автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Творческое мышление как эпистемологическая проблема

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческое мышление как эпистемологическая проблема"

РГ8 ОД

1 I ДПР ¡:ЬЗ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

На правах рукописи

БЕСКОВА Ирина Александровна

ТВОРЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ КАК ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Специальность 09.00.01 - диалектика и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва - 1993

Работа выполнена в Институте философии Российской Академии

Наук

Научный консультант - доктор философских наук И. П. МЕРКУЛОВ Официальные оппоненты: действительный член

Российской Академии Образования В. П. ЗИНЧЕНКО

профессор, доктор философских наук А.М.КОРШУНОВ

доктор философских наук В.Л.РАБИНОВИЧ

Ведущая организация: кафедра современных проблем философии

Российского Государственного Гуманитарного Университета.

Защита состоится __________________19.93г. в __________часов

на заседании специализированного совета Д.002.29.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте философии РАН по адресу: 119842 Москва, ул.Волхонка, 14.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН.

Автореферат диссертации разослан__1993 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат философских наук

Л.П.КИЯЩЕНКО

.1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. На современном этапе научно-технического прогресса предъявляются все более высокие требования к развитию мыслительных способностей человека. В этих условиях исследование механизмов формирования и функционирования творческого мышления, изучение предпосылок, способствующих повышению творческого потенциала, представляется важным и актуальным.

Творческое мышление, понимаемое как процесс максимально эффективного функционирования всех компонентов мыслительной системы человека, изучается в различных аспектах. Поэтому для интересующей нас проблематики в той или иной степени ва*ны многие результаты, полученные в рамках специальных наук: нейрофизиологии и когнитивной психологии, культурной антропологии и популяционной генетики, социобиологии, логики, лингвистики. Все эти науки по-разному выделяют и анализируют мыслительную, в том числе творческую, активность. Нейрофизиология изучает мыслительные механизмы на уровне организации нейронных сетей. Психофизиология - взаимосвязь физиологических и психических процессов, физиологическое "обеспечение" последних, функциональную асимметрию головного мозга в связи с различными возможностями репрезентации и переработки информации. В лингвистике существует обширная сфера исследований, посвященная анализу закономерностей функционирования базисной лексики праязыка. Социобиология исследует прямые и обратные зависимости между генетическими структурами и высшими проявлениями ментальной и социальной сфер деятельности человека. Культурная антропология на материале изучения особенностей восприятия и шипения представителей древних культур и ныне живущих этносов, находящихся на ранних этапах культурно-исторического развития, стремится понять и реконструировать специфику архаичного мироощущения и миропонимания.

Многие психологические исследования шест отношение к анализу мышления и творчества: будь то изучение восприятия, памяти. способности научения или специфики воспроизведения информации. исследование природы эмоций или разного рода патологических отклонений от нормально функционирующей психики: Весьма интересен анализ измененных состояний сознания, который

- г -

ныне, составляет особую и интенсивно развивающуюся сферу исследований.

Важно подчеркнуть, что в этих дисциплинах различные аспекты креативного мышления изучаются в рамках собственной проблематики, специфическими средствами и методами. В них сложились категориальные системы и специализированные языки, содержащие множество понятий, значение которых зачастую принципиально отличается от значения терминологически сходных понятий в других областях знания или в обыденной речи (примером может служить категория смысла в логике, лингвистике и психологии). С другой стороны, многие понятия, обозначающие интересные и существенные для исследуемой теш явления, используются (причем несут большую"смысловую нагрузку) лишь в отдельных дисциплинах - например, некоторые категории популяциониой генетики, социобиологии и др.

В этой связи философское исследование и понимание феномена креативности сталкивается с • трудностями, связанными с отсутствием "универсального языка" (кроме естественного), на котором можно было бы без потерь и достаточно адекватно осмыслить и обобщить результаты, достигнутые в конкретных исследованиях творческого мышления. Естественный же язык, хотя и имеет массу преимуществ перед искусственными, обладает и рядом недостатков: увеличивает возможность неоднозначного понимания выражений, придает им эмоциональную окраиенноСть, усиливает контекстуальную зависимость и т.п.

Полагая маловероятной перспективу создания языка, предоставляющего возможность максимально адекватного междисциплинарного обсуждения проблематики творчества (которое удовлетворило бы все заинтересованные стороны), мы считаем, что все же можно выделить некий единый логико-методологический ракурс рассмотрения проблемы. Прежде всего он определяется характером постановки вопросов и обсуждения проблем. Традиционно, эпистемологический анализ исходил из следующей постановки . проблемы: как возможен тот или иной интересующий исследователя феномен? Применительно к проблеме творческого мышления этот подход может быть выражен в такой форме; как возможно творческое мышление. если исходить из представления о нем как о естественной, осуществляющемся на собственной основе процессе, на "выходе" которого обнаруживается все те результаты, которые зафиксиро-

- з -

ваны конкретными дисциплинами и касаются различных аспектов функционирования мьшления?

Именно такая постановка проблемы, на наш взгляд, характерна для философского (эпистемологического) подхода, и именно этот подход будет основным в диссертации.

СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ. В советской философии долгое время доминировал подход, при котором в качестве методологической основы анализа феномена творчества выступала материалистическая диалектика. Проблемы творческого мышления рассматривались в рамках теории отражения и смежных с ней концепций. Хотя в этой области был ряд интересных работ, в целом в ней преобладали достаточно абстрактные и однообразные публикации. Вместе с тем, в более дистанцированных от теории диалектики областях теории познания, философии и методологии науки были получены важные результаты, касающиеся различных познавательных процедур (анализа, синтеза, индукции, дедукции, обобщения, абстрагирования и др.). а также природы мыслительной деятельности субъекта (Д.П.Горский, А.М.Коршунов, В.А.Лекторский. Т. Д. Левин. А. С. Майданов, А. Л. Никифоров, Б. И.,Пружинин, В. С. Швырев и др.)

Проблематика творческого мышления в связи с научными открытиями рассматривалась М. Д.Ахундовым, Л.Б.Баженовым, А.С.Карминым, М.И.Пановым, В.С.Степиным, Л.В.Яценко. философия творчества разрабатывалась также в рамках концепций культурно-исторической сущности мышления, важной роли в»нем не только когнитивных, но и этических» художественных, коммуникативных начал (Г\С.Батищев, Г.А.Давыдова, Э.В.Ильенков, Л.В.Яценко и др.). Диалогическая природа творческого мышления была предметом специального рассмотрения в работах В.С.Библера и Г.Я.Бу-ва.

В настоящее время наблюдается определенная переориентация философских исследований, в результате которой к изучению творческих процессов начинают все более привлекаться когнитивно-психологический, социобиологический, социокультурный, си-нергетический и др. подходы. Такая переориентация весьма примечательна: она отражает укрепляющуюся ныне тенденцию рассмотрения сложных феноменов на стыке различных областей знания. В частности, в свете роли межполушарной асимметрии в организа-

ции контекстуальных связей, в репрезентации и переработке информации. а также с учетом влияния внелогических компонентов знания (в том числе архаичного, религиозного, девиантного и маргинального) удается не только интерпретировать особенности ряда конкретных научных открытий (и в частности, экстраординарных). но и полнее понять природу креативных способностей как таковых (Л.И.Василенко, A.C. Майданов, И. П. Меркулов, В.П.Филатов и др.). Той же задаче конкретизации общих представлений о творчестве служИ*г изучение функций индивидуальных творческих лабораторий в общем социо-историческом процессе передачи традиций (И. Т. Касавин). Раздвинуть границы понимания творчества, избежать его редукции к рациональным формам кыпую-ния позволяет анализ некоторых форм иносказательной, косвенной передачи информации в виде метафор, притч, кросскультурнъа аналогий (А. М.Вейн, И. В. Молдовану, Н. Л. Кусхелиывили, В. Л. Рабинович, А.П. Цветков, Ю. А. трейдер).

Применение логико-семантических средств в изучп/и феноменов мышления и творчества (модальных, в особенности зпистэ-мических, релевантных, паранепротивсрсчиеых построении) дает возможность уточнить понимание таких компонентов системы личностных смыслов индивида, как знание, мнение, вера, илдозия и др. Кроме того, использование логико-семантических средств позволяет конкретизировать роль системы доказательств в творческом процессе, значение когнитивных установок, а также оценить влияние категориальных структур на характер восприятия и репрезентации информации. В этом плане важные исследования осуцествлены В.А.Бочаровым, Е.К.Войшвшто. И.А.Герасимовой, А. А. Ив иным, В. В. Ивлевыы. В. Н. Костском. Е. Е. Ледниковый, Е.А.Сидоренко. В. А. Смирновым. Е. Д. Смирновой.

Существенное место в литературе, посвященной рассмотрению различных аспектов творческого мышления (проблемы рационального и иррационального, интуиции, инкубации, озарения и т.п.). занимает исследования бессознательного. Среди важных в этой области следует назвать работы В. Ф. Асмуса. Ф. В. Басскна. Д.Н.Узнадзе. В.П.Зинченко. Н.С.Автономсвой, А.Т.Бочорижвили. Д. И. Дубровского. А. Н. Дмитриева. 3. А. Костандова, А. С Прангкжвн-ли, В. Н. Пушкина. В. С. Ротенберга. А. Е. Шерозии.

