автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество М.С. Жуковой: традиции и новаторство

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество М.С. Жуковой: традиции и новаторство"

На правах рукописи

КОМИССАРОВА Елена Александровна

Творчество М.С. Жуковой: традиции и новаторство

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

/

/

у

/

/

Коломна 2007

□03173950

003173950

Работа выполнена на кафедре литературы в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Арзамасский государственный педагогический институт им. А.П.

Гайдара»

Научный руководитель1

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, доцент Кондратьев Борис Сергеевич

доктор филологических наук, профессор Уртминцева Марина Генриховна

кандидат филологических наук, доцент Гуменная Галина Львовна

Ведущая организация:

Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого

Защита состоится « » 2007 г в /-Гмин на заседании

диссертационного совета К 212 091 01 при Коломенском государственном педагогическом институте по адресу 141411, Московская область, г Коломна, ул Зеленая, 30, ауд._

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Коломенского государственного педагогического института

Автореферат разослан « //» 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент , Степанова А Ю

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение преемственных связей, «литературной генеалогии» необходимо для выявления своеобразия художественного мира писателя Особое значение данный аспект литературоведческих исследований приобретает в отношении авторов, чье творчество еще мало изучено Еще В Г Белинский отмечал, что не только именами «гениальными», но и «обыкновенными талантами» жива и сильна русская литература В условном «собрании» «обыкновенных талантов» творческое наследие женщин-писательниц - явление для русской словесности весьма и весьма примечательное.

Реферируемая диссертация посвящена прозе Марии Семеновны Жуковой (1805-1852), творчество которой прочно связано с Нижегородской землей Скупой на похвалы и строгий даже к маститым авторам, Белинский высоко оцепил первый сборник повестей МС Жуковой «Вечера на Карповке», который приобрел широкую популярность среди читающей публики своего времени Проза Жуковой получала одобрение в работах критиков, исповедывавших подчас противоположные эстетические принципы О И Сенковского, Ф В Булгарина, Н И Греча, Н А Полевого Писательское дарование, художественный вкус Жуковой отмечал Н А Некрасов1 Л Н Толстой доброжелательно отозвался о повести «Наденька»2

Литературный талант Жуковой позволил включить ее имя в статьи многих авторитетных словарей того времени («Настольный словарь Ф Толя» (1864), «Русский энциклопедический словарь НИ Березина» (1877), «Справочный словарь о русских писателях и ученых Г Геннади» (1880), «Библиографический словарь писательниц НИ Голицына» (1885), «Энциклопедический словарь ФА Брокгауза, И А Ефрона» (1894))

В отечественном литературоведении изучение творчества МС Жуковой начинается довольно поздно Первым исследованием литературного наследия М С. Жуковой является существующая только в рукописном варианте монография А И. Белецкого «Русские писательницы 1830-1860 гг», где было отмечено своеобразие повествовательного стиля Жуковой, ее по-гоголевски тонкий юмор с «улыбкой сквозь слезы», который выражался «не гиперболическими

'НекрасовНА Поли собр соч в 12т / Н А Некрасов -М, 1953 -т 12 - С 442

2 Толстой Л Н Письмо к Страхову / Л Н Толстой - Собр соч в 22 томах -М,т 17-18,1984 -С 686-688

сравнениями и резкими антитезами, а безобидной игрой слов, фигурой умолчания, выражением якобы наивного восхищения»3

Впоследствии в советском литературоведении беллетристика Жуковой была почти «затеряна» в многоголосом хоре «второстепенных авторов» О Жуковой упоминали или «в общем списке», когда вели речь о циклах 30-х годов, или при исследовании жанра светской повести (МО. Габель, M Г. Давидович, PB. Иезуитова), или в краеведческих изданиях (М И Межевая, В Васюкова, П В Еремеев, В.А. Мильчина)

Своим литературным воскрешением Жукова обязана, прежде всего, появлению гендерных исследований 90-х годов XX века в работах западных ученых. Наиболее значимыми в исследовании творчества M С Жуковой являются работы Д Эндрю «Narrative and Desire in Russian Literature, 1822-49. The Femmrne and the Masculine» (1993); В Лящак «Twyrczosc literacka kobiet w Rosji pierwszej pofowy XIX wieku» (1993), К Келли «A Histoiy of Russian Women's Writrng 1820-1992» (1994), Mothers and Daughters in Russian Literature of the First Half of the Nmeteenth Centuiy (1995), The Benevoilent Matnarch in Elena Gan and Mar'ja Zhukova (1998); Ирины Савкиной «Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX века» (1998)

Гендероориентированные исследования творчества русских авторов перестают быть экзотикой и в современном российском литературоведении. Появляются работы, посвященные творчеству Е. Ган, Е Тур, Е. Жадовской. Исходя из «необходимости показать своеобразие женского мира и мировидения М. Жуковой» и находя актуальным проведение исследования в данном ракурсе «в связи с развитием феминистской литературной критики», в 2006 г в Томске Афанасьева ЮЮ. защитила диссертацию «Проза М.С Жуковой Женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века»4 В работе исследуются «Вечера на Карповке» как «женский цикл» повестей, рассматриваются сюжетные коллизии и способы развертывания сюжетов, изучается художественное пространство прозы Жуковой Дается характеристика женского письма, в которой автор говорит о музыкальности, как свойстве стиля M Жуковой, анализирует функции курсива и многоточия, как маркерных авторских приемов.

3 Белецкий А И Эпизод из истории русского романтизма русские писательницы 1830-1860 гг / А И Белецкий - Харьков, 1919 - С 249-290 - (Рукописный отдел ИР ЛИ -Р 1 -Оп 2 -№44а)

4 Афанасьева, Ю Ю Проза М С Жуковой женский мир и женское мировидение в русской литературе второй третиXIXвека дис канц филол наук/Ю Ю Афанасьева -Томск, 2006 -С29

Большинство исследователей рассматривали узколокализованные проблемы поэтики повестей МС Жуковой, ограниченные, зачастую, временными рамками первых циклов («Вечера на Карповке», «Русские повести») и пределами гендероориентированных интересов, поэтому целостного анализа прозы М Жуковой до сих пор не существует

Актуальность данной темы определяется тем, что изучение «литературного фона» 40-60 годов XIX в, значительная часть которого -женская проза - оставалась на периферии внимания ученых, позволит уточнить характер литературного процесса указанного периода Включение творчества Жуковой в рассмотрение проблемы «второстепенных авторов» имеет не только самостоятельное значение, но и может функционировать в качестве аргумента, позволяющего судить о путях развития русской прозы второй трети XIX века

Объектом исследования стала беллетристика М С Жуковой 1837-1857 годов, а так же «Очерки Южной Франции и Ниццы Из дорожных записок 1840-1842 годов М Ж-к-вой» К рассмотрению проблемы привлекаются произведения Н М. Карамзина, А С Пушкина, М.Ю Лермонтова, В А Жуковского, А Марлинского, В Ф Одоевского, Ф Соллогуба, Е А Ган, Е П Ростопчиной, Е Тур, А В Зражевской, Н И. Греча, В П Боткина, хождение игумена Даниила, сказание о странствии и путешествии инока Парфения и другие записки русских путешественников ХУ1-ХУП веков

Предмет изучения - традиционные и новаторские черты прозы М.С Жуковой

Научная новизна диссертации заключается в комплексном исследовании всего литературного наследия М С Жуковой Автор вводит в сферу научного интереса путевые очерки, не привлекавшиеся ранее к изучению, архивные материалы, не переведенные литературоведческие работы зарубежных русистов

Цель диссертационной работы «Творчество М С Жуковой традиции и новаторство» дать оценку литературному наследию М.С. Жуковой в аспекте традиций и новаторства, поставив его в контекст национального литературного процесса 1830-1850 годов

Поставленная цель реализована в процессе решения следующих задач'

1 определить истоки и магистральные пути эволюции жанра повести в творчестве М С Жуковой,

2 дать анализ функций архетипических компонентов странствия в «Очерках Южной Франции и Ниццы »,

3 доказать, что поэтика «Очерков Южной Франции и Ниццы.. » не только следует в русле традиций литературы путешествий XIX века, но и наследует черты древнерусских паломнических хождений,

4. учитывая достижения отечественного и западно-европейского литературоведения в изучении художественного творчества женщин, определить место прозы МС. Жуковой в литературном процессе середины XIX века На защиту выносятся следующие положения'

1 М С Жукова, следуя магистральными путями развития прозы 3040-х годов XIX века, аккумулируя основные жанровые, стилистические традиции своего времени, предлагает инновационные персонажные, сюжетные решения, которые позже будут использованы такими классиками русской литературы, как Н Островский, И Тургенев, Л Толстой

2. Анализ поэтики жанра повести М С. Жуковой свидетельствует о том, что литературные опыты в жанре повести находятся в процессе художественного взаимодействия с творчеством современниц (Е Ган, Е. Ростопчина, Е Тур) Эти схождения выявляются на разных уровнях поэтики в авторских оценках, особенностях проблематики и характере повествовательных конструкций

3 «Техника» повествования М С Жуковой складывается на основании традиций «изустного рассказа», где особое значение, придающее новаторскую черту беллетристике писательницы, имеет акцентируемый различными художественными планами провинциальный контекст.

4 «Очерки Южной Франции и Ниццы .», сохраняя традиционные структурно - типологические черты путевых записок середины XIX века, находятся в неразрывной связи с предшествующей литературой «хождений» и являются заметным этапом в этико-художественном контексте литературы путешествий

5 Художественный мир повестей и путевой прозы М С Жуковой несет на себе явственный отпечаток религиозно-эстетического мировоззрения автора, обусловленного христианской культурной традицией

Методологическая база диссертации выстраивалась на основании синтеза идей русской и зарубежной филологии В работе применялись историко-генетический (В В Виноградов, Н М. Фортунатов, В И.

Кулешов, В И Коровин), структурно-типологический (ММ Бахтин, В В Кожинов, М В Маркович, М Б Храпченко, В Н Топоров), функционально-аналитический (Г Н Поспелов, В Ю Троицкий, В.Е Хализев) методы исследования

В решении поставленных в диссертации проблем были использованы работы по семиотике искусства (ЮМ Лотман, Б А Успенский, Т В Цивьян, Р Барт) Тендерный подход (Э Шоуолтер, К Келли, Э Сиксу, Л Иригаре, Ю Кристева, И Савкина), который заключается в выявлении заложенных в литературном тексте социокультурных представлений о «мужском» и «женском» и доминирующий при изучении женского творчества, минимально используется в данном исследовании

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что результаты исследования уточняют представление об особенностях развития литературного процесса 1840-1860 годов, которые характеризуется через творчество одной из представительниц «массовой литературы»

Практическая ценность работы состоит в том, что основные положения и результаты исследования могут быть использованы в изучении «женского» текста и разработке спецкурсов, посвященных «женской» прозе (один из которых - «Феноменология женской литературы XIX века Методологическая основа и практика тендерной интерпретации» - создан автором), а также при чтении лекционных курсов по истории русской литературы XIX века и истории русской критики

Материалы данной работы нашли применение в преподавании литературного краеведения в общеобразовательных учреждениях г Арзамаса Концепция работы отражена в одиннадцати публикациях

Основные положения исследования были апробированы в докладах, на конференциях и семинарах различного уровня, в частности, на XVII Пуришевских чтениях (Москва, 2005), на III и IV Международных конференциях «Жизнь провинции как феномен духовности», (Н Новгород, 2005, 2006); на X Международной научной конференции «Ефремовские чтения Концепция современного мировоззрения», (Вырица, 2007), на I и П Всероссийских научно -практических конференциях «Православие и русская литература Вузовский и школьный аспект изучения» (Арзамас, 2003, 2006), на I Межвузовской научно - практической конференции «Русско-зарубежные литературные связи» (Н Новгород, 2005), на Региональной

научно - практической конференции «Творчество М С. Жуковой и русская беллетристика Х1Х-ХХ веков» (Арзамас, 2006)

Структура диссертации определена поставленной в ней целью и задачами и состоит из введения, трех глав, заключения Библиографический список включает 373 наименования, объем исследования -199 страниц

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении освещается степень научной разработанности заявленной проблемы в отечественном и зарубежном литературоведении, обосновывается актуальность темы, объект и предмет изучения, сформулированы цель и задачи диссертации, ее научная новизна, основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе - «Генезис и эволюция жанра повести в художественном наследии М.С. Жуковой» - беллетристика писательницы исследуется в контексте литературных традиций второй трети XIX века Особое внимание в работе уделено жанрово-стилевым и сюжетно-композиционным особенностям.

