автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Трагические мотивы в романе "Сон в красном тереме"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гао Хайюн

Введение. Роман Цао Сюэциня "Сон в красном тереме" в контексте эпохи 3

§1. Писатель и его время. 3

§2. Жанр романа "Сон в красном тереме". 13

§3. Цао Сюэцинь о предшествующей литературной традиции. 22-

§4. Изучение романа "Сон в красном тереме" традиционной филологией и современной филологической наукой. 25

Глава первая. Художественные особенности романа "Сон в красном тереме". 37

§ 1. Авторский замысел романа. 37-

§2. Композиция романа и другие художественные приемы как средство реализации замысла автора. 46

Глава вторая. Система описания в романе "Сон в красном тереме". "Правила" создания образа и его "природного" характера. 61

§ 1. Описание персонажей в традиции предшествующей прозы. 61

§2. Имя героя - составная часть образа. 68-

§3. Создание образа героя. Законы "живо написанного портрета", когда "живая красота рождает благоухание" . 79

1. Описание внешности персонажа, костюма, выделение отдельных черт поведения.

2. Создание характера, детерминированного "природной основой" и заданными обстоятельствами.

Глава третья. Личные трагедии героев романа как следствие конфуцианской морали и "семейного права" 112

§ 1. Макросоциальный взгляд на роман. 112

§2. Цзя Бао-юй - бунтарь из дворца Жунго. 116-

§3. Главные женские образы романа: Линь Дай-юй и Сюэ Баочай 124

§4. Трагическая судьба Ван Си-фын. 136

§5. Трагическая судьба слуг в романе "Сон в красном тереме" 145

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Гао Хайюн

РОМАН "СОН В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ" В КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ §1. Писатель и его время.

Сведения, сохранившиеся о Цао Сюэцине, авторе романа "Сон в красном тереме", достаточно скудны. Существует несколько версий биографии писателя, собранной по отдельным свидетельствам и документам. Цао Сюэцинь, маньчжур по происхождению, годы жизни 1724-1764, родился в семье чиновника, его имя было Цао Пин, который ко времени рождения сына занимал должность инспектора цзяннинских ткацких мастерских, поставлявших ткани и одежду для императорского двора. Род Цао - изначально китайский, согласно "Подлинным запискам о Цин" (Цин ши лу), очень скоро после установления маньчжурской династии Цин (1644-1911) некто Цао Чжэньянь стал служить маньчжурам и в годы под девизом "Шунь-чжи" (1644-1661) был внесен в списки при "внутренней управе истинно белого знамени". Хотя должность была небольшая (того, кто числился "под знаменем", называли еще "бао и" -"придворные крепостные", они входили в состав придворных знаменных войск), он тесно соприкасался с императорским окружением, за военные заслуги получил должность инспектора соляных промыслов. В годы под девизом "Кан-си" (1662-1722) семья уже была богата и знатна. Жена одного из сыновей Цао Чжэньяня была няней императора (правил под девизом "Кан-си"). Возможно, благодаря этим связям, сын Цао Чжэньяня получил в 1663 г. должность и по делам службы переехал в Цзяннин, где заведовал шелкоткачеством. Его сын Цао Инь, дед Цао Сгоэциня, принял эту должность после смерти отца. В 1690 г. он служил в Сучжоу, потом снова в Цзяннине. В его обязанность входил надзор за добычей соли, а также наблюдение за ситуацией во время паводков и засух. Семья Цао оказалась в течение 60 лет связанной с шелкоткачеством в Цзяннине. К этому времени она относилась к разряду местной знати, где чтили "поэзию и правила хорошего тона". Дед писателя Цао Инь был образованным человеком. Он заново переиздал "Полное собрание танских стихов" и другие антологии. Он умер в 1712 году. Его сын Цао Пин (1696-1767) наследовал его должность, он сопровождал шелковые караваны в столицу, поставляя "драконовое платье" для двора. Однажды он сменил маршрут следования каравана, избрав не водный путь, а сухопутный. Ему пришлось использовать дополнительное количество лошадей (14 тягловых и 2 верховых), он превысил смету, в которую включались расходы на фураж, питание, плату погонщикам и фрахт лодок, за что понес наказание. В объяснение, которое было включено в обвинение, он говорил, что, боясь, что товар отсыреет, сменил маршрут на сухопутный: "Исполняя должность, не последовал установленному правилу, поторопился взять лошадей по два ляна серебром, за поступок достоин смерти". Караван шел долгим путем: по пров. Шаньдун, Цзяннань, Чжэцзян. Перерасход средств на еду, фураж, подарки провинциальным чиновникам, на фрахт, согласно обвинению, составил "367 лянов и 2 деньги". Вместе с Цао Пином по этому делу обвинялись еще два чиновника, все трое по приговору были уволены, им было велено вернуть деньги, а одному положили еще два месяца сидеть в канге. В обвинении приводятся слова Цао Пина, что "цены на мулов при указанных сроках доставки в смете не брались в учет (у цзи)". (Подлинник приговора был обнаружен в Даляне и опубликован в сб. "Хунлоу мэн сюэкань", 1987, №4, с.33-37). Эти события относятся к 17271728 гг. В 1729 г. Цао Пин был посажен в тюрьму в канге. В 1730 г. - он снова на службе. В 1735 г. - ему предъявлено новое обвинение в перерасходе средств на сумму "302 ляна и 2 деньги". Семья стала быстро разоряться. "Семья была вынуждена брать в долг рис и вино" (Ван Довэнь

