автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.03
диссертация на тему: Традиции в политической жизни России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиции в политической жизни России"

д ц «V

На правах рукописи

чГ'

Бушлякова Анна Владимировна ТРАДИЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ Специальность 23.00.03 - «Политическая культура и идеология»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Екатеринбург - 1998

Диссертация выполнена на кафедре социально-политических наук Уральского государственного университета.

Научные руководители:

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор, заслуженной деятель науки РФ

Л.Н. Коган

кандидат философских наук, доцент В.Н. Руденкин

доктор философских наук, профессор Ю.Р. Вишневский кандидат философских наук, доцент С.Г. Панова

Ведущее учреждение:

Институт философии и права Уральского отделения РАН

Защита диссертации состоится » /1998 г. в /3 час., на заседании диссертационного совета^Ц 063^8.04. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских и доктора исторических наук в Уральском государственном университете по адресу: 620083, К-83, пр. Ленина, 51, к. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета.

Автореферат разослан не с 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, профессор

^Е.С. Баразгова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследуемой проблематики. Насущная проблема реформируемой России - поиск оптимальной формы устройства общественной жизни, что возможно лишь в условиях сохранения гражданского мира и государственной целостности, обеспечивающих эволюционную устойчивость социально-экономического развития, духовную интеграцию гражданских интересов, цивилизованное взаимодействие и согласие различных политических сил. Однако сегодняшняя экономическая и общественно-политическая реальность ставит под вопрос степень глубины и необратимости демократических преобразований в стране. Устранение крайних форм тоталитаризма и идеологического диктата еще не означает радикального обновления общества. Реальная демократия предполагает не только трансформацию политических институтов, но и изменение массового сознания, смену всей социально-культурной парадигмы общества. Разрушение господствовавшей в советское время системы идеологических ценностей и стереотипов вновь обращает к поиску интегрирующих духовно-нравственных ориентиров и обретению утраченной национально-исторической идентичности. Соответственно теоретиков и практиков в последнее десятилетие все больше занимает изучение таких сторон и аспектов социально-культурного наследия России, которые могли бы стать факторами становления стабильной демократической системы. По нашему мнению, именно входящие в систему социально-исторического и политического опыта нации традиции оказывают постоянное влияние на выработку норм и ценностей общественного сознания, способствуя или, напротив, препятствуя восприятию новых форм социальной жизни, становясь, таким образом, стимулом либо тормозом преобразований в обществе. Вот почему изучение базовых социальных и политических традиций, выработанных на протяжении истории России, приобретает в настоящее время особую актуальность.

Степень научной разработки проблемы и источниковедческая база исследования. Имеющиеся в отечественной и зарубежной науке работы по исследуемой проблеме охватывают широкий круг традиционалистской тематики. В научной литературе анализируются разные модусы и характеристики традиции, однако содержание эктго понятия не охватывается, на наш взгляд, во всей полноте и :-.'-тг!-!!ости. Исследователи рассматривают по преимуществу от-.- -'(¡л-': аспекты формирования и функционирования традиций. В частности. Н.Б. Власова, В.А. Колеватов трактуют традицию как специфический способ социальной связи индивидов и групп в обществе в рамках процесса социализации. В.Д. Плахов, Л.П. Буе-

ва, Г.Ф. Салтыков в первую очередь отмечают вовлеченность традиции в систему общественных отношений. Ю.Н. Давыдов, Ю.Н. Сафронов, М.Н. Кулажников, К.С. Сарингулян обращают наибольшее внимание на нормативный характер традиции и интерпретируют традицию как регулятивное понятие. Понимание традиции как формы фиксации социальной информации представляется основным для JI.B. Даниловой, И.А. Барсегяна. В методологическом плане автору представляется наиболее плодотворным системный подход Э.С. Маркаряна, который определяет традицию как стерео-типизированный социальный опыт, что позволяет рассматривать традицию в качестве особого способа существования, развития и функционирования культуры. Тем не менее нуждаются в углубленном изучении категориальный статус традиции, способы возникновения и развития, формы выражения и проявления традиций, выполняемые ими роли и функции в социокультурном развитии общества.

Что касается степени научного осмысления сущности и функционирования политических традиций, то, мы полагаем, изученность проблемы не соответствует частоте обращения к этому понятию в политической практике, научной и повседневной лексике. Имеются немногочисленные работы (А.И. Демидова и A.A. Федосеева, В.А. Иванова, Ю.В. Ирхина, Р.Ф. Матвеева, Е.Е. Несмеянова), авторы которых затрагивают проблемы методологического анализа понятия «политические традиции», но в основном в рамках освещения более общих вопросов теоретической политологии и психологии политики. В то же время ряд принципиальных особенностей политических традиций, проблемы их генезиса, трансформации, взаимодействия с традициями в других сферах общественной жизни еще не получили специального анализа. Самого пристального изучения требует весьма актуальная проблема взаимодействия социально-политических традиций и инноваций.

В последнее время в периодических изданиях появилось немало дискуссионных материалов, прямо или косвенно посвященных особенностям формирования политической культуры в разные периоды российской истории. В своих публикациях современные исследователи (В.О.Бабашкин, Н.И.Бирюков, В.М. Сергеев, К.С. Гад-жиев, Д.В. Гудименко, В.Н. Дахин, Н.И.Лапин, С.Я.Матвеева, A.B. Махлаев, Л.И. Семенникова, НХ. Щербинина, И.Г. Яковенко) предлагают различные наборы традиционных ментальных оснований российского, общества; в качестве которых справедливо выделяются общинность; коллективизм, этатизм, правовой'нигилизм. Вместе с тем , часто, эти традиции представлены как монолитное, единое образование, равномерно проявляющееся на протяжении

многовековой истории российской государственности. Проблема дифференцированное™ российских политических традиций в историческом времени недостаточно проработана теоретически, эволюционное развитие и трансформация традиций в конкретно-историческом контексте нуждаются в углубленном изучении. Это особенно важно, поскольку исследования советского периода российской истории носят по преимуществу обзорный характер, ориентированы главным образом на разоблачение тоталитарной практики и идеологии сталинского режима. Особый интерес представляет анализ связей и взаимоотношений политических традиций с правовой законодательной практикой послеоктябрьской России.

