автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Трилогия Эдит Уортон о "Старом Нью-Йорке" и проблема формирования национальной литературы США

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трилогия Эдит Уортон о "Старом Нью-Йорке" и проблема формирования национальной литературы США"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Тимошенко Ирина Николаевна

ТРИЛОГИЯ ЭДИТ УОРТОН О «СТАРОМ НЬЮ-ЙОРКЕ» ]/ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ США

Специальность 10. 01.03 - литература народов стран зарубежья (литература народов Европы, Америки, Австралии)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре истории зарубежных литератур филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университет«

Официальные оппоненты

Научный руководитель

- кандидат филологических наук, доцент Елена Михайловна Апенко

- доктор искусствоведения Татьяна Семеновна Юрьева

- кандидат филологических наук, доцент Ирина Васильевна Морозова

Ведущая организация

- Петрозаводский государственный университет

Защита состоится « ¿¿_ » ГРиТ<я£рЗ 2006 года в /£

в.

часов на заседании лисся

зертационного

совета К. 212. 232. 04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « » ¿¿Д2сД£2006 года_

Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат филологических наук, доцент

Общая характеристика работы

Эдит Уортон (1862-1937) - признанный классик американской литературы. Ее творческое наследие весьма обширно и многообразно. Перу этой американской писательницы принадлежат около двадцати романов, более десятка сборников рассказов, несколько томиков стихов, множество литературно-критических статей, мемуары, путевые заметки, разнообразные искусствоведческие исследования.

Несмотря на столь богатое литературное наследие Уортон, творчество писательницы долгое время после ее смерти оставалось в тени. Однако уже с 60-х годов XX века отношение американских критиков и литературоведов к творчеству писательницы стало ощутимо меняться. Именно в тот период ее сочинения начали переиздаваться, а ученые занялись их тщательным изучением. И в наши дни творчество Эдит Уортон продолжает оставаться предметом устойчивого интереса зарубежных исследователей разных школ и ориентации.

В российском литературоведении творчество Уортон практически не изучено. Ее произведениям были посвящены лишь отдельные статьи А. Н. Горбунова, Ю. Я. Лидского, А. Зверева, А. Старцева и М. П. Кизимы. Более того, сочинения Уортон не только не изучались, но и долгое время не переводились на русский язык. Знакомство российского читателя с творчеством Уортон, по сути дела, началось сравнительно недавно. В 1981 году вышла в свет книга «Избранное», куда вошли роман «Век невинности» и повесть «Итан Фром». В 1984 году в журнале «Иностранная литература» была опубликована повесть Эдит Уортон «Слишком ранний рассвет». На настоящий день ряд важных произведений писательницы все еще остаются непереведенными.

Таким образом, малоизученность творчества Уортон в отечественном литературоведении и определила выбор предмета диссертационной работы.

Материалом исследования послужили три романа, написанные Эдит Уортон в начале XX века. Это «Дом радости» (1905), «Обычай страны» (1913) и «Век невинности» (1920). Условно говоря, они составляют нечто вроде трилогии, принесшей автору славу «летописца» быта и нравов «старого Нью-Йорка». Все эти произведения связаны общей темой, пространством действия и социальной структурой изображаемого в них общества.

В свете этого представляется целесообразным сказать несколько слов о самом понятии «старый Нью-Йорк», поскольку именно представители данного социального слоя, а также их нравы, обычаи и традиции неизменно оставались основным предметом изображения в произведениях Эдит Уортон.

«Старый Нью-Йорк» или «старая» буржуазия — это довольно узкая социальная прослойка состоятельных людей Америки, являвшихся потомками негоциантов колониального времени и первых лет независимости. Их особняки располагались преимущественно вокруг Вашингтон-сквер -площади, чье название сделал нарицательным другой летописец этого мира, Генри Джеймс. Само название «старый Нью-Йорк» возникло, видимо, как противопоставление новому поколению богатых людей Америки, порожденных «грюндерством» в годы после Гражданской войны и воздвигших свои особняки на Пятой Авеню.

Цель исследования - выявление основных идейных и художественных особенностей нравоописательных романов Эдит Уортон и определение роли писательницы в становлении национальной литературы США.

Реализация этой цели вызвала необходимость постановки и решения ряда конкретных задач:

— охарактеризовать социально-политическую ситуацию, культурную жизнь и интеллектуальную атмосферу Америки конца XIX - начала XX века;

— прояснить отношение Эдит Уортон к проблеме становления национальной литературы Америки;

— определить жанровую специфику романов писательницы;

— выявить общие и отличные черты в творчестве Генри Джеймса и Эдит Уортон;

- проанализировать поэтику и нравственно-философскую проблематику романов Эдит Уортон;

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предлагается анализ работ Эдит Уортон с исследовательской позиции, ориентирующейся на выявление роли американской писательницы как автора нравоописательных романов в становлении национальной литературы США.

Актуальность исследования обусловлена тем, что романы Эдит Уортон в свете обозначенной проблемы на современном этапе мало изучены в литературоведении.

Методологическая база исследования включает комплексное использование приемов типологического и системного анализа материала, а также традиционных эмпирических методов изучения творческого пути писательницы. Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, Г. А. Успенского.

Научно-практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что основные положения и результаты исследования могут быть использованы при подготовке и чтении общих и специальных курсов по истории американской литературы XIX — XX веков.

Апробадия данной работы осуществлялась в ходе обсуждения отдельных аспектов диссертации на аспирантских семинарах кафедры истории зарубежных литератур СПбГУ, а также при обсуждении доклада, прочитанного автором на международной научной конференции в СПб (март 2003).

Структура диссертации определена целью, задачами и принятым способом исследования и состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы. Объем работы составляет 211 страниц печатного текста. К работе прилагается библиографический список из 200 наименований, в том числе 124 на английском языке.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность и научная новизна, определяются цели и задачи, рассматриваются методологические основы работы, а также анализируется ситуация, сложившаяся в зарубежном уортоноведении на современном этапе.

Первая глава - «Идейно-литературный контекст творчества Эдит Уортон» — посвящена краткой характеристике литературной ситуации, сложившейся в США после Гражданской войны, а также анализу проявившихся в новых исторических условиях особенностей самосознания американской нации,

В первом параграфе дан краткий очерк главных тенденций духовной жизни Америки конца XIX - начала XX веков, а также содержится характеристика основных художественных направлений, составивших непосредственный контекст творчества Уортон.

Период между окончанием Гражданской войны (1861-1865) и началом Первой мировой войны часто называют переломным этапом в истории развития США. Значительные изменения, произошедшие в социальной, экономической и политической жизни страны, конечно же, не могли не оказать определенного воздействия и на литературный процесс в Соединенных Штатах. Стремительный общественно-экономический прогресс, поставивший страну в один ряд с наиболее развитыми европейскими державами, вместе с тем, отчетливо выявил резкое несоответствие между идеальными предначертаниями, составлявшими теоретическую основу американской социально-политической системы и реальной общественной практикой.

Эпоха «позолоченного века», как - с оттенком презрения — охарактеризовал Марк Твен наступившее после 1865 года время коррупции,

вульгарности и диктата нуворишей, принесла в искусство, в том числе и в литературу, новое видение фундаментальных проблем общественной жизни.

Послевоенное поколение писателей, пережив горечь разочарования в отечественных мифах, в большинстве своем, отказалось от воплощения в литературе идеи реформирования американского общества, поскольку, в отличие от своих предшественников, было твердо уверено в том, что истоки общественного неблагополучия, проявившегося практически во всех сферах жизни Америки, коренились в самой природе американской демократии, в ее основополагающих принципах. Испытав на себе воздействие философии позитивизма, писатели Соединенных Штатов в конце XIX века обратились к возможно более точному описанию и тщательному исследованию новой реальности, не соответствующей идеалу, к постижению нового характера нации. Они подвергли жесточайшей критике современные экономические принципы, политические нравы, социальные установки, законы, общественное мнение и сами нравственные основы американской демократии.

Конечно, и до Гражданской войны поэты и прозаики США жестко критиковали антигуманные и социально несправедливые основы буржуазного строя Америки. Однако, как справедливо отметил Ю. В. Ковалев, исследуя заблуждения и ошибки буржуазно-демократического общества, писатели довоенной поры, основным предметом изучения которых неизменно оставалось человеческое сознание в его интеллектуальных, нравственных и эмоциональных проявлениях, полагали, что носителем и первопричиной всякого зла, в какой бы области оно не проявлялось, является личность1.

После окончания Гражданской войны в литературу было привнесено социальное измерение. Общество со всеми его недостатками стало основным объектом исследований послевоенного поколения американских писателей.

1 Ковалев Ю. В. Американский романтизм: основные параметры. II Ковалев Ю. В. От «Шпиона до «Шарлатана». СПб., 2003.-е. 37-38.

Ими же были сформулированы новые цели и задачи национального искусства. Создавать национальные произведения теперь означало изучать и изображать свою культуру и быт, экономику и политику, во всей полноте раскрывая противоречия окружающей действительности. Однако процесс формирования и становления новых приемов, методов и направлений, которые позволяли бы писателям Соединенных Штатов справляться с материалом общественной жизни, объяснять ее загадки и находить пути к разрешению ее противоречий был сложным и неоднородным.

Во второй половине XIX века новое поколение американских писателей вступило в длительную и упорную полемику с главным защитником и приверженцем старого понимания литературы и ее задач - литературной школой под характерным названием «традиция утонченности», центром которой была Новая Англия.

Так как представители этого течения определяли в значительной мере официальные литературные вкусы Америки, то писателям, не разделявшим идейной программы «традиции утонченности», приходилось вести сложную борьбу за утверждение собственных принципов, в процессе которой происходило дальнейшее развитие американской литературы, зарождение новых направлений и методов, выработка новой эстетики.

Безусловно, особая роль в этом принадлежала, так называемым, писателям-областникам. Руководствуясь идеей национальной неповторимости родной литературы, они обратились к точному и подробному описанию своих регионов. Предметом их исследования стал мир сельской Америки, существованию которого грозило наступление индустриальной эпохи. Стремясь запечатлеть действительность, которой суждено вскоре было стать историей, они обращали внимание на каждую, казалось бы, даже незначительную деталь, способную передать особенности жизни их края и людей, его населяющих.

Большое значение для развития американской национальной литературы в последней трети XIX века имела областническая литература Дальнего

Запада. В районах вновь осваиваемых земель, на так называемом фронтире, зародилась новая художественная тенденция, связанная с развитием журналистики и стихии народного творчества. Представители этого направления, опираясь на традицию устного народного рассказа с его специфическим бурлескным юмором, характерным сочетанием трагического и комического, принялись описывать народный быт, вводить фольклорные сюжеты и мотивы, использовать разговорную и диалектную речь.

В конце 80-х и в 90-е годы в литературе США появилась плеяда молодых прозаиков, которые уже открыто выступили против соблюдения в литературе пуританских норм и законов. Хэмлин Гарленд с его теорией «веритизма», Стивен Крейн и Фрэнк Норрис, в творчестве которых очевидны натуралистические тенденции, стремились преодолеть сложившиеся литературные каноны. Молодые писатели 90-х годов, решительно отвергая идейную программу «традиции утонченности», выступали за расширение предмета изображения в искусстве, за отмену запретных сюжетов и тем, за представление жизни во всей ее полноте и противоречивости.

Некоторые литературоведы называют прозаиков, чье творчество пришлось на период с окончания Гражданской войны до 1900 года писателями «переходного времени», отмечая, что судьбы многих из них отражали сложность и быстроту литературного развития США. Едва успев запечатлеть в своих творениях живой облик современной им Америки, они были вынуждены уступить дорогу писателям следующего поколения, которые, обогащенные творческим опытом предшественников, очень скоро пошли дальше в своем литературном мастерстве.

Однако не следует забывать и о том, что именно писатели «переходного времени» начали разработку новых тем и сюжетов, приемов и методов, которые впоследствии были использованы прозаиками XX века. В творчестве авторов последней трети XIX столетия отчетливо наметились те направления, по которым в дальнейшем развивалась американская литература.

