автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Царский культ в государстве селевкидов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Царский культ в государстве селевкидов"

Московский Государственный Университет им. М.В.Ломоносова Исторический факультет

На правах рукописи

003473708

Журавлева Наталья Валерьевна

ЦАРСКИЙ КУЛЬТ В ГОСУДАРСТВЕ СЕЛЕВКИДОВ (От Селевка I до Антиоха III)

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (история древнего мира)

1 5 ОПТ 2009

АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени Кандидата исторических наук

Москва 2009

003479708

Работа выполнена на кафедре истории древнего мира Исторического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова Научный руководитель

Кандидат исторических наук, доцент С.В.Новиков

Официальные оппоненты

Доктор исторических наукйЛ.Габелко (Казанский государственный университет) Кандидат исторических наук И.Н.Коровчинский (Московский государственный областной университет им. Н.К.Крупской)

Ведущая организация

Отдел классической археологии Института Археологии Российской Академии Наук

Зашита состоится «

S. «

_2009 г. в 10.00 на заседании ученого

совета Д 501.002.12 по всеобщей истории в МГУ им. М.В.Ломоносова по адресу: 110899,Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А.М.Горького (Москва, Ломоносовский проспект, д. 27)

Автореферат разослан « »

2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Доцент

Т.В.Никитина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Последние десятилетия IV - начало 111 веков до н.э. - период, несомненно, интересный для каждого историка античности, ведь недаром масса работ посвящена этому времени, или затрагивает его так или иначе. Эллинистический период, последовавший после «великого» азиатского похода Александра Македонского - это время, трудное и, надо полагать, малопонятное для тех, кому выпало жить в эту эпоху. Обитателям огромной части ойкумены пришлось приспосабливаться к существованию не только под новой властью, но и строить свою жизнь в совершенно новых и непривычных для них условиях. Народам азиатских стран пришлось привыкать к чуждой для них культуре завоевателей - греков и македонцев, а самим завоевателям не только жить вдали от своей метрополии в иных климатических и географических условиях, но и среди зачастую враждебных народов, являвшихся носителями иной культуры и менталитета.

Все это, несомненно, требовало смены многих привычных жизненных установок, нового отношения к привычным ранее вещам и социокультурным и политическим институтам. Но не только основной массе населения -простым людям, как завоевателям, так и завоеванным, пришлось приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам. Сами эллинистические монархи должны были искать новые рычаги и способы управления, которые позволили бы им долго, прочно и уверенно править всеми народами, оказавшимися под их господством, сохраняя все принадлежавшие им территории и проживающие на них народы.

Царский культ в рассматриваемый период являлся важной частью общественно-политической жизни эллинистических государств, в том числе царства Селевкидов. В это время происходит становление и развитие отношений между населением подвластных греческих полисов и царской властью, разрабатываются новые принципы монархической идеологии и

пропаганды, и царский культ становится неотъемлемым звеном этой системы, необходимым как самим монархам, так и представителям городов. Изучение царского культа необходимо, чтобы понять и оценить социополитическую ситуацию, сложившуюся в государстве Селевкидов в период до конца правления Антиоха III.

Цели н задачи исследования. Целью диссертации было исследовать царский культ в государстве Селевкидов в период от Селевка I до Антиоха III, как один из аспектов общественно-политической жизни эллинистического государства. Для решения этой цели были поставлены следующие задачи:

- 1. Рассмотреть предпосылки появления царского культа: что в истории Греции и Македонии предшествующего периода могло способствовать и повлиять на установление института царских культов в государстве Селевкидов;

- 2. Осветить роль царского культа в системе взаимоотношений между царской властью и греческим полисом: для чего он был нужен гражданам полисов, принимавшим решения о введения царских культов, и для чего -самим монархам династии Селевкидов;

- 3. Охарактеризовать проявления царского культа: что можно считать действительно доказательством существования культа и что может свидетельствовать лишь о решении оказать высокие почести;

- 4. Определить значение царского культа: есть ли основания говорить о действительной вере в божественность монархов;

- 5. Детально рассмотреть формы культа, его эволюцию со временем, причины изменений в системе царского культа;

- 6. Выявить роль царского культа в системе монархической идеологии представителей династии.

Исследование было бы неполным без попытки определить наличие института царского культа (или его отсутствие) во взаимоотношениях царской власти и местного населения державы. С этой целью была

поставлена задача рассмотреть данные отношения на примере царской политики в Вавилонии.

Хронологические рамки исследования. Исследование начинается с правления Селевка I Никатора, основателя династии, и завершается годами правления одного из самых успешных монархов государства Селевкидов -Антиоха III, еще при жизни названного Великим. Эти хронологические рамки во многом обусловлены особенностями царского культа, который именно в правление этого царя меняет свой характер. На смену городским царским культам приходит так называемый династический культ, который вводился по распоряжению монарха по всей стране и контролировался им самим. Династический царский культ является особым институтом, кардинально отличающимся от прежних «добровольных» городских царских культов. Его особенности, развитие и значение требуют отдельного исследования, поэтому закономерно не включены в работу. Мы планировали ограничиться лишь разбором нескольких эпиграфических документов, свидетельствующих о его повсеместном введении в царстве Селевкидов.

Методологической основой диссертации стал комплексный подход к изучению сведений античных авторов, данных эпиграфики, нумизматический источников, произведений искусства (скульптура), а также клинописных свидетельств. В основу исследования было положено изучение нарративных данных, которые дополнялись по возможности исследованием нумизматических источников и скульптурных изображений.

Источники. Задействованные источники должны быть разделены на две большие группы - греко-римского происхождения и происхождения местного, сильно различающиеся по насыщенности, разнообразности, а также степени доступности.

Источников греко-римского происхождения, затрагивающих историю государства Селевкидов в интересующих нас ее аспектах довольно много. Это сведения античных авторов, эпиграфические, нумизматические и археологические свидетельства. В работе были задействованы все группы

этих источников. При этом необходимо отметить, что особенностью данной работы является то, что разные вопросы, затронутые в ней, освещены по-разному различными группами источников.

Документов восточного происхождения значительно меньше -исключение составляет лишь Вавилония - это переводы ассирийских и вавилонских хроник1, вавилонских исторических документов2 и многотомный труд, посвященный вавилонским астрономическим дневникам, два тома из которого касаются непосредственно интересующего нас периода3.

Еще одна большая группа источников - это произведения изобразительного искусства в их связи с исследуемыми проблемами. Мы обратились ко всем сохранившимся скульптурным изображениям монархов из династии Селевкидов интересующего нас периода, и выявили характерные для них черты. Помимо скульптурных изображений, достаточно широко был задействован и нумизматический материал. Основная цель, которая ставилась при работе с монетами - выявление тех атрибутов, которые были связаны с царским культом в державе Селевкидов или с близкой тематикой.

Степень разработанности темы. Царский культ в государстве Селевкидов является одной из самых малоизученных проблем в истории этого царства - эта тема редко становилась предметом отдельного исследования. Наиболее полно проблема царского культа исследована Э.Бикерманом: в его книге «Государство Селевкидов» этой проблеме посвящена отдельная глава4. Помимо этого, данного вопроса так или иначе касались (чаще вскользь) многие исследователи. В целом все они придерживаются мнения, что городские царские культы были спонтанным ответом городов на какие-либо благодеяния со стороны царской власти, и

1 Grayson Л.К. Assyrian and Babylonian Chronicles (TCS 5) New York. 1975.

2 Grayson A.K. Babylonian historical Texts, Toronto. 1975.

5 Sachs A J., Hwtger H. Astronomical Diaries and Related texts from Babylonia. Wien, 1988,

1989.

4 Викерман Э. Государство Селевкидов. М. 1976.

вряд ли можно говорить об их религиозном значении5. Необходимо также проводить отчетливую грань между городским царскими культами и династическими культами, устанавливаемыми самими монархами. Статья К.Сцеленуи-Грациотто6 посвящена непосредственно царскому культу Селевкидских царей, но ее работа касается лишь Вавилонии.

Некоторые сюжеты, которые затрагивались в ходе исследования, разрабатывались ранее специалистами, занимающимися изучением государства Селевкидов. Так несколько работ посвящено специально правлению Селевка Никатора - из последних значительных исследований можно назвать работу А. Меля «Селевк Никатор и его правление»7 и две работы Дж. Грейнжера, вышедшие в 1990 г. Одна из них посвящена этому царю как основателю государства8 и другая — Селевку и городам селевкидской Сирии9.

Одной из наиболее исследованных в истории государства Селевкидов можно считать проблему взаимоотношений царской власти с греческими полисами. Как правило, эту тему затрагивают все ученые, специализирующиеся на истории развития самих греческих полисов на Востоке. Для нашей же работы эта тема также представляет определенный интерес, так как царский культ рассматриваемого периода можно исследовать лишь как составную часть идеологической политики селевкидских монархов по отношению к греческих полисам, и ответной реакции последних. В отличии от многих других вопросов, это тема

5 На эту тему см.: Austin MM. The Hellenistic World from Alexander to the Roman Conquest. Cambridge. 1981. P. 59; PriceS. F.R. Rituals and Power The Roman Imperal Cult in Asia Minor. 1984; Welles C.B. Royal Correspondence in the Hellenistic Period. Chicago. 1966. P. 36-37; Walbank F.W. Könige als Götter. Überlegungen zum Herrscherkult von Alexander bis Augustus. Chiron Mitteilungen der Fomission für alte Geschichte und Epigraphic des Deutschen Archäologischen Instituts. Band 17. 1987. S. 365 - 382;; Avi-Yohah M. Hellenism and the East. Contacts and interrelations from Alexander to the Roman Conquest Jerusalem. 1978; Green P. Alexander to Actium. The Hellenistic Age. L. 1990. P. 401 - 403; Sherwin-Wliite S. From Samarkand to Sardis... P. 116-118.

6 Szelunyi-Graiiotto K. Der Ruit in seleukidischer Zeit - Tradition oder Wandel? // Hellenismus. Beitrage zur Erfolschung von Akkulturation und politischer Ordnung in den Staaten des hellenistischen Zeitalters. Akten des internationalen Hella»smus-Kolloqunns9-14 März 1994 in Berlin Tübingen. 1996.

7 Mehl A. Seleucos Nikator und sein Reich I. Studia Hellenistica 28. Leuwen. 1986.

8 Grainger J. Seleucus Nicator: constructing a Hellenistic Kingdom. 1990.

9 GraindgerJ. Seleucus Nikator and the Cities of Seleucid Siria. 1990.

освещена и в отечественной историографии. Ее касались Г.А. Кошеленко, Е.С. Голубцова, И.С.Свенцицкая10. Из последних публикаций зарубежных исследователей можно назвать уже упоминавшуюся работу Грейнжера, посвященную колонизационной деятельности Селевка Никатора в Сирии и работу Р. Биллоуз «Цари и колонисты»".

