автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Территориальное развертывание русских песенных традиций Полужья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Территориальное развертывание русских песенных традиций Полужья"

На правах рукописи

МОЛЧАНОВА Татьяна Станиславовна

ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ РУССКИХ ПЕСЕННЫХ ТРАДИЦИЙ ПОЛУЖЬЯ

Специальность 17.00.02 - музыкальное искусство

- 1 ДЕК 2011

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Санкт-Петербург - 2011

005004354

Работа выполнена на секторе фольклора в Федеральном государственном бюджетном научно-исследовательском учреждении «Российский институт истории искусств»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения Лапин Виктор Аркадьевич

доктор искусствоведения Пашина Ольга Алексеевна

кандидат искусствоведения доцент

Теплова Ирина Борисовна

Ведущая организация: Ростовская государственная

консерватория (академия) им. С. В. Рахманинова

Защита состоится «21» ноября 2011 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 210.014.01 при Российском институте истории искусств по адресу: 190000, Санкт-Петербург, Исаакиевская пл., 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского института истории искусств.

Автореферат разослан « » ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор искусствоведения

В. А. Лапин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема н актуальность исследования. Региональное изучение традиционной музыкальной культуры является одним из основных и приоритетных направлений в современном восточнославянском этномузыкознании. Для российских научных школ (РАМ им. Гнесиных, ГИИ, СПб ГК, РИИИ и др.) с 80-х годов XX века актуальным методом изучения становится ареало-гия и картографирование фольклорных традиций. Настоящее исследование, находящееся в этом общероссийском контексте, посвящено музыкально-фольклорному ландшафту Полужья - одного из регионов в юго-западной части Ленинградской области.

Территория Полужья - это обширный бассейн реки Луги с многочисленными притоками и озерами, самыми крупными из которых являются реки Оредеж, Ящера, Вруда, Саба, Долгая, озеро Самро. По современному административному делению Полужье располагается в Ленинградской и Новгородской областях. С историко-географической точки зрения принято выделять следующие зоны:

- Верхнее Полужье, включающее верховья Луги, нижнее и среднее течение Оредежа (Батецкий, Лужский, Гатчинский районы1);

- Среднее Полужье от реки Ящеры до Сабских порогов (Лужский и Волосовский районы);

- Нижнее Полужье, включающее Сойкинский и Курголовский полуострова (Кингисеппский район);

- Ижорское плато или ингерманландская зона (Гатчинский, Волосовский и Ломоносовский районы);

- Сумерская волость, охватывающая озеро Самро, течения рек Саба и Долгая (Лужский и Сланцевский районы).

В историко-культурном плане Полужье представляет собой один из ключевых регионов всей традиционной культуры Северо-Запада и Русского Севера. Важнейшей зоной рассматриваемого региона является Верхнее Полужье. Во-первых, это территория одного из самых ранних и плотных расселений словен ильменских (новгородских) и первых погостов княгини Ольги. Во-вторых, именно с Верхней Луги началось постепенное освоение новгородцами земель Ижорского плато и территорий вниз по ее течению. Наряду с Волховом речной путь по Луге активно использовался в качестве выхода к Балтийскому морю. Также в верхнелужских землях пересекались важнейшие сухопутные магистрали Новгородской земли и Московского государства -

1 Для удобства чтения современные административные названия областей не указываются. Батецкий район относится к Новгородской области, все остальные упоминаемые районы - к Ленинградской.

Гдовская и Ивангородская (или Водская) дороги. Третий фактор выделения верхнелужской зоны - фольклорные традиции, которые, в сравнении с другими ареалами рассматриваемого региона, обнаруживают, по В. А. Лапину, наибольшую жанрово-видовую полноту и фольклорно-этнографическую насыщенность.

Среднее и Нижнее Полужье с прилегающими районами левобережья (озеро Самро, реки Саба и Долгая) и правобережья (река Вруда, верховья реки Оредеж, Ижорское плато) в целом представляют зону продолжительных контактов славянского/русского и чудского/водского, ижорского, финского населения. Кроме того, эта территория несколько веков являлась ареной военных действий, подвергалась разорениями вновь заселялась. Почти весь XVII век правобережье и низовья Луги входили в состав шведской Ингер-манландии, и лишь с начала XVIII века стали частью Петербургской губернии.

В диссертационной работе предпринят опыт выявления некоторых границ и ареалов традиционной русской песенной культуры Полужья по опубликованным и архивным материалам. В русле изучения историко-культурных зон Верхней Руси (А. С. Герд, Г. С. Лебедев) полученные результаты соотносятся с данными смежных наук (археологии, диалектологии ). Настоящая работа является первой попыткой исследования русского песенного фольклора Полужья как единого корпуса, в котором составляющие его виды и жанры предстают как разностадиальные, отражающие исторические этапы формирования и функционирования традиции2.

Такой подход к материалу обусловил особую структуру работы, в которой главы и параграфы посвящены разным видам и жанрам песенного фольклора, отражающим стадиальность развития традиций Полужья, а в известной мере - Новгородской земли в целом.

Актуальность исследования обусловлена также слабой этномузыко-ведческой изученностью региона, сложностью этнокультурной истории и стремительно прогрессирующим процессом полного исчезновения крестьянской песенных традиций Ленинградской области.

Степень изученности и научной разработанности темы. Литература, касающаяся темы настоящей диссертации, может быть разделена на три основные группы.

1. Работы, посвященные локальной/региональной и жанровой проблематике фольклора: теоретические (В. П. Аникина, Е. В. Гиппиуса, Е. А. Дороховой, В. А. Лапина, Б. Н. Путилова, Т. С. Рудиченко и др.); ареалогиче-

2 В последнее время такая трактовка жанрово-видового состава русского песенного фольклора нашла отражение в ряде работ Л. М. Белогуровой, Е.Е. Васильевой и В. А. Лапина, Е. А. Дороховой.

ские (Л. М. Белогуровой, Н. Н. Гиляровой, Б. Б. Ефименковой, О. А. Паши-ной, Ю. Ю. Сурхаско, Г. Я. Сысоевой и др.). Для автора данной работы методологически важна идея В. В. Пименоваоб изучении «пространственного развертывания культуры», при котором может обнаруживаться «тенденция к культурной непрерывности»3.

Две следующие группы работ отражают определенную избирательность в изучении рассматриваемой территории. С 40-х гг. XIX в. возник устойчивый интерес к культуре не русского, а финноязычного населения (записи Э. Лённрота, этнические карты П. Кеппена, археологические раскопки JI. К. Ивановского, Н. К. Рериха, в начале XX века - фонографические записи А. Вяйсянена). Вероятно, появление в конце XIX века статьи о русских говорах ПолужьяН. М. Каринского (1898) и сборника песен К. П. Галлера (1889), связано с тем, что верхнелужские волости стали излюбленными дачными местами, и крестьянская культура столичной окрути стала привлекать внимание образованных людей.

2. Историко-археологические, этнографические, диалектологические работы. В обобщающих работах по Северо-Западу территория Полужья включена в целостный контекст исследований. В работах В. В. Седова рассматриваются общие процессы расселения новгородских словен и псковских кривичей и связываемые с ними культуры сопок и длинных курганов. Процессу христианизации Новгородской земли IX-XIV веков посвящена монография А. Е. Мусина (2002). Специфические и важнейшие для новгородской земли проблемы гидронимии, лексики и топонимии рассмотрены в монографиях Р. А. Агеевой (1989), С. А. Мызникова (2004) и В. Л. Васильева (2005). А. С. Гердом выделены диалектные зоны, микрозоны и изоглоссы Верхней Руси (1996, 2001). Этнический состав населения Петербургской губернии тщательно проанализирован в работе Л. В. Выскочкова (1989). Целостному описанию культур води, ижор, ингерманландских финнов и эстонцев посвящены коллективная монография «Прибалтийско-финские народы России» (2003), работы М. Л. Засецкой (2002) и В. И. Мусаева (2009). На фоне многочисленных работ, освящающих традиции неславянского населения Северо-Запада, этнографическое изучение русских выглядит скромно. Основными являются исследования о жилище Н. В. Ушакова (1989, 2004) и материалы факультета истории СПбГУ (1998-2001).

