автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Традиционная культура прилузских коми

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционная культура прилузских коми"

На правах рукописи 484г&ио

Бойко Юлия Ивановна

ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ПРИЛУЗСКИХ КОМИ (КОНЕЦ XIX - ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XX в.)

Специальность 07.00.07 — этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2011

1 /»ДПР 2011

4842508

Работа выполнена в Институте языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат исторических наук Ирина Васильевна Ильина

доктор исторических наук Антон Кириллович Салмин

Ведущая организация:

доктор исторических наук Ирина Юрьевна Трушкова

ГОУВПО «Сыктывкарский государственный университет»

Защита состоится "25" апреля 2011 г. в часов на заседании Диссертационного совета Д 002.123.01 по защитам докторских диссертаций в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 3.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МАЭ РАН. Автореферат разослан Ц " оси^^гуц- 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

А.И. Терюков

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В центре внимания отечественной этнографии находится изучение формирования и этнокультурных особенностей этнографических групп, в основе общности которых, как и, в целом, этноса, лежат общность территории и языка, культурно-бытовых особенностей, комплексные представления о «своих». Изучение локальных групп, по мнению Т.А. Бернштам, является «следующей ступенью в исследовании проблемы этноса, с выходом на новые подходы и аналитические приемы, могущие высветить иные механизмы формообразования этнических струюур, их интегрирующих и дифференцирующих признаков» (Бернштам, 1995). Именно на уровне малых групп оформляются и закрепляются традиции, складываются культурные модели, формируется основа системного целого крупных этнических и межэтнических сообществ. На примере исследования этнографических и локальных групп возможно рассмотрение социокультурных механизмов адаптации к природно-климатическим условиям, способствующих выработке регионально-локальных вариантов культуры. Изучение традиционной культуры, выявление в ней универсальных и специфических черт на уровне локальных групп позволяет не только глубже проникнуть в проблемы происхождения отдельных элементов культуры, но и в целом этногенеза народа.

В этнографии коми разработка вопросов, связанных с изучением локальных, этнографических групп получила свое развитие в работах Л.П. Лашука, JI.H. Жеребцова, Н.Д. Конакова, О.В. Котова, A.A. Чувьюрова, В.В. Власовой, К.В. Истомина, однако в этнографическом плане территория коми исследована крайне неравномерно и, в частности, практически не изучена самая южная группа коми, проживающих в Лузско-Летском бассейне. Она была выделена Л.П. Лашуком и Л.Н. Жеребцовым, которые в процессе работы над этнографическим районированием Республики Коми на основе особенностей хозяйственного уклада, культуры, следуя за лингвистами, определили восемь этнографических групп народа коми. Группа южных коми, характеризующихся земледельческим типом хозяйства и связанной с ним культурно-бытовой спецификой, получила название прилузской, в соответствии с территориально-административным делением республики. Вместе с тем, Л.Н. Жеребцов предположил наличие в Прилузье двух локальных традиций - лузской и летской, наметив, таким образом, перспективы дальнейших исследований.

Объект исследования. Объектом настоящего исследования являются лузско-летские коми, проживающие в бассейнах рр. Лузы и Летки в юго-западной части Республики Коми (в современном административном делении - Прилузский район Республики Коми).

Предмет исследования. Предметом исследования является традиционная культура лузско-летских коми. Особое внимание в диссертационном сочинении уделяется рассмотрению хозяйственного комплекса, жилища, одежды, пищи, семейной обрядности.

Степень изученности темы. Период до начала XX в. можно считать этапом накопления этнографических сведений по лузско-летским коми, первые из которых были зафиксированы академиком И.И. Лепехиным в «Продолжении дневных записок путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1771 году» (Лепехин, 1814). В сочинении имеются описания женской одежды, празднования Ильина дня, хозяйственных занятий южных коми, культурное своеобразие которых И.И. Лепехин связывал с их принадлежностью к коми-пермякам.

Во второй половине XIX в. на страницах «Вологодских губернских ведомостей», «Вятских губернских ведомостей», «Волжско-Камского слова» публиковались краеведческие материалы по традиционной культуре Прилу-зья, часть которых и была обобщена в монографической работе К.А. Попова «Зыряне и зырянский край», где автор определил этническую границу зырян верховьями р. Лузы (Попов, 1874).

Большой вклад в изучение культуры коми-зырян внесли исследователи А.И. Шегрен, У.Т. Сирелиус. В собранных ими в ходе академических экспедиций материалах содержатся сведения о традиционной культуре лузско-летских коми.

А.К. Супинским изучались традиции домостроительства, хозяйственные промыслы и связанные с ними поверья лузско-летских коми.

Систематические исследования прилузских коми начали осуществляться со второй половины XX в., когда наряду с фронтальным изучением лузско-летского диалекта стали проводиться и топонимические, археологические, антропологические, этнографические экспедиции.

Лингвистами был выделен лузско-летский диалект коми языка, имеющий наибольшие сходства с сысольским диалектом коми-зырян и с северными коми-пермяцкими говорами, и выявлены лексические параллели ему в удмуртском, марийском (Т.И. Жилина, 1979), прибалтийско-финских языках (В.И. Лыткин, 1963). Впервые Т.И. Жилиной были отмечены различия в говорах лузских и летских коми (Жилина, 1982). В топонимике Прилузья А.И. Турки-ным, А.П. Афанасьевым, А.Г. Мусановым, наряду с исконно коми, составляющими основной пласт топонимами, были выявлены прибалтийско-финско-саамские, волжско-финские, русские (Туркин, 1986; Афанасьев, 1996; Муса-нов, 2006).

Антропологические исследования показали, что на Летке и Лузе преобладает население с антропологическими характеристиками, сближающими южных коми с удмуртами и коми-пермяками, среди которых распространен

сходный вятско-камский (сублапоноидный) антропологический тип (Н.Н. Че-боксаров, 1946). Отмечается также близость южных коми к прибалтийским финноязычным народам (Г.А. Аксянова, 2005).

По данным археологических исследований уже в XIII-XIV вв. прослеживается этническое своеобразие населения, обусловленное влиянием на культуру лузских пермян прибалтийских и поволжских финнов, а также племен славянского происхождения (Э.А.Савельева, 1972; 1995; 1997).

Из этнографических работ особо выделяются труды Л.П. Лашука и JI.H. Жеребцова, в которых рассматриваются вопросы формирования при-лузских коми, выделяются основные особенности традиционной культуры и хозяйства населения бассейна р. Лузы (Лашук, 1972; Жеребцов, 1986). История формирования этнографической группы лузско-летских коми, заселения территории бассейнов Лузы и Летки, динамика численности населения рассматривались в работах И.Л. Жеребцова, М.А. Мацука и др.

Ряд особенностей традиционной культуры прилузских коми нашли отражение в работах этнографов и фольклористов в контексте разрабатываемой ими научной проблематики.

В.В. Соловьевым были подробно рассмотрены структура и численность крестьянской семьи лузско-летских коми в первой половине XIX в., определены два основных типа семей: малые и неразделенные; охарактеризованы брачно-семейные отношения (Соловьев, 1980; 1985). Описание отдельных элементов традиционного костюма прилузских коми представлено в работах Г.Н. Климовой, В.Э. Шарапова. Г.Н. Климовой были выявлены особенности кроя рубахи летских коми, определен основной ареал распространения головного убора - сороки, проведены аналогии с костюмами марийцев, удмуртов, русских (Климова, 1977).

Особенности медицинской практики и специфика пищевой модели прилузских коми, связываемые с земледельческим типом хозяйства и постоянными контактами с русским населением, были выявлены И.В. Ильиной (1997; 2008) и Т.И. Чудовой (2008; 2009).

Характеристика ритуалов жизненного цикла лузско-летских коми представлена в исследованиях И.В. Ильиной, А.И. Терюкова, В.А. Семенова, В.Э. Шарапова, П.Ф. Лимерова, О.Н. Голубковой, Т.Н. Бунчук, Е.А. Шевченко, рассматривающих отдельные элементы, циклы, семантику семейных обрядов. Из исследовательских работ по семейной обрядности выделяется монография Ф.В. Плесовского, посвященная свадебной обрядности коми, в которой автор выделил многочисленные локальные варианты коми-зырянской свадьбы, в том числе, отметил и обрядовые особенности у лузских и летских коми (Плесовский, 1968).

Фольклор, связанный с календарной и свадебной обрядностью При-лузья, рассматривается в работах Г.С. Савельевой, Ю.А. Крашенинниковой

(Савельева, 2005; Крашенинникова, 2007). Оба исследователя сходятся во мнении, что в сравнении с ситуацией фольклорного двуязычия в других районах коми, в традиции лузско-летской группы локальная специфика, связанная с переосмыслением русского фольклора как иноязычного, практически отсутствует.

С целью изучения современных этнокультурных процессов на территории Прилузья проводились социологические исследования, показавшие существенные изменения в материальной и духовной культуре современного коми сельского населения (М.Б. Рогачев, Ю.П. Шабаев, В.Н. Денисенко, 1982).

Таким образом, традиционная культура лузско-летских коми изучалась специалистами разных областей гуманитарных дисциплин, вместе с тем комплексного этнографического изучения пока не проводилось.

Цели и задачи исследования. Цель данного исследования заключается в комплексной характеристике основных элементов традиционной культуры лузско-летских коми, выявлении общего и особенного в ее локальных вариантах. Цель исследования обусловила постановку задач: систематизировать и проанализировать имеющиеся этнографические, архивные, опубликованные материалы по истории Прилузья (территории Лузско-Летского бассейна); рассмотреть историю формирования группы, охарактеризовать особенности межпоселенческих взаимоотношений, проявляющиеся в общедеревенских номинациях, а также традициях общедеревенских праздников; дать общую характеристику хозяйственно-культурного типа лузско-летских коми и выявить особенности в традиционном хозяйстве, сфере жизнеобеспечения (жилище, одежда, пища); рассмотреть особенности обрядов семейного цикла; выявить факторы, повлиявшие на формирование лузско-летских локальных традиций.

Хронологические рамки работы. Хронологические рамки работы охватывают конец XIX - первую половину XX в. Определение нижней границы исследования мотивируется состоянием источниковой базы, верхней-периодом сохранения традиционной культуры, существовавшей в определенный хронологический период (середина XIX - середина XX в.) на основе традиционных форм хозяйства.

Источниковая база. Основной источниковой базой настоящей работы стали полевые материалы, собранные автором в ходе этнографических экспедиций ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН 2006-2010 гг. в Прилузском районе Республики Коми на территории сельских поселений Спаспоруб, Занулье, Чи-таево, Объячево, Ношуль, Черныш, Летка, Мутница, Черемуховка, Гурьевка, Слудка, Прокопьевка. Для получения сравнительного материала проводилось этнографическое исследование соседнего русского с. Лойма. В качестве информантов выбирались преимущественно люди пожилого возраста,

считающиеся основными хранителями традиций. Из обрядов жизненного цикла в меньшей степени удалось реконструировать родильную обрядность в связи со скудностью источниковой базы: сбор информации в начале XXI в. в основном от населения, детородный период которых приходился на годы, когда активно шла борьба с «пережитками» прошлого, а контроль в родовспоможении, чаще всего, уже осуществлялся медицинскими работниками.

Основными при сборе информации были методы интервью, а также метод включенного наблюдения, фотофиксация материала. Достоверность полученных в ходе полевых исследований данных была обеспечена их массовостью, повторяемостью, взаимодополняемостью.

Существенно дополнить или восстановить особенности бытования тех или иных элементов материальной культуры, ряда обрядовых комплексов XIX - начала XX в., а также проследить динамику развития и трансформации некоторых традиций позволило использование архивных источников и музейных коллекций: материалы А, Шегрена о традиционном костюме, хозяйственных занятиях, обрядах лузских коми, деятельности Ношульской пристани (Санкт-Петербургский филиал Архива АН, г. Санкт-Петербург); описи коллекций У.Т. Сирелиуса, содержащие фотоснимки и детальные зарисовки элементов костюма летских коми (Национальный музей г. Хельсинки); записи, рисунки и чертежи А.К. Супинского, характеризующие особенности домостроительства и типы хозяйственных и жилых построек лузско-летских коми в первой трети XX в. (Архив МАЭ РАН, г. Санкт-Петербург).

На основе подробных описей коллекций традиционной одежды коми-зырян, составленных М.А. Браун, были выявлены особенности праздничного и повседневного женского и мужского костюма, верхней одежды лузско-летских коми (Архив РЭМ, г. Санкт-Петербург). При написании раздела по традиционному костюму привлекались коллекции традиционной одежды, хранящиеся в фондах Национального музея Республики Коми (г. Сыктывкар), Краеведческого музея с. Объячево Прилузского района.

Наибольшую ценность из опубликованных источников имеют статьи, содержащие сведения о семейной обрядности, традиционном костюме, хозяйственных и промысловых занятиях, торговых связях лузско-летских коми, размещенные на страницах «Вятских губернских ведомостей», «Вологодских губернских ведомостей», «Волжско-Камского слова».

В полевых отчетах, реестрах, составленных участниками научных этнографических и фольклорных экспедиций, хранящихся в фондах Научного архива Коми НЦ, Фольклорного архива и научного архива Музея археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета содержатся историко-этнографические сведения о лузско-летских коми, богатый иллюстративный материал.

Источником для настоящего исследования послужили также публикации материалов Центра фольклорных исследований Сыктывкарского государственного университета по календарным праздникам, обычаям и обрядам, а также фольклорные тексты (2002,2005).

Методология и методы исследования. Методологической основой работы явились теоретические и практические разработки отечественных исследователей, направленные на изучение этнической и культурной специфики локальных общностей, создание «рабочей» шкалы этноподразделений различного таксономического уровня «этнос», «субэтнос», «этнографическая группа», «локальная группа» (Ю.В. Бромлей, С.А. Арутюнов, Т.А. Бернштам, К.В. Чистов).

. В диссертационном сочинении употребляются два понятия этнической категории: «этнографическая группа», применяемое по отношению к лузско-летским коми в целом, и «локальная группа», используемое для обозначения лузских и летских коми, представляющих каждая в отдельности группу наименьшей таксономической величины. Этнографические группы определены как «территориальные части народа, отличающиеся локальной спецификой разговорного языка, культуры и быта (особое наречие или говор, особенности материальной и духовной культуры и т.п.), имеющие иногда самоназвание и как бы двойственное самосознание» (Ю.В. Бромлей, 1981).

Основными признаками локальных (этнолокальных) групп исследователи называют: субэтничность, выраженную в собственном самосознании и самоназвании (главным образом, с притяжением к географическому объекту), осознание границ своей локальной территории, наличие собственного говора, наличие в традиционной культуре черт этнолокальной специфики (К.К. Логинов, 2005).

Анализ и интерпретация собранного материала проводились в рамках сравнительно-исторического, историко-типологического и ретроспективного методов, что позволило выявить общее и особенное в традиционной культуре лузско-летских коми, а также определить причины этих сходств и различий. Проводилось выявление динамики развития рассматриваемых элементов традиционной культуры лузско-летских коми.

Научная новизна. Работа представляет собой первое комплексное этнографическое исследование лузско-летских коми, в ходе которого были охарактеризованы две локальные традиции, имеющие при общем типе хозяйства специфику в основных компонентах традиционной культуры. В научный оборот вводятся новые материалы, полученные в ходе полевых исследований, а также, ранее неопубликованные архивные источники.

Теоретическая и практическая значимость. Исследование локальных групп представляет материал для решения проблем этнической идентичности, межэтнического взаимодействия; рассмотрения социокультурных

механизмов адаптации к природно-климатическим условиям, способствовавших выработке регионально-локального варианта культуры. Материалы по традиционному хозяйству могут иметь прикладное значение и использоваться при формировании стратегии социально-экономического развития Прилузского района Республики Коми, население которого сохранило земледельческие и животноводческие традиции и имеет потенциал для их восстановления.

Результаты исследования могут быть использованы при изучении традиционной культуры коми-зырян, привлекаться в качестве сравнительного материала в дальнейших этнографических изысканиях по различным аспектам традиционной культуры других групп коми-зырян, а также народов Европейского Северо-Востока; могут найти применение при разработке учебных курсов и методических пособий по этнографии коми, при создании музейных экспозиций.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах автора на научных конференциях: IX, X, XI научные конференции «Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе» (Сыктывкар, 2006, 2007, 2008); I Всероссийская молодежная конференция «Молодежь и наука на Севере - 2008» (Сыктывкар, 2008); Международная научная конференция «Полевая этнография - 2008» (Санкт-Петербург, 2008); Всероссийская научно-практическая конференция «Редкие книги в фондах современных библиотек, архивов, музеев» (Сыктывкар, 2009); Всероссийская научно-практическая и краеведческая конференция «Человек и эпоха» (Сыктывкар, 2010); Всероссийская научно-практическая конференция «Вторые Мяндинские чтения» (с. Усть-Цильма, 2010), а также нашли отражение в опубликованных тезисах и статьях, в том числе рецензируемых.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух тав, Заключения, библиографии из 173 наименований и приложений, включающих список основных информантов и 103 черно-белых иллюстрации.

Основное содержание работы

Во Введении обоснованы актуальность темы, сформулированы цель и основные задачи исследования, определены научная новизна и практическая значимость исследования.

Первая глава «Этнографическая группа лузско-летских коми: история формирования группы и общая характеристика хозяйственно-культурного типа» состоит из двух параграфов.

§ 1. «История формирования группы, коллективные номинации (прозвища) и культурные границы». В данном параграфе рассмотрены история

формирования группы, формы проявления локальных идентичностей, выявлены направления этнокультурных контактов, начиная с эпохи средневековья.