- сб.: "Хунлоу мэн сюэкань", 1987, №1, с.33-76). Исследователи (Ван Жо, Цзэн Янхуа и др.) высказывают предположение, что это были аресты по доносу, один из родственников императора, его младший брат, был замешан в мятеже, тень подозрения пала и на Цао Пина (там же, с.39-76; Цзэн Янхуа, 2001, с.24).

Когда Цао Сюэцинь взялся за роман, он был уже социально зрелым человеком, приобретя горький опыт нищенского существования. Все это оказало сильное влияние на его мировоззрение, путь от отпрыска знатного рода до едва ли не нищего не мог не стать основой трагического мировосприятия, которым пронизан роман. Лу Синь о жизни Цао Сюэциня написал следующее: "Родился в роскоши, окончил жизнь в нищете, половину жизни прожил точно камень". Этой метафорой Лу Синь хотел подчеркнуть неизменную сущность личности писателя, не изменившейся под влиянием нищеты, он также хотел сказать, что роман Цао Сюэциня первоначально имел название "История камня" и что в романе есть безусловные элементы биографизма.

Имя автора романа Цао Сюэцинь представляет собой сочетание фамилии (Цао) и прозвания Сюэцинь. Собственное имя (мин) писателя было Чжань (иероглифический знак буквально означает "щедро проливаться дождем" - подобные дополнения здесь уместны для характеристики особой притче-образной манеры писателя, использованной в романе); второе имя (цзы), которое дается по достижении совершеннолетия, было Мэн-юань (или Мэн-жуань). Оно составлено из слов "мэн" - "сновидение", "грезы", и "юань", что означает "племянник" и одновременно цифру 13 (13-ую рифму). Возможно, что имя Мэн-жуань содержало аналогию к имени Жуань Цзи (поэт V в.). У писателя было несколько прозваний: Сюэцинь (букв, "сельдерей под снегом", Циньпу (букв, "сельдерейный огород"), Циньси (букв. сельдерейный поток"). Прозвания, как правило, несут смысловое содержание, у китайских писателей было в обычае брать прозвания, подчеркивающие какие-то особые стороны их жизни на данный момент. (Например, прозвание одного из основателей неоконфуцианства, философа Шао Юна (дин.Сун), было "Человек без имени", этим прозванием философ подчеркивал свою единоприродность с безымянной природой). От имен и прозваний Цао Сюэциня остается впечатление, что писатель хотел ими подчеркнуть свое отношение к жизни: жизнь - "сон", свой стиль жизни и социальный статус - крайнюю бедность (Лю Далинь, Чжунго гудай син вэньхуа - "Сексуальная культура в древнем Китае", Нинся, 1993, т.2, с.953; Дзэн Янхуа, Хунлоу мэн инлунь - «Об изысканиях к роману "Сон в красном тереме"», Гуанчжоу, 2001, с.22-33).

