автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.06
диссертация на тему: Центральная диалектная зона якутского языка: фонетика и морфология

Полный текст автореферата диссертации по теме "Центральная диалектная зона якутского языка: фонетика и морфология"

Р Г Б ОД

~ 2 ОКТ 1995

На правах рукописи

Иванов Спиридон Алексеевич

ЦЕНТРАЛЬНАЯ диалектная зона якутского языка:

Фонетика и морфология (в ареально-историческом освещении)

Специальность 10.02.06 — тюркские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Якутск -.1995

Работа выполнена в отделе языкознания Института языка, литературы и истории Академии наук Республики Саха (Якутия)

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Н.Д.Дьячковский, доктор филологических наук, профессор В.Г.Кондратьев, доктор филологических наук А.В.Дыбо.

Ведущая организация — Институт филологии СО РАН

Защита состоится октября 1995 г., в ... часов на заседании

диссертационного совета Д 003.69.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте языка, литературы и истории АН Республики Саха (Якутия). Адрес: 677891. г. Якутск,

пр. Ленина, 39, ИЯЛИ.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИЯЛИ АН PC(Я)

Автореферат разослан ЛГ?

Ученый секретарь диссертационного ^

совета, кандидат филологических наук '¿¡¡¡.¿/¿^ Н. Н. Ефремов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В диалектной системе якутского языка центральная группа говоров занимает особое место. Она образовалась на территории, где впервые обосновались древние предки современных якутов, произошла консолидация различных племенных и этнических групп, сложилась "языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей". Здесь же более отчетливо формировались первичные диалектальные различия, которые в связи с миграционными потоками диалектоносителей распространялись по периферийным географическим и лингвистическим ареалам, и постепенно формировались различающиеся между собой диалектные зоны. А история формирования периферийных диалектных зон должна изучаться. прежде всего, на основе языковых различий говоров центральной диалектной зоны, более древней по своему происхождению, традиционно развитой по ряду факторов, и на языке которой целиком базировались нормы якутского литературного языка (см.: Слепцов 1986, 115—120)'.

В течение многих лет усилиями якуговедов собран богатый диалектный материал, послуживший основой создания и издания шести монографических исследований, двухтомного диалектологического словаря и составления трех региональных диалектологических атласов. Установлено диалектное членение якутского языка. Все это позволяет приступить к монографическому исследованию с диахроническим подходом. Таким образом, актуальность избранной темы заключается в необходимости изучения диалектных различий якутского языка с широким привлечением сравнительно-сопоставительного материала, - тем самым дать отдельным фонетическим явлениям и грамматическим различиям более развернутую, а иногда несколько иную, историческую интерпретацию, чем сегодня располагает якутская описательная диалектология.

Цель и задачи исследования. 1. Установить основные фонетические и грамматические различия центральной диалектной зоны путем сравнительного анализа лингвистических данных северо-восточной, северо-западной и олекмо-вилюйской (т.е. периферийных) групп говоров с показателями говоров центральных улусов.

2. Путем сравнительно-сопоставительного анализа и статистического

'Отсылки даются точно так же. как в диссертационной работе (сок-ращ.: Л. Р.)

I

- 2 -

наблюдения над частотностью употребления диалектных различий, а также их ареальной характеристики определить сущность основных диалектных различий, установить причины их происхождения, первоначальный очаг зарождения и дальнейшего географического распространения.-

' 3. На основе полученных лингвистических и ареальных данных, учитывая исторические факты, археолого-этнографические данные, исторические предания .народа и отчасти топонимические названия, попытаться ретроспективно восстановить древние диалектальные образования на территории первоначального расселения якутов и выявить соответствующие им основные 'лингвистические признаки.

Научная новизна и практическая ценность исслелования. 1. Исходя из закономерностей комбинаторно-позиционных модификаций, ассимилятив-но-диссимилятивных изменений гласных и согласных звуков, впервые в якутской диалектологии классифицированы диалектные фонетические соответствия. установлены варьирования, вызванные различными историческими реализациями некоторых исконно якутских звуков и взаимовлияниями небольшого числа синонимичных и омонимичных слов.

2. Автор работы придерживается мнения, согласно которому фонетические и морфологические "элементы" непосредственно не "заимствовались". Они проникли в якутский язык только вместе с лексикой, усилили существовавшие или наметившиеся внутриязыковые тенденции и фонетические. морфологические и другие процессы. Одним словом, они послужили сильным импульсом к реализации потенциальных возможностей фонетики и грамматики якутского языка. Все это сказалось и на диалектной системе языка, что в какой-то степени показано в настоящей работе.

3. Впервые в якутской диалектологии особое внимание уделяется ин-терферентным явлениям, т.е. сложным процессам фонетических и грамматических отклонений от закономерного развития под влиянием неродного языка. Защищается положение, согласно которому указанные сдвиги вызваны преимущественно длительным непосредственным якутско-монгольским, якутско-эвенкийским внутрирегиональным контактированием, что имело место и в Циркумбайкальском регионе, и в Среднеленском крае.

- 4. Картографирование наиболее существенных диалектных различий (что впервые внедряется в якутской диалектологии диссертантом) трех диалектных зон подтвердило правомерность ранее высказанного автором предположения: в районе Средней Лены еще до прихода первых русских людей на базе древних местных языковых различий формировались два диалектных образования (см.: Иванов 1973. 220, 236—237).; позволяло уста-

новить основные пути и направления сферы влияния языковых особенностей центральной диалектной зоны за пределами ее первоначальной территориальной локализации (Иванов 1993. 310—312).

Практическая ценность исследования заключается в том, что основные результаты его могут быть использованы при организации курсов лекций по исторической диалектологии якутского языка и других тюркских языков, составлении вузовских, школьных и прочих учебных пособий по якутскому языку и диалектологии; при совершенствовании правил якутского правописания и решении спорных его вопросов; могут быть небесполезными и для изучения древних свяЗей якутов, монголов, эвенков, эвенов и других народностей. В этом отношении работа может представлять интерес и для ученых-историков, занимающихся проблемами происхождения и древних связей якутского народа с другими народами обширного географического региона.

Методы и источники исследования. В исследовании ведущее место занимает .сравнительный метод с элементами внешней и внутренней реконструкций. типовых модификаций и языковых универсалий; применялись и приемы картографирования и изоглоссирования (термин М.А. Бородиной), статистического анализа частотности употребления или встречаемости диалектных соответствий, этимологизирования и относительной хронологии.

В качестве источников исследования, использованы: 1) материалы диалектологических экспедиций и первичных■описаний всех говоров центральной диалектной зоны якутского языка (полученные таким образом диалектные сведения дополнены и уточнены данными, собранными диссертантом в течение ряда лет в результате непосредственного наблюдения над живой непринужденной речью местных жителей всех улусов Республики Саха (Якутия) и якутов Магаданской области); 2) материалы опубликованных монографий и статей по якутской диалектологии; 3) материалы лексикографических работ разного типа и назначения, в том числе — Словаря якутского языка Э.К. Пекарского; 4) материалы Диалектологических Атласов якутского языка, над созданием которых диссертант работает с 1976 года. Кроме того изучена общая и специальная литература (около 350 наименований). Все указанные источники включены в список "Использованной литературы" и "Принятых сокращений".

Апробация и публикации исследования. Некоторые положения исследования апробированы в виде научных сообщений на четырех региональных научных конференциях. Разделы работы обсуждались на секторе якутской грамматики и диалектологии, в отделе языкознания Якутского Института

ЯЛИ. в отделе филологии ИИФФ СО АН СССР и на заседании отделов диалектологии и фонетики казахского языка Института языкознания АН Каз.ССР. на которых основные положения работы автора полумили положительную оценку.

Отдельные итоги исследования в популярном изложении внедрены в учебники и учебные пособия, в создании которых в качестве соавтора принимал участие диссертант в течение последних двадцать лет. Основные положения диссертации изложены в двух опубликованных монографиях и шести статьях, общий объем которых составляет 35 п.л.

Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав. Заключения и Списков использованной литературы и принятых сокращений. Основной текст диссертации изложен на 354 страницах, иллюстрирован 12 схематическими картами и 33 таблицами. Общий объем работы— 388 страниц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "Введении" даны краткие сведения о происхождении якутского народа, связях предков якутов с другими древними племенами. В связи с этим затрагиваются проблема конвергентных и дивергентных процессов, заимствования и интерференции при условиях двуязычия; вопросы архаизма и инновации, первичных и вторичных признаков диалекта или говора.

Глава первая. Диалектные различия в области вокализма.

В говорах центральной диалектной зоны, как и в литературном языке, имеется 20 фонем: восемь кратких (а, э, о, е, ы, и, у, у) и восемь соответствующих им долгих гласных (аа, ээ, оо, еэ, ыы, ии, 'уу, уу).' кроме того четыре истинных дифтонга: ыа. из. уо, уе. В корневой основе (или в односложном слове) фонематическое противопоставление гласных-монофтонгов осуществляется по признаку краткости-долготы, передне-рядности-заднерядности, узости-широкости, нелабиализованности - лаби-ализованности. Кратким гласным дифтонги противопоставлены качественно и количественно, а долгим - в основном качественно. В аффиксах гласные фонемы различаются'по краткости - долготе, узости - широкости и моноф-тонгичности - дифтонгичности (см.: Дьячковский, 1971, 19—22). Действуют давно установившиеся, веками устоявшиеся строгие законы гармонии гласных, которые, за исключением некоторых случаев, не нарушаются.

Несмотря на такую строго выдержанную и стройную систему гласных фонем, наблюдаются значительные колебания в нормах их употребления.

которые-не связаны с изменением значения слова. В результате этого в якутских говорах появились противопоставленные сингармонические варианты. вызванные качественно-количественными изменениями и переходами гласных звуков, относящимися к разным периодам исторического развития якутского языка. Кроме внутренних причин системного взаимоотношения звуковых единиц и грамматических категорий здесь налицо действие внешних факторов: совместное проживание и постепенное слияние племен, взаимовлияние языков, проникновение многочисленных лексических заимствований и интерферентные явления. Перенятые иноязычные слова, однако, адаптировались сообразно требованиям якутского сингармонизма, хотя с некоторым своеобразием в разных местах.

1. Диалектные Фонетические различия, вызванные лабиализацией и делабиализацией гласных звуков

Соответствия а~о (а>о // о>а), э~в (э>в // в>э) по частотности употребления и четкой территориальной локализации представляют собой яркую фонетическую особенность не только двух групп говоров центральной диалектной зоны, но и двух диалектных массивов якутского языка (см.: Воронкин 1983, 77-83). В исконно якутских основах они первоначально наметились как следствие фонетического процесса лабиализации корневых гласных а и э. вызванного ассимилирующим воздействием губных гласных у и у непервого слога, в котором они. по предположению видных ученых, появились в более позднее время.

Если в древнетюркских текстах встречаются варианты, к примеру, хайдых ~ хайцук 'лодка, челн'. хата ~ хамуш 'тростник, камыш'. то правомерно считать более древними варианты хайдых. . хамш. к которым, видимо, непосредственно восходят якутские неогубленные (акающие) варианты хайыык 'лодка каюк'. хате 'камыш', сохранившиеся и сегодня встречающиеся в якутских говорах как архаическая черта языка. Рассуждая таким образом, якутские огубленные (окающие) варианты хойуук, хо-мус можно было бы возвести к древним хайдух и хамуш. если бы многочисленные слова, этимоны которых содержали а и у. сохранились в якутском языке в"огубленном оформлении. А как мы видим, они. наоборот, сегодня имеют неогубленный фонетический облик: др. -тюрк, адут -'горсть' -якут, ытыс; др. -тюрк, асур- ' чихать' - якут, ытырт-; др. -тюрк, азух ' пища, провиант' - якут. ъИхык; др. -тюрк, есур- «пьянеть* - якут, итир-; др. -тюрк, кечуа.'брод, переправа' - якут. кэЬии и т.д.

