автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Троице-Сергиев монастырь в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии в XIV - первой половине XV вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Троице-Сергиев монастырь в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии в XIV - первой половине XV вв."

На правах рукописи

ЛОЖКИНА НАТАЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВ МОНАСТЫРЬ В КУЛЬТУРНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВИЗАНТИИ В XIV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XV ВВ.

Специальность: 24.00.01 — теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата

культурологии

г і ноя 2013

Санкт-Петербург—2013 005539568

005539568

Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств»

Научный руководитель: Островская Елена Петровна,

доктор философских наук, профессор, ФГБУН Институт восточных рукописей РАН, зав. сектором Южной Азии

Официальные оппоненты: Светлов Роман Викторович,

доктор философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», профессор кафедры истории философии

Регинская Наталья Владимировна, кандидат культурологии, доцент, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет кино и телевидения», доцент кафедры искусствоведения

Ведущая организация: ФГБУК Российский этнографический музей

Защита состоится «17» декабря 2013 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 210.019.01 ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств» по адресу: 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., д. 2, зал совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств». Электронная версия автореферата размещена на сайте ВАК Минобрнауки РФ «17» ноября 2013 года (http://vak.ed.gov.ru/) и на сайте ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств» (http://www.spbguki.ru). Автореферат разослан «17» ноября 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Петр Николаевич Базанов

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. Процесс возрождения исторических религий народов России и в том числе православия, начавшийся в 1990-х гг., значительно стимулировал научный интерес к древнерусскому культурному наследию, к историческим процессам культурно-цивилизационного объединения народов Восточной Европы вокруг Византии. Русь вступила в эти интеграционные процессы в период подъема национально-освободительной борьбы против владычества Золотой орды, сопровождавшегося возрождением восточно-христианской культурной идентичности. В данном контексте особую значимость приобретает проблема изучения русско-византийского культурного взаимодействия, восстановленного в полном объеме в XIV— первой половине XV вв., когда началось возрождение древнерусской культуры. В социокультурной действительности Древней Руси того времени осуществлялся на новом уровне синтез отечественных и византийских традиций, обусловленный актуализацией собственного потенциала культурно-исторического развития и интенсивными контактами с византийским цивилизационным миром.

Культурологический анализ этих процессов предполагает исследование роли русских православных монастырей как форпостов взаимодействия Древней Руси и Византии. Монастыри выступали очагами просвещения, книжности и художественной культуры на Руси, активными участниками колонизации Русского севера и опорой политико-идеологической централизации русских земель вокруг Москвы. Наиболее значимая роль в данном аспекте принадлежала Троице-Сергиевому (первоначально Троицкому) монастырю, основанному Сергием Радонежским.

Сергий Радонежский вошел в историю древнерусской культуры как активный распространитель и реинтерпретатор идей, политико-идеологических и социокультурных практик синаитско-святогорского движения, сформировавшегося в монастырях Афона и способствовавшего духовному объединению стран Восточной Европы вокруг Константинополя на последнем этапе существования Византийской империи. Это движение, известное также как «исихия», «исихазм», выступало важным фактором культурной интеграции славян и греков, а его интерпретации в странах Восточной Европы послужили стимулом развития национальных культурных традиций.

Значительный научный интерес представляет взаимодействие Древней Руси и Византии в области художественной культуры, обретшее свое высшее духовно-нравственное и эстетическое выражение в творчестве Андрея Рублева, идейного последователя Сергия Радонежского и яркого представителя той социокультурной среды, которая сформировалась на базе Троице-Сергиева монастыря.

Степень научной разработанности проблемы. В трудах отечественных ученых-историков В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, С.Ф. Платонова, С.М. Соловьева, M.IT. Тихомирова, Е.Ф. Шмурло, К.В. Хвостовой были заложены основы изучения взаимодействия Древней Руси и Византии, роли русских православных монастырей и, в частности, Троице-Сергиева монастыря в этом процессе. Объемный фактический материал по этим вопросам содержится также в работах историков церкви — Макария (Булгакова), Е.Е. Голубинского, П.С. Казанского, С.Г. Рункевича, И.К. Смолича.

Письменные источники, характеризующие историко-культурное содержание русско-византийского взаимодействия в XIV — первой половине XV в. и деятельность Сергия Радонежского, Епифания Премудрого, Андрея Рублева и других выдающихся просветителей того времени, а также теоретические вопросы синтеза византийской и древнерусской традиций рассмотрены в исследованиях С.Н. Азбелева, Ф.И. Буслаева, А.Х. Востокова, A.B. Горского, Н.П. Кондакова, М.В. Левченко, Д.С. Лихачева, Е.Я. Осташенко, Г.М. Прохорова, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, A.C. Уварова, Б.А. Успенского, Л.А. Успенского, В.А. Щученко и др.

Культурно-исторический, общественно-политический, религиозный, религиозно-философский, социокультурный аспекты исихазма исследованы в трудах еп. Алексия (Доброницына), Н.Д. Барабанова, архиеп. Василия (Кривошеина), A.A. Васильева, иг. Иоанна (Экономцева), архм. Киприана (Керна), И.М. Концевича, В.Ф. Лосева, В.Н. Лосского, И.П. Медведева, прот. И. Мейендорфа, Г.А. Острогорского, иг. Петра (Пиголя), Г.М. Прохорова, К.Ф. Радченко, П.А. Сырку, О.Г. Ульянова, Ф.И. Успенского, С.С. Хоружего. Эстетические идеалы исихазма проанализованы в трудах В.В. Бычкова.

Художественное наследие Андрея Рублева впервые рассматривалось в работах Н.Д. Иванчина-Писарева (1840, 1842), И.П.Сахарова (1849), С.П. Шевырёва (1850), М.И. и В.И.Успенскими на основе анализа письменных источников было составлено жизнеописание художника (1901). П.А.Флоренский в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» (1919) проследил смысловые связи деятельности Сергия Радонежского и творчества Андрея Рублева. Позднее эта тема была развита в исследованиях А.И. Клибанова, архиеп. Сергия (Голубцова), В.А. Плугина. Анализ иконографии «Святой Троицы» проводился в работах М.В. Алпатова, Д.В. Айналова, Г.И. Вздорнова, И.Э. Грабаря, H.A. Деминой, Г.В. Жидкова, В.Н. Лазарева, В.А. Плугина, А.Н. Свирина, О.Г. Ульянова. Роль Андрея Рублева в формировании высокого иконостаса как одного из итогов синтеза византийской и древнерусской культурных традиций изучалась Л.В. Бетиным, В.Г. Брюсовой, Г.И. Вздорновым, Э.К. Гусевой, Е.Я. Осташенко, Г.В. Поповым, прот. А. Салтыковым, Э.С. Смирновой, Л.А. Щенниковой и др. Значительный вклад в изучение культурно-исторической роли Андрея Рублева внесли юбилейные научные

форумы «Андрей Рублев и мир русской культуры» (Москва, 2010) и VI Образовательные Рублевские чтения, посвященных памяти св. преп. Андрея Рублева (Москва, 2010). В 2010 г. в Государственной Третьяковской галерее открылась выставка «Андрей Рублев. Подвиг иконописания. К 650-летию великого художника», явившаяся культурным событием мирового масштаба.

Культурологическому анализу роли православных монастырей как международных и древнерусских центров восточно-христианской культуры посвящены исследования, опубликованные за два истекших десятилетия: Э. Возняк «Супральский монастырь как центр межславянских культурных связей» (1993), сборник статей «Монастыри— культурные центры Отечества» (1997), Т.Н. Арцибашева «Монастырь на стыке культур» (1997), Е.В. Романенко «Нил Сорский и традиции русского монашества: Нило-Сорский скит как уникальное явление монастырской культуры Руси ХУ-ХУИ вв.» (1999) и «Повседневная жизнь русского средневекового монастыря» (2002).

Культуротворческая роль православия и взаимодействие культур Древней Руси и Византии привлекают пристальное внимание отечественных ученых-культурологов. Это проблемное поле было очерчено в сборнике статей «Православие в русской культуре» (1998). Значительный вклад в разработку данной проблематики внесли монографические исследования Г.В. Скотниковой «Византийская традиция и русская культура» (2001) и «Византийская традиция в русском самосознании» (2002).

