Трансформация хозяйственных укладов в российском селе

Фадеева, Ольга Петровна

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.03
диссертация на тему: Трансформация хозяйственных укладов в российском селе

Год: 2013
Автор научной работы: Фадеева, Ольга Петровна
Ученая cтепень: кандидата социологических наук
Место защиты диссертации: Новосибирск
Код cпециальности ВАК: 22.00.03

Диссертация по социологии на тему 'Трансформация хозяйственных укладов в российском селе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация хозяйственных укладов в российском селе"

На правах рукописи

ФАДЕЕВА ОЛЬГА ПЕТРОВНА

ТРАНСФОРМАЦИЯ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ УКЛАДОВ

В РОССИЙСКОМ СЕЛЕ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 22.00.03 - экономическая социология и демография

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой стеиеНи кандидата социологических наук

7 ФЕВ 2013

Новосибирск - 2013

005049332

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения Российской Академии наук (ИЭОПП СО РАН)

доктор социологических наук, профессор Калугина Земфира Ивановна

Нечипоренко Ольга Владимировна, доктор социологических наук. Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт философии и права Сибирского отделения Российской Академии наук, ведущий научный сотрудник.

Великий Петр Панфилович, доктор философских наук, профессор. Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт аграрных проблем Российской Академии наук, ведущий научный сотрудник.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации", Институт прикладных экономических исследований, Центр аграрных исследований.

Защита состоится «1» марта 2013 г. в 14 часов 30 минут на заседании диссертационного совета Д 003.001.03 в ИЭОПП СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, просп. Академика Лаврентьева, 17, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИЭОПП СО РАН.

Автореферат разослан 23 января 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат экономических наук, доцент

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Г.П. Гвоздева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Российские рыночные реформы последних 20 лет (1991-2011 гг.) разрушили колхозно-совхозную систему, основанную на плановом ведении хозяйства и государственном патернализме. Трансформация аграрного сектора сопровождалась драматическим снижением государственной поддержки, возникновением диспаритета цен на продукцию сельского хозяйства и других отраслей, и как следствие - падением объемов производства в сочетании с примитивизацией используемых агротехнологий и сельского образа жизни. Все это способствовало поляризации экономического пространства России и сокращению ареалов традиционной хозяйственной деятельности, привело к заметному распространению бедности и безработицы среди сельского населения, депопуляции сельских территорий и деградации человеческого потенциала. Спонтанной реакцией на отмеченные негативные процессы стало возникновение и развитие многообразных практик хозяйствования и самоорганизации сельских сообществ, способствующих выживанию сельского населения в условиях, когда прежние экономические институты и связанные с ними формы государственного регулирования были разрушены, а новые, соответствующие концепции проводимых социально-экономических реформ, ещё не заработали в полной мере.

В связи с этим актуальным представляется исследование процессов разрушения старых и становления новых хозяйственных и социальных практик и соответствующих им устойчивых форм организации сельской жизни, обеспечивающих жизнеспособность сельских сообществ в условиях разнообразных внешних вызовов. Изучение генезиса этих форм, характера их взаимодействия и трансформации позволяет идентифицировать специфические особенности локальных сообществ и применять их для обоснования эффективных направлений дифференцированной государственной политики по отношению к разным сельским территориям.

Объект исследования. Многоукладность социально-экономической жизни российского села.

Предмет исследования. Сельские хозяйственные уклады, рассматриваемые как устойчивые практики экономической деятельности и социальных взаимодействий в локальных сельских сообществах.

Цель исследования состоит в разработке и апробировании авторской концепции формирования и трансформации сельских хозяйственных укладов, оценке их роли в самоорганизации сельских сообществ в условиях аграрных реформ в постсоветской России.

Для достижения цели были поставлены и решены следующие задачи.

Теоретико-методологические:

1.1. Представить теоретико-методологическое обоснование экономико-социологического подхода к изучению многоукладных хозяйственных систем.

1.2. Эксплицировать социологическое содержание понятия «сельского хозяйственного уклада» в рамках институционального и структурно-деятельностного подходов.

1.3. Разработать и обосновать авторский подход к исследованию сельских хозяйственных укладов как совокупности хозяйственных практик.

Методические:

2.1. Сформировать основания для классификации сельских хозяйственных укладов и выделения соответствующих им хозяйственных практик.

2.2. Верифицировать правомерность использования методологий качественного социологического исследования и «двойной рефлексивности» для изучения сельских хозяйственных укладов.

Содержательные:

3.1. Идентифицировать этапы становления и трансформации сельской многоукладности в постсоветской России в период 1991-2011 гт. на основе анализа изменений институциональных условий, государственной политики и экономической конъюнктуры.

3.2. Выявить ключевые характеристики сельских хозяйственных укладов и особенности процессов их трансформации.

3.3. Оценить роль взаимодействия субъектов разных укладов в обеспечении выживаемости и устойчивости локальных хозяйственных систем, а также в самоорганизации сельских сообществ.

3.4. На основе обобщения концепций устойчивого сельского развития обосновать принципы дифференцированного подхода к формированию социально-экономической политики на региональном и местном уровнях управления, обеспечивающего согласование интересов субъектов разных хозяйственных укладов и других представителей сельского сообщества.

Теоретико-методологическая основой исследования являются социологические и экономические концепции, рассматривающие историческое развитие хозяйственных систем и этапы рационализации экономической жизни, множественные способы мотивации, интеграции и координации хозяйственной деятельности, социальной укорененности экономических действий (М. Вебер, К. Поланьи, М. Грановеттер, Дж. Скотт, Л. Тевено, А. Чаянов, Т. Шанин и др.). Особый акцент был сделан на выделении субстантивных (содержательных) и формальных (инструментальных) мотивов хозяйствования в условиях постсоветской России.

Ведущими в работе являются институциональный и структурно-деятельностный подходы (Д. Норт, Дж. Серл, Т. Заславская, М. Шабанова, В. Ядов, А. Аузан, В. Полтерович и др.), концепция социальных практик как «повседневных» форм проявления сложившихся институциональных правил (формальных и неформальных) в реальной жизни, а также их изменений в процессе сопротивления и борьбы разных акторов за влияние и ресурсы (А. Шюц, П. Бурдье, Н. Флигстин, М. де Серто, Дж. Скотт, Э. Гидденс, В. Волков, О. Хархордин и др.).

Для обоснования понятия «локальной хозяйственной системы» были использованы подходы, основанные на выделении локальных территориальных общностей и акцентирующие внимание на целостности и общности социальных и хозяйственных связей в сельских сообществах (Ф. Теннис, Т. Шанин, Г. Айрот, Р. Редфилд, Е. Горяченко, Н. Мосиенко и др.). Применительно к современным реалиям были актуализированы принципы моральной экономики крестьянства (Э. Томпсон, Дж. Скоп), формирующие этику выживания и взаимоподдержки представителей сельского социума и набор приемов минимизации социальных рисков в условиях рыночных преобразований и ослабления системы государственных гарантий.

Была использована индуктивная («восходящая») стратегия получения знаний, означающая, что модели, темы и категории анализа вытекают из данных, а не накладываются на них еще до сбора и анализа, как это происходит в рамках гипотетико-дедуктивной логики (А. Готлиб, П. Штомпка, И. Штейнберг, Е. Ковалев, А. Левинсон и др.). Для изучения социальных практик, составляющих основу сельских хозяйственных укладов, были использованы методы качественной социологии, к которым относятся этнографические (антропологические) исследования, наблюдения, методология «кейс-стади» и др., а также методология «двойной рефлексивности» Т. Шанина (интерактивная стратегия полевой работы).

Степень разработанности проблемы. Исследованию содержания и социально-экономических последствий российских аграрных (в том числе земельных) реформ, траекторий развития сельских территорий, процессов свертывания, сохранения и возрождения хозяйственной деятельности, стратегий адаптации сельских предприятий и семей к изменяющимся условиям посвящены работы А. Алпатова, В. Артемова, И. Буздалова, Д. Валигурского, П. Великого, О. и В. Виноградских, О. Виссер, С. Илью-шонка, 3. Калугиной, П. Линднер, О. Нечипоренко, Т. Нефедовой, А. Никулина, В. Пациорковского, Г. Родионовой, Е. Серовой, В. Узуна, Н. Ша-гайды и др. Вместе с тем до сих пор не выработано единого подхода для описания становления и трансформации устойчивых форм организации хозяйственной жизни в пореформенной России в контексте социальных отношений и взаимодействий.

Область исследования. Работа выполнена в соответствии с пунктами паспорта специальности ВАК 22.00.03 «Экономическая социология и демография»: 1. Социальные закономерности экономического развития. 2. Социальная эффективность экономических решений. 5. Экономическое поведение.

Эмпирический объект исследования - субъекты хозяйственных укладов, представители власти и органов местного самоуправления, формальные и неформальные лидеры сельских сообществ.

Информационной базой исследования являются данные социологических опросов сотрудников, управляющих и владельцев предприятий, представляющих разные отрасли и формы хозяйствования, членов фермерских и семейных хозяйств, индивидуальных предпринимателей, а также руководителей и специалистов органов власти и местного самоуправления. В основе предлагаемых концептуальных обобщений и интерпретаций лежит 20-летний опыт (1991-2011 гг.) участия автора в проектировании и реализации девяти социологических исследований, в том числе в рамках международных проектов «Социальная структура советского села» (1991-1995 гг., фонд ЕЗИБ) и «Реальная экономика и реальная политика российских деревень» (1996-1997 гг., ЦЕУ), проекта «Адаптационные стратегии сельскохозяйственных предприятий и семей в условиях нестабильности» (1999-2001 гг., РГНФ), проекта «Сельское предпринимательство и сельские сообщества в условиях транзиций» (2002-2004 гг., РГНФ); проекта «Брошенные деревни в пореформенной России» (2005-2007, РГНФ); проекта «Инновационные процессы в аграрном секторе» (2008-2010, РГНФ); проекта «Белгородские сельские поколения: семейные стратегии, формы занятости, модели потребления» (2011, Фонд Р. Люксембург).

При формировании массива эмпирических данных использовались различные методы: массовые опросы населения, выборочные бюджетные исследования, углубленные интервью, анализ статистической информации. Дополнительным источником информации послужили статистические данные Росстата и Министерства сельского хозяйства России о состоянии агропродовольственного комплекса Российской Федерации, а также законодательные акты и постановления, обеспечивающие проведение реформирования сельского хозяйства и земельной реформы.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ:

1. Теоретико-методологические основы исследования сельской многоукладное™ и авторская концепция становления и трансформации сельских хозяйственных укладов в России в период социально-экономических преобразований (1991-2011 гг.) в рамках социологического дискурса.

2. Методика социологического исследования сельских хозяйственных укладов на локальном уровне на основе анализа практик экономической деятельности субъектов хозяйствования, связанных со спецификацией прав собственности, способами получения доступа к производственным ресурсам, условиями найма работников и методами стимулирования их труда, формами взаимодействия с субъектами других укладов и представителями сельских сообществ.

3. Результаты обобщения материалов качественных исследований:

а) многоукладность и компромиссный характер взаимодействия представителей разных укладов способствуют повышению устойчивости локальных хозяйственных систем и выживаемости сельских сообществ в период реформирования аграрного сектора;

б) исследование эволюции хозяйственных и социальных практик, происходящих под влиянием институциональных и экономических изменений, позволяет выделять этапы становления и трансформации разных укладов, их развития или деградаций в отдельных локальных системах;

в) социальную укорененность и неформальные связи субъектов хозяйственной деятельности между собой, а также с представителями органов местного самоуправления следует рассматривать как институциональную основу самоорганизации сельских сообществ;

г) важным механизмом согласования частных и защиты общих интересов в локальных сельских сообществах служит воспроизводство традиционных норм общежития и групповой солидарности, следование принципам «моральной экономики» и социальной ответственности сельского бизнеса.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА полученных результатов состоит в следующем:

1. Разработана авторская концепция сельских хозяйственных укладов в контексте структурно-деятельностного и институционального подходов:

а) с позиции структурно-деятельностного подхода сельский хозяйственный уклад - это устойчивая совокупность хозяйственных практик, которые определяются доминирующими целями (субстантивного или формального характера) и организационными формами (корпоративными или семейно-индивидуальными) экономической деятельности субъектов, действующими правилами распределения базовых ресурсов (труд, земля, капитал) и сложившимися формами взаимодействия с сельскими сообществами.

б) сельский хозяйственный уклад как институт - это правила и нормы хозяйствования, конституирующие хозяйственную деятельность различных акторов в соответствии с их доминирующими целями, спецификацией прав собственности на средства производства, производственно-технологической моделью, системой трудовых отношений, механизмами взаимодействия с субъектами других укладов и сельских сообществ.

2. В соответствии с предложенными типообразующими признаками (организационные формы и доминирующие цели хозяйствования) выделены четыре типа сельских хозяйственных укладов: корпоративно-патерналистский, корпоративно-предпринимательский, семейно-потребитель-ский и семейно-предпринимательский.

отношений, в которые включены, с одной стороны, «хозяйствующие субъекты» (юридические лица и индивидуальные предприниматели - независимо от их организационно-правовых форм) и, с другой стороны, индивиды, выполняющие разные хозяйственные роли в рамках предприятий, организаций или самостоятельно. При этом одни и тот же индивид может играть разные роли в разных укладах.

4. В рамках авторской концепции показано, что корпоративно-патерналистский уклад сложился как результат эволюции коллективных форм хозяйствования советского периода в условиях неэквивалентного обмена между сельским хозяйством и другими отраслями экономики и недостаточной защиты интересов отечественного сельхозпроизводителя. Одним из условий устойчивости существования семейно-потреби-тельского и корпоративно-патерналистского укладов в кризисный период стало формирование «симбиотических» связей, упрощающих обмен ресурсами между ними и обеспечивающих монетизацию натуральных доходов работников сельхозпредприятий. В свою очередь одним из результатов трансформации корпоративно-патерналистского уклада (спецификация прав собственности, формализация трудовых отношений, модернизация технико-технологической базы) стало формирование корпоративно-предпринимательского уклада. Показана ведущая роль земельных отношений в изменении сельских хозяйственных укладов и формировании специфических для каждой локальной системы механизмов согласования интересов субъектов хозяйствования.