В последние годы появляется большое количество публикаций, позволяющих по-иному взглянуть на многие проблемы. Они являются продуктом совместной работы как антиковедов, так и специалистов, изучающих историю Древнего Востока. В 1987 г. вышла первая работа из этого ряда - материалы коллоквиума «The Seleucid Empire: Sources and Problems», под названием «Hellenism in the East». Эта книга явилась первой попыткой взглянуть на государство Селевкидов не с эллиноцентристской точки зрения. Авторы статей рассматривают эту империю как продолжающую традиции Ахеменидов и пытаются в связи с этим проанализировать роль Персидской державы и ее влияние на историческое развитие царства Селевкидов. Увидевшая свет в 1993 г. книга С.Шервин-Вайт в соавторстве с Э. Курт «From Samarkand to Sardis»12 по-своему развивает и дополняет многие идеи, высказанные в «Hellenism in the East». Ее авторы придерживаются мнения о том, что империю Селевкидов нужно рассматривать с новых позиций, скорее как часть Среднего Востока, чем только в рамках греко-римской истории.

В отечественной историографии исследованиями проблем, связанных с историей Вавилонии селевкидского периода по интересующим нас вопросам, занималась лишь М.М. Дандамаева13. Ее статья «Некоторые аспекты истории эллинизма в Вавилонии», вышедшая в 1990 г. в ВДИ, посвящена анализу взаимодействия греческого полиса и вавилонской общины.

10 Кошеленко Г.А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. М. 1979; Голубцова Е.С. Полис и монархия в эпоху Селевкидов // Эллинизм. Восток и Запад. М. 1992; Свенцицкая И.С. Особенности гражданской общины на эллинистическом Востоке // ВДИ. 1999. № 3.

" Billows R.A. Kings and colonists. Columbia Studies in the classical tradition. V. XXII. Leiden-New-York-Koln. 1995.

Sherwin-White S.M. From Samarkand to Sardis. L. 1993.

13 Дандамаева MM. Некоторые аспекты истории эллинизма в Вавилонии // ВДИ. 1990. №4.

Таким образом, наше исследование призвано хотя бы отчасти восполнить существующую лакуну в истории изучения монархической пропаганды и идеологии государства Селевкидов, и царский культ как важную его составляющую.

На защиту выносятся следующие положения:

- Все монархи из династии Селевкидов проповедовали свою связь с божественным. Эта связь могла выражаться различными способами и проявлялась по-разному в зависимости от тех целей, которые преследовал тот или иной монарх, от исторического периода и от того, на какую группу населения была направлена пропаганда.

- Деятельность в этом направлении началась фактически одновременно с созданием династии в правление первого царя из этого рода - Селевка I Никатора. Им была проделана огромная работа по созданию и укреплению своей династии, которая шла по разным направлениям - создание различных легенд и преданий, пропаганда божественной предопределенности прихода династии к власти, пропаганда связи с Александром, установление божественного происхождения от Аполлона. Говорить о наличии царского культа в этот период не представляется возможным.

- Царский культ появляется в период правления Антиоха I - с одной стороны, им было организовано святилище на месте захоронения его отца; с другой - по всей стране начинают возникать так называемые городские царские культы. Они включали в себя наличие святилища, организацию игр и празднеств, жертвоприношения непосредственно самим обожествленным представителям царской семьи, наличие жрецов или жриц, самим правителям присваивался божественный эпитет.

- Реальное религиозное значение подобных культов, несомненно, было очень малым. Организация такого рода института преследовала совсем иную цель. Оказывая божественные почести Селевкидским монархам, представители греко-македонского населения царства стремились добиться каких-либо привилегий со стороны царской власти, например, свободы от

уплаты тех или иных налогов, автономии, оказания поддержки в случае военных действий. Сами же представители династии, несомненно, поддерживали идею об организации подобных культов, так как, с одной стороны, это доказывало лояльность населения по отношению к власти, а с другой - являлось еще одним доказательством отрыва монархов от мира простых смертных и причастности к миру богов.

- Сложившаяся ситуация изменилась лишь в царствование Антиоха III, который ввел новую систему династического царского культа для себя и своей жены царицы Лаодики. Это был совершенно иной институт, внедренный по решению сверху согласно многочисленным царским эдиктам, разосланным по всей стране. Он был отделен от городских царских культов, с одной стороны, и от культов умерших представителей династии, с другой, и имел собственных жрецов и жриц.

- развивая идею о связи с божественным, Селевкидские правители апеллировали не только к божествам греческого пантеона, но и к чужеземным, например, Вавилонским. Тем не менее, нет оснований говорить о наличии в этом регионе института, подобного царскому культу, вводившемуся многочисленными греческими полисами. До нас не дошли свидетельства о наличии здесь святилищ, или религиозных фестивалей, посвященных селевкидским царям, или алтарей.

- Царский культ в том его виде, каким он был до правления Антиоха III, внедрившего династический культ царя и царицы, был необходим и обоснован лишь в отношениях между царской властью и греко-македонским населением.

Научная новизна работы Впервые комплексно рассмотрен царский культ династии Селевкидов в период до конца правления Антиоха III. Автор доказывает, что городские царские культы данного периода были неотъемлемой частью взаимоотношений царской власти и населения греческого полиса, в которой были заинтересованы как монархи из рода Селевкидов, так и представители городов. Кроме этого, в исследовании

показано на примере политики Селевкидских царей по отношению к населению Вавилонии, что царский культ в государстве Селевкидов данного периода был характерен и обоснован лишь для греческого полиса.

Апробация работы. По теме диссертации были сделаны доклады на Всероссийской научной конференции, посвященной 35-летию научного кружка «Античный понедельник» (Казань, 2001) и на XVI Сергеевских чтениях (2009). Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ им.М.В.Ломоносова

Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при составлении общих и специальных курсов по истории древнего мира, а также на спецкурсах и спецсеминарах исторической и культурологической направленности. Они также могут быть использовании при научном исследовании проблем, связанных с общественно-политическими институтами эллинистических государст, и государства Селевкидов в частности.

Струстура работы. Работа состоит из введения, характеристики источников, обзора литературы, четырех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, списка сокращений и иллюстраций.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается научная актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, определяются хронологические рамки работы.

В разделах источники и обзор литературы дается обзор использованных источников и характеристика историографии.

Глава 1. «Некоторые направления в развитии представлений о царской власти в эллиннстнческий период» состоит из четырех разделов и рассматривается как некий вводный очерк с целью осветить те направления,

по которым развивалось представление о царской власти на протяжении всей эллинистической эпохи, причем не только в царстве Селевкидов, но во всех государствах эллинистического мира.

В разделе «Обоснование власти» рассматривается постулат о том, что любая власть, добытая путем завоевания, должна быть обоснованна легитимно. Диадохам, ставшим правителями в результате вторжения, необходимо было укрепить свои позиции с помощью средств пропаганды и философских учений.

Раздел «Появление этических теорий» посвящен рассмотрению трактатов, основной целью которых стало обоснование царской власти. В них отчетливо вырисовывается образ идеального монарха, такого, каким его хотели бы видеть поданные, с одной стороны, и каким он мог предстать перед ними, с другой. Эти теории были неразрывно связаны с царским культом, и позволяют понять сами причины возникновения подобного института в эллинском мире.

Развитие этих идей шло по двум направлениям - теория обожествления и этическая теория, которые необходимо рассматривать в совокупности. Эллинистические произведения о царской власти говорят об абсолютной власти и о царе, который правит справедливо, имея неограниченную власть на благо своих поданных. Несомненно, эти произведения создавались и задумывались по заказу царя и его окружения. Авторы эллинистических теорий предпочитали оправдывать необходимость царской власти, указывая на высокие персональные качества монарха. Как правило, правитель эпохи эллинизма предстает перед нами как благородный и одаренный человек, действующий всегда на благо своих поданных, как их благодетель, даже как спаситель, человек высоких моральных качеств и защитник справедливости.

Несомненно, эти концепции появились в эллинистической литературе далеко не сразу - подобное представление о монархе должно было сложиться в умах как жителей того или иного государства, так и самих правителей. Подобные концепции закономерно явились итогом длительной работы по выработке отношения к правителям со стороны подвластного им населения и

ответной реакции со стороны царской власти на ту или иную политику. В каждом эллинистическом государстве существовали свои особенности таких взаимоотношений, в частности, для государства Селевкидов рассматриваемого периода можно говорить о наличии некого равновесия в отношениях между царским двором и греко-македонским населением.

Раздел «Роль личности монарха» посвящен рассмотрению персональных качеств правителя. Именно личные качества рассматриваются как основополагающие для захвата власти и для удержания ее впоследствии. Для эллинистических монархий на Востоке личный фактор имел огромное значение и с другой точки зрения - это был единственный элемент, который соединял воедино многочисленные составляющие каждой державы. Подобные представления получили свое развитие не только в литературной форме, но и в изобразительном искусстве, ведь помещая свои изображения на монетах и устанавливая статуи, можно было донести идею о величии монарха до максимально широких слоев населения.

В следующем разделе рассматриваются «Портретные изображения монархов как способ прокламации власти». По мнению древних эллинов, внешность человека была неразрывно связана с его внутренним миром и общественным положением. Таким образом, внешние черты монархов должны были наглядно свидетельствовать о его свойствах характера, и кроме того, подтверждать идеи, прокламируемые им самим и его окружением.

Многое в портретных изображениях селевкидских царей было унаследовано от Александра. Вслед за Александром они стремились показать себя деятельными людьми, полными энергии и физической силы. Еще одна черта, сближающая портреты диадохов с портретами Александра - это характерный легкий наклон головы, намекающий на особые отношения Александра, а вслед за ним и других эллинистических правителей, с богами.

При этом нельзя не отметить, что стиль изображения монарха заметно меняется со временем. Если на портретах Селевка Никатора мы можем отчетливо проследить наличие силы воли, целеустремленность и подобные

черты характера, то портреты более поздних правителей со временем утрачивают эти качества Наиболее близки иконографически к портретам Селевка Никатора изображения его старшего сына Антиоха - они переданы довольно реалистично, хотя и не передают той силы воли и характера, которую мы можем видеть на портретах его отца Что касается последующих селевкидских монархов, все они, как и другие современные им эллинистические правители, изображались спокойными, их черты в большинстве случаев не выражают каких-либо эмоций. Эти правители являлись сыновьями царей и их власть признавалась законной уже по праву рождения14. Лишь для времени правления Антиоха III мы можем говорить о появлении трех разных монетных типов. В первый период правления Антиоха его, вслед за предыдущим правителем Селевком III, изображали юным и умиротворенным, на более поздних монетах, наоборот, мы видим не столь молодого и весьма энергичного человека, чьи волевые черты во многом напоминают портреты диадохов. Кроме того, можно говорить и об «идеализированном» портретном типе15.

Сближает портреты фактически всех селевкидских монархов (за исключением Селевка II) и отсутствие бороды. Нет бороды и на портретах Александра, что стало новым явлением в искусстве, которому подражали почти все эллинистические монархи. Следуя этой традиции, правители эпохи эллинизма, несомненно, стремились провести разграничительную линию между собой и своими поданными - греками, персами или иранцами, которые обычно носили бороду. По мнению Р. Смита, отсутствие бороды на портретах эллинистических правителей подтверждало присутствие в них божественного начала - многие боги, например, Аполлон и Дионис, всегда

Fletcher R. Hellenistic Royal Iconography of Coins II Aspects of Hellenistic Kingship. Studies in hellenistic civilization. VII. Aarchus. 1996, P. 30.

15 Fletcher R. Studien zur Seleukidischen Kunst. Band I. Herrscherbildnisse. Mainz am Rhein. S.

33-36.