Указанной проблематике был посвящен в 1990—2010-х гг. целый ряд научных конференций различного уровня, в частности, ежегодный международный научный форум «Православие и русская культура» (Санкт-Петербург, ИРЛИ «Пушкинский дом» РАН), «Оптина пустынь: монастырь и русская культура» (Рим, 1990), «Монастыри— духовные и культурные центры России» (Москва, 1996), «Монастырская культура: Восток и Запад» (Москва, VII Макарьевские чтения, 1998), «Человек веруюший в культуре Древней Руси» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2005), «Богословское и философское осмысление исихастской традиции» (Киев, 2005), «Россия-Афон: тысячелетие духовного единства» (Москва, 2006), «Святая Гора Афон— уникальное духовное и культурное достояние современного мира» (Веймар, 2012), «Афон и славянский мир» (Белград, 2013). На этих форумах обсуждались различные аспекты русско-византийских культурных связей, типологические особенности восточно-христианской культуры, проблемы сохранения культурного наследия Византии и Древней Руси, религиозные и социокультурные практики исихазма.

Объект исследования: русские православные монастыри в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии.

Предмет исследования: Троице-Сергиев монастырь в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии в XIV — первой половине XV вв.

Цель исследования: культурологический анализ роли Троице-Сергиева монастыря в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии в

XIV — первой половине XV вв. Данная цель конкретизирована в следующих задачах:

— определить типологические особенности культурного взаимодействия Древней Руси и Византии в XIV— первой половине

XV вв.;

-—охарактеризовать деятельность крупнейшего русского просветителя XIV в. Сергия Радонежского, основателя Троицкого монастыря, как участника русско-византийского культурного взаимодействия;

— проанализировать сюжет житийной повести о Сергии Радонежском в аспекте синтеза культурной семантики Древней Руси и Византии;

— проследить развитие взаимодействия русских и византийских традиций в художественной культуре Древней Руси XIV — первой половине XV вв.;

— рассмотреть деятельность выдающегося древнерусского живописца Андрея Рублева как участника русско-византийского взаимодействия в сфере художественной культуры и идейного последователя Сергия Радонежского;

— раскрыть культурную семантику и символику иконы Андрея Рублева «Святая Троица»;

— выявить культурный код «Святой Троицы», запечатлевший роль Троицкого монастыря в историческом сдвиге центра восточно-христианской культуры из Византии на Русь.

Теоретическая основа и методы исследования. Исследование базируется на системном подходе к анализу явлений культуры, рассматриваемых в историческом контексте взаимодействия Руси и Византии в XIV — первой половине XV вв. Подход, примененный в диссертации, опирается на принцип взаимосвязи разноплановых явлений в системе культуры и взаимодополняемости научных данных, полученных в различных областях социогуманитарного знания — истории, источниковедении, истории философии, религиоведения, искусствознания, литературоведения.

В работе применялись историко-генетический метод, направленный на выявление факторов динамики развития русско-византийского взаимодействия в XIV — первой половине XV вв.; сравнительно-исторический метод, позволивший определить типологические особенности русско-византийского взаимодействия в указанный период; проблемно-тематический анализ источников, анализ культурной семантики художественных произведений по методикам, разработанным в трудах С.Т. Махлиной, В.В. Лепахина.

Научная новизна исследования:

1. Определены типологические особенности культурно-исторической ситуации в Византии: рост общественной влиятельности синаитско-святогорского (исихастского) движения, стремившегося к религиозно-идеологическому, политическому и духовно-нравственному единению народов Восточной Европы; превращение Афона в международный культурный центр— очаг просвещения; усиление международной роли Константинополя как центра художественной кулыуры.

2. Охарактеризована культурно-историческая роль Сергия Радонежского, основателя Троицкого (позднее Троице-Сергиева) монастыря как инициатора внедрения византийской модели взаимодействия светских и религиозных культурных форм — «города» и «монастыря» — в социокультурную систему Древней Руси. Определено, что именно Сергий Радонежский сыграл наиболее значительную роль в упрочении связей Руси с Византией, укрепляя тем самым восточно-христианскую идентичность древнерусской культуры. Показаны смысловые доминанты деятельности Сергия Радонежского, воплотившего в своей жизни византийский идеал монаха-исихаста — религиозного подвижника-просветителя, общественно-политического деятеля и деятеля культуры.

3. Раскрыты национальные типологические особенности личности Сергия Радонежского как русского последователя синаитско-святогорского движения — организатора монастырей и духовно-нравственного воспитателя плеяды просветителей, создателей Русской Фиваиды — новых общежительных монастырей, способствовавших историческому строительству централизованного Московское государство. На основе анализа житийной литературы о Сергии установлено, что новая сакральная конструкция, зафиксированная литературными средствами агиографии: гора Маковец — русский Афон, легитимировала собой сдвиг центра восточнохристианского культурного мира на Русь.

4. Выявлено, что древнерусская художественная культура первой половины XV в. представляла собой обновленную художественную традицию, сложившуюся на основе возрождения православных духовно-нравственных ценностей, синтеза отечественных и византийских (исихастских) эстетических идеалов и творческого освоения достижений изобразительного искусства Византии.

5. Проанализировано влияние идеалов синаитско-святогорского движения на личность и творчество Андрея Рублева: художник-инок, практиковавший исихастское созерцание и воплощавший тему светозарного преображения материи в своем творчестве, выступая идейным последователем Сергия Радонежского, стал общественно значимой фигурой эпохи— духовно-нравственным просветителем и деятелем культуры.

6. Показано, что Андрею Рублеву удалось воплотить средствами изобразительного искусства суть культурно-исторической миссии Сергея Радонежского: в «Святой Троице» выражен национальный общественно

значимый идеал индивидуального религиозного подвига. «Святая Троица», созданная в память Сергия Радонежского, существенно углубила и расширила христианское миропонимание в древнерусском обществе, являя собой визуальный символ всеобъемлющего единения. Небесного и земного, духовного и материального, Бога и человека. На концептуальном уровне шедевр Андрея Рублева согласуется с постановлениями церковных соборов, легитимировавших паламизм и исихастские практики, о чем свидетельствует совокупность художественных приемов, обеспечивших эффект светолития и светозарности в «Святой Троице».

7. Показано, что «Святая Троица» явилась открытием в области формы, сделавшимся по постановлению Стоглава новым каноном иконографической интерпретации догмата триединства. Интерпретация культурной семантики пространственного семиотического кода иконы позволяет утверждать, что наряду с вселенским смыслом связи Небес и земли, Бога и человека в произведении зафиксированы смысловые доминанты житийного повествования о Сергии Радонежском (место получения первоначального духовного наставления, лестница восхождения к святости, монастырь на Маковецком холме).

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретические положения, выводы и аналитические разделы диссертационного исследования могут быть использованы при составлении курсов лекций и учебных пособий по культурологии, теории и истории культуры, истории русской культуры и истории художественной культуры Византии и Древней Руси, а также в научно-просветительной работе художественных музеев. Материалы диссертации используются автором в научно-просветительной работе Государственного Эрмитажа: в циклах лекций «Историческая роль Византии и её место во всемирной истории и культуре», «Икона — окно в вечность».

Положения, выдвигаемые на защиту:

1. В XIV — первой половине XV в. Византия и Русь, пережившие в предшествующие столетия инокультурную военную агрессию, испытывали потребность в укреплении православия как государственно образующей религии и в возрождении духовно-нравственных ценностей, способных консолидировать различные слои населения. Эта потребность обусловила идейную направленность культурного взаимодействия Древней Руси и Византии в указанный период.

2. В личности и деятельности Сергия Радонежского обрел свое индивидуальное выражение сложившийся в русле синаитско-святогорского (исихастского) движения новый тип монаха-созидателя, выступавшего одновременно и духовным учителем и организатором монастырей — очагов книжности и художественной культуры, и общественно-политическим деятелем — наставником светской власти. Посвященный Святой Троице монастырь, основанный Сергием Радонежским на Маковце, воспринимался современниками как прообраз грядущей духовно-нравственной организации человеческого общества.