Из обширной западной литературы по анализируемой в диссертации проблеиатмке отметим здесь две области исследо&а-

ний. Во-первых, это когнитивно-психологический подход, который ныне динамично развивается и в рамках которого получено немало интересных и хорошо обоснованных данных о механизмах творческого мышления*. Во-вторых, это социобиологические исследования, показывающие генетическую обусловленность различных форм мыслительной деятельности человека (в частности, отметим представление о эпигенетических правилах, налагающих ограничения на развитие мыслительных структур субъекта в соответствии с его генетическими предрасположенностями»»).

* Становление этого подхода связывают с выходом книги У.Найссера "Когнитивная психология" (1967). Ныне в этой области выходит ряд журналов (Cognitive Psychology, Cognition. Cognitive Science. Memory and Cognition и др.), регулярно публикуются многотомные издания, посвященные этой проблематике: Cognitive theory (Hillsdale, Erlbaum), 3 vols; Handbook of learning and cognitive processes (Hillsdale), 6 vols; серия книг под ред. Solso R.L.: Contemporary issues in Cognitive Psychology (1973); Information processing and Cognition (1975); Theories in Cognitive Psychology. the Loyola Symposium. Potomac. 1974. Cognitive Psychology. N.J., L.,vol. .15 (1983), vol. 16 (1984), vol.17- (1985); Cognition and Emotion (Hove etc. Erlbaiun). Vol.1 (1987). vol.2 (1988). The Foundations of Cognitive Scince. Ed. by M. Posner. The MIT Press. 1989. An invitation 4o Cognitive Scince. Ed. by D.Osherson. Bradford Books, 1990. 3 vol. set. Jerome Bruner. Acts of Meaning. Harvard Univ. Press, 1990.

Выходили отечественные и переводные работы, посвященные той же проблематике. Сы., напр.: Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.. 1982; Норман Д. Память и научение. М., 1985; Хофман И. Активная память. М.. 1986; Когнитивная психология. Материалы советско-финского симпозиума. М.. 1986 и др.

*» См. Gushurst А.С.. Lumsden Ch.J. Gene-Culture Coevolutlon: Humankind in the Making.// Sociobiology and Episterology. Dordrecht. 1985.

ОСНОВНОЙ ЦЕЛЬЮ диссертационного исследования было создание целостной модели формирования и функционирования творческого мышления, которая, с одной стороны, подкреплялась бы эмпирическими свидетельствами, с другой. - базировалась бы на логико-методологической реконструкции когнитивной эволюции. Последнее необходимо для того, чтобы понять, какова природа тех компонентов креативных мыслительных процессов, которые ныне скрыты глубоко в сфере неосознаваемого, а также выяснить, какие компоненты "реликтового" мировосприятия и мироосмысления в трансформированном виде наследуются современными средствами символического и образного представления и преобразования информации, каким закономерностям подчиняются те пласты психических содержаний и способов оперирования ими, которые вовлекаются в творческий процесс.

В рамках реализации этой цели требовалось решить следующие ЗАДАЧИ:

- определить природу реликтовых ментальных структур, содержавших в себе предпосылки последующего развития мыслительных способностей человека;

- выявить, какие компоненты архаичного мировосприятия и мироосмысления закрепляются в более поздних мыслительных конструктах:

- в плане анализируемой темы дать интерпретацию неосознаваемой сферы психического, наметить некоторые параметры "логики" подсознательного функционирования мышления; .

. - на основе этого проанализировать взаимодействие различных компонентов мыслительной способности человека в творческом акте;

- уточнить, каким образом пополняется та часть системы личностных смыслов, которая может быть названа индивидуальным и коллективным бессознательный;

- выявить предпосылки взаимной обусловленности функционирования эмоциональной и ментальной сферы в творческом процессе;

- проанализировать механизмы передачи и усвоения информации в ходе естественно-исторического развития. Показать, за счет чего человеку современной цивилизации оказываются доступными психические содержания (и, способы оперирования

ими), характерные для реликтовых форм мировосприятия и миро-осмысления.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ диссертационного исследования и их НОВИЗНА:

- диссертация дает одно из первых в отечественной философской литературе обобщающее исследование творческого мышления, осуществленное на базе логико-методологической реконструкции когнитивной эволюции, с привлечением данных когнитивной психологии, психофизиологии, психолингвистики, социоби-ологии, культурной антропологии и логики;

- обосновывается положение, в соответствии с который на ранних этапах филогенеза слово (звукокомплекс) являлось формой не символического, а прото-образного представления информации. Эти первичные ментальные конструкты (прото-образы) были средством спонтанной, целостной, нерефлексивной репрезентации субъектом ситуации на основе эмпатического восприятия:

- показано, что естественным результатом эволюции про-то-образов стали образы-символы, которые были производны от первых и поэтому, с одной стороны, сохранили присущие им качества непосредственности, спонтанности, целостности и нерефлексивности, с другой, - вследствие развития коммуникации и расширения сферы коммуницируемых содержаний - трансформировались в определенном направлении: веб то. что было недостаточно репрезентативным в отношении коммуницируемого содержания, постепенно утрачивалось, стиралось. И, напротив, компоненты звукокомплексов. которые наиболее однозначно воспринимались членами сообщества (и в этом смысле действительно отражали нечто общее в восприятии отдельным индивидом той или иной ситуации), закреплялись и усиливались, приобретая признаки символа. Вследствие формирования сферы психических Содержаний, представленных образами-символами, произошло расслоение первоначального отношения "человек - среда" , выразившееся в формировании трех типов репрезентации реальности: субъективной, символической и объективной (последняя по ряду параметров отличалась от среды, служившей источником впечатлений и переживаний субъекта в рамках реликтового эмпатического мировосприятия);

- в результате изменения сферы осмысливаемой реальности

произошли принципиальные сдвиги в характере ментальной активности: в частности, динамично стали развиваться когнитивные способности, связанные с возможностью отстраненного, опосредованного восприятия ситуации, представления ее в виде совокупности характеристических признаков, выделения регулярностей в потоке восприятия, классифицирования, идентификации и пр. Изменение характера мировосприятия, формирование субъективной и символической реальности обусловило развитие творческой способности, необходимой предпосылкой чего является возможность оперирования мыслительными конструктами, не всегда имеющими непосредственные аналоги в объективной действительности;

- введено понятие прото-эмоцио-ментального комплекса, составляющими которого были не просто эмоционально окрашенные мысли или интеллектуальные эмоции, но некие более ранние конструкты, которые условно могут быть названы прото-эмоциями и прото-мыслями. Существованием и функционированием содержаний такого комплекса в психике современного человека объясняется огромная роль эмоционального восприятия, на первый взгляд, чисто интеллектуальных задач и построений на всех этапах творческого процесса (особенно в момент озарения). Со спецификой функционирования прото-эмоцио-ментального комплекса связана возможность объяснения разрушительной роли дистресса для творческих способностей;

- предложена модель "логики" подсознания, базирующейся на иных (по отношению к сознанию) механизмах упорядочения, информации. иных основаниях ее уподобления (сходная лереживаемосгь субъектом определенных аспектов воспринимаемого в отличие от объективно выделяемых общих моментов), альтернативной шкале ценностей и оценок, закрепленной в прото-эмоцио-ментальном комплексе. Характерной чертой работы подсознания является ослабление действия стереотипов, и в том числе такого фундаментального для сознания принципа представления знания как закон непротиворечия;

- формулируется вывод, что творческое мышление осуществляется в процессе параллельного функционирования всех средств восприятия, представления и преобразования информации, а также использования всех пластов психических содержаний, которыми человек оказался наделен вследствие фило- и онтогенетической эволюции: это и реликтовые формы мировосприятия и ыироосыысле-

ния, унаследованные в рамках действия специфического механизма трансляции культурно-исторического опыта (а также соответствующие им психические содержания, закрепленные в подсознанин и бессознательном человека), это и современные символические и образные средства переработки информации, а также полученные на основе их применения психические содержания. Функционирование всех этих компонентов мыслительной активности осуществляется на фоне действия двух альтернативных систем ценностей и оценок: осознаваемой субъектом и принимаемой им в явной форме и неосознаваемой, закрепленной в структурах прото-эмоцио-мен-тального комплекса, но оказывающей не меньшее влияние на характер и течение мыслительных процессов, побудительные мотивы, предпочитаемые стратегии поведения и решения задач, чем первая;

- описан специфический механизм трансляции экологически значимой культурной информации от поколения к поколению. Отдельные характеристики роднят его с механизмами генетической передачи информации (он действует в рамках отношений "Родитель - Ребенок"), другие - с качествами культурной: передаваться могут благоприобретенные признаки, свойства, знания, навыки, . которые, как известно, не могут транслироваться генетическим путем. Существование подобного механизма делает возможной региональную реконструкцию психических содержаний, обнаруживае-* мых в ходе изучения измененных состояний сознания, в частности, так называемого трансперсонального опыта.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ И АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация дает новую интерпретацию целого ряда аспектов и механизмов креативных процессов. Ее результата могут использоваться в исследованиях творческого мышления как в философии, так и в специальных науках. Материалы работы могут быть полезны для преподавательской деятельности.