В первом параграфе - «Беллетристика М.С. Жуковой в свете тендерных исследований» - рассматриваются наиболее значимые труды западных русистов, посвященные творчеству М Жуковой Анализ статей Д Эндрю, К Келли, И Савкиной, X. Эплин, X Хугенбум показал, что большинство исследователей сосредотачивают внимание на жанровом своеобразии, провинциальном дискурсе, социально-феминистском пафосе, повествовательной технике и нетрадиционности персонажных решений повестей М С. Жуковой

В диссертации подчеркивается, что западные русисты, изучая творчество М Жуковой и актуализируя в современном литературоведении интерес к ее прозе, вместе с тем априорно абстрагируются от духовно-нравственной основы жизни русской женщины XIX века, выросшей в провинциальной среде вдали от европеизированных столиц. Д Эндрю и К Келли не чувствуют реального исторического контекста русской действительности, не видят однозначно читаемого в текстах христианского начала, интерпретируя в феминистском ключе мотивы поведения героинь и трактуя

«антропоцентричные сюжетные резолюции» как «парадоксы Жуковой»5

Обзорная структура параграфа позволяет вычленять из общего списка не переведенных на русский язык гендероориентированных статей те, что в дальнейшем будут необходимы в изучении художественного творчества М С Жуковой

Второй параграф - «Традиции отечественной и западноевропейской прозы 30-х годов XIX века в беллетристике М.С. Жуковой» — посвящается проблеме типологии преемственных связей Алгоритм исследования проблемы традиций и новаторства в прозе М С Жуковой основан на систематизации научных достижений в этой сфере Суть его заключается в том, что выбранный контекст реконструирует полилог произведений Елены Ган, Марии Жуковой, Евгении Тур, как представителей русскоязычной литературной традиции, и сочинения Ж Санд, как основательницы «феминистского» течения в западноевропейской литературе XIX века Произведения других авторов, приводимые в исследовании, служат дополнительным источником воссоздания литературно-исторического контекста периода 30-60 годов XIX века

В результате сопоставительного анализа текстов женской беллетристики обнаруживается общее в художественных системах привлеченных сочинений Близость поэтических систем объясняется, в первую очередь, восприятием художественного наследия предшественников Жуковой, таких, как А С Пушкин, М Ю Лермонтов, А Марлинский Связи прозы М Жуковой с предшествующей традицией женской прозы выделяются на образном, сюжетном, проблемно-тематическом и стилистическом уровнях Важнейшим уровнем, отражающим исследования феномена традиции, является парадигма памяти литературного рода и жанра На этом уровне поэтики следование М Жуковой традиционным канонам проявляется особенно рельефно ' Большая часть произведений писательницы относится к жанру повести, реализованной в его основных, для того времени, модификациях светской, сентиментально-бытовой, фантастической Как особый жанровый подвид нами выделяется жанр провинциальной повести Характер конфликта повестей позволяет говорить о совпадении жанровых канонов социального и нравственно-психологического типов

5 Andrew, J Mariya Zhukova and Patriarchal Power / J Andrew // Narrative and Desire m Russian Literature 1822-1849 The Feminine and the Masculine London -1993 -P 140

В основе сюжетов можно обнаружить следование традициям разработки любовного («Барон Рейхман», «Провинциалка»), фантастического («Черный Демон»); эстетического (повесть о художнике «Падающая звезда»), социального («Мои курские знакомцы», «Дача на Петергофской дороге») конфликтов

В заключении делается вывод о том, что М Жукова следовала в основном русле развития повести 30-х годов XIX века, заимствуя и творчески перерабатывая отдельные темы, сюжеты и обогащая литературу новационными персонажными и финальными решениями

Третий параграф - «Идейно-художественное своеобразие фантастической повести «Чёрный демон» - посвящен исследованию ранее не привлекавшегося к изучению произведения МС. Жуковой. В ходе анализа выявляются преемственные связи с фантастической прозой соответствующего периода, в частности, с переводом Зражевской французской повести «Лорнет» Композиция, представляющая сочетание мистического элемента с подчеркнуто прозаическим, провинциальным контекстом, дает основание сделать вывод о функциональной значимости реминисценции, денотатом которой служит классика жанра русской фантастики - повесть «Лафертовская маковница» А. Погорельского В экспозиции повести «Черный демон» встречается яркое, выполненное в духе реалистических и комических традиций Гоголя, воссоздание образа жизни провинциального дворянства 30 - 40-х годов XIX века.

«Черного демона» М Жуковой можно отнести к жанру «сумеречной», или «завуалированной» фантастики6. Произведение Жуковой, как и другие фантастические повести этого периода, появляющиеся в результате синтеза фольклорных традиций, романтизма и зарождающегося реализма, характеризуются такими устойчивыми общими чертами, как наличие в повествовательных структурах сказовых художественных форм, концепции двоемирия, критики социального и нравственного состояния общества

Специфика повести Жуковой заключается в том, что у автора кардинально иная, чем у сторонников «рационального» объяснения, основанная на религиозной мистике точка зрения на происходящие сверхъестественные явления Устами наиболее авторитетного персонажа автор декларирует собственную, авторскую позицию, основанную на догмах христианства Мотив спасения, духовно-нравственного

6 Манн, Ю В Эволюция гоголевской фантастики / Ю В Манн // К истории русского романтизма / ред колл Ю В Манн, И Г Неупокоева, Г Р Фохт - М, 1973 - С 222

воскресения в вере, традиционный для повестей Жуковой, достаточно редок в фантастической литературе того времени.

В четвертом параграфе - «Циклизация как принцип поэтики «Вечеров на Карповке» (1837 г.) и «Русских повестей» (1839 г.)» -

рассматриваются принципы циклизации в произведениях М С Жуковой Сборники, созданные Жуковой, находились на магистральной линии развития циклизации 30 - 40-х годов XIX века. Приведенный анализ позволяет говорить об использовании традиционных и новаторских приемов в создании такого художественного единства, как цикл Так, в «Вечерах» писательница использовала опыт «вечернего» цикла и цикла с общим рассказчиком, в «Русских повестях» она прибегает к новой форме концептуального сборника Его основные жанровые модификации - «бытовая» и «идеологическая» Существенной особенностью каждого типа цикла является то, что главную линию циклообразования сопровождает ряд параллельных, не только расширяющих ее смысловые и повествовательные возможности, но и придающих новый оттенок всему цикловому ансамблю Особенности повествования заключаются в том, что Жукова предельно внимательна к воспроизведению топоса провинции, к судьбе женщины, реализующейся в любовных и социально-бытовых отношениях Важным структуропорождающим эффектом обладает сквозной образ храма, присутствующий в большинстве повестей М С Жуковой

Эти индивидуальные принципы циклообразования связывались в единое целое авторской точкой зрения и сквозной содержательной установкой, мотивированной стремлением к разноаспекгному представлению действительности

В своем творчестве Жукова стремилась к созданию живого и саморазвивающегося мирообраза, равно доступного для осознания и в формах романтической рефлексии, и в форме реалистического мышления, чему не противоречила установка на решение конфликта повестей в духе религиозных мифов Именно религиозный аспект в значительной мере определил глубинную структуру циклов «Вечера на Карповке», «Русские повести», а также путевых «Очерков » МС Жуковой

Вторая глава — «Архетип странствия в "Очерках Южной Франции и Ниццы..."» - состоит из трех параграфов, в которых последовательно рассматриваются особенности композиции и сюжета «Очерков », связь дорожных записок с древнерусскими

паломническими и светскими хождениями, что определяет стилевую доминанту травелога (рассказа о путешествиях) Жуковой

В первом параграфе - «Конструктивные принципы композиции и сюжетосложения "Очерков..."» - доказывается, что композиция «Очерков » М Жуковой носит синтетический характер Связующую роль в объединениии разрозненных «дорожных записок» играет не только «прямое» построение, определенное маршрутной заданностью, но и наличие сквозного образа храма, религиозной идеи, универсализующей миропонимание автора. Дневниковое построение «Очерков Южной Франции и Ниццы ..» представляет кольцо начало и конец тематически близки Внутреннее построение композиционно мотивировано маршрутом, т е. последовательностью сменяемых впечатлений автора - повествователя. Каждый из двух томов произведения выстроен как цепь рассказов, ограниченных хронотопическими рамками и определенной динамикой повествования Многочисленные лирические отступления не размывают сторойности композиции, фрагментарность, свойственная литературе путешествий вообще, преодолевается выдержанностью точки зрения автора, связывающей разрозненные структурные сегменты в единое художественное целое В «Очерках » М С Жуковой значимо идейно-художественное своеобразие мотивных доминант, определяющих основные сюжетные линии произведения Доминирующий в литературе путешествий мотив пути-дороги (в его прямом значении) не уступает свою главенствующую роль в «путевых записках» Жуковой авторской рефлексии Мотив «пути» в ее очерках семантически неоднозначен, это и конкретная реалия изображаемого меняющегося пространства, и символ внутреннего развития героини, и выражение концепции исторического пути человечества, и движение к сакральному центру, которым для писательницы является Бог Этот мотив, образующий архитектонику всего произведения, обусловил тематику следующего параграфа.

Во втором параграфе «Традиции жанра древнерусских паломнических хождений в «Очерках...» рассматривается проявление особенностей этого древнего жанра в путевых записках М С Жуковой

Системе повествования «Очерков .» свойственно наличие многочисленных признаков жанра «хождений», что обусловливает имманентную связь между записками первых русских путешественников и дорожными письмами М Жуковой Близкие

миропониманию писательницы темы духовной жизни человека, веры в Бога лейтмотивом звучат в ее произведении Описание храмов, монастырей, заброшенных церквей и развалин древних святилищ занимают доминирующее положение в повествовании Выбор маршрута, присутствие в «Записках» апокрифических легенд, соотносимых с посещенными героиней достопримечательностями, библейские реминисценции говорят о наличии глубинных, родовых связей путевых очерков писательницы XIX века и древнерусского жанра «ховдений»

Преемственные связи с жанром «хождений» выявляются в сопоставительном анализе с такими текстами, как «Хождение игумена Даниила», «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле инока Парфения» и другими памятниками литературы путешествий

Так как в «дорожных записках» М С Жуковой сказались традиции не только «хождений», но и сентиментальной, романтической литератур, то однозначно определить доминирующую черту в стиле автора -повествователя достаточно сложно Освещению этой проблемы посвящен третий параграф реферируемой работы

В третьем параграфе - «Идейно-художественные особенности стиля "Очерков..."» - изучается повествовательная специфика путевых записок М.С Жуковой

Общая особенность описательных эпизодов, традиционных для стиля путевых очерков, характеризуется гармоничным сочетанием в пределах одного фрагмента сведений разного рода географо-топографических (с пунктуальным указанием параметров, величин, объемов, протяженности, площади и т д), этнографических и религиозно-культурных (с описаниями христианских обрядов, обычаев и нравов населения), историко-легендарных (их основа - Священное писание, местные христианские сказания, реальные исторические события) Описательные фрагменты сочинения М Жуковой дополняют части текста с повествовательными элементами, которые предполагают наличие сюжетного начала, присутствие активно действующих персонажей и смысловую законченность Автор сознательно выделяет такие вставные новеллы, жанрово маркируя принадлежность последних В их числе следует назвать фрагменты историко-реального и легендарного характера К первому типу должно отнести рассказы «Генерал Марсо» (очерк «Симье»), «Бозон» (очерк «Рона») Второй тип представлен сказаниями о св Марии, (выделен в отдельный очерк-

рассказ «Мария»), о св Бруно (очерк «Обитель Св Бруно»). Фрагменту «Святая Магдалина» дан подзаголовок «провансальская легенда» (очерк «Сен-Максимен») Столь разнообразные содержательно, но четко организованные структурно описательные зарисовки были характерны и для древнерусских паломнических памятников, и для более поздних «светских» хождений, и для беллетризированных «путевых записок» середины XIX века

Жукова следует предшествующей литературной традиции и творчески перерабатывает ее, демонстрируя жизнеспособность художественных приемов, характерных для поэтики названных жанров

Свойственная жанру эпистолярия ориентация на адресата обусловили необходимость использования Жуковой различных внутритекстовых средств коммуникации обращений, упоминаний, диалогов, которые являются важной составляющей повествования от первого лица Существенную роль в организации повествования в жанре литературного путешествия играют адресованные сообщения героя-повествователя, предваряющие отдельные фрагменты текста Это метатекстовые структуры, клишированные формулы, функции которых рассматриваются в нашей работе как элемент маркирования стиля дорожных записок

Третья глава - «"Очерки Южной Франции и Ниццы..." в контексте литературы "путешествий" середины XIX века» — ставит вопрос о функциональных взаимодействиях произведения М С Жуковой с современной ей традицией Анализ традиций, реализуемых на различных уровнях поэтики «Очерков Южной Франции и Ниццы », происходит в контексте произведений того же жанра «Письма русского путешественника» Н М Карамзина, «Письма об Испании» В П. Боткина, «Путешествие по Саксонской Швейцарии» В А Жуковского, «Путевые письма из Англии, Германии и Франции» Н. И. Греча.

