автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Традиционное каменное зодчество средневековой Осетии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционное каменное зодчество средневековой Осетии"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ л . км. М.В. Ломоносова

Р Г Б ОА

.. „. ,. На правах рукописи

" 0"! УЛК 926

ТМЕНОВ ВИТАЛИЙ ХАРИТОНОВНЧ

ТРАДИЦИОННОЕ КАМЕННОЕ ЗОДЧЕСТВО СРЕДНЕВЕКОВОЙ ОСЕТИИ

(археологический аспект)

Исторические науки 07.00,06. — археология

Авто ре4 врат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва — 1994

Работа выполнена в отделе археологии и этнографии С< ро-Осетинского института гуманитарных исследований

Официальные оппоненты: Доктор исторических наук Доктор исторических наук, профессор

Доктор исторических наук, профессор

Г.Б. Афанасьев В.В. Виноградов A.B. Гадло

Ведущая организация: Кабардино-Балкарский научный центр Российской Академии наук

Защита диссертации состоится 1994 г, в »

на заседании Специализированного Совета Д. 053.05.09. археологии и атнографии исторического факультета Мое» ского Государственного Университета им. М.В. Ломонос

Адрес: 117234, Москва, Воробьевы горы, МГУ,

1-й корпус гуманитарных факультетов, исторический

культет, а уд. 550.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиот им. A.M. Горького МГУ.

Автореферат разослан 1994 г.

Ученый секретарь Специализированного Совета доктор исторических наук, профессор Ю.Л. Щапова

ОБШЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы Сложными и неординарными путями шло формирование северокавказских народов, становление их традиционной культуры. Наглядным примером тому является история осетинского народа, оказавшегося после монголо-татарского нашествия и экспансии Тимура 'запертым" в глухих ущельях Главного Кавказского хребта и расселившимся по бассейнам рек Гизельдон, Геналдон 'Т&гаурское общество), Фиагдон (Куртатинское общество), А.рдон (Алагирское и Туалгомское общества) и Ираф (Ди-горское общество). Средневековые письменные источники весьма скупо совещают постмонгольский пе риод осетинской истории и лишь памятники археологии и монументального зодчества свидетельствуют о необратимости поступательного развития традиционной культуры осетин. Необходимо при этом заметить, что относительная роль архитектуры среди других средств закрепления и передачи информации менялась на протяжении веков. "Для архаических обществ, не знавших письменности, организация предметно-пространственного окружения, в котором доминировало зодчество,служила едва ли не главным средством, чтобы зафиксировать принятые нормы поведения1' (А.В.Иконников).

Изучение традиционного зодчества народов Северного Кавказа со всей убедительностью показывает, что, сколь ни разнообразны архитектурные формы, в своих наиболее существенных чертах оно в различных частях региона (не исключая и Осетию) проходило одни и те же исторические и хронологические втапы. Анализ закономерностей постро-гния архитектурных композиций позволяет не только шире взглянуть на историю зодчества, но и осмыслить весь взаимосвязанный процесс его (зодчества) эволюции, объяснить движущие силы архитектурного развития, связанные 'с идейным, а в конечном счете — социальным его содержание м" (А.Л. Якобсон).

Цель и задачи исследования. В горах Северной Осетии зосредоточено значительное количество памятников сред-

невекового каменного зодчества — заградительные стены и таможенные заставы, замки и крепости, боевые и жилые башни, схлеловые и мемориальные сооружения, языческие святилища' йЫ^йстйансШе ц1еркв&.! Расдвет «вредной архитектуры бдал связан с.определенным.ако^омическим подъемом горских обществ.: , Это несколько меняет устовшие-ся в научной!.литературе, дредехавления о состоянии горской економики, признаваемой большинством авторов ¡крайне отсталой, рутинной,.(неспособной обеспечить необходимый жизненный уровень > населения. Однако в постмонгольской Осетии основным базисом фоедализма стало скотоводство, обеспечившее рост материального благосостояния горцев .и позволившее обрусить значительную часть прибавочное продукта непроизводительные затраты гп-: на произведения искусства, на религиозные и общественные соору- < женияЧ ,(КМаркс). .•>■:..>■:.> . ■•

, Рассматривая ати и другие вопросы сквозь призму вг-нокультурных контактов Уос«гин о другими> народами ''Северного. {Кавказа и Закавказья в в л ох у средневековья, автор, ^еддолапар: осветить исторический фон» на'котором шлостанавдение и развитие горской архитектуры, показать, ' что > процессы взаимовлияния, взаимопроникновения' различных . культур обогащали коллективную память и1 творческий опыт народов |^авказа.

Значитеяйное место1 в работе занимают проблемы, связанные с генезисом, классификацией и хронологией, характеристикой' общих и отличительных конструктивных' черт ; исследуемых оборонительных, погребальных и культовых построек горной; Осетии в сопоставлении с аналогичными средневековыми памятниками Чечни, Ингушетии, ' Валка-рии и Карачая, Дагестана и Грузии.' " 1 1 .

Хронологические рамки^ясеиедрВййня, В работе рассматриваются1 йреиыущест&енйо памятники XIV — ХУШ вв. Наряду с ниМИ описываются й интерпретируются отдельны* сооружений*, возведеш^ё^^е'¿'^¿Монгольское время (в УП-ХШ вв,), но использовавшиеся 'осетинами на хгротяжении всей средневековой епохи и оказавшие самое йепосредствён-ное воздействий йа* процесс 'становления и развития горской архитектуры^ " ' '..... '""" " •

а

Историография проблемы. Первые сведения об историк-архитектурных памятниках средневековой Осетии содер-атся'в трудах грузинского историка ВахуштиВагратиони 0-е годы ХУШ в.), трудах академиков Российской Акаде-ии наук И. А. Гюльдешлтедта, П.-С. Палласа, Ю. Кладут^, осуществивших экспедиции на Северный Кавказ в Г70-1773, 1793-1794, 1807-1808 гг., а также в путевых заметках эдртирмейстера русской армии Л. Штедера (1781 г.). Нема-э ценного материала было собрано в ходе подготовки к V рхерлогическому съезду, состоявшемуся в 1881 г. в Тифли-!, В. В. Пфафом, А. П. Верже, ф. Байернои, В. В. Антонови-зм и др. В последней трети ХЕХ-начале XX в. изучением гих памятников занимались П. С. Уварова, В. Ф. Миллер, . Я. Динник, К. Ф, Ган, А. М. Дирр, Ф. С. Гг*^"»'* >8).

В 20-30-е тоды XX в. в Осетии работали А. А. Миллер^ . П. Семенов, И. П. Щеблыкин, Г. А. Кокиев, В. А. Куф-лн, Е. Г. Пчелина, Е. И. Крупнов, А1 П. Круглов и многие ругие исследователи. Благодаря их усилиям был обобщен проанализирован практически весь накопленный к тому ремени материал по историко-архитектурным памятникам )рной Осетии (да и всего Северного Каакэа), обоснованы апология, хронология и этническая их принадлежность, ыделены локальные варианты изучавшихся объектов.

В последние годы изучение памятников средневековой атериальной культуры народов Северного Кавказа харак-гризуется интенсификацией полевых археологических рал эт, их комплексностью, попытками выйти за пределы тер-аториальных и втнических границ. В трудах Е, И. Круп-эва, В. И. Марковина, В. А. Кузнецова, В. В. Ковалев-сой, М. П. Абрамовой, И. М. Чеченова, И. М. Мизиева, . В. Виноградова, С. Ц. Умарова, М. X. Бараева, М. В. Му-ухоева, Л. Г. Нечаевой, А. Я. Кузнецовой, В. М. Батчаева, . М. Виджиева, X. М. Мамаева, Р. А. Даутовой, Д. Ю. Чах-иева, Р. Г. Дзаттиаты (Джадтиева) и других археологов осматриваются. вопросы, связанные с генезисом и разви-нем интересующих нас памятников, их классификацией, ронологией и т.п. Не обошли юти проблемы стороной ет-ографы, архитекторы, искусствоведы и антропологи, о чем

свидетельству? многочисленные публикации З.О. Долйаде, Г.И. Леж&ва, М. И. Джандкери, А.Ф. Гольдшейна, ВЛ). Ву-нака, А.И. Робакидае, tC.C. Кригер,Л .И. Лаврова, В.П. Кобы-чева, В.А. Калоева, А.Х. Магометова, Л.А. Чйбирова и других авторов. 1 ¡:

Автором диссертации использованы труды специалистов по истории зодчества'— Н. Султанова} И.А. Бартенейв, В.Н. Ватажковой, A.A. ТиЦа, В.В. Воробьевой, И.Ш.Шеве^ лева,-А.Л. Якобсона, A.B. Иконникова, Э. Грушки, Д.Яука-ча, А.Стругара, K.M. Муратовой, В.Л. Глызечева, T.IL Кан-теревой, М.А; Некрасовой, 'Г.В. Ворисевича, KA. Míucápoba, М.Н. Большакова, Л.С. ВреТайицкого, Л.И. Ремпейя, Г.В; За-бельшанского и др. Признался1 зависимость развития róp-ской архитектуры Ьт общественного устройства и идёбло'&и-' "»тких (религиозных) представлений породившего его обществ а,'автор яри анализ» проблемы широко использовал материалы ^следований B.Bi ¡СкйтсИого, Г.A. KoJdie-i ва, М.С. Тотоева, М.М. Влиева, R*. Чурсина, A.XJ Магомета: ва, Г.Д. Тогошвиди, В.А. КадоевауЛ.А. Чибирова, Л.И.Лаврова, В.И. Марковина, М.В. Мужухоева, Ф.Х. Гутнова и др.

Достаточно большое внимание в- диссертации удалено средневековому изобразительному искусству осетин, поскольку влементы декора присущи всем без исключен»«! произведениям традиционного зодчества.. Каждый» лемент -насыщен глубоким, внутренним «удержанием и-связан преимущественно с идеологическими (религиозными) воззрениями .местного населения. Весь круг втих вопросов достаточно хорошо освещен в использовавшихся автором трудах A.A. Миллера, В.А. Кузнецова, A.A. Формозова, Я.А. Шера, А.П. Окладникова, В.И. Маркобина, А.К. Амброза; Н.В. Уру-шадзе, П.МлДебирова, A.CL'Ввткирова, БчБ. КузьШшой.

Серьезные - перспективы открываются в исследовании* истормко-архитектурных памятников с использованием методов статистической обработки Miccóóoro материала, 'позволяющих выявить закономерности в построении форм боевых и жилых башен, скхеповых сооружений. С их помощью мы находим-вполне обоснованные подходы к реконструкции былого облика утраченных частей конкретных-построек. В своих математико-статистических изысканиях авх

тор пользовался методикой, разработанной отечественными и зарубежными учеными — И.Д. Ковальченко, В,Н. Мироновым, З.В. Степановым, Т.И. Славко, Дж. Вайнбергом, Дж. Шумекером, Дж. Геффнером, А. Уорсингом, О. Ланге, А. Ванасиньским. Важное значение в »том смысле имели работы В.А. Дмитриева, посвященные традиционной метрологии и во многом построенные на материала* исследования историко-архитектурных памятников Северного Кавказа, в том числе и описываемых автором диссертации.

Источнииовой базов исследования послужили материалы археолого-втнографических экспедиций Северо-Осетин-ского институт» гуманитарных исследований (б.СОНИИ), осуществленные в основном под руководством автора в 19671970. 1972, 1974-1980. 1982-1983, 1986-1986 и 1988 гг. За указанный период автору удалось картографировать, описать и обмерить (с учетом сохранности историко-архитектурных памятников), произвести графическую и фотофиксацию более 1375 объектов. Результаты обследования были опубликованы в 1984 г., а интерпретация материала дается в диссертации.

Автором широко использовались материалы архивов Института археологии РАН, Института истории материальной культуры и Музея этнографии (Санкт-Петербург), отдела рукописных фондов СОИГИ, a также опубликованные в Северной и Южной Осетии сборники документов. И, конечно, первостепенное значение имели археологические материалы, способствовавшие конкретизации предлагаемых датировок.