были молодыми и безбородыми, то же самое можно сказать о греческих героях, например, об Ахилле16.

Отсутствие возрастных черт на портретах большинства Селевкидских царей (исключение могут составить лишь Селевк Никатор и Антиох III) также сближает эллинистических правителей с одной стороны, с Александром, который умер молодым, не оставив своим последователям примера изображений в возрасте, а с другой стороны, с бессмертными, следовательно, пребывающими в одном и том же возрасте с богами.

Очевидно, можно говорить о том, что монархи династии придерживались в своих изображениях определенных направлений, которые соблюдались большинством представителей династии. Многие характерные черты портретов, были заимствованы из иконографии Александра и совпадали с подобными же чертами представителей других эллинистических династий.

Подобное заимствование, неоднократно используемое Селевкидами, несомненно, с целью показать неразрывную связь с Александром, кроме того, приближает представителей царского дома Селевкидов к божествам греко-македонского пантеона, и тем самым отделяет их от мира смертных людей. Это может достигаться различными способами, например, использованием в различных пропорциях некоторых атрибутов божеств наряду с реальными элементами. Также как божественные эпитеты подтверждали божественный статус царя, не ассоциируя его ни с каким конкретно божеством, иконография всех эллинистических монархов, не только Селевкидов, никогда полностью не сливалась с божественной иконографией - это особые изображения обожествленных правителей.

Глава Ii «Создание династии. Появление основных средств пропаганды» посвящена правлению Селевка I и анализу следующих вопросов: 1.) личность Селевка и те нововведения, которые были предприняты именно им и имели решающее значение для последующего

16 Smith R.R.R. Hellenistic Royal Portrait. Oxford, P. 46.

развития идеологии династии; 2.) многочисленные легенды, связанные с Селевком и возникающие во время его правления, причины и цели их создания; 3.) основные иконографические мотивы, связанные с династией, возникающие также в этот период, и их связь с монархической пропагандой.

Раздел «Создание династии» рассматривает нововведения, которые имели место в правления Селевка Никатора и были связаны с этой основной задачей, стоящей перед ним. Одним из первых шагов в этом направлении стало принятие царского титула. Селевк I стал пользоваться царским титулом и носить диадему среди греко-македонского населения фактически одновременно с другими диадохами, вслед за тем, как Антигон и Деметрий стали именоваться царями. Особо необходимо отметить то, что царский титул сначала был присужден Селевку в среде негреческого населения - а именно вавилонскими жрецами - они начинают датировать свои официальные документы по годам его правления с 312 г. до н.э. Эта же дата стала точкой отсчета для новой селевкидской эры - Антиох I после смерти своего отца продолжил летосчисление по годам его правления, не начиная отсчет годов заново.

В качестве одного из основополагающих для создания династии моментов следует отметить появление обычая назначать при жизни монарха его соправителя. Такая практика появилась также благодаря Селевку Никатору - он назначает в 292 г. до н.э. своего сына Антиоха правителем верхних сатрапий. Создавая такой прецедент, Селёвк решал одновременно несколько важных как для него самого, так и для государства в целом задач -будущий правитель, уже наделенный властью, не подвергался опасности возможной борьбы «за трон» в момент смерти предыдущего правителя и перехода власти в другие руки; наследник получал реальную возможность приобрести опыт управления страной; дальние регионы державы, которые было сложно держать под контролем из-за их географической удаленности, оказывались «под присмотром» нового царя. В пользу того, что этот обычай

был необходим в условиях данного государства, говорит тот факт, что его придерживались впоследствии многие представители династии.

В разделе «Преемственность власти» анализируются легенды и предания, доказывающие связь Селевка с Александром. Разнообразные ссылки на Александра Македонского встречаются достаточно часто - они могут быть как прямые, так и косвенные. К прямым упоминаниям можно отнести предания о переходе власти от Александра к Селевку (легенды о спасенном венке) (Diod. XVII.116; Arr. Anab. VII. 22; App. Syr.56), о ночи в храме Сераписа (Arr. Anab. VII. 26.2; Plut. Alex. 76), сон Селевка, в котором ему является Александр (Diod. XIX. 90.4) и сон Деметрия, в котором Александр переходит на сторону его врагов (Plut. Dem. XXIX). К косвенным ссылкам на Александра можно отнести все те параллели, которые прослеживаются в легендах, связанных с происхождением Селевка. Кроме того, связь с Александром пропагандируется и изобразительными средствами - Селевк на протяжении всего своего правления чеканит монеты с портретом Александра.

Одновременно с процессом создания династии начинается другой -обоснование справедливости правления. Рассмотрению этого процесса посвящен раздел «Предопределенность власти». Здесь также работа велась в нескольких направлениях. В первую очередь появляются легенды, описывающие предзнаменования того, что Селевк станет владеть Вавилонией. (Diod. XVII. 116; Arr. Anab. VIL 22; App. SyT.56). На наш взгляд, эти рассказы можно считать самыми ранними - они, вероятно, появляются после 312 г., когда Селевк уже считался в этом регионе царем. Кроме того, нельзя не обратить внимание, что помимо Вавилонии, не упоминается ни одна другая область всей обширной державы Селевкидов - это еще раз доказывает раннюю датировку таких легенд и особое отношения Селевка к этой области.

Некоторые изменения в пропаганде Селевка происходят после битвы при Ипсе, когда под его властью оказалась почти вся Азия. Видимо, именно к этому времени следует отнести легенды о пророчествах относительно власти над Азией (App. Syr. 56; Diod. XIX. 55), и, несомненно, все те пророчества, которые описывают исход битвы при Ипсе (Diod. XIX. 55; Plut. Dem. XXIX). При этом необходимо еще раз отметить тот факт, что пропаганда власти Селевка началась задолго до того, как он оказался властителем всех азиатских территорий. Меняется и монетный чекан - появляются мотивы, напоминающие о победе, и мотивы, связанные с Аполлоном.

Раздел «Связь с Аполлоном» посвящен рассмотрению легенд о связи Селевкидских монархов с этим божеством, как еще одним важным пунктом в идеологии первых представителей династии. Введение царского культа на территории государства было обусловлено многими обстоятельствами. Несмотря на то, что мы не можем говорить о появлении царского культа уже в период правления Селевка Никатора, первые шаги в этом направлении были сделаны именно им. Помимо монет с символами Аполлона, появляются легенды, доказывающие связь династии с этим божеством - именно Аполлон предсказывает Селевку будущую власть над Азией (App.Syr.56). Позже, на основе преданий о рождении Александра (Plut. Alex. II), создаются легенды, доказывающие происхождение Селевка Никатора от этого божества (Justin, 15.4.; App.Syr.56).

Аполлон в качестве родоначальника, явно был выбран неслучайно. Легенда, связанная с Аполлоном появляется, скорее всего, во время правления одного из первых Селевкидов. В данный период одним из важнейших регионов державы Селевкидов была Малая Азия - здесь находится наибольшее количество греческих городов, самая активная переписка ведется именно со старыми центрами Малой Азии. В регионе, несомненно, процент греческого населения был самым высоким из всех областей, находящихся под властью Селевкидов. И именно здесь Аполлон традиционно был одним из самых почитаемых божеств - таким образом

нельзя исключать вероятности того, что выбор пал именно на него в угоду проживавшему здесь греческому населению.

Существует и еще одна возможная причина. Издавна Аполлон был покровителем всех переселенцев - а ведь именно Селевкиды проводили самую активную колонизационную политику. Заступничество Аполлона, с одной стороны, повышало вероятность успеха этой политики, а, с другой, поднимало авторитет династии в глазах всего населения основанных городов и колоний. Население греческих полисов достаточно легко и быстро признало факт происхождения правящей династии от Аполлона Уже в декрете Илиона в честь Антиоха I по поводу его восшествия на престол Аполлон назван божественным прародителем династии (OGIS, 219; Austin, 139) и в дальнейшем представители греческих полисов неоднократно вспоминают о божественном происхождении своих монархов.

В своей пропагандистской политике Селевк I Никатор применяет различные средства - в первую очередь это легенды и предания, доказывающие законность его власти. К сожалению, мы не имеем возможности изучить то, как они распространялись среди населения державы, но можно не сомневаться, что жители государства хорошо знали все эти легенды. Кроме того, Селевкиды не забывали о способе пропагандировать свою власть нумизматическими средствами. Так, монеты различных номиналов с символикой династии циркулировали как внутри страны, так и за ее пределами. Эти монеты (с символикой Аполлона, с портретом Александра, с изображениями якоря, рогов или быка) должны были еще раз напомнить населению о всех легендах, которые передавались, видимо, устно. Тот факт, что такие изображения можно встретить на монетах, еще раз доказывает то, что основные сюжеты были хорошо известны жителям державы, в противном случае их использование не имело ни малейшего смысла

Глава III «Царский культ в системе взаимоотношений царской

власти с греко-македонским населением державы» является ключевой в диссертации. Начинается она с раздела «Взаимоотношения царской власти с населением полисов». Селевкидские цари в своей политике по отношению к греческому населению подвластных городов пользовались несколькими принципами, главным из которых было показать себя толерантными по отношению к жителям, доказать гражданам полисов, что монархи действуют в интересах городов и в соответствии с основными традиционными демократическими нормами. Цари могли заявлять о себе прямо, как в большинстве случаев, но при необходимости могли и оставаться в тени (как в случае основания Антиохии).

В периоды внешнеполитической и внутриполитической нестабильности, когда монархи больше зависели от поддержки греческого населения, чем в периоды относительного спокойствия, эта политика и «дружба» с городами заметно активизировалась. На подобные отрезки времени приходится большая часть документов с пожалованиями привилегий, предоставлением свобод и т.д. Могло иметь место особое отношение и к тем городам, которые так или иначе были связаны с династией. Примером может служить особая политика по отношению к Милету. Многие из Селевкидских монархов уделяют внимание самому городу и, главное, святилищу Аполлона.

Причиной подобной политики была, несомненно, необходимость поддержки со стороны греческого населения. Цари отдавали себе отчет в том, что города, особенно находившиеся в приграничных зонах, имеют возможность лавировать и таким образом влиять на политическую ситуацию. Следовательно, население полисов нужно было привлечь на свою сторону. Этого монархи и добивались, проводя в жизнь такую политику, которая максимально устраивала бы греческое население.

Городское население в свою очередь также было заинтересовано в извлечении из сложившейся ситуации собственной выгоды. Представив царю в нужный момент заверения в своем расположении и в своей лояльности,

можно было получить дополнительные привилегии. Именно поэтому города щедро раздают почести монархам и представителям их семей, организуют культы, наделяют представителей династии божественными эпитетами.

Результатом такой политики со стороны царской власти и обратной реакции со стороны полисов стало некое равновесие, которое в целом господствовало в отношениях между городом и монархом в исследуемый период. На наш взгляд, такая ситуация была характерна именно в рассматриваемый нами период в связи с тем, что держава Селевкидов еще представляла собой мощное государственное образование и царская власть была достаточно сильна и авторитетна, чтобы проводить именно такую политику.