Материалы археологических, антропологических, лингвистических и топонимических исследований свидетельствуют о том, что, начиная с эпохи средневековья население Лузской Пермцы, выступающее основой формирования лузско-летских коми, контактировало с прибалтийско-финскими и поволжско-финскими племенами. Важным фактором, повлиявшим на процесс формирования группы, являлась русская колонизация, которая, начиная с Х1У-ХУ вв., приобрела массовый характер. С этого же периода можно говорить о формировании особенностей хозяйственно-культурного типа населения Прилузья, поскольку материалы раскопок лоемских памятников, в частности топография и планиграфия поселения, вещевой инвентарь свидетельствуют о важной, вероятно, ведущей роли земледелия в хозяйстве.

К началу XVIII в. в основном был завершен процесс формирования группы прилузских коми. По отношению к основной этнической территории коми-зырян Прилузье является периферийным и представляет собой зону контактного проживания коми и русского населения. Данная особенность находит отражение в специфике межэтнических отношений. Так, коми и русское население с. Спаспоруб до настоящего времени четко осознают свои территориальные границы, оформившиеся еще в XVII в. (в нижнем конце села живут русские, а в верхнем - коми). Русское население Лоемского куста деревень отмечает, что занимаемая ими территория раньше принадлежала коми. Коми и русское население бассейна р. Лузы по настоящее время сохраняют предания о проживавшей некогда на этой территории чуди, воспринимаемой в качестве непосредственных предков коми-зырян.

Летские коми в силу административного деления, по которому до 1929 года большая часть населенных пунктов входила в состав Вятской губернии, долгое время были отделены от основной массы коми-зырян и развивались в тесных контактах с русскими и коми-пермяками. Это обусловило закрепление в традиционной культуре летских коми ряда особенностей. Следует отметить, что летские коми, в отличие от лузских, значительно дольше сохраняли в качестве самоназвания термин «пермяки», тогда как обозначение «зыряне, коми» использовалось ими по отношению к представителям других групп коми-зырян. И русские, отмечая языковое и культурное сходство лет-чан с коми-пермяками, называли их пермяками.

На формирование локальной идентичности летских коми определенное влияние оказала конфессиональная принадлежность части населения к старообрядчеству, распространенному в русских волостях Вятской губернии. По настоящее время у летских коми сохраняется определенный набор

культурных признаков, по которым церковно-православные отличают себя от старообрядцев.

Помимо групп лузских и летских коми, локализованных в бассейнах рек Луза и Летка, выделялись сообщества более низкого таксономического уровня, каждое из которых ощущало себя жителями определенного пространства, что нашло отражение в их самоназваниях, прозвищах. Среди существующего набора маркеров, позволяющего локальным сообществам идентифицировать себя или идентифицироваться другими в качестве членов определенной группы, особо выделяется специфика языка. Лузско-летскими коми осознаются существующие в речи фонетические и лексические различия. Так, особенности говора летские коми называют в качестве отличительного признака своей группы: детскийлакъяс (латы 'идти' вместо общекоми локны). Население Лузы также противопоставляет себя жителям бассейна р. Летка, указывая на специфику их речи: «Ты откуда приехала? - Из Летки. -А, летский муй» (муй 'что' вместо общекоми мы и).

Локальная идентичность обнаруживает себя также в прозвищной традиции, существовавшей на более низком таксономическом уровне - деревенских сообществ. Общедеревенские прозвища состояли как из одного слова или словосочетания, так и могаи выступать в виде прозвищных песен и частушек. В коллективном прозвище, в котором жителям селения приписывался какой-либо общий отличительный признак, выражалась характеристика местного сообщества. Наибольшее количество общедеревенских прозвищ связано с характеристикой экономического положения, культурно-бытовых и психологических особенностей местного населения. Некоторые номинации связаны с хозяйственной и топографической спецификой селений. В коллективных прозвищах могли быть отражены представления об антропологических особенностях местного сообщества. Так, жители с. Прокопьевка имеют номинацию Прокопёвчи лудыкъяс «Прокопьевцы клопы», одна из интерпретаций которой: «в Прокопьевке живут все маленького роста, как клопы» связана с антропологической характеристикой (ярко выраженным сублапоноидным типом). Во многих коллективных прозвищах выражалась негативная оценка определенных нравственных сторон деревенского сообщества (жуликьяс 'жулики'; жадндйъяс, жидъяс 'жадные'; сьод жужьяс 'черные неряхи'). Вероятно, высмеивание недостатков той или иной селен-ческой группы было направлено, в первую очередь, на выполнение регулятивной функции прозвищ.

В Прилузье система общедеревенских прозвищ достаточно полно сохранилась только у летских коми. В большинстве населенных пунктов Луз-ского бассейна традиция коллективных прозвищ не фиксируется, однако здесь сохранились фольклорные тексты, в которых дана характеристика хозяйственной жизни группы деревень.

Как лузские, так и детские коми имели собственный праздничный календарный круг, основу которого составляла традиция престольных праздников, установленных для одной или нескольких деревень округи. Проведение храмовых праздников включало церковные службы, обряды, родственные встречи, общедеревенские гуляния. Первый день праздника отмечали в селах, второй - в прилегающих деревнях, продолжали празднование на третий день в починках. Несмотря на то, что приходы летских коми входили в разные епархии (Детский, Мутницкий входили в Вологодскую епархию, Слудский - в состав Вятской епархии) на территории Летского бассейна сложился единый календарный круг, объединивший села Летка, Черемуховка, Мутница, Гурьевка, Слудка, Прокопьевка. У лузских коми, имевших приходы в сс. Ношуль, Объячево, Спаспоруб в составе Вологодской епархии, также сложился свой праздничный календарный круг.

Престольные праздники были тесно связаны с сельскохозяйственным календарем, приурочивались к началу или окончанию основных крестьянских занятий. Формирование круга деревень, связанных между собой традицией гостевания, способствовало укреплению родственных связей и меж-селенческих взаимоотношений, созданию брачных пар.

§ 2. «Традиционная система хозяйства и сфера жизнеобеспечения (традиционное жилище, одежда, пища)». В данном параграфе основное внимание уделяется специфике хозяйственного освоения территории Прилузья, характеристике особенностей традиционного хозяйства, сферы жизнеобеспечения.

Хозяйство. В процессе адаптации к природно-климатическим условиям у населения Лузско-летского бассейна выработались наиболее оптимальные формы хозяйства, основу которого составляли производящие отрасли - земледелие и животноводство. В силу более мягких, по сравнению с северными территориями, климатических условий у лузско-летских коми было развито земледелие с трехпольной системой севооборота, наряду с которой до начала XX в. сохранились и архаичные способы обработки земли - лесной перелог и подсека. Пашенное земледелие традиционно базировалось на навозном удобрении, для повышения плодородия почв и дополнительной подкормки скота использовалась травопольная система земледелия. В отдельные отрасли выделялись льноводство и огородничество, включавшее большое разнообразие культур.

Лузско-летскими коми быстрее осваивалась более прогрессивная агротехника, сельскохозяйственные орудия труда, что было связано с влиянием земледельческой культуры соседнего русского населения.

Дополнительной отраслью хозяйства являлось животноводство, развитие которого сдерживалось природно-климатическими условиями. Запасов сена для содержания скота часто не хватало на весь стойловый период, по-

скольку существовал дефицит пастбищных и сенокосных угодий. Поэтому наряду с содержанием лошадей, коров, овец, кур лузско-летские коми занимались свиноводством - отраслью, не знакомой другим группам коми, за исключением небольшой группы на Верхней Вычегде. В Прштузье, несмотря на природные риски, в хозяйственный комплекс было включено пчеловодство, не известное в других районах края.

Присваивающие отрасли в конце XIX в. на территории бассейнов рек Луза и Летка оказались в кризисном состоянии, в связи с усилением антропогенного воздействия на природу и сокращением популяции животных из-за перепромысла. Поэтому в системе хозяйства основной массы населения охота и рыболовство занимали подсобное место. У летских коми, в связи с незначительными речными ресурсами, рыболовство практически не было развито.

Высокая продуктивность таких отраслей хозяйства, как льноводство, животноводство предопределила их товарный характер. Из домашнего производства были выделены гончарное, валяльное ремесла, практиковались отхожие промыслы. Деятельность Ношульской пристани, служившей дополнительным стимулом для роста товарного производства и товарно-денежных отношений, способствовала развитию судостроительного, деггекуренного, смолокуренного промыслов.

Поселения и жилище. Особенностями ландшафта, характеризующегося неразвитой речной сетью, а также необходимостью освоения земель, пригодных для земледелия, было обусловлено гнездовое расположение селений, имевших к началу XX в. преимущественно уличную планировку, менее распространенную у других этнографических групп коми-зырян. Большинство населенных пунктов располагалось на возвышенных местах «на суходоле» и вдоль тракта. Характерной особенностью домостроительства прилузских коми являлись многоизбные дома, состоящие из четного количества отдельных изб (срубов), поставленных по мере увеличения большой семьи, ведущей общее хозяйство, связанное с земледелием. Единый комплекс составляли не только жилой дом с двухъярусным скотным двором, но и особая пристройка под односкатной крышей —улич на Летке, санник, стая на Лузе. При общих чертах, в практике домостроительства лузско-летских коми фиксируются определенные типологические и конструктивные различия, связанные с двумя архитектурными традициями, оказавшими влияние на Прилузье. У летских коми имеют распространение небольшие по размерам дома-четырехстенки, состоящие из одной избы с сенями, покрытые двускатными с залобком или четырехскатными крышами. Типологически они близки постройкам центральных и северных районов Вятского региона. С влиянием севернорусских традиций связываются особенности домостроительства луз-ских коми, для которых характерны большие дома под двускатной крышей,

состоящие из нескольких комнат. Они представлены следующими типами: дома-двойни, пятистенки, шестистенки, шестистенки с заулком.

Одежда. В лузско-летском комплексе одежды, выделенном исследователями, наряду с комплексами костюмов остальных этнографических групп, в отдельный, фиксируется два варианта традиционного женского костюма. Для лузских коми характерен сарафанный комплекс севернорусского типа, включающий рубаху с прямыми поликами и косоклинный сарафан. По крою и способу декорирования браным узором или вышивкой, состоявшей в основном из геометрического и растительного орнамента, расположенного по вороту и краям рукавов, лузская рубаха ближе всего к рубахам верхневычегодских и сысольских коми, лоемских русских, коми-пермяков. Женская рубаха летских коми относится к типу рубах с трапециевидными поликами, выкроенными из кумача, а сарафан представлен наиболее древним тунико-образным типом. Рубаха летских коми по крою, расположению узоров на прямых и широких рукавах, композиционным особенностям диагонально-геометрических узоров и их цветовом решении близка к рубахам, известным у русских Рязанской и Тульской губерний. Вышивка, аналогичная летской, не встречается больше нигде у коми-зырян, однако близка к вышивкам на старинных удмуртских и марийских рубахах.

На Летке в качестве головного убора замужние женщины носили сороку юр кдртбд 'повязка на голову', на Лузе головной убор состоял из двух платков: небольшой красной косынки руска, завязываемой на затылке, и верхнего платка фабричного производства, который мог быть любой расцветки. В сороке летских коми исследователи обнаруживают близкие параллели с марийской сорокой, проявляющиеся в однотипности их покроя и декоративного оформления.

Из мужского костюма выделяется праздничная рубаха летских коми, покрой которой, расположение разреза на груди, вышивка находят аналогии в старинных мужских рубахах марийцев.

Абсолютно отличающимися от обуви других групп коми-зырян являются распространенные у летских коми лапти из липового лыка нинкбм, которые носили с вязаными шерстяными чулками или с льняными портянками.

Традиционная система питания лузско-летских коми, включавшая большое разнообразие блюд из злаковых, семян технических культур, продуктов огородничества, животноводства, была связана с основным направлением хозяйственной деятельности - земледелием. При общих чертах пищевой модели у лузско-летских коми выделяются локальные различия: в рацион питания лузских коми чаще включались продукты рыболовства, в традиционной системе питания летских коми шире использовались семена технических культур (лен и конопля), в частности в выпечке, что не характерно для других групп коми-зырян. Виды и технология приготовления многих блюд были

заимствованы из русской кухни, о чем свидетельствует кулинарная терминология (рдсьтигай (<рус. расстегай), сачоник (<рус.), кокур (<рус. кокура, кокурка) и др.).

Вторая глава «Традиционная семейная обрядность лузско-летских коми» посвящена выявлению специфики в свадебной, родильной, погребально-поминальной обрядности лузско-летских коми и состоит из трех параграфов.

§ 1. «Свадебный обряд». Как показывает анализ этнографического материала, структура традиционной свадебной обрядности лузско-летских коми на период конца XIX - начала XX в. аналогична общему обрядовому комплексу коми-зырян, и состоит из периодов:

- предсвадебного, включающего время от сватовства до девичника, рукобитье, обряды кануна свадьбы с девичником и обрядовым мытьем невесты в бане;

- свадебного, представляющего собственно свадьбу и по времени совпадающего с днем венчания;

- послесвадебного, оформляющего этап вступления молодых в семейную и трудовую жизнь рода.

В то же время зафиксированные у лузских и летских коми обряды и обрядовые элементы обладают рядом особенностей. Так, у летских коми сохранялась своеобразная форма заключения брака: свадьба с калымом, когда сторона жениха выплачивала за невесту калым (выкуп), имевший название принос (< рус.). Денежная сумма {принос), на которые невеста должна была приготовить подарки для родных жениха, оговаривалась во время обряда «пропивания» невесты пропой (< рус.) и рукобитья кинутом - совместных трапез вступающих в родство семейных коллективов. Калым и обряд «пропивания», не встречающиеся в свадебной обрядности других групп коми-зырян, были распространены у соседнего русского населения.

Канун свадьбы (девичник) внутри группы лузско-летских коми различался как терминологией, так и формой проведения. Так, у летских коми девичник имел два названия: каризна (<рус); блин сеян рыт 'вечер поедания блинов', у лузских коми: каризна (Объячево, Читаево); блин сёян рыт (Черныш), рытва, зумлдс (Ловля, Ношуль, Черныш), плаканнъд 'плаканье' (< рус.) (Спаспоруб, Занулье, Лойма).

Специфичным являлся обычай лузских коми, происходивший в канун свадьбы, когда невеста после посещения обрядовой бани, закрытая белым полотном, вставала на расстеленную у порога дома скатерть, молилась, благодарила родных за воспитание, за истопленную баню. Данный обычай аналогичен обрядовым действиям соседнего русского населения.

У детских коми зафиксирован обычай, по которому невесте в день свадьбы перед приходом жениха и во время отправления в церковь помимо девичьего головного убора надевали меховую шапку, что было характерно для свадебного обряда марийцев, коми-пермяков.

Второй день свадьбы носил название сур юан лун 'день распивания пива', третий день пирог сёян лун 'день поедания пирога' (у летских коми). Спецификой третьего дня празднования свадьбы у летских коми был обычай выпекания пирогов ёсьта пирог 'пирог с остриями (занозами)': молодая вместе со свекровью пекла пироги, в которых запекали лучины.

Одной из наиболее ярких особенностей обрядов третьего дня у летских коми является ряженье, когда родственники жениха переодевались в ветхую одежду, брали с собой корзину и ходили по деревне, прося угощения. Главным подношением были яйца, ими кормили молодоженов, при этом невесте говорили: «кыдз позтырсб любитан, адзжд имияндслюбит» «как яйца любишь, так и нас люби». Обычай свадебного ряженья наиболее близок русским Вятского региона, поволжским финнам.

В послесвадебном периоде лузских коми существовал обычай, по которому дом молодых навещала мать невесты, привозившая с собой в качестве угощения для зятя вареные и крашеные яйца - позтыр доддь 'воз яиц'.

Отдельные обряды свадебного ритуала, в частности, девичник, передача невесты жениху различались на уровне межселенческих групп лузских коми. Из них особенно выделялись села Спаспоруб и Занулье с прилегающими к ним деревнями, поскольку имели наибольшее сходство с севернорусским свадебным ритуалом, проявлявшееся в обрядовых элементах, терминологии, широком распространении свадебных приговоров.

§ 2. «Обычаи и обряды, связанные с рождением ребенка». Основу родильного обряда составляли известные у всех групп коми-зырян обычаи, направленные на обеспечение благополучного вынашивания плода и рождения здорового ребенка, его последующую социализацию. В то же время в обрядах и обрядовых элементах лузско-летских коми имелся ряд специфических черт. К числу таких относится обычай, представляющий рудимент кувады: отцу ребенка во время родов жены давали круто посоленный хлеб с горчицей, соленую и сладкую кашу, чтобы он таким образом символично разделил муки роженицы. Подобный обычай, не зафиксированный у остальных групп коми-зырян, был известен у коми-пермяков, поволжских финнов, русских.

Характерными для родильной обрядности прилузских коми были магические действия с пуповиной ребенка. Существовал обычай перерезать или привязывать пуповину к предмету, относящемуся к желаемой для ребенка профессии: пуповину девочки перерезали на прялке, веретене, пуповину мальчика перерезали на прикладе ружья, на топоре, привязывали к плугу, чтобы имел тягу, интерес к труду. Данный обряд, широко известный у рус-

ских и финно-угорских народов, в традиционной обрядности коми-зырян был распространен преимущественно у прилузских и вымских коми.

