Типология вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном дискурсах

Кравченко, Лия Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Типология вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном дискурсах

Год: 2010
Автор научной работы: Кравченко, Лия Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Волгоград
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Типология вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном дискурсах'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном дискурсах"

На правах рукописи

□03493Б00

КРАВЧЕНКО Лия Михайловна

ТИПОЛОГИЯ ВЕРБАЛЬНЫХ РЕАКЦИЙ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО РЕЦИПИЕНТА НА ДИРЕКТИВНЫЕ СТИМУЛЫ ГОВОРЯЩЕГО В ПЕРСОНАЛЬНОМ И

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ДИСКУРСАХ (на материале транскриптов аутентичных диалогов)

10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 4 МА?

Волгоград - 2010

003493600

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор

Кураков Валентин Иванович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гришаева Людмила Ивановна (Воронежский государственный университет)

кандидат филологических наук, доцент Зимина Наталия Владимировна (Волгоградский государственный педагогический университет)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Астраханский

государственный университет»

Защита диссертации состоится «11» марта 2010 года в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 212.029.05 в Волгоградском государственном университете по адресу: 400062, г. Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд. 2-05 В.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета.

Автореферат разослан «£ » февраля 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент М.В. Косова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена изучению прагмалингвистических особенностей вербальных реакций реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном типах немецкоязычного диалогического дискурса.

Анализ работ, посвященных вопросам диалогического общения, показал, что специфика инициальных реплик с директивной интенцией получила достаточно широкое освещение в лингвистике на материале различных языков [Кайнпауг, 1994; Дорошенко, 1986; Беляева, 1988; Бобырева, 1996; Разгуляева, 2000; Закутская, 2003 и др.]. Вместе с тем немногочисленные исследования вербальных реакций адресата на отдельные типы стимулов ограничены чаще всего рамками художественного диалога, не позволяющего в полной мере выявить специфические особенности живой речи. Изучение аутентичных интеракций между немецкоязычными коммуникантами в разновидностях персонального и институционального дискурсов дает возможность комплексно рассмотреть вербальные реакции адресата на весь спектр директивных стимулов, социально значимых в процессе межличностного общения. Это определяет актуальность обращения к данной теме.

Объектом анализа являются транскрипты спонтанных аутентичных интеракций между немецкоязычными коммуникантами в различных ситуациях общения.

В качестве предмета исследования выступают закономерности корреляции между стимулирующей репликой с иллокуцией волеизъявления и реактивной репликой немецкоговорящего адресата.

Единицей рассмотрения служат минимальные диалогические единства (далее - ДЕ), включающие реплику-стимул и реплику-реакцию.

Целью работы является построение типологии вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные высказывания говорящего в персональном и институциональном дискурсах и установление закономерностей языкового варьирования как инициальных, так и реактивных реплик. Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

- выявить специфику использования директивных стимулов в различных ситуациях персонального и институционального общения в немецкоязычном сообществе;

- выделить основные типы речевых реакций немецкоязычного реципиента на волеизъявление говорящего в личностно- и статусно-ориентированном дискурсах;

- установить типичные корреляции между исходным директивным высказыванием и вербальной реакцией на него со стороны реципиента в разных ситуациях общения;

- определить лингвистические и экстралингвистические факторы, регулирующие выбор директивного стимула и вербальной реакции в немецкоязычном социуме;

- описать характер языкового воплощения директивной интенции немецкоязычного адресанта и реактивной реплики адресата с учетом максим речевого общения.

Материал исследования представлен 2800 ДЕ, выделенными посредством сплошной выборки из транскриптов спонтанных аутентичных диалогов между немецкоязычными коммуникантами в разных ситуациях общения (интеракции между взрослыми и детьми, телефонные диалоги частного и, институционального характера, вузовские и медицинские консультации). Значительную часть эмпирической базы исследования составил корпус текстов из архива Института немецкого языка в Мангейме.

Методологической и теоретической базой данной работы послужили основные положения отечественной и зарубежной лингвистики в области прагматики и теории речевых актов [Н.Д. Арутюнова, Е.И. Беляева, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, Д. Вундерлих, Л.А. Киселева, Г.В. Колшанский, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Г.Г. Почепцов, Дж. Серль, И.П. Сусов, Й. Швиталла и др.]; принципы и правила речевого сотрудничества (Т.П. Грайс, Дж. Лич] и максимы конвенционального общения, характеризующие специфику речевого поведения адресата [Л.А. Азнабаева]; дихотомический подход к классификации дискурса [В.И. Карасик]; концептуальные основы корпусной лингвистики и анализа устной диалогической речи (ОеБргасЬзапа^е) как наиболее продуктивного направления в современной германистике [Ф. Беренс, Г. Брюннер, Р. Филер, Ф. Хундснуршер, К. Элих и др.].

В соответствии с поставленными задачами в исследовании использовались следующие методы и приемы лингвистического анализа: описательный, включающий наблюдение, интерпретацию, обобщение и классификацию материала; контекстуальный; элементы статистического анализа.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в докладах на ежегодных внутривузовских научных конференциях Волгоградского госуниверситета [2004-2007 гг.], межвузовской научной конференции [«Проблемы аксиологической лингвистики», Волгоград, 2006 г.], межрегиональной конференции молодых ученых [«Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвоконцептологии», Армавир, 2006 г.], всероссийских научно-практических конференциях [«Теория и практика германских и романских языков», Ульяновск, 2002 г.; «Вопросы современной филологии в контексте взаимодействия языков и культур», Елабуга, 2009 г.], международных научно-практических конференциях [«Лингвистика: теория и практика», Ульяновск, 2007 г.; «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики», Волгоград, 2008 г.]. Основное содержание работы отражено в 9 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Специфика использования директивных стимулов и вербальных реакций немецкоязычного реципиента зависит, прежде всего, от типа дискурса (личностно- или статусно-ориентированного) и связанного с ним комплекса экстралингвистических факторов: параметров коммуникативного контекста (социально-психологической дистанции, ролевых отношений между коммуникантами, обстановки общения), а также возраста, образовательного уровня, характерологических особенностей, жизненного и профессионального опыта коммуникантов.

2. Типология директивных стимулов адресанта в интеракциях персонального дискурса включает как общие для всех интеракций директивы (вопрос, просьбу, предложение, побуждение), так и характерные только для их отдельных разновидностей (совет, приглашение, запрет, инструкцию, предупреждение).

В состав директивных стимулов в интеракциях институционального дискурса обязательно входят вопросы; советы, просьбы, побуждения и предложения носят частный характер и свойственны лишь отдельным группам интеракций.

3. Вербальные реакции на волеизъявление немецкоязычного адресанта в персональном и институциональном дискурсах относятся к репрезентативному, директивному, комиссивному и экспрессивному речеактовым типам.

разновидностях персонального и институционального дискурсов, для отдельных ситуаций общения характерны эллиптическое повествовательное предложение, коммуникатив, коммуникатив + повествовательное предложение, коммуникатив + формула вежливости, клишированные фразы, имитация действия, вокализация, коммуникатив + побудительное предложение, инфинитивная конструкция, восклицательное предложение, междометное предложение, (коммуникатив) + вопросительное предложение, эллиптическое вопросительное предложение, отсутствие реакции. Выделенные способы речевого реагирования взаимодействуют друг с другом, образуя разнообразные комбинации.

5. Для интеракций персонального дискурса характерны 14 из вышеперечисленных способов языкового оформления вербальных реакций немецкоязычного реципиента (за исключением инфинитивной конструкции), для интеракций институционального дискурса - 8: полноструктурное повествовательное предложение, эллиптическое повествовательное предложение, коммуникатив, коммуникатив + повествовательное предложение, (коммуникатив) + побудительное предложение, инфинитивная конструкция, (коммуникатив) + вопросительное предложение, междометное предложение.

6. Особую значимость при реагировании на директивы представляют максима позитивного отношения и максима снижения негативной реакции. Эмоциональная готовность немецкоязычного адресата к согласию вербализуется при помощи эмфатической лексики или формул вежливости. Максима снижения негативной реакции в случае вежливого отказа или несогласия: реализуется за счет разнообразных средств деинтенсификации высказывания. Негативные реакции конвенционального типа, как правило, мотивированы и содержат указание на причину отказа. Немотивированные негативные реакции, зафиксированные только среди реакций адресата-ребенка, носят неконвенциональный характер и являются потенциальным источником конфликтной ситуации.

Научная новизна работы заключается в том, что в нем впервые исследованы директивные стимулы немецкоязычного адресанта в рамках разновидностей персонального и институционального дискурсов; выделены основные иллокутивные типы вербальных реакций на волеизъявление говорящего и обобщены реализующие их синтаксические конструкции в немецком языке; выявлены лингвистические и экстралингвистические факторы, детерминирующие выбор типа реакции и способа ее языкового выражения; установлены закономерности корреляции между стимулирующим директивным

высказыванием и реактивной репликой адресата в интеракциях персонального и институционального дискурсов; охарактеризовано речевое поведение немецкоязычного адресата с учетом максим конвенционального общения.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в обосновании тезиса о двойственном статусе адресата и его активной позиции в процессе общения, выявлении максим, релевантных для речевого поведения немецкоязычного реципиента при реагировании на директивные стимулы адресанта в различных ситуациях общения; в классификации основных типов вербальных реакций адресата на директивы с учетом принципа дихотомии персонального и институционального дискурсов, что обогащает исследовательскую базу прагмалингвистики.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут использоваться в вузовских курсах теоретической грамматики и лексикологии немецкого языка, в спецкурсах по актуальным проблемам прагмалингвистики, а также в практике преподавания немецкого языка в качестве лингводидактической основы построения эффективной методики формирования коммуникативной компетенции при реагировании на директивные стимулы.

Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и использованных источников, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор и актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, указываются материал и методы его анализа, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Основные положения прагмалингвистики и теории речевых актов» излагаются исходные постулаты теории речевых актов как одного из важнейших направлений прагматики, обобщаются подходы к типологии речевых актов (далее - РА), выявляется специфика директивных высказываний, рассматриваются принципы речевого поведения адресата и факторы, детерминирующие тип реакции и способ его репрезентации в немецком языке, определяется методика описания вербальных реакций на волеизъявление адресанта.

Под прагматикой в настоящей работе понимается область исследований в семиотике и языкознании, в которой изучается функционирование языковых

знаков в речи [Арутюнова, 1990, с. 389]. Являясь одним из векторов развития новейшей лингвистики, прагматика характеризуется ярко выраженным интересом к анализу речевого взаимодействия между коммуникантами и, в особенности, к факторам, обусловливающим выбор вариантов языковой реализации коммуникативного намерения. В центре внимания прагмалингвистики находятся такие явления, как РА, интенция говорящего, речевое воздействие, коммуникативные стратегии и тактики, особенности речевой ситуации, коммуникативные неудачи и т. д. При этом наименее изученной сферой в германистике по-прежнему остается вербальное поведение адресата, который традиционно считается лишь объектом речевого воздействия.

Большинство авторов, исследующих вопросы координации вербального взаимодействия коммуникантов, рассматривают фактор адресата с позиций говорящего в связи с перлокутивным эффектом или не учитывают его, не видя принципиальной разницы в речевом поведении адресанта и адресата. Вслед за М.М. Бахтиным, отстаивавшим мысль об активной ответной позиции «слушающего» [Бахтин, 1979], и JI.A. Азнабаевой, поставившей вопрос о специфике речевого поведения адресата [Азнабаева, 1998, с.9], мы считаем целесообразным говорить о том, что позиция «слушающего» двойственна: он выступает одновременно как объект воздействия и субъект взаимодействия. Данный подход отличается выраженным эмпирическим характером: если максимы Принципа Вежливости Дж. Лича [Leech, 1983, с. 132], например, представлены в виде этических предписаний, то максимы речевого общения JLA. Азнабаевой (позитивного отношения, снижения негативной реакции, взаимности, ■ психологической поддержки коммуникатора, скромности и экспликации: эмоциональной реакции) выводятся из конвенциональных реагирующих высказываний адресата. Каждая максима реализуется определенными РА и арсеналом средств языкового выражения.

РА, постулируемый в рамках теории речевых актов в качестве минимальной единицы языковой коммуникации, представлен как трехуровневое единство, состоящее из локутивного акта (акт говорения вообще), иллокутивного акта, соотносимого с интенцией говорящего, и перлокутивного акта (воздействие, которое данное высказывание оказывает на адресата).

Среди всего многообразия классификаций РА наиболее логичной и последовательной нам представляется таксономия Дж. Серля, построенная на важнейшем, критерии - иллокутивной силе - и включающая пять классов:

репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации [Серль, 1986, с. 170-194]. Данная классификация принята в качестве основной при построении типологии анализируемых языковых явлений.