Второй параграф первой главы посвящен проблеме становления независимой национальной литературы Соединенных Штатов. В связи с этим нами предпринят обзор полемики по вопросам самобытности национальной литературы США, которая велась американскими писателями на всем протяжении XIX столетия. И если «рождение американской литературы было ознаменовано попытками создания поэтической эпопеи, провозглашающей политическую и литературную независимость молодого государства, то завершение периода становления национальной литературы США отмечено стремлением американцев создать «великий американский роман»1.

Роман как жанр представлял собой богатое поле для экспериментов и исследований писателей. В силу своей специфики он открывал большие возможности для широкого изображения и углубленного анализа. В США конца XIX века именно в романах получили отражение идеи века, состояние общественного движения, нравственные принципы эпохи. В свою очередь историко-политическое и социально-экономическое развитие Соединенных Штатов способствовало появлению и развитию новых жанровых разновидностей романа: политического, экономического, социального.

Как показала В. И. Солодовник2, особое место в литературе США того времени занял нравоописательный роман, одним из ведущих признаков которого являлось стремление автора к выявлению и показу связей отдельного человеческого индивида с жизнью общества, которое составляло не абстракцию, а некую конкретно-историческую целостность. Автор нравоописательного романа изображал целую эпоху в лице отдельных ее представителей той или иной среды с ее специфической психологией, понятиями и предрассудками.

В литературе США XIX века нравоописательный жанр был широко представлен в работах таких писателей как Генри Джеймс, Эдит Уортон, Уильям Дин Хоуэллс. При существенном различии социально-философских,

1 Spencer В. Т. The Quest for Nationality. Syracuse, 1957. P. 328.

2 Солодовник В. И. Роман в США второй половины XIX века: Проблемы типологии реализма. Краснодар,

1994.

политических и эстетических взглядов этих авторов их объединяло внимание к нравам, обычаям и традициям Америки. Кроме того, руководствуясь идеей национального самосознания и самоопределения, все они стремились к единой цели: выявлению примет национального характера, этики, духовной сущности с тем, чтобы за частностями возник образ страны.

Следовательно, можно утверждать, что одним из важнейших факторов самооценки американской нации в литературе рубежа Х1Х-ХХ веков являлась нравоописательность, поскольку для страны, стремившейся к самопознанию, нравы приобретали особое значение. Также, хотелось бы отметить, что в литературе Соединенных Штатов нравоописательность была неотделима от регионализма, поскольку в условиях этнической и социальной пестроты, характерной для Америки на всем протяжении ее существования, не могло быть и речи о единстве нравов. Любой писатель, принимавшийся за исследование этого аспекта американской реальности, прежде всего, открывал миру Америку того или иного региона с присущими только ей нравами, традициями и обычаями. Однако, эти столь непохожие друг на друга портреты, выполненные, к тому же, разными художниками, давали читателю возможность составить общее впечатление о предмете изображения

Вторая глава — «Роман «Дом радости» — состоит из трех параграфов.

В первом параграфе, озаглавленном «Поиск своей темы», речь идет об общественных и личных обстоятельствах, способствовавших зарождению и замыслу романа, семантике его названия, а также причинах популярности «Дома радости» у современников автора.

Работу над романом «Дом радости» Уортон начала в сентябре 1903 года, но замысел произведения, посвященного нравам высшего света Нью-Йорка, возник еще в 1900 году. Столь длительный период времени, предшествовавший непосредственному написанию романа, был связан с сомнениями писательницы в том, возможно ли из тривиальной во всех отношениях жизни праздных людей извлечь достаточно значительное

моральное содержание, ради которого художник и предпринимает свой труд. Решение, к которому приходит писательница, заслуживает внимания. Пустая сама по себе жизнь этих «безответственных искателей удовольствия» обретает драматическую значительность, полагает Уортон, если взглянуть на то, что ими загублено, ценой чего они процветают. Обосновав сделанный ею выбор, казавшейся только на первый взгляд узкой, темы, Уортон приступает к написанию произведения под названием «Дом радости».

Стоит отметить, что выбор писательницей именно такого названия совсем не случаен. Первоначально роман назывался «Украшение на миг» (А Moment's Ornament), что привлекало внимание, прежде всего, к образу главной героини. Однако Уортон стремилась рассказать не столько о судьбе и предназначении американской женщины, сколько об обществе, которое это назначение определяет. Вероятно, по этой причине Уортон отказалась от названия «Украшение на миг» и назвала работу «Дом радости».

В начале XX века роман пользовался огромной популярностью у читателей, что, по мнению самой Уортон, объяснялось неожиданностью темы книги, поскольку высший свет Нью-Йорка, критически описанный одним из его представителей, был в новинку для читающей публики.

Во втором параграфе исследуются основные принципы изображения Эдит Уортон характерных особенностей поведения, мышления, образа жизни нью-йоркского общества и определяется отношение автора к исследуемой среде.

Сюжет романа «Дом радости» составляет история Лили Барт, двадцатидевятилетней красавицы, по праву рождения принадлежащей к фешенебельному обществу. Однажды скомпрометировав себя, она оказывается исключенной из круга «избранных» и начинает опускаться вниз по социальной лестнице. Подробно, шаг за шагом описывая «падение» Лили Барт, Уортон создает целую галерею более или менее крупных портретов, совокупность которых представляет читателю светское общество Америки.

Двигаясь вниз по социальной лестнице, Лили проходит несколько уровней, входящих в структуру денежного общества. Каждый уровень имеет своих обитателей, спутницей которых на какое-то время и становится главная героиня.

Изначально Лили Барт входит в тесный круг «избранных» — узкий и замкнутый мир «старого Нью-Йорка», находящийся на верхней ступени иерархической лестницы денежного общества. Изображая «старый Нью-Йорк» как мир, в котором люди оцениваются, прежде всего, с точки зрения их материального состояния, и в котором основой всех связей - семейных, родственных, дружеских — являются деньги, Уортон. подвергает жесткой критике мораль и нравы этой социальной прослойки, где все чувства вытеснены жаждой преуспеяния и обогащения.

Утрата нравственности вследствие безудержной погони за деньгами — это одна из центральных проблем, исследуемых автором в романе. Создавая довольно откровенные и весьма нелицеприятные портреты безнравственных представителей высшего света, которым общество позволяет безнаказанно преступать нормы морали не только потому, что они обладают солидным денежным капиталом, но и потому, что они умеют скрывать цинизм и порок под маской «благонравных» и «респектабельных» леди и джентльменов, Уортон стремится показать, как богатство может приводить к фальсификации ума, эмоций, морали, этики, всей жизни.

Протестуя против процесса бурного развития «материалистической» цивилизации Америки, писательница представляет сатирическую характеристику нравственного облика социальной верхушки США. Недовольство Уортон нравами фешенебельного общества столь велико, что даже к тем представителям «старого Нью-Йорка», которые не лишены понятия о чести и долге и для которых богатство не является единственным смыслом жизни, автор относится критически.

Так, изображая Лоренса Сэлдена, образованного, умного и начитанного человека, отличающегося, к тому же, широтой и независимостью взглядов,

писательница, тем не менее, не испытывает к нему ни малейшей симпатии. Ведь наделенный критичным умом, молодой человек не может не видеть пороков светского общества, не замечать ханжества и лицемерия, присущих почти всем представителям высшего света Нью-Йорка. Однако широта взглядов и независимость суждений, которыми обладает Сэлден, никак не проявляют себя в реальной жизни, где он предстает всего лишь как типичный представитель своего класса, ограниченный рамками социальных норм и условностей. Безучастно наблюдая за событиями, происходящими в обществе, Сэлден не способен на решительные и самостоятельные поступки. Поведение молодого человека почти всегда определяется законами его круга.

По мнению Уортон, именно подобные бездействие и нерешительность, свойственные многим представителям «старого» Нью-Йорка, стали причиной проникновения в этот элитарный круг вульгарных нуворишей, что в конечном итоге приведет к слиянию этих двух формаций в единое целое.

Однако на момент написания романа различия между «старой» буржуазией и нуворишами все еще существовали. И поэтому Эдит Уортон, переместив главную героиню из круга «избранных» сначала на «окраину» общественного полотна, а затем на его «изнаночную» сторону, продолжила исследование денежного общества Америки.

«Старый Нью-Йорк» с его четко организованной социальной структурой, несомненно, выигрывает на фоне беспорядочной жизни нуворишей. Кроме того, представители «старой» буржуазии, в отличие от вульгарных парвеню, не лишены хорошего вкуса и манер. На этом, утверждает писательница, различия заканчиваются. Ведь отказавшись от прежних представлений о нравственности, «старая» буржуазия утрачивает, по мнению Уортон, право на элитарность и исключительность и уподобляется безнравственным, нуворишам, исповедующим культ денег, которые для этих людей «символизируют все».

В третьем параграфе особое внимание уделяется исследованию характера главной героини романа Лили Барт. В изображении Уортон она предстает как личность сложная и противоречивая.

Рано лишившись родителей и не имея достаточно средств, чтобы жить так, как того требуют обычаи ее окружения, Лили Барт вынуждена самостоятельно заниматься устройством собственной судьбы. Она четко осознает, что для достижения успеха в высшем свете ей необходим брак с богатым и влиятельным человеком. И Лили, в совершенстве освоив науку обольщения, завоевания и покорения мужчин, превращается в охотницу за богатым мужем.

Воспитанная в соответствии с нормами и законами фешенебельного общества, героиня рассматривает любого претендента, прежде всего, с точки зрения его материального состояния и положения в обществе. Подобная расчетливость базируется на убеждении в том, что брак - это сделка, где женщина выступает в качестве товара, который необходимо продать по самой высокой цене.

У наделенной красотой и изысканным вкусом молодой девушки множество богатых и респектабельных претендентов на роль будущего супруга, однако, очаровывая и обольщая мужчин, Лили не решается сделать последний шаг. Как правило, она намечает «жертву», успешно «заманивает ее в сети», но в самый последний момент все разрушает. Подчиняясь законам общества, Лили пытается искать «подходящего» партнера, но все ее попытки заканчиваются неудачей, потому что «в глубине души она презирает то, к чему стремится»1.

Влияние среды и воспитание, полученное героиней в детстве, способствовали формированию и развитию в ее характере качеств, присущих всему фешенебельному обществу. Как и любой другой представитель высшего света, Лили Барт — расчетлива, эгоистична, чрезвычайно зависима от роскоши, богатства и комфорта. Но вместе с тем, все эти качества

1 Wharton Е. N. The House of Mirth. //Wharton E. N. Novels. N. Y., 1985. P. 197.

парадоксальным образом сосуществуют с нравственностью, которой Уортон наделяет свою героиню. Нравственность Лили Барт, по всей видимости, базируется не на социальных, а на индивидуальных этических склонностях героини. По своей сути, эта индивидуальная нравственность чужда фешенебельному Нью-Йорку с его буржуазным сознанием, о чем свидетельствует трагическая гибель героини.

Таким образом, Лили Барт является не только порождением, но и жертвой «легкомысленного» общества. Именно поэтому Эдит Уортон, изображая Лили Барт как истинную дочь фешенебельного Нью-Йорка, постоянно пытается объяснить недостатки героини, от природы доброй и благородной девушки, прежде всего, воспитанием и влиянием среды.

И виновником смерти Лили Барт писательница, безусловно, считает равнодушное и безразличное общество, которое совершенно не интересуется судьбой тех, кто не имеет денег, власти или какой-либо иной ценности.

Третья глава - «Роман Обычай радости» - состоит из двух параграфов.

В первом параграфе в центре внимания оказывается образ главной героини романа - Ундины Спрэгт, представляющей в книге класс богатых людей новой формации.

Как и героиня «Дома радости», Ундина Спрэгт становится своеобразным проводником по различным слоям фешенебельного общества. Однако в отличие от Лили Барт, неспособной хотя бы один раз «выгодно» выйти замуж и вынужденной двигаться вниз по социальной лестнице, Ундина Спрэгг, заключая и расторгая многочисленные браки, упорно и настойчиво продвигается наверх. Подобный карьерный рост представительницы «новой» буржуазии весьма символичен. Ведь за те восемь лет, что прошли с момента написания «Дома радости», нувориши значительно потеснили представителей «старой» буржуазии. И если в «Доме радости» богачи новой формации существовали где-то на окраине социального полотна или же на его «изнаночной стороне», то в романе «Обычай страны» они уже прочно обосновались в самом центре.