Возможно, в его втором имени таился намек на время описанных в романе событий: 1724-й год - год рождения писателя, 1737 год (1724+13) - писателю 13 лет, возраст главного героя Бао-юя. В 1735 г. (13-й год под девизом Юн-чжэн) милостивым распоряжением императора Цао Пину было предъявлено повеление вернуть перерасход средств в "302 ляна и две деньги". Не склоняясь к полному биографизму романа, можно утверждать, что факты личной жизни писателя и его семьи, его знания и склонности в определенной степени отразилась на страницах романа. Достаточно сказать, что Цао Сюэцинь, по семейной традиции прекрасно знающий шелкоткацкое дело, сорта шелка и декор тканей, в романе 64 раза описывает вид и сорт ткани, использует 14 специальных терминов для характеристики орнамента, называет 8 оттенков только красного тона, упоминает 28 разных цветов, в которых окрашивали шелк (см. Сычев Л.П., Сычев В.Л. Китайский костюм. М., 1975, с.81). Сведений о жизни самого Цао Сюэциня почти нет. Известно, что после увольнения Цао Пина он с семьей вернулся в Пекин. Его писательская деятельность приходится на период его жизни в столице. Упоминания об этом периоде его жизни содержатся в стихах его друзей-поэтов, в их собрании поэтических произведений. По ним, в частности, были установлены годы жизни и смерти писателя - именно в них упоминался образ "40-летнего сюцая". Место рождения писателя не установлено, но из стихов известно, что он в молодые годы ведал "ткацким делом в Цзяннине" (Нанкин), из стихов следует, что там же прошли его молодые годы. О периоде его жизни в столице ученые судят также по стихам его друзей: согласно этим свидетельствам, он жил в западном предместье, чтобы зарабатывать на жизнь, рисовал картины и продавал. В 1763 году в Пекине была эпидемия оспы, у писателя умер сын и жена, и в 1764 году он от болезни умер сам (Цзэн Янхуа, 2001, с.28-30). Сведения о Цао Сюэцине ученые собирали по крупицам. В предисловии к роману один из ранних исследователей Юй Жуй (XIX в.) писал: «"Сон в красном тереме" - роман в одной книге. Цао Сюэцинь полагал сделать его 120-главным, но книгу не завершил, умер. Семья его сохранила рукопись из 80 глав и оглавление к ней, в нем есть небольшие разночтения, так как Цао Сюэцинь несколько раз правил раздел, называемый «Драгоценное зерцало "ветра и луны"». «Цао Цинь -это, полагаю, второе имя (цзы) и прозвание писателя, его имени (мин) я не разыскал. Цао был из китайских военных, но не знаю, к какому знамени был приписан. Внешне он был телом грузен, с крупной головой и смуглой кожей, любил в беседах злословить, имел склонность к прекрасному, любил театр, любил, уединившись где-нибудь, предаваться весенним настроениям. Ходила молва, что речи его подчас были странны и витиеваты. Ныне люди не знают, когда он покинул этот мир. В своей книге он показал наивысшее мастерство. Его предки издавна были связаны с производством шелка в Цзяннине» (Фын Циюн. "Еще раз о группе критиков, размечающих текст точками" - в кн.: "Хунлоу мэн Сюэкань", 1987, №1, с.1-32).

Жизнь писателя пришлась на время правления императоров Ши-цзуна (1723-1735) под девизом "Юн-чжэн" и Гао-цзуна (1736-1795) под девизом "Цянь-лун". Воцарение маньчжурской династии сопровождалось декретами, запрещающими издание книг, в которых были "низменные речи и блудливые фразы". Романы прежде всего подпадали под эту категорию. Можно назвать указы от девятого года под девизом "Шунь-чжи" - 1653 г., от второго года под девизом "Кан-си" - 1664 г. В последнем указе специально оговаривалось, что если "кто частно режет доски, с коих печатают романы с низменными речами и блудливыми фразами и тем портит нравы, тех следует наказать". В декрете от 26-го года "Кан-си" (1688 г.) отмечался факт, что "романы о блуде потоком текут на рыночных площадях и в печатнях", "хотя подобные издания не раз подвергались запрету, они открыто имеют хождение, встречаются издания, которые вновь переиздаются после запрета, и таких издателей всех без исключения надлежит обезглавить".

В декрете называлось 150 наименований книг, которые запрещались, так как в них используются "не слова из канона", "эти развратные книги продаются по мелким лавкам". В декрете от 48 года под девизом "Кан-си" (1710 г.) запрещались также сомнительного характера собрания: «в народе устраиваются "собрания ароматов" (т.е. певичек-проституток), где их собираются тысячи и сотни, где мужчины и женщины вперемешку, на подобных собраниях продают романы и тайные зелья, дабы одурманить людей, - надлежит со всей строгостью запретить собрания». В декрете от 53 года "Кан-си" (1728 г.) указывается, что ныне по "печатням много продают развратных романов, в них одно бесстыдное распутство и нарочито лукавое вранье (хуан тан у цзи), этот обычай следует искоренить и романы запретить". В указе от 3-его года под девизом "Цянь-лун" (1739 г.) говорилось: ". что же до дурных произведений с порочными словами, то они наиболее вредны для людей простодушных, их следует запрещать с наибольшей строгостью. Однако чиновники на местах не прилагают к тому сил, ибо не иссякает поток порно отравы со старых печатных досок, дело доходит до того, что можно купить самые разные издания одного и того же романа, их держат в сундучках у изголовья, ими торгуют в рядах на рынке, дают читать или просматривать за деньги. Если не запретить эту практику, то не только со старых досок будут печатать тексты, но и резать новые доски. Чиновникам, наблюдающим за местными печатнями, надлежит осуществлять повсеместный контроль, ходящие среди народа романы про блуд изымать у тех, кто печатает" (Лю Далинь, Чжунго гудай син вэньхуа, Нинся, 1993, т.2, с.964).