Очевидно, указанные якутские эквиваленты и подобные им другие слова с негубной огласовкой восходят к тем древним этимонам, в непервом слоге которых еще не употреблялись губные у и у. А в исконно якутских основах преимущественно сложилось правило сингармонического сочетания, базирующееся на закономерности палатальной гармонии гласных. Действие закона палатальной гармонии потом распространилось на монголизмы и эвенкизмы. в результате чего появились варианты с неогубленной огласовкой: монг. дайиду 'земля' - якут, дайды 'страна, родина' , монг. тпалбщур * полка1 - якут, далбшр 'полка', монг. дэеигур •веер, опахало1 -якут. Зэабиир ' опахало* и т.д. (см. Иванов ¿980, 29-59, 156-160); эвенк, каакку 'вздутый лед (когда река промерзает до дна)' - якут, хааккы, эвенк, хэмчурэ 'низкие меховые унты' - якут, эм-чиирэ 'короткие мужские унты' и т.д. (см. Иванов 1980, 59-61, 160-162).

Неогубленные (акающие) варианты произношения монголизмов сохранились в тех местах, где предполагается совместное и компактное проживание монголоязычного и тюркоязычного населения (см.: Убрятова, 1960, 42). поскольку в обоих языках действовал закон сохранения этимологического корневого гласного, качеством которого почти постоянно предопределялось качество гласных последующих слогов.

Вместе с тем на другой территории распространения якутского языка сохранилась более древняя огласовка монголизмов и некоторых исконно якутских основ. Об этом свидетельствуют эвенкийские диалекты, где до рих пор встречаются кащн 4 хозяйка, госпожа', камуй- • собирать, убирать'. катур 'коса (орудие)'; Ээйбйр 1 опахало', сэрйн 'пррхлада' и т.д. Позднее оформленные в соответствии с законом палатальной гармонии гласных варианты -баашр, хайыьос. хамыс, дэйбиир, сэриин и т. д., видимо, под влиянием эвенкийского произношения батур, кайук, камус, дэй-бур, сэрйн и в результате усиления действия лабиальной гармонии гласных постепенно трансформировались в варианты боотур, хойуук, хомус, двйбуур. свруун. Подобная же манера произношения в дальнейшем распространялась на вновь перенимаемые монголизмы, эвенкизмы и даже русизмы, если они с точки зрения требований законов гармонии гласных имели асингармонический состав гласных. В конечном итоге, более заметными стали слова'с огубленной огласовкой, и они постепенно стали восприниматься как местная особенность языка одной группы людей, поскольку в речи населения других мест сохранились традиционные неогубленные варианты.

В диссертационной работе приведены и другие, так сказать, побочные причины происхождения якутского аканья и оканья, дана краткая аре-альная характеристика данного явления.

Соответствия и-у (ы >у // у>н). и-у (и>у // У>и) возникли в якутских говорах, видимо, в более позднее время в комбинаторно-позиционных условиях, в результате аккомодации и ассимиляции, к тому же, они наблюдаются преимущественно в заимствованной лексике: мон-голизмах (бъта§ай-була§ай 'несчастье', билах ~ булах в алах былах~алах булах ' местами, кое-где, изредка'. билдьаа- ~ булдьаа- ' отнимать, брать силой', - бъшан ~ бутаан ' медленный, медлительный'; биичээн~-буучээн 'косуля1, мичий— мучуй- 'улыбнуться'и т.д.); в русизмах (бы-лаан~булаан от русск. план, былстс ~ булаас от русск. власть, билаат -буласип от русск. плат, ырбаахи-урбаахы. от русск. рубаха: бирикээсчик ~бурукээсчик от русск. приказчик, битзэнсийэ-бутээнсийэ от русск. квитанция, сибэчи-субэчи, симэчи-'сулочи от,русск. свечи и т.д.).

В работе подробно рассмотрены случаи лабиализации и делабиализации корневых гласных ы и у. и и у под влиянием соседних губных и негубных звуков, их связь с освоением монголизмов с ассимилированным или неассимлированным монг. и (<'ы) (см. Иванов 1993, 42—65).

Завершая анализ материалов данного раздела, можно сделать следующий общий вывод: фонетический процесс лабиализации и делабиализации гласных - довольно распространенное фонетическое явление, следы которого обнаруживаются в текстах древнетюркской письменности, в старописьменном монгольском языке, и, видимо, в этом отношении древнеякутс-кий не был исключением. Варьирование губных и негубных гласных в якутском языке стало заметным явлением в результате освоения заимствованной лексики при устной форме общения. Тут, видимо, сыграли свою роль и внутренние тенденции, наметившиеся давно в ассимилирующем языке, и внеязыковые факторы, либо послужившие катализатором, ускорившим действие этих внутренних тенденций или противоречий, либо приобретшие консервирующее значение благодаря собственным правилам и законам, совпадающим с уже устоявшимися в ассимилирующем языке правилами и законами.

2. Диалектные Фонетические различия связанные с переходами твер-дорядных гласных в мягкорядные и мягкорядных гласных в твердорядные

При сравнительном анализе якутских корневых основ, с одной стороны, и тюркских - с другой, обнаруживаются варианты, противопоставляв-

мые по рядности гласных, видимо, свидетельствующие о наличии древних межъязыковых или междиалектных фонетических различий. Якутские односложные корневые основы и даже многосложные слова в таких случаях, однако. представляют собой одну разновидность этих расхождений - либо небную, либо ненебную (см. подробно: Иванов 1993, 65—73). В то же время в якутских говорах наблюдаются конкурирующие мягкорядные и твер-дорядные варианты, ,представляющие собой результат более поздних модификаций и чередований, связанных, с одной стороны, с живым языковым общением, при котором допускаются всякого рода колебания в нормах произношения, а с другой стороны, с контактированием с языками иной системы, обычно предполагающим столкновение несовпадающих произносительных привычек:

Соответствиеа~э (а>э // э>а): адал- ~ эдэл-, эгэл-•приносить, приводить', былшр, балыар ~ бэлиэр ' так быстро, так скоро,

так рано, уже', малый--мэлий- • кончаться, истощаться, лишаться• ,дьа-

бара — Эьэбэрэ ' суслик';• жидкая грязь', табабай~тэбэгэй • ладонь, длань1 , гаПырЭьа ~ тэГшрЗьэ * двор, улица*, чанчых ~ чэнчик ' волосы на висках'. чан ~ чэк 1 куржевина, обледенение1, чанчарых~чэкчэрик ' неопрятный, неряшливый' и т.д.

Варьирование в них первоначально вызвано соседством гласных с палатальными ч и Эь, после которых гласные продвигаются вперед, а перед ними они принимает более переднее образование (см.: Дьячковский 1971, 78-79); сочетанием со словами с мягкой огласовкой: адал ~ эгэл «ал- + кэл-Э, шлпадх ~ «эллээх. (< маллаах иШп), или, очень редко, веляризацией гласных.

Соответствие е~о (в> о // о>в): бочоох ~ бечееа: 'мелкий карась', енчвх ~ ончох ' обух (топора)', чвчумчэ ~ чочумча 'недавно, недолго*, чечуе ~ чочуо • деготь, смола*. • подонки, сгустки- и т. д.

Варьирование встречается довольно беспорядочно и потому оно не может служить признаком какого-нибудь одного оределенного говора. В то же время следует отметить, что твердорядные варианты более заметны в периферийных говорах, а мягкорядные ~ в центральных.

В некоторых случаях небная или ненебная огласовка связана с колебаниями в употреблении слов в тунгусо-маньчжурских языках (чвкчвкве-чокчоноо 'кулик'). В условиях эвенкийского окружения, в результате интерференции могли возникнуть противопоставленные варианты бечузурэс~ бочугурас 'рябчик', лохсуй-(олохсуй-) ~ лехсуй-(елехсуй-) 'чувствовать тошноту'. токхой-^твихвй- • гнуться, сгибаться', ченвчех~чоночох 1 пень1,

нвчвгвй-чочогой ' сливки' и т. д., так как якут, е эвенками осваивается через гласные среднего ряда б и

Рассмотрев соответствие корневых широких гласных а-э и о-в. можно заключить: древняя вариативность а-э. о-в. связанная по своему происхождению, быть может, "с периодом становления агглютинативного строя" (СИГТЯ 1984, 52) и сохранившая в некоторых современных тюркских языках и диалектах еще древнедиалектную окрашенность, не оставила следов в якутских говорах: исконные слова, расходящиеся в тюркских языках и диалектах по корневым а~э. о-в, застыли в якутском языке либо только с нёбной, либо только с ненебной огласовкой, как бы подтверждая былую устоявшуюся в нем закономерность;

варьирование корневых гласных а-э. . о~е в якутских говорах - продукт относительно позднего времени, возникший в ходе самостоятельного, независимого от общетюркского, развития языка, в результате столкновения несовпадающих артикуляционных баз диалектов и говоров отдаленно родственных и неродственных языков.

Соответствия ы-и (ы>и // и> ы) встречается в исконно якутских основах очень редко, хотя подобные явления, квалифицируемые как межъязыковые, междиалектные фонетические соответствия, отражающие нередко древнедиалектные различия, постоянно наблюдаются в других тюркских языках. Многочисленные случаи колебания в употреблении ы и и в корневой сфере тюркского слова ученые объясняют то отсутствием фонемы ы в вокалической системе раннего лратюркского языка, то фонологическим неразличением гласных ы и и в пратюркской языковой общности. Якутский язык в таких случаях также удерживает только один вариант -либо небную его разновидность, либо ненебную, т. е. не обнаруживаются в исконных основах следы древнейшего сближения или фонологической нейтрализации фонем ы и и. Колебания наблюдаются в монголизмах, вошедших в состав якутской лексики преимущественно с неассимилированным монгольским и. В то же время в таких колебаниях вполне может отразиться алло-фонный характер монг. и: биичикээн~быыныкаан ' маленький, мизерный', ныжкэрий- ~ ньшкарш- • вытирать, соскабливать*, силь дьирий—с иль -Эьырьй-'скатываться, спускаться1 и т.д. Кроме того, в якутских говорах гласные ы и и артикуляторно и акустически менее противопоставлены по признаку ряда, отсюда они в благоприятных фонетических условиях легко переходят друг в друга.

Соответствие у~у (у>у // у>у) наблюдается в монголизмах: Эьугэлш>-0ьугалый- ' убираться1, ньулуун-ньулуун ' пресный, некие-

лый', ньуур-пьуур ' лицо, лик, облик', сугулаан-сугулээн ' сбор собрание', удьукэх-удьуках • ягодица*. чууту-чуупну ' долото* и т.д.

Кроме того, соответствие у~у отмечается в исконно якутских основах: курдьaça ~ курЭьэдэ ' насекомое, мелкие гады*. курдьэх~курдьах •лопата'. куртуйэх-куртуСихс ■ косач, тетерев-. куччугуйкуччугуй ' малый, маленький*, утуй—утуй- • спать- и т. д.

Варьирование охватило и некоторые русизмы угаар-угээр (от русск. угар), куул~куул (от русск. куль ,'большой мешок',) и т.д.

Возникновение и распространение фонетических колебаний у~у // у~у вызваны различными причинами:

Освоением заимствованной лексики (монголизмов, эвенкизмов. русизмов), имеющей с точки зрения правил гармонии гласных в якутском языке разный состав или тембр гласных; твердорядная или мягкорядная огласовка слов всегда предопределялась рядностью гласного корневой сферы;

опереднением гласных под влиянием соседних палатальных ч, Эь, кь, й, которые всегда обладают палатализующей способностью, и депалатализацией гласных в соседстве с заднеязычными и увулярными согласными, которые нередко вызывают веляризацию соседних гласных;

воздействием эвенкийской фонетики, так как в ней у находится на стадии исчезновения, поскольку в современных тунгусских говорах давно занял активную позицию звук у, в результате чего переход мягкорядных слов в твердорядные стал более распространенным явлением, в особенности в периферийных говорах северо-западной диалектной зоны.