Характеризуя Ундину, а следовательно и всех нуворишей в целом, как необразованных и ограниченных людей, лишенных не только хороших манер, но и каких бы то ни было нравственных принципов, Уортон особо выделяет присущую им способность к имитации. Взяв за образец традиции и обычаи предшественников, «новая» буржуазия подражает им, старательно воспроизводя и копируя стиль поведения, манеры, образ жизни. Стремясь добиться внешнего сходства, они не думают о тех духовных ценностях и культурном наследии, которые играли важную роль в жизни «старой» буржуазии Америки. Возможно поэтому, создаваемые ими «копии» часто оказывались довольно уродливыми.

Так, вульгарность и полное отсутствие вкуса, присущие практически всем представителям «материалистического» поколения, являются, по мнению Уортон, внешним проявлением их внутренней пустоты и бездуховности. Чрезмерная роскошь, которой окружают себя нувориши, призвана демонстрировать богатство ее владельцев. Не случайно Уортон уделяет особое внимание описанию комнат в отеле, где проживает семья Спрэгг.

Сам образ отеля, где одни постояльцы незаметно сменяются другими, символизирует отсутствие у нуворишей всяческих нравов, традиций и обычаев — тех необходимых, по мнению Уортон, факторов, которые наполняют смыслом существование любой общественной системы и способствуют ее духовному развитию.

Не имея четко структурированной системы ценностей, которой обладала «старая» буржуазия Америки, нувориши испытывают огромные сложности в определении тех вещей, которые являются для них наиболее важными и значимыми, о чем свидетельствуют постоянные метания героини от одной цели к другой и чувство неудовлетворенности, которое она испытывает каждый раз, как только добивается своего.

Ундина обладает и еще одним свойством, вызывающим у Уортон наибольшее презрение и негодование. Жестокость и черствость, безжалостность и холодная решимость убрать с дороги любого, кто

препятствует достижению цели - все это характерные черты героини, не способной даже задуматься над этическим смыслом своих действий. Жертвами лицемерия, амбициозности и алчности Ундины становятся не только незнакомые, но и самые близкие ей люди: родители, маленький сын, многочисленные мужья.

В изображении Уортон главная героиня, чей образ по мере повествования превращается в символ «материалистического прогресса», постепенно утрачивает человеческий облик и напоминает скорее бесчувственную и бездушную машину, слепо стремящуюся к достижению поставленной перед ней задачи.

Во втором параграфе анализируется социальное пространство романа, представленное находящимся на грани исчезновения обществом «старого Нью-Йорка», идущей ей на смену «новой» буржуазией, и, наконец, высшим светом Франции.

Проведенное исследование позволяет говорить о значительных переменах во взглядах Уортон на традиции, обычаи и нравы «старой» буржуазии. Наблюдая за нравственной эволюцией американского общества, выражаемой в фетишизации материальных ценностей, вызревании культа денег, прагматическом отрицании идеи долга и ответственности, Уортон, видимо осознала, что нравы и традиции ее собственного класса, какими бы плохими они ей раннее не казались, все же были гораздо лучше тех, что пришли им на смену. И в итоге, она создает образ Ральфа Марвелла -умного, благородного, порядочного, интеллигентного человека, олицетворяющего в романе «старый Нью-Йорк».

Наделив героя целым рядом положительных качеств, Уортон, тем не менее, не идеализирует его. Автор с иронией отмечает, что для Ральфа Марвелла «самым важным было жить как джентльмен — со спокойным презрением к труду ради заработка, со склонностью к утонченным ощущениям, с одним или двумя твердо установившимися принципами в

отношении выбора сорта вин и устаревшей порядочностью, не научившейся делать различия между личными и коммерческими отношениями»1.

Воспитанный в соответствии с законами и традициями «старого Нью-Йорка», Ральф Марвелл не может отказаться от них в пользу новых правил, которые диктует само время. Герой, несомненно, замечает происходящие в стране перемены, однако он сам не способен измениться и приспособиться к новым условиям жизни, что в результате приводит его к гибели.

Очевидно, что отношение автора к Ральфу Марвеллу, а значит и ко всему «старому Нью-Йорку», двойственно. С одной стороны, Уортон испытывает искреннюю симпатию и сострадание к герою, воплотившему в себе лучшие черты собственного класса, а с другой - писательница не скрывает возмущения, вызванного бездействием и слабостью леди и джентльменов, что приводит в итоге к торжеству вульгарного материализма.

Упрекая общество «старого Нью-Йорка» в его неспособности сохранить ценности прошлого, Уортон противопоставляет ему высший свет Франции, который, по мнению автора, обладает столь прочной системой общественных правил, норм и законов, что даже Ундине Спрэгг с ее напором и энергией не удается хоть что-то в ней изменить. И Уортон с уважением относится к нации, которая, твердо следуя по проторенным их предками путям в социальном поведении, выступает хранителем нерушимых традиций, Ведь ценности прошлого, утверждает автор, не только делают любую нацию уникальной, но и способствуют сохранению и развитию духовности, которую, как считала писательница, Америка безвозвратно утратила.

Четвертая глава, посвященная роману «Век невинности», состоит из двух параграфов.

В первом параграфе, озаглавленном «Старый Нью-Йорк» и новая авторская позиция», исследуется образ «старого Нью-Йорка» в эпоху его расцвета, а также, как и в предыдущих двух главах, анализируется

1 Wharton E. N. The Custom of the Country. // Wharton E. Novels. N. Y., 1985. P. 671

отношение автора к изображенному ею обществу, его нравам, обычаям, традициям.

Созданный автором в «Веке невинности» образ «старого Нью-Йорка» настолько целостный и объемный, что он выступает в качестве главного персонажа, обладающего реальной властью и силой. Этот респектабельный и, на первый взгляд, добропорядочный герой-буржуа изо всех сил старается выглядеть аристократом. Его снобизм, надменность, высокомерие и напыщенность не знает границ. Его отличает обостренное ощущение честности или бесчестья в деловой жизни. Он не выносит «сцен», а скандалы для него равносильны смерти. В лицемерии ему нет равных. Его жизнь подчинена условностям, состоящим из обезличенных ритуалов и отвердевших догм. Он боится всего нового и не желает никаких перемен.

В романе «Век невинности» Уортон вновь вернулась к вопросу о роли и значении тех традиций и условностей, которые на протяжении довольно долгого времени определяли жизнь людей, принадлежавших к фешенебельному обществу Америки. Как и в двух предыдущих частях трилогии о «старом Нью-Йорке», в «Веке невинности» Уортон критиковала смехотворные условности и запреты «высшего света», его боязнь перемен и нежелание ответственности, однако критические замечания и иронические насмешки автора приобрели в этом произведении несколько иную тональность. Если в «Доме радости» и «Обычае страны» общество «старого Нью-Йорка» зачастую вызывало у Уортон возмущение и даже негодование, то в «Веке невинности» писательница с любовью и нежностью рассказывала о мире своего детства и юности, с грустью вспоминая о давно ушедших временах.

Во втором параграфе четвертой главы в центре внимания оказывается образ главного героя романа, Ньюленда Арчера, который с его «инстинктивным отвращением» ко всему «неприятному», с его боязнью ответственности, а также его неутомимым стремлением жить «как принято» является типичным представителем «старого Нью-Йорка».

Герой с рождения привык разделять взгляды и убеждения общества, в котором живет. Снисходительно отмечая недостатки и слабости высшего света, молодой человек, тем не менее, неизменно соглашается с мнением большинства во всем, что касается вопросов нравственности. Он смотрит на мир глазами «старого Нью-Йорка», воспринимая и оценивая все происходящее так, как это сделал бы любой его соплеменник. Мировоззрение Арчера ни в чем не противоречит мировоззрению воспитавшего его общества. Герой находится в полной гармонии с окружающим миром и самим собой. Но для Ньюленда Арчера все меняется в тот момент, когда в «старом Нью-Йорке» появляется Эллен Оленская, сильная и независимая молодая женщина, которая оказывает на Ньюленда такое большое влияние, что ему удается, хоть и на короткое время, приподнять завесу, сотканную из условностей и предрассудков, и непредвзято посмотреть на родной город.

Герой неожиданно для себя открывает фальшь и лицемерие общества, его боязнь перемен и нежелание ответственности. Ему становится ясно, что жизнь их подчиняется старомодным и нелепым правилам, а фарисейство возведено в добродетель, обязательную для каждого.

Все больше размышляя об особенностях и характерных чертах общества, к которому принадлежит, Арчер приходит к выводу о том, что «чистота» и «невинность», свойственные «старому Нью-Йорку», — это не что иное, как вошедшее в кровь стремление изолироваться и от мира, и от собственной духовной сущности. Простодушный «старый Нью-Йорк» остается невинным не потому, что лишен искушений или возможности приобретать опыт, а потому, что всеми доступными ему средствами пытается избежать встречи со всем новым, неизведанным, непознанным.

Процесс переоценки ценностей труден и мучителен для Арчера. Герой, являясь «продуктом общественной системы», не может сразу же избавиться от тех родовых черт, которые определяют людей его круга: фальши, лицемерия, нежелания ответственности, боязни перемен и привычки

подчиняться законам его маленького мирка, которая стала чуть ли не «второй его натурой». И автор на протяжении почти всего повествования убедительно доказывает наличие у главного героя тех качеств, которые подтверждают его неоспоримую принадлежность к «старому Нью-Йорку», а, следовательно, делают почти невозможным достижение той духовной свободы, к которой так стремится Арчер.

Неспособность преодолеть страх перед могуществом «старого Нью-Йорка» и сделать тот самый решительный шаг, который вывел бы его за пределы тесного и душного мирка, а значит, в корне изменил бы и жизнь Арчера, вынуждает молодого человека отказаться от любви и счастья в пользу общественных условностей.

Ньюленд Арчер не осознает, что его противником в жестокой борьбе за духовное освобождение является вовсе не «старый Нью-Йорк», а он сам, вернее, его сознание, порабощенное теми самыми условностями, которые так раздражают Арчера. Несмотря на произошедшие в нем глубокие внутренние преобразования, благодаря которым герою удалось увидеть, насколько далека реальная жизнь со всеми ее неразрешимыми противоречиями от той искусственной упорядоченности и правильности, которые царят в «прямом как Пятая авеню» «старом Нью-Йорке», Арчер не находит в себе сил уйти из этого тесного и душного, но, вместе с тем, такого теплого и уютного, а главное, привычного, мирка в неизвестную, а потому пугающую, реальность. И он остается «пленником» «старого Нью-Йорка», но «пленником», добровольно выбравшим свою участь.

Таким образом, в центре внимания автора оказывается проблема выбора между чувством и долгом. Главный герой романа, отказываясь от любви и счастья в угоду общественным условностям, обрекает себя на безрадостное существование. Нисколько не оправдывая «бессмысленности жертвенности» героя, Уортон, тем не менее, полагает, что способность Арчера бескорыстно жертвовать личными интересами в пользу долга, общества, других людей выгодно отличает поколение Ньюленда Арчера от пришедшего ему на смену.

Именно эта способность представителей собственного класса ставить общественные интересы выше собственных, вызывает у автора искреннее уважение, побуждая вспоминать Нью-Йорк ее юности и с горечью, и с нежностью.

В пятой главе, озаглавленной «Художественное своеобразие романов Эдит Уортон», рассматриваются особенности поэтики и проблематики работ писательницы.

Немаловажным вопросом при выявлении специфики «почерка» американской романистки представляется вопрос о степени влияния европейской литературы на творчество Уортон.

Нам удалось установить, что для формирования эстетических принципов писательницы немалое значение имел опыт ее европейских предшественников, особенно художественные достижения Оноре де Бальзака. Следуя за французским романистом, Эдит Уортон рассматривала действительность в ее социально-исторической определенности как основную силу формирования и развития человеческого характера. Подобно автору «Человеческой комедии», писательница всегда исследовала личность в неразрывной связи с социально-временной сущностью действительности и с эволюцией общества.