Важнейшим этапом социализации ребенка являлось крещение, которое осуществлялось как в храме, так и в домашних условиях. Специфической чертой домашнего крещения у летских коми является использование в обряде наряду с крестом особого камня розьа из 'камень с отверстием', который опускали в купель с водой. Использование камней с пронимальной символикой было характерно для русской лечебной магии, направленной на исцеление детей от «уроков», испуга, крика и других детских недугов.

По устоявшимся народным представлениям причина многих детских недомоганий заключалась в сглазе (порче), основу лечения которого составляли различные магические действия, такие как умывание специально приготовленной водой, окуривание дымом, «рубка» под корытом. Традиционная медицинская практика прилузских коми характеризовалась разнообразием магических обрядов, направленных на излечение и предупреждение заболеваний, что объясняется постоянными контактами с русским населением, имевшим богатые традиции в области лечебной магии.

Общие принципы ухода за новорожденным, сводившегося к кормлению, пеленанию, купанию в бане, были теми же, что и у других групп коми-зырян. Для ребенка изготавливали колыбели двух типов - традиционные колыбели из березовых или осиновых досок, и не характерные для других групп коми-зырян, плетеные из ивовых веток, бересты, лыка. Для двойни изготавливали более широкую двойную зыбку с небольшой перегородкой посередине.

У лузско-летских коми зафиксирован обряд «перепекания» - мыли и парили ребенка в русской печи на предварительно подстеленном сене. Купание и парение младенца в русской печи было характерно для соседнего русского населения.

§ 3. «Погребально-поминальная обрядность лузско-летских коми». Основу погребально-поминальной обрядности лузско-летских коми, как и других этнографических групп коми-зырян, составляет православный чин погребения. В то же время погребальный обрядовый комплекс лузско-летских коми включает в себя ряд особенностей.

В погребальном обряде летских коми, перед тем как вынести гроб из дома и отправиться на кладбище, родственникам и близким принято было передавать вещи покойного, что нашло отражение в названии самого обычая «раздавать подарки» (< рус.). «Подарки от умершего» брали с крышки гроба, которую устанавливали по диагонали на гроб либо на скамью. В первую очередь одаривали тех, кто обмывал, обряжал покойного, кто изготавливал гроб, а затем уже остальную родню. Принимающий подарок сначала три раза обносил себя крестным знамением, затем благодарил умершего словами: «Спасибо (имярек), за подарок».

Яркой спецификой отличается зафиксированный на Летке и Верхней Лузе (Верхолузье) обычай "первой встречи" - вынос специального мешочка с едой и предметами пажун-кошеля. В сшитый вручную швом «вперед иголкой» мешочек помещали тарелку, чашку, ложку, катушку ниток с иголкой, полотенце, бумажные деньги, спички, из съестного клали выпечку, чаще всего рыбник, яйцо, чай, сахар, соль. Человек, несущий пажун-кошепъ, возглавлял похоронную процессию и отдавал его первому встретившемуся на пути человеку, который был одного пола с умершим или являлся его тезкой. Обычай выносить специальный мешочек с едой в день погребения находит аналогии у русских, коми-пермяков, поволжских финнов.

В поминальный цикл входили индивидуальные поминки, проходившие на третий, девятый, двадцатый, сороковой дни со смерти умершего, а также на полгода и годовщину, на которых присутствовали участники похорон, и коллективные, к основным из которых относятся Радуница, Троицкая суббота, Покровская суббота, Дмитриевская суббота.

У летских коми не фиксируется обычай проводов покойника на 40-й день, в то время как у лузских коми, за исключением Спаспорубского куста деревень, как и у других групп коми-зырян, принято «провожать покойника»: после посещения кладбища в доме устраивали поминальную трапезу, на которую приглашали выбранного по определенным критериям человека, выступавшего символическим заместителем погребенного.

Характерной особенностью кладбищ лузско-летских коми является наличие большого количества кормушек для птиц в виде домиков с двускатной крышей, с вырезанными или прорисованными окошками и дверцами, которые подвешивают к стволам деревьев, растущих рядом с могилами, крепят к намогильным сооружениям, родовой ограде или специально установленным высоким столбам. К локальной специфике относятся намогильные сооружения, выполненные из ствола можжевельника с оставленными на нем сучками, встреченные на кладбищах в летских селах Гурьевка, Слудка, Про-копьевка. В качестве стола для поминальных трапез используются доски, укладываемые поверх могилы, также у лузских коми на могилах устраиваются массивные конструкции: на четырех столбах по периметру могилы устанавливаются четыре доски, соединенные вместе, две боковые выступают в качестве скамеек, на две поперечные укладываются четыре-шесть досок, которые служат столом.

Таким образом, на территории Лузско-Летского бассейна выделяются два локальных варианта погребально-поминальной обрядности. Обрядность летских коми отличается от лузских и включает в себя такие элементы, как передача родственникам «подарков от умершего», кормление скота перед выносом гроба, накрывание полотенцем крышки гроба. У летских коми до настоящего времени широко распространен, не фиксирующийся у других

групп коми-зырян, обычай "первой встречи". В то же время не выраженным оказался комплекс действий 40-го дня, ограниченный посещением кладбища и поминальной трапезой. Влиянием старообрядческих традиций, вероятно, объясняются такие элементы, как способ изготовления гроба «на шипах», обряжение покойного в саван, изготовление намогильных сооружений из ствола можжевельника. В погребальном обряде лузских коми особо обращает на себя внимание обычай «провожать душу» на сороковой день, устанавливать кормушки для птиц, надмогильные конструкции в виде стола и скамеек.

В Заключении диссертации подводятся основные итоги исследования. Выделенная во второй половине XX в. Л.П. Лашуком и Л.Н. Жеребцовым этнографическая группа прилузских коми, характеризуется, в первую очередь, земледельческим типом хозяйства, который складывался в особых природно-климатических условиях: мягкий по сравнению с северными территориями климат способствовал сложению в Прилузье земледелия с трехпольной системой севооборота, наряду с которой до начала XX в. сохранялись перелог и подсека. В тесной связи с земледелием развивалось и животноводство, в котором выделялись такие отрасли, как свиноводство и птицеводство. Также характерным исключительно для хозяйственного комплекса прилузских коми является пчеловодство.

Анализ фольклорных источников показал, что лузские и летские коми идентифицируют себя как отдельные локальные сообщества и это особенно ярко проявляется в прозвшцной традиции, которая фиксируется на разном таксономическом уровне, прежде всего, на уровне групп, локализованных в бассейнах рек Лузы и Летки. Основанием для выделения локальных групп лузских и детских коми выступают не просто отдельные элементы культуры и языка, а комплексы характерных черт традиционной культуры, предопределенные природно-климатическими, социально-экономическими факторами и этнокультурными контактами. Формирование специфики традиционной культуры было во многом обусловлено особенностями этнической истории лузско-летских коми. Начиная с эпохи средневековья население Лузской Пермцы, выступающее основой формирования лузско-летских коми, контактировало с прибалтийско-финскими и поволжско-финскими племенами. Большое влияние на традиционную культуру прилузских коми оказывалось со стороны соседнего севернорусского и среднерусского населения, что нашло отражение практически во всех культурных компонентах и зафиксированных в языке в виде многочисленных заимствований русской терминологии.

Зафиксированные в Прилузье традиции, территориально локализованные в бассейнах рек Летка и Луза, имеют разную степень устойчивого

бытования специфических черт, что обусловлено, главным образом, сравнительной замкнутостью группы летских коми. У летских коми до настоящего времени сохраняются многие элементы свадебного обрядового комплекса, система общедеревенских прозвищ, имеющих особое значение для самоидентификации труппы, тогда как на Лузе данный пласт культуры оказался практически полностью утраченным.

Дальнейшее всестороннее и детальное исследование локальных групп может способствовать решению целого ряда вопросов, в числе которых находятся проблемы этнической идентичности, межэтнического взаимодействия, этногенеза, путей формирования и закономерностей трансформации различных культурных элементов.

Список основных работ, опубликованных по теме диссертации

Публикации в научных изданиях, рекомендованных ВАК

1. Бойко [Сорвачева] Ю.И. Символика дома в погребальной обрядности лузско-летских коми // Вестник Поморского университета. - 2007. - № 3. - С. 25-29.

2. Бойко Ю.И. Родильная обрядность локальной группы летских коми в современных записях // Известия Российского государственного университета им. А.И. Герцена. -2009. - № 93. - С. 42-46.

Публикации в сборниках научных трудов

3. Бойко Ю.И. Топография кладбищ (по материалам архива музея археологии и этнографии СыктГУ) // Музеи и краеведение. - Сыктывкар, 2007. -Вып. 6.-С. 334-339.

4. Бойко Ю.И. К вопросу об одном из элементов погребальной обрядности летских коми // «Рябининские чтения - 2007» (Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера). - Петрозаводск, 2007.-С. 108-110.

5. Бойко [Сорвачева] Ю.И. Особенности намогильных сооружений Прилуз-ского района // Геолого-археологические исследования в Тимано-Северо-уральском регионе. Доклады 9-й студенческой научной конференции. - Сыктывкар: ИГ Коми НЦ УрО РАН, 2006. - Том ЕХ. - С. 115-120. Совм. с С.П.Федюневым.

6. БойкоЮ.И. Обряды дня похорон у летских коми //Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе. Доклады 10-й научной конференции. - Сыктывкар: Геопринт, 2007. - Том X. - С. 133-137.

7. Бойко Ю.И. Особенности традиционной системы питания прилузских коми // Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе. Доклады 11-й научной конференции. - Сыктывкар: Геопринт, 2008. -Том XI.-С. 137-142.

8. Бойко Ю.И. О некоторых особенностях свадебной обрядности летских коми // Материалы докладов I Всероссийской молодежной научной конференции «Молодежь и наука на Севере». - Сыктывкар, 2008. - Том И. - С. 54-55.

9. Бойко Ю.И. Образ птицы в контексте семейной обрядности коми (по полевым материалам и музейной коллекции НМ РК) // Духовное наследие народов Республики Коми: история и современность: Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Редкие книги в фондах современных библиотек, архивов, музеев» (к 20-летию отдела редкой книги научной библиотеки СыктГУ). - Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2010. - С. 264-268. Совм. с Н.А. Волокитиной.

10. Бойко Ю.И. Значение этнографических исследований А.К. Супинского для характеристики традиционной культуры прилузских коми // Известия Общества изучения Коми края: научно-популярный краеведческий журнал. - Сыктывкар: Коми пединститут, 2010. - Вып. 13. - С. 12-14.

Тираж 100 экз.

Заказ №25 (138).

Редакционно-издательский отдел Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН. 167982, ГСП-2, г. Сыктывкар, ул. Коммунистическая, 26.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бойко, Юлия Ивановна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Этнографическая группа лузско-летских коми: история формирования группы и общая характеристика хозяйственно-культурного типа

1.1. История формирования группы, коллективные номинации (прозвища) и культурные границы

1.2. Традиционная система хозяйства и сфера жизнеобеспечения (традиционное жилище, одежда, пища).

ГЛАВА II. Традиционная семейная обрядность лузско-летских коми.

11.1. Свадебный обряд.

П.2. Обычаи и обряды, связанные с рождением ребенка.

П.З. Погребально-поминальный обряд.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Бойко, Юлия Ивановна

В центре внимания отечественной этнографии находится изучение формирования и этнокультурных особенностей этнографических групп, в основе общности которых, как и, в целом, этноса, лежат общность территории и языка, культурно-бытовых особенностей, комплексные представления о «своих». Изучение малых или крупных этнографических сообществ, по мнению Т.А. Берн-штам, является «следующей ступенью в исследовании проблемы этноса, с выходом на новые подходы и аналитические приемы, могущие высветить иные механизмы формообразования этнических структур, их интегрирующих и дифференцирующих признаков»1. Этнографическое исследование отдельных групп «как первичных ячеек этноса», с учетом привлечения накопленных и проанализированных знаний о них, в немалой степени может помочь в изучении природы и свойств таксономически низких подразделений этносов, в решении вопросов об этнической идентичности, межэтнического взаимодействия, культурные результаты которого более отчетливо видны в масштабе этнографических групп, нежели всего этноса в целом. Именно на уровне малых групп оформляются и закрепляются традиции, складываются культурные модели, формируется основа системного целого крупных этнических и межэтнических сообществ2. На примере исследования этнографических групп возможно более конкретное выявление и рассмотрение социокультурных механизмов адаптации к природно-климатическим условиям, способствующих выработке регионально-локальных вариантов культуры. Изучение традиционной культуры, выявление в ней универсальных и специфических черт на уровне локальной группы позволяет не только глубже проникнуть в проблемы происхождения отдельных элементов культуры, но и в целом этногенеза народа.

В то же время, не решенной на сегодня проблемой остается выявление критерия, согласно которому каждая этнокультурная группа идентифицирует и сохраняет себя, а также обозначает символические «границы» разделения общности3. Перед исследователями стоят проблемы разработки методов выделения и типологии малых групп, создания скоординированной программы исследований.

Вопрос о локальных группах в советской этнографии изучался в рамках теории этноса, результатом чего стали выявление объективных факторов формирования этнических структур и подструктур, создание «рабочей» шкалы эт-ноподразделений различного таксономического уровня, а также выводы этнографов о том, что набор универсальных признаков этнической специфики как этноса, так и этнографических и этнических групп до сих пор окончательно не определен4. Одной из первых разработок, которые легли в основу современного понимания природы этих групп, были работы Ю.В. Бромлея 1970-80-х годов5. Ученым были выявлены классификационные различия между этническими и этнографическими группами, которые он видел в наличии самосознания у первых и отсутствии такового у вторых. Им были выделены условия, при которых возможно появление субэтносов и этнографических групп, при этом подчеркивалась динамичность тех и других.

Актуальностью вопроса объясняется устойчивый интерес, проявляемый к проблеме локальных групп российскими этнографами. Первым серьезным опытом специального изучения локальной группы, выполненной на монографическом уровне, стали работы Т.А. Бернштам, посвященные поморам6. Автором были рассмотрены история формирования группы, специфика культурно-бытового и хозяйственного уклада, путем сопоставления с общерусскими и севернорусскими традициями. Подобным опытом изучения стали монографии К.К. Логинова о локальных группах Карелии - «заонежан» (русских Заонежья), п а также русских, проживающих в Ведлозерье . Работа И.Ю. Трушковой посвящена конкретному изучению культуры жизнеобеспечения и духовных представлений русских Вятского региона с выделением локальных вариантов внутри него8. Выделению локальных комплексов традиционной культуры татар Поволжья и Урала посвящена монография коллектива авторов Академии наук Республики Татарстан9. В 2008 г. был подготовлен сборник научных статей под названием «Малые этнические и этнографические группы»10. Развитие данной тематики продолжила редакция «Вестника СПбГУ. Серия история» в новой рубрике «Исследования малых групп в этнографии», в рамках которой планируется обсуждение теоретических проблем и методических рекомендаций, публикация обобщающих и тематических результатов конкретных исследований этнических, этнотерриториальных и социолокальных групп11. Региональный аспект признан одним из наиболее перспективных в фольклористике12.

Разработка вопросов, связанных с формированием локальных, этнографических групп в этнографии коми получила свое развитие в работах Л.П. JTa-шука, Л.Н. Жеребцова, Н.Д. Конакова, О.В. Котова, A.A. Чувьюрова, В.В. Власовой, К.В. Истомина.

Первый опыт этнографического районирования коми-зырян был отражен в статье Л.П. Лашука «Принципы историко-этнографического районирования Коми АССР», в которой автором был поставлен вопрос об основных принципах выделения этнографических групп коми-зырян. Еще в 1960-ом году Л.П. Лашук писал: «В настоящее время в связи с накоплением значительного материала по истории культуры и этнографии коренного населения Коми АССР перед исследователями встает задача. более углубленного изучения всего многообразия его национальной специфики как взятой в целом, так и по линии выявления

13 традиционных локальных различий» . В ходе исследований Л.П. Лашуком совместно с Л.Н. Жеребцовым были обозначены историко-этнографические районы, а также основные этнографические группы коми (вымичи, нижневычегод-цы, прилузцы, сысольцы, удорцы, ижемцы, верхневычегодцы, печорцы), выделение которых основывается на особенностях хозяйственно-культурного типа, различиях диалекта.

Л.П. Лашуком и Л.Н. Жеребцовым была начата исследовательская работа по описанию отдельных групп коми-зырян, результатом которой стали их совместные статьи, посвященные описанию этнографического уклада населения Верхней Вычегды, Прилузья14. Работа в данном направлении успешно продолжалась JI.H. Жеребцовым, который выделил и исследовал Локчимский этнографический микрорайон15. Ему же принадлежит первое и единственное на сегодняшний день монографическое исследование группы удорских коми «Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII - начале XX в.», в котором рассматриваются вопросы, связанные с формированием группы, дается описание особенностей ее материальной и духовной культуры16.

Работы JI.H. Жеребцова были посвящены также истории формирования и особенностей традиционной культуры отдельных коми групп, проживающих

17 вне основного этнического массива . С начала 1980-х гг. целенаправленную работу по изучению этноареальных групп продолжили Н.Д. Конаков, О.В. Котов, результатом которой стал их общий труд «Этноареальные группы коми: Формирование и современное этнокультурное состояние». Авторы рассматривали вопросы формирования этноареальных групп кольских и обских, омских коми, особенности традиционной культуры жизнеобеспечения, семейного быта,

I Я впервые особое внимание уделялось изучению этнического самосознания .