Реформистский период новейшей истории России, особенно его постсоветский этап, чаще всего освещался у нас в жанре политической публицистики, в парадигме политической борьбы «коммунисты» - «демократы», где основной упор сделан на парламентском противостоянии и интригах электоральных кампаний, тогда как судьба российских политических традиций, ведущих начало со времен формирования отечественной государственности, часто оставалась вне внимания аналитиков. Недостаточно, на наш взгляд, изучены особенности модернизации российских политических традиций, способы мифологизации и приемы идеологического использования традиций в современной политической практике.

Состояние научной разработки традиционалистской проблематики и выбранный автором социально-исторический ракурс ее исследования обусловили необходимость обращения к широкой ис-точникоьедческой базе.

Изучение отечественных политических традиций, их ' «жизненного цикла» невозможно без обращения к обширным материалам по истории российской государственности. Наибольшую значимость для изучения преемственности в исторической судьбе России представили для автора исследования выдающихся русских историков Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, С.М. Соловьева. При отсутствии современных концептуальных историкс-политических исследований особую эвристическую ценность в анализе судьбы отечественных социальных традиций в послеоктябрьской России приобретают работы отечественных мыслителей k.XIX - н.ХХ вв. - H.A. Бердяева, A.C. Изгоева, И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева,- П.И. Новгородцева, П.Б. Струве, СЛ. Франка. В качестве дополнительного источника привлекаются работы зарубежных авторов, анализирующие политическую историю России (Э. Kappa, Р. Такера, Р. Плйпса), и историко-политологические исследования современных российских авторов (И.А. Исаева, Т.П. Коржихиной и A.C. Сенина, В.В.Согрина). Наше исследование опиралось на широ-

кий круг фундаментальных работ в области философии и психологии политики (Г.Г.Дилигенский, В.А.Иванов, Ю.В.Ирхин, Ю.Л.Качанов, Е.Е. Несмеянов, А.С.Панарин, Е.Б.Шестопал), культурологии (А.С.Ахиезер, Э.А.Баллер, М.А. Барг, А.Я.Гуревич, Б.С.Ерасов, Ю.Г.Ершов, Л.Н.Коган, Э.С.Маркарян, К.С. Сарингу-лян, И.Е.Ширшов). Общетеоретические работы, посвященные исследованию социокультурных традиций (И.А.Барсегяна, В.Б.Власовой, Э.С. Маркаряна, О.А.Осиповой, А.И.Першица, В.Д.Плахова, И.В.Суханова, Е. Шацкого), позволили уточнить методологические подходы к проблематике исследования. Несомненную ценность для автора представляют исследования западных социологов по проблемам исторического развития и социальных изменений (Г.Блумер, Э.Дюркгейм, Г.Лебон, К.Поппер, Г.Тард, Э.Шилз, С. Эйзенштадт).

Поскольку современные социально-политические процессы еще не устоялись и только становятся предметом фундаментального исследования, в работе широко используются материалы периодической научной печати: публикации, посвященные различным аспектам политической жизни России (Э.Я. Баталова, Г.И. Вайнштей-на, К.С. Гаджиева, Д.В. Гудименко, Е.В.Егоровой-Гантман, Б.Г. Капустина, И.М. Клямкина, С.Я. Матвеевой, А.Н. Медушевского, В.О. Рукавишникова, B.C. Хороса и др.).

Учитывая важную роль традиций в формировании и легитимации институтов власти, автор анализировал законотворческую базу различных исторических этапов развития российской государственности, в том числе: тексты российских Конституций, решения представительных и исполнительных органов власти, программы политических партий. Для изучения тенденций отношения населения к современным политическим явлениям, характеризующих степень принятия и следования политическим традициям, диссертантом привлекались данные социологических исследований общественного мнения в современной России. Наряду с научными и официальными источниками, в работе использована субъективная документалистика, представленная мемуарной литературой деятелей предреволюционного и советского периода истории - А.П. Извольского, П.Н. Милюкова, М.В. Родзянко, Л.Д. Троцкого, современных политиков М.С. Горбачева, A.A. Собчака,

Цель и задачи исследования. Анализ актуальных потребно- . стей социальной практики, изучение научной литературы и другой источниковедческой базы позволили сформулировать основные цели и конкретные задачи диссертационной работы. Основная цель состоит в исследовании закономерностей формирования, особенностей эволюции и трансформации политических традиций в раз-

личные периоды российской истории. Исходя из поставленной цели автор предполагал решение следующих задач:

• определение сущности и содержания понятия «традиция» в соотнесении с другими категориями общественно-исторического развития;

• изучение форм выражения и способов бытования традиций в общественной жизни; анализ взаимодействия традиций и инноваций как форм и механизмов осуществления процессов социокультурной преемственности и изменяемости;

в анализ исторического генезиса и фаз эволюционного цикла российских политических традиций (зарождение, становление, активное функционирование, угасание, консервации, возрождение и трансформация) в соответствии с конкретно-историческим контекстом и реальными политическими процессами;

• исследование особенностей формирования и функционирования политических традиций, способов их использования в идеологическом обеспечении политической практики.

