автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Терминология церковно-канонического и гражданского права в древнейшем славянском переводе пандектов Никона Черногорца

Полный текст автореферата диссертации по теме "Терминология церковно-канонического и гражданского права в древнейшем славянском переводе пандектов Никона Черногорца"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА им. В.В. Виноградова

На правах рукописи

МАКСИМОВИЧ Кирилл Александрович

ТЕРМИНОЛОГИЯ ЦЕРКОВНО-КАНОНИЧЕСКОГО И ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА В ДРЕВНЕЙШЕМ СЛАВЯНСКОМ ПЕРЕВОДЕ "ПАНДЕКТОВ" НИКОНА ЧЕРНОГОРЦА

Специальность: 10.02.01 - русский язык.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1996

Работа выполнена в Институте русского языка им. В.В.Виноградова РАН

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор В.М. Живов

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор А.А. Алексеев доктор исторических наук И.С. Чичуров

Ведущее научное учреждение - Институт славяноведения

и балканистики РАН

Защита состоится "11" ... 0.6 . . 199б г. на заседании специализированного совета (Д 002.19.01) при Институте русского языка им. В.В.Виноградова РАН (Москва, Волхонка, 18/2).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН.

Автореферат разослан ".....Р.5"......199£ г.

^ Ученый секретарь

специализированного совета, доктор филологических наук

В.Г. Демьянов

Диссертация представляет собой монографическое историко-лексикологическое исследование юридической лексики древнерусского переводного памятника, получившего в научной литературе название Пандекты Никона Черногорца. В отличие от существующих работ, посвященных исследованию собственно русских (восточнославянских) правовых терминов - работы М.Л. Брицына, Ф.П. Сергеева, Б.О. Унбегауна - предлагаемое исследование имеет дело с церковнославянской но характеру терминологией, преимущественно используемой в переводах византийских правовых текстов. Искусственный характер этой терминологии и особенности ее функционирования в древнерусских памятниках обусловлены специфической языковой и культурной ситуацией, существовавшей в славянском мире в первые века после создания братьями Кириллом и Мефодием славянской письменности и славянского книжно-письменного языка. Главными чертами этой культурно-языковой ситуации была, во-1х, трансляция византийского культурного наследия (представленного преимущественно церковной книжностью) в мир недавно обращенных в православие славян, и, во-2х, сложное взаимодействие этой высокоразвитой, но чуждой культуры с исконно-славянскими отношениями и институтами. В сфере языка эта ситуация привела к разграничению функций между некнижной и книжной разновидностями письменного языка, 1; результате чего на уровне языка возникла оппозиция "сакрального" (неисконного, книжного) и "профанного" (исконного, некнижного).

Данная оппозиция проявила себя в полной мере и в сфере правовых отношений. После принятия христианства ни Руси появились в переводах византийские сборники церковного и светского права - номоканоны, содержащие совершенно неизвестные до тех гюр в славянском мире правовые предписания. Данные тексты были призваны обслуживать прежде всего потребности церковного суда - однако, представляется весьма актуальным вопрос, насколько велико было значение заимствованных из Византии правовых норм для собственно русской юридической и судебной практики в древнейший период российской истории.

Данную проблему можно исследовать с разных точек зрения -исторической, историко-юридической, с точки зрения

сравнительною права и т.д. Представляется, что лингвистический анализ терминологии, использованной в древнейших переводных памятниках юридического характера, также может дать много интересных данных как собственно языковых, так и относящихся к истории права.

Цели и з а д а чи и с с л едо в а ни я.

Исследование юридической терминологии славянского перевода 1ШЧ представляет собой дальнейший вклад в изучение техники древнейших славянских переводов с греческого языка. Его цель состоит в то,и, чтобы:

1) классифицировать и описать юридическую лексику !1НЧ - до сих пор неизданного и почти неизученного памятника древнеславяпской церковной книжности;

Р.) установить, какие методы и приемы были использованы переводчиком 1ШЧ дли передачи чрезвычайно сложной и разработанной терминологии византийского права средствами церковнославянского языка,

3) по данным языка определить степень соответствия византийских и древнерусских правовых понятии и институтов, уровень развития последних к ХЛ ь. (время перевода П11Ч),

4) выявить новые данные, проливающие свет на происхождение древнейшего перевода ПНЧ.

М е т одо логин нее л е дов а ния

Приступая к анализу конкретных юридических терминов, представленных в древнейшем славянском переводе ПНЧ, следует, очевидно, определить основные пути и методы этот анализа. В исторической лексикологии существуют два основных направления в исследовании лексики - это I) монографические очерки об отдельных словах (иногда Р1!Д очерков, объединенных оощпм подходом) и 2) системные исследования лексики на базе существующих в лексикологии категорий (лексико-семантическая группа - ЛСТ, корневая группа, синонимия, антонимия и т.д.). Каждый из этих методов имеет свои преимущества, поэтому в диссертации использовался в зависимости от потребностей

ч исследования то один, то другой подход, а иногда и синтез обоих подходов.

Первым шагом стала предварительная классификация юридических терминов I1HM по тематическим группам, что существенно упростило ориентацию в массе разнородных по частеречной принадлежности и но тематико-семантической отнесенности лексем; после чего там, где пто позволял материал, были вычленены ЛСГ. Дальнейший анализ проходил по отдельным .лексемам - исследовался их характер (восточнославянизмы, церковнославянизмы и т.п.), внутренняя форма, использованные способы и феномены перевода, адекватность перевода, содержащаяся в них исторнко-правовая информация.

Ключевой особенностью славянских ПНЧ является тот факт, что они представляют собой переводной памятник. В этой связи обращение к греч. оригиналу было абсолютно необходимой предпосылкой исследования.

