автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Творческий путь и научное наследие академика Бориса Александровича Тураева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческий путь и научное наследие академика Бориса Александровича Тураева"

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

^гв од

ШАРОВ АЛЕКСАНДР ВАЛЕРЬЕВИЧ

- 7 й?'

Ш

ТВОРЧЕСКИИ ПУТЬ II НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ АКАДЕМИКА БОРИСА АЛЕКСАНДРОВИЧА ТУРАЕВА

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 07.00.03 — ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК

МОСКВА 2000

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор Уколова В.И. Научный консультант: кандидат исторических наук,

доцент Головина В.А.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Вигасин A.A. доктор искусствоведения, прфессор Ходжаш С.И.

Ведущая организация: Институт всеобщей истории РАН

Отдел истории древнего мира Защита состоится с^^^^ка. заседании диссертационного совета Д.064 49.01 Российского государственного гуманитарного университета, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета. Автореферат разослан ллл^^ух^

Ученый секретарь диссертационного совета

4/'

'^¿¿¿fA^ к.и.н., доц. Иллерицкая Н.В.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность предлагаемого исследования определяется необходимостью переосмысления научного наследия историков рубежа XIX — XX веков. Это одна из первоочередных задач современной отечественной историографии. Ломка старых теоретических схем и концепций, смена методологической парадигмы в целом, характеризующие состояние современной отечественной исторической науки, многократно усилили интерес к истории науки рубежа веков. Внимание специалистов привлекает богатая палитра теоретико-методологических поисков, постановка историками того времени проблем (как теоретических, так и практических) во многом созвучных современной историографической ситуации, жизнь научного сообщества в быстро меняющемся культурном пространстве. Отечественной наукой в этом направлении уже достигнуты определенные успехи, воссозданы портреты крупнейших историков, но творчество целого ряда ярких представителей отечественной исторической науки еще ждет своего исследователя. Лишь в последние годы мы стали открывать для себя творчество наших соотечественников, уехавших из России после революции, в то время как за границей научные заслуги многих из них уже давно стали общепризнанными. Между тем, бережное отношение к научному и жизненному опыту предшественников — залог прогресса науки и сохранения учеными культурных традиций. Без всестороннего изучения жизненного и творческого пути наших соотечественников и компетентной оценки их вклада в развитие отечественной и мировой науки невозможно создание обобщающих трудов на действительно высоком современном уровне.

Немало еще белых пятен и в оценке деятельности ученых никогда из России не уезжавших. К их числу можно отнести и крупнейшего дореволюционного историка древнего Востока, основателя отечественной египтологической школы, академика Б.А. Тураева.

Научные труды в различных областях истории древнего Востока (некоторые из них предвосхитили темы и выводы современной науки, несмотря на ог-

ромный прогресс исторических дисциплин, составлявших сферу его научных интересов), постоянно поддерживаемые связи с большим числом отечественных и зарубежных коллег, активная организаторская и педагогическая деятель . ность, популяризация науки — сочетать в своей деятельности столько граней : редко бывало под силу и самым выдающимся ученым. Даже одной .из. сторон вклада ученого было бы достаточно для отдельного исследования. Однако до сих пор мы не имеем настоящей научной биографии ученого — остаются неосвещенными многие важные аспекты его деятельности, информация биографического характера крайне скудна и нуждается в уточнении и дополнении. Упоминания о Б. А. Тураеве в отечественной литературе отличаются односторонно - стью. Несколько мало отличающихся друг от друга по сути характеристик "пе-■ реходят" из работы в работу. Необходимо критически осмыслить существующие оценки, многие из которых устарели, восстановить неизвестные ранее страницы биографии ученого.

СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ

В историографии, посвященной Б.А. Тураеву, хронологически четко выделяются четыре группы исследований. Во-первых, это обзоры деятельности Б.А. Тураева, вышедшие еще при жизни ученого1. Из этой группы исследований особо стоит выделить составленный академиками С.Ф. Ольденбургом, В.В. Батрольдом, П.К. Коковцовым и Н.Я. Марром отзыв о его ученых заслугах, составленный по случаю выдвижения Б.А. Тураева в действительные члены РАН в 1918 г.2

1 Хвостов М. Ученые заслуги Б.А. Тураева // Отчет о третьем присуждении медалей имен гр. A.C. Уварова. М., 1915. С. 7 — 13; Кагаров Е.Г. Прошлое и настоящее египтологии. Сергиев Посад, 1914. С. 94 — 101.

2 Записка об ученых трудах проф. Б.А. Тураева // ИРАН, IV сер. Пг., 1918. № 16. С. 1706— 1713.

Вторую группу исследований составили публикации первой половины 20-х гг., ставшие ответом на глубоко потрясшую современников трагическую кончину ученого. Характерной особенностью этой группы работ является сочетание в них анализа научной деятельности Б.А. Тураева с воспоминаниями авторов о совместной работе с ним1..

После этого в исследовании творчества Б.А. Тураева наступает более чем 20-летний перерыв. Новые работы о нем появляются лишь во второй половине 40-х гг. В 1945 г. в научных учреждениях проходят заседания, посвященные памяти Б.А. Тураева, некоторые из прозвучавших на них докладов были опубликованы2.

В 1948 г., в год, когда Б.А. Тураеву исполнилось бы 80 лет, со статьей о нем выступил В.В. Струве. Оценивая прежде всего вклад Б.А. Тураева в дело изучения истории древнего Востока, автор анализирует достоинства и недостатки его самого большого труда в этой области. Касаясь же проблемы исследования всего научного наследия Б.А. Тураева, В.В. Струве отмечает, что в условиях все усиливающейся специализации в исторической науке, дать квали-

1 Дьяконов А.П. Труды Б.А. Тураева по истории Христианского Востока // Наука и ее работники. 1921. № 6. С. 41 -43; Крачковский И.Ю. Памяти Б.А. Тураева // Литература Востока Пг., 1920. С. 167 — 171; Он же. Б.А. Тураев и Христианский Восток. Пг., 1921; Струве В.В. Б.А. Тураев // Дела и дни. Кн. 1, Пб., 1920. С. 606 — 609.

2 Авдиев В.И. Академик Б.А. Тураев (к 25-летию со дня смерти крупнейшего русского египтолога)// ИАН СССР. Сер. Истории и философии. Т. 3, М., 1948. С. 363 — 368; Беляев Е.А. Б.А. Тураев (1868 — 1920). (к 25-летию со дня смерти). Труды Московского Института востоковедения. Вып. 3, М., 1946.

С. 210 — 222; Бороздин И.Н. Академик Б.А. Тураев и русская наука// ВИ, 1947, № 2. С. 75 — 83; Павлов В.В. Из истории русской науки о египетском искусстве. Б.А. Тураев, как историк египетского искусства // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып. 5, М., 1948. С. 81 — 90.

фицированную оценку трудов Б.А. Тураева и определить его значение в истории отечественной науки по силам лишь коллективу специалистов1.

С конца 40-х в реализации задачи осмысления научного наследия Б.А. Тураева вновь наступает более чем четвертьвековой перерыв. Новая работа о нем появляется лишь в 1974 г. Это статья М.А. Коростовцева "Академик Борис Александрович Тураев (о стиле работы ученого)"2. М.А. Коростовцев оспарива ет правомерность критических замечаний редакторов последнего издания "Истории древнего Востока" В.В. Струве и И.Л. Снегирева в чрезвычайной зависимости концепции Б.А. Тураева от исторических построений западноевропейских ученых, справедливо отмечая, что свои выводы Б.А. Тураев всегда основывал лишь на конкретном историческом материале. Нет оснований, по мнению М.А. Коростовцева, считать Б.А. Тураева и сторонником расовых теорий. Одними из самых ценных в научном наследии Б.А. Тураева автор считает его исследования в области истории религии древнего Египта, и то, что Тураев был человеком глубоко верующим, не снижает ценности его трудов в этой области.

Самым значительным предприятием по исследованию научного наследия Б.А. Тураева стал посвященный ему сборник "Древний Восток"3. Кроме упоминавшихся выше статей В.В. Струве и М.А. Коростовцева в него вошли статьи И.С. Кацнельсона "Б.А. Тураев — историк южных периферийных стран древнего Востока" и М.В. Райт "Вклад Б.А. Тураева в мировую эфиопистику". Также здесь помещен список трудов Б.А. Тураева и список литературы о нем, составленные С.Д. Милибанд.

1 Струве В.В. Б.А. Тураев — крупнейший историк древнего Востока//ВДИ, 1948, №2. С. 75 — 83.

2 Коростовцев М.А. Академик Борис Александрович Тураев (о стиле работы ученого)//ВДИ, 1974, № 2. С. 110 — 114.

3 Древний Восток. Сб. 2, М., 1980.

Тема научной деятельности Б.А. Тураева затрагивается также в общих трудах по истории науки1 и трудах, посвященных отдельным научным и учебным заведениям2. Кроме того, Б.А. Тураеву посвящены статьи в нескольких энциклопедических словарях (Брокгауз и Эфрон, БСЭЮ ИЭ и др.) и статья в "Библиографическом словаре отечественных востоковедов"3.

Таким образом, в историографии сложился ряд оценок исследовательской, педагогической и научно-организаторской деятельности Б.А. Тураева. Однако оценки, содержащиеся в ряде работ, носят поверхностный характер и не всегда построены на точном источниковом основании. Многие стороны деятельности ученого не нашли своего отражения в исторической литературе. Это, например, касается участия ученого в церковной жизни — в работе Поместного Собора Русской православной церкви, его преподавания в духовных учебных заведениях, значения его работ в развитии богословских дисциплин.

Научная новизна предлагаемой работы определяется тем, что она является первым в исторической литературе комплексным и развернутым исследованием, посвященным жизни и творческому пути ученого. Работа по сути является междисциплинарным исследованием, сочетающим в себе методы архивоведения и историографии и основана на данных обширного комплекса исторических источников, как опубликованных, так и неопубликованных.

История отечественного востоковедения с середины XIX века до 1917 г. М., 1997.

2 Азиатский музей — Ленинградское отделение института востоковедения. М., 1972. Фармаковский Б.В. Государственная Академия истории материальной культуры. Пг., 1923; Берлев О.Д., Грибов P.A. Египтология и ассириология в ЛГУ // Ученые записки ЛГУ № 296, Л., 1960; Валк С.Н. Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет// Труды юбилейной научной сессии ЛГУ. Секция исторических наук. Л., 1948.

