автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему:
Традиционные украшения народов Среднего Поволжья

  • Год: 1992
  • Автор научной работы: Заднепровская, Александра Юрьевна
  • Ученая cтепень: кандидата исторических наук
  • Место защиты диссертации: СПб
  • Код cпециальности ВАК: 07.00.07
450 руб.
Диссертация по истории на тему 'Традиционные украшения народов Среднего Поволжья'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционные украшения народов Среднего Поволжья"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК МУЗЕЙ АНТРОПОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ ИМЕНИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

на правах рукописи ЗАДНЕПРОВСКАЯ АЛЕКСАНДРА ЮРЬЕВНА

ТРАДИЦИОННЫЕ УКРАШЕНИЯ

НАРОДОВ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

( вторая пол. XIX - первая четв. XX в. )

Исторические науки - 07. 00. 07. -Этнология/ Этнография/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург

1 992

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК МУЗЕЯ АНТРОПОЛОШИ И ЭТНОГРАФИИ КШМ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

На правах рукописи

ЗАДНЕПРОЗСКАЯ АЛЕКСАВДРА ЮРЬЕВНА

Традиционные украшения народов Среднего Поволжья (вторая пол.XIX - первая четв. XX в.)

Исторические науки - 07.00.07-Этнология/Этнография/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург

1992

Работа выполнена на кафедре этнографии Московского Государственного Университета им. М.В.Ломоносова.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор К.И.Козлова

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Р.В. Кинжал ов кандидат исторических наук Р.Я.Рассудова

Ведущее научное учреждение - Исторический факультет Санкт-Петербургского Университета

Защита диссертации состоится .. И....... 1992 г.

в часов на заседании специализированного Совета

Д 002.76.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН по адресу: 199034, Спб,

Университетская наб., д.З.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии РАН.

Автореферат разослан .................. 1992 г.

Ученый секретарь специализированного Совета

кандидат исторических наук /А.М.Решетов /

Потеряургкомстат Зак.^3^ Тир. {00

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Изучение традиционно-битовой культуры составляет одно из основных направлений отечественной этнографической науки. Этнокультурные традиции народа как важнейший механизм накопления, изменения и передачи исторического опыта охватывают всю традиционную культуру, по-разному преломляясь в каждом ее компоненте. Поэтому углубленное изучение даже отдельного компонента может превратить его в важный источник, позволяюязй. глубже понять общие вопросы этногенеза, этнической истории, преемственности этнокультурных традиций.

Одним из таких ценных и информативных источников является традиционные украшения, тесно связанные с этнической историей, культурой, бытом и мировоззрением народов.

В качестве предмета изучения в данной работе выбраны традиционные украшения 2 пол. Х1Х-1 четв. XX в. широко бытовавшие в костюме народов Среднего Поволжья - территории составляющей ядро Волго-Уральской историио-этнографической области. Исторические судьбы, этническая история и история культуры финноязычных мордвы, марийцев и тюркоязычных чувашей были тесно связаны и определялись этническими процессами конца II пол.П тыс. н.э. Основным содержанием этих процессов были миграции, контакты и этнокультурное взаимодействие финно-угров и тюрков, позднее также и русского населения,нашедшие свое отражение в особенностях их культуры, в том числе, в их одежде и украшениях. Являясь устойчивым компонентом традиционной культуры украшения вплоть до начала XX в. сохраняли свои яркую специфику и многие архаические черты.

Цели и задачи работы. Цель диссертации состоит в изучения возможностей использования традиционных украшения в качестве источника для изучения этнокультурных традиций мордвы,марийцев и чувашей. Основными задачами работы являются:

1) формально-типологическая классификация украшений; выявление общих и специфических типов украшений мордвы,марийцев и чувагтей.

2) историко-сравнителышй анализ украшений, выявление региональных и этнолокальных черт и элементов в украшениях этих народов.

■3) рассмотрение основных социальных и семантических функций украшений.

4) анализ истории и эволюции основных типов украшенттй.

Необходимость введения в научный оборот новых вещевых музейных памятников наряду с основными задачами диссертации, включила также разработку и совершенствование методики научного описания этнографических памятников на примере украшений.

Хронологические рамки исследования также определяются задачами работы: основное место уделено украшениям 2 пол. Х1Х-1 четв. XX в. Однако обращение к вопросам происхождения и эволюции украшений привело к необходимости расширить хронологические рамки, включив ранние этнографические данные ХУП-ХУШ ев,, а также археологические материалы позднего средневековья.

_Методика изучения. Для решения поставленных задач были использованы различные соподчиненные основной цели исследования методические приемы. Для первичного упорядочения всей массы материала был использован формально-типологический

метод, разработанный при изучении археологических артефактов,

в последнее время применяемый и для описания этнографических памятников. Предложенная авторская классификационная схема основана на уже существующих в литературе и доработана в соответствии с реалиями конкретного материала.

Изучение украшений в пространственном и хронологическом аспектах опирается на историко-сравнительный метод.

В качестве частного метода фиксации и локализации отдельных типов украшений, обнаружения их ареалов и сравнительного анализа было использовано картографирование.

В работе над диссертацией автор опирался на теоретические разработки и обобщающее труды ведущих историков,этнографов и археологов /Арутюнов С.А., Богатырев П.Г., Бромлей D.B., Иванов C.B., Денисов П.В., Козлова К.И., Кузеев Р.Г., Пименов В.В., Токарев С.А., Чистов К.В. и др./, а также на специальные работы этнографов по изучении украшений /Борозна Н.Г., Васильева Г.П., Сухарева O.A., Суслова C.B., Чвырь I.A., Шитова С.Н. и др./.

Для описания и анализа украшений в настоящей работе используются существующие в литературе понятия "территориального комплекса украшений" и "комплекта украшений". "Территориальным комплексом украшений" называем традиционные украшения бытовавшие в определенный период у отдельных народов н их этнографических групп. "Комплект украшений" - реально существующий набор украшений отдельных возрастных групп.

Изученность тегт. В истории изучения традиционной культуры народов Волго-Уральской ИЗО, в том числе одежды и украшений, выделяются периоды, которые закономерно совпадают о

основными этапами в развитии отечественной этнографии,начиная с ХУШ в. вплоть до сегодняшнего дня. Общей особенностью работ дореволюционного периода является отсутствие интереса к специальному рассмотрению украшений, их выборочная описательная характеристика. По сравнению с этими работами труды советских учеЕых дают более полное представление об этом компоненте традиционной культуры. Однако, ни в 1920-30-х гг., ни в послевоенный период украшения еще не стали объектом самостоятельного изучения. В 1960-70-х гг. в обиих работах по одежде изучаемых народов /В.Н.Белицер, Н.И.Гаген-Торн, Т.А.Крюкова и др./ содержится большой и очень ценный материал по украшениям. Однако, поскольку задача интерпретации украшений как этнокультурного источника авторами не ставилась, то отдельные стороны их изучения оказались освещены неравномерно.Преобладающее значение имел описательный подход, получило развитие сравнительное изучение украшений различных народов.Иаиболее часто данные украшения использовались для изучения локального варьирования культуры и выделения этнографических и локальных групп народов. Но при этом все жз недостаточное внимание уделялось систематизации и классификации украшений, анализу их комплексов, социальных ролей, использованию в обрядах, вопросам их происхождения и эволюции. Все указанные вопросы нуждаются в дальнейшей разработке.

Основными источниками диссертации послужили: Г^музейные вещевые этнографические и археологические коллекции из фондов десяти музеев:Российского этнографического музея (бывш. П.!Э народов СССР), Музея антропологии и этнографии РАН, Гос. Эрмитажа, Гос.Исторического музея, Этнографического музея

Казанского Гос.Университета, Мордовского Республиканского краеведческого музея, Марийского научно-краеведческого музея, Чувашского краеведческого музея, Татарского Республиканского краеведческого музея и Саратовского научно-краеведческого музея; 2) полевые материалы собранийавтором во время командировок и экспедиций 1981, 1982, 1985 гг. в Мордовскую, Марийскую и Чувашскую республики; 3) архивные материалы и существующая литература; 4) особое значение для описания комплексов и особенно для реконструкции возрастных наборов украшений ииели изобразительные материалы: гравюры и рисунки ХУШ-Х1Х вв., а также снимки костюмов с полными комплектами украшений, выполненные в последней четв. Х1Х-1 четв. XX в., хранящиеся в фототеке РЭМ и опубликованные в различных изданиях.

Научная новизна работы состоит в том, что на основании новых и еще недостаточно изученных музейных и полевых материалов впервые предпринята попытка дать историно-этнографи-ческое исследование женских украшений мордвы, марийцев и чувашей. Автор использует комплексную методику рассмотрения украшений как целостного самостоятельного и достаточно устойчивого компонента культуры. Сочетание историко-сравнительного и историко-генетического анализа позволило наметить и охарактеризовать основные периоды в истории формирования этих украшений в ХУ1-ХХ вв., а также сделать некоторые общие выводы об историко-культурном значении украшений. Все это дало возможность обосновать значение этих материалов для освещения сложной картины этнокультурного взаимодействия и развития традиций у народов Волго-Уральского региона.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в отработке комплексной методики изучения новой категории вещественных памятников, которая может быть применена при изучении разноэтничных систем украшений.

Основные материалы и выводы работы могут быть использованы для дальнейших исследований культуры народов Среднего Поволжья: изучения одетда и украшений и при подготовке соответствующих разделов историко-этнографических атласов.

Следует отметить и прикладной музееведческий аспект в • изучении украшений. Результаты исследования могут быть использованы при научном описании, классификации и атрибуции слабо документированных экспонатов, способствовать уточнению собирательских программ по теме "Традиционные украшения" и целенаправленно комплектовать музейные фонды. Предпринятая систематизация украшений позволит избежать ошибок при экспонировании украшений, поможет в разработке материалов по истории костюма, при создании тематических каталогов и буклетов.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в 9 публикациях. Отдельные разделы в форме докладов обсуждены в Российском этнографическом музее, Российском географическом обществе, на конференциях молодых ученых (1981,1984 гг.), на Всесоюзных коаференциях по итогам полевых этнографических исследований в г.Уфе (1980 г.) и Потпкар-Оле (1986 г.), на I финно-угорских чтениях в Ленинграде (1988 г.К

Структура работы. Диссертация состоит из введения,пяти глав л заключения, списка использованной литературы,списка сокращений. Б приложении даны: I) схема классификации украшений, 2) таблица распространения основных типов украшений у

отдельных групп марийцев, 3) словарь национальных названий,

4) альбом иллюстраций, 5) 14 карт-схем распространения основных типов украшений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность, научная и практическая значимость предпринятого исследования, определена основная цель и вытекающие из нее задачи работы, изложены основные методические приемы. Здесь же приводится краткий очерк истории изучения украшений в отечественной историографии, ( показана степень изученности теш, охарактеризованы основные источники.

В главе I дается общая характеристика комплексов украшений мордвы, марийцев и чувашей, рассмотрены и проанализированы принятые в этнографической литературе способы классификации украшений. Поскольку до настоящего времени не выработана еще общепринятая система, то в работе предпринята попытка провести систематизацию и классификацию украшений трех народов по единой методике. В существующей литературе в настоящее время накоплен уже определенный опыт по использованию принципов формальной классификации украшений, разработанный русскими и советскими археологами. Они, как показал опыт работы, оказались в основном применимыми для классификации украшений в этнографии.

Используя эту методику для систематизации украшений народов Среднего Поволжья, выбраны основные и наиболее значимые свойства и признаки, на основании которых все изделия разделены на отделы, группы, категории и типы. Выделение отделов, групп и категорий производится на основании функциональных и

конструктивных признаков. При выделении типов определяющее значение получают морфологические и декоративные различия.

По способу ношения и месту прикрепления выделены следующие отделы:^ украшения для голош; (§) шейно-нагрудные; (зу чересплечные; (?) поясные; (5) украшения для рук.

Каждый из перечисленных отделов затем разбивается на группы и категории по месту ношения. Украшения головы делятся на три группы: наушно-подбор од очные, височные и затнлочно-теменные. Шейно-нагрудные - разделены на шейные, шейно-нагрудные и нагрудные. Самостоятельную группу составляют чересплечные украшения, которые объединяют перевязи и наспинные украшения. Поясные украшения подразделяются на две группы: подвески к поясу и набедренные украшения. Украшения для рук включают две группы: украшения запястьев и пальцев.

Некоторые сложные по составу группы украшений делятся на отдельные категории в зависимости от их конструктивных особенностей , В группе наушно-подбородочных украшений выделяются три категории: наушные подвески, серьги и околоушные подвески. Височные включают височные подвески и налобные украшения. Затылочно-теменные состоят из трех категорий: теменных украшений, головных повязок и накосников.

Шейные украшения включают гривны и воротники. Шейно-нагрудные разделяются на нагрудные подвески, нагрудники, ожерелья и оплечья.

Нагрудные украшения объединяют две категории: фибулы и булавки. Поясные украшения разделяются на три категории: подвески, сумочки и гребешки. Украшения пальцев включают категории колец и перстней.

Следующим этапом работы явилось выделение внутри каждой категории основных типов украшений.

Типы украшений и их варианты (подтипы) объединяют несколько близких по своему построению изделий, отражающих разнообразие их по размеру, материалу, технике изготовления и некоторым конструктивным особенностям. Ведущим типообразую-< щим признаком выступает форма изделия, тесно связанная с техникой изготовления и материалом. Для выделения подтипов наиболее значимыми являются особенности строения украшений: размер, количество составляющих частей, наличие дополнительных деталей, а также отличительные черты материала,расцветки и орнаментации украшений.

В результате проведенного анализа украшений мордвы, марийцев и чувашей па основе метода формальной классификации выделены и описаны основные типы и подтипы, которые в совокупности составляют этнический комплекс украшений этих народов во П-Я пол. XIX - I четв. XX в. Всего описано у мордвы -72, у марийцев - 53, у чувашей - 44 основных типов украшений. Такое разнообразие типов украшений у всех трех народов являлось следствием этнической неоднородности и территориальной разбросанности, которые способствовали сохранению большого количества локальных вариантов в одежде и украшениях рассматриваемых народов.

В главе П "Сравнительный анализ украшений" выявление общих региональных черт и этнолокальных особенностей украшений народов Среднего Поволжья подчинено общей задаче -определению причин и закономерностей возникновения сходных явлений в культуре у различных этносов,проживающих в рамках одной

историко-этнографической области. Изучение локального варьирования культуры на примере украшений дает материал для более дробного районирования региона.

В работе предпринято дифференцированное сопоставление украшений на двух уровнях: по структуре комплексов украшений и по основным типам изделий. Сравнительный анализ структур комплексов украшений состоял в выявлении наличия-отсутствия основных отделов, групп и категорий. В результате установлена значительная близость структур комплексов украшений у всех трех рассматриваемых народов. Комплекс украшений мордвы, мариЗцев, чувашей во П-ой пол. Х1Х-1 четв. XX в. состоял из наушных подвесок, серег, накосников, воротников, нагрудников, ожерелий, застежек-фибул, чересплечных перевязей, поясных подвесок, набедренных украшений, украшений запястьев и пальцев. Специфическими в рамках историко-этнографической области категориями для мордвы были височные подвески и гривны, для марийцев - затылочно-теменные, а для чувашей -наспинные украшения. Кроме того, можно выделить еще 2 категории украшений, которые бытовали у двух народов и неизвестны у третьего. Это - головные повязки у мордвы и марийцев и бисерные оплечья - у чувашей и мордвы.

Сравнение структуры комплексов украшений финноязычных народов (мордвы и марийцев) с комплексом тюркских (казанских татар) показало их глубокие различия.