5. Показано, что существенное значение для обеспечения устойчивости локальных систем имеет соотношение укладов и интересов субъектов хозяйствования. В этой связи обосновано деление укладов на доминирующие (базовые) и дополняющие. Устойчивость локальной хозяйственной системы, в которой преобладает корпоративно-патерналистский уклад, обеспечивается его взаимодействием с натурально-потребительским и се-мейно-предпринимательским укладами, компенсирующим нехватку ресурсов и возможностей для получения доходов населения. В локальной хозяйственной системе, где лидирующую роль играет корпоративно-предпринимательский уклад, потребность в дополняющих укладах возникает вследствие масштабного сокращения спроса на труд в высокотехнологичных производствах и появлении особых ниш и сфер деятельности, нерентабельных с точки зрения крупного производства.

6. Обоснованы принципы дифференцированной государственной политики, направленной на поддержку разумного баланса между укладами и недопущения «примитивизации» социальной и хозяйственной жизни за счет чрезмерного доминирования одного уклада.

Научно-практическое значение работы. Результаты, полученные автором в диссертационном исследовании, могут быть использованы при разработке программ развития сельских территорий, для обоснования и корректировки мер диверсификации сельской экономики и развития

предпринимательства, а также при разработке программ и чтении учебных курсов по экономической социологии, социологии села.

Апробация п практическое использование результатов работы. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в двух монографиях (в соавторстве, собственный вклад диссертанта в данных публикациях составил 24 п.л.) и 48 научных статей объемом свыше 40 пл. Среди опубликованных работ по тематике диссертационного исследования имеются 9 статей в журналах, рекомендованных ВАК, в том числе б статей в соавторстве (суммарный личный вклад диссертанта 6,7 п.л.).

Результаты исследования докладывались и представлялись автором на отечественных и зарубежных научных мероприятиях (международных, всероссийских и региональных конференциях, социологических конгрессах и др.), в числе которых: международная конференция «Россия многоукладная: многообразие форм жизнедеятельности и самоорганизации российского населения» (Москва, 2009); международный симпозиум «Пути России. Будущее как культура: прогнозы, репрезентации, сценарии» (Москва, 2010); X Конференция Европейской Социологической Ассоциации на тему «Социальные отношения в турбулентное время» (Женева, Швейцария, 2011); IV Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие» (Уфа, 2012) и др.

Результаты исследования были апробированы при разработке «Стратегии социально-экономического развития Новосибирской области до 2025 г.» (2006-2007 гг.) и концепции целевой программы Новосибирской области «Повышение эффективности сельской экономики и создание условий для сохранения сельского образа жизни» (2008).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (16 параграфов), заключения и 1 приложения, включает 2 таблицы и 2 рисунка. Объем основной части работы составляет 181 страницу. Список использованной литературы содержит 187 наименований источников.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ И ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования; определены объект, предмет, цель и задачи исследования. Представлены основные положения, выносимые на защиту, показана научная новизна и практическая значимость диссертационной работы, приводится информация об информационной базе исследования и апробации результатов работы.

В первой главе «Многоукладность современного российского села как объект социологического исследования (теоретико-методологические основы)» дается теоретико-методологическое обоснование экономико-социологического подхода к изучению многоукладных хозяйственных систем, представлена авторская концепция исследования сельских хозяйственных укладов и ее верификации на уровне локальных сообществ, обоснована правомерность использования методологии качественной социологии.

На основе анализа литературы выделены два принципиально различных подхода к определению укладов - системный (структурный) и институциональный (поведенческий). Именно второй подход автор считает более адекватным для целей данного исследования. В работе анализируются социологические и экономические концепции «обоснования многоукладно-сти», в том числе выделенные Вебером способы придания «осмысленности» хозяйственным действиям через характер их мотиваций, которые могут видоизменяться от традиционных до рыночных. На этом основании Вебер и его последователь Поланьи выделяют субстантивный (содержательный) и инструментальный (формальный) мотивы хозяйствования. Субстантивными мотивами руководствуются люди, добывая средства к существованию во взаимодействии с природой и социальным окружением, ориентируясь на значимые нематериальные ценности (лояльность к семье, сообществу или святость традиций и верований). Формальная рациональность предполагает максимизацию полезности в условиях дефицита ресурсов, которую можно измерить количественно. Исходя из этого, раскрытие логики хозяйственных действий в рамках разных укладов нужно начинать с определения дифференцирующих мотивов, значений и принципов социальных взаимодействий между разными группами хозяйствующих акторов.

Поланьи предложил аналитическую модель изменения места экономики в жизни общества как переход от содержательных экономических взаимодействий к формальным, но при сохранении содержательных интеграционных форм во всех типах экономических систем, в том числе рыночных. Он выделял три основные формы интеграции хозяйственной деятельности людей: эквивалентность (реципрокность), перераспределение (редистрибуция) и обмен. Формы интеграции конструируют «институциональную среду», позволяющую организовать процесс производства и передачи материальных благ, задают основные принципы и четкие правила обмена, регулирующие транзакции таким образом, чтобы они согласовывались с мотивами, ценностями, традициями и этикой поведения (социальным подтекстом) взаимодействующих сторон, их статусами и ролевыми ожиданиями. В контексте данной работы приложение идей Поланьи происходит через исследование сельских укладов с целью выявления принципов интеграции и координации хозяйственных процессов в зависимости от интересов акторов и возможностей их доступа к ресурсам, экономических и социокультурных ограничений.

В качестве экономических концепций о разнообразии хозяйственных форм и образований, построенных на различных организационных принципах, были проанализированы работы А. Чаянова и других представителей организационно-производственной школы, раскрывших особую природу трудового (т.е. не использующего наемный труд) крестьянского хозяйства и разработавших теорию сельскохозяйственной кооперации. Чаянов поставил вопрос о возможности и характере сосуществования и симбиоза параллельных экономических систем во всемирной истории,

развитие которых не сводится исключительно к движению в сторону капиталистического уклада. Чаянову принадлежит теория хозяйственных систем, в том числе некапиталистических, образующих единое мировое хозяйство. В основе различия этих систем лежат разные понятия о выгодности и рентабельности, которые в социологическом контексте можно интерпретировать как разные логики и рациональности хозяйственного действия, а также организационно закрепленные формы, соответствующие оптимальным нормам концентрации производства.

На основе анализа перечисленных концепций в качестве типообра-зующих признаков сельских хозяйственных укладов были выбраны цели и организационные формы хозяйствования.

При разработке институционального подхода к определению сельских хозяйственных укладов автор опирался на концепцию социального механизма общественных процессов, предложенную Т. Заславской, а также на работы, относящиеся к проблематике институционального развития и влияния институтов на поведение и социальные практики индивидов (акторов). Автор использует введенное Д. Нортом понимание института как реальных (формальных и неформальных) правил игры и способов контроля за их соблюдением. Субъекты (организации, «игроки») в целом следуют установленным правилам или же вырабатывают собственные правила взаимодействия, обладая при этом определенной степенью свободы, которая во многом определяется эффективностью институционального контроля. Если «институт» выражает содержание правил, то формой проявления и действий этих правил в реальной жизни являются повседневные «социальные практики» как системы массовых и повторяющихся социальных действий и взаимодействий акторов (индивидов, организаций, групп). Формирование или же трансформация институтов происходит в процессе превращения любых актов поведения в сферу само собой разумеющихся рутинных действий.

Сельские хозяйственные уклады автор определяет как устойчивые совокупности хозяйственных практик, которые характеризуются доминирующими целями (субстантивного или инструментального характера) и организационными формами (корпоративными или семейно-индивиду-альными) экономической деятельности субъектов, действующими правилами распределения базовых ресурсов (труд, земля, капитал) и способами взаимодействия с сельскими сообществами.

В соответствии с представленными типообразующими признаками выделяются четыре типа сельских хозяйственных укладов: корпоративно-патерналистский, корпоративно-предпринимательский, семейно-потреби-тельский и семейно-предпринимательский (табл.).

Субстантивные цели, не связанные с получением исключительно материальной выгоды, в своей хозяйственной деятельности могут преследовать как семьи и отдельные индивиды, так и предприятия, отличающиеся «патерналистским» (покровительственным) отношением к своим работ-

Таблица

Классификация сельских хозяйственных укладов

Формы хозяйствования Доминирующие цели хозяйствования

Субстантивные Инструментальные

Корпоративные Корпоративно-патерналистский уклад Корпоративно-предпрш ш-мательский уклад

Индивидуально / семейные СемеГшо-потребительский уклад Семейно (индивидуалыю)-предпринимательский уклад

пикам. Для таких предприятий характерно сращивание производственных и социальных функций, сохранение избыточной рабочей силы, финансирование объектов жизнеобеспечения поселений. Инструментальный характер цели субъекта хозяйствования означает его стремление к максимизации прибыли через сокращение издержек, в том числе на рабочую силу, бескомпромиссное использование конкурентных преимуществ ради упрочения положения на рынке. Эти различия в целях определяют разную степень автономности существования и устойчивости укладов в рыночной среде. Корпоративный признак указывает на наличие совокупности лиц, объединившихся для достижения общих целей, осуществления совместной деятельности и образующих самостоятельный субъект права -юридическое лицо. Семейная или индивидуальная экономическая деятельность может осуществляться без регистрации юридического статуса (ЛПХ), а также официально признаваться в качестве формы предпринимательства без образования юридического лица.

Особое внимание уделяется взаимосвязи хозяйственных укладов и способов самоорганизации сельских сообществ (или локальных территориальных общностей). Последние понимаются как целостные и относительно самостоятельные совокупности объединяемых социальными связями людей, возникающие по поводу определенных условий жизнедеятельности на территории. Согласно Э. Гидденсу, в локальных социальных системах, которые имеют физические (пространственные) границы и исторический (временной) контекст, через анализ повторяющихся ситуативных действий индивидов исследователь может обнаружить структуру, которая регулярно воспроизводит «наборы» правил и ресурсов, существует вне времени и пространства, проявляется в памяти индивидов в виде «отпечатков» социальных практик.

В соответствии с этим эмпирическая идентификация сельских хозяйственных укладов осуществляется на уровне компактных сельских поселений, которые в этом случае рассматриваются как локальные хозяйственные системы, представляющие совокупность реальных и взаимосвязанных между собой субъектов хозяйствования. Каждый из этих субъектов обладает своими специфическими интересами, участвует в распределении и контроле над местными ресурсами, взаимодействует с локальным сообществом и в этом смысле укоренен в социальных отношениях. 10

Для классификации практик хозяйствования, относящихся к разным укладам, предлагается различать два уровня. На первом уровне рассматриваются индивидуальные практики и их носители - отдельные субъекты укладов. На втором уровне рассматриваются локальные хозяйственные системы, в рамках которых формируются обобщенные (типовые) практики хозяйствования и взаимодействия субъектов разных укладов. Уклад может существовать в рамках отношений, в которые включены, с одной стороны, «хозяйствующие субъекты» (юридические лица и индивидуальные предприниматели - независимо от их организационно-правовых форм) и, с другой стороны, индивиды, выполняющие разные хозяйственные роли в рамках предприятий, организаций или самостоятельно. Репертуар хозяйственных ролей может включать следующие позиции - владельцы, менеджеры и работники сельскохозяйственных предприятий, относящиеся к разным организационно-правовым формам; главы и члены фермерских и семейных хозяйств; собственники, управляющие и работники несельскохозяйственных предприятий и индивидуальные предприниматели, ведущие хозяйственную деятельность на сельских территориях. При этом один и тот же индивид может играть разные роли в рамках в разных укладах. Немаловажным фактором встраивания одних и тех же индивидов в разные уклады является стремление извлечь выгоду из сосуществования последних.

В работе обосновывается правомерность использования методологий качественного социологического исследования и «двойной рефлексивности» (Т. Шанин) для изучения сельских укладов, представляемых как совокупность хозяйственных практик, а также ставится вопрос об объективности полученных результатов. Исследование повседневных практик -это «отстраненное» изучение неявных правил или коллективных норм, которые затем подвергаются интерпретации. Тем самым исследователь стремится по-новому оценить, понять, проникнуть в логику и суть открывшейся для него реальности. Методология качественного социологического исследования ориентирована на респондента и в немалой степени полагается на точное воспроизведение ситуаций его социальных практик с вычленением его (респондента) объяснительных конструкций мотивов и, возможно, рефлексий относительно логики поступков. Интерактивная стратегия полевой работы позволяет опираться на самые широкие информационные массивы и дополнять их друг другом, обеспечивая надежность полученных результатов.

Во второй главе «Постсоветские аграрные реформы и особенности становления многоукладной сельской экономики в современной России» даются интерпретация замысла и характеристика социалъпо-экономических последствий институциональных преобразований, связанных с отменой монополии государственной собственности на землю, акционированием сельскохозяйственных предприятий, созданием условий для развития частных форм хозяйствования и снижением государственной поддержки АПК. Анализируются параметры и эффективность аг-

рарной государственной политики в контексте формирования и трансформации хозяйственных укладов.

Аграрные преобразования 1990-х годов были нацелены на повышение социальной активности и хозяйственной инициативы сельского населения. Однако на практике цели заявленных реформ не были достигнуты в полной мере. В течение 1990-х годов отрасль находилась в глубоком экономическом кризисе. На фоне либерализации внешней торговли произошел существенный (на уровне 40-60%) спад производства основных видов сельскохозяйственной продукции, который не преодолен до сих пор, особенно в сфере животноводства. В результате деградации агротех-нологий уменьшилась продуктивность сельскохозяйственных земель. Усилилась зависимость России от импорта продовольственных товаров, что поставило вопрос о продовольственной безопасности страны. Сформировался устойчивый диспаритет цен на продукцию сельского хозяйства, с одной стороны, тарифов на энергоносители, цен на продукцию машиностроения и других отраслей, с другой стороны. Это стало причиной сокращения оборотного капитала сельхозпредприятий и привело к драматическому росту доли убыточных сельскохозяйственных организаций (более половины на протяжении 1995-2003 гг.).