Славянские Пандекты Никона представляют собой до сих пор неизданный текст. Греческий оригинал памятника также неиздан. По -.»той причине исследование пришлое!, ограничить материалом доступных древнерусских и греческих рукописей. Существенной особенностью настоящего исследовании является наиболее полный на сегодняшний день учет древнерусской рукописной традиции памятника. В этой связи неизбежно возникает проблема вариативности терминологии - наличия в разных списках вариантов того или иного термина. Учет рукописной традиции позволяет не только реконструировать древнейшие, относящиеся к первоначальному переводу чтения, но и облегчает изучение жизни 11114 "в веках", проясняет особенности их функционирования на русской почве.

Источники исследования

Исследование лексики древнего текста предполагает, очевидно, возможно более полный учет его рукописной традиции. Источником исследования служит подготовленное автором по 10 древнейшим русским спискам критическое издание более 300 юридических текстов ПНЧ. Оно составляет Приложение I к

диссертации. Для удобства исследования параллельно славянскому тексту помещен и греческий (также до сих пор неизданный) оригинал III14 по двум спискам XII и XIV вв., которые, согласно нашим наблюдениям над греческой рукописной традицией Ш1Ч, наиболее близки к славянскому переводу. Помимо чисто юридических текстов и Приложении I помещаются также все предисловия к соответствующим главам 11НЧ, принадлежащие Никону: с одной стороны, это облегчает ориентацию читателя в тематике той или иной главы, а с другой - в предисловиях Никона очень часто употребляются юридические термины, и, следовательно, этот материал хорошо дополняет данные собственно правовых текстов.

Приложение 11 составляет греческо-славянский указатель юридических терминов - все выводы и наблюдения, сделанные в работе, могут, таким образом, быть легко проверены непосредственно на текстовом материале.

Вспомогательными источниками послужили авторитетные исторические и этимологические словари славянских языков, словари греческого языка.

Научная новизна исследования

Диссертация представляет собой первый ' опыт монографического и системного изучения юридической лексики неизданного переводного памятника и вносит дальнейший вклад в изучение техники древнейших переводов с греческого языка, в разработку теоретических проблем термпповедения, в изучение путей и способов формировании церковнославянской юридической терминологии и рецепции византийских правовых понятий и институток в Древней Руси и славянском мире. Предлагается новый критерий локализации древне-славянских переводов - учет греческой рукописной традиции. Одной из важнейших черт работы является оперирование не только лингвистическими, но и историко-культурными данными, что представляется совершенно необходимым в лексикологических исследованиях переводных юридических 'текстов. На основе исследованного материала делаете» принципиально новый вывод о значении терминологическою изучения переводных текстов для истории

собственно славянского и русского права. 1! ходе работы над изданием была проделана работа по изучению древнерусском рукописной традиции НИМ - полученные при птом данные проливают новый спет на бытование данного памятника в Древней Руси.

Своеобразие и уникальность многих переводческих решений в таком лексикологически очень слабо изученном памятнике как ПНЧ может послужить толчком к плодотворным филологическим разысканиям и дать интересный иллюстративный материал для ругпгпп исторической лексикографии.

Практическая_____значимость исследования состоит с

использовании его результатов при работе над Словарем русского языка XI—XVII вв., в актуальности предлагаемых методик для проведения историко-праповых и сравнительно-правовых исследований.

Апробация работы.

Многие теоретические положения диссертации, а также исследование отдельных лексем представлены в публикациях автора, а также в словарных статьях Словаря русского языка X)—XV]I вв. Проблемы рецепции византийского права в Древней Руси (в том число терминологический аспект) обсуждался на заседании Сектора истории древнейших государств на территории России Института российской истории РАН. Диссертация обсуждена на заседании Отдела лингвистического источниковедении и истории русского литературного языка ИРЯ РАН.

Диссертация имеет следующую структуру: Введение, три главы, Заключение, список использованной литературы и два Приложения.

Содержание^ работы:

В теоретическом Введении анализируется выработанное современной лингвистической мыслью понятие термина рассматриваются характерные признаки термина, требования,

предъявляемые к специальной терминологии вообще и к юридической терминологии и языку в частности. На основе анализа существующих по данному вопросу точек зрения делается вывод о том, что на внутриязыковом (системном) уровне невозможно отличить термин от не-термина, поскольку с т.зр. системы языка термины функционируют как обычные слова. Различительные признаки термин приобретает только в социолингвистической перспективе - то есть, при учете его функционирования ь сообществах людей, организованнных по профессиональному принципу и использующих терминологию дли решения специальных профессиональных задач. Предлагается новый подход к так называемым "недостаткам" специальной терминологии, таким как многозначность терминов, эмоциональная окрашенность (уксирессивность), стилистическая маркированность и т.п. Доказывается, что ити черты, свойственные любой терминологии, не являются вредными и подлежащими искоренению, а наоборот, выполняют в рамках терминологии особые функции и служат отражением противоречий, свойственных процессу научного познания в целом. Предлагается рассматривать в качестве терминов не все лексемы, имеющиеся в специальном тексте, а только те, которые преимущественно употребляются 11 текстах этого типа н имеют ярко выраженную терминологическую окраску, и заключение в общих чертах рассмотрена специфика средневековых терминологических систем, в частности средневековые представления о юридическом тексте и юридическом термине.

И первойглаве ("Пандекты" Никона Черногорца как памятник византийской и древнеславянской письменности) приводятся сведения о жизни н творчестве Никона Черногорца, о переводах его сочинений па языки византийской ойкумены, о славянских переводах. Приводятся сведения о рукописно;! 1радицпп древнейшего (русского) перевода.