Украшения чувашей обнаруживают значительную близость к комплексу восточных финнов. Вместе с тем отметим, что для чувашских изделий характерны черты, сближающие их с украшениями казанских татар. Это подтверждает вывод, сделанный

В.Н.Белицер на более широком материале, о том, что по своему костюму чуваши занимают как бы промежуточное положение между финскими и тюркскими народами региона.

Сопоставление украшений на уровне отдельных типов показало черты сходства между ними по ряду отдельных признаков: по материалу, технике изготовления и форме.

В комплексах мордвы и марийцев можно выделить около 14 типов украшений, имеющих между собой определенное сходство. 7 мордвы и чувашей - 7 сходнях типов украшений. В украшениях марийцев и чувашей близки 14 типов. Следовательно, достаточно большое количество близких типов изделий у мордвы и марийцев можно объяснить этнической и культурной близостью. Рассмотренные материалы показали,' что марийские украшения в равной степени близки к обеим группам мордвы, как эрзе, так и к мокше, что не подтверждает положение, прослеживаемое по некоторым другим данным материальной культуры, об особой культурной близости луговых марийцев и мордвы-мокши.

Из упомянутых 14 сходных типов украшений у марийцев и чувашей выделяется достаточно большая группа - 9 типов,характерных для горных марийцев и верховых чувашей. Упомянутые украшения близки не только по форме, но и по другим признакам, что позволяет говорить об их тождестве. Такая необычная картина требует объяснения. В дореволюционной литературе получило распространение предположение о заимствовании марийцами чувашской одежды и украшений. В настоящее время специалисты, как этнографы, так и археологи придерживаются другой точки зрения. Считается, что при сложении общих черт в культуре этих двух групп решающую роль сыграли возникшие

в древности контакты, которые в конечном итоге привели к ассимиляции чувашами части горных марийцев.

Разнообразнее связи горных марийцев и чувашей способствовали складыванию общего пласта в их культуре. Сходство в наборах их украшений, прослеживаемое с ХУТ в., поддерживалось впоследствии культурными и экономическими связями, в том числе, и специальной торговлей украшениями. Определенные черты сходства, которые прослеживаются по украшениям мордвы-мокши и чувашей, а также луговых марийцев и чувашей, являются свздетельством того, что в образовании единого культурного пласта у народов Волго-Уральской ИЗО принимал участие широкий круг соседних народов.

Кроме того, в работе показаны черты сходства, которые имеют украшения мордвы, марийцев и чувашей с другими народами региона: удмурта;.® и поволжскими татарами. Следовательно, анализ украшений подтверждает общие выводы о существовании достаточно тесных историко-культурных связей между народами региона.

В XIX в. особенно сильным было влияние русской и татарской . культуры на украшения изучаемых народов. Оно заключалось в том, что в состав наборов традиционных украшений входили металлические украшения (серьги, кольца, браслеты), изготовляемые в русскпх и татарских торгово-промышленных центрах. Это явление было обусловлено традицией ношения металлических украшений и отсутствием своих центров по их изготовлению. Наиболее широко изделия русских ювелирных промыслов Нижегородской губернии бытовали у мордвы. В конце Х1Х-нач.ХХ в. в регионе распространение получили дешевые

украшения русского ювелирно-металлического центра в Рыбной Слободе Казанской губернии. Его мастера, ориентируясь на су-цестзую'!,^: спрос и вкусы населения, перерабатывали художественные традиции татарского ювелирного искусства.

Влияние украшений тюркских народов особенно проявлялось у мордвы-каратаев, части низовых чувашей и восточных марийцев, оторвавшихся от основного этнического ядра и проживавших в зонах контактного расселения с татарами или башкирами. В их украшениях можно проследить изменения материала, характера и способа ношения украшений, появлении тюркских терминов в па-званиях и распространении некоторых видов татарских изделий.

Включение в состав традиционных комплексов украшений отдельных изделий иноэтнического происхождения является характерной чертой культуры народов Волго-Уральской ИЗО,свидетельствующей о сложном характере культурных взаимовлияний ■ разных народов.

Историко-сравнительное исследование показывает, что этническое своеобразие комплексов украшений состоит в особом неповторимом сочетании различных типов украшений, только часть которых имеет аналогии в наборах других народовЛерты сходства и различий в украшениях различных народов региона, в первую очередь, прослеживаются в структуре их комплексов, в традщионном наборе основных групп и категорий украшений. Поэтому наиболее существенными ареалообразующими признаками для украшений являются не столько отдельные сходные типы украшений, сколько сама структура комплексов.

Все приведенные примеры показывают, что украшении как этнокультурный источник могут быть использованы при изучении этнических и культурных связей между народами региона.

Глава Ш посвящена рассмотрения возрастной регламентации в ношении украшений и выделению на основании этих данных возрастных групп женщин у народов Среднего Поволжья во П пол. XIX - нач. XX в.

Имеющиеся в литературе данные по этому вопросу разрозненны и имеют неполный характер (обычно описаны отдельные наиболее эффектные праздничные украшения только двух возрастных групп: девушек и замужних женщин). Это явилось следствием недооценки учета целостности "комплектов" как реально существующих, строго регламентированных по своему составу наборов украшений отдельных возрастных групп женщин.

Заполнить существующие лакуны помогают фотоматериалы поел. четв. XIX - перв. четв. XX в., которые дают документальное и наглядное представление о составе этих комплектов.

Специфический характер оберегов-украшений для младенцев в виде нашитых на чепчик раковин или низок бисера диктует выделение их в особую группу.

Украшения второй возрастной группы - детей, у всех рассматриваемых народов малочисленны и просты. Они сделаны из дешевых материалов и, как правило, имели значение оберегов. Обычно это были браслеты и ожерелья, снизанные из бусин, бисера и раковин-каури. Нередко в качестве материала для их изготовления использовали различные семена или косточки плодов.

Украшения третьей группы - девочек-подростков, примерно с 10-летнего возраста, уже отличаются о? детских по разнообразию и количеству украшений. Для этой группы характерны две-четыре разновидности украшений, среди которых серьги, головные повязки, ожерелья в несколько рядов, зоротникп, фибулы и поясные подвески. Надевание некоторых из этих украшений было приурочено к определенному возрасту, имевшему как бы особое смысловое значение.

Важным этапом в жизни девушки был переход в четвертую группу - девушек брачного возраста. Праздник совершеннолетия торжественно отмечался у всех трех народов по наступлении 15 лет - возраста половой зрелости. Переход в группу совершеннолетних девушек, в частности, отражался и в изменении комплекта ее украшений. В целом, при огромном разнообразии комплектов украшений девушек все они имеют общие черты. Их отличало большое количество (до 6 видов украшений в наборе) и их разнообразие, среди них височные, околоушно-подбородочные, накосные, нагрудные и чересплечные украшения. Некоторые украшения, такие как ожерелья, фибулы и кольца, девушки этой группы надевали в количестве 3-4 одновременно.

По имеющимся материалам комплект украшекй: невесты не выделялся какими-то особыми разновидностями изделий и, по-видимому, соответствовал полному праздничному набору всех совершеннолетних девушек. Известно, что вплоть до рождения первого ребенка молодке женщины занимали особое положение з группе замужних женщин. Отличительные черты имели их головные уборы и одежда. Удалось установить, что материалы украшений также подтверждают переходное состояние молодух

между группой девушек и остальных замупл-эс женщин. Их набор включал специальные накосники и набедренные украшения. Это позволяет Еиделить молодых замужних женщин до рождения первого ребенка в особую пятую группу. "

Наиболее богатым и разнообразным, как показало рассмотрение украшений всех трех народов, был комплект украшений замужних женщин в возрасте до 45 лет (шестая возрастная группа) . По своему характеру он резко отличался от наборов других групп, особенно от девичьего. В будни все женщины носили ограниченное количество простых украшений, некоторые из которых выполняли в костюме утилитарную функцию. Праздничный костюм мог включать до Ю различных украшений, среди которых особенно типичными были височные, околоушные, нагрудные, че-респлечные и набедренные украшения. Особый .интерес .представляет обрядовый комплект украшений свахи, в котором на рубеже Х1Х-ХХ вв. сохранялись некоторые старинные украшения, уяе вышедшие из широкого употребления.

Важное значение для регламентации ношения украшений был переход в седьмую возрастную группу - пожилых женщин по исполнении 45 лет и окончания фертильного периода. В составе своего повседневного костюма они надевали одно-два украшения, однако и в торжественных случаях комплект их украшений был ограниченным и состоял из трех изделий. По сравнению с набором пятой группы сильно уменьшалось количество украшений, изменялся их внешний вид, они были более простыми и меньше орнам ентир ованными.

Рассмотренные в данной главе материалы позволяют наглядно проследить смену различных наборов, а также отдельных

украшений при переходе из одной возрастной группы в другую. Комплекты различных групп отличаются друг от друга по разновидностям, количеству и характеру орнаментации входящих в них укргшетпй. Отдельные виды украшений могли входить в состав наборов разных возрастных групп, однако в комплекте кагдэй из них подбор к сочетание украпений были особыми и неповторимыми.

Состав наборов украшений, как мы стремились показать, определялся не только возрастем, т.е. естественно биологическими факторами. Большое значение имели и социальные уоменты, связанные с участием женщины в хозяйственной деятельности, ее социальным и семейным положением.

Таким образом, по материалам украшений мордвы,марийцев и чуваше/, выделяются комплекты или иногда отдельные вилы изделий семи возрастных групп: I.младенцев; 2.летей до 10 лет; 3. дсзочек-подростков; 4. совершеннолетних девушек с 15 лет и невест; 5. молодых замужних женщин до рождения первого ребенка; 6. замужних женщин до 45 лет; 7 пожилых женщин.

Глава ТУ посвящена рассмотрению историко-культурного значения украшений и, прежде всего, их социальной ролл. Систематизация различных данных по этому вопросу показала, что для украшений, так же как и одежды, характерен целый набор различных функций: эстетическая, утилитарная, социальная (имущественного и возрастного знака), этнодифференцирую-щая и магическая.

Эстетическая функция украшений состоит в том, что они придавали законченность и декоративную выразительность костюму, с которым они составляли единый ансамбль. Для украшений,

так же как и для другие слагаемых декоративного решения костима (головных уборов, вышивки, нашивных украшений) характерна общность стиля, использование одних орнаментальных мотивов, единство цветового решения, композиционных и технических приемов исполнения. Наряду с эстетической функцией украшения, безусловно, имели и определенное утилитарное назначение,связанное с характером прически, а также с покроем и способом ношения одежды и головных уборов. Головные повязки у девушек держали волосы, г с помощью накосников закрепляли конец косы. Полотенчатые головные уборы у горных мариек и чувашек прикреплялись с помощью специальных булавок или височно-теменяых украшений. Марийский головной убор "шымакш" закрепляли специальной пряжкой. Грудные разрезы рубах у мордвы и марийцев застегивали одной или несколькими фибулами. В наборе украшений всех трех народов широко представлены разнообразные нагрудники из ткани или кожи, также служившие для закрывания разреза на рубахе;

Фибулы,-входившие в состав нагрудных украшений у верховых чувашей, использовались для стягивания концов головного полотенца.

Для опоясывания плечевой одежды у мордвы, марийцев и чувашей служили пояса с разнообразными подвесками и набедренные украшения. В состав подвесок к поясу нередко включали и орнаментированные бытовые предметы: сумочки, игольники, гребешки.

Социально-знаковая функция украшений состояла в том, что именно они представляли наиболее наглядную демонстрацию материального и социального положения женщины и ее семьи.

Только в наиболее состоятельных семытх имелись полные богатые наборы украшений с серебряными монетами и покупными изделиями из серебра. У чувашей, например, стоимость полного богатого комплекта украшений достигала 200 рублей, что в несколько раз превышало годовой, доход средней семьи. Закономерно, что у чувашей, у которых социальное расслоение было во П-ой пол. XIX в. особенно сильным, такие украшения ростовщики охотно брали в залог. 3 годы неурожаев, пробитые монеты, снятые с украшений, крестьяне снова пускали в оборот, уплачивая ими окладные сборы. Женщины из бедных семей для изготовления украшений использовали всевозможные суррогаты и металлические бляшки вместо подлинных монет. Кроме того, они носили меньшее количество украшений (неполный набор). Все эти данные показывают своеобразное отражение социальной дифференциации в украшениях. Именно имущественное положение зачастую определяло как количество и разнообразие украшений в комплекте, так и их материал и качество изготовления.

Как было сказано, комплекс украшений у народов Среднего Поволжья включал комплекты 7-ми возрастных групп, которые различались своим составом и, следовательно, для них была характерна четкая возрастная дифференциация. Подтверждением древности социально-знаковой функции украшений служат антропоморфные изображения на надгробиях у чувашей. Надгробные столбы на девичьих и женских погребениях маркировались изображениями специфических головных уборов и украшений.

Этнодифференцирующая роль укратензй в литературе изучена наиболее полно, поэтому ее рассмотрению в данной работе уделено меньше внимания. В отсталом крестьянском Поволжье,

вплоть до конца XIX в. культурная спещг.лка отдельных этно-локальных групп народов проявлялась очень ярко. Например, у марийцев одинаковые типы украшений, распространенные у всех локальных групп, составляли только 10л от их общего количества. Складывание единого общенационального комплекса украшений не происходило.

Близкая картина наблюдалась у мордвы и чувашей. Это отличало рассматриваемые народы от казанских татар, у которых активно шел процесс стирания локальных различий и уже на рубеже Х1Х-ХХ вв. сложились два крупных комплекса украшений: мусульманский и кряшенский.

В существующей литературе наряду с материалами одежды и головных уборов, украшения достаточно широко используются для проведения экстерриториального районирования.

Рассмотренные материалы показывают, что дифференциация комплексов украшений между крупными подразделениями этносов достаточно четки. Она выражается в наличии-отсутствии определенных категорий или типов украшений. Различия между комплексами отдельных локальных групп гораздо менее существенны. Местная специфика проявляется прежде всего в материале, расцветке, размерах и некоторых особенностях формы. Важное значение одежды и украшений в качестве показателя принадлежности к определенной этнографической группе у народов Среднего Поволжья поддерживалось сохранявшейся у них эндогамностью, которая предопределяла однородность культуры внутри группы и обеспечивала ее традиционное воспроизводство.

Магическая роль украшений имела исключительно важное значение. Наиболее ярко она выступает в украшениях, которые

считались талисманами и оберегами. Обычно особое магическое значение приписывали предметам из редкого материала, необычной формы или расцветки. К ним у мордвы, марийцев и чувашей относились бусины из янтаря и кораллов, раковины-каури,орехи -двойчатки, когти животных, "звенящие" подвески, которые обычно входили в состав различных украшений.-О своеобразном осмыслении креста как оберега у народов Поволжья говорит включение нескольких крестов в состав одного ожерелья. Магические охранные свойства, которые население приписывало украшениям, объясняет их использование я различных обрядах. В работе приведены многочисленные примеры свадебных, родильных и поминальных обрядов, а также ритуалов языческих жертвоприношений, в которых фигурируют украшения.

Полифункциональная природа украшений и та разнообразная информация, которую они несли, в прошлом в значительной степени способствовала их сохранения как сравнительно устойчивого компонента традиционной культуры. Необходимо отметить закономерное изменение функциональной нагрузки в современных бытувдих украшениях. 3 настоящее время значение украшений как знака экономического положения и возрастного показателя почти полностью утрачены. Магическая роль украшений такте забыта. Сейчас на первое место, безусловно, выступила их эстетическая функция. Свое значение, хотя и в модифицированном виде, сохраняет этнодифференцирующяя роль украшений. Сочетание различных функций украшений в целом придает им важное значение в этнографических исследованиях для освещения разных аспектов культуры и быта изучаемых народов.