Отсутствие внятной государственной политики регулирования агро-продовольственного рынка компенсировалось попытками федеральных и региональных властей сохранить производство на предприятиях, утративших платежеспособность. Для формирования продовольственных резервов и поддержания доступных цен на хлеб с середины 1990-х годов региональные власти стали создавать специальные структуры (Продовольственные корпорации, фонды и пр.), которые легализовали практику товарного кредитования сельхозпроизводителей в счет будущего урожая. Однако тарифы на распределяемые ресурсы (прежде всего, ГСМ, посевной материал, запасные части) были завышены в сравнении с ценами свободного рынка. Также использовались меры прямой поддержки преимущественно слабых хозяйств, что приносило скорее социальный, нежели экономический эффект.

Раздача товарных кредитов заведомо неплатежеспособным предприятиям породила ситуацию массового невозврата заемных средств и усугубила кризис неплатежеспособности сельхозпредприятий. Чтобы его преодолеть, государство предприняло несколько попыток финансового оздоровления, однако даже после получения права на реструктуризацию задолженности большинство предприятий не смогли обеспечить погашение долгов и производить текущие расчеты с бюджетом. Все эти меры лишь отсрочили ликвидацию в начале 2000-х годов трети сельскохозяйственных предприятий.

В результате финансовых затруднений сельскохозяйственных организаций их инвестиционная активность все эти годы оставалась на крайне низком уровне. Износ основных видов техники в хозяйствах достиг кри-

тического уровня - 65-70%. Ухудшение условий труда, низкая заработная плата в сельском хозяйстве (в 2 раза ниже средней по экономике), длительные задержки с выплатами заработной платы, переход на систему натуроплаты привели к кардинальному снижению трудового потенциала и ухудшению исполнительской дисциплины на предприятиях. Их стали покидать наиболее квалифицированные и дисциплинированные работники.

Другим следствием падения уровня производства и платежеспособности коллективных хозяйств стал рост объемов производства на личных подворьях сельчан благодаря доступу к легальным и нелегальным каналам получения кормов, молодняка, транспортных услуг и других ресурсов для ведения ЛПХ. Именно благодаря такой модели «симбиозного» сосуществования крупных и средних предприятий и мелких семейных хозяйств сектор хозяйств населения, начиная с 1998 г., вышел на первое место в общей структуре производства продукции сельского хозяйства, опередив технически оснащенных и крупномасштабных производителей по объемам производства молока, мяса и овощей. Однако потребительская направленность и раздробленность семейных подворий, а также ликвидация централизованной системы закупки их продукции обусловили низкий уровень товарности и производительности этого сектора, негативно повлияли на состояние продовольственного комплекса страны в целом.

В условиях многочисленных «проб и ошибок» в период скоропалительных реформ 1990-х годов спонтанно сложилось взаимодействие корпоративно-патерналистского, семе й но-предп р и нимател ьс ко го и семейно-потребительского укладов, во многом остановившее падение сельскохозяйственного производства и обеспечившее выживание сельского населения, а к началу 2000-х годов создавшее условия для начала этапа модернизации всего аграрного сектора.

Существенным фактором становления многоукладной аграрной экономики стало проведение земельной реформы и последующее изменение практик распределения земли и контроля за её целевым использованием. Проведенная в начале 1990-х годов скоротечная «бумажная» (формальная) приватизации земли и последовавший за ней десятилетний мораторий на куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения привели к появлению огромных площадей невостребованной (до четверти общедолевой земли не имеют номинального собственника) и не используемой в хозяйственном обороте земли (до 20% сельскохозяйственных земель). Основную долю «приватизированных» земель сельхозназначения составили земли, находящиеся в «виртуальной» общей долевой собственности, которые не были физически выделены и сдавались преимущественно в аренду. Основная доля посевных площадей стала обрабатываться сельскохозяйственными предприятиями, лишенными в процессе приватизации юридических прав на землю, в том числе без заключения арендных договоров. Но даже при наличии таких договоров собственники земельных долей не имели возможности влиять на их условия - сроки аренды и

ставки оплаты. Значительные транзакционные издержки осуществления спецификации прав земельной собственности (т.е. освидетельствование, межевание границ участков и государственная регистрация) и сегодня тормозят процессы регистрации земельной собственности, что усиливает непрозрачность отношений в этой сфере. Следствием правовых изъянов стали массовые махинации с землей, отторжение части крестьян от прав владения и распоряжения земельными ресурсами, изъятие земли из сельскохозяйственного оборота.

Институциональные преобразования в земельных отношениях во многом определили трансформацию двух выделенных нами корпоративных укладов. Незаконченность и непоследовательность земельной реформы обеспечила живучесть корпоративно-патерналистского уклада. Развитие корпоративно-предпринимательского уклада в свою очередь усилило необходимость легализации прав земельной собственности и наведения порядка в земельной сфере. Формирование системы регистрации прав земельной собственности в начале 2000-х годов способствовало созданию условий для устойчивой работы сельхозпроизводителей, нацеленных на привлечение инвестиций и повышение доходности бизнеса.

Для преодоления хронических кризисных явлений в сельском хозяйстве с начала 2000-х годов стала формироваться новая аграрная политика, нацеленная на усиление регулирующих функций государства, создание механизмов для финансовой поддержки и создания материально-технической базы для ускоренной модернизации отрасли. В рамках этой политики осуществлялось государственное софинансирование затрат товаропроизводителей на приобретение техники, оборудования и внедрение новых технологий. Другими важными элементами стратегии стала выработка механизмов стабилизации внутренних рынков страны через систему закупочных и товарных интервенций на рынке зерна, а также протекционистские меры для защиты отечественных товаропроизводителей за счет квотирования объемов ввоза импортного продовольствия и повышения ставок импортных пошлин.

В 2006—2007 гг. был реализован Приоритетный национальный проект (ПНП) «Развитие АПК». Проект в целом обеспечил приток инвестиций в отрасль, однако адресное софинансирование программ развития получили преимущественно сильные хозяйства и аграрные регионы, что усилило уже сложившуюся систему неравенств. При этом не были устранены причины ценовых диспропорций на продовольственных рынках, не были введены механизмы страхования производителей в случае неблагоприятного движения цен, строительства инфраструктурных сооружений, роста экспорта сельхозпродукции.

Заметные коррективы в аграрную политику государства внес начавшийся в 2008 г. мировой экономический кризис. Активная инвестиционная деятельность сельхозпредприятий и фермерских хозяйств вновь приостановилась, обострилась проблема своевременного погашения ранее взятых

кредитов. Государство было вынуждено вводить экстренные меры по реструктуризации задолженностей хозяйств для предотвращения коллапса отрасли. Вступление России в ВТО в 2012 г. привело к отказу от прямых форм поддержки аграрного производства в виде предоставления скидок для предприятий АПК на закупку горюче-смазочных материалов, софинанси-рования инвестиционных расходов, высоких пошлин на ввоз импортных продуктов питания. В рамках принятой в 2012 г. программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы поддержка доходности сельхозпроизводителей будет осуществляться через выплаты погектарных субсидий, субсидий на 1 литр реализованного товарного молока.

Изменение институциональных условий и параметров государственной политики в сочетании с растущим спросом на продовольствие способствовали повышению рыночной эффективности аграрного сектора и стали факторами ослабления корпоративно-патерналистского уклада и усиления его прямого конкурента - корпоративно-предпринимательского уклада.

В третьей главе «Характеристики сельских хозяйственных укладов и тенденции их трансформации» па основе обобщения реальных хозяйственных практик выявлены отличительные признаки четырех укладов -корпоративно-патерналистского и корпоративно-предпринимательского; семейно-потребительского и семейно-предпринимательского, условия их становления и изменений, раскрыта их роль в процессе преобразования аграрной экономики.

При переходе от плановой к рыночной модели хозяйствования в российских селах более 10 лет сохранялись предприятия, унаследовавшие черты советских коллективных форм хозяйствования (неделимая собственность на средства производства, низкий уровень специализации, избыток рабочей силы и слабая дифференциация в оплате труда). Подобные практики хозяйствования составили основу корпоративно-патерналистского уклада, к отличительным признакам которого относятся следующие:

- «субстантивные» цели хозяйствования, направленные на выживание сельхозпредприятий и их работников, обеспечение автономности их существования;

-номинальный, «размытый» характер прав собственности на имущество сельхозпредприятий, игнорирование прав владельцев земельных долей;

- многопрофильный характер производства, высокий внутренний оборот ресурсов, морально устаревшие и физически изношенные технологические комплексы, препятствующие росту производительности труда;

- хронический дефицит инвестиций на модернизацию материально-технической базы производства, возможность частичной замены изношенной техники только за счет государственных программ поддержки сельского хозяйства;

- покровительственный (патерналистский) принцип отношения к работнику со стороны работодателя, нежесткие требования к профессионализму и исполнительности работника, гарантированное рабочее место в обмен на лояльность и низкий уровень оплаты труда;

-отсутствие у работников стимулов к повышению эффективности труда и отдачи от используемой техники, к обеспечению сохранности имущества предприятия; воздействие работодателя на трудовую дисциплину через мнимые угрозы и наказания («лояльность через компромат»), периодические увольнения с сохранением возможности повторного трудоустройства;

-сочетание формальной и неформальной занятости работников на предприятии и в семейных хозяйствах как механизм стабилизации материального положения сельских домохозяйств, замена системы материального стимулирования легальным и нелегальным (несанкционированным) доступом к ресурсам и продукции предприятий (модели паразитического и паритетного симбиоза) и получение существенной доли доходов семьи от реализации продукции ЛПХ;

-существенная роль государственной поддержки в виде льготных кредитов на пополнение оборотных средств, специальных программ товарного кредитования и финансового оздоровления, различных компенсаций неблагоприятных природно-климатических условий хозяйствования и дотирования нерентабельных видов производства;

- «территориальный патернализм» как воспроизводство советского принципа неразрывности производственных и социальных функций градообразующего предприятия.

Корпоративно-патерналистский уклад способствовал удержанию избыточной трудовой массы в сельских поселениях, предотвратил чрезмерный рост социальной напряженности и сохранил возможности для выживания сельских сообществ. Проводимая в подобных условиях государственная поддержка убыточных предприятий выполняла преимущественно социальную функцию. Но экономические и социальные издержки длительного проявления подобного многоуровневого «патернализма» (государства в отношении предприятий, предприятий - в отношении работников и сельских территорий) оказались весьма велики. К тому же отсутствие на предприятиях реального собственника способствовало безнаказанному расхищению имущества.

С начала 2000-х годов роль данного уклада существенно уменьшилась, хотя отдельные его проявления заметны в тех регионах, где власти поддерживают существование убыточных предприятий. Последствия распада корпоративно-патерналистского уклада проявились в появлении поселений, лишившихся основного работодателя; в изменении состава землепользователей и выводе из оборота больших массивов сельскохозяйственных угодий; в массовом поступлении на рынок еще работающей, но недорогой сельскохозяйственной техники, пригодной для эксплуатации в

небольших семейных и фермерских хозяйствах; формировании группы «сельских рантье» из числа владельцев земельных долей, бывших руководителей и главных специалистов.

Основу корпоративно-предпринимательского уклада составляют предприятия рыночного типа со специфицированными отношениями собственности, ориентированные на повышение эффективности и продуктивности производства. Это реально реорганизованные бывшие колхозы и совхозы, укрупнившиеся фермерские хозяйства, вновь созданные вертикально-интегрированные структуры (агрохолдинги). Роль корпоративно-предпринимательского уклада стала усиливаться с начала 2000-х годов вследствие финансового кризиса 1998 г., укрепившего конкурентные позиции отечественного производителя, изменений в государственной политике, увеличения объема кредитования аграрного сектора.

Отличительные черты корпоративно-предпринимательского уклада:

- инструментальный мотив хозяйственной деятельности;

- стремление к легализации прав собственности на землю и другие природные ресурсы, нацеленность на их коммерческое использование;

- базирующиеся на современных технологиях устойчивая производственная специализация или вертикальная интеграция бизнеса, объединяющая процессы производства, хранения, переработки и реализации продукции;

- заинтересованность в инновациях и активная инвестиционная политика, позволяющая повысить производительность труда и существенно сократить спрос на труд, ограничить возможность нелегального изъятия ресурсов предприятия;

- активное привлечение заемных средств, участие в федеральных и региональных программах модернизации агропромышленного комплекса;

- оптимизация численности работников, высокие требования к их квалификации и исполнительности, разные формы (в том числе неформальные) стимулирования труда и «гуманизация» условий производства, расширенный «социальный пакет»;

- возможность перехода на «вахтовый» или «маятниковый» способ привлечения рабочей силы;

- установление партнерских отношений работодателя с работником и повышение зависимости результатов деятельности предприятия от «человеческого капитала»;

- паритетный характер связей между сельхозпредприятием и семейными хозяйствами работников, который реализуется через а) нейтрализацию влияния ЛПХ на поведение работника с помощью льготного предоставления ресурсов для ведения ЛПХ или же льготной продажи готовой продукции, снимающей потребность в семейном производстве; либо с помощью б) создания кооперационных и интеграционных связей между крупным и мелким (семейным) производствами;

- спонсорское отношение к нуждам сельских поселений и их жителей, обеспечение лояльности сельского сообщества в рамках концепции «социальной ответственности бизнеса», участие в строительстве, ремонте и текущем содержании объектов социальной инфраструктуры как способ привлечения и удержания квалифицированных работников.

Распространение корпоративно-предпринимательского уклада привело к противоречию между принципами экономической эффективности и социальной справедливости и превратилось в угрозу стабильному существованию сельских сообществ. Это проявилось в возрастании сельской безработицы; все большей дифференциации новой высокопрофессиональной прослойки наемных работников от остальных жителей села; «очаговости» сельского развития, усилении территориального неравенства; дополнительной экологической нагрузки на сельские территории; тенденции к монополизации продовольственных рынков; снижении финансовой устойчивости крупных сельхозпредприятий в силу их большой кредиторской задолженности; в отчуждении сельских жителей от земли и других природных ресурсов.