3. Сюжеты житийной повести о Сергии корреспондируют с византийской агиографической традицией периода торжества исихазма, в частности, с произведением Филофея Коккина о Григории Паламе. Благодаря появлению жизнеописания Сергия Радонежского в древнерусской картине мира возникла новая сакральная космографическая конструкция: Св. Гора Афон символически отождествилась с Маковецким холмом и, соответственно, а Москва — с Константинополем как светским центром православной культуры.

4. В рассматриваемый период в древнерусскую художественную культуру проникли духовно-нравственные и эстетические идеалы синаитско-святогорского движения; отечественные художники синтезировали в своем творчестве древнерусские представления о прекрасном и византийские методы изобразительной передачи идеи преображения плоти в светоносную материю.

5. Созданная Андреем Рублевым в память преп. Сергия Радонежского икона «Святая Троица» существенно углубила и расширила национальное христианское миропонимание: она воспринималась современниками как духовный идеал уничтожения междоусобной вражды и единения общества в православной вере и любви. «Святая Троица» в качестве художественного символа эпохи свидетельствовала, что целостное культурное пространство Руси возрождено, и оно есть Дом, в котором оберегается священное византийское наследие.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Изложенные в диссертационном исследовании положения и выводы докладывались автором диссертации на международной научно-практической конференции в Астрахани в мае 2000 г. — «Христианство и культура (к 2000-летию Христианства)»; на международной научной конференции СПбГУКИ в марте 2003 г. «Современные проблемы межкультурной коммуникации»; на аспирантской конференции СПбГУКИ в апреле 2003 г. Диссертация обсуждалась на кафедре теории и истории культуры СПбГУКИ 24 апреля 2013 г., получила положительную оценку и была рекомендована к защите.

Источниковая база диссертации включает в себя репрезентативные источники: труды историко-описательного характера, изданные Троице-Сергиевой лаврой и содержащие сведения об истории монастыря и жизнеописания его выдающихся насельников— монахов-подвижников; летописи и агиографические (житийные) сочинения, свидетельствующие о русско-византийском культурном взаимодействии в XIV — первой половине XV вв., художественные и публицистические произведения, тематически связанные с исследовательскими задачами диссертации; памятники византийской и древнерусской художественной культуры: архитектурные объекты, иконы, предметы быта; альбомы репродукций и фотоальбомы (в том числе и раритетные), труды по истории византийской и древнерусской культуры, искусствоведческие работы, включенные в библиографический список.

По теме диссертации автором опубликованы 7 статей, в том числе 3 в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК Минобрнауки РФ, а также монография.

Достоверность результатов исследования также подтверждается их апробацией в практической работе: материалы диссертации используются автором в научно-просветительной деятельности Государственного Эрмитажа — в циклах лекций: «Историческая роль Византии и её место во Всемирной истории и культуре», «Икона — окно в вечность».

Структура диссертации включает введение, две главы, заключение, библиографический список.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении дается обоснование научной актуальности темы исследования, анализируется степень научной разработанности проблемы, определяются объект, предмет, цель и задачи, теоретические основания и методы исследования.

ГЛАВА I. Культурно-историческая роль Троице-Сергиева монастыря в русско-визаптийском взаимодействии XIV— первой половине XV вв.

В первом параграфе «Типологические особенности развития культурных связей Руси и Византии в XIV— первой половине XV вв.» отмечается, что развитие русско-византийского взаимодействия в XIV — первой половине XV вв. обусловливалось геополитическим, религиозным и социокультурным факторами. В предшествующем столетии Византия и Русь стали жертвами инокультурной военной агрессии. Византийская Империя подверглась нападению турок-османов, в результате чего утратила многие свои территории, прежний политический престиж и влиятельность. Княжеская Русь претерпела монголо-татарское нашествие, и ее раздробленные территории пребывали во власти Золотой Орды. Византия и Русь испытывали потребность в трансформации национальной социокультурной системы, которая обеспечивала бы коммуникативно-ценностную, организационную и интерактивную согласованность религиозных и светских культурных форм. Обе страны нуждались в укреплении православия как государственно образующей религии и возрождении духовно-нравственных ценностей, способных консолидировать различные слои населения. Первая половина XIV в. стала в истории византийской культуры периодом возрождения православия — временем религиозно-антропологической и религиозно-философской ревизии древнего исихазма и превращением его во влиятельное культурное и общественно-политическое движение, объединившее православные страны Восточной Европы.

Св. Гора Афон как культурный центр православия и духовная жизнь святогорских монастырей издавна привлекали внимание русских просветителей и паломников. На Афоне в первой половине XI в. принял постриг основатель русского монашества Антоний Печерский. Символом памяти о Св. Горе стала церковь Успения Богородицы в основанном Антонием Киево-Печерском монастыре, поскольку праздник Успения являлся общесвятогорским торжеством и ему был посвящен древний соборный храм Протата — религиозный центр Афона. А на излете XI в. монахи из Киева и Чернигова приобрели на Афоне монастырь Ксилургу, ставший первой русской обителью на Св. Горе. Позднее, в XII в., по решению священноначалия Протата русским монахам был отдан монастырь св. Пантелеймона, известный в дальнейшем как Руссик.

Позже, XIV в., Григорий Синаит способствовал развитию исихастских религиозно-антропологических представлений как в самой Византии, так и в странах Византийского Содружества. О просветительской деятельности Григория Синаита повествуется в его жизнеописании. В письменных источниках нашли отражение социокультурные особенности его практики на Синае— самоотверженное послушание, смирение, преданность постоянной безмолвной молитве, усердное чтение Священного Писания, ежедневная исповедь всех своих помыслов игумену, участие в монастырской трудовой деятельности, а в дополнение ко всему — каллиграфическое переписывание священных книг. Это показывает, что Григорий Синаит последовательно воплощал в своем иночестве сформулированный им позднее идеал деятельного исихазма, соединявшего созерцательную практику «безмолвного богомыслия» с разновидностями социокультурных практик, принятых в обновленной общежительной монастырской жизни, — изучением религиозных текстов, физическим трудом и книжничеством. Ушел из жизни Григорий Синаит в период превращения исихазма во влиятельное культурное движение, нарастания религиозно-философской и диспуталыюй его мощи — предположительно в 1346 г.

Учение Григория Синаита легло в основу обновления религиозных и социокультурных практик восточно-христианских монастырей XIV в. Духовный авторитет международного масштаба, которым пользовался Григорий Синаит, способствовал развитию исихастских религиозно-антропологических представлений как в самой Византии, так и в странах византийского содружества. Труды Синаита идейно подготовили победу Григория Паламы (1296-1359) как главы и философского защитника исихастов в многолетнем споре со сторонниками теологического рационализма.

Исихазм во всех названных аспектах начал проникать в древнерусскую культуру синхронно его распространению на Балканах — в те годы, когда Русскую церковь возглавлял митрополит Феогност (1328-1353), грек по этническому происхождению. Документы («определения») «исихастских» Константинопольских соборов 1341, 1347, 1351, 1368 гг. официально направлялись митрополиту Феогносту, и уже в середине XIV в. на церковнославянский язык был переведен Чин Православия, включавший

шесть догматизированных положений теории исихазма. В Константинополе этот текст, известный как «Синодик в неделю Православия», впервые был оглашен в 1352 г.

Византийские исихасты открыто декларировали необходимость своего активного участия не только в религиозной жизни, но и в общественных делах. Сочетание светских и религиозных культурных форм виделось им как согласованное взаимодействие «города» и «монастыря» в сферах внешней и внутренней политики, религиозного просвещения, образования, книжности, художественной культуры и развития международных культурных связей во всех этих аспектах. Монастыри общежительного (киновиального) типа приобрели в то время именно благодаря усилиям исихастов первостепенное значение, как в организации монашеского существования, так и в хозяйственно-экономической и культурной жизни православных стран Восточной Европы.