Основные идеи и выводы диссертации обсуждались на методологических семинарах сектора эволюционной эпистемологии и других научных подразделений Института философии РАН.

Результаты работы представлялись и обсуждались автором в докладах н выступлениях на различных конференциях, теоретических семинарах и симпозиумах, из которых отметим следующие: цикл лекций в Институте философии Вьетнама, выступления на

Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (1987г. - на секциях психологии и лингвистики), на Международной Варненской школе (1988г.), на Всесоюзных конференциях в Минске (1990г.) и Киеве (1991г.).

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения, в котором подводятся итоги работы и намечаются некоторые перспективы исследования.

В ГЛАВЕ ПЕРВОЙ "Формирование предпосылок творческого мышления в филогенезе, реликтовые формы мыслительной активности" на базе данных социобиологии, теории зрительного восприятия Дж. Гибсона. культурной антропологии предлагается логико-методологическая реконструкция филогенетической эволюции когнитивных способностей человека.

Вообще следует отметить, что исследователь, стремящийся реконструировать логику формирования когнитивных способностей в филогенезе, оказывается в довольно сложном положении. С одной стороны, в настоящее время в качестве базисных компонентов мыслительной активности субъекта признаются и изучаются образные и символические средства восприятия и переработки информации. С другой стороны, - вряд ли можно предполагать, что именно они (или какие-либо из них) и были теми реликтовыми ментальными структурами, которые послужили основой формирования мыслительных способностей человека.

Если же допустить, что в основе эволюции лежали какие-то иные ментальные структуры, ныне не представленные среди тех, что изучаются современными научными дисциплинами, то возникает вопрос, какова природа этих средств: что они собой представляли. как и почему могли служить базисом развития других когнитивных способностей, в результате каких процессов они трансформировались в средства восприятия и переработки, свойственные современному человеку.

Выбору решения в подобной ситуации неизбежно будет сопутствовать некоторая доля произвольности, поскольку речь идет о филогенетической эволюции, и. следовательно, свидетельства в этой области могут быть лить косвенными. В диссертации формулируется гипотеза, в соответствии с которой в основе эволюции когнитивных способностей (в том числе и творческих) лежали

ментальные структуры, существенно отличающиеся от современных средств образного и символического восприятия и представления информации.

Но что собой представляли эти гипотетические ментальные структуры? Пытаясь ответить на этот вопрос, мы исходили из следующих предпосылок:

во-первых, свойства реликтовых ментальных структур, которые могли бы быть признаны базисными по отношению к современным средствам восприятия и переработки информации, должны быть таковы, чтобы на их основе могла быть намечена логика эволюции как образных, так и символических средств репрезентации информации:

во-вторых, источник развития когнитивных способностей человека следует искать в природе самой познавательной активности субъекта. Иначе говоря, реконструкция логики формирования мыслительных способностей в филогенезе не должна строиться таким образом, чтобы предполагалась какая-либо инициация этих процессов иэвне;

и наконец, эти структуры не должны быть совершенно произвольным мыслительным конструктом исследователя, но, скорее, определенной "трансформой" известных ныне средств восприятия и репрезентации информации (хотя, может быть, и несколько неожиданным их вариантом).

Для того, чтобы попытаться найти ментальные структуры, которые удовлетворяли бы всем этим требованиям, полезно вспомнить одну из закономерностей популяционной генетики. Известно, что отдельные структуры ныне существующих организмов в настоящее время.выполняют совсем не те функции, которые они выполняли на ранних этапах исторического развития организма. Иначе говоря, изначально они формировались для выполнения одних функций, но по мере развития организма их предназначение изменялось. И даже в тех случаях, когда отпадала надобность в тех функциях, для реализации которых они изначально сложились и существовали, эти структуры далеко не всегда отмирали. Нередко они начинали использоваться организмом для выполнения других функций. И сейчас, не зная истории эволюции вида, не всегда просто указать, каково было первоначальное предназначение тех или иных структур. Например, оперение современных птиц в первую очередь воспринимается как необходимое условие возможности

осуществления полета. Тем не менее, изначально оно служило для поддержания теплового баланса в организме рептилий.

Нечто подобное, как представляется, произошло и с теми реликтовыми ментальными структурами, которые лежали в основе формирования и развития современных средств восприятия и переработки информации. Поэтому источник эволюции когнитивных способностей человека следует искать в природе самих этих способностей, но не забывать при этом, что структуры, функции которых воспринимаются сегодня довольно однозначно, когда-то могли играть совсем иную роль. И в частности, ш имеем в виду слово, ЗВУЧАЩЕЕ слово или звукокомплекс. На ранних этапах эволюции звукокомплексы, на наш взгляд, были средством спонтанной, целостной, синкретичной репрезентации совокупности ощущений и переживаний индивида в контексте той или иной жизненной ситуации. В основе такого рода репрезентации лежал, как представляется, особый тип мировосприятия - змпатнческсе мировосприятие, когда осуществлявшееся ио внешнем мире воспринималось субъектом как составная часть и продолжение происходившего в нем самом, а внутренние процессы были включены в общий информационно-энергетический обмен со средой и не рассматривались им как относительно независимые или изолированные от окружающего. С змпатическиы мировосприятием связана способность переживать и ощущать происходящее в другом или с другим как внутри-себя-сущее. И наоборот, внутренние процессы проецировать вовне, ощущая их как составную часть космических процессов.

О существовании подобного мировосприятия свидетельствуют исследования в области культурной антропологии. И хотя реликтовое восприятие, по всей видимости, достаточно существенно отличалось от мировосприятия ныне живущих этносов, находящихся на ранних этапах развития, тем не менее определенное представление об особенностях первого мы все-таки можем извлечь, изучая характеристики последнего. Так, исследователи отмечают, что, например, бушмен способен сообщить своим детям о прибли-вении отца задолго до его появления, ощутив в своем теле боль от давних ран старика. О возвращении аекы, гостившей в другой деревне, он может узнать, почувствовав на своих плечах впившиеся в тело ремни, на которых она несет за спиной ребенка. О том, что где-то поблизости находится антилопа, бушмены узна-

ют, ощущая как у них на ребрах "вырастают" клочья жесткой шерсти, а в глазах появляются черные крапинки.

Понятно, что осе эти данные не могут непосредственно экстраполироваться на реликтовое восприятие. Тем не менее, определенную направленность процессов они все же позволяют уловить. И поскольку представители технократической цивилизации по сравнению с этносами, находящимися на ранних этапах культурно-исторического развития, в целом гораздо менее восприимчивы к эмпатическим способам обмена информацией, постольку можно предположить, что на ранних этапах филогенетической эволюции человек был даже в большей мере наделен этими способностями, чем это можно видеть на примере антропологических исследований так называемых "примитивных" культур. Поэтому реликтовое мировосприятие, на наш взгляд, может быть охарактеризовано именно как эмпатическое. И именно оно, как представляется, послужило основой формирования реликтовых, структур репрезентации информации.

В диссертации формулируется предположение, что этими реликтовыми структурами были прото-образы. Прото-образы рассматриваются как форма спонтанной, целостной репрезентации комп-, лексов впечатлений субъекта, выраженных в определенных звукосочетаниях. В нашем понимании эти первичные мыслительные .конструкты базируются на эмпатическом мировосприятии и служат ' основой последующего развития мыслительных способностей - как образных, так и символических.

Способность к формированию прото-образов базируется на способности вычленения инвариантов объемлющего светового, акустического и т.п. строя», а также генетической обуслов-ности восприятия и мышления**.

Таким образом, как представляется, истоки творческого мышления можно обнаружить в природе самой познавательной способности человека. А последняя, в свою очередь, может быть понята на основе реконструкции логики эволюции языка и мьшше-

* Гибсон Д*. Экологический подход к зрительному восприятию. М., 1988.

** Socloblology and Episteoology. Synthese library. Vol. 180. Dordrecht, 1985.

ния. В диссертации анализ соответствующих процессов осуществляется на базе следующих*методологических установок:

- в объяснении нуждается то обстоятельство, что у различных членов сообщества сходные звуковые репрезентации для обозначения сходных психических содержаний, могут формироваться спонтанно. При этом сложности возникают лишь в том случае. если мы хотим объяснить это явление на его собственной основе и рассматриваем происхождение тех сигналов, которые по своей природе не звукоподражательны, которые не являются продуктом соглашения-или формой спонтанных эмоциональных реакций;

- естественный язык (имеется в виду прежде всего базисная лексика) не есть* результат произвольного навешивания звуковых ярлыков на устойчивые фрагменты человеческого опыта (включая соматические компоненты); между именами, зафиксированными в естественном языке, и элементами структуры человеческого опыта существует стабильная глубинная связь.