В глазе У рассматриваются малоизучэнные вопросы происхождения и эволюции украшений у мордвы, марийцев и чувашей. В еуществущих работах проводилось лишь выборочное сопоставление отдельных украшений Х1Х-ХХ вв. с археологическими данными, однако цельной картины развития и изменения украшений еще нет. Восполнить^отчасти этот пробел - задача данной главы. Анализ генезиса украшений в значительной степени затруднен тем, что ерхеологические украшения средневековья и периода поздних могильников ХУП-ХУШ вв. еще недостаточно изучены и мало введены в научный оборот. Кроме того, в письменных источниках вплоть до ХУШ в. сведений об украшениях почти нет. Зато описания ученых ХУШ в. удачно дополняют археологические данные, позволяя представить бытовавший в то время комплекс украшений в большей полноте и разнообразии. Сопоставление комплексов украшений, известных по этнографическим данным, с украшениями 1Х-Х1 вв. показывает их генетическую связь, однако прямая преемственность между ними была в значительной степени прервана во время татаро-монгольского нашествия.

Историко-генетический анализ украшений Х1Х-ХХ вв. показал, что большая часть этих украшений у всех трех народов находит прямые аналогии только в материалах определенного исторического периода, а именно, ХУ1-ХУШ вв. У мордвы из 70 типов украшений Х1Х-ХХ вв. в материалах ХУ1-ХУШ вв. встречается 1/7 часть. У марийцев соответственно из 53 - 1/8, а у чувашей из 44 - 1/6. Эти данные являются объективным свидетельством того, что для периода ХУ1-ХХ вв. был характерен единый в своей основе комплекс, формирование ядра этого комплекса, по-видимому, происходило в основном в середине

П тыс. н.э. и было связано с ходом этнических процессов, при-ведшх к формированию народностей в Волго-Уральской ИЭО. Поэтому анализ генезиса комплекса украпений подтверждает значение рассматриваемого элемента культуры как носителя этнической информации в течение достаточно длительного времени,охватывающего последние 500 лет истории поволжских народов вплоть до сегодняшнего дня. В течение этого периода комплекс украшений, естественно, не оставался полностью неизменным, менялся его состав, происходила эволюция отдельных типов украшений .

Рассмотренные материалы позволяют предварительно наметить некоторые основные этапы эволюции украшений на протяжении ХУ1-ХХ вв., которые оказались связанными с важнейшими событиями истории народов и испытали воздействие определенных политических, экономических и идеологических Факторов. Тэтах этапов можно выделить четыре: I. ХУ1-ХУП вв.; 2. ХУШ-Т пол. XIX вв.; 3. П-я пол. Х1Х-нач.ХХ в.; 4. современный период с I четв. XX в. до наших дней. Особенности формы, материала, расцветки и техники изготовления позволяют определить черты, характерные для украшений каждого периода.

В ХУ1-ХУПвв. сильное воздействие на облик украгаенк'* оказали изменения в материале и технике изготовления,которые связаны с правительственным указом, запрещавшим кустарную обработку металлов, в том числе и серебра в Поволжье. Этот указ действовал на протяжении ХУП-ХУШ вв. и в значительной степени способствовал утрате ремесленных навыков и упадку ювелирно-металлического искусства у народов Поволжья. В связи с этим именно в ХУП-ХУШ вв. большое распространение получают

самодельные украшения из бисера, бус, раковин-каури и пр. Широкое использование этих материалов для орнаментации костюма и изготовления украшений предопределило зависимость мастеров от-привозных материалов. Уже в ХУЛ в. в Среднем Поволжье появляются мелкие торжки и распространяется система странствующих торговцев, которые в числе других необходимых предметов снабжали население и т.н. "шепотным" - галантерейным товаром.

В последуюизй период изменения украшений происходило путем развития их формы и декоративного оформления.Украшения ХУШ- I пол.XIX в. отличались единством декоративного стиля, строгостью к лаконизмом орнаментации. Для них типично широкое использование латунных трубочек-пронизок, кожаной основы, бисера, бусин темных расцветок.

Во второй половине XIX в. украшения становятся сложнее по форме, разнообразнее по материалу и расцветке в связи с распространением фабричной продукции. На рубеже Х1Х-ХХ вв. в костюме народов Поволжья намечается тенденция к упрощению сложных и неудобных в ношении частей. Традиционный набор украшений сократился, некоторые виды-были вытеснены редуцированными формами или более простыми вариантами.

Новый этап в истории развития украшений начался в послереволюционный период. Начиная с 1930-х гг. происходит постепенный переход народов Среднего' Поволжья к нешешш одежды |городского типа. Одновременно получают распространение некоторые фабричные украшения (серьги, бусы, кольца), на которые нередко переносят национальные названия. Сфера бытования традиционной_одежды значительно сузилась, а традиционные

украшения, уйдя из повседневного обихода, сохранились, часто уже в неполном комплекте, только в составе праздничного костюма. Изготовление новых украшений на некоторое время прекращается. Сдчако уже в послевоенный период, особенно в конце 1950-х гг. происходит •возврат к традиционным украшениям, связанный со стремлением сохранить красочный национальный костюм в качестве праздничного и свадебного. Частично возобновляется изготовление украшений по старинным образцам. Причем для изготовления традиционных по форме украшений стали использовать такие новые промышленные материалы, как алюминий, пластмасса, фольга и т.п.

В 1970-80-х гг. получила развитие другая форма вхождения традиционных элементов в современную культуру - изготовление украшений по национальным мотивам на предприятиях художественных промыслов. В настоящее вреуя в республиках развиваются два центра, где изготовляют такие украшения. Это производственное объединение "Бисеринка" (г.Саранск Мордовия) и цех по изготовлению ювелирных украшений при фабрике "Сувениры" объединения "Паха Тере* (г. Новочебоксарск Чувашия). Изделия этих промыслов демонстрируют удачное творческое соединение традиций и новых черт, связанных с требованиями времени. Для создания ярких эффектных изделий, которые хоропо сочетаются с современной одеждой, художники используют лучшие до-зтиже-ник в декоративном решении и технике изготовления традиционных украшений.

В Заключении приведены наиболее о^тие выводы. Являясь самостоятельным компонентом традиционно-бытовой культуры народов Среднего Поволжья украшения и во 2-пол.Х1Х-1 четв.ХХ вв. выступают как ценный и информативный источник, дающий надежный материал для рассмотрения целого ряда проблем.

Особенно значимым представляется использование украшений для изучения этнической истории, этнических и культурных контактов и взаимодействий народов региона. Анализ генезиса и эволюции украшений привел к заключению, что складывание ядра комплекса украшений в основном происходило в середине П тыс. н.э. и было связано с важнейшим этапом этнической истории региона, формированием народностей Волго-Уральской историко-этнографической области.

Историко-сравнительное изучение украшений мордвы, марийцев и чувашей позволяет выявить их региональные и локальные особенности, уточнить характер локального варьирования украшений в рамках одной ИЗО. В работе установлены наиболее значимые ареалообразующие признаки украшений и характер дифференциации комплексов украшений между крупными подразделениями этносов и этнолокальными группами, что дает ценный материал для их картографирования.

Украшения как устойчивый, обладающий высоким семиотическим статусом компонент культуры представляют также интерес для изучения механики наследования и трансформации этнокультурных традиций у народов Среднего Поволжья. Их полифункциональная природа и сложная семантика дают возможность использовать украшения как источник для характеристики дохристианских верований и обрядов мордвы, марийцев и чувашей.

Среди наиболее важных социальных функций украшений отменим их роль в качестве показателя имущественного положения и ¡нака принадлежности к определенной возрастной группе.

[ублинацнл. По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Некоторые функции украшений народов Среднего Поволжья по материала?.! ШЭ народов СССР) // Всесоюзная сессия по ито-■ак полевых этнографических и антропологических исследований 978-79 гг. /Тезисы док :адов. Уфа, 1980. C.I80-I8I.

2. Марийская выпивка. Буклет. Л.,1981. С.1-6.

3. Марийские украшения XlX-начала XX в. как этнографи-есккй источник // Памятник! культуры народов Европы и Евро-ейской части СССР / Сб.МАО ХХХ7ЛЧ. Л.,1982. С. 122-134.

4. Знаковая функция женских украшений у народов Среднего оволжья // Взаимосвязь социальных и этнических факторов в овременкой и традиционной культуре. М.,1983. С.72-82.

5. ¡."арийские украшения (втор.пол.ХХХ-перв.четв.ХХ в.). аталог. Л., 1985, 103 с.

6. Вопросы происхождения и эволюции украшений народов реднего Поволжья // Всесоюзная сессия по итогам полевых гнографических и антропологических исследований I9&4-I985 гг. Тезисы докладов. Яощкар-Ола, I9C5. С.85-86.

7. К вопросу о происхождении и эволюции украшений у на->дов Среднего Поволжья // Промыслы и ремесла народов СССР. ,, 1986. С.67-80.

8. Мордовские украшения. Каталог. Л., 1988, ИЗ с.

9. Опыт сравнительного анализа украшений Волжско-Ураль-:ой истэрико-этнографической области / Современное финно-'роведение. Опыт и проблемы. Л.,1990. C.I46-I5I.

 

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Заднепровская, Александра Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ. 1—

ГЛАВА I. Классификация украшений 21—

ГЛАВА П. Сравнительный анализ украшений.64—

ГЛАВА Ш. Поло-возрастная регламентация в ношении украшений . . . . . 95—

ГЛАВА 1У.Основные функции и семантика украшений . 120—

ГЛАВА У. Происхождение и эволюция украшений . * . 144—

 

Введение диссертации1992 год, автореферат по истории, Заднепровская, Александра Юрьевна

Изучение традиционно «-бытовой культуры составляет одно из основных направлений отечественной этнографии* Этнокультурные традиции народа, являясь важным механизмом накопления* измен, нения и передачи исторического ©пыта» по-разному прел«ш1яют«я в различных компонентах культуры« Поэтому изучение каждог® компонента культуры важно для понимания этногенеза, этнической истории, преемственности этнокультурных традиций»

Одним из таких ценных и информативных источников являютея традиционные украшения» тесно связанные с этнической историей» культурой» бытом и мировоззрением народа»

В качестве предмета изучения выбраны традиционные жен«кие украшения 2 пол. XIX I четв* XX в. Они широко бытовали в костюме народов Среднего Поволжья (м»рдвы, марийцев, чувашей), территория расселения которых составляет ядро Волго~ Уральской историко-этнографической области*

Исторические судьбы и этническая история фи иноязычных шрд«* вы и марийцев, а также тюркоязычных чувашей связаны • этническими процессами конца I <§*» I пол« П тыс» н. э.» основным содержанием которых были миграции, контакты и этнокультурное взаимодействие финно-угров, тюрков и славян* Коренное на«еле-ние этой территории» как свидетельствуют данные археологии, принадлежало к финно-уграм, западные группы которых с конца I тыс* н. э* постепенно ассимилировались соседним славянским населением. Юго-восточные группы первыми начали взаимодей«т« вовать с тюрками, двигавшимися шо 2 пол* I тыс* н* э. из ни» х Немногочисленные сведения о синхронных мужских украшэниях приведены в главе 1* эовьев Волги*

С IX по ХШ вв. Среднее Поволжье находилось в сфере мощного влияния Волжской Булгарии. Тюркоязычные булгары смешиваясь с местными финно^уграми сыграли значительную роль в этногенезе всех тюркоязычных народов региона» и особенно чувашей« Новая волна тюркских переселенцев (огузы, кипчаки! была связана е монгольским завоеванием и образованием здесь нового государств ва Золотой Орды, Исторические и археологические материалы документируют вместе с тем тот-факт, что культурные связи Среднего Поволжья е Русью не прерывались ни в период Булгар* с ко го царства, ни в эолотоордынское время. G распадом Золотой Орды в Среднем Поволжье возникает новый центр «*» город Казань, ставший в середине ХУ в. столицей Казанского ханства* Падение Казани сто лет спустя ознаменовало начало интенсивной русской колонизации края« В целом уже в ХУ1 в. этнический состав насе* ления края приобрел близкий к современному вид (Кузеев Р.Г., Иванов В.А., 1984; Пименов В.В., Кузеев P.F., 19851. К этому же периоду, по-видимому, восходит генезис многих особенностей и черт культуры этих народов.

В евязи с тем, что ниже нам придется довольно много говорить о локальных этно-территориальных группах поволжских народов, мы приведем ео справочными целями некоторые данные об этих группах и об особенностях их истории и расселения (ср. работы В.А. Балашова, 1965; П.В. Денисова и I.A. Иванова, 1965; К.И. Козловой, 1964; Г.А. Сепеев, 19651.

Древняя этническая территория мордвы ** Окско^Сурско-Цнин-ское междуречье. Этноним "мордва" (щоь^ел^) известен с УХ в. н.э. К середине I тыс. н.э. сложилось два союза мордовских племен эрзянский и мокшанский* В настоящее время моша живет в западных районах Мордовии и Пензенской обл., а эрзя *** в восточных районах Мордовии, Нижегородской и Ульяновской обл. Эрзя составляет также большинство мордовского населения Заволжья. В ходе русской колонизации Поволжья с середины ХУ1 в» ареал расселения мордвы оказался разорванным« В составе шрдвы вьщеляются еще три небольшие этнографические труп» пы: терюхане (Дальне-^Константиновский р-н Нижегородской обл.), каратаи (Камеко-Устьинский р-н Татарии) и ~шо юна (Теньгушев-ский р-н Мордовии).

Древние марийские племена упоминаются в письменных источник ках еще в X в. Археологические данные свидетельствуют о том, что ранняя этническая история марийцев связана с перемещением части населения Правобережья на восток в бассейн Ветлуги в конце I тыс. н.э. Около этого времени сложились две древние группы горных- и луговых мари. В настоящее время горные марийцы занимают северную часть Приволжской возвшенности вое*» точнее Суры; их расселение здесь граничит с чувашами, северные группы которых (вирьялы) имеют много черт, сближающих их с горными марийцами. Луговые марийцы занимают равнинное Левобережье Волги. Одной из интересных групп левобережных марийцев являются ветлужские (северо-вападные) марийцы; но сравнению с их соседями для ветлужских марийцев характерны архаичные черты культуры, одежды и украшений. В ХУП-—ХУШ вв. группы луговых марийцев, спасаясь от насильственной христианизации, бежали на северо-восток, в бассейн Вятки, Вятско-^Камекое междуречье и далее вплоть до Урала (Икско-сюньские, прибельские и ураль** ские марийцы). Этногенез чувашей связан е ассимиляцией местного финноугорского населения (марийцев, буртасов и частично мордвы) тюркоязычными булгарами. Этническая группа верховных чувашей (вирьялов) сложилась на правобережье Волги в результате такой ассимиляции уже к началу I тыс. н.э. В ХШ в. после разгрома татаро-монголами Болгарского государства близкородственные булгарам сувары (суваз) освоили центральные и южные районы современной Чувашии и образовали ядро этнической группы низовых чувашей (анатри). Давление кочевников в Х1У«*-.ХУ вв. привело к миграции населения из южных районов Чувашии в лесистые районы междуречья р. Цивиль и Свияги. Здесь к ХУ1 в. за«* вершился процесс слияния верховых и низовых чувашей в единую народность. Кроме перечисленных этнических групп в состав чувашей входит также переходная группа ередненизовых чувашей (анат енчи).

Специфический характер развития этнокультурных традиций у мордвы, марийцев и чувашей выразился в том, что вплоть до кон** ца XIX в. у них сохранились многие архаические черты культуры, в частности в одежде особенно в шкрое, характере орнамента костюма, головных уборах, украшениях. Несмотря на акты офи» циального принятия христианства в ХУП-*-ХУШ вв. языческие обря«* к,,.,,. ды и обычаи были зафиксированы полевыми этнографическими наблюдениями еще в конце XIX в., а частично сохранились и до на* ших дней.