Задача выделения основных типов ответных реакций на директивные высказывания усложняется для исследователя тем, что часто как инициативная, так и реактивная реплики представляют собой комбинацию нескольких РА, реализующих разнообразные интенции коммуникантов. Как справедливо замечает Ф. Хундснуршер, коммуникативные цели достигаются не посредством отдельных РА, а в результате последовательности взаимоотнесенных РА, обозначаемой термином «комбинированный речевой акт» [Хундснуршер, 1998, с. 40]. Негативная реакция немецкоязычного реципиента на приглашение обычно включает не изолированный РА отказа, а целый набор сопровождающих его РА: выражение сожаления из-за невозможности принять приглашение (Ach, Mensch!) + извинение (Entschuldigung!) + объяснение причины отказа (Morgen schreibe ich eine Physikklausur) + обещание принять приглашение в другой раз (Aber danach könnte ich mal vorbeikommen) или ответное приглашение (Oder du kannst zu mir kommen, wenn du Lust hast) + благодарность (Vielen Dank auf jeden Fall!).

Количество комбинируемых PA, а следовательно, длина реплики адресата при реагировании на директивное высказывание зависят, как показывает анализ фактического материала, от нескольких факторов: степени желательности каузируемого действия, социальной дистанции между коммуникантами и их статуса. Чем выше степень желательности каузируемого действия, больше дистанция и выше социальный статус коммуникантов, тем более вероятно использование развернутого высказывания, реализованного посредством комбинированного РА, особенно в случае негативной реакции на просьбу, приглашение, предложение.

Отправной точкой при анализе ДЕ в данной работе служат директивные РА, понимаемые как высказывания со специфической интенцией (волеизъявлением говорящего), цель которых заключается в побуждении адресата совершать / не совершать определенное действие (в том числе речевое).

Вслед за Е.И. Беляевой, мы относим к директивным РА прескриптивы (приказ, распоряжение, инструкцию, запрещение, предписание, собственно побуждение, заказ), реквестивы (просьбу, мольбу, приглашение), суггестивы (совет, предложение, предупреждение) [Беляева, 1988, с. 20], а также контактоустанавливающие РА, цель которых состоит в привлечении внимания

адресата [Краснов, 2005, с. 10], и вопросы, так как «любой истинный вопрос побуждает к ответу» [Девкин, 1965, с. 135; Милосердова, 1991, с. 154].

Каждый из перечисленных директивов, в свою очередь, характеризуется особым набором признаков, которые, согласно Е.И. Беляевой, можно свести к следующим: приоритетность позиции одного из коммуникантов, облигаторность выполнения действий, потенциальная бенефактивность, то есть соответствие интересам одного из коммуникантов.

При установлении закономерностей сочетаемости реактивной реплики со стимулирующей мы исходим из того, что как характер использования директивных стимулов, так и специфика вербальных реакций на них всецело предопределяются типом дискурса и коммуникативным контекстом, главными признаками которого мы считаем ролевые отношения между собеседниками (позиционные, статусные и ситуационные), социально-психологическую дистанцию между ними и обстановку общения.

Перечисленные признаки коммуникативного контекста являются, на наш взгляд, подчиненными по отношению к типу дискурса. По этой причине принцип дихотомии персонального и институционального дискурсов [Карасик, 2000, с. 6] принят нами в качестве основного при дифференциации фактического материала. Под дискурсом, вслед за Н.Д. Арутюновой, понимается «связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах); речь, "погруженная в жизнь"» [Арутюнова, 1990, с. 136-137].

Во второй главе «Прагматические и языковые особенности вербальных реакций немецкоязычного адресата на директивные высказывания адресанта в персональном дискурсе» выделяются основные типы вербальных реакций в различных ситуациях персонального общения и способы их языковой реализации в немецком языке, выявляются лингвистические и экстралингвистические факторы, определяющие выбор способа реагирования адресата.

Для характеристики специфики речевого общения в рамках персонального дискурса были привлечены группы интеракций «взрослый -ребенок» и «ребенок - взрослый», являющиеся примером общения коммуникантов, находящихся в асимметричных позиционных отношениях, а также корпус частных телефонных диалогов (далее - ЧТД) между

коммуникантами, равными по возрасту и социальному положению. Объем каждого из 3 корпусов интеракций составил 350 ДЕ.

Характерные особенности каждой из разновидностей персонального дискурса проявляются как в качественном составе инициирующих реплик, так и в количественном соотношении разных типов директивов внутри группы интеракций. Типология и количественные характеристики директивных стимулов в ДЕ типа «взрослый - ребенок» выглядят следующим образом: вопрос (55,41%), побуждение (13,13%), предложение (12,28%), просьба (8%), запрещение (5,43%), совет (2,86%), предупреждение (2,84%). В ДЕ «ребенок -взрослый» среди директивов адресанта зафиксированы: вопрос (66,86%), просьба (14,28%), побуждение (8,84%), предложение (5,15%), предупреждение (2,86%), запрещение (2%). В ЧТД адресант продуцирует следующие директивные стимулы: вопрос (29,97%), просьбу (20,28%), предложение (14,86%), совет (14%), приглашение (10,29), инструкцию (7,14%) и побуждение (3,43%).

В связи с тем, что удельный вес директивых стимулов в проанализированных корпусах интеракций различен, для корректного сравнения количественных показателей вербальных реакций адресата в разных ситуациях общения мы вводим коэффициент пропорциональности к, вычисляя его значение для каждого типа директивного стимула в 8 корпусах по формуле: к =а : Ь, где а - количество директивных стимулов определенного типа в конкретном корпусе, Ъ - общее число директивных стимулов (для всех корпусов оно равно 350). Частотность определенного способа реагирования адресата на директивы вычисляется посредством умножения процентной доли данного вида реакции на соответствующее значение коэффициента к. Подобный способ количественного анализа материала позволяет сравнить частотность выделенных речеактовых типов реакций и реализующих их в немецком языке синтаксических конструкций в разновидностях персонального дискурса. Так, например, полноструктурный вариант повествовательного предложения (далее - ПП) является наиболее частотной реактивной структурой в ответ на вопросы в ДЕ «ребенок - взрослый» и в ЧТД, на просьбы в ДЕ «взрослый - ребенок», на побуждения в ДЕ «ребенок - взрослый», на предупреждения в ДЕ «взрослый - ребенок» (см. Таблицу 1).

Как показал проведенный анализ языкового материала, наиболее распространенным директивным стимулом немецкоязычного адресанта в интеракциях персонального дискурса является вопрос. Однако вследствие того,

Таблица 1.

Вербальные реакции немецкоязычного адресата на директивные высказывания в персональном дискурсе (данные приведены в %)

^ Вербальная Речеактовый тип реакции

реакция Репрезеота- тнв/совет, просьба, побуждение/ комиссив Репрезентатив Совет, побуждение Вопрос Экспрессив/ контакто-подцерживающий директив Нулевой РА

Языковое оформление реакции

Тип \ директив-\ но го сто- \ мула в раз- \ личных ситуД ациях обще- \ кия \ Полноструктурное пп | Эллиптическое ПП Коммуникатив С е- + а к % ¡л К X >, 1 2 О и: Имитация действия Клишированные фразы (Коммуникатив) + , императив (Коммуникатив) + . ВП Эллиптическое ВП (Коммуникатив) + формула вежливости Вокализация Междометное предложение Восклицательное предложение Отсутствие реакции \

X в-р 3,32 10,6 7,75 4,43 1,26 - - 0,79 0,92 - 0,79 - - 0,79

о. с Р-В 25,6 5,73 0,57 2,1 - - - 10,7 - - - -

т ш ЧТД 4,37 1,02 - 0,86 - 0,34 - 2,4 - - - - - -

5 6 й Л В-Р 0,32 - 0,05 0,14 - - 0,05 0,06 - - 0,02 - - -

Р-В 0,98 - 0,08 - - 0,08 0,82 - 0,08 - - -

V с чтд 1,27 - 0,12 1,97 - - - 0,58 - - - 0,17 -

^ В-Р

£ Р-В

Е чтд - - - 1,06 - - - - - - - - ' -

Р. В-Р

С Р-В

се X чтд - - 0,1 0,14 - - 0,14 - - - 0,12 -

Ё ^ В-Р 1,16 - 0,22 0,34

(? Р-В 0,53 - - - - - 0,03 0,23 - - - - -

8 с чтд - - 0,49 0,39 - - 0,29 - - - - - -

с Й В-Р 0,09 - 0,12 - - - 0,05 - - 0,03 - -

о. 5 Р-В 0,04

т чтд

в В-Р 0,21 - 0,39 0,7 - - - 0,21 - - - - -

§ Р-В - - - 0,09 - - - 0,18 - -

ш С чтд - - 0,25 1,87 - - 0,08 - - - - - -

£ с В-Р 0,03 - - - - - 0,03 - 0,02 - - -

Ё >•1 3 Р-В - - - - - 0,08 - - - -

С чтд

^ В-Р 0,01 0,02 - - - - - 0,05 - - - -

в <3 Р-В

чтд - - - 1,56 - - - 0,12 - - - ■ - 0,28 -

Примечание: Данные приведены в процентном отношении к 350 вербальным реакциям для каждой группы интеракций с учетом коэффициента пропорциональности к; В-Р - ДЕ «взрослый - ребенок», Р-В - ДЕ «ребенок - взрослый»; ЧТД - частные телефонные диалоги; ВП - вопросительное предложение; в скобках указан факультативный элемент вербальной реакции.

что соотношение отдельных прагматических вариантов директивов в исследуемых диалогах существенно разнится, процентная доля вопросов в каждом из них варьируется в широком диапазоне. Наиболее часто вопрос фигурирует в интеракциях «ребенок - взрослый» (66,86%), что объясняется

познавательными способностями адресанта, и в диалогах «взрослый - ребенок» (55,41%), что обусловлено дидактическими целями данных интеракций. В ЧТД удельный вес вопросов значительно ниже (29,97%), чем в интеракциях с детьми, хотя и здесь вопросы также преобладают. Наиболее распространенной реакцией на данный стимул во всех интеракциях персонального дискурса является репрезентатив в полном или эллиптическом вариантах. Для адресата-ребенка в качестве реакции на вопрос более характерен эллипс, образованный посредством элиминации сказуемого (10,6%):

*'МОТ (mother): und was fruestueckst du #?2

*CHI (child): SafM3 (Klein, Caroline: 90-06-244).

Довольно распространенными типами реагирования на вопрос в интеракциях «взрослый - ребенок» являются также коммуникатив (7,75%) и коммуникатив + ПП (4,43%), позволяющие реализовать весь спектр возможных ответных реакций - от положительной до негативной:

*МОТ: hast du eigentlich der Susanne schon gezeigt wie du Fahrrad fahren kannst #1?

*CHI: nae#7 пае # hab ich ueber # haupt naech (Klein, Caroline: 90-05-22).

Адресат-взрослый реагирует на вопросы адресанта чаще всего репрезентативами, реализованными ПП в полноструктурном варианте (25,6%), что оправдано с точки зрения лингводидактических задач в интеракции с ребенком:

*CHI: du ho # was ist # dis tuer ein Faltpapier #?

*MOT: dis ist Transparentpapier # damit kann man Laternen machen

und so (Klein, Caroline: 90-07-12).

Высокая частотность употребления вопросов (10,7%) адресатом-взрослым обусловлена необходимостью уточнения некорректно заданных или грамматически неверно построенных реквестивных стимулов ребенка (элиминация подлежащего):

*CHI: wo ist jetzt #?

*МОТ: die Sylvia # oder die Crème #1?

*CHI: die deine Crème #1.

*MOT: die ist im Badezimmer (Klein, Caroline: 90-06-27).

1 Знак * маркирует начало реплики, буквенные обозначения перед двоеточием -коммуникантов.

2 Здесь и далее при цитировании источников фактического материала сохраняются нотационная система, орфография и пунктуация оригинала.

3 Жирным шрифтом вьщелена ответная реплика адресата.

4 Номер интеракции в корпусе диалогов.

В ЧТД адресат демонстрирует свою готовность к речевому взаимодействию при помощи развернутых ПП (4,37%) и ВП (2,4%). Эллиптическая конструкция (1,02%) приемлема только в ответ на конкретные вопросы.

Важной особенностью ЧТД является то, что в начальной фазе интеракции для инициирующих вопросов немецкоязычного адресанта наиболее характерны следующие модели: 1) фамилия адресанта (.Brons-Albert?)\ 2) сигнал начала разговора, вербализованный коммуникативом ja?. Вопросительная интонация, присущая обеим моделям, является при этом единственным выразителем директивной иллокуции (запрос о цели звонка). Между моделью самоидентификации адресанта, являющейся одновременно директивным стимулом для адресата, и типом реактивной реплики существует непосредственная связь. Так, 1-я модель, являясь вариантом полной самоидентификации, предполагает, как правило, речевую реакцию адресата, выражаемую формулой «ритуальная формула приветствия + репрезентатив с целью самоидентификации звонящего (факультативно) + репрезентатив (формулирование цели звонка)», в то время как 2-я модель, представляя собой неполный и косвенный вариант самоидентификации, провоцирует в ответ директивный РА вопроса (попытка идентификации адресанта) или просьбы (позвать к телефону желаемого абонента).