Семейно-потребительский уклад базируется на традиционных семейных формах хозяйствования, общесемейной собственности и разделении труда между членами семьи. Его отличительные характеристики:

- субстантивный мотив хозяйственной деятельности, проявляющийся в удовлетворении потребностей семьи в продуктах и денежных средствах, в том числе в силу ограниченности других финансовых источников семейных бюджетов;

- коллективный характер собственности на средства производства;

- многопрофильность и универсальность производства, применение ручного и слабомеханизированного труда;

-слабое использование наемного труда, высокая самоэксплуатация членов семьи при отсутствии иных альтернатив занятости;

- высокий уровень устойчивости производства в сочетании с низким уровнем его рентабельности;

-рациональное, ответственное отношение членов семьи к животным, растениям и другим природным объектам, ориентация на продукцию домашнего качества, обеспечиваемого экологически чистым производством;

- неденежные способы привлечения ресурсов для ведения семейного хозяйства, включенность в ресурсные обмены с другими укладами через отношения занятости, аренду земли, социальные и родственные связи;

-ограниченные возможности внешних заимствований и участия в государственных программах поддержки.

Границы семейно-потребительского уклада достаточно подвижны. В 1990-х годах семейно-потребительский уклад стал буфером для перераспределения рабочей силы в условиях трудоизбыточного и депрессивного сельского рынка груда. В 2000-е годы, когда корпоративно-патерналистский уклад стал терять свои прежние позиции и в массовом по-

рядке стали появляться села без крупного работодателя, жизнеспособные семейные хозяйства сдерживали процесс депопуляции сельской местности. Усиление позиций корпоративно-предпринимательского уклада ослабляет ресурсный потенциал семейных хозяйств из-за ограничения доступа работникам к «корпоративным» ресурсам, изменения земельных отношений и передела земельной собственности, запрета на некоторые виды производства по санитарным требованиям.

Самейно-индивидуальный предпринимательский уклад неоднороден. Он основан на предпринимательской деятельности индивида, с возможным участием членов его семьи и при необходимости - с привлечением наемного труда. Субъект хозяйствования может действовать легально и иметь юридический статус или же вести хозяйственную деятельность неформально, нерегулярно как дополнение к основным формам занятости. В рамках данного уклада могут сосуществовать предприниматели, предлагающие узкоспециализированные виды услуг, с одной стороны, и те, кто готов браться за любую случайную подработку, с другой стороны.

Отличительные признаки семейно-предпринимательского уклада:

- инструментальный мотив хозяйствования, направленный на стабилизацию или максимизацию денежного дохода индивида и/или его семьи, в том числе через создание дополнительных источников заработка;

- специфицированные права собственности у физических лиц, возможность ведения бизнеса без образования юридического лица (в том числе намеренный отказ от легализации хозяйственной деятельности);

- неустойчивая производственная специализация, акцент на многопрофильное производство или предложение комплекса разных услуг как фактор снижения рыночных рисков;

- предельная осторожность ведения бизнеса, автономность хозяйствования без внешних заимствований и привлечения большого количества наемных работников;

-совмещение функций собственника и работника, неформальное трудовое кооперирование в рамках социальных (родственных, дружеских) связей, «сетевой» принцип привлечения финансовых и других ресурсов;

- ориентация на построение клиенто-ориентированного бизнеса и адресное обслуживание, возможность применения гибких расчетных схем.

Катализатором масштабного роста самозанятости и индивидуального предпринимательства (в том числе неформального) на селе стали не только общие институциональные изменения, но и процессы реформирования аграрного сектора, вытеснившие массу людей из сферы стабильных трудовых отношений, наполнившие рынок доступными техническими средствами, создавшие ниши для предложения частных услуг. Множественные и гибкие формы малого бизнеса способны предложить локальным потребительским рынкам небольшие партии местного продовольствия и другие «эксклюзивные» товары и услуги, которые не производят крупномасштабные предприятия с массовым производством и унифицирован-

ным ассортиментом, обеспечить диверсификацию сельской экономики, сформировать новый имидж сельской территории.

Как правило, конкретная локальная хозяйственной система характеризуется комбинацией доминирующего (базового) уклада и дополняющих его укладов. В роли доминирующего уклада чаще всего оказывается один из корпоративных укладов, в роли дополняющих - семейные уклады. Сочетание разных укладов и их взаимодействие во многом определяют степень устойчивости и перспективы развития отдельной локальной хозяйственной системы. Взаимосвязь разных хозяйственных укладов показана на рисунке.

В четвертой главе «Обеспечение устойчивого развития сельских сообществ в условиях многоукладное™» исследуются цели и механизмы государственной поддержки сельских территорий, реальные практики самоорганизации сельских сообгцеств, деятельность представителей органов местного самоуправления в качестве посредников при согласовании интересов субъектов разных хозяйственных укладов, способы интеграции местных ресурсов. Рассматривается опыт Новосибирской и Белгородской областей по формированию и реализации программ сельского развития, опирающихся на многоукладностъ и диверсификацию сельской экономики.

Внешние инвесторы

Корпоративно-предпринимательский

Семейно-потребительский

-ь

Семейно-предпринимательский

Корпоративно-патерналистский

Рис. Взаимосвязь сельских хозяйственных укладов

Особый акцент сделан на рассмотрении социокультурных факторов устойчивости сельских сообществ и сложившихся правил экономического сотрудничества и конкуренции субъектов разных хозяйственных укладов (прежде всего, реорганизованных колхозов и совхозов и вновь образованных фермерских хозяйств) за землю, рабочую силу, производственную инфраструктуру, бюджетные инвестиции и субсидии. Характер (партнерский или враждебный) этих взаимодействий во многом определялся особенностями раздела коллективного имущества при выделении фермер-

ских хозяйств, методами конкуренции работодателей на рынке труда, возможностями получения легального или нелегального доступа к ресурсам сельхозпредприятий.

^ Интересы разных субъектов хозяйствования, соседствующих на одной территории, наиболее остро проявляются в борьбе землепользователей за аренду земли. Инструментами конкуренции являются как условия арендных договоров, так и дополнительные услуги, оказываемые собственникам земельных долей в виде хозяйственно-бытовой помощи. Существенное значение при этом имеют также практики определения места размещения и качество земельных участков, выделяемых под взятые в аренду доли. В условиях конкуренции система земельных отношений, связывающая мелкого землевладельца с арендатором, способствует сближению интересов сельских жителей (и в их лице - семейно-потреби-тельского уклада) с сельхозпроизводителями, а также стимулирует местный бизнес к социально ответственному поведению.

Соперничество субъектов хозяйствования за землю, как правило, не приводило к земельным переделам в тех сообществах, где действовали традиционные нормы общежития и внутренней солидарности, обязывающие соперников идти на компромиссы даже в ущерб собственным интересам. Следование моральным принципам способствовало сохранению небольших, средних и крупных хозяйств. Неформальные договоренности между землепользователями страховали сельскохозяйственный бизнес от рисков разорения и были способом защиты интересов арендаторов в условиях практически полного отсутствия государственного регулирования земельных отношений в 1990-х годах. Последующее введение принципа регистрации долгосрочных сделок только с юридически оформленной недвижимостью подхлестнуло процесс «физического» выделения земельных долей и формирования на их основе земельных участков, главными инициаторами которого выступили их арендаторы - сельхозпредприятия и фермерские хозяйства. Это ускорило процесс легализации земельных отношений.

Нормы «моральной экономики», как правило, игнорируются крупными компаниями-инвесторами, не укорененными в локальной хозяйственной системе. В регионах с высоким спросом на землю для установления контроля над пахотными угодьями крупный капитал готов использовать самые разные, в том числе противозаконные методы. По мере углубления процесса хозяйственного освоения природных ресурсов и культурного ландшафта сельской местности конфликты в отношениях между крупными производителями и сельским населением обостряются. В этих условиях местным и региональным властям важно обеспечить реализацию существующих и разработку новых защитных механизмов интересов сельского населения, препятствующих его масштабному отчуждению от привычной природной среды.

Важным ресурсом самоорганизации сельских сообществ является накопленный социальный капитал и сложившиеся условия для его воспроиз-

водства, а также социальная «корректирующая» политика, проводимая органами самоуправления. На базе конкретных примеров показано, что выживание села после ликвидации базового сельхозпредприятия по инициативе лидера села (главы администрации муниципального образования или же неформального старосты) во многом обеспечивалось формированием автономной системы жизнеобеспечения, включая муниципальную техническую базу, созданием новых экономических ниш, неформальной кооперацией владельцев сельхозтехники, семейных хозяйств и заготовителей. В селах, где производство сохранилось, главы сельских администраций, как правило, брали на себя функции третейских судей в трудовых конфликтах, отстаивали интересы дольщиков перед арендаторами, способствовали включению местных предпринимателей в федеральные и регио-нальные программы поддержки бизнеса, привлекали руководителей предприятий, глав фермерских хозяйств и сельских предпринимателей к участию в благотворительных акциях и к поддержке местных инициатив.

Наблюдаемые автором практики самоорганизации сельской жизни являются результатом спонтанного противостояния локальных сообществ драматическим внешним изменениям. При крайне скудных материальных ресурсах они опираются на сохранившиеся моральные ценности и коллективистские традиции. Однако проявления внутрисельской солидарности наблюдаются далеко не везде. В ряде сел и поселков в результате реформ усилилось взаимное недоверие людей, распространилось безразличие к вопиющим проявлениям «человеческой» деградации - утрате трудовой мотивации, массовой алкогольной и наркотической зависимости, разрушению традиционного патерналистского отношения к детям и старикам.

Государственная политика в отношении сельских территорий должна не только включать меры, направленные на стимулирование и диверсификацию экономической деятельности, но и поддерживать механизмы социальной самоорганизации с учетом фактически сложившихся уникальных соотношений между разными хозяйственными укладами. В качестве примера успешной реализации модели сельского развития описывается опыт Белгородской области, где благодаря инициативе региональных властей были созданы условия для формирования многоукладной сельской экономики, усилилась роль экологического и органического земледелия, сформировались новые каналы сбыта сельхозпродукции с целью установления справедливого соотношения цен производителей, переработчиков и продавцов, были установлены стандарты сельского социального кластера.

С начала 2000-х годов в аграрном секторе Белгородской области доминировал корпоративно-предпринимательский уклад, представленный сверхкрупными вертикально интегрированными агрохолдингами, активно использующими преимущества концентрации земли, труда и капитала в сочетании с «индустриальными» технологиями. Закреплению за агрохолдингами лидирующих позиций предшествовала масштабная акция приобретения земельных долей у крестьян специально созданным областным

фондом. Перешедшие в собственность области более 40% пахотных земель стали серьезным рычагом политического контроля за процессом землеустройства и землепользования, способом защиты социально-экономических приоритетов региона, инструментом стратегических проектов. Для борьбы с сельской безработицей был разработан специальный комплекс программ «Семейные фермы Белогорья», другие проекты поддержки малого и среднего бизнеса и развития кооперации. На уровне отдельных районов и поселений сложилась система участия бизнеса в управлении развитием сельских территорий, которая направляется и стимулируется «властной вертикалью», а поддерживается - повседневными деловыми и личными отношениями между представителями органов местного самоуправления и предпринимательским сообществом.

Автор выделил следующие элементы белгородской модели сельского развития:

- управляемая трансформация советской модели сельского хозяйства при предоставлении административных и экономических преференций вертикально-интегрированным структурам;

- осознание социальных, экологических, финансовых рисков и угроз агрохолдингового доминирования (монополизации), разработка и реализация защитных механизмов, среди которых можно назвать формирование областного земельного фонда, принуждение землепользователей к биологическим и экологическим принципам земледелия и природоохранной деятельности; стимулирование социально ответственного поведения бизнеса;

- конструирование сбалансированной модели многоукладной экономики с помощью разработки специальных областных программ развития для каждого хозяйственного уклада;

- создание условий для эффективного взаимодействия представителей разных укладов, сетевых (кооперативных) производственных сообществ, экономических и социальных кластеров, использующих потенциал разных форм хозяйствования.

В заключении сформулированы основные теоретические результаты и практические выводы исследования. В частности, выделены следующие основные этапы преобразований многоукладной сельской экономики:

а) трансформация под влиянием «реформ сверху» (1991-1997 гг.);

б) трансформация на основе антикризисного управления и последующей реструктуризации аграрного сектора (1998-2005 гг.);

в) трансформация как результат «точечной модернизации» за счет государственной поддержки отдельных регионов и крупных предприятий (с 2006 г.).

Анализ становления и развития многоукладных хозяйственных систем в разных регионах России позволил выявить их особую социальную «миссию», суть которой состоит в том, что многообразие реальных практик и механизмов согласования интересов субъектов хозяйствования, относящих-

ся к разным укладам, способствует формированию и укоренению институтов самоорганизации и самоуправления в сельских сообществах.

Основные результаты диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

Монографии и главы в монографиях

1. Российская деревня в лабиринте реформ: социологические зарисовки. Новосибирск: ИЭ-

ОПП СО РАН, 2009. (в соавторстве с З.И. Калугиной) (личный вклад диссертанта 15 пл.)

2. Les univers ruraux en marge de la croissance // La Russie contemporaine / sous la direction de

G. Favarel-Garrigues, K. Rousselet. Paris : Fayard, 2010. Ch. XIX. P.265-280 (1 п.л.)

3. Социальный капитал сибирского села // Россия и россияне в новом столетии: вызовы

времени и горизонты развития: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы /отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2008. Гл. 24. С. 511-533 (1,5 пл.)

4. Сельский труд: симбиоз формального и неформального // Россия, которую мы обретаем:

Исследования Новосибирской экономико-социологической школы /отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 2003. Гл. 12. С. 222-252 (2 п.л.)

5. Рефлексивное кресгьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / под ред. Т.

Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002. 592 с. (личный вклад диссертанта 9 пл.)

6. Хозяйственные стратегии сельских семей // Социальная траектория реформируемой Рос-

сии: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1999. Гл. 20. С. 426-447 (1,5 пл.)