3. Диалектные Фонетические различия, вызванные расширением и сужением гласных звуков в сфере корня

В якутских говорах встречаются соответствия а~ы, э~и, о~у, в~у, квалифицируемые как свободное чередование звуков, хотя чередующиеся звуки в якутском языке фонематически четко противопоставлены по признаку широкости и узости.

Изоглоссные явления подобного рода спорадически встречаются в говорах и диалектах тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков. Если взять тюркский ареал, то в диалектологических исследованиях часть данного соответствия рассматривается как межъязыковое (общетюркское) соответствие гласных, поскольку оно обнаруживается во многих современных и древнетюркских языках, а другие случаи этого соответствия, наблюдающиеся в диалектах и говорах: внутри одного языка, интерпретируются

как междиалектные и внутридиалектные соответствия (Убрятова 1960, 51, 53), возникшие в период его самостоятельного развтия.

Внеязыковой причиной возникновения таких колебаний считается возможное влияние иносистемного языка в условиях длительного контактирования или языка-субстрата. Указываются многочисленные внутренние причины, однако они в основном сводятся к действию тенденции к экономии физиологических затрат. Следует также считаться с тезисами, согласно которым в соответствиях узких и широких гласных отражаются их древнее качественное противопоставление: варьирование в безударном слоге, в соседстве с сонорными, передне- и среднеязычными согласными; аллофон-ный и гоморганный характер образования гласных звуков, а также неопределенное звучание вокоидов в некоторых позициях при субстратно-адс-тратных условиях.

Применительно к якутским диалектальным явлениям в качестве внутренней причины происхождения фонетического соответствия узких~ широких гласных (в сфере корневой части слова более приемлемо положение Н. Д. Дьячковского об артикуляционной сближенности парных узких и широких кратких гласных, чем парных узких и широких долгих гласных в безударной позиции и в благоприятных фонетических и лексико-морфологических условиях (см.: Дьячковский 1Э71, 42—56).

В работе рассматривается варьирование узких и широких гласных, причем только в корневой части слова, так как в сфере именно первого слога, с одной стороны, наблюдаются колебания гласных в нормах употребления. хотя, с другой стороны, здесь обнаруживается относительная устойчивость, обусловленная особой исторической судьбой и семантической нагрузкой корневого слова. Качеством вокализма которого предопределяется качество вокализма последующих слогов. Кроме того," вариативность корневого гласного в двух- и трехсложных основах имеет территориальную приуроченность.

Со о тветствие а~ы (а>ы // ы>а) отмечается преимущественно в корневой части исконно якутских основ, в которых оно возникло в результате перехода ы в а или, наоборот, перехода широкого а в узкий ы: шах>анах 'корова', антах>ынтах • там. в стороне, туда», анараа>ына-раа ' та сторона, тамошний', бырах->барах- ' бросать, кидать, оставлять' ,■ бъйшхУбсйгах • нож'.

Данное соответствие наблюдается и в монголизмах быладан>балаван 'якутская юрта, балаган'. сытаа- > сатаа- ' уметь, мочь*, стабыл>сата-был ' умение' .

В противопоставленных вариантах антах-итах, анараа~ынараа возможно отражено древнедиалектное различие, так как они сохранились в двух полярных ареалах якутского языка и в какой-то мере напоминают межъязыковое варьирование, например, типа: якут. ыш--тюрк. от- • стрелять- . якут, ый-тюрк. ай • луна-, якут. ыл--тюрк. ал-- брать-, якут, тыа •тюрк, тай • жеребенок-. якут, шмыр-тюрк. татр • жила- и т. д. Варианты ынах - анах. бъйгах - баЛах и т.д. вызваны позиционным ослаблением гласных в безударном слоге. А в монголизмах сьтбыл - сатбш'умение'. сырга - сарва - сыарда 'сани'отражены разные периоды развития монг. i. Именно только их варьирование выступают как черта диалектальная.

Соответствие э ~ и (э>и //и>э) преимущественно наблюдается в исконно якутских (тюркских) основах: элии-илии 'рука, кисть руки*, элтэр— илтэр- от эт-~ илт- ' уносить, увозить', экки-икки 1 два', тэмир~тимир ' железо', тэрш~трии. ' кожа, шкура', тэрэх~тирэх ' осина' и т. д.

В подобных варьированиях, видимо, отражается древнедиалектное различие, так как указанное соответствие отмечается в тюркских диалектах4. обнаруживается в древнетюркских письменных источниках (примеры см.: Иванов 1993, 107).

Подавляющее большинство якутских слов, однако, сохраняет историческое *э. Этот факт говорит о том, что процесс сужения э в и в якутском языке приостановился, не получив дальнейшего развития, и начался, как компенсация за некоторое сокращение функционирования корневого широкого э, диаметрально противоположный,явлению сужения процесс расширения и в э: икиир>экиир 1 сухожилие' — др. тюрк, синир ' жила'. иТш.ги>э!шги 'вы' - -др. -тюрк, сиз 'вы*, силии>сэлии 'костный мозг'— др. -тюрк, йилиг. сити>сэпии • волосяная веревка-бечевка' — др. -тюрк. йышыг 'нить, шнур, веревка, тетива (невода)1 и т.д^

Соответствиео~у (о>к // у>о) представляет собой довольно регулярное фонетическое явление и прослеживается в исконно тюркских (буруо~боруо ' дым*. турхары, щххары-торхору. тоххору. тохору - послеслог ' на протяжении, в течение'. ogyc-^jsyc ' бык-. улахан~олохон 'большой, крупный, старший*. укуох~окуох ' кость; могила' и т.д.). монгольских (бурдалдЫА-борволдьу ' ярмо'. бо5ор5оно~бу5арзана ' коростель (дергач)'. собул5а~субул5а 1 падаль' и т.д.). эвенкийских [мукха-мокха • невод-. мучукта ~ мочукта 'хвоя', сутуруо~ сотуруо 'сутуры. (меховая одежда, надеваемая на бедра)'. щкулаан~токолоон ' пространство, заня-

тое песками' и т. д.) основах и даже русизмах: оскуоба-ускуоба (от русск. скоба), болуот-булуот (от русск. плот). оПуор-уПуор (от русск. узор) и т.д.

Соответствие е~у (в>у //у >в) наблюдается в исконно якутских основах, монголизмах и русизмах: унугэс-внугэс ' щенок1. утуе~ втув 1 хороший, добрый1; будургэй-бвдургэй • грудной хрящ с жиром1,

сутуэр~с9тувр ' соперник, соперница', мунуутэ-мвнуутэ • минута', втуук-утпуук 'утюг' и т.д.

Варьирования о - у, в - у обнаруживаются в лексике древнетюркских памятников, встречаются в говорах и диалектах многих современных тюркских, монгольских и даже тунгусо-маньчжурских языков. Исходные причины такого варьирования, по-видимому, явились неустойчивое положение акустически близких звуков, редуцированность и вариативность корневых гласных в безударной позиции, гоморганный характер образования узких и широких кратких гласных, соседство некоторыми согласными, что могло усиливаться якутско-монгольским, якутско-эвенкийским контактами, т.е. в результате речевой и языковой интерференции (подробно см.: Иванов-1993, 99-129).

4. Диалектные Фонетические различия, связанные с другими количественно-качественными изменениями гласных звуков.

Соответствие кратких и долгих гласных зафиксировано, например, в следующих именных и глагольных основах: кейун—кеейун-'при-ходить в брожение', квруй—кврууй- • смотри, смотри-ка*, щруа—турууй-' вставай'. баран~бараан деепр. на -ан от бар- ' идти': анар~акаар 'половина, один из парных предметов1, ньирэй-ньшрэй < теленок, младенец', кукур~кукуур 'ясли, кормушка для скота', кургэ-куурзэ 'мост через речку1 . сугун-сугуун * голубика' и т. д.

Характерно, что долгота наблюдается преимущественно перед сонорными, и это отнюдь не случайное явление: гласные проявляют тенденцию к удлинению перед щелевыми и сонорными, в конечных открытых слогах и при различных просодических явлениях (см.: Иванов 1993, 129-142). '

Вариативное употребление кратких и долгих гласных, однако, не имеет четкой территориальной приуроченности, не всегда отражает древнейшее коррелятивное противопоставление по признаку краткости и долготы. Оно - явление спорадичное и, несомненно, преимущественно позднего происхождения, но имеющее различные причины происхождения. Картографи-

рование таких слов все таки показало, 4то некоторые случаи их варьирования имеют диалектную окрашенность (акаар-акар. бараан~баран - деепр. от бар- ' идти', куургэ-кургэ ' мост через речку' и т. д.).

Соответствие кратких и долгих гласных встречается также в форме преждепрошедшего времени изъявительного наклонения глагола: барбыяшш > баршым // баартым 1 я ушел (тогда)1 , кербушум > кершум // кввртум 1я увидел (тогда)* и т.д. из которых последние, т.е. баартым, кввртум, - инновация, которая является сегодня характерной особенностью центральной диалектной зоны якутского языка.

Первоначально удлинение корневых гласных глагольных форм барша. кэлтэ, керше и т.д., по-видимому, было вызвано соседством с сонорными рил, что нашло поддержку со стороны действующей в языке другой тенденции, а именно - тенденции к компенсации утраченных элементов.

Соответствие долгих гласных и дифтонов, наблюдаемое в форме 2-го лица единственного числа повелительного наклонения глагола, впервые было замечено О.Н. Бётлингком.

Данное соответствие, тем не менее, засвидетельствовано не только в глагольных основах серее—сврув- ■ завернуть' . курээ—курув- ' убежать* , тэлгээ—тэлгиэ- 4 стелить*. солоо—солуа- • прокладывать дорогу' и т.д.. но и в других формах глагола (свревн~свруен, серввру-сврувру, сэрвэбут-серувбут) и в именных основах (куугээн-куугувн • шум1, моргоон-моргуон ' шумный разговор*).

Исследователи якутского языка, начиная с О.Н. Бётлингка и кончая современными якутоведами, рассматривают глагольные основы на дифтонги -иэ-, -уо-, -ув- как более древние, а основы на -ээ-, -оо-, -ее- как более поздние образования.

Приводя некоторые факты, относящиеся к проблеме якутских долгих гласных и дифтонгов, и точки зрения ряда виднейших ученых на их происхождение и развитие в тюркских языках, автор работы отстаивает мнение, согласно которому в разбираемых глагольных основах тврвэ-~твруе- 'рожать* . серее—сврув- 1 завертывать, свертывать* флексии -ее---уе-.

-ээ—-иэ-, -оо—уо-, сегодня носящие диалектальный характер, являются результатом двоякой реализации более древних долгих -бе-, -ээ-, -оо-, восходящих к простым, но акцентированным монофтонгам -а-(-э-), -ы-{-и-). Именно под влиянием древнего акцента простые монофтонги подвергались качественно-количественным изменениям: расширению узких кратких, удлинению, а потом превращению их в широкие долгие гласные и дифтонгизации последних. В общий процесс дифтонгизации широких долгих

гласных, характерный для какого-то этапа развития якутского языка, оказались вовлеченными и глагольные основы на -ее-, -ээ-, -ее-. Но. так как произношение дифтонгов под ударением требует больше произносительных затрат, что является основной причиной превращения дифтонгов в монофтонга (см.: Серебренников 1974, 62), указанные"дифтонги якутских глагольных основ вновь переходят в долгие гласные. Данный фонетический процесс в некоторых ареалах якутского языка находит поддержку со стороны диалектов эвенкийского языка, поскольку якутские дифтонги, труднопроизносимые для эвенков звуки, воспринимаются как долгие гласные родного языка, ср., например: якут. киШргээ-^кикиргиэ- ■ хвастаться- -эвенк, кикиргэ-; якут. кунЭулээ—кунбулуе- 1 угощать, потчевать чем-либо' -эвенк. кундулЗ- ' угощать'; якут, вртпвв—ертуе- • дать пастись на приколе1 -эвенк, эртэ- 'привязать оленей1 и т.д.