Новизна исследования. Генезис и развитие оборонительных, погребальных (скл еловых) и культовых сооружений горного Кавказа неразрывно связаны с экономическим базисом, социальной структурой и идеологическими (религиозными) представлениями местного населения. Именно на етом мощном фундаменте зиждется традиционная культура любого народа и именно вти основовпол&гающие компоненты определяют пути развития народного зодчества и многообразие архитектурных форм. .

Автором подробно рассматривается каждая категория памятников, классифицированных по типам и функциональ-

ной принадлежности, прослеживается тесная их жрхита тУрн<ьконструктивнаЛ взаимосвязь «е только между собр{

»о и с жилищем вообще,; «выявляются общие и локал1 ныв (особенности исследуемых сооружений, их сугубо каз казсхие (в основе своей) корни. В работ* четко 'Проводите мысль о том, что зодчество Северной Осетии 'есть Чост« ная часть всесторонне развитой, отвечавшей насущным п< требностАм населения архитектуры горного Кавказа, отл» чающейся предельным лаконизмом и строгой выразите л I ностью-общих конструктивных форм и отдельных структ) рообрааующих влементов.

''' Д&нйые археологии и этнографии, 'исторических и фолх клорных источников позволили уточнить хронологию истс рико-архитектурных памятников Осетия и прилегающих ней районов Северного Кавказа, наметить етапы их лволк ции, доказать реальность существования разнотипных ос оруясений и (внести соответствующие коррективы в>еволк ЦИ01Шо-типологические построения кавказоведов. Широко освещение в работе нашли проблемы; взаимосвязи' архитег туры и декоративного искусства северокавказских, горце! классификации и семантики древних изображений, выявж нияих изначально культовь** »стоков.. >П

' ПргатрмоААигзначвлсость работы состоит в »том,'что-он позволяет оценить уровень £аэвито*я материальной »духов ной куМьтуры народов северокавказского региона, ик вкла, в сокровищницу мировой цивилизации. Архитектурное ш следи« горцев Северного Кавказа-дает возможность боле четко представить структуру средневекового общества, вь явить его связи с окружающим «миром. Материалы р4бот! используются и могут быть использованы приразработк ряда проблем истории народов Российской Федерации, сс ставленни спецкурсов, учебников и учебных. пособий; да студентов исторических факультетов универс&ггетзе» м педа логических институтов, подготовке специалистов >в строи тельных и ахитектурных вузах, в практической девгелънс сти реставраторов « архитекторов.

Апробация работы. Основные положения дотссерт&цш обсуждались на Всесоюзных археологических и втно^рафи ческих конференциях, Крупновеких чтениях по археологи

Северного. Кавказа, 1-й конференции "Вопросы истории исторической 1 науки Северного Кавказ а и Дона" (Грозный ), ,У1 республиканской научной конференции по проблемам культуры и искусства Армении (Ереван), 1-й международной на« учней конференции "Осетин о ведение: история.и современность"; ((Владикавказ), итоговых научных, ^конференциях. и заседаниях отдела археологии«и этнографии ¡СОИГИ. Разработки и материалы автора я«, исследуемой теме использованы при написании 1-го тома "Истории Сев^ро-Осетинской АССР" ,(1987 т\), £<го тома "Истории народов ¡Северного Кавказа с древнейших времен до конца ХУШ в." (1988 г.), подготовке «(изданию ''.Очерков археологии Северной Осеу^и" и "Очерков по истории искусства Северной Осетии". Автору опубликовано 60.научных работ ав основном, по теме ^дирсер-тдции), фонография "Зодчество средневековой Осетии" (25 п«л.) находится в производстве. Н^ историчер|£ом факультете Северо-Осетинамго госунивчрситета ежегодно ^ит^ае.т^ СЯ /спецкурс "Традиционная культура осетин (средн^рековое зодчества)". .. , , ,,, . < ,, , ' „

Структура диссертации. Работа состоит, ¿13 введения,и ш^сти.р^рв (последняя вместо, завдю^едия). К работе прилагаются. список использованных источн^«)^,И1 литературы, ст^»сти.черкие и графические (иллюстрации) ^блицы-

...... ' СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

; : ' ... •,: ; ■ ' ч И!: I I ,

Во вяедэгнап определены. цели и задачи диссертации, обоснованы ее научная значимость, новизна и актуадьнорть, территориальные и хронологические рамки иссл^дра^лия, дается.краткий историогр4фиче<9Р(й обзор. , {.

Глав» I. Архитектура оборонительных сооруасс^цш. Состоит из двух параграфов/ В первом классифисцирудо^ся памятники фортификационного искусства Севдодеой, Осетии.,, . Зсигредгеелыуые стены, таможенные засхады. ф^а, категория памятников весьма, немногочисленна и представлена сооружениями, плохой сохрачосхи, Одним ,из ^рупрейших но своим масштабам объектов является ^уррратинск^я, (Хи-яакска,я) заградительная стена, перегоражцварща^ .ущелье р. Фиагдон (длина 335 м). Неприступности» «£яо|5еспечиэ£-лась шестью боевыми башнями* фл&н*сированными на, се-

вер и предназначавшимися для фронтальной и фланговой стрельбы. Все сооружения комплекса сложены из подтесанного булыжника и сланцевых плит на известковом растворе, без фундамента, прямо на грунте. Лицевая кладка куртин и башен выполнена из почти одинаковых по размеру камней с забутовкой пространства между панцирями. В стену через каждый метр кладки были уложены круглые в сечении жерди (антисейсмические пояса). Все технологические и конструктивные показатели сближают ее с памятниками типа Верхнечирюртовского городтца в Дагестане и позволяют датировать объект VII в.н.в. Остатки аналогичных стен выявлены в том же Хилакском урочище (сел. 11азиу и Вугултыкау).

Важное значение в жизни осетин имело узкое и труднопроходимое в древности Касарское ущелье, через которое проходил отрезок военно-торгового пути с равнин Северного Кавказа в Грузию (совр. Военно-Осетинская дорога). Здесь сохранились остатки заградительной стены (толщ. 12 м) по обоим берегам р.Ардон. В правобережной части укрепления выявлены руины гончарного центра, давшие массу шлаков и обломков керамики домонгольского времени. Неподалеку от стены были найдены две серебряные арабские монеты 800 и 805-808 гг., чеканенные в городах Заранг и Важанис. В 150-200 м южнее располагалось кладбище существовавшего при укреплении небольшого поселения (при строительстве дороги здесь были выявлены два подземных склепа, без инвентаря).

Фрагменты заградительной стены обнаружены также на стыке Даргавской котловины и Кобанского ущелья, на берегу р. Гйэельдон. На длительное существование »того важного форпоста указывают находки выявленной здесь разновременной Керамики (в том числе и раннесредневековой).

Таможенные заставы Зилын-дуар и Чырамад, зафиксированные на берегах р. Ар дон рядом с селениями Вурон и Зинцар, по своим архитектурно-коструктивным особенностям мало чем отличаются от вышеназванных памятников. Здесь преобладает система заградительных стен, укрепленных боевыми башнями. Заставы контролировали значительную часть военно-торгового пути и не случайно около

1ДН0Й из ни* был найден сасалшдский серебряный кубок, > ас см атрив аем ыЙ специалистами как плата за проезд.

Рассвет традиции отгораживаться стенами от натиска юмадов падает на »лоху раннего средневековья (VI-VIII вв.) I связан с усилением иранской »кспансии, арабо-хаэарскими юйнами и гл. Именно поэтому арабские автор^ рассматри-1али построенные персами и укрепленные арабами стены как гасть фортификационной системы всего Кавказа, включая 1арьлльский проход и прилегающие к нему области совре-«енной Осетии. Практика возведения подобных егген быто-ниха на Кавказе и в более поздние времен А (ХУЛ в.).

Сооружения заградительных стен на территории Север-гой Осетии совпадает по времени с проникновением в горы 1ентрального Кавказа алан, сыгравших исключительную юль в втногенезе осетин. Архитектура названных памятников оказала определенное воздействие на ход развития именного зодчества на Северном Кавказе. По образцу их [ подобию сооружали горцы свой фортификационные сооружения, перекрывавшие доступ в Закавказье. Основная часть санных сооружений, видимо, была сооружена в ХП-Х1У вв., I период становления и разгрома раннефеодальной Алании.

Пещерные (ста ль тле) крепости и укрепления. Простейшие скальные укрепления — ото заградительные стены с Ъйницами, оконными и входными проемами, закрывавшие стья пещер. В Северной Осетии они встречаются во всех щельях, исключая Туалгом. Самые интересные памятники афиксированы в Хуссар-Хинцаге, Гули, К адате, Задалеске и .д. Сгруппированные в одном населенном пункте, они пре-ращаются в настоящие пещерные крепости (Дэивгис, Ур-дон, Нузал).

Дзиагиская крепость состоит из шести пещер, каждая из оторых являлась самостоятельным очагом обороны, свя-инным с другими высеченными в скалах тропками, навес-ыми лестницами (балкончиками). По тому же принципу ыли сооружены Нузальская и Урсдонская крепости. О вре-ени их строительства единого мнения у исследователей ет, хотя некоторые из них склонны считать, что они слоились к XII-ХШ вв. как опорные пункты Алании в горах ля защиты летних пастбищ и перевальных дорог. В поль-

эу »«еА <»мд«ггвяьа^гву»о»1«>сз»вмиадш ирхеожогм-

ческие данные, фольклорные источники и сопутствующие им историхо-архитектурные памятники.

Стены скальных крепостей и укреплений, поражающих лаконичностью и строгой продуманностью своих архитектурных форм, сложены, как правило, из тщательно подогнанных камней местных пород на прочнейшем известковом растворе. Многие из них сохранили наружную облицовку, покрытую желтой (охристой) краской. Они обычно прорезаны стрельчатыми входными проемами и бойницами различной конфигурации- В качестве декора .употреблялись "пояски" ("мережка") из чередующихся четырехугольных углублений (Хуссар-Хинцаг, "башня кровника"), крестообразные фигуры из тех же углублений (Задалеск, башня Дэулаевых) или свастихообразные знаки (Гули,, укрепление N2). Сами сооружения или приземисты, иногда с односкатным сводом (Кадат), или трех-четырехъярусные (Хуссар-Хинцаг)» Скальные (пещерные) укрепления особенно вффективно использовались для защиты от внезапных налетов вражеских отрядов.

Галуакы (замш) — в то комплексы оборонительных, жилых и хозяйственных строений, соединенных или обнесенных в ряде случаев стенами. Известны они в Нижнем За-рамаге, Дзоцитыкау, Дзасыхе, Лисри, Тибе, Тли, Хан азе, Кадате, других селениях горной Осетии, соседних районах Северного Кавказа. В их архитектуре нашли косвенное свое отражение не только бурные политические события средневековой впохи, но и, основные идеи феодальной иерархии как социальной организации общества. По В.П. Кобычеву, мы вправе рассматривать небольшие осетинские, вайнах-ские, балкарские поселения кис вполне оформившиеся феодальные усадьбы, например, сея. Кесатыкау в Закинском ущелье и замок Седановых в Дигории, селения Васхой в Чечне й Вовнушки в Ингушетии, замок Жабоевых вВал-карии, и многие другие.

Анализируя памятники Ингушетии» И.П. Щеблыкин выделил три типа, замковых комплексов« 1) замок из пристроенных друг к другу жилых башен; 2) замок из/одной или нескольких жилых и одной боевой башен-, 3) замок из .одной

ш нескольких жилых и одной боевой бешен* укрепленных ■ стеной, оградой или рвои. Все ътк шпы замковых комплексов известны и в Осетии, например,' в Ахсау (1), Дза£ыхе(2), Урыкау (3). ' ■■

■ По А»И. Робакидзе, формирование замкового tíóunnéxca. вообще начинается о появления между жилой и боевой башнями соединяющей их стены (как в галуанвСахмановыэС в Даргавсе), Со времен она превращается в оборонительную1 стену, которой обносится территория всего комплекс* (&Шок Кануковых в Верхнем Кобайё). ■ И лишь с пояйкениеМ в его 1 структуре цитадели (галуан Магкжевых в НижнемЗарамаГе) последний становится собствеянозамком. ■*

Боевые башни — самая многочисленная в колич«ств(ен-ном отношении группа оборонительных сооружений. В С«-'!* верной Осетии зафиксировано 266 башен различной степени сохранности, но раньше их было гораздо больше. По наблЮ-двниямР.Г, Дзаттиаты, количество башен (Тагаурия — 43, Куртатийское ущелье — б в, Аяагирское ущелье 138, Ди- ; гория — 29) находилось в обратной зависимости от уровня раэвитя феодальных'отнощений в различных осетинских обществах.