В разделе «Предпосылки установления царского культа» рассматриваются случаи оказания почестей сходных с божественными правителям в доэллинистический период и диадохам. В истории Греции и Македонии IV в. до н.э. были некоторые случаи предоставления человеку почестей, схожих по форме с теми, которые обычно оказывали богам. Свидетельств об оказании почестей такого рода не много, все они происходят из недемократических полисов, а отношение основной массы греческого населения к обожествлению человека, в том числе и правителя, можно считать отрицательным. Тем не менее, в конце века греческое общество столкнулось с новым институтом — был организован культ Александра Македонского, который послужит моделью для культов диадохов в будущем. Отношение греков к обожествлению Александра Македонского было различным — наряду-с его принятием или равнодушным отношением имело место и открытое недовольство установлением этого института.

На рубеже веков появились культы диадохов - можно говорить о прижизненных культах Антигона, Деметрия и Лисимаха. Все это не могло не повлиять на политику Селевка Никагора - уже в период его правления появляется легенда о происхождении династии от Аполлона, моделью для

которой стала сходная легенда о происхождении Александра. Тем не менее, бесспорных свидетельств о существовании прижизненного культа Селевка Никатора нет.

В разделе «Городские царские культы» рассматриваются различные почести, оказываемые Селевкидским правителям со стороны населения подвластных им городов - установка алтарей и священных участков, организация фестивалей в их честь, жертвоприношения, постановка статуй, отождествление с богами греческого пантеона. Также разбираются свидетельства о наличии жрецов, священных эпитетов и о почитании Аполлона в качестве божественного прародителя рода.

Далеко не все оказываемые почести могли свидетельствовать о существовании в полисе божественного поклонения правителю. Доказательствам существования культа можно отнести такие свидетельства как наличие алтаря, жертвоприношения самим монархам, божественные эпитеты, организация игр и религиозных празднеств в их честь. Постановка статуй, жертвоприношения за жизнь монарха или членов его семьи, другие проявления высоких почестей не относятся к свидетельствам культа - это лишь проявления высшей степени уважения со стороны жителей того или иного полиса.

Городской царский культ в этот период имел очень малое религиозное значение - представляется весьма сомнительным, чтобы греки и македонцы могли внезапно поверить в божественную сущность своих правителей и действительно считать их представителями сонма богов. Цель организации царских культов и их значение была совсем иной - для граждан греческих полисов организация культа представляла прекрасную возможность заявить о своей благорасположенности в отношении царской власти, которая являлась необходимым условием их существования в данной внутриполитической обстановке, и добиться для себя каких-либо льгот, свобод или привилегий. Другой причиной оказания божественных почестей

могла стать благодарность за уже полученные евергесии, подарки или помощь в нужной ситуации.

Сами представители династии, несомненно, расценивали организацию подобных культов со стороны городов как доказательство лояльности по отношению к ним и вряд ли могли надеяться на действительную веру в свою божественность. Одна из отличительных черт городского царского культа, который был характерен именно для рассматриваемого периода - это спонтанное проявление почестей со стороны городов и отчетливое отсутствие давление сверху. Единственная форма культа, которая могла насаждаться со стороны царской власти - это культы умерших монархов.

Посмертный культ Селевка Никатора был создан его сыном Антиохом -на месте захоронения его останков он организовал священный участок, который в честь отца назвал Никаторием. Культ Селевка I (возможно, посмертный) существовал в Илионе - это засвидетельствовано одним из декретов этого города (ОС18, 212). Посмертные культы Селевкидских монархов, видимо, существовали по всей стране — многократно упоминаются жрецы умерших правителей.

Но это лишь одна из сторон связи культа правителей и самой царской власти. Царский культ - это только один из многих различных способов, которыми цари связывали себя с божественным. Именно эта идея - о связи представителей династии с божественным, разработанная в период правления Селевка, активно развивалась его преемниками. Например, легенда о происхождении династии Селевкидов от Аполлона не была напрямую связана с царским культом, во всяком случае в том его виде, который был характерен для греческих полисов, находящихся на территории державы Селекидов в рассматриваемый исторический период. Принимая во внимание то, что легенды о связи с Аполлоном появляются довольно рано, их значение можно рассматривать в другом контексте - цель их создания заключалась не в установлении культа как такового, а в развитии идеи о связи династии с божественным.

Такую же цель преследовала и политика Селевкидов по отношению к многочисленным святилищам, находящимся на территории государства. Конечно, исходя из того, что представители династии были связаны с Аполлоном, основное внимание уделялось святилищам этого бога. В первую очередь речь может идти о святилище в Дидимах, где, согласно легенде, Селевк получил пророчество относительно своего будущего царствования, а также о созданном самими Селевкидами святилище в Дафне, которое также было посвящено Аполлону и Артемиде Даитгайским. Помимо этого, Селевкиды не обходят своим вниманием и главное святилище Аполлона на эллинской земле в Дельфах, посылая туда многочисленные дары. Связь с божественным могла проявляться и другими способами. В Смирне было организовано святилище Афродиты Стратоникиды, в жизни которого монархи принимают самое непосредственное участие. Такую же роль, вероятно, играли и посмертные культы монархов.

Не отрицая того, что городской царский культ можно считать лишь формальным проявлением уважения со стороны греко-македонского населения, как его, наверное, и расценивали представители династии, можно предположить и другое его значение. Для монархов государства Селевкидов, активно пропагандирующих свою связь с божественным, организация таких культов была прекрасным средством пропаганды этой идеи, следовательно, представители династии были сильно заинтересованы в оказании им божественных почестей. Городской царский культ в таком виде полностью вписывается в ту систему отношений, которая сложилась между городом и царской властью в данный период.

Ситуация меняется только в период правления Антиоха Ш. Согласно царскому эдикту, разосланному, видимо, по всей стране, в государстве вводится общегосударственный культ самого правителя и его жены царицы Лаодики, который контролировался самим монархом. Рассмотрению этого явления посвящен раздел «Династический царский культ». Этот культ имел свою систему жрецов и жриц, имена которых должны были вписываться в

контракты, и был отделен от посмертного культа предков. Эта система, несомненно, была введена по решению самого царя и этим кардинально отличается от городских царских культов предыдущего периода. Причиной введения этой новой системы могла стать внешнеполитическая обстановка в государстве, сложившаяся в правление Антиоха III, причем повлиять на это решение могли как успехи царя во внешней политике, так и неудачи, требовавшие усиления царской власти внутри государств. Новая система царского культа имела свои особенности и другое значение, и она должна являться темой отдельного исследования.

В главе IV «Политика Селевкидских царей по отношению к местному населению (Вавилония)» рассматриваются взаимоотношения царской власти и населения этого региона. Цари из династии Селевкидов уделяли особое внимание древневавилонским святыням. На протяжении всего рассматриваемого периода монархи, члены их семей некие высокопоставленные лица, близкие к царскому двору, принимают участие в основных религиозных праздниках, совершают жертвоприношения, приносят разнообразные дары в храмы. Кроме того, регулярно самими монархами или же другими лицами совершаются жертвоприношения в вавилонских святилищах с формулой «во имя жизни царя». Селевкидские цари удостаиваются религиозного титула «сатамну», сами вавилоняне называют их попечителями храмов.

В правление Селевка Никатора появляются легенды, имеющие своей целью распространить среди местного вавилонского и греческого населения идею о том, что власть династии божественно обоснованна, причем одобрена она не только греческими богами, но и божествами вавилонского пантеона через прорицания халдейских астрологов. Таким образом, снова налицо идея об избранности династии и о ее божественном начале, причем в данном случае Селевкиды пропагандируют связь не с представителями Олимпа, а с чужеземными богами. Пропаганда этой идеи сближает политику Селевкидов

в отношении греческого населения с политикой, направленной на жителей Вавилонии.

Тем не менее, нет оснований говорить о наличии в Вавилонии такого института как царский культ. До нас не дошло свидетельств о строительств алтарей, о жертвоприношениях лично монархам династии, о каких-либо связях Селевкидских монархов с древневавилонскими божествами. Единственное о чем может идти речь, как уже упоминалось выше - это об особом отношении представителей династии к старым религиозным центрам, выраженном, как правило, в участии в культовых ритуалах.

Можно говорить о том, что в целом политика Селевкидов по отношению к данному региону была более, чем доброжелательной. Представители династии, так же, как и в отношении с представителями греческих полисов, стремились максимально соответствовать идеалу древневосточного правителя - а именно быть мудрым, внимательным к поданным, благочестивым к религии и старинным обычаям, посредником между миром богов и миром людей. Тем не менее, в отличие от греко-македонцев, вавилоняне являлись для Селевкидов только поданными и никоим образом не могли иметь в государстве статуса, подобного положению греческого населения. Исходя из сделанного в предыдущей главе предположения о том, что царский культ был необходим как Селевкидам в целях пропаганды своей политики, так и гражданам греческих полисов для того, чтобы добиться тех или иных привилегий, мы можем предположить, что царский культ в отношениях между Селевкидами и местным населением Вавилонии не появляется именно в силу этих причин. Несмотря на то, что некоторые старые вавилонские города могли иметь привилегии (чаще всего освобождение от уплаты каких-то налогов), вавилоняне не могли требовать от царской власти таких прав, как, например, автономия, которых добивалось население греческих полисов. Кроме того, население малоазийских городов имело возможность в случае шаткого внешнеполитического положения переходить на сторону врага, чего, несомненно, в данный период было

лишено население Вавилонии. Все это и могло послужить основой того, что оказание почестей монархам, выраженных в виде царского культа, не представлялось целесообразным.

В «Заключении» суммируются основные выводы исследования (см. положения, выносимые на защиту). Автор подчеркивает, что городские царские культы рассматриваемого периода были одной из граней пропаганды идеи о связи династии Селевкидов с божественным. Эта связь прослеживается не только с греческими богами, в первую очередь Аполлоном, но и чужеземными, например, вавилонскими. Городские царские культы явились явлением характерным и оправданным лишь во взаимоотношениях с населением греческих полисов.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Журавлева Н.В. Селевкиды и Вавилония // Древний Восток и античный мир. № 3. М., 2000

2. Журавлева Н.В. Некоторые принципы пропаганды царской власти в державе Селевкидов // Древний Восток и античный мир. № 4. М., 2001. С. 74-

3. Журавлева Н.В. К вопросу о царском культе в государстве Селевкидов // Античность в современном измерении. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвященной 35-летию научного кружка «Античный понедельник». 2001. С. 61-63

4. Журавлева Н.В. Малоазийские города в период правления Антиоха III (223-187 г. до н.э.) // Межгосударственные отношения и дипломатия в античности. Хрестоматия. Казань. 2002. С. 180-192.

5. Журавлева Н.В. Предпосылки создания царского культа в державе Селевкидов // Древний Восток и античный мир № 6. М., 2003. С. 38-45

6. Журавлева Н.В. Селевк Никатор. Создание династии // Проблемы истории, филологии, культуры. XVII. М.-Магнитогорск. 2007. С. 255-269

83

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Журавлева, Наталья Валерьевна

Введение

Источники

Обзор литературы

Глава 1. Некоторые направления в развитии представлений о царской власти в эллинистический период

Глава 2. Создание династии. Появление основных средств пропаганды.