Исследованию традиционной духовной культуры локальных групп коми старообрядческого населения Верхней и Средней Печоры посвящены работы A.A. Чувьюрова, В.В. Власовой 19, впервые в качестве одного из факторов формирования этнолокальной группы рассматривается старообрядчество. Работы К.В. Истомина посвящены основной отрасли традиционной экономики ижем-ских коми - оленеводству20.

При всем многообразии исследовательских направлений по данной проблематике, выделенные еще в 1960-ых годах этнографические районы исследованы крайне неравномерно, не проведено комплексного изучения традиционной культуры и этнической истории групп коми-зырян, и, в частности, недостаточно изучена самая южная группа коми, проживающая в Лузско-Летском бассейне. Группа южных коми, характеризующихся земледельческим типом хозяйства и связанной с ним культурно-бытовой спецификой, получила название прилузской, в соответствии с территориально-административным делением республики. Вместе с тем, JI.H. Жеребцов предположил наличие в Прилузье двух локальных традиций — лузской и летской, наметив, таким образом, перспективы дальнейших исследований.

Объектом настоящего исследования являются лузско-летские коми (луз-саяс), проживающие в бассейнах рр. Лузы и Летки в юго-западной части Республики Коми (в современном административном делении - Прилузский район Республики Коми).

Предметом исследования является традиционная культура лузско-летских коми. Особое внимание в диссертационном сочинении уделяется рассмотрению хозяйственного комплекса, жилища, одежды, пищи, семейной обрядности.

Период до начала XX в. можно считать этапом накопления знаний, первых этнографических сведений по лузско-летским коми. При этом специфика традиционной культуры населения Лузско-Летского бассейна исследователями связывалась с их принадлежностью к коми-пермякам.

Первые сведения о лузско-летских коми зафиксированы были академиком И.И. Лепехиным в сочинении «Продолжение дневных записок путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1771 году». В сочинении имеются описания женской одежды населения д. Прокопь-евка, празднования Ильина дня в с. Объячево, хозяйственных занятий крестьян. Культурное своеобразие лузско-летских коми И.И. Лепехин связывал с их принадлежностью к коми-пермякам21.

Некоторые сведения о лузско-летских коми размещены на страницах «Вятских губернских ведомостей», «Вологодских губернских ведомостей»22. Материалы по семейной обрядности населения бассейна р. Лузы, публиковавшиеся в Ведомостях, в числе ряда других вопросов нашли отражение в компилятивной монографической работе К. А. Попова «Зыряне и зырянский край», изданной в 1874 г., в которой автор определял этническую границу зырян верховьями р. ЛузьГ .

Большой вклад в изучение культуры коми-зырян внес исследователь А.И. Шегрен, которым в ходе академической экспедиции были собраны, в частности, материалы о традиционной культуре лузско-летских коми24.

Ценные этнографические сведения по летским коми были собраны в ходе экспедиции 1907 г. финским исследователем Ууно Таави Сирелиусом, который, следуя академической финно-угорской традиции начала XX в., определял лет

25 ских коми как коми-пермяков .

А.К. Супинским изучались традиции домостроительства, хозяйственные промыслы и связанные с ними поверья у лузско-летских коми26.

Систематические этнографические исследования прилузских коми начали осуществляться со второй половины XX в. наряду с фронтальным изучением лузско-летского диалекта, топонимическими, археологическими, антропологическими исследованиями.

Результатом многолетнего изучения лузско-летского диалекта стала монография Т.И. Жилиной «Лузско-летский диалект коми языка». На основе языковых данных отмечаются сходства лузско-летских говоров с сысольскими диалектами коми языка, а также с северными коми-пермяцкими говорами, кроме этого, выявлены лексические параллели в удмуртском, марийском27, прибалтийско-финских языках" . Впервые Т.И. Жилиной были отмечены различия в говорах лузских и летских коми29.

На территории Лузско-Летского бассейна А.И. Туркиным и А.П. Афанасьевым проводилось изучение топонимики, продолженное А.Г. Мусановым30, которым было выявлено, что в географических названиях Прилузского района наряду с исконно коми, составляющими основной пласт, четко выделяются топонимы прибалтийско-финско-саамского, волжско-финского, русского происхождения31.

Исследователем H.H. Чебоксаровым было установлено, что на Летке, Лузе, Сысоле преобладает население с антропологическими характеристиками, сближающими южных коми с удмуртами и коми-пермяками Современными антропологическими исследованиями отмечается также близость южных коми к прибалтийским финноязычным народам33.

На территории Прилузского района проводились археологические исследования. Так, по археологическим данным, полученным в результате раскопок Лоемского комплекса памятников - могильника и поселения, относящихся к XIII — XIV вв., прослеживается этническое своеобразие населения, влияние на культуру лузских пермян прибалтийских и поволжских финнов, а также племен

34 славянского происхождения .

На базе археологических, антропологических, лингвистических, топонимических данных, а также опубликованных архивных материалов рассматриваются особенности формирования и этнокультурных связей лузско-летских коми.

Из этнографических работ необходимо отметить научную значимость фундаментального труда В.Н. Белицер «Очерки по этнографии народов коми XIX - нач. XX вв.», в котором впервые при описании традиционной культуры коми-зырян особо выделяется специфика южных районов, проводятся аналогии с культурой поволжских финнов35.

В совместных исследованиях Л. П. Лашука и Л.Н. Жеребцова, были рассмотрены некоторые вопросы формирования этнографической группы прилуз-ских коми, выделены основные особенности традиционной культуры и хозяй

Т /Г ства населения бассейна р. Лузы . Л.Н. Жеребцовым впервые был сформулирован тезис о существовании в Прилузском районе двух локальных традиций: «летский микрорайон <.> при всей близости к прилузскому, обладает опреде

37 ленными отличиями и заслуживает специального рассмотрения» . Однако особенности традиций летских коми не нашли отражение в публикации. Исходя из этого, в предлагаемом исследовании особое внимание уделяется традиционной культуре локальной группы летских коми.

Вопросы формирования этнографической группы лузско-летских коми, заселения территории бассейнов Лузы и Летки, динамика численности населения рассматривались в работах Л.Н. Жеребцова, И.Л. Жеребцова, М.А. Мацука

38 и др. .

В исследованиях второй половины XX в. отражены многие стороны традиционной культуры прилузских коми. Исключительно информативными являются работы В.В. Соловьева, основанные на обширном архивном материале, в которых были рассмотрены структура и численность крестьянской семьи луз-ско-летских коми в первой половине XIX века, определены два основных типа семей: малые и неразделенные, изучены брачно-семейные отношения39.

Описание отдельных элементов традиционного костюма прилузских коми представлено в работах Г.Н. Климовой, Т.С. Кольчуриной, Н.В. Титовой, В.Э. Шарапова40. На основе изучения и сравнительного анализа традиционного костюма, вышивки, Г.Н. Климовой была выявлена специфика рубахи и головного убора летских коми, определен основной ареал распространения сороки, проведены аналогии костюмам марийцев, удмуртов, русских. Отличия традиционного костюма связывались исследователем с особенностями формирования группы летских коми и участии в сложении их культуры марийского и русского компонента41.

В ходе изучения традиционной системы питания коми Т.И. Чудовой были выявлены не только особенности локальной пищевой модели прилузских коми, связываемые с земледельческим типом хозяйствования, но и зафиксированы отличия, наблюдаемые в ассортименте блюд, лузских и летских коми42.

Исследователем традиционной медицины И.В. Ильиной только у прилуз-цев было зафиксировано использование в медицинских целях всех видов культурных растений, известных своими лекарственными свойствами, что обусловливается сравнительно развитым земледелием у данной этнографической груп

43 тл и и пы . В традиционной медицинскои практике прилузских коми исследователь отмечает разнообразие магических обрядов, что связывает с постоянными контактами с русским населением, имевшим богатые традиции в области лечебной

44 магии .

В контексте традиционной системы лечения и предупреждения заболеваний детей, в том числе и у лузско-летских коми, И.В. Ильиной рассматривалась родильная обрядность45. Исследователем отмечены рудименты кувады, обрядовые действия, проводимые с пуповиной, разновидности колыбелей, встречавшихся у лузско-летских коми.

Характеристика отдельных элементов погребально-поминальной обрядности лузско-летских коми и, связанных с нею представлений, дана в исследованиях А.И. Терюкова, В.А. Семенова, В.Э. Шарапова, О.Н. Голубковой, Т.Н. Бунчук, Е.А. Шевченко46. В то же время в работах нашли отражение лишь отдельные обычаи, которые, несмотря на специфику, не раскрывают всех особенностей погребально-поминальной обрядности прилузских коми.

Из исследовательских работ по семейной обрядности выделяется монография Ф.В. Плесовского, посвященная свадьбе народа коми47. Характеризуя свадебную обрядность коми, автор выделил многочисленные локальные варианты, среди которых отметил и обрядовые особенности у лузских и летских коми. Данное исследование существенно облегчило анализ материалов по свадебной обрядности лузско-летских коми и написание раздела по данной теме диссертационного сочинения.

Особенности музыкальной культуры рассматривались в работах A.C. Сидорова, посвященных плясовой народной музыке Прилузского района, П.И. Чисталева - специфике традиционных музыкальных инструментов у коми48.

Фольклор, связанный с календарной и свадебной обрядностью Прилузья, рассматривается в работах Г.С. Савельевой49, Ю.А. Крашенинниковой50. Оба исследователя сходятся во мнении, что в сравнении с ситуацией фольклорного двуязычия в других районах коми, в традиции лузско-летской группы локальная специфика, связанная с переосмыслением русского фольклора как иноязычного, практически отсутствует.

С целью изучения современных этнокультурных процессов на территории Прилузья проводились социологические исследования, показавшие существенные изменения в материальной и духовной культуре современного коми сельского населения51.

В начале XXI в. стали издаваться краеведческие исследования, посвященные лузско-летским коми. A.A. Сидоровой, с использованием архивных материалов, была написана краеведческая книга «История Прилузского района Республики Коми. Взгляд в прошлое и современное». В ней представлена в систематизированном виде информация об историко-культурном наследии людей, заселяющих бассейны рек Летка и Луза, в частности, кратко рассмотрены вопросы традиционного костюма, системы питания, особенности жилища и обрядности В работе обращается внимание на некоторые культурные различия локальных групп лузских и летских коми.

На основе архивных материалов, воспоминаний местных жителей А.И. Можеговым восстанавливается история Ношульской волости, характеризуется традиционный быт и хозяйственные занятия ношульцев .

Таким образом, начиная с XVIII в. исследователями отмечались особенности традиционной культуры прилузских коми, предлагались объяснения наличия этой специфики. Однако, как показывает историографический обзор, несмотря на накопленные материалы, комплексного этнографического изучения традиционной культуры лузско-летских коми пока не проводилось. Недостаточно изученными являются хозяйственный комплекс и сфера жизнеобеспечения, семейная обрядность. Не полностью проанализированной остается специфика локальных групп лузских и летских коми. Мало изучен вопрос идентификации и самоидентификации группы.

Цель данного исследования заключается в том, чтобы дать комплексную характеристику традиционной культуры лузско-летских коми, выявить общее и особенное в ее локальных вариантах. Цель исследования обусловила постановку задач, определивших содержание диссертационного сочинения:

- систематизировать и проанализировать имеющиеся этнографические, архивные и опубликованные материалы по истории Прилузья (территории Луз-ско-Летского бассейна);

- рассмотреть историю формирования группы, охарактеризовать особенности межпоселенческих взаимоотношений, проявляющиеся в общедеревенских номинациях, а также традициях общедеревенских праздников;

- дать общую характеристику хозяйственно-культурного типа лузско-летских коми и выявить особенности в традиционном хозяйстве, сфере жизнеобеспечения (жилище, одежда, пища);

- рассмотреть особенности обрядов семейного цикла

- выявить факторы, повлиявшие на формирование лузско-летских локальных традиций.

Хронологические рамки работы охватывают конец XIX - первую половину XX вв. Определение нижней границы исследования мотивируется состоянием источниковой базы, верхней - периодом сохранения традиционной культуры, существовавшей в определенный хронологический период (середина XIX- середина XX вв.) на основе традиционных форм хозяйства.

Границы исследуемой территории совпадают с административными границами Прилузского района Республики Коми, претерпевшего в своем развитии ряд административно-территориальных преобразований. Так, селения от Прокопьевки до Черемуховки по р. Летка входили в состав Слудской волости Хлыновского, позднее Орловского уезда Вятской губернии. В 1929 г. Слудская волость была включена в состав Прилузского района Коми автономной области. Позже постановлением Президиума ЦИК СССР 27 марта 1935 г. из состава Прилузского района выделен был Летский район, в который вошли: Летский, Верхнелузский, Прокопьевский, Слудский, Мутницкий, Ловлинский сельсоветы, а 1 февраля 1963 г. Прилузский и Летский районы были объединены в При-лузский район. Коми населением, проживающим на территории Лузско-Летского бассейна, до конца XIX в., а на Летке и в первой половине XX в. в качестве самоназвания применялся термин «пермяки», тогда как обозначение «зыряне, коми» использовалось ими по отношению к представителям других групп коми-зырян.

Работа представляет собой первое комплексное этнографическое исследование лузско-летских коми, среди которых выделены две локальные традиции. В научный оборот вводятся новые материалы, полученные в ходе полевых исследований, а также ранее неопубликованные архивные источники.

Основной источниковой базой настоящей работы стали полевые материалы, собранные автором в ходе этнографических экспедиций ИЯЛИ КНЦ УрО РАН в Прилузском районе Республики Коми на территории сельских поселений Спаспоруб, Занулье, Читаево, Объячево, Ношуль, Черныш, Летка, Мутни-ца, Черемуховка, Гурьевка, Слудка, Прокопьевка. Для получения сравнительного материала проводилось этнографическое исследование соседнего русского села Лойма (рис. 2).

Были сделаны этнографические записи по истории заселения, хозяйственной деятельности, жилищу, одежде, пище, семейной обрядности, престольным праздникам, коллективным прозвищам. В качестве информантов выбирались преимущественно люди пожилого возраста, считающиеся основными хранителями традиций. Из обрядов жизненного цикла в меньшей степени удалось реконструировать родильную обрядность в связи со скудностью источниковой базы: сбор информации в начале XXI в. в основном от населения старше 60-70 лет, детородный период которых приходился на годы, когда активно шла борьба с «пережитками» прошлого, а контроль в родовспоможении, чаще всего, уже осуществлялся медицинскими работниками.

Основными при сборе информации были методы интервью, а также метод включенного наблюдения, фотофиксация материала. Достоверность полученных в ходе полевых исследований данных была обеспечена их массовостью, повторяемостью, взаимодополняемостью. Рассказы и воспоминания информантов дополнялись архивными источниками, что позволило проверить их объективность и восстановить в целостности наиболее важные моменты.

Использование архивных источников дает возможность существенно дополнить или восстановить особенности бытования тех или иных элементов материальной культуры, ряда обрядовых комплексов XIX- начала XX вв., а также проследить динамику развития и трансформации некоторых традиций. Подробные сведения содержатся в архивных материалах А. Шегрена, относящиеся к первой трети XIX в., которые хранятся в Архиве Академии наук России54. Из личных писем А. Шегрена известно, что его исследовательской работе свою посильную помощь оказывал мещанин И. Мальцев55, проживавший в с. Но-шуль, им в числе лингвистических материалов, было собрано описание обычаев и обрядов, элементов традиционного костюма, нравов, занятий местных жителей, деятельности ношульской пристани56.

Значительный объем информации содержится в путевых заметках У.Т. Сирелиуса, сделанных им в ходе экспедиции 1907 года, включающих в себя де

57 тальное описание элементов народного костюма летских коми . Особая ценность исследований У.Т. Сирелиуса заключается в том, что подробнейшие описания предметов снабжены фотоснимками и зарисовками, среди которых фотоснимок летской женщины, зарисовки и фотоснимки верхней одежды (шабура), женской и мужской рубахи, женского головного убора летских коми, поясов58. Рукописная опись предметов, составленная У.Т. Сирелиусом, хранится в фондах Национального музея г. Хельсинки.

Важными являются хранящиеся в архиве МАЭ РАН рукописные труды А.К. Супинского, в которых содержатся подробные описания типов жилищ лузско-летских коми, внутренней планировки, сопровождаемые рисунками и чертежами; строительной обрядности, промыслов и связанных с ними поверий59. Из представленных материалов по домостроительству особого внимания заслуживают зафиксированные А.К. Супинским архаичные типы жилищ, особые конструкции крыш жилых и хозяйственных построек, временные и промыеловые постройки. Данные материалы позволили выполнить реконструкцию традиционного жилища, дополнить имеющиеся сведения по домостроительству и типологии жилища лузско-летских коми.

Довольно значительный материал по различным аспектам традиционной культуры лузско-летских коми хранится в фондах Российского этнографического музея (г. Санкт-Петербург), Национального музея Республики Коми (г. Сыктывкар), Краеведческого музея с. Объячево Прилузского района: коллекции традиционной одежды, различных предметов быта, орудий труда. Особого внимания заслуживают составленные М.А. Браун описи коллекций традиционной одежды коми-зырян, хранящиеся в Архиве Российского этнографического музея, позволяющие выявить особенности праздничного и повседневного женского и мужского костюма, верхней одежды лузско-летских коми60. Несколько фольклорных текстов и описаний традиций были почерпнуты в рукописном фонде Коми национального музея.