Вторым по частотности директивным стимулом, общим для всех интеракций персонального типа, является просьба. Наиболее распространен данный реквестив в ЧТД (20,28%), несколько реже прибегают к нему адресант-ребенок (14,28%) и адресант-взрослый (8%). Если реакции ребенка на просьбы в большинстве случаев представляют собой репрезентатив (0,32%), эксплицированный ПП и реализующий согласие/отказ, или комиссив, вербализованный коммуникативом + ПП (0,14%), то наиболее частотными реактивными структурами адресата-взрослого в ответ на просьбы ребенка являются ПП (0,98%) и ВП (0,82%). В ЧТД были зафиксированы те же способы реагирования на просьбы: коммуникатив + ПП (1,97%)/ПП (1,27%) и ВП (0,58%):

А: Hm... Ich kann ja schlecht sagen, grüß die Familie!

B: Nee! Neenee, dat unterlaß ik im Moment lieba noch! (Brons-Albert, Telefondialoge, S. 109);

C: /wenn ihr dann zurück seid, rußer mich ma an, da komm ich dann vorbei.

B: Un dann bisde weg, ne? (Brons-Albert, Telefondialoge, S. 149).

Третьим по частотности среди директивных стимулов в интеракциях персонального дискурса является предложение. Чаще всего данный суггестив обнаруживается в ЧТД (14,86%), несколько реже (12,28%) - среди стимулов взрослого; ребенок же использует предложения только в 5,15% случаев. Наиболее типичные реакции адресата-ребенка на предложения - коммуникатив + ГШ (0,7%) или коммуникатив (0,39%), оформляющие как согласие, так и отказ. Разновидностью этих реакций является коммуникатив + формула вежливости (0,18%), зафиксированная только среди реакций взрослого. В ЧТД реакции адресата аналогичны: коммуникатив + ПП (1,87%) или коммуникатив (0,25%):

В: Man könnte sich ja vielleicht so ma. ne Stunde zusammensetzen wenn de Zeit has!

С: Ja, könnwcr hier auch machen! (Brons-Albert, Telefondialoge, S. 159).

Четвертым универсальным директивным стимулом, зафиксированным в интеракциях персонального характера, является побуждение. Наибольшую частотность данный прескриптив обнаруживает среди стимулов взрослого, адресованных ребенку (13,13%); з инициирующих репликах ребенка несколько меньше побуждений (8,84%). В ЧТД незначительная доля побуждений (3,43%) обусловлена симметричными позиционными отношениями. Тип реакции на данный директивный стимул варьируется в зависимости от ситуации общения. Так, для адресата-ребенка характерны репрезентатив (ПП (1,16%) или коммуникатив + ПП (0,34%), оформляющие мотивированную негативную реакцию, а также коммуникатив (0,22%), вербализующий неконвенциональную реакцию - немотивированный отказ). Реактивная реплика взрослого на этот же стимул ребенка включает репрезентатив (0,53%), директивный РА вопроса (0,23%) или побуждения (0,03%). В ЧТД, где побуждения носят, как правило, шутливый характер, реакция адресата представлена обычно коммуникативом (0,49%) или комбинацией коммуникатива с ПП (0,39%).

Если вопрос, просьба, предложение и побуждение являются общими директивными стимулами, характерными для интеракций персонального характера, то остальные директивы (совет, приглашение, запрет, инструкция и предупреждение) обнаружены лишь в отдельных из них.

Совет как директивный стимул немецкоязычного адресанта занимает особое место в ЧТД (14%). В интеракциях «взрослый - ребенок» процентная доля советов составляет всего 2,86%, тогда как среди инициирующих реплик ребенка вследствие его более низкой позиции данного директивного стимула не зафиксировано. Реакции ребенка на советы взрослого, смысл которых часто не

очевиден для адресата из-за его недостаточного жизненного опыта, представляют собой реквестив, выраженный ВП (0,03%), или репрезентатив в форме ПП (0,03%). В ЧТД наиболее распространенной реакцией адресата на советы является репрезентатив или комиссив, эксплицированный комбинацией коммуникатива с ПП (1,56%).

Реквестивные РА приглашения были обнаружены в нашей выборке только в корпусе ЧТД (10,29%). Как положительная, так и отрицательная реакции адресата вербализованы репрезентативом (коммуникатив + ПП).

Запрет, наиболее категоричный прескриптивный стимул, характерен только для диалогов с ребенком, причем среди директивных стимулов взрослого запретов значительно больше (5,43%), чем среди стимулов ребенка (2%). Запреты вызывают различную по содержанию реакцию немецкоязычного адресата в зависимости от позиционных отношений коммуникантов. Реакции ребенка, реализуемые ПП (0,09%) или сочетанием коммуникатива с ПП (0,12%), чаще всего носят негативный характер, что обусловлено периодом негативизма в развитии детей (2,5 года). В связи с этим запреты взрослого часто поддержаны аргументацией, что существенно повышает их эффективность. Запреты адресанта-ребенка заканчиваются, как правило, коммуникативной неудачей, несмотря на правильный выбор средств выражения директивного стимула. Реакция адресата-взрослого может быть реализована репрезентативом или суггестивом в форме ПП (0,04%).

Реакции на инструкции, встретившиеся нам только при анализе ЧТД (7,14%), представляют собой комбинацию контактоподдерживающего коммуникатива с репрезентативом (ПП), содержащим цитацию (0,14%), или с директивным РА вопроса (ВП) для уточнения директивного стимула (0,14%).

Предупреждения, наименее частотные директивные стимулы, продуцируются как адресантом-взрослым (2,84%), так и адресантом-ребенком (2,86%) примерно в равном соотношении. В ЧТД предупреждений не зафиксировано. Возможные реакции на предупреждения в диалогах «взрослый - ребенок» вербализованы репрезентативом (ПП) и реквестивом (ВП) в равном соотношении (0,03%), в ДЕ «ребенок - взрослый» - исключительно реквестивом в форме ВП (0,08%).

Речевое поведение немецкоязычного адресата, находящегося с собеседником в симметричных ролевых отношениях, проанализированное на примере ЧТД, носит конвенциональный характер и отвечает основным максимам речевого общения (позитивного отношения и снижения негативной реакции). В связи с этим необходимым элементом конвенциональных

негативных реакций на просьбу, приглашение, предложение является обязательная мотивировка отказа, снижающая его категоричность. При общении же собеседников, находящихся в асимметричных ролевых отношениях («взрослый - ребенок»), максимы речевого общения довольно часто подвергаются нарушению со стороны адресата-ребенка (немотивированный отказ, демонстрация отсутствия желания выполнить каузируемое действие, нулевой РА), что связано с недостаточной языковой и коммуникативной компетенцией, неосвоенностью тактики переспроса, а также возрастными особенностями. В плане языкового выражения нарушения максим вербализуются коммуникативом nein (nee), ПП «will ich nicht» вместо более вежливого «kann ich nicht», а также коммуникативно значимым молчанием, то есть отсутствием вербальной реакции.

Итак, реакции на волеизъявление немецкоязычного адресанта в интеракциях персонального типа имеют разную интенциональную нагрузку и выполняют различные речеактовые функции: репрезентатива, директива (вопроса, совета, просьбы, побуждения, запрета), комиссива, экспрессива, которым в немецком языке соответствует широкий спектр средств языкового выражения (см. Таблицу I). Случаи нарушения максим речевого общения обусловлены недостаточной коммуникативной компетенцией и возрастными особенностями адресата.

В третьей главе «Прагматические и языковые особенности вербальных реакций немецкоязычного адресата на директивные высказывания адресанта в институциональном дискурсе» выделяются основные типы вербальных реакций и синтаксические способы их реализации в немецком языке в рамках статусно-ориентированного дискурса, выявляются факторы, определяющие их вариативность.

Статусно-ориентированный дискурс представлен в нашем материале педагогическим (университетским) дискурсом и медицинским, для изучения которого были привлечены интеракции пациентов с медперсоналом и телефонные консультации с психологом.

Институциональные диалоги отличаются более единообразной и четкой структурой, чем интеракции частного характера; адресат и адресант ограничены рамками определенной социальной роли, обусловленной характером института, что заставляет коммуникантов подчиняться строгой логике и программирует реакции определенного типа. Спектр инициирующих и реактивных реплик в институциональном общении по сравнению с персональным не столь широк, как видно из Таблицы 2.

Таблица 2.

Вербальные реакции немецкоязычного адресата на директивные высказывания в институциональном дискурсе (данные приведены в %)

Вербальная Речеакговый тип реакции

реакция Репрезентатив/ совет, просьба/ комиссив Репрезентатив Совет/ побуждений контакго-поддержи-ваюший директив Совет/ запрет Вопрос Контакто- паддержи- вающий директив/ экспрессив

Языковое оформление реакции

Тип директив- \ кого стимула \ в различных \ ситуациях общениях Полнострутурное пп Эллиптическое ПП Коммуникатив т £ Й и >, с Е з о Ьй | (Коммуникатив) 1 + императив Инфинетивная конструкция (Коммуникатив) + ВП Междометное предложение

к-п 22,28 - - 16 4 57,71 -

п-к 5ДЭ - - - - - - -

о Пр.-К 1,3 - - - - - - -

в с о К-Пр 40,32 - - - 19,59 - 3,64 -

£ МД 15,36 11,58 22,63 32,07 0,54 - 0,54 6,19

¡л к-п - - - - - - -

Си о п-к - - - - - - -

о а с Пр.-К - - - 0,02 - - -

К-Пр 3,54 - - - - 0,58 -

МД 0,03 - - -

к-п - - - - - - -

Б д п-к - - - - - - -

£ Пр.-К - - - - - -

ь. о С К-Пр - - - - -

МД 0,01 - 0,01 - - -

к-п - - - - -

% п-к - - - - - -

Пр.-К - - - - -

а о. К-Пр - - - - - - -

с МД - - - 0,02 -

и к-п - - - - - -

О' п-к - - 13,22 - 46,29 -

м Пр.-К 21,41 - 23,4 - 2,99 28,14

О К-Пр - - - - - - -

МД 0,01 - - - - 0,01 -

Примечание: Данные приведены в процентном отношении к 350 вербальным реакциям для каждой группы интеракций с учетом коэффициента пропорциональности; К-П - ДЕ «консультируемый — психолог»; П-К - ДЕ «психолог - консультируемый»; Пр.-К - ДЕ «преподаватель — консультируемый»; К-Пр. - ДЕ «консультируемый — преподаватель»; МД - медицинские диалоги (ДЕ «медсестра - пациент»); в скобках указан факультативный элемент вербальной реакции.

В использовании директивных стимулов в исследуемых разновидностях институционального дискурса наблюдаются существенные различия, которые проявляются в качественном составе и количественном соотношении разных типов директивов внутри каждой из групп интеракций. Типология директивных стимулов в ДЕ «консультируемый - психологе включает только вопросы

(100%), в ДЕ «психолог - консультируемый» - советы (77,14%) и вопросы (22,86%), в ДЕ «преподаватель - студент» - советы (87,14%), вопросы (11,43%) и просьбы (1,43%), в ДЕ «студент - преподаватель» - вопросы (79,72%) и просьбы (20,29%), в ДЕ «медсестра - пациент» - вопросы (94,29%), просьбы (1,71%), побуждения (1,43%), советы (1,14%) и предложения (1,43%).

Статистический анализ собранного фактического материала показал, что универсальным директивным стимулом, характерным для представителей немецкоязычного социума во всех пяти разновидностях проанализированных интеракций институционального дискурса, является вопрос. Наибольшую частотность среди реакций психолога проявляет директивный РА вопроса, вербализованный ВП (57,71%), что объясняется необходимостью уточнения реквестивного стимула консультируемого. Для реакций консультируемого (как в телефонных интеракциях с психологом, так и в вузовских консультациях) характерны репрезентативы, эксплицированные ПП (5,23% и 1,3%). В ответных репликах преподавателя на вопросы кроме репрезентативов (40,32%) зафиксированы также советы, выраженные императивными конструкциями (19,59%). Суггестивы наиболее распространены именно в консультациях, что обусловлено целью интеракции. В ДЕ «медсестра - пациент» реакции адресата представлены репрезентативами, реализованными ПП в полном (15,36%) или эллиптическом варианте (11,58%), а также комбинацией коммуникатива с ПП (32,07%).

