автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творческая индивидуальность Александра Кабакова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческая индивидуальность Александра Кабакова"

005013167

На правах рукописи

Г

Бударина Анастасия Николаевна

ТВОРЧЕСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ АЛЕКСАНДРА КАБАКОВА

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 2 щр 2012

Екатеринбург - 2012

005013167

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX и XXI веков ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина»

Научный руководитель -

Официальные оппоненты:

Снигирёва Татьяна Александровна

доктор филологических наук, профессор

Кубасов Александр Васильевич

доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русского языка и литературы и методики преподавания их в спецшколе Института социального образования ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Лапаева Наталья Борисовна

кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры новейшей русской литературы ФГБОУ ВПО «Пермский государственный педагогический университет»

Ведущая организация -

ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Защита состоится 4 апреля 2012 г. в 11:00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.285.15 при ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина» по адресу: 620000, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51, ком. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина»

Автореферат разослан « ^» марта 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

профессор М. А. Литовская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Александр Кабаков, ярко заявив о себе в 1988 г. повестью «Невозвращенец», которая была издана не только в СССР, но также переведена в Германии, Италии, Испании, США, Японии и др., утвердился в литературе значительно позже. В период с 1988 по 2003 гг. им были написаны и изданы романы «Сочинитель» (1991), «Самозванец» (1992), «Последний герой» (1995), «Приговоренный» (1999), «Поздний гость» (2000); повести «Кафе "Юность"» (1985), «Масло, запятая, холст» (1987), «Салон» (1987), «Бульварный роман» (1990), «День из жизни глупца» (1998), «Маленький сад за высоким забором» (2001); рассказы «Нам не прожить зимы» (1990), «Люби меня, как я тебя» (1990), «Утром около нуля - небольшой снег» (1990), «Rue Daru принимает всех» (1992), «День рождения женщины средних лет» (1994), «Зал прилета» (1998), а по его произведениям были сняты фильмы «Десять лет без права переписки» (режиссер В. Наумов, .1990.) и «Невозвращенец» (режиссер С. Снежкин, .1991). Несмотря на подобную активность, творчество данного пятнадцатилетия широкого резонанса не вызвало, что заставило самого писателя воспринимать этот период (возможно, излишне самокритично) как провальный.

После громкого успеха романа «Всё поправимо» (2003) (Большая премия Аполлона Григорьева, 2005; вторая премия «Большая книга», 2006) и сборника «Московские сказки» («Проза года», 2005; Премия Ивана Бунина, 2006) с 2005 по 2010 г. были переизданы все написанные ранее произведения, а также созданы цикл рассказов «Совсем новая жизнь» («Кот» (2007), «Миллион» (2007), «Перекресток» (2007), «Сокровище» (2007), «Маршрутка» (2007) и др.), роман «Б"Ьглецъ» (2009), повесть «Дом моделей» (2009), пьесы «Знаки» (2009) и «Интенсивная терапия» (2009); в соавторстве с Е. Поповым - книга «Аксенов» (2011) и пьеса «Ломоносов», премьера которой состоялась в Архангельском театре драмы 19 ноября 2011 г.

«Поздний выход» писателя на авансцену литературного процесса обусловил отсутствие системных исследований его прозы, и в современном литературоведении еще не сложилось единого определения места А. Кабакова в литературном процессе, что делает обращение к творческой индивидуальности этого писателя актуальным.

Степень изученности вопроса. Однако нельзя сказать, что творчество автора вовсе обойдено вниманием литературной критики1.. Писателя причисляют к различным художественным течениям, разным поколенче-ским группам и литературным направлениям - от позднего «шестидесятничества» (А. Латынина) и «прозы сорокалетних» (А. Плахов) до «новой урбанистической прозы»2, и постмодернизма (М. Селеменева).

Ситуация первого литературоведческого описания творчества прозаика диктует необходимость выбора в качестве основы исследования категории творческой индивидуальности и создает возможность системной репрезентации всего творчества писателя. Принимая во внимание предложенные в разное время подходы к категории творческой индивидуальности (семиотическая, культурологическая, феноменологическая школы), остановимся на концепции, обоснованной Н. Л. Лейдерманом, в которой главными становятся следующие факторы: биографический опыт (социальная среда, воспитание, исторические обстоятельства, жизненные испытания); своеобразие психического склада личности (эпический, лирический или драматический); мироотношение художника (мировосприятие, мировоззрение, миропонимание); культурно-эстетический фонд писателя (культурные архетипы и культурная среда)3.

Новизна и актуальность исследования состоят в первой попытке описания творчества А. Кабакова в аспекте основных параметров его

1 См.: Василевский А. Опыты занимательной футуро(эсхато)логии // Новый мир. - 1990. -№ 5 ; Плахов А. Коллективные мечтания, или подход Кабакова // Знамя. - 1990. - № 3 ; Чупринин С. Фрагмент истины // Лит. газ. - 1990. - 10 окт ; Быков Д. Вера Кабакова // Столица. - 1993. - № 47 ; Гедройц С. Печатный двор // «Звезда». - 2004. - № 4 ; Давыдов О. Демон сочинительства. - СПб.; М.: Лимбус Пресс, 2005 ; Иванова Н. Кому она нужна, эта критика? // Знамя. - 2005. - № 6 ; Каспэ. И. Апокалипсис - 1990: «настоящее», «прошлое», «будущее» в литературной публицистике // НЛО. - 2007. - № 3 ; Секретов С. Жизнь. В поисках смысла // Новый мир. - 2005. - № 6 ; Ганиева А. Изобретение малой формы // Октябрь. - 2008. - № 7 ; Михайлова О. А. Стиль эпохи в романе А. Кабакова «Всё поправимо» // Лицо и стиль : сб. науч. ст., поев, юбилею профессора В. В. Эйдино-вой / отв. ред. Л. П. Быков, В. А. Гудов. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2009 ; Соловьева Т. История - это просто опрокинутая в прошлое политика. ..II Вопр. лит. - 2010.-№ 2 ; Латынина А. «Всех советская власть убила...»// Новый мир. - 2011. - № 6.

2 Селеменева М. В. Художественный мир 10. В. Трифонова в контексте городской прозы второй половины XX века : автореф. дис.... докт. филол. наук. М., 2009.

3 См. об этом подробнее: Лейдерман Н. Л. Теория жанра. - Екатеринбург, Институт филологических исследований и образовательных стратегий «Словесник» УрО РАО; Урал. гос. пед. ун-т, 2010.

творческой индивидуальности, а также в определении его места и роли в современном литературном процессе.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Исследование опирается на историко-литературный подход, общетеоретической базой которого являются труды М. М. Бахтина, В. Н. Топорова, с активным подключением структурно-семиотического (Ю. М. Лотман). Принципиально значимыми для исследования стали работы по теории творческой индивидуальности Н. Л. Лейдермана. Избранные аспекты анализа предполагали использование и подходов феноменологического (М. Хайдеггер) и культурологического характера, в частности трудов по семантике повседневности и предметного мира (Ж. Бодрийяр, К. Богданов, С. Бойм, Ф. Бродейль, П. Вайль, А. Генис, В. Дуцев, С. Тхоржевский), проблеме поколений в обществе и литературе (П. Вайль и А. Генис, Н. Иванова, К. Мангейм, М. Чудакова), вопросу об авторской идентичности (М. Абашева). Необходимыми стали методология и примеры конкретного жанрово-стилевого анализа (работы А. В. Кубасова, А. Н. Соколова, Б. А. Успенского, Е. Фарено).

Целью исследования является рассмотрение мировоззренческих и творческих ценностей А. Кабакова, системное описание характерологических свойств его таланта, реализующихся в художественной практике.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

1. Анализ мировоззренческих координат А. Кабакова и обусловленных ими мотивов и проблем его творчества.

2. Характеристика жанрово-стилевого мышления писателя.

3. Определение места писателя в современном литературном процессе.

4. Осмысление характера диалога А. Кабакова с предшественниками: классиками XIX в. и «шестидесятниками».