В контексте концепции историко-культурных зон (ИКЗ) особенно тщательно изучены Верхнее Полужьеи ПооредежьеГ. С. Лебедевым, А. А. Се-линьш, В. Я. Конецким, С. Л. Кузьминым, И. В. Стасюк и др., ижорское пла-

3 Пименов В. В. О некоторых закономерностях в развитии культуры // СЭ. 1967. № 2. С. 14.

то и низовья Луги Е . А. Рябининым (1997, 2001) и О. И. Коньковой (2001), лужско-плюсское междуречье — Н. И. Платоновой (1989).

3. В музыкально-этнографическом плане Полужье изучено слабой представлено чуть более чем десятью музыкально-этнографическими работами. Первую часть работ (слуховые записи) можно начать с «Собрания» Львова-Прача (1790), в значительной степени отражающего, по мнению автора, традиции Петербургской губернии и музыкальный быт самого Петербурга. Единственный нотный сборник К. П. Галлера (1889) фиксирует традицию деревни Б. Влешковичи Лужского у., а опубликованный в «Живой старине» в 1916 году «Свадебный обряд» в записи крестьянина Ивана Максимова полно и красочно описывает верхнелужскую свадебную игру д. Раковно. Материалы Н. М. Каринского (1898) и Д. К. Зеленина (1915) дополняют эти публикации интересными сведениями об обычаях, песнях, говорах некоторых поселений Верхнего, Среднего Полужья и Пооредежья.

Ко второй части изданий относятся сборники, представляющие областной песенный фольклор, но не ориентирующие на локальные традиции. Сборник под редакцией А. М. Астаховой (1950) не содержит ни одной нотации лужских песен. В сборнике Ф. А. Рубцова (1958) из 22 лужских песен 11 перепечатаны из сборника К. П. Галлера, остальные заимствованы из подготовленного, но не увидевшего свет издания РИИИ по лужским экспедиционным записям 1947 года. Публикации по новгородскому фольклору содержат разрозненный песенный материал по Батецкому району. Сборник В. С. Бахтина по Ленинградской области (1982) дает ценные сведения о ранее неизвестных традициях Самро и Ижорского плато, но издан без нот.

Последнюю часть публикаций образуют сборники, выявляющие локальные традиции. Е. Е. Васильевой (1983, 1990) и В. А. Лапиным (1987, 1989) по материалам верхнелужского ареала представлены групповое причитание Воля-Зоря, особая форма молодежных гуляний круговина, колядки с рефреном «Святый вечер», свадебная традиция. К этой группе сборников примыкают публикация свадебных локальных циклов на территории, ограниченной рекой Нарвой-озером Самро (А. М. Мехнецов, Е. И. Мельник 1985), описание материалов Фольклорно-этнографического центра СПбГК по Псковской области (2002), монография Г. В. Лобковой (2000), статья И. С. Поповой в «Живой старине» (1999). Некоторые из них дополнены грампластинками 1979-1983 годов. Нижнелужские ижорские песенные традиции отражены в изданиях ингерманландского фольклора (1974,1990).

Таким образом, длительное и систематическое историко-культурное изучение Полужья совпало, а в известной мере, возможно, и повлияло на интерес фольклористов к традициям этой земли (Е. Е. Васильева, А. Н. Захаров, В. А. Лапин, Ю. И. Марченко, А. М. Мехнецов и другие). Наибольшее количество и широкий жанровый диапазон записей имеется по Верхней Луге и

Оредежу, гораздо меньшее - по Средней Луге, ижорскому плато и лужско-плюсскому междуречью. Нижняя Луга представлена почти исключительно ижорскими материалами.

В настоящем исследовании вводятся в научный оборот архивные и экспедиционные материалы, в какой-то мере заполняющие «белые пятна» на музыкально-этнографической карте Полужьяи западной части Ленинградской области. Кроме того, русские фольклорные традиции Полужья впервые рассматриваются в их территориальном развертывании, то есть с точки зрения фольклорно-этнографических ареалов.

Объектом настоящего исследования являются русские музыкально-песенные традиции Полужья.

Предмет научного осмысления - музыкально-песенные традиции Полужья в их территориальном развертывании и в контексте жанрово-видового состава русского фольклора.

Цель исследования - на основе музыкально-этнографических данных выявить и соотнести между собой ареалы русских фольклорных традиций Полужья; выполнить их комплексное музыкально-этнографическое и структурно-стилевое описание; понять «историческую логику» их различий. В связи с этим определились следующие задачи:

- систематизировать опубликованный и архивный материал по традициям Полужья;

- описать музыкально-стилевые свойства и наметить ареалы распространения песен зимних обходов дворов (колядок и славлений);

- выявить сюжетно-жанровый корпус свадебных песен и степень его полноты в разных зонах Полужья; определить структурно-стилевое соотношение индивидуальных и групповых причитаний;

- выполнить систематическое сравнительно-аналитическое описание наиболее полно представленных свадебных циклов Верхнего и Среднего Полужья; выявить логику музыкально-обрядовой драматургии, степень ее общности и различий по обозначенным зонам;

- описать музыкально-стилевые черты и выявить ареалы индивидуальных причитаний;

- уточнить структуру и ареал верхнелужской круговины, выявить набор текстов хороводных и игровых песен ритуальных гуляний молодежи;

- составить и систематизировать корпус лирических песен; определить особенности их бытования в Полужье;

- результаты картографирования лесенно-обрядовых жанров соотнести с данными смежных наук в контексте концепции ИКЗ.

Методологические основания. В методологическом плане работа опирается на направления и методы, сложившиеся в настоящее время в этно-музыкологии, с одной стороны, и на концепцию, разработанную в последние

десятилетия историками Санкт-Петербургского Университета, с другой стороны. Методологическое направление настоящей работа — региональное исследование. Регион избран по историко-культурным основаниям, а ие по современным административным границам, что крайне существенно для изучения этномузыкального ландшафта и составления атласа народно-музыкальной культуры. Объем и качественные характеристики рассматриваемых народно-несенных традиций обусловили возможность комбинирования ареального и историко-стадиалыгого подходов. Используются такие междисциплинарные методы как типологический, структурно-типологический, текстологический, методы картографирования и реконструкции.

Рассмотрение ритуалов и обрядового поведения выполнено в русле основных теоретических положений, высказанных в работах А. К. Байбурина, Т. А. Бернштам, А. ван Геннепа, JI. М. Ивлевой и др. Вопросы соотношения церковной и народной сфер решаются с опорой на исследования Т. А. Бернштам, М. А. Енговатовой, А. Н. Розова и др. Вопросы локальной специфики традиций рассматриваются в рамках положений, сформулированных А. Н. Власовым, Е. А. Дороховой, В. А. Лапиным, Б. Н. Путиловым, Т. С. Рудичен-ко и другими исследователями.

При решении вопросов формы и структурного анализа автор опирается на теоретическую концепцию Е. В. Гиппиуса, анализ ритмики народных песен проводится с учетом исследований Б. Б. Ефименковой. Основой для интонационного и мелодико-фактурного изучения песен стали работы Б. В. Асафьева, Е. Е. Васильевой, И. П. Виндгольца, М. А. Енговатовой, И. И. Зем-цовского, О. А. Пашиной, Ф. А. Рубцова и др.