При написании работы автор опирался прежде всего на сравнительно-исторический метод, позволяющий проследить складывание, трансформацию базовых политических традиций на разных этапах политической истории России, установить степень их преемственности и изменяемости. Использовался также методологический принцип системности, при котором содержание и характеристики исследуемых традиций рассматриваются в неразрывной связи с историческим контекстом и в рамках динамически развивающейся общественной системы. Особенность темы определила использование источников, привлекающих социально-психологические методы исследования, поскольку они предоставляют возможность анализа психологических закономерностей социального и политического поведения людей.

Научная новизна исследования. Автор полагает, что научная новизна работы заключается в следующем: 1. Предпринята попытка выделения и конституирования понятия «традиция» в системном ряду категорий общественно-исторического развития, установления его связей с такими категориями, как «социально-исторический опыт», «культурно-историческое наследие», «социальная память», соотнесены понятия «традиция» и «менталитет». Автор предлагает свое понимание сущности традиций, классификацию их социальных функций, анализирует их структуру и различные модификации, выделяя традиции, в которых доминирует стереотипная, нормативная или символическая основа.

,2. Предлагается авторская трактовка взаимоотношений традиций и инноваций в рамках проблемы социокультурной преемственности и изменяемости, определены варианты взаимодействия, сосуществования и разрешения противоречий между традицией и инновацией, их последующих преобразований.

3. Дается содержательный анализ особенностей политических традиций, их взаимосвязей с традициями в сферах права, морали, религии. Исследованы особенности возрождения и функционирования политических традиций по методу аналогии и контраста.

4. Впервые предпринята попытка рассмотрения генезиса отечественных политических традиций в истории российской государственности. Автором обоснована концепция трансформации (исторической судьбы) политических традиций - от их зарождения, формирования через фазу активного функционирования до угасания, вытеснения или последующей трансформации - возрождения в модернизированной форме. Особенности эволюционного цикла политических традиций рассматриваются на конкретно-историческом материале дореволюционной, советской и постсоветской России.

5. Специально рассмотрены социально-политические роли и позиции российской интеллигенции в качестве субъекта-носителя общественных традиций, показана неоднородность, дифференци-рованность политических традиций интеллигенции в различные исторические периоды.

Научно-практическая значимость исследования. Полученные в диссертационном исследовании выводы могут быть использованы как методологическая основа для разработки одного из теоретических направлений политической науки. Результаты работы также могут быть привлечены для разработки и экспертизы программ социально-политических реформ, идеологического обеспечения политической практики, методической подготовки избирательных кампаний, формирования имиджа политического лидера.

Апробация работы. Содержащиеся в диссертации научные разработки и выводы прошли апробацию в ходе участия автора во Всероссийской научно-практической конференции «Интеллигент в провинции» (Екатеринбург, 1997 г.), в работе молодежной секции научно-практической, конференции «Возрождение России» памяти профессора Л.Н. Когана (Екатеринбург, 1998 г.), в научно-практической конференций, посвященной памяти Л.Н. Когана (Екатеринбург, 1998 г.). Материалы диссертации были использованы при разработке и проведении семинарских занятий по курсу политологии на историческом факультете УрГУ в апреле-мае 1997 г.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры социально-политических наук УрГУ.

Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях:

1. Особенности политических традиций российской интеллигенции // Интеллигент в провинции. Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции, 4-5 февраля, 1997. Екатеринбург, УрГУ, с. 42 - 45.

2. Структурированность политических традиций российской интеллигенции // Интеллигенция России: традиции и инновации. Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. Иваново, ИвГУ, 1997, с. 150- 152.

3. Традиции и инновации как два аспекта развития культуры // Актуальные проблемы культурологии. Тезисы I и II конференций. Екатеринбург,УрГУ,1997, с.49-50.

4. Традиции и инновации как формы осуществления преемственности и изменяемости культуры // Возрождение России: общество -образование - культура - молодежь (материалы молодежной секции научно-практической конференции молодых ученых памяти профессора JI.H. Когана). Екатеринбург,!998, с.41- 42.

Структура и объем диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Объем работы - 145 страниц. Библиография включает 241 наименование.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень разработанности проблемы, теоретическая и источниковая база, формулируются цель и задачи, фиксируется научная новизна результатов работы.

В первой главе «Традиция как категория общественно-исторического развития» анализируются основные теоретические характеристики феномена традиций. В параграфе первом «Сущность, модификации и функции традиций в социально-историческом процессе» исследуются базовые свойства традиции, формы и способы их проявления в общественной жизни.

В традиции как в универсальной форме осуществления социокультурной преемственности находит выражение процесс сохранения, наследования и овладения наследием прошлого. Традиции, в первом приближении, - это ценностные ориентцин, модели поведения, которые, складываясь и видоизменяясь в ходе истории, являются наиболее стабильными, воспроизводимыми на протяжении длительного периода времени элементами социокультурного опыта. Традиция может быть представлена как своеобразная связь старого и нового, когда элементы старой системы входят составной

частью в новую и реально функционируют, развиваются в ней. Через традицию прошлое воздействует на настоящее как реальная социальная сила.

В традиции, если брать ее социально-исторический масштаб, сосредоточено то, что в процессе развития общества проявилось как наиболее важное, сущностное, общезначимое. В этом смысле традиция - носитель социальной памяти, хранилище социальной информации, посредством чего социально значимый опыт отбирается, аккумулируется, фиксируется и транслируется в ходе истории. Этот процесс способствует устойчивости общественного развития, повышению уровня самоорганизации социальной целостности, выступает регулятором социального поведения. Таким образом, традицию можно отнести к категориям общественно-исторического развития, поскольку она выражает общезначимое содержание социокультурного опыта и обеспечивает механизм его воспроизводства и изменения в эволюции общества.