Объект исследования - литературное творчество А. Кабакова: проза, драматургия, публицистика.

Предметом исследования стала творческая индивидуальность А. Кабакова, рассматриваемая через призму таких основополагающих категорий, как мировоззренческие основы творчества, жанровые особенности и стиль писателя.

Материалом исследования являются рассказы, повести и романы писателя, вошедшие в собрание его сочинений (2007), роман «БЪглецъ», пьесы автора, журнальные публикации, а также интервью с А. Кабаковым.

Положения, выносимые на защиту:

1. Творческая индивидуальность А. Кабакова реализует себя в интенсивном диалоге с классической литературой в области проблематики (проблема таланта, бегства от несовершенства мира, взаимоотношений быта и бытия человека и т. д.). Прозаик сохраняет «память жанра», однако специфика авторского художественного сознания и современной литературной ситуации обусловливают жанровую «пограничность» его произведений.

2. Индивидуальность художественного мышления А. Кабакова предопределила повышенную степень литературности его прозы, которая являет себя на всех уровнях текста: поэтика заглавий произведений и книг, специфика авторских определений жанра, обращение к «бродячим» сюжетам и продолжение классической традиции авторских лирических отступлений. При этом постоянная рефлексия автора относительно предыдущего литературного опыта формирует сентиментально-иронический «сдвиг» в его произведениях.

3. Творчество А. Кабакова, представляющее собой феномен «позднего входа» в литературу, стало особой точкой притяжения в современной литературной ситуации. Прозаик, работающий в традициях русской классики, осознающий свою причастность к поколению «шестидесятничества» и вместе с тем ориентированный на включение в текст актуальных тенденций текущей художественной практики, выработал такую стратегию творческого поведения, которая позволила ему занять свою нишу в современной литературе.

4. А. Кабаков - писатель активного самопозиционирования, выстраивающий стратегию творческого поведения с учетом тенденций развития современной литературы и ожиданий читательского горизонта различного уровня.

Историко-литературная значимость исследования обусловлена рассмотрением категории творческой индивидуальности на примере творчества одного из наиболее читательски востребованных отечественных прозаиков рубежа ХХ-ХХ1 вв.

Теоретическая значимость работы связана с рассмотрением феномена позднего или «запаздывающего» выхода на авансцену литературного процесса, что создает эффект нового взгляда на уже изображенную многими сверстниками писателя эпоху.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования ее наблюдений и выводов в школьном и вузовском

б

преподавании, спецкурсах и спецсеминарах, посвященных современной литературе.

Апробация результатов исследования осуществлялась в докладах на российских и международных конференциях, проходивших в разные годы в Московском, Санкт-Петербургском, Уральском, Челябинском, Татарском госуниверситетах: «XII Всероссийская научно-практическая конференция словесников» (Екатеринбург, 2006), «Дергачевские чтения» (Екатеринбург, 2006, 2008), «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2008), «Синтез документального и художественного в литературе и искусстве» (Казань, 2008), «Литературный текст XX века (проблемы поэтики)» (Челябинск, 2010), «XVII Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых "Ломоносов"» (Москва, 2010), «В мире научных открытий» (Красноярск, 2010), а также публикациях в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ: «Известия Уральского государственного университета» (Екатеринбург, 2009), «Мир науки, культуры, образования» (Горно-Алтайск, 2009), «Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета» (Казань, 2010).

Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры русской литературы ХХ-ХХ1 веков ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина».

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 186 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы диссертации, ее актуальность, рассматриваются история и степень изученности заявленной проблемы, формулируются цели и задачи исследования, его методологические принципы, предмет и объект изучения.

Первая глава «Мировоззренческие координаты творчества» посвящена рассмотрению основных вопросов социокультурного позиционирования А. Кабакова. В начальном параграфе «Формулы самопозиционирования» освещаются особенности авторской самоидентификации А. Кабакова в культурной и литературной среде. Характеризуя себя ем-

кими определениями «я не очень современный писатель»4., «я стопроцентный еврей и русский писатель»5, «я человек чудовищно старомодный»6., «младший брат стиляг»7, прозаик подчеркивает занимаемую им позицию русского, а не российского писателя. Несмотря на акцентируемую «старомодность» и выбор в качестве основной формы коммуникации с читателем традиционного «толстого» журнала («Знамя»), писатель стремится быть востребованным разными читательскими аудиториями -от привыкшей к книжному и журнальному тексту профессиональной аудитории и критиков до демократичнейшей аудитории Рунета, обращая пристальное внимание на отзывы каждой из них.

А. Кабаков обращает автокомментарии и интервью в особую форму контекста по отношению к своим произведениям, призванную акцентировать их связи с традициями классической литературы, раскрыть историю создания и автобиографические истоки текстов, в том числе значимые для самого автора. Так, об истории появления «Московских сказок» он считает уместным и необходимым сообщить: «Все эти современные сказки от поздних времен Советской власти до нынешнего дня написаны по бродячим сюжетам: человек-невидимка, Икар, пршщесса-лжушка, Спящая красавица, Вавилонская башня, Вечный жид, неразменный пятак, ковер-самолет».8.

Заменяя традиционное определение «журналист» в отношении себя на понятие «обозреватель», А. Кабаков выступает как автор публицистических статей, посвященных, главным образом, событиям и атмосфере «шестидесятничества», писателям - старшим современникам (Ю. В. Трифонов, В. П. Аксенов), современной литературной ситуации.

Избирая тактику «скриптизации бытия».9, А. Кабаков позиционирует себя как современного гуманитария: прозаик и драматург, и одновремен-

4 Александр Кабаков: «Я не очень современный писатель». URL: http://www.amorozov.ru/ invicws/kabakov_alcxander/. (дата обращения: 19.12.2010).

5 Александр Кабаков: «Я стопроцентный и русский писатель». URL: .http://www.sem40.ru/ evroplanet/14292/. (дата обращения: 18.01.2011).

6 Литературный аудиопортрет. Писатель Александр Кабаков. URL: http://archive.svoboda.org/programs/cicles/writers/kabakov.asp. (дата обращения: 17.11.2010).

7 Долго и счастливо: интервью с А. Кабаковым П Exlibris НГ. - 2005. - 13 янв.

8 Александр Кабаков. От невозвращенца к выживленцу. URL: http://www.idelo.ru /392/22.html. (дата обращения: 04.02.2011).

9 Об этом см. подробнее: Снигирева Т. А., Лодчиненов А. В. Современный гуманитарий: креативные роли и стратегия письма // Языковая личность в зеркале современной коммуникации : материалы всерос. науч. конф. «Язык. Система. Личность». Екатеринбург, 2010.-С. 110.

но журналист, обозреватель, редактор, председатель жюри литературной премии, что весьма характерно для творческого поведения писателя, работающего одновременно в нескольких амплуа в пространстве современной российской культуры и словесности.

Во втором параграфе «Комплекс нестоличности и "московский текст " А. Кабакова» исследуется специфика «московского текста» автора, за которым уже прочно закрепился статус столичного писателя. Продолжая традиции XX в., прозаик выстраивает свой вариант «московского текста» на основе традиционных мифологем «Москва - Третий Рим» и «Москва - Новый Вавилон», а также эсхатологического мифа. Однако его изображение Москвы отличается от описания ее предшественниками писателя (М. Булгаков, А. Платонов, Ю. Трифонов, В. Аксенов). Принципиальное отличие видится в том, что писатель создает «московский текст», позиционируя себя как столичного жителя и одновременно сохраняя память о своей провинциальности.