Для включения музыкальных данных в широкий историко-культурный контекст используются основные положения регионалистики и концепция историко-культурных зон, заложенные в теоретических исследованиях Г. С. Лебедева и А. С. Герда и получившие развитие в работах О. И. Коньковой, Е. А. Рябинина, А. А. Селина и др.

Источниковедческая база и экспедиционные материалы.

1. Публикации фольклора Ленинградской, Псковской и Новгородской областей;

2. Архивные материалы:

- полевые записи автора по Средней Луге и Оредежу 1996-2007 годов, собранные частично вместе с Е. Е. Васильевой, М. А. Кузнецовой (архив кафедры русского народного песенного искусства СПбГУКИ);

- аудиозаписи из этого же фонда по Верхней Луге, Поплюсью, Гдов-щине, Ижорскому плато 1971-1983 годов;

- фонды Фонотеки ЛО УМЦКиИ по Верхней и Нижней Луге, Гдовщи-не 1980, 1981 и 1983 годов;

- фонды Фонограммархива ИР ЛИ по Верхней и Средней Луге 1970 и 1981 годов (по копиям Фонотеки ЛО УМЦКиИ);

- фонды ФЭЦ СПб ГК по этим же традициям 1978, 1979, 1981 годов (по копиям Фонотеки ЛО УМЦКиИ);

- частные аудиоколлекции и рукописные материалы 1969-1993 годов В. С. Бахтина, А. И. Гришина, С. Г. Михайловской, С. М. Слонимского.

Рассмотрение локальных традиций в диссертации ограничено вокальной сферой местной музыкальной культуры. Всего в поле зрения автора было более 1000 песен, включено в исследование (в нотные примеры и приложения) более 420 песен, из них более 200 песен расшифровано автором (в том числе собственные полевые записи).

Научная новизна. В работе впервые предпринято комплексно-фольклористическое и системно-аналитическое описание музыкально-песенных традиций Полужья - одной из важнейших русских фольклорных традиций, связанных с регионом наиболее раннего расселения восточнославянского племени словен ильменских. Автор систематизирует и вводит в научный обиход внушительный корпус фолышорно-этнографических записей, значительная часть которых ранее не публиковалась. Результатом исследования стала картина многослойной и динамичной традиции, представленной в ареально-диалектном, структурно-типологическом, музыкально-стилевом, песенно-обрядовом и репертуарном аспектах.

Положения, выносимые на защиту, связаны с результатами проведенного исследования. В самом общем виде можно сформулировать два вывода, к которым пришел автор настоящей работы:

региональное фольклористическое исследование должно иметь исторически аргументированно избранную территорию изучения;

в свою очередь это обеспечивает методологически надежную возможность продуктивного использования результатов, полученных по данному региону в смежных научных дисциплинах.

В данном исследовании:

- исторически аргументированы жанрово-видовые отличия разных зон и ареалов Полужья - от максимальной насыщенности Верхнего Полужья до мозаики русско-ижорско-водских традиций Нижней Луги;

- намеченные границы музыкально-песенных ареалов Полужья по обрядовым жанрам в целом соответствуют историко-культурным зонам (ИКЗ), описанным исследователями по другим основаниям;

- территориальное развертывание песенных видов и жанров в границах рассматриваемого региона является дифференцированным и неравномерным;

зимние обходные песни - колядки, виноградья и рождественские слав-ления - образуют в некоторых ареалах Полужья органичный песенный комплекс святочной обрядности;

- активное взаимодействие фольклорно-песенной и церковно-певческой традиций не обладает местной спецификой, но обнаруживает иные, более общие закономерности функционирования устных текстов;

- свадебные традиции и их ареалы в основном соотносятся с давно сложившейся системой новгородских земель (пятин) и погостов;

- лужско-оредежские свадебные традиции, представляющие зону наиболее раннего расселения славян, выявляют и наибольшую жанровую полноту - свадебные обрядовые песни и величальные припевки, групповое голошение и индивидуальные причитания;

- анализ структуры молодежной верхнелужской круговины и ее песен показывает, что этот сравнительно поздний ритуализованный комплекс втягивал в себя в том числе и некоторые лирические песни, подчиняя их стилистике круговых хороводных песен;

- корпус зафиксированных лирических песен Полужья за редким исключением ориентирован на городскую бытовую песенность конца XVIII -начала XX веков.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Настоящая работа вносит вклад в изучение русских локальных и региональных фольклорных традиций. Выявление границ и ареалов фольклорно-этнографических комплексов народно-песенной культуры Полужья, аналитическое описание их специфических свойств и признаков могут быть полезными для масштабной работы в рамках проекта Атласа традиционной культуры народов Северо-Запада России, который инициирован и курируется Российским Этнографическим Музеем. Научно-практическая ценность исследования заключается в том, что в научный оборот вводятся ранее не публиковавшиеся материалы по Лужскому, Гатчинскому, Сланцевскому, Воло-совскому районам Ленинградской области. Результаты диссертации могут быть использованы исследователями народной культуры Северо-Запада России. Материалы диссертации могут быть востребованы руководителями фольклорных ансамблей Петербурга и Ленинградской области.

Апробация результатов исследования проводилась на заседаниях сектора фольклора Российского института истории искусств. Основные положения, материалы и выводы отдельных сторон исследования излагались в докладах, прочитанных на научно-практических конференциях и семинарах в Санкт-Петербурге (РИИИ 1997, 2007, 2008 гг.; СПб ГУКИ 2007-2009 гг. ив др. организациях), Петрозаводске (2007, 2011), Даугавпилсе (2005 г.). Теоретические положения исследования и новые материалы содержатся в публикациях, апробированы в лекционных и практических курсах, читаемых автором на кафедре русского народного песенного искусства СПб ГУКИ.

Общее количество публикаций по теме диссертации - одиннадцать, из них одна в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка литературы (252 наименования) и четырех Приложений (материалы к Введению, карты, таблицы, нотные примеры).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируются цели и задачи, определяются методологические основания работы. Также описывается круг источников (опубликованные, рукописные и полевые материалы) и существующая литература по теме исследования.

Глава 1. Календарные песни и обряды

Рассматривая русские календарно-обрядовые песни Полужья, автор опирается на общепринятое положение о том, что на Русском Севере и Северо-Западе система календарного круга праздников существенно отличается от земледельческих восточнославянских земель. В исследуемом регионе обрядовые песенные жанры сохранились только в зимнем календаре, остальные части годового круга насыщены иными музыкально-поэтическими формами, связанными с традиционными и празднично-церковными гуляниями молодежи.

В Полужье зафиксированы колядки нескольких видов, виноградья, рождественские христославления. Они образуют следующие территориально дифференцированные комплексы:

Верхняя Луга - Оредеж Ср. Луга - Вруда - Саба -Самро (на восток) Самро (на запад) -Долгая - Плюсса

Колядки (дети)4 колядки «двор-терем» без Я (подростки) колядки «двор-терем» с Я «Святый вечер» христославление (парни) виноградье рождественский псалм «Народился царь-спаситель» Колядки (дети) колядки «двор-терем» без Я (дети) виноградье(дети) христославление (взрослые/парни) колядки (дети) колядки «двор-терем» без Я христославление (взрослые)

В Верхнем Полужье и на нижнем Оредеже святочные обходные песни дают наиболее полный и глубокий хронологический срез традиции. Колядки с сюжетом «двор-терем хозяина» и рефреном «Святый вечер» и виноградья обнаруживают, по В. А. Лапину, связь лужской песенной традиции с восточ-

4 В скобках указывается группа обходчиков; отсутствие такого указания означает, что в архивных записях таких данных не имеется.

нославянскими корнями. Однако, вероятно, виноградья на реке Сабе стали следствием переселенческих процессов ХУШ-Х1Х вв. и составляют более поздний слой традиции. Обходы христославов на Рождество образуют также относительно поздний слой традиции. Рождественский псалм, записанный на Оредеже, по-видимому, свидетельствует о заимствовании из петербургской традиции вертепных представлений. На Средней Луге и в районе Самро традиции колядования и славления активно взаимодействовали; здесь же хорошо сохранились детские колядки.