Программы, транслируемые традицией, формируют определенные образцы и стандарты действий, стереотипизированные модели поведения. Наряду с традициями, в которых явно выражены стереотипные, шаблонные представления, существуют традиции, в которых доминирует нормативная основа. Традиция-норма - это вид традиции, в которой содержится императивное предписание. Кроме традиций, в которых превалируют стереотипизация и нормативность, существуют традиции, которые в первую очередь проявляют свою символическую форму (обряды и ритуалы).

Далее автор рассматривает проблему соотношения понятий «традиция» и «менталитет». Традиции обусловливают этнокультурное своеобразие, сохраняют идентичность социального организма. Традиции общества формируют духовные и эмоциональные интегральные характеристики народа, особенности его характера и мировосприятия, то есть его ментальность, и сами, в свою очередь, складываются и развиваются в зависимости от нее. Таким образом, традиция выступает механизмом сохранения и трансляции менталитета. выполняя функцию передачи ментальных оснований общества во времени.

Традиции во многом обращены к сфере социальных чувств, коллективного воображения, веры. Поэтому наряду с традициями, уходящими корнями.в реальную социальную практику, в обществе, действуют традиции, возникшие как результат коллективного мифотворчества. Функционирование традиций связано как с их интуитивным воспроизводством, так.и с сознательным культивированием. Автор исследует структуру традиции, выделяя ее внутренний ментальный уровень, который представляет собой устойчивые

формы мировосприятия, способы мышления и чувствования, и внешний поведенческий уровень, отражающий практическое взаимодействие субъекта с окружающей действительностью. В работе рассматриваются функции, выполняемые традицией в общественной жизни (функция социальной памяти народа, регулирующая, нормативная, социальной интеграции, социализации). Автор приводит классификацию традиций, анализирует соотношение понятий «традиция» и «обычай», «обряд», «ритуал».

Традиция выражает тенденцию общества к сохранению и воспроизводству сложившихся социокультурных форм. Однако в процессе освоения социокультурного опыта человек постоянно преобразует его, изменяет и обогащает. Следовательно, традиция содержит в свернутом виде предпосылки развития, возможности эволюции общественной системы, и научный анализ этой категории невозможен без изучения ее связи с инновацией, что является предметом рассмотрения во втором параграфе «Соотношение и взаимодействие традиций и инноваций в общественном развитии».

Традиция и инновация представляют собой взаимосвязанные и взаимообусловленные составляющие единого процесса, обеспечивающего существование, функционирование и развитие социальных систем. Зарождение инновации отражает назревшую необходимость в осуществлении тех социальных функций, которые невозможно реализовать привычными способами. Инновация знаменует начало перехода традиционной системы в качественно новое состояние или появление таких ее элементов, которых не существовало в прошлом.

Автор анализирует процесс формирования инновации, который включает в себя два этапа. Сначала обнаруживаются предпосылки нового, новые социальные формы стихийно возникают в недрах старой системы, хотя общественные потребности, вызвавшие их к жизни, еще не осознаются массами. Второй этап - инсти-туализация инновации, когда новые представления и идеи получают общественное распространение, закрепляются в нормах поведения, постепенно изменяют привычные ориентации и способы общения.

Варианты разрешения противоречий между традициями и инновациями могут быть разными. Один из них - победа традиционной модели, когда под давлением традиции не обладающее достаточной степенью устойчивости новшество может отступить или разрушиться. Такая судьба характерна для инноваций, связанных с привнесением в общественную жизнь принципиально новых социокультурных ориентации, норм и институтов, которые не согласуются с ментальными установками большинства членов общества. При

другом варианте наступает победа инновационной модели, преодолевающей сопротивление традиции. Преобразование традиции проходит несколько этапов. Сначала новые социокультурные формы разобщены, вкраплены в старые традиционные структуры. Но даже возникновение отдельных новшеств изменяет характер отношений между элементами традиционной системы. На следующем этапе развития появляются переходные элементы, выполняющие роль посредников между старыми и новыми социальными формами. Благодаря такой опосредующей связи элементы старого обогащаются новыми свойствами. Утверждение инновации происходит, когда новое социокультурное содержание находит адекватную форму и образует устойчивую систему, объединяющую новое и все актуальное в старом.

Проблема понимания инноваций, по мнению автора, состоит также в том, чтобы отличить случайные, искусственные новшества от тех инноваций, которые действительно воплощают качественно иной уровень развития. Псевдоинновации не меняют содержания старых форм и способов деятельности, изменяя только их внешнее проявление. Устойчивость традиции, ее адаптивные возможности в новых условиях помогают преодолеть деструктивные эффекты распространения мнимых нововведений, упорядочить процесс инновационных изменений. Таким образом, традиции и инновации взаимообусловлены и взаимопроникают друг в друга. С одной стороны, традиция дает необходимое основание для инновационных процессов, а с другой, реальная инновация может со временем получить статус новой традиции.

Автор заключает, что есть все основания для введения понятия «традиция» в систему категорий общественно-историческогс развития. Этому категориальному статусу соответствует следующи? набор признаков и характеристик.

1. Уровень субъектности. В качестве субъекта - носителя традицт выступает общество, национально-этнические общности, социаль ные слои и группы;

2. Цикличность развития. Развитую социальную традицию харак теризует полный эволюционный цикл - от зарождения, формирова ния, через фазу активного функционирования и взаимодействия I инновацией к разрушению, отмиранию или к последующей транс формации, возрождению в обновленном качестве;

3. Сфера проявления. Традиция необходимо проявлена и на уровн общественного (группового) сознания и подсознания (в преобла дающих ориентациях, ценностных установках, способах мышления) и в деятельностных формах социальной практики (в образцах, спо собах, приемах деятельности).