Последнее подтверждается экспериментальными исследввани-ями. свидетельствующими о том, что звуковое оформление не безразлично к содержанию, но определенным образом соотносится с областью смысловых характеристик». В частности, оказалось, что в тех случаях, когда испытуемым предлагались наборы бессмысленных звукокомплексов и наборы абстрактных графических изображений, они увязывали определенные элементы первых и последних с вероятностью, существенно превышающей вероятность случайных совпадений. При этом отмечались некоторые субъективные переживания, сопровождавшие осознание'подобного соотнесения: по отзывам, результат как бы вспыхивал, мгновенно появлялся в сознании, как будто само сочетание звуков "навязывало" некоторое содержание. Правда, следует отметить, что отношения между звукокомлексами и графическими изображениями оказались более сложными, чем простое навязывание первыми последних. Содержание графических изображений, в свою очередь, влияло на восприятие бессмысленного набора звуков, в результате чего некоторые его компоненты акцентировались, субъективно восприни-

* Баиндуратвкли А. Т. .Некоторые характеристики особенности речевого знака в аспекте проблемы реальности бессознательного психического.//Бессознательное. Тбилиси, 1978. Т.З.

мались как более значимые, другие же выступали скорее как фон.

Если мы хотим понять природу творческого мышления, существенные стадии которого скрыты от человеческого сознания и воспринимаются как иррациональные, алогичные компоненты мыслительной активности, мы должны попытаться уяснить характер тех зависимостей, которые связывают между собой определенные наборы звукосочетаний, воспринимаемых субъектом как ¿мшенные смысла и. тем не менее, соотносимые им с вполне определенными содержаниями, представленными, например, в форме графических изображений. Иначе говоря, возникает вопрос, как возможно естественное, спонтанное формирование сходных звуковых репрезентаций у различных членов сообщества для обозначения одних и тех же или близких психических содержаний?

Объяснение логики формирования языковой способности в филогенезе базируется в диссертации наг следующих предпосылках: •

1. Признание объективного характера этого процесса. Он зародился и развивался на собственной основе. Понимание условий формирования базисной лексики праязыков не требует привле-

. чения ни гипотезы его божественной дарованности, ни представления о его создании "героем" или "лучшим из людей".

2. В объяснении нуждается происхождение таких компонен-" тов базисной лексики, которые не являются ни звукоподражательными. ни полученными в результате буквального воспроизведения спонтанных эмоциональных ре'акций.

3. В качестве фактологического материала для реконструкции логики формирования и развития языка в филогенезе привлечены данные:

- экологической теории зрительного восприятия Дж.Гибсона, предлагающей объяснение того, по каким законам формируются ин-. варианты зрительного восприятия. Поскольку данная теория, по мнению специалистов, может быть распространена и на восприятия иных модальностей, на. этой основе возможно объяснение того, как вообще осуществляется формирование инвариантов, включающих зрительный, акустический, тактильный и др. компоненты;

- исследований, осуществляемых в рамках социобиологии и свидетельствующих о генетической обусловленности различных компонентов восприятия (цветового зрения, акустических способ-

ностей, восприятия пространственных конфигураций и многого другого);

- популяционной генетики относительно предпосылок сходства и различия генотипа особей, принадлежащих к одному сообществу.

Эти данные, на наш взгляд, позволяют предположить, что первичные звукокомплексы и были теми реликтовыми структурами, которые базировались на эмпатическом мировосприятии и в рамках которых человек воспринимал и упорядочивал универсум, включая и собственный внутренний мир. Они не являлись ни средством образной, ни символической репрезентации информации. Скорее, их можно считать прообразом, прототипом и тех, и других. Поэтому, с известной долей условности, помня о том, что современный категориальный аппарат не может адекватно использоваться для характеристики реликтовых ментальных структур (принципиально отличающихся от тех, для анализа которых и разработаны нынешние искусственные языки), мы посчитали возможным назвать первичные звукокомплексы средством прото-образной репрезентации информации. Природа прото-образов отличается такими характеристиками, как спонтанность, целостность, синкретизм, нерефлексивность восприятия и представления информации.

Учитывая особенности эмлатического восприятия, на котором базируются прото-обраэы, можно показать, что они могли служить также и источником развития коммуникативной способности.

Вообще вопрос соотношения языка и коммуникации представляется достаточно сложным. Так, автор известной концепции культурно передаваемой экологической информации (clnfo) Д. Сма-йлли* характеризует трудности, возникающие при попытках реконструировать логику отношения коммуникации и языка, как парадокс: если исходить из того, что clnfo предшествует языку, то как вообще возможна ее передача? Если же считать язык, как средство передачи информации, предшествующим ей, то что яе тогда он передает?

В такого рода постановке проблемы уловлена, на наш взгляд, фундаментальная трудность, стоящая на пути реконструкции логики формирования мыслительных способностей человека как вида. А именно, если на первый план в качестве основополагаю-

» Solllle D. Socioblology and Human Culture.// Socioblology and Epistemology. Dordrecht, 1985.

щих и определяющих все остальные моменты выдвигаются такие параметры, как совместная трудовая деятельность и коммуникация в процессе решения общих практических задач, то возникает вопрос, как в таких условиях оказывается возможной сама коммуникация? Ведь для того, чтобы участники коммуникативного акта поняли друг друга, необходимо, чтобы одни и те же звукокомп-лексы для них имели одно и то же значение. В противном случае, если один челосек произносит некоторую совокупность звуков, являющуюся бессмысленной для другого, никакая информация передана быть не может. (Разумеется, если сообщение не сопровождалось более понятными и достаточно выразительными жестами. Но и в этом случае предпосылкой адекватного усвоения информации будет наличие примерно одного и того же значения жеста у "собеседников". Так, отрицательное (для большинства культур) покачивание головой для болгарина означает утверждение. И напротив, утвердительный наклон для него равнозначен отрицанию.)

Итак, снова мы приходим к вопросу, как возможно формирование сферы психических содержаний (с1пГо) в том случае, если мы исходим из предпосылки естественного, спонтанного развития языка? В зависимости от решения этого вопроса по-разному пред-.стает логика формирования когнитивных способностей в филогенезе. При этом важно иметь в виду уже затронутый выше момент. А именно, что структуры, понимание роли которых устоялось в современной культуре и обусловлено теми функциями, которые они выполняют в сложившихся на сегодняшний день формах жизнедеятельности, могли формироваться как предназначенные для решения существенно иных задач. И лишь впоследствии, благодаря возможности их использования в рамках новых навыков, они оказались включенными в функционирование позднее сложившихся структур.

Для анализируемой проблемы это обстоятельство очень важно, поскольку среди функций языка, давно ставших привычными для современной культуры, мы стремимся обнаружить те компоненты реликтового существования этой системы, которые формировались как предназначенные для решения совсем других задач. В этом плане такие функции языка, как коммуникативная, экспрессивная, номинативная, представляются более поздними формами развития человеческой мыслительной и языковой способности. Ис-

торически более ранней формой протолингвистической активности, на наш взгляд, было продуцирование первичных звукокомплексов, выступавших как форма спонтанной фонетическом репрезентации определенной жизненной ситуации в виде некоторого интегрального, целостного, нерефлексивного прото-образа.

В каком направлении могли эволюционировать звукокомл-лексы, становясь частью коммуникативной системы, и какое влияние эти процессы оказали на эволюцию мыслительной способности человека? Как представляется, наиболее существенными здесь являются следующие моменты. Когда звукокомплексы, представляющие собой результат прото-образного восприятия действительности, начинают функционировать как все более устойчивые составляющие коммуникативных актов, они трансформируются в определенном направлении: отдельные их компоненты усиливаются, приобретают смысловую нагрузку знака, другие же, напротив, постепенно редуцируются. Совершенно очевидно, что усиливаться будут те элементы звукокомплексов, которые в коммуникативных актах выступают как наиболее репрезентативные в отношении обозначаемой ситуации. И напротив, все то индивидуальное, что отражает специфику восприятия именно данного субъекта и оказывается не характерным для восприятия ситуации сообществом (а в силу этого является недостаточно репрезентативным и затрудняет взаимопонимание). будет сглаживаться и исчезать.

Трансформированный в этом направлении прото-образ Функционирует уже как образ-символ, поскольку, во-первых, обеспечивает взаимопонимание в условиях отсутствия непосредственных отсылок к ситуации. И во-вторых, замещает ту целостную, сложную, многоплановую картину, которая послужила источником формирования исходного прото-образа. В результате становится возможным все более непосредственное установление соответствия между отдельным компонентом коммуникативного акта и зафиксированным в нем содержанием, минуя обращение к первоначальному комплексу индивидуальных реакций.

Дальнейшее развитие этой сферы психических содержаний приводит к тому, что выразимыми оказываются существенно новые компоненты реальности - не только те. непосредственным участником или свидетелем которых был сам субъект, но и те. о которых ему сообщено другими членами сообщества, причем коммуни-

цируются и типичные формы реакции на соответствующие события (прообраз оценки).