В результате анализа инициирующих вопросов немецкоязычного адресанта в начальной фазе институциональных ТД выявлены следующие модели самоидентификации:

1) название учреждения + фамилия адресанта + приветствие (praxis doktor schwarz dittmann schönen guten tag?)',

2) номер телефона адресанта (vier vier eins sieben sieben sieben?).

Директивную иллокуцию (запрос о цели звонка) выражает

вопросительная интонация, присущая обеим моделям самоидентификации, каждая из которых диктует определенный тип реакции адресата: 1-я модель, являясь полным вариантом самоидентификации, предполагает ответное приветствие + репрезентатив (изложение цели звонка); 2-я модель, представляя собой косвенный и неполный вариант самоидентификации, заставляет адресата совершать дополнительный коммуникативный шаг посредством директивного РА вопроса с целью полной идентификации адресанта.

Остальные виды директивных стимулов - советы, просьбы, побуждения и предложения - имеют частный характер и обнаруживаются только в отдельных

разновидностях интеракций. Так, советы продуцируют чаще всего адресант-преподаватель (87,14%) и адресант-психолог (77,14%). В медицинских интеракциях их доля невелика (1,14%). В вузовских консультациях наиболее характерной реакцией студента/аспиранта на совет являются репрезентатив, выраженный коммуникативом (23,4%), и комиссив - ПП (21,41%). Ответная реплика консультируемого на суггестивные стимулы психолога реализована реквестивом в форме ВП (46,29%) или репрезентативом - ПП в сочетании с коммуникативом (13,22%).

РА просьбы зафиксирован преимущественно в составе инициирующих реплик адресанта-студента (20,29%) в вузовских консультациях. Преподаватель и медсестра прибегают к просьбам чрезвычайно редко (1,43% и 1,71%). Тип реагирования адресата примерно одинаков: репрезентатив (ПП или коммуникатив + ПП).

Равную частотность демонстрируют побуждения (1,43%) и предложения (1,43%), обнаруженные только в медицинских интеракциях. В качестве реакции на побуждения медсестры следует репрезентатив, выраженный комбинацией коммуникатив + ПП или ПП в равном соотношении (0,01%), на предложения - реквестив, реализованный ВП в сочетании с коммуникативом (0,02%).

Таким образом, в ходе анализа реактивных реплик немецкоязычного адресата на директивные стимулы в интеракциях институционального дискурса выделяются типы реакций с теми же речеактовыми функциями, что и в персональном дискурсе: репрезентатив, директив, комиссив, экспрессив. С точки зрения средств выражения перечисленным типам соответствуют 8 способов их реализации в немецком языке. Речевое общение в рамках институционального дискурса отличается ярко выраженным конвенциональным характером, поэтому случаев нарушения максим речевого общения не зафиксировано.

В заключении представлены основные результаты предпринятого исследования.

В реферируемой работе определен спектр директивных стимулов, характерных для персонального и институционального дискурсов в немецкоязычном социуме; обобщены основные иллокутивные типы речевых реакций на волеизъявление говорящего и средства их языкового выражения для 3 коммуникативных контекстов личностно-ориентированного дискурса и 5 коммуникативных контекстов статусно-ориентированного дискурса. Установлено, что реактивные реплики в рамках институционального общения

характеризуются меньшей вариативностью с точки зрения языковой реализации по сравнению с персональным типом дискурса; доказано, что основным фактором, обусловливающим иллокутивную и языковую вариативность вербальной реакции немецкоязычного реципиента, является тип дискурса; дополнительное влияние оказывают параметры коммуникативного контекста (социально-психологическая дистанция, ролевые отношения между собеседниками, обстановка общения), а также возраст, образовательный уровень, характерологические особенности, жизненный и профессиональный опыт коммуникантов. Выделены наиболее частотные смежные пары директивов и реакций на них в разновидностях персонального и институционального дискурсов; выявлены максимы речевого общения (позитивного отношения и снижения негативной реакции), релевантные при реагировании на директивные высказывания, определены языковые средства их реализации в немецком языке.

Основные положения диссертации отражены в 9 опубликованных работах общим объемом 3,2 п.л. (без соавторов):

1. Кравченко, Л.М. Типология и прагматика вербальных реакций на директивные высказывания в немецкоязычном диалогическом дискурсе / JI.M. Кравченко // Известия Росс. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради: научный журнал. - Ч. I: Общ. и гум. науки. - № 33 (73). - СПб.: Изд-во Росс. гос. пед. ун-та им. Герцена, 2008. - С. 249-253 (0,4 п.л.). Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

2. Кравченко, Л.М. О сущности экспрессивов как разновидности речевых актов / Л.М. Кравченко // Проблемы лингвокультурологии и семантики через призму междисциплинарной парадигмы: сб. науч. тр. - Волгоград: Станица-2,

2001.-С. 40-43 (0,2п.л.).

3. Кравченко, Л.М. Соотношение рационального и эмоционального в структуре экспрессивных высказываний / Л.М. Кравченко // Теория и практика германских и романских языков: статьи по матер. III Всеросс. науч.-практ. конф. / отв. ред. Г.А. Калмыкова. - Ульяновск: Изд-во Ульяновск, гос. ун-та,

2002.-С. 144-146(0,2 п.л.).

4. Кравченко JI.M. Прагматика суггестивных и реквестивных речевых актов (на материале консультаций в немецких университетах) / Л.М. Кравченко // Homo loquens (Вопросы лингвистики и транслятологии): сб. ст. - Вып. 3. -Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. - С. 53-58 (0,3 п.л.).

5. Кравченко, JI.M. Влияние фактора адресанта на формирование коммуникативной компетенции адресата в диалоге «взрослый - ребенок» (на материале немецкого языка) / JI.M. Кравченко // Язык и национальное сознание: проблемы сопоставительной лингвоконцелтологии: матер. Межрег. школы-семинара молодых ученых / отв. ред. С.Г. Воркачев. - Армавир: РИЦ АГТТУ, 2006. - С. 70-75 (0,4 пл.).

6. Кравченко, Л.М. Прагматическая специфика директивных речевых актов и речевых реакций на них адресата в начальной фазе телефонных диалогов (на материале немецкого языка) I Л.М. Кравченко // Аксиологическая лингвистика: проблемы когниции и коммуникации: сб. науч. тр. - Волгоград: Колледж, 2006. - С. 140-144 (0,3 пл.).

7. Кравченко, Л.М. Прагматические и языковые особенности вербальных реакций адресата на директивные стимулы адресанта в диалогах пациентов с младшим и средним медицинским персоналом (на материале немецкого языка) / Л.М. Кравченко // Лингвистика: теория и практика: статьи по матер. 1-й Межд. науч.-практ. конф. / отв. ред. Г.А. Калмыкова. - Ульяновск: Изд-во Ульяновск, гос. ун-та, 2007. - С. 64-72 (0,6 пл.).

8. Кравченко, Л.М. Специфика речевых реакций немецкоговорящего реципиента на директивные высказывания адресанта / Л.М. Кравченко // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: матер. Межд. науч. конф. - Волгоград: Волг. науч. изд-во, 2008. - С. 119-129 (0,6 пл.).

9. Кравченко Л.М. Нарушение адресатом максим речевого общения при реагировании на директивные стимулы как изобразительное средство в художественных диалогах / Л.М. Кравченко // Вопросы современной филологии в контексте взаимодействия языков и культур: матер. Всеросс. науч.-практ. конф. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2009. - С. 124-128 (0,2 пл.).

Подписано в печать 03.02 2010 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,1. Тираж 120 экз. Заказ 22.

Издательство Волгоградского государственного университета. 400062 Волгоград, просп. Университетский, 100.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кравченко, Лия Михайловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПРАГМАЛИНГВИСТИКИ И ТЕОРИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ.

1.1 Прагматика как один из векторов развития новейшей лингвистики.

1.2. Речевое поведение адресата и конвенции.

1.3. Теория речевых актов как идеология прагматики.

1.4. Прямые и косвенные речевые акты.

1.5. Проблема типологии речевых актов.

1.6. Комбинированные речевые акты.

1.7. Специфика директивных речевых актов и их классификация.

1.8. Факторы, детерминирующие .тип и способ языкового выражения директивного стимула и реакции на него.

1.9. Материал исследования и принципы его описания.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА И. ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЕРБАЛЬНЫХ РЕАКЦИЙ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО АДРЕСАТА НА

ДИРЕКТИВНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ АДРЕСАНТА В ПЕРСОНАЛЬНОМ ДИСКУРСЕ.

2.1. Вербальные реакции адресата-ребенка на директивы взрослого.

2.1.1. Реакции адресата-ребенка на реквестивы взрослого.

2.1.2. Реакции адресата-ребенка на прескриптивы взрослого.

2.1.3. Реакции адресата-ребенка на суггестивы взрослого.

2.2. Вербальные реакции адресата-взрослого на директивы ребенка.

2.2.1. Реакции адресата-взрослого на реквестивы ребенка.

2.2.2. Реакции адресата-взрослого на прескриптивы ребенка.

2.2.3. Реакции адресата-взрослого на суггестивы ребенка.

2.3. Вербальные реакции адресата на директивы адресанта в телефонных диалогах частного характера.

2.3.1. Начальная фаза частных телефонных диалогов.

2.3.2. Основная фаза частных телефонных диалогов.

2.3.2.1. Реакции адресата на реквестивы адресанта.

2.3.2.2. Реакции адресата на прескриптивы адресанта.

2.3.2.3. Реакции адресата на суггестивы адресанта.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II.

ГЛАВА Ш. ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЕРБАЛЬНЫХ РЕАКЦИЙ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО АДРЕСАТА НА ДИРЕКТИВНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ АДРЕСАНТА В ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ДИСКУРСЕ.

3.1. Вербальные реакции адресата на директивы адресанта в телефонных диалогах институционального характера.

3.1.1. Начальная фаза институциональных телефонных диалогов.

3.1.2. Основная фаза институциональных телефонных диалогов.

3.1.2.1. Реакции адресата-психолога на директивы консультируемого.

3.1.2.2. Реакции адресата-консультируемого на директивы психолога.

3.2. Вербальные реакции адресата на директивы адресанта в вузовских консультациях.

3.2.1. Реакции адресата-консультируемого на директивы преподавателя.

3.2.1.1. Реакции адресата-консультируемого на реквестивы.

3.2.1.2. Реакции адресата-консультируемого на суггестивы.

3.2.2.Реакции адресата-преподавателя на директивы консультируемого.

3.2.2.1. Реакции адресата-преподавателя на реквестивы.

3.3. Диалоги пациентов с медицинским персоналом.

3.3.1. Общие замечания.

3.3.2. Реакции адресата-пациента на директивы адресанта.

3.3.2.1. Реакции адресата-пациента на реквестивы.

3.3.2.2. Реакции адресата-пациента на прескриптивы.

3.3.2.3 Реакции адресата-пациента на суггестивы.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Кравченко, Лия Михайловна

Лингвистика последних десятилетий характеризуется возросшим интересом к исследованию механизмов языка в речи. Такой коммуникативно-прагматический подход, ставший одним из самых перспективных и получивший широкое распространение, позволил по-новому взглянуть на многие языковые явления. В центре внимания исследователей оказались феномены, которые раньше находились на периферии лингвистической науки: речевой акт (далее РА), интенция говорящего, речевое воздействие, проблемы взаимодействия коммуникантов, особенности речевой ситуации, коммуникативные стратегии и тактики, причины коммуникативных неудач [работы Н.Д. Арутюновой, Т.В. Матвеевой, Г.Г. Почепцова, М.Ю. Федосюка, Т.В. Шмелевой и других лингвистов]. Появились исследования, посвященные изучению на материале различных языков отдельных типов и видов РА, а также особенностей их функционирования в речи и языковых средств реализации иллокуций: РА оценки [Булыгина, Шмелев, 1994; Анипкина, 2000], вопроса [Конрад, 1985; Белецкая, 1999], пожелания [Ранних, 1994; Гусаренко, 2005], комплимента [Леонтьев, 1999; Безменова, 2001; Серебрякова, 2002; Мосолова, 2005], совета [Шеловских, 1995], обещания [Гашева, 2007], просьбы [Романов, 1982; Зотеева, 2001; Терских, 2003], угрозы [Быстров, 2001; Давыдова, 2003; Карчевски, 2005; Мартынова, 2006], предупреждения [Ерофеева, 1997].

Однако в сложившейся в настоящее время практике исследования РА на первый план выходит анализ инициирующих реплик адресанта. Адресату же приписывается чаще всего лишь роль пассивного объекта речевого воздействия. Главной причиной этого является более активная роль, которую говорящий играет в коммуникативном акте по сравнению с адресатом: он задает тему последующего высказывания и в определенной степени при помощи выбора соответствующих языковых средств программирует ответную реакцию, в то время как реципиент, как правило, только следует заданной теме и интенции. Мы же исходим из того, что позиция реципиента в коммуникативном акте двойственна: он выступает одновременно и как объект речевого воздействия, и как субъект речевого взаимодействия. Следовательно, несмотря на кажущуюся однонаправленность высказываний от говорящего к адресату и несомненный приоритет говорящего, ответные высказывания могут реализовываться только в составе двустороннего акта коммуникации при активном взаимодействии его участников.