Таким образом, употребление долгих гласных вместо дифтонгов в глагольных основах действия-состояния, наблюдаемое преимущественно в северо-западном диалектном ареале, весьма резонно объяснять местным аборигенным влиянием: в таких лингвистических условиях либо сохранились древнейшие долгие гласные, либо они вновь появились вместо труднопроизносимых дифтонгов.

Что же касается преобладающего характера произношения дифтонгов в глагольных окончаниях,, зарегистрированного в говорах северо-восточной диалектной зоны, то его следует считать языковой особенностью данного диалектного массива и рассматривать как черту архаическую, но отнюдь не изначальную, поскольку в якутском языке дифтонги исторически выработались из долгих гласных.

' Глава вторая. Диалектные различия в области консонантизма.

По составу согласных фонем говоры центральной диалектной зоны мало чем отличаются от якутского литературного языка. 'В них также 20 согласных фонем: б. г, в. д. дь. й. а. к, л, м. н. нь, к. п, р, с, К п. х. ч. Согласные фонематически противопоставляются по месту образования шума, по способу образования шума, и по участию шума и голоса (см.: Дьячковский 1977, 7—9). -

И в области консотантизма встречаются различные случаи колебания в употреблении согласных. Некоторые из них сегодня приобретают диалектальный- характер, но не имеют признака тотальности: каждое отдельно взятое фонетическое соответствие в ряде случаев охватывает небольшое

количество слов. Тем не менее в них в какой-то мере отражаются исторические этапы переходов и сдвигов, различные реализации этимологических согласных звуков, результаты ассимилятивно-диссимилятивных изменений, имевших место на различных этапах исторического развития якутского языка. В них также находят отражение изменения и колебания, возникшие в результате субстратно-адстратных агентов.

1. Диалектные Фонетические различия, вызванные озвончением и оглушением согласных звуков

Данный раздел назван так потому, что в некоторых основах обнаруживаются либо озвончение первоначального глухого (толовой~доловой 'голова; память, разумение, внимание' - ср.: письм.-монг. толувай 'голо-' ва'; чэккир-дьэккир • прозрачный' -ср.: письм. -монг. чэнгкир * беловатый, синевато-белый'); либо оглушение этимологического звонкого (аейбуур~тейбуур ' махалка для отгона комаров* ср.: письм.-монг. 9э-еизур 'опахало*; дьаар-чаар 'острый, неприятный запах; вонь* - ср.: письм. -монг. дживар • муксус*).

При рассмотрении соответствия т-д затрагивался вопрос исторического становления и развития фонем ли 9: звук т в якутском языке унаследован от древнейшего его состояния и прочно в нем сохранился во всех позициях исконно тюркской основы; а звонкий согласный д как самостоятельная фонема стал употребляться позднее в результате многовекового контакта якутов с монголоязычными и тунгусоязычными племенами, а также многочисленных лексический заимствований из русского языка. Отсюда допустимо. что фонетическое соответствие т~д // д~т возникло как следствие столкновения различных произносительных привычек (т.е. артикуляционных баз), что подтверждается параллельным употреблением монголиз-мов даябаатаа—талбаата- 'размахивать руками', дерв-тперэ 'тальниковое кольцо, вдеваемов в ноздри быка', дууладсь-туулава 'крупный, рослый'. дуолан~туолан 'большой, громадный' и т.д. Такой параллелизм, однако, в исконно якутских основах, эвенкизмах и русизмах встречается редко. При картографировании подобных слов вырисовывались два полярных ареала, условно названных нами "т" - ареалом и "Э" - ареалом (см.: Иванов 1993. 175-178). Однако былое "равновесие" потом, нарушено взаимным проникновением признаков указанных ареалов, а признак "ш" - ареала под нормирующим воздействием якутского литературного языка в наше „время уже становится менее заметным.

2. Диалектные Фонетические различия, вызванные назализацией и деназализацией согласных звуков

В якутском языке наблюдаются случаи, когда чистые согласные приобретают носовую окраску или, наоборот, назальные теряют носовую артикуляцию. Преимущественное распространение в нем получил процесс назализации, который берет свое начало из глубины веков и протекает на протяжении всей истории развития якутского языка. В результате - накопилась масса фонетических вариантов, не имеющих семантических расхождений и выступающих либо как остаточное явление, либо как живая фонетическая модификация.

Основными внутриязыковыми причинами процесса назализации и деназализации всегда были ассимилятивно-диссимилятивные изменения, поэтому их территориальное размещение зачастую совпадает с ареалом распространения глубоких ассимиляционных процессов. В этих процессах немаловажное значение имели и экстралингвистические факторы, многочисленные лексические заимствования, содержащие носовые согласные.

Соответствие б~м // мн5. В работе приводятся некоторые данные, относящиеся к становлению и развитию звуков б и м. На фоне об-щегюркского ареала по фонетическому соответствию якутский язык отличается более заметным употреблением назализованных вариантов. Если, например, в древнетюркских словах засвидетельствовано колебание в употреблении звуков б и л, то в якутском языке сохранился преимущественно назализованный вариант. Но в то же время в говорах наблюдается варьирование в исконных основах буус~Щ1ус 'лед'. бутук~мутук 'сук1. баабш~маадын. маакын 'недавно, давеча' и т.д. Таких парных слов по подсчету ученых насчитывается несколько десятков (примерно сто слов). основная масса которых известна монгольским, тунгусо-маньчжурским языкам. Подобное колебание наблюдается и в русизмах, в основном, дореволюционного периода (см.: Иванов 1993, 180-195).

Соответствие б~м в местоименных основах муну, мунууга, мунтан, мунан (формы вин., дат., * исх., оруд. падежей от бу <'пу) и Пубуну, Пубунууга. Щбутан. Пубунан. (падежные формы от Пубу < су+бу). Указанные формы зарегистрированы в периферийных говорах северо-западной диалектной зоны и употребляются вместо общеякутских даны, манъша, машпан, манан и саманы, сашньша, самантан, саманан. Переход начального б в м в местоименных основах бу - муну. ба - мани связан с появлением в них основообразующего носового -н- (более подробно см.: Иванов 1993, 195-197).

Соответствие б~м в глагольных формах отрицания наблюдается в основах типа барша-~бариба- 'не идти" . кэлимэ-~кэлибэ- 'не

приходи-, сОтааш—аШаба- -не есть' и т.д. Если их сравнить с др. -тюрк, алш- ' не бери', кэлмэ- • не прихода'. влурю- ' не убивать'. ай-ма- - не жалей* и т.д.. то вполне можно констатировать наличие в древ-нетюркском отрицательного аффикса -ма- / -мэ-, который в таком же фонетическом облике сохранился в турецком, азербайджанском, узбекском, в современном уйгурском, башкирском и,чувашском языках. Только в сибирских тюркских языках и киргизском наблюдается переход др. -тюрк, -ма- в -па-, -ба-.

Что касается якутского языка, то в нем. с одной стороны, как будто сохранился древний аффикс отрицания -ма-. с другой - еще не утрачена форма и на -ба-, которую следует рассматривать либо как рефлекс древнейшей формы отрицания -ба-, поскольку в истории тюрского консонантизма б считается первичным, м - вторичным, либо как более позднюю модификацию, приписываемую древнему кыргызскому влиянию (более подробно см.: Иванов 1993. 137—204).

Картографирование -не показывает четкой территориальной приуроченности противопоставленных вариантов формы отрицания. Однако частотность употребления форм на Чьи ма чуть высока в периферийных говорах, а форм на -(ы)ба— в центральных. Похоже, что формы на-(ы.)ба -активизировались в более позднее время в результате аналогизирующего воздействия других глагольных форм с афф. -ба-, -бат-, -ботах-, в которых морфема -ба-, возможно, была изначальной.

Соответствие дь~нь отражено примерно в 30 основах, в большей частью имеющих параллели в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках: бьанъй—ньаныа- 'преследовать, упорно стараться вредить ко-' му-либо'. дьаксай-^ньаксай- • много говорить (убеждая, внушая)', Эьи-мий—ньимиа- 'смыкаться, сжиматься (о губах)1: дьаакы-ньаакы • каменная скала*, ньымаат-дьымаат • дар, подарок1, дьакха-ньакха • ледяные сосульки* и т. д.

Со о т ветствие ч~дь~нь: чаалбаан~дьаалбаан~ньаалбаан 'жесть*, дьэчитэн-чэчшиэн-ньэчимэн от русск. ячмень, чэккир-дьэккир ~ньэккир 'прозрачный, просвечивающий' и т.д.

Соответствие в~к // наблюдается в интервокальной позиции: мобой-мокой • змея1, окочо-обочо ' лодка1, макас-жщыс, мокус ~мовус 'обжора, прожорливый*, мог}олдьуор~ моколдьуор 'тупой рог', ткаяай~падалай 'нёбо* и т.д.

Назализация 5, г и деназализация к—довольно распространенное явление и в современных тюркских языках и берет свое начало с древнейших

времен. В истории и становления и развития фонетической системы монгольских языков также обнаруживается переход gЖ. Подобный же разнобой встречается и в тунгусских диалектах (более подробно об этих соответствиях см. : Иванов 1993. 204-218).

В основе всех этих серий фонетических соответствий лежит межслоговая назализация (редко - деназализация), что в свою очередь связано с глубокими^ассимилятивными явлениями, которые, как известно, сильно развиты в говорах центральной диалектной зоны.

Соответствие нь~й~й обнаружено преимущественно в середине небольшого количества исконно якутских основ: аньах~айах~айах 'рот. уста*; 'большой кубок для кумыса', таньая~тайая~шйазс 'палка, посох, трость', куньах~куйах~куйах • панцирь, кольчуга' и т. д. - в якутском языке насчитывается всего около 40 различных основ (Дьячковский 1977, 37). Серединные звуки нь, й, й этих слов преимущественно соответствуют др. -тюрк, носовому а. который, по мнению В.М. Наделяева, еще в праязыке и в древнетюркских языках и диалектах рефлектировался как среднеязычный щелевой назализованный 5. так и среднеязычный смычный носовой нь(д). По мнению А.Н. Кононова, сильно смягченный вариант смычно-носовой фонемы к согласный к закономерно рефлектирует с н,' й: аныб-аныд, айыд ' дурной'. ' злой' (Кононов 1980, 64). а в современных якутских говорах последние приняли вид: айт~аньыыгай.ш. A.M. Щербак, говоря об относительно позднем образовании й (н') в особых комбинаторных условиях, допускает: "Назализованный й .в праязыке был, по-видимому, аллофоном первичного й, сохранившегося в таких словах, как тур. ай. якут, ай - луна-..." (Щербак 1970, 83).

Если сопоставить якутские основы, содержающие носовой й, с древ-нетюркскими их эквивалентами, то наблюдается совпадение й с др. -тюрк. -к1-, -н-, -н'~, -й- и -й- (см.: Иванов 1993, 221-222). .

Коррелятивные пары слов типа аньах-айах 'рот, уста', куньаас-ку-ааас 'жара' и т.д.- сохранились в двух полярных, давно отошедших друг от друга ареалах: варианты с нь - в говорах северо-западной диалектной зоны, а варианты с й - в говорах центральной и северо-восточной диалектных зон. Исходя из этого, можно было бы восстановить на территории распространения якутского языка два древних ареала. Между указанными двумя ареалами тем временем постепенно формировался новый ареал с признаком интервокального чистого й, который появился под нормирующим влиянием литературного языка (более подробно см.: Иванов 1992, 218-233).

. 3. Диалектные Фонетические различия, связанные с дальнейшим развитием ассимилятивно-диссимилятивных изменений согласных звуков

В якутском языке, как признавали исследователи, сильно развита ассимиляция согласных звуков. В этом отношении ассимиляция согласных в якутском языке должна быть поставлена рядом с гармонией гласных звуков.

В результате ассимилятивных процессов, протекавших на протяжении всей истории развития якутского языка появились: удвоенные согласные в неразложимых основах и на стыке морфем; строго лимитированные звуковые сочетания; всевозможные звуковые чередования; многовариантные аффиксы и метатезированные формы, которые более развернуто рассмотрены в Д. Р.