На проблему происхождения древнейшего славянского перевода ИНЧ впервые указал И.И. Срезневский. Он же сделал и первую попытку решения итой проблем!)! па основе лексического критерия, обнаружив в ННЧ целый ряд русизмов - слов, встречающихся 'только

б

г; восточнославянском (русском) языковом ареале.' Наблюдения Срезневского развил в своем докладе на ¡X Археологическом съезде ИШ г. Л. И. Соболевский, предложивший рассматривать лексический критерия в качестве основного дли локализации ранних переводов. Этот критерии г, дальнейшем широко использовался такими учеными как П.П. Дурново, П.М. Иетрин, II.А. Мещерский, Л.Л. Алексеев и др.

Очень осторожное высказывание И.И.Срезневского о том, что нер'-':'>ц ПНЧ "сделан при участии русского человека",было предано забвению, и. начиная с Л.И.Соболевского, было принято говорить о переводе ПНЧ "в Древней Руси". Этот тезис, однако, нашел своих противников в лице, в частности, известного бельгийского слависта Ф. Томсена, который указал на наличие очевидных югославяпизмов в древнейших списках ПНЧ, а также отметил возможность перевода ПНЧ русскими монахами в Константинополе, на Афоне или Синае.

Не было недостатка и в попытках поставить под сомнение значимость лексического критерия. Однако очевидно, что возражения против лексического критерия также не свободны от недостатков. Новейшее исследование A.M. Молдованом языка Жития Андрея Юродивого продемонстрировало настоятельную необходимость комплексного учета как фоиетико-морфологических. так и лексических (а также некоторых других) данных при определении места того или иного славянского перевода.

Нам представляется целесообразным ввести еще один критерии локализации переиода - а именно, учет греческой рукописной традиции памятника. Это может быть особенно полезным в том случае, если сохранившиеся списки оригинала очень близки ко времени перевода. Именно так обстоит дело с рукописной традицией оригинала ПНЧ - имеется целый ряд греческих списков XII в., т.е. как раз того времени, когда был сделан славянский

;резневский И.И. Пандекты Никона Черногорца по древнему переводу // Записки Ими. Академии Наук, т. 21, кн. 1. СПб., 1872, с. 197-198; Срезневский И.И. Пандекты Никона Черногорца // Сборник 0Р51С, т. 12(1), СПб., 187Ь, с. 291- 296.

перевод. Примечательно, что два наиболее близких к церковнославянской версии 11114 списка (Attion Lavra В 108 (Xll в.) и Paris. Coisl. ¿r. 3Y (XiV в.) п[х>исходят с Афона.

Но нашему мнению, локализовать древнейший перевод 11114 в Древней Руси едва ли возможно по нескольким причинам.

Препятствует этому, во-1х, значительное количество орфографических югославянизмов в древнейших списках памятника. Важным здесь является вопрос, допускались ли югославянизмы древнейшей нормой русского книжно-письменного языка, и если да, то какие именно? Нам представляется, что некоторые из таких югославянизмов не входили в древнерусскую письменную норму, а должны объясняться только непосредственным влиянием южнославянского языкового окружения. Ср., например, сербизмы по саиоу вместо по сьмоу (шъл... шго;>), па вместо мл (а\Ха) -допущение обеих форм в книжную норму совершенно немыслимо, так как в атом случае возникает смешение разных лексем: слив и оъмъ, (т и Nb. Имеются и случаи пропуска l-epenthoticum: оумьрьщкемию, оскьрклюфе, (о^ловсмые, иостйксмьь-. Встречается мена л/м и комк&ыиа (а исправл. из ж) (йлоуулмть),

поксл'Г.ваит; окончание -омь в твор. п. ед. ч. о-основ:

КЛИрОСОМЬ, И;яЛТ0М!,, ИЗЫКОМЬ, ИКОПОМОМЬ, KCAHVdliOMI, НрйНОМЬ,

Хрстосомь; употребление t-: вместо а: лсжеть, исикои. Перечень югославянизмов 11114 можно существенно расширить, но и сказанного достаточно для того, чтобы усомниться в географическом закреплении перевода именно за Древней Русью.

Во-йх, очень слаба вероятность того, что перевод столь обширного текста мог быть сделан на Руси в XII в., так как нот никаких достоверных данных о переводческой деятельности на Руси в это время.

Между тем, многие данные свидетельствуют в пользу происхождения перевода ППЧ из русских монашеских общин Афона, где именно в это время (середина XII в.) развернулась напряженная работа но переводу отдельных частей греческого Номоканона, вошедших затем в Сербскую кормчую. Русско-афонским происхождением перевода могут объясняться как яркие русизмы, так и югославянизмы (неизбежные благодаря тесным контактам с

сербами). Свое объяснение получает, кроме того, наличие в Афонском Хиландарском монастыре одной из трех древнейших славянских рукописей Н1Г1 (Хил. 175, серб., XIII п.). Эгот список, к глубочайшему сожалению, оказался нам недоступен, однако блестящий анализ лексических замен в зтой рукописи, нртизведенный A.M. Молдова! юм, с очевидностью доказывает зависимость Хиландарского списка от русских списков перевода.с Наконец, на Афон ведет и рукописная традиции греческих 11114. Все •im i;н'М! ¡о, хотя и с известной осторожностью, можно интерпретировать в пользу афонского происхождения древнейшего славянского перевода ПНЧ (более весомые выводы можно будет сделать после тщательного анализа терминологии Сербской кормчей, и особенно ее частей, переведенных предположительно также на Афоне).