4. Функциональная эффективность. На любом из этапов исторического развития конкретного общества традиция выполняет общезначимые социальные функции.

В третьем параграфе «Особенности политических традиций» исследуется специфика политических традиций и особенности их проявления в жизни общества. Политические традиции образуют наиболее устойчивый слой политической культуры, они отражают накопленный, зафиксированный и передаваемый во времени опыт социально-политических отношений и практики. Автор определяет политические традиции как механизм становления и трансляции устойчивых форм политического сознания и поведения, форм и способов организации политического процесса. Функционирование политических традиций напрямую связано с проблемами устойчивого эволюционного развития общественных систем.

В работе рассмотрено соотношение политических традиций и традиций, формирующихся в других сферах жизни общества. Политические традиции связаны с правом. Действующие в обществе политические традиции могут расходиться с официальным законодательством, и многие предписания закона в реальном политическом процессе имеют силу только на бумаге. Именно политические традиции в значительной степени влияют на принятие или отторжение определенных правовых норм, а отношение к праву является важной характеристикой политических традиций. Политические традиции исторически связаны с определенными нравственными нормами и принципами, что обусловлено близостью предназначения политики и морали, которые призваны регулировать социальные взаимоотношения людей в обществе. Моральные нормы, нравственные ценности, включаясь в политический процесс, приобретают идеологическую окраску. Зачастую политика вмешивается в этическую сферу, беря на себя функции законодательницы гражданских добродетелей. Политические традиции опосредованно «присутствуют» в религиозном сознании и поведении: нередко религиозные ритуалы включаются в политическую практику, становясь важным инструментом сакрализации власти, легитимации властных структур. Таким образом, политические традиции как сложные социальные образования связывают сферу политического с социокультурными, психологическими аспектами жизнедеятельности человеческого сообщества. Политические традиции в известной мере являются интегративным механизмом регуляции не только политических, но и экономико-хозяйственных,' социальных и духовных отношений.

Особенностью политических традиций является их корпоративность. Политические традиции социально обусловлены, имеют

дифференцированную субъектную основу, соотнесены с экономическими и политическими интересами своих носителей и последователей. На уровне организованных и самостоятельных субъектов политического процесса традиции обладают устойчивостью, осознаются и культивируются. Напротив, уровню массового сознания часто соответствует размытость политических традиций, их диф-фузность и противоречивость, бессознательное воспроизводство.

Сложившиеся в сфере политики традиции проявляются в новых социально-политических ситуациях, когда используются исторически наработанные модели и образцы поведения. Для следования традициям требуется действительная или даже кажущаяся аналогия ситуации с той, которая вызвала к жизни ту или иную традицию. Реальное или только внешнее, поверхностное соответствие исторических событий или явлений воспроизводит опыт конкретной политической практики и формирует предрасположенность политического субъекта к определенному способу реагирования на эти события. Политические традиции могут действовать не только по аналогии, но и по контрасту, в том случае, когда члены политического сообщества отвергают и хотели бы искоренить из своей практики некоторые образцы политического поведения, способы решения общественных проблем, политические установки и принципы, относящиеся к социальному наследию.

В работе дается классификация функций, выполняемых политическими традициями в жизни общества. Политические традиции являются механизмом социально-исторической коммуникации и политической социализации индивидов, осуществляют функцию интеграции и сохранения общественно-политической системы, социально-психологической легитимации режима, регулирования политических процессов.

Далее автор рассматривает вопрос о временных, исторических границах, продолжительности «жизни» политических традиций. Возрождение или утрата, игнорирование политической традиции зависят от степени ее актуальности в новой общественно-политической обстановке, от того как она «вписывается» в рамки системы целей и ценностей действующих политических субъектов.

Автор анализирует также проблему трансформации политических традиций. Эволюция общественной системы характеризуется определенным типом воспроизводства политических отношений - статичным или динамичным, может происходить преимущест-. венно на основе традиций или инноваций, определенного их сочетания и взаимодействия. Модификации политических традиций осуществляются в рамках сложившейся системы, когда происходит перераспределение политического влияния и властных полномочий.

изменение сферы власти, степени ее концентрации или централизации. В ином случае процессы взаимодействия и взаимопроникновения различных систем политических ценностей ведут к разрушению старых идей и представлений и возникновению новых форм политического процесса, новых отношений субъектов политики между собой и с институтами власти.

Во второй главе «Политические традиции в историческом опыте России» на выработанной методологической основе исследуются генезис и трансформации политических традиций в истории отечественной государственности. В первом параграфе «Становление и эволюция общественных традиций в дореволюционной России» автор обращается к характеристике общинного коллективизма, наследие которого является одной из первооснов российского общественного развития, прослеживает эволюцию общины как формы организации хозяйственной деятельности и общественной жизни. При всех изменениях института общины некоторые сущностные его традиции остались прежними - отрицание индивидуальности и ценности индивидуального развития, правовой нигилизм, особое восприятие окружающего мира, связанное с противостоянием «мы» и «они», идеализацией собственных политических принципов. В то же время общинная форма самоорганизации людей стихийно способствовала развитию низовых демократических традиций, выражающихся в коллективном принятии решений и началах местного самоуправления. Однако существенная ограниченность коллективистских традиций прямой общинной демократии заключалась в выдвижении на первый план уравнительно-распределительных принципов.