Материалы по этнической истории, традиционной культуре лузско-летских коми содержатся в полевых отчетах, реестрах, составленных участниками научных этнографических и фольклорных экспедиций, хранящихся в фондах Научного архива Коми НЦ, Фольклорного архива и научного архива музея археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета. Ценные историко-этнографические сведения содержатся в снабженном богатым иллюстративным материалом, научном отчете Прилузской этнографической экспедиции в 1959 г. Л.П. Лашука, Л.Н. Жеребцова, хранящемся в Архиве Коми научного центра УрО РАН. В Фоно архиве Центра фольклорных исследований Сыктывкарского университета в Прилузском собрании, помимо записей традиционных обрядов и обычаев лузско-летских коми, хранится коллекция материалов (рукописные материалы и аудиозаписи), посвященная культуре с. Прокопьевка, собранная краеведом П. Г. Сухогузовым в 1978-1980 гг.61. Первая часть рукописных материалов «Записки о Прокопьевке» представляет записи, в основном основанные на воспоминаниях старожилов, о истории села, близлежащих деревень, сведения о занятиях местных жителей; во второй части «Село Прокопьевка. Обычаи, верования, суеверия, игры, праздники, лечения» содержатся сведения об обычаях, воспоминания информантов о местных праздниках,

62 свадебном обряде, знахарстве, развлечениях молодежи . Аудиоматериалы содержат записи местного песенного репертуара.

Сведения о лузско-летских коми размещены на страницах периодической печати. На страницах ВГВ печатались сообщения о семейной обрядности населения с. Ношуль, о работе Ношульской пристани, сложностях перевозки товаров63. В газете «Волжско-Камское слово» за 1882 год была опубликована'статья «Среди пермяков», посвященная описанию многих сторон быта, хозяйственных занятий, обрядов и обычаев, особенностей костюма летских коми. Несмотря на то, что статьи носили преимущественно публицистический характер, нежели научный, они позволяют получить разнообразную и подробную информацию о семейных обычаях, хозяйственных и промысловых занятиях, о работе Ношульской пристани, традиционном костюме.

Во время сбора этнографического материала среди коми военнопленных, осуществляемого финским лингвистом Т.Э. Уотила в 1942-1943 гг., были сделаны записи о хозяйственных занятиях, о формах досуга, а также приметах, поговорках, загадках жителей с. Объячево64.

Систематические исследования фольклора этнографической группы лузско-летских коми проводятся в Центре фольклорных исследований Сыктывкарского государственного университета, результатом чего стали представленные сведения по календарным праздникам, обычаям и обрядам, а также фольклорные тексты на страницах сборников материалов65.

Методологической основой работы явились теоретические и практические разработки отечественных исследователей, определивших такие ключевые понятия этнических исследований как «этнос», «субэтнос», «этнографическая группа», «локальная группа», выделивших основные компоненты этничности66.

В диссертационном сочинении употребляются два понятия этнической категории: «этнографическая группа», применяемое по отношению к лузско-летским коми в целом, и «локальная группа», используемое для обозначения только лузских и только летских коми, представляющих каждая в отдельности группу наименьшей таксономической величины67. Этнографические группы были определены как «территориальные части народа, отличающиеся локальной спецификой разговорного языка, культуры и быта (особое наречие или говор, особенности материальной и духовной культуры и т.п.), имеющие иногда самоназвание и как бы двойственное самосознание»68.

Основными признаками локальных (этнолокальных) групп исследователи называют: субэтничность, выраженную в собственном самосознании и самоназвании (главным образом, с притяжением к географическому объекту), осознание границ своей локальной территории, наличие собственного говора, наличие в традиционной культуре черт этнолокальной специфики69.

Анализ и интерпретация собранного материала проводились в рамках сравнительно-исторического, историко-типологического и ретроспективного методов, что позволило выявить общее и особенное в традиционной культуре лузско-летских коми, а также определить причины этих сходств и различий. Проводилось выявление динамики развития рассматриваемых элементов традиционной культуры лузско-летских коми-зырян.

Такие термины как «традиция», «традиционная культура» на протяжении ряда лет являются предметом дискуссий в этнографической науке70. В статье С. Чешко, посвященной данной проблеме, отмечается, что «понятие «традиционная народная культура», связанное с однокоренными понятиями «традиция», «традиционная культура», «традиционное общество» и т.п., в этнологической науке не имеет однозначного толкования; представители разных научных школ и направлений трактуют их по-разному в зависимости от общих представлений

71 о предметной области и методологии этнологии» . Одни настаивают на том, что традиционная культура — это то, что соответствует доиндустриальной эпохе; другие - что «этнологическая наука призвана изучать, прежде всего, современные культуры современных народов, а не только «этнографизмы» прошлых эпох», соответственно традиция представляет собой устоявшиеся, передаваемые из поколения в поколение социальные, культурные, языковые, правовые нормы, обеспечивающие существование и развитие общества

Неоднозначность подхода исследователей к обозначенной дефиниции происходит в силу разнообразия и неоднородности определений терминов «традиция», «культура», «этничность», «этнос». В данной работе принимается дефиниция, следуя которой под культурой понимается огромный и всеобъемлющий комплекс внебиологически выработанных средств деятельности . В рамках этого определения в работе исследуется область традиционной культуры, под которой понимается культура, сохранявшаяся в период с конца XIX до первой половины XX вв. на основе традиционных форм хозяйства. Вообще, традиция всегда связана с отбором культурного материала: сохраняется и передается только то, что представляется наиболее важным и ценным для той или иной общности, что способствует лучшей адаптации к определенной географической, исторической, социальной среде.

В российской науке об этносах упрочилось условное деление традиционной культуры на материальную и духовную, в основу выделения которых положено различение двух функций, выполняемых культурой соответственно направленности одних ее элементов на биофизическую сферу, а других - на духовный мир людей74.

Диссертационное исследование является частью плановой работы сектора этнографии по теме «Этнографическое районирование республики Коми», вводит в научный оборот материалы по традиционной культуре этнографической группы лузско-летских коми. Исследование локальных групп представляет материал для решения проблем этнической идентичности, межэтнического взаимодействия; рассмотрения социокультурных механизмов адаптации к природно-климатическим условиям, способствовавших выработке региональнолокального варианта культуры. Материалы по традиционному хозяйству могут иметь прикладное значение и использоваться при формировании стратегии социально-экономического развития Прилузского района Республики Коми, население которого сохранило земледельческие и животноводческие традиции и имеет потенциал для их восстановления.

Результаты исследования могут быть использованы при изучении традиционной культуры коми-зырян, привлекаться в качестве сравнительного материала в дальнейших этнографических изысканиях по различным аспектам традиционной культуры других групп коми-зырян, а также народов Европейского Северо-Востока. Приводимые в работе основные положения могут найти применение при разработке учебных курсов и методических пособий по этнографии коми, при создании музейных экспозиций.

Основные положения диссертации были изложены в докладах автора на научных конференциях: IX, X, XI научные конференции «Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе» (Сыктывкар, 2006, 2007, 2008); I Всероссийская молодежная конференция «Молодежь и наука на Севере - 2008» (Сыктывкар, 2008); Международная научная конференция «Полевая этнография - 2008» (Санкт-Петербург, 2008); Всероссийская научно-практическая конференция «Редкие книги в фондах современных библиотек, архивов, музеев» (Сыктывкар, 2009); Всероссийская научно-практическая и краеведческая конференция «Человек и эпоха» (Сыктывкар, 2010); Всероссийская научно-практическая конференция «Вторые Мяндинские чтения» (с. Усть-Цильма, 2010), а также нашли отражение в опубликованных тезисах и статьях, в том числе рецензируемых.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии из 173-х наименований и приложений, включающих список основных информантов и 103 черно-белых иллюстрации.

1 Бернштам, Т.А. Введение // Русский Север. К проблеме локальных групп. - СПб., 1995. -С. 5.

2 Белков, П.Л. Малые группы в этнографии: постановка проблемы / П.Л. Белков, И.И. Верняев, А.Г. Новожилов И Вестник Санкт-Петербургского университета. - Сер 2, 2009. Вып. 3. - С. 91

3 Фурсова, T.B. Этнографические и этнические группы: проблемы их дифференциации и методов исследования / T.B. Фурсова // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (Материалы IV международной научной конференции «Рябининские чтения». - Петрозаводск, 2003. - С. 263.

4 Пименов, В.В. Системный подход к этносу / В.В. Пименов // Расы и народы. - М., 1986. - С. 14-15; Фурсова, T.B. Этнографические и этнические группы: проблемы их дифференциации и методов исследования / T.B. Фурсова // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (Материалы IV международной научной конференции «Рябининские чтения». - Петрозаводск, 2003. - С. 263.

5 Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнографии / Ю.В. Бромлей. - М., 1981.- С. 45-63.; Он же. Очерки теории этноса. - М., 1983. - С. 57-87.; Он же. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. - М., 1987.-С. 81.

6 Бернштам, Т.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства / Т. Л. Бернштам. - Л., 1978.; Русская народная культура Поморья в XIX - начале XX в. Этнографические очерки / Т. Л. Бернштам. - Л., 1983.

7 Логинов, К.К. Материальная культура и производственно-бытовая магия русских Заонежья (конец XIX — начало XX в.) / К.К. Логинов. - СПб., 1993.; Семейные обряды и верования русских Заонежья. - Петрозаводск, 1993.; К вопросу об этнолокальных и локальных группах русских Карелии // Межкультурные взаимодействия в полиэтничном пространстве пограничного региона: Сборник материалов международной научной конференции. - Петрозаводск, 2005. - С. 62-68.; Этнолокальная группа русских Водлозерья. - М., 2006.; Этнолокальные группы Карелии // Малые этнические и этнографические группы: Сб. статей, посвященный 80-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса / Под ред. В.А. Козьмина. - СПб., 2008. - (Историческая этнография. Вып. 3). - С. 256-268.

8 Трушкова, И.Ю. Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX - начале XX вв. (система жизнеобеспечения) / И.Ю. Трушкова. - Киров, 2003.

9 Этнотерриториальные группы татар Поволжья и Урала и вопросы их формирования. Историко-этнографичекий атлас татарского народа. - Казань, 2002.

10 Малые этнические и этнографические группы: Сб. статей, посвященный 80-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса. - СПб., 2008. (Историческая этнография. Вып. 3).

11 Белков, ПЛ. Малые группы в этнографии: постановка проблемы / ПЛ. Белков, И.И. Верняев, Л.Г. Новожилов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер 2,2009. Вып. 3. — С. 91-93.

12 Чистов, К.В. Народные традиции и фольклор / К.В. Чистов. - Л., 1986.; Русский Север. Ареалы и культурные традиции. — СПб., 1992.; Дранникова, Н.В. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера. Функциональность, жанровая природа, этнопоэтика: Монография / Н.В. Дранникова. — Архангельск, 2004.

13 Лашук, Л.П. Принципы историко-этнографического районирования Коми АССР / Л.П. Лашук // Известия Коми филиала всесоюзного географического общества. Выпуск 6. - Сыктывкар, 1960. - С. 97.

14 Жеребцов, Л.Н. Этнографический уклад населения верхней Вычегды / Л.Н. Жеребцов, Л.П. Лашук // Историко-филологический сборник, вып. 5. - Сыктывкар, 1960 г. - С. 53-98.

15 Жеребцов, Л.Н. Занятия крестьян локчимских селений в конце XIX - начале XX вв. / Л.Н. Жеребцов // Историко-филологический сборник, вып. 8. Сыктывкар, 1963 г. - С. 47-59.; Он же. Локчимский этнографический микрорайон // Известия Коми филиала всесоюзного географического общества. Том II, вып.1 (11). - Сыктывкар, 1967.-С. 146-149.

16 Жеребцов, Л.Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII - начале XX в. / Л.Н. Жеребцов. - М., 1972.

17 Жеребцов, Л.Н. В Сибирь на поиски хлебных земель / Л.Н. Жеребцов // Войвыв кодзув. - 1970. - № 2. - С. 5456; Он же. О степени устойчивости народной культуры коми в инонациональной культурной среде // Тр. Ин-та яз., лит. и истории Коми фил. АН СССР. - Сыктывкар, 1972. Т. 13: Этнография и фольклор коми. - С. 70-76; Он же. Коми в Западной Сибири // Войвыв кодзув. - 1974. - № 6. - С. 49-51; Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами: X - начало XX в. - M., 1982.

18 Конаков, Н.Д. Этноареальные группы коми: Формирование и современное этнокультурное состояние / Н.Д. Конаков, О.В. Котов. - М., 1991.

19 Чувьюров, A.A. Локальные группы коми Верхней и Средней Печоры: проблемы языковой, историко-культурной и конфессиональной самоидентификации: Авторефф. дисс. . к.и.н. / A.A. Чувьюров. - С-П., 2003.; Власова, В.В. Группы коми (зырян) староверов, конфессиональные особенности в социально-обрядовой жизни (XIX-XX вв.): Дисс. . к.и.н./В.В. Власова. - Сыктывкар, 2002.

20 Истомин, К.В. Этноэкологическая характеристика коми-ижемского оленеводства: Автореф. дисс. . к.и.н. / К.В. Истомин. - М., 2004.

21 Лепехин, И.И. Путешествие Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1771 г. / И.И. Лепехин - Ч. III. СПб., 1814. - С. 229-237.

22 Косарев, Г. Обычаи ношульских зырян // Вятские губернские ведомости. - 1856. - № 49. - С. 297-299.; Вологодские губернские ведомости. - 1857. - № 16. - С. 93-95.

23 Попов, К.А. Зыряне и зырянский край // Труды этнографического отдела / К.А. Попов. - Кн. 3. Вып. 2.- М., 1874.-С. 31-65.

2% Географическое описание Ношульской пристани // Manuscripta A. Sjagreni // Санкт-Петербургским филиал архива АН Ф. 94, on. 1, д. 9. Л. 114-138.

25 Шарапов, В. «Пермская» экспедиция У.Т. Сирелиуса / В. Шарапов // APT. - Сыктывкар, 1998. - № 1. - С. 114117. (Республиканский литературно-публицистический, историко-культурологический, художественный журнал).

26 Супинский, А.К. Культура жилища коми-зырян, 1935 г. // Архив МАЭ РАН Фонд K-V, опись 1, д. 101; Промыслы коми-зырян. Поверья и обряды, 1935 г. // Архив МАЭ РАН Ф. K-V, on. 1, д. 102.

27 Жилина, Т.И. Марийские и удмуртские соответствия в лексике лузско-летского диалекта коми языка / Т.И. Жилина// Вопросы лексикологии коми языка. - Сыктывкар, 1979. (Труды ИЯЛИ, Вып. №. 22.) - С. 30.

28 Лыткин, В.И. К вопросу о прибалтийско-финских заимствованиях в коми-зырянских диалектах/ В.И. Лыткин // Прибалтийское языкознание: Вопросы грамматики и лексикологии. - М.; Л., 1963. - С. 5.

29 Жилина, Т.И. Лузско-летский диалект коми языка / Т. И. Жилина. — М., 1982. - С.113.

30 Туркин, А.И. Топонимический словарь Коми АССР / А.И. Туркин. - Сыктывкар, 1986.; Афанасьев, А.П. Топонимия Республики Коми. Словарь-справочник / А.П. Афанасьев. - Сыктывкар, 1996.; Мусанов, А.Г. Географические названия Лузско-Летского бассейна Республики Коми / А.Г. Мусанов. - Сыктывкар, 2006. (Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО Российской академии наук).

31 Мусанов, А.Г. Географические названия Лузско-Летского бассейна Республики Коми / А.Г. Мусанов. - Сыктывкар, 2006. (Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО Российской академии наук). - С. 95.

32

Чебоксаров, H.H. Этногенез коми по данным антропологии / H.H. Чебоксаров // СЭ., 1946. - № 2. - С. 51-88.

33 Аксянова, Г.А. Антропология коми / Г.А. Аксянова, H.A. Долинова, Т.В. Рыкушина и др. - М., 2005. - С. 260261.

34 Савельева, Э.А. Лузская пермца / Э.А. Савельева. - Сыктывкар, 1972. - С. 23.; Савельева, Э.А. Реконструкция женского костюма по материалам Лоемского могильника / Э.А. Савельева // Материальная и духовная культура населения Европейского Северо-Востока. - Сыктывкар, 1987. (Тр./ ИЯЛИ Коми НЦ УрО АН СССР, вып. 39) -С. 53-66.; Савельева, Э.А. Лоемский могильник. Этнокультурная принадлежность / Э.А. Савельева // Этнокультурные контакты в эпоху камня, бронзы, раннего железного века и средневековья в Северном Приуралье. -Сыктывкар, 1995. - С. 92-139. - (Материалы по археологии Европейского Северо-Востока. Коми НЦ УрО РАН, вып. 13); Савельева, Э.А., Кленов, М.В. Древнерусская колонизация Европейского Северо-Востока (XI-XIV вв. н.э.) / Э.А. Савельева, М.В. Кленов // Археология Республики Коми. - М., 1997. - С. 669-670.

35 Белицер, B.H. Очерки по этнографии народов коми XIX - нач. XX вв. / B.H. Белицер. - М., 1958. - С. 222, 252, 281.

36 Лашук, Л.П. Формирование народности коми / Л.П. Лашук. - М., 1972.; Жеребцов, Л.Н. Этнокультурная специфика прилузских коми / Л.Н. Жеребцов // Крестьянство Коми края (досоветский период). — Сыктывкар, 1986. (Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып.38). - С. 97-107.

37 Жеребцов, Л.Н. Этнокультурная специфика прилузских коми // Крестьянство Коми края (досоветский период). - Сыктывкар, 1986. (Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып.38). - С. 107.