Москва Кабакова, обусловливающая локально-темпоральные границы существования его героев, - «перекресток культур и поколений» -город людей, говорящих на разных языках, город, в котором каждый символ имеет двойственный смысл: «Давно хочу у тебя спросить, в каком смысле Бабилон, а? В смысле бабла, правильно? В смысле там же метр стоит немерено, да? В том смысле, что несите, значит, бабло, ну?».10 Однако, сохраняя свой статус «города городов», Москва по-прежнему манит к себе провинциалов. Сюжет «провинциала в столице» особо явственно прочитывается в романе «Всё поправимо» и в цикле «Московские сказки». Координатами Москвы советской оказываются фактографические детали (Курский вокзал, «Комок» на Арбате, «Современник», «Маяков-ка», кукольный театр). Ориентирами Москвы постсоветской являются «типовые» места: «досуговые» заведения («клабы», кафе) и строительные площадки с «говорящими на ломаном русском языке» гастарбайтерами. Благодаря приему травестирования сюжетов в цикле «Московские сказки» автор иронизирует относительно того, как казавшиеся глубокими культурные основы становятся все более зыбкими: «Улица Петрова -ладно, а какого Петрова?» [Т. 4, с. 100]. При «старой власти» считалось, что Петров был героем гражданской войны, поэтому «новой власти» понадобилось другое объяснение названия улицы, на которой находится элитный дом. Назвать улицу Рождественской в честь церкви Рождества

10 Кабаков А. А. Собрание сочинений : в 5 т. - М.: Вагриус, 2007. - Т. 4. - С. 114-115. Далее ссылки на это издание делаются в тексте с указанием в скобках тома и страницы.

Пресвятой Богородицы «Господь не попустил», а потому остановились на варианте Петрова улица. «Потому что кто же не помнит такое крылатое выражение, как "птенцы гнезда Петрова"» [Т. 4, с. 102].

В ходе анализа показано, что «московский текст» создан писателем с учетом сильной культурной традиции, аллегорически воспринимающей Москву как всю Россию: «Ах, великая была держава! Третий, блин, Рим. А теперь...» [Там же, с. 161]. По мысли Кабакова, Москва, а за ней и вся Россия забывают свое великое прошлое, теряют свое культурное наследие и утрачивают исторические связи, а потому и прежнюю силу притяжения.

Третий параграф «Эскапизм как основа мироощущения писателя» посвящен категории бегства и пониманию ее прозаиком. Категории, которая в его художественном мире предопределила магистральный мотив, приобретя целый реестр значений - от физического перемещения в пространстве до «беготни» - погони за чем-либо или даже некого мыслительного эксперимента, позволяющего перемещаться во времени, играть с действительностью, «убегать» в иную реальность. В связи с этим в исследовании предложена следующая структура феномена эскапизма в прозе А. Кабакова:

- типы бегства: пространственный; темпоральный; экспериментальный, связанный с переходом в иное пространственно-временное измерение;

- формы бегства: физические перемещения в пространстве; «мыслительный» эксперимент; подсознательное бегство;

- варианты бегства: собственно бегство, оборачивающееся попыткой возвращения к себе; погоня (попытка обретения другого); беготня (попытка побега от себя).

Пространственное бегство зачастую обретает форму скитания («Странник»), бегства за границу («Зал прилета»). Темпоральная форма -экстраполирование - лежит в основе романа-антиутопии «Невозвращенец» и его продолжения - «Приговоренный». Своеобразный прием экстраполирования предложен писателем в романе «БЪглецъ», где события 1917 г. становятся аллегорическим перифразом ситуаций, происходящих с героем, живущим в 2009 г. Следующий тип бегства - перемещение в иное пространственно-темпоральное измерение («Девушка с книгой, юноша с глобусом, звезды, колосья и флаги»). Формы бегства в прозе А. Кабакова могут предполагать также «мыслительное» бегство: воспоминание («Всё поправимо», «Далеко эта Орша», «Кафе "Юность"»);

внутренний монолог или «разговор с самим собой», разворачивающийся в излюбленный сюжет Ю. Трифонова - сюжет «другой жизни» («День рождения женщины средних лет»); уход в творчество («Сочинитель»), равно как и подсознательное бегство - сны героев («Всё поправимо»), алкоголизм («Масло, запятая, холст»).

Конфликт с действительностью, внутренний разлад и даже такой жизненно неизбежный процесс, как старение, становятся причинами «бегства» героев. Бегство как попытка возвращения к себе, сохранения внутренних устоев и ценностей обнаруживается в многочисленных пространственных перемещениях, экстраполировании в другое время. Иной вариант бегства как погони за чем-либо, как способа избежать пустоты жизни, скрыться от своей духовной нищеты, а также беготни как попытки побега от себя, от признания высших законов жизни и справедливости являет цикл «Московские сказки».

При всей вариативности типов, форм и способов бегства оно в осмыслении А. Кабакова никогда не является финалом, итогом, исходом. Бегство всегда, представляя или начало пути, или новый жизненный этап для героя, или новое испытание, фактически становится формой жизни.

В четвертом параграфе «Феномен таланта как этико-эстетическая проблема» рассматривается вопрос, ставший предметом постоянной рефлексии прозаика, - подлинность собственного таланта. Постоянное сомнение в степени и подлинности таланта - характерное свойство размышлений автора и героев его произведений. Осознание уровня собственной одаренности порождает самоиронию А. Кабакова, которая лишь усиливает интерес к прочтению его произведений: «Какой же я писатель, поправил он, это Тургенев писатель был, ну, может еще Панферов, а я... сочинитель» [Т. 1, с. 125].

Будто бы предвосхищая упреки профессиональных критиков, автор сам указывает на «недостатки» текста, то прямо обозначая их устами героев, то разворачивая многостраничную полемику героя со своим автором («Последний герой»). Стремясь разгадать загадку подлинно талантливого произведения, автор подвергает детальному анализу сам процесс сочинения («Последний герой»), разделяя тексты на «сделанные», какие, по его мысли, предлагают современные «тусовочные» писатели, и тексты талантливые. Анализируя современную литературную ситуацию в одном из интервью, писатель столь же категоричен: «Пелевин пишет много, у читателей чрезвычайно популярен. Считаю, что он очень одаренный человек, но вся его литература умещается в две-три страницы Стругац-

ких. Сорокин - человек чрезвычайно талантливый, это не литературный "пшик", но, опять же, все его творчество умещается в советскую традицию литературной пародии. <...> А Минаев вреден для литературы»11. Потеря литературой былого высокого статуса иронически осмысляется и в цикле «Московские сказки».

А. Кабаков признает и некую вторичность своего таланта по отношению к учителям и литературным предшественникам. Но эта вторичность оказалась весьма ко времени «нулевых», в рамках которых еще остается традиционный для России «искушенный» читатель, способный откликнуться на органичное смешение в прозе Кабакова проблем, героев, сюжетов русской литературы, спроецированных на сегодняшнюю жизнь, и читатель новой формации, которого не затрудняет «плотность письма», характерная для элитарной литературы, и вполне устраивает иронично-сентиментальная, «приправленная» сленгом манера писателя.

Во второй главе «Специфика жанрового мышления» описываются особенности жанровой системы писателя. Первый параграф «Жанровая стратегия писателя» посвящен анализу индивидуальной жанровой установки А. Кабакова. Он постоянно подчеркивает свою ориентированность на традиционные жанры: роман, повесть, рассказ. Используя емкость малого жанра, прозаик обращается к различным его вариациям (от реалистического до святочного). Однако «русский рассказ» Кабакова органично включает в себя приемы «евроновеллы» с ее «наглядной конструкцией, парадоксально соединяющей безумный российский быт с всемирной литературной памятью»12. Проблематика повестей подчеркивает рефлексивное начало прозы, а также значимость проблемы поколений для писателя. И все же жанровое мышление А. Кабакова - преимущественно романное. Ориентируясь на классическую традицию романа XIX столетия, он обращается и к тому, что привнес в романное мышление XX в., а потому романы Кабакова также являют читателю спектр возможностей игры с формой и «содержательно-субъектной организацией» произведения (Б. Корман).

Заслуживает внимания наджанровый ход писателя при формировании пятитомника произведений. Произведения первого тома объединены темой побега. Вошедшие во второй том наиболее известны читателю

11 Александр Кабаков: «Любовь - это сумасшествие» URL: .http://www.rpgazeta.ni/ index2.php3?path=htm/201 l/5&source=8547. (дата обращения: 17.03.2011).