Сказанное относится в полной мере и к исследуемым реакциям на РА с побудительной интенцией. Однако большинство существующих в настоящее время исследований директивных высказываний также ограничиваются преимущественно анализом инициирующих реплик [Rathmayr, 1994; Дорошенко, 1986; Беляева, 1988; Бобырева, 1996; Разгуляева, 2000; Закутская, 2003]. Немногочисленные же исследования вербальных реакций адресата на отдельные типы стимулов [Азнабаева, 1998; Боргер, 2004; Бычихина, 2005; Колегаева, 2004; Сковородина, 2005] ограничены чаще всего рамками художественного диалога, не позволяющего в полной мере выявить специфические особенности живой речи. В связи с этим изучение аутентичных интеракций между немецкоязычными коммуникантами в разновидностях персонального и институционального дискурсов дает возможность комплексно рассмотреть вербальные реакции адресата на весь спектр директивных стимулов, представляющих особую значимость для реальной коммуникации. Это определяет актуальность обращения к данной теме.

Материал исследования представлен 2800 ДЕ, выделенными посредством сплошной выборки из транскриптов спонтанных аутентичных диалогов между немецкоязычными коммуникантами в разных ситуациях общения (интеракции между взрослыми и детьми, телефонные диалоги частного и институционального характера, вузовские и медицинские консультации). Значительную часть эмпирической базы исследования составил корпус текстов из архива Института немецкого языка в Мангейме.

Методологической и теоретической базой данной работы послужили основные положения отечественной и зарубежной лингвистики в области прагматики и теории речевых актов [Н.Д. Арутюнова, Е.И. Беляева, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, Д. Вундерлих, JT.A. Киселева, Г.В. Колшанский, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Г.Г. Почепцов, Дж. Серль, И.П. Сусов, И. Швиталла и др.]; принципы и правила речевого сотрудничества [Т.П. Грайс, Дж. Лич], в том числе максимы конвенционального общения, характеризующие специфику речевого поведения адресата [Л.А. Азнабаева]; дихотомический подход к классификации дискурса [В.И. Карасик]; концептуальные основы корпусной лингвистики и анализа устной диалогической речи (Gesprachsanalyse) как наиболее продуктивного направления в современной германистике [Ф. Беренс, Г. Брюннер, Р. Филер, Ф. Хундснуршер, К. Элих и др.].

Волгоград, 2008 г.]. Основное содержание работы отражено в 9 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

4. Перечисленным речевым актам соответствуют 15 основных способов языкового выражения на немецком языке, среди которых только полноструктурное повествовательное предложение зафиксировано во всех разновидностях персонального и институционального дискурсов, для отдельных ситуаций общения характерны эллиптическое повествовательное предложение, коммуникатив, коммуникатив + повествовательное предложение, коммуникатив + формула вежливости, клишированные фразы, имитация действия, вокализация, коммуникатив + побудительное предложение, инфинитивная конструкция, восклицательное предложение, междометное предложение, (коммуникатив) + вопросительное предложение, эллиптическое вопросительное предложение, отсутствие реакции. Выделенные способы речевого реагирования взаимодействуют друг с другом, образуя разнообразные комбинации.

6. Особую значимость при реагировании на директивы представляют максима позитивного отношения и максима снижения негативной реакции. Эмоциональная готовность немецкоязычного адресата к согласию вербализуется при помощи эмфатической лексики или формул вежливости. Максима снижения негативной реакции в случае вежливого отказа или несогласия реализуется за счет разнообразных средств деинтенсификации высказывания. Негативные реакции конвенционального типа, как правило, мотивированы и содержат указание на причину отказа. Немотивированные негативные реакции, зафиксированные только среди реакций адресата-ребенка, носят неконвенциональный характер и являются потенциальным источником конфликтной ситуации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типология вербальных реакций немецкоязычного реципиента на директивные стимулы говорящего в персональном и институциональном дискурсах"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III

1. Институциональные диалоги отличаются более единообразной и четкой структурой, чем интеракции частного характера; адресат и адресант ограничены рамками определенной социальной роли, обусловленной характером института, что заставляет коммуникантов подчиняться строгой логике и программирует реакции определенного типа. Спектр инициирующих и реактивных реплик в институциональном общении гораздо уже, чем в персональном.

2. В использовании директивных стимулов в исследуемых разновидностях институционального дискурса наблюдаются существенные различия, которые проявляются в качественном составе и количественном соотношении разных типов директивов внутри каждой из групп чнтеракций. Типология директивных стимулов в ДЕ «консультируемый — психолог» включает только вопросы (100%), в ДЕ «психолог — консультируемый» — советы (77,14%) и вопросы (22,86%), в ДЕ «преподаватель — студент» — советы (87,14%), вопросы (11,43%) и просьбы (1,43%), в ДЕ «студент -преподаватель» - вопросы (79,72%) и просьбы (20,29%), в ДЕ «медсестра -пациент» - вопросы (94,29%), просьбы (1,71%), побуждения (1,43%), советы (1,14%) и предложения (1,43%).

Статистический анализ собранного фактического материала показал, что универсальным директивным стимулом, характерным для представителей немецкоязычного социума во всех пяти разновидностях проанализированных интеракций институционального дискурса, является вопрос. Наибольшую частотность среди реакций психолога проявляет директивный РА вопроса, вербализованный ВП (57,71%), что объясняется необходимостью уточнения реквестивного стимула консультируемого. Для реакций консультируемого (как в телефонных интеракциях с психологом, так и в вузовских консультациях) характерны репрезентативы, эксплицированные 1111 (5,23% и 1,3%). В ответных репликах преподавателя на вопросы кроме репрезентативов (40,32%) зафиксированы также советы, выраженные императивными конструкциями (19,59%). Суггестивы наиболее распространены именно в консультациях, что обусловлено целью интеракции. В ДЕ «медсестра - пациент» реакции адресата представлены репрезентативами, реализованными ПП в полном (15,36%) или эллиптическом варианте (11,58%), а также комбинацией коммуникатива с ПП (32,07%).

1) название учреждения + фамилия адресанта + приветствие (praxis doktor schwarz dittmann schdnen guten tag?);

2) номер телефона адресанта (vier vier eins sieben sieben sieben?).

Директивную иллокуцию (запрос о цели звонка) выражает вопросительная интонация, присущая обеим моделям самоидентификации, каждая из которых диктует определенный тип реакции адресата: 1-я модель, являясь полным вариантом самоидентификации, предполагает ответное приветствие + репрезентатив (изложение цели звонка); 2-я модель, представляя собой косвенный и неполный вариант самоидентификации, заставляет адресата совершать дополнительный коммуникативный шаг посредством директивного РА вопроса с целью полной идентификации адресанта.

Остальные виды директивных стимулов - советы, просьбы, побуждения и предложения — имеют частный характер и обнаруживаются только в отдельных разновидностях интеракций. Так, советы продуцируют чаще всего адресант-преподаватель (87,14%) и адресант-психолог (77,14%). В медицинских интеракциях их доля невелика (1,14%). В вузовских консультациях наиболее характерной реакцией студента/аспиранта на совет являются репрезентатив, выраженный коммуникативом (23,4%), и комиссив - ПП (21,41%)). Ответная реплика консультируемого на суггестивные стимулы психолога реализована реквестивом в форме ВП (46,29%) или репрезентативом - ПП в сочетании с коммуникативом (13,22%).

РА просьбы зафиксирован преимущественно в составе инициирующих реплик адресанта-студента (20,29%) в вузовских консультациях. Преподаватель и медсестра прибегают к просьбам чрезвычайно редко (1,43%) и 1,71%). Тип реагирования адресата примерно одинаков: репрезентатив (ПП или коммуникатив + ПП).

Таким образом, в ходе анализа реактивных реплик немецкоязычного адресата на директивные стимулы в интеракциях институционального дискурса выделяются типы реакций с теми же речеактовыми функциями, что и в персональном дискурсе: репрезентатив, директив, комиссив, экспрессив. С точки зрения средств выражения перечисленным типам соответствуют 8 способов их реализации в немецком языке (см. Таблицу 11 в приложении).

3. Характер института и связанная с ним тематическая направленность интеракции также накладывают отпечаток на выбор как директивного стимула, так и реакции на него. Так, преобладающей реакцией адресата на ДРА вопроса в рамках такого типа интеракций, как консультация, является суггестив. Предпочтительной тактикой для консультируемых в вузовских консультациях является демонстрация понимания обсуждаемых научных проблем, а для пациента в рамках медицинского дискурса характерно стремление к употреблению специфической медицинской терминологии.

4. Характер реакций адресата обусловлен также образовательным уровнем и личностными особенностями коммуникантов. Так, в диалогах между пациентами и средним медицинским персоналом была зафиксирована зависимость между возрастом адресата и объемом реактивной реплики: чем старше пациент, тем более объемной и пространной оказалась реакция. Для людей более молодого возраста характерна эллиптичность. С другой стороны, чем выше уровень образования и больше опыт пребывания в стационаре, тем лаконичнее реактивная реплика; приводимая информация отличается объективностью. И наоборот, адресаты с более низким образовательным уровнем склонны к неопределенным субъективным описаниям, образным сравнениям и метафорам.

5. Еще одним существенным фактором, определяющим характер реакции адресата, являются иерархические отношения между коммуникантами. Так, асимметричные позиционные отношения между преподавателем и студентом / аспирантом во время консультации неизбежно влияют на соотношение объема высказываний коммуникантов и на характер реакции. В то время как реплики адресанта очень объемны, иногда даже избыточны, реплики адресата очень лаконичны и однообразны.

6. Речевое поведение адресата в институциональном дискурсе строго подчинено максимам конвенционального речевого общения, наиболее значимыми из которых при реагировании на директивные стимулы являются максима позитивного отношения и снижения негативной реакции. Выбор определенных РА и способов их выражения диктует характерный для конвенционального общения набор определенных тактик и стратегий речевого поведения адресата, базирующихся на некатегоричности и имплицитности. Примеров нарушения максим в корпусе интеракций институционального типа не зафиксировано.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объектом анализа предпринятого исследования стали транскрипты спонтанных аутентичных интеракций между немецкоязычными коммуникантами в различных ситуациях общения. В качестве предмета исследования выступают закономерности корреляции между стимулирующей репликой с иллокуцией волеизъявления и реактивной репликой немецкоговорящего адресата, а также специфика их языкового оформления. Методологической и теоретической базой при этом послужили основные положения отечественной и зарубежной лингвистики в области прагматики и теории речевых актов [Н.Д. Арутюнова, Е.И. Беляева, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, Д. Вундерлих, Л.А. Киселева, Г.В. Колшанский, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Г.Г. Почепцов, Дж. Серль, И.П. Су сов, Й. Швиталла и др.]; принципы и правила речевого сотрудничества [Г.П. Грайс, Дж. Лич], в том числе максимы конвенционального общения, характеризующие специфику речевого поведения адресата [Л.А. Азнабаева]; дихотомический подход к классификации дискурса [В.И. Карасик]; концептуальные основы корпусной лингвистики и анализа устной диалогической речи (Gesprachsanalyse) как наиболее продуктивного направления в современной германистике [Ф. Беренс, Г. Брюннер, Р. Филер, Ф. Хундснуршер, К. Элих и др.].

В качестве основы анализа была принята таксономия речевых актов Дж. Серля, построенная на критерии иллокутивной силы, а также предложенное Е.И. Беляевой деление директивных речевых актов на реквестивы, прескриптивы и суггестивы. Для выявления факторов, детерминирующих вариативность реакций адресата, собранный фактический материал в объеме 2800 диалогических единств был разделен в соответствии с типом дискурса (персональный и институциональный) и прагматическими особенностями коммуникативной ситуации.

Сравнительный анализ интеракций в рамках персонального и институционального дискурсов показал, что характер директивных стимулов, их состав, а также количественное соотношение внутри отдельных разновидностей персонального и институционального дискурсов существенно различаются. Типология директивных стимулов адресанта в интеракциях персонального дискурса включает как общие для всех интеракций директивы (вопрос, просьбу, предложение, побуждение), так и характерные только для их отдельных разновидностей (совет, приглашение, запрет, инструкцию, предупреждение). В состав директивных стимулов в интеракциях институционального дискурса обязательно входят вопросы; советы, просьбы, побуждения и предложения носят частный характер и свойственны лишь отдельным группам интеракций. В ходе исследования для каждого типа директивных стимулов были выделены основные способы их языковой реализации в разных ситуациях общения (см. Таблицы 1-8 в приложении).