Запретительные указы по поводу романов стали едва ли не традиционной политикой маньчжурского двора, преследовали не столько блуд, сколько высказываемое в завуалированной форме критическое отношение к правительству. Правительство взяло на себя задачу оберегать "глупый и темный народ" от бунта. Среди запрещенных книг были романы: "Речные заводи", "Цзинь, Пин, Мэй"; пьесы: "Западный флигель", "Пионовая беседка", романы про духов и чертей, как безосновательно морочащие народ. Ван Лици в книге "Исторические материалы о запрещении романов и пьес при династиях Юань, Мин и Цин" приводит огромный список произведений, запрещенных при дин. Мин и Цин, в нем в основном проза и пьесы: новеллы Цюй Ю и Ли Чжэня, пьесы Ли Юя, Хун Шэна, Кун Шанжэня, Сюй Шукуя; к "развратным" сочинениям отнесены "Западном флигель", "Записки о нефритной заколке", "Сон в красном тереме", "Речные заводи". И как отмечает Ху Вэньбинь, причина запрещения этих книг, как при династии Мин, так и Цин, прежде всего была политическая: эти произведения рассматривались как сочинения, направленные против царствующего дома, а при Цинах, как воодушевляющие в народе проханьские настроения. К примеру, еще в 1442 г. при дин.Мин был оглашен указ о запрещении сборника "Новые рассказы у светильника" Цюй Ю. В указе говорилось: "В недавнее время появились пошлые конфуцианцы, которые всякие удивительные и невероятные происшествия расцвечивают безосновательными и ничтожными речами. Надлежит проверить казенные канцелярии и всюду в ходе инспекционных поездок, где встретится им эта книга, приказано ее сжигать и истреблять, а с теми, кто ее печатает, продает и хранит, следует поступать согласно закону, как с преступниками, ибо простой народ должен ведать истинный путь и не поддаваться соблазну еретических суждений" (Рассказы у светильника. М., 1989). Сборник новелл Цюй Ю (1341-1427) был направлен против временщиков, дерущихся за власть, которые своими мятежами разоряли одну провинцию за другой, грабя и убивая простых людей. Избрав достаточно известный в литературе сюжет о потустороннем, Цюй Ю относил описываемые события к реальному времени недавнего прошлого. Бедствия, чинимые нежитью, воспринимались читателем как изображения реальных событий, тем более, что писатель указывал не только год, но и место действия: провинцию, уезд, город. Другая причина запрещения книг - идеологическая, если в них отрицалось учение Конфуция - Мэн-цзы и они ориентировали читателя на неоконфуцианство дин. Сун в лице братьев Чэнь и Чжу Си, то также подлежали запрету (Ху Вэньбинь, 1995, с.24).

Подобная атмосфера в стране не могла не вызвать у Цао Сюэциня стремления прибегнуть к притче, иносказанию, метафоре, чтобы сказать, что хочешь, но при этом избежать обвинения и возможного наказания. Цао Сюэцинь отказался от принято в прозе обозначения времени описываемых событий в виде указания на династию и упоминания годов правления, отказался от использования известных сюжетов для политических намеков, как это делал Цюй Ю. Поскольку в атмосфере тотальных гонений его роман весьма легко можно было обвинить в безнравственности, или, что еще хуже, отнести к "крамольным речам", Цао Сюэцинь воспользовался притчей и символическим образом.

В первой главе романа писатель рассказывает миф о богине Нюй-ва, которая, согласно преданию, чинила обрушившийся небосвод: она "плавила пятицветные камни, чтобы зачинить дыру в небе", а затем она "отрубила ноги у гигантской черепахи и подперла ими небо" (Мифы народов мира, М., 1982, т.2, с.233). Этот вариант мифа в романе превращен в притчу о камне: Нюй-ва, чиня небосвод, предполагала использовать 36501 камень, но использовала только 36500, а один отбросила. История этого камня как бы и легла в основу романа. Но поскольку слово "камень" ("ши") имеет второе чтение "дань" и обозначает меру объема (103,5 л), то можно предположить, что число 36500 - это обозначение количества дней, а именно - 100 лет. В романе неоднократно напоминается, что в течение 100 лет род Цао считался знатным ("вот уже 100 лет наша семья знатна и могущественна" -высказывание одной из героинь, гл.13. Но: "Прошло 100 лет и счастье нашего рода исчерпано", - слова духов Жунго-гуна и Нинго-гуна, -гл.5). Притча о богине Нюй-ва, скорее всего, имела этот временной подтекст.