Исследованные боевые башни Северной Осетии предста<-влены сооружениями в три-пять и более втажей, : В основа^ нии стен и по углам укладывали крупные каменные блоки, фундаментов, как правило, не делали. Там, где юто было необходимо, по д основанием устраивались каменные вымоет- ■ tat (*пл атформы" ) с выступающим над поверхностью земхи . цоколем (башня Кубатиевых в сел. Кор*-Урсдон), Строили баяши ^разноразмерных камней, кладкаввласьнасухо,но' чадде на известковом ^ли глинистом: раатворе с.последующей затаркойшвов. Перекрытия были плоскими, а заверь охающая часть: сооружений устраивалась! ввиде. открытой террасы, где стены. играяи родь заградительного парапета;: Стены башен сужались? кверху под углом) ¡от 3-8 до' 10-И'Ч'рсС, чтопозводяло осажденным сбрасывать вниз камни, -которые, отскакивая от стен, поражали противника. Отличаясь солидной монументальностью, северокавказские башни, включал и осетинские, нередко достигал и. высоты в 30 и более метров. . < » .

И

1 Боевые Лмпии «снабжалисьдверными м охонныыи ; мши, бойницами и м&шикулями различных коифигур! ♦асады дел ого ряда, сооружений покрывались декор атл ми узорами в виде прямоугольных углублений, часом! ванных ввиде "мережки",крестов,треугольников,,ром< пр. По внутреннему устройству башни делились «адв да: I) наиболее широко р аспространенные. башни, со, скво камерой; меяздуярусные перекрытия монтировались на ках, уложенных на плиты-упоры или встав ленных в а альные гнезда; 2) менее распространенные (Сакиба, Дар Верхний Кани); башни со сводчатым перекрытием пер яруса. .,.Обращают» на-с«бя1 внимание. башни.с так нам мой ."круглой спинкой*? ^сел* Козатдаау. в Зругрком ущ сея. Нижний Две в Трусовском ущелье), имевшие, яр< лологгельно^куполообразное. перекрытие Первогояруса мятники данногоитипа чаете встречаются в Шида Ка (Земо* Млети, Сиати и др.)* откуда ошг йроникли и в ную Осетию,(Сбау' Едыс идр.).П.П. Закарая>датирова ХУ-ХЛЭДвв., тогд&:Ках С.В.Вессонов —гХУП-ХУШвв,, но ной;данных сооружений уходят в раннее средаевековье.

Жилые башни; Северной Осетии довольно одмотм Всеою1выт<Л^^о-четыр^угол1^ни« в йй аске; Двух-трехв яЗД. • КрЬшй' 'Шхоёкиё. #асаднъН»: стеньг Ирорезаны - д и боАе*' входным» проеМвА4йг (на к^кдый- ярус отдел обычно арочной -форМы, а' также окнами-и бойницами.-редка фасадь^- сооружений ¡данного-типа етабжались м ху*йМи>- ч**> пр«мо /каМы»*«*' ЛЛ- военнс»бытовОй их х« тер!1 По мнению-МЛ. ДжандкерииПИ. Лежава, они € лучше присйособлейй дяя Яа1ЦИТы от вр»г1ц нежели жш рядом стоящейбдевой бапШей. Согласно выводам Л.П менова и В^.1 Крупяова, -жилые башни »генетически г£ древне» боевых. Эта точка: эренияраэделяетсяиракч о<й в<;ешг*аакалояеда5ксй.''-

II¿^(Кмаова'бшШ В.И.Мар1«виньшв1 г

Чеч^ЫИнгушетии йСеве^Ьой Осетии ГЛисри, Тиб,' Ка Дллних хар ¿к^ерны *ма№е^йчность н расположейий емов, сла&*'сужёго»е стен ^рху,

опорной столба,-нидкое расположение дверёй*'. В.П. Я

чев й В.Н; раШа^иваю* снШ«&ше бойгоп

Й

и ыашикулями полубоевые башни хах сооружения "исходного тиши*, из которых возникли поздние постройки; с одной стороны, жилые башни, лишенные машикулей, с другой — боевые башни. Этрму тезису противоречат ряд обстоя-, тельств. Во-первых, северокавказские башни — памятнику ( одного хронологического диапазона, и датируются, преимущественно ХУ1-ХУШвв. Во-вторых, остается сорершеядио невыясненным, почему в процессе расслоения "исходного, типа" на. боевые и жилые;башни, малжкули,сохраняются на одних и утрачиваются на других, .тогда как нам хорршо известно, что многие жилые башни Северной Осетаи имели бойницы (и даже машикули) и были синхр^ннь^ .боевым , башням. В-третьих, наличие..сходных черт $ архитектуре боевых, жилых и полубсрвых рцрщ заставляет думать, ^то п последние появились в результате синтеза первых.^саух ^и- , пов сооружений. • >

ЛСхлэые .дома. Помимо традиционных горских сакугь, по- , луэемляночного типа в горах Северной рсетии были .сравнительно широко распространен. двутс-, трех; и четырехэтажные дома с массивными стенами. , рлосрси^ их^пере-крытия покоились столбах, вдовли выстилались плита« ми или обмазывались глиной- Характерными элементами, жилого до^са являлись и бадконные конр]грукци^1, террасы, веранды, каменные лестницы. Обследованные бытовые па^ мятники в Курта, Вабиате, Тоборзе, Клиате, Фараскате ^ают возможность судить и о самом жилище, бытовавшем д Се-, верной Осетии в ХуП-ХУШ вв., и о его архитектурной общности с фортификационными соор! ужениями - роевыми и жилыми башнями. В то ^ке время отдельные конструктивные ».цементы (столбы-опоры, перекрытия, арочное входы и световые проемы, строительные приемы и материал) характерны для каменного зодч^ства Центра/з(ьного, и Юлшого, Кавказ а. Следует полагать, что ^менно ^образцу жилых башен уфлившиеся экономически семьи цс«; чагце ст^ли возводить укрепленные дома, предназначавшиеся не только для проживания, но и для защиты от посягательств со стороны феодалов, кровников, завистливых соседей.4 , Во .втором параграфе рассматрива19тся арх1угекту рные особенности и хронология башенных построек. Стремление

обезопасить постройки от воздействия разрушительных 1 частых на Кавказе землетрясений побуждало зодчих раэра батывать разнообразные методы защиты, типа древесны: 'прокладок в стенах оборонительных сооружений. Антисей смическими свойствами обладали и кладка камня (в основ ном булыжника) в "елочку", разгрузочные щели над двер ными проемами и т.д. Тем не менее из осторожности стро ители предпочитали возводить более тяжелые постройки чем вто требовала необходимость. Придание пирамидаль ности боевым башням также создавало общую устойчивост! последних на сейсмостойкость и на опрокидывание под на пором ветра. Их прочность и долговечность обеспечивалиа использованием тычков и ложков (попеременным чередова нием продольных и поперечных рядов угловой кладки), 1 в отдельных случаях и сквозных камней во всю толщин; стены. С той же целью употреблялся и связующий известковый раствор. Для предотвращения осадки башен их стро или преимущественно на скальных выходах породы.

Частные композиционные формы (входные и оконны проемы, бойницы, машикули и т.п.) придавали сооружения привлекательный вид, повтому им отводили важную роль В Северной Осетии бытовали проемы архитравные четырех угольные (Лисри, Инжинта, Нижняя Саниба), стрельчатые (Камата, Цимити), усеченно-стрельчатые (Калаки), трапеци евидные и арочные (полуциркульные), прошедшие в свое! развитии несколько стадий. Характерным влементом бое вых и частично жилых башен были машикули. Мы разде ляем вывод А.Ф. Гольдштейна о переднеазиатском происхс ждении машикулей северокавказских башен и полагаем, чт их проникновение в регион шло из Закавказья по двум не правлениям: 1) Азербайджан, Дагестан, Чечня, Ингушети. и 2) Грузия, Осетия, Ингушетия, Чечня. Сомкнулись »т направления на территории современных Северной О сети и Чечено-Ингушетии, где и отмечены самые яркие образщ северокавказских башенных построек.

Осетинские и частично вайнахские боевые башни был] плоскокровельными, етим они напоминали аналогичные сс оружения Грузии. В то же время в Грузии (Сванетия) : Балкарии бытовали башни с двухскатными кровлями, а зш

чительное количество вайн&хских и частично грузинских башен имело пирамидально-ступенчатое перекрытие. Отметим, что для многих башен Чечено-Ингушетии, отчасти Грузии'И Осетии свойственно наличие сводчатых (купольных) перекрытий одного или двух ярусов. Обычно такие перекрытия присущи башням с пирамидально-ступенчатой кровлей, но осетинские материалы (Даргавс, Верхний Кани, Саиибп.) свидетельствуют, что это условие не было обязательным.

Сложным и весьма актуальным представляется вопрос о времени появления и бытования северокавказских башенных построек. Исследователи считают типологически более древними жилые башни и датируют их ХВ-Х1У вв. XIV-XV вв. датировали осетинские и вайнахские плоскокровель-лые боевые башни Г.А. Кохиев, В.И. Крупнов, И.М. Мизиев, М.В. Мужухоеа, К XV в. относит их В.А. Кузнецов, к XV-XVII вв. —В.Н. Калинкют. По В.И. Марковину, применительно к вайяахским башням существует следующий хронологический ряд: ХП-ХУ вв. — период их возникновения, XV-XVII вв. — расцвет строительства, XVIII в. — прекращение башенной культуры. Указанные хронологические рамки в целом верно отражают атапы становления и развития северокавказской башенной архитектуры. Здесь однако следует учитывать, что подавляющее большинство обследованных башен, независимо от их предназначения, облика и формы перекрытия, было приспособлено для огневого, а не лучного бол.По мнению специалистов, .появление на Северном Кавказе и в Грузии огнестрельного оружия приходится на XVI-первую треть ХУП в.