Данное рассуждение имеет только одну задачу: указать, что традиционный список переподов (в том число ПНЧ), сделанных, но мнению Л.И.Соболевского, в Древней Руси не следует принимать

о

как данность - здесь есть еще очень много вопросов и проблем.u До сих пор бытует мнение, что наличие ярких языковых русизмов в древноцеркогноелавянских переводах говорит в пользу их географически древнерусского происхождения. Это мнение, как мы видели, необоснованно - руссконзычные миссии были и за пределами Руси. Таким образом, необходимо отделять вопрос-языковой принадлежности перевода от вопроса о его

1 Молдован A.M. Критерии локализации древпеславинских переводов // Славяноведение. 199-1, № 2, с. 75-76.

'Ср.: Творогов О.В. Свое и чужое: переводные и оригинальные памятники в древнерусских сборниках XII—XIV веков. // Русская литература, № 3, 198В, с. 135; Thomson Fr. J. "Made in Russia". A Survey of the Translations Allegedly Made in Kievari Russia // Millennium Russia« Christianac. Tausend Jahre Christliches Rußland 988-1900. Vorträge des Symposions anläßlich der Tausendjahrfeier der Christianisierung Rußlands in Münster vom 5. his <) Juli 1908. Köln-Weimar-Wien, 1993. S. 297.

географической локализации. До сих пор, однако, существовало только одно внелиигьистическое свидетельство о переводах, сделанных >; Древней Руси - известное место из Повести временных лет от 1037 г. Уже высказано мнение, что понимать это место следует иначе, чем это до сих пор делалось.'* Как бы то ни было, данный пассаж I1BJI говорит только о временах Ярослава Мудрого. 0 XII в. в о том отношении нет никаких достоверных данных. Именно поэтому гипотеза о целом ряде крупных переводческих предприятий, осуществленных и Древней Руси, не может считаться обоснованной до тех пор, пока не будет доказано, что, во-первых, эти русские переводы не могли быть сделаны более нигде, кроме Руси, и, во-вторых, что переводческая деятельность после Ярослава Мудрого па Руси не прекратилась.

Во второй главе (Юридические тексты в составе ПНЧ) характеризуется место ПНЧ в древнейшей переводной юридической книжности и приводится полный перечень юридических текстов в древнерусских ПНЧ (всего более 300).

Место Пандектов Никона в истории древнеславяпского канонического права определяется прежде всего тем, что этот сборник у славян стал третьим по времени переводи (»« позднее середины XII в.) систематизированным источником византийской канонистики после Номоканона Мефодия и Синтагмы XIV титулов без толкований (переведены, соответственно, в коп. ÍX в. и до кон. X в. (последний текст, возможно, в Болгарии в эпоху царя Симеона (8УЗ-9ЙУ it.). От двух последних перевод 11114 выгодно отличается тем, что включает в себя, помимо прочего, также фрагменты Апостольских установлений (Corislitutioaea aposloloriim), многие каноны Константинопольского (т.н. Фотиевского) сооора 861 г., Tomus unionis собора 920 г. (фрагменты/, Лн,ещ.'!1<1..- •-! "<■■. Ргудик», Крат кие п .......... .. i.ü<-

upare-i i fJ-ji.iuiM/i Ür.iüí.w", ijipai Mein '„зачас i у to /иопь 4--M¡\mi.n:>

'4unt 11. On Interpreting the Russian Primary Chronicle: the Year IОЗУ // ßia\ ic and l-'as L Kuropeau Journal 3?, 1980, p. ГЧ,Í, note 30.

юстиниаповского законодательства в изложении автора нсевдо-Фотиева Номоканона XIV титулов, фрагменты Новелл Юстиниана, большие фрагменты Номоканона Иоанна Постника. Многие из этих текстов впервые появляются в славянской письменности благодаря переводу ПНЧ.

И этой главе рассматриваются также некоторые особенности раооты русского переводчика с греч. оригиналом ПНЧ - прежде всего мотивы вносимых в текст сокращений, число и обьем которых местами довольно внушительны.

Третья глава (Юридическая терминология в древнейшем славянском переводе ПНЧ) посвящена собственно анализу юридических терминов ПНЧ. Они классифицируются по нескольким крупным тематическим группам, многие из которых, 1! свою очередь, подразделяются на более мелкие группы и ЛИТ. 1) терминологии ПНЧ выделяются следоющии тематические группы: церковная иерархия, светская администрация, власть и осуществление властных полномочий, право и справедливость, повиновение/неновиноввение предписаниям власти, проступки и преступления, суд и судопроизводство, наказания, формы христианского подвига в миру, брак и внебрачное сожительство, экономическая деятельность.

В группе ЦЕРКОВНАЯ ИЕРАРХИЯ представлена, главным образом, заимствованная лексика, пришедшая вместе с церковной организацией из Византии. Не являются заимствованиями в этой группе только лексемы склцюник')., уьтьцк, и'Ькьць, нлд'ьсто^ (последний термин является словообразовательной калькой с греч. «ио сатыг), прькоотольник'ь и подобные (калька с греч. ■:1[>с\.6рО(;).

Тематическая группа СВЕТСКАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ представлена традиционным,! п ¡тинами къпазь, цесарь, емдии. Последит"! термин в сочетании омдип и мсуьници использован для обозначения византийской придворной должности префекта претория, не имеющей аналога в слав. мире. Для обозначения также; отсутствующих у славян официальных защитников в судебных делах над христианами (греч. ежнхос.) использован термин ноелдьнпк'ь. Таким образом, в

данной группе слов особенно хорошо видны методы перевода неизвестных славянам византийских правовых терминов переводчик использует в качество эквивалентов известные ему слова, приписывая им тем самым специальные значения. Так образуются семантические кальки, количество которых в юридических текстах 11НЧ очень велико. Другим способом перевода специфических византийских понятий на слав, язык является использование обобщающих эквивалентов - так, для греч. термина '"ч/СхЛлрлхо<, сснатор эквивалентом служит обобщенно'1 клаетель.