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК

7. Социалыю-экономический потенциал сельской многоукладное™ (на примере Белгород-

ской области) // Регион: экономика и социология. 2012. № 4. С. 139-160 (1,2 п.л.)

8. Новая парадигма сельского развития // Мир России. Социология, этнология. 2009. Т.

XVIII. № 2. С. 34-49. (в соавторстве с З.И. Калугиной) (личный вклад 0,5 пл.)

9. Инновационные процессы в аграрной сфере // ЭКО. 2008. •№ 10. С. 66-79. (в соавторстве

с З.И. Калугиной) (личный вклад 0,5 пл.)

10. Хозяйственные уклады в современном российском селе // Социологические исследования. 2007. № 11. С. 64-69 (0,8 пл.)

11. «Hard luck story» брошенных деревень (социологический очерк) // Регион: экономика и

социология. 2006. № 3. С. 79-96 (в соавторстве с З.И. Калугиной) (0,7 пл.)

12. Контуры будущего сибирской деревни // Регион: экономика и социология. 2006. № 4. С. 141-158 (в соавторстве с З.И. Калугиной) (личный вклад 0,7 п.л.)

13. Перспективы «неперспективных» сельских поселений (сибирские вариации) // ЭКО. 2005. № 7. С. 145-159 (в соавторстве с З.И. Калугиной) (0,6 п.л.)

14. Сельские сообщества в условиях многоукладности: проблемы взаимодействия и согласования шгтересов // ЭКО. 2004. № 10. С. 124-143 (в соавторстве с З.И. Калугиной, Дж. Франке, И.А. Давыдовой) (личный вклад 0,5 п.л.)

15. Сельские предприниматели в местном сообществе // Регион: экономика и социология. 2003. № 3. С. 140-162 (1,2 пл.)

Работы, опубликованные в иных изданиях

16. Трансформация хозяйственных укладов и потенциал самоорганизации сельских сообществ // Вторая Россия: дифференциация и самоорганизация. М.: Дело, 2012. С. 15—43 (1,5 пл.)

17. Земельный вопрос на селе: наступит ли «моменг истины»? // Экономическая социология. 2009. Т. 10, № 5. С. 50-71 (1,3 пл.)

18. Следы общинносги в сельских сообществах современной России // Пути России. Будущее как культура: прогнозы, репрезентации, сценарии. М. : Новое лит. обозрение, 2011. T. XVII. С. 203-217 (0,9 п.л.)

Подписано в печать 9 января 2013 г. Формат бумаги 60x84 '/16. Гарнитура «Тайме». Объем 1.5 п.л. Уч.-изд. л. 1,4. Тираж 100. Заказ № 1

Участок оперативной полиграфии ИЭОПП СО РАН. 630090, г. Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Фадеева, Ольга Петровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. МНОГОУКЛАДНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СЕЛА КАК ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ (ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ)

1.1. Исследовательские подходы к определению понятия «хозяйственный уклад».

1.2. Социальный и экономический контексты сосуществования и взаимодействия хозяйственных укладов.

1.3. Институциональные основы формирования многоукладности. Определение, классификация и эмпирическая идентификация сельских хозяйственных укладов.

1.4. Взаимообусловленность укладов хозяйствования и укладов сельской жизни.

1.5. Обоснование качественного подхода как основы методики исследования.

ГЛАВА 2. ПОСТСОВЕТСКИЕ АГРАРНЫЕ РЕФОРМЫ И ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ МНОГОУКЛАДНОЙ СЕЛЬСКОЙ ЭКОНОМИКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.

2.1. Аграрная экономика России на рубеже веков (1990-е - 2000-е годы).

2.2. Институциональные преобразования в аграрной сфере и проблемы формирования рынка земли

2.3. Контуры новой аграрной политики.

ГЛАВА 3. ХАРАКТЕРИСТИКИ СЕЛЬСКИХ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ УКЛАДОВ И ТЕНДЕНЦИИ ИХ ТРАНСФОРМАЦИИ.

3.1. Корпоративно-патерналистский уклад.

3.2. Корпоративно-предпринимательский уклад.

3.3. Семейно-потребительский уклад.

3.4. Семейно-предпринимательский уклад.

3.5. Трансформация многоукладности на локальном и национальном уровне.

ГЛАВА 4. ОБЕСПЕЧЕНИЕ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКИХ СООБЩЕСТВ В УСЛОВИЯХ МНОГОУКЛАДНОСТИ.

4.1. Конкуренция представителей хозяйственных укладов и особенности их взаимодействия

4.2. Потенциал и реальные практики самоорганизации сельских сообществ.

4.3. Практические аспекты формирования социально-экономической политики в отношении сельских территорий.

Введение диссертации2013 год, автореферат по социологии, Фадеева, Ольга Петровна

Актуальность темы исследования. Радикальные рыночные реформы последних 20 лет (1991-2011 гг.) разрушили колхозно-совхозную систему, основанную на плановом ведении хозяйства и политике государственного патернализма. Трансформация аграрного сектора сопровождалась драматическим снижением государственной поддержки, возникновением диспаритета цен на продукцию сельского хозяйства и других отраслей, и как следствие - падением объемов производства в сочетании с примитивизацией используемых агротехнологий и архаизацией сельского образа жизни. Все это способствовало поляризации экономического пространства России и сокращению ареалов традиционной хозяйственной деятельности, привело к заметному распространению бедности и безработицы среди сельского населения, депопуляции сельских территорий и деградации человеческого потенциала. Спонтанной реакцией на отмеченные негативные процессы стало возникновение и развитие многообразных практик хозяйствования и самоорганизации сельских сообществ, способствующих выживанию сельского населения в условиях, когда прежние экономические институты и связанные с ними формы государственного регулирования были разрушены, а новые, соответствующие концепции проводимых социально-экономических реформ, ещё не заработали в полной мере.

Неравномерность и неоднозначность результатов социально-экономических преобразований во времени и пространстве, с одной стороны, и отчетливо наблюдаемая дифференциация хозяйственных практик, с другой стороны, во многом определялись объективными факторами. Контрастность природно-климатических условий, неоднородность системы сельского расселения и неравная доступность рынков сбыта для разных сельхозпроизводителей, существенные различия в социально-демографическом и этническом составе населения неизбежно порождают разнообразие территориальной организации сельскохозяйственной деятельности и во многом определяют производственную специализацию агропредприятий и хозяйств сельских жителей. Существенный вклад в многообразие практик, наблюдаемых в отдельных сельских сообществах, вносят и социальные (в т.ч. субъективные) факторы, которые могут быть связаны с устойчивыми интересами ключевых субъектов хозяйствования и способами их согласования, с личностью руководителей крупных хозяйств и органов местной власти, готовностью членов сельских сообществ к совместным действиям для достижения общих целей. Вместе с тем отмеченное многообразие хозяйственных и социальных практик, складывающихся в локальных сельских сообществах, не отменяет наличия общих закономерностей в процессах их трансформации, позволяющих как объяснить уже произошедшие изменения, так и оценить возможные последствия применения тех или иных мер государственной аграрной политики.

В связи с этим актуальным представляется исследование процессов разрушения старых и формирования новых форм организации сельской жизни и выделение на этой основе совокупностей хозяйственных и социальных практик, обеспечивающих жизнеспособность сельских сообществ в условиях разнообразных внешних вызовов. Изучение этих форм, характера их взаимодействия и трансформации может служить основой для выделения специфических особенностей локальных сельских сообществ и формирования представления о наиболее эффективных направлениях дифференцированной государственной политики по отношению к сельским территориям.

Объект исследования. Многоукладность социально-экономической жизни российского села.

Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи.

Теоретико-методологические:

Методические:

Содержательные:

3.1. Идентифицировать этапы становления и трансформации сельской многоукладное™ в постсоветской России в период 1991-2011 гг. на основе анализа изменений институциональных условий (реформирование аграрного сектора), государственной политики и экономической конъюнктуры.

Теоретико-методологической основой исследования являются социологические и экономические концепции, рассматривающие историческое развитие хозяйственных систем и этапы рационализации экономической жизни, множественные способы мотивации, интеграции и координации хозяйственной деятельности, социальной укорененности экономических действий (М.Вебер, К.Поланьи, М.Грановеттер, Дж.Скотт, Л.Тевено, А.Чаянов, Т.Шанин и др.). Особый акцент был сделан на выделении субстантивных (содержательных) и формальных (инструментальных) мотивах хозяйствования в условиях постсоветской России.

Ведущими в работе являются институциональный и структурно-деятельностный подходы (Д.Норт, Дж.Серл, Т.Заславская, М.Шабанова, В.Ядов, А.Аузан, В.Полтерович и др.), концепция социальных практик как «повседневных» форм проявления сложившихся институциональных правил (формальных и неформальных) в реальной жизни, а также их изменений в процессе сопротивления и борьбы разных акторов за влияние и ресурсы (А.Шюц, П.Бурдье, Н.Флигстин, М. де Серто, Дж.Скотт, Э.Гидденс, В.Волков, О.Хархордин и др.).

Н.Мосиенко и др.). Применительно к современным реалиям были актуализированы принципы моральной экономики крестьянства (Э.Томпсон, Дж.Скотт), формирующие этику выживания и взаимоподдержки представителей сельского социума и набор приемов минимизации социальных рисков в условиях рыночных преобразований и ослабления системы государственных гарантий.

Была использована индуктивная («восходящая») стратегия получения знаний, означающая, что модели, темы и категории анализа вытекают из данных, а не накладываются на них еще до сбора и анализа, как это происходит в рамках гипотетико-дедуктивной логики (А.Готлиб, П.Штомпка, И.Штейнберг, Е.Ковалев, А.Левинсон и др.). Для изучения социальных практик, составляющих основу сельских хозяйственных укладов, были использованы методы качественной социологии, к которым относятся этнографические (антропологические) исследования, наблюдения, методология «кейс-стади» и др., а также методология «двойной рефлексивности» Т.Шанина (интерактивная стратегия полевой работы).

Степень разработанности проблемы. Исследованию содержания и социально-экономических последствий российских аграрных (в т.ч. земельных) реформ, траекторий развития сельских территорий, процессов свертывания, сохранения и возрождения хозяйственной деятельности, стратегий адаптации сельских предприятий и семей к изменяющимся условиям посвящены работы А.Алпатова, В.Артемова, И.Буздалова, Д.Валигурского, П.Великого, О. и В.Виноград ских, О.Виссер, С.Ильюшонка, З.Калугиной, П.Линднер, О.Нечипоренко, Т.Нефедовой, А.Никулина, В.Пациорковского, Г.Родионовой, Е.Серовой, В.Смирнова, В.Узуна, Н.Шагайды и др. Вместе с тем, до сих пор не выработано единого подхода для описания становления и трансформации устойчивых форм организации хозяйственной жизни в пореформенной России в контексте социальных отношений и взаимодействий.

Базовая предпосылка исследования состоит в том, что сосуществование разных форм интеграции хозяйственной деятельности играет существенную роль в обеспечении устойчивости локальных сообществ в условиях радикальных институциональных преобразований и связанных с ними изменений экономической конъюнктуры и приоритетов государственной политики. Формулирование базовой предпосылки вместо гипотетического предположения объясняется тем, что в данном исследовании применялся индуктивный метод, в рамках которого выявление закономерностей осуществлялось посредством движения от непосредственно наблюдаемых эмпирических фактов к теоретическим обобщениям и построению концептуальных конструктов.

Эмпирический объект исследования - субъекты хозяйственных укладов (наемные работники, менеджеры и собственники сельскохозяйственных предприятий разных организационно-правовых форм, владельцы и занятые на предприятиях несельскохозяйственного профиля, члены фермерских и семейных подсобных хозяйств, зарегистрированные и неоформленные индивидуальные предприниматели и прочие лица, ведущие хозяйственную деятельность в рамках сельских территорий), представители власти и органов местного самоуправления, формальные и неформальные лидеры сельских сообществ.

Информационной базой исследования являются данные социологических обследований сотрудников, управляющих и владельцев предприятий, представляющих разные отрасли и формы хозяйствования, фермерских и семейных хозяйств, индивидуальных предпринимателей, а также руководителей и специалистов органов власти и местного самоуправления. В основе предлагаемых концептуальных обобщений и интерпретаций лежит 20-летний опыт (1991-2011 гг.) участия автора в проектировании и реализации следующих социологических исследований:

1) международный проект «Социальная структура советского села» (1991-1995 гг., фонд ЕБКБ, рук.Т.Шанин), в выборку которого вошли села Западной Сибири (Новосибирская, Кемеровская обл. и Алтайский край), Поволжья (Саратовская обл. и Мордовия), российского юга (Ростовская обл., Ставропольский край) и российского севера (Вологодская и Архангельская обл.), зоны Нечерноземья и Черноземья. Были получены данные об участии основных социальных групп села в приватизации колхозов и совхозов и фермерском движении;

2) международный проект «Реальная экономика и реальная политика российских деревень» (1996-1997 гг., ЦЕУ, рук. Т. Шанин), в рамках которого исследования последствий реорганизации сельских хозяйственных систем продолжались в Саратовской, Тверской и Вологодской области, а также начались в Нижегородской, Орловской и Курганской обл. и в Краснодарском крае. В 1999-2001 гг. последний проект данного исследования (ШТАЭ, рук.Т. Шанин и В.Радаев) осуществился только в двух регионах - в Краснодарском крае и Саратовской обл.