38 Жеребцов, Л.Н. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами (X — начало XX в.) / Л.Н. Жеребцов. - М., 1982.; Жеребцов, И.Л. Этнодемографические процессы в Коми крас (XI- начало XX века) / И.Л. Жеребцов, E.H. Рожкин. - Сыктывкар, 2005.; Жеребцов, И.Л. Начало заселения верхней Летки (фрагменты дозорной, писцовых и переписной книг Сольвычегодского уезда первой половины XVII века) / И.Л. Жеребцов, М.А. Мацук // Крестьяне европейского Севера России в дореволюционный период: экономика, демография, культура. - Сыктывкар, 1995. (Тр. Ин-та яз., лит. и истории Коми науч. центра УрО РАН; Вып. 59) - С. 97-104.; Сквозников, В.Я. Население Республики Коми: прошлое, настоящее, будущее (о чем рассказывают переписи) / В.Я. Сквозников, И.Л. Жеребцов, В.В. Фаузер, Н.П. Безносова. - Сыктывкар: Госкомстат Республики Коми, 2001.; Жеребцов, И.Л. Сельское население коми в середине XIX -XX веке: Расселение, состав, численность / И.Л. Жеребцов, В.В. Фаузер, E.H. Рожкин, Д.В. Вишнякова. - Сыктывкар, 2005.; Жеребцов, И.Л. Коми край в XV-XX веках: административно-территориальное деление и этнодемографические процессы / И.Л. Жеребцов, E.H. Рожкин, А.Ф. Сметанин. - Сыктывкар, 2001.; История Коми с древнейших времен до конца XX века. Т. 1. -Сыктывкар, 2004.

39 Соловьев, В.В. Структура и численность крестьянской семьи летско-лузских коми в первой половине XIX века (по материалам ревизских сказок) / В.В. Соловьев // Вопросы социально-экономической истории Коми края (эпоха феодализма и капитализма). - Сыктывкар, 1980. (Тр. Ин-та языка, лит. и истории / АН СССР, Коми фил., вып. 23.) - С. 34-44.; Соловьев, В.В. Брачно-семейные отношения коми крестьян в конце XIX- начале XX в. (на материалах метрических книг) / В.В. Соловьев // Вопросы этнографии народа коми. - Сыктывкар, 1985. (Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР, вып. 32.) - С. 140-158.

40Грибова, Л.С. Декоративно-прикладное искусство нбародов коми / Л.С. Грибова. - М., 1980.; Климова, Г.Н. Текстильный орнамент коми / Г.Н. Климова. - Сыктывкар, 1984.; Климова, Г.Н. Вышивка летских коми / Г.Н. Климова // Этнографические исследования Северо-Запада СССР. - Л., 1977.; Климова, Г.Н. Типовой состав текстильного орнамента народов коми / Г.Н. Климова // Традиции и новации в народной культуре коми. - Сыктывкар, 1983. (Тр. ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, Вып. 28); Кольчурина, T.C. Традиционная летняя женская одежда коми конца XIX - начала XX вв. / Т.С. Кольчурина // Генезис и эволюция традиционной культуры коми. - Сыктывкар, 1989. (Тр. АН СССР, Коми НЦ УрО, ИЯЛИ; Вып. 43); Титова, Н.В. Носили сороку, носили самшуру / Н.В. Титова // Земля Коми. Памятники Отечества. Альманах Всероссийского общества охраны памятников культуры. - 1996. - № 36. - С. 156-159.; Уткина, И.М. Национальный головной убор / И.М. Уткина //Родники Пармы. - Сыктывкар, 1990. - С. 176-178.; Шарапов В.Э. Одежда и обувь / В.Э. Шарапов // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - М., 2000. - С. 91-107.

41 Климова, Т.Н. Вышивка летских коми / Т.Н. Климова // Этнографические исследования Северо-Запада СССР. -Л., 1977. - С. 62.

42 Чудова, Т.И. Кухня коми (зырян): Этнографический словарь / Т.И. Чудова. - Сыктывкар, 2008.; Чудова, Т.И. Культура питания коми (зырян): Монография / Т.И. Чудова. - Сыктывкар, 2009.

43 Ильина, И.В. Традиционная медицинская культура народов Европейского Северо-Востока / И.В. Ильина. -Сыктывкар: Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН, 2008. — С. 199.

44 Ильина, И.В. Народная медицина коми / И.В. Ильина. - Сыктывкар, 1997. - С. 94.

45 Ильина, И.В. Обычаи и обряды, связанные с рождением и охраной здоровья ребенка у коми / И.В. Ильина // Традиции и новации в народной культуре коми. - Сыктывкар, 1983. (Труды ИЯЛИ, № 28) - С. 14-24.; Родины // Народы Поволжья и Прнуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - М, 2000. - С. 121129.; Традиционная медицинская культура народов Европейского Северо-Востока / И.В. Ильина. - Сыктывкар: Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН, 2008. — С. 83-179.

46 Семенов, В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера: К реконструкции мифопо-этических представлений коми (зырян) / В.А. Семенов. - СПб, 1992.; Терюков, А.И. Похоронно-поминальная обрядность коми-зырян (вторая половина XIX- начало XX вв): Дисс. . к.и.н. Л., 1990.; Шарапов, В.Э. Деревья в погребально-поминальной обрядности коми / В. Э. Шарапов // Атлас Республики Коми. - М., 2001. - С. 206.;Шарапов, В.Э. Нательный крест в традиционном мировоззрении коми / В.Э. Шарапов // Ставрографиче-ский сборник. Кн.1. - M., 2001. - С. 297-306.; Лимеров, П.Ф. Свадьба / П.Ф. Лимеров // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - M., 2000. - С. 129-144.; Голубкова, О.В. Орнитоморфные представления о душе у коми-зырян / О.В. Голубкова // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2007. - № 3. - С. 125-134.; Бабочка в представлениях о душе у коми / О.В. Голубкова // VIII Конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. Оренбург, 1 -5 июля 2009 г. - Оренбург, 2009. -С. 186-187; Бунчук, Т.Н., Некоторые особенности похоронно-поминальной обрядности прилузских коми / Т.Н. Бунчук, Е.А. Шевченко // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 10. Сб. научных статей по материалам конференции. - M.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2007. - С. 188-198.

47 Плесовский, Ф.В. Свадьба народа коми / Ф.В. Плесовский. - Сыктывкар, 1968 .

48 Сидоров, A.C. Плясовая народная музыка в Прилузском районе у коми (с зарчипсанами) / A.C. Сидоров //Известия Коми филиала Всесоюзного географического общества. Т. 1., вып. 1. - Сыктывкар, 1951. — С. 91-92.; Чисталев, П.И. Коми народные музыкальные инструменты / П.И. Чисталев. - Сыктывкар, 1984.

49 Савельева, Г.С. Традиция рождественских игрищ села Прокопьевка Прилузского района Республики Коми / Г.С. Савельева // STUDIA JUVENALIA.: Сборник работ молодых ученых Института языка, литературы и истории Коми НЦУрО РАН. - Сыктывкар, 2005. Выпуск 2. - С. 123-134.

50 Крашенинникова, Ю.А. Свадебные приговоры и диалоги Прилузского района Республики Коми (по экспедиционным материалам второй половины XX — начала XXI в.) / Ю.А. Крашенинникова // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 10. Сб. научных статей по материалам конференции. - М., 2007. - С. 3536.

51 Рогачев, М.Б. Этнокультурные процессы у современного коми сельского населения / М.Б. Рогачев, Ю.П. Ша-баев, В.Н. Денисенко. - Сыктывкар, 1982. - Серия препринтов «Научные доклады», Коми филиал АН СССР, вып. 80.

52 Прилузский район Республики Коми: Взгляд в прошлое и современное. - Киров, 2006.

53 Можегов, А.И. Ношуль: История села. - Сыктывкар, 2006.

54 Географическое описание Ношульской пристани // Manuscripta A. Sjagreni // Санкт-Петербургский филиал архива АН Ф. 94, оп. 1, д. 9. Л. 114-138.

55 Сведения предоставлены М. Лейнонен, г. Хельсинки, Финляндия.

56 Географическое описание Ношульской пристани // Manuscripta A. Sjagreni // Санкт-Петербургский филиал архива АН Ф. 94, оп. 1, д. 9. Л. 114-138.

57 Сирелиус, У.Т. Из путешествия по северо-востоку России //АРТ. - Сыктывкар, 1998. - № 1. - С. 118-125.

58 Рукописная опись предметов: Sirelius U.T. Permalainen, 1907 //Kansallismuseo: Suomalais-ugrilaiset kokoelmat. 4815:1-317.

59 Супинский, A.K. Культура жилища коми-зырян, 1935 г. // Архив МАЭ РАН Ф. K-V, оп. 1, д. 101; Промыслы коми-зырян. Поверья и обряды, 1935 г. // Архив МАЭ РАН Ф. K-V, оп. 1, д. 102.

60 Браун, М.А. Костюм женский начала XX века. Летский район, 1961 г. // Архив РЭМ Коми-зыряне. Книга № 2, Коллекция 7366 фонда IV Т; Прилузский район, 1965 // Архив МАЭ Коми-зыряне. Книга № 2, Коллекция 7578 фонда IV Т.

61 Канева, Т.С. Краеведческие материалы П.Г. Сухогузова в контексте изучения фольклорной традиции села Прокопьевка Прилузского района Республики Коми / Т.С. Канева // Личность в фольклоре: исполнитель, мастер, собиратель, исследователь. Славянская традиционная культура и современный мир. Выпуск 11. Сб. научных статей. - М., 2008. - С. 261.

62 Сухогузов, П. Записки о Прокопьевке; Село Прокопьевка: обычаи, верования, суеверия, игры, праздники // ФА СыктГУ РФ 13001-1; 13001-2.

63 Заметки и воспоминания заезжего о зырянах // ВГВ, 1857. - № 39. — С. 259-262.; Савинов И. Очерк торговых путей к Ношульской и Быковской пристаням, лежащим на реке Лузе // ВГВ 1857. - № 37, 38. — 247-250; 253257.

64 Syrjanische texte. Band III. Komi-syrjanisch: Luza-Letka-, Ober-Sysola-, Mittel-Sysola-, Prisyktyvkar-, Unter-Vycegda- und Udora-dialekte. / Gesammelt von Т.Е. Uotila. - Helsinki, 1989. - C. 1-27.

65 Традиционный народный календарь коми: Материалы / Сост. В.В. Филиппова, Т.С. Канева. - Сыктывкар, 2002.; Историческая память в устных преданиях коми: материалы / Сост. М.А. Анкундинова, В.В. Филиппова. -Сыктывкар, 2005.

66 Токарев, С.А. Проблема типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии) / С.А. Токарев // Вопросы философии. - 1964,- № 11. - С. 43-53; Чебоксаров, H.H. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых / H.H. Чебоксаров // СЭ. - 1967. - № 4. - С. 94-109; Козлов, В.И. О классификации этнических общностей (состояние вопроса) / В.И. Козлов // Исследования по общей этнографии. -М., 1974. - С. 5-23; Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнографии / Ю.В. Бромлей. - М., 1981; Он же. Очерки теории этноса. - М., 1983; Он же. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. - М., 1987; Пименов, В.В. Системный подход к этносу / В.В. Пименов // Расы и народы. - М., 1986. - С.12-30; Бернш-там, Т.А. Введение // Русский Север. К проблеме локальных групп. - СПб., 1995. - С. 3-12.

67 Логинов, К.К. Этнолокальные группы Карелии / К.К. Логинов // Малые этнические и этнографические группы: Сб. статей, посвященный 80-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса. — СПб., 2008. (Историческая этнография. Вып. 3). - С. 256-268.

68 Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнографии (очерки теории и истории) / Ю.В. Бромлей. — М.: Наука, 1981.-С. 48.

69Логинов, К.К. К вопросу об этнолокальных и локальных группах русских Карелии / К.К. Логинов // Межкультурные взаимодействия в полиэтничном пространстве пограничного региона: Сборник материалов международной научной конференции. - Петрозаводск, 2005. - С. 62-68.

70 Чистов, К.В. Фольклор. Текст. Традиция: Сб. ст. - М., 2005. (Нация и культура: Новые исследования: Фольклор).; Тишков, В.А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии / В.А. Тишков. -М., 2003.; Соколовский, С. Можно ли определить «традиционную культуру»? // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. - № 79. Май-июнь 2008 г. С. 54-55.; Чешко, С. О понятии «традиционная культура» // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. - № 79. Май-июнь 2008 г. - С. 56-57.

71 Чешко С. Указ. соч. - С. 57.

72 Чешко С. Указ. соч. - С. 57.

73 Маркарян, ЭС. Очерки теории культуры / Э.С. Маркарян. - Ереван, 1964. - С. 11-13.; Арутюнов, С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С.А. Арутюнов. - М., 1989. -С. 201.

74 Арутюнов, С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С.А. Арутюнов. - М., 1989. - С. 204-205. Л

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционная культура прилузских коми"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данная работа является продолжением начатых во второй половине XX в. Л.П. Лашуком и Л.Н. Жеребцовым исследований по районированию и выделению этнографических групп коми-зырян на основе особенностей хозяйственно-культурного типа. В отдельную этнографическую группу были выделены прилузские коми. Расширение источниковой базы по традиционной культуре коми в течение второй половины XX - начале XXI вв. позволило определить на территории Прилузского района две локальные группы — лузских и летских коми, формирование которых относится к началу XVIII в.

Анализ фольклорных источников показал, что лузско-летские коми идентифицируют себя как отдельные локальные сообщества и это особенно ярко проявляется в прозвищной традиции, которая фиксируется на разном таксономическом уровне, прежде всего, на уровне групп, локализованных в бассейнах рек Лузы и Летки. Основанием для выделения локальных групп лузских и летских коми выступают не просто отдельные элементы культуры и языка, а комплексы характерных черт традиционной культуры, предопределенные природно-климатическими, социально-экономическими факторами и этнокультурными контактами. Формирование специфики традиционной культуры было во многом обусловлено особенностями этнической истории лузско-летских коми. Начиная с эпохи средневековья население Лузской Пермцы, выступающее основой формирования лузско-летских коми, контактировало с прибалтийско-финскими и поволжско-финскими племенами. Важным фактором, повлиявшим на процесс складывания особенностей традиционной культуры этих локальных групп, являлась русская колонизация, которая, начиная с Х1У-ХУ вв., приобрела массовый характер.

Хозяйственно-культурный тип этой группы складывался в особых природно-климатических условиях: мягкий по сравнению с северными территориями климат способствовал сложению в Прилузье земледелия с трехпольной системой севооборота, наряду с которой до начала XX в. сохранялись перелог и подсека. Лузско-летскими коми быстрее осваивалась более прогрессивная агротехника, сельскохозяйственные орудия труда, что было связано с влиянием земледельческой культуры соседнего русского населения.

В тесной связи с земледелием развивалось и животноводство, в котором выделялись такие отрасли, как свиноводство и птицеводство. Также характерным исключительно для хозяйственного комплекса прилузских коми является пчеловодство.

Присваивающие отрасли на территории бассейнов рр. Лузы и Летки оказались в кризисном состоянии, поэтому в системе хозяйства основной массы населения охота и рыболовство занимали подсобное место.

Высокая продуктивность таких отраслей хозяйства, как льноводство, животноводство предопределила их товарный характер. Из домашнего производства были выделены гончарное, валяльное ремесла, практиковались отхожие промыслы. Деятельность Ношульской пристани, служившей дополнительным стимулом для роста товарного производства и товарно-денежных отношений, способствовала развитию судостроительного, дегтекуренного, смолокуренного промыслов.

Земледельческий тип хозяйства предопределил специфику традиционной культуры лузско-летских коми. Особенностями ландшафта, характеризующегося неразвитой речной сетью, а также необходимостью освоения земель, пригодных для земледелия, было обусловлено гнездовое расположение селений, имевших к началу XX в. преимущественно уличную планировку, менее распространенную у других групп коми-зырян. Характерной особенностью домостроительства прилузских коми являлись многоизбные дома, состоящие из четного количества отдельных изб (срубов), поставленных по мере увеличения большой семьи, ведущей общее хозяйство, связанное с земледелием.

В практике домостроительства лузско-летских коми фиксируются определенные типологические и конструктивные различия, связанные с двумя архитектурными традициями, оказавшими влияние на Прилузье. У летских коми имеют распространение небольшие по размерам дома-четырехстенки, состоящие из одной избы с сенями, покрытые двускатными с залобком или четырехскатными крышами. Типологически они близки постройкам центральных и северных районов Вятского региона. С влиянием севернорусских традиций связываются особенности домостроительства лузских коми, для которых характерны большие дома под двускатной крышей, состоящие из нескольких комнат. Они представлены следующими типами: дома-двойни, пятистенки, шестистен-ки, шестистенки с заулком.

В лузско-летском комплексе одежды, выделенном исследователями, наряду с комплексами костюмов остальных этнографических групп в отдельный, фиксируется два варианта традиционного женского костюма. Для лузских коми характерен сарафанный комплекс севернорусского типа, включающий рубаху с прямыми поликами и косоклинный сарафан. Женская рубаха летских коми по крою относится к типу рубах с трапециевидными поликами, выкроенными из кумача, а сарафан представлен наиболее древним туникообразным типом. По крою и способу орнаментации праздничная женская и мужская рубахи летских коми близки рубахам русского населения Рязанской и Тульской губерний, а также марийцев, и не имеют аналогов среди других этнографических групп коми-зырян.

При общих чертах традиционной системы питания, обусловленной земледельческим типом хозяйства, у лузско-летских коми выделяются локальные различия: в рацион питания лузских коми чаще включались продукты рыболовства, в традиционной системе питания летских коми шире использовались семена технических культур (лен и конопля), в частности в выпечке, что не характерно для других групп коми-зырян.