В первом параграфе — «Поэтика изображенного мира в "Очерках..." М.С. Жуковой» - исследуются функции детализации внешнего мира, которые позволяют писательнице показать в разных ракурсах необычность посещаемой страны. Изображенный объект в «Очерках » Жуковой выступает одновременно членом нескольких рядов культурологического, знакового (вещь - знак человека, среды, эпохи, человеческого бытия), характерологического (отражена «интимная» связь человека и вещи с разными ценностными координатами), сюжетно-композиционного и эмоционального Особенно важна в «Дорожных записках» культурологическая функция

изображаемых вещей, так как в жанре путешествия в синхронном срезе представляются различные миры национальные, сословные, конфессиональные, географические и т д Другой важнейшей функцией вещного, или «предметного мира», в литературе «путешествий» является сюжетно-композиционная, так как вещь становится субъектом сюжета, непосредственно влияющим на его развитие Общественно-политическая жизнь посещаемых стран оказывается на периферии внимания автора, предметом интереса путешественницы становятся культовые сооружения, памятники старины, произведения искусства и их история Следует отметить, что такое отступление от событийной линии произведения, как изображение картин природы, становится своеобразным лирическим сюжетом произведения Жуковой, эмоционально дополняющим основное повествование

Во втором параграфе - «Идейно-художественное своеобразие пространственно-временной организации травелога» -анализируется поэтика хронотопа путевых записок М С. Жуковой

В историософской структуре «Очерков » Жуковой можно обнаружить несколько уровней хронотопа «хронотоп путешествующего героя», «историко-культурный хронотоп» и «мифопоэтический хронотоп» Реальное пространство Франции, воссозданное в виде ландшафтных зарисовок, и, по признанию автора, существующее в многократном изложении предшественников7, расширяется за счет историко-культурного и мифопоэтического хронотопов

В дорожных записках М Жукова создает живой, целостный образ цикличности истории, сохраненной в памяти человечества. Автору «Очерков .» свойственно обостренное чувство пространственно-временной свободы, стремление представить настоящее как продолжение прошлого, которое в то же время устремлено в Вечность Метафизическое миропонимание М Жуковой основано на идее вечного повторения, вечного движения по спирали в бесконечно разомкнутом пространстве, где границы между «реальным», действительным и призрачным, иллюзорным размыты. Автор «Очерков» свободно «путешествует» из настоящего в прошлое, возвращаясь в настоящее и пророча будущее. Подобная «разомкнутостъ» пространственно-временных границ типична для повествования М Жуковой Образ

7 «С легкой руки Фонвизина и особенно Карамзинских «Писем русского путешественника» у нас все рассказано о Европе» См Жукова, М С Очерки Южной Франции и Ниццы в2т /М С Жукова - СПб, 1844 -2т-Ч I -С 116

«исторического прошлого» выполняет в путевых очерках Жуковой информационную и экспрессивную функции

Отличительной чертой «мифопоэтического хронотопа» путешествия Жуковой является движение к особому центру, отмеченному или алтарем, или храмом, или крестом Для поэтики дорожных записок МС. Жуковой характерно создание личностной мифопоэтической модели мира, где жизнь - путь человека — состоит в «овладении все более и более сакральными концентрическими зонами с находящимися в них объектами, вплоть до совмещения себя с этим сакральным центром», обозначающим полноту «благодати, причастия, освященности»8. В очерке «Пюи» автор подчеркивает, что весь ее мир может уместиться в маленькой церкви на утесе св Михаила.

Язык произведения, созданного в жанре «путешествия», располагает многообразными средствами для выражения хронотопа Автор, проявляя творческую индивидуальность, задействовал целый комплекс языковых средств выражения полисобытийности -полихронотопичности, которые детально рассмотрены в реферируемой работе

В конце параграфа делается вывод о многослойном характере хронотопа произведения, так как многочисленные реминисценции в виде исторических экскурсов и лирических отступлений разветвляют композиционную линейность изложения

В третьем параграфе - «Формы неавторского слова и их функции в структуре "Очерков..."» - показана роль развернутых интертекстуальных комплексов в системе повествования дорожных записок Жуковой Наиболее важными проявлениями интертекстуальности «Очерков » М С Жуковой являются заимствование, переработка чужих тем и сюжетов, явная и скрытая цитация, перевод, аллюзия, подражание

«Чужое слово», как способ отражения первоисточника, в «Очерках » М Жуковой присутствует на разных уровнях текста, выполняя не только информативную функцию, но и выступая мотивом композиционного решения.

Элементы межгекста выполняют в путевой прозе Жуковой также ряд частных функций установления некой аналогии или наглядно-примерную функцию, функцию образной характеристики отдельных описываемых реалий; функцию фона, вступающего в диалог с

8 Топоров В Н Пространство и текст / В Н Топоров // Текст семантика и структура - М, 1983 - С 86-90

читателем; функцию включения в текст «авторитетного» слова, хронотопическую, орнаментальную функции

Межтекстовые фрагменты вводятся с целью обобщить личные впечатления, раздумья, воспоминания повествовательницы и служат емкой, образной «формулой» генерализации ее эмоций, чувств, оценок, возводя частные ситуации изображаемого к определённым архетипам Понимание многослойности текста писательницы XIX века требует довольно обширного «фонового знания» Вставки на латыни, французском языке, включенные в текст Жуковой, создают определенные трудности для «дешифровки» ее аллюзивного кода

В заключении главы делается вывод, что путевая проза МС. Жуковой носит несомненные следы предшествующей традиции литературы путешествий Осваивая опыт «чужого слова» и ассимилируя его в собственных произведениях, Жукова сознательно вступала в творческий диалог с другими авторами дорожных записок XIX века Характер этого диалога можно обозначить как диалог-согласие (на ранних этапах творчества) и как диалог-спор (в процессе творческой самоидентификации писательницы), выразившийся в выработке индивидуальных повествовательных стратегий

В Заключении представлены выводы, полученные в ходе исследования

Проза Жуковой представляет собой явление, активно влияющее на литературный, и, шире, культурный процесс России XIX века. Творчество Жуковой - значительный этап в усвоении предшествующей литературно-исторической и культурно-исторической традиции, пролагающей пути к «золотому веку» русской литературы, представленной именами Н Гоголя, И Тургенева, Л Толстого Этот факт обусловлен тем, что Жукова творчески переосмысляет новаторство таких писателей, как Карамзин, Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Санд, не отвергая опыта второстепенных авторов - Одоевского, Марлинского, Ган, Зражевской . Беллетристика Жуковой, аккумулируя основные достижения прозы своего времени, оказала влияние на развитие русской литературы, в отдельных моментах найдя свое продолжение не только в произведениях женщин-писательниц, но и таких прозаиков «первого» ряда, как И С Тургенев и Л Н Толстой.

В индивидуальных особенностях прозы Жуковой (проблематика, образы, мотивы, провинциальный дискурс и нарративная техника «устного рассказа» и др) как художественной системы пролегают важнейшие линии развития русской прозы, в чем выражается

характерная диалектика преемственности между романтизмом и реализмом XIX века

Ёзгляд на прозу Жуковой в целом как на развивающуюся художественную систему, органично соотносящуюся с большим историко-литературным и историко-культурным контекстом 1840-х -1860-х гг., выявляет поэтичность, лирическое начало и религиозно-философскую направленность как основные тенденции, определяющие своеобразие произведений Жуковой в прозе, привносящие в них особое состояние нравственно-этического поиска и жизнетворчества писательницы-женщины

Основные научные публикации по теме диссертации:

1 Комиссарова, ЕА «Братья Карамазовы», Достоевский и Книга Книг / Комиссарова ЕА // I Всероссийская научно - практическая конференция «Православие и русская литература Вузовский и школьный аспект изучения» сборник статей /АГПИ им. А П Гайдара -Арзамас, 2004 - С 97-106. (0,6 п л.)

2. Комиссарова, ЕА Критика XIX века о творчестве русских писательниц / Комиссарова Е А // Естествознание и гуманизм сборник научных работ / СГМУ - Томск, 2005 - С. 68-69. (0,25 п л )

3 Комиссарова, Е А Очерк «Катрезианский монастырь» М С Жуковой» и жанровая традиция древнерусских «хождений» / Комиссарова ЕА // XVII Пуришевские чтения «Путешествовать -значит жить» X К. Андерсен Концепт странствия в мировой литературе: сборник статей / МГЛУ. - Москва, 2005. - С 102-103 (0,15 пл.)

4 Комиссарова, Е А Очерк «Картезианский монастырь» в путевых записках М С Жуковой / Комиссарова Е А //1 Межвузовская научно -практическая конференция «Русско-зарубежные литературные связи сборник научных трудов / НГПУ. - Н Новгород, 2005 - С 312-319 (0,5 п.л)

5. Комиссарова, ЕА. Провинциальная вечеринка в изображении русских писателей XIX века / Комиссарова Е А // 1П Международная конференция «Жизнь провинции как феномен духовности» сборник статей / ННГУ им. НИ Лобачевского - Н Новгород, 2006 - С 131135 (0,3 п л )

6 Комиссарова, ЕА «Очерки Южной Франции и Ниццы» МС Жуковой как литературный цикл / Комиссарова Е А // II Всероссийская

научно - практическая конференция «Православие в контексте отечественной и мировой литературы сборник статей / АГПИ им А П. Гайдара.-Арзамас, 2006 - С 250-262 (0,8 п.л)

7. Комиссарова, ЕА. Жанр «путешествия» в творчестве МС Жуковой / Комиссарова Е А 11 Региональная научно - практическая конференция «Творчество М.С Жуковой и русская беллетристика XIX

- XX веков», сборник статей / АГПИ им. А.П Гайдара - Арзамас,

2006 - С 47-58 (0,75 пл)

8 Комиссарова, Е. А. Феноменология женской литературы XIX века Современный взгляд / Комиссарова Е А // Региональная научно

- практическая конференция «Творчество МС Жуковой и русская беллетристика XIX - XX веков» сборник статей /АГПИ им А.П. Гайдара, 2006 - С. 9-35 (в соавт ) (0,85 п л )

9 Комиссарова, ЕА Мария Жукова - «обыкновенный талант» / Комиссарова Е.А. // IV Международная конференция «Жизнь провинции как феномен духовности» Сборник статей / ННГУ им Н И Лобачевского -Н Новгород, 2007. - С 120-129 (0,6 п.л)

10 Комиссарова, ЕА Тендерная методология (Проблемы легитимизации) / Комиссарова ЕА // Десятые Ефремовские чтения Концепция современного мировоззрения К 100-летию со дня рождения И А Ефремова сборник статей / МУВБИК - С Петербург,

2007 -С. 158-161 (0,25 пл)

11. Комиссарова, Е.А. «Провинциалка русской литературы Мария Жукова. Современная рецепция женской беллетристики XIX века». / Комиссарова Е.А. // Личность, Культура, Общество. Москва, 2007. - Т. - 9. - Спецвып. 2 (38). С. 215-219. (0,3 п.л.)

Лицензия ИД №04436 от 03 04 2001 г Подписано в печать 25.09 2007 Формат 60x84 1/16 Печать офсетная Уел печ л 1,0 Тираж 100 экз Заказ №542

Издатель

ГОУ ВПО «Арзамасский государственный педагогический институт им

Гайдара»

607220 г Арзамас Нижегородской области, ул К Маркса, 36 Участок оперативной печати АГПИ 607220 г Арзамас Нижегородской области, ул К Маркса, 36

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Комиссарова, Елена Александровна

Введение.