Увеличивается и число реальностей, к которым оказывается вынужденным адаптироваться человек: взамен первичной слитной субъект-объектной реальности (некоего единого информационно-энергетического универсума) он "получает" три других - реальность жизненных ситуаций (так называемую объективную), реальность собственных ее репрезентаций (субъективную) и реальность. где функционирует информация, закрепленная в образах-символах (символическую).

Все это ведет не только к беспримерному расширению сферы коммуницируемых содержаний, которыми оперирует субъект, но и к изменению самой природы жизненного пространства, в котором протекает его жизнедеятельность: место единого информационно-энергетического универсума (неразрывно связанного с эмпати-ческим восприятием) постепенно начинает занимать по-новому воспринимаемая действительность, где комплексы собственных реакций субъекта, инициированных соответствующей ситуацией, будут уже отделены от тех ее параметров, которые для сообщества играют роль более значимых и потому фиксируются в образах-символах как наиболее репрезентативные в отношении комму-ницируемого' содержания (и в этом смысле, вероятно, можно утверждать. что образы-символы фиксировали наиболее значимые для сообщества параметры ситуации). В результате создаются предпосылки для совершенно иного способа восприятия и оперирования информацией - всё более независимо от реальных жизненных ситуаций. обусловивших возникновение первичных ментальных конструктов - прото-образов.

Итак, если первоначально сфера личностных смыслов индивида, состояла по преимуществу из разнообразных комплексов ощущений, возникавших в связи с восприятием тех или иных жизненных ситуаций, то позднее она уже включала и психические содержания, устойчиво функционировавшие в данном сообществе как обозначения ситуаций и определенные варианты видоизменений, упорядочений комплексов исходных впечатлений. начинавших восприниматься как возможный самостоятельный объект оперирования. Всё это не могло не привести к формированию достаточно развитой сферы смыслов, вообще не имевших непосредственных коррелятов в окружающей действительности, т.е. являвшихся пло-

-годом фантазии человека.

Так естественная эволюция мыслительных способностей приводит к расслоению реликтовых форм восприятия, репрезентации и оперирования информацией, порождая новые сферы осмысливаемой субъектом реальности, а также соответствующие им пласты психических содержаний и формы оперирования ими.

Вместе с тем, нужно ответить еще на один вопрос. Допустим, прото-образы являлись весьма подходящей формой для выражения спонтанных, целостных реакций на поступающую информацию: они были понятны членам одного сообщества, жнышш в условиях среды со сходными базисными параметрами (в том понимании. какое эти термины тлеют в теории Дж.Гибсона). Сходные условия существования, близкий генотип создавали предпосылки, для спонтанного формирования сходных (или весьма близких) репрезентативных реакций на воспринимаемую информацию. Сформировавшийся при таких условиях язык был естественным порождением того инструмента репрезентации, каким являлся организм человека. со всеми его особенностями, сложившимися в условиях специфической земной среды обитания (органы восприятия, мозг, голосовой аппарат). Почему же эта целостная, надежно функционировавшая система, начала постепенно видоизменяться? Что явилось фактором, инициировавшим переход человеческого сообщества к другим формам восприятия, представления и передачи информации, которые, в свою очередь, обусловили вызревание новых типов осмысливаемой реальности '- субъективной и символической, и новых форм реализации культуры (в том числе, языка, знаний, верований, иллюзий, фантазий и пр.)?

Если стремиться понять динамику процессов на их собственной основе, то нужно иметь в виду, что эмпатическое восприятие порождало такие феномены, которые его же и делали недостаточным как средство адаптации к среде и эффективного выживания в ней. Возникало иное мировосприятие - более отстраненное, опосредованное сетью образов-символов, давшее толчок формированию новых способов оперирования информацией (возможность задания ситуации через множество значимых для субъекта и сообщества признаков, возможность вычленения регулярностей в потоке восприятия. формирования прототипов значимых ситуаций и т.п.). Все эти операции отличались от форм продуцирования и обмена информацией в условиях первичной полной включенности человека

о информационно-энергетический универсум. Доминирующей стала не непосредственная репрезентация ситуации средствами, данными человеку природой (имеется в виду его организм), а реконструирование, требовавшее специальны* мыслительных усилий, воздвигавшее грань между человеком и средой.

Сформировавшись как следствие естественного развития коммуникативных процессов и расширения сферы коммуницируемых содержаний, эга способность отстраненного видения ситуации и опосредованного оперирования информацией со временем начала выполнять и другие Функции. Своего рода "побочным эффектом" по,;ос1нсй динамики мыслительных процессов явилось спонтанное ьнАсиаиснонио на этой основе и синего мировосприятия человека, ¡{едсстнсо, /дшш, нсрасчлснсннг гол«-: информационного взаимо-деЛст.шя начало дробиться на ципког-во отдельных составлявши П'-ягни^я "выдС'Лооный мир" и точна отсчета - сам чело-Ы".. субъект, воспринимающий и сгнисливающий окружающее. Определенная отстраненное п. субг^кта начала оборачиваться все большой его закрытостью по отношению и информационным потокам единого униьерсума. Эта нарастающая закрытость внутреннего мира, отчлс-ненность его от среды, прицела к постепенному изменению ценностной ориентации: внеси» 1й пир, воспринимавшийся ранее как живое и одухотворенное "ты", постепенно приобрел статус неживого и подчиненного "оно". Если изначально взаимодействие с внешним миром строилось на паритетных началах, то со временем доминирующей стала тенденция активного преобразования природы, воспринимавшейся уже как нечто пассивное, нуждавшееся в переустройстве. Возможно, наиболее адекватно подобная направленность эволюции ментальности и культуры человека может быть выражена сентенцией: "Природа - не храм, а мастерская, и человек в ней работник". И напротив, метафорическим выражением сущности эмпатического восприятия, на наш взгляд, мог бы служить великий закон джунглей, которому кип-линговского Маугли учил мудрый Балу: "Мы одной крови - ты и я".

Последующая эволюция ментальности. как представляется, осуществлялась в направлении вес большей дивергенции образных и символических средств репрезентации и переработки информации. При этом, европейская, технократическая цивилизация продвигалась- по пути доминирующего развития символической сферы психических содержаний. Реликтовое же мировосприятие и соот-

ветствующие ему психические содержания оказались обесцененными. (В этой связи неслучайным кажется именование архаичных культур "примитивными" и "дикими", оценка свойственных им верований - как отражающих неразвитость мышления их представителей). Однако это вовсе но означает, что упомянутые формы упорядочения информации остались в прошлом. Напротив, уходя глубоко в сферу неосознаваемого, они продолжают активно участвовать в переработке информации. Иначе говоря, эмпатическое восприятие, также как способность к использованию прото-обра-зов и образов-символов, не только не утрачиваются в процессе когнитивной эволюции, но остаются очень важным источником продуцирования психических содержаний, альтернативных по отношению к тем, которые базируются на современных средствах мировосприятия и мироосмысления.

Особенно ярко действие реликтовых механизмов мыслительной активности проявляется в творческих актах, которые нередко субъективно воспринимаются как иррациональные,алогичные, немотивированные. поскольку важнейшие компоненты этой активности скрыты от человека.

ВТОРАЯ ГЛАВА диссертации "Современные формы восприятия и переработки информации" посвящена анализу современных исследований динамики концептуальных структур индивида. Значительный интерес представляют данные, полученные в рамках когнитивной психологии, психофизиологии, психолингвистики и логики. При этом логико-методологический анализ динамики знания индивида базируется на выявлении особенностей изменения концептуальных структур* под влиянием различных факторов: времени поступления информации, особенностей ее структурирования, вербализации. воздействия установок, когнитивных стереотипов и пр.

Установлено, что сложившиеся концептуальные структуры существенным образом обусловливают возможности и перспективы

* Характерной чертой концептуальных структур, формирующихся в памяти человека в результате упорядочения поступающей информации, является то, что они отражают не столько временную последовательность реального осуществления событий, сколько те зависимости, которые складываются в процессе восприятия информации самим человеком.

последующего преобразования знаний. Так. для талантливых исследователей характерно то, что уже в момент поступления информации они воспринимают ее весьма нестандартно, а намеченные ими связи, отношения и аналогии оказывавются нетривиальными. Точно также, видающиеся шахматисты отличаются от перворазрядников не столько количеством просчитываемых в той или иной игровой ситуации вариантов, сколько принципиально иным исходным ее видением.

Вместе с тем, неверно было бы полагать, что однажды сложившиеся концептуальные структуры не могут быть. впоследствии сколько-нибудь существенно преобразованы. Реорганизация знания. закрепленного в них, не только возможна, но и реально осуществима. Динамика такого рода структур обусловлена постоянным поступлением новой информации, изменением как общего объема имеющихся у субъекта знаний, так и характера ассоциативных связей, возникающих в процессе соотнесения новой информации с уже хранящейся.

В самом общем виде можно выделить два направления динамики концептуальных структур: с одной стороны,эти структуры могут усложняться за счет добавления новой информации и возникновения на этой основе сети новых ассоциативных связей. С другой, - они могут более или менее радикально перестраиваться вследствие осознания субъектом неадекватности устоявшихся представлений некоторым новым результатам, которые он склонен принять.

