автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Творчество Э. Канетти: проблематика и жанрово-стилистическое своеобразие

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество Э. Канетти: проблематика и жанрово-стилистическое своеобразие"

На правах рукописи

РАДАЕВА Элла Александровна

ТВОРЧЕСТВО Э. КАНЕТТИ: ПРОБЛЕМАТИКА И ЖАНРОВО-СТИЛИСТИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ

Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара 2005

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы, методики преподавания литературы Самарского государственного педагогического университета.

Научные руководители: доктор филологических наук,

доцент Бакалов Анатолий Сергеевич, кандидат педагогических наук, доцент Якадина Тамара Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Шастина Елена Михайловна кандидат филологических наук, доцент Кучумова Галина Васильевна

Ведущая организация: Педагогический институ т Саратовского

Государственного университета

Защита состоится 23 декабря 2005 г. в 14.00. часов на заседании диссертационного совета К 212.216.07 Самарского государственного педагогического университета по адресу: 443099, г. Самара, ул. М.Горького, 65/67.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Самарского государственного педагогического университета

Автореферат разослан 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук - П. А. Новикова

2161163

¿9393

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Элиас Канетги (1905-1994) - австрийский писатель, лауреат Нобелевской премии 1981 г.. удостоенный фактически за один роман «Ослепление» («Die Blendung», 1935), бывший к тому же его первым опытом в прозе - произведением, отвергну тым в свое время целым рядом издателей. Перу Э.Канетги принадлежат три пьесы: «Свадьба» («Die Hochzeit», 1932), «Комедия тщеславия» («Die Komödie der Eitelkeit», 1933 - 1934), «Ограниченные сроком» («Die Befristeten». 1952). Однако вполне значимым противовесом роману и драматургии составляет в его творческом наследии публицистика - главным образом, эссе и критические заметки на самые разные темы. В последние годы жизни Э.Канетги написал множество произведений эссеистического и мемуарного жанров, однако трудом всей своей жизни считает литературно-философское произведение «Масса и власть» («Masse und Macht». 1984).

Степень научной разработанности. На Западе можно наблюдать неослабевающий интерес к художественному и публицистическому наследию Э.Канетги. На данный момент имеется уже более 400 работ, посвященных его творчеству. Большинство из них представляют собой исследования отдельных граней разножанрового творчества австрийского писателя. Так. объектом диссертационных работ М.Мозера (1968). Д.Диссингера (1969) и М.Куртиуса (1971) стал лишь отдельно взятый роман «Ослепление», причем первые два автора рассматривают данное произведение с лингвистических позиций, третий же - с социально-психологической точки зрения. Д.Диссингер делает акцент на определении места романа «Ослепление» в творчестве Э.Канетги, а также исследует поэтику парадокса на уровне композиции произведения. Представители филологического направления в изучении творчества Э.Канетги (и здесь мы добавим имена таких отечественных авторов, как И.Н.Волокитина, К.П.Степанова, Е.В.Маркина, А.В.Михайлов. ЛН.Полубояринова и др.) обращают особое внимание на прием «акустической маски» в романе и пьесах писателя, а также затрагивают вопрос о традициях в его творчестве. Роману «Ослепление» посвящен также ряд статей П.Ангеловой, А.Ауер, И.Брандт, М. фон Брюк. Р.Хартунга, П.Идрис. А.Козениной (китайские мотивы в романе), М,Мак (негативная поэтика «Ослепления»: позитивизм, нигилизм, фашизм) и др.

Большинство вышеуказанных исследователей указывают на такие особенности данного произведения, как гротеск, пародийность, карнавальный комизм положений, отмечают традиции плутовского романа и

донкихотовску ю линию, жесткую физиологичность в изображении сцен борьбы за власть, которую называют главным мотивом «Ослепления».

Драматургия Э.Канетги стала предметом исследования таких авторов, как Б.Б&хманн, Х.Фет, К.Фридль, Р.Лаэммле, Г.Стиг, С.Чопп и др. Ученые единодушны во взгляде на австрийского драматурга как на предвестника театра абсурда и уделяют большое внимание истории постановок его пьес.

В целом, в канетгиведении можно выделить несколько подходов. Кроме вышеуказанного филологического, имеет место социологический подход (М.де Бенедитгис, Дж.Шикель и др.), социально-психологический (Б.Бахманн, М.Куртиус. К.М,Михель. Д.Робертс. С.М.Казначеев и др.), а также биографический и автобиографический подходы (А.-М.Бишоф, М.Зальнманн, Ю.Архипов, В.Седельник и др.). Важным представляется, на наш взгляд, литерату рно-исторический (ку льту ролошческий) подход (Х.Фэт, Х.Кнолль, Г.Штиг, К.-П.3епп и т.д.), определяющий место творчества Э.Канетги в литературе XX в.. указывающий на пророческую силу его произведений. Особого внимания здесь заслуживает исследование драматургии австрийского художника, истории постановок пьес и их значения для последующего развития театрального искусства.

Нередко произведения Э.Канетги рассматриваются как вневременные, камерные (С.Визенхофер, С.Эйлере и др.). Так, С.Визенхофер изучает мифологическое начало в сознании австрийского писателя. Такой подход абсолютизирует в творчестве австрийского художника роль «акустических масок» и мотивируется убеждением авторов в том, что австрийского писателя не интересу ет реальная действительность.

В нашем отечественном литературоведении творчеству одного из самых замечательных австрийских писателей XX века до недавнего времени посвящались лишь отдельные статьи Д.Затонского. М.Золотоносова и др. Отчасти роман Э.Канетги стал предметом диссертации С.Н.Аверкиной (2000), посвященной исследованию традиций Ф.Кафки в немецкоязычной литературе. Предметом диссертационной работы ленинградской исследовательницы Т.А.Федяевой (1990) стало творчество Э.Канетти венского периода, т.е. его единственный роман, две пьесы и отчасти публицистика. Т.А.Федяева рассматривает произведения Э.Канетги в контексте социально-исторических событий в Австрии и Германии на рубеже 1920-30-х гг. и в русле полемики между экспрессионизмом и «новой деловитостью». Ленинградский ученый справедливо возражает С.Визенховеру. и указывает на то. что многосторонние связи мировоззрения Э.Канетги с действительностью и атмосферой его времени не обязательно должны выражаться непосредственно в тексте,

Однако наиболее полный анализ поэтики произведений австрийского писателя представлен в монографии Е.М.Шастиной. вышедшей в Казани в

2004 г. Автор правомерно рассматривает труды Э.Канетти как единый текст и ведет исследование по хроникально-биографическом} принцип). В качестве доминирующих черт поэтики Э.Канетти Е.М.Шастина выделяет автобиографизм. мифологизацию, индивидуальную мифологию, «аку стическую маску», афористическое мышление и карнавализацию. Ввиду того что творчество австрийского писателя исследу ется ею как неразрывное единство, Е.МШастина, учитывая жанровую специфику, делает акцент именно на объединяющее начало аспектов поэтики, а также тем власти, массы, смерти, превращений и т.д. в полижанровой системе Э.Канетти. Поэтому, большей частью соглашаясь с положениями Е.М.Шастиной касательно поэтики произведений Э.Канетти, мы не претендуем на универсальную всеохватность и обращаемся к несколько иным теоретическим аспектам творчества писателя.

Исходная позиция данного диссертационного исследования определяется категорией промежуточности. Опираясь на пафос высказанного Д,Затонским сожаления о том, что «между реализмом и модернизмом вырыли яму и следили больше всего за тем. чтобы никто не поку сился ее засыпать», автор работы пытается внести свой вклад в решение вопроса о том, стоит ли в искусстве непременно противопоставлял, названные направления. Творчество Э.Канетти, в особенности это касается его романа «Ослепление», как нельзя лучше доказывает гипотезу, что модернизм и реализм в литературе могут уживаться даже в рамках одного произведения.

Другой аспект категории промежуточности в творчестве Э.Канетти связан с полижанровой природой большинства произведений писателя и, в частности, с определением жанра книги «Масса и власть». Одни ученые относят ее к жанру «эссе» (Б.Марк. Н.Золотоносов и др.), другие называют «романом-эссе» (Д.Затонский). По сути дела, вопрос ставится о том. чем же, в сущности, является для нас это произведение: шедевром ли художественной литературы или же одним из вершинных явлений философской публицистики. Это важно еще и потому, что многие художники слова - особенно это характерно для XX века - пытались стереть грань между наукой и иску сством, и Э.Канетти - один из таких авторов.

В русле интенций данного исследования важно также отметить своеобразие взглядов австрийского писателя прошлого столетия на «компетенцию» романиста и драмату рга. Дело в том, что эти две сферы словесности на определенном уровне он объединяет. Не так давно стал дискутироваться вопрос о драматургическом принципе в прозе, и он актуален в представленной здесь работе, поскольку сам Э.Канетти неоднократно заявлял, что в центре всего, что он делает, «лежит драматическая природа».

Актуальность исследования Как писатель Э.Канетги интересен не

только своим стремлением к созданию безграничного числа типов, «фигур», характеров, но и своей способностью растворяться в каждом из них, не теряя собственной идентичности. Нередко используя в создании образа модернистскую традицию погружения в подсознание индивида (особенно это касается романа «Ослепление»), в самое темное и иррациональное в нем. в «крысиную нору его задних мыслей». Э.Канетги тем не менее создаст характеры, а не «разорванные сознания», не образ индивида, оторванного от мира и лихорадочно ищущего в нем точку опоры, но дельные органичные «фигуры» (как он сам их называет), крепко стоящие на ногах. Он создает целый мир таких «фигур», внешнее поведение каждой из которых, напоминающее игру в театре масок, не поддается объяснению с помощью разу мных законов логики.

Э.Канетги - один из немногих писателей, чье мировоззрение отличается особой поликультурностью, а творчество - полижанровостью, что соответствует современным глобализирующим процессам в развитии литературы и культуры нашего времени, указанные аспекты личности и творчества писателя пока остаются малоизученными и в российском, и в зарубежном литературоведении.

Объектом нашего диссертационного исследования является х) дожествснная проза Э.Канетги. Материал исследования - роман «Ослепление», пьесы: «Свадьба», «Комедия тщеславия» и «Ограниченные сроком», книга «Масса и власть». Собственно публицистические произведения в крз г нашего изучения не входят, и исключение сделано лишь для литературно-философской книги «Масса и власть», поскольку сам автор называет ее трудом всей своей жизни В этой связи мы сочли своим долгом уделить ему достаточно пристальное внимание.

Кроме того, мы не имеем возможности обратиться к поэзии австрийского художника, поскольку Э.Канетги своих стихов не публиковал, сочтя их художественно малозначимыми. Его поэзия до сих пор не увидела света, а значит, широкому читателю не известна.

Предметом же исследования данной диссертации стала проблематика художественного творчества Э.Канетги. а также жанрово-стилистические его особенности в ракурсе традиционности и новаторства. Выявление соотношения традиционности и новаторства в оригинальном творчестве Э.Канетги, на наш взгляд, поможет более ярко высветить своеобразие проблематики жанра и стиля его художественной прозы.

Цель исследования - выявление специфики и составляющих художественного мира, созданного Э.Канетги в контексте его произведений.

В задачи диссертации входит:

исследование круга проблем, которые автор ставит в своем творчестве, а также специфики разработки данных проблем в каждом отдельном произведении;

- характеристика жанрово-художсственной природы произведений Э.Канетги, избранных в качестве материала исследования.

Достижение вышеуказанных задач требует выявления соотношений традиций и новаторства в творчестве писателя, что определило третью задач} диссертационного исследования. Специфичность данной задачи обусловлена особой поликультурностью личности автора, его полилингвизмом. что не позволяет рассматривать его творчество в контексте развития лишь одной национальной литературы и обязывает обратиться к общеевропейском) литературному диск)рсу.

Третья задача связана с особыми трудностями, поскольку исследователю нередко приходилось ограничиваться сферой индивидуальных предположений, ввиду того что писатель в принципе избегал автокомментариев, подтверждавших либо же отрицавших факты конкретных заимствований в его работах. По словам Ю.Архипова, «Элиас Канстти - писатель довольно загадочный. «Концы» всегда надежноу браны в его художественных произведениях... и хотя он регулярно печатает свои дневники, никаких «отмычек» в них также не содержится» [151. 110]. Добавим от себя, что оставленные автором «концы» подчас лишь вводят простодушного исследователя в заблуждение. Так, вопреки устоявшем) ся факт) одновременной работы над книгами «Масса и власть» (с 1925 по 1960 годы) и «Ослепление» (1930-1935) Э.Канетги утверждает: «Масса и власть» вышла в свет в Лондоне шестнадцатью годами позже (романа «Ослепление». - Э.Р.). и это соответствовало истинным отношениям книг дру г к др) г). Одна не стояла на пути у другой. Но в Германии они выходили в течение меньшего количества лет. и это несколько сбило с толку некоторых читателей и некоторых критиков». Канстти. как в принципе и все авторы, всегда говорит больше того, что входит в его замысел, к его субъективной (авторской) идее примешивается то, что далеко не всегда преду смотрено им самим. Оттого нашей задачей стал также поиск отдельных нюансов гемы массы и власти во всем творчестве Э.Канетти - темы, красной нитью проходящей через все творчество австрийского писателя.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили работы зарубежных и отечественных исследователей творчества Э.Канетти, среди которых имеются фу ндаментальные работы Д.Диссингера, М.Мозера, К.Фридль, Е.М.Н1астиной, Т.А.Федяевой и др.

Нами были также использованы философские труды Х.Ортеги-и-Гассста, Ф.Ницше, М.Вебера, Х.Арендт.

Общей теоретической и методологической основой исследования послужили работы Аристотеля. М.М.Бахтина. Ю.В.Борева. Г.Вельфлина. В.В.Виноградова, Г.Ф.Ф.Гегеля. Л Гинзбург. Б.О.Кормана Д.С.Лихачева. П.Пави, Н.Т.Рымаря, А.Н.Соколова. Г.Успснского, В.Уфлянда. Р.Уэллека-О.Уоррена. В.Е.Хализева. О.Чернорицкой, Ф.Шиллера, а также труды ученых-исследователей зарубежной литературы и театра XX века: В.Г.Адмони. Б.И.Зингермана. A.B.Карельского. Т.КШах-Азизовой.

В своем исследовании мы брали за основу современное понимание термина «стиль», которое подразу мевает эстетическое единство всех сторон и элементов художественной формы, обладающее определенной оригинальностью и выражающее некое содержание. Данное определение, опирающееся на общеэстетическую концепцию, сформировалось в работах таких отечественных литературоведов, как А.Н.Соколов. Г.Н.Поспелов и др.

Кроме того, мы брали во внимание и культурологический подход к проблеме стиля, развивавшийся на ру беже XIX - XX веков, отразившийся, в частности в работе Г.Вельфлина. Такой подход предполагает понятие стиля, характеризующее не только своеобразие формы произведения, но и свойственну ю той или иной эпохе концепцию мира и человека. Для нас особенно важным представляется то обстоятельство, что стиль является свойством всей ху дожественной формы произведения, а не только его речевой стороны что он как бы пронизывает структуру формы, определяя характер и функции любого ее элемента.