Резюмируя нужно отметить, что традиционная культура мордвы, марийцев и чувашей сформировалась под влфнием этнокультурных традиций различного происхождения. Следует сказать здесь и о специфике украшений как исторического источника. Являясь самостоятельной частью традиционного крестьянского костюма украшен ния марийцев, мордвы и чувашей по обилию, сложности, разнообразию конструктивнЬ-технологичееких, художественно-пластиче«* ских решений относятся к наиболее ярким этномаркирующим компот нентам их культуры. В них в полной-мере отразились судьбы народов« культурные и социально-экономические связи с соседними этносами*

Сравнительное изучение украшений трех поволжских народов позволит определить этномаркирующую роль украшений у каждого из этих народов на фоне интенсивного межэтнического взаимодействия в условиях многонационального региона.

Наличие многочисленных местных вариаций украшений, характерных для отдельных этнографических и локальных групп дает основание для уточнения характера локального варьирования украшений в пределах одной историко«©тнографической области»

Особенности традиционных украшений как этнокультурного источника также определяются их особой полифункциональной природой и сложной семантикой. Украшение представляет собой, по определению А.К. Байбурина (1982, с. 13), сложную взаимосвязанную систему "вещь" и "знак", включающую в себя как матери* альную основу, так и её символическое осмысление. Как часть костюма, украшения особенно активно выступают в соционормативной сфере культуры, выполняют разнообразные социально-ена-чимые функции.

Так же как и предметы одежды, украшения позволяют различать половые и возрастные группы, этно-территориальную, социальную и иногда религиозную принадлежность (Богатырев, 1971, е. 307-^308; Маслова, 1984, с. 3).

Вместе с тем, и в особенности в культурах, сохранивших традиционные и архаическиегчерты, отдельные элементы украшений имеют магические функции, связанные с народными верованиями (обереги, амулеты).

Высокий семиотический етатус украшений у народов Поволжья обусловил их широкое использование в различных обрядах.

Цель диссертации состоит в изу^ чении возможности использования традиционных украшений в качестве источника для изучения этнокультурных традиций мэрдвы, марийцев и чувашей»

Основными задачами работы являются: I) формально-типологическая классификация украшений; выявление общих и специфических типов украшений марийцев, мордвы и чувашей. 2) историков сравнительный анализ украшений, выявление региональных и эт*» нелокальных черт и элементов в украшениях этих народов. 3) рассмотрение основных социальных и семантических функций украшений. 4} анализ истории и эволюции основных типов украшений.

Достаточно полная систематизация, характеристика и сопоставление украшений марийцев, мордвы и чувашей возможны благодаря примерно одинаковому уровню обеспеченности источниками, в первую очередь, вещественными музейными памятниками. Огме* тим, что основная их часть не опубликована и недостаточно известно специалистам. Необходимость введения этих материалов в научный оборот наряду с основными исследовательскими задачами диссертации, включила и такие практические задачи как разра* ботка и совершенствование методики научного описания этнографических памятников на примере украшений.

Хронологические рамки исследования также определяются задачами работы: основное место уделено описанию и анализу украшений Z пол. XIX первой четв. XX вв., времени их широко* го бытования. Однако обращение к вопросам происхождения и эволюции украшений привело к необходимости расширить хронологические границы работы, включив и более ранние этнографические данные ХУП--ХУШ вв*, а также археологические материалы позднего средневековья.

Для решения поставленных задач были использованы различные соподршенные основной цели исследования методические приемы. Состояние изученности традиционных украшений народов региона позволило осуществить первичное упорядочение имеющегося мате*-риала на основании формально-типологического метода, успешно применяемого при описании археологических артефактов, а в последнее время и этнографических памятников, в частности укра«* шений (Чвырь Л.А., 1979; Суслова C.B., 1980^. Предпочтение из всех существующих классификационных схем именно формальности«* пологической в определенной мере конвенционально и связано с конкретной прикладной задачей унификацией языка описания украшений. Предложенная авторская классификационная схема основана на уже существующих в научной литературе и доработана в соответствии с реалиями конкретного материала, объектом и целью диссертации.

Изучение украшений в пространственном и хронологическом аспектах опирается на историко-сравнительный и его разновидность историко-генетический методы (ср. сб. Этно-культурные процессы: методы исторического и синхронного изучения, 1962; Свод этнографических понятий и терминов, 1988, вып. 2, с. 211—216), что позволило вьщелить черты общего и особенного в украшениях различных народов и вскрыть причины этих сходств и различий, в частности, проследить историко-этнографические связи. Историко-генетический метод был применен для выяснения происхождения и эволюции отдельных видов украшений.

В качестве частного метода фиксации и локализации отдельных типов и вариантов украшений, обнаружения их ареалов и сравнительного анализа было использовано картографирование (сб. Дроб.®щ этнической географии и картографирования, 1978; Историко*©тнографические атласы "Русские", 1967; Одежда наро** дов Прибалтики» 1988), Изучение и анализ украшений, как и других категорий вещественных памятников, заключается в выявлении и фиксации всего кошшекса информации, которую они в себе несут. Поэтому их характеристика включает сведения об особенностях формы, материала, техники изготовления и орнаментации, а также данные, раскрывающие способы их бытования и связи с различными сторонами культуры и быта народов. Последние фиксируют наиболее значимые свойства, поскольку они поморгают установить системные связи изучаемого компонента культу» ры.

В работе над диссертацией автор опирался на теоретические .разработки и обобщающие труды ведущих советских ученых ис* ториков, этнографов и археологов (Арутюнов O.A., Богатырев П.Г., Бромлей Ю.В., Иванов C.B., Денисов П.В,, Козлова К.И., Кузеев Р.Г., Пименов В.В., Токарев С.А., Чистов К.В. и др.), а также специальные работы этнографов по методике изучения украшений (Борозна Н.Г., Васильева Г.П., Сухарева О.А,, Сус» лова C.B., Чвырь Л.А., Шитова C.B. и др.). В работах этих авторов наряду с общей характеристикой и описанием украшений ртдельных народов ставятся вопросы, касающиеся техники изго» товления, происхождения отдельных украшений, их социальных функций, религиозно-магических представлений, связанных с ними. Особенно важно подчеркнуть, что украшения в этих работах рассматриваются не только как составная часть костюма яви предмета искусства, но и как относительно самостоятельный компонент культуры. Разработка этой тематики на материалах различных народов в течение последних 15 лет способствовала утверждению значения украшений в качестве полноценного этно* культурного источника*

Для описания и анализа украшений в настоящей работе автор использует существующие в литературе понятия "территориального комплекса украшений" и "комплекта украшений" (Чвырь Л.А., 1977, с, 41—42). "Территориальным комплексом украшений" или "комплексом" называем традиционные укр,ашения бытовавшие в определенный период у отдельных народов и их этнографических групп. "Комплект украшений" — реально существующий набор украшений отдельных возрастных групп. 1

Идучедность теэды. Накопление материалов по украшениям мордвы, марийцев и чувашей имеет длительную историю, однако их систематическое научное изучение было начато только в кон«-це 1950-х начале 1960-х гг. Основу этнографического изучен ния поволжских народов, как известно, заложили труды ученых участников академических экспедиций ХУШ в. В работах Г.Ф. Миллера (1791), П.С. Палласа (1773), И. Лепехина (1771) среди разнообразных сведений часто содержатся точные и интересные наблюдения о характере и особенностях украшений у этих народов.

Редкое в материалах ХУШ в. по полноте описание украшений мордвы привел в своих заметках, написанных в 1783 г., земле*» мер К. Милькович (1919). В 1799 г. появилась первая сводная работа по этнографии народов России И.Г. Георги. В разделах, посвященных одежде народов Среднего Поволжья, автор включил все известные в то время данные по украшениям мордвы, марийцев, чувашей.

Написанные на высоком научном уровне работы авторов ХУШ в. составляют ценную иеточниковую базу для современных исследователей. В первой половине середине XIX в, продолжалось накопление этнографических материалов по культуре народов Поволжья в трудах К. Фукса (1839) , П. Мельникова-Печерского (1851) — по мордве; А. §укс (1840), В,А. Сбоева (1856) — по чувашам. Все эти работы имеют много общего, в них отсутствует дифференцированное описание костюмов, а сведения об украшениях имеют отрывочный и несистематический характер.

Значительный вклад в изучение культуры поволжских народов внесли члены Общества археологии, истории и этнографии, созданного в 1878 г. при Казанском университете. Среди них следует назвать И.Н. Смирнова, В.К. Магницкого, И.Е. Евсевьева, Н.В. Никольского, Г.И. Комиссарова и др. В их трудах собран ценный материал по украшениям и даны первые попытки его научной интерпретации.

Рассматривая этнические и локальные различия в одежде народов Среднего Поволжья, исследователи пришли к выводу, что эти различия помзвоему проявляются и в украшениях (Смирнов И.Н», 1889, с. 75*-77). Поэтому они сочли возможным привлек кать материал украшений для выделения локальных вариантов костюма. Первым таким опытом явился анализ сведений по этнографии мордвьнэрзи, данный И.Н* Смирновым в 1895 г. (с. 134-*!3^.

Кроме того, украшения в ряду других этнографических мате* риалов были использованы и для определения основных этногра* фических групп чувашей (Комиссаров Г., 1912, с* 448-§455).

Отмечая общие черты в одежде народов, некоторые авторы за** фиксировали близость отдельных видов украшений у марийцев и чувашей (Смирнов И.Н», 1889, с. 76^-77), удмуртов, марийцев и татар (ПотанинТ.Н., 1884, е. 199), мордвы и русских (Богданов В.В., 1914, е. 144-~145). И. Н. Смирнов впервые также поставил вопрос о сравнении бытующих мордовских украшений с археологическими материалами I тыс. н.э. В трудах упомянутых авторов собран ценный материал по украшениям и даны первые еще очень робкие попытки его научной интерпретации* Однако более глубокому интересу к изучению предметов материальной культуры и, в первую очередь, одежды в дореволюционный период мешало отсутствие достаточной источниковой базы и разработан» ной методики сбора и анализа материала*

В советское время изучение одежды и украшений народов Сред«« него Поволжья значительно расширилось. 1920^19Э0*е гг. были периодом интенсивных полевых исследований, когда проводились комплексные экспедиции ГАИЖ (Гос. Академии истории матери«* альной культуры!, музея ЦПО (Центрально-Дромышленной области)* Этнографического отдела Русского музея. Этнографический отряд Средне волжской экспедиции в 1926—1928 гг. работал в Чувашии (Гаген-Торн Н.И., 1929). Восточно-финекая экспедиция вела экспедиционные исследования в 1925 г* в Марийской области» а в 1930 г* — Мордовии. Собранные материалы пополнили музейные коллекции и послужили основой для написания обобщающих работ по одежде отдельных народов* Эти публикации появились в еле** дующий период в 1950«*-1970-х гг. Среди них отметим статьи и монографии по одежде и украшениям мовдвы — В.Н. Белицер (1958* 1971, 19735, марийцев Т.А. Крюковой (1956, 1967), Г.А. Сепеева (19755 и чувашей *** А.Н. Львовой (1956), П.В. Денисова (1955, 1969), Л.А. Иванова (1960 и др. В упомянутых работах украшениям, как важной составной части костюма, уде» лею достаточно большое внимание. Они являются первыми и до настоящего времени наиболее полными сводами материалов по ук« рашениям мордвы, марийцев и чувашей* Авторы проводили первичную систематизацию украшений ш способу ношения и дали их подробное описание. Важным направлением в названных работах явилось использование украшений наряду с головными уборами и другими предметами одежды, для выделения локальных вариантов костюма. Новым приемом стало картографирование некоторых украшений (Белицер, 1977).

Накопление новых данных по украшениям и одежде разных на« родов Среднего Поволжья позволило проводить более глубокое и целенаправленное их сопоставление. Наиболее существенный вклад в сравнительно-исторический анализ одежды и украшений рассматриваемых трех народов внесли Н.И.Гаген-Торн (1961), В.Н. Белицер (1959, 1973), Т.А. Крюкова (1967, 1970), в их работах рассмотрен широкий круг материалов по этнографии фин-ноязычных (мордва, марийцы, удмурты, бесермяне), тюркеких народов (чуваши, татары, башкиры, некоторые народы Средней Азии), славян (южные великоруесы и дунайские болгары) и обских угров (ханты). В одних работах, посвященных выявлению этнических и культурно-исторических связей между народами, украшения рассматривались в качестве отдельных примеров на общем фоне других элементов материальной культуры (Крюкова Т.А., 1967, 1970), в других сравнительное изучение украшений входило в качестве составной части в материалы по одезде отдельных народов (Белицер,В.Н., 1959, 1970), Специальная задача выявления общего и особенного в культуре народов Поволжья по материалам украшений в этих работах не ставилась. Ведя поиски параллелей и аналогий в украшениях разных народов, отдельные исследователи, как правило, опирались только на общие черты в их материале, а также на сходство формы этих изделий.

Поэтому во многих случаях приведенные сопоставления носят слишком общий характер: авторы обычно не раскрывали степени сходства-различий отдельных видов украшений, не отмечали» в каких признаках оно проявляется.

Е^е одним новым направлением в изучении украшений в этот период явилось исследование функциональной нагрузки украшений у народов региона. Впервые в литературе вопрос об утилитарной и магической роли украшений мовдвы, марийцев и чувашей был поставлен Н.й. Гаген-Торн (i960» с. 76). По её мнению, эти функции и составляют два основных "корня", от которых произо** шли основные виды украшений. Очень важна прослеженная автором связь определенных групп и категорий украшений (фибул, на» грудников и поясных украшений) с особенностями покроя двух типов рубах у народов Поволжья (Гаген-Торн Н.Й., i960, с. IQ>—II). Приведенные ею разнообразные данные о магическом значении материала, орнамента и расцветки в одежде и украшениях народов-Среднего Поволжья в значительной степени расшит рил наше представление об их роли в качестве оберегов и талисманов (Гаген-Торн Н.И., i960, с. 101, 110, 210, 213). В целом автор высказал много оригинальных гипотез, но в общую систему их не связал.

В целом, период кон. 1950—1970-х гг. был очень плодотворным для изучения украшений. Нараду с накоплением материала проводилась его первичная систематизация, дальнейшее развитие получило использование украшений для культурно-территориального районирования региона, значительно продвинулось сравнительно-историческое их изучение. Кроме того, была начата разработка анализа функциональных признаков украшений.

Существенным недостатком работ этого времени была априори ная переоценка роли украшений как источника для изучения этногенеза и этнической истории народа (Белицер В.Н., 1951). Одной из причин этого является то, что вопросы происхождения и эволюции украшений, известных по материалам Х1Х**чХХ вв., этнографами практически еще не были изучены»

Современный период изучения украшений начался в конце I97ÖWX гг. Особенно важное значение для разработки вопросов изучения украшений народов Волго^ральской ИЭО имели по явив* шиеся в этот период работы, специально посвященные их рассмотрению.

В i960 г. была издана книга C.B. Оусловой "Женские украшения казанских татар", представляющая значительный интерес для изучения украшений всего региона. Автором впервые разработана последовательная классификация татарских украшений и затронута проблема их происхождения. Важно, то, что C.B. Q/слова проводит сопоставление украшений татар и соседних народов, в том числе мордвы, марийцев и чувашей. Причем генезис некоторых украшений она аргументированно связывает с культурой финно-угорских народов.