Особое внимание в главе отводится взаимоотношениям автора с Генри Джеймсом, который оказал большое влияние на раннее творчество Уортон, а его уроки, касавшиеся техники письма, стиля, психологизма, были для начинающей писательницы просто незаменимыми. Более того, очевидная родственность задач обоих авторов, сходство тем и художественных приемов повествования еще больше сближали Джеймса и Уортон.

В процессе нашего исследования нам, однако, удалось установить, что предмет изучения Эдит Уортон существенно отличался от сферы интересов Генри Джеймса. В то время как в центр« внимания Джеймса неизменно оказывалась личность, вернее человеческое сознание, писательница больше интересовалась обществом, его нравами, обычаями и традициями. Различие в

выбранных романистами областях исследования определило использование ими несходных друг с другом художественных приемов и методов.

Кроме того, они создавали отличные друг от друга виды нравоописательного романа. Воспользовавшись концепцией В. И. Солодовник о двух разновидностях нравоописательного романа, мы утверждаем, что работы Г. Джеймса относятся к типу «нравственной одиссеи». Романы же Эдит Уортон «Дом радости» и «Обычай страны» являются «социальной одиссеей». «Век невинности», на наш взгляд, представляет собой «социально-нравственную одиссеею», в которой писательнице удалось соединить черты двух вышеописанных типов нравоописательного романа и, тем самым, сделать новый шаг в процессе формирования американского реалистического романа.

Что касается проблематики произведений романистки, то мы полагаем, что на протяжении всего творческого пути главным для писательницы оставался вопрос о роли и значимости проверенных временем традиций и ценностей прошлого. Здесь следует сказать о двойственном подходе автора к вышеназванной проблеме. Критически рассматривая принятые в ее собственном кругу условности, она все же четко осознавала необходимость их существования и считала их важнейшими факторами, воздействующими на жизнь человека в обществе.

Настаивая на необходимости сохранения традиций и обычаев, Уортон, несомненно, отошла от магистральной идеи американской культуры о необходимости их постоянного обновления. Писательнице был совершенно чужд свойственный многим представителям американской словесности пафос «сотворения мира». Традиции и опыт предшествующих поколений она оценивала гораздо выше, нежели попытки соотечественников проложить новые пути в искусстве.

Возможно, именно по этой причине мы не обнаружили в работах Уортон специфически американских черт поэтики. Писательницу не привлекали ни репортерский стиль, ни фольклорный юмор. Уортон, явно, отдавала

предпочтение проверенным временем художественным средствам, приемам и методам, которые были разработаны ее великими европейскими предшественниками в XIX веке. Вот только явления действительности, отраженные в рамках традиционной европейской поэтики, всегда оставались истинно американскими.

Таким образом, хотя творчество Эдит Уортон и оказалось необычайно созвучным европейской культуре, оно сохранило несомненное национальное своеобразие, проявившееся, прежде всего, в выбранном писательницей предмете изображения.

Однако предмет изображения романистки - это не единственное свидетельство ее близости к традициям американской литературы. Мы полагаем, что анализ работ Эдит Уортон вообще вряд ли возможен, если рассматривать творчество писательницы вне контекста регионализма.

Ведь исследуя достаточно специфическую и ограниченную область национального опыта, писательница выступала в качестве регионального автора. Но хотя трилогия о «старом Нью-Йорке» и привязана к определенной местности и определенному времени, мир в ней показан в движении, в процессе исторических перемен. Из романа в роман происходит последовательная делокализация, то есть переход от ограниченной местной точки зрения к общенациональным и общечеловеческим проблемам, при том, однако, что прослеживается связь конкретного и общего. Например, в романе «Дом радости» предмет изображения — «старый Нью-Йорк» в начале XX века — замкнут и местом, и временем. Внимание писательницы сконцентрировано исключительно на нравственной деградации соплеменников, что вызывает у нее горечь и негодование. В романе «Обычай страны» пространственный масштаб явно меняется. Нравы «старого Нью-Йорка» исследуются автором не только на фоне картины нравов нового поколения буржуазии Америки, но и в сравнении с традициями и обычаями Франции. Осознание исторических перемен, как и новый масштаб зрения, повлекли за собой переоценку ценностей, и дали Уортон возможность увидеть то, что раньше, в силу

ограниченного региональными рамками видения, оставалось для нее недоступным. И мы считаем, что отмеченное выше изменение отношения автора к «старому Нью-Йорку» в романе «Век невинности» вызвано не только чувством ностальгии по ушедшему прошлому, но и тем, что Уортон увидела мир гораздо шире и объемнее, нежели раньше. Мы полагаем, что именно в романе «Век невинности» Эдит Уортон удалось преодолеть регионалистические тенденции и стать подлинно национальным писателем.

И в этом смысле работы Эдит Уортон, действительно, являются связующим звеном между поколением Уильяма Дина Хоуэллса и Генри Джеймса и поколением Синклера Льюиса и Шервуда Андерсона. Ведь для всех без исключения вышеназванных писателей, каждый из которых по-своему, в силу своей специфики и масштаба дарования, демонстрировал совершенно различные стороны национального бытия и сознания, единым в творчестве являлся исходный принцип: многоплановый и целостный художественный мир во всей конкретности конфликтов и персонажей, специфичных для определенной среды, но, вместе с тем, обладающих большим историческим и духовным содержанием. Чуть позже этот принцип определит У. Фолкнер, заявив о том, что художник претворяет «локальное» в «универсальное».

Заключение. Итак, на основе вышеизложенного мы можем сделать вывод о том, что Эдит Уортон исследовала явления американской действительности в рамках поэтики, традиционной для европейской литературы второй половины XIX века. Однако писательница не просто широко использовала в своем творчестве художественный опыт европейской литературной школы, некоторые достижения Генри Джеймса, а также философские и научные открытия своего времени, но и подвергнув все вышеназванное некоему синтезу, она разработала собственные приемы и методы, которые позволяли ей наилучшим образом исследовать все многообразие американской действительности, раскрывать своеобразие

национального характера и затрагивать проблемы, не потерявшие актуальности и по сей день.

Мы также полагаем, что при всей своей традиционности «литературная аристократка» Америки выступила новатором в открытии мира сверхбогатой американской буржуазии для читателей Европы и США. Более того, начав творческий путь в качестве регионального автора, Эдит Уортон сумела вывести свое творчество на общенациональный уровень, внеся, тем самым, значительный вклад в становление независимой национальной американской литературы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Лисеева И. Н. Чувство и долг в повести Эдит Уортон «Итан Фром» // Вестник СПбГУ. 2002. Серия 2. Выпуск 4. (№26). - С. 100-104.

2. Лисеева И. Н. Нью-Йорк Эдит Уортон. // Материалы XXXII международной филологической конференции. СПб., 2003. - С. 6-9.

Подписано в печать<&&.$£.2006г.

Тираж 100 экз. Заказ №799 Санкт-Петербург, ООО "АБЕВЕГА", Московский пр., д. 2/6 Лицензия на полиграфическую деятельность ПДД № 69-299

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тимошенко, Ирина Николаевна

Введение 3-

Глава 1. Идейно-литературный контекст творчества Эдит Уортон

§1. Литературная ситуация в США после Гражданской войны 15

§2. Проблема национального самоопределения. 30

Нравоописательность как один из вариантов самооценки нации

Глава 2. «Дом радости»

§1. Поиск своей темы 51

§2. Нравы «старого Нью-Йорка» 56

§3. Образ главной героини 73

Глава 3. «Обычай страны»

§1. Центральный персонаж романа 88

§2. Социальное пространство романа 106

Глава 4. «Век невинности»

§1. «Старый Нью-Йорк» и новая авторская позиция 125

§2. Личность и общество 134

Глава 5. Художественное своеобразие романов Эдит Уортон 161

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Тимошенко, Ирина Николаевна

Эдит Уортон (1862-1937) - признанный классик американской литературы. Ее творческое наследие весьма обширно и многообразно. Перу этой американской писательницы принадлежат около двадцати романов, более десятка сборников рассказов, несколько томиков стихов, множество литературно-критических статей, мемуары, путевые заметки, разнообразные искусствоведческие исследования.

Несмотря на столь богатое литературное наследие Уортон, творчество писательницы долгое время после ее смерти оставалось в тени. Американский исследователь Блейк Невиус справедливо отметил, что «за исключением Уортон и, возможно, Кейбла сложно назвать кого-либо из американских прозаиков XX века, чье творчество перестало быть предметом внимания читателей и литературоведов только в связи с тем, что у общества появились новые цели и задачи»1.

Мэрилин Джонс Лайд, также отметив нестабильность читательского и литературоведческого интереса к творчеству Эдит Уортон, попыталась выявить обстоятельства, которые могли помешать правильному восприятию и оценке работ американской романистки. Во-первых, писательница по праву рождения принадлежала к довольно узкому и замкнутому кругу фешенебельного общества Нью-Йорка, и писала она, по большей части, о своей среде. Во-вторых, многие современники Уортон в своих воспоминаниях указывали на ее высокомерные, иногда даже несколько надменные, манеры великосветской дамы, что позволило Вернону Луису Паррингтону назвать Уортон «нашей литературной аристократкой». И, наконец, нельзя не упомянуть о том факте, что литературная деятельность писательницы продолжалась почти полстолетия. Ее первый рассказ увидел свет в 1891 году, когда автору исполнилось двадцать девять лет, и в 1937 - последний год жизни

1 Blake Nevius. Edith Wharton. A Study of her Fiction. Berkley and Los Angeles, 1961. P. 1.

Уортон все еще продолжала работать. За это время в США, как и во многих других странах мира, произошли значительные перемены. Молодость Эдит Уортон пришлась на эпоху «позолоченного века» - время коррупции, вульгарности и диктата нуворишей. Затем наступил XX век с его новыми проблемами и противоречиями. Началась и закончилась Первая мировая война. В 1929 году разразился экономический кризис, за которым последовала длительная депрессия. Столь стремительно сменявшие друг друга события находили свое яркое воплощение в произведениях молодых американских прозаиков, которые являлись бесстрашными открывателями нового, создателями своей оригинальной литературной традиции. Творчество Эдит Уортон, посвященное исследованию повседневной жизни фешенебельного нью-йоркского общества и его «частных нравов», было отодвинуто на второй план свершениями новой плеяды писателей двадцатых и тридцатых годов.

За узость творческих горизонтов, снобизм и казавшуюся некоторым ученым неактуальность исследуемого автором материала писательницу начали упрекать еще при жизни. Так, в 1921 году В. JI. Паррингтон написал статью, в которой разбирал роман Э. Уортон «Век невинности». Назвав произведение «исторической сатирой, отмеченной безукоризненным мастерством» и указав на ряд других достоинств романа, критик, тем не менее, обвинил автора в том, что она, не обращая внимания на происходящее в стране, продолжала заниматься «скучным и незначительным материалом», изображая «никому неинтересных людей с их мелкими страстями и куцыми мыслями»1.

По мнению В. Л. Паррингтона, Уортон могла бы стать автором чуть ли не американской «Человеческой комедии», а в результате написала лишь скромный эскиз к картине, которую, возможно, еще создаст другой художник.

1 Цит. по: Зверев А. Эдит Уортон. И Уортон Э. Избранное. Л., 1981. С. 14.

В 1938 году, после выхода в свет романа Эдит Уортон «Пиратки», опубликованного посмертно, к анализу данного произведения обратился исследователь К. Д. Ливис. Сравнив художественное мастерство американской романистки с достижениями Джейн Остен и Джордж Элиот, Ливис пришел к выводу о том, что в отличие от ее английских предшественниц, которые были «великими писательницами», «наследница Генри Джеймса» (так исследователь называл Э. Уортон) являлась лишь «замечательной романисткой»1.

На десятилетия подобные идеи стали общим мнением тех, кто писал об Уортон. И даже, несмотря на то, что в 1947 году Эдмунд Уилсон - один из ведущих литераторов и критиков Соединенных Штатов того времени -в статье «Требую справедливости к Эдит Уортон» - выступил в защиту писательницы, исследователи и ученые редко и неохотно обращались к ее творчеству.

Поворотным пунктом в восприятии критиками литературного наследия Э. Уортон можно считать публикацию в 1953 году работы Блейка Невиуса «Изучение творчества Эдит Уортон». Тщательно исследовав художественные произведения романистки и проанализировав ее литературно-эстетические принципы, Б. Невиус объявил Эдит Уортон одним из самых выдающихся авторов нравоописательных романов в Америке.