В истории российской государственности особое место занимает и вече. Как особая форма политической жизни вече демонстрирует зарождение традиций местного самоуправления и самоорганизации. Вечевая традиция в конце XII века трансформировалась в особый политический институт государственной власти в Новгородской, Псковской и Вятской республиках, отражая развитие определенных демократических традиций участия граждан в общественных и государственных делах. Но, несмотря на довольно длительный исторический период своего существования, вечевые традиции не получили широкого распространения в остальной Руси и не стали органической частью политической культуры.

Далее автор рассматривает долговременные и массовидные традиции сакрализации власти, патернализма, перенесения родственно-семейных отношений на восприятие верховной власти. Господство этатистской традиции покоилось на гипертрофии государства и недоразвитости общества, политическом диктате верхов и

неучастии подавляющей массы населения в публичной политике. Традиция служения царю, несения государственных обязанностей, за которые полагается жалование, доминировала над осознанием гражданского долга.

Продолжая анализировать эволюцию общественно-политических традиций, имеющих демократическую направленность, автор обращается к истории Земских учреждений ХУ1-ХУ11 вв. Их практика способствовала возрождению вечевой традиции общественного самоуправления, единственной в ту пору возможной формы участия граждан в общественно-политической деятельности. Однако земская практика не была обеспечена необходимыми правовыми установлениями и базировалась в основном на патриархально-авторитарных традициях. Институты сословного представительства развивались не путем самоорганизации общественных сил, инициатором их формирования выступало государство, жестко регламентировавшее их деятельность. Местное самоуправление во многом носило формальный характер, и земские традиции утратили актуальное значение, прервавшись более чем на два века.

Во времена Смуты с особой яркостью проявилась прошедшая через всю политическую историю России традиция бунтарства, народной вольницы. Отсутствие цивилизованных, законных возможностей защищать свои права толкало народ на крайние формы противостояния власти. Традиция бунтарства тесно связана с особой политической формой выражения общественного недовольства - самозванством, демонстрирующим необычайную жизненность стихийного монархизма в народном сознании. Характерно, что российские всплески бунтарства и анархизма, ведущие к произволу и насилию, выражали стремление не к свободе, которая не ущемляла бы права других людей, а к неограниченной воле. Скрытая здесь традиция правового нигилизма исторически проявлялась в устойчивом игнорировании юридических гарантий, внешнего оформления правовых отношений. Согласно укоренившейся традиции правовые нормы скорее воспринимались как нравственные запреты: в повседневной жизни русский человек предпочитал действовать по совести, чем по установленным законам.

История российской государственности складывалась из множества актов массового и индивидуального, открытого и подспудного противостояния княжескому произволу, самодержавному гнету, церковному диктату. Религиозные ереси и раскольничество, казачья вольница, просвещенное вольнодумство и дворянское тира-ноборчество опровергают мифологизированное представление о неизменной и монолитной приверженности российского народа авторитарно-патриархальным традициям, идеологическим выражены-

ем которых в XIX в. была провозглашена триада: «Православие -самодержавие - народность». В связи с этим автор останавливается на некоторых моментах становления и эволюции отечественного либерализма. Носителями либеральных идей и ценностей были в основном представители просвещенной государственной администрации, узкие слои интеллектуальной элиты. Особенностями российской либеральной традиции были ее персонифицированный, элитарный характер, изоляция от широких социальных слоев, слабое институциональное выражение.

Реформы 60-х гг. XIX в. открыли возможность для возрождения демократических традиций участия различных слоев общества в политическом процессе, социального сотрудничества, общественного представительства. Активизируется роль образованной прослойки российского общества, интеллигенции в формировании новых социально-политических традиций. В то же время вычленение складывающихся политических традиций российской интеллигенции усложняется из-за широкого диапазона ее мировоззренческих и идейно-политических ориентиров. В воззрениях леворадикальной интеллигенции абсолютизировалась роль политических ценностей, властных отношений. В отличие от этого в идейно-философских программах консервативно-религиозной интеллигенции духовно-этические вопросы внутреннего совершенствования личности преобладали над проблематикой власти. Либеральная интеллигенция пыталась совместить нравственный и политический идеалы, решая этические вопросы в категориях политико-правового мышления; для нее характерно стремление к позитивному гражданскому сотрудничеству с правительством. Традицией леворадикальной интеллигенции является конфронтация с официальной властью, установка на нелегальные способы борьбы с нею. Консервативно-религиозная интеллигенция демонстрировала охранительное или нейтральное отношение к власти, делая упор на укрепление национальной государственности.

Революционные события 1905 г. создали принципиально новые условия для оформления демократических традиций в общественно-политической жизни. Работа Государственной думы стала первым практическим опытом формирования национальной парламентской традиции. Однако демократические традиции гражданского самоуправления, независимой общественной деятельности, парламентаризма не получили возможности достаточно укрепиться в сознании народа и противостоять нарастанию революционного экстремизма.

Второй параграф «Политические традиции советской России» посвящен анализу истоков формирования и особенностей

функционирования политических традиций в послеоктябрьский период истории России.

Идеология большевизма была построена на демонстративном разрыве с дореволюционными национально-историческими традициями. Но, несмотря на институциональную инновационность и декларируемый отказ от прошлого, можно обнаружить преемственность дореволюционного и советского периодов истории.

