, Saul. A Gentle Introduction to Game Theory/ S. Stahl. Providence: American Mathematical Socicty, 1999.

331. Stallings, Robert A. Weberian Political Sociology and Sociological Disaster Studies// Sociological Forum. Jun2002, Vol. 17. Issue 2, p281 -305.

332. Stavenhagen R. Ethnic Conflicts and the Nation-State/ Stavenhagen R.; United Nations Research Institute for Social Development. London : McMillan Press Ltd; New York : St. Martin's Press, 1996.

333. System, Change, and Conflict ( A Reader on Contemporary Sociological Theory and the Debate over Functionalism) ( ed. by N.J.Demerath III and R.A.Peterson ).The Free Press, N.-Y.,1967.

334. Talcott Parsons. Essays in sociological theory/ Parsons Talcott. S.I., 1964.

335. The Idea of Social Structure (Papers in Honor of R.K.Merton). N.-Y., :Harcourt Brace Jovanovich,1975.

336. The Language of Conflict and Resolution/ N. Elias; Editor W. F. Eadie, P. E. Nelson. London ; Thousand Publications; New Delhi: Sage Publication, 2001.

337. The Politics of ethnic conflict regulation : Case Study of protracted ethnic conflicts ( ed. By J. McLarry, B. O'Leary). L„ N.-Y., 1993.

338. The Politics of Sociology: Gouldner, Goffman, and Garfinkel// Drama of Social Life; 1/1/1990, p31.

339. Theory of games. Techniques and applications. The proceedings of a conference under the aegis of the NATO Scientific Affairs Committee.Toulon, 29th June 3rd July 1964 (ed. by A.Mensch). N.-Y., 1966.

340. Theories and observation in science (ed. by R.E.Grandy). Prentice-Hall, Inc., New Jersey, 1973.

341. Theories of society. N.-Y., 1961. Vol. 1-2.

342. Tidwell, Alan. Conflict Resolved? A Critical Assessment of Conflict Resolution/ A.C.Tidwell. London; New York: Pinter, 1998.

343. Tompson Michael. Cultural theory. Boulder, Westview Press, 1990.

344. Vayrynen Tarja.Securitised Ethnic Identities and Communal Conflicts // Peace and Conflict Studies.Vol.4. №2.December 1997.

345. Turner, Jonathan H. A Strategy for Reformulating the Dialectical and Functional Theories of Conflict // Social Forces. Mar75, Vol. 53. Issue 3.

346. Warshay L.H. The Current State of Sociological Theory. N.Y., David McKay Company, Inc., 1975.

347. Weilbull, Jorgen. Evolutionary Game Theory/ J.W.WeilbuIl. Cambridge, Mass.; London: MIT Press, 1995.

348. Weingart, Peter. Beyond Parsons& A critique of Ralf Dahrendorf's Conflict Theory// Social Forces. Dec69, Vol. 48. Issue 2.PP.151-165.

349. Williams, Robin. Mutual Accommodation: Ethnic Conflict and Cooperation/ R.M.Williams, M.B.Rhenisch; A Bell & Howell Company. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1977.

350. Zeitlin I.M. Rethinking Sociology. A critique of Contemporary Theory. N.-Y., 1973.