Наряду с отечественными учеными изучением украшений наро* дов Поволжья занимаются и финские исследователи. Среди работ дореволюционного периода отметим книгу Ю. Вихман (1913t, написанную пег полевым материалам 1905^1906 гг., которая до сих ntp сохраняет свое значение как ценный свод материалов. В 1979 г. в Хельсинки была опубликована монография И. Лехтинен 'Halsten korut Кеski-Venäjallä ja Länsi-Siperiassa" ("Женские украшения в Центральной России и Западной Сибири"). Автор её касается широкого круга вопросов, связанных с изучением основных видов головных уборов и украшений мещеры, мордвы, марийцев, чувашей, удмуртов, хантов, манси, Лехтинен подробно рассматривает вопрос о роли украшений в быту, их функциях, а также проводит сравнительный анализ украшений финно-угорских, тюркских народов Поволжья и русских. Книга И. Лехтинен как ценная сводка материалов по украшениям разных народов получи*» ла положительную оценку (Морозова М,Н,, Соколова З.П.» 1963, с, 155).

Подводя итоги сказанного, следует отметить, что в настоящее время накоплен большой и ценный опыт в изучении украшений мордвы, марийцев и чувашей« Однако до сих пор украшения этих народов как целостный компонент культуры еще не стали объект-том самостоятельного исследования. Преобладание •питательного подхода отразилось в неравномерной изученности их отдельных сторон и привело к недооценке украшений в качестве этнокуль* турного источника. История этнографического изучения украшен ний показала необходимость дальнейшей разработай классификационного, структурного и функционального уровней их анализа.

Иощчщщ* При работе над диссертацией были использованы три основные группы источников: вещественные (этнографические и археологические), изобразительные и письменные. Среди них наиболее важное значение для раскрытия теш имеют этнографии ческие памятники, хранящиеся в музейных собраниях. В качестве базового материала была выбрана коллекция украшений мордвы, марийцев и чувашей Российского этнографического музея (РШ) х, которая насчитывает около 1,5 тыс. предметов и является круп* нейшей в стране. Комплектование её было начато в 1902 году известными учеными и собирателями-краеведами, работавшими по х Бывший ГМЭ народов СССР. программе и заданию музея. В их числе были И.Н. Смирнов» С.К. Кузнецов, П.П. Ефименко, И.К. Зеленов, М.Е, Евсевьев , С.И. Руденко. Основным способом сбора коллекций являлись экспедиции, что обеспечивало относительную полноту и высокое качество в отборе материала. Однако трактовка украшений, преимущественно как предметов искусства в дореволюционный период, отразилась в том, что в музейной коллекции преобладают праздничные, наиболее богатые и эффектные украшения. В дальнейшем целенаправленный сбор материалов был продолжен сотрудниками музея Е.Э. Бломквист, Г.А. Никитиным и Т.А. Крюковой. Основной задачей комплектования музейных фовдов стало создание источнике вой базы для изучения культуры и быта народов. При отборе предметов одевды и украшений учитывались не только их художественные достоинства, но и возможность использования их для получения разнообразной этнической и социальной информа* ции. Коллекция музея пополнилась образцами наиболее типичных массовых украшений.

В состав коллекции РЭМ в 1948 г. вошло собрание московского Музея народов СССР. Основная часть материалов этого цузея была собрана во время экспедиций в 1920—Э0**х гг. такими известными учеными, как С.П» Толстов, Б.М. Соколов, В.Н, Бели-цер, М*Т. Маркелов. По своему составу коллекция украшений ГМЭ народов СССР является самой крупной в стране, в ней представлен материал, охватывающий почти всю территорию расселения изучаемых нами народов (см. карты-схемы 1—14). Она включает основные виды украшений различных этнических и локальных групп мордвы, марийцев и чувашей. Однако количественно по народам украшения распределены наравномерно. Наиболее полной является коллекция п# мордве — 885, марийские украшения насчитывают 350, а чувашские 250 предметов.

Наряду с высокохудожественными изделиями в собрании музея представлены и широко распространенные рядовые. По времени изготовления и бытования основная часть материала относится к последней четверти XIX — I четв. XX вв. Кроме того в ней имеются уникальные украшения первой пол. и сер. XIX в., а также современные украшения сер. и второй пол. XX в. Таким образом, коллекция охватывает достаточно длительный хронологический период и позволяет охарактеризовать украшения XIX—XX вв., хотя и неодинаково полно для различных периодов. Большая часть экспонатов достаточно хорошо и полно аннотирована. Коллекционные описи содержат сведения, включающие терминологию, место бытования и приобретения, дату приобретения, реже характер бытова-» ния.

Для заполнения хронологических и территориальных лакун собрания, а также для атрибуции отдельных вещей были использованы коллекции других музеев: Музея антропологии и этнографии РАН, Государственного Исторического музея, Государственного Эрмитажа, Этнографического музея Казанского Государственного Университета, Мордовского республиканского краеведческого музея, Ма» рийсквго научно-краеведческого музея, Татарского республиканского краеведческого музея, Чувашского краеведческого музея и Саратовского научно-краеведческого музея. Общая численность просмотренных материалов составляет около I тис. предметов.

Наряду со значительной источниковой ценностью музейные вещественные памятники имеют и определенные недостатки, В описях не всегда зафиксированы важные данные об изготовлении, способах ношения и возрастной принадлежности украшений, а также их семантике и обрядовом использовании. Общим недостатком всех музейных собраний является отсутствие данных о составе наборов украшений. Для восполнения этих сведений потребовалось привлечение дополнительных материалов. Как показал опыт нашей поле*, вой работы, память о возрастной принадлежности многих старинных, выпедших из употребления украшений, в настоящее время уже утрачена. Поэтому для реконструкций комплексов украшений отдельных возрастных групп женщин были привлечены фотоматериалы второй пол. XIX I четв. XX вв., так как они дают наиболее полные, наглядные и документально точные данные. Нами было использовано более 30 снимков костюмов с полным набором украшен ник из фототеки РЭМ, а также фотографии, опубликованные в различных изданиях.

Важным достоинством фотоматериалов РЭМ является то, чт» они поступили в музей вместе с вещевыми коллекциями и от одних и тех же собирателей. Среди них следует особо ввделить фотографии, выполненные И.Н. Смирновым, В, Кларком, И.К. Зелено-вым, О.И. Смоленцовым, С.И. Руденко, Д.А. Золотаревым.

Кроме фотоматериалов бьши также использованы и другие изобразительные источники гравюры и рисунки* Изображения костюмов и украшений в работах П. С. Далласа и И .Г. Георги имеют особое значение для характеристики украшений Z пол. ХУШ в. Исследователи отмечали некоторый схематизм этих рисунков (Крюкова Т.А., 1968, с. 18), однако они все же могут быть использованы при условии их корректировки дополнительными данными и, в первую очередь, синхронными археологическими материалами.

Археологические вещественные памятники были привлечены в работе при анализе происховдения и эволюции украшений. Среди них отметим материалы раскопок памятников позднего средневековья и могильников ХУП--ХУШ вв., как опубликованные в литературе, так и сами украшения, хранящиеся в различных музеях. К ним относятся украшения из раскопок П.П. Е^именко (1908) марийских шгильников — Больше^-Ошкарского и Тоншаевского, хранящиеся в Отделе истории первобытной культуры в Эрмитаже, украшения мордвы из раскопок И.Н. Смирнова и A.A. Спицына (1892) -- Рыбкин* ский могильник; материалы Е.К. Горюновой (1926^-1930 гг.) Коринский, Кужадонский и Сарлейский могильники, находящиеся в собрании отдела археологии Государственного Исторического музея, и Н.К. Арзютова (1929) в Саратовском научном-краеведческом музее. Перечисленные археологические источники дают представление об основных видах и характере украшений ХУ1—ХУШ вв. Недостаточная информация об этих украшениях и их неполная сохранность в определенной степени компенсируется данными ХУШ«-« XIX вв., которые в отдельных случаях помогают реконструировать форму, понять способ ношения и назначение украшений.

Помимо опубликованных письменных источников по этнографии Поволжья автором были использованы материалы, хранящиеся в ар-* хиве Российского географического общества в Петербурге, отделах рукописей РЭМ, Чувашского НИИ языка, литературы, истории, экономики и фонде М.Е. Евсевьева в Республиканском архиве Мордовии.

Кроме того источником для изучения украшений как традицион** ных, так и современных послужили неопубликованные полевые материалы Т.А. Крюковой и других сотрудников ГМЭ, а также данные, собранные автором во время командировок и экспедиций в Марийскую АССР (i960, 1982), Мордовскую (1982) и Чувашскую республики (1965),

Все перечисленные группы источников: вещественные, изобразительные, письменные и полевые составили источниковую базу работы. Они содержат разнообразную информацию, дополняют друг друга и позволяют дать разностороннюю характеристику исследуемого компонента культуры.

Науяно-пра^ичер^ад значимость, диссертации заключается прежде всего, в отработке комплексной методики изучения новой категории вещественных памятников, которая может быть применена при изучении украшений различных народов.

Совершенствование принципов формальной типологии украшений позволило, в первую очередь, унифицировать язык описания дан» ной категории этнографических источников, что в целом связано с актуальными вопросами методики этнографического описания культуры.

Следует отметить и прикладной источниковедческий аспект в изучении украшений. Результаты исследования могут быть использованы при научном описании, классификации и атрибуции слабо документированных экспонатов, способствовать уточнению собирав тельских программ по теме "Традиционные украшения" и целенап-* равленно комплектовать музейные фовды. Предпринятая в работе систематизация украшений позволит избежать ошибок при экспонировании украшений, поможет в разработке материалов по истории костюма и при создании тематических каталогов и буклетов.

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и приложения: I.схемы классификации украшений. П.таблицы распространения основных типов украшений у отдельных групп марийцев. Ш. словаря национальных названий. 1У. альбома иллюстрации. У. 14 карт-схем, отражающих распространение основных типов украшений.

 

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционные украшения народов Среднего Поволжья"

ЗАШШЧЕНИЕ.

Настоящая диссертация, посвященная описанию и анализу традиционных украшений народов Среднего Поволжья один из первых опытов этнографической характеристики украшений как самостоятельного компонента народной культуры. Проведенное исследование показало их значимость для изучения особенностей традиционно-бытовой культуры народов, для выявления её локальной и этнической специфики.

В этой заключительной части автор хочет еще раз остановиться на некоторых общих выводах и выделить открытые вопросы.

Изучение украшений поволжских народов представляет особенно богатый этнографический материал, в связи с особенностями этнической истории Поволжского района (и, более общо, Волго-Уральской историконэтнографической области). К числу этих особенностей относится взаимодействие на территории Волго-Ураль-ской ИЭО культур финноугореких и тюркских народностей и их соседей, хорошо прослеживаемое на материале украшений разных народов, их этнографических и локальных групп. Важным обстоятельством явилось то, что вплоть до конца XIX — начала XX вв. поволжские народы сохранили многие архаические черты культуры, быта и одежды. Традиционные украшения поволжских народов -— один из наиболее ярких и устойчивых компонентов их традиционной культуры вообще, и в силу этого они были достаточно полно представлены в коллекщях собирателей начала века (а отчасти в ряде материалов ХУШ в. — Палласа, Лепехина, Георги). Составленная нами сводка известных материалов — наиболее полная в настоящее время. На её основе мы предложили формально-типологическую классификацию украшений мордвы, марийцев и чувашей, которая опирается на существующие в литературе схемы и доработана в соответствии с характером и особенностями изучаемых украшений. Классификация, выполненная автором по единой методике по материалам трех народов, представляет собой попытку заполнить существующий в литературе пробел. Проведение формальной классификации позволило не только получить представление о всей совокупности украшений, составляющих комплексы каждого народа, но и об их структуре, т.е. наборе основных групп, категорий, типов и подтипов украшений.

Помимо анализа типов украшений мы использовали понятие комплекса украшений, т.е. всего многообразия украшения, характерных для данного народа или его этнографических груш. Обращаясь к вопросу о локальных комплексах украшений следует упомянуть о ряде открытых вопросов. К сожалению, существующие музейные и полевые материалы по разным этнографическим группам поволжских народов отличаются разной полнотой. Это не позволяет в настоящее время дать полную сводку локальных комплексов украшений для всех групп. Задачей будущего исследования является осуществление сплошного полевого обследования для восполнения имеющихся лакун и проведения картографирования с привлечением историко-географических материалов (в частности, материалов переписи 1896 г. и материалов Комиссии по изучению племенного состава населения СССР, зафиксировавших расселение различных групп поволжских народов в начале века и ранее).

В диссертации описаны локальные комплексы украшений для разных этнографических и локальных групп и проведено сопоставление комплексов украшений мордвы, марийцев и чувашей между собой, а также с их соседями — удмуртами и казанскими татарами. Мы также провели выборочное картографирование бытования отдельных типов украшений. Предпринятый в диссертации истори-ко-сравнительный анализ украшений мордвы, марийцев и чувашей позволяет определить региональные, этнические и локальные особенности в культуре этих народов, входящих в Волго-Уральскую историконэтнографическую область, В работе проведено дифференцированное сопоставление украшений народов региона на двух уровнях: по структуре комплексов и по основным типам изделий. В результате установлено их значительное сходство, которое проявляется в общей структуре комплексов украшений (в почти тождественном наборе основных отделов, групп и категорий украшений), а также в материале, технике изготовления и способах ношения. Близость украшений мордвы, марийцев и чувашей сказывается также в характере их бытования, семантике и функциональной нагрузке.

Этническое своеобразие комплексов украшений различных народов состоит в особом неповторимом сочетании различных типов украшений, только часть которых имеет аналогии в наборах других народов. Оно прослеживается в общей структуре комплекса — в наличии-отсутствии отдельных категорий и групп украшений, в распространении определенных типов украшений, степени их разнообразия и количестве одновременно носимых украшений. Но наиболее ярко этнические и локальные особенности украшений проявляются в выборе формы украшений, в предпочтении определенного материала, его цветовой гамме, особенностях декоративного и орнаментального решения.

Приведенные в диссертации примеры показывают, что данные украшений как этнокультурного источника могут быть использованы при изучении этнических и культурных связей между народами. Характерной чертой культуры народов Волго-Уральской ИЭО, свидетельствующей о сложном характере взаимовлияний народов является включение в состав традиционных комплектов украшений изделий иноэтнического происхождения. Отсутствие местных национальных центров по изготовлению металлических украшений и одновременно устойчивая традиция их ношения привели к достаточно широкому распространению у них татарских и русских украшений. Наиболее ярко влияние тюркской культуры проявилось у периферийных групп мордвы, марийцев и чувашей, проживающих в зонах контактного расселения с татарами и башкирами. В их украшениях прослеживаются изменения материала, характера и способа ношения украшений, появление тюркских терминов в названиях и распространении некоторых видов татарских изделий. В конце XIX — нач. XX вв. у народов региона широкое распространение также получили дешевые украшения русского ювелирно-металлического центра в Рыбной Слободе Казанской губернии.

Мы уже отмечали, что украшения имеют особую полифункциональную природу. Именно она, как показывает наш материал, придает украшениям значение важного этнокультурного источника, Нами проанализированы и охарактеризованы б основных функций украшений — утилитарная, эстетическая, социальная (как имущественного и возрастного показателя), этно-знаковая и магическая. Особое внимание в диссертации уделено возрастной регламентации в ношении украшений. Анализ комплектов украшений разных возрастных групп был основан на использовании ряда новых материалов (в частности, фотодокументов начала века, не входивших в поле зрения исследователей). Составленная нами сводка позволила выделить в общей сложности 7 возрастных групп. Отметим, в частности, впервые описанные нами особенности комплекта украшений группы молодых замужних женщин. Именно украшения из всех составных частей костюма наиболее четко и полно отражают деление женщин на возрастные группы. йце один аспект нашего анализа — изучение этнодифференци-рующей роли украшений* Как показало картографирование основных типов украшений мордвы, марийцев и чувашей, культурная специфика различных этнографических групп народов проявлялось очень ярко» У марийцев, например, одинаковые типы украшений, распространенные у всех локальных групп, составляли лишь порядка 10% от их общего количества. Складывание единого общенационального комплекса украшений не происходило. Близкая картина наблюдалась у мордвы и чувашей.