Начиная с 60-х годов XX века, отношение критиков и литературоведов к творчеству писательницы стало ощутимо меняться. Именно в тот период ее сочинения начали переиздаваться, а ученые занялись тщательным изучением ее литературного наследия. На протяжении 70-х, 80-х и 90-х годов XX столетия, а также в первые годы XXI века творчество Эдит Уортон продолжает оставаться предметом устойчивого интереса исследователей разных школ и ориентаций. В

1 Цит. по: Colquitt Clare. Bibliographic Essay: Visions and Revisions of Whaiton. IIA Historical Guide to Edith Wharton. Ed. by Carol J. Singley. Oxford Univ. Press, 2003. P. 260. настоящее время изучение литературной деятельности и жизни писательницы в Соединенных Штатах превращено, по меткому замечанию Клэр Колкуит, в хорошо-налаженную индустрию1. Количество критической литературы, посвященной исследованию жизни Уортон, а также анализу ее произведений столь велико, что какая бы то ни было систематизация работ представляется весьма непростой задачей. Однако в 1990 году были опубликованы две библиографии: «А Descriptive Bibliography» и «An Annotated Secondary Bibliography». Первая, автором которой стал Стивен Гаррисон, представляет собой хронологическую запись всех, когда-либо публиковавшихся, произведений Эдит Уортон. Вторая, составленная Кристиной Лауэр в соавторстве с Маргаритой Мюррей, на сегодняшний день является единственной библиографией, в которой представлен список критических работ по творчеству Эдит Уортон за последние 100 лет. Воспользовавшись информацией, собранной вышеназванными учеными, мы можем разделить общий корпус научных работ на несколько групп в соответствии с тематикой исследования.

Во-первых, существует давняя традиция биографий, сочетающих информацию о жизни и творческом пути писательницы с кратким анализом ее произведений. Одна из наиболее ранних работ этого плана принадлежит перу Перси Лаббока и называется «Портрет Эдит Уортон» (1948). Являясь не только современником, но и близким другом романистки, П. Лаббок, однако, мало что рассказывает о ее личной жизни. Его книга - это, скорее, не биография в общепринятом смысле этого слова, а окрашенное ностальгическими нотками воспоминание о былых днях, ушедшем в прошлое образе жизни, общих знакомых и друзьях.

Заслуживающим особого внимания кажется нам и удостоенная Пулитцеровской премии работа Ричарда Льюиса «Биография Эдит Уортон» (1975), в которой рассказ о жизни писательницы гармонично сочетается с кратким обзором ее произведений.

1 Colquitt Clare. Op. cit. P. 257.

Довольно интересна и содержащая более 300 иллюстраций книга Элеоноры Дуайт «Необычная жизнь Эдит Уортон» (1994). В этой работе американская исследовательница не только повествует о жизни и литературной деятельности романистки, но и уделяет огромное внимание профессиональному увлечению Уортон живописью, архитектурой, дизайном интерьеров, справедливо полагая, что интерес ее к вышеназванным видам искусства нашел свое яркое воплощение в литературных произведениях.

В исследовании творчества Эдит Уортон немаловажную роль играет и изучение ее личной переписки. В связи с этим следует отдельно упомянуть следующие сборники писем: сборник «Письма Эдит Уортон», изданный в 1988 году под редакцией Ричарда и Нэнси Льюис, а также вышедший в 1990 году под редакцией JI. Пауэре сборник «Письма Генри Джеймса и Эдит Уортон: 1900-1915».

Некоторые исследователи обращают внимание на существенную связь между философскими интересами писательницы и ее творчеством. В этом смысле наталкивающим на размышления является труд Мэрилин Джонс Лайд «Эдит Уортон: условности и мораль в творчестве романистки», опубликованный в 1959 году, а также работа Кэрол Синглей «Вопросы разума и духа», вышедшая в 1995 году. Ссылаясь на утверждение самой Эдит Уортон о том, что любая работа писателя всегда обусловлена его философской позицией, вышеназванные исследовательницы предлагают прочесть произведения романистки в контексте той философской системы, которая, по их мнению, оказала на нее огромное влияние.

Необычная творческая и личная судьба Эдит Уортон издавна привлекает внимание поборников женской темы в литературоведении. Среди работ этого плана можно выделить следующие: «Спор Эдит Уортон с Америкой» Элизабет Аммонс (1980), «Сексуальное воспитание Эдит Уортон» Глории Эрлик (1992), «Земля без мужчин: место женщиныписателя в XX веке» Сандры Гилберт и Сюзанны Губар (1988). К этой же группе относятся исследования, в которых творчество Эдит Уортон рассматривается в его соотнесенности с работами других американских писательниц. Авторы таких исследований пытаются выявить общие и отличные черты в «женском» взгляде на американскую действительность. Здесь следует упомянуть книгу Джэнит Биер «Кейт Шопен, Эдит Уортон и Шарлота Перкинс Гилман» (1997), труд Джудит Фрайер «Веселое пространство: образные структуры в произведениях Эдит Уортон и Уиллы Кэсер» (1985), а также работу Деборы Джентри «Искусство умирать: самоубийство в произведениях Кейт Шопен, Эдит Уортон и Сильвии Плат» (1998).

Еще одно направление уортоноведения - попытка определить меру влияния Генри Джеймса на творчество Эдит Уортон. Здесь, вероятно, уместно упомянуть о том, что многие литературоведы и критики склонны рассматривать произведения писательницы как слабое подобие ранних работ создателя американского психологического романа. Сама Эдит Уортон не раз признавалась в том, что «постоянное напоминание о том, что я - эхо мистера Джеймса, лишает меня чувства уверенности в собственных силах»1. Стоит отметить, что практически каждый ученый, когда-либо обращавшийся к изучению творчества романистки, рано или поздно сталкивался с вопросом: «Можно ли считать Эдит Уортон самостоятельным писателем или же она является всего лишь последовательницей и ученицей Генри Джеймса?». В этой связи уместно обратиться к работе Милишент Белл «Эдит Уортон и Генри Джеймс: история дружбы» (1965). Изучив переписку этих двух писателей, исследовательница назвала несколько обстоятельств, которые могли способствовать появлению в литературоведении мнения о том, что творчество Эдит Уортон - это копия работ Г. Джеймса.

1 Цит. по: Bradbury М. The Modern American Novel. Oxford, N. Y., 1992. P. 41.

Во-первых, как утверждает Милишент Белл, писателей сближала общность литературных убеждений. И Эдит Уортон, и Генри Джеймс писали романы нравов, изображая замкнутую общественную среду, обладавшую определенным мироощущением и жизненным укладом. Более того, по мнению исследовательницы, оба романиста противостояли чрезмерно развившимся в то время натуралистическим теориям и приемам письма, отдавая предпочтение «старомодным», по тогдашним меркам, принципам продуманной архитектоники, добротной сюжетности, стилистической отделки, психологизма и неспешного драматического нагнетания конфликтов.

Во-вторых, Эдит Уортон и Генри Джеймс были выходцами из одной социальной среды, отличались хорошими манерами и утонченным вкусом, прекрасно разбирались и высоко ценили культурное наследие Европы, и, наконец, оба предпочли навсегда покинуть Соединенные Штаты и поселиться за границей.

В-третьих, писателей связывали близкие человеческие отношения. Они познакомились в 1900 году, когда Эдит Уортон отправила Джеймсу рукопись одной из своих работ, положив начало переписке, продолжавшейся до последних лет жизни старшего мастера. За пятнадцать лет знакомства, которое переросло в дружбу, Уортон и Джеймс неоднократно встречались и много путешествовали вместе.

В итоге, Милишент Белл приходит к весьма интересному заключению. Она полагает, что, если отношения между Уортон и Джеймсом и можно считать отношениями мастера и ученика, то необходимо учитывать тот факт, что на момент знакомства писателей читательская аудитория мастера неуклонно сокращалась, а роман ученика «Дом радости» оставался бестселлером на протяжении почти тридцати лет. Таким образом, как утверждает М. Белл, талантливый подмастерье в какой-то момент превзошел своего опытного учителя. На наш взгляд, это весьма спорное утверждение, но оно может в какой-то мере считаться верным, если мы говорим о степени популярности писателей в начале XX века.

В российском литературоведении творчество Уортон остается практически неизученным. Ее произведениям были посвящены лишь отдельные статьи А. Н. Горбунова, Ю. Я. Лидского, А. Зверева, А. Старцева и М. П. Кизимы. Более того, сочинения Уортон не только не изучались, но и долгое время не переводились на русский язык. Знакомство российского читателя с творчеством Уортон, по сути дела, началось сравнительно недавно. В 1981 году вышла в свет книга «Избранное», куда вошли роман «Век невинности» и повесть «Итан Фром». В 1984 году в журнале «Иностранная литература» была опубликована повесть Эдит Уортон «Слишком ранний рассвет». На настоящий день ряд важных произведений писательницы все еще остаются непереведенными.

Таким образом, анализ изученной критической литературы показывает, что творчество Эдит Уортон совершенно закономерно вызывает интерес зарубежных читателей и исследователей, однако остается недостаточно изученным в отечественном литературоведении. Это обстоятельство и определило выбор предмета диссертационного исследования.

Учитывая тот факт, что среди огромного количества работ, посвященных самым разным аспектам творчества писательницы, удивительно мало трудов, имеющих дело с вопросом о роли Эдит Уортон как автора нравоописательных романов в становлении национальной литературы Америки, сформулированы цели и задачи нашей работы.

Целью настоящей работы является выявление основных идейных и художественных особенностей нравоописательных романов Эдит Уортон и определение роли писательницы в становлении национальной литературы США.

Реализация этой цели вызвала необходимость постановки и решения следующих задач:

- охарактеризовать социально-политическую ситуацию, культурную жизнь и интеллектуальную атмосферу Америки конца XIX - начала XX века.

- выявить взгляды Эдит Уортон на проблему становления национальной литературы Америки.

- определить жанровую специфику романов писательницы.

- выявить общие и отличные черты в творчестве Генри Джеймса и Эдит Уортон.

- проанализировать поэтику и нравственно-философскую проблематику романов Эдит Уортон.

Постановка проблемы роли и значения творчества Эдит Уортон в становлении национальной литературы США определяет актуальность и научную новизну диссертации.

Объектом исследования выступают три романа, написанные Эдит Уортон в начале XX века. Это «Дом радости» (1905), «Обычай страны» (1913) и «Век невинности» (1920). Условно говоря, они составляют нечто вроде трилогии, принесшей автору славу «летописца» быта и нравов «старого Нью-Йорка». Все эти произведения связаны общей темой, пространством и социальной структурой изображаемого в них общества.

В свете этого нам представляется целесообразным подробнее остановиться на определении термина «старый Нью-Йорк», поскольку именно представители данного социального слоя, а также их нравы, обычаи и традиции неизменно оставались основным предметом исследования Эдит Уортон.

Старый Нью-Йорк», или «старая» буржуазия, - это довольно узкая социальная прослойка состоятельных людей Америки, обитавшая в почтенных особняках на Вашингтон-сквер и являвшаяся потомками негоциантов колониального времени и первых лет независимости. Само название «старый Нью-Йорк» возникло, видимо, как противопоставление новому поколению богатых людей Америки, порожденных «грюндерством» в годы после Гражданской войны и воздвигших свои особняки на Пятой Авеню.

Для более полного понимания термина «старый Нью-Йорк» обратимся к характеристикам, предложенным некоторыми учеными. Блестящее описание миру «старой» буржуазии дал исследователь А. Зверев. «Люди, обитающие в этом мире, отличаются трезвостью ума, нелюбовью к чувствительности, обостренным ощущением честности или бесчестья, которые для них проявляются, прежде всего, в деловой жизни. Их предки «ехали в колонии не умирать во имя веры, а жить во имя банковского счета», и эта традиция непоколебима. Умеренность и терпимость провозглашены здесь золотым правилом, и нарушивших его карают исключением из клуба, а это равносильно гражданской смерти. Богатство отнюдь не признается самоцелью, однако бедность - «признак столь очевидного отсутствия вкуса, что о ней просто никогда не говорят». Не сочувствуют и либеральным затеям, хотя исправно пополняют кассу благотворительных организаций и находят разумным учреждение общества защиты животных»1.