Методы исследования. В работе использован преимущественно системно-целостный метод изучения, а также сравнительно-типологический анализ произведений в ракурсе традиционности и новаторства. Произведения Э.Канетги исследуются в хронологической

последовательности.

Научная новизна исследования. До сегодняшнего дня в нашей стране и за рубежом творчество Э.Канетги рассматривалось в недостаточно широком литературно-историческом контексте. Как правило, исследования произведений австрийского писателя велись в русле австрийской или немецкоязычной литерату ры. Кроме того, крайне редко предметом анализа становилось творчество Э.Канетги в целом, мало уделялось внимания проблеме традиции и новаторства в его художественном наследии. Часто лишь схематически обозначалось место творчества австрийского писателя в литературе XX века, когда он ставился в один ряд с Музилем. Т.Манном и Брохом, однако его связь с данными авторами не рассматривалась подробно. Уже во введении мы стараемся восполнить этот пробел.

Научная новизна защищаемой исследовательской работы заключается в том. что: 1) диссертация представляет собой новзю плоскость исследования творчества Э.Канетги. где выявляются ведущие тенденции в

развитии его поэтики от ранних произведений к более поздним, а также вариации изначально заявленных им проблем в каждом отдельном произведении; 2) для сравнительно-исторического анализа прозы и драматургии австрийского художника, отличающегося особым, ва наш взгляд, космополитизмом, привлечен более широкий, в сравнении с предыдущими исследованиями, диапазон литературных явлений; 3) исследование восполняет общую картину развития зарубежной литературы XX века, добавляя к двум общепризнанным ее классикам - Р.Музилю и Г.Броху - фигуру, наш взгляд, не менее значительную; 4) также впервые книга «Масса и власть» рассматривается в немалой степени как ху дожественное произведение.

Э.Каяетги примечателен в ряду австрийских писателей не только своим полилингвизмом, но и тем, что писал он на языке, освоенном им позже родного (испанского) и позже второго, освоенного им. английского. Оставаясь писателем австрийским по языку и стилю, всю свою сознательну ю жизнь он прожил в Лондоне, называя при этом своим родным языком именно немецкий. Разумеется, в совокупности это не могло не наложить особого отпечатка на его личность, мировоззрение и ху дожественный мир, что обусловливает еще и теоретическую значимость некоторых аспектов нашего исследования. Кроме того, в работе затронуты такие важные для Э.Канетш проблемы поэтики, как соотношение реализма и модернизма в его произведениях, жанровые возможности этих методов, взаимовлияние эпоса и драмы в рамках творчества одного и того же автора.

Научно-практическая значимость работы. Положения и выводы диссертации могут бьгть использованы в практике преподавания зару бежной литературы в вузах, в литературно-критических обзорах жанра романа и драмы, в теории и практике художественного перевода, что особенно важно, поскольку в России нет пока профессионально переведенных на русский язык пьес Э.Канетш.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской и зарубежной литературы, методики преподавания литературы Самарского государственного педагогического университета. Отдельные положения работы докладывались на межвузовских научно-методических и ежегодных кафедральных конференциях: «Проблемы изучения литературы в вузе и школе» (Самара, 2001), «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» (Самара, 2003), «Проблемы изучения литературы и методики преподавания литературы» (Самара, 2005), По теме диссертации опубликовано семь работ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии, включающей 250 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяется место творчества Э.Канетти в литературе XX века, раскрывается актуальность исследу емой темы, осмысляется степень ее научной разработанности, указываются цели и задачи исследования, его новизна и теоретико-методологическая база, обозначается теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

Глава X. Концепция человека и мира в романе «Ослепление».

Раздел 1.1. Традиции гротескного и сатирического ичображения действительности в творчестве Э.Канетти Сочетание традиций реализма и модернизма в художественном мире произведений австрийского художника обусловлено наличием элементов сатиры и гротеска, заимствованных у писателей и драматургов прошлого, а также у современников Э.Канетти. Мы имеем дело с двумя способами подключения традиции в его творчестве: фоновым и функционированием традиции в качестве цитаты. Это позволяет нам говорить о сходстве и сближении поэтики произведений австрийского художника с поэтикой таких разноплановых писателей, как Сервантес, драматурги комедии дель арте, Д.Свифт, Н.В.Гоголь. Г.Бюхнер. ККраус и КБабель.

Говоря о видах гротеска в творчестве Э.Канетти, мы учитываем тот факт, что гротеск в первую очередь - «вид сатирической типизации», поэтому речь в данном параграфе идет не только о «высшей степени карикатурного изображения», но о гротеске и о собственно сатире.

Гротесковые «качества» и «свойства» могут изначально присутствовать в самом жизненном явлении. Габариты вселенских проблем могут компактно укладываться в мышиную возню знатных особ («Человек без свойств»), в жизненный путь превратившегося в насекомое коммивояжера («Превращение» Ф.Кафки), в «диалоги» кухарки - синолога -привратника - сутенера-карлика («Ослепление») и в рамки венского доходного дома с обваливающимися стенами и квартиры строителя, выдающего замуж дочь («Свадьба»). И пусть не все писатели, как Ф.Кафка и Э.Канетти, заменяют лица на маски и создают героев, чье поведение подчас лишено психологической мотивации, но гротеск, заложенный в объекте изображения, побуждает их к усилению и заострению романной ситуации, искушает довести ее до предела абсурдности. Таким образом, в литературе XX века четко выделилась тенденция изображения общественного устройства, привлекающая принцип «кривого зеркала». Со временем эта тенденция усилится благодаря Ионеско и Беккету . Но. как с очевидностью ' выяснится, ближе всех и к ним тоже будет стоять именно Э.Канетти.

Что касается художественного метода и стиля, то здесь Э.Канетти. пожалуй, теснее всего сближается с Ф.Кафкой, которого он воистину боготворил. Он, правда, не признает абсурдности и непознаваемости мира,

однако ему, как и Ф.Кафке, свойственно «недоверие к данной нам в ощущение реальности», что иллюстрируется как системой образов «Ослепления», так и самим названием книги. К тому же «вкусы» писателей сходны и в плане выбора персонажей (чаще всего это «люди толпы»). Особое внимание оба писателя уделяют теме власти, и сходство в их взглядах на эту проблему очевидно.

Из современников Э.Канетги высоко ценил И.Бабеля, с которым австрийский писатель был лично знаком. Обоих авторов объединяет пристрастие к созданию «фигур» - двугранных у И.Бабеля и одноплановых - у Э.Канетги, - оба старались занять в своих произведениях позицию стороннего наблюдателя, хотя и делали это по-разному: Бабель обратился к форме сказа (сборник рассказов «Конармия», где интеллигент-повествователь выступает своего рода изгоем в своем же кавалерийском отряде), Э.Канетги же всегда оставался либо скрытым повествователем («Ослепление»), либо независимым исследователем («Масса и власть»).

Что касается традиции «цитирования», (в широком смысле слова), то здесь имеется в виду «удаленная традиция» комедии дель арте, творчества Сервантеса, Д. Свифта, Ф.Кеведо, Н.В.Гоголя, Г.Бюхнера, ККрауса.

Раздел 1.2. Феномен одержимости и «герои одной страсти». Традиции и новаторство. С поэтикой сатиры и гротеска так или иначе связано доминирование в произведениях Э.Канетги «героев одной страсти». Его «фигуры» отмечены однобокостью и ограниченностью. В его произведениях нередко появляются носители особой «идефикс», сближающей их с героями XIX века (Клейст, Мериме). Вслед за комедией дель арте и комедиями Мольера, автор использует прием «акустической маски», закрепляя за каждой своей «фигурой» либо лексику одного семантического ряда, либо особую синтаксическую модель (вопроса, обращения).

Учитывая многообразие традиций, к которым обращался автор, можно заключить, что его творчество содержит в себе как элементы реализма, так и элементы романтизма и модернизма.

Раздел 1.3. Соотношение абсурда и реальности как основа кчмпотичи и стилевая доминанта романа «гОслепление». Система нфигур» романа-гротеска. В романе «Ослепление» автор рассматривает проблему социальной и духовной слепоты и тесно связанную с этим проблему всеобщей ¿некоммуникабельности как базы для возникновения фашистской идеологии. Решая эту задачу, Э.Канетги создает целую систему «фигур» - персонажей, максимально насыщенных конкретными человеческими пороками, что делает их малопохожими на людей реальных. Писатель использует прием «акустической маски», наделяет свои «фигуры» неестественными позами и жестами, внося в произведение буффонное

начало. Персонажи, будучи явными носителями абсурда, помещены, однако, во вполне живую реальность, су дьба каждого из них в финале произведения выстраивается по законам реализма. В русло своего реалистического метода писатель включает элементы модернизма.

Герои Канетги не у бегают от мира, не отгораживаются от него своей извращенной психикой, они просто не видят его вовсе. Нет здесь и ситуации холодности и отчуждения человека. Персонажи, в сущности, счастливы и довольны собой. Если в модернизме не бывает ни правых, ни виноватых, (виновата «жизнь»!), то у Э.Канетги виноваты все и все получают по заслугам. «Фигу рами» (то есть малопохожими на реальных людей) их делает не только степень гипертрофированности той или иной заложенной в них страсти, но и сам феномен социального ослепления.

Раздел 1.4. Пространство и время в романе «Ослепление». Идее всеобщей и фатальной разобщенности служит и хронотоп романа, включающий в себя многочисленные замкнутые миры персонажей «Ослепления», а также пространственно-временные единицы, в которых эти персонажи функционируют: хронотоп порога, хронотоп города и хронотоп психиатрической лечебницы.

Глава П. Художественное своеобразие драматургии Э.Канетти Идеи писателя и их вариации («Страна, в которой люди плачут во время обеда»; «Страна, в которой люди смеются вместо того, чтобы есть») напоминают игру идей в афоризмах Г.Лихтенберга («Если все люди в три часа пополудни окаменеют»). В этой модели проекта-эскиза проявляется не только афористика Э. Канетги, но и основная идея его драматургических текстов: «что могло бы случиться, если...?». Пьесы Э.Канетти могли бы быть интерпретированы как инсценированные результаты подобного мысленного эксперимента. Так, драма «Ограниченные сроком» реализует сентенцию писателя «Стоит выдумать мир, в котором не будет убийств»: она выводит на сцену общество, в котором все знают дату своей смерти - свой «срок». Из этой исходной ситуации в драме развиваются социальные, нравственные, политические и иные последствия всеобщей осведомленности относительно своих «сроков» - последствия, вылившиеся в единичный, а затем и всеобщий бунт против тоталитаризма.

Комедия «Свадьба» по многим признакам легко относима к произведениям модернистского толка. Она предвосхитила жанр антидрамы 1950-60-х годов, однако эта пьеса унаследовала еще и тенденции «новой драмы» - той драматургии, которая господствовала в 1920 годы и провозвестниками которой были Ибсен и Шоу, Стривдберг и Гау птман, О'Кейси и О'Нил. Творчество этих драматургов создавало в ту пору эстетический противовес репертуарным поделкам коммерческой «хорошо сделанной» пьесы. Как известно, еще в XIX в. возникла потребность в новой,

«неивдивйдуалистической» драме, потому как иду щая от Ренессанса театральная система более не удовлетворяла запросами времени: человек буржуазной эпохи уже не мог претендовать на право быть центральной фигурой драматического действа.

Э.Канетги, подобно драматургам рубежа Х1Х-ХХ вв. и первых трех десятилетий XX века, писал не о трагедиях в жизни, а о трагедии жизни. И последнее накладывает особую печать на категорию комедийности в его творчестве. В последних двух пьесах Э.Канетги можно встретить также коллизии, которые были свойственны раннему Г.Гауптману - ситуации, когда романтический образ действий «подрывается сопротивлением среды и милосердными чувствами самого героя, который не уверен в праве добиваться своих целей...». В аналогичном положении оказывается у Э.Канетги Фюнфциг, герой пьесы «Ограниченные сроком»,

представляющий собой тип романтического бунтаря. Он возмущен тем, что каждый должен умирать в предназначенный для него «срок», и взрывает эту т систему вначале своим неподчинением ей, а затем - долгим и упорным

вовлечением в уют бунт остальных персонажей. Однако Фюнфциг тут же раскаивается в своих революционных устремлениях: ему становится жаль к людей, которым, как оказалось, теперь больше не во что верить.

Тяготение к камерности (драматургия А.Стриндберга), когда действие ограничено замкнутым комнатным пространством с наэлектризованной атмосферой, нашло свое отражение в «Свадьбе» Э.Канетги. Здесь конфликт развивается в пределах одного дома, а в каждой его комнате герои - попарно - занимаются взаимомучительством, направляя друг на друга острия психических атак.

В то же время австрийский драматург продолжал начатую Б.Шоу отдельную и самостоятельную линию в развитии современной драмы -линию, связанную с эксцентрическим восприятием жизни, с интеллектуальными парадоксами и интеллектуальной притчей. Форма притчи, заключенная в рамки драмы, как никакая другая отвечает канетгиевской системе «мысленных экспериментов». Специфика драмы как рода литературы сама по себе подразумевает существование в ней экспериментального начала.

В драматургии Э.Канетги сильно влияние мотива публичного ритуального действа, столь характерного для западноевропейской драмы первой половины XX столетия. Это могло быть использование мотивов корриды у Лорки, судебного разбирательства - у Брехта и Вайса, кабаре у Брехта, приемы из кинематографа, пропагандистские приемы марксистского кружка и т.д.). В «Комедии тщеславия» массовые сцены сосредоточены либо на митингах, либо на празднике сожжения фотографий. Площадь -

неотъемлемый элемент последних двух пьес Э.Канетги, ибо масса есть то, что всегда заслуживало наибольшего его внимания.

Немаловажным моментом стало и то, что «лихорадочная активность, повышенная эмоциональность в конце концов приводят (персонажей. - Э.Р.) к утрате жизненного тонуса и вкуса к. жизни, к опустошающей трезвости и «тошноте», предвещающей настроения экзистенциалистской драмы 1930 -40-х годов». В комедии «Свадьба» распад человеческих отношений -реальность, он перенесен даже на декорации: там в финале рушатся даже стены дома, символизировавшего у него Ду найскую импгрию, а в широком смысле - и весь мир. Хаос, бу дучи ранее лишь предметом повествования и конфликта, переходит на уровень поэтики.

В «Комедии тщеславия» явственнее, чем в других пьесах Э.Канетги, слышны отголоски социально-политической жизни эпохи. По сути дела, содержание пьесы - это метафорическая парабола на обстановку в гитлеровской Германии и на предвосхищаемые последствия деятельности нацистских идеологов. По сути дела, она, как и «Свадьба», основана на поэтике фарса, однако содержание этой комедии гораздо более драматично. Как бы ни были комичны причины массовых репрессий и всеобщей подавленности населения изображенной в ней безымянной страны, репрессии остаются репрессиями и сломанные судьбы и надломленные души смеха вызвать не могут.