Подобные ассимилятивно-диссимилятивные изменения звуков, наблюдаемые в фонетике якутского языка, — явление довольно широкое, глубокое и своими корнями уходящее в древность. Наряду с этим в его современных говорах стали чаще встречаться основы с ассимилированными согласными на месте, где, казалось бы, по устоявшимся в языке нормам звукосочетаний и позиционного употребления согласных звуков их не должно было быть. Такое, сравнительно новое явление, возникшее в результате чрезвычайно высокой активизации языковой коммуникации и связанного с ней убыстренного темпа речи, особенно характерно для говоров центральной диалектной зоны. Данный, так сказать, нетрадиционный тип ассимиляции нужно рассматривать как дальнейшее развитие широко распространенного и глубоко внедренного в консонантизм якутского языка традиционного вида ассимиляции согласных.

В работе дается ареальная характеристика распространения "нетрадиционных" ассимилированных вариантов слов.

В заключение следует отметить, что в якутском языке сильно развиты и продолжают развиваться ассимилятивные изменения согласных звуков, в основе которых лежат озвончение, оглушение, назализация, палатализация одного из рядом стоящих звуков, так как они стали сталкивающимися звуками в силу последующих изменений норм их позицйонного употребления и сочетаемости, их артикулярно-акустических качеств и свойств, их склонности к озвончению, оглушению, назализации и палатализации.

4. Диалектные Фонетич'еские соответствия, связанные с различной реализацией некоторых исконных согласных звуков

Многие диалектные фонетические соответствия по происхождению в принципе связаны с различными изменениями исконных звуков, по-разному протекавшими на различных этапах развития якутского языка. В работе приводятся некоторые случаи соответствия, в какой-то мере отражающие промежуточные этапы видоизменения исконных звуков и следы влияния фонетики неродного языка, а также соответствия, вызванные былым столкновением омонимичных или синонимичных слов.

Соответствия х~к и 5~г. Если носители центральных якутских говоров говорят, к примеру, хара 'черный', хотгщн 'госпожа', саха 'якут', улахак 'большой'. ын.ах 'корова', едкха 'невод', тохтоо-'остановиться'. тыа$а 'в лесу', сыарва 'сани', то в периферийных северных говорах увулярные х и 5. по утверждению Е.И. Убрятовой, реализуются как увулярные смычные: кара, кощн, сака, уткан, ътк, мунка, токтоо-, тыага, сыарга. А исследователи якутского языка в указанных позициях их воспринимают как заднеязычные смычные к и г. что объясняют местным субстратным влиянием. Однако эвенкийскому влиянию Е.И. Убрято-ва приписывает переход увулярного проточного 5 в увулярный же смычный з, а что касается соотношения увулярного щелевого х и увулярного смычного к. то она расценивает его как результат непоследовательного исторического смещения в системе увулярных согласных звуков.

В работе дается схема-карта географического размещения увулярных смычных и увулярных щелевых в якутском ареале, приводятся некоторые сведения из истории развития этих звуков, их дистрибуция в тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языках (см.: Иванов 1992. 253-259) и делается следующий общий вывод: двоякую реализацию увулярных х и 5 то в виде увулярных смычных, то в виде увулярных щелевых, а также аф-рицированный характер образования увулярного х и заднеязычного к следует рассматривать4и как следы далекого прошлого, и как следствие более позднего монгольского и эвенкийского внутрирегионального контактирования. но. в то же время нужно учесть и интралингвистические причины, связанные с общим явлением ослабления напряженности артикулирующих органов. последствиями чего в якутском языке являются озвончение глухих, спирантизация смычных, исчезновение слабоартикулируемых звуков и т.д.

Соответствие х~хх зафиксировано в основах улахан-улах-хан 'большой', ыарахан-ыараххан 'тяжелый', хараха~харахха 'клин', чоху ~чохху 'водяной жук' и т.д., картографирование которых показывает, что ареал якутского языка по произношению интервокального долгого хх и одинарного х разделен на два диалектных массива: первый массив с приз-

наком одинарного х берет начало с территорий распространения намского, кангаласского, мегино-батурусского говоров, продолжается в олекмо-ви-люйской диалектной зоне и постепенно охватывает весь северо-западный регион Якутии; второй массив с признаком долгого хх первоначально, вероятно, формировался на территории древних поселений предков нынешних дюпсинских, борогонских и баягантайских якутов, отсюда иррадиационные волны распространились по бассейнам рек Яны, Индигирки и Колымы.

Геминированный смычный хх в основах улаххан, ыараххан и т. д., видимо, отражает аффрицированный или аспирированный характер произношения промежуточного звена перехода смычного увулярного ц к щелевому увулярному х. Такое предположение, хотя косвенно, подкрепляется появлением соответствия хс~... хх~х, наблюдаемого■в лексемах барахсан~... бараххан-барахан 'милый; бедняжка', эжээхсин~... эмээххин-эмээхин 'старуха', охсор- .. оххор 'ударяет',тахсар~..таххар~тахар 'выходит, поднимается', но не распространенного на другие слова, например, на аахсар 'считается', ахсьш 'горячий,' ретивый*, сахсаан 'рассуждение', сохсо 'пасть, западня' и т. д.

Приведя факты из бурятского и башкирского языков, где перед гласными (как в якутском) постоянно наблюдается переход ОН. допускается, что превращение хс в хх в вышеуказанных основах не является одноактным: был еще промежуточный этап развития в виде х1х: барахсан> ба-рахШн> бараххан~барахаи: эмээхсш > эмээхШн > эмээххин~ эмээхин и т.д. В нем, т.е. в переходе хс>хК можно видеть или след некоего внея-зыкового влияния или дань какой-то былой языковой традиции.

В работе даются и другие случаи колебания в употреблении увулярных согласных (см.: Иванов 1992, 268-269).

Соответствие с~Н в начале слова, по-видимому, связано с общим процессом ослабления артикуляции согласных звуков в позиции между и перед гласными. Переход с в Ь. в указанных позициях - довольно распространенное явление в эвенском, эвенкийском, бурятском, якутском, башкирском и многих других языке« и. как установил Б.А. Серебренников, встречаются во многих древних и современных языках. Отсюда диссертант отстаивает мнение, согласно которому 1\ в ряде случаев появился на родной языковой почве, что "вызвано потребностью внутренней -гармонии в фонологической оппозиции глухости - звонкости среди шумных согласных" (Дьячковский 1977, 30). В то же время нельзя пренебречь внеязыковым влиянием, но не следует и преувеличивать значение этого влияния, и не все сводить к нему. Фарингальный Л так органически вошел в ткань

якутского языка, что употребление его абсолютно естественно не только в исконных словах, монголизмах, эвенкизмах, но даже в русизмах, интер-национализмах. Все это объяснить только внешним влиянием, лексическими заимствованиями будет явно недостаточно. Активное употребление К в начале слова, наблюдаемое в периферийных северных говорах. - несомненно, результат речевой интерференции, вызванной звено- и эвенко-якутским двуязычием.

Сопоставление диалектологических карт показывает, что хакающие и секающе-хакающие диалекты эвенкийского и эвенского языков географически -распространены в тех местах, где они соприкасаются именно с якутскими говорами. А в тех ареалах, где нет и не было, постоянных контактов якутов и эвенков, формировались секающие или шекающие диалекты эвенкийского языка. Похоже, что эвенкийские и эвенские диалекты в данном случае больше испытывали влияние якутского языка, нежели говоры последнего. По-видимому, звуки с и Ъ. как варианты одной и той же фонемы, наметились в языке эвенов, эвенков и якутов давно. При взаимовлиянию этих языков наличествующий в них факультативный Ь. получал высокую активность и стабильный характер то в якутских, то в эвенкийских и эвенских говорах, создавая в конечном счете то хакающие, то секаю-ще-хакающие диалекты (более подробно см.: Иванов 1992, 269-287).

С о о т в е т с^т в и е с-ч // ч.~с отмечается и в начале (чу-гас-сугас 'ближний, близкий; чэялэрээк^сэппэрэзк (сэшэрээю 'багульник'. чэбэр-сэбэр 'опрятный, чистый; чэпчэки сэпчэкк 'легкий: семуйэ~ч9муйэ! и в середине слов (бычаоас-бьЛабас'неполный, половина; очо^ос-оЛовос 'кишка').

Соответствиет~ч//ч~ш отмечено и в начале (туор-чах~чуорчах 'верхушка женской шапки; таккырчая ~ чаккырчах'книжка - у жвачных животных; чууччу-тууччу 'долото"). и в середине слов (ичигэс -итигэс 'теплый', ичигэегаээ-'итигэстэз- 'собирать; унугэй^утугэй'хороший, хорошо', утэЬ.э~учзЧэ *рожон. вертел").

Приведенные фонетические соответствия, т.е. с ~ ч // ч ~ с в начале слова, ч~-с//с~чит~ч//ч~тв интервокальном положении наметились в языке якутов давно и связаны с различными реализациями древних звуков в якутской фонетике, с морфологическим усложнением тюркского слова и древними ассимилятивными изменениями звуков. В появлении таких вариаций немаловажную роль сыграл и контакт с местным аборигенным населением: соответствия с ~ ч / ч ~ с, т~ч/ч~т — довольно часто наблюдаются в истории развития фонетики монгольских,

тюркских и тунгусо-маньчжурских языков.

Соответствия^ <с)~ч. б ~ г. д ~ h ( <с) возникли, по мнению диссертанта, в результате взаимовлияния разных слов: eb.ec 'упрямый'. ehec-~e4ec- "упрямиться, противиться', где отразилось взаимо -влияние слов, восходящих к «еч'месть, гнев'и ез'глухой'- ср.: езнэ-'пе-речить, возражать': уба ~ уза от уп ~ ук 'ручка, рукоятка; стебель, куст ягод', где отразилось столкновение омонимичных слов сап'ручка, рукоятка', сап'стебель, ствол'и слов, вступавших с ними в синонимичные отношения: тюрк, сак'стебель, ствол.', монг. yg, ук'основание, корень: начало, возникновение, происхождение'.

А соответствие 5 ~ h ( <с). наблюдаемое в основе таgaap--* mahaар-' выносить, вывозить; выводить, выпускать; вытаскивать, извлекать: поднимать вверх, наверх'и т. д.. стало возможным, видимо, результате взаимовлияния двух древних глагольных основ тадых-'взбираться (на гору). подниматься в горы, идти в горы'и шашых-'выходить, выезжать'. Об этом свидетельствуют распространенность противопоставленных вариантов в двух полярных лингвистических ареалах (более подробно см.: Иванов 1992, 296—299) и их полисемантичность.

Глава третья.Диалектные различия в области морфологии.

Грамматический строй якутских говоров характеризуется значительным единством. В области морфологии оно проявляется прежде всего в том, что всем говорам свойственны одни и те же части речи, у которых одни и те же грамматические категории числа и падежа, наклонения и времени и т.д.

В центральных якутских говорах встречаются те же словообразующие, формообразующие форманты и словоизменительные флексии, что и в якутском литературном языке. Тем не менее, центральная диалектная зона, как самостоятельное диалектное подразделение, в целом различается от периферийных говоров. Но эти различия проявляются непоследовательно с охватом незначительного круга слов и становятся более или менее заметны. ми при сравнительном наблюдении материалов всех говоров якутского языка. Отметим основные колебания в употреблении словоформ, наблюдаемые в словоизменительных и формообразующих процессах.

Имя существительное

1. Употребление аффикса множественного числа. Диалектным считается несколько необычное употребление аффикса -(а)ш -тар в основах кувл -эт -тэр 'озера', ыал-ат-тар 'жители, семьи; атшр -ат-тар 'самцы; кыыл -ат-тр 'дикие олени*, кутур-

-эт-шр'злодеи', аныгы -т-тар'нынешние', эЭэр-эт-тэр'молодые'и др., замеченные в северо-восточных (Коркина 1992. 42—43, 188—189 и т.д.) и северо-западных (Воронкин 1980, 156) говорах, тем самым различающихся от центральных, где предпочтительны варианты кувллэр, ыал-лар, атыырдар, кутурдэр, анызылар. эдэрдэр, хотя употребительны и формы тойотор. хотутар. уолаптар, кыргъотар, эрэтэр, оройуоптар и т.д.