В раыках логико-методологическрго анализа подобная динамика может быть конкретизирована следующим образом: первый вариант имеет место до тех пор, пока система знания индивида остается "защитимой". (Напомним, что система знания защитима, если в ней не существует таких утверждений, на основании которых - или на основании следствий из которых - оппонент мог бы опровергнуть любое истинное утверждение вида "а знает, что Р'\) Новое утверждение, добавляемое к такого рода системе, рассматривается как совместимое со всем, что "а" знает, в том случае, если его принятие не приводит к превращению системы знания в незащитимую. Соответственно, более или менее радикальная перестройка концептуальных структур оказывается необходимой только тогда, когда утверждение, которое субъект склонен принять, делает всю его систему знания незащитимой.

- 24 -

Здесь, однако, нужно обратить внимание на одну особенность: в том случае, если принимаемое субъсктоы утверждение, хотя и ложно, но не связано по смыслу ни с одним из истинных утверждений вида "а знает, что Р", система знания индивида сохраняет свойство защитимости, т. к. на основании подобного утверждения не может быть опровергнут ни один из ее компонентов. Это означает, что включение в систему знания человека принципиально новой для него информации, даже в том случае, если принимаемое утверждение объективно ложно, не приводит к радикальной перестройке концептуальных структур до тех пор, пока на основе новой информации не удастся выявить ранее скрытые противоречия. Однако необходимо учитывать, что соответствующие сопоставления информации производятся не в концептуальном вакууме, а в рамках сложившейся и достаточно устойчивой системы представлений различной природы: мировоззренческих, методологических, стереотипов научной картины мира, данных личностного опыта, ценностных ориентации и др. Такого рода устойчивые представления могут существенно видоизменить картину воспринимаемого.

Говоря о природе искажающего влияния системы устоявшихся представлений на результаты восприятия новой информации, можно выделить следующие моменты. За счет принятия субъектом некоторых исходных ограничений определенные направления движения мысли могут оказаться или сознательно, или неосознанно отброшенными. Некоторым характеристикам, связям, отношениям может быть приписано приоритетное значение в силу их соответствия определенным установкам субъекта, независимо от их реального статуса. И наконец, результаты, по той или иной причине нежелательные для субъекта, вообще могут вытесняться из сферы сознания.

Казалось бы, это свидетельствует лишь о негативном взаимодействии новой и хранящейся информации, однако эти механизмы имеют и позитивное значение. Гак, изначальное отбрасывание некоторых возможных вариантов как бесперспективных, осуществляемое на основании определенных устоявшихся представлений. позволяет сократить число вариантов, рассматриваемых в процессе решения задачи, придать направленность мыслительной активности, и, соответственно, дает возможность наметить предпочтительные (с. точки зрения субъекта) пути решения задачи.

Помимо этого, имеющаяся система знаний позволяет частично устранить неопределенность в выборе средств, используемых для решения задачи. Даже в том случае, если построенные на таком основании концептуальные структуры не будут адекватными, субъект, впоследствии обнаружив несоответствие, может отвергнуть не некоторую нерасчлененную совокупность представлений, а вполне определенные предпосылки, обусловившие изначальную репрезентацию информации и возникшее противоречие. Это весьма важно, поскольку осознание неадекватности значимых для субъекта стереотипов, лежащих в основе соответствующих концептуальных схем, обеспечивает возможность наиболее радикальной перестройки знания, которая и происходит в момент творческого озарения.

В главе рассматривается также и характер влияния невербально закодированной информации на организацию концептуальных структур. В частности, показано, что оперирование образной информацией дает дополнительные эвристические возможности, поскольку, во-первых, невербальная информация не подвергается многим процедура},1 реорганизации, которые осуществляются под влиянием устоявшихся в сознании исследователя представлений самой различной природы. Во-вторых, сами основания такого соотнесения могут быть иными, т.к. представление о том, что считать подобным (сходным, аналогичным) формируется под влиянием господствующих в данной культуре или в данном научном сообществе ценностей, стереотипов, мировоззренческих и методологических установок и др. Поэтому оценка некоторых компонентов информации как сходных, в том или ином отношении подобных, в значительной степени обусловлена комплексом внешних по отношению к познавательной ситуации факторов. В случае оперирования невербальной информацией представление о сходном может быть весьма отличным от того, которое Функционирует в сознании субъекта и служит критерием для уподобления вещей, 'событий и явлений. Учитывая эти обстоятельства. не трудно понять, что цепи ассоциаций, возникающие в процессе переработки невербальной информации, в ряде случаев будут весьма отличными от тех, которые индивид может установить в результате анализа имеющейся в его распоряжении вербальной информации. И действительно, нередко человек с удивлением обнаруживает неожиданное для него самого сходство.

на первый взгляд, достаточно различных вещей, событий и явлений. А поскольку нетривиальная, нестандартная аналогия является существенным компонентом развития продуктивного мышления, очевидно, что переработка образной информации, играет принципиальную роль в формировании и развитии творческой способности. В диссертации проанализирован и ряд других моментов. значимых для понимания роли изменения концептуальных структур как предпосылки творческого мышления.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА" Система личностных смыслов и творчество" посвящена анализу творческого мышления в контексте функционирования системы личностных смыслов», которыми оперирует субъект. Эта сторона проблемы в диссертации исследуется в нескольких плоскостях.

В параграфе 3.1. особенности организации системы личностных смыслов рассмотрены в плане выявления зависимости характера психических содержаний от источника поступления информации. При этом анализируются следующие варианты: 1) осознанно передаваемая и осознанно усваиваемая субъектом информация; 2) неосознанно передаваемая информация, которую субъект сознательно фиксирует и в модифицированной форме включает в систему личностных смыслов; 3) сознательно передаваемая, но неосознанно усваиваемая информация (к этому типу получения знания относятся различные вида нетрадиционных форм обучения - изучение иностранных языков методом погружения, обучение во сне и др.): 4) неосознанно передаваемая и неосознанно усваиваемая информация.

В диссертации показано, что концептуальные структуры,формирующиеся на основе этих способов передачи и усвоения информации. имеют свои особенности, значимые для понимания природы творческого мышления.

В параграфе 3.2. специфика оперирования теми или иными компонентами системы личностных смыслов проанализирована при-

* Понятие "личностный смысл" выражает отношение субъекта к усваиваемой им безличной информации о мире как "значе-ние-для-меня". Это понятие исторически связано с представлением Л.С.Выготского о динамических смысловых структурах, выражающих единство аффективных и интеллектуальных процессов.

менительно к проблеме существования и функционирования ролевых установок, составляющих неотъемлемую часть психики субъекта. На основе концепции Э.Берна* формулируется гипотеза об особом механизме наследования экологически значимой культурной информации. Особенностью этого механизма является наличие в нем определенных аспектов, сближающих его с формами генетической передачи информации (в" рамках родственных отношений - за исключением особых случаев), а также сходство с некоторыми моментами культурной трансляции информации (объектом передачи являются знания, представления, навыки, верования, заблуждения, которые приобретаются опытом каждого нового поколения в ходе приспособительной деятельности и которые не могут быть переданы генетическим путем).

Применительно к обсуждению проблемы творческого мышления этот механизм позволяет показать, как через длинные цепи опосредований каждому индивиду обеспечивается возможность доступа к весьма удаленным во времени, нетрадиционным, нестандартным для современной культуры, нормам оценки информации, способам ее репрезентации и использования(весьма ценным с точки зрения нахождения нетривиальных ассоциаций,* аналогий, решений). Механизм трансляции общечеловеческого культурного опыта "по вертикали" (в процессе усвоения субъектом форм мироощущения и мировосприятия, способов реагирования и оценок, характерных для воспитывавших его людей) позволяет объяснить также и то обстоятельство, что для представителей современной технократической цивилизации оказывается доступным (в какой мере, и с .какими оговорками - это другой вопрос) исторический опыт достаточно удаленных во времени культур - вплоть до реликтовых форм восприятия мира.' ощущения своего места в нем. представления о характере связей и зависимостей, существующих в ТАК видимом мире.

В диссертации делается вывод о том. что все формы альтернативного (по отношению к современной технократической цивилизации) опыта, ие только не утрачиваются с уходом в прошлое тех стадий эволюции мышления человека, для которых было харак-

* Борн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. Н.. 1988.

терно их формирование, но продолжают функционировать, составляя неотъемлемую часть мыслительной способности каждого отдельного человека и поставляя ему те содержания, которые складываются в результате освоения им характерной для его времени и культуры реальности, но с использованием механизмов восприятия и переработки информации, унаследованных от пра-ро-дителей.

На базе этой гипотезы предлагается рациональная интерпретация данных С.Грофа* относительно трансперсонального опыта, который обнаруживается у людей в ходе сеансов с применением психоделиков и галлюциногенов.