Важно отметить, что дифференциация комплексов украшений между крупными подразделениями этносов достаточно четкая. Она выражается в наличии или отсутствии определенных категорий или типов украшений. Различия между комплексами отдельных локальных групп гораздо менее существенны. Местная специфика проявляется прежде всего в материале, расцветке, размерах и некоторых особенностях формы украшений.

В многонациональном Поволжье активное значение этнодиффе-ренцирующей функции украшений прослеживается вплоть до I четв. XX в. Это превратило украшения в надежный показатель этнотер-риториальной принадлежности и тем самым в один из источников для проведения этнокультурного районирования.

Особый интерес представляет рассмотрение магической роли украшений. Наиболее ярко она выступает в украшениях, которые считались талисманами и оберегами. Обычно особое магическое значение приписывали предметам из редкого материала, необычной формы и расцветки. Сочетание в одном украшении христианского креста и языческих оберегов (костей, звенящих подвесок и др.), типичное для народов Среднего Поволжья, отражает характерный для них религиозный синкретизм.

Магические охранные свойства, которые население приписывало украшениям, объясняет их использование в ритуальной сфере, В диссертации приведены многочисленные примеры свадебных, родильных и поминальных обрядов, а также ритуалов языческих жертвоприношений, в которых фигурируют украшения. Эти данные позволяют охарактеризовать украшения как ценный дополнительный источник для изучения верований и обрядов народов Волго-Ураль-ской ИЭО П пол. XIX — I четв. XX вв.

Полифункциональная природа украшений и та разнообразная информация, которую они несли, в значительной степени способствовала их сохранению как устойчивого элемента традиционной культуры. Необходимо отметить закономерное изменение функциональной нагрузки в современных бытующих украшениях. В настоящее время значение украшений как знака экономического положения и возрастного показателя почти полностью утрачено. Магическая роль украшений также забыта. Сейчас на первое место, безусловно, выступила их эстетическая функция. Свое значение, хотя и в модифицированном виде, сохраняет этно-дифференцирую-щая роль украшений.

Изучение комплексов украшений отдельных народов, как они отражены в коллекциях и описаниях конца XIX — начала XX вв., в диссертации дополнено анализом археологических материалов. Исчерпывающее историко-генетическое изучение украшений народов Поволжья в настоящее время затруднено неполнотой археологического материала. Лакуны в археологических материалах приходятся на весьма важный поздний этап этногенеза поволжских народов. Но и материалы по ХУП—ХУШ вв. нельзя признать полными — так, археологические данные по этому периоду не зафиксировали целого ряда украшений, о бытовании которых известно из письменных источников. Однако при всей их неполноте археологические данные позволяют сделать ряд важных выводов, Иеторико-ге-нетический анализ материалов показал, что большая часть украшений Х1Х--ХХ вв. у всех трех народов имеет прямые аналогии только в материалах позднего средневековья (ХУ1—ХУШ вв.). Это позволяет предположить, что формирование ядра комплексов украшений как они представлены в собраниях XIX—XX вв. происходило с середины П тыс. н.э. на завершающем этапе формирования народностей Волго-Уральской историко-этнографической области.

Рассмотренные материалы позволили наметить основные этапы эволюции украшений на протяжении ХУ1—XX вв., связанные с важнейшими событиями истории народов и воздействием определенных политических, экономических и идеологических факторов. Дальнейшее изучение вопросов происхождения и развития основных типов украшений требует расширения источниковой базы и специального углубленного изучения.

В целом собранные и проанализированные автором данные можно рассматривать как материалы для историко-генетической классификации украшений. Разными аспектами этой будущей классификации является изучение взаимных влияний разных этнографических и локальных групп и истории формирования комплексов украшений. Построение такой классификации в полном объеме — задача дальнейших исследований.

Результаты проделанной работы свидетельствуют о важном значении традиционных женских украшений мордвы, марийцев и чувашей как ценного и информативного исторического источника для изучения этнической истории, развития и преемственности этнокультурных традиций, этнических и культурных взаимодействий этих народов. Изучение украшений, безусловно, представляет интерес и для специальных исследований по истории костюма, для выделения возрастных групп женщин, а также для характеристики дохристианских верований этих народов.

Сделанная нами сводка материалов по традиционным украшениям оставляет открытыми ряд вопросов; их решение требует привлечения новых материалов и представляет собой актуальную задачу для будущих исследований.

 

Список научной литературыЗаднепровская, Александра Юрьевна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Айплатов Г.Н., 1962 — Из истории развития ремесла и тор» говли в Марийском крае в ХУЛ в, // ТМарИЯПИ. Вып. 17. С. 113—131.

2. Акимова Т.М., 1928 — Эволюция женского костюма у саратовских чуваш // ТНВОНОК. Вып. 35. Ч. 5. С. 25—39.

3. Акимова Т.М., 1929 — Женские головные уборы саратовских чуваш // ТНВКМ. Вып. I. С. 45—56.

4. Акимова Т.М., 1932 — Материалы по культу йереха у саратовских чуваш // Сборник Нижне-Волж. краев, музея. Саратов. С. 18—30: ил.

5. Алихова А.Е., 1948 — Старосотенский могильник (Пенз. обл.) П Археол. сб. / АН СССР, ИИМК. МорцовНИИ. Саранск. Выл, I. С. 212—258: ил.

6. Алихова А.Е., 1949 — Мордовские мог. X—Х1У вв. // КШИМК. Вып. 25. С. 137—138.

7. Алихова А.Е., 1954 — Муранекий могильник и селище // МЙА. № 42. С. 259—301: ил.

8. Алихова А.Е., 1958 — Некоторые хронологические и племенные отличия в культуре мордвы конца I и нач. П тыс. н. э. // СА. № 2. С. 66—77: ил.

9. Алихова А.Е., 1959 — Из истории мордвы конца I — начала П тыс. н. э. // Алихова А.Е. и др. Из древней средневековой истории мордов. народа: / Археол. сб. Т. 2/» Саранск. С. 13—54: ил.

10. Байбурин А.К., 1983 — Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / АН СССР, ИЭ, Л.: Наука.191 с.

11. Балашов В.А., Мартьянов В.Н., 1985. — Мордва // Народы Поволжья и Приуралья. М», С. 108—140: ил.

12. Белицер В.Н., 1951 — Народная одежда удмуртов: Материалы к этногенезу. М.: Наука, 142 е.: ил., карт, ШЭ, Т. 10).

13. Белицер В.Н., 1958 — Народная женская одежда мордвы: (Сравнит, характеристика) // ЗМордИШМЭ. №19. С. 200— 217, ил.

14. Белицер В.Н., 1959 — Народная женская одежда мордвы: (Сравнит, характеристика) // КСИЭ. Вып. 32. С. 85—100: ил.

15. Белицер В.Н., 1964 — Мордва // Народы Европейской части СССР. М.—Л. Ч. 2. С. 548—597: ил.

16. Белицер В.Н., 1971 — Этнографические параллели в культуре башкир и мордвы // АЗБаш. Т. 4. С. 184—191: ил.

17. Белицер В.Н., 1973 — Народная одежда мордвы. М.: Наука, 216 е., ил., карт, — (ТИЭ, Т. 101).

18. Рец.: Бусыгин Е.П., Халиков А.Х. СЭ. 1974. № 4. С. 176-178.

19. Белицер В.Н., 1973 — Этнокультурные связи мордвы с соседними народами (по материалам одежды) И Краеведение Мордовии. Саранск, С. 189—200: ил.

20. Белицер В.Н., 1977 — Мордовские сюлгамы // СА. $ 2. С. 193—200: ил.

21. Беляева Н.Ф., 1986 — Традиции труцового воспитания у мордвы и их роль в коммунистическом воспитании молодежи // Современные этносоциальные процессы на селе. М. С. 230— 234.

22. Богатьфев П.Г., I97X — Вопросы теории народного искусства.

23. М.: Искусство, 544 е.: илл.

24. Рец.: Чистов К.В. СЭ. 1971. № 6. С. 175—178.

25. Богданов В.В., 1914 — Из истории женского южно-велико русского костюма // ЭО. №> 1/2. С. 127—154.

26. Борозна Н.Г., 1975 — Некоторые материалы об амулетах — украшениях населения Средней Азии // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М. С. 281—297.

27. Бромлей Ю.В., 1981 — Современные проблемы этнографии: (очерки теории и истории) // АН СССР. ИЗ. М.: Наука, 390 с.

28. Брошей Ю.В., 1983 — Очерки теории этноса // АН СССР. ИЭ. М.: Наука, 412 с.

29. Бромлей Ю.В., Пименов В.В. и др., 1985 — Современные этнокультурные процессы у народов финно-угорской языковой семьи в СССР // Советское финно-угроведение № 2. С. 149— 155.

30. Валеев Ф.Х., 1975 — Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья / МарПТИ, Н-и сектор. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 216 е.: ил. Библиогр.: с. 207—212.

31. Васильева Г.П., 1979 — Головные и наносные украшения туркменок XIX — I пол. XX в. // Костюм народов Средней Азии. М., С. 174—205: ил.

32. Васильева Г.П., 1986 — Магические функции детских украшений у туркмен // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. М., С. 182—185.

33. Васильев Г.П., 1973 — Туркменские женские украшения (опыт картографирования) // СЭ. № 3. С, 90—99.

34. Вечеслав H.H., 1879 — Описание костюмов русских и инородческих у крестьян Казанской губ. Казань: Губ. тип., 43 с.

35. Воолмаа А., 1975 — Сходные черты в народной одежде финноугров // Вопросы финно-угроведения. Вып. 6. С. 368—372«

36. Воробьев Н.И., 1930 — Материальная культура казанских татар / Опыт этногр. исслед. Казань, Х1У, 464 е.: ил., карт. Библиогр.: с. 439—464.

37. Воробьев Н.Й., 1964 — Чуваши // Народы Европейской части СССР. Ч. 2. С. 598—633: ил.

38. Воробьев Н.И., 1950' — Этногенез чувашского народа по данным этнографии Ц СЭ. 1950. № 3. С. 66—78.

39. Гаген-Торн Н.И., 1933 — К методике изучения одежды в этнографии СССР // СЭ. № 3/4. С. 119—135.

40. Гаген-Торн Н.И., 1958 — Болгарская одежда (по коллекциям ленингр. музеев) // СМАЭ. Т. 18. С. 208—278: ил.

41. Гаген-Торн Н.И., i960 — Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу). Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 228 с«: ил.

42. Генинг В.Ф., 1982 — Очерки по истории советской археологии: У истоков формирования марксистских теоретич. основ сов. археологии, 20-е — первая пол. 30-х гг. / АН УССР, ИА. Киев: Наук, думка, 225 с.

43. Георги И.И., 1799 — Описание всех в Российском государстве обитавших народов. Ч. I. 1У. Спб. С» 385.

44. Гильдт В., 1913 — Ювелирно^металлический промысел в России // Кустарная ггром-ть России: Разные промыслы. Спб.,1. Т. I. С. 3—16: ил,

45. Голубева Д.А., 1979 — Зооморфные украшения <|йНно~угров / АН СССР, ИА. М.: Наука, 112 е.: ил, / Археология СССР. САИ, Вып. Е1-59/.

46. Гольмстен В.В., 1923 — Хронологическое значение эволюции древних форм: Археол. этюд // ИСамарГУ. Вып. 5. С, 1—20: ил.

47. Городцов В.А., 1927 — Типологический метод в археологии. Рязань, 1927, 9 е.: ил. / 0-во исслед. Рязан. края. Сер. методич. Вып. 6/.

48. Горюнова Е.И., 1937 — Археологические разведки на территории горного правобережья Волги в пределах Марийской АССР // СА. № 4. С. 279—284.

49. Горюнова Е.И., 1937 — Шойбулакский и Акеаркинский могильник // СА. № 3. С. 167—176: ил.

50. Горюнова Е.Й., 1948 — Ефаевский могильник // Археол. сб./ АН СССР, ИИМК. МордНИИ. Саранск. С. 112—144: ил.

51. Горюнова Е.Й., 1948 — Коринский могильник (по коллекциям хранящ. в ГИМе) // Археол. сб. / АН СССР, ИИМК, МордНИИ. Саранск. Вып. I. С. 56—87: ил.

52. Горюнова Е.Й., 1948 — Сарлейский могильник // Археол. сб. / АН СССР, ИИМК. Морд НИИ. Саранск. Вып. I. С. 6—55: ил.

53. Горюнова Е.И., 1961 — Этническая история Волго-Окекого междуречья / АН СССР, ИА. М.: Изд. АН СССР, 267 е.: ил., карт. / МИА, № 94/.

54. Гринкова Н.П., 1934 — Очерки по истории развития русской одежды (поясные украшения) // СЭ, № 1/2. С. 66—94: ил.

55. Гринкова Н.П., 1935 — Отражение производственной деятельности руки в русской орнаментике // СЭ, № I. С. 60—90: ил.

56. Гринкова Н.П., 1955 — Височные украшения в русском народном женском костюме // СМАЭ. Т. 16. С. 24—40: ил.

57. Гринкова Н.П., 1936 — Родовые пережитки, связанные с разделением по полу и возрасту (по материалам рус, одевды) // СЭ, № 2. С. 21—54: ил.

58. Давыдова С.А., 1895 — Производство металлических изделий в Рыбной слободе, Даишевского у., Казанской губ. // Отчет и исслед, кустар. цром-яи в России. Т. 3. С. ИЗ—123.

59. Денисов П.В., 1955 — Национальная одежда низовых чуваш южных районов Чувашской АССР // УзЧувашИЯНИ. Вып. II. С, 210—251.

60. Денисов П.В., 1957 Данные этнографии н вопросу о происхождении чувашского народа. Чебоксары. С. 71—95.

61. Денисов П.В., 1969 — Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 176 е.: ил., карт.

62. Денисов П.В., Иванов Л.А., 1985. Чуваши // Народы Поволжья и Приуралья. М., С. 175—199: ил.

63. Деопик В.Б., 1963 «— Классификация и хронология аланских украшений У1—IX вв. // МИ А. № 114. С. 122—147: ил.

64. Димитриев В.Д., 1968 — История Чувашии эпохи феодализма: Докл. об опубл. трудах, представл. по совокупности к защите на соиск. учен, степени д^ра ист. наук / ЛГУ. Л., 35 с,

65. Евсевьев М.Е., 1925 — Мордва Татреспублики //Материалы по из уч. Татарстана. Вып. 2. С. 179—196; ил.

66. Евсевьев М.Е., 1931 — Эрзянь — рузонь валке: Морд.-рус. словарь (вып. I А—К). М.: Центриздат, 227 с.

67. Евсевьев М.Е., 1966 — Мордовская свадьба // Избранные труды. Т. 5. Саранск. С. 7—341.

68. Вкова В.П., I960 — 0 некоторых этнографических особенностях в культуре мордовского населения Теньгушевекого р-на Морд. АССР // ТИЭ. Т. 63. С. 210—226: ил.

69. Жиганов М.Ф., 1959 — Изучение археологических памятников мордовского народа за годы Советской власти // Алихова А.Е. и др. Из древней и средневековой истории мордовского народа. Саранск. С. 5—12.