Изучив различные суждения по поводу древнейшего форманта -m, высказанные О.Н. Бётлингком, С. Е. Маловым. А.Н. Кононовым, Б. А. Серебренниковым. А.П. Дульзоным, Э.Р. Тенкшевым, A.M. Щербаком, Г.И. Рамстед-том и другими, а также показания якутских говоров, автор приходит к мнению, что было, видимо, время, когда в языке древних предков якутов некоторые имена принимали аффикс собирательной множественности -т еще до массового проникновения монголизмов. Однако он (т.е. -m), как утверждают ученые, никогда не имел активного употребления, далеко не всегда осознавался как форма множественного числа и почти всегда сопровождался общетюркским аффиксом мн. числа -лар. В результате длительного контакта древних монголов и якутов и вхождения монголизмов, содержащих формант -т. этот аффикс в языке якутов несколько активизировался и, в конечном итоге, в нем оформился сложный аффикс -(a)m -шар(...), где в элементе -m слились монгольский афф. мн. числа -m <-yym, -Э и тюркский формант мн. числа -т<*-з (*-с) (см.: Кононов 1969, 18).

2. Употребление форм принадлежности 3-го лица единственного (и множественного) числа. Встречаются слова "с пространственным" значением, превратившиеся в служебный; имена, обозначающие внутренние органы и части тела человека; термины, относящиеся к родственным связям людей. В них наблюдается параллельное употребление формы принадлежности 3 лица ед. числа: кэннэ- кэннитэ 'зад. задняя часть его; иннэ - шнишз 'передняя часть его1; ханна - ханкыта'желудок его', мунна - муннута'нос егокынна - кышшш'тесть, шурин его', болта - баяшга'младшая сестра' его' и т.д. Первые характерны для центральных, а вторые - для периферийных говоров.

Варианты, по мнению диссертанта, развились по схеме: 'кэлнижэннэ 'илнижннэ. ' харныУханна. ' бурну>мунна. ' кылни>кынна, ' балды>балта. а не по схеме кзлин+-э>кэннэ. илин+-э>иннэ..., что допустимо с точки зрения синхронного подхода; а вторые развились уже в древности по схеме: 'кэлни+'-сиЖзннитэ, 'илни+'-си > интмз. .. а не по схеме кэ-лин+-э+-тэ>кзннтэ... как иногда представляется сегодня.

Подобная же картина наблюдается при притяжательном склонении первичных указательных местоимений бу'это, вот этот' ити "вон этот,' ол 'тот и вторичных субу'вот этот самый' сшш'вот этот самый: с ол 'тот самый, именно тот'.

' бу + ' -сы > бу + -н- ч- -ты > бунт > манта;

"и - ти + '-си > шли + -н- + -т > ишиншэ;

'о(л) + '-су > о + -н- ->■ -ту > онщ/> онгао, где -к---основообразующий аффикс. Таким образом, встречающиеся в говорах формы мантыта, итишзшэ. онтута образовывались на каком-то прошлом этапе развития языка от манпы, итинти, онщ. где -ты «'-си) - омертвевший показатель принадлежности и, как неосознаваемый аффикс, сегодня дублируется еще аффиксом принадлежности -та.

3. Употребление формы.орудного падежа. В якутском языке данный падеж образуется от основ с конечным гласным посредством афф. -нам (<-ннан), а от основ с конечным согласным- (и)нан.

Форматив -нан. по мнению ученых, выработался из древнего послелога билэн или бирлэ . выражающего 'совместность, взаимность' (Радлов 1908, 31; Щербак 1977, 56). Однако имена в форме орудного падежа не имеют такого значения, они в основном несут функцию косвенного дополнения, обозначающего орудие, средство, назначение и способ совершения действия (ГрСЯЛЯ, 137).

Преимущественное употребление аффикса с долгим -нн- в основах, к примеру арыынкан'маслом', мЛиннэн 'человеком', Зьиэннэн 'домом* и т.д. ~ характерная черта кангаласских говоров центральноД диалектной зоны. Аффикс еще показывает высокую частотность употребления в говорах намс-ких, усть-алданских якутов. Сохраняется во всех периферийных говорах, кроме оймяконского. Употребление долгого -нн- в данном формативе, по мнению диссертанта, связано с сохранением инфиксального -к-.

Употребление аффикса с кратким -н---признак говоров таттинских,

чурапчинских, мегинских, амгинских и усть-майских якутов. Аффикс с кратким -н--- упрощенный вариант аффикса с долгим -нн.

4. Употребление форм совместного падежа в притяжательном склонении. Совместный падеж является специфической особенностью якутского языка, ибо падеж с аффиксом -лыын(...) отсутствует в тюркских языках, и считают последнего привнесенным извне, так как он вполне сопоставим с эвенкийским аффиксом -кун, -как. Но такое сближение затруднительно в фонетическом отношении и оно не находит поддержки в долганском диалекте (см.: Убрятова 1985, 122—124).

Наиболее вероятным является предположение, согласно которому -лы--ын возник в результате слияния аффикса древнего совместного падежа -лы и аффикса орудийного падежа -ын (см.: СИГТЯ 1986, 87). Разновидностями аффикса -лыын являются -ныын, -наан,.которые приняли такой вид только в посессивно-именной парадигме после инфиксального -н—. одоту-н-луун > >одотуннууп>овотунуун ~ овотунаан 'с ребенком', аш-н-лыинхшш-ныын >атмыын ~ шпынаан'с конем'.

Преимущественное употребление форматива -ншн(...) в северо-западной диалектной зоне, а форматива -наан(...) — в северо-восточной зоне свидетельствует о сосуществовании двух форм совместно падежа в притяжательном склонении с давних пор. Словоформы с -наан соответствуют ойорат. ахлйган 'вместо со своим братом', гертаван 'со своей юртой' (см.: Санжеев 1953. 180).

Интересным является употребление вариантов уолунан. киЬпшнэн. ийэшнэн, наблюдаемое в речи периферийной части населения Усть-Майско-го улуса, в прошлом поддержавшей постоянный контакт с тунгусскими племенами. Форматив ~нан соответствует эвенк. -нан(<-лан).

5. Употребление формы сравнительного падежа в именных основах с конечным гласным. Собственным формативом якутского сравнительного падежа можно считать аффикс с -жщар (...). диалектным вариантом которого является аффикс -лаадар (...).. Кроме того встречаются -гаадой (...). -таащн (...) более подробно см.: Д. Р., 285—287).

6. Случаи усложнения падежного склонения преимущественно наблюдаются при склонении имен терминов родства: уолун - уолукаакы (вин. п. от уол'сын1). уолунаан - уолунаан-ныын (совм. п. от уол), встречаются повсеместно.

Территориальная разбросанность, разрушенный ими редуцированный характер ареала этого явления сигнализируют об его архаичности и по своему, появлению оно тесно, связано со становлением падежной системы

языка, с активизацией эвенкийско-якутского взаимовлияния, с падежным плеоназмом, который по мнению ученых, встречается во многих языках, для которых характерна агглютинативность или хотя хотя бы черта агглютинативности (см.,: Благова 1970, 61—80).

7. Имена с аффиксами -част (...), , -кат (...) употребляются в центральных говорах в эмоциональной, поэтически стилизованной речи и в языке народной поэзии, а в периферийных говорах они очень часто звучат в разговорной речи, не всегда выражая особый субъективной оценки. В якутской диалектологии ускоренилось мнение, чтс форманты -чаан (...) и -каан заимствованы, так как они часто встречаются в эвенкийском и эвенском языках. Однако первые зачатки показателей диминутива появились еще в далеком прошлом, благодаря чему аффиксы -чаан (...) и -каан могут образовываться и в самом якутском языке, сложиться из тюркского языкового материала (см.: Севортян 1966, 168—176; Кононов 1980, 95—96) и активизироваться под иноязычным влиянием.

Несущественные диалектальные различия наблюдаются в именах прилагательных, числительных, местоимениях и наречиях. Они в основном вызваны фонетико-фонематическими. лексико-грамматическими вариациями, что частично рассмотрено в диссертационной работе (см.: Д.Р. 295—310, 337—339).

Глагол

Диалектные различия также вызваны образованием глагольных форм от различающихся друг от друга производящих основ: беПуй-~ бексуй- 'отходить, отогреваться (мясо, масло)'; влуутугэр — влвругэр "ко времени своей смерти*, олохтоо-~ оруннаа- 'обосновать, сделать заключенней т.д. Многие диалектные колебания связаны с образованием глагольных форм посредством разных, но синонимичных, аффиксов. Однако во всех этих расхождениях мы постоянно сталкиваемся с нерегулярными диалектными различиями, которые более подробно рассмотрены в Д.Р. Ниже приводим некоторые интересные моменты.

1. Как центральные говоры, так и' литературный язык,1 едины в употреблении глагольных основ ыксаа- 'спешить, торопиться', угаа- 'опозды-вать, медлить', сырдаа- 'светать*, уксээ- 'умножаться*. В северо-восточных говорах они вполне могут иметь вид: ыкса-й-. ута-й-, сыр8а-а-, так как здесь встречаются глагольные формы Типа сырдайар. сырдайан. сырдайаа-

ры, где. видимо, сохранился "вставочный" или "заградительный" -0-,

2. Обычные для центральных говорах и для литературного языка формы 3 л. ед.ч. настояще- будущего времени (барар). 1 л. ед.ч. прошедшего незаконченного времени (барарым'я уходил"), деепричастия на -аары (бараары) в периферийных колымских говорах принимают форму барай. ба-райьш, бараайы, что связано преимущественно с неустойчивостью -р-. и, что не исключается, внеязыковым влиянием (см.: Коркина 1992, 46—54).

3. В центральных говорах так же. как и в литературном языке, форма возможного наклонения образуется путем присоединения к основе глагола афф. -аайа, а в периферийных северо-восточных говорах — с помощью афф. -аара. или-аары и с этим связаны и различающиеся спряжения: яин бар -аайа -бык "авось я пойду', эн бар -аайа -5ын, кики бар -аара -й — в центральных говорах; мин бар -аара -был (бар -аары -был), эн бар

-аара -вин (бар -аары -гш). кини бар■ -аара -й — в северо-восточных говорах. Этимология аффиксов позволяют предположить, что формы на -аайа и формы на -аара(-аары) противопоставлены в якутских говорах по формальному оформлению, но сближены по общей направленности в выражении одного и того же грамматического значения возможного наклонения. Это могло произойти, по всей видимости, в результате того, что основ. ные элементы аффиксов -аайы и-аара все еще сохраняют древнее значение будущего (возможного) времени.

4. Обычные для центральных говоров и литературного языка формы возвратного залога небольшого числа глаголов типа уукнэринэбик 'выращи-J ваю себе' (от уун - 'расти, вырастать, произрастать' + -кзр- (побуд.) +-ин- (возвр.) + -э- + -бин (афф. лица), килпэринэбин (от киир-'входить, заходить'+ ...), къшньаршабын (от кыш-'кипеть, закипать' •>-...), алларынабын. (от аллар- 'долбить, прорубить (прорубь)'+ ...) в периферийных северо-западных и северо-восточных говорах принимают вид:

уукнэсюбин, килдэстэбин. кданьньастабын, алгастабын (Воронкин 1984. 190; Коркина 1992, 57). В приведенных глагольных формах реликтово сохранились древние, но синонимичные, аффиксы побудительного залога -пыз. -туз. -шиз. -тпуз к-тур, -тур. Употребление формы типа ууннэринэбж в центральных говорах, ууннэстэбин — в периферийных северных говорах противопоставлены по способу морфологического оформления, но они сближены по употреблению синонимичных аффиксов и по совпадению грамматического значения возвратности.

5. Характерные для центральных говоров и для литературного языка формы побудительного залога субэлэтэбин 'получаю совет; субэлэтэвин.