Глава 3. Царский культ в системе взаимоотношений царской власти с греко-македонским населением державы

глава 4. Политика Селевкидских царей по отношению к местному населению (Вавилония)

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Журавлева, Наталья Валерьевна

Выбор темы и хронологических рамок данной работы обусловлен несколькими причинами. Царский культ в государстве Селевкидов, одна из самых малоизученных проблем в истории этого государства1, является, несомненно, центральной темой нашего исследования. Тем не менее, этот феномен ни в коем случае нельзя рассматривать в отрыве от всей идеологической и пропагандисткой политики Селевкидских монархов. Царский культ в данный период - это в первую очередь городские культы, которые учреждались, как правило, по решению самих городов. Подобные решения принимались обычно не на пустом месте, а в связи с теми или иными событиями как внутренней, так и внешней политики. Поэтому для подробного анализа причин возникновения царского культа в государстве Селевкидов и исследования его природы и значения нам представляется необходимым рассмотреть как саму идеологическую политику и пропаганду Селевкидов, начиная с первых этапов возникновения этого государства, так и обратную реакцию греко-македонского населения.

Наше исследование начинается с правления Селевка I Никатора, основателя династии, и завершается годами правления одного из самых успешных монархов государства Селевкидов -Антиоха III, еще при жизни названного Великим. Эти хронологические рамки во многом обусловлены особенностями царского культа, который именно в правление этого царя меняет свой характер. На смену городским царским культам приходит так называемый династический культ, который вводился по

1 О состоянии изученности этой проблемы см. подробнее в разделе "Источники. Обзор литературы". распоряжению монарха по всей стране и контролировался им самим. Династический царский культ является особым институтом, кардинально отличающимся от прежних "добровольных" городских царских культов. Его особенности, развитие и значение требуют отдельного исследования, поэтому закономерно не включены в нашу работу. Мы планируем ограничиться лишь разбором нескольких эпиграфических документов, свидетельствующих о его повсеместном введении в царстве Селевкидов.

Наша работа делится на несколько частей. Перед тем, как приступить собственно к исследованию института царского культа в державе Селевкидов, нам представляется целесообразным дать некий вводный очерк с целью осветить те направления, по которым развивалось представление о царской власти на протяжении всей эллинистической эпохи, причем не только в интересующем нас царстве, но во всех государствах эллинистического мира. На наш взгляд, царский культ ни в государстве Селевкидов, ни в каком-либо другом государственном образовании, нельзя рассматривать в отрыве от этих идей и концепций. Таким образом, в первой главе мы ставим перед собой задачу рассмотреть те из них, которые могли иметь значение для исследования культа в государстве Селевкидов.

На наш взгляд, исследуя царский культ в интересующей нас державе, необходимо особое внимание уделить правлению первого царя из рода Селевкидов - Селевка I Никатора. Нам представляется необходимым остановиться столь подробно на деятельности этого монарха, поскольку именно в период его правления закладывались основы идеологии, которой затем следовали другие представители династии и составной частью которых явился впоследствии царский культ. Здесь мы считаем необходимым проанализировать основные направления идеологической политики Селевка Никатора и рассмотреть те причины, по которым были выбраны те или иные средства пропаганды, и, наконец, остановиться на результатах такой политики и на том, какое значение имели те или иные шаги для дальнейшего развития идеологии и монархической пропаганды династии.

Несмотря на то, что мы не можем говорить о существовании царского культа в период правления Селевка Никатора, некоторые шаги были предприняты и в этом направлении. Нам представляется интересным остановиться на том, какое значение имели в это время многочисленные легенды о связи династии с Аполлоном, чем было обусловлено появление атрибутов этого божества на монетах Селевкидов, а также проследить, какая политика и почему закладывалась в отношении святилища этого божества в Дидимах. Также нам хотелось бы попытаться понять, в силу каких причин царский культ еще не возникает в государстве Селевкидов в данный период.

Большая часть нашей работы должна быть, естественно, посвящена непосредственно царскому культу, вводившемуся в полисах государства Селевкидов начиная с правления сына Селевка I Никатора Антиоха I. Тем не менее, в этом исследования определенное внимание нужно уделить анализу отношений власти в лице монархов Селевкидской династии и населения греческих полисов. Такое отступление является необходимым в силу того, что, как уже упоминалось выше, царский культ в данный исторический период мы можем рассматривать лишь как неотъемлемую часть взаимоотношений царя и полисов. Царские культы здравствующих монархов, в отличие от культов умерших царей, вводившихся по решению сверху, учреждались лишь по желанию самих городов. Подобное желание могло быть вызвано рядом факторов, как правило, особенностями внешне- и внутриполитической ситуации, а также и другими причинами. Для их выявления необходимо четко представлять себе, по каким путям шло взаимодействие царя и жителей полиса, чего они хотели добиться друг от друга, и какими путями стремились достичь желаемого.

Здесь же нам представляется целесообразными кратко осветить ситуацию с божественным почитанием различных людей, в том числе и монархов, на территории Греции и Македонии в предшествующий период. На наш взгляд, это необходимо, чтобы понять, были ли какие-либо предпосылки и опыт установления царского культа в эллинском мире в доэллинистический период. Это позволит говорить о готовности или неготовности общества к принятию царского культа в рассматриваемое время. Кроме того, нельзя кратко не затронуть и культ Александра Македонского. Исследованию данной проблемы посвящено достаточное количество работ, поэтому мы не ставим своей целью анализ этого феномена, а лишь попытаемся выявить те черты, которые делают схожими культы Александра Македонского и монархов из династии Селевкидов. Нам представляется важным подобное отступление, поскольку оно является доказательством того факта, что царский культ на территории державы Селевкидов возник отнюдь не на пустом месте и ни в коем случае не может считаться нововведением.

Само понятие «царский культ» является достаточно сложным для понимания современного человека. Более того, сами древние расходились в мнениях о том, что именно можно считать проявлениями действительно царского культа, а что проявлениями лишь почета и уважения большей степени, чем обычно. Исходя из этого, мы ставим своей задачей анализ тех свидетельств, которые обычно считаются признаками царского культа с целью выявить, какие из них действительно можно отнести к доказательствам существования культа. Необходимо также коснуться того, какую цель преследовали жители полисов на территории государства Селевкидов, учреждая царские культы в своих городах и какое значение придавали им сами. В связи с этим возникает и обратный вопрос — для чего нужен был такой институт как царский культ самим монархам и чего, в свою очередь, хотели добиться они, поддерживая идею о внедрении царских культов по всей стране.

Необходимо также осветить и те изменения, которые произошли в системе царского культа в правления Антиоха III. Мы считаем необходимым проанализировать документы, доказывающие введение по всей стране нового института — династического царского культа самого царя и его жены царицы Лаодики, чтобы понять, что представлял собой этот культ. Кроме того, исходя из выводов о природе этого нововведения, мы считаем необходимым выдвинуть свои предположения о причинах, повлиявших на решение Антиоха III ввести подобный институт.

Итак, мы ставим перед собой ряд вопросов, для ответа на которые предполагаем осветить следующие проблемы:

- Предпосылки появления царского культа: что в истории Греции и Македонии предшествующего периода могло способствовать и повлиять на установление института царских культов в государстве Селевкидов;

- Роль царского культа в системе взаимоотношений между царской властью и греческим полисом: для чего он был нужен гражданам полисов, принимавшим решения о введения царских культов, и для чего - самим монархам династии Селевкидов;

- Проявления царского культа: что можно считать действительно доказательством существования культа и что может свидетельствовать лишь о решении оказать высокие почести;

- Значение царского культа: есть ли основания говорить о действительной вере в божественность монархов;

- Формы культа, его эволюция со временем, причины изменений в системе царского культа;

- Роль царского культа в системе монархической идеологии представителей династии.

Наше исследование было бы неполным без попытки определить наличие института царского культа (или его отсутствие) во взаимоотношениях царской власти и местного населения державы. С этой целью мы ставим перед собой задачу рассмотреть данные отношения на примере царской политики в Вавилонии. Эта часть нашей работы будет, вероятно, некоторым образом отличаться от других в силу следующих причин. В отличие от других глав, где деятельность Селевка Никатора и последующих монархов рассматривается отдельно в связи с тем, что мы не имеем оснований говорить о существовании такого института как царский культ в годы правления первого монарха из династии, в данной главе мы считаем возможным объединить политику Селевка и других царей. Значительную часть данной главы планируется посвятить отношениям Селекидских монархов к этому региону в целом. Это связано с тем, что Вавилония, являвшаяся одной из центральных частей царства, занимала особое положение в структуре державы Селевкидов. Такая роль была обусловлена рядом факторов — как центральным географическим положением, так и тем, что именно Вавилония оказалась первой областью, попавшей под власть Селевка Никатора, еще до начала его официального правления в качестве монарха. Политика последнего по отношению к этой части страны сильно отличалась от политики, проводимой Антигоном Одноглазым и Деметрием Полиоркетом, которым она долгое время формально принадлежала, что, несомненно, способствовало укреплению Селевка в данном регионе и дальнейшим благоприятным отношениям между царской властью и ее жителями. Помимо этого, необходимо учитывать, что, в отличие от многих других регионов, уровень развития культуры греко-македонян и вавилонян находился примерно на одном уровне, что также способствовало установлению благоприятных взаимоотношений. В то же время, в отличие от греческих полисов, старые вавилонские центры были полностью подчинены царской власти, несмотря на то, что царь не обязательно должен был вмешиваться в их внутренние проблемы, и не могли рассчитывать на такие привилегии, которых часто удостаивалось греко-македонское население. Исходя из этих предпосылок, мы и попытаемся установить, можно ли говорить о существовании института, подобного царскому культу, вводившемуся в многочисленных греческих полисах, на территории Вавилонии. Для этого необходимо проанализировать различные аспекты отношений с вавилонским жречеством, которое традиционно играло важную роль в регионе, рассмотреть политику Селевкидов по отношению к основным храмовым комплексам и к религиозной жизни этой части страны в целом.

Итак, основная задача, которую мы ставим перед собой в данной работе - максимально полно проанализировать все вопросы, касающиеся непосредственно царского культа в государстве Селевкидов, а также тенденции в идеологической политике Селевкидских монархов, которые были тесно связаны с этим институтом. В ходе работе мы должны ответить на вопросы о причинах появления царского культа в государстве Селевкидов, об особенностях этого института, характерных именно для данной державы в обозначенных нами хронологических рамках, и объяснить, почему в конце рассматриваемого периода на смену одному типу царского культа приходит иной.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Царский культ в государстве селевкидов"

Итак, основные выводы данной работы следующие:

- все монархи династии поддерживали идею о своей связи с божественным, которая выражалась различными способами;

- эта связь прослеживается не только с греческими богами, в первую очередь с Аполлоном, но и с чужеземными, например, вавилонскими;

- городской царский культ - это явление, характерное лишь для греческого полиса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении данной работы представляется необходимым суммировать все выводы, сделанные в основной части, и, базируясь на них, ответить на главный вопрос, поставленный в начале этого исследования — о природе царского культа в государстве Селевкидов в период, начинающийся с правления Селевка Никатора и заканчивающийся правлением Антиоха III Великого.