Провозглашенный социалистический идеал, опиравшийся на идеи коллективизма и солидарности, принципы равенства и справедливости, был глубоко созвучен укорененным народным традициям. В Советах на первых порах, казалось, возобновлялись в новых условиях традиции российского местного самоуправления, прямой общинной демократии, исключающей разделение властных функций. На практике же, параллельное установление жесткого партийного контроля, усиление роли чрезвычайных исполнительных органов привели к трансформации Советов в формальные учреждения, имитирующие участие людей в общественной жизни. В послеоктябрьский период сохранились, укрепились и усилились установившиеся при самодержавии принципы и методы тотального государственного контроля за деятельностью общества. Идеологический диктат в сочетании с рационально выстроенной системой управления привели к выхолащиванию действительного содержания традиций прямой демократии. Приход большевиков к власти прервал начавшийся в России процесс складывания демократических традиций многопартийности и политического плюрализма, которые со временем могли бы составить новые устойчивые формы политической культуры. '

В экстремальных обстоятельствах гражданской войны сформировались и укрепились новые политические традиции, охватывающие систему организации партии, методы управления и стиль руководства. Милитаризация общества способствовала распространению военно-авторитарной манеры руководства, волюнтаризма, «чрезвычайщины». Произвольное трактование законов, использование права в качестве инструмента классовой борьбы, установка на революционную законность воспроизводили и усиливали в новых условиях традицию правового нигилизма. Уже к к.20-х гг. утвердился абсолютный приоритет силового метода решения политических проблем,.что отрицало возможность диалога с оппонентами, нацеливало на конфронтацию и непримиримость, внедряло в .общественное сознание идеологические "принципы политического «манихейства», при котором весь мир разделялся на «наших» и «врагов».

Автор переходит к рассмотрению периода 30-х - н.50-х гг., признанного исследователями образцом наиболее последовательного тоталитаризма в России, когда в общественно-политической жизни страны господствующее положение заняли традиции комму-нитаризма. подчинения личности и общества государству, крайнего этатизма, сакрализации политических институтов. В этот период свое окончательное оформление получила традиция мифологизации общественного сознания в его восприятии властных структур, политических процессов.

Эмоционально-мифологическое восприятие политики концентрировалось в сакральном отношении к лидеру, сосредоточившему в своих руках всю полноту власти. В возвеличивании вождя до уровня «политического бога» возрождалась модернизированная традиция монархизма и персонификации власти, что во многом оправдывало волюнтаризм вождя и проведение жестких систематических репрессий и «чисток».

Попытки нейтрализации крайних проявлений тоталитарной идеологии и практики, внесения инновационных изменений в сферу правовых отношений характеризовали период «оттепели». Институциональным выражением политико-правовой инновации стало усиление собственно судебной власти, осуждение террора как санкционированного государством метода регулирования общественных отношений. Но хаотичность и противоречивость этих преобразований, отсутствие компетентной научной основы, мощное противодействие бюрократического аппарата гасили реформаторские импульсы. Попытки совершенствования общественной системы осуществлялись традиционными силовыми, административными методами, авторитарными указаниями. Была во многом подорвана традиция харизматизации лидера, но традиционные атрибуты власти в форме вождизма, неприятия политического диалога сохранялись и в дальнейшем. По-прежнему в общественном сознании доминировали политический романтизм, упрощенное видение социальной реальности.

Хотя реформаторские начинания Хрущева не смогли изменить сущности общественно-политической системы, основным итогом «оттепели» был начавшийся в к.60-х гг. рост независимой социальной активности, в первую очередь в среде интеллигенции. Наличие оппозиционных, протестных общественно-политических традиций, подспудно существовавших на протяжении всей советской истории, открыто вылилось не только в многообразные проявления диссидентства, но и в развитие общественных инициатив, расширение правозащитного движения. Это способствовало росту правосознания, внедрению в массовое сознание традиции уважения к пра-

ву как к фундаментальной ценности, воспроизводило традиции свободомыслия и идейно-политического плюрализма.

В годы застоя прочно установилась традиция формализации и ритуализации политической деятельности, которая охватила не только партийно-политическую элиту, но рядовых членов общества. Массовое голосование при отсутствии выбора и с заранее известными результатами превращало электоральную процедуру в политический ритуал с тщательно отрепетированной последовательностью действий. В период застоя нормой политических взглядов и демонстрации гражданской лояльности стал феномен «двоемыслия», когда внешне выраженные одобрение и энтузиазм скрывали равнодушие или неприятие партийного официоза. Принятому на высшем уровне единообразию был негласно противопоставлен плюрализм групповых ценностей, размывающий рамки государственной идеологии.

Таким образом, доминирование в общественном сознании и поведении традиций тоталитарного и авторитарного характера не смогло блокировать, политических традиций демократизма, гражданского свободомыслия, индивидуальной независимости, подспудно существовавших на протяжении всего советской истории и открыто проявлявшихся в периоды либерализации режима (НЭП, «оттепель»). Многие требуемые образцы поведения, официально провозглашенные как славные традиции советской молодежи, интеллигенции и т.п. воспроизводились сознательно. Однако это не был выбор традиции на рациональном уровне, а лишь имитация ее принятия в целях самосохранения в условиях тоталитаризма. Большинство идеологически навязываемых традиций на деле были'мнимыми и для своего функционирования требовали постоянного государственного принуждения.

В третьем параграфе «Трансформации политических традиций в современной политической жизни России» анализируются особенности бытования политических традиций в реформируемом постсоветском обществе.

Автор останавливается на характеристике инновационных процессов в сегодняшней политической жизни России и приходит к следующим выводам.