3 Милибанд С.Д. Библиографический словарь отечественных востоковедов. Т. 2, М., 1995.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью ис- | пользования ее выводов при построении истории отечественной исторической науки, в частности истории отечественного востоковедения. В практике университетского преподавания выводы диссертации могут быть использованы при составлении спецкурсов по истории отечественного востоковедения. Собранные в процессе работы над диссертацией материалы также могут быть использованы при составлении комментариев и решении вопросов текстологического характера в случае переиздания трудов Б.А. Тураева.

Цель работы — создание научной биографии Б.А. Тураева с учетом всей многогранности его вклада в развитие отечественного востоковедения — как исследователя истории древнего Востока, педагога и организатора науки. Анализ исторических судеб русской интеллигенции на примере судьбы такого яркого ее представителя как Б.А. Тураев. Для выполнения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

1. Выявление и введение в научный оборот нового комплекса источников (в том числе и архивных документов) по истории отечественного востоковедения конца XIX — начала XX века, позволяющих полнее представить историю науки в этот хронологический период.

2. Определение основных этапов жизненного и творческого пути Б.А. Тураева.

3. Рассмотрение с наибольшей полнотой различных аспектов жизни и деятельности Б.А. Тураева в их общей и конкретной связи с историческим контекстом.

4. Анализ формирования и трансформации сферы научных интересов ученого. Создание комплексной картины тематики его исследований и их влияния на отечественную и мировую науку.

5. Характеристика педагогической деятельности Б.А. Тураева, становления его научной школы.

6. Показать Б.А. Тураева как общественного и религиозного деятеля.

| Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заклю-

чения. В качестве приложений к диссертации помещены указатель сведений о лицах, упоминаемых в работе, примечания, список использованных источников и список использованной литературы.

Введение посвящено обоснованию актуальности избранной темы, характеристике степени разработанности исследуемой темы в исторической литературе. Затем формулируются цели и задачи работы, обосновывается структура диссертации.

В первой главе дается обзор источниковой базы диссертации.

В первом параграфе этой главы обозреваются опубликованные источники. Важнейшими из них являются труды Б.А. Тураева. Привлеченные нами работы Б. А. Тураева условно можно разделить на три категории: во-первых, это научные работы по египтологии, коптологии и абиссиноведению; во-вторых, это работы, содержащие информацию биографического характера — отчеты о стажировке и заграничных командировках. К этой же подгруппе можно отнести и ряд статей, посвященных памяти коллег и учителей ученого. Третью подгруппу составили статьи, излагающие личную позицию ученого по ряду вопросов научной и политической жизни страны.

В диссертации отмечается, что далеко не все работы Б.А. Тураева опубликованы. В различных архивах были обнаружены рукописи нескольких неопубликованных работ ученого, а также корректуры и варианты некоторых опубликованных работ, позволяющие более точно представить его творческую лабораторию. Кроме того, в процессе работы над диссертацией был выявлен ряд работ, не вошедших ни в один из списков трудов ученого.

Особую группу источников составили отзывы и рецензии на труды Б.А. Тураева.

В работе над диссертацией также использовались биографии ученого, опубликованные в некрологах и статьях, посвященных его памяти.

В качестве источников по теме диссертации использовались материалы | академической хроники — протоколы заседаний Совета Санкт-Петербургског университета, протоколы заседаний научных обществ, членом которых состоя Б.А. Тураев. Опубликованные в периодической печати отчеты о магистерском диспуте Б.А. Тураева, о его выступлениях с докладами и публичными лекциями.

Из числа использованных источников особо стоит выделить "Деяния Священного Собора Русской Православной церкви" — опубликованные стено граммы заседаний Собора, проходившего в 1917 — 1918 гг. в Москве — Б.А. Тураев принимал активное участие в его работе.

Одной из самых ценных в информационном отношении категорий источ ников стали для нашего исследования мемуары. Единственными опубликованными мемуарами о Б.А. Тураеве являются "Воспоминания о старом товарище" С.А. Жебелева1. Также использовались "Университетские воспоминания" С.А. Жебелева — он учился на одном курсе с Б.А. Тураевым2 и воспоминания митрополита Евлогия "Путь моей жизни"3 — на церковном Соборе митрополит Евлогий возглавлял Богослужебный отдел, членом которого состоял Б.А. Тураев.

Ценнейшими источниками по истории отечественного востоковедения являются документы, опубликованные в сборнике "Выдающийся востоковед B.C. Голенищев и история приобретения его коллекции в Музей изящных ис-

1 Жебелев С.А. Из воспоминаний о старом товарище// ВДИ, 1993, № 3. С. 192

— 199.

2 Жебелев С.А. Из университетских воспоминаний//Анналы. 1992, № 2. С. 168

— 187.

3 Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. М., 1994.

кусств"1. Египетская коллекция B.C. Голенищева стала первой коллекцией подлинников, поступившей в музей, и описание и изучение ее памятников заняло одно из центральных мест в исследовательской деятельности Б. А. Тураева. Кроме документов о создании коллекции, приобретении ее в государственную собственность и поступления на хранение в МИИ, в сборник включены также некрологи и воспоминания о B.C. Голенищеве, И.В. Цветаеве и Б.А. Тураеве.

Второй параграф посвящен обзору неопубликованных источников. В процессе работы над диссертацией удалось выявить значительный комплекс неопубликованных источников, освещающих жизнь и деятельность Б.А. Тураева. Документальные материалы по исследуемой теме были обнаружены в нескольких архивных учреждениях Москвы и Санкт-Петербурга. Крупнейший комплекс документов о Б.А. Тураеве хранится в архиве Государственного Эрмитажа— это личный фонд ученого (ф. 10).

В составе фонда широко представлены материалы служебной, общественной и научной деятельности Б.А. Тураева, а также биографические документы. Особого внимания заслуживает журнал с подшивками писем от российских и иностранных корреспондентов, касающихся вопросов научной деятельности, а также документы по Министерству народного просвещения, отзыв Петербургского университета о деятельности Б.А. Тураева в должности преподавателя университета, материалы Российского Палестинского общества, членом которого состоял Б.А. Тураев, отчеты о заграничных командировках, документы об избрании ученого членом различных научных обществ и другие документы.

Особый раздел фонда составили рукописи Б.А. Тураева, среди них рукописи нескольких неопубликованных работ.

1 Из архива ГМИИ им. A.C. Пушкина. Вып. 3.: Выдающийся востоковед B.C. Голенищев и история приобретения его коллекции в Музей изящных искусств. М., 1987.

В особый раздел фонда выделены записные книжки и дневники, касаю- | щиеся вопросов научной деятельности и содержащие описания ряда собраний египетских древностей, как столичных, так и провинциальных музеев, а также описания некоторых памятников из собраний крупнейших зарубежных музеев.

Среди документов фонда хранятся также конспекты лекционных курсов, прослушанных Б.А. Тураевым за время его заграничной стажировки.

Значительный интерес представляют письма к Б.А. Тураеву. Это самый большой раздел фонда (более 200 ед. хр.). Здесь письма к Б.А. Тураеву от родных, друзей, отечественных и зарубежных коллег, учеников. Значительное место занимает переписка с духовными лицами.

В диссертации отмечается, что существование такого комплекса документов, как личный фонд Б.А. Тураева имеет большое значение для истории отечественной исторической науки, в первую очередь для истории отечественного востоковедения. Ценность документов этого фонда тем более высока, что большинство из них еще не введены в научный оборот и не известны исследователям.

Значительное количество документов о жизни и деятельности Б.А. Тураева отложилось в фондах Петербургского филиала архива Российской Академии наук. Здесь, кроме официальных документов и протоколов заседаний РАН, хранящихся в фонде Академии наук (ф. 1), в ряде фондов личного происхождения, в основном в фондах историков, коллег Б.А. Тураева, хранятся документы, представляющие значительный интерес — ф. 729 "Жебелев С.А.", ф. 779 "Коковцов П.К.", ф. 800 "Марр Н.Я.", ф. 877 "Ернштедт П.В.", ф. 1026 "Крачковский И.Ю.". Документы о Б.А. Тураеве имеются и в составе фонда 133 "Археографическая комиссия".

В структуре Санкт-Петербургского филиала архива РАН имеется разряд "Персоналия", в котором хранятся документы о выдающихся деятелях отечественной науки. В разряде "Персоналия-имеются документы о Б.А. Тураеве, объединенные в архивную коллекцию (ПФА РАН р. IV, оп. 91).

Документы о Б.А. Тураеве, иллюстрирующие его служебную деятельность, хранятся в Центральном Государственном историческом архиве Санкт-Петербурга в фонде Петербургского университета (1819 — 1919 гг.) (Ф. 14). Здесь хранятся допуск Б.А. Тураева к чтению лекций в университете, документы об утверждении его в звании профессора университета, отчеты о командировке в Египет в 1909 г. и в Москву для приемки Голенищевского собрания.

Документы о Б.А. Тураеве также были выявлены в Российском государственном историческом архиве — ф. 1073 "Фармаковский Б.В.", и Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки — ф, 261 "Издательство М.В. и C.B. Сабашниковых".

Таким образом, второй параграф представляет собой первый в исторической литературе опыт тематического обзора архивных документов, освещающих жизнь и деятельность Б.А. Тураева. В диссертации отмечается, что обнаруженные архивные документы и фотодокументальный материал позволяет боле подробно осветить научную и общественную деятельность Б.А. Тураева. Документы ярко демонстрируют неоценимый вклад ученого в развитие отечественного востоковедения конца XIX — начала XX в., показывают не только значение опубликованных работ, но и важность и неотложность публикации его работ, оставшихся в рукописях.

В завершении первой главы отмечается, что широкий круг источников биографического и историко-культурного характера (как опубликованных, так и неопубликованных), выявленных в процессе работы над диссертацией, позволяет не только воссоздать в реальной и конкретной исторической обстановке важнейшие эпизоды жизни и деятельности крупнейшего отечественного востоковеда, но и дать портрет Б.А. Тураева в окружении учеников и коллег, что позволяет ярче высветить личность ученого.

Во второй главе рассматриваются годы становления Б.А. Тураева как ученого и анализируются начальные этапы его научной деятельности.

Первый параграф посвящеп исследованию условий, в которых происхо- I дило зарождение и развитие у Б.А. Тураева интереса к истории древнего Восто ка, приходящееся на годы детства ученого. При этом мы рассматриваем как события личного характера, имевшие важное значение для формирования жизненных принципов и духовного развития Б.А. Тураева, так и объективные условия — интерес к этой области исторического знания в стране в целом, наличие специальной и популярной литературы в этой области и пр.