3) исследовательский проект «Адаптационные стратегии сельскохозяйственных предприятий и семей в условиях нестабильности» (1999-2001 гг., РГНФ, рук. З.И.Калугина, Новосибирская обл. - Ордынский и Искитимский районы)

4) исследовательский проект «Сельское предпринимательство и сельские сообщества в условиях транзиций» (2002-2004 гг., РГНФ, рук. З.И.Калугина, Новосибирская обл. - Сузунский район)

5) исследовательский проект «Брошенные деревни в пореформенной России» (2005-2007, РГНФ, рук. З.И.Калугина, Новосибирская обл. - Искитимский, Колыванский, Маслянинский, Венгеровский, Чановский, Кыштовский и Северный районы)

6) исследовательский проект «Социальное расслоение и бедность в сибирской глубинке» (2006-2007, Фонд «Хамовники», рук. Т.Ю.Богомолова, Новосибирская область -Ордынский район)

7) исследовательский проект «Инновационные процессы в аграрном секторе» (2008-2010, РГНФ, рук. З.И.Калугина, Кемеровская обл. - Ленинск-Кузнецкий район, Новосибирская обл. - Маслянинский район)

8) исследовательский проект «Сельский фриланс как новое социальное явление» (2011, РГНФ, рук. З.И.Калугина, Новосибирская обл. - Сузунский район)

9) исследовательский проект «Белгородские сельские поколения: семейные стратегии, формы занятости, модели потребления» (2011, Фонд Р.Люксембург, рук. А.М.Никулин, Белгородская обл. - Краснояружский, Вейделеевский, Корочанский районы).

Перечисленные проекты базировались на разных методиках исследования (массовые опросы населения, выборочные бюджетные исследования, углубленные интервью, анализ статистической информации), но включали перечень повторяющихся сюжетов, анализ которых позволил зафиксировать этапы реорганизации колхозно-совхозной системы, отследить и объяснить ее полярные социально-экономические последствия. На протяжении 20-летнего периода автор в своих исследованиях уделял внимание следующим темам: изменение социально-экономической ситуации в селах и в сельских районах; стратегии развития сельскохозяйственных предприятий и фермерских хозяйств; ситуация на локальных рынках труда, политика занятости и заработной платы; причины трудовых конфликтов и формы защиты трудовых прав; процессы формирования и легализации рынка земли и арендных земельных отношений; условия и динамика развития хозяйств населения и сельской кооперации, малого и среднего бизнеса; политика органов местного самоуправления; меры государственной и региональной аграрной и сельской политики и доступность участия в реализуемых программах для разных субъектов хозяйствования.

Дополнительным источником информации послужили статистические данные Рос-стата и Министерства сельского хозяйства России о состоянии агропродовольственного комплекса Российской Федерации, а также законодательные акты и постановления, обеспечивающие проведение реформирования сельского хозяйства и земельной реформы.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ:

1) Теоретико-методологические основы исследования сельской многоукладное™ и авторская концепция становления и трансформации сельских хозяйственных укладов в России в период социально экономических преобразований (1991-2011 гг.) в рамках социологического дискурса.

2) Методика социологического исследования сельских хозяйственных укладов на локальном уровне на основе анализа практик экономической деятельности субъектов хозяйствования, связанных со спецификацией прав собственности, способами получения доступа к производственным ресурсам, условиями найма работников и методами стимулирования их труда, формами взаимодействия с субъектами других укладов и представителями сельских сообществ.

3) Результаты обобщения материалов качественных исследований: а) многоукладность и компромиссный характер взаимодействия представителей разных укладов способствуют повышению устойчивости локальных хозяйственных систем и выживаемости сельских сообществ в период реформирования аграрного сектора; б) исследование эволюции хозяйственных и социальных практик, происходящих под влиянием институциональных и экономических изменений, позволяет выделять этапы становления и трансформации разных укладов, их развития или деградаций в отдельных локальных системах; в) социальную укорененность и неформальные связи субъектов хозяйственной деятельности между собой, а также с представителями органов местного самоуправления следует рассматривать как институциональную основу самоорганизации сельских сообществ; г) важным механизмом согласования частных и защиты общих интересов в локальных сельских сообществах служит воспроизводство традиционных норм общежития и групповой солидарности, следование принципам «моральной экономики» и социальной ответственности сельского бизнеса.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА полученных результатов состоит в следующем:

1. Разработана авторская концепция сельских хозяйственных укладов в контексте структурно-деятельностного и институционального подходов: а) с позиции структурно-деятельностного подхода сельский хозяйственный уклад -это устойчивая совокупность хозяйственных практик, которые определяются доминирующими целями (субстантивного или формального характера) и организационными формами (корпоративными или семейно-индивидуальными) экономической деятельности субъектов, действующими правилами распределения базовых ресурсов (труд, земля, капитал) и сложившимися формами взаимодействия с сельскими сообществами. б) сельский хозяйственный уклад как институт - это правила и нормы хозяйствования, конституирующие хозяйственную деятельность различных акторов в соответствии с их доминирующими целями, спецификацией прав собственности на средства производства, производственно-технологической моделью, системой трудовых отношений, механизмами взаимодействия с субъектами других укладов и сельских сообществ.

2. В соответствии с предложенными типообразующими признаками (организационные формы и доминирующие цели хозяйствования) выделены четыре типа сельских хозяйственных укладов: корпоративно-патерналистский, корпоративно-предпринимательский, семейно-потребительский и семейно-предпринимательский.

3. Осуществлена эмпирическая идентификация сельских хозяйственных укладов на уровне сельских поселений, которые рассматриваются как локальные хозяйственные системы. Уклад может существовать в рамках отношений, в которые включены, с одной стороны, «хозяйствующие субъекты» (юридические лица и индивидуальные предприниматели - независимо от их организационно-правовых форм) и, с другой стороны, индивиды, выполняющие разные хозяйственные роли в рамках предприятий, организаций или самостоятельно. При этом один и тот же индивид может играть разные роли в разных укладах.

10 результатов трансформации корпоративно-патерналистского уклада (спецификация прав собственности, формализация трудовых отношений, модернизация технико-технологической базы) стало формирование корпоративно-предпринимательского уклада. Показана ведущая роль земельных отношений в изменении сельских хозяйственных укладов и формировании специфических для каждой локальной системы механизмов согласования интересов субъектов хозяйствования.

5. Показано, что существенное значение для обеспечения устойчивости локальных систем имеет соотношение укладов и интересов субъектов хозяйствования. В этой связи обосновано деление укладов на доминирующие (базовые) и дополняющие. Устойчивость локальной хозяйственной системы, в которой преобладает корпоративно-патерналистский уклад, обеспечивается его взаимодействием с натурально-потребительским и семейно-предпринимательским укладами, компенсирующим нехватку ресурсов и возможностей для получения доходов населения. В локальной хозяйственной системе, где лидирующую роль играет корпоративно-предпринимательский уклад, потребность в дополняющих укладах возникает вследствие масштабного сокращения спроса на труд в высокотехнологичных производствах и появлении особых ниш и сфер деятельности, нерентабельных с точки зрения крупного производства.

Научно-практическое значение работы. Результаты, полученные автором в диссертационном исследования, могут быть использованы при разработке программ развития сельских территорий, для обоснования и корректировки мер диверсификации сельской экономики и развития предпринимательства, а также при разработке программ и чтении учебных курсов по экономической социологии, социологии села.

Апробация и практическое использование результатов работы. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в двух монографиях (в соавторстве, собственный вклад диссертанта в данных публикациях составил 24 п.л.) и 48 научных статей объемом свыше 40 п.л. Среди опубликованных работ по тематике диссертационного исследования имеются 9 статей в журналах, рекомендованных ВАК, в том числе 6 статей в соавторстве (суммарный личный вклад диссертанта 6,7 п.л.).

Результаты исследования докладывались и представлялись автором на отечественных и зарубежных научных мероприятиях (международных, всероссийских и региональ

11 ных конференциях, социологических конгрессах и др.), в числе которых: международная конференция «Экономическая социология на пороге третьего тысячелетия» (Москва, 2000); международный симпозиум «Кто и куда стремится вести Россию?. Акторы макро-мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса» (Москва, 2001); российско-французский семинар «Социальные сети в России» (Париж, Франция, 2002); международный семинар «Сообщества и приватизация» (Москва, 2003); III Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество: пути взаимодействия» (Москва, 2008); международная научно-практическая конференция «Сельское хозяйство в современной экономике: новая роль, факторы роста, риски» (Москва, 2009); международная конференция «Россия многоукладная: многообразие форм жизнедеятельности и самоорганизации российского населения» (Москва, 2009); международный симпозиум «Пути России. Будущее как культура: прогнозы, репрезентации, сценарии» (Москва, 2010); международная научная конференция «Инновационные и социально-экологические перспективы сельских сообществ» (с. Угоры, Костромская обл., 2010); международная научно-практическая конференция «Рыночная интеграция в агропродовольственном секторе: тенденции, проблемы, государственное регулирование» (Москва, 2010); X Конференция Европейской Социологической Ассоциации на тему «Социальные отношения в турбулентное время» (Женева, Швейцария, 2011); международная конференция «Земельная аккумуляция в бывшем Советском Союзе и за его пределами: глобальные инвесторы и локальные сообщества» (Москва, 2011); международная научно-практическая конференция «Глобализация и аграрная экономика: тенденции, возможные стратегии и риски» (Москва, 2011); международный симпозиум «Пути России. Новые языки социального описания» (Москва, 2012); IV Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие» (Уфа, 2012).

Результаты исследования были апробированы при разработке «Стратегии социально-экономического развития Новосибирской области до 2025 года» (2006-2007) и концепции целевой программы Новосибирской области «Повышение эффективности сельской экономики и создание условий для сохранения сельского образа жизни» (2008).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансформация хозяйственных укладов в российском селе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате решения задач, поставленных в рамках настоящего диссертационного исследовании, были получены следующие результаты и основные выводы.

1. Дано теоретико-методологическое обоснование экономсоциологического подхода к изучению многоукладных хозяйственных систем, представлена авторская концепция исследования сельских хозяйственных укладов и ее верификации на уровне локальных сообществ, обоснована правомерность использования методологии качественной социологии.

2. Предложены классификационные признаки и критерии выделения разных сельских хозяйственных укладов. Показано, что методологически понятие уклада можно рассматривать как особый институциональный конструкт, позволяющий дифференцировать акторов -субъектов хозяйствования по признакам, наиболее существенным с точки зрения мотивации их экономического поведения, преобладающим экономическим и социальным практикам.

Концептуальная разработка категории «сельский хозяйственный уклад» и выполненная классификация на основе доминирующих целей и форм хозяйствования позволили сконструировать основные виды хозяйственных укладов - корпоративно-патерналистский и корпоративно-предпринимательский уклады, семейно-потребительский и семейно-предпринимательский уклады. С помощью выделенных критериев при описании реальных практик хозяйственной деятельности различных субъектов на базе качественного эмпирического материала были идентифицированы характерные признаки сконструированных типов.

Вычленение специфических признаков выделенных укладов осуществлялось на основе анализа реальных практик сельских жителей, охватывающих способы получения работы и отношения работника с работодателем на разных типах предприятий, способы стимулирования труда и модернизации технической базы, мотивы занятости и самозанятости (предпринимательства) разных категорий жителей села, способы ведения семейного хозяйства и привлечения ресурсов, механизмы согласования интересов землевладельцев и землепользователей, методы конкурентной борьбы за землю, формы самоорганизации сельских сообществ и социальной ответственности сельского бизнеса.

3. В работе были представлены интерпретация замысла и характеристика социально-экономических последствий институциональных преобразований, связанных с отменой

177 монополии государственной собственности на землю, акционированием сельскохозяйственных предприятий, созданием условий для развития частных форм хозяйствования и снижением государственной поддержки АПК. Были проанализированы параметры и эффективность аграрной государственной политики в контексте формирования и трансформации хозяйственных укладов. На обширном материале показано, что российские аграрные реформы начала 1990-х годов вместо ожидаемого роста производства и улучшения социальной сферы села привели отрасль и сельских жителей к глубочайшему кризису, последствия которого не преодолены до сих пор. Вместе с тем, сложившиеся в российских селах локальные комбинации разных хозяйственных укладов позволили отчасти смягчить последствия «реформ сверху», обеспечить источники выживания основной массе сельских жителей и создать к середине 2000-х годов условия для модернизации аграрного сектора и переформатирования всей сельской экономики.

Рассмотрено влияние новой государственной аграрной политики на развитие сельского хозяйства в 2000-е годы. В частности, проанализированы результаты мероприятий, осуществленных в рамках Приоритетного Национального Проекта «Развитие АПК». Дана оценка положительных и отрицательных моментов реализации ПНП. Проанализированы причины неудач и институциональные ограничения, которые не позволили в полной мере получить эффект ожидаемый от ПНП в аграрном секторе. Показано, что результаты были предопределены концептуальными недостатками данных программ. В том числе смешением задач экономического развития и социальной поддержки, расчетом на «усредненного» сельхозпроизводителя, игнорированием многообразия экономических и социальных практик в разных регионах страны.

4. Были выделены и проанализированы этапы трансформации многоукладной сельской экономики и соответствующих им изменений в соотношении доминирующих и поддерживающих сельских хозяйственных укладов под влиянием внешних институциональных, экономических и технологических факторов. На основании анализа трансформационных процессов сделаны выводы, касающиеся преемственности и взаимозависимости разных укладов. Так, на базе бывших колхозов и совхозов сформировался корпоративно-патерналистский и, впоследствии, быстро развивающийся сегодня корпоративно-предпринимательский уклады. Условием устойчивости существования семейно-потребительского и корпоративно-патерналистского укладов в кризисный период является формирование «симбиотических» связей, упрощающих обмен ресурсами между ними и способствующих монетизации доходов сельского населения. Деградация корпоративнопатерналистского уклада, как правило, сопровождалась компенсирующим подъемом се

178 мейно-предпринимательского уклада, в том числе за счет трансформации семейно-потребительского уклада.

Дана следующая классификация и периодизация этапов преобразований многоукладной сельской экономики: а) трансформация под влиянием «реформ сверху» (1991- 1997 гг.); б) трансформация на основе коренной реструктуризации аграрного сектора (19982005 гг.); в) трансформация как результат «точечной модернизации» (2006 и далее).

В основе предложенной периодизации лежит выделение доминирующего на данном этапе «базового уклада» (корпоративно-патерналистского или корпоративно-предпринимательского) и дополняющего его «поддерживающего» (потребительского или предпринимательского) семейного уклада. На каждом этапе сложившаяся конфигурация базовых и поддерживающих укладов выполняет специфические функции, связанные с сохранением целостности сельских сообществ и устойчивости развития локальных хозяйственных систем.