Исихазм во всех его аспектах сформировал особый тип общественного деятеля, сочетавшего религиозную созерцательную практику с философствованием и каким-либо видом профессиональных занятий — литературной, переводческой или художественной деятельностью (преимущественно иконописью). Исихастские практики— безмолвное погружение в молитву и созерцание Божественного света, получившие широкое распространение во второй четверти XIV в., оказали чрезвычайно значительное влияние на художественную культуру Византии и стран Византийского содружества. В иконописи — зримом воплощении христианского миропонимания исихастский эстетический идеал проявился с наибольшей полнотой. Ученые-искусствоведы, характеризуя XIV в. в византийском художественном наследии, называют этот период, совпавший по времени с правлением династии Палеологов, «палеологовским Ренессансом». Но с позиций культурологии его следовало бы назвать Православным Возрождением, поскольку тот духовный взлет, который переживала византийская художественная культура со второй четверти XIV в. и вплоть до падения Империи, был обусловлен возрождением православных ценностей. В этот период в древнерусском обществе благодаря взаимодействию с Византией произошел сдвиг и в самосознании — именно православная вера становилась новым этнообразующим смыслом, способным объединить население разобщенных русских земель. Укрепление культурно-цивилизационного единения с Византией, где на новом историческом этапе возрождались ценности и духовно-нравственные идеалы православия, явилось тем главным ответом, который могла дать Русь на инокультурные геополитические вызовы.

Во втором параграфе «Традиции Руси и Византии в просветительской деятельности основателя Троице-Сергиева монастыря и в житийной повести о нем» раскрывается роль преп. Сергия Радонежского как непосредственного участника русско-византийского взаимодействия.

В 1355 г. в Троицкий монастырь прибыли сопровождавшие на Русь нового митрополита Алексея посланники Константинопольского патриарха Филофея Коккина во главе с чиновником Григорием Пердиком. Передача Сергию даров патриарха и грамоты о желательности введения в Троицкой обители общежительного (киновиального) устава означала, что в Константинополе было принято решение не только об утверждении московского кандидата Алексея в сане митрополита и переносе центра Русской митрополии из Киева во Владимир, но и о стимулировании киновиальной реформы монастырской жизни на Руси. Грамота патриарха фактически обязывала Сергия сделаться лидером в этом преобразовательном процессе и тем самым вступить в активную общественно-политическую деятельность, направленную на воспроизведение византийского образца сочетания светских и религиозных культурных форм— «города» и «монастыря». Выполняя возложенную на него миссию, Сергий перестроил уклад Троицкого монастыря согласно общежительному уставу. Преимущественно приверженный созерцательным и молитвенным практикам, он, тем не менее, принимал активное участие в общественно-политической жизни и занимался миротворческой деятельностью как посредник между Московским княжеским домом и бунтующими феодалами. Сюжеты житийной повести о Сергии Радонежском корреспондируют с византийской агиографической традицией периода торжества исихазма, прежде всего с составленным Филофеем Коккином жизнеописанием Григория Паламы. Так, в повести о Сергии акцентируются светоносные прозрения, характерные для его созерцательной практики и соотносящиеся с описаниями явлений Фаворского света в византийской агиографии. Для древнерусской агиографической традиции византийский по своему генезису сюжет о светоносных явлениях был нов и необычен. Введение его в житийную литературу Руси способствовало углублению представлений об иноческом подвиге исихии, и представляло собой форму древнерусской социокультурной адаптации византийского представления о покровительстве Богоматери афонским монахам-исихастам. Благодаря введению этого византийского агиографического сюжета в древнерусской картане мира возникла новая сакральная космографическая конструкция: Св. Гора Афон символически отождествилась с Маковецким холмом и, соответственно, Москве предстояло символическое отождествление с Константинополем. Эта новая сакральная конструкция, зафиксированная литературными средствами агиографии, легитимировала сдвиг центра восточно-христианского культурного мира на Русь. В агиографических повествованиях преп. Сергий предстает национальным воплощением исихастского идеала святости, а его просветительская деятельность — развитием тенденций, заложенных возрождением православия в Византии. Превращение Троицкого монастыря в киновию и его тесные контакты с Константинополем положили начало широкой национальной социокультурной адаптации исихазма на землях северо-восточной Руси и его последующему продвижению на Русский Север.

В параграфе отмечается, что основатель Троице-Сергиева монастыря и его ученики выступали последовательными сторонниками общерусского этнокультурного единения и на этом поприще тесно сотрудничали с московскими митрополитами — Алексеем, а затем Киприаном, поддерживавшими Константинопольский патриархат в его стремлениях сохранить единую Русскую митрополию. Совместно с Алексеем, а позднее с Киприаном они боролись за политическую независимость Московской Руси от Золотой Орды и способствовали развитию национального самосознания. Участники русско-византийского взаимодействия — Сергий Радонежский, Епифаний Премудрый, Феодор Симоновский не замыкались в сфере монашеского подвига исихии. Они на русский лад воплотили в своей жизни византийский идеал исихаста — общественно-политического деятеля и деятеля культуры.

ГЛАВА II. Синтез русско-византийских традиций в художественной культуре Древней Руси в XIV— первой половине XV вв.

В первом параграфе «Динамика развития русско-византийских связей XIV— первой половины XVев. в области художественной культуры» отмечается, что художественная культура чутко реагировала на процесс возвышения православных ценностей внедрением исихастского эстетического идеала в творчество живописцев. Исихастское учение о Божественном свете, преображающем душу и плоть, оказало существенное влияние на концептуализацию новой эстетики в иконографии. Во второй половине XIV в., когда исихазм вышел из «келейного» периода своего возрождения и проник в общественную жизнь, художественная культура Византии вступила в пору небывалого духовного подъема. Идея грядущего светоносного преображения плоти художественно осмыслялась как уже свершившееся чудо. Икона в византийской культуре сделалась во второй трети XIV в. предметом особой религиозной практики — эстетического созерцания светозарной материи. Плоть и предметная реальность предстают на иконах осененными Божественным светом и передают зрителю эстетическое представление о преображении материи. Византийские художники увеличили размеры икон до предельной высоты, стремясь воплотить средствами иконописного стиля духовно-нравственные смыслы православных ценностей — веры, надежды, любви и мудрости. В 1360-х гг. в византийской художественной культуре полностью утвердились эстетические представления исихастов. В пользу этого свидетельствует, в частности, икона «Св. Григорий Палама», хранящаяся в Государственном музее изобразительных искусств им. A.C. Пушкина. Создание данного произведения, запечатлевшего образ одного из самых популярных в Византии деятелей исихазма, объясняется фактом канонизации Паламы.

Культурная идентичность русских — созидателей Святой Руси определилась в середине XV в. как самосознание народа, выступившего на защиту священного византийского наследия, которое больше некому

охранять, ибо Империя ромеев пала. После трагического для Византии 1453 г. древнерусская художественная культура приняла эстафету дальнейшего развития восточнохристианской художественной традиции. На протяжении XV в. Русь сохраняла не букву византийского художественного канона, но эстетические идеалы исихазма. Монастырские и городские храмовые ризницы оказались наводнены константинопольскими иконами, воспринимавшимися большинством художников как образцы для подражания. Но русские просветители, и прежде всего Сергий Радонежский, придали исихастскому идеалу православной духовности национальные черты, что и сделалось основой синтеза художественных традиций Руси и Византии. Развитие отечественной национальной школы иконописи способствовало укреплению христианского миропонимания в русской ментальности, жаждавшей зримого воплощения догмата триединства.

Расширялось и взаимодействие Руси и Византии в области словесности. Количество привозимых и переведенных книг на Руси увеличивалось, определяя культурное состояние нового этнополитического образования — Московского государства. Благодаря деятельности императора Иоанна Кантакузина, патриарха Филофея, митрополита Киприана, митрополита Алексия, Сергия Радонежского перед Москвой открылись новые геополитические и культурные перспективы превращения в международный центр восточно-христианской цивилизации.