Глава I. Генезис и эволюция жанра повести в художественном наследии

М.С. Жуковой.

§ 1. Беллетристика М.С. Жуковой в свете тендерных исследований.

§ 2. Повествовательные стратегии М.С. Жуковой в контексте традиций прозы 30-х годов XIX века.

§ 3. «Чёрный демон» М.С. Жуковой как опыт фантастической повести.

§ 4. Циклизация как принцип поэтики «Вечеров на Карповке» (1837 г.) и «Русских повестей» (1839 г.).

Глава II. Архетип странствия в «Очерках Южной Франции и

Ниццы.».

§ 1. Конструктивные принципы композиции и сюжетосложения

Очерков.».

§ 2. Традиции жанра древнерусских паломнических хождений в

Очерках.».

§ 3. Идейно-художественные особенности стиля «Очерков.».

Глава III. «Очерки Южной Франции и Ниццы. » в контексте литературы «путешествий» середины XIX века.

§ 1. Поэтика изображенного мира в «Очерках.» М.С. Жуковой.

§ 2. Идейно-художественное своеобразие пространственно-временной организации травелога.

§ 3. Формы неавторского слова и их функции в структуре «Очерков.».

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Комиссарова, Елена Александровна

Изучение преемственных связей, «литературной генеалогии», необходимо для выявления своеобразия художественного мира писателя. Особое значение данный аспект литературоведческих исследований приобретает в отношении авторов, чье творчество еще мало изучено. Уже в начале XIX века ведущим критикам, таким, как В.Г. Белинский, было очевидно, что не только именами «гениальными», но и «обыкновенными талантами» жива и сильна русская литература.

В 1927 году А.И. Белецкий, изучая стилистическое своеобразие творчества писателей начала и середины XIX века, писал, что необходимо « пересмотреть вопрос о романтизме в русской литературе наново, <.> исследуя массовую литературу, или, по крайней мере, хотя бы отдельных её представителей, так называемых «второстепенных писателей». Белецкий, вслед за критикой 30-40 годов, представленной именами Киреевского, Шевырёва, Никитенко, Каткова, писал, что в одну из групп, оказавших несомненное влияние на ход русской романтической литературы начала XIX века, «мы должны будем выделить. женщин-писательниц»1.

Уделяя внимание «дамскому» творчеству, критики, в общем, оценивали его как прогрессивное явление жизни, так как «общество цивилизуется истинно по-человечески только при содействии женщин»2. Однако в большей части критических работ, оценивающих положительно сам факт женского литературного творчества, высказывалась достаточно распространенная мысль, повторяемая вслед за Белинским, что «природа уделяет женщинам искру таланта, но никогда не дает гения»3.

1 Белецкий, А. И. Очередные вопросы изучения русского романтизма / И. Белецкий // Материалы и исследования по истории русской литературы XIX века. Русский романтизм. / Сборник статей под ред. А. И. Белецкого. - Academia., Ленинград., 1928.- С.7-17.

Пономарев С. И. Наши писательницы / И.С. Пономарев. Спб., 1891. - С. 20.

3 1834 году Белинский «развивал мысль, что женщина не имеет права и не может быть писательницей. <.> Знаем много женщин-поэтов, но ни одной женщины-гения, их создания недолговечны, ибо женщина только тогда поэт, когда любит, а не тогда, когда творит.Словом, женщина-писательница с талантом - жалка, женщина-писательница бездарная - смешна и отвратительна» - писал в начале своей критической деятельности В.Г. Белинский, в будущем страстный поборник идеи женского равноправия. - Белинский, В. Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. / В. Г.

Мария Жукова, по мнению В.Г. Белинского, являлась несомненно талантливой писательницей, из-под пера которой выходили «прекрасные повести, которые, не относясь к искусству, относятся к изящной литературе, или к тому, что французы называют belles-lettres». Ведущий критик того времени отказал ей в знании реальности, написав, что ее повести - это «живые, благоухающие ароматом чувства» «мечты и фантазии о действительности» (4; 364).

Первый сборник повестей М.С. Жуковой «Вечера на Карповке» появился в 1837 году. Анонимная публикация не осталась не замеченной ни читателями (через год вышло второе издание повестей), ни ведущими критиками того времени. «Мы прочли "Вечера на Карповке" с живейшим удовольствием, с живейшим наслаждением, - напишет в рецензии Белинский, скупой на похвалы и строгий даже к маститым авторам, - и они -произведение женщины; но дай бог, чтобы у нас было побольше мужчин, которые бы так хорошо писали.<.> В умственной деятельности нет ни званий, ни полов; есть сила, а сила эта талант». Более того, в заключение он желает автору, «чтобы вторая часть "Вечеров на Карповке" не была последнею: это было бы истинною потерею для нашей литературы» (2; 574575).

При анализе текстов писательницы (за творчеством которой критик внимательно следил), Белинский обнаруживает в каждой из повестей Жуковой «чистое сердце и возвышенную душу» автора, который владеет искусством рассказа и полнотой «живого, горячего, женского чувства» (4; 113).

Исследовательница женской литературы Хью Эплин верно замечает, что «современная критика была почти единодушной в теплоте своего восприятия творчества Жуковой», и обозреватели, такие разные в своих мнениях, как О.И. Сенковский («Библиотека для чтения»), («Северная

Белинский. - М., Из-во Академии Наук. - 1953-1959. - Т. 1. - С.406. Далее работы В.Г. Белинского цитируются в диссертации по этому изданию с указанием тома и номера страницы в скобках после цитаты. пчела»), Н.И. Греч, H.A. Полевой («Сын Отечества») нашли много достойного похвалы в ее произведениях, несмотря на обычную для того времени нотку снисхождения к «сочинительнице-даме»4.

Писательское дарование, эстетический вкус М.С. Жуковой отметил H.A. Некрасов. В самых доброжелательных выражениях представлял он читателям «Литературной газеты» М. Жукову: «Всем известно прекрасное дарование этой писательницы, пишущей так тепло и увлекательно, с изяществом и грацией, какую встретите не у многих наших писателей. Её повести всегда согреты чувством истинным и глубоким и составляют одно из любимейших чтений русской публики»5. Критики сошлись во мнении, что только несомненно талантливой писательнице доступна тайна женского сердца и души, которую мужчина-писатель «никогда не будет в состоянии ни выразить, ни даже понять»6.

Ф.В. Булгарин, редактор «Северной пчелы», замечая, что «с некоторого времени дамы выступают у нас на литературном поприще с замечательным успехом» (Ярцева, Ишимова, Теплова, Ростопчина), предполагал, что Жукова «станет едва ли не выше своих соперниц, если будет продолжать труды так же успешно, как начала»7.

В период с 1837 по 1844 годы, который можно считать расцветом литературной деятельности писательницы, в альманахах и журналах были опубликованы «Мои Курские знакомцы», «Черный Демон», «Ошибка», «Ландыши», «Две сестры». После 1844 года имя М. Жуковой встречается реже: в «Молодике» публикуются «Миссионер», «Набег в степи», в «Отечественных Записках» появляются «Дача на Петергофской дороге» и «Эпизод из жизни деревенской дамы», а в «Современнике» в 1853 году -повесть «Наденька», отмеченная Л.Н. Толстым: «Я прочел "Наденьку",

4 Apiin, Н. A. Zhukova М. S. / Н. A. Aplin // Dictionary of Russian women writers. - London. - 1994. -P. 750.

5 Некрасов H.A. Полн. собр. соч.: в 12 т. / Н. А. Некрасов. - М., 1953. - т. 12. - С. 442.

6 Каменский, П. П. «Вечера на Карповке» М. Жуковой [Текст] / П. П. Каменский // Литературные прибавления к Русскому Инвалиду. - 1837. -№ 19. - С. 7.

7 Булгарин, Ф. В. «Вечера на Карповке» / Ф. М. Булгарин // Северная пчела. - 1837. - № 121. - С. 481-482. повесть Жуковой. Прежде (курсив наш. - Е.К.) мне довольно было знать, что автор повести женщина, чтобы не читать ее. Оттого, что ничего не может быть смешнее взгляда женщины на жизнь мужчины, которую они часто берутся описывать; напротив же, в сфере женской автор женщина имеет о огромное преимущество перед нами» . Обратив внимание на слово «прежде», можно предположить, что «именно художественный талант Жуковой "примирил" автора "Войны и мира" с женским творчеством»9.

Вышедшие в 1844 году «Очерки Южной Франции и Ниццы.» Белинский назвал «лучшим из всего, что было написано в этом роде после "Писем русского путешественника" Карамзина». Критик нашёл в «дорожных записках» «ту же легкость, ту же занимательность, тот же приятный слог, тот же взгляд на предметы, то же преобладание теплого чувства над холодным умом». Последующие произведения Жуковой до 1848 упоминались им в ежегодных литературных обзорах в перечне «лучших оригинальных повестей» (8; 422).

В 1857 году «Отечественные Записки» поместили роман «Две свадьбы», найденный, по примечанию редакции, уже после смерти автора совершенно законченным и подготовленным к печати. Скончалась М.С. Жукова в 1855 году Анонимный автор некролога, опубликованного в «Отечественных записках», называя ее «даровитой и даже даровитейшей писательницей», сообщает читателям в первую очередь о том, что покойная была некрасива, искренна, скромна и проявляла интерес к наукам, особенно к ботанике. О произведениях ее говорится, что все они «дышат сердечной искренностью.»10. Литературный талант Жуковой, получивший

8 Толстой J1.H. Письмо к Страхову / Л. Н. Толстой. - Собр.соч. в 22 томах. - М., т. 17-18, 1984. - С. 686-688.

9 Кондратьев Б.С. М.С. Жукова. Инок / Кондратьев Б.С. Вступительная статья // М.С. Жукова. Инок. - Арзамас: АГПИ, 2005. - С. 5.

10 Отечественные записки. - 1855.-Т. 42.-№ 6.-отд. V .-С. 57-58. несомненное признание критики и публики, позволил включить имя её в статьи многих авторитетных словарей того времени".

Ещё в 1856 году, Н.И. Греч, сожалея, как легко мы теряем в забвении многие имена, писал: «С каким удовольствием начертал бы я вам картину жизни, характера и трудов какой-либо из прежних русских писательниц! Это было бы интересно и поучительно, но где набрать к тому материалов? .Имена отошедших литераторов мелькают перед нами как лёгкие, неосязаемые тени, а о женщинах-литераторах нет и помину.»12.

В советском литературоведении беллетристика Жуковой была почти «затеряна» в многоголосом хоре «второстепенных авторов». О Жуковой упоминали или «в общем списке», когда вели речь о циклах 30-х годов, или при исследовании жанра светской повести, или в краеведческих изданиях.

В 1980 году была переиздана повесть Жуковой «Барон Рейхман», в сборнике «Русская романтическая повесть», в 1986 году отдельным изданием вышли «Вечера на Карповке» (со вступительной статьей Р.В. Иезуитовой) и «Дача на Петергофской дороге», вошедшая в одноименный сборник (со вступительной статьей В. Ученовой), а также повесть «Наденька» в сборнике «Сердца чуткого прозреньем: повести и рассказы русских писательниц XIX в.» (1991). В 2005 году, в связи с 200-летием со дня рождения писательницы,

11 Словарные статьи первых изданий грешили неточностями в названиях и неполным перечнем произведений, написанных Жуковой. Многие словари указывают, что год рождения М.С.Жуковой 1804. «Брачный обыск», составленный 16 апреля 1822 года, свидетельствует, что точный год рождения писательницы - 1805. Этот факт подтверждают документы арзамасской Спасской церкви, прихожанкой которой была Жукова. (См: ГАГО (А), ф.58,оп.1,д.1, д.9, б/н.). Настольный словарь Ф. Толля (1864), Русский энциклопедический словарь Н.И. Березина (1877) содержат точную информацию о месте издания ее произведений, а также о круге интересов и увлечений писательницы -живописи и ботанике. В «Справочном словаре о русских писателях и ученых Г. Геннади» (1880), кроме краткой биографической информации и списка произведений Жуковой, содержалось уже несколько ссылок на отдельные рецензии. Наиболее полное перечисление названий повестей и романов, биографические подробности и практически законченный перечень рецензий и критических отзывов о творчестве писательницы был представлен в «Библиографическом словаре писательниц Н.И. Голицына» (1885). Несомненным фактом признания литературных заслуг писательницы является включение статьи о ней в авторитетнейший «Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона» (1894). Много интересных фактов, ценных биографических сведений приводятся в словарной статье В.А. Мильчиной «М.С. Жукова» в современном биографическом словаре «Русские писатели 1800-1917 гг.» (1992).