Итак, основной вывод, к которому мы пришли в ходе работы, -все монархи из династии Селевкидов проповедовали свою связь с божественным. Эта связь могла выражаться различными способами и проявлялась по-разному в зависимости от тех целей, которые преследовал тот или иной монарх, от исторического периода и от того, на какую группу населения была направлена пропаганда. "

Деятельность в этом направлении началась фактически одновременно с созданием династии в правление первого царя из этого рода - Селевка I Никатора. Им была проделана огромная работа по созданию и укреплению своей династии, которая шла по разным направлениям. Одной из неотъемлемых ее частей стало создание различных легенд и преданий, которые доказывали законность прихода к власти над азиатскими территориями именно Селевка.

Выше отмечалось, что любой человек рассматриваемой эпохи не мыслил своего существования без тесной связи с божеством. Боги, как правило, предопределяли те или иные события, могли выступать на стороне одной из враждующих армий, управляли рождением и смертью выдающихся людей. Несомненно, они имели влияние и на другие стороны жизни даже простого человека, но для нас представляют интерес именно эти аспекты связи мира богов и мира людей. Большая часть легенд и преданий, доказывающих справедливость прихода к власти Селевка, объясняет это событие именно божественным провидением.

При этом все легенды и предания можно разделить на несколько групп, которые по-разному связывают Селевка и, соответственно, всех последующих представителей династии, с богами. Первая группа - это легенды, доказывающие божественную предопределенность прихода Селевка к власти над обширными азиатскими территориями - предание о пророчестве в Дидимах1, легенда о перстне с изображением якоря (который являлся символом власти Селевка) в передаче Аппиана, свидетельства о большом огне, возгоревшемся на очаге в Македонии в то время, когда Селевк отправлялся в азитский поход, сохранившиеся в передаче Аппиана и Павсания. К этой же группе можно отнести и предание, рассказанное Диодором, о том, что халдейские астрологи предсказали Антигону поражение в предстоящей битве с Селевком и переход власти над Азией к последнему.

Ссылка на божественное предопределение не стала единственным звеном, соединяющим династию Селевкидов и мир богов. Не менее важными являлись легенды, согласно которым власть над азиатскими территориями передает Селевку сам Александр. Подобные предания имели двоякое значение - с одной стороны, они доказывали законность правления Селевка, которое он получил напрямую от предыдущего великого царя. С другой

1 Это предание также связывает династию с Аполлоном. стороны, поскольку Александр сам был обожествлен и таким образом приближен к небожителям — они также доказывали некую причастность династии к божественному. Легенд подобного рода достаточно много, что, естественно, не случайно. Все они были пожалуй, даже более действенны, чем предания и пророчества из предыдущей группы, для обоснования законности правления Селевка в Азии.

Здесь можно сослаться на следующие примеры: легенда о спасенном венке Александра, который, стараясь не замочить, одевает Селевк (эта легенда присутствует с некоторыми разночтениями у многих авторов); легенда о ночи, проведенной в храме Сераписа накануне смерти Александра его друзьями; свидетельство Диодора о том, что сам Александр, явившись Селевку во сне, дал последнему явный знак будущей власти; и, наконец, сон Антигона перед битвой, в котором Александр переходит на сторону его врагов.

Другой аспект связи между Александром и Селевком, тщательно проработанный в целях династической пропаганды, это многочисленные параллели в легендах, касающихся этих двух царей. Также как и Олимпиаде, матери Селевка, божество является во сне; в легендах, связанных с властью обоих царей, присутствует огонь; и Александру, и Селевку дают предсказания халдейские астрологи.

Также как и Александр, Селевк создает легенды о своем божественном происхождении. Наиболее полный вариант этой версии можно прочесть у Юстина. Согласно этому преданию, божественным отцом Селевка, а следовательно и последующих представителей династии, можно считать Аполлона, который явился во сне Лаодике и оставил кольцо с изображением якоря. Поэтому все представители династии имели впоследствии такой же формы родимое пятно на бедре. Связь с Аполлоном прослеживается также и в уже упоминавшемся пророчестве Селевку относительно будущей власти, которое, несомненно, не случайно, имело место в одном из крупнейших святилищ этого божества в Дидимах.

Подчеркивая свое происхождение от Аполлона, Селевк решал одновременно несколько задач. В первую очередь, это доказывало его божественное происхождение, а следовательно, отделяло его от мира смертных. Кроме того, связь династии с Аполлоном ставила все государство Селевкидов под защиту этого божества, что не могло не иметь принципиального значения для всех представителей греко-македонского населения, живущих вдали от метрополии. Аполлон издревле являлся главным божеством, покровительствующим переселенцам, и таким образом, как бы одобрял колонизационную политику Селевка, наиболее активно из всех диадохов действующего в этом направлении.

Связь с Аполлоном, которую начал пропагандировать уже Селевк I Никатор, естественно, не ограничилась только его правлением. Ссылки на божественное происхождение династии встречаются в надписях, датирующихся правлением многих селевкидских царей, представители династии оказывают особое внимание святилищу Аполлона в Дидимах и новому святилищу Аполлона и Артемиды в Дафне. Таким образом селевкидские цари поддерживают в умах греко-македонского населения своей державы идею о причастности и связи династии с миром эллинских богов.

Начиная с правления Антиоха I, у этой связи появляются и новые аспекты. Так царский культ, который не вводился в правление Селевка I, видимо из—за осторожности этого правителя и желания сначала подготовить население к возможному появлению подобного института, был учрежден в правление его сына. С одной стороны, им был создан культ своего умершего отца — на месте захоронения его останков было организовано святилище. Видимо, подобные святилища существовали посмертно и для других селевкидских царей - во всяком случае, неоднократно встречаются ссылки на жрецов, ведающих культом умерших правителей.

С другой стороны, именно в это время во многих городах державы появляются так называемые городские царские культы, которые вводятся по решению граждан самих полисов в ответ на какие-либо благодеяния монархов или в расчете на помощь, оказание различных благодеяний и предоставление новых свобод в будущем. Такие царские культы, видимо, включали в себя наличие святилища, организацию игр и празднеств, жертвоприношения непосредственно самим обожествленным представителям царской семьи, наличие жрецов или жриц, самим правителям присваивался божественный эпитет. Существование подобных культов засвидетельствовано не для всех селевкидских царей, правление которых приходится на рассматриваемый нами период. Но это не означает, что другие цари из этого рода не были обожествлены — до нас просто могли не дойти свидетельства о наличии доказательств существования культа.

Реальное религиозное значение подобных культов, несомненно, было очень малым. Организация такого рода института преследовала совсем иную цель. Оказывая божественные почести Селевкидским монархам, представители греко-македонского населения царства стремились добиться каких—либо привилегий со стороны царской власти, например, свободы от уплаты тех или иных налогов, автономии, оказания поддержки в случае военных действий. Ту же самую цель преследовало и оказание менее значительных почестей — например, установка статуи или принесение жертвоприношений во имя того или иного представителя царской семьи, что, на наш взгляд, нельзя рассматривать как доказательство существования царского культа.

Сами же представители династии, несомненно, поддерживали идею об организации подобных культов, так как, с одной стороны, это доказывало лояльность населения по отношению к власти, а с другой - являлось еще одним доказательством отрыва монархов от мира простых смертных и причастности к миру богов.

Таким образом, обе стороны, каждая по-своему, были заинтересованы в учреждении подобных культов. Кроме того, подобная система царских культов полностью вписывается в ту схему взаимоотношений между царской властью и греко-македонским населением, которая была характерна для рассматриваемого нами периода.

Сложившаяся ситуация изменилась лишь в царствование Антиоха III, который ввел новую систему династического царского культа для себя и своей жены царицы Лаодики. Это был совершенно иной институт, внедренный по решению сверху согласно многочисленным царским эдиктам, разосланным по всей стране. Он был отделен от городских царских культов, с одной стороны, и от культов умерших представителей династии, с другой, и имел собственных жрецов и жриц. Несомненно, причиной для введения подобной системы стала особая внешнеполитическая и внутриполитическая ситуация, сложившаяся в период правления Антиоха III в государстве, причем основным движущим моментом могли стать как успехи, так и неудачи его политики. Греко-македонское население державы к этому времени в связи с существованием городских царских культов уже было готово к появлению подобного института и не возражало против его внедрения. Тем не менее, природа и значение этого культа являются темой отдельного исследования, которое выпадает хронологически за рамки нашей работы.

Идея о связи представителей династии с традиционными эллинскими божествами поддерживалась и другими способами, когда некоторые цари или царицы из династии Селевкидов выступали как ипостаси олимпийских богов. Например, существуют свидетельства о наличии святилища Афродиты Стратоникиды.

Одним из наиболее действенных способов доказать свое отношения к миру богов была пропаганда данной идеи изобразительными средствами - в большей степени скульптурными изображениями и монетами. Такого рода пропаганда должна была иметь значительное влияние на умы поданных всего государства, так как достаточно большое число людей могло лицезреть скульптурные изображения правителей и их портреты на монетах. Согласно свидетельствам античных авторов, по всех городах государства и даже за его пределами стояло огромное количество статуй селевкидских монархов и, может быть, членов их семей. К сожалению, до нас дошло лишь незначительное число этих изображений, но, тем не менее, даже они дают возможность понять, какими хотели предстать представители династии перед своим народом.

Изображение селевкидских монархов на монетах представляло еще больший простор для пропаганды. Если предположить, что статуи могли находиться лишь в достаточно крупных поселениях государства, большей частью в греческих полисах, то монеты циркулировали среди всего населения державы и за его пределами, и, следовательно, несравненно больше людей могли составить по ним свое впечатление о селевкидских правителях.

Портреты Селевкидских правителей, как скульптурные, так и помещенные на плоскости сильно варьируются в зависимости от времени правления того или иного монарха, тех целей, которые он преследовал, от его внешней и внутренней политики. Так, портреты основателя государства Селевка Никатора отличаются от других присутствием определенных волевых черт, которые могут свидетельствовать о жесткости и целеустремленности характера, необходимых для правителя той эпохи. Со временем эти жесткие черты постепенно исчезают с портретов Селевкидов, и, изображения становятся все более мягкими и уравновешенными. С одной стороны отсутствием эмоций они не похожи на изображения простых смертных той эпохи, в которых присутствует кипение жизни, а с другой, приближаются к изображениям богов в связи с наличием некоторых божественных черт и атрибутов.

Так, почти все селевкидские монархи изображались с легкими наклоном головы и смотрящими немного вверх, на небо, где находились все божества, волосы у большинства из них не такие короткие, как у смертных, но и не такие длинные как у богов. Некоторым образом приближаясь к богам по своей иконографии, изображения Селевкидских правителей все же полностью не сливались с ней. Многие черты иконографические были заимствованы Селевкидами, так же как и другими эллинистическими монархами, из иконографии Александра, что имело целью в очередной раз подчеркнуть их связь со своим великим предшественником.

Помимо использования некоторых иконографических тенденций, можно было воздействовать на умы своих поданных, используя некоторые атрибуты, напоминающие о той или иной легенде или событии. Так, многие Селевкиды, как на скульптурных изображениях, так и на монетах, изображались с рогами, что, несомненно, имело целью напомнить о легенде, согласно которой Селевк смог спасти Александра от быка, удержав последнего за рога. Таким образом, появлялась возможность еще раз подчеркнуть связь с Александром. По-другому напомнить об этом царе можно было, поместив его изображения на монетах. Например, Селевк I не чеканил монет со своим портретным изображением (все монеты с портреты Селевка Никатора-посмертные и датируются более поздним временем), а использовал лишь различные изображения Александра.