Цао Сюэцинь притчу о Нюй-ва подает как текст из древней "Книги гор и морей" (Шань хай цзин), не ссылаясь на нее непосредственно. Место, где Нюй-ва плавила камни, он обозначает как "Великую пустыню" (да хуаншань). Напомним, что первая глава романа открывается эпическим зачином, который напоминает о стародавних временах: "Это случилось в незапамятные времена, когда богиня Нюй-ва у подножия скалы У-цзи-яй в горах "Великой пустыни" Дахуаншань выплавила 36501 камень высотой в 12 чжанов и по 24 чжана в ширину и длину, чтобы заделать пролом в небосводе" (Цао Сюэцинь, Сон в красном тереме, М., 1958, с.22, далее: "Сон"). Действительно, миф о Нюй-ва в "Книге гор и морей" помещен в раздел "Горы Великой пустыни" (Дахуан шань), раздел "Западные горы" (см. Шань хай цзин, 1988). Но в нем нет текста, который бы упоминал скалу У-цзи-яй, и, конечно, нет указания на количество камней. Автор дополнил эту притчу деталями, которые придумал сам, намекая, что 100 лет его род был знатным и процветающим. Уже говорилось, что год рождения писателя - 1724; 1624 г. (1724-100=1624) - это 1-й год 60-ти летнего цикла. Автор романа предлагает читателю обратить внимание на то, что все числа, упоминаемые в романе, надо считать как годы цикла, а не годы девизов. Далее, возможно, чтобы избежать обвинения в "клевете на правящую династию Цин", он относит действие на 100 лет назад [когда правил последний император дома Мин - Сы-цзун (16281643)]. Это тем более очевидно, что название горы, где плавила Нюй-ва камни, называется Да-хуан-у-цзи [яй], сочетание звучит также как выражение "да-хуан-у-цзи" - "нарочито лживое вранье", которое обычно использовалось в правительственных декретах, например, в декрете от 1728 года. Образ камня-столпа, который выбросила и не стала использовать Нюй-ва, может быть воспринят как символический образ стелы (бэй), которая водружалась по случаю примечательных событий, или чтобы запечатлеть на века чье-то жизнеописание. Может быть, Цао Сюэцинь (или уже Гао Э) этим образом хотел сказать, что он воздвиг себе памятник-стелу, ибо роман восславит его на века. Роман может быть понят как "жизнеописание" выброшенного богиней камня, который был низвергнут в мир людей, поскольку одно из названий романа - "История камня" или точнее "Записки о камне" (Шитоу цзи). Предложенная версия тем более правомерна, что камень - это "камень трех жизней", что может быть понято именно как "жизнеописание", в которое, по правилам жанра, всегда включались сведения о трех поколениях: о деде и отце того, кому "жизнеописание" посвящалось.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трагические мотивы в романе "Сон в красном тереме""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СОЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОМАНЕ "СОН В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ"

Роман Цао Сюэциня - это не только тема трагической личности, осмелившейся бунтовать против феодальных порядков, это не только тема женского бесправия, которое закреплялось как обычным правом, так и законом. Цао Сюэцинь в романе создал панорамную картину жизни всего общества. Автор показал, как внутрисемейные противоречия воплощают противоречия общества, как личные трагедии являются продолжением несправедливого устройства всего государства.

Роман "Сон в красном тереме" был написан в эпоху наивысшего расцвета династии Цин, в годы под девизом "Цянь-лун". Это были и годы жесточайшей цензуры, поэтому Цао Сюэцинь был вынужден в своем произведении избегать прямых аналогий с современностью. Но все же история собственной жизни автора, история возвышения и разорения его семьи были тесно связаны с политической ситуацией в стране, поэтому источник литературного материала романа "Сон в красном тереме" - сама жизнь. Цао Сюэцинь не мог не сказать о современности и, несмотря на заверения автора об отсутствии в романе какой бы то ни было политической критики, писатель не остался в стороне от многих неприглядных явлений жизни. За ширмой деспотии он рассмотрел самую сущность "страны процветания", ту основу, которая со временем приведет династию к неизбежной гибели. Критика феодального устройства общества в романе имеет не эпизодический, а всесторонний характер.

Роскошные и блестящие дворцы Нинго и Жунго являются весьма точными слепками со всего аристократического общества эпохи Цин. Хозяева этих домов привыкли питаться изысканными и даже экзотическими яствами и одеваться в самые дорогие наряды, но высокие стены их дворцов не в состоянии защитить их от внешнего мира, также как они не могут скрыть от внешнего мира и те маленькие катаклизмы, которые порой случаются в их замкнутом пространстве. В романе показаны силы деспотической власти, когда резкие изменения при императорском дворе могли приносить как счастливые, так и трагические перемены в жизнь аристократических семейств. Кроме этого, ни на день не прекращаются трения между членами клана. В романе показано, как еще более обостряется внутрисемейная борьба, когда освобождаются какие-либо доходные должности. К примеру, когда для встречи Цзя Юань-чунь с родными во дворце Жунго были начаты работы по сооружению сада, а для торжеств были приглашены актерские труппы, буддийские и даосские монахини, то выделялись немалые средства при почти полном отсутствии контроля за их расходованием. Эти средства оседают в карманах как господ, так и слуг, в дележе их приняли участие Цзя Жун, Цзя Цян и Фын-цзе. Подобные ситуации показывают, что в "почтенных" домах хищение и укрывание краденного являются заурядными явлениями, своего рода узаконенными способами поправить материальное положение.