В тематической группе ВЛАСТЬ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ВЛАСТНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ наблюдается широкое использование контекстно-смыслового перевода: так, для передачи греч. ¿Л/мзСа власть, господство в зависимости от контекста используются термины класть, кллотель, волга, маонлик;. Отсутствие механического автоматизма в подходе к переводу проявилось также I! передаче греч. выступить 6 защиту кого-л. Здесь переводчик

следует церковноолав. письменной традиции п переводит этот термин при помощи эквивалента мьетити и производных. Осознавая однако, что этот термин осложнен ненужными коннотациями (такими как покшанис, лгссть и т.п.) переводчик прибегнет к описательному, уточняющему переводу - но дети К7> опидоу, т. огшьщати. В данной группе, помимо прочего, встретились также-яркие лексические восточнославянизмы - мокик?., см.днгн, марАДИти.

Лексическая группа со значением ПРАВО И СПРАВЕДЛИВОСТЬ демонстрирует достаточно традиционный набор лексем - дли греч. ©•.хгисойот) соответствием служит прлкьда, для греч. оЙНкСа -мещши,да, а также производные-: от корня окпд-: ипидЪти, ирЪокидЪти, ог.идьликыи. Идея законности выражается лексемами с корнем подов-: подоньмыи и неподокьыыи в соответствии с греч. ы-З^оцос и аОеорлх,. Такое употребление данных терминов уникально во всей известной славянской книжности и характерно только для [1114.

В тематической группе ПРОСТУПКИ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ особенно интересна передача многозначного греч. термина хрГца сцжОсиио, суд; приговор; преступление. Несмотря на сложность перевода

многозначных терминов, переводчик П11Ч достаточно корректно передал контекстные значения греч. слова при помощи целого набора церковнославянских эквивалентов: расмждению, гр'Ьх'ь, сы'решению, сждъ, смдьь'Д. Такая дифференциация терминов по контекстным семам исходного греч. слова характеризует переводчика как человека достаточно искушенного в своем деле и обладающего развитым лингвистическим мышлением.

Не справился переводчик лишь с передачей таких понятий византийской юридической практики, для которых в слав, языке в ту эпоху еще не существовало соответствий - речь идет о понятии заговор, группа заговорщиков и оскорбление величества. Эти преступления по культурно-политическим причинамне были известны славянам - отсюда непреодолимые трудности при переводе (в частности, использование переводчиком такого своеобразного приема как иноязычные вкрапления: сюноиосиасъ (от'цлоо|'ас), тдсъ фатрисъ (тси; фсиркк;), флтриазомьтссь ('цтцлаС.огчЕО).

Очень обширна тематическая группа со значением НАКАЗАНИЯ. Первичным здесь служит разделение ввеех наказаний на светские и церковные. Б церковных наказаниях для обозначения отлучения от церкви - анафемы - лишь однажды использовано заимствование анафема. Регулярным соответствием служит термин нрокллтню - его исконно-славянский характер наводит на мысль о древнем, дохристианском характере института проклятия у славян. После принятия христианства этот языческий термин был, очевидно, адаптирован к потребностям христианизированного общества. В группе светских наказаний особенно интересно постоянное калькирование переводчиком греческих лексем с семантикой смертной кизнъ, что говорит об отсутствии у славян в XII в. терминов для обозначения смертной казни, а следовательно и самого этого института. Первые признаки данного института появляются па Руси лишь с конца XIII в. (памятник "Правосудие митрополичье").

Разнообразный и интересный материал представляет лексическая группа со значением ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. В подгруппе заем денег используются такие лексемы, как К'Ь. заим'ь даити, заимьник'ь берущий взайжы (бдае^орлп'ос;), длъгь

(ХР''!К дол;). Порты» из приведенных терминов терминологическое сочетание кь заимъ дагатп - служит переводом гроч. выражения cr^apsiac Ъ\Л)(пт полакать особые повинности. Совершенно очевидно, что переводчик не представлял себе значения термина a'ffapGia. и неревел данное место, руководствуясь своей интуицией. Данный термин, впрочем, весьма экзотичен даже для византийских правовых текстов, где он снабжается иногда определением "так называемые" (напр., в Юстипиановом Кодексе 1,3,30: arigarias quae diountur; vtt; xaVjt^tci'ai:. a-fjapsuKj.

Дли передачи греческих терминов со значением ссуды под залог в переводе ПНЧ использованы вполне современно звучащие эквиваленты заложити и кь заклад?, полагати сл (греч. шогС'Отци, -sp.a(). Однако с переводом греч. мкЛфгг) залог переводчик справился хуже - эквиваленты к.\1ть и окитлнию никак нельзя признать удачными. В нервом случае налицо явное непонимание греч. текста переводчиком: A/Kppdiw ti«; morfft'iOTv принимая в залог переведено пола<га>ють къ клЪти. То же касается и термина окитанию. Перед нами любопытный случай, когда глагол, выражающий действие (то%и»гци, -цки отдавать в залог) переводчику хорошо известен, а соответствующий субстаптив шоОщц представляет непреодолимые сложности для перевода.

Весьма приблизительно переведен и термин ¿repjpidQi-i отОавать в залог - в переводе ему соответствует приимати.

Подводя итоги, следует отмстить, что сфера ссуОгл под залог была очень плохо знакома переводчику ПНЧ - даже когда он использовал правильные эквиваленты, уверенность в их верности у него отсутствовала.