Кроме того, еще со времени правления Селевка Никатора, на многих селевкидских монетах появляется символика Аполлона -лук, колчан, треножник, имеющая своей целью подчеркнуть божественное происхождение династии от этого бога. Эти атрибуты присутствуют на монетах всех селевкидских царей. Достаточно часто на них встречается и якорь, который, с одной стороны, является символом власти и самой династии Селевкидов, а с другой, согласно Юстину, также связывает царский род с Аполлоном.

Призывая богов в покровители династии, Селевкиды обращались не только к божествам олимпийского пантеона. Особенности менталитета того времени позволяли обращаться за помощью к богам любой религии, поэтому в своей пропагандистской деятельности Селевкиды нередко ссылаются на пророчества и помощь чужеземых божеств. Согласно многочисленным преданиям, судьба династии и всего царства нередко предсказывалась халдейскими астрологами. Это, несомненно, не случайно, ведь именно Вавилония занимала одно из централных положений во внутренней политике державы Селевкидов. Местные божества неизменнно выступают на стороне, царского дома, даже, если есть обстоятельства, этому препятствующие, как например, в случае с основанием Селевкии на Тигре.

Вообще же Селевкиды, опять же начиная с Селевка Никатора, проявляют огромное внимание к данному региону, и к его религиозной жизни в том числе. Многие Селевкидские цари лично или через приближенных лиц участвуют в важнейших религизных празднествах, приносят жертвоприношения в главные храмы страны, богатые дары, поддерживают тесные отношения с местным вавилонским жречеством. Антиох I лично закладывает фундамент храма в Борсиппе, и формула посвятительной надписи, написанной от его имени, полностью соответствуют древневавилонским обычаям. В ответ на это представители царского дома всегда могли рассчитывать на поддержку представителей этой региона, в первую очередь, на высшее жречество, которое традиционно пользовалось здесь огромных влиянием. Власть Селевкидов никогда не оспаривается, напротив, монархи удостаиваются почетных религиозных титулов, во имя их жизни совершаются жертвоприношения.

Тем не менее, у нас нет оснований говорить о наличии в этом регионе института, подобного царскому культу, вводившемуся многочисленными греческими полисами. До нас не дошли свидетельства о наличии здесь святилищ, или религиозных фестивалей, посвященных Селевкидским царям, или алтарей. Объяснить данное явление можно тем, что царский культ в том его виде, каким он был до правления Антиоха III, внедрившего династический культ царя и царицы, был необходим и обоснован лишь в отношениях между царской властью и греко-македонским населением. Представители последнего, в отличие от местного вавилонского населения, не находились в положении полностью зависимых от царского дома, а следовательно, оказывая почести такого ранга как установление царского культа, могли рассчитывать, в свою очередь и на проявлением благодарности в виде различных свобод или привилегий со стороны власти. Таким образом, мы можем говорить о том, что городской царский культ был явлением, характерным и оправданным лишь для греческого полиса.

Список научной литературыЖуравлева, Наталья Валерьевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1975.

2. Бузескул В. Введение в историю Греции. СПб. 2005.

3. Глускина JI.M. Проблемы кризиса полиса. // Античная Греция, Т.2.М., 1983.

4. Голубцова Е.С. Полис и монархия в эпоху Селевкидов. // Эллинизм: восток и запад, М., 1992.

5. Доватур А. Политика и Политии Аристотеля. М., Л., 1965.

6. Дандамаева М.М. Некоторые аспекты истории эллинизма в Вавилонии // ВДИ, 1990, № 4.

7. Исаева В.И. Идеологическая подготовка эллинизма // Эллинизм: восток и запад. М., 1990.

8. Журавлева Н.В. Селевкиды и Вавилония. Древний Восток и античный мир. М., 2000.

9. Журавлева Н.В. Некоторые принципы пропаганды царской власти в державе Селевкидов // Древний Восток и античный мир. М., 2001.

10. Журавлева Н.В. Малоазийские города в период правления Антиоха III // Межгосударственные отношения и дипломатия в античности. Казань. 2002.

11. Журавлева Н.В. Предпосылки к созданию царского культа в Государстве Селевкидов // Древний Восток и античный мир. № 6. М.

12. Журавлева Н.В. Селевк Никатор. Создание династии // Проблемы истории, философии, культуры. Магнитогорск. XVII. 2007.

13. Кошеленко Г.А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. М, 1979.

14. Кошеленко Г.А. Восстания греков в Бактрии и Согдиане // ВДИ, 1972, 2.

15. Кошеленко Г.А., Сердитых З.В. Царский культ в Греко-Бактрии. // Проблемы идеологии и культуры в раннеклассовых формациях, М., 1986.

16. Кошеленко Г.А. Царская власть и ее обоснование в ранней Парфии // История Иранского государства и культуры, М., 1971.

17. Кошеленко Г.А. Аристотель и Александр //ВДИ, 1974, № 1.

18. Маринович Л.П. Греки и Александр Македонский. М., 1993.

19. Мель А. Размышления по поводу «господствующего общества» и подданных в царстве Селевкидов: отношения и ожидания // Antiquitas Aeterna. Поволжский антиковедческий журнал. 2005.1.

20. Ладынин И.А. Сюжет рождения Александра Великого от змея: к вопросу о времени и исторических условиях возникновения // Поволжский антиковедческий журнал Antiquitas aeterna. 2005. 1.

21. Нефедов К.Ю. Культ правителя в политической пропаганде Лисимаха // Вестник Харювського Державного Ушверситету, сер. История, вып. 31, 1999.

22. Нефедов К.Ю. Культ правителя в афинской пропаганде времен Ламийской войны (323 322 гг. до н.э.) // Вестник Харювського Нацюнального ушверситету iM. В.Н. Каразша, сер. История. 2000.

23. Немировский A.A. Только человек, но не просто человек: сакрализация царя в древней Месопотамии // сакрализация власти в истории цивилизаций. М. 2005.

24. Пичикян KP. Культура Бактрии. Ахеменидский и эллинистический периоды. М., 1991.

25. Свенцицкая И.С. Особенности гражданской общины наэллинистическом Ближнем Востоке ВДИ. 1999. № 3.

26. Суриков И.Е. Status versus Charisma: сакрализация правителя в Греции и греческом мире I тыс. до н.э. // Сакрализация власти в истории цивилизаций. Часть II. М., 2005.

27. Фролов Э.Д. Монархические идеи у Исократа // проблемы отечественной и всеобщей истории. JL, 1969.

28. Хабихт X. Афины. История города в эллинистическую эпоху. М. 1999.

29. Шофман А. С. Распад империи Александра Македонского. Казань. 1984.

30. Adcock F. Е. Greek and Macedonian Kingship. I I Proceedings of the British Academy, 1953. 39.

31. Appian. Hisrotia Romana. Vol. 2. Leipzig. 1881.

32. Appian. Roman history. Vol 2. L. 1962

33. Arrian. Anabasis Alexandri. Vol. 2 (books V-VII). L. 1958.

34. Atkinson J.E. Primary Sources and the Alexanderreich 11 Acta Classica. Kaapstad. 1963.

35. Atkinson K.C.T. The Seleucids and the Greek Cities of Western Asia Minor, Antichthon, 1968. 2.

36. Atkinson J.E. Commentary on Curtius Rufus' Historiae Alexandri Magni. Books 3-4. 1980.

37. Austin M.M. The Hellenistic World from Alexander to the Roman Conquest. Cambridge, 1981

38. Austin M. Hellenistic kings, War and Economy. // Classical Quarterly. 1986. 36.

39. Avi-Yohah M. Hellenism and the East. Contacts and interrelations from Alexander to the Roman Conquest. Jerusalem, 1978.

40. Aymard A. Le protocol royal grec et son evolution. // Revue des etudes ancienne, 1967. 50.

41. Badian E. The Administration of the Empire // Greece and Rome, 1965. 16.

42. Bar-Kochva B. The Seleucid Army. Cambridge, 1976.

43. Bengstone H. Die Diadochen: Die Nachfolger Alexanders (323281 v.Chr) Munich, 1987.

44. Bernard P. "An ancient Greek city in Central Asia" // Scientific America, 1982. 246.

45. Bevan E.R. The House of Seleucus, L, 1902

46. Bickerman E. Notes on Seleucid and Parthian Chronology //Berytus. 1943. Vol. 8.

47. Bickerman E. The Seleucids and the Achaemenids. // Religion and Politics in the Hellenistic and Roman Periods. 1985.

48. Bieber M. The Sculpture of Hellenistiic Age. New York . 1955

49. Bilde P. Engberg-Pedersen T - Hannestad L. - Zahle J. Religion and Religious Practice in the Seleucid Kingdom (Studies in Hellenistic Civilization I). Aarchus, 1990.

50. Bilde P. Aspects of Hellenistic Kingship. (Studies in Hellenistic Civilization) Aarchus, 1996.

51. Billows R.A. Kings and colonists. Columbia Studies in the classical tradition. V. XXII. Leiden-New-York-Koln. 1995.

52. Billows R.A. Antigonos the One-Eyed and the Creation of the Hellenistic State. LA. 1990.

53. Boiy T. Dating Methods during the early Hellenistic period // JCS.2000. Vol. 52.

54. Bosworth A.B. The Death of Alexander the Great: Rumour and Propaganda. // Classssical Quarterly, 1971. 21.

55. Bosworth A.B. Errors in Arrian CI. Q. 1976.

56. Bosworth A.B. A Historical Commentary on Arrian's History of Alexander. Vol. I. Commentary on Books I III. Oxford. 1980.

57. Bosworth A.B. Conquest and Empire. Cambridge, 1988.

58. BosworthA.B. from Arrian to Alexander. Oxford. 1988.

59. Bosworth A.B. The legacy of Alexander. Oxford, 2002.

60. Breebaart A.B. King Seleucus I, Antiochus and Stratonice"// Mnemosyne, 1967. 20.

61. Bringman K. Studien zu den politischen Ideen des Isocrates. Gottingen. 1965

62. Brodersen K. Appians Abris der Seleukidengeschichte. Text und Kommentar. Munich. 1989.

63. Broderson K. Appian und sein Werk //Aufstieg und Niedergang der römischen Welt. 1993. 2.34.1.

64. Bunge J. C. Münzen als Mittel politischer Propaganda: Antiochos IV Epiphanes von Syria" StudClas , 1974, 16.

65. Burn A.R. Notes on Alexander's Campaigns, 332-330. JHS. 1952. Vol. 72.

66. Burstein S.M. The Hellenistic Age from the Battle of Ipsos to the Death of Kleopatra VIII, Cambridge, 1985.

67. Burstein S.M. The Babyloniaka of Berossus (Sources and monographs: sources from the ancient near East 1/5). Malibu, Calif. 1978.