Второй параграф посвящен исследованию столь мало изученного периоде в биографии Б.А. Тураева, как годы его учебы в Санкт-Петербургском университете, Учеба на историко-филологическом факультете стала первым этапом в формировании ученого. Здесь он постигает азы ремесла историка под руководством таких известных ученых, как В.Г. Васильевский, В.К. Ернштедт, Ф.Ф. Зелинский, В.В. Латышев, П.В. Никитин, Ф.Ф. Соколов, оказавший, пожалуй, наибольшее влияние на Б.А. Тураева.

Удалось установить, что именно ко времени учебы Б.А. Тураева в университете относится начало его профессиональных занятий египтологией. Первым наставником в этой области стал для него О.Э. фон Лемм, один из наиболее авторитетных отечественных специалистов в то время, изучавший египтологию в Германии под руководством известнейших ученых Р. Лепсиуса и Г. Эберса. О.Э. фон Лемм был приглашен для чтения лекций факультетом восточных языков в 1887 г.

За время учебы в университете Б.А. Тураеву удалось зарекомендовать себя подающим надежды молодым ученым. Под руководством проф. Ф.Ф. Зелинского им было написано выпускное сочинение, удостоенное золотой медали. В 1890 г. он успешно сдает выпускные экзамены, получив диплом 1 -й степени. По рекомендации проф. Ф.Ф. Соколова он был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию.

Третий параграф посвящен исследованию лет проведенных Б.А. Турае-вым в заграничной стажировке, в которую он был направлен университетом по

ходатайству историко-филологического факультета. В диссертации впервые в научной литературе детально раскрыто содержание стажировки и проанализировано ее влияние на становление ученого. Анализ имеющихся в нашем распоряжении исторических источников позволяет сделать вывод, что стажировка стала важнейшим этапом в процессе формирования Б.А. Тураева как ученого — именно во время стажировки он окончательно определяется в выборе ученой специальности. Как удалось установить, за время стажировки ему удается посетить Берлин, где в местном университете он занимается под руководством главы немецких египтологов, А. Эрмана, египетским и коптским языками. Здесь же он также занимается коптским языком под руководством одного из крупнейших специалистов в области коптской филологии проф. Г. Штейндорфа. Под руководством профессоров Э. Шрадера и Г. Винклера он занимается ассириологией. После двух семестров в Берлинском университете Тураев отправляется во Францию, где в Коллеж де Франс слушает лекции крупнейшего французского египтолога Г. Масперо, произведшие на него огромное впечатление. Кроме того, ему удается побывать в Италии и Англии, где он собирает материал для своей магистерской диссертации.

Четвертый параграф посвящен анализу первых печатных работ Б.А. Тураева, из числа которых выделяются публикации часослова эфиопской церкви и магистерская диссертация "Бог Тот".

Магистерская диссертация Б.А. Тураева посвящена богу Тоту — одному из наиболее почитаемых богов египетского пантеона. На выбор подобной темы оказало влияние ключевое значение истории религиозных представление древних египтян в области изучения культуры древнего Египта. Сознательный отказ от каких-либо масштабных исторических обобщений и обращение лишь к одной из фигур египетского пантеона обуславливался авторским пониманием целей и задач египтологии, находящейся, по мнению Б.А. Тураева, на тот момент на пороге нового этапа в своем развитии — "время специализации и моногра-

фий", пришедшее на смену времени всеобъемлющих трудов и популяризации науки.

Новизну по сравнению с исследователями предыдущего поколения Б.А. Тураев демонстрирует и в подходе к избранной теме, отказываясь от длительное время доминировавшего в египтологии взгляда на Египет, как на область замкнутой и неподвижной культуры. Он специально оговаривает, что его цель — проследить историю развития представлений египтян о Тоте.

Анализ монографии Б.А. Тураева и ее оценок в исторической литературе с полным правом дает основание.назвать ее первоклассным египтологическим исследованием, образцовым и во многом пионерским, опередившим при этом появление аналогичного труда в Европе почти на четверть века. Глубина и ясность целей, широкая источниковая база, блестящая филологическая подготовка автора позволили ему создать труд, который, несмотря на свой ныне уже очень почтенный возраст и огромные достижения египтологии (весьма часто перечеркивающие достижения прошлых лет) не потерял своего значения и в наши дни. Представленная на соискание ученой степени магистра всеобщей истории работа была с блеском защищена на диспуте 5 мая 1898 г.

Пятый параграф посвящен исследованию причин смещения акцентов в сфере научных интересов Б.А. Тураева с египтологии на проблемы абиссинове-дения, последовавшего вскоре после защиты им магистерской диссертации. Анализируются результаты его деятельности в этой отрасли исторического знания, важнейшим из которых стало его исследование о житиях эфиопских святых, как историческом источнике, представленное им на соискание ученой степени доктора всеобщей истории.

Столь резкий поворот в исследовательской тематике ученого лишь на первый взгляд может показаться неожиданным. В нашей работе отмечается, что зарождение интереса к истории Эфиопии и начало занятий эфиопским языком относится еще ко времени студенчества Б.А. Тураева. Причины этого, на наш взгляд, следует усматривать не только в хорошо заметной с древнейших

времен взаимосвязи истории Египта и Эфиопии и сильнейшем культурном влиянии Египта на Эфиопию. В истоках этого интереса была и еще одна немаловажная составляющая — близость во многих пунктах монофизитства и православия, породившая в конце 80-х гг. прошлого века бурные дискуссии о возможности присоединения эфиопской церкви к православной.

Начав самостоятельно заниматься эфиопским языком еще в студенческие годы, Б.А. Тураев продолжил эти занятия в Берлине под руководством проф. Э. Шрадера. Первым серьезным результатом занятий на этом поприще стала публикация "Часослов эфиопской церкви" (СПб., 1897), высоко оцененная крупнейшим русским абиссиноведом профессором Санкт-Петербургской духовной академии В.В. Болотовым, консультировавшим Тураева при подготовке публикации.

В диссертации отмечается, что тесное общение ученых в течении этих и нескольких последующих лет оказало на Б.А. Тураева огромное влияние, во многом определив формирование ведущих особенностей его манеры ученого. К сожалению, их дружбе не суждено было длиться долго. Не уделяя должного внимания своему здоровью и подорвав его чрезмерными научными занятиями, В.В. Болотов скончался после непродолжительной болезни 5 апреля 1900 г.

После смерти В.В. Болотова Тураева заметно активизирует свою деятельность в области абиссиноведения, стараясь по мере сил заполнить образовавшуюся пустоту — это выделяется нами в качестве одной из основных причин поворота в его исследовательской тематике. Примерно с 1900 г. он обращается к теме исследования житий эфиопских святых, как исторического источника и избирает ее темой своей докторской диссертации. В 1902 г. работа "Исследование в области агиологических источников истории Эфиопии" вышла в свет. Посвящена она была памяти В.В. Болотова.

Исследование делится на две части — первая содержит общую характеристику святых эфиопской церкви и исследование житий эфиопских святых, ., как вида исторических источников, вторая часть посвящена источниковедче-

скому анализу отдельных житий. В методологическом плане особый интерес представляет вторая глава, где жития рассматриваются Б.А. Тураевым в целом, как специфический феномен эфиопской культуры, прямо и опосредованно отражающий исторические реалии своего времени. В диссертации отмечается, что подобный взгляд на источник как на феномен культуры, был характерен для отечественной исторической науки конца XIX — начала XX в. Это четко прослеживается в творчестве В.О. Ключевского, A.A. Шахматова, A.C. Jlano-Данилевского. Придя к подобному пониманию проблемы, Б.А. Тураев выясняет, каковы функции жития, насколько возможно, пытается разобраться в личности предполагаемого автора в уровне его культуры и образованности. Часть работы, посвященная источниковедческому анализу отдельных житий (наиболее ценные из них были опубликованы в приложении к монографии) в известной мере сохраняет свое значение до настоящего времени.

Анализ научного наследия Б.А. Тураева показывает, что еще в течении нескольких лет в сфере его научных интересов преобладают исследования в области абиссиноведения. За это время ему удается добиться важных научных результатов. Содержащиеся в специальной литературе оценки позволяют сделать вывод о том, что публикации Б.А. Тураева оказали решающее значение на использование исследователями некоторых категорий литературных произведений (таких, например, как агиографические памятники, так называемая "отреченная литература" и пр.) в качестве исторических источников по истории Эфиопии.

В шестом параграфе исследуется роль Б.А. Тураева в приобретении в государственную собственность коллекции египетских древностей, ранее принадлежавшей известному русскому египтологу B.C. Голенищеву.

Не имея возможности в силу ряда причин удерживать свою коллекцию B.C. Голенищев тем не менее был категорически против ее ухода из России. Единственным выходом было приобретение коллекции государством. Как свидетельствуют источники, это приобретение стало возможно во многом благода-

ря усилиям Б.А. Тураева, употребившего все свои знания и научный авторитет для того, чтобы не дать делу увязнут в бюрократической трясине.

Коллекция была определена на хранение во вновь открывшийся Музей изящных искусств в Москве, над созданием которого уже долгие годы трудился проф. И.В. Цветаев. Заведовать Отделом Востока, в состав которого вошла коллекция, Цветаев пригласил Б.А. Тураева. Описание и исследование памятников Голенищевского собрания, среди которых имелись уникальные образцы, заняло одно из центральных мест в научной деятельности Б.А. Тураева.

Седьмой параграф посвящен одному из самых светлых событий в жизни ученого — его поездке в Египет весной 1909 г. для участия в работе Второго международного конгресса классической археологии. Приобретение коллекции Голенищева и поездка в Египет выделяются в диссертации в качестве основных причин того, что во второй декаде XX в. египтология вновь выходит на первый план в исследованиях Б.А. Тураева.

В прямой связи с указанными событиями находится и возникновение идеи организации русской научной экспедиции в Египет. Собранные об этой экспедиции сведения можно считать одним из наиболее интересных итогов нашего исследования. Инициатором этого проекта стал Б.А. Тураев. При активной поддержке B.C. Голенищева, М.И. Ростовцева, Б.В. Фармаковского и др. ученых удалось добиться выделения Академией наук средств на организацию экспедиции. Планировалось, что экспедиция отправится в Египет в феврале — марте 1915 г. и будет находиться в стране около двух месяцев. За это время предполагалось произвести закупки памятников и археологические работы, причем, как удалось установить, местом работ должен был стать приблизительно тот же участок, где позднее Г. Картером была обнаружена гробница Тутан-хамона. Однако, по причине начавшейся войны экспедиция так и не состоялась.