Конфликт строится вокруг проблемы отношения к личности как фактора этики и политики. Подчас возникает впечатление, что для автора важен не результат эксперимента, а само его протекание, что и стало стержнем фабульного действия «Комедии». Обратившись вслед за Кафкой и Брехтом к жанру притчи, австрийский художник не преминул и это свое «экспериментальное поле» заселить «героями одной страсти».

В драмах Э.Канетги абсурд не выходит за рамки норм жизнеподобия. В пьесе «Ограниченные сроком» Э.Канетти делает особый акцент на феномене массового сознания. Именно сила последнего не позволяла обитателям некоего острова усомнться в разумности всего, на нем происходящего. Автор показывает людей-«вшггиков», настолько крепко вмонтированных в Систему, что они постыдились бы даже спасти жизнь собственному ребенку в страхе стать не «как все».

Глава Ш. «Масса и власть». Э.Канетти между наукой и искусством. В данной главе рассматривается проблематика книги Э.Канетти и определяется ее жанр. «Масса и власть» не соответствует ни одному из известных «канонических» жанров и имеет весьма сложную жанровую стру кгуру. Главное, о чем следует помнить, обратившись к этому шедевру, это то, что, как справедливо отмечает Л.Гинзбург, «литературное произведение есть «случай», конкретное проявление какого-то общего

правила или синдрома... Но романист не столько рисует случай (героя или событие), сколько творит целый мир... а он частично совпадает с эмпирическим и в то же время самодовлеюще неповторим». Э.Канетги не проводит резкой грани между философией и литературой: по его мнению, они имеют один и тот же предмет - человек и его мысли.

Писателя интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.

Как то бывает в романах, в начале произведения Э.Канетги знакомит читателя с главным героем, в качестве которого в данном случае высту пает масса. На наших глазах происходит рождение этого «героя», развитие, обретение им сугубо индивидуальных черт, то есть перед читателем развертывается полное жизнеописание некоего вполне конкретного индивида. С первых строк пролога (а пролог - достаточно часто встречающийся и, как правило, специально обозначенный структурный элемент художественного произведения) автор рассуждает о том, чего больше всего в жизни боится отдельный человек, и полагает, что «ничего человек так не боится, как непонятного прикосновения».

Строгостью научного подхода обусловлено отношение Э.Канетги к формальным пу нктам проблемы: целям, задачам, условиям существования и жизнедеятельности массы как целостного организма. В этой связи книгу «Масса и власть» можно воспринимать как эссе, т.е. как «очерк, трактующий литературные, философские, социальные и т.п. проблемы не в систематическом, строго научном виде, а в свободной форме». Именно эссе в своих рамках позволяет сосуществовать литературным и научным способам творчества.

Э.Канетги пытается создать у читателя впечатление, что нет и не может быть человеческой особи, не принадлежащей массе, будь то масса живая или мертвая. Масса есть нечто тотальное: и объект, и субъект повествования, и сам читатель. Как нет человека, не принадлежащего тому или иному виду массы, так нет и человека, которого не касалась бы какая-нибудь власть, т.е. каждый из нас по отношению дру г к другу бывает либо субъектом, либо объектом власти.

Образ властителя у Э.Канетги крайне аморфен' властителем может быть, на его взгляд, и знахарь, и прохожий, спросивший у вас. как пройти туда-то и туда-то, человек, плохо отозвавшийся о чем-либо и т.д.

Важно отметить, что ключевые идеи книги «Масса и власть» были намечены автором уже в раннем его творчестве, а именно в его «обычных» художественных произведениях и в первую очередь - в романе «Ослепление». Уже гам персонажи из простонародья представлены как

масса. «Визуально» эта масса лишь однажды воплотилась в образе толпы зевак в сцене у ломбарда, а по сути дела каждая из «фигур» романа носительница психологии толпы. Но если в «Ослеплении» такое положение вещей автор объясняет тем, что "человечество вдру г покинуло реальность", то в романе-эссе данное обстоятельство представляется, как некий закон природы, физиологическая норма.

Наиболее убедительной точка 'фения о «Массе и власти» как о преимущественно ху дожественном произведении станет в том случае, если рассматривать данное произведение в контексте собственно художественного творчества Э.Канетги, выявляя структуру персонажей в его нобелевском романе и в пьесах - в первую очередь, в комедии «Свадьба». Анализ творчества Э.Канетги позволяет прийти к заключению, что его герои все более абстрагируются в своей эволюционном преобразовании в «фигуры», а посему финалом такого процесса в конечном счете становятся у него образ массы и образ властителя.

Один из главных признаков художественного образа традиционно сводится к «системе конкретно-чувственных средств», воплощающей собой «собственно художественное содержание» (И.Ф.Волков, Р.Уэллек и О.Уоррен), т.е. образ включает в себя две стороны: форму и содержание. У Э.Канетги же образ массы существенно расширяет рамки понятия художественного образа Масса у него предстает как образ художественный, причем вовсе не как собирательный. Она не совокупность «человеков», но непременно монолит; к тому же она не обладает устойчивыми визуальными признаками. Это на редкость пластичный образ, способный принимать любые зримые формы: это и публика, сидящая в театре, и дикари племени маори, и процессия паломников в святые места, и оставшиеся на поле боя трупы и т.д. В сочинении Э.Канетги масса, как это ни парадоксально, есть содержание, облекаемое во всевозможные формы, и происходит это потому, что под массой автор понимает прежде всего массовое сознание, которое есть понятие абстрактное, т.е чувственному восприятию, не подлежащее.

Масса в произведении Э.Канетги - особый художественный образ-знак. Перед нами живой организм - не только одушевленная стихия, но и нечто олицетворенное, имеющее как сильные стороны своего характера, так и слабости чисто человеческие. Художник пытается создать психологический портрет массы как своего героя, причем даже есть возможность говорить о ней как о персонаже женского пола («Она готова захватить каждого, кого только можно... Она не признает домов, дверей, замков; ей подозрительны те. кто от нее запирается», - так писатель объясняет понятие открытой массы). Автор указывает на ее коварство, возбудимость, гневливость, раздражительность, вспышки ярости в слу чае всякого рода запретов.

Каждая из глав носит замкнутый характер, поэтому, если их поменять в пределах книги местами, суть проблемы останется прежней. В этом факте дает о себе знать эссеистический принцип композиции. Но есть и строгая последовательность в раскрытии характера массы как своеобразного героя (так. за главой «Открытая и закрытая масса» следует глава «Прорыв», где рассказывается о «внезапном переходе закрытой массы в открытую», напоминающем, кстати сказать, человеческу ю смену настроения).

Сюжет «Массы и власти» концентричен. Конфликт произведения (равно как и отдельные его вариации) налицо: это взаимоотношения массы и случайно не охваченного ею одиночки: более «осязаемый» вариант: масса и то. против чего она в данный момент мобилизовала свои силы.

Специфика сюжета данного произведения определяет и особенности хронотопа, являющегося, по М.М.Бахтину, «организующим центром основных сюжетных событий романа». Назовем ту разновидность хронотопа, которая присутствует в исследуемом произведении Э.Канетти, хронотопом опасности. Своеобразие хронотопа здесь не только в различных видах категории пространства, но и в названном герое как носителе пространства. Что же до временных характеристик, то читатель имеет здесь дело с замкнутым в себе временем, не связанным со временем историческим, поскольку масса и власть выступают как вневременные категории или предметы, свойственные любому отрезку исторического времени.

Все перечисленное дает основания говорить о несомненном художественном своеобразии книга «Масса и власть». Первое, что нельзя не отметить в анализируемом произведения, это почти феноменальная простота и ясность мысли автора и четкость ее изложения. Три кита, на которых строится этот роман-эссе - строгая логика, лаконизм и образность. Получивший развитие в XX веке жанр- «интеллектуального романа», на определенном уровне объединяющего литературу и науку, также оказывается применимым к рассматриваемой здесь книге. Учитывая наличие в ней некого дисбаланса между пластами художественного и научного стиля (с доминированием последнего), позволим себе назвать произведение интеллекту альным романом-эссе.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования.

Поэтика и жанрово-стилистическос своеобразие художественных произведений австрийского писателя вбирает в себя элементы самых разных традиций литературы прошлых веков, в том числе традиций реализма XIX и модернизма XX века. Этим обстоятельством обусловлена близость драматургии и прозы Э.Канетти творчеству художников слова, глубоко различающихся по своему стилю, по способу восприятия и отражения действительности (Сервантес. Гоголь. Свифт. Бюхнер, Кафка. Джойс и др.). Как в драматургии Э.Канетти, так и в его романе «Ослепление», свое

продолжение нашли традиция «комедии дель арге». разные стилистические формы гротеска и парадокса (прием «остранения». бурлеск, «акустические маски», поэтика «фигур» вместо привычно понимаемых героев), стремление к изображению глобальных катаклизмов на материале тривиального быта. Все это создает неповторимый художественный мир этого, может быть, самого малоизвестного для широкой читательской аудитории из нобелевских лауреатов XX столетня.

Канетти по своей писательской манере всегда был органически связан со своими австрийскими соотечественниками Нестроем. Музилем. Брохом, Кафкой. В перву ю очередь это касается его стремления к опосредованному отражению действительности, его взгляда на мировые катаклизмы сквозь призму австро-немецких проблем.

В своем творчестве писатель затрагивает тему дегуманизации общества, тему огня и пожара как земного апокалипсиса, темы человеческого фанатизма и нетерпимости к инакомыслию, массы и власти, причем как сын своего фрейдистского века он это делает, погружаясь в сферу бессознательного в человеке. Все поднятые им проблемы подчас находят единую точку соприкосновения в феномене фашизма, в угрозе и последствиях его воздействия на сознание «маленького человека». В каждом его произведении эти проблемы получают новое звучание, новые нюансы и оттенки.

В романе «Ослепление» читатель сталкивается с двумя общефилософскими категориями: с абсурдом и реальностью, а также с феноменом космической разобщенности людей, представленной в гротескно заостренном и гиперболизированном виде. Поэтому творческий метод Э. Канетти уже в первом его романе представляет собой сплав модернистской и реалистической традиций Не прибегая здесь к фантастике, автор выстраивает целую цепь абсурдных ситу аций как сферу действия гротескных «фигур», подключаясь одновременно к традициям литературы «потока сознания» и «рефлексии» и предвосхищая поэтику и проблематику будущей «драмы абсурда». Разобщенные миры его персонажей-«фигур». образовавших в романе замкнутое сообщество одиночек, представлены в виде своеобразного хронотопа, распадающегося на целую систему разграниченных хронотопов второго порядка, внутри которых в реальном пространстве и времени существует ряд воображаемых. «Фигурами» (т.е. мало похожими на реальных людей) персонажи Э. Канетти делает не только степень преу величения той или иной заложенной в них страсти, но и мотив социального ослепления, под которым понимается крайний их эгоцентризм.

Феномен «безголового мира» обозначает в романе массу, толпу. Власть же - это не только то, что стоит над массой и у правляет ею. но и каркас самой массы, связующий инструмент ее звеньев или ее

составляющих, то есть людей толпы. На страницах романа автор выводит несколько модификаций темы ослепления: слепоту как наивность, как симптом заболевания, как форму бегства от мира и как самоослепление. Слепота по-своему делает персонажи романа «героями одной страсти», столь популярными в мировой литературе на протяжении многих веков, у Э.Канетги же духовная слепота поистине тождественна одержимости.

Все творчество Э.Канетги можно понять через смысл однажды произнесенной им фразы: «Мне показалось больше невозможным охватить мир обычными средствами реализма». Поэтому обращение еще и к поэтике модернизма для него - средство более адекватного постижения мира. В этом сплаве методов композиция романа «Ослепление» представляет собой не до конца оформившийся модернистский принцип восприятия мира, где холодность, одиночество и отчужденность индивида в среде себе подобных, как и ощущение угрозы со стороны внешней среды, еще не стали онтологической реальностью. В этом произведении писатель затрагивает также вопрос о движущей силе истории, которая, на взгляд писателя, заключена в стремлении каждого раствориться в массе.

Драматургические опьггы австрийского художника представляют собой переходный этап между «новой драмой» и «театром абсурда». Они унаследовали главную коллизию драматургии рубежа ХЕХ-ХХ веков, выразившуюся в столкновении героя-индивидуалиста с враждебной ему обывательской средой, но одновременно и продолжили линию интеллектуального парадокса и интеллектуальной притчи в драматургии эпохи символизма. Жанровое своеобразие драматургии Э.Канетги сказывается еще и в ее притчевом характере, идеально вписывающемся в канетгиевскую систему «мысленных экспериментов». В каждой пьесе австрийский драматург выстраивает небывалую реальность, лишь при близком рассмотрении обнаруживают) ю проблематику современности. К тому же в драмах Э.Канетги сильно влияние публичного ритуала, столь характерное для европейской драмы первой половины XX столетия, и влияние поэтики немецкого экспрессионизма 1920-х годов, воспринявшей формы «комедии дель арте» с се «ку кольностью» и бурлескной тональностью («Свадьба»),

Книга «Масса и власть», являющаяся одновременно как публицистическим, так и художественным произведением, представляет собой, в сущности, синтез всех авторских модификаций заглавной темы, пол) чавшей то или иное развитие в его предыдущем творчестве.

Здесь Э.Канетги рассматривает проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности с проблемой власти, проблему функционирования власти и поведения массы как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере

постоянно довлеющей как над власть имущими, так и над людьми, объединившимися в массу.

Используя форму эссе, автор создает в рамках научно-публицистического стиля художественные образы массы и власти, первый из которых он наделяет свойствами и характеристиками отдельного человека, а на роль второй представляет людей в разных политических и житейских ситуациях. Намеренно избегая понятия «человек». Э.Канетги тем не менее говорит о том, какова природа людей, какова их су щность, и едва ли не на генетическом уровне вскрывает типологию массового сознания и мотивы поведения человеческих масс.

Стремление к максимальному абстрагированию в создании образа 3 силивается в его творчестве от одного произведения к другому. «Масса и власть» в этом плане представляет собой логическое завершение этой и ряда других линий его предыдущих произведений. Дисбаланс между пластами художественного и научного стиля (с преобладанием последнего), дает нам основания отнести произведение Э.Канетги к жанру интеллектуального романа-эссе.