Семантическое поле наемный труд представлено и основном лексемами, обозначающими наемных рабочих - маимитьдля передачи греч. [iLaflapjoc наемный рабочий и vauxrjc лгатрос. Термин зафиксирован только в восточнослав. памятниках.

Уникальным в слав, книжности является употребление термина маимьшжъ для передачи греч. р,(,сиЗитг(г., apcm)amop - в старославянских текстах этот термин зафиксирован лишь в знач.

шюятый раоочий, о древнерусских - также и знач. зсшшхЮбец. Здесь можно предположит!, сменимте при переводе греч. цлонь/иХ ироксМтир с цил'Хи'и'и,, рло<)1.ис наемный рабочий.

Греч, выражение ццгОсл^и хт/иила ироиОобить зслюльныс ¡¡чистки переводится в ПИЧ сочетанием иритлжати скоп, приобретать и-щццоство (РУй.8) - глагол притджлти в знач. иринОоПитъ нигде больше не отмечен.

Отметим в заключение, что терминологии аренд!.! переводчику 1)114 была неизвестна (возможно, она еще не сформировалась) -именно поэтому при переводи термины аренд!,! постоянно подменяются терминами из сфер!,! наемного груда (маимьипк'/,) или приобретения имущества (иритАжати).

Исследование больших массивов юридической лексики 11114 позволяет сделать вывод (на данном этане предварительный) о широком использовании переводчиком ПИЧ терминологического фонда Номоканона Мефодин и славянского перевода византийской Синтагм!,! XIV титулов без толкований.

В Заключении подводятся общие итоги исследования: определяется место ПНЧ среди древнейших слав, переводов византийских юридических текстов, дается характеристика использованных здесь приемов терлжнообразовапия, оценивается степень разработанности церковнослав. юридической терминологии к XI! в. (время перевода Ш1Ч), оообщается новая информация, проливающая свет на происхождение перевода, выясняется значение ПНЧ как лингвистического источника.

Приемы и метода тершшотворчества

В XII в. византийская юридическая терминология греческих ПНЧ подверглась переводу на качественно иной язык, обладающий сравнительно молотой письменной традицией и весьма ограниченным корпусом юридических текстов, основная масса которых 'также были переводными. Ути особенности стали причиной того, что переводчику пришлое!, экспериментальным путем конструировать слав, эквивалент!,1, выражающие византийские юридические понятия. В этой связи естественным представляется широкое использование всех средств, имеющихся в арсенале переводчика еще с

кирилло-мефодиевской эпохи. Это, прежде всего:

.1. Заимствования (освоенные .языком и морфологически правильно оформленные греч. лексемы) - архимандрита, архиюрЪи, дшлкоиь, еиископь, игоуигжь, шор'Ьи, клирик?», митрополнть, парамопарь, прозкоутпръ (здесь не отмечаются древнейшие языков!)1е заимствования типа црькы, компанию и др.). Примечательно, что заимствования, использованные в юридических текстах 11114, очень немногочисленны и носят традиционный характер (все они отмечены уже в старославянских текстах). Это свидетельствует о том, что переводчик неохотно прибегал к заимствованию новых лексем, а старался опираться па традиционный фонд заимствований, или же подыскивать собственно славянские эквиваленты.

2. а) Строгие словообразовательные кальки с греч. терминов (копирование средствами слав. языка словообразовательной структуры греч. лексем) - пасти (%а(.а%^%ио, ^рииЧчы), мад?,стоц (¿■ллошч'.вг1), прькосполмпжъ ([цгЬд'ьпр'Ьотольникъ) (тфб.'хюоО, пр1\ды;п1\Ш11е рцхмигг}), нрЪдьетлтсль (крог.огик.), ру.коложению (^"л-РоАяоГа), сж.миемоположити (iefyjfEafionf.it.), скнрьньмоокр+.тсиик: и др. сьд'1\льшш, (01Д'ф')гбс), съсжло ХР4 митоль (охглхуриКа^), таиноьрауьстно (ЛаОрсуарла).

б) Нестрогие словообразовательные кальки (нем. ЬеПпйЬегЧгайипй): кезлконию (пяраг'ОцСа), самовластию

(игарх'-а).

в) Избыточные словообразовательные кальки (нем. ЬеНп^Пейги^а!,/,) - ;!аконопрЪстмиьник'ь (тарагюрос). ир1\пикатие (7t.apoi.xiot).

г) Ложные словообразовательные кальки, возникшие в результате ошибочного прочтения греч. терминов - нскъркраньно (<таI юхсягос;), н сс по с пЬн 1 ь м ы и (шера вдкх, ).

3. Семантические кальки (приписывание слав, слову исконно несвойственного ему значения) - ьаждьмица (цокуоЛСс; нсваршш жала), дакишо (биле, оба ил» взятка), истина (б1хаи:хчлп| справедливость), пасти (■¡ашш впасть в грех), иостакити (хиОюхтаи рукоположить в сан), прЪдъкожда (%рсщщог сводни/с).

а также нее приводимые ниже семантические гаиаксн НПЧ.

■1. Морфологически неадаптированные вкрапления сюпомоспасъ (о №'<410010.0. тась флтрись (чек; фо/цклО, Ф'ат(жа;шиьт<;еь («{.и'Клхк<л'1..и,)-

¡з. Описательные сочетания (сочетания слои, структурно передающие составной греч. термин): градьш.ж старГ.ивпша (■:к А1лир%%), домопьмии иллдыкл (о^хоЗ^о-к/П)-;). паулльник'ь плотиоому. (арХ11(.ици(1'), еккрьмьмо прщниЛтемию, еккрьньнмн доь-ыт'лк'ь (лСохроуврбе 1а).