Дополнением к вышеприведенному описанию «высшего света» Нью-Йорка может служить и высказывание исследователя Д. Мэйни: «Это всегда был мир денег, хотя говорить о них в домах «новой аристократии» считалось непростительным грехом. К тому времени (второй половине XIX века) семьи великих негоциантов голландского происхождения приобрели почти все пороки и добродетели аристократии, а свод законов чести и морали высшего сословия сделал их жизнь блестящей и гладкой на поверхности, но ужасающе пустой и инертной внутри. Природа их этики и фамильных законов была настолько сдерживающей и ограничивающей, что скандал воспринимался ими как величайшее бедствие на земле. Это

1 Зверев А. Указ. соч. С. 13. было намного хуже, чем болезнь, потеря состояния или смерть. Внешнее благополучие и стиль необходимо поддерживать любой ценой.Принцип иерархии следовало сохранять как нечто священное и неприкосновенное»1.

Немаловажным фактором в характеристике этой социальной прослойки является ее происхождение. Общеизвестно, что Соединенные Штаты, в отличие от европейских стран, не имели наследственной аристократии. Однако, не желая ни в чем отставать от Европы, Америка создала собственную аристократию - торговую, промышленную, финансовую - создала ее из тех плебеев, которым удалось пробиться наверх. В итоге, верхушка буржуазно-демократического общества, позаимствовав некоторые черты нравственного кодекса английской аристократии и ощутив собственную элитарность и отделенность от плебса, объявила себя аристократией. Но как указывает Ю. В. Ковалев, в реальности, сходство американских «леди» и «джентльменов» с английскими аристократами сводилось лишь к тому, что они могли позволить себе не работать2.

Сама Эдит Уортон неоднократно писала о том, что аристократическое происхождение «высшего света» Америки - это миф, призванный оправдать, но вместе с тем, и укрепить в глазах соотечественников то высокое положение, которое занимала довольно узкая прослойка богатых людей в социальной структуре демократичного общества США. И в автобиографии «Оглядываясь назад» (1934) Уортон развенчала миф о якобы аристократическом происхождении собственного класса. «Колониальный Нью-Йорк состоял в основном из купцов и банкиров. Моя мать всегда говорила, что «старый Нью-Йорк» составляли семьи голландского и британского происхождения, принадлежащие к среднему классу, и что только четыре или пять из них имели родословную,

1 MainiD. S. The Spirit of American Literature. New Delhi, 1988. P. 92.

2 Ковалев Ю. В. Голубоглазый Натаниэль. И Ковалев Ю. В. От «Шпиона» до «Шарлатана». СПб., 2003. С. 157 - 158. связывающую их с европейской аристократией»1. «Нью-Йорк всегда был торговым сообществом.; недостатки и достоинства его граждан были достоинствами и недостатками меркантильного среднего класса»2.

Каким же видела и как относилась Эдит Уортон к этому «меркантильному среднему классу», который, став основной темой писательницы, обрел долгую жизнь на страницах ее произведений? Ответу на этот вопрос и посвящается данная работа.

В соответствии с характером поставленных в диссертации задач в работе были использованы методы типологического и системного анализа материала, а также традиционные эмпирические методы изучения творческого пути писательницы.

Основные положения диссертации могут найти практическое применение в вузовском преподавании при разработке и чтении общих и специальных курсов по истории американской литературы XIX - XX веков.

Апробация данной работы осуществлялась в ходе обсуждения отдельных аспектов диссертации на аспирантских семинарах кафедры истории зарубежных литератур СПбГУ, а также при обсуждении доклада, прочитанного автором на международной научной конференции в СПбГУ (март 2003).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы. Объем работы составляет 211 страниц печатного текста. К работе прилагается библиографический список из 200 наименований, в том числе 124 на английском языке.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трилогия Эдит Уортон о "Старом Нью-Йорке" и проблема формирования национальной литературы США"

Заключение

Рассмотрев в основной части исследования проблематику и художественную специфику романов Эдит Уортон, мы получили возможность сделать выводы об особенностях творчества писательницы.

Итак, мы утверждаем, что Эдит Уортон принадлежала к тому поколению писателей «переходного» времени, которое, не соблюдая правил, установленных «традицией утонченности», стремилось к точному и правдивому показу действительности, не приукрашивая ее и не скрывая тех многочисленных проблем и противоречий, которые были характерны для американского общества на рубеже Х1Х-ХХ веков.

Используя принцип социального детерминизма при изображении нравов и характеров, Уортон создавала произведения, которые соответствовали духу эпохи, раскрывали ее своеобразие, содержали правдивые картины жизни общества, давали верное и яркое представление об обычаях и морали своего времени.

Мы также считаем, что Эдит Уортон, опровергая прочно закрепившееся в общественном сознании мнение о невозможности существования нравоописательного романа в литературе США, создавала произведения, в которых была представлена целая эпоха в лице отдельных представителей определенной среды с ее специфическим мировоззрением, психологией, понятиями и предрассудками.

Кроме того, мы полагаем, что Эдит Уортон является едва ли не единственной писательницей Соединенных Штатов, которой удалось запечатлеть на страницах своих книг тот узкий и замкнутый мир «старой» нью-йоркской буржуазии, который прекратил свое существование к началу XX века. Выступив в качестве «летописца, аналитика и поэта «старого Нью-Йорка»1, Эдит Уортон «заполнила своими книгами весьма

1 Зверев А. М. Эдит Уортон. // Уортон Э. Избранное. Л., 1981. С. 9. существенную лакуну в литературной истории США, крупный пробел в ее социально-типологической галерее»1.

Немаловажным представляется нам и тот факт, что Эдит Уортон одной из первых в американской литературе создала тип сильного, умного, предприимчивого бизнесмена, представлявшего новое поколение богатых людей Америки, сменившее «старую» буржуазию у руля власти.

Таким образом, наше исследование позволяет нам согласиться с высказыванием Блейка Невиуса о значимости и художественной ценности работ американской романистки. «Эдит Уортон - единственный американский писатель-романист, который на протяжении долгого времени и с немалым успехом исследовала феодальные пережитки того нью-йоркского общества, которое прекратило свое существование в начале XX века. Еще более важен факт, что, изображая закат той социальной системы, к которой принадлежала сама, она сделала все возможное., чтобы показать контраст между старой и новой культурой, высветить основные аспекты нашей социальной истории через драматический конфликт идеалов старого коммерческого и нового индустриального общества, на что не был способен никто из писателей ее эпохи. И, наконец, занимая второе место после Генри Джеймса, она - наш самый признанный автор романов нравов»2.

Что касается Генри Джеймса, вернее его влияния на творчество писательницы, то мы пришли к выводу о том, что, несмотря на большое количество сходных черт в работах этих двух романистов, Эдит Уортон все же являлась самостоятельным художником. Она, несомненно, многому научилась у старшего мастера, но в ней была очень сильна собственная творческая индивидуальность. Ведь при всем почтении к Генри Джеймсу она высказывала в его адрес довольно колкие критические замечания.

1 Старцев А. Вступительная статья к рассказу Уортон Э. «Слишком ранний рассвет». // Иностранная литература, 1984, № 12. С. 153.

2 Nevius В. Edith Wharton: A Study of her Fiction. Berkley- Los Angeles, 1961. P. 8-9.

В процессе нашего исследования нам удалось установить, что предмет изучения Эдит Уортон существенно отличался от сферы интересов Генри Джеймса. В то время как в центре внимания Джеймса неизменно оказывалась личность, вернее человеческое сознание, писательница больше интересовалась обществом, его нравами, обычаями и традициями. Различие в выбранных романистами областях исследования определило использование ими несходных друг с другом художественных приемов и методов. Кроме того, они создавали отличные друг от друга виды нравоописательного романа. Воспользовавшись концепцией В. И. Солодовник о двух разновидностях нравоописательного романа, мы утверждаем, что работы Г. Джеймса относятся к типу «нравственной одиссеи». Романы же Эдит Уортон «Дом радости» и «Обычай страны» являются «социальной одиссеей». «Век невинности», на наш взгляд, представляет собой «социально-нравственную одиссеею», в которой писательнице удалось соединить черты двух вышеописанных типов нравоописательного романа и, тем самым, создать новый, отличный от «джеймсиановского», вид романа.

Конечно, на первый взгляд может показаться, что Эдит Уортон занималась изучением манер и нравов фешенебельного общества просто оттого, что ей оставались недоступны свойственные Г. Джеймсу глубина психологического анализа и сложность нравственно-философских исканий. Однако на основе проведенного нами исследования мы можем утверждать, что нравы для Эдит Уортон не были поверхностью бытия. Для писательницы они представляли глубинные, содержательные, культурные явления и интересовали ее как система знаков, как символическая структура данной культуры, ее язык. Эдит Уортон придавала нравам большое значение, поскольку была убеждена в том, что в них находит свое выражение культура как сложная совокупность общественного образа жизни. Областью исследования романистки всегда оставались нравственные конфликты, вызванные противостоянием личности и общества, индивидуальной морали и социальных условностей.

Нам также удалось установить, что для формирования эстетических принципов Уортон немалое значение имел опыт ее европейских предшественников, особенно художественные достижения Оноре де Бальзака. Следуя за французским романистом, Эдит Уортон рассматривала действительность в ее социально-исторической определенности как основную силу формирования и развития человеческого характера. Подобно Оноре де Бальзаку, писательница всегда исследовала личность в неразрывной связи с социально-временной сущностью действительности и с эволюцией общества.

Что касается проблематики произведений романистки, то мы полагаем, что на протяжении всего творческого пути главным для писательницы оставался вопрос о роли и значимости проверенных временем традиций и ценностей прошлого. Здесь следует сказать о двойственном подходе автора к вышеназванной проблеме. Критически рассматривая принятые в ее собственном кругу условности, она все же четко осознавала необходимость их существования и считала их важнейшими факторами, воздействующими на жизнь человека в обществе.

Настаивая на необходимости сохранения традиций и обычаев, Уортон, несомненно, отошла от магистральной идеи американской культуры о необходимости их постоянного обновления. Писательнице был совершенно чужд свойственный многим представителям американской словесности пафос «сотворения мира». Традиции и опыт предшествующих поколений она оценивала гораздо выше, нежели попытки соотечественников проложить новые пути в искусстве.

Возможно, именно по этой причине мы не обнаружили в работах Уортон специфически американских черт поэтики. Писательницу не привлекали ни репортерский стиль, ни фольклорный юмор. Уортон, явно, отдавала предпочтение проверенным временем художественным средствам, приемам и методам, которые были разработаны ее великими европейскими предшественниками. Вот только явления действительности, отраженные в рамках традиционной европейской поэтики, всегда оставались истинно американскими.

Уортон, как и многие ее соотечественники, открывала для читателей Америку, представленную в ее творчестве фешенебельным обществом Нью-Йорка. Тщательно исследуя нравы, убеждения и взгляды этой социальной группы, писательница стремилась выявить характерные признаки национального характера, важнейшие черты американского мироощущения и жизненного уклада. Иными словами, она пыталась преобразовать «локальное» в «общенациональное» и выйти за рамки региональной литературы. Мы полагаем, что попытка писательницы увенчалась успехом, о чем свидетельствует роман «Век невинности». Ведь именно это произведение мы можем рассматривать как подлинно американский роман, в котором автору удалось преодолеть регионалистические тенденции и вывести свое творчество на общенациональный уровень. И в этом мы видим особую роль и значимость Эдит Уортон в процессе становления и утверждения независимой национальной литературы Соединенных Штатов Америки.

Список научной литературыТимошенко, Ирина Николаевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Художественные тексты Эдит Уортон

2. Wharton Е. N. The Age of Innocence: A novel., Introd. by R. W. B. Lewis. N. Y, 1970.-361 p.

3. Wharton E. N. A Backward Glance. An autobiography., N. Y., 1964.385 p.

4. Wharton E. N., Codrnan Ogden. The Decoration of Houses. Introd. notes by John Barringtone Bayley and William A. Coles. Repr. of 1902. N. Y., London, 1978.-204 p.