I

Основное содержание работы отражено в публикациях:

1) Радает Э.А. Роман Э.Канетти «Ослепление». Масштаб женского литературного типа Н Культура и текст Славянский мир: прошлое и современностьгСПб. - Самара - Барнаул. 2001г С. 94-98;

2) Радаева Э.А. Проблема соотношения категорий абсурда и реальности как элемент поэтики романа-гротеска (роман Э.Канетти «Ослепление») // Жанровое своеобразие русской и зару бежной литерату ры ХУШ-ХХ всков.-Самара. 2002гС. 239-245:

3) Радаева Э.А. Особенности хронотопа в романе Э.Канетги «Ослепление» // Филологическая проблематика в системе высшего образования; Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 1 г Самара. 2002.-С. 111-115;

4) Радаева Э.А. Художественный мир романа Э.Канетги «Ослепление»: План семинарского занятия // История зарубежной литерату ры. Практические занятиягСамара, 2003г-С.100;

5) Радаева Э.А. Традиции гротеска в романе Э.Канетги «Ослепление» // Ку льтура и текст. Миф и мифопоэтика-СПб. - Самара - Барнаул, 2004гС. 113-123;

6) Радаева Э.А. Жанровое своеобразие книги Э.Канетги «Масса и власть» //Вестник БГПУт-Барнаул. 2004. вып. 4.гС. 76-81;

7) Радаева Э.А. О драматургии Э.Канетги II Филологическая проблематика в системе высшего образования: Межвузовский сборник научных трудов. Вып.2гСамара, 2005гС. 188-194.

Научное издание

РАДАЕВА Элла Александровна

ТВОРЧЕСТВО Э. КАНЕТТИ: ПРОБЛЕМАТИКА И ЖАНРОВО-СТИЛИСТИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ

Автореферат

Подписано в печать 19.11.2005 Бумага офсетная. Формат 60x84/16. Печать оперативная. Гарнитура Times New Roman. Отпечатано на ризографе GR 3770. Усл. печ. л.1,38.Уч.-изд. л. 1,64 Тираж 100 экз. Заказ 45 Отпечатано в ООО «Фортуна», 443026, ул. Сергея Лазо 50.

I

I

\

»

4 4 35

РНБ Русский фонд

2006-4 29399

!

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Радаева, Элла Александровна

Введение

Глава I. Концепция человека и мира в романе «Ослепление»

1.1. Традиции гротескного и сатирического изображения действительности в творчестве Э.Канетти

1.2. Феномен одержимости и «герои одной страсти». Традиции и

Ф новаторство.

1.3. Соотношение абсурда и реальности как основа композиции и стилевая доминанта романа «Ослепление». Система «фигур» романа-гротеска.

1.3.1. Петер Кин, или Безумие как кара за эгоизм.

1.3.2. Тереза Крумбхольц как матрица женского литературного типа. ф 1.3.3. Георг Кин. Жизнь во множестве миров.

1.4. Пространство и время в романе «Ослепление».

Глава II. Художественное своеобразие драматургии Э.Канетти

2.1. К истории постановок пьес. Традиции западно

4 европейской драмы в театре Э.Канетти.

2.2. Тема смерти и формы комического в пьесе «Свадьба».

2.3. «Комедия тщеславия» как метафора тоталитарной системы.

2.4. Проблематика пьесы «Ограниченные сроком». Эксперимент как тип художественной условности щ драматического жанра.

Глава III. «Масса и власть» Э.Канетти: между наукой и искусством

3.1. Проблематика книги «Масса и власть».

3.2. Жанрово-стилистическое своеобразие.

3.3. Специфика композиции.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Радаева, Элла Александровна

Элиас Канетти (1905-1994) - австрийский писатель, лауреат Нобелевской премии 1981 г., удостоенный фактически за один роман «Ослепление» («Die Blendung», 1935), бывший к тому же его первым опытом в прозе - произведением, отвергнутым в свое время.целым рядом издателей. Перу Э.Канетти принадлежат три пьесы: «Свадьба» («Die Hochzeit», 1932), «Комедия тщеславия» («Die Komodie der Eitelkeit», 1933' - 1934), «Ограниченные сроком» («Die Befristeten», 1952). Однако вполне значимым противовесом роману и драматургии составляет в его творческом наследии публицистика - главным образом, эссе и критические заметки на разные темы. В последние годы жизни Э.Канетти написал множество произведений эссеистического и мемуарного жанров: «Голоса Марракеша. Заметки об-одном путешествии» («Die Stimmen von Marrakesch. Aufzeichnungen nach einer Reise», 1968) (книга воспоминаний австрийского писателя о поездке в Марокко, снабженных раздумьями автора о вечных проблемах бытия), «Провинция человека» («Die Provinz des Menschen. Aufzeichnungen, 1942 -1972», 1973), «Ухо-свидетель. Пятьдесят характеров» («Der Ohrenzeuge. Fiinfzig Charaktere» (1974), «Совесть слова: Эссе» («Das Gewissen der Worte: Esseys», 1975), автобиографические произведения: «Спасенный язык. История одной юности» («Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend», 1977), «Факел в ухе: История жизни, 1921-1931» («Die Fackel im Ohr: Lebensgeschichte, 1921-1931», 1980), «Перемигивания. История жизни, 19311937» («Das Augenspiel. Lebensgeschichte 1931-1937», 1985), «Aufzeichnungen, 1992 - 1993», 1996) и др. Э.Канетти опубликовал сборник своих афоризмов «Треволнения житейского моря: афоризмы» («Unruhe der Gezeiten: Aphorismen, 1942 - 1985» (1989); ему принадлежат также комментарии к творчеству Франца Кафки - он автор книги «Другой процесс. Франц Кафка письмах к Фелице» («Der andere Prozess: Kafkas Briefe am Felice», 1969) -критико-биографического произведения о судьбе художника XX века, о трагической несовместимости простого человеческого счастья и счастья свободы творчества. Ученым-социологам, психологам и заинтересованному читателю писатель известен прежде всего как автор литературно-философского труда «Масса и власть» («Masse und Macht», 1984).

Исходная позиция данного диссертационного исследования определяется категорией промежуточности. Опираясь на пафос высказанного Д.Затонским сожаления о том, что «между реализмом и модернизмом вырыли яму и следили больше всего за тем, чтобы никто не покусился ее засыпать» [184, 413], автор работы пытается внести свой вклад в решение вопроса о том, стоит ли в искусстве непременно противопоставлять названные направления. Творчество Э.Канетти, в особенности это касается его романа «Ослепление», как нельзя лучше доказывает гипотезу, что модернизм и реализм в литературе могут уживаться даже в рамках одного > произведения.

Другой аспект категории промежуточности в творчестве Э.Канетти связан с полижанровой природой большинства произведений писателя и, в частности, с определением жанра книги «Масса и власть». Одни ученые относят ее к жанру «эссе» (Б.Марк [154], Н.Золотоносов [189] и др.), другие называют «романом-эссе» (Д.Затонский [180]). По сути дела, вопрос ставится о том, чем же, в сущности, является для нас это произведение: шедевром ли художественной литературы или же одним из вершинных явлений философской публицистики. Это важно еще и потому, что многие художники слова - особенно это характерно для XX века - пытались стереть грань между наукой и искусством, и Э.Канетти - один из таких авторов.

В русле интенций данного исследования важно также отметить своеобразие взглядов австрийского писателя прошлого столетия на «компетенцию» романиста и драматурга. Дело в том, что эти две сферы словесности на определенном уровне он объединяет. Не так давно стал дискутироваться вопрос о драматургическом принципе в прозе; он актуален и в представленной здесь работе, поскольку сам Э.Канетти неоднократно заявлял, что в центре всего, что он делает, «лежит драматическая природа» [17,101].

Актуальность исследования. Как писатель Э.Канетти интересен не только своим стремлением к созданию безграничного числа типов, «фигур», характеров, но и своей способностью растворяться в каждом из них, не теряя собственной идентичности. Нередко используя в создании образа модернистскую традицию погружения в подсознание индивида (особенно это касается романа «Ослепление»), в самое темное и иррациональное в нем, в «крысиную нору его задних мыслей», Э.Канетти тем не менее создает характеры, а не «разорванные сознания», не образ индивида, оторванного от мира и лихорадочно ищущего в нем точку опоры, но цельные органичные «фигуры» (как он сам их называет), крепко стоящие на ногах. Он создает целый мир таких «фигур», внешнее поведение каждой из которых, напоминающее игру в театре масок, не подлежит объяснению с помощью разумных законов логики.

Критики ставят его роман «Ослепление» в один ряд с произведениями, в которых с грандиозной масштабностью дается опосредованный анализ современной эпохи. В этом ряду найдем «Игру в бисер» Г.Гессе (1930-1943), «Смерть Вергилия» Г.Броха (1945), «Доктора Фаустуса» Т.Манна (1947), «Человека без свойств» Р.Музиля (1952). По глубине замысла и объему поставленных автором задач «Ослепление» отнюдь не уступает этим романам, но ответ на вопрос века - вопрос о движущей силе истории -Э.Канетти предлагает в нем иной, нежели другие его современники.

Вышеуказанных авторов сближает исходная посылка творчества каждого из них. Так, Р.Музиль был убежден, «что гуманистический кодекс, унаследованный западной цивилизацией от прошлых эпох, к XX веку полностью обесценился и существует теперь лишь как система выхолощенных догм и фраз, под усыпительным покровом которых уже затаилась, готовая в любой миг раскрыться, бездна варварства и хаоса» [199, 197]. Т.Манн усматривал поистине демоническую угрозу, нависшую над человечеством, корни которой, по его мнению, нужно было искать в бездуховности современной цивилизации. Но если в музилевском понимании «веками лелеявшийся гармонический идеал homo sapiens обернулся в итоге чем угодно, только не гармонией («аморфность, безвольная податливость, бесплодная рефлексия идут рука об руку с необузданностью инстинктов, релятивизмом нравственных представлений, жестокостью») [199, 197], то у Т.Манна человек, пораженный недугом дисгармонии, переносит эту болезнь распада цельности уже в область искусства - в сферу, призванную служить целебным источником духа. Фауст немецкого писателя XX в., сам является носителем разрушительного начала («.холод, который излучает музыка Леверкюна, и он сам как человек, та вспыхивающая в нем ненависть к высоким и благородным чувствам, которую он переносит в свое искусство, есть'следствие его побратимства со стихией зла и бесчеловечности, разлитой, в буржуазном мире» [230, 435-436]).

У Э.Канетти эта очерченная еще Р.Музилем «бездна варварства и хаоса» уже раскрылась, а человек, который в финале манновского романа сходит с ума, уже изначально показан здесь сумасшедшим, т.е. социально и духовно ослепленным.

Мотив «холода», играющий важную роль в «Докторе Фаустусе», столь же определенно звучит и в романе Г.Броха «Смерть Вергилия»: «Все, что он (Вергилий. - Э.Р.) воспел, было пусто и поло.» [цит. по: 199, 288]. И Т.Манн, и Г.Брох связывают эстетизм в поэзии и музыке с утратой художниками способности любить людей вообще. Творчество Э.Канетти, и в особенности его роман, созвучны этой теме. Патологическая любовь к книгам, к науке как таковой дается в нем как объяснение человеконенавистничества талантливого ученого и, как следствие, - его затворничество в склепе собственной библиотеки. «Музыка - поэзия -наука» есть та линия, которая в видении художников XX столетия оказалась противопоставленной здоровой жизни, простым человеческим чувствам и отношениям. Исходную посылку каждого из вышеуказанных эпических полотен могли бы составить слова того же Вергилия: «.как защищено право отдельного человека в праве общества, так уязвимо общество в каждом отдельном человеке» [199, 291].

Роман Г.Гессе «Игра в бисер» подчас выглядит общим знаменателем вышеуказанной линии - как в проблематике, так и в сюжете. Книга, в которой представлен целый орден тех возвысившихся над человечеством отшельников (республика Касталия) - представителей разных областей культуры, о которых говорилось выше, ставит проблему восстановления целостности человека через восстановление целостности культуры. Игра в бисер, которой они предаются, есть соотнесение структур и формул, извлеченных из разных наук и искусств, постижение общего знаменателя и общего языка культуры. Главный вопрос романа связан с закамуфлированностью духовных ценностей (как это аналогично происходит с наукой в романе Э.Канетти) - это вопрос о том, должны ли хоть в одном единственном месте мира храниться во всей чистоте и неприкосновенности богатства духа, ибо при их практическом употреблении, как доказал XX век, они часто превращаются в антикультуру и антидуховность? И не становится ли дух, находящийся в «неупотреблении», всего лишь бессодержательной абстракцией?

Таким образом, литература XX века с очевидностью обнаруживает тот факт, что прекрасный мир, построенный лишь для себя самого, рано или поздно обернется химерой, эрзацем. Благодаря писателям XX века, которые это всегда понимали, мы в очередной раз убеждаемся в правоте слов, прозвучавших еще в 1946 году: «.ни один человек нашей эпохи и, может быть, отдаленного будущего не вправе выйти из круга страдания, чтобы играть в свои тихие или шумные игры; не должно быть никаких островков, на которых те, которых мы называем одаренными милостью божьей. строили бы себе уединенные хижины и садились бы на их пороги, чтобы пускать золотые мыльные пузыри выдуманного ими мира в небо, напоенное болью.» [цит.по: 199, 298-299].

Универсальные синтезы литературы XX века не были бы возможны без свободного и непредвзятого взгляда, наблюдающего все частности и детали реального мира. Стилистическая изысканность романов об Иосифе и докторе Фаустусе Т.Манна, прозрачная, как бы графически выверенная проза Г.Гессе и лиризм романа о Вергилии Г.Броха - романа о жизни и смерти - все эти тесно связанные с философией истории важнейшие явления литературы стоят на почве конкретно-чувственных, поэтически освоенных жизненных деталей и реалий, т.е. единичных жизненных субстанций. Поэтому у каждого из вышеназванных романов своя традиция, а значит и своя традиционность, свои нововведения и свои архаизмы. У прозы Э.Канетти также свои особые признаки, благодаря которым ее нельзя спутать ни с какой другой. Стремление к синтезу (философии и литературы), усложненному и даже гипертрофированному в романе-эссе «Масса и власть», дополняет и по-новому иллюстрирует эту основополагающую тенденцию прошлого столетия.

С другой стороны, в художественном творчестве Э.Канетти своеобразно складываются его отношения с особой литературной традицией, отмеченной А.В.Михайловым, написавшим: «.австрийская культура, долго хранившая просветительский рационализм как важнейшую свою черту (или вообще с ним никогда не расстававшаяся), враждебна всякой идее «синтетического искусства» [213, 354]. Здесь литературовед имел в виду конкретно соотношение музыки и поэзии, которых и в самом деле лишены драматургия и проза Э.Канетти. Но что касается смежных с литературой гуманитарных наук, а также театральных элементов и собственно ритуальности, как составной части культурно-исторической жизни общества, то вне этого художественного наследия австрийского писателя Канетти, строго говоря, не существует.

С современниками (Гофмансталем, Музилем, Шницлером, Краусом) его роднит, в частности, болезненное переживание итогов первой мировой войны, падения «старой Европы», гибели прежней австро-венгерской монархии, а также угрозы фашистского варварства. Однако все эти проблемы писатель освещает сквозь призму судьбы мира в целом. И его монументальный труд «Масса и власть» это подтверждает и подытоживает.