Борьба между группировками за сферы влияния во дворцах не ограничивается господской средой, она распространяется и на прислугу. Нечистоплотные приемы этой борьбы в романе точно характеризуются пословицами: "сидя на горе, наблюдать за дерущимися тиграми", "совершать убийство чужим мечом", "с помощью ветра раздувать огонь", стоять на сухом берегу", "не поддерживать накренившийся кувшин с маслом". Цао Сюэцинь необыкновенно правдоподобно описал такие обыденные для жизни большого клана явления, как взаимные подозрения, мошенничество, травля, ненависть и столкновения между хозяевами и слугами. Не знающее границ чрезмерное расточительство, показуха и роскошь стали одной из причин неминуемой гибели аристократических семейств. Дворец Жунго, в котором живет от трехсот до четырехсот человек, является маленькой моделью всей империи. Ежедневные хлопоты и суета - всего лишь прикрытие безделья его обитателей, а постоянные интриги обычно служат поводом, чтобы отвлечься от скуки. Праздная жизнь требует огромных средств. Если подобные расходы обычны для повседневной жизни, то такие события как свадьба и похороны выливаются уже ни в чем не оправданную демонстрацию богатства и чванства. Если дворец Жунго жертвует всем ради кратковременного приема императорской наложницы, то дворец Нинго устраивает помпезные похороны Цинь Кэ-цин. Когда потребовалось распорядиться насчет похорон, Цзя Чжэн восклицает: "Я отдам все, что у меня есть!"

Разумеется, автор скорбит не о том, что некоторые проницательные члены семьи ощущают постепенное приближение гибели клана, но о всеобщем нежелании членов семьи изменить стиль жизни. Попытки некоторых членов семьи найти источники существования (сдать землю в аренду и т.д.) выглядят в романе утопией. Цао Сюэцинь показывает не только обнищание рода, лишенного императорской опеки, но и деградацию его членов. На фоне мужских образов выделяется своими ортодоксальными конфуцианскими взглядами Цзя Чжэн. При этом его образ в целом положительный. Цзя Чжэн - единственный, кто обладает авторитетом, но он оказывается одиноким среди своих родственников, хотя в семье считается образцом образованности и учености. Гораздо более типичен для семьи тип "животных в человеческом обличье", таких как Цзя Шэ, Цзя Чжэнь, Цзя Лянь, Цзя Жун, а также их более отдаленные родственники - Сюэ Пань, господин Син, Ван Жэнь. Все они ведут бесстыдную, развратную жизнь: играют в азартные игры, изменяют женам, мошенничают, расправляются с теми, кто слабее их. В их поведении нет даже и формального соблюдения конфуцианских норм и правил порядочности. Актер Лю Сян-лянь одной фразой определил разврат, царящий в аристократическом семействе: "У вас во дворце Нинго не порочны только каменные львы у ворот!"

Представители обоих дворцов пытаются запрятать аморальное поведение в футляр строгих конфуцианских традиций. В главе 53, в которой идет речь "о том, как во дворце Нинго совершали жертвоприношения предкам", описывается торжественный и строгий обряд. Но на поверку величественное действо оборачивается фарсом, для большинства членов семьи гораздо более важными представляются материальные блага и плотские удовольствия. Завораживающая ритуальность остается лишь оболочкой, напрочь лишенной содержания и осмысленности.

Разумеется, писатель не стремится ограничивать себя сатирическим изображением нескольких аристократических семей, его произведение дает картину всего китайского общества XVIII в. Просветительское значение романа заключалось в том, чтобы за красивой и утонченной оболочкой жизни феодального общества читатель увидел уродливые явления, составляющие даже не часть, а саму сущность этой жизни, и не только ужаснулся, но и принял бы как призыв к действию.

Подводя итого исследованию, следует отметить, что роман явился значительным шагом в освоении литературой социальной темы.

Список научной литературыГао Хайюн, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. На китайском языке

2. Ань Мо. Гуаньюй Дай-юй чжы сы ди каочжэн (Анализ смерти Дай-юй) Хунлоу мэн сюэхань, 1987, № 1 , с. 283-289

3. Ван Говэй. Хунлоу мэн пинлунь (Критические рассуждения о романе «Сон в красном тереме»). Бэйфан луньцун. 1984, № 3.

4. Ван Чаовэнь. Лунь Фынцзе (О Фын-цзе). Сычуань жэньминь чубанынэ. 1980.

5. Ван Довэнь. Цао Пин хоцзуй юаньцзянь цюань вэнь (Полный текст приговора, вынесенного Цао Пину за совершенное преступление) -«Хунлоу мэн» Сюэкань. Бэйцзин, 1987, № 1, с. 33-39.