1.1 Святочные обходные песни

В разделе последовательно рассматриваются жанровые разновидности лужских колядок и виноградье. Наряду с известными по Северо-Западу зачинами детских колядок «Коляда, Коляда!», «Батька-матка!» и др., на левом (в районе Самро-Саба) и правом берегах (в Волосовском р-не) встречается своеобразный зачин «Тяпу-ляпу». Интонирование колядок происходит не в песенной манере («Это не песня, мотива-то нет»): по типу мелодического «качания» в пределах терции-кварты или по типу ритмизованного скандирования на неопределенной высоте.

Остальные лужские колядки объединяются в одну группу с сюжетом «двор-терем хозяина», известным на обширной территории Русского Севера. Они бытовали в двух разных музыкально-поэтических формах, не совпадая территориально: бесприпевной или однострочной (на Верхней и Средней Луге с притоками) и с рефреном «Святый вечер» (на Верхней Луге и, по архивным записям, на Оредеже).

Интонационная модель стихов, кроме рефрена, обусловлена песенно-речевым интонированием, строится в пределах узкообъемных интервалов, нередко с нестабильным звуковысотным положением терцового тона. В некоторых бесприпевных колядках образуется составная мелодическая композиция:

напев аа1 / ЬЬУ / сс / Ь3Ь4 / сМ' / <12(Г / <14е / ёУ текст а Ь с с1 е ....

Колядки с рефреном «Святый вечер» принадлежат единому ритмо-интонационному типу, в котором рефрен противопоставлен основному стиху:

стих > > ^ * $ ^ Ц> > ^ * * > ^ р

к +- > Р V Р IV 1Р V ->Р

См - тый ве - чер, свя - тыЯ м - ч«р!

Лужские виноградья ранее не были известны. Записи автора в д. Ста-вотино (на реке Сабе), а также архивные записи из д. Смерди (на Верхней Луге) восполняют прерывистую северо-западную линию их фиксации. Здесь

виноградье закрепилось в безрефренной форме (стих «Винаградье, красна-зелёна» только начинает песню), что, вероятно, явилось следствием бытования его в детской среде. Для некоторых информаторов пение виноградья по смыслу приравнивалось к рождественскому тропарю («Это уже божественное»), но по обрядовому контексту - к колядке. Для напева лужских виногра-дий характерна интонация качания, своего рода колокольности, во всех записанных вариантах остовом является квартовая интонация. Терцовый тон, надстраиваемый над квартой, может интонироваться как высокий или низкий.

В заключение параграфа святочные песни Полужья рассматриваются в контексте псковско-новгородских традиций.

1. 2 Фольклорная традиция и канонические церковные напевы

Природа варьирования рождественских народных распевов существенно отличается от собственно крестьянской песенности, а механизмы его функционирования в разных регионах во многом совпадают, поэтому в разделе привлекаются сведения по другим традициям.

В зависимости от степени включения обходчиков в местную клирос-ную традицию, состав святочного славления колебался от одного тропаря до многосоставного поздравления, соединяющего церковные и колядные тексты. Наиболее устойчиво последование тропаря Рождество Твое и кондака Дева днесь пресущественнаго рождает. Ирмос Христос рождается закрепился в народных традициях по большей части перед тропарем.

В Полужье традиция рождественских христославлений к середине XX века сохранилась на Оредеже, Верхней и Средней Луге (левобережной части) в двух основных формах: 1) отдельном от колядования обходе с тропарями взрослыми или подростками/парнями; при этом славление начиналось во дворе с поздравления или колядки, а тропарь исполнялся в доме, перед иконами, 2) детском обходе; тропарь исполнялся во дворе, затем пелись колядки, в том числе и корильные.

Словесный и музыкальный ряды рождественских славлений в той или иной мере трансформируются:

1. В словесных текстах отражается слуховая работа носителей фактического «двуязычия» в границах одного языка. На воспроизведение текстов влияет наличие певиц-клирошан, местные диалектные свойства речи.

2. Мелодическое воплощение обиходных церковных мелодий в народной традиции обнаруживают целый веер вариантных возможностей:

- почти точное воспроизведение голосов партитуры (чаще альта);

- в сольном исполнении соединение линий различных партий (чаще сопрано и альта, хотя могут использоваться и некоторые мелодические оборота из линии баса);

- сильное варьирование канонических мелодий, но с сохранением контраста между тропарем, кондаком и ирмосом;

- распевание текстов тропаря, кондака и ирмоса на одну мелодию;

- самостоятельная мелодия в стиле канонического распева;

- распевание канонического текста на не соответствующую ему обиходную мелодию (например, кондак поется на голос «Царю небесный»);

- распевание церковного текста на голос детской колядки (этому способствует наличие в канонической партии баса трихордовой попевки в объеме кварты, на которой часто строятся колядки).

В целом для народных распевов рождественских песнопений характерно избегание VII * ступени.

3. Основным ритмическим преобразованием является выделение долготой естественных ударений в словах (квантитативность), не свойственное обиходным каноническим распевам5. Ритмический рисунок может сохраняться (результат клиросной практики информантов), иметь небольшие ритмические отклонения или сильное различие долготы читкб и распева:

Ж .1 .1 .1 .1 .1 .1 .1 о

И Тебе ви - де - ти с вы-со - ты Во-сто - ка

На примере народных распевов тропаря традиции села Николаевского Лужского района показано, что в сознании певиц держится вся фактура, поэтому в одиночных исполнительских версиях происходит контаминация канонических мелодических линий.

Взаимодействие колядования и христославления проявляется также в народной терминологии и функции. Например, о пении тропаря говорили «затяпали», соотнося его с инципитом детской колядки «Тяпу-ляпу». На уровне функции отмечаются две тенденции: усиление благопожелательного значения тропаря (в случае добавления колядных поздравительных формул) и приравнивание тропаря к коляде (по сути, жанровая подмена), если после тропаря поется корильная колядка.

В заключение параграфа делается вывод о том, что возникновение фактически нового жанра путем освоения функционально и стилистически иного певческого материала зависит не от региона, исторической глубины или жанровой системы традиции, а скорее от певческой активности ее носителей, степени усвоения ими церковных канонов. В свою очередь, народные рождественские распевы подчинились принципам бытования и музыкальной стилистике собственно календарных песен - колядок.

5 Основополагающим их свойством является соотношение читкб и распева — слогов, пропевае-мых «на одной высоте, в одинаковом темпе» и слогов, содержащих «изменение долготы и высотности мелодии» (Кустовский Е., Потемкина Н. Пособие по изучению осмогласия современной московской традиции. М., 1999. С. 6).

В заключение главы делается вывод о том, что для Полужья общерусским является лишь соединение разных культурных слоев - народного и христианского славления, а по сравнению с другими новгородско-псковскими традициями, святочная обходная традиция представляется наиболее многосоставной, с устойчивым закреплением определенного корпуса текстов и форм. Можно предположить, что разнообразие обходных песен в Верхнем Полужье в определенной мере явилось следствием некоторых особенностей историко-этнических процессов (раннее освоение словенами ильменскими, менее ощутимое воздействие миграций и войн ХУ1-ХУН веков, близость к Новгороду и затем Петербургу).

Глава 2. Семейная обрядность

Свадебные обряды и локальные песенные циклы, свадебные и похо-ронно-поминальные причитания занимают доминирующее положение в традициях Полужья.