Дунайская империя всегда казалась ему действующей моделью всего подлунного мира или, по меньшей мере, прообразом Европы. Поэтому во всех произведениях Э.Канетти чувствуется устремленность к человеческому универсуму, пренебрегающему государственными и временными границами, к открытости, по словам Д.Затонского, «всем ветрам и всем звездным часам человечества» [179, 268].

Степень научной разработанности. Как на Западе, так и в России, можно наблюдать неослабевающий интерес к художественному и публицистическому наследию Э.Канетти. На данный момент имеется уже более 400 работ, посвященных его творчеству. Большинство из них представляют собой исследования отдельных граней разножанрового творчества австрийского писателя. Так, объектом диссертационных работ М.Мозера (1968) [117], Д.Диссингера (1969) [76] и М.Куртиуса (1971) [73] стал лишь отдельно взятый роман «Ослепление», причем первые два автора рассматривают данное произведение с лингвистических позиций, третий же — с социально-психологической точки зрения. Д.Диссингер делает акцент на определении места романа «Ослепление» в творчестве Э.Канетти, а также исследует поэтику парадокса на уровне композиции произведения. Представители филологического направления в изучении творчества Э.Канетти (и здесь мы добавим имена таких отечественных авторов, как И.Н.Волокитина, К.П.Степанова [164], Е.В.Маркина [212], А.В.Михайлов [213], Л.Н.Полубояринова [219] и др.) обращают особое внимание на прием «акустической маски» в романе и пьесах писателя, а также затрагивают вопрос о традициях в его творчестве. Роману «Ослепление» посвящен также ряд статей П.Ангеловой [63], А.Ауер [64], И.Брандт [69], М. фон Брюк [70], Р.Хартунга [93], П.Идрис [96], А.Козениной [102] (китайские мотивы в романе), М.Мак [107] (негативная поэтика «Ослепления»: позитивизм, ^ нигилизм, фашизм) и др.

Большинство вышеуказанных исследователей указывают на такие особенности данного произведения, как гротеск, пародийность, карнавальный комизм положений, отмечают традиции плутовского романа и донкихотовскую линию, жесткую физиологичность в изображении сцен борьбы за власть, которую называют главным мотивом «Ослепления».

Драматургия Э.Канетти стала предметом исследования таких авторов, как Б.Бахманн [65], Х.Фет [85], К.Фридль [87], Р.Лаэммле [104], Г.Стиг [133], С.Чопп [136] и др. Ученые единодушны во взгляде на австрийского драматурга как на предвестника театра абсурда и уделяют большое внимание истории постановок его пьес.

В целом, в канеттиведении можно выделить несколько подходов. Кроме вышеуказанного филологического, имеет место социологический подход (М. де Бенедиттис [68], Дж.Шикель [130] и др.), социально-психологический Ш

Б.Бахманн, М.Куртиус, К.М.Михель [116], Д.Робертс, С.М.Казначеев [197] и др.), а также биографический и автобиографический подходы (А.-М.Бишоф, М.Зальцманн, Ю.Архипов [151], В.Седельник [228] и др.). Важным представляется, на наш взгляд, литературно-исторический Ф (культурологический) подход (Х.Фэт, Х.Кнолль [99], Г.Штиг, К.-П.Зепп [144] и т.д.), определяющий место творчества Э.Канетти в литературе XX в., указывающий на пророческую силу его произведений. Особого внимания здесь заслуживает исследование драматургии австрийского художника, истории постановок пьес и их значения для последующего развития театрального искусства.

Нередко произведения Э.Канетти рассматриваются как вневременные, камерные (С.Визенхофер [142], С.Эйлере [81] и др.). Так, С.Визенхофер изучает мифологическое начало в сознинии австрийского писателя. Такой подход абсолютизирует в творчестве австрийского художника роль акустических масок» и мотивируется убеждением авторов в том, что австрийского писателя не интересует реальная действительность.

В нашем отечественном литературоведении творчеству одного из самых замечательных австрийских писателей XX века до недавнего времени посвящались лишь отдельные статьи Д.Затонского, М.Золотоносова и др. Отчасти роман Э.Канетти стал предметом диссертации С.Н.Аверкиной (2000) [147], посвященной исследованию традиций Ф.Кафки в немецкоязычной литературе. Предметом диссертационной работы ленинградской исследовательницы Т.А.Федяевой (1990) [237] стало творчество Э.Канетти венского периода, т.е. его единственный роман, две пьесы и отчасти публицистика. Т.А.Федяева рассматривает произведения Э.Канетти в контексте социально-исторических событий в Австрии и Германии на рубеже 1920-30-х гг. и в русле полемики между экспрессионизмом и «новой, деловитостью». Ленинградский ученый справедливо возражает С.Визенховеру, и указывает на то, что многосторонние связи мировоззрения Э.Канетти с действительностью и атмосферой его времени не обязательно должны выражаться непосредственно в тексте.

Однако наиболее полный анализ поэтики произведений австрийского писателя представлен в монографии Е.М.Шастиной [244], вышедшей в Казани в 2004 г. Автор рассматривает труды Э.Канетти как единый текст и ведет исследование по хроникально-биографическому принципу. В качестве доминирующих черт поэтики Э.Канетти Е.М.Шастина выделяет автобиографизм, мифологизацию, индивидуальную мифологию, «акустическую маску», афористическое мышление и карнавализацию. Ввиду того что творчество австрийского писателя исследуется ею как неразрывное единство, Е.М.Шастина, учитывая жанровую специфику, делает акцент именно на объединяющее начало аспектов поэтики, а также тем власти, массы, смерти, превращений и т.д. в полижанровой системе Э.Канетти. Поэтому, большей частью соглашаясь с положениями Е.М.Шастиной касательно поэтики произведений Э.Канетти, мы обращаемся к несколько иным теоретическим аспектам творчества писателя.

Объектом нашего диссертационного исследования является художественная проза Э.Канетти. Материал исследования - роман «Ослепление», пьесы: «Свадьба», «Комедия тщеславия» и «Ограниченные сроком», книга «Масса и власть». Собственно публицистические произведения в круг нашего изучения не входят, и исключение сделано лишь для литературно-философской книги «Масса и власть», поскольку сам автор называет ее трудом всей своей жизни. В этой связи мы сочли своим долгом уделить ему достаточно пристальное внимание.

Кроме того, мы не имеем возможности обратиться к поэзии австрийского художника, поскольку Э.Канетти своих стихов не публиковал, сочтя их художественно малозначимыми. Его поэзия до сих пор не увидела света, а значит, широкому читателю не известна.

Предметом же исследования данной диссертации стала проблематика художественного творчества Э.Канетти, а также жанрово-стилистические его особенности в ракурсе традиционности и новаторства. Выявление соотношения традиционности и новаторства в оригинальном творчестве Э.Канетти, на наш взгляд, поможет более ярко высветить своеобразие проблематики жанра и стиля его художественной прозы.

Цель исследования - выявление специфики и составляющих художественного мира, созданного Э.Канетти в контексте его произведений.

В задачи диссертации входит:

- исследование круга проблем, которые автор ставит в своем творчестве, а также специфики разработки данных проблем в каждом отдельном произведении;

- характеристика жанрово-художественной природы произведений Э.Канетти, избранных в качестве материала исследования.

Достижение вышеуказанных задач требует выявления соотношений традиций и новаторства в творчестве писателя, что определило третью задачу диссертационного исследования. Специфичность данной задачи обусловлена особой поликультурностью личности автора, его полилингвизмом, что не позволяет рассматривать его творчество в контексте развития лишь одной национальной литературы и обязывает обратиться к общеевропейскому литературному дискурсу.

Третья задача связана с особыми трудностями, поскольку исследователю нередко приходилось ограничиваться сферой индивидуальных предположений, ввиду того что писатель в принципе избегал автокомментариев, подтверждавших либо же отрицавших факты конкретных заимствований в его работах. По словам Ю.Архипова, «Элиас Канетти -писатель довольно загадочный. «Концы» всегда надежно убраны в его художественных произведениях. и хотя он регулярно печатает свои дневники, никаких «отмычек» в них также не содержится» [151, 110]. Добавим от себя, что оставленные автором «концы» подчас лишь вводят простодушного исследователя в заблуждение. Так, вопреки устоявшемуся факту одновременной работы над книгами «Масса и власть» (с 1925 по 1960 годы) и «Ослепление» (1930-1935) Э.Канетти утверждает: «Масса и власть» вышла в свет в Лондоне шестнадцатью годами позже (романа «Ослепление». - Э.Р.), и это соответствовало истинным отношениям книг друг к другу. Одна не стояла на пути у другой. Но в Германии они выходили в течение меньшего количества лет, и это несколько сбило с толку некоторых читателей и некоторых критиков» [17, 103]. Э.Канетти, как и большинство писателей, всегда говорит больше того, что входит в его замысел, к его субъективной (авторской) идее примешивается то, что далеко не всегда предусмотрено им самим. Оттого нашей задачей стал также поиск отдельных нюансов темы массы и власти во всем творчестве Э.Канетти - темы, красной нитью проходящей через все творчество австрийского писателя.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили работы зарубежных и отечественных исследователей творчества Э.Канетти, среди которых имеются фундаментальные работы Д.Диссингера, М.Мозера, К.Фридль, Е.М.Шастиной, Т.А.Федяевой и др.

Нами были также использованы философские труды Х.Ортеги-и-Гассета, Ф.Ницше, М.Вебера, Х.Арендт.

Общей теоретической и методологической основой исследования послужили работы Аристотеля, М.М.Бахтина, Ю.В.Борева, Г.Вельфлина, В.В.Виноградова, Г.Ф.Ф.Гегеля, Л.Гинзбург, Б.О.Кормана, Д.С.Лихачева, П.Пави, Н.Т.Рымаря, А.Н.Соколова, Г.Успенского, В.Уфлянда, Р.Уэллека-О.Уоррена, В.Е.Хализева, О.Чернорицкой, Ф.Шиллера, а также труды ученых-исследователей зарубежной литературы и театра XX века: В.Г.Адмони, Б.И.Зингермана, А.В.Карельского, Т.К.Шах-Азизовой.

В своем исследовании мы брали за основу современное понимание термина «стиль», которое подразумевает «эстетическое единство всех сторон и элементов художественной формы, обладающее определенной оригинальностью и выражающее некое содержание» [161, 490]. Данное определение, опирающееся на общеэстетическую концепцию, сформировалось в работах таких отечественных литературоведов, как А.Н.Соколов [229], Г.Н.Поспелов [220] и др.

Кроме того, мы брали во внимание и культурологический подход к проблеме стиля, развивавшийся на рубеже XIX - XX веков, отразившийся, в частности в работе Г.Вельфлина [162]. Такой подход предполагает понятие стиля, характеризующее не только своеобразие формы произведения, но и свойственную той или иной эпохе концепцию мира и человека. Для нас особенно важным представляется то обстоятельство, что стиль «является свойством всей художественной формы произведения, а не только его речевой стороны» [161, 490], что «он как бы пронизывает структуру формы, определяя характер и функции любого ее элемента».

Методы исследования. В работе использован преимущественно системно-целостный метод изучения, а также сравнительно-типологический анализ произведений в ракурсе традиционности и новаторства. Произведения Э.Канетти исследуются в хронологической последовательности.

Научная новизна исследования. До сегодняшнего дня в нашей стране и за рубежом творчество Э.Канетти рассматривалось в недостаточно широком литературно-историческом контексте. Как правило, исследования произведений австрийского писателя велись в русле австрийской или немецкоязычной литературы. Кроме того, крайне редко предметом анализа становилось творчество Э.Канетти в целом, мало уделялось внимания проблеме традиции и новаторства в его художественном наследии. Часто лишь схематически обозначалось место творчества австрийского писателя в литературе XX века, когда он ставился в один ряд с Музилем, Т.Манном и Брохом, однако его связь с данными авторами не рассматривалась подробно. Уже во введении мы стараемся восполнить этот пробел.

Научная новизна защищаемой исследовательской работы заключается в том, что: 1) диссертация представляет собой новую плоскость исследования творчества Э.Канетти, где выявляются ведущие тенденции в развитии его поэтики от ранних произведений к более поздним, а также вариации изначально заявленных им проблем в каждом отдельном произведении; 2) для сравнительно-исторического анализа прозы и драматургии австрийского художника, отличающегося особым, на наш взгляд, космополитизмом, привлечен более широкий, в сравнении с предыдущими исследованиями, диапазон литературных явлений; 3) исследование восполняет общую картину развития зарубежной литературы XX века, добавляя к двум общепризнанным ее классикам - Р.Музилю и Г.Броху - фигуру, наш взгляд, не менее значительную; 4) также впервые книга «Масса и власть» рассматривается в немалой степени как художественное произведение.

Э.Канетти примечателен в ряду австрийских писателей не только своим полилингвизмом, но и тем, что писал он на языке, освоенном им позже родного (испанского) и позже второго, освоенного им, английского. Оставаясь писателем австрийским по языку и стилю, большую часть своей жизни он прожил в Лондоне, называя при этом своим родным языком именно немецкий. Разумеется, в совокупности это не могло не наложить особого отпечатка на его личность, мировоззрение и художественный мир, что обусловливает еще и теоретическую значимость некоторых аспектов нашего исследования. Кроме того, в работе затронуты такие важные для Э.Канетти проблемы поэтики, как соотношение реализма и модернизма в его произведениях, жанровые возможности этих методов, взаимовлияние эпоса и драмы в рамках творчества одного и того же автора.

Научно-практическая значимость работы. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в практике преподавания зарубежной литературы в вузах, в литературно-критических обзорах жанра романа и драмы, в теории и практике художественного перевода, что особенно важно, поскольку в России нет пока профессионально переведенных на русский язык пьес Э.Канетти.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии, включающей 250 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество Э. Канетти: проблематика и жанрово-стилистическое своеобразие"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэтика и жанрово-стилистическое своеобразие художественных произведений австрийского писателя вбирает в себя элементы самых разных традиций литературы прошлых веков, в том числе традиций реализма XIX и модернизма XX века. Этим обстоятельством обусловлена близость драматургии и прозы Э.Канетти творчеству художников слова, глубоко различающихся по своему стилю, по способу восприятия и отражения действительности (Сервантес, Гоголь, Свифт, Бюхнер, Кафка, Джойс и др.). Как в драматургии Э.Канетти, так и в его романе «Ослепление» свое продолжение нашли традиция «комедии дель арте», разные стилистические формы гротеска и парадокса (прием «остранения», бурлеск, «акустические маски», поэтика «фигур» вместо привычно понимаемых героев), стремление к изображению глобальных катаклизмов на материале тривиального быта. Все это создает неповторимый художественный мир этого, может быть, самого малоизвестного для широкой читательской аудитории из нобелевских лауреатов XX столетия.