Во втором параграфе «Андрей Рублев как участник русско-византийских культурных связей» рассматриваются обстоятельства, приведшие этого великого художника в поток русско-византийского взаимодействия. Андрей Рублев, как полагают ученые-историки, контактировал и с Епифанием Премудрым, который, в частности, записывал первоначальные сведения об Андрониковой обители и о деятельности Феофана Грека. Предание, восходящее к концу XVI в., утверждает, что Андрей Рублев был духовным воспитанником прсп. Никона Радонежского. Пребывая в Спасо-Андрониковом монастыре, инок Андрей жил в духовной среде учеников и последователей преп. Сергия, с которыми он тесно общался во время своих разъездов, связанных с выполнением художественных заказов. Кроме преп. Никона, инок Андрей, вероятно, знал Савву Сторожевского, поскольку на рубеже вв. работал в Звенигороде и несколько позже в самом Саввино-Сторожевском монастыре. Должен был знать Андрей Рублев и племянника преп. Сергия, Феодора, архиепископа Ростовского, который игуменствовал в Симонове монастыре, по соседству с Андрониковым монастырем. Другой игумен этого монастыря и собеседник преп. Сергия — св. Кирилл ушел в 1392 г. на Белоозеро, но как личность и он, несомненно, был известен иноку Андрею. Разумеется, знал он и прямого ученика Сергия Радонежского преп. Андроника, так как из Троице-Сергиева монастыря в Спасо-Андроникову обитель переходили некоторые монахи. Среди них

был Ермола-Ефрем, донатор, финансировавший возведение каменного храма, и будущий игумен, с которым инок Андрей также находился в тесных отношениях. Наряду с Епифанием Премудрым инок Андрей хорошо знал и других высокообразованных людей своего времени и тесно общался с ними. В этот круг входил святитель Киприан, митрополит Московский. Контакты между ними были достаточно тесными, поскольку в общении оказался заинтересованным не только русский иконописец. Киприан, привыкший вращаться в рафинированной интеллектуальной атмосфере Константинополя, стремился и в Москве окружить себя образованными книжниками и деятелями художественной культуры.

Не лишено основания и предположение, что Андрей Рублев мог, как и многие его современники — русские художники, сопровождать церковные посольства, направляемые в Константинополь. В пользу этого свидетельствует изображение греческого морского судна, запечатленного Андреем Рублевым во фреске «Земля и море отдают мертвых» (Владимирский Успенский собор, 1408 г.). Мачты, реи, корпус корабля, флаг на корме написаны с точным знанием, редкостным для сухопутной Руси. Возможно, Рублев видел самолично подобные корабли, т.е. побывал на море, либо узнал о них от некоего наставника — художника греческого происхождения. В параграфе выдвигается предположение, что художественное образование было получено Андреем Рублевым не на Руси от Феофана, а непосредственно на родине византийской иконописи.

Изображение Андрея Рублева присутствует как в Лицевом летописном своде, так и в «Житии Сергия Радонежского», где лик художника впервые был окружен нимбом. Признание святости до церковной канонизации закрепилось за Андреем именно потому, что этот величайший мастер внес решающий вклад в развитие иконостаса как центрального элемента храмового интерьера. Андрей Рублев и его сподвижник Даниил Черный добавили к иконостасу пророческий ярус. А в начале XVI в. был добавлен еще один — праотеческий. С его появлением сложился завершенный тип пятиярусного иконостаса, зримо воплощавшего паламитскую религиозно-философскую концептуализацию связи Бога и человека.

Развитие иконостаса в древнерусской художественной культуре могло начаться только благодаря официальному церковному признанию возрожденного в Византии исихазма. Иконостас в версии Андрея Рублева и Даниила Черного вошел в сокровищницу мировой художественной культуры как самобытный вклад Древней Руси. Отказываясь от аскетизма и суровости византийских образов, их отвлеченности, Андрей Рублев, усвоил, однако, их античную, эллинскую основу. Художнику удалось наполнить традиционные образы новым содержанием, соотнеся его с главнейшими идеями времени: объединением русских земель в единое государство и всеобщим миром и согласием.

В третьем параграфе «Культурная семантика и символика "Святой Троицы"» анализируется, каким образом Андрей Рублев в своем творении — иконе «Святая Троица» открыл современникам сокровенную

суть высшего молитвенного опыта исихии и прозревания светоносных явлений, которые по свидетельству Епифания Премудрого были доступны только узкому кругу монашества, погруженного в ежедневную аскетическую практику, — Сергию Радонежскому и его ближайшим ученикам. Воплощение сакрального числового кода «троица— единица» средствами живописи представляло наиболее сложную эстетическую задачу. Ее идеальное решение было найдено именно Андреем Рублевым — «Святая Троица» явилась открытием в области формы, сделавшимся по постановлению Стоглава новым каноном иконографической интерпретации триединства. Андрей Рублев использовал концептуальную идею круга, который выступает не внешним мотивом композиции, а внутренним ее принципом. Используя колористические средства, художник едва заметно нарушил симметрию с тем, чтобы у зрителя возникала иллюзия кругового движения композиции. Художественный синтез древнерусского мифопоэтнческого образа круга-солнца и византийского символизации Спасителя, как Солнца Правды, осуществленный Андреем Рублевым в композиции «Святой Троицы», воплощался в изобразительном эффекте светолития, присутствовавшем в первоначальном виде иконы, еще не поврежденной временем и позднейшими записями. Светолитие представало зрителю как спиралевидное движение — символ духовного пламени, преображающего плоть и душу.

До появления рублевского шедевра догмат триединства еще не мог быть вполне понятен древнерусскому обществу ни в богословском, ни в религиозно-философском отношениях, так как по уровню образованности и причастности к письменной традиции большая часть обитателей русских земель, порабощенных иноземными завоевателями, значительно отставала от Византии. Не было и русских икон, зримо представляющих этот основополагающий новозаветный догмат. «Святая Троица» явила собой равно попятный всем социальным слоям символ всеобъемлющего духовного единения Небесного и земного, духовного и материального, Бога и человека. Зримое воплощение идеи Триипостасного Бога, запечатленное Андреем Рублевым, несло в себе и еще один очень значимый символ— единое не уничтожает индивидуального: равенство всех и каждого в вере открывает свободу индивидуальному пути к святости. Именно таковой икона «Святая Троица» создавалась в память прославленного Сергия Радонежского — борца с «ненавистной раздельностью мира», как назвал его Епифаний Премудрый. «Святая Троица» в качестве художественного символа эпохи свидетельствовала, что целостное культурное пространство Руси возрождено, и оно есть Дом, в котором царят любовь, самоотверженная жертвенность, человечность и оберегается священное византийское наследие.

В четвертом параграфе «"Святая Троица" как увековечивание памяти основателя Троице-Сергиева монастыря» рассматривается семантическая связь этого произведения с событиями жизни и

деятельности Сергия Радонежского. Поскольку икона предназначалась для раки с мощами преп. Сергия Радонежского, пространственный код «Святой Троицы» указывает место, где осуществлялось духовное восхождение преподобного,— основанный им на Маковецком холме Троицкий монастырь, пребывая в котором, он взрастил в своей душе древо жизни и узрел преображающий пламень — свет Божественного триединства. В данном локальном аспекте пространственный код «Святой Троицы» может быть соотнесен, на наш взгляд, с агиографическим текстом Епифания Премудрого. Преп. Сергий как домостроитель Божий закладывал монастыри — крепости древнерусских воинов духа, укреплял русское иночество введением общежительного устава и превратил гору Маковец в русское подобие Св. Горы Афон. Анализ культурной семантики пространственного кода рублевской иконы позволяет утверждать, что наряду с вселенским смыслом произведения (семиотической связи Небес и земли, Бога и человека) в нем символически зафиксированы смысловые доминанты жития преп. Сергия Радонежского. Это Троицкий монастырь на Маковце, где святой вкусил гостеприимство Святой Троицы. Дерево — мамврийский дуб— превратилось у Рублева в древо жизни и стало указанием на живоначальность Св. Троицы. Древо как маркер пространственного кода указывает также и на центр христианского мира — место, где принесена крестная Жертва и одержана победа Спасителя над смертью и адом. Но это не только исторический земной Иерусалим, а также и любое место, где осуществляется вкушение гостеприимства Святой Троицы, поскольку каждый христианин несет в земной жизни собственный крест, восходя к спасению души и воскресению из мертвых. В данном отношении мир не имеет периферии, и семиотическое пространство рублевской иконы может быть метафорически уподоблено сфере Паскаля, на которой центр везде, а периферия — нигде. Древо осеняет своей кроной трапезный стол, символизирующий гроб Господень. Гроб явлен как стол гостеприимного пиршества, так как Христос воскрес и даровал жизнь вечную всем пребывающим во гробах. Восьмигранный стол— это и напоминание о восьмигранной крещальной купели как благодати воцерковления, доступной каждому. В мемориальном «прочтении» иконы центр мира, отмеченный дубовым древом, ассоциируется с местом упокоения преп. Сергия и открытия его нетленных чудотворных останков, поскольку он был при жизни верным служителем Святой Троицы и в святости обрел жизнь вечную и вечную память. Дуб напоминает также и о возможности обретения духовного знания и наставничества, ибо преп. Сергий оставил после себя плеяду учеников и последователей. Аналогично и гора, символизирующая духовное восхождение, в локальном прочтении иконы отождествляется с Маковцом, где начал свой путь к святости отрок Варфоломей и где затем, возникла Троицкая обитель как цитадель иноческого подвига. Восхождение Варфоломея-Сергия к Божественному свету и превращение Маковца в русский Афон — такова, на наш взгляд,