Третья глава диссертации посвящена исследованию последних шести лет жизни Б.А. Тураева. Эти годы оказались для него самыми трудными, но именно в эти годы ярче проявился масштаб его личности, верность собствен-

ным идеалам и готовность до конца исполнять гражданский и человеческий долг.

Первый параграф этой главы посвящен анализу оценок Б.А. Тураевым разворачивающихся событий, прежде всего Первой мировой войны. Подобно большинству россиян (подобную точку зрения разделяли и некоторые из коллб Тураева) ученый был глубоко уверен в быстрой и несомненной победе. Одним из предполагаемых итогов войны, по мнению Б.А. Тураева должно было стать установление политической гегемонии России на всем Ближнем Востоке и, ка* следствие, лидерство России в деле изучения истории древнего Востока. Однако, самое ближайшее будущее показало, как сильно ошибался он в своих прогнозах.

Во втором параграфе мы исследуем итоги педагогической деятельности Б.А. Тураева на посту преподавателя Петербургского университета. В этой свя зи в диссертации отмечается, что за двадцать лет преподавания (1896 — 1916 гг.) Б.А. Тураеву удалось вывести преподавание истории древнего Востока на качественно новый уровень. Причины этого следует усматривать в том, что Б.А. Тураеву, как профессиональному египтологу с ассириологическим образованием были доступны первоисточники по основным разделам курса, что выгодно отличало его курс от курсов предшественников. Подтверждением этому служит то, что уже в первый год его преподавания в университете усилиями студенческого комитета было подготовлено литографированное издание его лекций по истории древнего Востока.

Кроме этого знаменитого курса Тураев каждый второй год объявлял курс по истории Финикии и Карфагена. Несколько раз за это время он читал абисси-новедческие курсы, как правило исторические, а дважды — и курсы по эфиопскому языку. Также Б.А. Тураевым читались курсы по среднеегипетскому и новоегипетскому языкам и египетской литературе. Неоднократно им объявлялись и курсы коптского языка.

В качестве основного итога педагогической деятельности Б.А. Тураева в диссертации отмечается появление в России целой плеяды молодых талантливых египтологов. С 1913 г. в Новороссийском университете преподает египтологию и историю древнего Востока А.Л. Коцейовский, с 1916 г. в Петроградском университете преподают И.М. Волков и В.В. Струве. Несколько позднее, ; в 1919 г., на вновь образованную кафедру египтологии приглашается Н.Д. Флиттнер. В Москве в Отделе Востока Музея изящных искусств работает ученица Б.А. Тураева Т.Н. Бороздина-Козмина. Под руководством Б.А. Тураева занимаются также Ф.Ф. Гесс, В.В. Ершов и А.В. Шмидт. У Б.А. Тураева в 1913 — 1916 гг. Начинал занятия коптским языком П.В. Ернштедт. Слушателями курсов Тураева в студенческие годы были такие видные ученые, как арабист И.Ю. Крачковский, ассириолог В.К. Шилейко, синолог В.М. Алексеев.

Третий параграф посвящен глубокому душевному кризису Б.А. Тураева, связанному с кончиной весной 1916 г. одного из самых уважаемых и дорогих для него людей протоиерея о. А.П. Мальцева, настоятеля церкви при русском посольстве в Берлине. Они познакомились во время магистерской стажировки Б.А. Тураева и эта встреча произвела на него неизгладимое впечатление. Потеря дорогого человека и ухудшение внутриполитической обстановки в стране в целом тяжело сказывается на настроении ученого.

Четвертый параграф посвящен теме никогда ранее не затрагивавшейся исследователями творчества Б.А. Тураева — роли церкви в его жизни. Роль эта была настолько значительна, что при создании портрета ученого ей должно быть отведено едва ли не центральное место. В диссертации подчеркивается, что как ни важна была в жизни ученого академическая наука, во много раз более значительна была для него церковь. Свидетельства современников позволяют сделать вывод, что если бы обстоятельства потребовали от Б.А. Тураева сделать выбор между церковью и наукой, он не колеблясь выбрал бы первую.

Как свидетельствуют источники — в первую очередь, архивные документы и переписка ученого — всюду, куда бы не забрасывала его судьба, он живо

интересуется церковными делами. В последнее время он все больше времени уделяет участию в церковной жизни.

Предметом особого внимания в нашем исследовании стало участие Б.А. Тураева в работе Всероссийского Поместного Собора Русской Православной церкви. Были проанализированы стенограммы заседаний Собора, мемуарные источники, ряд архивных документов. Можно отметить, что к тому времени среди специалистов Б.А. Тураев уже давно был известен; как редкий знаток восточного богослужения и церковности. Компетентность в этой области обусловила его участие в работе одного из важнейших отделов Собора — Богослужебного. Он принял самое активное участие в выработке представленного отделом на соборное рассмотрение доклада об общественном богослужении, который со временем должен был обратиться в закон и утвердиться в богослужебной практике.

Знания и опыт Б.А. Тураева пригодились и при выработке процедуры избрания патриарха — он познакомил участников Собора с аналогичной процедурой, существующей у коптов. Б.А. Тураев оставался на Соборе до окончания его работы.

Пятый параграф посвящен исследованию последних месяцев жизни Б.А. Тураева. Анализ его научного наследия позволяет сделать вывод, что в это время ему удается сочетать деятельность на церковном поприще с научной — им были подготовлены несколько работ по памятникам Музея изящных искусств, он продолжает читать лекции в университете, участвует в работе вновь образованного издательства "Всемирная литература". В 1919 г. при формировании Академии истории материальной культуры он входит в ее состав и становится одним из самых активных ее членов. В 1918 г. он избирается действительным членом РАН.

Большое значение в диссертации уделяется эмоциональному фону последних месяцев жизни Б.А. Тураева. Источники позволяют сделать вывод, что в это время его одна за другой преследуют тяжелые потери — кончина матери,

смерть лучших учеников. Плохо скрываемая неприязнь новой власти в это время переходит в открытую травлю ученого.

Документы архива Государственного Эрмитажа позволили пролить свет на одну из неизвестных ранее страниц биографии ученого — его участие в организации в 1919 г. в Петрограде Богословского института и Василеостровских богословских курсов. Считая, что от организации духовного образования во многом зависит и будущее русской церкви, он берет на себя обязанность преподавать в институте и на курсах совершенно новую для себя дисциплину — литургику.

Шестой параграф посвящен кончине Б.А. Тураева. Благодаря вновь открытым документам удалось восстановить картину не только последних дней, но даже и последних часов ученого. Выяснилось, что далеко не последнюю роль в его смерти сыграла советская власть, продолжавшая терроризировать уже смертельно больного ученого.

Седьмой параграф посвящен анализу публикаций работ Б.А. Тураева, появившихся после смерти и исследованию судеб его научного наследия. В первую очередь разбираются его работы "Древний Египет" и первый том его труда "Египетская литература", долгое время не имевший себе аналогов в специальной литературе.

В диссертации отмечается, что публикация трудов Б.А. Тураева после смерти продвигалась с большим трудом. Завершенные и подготовленные к печати еще вначале 20-х гг. И.Ю. Крачковским переводы эфиопских хроник смогли выйти в свет лишь в 1936 г. Предпринятая в 1924 г. В.В. Струве и Н.Д. Флитгнер попытка публикации нового дополненного Б.А. Тураевым издания его "Истории древнего Востока" окончилась неудачей из-за расформирования издательства Брокгауз-Эфрон, в котором выходила книга. "История древнего Востока" вышла в свет лишь в 1935 г. под редакцией В.В. Струве и И.Л. Снегирева.

Также в этом параграфе прослеживаются судьбы коллекции египетских древностей и собрания эфиопских рукописей, принадлежавших Б.А. Тураеву, также его библиотеки.

, Восьмой параграф посвящен ближайшему будущему науки, которой столько сил Б.А. Тураев отдавал при жизни, оценке его роли в развитии отечественной египтологии и выделению некоторых характерных для Б.А. Тураева, как ученого, черт его деятельности.

Анализ материалов, состоявшегося через несколько месяцев после смерт Б.А. Тураева Первого Всероссийского съезда египтологов позволяет сделать очень важный вывод, характеризующий значение Б.А. Тураева в истории отечественного востоковедения — благодаря высочайшему профессионализму и глубокой компетентности в своей ученой специальности, а также (быть может даже в еще большей степени) благодаря максимализму в науке и беззаветному в ней подвижничеству, он сумел стать своеобразным объединяющим центром, вокруг которого сплотились большинство отечественных исследователей истории древнего Востока, вне зависимости от их принадлежности к различным академическим школам.

Удалось проследить и судьбы большинства учеников Б.А. Тураева. К сожалению, их ряды и после смерти учителя продолжали редеть. Большинство из них умерли в 20 — 30-е гг., некоторые уехали за границу. Хотя и самому Б.А. Тураеву и большинству его учеников жизнью был отведен небольшой срок на научную деятельность, традиции этой школы у нас в стране не угасли — многие из отечественных специалистов обучались у учеников Б.А. Тураева.

Заключение посвящено подведению итогов исследования. Здесь также кратко изложены основные его результаты. В заключении отмечается, что в результате целенаправленного исследования фондов ряда отечественных архивов с целью выявления научно-значимых материалов о Б.А. Тураеве выяснилось, что прежде всего в архивах Санкт-Петербурга хранятся многочисленные и богатые содержанием архивные документы, большая часть которых никогда не

| публиковалась, а некоторые даже не упоминаются в архивных справочниках. Значение выявленных документов выходит далеко за рамки исследуемой темы — их научное описание и введение в научный оборот существенно расширит источниковую базу не только исследователей жизни и творчества Б.А. Тураева, • но и ученых, занимающихся историей отечественной науки и культуры рубежа, веков; Кроме личного фонда ученого исследован ряд фондов научных учреждений, в деятельности которых Б.А. Тураев принимал участие, а также ряд фондов личного происхождения видных представителей отечественной науки.

Анализ привлеченных источников позволил в полном объеме воссоздать научную биографию Б.А. Тураева, показав при этом основные этапы его жизненного и творческого пути. Особенно ценны сведения источников о последних годах жизни ученого. Этот период ранее не освещался в исторической литературе.