Художник и философ, родившийся в Болгарии в испанской семье, выросший в Австрии, около тридцати лет проживший в Лондоне, но считавший своим родным языком немецкий, которым он овладел уже после испанского и английского, Канетти по своей писательской манере всегда был органически связан со своими австрийскими соотечественниками Нестроем, Музилем, Брохом, Кафкой. В первую очередь это касается его стремления к опосредованному отражению действительности, его взгляда на мировые катаклизмы сквозь призму австро-немецких проблем.

В своем творчестве писатель затрагивает тему дегуманизации общества, тему огня и пожара как земного апокалипсиса, темы фанатизма и нетерпимости, массы и власти, причем как сын своего фрейдистского века он это делает, погружаясь в бездну бессознательного в человеке. Все поднятые им проблемы подчас находят единую точку соприкосновения в феномене фашизма, в угрозе и последствиях его воздействия на сознание «маленького человека». В каждом его произведении эти проблемы получают новое звучание, новые нюансы и оттенки.

В романе «Ослепление», которому филологи-германисты посвятили наибольшее количество критических работ, читатель сталкивается с двумя общефилософскими категориями: с абсурдом и реальностью, а также с феноменом космической разобщенности людей, представленной в гротескно заостренном и гиперболизированном виде. Поэтому творческий метод Э.Канетти уже в первом его романе представляет собой сплав модернистской и реалистической традиций. Не прибегая к фантастике, автор выстраивает целую цепь абсурдных ситуаций как сферу действия гротескных «фигур», подключаясь одновременно к традициям литературы «потока сознания» и «рефлексии» и предвосхищая поэтику и проблематику будущей «драмы абсурда». Разобщенные миры его персонажей-«фигур», образовавших в романе замкнутое сообщество одиночек, представлены в виде своеобразного хронотопа, распадающегося на целую систему разграниченных хронотопов второго порядка, внутри которых в реальном пространстве и времени существует ряд воображаемых. «Фигурами» (т.е. мало похожими на реальных людей) персонажи Э.Канетти делает не только степень преувеличения той или иной заложенной в них страсти, но и мотив социального ослепления, под которым понимается крайний их эгоцентризм.

Феномен «безголового мира» обозначает в романе массу, толпу. Власть же - это не только то, что стоит над массой и управляет ею, но и каркас самой массы, связующий инструмент ее звеньев или ее составляющих, то есть людей толпы. На страницах романа автор выводит несколько модификаций темы ослепления: слепоту как наивность, как симптом заболевания, как форму бегства от мира и как самоослепление. Слепота по-своему делает персонажи романа «героями одной страсти», столь популярными в мировой литературе на протяжении многих веков, у Э.Канетти же духовная слепота поистине тождественна одержимости.

Все творчество Э.Канетти можно понять через смысл однажды произнесенной им фразы: «Мне показалось больше невозможным охватить мир обычными средствами реализма». Поэтому обращение еще и к поэтике модернизма для него - средство более адекватного постижения мира. В этом сплаве методов композиция романа «Ослепление» представляет собой не до конца оформившийся модернистский принцип восприятия мира, где холодность, одиночество и отчужденность индивида в среде себе подобных, где ощущение угрозы со стороны внешней среды еще не стали онтологической реальностью. Если в модернистском мире нет ни правых, ни виноватых, а виновата «жизнь», то в романе Э.Канетти так или иначе виноваты все, и все получают по заслугам.

Эгоизм, намеренная отчужденность человека от мира других людей в итоге отождествляются с потерей рассудка, с прямым помешательством и приводят к вполне закономерной гибели персонажа-эгоиста. В этом произведении писатель затрагивает также вопрос о движущей силе истории, которая, на взгляд писателя, заключена в стремлении каждого раствориться в массе.

Пьесы австрийского художника представляют собой переходный этап между «новой драмой» и «театром абсурда». Они унаследовали главную коллизию драматургии рубежа XIX-XX веков, выразившуюся в столкновении героя-индивидуалиста с враждебной ему обывательской средой, но одновременно и продолжили линию интеллектуального парадокса и интеллектуальной притчи в драматургии эпохи символизма. Жанровое своеобразие драматургии Э.Канетти сказывается и в том, что форма притчи, заключенная в рамки драмы, как никакая другая отвечает канеттиевской системе «мысленных экспериментов». В каждой пьесе австрийский драматург выстраивает небывалую реальность, лишь при близком рассмотрении обнаруживающую проблематику современности. Исходный принцип такого построения заключается в попытках ответа на вопрос «что будет, если?.».

В драматургии Э.Канетти сильно также влияние публичного ритуала, столь характерного для западноевропейской драмы первой половины XX столетия, и ощущается влияние поэтики немецкого экспрессионизма 1920-х годов, воспринявшей формы «комедии дель арте» с ее «кукольностью» и бурлескной тональностью («Свадьба») порой с привлечением библейской проблематики.

Комедия тщеславия», представляющая собой метафору идеологии фашизма и в какой-то мере граничащая с фарсом, включает в себя элементы мистерии и буффонады. Далеко не новая идея о том, что все наносное, искусственно навязанное живой человеческой природе, исконно противное ей, неизменно терпит фиаско, облекается у Э.Канетти в новую форму и закрепляется его неповторимым безэмоциональным стилем. Обратившись вслед за Кафкой и Брехтом к жанру притчи, австрийский художник не преминул и это свое «экспериментальное поле» заселить «героями одной страсти». Драма более чем какой-либо другой род литературы дает широкий простор для развития этой темы. Абсурдность в «Комедии.» ограничена рамками авторского эксперимента.

Другой эксперимент на схожую тему, но с более серьезной проблематикой, представлен в пьесе «Ограниченные сроком». Здесь на сцене снова тоталитарная система, но система, добивавшаяся для своих граждан, казалось бы, реального блага. В пьесе жизнь героев устроена так, что в стране в принципе стали невозможны убийства, поскольку дата естественной смерти каждого предопределена власть предержащими уже в день его рождения. Хорошо это или плохо - знать дату своей смерти? Этот вопрос со всеми «рго» и «contra» и решается в драме Э.Канетти. Как и везде у писателя, этот вопрос также остается без однозначного ответа, но пагубность и бесчеловечность тоталитарной системы доказывается даже в том частном случае, когда она, на первый взгляд, «с человеческим лицом», то есть когда система не демонстрирует ни концлагерей, ни геноцида, а лишь обезличивает граждан посредством тотального единомыслия - как неизбежного атрибута массового сознания.

Книга «Масса и власть», являющаяся одновременно как публицистическим, так и художественным произведением, представляет собой, в сущности, синтез всех авторских модификаций этой темы, получавшей то или иное развитие в его предыдущем творчестве.

Здесь Э.Канетти рассматривает проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности с проблемой власти, проблему функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и над людьми, объединившимися в массу.

Используя форму эссе, автор создает в рамках научно-публицистического стиля художественные образы массы и власти, первый из которых он наделяет свойствами и характеристиками отдельного человека, а на роль второй представляет людей в разных политических и житейских ситуациях. Намеренно избегая понятия «человек», Э.Канетти тем не менее говорит о том, какова природа людей, какова их сущность, и едва ли не на генетическом уровне вскрывает типологию массового сознания и мотивы поведения человеческих масс.

Если в «Ослеплении» представление о человеке как носителе массового сознания обосновывается тем, что человечество, по выражению Э.Канетти, «вдруг покинуло реальность», то в романе-эссе данное обстоятельство предстает, по сути дела, уже как физиологическая норма, как закон природы. Существенным моментом для раскрытия темы массы в творчестве Э.Канетти, а также и для определения жанровых различий обоих его романов служит тот факт, что в «Ослеплении», в отличие от романа-эссе, писатель еще указывает путь спасения от надвигающейся катастрофы, связанной с пробуждением в человеке стадных инстинктов.

Факт художественности образа массы, толпы доказывается фактом использования автором системы конкретно-чувственных средств. Масса, представленная в данном произведении, значительно расширяет рамки понятия художественного образа. Она у него выступает именно как образ художественный, причем вовсе не как собирательный, ибо массой у него становится не совокупность людей, но некий вбирающий в себя всех монолит. Это на редкость пластичный образ, способный принимать любые зримые формы. В сочинении Э.Канетти масса, как это ни парадоксально, есть содержание, облекаемое во всевозможные формы. Если Р.Музилем была сделана попытка создать «человека без свойств» (характера), то его соплеменник создает массу со свойствами человека. Будучи носителем одних и тех же «индивидуальных» внутренних черт, масса внешне выступает и в виде дикарей какого-либо племени, и в виде паломников в святые места и т.д. Таким образом, в рамках романа-эссе она предстает как особый художественный образ-знак.

Литературная модель человека - это всегда концепция, точка зрения, и выражается она разными структурами. Австрийский писатель лишь проиллюстрировал этот факт, представив на суд читателей свой - столь необычный - взгляд на человека и человечество. И это обусловлено тем, что Э.Канетти не проводит резкой грани между философией и литературой.

Стремление к максимальному абстрагированию в создании образа усиливается в его творчестве от одного произведения к другому. «Масса и власть» в этом плане представляет собой логическое завершение этой и ряда других линий его предыдущих произведений.

Эссе в своих рамках позволяет сосуществовать литературным и научным способам творчества. Сухая констатация фактов вкупе с научно-исследовательским подходом к проблеме, наличие элементов художественной композиции (соотнесенность характера с другими персонажами, здесь же - взаимоотношения массы и властителя), хронотопа («хронотоп опасности»), «осязаемости» внутренних свойств и эмоций массы, экспрессивности «голоса» автора в отношении темы войны. Сосуществование столь разнородных категорий - также художественная характерность жанра «интеллектуального» романа. Дисбаланс между пластами художественного и научного стиля (с преобладанием последнего), дает нам основания отнести произведение Э.Канетти к жанру интеллектуального романа-эссе.

Необходимость исследования книги «Масса и власть» в контексте собственно художественного творчества Э.Канетти обусловлена и тем, что в «промежуточной» литературе сознание человека выражается с гораздо большей независимостью от эстетических условностей, и поэтому для каждой эпохи такая «промежуточная» литература является мощным средством выявления еще не исследованных элементов человеческой психики.

Как можно убедиться, обратившись к творчеству писателей XX века, поэтические представления могут быть как жизнеподобными, то есть соответствовать представлениям, возникающим из эмпирического опыта людей той или иной эпохи, так и мифологизированными, когда литература, преследуя свои цели, нарушает эти подобия. В этом случае миф и притча могут принимать форму гротеска. Но, с другой стороны, из представлений и образов, не вписывающихся в образный мир эмпирического реализма, возникает мир идеального, ради которого художники и создают свои - порой небывалые - модели бытия.

Список научной литературыРадаева, Элла Александровна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Художественные тексты (источники)

2. Canetti Е. Alle vergeudete Verehrung. Aufzeichnungen, 1949-1960. -Miinchen, cop. 1970. 139 s.

3. Canetti E. Aufzeichnungen, 1942-1972. Fr. am M., 1978. - 248 s.

4. Canetti E. Aufzeichnungen, 1992-1993. Miinchen; Wien, cop. 1996. -96 s.

5. Canetti E.: Blendung als Lebensform / Friedbert Aspetsberger, Gerald Stieg (Hrsg.). Konigstein / Fs.: Athenaum, 1985. 177 s.

6. Canetti E. Das Augenspiel. Frankfurt am M., 1985. - 160 s.

7. Canetti E. Das Gewissen der Worte: Esseys. Frankfurt am M., 1982. -293 s.

8. Canetti E. Der Uberlebende. Frankfurt am M., 1981. - 92 s.

9. Canetti E. Der Ohrenzeuge: 50 Charaktere. Frankfurt am M., 1985. - 107 s.

10. Canetti E. Die Befristeten. Miinchen, cop. 1964. - 72 s.

11. Canetti E. Die Blendung: Roman. Frankfurt am M., 2002. - 481 s.

12. Canetti E. Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend, 1905-1921.

13. Miinchen; Wien: Hanser, cop. 1994. 332 s.

14. Canetti E. Die Fackel im Ohr: Lebensgeschichte, 1921-1931. 2. Aufl.1. Berlin, 1983.-414 s.

15. Canetti E. Die gespaltene Zukunft Aufsatze und Gesprache. Miinchen,cop. 1972.- 140 s.

16. Canetti E. Die Stimmen von Marrakesch. Aufzeichnungen nach einer

17. Reise. 2.Aufl. Miinchen, 1968. - 106 s.

18. Canetti E. Die Provinz des Menschen. Aufzeichnungen, 1942-1972.

19. Miinchen, cop. 1973. 121 s.

20. Canetti E. Dramen. Miinchen, cop. 1964. -252 s.

21. Canetti E. Gesprach mit Horst Bienek // Canetti, Elias. Die gespaltene

22. Zukunft. Aufsatze und Gesprache. Miinchen, cop. 1972. - S. 93-103.

23. Canetti E. Gesprach mit Theodor Adorno // Canetti, Elias. Die gespaltene

24. Zukunft. Aufsatze und Gesprache. Miinchen, cop. 1972. - S. 66-92.

25. Canetti E. Hochzeit //Canetti, Elias. Dramen. Miinchen, cop. 1964. - S.7.74.

26. Canetti E. Komodie der Eitelkeit. Drama in drei Teilen. Miinchen, cop.1950.- 128 s.

27. Canetti E. Masse und Macht. Frankfurt am M., 1984. - 484 s.

28. Canetti E. Nachtrage aus Hampstead. Aufzeichnungen. Frankfurt am1. M., 1999.- 122 s.

29. Canetti E. Party im Blitz. Frankfurt am M., 2003. - 202 s.

30. Canetti E. Tapeten und Biicher. Spaziergang an der Mersey // Canetti E.

31. Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend. Frankfurt am M., 1999. -S. 35-74.

32. CanettiE. Unruhe der Gezeiten: Aphorismen, 1942-1985 / III.: Albrechtvon Bodecker. Berlin, 1989. - 141 s.

33. Canetti E. Zwiesprache, 1931-1976 / Mit einem Nachwort von Stefan

34. Arendt. Berlin, 1980. - 678 s.

35. Lichtenberg G. C. Schriften und Briefe / Hrsg. v. Wolfgang Promies. Bd.2.-Miinchen, 1971.-294 s.

36. Арендт X. Истоки тоталитаризма. M., 1995. - 223 с.

37. Бабель И. Конармия; Одесские рассказы; Статьи; Пьесы; Письма.1. Иркутск, 1991.-426 с.

38. Беккет С. В ожидании Годо. М., 1998. - 281 с.

39. Бенавенте-и-Мартинес X. Игра интересов // Драматурги — лауреаты

40. Нобелевской премии. М., 1998. - 460 с.

41. Бюхнер Г. Войцек // Бюхнер Г. Пьесы, проза, письма. М., 1972.384 с.

42. Бюхнер Г. Смерть Дантона // Бюхнер Г. Пьесы, проза, письма. М.,1972.-384 с.