12 Новиков В., Вайль П., Чупринин С. Академический выбор // Знамя. - 2005. - № 6. -С. 193.

(«Невозвращенец», «Последний герой», «Приговоренный» и др.). Романы, образующие третий том, рассказывают о судьбе России, родившихся и живущих в ней людей. Основой четвертого тома стало сказочное начало. Наконец, рассказы и повести пятого тома основаны на последовательном смешении реальности и фантастики. А. Кабаков стремится бережно сохранить «чистоту» жанра, видя в этом залог причастности к «большой литературе». Однако приверженность к рассказу, повести, роману, внутренняя непростота при простоте внешней жанровой стратегии писателя, находящегося внутри уже сформировавшегося по особым законам современного литературного и рыночного поля, обнаруживает себя в своеобразных тактических, в том числе и жанровых приемах, анализу которых посвящены последующие части главы.

Во втором параграфе «Малые жанры: особенности хронотопа» рассматривается специфика пространственно-временной организации рассказов и повестей А. Кабакова. Многочисленные кафе, закусочные, рестораны - основные локусы повестей Кабакова. Эта среда позволяет показать современников героя, атмосферу того или иного времени и одновременно подчеркнуть одиночество и неприкаянность героя, а ностальгия, или точнее, рефлексия становится средством расширения пространственно-временных границ повествования. Короткие рассказы прозаика призваны запечатлеть небольшой, но «переломный» эпизод в жизни героя, повести же, наоборот, благодаря ретроспективному потенциалу рассказывают предшествующих событиях, разворачивая историю и причины описываемых событий.

Дом составляет особое пространство в произведениях, будучи разделенным на неуютное, дискомфортное пространство спальни и гармоничное пространство кухни. Расширению пространственно-временных границ повествования способствуют также воспоминания и мечтания героев. Так, совершенно в традициях хронотопа классического рассказа, за одну ночь в унылой и холодной обстановке вагона поезда герои рассказа «Тусовщица и понтярщик» пересказывают друг другу всю свою жизнь: «...он вспоминал конец восьмидесятых, трудно представимый уют какой-никакой, а все же квартиры, почти счастливый покой, еду, выпивку, скучноватых друзей, нечто семейное» [Т. 5, с. 167].

В рассказах писателя интенсифицируются классические хронотопы (хронотоп дороги, хронотоп встречи). Организация хронотопа, особое значение в котором приобретает динамичное настоящее время, во многом чужое автору и отторгаемое им, а также пространство повседневности,

в котором все указывает на бесприютность героев, разворачивает авторскую мысль о том, что каждый человек по-своему одинок: «...поездили и по самой Москве, вместе дивясь темпам постройки, безобразию новых памятников, обилию торговли» [Т. 1, с. 21].

Развивая эту идею, автор применяет прием «увеличительного стекла». В повседневности он обращает особое внимание не только на локусы (спальня, кухня, кафе и др.), но также на динамику самой жизни, акцен-тированно данную через показ необратимого изменения вещей и предметов в окружении героя и смену его отношения к ним.

Названная художественная оптика становится маркером и романной прозы писателя, рассматриваемой в третьем параграфе «Романное творчество: поэтика предметного мира». В ходе анализа романов А. Кабакова показано, что предметный мир - один из важнейших знаков его романной прозы. Вещи здесь образуют символическую вселенную, окружающую жизнь героев, а потому обретение уюта и душевного покоя часто связано с покупкой вещей, которые становятся хранителями воспоминаний, побуждающих героя к рефлексии относительно собственной жизни и ее перипетий. Демонстрируя возможности романного жанра -от романа в его классическом понимании («Всё поправимо») до фантастического романа («Сочинитель») и романа-антиутопии («Невозвращенец»), а также написанных в виде воспоминаний, дневниковых записок («БЪглецъ»), романа в романе («Сочинитель»), - прозаик остается верным себе в стремлении «рассмотреть» предметное пространство, детально обозначая «обстановку действительности». Так, роман «Всё поправимо» во многом благодаря точному запечатлению обстановки повседневности трех «эпох» в жизни страны: «закрытого» пространства послевоенных 1950-х с одинаково одетыми людьми и «военными тайнами»; «стиляжьих» 1960-х с неотъемлемыми знаковыми ситуациями «курения», «выпивания», пьянкой, ставшей новой формой бытового поведения13., сменой музыкальных и литературных интересов героев, описанием появления феномена моды; постсоветских 1990-х, когда шестидесятые сменяются «шестисотыми», а вещи для постаревших героев-стиляг становятся «барахлом», - сегодня может быть назван едва ли не единственным поколенческим романом в русской литературе последних десятилетий.

Роман, являясь, несомненно, главным жанром в творчестве А. Кабакова, позволяет автору выразить собственную склонность к видению

13 Вайль П., ГенисА. 60-е. Мир советского человека.-М., 2001.-С. 72.

мельчайших подробностей материального мира, вещей и предметов, которые под пером автора «вырастают» до символов своего времени. Так, динамика времени в романе акцентирована изменением названий сигарет, которые курят герои: 1940-е - «Гвардейские» папиросы; 1950-е - «Прима» в пачке кирпично-красного цвета; 1960-е - «Казбек»; 1990-е - «Parliament light», а метафорой самой жизни становится догорающая сигарета.

«Сосуществуя» вместе с героями, вещи открывают особенность романов писателя, останавливая внимание читателя на тех деталях и «мелочах», которые, казалось бы, должны быть неосязаемы в пространстве романа, однако в конечном итоге их комбинация и отношение «герой - вещь» формируют новые смыслы текста. Вещь, изображенная А. Кабаковым, всегда выводит читателя к осмыслению экзистенциальных проблем. Она становится хранителем культурной памяти, а, следовательно, отношение героя к вещи есть его отношение к определенному периоду своей жизни и исторической эпохе. Примечательно, что герои в романах А. Кабакова делятся на обладателей вещей, являющихся хранителями культурной памяти, и тех, кто становится игрушками, вещами в руках времени. Это наглядно демонстрирует типология героев: от «невозвращенца» к «выживленцу», и последний отнюдь не маркирован отрицательно. Герой не только все больше приспосабливается к новым условиям жизни, но и становится обладателем культурного опыта, проходя путь от беглеца и невозвращенца до хранителя памяти о своем поколении.

В четвертом параграфе «Драматургические опыты прозаика» рассматриваются три пьесы А. Кабакова: «Роль хрусталя в семейной жизни», «Знаки» и «Интенсивная терапия». В предисловии к книге пьес автор разъясняет причины ее публикации и одновременно (что свойственно А. Кабакову) намечает вектор прочтения произведений: «Тех, кто готов читать пьесы, среди вообще читателей немного. Пьеса - текст служебный, заготовка для спектакля. Тем не менее, я решил составить эту книжку. Потому что смысл ее, на мой взгляд, не в драматургических приемах и технологии, не в "Марья Ивановна (входя): - Ах, я не ожидала вас здесь увидеть!..", а в исторической принадлежности этих сочинений».14.

В пьесе «Роль хрусталя в семейной жизни» история Золушки в прочтении А. Кабакова становится предельно обытовленной. Используя прием «продолжения истории», писатель совмещает известный сюжет с реалиями советской жизни, а потому уже в самом заглавии проступает мягкая авторская ирония. Однако финал пьесы обнаруживает, что А. Ка-

14 Кабаков А. А. Роль хрусталя в семейной жизни. - М., 2008. - С. 6.

баков остается верным себе в желании дать своим героям шанс все исправить, а потому Сандрильоне все же удается надеть вновь склеенные хрустальные башмачки: «Ноги отекли, что ли... Ведь я же их надевала... Ведь когда-то они были мне велики... Неужели уже ничего не поправить?! <...> Я надену! Я надену башмачки! Еще все можно исправить! Они уже надеваются... »"..