локальная семантика горы в «Святой Троице». На концептуальном уровне шедевр Андрея Рублева согласуется с текстами постановлений церковных соборов, легитимировавших паламизм и исихастские практики. Об этом свидетельствует совокупность приемов, обеспечивших эффект светолития и светозарности. И, наконец, реальный уровень — присутствие текста непосредственно в иконе. Это — надпись «Пресвятая Троица». Как известно из житийных источников, преп. Сергий Радонежский «имел особое дерзновение ко Святой Троице». Надпись на иконе апеллирует также и к памяти о великом просветителе XIV в., принявшем факел возрожденного православия от гибнущей Византии и утвердившем этот священный огонь на Руси — в новом мировом центре восточно-христианской культуры.

Заключение. В итоге данного диссертационного исследования:

1. Выявлены типологические особенности культурно-исторической ситуации в Византии: рост общественной влиятельности синаитско-святогорского (исихастского) движения, стремившегося к религиозно-идеологическому, политическому и духовно-нравственному единению народов Восточной Европы.

2. Определена культурно-историческая роль Сергия Радонежского, основателя Троицкого (позднее Троице-Сергиева) монастыря как инициатора внедрения византийской модели сочетания светских и религиозных культурных форм — «города» и «монастыря» — в социокультурную систему Древней Руси.

3. Раскрыты национальные типологические особенности личности Сергия Радонежского — русского последователя синаитско-святогорского движения, организатора общежительных монастырей (киновий) и духовно-нравственного воспитателя плеяды просветителей, созидателей Русской Фиваиды — новых киновий, боровшихся за централизованное Московское государство.

4. Выявлено, что древнерусская художественная культура первой половины XV в. представляла собой обновленную традицию, сложившуюся на основе возрождения православных духовно-нравственных ценностей, синтеза отечественных и византийских (исихастских) эстетических идеалов и творческого освоения достижений изобразительного искусства Византии.

5. Проанализировано влияние идеалов синаитско-святогорского движения на личность и творчество Андрея Рублева: художник-инок, практиковавший исихастское созерцание и воплощавший тему светоносного преображения материи в своем творчестве, выступая идейным последователем Сергия Радонежского, стал общественно значимой фигурой эпохи — духовно-нравственным просветителем и деятелем культуры.

6. Показано, что Андрею Рублеву удалось воплотить средствами изобразительного искусства суть культурно-исторической миссии Сергея

Радонежского: в «Святой Троице» выражен национальный общественно значимый идеал индивидуального религиозного подвига.

7. Показано, что «Святая Троица» явилась открытием в области формы, сделавшимся по постановлению Стоглава новым каноном иконографической интерпретации триединства. Анализ культурной семантики пространственного семиотического кода иконы позволяет утверждать, что наряду с вселенским смыслом связи Небес и земли, Бога и человека в произведении зафиксированы смысловые доминанты житийного повествования о Сергии Радонежском.

Отмечается, что научные положения диссертационного исследования могут быть использованы при составлении курсов лекций и учебных пособий по культурологии, теории и истории культуры, истории русской культуры и истории художественной культуры Древней Руси и Византии, а также в научно-просветительной работе художественных музеев. Материалы диссертации используются автором в научно-просветительной работе Государственного Эрмитажа— в циклах лекций «Историческая роль Византии и её место во всемирной истории и культуре», «Икона — окно в вечность».

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендуемых ВАК Минобрнауки РФ:

1. Ложкина H.A. Роль основателя Троице-Сергиева монастыря Сергия Радонежского как духовного посредника в диалоге культур Древней Руси и Византии / H.A. Ложкина // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. — 2007. — № 14. — С. 104-107. — (0,45 пл.).

2. Ложкина H.A. «Святая Троица» как увековечивание памяти основателя Троице-Сергиева монастыря / H.A. Ложкина // Научное мнение, —2013, —№5.— С. 61-64, — (0,45 пл.).

3. Ложкина H.A. Типологические особенности развития русско-византийских культурных связей XIV — первой половины XV вв. / H.A. Ложкина // Научное мнение,— 2013,— №8,— С. 118-120— (0,45 пл.).

Монография:

4. Ложкина H.A. Две эпохи православного возрождения. В двух томах. Том II: Троице-Сергиев монастырь в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии / Н.А.Ложкина. — Санкт-Петербург: Р-КОПИ, 2013, —496 е. —(31 пл.).

Публикации в других изданиях:

5. Ложкина H.A. Исихазм и образ «Святой Троицы» в византийской и древнерусской иконе XIV-XV вв. / H.A. Ложкина // Проблемы культуры и искусства. Российская аспирантская конференция 20 апреля 2000 г., Санкт-Петербург: тезисы выступлений. — Санкт-Петербург: СПбГУКИ, 2000. — С. 179-184, —(0,6 п.л.).

6. Ложкина H.A. Образы Преображения Господня / H.A. Ложкина // Христианство и культура к 2000-летию христианства: материалы международной научно-практической конференции, 15-18 мая 2000 г. — Астрахань. — Астрахань: ЦИТЭП. 2000. — С. 60-66. — (0,7 п.л.).

7. Ложкина H.A. Свет— одно из ключевых понятий учения исихазма XIV века / H.A. Ложкина // Российская культура глазами молодых ученых: сборник трудов молодых ученых. — Санкт-Петербург: Культ-Информ-Пресс, 2001. — Вып. 11. — С. 93-104. — (0,8 п.л.).

Ложкина Наталья Александровна

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВ МОНАСТЫРЬ В КУЛЬТУРНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВИЗАНТИИ В XIV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XV ВВ.

Специальность: 24.00.01 — теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Подписано в печать 12.11.2013 г. Печать трафаретная. Бумага офсетная. Формат 60x84 '/16 Объем 1,5 п.л. Заказ № 1211/13 Тираж 100 экз. Отпечатано в типографии ООО «Р-КОПИ» 190000, Санкт-Петербург, пер. Гривцова, д. 6 Лит. Б

Текст диссертации на тему "Троице-Сергиев монастырь в культурном взаимодействии Древней Руси и Византии в XIV - первой половине XV вв."

На правах рукописи

Ложкина Наталья Александровна

04201453437

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВ МОНАСТЫРЬ В КУЛЬТУРНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВИЗАНТИИ В XIV-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XV ВВ.

Специальность 24.00.01 - теория и истории культуры

Диссертация на соискание ученой степени кандидата

культурологии

Научный руководитель доктор философских наук, профессор Е.П.Островская

Санкт-Петербург-2013

Оглавление

Введение ..................................... 3

Глава 1. Культурно-историческая роль Троице-Сергиева

монастыря в русско-византийском взаимодействии XIV — первой половине XV вв.

1.1. Типологические особенности развития культурных связей Руси и Византии в XIV — первой половине XV вв....... 8

1.2. Традиции Руси и Византии в просветительской деятельности основателя Троице-Сергиева монастыря и в житийной повести о нем........................... 43

Глава 2. Синтез русско-византийских традиций в

художественной культуре Древней Руси в XIV — первой половины XV в.