Доминирование одного уклада - будь то корпоративно-патерналистский или же корпоративно-предпринимательский - одинаково губительно с точки зрения устойчивого сельского развития. Локальная хозяйственная система, базирующаяся на корпоративно-патерналистском укладе, объективно нуждается в достраивании его натурально-потребительским и мелкотоварными (семейно-предпринимательским) укладами из-за неспособности базового уклада обеспечить приемлемый уровень жизни населения. В локальной хозяйственной системе, где лидирующую роль играет корпоративно-предпринимательский уклад, потребность в многоукладное™ возникает вследствие масштабного сокращения спроса на труд в высокотехнологичных производствах и появлении особых ниш и сфер деятельности, нерентабельных с точки зрения крупного производства.

5. Проанализированы институциональные преобразования, связанные с земельными отношениями, которые стали одним из важнейших факторов становления и трансформации двух выделенных корпоративных укладов. В частности, показано, что половинчатость и затянутость земельных реформ обеспечила живучесть «корпоративно-патерналистского» уклада и в немалой степени способствовала выживанию сельских сообществ в условиях перманентного экономического кризиса. Развитие «корпоративно-предпринимательского уклада» в свою очередь усилило необходимость легализации прав земельной собственности и мер по упорядочиванию отношений в земельной сфере.

Институт аренды земли стал источником закрепления ресурсных обменов между корпоративными (в т.ч. крупными фермерскими хозяйствами) и мелкими семейными подворьями. На «земельной» основе формируются новые модели кооперации разных производителей, благодаря которым сельские семьи, даже утратив связь с крупным сельхозпредприятием, продолжали выращивать скот и вести свое хозяйство.

6. Показано, что неформальные институты играют существенную роль в многоукладной сельской экономике. Неформальные связи между разными субъектами хозяйственной деятельности, а также с сельской администрацией способны компенсировать существующие законодательные и правоприменительные пробелы в вопросах землепользования и разрешении трудовых споров, способствуют самоуправлению и самоорганизации сельских сообществ, а также выживанию сельских поселений, оставшихся без крупного работодателя. Традиционные нормы общежития и групповой солидарности, принципы «моральной экономики» и накопленный социальный капитал могут стать залогом до-говороспособности разных субъектов и способствовать возникновению защитных механизмов интересов сельского населения, препятствующих его масштабному отчуждению от земельной собственности, привычной природной среды и сложившихся практик рекреационного природопользования.

Участие сельского бизнес-сообщества в поддержке и развитии объектов сельской инфраструктуры, проведении локальных культурных и спортивных мероприятий, адресной помощи нуждающимся группам сельчан является вынужденной практикой «социально ответственного бизнеса», массово появившейся как следствие разрушения колхозного патернализма и хронической недостаточности ресурсов муниципальных бюджетов.

7. Устойчивое развитие сельских территорий предполагает проведение специальной государственной политики, направленной на поддержку разумного баланса между разными укладами и недопущения «примитивизации» социальной и хозяйственной жизни за счет преобладания самого «сильного» в экономическом плане уклада. «Конфигурация» многоукладности и характер взаимодействия представителей разных укладов (в т.ч. правила конкуренции за базовые ресурсы) определяют траекторию развития сельского поселения и сельского социума, формируют экономические и социальные предпосылки для его устойчивости, стимулируют модернизацию или, напротив, ускоряют деградацию локальной хозяйственной системы. Чтобы достичь согласования экономических и социальных интересов разных групп, действующих на сельских территориях, важно создавать специальные механизмы, «принуждающие» к сотрудничеству самых разных производителей - и тех, кто работает в селе давно, и тех, кто начал осваивать местные ресурсы относительно недавно и имеет долгосрочные планы работы здесь.

8. Государственная политика на селе не может носить единообразный для всех территорий и субъектов характер, а одной из основных её задач должна стать поддержка отмеченных нами механизмов социальной самоорганизации посредством дифференцированных мер в отношении разных типов сельских территорий с учетом фактически сложившихся уникальных соотношений между разными хозяйственными укладами. Анализ практических аспектов формирования социально-экономической политики в отношении сельских территорий позволил сделать вывод о необходимости создания системных условий для сельского развития через единство экономических, культурных и экологических преобразований.

Рассмотренный нами опыт сельского развития в Белгородской области позволяет обнаружить особую социальную «миссию» многоукладной локальной хозяйственной системы, в которой за счет многообразия форм и специальных механизмов учета разных интересов может появиться взаимная ответственность субъектов хозяйствования за многие насущно важные стороны жизни всего сельского сообщества.

Список научной литературыФадеева, Ольга Петровна, диссертация по теме "Экономическая социология и демография"

1. Г.Х. Айрот. Крестьянство как соседство // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: «Прогресс-Академия», 1992.

2. Алексеев A.B. Адаптивные и неадаптивные трансформации российских экономических институтов: в поисках выхода из институциональной ловушки // Теория и практика становления институтов рынка в постсоветской России. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2002. С. 30-34.

3. Алпатов A.A. Земельная реформа в новой России. М.: АКДИ «Экономика и жизнь», 2005.

4. Арсюхин. Е. Дайте еды. Министр сельского хозяйства отвечает "РГ" на вопросы, заданные Счетной палатой // Российская газета. 26.11.2004.

5. Артемов В.А., Новохацкая О.В. Сельская повседневность в 1970-2000 годы: данные к анализу // Экономическое развитие России. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2006.

6. Аузан А. «Колея» российской модернизации // Общественные науки и современность. 2007. № 6.

7. Ашкеров А. Уклад общественный /статья для Философской Энциклопедии. URL: http://static.traditio.ru/ashkerov/uklad.htm (дата обращения 20.03.2010).

8. Балабанова Е.С., Бедный А.Б., Грудзинский А.О. Концентрация собственности в сельском хозяйстве путь становления эффективного предприятия // Социс. 2005. № 4. С. 69-78.

9. Барсукова С.Ю., Радаев В.В. Легенда о тендере. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Мир России. 2000. T.IX. № 4.

10. Ю.Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2004.

11. Барсукова С.Ю. Приоритетный национальный проект «Развитие АПК»: идея и реализация // Вопросы статистики. 2007. №11.

12. Беккер Г. Экономика семьи // Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.: ГУ ВШЭ, 2003. С. 381-486.

13. Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.

14. Буздалов И.Н. Сельское хозяйство и государство: проблемы нормализации взаимоотношений // Сельское хозяйство в современной экономике: новая роль, факторы роста, риски. М.: ВИАПИ им. А.А.Никонова: «Энциклопедия российских деревень», 2009.

15. Бурдье П. Практический смысл. / Отв. ред. пер. и послесл. H.A. Шматко. СПб.: Але-тейя, 2001. 562 с.

16. Буртин Ш. Второе нашествие марсиан. Почему раскулачивание и коллективизация — это не про вчера, а про сегодня //Русский репортер. №14 (243). URL: http://www.rusrep.ru/article/2012/04/ll/kuban (дата обращения 12.04.2012).

17. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

18. Вебер М. Хозяйство и общество // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. С. 59-81.

19. Великий П.П. Российское село в условиях новых вызовов // Социс. 2007. № 7.

20. Великий П.П. Неоотходничество, или лишние люди современной деревни // Социс. 2010, №9.

21. Верховин В.И. Экономическая социология. М.: ИМТ. 1998.

22. Виноград екая О.Я. Аксиоматика капитализма: где она обретается и как ей живется-можется // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки. 2011. Вып. 6. С. 258-273.

23. Виноградский В.Г. «Орудия слабых»: технология и социальная логика повседневного крестьянского существования. Саратов: Изд-во Сарат. ин-та РГТЭУ, 2009.

24. Виноградский В.Г. Включая гироскопы: социальный саморемонт малых сообществ // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки. 2011. Вып. 6. С. 274-288.

25. Виссер О. Ненадежность земельных прав, трудности семейных ферм и слабость крестьянского протеста в России // Laboratorium. 2010. № 2.

26. Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социс. 1997. № 6.

27. Волков В. О концепции практик в социальных науках // Теория практик/ В.Волков, О. Хархордин. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2008.183

28. Волков В., Хархордин О. Теория практик. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге. 2008.

29. Воронина А. Алексей Гордеев: ВТО организация лицемерная // Ведомости. 30.01.2007.

30. Гершуни Д. Экономическая социология: либеральные рынки, социальная демократия и использование времени // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. С.400-410.

31. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический Проект, 2005.

32. Гордеев А. Многоукладность наш девиз // Крестьянские ведомости. 04.04.2005.

33. Горяченко Е.Е. Территориальная общность в изменяющемся обществе / /Социальная траектория реформируемой России. Новосибирск: Наука, 1999. Гл. 23. С. 499-534.

34. Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008-2012 годы // АПК: экономика, управление. 2007. № 9.

35. Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2009 году. М.: Росреестр, ФГУП «ФКЦ «Земля»», 2010.

36. Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2010 году. М.: Росреестр, ФГУП «ФКЦ «Земля»», 2011.

37. Готлиб А. Качественное социологическое исследование: познавательные и экзистен-циональные горизонты. Самара: Универс-групп, 2004.

38. Грановеттер М. Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. С.131-158.

39. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

40. Зарубина H.H. Социология хозяйственной жизни: проблемный анализ в глобальной перспективе. М.: Логос, 2006.

41. Заславская Т.И. Вектор российских институциональных реформ // Россия, которую мы обретаем. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск: Наука, 2003. Гл. 3. С. 40-59.

42. Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М.: Дело, 2004.

43. Зырянов П. Столыпин и судьбы российской деревни // Общественные науки и современность. 1991. №4. С. 114-124.

44. Иванова Р.К. Семейный уклад и основы жизнеустройства. // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009. С.183-203.

45. Ильюшонок С.Е. Аграрные отношения в России. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2006.

46. Калугина З.И. Личное подсобное хозяйство в СССР: Социальные регуляторы и результаты развития. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1991.

47. Калугина З.И. Парадоксы аграрной реформы в России. Социологический анализ трансформационных процессов. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001.

48. Калугина З.И. Институциональные ловушки аграрных преобразований в России // Кре-стьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. Вып. 5. М., 2006. С. 252-269.

49. Калугина З.И. Инверсия сельской занятости: практика и политика // Регион: экономика и социология. 2012. № 2.

50. Калугина З.И., Фадеева О.П. "Hard luck story" брошенных деревень (социологический очерк) // Регион: экономика и социология. 2006. № 3.

51. Калугина З.И., Фадеева О.П. Российская деревня в лабиринте реформ: социологические зарисовки. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2009.

52. Капелюшников Р. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации // Экономическая социология. 2001. Том 2. № 2. URL: www.ecsoc.hse.ru (дата обращения 13.08.2002).

53. Киселев С.В. Сельская экономика. Москва: ИНФРА-М., 2007.

54. Козлов М.П. Малые формы хозяйствования в условиях реализации ПНП «Развитие АПК» // Вопросы статистики. 2007. №11.

55. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. Москва: ИФ РАН, 2000.

56. Кресникова Н.И. Приватизация земли в сфере аграрных земельных отношений // Роль инноваций в развитии агропромышленного комплекса. М.: ВИАПИ им. A.A. Никоно-ва: «Энциклопедия российских деревень», 2008. С. 313-317.

57. Крупный сельскохозяйственный бизнес в России: тенденции и проблемы развития // Отечественные записки. 2008. № 6 (45). URL: http://www.strana-oz.ru/?article=768 (дата обращения 20.02.2012).

58. Кузнецова Т.Е., Никифоров JI.B. Многообразие и структура укладов: их становление в современной России // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009а. С. 68-93.

59. Кузнецова Т.Е., Никифоров JI.B. Уклад и многоукладность: социально-экономическое содержание // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009b. С. 12-24.

60. Куракин А. Анализ понятия социально-экономического уклада // Экономическая социология (электронный журнал). 2003. Том 4, № 1. С. 81-104. URL: www.ecsoc.hse.ru (дата обращения 19.10.2004).

61. Куракин A.A. Социально-экономический уклад: генезис понятия // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009. С.39-65.

62. Левковский А.И. Третий мир в современном мире // Многоукладная аграрная экономика и российская деревня. М.: Колос, 2001.

63. Линднер П. Дифференциация продолжается: репродукционные круги богатства и бедности в сельских сообществах России // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002. С. 386-406.

64. Линднер П. Архипелаг «Колхоз» и процесс приватизации: российское сельское хозяйство на пути к мировому рынку прямые дороги и обходные пути // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки, 2011. Вып. 6. С. 122-134.

65. Межевич М.Н. Территориальная общность как объект социального планирования /В кн.: Планирование социального развития городов, вып. 2. М., 1975.

66. Методология и методика системного изучения советской деревни. Новосибирск: Наука, 1980.

67. Мирошниченко С. Закон об обороте сельхозземель нужно срочно улучшать. Этого требует практика сельхозпроизводства // Крестьянские ведомости. 06.09.2004.

68. Мосиенко Н.Л. Социально-территориальная структура пространства городской агломерации. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2010.

69. Нефедова Т. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003.

70. Нефедова Т. Географические вариации сельского хозяйства и их возможные изменения // Отечественные записки. 2004. № 1. С. 60-75.

71. Нефедова Т.Г., Пэллот Дж. Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? М.: Новое издательство, 2006.

72. Нефедова Т.Г. Российская периферия как социально-экономический феномен // Региональные исследования. 2008. № 5.

73. Нефедова Т.Г. Агропромышленный комплекс Москвы // География. М.: Издат. Дом "Первое сентября". 2011. № 3.

74. Никулин A.M. Предприятия и семьи в России: социокультурный симбиоз // Куда идет Россия? Трансформация социальной сферы и социальная политика / Под общ. ред. Т.П. Заславской. М.: Дело, 1998. С. 218-229.

75. Никулин A.M. Аграрные трансформации в исследованиях А.В.Чаянова // Социс. 2005а. № 10.

76. Никулин А. Новейшая гигантомания // Политический журнал. 2005b. № 12 (63).

77. Никулин A.M. Оханская многоукладность: взаимодействие укладов в пермских селах // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009а. С. 231-263.