Ь. Словообразовательные эквиваленты (сочетания слов, передающие не структуру, а смысл греч. термина) - му. ногою лкжодт.истко ('иокиучц 1а), ммуаи на смдицш (5г'ци<-0, мдпдеть

ТКО(ЖТИ (г'ил(¿и), МО ДЛТП К7, ОИИДОу 1ГЬ <Л'ШЫ)1&ТИ (ьмСнхим), ПМЖДЖ С'М'КОрИТИ (придти) — ), ОЬ'ИДЫЖК'Л и

йликстмнш. (¡уихо/шт^), кслиши град?. (Ахн'огшпт'шол (.О, тя&коаишы и оустав'ь (аох:}с^>о»). пдкоегь нриимлти (р^ст/ил), (кнюсити и доейждлти (оте 10'<;■!)), по^иулюц и оуклрмьц (ц.>р'.о-!,;'|1,), (>ы;а слоуждцш (ом'скчоП'Ж), сноп у инь (и-л-'одиъуии¡.с,)» страсть п сласть, р.Укос'Ы'рЬшетис (циъЬа'а).

'(. Этимологические эквиваленты (лексемы, переводящие- не весь термин целиком, а лишь его базовый еловоооразоиател.ньш элемент) - кицш ('¿ра'/чип г:!'-О, дот. (0'_и[х(( >'.<,), ужи»

Н. ОооОщающие эквиваленты (родовые термины, соответствующие видовым -терминам греч. оригинала) - нраиъ бторой Орте, клаотоль сенатор, окидыиш. тиич, приимлти отОабашь б зшшг, притАждти арапОоЬишь.

9. Конкретизирующие эквиваленты-синекдохи: ранд слоужафи жоитша-прислуаа, омдии щ>а(>шпем>.

К). Иеад'.-кго'Т'гые эквивалент],! (случаи неточного перевода, переосмысляющий оригинал) - bt.no (лрра|3ц'п'), исуьць (.::(кГ(Х1'1ачл'ил9, покииокошис (аногаут)), подовик-; (жт оихне»), иосадыжкъ (ьхйсхоО, нрЪы.щдшис (троисСа щшхов, тир£, и, илщшрстЬа), пр'Ьстатию (оитярцо1с,)-

И. Обратные двуязычные /(уолеты (пояснонис исконно славянского термина хорошо освоенным иноязычным

термином-заимствованием): заполнению рок7>шс епитиммл - ('л,111Ц1»;>|,с,).

Области юридической практики, для которых в древнеслав. языке к XII в. еще не существовало разработанной терминологии (по данным ПНЧ).

По лингвистическим данным можно (конечно, с известной осторожностью) делать выводы о развитости того или иного юридического института (установления) у • •.ин.яп в конкретный исторический период - исконно-славянский характер, единство и развитость терминологии, наличие традиционных терминологических эквивалентов, их слабая вариативность свидетельствуют о наличии и длительном функционировании данного правового института. Наоборот, широкая вариативность, нечеткость и семантическая размытость лексем, отсутствие исконно-славянских соответствий и иалыоцювание греческих терминов - I! общем, признаки отсутствия терминологической традиции свидетельствуют об отсутствии или неразвитости данной области или феномена юридической практики.0 Но данным ПНЧ скудость и экспериментальный характер терминологии проявляется прежде всего в следующих правовых сферах:

Церковно-приходское устройство, эманципадая детей из-под родительской опеки, административное устройство Византийской

к

Так, слабое развитие практики наследования по завещанию в Древней Гуси доказывается, по нашему мнению, также и тем ({(актом, что вплоть до Х111 в. не существовало исконно-русского термина для обозначения понятия зав<щстш; - в Русской Правде используется термин рлд1. (собственно, договор, юридический Оо/сулеит). (Церковнославянские термины имелись, но по культурно-семантическим причинам они с большим трудом находили себе путь в некнижные юридические тексты). Лишь во вторюй пол. XIII в. появляются специальные термины роукописанию, доуховьнлм (доушопыша) грамота. Дифференциация терминов по понятиям служит косвенным признаком прогрессивного развитии данного правового института на русской почве.

Ш

империи, продвижение по службе, отдача имущества в залог, аренда, заговор, соучастие в преступлении, преступления против государства (мКад Гио и:), нарушение и соблюдение клятв, отлучение от причастия, публичное покаяние по 4-м ступеням, судебная защита, принцип наказания, тождественного понесенному ущербу (закон талиона - тцГяслаАы»), смертная казнь, отчуждение церковного имущества.

Из итого с необходимостью следует, что данные сферы права (равно как и соответствующая им терминология) либо находились у славян в XII в. в стадии становления, либо (как административное устройство Византин и преступления против государства) не были для них актуальны.

То обстоятельство, что анализ терминологии переводного памятника дает немало информации о собственно славянском (русском) праве, приводит к важному заключению, а именно: переводные тексты служат вспомогательным источником истории русского (славянского) права и содержат косвенную информацию о развитии тех или иных чисто славянских правовых институтов. Использование переводных текстов и их лппгво-терминологичискии анализ представляются, таким образ-ом, необходимой составляющей любого строго научного исследования по истории древнеславянского права.

ГШЧ как лингвистический источник

ПНЧ представляют сооой до сих пор "вещь в себе" с точки зрения их использовашш в лингвистическом источниковедении. Лексические богатства этого памятника иллюстрируются лишь в очень ограниченном объеме приводимым шике материалом, анализ которого произведен ходе нашего исследования.