Сельскохозяйственные культуры, известные своими лекарственными свойствами, широко включались в медицинскую практику лузско-летских коми. В ассортименте лечебных средств животного происхождения продукты охоты и рыболовства были заменены продуктами животноводства.

Как лузские, так и летские коми имели собственный праздничный календарный круг, основу которого составляла традиция престольных праздников, приуроченных к началу или окончанию основных крестьянских занятий. Земледельческий характер культуры предопределил ряд особенностей в календарной и семейной обрядности лузско-летских коми. Высоким ритуальным статусом в обрядах и обрядовых элементах наделялись продукты сельскохозяйственного производства — выпечка, каша, пиво, характерным атрибутом календарных (особенно связанных с началом посевных работ) и семейных обрядов выступало куриное яйцо. Только у летских коми зафиксирован обычай закалывания петуха в качестве жертвы, что является характерным также для обрядовой практики соседнего русского населения.

В рассматриваемый период в семейной обрядности лузских и летских коми сформировались локальные варианты свадебного и погребального ритуалов. Обряды лузских коми, как и сысольского, вымского и верхневьгчегодского населения, обнаруживают близкие параллели ритуалам севернорусского населения и карел. Обряды же летских коми, обладающие большей спецификой, имеют общие черты с обрядами коми-пермяков, марийцев, удмуртов и соседнего русского населения. В погребально-поминальной обрядности летских коми просматривается влияние старообрядческих традиций. На традиционную культуру прилузских коми сильное влияние оказывалось со стороны соседнего севернорусского и среднерусского населения, что нашло отражение практически во всех культурных компонентах и зафиксированных в языке в виде многочисленных заимствований русской терминологии.

Зафиксированные в Прилузье традиции, территориально локализованные в бассейнах рек Летка и Луза, имеют разную степень устойчивого бытования специфических черт, что обусловлено, главным образом, сравнительной замкнутостью группы летских коми. У летских коми до настоящего времени сохраняются многие элементы свадебного обрядового комплекса, система общедеревенских прозвищ, имеющих особое значение для самоидентификации группы, тогда как на Лузе данный пласт культуры оказался практически полностью утраченным. На Летке более прочными остаются традиции престольных праздников, народной медицины, связанные, в частности, с лечением детских болезней.

Дальнейшее всестороннее и детальное исследование этнографических и локальных групп способствует решению целого ряда вопросов, в числе которых находятся проблемы этнической идентичности, межэтнического взаимодействия, этногенеза, путей формирования и закономерностей трансформации различных культурных элементов.

Список научной литературыБойко, Юлия Ивановна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Научный архив Коми научного центра УрО РАН (г. Сыктывкар):

2. Ф.1, оп. 13, д. 8. Воздвиженская, О.Н. Материалы этнографической экспедиции 1950 года в южные районы Коми АССР / О.Н. Воздвиженская. Сыктывкар, 1951 г.

3. Ф.1, оп. 13, д. 48. Лашук, Л.П. Отчет Прилузской этнографической экспедиции в 1959 г. / Л.П. Лашук, Л.Н. Жеребцов. Сыктывкар, 1960 г.

4. Ф.1, оп. 13, д. 49. Лашук, Л.П. Прилузская этнографическая экспедиция 1959 г. Иллюстративный материал. Альбом I / Л.П. Лашук, Л.Н. Жеребцов. -Сыктывкар, 1960 г.

5. Ф.1, оп. 13, д. 50. Лашук, Л.П. Прилузская этнографическая экспедиция 1959 г. Иллюстративный материал. Альбом II / Л.П. Лашук, Л.Н. Жеребцов. -Сыктывкар, 1960 г.

6. Ф. 5, оп. 2, д. 209 «а». Рочев, Ю.Г. Материалы фольклорной экспедиции в

7. Летку Прилузского района в 1976 году / Ю.Г. Рочев. Сыктывкар, 1976 г.

8. Ф. 5, оп. 2, д. 692. Крашенинникова, Ю.А. Отчет о полевых исследованиях в Прилузском районе Республики Коми в 2005 г. / Ю.А. Крашенинникова, А.Н. Рассыхаев, Л.С. Лобанова. Сыктывкар, 2006.

9. Ф.5, оп. 2, д. 735. Крашенинникова, Ю.А. Отчет о полевых исследованиях фольклорно-этнографической экспедиции в Прилузском районе Республики Коми в 2007 году / Ю.А. Крашенинникова, А.Н. Рассыхаев. Сыктывкар, 2008.

10. Архив Национального музея Республики Коми (г. Сыктывкар):

11. Д. 1488.0тчет по историко-этнографической экспедиции в бассейн р. Летки Прилузского района Коми АССР. Сыктывкар, 1979 г.

12. Д. 199. Попов, С.А. Фольклор коми Летского района 1928-1929 гг.

13. Фольклорный архив Сыктывкарского государственного университета (г. Сыктывкар):

14. Прилузское собрание: РФ 13001-1; 13001-2 (Сухогузов П. Записки о Про-копьевке; Село Прокопьевка: обычаи, верования, суеверия, игры, праздники), РФ 13-Х, 13-XI, 13-XII; АФ 1307-13273.

15. Архив музея археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета (г. Сыктывкар):

16. Ф. 6 (э) Традиционная семейная обрядность. Д. 42, 102, 163; Ф. 14 (э) Традиционная система питания. Д. 370, 374.

17. Архив Российского этнографического музея (г. Санкт-Петербург):

18. Ф. IV Т, Коллекция 7366, 7578 Коми-зыряне. Книга № 2. Браун, М.А. Костюм женский начала XX века. Летский район, 1961 г.; Прилузский район, 1965 г.

19. Архив Музея антропологии и этнографии РАН (г. Санкт-Петербург):

20. Ф. K-V, оп. 1, д. 101, 102. Супинский, А.К. Культура жилища коми-зырян, 1935 г.; Промыслы коми-зырян. Поверья и обряды.

21. Лаборатория научно-прикладной фотографии и кинематографии РАН:

22. Ф. 94, оп. 1, д. 9. Географическое описание Ношульской пристани / Manu-scripta A. Sjagreni IX

23. Национальный музей (г. Хельсинки):

24. Museovirasto / Suomen kansallismuseo/ Kultuurien museo. Suomalais-ugrilainen. U. T. Sireliusen permalaiskokoelma SU 4815:1-317 Рукописная опись предметов: Sirelius U.T. Permalainen, 1907.1. Опубликованные источники

25. Афанасьев, А.П. Топонимия Республики Коми. Словарь-справочник / А.П. Афанасьев. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1996. — 142 с.

26. Безносикова, JI.1VL Коми-роч кывчукор: 31000 кымын кыв / JI.M. Безноси-кова, Е.А. Айбабина, P.M. Коснырева. Сыктывкар: Коми небог лэдзанш, 2000. -816 с.

27. Жеребцов, И.Л. Деревни и починки Лоемского погоста в начале XVII века / И.Л. Жеребцов // Известия Общества изучения Коми края. Научно-популярный краеведческий журнал. — Сыктывкар, 2004. № 3. - С. 88-94.

28. Жеребцов, И.Л. Селения Спасского прихода в 1620 году / И.Л. Жеребцов // Известия Общества изучения Коми края. Научно-популярный краеведческий журнал. Сыктывкар, 2005. - № 1 (4). - С. 60-67.

29. Жеребцов, И.Л. Деревни и починки Объячевского прихода в начале XVII века / И.Л. Жеребцов // Известия Общества изучения Коми края. Научно-популярный краеведческий журнал. — Сыктывкар, 2005. № 2 (5). — С. 51-57.

30. Жилина, Т.И. Лузско-летский диалект коми языка / Т.И. Жилина. М.: Наука, 1985.-272 с.

31. Жилина, Т.И. Марийские и удмуртские соответствия в лексике лузско-летского диалекта коми языка / Т.И. Жилина // Вопросы лексикологии коми языка. Сыктывкар, 1979. - С. 30-33. - (Тр. / ИЯЛИ УрО АН СССР, вып. 22)

32. Историческая память в устных преданиях коми: материалы. Сыктывкар: Сыктывкарский гос. ун-т, 2005. — 158 с.

33. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1961. — 489 с.

34. Заметки и воспоминания заезжего о зырянах // Вятские губернские ведомости. 1857. - № 21. - С. 126-128.; № 39. - С. 259-262.

35. Косарев, Г. Обычаи ношульских зырян / Г. Косарев // Вятские губернские ведомости. 1856. - № 49. — С. 297-299.; Косарев, Г. Обычаи ношульских зырян / Г. Косарев // Вологодские губернские ведомости. - 1857. - № 16. - С. 93-95.

36. Михайлов, М. О земледелии и скотоводстве у зырян Усть-Сысольского уезда // Вологодские губернские ведомости, 1852 г. № 33. - С. 372.

37. М.М. Среди пермяков // Волжско-Камское слово. Политическо-общественная газета. 1882 г. -№№ 170, 172, 175, 187, 189, 196, 197.

38. О главных торговых путях из Вятской губернии в г. Архангельск и торговых пристанях // Вятские губернские ведомости. 1859. - № 13. С. 87-90.

39. Савинов, Ив. Очерк торговых путей к Ношульской и Быковской пристаням, лежащим на реке Лузе / И. Савинов // Вятские губернские ведомости. 1857. -№ 37. - С. 247-250.; № 38. - С. 253-257.1. Список литературы

40. Аксянова, Г.А. Антропология коми / Г.А. Аксянова, H.A. Долинова, Т.В. Ры-кушина и др. М.: ИЭА РАН, 2005. - 280 с.

41. Арутюнов, С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С.А. Арутюнов. М.: Наука, 1989. - 247 с.

42. Белицер, В. Н. Очерки по этнографии народов коми. XIX перв. пол. XX в. / В. Н. Белицер. - М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 373 с.

43. Белков, П.Л. Малые группы в этнографии: постановка проблемы / П.Л. Белков, И.И. Верняев, А.Г. Новожилов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер 2, 2009. Вып. 3. С. 91-93.

44. Бернштам, Т.А. Введение / Т. А. Бернштам // Русский Север: К проблеме локальных групп. С-Пб.: МАЭ РАН, 1995.- С. 3-12.

45. Бернштам, Т.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства / Т. А. Бернштам. Л.: Наука, 1978.- 176 с.

46. Бернштам, Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX начале XX в. Этнографические очерки / Т. А. Бернштам. - Л.: Наука, 1983. - 233 с.

47. Бернштам, Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве / Т. А. Бернштам. -СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. 400 с.

48. Бойко, Ю.И. Топография кладбищ (по материалам архива музея археологии и этнографии СыктГУ) / Ю.И. Бойко // Музеи и краеведение. Вып. 6. - Сыктывкар, 2007. - С. 334-339.

49. Бойко, Ю.И. К вопросу об одном из элементов погребальной обрядности летских коми / Ю.И. Бойко // «Рябининские чтения 2007 (Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера)». - Петрозаводск, 2007. - С. 108-110.

50. Бойко, Ю.И. Обряды дня похорон у летских коми / Ю.И. Бойко // Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе. Доклады 10-й научной конференции. Сыктывкар: Геопринт, 2007. - Том X. — С. 133137.

51. Бойко, Ю.И. Особенности традиционной системы питания прилузских коми / Ю.И. Бойко // Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе. Доклады 11-й научной конференции. Сыктывкар: Геопринт, 2008. - Том XI. - С. 137-142.

52. Бойко, Ю.И. О некоторых особенностях свадебной обрядности летских коми / Ю.И. Бойко // Материалы докладов I Всероссийской молодежной научной конференции «Молодежь и наука на Севере». Том II. — Сыктывкар, 2008. С. 54-55.

53. Бойко, Ю.И. Родильная обрядность локальной группы летских коми в современных записях / Ю.И. Бойко // Известия Российского государственного университета им. А.И. Герцена. 2009. - № 93. - С. 42-46.

54. Братцев, А.П. Климат / А.П. Братцев, A.A. Братцева // Атлас Республики Коми. М., 2001.-С. 36-37.

55. Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнографии / Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1981.-390 с.

56. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1983. -412 с.

57. Бромлей, Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность / Ю.В. Бромлей. М.: Нука, 1987. - 333 с.

58. Винокурова, И.Ю. Дети в некоторых обрядах и представлениях вепсов / И.Ю. Винокурова // Обряды и верования народов Карелии. Человек и жизненный цикл. Вып. 3. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 1994. - С. 41-63.

59. Власова, В.В. Группы коми (зырян) староверов: конфессиональные особенности в социально-обрядовой жизни (XIX XX вв.): Дисс. . к.и.н. / В.В. Власова. — Сыктывар, 2002 г. - 157 л.

60. Власова, И.В. Народное сознание и культура севернорусского населения / И.В. Власова // Очерки русской народной культуры. — М.: Наука, Ин-т этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, 2009. С. 113-196.

61. Власова, И.В. Северное жилище XIX начала XX в. / И.В. Власова // Русский Север. Этническая история и народная культура. XII-XX вв. - М.: Наука, 2004. - С. 207-277.

62. Власова, И.В. Севернорусский костюм XIX начала XX в. / И.В. Власова // Русский Север. Этническая история и народная культура. XII-XX вв. - М.: Наука, 2004. - С. 305-344.

63. Власов, А.Н. Фольклорное двуязычие в традиционной культуре коми / А.Н. Власов, В.В. Филиппова // Традиционная культура. 2002, № 2. - С. 87-88.

64. Гагарин, В. Ю. История религии и атеизма народа коми / В. Ю. Гагарин. -М.: Наука, 1978.-326 с.

65. Гаген-Торн, Н.И. Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу) / Н.И. Гаген-Торн. Чебоксары, 1960. - 228 с.

66. Галева, E.B. Эзысь тыл De / Серебряный сундук. Песни на коми языке / Е.В. Галева. Объячево, 2003. - 32 с.

67. Голосов, М.В. Молочные продукты летских коми / М.В. Голосов // Геолого-археологические исследования в Тимано-Североуральском регионе. Доклады 9-ой студенческой научной конференции. Сыктывкар: ИГ Коми НЦ УрО РАН,2006. Том IX. С. 128-129.

68. Голубкова, О.В. Орнитоморфные представления о душе у коми-зырян / О.В. Голубкова // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск,2007.-№3.-С. 125-134.

69. Голубкова, О.В. Бабочка в представлениях о душе у коми / О.В. Голубкова // VIII Конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. Оренбург: Изд. центр ОГАУ, 2009. - С. 186-187.

70. Голубкова, О.В. Душа и природа: Этнокультурные традиции славян и фин-но-угров / О.В. Голубкова. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СОРАН, 2009. - 304 с.

71. Грибова, Л.С. Декоративно-прикладное искусство народов коми / Л.С. Грибова. М., 1980.-239 с.

72. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1998. Т.1. - С. 558.

73. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1998. Т.П.-С. 110-111; 181.

74. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1998. Т.Ш. - С. 501.

75. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1998. Т.1У. - С. 49; 237-238; 264, 268.

76. Долдина, А.Г. Коми-пермяцкая кухня / А.Г. Долдина. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1989. - 123 с.

77. Дранникова, Н.В. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера. Функциональность, жанровая природа, этнопоэтика: Монография / Н.В. Дранникова. Архангельск: Поморский университет, 2004.- 432 с.

78. Жеребцов, Л.Н. Этнографический уклад населения Верхней Вычегды / Л.Н. Жеребцов, Л.П. Лашук // Историко-филологический сборник. Вып. 5. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1960. - С. 53-98.

79. Жеребцов, Л.Н. Занятия крестьян локчимских селений в конце XIX — начале XX вв. / Л.Н. Жеребцов // Историко-филологический сборник. Вып. 8. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1963. - С. 47-59.

80. Жеребцов, Л.Н. Локчимский этнографический микрорайон / Л.Н. Жеребцов // Известия Коми филиала Всесоюзного географического общества. Т. II. Вып. 1 (11). — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1967. С. 146-149.

81. Жеребцов, Л.Н. Крестьянское жилище в Коми АССР / Л.Н. Жеребцов. -Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1971. 96 с.

82. Жеребцов, Л.Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII начале XX в. / Л.Н. Жеребцов - М., 1972. - 127 с.

83. Жеребцов, JI.H. Расселение коми в XV-XIX вв. / JI.H. Жеребцов. Сыктывкар, 1972.-64 с.

84. Жеребцов, JI.H. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами Х- начало XX в. / JI.H. Жеребцов. М.: Наука, 1982.- 224 с.

85. Жеребцов, JI.H.Торговля продовольственными товарами в Коми крае в XVII-начале XIX в. / JI.H. Жеребцов, М.А. Мацук // Традиции и новации в народной культуре коми. Сыктывкар, 1983. - С. 89-95. - (Тр. / ИЯЛИ КНЦ УрО АН СССР, вып. 28).

86. Жеребцов, JI.H. Этнографическое изучение народа коми / Л.Н. Жеребцов // Вопросы этнографии народа коми. Сыктывкар, 1985.- С. 5-21. - (Тр. / ИЯЛИ КНЦ УрО АН СССР, вып. 32).

87. Жеребцов, Л.Н. Этнокультурная специфика прилузских коми / Л.Н. Жеребцов // Крестьянство Коми края (досоветский период). Сыктывкар, 1986.- С. 97107. - (Тр. / ИЯЛИ КНЦ УрО АН СССР, вып. 38).