78. Никулин А. Миссия крестьянства и обязанности государства // Крестьянские ведомости. 12.12.2009b.

79. Никулин A.M. Олигархоз как преемник постколхоза // Экономическая социология. 2010. Т. И. № 1. URL: http://www.ecsoc.hse.ru (датаобращения 15.02.2010).

80. Никулин А. Через общество потребления к новой солидарности. Заметки социолога // Полит.ру 05.03.2011а. URL: http://polit.ru/economy/2011/03/05/belgorod.html (дата обращения 09.04.2011).

81. Никулин A.M. Мироед и общество: досоветское наследие постсоветской повседневности // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки, 2011b. С. 349-364.

82. Никулин А. Россия на пути к асьендам и латифундиям // Русский репортер. 2012. № 14 (243). URL: http://rusrep.ru/article/2012/04/ll/nukulin (дата обращения 21.04.2012).

83. Новая ситуация в АПК России. Собирание аграрных ресурсов под эгидой Минсельхоза укрепляет эффективность отрасли // Крестьянские ведомости. 24.03.2007.

84. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.

85. Озерский С. Национальный проект реализуют по-крупному. Субсидии из федерального бюджета поделят агрохолдинги и крупные хозяйства // Коммерсантъ Ростов-на-Дону. 28.01.2006.

86. Орловская С.К. Сельский уклад: современное состояние и тенденции развития // Мно-гоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009. С. 110-123.

87. Пациорковский В.В. Сельская Россия. 1991-2001 гг. М.: Финансы и статистика, 2003.

88. Пациорковский В.В. Сельская Россия: Приоритеты развития. М.: Поколение, 2009.

89. Петриков А.В. Основные результаты мониторинга приоритетного национального проекта «Развитие АПК» // Вопросы статистики. 2007. №11.

90. Поланьи К. Саморегулирующийся рынок и фиктивные товары: труд, земля и деньги // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2. С.10-17.

91. Поланьи К. Два значения термина «экономический» // Неформальная экономика. Россия и мир. М.: Логос, 1999. С.498-504.

92. Поланьи К. Экономика как институционально оформленный процесс // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. С. 82-104.

93. Полищук JI., Борисова Е., Пересецкий А. Управление коллективной собственностью в российских городах: экономический анализ товариществ собственников жилья // Вопросы экономики. №11. 2010.

94. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства // THESIS. 1994. Вып. 6.

95. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. Т. 35. Вып.2.

96. Полтерович В.М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4.

97. Прауст Р.Э. Апология и проблематика семейного сельского хозяйства. Исторические и социально-экономические очерки. М.: ВИАПИ: «Энциклопедия российских деревень», 2008.

98. Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 года (по краткой программе) // Вопросы статистики. 2007. № 9.

99. Предприятие и рынок: динамика управления и трудовых отношений в переходный период / В.И. Кабанина (ред.). М., 1997.

100. Продукция сельского хозяйства в 2010 г. (предварительные данные) / Сайт Федеральной службы государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/cormect/rosstat/rosstatsite/rnain/enterprisc/economy (дата обращения 25.02.2011).

101. Протопопов И.В. Информационный образ аграрного сектора США // США и Канада: экономика политика - культура. 2007. № 8. С. 98-110.

102. Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций. М.: Аспект-Пресс, 1997.

103. Радаев В. Еще раз о предмете экономической социологии // Социс. 2002. № 7.

104. Радаев В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 5-16.

105. Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Изд. дом Гос. ун-та Высшей школы экономики, 2011.

106. Редфилд Р. Крестьянство как социальный тип // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: «Прогресс-Академия», 1992. С.70-71.

107. Родионова Г.А. Особенности национального проектирования сельской жизни // Социс. 2007. № 7. С. 66-72.

108. Россия в цифрах. 2009: Крат.стат.сб./Росстат М., 2009.

109. Российский статистический ежегодник. Стат.сб. /Росстат. М., 2008.

110. Роуз Р. Достижение целей в квазисовременном обществе: социальные сети в России // Общественные науки и современность. 2002. № 3. С. 23-38.

111. Рыбаков А. Битва за комбайн // Деловой вторник. 04.12.2007.

112. Рывкина Р.В. Образ жизни сельского населения: Методология, методика и результаты социально-экономических аспектов жизнедеятельности. Новосибирск: Наука. Сиб.отд-ние, 1979.

113. Сельское хозяйство, охота и охотничье хозяйство, лесоводство в России. 2011: Стат.сб./Росстат М., 2011.

114. Семенова В.В. Качественные методы в социологии // Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М.: «Добросвет». 2001. С. 387-449.

115. Серл Дж. Что такое Институт? // Вопросы экономики. 2007. № 8.

116. Серова Е. Правительство делает беспрецедентную глупость мирового масштаба. URL: http://www.opec.ru (дата обращения 24.08.2004).

117. Серова Е. В Национальном проекте «Развитие АПК» нет четкого представления о приоритетах. URL: http://www.REGNUM.ru (дата обращения 03.03.2006).

118. Серова Е.В., Шик О.В. Национальный проект «Развитие АПК»: состояние и перспективы // Национальные проекты. 2007. № 1.

119. Скотт Дж. Моральная экономика крестьянства как этика выживания // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс-Академия. 1992а. С. 202-210.

120. Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс-Академия, 1992b. С. 285-287.

121. Скотт Дж. Предисловие к российскому изданию «Благими намерениями государства» // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. Вып. 5. С. 91-93.

122. Скотт Дж. Благими намерениями государства: Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни. М.: Университетская книга, 2005.

123. Смирнов В.Д. Организационно-экономическое устройство сельского хозяйство региона: Какое оно было, какое есть и какое может быть в будущем? (на примере Новосибирской области). Новосибирск. 2006.

124. Смирнов В.Д. Анализ соответствия законодательной характеристики фермерских хозяйств их реальному состоянию // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 2011. № 12. С. 72-75.

125. Соболева И. Социальный капитал или социальный ресурс? // Экономическая наука современной России. 2006. № 3. С. 16-29.

126. Соболев A.B. Своеобразие кооперативного уклада // Многоукладность России: исторические корни, состояние и перспективы. М.: Институт экономики РАН, 2009. С. 151-174.

127. Современные концепции аграрного развития (Теоретический семинар). Обзор подготовлен Бабашкиным В.В. // Отечественная история. 1992. № 5.

128. Де Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире / Пер. с англ. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004.

129. Старк Д. Гетерархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциалистических странах // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М.: РОССПЭН, 2002. С. 47-95.

130. Сычев Н.В. Диалектика многоукладной экономики. М., 1999.

131. Тевено J1. Организованная комплексность: конвенции координации и структура экономических преобразований // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М.: РОССПЭН, 2002. С. 19-46.

132. Теннис Ф. Общность и общество // Социологический журнал. 1998. № 3-4.

133. Теннис Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. СПб.: Владимир Даль. 2002.

134. Тихонов Е. Закон об аграрных рынках не будет принят никогда // Российская газета. 22.11.2005.

135. Томпсон Э.П. Плебейская культура и моральная экономия. Статьи из английской социальной истории XYIII и XIX вв. // История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996. С. 180-198.

136. Трейвиш А.И. Город, район, страна и мир. Развитие России глазами страноведа. М.: Новый хронограф, 2009.

137. Троцук И.В. Возможности метода кейс-стади в изучении социальных проблем села // Вестник РУДН. Серия «Социология». 2007. № 4.

138. Уварова Е.В. Новые подходы к выравниванию бюджетной обеспеченности на муниципальном уровне // Исследования молодых ученых: отраслевая и региональная экономика, инновации, финансы и социология. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2011. С. 241-247.

139. Узун В.Я. Крупный и малый бизнес в сельском хозяйстве России: адаптация к рынку и эффективность. М.: «Энциклопедия российских деревень», 2004.

140. Узун В.Я., Сарайкин В.А., Гатаулина Е.А. Классификация сельскохозяйственных производителей на основе данных Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 г. М: ВИАПИ им. A.A. Никонова: ЭРД, 2010.

141. Устойчивое развитие сельских территорий: региональный аспект. Науч. тр. ВИАПИ им. А.А.Никонова/ Под общ. ред. A.B. Петрикова. Вып. 25. М.: ВИАПИ им. А.А.Никонова: ЭРД, 2009.

142. Фадеева О.П. Историко-социологические исследования сельской жизни в России (1990-1995 гг. и 1995-1996 гг.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М., 1997. С. 301-315.

143. Фадеева О.П. Сибирское село: альтернативные модели адаптации // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. М., 1999а. С. 227-240.

144. Фадеева О. Межсемейная сеть: механизмы взаимоподдержки в российском селе // Неформальная экономика. Россия и мир. М.: Логос, 1999b. С.183-218.

145. Фадеева О. Методика бюджетного обследования // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002b. С.446-453.

146. Фадеева О.П. Сельский труд: симбиоз формального и неформального // Россия, которую мы обретаем. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв. ред. Т.И.Заславская, З.И.Калугина. Новосибирск: Наука, 2003. С. 222-252.

147. Фадеева О.П. Многоукладная экономика сибирского села: выбор между социальной стабильностью и экономической эффективностью // Перемены в сельской России1991-2003: оценки, подходы, методы. Петрозаводск: Изд-во КарНЦ РАН, 2005. С. 89103.

148. Фадеева О.П. Новые инвесторы в аграрной сфере // Крестьяноведение. Теория. История. Современность: Ученые записки 2005. М., 2006. Вып. 5. С. 328-351.

149. Фадеева О.П. Хозяйственные уклады в современном российском селе // Социс. 2007. № 11. С. 64-69.

150. Фадеева О.П. Земельный вопрос на селе: наступит ли «момент истины»? // Экономическая социология. 2009. Т. 10. № 5. С. 50-71. URL: http://www.ecsoc.hse.ru (дата обращения 10.04.2011).

151. Флигстин Н. Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М.: РОССПЭН, 2002. С. 139-156.

152. Фомин Д., Ханин Г. Что происходит в продовольственном комплексе // Отечественные записки. 2004. № 1. С. 272-282.

153. Франке Дж. Р. Аграрная политика Великобритании // Регион: экономика и социология. 2007. № 4. С. 207-214.

154. Хагуров A.A. Земельная реформа на Кубани: региональный срез // Социс. 2004. № 5.

155. Чаянов A.B. Крестьянское хозяйство. М., 1989.

156. Чепуренко А.Ю. Социология предпринимательства. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.

157. Шабанов B.JL Оценка последствий перераспределения земельных паев между хозяйствами разных форм собственности // Региональные агросистемы: Экономика и социология. 2009. № 1.

158. Шабанова М. О некоторых преимуществах интеграции экономического и социологического анализа институциональных изменений // Экономическая социология. 2006. Т. 7. № 4. URL: http://www.ecsoc.hse.ru (дата обращения 10.09.2006).

159. Шагайда Н.И. Особенности оборота сельскохозяйственных земель в России: институциональный анализ. М.: ВИАПИ: «Энциклопедия российских деревень», 2006.

160. Шагайда Н.И. Новые подходы к аренде участка в общей долевой собственности // Роль инноваций в развитии агропромышленного комплекса. М.: ВИАПИ: «Энциклопедия российских деревень», 2008. С. 310-312.

161. Шагайда Н. Технология земельного рейдерства // Русский репортер. № 14 (243). URL: http://rusrep.ru/article/2012/04/ll/shagaida (дата обращения 12.04.2012).

162. Шанин Т. Понятие крестьянства // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: «Прогресс-Академия». 1992. С. 8-20.

163. Шанин Т. Эксполярные экономики: политэкономия общественных обочин // Неформальная экономика. Россия и мир. М.: Логос, 1999. С. 545-554.

164. Шанин Т. Рефлексивное крестьяноведение и русское село // Рефлексивное крестья-новедение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002а. С. 9-30.

165. Шанин Т. Методология двойной рефлексивности в исследованиях современной российской деревни // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002b. С. 69-92.

166. Шевченко И.А. Развитие фермерского хозяйственного уклада: (Пути преодоления экономического кризиса): Дис. канд. экон. наук : 08.00.05 : Екатеринбург, 2002.

167. Широкалова Г.С. Социально-правовые аспекты аграрных преобразований в новой России // Социс. 2005. № 1.

168. Широнин В.М. Институты и инновации: взгляд когнитивной науки // Вопросы экономики. 2010. № 5.

169. Шмаков B.C., Нечипоренко О.В. Сибирское село в условиях реформ. Новосибирск: Параллель, 2008.

170. Шматко H.A. "Габитус" в структуре социологической теории // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Том 1. № 2.

171. Штейнберг И. Русское чудо: локальные и семейные сети взаимоподдержки и их трансформация // Неформальная экономика. Россия и мир. М.: Логос. 1999. С. 227-239.

172. Штейнберг И., Шанин Т., Ковалев Е., Левинсон А. Качественные методы. Полевые социологические исследования. Спб.: Алетейя. 2009.

173. Штейнберг И.Е. Парадигма четырех "к" в исследованиях социальных сетей поддержки// Социс. № 5. 2010.

174. Штомпка П. В фокусе внимания повседневная жизнь. Новый поворот в социологии // Социс. 2009. № 8.

175. Шюц А. Избранное: мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004.

176. Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций: Курс лекций. СПб: Интерсоцис, 2006.

177. Якутенко И. Крепкие корни: В станице Кущевской продолжаются убийства из-за земли // Лента.ру. URL: http://lenta.ru/articles/2012/02/13/kuschevka/ (дата обращения 13.02.2012).

178. Ястребинская Г.А. Таежная деревня Кобелево. История советской деревни в голосах крестьян: 1992-2002. М.: Памятники исторической мысли. 2005.

179. Fukuyama F. The Great Disruption: Human Nature and Reconstitution of Social Order. N.Y.: Free Press, 1999.

180. Portes A., Mooney M. Social Capital and Community Development // The New Economic Sociology Developments in an Emerging Field. Ed. By M.F. Guillen, R. Collins, P. England, and M. Meyer. Russell Sage Foundation. N.Y. 2003. Pp. 303-329.