12 Цит. по: Вацуро В.Э. Жизнь и поэзия Надежды Тепловой / В.Э. Вацуро. Рукопись. Румянцевский музей. на её родине, в Арзамасе, была переиздана повесть «Инок» со вступительными статьями Б.С. Кондратьева и П.В. Еремеева.

В распоряжении историков литературы находится очень скудный и не всегда достоверный биографический материал, касающийся жизни и творчества Марии Семёновны Жуковой. Главным документальным источником является автобиографизм повествования Жуковой, проявляющийся в форме необыкновенной лиричности её прозы и в творческом преломлении фактов собственной жизни в рамках художественного произведения.

Первый наиболее обстоятельный биографический очерк о М.С. Жуковой был опубликован М.М. Коноплёвой в 1913 году13. Обобщая и анализируя материалы по биографии и творчеству Жуковой, женщина-критик исследует творчество женщины-писательницы. Возможно, именно этот фактор помог увидеть те штрихи и нюансы в произведениях Жуковой, которые остались практически незамеченными рецензентами-мужчинами. Анализируя критический материал, опубликованный в периодической печати XIX века, критик связывает трагические жизненные обстоятельства Жуковой (несчастливая семейная жизнь, закончившаяся «разъездом» с мужем, разлука с сыном из-за болезни, неустойчивое финансовое положение) с миром созданных ею художественных образов. Обращаясь за цитатной поддержкой к текстам писательницы, Коноплёва впервые обращает внимание на философско-религиозные взгляды писательницы.

Биографические статьи более позднего времени основывались на данных, опубликованных М. Коноплёвой, углубляя и расширяя их. В 1964 году в сборнике «Русские писатели в Саратовском Поволжье» вышла небольшая статья М.И. Межевой «М.С. Жукова»14. В статье были приведены новые подробности из саратовского периода жизни писательницы. Автор

3Коноплева, М. С Мария Семеновна Жукова / М. С. Коноплёва // Голос минувшего. - 1913. - №7. -С. 19-38.

14 Межевая, М. Н. М. С. Жукова / М. Н. Межевая // Русские писатели в Саратовском Поволжье. -Саратов, 1964.-С. 44-49. рассказывает, что у Жуковой в Саратове завязываются тесные связи с местной, демократически настроенной интеллигенцией. Она дружила с семьей Фадеевых, подаривших русской литературе свою дочь, писательницу Елену Ган, общалась с сосланным в провинцию «политическим преступником», будущим знаменитым историком Н.И. Костомаровым. Была близко знакома с И. Палимпсестовым, назвавшим позднее М.С. Жукову «женщиной необыкновенной теплоты сердца, светлого ума, с увлекательным даром слова»15.

Серьёзную изыскательную работу провел арзамасский писатель-краевед П.В. Еремеев по сбору, систематизации и художественной обработке разрозненных сведений об арзамасском периоде жизни Жуковой16. Его работа «Мария Семеновна Жукова» (1981), опубликованная в периодическом издании «Записки краеведов» содержит обзор критических статей, посвященных повестям писательницы и знакомит читателя с интересными фактами из ее жизни, с генеалогическими ветвями рода Жуковых.

В 1986 году появляется небольшой очерк В. Васюковой «О Марии Семеновне Жуковой», посвященный, в основном, биографическим подробностям жизни писательницы и практически не касающейся анализа её

17 творчества . Много интересных фактов, ценных биографических сведений приводятся в словарной статье В.А. Мильчиной «М.С. Жукова» в современном биографическом словаре «Русские писатели 1800-1917 гг.» (1992).

Серьёзным исследованием литературного наследия М. Жуковой является существующая только в рукописном варианте монография А.И. Белецкого «Русские писательницы 1830-1860 гг.». Обзор критических статей, посвященных творчеству Жуковой, приводит исследователя к выводу, что большинство из них содержат хвалебные отзывы, не выясняя «ни ее

15 Палимпсестов И. Из воспоминаний о Н.И. Костомарове // И. Палимпсестов // Русское обозрение, - 1895.-№7.-С.159.

16Еремеев, П. В. Арзамасская муза [Текст] / П. В. Еремеев. - Арзамас, 1981. - С. 55-87.

17 Васюкова, В. О Марии Семеновне Жуковой / В. Васюкова // Волга. - 1986. - № 7. - С. 157-158. писательского облика во всей ее полноте, ни заключенного в нем своеобразия, которое позволило бы уразуметь ее место среди современных ей писательниц и писателей»18.

Пожалуй, единственным, по замечанию литературоведа, исключением из мадригально-снисходительного тона отзывов является высказывание П.А. Плетнева, считавшего Жукову всего лишь «модной писательницей»19. Однако это мнение, как считал Белецкий, не является «исключительным». В.Г. Белинский резко критиковал повесть Жуковой «Мои курские знакомцы» за феминистский пафос (который Белецкий сам называл «полусерьезным»), а «Эпизод из жизни деревенской дамы» объявил «мерзостью» (4; 117,671).

А.И. Белецкий одним из первых отметил своеобразие повествовательного стиля Жуковой, ее по-гоголевски тонкий юмор с «улыбкой сквозь слезы», который выражался «не гиперболическими сравнениями и резкими антитезами, а безобидной игрой слов, фигурой

ЛА умолчания, выражением якобы наивного восхищения» . Авторитетный ученый обозначил и созданные Жуковой образы «добрых немцев», учителей музыки, предшествующие, например, образу музыканта Лемма в «Дворянском гнезде» И.С. Тургенева.

Рассматривая творчество Жуковой в контексте романтических повестей того времени (A.C. Тимофеева, H.A. Полевого, Н.В. Кукольника и т.д.), Белецкий отмечал возрастающую роль реализма в поздних повестях писательницы, когда «лиризм стягивается в авторские отступления, а романтические сюжеты заменяются историями, навеянными мыслью о самых простых обыденных человеческих отношениях», полагая, что «творчество Жуковой отдало известную дань и сентиментализму, и романтизму, и натуральной школе»21.

18 Белецкий А. И. Эпизод из истории русского романтизма : русские писательницы ¡830-1860 гг. / А. И.Белецкий. - Харьков, 1919. - С. 249-290. - (Рукописный отдел ИРЛИ. - Р. 1. - Оп. 2. - № 44а).

19 Переписка Грота Я.К. с Плетневым П.А. СПб., 1896 Т. 1. С. 121,124.

20 Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. С. 271,

21Там же, С. 289.

В 1927 году под редакцией А.И. Белецкого вышел сборник «Русский романтизм», в котором две статьи были посвящены творчеству Жуковой: «Три встречи» Тургенева и русская повесть 30-40 гг.» М.О. Габель и «Женский портрет у русских романтиков первой половины XIX века» М.Г. Давидович.

Автор первой, анализируя тексты писательницы с позиций формальной школы, устанавливала общность тем и сюжетов повестей того времени, рассматривала и оценивала некоторые художественные открытия писательницы конца 1830-х годов лишь в связи с применением похожих литературных приемов Тургеневым в 1850-х годах, что приводило к некоторому искажению вопроса о литературном влиянии.

В статье «Женский портрет.» М.Г. Давидович акцентировала внимание на наличии традиционных для романтической школы литературных штампов «роковой женщины» и «женщины-ангела» в творчестве Жуковой, обойдя вниманием создание нетрадиционных портретов девушек-дурнушек, которые являлись не только значимыми для творчества Жуковой, но новаторскими для литературы того времени. Это не просто обеднило представляемую Давидович галерею «женского портрета» XIX века, но и существенно исказило видение проблемы.

В 1973 году анализ ранних повестей Жуковой был проведен Р.В. Иезуитовой в академическом издании «Русская повесть XIX века». В цикле «Вечера на Карповке» исследователь выделяет особую роль предисловия, в котором писательница выражает совершенно новое, не свойственное ранее романтизму, понимание особенностей художественного творчества и задач литературы. М. Жукова, оставляя в стороне высшее назначение искусства, говорит о возможности творчества на основе личного наблюдения в узкой сфере, непосредственно связанной с интимной жизнью автора, что современным тендерным литературоведением маркируется как специфическая черта «женского письма».

Р.В. Иезуитова отмечает, что в центре внимания Жуковой - жизнь ее современников, людей ее круга, русских дворян современной эпохи. В сборнике «Вечера на Карповке» отсутствует экзотика: ни в ее бытовой рамке, ни в содержании самих повестей нет ничего чрезвычайного. Это цикл в обычном для прозы 30-х годов понимании, когда каждая повесть имеет сюжетную самостоятельность и одновременно включается в более широкий художественный контекст. Определяя принадлежность писательницы к литературному направлению, Р. Иезуитова отмечала, что М. Жукова «в известной мере тяготеет к реализму»; в повести «Барон Райхман», например, «писательница вплотную подходит к такому решению проблем взаимодействия личности со средой, которое предложит реалистическая повесть», а в жанровом отношении её повести относятся к «светским». К сожалению, исследователь, возможно, из-за идеологических соображений, не стала придавать серьёзного значения религиозно-нравственной основе миропонимания М. Жуковой, моделирующей и мотивирующей поступки главных героинь её повестей. Р.В. Иезуитова, анализируя финал повести «Самопожертвование», писала, что «религиозное смирение, которое окрашивает размышления и поступки героини, значительно снижает правдивость интересно задуманного писательницей образа.» .

Нам представляется, что такие художественные решения Жуковой базируются на особом, обозначенном И.А. Есауловым и В.Н. Захаровым, творческом принципе «христианского реализма», который известен ещё как «реализм в высшем смысле» Достоевского23. В.Н. Захаров предлагает не

22 Иезуитова, Р. В. Светская повесть / Р. В. Иезуитова // Русская повесть XIX века. - Л., 1973. - С. 180,184.

23 Как философский принцип христианский реализм был осмыслен значительно раньше в последнем труде C.JI. Франка «Свет во тьме», где он обратился к духовному опыту русской литературы. См.: Франк С. Свет во тьме: Опыт христианской и социальной философии / С. Франк. -Париж.- 1937. ограничиваться Достоевским: «Христианский реализм - это реализм, в котором жив Бог, зримо присутствие Христа, явлено откровение Слова»24.

Следует подчеркнуть, что вершинные произведения русской классики созданы именно по этому трансисторическому творческому принципу, который проявляет себя в литературе и искусстве христианского типа культуры. Христианский реализм - явление совершенно иного семантического ряда, нежели принятые обозначения литературных направлений (классицизма, сентиментализма, романтизма, реализма) и творчеству Жуковой, несущему отголоски всех этих течений, имманентно присуща религиозная основа мировидения, которую, как нам представляется, ошибочно трактует в негативном плане исследователь Р. Иезуитова. Художественное освоение русской литературой реальной сложности и глубины образа мира - породившее явление христианского реализма - в настоящее время находится на начальной стадии своего научного осмысления, поэтому оно объективно не могло быть адекватно описано с позиций литературоведения советского периода, внеположных фундаментальным ценностям христианства.

Несколько значимых для исследования литературного наследия Жуковой работ опубликовано в 2006 году в сборнике «Творчество М.С. Жуковой и русская беллетристика Х1Х-ХХ веков». В центре внимания авторов - как проблемы анализа творчества М. Жуковой классическими методами литературоведения, так и вопросы современной гендендерной рецепции и интерпретации её литературного наследия.

М.Г. Уртминцева отмечает, что практически в каждой из повестей, входящих в цикл Жуковой «Вечера на Карповке», можно обнаружить ситуацию или мотив «дремлющего» сюжета, «пробуждение» которого

24 Захаров В.Н. Христианский реализм в русской литературе (постановка проблемы) / В.Н. Захаров // Евангельский текст в русской литературе ХУШ-ХХ веков. - Петрозаводск, 2001. - Вып.З. - С. 16. произойдёт в русской литературе второй половины XIX века . С этой точки зрения автор статьи анализирует связь «виртуального» сюжета повести «Медальон» и романа И. Тургенева «Дворянское гнездо»; повести «Барон Рейхман» и романа JL Толстого «Анна Каренина». Поэтика «дремлющего сюжета» повестей М. Жуковой требует дальнейшего всестороннего изучения, т.к. её более поздние повести также носят зачатки «виртуальных сюжетов»26.