Кроме того, на основе идей Ж.Пиаже и Л.С.Выготского в диссертации анализируются некоторые особенности развития когнитивных способностей в онтогенезе (эгоцентрическое мышление и речь, коммуникативное мышление - и их роль в формировании творческой способности). В результате удается показать, в каком отнопении детские структуры мировосприятия и миро-осмысления оказываются значимыми в плане понимания логики функционирования творческого мышления. Здесь необходимо подчеркнуть следующие моменты. Детское мировосприятие и мироупо-рядочение по ряду параметров отличается от "взрослого": классификация объектов по первому наиболее яркому впечатлению, а не по существенным признакам: возможность фиксирования как отдельных самостоятельных сущностей тех частей целого, которые "Взрослым" сознанием не воспринимаются как изолированные (отсюда - более высокая сочетаемость формируемых мыслительных конструктов в процессе последующей переработки информации); и в то же время, преобладание целостного, синкретичного видения мира, с более ярко выраженной тенденцией учета "значимости- для-меня" воспринимаемой информации (как следствие, -специфическая шкала ценностей и оценок, весьма существенно отличающаяся от той, которая признается и принимается "взрослым" сознанием). И поскольку, на наш взгляд, детское мировосприятие и мироощущение (а также соответствующие им мыслительные конструкты со временем не утрачиваются, а лишь вы-

* Grof S. Beyond the Brain: Birth. Death and Transcendence in Psychotherapy! N.Y. ,1985.

тесняются более поздними структурами в сферу неосознаваемого, они оказываются не просто небезразличными для реализации творческих потенций, но сашм активным образом участвуют в творческом процессе, обеспечивая возможность установления нетривиальных ассоциаций, нестандартных аналогий и неочевидных оценок информации.

В параграфе 3.3. предлагается логико-методологический анализ системы личностных смыслов.

Элементы системы личностных смыслов, которые в рамках современной культуры квалифицируются как знания, мнения, верования, иллюзии и др.. в своей основе имели довольно специфические мыслительные образования, характерной особенностью которых бьшо го, что объективное и субъективное в них не просто не различалось, но было слито, сплавлено воедино. В логика- методологическом плане такое состояние психики может быть охарактеризовано как синкретизм змоцио-ментальной сферы.

Психические содержания, являвшиеся компонентами такой системы, отличались и от интеллектуальной эмоции, и от эмоциональной интеллектуальности. Эволюция мышления, происходившая в направлении закрепления некоторых компонентов первичных звуко-коыллексов в виде образов-символов, и связанные с этим изменения мыслительной способности человека, на уровне логико-методологического анализа динамики системы личностных смыслов, могут быть представлены как эволюция содержаний прото-эмо-цио-ментального комплекса в направлении несколько большей отч-лененности его элементов, формирования, условно говоря, про-то-мыслей и прото-эмоций.

Прото-ыысли. на наш взгляд, представляли собой комплексы первичных, целостных репрезентаций, в которых - вследствие начавшегося функционирования образов-символов - появились элементы интерсубъективности, а такве происходило некоторое акцентирование одних компонентов как более репрезентативных в отношении коммуникативного акта и злшинзцня других - как менее репрезентативных.

"Прото-эмоции", как показано в диссертации, можно истолковать как следствие такого изменения характера мировосприятия. когда собственный внутренний пир постепенно начинал отчленяться от мира природа и рассматриваться как относительно независимая, самостоятельная сфера реальности. Прото-эмпцио-

-Зональные реакции, представляли собой, вероятно, наиболее раннюю форму оценки субъектом поступающей и хранящейся информации. (Кстати говоря,при таком понимании эмоций - как общечеловеческого способа индивидуальной оценки ситуации, сложившегося на ранних этапах эволюции мышления,- гораздо яснее становится значение искусства для науки и ценность таких эмоционально-эстетических критериев, как красота, стройность, гармоничность гипотезы или теории, на что ссылаются многие ученые при обосновании ими выбора решения.)

Формирование средств символической и образной (ее следует отличать от прото-образной) репрезентации привело к тому, что ранее слитые компоненты протб-эмоцио-ментапьного комплекса "расходились" все дальше. Всё в большей мере они становились независимыми друг от друга - по крайней мере на поверхности нашего сознания.

В диссертации показано, что на основе логико-методологического анализа динамики прото-эмоцио-ментального комплекса удается выявить некоторые особенности установления ассоциативных связей в процессе творческого мышления. И в частности, поскольку основой восприятия, на базе которого формируются элементы подобной сферы психических содержаний, являются не-расчлененные. целостные комплексы впечатлений субъекта, постольку ассоциирование информации на этом .уровне основывается на соотнесении собственных впечатлений по поводу воспринятого. Представляется, что именно на уровне эмоцио-ментального комплекса - больше, чем где-либо в рамках других систем психических содержаний - основой сопоставления может выступать эмоциональная окрашенность впечатлений субъекта. Это. вероятно, одна лз самых нетривиальных (для сознания человека) предпосылок ассоциирования. Таким образом, в плане анализа роли данной сферы психических содержаний в работе творческого мышления значимым является то обстоятельство, что иной (по сравнению с функционированием сознания) будет и база исходных данных, и сама основа их соотнесения. Поэтому решения, возникающие в результате обращения к осмыслению проблемы на данном уровне, могут быть весьма неожиданны и нетривиальны.

Именно с такой организацией эмоцио-ментального комплекса, на наш взгляд, связано разрушительное влияние дистресса на продуктивную способность. Через эмоциональную сферу деструк-

тивное воздействие передается в прото-эмоцио-ментальный комплекс. результатом чего является начинающийся вслед за этим хаос. разрушение сложных сетей сложившихся взаимодействий. Вследствие такой дезорганизации утрачивается возможность установления связей на одной из самых нетривиальных для сознания человека основ - на базе уподобления собственных впечатлений по поводу воспринимаемой и хранящейся информации.

Очевидно, рутинное мышление в подобной ситуации страдает в меньшей степени, поскольку может осуществляться без обращения к этой глубинной сфере (хотя, безусловно, свои проблемы возникнут и в этом случае иа-за наличия взаимосвязей интеллектуальной и эмоциональной сферы). Что же касается продуктивного мышления, то его нормальное функционирование самым серьезным образом зависит от эмоционального состояния человека.

В диссертации - на базе предложенной модели филогенетической эволюции - намечаются также и некоторые подходы к пониманию природы сознания, подсознания и бессознательного. Вообще говоря, филогенетически ранние формы репрезентации, по существу, не могут быть названы ни осознаваемыми, ни бессознательными. поскольку сами эти категории связаны с более поздними этапами эволюции мышления и с другими типами психических содержаний. Но если все же пытаться их как-то охарактеризовать, используя современный концептуальный язык, это возможно сделать следующим образом. Можно предположить, что базисом формирования бессознательного явились реликтовые формы восприятия, обусловившие возникновение первичных звукокомплексов -как средства спонтанного и интегрированного выражения в про-то-образах переживаний субъекта по поводу определенных ситуаций. Соответственно, содержание бессознательного включает те компоненты системы личностных смыслов, которые складываются на основе использования такого рода форм восприятия и репрезентации информации. При этом можно различать ментальные структуры, которые являются компонентами общечеловеческого опыта (вероятно, они соответствуют коллективному бессознательному Юнга), и те. которые накапливаются в процессе жизнедеятельности каждого отдельного индивида и получены в результате применения этих же форм перцепции и репрезентации к осмыслению современной субъекту реальности (вероятно, их можно считать соответствующими индивидуальному бессознательному Юнга).

В работе также дается интерпретация некоторых аспектов функционирования подсознания. Как уже отмечалось, особую роль в эволюции мышления играет формирование образов-символов на базе первичных прото-образов. Ему соответствуют фундаментальные изменения мыслительной способности и складывание новых сфер осмысливаемой реальности - субъективной и символической. В этой связи представляется, что сфера личностных смыслов, зафиксированных на уровне подсознания, включает психические содержания, извлекаемые субъектом на основе оперирования образами-символами. Здесь также могут быть выделены компоненты, фиксирующие как общечеловеческий, так и индивидуальный опыт, накапливаемый в. процессе жизнедеятельности каждого отдельного субъекта. Соответственно, закономерности функционирования образов-символов составят принципы оперирования информацией на уровне подсознания. (Некоторые более конкретные вопросы, связанные с функционированием подсознания, рассмотрены в следующей главе.)

ЧЕТВЕРТАЯ ШВА диссертации "Личность и творчество" посвящена рассмотрению некоторых аспектов специфики функционирования мышления на уровне подсознания в процессе творчества. Известно, что способность более эффективно оперировать противоречивой информацией специалистами выделяется в числе отличительных черт одаренных людей. На наш взгляд, эта их особенность связана, с иной (не только количественно, но и качественно) представленностью подсознательно протекающих мыслительных процессов.

На уровне осознанного осмысления человек не очень удачно использует противоречивые данные. Соответствующие исследования показали, что в ситуациях, когда испытуемые были вынуждены формулировать взаимоисключающие утверждения, их мыслительная стратегия сводилась к отбрасыванию одного из компонентов противоречивой информации и принятию решения на основании другого. При этом выбор "оставляемого" признака определялся некоторыми установками достаточно общего характера: собственными предпочтениями, сложившейся в определенной среде системой представлений и т.п. С чем не связана такая особенность функционирования сознания?