Лексические глпаксы ПНЧ:

ьесклиросьмыи, црлкоелк'ькоуплюнин:, врлуьпицй, гровокопа-

ПИК:, исИрОНОК'ЬДЬМи'Л, ОТ!>1|1Ю,Т.ДЛ |'И СА, рмкосы'И'Кшению, СДМО-

оуышць, екврьмьноонрЪтелыш, смфьмьшоьтЛтеажк:, еккрьныющж-ьыто'/ьно, екврьмьмипр'Кевр'г.тлшие, сккрьмьмоприокрТ.тошие (-прК-), еъжпти, таигюь'рлуьсгио, оукрадемии; ь'рлкл.

Семантические гапаксы Ш1Ч:

ссетоудьпым по вызывающей нареканий; влмдьмица неверная, жена; къплдйккрлга собственность; къс^о^ъ доход, гл л к или л преступление, караемое смертной казнью; гллгольыикь заступник; дагамик; взятка; домокьникъ црькъккныи епископ или игумен; кллтна заговор; клати са сдержать клятву; лихоимьстко получение взятки; млимьиикт, арендатор; нокикъ новелла; окидьникъ пижм; ощЛтЬль присвоение; оглагольмикъ заступник; отьложити возвратить 1долг\; пасти са лишиться (сазиО; пллклги проходить 1-ю сгпг/пень публичного поксаашм; похоулюнию конфискация иму>цества; притлжати арепдоватг>; нрЪкикаыию церковный приход; пр'Ьдькожда сводник; пр1\стакити отещктить от служения; разорению отчуждение; распрАцж сл развестисгу; скотт, илцщество; слоушати прот.одить В-ю ступень публичного покаиния; стоит и проходить 4-ю стпупень пус'жчного покасшия; отрастк и сласть рукоблудие; ськькоуплкпшл собственность; сьд'Ьльник'ь пособник, соучастник; еькоупити са сожительствовать; еьход7, доход; оуетроюнию приданое; црькькьмикъ епископ или ш'лщен; ч'асть приданое.

Лексические восточнославянизмн 11114:

диюуьць, домокьмнкь црькъкьмьж, ^атоусыию, крити, ыаимитъ, ноиикъ, НйрАДИТИ, исуллкмикъ, рлдити, оурАдити.

Семантические воеточносланннизми ГШЧ:

домь, скотъ имущество, скотьеккж относящийся к имуществу.

Происхождение древнейшего перевода ПНЧ по данным лексики

Наличие целого ряда лексических восточноелавянизмов только в юридических терминах 11114 подтверждает тезис И.И.Срезневского и Л.И. Соболевского о принадлежности переводчика к' восточнославянской языковой общности. Все восточнославннизмы принадлежали протографу перевода, что подтверждается доступными нам списками ПН4 (в их число, к сожалению, не входит сербский хиландарский список XIII в., данные которого до сих пор почти

ни вводились в научный оборот).

Характерные лексические югославянизмы в юридических текстах 11114 • отсутствуют. Один яркий югославянизм унстительеткоилти, служащий эквивалентом для греч. [¿рив^см.рт иаинтоапь иояиангсисти сбищсинислужипюли, на поверку оказался поздней интерполяцией переписчика, поскольку в одном из древних списков ННЧ представлено, бесспорно, более древнее чтение -калька с греч. глагола евлцтпоиоложит». Другой югославяпизм V исты и в знач. сЬытой представлен лишь в одном списке и может объясняться либо опиской переписчика ^'ётыу/. вместо стых'ь), либо контактами русского переводчика с южными славянами па Афоне.

Общий итог исследования

Весь ход нашего исследования приводит к принципиальному заключению о том, что церковнославянская юридическая терминология в ННЧ предстает хотя и в по до конца оформленном, но все же в достаточно развитом виде - регулярность многих греческо-славянских терминологических соответствий, их незначительная вариативность свидетельствует о наличии в соответствующих сферах юридической практики разработанной терминологии.'1

В чех сферах, где происходит экспериментирование с лексическими ресурсами языка ¡1 создание новых слав, эквивалентов, 1! том числе эквивалентои-гапаксов, сложение терминологии только начинается. Таким образом, в древнейшем переводе; ПНЧ запечатлен этап неравномерно протекающего в разных областях права создания церковнослав. юридической терминологии.

тех случаях, г.*»» .•.••¡татшшость была неожиданно значительной (напр., в сфере торговли, которая конечно же была развита задолго до XII в.), варианты носят контекстно обусловленный характер и ориентированы на передачу смысла греч. оригинала, а не его оукмы. Ориентированность перевода именно па смысл, а пена форму доказывается также большим количеством словообразовательных эквивалентов.

¡lo толю диссертации опубликованы следующие работы: I. Юридические тексты в древнейшем славяно-русском переводе: Пандектов Пикона Черногорца // XVIII Международный конгресс византинистов. Резюме сообщении. Т.?,. М., 199), с. 712-7KS.

.''. Пандекты Никона Черногорца в славяно-русском переводе (Проблемы истории текста) // Проблемы отечественной исте>рии 1в:риода феодализма. Чтения, посвященные памити Л.Л. Станиславского. Тез.исы докладов и сообщен ' • ;.¡a, '?'.( января - 1 фег!ралн I991 г., с. I59-IG0.

3. Повонайденная сокращенная переработка Пандектов Пикона Черногорца в списке XVI в. // riyzant.íriornssica, т. 1. ¡VL, 1991, с. I36-MT.

-1. Византийская практика публичного покаянии в Древней Руси: Терминологии и проблемы рецепции // Ru.ssica Romana, voi. II. Roma. 1995, pp. ч-?\.

h. Об одном непонятом термине древ-пеславянской покаянной дисциплины // Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка. М., 199¡>. с. Míí-JbO.