5. Wharton E. N. The Ghost Stories of Edith Wharton. 111. by Laszlo Kubinyi., N. Y., 1973.-276 p.

6. Henry James and Edith Wharton: Letters, 1900-1915. Ed. by Lyall H. Powers. N. Y., 1990.-412 p.

7. Wharton E. N. Here and Beyond: Stories., N. Y., London., 1926.325 p.

8. Wharton E. N. The House of Mirth. A novel., Ed. with an introd. by Martha Banta. Oxford, N. Y., 1994. 329 p.

9. Wharton E. N. The House of Mirth. A novel. Introd. by Morton Dauwen Zabel. N.Y., 1962.-312 p.

10. Wharton E. N. Itallian Villas and Their Gardens. 111. by pict. by Maxfield Parrish and by photos., N. Y., 1976. 270 p.

11. Wharton E. N. Madame de Treymes and Others: 4 novelettes. N. Y., 1970.-314 p.

12. Wharton E. N. Novels. Ed. by R. W. B. Lewis. N. Y., 1985. 1328 p.

13. Wharton E. N. Roman Fever and Other Stories. N. Y., 1970. 238 p.

14. Wharton E. N. Novellas and Other Writings. N. Y., 1990. 1137 p.

15. Уортон Э. Век невинности. СПб., 1993 478 с.

16. Уортон Э. Избранное. Л., 1981. 511 с.

17. Уортон Э. Слишком ранний рассвет. //Иностранная литература, 1984. №12. С. 152-185.

18. Другие художественные тексты

19. James Н. The Bostonians. Hannondsworth, 1978. 390 p.

20. James H. The Europeans. Baltimore, 1964. 174 p.

21. James H. The Golden Bowl. N. Y., 1963. 511 p.

22. James H. The Potrait of a Lady. N. Y., 1966. 560 p.

23. James H. The Princess Casamassima. Hannondsworth, 1978. 537 p.

24. James H. Washington Square. Harmondsworth, 1978. 174 p.

25. Джеймс Г. Избранные произведения в 2-х т. Л., 1979. Т. 1. 446 с. Т.2.-447 с.

26. Мелвилл Г. Белый бушлат. JL, 1973. 392 с.

27. Прекрасное пленяет навсегда. Из английской поэзии XVIII XIX веков. Сборник. /Сост. А. В. Парина, А. Г. Мурина. М., 1988. - 619 с.

28. Торо Г. Д. Уолден или жизнь в лесу. М., 1979. 455с.

29. Фолкнер У. Статьи, речи, интервью, письма. М., 1985. 488 с.

30. Общие работы по теории и истории литературы и философии

31. Американская литература: Проблемы развития методов и жанров. Сб. науч. тр. Под ред. И. В. Киреевой. Краснодар, 1990. 134 с.

32. Анастасьев Н. А. Обновление традиций: Реализм XX века в противоборстве с модернизмом. М., 1984. 350 с.

33. Бахтин М. М. Эпос и роман: Сборник. СПб., 2000. 304 с.

34. Брукс В. В. Писатель и американская жизнь. В 2-х т. М., 19671971. Т. 1 -424 е., Т.2-254 с.

35. Гайсмар М. Американские современники. Сборник. М., 1976311 с.

36. Деке П. Семь веков романа. Сб. статей. М. 1962. 482с.

37. Засурский Я. Н. Американская литература XX века. Некоторые аспекты литературного процесса. М., 1966. 440 с.

38. Затонский Д. М. Европейский реализм XIX века: Линии и лики. Киев, 1984. -279 с.

39. Злобин Р. П. По ту сторону мечты: Страницы американской литературы XX века. М., 1985. 335 с.

40. Иконников А. Н. Нью-Йорк. Л., 1980. 96 с.

41. Истоки и формирование американской национальной литературы XVII XVIII веков. Сб. науч. трудов. Под ред. Я. Н. Засурского. М., 1985. -384 с.

42. История литературы США. Под ред. Я. Н. Засурского. В 4-х т. М., 1997-2003.

43. Каули М. Дом со многими окнами. М., 1973. 327 с.

44. Ковалев Ю. В. Молодая Америка. Л., 1971. 120 с.

45. Ковалев Ю. В. От «Шпиона» до «Шарлатана». СПб., 2003. 258с.

46. Кожинов В. В. Происхождение романа. М., 1963. 439 с.

47. Конт О. Курс положительной философии. СПб., 1990. 208 с.

48. Литературная история Соединенных Штатов Америки. В 3-х т. Под ред. Р. Спиллера. Т. 3. М., 1979. 645 с.

49. Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. А. Н. Николюкина. М., 2001. 1596 с.

50. Лотман Ю. М. Избранные статьи. В 3-х т. Т. 1. Таллинн, 1992.479 с.

51. Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы. Сб. науч. тр. Под ред. Я. Н. Засурского. М., 1981. 238 с.

52. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. 318 с.

53. Морозова Т. Л. Спор о человеке в американской литературе: История и современность. М., 1990. 331 с.

54. Нарвский И. С. Очерки по истории позитивизма. М., 1960. 200с.

55. Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX веков. Проблемы жанра. Межвуз. сб. науч. тр. Под ред. Н. А. Чугуновой. Иваново, 1994. 147 с.

56. Неупокоева И. П. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., 1976. 352 с.

57. Николюкин А. Н. Американский романтизм и современность. М., 1968.-411 с.

58. Николюкин А. Н. Утраченные надежды: (Американская литература и крушение «американской мечты»), М., 1984. 64 с.

59. Паррингтон В. JL Основные течения американской мысли. Американская литература со времени ее возникновения до 1920 года. В 3-х т. М„ 1962-1963. Т. 1. 525 с. Т. 2. - 591 с. Т. 3. - 603 с.

60. Писатели США. Краткие творческие биографии. Под ред. Я. Н. Засурского. М., 1990. 623 с.

61. Писатели США о литературе. В 2-х т. М., 1982. Т. 1. - 294 с. Т. 2.-455 с.

62. Писатель и общество. Американская и английская литература XIX-XX веков. Межвуз. сб. науч. тр. Под ред. В. Н. Богословского. М., 1987.-147 с.

63. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М., 1990. 344 с.

64. Проблемы литературы США XX века. Сб. статей. Под ред. М. О. Мендельсона. М., 1970. 527 с.

65. Проблемы метода в зарубежной литературе XIX-XX веков. Сб. науч. тр. Под ред. В. Н. Богословского. М., 1984. 111 с.

66. Проблемы поэтики в зарубежной литературе XIX XX веков. Межвузов, сборник. Под ред. В. Н. Богословского. М., 1989. - 120 с.

67. Проблемы становления американской литературы. Под ред Я. Н. Засурского. М., 1981.-384 с.

68. Проблемы традиций в американской литературе. Сб. статей. Под ред. Я. Н. Засурского. М., 1980. 85 с.

69. Проблемы традиций и взаимовлияния в литературах стран Западной Европы и Америки XIX-XX веков. Межвуз. сб. науч. тр. Под ред. И. В. Киреевой. Нижний Новгород, 1993. 130 с.

70. Проблемы традиций и новаторства в англо-американской литературе XIX-XX веков. Межвуз. сб. науч. тр. М., 1985. 153 с.

71. Прозоров В.Г. Мечта и трагедия: (По страницам американской классики XIX XX веков). Петрозаводск, 1993. - 228 с.

72. Романтические традиции американской литературы XIX века и современность. Сб. статей. Под ред. Я. Н. Засурского. М., 1982. 351 с.

73. Рымарь Н. Т. Введение в историю романа. Воронеж, 1989 268 с.

74. Рымарь Н. Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990. 252 с.

75. Самохвалов Н. И. Американская литература XIX века. Очерки развития критического реализма. М., 1964 563 с.

76. Своеобразие зарубежной литературы и критики XIX-XX веков в свете современных идейных исканий. Межвуз. сб. науч. тр. Под ред. В. Н. Богословского. М., 1991. 119 с.

77. Селитрина Т. JI. Генри Джеймс и проблемы английского романа 1880 1890 года. Сверддовск, 1989.- 128 с.

78. Солодовник В. И. История литературы США: Нравственный идеал через века. Краснодар., 1997. 207 с.

79. Солодовник В. И. Роман в США второй половины XIX века: проблемы типологии реализма. Краснодар., 1994. -184 с.

80. Спенсер Г. Синтетическая философия. Киев, 1997. 506 с.

81. Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981. 375 с.

82. Тлостанова М. В. Проблема мультикультуризма и литература США конца XX века. М., 2000. 399 с.

83. Толмачев В. С. Роман США 20-х годов XX века. М., 1992. 79 с.

84. Традиции и новаторство в литературах стран Западной Европы и Америки XIX- XX веков. Межвуз. сб. науч. тр. Под ред. И. В. Киреевой. Горький, 1989. 96 с.

85. Традиция и новаторство в литературах стран Западной Европы и США. Сб. науч. тр. Под ред. А. С. Мулярчика. М., 1994. 119 с.

86. Усненский Б. А. Поэтика композиции. СПб., 2000. 352 с.

87. Эсалнек А. Я. Своеобразие романа как жанра. М., 1978. -79 с.

88. Эсалнек А. Я. Типология романа: (Теоретические и историко-литературные аспекты). М., 1991. 150 с.

89. Эстетика американского романтизма. Сб. статей. Пер. с англ. / Сост., вступит, статья и коммент. А. Н. Николюкина. М., 1977. 464 с.

90. The American Literary Tradition: 1607-1890. Сотр. by James E. Miller, jr.. Glenview, 1973. 288 p.

91. American Literature to 1900. Ed. by M. Cunliff. London, 1986. 4001. P

92. American Novel. From James Fenimor Cooper to William Faulkner. Ed. by Wallace Stegner. N. Y. London, 1965 - 236 p.

93. American Women Writers: A crit. Ref. guide from colonial times to the present. Ed. by T. Benbow. 3 Volumes. V. 3. Pfalzgraf, Detroit, 2000. 3201. P

94. The American Writer and the European Tradition. A collection of critical essays. Ed. by M. Denny and W. H. Gilman. N. Y., 1964. 192 p.

95. Americana. Encyclopedia. N. Y., 1976. V. 28.

96. Ammons E. Conflicting Stories: American Women Writers at the Turn into the Twentieth Century. N. Y. Oxford, 1991. 234 p.

97. Bald M. A. Women-novelists of the 19th century. N. Y., 1963. 300 p.

98. Berthoff W. The Ferment of Realism. American Literature, 18841919. N. Y., 1965.-330 p.

99. Bewly M. The Complex Fate: Hawthorn, Henry James and some other American Writers. With an introd. and two interpolations by F. R. Leavis. N. Y., 1967.-248 p.

100. Bewly M. The Eccentric Design. Form in the Classic American Novel. N. Y., 1959.-328 p.

101. Bewly M. Masks and Mirrors. Essays in Criticism. N. Y., 1970. 3651. P

102. Bradbury M. The Modern American Novel. Oxford, N. Y., 1992.329 p.

103. Cambridge Companion to American Realism and Naturalism: Howells to London. Ed. by Donald Pizer. Cambridge etc., 1995. 287 p.

104. Carter E. Howells and the Age of Realism. Philadelphia., N. Y., 1954.-307 p.

105. Chase R. The American Novel and its Tradition. London, 1958.266 p.

106. Cowley M. After the Genteel Tradition. American Writers, 19101930. With a pref. by Harry T. Moore. Carbondale, 1965. 200 p.

107. David D. Intellectual Women and Victorian Patriarchy. Ithaca (N. Y.), 1987.-314 p.

108. Deedy J. Literary Places: A Guided Pilgrimage; New York and New England. Kansas City, 1978. 289 p.

109. Fisher Ph. Still the New World: American Literature in a Culture of Creative Destruction. Cambridge (Mass), London, 1999. 290 p.

110. Fowler A. Kinds of Literature. Cambridge, 1982. 357 p.

111. Freedman J. Professions of Taste: Henry James, Brit. Aestheticism and Commodity Culture. Stanford. (California), 1990. 305 p.