2.1 Свадебные циклы Верхней и Средней Луги

Во время активной фиксации народных музыкальных традиций (70-80-е годы XX века), свадебные песни и приговоры в Полужье сохранялись не в реальной обрядовой практике, а только в исполнении певческих коллективов и в памяти отдельных информаторов. Наиболее полные сведения о свадебной игре и песенном составе зафиксированы в некоторых точечных традициях (Городня, Раковно, Влёшковичи на Верхней Луге, Озерешно на Оредеже, Николаевское на Сабе, Гусева Гора-Рудно на Долгой).

На основе имеющихся музыкальных материалов автор намечает ареалы лужских свадебных традиций, в целом соответствующие историко-культурному и диалектному делению:

Верхнелужская зона:

Верхнелужский ареал - Городенский, Сабельский, Косицкий, Передольский погосты (Лужский, Батецкий р-ны);

Оредежский ареал - Бутковский, Тесовский, Спасский на Оредеже погосты (Лужский, Гатчинский р-ны).

Зона Ижорского плато:

Верхнеоредежский ареал - Суйдетский, Орлинский погосты (Гатчинский р-н).

Ареал Ижорского плато - Ястребинский, Врудский, Озерецкий погосты (Волосовский р-н).

Гдовская зона:

Среднелужский ареал (левобережье) - Дремяцкий, Сумерский погосты (Лужский, Сланцевский р-ны).

Далее в разделе кратко обобщаются этнографические сведения, во многом общие для свадебных обрядов разных зон Полужья ив то же время

имеющие разные местные названия обрядовых действий (подробная структура приводится в Приложении). Отмечается наличие особой терминологии в районе оз. Самро и реки Сабы (б. Сумерском погосте): на посаде сидеть, ехать с солодом/суслом/пирогом/гостинцем, собирать невесту/жениха на квашне, к ковшам/к стакану вопить/кричать и др. В целом свадебные традиции Полужья можно отнести к севернорусскому типу, в котором важнейшую роль играют причитания в довенечный период.

Далее в специальных этюдах рассматриваются некоторые песни, занимающие особое положение в свадьбе. Песни бытовали с устойчивыми вариантами зачинов, закрепленными в территориально различных традициях Полужья. Так, песня «Из-за лесу», символически описывающая переход невесты в род жениха, записана со следующими инципитами: «Из-за лесу, лесу темного» - на Верхней Луге, Ижорском плато, «Из-за гор, гор высокиих» - на Самро-Долгой-Плюссе, «Отставала лебедушка» - на Средней Луге, Самро, в лужско-плюсском междуречье; «Летело стадечко» - на Оредеже. Чаще всего песня входила в систему напевов-формул (далее НФ) и звучала в момент отъезда к венцу или после венца. Напев ее в разных ареалах Полужья реализуется в нескольких строфических и ритмических версиях. Везде, кроме Ореде-жа, форма мелострофы двухстиховая (АВ/АА) со слоговой ритмикой6. На Оредеже напев образует динамичную форму, изменяющуюся от АВ/АА в первых строфах к АВ/аАаА в последующих строфах (в тексте повторяется

6 Термины «слоговая ритмика» или «слоговой ритмический строй» (иначе - «квантитативная ритмика») используются здесь вслед за Е. В. Гиппиусом и В. А. Лапиным для обозначения определенного ритмо-временного соотношения напева и текста (Гиппиус Е. В. Проблемы ареального исследования традиционной русской песни в областях украинского и белорусского пограничья // Традиционное народное музыкальное искусство и современность (вопросы типологии). М., 1982. С. 6; ЛапинВ.А. Опыт определения музыкальных диалскто« русских свадебных песен Белого моря //«Уведи меня дорога...»: Сб. ст. памяти Т. А. Бернштам. СПб.: МАЭ РАН, 2010. С. 27). В классификации Б.Б. Ефименковой подобная ритмика отнесена к классу неравномерно сегментированных форм и не имеет точно закрепленного названия. Особой разновидностью ритмики песен этого строя является так называемая «Ь-квантитативная ритмика» — с обратным соотношением долготы/краткости звучания и слогоударности. Термин был предложен в статьях: Васильева Е. Е. Немоторная ритмика в русском песенном фольклоре // Профессиональная подготовка руководителя самодеятельного хорового коллектива . Сб. науч. трудов ЛГИК. Л.: ЛГИК, 1988. С. 110-122; ВасильеваЕ. Е., ЛапинВ. А. Об одном ритмическом типе русских свадебных песен // Народная музыка: история и типология. Памяти профессора Е. В. Гиппиуса (1903-1985). Сб. науч. трудов. Л.: ЛГИТМиК, 1989. С. 116-134. В самом общем плане Е. Е. Васильева в указанной статье разграничивает моторную ритмику (с равномерной акцентно-ритмической пульсацией) и квантитативную (немоторную), основанную на долготных отношениях. Здесь и в работе автор использует два первых термина для разграничения ритмики тонических 7-ми и 9-тисложных стихов, которые преобладают в традициях Полужья; термин моторная ритмика — по отношению к плясовым и обходным песням, а также к некоторым величальным свадебным припевкам.

начальный пятисложник). Ритмике напева свойственна смена групп ритмической пульсации J»J»J J 1.Ш J4^J J»J.

Песня с инципитом «Не долго веночку»/«Затрубили в трубоньку» также занимает одно из центральных положений в свадебных обрядах Полужья, является музыкальным знаком девичества невесты. Верхнелужский песенный вариант с зачином «Не долго веночку» и формой мелосгрофы АВС/АВВ устойчив в разных точечных традициях от верховьев Плюссы до среднего Оре-дежа. На верхнем Оредеже и Ижорском плато песня закрепилась с зачином «Затрубили в трубоньку» и иным мелодическим типом.

На всей Верхней Луге, включая среднее течение Оредежа, и на верхней Плюссе широко распространена песня с зачином «Сине море на волнах стоит». С инципитом «Ой, сборы, сборы» (вариант «Вы пиры, пиры») записана в деревнях на верхнем Оредеже и Ижорском плато, а на Ящере зафиксирована с инципитом «Не тесен терём». Как и песня «Из-за лесу», везде, кроме среднего Оредежа, закрепилась в двухстиховой форме мелострофы со слоговой ритмикой. На Оредеже входит в систему НФ с динамичной формой строфы и ритмикой со сменой двух-трехдольной пульсации.

Важнейшую роль в свадебных циклах Верхней Луги и Оредежа выполняет жанр групповых голошений. В плюсско-лужско-оредежской зоне напев получил название Зоря!Зоренька/Зориночка. Форма мелострофы abc/aab (abc/abc) едина для всей обозначенной зоны. Однако на Верхней Луге вплоть до реки Ящеры сложился самостоятельный музыкально-стилевой тип, объединяющий локальные свадебные циклы. Долгие внутрислоговые распевы, словоразрывы и словоповторы, высотная подвижность терцового тона связывает этот тип, с одной стороны, с протяжной песней, а с другой - с местными сольными причитаниями. На Среднем Оредеже сложился иной музыкальный тип, с другим мелодическим развитием, с преобладающей слоговой ритмикой и элементами смены двойной и тройной ритмической пульсации. В то же время в каждом локальном цикле групповое голошение входит в систему НФ, определенным образом с ними взаимодействуя.

Далее в параграфе внимание уделено собственно музыкальному составу и драматургии разных свадебных циклов, достаточно полных по имеющемуся материалу. Наиболее подробно рассматриваются верхнелужские свадебные традиции. Обозначена динамика их территориального развертывания, что отражено в специальной таблице, а карта их соотношения с погостами помещена в Приложение.