6. Го Можо. Го Можо вэньлунь сюань (Избранное). Цзилинь жэньминь чубанынэ. 1982

7. Го Сянши. Хунлоу мэн сяошигао (Исследование стихов в романе «Сон в красном тереме»), Шанхай, 1980.

8. Го Чэн. Сысунтан шичао. Шанхай. 1980

9. Дэн Та. Лунь Хунлоу мэн дэ лиши бэйцзин хэ шэхуэй ии (Исторический фон в романе «Сон в красном тереме» и его социальная роль). Жэньминь жибао. 06.01.1955.

10. Кун Сишэнь. Хунлоу мэн дэ юаньцзочжэ шуй (Кто является автором романа «Сон в красном тереме»), Бэйфан цуншу. 1980. № 4.

11. Ли Сифань. Ишу цзиньцзе чжундэ шэнхо цзиньцзе (Мир искусства и мир общества). Дунфан шиу чубанынэ. 1998.

12. Ли Сифань. Лунь чжунго гудянь сяошодэ ишу синсян (Об искусстве живописания образов в классической древней прозе). Шанхай. 1962.

13. Лу Сюнь. Цецзетин цзае мобянь. Чугуань дэгуань (Полное собрание сочинений. Т. 10). Гуанхуа шудянь. 1938.

14. Лу Сюнь. Чжунго сяошо шилюэ (Краткий очерк китайской прозы). Гуанхуа шудянь. 1948.

15. Лю Далинь. Чжунго гудай син вэнь хуа (Сексуальная культура древнего Китая) Нинся, 1993, т. 2.

16. Мао Дунь. Таньтань нахань. Синьциннянь цзачжи. 1921, № 9.

17. Мао Циньци. Го Сяомэй. Цзайлунь «Хунлоу мэн» чжундэ чжэньюйцзя (Еще раз о приеме «подлинное заключено в ложном» в романе «Сон в красном тереме») «Хунлоу мэн» сюэкань. Бэйцзин шифань дасюэ сюэкань. 1980. № 4.

18. Сунь Кайди. Чжунго чжуншу сяошо мулу (Каталог китайской популярной прозы). Бэйцзин, 1957.

19. Фосюэ цыдянь (Буддийский словарь). Шанхай, 1947.

20. Фын Цичжун. Чжун и пиндянь пай (Рассуждения о литературной критике направления пиндянь пай) «Хунлоу Мэн сюэкань». 1987, № 1, с. 1-32.

21. У Шичан. «Хунлоу мэн» таньюань вайбянь. Шанхай гуцзи чубаньшэ. 1980.

22. У Цзинцзы. Жулинь вайши (Неофициальная история конфуцианства). Пекин. Цзоцзя чубаньшэ. 1954.

23. Ху Вэньбинь. Лунь муцянь «хунсюэ» яньцзю чжундэ жогань вэньти. Цюши сюэкань. Бэйцзин. 1983, № 2.

24. Ху Вэньбинь. «Хунлоу мэн» яньлу. Бэйцзин. 1995.

25. Ху Вэньбинь. «Хунлоу мэн» чжэньсян сюй. Хуан чубаньшэ. 1983.

26. Ху Вэньбинь. «Хунлоу мэн» яньцзю юй шэньтао саньюэнянь. Сюэси юй шэньтао. Бэйцзин. 1980, № 2.

27. Ху Вэньбинь. «Хунлоу мэн» сюй (Введение в роман «Сон в красном тереме»). Бэйцзин янынань чубаньшэ. 1989.

28. Цао Сюэцинь. Гао Э. Хунлоу мэн (Сон в красном тереме»). Цюлинь шушэ. 1987.

29. Цзинь, Пин, Мэй («Слива в золотой вазе»). Сянган минлян шуцзюй. 1991.

30. Цзэн Янхуа. Моши бэйгэ «Хунлоу мэн». Бэйцзин, 1997.

31. Цзэн Янхуа. «Хунлоу мэн» ин лунь (Об изысканиях к роману «Сон в красном тереме». Гуанчжоу. 2001.

32. Чэнь Чжао. «Хунлоу мэн» сяокао. Шанхай гуцзи чубаньшэ. 1985.

33. Ша Лю. Дуй «хунсюэ» яньцзю чжидэ иньце сиван. Нинся дасюэ сюэбао. 1982, № 2.

34. Шань хай цзин (Книга гор и морей), Бэйцзин, 1988.

35. Ши Найань. Ло Гуаньчжун. Шуйху цюаньчжуань (Речные заводи). Чанша, 1988.

36. Юй Пинбо. Ду «Хунлоу мэн» суйби (Заметки по прочтении романа «Сон в красном тереме»). «Хунлоу мэн» яньцзю чжуанькань. Бэйцзин. № 1.