- Удалось также прояснить ряд моментов научной деятельности Б.А. Тураева. Это прежде всего касается его участия в судьбе коллекции B.C. Голени-щева, его участия в подготовке русской научной экспедиции в Египет и планировавшегося на 1918 г. международного конгресса историков в Петербурге.

Еще одним важным результатом исследования стало то, что удалось сделать первый шаг на пути освещения еще одной из граней личности ученого — его взаимоотношений с православной церковью, работы на церковном Соборе и преподавания в духовных учебных заведениях. Тема эта по причинам идеологического характера ранее также не затрагивалась.

Значение Б.А. Тураева в истории отечественной науки о древнем Востоке трудно переоценить. Он стал основателем отечественной школы египтологии. Его "История древнего Востока" стала в отечественной историографии целым событием. В истории отечественной исторической науки деятельность Б.А. Тураева, безусловно, является одной из самых ярких страниц.

Апробация работы. Отдельные главы диссертации и работа в целом обсуждались на заседаниях кафедры всеобщей истории Российского Государст-

венного Гуманитарного Университета. Основные положения диссертации и наиболее интересные архивные находки отражены в следующих публикациях

1. Б.А. Тураев. Штрихи к портрету ученого// Зеркало истории. М., 1999. Вып. 3. С. 92-110.

2. Два документа о Б.А. Тураеве // Отдел Востока ГМИИ им. A.C. Пушкина: памятники и люди. М., 1999. С. 183 — 192.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шаров, Александр Валерьевич

Введение

ГЛАВА 1. ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ДИССЕРТАЦИИ

1.1. Опубликованные источники

1.2. Архивные документы

ГЛАВА 2. СТАНОВЛЕНИЕ УЧЕНОГО. НАЧАЛЬНЫЕ ЭТАПЫ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

2.1. Детские годы

2.2. Учеба в Санкт-Петербургском университете — первый этап в формировании ученого

2.3. Заграничная стажировка. Окончательное определение в выборе ученой специальности

2.4. Первые печатные работы. Египтологические исследования. Магистерская диссертация

2.5. Новые аспекты научных изысканий. Изучение агиографии. Докторская диссертация

2.6. Участие Б.А. Тураева в судьбе коллекции B.C. Голенищева

2.7. Поездка в Египет: новые перспективы научных исследований

ГЛАВА 3. ТРАГЕДИЯ РУССКОГО УЧЕНОГО (1914 — 1920 гг.)

3.1. Б.А. Тураев и первая мировая война

3.2. Итоги педагогической деятельности. Б.А. Тураев и его научная школа

3.3. 1916 г. — духовный кризис

3.4. Б.А. Тураев и православная церковь

3.5. Последние месяцы жизни. Ученый в новых исторических реалиях

3.6. Кончина Б.А. Тураева

3.7. Посмертные публикации работ Б.А. Тураева

3.8. Б.А. Тураев и историческая наука

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Шаров, Александр Валерьевич

Для любой научной дисциплины знание ее собственной истории имеет исключительное значение. Обращение к научному и жизненному опыту пред-шестевенников необходимо для прогресса науки и сохранения учеными культурных традиций. Историческая наука, в этом смысле, не составляет исключения, и история исторической науки уже давно выделилась в самостоятельную дисциплину. К сожалению, большая часть отечественной литературы, выходившей в этой области в 20 — 80-е годы, страдает одним общим недостатком: оценка деятельности ученых нового и новейшего времени ставится в зависимость от их классовых позиций (вернее от классовых позиций оценивающих). Исследователям еще предстоит в полной мере проанализировать и внести фактологические и концептуальные коррективы в этой отрасли исторического знаниями, и первые шаги на этом пути уже сделаны. Особое внимание в последнее десятилетие уделяется истории исторической науки конца XIX — начала XX вв. и персоналиям историков, живших на переломе веков. Заново открыто твор

1 2 чество М.И. Ростовцева , появились новые книги о Е.В. Тарле , И.Ю. Крачковском3 и др.

В истории отечественного востоковедения вторая половина XIX — начало XX в. стало периодом расцвета. Отечественная наука этого времени дала миру ряд таких блестящих имен, как В.В. Бартольд, B.C. Голенищев, Б.А. Дорн, П.К. Коковцов, М.В. Никольский, В.Р. Розен, Х.Д. Френ. Тем не менее, именно это время необходимо отнести к тем страницам в истории отечественного востоковедения, которые сейчас настоятельно требуют от нас нового взгляда, переоценки трудов предшественников и восстановления исторической справедливости. Эти слова, в полной мере, можно отнести к жизни и творчеству человека, без имени которого список крупнейших отечественных востоковедов будет не полон — крупнейшего отечественного историка древнего Востока, академика Бориса Александровича Тураева.

Личность Б.А. Тураева не случайно стала объектом нашего исследования.

Тураев — эпоха в истории отечественной науки о древнем Востоке. Его творческое наследие уникально и сохраняет свое значение и для современных специалистов, и для ученых грядущих поколений. Вместе с О.Э. фон Леммом и B.C. Голенищевым он стоял у истоков научной российской египтологии. В этой триаде он был младшим по возрасту, но, отнюдь, не по значению. Если преподавание египтологии в России ведет свое начало от О.Э. фон Лемма, то именно при Тураеве эта наука пустила у нас в стране крепкие корни и достигла первых успехов. Впоследствии многие из отечественных специалистов в области истории древнего Востока обучались у учеников Б.А. Тураева.

Судьба его оказалась типичной судьбой российского интеллигента начала XX в. Потомок старинного дворянского рода, человек глубоко верующий, он очень рано пришел к осознанию своего жизненного предназначения, но на пути его необыкновенно высоко поставленных целей, судьбе было угодно воздвигнуть непреодолимый заслон. Он стал свидетелем крупнейших политических катаклизмов, коренным образом изменивших облик мира. В его индивидуальном бытии отразились главнейшие противоречия того времени, и его духовная драма объективно имела более широкий социальный смысл, став отражением трагедии целого поколения отечественной интеллигенции. Как историку, ему было чуждо восприятие истории как целостного процесса, имеющего свои закономерности развития и ясную перспективу движения — освобождение человека от ига капиталистического рабства, и поэтому конфликт его с новой властью после октябрьского переворота был неизбежен. Приспособление науки к классовым интересам и гонения на церковь и верующих переносились им чрезвычайно тяжело. Кто-то тогда предпочел уехать из страны, кто-то попытался найти себя в новых исторических реалиях — для Тураева и то, и другое было неприемлемо. Пожалуй, в его силах было справиться с бытовыми и жизненными неурядицами трудного времени, но безоблачное небо, которому он поклонялся всю жизнь — служение науке и православной церкви, начинали затягивать тучи. Помрачнение этого духовного неба стало для него ударом, от которого он уже не смог оправиться.

В науке Б.А. Тураеву сделать удалось удивительно много, хотя в историографии о его значении говорилось нечасто. Это неудивительно, если принять во внимание то, как далек он был от столь популярного в советские времена образа ученого "старой школы", принявшего революцию. "Время хоронит, память хранит, — справедливо отвечает П.М. Шаститко в своей книге, посвященной истории советского востоковедения, — память сохраняет дела и имена предшественников. История — память человечества. Она оставляет в своих анналах одних и вычеркивает других. Она властно выводит из небытия ученых, непризнанных современниками, и предает забвению тех, кто грелся в лучах незаслуженной славы. Как говорил английский философ Ф. Бекон "истина — дочь времени, а не авторитета". Прошлое — это та сфера, где ничего нельзя изменить, но написать о прошлом можно по-разному. Настоящий историк пишет истину"4.

Еще в 1922 г. на Первом съезде русских египтологов было принято решение о скорейшем опубликовании биографии Б.А. Тураева, однако, это решение так и осталось невыполненным. После смерти Б.А. Тураева публикации его работ продвигались с большим трудом, а само его творчество в 30-е гг. подвергалось критике со стороны людей, понимающих в истории, по образному выражению акад. А.Е. Крымского, меньше, чем ноготь на мизинце Тураева5. История все же сохранила нам его имя и сейчас мы наконец-то можем взглянуть на его жизнь и научное наследие без идеологических шор.

Литература, непосредственно по теме диссертации, невелика и совершенно очевидно, что существующие на эту тему работы до конца ее не раскрывают. Характерной чертой работ о Б.А. Тураеве, выходивших в советское время, является двойственность в оценке его научного наследия — похвалы блестящей филологической подготовке ученого и огромному количеству ценных фактических данных в его трудах соседствуют с обвинениями в идеализме, недостаточном внимании к изучению вопросов социально-экономических отношений и классовой борьбы6.

Впервые попытка оценки научных заслуг Б.А. Тураева была предпринята еще в 1914 г. проф. Казанского университета М.М. Хвостовым по поручению

Московского Археологического общества в связи с представлением Б.А. Турае1 ва к награждению золотой медалью ощества'. Работа М.М. Хвостова представляет собой перечень наиболее крупных работ Б.А. Тураева, вышедших к этому времени с кратким изложением содержания каждой из них.

Приблизительно в то же время известный историк религии проф. Е.Г. Катаров в очерке, посвященном истории и последним достижениям египтологии, рассматривает труды Б.А. Тураева в этой области, более подробно останавливаясь при этом на его магистерской диссертации "Бог Тот"8. Отмечается в этом очерке и роль Б.А. Тураева в приобретении в государственную собственность коллекции B.C. Голенищева. Часть очерка, посвященная Тураеву, интересна еще и тем, что здесь автор отмечает принадлежность Б.А. Тураева к берлинской школе египтологов (деталь более в исторической литературе не упоминается). Правомерность причисления автором Тураева к берлинской школе не вызывает сомнений, во-первых, т.к. он был хорошо знаком с Тураевым, и эта формулировка, вероятнее всего, была с ним согласована, а во-вторых, как известно, Е.Г. Кагаров в 1910 — 1911 гг. сам занимался в Берлине у А. Эрмана и на основании этих занятий, мог объективно судить о степени влияния его на Б.А. Тураева.

Первые обзоры деятельности Б.А. Тураева по изучению истории Христианского Востока появляются лишь в начале 20-х гг.9 Наиболее полный из них принадлежит перу акад. И.Ю. Крачковского10.