Тип дискурса накладывает отпечаток и на характер вербальных реакций на волеизъявление немецкоязычного адресанта. Несмотря на то, что речеактовые типы реакций в персональном и институциональном дискурсах совпадают (репрезентатив, директив, комиссив и экспрессив), установлено, что реактивные реплики в рамках институционального общения характеризуются меньшей вариативностью с точки зрения языковой реализации по сравнению с персональным дискурсом. Если для интеракций персонального дискурса характерны 14 способов языкового оформления -полноструктурное повествовательное предложение, эллиптическое повествовательное предложение, коммуникатив, коммуникатив + повествовательное предложение, коммуникатив + формула вежливости, клишированные фразы, имитация действия, вокализация, коммуникатив + побудительное предложение, восклицательное предложение, междометное предложение, (коммуникатив) + вопросительное предложение, эллиптическое вопросительное предложение, отсутствие реакции, то для интеракций персонального дискурса — только 8: полноструктурное повествовательное предложение, эллиптическое повествовательное предложение, коммуникатив, коммуникатив + повествовательное предложение, (коммуникатив) + побудительное предложение, инфинитивная конструкция, (коммуникатив) + вопросительное предложение, междометное предложение. Выделенные способы речевого реагирования не являются изолированными, а сочетаются и взаимодействуют друг с другом, образуя разнообразные комбинации. Каждому иллокутивному типу соответствует определенный набор средств выражения, характер использования которых адресатом в конкретной ситуации зависит от всей совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов (см. Выводы по главе II и Ш, п. 2).

Изучение закономерностей сочетаемости определенного типа стимула и реакции позволило выявить также дополнительные факторы, определяющие вариативность реакций: характер института (университет, стационар, кабинет психолога), тема и цель интеракции, возрастные и личностные особенности коммуникантов, их позиционные отношения, а также тип стимула (вопрос, просьба, приглашение, побуждение, инструкция, запрет, предложение, предупреждение, совет) и способ его выражения.

Настоящее исследование также подтвердило, что выявленные экстралингвистические факторы взаимодействуют друг с другом и одинаково существенны в коммуникации. Они отражают суть любого речевого взаимодействия, вследствие чего правомерно говорить об универсальном характере этих факторов и возможности их применения в исследовании других типов речевых актов в разных сферах коммуникации.

Анализ конвенционального способа реагирования адресата показал, что условием достижения взаимопонимания между коммуникантами является соблюдение максим речевого общения (максима позитивного отношения, максима снижения негативной реакции, максима взаимности, максима психологической поддержки коммуникатора, максима скромности и максима экспликации эмоциональной реакции). Особую значимость при реагировании на директивные речевые акты представляют максима позитивного отношения и максима снижения негативной реакции, так как большинство директивов изначально предполагает положительную реакцию адресата.

Немногочисленные примеры неконвенционального общения, зафиксированные в аутентичных интеракциях, связаны, как правило, с ненамеренным нарушением указанных максим вследствие особенностей характера (психологического состояния) или сознательным некооперативным поведением адресата.

Подводя общий итог проведенного исследования, мы приходим к следующему выводу: несмотря на то, что каждому директивному стимулу изначально соответствует определенный набор прагматически валентных реакций (влияние фактора стимула), окончательный выбор типа реакции из обширного репертуара языковых средств в конкретной ситуации общения определяется влиянием совокупности факторов экстралингвистического характера.

В качестве перспективы исследования представляется актуальным изучение способов реализации вербальных реакций на директивы в других коммуникативных контекстах немецкоязычного диалогического дискурса, в том числе в случаях сознательного нарушения максим речевого общения, а также арсенала лексических и синтаксических способов оформления вербальных реакций на директивы на материале других языков в сравнительно-сопоставительном аспекте.

Список научной литературыКравченко, Лия Михайловна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абрамова, Т.В. Диалогическое единство «просьба-реакция» (на материале русского и английского языков): дис. канд. филол. наук: 10.02.19 / Т.В. Абрамова. - Воронеж, 2003.-257 с.

2. Азнабаева, JI.A. Принципы речевого поведения адресата в конвенциональном общении / JI.A.Азнабаева. Уфа : Башк. ун-т, 1998. -182 с.

3. Азнабаева, JI.A. Принцип экспликации отношения в конвенциональном речевом поведении адресата / JI.A. Азнабаева // Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 40-49.

4. Анипкина, J1.H. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте / JI.H. Анипкина // Филологические науки. 2000. - № 2. - С. 58-65.

5. Апресян, Ю.Д. Перформативы в грамматике и в словаре / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Т. И. - М., 1995. - С. 198-218.

6. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Изв. Акад. наук СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - Т. 40. - № 4. - С. 356-367.

7. Арутюнова, Н.Д., Падучева, Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. — М.: Прогресс, 1985. -С. 3-42.

8. Арутюнова, Н.Д. Прагматика / Н.Д.Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 389-390.

9. Арутюнова, Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990. - С. 136-137.

10. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М., 1979.

11. Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1986. — 543 с.

12. Белецкая, О. Д. Когнитивно-коммуникативная интерпретация вопросно-ответных единств: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / О.Д. Белецкая. Тверь, 1999. - 19 с.

13. Безменова, Л.Э. Функционально-семантические и прагматические особен-ности речевых актов (на материале комплиментов в современном английском языке): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Л.Э. Безменова. Самара, 2001. - 18 с.

14. Беляева, Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых актов в современном английском языке: автореф. дис. . докт. филол. наук / Е. И. Беляева. М., 1988. - 33с.

15. Беляева, Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых актов в современном английском языке: дис. . докт. филол. наук / Е.И. Беляева. М., 1988. - 459 с.

16. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. — М.: Прогресс, 1974.-448 с.

17. Бобырева, Е.В. Семантика и прагматика инициальных и финальных реплик диалога: дисс. . канд. филол. наук / Е.В. Бобырева. Волгоград, 1996.

18. Бобырева, Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии: на материале православного вероучения: монография / Е.В. Бобырева. -Волгоград, 2007. 374 с.

19. Богданов, В. В. Молчание как нулевой речевой акт и его роль в вербальной коммуникации / В.В. Богданов // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986.-С. 12-18.

20. Богданов, В.В. Классификация речевых актов / В.В. Богданов // Личностные аспекты языкового общения. — Калинин, 1989. С. 25-37.

21. Богданов, В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты / В.В. Богданов. Л., 1990. -87 с.

22. Боргер, Я.В. Комплексный анализ речевых актов негативной реакции : На материале современных драматических произведений : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01/Я.В. Боргер. Тюмень, 2004. - 173 с.

23. Брунер, Дж. Онтогенез речевых актов / Дж. Брунер // Психолингвистика. М., 1984. - С. 21-49.

24. Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д. Оценочные языковые акты извне и изнутри / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. - С. 49-59.

25. Быстров, В.В. Функционально-семантический анализ менасивных диалогических реплик: дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / В.В. Быстров. -Тверь, 2001.

26. Бычихина, О.В. Высказывания со значением отказа : Семантико-прагма-тический и когнитивный аспекты : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01/ О.В. Бычихина. Новосибирск, 2004. - 216 с.

27. Вежбицкая, А. Речевые акты / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XVI. М.: Прогресс, 1985. - С. 251-275.

28. Гашева, О.В. Речевой акт обещания в современном французском и англий-ском языках: семантико-прагматический и грамматический аспекты : автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Гашева. — Екатеринбург, 2007. — 24 с.

29. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М. : Прогресс, 1985.-С. 217-237.

30. Гусаренко, М.К. Дискурсивные разновидности, перлокутивная прагматика и пропозициональные характеристики речевого акта пожелания в современном русском языке : автореф. дис. .канд. филол. наук / М.К. Гусаренко. Ставрополь, 2005. — 22 с.

31. Давыдова, Т.А. Речевой акт упрека в английском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.А. Давыдова. Иркутск, 2003. - 16 с.

32. Девкин, В. Д. Особенности немецкой разговорной речи / В.Д. Девкин. М.: Междунар. отношения, 1965. - 318 с.

33. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь / В.Д. Девкин. М., 1979.

34. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк. -М.: Прогресс, 1989.-312 с.

35. Демьянков, В.В. Прагматические основы интерпретации высказывания / В.В. Демьянков // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. -М: Наука, 1981.-Т. 40.-С. 368—377.

36. Дорошенко, А.В. Побудительные речевые акты и их интерпретация в тексте (на материале английского языка): автореф. дис. .канд.филол.наук /

37. A.В. Дорошенко. М., 1986. - 26 с.

38. Еремеев, Я.Н., Кашкин, В.Б. О мотивированности действия, совершаемого вследствие директивных высказываний / Я.Н. Еремеев,

39. B.Б. Кашкин Электронный ресурс. Режим доступа: http://kachkine.narod.ru/Articles2003/EremeevKachkine2002.htm.

40. Еремеев, Я.Н. Директивные высказывания с точки зрения диалогического подхода / Я.Н. Еремеев Электронный ресурс. Режим доступа: http://tpll999.narod.ru/WebTPL2000/EremeevTPL2000.htm.

41. Ерофеева, Е.В. Речевые акты со значением предупреждения нежелательного действия в современном французском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук/Е.В. Ерофеева. -М., 1997. 16 с.

42. Жура В.В. Дискурсивная компетенция врача в устном медицинском общении: дис. докт. филол наук: 10.02.19 / В.В.Жура. — Волгоград, 2008. -406 с.

43. Закутская, Н.Г. Формальный и коммуникативный аспекты директивных речевых актов в испанском языке : дис. . канд. филол. наук: 10.02.05/ Н.Г. Закутская. Воронеж, 2003. - 155 с.

44. Зотеева, Т.С. Диалогическое единство в жанре просьбы и его эволюция в английской драме XVI-XX вв.: автореферат дис. . канд. филол. наук / Т.С. Зотеева. Саратов 2001. - 22 с.

45. Исенина, Е.И. Проблемы развития диалога у детей раннего возраста / Е.И. Исенина // Психолингвистический анализ слова и текста. — Иваново, 1989.

46. Казаковская, В.В. Коммуникативные неудачи в детской речи: к постановке проблемы / В.В. Казаковская // Проблемы интерпретации влингвистике и литературоведении: Материалы III Филологических чтений. -Новосибирск, 2002.

47. Казаковская, В.В. Вопросо-ответные единства в диалоге «взрослый — ребенок» / В.В. Казаковская // Вопросы языкознания. 2004. -№ 2.

48. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. — Волгоград: Перемена, 2000а. С. 5-20.

49. Карасик, В.И. Структура институционального дискурса / В.И. Карасик // Проблемы речевой коммуникации. — Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 20006. С. 25-33.

50. Карасик, В.И. Ритуальный дискурс / В.И. Карасик // Жанры речи 3. Саратов: Колледж, 2002. -С. 157-171.

51. Каратанова, О.А. Лингвистически релевантные нарушения педагогического дискурса: дис. канд. филол. наук: 10.02.19 / О.А. Каратанова. Волгоград, 2003. - 181 с.

52. Карчевски, Р. Прагмакоммуникативные характеристики языковых средств выражения угрозы в английском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. / Р. Карчевски. Минск, 2005. - 17 с.

53. Китайгородская, М.В., Розанова, Н.Н. Речь москвичей: Коммуникативно-культурологический аспект / М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова. М.: Русские словари, 1999. - 396 с.

54. Кобозева, И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности: Вступ. статья / И.М. Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 7— 22.

55. Колегаева, А.В. Специфика интерактивного единства «Комплимент-реакция» в английском языке : На материале художественных произведений и кинофильмов : автореферат дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / А.В. Колегаева. Иркутск, 2004. - 16 с.

56. Конрад, Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты / Р. Конрад // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М., 1985. -С. 349-384.

57. Красина, Е.А. Семантика и прагматика русских перформативных высказываний : дис. докт. филол. наук : 10.02.01 / Е.А. Красина. -М., 1999.

58. Краснов В.А. Коммуникемы со значением волеизъявления в языке и речи : на материале русского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / В.А. Краснов. Ростов н/Д, 2005. - 21 с.

59. Кубрякова, Е.С. Проблемы онтогенеза речевой деятельности/ Е.С. Кубрякова // Человеческий фактор в языке. М.: Наука, 1991. - С.141-185.

60. Кубрякова, Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике. Обзор / Е.С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность. М., 2000. -С. 7-25.

61. Кураков, В.И. Альтернативные возможности грамматики / В.И. Кураков. Волгоград: Изд. ВолГУ, 2005. -86 с.

62. Леонтьев, В.В. Похвала, лесть и комплимент в структуре английской языковой личности: автореф. дис. канд. филол. наук / В.В. Леонтьев. -Волгоград, 1999.

63. Лепская, Н.И. Язык ребенка (Онтогенез речевой коммуникации) / Н.И. Лепская. -М.: МГУ, 1997. -151 с.

64. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М: ИТДГК «Гнозис»., 2003. - 280 с.

65. Мартынова, И.А. Функционально-прагматическое поле менасивных речевых актов (на материале современной англоязычной художественной литературы): автореферат дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 /И.А. Мартынова. Самара, 2006. - 16 с.

66. Милосердова, Е.В. Семантика и прагматика модальности/ Е.В. Милосердова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. - 196 с.

67. Миронова, Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики / Н.Н. Миронова. -М.: НВИ-Тезаурус, 1997. 158 с.

68. Митягина, В.А. Социокультурные характеристики коммуникативного действия / В.А. Митягина. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007.-356 с.

69. Михайлов, JI.M. Коммуникативная грамматика немецкого языка / JI.M. Михайлов. -М.: Высшая школа, 1994. -256 с.

70. Моррис, Ч. Семиотика / Ч. Моррис. М., 1983. - 256 с.

71. Мосолова, И.Ю. Комплиментарные высказывания с позиции теории речевых актов: На материале французского, русского и английского языков: 10.02.19 / И.Ю. Мосолова. М., 2005. - 23 с.

72. Остин Дж. JL Слово как действие / Дж. J1. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986. -С. 22-130.

73. Петрова, А.А. Психолингвистическая модель становления вопроса в онтогенезе: На материале речи рус. и немецко-языч. дошкольников : дис. .канд. филол. наук : 10.02.19 / А.А. Петрова. Саратов, 1995.

74. Почепцов Г.Г. Прагматика предложения / Г.Г. Почепцов // Теоретическая грамматика современного английского языка / И.П. Иванова, В.В. Бурлакова, Г.Г. Почепцов. М., 1981а. - С. 267-281.

75. Протасова Е.Ю. Развитие семантической связности диалога «мать-ребенок»/ Е.Ю. Протасова // Семантика в речевой деятельности (на материале онтогенеза): Сб. предварительных публикаций. -М., 1988.

76. Пугач, B.C. Уклонение от прямого ответа на вопрос как тип речевого реагирования : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / В.С.Пугач. — Белгород, 2002. 208 с.

77. Разгуляева, А.В. Функционирование директивов в диалогических единствах : На материале современного французского языка : дис. . канд. филол. наук : 10.02.05/А.В. Разгуляева. М., 2000. - 171 с.

78. Ранних Н.А. Речевой акт пожелания и способы его выражения в русском языке: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.А. Ранних. М., 1994. -159 с.

79. Ратмайр, Р. Лингвистические задачи изучения межкультурной коммуникации (на материале деловых переговоров)/ Р. Ратмайр // Русский язык в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2002. -С. 182-197.

80. Рестан, П. Синтаксис вопросительного предложения / П. Рестан. -Oslo, 1972.

81. Романов, А.А. Коммуникативно-прагматические и семантические свойства немецких высказываний-просьб: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.А. Романов. Калинин, 1982. - 15с.

82. Романов, А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения / А.А. Романов. -М., 1988.

83. Сальникова, О.Е. Комбинированные речевые акты в англоязычном дискурсе : Функционально-семантический и лингвокультурный аспекты: дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 М., 2003.

84. Серебрякова, Р.В. Национальная специфика речевых актов комплимента и похвалы в русской и английской коммуникативных культурах: автореф. дис. .канд. филол. наук / Р.В. Серебрякова. Воронеж, 2002.-23 с.

85. Сёрль, Дж. Р. Что такое речевой акт? /Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986(a). -С. 151-169.

86. Сёрль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986(b).-С. 170-194.

87. Сёрль, Дж. Р. Косвенные речевые акты / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII: Теория речевых актов. М., 1986(c). -С. 195-222.

88. Сёрль, Дж.Р., Вандервекен, Д. Основные понятия исчисления речевых актов / Дж. Р. Серль, Д. Вандервекен // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII: Логический анализ естественного языка. М., 1986.-С. 242-264.

89. Григорьева, B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты: монография / B.C. Григорьева. — Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. — 288 с.

90. Сидорова, Н.Ю. Коммуникативное поведение неравностатусных субъектов медицинского дискурса (на материале немецкого языка) : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Н.Ю. Сидорова. Волгоград, 2008. -21 с.

91. Силантьев И.В. Текст в системе дискурсных взаимодействий / И.В. Силантьев. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2004.

92. Сковородина С.В. Прагматика реактивных речевых актов в немецком диалогическом дискурсе: Концепты «благодарность» и «извинение»: дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / С.В. Сковородина. СПб, 2004.-219 с.

93. Сусов, И.П. Прагматика как один из векторов развития новейшей лингвистики / И.П. Сусов // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. -Т. II. -М., 1995. С. 487-488.

94. Сусов, И.П. История языкознания / И.П. Сусов Электронный ресурс. Тверь, 1999. - Режим доступа: http://www.rus-lang.com/libraiy/education/discipline/philology/glinguistics/literatura/book3/boo кЗ.гаг.

95. Сусов, И.П. Семантика и прагматика предложения / И.П. Сусов. -Калинин, 1980.

96. Сухих, С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного про-цесса: дис. . докт. филол. наук / С.А. Сухих. Краснодар, 1998.

97. Теплякова, Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе : На материале соврем, нем. яз. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Е.К. Теплякова. — Тамбов, 1998. -157 с.

98. Терских, Т.Ф. Разновидности просьбы: речеактовое и речежанровое выражение интернациональных значений в семантико-прагматическом аспекте : автореф. дис. канд. филол. наук / Т.Ф. Терских. — М., 2003. 21 с.

99. Хундснуршер, Ф. Основы, развитие и перспективы анализа диалога / Ф. Хундснуршер // Вопросы языкознания. — 1998. — № 2. — С. 38-50.

100. Цейтлин, С.Н. Язык и ребенок: Лингвистика детской речи / С.Н. Цейтлин. М, 2000.

101. Цейтлин,С.Н. Некоторые особенности диалога «взрослый— ребенок»: функции реплик-повторов / С.Н. Цейтлин // Ребенок как партнер в диалоге: Труды постоянно действующего семинара по онтолингвистике. -Вып. 2.-СПб., 2001.

102. Чернявская, В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований / В.Е. Чернявская. СПб., 2001, - С. 11-12.

103. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса: дис. д-ра филол. наук: 10.02.01, 10.02.19/Е.И. Шейгал. Волгоград, 2000.-431 с.

104. Шеловских, Т.И. Речевой акт совета: функционально-прагматический анализ (на материале французского и русского языков): автореф. дис. .канд. филол. наук / Т.И. Шеловских. Воронеж, 1995. - 24 с.

105. Шишкина, Т.А. Косвенное высказывание в теории речевой деятельности / Т.А. Шишкина // Сб. статей. М., 1983. - 234 с.

106. Allwood, J. Linguistic Communication as Action and Cooperation: A Study in Pragmatics / J. Allwood. Goteborg, 1976.

107. Austin, J.L. How to Do Things with Words / J.L. Austin. Oxford: University Press, 1962.

108. Bach, K., Harnish, M.R. Linguistic Communication and Speech Acts / K. Bach, M. R. Harnish. Cambridge, MA, 1979.

109. Ballmer, Т., Brennenstuhl, W. Speech Act Classification: A Study in the Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs / T. Ballmer, W. Brennenstuhl. -Berlin: Springer, 1981.-274 p.

110. Becker-Mrotzek, M. & Fickermann I. Beratungsgesprache /М. Becker-Mrotzek, I. Fickermann // Ergebnisband des Projekts: Zum Verhaltnis von Mundlichkeit und Schriftlichkeit in kommunikationsintensiven Berufen. -Dortmund: mimeo, 1989.

111. Berens, F.J. Aufforderungshandlungen und ihre Versprachlichungen in Beratungsgespachen. Vorschlage zur Untersuchung / F.J. Berens // Sprache und Pragmatik. Lunder Symposium. 1978. - S. 135-168.

112. Bloom, L. Language development from two to three / L. Bloom. -Cambridge, 1991.

113. Brons-Albert, R., Hohne, S. Probleme mit der deutschen Sprache. Anfragen von Deutschen und Auslandern an das Sprachservice-Telefon der Heinrich-Heine-Universitat Dusseldorf / R. Brons-Albert, S. Hohne // Deutsche Sprache (3). 1991. - S. 257-269.

114. Brunner, G., Grafen, G. (Hrsg.) Texte und Diskurse: Methoden und Forschunger-gebnisse der funktionalen Pragmatik / G. Brunner, G. Grafen. -Opladen, 1994.

115. Cohen, P.R., Morgan, J., Pollack, M.E. (eds.) Intentions in Communication / P.R.Cohen, J. Morgan, M.E. Pollack. Cambridge, MA, 1990.

116. Cole, P., Morgan, J. (eds.) Syntax and Semantics / P. Cole, J. Morgan. -Vol. 3: Speech Acts. New York, 1975.

117. Cole, P. (ed.) Syntax und Semantics / P. Cole. Vol. 9: Pragmatics. -New York, 1978.

118. Cole, P. (ed.) Radical Pragmatics / P. Cole. New York, 1981.

119. Dijk, T.A. van Studies in the Pragmatics of Discourse / T.A. van Dijk. -The Hague, 1981.

120. Ehlich, K. et al. (Hrsg.) Medizinische und therapeutische Kommunikation. Diskursanalytische Untersuchungen / K. Ehlich. — Opladen: Westdeutscher Verlag, 1990.

121. Evans D.A. Situations and Speech Acts: Toward a Formal Semantics of Discourse / D.A. Evans. New York, 1985.

122. Geis M.L. Speech Acts and Conversational Interaction / M.L. Geis. -Cambridge; New York, 1995.

123. Geyer, M. Das arztliche Gesprach. Allgemein-psychotherapeutische Strategien und Techniken / M. Geyer. — Berlin: Verlag Volk und Gesundheit, 1985.

124. Grice, H.P. Logic and Conversation / H.P. Grice // Pragmatics; ed.by Steven Davis. New York - Oxford: Oxford University Press, 1991. - P. 305315.

125. Giilich, E. Handlungsschemata und Formulierungsstruktur am Beispiel eines Beratungsgesprachs. Ein Diskussionsbeitrag / E. Giilich // Sprache und Pragmatik. Arbeitsberichte Lund 8. 1988. - S. 43-66.

126. Gumperz, J., Corsaro, W., Streeck, J. Children's worlds and children's language / J. Gumperz, W. Corsaro, J. Streeck. Berlin; New York, 1986.

127. Gumperz, J. Discourse strategies / J. Gumperz. Cambridge: Cambridge University Press, - 1982.

128. Gutenberg, N. Telephonberatungsgesprache im Rundfunk. Ein Gegenstand sprechwissenschaftlich-rhetorischer Analyse / N. utenberg // Sprechen. Zeitschrift fur Sprechwissenschaft. 1983. - H. II. - S. 34-39.

129. Gutenberg, N. An alle Fernsprechteilnehmer. Sprechwissenschaftliche Anmerkungen zum Telefonieren / N. Gutenberg // Medienkommunikation: Vom Telephon zum Computer / H. GeiBner, R. Rosner (Hg.). Frankfurt/M., 1987. S. 11-28.

130. Hanks, W. Language and communicative practices / W. Hanks. — Boulder: Westview Press, 1995.

131. Hess-Luttich, Ernst W.B. Das Telefonat als Mediengesprachstyp / Ernst W. B. Hess-Luttich // Muttersprache 100. Jg. 1990. - H. 2-3. - S. 244-258.

132. Hope, R.A. et al. Oxford Handbuch der Klinischen Medizin / R.A. Hope et al. Bern: Huber, 1990.

133. Hommel, K., Meng, K. Bildbezogene und bildunabhangige Ereignisdarstellungen in der Erwachsenen-Kind-Kommunikation. 2 Bande / K. Hommel, K. Meng // Studien zur Grundschulpadagogik 2. Berlin, 1997.

134. Hymes D. Foundations in Sociolinguistics: an ethnographic approach / D. Hymes. London: Tavistock Publications, 1974.

135. Jager, K.-H. Zur Beendigung von Dialogen // Projekt Dialogstrukturen. Ein Arbeitsbericht / F.-J. Berens, K.-H. Jager, G. Schank, J. Schwitalla. -Munchen: Max Hueber, 1976. S. 105-136.

136. Kluck, U.R. Spielarten des Beratens. Zur Struktur von Beratungskommunikation: Dissertation Universitat Tubingen. / U.R. Kluck. -1984.

137. Lalouschek, J., Menz, F., Wodak, R. Alltag in der Ambulanz. Gesprache zwischen Arzten, Schwestern und Patienten / J. Lalouschek, F. Menz, R. Wodak. Tubingen: Narr, 1990.