Датирующими олементами башенных построек являются и отдельные архитектурные детали. По В.И. Марковину, "исследование характера оформления дверных проемов показало, что его многочисленные формы представляют путь развития Ът стоечно-балочнфй системы перекрытия, самой популярной в горской архитектуре, к арочной". По времени ®тот путь для вайнахской архитектуры приходится на ХУП-ХУШ вв., для осетинских башен, более архаичных по общепризнанному мнению, данная хронология может быть несколько занижена. В пределах ХУЪ-ХУШ &в. определяем

слдомжровха орстг»цизш» и г&м^а^

сводчатого междуярусного перекрьггия,, бед.,

** я гар*мидаяъж>-с17пснчатой. кррцлей. -ЖУ- Д*?г*|фу,$т П.П.Закарая.появлением<шжкул#йгЭ ^уэии, полунивиди* одновр<^екно,лшро1^с р^роетс^ещ» ^в^^з^^уре. верногоКаэказа, ^Суммируя в^в; вьшад^ржвш^'ыы приходим квыводу.чт© период расцр^т»

XVIII ВВ. ,, „ . .. % ^ ^ ,■» т,.>ч ; <1 <.<{ -- г'.-; >■■

ГяжиД| Апич^ишйпши|Дшы1 ыI (1 титш^ < шит яееяжй. ■ Состоит,из двух параграфрв,1$.первои,р»ср<атр^аг ются проблемы, связанные с грнеэисом,и развдггием рслеррп выхсооруяйевяй; Последние

значительную, а количественном. /отношении группу сред- ■ невековЫх -историкогархитектурцых памятников,„ выявленных на территории Северной- л Южной^Осетаи»,; .4<?че*кн.. Ингутетии^Балкархн, Карачая^Грузии.. Ловорл о дричи; нах, возникновения склехювой

культуры Северного К^вк^- -исследователи высказывали самые прогиворечивые.мщу ния. Анализ материала привел нас к выводу, что.е.возник-новении склеловых <ооружекийио1псповогегюгрсбальи&:, го обряда важную рольсыграл а совокупность религиозных, социальных ивкономических факторов. Из угоЙ* «хдаокуя-ности ниш особенно выделялись-реяютаозныепредстаэяе» ния горцев Северного Кавказа, в нем мы солидализирова^. лисьЧгЛ.П. Семеновым и В Л. Марковиным, считавшим* культ мер твых (куяьт предков) о<^врйаарождсния,скхепр-

ВОЙ-ЖуЛьФуры, '^-.Ь -к,,..-

По утверждению Л .Г<Нечаевой, склеповый погребаль« ный обряд Лвляется продолжением в торных условия* ка-такомбиого обряда алая, к. в значительной части погребен-,' ных в склепах следует видеть именно ихтютомков. Однми» оба*ипа-захоронений (катакомбный исхлеповый) получили. определеннбе'фМтростраиение еще -в впоху бронзы , ж с, ее»} которь*мк' перерывами онк просуществовали едаа- яи^не до конца раннего средневековья. Тахим обраэом, мы имеемде-ло не ¿ видовой трансформацией погребальных памятников^ а- с явлением их параллельного, по М.П< Абрамовой^ ркзвй-

тйй. СдЬПШНЙ« Ш |<ля<^уки1в1ш* влвмек--

5в, присущих склепам и катакомбам, объясняется длитель-ьши контактами и взаимовлияниями кочевых и оседлых немея, отразившимися во всех сферах их материальной и уховной культуры. Этот тезис подтверждается материала« и раскопок А.Л. Нечитайло подкурганных каменных гроб-иц склепового облика, относящихся к ХУШ-Х1У вв. до н.в. сосредоточенных в Прихубанье (ст. Усть-Джегутинская). XVI-XIV вв. до н.в, на в той же территории появляются ьтакомбные захоронения носителей предкавказской куль-рры, вытеснивших своих предшественников (северокавказ-гв) в горные ущелья.Сами предкавк&зцы глубоко в горы г заходят, но в предгорьях Северного Кавказа они просле-иваютсл археологически в Кабардино-Балкарии, Северной сетии, Чечено-Ингушетии и даже в Дагестане. Отсюда и »впадение ареалов распространения склепов и катакомб в «азанном регионе. Волее того, уже в »то время в горах иэ-гстны не только подземные, но и полуподземные усыпаль-ицы. В.И.Марковиным в Ингушетии (Эгикал) были обсле-ованы полуподземные склепы середины П тыс. до н.в., мао чем отличавшиеся от своих средневековых аналогов.

По М.П.Абрамовой, предположение о ведущей роли ски-ов в распространении катакомбного обряда погребения на еверном Кавказе в последующий период более правомерно, ежели гипотеза о сарматском (алвнском) его происхожде-ии. Одновременно скифы усваивают и традицию погребе-ия в склепах, с которой они познакомились, контактируя вллинами. Появление сооружений данного типа в антмч-ых центрах Северного Причерноморья связывается иссле-ователями с вкономическими и культурными сношениями малоазийским миром.

В Ш-ГУ вв. и.», на территории Северной Осетии и [ечено-Ингушетии (преимущественно на равнине и в пред-эрьях) появились огромные курганные могильники, содер-ишшие по одной катакомбе (окруженной грунтовыми по-ребениями) в каждом кургане. Сходство этих катакомб и аннеаланских подтверждается наличием камер, перпендикулярных к длинной оси входной ямы, большой глубиной алегания, тщательностью отделки и т.п. В дальнейшем - в УВ-ГХ вв. катакомбы "шагнули" в глубь гор Северно-

го Кавказа, указывая, что аланы освоили и эти территории. Аланский импульс сказывался не только на распространении катакоыбного обряда в регионе, но и на появлении (возрождении) ложносводчатых погребальных конструкций, начиная от каменных ящиков со сводчатым ("чешуйчатым") перекрытием и кончая развитыми формами склепов пред- и особенно постмонгольского времени.

Во втором параграфе классифицируются исследованные склеловые сооружения, которых только в Северной Осетии зафиксировано около 800: в Тагаурии — 272, в Куртатинском ущелье — 116, в Алагирском — 138, в Дигории — 275. Из них полному или частичному обследованию (археологическому) подверглось 312 склепов. По группам обследованные склепы распределяются следующим образом: склепы подземные — 1, склепы полупоздемные — 194, склепы наземные

— 113, склепы пещерные — 4.

Подаемньк склепы (группа 1). Обстоятельная сводка данных усыпальниц приведена В.А.Кузнецовым. Распространены они от верховий Кубани до гор Чечено-Ингушетии включительно. Выделяются три локальных их варианта

— западный, центральный и восточный, внутри которых различаются четыре типа сооружений: 1) склепы с отвесными стенами, плоским перекрытием, без лаза, бескурганные (Верхнее Прикубанье); 2) склепы с наклонными стенами, плоским перекрытием и "галереей" (дромосом), подкурган-ные (Кабардино-Балкария); 3) склепы с отвесными стенами и прочими признаками, присущими типу 2 (Северная Осетия

— Галиат, Кумбулта); 4) ложносводчатые склепы (Северная Осетия, Чечено-Ингушетия).

Камеры всех типов подземных склепов четырехугольные в плане, изредка с закругленными углами; порой скру-гление углов настолько значительно, что конфигурация камеры в плане приближается к овалу.

Склепы западного локального варианта датируются IV-VII и Х-ХИ вв., хотя известны и единичные усыпальницы П-Ш вв. В.А.Кузнецов отвергает датировку Т.М.Минаевой подземных склепов Усть-Теберды ЕХ-Х вв. Склепы центрального локального варианта датируются IV-XII вв., а восточного — VI-ХП вв. Однако раскопками В.А. Джорбенадзе

в Грузии (могильник "Накалакари" в Жинвали), Р.А. Дау-товой и Х.М. Мамаева в Чечено-Ингушетии подтверждено их бытование в IX-XI ва, и в последующее время вплоть до конца XIV в. В сел» Уакац (Дигорил) нами раскопан подземный склеп, давший инвентарь, характерный для.склепов xvi-xvm вв.

Полуподземные сяяепы (группа П). Получили, цщро-кое распространение в Северной и Южной Осетии, Чечено-Ингушетии и Валкарии. отличаются разнообразием типов и вариантов. Сложенные и» грубо обработанных камней или подтесанных плит на известковом (глинистом) растворе, а зачастую и насухо, они, как правило, сильно впущены в склон горы, оставляя на поверхности лишь фасадную часть. Большинство;склепов облицовано штукатуркой и окрашено охристой краской (иногда и в интерьере). В фасады вмонтированы просверленные сланцевые плиты, а в штукатурке оттиснуты отпечатки рук. Встречаются одно- и двухкамерные склепы. Гребни ложносводЧатых камер выложены из массивных сланцевых плит. Погребальные настилы покоились на балках, вмонтированных в специальные гнезда. В дигор-ских склепах часто выкладывались для погребений каменные полки вдоль стен, а под полом устраивались "подвалы* (костехранилища). Лазы полуподземных склепов обычно четырехугольной формы. У некоторой части сооружений фасады оформлялись в виде ниши (портала), образующей открытую поминальную камеру. К боковым стенам пристраивались контрфорсы, противодействующие попере^шому распору, или подпорные стенки, оберегавшие склон от оползи ния. По форме перекрытия подразделяются на два типа с соответствующими подтипами: склепы с плоским перекрытием и своды с двухскатным (ступенчатым или гладким) перекрытием; первых зафиксировано 185, вторых — 9.

Тип 1Д-А — склепы с гладкой фасадной стеной, однокамерные 110 усыпальниц. Распространены повсеместно. Тол-шина фасадных стен достигает порой 0,90 м, длина погребальных камер — 8,30 м. , $

Тип 1Д-Б — склепы с гладкой фасадной стеной, двухкамерные, с раздельным или последовательным расположением камер.8 усыпальниц. Распространены в Дигории и Кур-

т&тинском ущелье.

Тип 1,2-А — склепы с гладкой фасадной стеной и фронтоном, двухкамерные, с раздельным или последовательным расположением камер, в усыпальниц. Известны только в Дигории. В камерах изредка, устраивались каменные полки для погребений, в стенах — ниши или тайники.

Тип 1,3 — склепы с арочным (портальным) оформлением фасадной стены. Арочные ниши стрельчатой, четырехугольной, трапециевидной или полуциркульной формы. 18 усыпальниц. Сосредоточены преимущественно в Тагаурии. Известны и в Чечено-Ингушетии.

Тин 2)1 — склепы с гладкой фасадной стеной и двухскатным ступенчатым перекрытием. 4 усыпальницы. Зафиксированы только в Тагаурии. Аналоги известны в Ингушетии, где М.В. Мужухоевым выделено три их типа.

Топ 2.2-А — склепы с гладкой фасадной стеной и двухскатным неступенч&хым перекрытием, однокамерные. Распространены только в Дигории (Галиат, Хонсар, Махческ, Лезгор). Захоронения совершались на полу или каменных полках. Обследовано 2 склепа.

Тин 2,2-Б — склепы с гладкой фасадной стеной и двухскатным неступенчатым перекрытием, с раздельным или последовательным расположением камер, под полом которых устроены глубокие "подвалы" (костехранилгаца). Распространены преимущественно в Дигории. Обследовано 3 усыпальницы.

Наземные смелы (группе 111). С учетом планировки, формы перекрытий и прочих архитектурно-конструктивных признаков выделено шесть типов с соответствующими подтипами.

Тип 1,1-А — склепы башенного типа, с пирамидальным неступенчатым перекрытием. Обычно трехъярусные. Обмерено 45 усыпальниц. Распространены повсеместно, но менее всего в Дигории. В массовом количестве встречаются в горах Чечено-Ингушетии.

Тип 1Д-В — склепы башенного типа, с призматическим (восьмигранным) неступенчатым перекрытием. 2 усыпальницы. Зафиксированны в Дигории. Вдоль стен камеры устроены каменные полки для погребений.

Тип 1Д-Г — склепы башенного типа, с полусферическим (купольным) перекрытием. 1 усыпальница (Дигория).

Тип 2Д-А — склепы с двухскатным ступенчатым перекрытием} фасады гладкие; однокамерные, двухъярусные. Распространены повсеместно (за исключением Дигории, где известно всего три таких склепа). Обмерено 38 усыпальниц. Изредка встречаются и в Чечено-Ингушетии.

Тип 2Д-В — склепы с двухскатным ступенчатым перекрытием, двухкамерные. Имеют ложносводчатые, последовательно р acrto ложенныё камеры, первые-одноярусные, в то- ; -рые - двухъярусные. Зафиксировано 4 усыпальницы (Курта-тинское ущелье). Имеют аналоги в Чечне, где часто первые камеры были открытыми и предназначались для ритуальных целей.

Тип 2,2-А — склепы с двухскатным нёступенчатым перекрытием, однокамерные. Захоронения совершались на полу или каменных полках; иногда снабжены "подвалом" (косте-хранилищем). В настоящее время известны лишь в Дигории, где обследовано 8 усыпальниц; некогда бытовали и в Тагаурии. Аналоги известны в Ингушетии, Балкар ни и Ка-рачае.

Тип 3,2-В — склепы с двухскатным неступенчатым перекрытием, двухкамерные, с глубокими "подвалами" (косте-хранилищами). Зафиксировано 3 усыпальницы (Дигория).

Тшп 3 — склепы с наклонными стенами и плоским перекрытием, однокамерные. 1 усыпальницы (Тагаурия). Аналогов нет.

Tan 4 — склепы круглоплановые, с полусферическим (купольным) перекрытием. Известны в единичных вкземпля-рах во всех ущельях Северной Осетии (всего 4 усыпальницы разной степени сохранности, два склепа, отмеченных в литературе — в Верхнем Кани и Кобане — утрачены). Аналоги встречаются в Ингушетии и Балкарии.