После 1923 г. публикаций, посвященных Б.А. Тураеву не появляется вплоть до второй половины 40-х гг. К исполнившемуся в 1945 г. 25-летию со дня его смерти, приурочены статьи В.И. Авдиева11 и Е.А. Беляева12. Статья В.И. Авдиева посвящена подведению итогов деятельности Б.А. Тураева в области изучения истории древнего Египта (анализируются его крупнейшие работы в этой области и часть "Истории древнего Востока", относящаяся к Египту). Также, автор останавливается на методах работы Б.А. Тураева с различными видами исторических источников.

Статья Е.А. Беляева является, пожалуй, одним из лучших обзоров творчества Б.А. Тураева. В анализе его работ автор остается объективным, и воздерживается от идеологических нападок в его адрес.

В 1947 г. появляется статья И.Н. Бороздина "Академик Б.А. Тураев и рус

13 екая нака" . Статья выделяется из ряда других, прежде всего, содержащимися в ней воспоминаниями автора о совместной работе с Б.А. Тураевым. На протяжении долгих лет Бороздина и Тураева связывали тесные научные контакты. Автор статьи, еще будучи студентом Московского университета, неоднократно обращался к Тураеву за научными консультациями, позднее они вместе принимали участие в подготовке сборников источников "Древний мир" (1915 г.) и "Древний мир на юге России" (1917 г.).

В 1948 г., в год, когда Б.А. Тураеву исполнилось бы 80 лет, со статьей о нем выступил акад. В.В. Струве14. Обращая внимание, прежде всего, на вклад Б.А. Тураева в дело изучения истории древнего Востока, В.В. Струве анализирует достоинства и недостатки его самого большого труда в этой области. Касаясь же проблемы исследования всего научного наследия своего учителя, В.В. Струве пишет: "Научная работа Б.А. Тураева была настолько широкой и многогранной, что в наш век все растущей специализации уже не найдется больше исследователя, который бы смог его заменить. Тураев объединял в себе и историка, и филолога, и археолога, и историка искусства. Поэтому, достаточную оценку и правильное определение всего значения его научной работы для русской и советской науки может дать, лишь, коллектив его учеников"15.

Подобного подхода к исследованию творчества Б.А. Тураева придерживается и проф. В.В. Павлов, рассматривающий в свой статье вклад Б.А. Тураева в развитие науки о египетском искусстве16. Среди научного наследия Тураева нет специальных исследований по истории египетского искусства, прежде всего, из-за того, что эта наука, начавшая формироваться в самом конце XIX в., к

20-м годам еще не до конца выделилась из общей дисциплины — египтологии. Все же, Тураев не мог не затрагивать историю египетского искусства, тем более, что, благодаря, археологическим открытиям конца XIX в., специалистам стало известно огромное количество новых памятников. Выделяя три направления в исследовании египетского искусства — "максимально-историческое", "атрибутационное" и "формально-стилистическое", В.В. Павлов считает Б.А. Тураева представителем первого направления. В качестве его характерной особенности В.В. Павлов выделяет частую замену стилистического анализа памятника лишь его описанием, но в то же время, рассмотрение памятника в ряду других явлений материальной культуры. В.В. Павлов отмечает, что из этой школы вышел и Г. Масперо, к ней он относит и Б.А. Тураева с его "всегда глубоким всесторонним изучением филологической, историко-литературной, религиозной и др. сторон памятника"17.

После серии публикаций о Б.А. Тураеве второй половины 40-х годов в исследовании его научного наследия наступает уже тридцатилетний перерыв.

Новая работа о нем появляется лишь в 1974 г., это статья акад. М.А. Коростов

18 цева "Академик Борис Александрович Тураев (о стиле работы ученого)" . В статье М.А. Коростовцева мы встречаем новую оценку научного наследия Б.А. Тураева. Он первым из исследователей оспаривает правомерность критических замечаний редакторов "Истории древнего Востока" В.В. Струве и И.Л. Снегирева, высказанных в предисловии к изданию 1935 г. М.А. Коростовцев считает несостоятельными упреки редакторов в чрезвычайной зависимости концепции Б.А. Тураева от исторических построений западноевропейских ученых, отмечая, что Тураев в своих выводах и обобщениях всегда был крайне осторожен и старался зависеть лишь от конкретного исторического материала. Также, по мнению акад. М.А. Коростовцева, нет оснований считать Б.А. Тураева сторонником рассовых теорий. Одним из самых ценных в научном наследии Тураева автор считает его исследования в области истории религии древнего Египта, и то, что Тураев был близок к церковным кругам и был человеком верующим, не снижает ценности его трудов: "Это обстоятельство нисколько не мешает ему быть объективным и глубоким исследователем древневосточных религий" — отмечает М.А. Коростовцев19.

Самым значительным предприятием по исследованию научного наследия Б.А. Тураева стал посвященный ему сборник "Древний Восток" (под. ред. И.С. Кацнельсона, вып. 2, М., 1980). Кроме упоминавшихся выше статей В.В. Струве и М.А. Коростовцева, в сборник вошли статьи И.С. Кацнельсона "Академик Б.А. Тураев — историк южных периферийных стран древнего Востока" и М.В. Райт "Вклад Б.А. Тураева в мировую эфиопистику". Также, здесь помещен список трудов Б.А. Тураева и список литературы о нем, составленный С.Д. Мили-банд.

Завершая обзор отечественной литературы по теме диссертации, необходимо отметить, что, по мере удаления от 1920 г. работ, посвященных Б.А. Ту-раеву, выходит все меньше, и даже столетие со дня его рождения в 1968 г. новыми публикациями отмечено не было. После 1980 г. работ о нем не появляется вообще, и лишь в вышедшей в 1997 г. второй части "Истории отечественного востоковедения", охватывающей период с середины XIX в. до 1917 г., в разделе "египтология", написанном О.Д. Берлевым, Б.А. Тураеву посвящено несколько страниц, содержащих оценку научного наследия Б.А. Тураева и определение его места в египтологии20.

Тема научной деятельности Б.А. Тураева затрагивается и в исследованиях, посвященных истории научных учреждений, в деятельности которых он принимал участие. Прежде всего, это Санкт-Петербургский университет. К 125летию этого учебного заведения приурочена работа С.Н. Валка "Историческая

21 наука в Санкт-Петербургском университете" . Более узка тема одного из выпусков "Ученых записок ЛГУ", посвященная востоковедению в ЛГУ. Помещенная здесь статья О.Д. Берлева и P.A. Грибова посвящена обзору преподавания в Петербургском — Ленинградском университете египтологии и ассириологии22. О преподавательской деятельности Б.А. Тураева в стенах Петербургского университета в работе, посвященной истории изучения Востока в Европе

23 и России, упоминает и акад. В.В. Бартольд .

Из работ, посвященных другим научным учреждениям, в деятельности которых принимал участие Б.А. Тураев отметим коллективный труд об Азиатском музее — Ленинградском отделении института востоковедения24 и работу Б.В. Фармаковского о Государственной академии истории материальной культуры25.

Также, при работе над настоящим исследованием использовалась и зарубежная историография, привлекаемая для общего осмысления проблематики и

26 призванная характеризовать современное Б.А. Тураеву состояние науки .

Изучение имеющейся историографии о Б.А. Тураеве позволяет нам сделать вывод, что до сих пор мы не имеем настоящей научной биографии ученого. Большинство написанных о нем статей и прочтенных о нем докладов, касаются тех или иных аспектов его ученой деятельности, и очень мало сказано о том, каким человеком он был. Сведения о нем не столь разнообразны, как хотелось бы, и зачастую дублируются в нескольких работах. Так, например, тщетно было бы искать в литературе сведений о последних годах жизни Б.А. Тураева, ничего не сделано на пути разрешения важнейшей, с точки зрения характеристики жизненной позиции ученого, проблемы — прояснения его взаимоотношений с православной церковью.

Исходя из вышеизложенного, в качестве цели настоящей работы выдвигается создание научной биографии Б.А. Тураева с учетом всей многогранности его вклада в развитие отечественного востоковедения — как исследователя истории древнего Востока, педагога и организатора науки, анализ исторических судеб русской интеллигенции на примере судьбы такого яркого ее представителя как Б.А. Тураев. Для выполнения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

1. Выявление и введение в научный оборот нового комплекса источников (в том числе и архивных документов) по истории отечественного востоковедения конца XIX — начала XX века, позволяющих полнее представить историю науки в этот хронологический период.

2. Определение основных этапов жизненного и творческого пути Б.А. Тураева.

3. Рассмотрение с наибольшей полнотой различных аспектов жизни и деятельности Б.А. Тураева в их общей и конкретной связи с историческим контекстом.

4. Анализ формирования и трансформации сферы научных интересов ученого. Создание комплексной картины тематики его исследований и их влияния на отечественную и мировую науку.

5. Характеристика педагогической деятельности Б.А. Тураева, становления его научной школы.

6. Показат ъ Б.А. Тураева как общественного и религиозного деятеля.

Выполнение поставленных задач связывается с привлечением разнообразных групп источников, основными из которых стали вновь открытые архивные материалы.

Архивные материалы в работах о Б.А. Тураеве ранее никогда не использовались. Между тем, создание творческой биографии ученого такого масштаба, (тем более сейчас, когда давно уже не осталось людей, лично знавших Б.А. Тураева), требует не только пристального внимания к его научным трудам, знакомства с воспоминаниями современников и имеющейся историографией о нем, но и привлечения максимально возможного количества архивных документов, сохранивших дух того времени и способных дать новую информацию об ученом, либо неизвестную авторам предшествующих работ, либо сведения, которые, по причинам идеологического характера, не могли быть опубликованы ранее. Поэтому при работе с источниками, прежде, чем приступать к решению задачи аналитической, необходимо было разрешить задачу архивной эвристики. Решение этой задачи представляло немалые трудности: до недавнего времени архивные документы не находили широкого применения при исследовании истории отечественного востоковедения. Во многом, это происходило из-за пробелов в источниковедении историографии истории Востока. Несмотря на то, что в различных государственных и ведомственных архивах хранится значительное количество личных фондов крупнейших востоковедов, их описания встречаются достаточно редко (до недавнего времени, едва ли не единственное исключение, представляло выполненное H.H. Туманович описание архива акад.

27

В.В. Бартольда ). Практически отсутствуют тематические обзоры. Между тем, архивные материалы являются для истории науки одной из самых важных категорий источников. Отрадно отметить, что в этой области явно видны положительные сдвиги. Появляются тематические указатели28, публикации архивных материалов29, основанные на архивных материалах исследования, посвященные крупнейшим отечественным востоковедам30.