70. Заднепровская А.С., 1984 — Основные источники по этнографии марийцев в фондах Гос. музея этнографии народов СССР // АЭМарК. Вып. 7. С. 107—109.

71. Заднепровская А.Ю., 1984 — Собирательская и исследовательская работа Т.А. Крюковой по этнографии $инно-угорского населения Поволжья (к 80-плетию со дня рождения) // Отражение этнич. процессов в памятниках бытовой культуры. I. С.1. С. 122—123.

72. Заднепровская A.D., 1986 — К вопросу о происхождении и эволюции украшений у народов Среднего Поволжья // Промыслы и ремесла народов СССР. Л. С. 67—80: ил.

73. Зубарева В.М., Краснов I.A., 1972 — Средневековый чувашский могильник у д. Новое Яцрино // КСЙА. Вып. 129. С. 100—105: ил.

74. Зубарева В.М., 1973 — Средневековые археологические памятники — источник изучения истории мордвы // Краеведение Мордовии. Саранск. С. 26—30.

75. Иванов Л.А., 1966 — Национальная одежда и украшения при-камских и южно-уральских чувашей // УЗЧувашНИЙ. Вып. 31. С. 156—180: ил.

76. Иванов Л.А., Кузнецов И.Д., 1986 — Изменение материальной культуры сельского населения Чувашии Ц Вопросы материальной и духовной культуры чувашского народа. Чебоксары. С. 45—93.

77. Иванов С.В., 1963 — Орнамент народов Сибири как историчен с кий источник (по материалам XIX — нач. XX вв.) J J Народы Севера и Дальнего Востока. М.—Л.: Изд. АН СССР, 500 е.: ил., карт. (ТИЭ. Т. 81).

78. Иванов C.B., 1976 — К вопросу о процессах взаимовлиянияв декоративно-прикладном искусстве народов Сибири // СГРТ. Вып. II. С. 19—21.

79. Иванов C.B., 1977 — Проблема ареала по материалам орнамента финно-угорских народов // Ареал исслед. в языкознании и этногр. Л., С.61—70.

80. История Мордовской АССР с древнейших времен до наших дней: Учебн. пособие для ист, и филол. фак. вузов / Морд-ГУ. Авт. В.И. Вихляев, В,Н. Мартьянов, И.М. Петербургский и др. — 2-е изд., испр., доп. Саранск: МГУ, 1984, 399 с. Библиогр.: с. 386—392,

81. История Марийской АССР: T. I. Йошкар-Ола: Марийское кн. из,ч-во, 1986, С.

82. История Чувашской АССР: T. I. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции / ЧувашШШЭ. Авт. В.Д. Димитриев, И.П. Паньков, В.А. Нестеров. 2-е изд., перераб. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1983. 285 с. Библиогр.: с. 272—276.

83. Кандаратский М.Ф., 1889 — Признаки вымирания луговых черемис Казанской губ, — Дневник о-ва врачей при Казан, ун-те, 1889 (1889) янв,/май, с. 25-92,

84. Карпова Е.С,, 1972 — Старинный мордовский костюм как источник по этногенезу мордовского народа // СМАЭ. Т, 28. С. 203—220: ил.

85. Каталог коллекции Отдела Европы МАЭ // СМАЭ. 1982. Т. 38. С. 153»—206.

86. Каховский Б.В., 1975 — Толиковский могильник // ТЧуваш-НЙИ. Вып. 56, С. 196—216: ил.

87. Каховский Б.В,, 1978 — Исследования Мартыновского могильника // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 95—118: ил.

88. Каховский Б.В., 1978 — Раскопки Тегешевского могильника // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 129—151: ил.

89. Каховский В.Ф., 1961 — Изучение археологических памятников в Чувашской АССР за 40 лет // УЗЧувашГПИ. Вып. 13.1. С. 161—178.

90. Каховский В.Ф., 1965 — Мордовско-чувашские отношения по данным материальной и духовной культуры // Этногенез мордовского народа. Саранск. С. 168—176.

91. Каховский В.Ф., 1965 — Происхождение чувашского народа: основные этапы этнической истории / Чуваш, пед. ин~т. Чебоксары: Чувашгосиздат, 484 е.: ил. Библиогр.: с. 466— 482.

92. НО. Каховский В.Ф., 1968 — Происхождение чувашского народа: Автореф. докт. дис. / АН СССР, ИЭ. М.: 30 с.

93. Каховский В.Ф., 1969 — Памятники истории и культуры Чувашской АССР. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 120 е.: ил. Библиогр.: с. 119—120.

94. Каховский В.Ф., 1969 — Волжская Болгария и формирование чувашской народности // МИА. 169. С. 74—84.

95. Каховский В.Ф., Каховский Б.В., 1978 — Бахтигильдинский могильник. ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 78—94: ил.

96. Каховский В.Ф., 1977 — 0 ранних русско-чувашских исторических связях (до сер. ХУ1 в.) // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 73. С. 66—78.

97. Каховский В.Ф., 1984 — Археология Волжской Болгарии и вопросы этнегенеза чувашской народности // Болгары и чуваши. Чебоксары. С. 58—75.

98. Козлов В.И., i960 — Расселение мордвы (ист. очерк) //

99. ТИЭ. T. 63. С. 5—62: карт.

100. Козлов В.И., 1958 — Расселение мордвы — эрзи и мокши // СЭ. № 2. С. 43—54: карт.

101. КозловаК.И., 1958 — Восточные марийцы // ТМарИЯЛИ. Bfcrn. II. С. ПО—122.

102. КозловаК.И., 1958 — Краткая характеристика этнографических работ в МарАССР в 1956 г. // ТМарИЯЛИ. Вып. II. С. 123—130.

103. Козлова К.И., 1958 — Об этнических связях чувашей и марийцев // ЕМУ. йст-филол. сер. № 4. С. 153—164.

104. Козлова К.И., 1961 — Марийцы Горьковской и Кировской областей // ТМарИЯЛИ. Вып. 16. С. 181—194.

105. Козлова К.И., 1961 — Полевые этнографические работы i960 г. по изучению марийского населения // *ШарИЯЛИ. Вып. 16. С. 195—211.

106. Козлова К.И., 1964 — Этнография народов Поволжья. Учебное пособие / М, 75 с.

107. Козлова К.И., 1967 — Этногенез и этнические связи марийцев по данным этнографии }/ Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола. С. ПО—119,

108. Козлова К.И., 1969 — Очерки исторической этнографии марийского народа: Автореф. докт. дис. / МГУ, Ы,, 28 с,

109. Козлова К.И., 1971 — Марийско-русские этнические границы и связи в ХУЛ—ХУШ вв. // ТМарНИИ. Вып. 23. С. 213—236.

110. Козлова К.И., 1976 — Проблемы изучения этнокультурных контактов зон Среднего Поволжья // Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск. С. 39—48.

111. Козлова К.И., 1978 — Очерки этнической истории марийского народа. M,: Изд. МГУ, 344 е.: ил.

112. Колосов Ф., 1857 — 0 базарах в Царевокошайске // Казан-ГВ. № 50. С. 431.

113. Кольцов П., 1986 — Конвейр сувениров. Сов» Чувашия. № 43. С. 4.

114. Котова E.H., Крюкова Т.А., 1974 —. Этнографическое изучение удмуртов и марийцев в т.н. "контактных зонах1* их расселения // 1-е поволж. археол.-этногр, совещ. Казань. С. 61—62.

115. Комиссаров Г.И., 1912 — К этнографической карте Козьмо-демьянского, Цивильского, Чебоксарского и £&ринского уездов (объяснит, записка) // ИОАЙКазанУ» Т. 28. Вып. 4/5, С. 448—455.

116. Комиссаров Г,И., I9II — Чуваши Казанского Заволжья // ИОАИЭКазанУ. Т. 27. Вып. 5. С. 311—432.

117. Крестьянская одежда населения Европейской части России (XIX — нач. XX вв.): Определитель / Авт. Е.В. Арсеньева, А. А. Лебедева, Л.В. Тазихина и др., ШИК. М*: Сов. Россия, 1971. 355 е.: ил»и

118. Крюков М.В., Кузнецов А.И., 1984 — Введение // Этическая культура: диалектика основных элементов. М, С» 5.136» Крюкова Т»А., 1950 — Современная женская одежда народов Поволжья (удмуртов, морцвы) // СЭ. № 2. С. 77—92: ил.

119. Крюкова Т.А., 1951 — Марийская вшивка / МарИЯЛй; ГМЭ. Л., 195 с»: ил. На рус. и мар. яз.

120. Крюкова Т.А., 1956 — Материальная культура марийцев XIX в. / МарИЩШ — Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 160 е.: ил, Библиогр.: с. 152—159.

121. Крюкова Т.А., 1958 — Женская рубаха "покай" и её связь с праздником "пивань кудо" у мордвы // ЗМордИЯЛИЭ, $ 19. С.218—230: ил.

122. Крюкова Т.А., 1964 — Марийцы // Народы Европейской части СССР. Ч. 2. С. 510—547: ил.

123. Крюкова Т.А., 1965 — Морцовско-марийсние отношения по данным материальной и духовной культуры // Этногенез мор-до в. народа. Саранск. С. 177—184.

124. Крюкова Т.А., 1967 — Материальная культура марийцев как один из источников решения вопроса об этногенезе // Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола. С. П9~-124.

125. Крюкова Т.А., 1967 — Этнокультурные связи удмуртов с народами Поволжья и Приуралья по данным материальной культуры // ВФУЯ. Вып. 4. С. 279—293.

126. Крюкова Т.А., 1968 — К вопросу о датировке этнографических предметов // ДЭ. Вып. 6. С.52—63.

127. Крюкова Т.А., 1968 — Мордовское народное изобразительное искусство: Вшивка, шитье бисером, узор, тканье,резьба по дереву / МордИЯЛИЭ ГМЭ. Саранск: кн. изд-во, 121 е.: ил.

128. Крюкова Т.А., 1970 -- Этнографические параллели в одежде финно-угров Поволжья и Сибири // Вопросы (рнно-угроведения. Вып. 5. Йошкар-Ола. С. 261—268.

129. Кузеев Р.Г., Бикбулатов Н.В., Шитова С.Н., 1979 — Декоративное творчество башкирского народа / АН СССР Баш. фил., ЙИЯЛ. Уфа, 228 е.: ил.

130. Кузеев Р.Г., Гарипов Т.М., 1980 — К истории этнокультурных связей тюркоязычных и финно-угорских народов в Волго-Уральском регионе.// Литературоведение и история: ТД на 3-й Всесоюз. тюркол. конф. Ташкент. С. 141—142.

131. Кузеев Р.Г., Иванов В.А., 1984 — Этнические процессы в Волго-Уральском регионе в У—ХУ1 вв. и проблема проиехождения чувашского этноса // Болгары и чуваши» Чебоксары. С. 3—22, карт. Библиогр.: с. 21—22.

132. Куфгин Б.А., 1926 — Материальная культура русской мещеры. Ч. X. Женская одежда: рубаха, понева, сарафан. М.9 144 е., ил., карт./ Гос. музей Центр.-Пром. обл. Вып. 3/.

133. Лебедева H.H., Маслова Г.С., 1967 — Русская крестьянская одежда XIX — нач. XX в. // Русские: ист.-этногр. атлас. М. С. 193—267: ил.

134. Левин М.Г., Чебоксаров H.H., 1965 — Хозяйственно-культурные типы и иеторико-этнографические области (к постановке вопроса), СЭ. № 4. С. 3—17,

135. Лепехин И., 1771 — Дневные записки путешествия доктораи Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Рос. гос-ва в 1768 и 1769. СПб. Ч. Ш.

136. Магницкий В.К., 1873 — Материалы для этнографии костюма пригородных чебоксарских крестьян в прошлом столетии // КазанГВ. № 45.

137. Магницкий В.К., 1884 — Из поездки в с, Шуматово Дцрин-ского у. Казанской губ. // ИОАИЖазанУ. Т. 3. С. 160— 179.

138. Магницкий В.К., 1892. Этнографическо-статистические данные о браках чуваш Казанской губ. // ИОАИШазанУ. Т. 10. Вып. 1/6. С. Ш5—218.

139. Майнов В.Н., 1901 — Инородцы Среднего Поволжья // SP. Т. 8. Ч. I. С. 57—118: ил.

140. Макаров Д.М., 1976 — Культ дерева у народов Поволжья и Приуралья // Вопросы истории и историографии чувашеного народа. Вып. 4. С. 173—194.

141. Марийские украшения (вторая половина XIX — первая четверть XX вв.): Каталог / Сост. А.Ю. Заднепровская. ГМЭ. Л., 1985. 104 е.; ил.

142. Маркелов М.Т., 1922 — Саратовская мордва // Сарат. этнограф. сб. Саратов. Вып. I. С. 51—238. Библиогр.: с.2 34м.<2 33 •

143. Маркелов М.Т., Толстов С.П., 192В — К истории терюхан-ской народной культуры (предварит, сообщ) // Этнография. № 2. С. 104—123: ил.

144. Маркелов М.Т., 1928 — Мордва / Гос. Центр, музей народоведения. Бюро просвет, работы. М., 12 е.: ил,

145. Маркелов М.Т., 1930 —• К вопросу о культурных взаимоотношениях <|9ШНов и русских // Этнография. № 1/2. С. 57^-62.

146. Мартьянов В.Н., 1971 — Памятники прикладного искусства мордвы / МордНИИ. Саранск: Морд. кн. изд-во, 15 е.: ил,, 53 л. ил., карт.

147. Мартьянов В.Н., 1974 — Материалы по резному орнаменту мордвы // СЭ. № I.

148. Мартьянов В.Н., 1976 — Декоративный комплекс женского костюма мордвы-мокши УШ—XI вв. // ТМордйЯШЭ, Вып. 52. С. 88—106: ил.

149. Марченков В.И., 1984 — Ювелирное дело (учеб. пособие для сред, проф, техн. учеб. заведений). 2-е изд., перераб, и доп. М.: Высш. шк., 192 е.: ил. Библиогр.: с. 191.

150. Маслова Г.С., 1956 — Народная одежда русских, украинцев и белоруссов в XIX — нач. XX вв. // ТИЭ. Т. 31. С, 541— 757: ил.

151. Маслова Г,С., 1984 <— Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обредах XIX — нач. XX вв. М.: Наука. 155 с.

152. Матвеев Г.Б., 1982 — Отражение этнических процессов в материальной культуре чувашского народа (одежда, пища) // Актуальные проблемы археологии и этнографии ЧАССР, Чебоксары. С. 103—138.

153. Меджитова Э.Д., 1985 — Марийское народное искусство. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, Z7I е.: ил. Текст, парал. рус., марийск. Библиогр. с. 269—270.

154. Мезин П.М., 1977 —- Мордовская женская одежда в этнографической литературе // ТМордИЯДИЭ. Вып. 54. С. 88—105.

155. Мельников П.И., 1851 — Свадьба у эрзи и мокши // СимбГВ. Ш 25—26.

156. Мельников П.И. (Авдрей Печерский), (1984)-— Очерки мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, IX с. (Волжские просторы).

157. Миллер В.Ф., 1887 — Систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея. Вып. I. М., тип. Потапова, 161 с.

158. Миллер Г.Ф., 1791 — Описание живущих в Казанской губ. языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков. СПб.: Акад. наук. (8), 100 с.

159. Милькович К., 1919 — Из записок землемера, доставленных в 1783 г. г. Масленникову. // Никольский Н.В. Сб. иет. материалов о народностях Поволжья. Казань. С. 255—266.

160. Михайлов В.И., 1891 — Обрады и обычаи чуваш // ЗРГО по Отд-нию этногр. Т. 17. Вып. 2, С. 87—130.

161. Михайлов С.М., 1972 — Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов / ЧувашНИИ. Чебоксары, 423 е.: ил.