Тш ВД-А — шести- и восьмигранные усыпальницы, с гладким неступенчатым перекрытием. Захоронения совершались в земле, что роднит их с мавзолеями. Зафиксировано 4 усыпальницы (Дигория).

Ткп *Д-Б — многогранные усыпальницы с призматическим ступенчатым перекрытием. Единственный склеп в то го

типа., обследованный Г.А.Кокиевым и Л .П.Семеновым в С&-нибе, не сохранился.

Теп вД — "ложные склепы" с наклонными стенами и плоским перекрытием. Встречаются в Куртатинском ущелье, аналоги — в Чечне и Дагестане.

Тип 6,2 — "ложные склепы" с наклонными стенами и плоским перекрытием. Известны в Туалгоме и Тагаурии.

В Северной Осетии зафиксировано несколько десятков подобных сооружений, которые А.А.Миллер считал дериватами реальных склепов, но по существу они являются надмогильными памятниками, сооруженных в виде усыпальниц типа 2Д-В.

Пещерные склепы (группа IV). Получили широкое распространение не Северном Кавказе еще в епоху раннего средневековья. По Т.М. Минаевой, западной границей их ареала была р. Большая Лаба, восточной — области Дагестана. Как аланские памятники, известны в Крыму, где датируются VI-VIII вв.

Тип I — склепы с гладкой фасадной стеной, закрывающей устье пещеры и доходящей до свода последней. 3 усыпальницы обследованы в Куртатинском ущелье и дали материал ХШ-ХУ вв.

Тип 2 — склепы с гладкой фасадной стеной, закрывающей устье пещеры и переходящей в односкатное ступенчатое перекрытие. Зафиксированы в Тагаурии и Куртатинском ущелье.

Исследовав архитектурно-конструктивные особенности склеповых сооружений горной Осетии, Г.А. Ко киев разбил их на два локальных варианта: восточный (иронский), где основные типы усыпальниц - четырехугольные, круглые, 6-и Игранные а плане, с двухскатным либо пирамидально-ступенчатым, полусферическим или конусообразным перекрытиями; западный (дигорский), отличающийся наличием под полом склеповых камер "подвалов? (костехранилищ),, каменных полок для захоронений и отсутствием ступенчатых перекрытий, при сохранении внешних форм, присущих склепам восточного варианта. И.М.Мизиевым подразделение интересующих нас памятников было распространено на склепы Северного Кавказа в целом, что позволи-

по ему объединить я мосгегчлом варианте (гругюе) усыпальницы Чечено-Ингушетии и часть североосетинских (Тагау-рия, Курт&тинское и Алагирское ущелья), а в западном — склепы .Дигории, Балкарии и Карачал. Предложенная Г.А.Кокиевым, а затем И.М. Мизиевым локализация северокавказских склепов, касающаяся в основном наземных усыпальниц, не теряет своей актуальности и не вызывает возражений исследователей.

К сожалению, в виду неравномерной изученности полуподземных склепов Северного Кавказа их трудно локализовать столь же четко, как и наземные усыпальницы, хотя подразделение памятников на восточный и западный варианты, в принципе, сохраняется и здесь. По крайней мере, для полуподземных склепов Северной Осетии (Тагаурия, Куртатинское и Алагирское ущелья) и Чечено-Ингушетии характерны гладкие фасадные стены (с карнизом или без него), арочные ниши (поминальные камеры) в фасадах, плоские (чуть покатые) или двухскатные ступенчатые перекрытия, однокамерность, одноярусность (за редким исключением), дощатые погребальные настилы, просверленные сланцевые плиты в фасадах, отпечатки рук на облицовке, "мережка." из декоративных четырехугольных углублений. Для склепов Дигории (по Балкарии и Карачаю сведений в литературе практически нет) - двухкамерные постройки (хотя фиксируются и однокамерные), фронтоны (тимпаны которых расписаны красками), "подвалы" (костехранилища), каменные полки для погребений, наличие двухскатных неступенчатых перекрытий, вымостка полов каменными плитами, устройство (в отдельных случаях) тайников в стенах, чаще встречающиеся штукатурка и побелка стен камеры, больший вынос усыпальниц на поверхность земли.

Нами полностью разделяется вывод Л.П. Семенова и Г.А. Кокиева о генетической связи боевых башен с четырехскатными ступенчатыми перекрытиями и наземных склепов аналогичной формы. На примере склепов башенного типа с плоскими кровлями и мерлонами, исследованных М.Б. Му-жухоевым в Ингушетии (Эгикал), можно говорить об их связи с башнями, не имеющими шатрового перекрытия. Упомянутые башни и склепы возникают и развиваются почти в

одно и то же время; во всяком случае, хронологический разрыв между ними не мог быть слишком значительным. Бесспорно, ряд сходных черт обнаруживается между склепами (особенно двухскатными) и святилищами, устроенными по тому же принципу.

Глава Ш. Архитектура культовых сооружений. Состоит из двух параграфов. В первом классифицируются языческие святилища, представляющие собой довольно значительную группу историко-архитектурных памятников горных районов Северного Кавказа. Только в Северной Осетии и Чечено-Ингушетии их зафиксировано свыше двухсот. Они преимущественно сложены из рваного и грубо' обработанного хамня на растворе или без него, насухо.

Согласно разработанной исследователями типологии, языческие святилища подразделяются на столпообразные (без внутреннего помещения) и склепообразные (камерные), или на святилгацагмонументы и святилища-здания.

Столпообразные святилища. Северной Осетии представляют собой четырехугольные в плане сооружения, не имеющие сколько-нибудь выдержанной ориентации. Постройки часто снабжались нишами для жертвоприношений. Исходя из формы перекрытия, можно выделить типы названных памятников: 1) постройки с пирамидальным (усеченно-пирамидальным) завершением, с нишами и без них; 2) постройки с двухскатным перекрытием, с нишами и без них; 3) постройки с плоским перекрытием, с нишами и без них.

Сооружения первого типа весьма немногочисленны (Кам-цхо, Тибсли, Дагом). Столь же редки и святилища 2-го типа: одно из них сохранилось в сел. Ногкау (близ Верхнего Мизура) с глубокой арочной нишей, оштукатуренной внутри. Наиболее же распространены в Северной Осетии плоскокровельные столпообразные культовые памятники, встречающиеся едва ли не в каждом селении. Из всей массы данных памятников выделим два святилища, зафиксированных в Лисри и Хуссар-Хинцаге. Первое (Мигдау-дзуар) представляет собой трехъярусную (*зиккуратного* типа) посройку, сложенную насухо из разнокамерных необработанных камней. Нижний ярус устроен в виде овальной в плане площадки с примыкавшей к ней лестницей. Второй ярус — пря-

моугольные в плане сооружения с четырехугольной нишей в западной стене, третий — четырехугольное в плане капище с двумя, расположенными друг над другом, нишами в западной стене. Ступенчатое устройство святилища создавало иллюзию перспективного сокращения, что позволяло воспринимать довольно миниатюрное сооружение (общая высота - 5.80 м) как более величественное и монументальное.

Хусар-Хинцагское святилище интересно тем, что имеет внутренне помещение, случайно обнаружившееся в результате разрушения южного угла кашпца; наличие последней позволяет высказать предположение, что и некоторые другие аналогичные святилища снабжались небольшими камерами. Это подчеркивает определенную условность их типологии.

Из среды типологически единых столпообразных святилищ выделяются постройки больших и малых форм. Малые святилища имеют размеры в основании от 0,80x0,70 м до 1,50x1,20 м, большие — 2,70x2,60 м (Уацилла-дэуар в Ти-бе) — 3,00x1,45 м (Рагон Уастырджи-дзуар в Клиате). К святилищам малых форм следует отнести большинство столпообразных памятников Осетии, Чечено-Ингушетии и Грузии.

Скяепообразные святядпца представляют собой четырехугольные в плане сооружение, одно- или двухкамерные (в Ингушетии известны святилища трех- и четырехкамер-ные), с алтарями-жертвенниками, столами и сидениями для ритуальных трапез. Мы выделяем пять типов склепообраэ-ных святилищ Северной Осетии.

Тип I — сооружения, внешне напоминающие Нузаль-схую часовню, стены едва ли не от основания плавно сужаются кверху, скаты неступенчатые, в западной стене - ниша для жертвоприношений. Наиболее показательны святилища Хуыцау-дзуар в Даргавсе и Хохы-дзуар в Таланкау. Несколько отличается от них святилище Авд-дзуар в IV яиате, состоящее из двух небольших двухкамерных построек, соединенных сложенной насухо стеной. Здания ориентированы входными проемами на запад и восток, камеры разделены на части стрельчатыми арками. Обликом своим постройки несколько напоминают Курноятскую часовню и церковь в се я, Шканты (Балкария).

Тип 2 — святилище С&ттайи-обау. Типологически бх ко вышеописаннным сооружениям, но отличается от ] большими размерами и, главное, плоским перекрытием.

Тип 3 — однокамерные строения с вертикальными < нами и выступающими за их плоскость двухскатными рекрытиями из каменных плит. Распространены в основ1 в пределах Алагирского ущелья (Архон, Дейкау, Луар, гом, Нижний Ксурт), хотя изредка встречаются и в дру] районах Северной Осетии (Джимара, Цимити).

Тип 4 — представлен небольшими однокамерными стройками в виде вынесенных на поверхность земли по подземных склепов с гладкой фасадной стеной и плосг перекрытием. Наиболее интересные памятники зафикси ваны в селениях Цамад и 11ми.

Тип & — представлен единственной круглоплановой стройкой в сел. Барзикау, поздней по времени возведен Перекрытие конусообразное.

Во втором параграфе говорится о традициях и иннс циях в культовом зодчестве осетин и их ближайших седей. Следование традиции, веками выработанным ка нам неукоснительно соблюдалось в культовом зодчест Много общего обнаруживается в принципах построения хитектурных форм жилых, оборонительных, склеповы: культовых сооружений, в использовании строительных п емов и навыков, конфигурации зданий и даже социа ной градации общества. Приверженность к официальи религиям сказывалась и на выработке новых подходоз внешнему и внутреннему оформлению культовых здан Так, к примеру, во многих христианских часовнях и х мах, сохранивших свою типологическую и архитектур конструктивную близость к языческим постройкам, появ ется предалтарное пространство, залы расчленяются на сколько частей, отделенных друг от друга каменными пе мычками со стрельчатыми арками-проемами, в стенах п резаются оконца, иное содержание получает символика дельных элементов декора и т.д. Намечается общая т денция к сокращению размеров храмов, некоторые пам ники расписываются в интерьере фресками (Нузал), а в в терьере иногда снабжаются абсидой (Дзивгис). Говоря <

всем этом, нельзя не отметить, что соприкосновение нового и традиционного было взаимопроникающим.

Интересны, хотя и более просты по устройству, одно-зальные, с двухскатным перекрытием осетинские церкви в Андиатыкау, Лаце, Гули, Нижнем Згиде, схожие с склепо-образные святилищами 3-го типа. По мнение Н.И.Врунова, традиция возводить небольшие по размерам церкви (часовни), столь характерные для поздней грузинской, армянской и особенно северокавказской архитектуры, вырабатывается в ХШ в. Сокращение размеров храмов неизбежно порождало новое качество архитектуры — интимность, сближение с человеком, и вело к созданию архитектурной миниатюры — своего рода увеличенной модели храма, в которой как бы концентрировались наиболее отработанные и излюбленные особенности зодчества того времени.

По мнению Л.П.Семенова, древнейшими культовыми памятниками на Северном Кавказе являлись христианские церкви, затем христианско-языческие (склепообразные) и, наконец, языческие (столпообразные) святилища. Однако представляется беспорным, что языческие культы бытовали у алан-осетин и вайнахов задолго до появления первых христианских храмов, следовательно, бытовали и языческие святилища, древнейшие из которых, возможно, не дошли до наших дней. С другой стороны, трудно предположить (и здесь мы вполне солидарны с А.Ф. Гольдштейном), что на фоне поступательного развития памятников оборонительных и погребальных, жилья, наконец, эволюция культовых сооружений шла в обратном направлении.