Имеющиеся в нашем распоряжении архивные справочники практически не содержат указаний на архивные материалы о Б.А. Тураеве. Даже личный фонд Б.А. Тураева, хранящийся в архиве Государственного Эрмитажа (его архивная обработка завершена еще в 1984 г.), к началу работы над дисертацией упоминался лишь в одном справочнике — "Документы ГАФ СССР в библиоте

-з 1 ках, музеях и научно-отраслевых архивах" (М., 1990) . При этом, содержание документальных материалов фонда не раскрыто и при работе с документами этого фонда каждую из более, чем 400 единиц хранения приходилось просматривать полистно. В остальных случаях, при поиске необходимых архивных материалов приходилось прибегать к помощи имеющихся в архивах каталогов, а если и они оказывались бессильны помочь — к просмотру описей фондов, где, предположительно, могли бы оказаться документы о Б.А. Тураеве, прежде всего, фондов 1 государственных учреждений, с которыми он был связан по роду своей служебной деятельности, а также некоторые из фондов личного происхождения.

При всей важности решения архивоведческих проблем при исследовании творческого пути и научного наследия Б.А. Тураева, настоящая работа не стала архивоведческой, как не стала она и чисто историографической работой. Целью настоящей работы стал не столько детальный анализ концепций Б.А. Тураева и оценка его научного наследия, т.к. такую оценку, как справедливо отмечал еще в 1948 г. акад. В.В. Струве, мог бы дать лишь коллектив специалистов, сколько попытка создания методами архивоведения, историографии и исторической психологии портрета Б.А. Тураева, попытка рассказать о том, каким человеком он был, ведь это не менее значимо, чем его вклад в развитие дисциплин составлявших сферу его научных интересов.

Поставленные задачи обусловили структуру и хронологические рамки работы — она состоит из введения, трех глав и заключения.

Во введении дается обоснование темы, выдвигаются цели и задачи работы, обозревается, имеющаяся по теме диссертации историография.

Список научной литературыШаров, Александр Валерьевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. ОПУБЛИКОВАНННЫЕ ИСТОЧНИКИ I. 1. РАБОТЫ Б.А. ТУРАЕВА

2. Абиссинские хроники XIV — XVI вв. М. — Л., 1936.

3. Ахмимский папирус из коллекции Н.П. Лихачева.//ЗВОРАО, т. XVIII, СПб., 1907, с. 28 — 30.3. Бог Тот. Лейпциг, 1898.

4. Василий Васильевич Болотов. (Некролог).//ЖМНП, ч. 330, № 8, СПб., 1900, август, с. 81 — 101.

5. Второй м/н конгресс классической археологии.//Гермес, т. 5, СПб 1909,6. № 19, с. 576 — 582.

6. Древний Египет. Пг., 1922.

7. Древний мир. Изборник источников. М., 1915.

8. Египет и Абиссиния. (Библиография).//ВВ, Т. XI, СПб., 1904, Вып., 3—4, отд., II, с. 815 — 839.Ю.Египет и Эфиопия. (Библиография).//ВВ, Т. XII, СПб., 1906, Вып., 1 — 4, с. 465 — 481.

9. Египет и Эфиопия. (Библиография).//ВВ, Т. XIII, СПб., 1907, Вып., 3 — 4, с. 711 — 731.

10. Египет и Эфиопия. (Библиография).//ВВ, Т. XIV, СПб., 1909, Вып. 4, с. 662 — 681.

11. Египетская литература. Т. 1, М., 1920.

12. Египетские рельефы с изображением погребальных процессий в Музее изящных искусств.//ИРАИМК, Т. I, СПб., 1921, № 9, с. 62 — 71.

13. Египетские церковные впечатления. М., 1910.

14. Задачи русской науки на Ближнем Востоке в связи с настоящими мировыми событиями.//Экскурсионный вестник, 1915, № 1, с. 3 — 12.

15. Заметки к краткой эфиопской хронике.//ВВ, Т. XVII, СПб., 1911, Вып. 1 — 4, с. 247 — 282.

16. Занятия египтологией и ассириологией в Берлине. //ЖМНП, Ч. 294, СПб., 1894, июль, с. 12 — 25.

17. Записка о снаряжении экспедиции в Египет для закупки папирусов и об ассигновании средств на нее. СПб., 1914.

18. История древнего Востока. Лекции читанные в Санкт-Петербургском Императорском университете в 1896 г. СПб., 1896.

19. История древнего Востока. Ч. 1 — 2., СПб, 1913.

20. История древнего Востока. Под ред. В.В. Струве и И.Л. Снегирева. М. — Л., 1935.

21. Классический Восток. Посмертный труд под ред. В.В. Струве и Н.Д. Флиттнер. Ч. 1, Л., 1924.

22. Магический папирус Salt 825 Британского музея. //ЗВОРАО, T.IX, Пг., 1917, с. 231 —241.

23. Некоторые жития эфиопских святых по рукописям бывшей коллекции д'Аббади.//ВВ, T.XII, СПб., 1906, Вып. 2, с. 256 — 333.

24. Новейшие успехи и современное состояние египтологии. //Историческое обозрение, 1897, T.IX, СПБ., 1897, с. 1 — 37.

25. Описание египетского отдела Музея Одесского общества истории и древно-стей.//Сб. в честь Э.Р. фон Штерна. Одесса, 1912, с. 72 — 90.

26. Описание египетских памятников в русских музеях и собраниях.//ЗВОРАО, T.XI, СПб., 1899, Вып. 1 — 4, с. 115 — 164.

27. Описание египетских памятников в русских музеях и собраниях. Музей древностей при Императорском Казанском университете.//ЗВОРАО, Т. XV, СПб., 1904, Вып. 4, с. 81 — 101.

28. Описание египетских памятников в русских музеях и собраниях.//ЗВОРАО, T.XII, СПб., 1900, с. 179 — 217.

29. Описание египетского собрания. Ч. I, Статуи и статуэтки Голенищенского собрания. Пг., 1917.

30. Опись коллекции древностей привезенной из Египта весной 1909 г. СПБ., 1910.

31. Оскар Эдуардович фон Лемм 1856 1918. (Некролог.)//ХВ, Т.У1, Пг., 1922, Вып. 3, с. 325 —333.

32. Очерк истории изучения финикийской древности.СПб., 1893.

33. Памяти В.В. Болотова.// ЗВОРАО, Т. XIII, СПб., 1901, с. 41 — 45.

34. Папирус РгаЬоу в собрании Б.А. Тураева.//ИРАИМК, Т. I, Пб., 1921, с. 164 — 168.

35. Пасхальная служба коптской церкви. СПБ., 1897.

36. Провинциальные собрания египетских древностей.//Экскурсионный вестник. Вып. I, СПб., 1914, с. 92 — 94.

37. Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий. М., 1915.

38. Россия и Христианский Восток.//Россия и ее союзники в борьбе за цивилизацию. Т. 1, М., 1916, Вып. 3, с. 203 — 231.

39. Русская наука о древнем Востоке до 1917 г. Л., 1927.

40. Часослов эфиопской церкви. СПб., 1897.

41. РЕЦЕНЗИИ, МАТЕРИАЛЫ АКАДЕМИЧЕСКОЙ ХРОНИКИ, МЕМУАРЫ И ПР.

42. Бартольд В.В. Отзыв о сочинении Б.А. Тураева "История древнего Востока".//ЗВОРАО, Т. XXIV, Спб., 1917, Вып. 1 — 4, с. 264 — 268.

43. Болотов В.В. Б.А. Тураев "Часослов эфиопской церкви ".//Христианское чтение, 1898, №2, с. 189— 198.

44. Бороздин И.Н. Первый Всероссийский съезд египтологов.//Новый Восток, 1922, №2, с. 543 — 551.

45. Бороздина-Козмина Т.Н. Научная деятельность египетского подотдела Музея изящных искусств.//Новый Восток, 1922, № 2, с. 717 — 721.

46. Бороздина-Козмина Т.Н. Посмертные работы акад. Б.А. Тураева.//Жизнь, 1922, №3, с. 110—112.

47. Вильна. Путеводитель. Вильна, 1883.

48. Востоковедение в Петербурге. (1918 — 1922). Пг., 1923.

49. Выдающийся русский востоковед B.C. Голенищев и история приобретения его коллекции в Музей изящных искусств. М., 1987.

50. Деяния Священного собора Русской Православной Церкви. Кн. 1 — 6, М., 1993 — 1995.Ю.Диль Э. Юбилей С.А. Жебелева и Б.А. Тураева.//Гермес, 1916, № 7 — 8, с. 151-154.

51. Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. М., 1994.

52. Егоров Д.Н. Б.А.Тураев "Классический Восток". Посмертный труд под ред. В.В. Струве и Н.Д. Флиттнер.//Новый Восток, 1925, № 8, с. 367 — 371.

53. Жебелев С.А. Б.А. Тураев. Некролог.//Русский исторический журнал, Пг., 1921, №7, с. 3 — 6.

54. Жебелев С.А. Из воспоминаний о старом товарище.//ВДИ, 1993, № 3, с. 192199.

55. Жебелев С.А. Из университетских воспоминаний.//Анналы, 192, № 2, с. 168187.

56. Записка об учебных трудах проф. Б.А.Тураева.//ИРАН, IV сер., Пг., 1918, №16. с. 1706— 1713.

57. Историческое обозрение за 1890 г. Т. 2, СПб., 1891.

58. Историческое обозрение за 1892 г. Т.6, СПб., 1893.

59. Исторические известия. 1916, № 3 — 4.

60. Козлов C.B. Абиссиния в русской литературе.//Санкт-Петербургские ведомости, 1897, № 189, 14 (26) июля, с. 2 — 3.

61. Коковцов П.К. Отзыв о докторской диссертации Б.А. Тураева "Исследование в области агиологических источников истории Эфиопии".//Журнал заседаний Совета Санкт-Петербургского университета за 1902 г., № 58, СПб., 1903.

62. Коковцов П.К. Б.А. Тураев "Исследование в области агиологических источников истории Эфиопии".//ЗВОРАО, Т. XVII, СПб., 1906, с. 52 — 73.

63. Коковцов П.К. Б.А. Тураев. Некролог.//ИРАН, VI сер., Т. 14, Пг., 1920, с. 169— 176.

64. Крачковский И.Ю. Памяти Б.А. Тураева.// Литература Востока, Вып. 2, Пб., с. 169— 174.