Пьеса «Знаки» благодаря соединению детектива, сатиры, фарса, гротеска, мотивов театра абсурда была определена режиссером как «комедия-фантасмагория» и благосклонно принята театральными критиками.16. Особое значение приобретает в пьесе категория сна. Становясь синонимом действительности, сон, одолевающий героев, помогает увидеть диссонансы реальной жизни, прежде ими не замечаемые:

Мужчина. У нас что, общий сон? Такого даже вначале не бывало, когда...

Женщина. Что «когда»? Когда еще любили друг друга, ты это хотел сказать?,17

Пьеса «Интенсивная терапия», лишенная активного действия и в этом отношении близкая к театру абсурда, подобно чеховской «Палате № 6», являет собой символ современной автору России, а потому в ней видится закономерным одновременное нахождение в одном замкнутом пространстве «интеллигента», «рабочего» и «братка».

При всем жанрово-родовом своеобразии прозы и драматургии писателя, круг проблем и вопросов, которые волнуют А. Кабакова, довольно

«-» 18

схож (ср.: «Всё поправимо» - «мир за твоей спинои всегда другой». , и «Знаки» - пьеса «о том, чего мы не хотим о себе знать»19). Характерна и единая авторская интонация обращения к читателю. И если в прозе это авторские отступления, то в пьесах - ремарки, что оттеняет сентиментально-ироническую «кабаковскую» тональность. Пьесы Кабакова от его прозы отличают большая прямота суждений и высказываний, большая обостренность конфликта, что обусловлено прежде всего самой спецификой драматургического жанра.

15 Кабаков А. А. Роль хрусталя в семейной жизни. - С. 76.

16 С рецензиями можно ознакомиться на сайте театра «У Никитских ворот». См.: URL: iittp://teatninikitskihvorotru/aUspectacles/znaki.htm (дата обращения: 15.06.2011).

17 Кабаков А. А. Роль хрусталя в семейной жизни. - С. 121.

18 Александр Кабаков: «Кто при советской власти жил, тот теперешней не боится» URL: http://www.newizv.ru/news/2004-07-14/8085/. (дата обращения: 20.02.2011)

19 Новинки книжного рынка. URL: http://www.vmdaily.ru/article/66350.html. (дата обращения: 26.11.2010)

Третья глава «Литературность как принцип организации текста»

посвящена вопросу наследования литературной традиции в творчестве А. Кабакова. В первом параграфе «Заголовочно-финальный комплекс: поэтика и особенности функционирования» выявлены особенности включения чужого текста через заглавия и финальные комплексы произведения А. Кабакова. Писатель обращается к типам заглавий, характерным для русской литературы: номинативные («Невозвращенец», «Сочинитель», «Самозванец», «Приговоренный», «Ходок», «Странник»), персональные («Последний герой», «Поздний гость»), обозначающие пространство действия («Маленький сад за высоким забором», «Салон»), Одновременно большинство заглавий содержат прямые аллюзии к известным литературным произведениям, мифам, сказкам и т. д. Наиболее показательным примером являются заглавия произведений в цикле «Московские сказки» («Голландец», «Проект "Бабилон"», «Ходок», «Странник», «Восходящий поток», «Огонь небесный»). Кроме того, следуя классической традиции, прозаик дополняет заголовочный комплекс жанровой конкретизацией («Всё поправимо» - «Хроники частной жизни», «День из жизни глупца» - «Маленький неоконченный роман», «Поздний гость» -«История неудачи» и др.).

Рассказы А. Кабакова, объединенные в пятитомнике заголовком «Совсем новая жизнь», демонстрируют максимально широкие возможности авторской игры с жанром и его определениями, напоминающими разные типы литературной и редакционной аннотации. Рекламные: «Кот» -«Совершенно невероятный, но жизненно правдивый рассказ», «Миллион» - «Реалистический рассказ о деньгах и счастье». Филологические -в рассказе «Перекресток» - «Чисто святочный рассказ». Апелляция к советской литературной практике ощутима в рассказе «Ступенька» -«Рассказ о Родине». Эпиграфы произведений также подчеркивают связи с предшествующей литературой и каноническими текстами («Сочинитель»: «Тебе - но голос музы темной // Коснется ль уха твоего?»).

Открытые финалы произведений А. Кабакова раскрывают своеобразие индивидуально-авторской позиции, одновременно продолжая традицию обращения к читателю. Прямые обращения, размышления, мораль-рекомендация - подобные варианты заголовочно-финальных комплексов на самом очевидном уровне акцентируют связи с классическими текстами.

Второй параграф «"Бродячие" сюжеты в интерпретации А. Кабакова» посвящен рассмотрению причин и особенностей обращения автора

к данному типу сюжетов. Подчеркивая следование традиции, прозаик включает в тексты собственных произведений чужое слово на уровне легко узнаваемых читателем цитат, реминисценций, «продолженных» автором («Народ безмолвствовал - в том смысле, что все продолжали пить и есть, совершенно забив на вновь прибывшего господина» [Т. 4, с. 235]). Благодаря подобному приему герой прозы Кабакова всегда существует одновременно в пространстве повседневности и пространстве мировой литературы.

В цикле «Московские сказки» прозаик выстраивает сюжеты по принципу переплетения индивидуально-авторских с хорошо знакомыми читателю, обращаясь при этом в равной степени к мифологическим, фольклорным и литературным первоисточникам. Интерпретационный простор рождают сюжеты о Вечном Жиде («Странник»), Вавилонской башне («Проект "Бабилон"»), Красной Шапочке («Красная и Серый») и др. Авторское осмысление хорошо знакомых читателю сюжетов порождает иронично-семантический сдвиг, усиленный приемом открытой стилизации собственного текста под канонический. Апелляция к заимствованным сюжетам акцентирует повторяемость истории, изменение лишь внешней оболочки жизни при неизменности ее глубинной сущности. Вместе с тем благодаря обытовлению сюжета и постмодернистской игре смыслов автор показывает неумолимую трансформацию, вплоть до подмены идеалов и ценностей.

Активное использование цитат и эпиграфов позволяет текстам А. Кабакова быть подчеркнуто диалогичными. Литературность прозы писателя ориентирована на понимающего читателя, который не только легко пробуждает в своей памяти ассоциации, но и обнаруживает моменты соприкосновения с житейскими впечатлениями и деталями сегодняшней жизни. Включение в текст прозрачных, легко узнаваемых ассоциаций приводит к предельности потенциального смысла знака, к реализации всех возможностей его прочтения.

В третьем параграфе «Авторские отступления: литератор как профессия» рассматривается многообразие способов авторского присутствия в произведениях А. Кабакова. Порой при чтении его книг возникает странное ощущение, что они написаны не просто профессиональным литератором, но и профессиональным филологом. Достаточно вспомнить полупародийные страницы романа «Поздний гость» - стилизованный под структуралистский анализ происхождения таланта и попытки дать его математически точную формулу. Кроме того, А. Кабаков обращается

к различным способам авторского присутствия. В соответствии с теорией «автора-творца»20 М. М. Бахтина автор в прозе Кабакова есть прежде всего творческая энергия, реализующаяся в художественном произведении, а авторская позиция - это позиция вненаходимости. Автор всегда обладает избытком видения, и этим большим, нежели у его персонажей, знанием он показывает свою возможность проникнуть в сознание героя. В русле концепции Б. Успенского, который разделяет позиции автора, рассказчика и героя, предстает создаваемая А. Кабаковым система отношений между этими позициями. Персонажи в его прозе советуются, спорят с автором, прислушиваются к нему или же, наоборот, критикуют и упрекают. А. Кабаков «растворяет» автора в тексте, в .совершенном соответствии с суждением Б. Кормана, переплетая речь автора, повествователя и героев. Данный прием порождает проницаемость границ авторского сознания и сознания его персонажей, акцентирует видимость их разграничения в тексте. Словно применяя на практике теорию В. В. Виноградова, писатель отбирает особые речевые средства и систему речевых структур и выстраивает цепочку авторства: от писателя к автору-повествователю и далее к герою, который сам пишет произведение.