А.Ф.Гольдштейн, М.В.Мужухоев, ряд других авторов справедливо усомнились в решающей роли единичных христианских храмов в процессе эволюции языческих культовых построек. Раннее данную точку зрения высказывали Л.И. Лавров и В.А. Кузнецов.

Мы, в принципе, разделяем мнение А.Ф.Гольдштейн а. о том, что в хронологическом отношении столпообразные святилища предшествуют склепообразным. Вполне определенно высказывался по ©тому поводу Б.И. Крупное, полагавший, что "простейщая" ("примитивная'1) форма столпообразных сооружений может быть не вырождающейся, а,

наоборот, первичной формой культовых сооружений, слабо изменившейся на протяжении веков". Солидарна с названными авторами и Н.Н.Бараниченко, считающая "столпообразные святилища самой ранней формой культовых сооружений". М.В.Мужухоев (вслед за Л.П.Семеновым) придерживается противоположного мнения и датирует склепо-образные постройки — X-XVI вв., а столпообразные — XVI-XVII вв. Однако P.A. Даутова, Д.Ю. Чахкиев и Х.М. Мамаев убедительно доказали, что широколеэвийные наконечники стрел, найденные М.Б.Мужухоевым в склепообразных святилищах Чечено-Ингушетии, получили распространение в эолтоордынскую впоху и были занесены в Восточную Европу монголами. XTV-XV вв. датируются описываемые М.Б.Мужухоевым восьми лопастные серьги, а ХШ-ХУ вв. — бусинные и незамкнуто-кольцевые серьги. Соответственно с данным материалом и следует говорить о датировке интересующих нас памятников., продолжавших бытовать и в последующее время.

Глава ГУ. Закономерности в построении форм средневековой архитектуры. Состоит из двух параграфов. В первом рассматриваются математические основы башенного зодчества.

При изучении различных явлений исследователь имеет дело с эаномерностыо, т.е. повторяемостью, с определенным порядком в показателях. Такие закономерности мы и пытались выявить в построении форм традиционной горской архитектуры. Источниковой базой проведенного математико-статестческого анализа явились материалы обследования боевых и жилых башен Северной Осетии и соседних районов Цетрального Кавказа и Грузии.

Плохал сохранность большинства анализируемых оборонительных сооружений, наряду с ограниченностью цифровых данных не позволяет охватить максимальное количество основных признаков, им присущих. Однако независимо от того, что круг последних (длина и ширина сооружений и их камер, площади оснований и камер, толщина стен, размер входных проемов) очень узок, статистика положительно решает вопрос о достаточном для решения поставленных задач числе наблюдений, после чего начинают выявляться

закономерности. Зшеняяшлошнсюобследованиемьссавых. однорогих объектов частичным (выборовным мы д^руо-

каем- ошибку. репреэеятативности (представительности), но.. случайностьцоследней легко предсказуема и вычислима.

Оценивая в делом средние данные, мы убеждаемся, что наиболее ътниатюрные, судя по £ основания, былибоевые. башни горной Чечни.т- *2,50 м3, массивными ^ башни Грузии (45,64 «*). В интервале между ними располагаются баш-шз Осетии (31,44 ма), Валкарии и Карачад Юж-

нбй Осетии, т(38,89'м3) - Полученные результаты раидетель-ству*»т1 в среднем по Северной Осетии 5,оа|о»анил жилой,-башш*в'двое/(ав^Чечн<^втрое)бояыпеДгйснован^и1бо-. свой. Материалы исследования показывают что,осн<?вн»я. масса боевых башецСеверной Осетии ли^еех камеры цлощаг дьюдоЮ ма («9^1%) и в пределах от. Ю д? •том ит-ервалераспредел^ютсявср башн^Тагаурии и Кур« татинского ущелья, 95,46% сооружений. Ал агирско го .ущелья, 76,92%—Дигории, 87.49% — Южной Осетии, >73,6856 —г Грузии, 95,24% — Чечни, Вояыпинство жилых башен Северной Осетии имеет камеры площада,к> от Ж до ЗЙу*|а> Размера ксдор по Северной Осетии в три ркза мрсьпхе 8 рснов^^й,, по Чечдае в два раза,по Валкарии иЧОркной .Осетии —'!окру- { гленно в 2,Ц7 раза. Камеру жияых^башен по цлощ^ди в 1,6-2 раза меньше В их оснований. Интересно ц аютнош<ш^е) между , ними; $б;3жэ»1:2, (по. Неверной Осетии^''

н ,114,37. (поЧечне). > 0 ■.' . „. . '. 5/'пс '„ , 7"."

Вычисленные коеффдащецты лгинейнрй коррелядии, свн-, детельствуют о высокой (или приближенной кией) взаимо-, связи исследуемых чризнал?«® $ ^одтверж/рцат, цраво-мер-ность вывода о том, что с , увеличением /5, основания »еег^».

1ввя«яши19?ра«. вдвдверы'зй^'<шзв&-а денн^од^овр^еннос .р^д^^^ра^^ща^ка позао?, яи* ¿сяодоад^ мейкду адичя^

ной и .сл$дся*даець б^а^о^аря. .чрму, сгановд^^^зможгп^' по причине предсюы^ать, сяе^сщге,. & $аюке км* с

изменением причины бул^цаящшЛ^

покаэьоммот,, чторуведагагае^

м?^ Харах^^но,,что в дщфровом выражездш. значения ковф-

фищшгговрегр«ссииг вычисленных ^¿¡мЩ^М^ШмЩ^

Щ

ного' Кавказа почти идентичны й колеблэотся в< интервале . от О.ЗТ'до 0,07 М3. Можно полагать, что здесь; по Всей веро-'1 ■> ятностн, имели место какие-то' общие тенденции в постро- 1 ении Древними зодчими 'соотношений' между различными ' составными,-'характеризующими конкретный исторический пшятянк или всю совокупность нссяедуеалъсг объектов. 5 -

На основании ' выборочных данных 1 нами оггредс лены ; средние 'длина й ширина башенных сооружений. Мы наблюдаем примерно равное (в среднем 1:0,86) соотношение длины (х) й ширины (у) основания' боевых'башем' Чечни,' Северной11 и 'Южной Осетий, несколько Меньше выгЛлдит даяныйпо-каэатель по башням Грузии, Валкарйи и Карачая.' Все его говорит о том^ что местнйё' зодаде гсьпт^лисб прибйийить в плане возводимые ими сооружения"к'квадр'ату. Та же тен-' денцил(всрсдем 1:0,92) имел а место'тгри^устр&й стяе башен-ныхкаМер,исхлючая памятники Валкйрйи'и- Карачая; гдё* они были нсиного' ¿рямоугвльнёй и, жвэс&луЯ, тяготели к жилым башням; • ' '*' " ■ ■'■•• • •

Средневековые эЬдчйе' довольно четко выдерживали соотношение между длиной основания идлиной камеры (в ОсетНи — 1:6,Щ в Гру'эйя — 1:0,5^ ё! Чечнй, Валкарйи й' Карачае — 1:0$9 и 1:0,67), шириной основания и шириной камеры (в Валкарии, Карачае й Осетии — 'в среднем 1:0,59, в Грузии — 1:0,55, в Чечне — 1:6,66)'. Аналогичные вЫчисле^ нйя произведены й по жилым башням. Так, X : У ■» 1 ' 86, : Ь ■ 1 : 0,82,* : *1 « 1 : 0,75, у : у х « 1' :У: 0,71; Вполне конкретная взаимоа&я&Гм«(^*йсследуемымй признаками подтверждается коэффициентами линейной корр^ ляции, свидетельствующими 6 высокой1, очень высокой йлй даже полной Ьаязи ** "

Четко фиксируемым признаком явдяетсятолщияа. фасадных стен и«ледуемых с<^>ткений: 'ЧаЩе^'&с«45 она варьирует в предел «их от'б,80 до 'к от 0,90 до Южной О&тяя — от ^ДО ^о 1 ¡49 м. В Грузии з1,М% амружений имеет толщину стен 1,60 и более метров, что, видимо, Ьле^цует объяснить не от(утстви-ем каких-либо преддочтительных размеров, а включением значительной части памятников! в состав1 фортифйкацион-ных комплексов.

В экстерьер боевых и жилых башен органически вписываются четырехугольные, стрельчатые, арочные, трапециевидные входные проемы, расположенные на разных высотных уровнях. Строители учитывали соотношение между их высотой (р) и шириной (ч): внешняя ширина проемов в 0,60 - 0,65 раз меньше их высоты, а внутренние высота и ширина в 1,26-1,38 раз больше их средних размеров в вкстерьере. Соотношение между высотой и шириной проемов жилых и боевых башен в вкстерьере почти идентично. Очевидно, в втом проявилось стремление средневековых зодчих к унификации (стандартизации) различных признаков и показателей, вытекающей из общих антропометрических принципов системы измерения пространственных структур. Несомненно, соразмерности частей здания базировались на некоем исходном размере, определение которого производилось зодчим или заказчиком. Речь идет здесь о так называемом модуле, устанавливаемом по аналогии с уже существующими подобными зданиями или измеряемом теми или иными мерами длины. Такая работа по башням была проведена нами совместно с В.А. Дмитриевым.

В расчетах учитывались средние величины и статистические показатели, отобранные по принципу наименьшего коэффициента вариации и характеризующие длину и ширину оснований, высоту и ширину входных проемов боевых и жилых башен. Предпочтение при »том отдавалось внешним параметрам исследуемых сооружений, отличавшимся меньшим коэффициентом аариырп*, »«жели соответствующие им размеры камеры. Последнее означает, что внешни« размеры башен более устойчивы, чем внутренние, но не наоборот. При такой формулировке представляется весьма вероятным предположение, что если строительству башни предшествовала разметка ее плана на местности, она скорее всего производилась по внешним размерам. Выявленные большие (по длине и ширине оснований) и малые (по ширине и высоте проемов) метрические единицы (модули) не представляли собой жестко фиксированной величины, варьируя в пределах 0,65-0,85 м и 0,12-0,18 м. Иными словами, в одной большой единице содержится от 5 до 7 малых единиц, но можно с уверенностью пользоваться в расчетах кратностью 6.

Размеры ширины входных проемов^ваятыхв пределивдор-малолзот распределения, 0,6(Н),90 м, оченьбяизки величине большой единицы 0,65-0,85 м. В Чечне величина большой единицы была вдвое больше осетинской (1,30±0,30 м), тогда как в Валкарии и «К&рачае она составляла 0,85±0,30 м, т.е. была более близка вычисленной наш}, однако во всех случаях произведенные расчеты дают основание думать, что ширина входного проема и являлалсь исконным модулем сооружения и именно она формировала размеры северокавказских башен.

Размеры выявленной малой единицы позволяют предположить, что она, по всей вероятности, определяла собой один из вариантов пяди. Что же касается определения сущности большой единицы (0,65-0,85 м), то здесь вто может оказаться и длина шага, и половина величины размаха рук (сажени), и особым образом примененная величина локтя, и другие величины, широко использовавшиеся на Кавказе в строительном деле. Одналсо, каким бы линейным мерам не соответствовали выявленные величины, нельзя не признать их частью жесткой метрической системы с определенными отношениями внутри нее.

Все сказанное имеет непосредственное отношение и к склеповвым сооружениям. При их анализе учитывались те же признаки и, дополнительно, высота склепа и камеры (Л., Л1), ширина гребня ложного свода (я), уровень расположения лаза от земли и пола камеры (с, сх). Внутри выборки памятники представлены наземными склепами башенного типа, "»»«"юл«*« склепами с двухскатным ступенчатым перекрытием, полуподземными склепами с гладкой фасадной стеной, с фронтоном и с нишей (порталом) в фасадной стене.