Во-первых, неустойчивость социально-политической ситуации, незавершенность процессов преобразований определяют сложность выделения тех инноваций, которые уже стали или могут стать действительными фактами политической жизни. Во-пнншх, инновационные явления в политической жизни п^чп пс приняли окончательной конфигурации, идет их постоянно: чидои.шенение. Часто мы имеем дело с «переходными» новообр?.: .™я:-»чяМ|1. многие

из которых с течением времени скорее всего исчезнут с политической арены. В-третьих, политические инновации в современной России нередко представляют собой декоративные и скороспелые институциональные установления, неукорененные в глубинных пластах сознания. В то же время ряд устойчивых политико-культурных форм, ставших частью повседневной реальности, еще не нашел нормативно-законодательного закрепления. Эти закономерности политического развития в постсоветский период определяют особенности одновременного сосуществования и взаимодействия: а) традиций, ведущих свое происхождение из глубины истории и составляющих актуальную часть российского менталитета; б) традиций, сформировавшихся в советский период и отражающих как социально-психологические установки значительной массы населения, так и идеологические стереотипы партийной пропаганды; в) новых моделей и норм поведения, которые только начинают приобретать статус политических традиций.

Ситуация ценностного кризиса, утраты актуального значения традиционных норм и установок, выступавших прежде механизмом саморегуляции индивидуального поведения в обществе, привели к активизации восприятия инноваций и к усилению влияния традиционализма в переходный период. Распространение на рубеже 90-х гг. либеральных идей и ценностей, по мнению автора, отличалось следующими особенностями. Многие новые политические и идеологические ориентации не имели практической основы, не соотносились с повседневными потребностями и интересами людей. Внешнее отречение от марксизма представляло собой уже ставшую традиционной попытку фиктивного преодоления прошлого. Демократические, либеральные ценности поступали в массовое сознание в виде идеологических лозунгов, являлись во многом продуктом пропагандистского воздействия и были освоены большинством людей как элементы современной лексики и терминологии. Реакцией общественного сознания на внедрение такого рода ценностей стало прогрессирующее усиление различных вариантов консервативного традиционализма. Кризисность и нестабильность современной ситуации, неопределенность будущего обращает обыденное сознание к прошлому в поиске примеров социальной стабильности и справедливости.

■ По оценке автора, массовое сознание современного российского общества характеризуется противоречивым сочетанием инновационных и кон'сервативно-традииионалистских ориентаммй. Наряду с осознанием необходимости пеоечен, стремлением к обновлению в нем присутствует неприятие и отторжение инноваций, нарушающих устоявшийся образ жизчн. Такач раздвоенность сознания в

значительной степени предопределена наличием противоположных, часто взаимоисключающих ценностных установок. Принятие и поддержка на рациональном уровне новых ценностей либерально-демократического типа совмещается с сохранением на эмоционально-психологическом уровне и воспроизводством в массовом поведении патриархальных и авторитарных традиций.

Приверженность этим традициям проявляется, прежде всего, в ожидании патерналистской заботы со стороны государства, устойчивой потребности в социальной опеке. В то же время, по сравнению с советским периодом, резко упал авторитет и престиж государственных институтов, растет недовольство и недоверие к органам власти. Массовое разочарование в возможностях государства как реального субъекта позитивных экономических и политических преобразований разрушает прежнюю традицию сакрализации институтов власти. На протяжении постсоветского периода можно наблюдать рост рациональности в восприятии и оценке политических процессов и лидеров, что свидетельствует о смене традиционных эмоционально-мифологических установок в отношении к власти. Реалии современной политической жизни России, методы взаимодействия властей и общественных движений, приемы ведения избирательных кампаний интенсивно воспроизводят традиции правового нигилизма в ментальных ориентациях и образцах поведения не только рядовых граждан, но и представителей политической элиты.

Автор относит современный период в истории России к этапу формальной демократии. Создание институтов демократической государственности, принятие ее атрибутики еще не обеспечивает действительно демократического характера политических отношений. Массовое политическое участие, как и в советский период, можно описать категорией «мобилизационность». Нагнетая атмосферу чрезвычайности («все на баррикады» - в 1991г., «голосуй или проиграешь» - в 1996г.), властвующая элита воспроизводила большевистскую традицию идейно-политической непримиримости. Ориентация не на партии, а на личности оживляет извлеченную из исторического опыта традицию персонификации властно-политических отношений. Происходит постепенная актуализация традиционных ценностей, отошедших на второй план в период бурного либерально-демократического подъема на рубеже 80-х-90-х гг. Общественное сознание демонстрирует традиционное тяготение к справедливости . и порядку, патриотизму и державности.

Вместе с тем наличие в политическом сот., !ч!<м россиян установок и ориентаций авторитарного характера сосуществует с защитой безусловно демократических ценностей. Но демократические

ориентации пока достаточно поверхностны: найдя отклик в сознании, они не утвердились еще в качестве прочных и надежных регуляторов политического поведения. Неразвитость, противоречивость демократических ориентации не позволяет сегодня видеть в них сложившуюся и неразрушимую основу для устойчивых политических традиций.

Таким образом, пунктирность и незавершенность современных социально-политических процессов предопределяют неравномерность формирования, распространения и трансформации политических традиций, их воздействия на общественную жизнь. Если на рубеже 80-х-90-х гг. были востребованы и быстро актуализировались массовые ориентации и установки демократического характера, то с сер. 90-х гг. значительно усилилось влияние авторитарных традиций. Апелляция к историческому опыту и субъективные интерпретации прошлого, стремление опереться на авторитет тех или иных традиций, расширение приемов и методов их идеологического возвышения и дискредитации занимают все большее место в сегодняшней общественной жизни, в выработке стратегии и тактики политической деятельности различных социальных субъектов.

В заключении формулируются основные теоретические выводы исследования, определяются перспективы дальнейшей разработки проблематики традиций.

Выходные данные: од 1/16

Подписано в печать Формат 60 х 84 1/16

Бумага типографская. Усл.печл. 1. Тираж № Чаказ№ М * Печать офсетная

Екатеринбург, К-83, пр. Ленина,51,Типолаборатория У