2.1. Динамика развития русско-византийских связей XIV — первой половины XV вв. в области художественной культуры......................................... 77

2.2. Андрей Рублев как участник русско-византийских культурных связей................................. 105

2.3. Культурная семантика и символика «Святой Троицы» ... 122

2.4. «Святая Троица» как увековечивание памяти основателя Троице-Сергиева монастыря......................... 145

Заключение............................................... 154

Библиографический список.................................. 155

Введение

Актуальность темы исследования. Начавшееся в 1990-х гг. возрождение исторических религий народов России активизировало внимание ученых к историческому вкладу Русской Православной Церкви в развитие отечественной культуры. В данной связи особый интерес представляет изучение русско-византийских культурных связей на их завершающем этапе, в XIV — первой половине XV вв., предшествовавшем падению Империи ромеев (1453 г.) и сдвигу центра восточно-христианской культуры на Русь, в Москву. В этот период Троице-Сергиев (первоначально Троицкий) монастырь, основанный в 1340-х гг. преп. Сергием Радонежским, стал главным очагом синтеза культурных традиций Руси и Византии. Крупнейший отечественный просветитель XIV в. Сергий Радонежский, плеяда его учеников и последователей, среди которых были, в частности, агиограф Епифаний Премудрый и иконописец Андрей Рублев, внесли решающий вклад в культуру той исторической эпохи, которую ряд исследователей: И.М. Концевич, Г.М.Прохоров, В.В.Петрунин, С.С. Хоружий, иг. Иоанн (Экономцев), Р.Пиккио, иг. Петр (Пиголь) назвали Православным Возрождением. Ученые-историки, религиоведы, источниковеды, исследуя указанный период в развитии русско-византийских культурных связей, показали ведущую роль исихазма во взаимодействии Руси и Византии. В середине XIV в. это восточно-христианское мистическое учение, возрожденное и обновленное выдающимися деятелями православия — Григорием Синаитом и Григорием Паламой, стало ядром международного культурного движения, укреплявшего восточнохристианскую цивилизационную идентичность православных стран и одновременно стимулировавшего развитие их самобытных национальных культур. В настоящей диссертационной работе данному аспекту русско-византийских культурных связей XIV— первой половины XV вв. уделено преимущественное внимание.

Степень научной разработанности проблемы.

Основание современных культурологических исследований в области русско-византийских связей и роли православных монастырей как историко-культурных центров было заложено в трудах отечественных историков: В.О.Ключевского, Н.И.Костомарова, С.Ф.Платонова, С.М.Соловьева, М. П. Тихомирова, Е.Ф. Шмурло, К. В. Хвостовой. Значительный фактический материал по данной проблеме обнаруживается и в работах историков церкви - еп. Макария (Булгакова), Е.Е.Голубинского, П. С.Казанского, С.Г.Рункевича, И.К.Смолича. Значительный вклад в разработку источниковедческого аспекта проблемы и теоретических вопросов синтеза византийской и древнерусской культурных традиций внесли труды С.Н.Азбелева, Ф.И.Буслаева, М.В. Левченко, А.Х.Востокова, A.B. Горского, Н.П. Кондакова, Д.С.Лихачева, Г.П.Федотова, П.А.Флоренского, А.С.Уварова, Б.А.Успенского, Л.А.Успенского, В.А.Щученко, Е.Я.Осташенко. Значимый вклад в изучение истории монастырей внес Институт Российской Истории (РАН). Результатом исследования стал коллективный труд «Монашество и монастыри в России. XI - XX века» ( Монашество и монастыри в России XI - XX века: Исторические очерки. Москва: Наука, 2002 г. ) Авторы ставили перед собой как основную задачу показать целостную картину истории монашества и монастырей, их историческую эволюцию. Коллективный труд «Русское православие: вехи истории» сыграл большую роль в изменении подхода к истории РПЦ ( Русское православие: вехи истории. Москва, 1989 г. ). Проведены конференции: 20-21 октября в Клайпеде прошли VI Образовательные Рублевские чтения, посвященные памяти св. преп. Андрея Рублева, 650-летний юбилей которого отмечался в 2010 году. В 2010 году в Государственной Третьяковской галерее произошло мировое культурное событие - открытие выставки «Андрей Рублев. Подвиг иконописания. К 650-летию великого художника». В

конце июня 2012 года в Веймаре (Германия) проходила Международная конференция «Святая Гора Афон — уникальное духовное и культурное наследие современного мира». 8-9 июля 2011 года в Зальцбурге состоялась конференция "Вклад Афона в европейскую духовную и интеллектуальную традицию". 16-18 мая 2013 года в Белграде состоялась международная научная конференция «Афон и славянский мир», посвященная 1000-летию присутствия русских на Афоне. В форуме приняли участие специалисты из России, Сербии, Болгарии, Украины, Греции, Италии, Норвегии и Литвы. Конференция была организована Международным фондом восстановления и сохранения культурного и духовного наследия Свято-Пантелеймонова монастыря. В докладах были освящены многогранные афонско-славянские связи с древнейшего периода до XX в. 25 июня 2013 года в Белграде, в столице Сербии, начала свою работу международная конференция «Афон — уникальное духовное и культурное достояние современного мира». В мероприятии участвовали ученые, религиозные, государственные и общественные деятели. Организовали конференцию Мировой общественный форум «Диалог цивилизаций», возглавляемый Владимиром Якуниным, общество «Друзья Афона», а так же общество «Друзья Афона в Сербии».

Изучение русско-византийских культурных связей неотделимо от исследований исихазма. В России появился целый ряд исследований по исихазму. Это работы еп. Алексия (Доброницына)1, игумена Петра (Пиголя), П.А. Сырку, Л.А. Успенского. В начале XX века вышли работы П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева. Русское зарубежье представлено прежде всего именами Г.А. Острогорского, архиепископа Василия (Кривошеина),

1 Алексий (Дородницын), архиепископ. Византийские церковные мистики XIV в. // Полное собрание сочинений. —Т. 1., Саратов: Голос Церкви, 1913.— С. 49-140.; Петр (Пиголь), игумен. Преподобный Григорий Синаит и его духовные преемники. — М.: Макцентр, 1999. — С. 172.; Сырку П.А. К истории исправления книг в Болгарии в XIV веке. Т. I, вып. I: Время и жизнь патриарха Евфимия Тырновского. — СПб.: Имп. Академия Наук, 1898. — 255 е.; Успенский Л.А. Богословие иконы православной церкви / Л. А. Успенский. — Москва: Зап.- Европ. экзархат Московского патриархата, 1989. — 476 с.

2 Флоренский П.А. Иконостас / П. Флоренский.— Москва : Искусство, 1995. — 256 е.; Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А. Ф. Лосев. — Москва : Мысль, 1993. — 960 с. — Первое издание: Москва, 1930 г.

архимандрита Киприана (Керна), прот. Иоанна (Мейендорфа), И.М. Концевича1. Были тщательно изучены религиозно-философский, антропологический и культурно-исторический аспекты данного учения. Большое значение в развитии концепции православного Возрождения сыграл труд одного из самых известных западных славистов профессора Рикардо Пиккио «История древнерусской литературы», 2002 г.2 Первое издание было опубликовано в 1959 г., второе — в 1968 г. Данный перевод сделан со второго итальянского издания. Главу 2 ученый назвал «Славянское православное Возрождение», где он рассматривает культурные связи Руси в свете второго южнославянского влияния. В современной России исихазму посвящены работы Г.М. Прохорова, иг. Иоанна (Экономцева), иг. Петра (Пиголя), О.Г.Ульянова. Большое внимание исихазму уделяет в своих многочисленных трудах по эстетике В.В. Бычков. С.С. Хоружему , академику РАН, известному математику, физику, философу и богослову принадлежат многие философские и культурологические исследования по исихазму: на основе традиции исихазма в последние десятилетия им разрабатываются синергийная философия и антропология, а также методология гуманитарных наук.