JI.A. Климкова в своей статье «"Вечера на Карповке" М.С. Жуковой: беглый взгляд лингвиста» рассматривает своеобразие повестей писательницы, анализируя комплекс языковых средств выражения полисобытийности -полихронотопичности.

И все-таки стоит признать, что своим литературным воскрешением Жукова обязана, прежде всего, появлению тендерных исследований 90-х годов XX века в работах западных ученых, хотя в русской филологии -правда, чаще всего декларативно - подчеркивается необходимость сохранения творческого наследия «второстепенных авторов».

Наиболее значимыми в исследовании творчества М. С. Жуковой являются работы К. Келли «A History of Russian Women's Writing 1820-1992» (1994); Д. Эндрю «Narrative and Desire in Russian Literature, 1822-49. The Feminine and the Masculine» (1993); Mothers and Daughters in Russian Literature of the First Half of the Nineteenth Century (1995); The Benevoilent Matriarch in Elena Gan and Mar'ja Zhukova (1998); Ирины Савкиной «Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX века» (1998); В. Лящак «Twyrczosc literacka kobiet w Rosji pierwszej polowy XIX wieku» (1993).

Гендероориентированные исследования творчества русских авторов перестают быть экзотикой и в современном российском литературоведении. В

25 Уртминцева М.Г. Поэтика дремлющего сюжета в повестях М.С. Жуковой / М. Г. Уртминцева. Творчество М.С. Жуковой и русская беллетристика XIX -XX веков. // Сборник статей. - Арзамас: АГПИ, 2006. - С. 29-35.

26 В «Господах Головлёвых» Салтыкова-Щедрина, например, реализуется один из возможных сценариев развития «виртуального сюжета», заложенного в последней повести Жуковой «Две свадьбы». Смерть Марьи Максимовны даёт Андрею относительную свободу и самостоятельность, открывая возможности для счастливой жизни без властной и скупой, повинной в смерти его жены и детей матери. плане интересующей нас проблемы укажем на одну из таких работ. В 2006 году в Томске Афанасьевой Ю.Ю. была защищена диссертация «Проза М.С. Жуковой: Женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века». Несмотря на акцентируемые в теме понятия «женского» мира, литературный контекст выбирается автором в основном из пласта «мужской» прозы, хотя в изучаемой автором второй трети XIX века писали женщины, чьё творчество могло бы послужить более рельефной прорисовке особенностей именно «женского мировидения». В работе исследуются «Вечера на Карповке» как женский цикл повестей», рассматриваются сюжетные коллизии и способы развёртывания сюжетов. Построение первой главы и анализ коллизий во многом перекликаются с работой американского исследователя Д. Эндрю .

Во второй части изучается «Художественное пространство прозы Жуковой», где автор диссертации выделяет топосы столицы, провинции и «Локус Дома». В одноименной третьей главе даётся «Характеристика женского письма М. Жуковой». Ю. Афанасьева, исходя из «необходимости показать своеобразие женского мира и мировидения М. Жуковой», находит актуальным проведение исследования в данном ракурсе «в связи с развитием феминистской литературной критики»28.

Подводя итоги краткому обзору критической литературы, необходимо констатировать, что целостный анализ прозы М. Жуковой до сих пор не выстроен, так как большинство исследователей рассматривали узколокализованные проблемы поэтики её повестей, ограниченные, зачастую, временными рамками первых двух произведений («Вечера на Карповке» и «Русские повести») и - особенно в последнее десятилетие - пределами гендероориентированных интересов.

27 Andrew, J. Mariya Zhukova and Patriarchal Power / J. Andrew // Narrative and Desire in Russian Literature 1822-1849 : The Feminine and the Masculine. London. - 1993. - P. 139-183.

28 Афанасьева, Ю. Ю. Проза M. С. Жуковой : женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века: дис. канд. филол. наук / Ю. Ю. Афанасьева. - Томск, 2006. -С.29.

Актуальность данной темы определяется малоизученностью проблемы «литературного фона» и необходимостью более тщательного исследования литературного процесса 40-60 годов XIX в. Исследование проблемы «литературного потока», «писателей второго ряда», с одной стороны, имеет самостоятельное значение, ибо, по меткому замечанию А.П. Чехова, в литературе маленькие чины так же необходимы, как и в армии. С другой стороны, творчество этих «маленьких чинов» - своеобразный отсвет времени подлинных шедевров русской литературы XIX века.

Актуальность темы определяет и границы предмета нашего исследования - рассмотрение и анализ основного корпуса повестей М.С. Жуковой, а также не привлекавшейся ранее к научному изучению путевой прозы писательницы в контексте традиций и новаторства.

Объектом нашего исследования стали не только беллетристические произведения М. С. Жуковой 1837-1857 годов, из которых большая часть не переиздавалась, но и травелог «Очерки Южной Франции и Ниццы. Из дорожных записок 1840 и 1842 годов М. Ж-к-вой». В работе рассматриваются такие художественные произведения, как «Княжна Мими» и «Княжна Зизи» В.Ф. Одоевского, «Княгиня Литовская» М.Ю. Лермонтова, «Ошибка» Е. Тур, «Идеал» Е. Ган, «Тарантас» Ф. Соллогуба, «Лорнет» А. Зражевской, «Счастливая женщина» Ростопчиной Е.; «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина, «Письма из Испании» В.П. Боткина, «Путешествие по Саксонской Швйцарии» В.А. Жуковского; памятники древнерусской литературы («Хождение игумена Даниила», Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле инока Парфения и другие «Записки» русских путешественников ХУ1-ХУП вв.), привлекаются критические статьи, имеющие отношение к личности и творчеству М. Жуковой.

Научная новизна работы состоит в комплексном исследовании литературного наследия М. Жуковой. В работе в наиболее полном объёме обобщаются и анализируются материалы рецепции творчества писательницы в отечественной критике и зарубежном литературоведении. Выясняются особенности жанрообразования, архитектоники, выявляются сквозные образы и мотивы в произведениях писательницы.

Впервые представлен анализ травелога «Очерки Южной Франции и Ниццы» в свете традиций литературы «путешествий», выявлены мотивы древнерусских «хождений» в путевой прозе М.С. Жуковой. Рассмотрены уровни пространственно-временной организации произведения, предметного мира, интертекста и его функций.

Цель диссертационной работы заключается в том, чтобы на материале основного корпуса литературного наследия М.С. Жуковой выявить и проанализировать традиционные и новаторские черты ее творчества в контексте национального литературного процесса 1830-1850 годов.

Такая постановка цели предполагает возможность разных ракурсов рассмотрения материала и решения целого ряда задач, обусловливающих структуру диссертации.

1. выявить основные тенденции в опыте новейшего изучения творчества женщин-литераторов и, в частности, М.С. Жуковой;

2. определить истоки и магистральные пути эволюции жанра повести в творчестве М.С. Жуковой;

3. проанализировать архетипические компоненты странствий в «Очерках Южной Франции и Ниццы.»

4. рассмотреть идейно-художественные особенности «Очерки Южной Франции и Ниццы.» в контексте литературной традиции «путешествий» XIX века;

5. осмыслить значение творчества писательницы в русском литературном процессе середины XIX века.

На защиту выносятся следующие положения: 1. М.С. Жукова, следуя магистральными путями развития прозы 30-40-х годов XIX века, аккумулируя основные жанровые, стилистические традиции своего времени, предлагает инновационные персонажные, сюжетные решения, которые позже будут использованы классиками русской литературы.

2. Литературные опыты М.С. Жуковой в жанре повести находятся в процессе художественного взаимодействия с творчеством современниц (Е. Ган, Е. Ростопчиной, Е. Тур) на разных уровнях поэтики - авторских оценок, особенностей проблематики и характера нарративных конструкций.

3. «Техника» повествования М.С. Жуковой складывается на основании традиций «изустного рассказа», где особое значение, придающее новаторскую черту беллетристике писательницы, имеет акцентируемый различными художественными планами провинциальный контекст.

4. «Очерки Южной Франции и Ниццы.», сохраняя традиционные структурно-типологические черты травелога середины XIX века, находятся в имманентной связи с предшествующей литературой «хождений» и являются заметным этапом в этико-художественном контексте литературы путешествий.

5. Художественный мир повестей и путевой прозы М.С. Жуковой несет на себе явственный отпечаток религиозно-эстетического мировоззрения автора, обусловленного христианской культурной традицией.

Методологическая база исследования выстраивалась на основании синтеза идей русской и зарубежной филологии, эстетики словесного творчества, критики, современных историко-генетических (В.В. Виноградов, Н.М. Фортунатов, В.И. Кулешов, В.И. Коровин); структурно-типологических (М.М. Бахтин, В.В. Кожинов, М.В. Маркович, М.Б. Храпченко, В.Н. Топоров); функционально-аналитических (Г.Н. Поспелов, В.Ю. Троицкий, В.Е. Хализев) научных концепций, методов и подходов.

В диссертации использовались труды из области семиотики (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Т.В. Цивьян, Р. Барт), а также, (в меньшей степени) основы тендерного анализа (Э. Шоуолтер, К. Келли, Э. Сиксу, Л. Иригаре, Ю. Кристева, И. Савкина). Тендерный подход, который заключается в выявлении заложенных в литературном тексте социокультурных представлений о мужском» и «женском» и доминирующий при изучении женского творчества, минимально используется в данном исследовании.

Поскольку именно зарубежными тендерными исследованиями, большая часть которых еще не переведена на русский язык, и поддерживается сегодня научный интерес к творчеству М.С. Жуковой, мы сочли необходимым в отдельный параграф диссертации вынести такой литературоведческий сюжет, как «Беллетристика М.С. Жуковой в свете тендерных исследований».

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что ее материалы дают возможность уточнить и дополнить представления о специфике развития литературного процесса 1840-1860 годов, с одной стороны, и закономерностях построения художественного мира одной из представительниц «массовой литературы», с другой. Сделанные в диссертации наблюдения и выводы существенны для понимания динамики литературного процесса в аспекте проблем художественного стиля и жанрообразования. Кроме того, в процессе анализа литературного наследия М.С. Жуковой в контексте традиций и новаторства осуществляется синтез прочно сложившихся, по сути, классических методик анализа текста с новейшими тендерными подходами к изучению творчества женщин-авторов.

Практическая ценность работы состоит в том, что основные положения и результаты исследования могут использоваться в дальнейшем изучении «женского» текста, а также при составлении лекционных курсов по истории русской литературы XIX века и истории русской критики, в разработке спецкурсов, посвященных «женской» прозе XIX века.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 389 наименований. Объем исследования-201 страница.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество М.С. Жуковой: традиции и новаторство"

Делая выводы о высшем обществе, основанные на наблюдении за поведением представителей разных национальностей, Жукова всегда с теплом пишет о Родине: «Мы народ скромный, и о своих делах с соседями, да и между собою даже, толковать не любим; Французы же - Господи Боже мой! -о чём же не толкуют они в услышание всему свету?» (II, 320). В то же время М. Жукова не боится острых критических выпадов, направленных против традиций и обычаев русской жизни:

Разве мы не знаем, к каким средствам. у нас, например, прибегает бедная спесь, чтоб, не отставая от других, иметь лошадей, экипаж, без гроша в кармане засесть в первом ряду в театре вместе с знатью. Конечно, во Франции разные классы общества не отличаются столько резкими чертами, как у нас, и поэтому боязнь быть приняту по наружности за что-нибудь низшее, не налагает там тех неисчислимых приличий, которыми у нас ограждается каждое сословие.»; «Право, ничто столько не удивляло меня во Франции, как расчетливость и простота в образе жизни. Мало как-то видно причуд, везде умеренность., барства в помине нет.» - заключает свои наблюдения путешественница (II, 273).

Автор «Очерков.» с неодобрением отзывается о манере туристов-англичан осматривать достопримечательности. Интересно, что мнение М. Жуковой о путешественниках - англичанах перекликается с мнением графини Е.П. Растопчиной, которая в 1853 году, в повести «Замок Форли» так описывает их поведение в Италии:

Истый британец упрям и несговорчив во всем, особенно, когда дело идет о программе его утра во время поездки по материку. Решившись объездить и обозреть Европу, он все осматривает как труженик, как приговоренный, в поте лица своего и до утомления всех физических и нравственных сил. Главное для них заключается в том, что они запишут в своих путевых заметках высоту здания, длину и ширину картины, или -какого пальца недостает на руке или ноге поврежденной веками статуи. Войдите в любой музей и посмотрите на англичанина, выполняющего в строгости обязанность туриста: он не устремляет жадного взора на предмет своего осмотра и внимания; он остановился перед ним и читает его описание в Путеводителе, отыскивая - сходны ли особенные приметы лиц, согласна ли действительность с печатной статьею.»221.