65. Крачковский И.Ю. Памяти Б.А. Тураева.//Жизнь искусства, Пг., 1920, 28 — 29 августа.

66. Крачковский И.Ю. Памяти Б.А. Тураева.//Казанский музейный вестник, 1920, № 7 —8, с. 83 — 84.

67. Крачковский И.Ю. Посмертные работы Б.А. Тураева.//Восток, Вып. 3, М. — Пг., 1923, с. 166— 167.

68. Марр Н.Я., Жебелев С.А. О реорганизации гуманитарных факультетов Первого Петроградского университета в факультет общественных наук. Пг., 1919.

69. Материалы по истории Факультета восточных языков. Т. 2, СПб. 1993; Т. 4, СПБ., 1909.

70. Мелиоранский Б.М. Б.А. Тураев "Исследование в области агиологических источников истории Эфиопии".//ВВ, Т. 10, СПб., 1903, с. 164 — 176.

71. М.М. Памяти протоиерея о. А.П. Мальцева.//Церковная Правда, 1916, с. 5 — 6.

72. Никольский М.В. Задачи русской археологической и исторической науки в Палестине и Месопатамии в связи с современными мировыми события-ми.//Древности Восточные, Т. XXV, М., 1917, с. 18 — 20.

73. Новосадский Н.И. Рец. "Древний мир на юге России".//Гермес, Т. 23, 1918, с. 133 — 137.

74. Отчет о вступительной лекции по египтологии О.Э. фон Лемма.//Новое время, 1887, № 3922, 29 января.

75. Отчет о диспуте по магистерской диссертации Б.А. Тураева.//Исторический вестник, 1898, № 7, июль, с. 383 — 384.

76. Протоколы заседания Совета Санкт-Петербургского университета за 1902.//Журнал заседаний Совета Санкт-Петербургского университета за 1902 г. №58, СПб, 1903.

77. Покровский А.И. Памяти человека редкой духовной красоты.//Церковная Правда, 1916, с. 16—17.

78. Ростовцев М.И. Египетский музей B.C. Голенищева.//Слово, 1908, 15 марта.

79. Струве В.В. Б.А. Тураев.//Дела и дни, Кн. 1, Пб, 1920, с. 606 — 609.

80. Струве В.В. Б.А. Тураев (некролог).//Наука и ее работники, 1921, № 1, с. 43 — 44.

81. Струве В.В. Б.А. Тураев (23 июля 1920 г.).(Некролог)//Анналы, 1922, № 1, с. 149 — 154.

82. Франк-Каменецкий И.Г. Б.А. Тураев. "Древний Египет".//Новый Восток, 1922, № 1, с. 408 — 412.

83. Авдиев В.И. Академик Б.А. Тураев (к 25-летию со дня смерти крупнейшего русского египтолога).//ИАН СССР. Серия истории и философии. Т. 3, М., 1948, №4, с. 363 — 368.

84. Авдиев В.И. Музей-институт Классического Востока.//Среди коллекционеров. 1923, №6, с. 57 — 59.

85. Азиатский музей — Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР. М., 1972.

86. Беляев Е.А. Б. А. Тураев (1868 — 1920). (к 25-летию со дня смерти).//Труды Московского института востоковедения, Вып. 3, М., 1946, с. 210 — 222.

87. Берлев О.Д., Грибов P.A. Египтология и ассириология вЛГУ .//Востоковедение в ЛГУ. УЗ ЛГУ, № 296, Л., 1960, с. 160 — 168.

88. Болотов В.В. Лекции по истории церкви. М., 1994.

89. Бороздин И.Н. Академик Б.А. Тураев и русская наука.//ВИ, 1947, № 11, с. 8084.

90. Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в конце XIXначале XX в. Ч. 2, М. — Л., 1931.

91. Викентьев В.М. Древнеегипетская версия повести о двух братьях. М., 1915. Ю.Властов Г.К. Летописи и памятники древних народов. История фараонов Г. Бругша. СПб., 1880.П.Волков И.М. Арамейские документы иудейской колонии на Элефантине. М., 1915.

92. Волков И.М. Древнеегипетский бог Себек. СПб., 1917. 1 З.Волков И.М. Законы вавилонского царя Хаммураби. М., 1914.

93. М. Горький — организатор издательства "Всемирная литература" (1918 — 1921).//Исторический архив. 1958, № 2, с. 75.

94. Древний Восток. Сб. 2, М., 1980.

95. Документы ГАФ СССР в музеях, библиотеках и научно-отраслевых архивах. М., 1991.

96. Долинина A.A. Невольник долга. СПб., 1994.

97. Дьяконов А.П. Труды Б.А. Тураева по истории Христианского Востока.//Наука иее работники. 1921, № 6, с. 41 — 43.

98. Егоров Д.Н. Библиография Востока. Ч. 1, М., 1928.

99. Известия Академии наук за 1921 г., Пг. 1021.

100. История отечественного востоковедения с середины XIX в. до 1917 г. М., 1997.

101. История русской церкви. М., 1994.

102. Кагаров Е.Г. Прошлое и настоящее египтологии. Сергиев Посад, 1914.

103. Кобищанов Ю.М. Аксум. М., 1960.

104. Кобищанов Ю.М. Северо-восточная Африка в раннесредневековый период. М., 1980.

105. Коковцов П.К. Заметки об эфиопских рукописях Санкт-Петербургской публичной библиотеки.//ЗВОРАО, Т.4, Вып. 1 — 2, СПб., 1889, с. 106 — 114.

106. Коковцов П.К. Краткое описание эфиопских рукописей, принадлежащих преосвященному Порфирию, ныне хранящихся в Публичной библиоте-ке./Ютчет Публичной библиотеки за 1883 г. СПб., 1885, с. 175 — 176.

107. Коростовцев М.А. Академик Б.А. Тураев. (О стиле работы ученого).//ВДИ, 1974, №3, С. 110—114.

108. Коростовцев М.А. Введение в египетскую филологию. М., 1963.

109. Коростовцев М.А. Религия древнего Египта. М., 1976.31 .Коцейовский A.JI. Иератическая часть Берлинского папируса 3008. Призывания Изиды и Нефтиды — ЗВОР АО, 1913. Вып. 7.

110. Коцейовский A.JI. Тексты Пирамид. Ч. 1, Одесса, 1917.

111. Крачковский И.Ю. Введение в эфиопскую филологию. Л., 1955.

112. Крачковский И.Ю. Б.А. Тураев и Христианский Восток. Пг., 1921.

113. Куликова A.M. Востоковедение в российских законодательных актах. СПб., 1994.

114. Луначарский A.B. К 200-летию Академии наук.//Новый мир. 1925, № 10.

115. Миллибанд С.Д. Библиографический словарь отечественных востоковедов. М. 1995.

116. Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997.

117. Павлов В.В. Из истории науки о египетском искусстве. Б.А. Тураев как историк египетского искусства.//Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып.5, М., 1948, с. 80 —91.

118. Памяти В.В. Болотова. СПб., 1912.

119. Панов Н.В. Профессор H.H. Глубоковский — к XXV-летию его деятельно-сти.//Церковная правда, 1914, № 3, с. 408 — 412.

120. Петров Н.М. Лекции по всеобщей истории. Харьков, 1888.

121. Платонов В.М. Эфиопские рукописи в собраниях Санкт-Петербурга. Спб., 1996.

122. Прахов A.B. Зодчество древнего Египта. СПб., 1880.

123. Райт В. Краткий очерк истории сирийской литературы. Пер. с англ. К.А. Ту-раевой. Под. ред. и с доп. П.К. Коковцова. Спб., 1902.

124. Райт М.В. Русские экспедиции в Эфиопию в конце XIX — начале XX века и их этнографические исследования. Л., 1950.

125. Розанов В.В. Война 1914 г. и русское возрождение. Пг., 1915.

126. Рославский-Петровский A.M. История главных народов древнего Востока и их цивилизаций. Харьков, 1865.

127. Струве В.В. Израиль в Египте. М., 1920.

128. Струве В.В. Б.А.Тураев — крупнейший историк древнего Востока.//ВДИ, 1948, №2, с. 58 — 73.

129. Трубецкой Е. Смысл войны. Вып. 1, М., 1914.

130. Туманович H.H. Архив академика В.В. Бартольда. М., 1976.

131. Франк-Каменецкий И.Г. Памятники египетской религии в фиванский пери-од.Ч. 1—2. М., 1917—1918.

132. Хвостов М.М. Ученые заслуги Б.А. Тураева./Ютчет о третьем присуждении медали им. гр. A.C. Уварова.М., 1915, с. 7 — 13.

133. Чанбарисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. М., 1988.

134. Чернецов С.Б. Эфиопская феодальная монархия в XIII — XIV вв. М., 1987. 57. Шаститко П.М. События и судьбы. Из истории отечественного востоковедения. М., 1985.

135. Эрман А. Египетская грамматика. Пер. Б.А. Тураев. СПб., 1905.

136. Boylan Р. Toth, the Hermes of Egypt. Oxf.,1923.

137. Breasted J.H.Ancient records of Egipt. 4 vol., 1906 — 1907. öl.Breasted J.H.Development of Religion and thought in Egipt., 1912.

138. Brugsch G. Demotik Grammatik. Berlin, 1855.

139. Brugsch G.Hieroglifische — Demotisches Wotterbuch. Bd. 1 — 7, Leipzig, 1867 — 1882.

140. Brugsch G. Religion und Mithologie der alten Aegypten. Leipzig, 1889 — 1890.

141. Champollion J.Fr. Le panteon egipten. Paris, 1823.

142. Егтап A. Ägyptische Grammatik. Berlin, 1894.

143. Erman A. Nenagyptische Grammatik. Berlin, 1880.

144. Lepsius R. Denkmaler aus Ägypten und Athopien. Berlin, 1849 — 1858.

145. Lemm O.E. von. Ägyptische Lesestucke zum Gebrauch bei Vorlesesungen und Privatstadium. Leipzig, 1883.

146. Lemm O. De. Exerpte e Librus sacris veterum Aegyptiorum in usum scholarum sumptibus Imperiais Unniversitatis Petropolitanae. Petropolis, 1890.

147. Maspero G. Les contes populaires de I'Egypte ancienne. Paris, 1911.

148. Sethe K. Das ägyptische verbum im Altagyptischen, Nenagyptische und Koptischen. Bd. 1 — 3, Leipzig, 1899 — 1902. 73 Staindorff G. Koptische Grammatik. Leipzig, 1894.