Известно, что ' лишь незначительная часть информации.

поступающей к человеку, осознается. В основном же она фиксируется и репрезентируется неосознанно. Это приводит к тому, что на уровне подсознания функционирует информация, миновавшая барьер сознания и критичности, не подвергавшаяся действию процедур, сопутствующих вербализации информации. Поэтому она обладает такими свойствами как неупорядоченность, многообразное переплетение свойств, связей, отношений (да и сами они не выделяются в том виде, в каком это характерно для осознанного восприятия), наличие разнообразных оттенков, полутонов и прочих затрудняющих упорядочение, но более адекватно отражающих реальный мир, компонентов информации.

Сознание не может эффективно функционировать в таких условиях: для него характерно выделение стабильного, однозначного. последовательного. В определенном смысле можно утверждать, что оно оперирует предельными значениями (не исключительно ими. но предпочтительно шли). Предельные же значения различных оттенков и полутонов обычно сводятся к двум крайним точка»/ континуума. И поскольку сознание не в состоянии их совместить - настолько противоположными оказываются их параметры - фундаментальную роль начинают играть требования непротиворечивости рассмотрения*. При таком понимании оно сводится, фактически, к требованию, сделав ставку на одно упорядочение континуума (и лежащее в основе этого упорядочения огрубление реальных связей), не использовать при этом огрубления того же континуума в противоположном направлении.

В теоретических построениях такая стратегия оправдана, поскольку позволяет до конца раскрыть то содержание, которое

« Следует оговориться, что речь в данном случае идет о мышлении, развившемся и функционирующем в рамках современной технократической цивилизации. Хорошо известно, что существуют типы мышления (например, архаичное мышление или мышление, сформировавшееся в рамках восточных культур, - скажем, буддистской), которые совершенно по-иному относятся к противоречиям: или нечувствительны к ним (что особенно характерно для филогенетически ранних форм культуры), или рассматривают знание, представленное в логически-противоречивой форме, как феномен более высокого порядка, чем дискурсивное знание, как средство достижения особых состояний сознания.

скрыто в выбранном предельном случае, и все результаты, которые будут получены на этом пути, окажутся однозначно относимыми именно к данному исходному упорядочению информации. Несоответствия, которые неизбежно возникнут раньше или позже, поскольку в основе всего лежало изначальное огрубление реальных связей и отношений, также будут однозначно относимы к выбранному упорядочению, а не к некоторой нерасчлененной и неструктурированной совокупности исходных представлений.

Поэтому можно сказать, что в противоречии реализованы предельные состояния континуума, представленного как целое в сфере подсознания. Противоречие - это, в некотором роде, "ужас сознания" перед безграничностью неосознаваемого, а закон непротиворечия - это попытка защититься от разрушительного для него объема и немыслимого разнообразия информации, которыми-оперирует подсознание.

Настроенность субъекта на возможность допустить противоречие в собственной картине мира уменьшает порог восприятия неосознаваемого, в результате чего данные подсозна^льной переработки информации оказываются более доступными осознанию. Поэтому внутренняя готовность субъекта принять противоречие, признать его правомерность (а не отбросить сходу один из компонентов информации, как не соответствующий действительности) - важнейший эвристический фактор.

На уровне подсознания фундаментальную роль играют личностные и эмоциональные компоненты опыта. Для него характерно наличие мыслительных конструктов, в некоторой форме репрезентирующих осознаваемое человеком противоречие. Причем сами эти конструкты характеризуются тем, что "значение-для-ыеня" в них не просто неразрывно связано с зафиксированной.информацией, но является одним из ее компонентов. Кроме того, эта субъективная значимость ^формации установлена в соответствии с внутренней неосознаваемой шкалой ценностей, во многих случаях принципиально отличающейся от внешней.

В когнитивно-психологическом плане для понимания природы креативного мыпления важны следующие особенности функционирования подсознания:

.- изменение значения информации на противоположное (по аналогии с механизмом функционирования мозга в "фазе внушения" или в стадии парадоксального сна, когда не сильные, а слабые

раздражители оставляют в сознании и памяти наиболее глубокие следы);

- существенное уменьшение значимости стереотипов и когнитивных втампов и. напротив, возрастание роли информации, или не зафиксированной субъектом на уровне сознания, или (по той или иной причине) оцененной им как незначимая, незаслуживающая взимания (следствие гипотезы К.Юнга об энергетической значимости информации, функционирующей в сознании и бессознательном);

- на уровне подсознания функционируют конструкты, которые в естественном языке могли бы быть представлены как противоречивые выражения. На наш взгляд, они составляют неотъемлемую часть картины мира, формирующейся на уровне подсознания. В силу этого, "логика" подсознания в определенных аспектах близка паранепротиворечивым построениям современной формальной логики;

- на уровне подсознания иной оказывается как база ассоциируемых данных, так и сами критерии уподобления информации.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ диссертации резюмируются ее основные теоретические выводы; отмечается, что для ряда стадий, традиционно выделяемых в рамках творческого акта, характерно присутствие или доминирование неосознаваемых механизмов переработки информации, а также обращение к пластам личностных смыслов, хранящихся в подсознании и бессознательном. Эти сферы психических содержаний исторически восходят к отличным от рациональной формам мировосприятия; их ядро формируется на основе функционирования специфических механизмов трансляции экологически значимой культурной информации и пополняется за счет альтернативных (в том числе, реликтовых) форм восприятия, репрезентации и оперирования информацией.

3. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

1. Как возможно творческое мышление? - Изд-во"Наука" (в печати) - 10 а. л.

2. К вопросу об использовании семангик интенсиональных систем для анализа естественного языка. //Логико-методологический анализ научного знания. М.. 1979. 0,75 а. л.

3. Анализ критерия защитимое™ Хннтикки.//Релевантные ло-

- 36 -

гики и, теория научного следования. М.. 1979. 0.25 а. л.

4. Понятие "суждение" и семантики интенсиональных систем.//Логические проблемы исследования научного знания.М,. 1980. 0.75 а. л.

5. Проблема уточнения понятия "суждение" в семантиках интенсиональных контекстов, //ж. "Вестник МГУ". М., 1981. N4.1а. л.

6. Исследование возможности применения некоторых средств интенсиональной логики в анализе естественного языка.//Логический анализ естественного языка. Материалы УЩ Всесоюзного конгресса "Логика и методология науки". Вильнюс. 1982. 0.25а.л.

7. Generalized understanding of knowledge and eplstemlcal semantics.//Конгресс по логике, методологии и философии науки в Зальцбурге. М., 1983. 0,25 а. л.

8. Основные формы мышления, их место и роль в процессе творчества.//Методологические функции диалектики. Проблемы научного творчества. М.. 1986. 1 а. л.

9. Взаимосвязь логических и методологических проблем (эпистемическая логика).//философские проблемы истории логики. М., 1986, ч.1. 0.2 а. л.

10. Перспективы и ограничения применимости логико-семантических средств в анализе естественного.языка.//История логики и методологии науки. Киев, 1986. 0.1 а. л.

11. Преобразование знания в процессе когнитивной деятельности. //Проблемы развития знания в методологии науки. М., 1987. i а.л.

12. Проблема моделирования подсознательных процессов. //Человек, творчество, компьютер. И.. 1987. Т. 2. 0.2 а. л.

13. Perspective and restrictions of logically-semantic means in Natural Language analyses.//VIII International Congress. M.. 1987, Section 12. vol.1. 0,25.

14. Subconsciousness: some aspects of functioning.// VIII International Congress. M.. 1987. Section 10. vol. 5. 0.25.

15. Перспективные направления развития эврилогии. //Научно-техническое творчество: проблемы эврилогии. Рига, 1987. 0.2 а .л.

16. Специфика мышления креативных личностей.//Научное творчество как многомерный процесс. М.. 1987. 1 а. л.

17. Проблема использования точных средств в анализе естественного языка.//Научный прогресс: методологические и

- 37 -

социальные аспекты. К.. 1989. 1 а. л.

18. Когнитивно-психологические аспекты мышления креативных личностей. //Научный прогресс: когнитивные и социо-культур-ные аспекты. Изд-во "Наука* (в печати). 2 а.л.

19. Соотноиение культуры н интуиции.//Материалы Всесоюзной конференции по логике, методологии и философии науки. Ыинск. 1990, 0,2 а. л.

20. К интерпретации трансперсоналыюго опыта. //Знание за пределами науки. И.. 1991. 1,5 а.л.

21. Культура и креативность.//Культура и развитие научного знания. М., 1931. 1 а. л.

22. Когнктнеизй психологил. //Современная западная философы. Словарь. Й-. 1991. 0.3 а. л.

23. Осра и визнь человека, //'{елсеек, бытие, культура. Ки-18у1, ч.1. 0.1 а. л.

т. Соотнояенне ыет^'м.нс-сгк л культуры. //Культура, ког-(нпт;ii.-it.ui эволюция и ГЕлрчесшо. ¡1зд-со "Наука" (в печати). 1,5 а. л.

25. Природа грзнсперсоналыюго опита, //а. 'Вопросы философии" (в печати). 1 а.л.