М. Жукова, как и некоторые другие русские путешественники того времени, с неодобрением отзывалась о «лености» южных народов: «О, как итальянская лень, итальянская беспечность и итальянская живописная неряшливость проглядывает здесь со всех сторон! Провансальцу лень утеплить дом на случай непогоды.» (II, 251).

Антитезы «своё» - «чужое» сохраняются и в топонимии рассказов. В «Очерках» как чужое выступают целые государства (Франция, Италия), физико-географические объекты, оронимы - горы и ледники, широко представлены ойконимы. «Своим» в очерках являются гидроним Волга, ойконимы Петербург, Каменный или Петровский остров; однако они довольно малочисленны. Следуя традиции русских путешественников

221 Растопчина, Е. П. Счастливая женщина: литературные сочинения / Е. П. Растопчина. - М.: Правда, 1991.-С. 128. передавать по-русски иноязычные топонимы, М. Жукова редко приводит оригинальные (французские или итальянские) наименования. Все названия, даже труднопроизносимые (Фрежюс, Руайя.), путешественница записывает в русской транскрипции, что подчёркивает патриотичность автора.

Хронотоп очерков М. Жуковой, открывая «ворота смысла», интересен не только своим колоритом, но и общим мифопоэтическим характером, своей сакральной направленностью, отражающей религиозность сознания героини. Особый историософский хронотоп с его «обратным временем» и реконструируемым пространством, идеальное и реальное пространство изобразительного искусства (описания картин), серийность времени определяют особый хронотопический психологизм нарратива писательницы.

Географические и хронологические реалии объединяют составляющие очерков в единое семантическое и структурное пространство. Они соотносят повествование «дорожных записок» с широким автобиографическим, культурологическим, культурно-бытовым и литературным контекстом.

§ 3. Формы неавторского слова и их функции в структуре «Очерков.»

Французский структуралист Ролан Барт считал, что «каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нём на различных уровнях и более или менее узнаваемых формах: как тексты предшествующей культуры и окружающей культуры. Каждый текст представляет собой ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нём, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат,

222 даваемых без кавычек» .

Конкретными формами литературной интертекстуальности являются заимствование, пеработка тем и сюжетов, явная и скрытая цитация, перевод, плагиат, аллюзия, парафраза, подражание, пародия, использование эпиграфов.

Путевая проза характеризуется особой рельефностью элементов межтекста. Показательны в этом плане «Очерки Южной Франции и Ниццы» М. Жуковой, структуре которых свойственны развёрнутые интертекстуальные комплексы.

Интертекст создается автором при помощи импликации, пресуппозиции,

223 намека, умолчания, подтекста и, чаще всего, аллюзии. Она особенно интересна тем, что позволяет по-особому использовать тексты других авторов, позволяя вкладывать в слова не только изначально заложенный в них смысл, но создавать новый, за счет помещения «чужих» слов в новый контекст.

По мнению Ю.М. Скребнева, прием аллюзии, использующийся наравне с другими фигурами, обозначает не собственно языковое изобразительное средство, а смену повествовательного плана - апелляцию к культурному багажу адресата речи224.

Аллюзия в строгом смысле не является тропом или фигурой. Она представляет собой прием текстообразования, заключающийся в соотнесении создаваемого текста с каким-либо прецедентным фактом - литературным или историческим. Аллюзия - это намек на известные обстоятельства или тексты. Содержащие аллюзию высказывания помимо буквального смысла имеют второй

222 Барт, Р. От произведения к тексту // Р. Барт. Избранные работы: Семиотика, поэтика. М., 1989, -С. 417.

223 Термины аллюзии, подтекста, пресуппозиции и цитаты иногда используются как синонимы, поэтому необходимо уточнить отношения между этими понятиями. Подтекст - это скрытый смысл, не выраженный в тексте явным образом, а восстанавливаемый реципиентом на основании уже прочитанного как в данном тексте, так и за его пределами. Аллюзия служит одним из приемов создания подтекста. Пресуппозиция - это априорное знание, необходимое для понимания текста и предполагаемое известным читателю. К пресуппозиции относятся фоновые знания носителей языка (термин О.С. Ахмановой), исторический и литературный контекст, в котором находятся автор и читатели. В этом смысле пресуппозиция предстает как неотделимая часть аллюзии, ее денотат.

224 Скребнев Ю.М. Очерки теории стилистики / Ю.М. Скребнев. - Горький, 1975. - С. 89. план, заставляющий слушателя обратиться к тем или иным воспоминаниям, ощущением, ассоциациям. Текст как бы приобретает второе измерение, "вставляется" в культуру, что и породило термин "вертикальный контекст" .

С.И. Виноградов классифицирует аллюзии по их источнику226, и в соответствии с этой классификацией наиболее частотными в «Очерках.» Жуковой являются отсылки к описаниям шедевров архитектуры, живописных полотен, скульптур и других произведений искусства. Нередко встречаются литературные цитаты-реминисценции, имена персонажей, названия произведений; библеизмы (факты, имена, фразы из Ветхого и Нового Завета), иногда видоизмененные высказывания ученых, политиков, деятелей культуры. В текст «Дорожных записок» включены цитаты из древних летописей, пересказы местных легенд, встречаются стихотворные вставки.

Цитирование - один из важных приёмов в поэтике «путешествий». Он напрямую связан с эксплицитной концепцией автора и работает на доказательность повествования, что является одной из основных функций межтекстовых деталей. Мы не проводим четкой границы между цитатой, аллюзией и реминисценцией, поскольку исследователи так и не пришли к единому мнению в разграничении данных явлений. Основываясь на утверждениях о существовании «прямой» (цитатной) и «непрямой» (косвенной) аллюзии, три вышеперечисленные интертекстуальные включения мы обозначаем как аллюзивные. Многими учеными были предприняты попытки систематизации видов и разграничении функций аллюзивных включений.

По нашему мнению, наиболее полная классификация предложена в работе Д. Дюришина. Среди интегральных форм восприятия простейшей он считает аллюзию, т.е. «обращение к определенному художественному приему, мотиву,

223 Виноградов С.И., Платонова О.В. и др. Культура русской речи, М. 1999, глава VI, §36. Ср.: «Аллюзия - наличие в тексте элементов, функция которых состоит в указании на связь данного текста с другими текстами или же отсылке к определенным историческим, культурным и биографическим фактам. Такие элементы называются маркерами, или репрезентантами аллюзии, а тексты и факты действительности, к которым осуществляется отсылка, называются денотатами аллюзии. Аллюзию, денотатом которой являются «внетекстовые» элементы, т.е. события и факты действительного мира, иногда называют реминисценцией»: Словарь лингвистических терминов / под ред. О.С. Ахмановой. - М., 1966.

226 Там же, глава § 36. идее и тому подобному преимущественно корифеев мировой литературы». Аллюзию отличает «одномоментное побуждение к ассоциации с каким-либо компонентом первоисточника». К числу наиболее популярных аллюзий Дюришин относит прямое и завуалированное цитирование первоисточника. Цитатные аллюзии составляют существенную разновидность «неавторского» слова. По Дюришину, это «простейший тип литературной связи»227. Цитатные аллюзии могут быть как имплицитными, так и эксплицитными. Идеальной формой прямой цитации можно считать цитаты с точной атрибуцией и тождественным воспроизведением образца. Таких «чистых» цитат в путевых очерках М. Жуковой немного. Тем не менее, вопрос об исторической, фактической, научной достоверности актуален для автора «дорожных записок», и иногда она обращается к чужому тексту как к независимому авторитету для иллюстрации собственных или предложенных положений. В одном из очерков М. Жукова, рассказывая о местном способе выращивания оливковых деревьев, в сноске обращается к читателю: «Позвольте мне одну, не более, учёную ссылку (курсив автора)» и цитирует строки из Вергилия, посвящённые уходу за маслинами (II, 69).

Для литературы «путешествий» весьма частотны ситуации, когда смысловая нагрузка ложится не на саму цитату и не на принцип цитирования, а на прямое указание источника, т.к. включение цитат из авторитетных источников повышает весомость принимающего текста. В данном случае, видимо, не так важна была информация о том, что, по мнению Вергилия, маслины не нуждаются в уходе, как существенна была собственно отсылка к имени великого поэта, к денотату аллюзии.

Однако надо иметь в виду, что автор путевых записок часто имеет дело с претекстом разной степени достоверности.

Обращаясь в поисках объективной истины к некоему «первоисточнику», повествователь вынужден опираться и на чужой «вымысел», (особенно, если речь идёт о субъективной информации -преданиях, легендах, письмах,

221 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы / Д. Дюришин. - М., 1979. - С. 153. мемуарах.). В таком случае путевые записки становятся текстом между вымыслом и истиной по мотивам вымысла.

В литературе путешествий цитата как способ представленности источника ориентирована не на преодоление вымысла, а на создание художественной реальности, т.е. на создание нового смысла. При этом «чужое слово» как способ отражения первоисточника работает на разных уровнях:

- представляет собой собственно материал сообщения;

- выступает как композиционно - структурный приём.

Цитата балансирует между «вымыслом» источника и художественным вымыслом автора, открывая неограниченные возможности для конструирования текста.

Элементы межтекста выполняют в путевой прозе Жуковой ряд частных функций:

1) функцию установления некой аналогии или наглядно - примерную функцию: «Помните ли вы прекрасную повесть г. Дюма "Алая роза'?»(1,311).

2) орнаментальную (часто в этой функции выступают поэтические цитаты, вплетённые в прозаический текст): «Вот что находим мы в песне Петра Видам, трубадура XIII века.» (II, 148).

Отметим, что традиция введения в текст стихотворных вставок продолжается со времён Н. Карамзина, который использовал их и в виде коротких цитат, и в виде больших переводных отрывков, (например, описание окрестностей Парижа). Вводят стихи, часто без всякой сюжетно-тематической мотивировки, в свои повествовательные путешествия и многие другие авторы: Шаликов, В. Измайлов («Путешествие»), Марлинский «Поездка в Ревель».

В очерке «Кро и Камарга» Жукова цитирует на французском языке строки стихотворения «одного лангедокского поэта Rebout» (II, 70). В другом фрагменте, узнав о незавидной участи моста, которому «назначено в книге судеб никогда не переживать трёх недель», рассказчица «заключила, что, верно, ему назначено судьбою «Славный, но короткий век »(II, 263).

3) функцию образной характеристики отдельных описываемых реалий: «Пейзаж Прованса тёмен, как живопись Ботта» (II, 228).

4) функцию создания диалогизирующего фона.

Так в очерке «Руайя» М.Жукова цитирует описание Франции, которая, после красот Италии произвела на автора удручающее впечатление228 и вступает с ним в полемику: «И это написано одним из блистательнейших талантов современной нам Франции! Боже мой! Что же значат наши суждения и впечатления, получаемые нами! И я видела Италию, и её лианы, и её мраморы, однако, после Баии и Тиволи, ещё многое находила прекрасным во Франции. Неужели мы так порабощены предубеждениями, - продолжает повествовательница рассуждать о силе влияния предварительных знаний на непосредственный, личный опыт, - что на все предметы смотрим только сквозь их обманчивую призму и таким образом получаем впечатление не предметов, а образа, который придаёт им наше воображение.»(II, 276).

5) функцию включения в текст «авторитетного» слова (о которой говорилось и выше).

М. Жукова не просто делится информацией, полученной, видимо, в библиотеке ( «Вот что рассказывает о построении обители Корбин, историк святого Бруно, писавший в половине 17 века»), а делает в сноске ссылку на её источник (1,61).

Межтекст может выполнять «хронотопическую» функцию, то есть участвовать в создании временной и пространственной структуры произведения. Так, текст «Очерков» пронизан легендами, рассказами о чудесах, преданиями, последовательность которых определяется местонахождением автора.