112. Gilbert S. M., Gubar S. No Man's Land: the Place of the Woman Writer in the Twentieth Century. New Haven; London, 1988-1989. V.l: The War of the Words. 320 p., V. 2: Sexchanges. - 455 p.

113. Habegger A. Gender, Fantasy and Realism in American Literature. Columbia univ. press, 1982. 378 p.

114. Harper American Literature. Ed. by D. McQuade. N. Y. etc., 1987. -2550 p.

115. Hawthorn N. The Marble Faun or the Romance of Monte Beni. N. Y. and Scarborough, Ontario, London, 1961,- 611p.

116. Hicks G. The Great Tradition. An Interpretation of American Literature since the Civil War. N. Y., 1935. 341 p.

117. Hicks G. The Living Novel. A Symposium. N. Y., 1957. 230 p.

118. Howells W. D. Criticism and Fiction and Other Essays. N. Y., 1959. -413 p.

119. James H. The Art of Fiction and Other Essays. N. Y., 1948. 240 p.

120. James H. Hawthorne: (A Biography). Garden City (N. Y.), 1973.154 p.

121. James H. The House of Fiction. Essays on the Novel by H. James. London., 1957.-286 p.

122. James H. The Letters of Henry James. Selected and Ed. by Percy Lubbock. Vol. 1-2. N. Y„ 1920. Vol. 1- 434 p., Vol. 2 511 p.

123. Jones H. M. The Age of Energy: Varieties of American Experience, 1865-1915. N. Y., 1971.-545 p.

124. Jones H. M. The Theory of American Literature. Ithaca. N. Y., 1965. -225 p.

125. Knight G. C. The Critical Period in American Literature. Chapel Hill, 1951.-208 p.

126. Knight G. C. The New Freedom in American Literature. Lexingtone, 1961.-79 p.

127. Leavis F. R. The Great Tradition: George Eliot, Henry James, Joseph Conrad. Harmondsworth, 1987. 304 p.

128. Lubbock P. The Craft of Fiction. N. Y., 1957. 274 p.

129. Machor J. L. Pastoral Cities: Urban Ideals and the Symbolic Landscape of America. Madison, London, 1987. 272 p.

130. Maini D. S. The Spirit of American Literature. New Delhi, 1988.222 p.

131. Martin J. Harvests of Change: American Literature, 1865-1914. Englewood Cliffs. (N. Y.), 1967. 382 p.

132. Mencken H. L. H. L. Mencken's Smart Set Criticism. Selected and Ed. by Nolte W. H. Ithaca (N. Y.), 1968. 349 p.

133. Miller D. C. American Iconology New Approaches to Nineteenth Century Art and Literature. New Haven, London, 1993. 367 p.

134. Millgate M. American Social Fiction. James to Cozzens. Edinburgh -London, 1964. -218 p.

135. Minter D. L. A Cultural History of the American Novel: Henry James to William Faulkner. Cambridge etc., 1996. 266 p.

136. Morgan H. W. American Writers in Rebellion. From Mark Twain to Dreiser. N. Y. 1965. 206 c.

137. Notable American Women: 1607-1950. A Biographical Dictionary. 3-Volumes. V. 3. Cambridge, Massachusets, London, 1971. 729 p.

138. Oxford Companion to American Literature. N. Y., Oxford, 1995.456 p.

139. Perosa S. American Theories of the Novel, 1793-1903. N. Y. 1983.321 p.

140. Persons S. The Decline of American Gentility. N. Y. London., 1973. 336 p.

141. Pizer D. Realism and Naturalism in the 19th-century American Literature. With a preface by H. T. Moore. Carbondale and Ewardsville, 1967. -176 p.

142. Poirier R. A. World Elsewhere: The Place of Style in American Literature. N. Y„ 1966.-257 p.

143. The Realistic Movement in American Writing. Ed. by B. R. McElderry, jr. N. Y., 1965. 678 p.

144. Reconstructing American Literary History. Ed. by S. Bercovitch. Cambridge, 1986.-351 p.

145. Regionalism in America. Ed. by M. Jensen. Madison, 1951. — 213 p.

146. Schneider R. W. The Novelists of the Progressive Era. N. Y. -London, 1965.-290 p.

147. Schorer M. Society and Self in the Novel. N. Y., 1956. 155 p.

148. Smith H. N. Democracy and the Novel: Popular Resistance to Classic American Writers. Oxford etc., 1981. 204 p.

149. Spencer В. T. The Quest for Nationality: An American Literature Campaign. Syracuse, N. Y., 1957. 389 p.

150. Stevick Ph. The Theory of the Novel. A collection of theoretical essays on various facets of the novel., N. Y., 1967. 440 p.

151. The Theory of the American Novel. Ed with an introd. by G. Perkins. N. Y„ 1970.-475 p.

152. The Theory of the Novel. New Essays. Ed. by J. Halperin. N. Y., London, 1974. 396 p.

153. Tocqueville A. Democracy in America. Chicago etc. Encycl. Brit., 1994.-424 p.

154. Trachtenberg A. The Incorporation of America: Culture and Society in the Gilded Age. N. Y„ 1983. 261 p.

155. Transitions in American Literary History. Ed. by Clark H. H. Durham. N. C., 1953.-478 p.

156. Trilling L. The Liberal Imagination. Essays on Literature and Society. N. Y. London, 1978. 284 p.

157. Tuttleton J. W. The Novel of Manners in America. Chappel Hill, 1972.-304 p.

158. Vernon J. Money and Fiction: Literary Realism in the Nineteenth and Early Twentieth Century. Ithaca. London, 1984. 213 p.

159. Wilson Ch. P. The Labor of Words. Literary Professionalism in the Progressive Era. Athens, 1985. 293 P.

160. Wilson E. The Wound and the Bow: Seven Studies in Literature. N. Y., 1965.-242 p.

161. Ziff L. The American 1890-s. Life and Time of a Lost Generation. N. Y., 1966,- 376 p.

162. Критическая литература об Эдит Уортон208 Книги

163. Amnions Е. Edith Wharton's Argument with America. Athens, 1980. -257 p.

164. Bauer D. M. Edith Wharton's Brave Politics. Madison, 1994. 2251. P

165. Beer J. Kate Chopin, Edith Wharton and Charlotte Perkins Gilman: Studies in Short Fiction. Basingstoke; London; N. Y., 1997. 223 p.

166. Bell M. Edith Wharton and Henry James: The Story of Their Friendship. N.Y., 1965. 384 p.

167. Benstock Sh. No Gifts from Chance: A Biography of Edith Wharton. N. Y., 1994.-546 p.

168. Dwight El. Edith Wharton: An Extraordinary Life: An 111. biography., N. Y., 1994. 296 p.

169. Erlich G. C. The Sexual Education of Edith Wharton. Berkley, 1992. -210 p.

170. Fedorko K. A. Gender and the Gothic in the Fiction of Edith Wharton. Tuscaloosa, 1995. 204 p.

171. Fryer J. Felicitous Space: The Imaginative Structures of Edith Wharton and Willa Cather. Chappel Hill; London, 1986. 403 p.

172. Garrison S. Edith Wharton: A Descriptive Bibliography. Pittsburgh, 1990.-514 p.

173. Gentry D. S. The Art of Dying: Suicide in the Works of Kate Chopin, Edith Wharton and Sylvia Plath. N. Y., 1998. 297 p.

174. Goodman S. Edith Wharton's inner circle. Austin, 1994. 165 p.

175. Goodwyn J. B. Edith Wharton: Traveller in the Land of Letters. Basingstoke (Hants); London, 1990. 171 p.

176. A Historical Guide to Edith Wharton. Ed. by Carol J. Singley. Oxford univ. press, 2003. 302 p.

177. Hoeller H. Edith Wharton's Dialogue with Realism and Sentimental Fiction. Gainesville, 2000. 225 p.

178. Lauer К .0., Murray М. P. Edith Wharton: An Annotated Secondary Bibliography. N. Y., 1990. 791 p.

179. Lewis R. W. B. Edith Wharton: A Biography. N. Y. etc., 1975. 5921. P

180. Lubbock Percy. Portrait of Edith Wharton. London, 1948. 222 p.

181. Lyde M. J. Edith Wharton. Convention and morality in the Work of a Novelist. Norman, 1959. 196 p.

182. Nevius B. Edith Wharton: A Study of her Fiction. Berkley; Los Angeles, 1961.-271 p.

183. Preston C. Edith Wharton's Social Legislator. N. Y., 2000. 212 p.

184. Salmi A. Andromeda and Pegasus: Treatment of the Themes of Entrapment and Escape in Edith Wharton's Novels. Helsinki, 1991. 141 p.1. Статьи

185. Горбунов A. H. Эдит Уортон и ее трилогия о «старом Нью-Йорке». // Проблемы литературы США XX века. М., 1970. С. 257-274.

186. Зверев А. Эдит Уортон. // Уортон Э. Избранное. Л., 1981. С. 322.

187. Кизима М. П. Воздействие романтизма на художественное творчество Эдит Уортон. // Филологические науки в МГИМО. М., 2001, № 5 (20).-С. 135- 142.

188. Кизима М. П. «Дом веселья» Эдит Уортон и развитие американского реалистического романа. // Филологические науки: Сб. науч. тр. М, 2000, № 3 (18). С. 126 - 136.

189. Лидский Ю. Я. Эдит Уортон. // Лидский Ю. Я. Очерки об американских писателях XX века. Киев, 1968. С. 43 - 64.

190. Селитрина. Т. Л. Генри Джеймс и Эдит Уортон. (к проблеме традиции и новаторства). // Литературные связи и литературный процесс. Иркутск, 1992.-С. 120-127.

191. Старцев А. Вступление к рассказу Э. Уортон «Слишком ранний рассвет». // Иностранная литература, 1984, № 12. С. 152 - 154.

192. Blair A. L. Misreading The House of Mirth. 11 American Literature. Durham, 2004. Vol. 76. № 1. P. 149 - 175.

193. Campbell D. M. Edith Wharton and the "Authoresses": The Critic of Local Color in Wharton's Early Fiction. // Studies in American Fiction. Boston, 1994. Vol. 22. № 2. P. 169 - 183.

194. Hummel W. E. My "Dull Witted Enemy": Symbolic Violence and Abject Maleness in Edith Wharton's Summer. // Studies in American Fiction. Boston, 1996. Vol. 24. № 2. - P. 215 - 236.

195. MacComb D. A. New Wives for Old: Divorce and the Leisure -Class Marriage Market in Edith Wharton's The Custom of the Country. I I American Literature. Durham, 1996. Vol. 68. № 4. P. 765 - 797.

196. McManus C. Subverting Romantic Comedy: Edith Wharton's reading of Shakespeare in the House of Mirth. // Studies in Philology. Chapel Hill, 2003. Vol. 100. № . p. 87 104.

197. Moddelmog W. E. Disowning "Personality": Privacy and Subjectivity in The House of Mirth. // American Literature. Durham, 1998. Vol. 70. №2. P. 337-363.

198. Olin-Ammentorp J. "Not Precisely War Stories": Edith Wharton's Short Fiction from the Great War. // Studies in American Fiction. Boston, 1995. Vol. 23. №2. P.- 153 172.

199. Patterson M. H. Incorporating the New Woman in Wharton's The Custom of the Country. // Studies in American Fiction. Boston, 1998. Vol. 26. №2,- P. 213 -237.

200. Price К. M. and McBride Ph. "The Life Apart": Text and Contexts of Edith Wharton's Love Diary. // American Literature. Durham, 1994. Vol. 66. № 4.-P. 663-688.

201. Riegel Ch. "Anti Semitism in The House of Mirth". // Studies in American Fiction. Boston, 1992, Vol. 20. № 2. - P. 219 - 224.

202. Sassoubre Т. M. Property and Identity in The Custom of the Country. // Modern Fiction Studies. West Lafayette, 2003. Vol. 49. № 4. P. 687 -713.

203. Wegener F. "Rabid Imperialist": Edith Wharton and the Obligations of Empire in Modern American Fiction. // American Literature. Durham, 2000. Vol. 72. №4.-P. 783 -812.

204. Williams D. Threats of Correspondence: The Letters of Edith Wharton, Zona Gale and Willa Cather. // Studies in American Fiction. Boston, 1997. Vol. 25. № 2. P. 211 - 239.