В верхнелужском Городенском цикле перекрестные музыкальные связи объединяют все песенные и причетные напевы. Систему НФ (4 группы) образуют песни слогового ритмического строя. Драматургически связывающим весь цикл является напев невестинской стороны (НФ «Сине море»), зву-

чагций от бани до пира у жениха. Второй НФ невесты «Веночек» и групповые голошения родственны по мелодическому контуру, ритму и обилию внугрислоговых распевов. Песня «Из-за лесу», хотя и не входит здесь в систему НФ, тем не менее, обладает чертами, присущими главным напевам свадьбы. Напевы-формулы, относящиеся к роду жениха и невесты и обычно реализующие оппозицию женское/мужское, в Городне максимально интонационно и ритмически сближены. Они различаются только по слоговому составу стиха (7 и 9 слогов). Примеры песен из деревень Сырец и Бетково, в которых 9-сложный стих реализуется в напеве 7-сложного стиха, показывают это явное взаимодействие:

НФ Б "Соколы вы, соколы"

О - да - ва - нка бе - да пла - тьи - це, и про - си - ка про - во - жа - то - ва,_

В свадебном цикле деревень Малые и Большие Влешковичи, сольный причет мог исполняться с песнями и групповым голошением почти во всех возможных вариантах. В других локальных традициях Верхней Луги эта соотношения стабилизировались в каком-нибудь одном виде.

Озерешенский цикл на Оредеже, подобно Городенскому, объединяется системой напевов-формул (включая групповые голошения), но с иными, существенно отличающимися музыкально-стилевыми характеристиками. Этим напевам свойственны формы мелострофы АА/аАаА («Сине море»), АВСБЕ/АВАВЯ («Соколы»), аЬс/ааЬ («Зоренька»), вариантно-гетерофонная фактура, фрагменты Ь-квантитативной ритмики, смена групп ритмической пульсации, сложное ладо-мелодическое строение с оппозицией опор в секунду, терцию, кварту и сопоставлением соответствующих интонационных ячеек. «Системной» группе песен противостоят единичные напевы, связанные с невестой («Разлилось и разлилеялось», «Красота, моя красота»), распетые в двухстиховой строфе АВ/АА, слоговой ритмике и унисонно-гетерофонной фактуре без сопоставления опор. Обращается внимание на НФ «Соколы», который является главной объединяющей музыкальной идеей этого цикла. Текст содержит рефрен «Играйте да гораздо/веселее», зафиксированный значительно севернее - на Белом море, Пудожье и Мезени. Другие перекрестные связи, как сюжетные, так и музыкальные, связывают Оредеж с исторически и

территориально близкими традициями - Гдовщиной и северо-восточной частью Новгородчины (Мста-Молога).

Свадебные циклы деревень, располагающихся по нижнему течению Оредежа и на Ящере, по составу песен и их музыкальной стилистике сочетают черты Городенского и Озерешенского циклов.

Свадебные песни Средней Луги записаны по большей части фрагментарно. Рассматриваются песни села Николаевского на Сабе. От Верхней Луги цикл отличается иным сюжетным составом, совпадающим лишь по некоторым песням. Групповые голошения не зафиксированы, их заменил романс «Подул осенний в поле ветер». Все песни слоговой ритмики, в некоторых встречается чередование двойной и тройной пульсации. Особенностью свадебных песен села Николаевского является фактура с преобладанием параллельных терций и октавного дублирования; голоса сходятся в унисон только на ритмически подчеркиваемой опоре, а нижний голос периодически достраивает вертикали до трезвучия.

пШ ТУ * 1

С» У у р - 2 } ь р 7 и-Р р 1 ¿,\ г Р и | | ' Г '

ЧЦ- кя се« бо» шц ру к» Нк-ро • лыал » нк М<1 ± * а сл-«о • руп Ни «с • пет • щ.

Ближайшие параллели в сюжетах и напевах обнаруживаются в свадебных циклах вокруг озера Самро, по реке Долгой и Плюссе, стилистически примыкающих к гдовской свадебной традиции.

В заключение параграфа в виде таблицы суммируются признаки, по которым лужские свадебные традиции могут быть дифференцированы по музыкально-диалектным ареалам: наличие и тип группового голошения; наличие и место в драматургии НФ и единичных напевов; формы мелострофы обрядовых свадебных песен; соотношение песен слогового ритмического строя и моторной ритмики; наличие песен с элементами Ь-квантитативного ритма, песен с чередованием двойной и тройной ритмической пульсации; тип фактуры. Кроме того, выполнена серия карт, на которых соотнесены ИКЗ Полужья и выявленные автором ареалы свадебных комплексов и песенно-обрядовых циклов.

2.2 Похоронно-поминальные и индивидуальные свадебные причитания В разделе рассматриваются причитания Верхней Луги, Пооредежья, левобережья Средней Луги, озера Самро, а также междуречья Луги и Плюс-

сы. Материал составляют свадебные похоронные, поминальные причитания (в том числе и на кукушку, записанные на Средней Луге и в лужско-плюсском междуречье) и редкий рекрутский причет. В Полужье зафиксированы разные термины для обозначения причитывания (голосить, пргтлакиватъ, причитать, уголахаватъ). Во всех случаях термины индивидуального причитывания противопоставляются групповому голошению и пению подруг (девушки поют).

Поэтические тексты лужских причитаний обладают высокой степенью символичности и в целом складываются почти исключительно из устойчивых сюжетных мотивов и так называемых «общих мест». В основном лужские причитания в каждой локальной традиции звучат на один напев, то есть в одной исполнительской версии7. Поэтому автор обращает внимание прежде всего на собственно звучащий стих. По сумме композиционных, слогоритми-ческих и мелодических характеристик намечены ареалы причетных традиций, в основном совпадающие с ареалами свадьбы: верхнелужский, верхне-плюсский, среднелужско-сумерский и гдовский.

Верхнелужские причитания обладают особым интонационно-выразительным мелосом и стилистически обособляются от остальных территориальных групп. В их основе лежит 9-10-сложный тонический стих с трехсложными анакрузой и клаузулой. Стих может увеличиваться до 16 слогов за счет расширения серединного раздела и анакрузы, начинающейся с устойчиво повторяющихся частиц. В местных исполнительских версиях стих в целом удерживается в пределах той или иной слоговой нормы.

В разных местных традициях, даже в соседних деревнях, закреплялся свой вариант композиции причитания с нецезурированным или цезурирован-ным напевом и соответствующим ему стихом (5с-я + 56_8):

Б. Влёшковичи М. Влёшковичи

.Ш .1 и ,1 .1 .1 ^ .М .1 и л } Ш J

У - жо ты лю - бо-ввень-ка - я до-чекь-ка Ой, да по-дой-ди-тя... ко вы под о- ко-шс-чю

Ты вста - вай, ыо - я лю - би - т - я да ра-збу - ди-тя ме-ня, си-ро-ти-но-чку.

Те - 6я бу - дят кра - сны де-ву-пщи Да что со - бра-лась я все во чу - жи лк>да

По вариантам записей, сделанным в деревне Сырец от А . Г. Федуло-вой, предполагаем, что цезурированная форма наиболее характерна для верх-нелужских причитаний. Ближайшие аналогии такой структуре обнаруживаются в традициях Поволховья и восточных районах Новгородской области.

7 Единичные случаи различий в исполнительских версиях одной традиции зафиксированы в соседнем Поплюсье. См.: Лобкова Г.В. Древности Псковской земли. Жатвенная обрядность: образы, ритуалы, художественная система. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. С. 133-136.

Наличие или отсутствие цезуры в целом не оказывает влияния на мелодический облик верхнелужских причетов. Две волны, соответствующие сегментам стиха, образуют рельефную мелодическую линию, удерживаемую в пределах квинтового, реже секстового амбитуса. В одних локальных версиях эти волны почти одинаковы, в других начальным квартовым интонациям первой волны отвечают плачевые секундовые обороты второй. Внутрислого-вые распевы, не превышающие основную единицу пульсации, придают фразам особую мелодическую пластичность. Характерной чертой ладового строения этих причитаний является сопоставление мелодических опор, образуемых каждой волной. Заканчивается стих интонационным сбросом, всегда ритмически ровным и высотно неопределенным.