138. Lalouschek, J. «Hypertonie?» oder das Gesprach mit Patientinnen als Storung arztlichen Tuns / J. Lalouschek // Verstandigungsprobleme und gestorte Kommunikation / R. Fiehler (Hrsg.). - Opladen: Westdeutscher Verlag, 1998. S. 97-115.

139. Lange, I. Die sequenzielle Struktur von Anrufbeantworter-Kommunikation / I. Lange Электронный ресурс. Hamburg, 1999. — URL: http://www.uni-potsdam.de/ii/inlist/issues/14/inlistl4.pdf.

140. Lanigan, R.L. Speech Act Phenomenology / R.L. Lanigan. The Hague, 1977.

141. Leech, G.N. Principles of Pragmatics / G.N.Leech. London: Longman, 1983. - 250 p.

142. Levinson S.C. Pragmatics / S.C. Levinson. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1983.-420 p.

143. Levinson S.C. Activity types and language / S.C. Levinson // Talk at work: interaction in institutional settings / P. Drew, J. Hentage (eds). Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - P. 66-100.

144. Loning, P., Rehbein, J. (Hrsg.) Arzt-Patienten-Kommunikation. Analysen zu interdisziplinaren Problemen des medizinischen Diskurses / P. Loning, J. Rehbein. Berlin: de Gruyter, 1993.

145. Low-Beer, M. UnbewuBte Konflikte und ihre BewuBtmachung im Kontext therapeutischer Kommunikation / M. Low-Beer // Medizinische und Therapeutische Kommunikation / K. Ehlich, A. Koerfer, A. Redder, R. Weingarten, (Hrsg.). Opladen, 1990. - S.158-172.

146. Meng, K. Die Entwicklung der Dialogfahigkeit bei Kindern / K. Meng // Handbuch der Dialoganalyse /G. Fritz, F. Hundsnurscher, (Hrsg.) Tubingen, 1994.-S. 377-392.

147. Menz, F. Der geheime Dialog. Institutionalisierte Verschleierungen in der Arzt-Patienten-Kommunikation / F. Menz. Berlin: Peter Lang, 1991.

148. Moeschler, J., Reboul, A. Dictionnaire encyclopedique de pragmatique / J. Moeschler, A. Reboul. Paris, 1994.

149. Naumann, B. Ratgeben am Beispiel der Sendereihe «Von Mensch zu Mensch» / B. Naumann // Dialoganalyse. Referate der 2. Arbeitstagung Bochum /•

150. E. Weigand, F. Hundsnurscher (Hrsg.). Tubingen: Niemeyer, 1989. - S. 407418.

151. Nothdurft, W. «.ah folgendes problem ah.». Die interaktive Aufarbeitung "des Problems" in Beratungsgesprachen / W. Nothdurft. Tubingen: GunterNarr, 1984.

152. Nothdurft, W., Reitemeier, U., Schroder, P. (Hrsg.) Beratungsgesprache. Analyse assymetrischer Dialoge / W. Nothdurft, U. Reitemeier, P. Schroder. Tubingen: Narr, 1994.

153. Nuyts, J. Intentions in Language Use / J. Nuyts // Antwerp Papers in Linguistics 73. 1993. - 57 p.

154. Parret, H., Sbisa, M. (eds.) Possibilities and Limitations of Pragmatics / H. Parret, M. Sbisa. Amsterdam, 1981.

155. Rathmayr, R. Pragmatische und sprachlich konzeptualisierte Charakteristika russischer direktiver Sprechakte / R. Rathmayr // Slavistische Linguistik 1993 (= Mtinchner Slavistische Beitrage 319), hgg. von H.R. Mehlig. -Munchen, 1994. -S. 251-278.

156. Redder, A., Wiese I. (Hrsg. ) Medizinische Kommunikation: Diskurspraxis, Diskursethik, Diskursanalyse / A. Redder, I. Wiese. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1994.

157. Rost-Roth, M. Fragen Nachfragen - Echofragen. Formen und Funktionen von Interrogationen im gesprochenen Deutsch / M. Rost-Roth // Linguistik Online. Festschrift fur Harald Weydt. - 2003, 43 S. - URL: http://www.linguistik-online.de/1301/rostRoth.html.

158. Rost-Roth, M. Kommunikative Storungen in Beratungsgesprachen. Problempotentiale in inter- und intrakulturellen Gesprachskontexten / M. Rost

159. Roth // Verstandigungsprobleme und gestorte Kommunikation. Radolfzell: Verlag fur Gesprachsforschung, 2002, S. 216-244.

160. Rehbein, J., Meng, K. Kindliche Kommunikation als Gegenstand sprachwissenschaftlicher Forschung / J. Rehbein, K. Meng // Kindliche Kommunikation einsprachig und mehrsprachig. - Minister etc.: Waxmann, 2007. -S. 1-38.

161. Sandig, B. Gesprachsanalyse und Psychotherapie / B. Sandig // Medizinische und therapeutische Kommunikation. Diskursanalytische Untersuchungen / K. Ehlich (Hrsg.) Opladen: Westdeutscher Verlag, 1990. -S. 173-181.

162. Sacks, H. Lectures on Conversation. 2 Volumes. Edited by Gail Jefferson with an Introduction by Emanuel Schegloff / H. Sacks. Oxford: Blackwell, 1995.

163. Sadock J.M. Toward a Linguistic Theory of Speech Acts / J.M. Sadock. -New York, 1974.

164. Schettler, G. Niissel, E. Das arztliche Gesprach und die Anamnese // Innere Medizin. Ein kurzgefaBtes Lehrbuch. Bd. 1. / Innere Medizin. Ein kurzgefaBtes Lehrbuch. Bd. 1. Stuttgart: Thieme, 1984. - S. 1-12.

165. Searle, J. Speech acts: An essay in the Philosophy of Language / J. Searle. Cambridge: Cambridge University Press, 1969.

166. Searle, J.R., Kiefer, E, Bierwisch, M. (eds.) Speech Act Theory and Pragmatics / J.R. Searle, E. Kiefer, M. Bierwisch. Dordrecht; Boston, 1980.

167. Searle, J.R. et al. (On) Searle on Conversation / J.R. Searle et al. -Amsterdam, 1992.

168. Speck, A. Zur Themenentwicklung im Therapiegesprach / A. Speck // Medizinische und therapeutische Kommunikation / K. Ehlich (Hrsg.). Opladen: Westdeutscher Verlag, 1990. - S. 198-209.

169. Strawson, P.E Intention and convention in speech acts / P.E. Strawson // Pragmatics: A Reader. Oxford; New York, 1991. - P. 290-301.

170. Tsui, B.M.A. Aspects of the classification of illocutionary acts and the notion of the perlocutionary act / B.M.A. Tsui // Semiotica. 1987. - Vol. 66 (4). -P. 359-377.

171. Schatz, M. Children's comprehension of their mother's question-directives / M.Schatz // Child language. 1983. - № 5.

172. Schegloff, E. Sequencing in Conversational Openings / E.Schegloff // American Antropologist 70. 1968. - P. 1075-1095.

173. Schegloff, E. Identification and Recognition in Telephone Conversation Openings / E.Schegloff // Everyday Language / G. Psathas (Hg.). New York: Irvington, 1979. - P. 23-78.

174. Schroder, P. Beratungsgesprache ein kommentierter Band / P. Schroder. - Tubingen: GunterNarr, 1987.

175. Schwitalla, J. Die Beratungsstrategie «Einliniges Beraten». Zugleich ein Beitrag zur Typologie von Beratungsgesprachen / J. Schwitalla // Sprache und Pragmatik. Lunder Symposium 1982 / I. Rosengren, I. (Hrsg.). 1983. - S. 327352.

176. Schwitalla, J. Telefonprobleme. (Leidvolle) Erfahrungen mit einem neuen Medium / J. Schwitalla // Zeitschrift fur germanistische Linguistik 24.2. Deutsche Sprache in Gegenwart und Geschichte. Berlin; New York: de Gruyter, 1996.-S. 153-174.

177. Spranz-Fogasy, Th. Arztliche Gesprachsftihrung Inhalte und Erfahrungen gesprachsanalytisch fundierter Weiterbildung /Th. Spranz-Fogasy Kommmunikationsberatung und Kommunikationstraining / R. Fiehler, W. Sucharowski. - Opladen, 1992. - S. 68-78.

178. Streeck, S. Die Fokussierung in Kurzzeittherapien. Eine konversationsanalytische Studie / S. Streeck. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1989.

179. Thiine, E., Leonard}, S. (Hg.) Telefonare in diverse lingue. Organizzazzione sequenziale, routine rituali in telefonate di servizio, di emergenza e fatiche / E. Thiine, S. Leonardi. Milano, 2003.

180. Tsui, B.M.A. Aspects of the classification of illocutionary acts and the notion of the perlocutionary act / B.M.A. Tsui // Semiotica. 1987. - Vol. 66 (4). -P. 359-377.

181. Verschueren, J. On Speech Act Verbs / J. Verschueren. Amsterdam,1980.

182. Verschueren, J. (ed.) Linguistic Action: Some Empirical-Conceptual Studies / J.Verschueren. -Norwood, 1987.

183. Verschueren, J. Understanding pragmatics / J. Verschueren. -London; New York; Sydney; Auckland: Arnold, 1999.

184. Walther, S. Abgefragt?! Pflegerische Erstgesprache im Krankenhausalltag. Eine linguistische Untersuchung von Erstgesprachen zwischen Pflegepersonal und Patienten // Pfiegewissenschaft. Bern et al.: Hans Hueber, 2001.-383 S.

185. Weinhold, C. Kommunikation in Krankenhausern. Ein Forschungsbericht iiber deutschsprachige Analysen der Gesprache zwischen Arzt und Patient und das Gesprachsverhalten des Pflegepersonals / C. Weinhold // Zs. f. Germanistik 3/1991. S. 674-684.

186. Wells, G., Montgomery, M., MacLure, M. Adult-child discourse: outline of a model of analysis / G. Wells, M. Montgomery, M. MacLure // Journal of pragmatics. 1979. - № 3. - P. 337-380.

187. Wierzbicka, A. Cross-Cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction / A. Wierzbicka. Berlin; New York, 1991.

188. Wittgenstein, L. Philosophical investigations: Philosophische Untersuchungen / L. Wittgenstein. Oxford; N.Y., 1953.

189. Wunderlich, D. Studien zur Sprechakttheorie / D. Wunderlich. -Frankfurt/M., 1976.

190. Zegers, V. Man(n) Macht Sprechstunde: eine Studie zum Gesprachsverhalten von Hochschullehrenden und Studierenden / V. Zegers. -Bochum, 2003. URL: www-brs.ub.ruhr-uni-bochum.de/netahtml/HSS/Diss/ZegersVera/diss.pdf.

191. Zimmerman, D.H. Achieving Contexts: Openings in Emergency Calls / D. H. Zimmerman // Text and Context / G. Watson, R. Seiler (Hg.). Newbury Park, CA: Sage, 1992. - P. 35-51.1. ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ источники

192. Klein, Caroline Klein, W. German Caroline Corpus / W. Klein. URL: http://childes.psy.cmu.edu/data/Gennanic/German.

193. Brons-Al-bert, Telefondialoge Brons-Albert, Rh. Gesprochenes Standarddeutsch. Telefondialoge / Rh. Brons-Albert. Tubingen: Narr, 1984.

194. DGD, DS Korpus Dialogstrukturen (Interaktionen 1-72) // Deutsches Spracharchiv (DSAv) und Datenbank Gesprochenes Deutsch (DGD). Mannheim: lnstitut fur Deutsche Sprache. - URL: http://dsav-wiss.ids-mannheim.de/DSAv/KORPORA/DS.

195. Boettcher, Hochschule Boettcher, W., Limburg, A., Meer, D., Zegers, V. Sprechstundengesprache. Ein Transkriptband / W. Boettcher, A. Limburg, D. Meer, V. Zegers. Radolfzell, 2005. - URL: www.verlag-gespraechsforschung.de/2005/pdf/hochschule.pdf

196. Walther, KA Walther, S. Erstgesprache zwischen Pflegepersonal und Patienten im Krankenhausalltag. Ein Transkriptband / S. Walther. Radolfzell: Verlag fiir Gesprachsforschung, 2005. -URL: http://www.verlag-gespraechsforschung.de/2005/pdf/pflege.pdf

197. Сокращения, принятые в работе1. РА речевой акт

198. ДЕ — диалогическое единство1. ТРА теория речевых актов

199. ДРА директивный речевой акт

200. ПП повествовательное предложение

201. ВП — вопросительное предложение

202. КРА комбинированный речевой акт

203. СПП сложноподчиненное предложение

204. ВК вопросительный комплекс1. ТД — телефонный диалог

205. ЧТД частный телефонный диалог

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кравченко, Лия Михайловна

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Кравченко, Лия Михайловна

Список научной литературыКравченко, Лия Михайловна, диссертация по теме "Германские языки"

Похожие темы диссертаций