8 основания наземных склепов, башенных и двухскатных, отличаются друг от друга менее чем на 1,50 м3. Еще менее заметно различие между ними по признаку 5}. Такая же картина в целом наблюдается и при сравнении средних площадей камер полуподземных склепов (исключая усыпальницы с фронтонами). Не останавливаясь подробно^^а анализе средних величин, характеризующих признаки ьУь*1 укажем, что отличия по каждому из них столь же невели-

ки. П6ч«1 'адентйчйй'по"своим р»змер«м,-незааисимо>от пак ёоор^кйняя,1л&йы, что объясняется вы- * ра^ЬШйймсШ у д^йвФШйд^ (^реммом^относаете^ того, кшши дояжнй бы«; «тгтимальнь1е раэмерывозвоД№ • С мыХ'Имя склепов' несоответственно, вместимость. ихпогре-биюамх-жшьр;'''1 — п"п««>г .»»лпм-.- *>»•..•»'• о.

4 ВоШ:' представляются контраст» м«н

жду* другтт п$>йзй!жыйй.' Например^ > каждая группаис- -следуемых йетепдй 'ЬтЛЮается от- д^ Так, ■ к (средй:) ослейС1в башеНЯоГЬ1 типасостайляет Cj&l My двух^ « скалйлж' —' и? полуйодэеыных ^ 2,01-ЗДО м. v Средняя г. составляетЧ^вСМ^ м, чтоэт ^ cpai^sacriBJiiiei*НаюШШТЬ » вычисленной дял баше»боль- л 7' шой метрической(единице.( 8 оснсйваНкя наземных^ скле-пой1 » двараза больше плвщадимта камер) yi подавляюще- т. г^б^ЛЬШИнствасклепо^^длинаташерыв --рины,- * внешняя в ¡внутренняя! высрта одинаковые Любое, а пытен1 и- тот 4 «tf» х*то' СскИношение приэнако»:-зц.уух^ yi'no « наземным склепам' башенного типа совершвнно- .анаЛоги*- !, ны соотиошениям«тихстриэнаков< по боевым башням >Север-о нойОсетии и соседних с нею^районов Центрального ^Кавкаг за*-' Последнее лишний раз подчеркивает * типологичеасу ю> близость названных памятников^ общность конструктивное -строительных приемов* испо лъэованныхггриих возведении.

: Расчеты' пддгйердили < наличие реальной^ <взаимосвязи между отд*я*дпдщ« пуяуиакамцц По склепам! башешипи тн« , памы имеем высокие ко»ффициентыкоррел яфо», свидетель-стйующие О' связи признаков'

средаянзавмсимостьустановлена междупризнахамиЗЛи $t<li, полное отсутствие связи между |>в,.р1?1»'?|1* ПогПри-,. знакам АГкоеффициент:|сорреляции равен 0,30, (что -говорит о слабой» .но. имеющей, ^место.тенденции ^уменьшат?!» TPIWW;, ну фасадной стены, при увеличении;высота», усыпальницы. Очгаь.высокая, высокая и близкая ^последней зависимость, обнару^кивается^одхрнзнакам 55,, &А,, 5А, наземщлх двухскатных склетоэ,, .^арздезярен фиеу. полдо^ корреляции междуцризнакамнхх1(г Вес^я^епшы^

материал был додверг*1ути$егре<хионному аиалиау. Доб^.^ виц также, что.ск^повыесооруження является, фущюме»-

тальньш источником дяя выявления метрических приемов и представлений их строителей. В основном своем объеме вта работа осуществлена В.А.Дмитриевым, вычислившим размерный модуль склеповых сооружений.

Решая поставленную задачу, пришлось ограничить рамки исследования тремя типами склепов — полуподземными (с гладкой фасадной стеной), наземными двухскатными и башенными четырехскатными (с пирамидально-ступенчатым) перекрытиями, т.е. наиболее массово представленными сооружениями. Для метрологического анализа были использованы признаки Во всех трех типах склепов наиболее стабильными размерами обладают стороны лаза, образующие квадрат и варьирующие в пределах 0,400,60 м; ата же мера (0,50±0,10 м) является размерным модулем исследуемых сооружений, особенно четко выделяемым в размерах сторон основания башенных склепов. Представляется вполне достоверным, что данная мера включает в себя меньшую меру, равную 0,13±0,02 м. Меньшие и более стабильные размеры склеповых сооружений позволили с большей степенью достоверности определить величины модульных единиц. Обе они весьма близки к нижнему порогу большой (0,65-0,85 м) и малой (0,12-0,18 м) метрических единиц, определенных для оборонительных сооружений. Однако »то нисколько не противоречит выводу о том, что во всех случаях мы имеем дело с вариантами таких единиц осетинской (северокавказской) традиционной метрологии, как локоть и пядь. Для получения же (при необходимости) размера большего, чем основная мера, в народной метрологии был общепринят прием добавления к локтю одной иди двух малых (или больших) пядей.

Следует однако заметить, что на практике следование единичному модулю без всяких отклонений осуществлялось не всегда. Известны случаи неоднократного изменения модуля в процессе строительства и тем самым изменения пропорционального строя (в качестве конкретного примера можно привести башню Гусовых в сел. Хидыкус, строившуюся примерно до половины в одном ключе, а затем резко зауженную в верхней части). Вызывались эти изменения, не только какими-то жизненными коллизиями, но и индиви-

дуальными аслонностямм и таламтом мастера, сменявших двоего предшественника.

Гмпа V. Дпор ■ его сваоанп в градационной врхи-гекгуре. Состоит из двух параграфов. В первом анализируются в л см си ты декоративности в традиционном зодчестве осетин. Все творения народных мастеров, включая и |.рхитектурные сооружения, были подчинены принципу цо-«есообр&эности, охватывавшему и семантическое налолне-ше формы, одухотворявшее (в широком смысле слова) жи-иую среду. Архитектурный объем горского жилища всегда противостоял выразительным монолитом пространству. Эо мере приближения стены к крыше ряды горизонтальной саменной кладки постепенно сужались, придави дому об-1ик башни. Так создавался вертикальный ритм всей мощ-гой формы постройки, отражавшей древнее понимание дома-срепости, за стенами которой ее обитатели чувствовали себя (адцищенными.

Говоря о художественной выразительности горских построек, необходимо помнить о том, что многие их архитек-•урно конструктивные элементы несли в себе черты декор а-'ивности. Силовое напряжение конструктивных форм зда-гия порождало и своеобразные пластические ритмы. Двух-эсатные кровли, например, идентифицировались исследова-•едями с крылатым конем — символом света, солнечной •нергии, движения.

Органично вписывались, в интерьер и вкстерьер зданий ходные и оконные проемы, обладавшие особым статусом в рхитектурном пространстве, именно через них обеспечивав [ось соприкосновение внутреннего с внешним. Они рассека-м монолит стены по вертикали и создавали напор движе-ия вверх. Окна стали одним из .главных мест расположена солярной символики, резного декора. Образ архитек-урного ансамбля строился с учетом строгой иерархии ча-гей, в том числе и во взаимодействии изобразительных лементов, привносивших в архитектуру особое смысловое удержание.

Памятники декоративно-графического искусства средае-^войОсетииявляютсяважнымистй)^естым источни-эм. Выявленные на территории Северной Осетии и Трусов-

ского ущелья (входяшего ныне в состав Казбекского района Грузии), они четко подразделяются на шесть основных типов: I) петроглифы, 2) контурные рисунки, процарапанные в камне или вырезанные в сырой штукатурке, 3) красочные рисунки, 4) комбинированные рисунки, т.е. процарапанные в сырой штукатурке и залитые краской, 5) вырезанные в камне рельефные изображения Трусовского ущелья, 6) лепные солярные и зооморфные изображения. Зафиксированы они в селениях Хуссар-Хинцаг, Нимити, Кадат, Гули, Дэивгис, Ко-затыкау, Лисри, Таланкау, Ход, Нижний Згид, Ногкау, Ар-хон, Урсдон, Нижний и Верхний Ксурт, ахсау, Задалеск, Га-лиат, Камунта, Дунта, Верхний Фаснал, Махческ, Четыре, Абано, Теп, Суатиси. Петроглифами украшались преимущественно стены башен и изредка склепов, рисунками — стены жилых и культовых построек.

Памятники средневековой народной графики Северной Осетии выполнены в разной манере. Значительная часть петроглифов выбита точечной техникой (Камунта), другая

— прошлифована или выскоблена (Верхний Фаснал), третья

— выгравирована (Махческ, Лисри, Четыре, Абано) или вырезана (Галиат). Рисунки (контурные, красочные, комбинированные) вырезались в штукатурке или наносились красной (красно-коричневой) краской или сажей. Подавляющая часть изображений представлена солярными, тамгообр'ад-ными и прочими знаками, обнаруживающими много общих черт, повторяемость отдельных элементов и целых композиций.

Стены многих обследованных построек декорированы крестами, процарапанными, высеченными или составленными из прямоугольных и прочих углублений. В большинстве случаев их можно считать простейшими солярными знаками, но уже на склепе в Ходе мы видим в крестах явно выраженную христианскую символику. Сложно-составные кресты не могли появиться в Северной Осетии раньше, чем сюда проникло христианство, распространявшееся грузинскими миссионерами не только в XI-XIII вв., но и позже. Новый всплеск христианизации осетин отмечается в XVIII в., когда Северная Осетия окончательно попадает в сферу политических интересов России. Присоединение Северной Осетии к

^ ос сии сыграло-свою роль, не .только в практической ц в^о-шмичвской жизыи, оно вызвало рортветствуюыще, изменения и в культур,е осетинского народа- , , т ( Во втором параграфе говорится о символ декрра, раскрывается семантическое его содержание. Разритие древце-го изобразительного ИЬкуест^а шло по обцчцым карон^ам — от простого-к сложному.'-От Одиночных фцгур животных человек перешел к композициям» в.кохорыхрсе чаще .цоявля-ЯУ1СЬ изобраясени*! людей. , Прзднее примитивные магические изображения сменились достаточно сложными картинами, отефвдннфф ^е^леде^ь^еэ и ско^ово-

Дов»......' ..... > мчи» п|„|,)г>|н , ,. , .ПК.чк.н.ч-ч ! >..ч:1 . .1

■ Вьшвленные, на пгерритсории Северной, Осе£*^ р^^р^г^и-фы, рисунки и рельефные изображение груцпирук^с^ £Ле,цу-ющим обраэош. Л)солярнь|е знаки, 2)дек>бражфшря ^абирин-та, 3)кэображекия луны (цояумесяца)».4браженш?,(отпечатки), рук, Б)идобр&жАния- цюдей и гкиг^тяит, 6)ияобраяау ния змей, 3)изображ«£р*я, Растений». 8)тамгробраэны£;;9$аки и прочие изображения.. Рсноврая и^с масса носит .преь^му-щесгненно культовый характер. Анализ, ^рточлик^в свидетельствует: на протязв^нии многих, столетий осетины почитали огонь, ролнце и. роду как д<?рвооснову всего су|щего на земле.. Значительна/! ,часть солярных, лунарных ч прочих знаков, ,в тоц чрс^е и оттиски рук, выполняла^роль оберегов, .воплощала в себе определенную систему представлений. Ту же смысло^у^о. нагрузку несл?* и изображения змеЬ и частично животных, хотя последние могли быть и' проявлением. пережиточные форм тотемизма и анимизма. Латке с последующим проникновением в горы Северной Осетии христианства и ислама, ^х укорененим (полным или частичным) в сознании, осетин старел символика во многом сохраняла прежнее свое, значение, несмотря на то, что приобрела новое содержание.

. . (19,чти все изобра^ешзд н&..фасадах историко-архитек-турных памятников .Северной Ор£Т#и так или иначе были связаны с живрй природой, являющейся идеалом прекрасного.. Особый и^'^ерес, ддедставляют собой рельефные знаки

• на стене дома Цабодовь^х (Абано), напоминающие лабиринт прямоугольных очертаний., Они обычнр, рбрамляют кре-

сты; иногда к пер екр естьям последних примикают прямоугольники, поделенные горизонтальной чертой надвое, причем концы одного из образовавшихся квадратов несомкну, ты. Встречаются и многоугольные фигуры , похожие (смеем предположить) на схематизированные планы жилищ или оград пахотных и прочих угодий. Данное предположение не лишено некоторых оснований , ибо с глубокой древности символические схемы планов (вавилоны) особенно сложных построек наносились на кирпичи, черепицу, каменные и глиняные плиты.