В Пооредежье (деревни М. и Б. Влёшковичи, Озерешно) напев причети близок верхнелужским, но недостаточно ясен в звуковысотном плане.

Среднелужско-сумерские, плюсские и гдовские голошения., разнообразные по местным версиям, автор относит к одной группе - северно-псковской. Намечаемые ареалы как бы накладываются друг на друга:

1) одностиховая нецезурированная мелострофа-В. Плюсса, Саба-Самро,

2) одностиховая цезурированная мелострофа - Ср. Луга, Сяберо, Плюсса,

3) тирадная мелострофа - Долгая, Н. Плюсса, Желча.

Объединяют причитания музыкально-стилевые признаки, отличающие их от верхнелужских причитаний. Причетный стих интонируется здесь как взволнованная речь, удерживаемая только системой соотношения тонов и обрамляющими сильными стиховыми позициями. Слоговой состав стиха причитаний нестабильный, в нецезурированной мелострофе колеблется от 9 до 15 слогов, в цезурированной - от 14 до 29 (7+8, 15+14). В мелострофе-тираде составляющие ее стихи могут быть разной величины или одинаковы (12+12+11, 12+8, 15+9+9). Во всех случаях не образуется какой-либо слоговой нормы. Основными стержнями звучащего стиха являются первая и последняя сильные стиховые позиции, противопоставляемые по долготе и/или высоте и тем самым становящиеся опорами в потоке музыкальной речи причети. Устойчивому квартовому соотношению опор противостоят подвижно интонируемые срединные тоны звукоряда.

Опубликованные и вводимые автором нотированные записи из района Сабы, Средней Луги, нижней Плюссы показывают в целом единство причет-ной традиции всего гдовско-лужского региона вплоть до верхнелужских погостов8. Выполненная карта фиксирует территориальное распространение

8 В связи с интонационным строем и особенностями композиции этих причитаний в диссертации комментируется точка зрения Г.В. Лобковой - о межжанровом воздействии на северно-псковскую причеть. Автор склоняется к позиции И.И. Земцовского, Е.Е. Васильевой и В.А. Лапина- о межэтническом взаимодействии в сфере славяно-финно-угорского приметного мелоса.

разных типов индивидуальных причитаний Полужьяи структурную переходность зоны Лужско-Плюсского междуречья (что соответствует и диалектной характеристике этой зоны А. С. Герда).

Глава 3. Необрядовые формы песенной культуры

Автор суммирует данные о сюжетном составе лирических и хоровод-но-игровых песен разных зон Полужья, рассматриваются вопросы их взаимодействия, сольные и ансамблевые версии.

3.1 Песенные формы традиционных молодежных гуляний

Основное внимание в разделе уделяется описанию собственно бесед-

ных собраний молодежи и музыкальному языку круговины — специфической локальной формы верхнелужских беседных собраний.

Лужская круговина вполне вписывается в ряд севернорусских гуляний, хотя и имеет свои особенные черты. Совместному гулянию обычно предшествовала рукодельная работа девушек, сопровождавшаяся лирическими песнями. С приходом парней начиналась собственно сама круговина, длившаяся столько, сколько пар следовало опеть и «переженить». Далее следовали другие игры, более вольные, поцелуйные — с песнями («На зайца») или без них («На монаха», «На ремешок»). Заканчивалась беседа частушками под гармонь, играми, танцами.

Круговина начиналась с наборных припевок. Собственно круговые песни и расхожие, заканчивающие круговину, собирали тексты в основном любовного содержания, часто драматические. Некоторые из них по лужским записям известны как лирические городского происхождения («Уж ты сад, ты мой сад», «Вспомни, вспомни, мой любезный», «Я вечор в лужках гуляла»), другие отражают реалии жизни начала XX века («Ах ты Луга городок»). Круговые звучали на напев, устойчиво узнаваемый в разных исполнительских версиях. Автор обращает внимание на гетерофонную фактуру, насыщенную терпкими вертикалями, зафиксированную как в ансамблевом пении, так и реконструированную по междустрофному варьированию (по слуховым записям К. П. Галлера). Сюжетный состав круговых и расхожих песен приводится в таблице, с указанием принадлежности некоторых текстов и к традиционной лирике.

В заключение параграфа выявляются мелодические связи между верх-нелужскими свадебными, наборными и круговыми песнями, что подтверждает на уровне музыкального языка мысль Т. А. Бернштам о внутреннем единстве всех проявлений «молодой игры».

3.2 Лирические песни

Материалы по отдельным ареалам Полужья, серьезно и последовательно фиксирующие местные певческие традиции, показывают, что лирическая песенность в целом не имеет характерных или доминирующих музыкально-стилевых черт и не отражает локальных стилей исполнения. Отличи-

тельными показателями выступают индивидуальные исполнительские приемы и преобладающий пласт городских по своим истокам песен. Причины этого видятся в близости Полужья к Петербургу, что обусловило постоянное культурное взаимодействие между городом и деревней благодаря широко распространенному отходничеству и выездам петербургской аристократии и художественной интеллигенции на дачи. Несомненное влияние оказала и активно развивавшаяся более века традиция «книжных песен», которые фиксировались в рукописных песенниках и составляли значительную часть домашнего музицирования.

Большая часть лирических песен (более 200) относится к слою поздней лирики (романсы, городская бытовая и авторская песня). Меньшую часть (чуть более 40 песен) составляют традиционные песни, сюжеты которых широко распространены и либо относятся к классическим («Эко сердце», «Молодость», «Калинушка», «Дочка-пташка» и другие), либо происходят из солдатской среды. Большинство песен легко узнается по широко распространенным вариантам. Выделены следующие стилистические слои песен: 1) ранний традиционный пласт, 2) городские по истокам песни ХУШ-начала XX вв., усвоенные и переработанные местной традицией и 3) солдатские песни. В Приложении приводится таблица, в которой сюжеты лирических песен в каждой обозначенной группе расположены в алфавитном порядке с указанием структуры стиха, автора (если он известен), места записи и архивного хранения (всего около 140 сюжетов в основном по Верхней и Средней Луге).

Отдельный раздел представляют своеобразные экскурсы в историю двух лужских песен, очень разных по происхождению и исторической судьбе

- «Ты воспой, воспой, жавороночек» и романса «Я в пустыню удаляюсь», приписываемого М. В. Зубовой.

Далее рассматривается песенный репертуар и певческие черты двух известных в Полужье и существенно различающихся между собой ансамблей

- Городенского и Николаевского хоров. Если репертуар Городенского хора в большей степени был ориентирован на модные, новые песни, то Николаевский ансамбль сумел сохранить в активном бытовании романсы и песни, которые своими истоками связаны с петербургским бытовым музицированием конца XVIII - начала XX вв. Признаки преодоления городской музыкальной стилистики, «вальсообразного» и «шарманочного» характера ритмики и мелодики (по Ф. А. Рубцову) рассмотрены на примере индивидуальных исполнительских версий деревень Черная (Верхняя Луга) и Клескуши (Средняя Луга).

В заключение высказывается мысль о том, что, вероятно, в Полужье процесс бытования лирических песен происходил весьма своеобразно. Небольшая часть песен проникла в поздне-обрядовую сферу молодежных ри-

туализованных гуляний и обнаруживается в основном в текстах; напевы же растворились в формах и стилистике круговых песен молодежной культуры. Основной корпус лирики представляет собой поздний стилистический слой, идущий от городской бытовой песенности. Число традиционных песен, к сожалению, очень мало. Можно думать, что личные пристрастия и вкусы поющих, постоянное следование за модными музыкальными текстами сформировали специфически открытый местный лужский репертуар лирических песен, являющихся в подавляющем числе петербургскими или просто городскими.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются некоторые перспективы.