В монографии «Древняя Русь как историко-культурный феномен» проф. Г.М. Прохоровым включена большая глава «Православное

' Острогорский Г.А. История Византийского государства. — М.: Сибирская Благозвонница, 2011,—895с.;

Василий (Кривошеин), архиепископ. Преподобный Симеон Новый Богослов / архиепископ Василий. — Париж : Имка-пресс, 1980. — 354 е.; Мейендорф И.Ф. История Церкви и восточно-христианская мистика. Единство Империи и разделение христиан. Святой Григорий Палама и Православная мистика. Византия и Московская Русь / протопресв. И.Ф. Мейендорф под ред. прот. В.В. Асмус.— Москва : Институт ДИ-ДИК ; Изд-во ПСТБИ, 2003. — 576 е.; Концевич И. Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси /' И. Концевич.— Москва : Никея, 1993. — 225 е.; Киприан (Керн), архимандрит. Духовные предки святого Григория Паламы: Опыт мистической родословной // Богословская мысль. Париж, 1942. —Вып. 4.— С.102—131.; Киприан (Керн), архимандрит. Антропология святого Григория Паламы. Киев: Общество любителей православной литературы в честь свт. Льва, папы Римского, 2006. —434 с.

2 Рикардо Пиккио. История древнерусской литературы. —М.: Языки славянской культуры, 2002. — С. 127-208.

3 Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. —408 с. ; Хоружий С. С. Опыты из русской духовной традиции. — М.: Изд-во Парад, 2005. — 448 е.; Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. — СПб.: Алетейя, 1994. —448 е.; Хоружий С. С. К феноменологии аскезы.— М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998.— 352 е.; Хоружий С. С. Исихазм. Аннотированная библиография. Под общей и научной ред. С. С. Хоружего. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004. —911 с.

Возрождение Великой Руси». Ученый видит в основе исихастских споров конфликт двух индивидуалистических направлений в духовной и культурной жизни: гуманизма и церковно-персоналистического исихазма. Если византийские гуманисты, констатирует он, стимулировали итальянское Возрождение, то византийские исихасты, оставившие по себе «яркие следы в теоретической мысли, в литературе, в искусстве, в дипломатии», «обратившись к Северо-Востоку, стимулировали Возрождение русское».1 Г. М. Прохоров развил теорию о политическом исихазме, по которой исихазм оказал влияние на политическую ситуацию Византии и Руси XIV века. Это связано с тем, что учениками св. Григория были Иоанн VI Кантакузин, Николай Кавасила и другие государственные деятели. Прохоров Г.М. считает, что исихазм XIV-XVI веков, повлиявший на литературу, искусство, философию и политику, был Православным Возрождением, и приводит в пример влияние гуманизма на западноевропейскую политику эпохи Возрождения. Исихастские споры, по мнению Г.М. Прохорова, стали точкой и встречи, и расхождения двух европейских Возрождений. По мнению ученого, русские исихасты: Сергий Радонежский, Стефан Пермский и другие, - определяли судьбы Московского государства и создали идеологию формирования великорусской народности. Молодым ученым В.В.Петруниным предпринята попытка целостного осмысления феномена политического исихазма в православной традиции, где рассматриваются различные аспекты влияния исихазма на социальную, политическую и культурную жизнь поздней Византии, в первую главу книги ученый включил параграф

О —

«Исихазм и Православное Возрождение». " Собрание иконописи Троице-Сергиева монастыря уже в XIX веке привлекало внимание исследователей, так как древнерусское искусство в этот период становится предметом научного изучения. Богатейшую ризницу монастыря издали в «Древностях

1 Прохоров Г.М. Древняя Русь как историко-культурный феномен / Г.М. Прохоров. — СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2010,—С.158-178.

2 Петрунин В.В. Политический исихазм и его традиции в социальной концепции Московского Патриархата. — СПб.: Алетейя, 2009. —С.32 - 46.

Российского Государства»1, включив в это издание наиболее известные к тому времени произведения. Исследователь московских древностей И. Снегирев уже знал хранящиеся в Лавре иконы Андрея Рублева. В середине XIX в. истории монастырского иконописания была посвящена специальная работа иеромонаха Арсения. Знакомству с историко-художественными произведениями монастыря способствовала и работа архимандрита Леонида «Надписи Троицкой Сергиевой Лавры» . Местно чтимые древние иконы, как, например, келейные иконы Сергия Радонежского, были отмечены историками лавры A.B.

о

Горским и Е.Е. Голубинским . Научное систематическое изучение иконописи Троице-Сергиева монастыря было положено в 20-е годы XX в. Ю.А. Олсуфьевым4. В 1947 году в бывших наместничьих покоях была организована первая и единственная выставка икон из иконостаса Троицкого собора, реставрация которых к тому времени уже была закончена. Только после этого иконы Троицкого иконостаса стали серьезно изучаться. Крупнейшие ученые страны посвятили им свои исследования, среди которых следует отметить работы Ю.А. Лебедевой, исследование В.И. Антоновой о Феофане Греке, в котором приводятся для сопоставлений и иконы из

1 Древности Российского Государства. Отделения 1-6. Москва, тип. Августа Семена, 1849-1853. Отд. 1: Святые иконы, кресты, утварь храмовая и облачение сана духовного. —1849. — 229 с. [Альбом иллюстраций.] Рисован академиком Ф. Солнцевым. 112л. иллюстраций. Отд. 2: Древний чин царский, царская утварь и одежды. — 1851. III, XIV, 119с. [Альбом иллюстраций.] 147 л. иллюстраций. Отд. 3: Броня, оружие, кареты и конская сбруя. —1853. XXIII, 151 с. [Альбом иллюстраций.] 147 л. иллюстраций. Отд. 4: Древние великокняжеские, царские, боярские и народные одежды, изображения и портреты. 1851. II, 88 с. [Альбом иллюстраций.] 72 л. иллюстраций. Отд. 5: Древняя столовая и домашняя утварь. 1853. IV, XX, 108 с. [Альбом иллюстраций.] 72 л. иллюстраций. Отд. 6: Памятники древнего русского зодчества. —1853. —110, II с. [Альбом иллюстраций.] 39 л. иллюстраций. Всего 508 нумерованных хромолитографий. Названия на русском и французском языках. 511 х 362 мм. Древности Российского государства — подготовленный Ф. Г. Солнцевым научный труд, описывающий основные архифакты истории России. Это издание является памятником событий и эпох большой исторической значимости.

2 Архим. Леонид. Надписи Троицкой Сергиевой Лавры. — M.: Нобель Пресс ,1881.—С. 113.

3 Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. — M.: Сергиев Посад, 1892,—376 с.

4 Олсуфьев Ю.А. Дата Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры. В кн.: Три доклада по изучению памятников искусства б. Троице-Сергиевой Лавры. — Сергиев Посад, 1927. С. 33-41. Опись крестов Троице-Сергиевой Лавры до XIX века и наиболее типичных XIX века / Ю.Олсуфьев. — Сергиев Посад: Комис. по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, 1921.— VIII, 144 с. Граф Олсуфьев Ю.А с 1917 года жил в Сергиевом Посаде, был заместителем председателя Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, главным хранителем ризницы Лавры. Был одним из основателей научной реставрации икон, в частности, был одним из руководителей реставрации рублёвской «Троицы».

собрания Троице-Сергиевой Лавры. Некоторые иконы Троицкого иконостаса были включены в специальную работу о Рублеве и в многотомную «Всеобщую историю искусств» М.В. Алпатова, давшего этим произведениям всесторонний художественный анализ. Иконы Троицкого иконостаса как явления культуры рассматриваются в трудах Д.С. Лихачева, проводившего сопоставления произведений живописи с литературными произведениями и охарактеризовавшего культурную среду, в которой развивались искусство, просвещение, политическая мысль Древней Руси1.

Считается, что изучение работ Андрея Рублева началось в 40-х гг.

XIX в. ( В работах Н. Д. Иванчина-Писарева (1840, 1842 и др.), И. П. Сахарова (1849), С. П. Шевырёва (1850). Во XIX в. М.И. и В.И. Успенскими (1901) была составлена биография художника, основанная на анализе письменных источников. Н. В. Покровский (1887 и др.) и Н.П. Кондаков (1905) занимались анализом иконографии иконы «Св. Троица» и фресок «Страшного Суда» во владимирском Успенском соборе и сочли их авторскими работами Рублева.2 В XX в. после реставрации работ Андрея Рублева начался новый этап в изучении его творчества. В 1904-1905 гг. ико