Продолжая знаковую для классической литературы традицию обращения к читателю, А. Кабаков использует множественные варианты способов авторского присутствия в тексте, тем самым создавая возможности для1 отступлений на различные темы. Именно апелляция к читателю становится характерной чертой лирических отступлений автора. При этом автор выбирает определения, которые позволяют говорить о следовании известной традиции русской прозы, и прежде всего булгаковской: «мой», «достопочтенный», «любезный», «просвещенный» (вспомним здесь хотя бы известное «За мной, мой читатель!»). Авторские отступления содержат как обращения к читателю, так и авторефлексию, анализ собственного стиля, размышления относительно состояния современной литературы и языка. Ярким приемом, которым отмечена проза Кабакова, становится прием «скрещивания» авторских лирических отступлений и стилизаций под чужой текст, что способствует расширению связей текстов прозаика с произведениями классической литературы.

Основными результатами проведенного исследования, изложенными в заключении, стали систематизация и описание параметров творческой индивидуальности А. Кабакова. Произведен анализ мировоззренческих

20 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / сост. С. Г. Бочаров. - М., 1979. - С. 17.

координат писателя, а также основных мотивов и проблем творчества -специфики «московского текста», темы эскапизма и феномена таланта, осмысляемых прозаиком. Охарактеризованы особенности жанрово-стилевого мышления писателя, предполагающего сохранение «памяти жанра», однако не лишенного влияния поля современной литературы, а потому имеющего четкий жанровый «сдвиг». Дано определение неоднозначной позиции А. Кабакова в современной литературной ситуации. Это один из самых востребованных сегодня писателей, о чем свидетельствует заинтересованность его творчеством различными кругами читателей, однако мы можем констатировать ситуацию «позднего входа» данного автора в литературу, который, вероятно, спровоцировал сегодняшний бесспорный успех писателя. Все означенные характеристики, которые определяют творческую индивидуальность А. Кабакова, даны с учетом диалога писателя с предшественниками, поскольку именно ориентация на традицию - одна из примечательнейших черт его художественной индивидуальности, обусловливающих его особое место в современной словесности.

Стратегия А. Кабакова является примером того, как в текущем культурном процессе понятие «писатель» выходит за литературные рамки. Писатель становится автором, который не только обладает знанием предыдущего литературного опыта, но и тонко прислушивается к мнению критики, проявляет чуткость по отношению к читательскому запросу и умение совместить собственную внутреннюю потребность и потребность своего читателя в сюжетах и «качестве» литературы. Именно это системное видение литературного процесса становится важнейшей характеристикой в стратегии современного писателя.

А. Кабаков намеренно синтезирует в своей прозе опыт писателя, эссеиста и критика, выстраивая свою стратегию с учетом внутренней потребности современного читателя. Круг тем и проблем, с которыми автор выходит к читателю, отнюдь не нов: проблемы быта и бытия, неостано-вимости «бега времени», конфликт отцов и детей. Однако читателю любого поколения постановка и решение их с учетом «поправки», внесенной новым временем, всегда будут необходимы. Тонко почувствовав данную лакуну в современной литературе, А. Кабаков гармонично заполнил ее, соединив собственную внутреннюю потребность и тоску читателя по качественной литературе.

А. Кабаков - автор, во многом задающий тон современным отношениям между писателем и литературой, читателем, критикой. Комплекс

литературных и внелитературных стратегий, применяемых автором, отражает требования, предъявляемые временем к писателю, и продиктован самим характером его творческой индивидуальности. Благодаря этому А. Кабаков обретает своего читателя именно сегодня.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1. Симонова А. Н. Филологическая рефлексия в прозе А. Кабакова / А. Н. Симонова // Мир науки, культуры, образования. - 2009. - № 7 (17). Ч. 2. - С. 82-86.

2. Симонова А. Н. Дергачевские чтения - 2008. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. Международная научная конференция / А. Н. Симонова // Изв. Урал. гос. ун-та. Сер. 2: Гуманитар, науки. - 2009. - № 1/2 (63). - С. 330-333.

3. Бударипа А. Н. Жанр рассказа в творчестве А. Кабакова / А. Н. Бударина // Вестн. Татар, гос. гуманитар.-педагогич. ун-та. — 2010. — №4 (22).-С. 204-210.

Публикации в других изданиях

1. Симонова А. Н. «Память жанра» в романе А. Кабакова «Всё поправимо» / А. Н. Симонова // Дергачевские чтения - 2006: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности : материалы междунар. науч. конф. : в 2 т. / сост. А. В. Подчиненов, Д. В. Харитонов. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та ; ИД «Союз писателей», 2007. Т. 2. -408 с.-С. 214-218.

2. Симонова А. Н. Москва советская в романе «Всё поправимо» / А. Н. Симонова // Синтез документального и художественного в литературе и искусстве : сб. ст. и материалов второй междунар. науч. конф. (5-9 мая 2008 г.). - Казань: РИЦ «Школа», 2009. - 406 с. - С. 76-81.

3. Симонова А. Н. Жанровый канон в «Московских сказках» А. Кабакова / А. Н. Симонова // Пушкинские чтения - 2008 : материалы XIII междунар. науч. конф. / под общ. ред. В. Н. Скворцова ; отв. ред. Т. В. Мальцева. - СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2008. - 352 с. - С. 263-266.

4. Симонова А. Н. своеобразие жанровых номинаций в прозе А. Кабакова / А. Н. Симонова // Дергачевские чтения - 2008: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности: Проблема жанровых номинаций: материалы IX междунар. науч. конф. Екатеринбург, 9-11 окт. 2008 г.: в 2 т. Т. 2. / [сост. А. В. Подчиненов]: Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2009. - 456 с. - С. 231-236.

5. Симонова А. Н. Жанровая стратегия А. Кабакова и проблемы самопрезентации писателя / А. Н. Симонова // Литературный. текст: проблемы поэтики : материалы III междунар. науч.-практ. конф. - Челябинск : Цицеро, 2010. - 454 с. - С. 340-344.

6. Симонова А. Н. Феномен А. Кабакова / А. Н. Симонова // Ломоносов : материалы XVII междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. Секция «Филология». - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. -832 с.-С. 666-669.

7. Бударина А. Н. Амплуа современного писателя: литературные и внелитературные стратегии / А. Н. Бударина И В мире научных открытий. - 2010. - № 6.3 (12). - С. 146-148.

Подписано в печать 07.02.2012. Гарнитура Times New Roman. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ № 5^7

Отпечатано в типографии ИПЦ УрФУ 620000, Екатеринбург, ул. Тургенева, 4 Тел.: +7 (343) 350-56-64,350-90-13 Факс: +7 (343) 358-93-06 E-mail: press.info@usu.ru

Текст диссертации на тему "Творческая индивидуальность Александра Кабакова"

61 12-10/1142

УРАЛЬСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени первого Президента России Б. Н. Ельцина

На правах рукописи

Бударина Анастасия Николаевна

ТВОРЧЕСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ АЛЕКСАНДРА КАБАКОВА

Специальность 10.01.01 - русская литература

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор

Снигирёва Татьяна Александровна

Екатеринбург 2012

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.........................................................................................3

Глава 1. Мировоззренческие координаты творчества............................19

§ 1. Формулы самопозиционирования......................................................19

§ 2. Комплекс нестоличности и «московский текст» А. Кабакова...................28

§ 3. Эскапизм как основа мироощущения писателя....................................43

§ 4. Феномен таланта как этико-эстетическая проблема.............................58

Глава 2. Специфика жанрового мышления...........................................72

§ 1. Жанровая стратегия писателя........................................................72

§ 2. Малые жанры: особенности хронотопа.............................................89

§ 3. Романное творчество: поэтика предметного мира...............................96

§ 4. Драматургические опыты прозаика...............................................111

Глава 3. Литературность как принцип организации текста.................128

§ 1. Заголовочно-финальный комплекс: поэтика и особенности функционирования...............................................................................................128

§ 2. «Бродячие» сюжеты в интерпретации А. Кабакова..............................140

§ 3. Авторские отступления: литератор как профессия..............................156

Заключение.....................................................................................167

Список использованной литературы..................................................173

Введение

Александр Кабаков - писатель, чьи произведения сегодня вызывают равно живой интерес как у профессионального, так и у массового читателя. Творчество прозаика, значимость которого для текущего литературного процесса становится все более ощутимой, синтезирует опыт предшествующей литературы и одновременно отражает самобытность художественного сознания и типа творческого поведения современного гуманитария.