162. Моисеенко E.D., 1959 — Бисерные изделия ХУШ в. работы крепостных мастериц в собрании Эрмитажа // ТГЭ. Т. 3. С.101—110: ил.

163. Мол ото ва Т.Д., i960 — Особенности одежды марийцев юго-восточных районов Марийской АССР // Материалы конф. молодых ученых МарНИИ. Йошкар-Ола, С. 67—71«

164. Молотова Т.Л., 1981 — Традиционная и современная одежда горных марийцев // ТМарНИИ. Т. 48. С. 74—99: ил.

165. Мордва: истготногр. очерки / В.И. Козлов, В.Н. Мартьянов, В.Н. Шитов и др. / МордИЯЛИ'Э. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1981, 334 е.: ил. Библиогр.: с. 326—332.

166. Мухаметшин Ю.Г., 1977 — Татарьнкряшены: ист.-этногр. исслед. материальной культуры: сер. XIX — нач. XX вв. /

167. АН СССР, Казан, фил. ИЯЛИ. М.: Наука, 184 е.: ил.

168. Народы Европейской части СССР / АН СССР, ИЭ. Т. 2 / Под ред. В.Н. Белицер и др. М.: Наука, 1964, 918 е., ил., карт. (Народы мира. Этногр. очерки). Библиогр.: с. 909— 913.

169. Народы Поволжья и Приуралья: ист.-этногр. очерки / АН СССР, Башк. фил. ИИЯЕ. Отв. ред. Р.Г. Кузеев. М,: Наука, 1985, 309 е.: ил. Библиогр.: с. 300—306.

170. Народы Поволжья и Приуралья, XIX — нач. XX вв. (коми-зыряне и пермяки, удмурты, мордва, марийцы, чуваши, башкиры, татары). Путеводитель по экспозиции музея этнографии народов СССР/Сост. E.H. Котова. Л., 1981. 36 е.: ил.

171. Никитин Г.А., Крюкова Т.А., i960 — Чувашское народное изобразительное искусство / ГМЭ, ЧувашИЯЛИЭ. Чебоксары: Чувашгосиздат, 167 е.: ил.

172. Никольский Н.В., I9II — Краткий конспект по этнографии чуваш // ИОАйКазанУ. Т. 26. Вып. 6. С. 511—624.

173. Никольский Н.В., 1919 — Сборник исторических штериалов о народностях Поволжья. Казань: типенлит. Казан. ун-та, 480 с,

174. Огибенин Б.Л., 1975 — П.Г. Богатырев о знаковой функции коетюма (Послеслов, к ст. П.Г. Богатырева) // УзТартГУ. Вып. 394. С. 21—36.

175. Орлова Е.Я., 1967 — Наблюдения над символикой украшений и орнаментов верховых чувашей // УЗЧувашНЙИ, Вып. 35. С. НО—116: ил.

176. Павлович H., 1901. Черешсы // СимбГВ. $ 91.

177. Паллас П.С., 1773 — Цутешествие по разным провинциям Рос. империи. СПб. Ч. I.

178. Петербургский И.М., 1973 — 0 классификации нагрудных блях Шокшинского могильника // Краеведение Мордовии, С. 21—26.

179. Петербургский И.М., 1974 — К вопросу о кузнечном и ювелирном ремеслах мощвы (по раскопкам Шошкин. могильника У1—X вв) //ТМордИЯШЭ, Вып. 45. С. 42—56: ил.

180. Пименов В.В., 1977 — Удмурты: Опыт компонентного анализа этноса / АН СССР, ИЭ, Л.: Наука, 262 е.: ил. Библиогр.: с. 249—259.

181. Пименов В.В., 1979 — Урало-Поволжская историко-этногра-фическая область // Проблемы типологии в этнографии. М., С. 33*»

182. Пименов В.В., Кузеев Р.Г., 1985 — Введение // Народы Поволжья и Приуралья. Ист.-этногр. очерки. М. С. 3—-16.

183. Потанин Г.Н., 1882 — У вотяков Елабужского у. // ЙОАИЭ-КазанУ. Т. 3. С. 189—255.

184. Происхождение марийского народа: материалы науч. сессии, проведенной МарЩШ (23—25 дек. 1956 г.) — Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 1967, 308 е.: ил., карт.

185. Про копь ев К.П., 1903 — Брак у чуваш // ИОАИсКазанУ. Т. 19. Вып. I. С. 1—63.

186. Прокопьев К.П., 1905 — Религиозное состояние инородцев в настоящее время // Чичерина С. У приволжских инородцев. СПб. С. 124—136 (паг. 2-я).

187. Рит тих А.Ф., 1870 — / Материалы по этнографии России. Т. 14 / Ч. I. 1870. Х,П, НО с«, 7 л. ил., карт.

188. Ч. 2. 1870. 225 е., 8 л. ил,

189. Розова С. С., 1986 — Классификационная проблема в современной науке. Новосибирск, 222 с.

190. Руденко С.И., 1914 — Чувашские надгробные памятники. МЭР. T. I. С. 81—88: ил,

191. Русские: ист.-отногр. атлас / АН СССР, ИЭ, Глав. ред. С.П. Толстов. М.: Наука, 1967, 360 е.: ил.

192. Рябинин Е.А., 1981 — Зооморфные украшения Древней Руси X—Х1У вв. / АН СССР, ИА. Л.: Наука, 124 е.: ил,, карт.

193. Археология СССР: САИ, ЕЙ-60). Библиогр.: с. 89—92.

194. Ряби не кий К. С., 1900 — Ардинский приход Коз ьмодемьянс кого у.: ист. сведения. Языч. верования и обычаи черемис. Черемис, население // ИОАИЭКазанУ. Т. 16. Вып. 1/6. С. 176—212.

195. Сбоев В.А., 1856 Исследование об инородцах Казанской губ. Казань, 188 с. Заметки о чувашах,

196. Сбоев В,А,, 1865 — Чуваши в бытовом, историческом и религиозном отношениях: их происхождение, язык, обряды, поверья, преданья и пр, М,: тип, Орлова, 188 с.

197. Свод материалов по кустарной промыпленноети в России / Сост. A.A. Мещерский, К.Н, Модзалевский. СПб.; тип. Пантелеевых, 1874. IX. 630 с.

198. Свод этнографических понятий и терминов. Этнография и смежные дисциплины, школы и направления, методы. 1988. М.: Наука.

199. Седова Л.В., 1977 — Мордовско-марийские связи в исторических преданиях // Вопросы марийского фольклора и искусства. Вып. I. С. 32—44 «

200. Сепеев Г.А., Молотова Т.Л., 1964 — Вопросы материальной культуры марийцев в отечественной и зарубежной этнографической литературе // АЭМарк. Вып. 7. С. 124—144.

201. Сепеев Г.А», 1965 — Марийцы // Народы Поволжья и Приура-лья. С., С. 141—-174: ил.

202. Смирнов А.П., 1952 — Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья / АН СССР, ИИМК. М., 276 е.: ил., карт. (МИА, № 28).

203. Смирнов А.П., 1971 — К вопросу о русско-мордовских отношениях в X—Х1У вв. /J CA. № 3. С. 135—140.

204. Смирнов И.Н., 1886 — Несколько слов о русском влиянии на инородцев Казанского края // ИОАИКазанУ. Т. 6. Вып. I. С, 59-63.

205. Смирнов И.Н., 1889 — Черемисы (ист.-этногр. очерк) // ИОАИЭКазанУ. Т. 7. С. I—212 (паг. 6-я).

206. С. 189'—212: Обзор литературы о черемисах.

207. Смирнов И.Н., 1895 — Мордва. Ист/-етногр. очерк. Казань, тип. Ун-та, 291 с.

208. Современные этнические процессы в СССР / Ö.B. Брошей, В.И. Козлов, Т.А. Жданко и др. АН СССР, ИЭ. 2-е изд. М.: Наука, 1977, 562 с. I л. карт.

209. Современные этнические и культурно-бытовые процессы у народов Урало-Поволжья и Европейского Севера СССР: Тезисы докладов и сообщений. Устинов, 1985, 174 с,

210. Современные этнические процессы в Чувашской АССР (сб. статей). Чебоксары, 1979, 128 с. ЗТЧувашИЯЛИЭ. Т. 94.

211. Современные этносоциальные процессы на селе (сб. статей) / АН СССР, ИЭ. М.: Наука, 1986, 247 с.

212. Соммье Ст., 1896 — 0 черемисах: этногр.^антропол. очерк / Примеч. Д.П. Никольского // ЗУралОЛЕ. Т. 17. Вып. I. С. 83—117.

213. Спасский И.Г., 1951 — Счетные жетоны // Ист. памятникрус. арктич. мореплавания ХУЛ в. Л,—М., С» 130—138»

214. Спасский И.Г., 1954 — Денежное обращение на территории Поволжья в первой половине ХУ1 в« и так называемые мордовки // CA. Т. 21. С. 189—238: ил., карт.

215. Спицын A.A., 1899 — Расселение древнерусских племен по археологическим данным // ШНП — авг. С. 301—340.

216. Спрыгина Н.И., 1928 — Одежда мордва-мокши Краснослобод-ского и Беднодемьяновского уездов Пензенской губ. по материалам экспедиции 1925 г. Пенза, 46 е.: ил. / Средне-Волж. Пенз. обл. музей. Вып. 3.

217. Степанов П.Д., 1951 — Взаимоотношения мордвы и восточнославянских племен по данным археологии // ЗМордНИИ. Вып. 13. С. 140—164.

218. Степанов П.Д., 1956 — К вопросу о происхождении мордовских племен мокши и эрзи (по данньм археологии и языка) // УзСаратГПИ. Вып. 22. С. 143—170: ил.

219. Степанов П.Д., 1959 — Пантжинский могильник // Алихова А.Е. и др. Из древней и средневековой истории мордовского народа. Саранск, 1959. С. 195—206: ил.

220. Суслова C.B., 1976 — К вопросу об истоках женских украшений казанских татар середины XIX — начала XX вв. // йст.-этногр. атлас Урала и Поволжья. Уфа, С. 35—38.

221. Суслова C.B., 1976 — Коллекция Гос. музея Татарии как основной источник при изучении женских украшений казанских татар // Из истории культуры и быта татар, народа и его предков. Казань. С. 106—ПО.

222. Суслова C.B., 1985 — Женские нагрудники татар Среднего Поволжья и Приуралья как исторический источник // I вопросу этнич. ист. татар, народа. Казань. С. 110—128»

223. Трофимов A.A., 1965 — Народные женские украшения чувашей // Бытовая культура чувашей. Чебоксары. С. 81—НО: ил.

224. Устно-поэтическое творчество мордовского народа / Нордов-* ИЯЛИЭ. T. I. Эпические и лиро-эпические песни. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. 399 с.256» Фалеева В.А., 1976 — Бисерные украшения русских крестьян в XIX в. // СГРМ. Вып. II. С. 104—НО: ил.

225. Федоров-Давьдов Г.А., 1966 — Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынскнх ханов: археол. памятники. М. 275 с.

226. Федоров-Давыдов Г.А., 1973 — Общественный строй Золотой Орды. М.: изд-во МГУ, 180 с*

227. Федянович Т.П., 1974 — Свадебные обрады мордвы-эрзи Татарской, Чувашской и Башкирской АССР // ТМордИЯЛИЭ. Вып. 45. С. НО—121.

228. Финно-угорские этносы СССР: совр. этнокульт, процессы / Ю.В. Брошей, В,В. Пименов, З.П. Соколова, Н.В* Шлыгина // СЭ. 1986. № 6. С. ЫЗ.

229. Фукс A.A., 1840 — Записки о чувашах и черемисах Казанской губ. Казань: тип. Казан, ун-та (4), 329 с.

230. Фукс К., 1839 — Поездка из Казани к мордве Казанской губ. // МВД. Ч. 34. С.

231. Халиков А.Х., 1958 — Марийская археологическая экспедиция 1956 г. // ТМарЩШЦВып. II. С. 73—89.

232. Чвырь Л.А., 1970 — Отражение возрастных традиций в таджикских ювелирных украшениях // СЭ. № 4. С. 115—121:ил.

233. Чвырь Л.А., 1972 —> Таджикские женские ювелирные украшения: (некоторые аспекты исслед.). Автореф. канд. дне. /

234. МГУ, Ист. фак. Кафедра этногр. М., 28 с.

235. Чвырь Л.А., 1977 — Таджикские ювелирные украшения (материалы к ист.-культ. районированию Таджикистана) / АН СССР, ИВ. М.: Наука, 125(16) е.: ил. Библиогр.: е. 112— 1X9.

236. Чвырь Л .А., 1979 — Опыт классификации ювелирных украшений (проблема типологии на примере таджикских серег) // Костюм народов Сред. Азии. Ист.-этногр. очерки* М., 1979, С. loa—112.

237. Чебоксаров H.H., 1952 — К вопросу о происхождении народов угрофшекой языковой группы // СЭ. Ф I. С. 36—50.

238. Чеснов Я.В., 1979 — 0 принципах типологии традиционно» бытовой культуры П Проблемы типологии в этнографии. Ы. С. 189—203.

239. Чистов К.В., 1986 — Народные традиции и фольклор (очерки теории). Л., 196, с. 303.

240. Чичерина С*, 1905 — У приволжских инородцев: путевые заметки. СПб., тип. Милыптена, 427, 210 е.: ил.

241. Чуваши: этногр. иссдед. Ч. I (материальная культура) / H.H. Воробьев, А.Р. Симонова. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 1956. 415 е.: ил. Библиогр.: с. 389—407.

242. Шикаева Т.Б., I98X — Погребальный обряд марийцев ХУ1— ХУШ вв. (по материалам могильника) // АЗМарК» Выл* 5. С. 192—205: ил.

243. Шикаева Т.Б., 1984 — Картуковский могильник ХУ1 — нач. ХУШ вв. И АЭМарК. Вып. 7. С. 85—100: ил.

244. Шикаева Т.Б., 1984 — Мало-Кугунурский могильник // АЭМарК. Вып. 8. С. 175—185: ил.

245. Шикаева Т.Б., 1985 — Памятники ХУ1—ХУЛ вв. Марийско-Чувашского Поволжья (к вопросу о культ.-^тнич. единстве) // АЗМарК. Вып. 9. С. 100—ИЗ: ил.

246. Шитова С.Н., 1971 — Этнокультурные связи башкир по данным материальной культуры и декоративно-прикладного искусства // АЗБаш. Т. 4. С. 174—177.

247. Шитова С.Н., 1973 Об особенностях костюма красноуфим-сних марийцев в связи с историей расселения башкирских племен П АЗБаш. Т. 5. С. С. 133—138: ил.

248. Этническая культура: диалектика основных элементов. Сб. статей. 1984. М. С. 196.

249. Этногенез мордовского народа (материалы науч. сессии 8— 10 дек. 1964 г.) / АН СССР, ЙА, ЙЭ, ИЯ; МощЩШ. Са^ ранск: Морд. кн. изд-во, 1965. 439 е., ил*, карт.

250. Этнокультурные процессы: методы исторического и синхронного изучения. М., 1982.

251. Яблонский И*, 1865. Современный листок. № 54.

252. Яковлев Г., 1887 — Религиозные обряды черемис. Казань. 87 с.

253. LehtInen I. 1979 — leisten korut. Keski-Venäjällä ja Lansi-Siperiassa. Helsinki. 209 s.

254. Лехтинен И. I960 — Функции украшений народов Поволжья. Тезисы. Congressus Quintus Internationalis Penno-Ugris-tarum. Turku. 233 s.

255. Wichmann J. 1913 — Beitrage zur Ethnographie der Tshere-missen. Helsinki. 112 z.208