68. Cawkwell G. The Greek Wars. Oxford, 2005.

69. Cohen G.M. "The Diadochoi and the New Monarchies"// Athenaeum, 1974, 52.

70. Cohen G.M. The Seleucid Colonies. Studies in Founding, Administration and Organisation, W. 1978.

71. Davis N. and Kraay C.M. The Hellenistic Kingdoms: Portrait Coins and History, London, 1973.

72. Dittenberger W. Orientis Graecae inscriptiones selectae. Lipsiae, 1903-1905.

73. Downey C. A history of Antioch in Syria from Seleucus to the Arab Conquest. Princeton, 1961.

74. Downey G. Ancient Antioch. Princeton, 1963.

75. Drews R. The Babylonian chronicles and Berossus // Iraq, 1977,37.

76. Eddy S.K. The King is dead. 334-31 B.C. Lincoln. Nebraska,1961.

77. Errington R.M. Diodorus Siculus and the Chronology of the early Diadochoi, 320 -311 BC 11 Hermes, 1977, 105.

78. Errington R.M. From Babylon to Triparadeisos, 323-320 BC // JHS, 1970, 90.

79. Fleicher R. Hellenistic Royal Iconography of Coins // Aspects of Hellenistic Kingship. Studies in hellenistic civilization. VII. Aarchus. 1996.

80. Fleicher R. Studien zur Seleukidischen Kunst. Band I. Herrscherbildnisse. Mainz am Rhein.

81. Fräser P.M. Ptolemaic Alexandria, Oxford, 1972. Fredricksmeyer E. Alexander's religion and divinity. // Brill's companion to Alexander the Great. Brill. 2003.

82. Funck B. Zur Innerpolitik des Seleukos Nikator // AantHung, 1974, 22.

83. Gabba E. Sul libro siriaco di Appiano // Rendicondi dei Academia deiLincei. 1957.

84. Gabba E. Appiano e la storia delle Guerre Civili. Firenze. 1956.

85. Gauthier P. Nouvelle Inscriptions de Sardis II: Documents royaux du temps d'Antichus III, Geneva, 1989.

86. Goodenough E.R. Die Philosophie des hellenistischen Konigstum // Ideologie und Herrschaft in der Antike, 1988, 80.

87. Grainger J. D. The cities of Seleucid Syria. Oxford, 1990. Grainger J.D. Seleucos Nikator : constructing a Hellenistic Kingdom. London, New-York, 1990.

88. Grayson A.K. Assyrian and Babylonian Chronicles (TCS 5) New York 1975.

89. Grayson A.K. Babylonian Historical-Lilerary Texts, Toronto1975.

90. Green P. Alexander to Actium. The Hellenistic Age. London.1990.

91. Green P. Alexander the Great, London, 1970. Green P. Alexander ofMacedon, 356-323, Oxford, 1991. Habicht C. Die herrschende Gesellschaft in den hellenistischen Monarchien // Vierteljahrschrift fur Sociologie und

92. Wirtschaftgeschichte, 1958, 45.

93. Habicht Chr. Gottmenschtum und griechische Städte, München.1956.

94. Hadley R.A. Hieronymos of Cardia and Early Seleucid Mythology // Historia, 1969, XVIII.

95. Hadley R.A. Royal propaganda of Seleucus I and Lysimachus // JHS, 1974, 94.

96. Hahn /., Nemeth G. Appian und Rom. // Aufstieg und Niedergang der römischen Welt 1993. 2.34.1.

97. Hamilton J.R. Alexander the Great. London. 1973.

98. Hammond N. Alexander the Great. New Jersey. 1980.

99. Hammond N.G.L. The Macedonian State: Origins, Institutions and1. History. Oxford, 1989.

100. Havelock C. Hellenistische Kunst. München. 1971. Hechel W. The last days and testament of Alexander the Great // Historia, 56.

101. Herman G. The "Friends" of the Early Hellenistic Rulers: Servants or Officials?//Talanta, 1980-1981, 12/13.

102. Hermann P. Antiochos der Grosse und Teos // Anadolu. 9. 1965. Heuss A. Stadt und Herrscher des Hellenismus // Klio, 39 Leipzig, 1937.

103. Heuss A. Antigonos Monophthalmos and die griechischen Städte // Hermes, 1938, 73.

104. Hornbostel, W. Sarapis. Studien zur Überlieferungsgeschichte, den Erscheinungsformen und Wandlungen der Gestalt eines Gottes. Leiden. 1973.

105. Horowitz W. Antiochos I, Esagil and a Celebration of the Ritual for Renovation of the Temples // RA, 1991, 85.

106. Jones A. H.M. The Greek city from Alexander to Justinian, Oxford, 1940.

107. Jones A.H.M. The cities of Eastern Roman Provinces, Oxford,1971.

108. Kehl K. Die Monarchie im politischen Denken des Isokrates. Bonn. 1962.

109. Kreissig H. Wirtschaft und Geselschafit in Seleukidenreich. Berlin, 1978.

110. Kuhrt A. Sherwin-White S. Hellenism in the East. The interaction of Greek and Non-Greek Civilization from Syria to Central Asia after Alexader, London, 1987.

111. Kuhrt A. The Seleucid Kings and Babylonia: new Perspektives on the Seleucid Realm in the East // Aspects of Hellenistic Kingship. Studies in Hellenistic Civilizations. VII Aarchus, 1996.

112. Kuhrt A., Sherwin-White S. From Samarkand to Sardis. A new Approach to the Seleucid Empire, London, 1993.

113. Ma J. Antiochus III and the Cities of the Western Asia Minor, Oxford, 2004.

114. McEwan G.J.P. Priest and Temple in Hellenistic Babylonia. Wiesbaden, 1981.

115. Mehl A. Doriktetos chora: Kritishe Bemerkungen zum "Speerwerb" im Politik und Völkerrecht der hellenistischen Epoche // Ancient Society. 1980-81/Vol. 11-12.

116. Mehl A. Seleucos Nikator und sein Reich I // Studia Hellenistica,1986, 28.

117. Mieroop van de M. The ancient Mesopotamian City Oxford, 1997. Morkholm O. The Early Hellenistic Coinage. From the Accession of Alexander the Great to the Peace of Apamea. Cambridge. 1991.

118. Murray O. Hellenistic Royal Symposia //Aspects of Hellenistic Kingship. Studies in hellenistic civilization. VII. Aarchus, 1996.

119. Newell E.T. Coinage of the Eastern Seleucid mints, New York,1938.

120. Newell E.T. Coinage of the Western Seleucid mints, New York,1941.

121. Newell E.T. Royal Greek Portrait coins. New York, 1937. Oelsner J. Kontinuität und Wandel in Gesellschaft und Kultur Babyloniens in hellenistische Zeit // Klio, 1978, 60.

122. Oelsner J. Gesellschaft und Wirtschaft des seleukidishen Babyloniens: einige Beobachtungen in den Keilschrifttexten aus Uruk // Klio, 1981,63.

123. Parker R.A., Dubberstein W. Babylonian Chronology 626 B.C. -A.D. 75 1956.

124. Pearson L. The Lost Histories of Alexander the Great. N.Y. 1960. Perlman S. Isocrates, Philippus and panhellenism // Historia, 1969. B. XVIII.

125. Peters F.E. The Harvest of Hellenism. London, 1970. Petit P. La civilisation hellenistic. Paris. 1965. Politt J.J. Art in the Hellenistic Age. Cambridge, 1986. Powell J.E. The sources of Plutarch's Alexander Ii JHS. 1939. Vol. 59.

126. Price S. F.R. Rituals and Power: The Roman Imperial Cult in Asia Minor. 1984.

127. Price S.F.R. Between Man and God: Sacrifice in the Romanimperial Cult // JRS, 1980, 70.

128. PritchardJ.P. Ancient Near Eastern Texts. Princeton, 1969.

129. Rabe J. Quellenkritische Untersuchungen zu Plutarchs Alexander biographie. Hamburg. 1964.

130. Rostovtzeff M.I. The Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford, 1949.

131. Sachs A.J. Hunger H. Astronomical Diaries and-Related texts from Babylonia. Wien, 1988, 1989.

132. Sachs A.J., Wiseman B.J. A Babylonian King List of the Hellenistic Period//Iraq, 1954, 16.

133. Schiffman I. Griechische and orientalische Quellen der hellenistischen Polisorganisation im vorderasiatischen Reich. // Klio, 1978, 60.

134. Schubart W Das Konigsbild des Hellenismus. // Die antike 1937,133.

135. Scmitt H.H. Untersuchungen zur Gesichte Antiochos der Grossen und seiner Zeit // Historia Einzelschriften, 6, Wiesbaden, 1964.

136. Seibert J. Alexander der Grosse. Darmstadt. 1981.

137. Seyrig H. Seleucus I et la Fondation de la" Monarchie Syrienne // Syria, 1970,47.

138. Sherwin-White S.M. 1983. Ritual for a Seleucid King at Babylon? //JHS, 1983, 103.

139. Sherwin-White S.M. Babylonian Chronicles as a Source for a Seleucid History // JNES 1983, 42.

140. Sherwin-White S.M. Kuhrt A. From Samarkand to Sardis. L.,1993.

141. Simpson R.H. " The Historical Circumstances of the Peace of 311" //JHS, 1954, 74.

142. Simpson R.H. Ptolemaeus' Invasion of Greece in 313 // Mnemosyne, 1955.

143. Smith R.R.R. Hellenistic Royal Portraits. Oxford. Smith S. The Babylonian historical Texts. London, 1924. Stewart A. Faces of Power. LA, 1993.

144. Takäcs S.A. Isis and Sarapis in the Roman World. Religion in the Graeco-Roman World. 124. Leiden, New York, Köln. 1995.

145. Tarn W. W Two notes of the Seleucid history // JHS, 1940, 60. Tarn W.W. Alexander the Great. Vol. 2. Cambridge. 1948. Tarn W.W Hellenistic Civilisation. L., 1959. Thesleff H. The Pythagorian Texts of the Hellenistic Period.1965.

146. Van der Spek 1993 The Astronomical Diaries as a Source for Achaemenid and Seleucid history // BiOr, 1993, 50.

147. Van der Spek R.J. The Babylonian temple during the Macedonian and Parthian Domnination // BiOr, 1985, 42.

148. Vidman L. Isis und Sarapis bei den Griechen und Römern. Epigraphische Studien zur Verbreitung und zu den Trögern ägyptischen Kultes. Berlin. 1970.

149. Walbank F. W. Konige als Gotter. Überlegungen zum Herrscherkult von Alexander bis Augustus. Chiron. Mitteilungen der

150. Fomission fur alte Geschichte und Epigraphic des Deutschen Archäologischen Instituts. 1987. 17.

151. Welles C.B. Royal Correspondence in the Hellenistic Period. Chicago. 1966.

152. Welles C.B. The discovery of Sarapis and the Foundation of Alexandria// Historia. 1962. 11.

153. Will E. Le premiers Annee de regne d' Antiochos III // Revue des etudes grecque , 1962, 75.

154. Wirth G. Anmerkungen zum Arrianbiographie // Historia. 1964. Bd. 13.

155. Рис. 1. Бюст Селевка I. Мрамор. Берлин. Пергамский музей.по Р.Фляйшеру)

156. Рис. 4. Монеты о изображениями Селевка II (по Р.Фляйшеру)

157. Рис. 5. Монеты с изображениями: b Селевка III; c-f - Антиоха IIIпо Р.Фляйшеру)

158. Рис. 7. Бронзовый бюст Селевка I. Неаполь. Археологический музейпо Р.Фляйшеру)