43. Вебер М. Типы господства. М., 2002. - 145 с.

44. Гоголь Н.В. Мертвые души. М., 1987. - 326 с.

45. Гоголь Н.В. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном

46. Никифоровичем // Гоголь Н.В. Избранные сочинения. М., 1987. -703 с.

47. Данте А. Божественная комедия. М., 1998. - 958 с.

48. Ионеско Э. Лысая певица: Пьесы. М., 1990. - 220 с.

49. Канетти Э. Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелице //

50. Иностранная литература. 1983. - № 7. - С. 52-65.

51. Канетти Э. Заметки о книге // Альманах библиофила, вып. 17. М.,1985.-С. 251-253.

52. Канетти Э. Ослепление / Предисл. Д.Затонского. М., 1992.496 с.

53. Канетти Э. Ослепление / Предисл. Д.Затонского; Коммент.

54. Т.Федяевой. С.-Пб., 2000. - 597 с.

55. Канетти Э. Характеры // Литературная Россия. 1985. - 22 марта.1. С. 12.

56. Канетти Э. Человек нашего столетия. Художественнаяпублицистика. М., 1990. - 93 с.

57. Кафка Ф. Железнодорожные пассажиры // Замок: Роман; Новеллы ипритчи; Письмо отцу; Письма Милене / Предисл. Д.Затонского. -М., 1991.-576 с.

58. Кафка Ф. Замок: Роман; Новеллы и притчи; Письмо отцу; Письма

59. Милене / Авт. предисл. Д.Затонский. М., 1991. - 576 с.

60. Кафка Ф. Голодарь // Ф.Кафка. Замок; Процесс: Романы, новеллы.1. М., 1999.-584 с.

61. Кафка Ф. Превращение // Ф.Кафка. Замок; Процесс: Романы,новеллы. М., 1999. - 584 с.

62. Кафка Ф. Приговор // Ф.Кафка. Замок; Процесс: Романы, новеллы.1. М., 1999.-576 с.

63. Кафка Ф. Процесс // Ф.Кафка. Замок; Процесс: Романы, новеллы.1. М., 1999.-576 с.

64. Кеведо Ф. История жизни пройдохи по имени дон Паблос. Киев,1956.- 176 с.

65. Краус К. Последние дни человечества. М., 1983. - 100 с.

66. Мольер Ж.-Б. Комедии. М., 1999. - 296 с.

67. Музиль Р. Человек без свойств: В 2 т. М., 1994.

68. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого //

69. Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1998. - Т.2. - 862 с.

70. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Х.Ортега-и-Гассет.

71. Избранные труды. М., 1997. - 700 с.

72. Свифт Д. Путешествия Гулливера. М., 1980. - 316 с.

73. Сервантес С. М. де. Дон Кихот: В 2 ч. М ., 1985.

74. Сологуб Ф. Мелкий бес. С.-Пб., 1999. - 374 с.

75. Тургенев И.С. Рудин // Тургенев И.С. Избранные сочинения. М.,1987.-671 с.

76. Фрейд 3. Психология масс и анализ Я // Фрейд 3. По ту сторонупринципа удовольствия. М., 2001. - 615 с.

77. Цвейг С. Избранные новеллы. М., 1978. - 496 с.1.. Научно-критическая литература

78. Angelova P. Romanwelten. Ansichten zum Roman des 20. Jahrhunderts.

79. Veliko Tyrnovo, 1995. 82 s.

80. AuerA.: Ein Genie und sein Sonderling. Elias Canetti und Die Blendung //

81. Sinn und Form. 1969. - № 21. - S. 963-983.

82. Bachmann C.-H.: Katastrophe, Massenwahn und Tabu. Zu den Dramenvon Elias Canetti // Wort in der Zeit. Hf. 12. 1964. - S. 44-50.

83. Barnouw D. Der Stachel des Zweifels // Literatur und Kritik. 1972. - №65. -S. 285-293.

84. Baur R.S. Gesprach mit Elias Canetti // Literatur und Kritik. 1972. - №65. S. 272-279.

85. Benedittis De M. Elias Canetti: uno "straniero" a suo agio nella soziologie

86. Studi di soziologia. Milano, 1998. - A. 36. - № 2. - P. 177-192.

87. Brandt /. "Stendhal war meine Bibel". Gesprach mit Elias Canetti, dem

88. Autor der "Blendung" // Welt am Sonntag. 1963. - 8. Nowember. - S. 13-14.

89. Brtick M. von: Elias Canetti: "Die Blendung" I I Die Gegenwart. 4. Jg.7.-01.04. 1949. S. 20.

90. Burneva N. Geschichte als Fliegenpein?: Zum januskopfigen Ich in Elias

91. Canettis Aufzeichnungen // Wirkendes Wort. Diisseldorf, 1993. - Jg. 43. Hf. 3. - S. 632-644.

92. Canettis Masse und Macht, oder Wie man das Jahrhundert an der Gurgelpackt: 10. Internationaler Canetti-Symposium / John Pattillo-Hess & Mario R. Smole (Hrsg.). Wien, 1998. - 161 s.

93. Curtius M. Das Problem der Verdinglichung in Elias Canettis Roman "Die

94. Blendung". Eine sozialpsychologische Literaturanalyse. Dissertation. Marburg, 1971. Auszug daraus in "Literatur und Kritik". 1972. - № 65. - S. 294-311.

95. Daiber H. Elias Canetti // Wort in der Zeit. Hf. 7. 3. Jg. - 1957.1. S. 385-390.

96. Daniel G. Lonely Pleasures. London, 1954. - 47 s.

97. Dissinger D. Elias Canettis Roman "Die Blendung" und seine Stellung im

98. Werke des Dichters. Maschinenschriftliche Dissertation (Ph.D.). -Bristol, 1969.- 175 s.

99. Dissinger D. Vereinzelung und Massenwahn, Elias Canettis Roman "Die

100. Blendung". Bouvier, Bonn, 1971.-200 s.

101. Dtirrenmatt F. Theaterprobleme. Zurich, 1955. - 63 s.

102. Durzak AT.: Versuch uber Elias Canetti // "Akzente". 1970. - № 17.1. S. 497-516.

103. Eberhard #.: Elias Canetti: "Die Stimmen von Marrakesch" 11 Neue

104. Rundschau. 1968. - № 79. - S. 724-727.

105. Ehlers S. Die Sinnbildung des Kunstlichen. Eine Dentungsmoglichkeit des

106. Romans "Die Blendung". West Berlin, 1981. - 104 s.

107. Elbaz R., Hadomi L. On Canetti's novellistic sign // Orbis litterarrum.

108. Copenhagen, 1993. Vol. 48. - № 5. - P. 269-280.

109. Elias Canetti talks to Idris Parry about the Work of Kafka // The Listener.1971.-16. Sept.-S. 366-369.

110. Ferber C.: Keine Angst vor Canetti // Frankfurter Hefte. 1951. - Hf. 1.1. S. 66.

111. Feth H. Canettis Dramen. Frankfurt am M., 1981. - 191 s.

112. Fischer E: Bemerkungen zu Elias Canettis "Masse und Macht" // Literaturund Kritik. 1966. - Hf. 7. - S. 12-20.

113. Fridl K. Zeit-Experimente. Zu den Dramen // Canetti Elias: Blendung als1.bensform / Friedbert Aspetsberger, Gerald Stieg (Hrsg.). Konigstein: Athenaum, 1985. - S. 88-100.

114. Geibig-Wagner G. Literarische Portrats in der Autobiographic von Elias

115. Canetti. Aachen, 1996. - 102 s.

116. Haasse Ha S.\ Elias Canetti: "Het martyrium" // De Groene. 6. 5. 1967.-S. 11-14.

117. Hddecke W.\ Anmerkungen zu Ernst Fischers Aufsatz iiber Elias Canettis

118. Masse und Macht" // Literatur und Kritik. 1967. - Hf. 20. - S. 599610.

119. Hddecke W.\ Die moralische Quadratur des Zirkels. Das Todesproblem im

120. Werk Elias Canettis // Text und Kritik. 1970. - Hf. 28. - S. 24-29.

121. Hartung R.: Ein neues Kafka Bild. Anmerkungen zu Canettis Essay "Derandere Prozep" // Text und Kritik. 1970. - Hf. 28. - S. 44-49.

122. Hartung R.: Elias Canetti: "Die Blendung" // Literaturische Revuevormals "Die Fahre"). III. 1948. - S. 341-347.

123. Haselberg P. von: Elias Canetti: "Die Blendung" // Literaturblatt der

124. Frankfurter Zeitung, 1936. - 12. 4. - S. 16-18.

125. Hesse H.: Elias Canetti: "Die Blendung" // Neue Zurcher Zeitung. 12. 1.- 1936. S. 11-15.

126. Idris P. : Elias Canetti's Novel "Die Blendung" // Essays in German1.terature, I, ed. F. Norman, London, 1965. S. 145-166.

127. Jungk P.S. Elias Canetti und Ernst Fischer // Neue Rundschau. Fr. am

128. M., 1995. -Jg. 106. Hf. 3.-S. 154-155.

129. Jungk P.S. Fragmente, Momente, Minuten // Neue Rundschau. Fr. am

130. M., 1995. Jg. 106. Hf. 1. - S. 95-103.

131. Knoll H. Das Sistem Canetti: zur Rekonstruktionen eines

132. Wirklichkeitsentwurfes / H.Knoll. Stuttgart M.und P.Verlag fur Wissenschaft und Forschung, 1993. - S. 1-24.

133. Konneker S. Moderne Wissenschaft und modeme Dichtung: Hermann

134. Brochs Beitrag zur Beilegung der "Grundlagenkrise" der Mathematik // Deutsche Vierteljahrschrift fur Literatur- und Geistengeschichte. -Stuttgart, 1999. Jg. 73. Hf. 2. - S. 319-351.

135. Krauhs H. Radikaler als andere Intellektuelle // Furche. Wien, 1995.

136. Mai. Jg. 51. - № 20. - S. 18.

137. Kosenina A. "Buchtabensschiittelein" einen Sinologen. China-Motive in

138. Elias Canettis Gelehrtensatire "Die Blendung" // Orbis litterarum. -Copenhagen, 1998. Vol. 53. № 4. - S. 231-251.

139. Kritischers Lexikon (Literatur): Elias Canetti. // Neues Forum 1970.-Okt./Nov. - 96 s.

140. Laemmle P. Macht und Ohnmacht des Ohrenzeugen. Zur'Kathegorie des

141. Dramatischen in Canettis frtihen Stiicken // Canetti lesen. Miinchen, 1975.-S. 91-102.

142. Laub G.: Elias Canetti: "Der andere Prozep. Kafkas Briefe an Felice". //

143. Die Zeit. 1970. - 13. 2. - S. 44-57.

144. Liebrand С. Der Nicht-Schuldige: Elias Canettis Konzeption des Dichters

145. Sprachkunst. Wien, 1997. - Jg. 28. Hf. 1. - S. 37-53.

146. Mack M. "Die Blendung" as a negative poetics: positivism, nihilism,faschism // Orbis litterarum. Copenhagen, 1999. - Vol. 54. № 2. - P. 146-160.-Bibliogr. S. 158-160.

147. Magris C. Elias Canetti у el imperio en le aire // Cuadernoshispanoamericanos. Madrid, 1997. - №565/566. - P. 247-254.

148. Maierhofer F. Wider die Waffe der Blindheit. Uber Elias Canetti //

149. Stimmen der Zeit. 1970. № 95. s. 113-126.

150. Mankowitz W.\ Elias Canetti: "Auto da Fe" // The Critic, I, 1950/51.1. S.63-65.

151. Mann T. Dem Dichter zu Ehren. Franz Kafka und "Das SchloB" //

152. T.Mann. Uber deutsche Literatur. Reclam. Leipzig, 1968. - S. 308.

153. Marcel В.: Elias Canetti: "La Tour de Bibel" // "Le Monde", 1949.- 13.12.-S. 32-41.

154. Martinez H.J. Elias Canetti, una cruda claridad // Cuadernoshispanoamericanos. Complementarios. Madrid, 1995. - № 538. - P. 1934.

155. Matt P. von: Canetti uber Kafka // Schweizer Monatshefte. 48, 1968/69.- S. 1134-1136.

156. Mausch K. Elias Canettis Begriff der Macht // Poznan literary papers.1. Poznan. 1994.-S. 137-178.

157. Michel К. M. Der Intellektuelle und die Masse. Zu zwei Buchern von

158. Elias Canetti //Neue Rundschau. 1964. - № 75. - S. 308-316.

159. Moser M. Elias Canetti: "Die Blendung". Maschinenschriftliche

160. Dissertation (Phil.). Wien, 1968. - 150 s.

161. Moser M. Zu Elias Canettis Blendung // Literatur und Kritik. 1970. - S.591.609.

162. Ookawa I. Grenztiberschreitender Geist, oder Elias Canettis

163. Moglichkeitssinn" // Doitzu bungaku. Tokyo, 1996. - № 97. s. 55-76.

164. Orlowski H. Hermann Brochs Metropolen: Berlin, Wien: Die GroPstadt in

165. ModernisierungsprozeP // Metropole und Provinz. Wien, 1994. - S. 151-164.

166. PielE. E.Canetti. Miinchen, 1984. 180 s.

167. Pross H. Elias Canetti: "Masse und Macht" // Suddeutsche Zeitung.15./16. /17. 06.- I960.-S. 6-7.

168. Rauchensteiner. Einsam wie Elias Canetti: Zum Tod eines

169. Nobelpreistragers. Bonn, 1994. - 80 s.

170. Reinisch L. Gesprach mit Elias Canetti: Wir werden 300 Jahre leben //

171. Neues Forum. 1970. - Okt. / Nov. - S. 987-988.

172. Roberts D. Kopf und Welt. E.Canettis Roman "Die Blendung".1. Miinchen, 1975.- 174 s.

173. Riihle G. Ein Skandal in Braunschweig. Urauffuhrung von Elias Canettis

174. Komodie der Eitelkeit" // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 09.02. -1965.

175. Riihle G. Skandal Nummer zwo. Elias Canettis "Hochzeit" /

176. Urauffiihrung in Braunschweig // Frankfurter Allgemeine Zeitung. -1965. 05.11. - S. 2.

177. Times Literary Supplement: Attitudes to Power: Canetti, Kafka, Crowdsand Paranoia. London. 1971.- 15. Jan. - 100 s.

178. Schickel J. Aspekte der Masse, Elemente der Macht. Versuch iiber Elias Canetti // Text und Kritik. 1970. - Hf. 28. - S. 9-23.

179. Schickel J. Canettis Verwandlungen. Romancier, Essayist, Dramatiker //

180. Der Monat. 1964. - № 16. Jg. Mai Hf. 188. - S. 66-71.

181. Sebald W.G.\ Gedanken zu Elias Canetti // Literatur und Kritik. 1972.65. S. 280-284.

182. Stewart W.E.: The Role of the Crowd in Elias Canetti's Novel "Die

183. Blendung". Maschinenschriftliche Dissertation (M.A.). Manchester, 1968.-201 s.

184. Stieg G. Die Masse als dramatische Person. Uberlegunger zu E.Canettis Drama "Komodie der Eitelkeit" // E.Canettis Anthropologie und Poetik. -Poznan, 1984.- S. 27-35.