субалэтэр в есейском говоре приняли вид: субэргэтэбин, субэргэтэдин, субэргэгпэр (Воронкин 1984, 188), т.е. расхождение связано с употреблением различающихся формантов побудительного залога: субэ -лээ — в центральных говорах, субэ -реээ — есейском говоре северо-западной диалектной зоны.

6. Обычные для центральных говоров и для литературного языка формы недавно-прошедшего (категорического) времени мин акаатым' я поел' , эн аЪаатык, кит ahaama в периферийных северо-восточных и северо-западных говорах приняли вид: мин сЛалтадш. эн ahaamgwc. kuru ahaamaga (см.: Воронкин 1984, 189; Коркина 1992,' 144).-В приведенных примерах ahaa-ты-м, ahaa-mag-ым сохранились аффиксы древнего прошедшего категорического времени на -ты <-'тыд и древнего причастия на -дук,- -ЗУк, легшего в основу предположительного и второй формы условного наклонения якутского языка.

В данном случае форма прошедшего категорического времени противополагается форме предположительного наклонения по способу морфологического оформления, что нейтрализуется выражением ими одного и того же грамматического значения прошедшего времени.

7. Обычные для центральных говоров и для литературного языка формы прежде-прошедшего повествовательного времени типа барбыдам 'когда пришел (туда)', тийбитим 'когда дошел' соответствуют формам условного наклонения второго бардахпъна. тшдэхпинэ, что отмечено в говорах северо-восточных говорах якутского языка (см.: Коркина 1992, 143—144). Как видим, в центральных говорах мы имеем дело с глагольной формой преждепрошедшего повествовательного времени изъявительного наклонения, мотивированной причастием на -быт (<'-ш), а в периферийных говорах — с формой этого же времени того же наклонения, мотивированной причастием на-max (<-'тык).

В приведенных примерах форма прежде-прошедшего времени по значению совпала с формой условного наклонения второго в силу того, что в последнем сохранилось временное значение древнего причастия прошедшего времени на -тык.

8. В колымских говорах северо-восточного ареала в качестве сказуемого придаточного предложения употребляется причастие на -max: хара саЬыл кэллэдитпэн эгпшмтш 'говорю я со времен появления чернобурых лисиц'(Воронкин 1980, 190). А для центральных говоров и для литературного языка характерно употребление причастия на -ыах (кэлиэдиптэн): причастие на -max (<*-шк) и причастие на -ыах ( соответст. тюрк, -ажах

(см. :СИГТЯ 1988, 339)) противопоставлены по способу грамматического оформления, но сближены по выражению одного и того же грамматического значения. Они выполняют роль сказуемого придаточного предложения времени.

9. Для речи носителей центральных говоров и для литературного языка обычны деепричастные формы кэстэрэн (от кэстэр- 'переходить вброд'). аМран (от аЛар-'пропустит^). оЬорон (от оПор-'излечиватё), квПврвн (от кеТшр-'выселятй), влврвн (от елер-1 убить') и т.д. А в периферийных северных говорах деепричастные формы образуются от глагольных основ с двойным аффиксом побудительного залога: кэПэрдэн (от кэПэрт —

ср.: др.-тюрк, кэч-ур-т---побуд. -побуд. от кэч-'переходить,

проходить' (ДТЯ 290, 292), сЛарЗан (от аЬарга-), оПордон (от оПорт-),

квпврдвн (от квШрт-), елердвн (от елерш---ср.: др.-тюрк, ел-ур-га—

побуд. -побуд. от ел- 'умиратй (ДТС 383. 384).

10. В периферийных говорах причастные формы, образованные от сложных форм страдательного залога, как бы подвергались стяжению: бат-таныллыбьот'придавленный'> башаллыбыт. шанъшибш 'подвешенный' > ыйа-аллыбыт. хатанъшлыбат'не запирается*> хаталлыбат (см.: Воронкин 1984. 191). Однако более краткие формы могут быть признаны как "стяженные" с точки зрения синхронического подхода, а в диахроническом плане они должны быть рассмотрены как реликты от древнего состояния.

Дело в том. что указанные глагольные формы образованы от переходных глаголов на долгие гласные: бампаа- > баша-л-лы-бш, шаа-У ыааа-л-лы-бш, хатаа-> хата-л-лы-быт, тогда как в якутском языке стра- • дательный залог от таких глаголов обычно образуется с помощью афф. -н-. Было, видимо, время', когда данный залог образовывался от основ на гласный посредством афф. -л-. Ср.:

др. -тюрк, алхал- 'быть возданным хвалой' — страд, от алха- 'благословлять. восхвалять, благо пожелать* (ДТС 38).

др.-тюрк, аитол- 'быть скрепленным (скобой)' — страд, от спила- 'чинить посуду с помощью железной скобы'(ДТС 63).

др. -тюрк, ствол- ' быть засчитанным при расчетах' — страд, от сатза-'производить зачет платежом'(ДТС 490) и т.д.

Такой же способ образования страдательного залога встречается в тюркских языках: хак. санал- 'считаться (кем-л.)' — от сана-'считать* (ГрХЯ 1975. 179); тоф. эшэл- 'выделываться (о шкуре)'— от эттэ-'выделывать шкуру*(Рассадин 1978, 135); башк. бутал- 'запутаться сбиться'-от бута-'размешать, перемешать' (ГрСБЛЯ 1981, 247) и т.д.

. Таким образом, формы типа баталлыбт, ыйааллыбыт. агашл/шбыт. замеченные м.С. Воронкиным в северо-западных говорах, являются остаточными формами, былого способа образования страдательного залога.

И. В центральных говорах форма множественно-многократного вида имеет форму хаамштлаа- 'прохаживаться' (от хаат-'ходить'), что соответствует периферийному хаам-а-лаа-, где сохранились два аффикса носящего значение многократности.

В центральных говорах обычно употребляются сйюталаа- 'покармливай! ' сууйталаа- 'перемывать', биэршэлээ- 'отдавать', а в периферийных северо-западных говорах они принимают вид: аЬа-т-ат-таа. сууй-ат-та. - биэр-эт-тээ- (см.: Воронкин 1984, 191), где значение многократности передается сочетанием двух или трех аффиксов.

- 12. Для кангаласских говоров центральной диалектной зоны характерно употребление усилительно-просительной формы с афф. -ый-, -ыый-, -аа-рыш—. барый-. барыый-'иди ты. пожалуйста; бараариый-'идти ты. пожалуйста. потом*, кэлий-, кэлиш- 'приходи ты, пожалуйста, кэлээриий-'приходи ты, пожалуйста, потом'и т.д. Отсюда она проникла в вилюйские и северо-западные группы говоров.

В остальных центральных говорах и в говорах северо-восточной зоны преимущественно употребляется форма глагола близкого будущего времени повелительного наклонения бар-, кэл- и т.д.

13. В центральных говорах разделительное причастие на -аат имеет ещё две формы: -аат-ш т-ааччы-т-ын: аМа-аат-ын—аЬпа-ааччы-тп-ын'как только покушав', кэл-ээт-ин — кэл-ээччи—т-ин 'как только придя, приехав! Форма на -ааччытын характерна для речи чурапчинских, мегинских и амгинских якутов.

14. В центральных говорах, как и в литературном языке, глагольные формы, образованные от основного залога, в периферийных говорах зачастую мотивируются формой возвратного залога, в результате чего появились соответствия улэлиир ~ улэлэнэр 'работает; аадар аахтынар 'читает. считает,' кврдуу барда ~ кврденв бараа'ушел. чтобы искать'и т.д. (см.: Воронкин 1984, 189—190; Коркина 1992, 57 и дальше).

В якутских говорах такого рода противопоставленные варианты образуются и от переходных, и от непереходных глаголов, тогда как в якутском литературном языке возвратный залог образуется от глаголов переходного значения. В вариантах типаяшыыр ~ ы/ыанар'поет! ыгпыыр ша-нар 'плачет! саатар — саатышр 'стыдиться: лахсыйар ~ лахсъашр 'говорит вздор, чепуху'и т.д. мы имеем дело или с десемантизацией формы на -н.

что стало характерным для центральных говоров, или с сохранившимся в периферийных говорах рудиментарным следом от деривационной функции формы на -н, действовавшей в прошлом до стабилизации собственно возвратного залога. "

ч15. В центральных говорах и в литературном языке инфинитив представляет собой форму дательного падежа от причастия будущего времени на -ъш. а в периферийных говорах — от причастия настоящего времени на -ар: барыах-ха ~ барар-га'идти; олоруох-ха ~ олорорго' сидеть, жить'и т.д.

16. Обычные для центральных говоров и для литературного языка аналитические формы глагола типа: кыыЬирбыта буола стар 'лежит, делая вид, что он сердится', ыалдьыбыт буола стар 'лежит, притворившись больной' соответствуют в периферийном саккырырском говоре формам кыьйгырымсыйа стар, ыалдьымсыйа стар, где аффикс -(ы)мсш передает значение притворного характера действия (см.: Коркина 1992, 214), т.е. в последнем все еще сохраняется значение симулятивности форм с афф. -мсын-, -ымсын-... (ДТС 658).

Однако -мсый (-шсый)- в якутском языке довольно продуктивный аффикс, с помощью которого образуются от прилагательных и существительных непереходные.глаголы со значением претенциозности: байымсый-'показывать себя богатым'(баай'богатый1), ейбеэдулюуй- 'умничать' (вйдввх'умный. тойолсуй-'корчить из себя начальство'(тойон 'господин, главаО, ойумсуй- "проявлять себя в качестве шамана' (ойун< шаман') и т.д. (см.: Харитонов 1954, 143—144).

Заключая вышеизложенное в данной главе, можно отметить: 1. Рас -смотренный грамматический материал убеждает нас в том, что якутские говоры особенно сильно не отличаются друг от друга, даже от литературного языка, нормы которого были установлены на базе языковых особенностей центральных говоров. Однако в диалектной речи встречаются значительные грамматические различия, не затрудняющие в то же время речевое общение. Они вызваны, с одной стороны, фонетическими или морфологическими расхождениями производящих корней или основ: сарыксш ~ соруксут "вестник, гонец*, кэстэрэн ~ кэПэрдэн (туораатым) 'переправился вброд', влвругэр ~ влуущгэр "ко времени смерти его', с другой стороны — фонетическими или грамматическими оформлениями словообразующих и словоизменительных аффиксов: саашан~саанан (оруд. п. от саа-ружье'), ыръюЛж — ырыаччьк 'певец, певчий1 ,ууннэринэллэр—ууннэстэллэр 'выращивают для себя, елбутпэ ~ еллэдэ'умер' и т. д.

г

2. Сравнительно-сопоставительный разбор грамматических аффиксов показывает, что они в большей части случаев состоят из сочетания тюркских аффиксальных морфем, отдельные элементы которых восходят к древним морфологическим единицам. Многие из них образовывались позднее в результате постепенного слияния аффиксальных элементов, самостоятельных и служебных слов. При этом произошли фонетические и фономорфологи-ческие изменения, происходящие, однако, закономерно, в причинно обусловленном порядке. Если взять, к примеру, аффикс совместного падежа -лыын. то он, по мнению ученых, образовался в результате слияния аффикса древнего совместного падежа -лы и аффикса орудийного падежа -ык (СИГТЯ 1986, 87). поэтому едва ли его считать перешедшими из эвенкийского языка. Это подтверждается материалами долганского диалекта, сложившегося в результате распространения якутского языка среди эвенков Дулган и других групп эвенков, где,т.е. в языке долган, совместный падеж отсутствует или встречается очень редко (см.: Убрятова 1985. 3, 122—123). А аффиксы -кыш, -наан являются разновидностями якутского аффикса -лыын в посессивно-именной парадигме. В них переход -л-> -н объясняется влиянием инфиксального -к-, обычно присутствующего в посессивно-именной парадигме: адати -н- -лыын > аватиннъш. > авапшыын ~ адатинаан.