1. Музыкально-песенные традиции Полужья по многим характеристикам представляют собой единый регион, который в целом относится к типу севернорусской культуры. В то же время Полужье, которое территориально образует северо-западный клин собственно новгородских земель, оказывается на стыке псковского и новгородского регионов традиционной культуры. Материалы и промежуточные выводы по обрядовым песенным комплексам обнаруживают его внутреннюю неоднородность и позволяют в определенном смысле отнести левобережную часть Среднего Полужья к северно-псковской зоне. Верхнелужско-оредежские традиции представляют в целом единый ареал и принадлежат новгородским традициям.

Одним из важнейших выводов представляется следующий. Зонально-ареальное деление Полужья возникает исключительно на основе обрядовых материалов раннего исгорико-стадиалыюго слоя — колядования, свадебного обряда и причитаний. Ставшие обрядовыми по функции народные распевы рождественского христославления, возникшие на основе церковного обихода не ранее XVIII века, не выявляют каких-либо ареальных черт. Также и хоро-водно-игровая сфера и лирические песни не позволяют обозначить какие-либо ареалы по тому или иному признаку. Их музыкально-стилевые свойства в целом оказываются либо общерусскими (общеновгородскими), либо городскими (петербургскими). Это лишний раз подтверждает общепринятую точку зрения о том, что метод картографирования в фольклористике продуктивен не во всех жанрах и видах.

2. В целом можно говорить о том, что представления диалектологов и историков-археологов о районировании лужского региона в основном подкрепляются музыкально-этнографическими материалами, хотя и не всегда совпадают полностью. В частности, более крупному делению по археологическим культурам раннего Средневековья соответствует и территориальное членение с точки зрения важных обрядовых реалий. В то же время, более дробному диалектному членению соответствуют ареалы, которые выделены

нами по более частным музыкально-структурным характеристикам. В результате мы намечаем следующие зоны и ареалы:

• Верхняя Луга-Оредеж (исключая верховья Оредежа) - единый сю-жетно-музыкальный облик колядок восточнославянского типа с рефреном «Святый вечер»; общая структура свадебного обряда и сюжетного состава свадебных песен, групповое голошение девушек-подружек как обрядово значимая форма; тип индивидуальных причитаний; циклизация хороводно-игровых песен (Круговина, На зайца, Во кружок).

• Верхняя Луга - слоговая ритмика свадебных обрядовых песен, общий тип группового голошения, общий для этой зоны состав песенных сюжетов; особый интонационно-ритмический тип индивидуальных причитаний.

• Средний Оредеж - элементы ¿-квантитативной ритмики в некоторой части свадебных обрядовых песен, местный тип группового голошения, общий (свой) сюжетный состав свадебных песен; декламационный тип индивидуальных причитаний.

• Средняя Луга-Самро-Саба-Долгая, так же как и Ижорское плато, отличаются от остальных ареалов некоторой частью сюжетов свадебных песен, ¿-квантитативной ритмикой некоторой части свадебных обрядовых песен (только по реке Долгой) и интонационно-ритмическим типом индивидуальных причитаний.

Опыт территориального членения фольклорных традиций Полужья в самом общем плане выявил существенные отличия его левобережья - Сумер-ская волость от правобережья - Верхняя Луга, Оредеж и Ижорское плато. И это ареальное деление обнаруживает определенное соответствие с границами земель Великого Новгорода - пятинами (Шелонская и Водская), волостями и погостами.

Осуществленный в работе опыт картографирования может быть продолжен в соответствии с проектами по составлению музыкально-этнографических атласов русских музыкальных традиций. Насущным и перспективным представляется сравнительное изучение русских и русско-ижорских традиций Нижнего Полужья, а также продолжение изучения народных распевов канонических песнопений.

Публикации по теме диссертации

В издании, рекомендованном ВАК:

Верхнелужские свадебные плачи в причетной традиции Ленинградской области // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 38 (82): Аспирантские тетради. Ч. 1. (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. - СПб. : РГПУ, 2008. - С. 235-243. [0,5 п.л.]

В других изданиях:

1. Фольклорно-этнографическое обследование бассейна р . Луги // Традиционное искусство и человек: Тез. докл. XIX науч. конф. молодых фольклористов памяти А. А. Горковенко 15-17 апреля 1997 г. - СПб.: РИИИ, 1997.-С. 44-45. [0,1 пл.]

2. Рождественский тропарь обиходного «простого напева» в средне-лужской песенной традиции // Механизм передачи фольклорной традиции: Материалы XXI Международной молодежной конф. памяти A.A. Горковенко, апр. 2001 / отв. ред. и сост. Н. Н. Абубакирова-Глазунова. - СПб.: РИИИ, 2004. - С. 204-218. [0,6 пл.]

3. «Мы ходили-искали святую Коляду»: Музыкально-этнографические материалы по Рождеству и святкам в Петербургской губернии. - СПб. : ГУК ЛО УМЦКиИ, 2005. - 104 с. (Совместно с Румянцевой А. Е.) [1 пл.]

4. «Я в пустыню удаляюсь»: Два века песни М. В. Зубовой // Литературные явления и культурный контекст: Материалы коллоквиума молодых ученых-гуманитариев Санкт-Петербурга и Даугавпилса / СПбГУКИ; ред.-сост. М. Л. Лурье. - СПб., 2005. - С. 84-108. [1 пл.]

5. Фольклорная традиция и церковно-певческая практика: к понятию малый культурный центр // Рябининские чтения-2007: Материалы V науч. конф. по изучению народной культуры Русского Севера. - Петрозаводск, 2007. - С. 362-365. [0,3 пл.]

6. Свадебное групповое голошение Зх>ря в лужско-оредежской традиции // Временник Зубовского института. Вып. 1. Лапинские мотивы: К 65-летию Виктора Аркадьевича Лапина / ред.-сост. В. В. Виноградов. - СПб. : РИИИ, 2008. - С. 15-22. [0,5 пл.]

7. Песни из «Собрания» Львова-Прача в крестьянских традициях Петербургской губернии // Петербургский Рериховский сборник: Вып. VII: H.A. Львов. Жизнь и творчество: Ч. II. Культурное наследие : Сб. ст. исследователей творчества Н. А. Львова / ред.-сост. и науч. ред. выпуска А.Б. Никитина. - СПб. : Рериховский центр СПбГУ; Вышний Волочёк : Изд-во «Ирида-прос», 2008. - С. 258-278. [0,8 пл.]

8. В перекрестье культурно-стилевых традиций: феномен октавного подголоска в многоголосном пении (на примере новгородских певческих ансамблей) // Проблемы художественного языка: стиль как содержание. Реальное и идеальное в искусстве и культуре : Материалы конф. аспирантов РИИИ / ред.-сост. А. А. Кириллов. - СПб. : ГНИИ «Институт истории искусств», 2009.-С. 18-28. [0,6пл.]

9. «Что на речке на Волге»: об одной свадебной песне Пооредежья // Материалы Кирилло-Мефодиевских чтений. Вып. 2 / науч. ред. В. А. Щучен-

ко. - СПб. : СПбГУКИ, 2009. - С. 309-320. - (Труды СПбГУКИ. Т. 184). [0,5 п.л.]

10. Русская «Трубонька» у сойкинских ижор // Рябининские чтения-2011: Материалы VI конф. по изучению и актуализации культурного наследия Русского Севера. - Петрозаводск : Карельский научный центр РАН, 2011. -С. 335-338. [0,3 п.л.]

Подписано к печати 16.11.2011. Печать офсетная. Бумага офсетная 80 г/м2. Гарнитура Times New Roman. Объем 1,5 иеч. л. Тираж 100 экз. Заказ № 216

Отпечатано в ООО «АНИМА» e-mail: anima-info@yandex.ru Лермонтовский пр., д. 54. +7 (963) 244-62-08