37. Юй Пинбо. «Хунлоу мэн» цзяньлунь (Кратко о романе «Сон в красном тереме»). Синь цзянынэ. 1954. № 3.

38. Юй Пинбо. Чжияньчжай «Хунлоу мэн» цзипин. (Критика текста романа «Сон в красном тереме» группой Чжияньчжай). Шанъу чубаньшэ. 1938. № 5.

39. Ян Гуанхань. Лунь Цзя Юаньчунь чжи сы (О смерти Цзя Юань чунь). «Хунлоу мэн» ицы лишидэ луньхуэй. Юньнань дасюэ чубаньшэ. 1990, № 4.

40. Ян Гуанхань. «Хунлоу мэн» ицы лишидэ луньхуэй. Б/г.

41. Литература на западных языках

42. Chinese narrative. Critical and Theoretical essays. Ed. Andrew H. Plaks. With a Foreword by Cyril Birch. Princeton university press, New Jersey, 1977.

43. How to Read the Chinese Novel., Edited by David L. Rolston: Princeton, 1990.

44. Andrew H. Plaks. Archetype and Allegory in the Dream of the Red Chamber. Princeton, 1976.

45. Wu Sin-ch'ang. On the Red Chamber Dream. Oxford University Press. 1961.

46. C.T. Hsia. The Classic Chinese Novel. A Critical Introduction. Columbia University Press, N.Y.-L. 1968.

47. Chang Chu p'o. How to Read the Chin P'ing Mei (The Plum in the Golden Vase) trans. By David T. Roy. в кн. "How to Read the Chinese Novel, Princeton, 1990, p. 196-243).

48. Chang Hsin-chih on How to Read the Hung-lou meng (Dream of the Red Chamber), trans. By Andrew H. Plaks, в кн.: "How to read the Chinese Novel", Princeton, 1990, p. 316-340.1. На русском языке

49. Воскресенский Д.Н. Характер образного имени в китайской героико-авантюрной прозе. в кн. «Проблемы восточной филологии». 1979.

50. Воскресенский Д.Н. «Сага о "большой семье" Предисловие. Цао Сюэцинь «Сон в красном тереме». 1995, с. 561-583.

51. Георгиевский С. Принципы жизни Китая. Спб. 1888.

52. Голыгина К.И. «Великий предел». Китайская модель мира в литературе и культуре Китая. М., 1995.

53. Голыгина К.И. Звездное небо и «Книга перемен». М., 2002.

54. Голыгина К.И. Теория изящной словесности в Китае. М., 1971.

55. Классическая буддийская философия. С.-П., 1999.

56. Лин-Лин О. Новые герои в романе Цао Сюэциня "Сон в красном тереме" (XVIII в.). Автореферат диссертации на соискание ученойстепени кандидата филологических наук. М., Издательство Московского университета. 1972.

57. Литература древнего Китая. Сб. статей. М., 1969.

58. Литература и культура Китая. Сборник статей. М., 1972.

59. Литература Китая и Японии. Сборник под ред. Н.И. Конрада. М., 1935.

60. Мифы народов мира. М., 1982, Т. 1-2.

61. Ошанин И.М. Китайско-русский словарь. М., 1986, т. 4.

62. Рифтин Б.Л. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае (устные и книжные версии «Троецарствия»). 1970.

63. Рифтин Б.Л. От мифа к роману. Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. М., 1979.

64. Семанов В.И. Эволюция китайского романа. Конец XVIII- начало XX веков. М„ 1970.

65. Сорокин В.Ф. Китайская классическая драма XIII-XIV вв. Генезис, структура, образы, сюжеты. М., 1979.

66. Сорокин В.Ф., Эйдлин Л.З. Китайская литература. Краткий очерк. М., 1962.

67. Сычев Л.П. Традиционная символика вещей и имен в романе Цао Сюэциня «Сон в красном тереме» в кн. «Проблемы просвещения в мировой литературе». М., 1970, с. 261-267.

68. Сычев Л.П., Сычев В.Л. Китайский костюм (Символика, история, трактовка в литературе и искусстве). М., 1975.

69. Фишман О.Л. Китайский сатирический роман. Эпоха просвещения. М., 1966.

70. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998.

71. Хрестоматия по истории литературы Древнего Востока (Под ред. В.В.Струве и Д.Р. Редера). М., 1963.

72. Федоренко Н.Т. Китайская литература (Очерки по истории китайской литературы). М., 1956.

73. Цао Сюэцинь. «Сон в красном тереме» (пер. В. Панасюка). М., 1958.

74. Цао Сюэцинь. «Сон в красном тереме» (пер. В. Панасюка). М., 1997. Т. 1-2.1. РОС"""" Г", кгосуда; . -.•>::;яда^1. BHBJIavuEIIA1.