Писатель, родившийся в Новосибирске в семье офицера-ракетчика в 1943 г., после окончания механико-математического факультета Днепропетровского университета в течение пяти лет работал инженером в ракетной фирме, затем занялся журналистикой: с 1972 г. работал в газете «Гудок», с 1988 по 1997 г. - в газете «Московские новости», с 1995 г. одновременно с этим главным редактором журнала «Imperial». С конца 1997 г. работал в издательском доме «Коммерсантъ»: специальный корреспондент, с 2000 г. - заведующий отделом «Общество». Он член совета попечителей фонда «Знамя», попечительского совета телекомпании «РЕН-ТВ». Имеет премии газеты «Московский комсомолец», «Золотой теленок», клуба писателей-юмористов «Литературной газеты» (1981), еженедельника «Литературная Россия» (1986), Московского отделения Союза журналистов СССР (1989), фонда «Знамя» (1999).

А. Кабаков вошел в литературу в конце 1980-х гг. и получил известность после публикации повести «Невозвращенец» (1988). Несмотря на то, что в 1990-х гг. произведения писателя публиковались («Заведомо ложные измышления» - 1989, «Сочинитель» - 1991, «Последний герой» - 1995, «Самозванец» - 1997 и др.), они остались мало замечены не только критикой, но, прежде всего, читателем, что заставило автора воспринимать данное десятилетие как провальное: «Это достаточно неприятно, когда выходит роман за романом, а тебя продолжают считать автором одной книги»1.

1 А. Кабаков: «Я не отношусь к писателям-однодневкам» // Лит. газ. - № 38 (6242). - 2009. - 23 сент.

Интерес к творчеству прозаика вновь появился лишь в начале XXI столетия после публикации романа «Всё поправимо» (2003), удивившего читателей и критику, и что важно - переломившего взгляд на творчество писателя. Цикл рассказов «Московские сказки» (2004), удостоенный премии «Проза года», повлек за собой переиздание собрания сочинений А. Кабакова, куда вошли как новые рассказы и романы, так и произведения, многие из которых написаны ранее «Невозвращенца»: повести («Кафе "Юность"» (1985), «Масло, запятая, холст» (1987), «Салон» (1987), «Бульварный роман» (1990), «День из жизни глупца» (1998), «Маленький сад за высоким забором» (2001)), романы («Ударом на удар, или подход Кристаповича» (1984), «Последний герой» (1995), «Сочинитель» (1991), «Самозванец» (1992), «Приговоренный» (1999), «Поздний гость» (2000)), а также рассказы 1990-2000-х гг. («Нам не прожить зимы» (1990), «Люби меня, как я тебя» (1990), «Утром около нуля - небольшой снег» (1990), «Rue Daru принимает всех» (1992), «День рождения женщины средних лет» (1994), «Зал прилета» (1998)) и рассказы 2000-2010-х гг. («Кот» (2007), «Миллион» (2007), «Перекресток» (2007), «Сокровище» (2007), «Маршрутка» (2007) и др.).

Отдельными книгами вышли повесть «Дом моделей» (2009), роман «БЪглецъ» (2009), сборник «Роль хрусталя в семейной жизни», в который вошла одноименная пьеса (1982), а также пьесы «Знаки» (2009) и «Интенсивная терапия» (2009). В конце 2011 г. была издана книга А. Кабакова и Е. Попова «Аксенов».

Произведения А. Кабакова удостоены ряда премий: «Большая премия Аполлона Григорьева» за роман «Всё поправимо» (2005), «Проза года» за сборник «Московские сказки» (2005), «Большая книга» (второе место за роман «Всё поправимо» (2006)); «Большая книга» за сборник «Московские сказки» (2006), «Премия Ивана Бунина» за сборник «Московские сказки» (2006). В 2006 г. писатель был председателем жюри премии «Русский Букер». По произведениям А. Кабакова сняты фильмы «Десять лет без права переписки» (ре-

жиссер В. Наумов, 1990) и «Невозвращенец» (режиссер С. Снежкин, 1991). Работал в должности главного редактора журнала «Саквояж СВ». Сегодня А. Кабаков публикуется в периодической печати как публицист и колумнист. Произведения писателя изданы в Англии, Германии, Дании, Норвегии, Франции и Японии.

Думается, будет уместным указать и на постоянно акцентируемую автором собственную «любовь к джазу, кинобоевикам, кошкам, шотландскому виски, твидовым пиджакам и вельветовым штанам»1.

Художественный дар А. Кабакова, как всякого талантливого писателя, являет себя читателю посредством всей художественной системы произведения и указывает на своеобразие авторского взгляда относительно взаимоотношений мира и человека, обусловливая значимость данного автора для читательской аудитории. Профессионального же читателя эти особенности выводят к необходимости постановки вопроса о творческой индивидуальности писателя -проблемы, традиционной для литературоведения и не потерявшей своей актуальности в филологических исследованиях последних десятилетий.

Творческая индивидуальность писателя выражается в различных сторонах его искусства, и прежде всего в уникальности его взгляда на явления жизни, самобытности и общественной значимости его творческих обобщений. Являя собой комплекс особенностей, маркирующих творчество того или иного автора, проблема художественной индивидуальности нашла свое отражение в работах исследователей семиотической, культурологической, феноменологической школ.

Художественная самобытность А. Кабакова может быть рассмотрена с позиции разных концепций творческой индивидуальности художника, поскольку в его прозе важны предметный мир и категория повседневности, интересны жанровые ходы, сильно автобиографическое начало и особо акцентирован национальный вопрос. Так, заслуживает безусловного внимания тот жанро-

1 Радиопередача «Радио Свобода» «Поверх барьеров». URL: http://archive.svoboda.org/programs/otb/2005/ obt.020305.asp (дата обращения: 22.02.2011).

вый вектор исследования творческой индивидуальности, который предлагает К. Д. Гордович. «При чтении автобиографической прозы, - пишет ученый, -читатель постигает особенности творческой индивидуальности опосредованно, насколько умеет анализировать текст, насколько произведение по мысли и стилю окажется ему, читателю, созвучным»1. Анализируя жанр литературной сказки, она замечает: «авторы на "сказочном", условном материале "проигрывают" самые серьезные нравственные проблемы и конфликты»2.

Для А. Кабакова жанр есть не просто способ диалога с читателем, длинного или короткого, интригующего или душевного. Жанр становится средством выражения авторского понимания мира, состоящего из отдельных дней, событий, воспоминаний, соединяющихся в общую протяженность под названием «судьба, жизнь, поколение». Закономерно, что в творческом наследии Кабакова доминируют традиционные жанры рассказа, повести, романа. Особого внимания заслуживает тот факт, что, даже обратившись к приобретшему в последнее десятилетие особую популярность жанру литературной сказки, автор озаглавливает цикл сказок «Рассказы на ночь» (впрочем, вскоре переименовывает в «Московские сказки»), не только размывая границы жанра, но и акцентируя внимание читателя на бытовых, повседневных моментах.

В. Новиков в интервью радио «Свобода» отмечает: «Кабакова очень полезно читать. Не только читателям, в которых недостатка у него никогда не было, но также полезно читать писателям, поскольку он отмечает начало восхождения какого-то жанра, и он же отмечает и его конец. Так получилось с антиутопией; автор "Невозвращенца" написал потом "Последнего героя", после которого антиутопии писать категорически не рекомендуется. Описание жизни после глобального взрыва, люди-мутанты с хвостами, песьими головами - все это будет, мягко говоря, вторичным.