Если взять усложненные аффиксы в словоформах типа уолунаанныын. кыьЛынаанныын, триилиини и т. д.. обычно встречающиеся в посессивно-именной парадигме, то можно допустить, что они стали возможными в результате активизации эвенко-якутского контактирования, так как в обоих языках присутствует тенденция к плеонастическому выражению.

3. В якутских говорах для выражения вполне адекватных понятий употребляются различающиеся по фонетическому и морфологическому оформлению аффиксы, какими бы способами — агглютинативными или фузионными — они ни образовались, при условии хотя бы частичной совместимости их категориального значения. Так, например, обычные для центральных говоров и для литературного языка формы возвратного залога небольшого числа глаголов типаууннэринэбиквыращиваю для себя', киллэринэбин 'притащу себе, для себя' и т.д. в периферийных говорах замещается словоформами ууннэстэбин, киллэстэбин в силу того, что у последних омертвевшие основы уункэс-, киллэс- всё еще выражают оттенок значения возвратности. Или обычные' для центральных якутских говоров и для литературного языка формы преждепрошедшего повествовательного времени типа барбытым 'я ушел', кэлбитим 'я пришел' в северо-восточных говорах соответствуют

формам условного наклонения второго бардахпша "когда я пошел', кэл-лэхпинэ 'когда я пришел' ввиду того, что последние в периферийных говорах ещё сохраняют перфектное значение.

Обычные для центральных говоров и для литературного языка аналитические формы глагола типа: кыьЛырбыш буола с шар 'лежит, делая вид, что он сердится', -"ыалЗьыбыта буола стар 'лежит, притворившись больным* со значением притворного характера действия — в периферийных говорах соответствуют глагольным формам кыыНырымсыйа сытар, ьшдьымсша съспар, ибо последние с аффиксом -мсый всё ещё сохраняют древнее значение симулятивности.

4. Б результате продолжительного и непосредственного контактирования на базе двуязычия и постепенного смешения в силу совместного проживания предки современных якутов переняли многое от своих монголо-язычных и эвенкоязычных соседей. Произошли значительные изменения не только в фонетической системе/ но и в грамматическом строе якутского языка, что проявляется в повышении продуктивности некоторых аффиксов словообразования, в активизации непродуктивных моделей словоизменения, и даже в возникновении новых форм словообразования и словоизменения. Но морфологические элементы, как известно, непосредственно не заимствуются. они проникали в грамматический строй якутского языка с лексическими заимствованиями и через них. Трудно поэтому считать, что аффикс собирательной множественности тт непосредственным заимствованием из какого-то монгольского языка, хотя встречаются монголизмы с аффиксом -т. Но этот элемент в них устанавливается этимологически и не осознавался с самого начала как аффикс множественности. Однако аффикс -ш в якутском языке получил активное употребление благодаря тому, что в нем до какого-то времени всё ещё сохранился древнейший показатель собирательной множественности, хотя бы в таких основах, как тойот 'господа', хотут 'знатные женщины' и, возможно, в куэлэт 'озера'.ыал--ат 'соседи, селение, семьи' и т.д. И это в какой-то мере поддержано и законсервировано монгольским языковым воздействием, так как в языке монголов также находят архетипы показателей множественности в виде -Э~ -с (см.: Санжеев 1953. 138).

Позднее, когда в тюркских основах -т перестал передавать представление множественности, к ним стал присоединяться аффикс раздельного множества -лар, в результате чего в якутском языке сложились составные-аффиксы -т-тар. -ат-тар.

А монгольский аффикс множественности -с не получил развития в

якутском языке, так как в нем древнейший тюркский показатель множественности -с до монгольской языковой экспансии уже перешел в -тп, который впоследствии также утратил свое первоначальное назначение.

Трудно согласиться с утверждением о чисто эвенкийском происхождении и заимствованииформ субъективной оценки имен -чаан и -каан. состоящие, как утверждают крупные ученые, из двух или даже трех тюркских аффиксов диминутива, восходящих к самостоятельным словам. Исходя из этого можно было бы допустить, что аффиксы -чаан и-каан сложились в самом якутском языке из тюркского же грамматического материала, но остались малоупотребительными и малопродуктивными пока не получили вне -языковую поддержку. Чрезмерное повышение частотности употребления указанных аффиксов в периферийных якутских говорах следует считать одним из ярких проявлений отклика на влияние, идущее со стороны диалектов эвенкийского языка.

Многие древнейшие тюркские форманты множественности, как например, '-х^ч), '-л, *-ж, '-я, '-р.и др. (см. :СИГТЯ 1988, 10—22), относящиеся к раннему этапу тюркского праязыка и реликтово сохранившиеся в некоторых якутских основах и аффиксальных образованиях, в якутском языке не получили дальнейшего развертывания как формы множественности, так как для этого не были ни внутренней потребности, ни импульса, обусловленного внеязыковым влиянием. Многие аффиксальные морфемы, присущие в монгольских и тунгусском языках и могущие быть "заимствованными" в якутском языке, также не переняты, поскольку они в нем не нашли благоприятной почвы для дальнейшего развития, хотя и могли быть эпизодические случаи просачивания языковых элементов и сдвиги в результате речевой интерференции.

Монгольские (преимущественно) и эвено-эвенкийские (очень редко) морфологические элементы оказались "заимствованными" благодаря тому, что в языке якутов давно созрела необходимость выражения новых значений, новых оттенков значений, новые грамматические отношения и для этого даже появились новые средства выражения, но их дальнейшее развитие как бы стало невозможным без толчка извне. Взаимное проникновение, дальнейшее развертывание и распространение морфологических элементов в упомянутых языках произошли сравнительно легко в силу того, что, во-первых, носители их находились в длительном тесном контакте, дошедшем до совместного проживания и этнического смешения; во-вторых, указанные языки, что, видимо, имело решающее значение, были значительно близки по фонетической системе, лексико-грамматическому строю, а "при

взаимодействии близких языковых или диалектных систем интерференция возникает легче..." (см.:Баранникова 1972. 96—96).

Многочисленные монгольские морфологические элементы (а их около 60-ти) стали присоединяться к якутским основам первоначально, монго-лоязычными же людьми, а не якутоязычными. Образовавшиеся таким способом и от монгольских, и от якутских лексических единиц новые слова постепенно стали достоянием двуязычных монголов й якутов. , Когда окончательно перешли монголоязычные наши предки якутов к якутскому языку, эти слова становились общеякугскими. но с монгольскими морфологическими элементами, подлинная природа которых теперь узнается только путем этимологического анализа.

Заключение. 1. В истории развития якутского языка был . довольно продолжительный этап относительно стабильного самостоятельного развития, когда в основном утвердились закономерности сингармонизма. нормы позиционного употребления и сочетаемости звуков, дистрибутивные отношения фонем; в общих чертах оформились лексико-грамматические категории и отношения, словообразовательные, словоизменительные модели и средства, правила словосочетания. Выработанное таким образом внут-" реннее равновесие впоследствии, однако, было несколько нарушено вследствие контактирования и смешения с языками иных фонетико-грамма-тических систем. В результате массового наплыва иноязычных элементов, столкновения различных артикуляционных баз пробуждались или активизировались наметившиеся в недрах языка разнонаправленные тенденции и противоречия, что отражено в фонетических и грамматических варьирова -лях и диалектальных различиях.

2. Сравнительное изучение местных особенностей центральных говоров с общей диалектной системой якутского языка, картографирование наиболее существенных диалектальных различий данного языка позволяют предположить, что в районе Средней Лены еще задолго до прихода первых русских людей на базе древних местных лингвистических различий начали формироваться две группы говоров. Первая группа объединяла говоры намских. борогонских. дюпсинских. баягантайских и связанных с ними происхождением, но мигрировавших на другие территории, якутов. Первичным лингвистическим признаком данной группы явилось стремление сохранить этимологические корневые гласные, т. е. традиционные неогубленное произношение слов тюркского, а потом монгольского происхождения, где строго соблюдалось давно установившееся правило палатальной' гармонии

гласных. Вторая группа говоров начала формироваться в местах проживания кангаласских. амгино-мегинских и батурусских якутов, где лабиализация некорневых гласных привела в конечном счете к полной огубленной 'огласовке ограниченного количества основ тюрко-монгольского происхождения. Это было, можно сказать, отклонением от закономерного сингармонического сочетания гласных, что вызвано, в свою очередь, восстановлением или сохранением более древней огласовки слов, содержащих в непервом слоге губные у и у, ив результате нарастания лабиальной гармонии гласных в речи некоторой части якутов, имевших тесный контакт с тунгусскими племенами, постепенно появились оглубленные варианты произношения. Были и так называемые "сопутствующие" первичным признакам явления: а~ы — антах — ынтах 'там. в стороне! анараа ~ ынараа'та сторона тамошний', э~и элии ~ алии'рука, кисть руки.' тэрии - шрии'кожа, шкура*; ш~ 9 — тайар ~ дайар от тай—Эай-'разбегаться, размахивая крыльями*, твйвр ~ двйэр от тей-~0ей-'быть оглушенным'; й~н' — айая-ан' ах 'рот; кубок кумысный! куйах-кунЬх'панцирь';-в9-^-у8г -ээ-~-иэ-. -оо-~-уо— сэрее-"сбруе- 'завернуть', ирбээ-~ираиэ- 'исследовать, отыскивать', холоо-~холуо- 'определять приблизительно'и т.д., противопоставленные варианты которых каждые в отдельности ещё служат дифференциальными признаками двух полярных дйалектных массивов.-

3. Со временем в районе центральной диалектной зоны между двумя вышеуказанными полярными группами говоров постепенно образовался ареал инноваций, где развернулась новая серия ассимилятивно-диссимиля.тивных процессов и связанные с ними фонетические модификации: назализация, спирантизация, палатализация; выпадение, упрощение, сокращение согласных звуков. В области грамматики расширились значения слов и аффиксов, образовались новые слова, новые формы словообразования, словоизменения, вытеснились коммуникативно неудобные формы, укоренились и стабилизировались новые, более выгодные.

4. Основные, диалектальные различия якутского языка в общих существенных чертах сложились в районе первоначального расселения древних якугов. Отсюда они, как показывают пробное картографирование территориального варьирования звуков, форм, слов и результаты исследования динамики расселения якутов (см.: Парникова, 1971), распространялись по периферийным зонам главным образом после прихода русских.^ до утверждения норм литературного языка, преимущественно по пяти направлениям (см.: Иванов 1993, 310—312). В результате упомянутого географического перемещения языковых признаков материнской диалектной зоны.

их локального развития в иных природно-климатических, социально-хозяйственных условиях и этно-лингвистических ситуациях позднее формировались различающиеся между собой диалектные зоны якутского языка.

По теме диссертации опубликованы:

Книги:

1. Аканье и оканье в говорах якутского языка. — Якутск: Кн. изд-во. 1980. — 184 с.

2. Центральная группа говоров якутского языка: Фонетика. — Новосибирск: ВО "Наука". Сибирская издательская фирма, 1993. — 352 с.

Статьи:

1. Об -изоглоссе якутского аканья и оканья / Исследования по якутской грамматике и диалектологии. — Якутск: Издание ЯФ СО АН СССР. . 1979. -- С. 100—108.

2. Об основах, отличающихся корневыми гласными э и е / Исследования по якутской грамматике и диалектологии. — Якутск: Издание ЯФ СО АН СССР, 1979. — С. 118—136.

3. Следы монгольского языкового влияния в говорах якутского языка / Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. — Новосибирск, 1989. — С.

4. Некоторые диалектные фонетические соответствия, по своему происхождению связанные с историей монгольского 1 / Языки народов Якутии: диалектология, экспериментальная лингвистика. — Якутск. 1989. — С. 8—31.

5. о соответствиях широких и узких корневых гласных / Языки народов Якутии: диалектология, экспериментальная лингвистика. — Якутск, 1989. — С. 48—79.

6. Монголизмы .в диалектной лексике якутского языка / Якутский язык: семантика, фразеология. — Якутск, 1991. — С. 58—59.