185. Stieg G. E.Canetti als Zeitzeuge // Experte der Macht. E.Canetti. Graz, 1985.-S. 62-70.

186. Tounbee P. Elias Canetti: "Auto da Fe" // Horizon. XV. Nr. 85. - 1947.- S. 73-74.

187. Tschopp S.S. Schreckliche Erkenntnis: Wirkungsasthetik in Elias Canettis

188. Drama "Hochzeit" // Sprachkunst. Wien, 1998. - Jg. 29. - Hf. 1. - S.43-60.

189. Urbach R. Der presumptive Todestag. Bemerkungen zu Elias Canettis "Die Befristeten" // Literatur und Kritik. Hf. 26 / 27. Juli / August 1968.- S. 404-408.

190. Urs J. Von Vatern und Gottern Elias Canetti // Merkur. - 1966. - № 20.1. S. 285-288.

191. Volker K. Die Dramen // Text und Kritik. Hf. 28. - 1970. - S. 39-43.

192. Werner H. Die Geschichten des Elias Canetti // Merkur 1970.-23. S. 786-787.

193. Williams R. Fiktion und Verblendung. Eine Anmerkung zu Elias Canettis "Die Blendung" // Literatur und Kritik. August, 1966. - Hf. 5. S. 38-40.

194. Wiesenhofer S. Mythos zwischen Wann und Kunst. E.Kanettis Roman „Die Blendung". Mtinchen, 1987. - 48 c.

195. Zand H. Stimmen unsere Ma|3stabe noch? Versuch tiber Elias Canetti //1.teratur und Kritik. 1968. - Februar Hf. 21. - S. 33-37.

196. Zepp K.-P. Privatmythen und Wahn: Das mythologische Konzept im

197. Werk Elias Canettis / K.-P.Zepp. Frankfurt am M.; Bern; New York; Paris: Lang. - 1990.-67 s.

198. Zumner R. "Namenlos" und "unantastbar": Elias Canettis poetologisches

199. Konzept // Vierteljahrschrift fur Literaturwissenschaft u. Geistesgeschichte. Stuttgart, 1995. - Jg. 69. Hf. 3. - S. 570-595.

200. Абрамович Л.Г. Теория литературы. М., 1998. 404 с.

201. Аверкина С.Н. Рецепция творчества Франца Кафки в послевоеннойнемецкоязычной литературе (И.Айхингер, Э.Канетти, М.Грубер). Автореферат канд. филолог, наук. Н.Новгород, 2000. 20 с.

202. Адмони В.Г. Романы большого охвата // Адмони В.Г. Поэтика идействительность: Из наблюдений над зарубежной литературой XX в.-Л., 1975.-С. 207-212.

203. Адмони В.Г. «Человек без свойств» Роберта Музиля // Адмони В.Г.

204. Поэтика и действительность: Из наблюдений над зарубежной литературой XX в. Л., 1975. - С. 224-239.

205. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. М., 1998.1391 с.

206. Архипов Ю. Элиас Канетти. Совесть слов. Эссе // Современнаяхудожественная литература за рубежом. 1978. - № 4 (30). - С. 110111.

207. Барт Р. Избранные работы. Семиотика и поэтика / Пер. с фр. ивступ. ст. Г.К.Косикова. М., 1994. - 615 с.

208. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М.

209. Эпос и роман. С.-Пб., - 2000. - 304 с.

210. Бент М. Кин, или Об ответственности разума // Литературноеобозрение. 1989. - № 11. - С.63-65.

211. Богословский В.Н. Натурализм // Зарубежная литература XX века:

212. Учебник для студентов филологических факультетов пединститутов / Под ред. В.Н.Богословского, З.Т.Гражданской. М., 1979. - С. 5-20.

213. Борее Ю. Комическое. М., 1970. - 270 с.

214. Бреннер Ж. Моя история современной французской литературы.1. М., 1994.-351 с.

215. Брох Г. Предисловие к роману «Обольщение» // Нева. 1997. - № 6.-С. 54-55.

216. Бурмейстер Г.П. Теория культуры Германа Броха / Пер. с нем.

217. С.Веселовой // Международные чтения по теории литературы и философии. СПб., 1997.-Вып. 2. - С. 101-109.

218. Бушмин А.С. Наука о литературе: Проблемы, суждения, споры. М.,1980.-334 с.

219. Введение в литературоведение / Под ред. JI.B.Чернец. М., 2004.680 с.

220. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. Проблемаэволюции стиля в новом искусстве. СПб., 1994. - 426 с.

221. Волков И.Ф. Теория литературы. М., 1995. - 256 с.

222. Волокитина И.Н., Степанова К.П. Неомифологические структурыв романе Элиаса Канетти «Ослепление» // Человек. Культура. Слово: Мифопоэтика древняя и современная. Омск, 1994. - Вып. 2.-С. 42-49.

223. Воронский А.К. Исаак Бабель // Литературно-критические статьи. -М., 1963.-С. 274-299.

224. Гегель Г.Ф.Ф. Эстетика: В 4 т. М., 1971. - 621 с.

225. Гинзбург Л. Литература в поисках реальности // Вопросы литературы. 1986. - №2. - С. 11-34.

226. Гликман И. Мольер. Критико-биографический очерк. М., 1966.279 с.

227. Голубков С.А. Мир сатирического произведения. Самара, 1991.106 с.

228. Гуляев Н.А. Теория литературы. М., 1977. - 278 с.

229. Гуторов И.В. Вопросы литературоведения. Минск, 1958. - 225 с.

230. Дмитриев А.С. Генрих фон Клейст // История зарубежнойлитературы XIX века / Под ред. Н.А. Соловьевой. М., 1999. - С. 266-272.

231. Дорофеев О. Постоялец отеля Большого Зеркала // Бодлер Ш.

232. Избранное. М., 2002. - С. 5-58.

233. Драма и драматургический принцип в прозе. Л., 1991. - 125 с.

234. Драматурги лауреаты Нобелевской премии. - М., 1998. - 460 с.

235. ЖенеттЖ. Фигуры: В 2 т. М., 1998. - 469 с.

236. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.,1977.-407 с.

237. Зарубежная литература XX века / Под ред. Л.Г.Андреева. М., 2001.-559 с.

238. Затонский Д.В. Австрийская литература в XX столетии. М., 1985.-444 с.

239. Затонский Д. Автор «Ослепления» Элиас Канетти // Канетти Э.

240. Ослепление / Предисл. Д.Затонского. Mi, 1992. - С. 481-494.

241. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век. М., 1973. - 535 с.

242. Затонский Д. Нобелевская премия полвека спустя: штрихи кпортрету австрийского писателя. Э.Канетти // Иностранная литература. 1988. - №7. - С. 220-230.

243. Затонский Д.В . Роберт Музиль и его роман «Человек без свойств» //

244. Роберт Музиль. Человек без свойств. Книга 1. М., 1994. - С. 5-31.

245. Затонский Д.В. Художественные ориентиры XX в. М., 1988.413 с.

246. Затонский Д. Что такое «Дон Кихот»? // Искусство романа и XXвек. -М., 1973. -С. 57-63.

247. Затонский Д. «Эта гротескная Австрия» // Иностранная литература.- 1995.- №8. -С. 114-122.

248. Затонский Д. Ел1ас Канет, якому виповнилось б дев'яносто //

249. Слово и час. Кшв. - 1995. - № 11/12. - С. 65-66.

250. Зингерман Б.И. Очерки истории драмы XX века. Чехов, Стриндберг,

251. Ибсен, Метерлинк, Пиранделло, Брехт, Гауптман, Лорка, Ануй. М., 1979.-392 с.

252. Золотоносое Н. Элиас Канетти. Человек нашего столетия: Рецензия

253. Нева. 1991. - № 3. - С. 174.

254. Ингер А. Несколько слов о Джонатане Свифте и о том, что увиделкапитан Гулливер во время своих путешествий // Свифт, Джонатан. Путешествия Гулливера. М., 1980.-С. 5-15.

255. Ильин О.И. Общие свойства художественной литературы. Саратов,1972.-49 с.

256. Илюкович A.M. 1981. Элиас Канетти / Согласно завещанию: Заметкио лауреатах Нобелевской премии по литературе. М., 1992. - С. 442-445.

257. Историческая поэтика: литературные эпохи и типы художественногосознания. М., 1994. - 211 с.

258. История зарубежной литературы XIX века: В 2 ч. М., 1991. - Ч. 2.256 с.

259. История западноевропейской литературы: Средние века и

260. Возрождение / М.П.Алексеев, В.М.Жирмунский, С.С.Мокульский, А.А.Смирнов. М., 2000. - 462 с.

261. История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Подобщ. ред. В.С.Нерсесянца. М., 2003. - 727 с.

262. Казначеев С.М. Австрийская идея в романе Р.Музиля «Человек безсвойств». АКД / С.М.Казначеев; МГУ. М., 1997. - 21 с.

263. Карельский А.В. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западныхлитератур. Вып. 1: Французская литература XIX века. М., 1998. -С. 189-209.

264. Карельский А.В. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западныхлитератур. Вып. 2: Хрупкая лира: Лекции и статьи по австрийской литературе XX в. М., 1999. - С. 263-299.

265. Коренева М. Художественный мир Беккета // Драматурги-лауреаты

266. Нобелевской премии / Сост. О.Жданко. М., 1998. - С. 344-349.

267. Корман Б.О. Проблема автора в художественной литературе.1. Воронеж, 1969.-С. 5-9.

268. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. М., 1962 - 1978.

269. Кургинян М.С. Драма // Теория литературы. Основные проблемы висторическом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. -486 с.

270. Лейтес Н.С. От «Фауста» до наших дней. М., 1987. - 221 е.

271. Лейтес Н.С. Черты поэтики немецкой литературы нового времени.-Пермь, 1984. -80 с.

272. Лихачев Д.С. Художественное время словесного произведения. -М.,1978.- 160 с.

273. Лотман Ю. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. - 478 с.

274. Малиновская Н. У истоков «мыльной оперы» // Драматургилауреаты Нобелевской премии. М., 1998. - С. 193-197.

275. Манн Т. Искусство романа // Зарубежная литература XX века: В 2 т.-М, 1986. Т.2. - С. 181-187.

276. Манн Т. Собр. соч.: В 10 т.-М., 1960.-Т. 9. 686 с.

277. Манн Ю. Встреча в лабиринте (Франц Кафка и Николай Гоголь) /

278. Ю.Манн // Вопросы литературы. № 2. - 1999. - С. 165.

279. Маркина Е.В. Венский модерн. Творчество Петера Альтенберга ипроблемы литературного импрессионизма рубежа веков. АКД / Е.В.Маркина; МГУ. М., 2000.-21 с.

280. Михайлов А.В. Варианты эпического стиля в литературах Австрии и

281. Германии // Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997. - С. 339376.

282. Михайлов А.В. Проблемы исторической поэтики в истории немецкойкультуры: Очерки из истории филологической науки. М., 1989. -230 с.

283. Набоков В. Две лекции по литературе / В.Набоков // Иностраннаялитература. № 11.- 1997. - С. 216.

284. Николаев П.А. Поэзия жизни действительной / Гоголь Н.В.

285. Избранные сочинения. М., 1987. - С. 3-14.

286. Пави П. Словарь театра. -М., 1991.-480 с.

287. Павлова Н.С. Типология немецкого романа 1900-1945. М., 1982.279 с.

288. Полубояринова JI.H. Поэтика австрийской прозы XIX века: Уч.пособие. Кемеровский гос. ун-т. Кемерово, 1995. - 248 с.

289. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля. М., 1970.-330 с.

290. Поспелов Г.Н. Теория литературы. М., 1978.-351 с.

291. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.299 с.

292. Розанов В.В. Пушкин и Гоголь // Розанов В.В. Несовместимые контрасты жития. М., 1990. - С. 225-234.

293. Рымарь Н.Т. Романный сюжет и особенности художественнойсодержательности его структуры в реализме XIX века / Поэтика реализма / Межвузовский сб. Куйбышев, 1985. - С. 4-23.

294. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблемахудожественной деятельности. Воронеж, 1994. - 262 с.

295. Словарь современного русского литературного языка АН СССР: В 17т.-М.-Л., 1965.- 1087 с.

296. Самарин Р. Генрих фон Клейст // Клейст Г. фон. Драмы. Новеллы.1. М., 1969.-С.5-22.

297. Седельник В. Элиас Канетти. Мучения мух // Диапазон. 1994. - №1.-С. 43-46.

298. Соколов А.Н. Теория стиля. -М., 1968. — 223 с.

299. Сучков Б.Л. Лики времени. Франц Кафка, Стефан Цвейг, Ганс

300. Фаллада, Лион Фейхтвангер, Томас Манн. М., 1969. - 445 с.

301. Успенский Б. Поэтика композиции. С.-Пб., 1998. - 306 с.

302. Уфлянд В. К старшим братьям / В.К.Уфлянд // HJIO. № 26. - 1997. -С. 282-284

303. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы / Пер. с англ. М., 1978. -325 с.

304. Федяева Т. Творчество Элиаса Канетти романиста и драматурга: АКД / Т.А.Федяева; Ленинг. Ордена Ленина и ордена Труд.Кр.Знамени гос.ун-т. - Л., 1990. - 21 с.

305. Федяева Т. Элиас Канетти и его роман «Ослепление» // Канетти Э. Ослепление: Роман. С.-Пб., 1995. - С. 5-28.

306. Фридлендер Г.М. Австрийская литература в России и русская литература в Австрии // Русская литература. — 1993. № 4. - С. 94102.

307. Хализев В.Е. Драма как род литературы. М., 1986. - 259 с.

308. Хализев В.Е. Драма как явление искусства. М., 1999. - 240 с.

309. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999. - 397 с.

310. Чернорицкая О. Трансформация тел и сюжетов: физиология перехода в поэтике абсурда / О.Чернорицкая 7/ НЛО. №4(56). -2002.-С. 296-302.

311. Шастина Е.М. Творчество Э.Канетти: проблемы поэтики. Казань, 2004.-291 с.

312. Шах-Азизова Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени. -М;, 1996.- 151 с.

313. Шиллер Ф. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1957. - Т. 6. - 791 с.

314. Элиас Канетти лауреат Нобелевской премии // Иностранная литература. - 1982.- № 2. - С. 249.

315. Эркень И. Путь к гротеску: Рассказы. М., 1984. - 183 с.

316. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов

317. Ю.Б.Борев. М., 2003. - 575 с.

318. Якоби Х. Совесть литературы: Памяти Элиаса Канетти. Bonn, 1994. * - № 6. — S. 20-23.9