1Гордович К. Д. Творческая индивидуальность писателя : учеб. пособие. - СПб.: «Петроний». - 2009. - С. 6.

2Там же. - С. 8.

Александр Кабаков реформирует малый жанр, он поворачивает нашу новеллистику в сторону западной новеллы, сталкивающей абсурд бытия с богатой

1

литературной памятью» .

Однако в связи с основной целью работы - предложить системное описание современного автора кажется более продуктивным избрать в качестве основополагающей для данного исследования концепцию Н. Л. Лейдермана, который рассматривает комплекс факторов, обусловливающих творческую индивидуальность, и предлагает пути системного анализа интересующего нас феномена: биографический опыт (социальная среда, воспитание, исторические обстоятельства, жизненные испытания); своеобразие психического склада личности (эпический, лирический или драматический); мироотношение художника (мировосприятие, мировоззрение, миропонимание); культурно-эстетический фонд писателя (культурные архетипы и культурная среда).

Все эти факторы, считает Н. Л. Лейдерман, так или иначе сказываются на формировании художественного сознания писателя, но в каждом отдельном случае удельный вес того или иного фактора в творческой судьбе писателя и даже в процессе создания того или иного произведения будет сугубо индивидуальным, «единичным» и «штучным». А главное - по отношению к творческой индивидуальности они стоят в позиции предпосылок.

Следующая составляющая творческого дара - это «повышенная способность выразить, проявить вовне свои эстетические эмоции, свое эстетическое отношение к миру. Значит, творческая индивидуальность и талант писателя проявляются в том, как он устраивает "сокращенную Вселенную" в своем произведении, как вписывает в нее человека, как при ее посредстве "овнешняет"

л

конфликт и дает ему эстетическое решение» .

«Вселенная» А. Кабакова, обусловленная своеобразием его миропонимания, выстроена, как у каждого настоящего писателя, совершенно особым обра-

1 Человек дня на радио «Свобода». URL: http://archive.svoboda.org/ll/man/0305/ll.031105-l.asp (дата обращения: 07.18.2010).

2 Лейдерман Н. Л. Творческая индивидуальность писателя как объект изучения // Филол. класс. — 2005. -№ 14.-С. 15.

зом. Взгляд его обращен прежде всего к деталям повседневности. Вещи, предметы быта, детали одежды, вскользь брошенные слова - все эти «мелочи жизни» под пером прозаика вырастают до бытийных, онтологических символов. Именно потому куртка-бобочка или парижский галстук в «турецкий огурец» становятся символом внешней и внутренней, душевной принадлежности к поколению, к своему времени.

Сентиментально-ироническое звучание авторского голоса выявляет сложность мироотношения самого автора, сочетающего тоску по «стиляжьей» юности и едва заметную «усмешку» при созерцании картин настоящего. Именно эта «усмешка», выраженная в тексте в виде цитат, реминисценций, авторских лирических отступлений и прочих отсылок к претекстам, открывает читателю богатый культурный фонд писателя и ассоциативный фон его творчества.

Степень изученности вопроса и новизна исследования. Художественная индивидуальность А. Кабакова представляется значимой для изучении в том числе и потому, что являет собой феномен «позднего входа» в литературу. Этим отчасти обусловлено отсутствие системных исследований, посвященных творчеству данного автора, а также тот факт, что подавляющее большинство исследований о его прозе написано в форме критических статей1.

А. Василевский в статье «Опыты занимательной футуро(эсхато)логии», анализируя «Невозвращенца», высказывает суждение, что «образцом (колодкой) служит в данном случае модель западного фильма-катастрофы, будь то пожар в небоскребе, небывалое наводнение, землетрясение, нападение инопланетян или нечистой силы, что угодно. Важно, что истинным содержанием таких произведений является сама катастрофа, на воспроизведение которой усилий не жалеют, а основным действием оказывается борьба героя, сильного духом и

1 См.: Василевский А. Опыты занимательной футуро(эсхато)логии // Новый мир. - 1990. - № 5 ; Плохое А. Коллективные мечтания, или подход Кабакова // Знамя. - 1990. - № 3 ; Чупринин С. Фрагмент истины // Лит. газ. - 1990. - 10 окт ; Быков Д. Вера Кабакова // Столица. - 1993. - № 47 ; Секретов С. Жизнь. В поисках смысла // Новый мир. - 2005. - № 6 ; Михайлова О. А. Стиль эпохи в романе А. Кабакова «Всё поправимо» // Лицо и стиль : сб. науч. ст., поев, юбилею профессора В. В. Эйдиновой / отв. ред. Л. П. Быков, В. А. Гудов. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2009 ; Соловьева Т. История — это просто опрокинутая в прошлое политика... // Вопр. лит. - 2010. - № 2.

телом, за свое выживание и за спасение хотя бы одной красотки, он просто обязан выжить, в противном случае нарушается негласная, всем очевидная договоренность между автором и зрителями»1.

А. Плахов в статье «Коллективные мечтания, или подход Кабакова», размышляя о книге «Заведомо ложные измышления», отмечает: «...если же говорить о литературе, то пришедший в нее автор ассоциируется по крайней мере с двумя ее линиями, одна из которых тянется от Трифонова, другая - от Аксенова. <...> Дело, однако, в том, что Кабаков сделает на этом пути шаг вперед, одновременно развивая жанровую символику и неизбежно растворяя ее в брутальных сплетениях жанра, в откровенности живой, нецензурированной речи, в почти напоминающей лимоновский роман "Это я - Эдичка" обнаженной примитивности экстремальных реакций»2.

Творчество А. Кабакова, как это ни парадоксально, наиболее полно до сих пор подвергалось комментированию им самим: в интервью на радио, страницах газет, в Интернете; в автоаннотациях к своим произведениям. Первый взгляд на его творчество содержится в статьях о современном литературном процессе, где обращение к написанному прозаиком связано с выявлением динамики литературного процесса; а также в филологической академической науке, обращающейся к творчеству писателя точечно3.

Таким образом, литературоведческой реконструкции и систематического описания творчества писателя, который является последним представителем поздних «шестидесятников», пока не сложилось. Но, конечно, первые подходы к пониманию особенностей художественного дара А. Кабакова со стороны писательской и профессиональной критики намечены. Пока процитируем реплику писателя, чье творчество и стратегия поведения с безусловностью повлияли на

1 Василевский А. Опыты занимательной футуро(эсхато)логии. - С. 259.

2 Плахов А. Коллективные мечтания, или подход Кабакова. - С. 221.

3 См.: Гедройц С. Печатный двор // «Звезда». - 2004. - № 4 ; Давыдов О. Демон сочинительства. - СПб. ; М.: Лимбус Пресс, 2005 ; Иванова Н. Кому она нужна, эта критика? // Знамя. - 2005. - № 6 ; Каспэ И. Апокалипсис - 1990: «настоящее», «прошлое», «будущее» в литературной публицистике // НЛО. - 2007. - № 3 ; ГаниеваА. Изобретение малой формы // Октябрь. - 2008. - № 7 ; Латынина А. «Всех советская власть убила...» // Новый мир. -2011.- №6.

A. Кабакова, и размышление современного гуманитария, который обладает несомненным даром лапидарно-точного обозначения характерологических свойств литературных явлений. «Очень интересно работает Александр Кабаков... - как-то заметил Василий Аксенов. - Все серьезно, все достоверно, с фейерверком деталей. Как одевались, что ели в 50-х, на каких коньках катались дети... Ощущение материальной культуры - редкая вещь»1.

Интересно, что оценки довольно полярны. Так, критики, в числе которых

B. Новиков, А. Архангельский, Н. Иванова, говорят об А. Кабакове как о «большом» писателе, а Е. Ермолин называет творчество прозаика чтением «на вырост»2. Вторя лите