88. Жеребцов, И.Л. Население Коми края XVI-h.XVIII вв. / И.Л. Жеребцов. -Екатеринбург, 1996. 259 с.

89. Жеребцов, И.Л. Сельское население коми в середине XIX -XX веке: Расселение, состав, численность / И.Л. Жеребцов, В.В. Фаузер, E.H. Рожкин, Д.В. Вишнякова. Сыктывкар, 2005. - 220 с.

90. Жеребцов, И.Л. Этнодемографические процессы в Коми крае (XI начало XX века) / И.Л. Жеребцов, E.H. Рожкин. - Сыктывкар, 2005. - 376 с.

91. Золотова, Т.А. Вятская свадьба: Монография / Т.А. Золотова, A.A. Иванова, И.Н. Шестакова. Йошкар-Ола: Map. Гос. Ун-т., 2001. - 96 с.

92. Зорин, Н.В. Русский свадебный ритуал / Н.В. Зорин. М.: Наука, 2001.- 248 с.

93. Игушев, А.Р. Осадные городки ХУ-ХУП вв. на территории Коми края / А.Р. Игушев, М.В. Кленов, Э.А. Савельева. — Сыктывкар, 2000. 28 с. - (Научные доклады / Коми НЦ УрО РАН, вып. 423).

94. Ильина, И. В. Народная медицина коми / И. В. Ильина. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1997. 120 с.

95. Ильина, И.В. Родины // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М: Наука, 2000. С. 121-129.

96. Ильина, И.В. Традиционная медицинская культура народов Европейского Северо-Востока / И.В. Ильина. Сыктывкар: Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН, 2008.- 236 с.

97. История Коми с древнейших времен до конца XX века. Т. 1. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2004. — 560 с.

98. Календарные праздники и обряды марийцев / Серия «Этнографическое наследие». Сборник материалов. — Йошкар-Ола: Марийский научно-исследовательский институт, 2003. — Вып. 1. — 286 с.

99. Канева,Т.С. Краеведческие материалы П.Г. Сухогузова в контексте изучения фольклорной традиции села Прокопьевка Прилузского района Республики

100. Климова, Г.Н. Вышивка летских коми / Г.Н. Климова // Этнографические исследования Северо-Запада СССР. Л., 1977. - С. 49-62.

101. Климова, Г.Н. Текстильный орнамент коми / Г.Н. Климова. Сыктывкар, 1984.-130 с.

102. Климова, Г.Н. Типовой состав текстильного орнамента народов коми / Г.Н. Климова // Традиции и новации в народной культуре коми. Сыктывкар, 1983. - С. 65-78. - (Тр. / ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, вып. 28).

103. Козлов, В.И. О классификации этнических общностей (состояние вопроса) / В.И. Козлов // Исследования по общей этнографии. М., 1974.- С. 5-23.

104. Кольчурина , Т.С. Традиционная летняя женская одежда коми конца XIX -начала XX вв. / Т. С. Кольчурина // Генезис и эволюция традиционной культуры коми. Сыктывкар, 1989. - С. 90-102. - (Тр. / ИЯЛИ КНЦ УрО АН СССР, вып. 43).

105. Конаков, Н.Д. Этноареальные группы коми: Формирование и современное этнокультурное состояние / Н.Д. Конаков, О.В. Котов. М.: Наука, 1991.- 232 с.

106. Конаков, Н.Д. Присваивающие отрасли хозяйства коми в конце XIX — начале XX вв. // Вопросы социально-экономической истории Коми края (эпоха феодализма и капитализма). Сыктывкар, 1980. - С. 98-107. - (Тр. / ИЯЛИ КНЦ УрО АН СССР, вып. 23).

107. Конаков, Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине XIX — начале XX в. / Н.Д. Конаков. М.: Наука, 1983.- 248 с.

108. Краснов, Ю.А. Раннее земледелие и животноводство в лесной полосе Восточной Европы. II тысячелетие до н.э. первая половина I тысячелетия н.э. Материалы и исследования по археологии СССР № 174 / Ю.А. Краснов. - М.: Наука, 1971.-168 с.

109. Корнишина, Г.А. Традиционные обряды детского цикла у мордвы / Г.А. Кроншина // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. — С. 79-91.

110. Кремлева, И.А. Похоронно-поминальные обычаи и обряды / И.А. Кремлева // Русский Север. Этническая история и народная культура XII-XX вв. М.: Наука, 2004.-С. 661-705.

111. Крюкова, Т.А. Марийская вышивка / Т.А. Крюкова. JL, 1951. - 194 с.

112. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). Ереван, 1983. — 319 с.

113. Куфтин, Б.А. Материальная культура русской мещеры. Часть I. Женская одежда: рубаха, понева, сарафан / Б.А. Куфтин. // Труды Государственного музея Центрально-Промышленной области. Вып. 3. М., 1926. — 137 с.

114. Лашук, Л.П. Принципы историко-этнографического районирования Коми АССР / Л.П. Лашук // Изв. Коми филиала ВГО. Выпуск 6. — Сыктывкар: Коми книжное изд-во, 1960. С. 97-105.

115. Лашук, Л.П. Формирование народности коми / Л.П. Лашук. М.: Издательство Московского университета, 1972. - 292 с.

116. Лепехин, И.И. Путешествие Ивана Лепехина. по разным провинциям Российского государства в 1771 г. Ч. III. / И.И. Лепехин. СПб., 1814. - 376 с.

117. Лимеров, П.Ф. Свадьба / П.Ф. Лимеров // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М.: Наука, 2000. -С. 129-144.

118. Логинов, К.К. Материальная культура' и производственно-бытовая магия русских Заонежья (конец XIX начало XX в.) / К.К. Логинов. - СПб., 1993. -150 с.

119. Логинов, К.К. Семейные обряды и верования русских Заонежья / К.К. Логинов. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 1993. - 229 с.

120. Логинов, К.К. Этнолокальная группа русских Водлозерья / К.К. Логинов. -М.: Наука, 2006.-276 с.

121. Лукъянченко, Т.В. Жилище неславянских народов Севера Европейской России (Жилище кольских саамов, карел, вепсов, коми-зырян, коми-пермяков) / Т.В. Лукъянченко // Традиционное жилище народов России: XIX- начало XX в. -М., 1997.-С. 104-125.

122. Макашина, Т.С. Свадебный обряд / Т.С. Макашина // Русский Север: этническая история и народная культура ХП-ХХ века. М.: Наука, 2004.- С. 473574.

123. Маркарян, Э.С. Очерки теории культуры / Э.С. Маркарян. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1969. - 226 с.

124. Мартыненко, В.А. Растительность / В.А. Мартыненко // Атлас Республики Коми. М., 2001.-С. 50-51.

125. Маслова, Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX начала XX в. / Г.С. Маслова - М.: Наука, 1984.- 216 с.

126. Попов, К.А. Зыряне и зырянский край / К.А. Попов // Труды этнографического отдела. Кн. 3. Вып. 2. М., 1874. — 89 с. (Известия императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. XIII, выпуск 2)

127. Попов, Н.С. Похоронные обряды и поминки / Н.С. Попов // Марийцы. Ис-торико-этнографические очерки. Коллективная монография. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2005.- С. 180-186.

128. Рогачев, М.Б. Этнокультурные процессы у современного коми сельского населения / М.Б. Рогачев, Ю.П. Шабаев, В.Н. Денисенко. Сыктывкар, 1982. -40 с. - Серия препринтов «Научные доклады», Коми филиал АН СССР, вып. 80.

129. Романова, Г.Н. Традиционные домашние ремесла и кустарные промыслы коми (конец XIX начало XX вв.): Дисс. . .к.и.н. / Г.Н. Романова. - JL, 1976 г. -231 с.

130. Рябцева, E.H. «Язык» вещей коми погребального обряда в контексте универсальных космологических представлений / E.H. Рябцева, В.А. Семенов // Традиционная духовная культура народов Европейского Севера: Ритуал и символ. Сыктывкар, 1990. - С. 116-130.

131. Савельева, Э.А. Лузская Пермца / Э.А. Савельева. Сыктывкар, 1972,- 49 с.

132. Савельева, Э.А. Реконструкция женского костюма по материалам Лоем-ского могильника / Э.А. Савельева // Материальная и духовная культура населения Европейского Северо-Востока. Сыктывкар, 1987.- С. 53-66. - (Тр./ ИЯ-ЛИ Коми НЦ УрО АН СССР, вып. 39).

133. Савельева, Э.А. Древнерусская колонизация Европейского Северо-Востока (XI-XIV вв. н.э.) / Э.А. Савельева, М.В. Кленов // Археология Республики Коми. -М.: ДиК, 1997. С. 669-670.

134. Савельева, Э.А. Истоки / Э.А. Савельева, JI.C. Грибова // Народное искусство коми. М., 1992. - С. 11-15.

135. Сапожковское народное ткачество. М., 1960. 40 с.

136. Семенов, В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера: К реконструкции мифологических представлений коми (зырян) / В.А. Семенов. СПб.: Изд-во СПб. Университета, 1992.- 152 с.

137. Семенов, В.А. Традиционная духовная культура коми-зырян: Ритуал и символ: Учебное пособие по спецкурсу / В.А. Семенов. Сыктывкарский университет. Сыктывкар, 1991.- 80 с.

138. Семенов, В.А. Некоторые архаичные представления коми по материалам погребального обряда / В.А. Семенов // Вопросы этнографии народа коми. -Сыктывкар, 1985. С. 168-175. - (Тр. / ИЯЛИ АН СССР, вып. 32).

139. Семенова, И.Г. Типы поселений и жилище на Вятке / И.Г. Семенова // Энциклопедия Земли Вятской. Том 8. Этнография, фольклор. Киров: Областная писательская организация, 1998. — С. 110-137.

140. Сидоров, A.C. Плясовая народная музыка в Прилузском районе у коми (с зарчипсанами) / A.C. Сидоров // Известия Коми филиала Всесоюзного географического общества. Т. I. Вып. 1. Сыктывкар, 1951. - С. 91 -92.

141. Сирелиус, У.Т. Из путешествия по северо-востоку России / У.Т. Сирелиус //Республиканский литературно-публицистический, историко-культурологический, художественный журнал «АРТ». Сыктывкар, 1998.- № 1. -С. 118-125.

142. Смирнов, И.Н. Марийская свадьба / И.Н. Смирнов, Н.С. Попов // Марийцы. Историко-этнографические очерки. Коллективная монография. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2005.- С. 156-173.

143. Соловьев, В.В. Коми крестьянская семья XVIII- начала XX века: Дисс. . к.и.н. / В.В. Соловьев. М., 1987. - 221 с.

144. Соловьев, В.В. Брачно-семейные отношения коми крестьян в конце XIX -начале XX в. (на материалах метрических книг) / В.В. Соловьев // Вопросы этнографии народа коми. Сыктывкар, 1985.- С. 140-158. - (Тр. / ИЯЛИ УрО АН СССР, вып. 32).

145. Сорвачева, Ю.И. Символика дома в погребальной обрядности лузско-летских коми / Ю.И. Сорвачева // Вестник Поморского университета. 2007. -№ 3. - С. 25-29.

146. Сурхаско, Ю.Ю. Карельская свадебная обрядность (конец XIX — начало XX в.) / Ю.Ю. Сурхаско. Л.: Наука, 1977. - 238 с.

147. Сурхаско, Ю.Ю. О русско-карельском этнокультурном взаимодействии (по материалам свадебной обрядности конца XIX- начала XX в.) / Ю.Ю. Сурхаско //Русский Север. Проблемы этнографии и фольклора. Л., 1981. - С. 260-271.

148. Сурхаско, Ю.Ю. Семейные обряды и верования карел (конец XIX начало XX в.) / Ю.Ю. Сурхаско. - Л.: Наука, 1985.- 172 с.

149. Строгальщикова, З.И. Традиционное жилище Межозерья 1900-1960. Опыт сравнительно-статистического анализа / З.И. Строгальщикова. Л.: Наука, 1986.-108 с.

150. Терюков, А.И. Похоронно-поминальная обрядность коми-зырян (вторая половинаXIX- начало XX вв): Дисс. . к.и.н. / А.И. Терюков. JL, 1990.

151. Титова, Н.В. Носили сороку, носили самшуру / НЛЗ. Титова // Земля Коми. Памятники Отечества. Альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. — 1996. № 36. — С. 156-159.

152. Тишков, В.А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии / В.А. Тишков. М.: Наука, 2003. — 544 с.

153. Токарев, С.А. Проблема типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии) / С.А. Токарев // Вопросы философии. 1964. - № 11. -С. 43-53.

154. Трушкова, И.Ю. Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX начале XX вв. (система жизнеобеспечения) / И.Ю. Трушкова. -Киров, Вятский государственный университет, 2003. — 722 с.

155. Трушкова, И.Ю. Одежда / И.Ю. Трушкова // Энциклопедия Земли Вятской. Том 8. Этнография, фольклор. — Киров: Областная писательская организация, 1998.-С. 198-216.

156. Тульцева, JI.A. Престольный праздник в картине мира (мироколице) православного крестьянина / JI.A. Тульцева // Расы и народы. Вып. 25. — М.: Наука, 1998.-С. 157-210.

157. Уляшев, О.И. Цвет в представлениях и фольклоре коми / О.И. Уляшев. -Сыктывкар, 1999 г.- 156 с.

158. Уляшев, О.И. Дйра / Энциклопедия уральских мифологий. T.I, Мифология коми. М., 1999 г.-С. 146

159. Уткина, И.М. Национальный головной убор / И.М. Уткина // Родники Пармы. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1990. — С. 176-178.

160. Федянович, Т.П. Черты сходства свадебной обрядности русских и мордвы / Т.П. Федянович // Русский народный свадебный обряд. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1978. - С. 247-259.

161. Христолюбова, Л.С. Семейные обряды удмуртов (традиции и процессы обновления) / Л.С. Христолюбова. Ижевск, 1984. — 127 с.

162. Чебоксаров, H.H. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых / H.H. Чебоксаров // Советская этнография. 1967. - № 4. - С. 94-109.

163. Чебоксаров, H.H. Этногенез коми по данным антропологии / H.H. Чебоксаров // Советская этнография. 1946. - № 2. - С. 51-88.

164. Чешко, С. О понятии «традиционная народная культура» / С. Чешко // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Май-июнь 2008. № 79. - С. 56-57.

165. Чисталев, П.И. Коми народные музыкальные инструменты / П.И. Чисталев.- Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1984. 104 с.

166. Чистов, К.В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории / К.В. Чистов.- Л.: Наука, 1986. 304 с.

167. Чистов, К.В. Фольклор. Текст. Традиция: Сб. ст. М.: ОГИ, 2005.- 272 с.

168. Чувьюров, A.A. Локальные группы коми Верхней и Средней Печоры: проблемы языковой, историко-культурной и конфессиональной самоидентификации: Авторефф. дис. . к. и. н. / A.A. Чувьюров.- СПб., 2003.- 25 с.

169. Чувьюров, А. Пищевые предписания и запреты в религиозно-обрядовой культуре коми старообрядцев-беспоповцев / А. Чувьюров // Пир, трапеза, застолье в славянской и еврейской культурной традиции: Сб. статей. М.: Сэфер, 2005. Вып. 17. - С. 125-143.

170. Чудова, Т.И. Кухня коми (зырян): Этнографический словарь / Т.И. Чудова. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2008.- 156 с.

171. Чудова, Т.И. Культура питания коми (зырян): Монография / Т.И. Чудова. — Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2009. 204 с.

172. Шангина, И.И. К вопросу о пережитках древних верований в быту русских крестьян XIX в. / И.И. Шангина // Этнография народов Восточной Европы. Сб. ст. Л., изд. ГО СССР, 1977. - С. 122-123.

173. Шаньгина, В.В. Торговые связи Коми края в пореформенные годы XIX века / В.В. Шаньгина // Вопросы социально-экономической истории Коми края (эпоха феодализма и капитализма). Сыктывкар, 1980. — С. 45-59. — (Тр. / ИЯ-ЛИ УрО АН СССР, вып. 23).

174. Шарапов, В.Э. «Пермская» экспедиция У.Т. Сирелиуса / В.Э. Шарапов // Республиканский литературно-публицистический, историко-культурологический, художественный журнал «Арт». Сыктывкар, 1998. - № 1. -С. 114-117.

175. Шарапов В.Э. Одежда и обувь / В.Э. Шарапов // Народы Поволжья и При-уралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М.: Наука, 2000.-С. 91-107.

176. Шарапов, В.Э. Деревья в погребально-поминальной обрядности коми / В. Э. Шарапов // Атлас Республики Коми. М.: ДиК, 2001. - С. 206.

177. Шарапов, В.Э. Нательный крест в традиционном мировоззрении коми / В.Э. Шарапов // Ставрографический сборник. Кн.1. М.: Издательство Московской Патриархии, 2001. - С. 297-306.

178. Шургин, И.Н. От лесной избушки до церкви дивной. Деревянная архитектура коми / И.Н. Шургин. М.: Совпадение, 2009. - 264 с.

179. Щепанская, Т.Б. Пронимальная символика / Т.Б. Щепанская // Женщина и вещественный мир культуры у народов Европы и России: Сборник МАЭ. -СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. Т. ЬУИ. С. 149-190.

180. Этнотерриториальные группы татар Поволжья и Урала и вопросы их формирования. Историко-этнографичекий атлас татарского народа. Казань, 2002. - 248 с.

181. Якоб, В.В. Коми крестьянство в 1920-1930-е годы: Дисс. . к.и.н. / В.В. Якоб. Сыктывкар, 2005. - 258 с.