Глава VI. К вопросу об исторвчетЗ шгкрпретощш памятников традиционного каменного зодчества средневековой Осетии (вместо заключений). Процесс становления и развития средневекового каменного зодчества народов Северного Кавказа был обусловлен причинами социально-экономического и идеологического (религиозного) порядка. Взаимосвязи и взаимовлияния местных народов, испыты-тавших с древнейших времен культурно-политическое воздействие со стороны Грузии, привели к появлению общиа черт в материальной и духовной культуре горцев, обычаяа и традициях, праве и вероисповедании.

Несмотря на безвозвратную потерю в результате мон гольского нашествия 'плодородных равнин Центрально« Предкавказья, аланы-осетины сохранили многие ценные На выки и приемы ведения земледелия — одной из основны: отраслей хозяйства. Однако и при рациональном испояьзо вании и интенсивной обработке почвы полеводство в гор ной Осетии было весьма ограничено из-за природных уело вий. В подобной ситуации доминирующую роль в хозяй сгве осетин приобрело скотоводство, наиболее соответетво вавшее природно-географическим условиям края.

Развитие скотоводства и превращение его в ведущую ст расль хозяйства высвободило значительную часть насел« ния, поскольку оно требовало меньшего числа рабочий рут чем хлебопашество. Этим относительно свободным рука) нашлось применение, ибо, судя по огромному количеств средневековых историко-архитектурных памятников, Севе! ный Кавказ был охвачен самым настоящим "строительны бумом". Важным представляется и то обстоятельство, чч

строительство башен осуществлялось за плату (50-60 коров

Я». ОДЯУ'ПОЙТрОЙКу^ " ...... <' .....

•• Вааетую роль в Экономике (как й и 'распространении Достижений культур) федфевекдвой ¿Осетии Йг^аяи пёре-вальные'дороги, связавший её с ГруУией. 1Гб1 »Тим дорогам шли 6' мирное времл торговые кйрбй&мы'й с Каждого иэ'НЙх в£ым!* л ась' *гошлиЛа'.! В 'АлагирУЙби * ущелье до наших дней сохранились руйнй -гАможеяных застой Зихын-дуар И Чы-рамад? существовал*'ййэт; по всей-»йрО»гййоеги, и на ВоенЯо-Грузинской дороге, И на перевалах между отдельными ущельями и горной Осетии.'-

Егцёодной статьей дЬэЙДа горцев, и осетин а Частности, было наемничество. Они поступали на службу к пенсам и визайтийцам, * ГрузиниМ' й мойголШ; вливались в отряды кабардинских феодалов, Зачастую й6Кз>я 'Друг против друга. Определенная ЧасТь во^кйой добычи 'И п^атгы за службу поступала .оставшимся» Дома сОродМ»аМ и В'Кв^ой-томерв спо-1 собствввала -ускорению процесса 'ейциалЬН'о-вконоМичейкой дифференциадии'Горского обще^тв^. НаеЛничество было'од-' ной из немногих вьзмслкяостей занять высвободившиеся из хозяйства1 руки и тем самым'хоть как-то снивелировать Избыток нпселения <в горах. • • . ■ ' 1 ДЬ&в самое беглое знакомство с состоявшем ©коноМики срАЖнййековой Осетии свидетельствует о том, Что в Целйм она не утратила йзвеСтягоГо1 дИНа»кизм»1 И тгосЛе грозных событий > ХШ-ХГУ4"вв*.," хотя' темп« 'и'ё;некЬТорЬЙ йтёгК!нй уровень ее развития э ам«Тн<5 усТутбш тейййм пределе ствуЮще-Го периоДа. Гармййичноыу развитию агсонойгики во многЬм м^еШайи феодальная раздробленные, слаббсть производи-тел^ньк* ¿йл, н*пичяе: еийьнь*х родовкх гЛрвжитков. ' " Социальная' дифф^£н!цй&цйя го^скйх ¿бщееТв нашла, свое отражение в памятниках архитектуры, в пе'рвуй оче-^еда '' 'ЗЙИКЙ," 'бвЙйЁйу' дбММРфёЬ^алов обычно строились более фундаментально й 'отьйчк.йй'сь'йз-вестяой вычурностью 'и тщательностью' ийхо лйения. Не' сколько< скрймйе«'" выглядели байМй\ й прочие укреЬления, прин^лЬкавшие сельским общий ам йяй отдельным родам (фамилиям). Та же тенденция, собственно, прослеживается и на памятниках>г*»гребалчных?.' - . •

Уровню социально-вкономическоро ( развития горског общества полностью соответствовали и .религиозные верх радия осетин,, дтраливтпие в своей структуре несколько ра: личных пластов. .Наиболее значимыми .из них следует сцх тать верование, сформировавшиеся на, сугубо местной (кад казской) почве, отличавшиеся близким сходством с идеож гическими представлениями других народов региона, рн оказали непосредственное влияние, ие только на культово зодчество, но и на архитектуру, погребальных ламятнико) свидетельствуя о соподчинены ости, мд.тери«льной и духо> ной культуры местного населения., .Немалое воздейств» на идеологию,.и культуру осетин „ оказали христианство -ислам., . .. ■ • : • >•■1,1 ;,«'.;, ; -

. Говоря >об архитектурном облике северокавказских, го] ных селений, ответим, что в оформлении их .средневес вые. зодчие достигли (пусть эмпирическим путем) высок го уровня мастерства. Использование модуля при стро! тельстве объектов различного назначения свидетельству«

о возросших их,тврр.ческих возможностях, .

Развитие, архитектурной мысли, как и самой, народно архитектуры, .шло в вдоху средневековья сложным и. поре непроторенным путем. Какие бы историко-политическ» коллизии не имели мест» в жизни народов Северного Ка; каэа, люди всегда нуждались в жилье для себя, своих уме] ших и своих святых. Это вынуждало их не жалеть ни м термальных средств, ни физических усилий для <достиж ния поставленной .цели. Характерная .для .народного хво чества строгая преемственность традиций давала возмо? ность мастерам, создавать выдающиеся ф, художественно отношении ххроизведещ1Я, в которых ,бы конценгриров лись талант и опыт многих поколений зачастую, б^звестнь тружеников. . ...

Основные полржищщ ддссертавдш. опубликованы » ел дуюшдх работах: . ..

.:« 1, Археологическое исследование. "Города мертвых" сел. Даргавс в.1967 г.//Материалы по.археологии и древ«« истории Северной Осетии. Орджоникидзе, 1969.Т*П..С., „1£ 157(1 п.л.). . : г .

2. Скл еловые coop ужения Тагаурии • (опыт типо лопич

кой классификации).//Сборник трудов молодых ученых ин-титута. Орджоникидзе, 1972.Вьш.П.С. 48-60 (1 п.л.).

3. О книге И.М. Мизиева "Средневековые башни и скле-гы Балкарии и Карачая". Нальчик, "Эльбрус", 1970.//Ар-ieoлого-втнографический сборник. Нальчик, 1970. ВыпЛ.С. 140-245 (0,5 п.л.).

4. "Город мертвых". Орджоникидзе, "Ир", 1973. (2,8 1.л.).

5. Комплекс жилых и хозяйственных сооружений Ногае-зых в ущелье Уарцеком Север о- О сетин ской АССР.//Сборник грудов ИИЭЯЛ ("Известия" СОНИИ). Орджоникидзе, 1976. Г.ХХХ1 (история). С.183-203 (1 п.л.). (совм. с B.C. Уарзиати).

6. К истории изучения склерговой культуры Северного Кавказа.//Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. Грозный, 1973. Вып. l.C. 156-lsi (0,5 п.л.).

7. "Город мертвых", (Поздаесредневековые склеловые сооружения Тагаурии). Орджоникидзе, "Ир", 1979. (8,9 п.л.).

8. Памятники средневекового изобразительного искусства на территории Северной Осетии.//Х Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа (тез. докл.). М.,1980, С.79-81 (0,3 п.л.).

, 9. К вопросу о происхождении и датировке осетинских дзуаров Рыныбардуаг и Аларды.//Вопросы осетинской археологии и этнографии. Орджоникидзе, 1980. Вып. 1.С.110-123 (1 п.л.). (совм. с B.C. Уарзиати).

10. Археологические и историко-архитектурные памятники сел. Кора-Урсдон.//Конференция по археологии Северного Кавказа. XJ3 Крупновские чтения (тез. докл.). М.,1982. С., 88-90 (0,3 п.л.).

11. Памятники средневекового графического искусства Северной Осетии.//Вопросы осетинской археологии и этнографии. Орджоникидзе, 1982. Вьш. 2. С.22-68 (2,5 п.л.).

12. Опыт статистического анализа позднесредневековых оборонительных сооружений Северной Осетии.//Вопросы археологии и этнографии Северной Осетии, Орджоникидзе, 1984. С.87-117(1,5 п.л.). .

13. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. .Орджоникидзе, "Ир", 1984. (20 п.л.).

14. Археологические и историко-архитектурные памят-

ники сел. Кора-Урсдон.//Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985/ С.88-102 (1 п.л.). ' "

15. Древние верования осетин и ингуййе&иих отражение в памятниках материальной культуры.//Йопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1985. С.33-72 (2 п.л.).

16. Исследование пещерных склепов у ¿ел. Дэив-гис./^Археологические открытия 1983 г. М., "Наука", 1985. С. 129-130 (0^3 п.л.), '

17. Два склепа из селеротя Уахац.//НОвые материалы по археологии Центрального Кавказа в Др'^внбСТЙ Н средневековье. Орджоникидзе, 1986.'С.142-153 (0,^5 п.л.). :

18. Метрические едийикЗры в осетинской башеннбй архитектуре. //Там же. С.130-1^1 (0,75 й.л.). (совм. с В.А. Дмитриевым). ""' . • I

19. Изобразительное искусство средневековой (Осетии.//VI Республиканская научн. ко'нф. по проблемам культуры и искусства Армени^ (тез. докл.). Ереван, 1987. С. "224-224 (0,3 п. л.). • ,

20. Культура Северной Осетии в ХУШ в.//История Северо-Осетинской АССР. 2-е изд. Орджоникидзе, "Ир", 1987. T.i; С.205-218 (1п.л.). (совм. с' М.М. Влиевкм, Г.И. Цибировыы^ Ф.В. Тотоевым)." '

21. Северная Осетия в Х^1-Х\Ш вв.//Там же.' С.151-166 (I п.л.). (совм. с Ф.Х. Гутновым, Г.Д. ТоЬошвили).

" 22. Северная Осетия в W-XV вв.//Там жж. С.134-150 (1,5 р;л.). (совм. с В.А. Кузнецовым, Ф.Х. ^ Гутновым, Ф.В. Тотоевым). '! V

23. Изобразительное искусство в древней Осетии.//Мах дуг, 1988. 1.С.100-101 (0,3 n-fl1.). (на осет.( яз.). 11

24. Памятники средневекового изобразительного искусства Трусовского ущелья.//Методика исследования и интерпретация, археологических материалов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1988. С.137-149 (1' п.л.). '•>•■' ■>

25. Хозяйство, общественный строй и культура народов Северного Кавказа в ХШ-ХУ вв.//История народов Северного Кавказа с древнейщих времен до конца XVIII в. М., "Наука", 1988. С.223-235 (ij5 п.л.). (совм. с"Й.М. Мизиевым, Б.П.

лексеевой, М.В. Мужухоевьш, А.Р. Шихсаидовыы).

26. К вопросу о социально-экономическом развитии »едневековой Осетии.//Северная Осетия: история и совре-енность. Владикавказ, 1991. Вып. 2. С.35-50 (1 п.л.).

27. Осетинское язычество в системе средневековых рели-юзных верований народов Северного Кавкаэа.//Проблемы гнографии осетин. Владикавказ, 1992. Вып. 2. С.170-194 (1,5 л.).

28. Зодчество средневековой Осетии. Владикавказ, 1994. 15 п.л.). (в производстве).

Технический отдел СОИГИ. Тираж 100 вкз.