Цитаты из древних памятников письменности соотносят биографическое время повествователя с историческим временем, вызывают ощущение связи с былым, далёким, всеобщим, раздвигающим границы нашего самопознания. Так в нарративной системе «Картезианского монастыря», одного из очерков М.

228 «. вместо лиан, рощиц и мраморов Торчелло передо мной вдруг явились плоские, поля, бедные чахлые деревья, запылённые кустарники, серое небо. отвратительные лачужки и странно-смешные дворцы» (II, 267).

Жуковой, важное место занимают стихотворные включения на латыни и исторические сведения на французском языке. Их немного, но они привносят в повествование по-особому ощутимый эффект присутствия читателя непосредственно в том месте, где героиня, например, «списала надпись, сделанную над дверями часовни по приказанию святого Гугла. Вот она:

Sacellum Ste Brunonis Hic est locus in quos St. Hugo Grationopo-Litanos Episcopus Vidit Deum Sibi dignum construentem Habitandum» (1,33).

M.C. Жукова не просто даёт нам перевод, она воспроизводит надпись целиком, и именно в том виде, в котором текст был высечен на камне. Таким приёмом писательница создаёт эффектный зрительный образ. Подобные включения придают прозаическому повествованию особую художественную прелесть.

Понимание многослойности текста писательницы XIX века требует довольно обширного «фонового знания». Вставки на латыни, французском языке, встречающиеся у М. Жуковой, создают определённые трудности для «дешифровки» её аллюзивного кода.

Объём информации, поданной в «Очерках», расширяется за счёт включения в контекст другого текста, и часто границы исторического события раздвигаются в связи с соотнесением его с другим историческим событием. Описывая современную ей церковь св. Михаила М. Жукова переносит читателя в «седые» времена язычества, рассказывая о том, что она была создана на развалинах древнего храма, и тут же возвращается в недалёкое прошлое, повествуя об истории возникновения христианства в окрестностях города Пюи.

Цитаты из Библии, ссылки на текст Священного писания формируют в текстах путевых записок, прежде всего в духовной, а затем и в темпоральной структуре, план идеального, вечного, противопоставленного всему земному, проходящему, бренному.

Примечательно, что в дорожных записках М.Жуковой, несмотря на явную тенденциозность в выборе маршрута и объектов посещения, практически нет явных цитат из текстов Священного писания, отсутствуют ссылки на текст Евангелия, однако в каждом очерке наличествует либо местная легенда, либо предание религиозной ориентированности.

В очерке «Сен-Максимен», например, автор передаёт слова «набожной старушки» об истории крещения Прованса святой Марией-Магдалиной. Жукова дважды в сносках предупреждает читателя, что это - «Принятие католической церкви, отвергаемое нашею. Я рассказываю его так, как слышала в Провансе»; «Повторяю ещё, что это только провансальское предание без всяких доказательств, и потому не принятое нашей церковью». (И, 210-211).

Скрытой реминисценцией на библейское «Отделяйте зёрна от плевел» звучит фраза из очерка «Картезианский монастырь»: «Набожное усердие историков святого Бруно набросило покровы чудесного на жизнь его, но вы снимите их и вы найдёте истину» (I, XX). М. Жукова проводит дополнительную ассоциативную параллель со Священным писанием обычно в неявной форме: в виде некой недосказанности, намёка и организовывает заимствованные элементы таким образом, чтобы они оказались узлами сцепления семантико-композиционной структуры нового текста229.

Путевой прозе XIX века свойственна насыщенность мифологическими образами. В «Очерках» М. Жуковой в роли мифа, конституирующего смыслы текста, выступают не только архаические мифы, но и античные и евангельские окультуренные мифы и, наоборот, мифологизированные тексты предшествующей культурной традиции. Например, один из попутчиков путешественницы был суров и холоден, как «статуя Командора в балете ДонЖуан». Сравнение чопорного, высокомерного англичанина, чья голова

229 Фатеева Н.А. Котрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов / Н. А. Фатеева. - М.: Агар, 2000. - С. 122 - 129. казалось, выточена из одного куска с корпусом» (И, 2), с известным литературным персонажем, ставшим мифологизированным объектом воспроизведения в разных видах искусств, даёт широкое поле для интертекстуального прочтения, ориентированного на анализ стереотипа национального менталитета представителей страны «туманного Альбиона».

В повести Е. Растопчиной «Счастливая женщина» (1851 г.), в эпизодах, связанных с описанием путешествия героини по Италии, также встречаются оценочные характеристики «британских островитян, которым скучно, у которых сплин.» (курсив автора) . Писательница с юмором повествует о гостиницах, которые «набиты (курсив наш. -Е.К.) англичанами всех сословий, всех состояний и возрастов», о «раздирающих воплях бедных ослов, навьюченных многими мисс и леди. .»231.

Формы актуализации мифологических образов в «Очерках.» Жуковой весьма разнообразны.

Это, во-первых, традиционное употребление мифологических имён в наглядно-примерной функции, устанавливающее прямую и однозначно трактуемую параллель. Так М. Жукова пишет, что арлезианки «не величавы, как римлянки, не похожи на Минерву.» и не напоминают «никакого образа древних богинь Олимпа» (1,106).

Во-вторых, это - сознательное обращение к мифопоэтическим структурам и мифологическим образам как к средству символизации определенных обстоятельств. Таковы, например, удивительные по своей глубине и художественной красоте размышления о божественной природе человеческого гения: «Истинное и высокое чувство не является на земле одиноким и бесплодным; оставляя прах, им оживляемый, оно не совсем возвращается в небеса, его отчизну, и дома ещё горит для нас тихо и уединённо огнем чистой и святой поэзии. В течение веков встречается душа, достойная его, в неё западает искра священного огня, объемлет ее, вознося пламя к небесам и снова дарит

230 Растопчина, Е. П. Счастливая женщина : литературные сочинения / Е. П. Растопчина. - М.: Правда, 1991.-С. 107.

23'Там же. С. 107. земле прекрасное. Так дух основателя ордена Картезианцев дал церкви многих славных сподвижников. Так он отразился в божественной кисти Французского Рафаэля и оживил резец Гудона» (I, XX).

В-третьих, это реинтерпретация образов мифологических или исторических героев и их жизненных перипетий, которая предлагается самим повествователем и включается в текст произведения, причем эта интерпретация часто отражает локальное народное мировосприятие. В очерке «Тараскон» автор пересказывает «местное предание» о том, как «святая Марфа, сестра Лазаря и Марии», «вооружась одним крестом и верою», отправилась усмирять тараску-дракона, пожирающего людей. Случилось чудо - святая «возвращается, ведя чудовище на своём поясе, покорным и послушным». Жители Тараскона так привязаны к этой легенде, что «никакие соборы, никакие революции в мире не отнимут у них сокровища их, дорогую тараску» (И, 132).

Связывая путевые очерки с художественными произведениями литературы, шедеврами мировой живописи, элементы интертекста, обобщая и типизируя изображаемое, служат средством косвенной или прямой характеристики самого героя-повествователя и часто развивают параллель «жизнь - искусство», примеры которой приводились и выше. Для прозы М. Жуковой такой вид интертекста особенно характерен. Живописуя внешность арлезианок, например, автор делает отсылку к изящной поэзии: «Женщины <. .> высоки, стройны, в чёрных глазах восточный огонь, или восточная нега, как говорят об ней ориенталисты» (И, 105). Путешественница, имея образование художницы, чаще выстраивает ассоциации с миром живописи и скульптуры, чем с литературой. Возвращаясь к описанию женщин, она говорит, что они «не похожи на Минерву, сошедшую с пьедестала».(1, 106). Жительницы другого города, вызывая ассоциации с чудесными произведениями искусства, достойны восхищения автора: «в движениях и приёмах их видно что-то напоминающее. прекрасную греческую невольницу в залах Ватикана, которая стоит, склоняясь над вазою, или одну из муз пио-климентского музея» (1,137).

Выстраивая разветвлённые образные ассоциативные ряды с миром живописи и скульптуры, М. Жукова находит в них место и личностям, песонифицирующим сферы прекрасного. Изображая, например, внешность знакомого аббата, рассказчица признаётся: «Таким я воображала всегда себе художников времён Арканья, (Огса§па) и Масуччио, и таким видела в Риме главу немецкой школы Овербеккера» (II, 43).

Даже архитевсгура способна вызвать у автора «Очерков Южной Франции и Ниццы» ассоциации с живописными полотнами. Описывая «внутренность церкви», М. Жукова сетует, что она не оправдывала ожидания, вызванного её местоположением: «Много раз переделанная и в довершение ещё выбеленная в последнее время, она производит на душу впечатление, какое ощущаем в галерее, встречая холодную ученическую работу возле поэтической картины Гверчино или Доминикино» (II, 216).

Вид интертекстуального подхода, в котором текст включается в диалог не только с литературой, но и с различными видами искусства, культуры, исследователи называют «синкретической интертекстуальностью» и «интермедиальностью». Это явление, под которым понимаются интертекстуальные отношения между словесным и изобразительным искусством. Такие включения, называющиеся и живописными аллюзиями, наиболее характерны для очерков М. Жуковой.

Интертекстуальность проявляется в «дорожных записках» М. Жуковой не только в виде авторских ремарок и введения в текст «чужого слова», но и в виде образно-стилистических аналогий и реминисценций. «Прежде всего польза, -иронически декларирует путешественница лозунг современной ей Франции, - а пиво полезнее саламандры Франциска I» (I, 335). Мнение писательницы о приоритете материального над духовным (речь в очерке шла о перестройке старинного, покрытого искусной резьбой дворца под нужды пивоварни) в послереволюционной Франции перекликается с рассуждениями Одоевского о

949 пользе», возведённой в культ божества, в демократической Америке .

Элементы лексического межтекста, трансформирующегося в образную аллюзию, можно встретить, например, при сравнении фрагментов описания горных рек в «Письмах» Карамзина, «Путешествиях» Пушкина и «Очерках.» Жуковой.

Н.М. Карамзин, описывая горный водопад в Швейцарии, признаётся: «Я почти совсем чувств лишился, будучи оглушен гремящим громом падения.» . На сорок лет позже A.C. Пушкин, «пораженный мрачной прелестью природы», в нескольких строках обращается к тропу романтического ландшафта: «Стесненный Терек с рёвом бросает свои мутные волны через утёсы, преграждающие ему путь.<.> Граф Пушкин и Шернваль, смотря на Терек, воспоминали Иматру и отдавали преимущество реке на Севере гремящей»234.

Оба отрывка соотносятся с одним прототипом - державинским «Водопадом», у которого и заимствуют аллитеративную фразу. Реминисценцией к этим произведениям видятся строки из дорожных записок Жуковой: «По обе стороны ущелья чернели сосны до самого дна пропасти, по которому гремел горный поток» (I, XX). «Кудрявые сосны» Жуковой позже встречаются в пейзажных зарисовках Боткина, которые Чернышевский, например, считал весьма удачными.

Подобные реминисценции, используя терминологию В. Е. Хализева, можно назвать «образами литературы в литературе» которые либо включаются в произведение сознательно и целеустремленно, либо возникают независимо от

235 воли автора, непроизвольно, как некое «литературное припоминание» .

Аналогичную точку зрения демонстрирует Н.Г. Владимирова, которая пишет о реминисценции как о «воспоминании о художественном образе»,

232 Одоевский В.Ф. «Город без имени» / В.Ф. Одоевский // Повести и рассказы. М.: 1988, — С.99.

233 Карамзин Н.М. «Письма». С. 138.

234 Пушкин А. С. Путешествие в Арзрум / A.C. Пушкин Поли. Собр. соч.: В 17 томах. М.; Л., 1937-1959. — T.8. — С.450.

235Хализев, В.Е. Теория литературы: учебник / В. Е. Хализев. - М.: Высшая школа, 1999. - С. 253. произведении или заимствовании автором (чаще бессознательном) художественного образа или каких-либо элементов «чужого» произведения236.

Интертекст такого рода весьма характерен для путевой прозы, так как авторы часто вынуждены описывать известные, представленные ранее другими путешественниками объекты.

Путешествие М. Жуковой разворачивается в знакомом ей и читателю географическом пространстве, нагруженное целыми блоками предварительной информации. Рассказчица сознательно, аргументировано избавляет читателя от необходимости пролистывать, не глядя, страницы, посвященные пересказу давно известных фактов, таких, например, как история Орлеанской девы; она только делится своими ассоциациями, возникшими при посещении знаменитого города. «Я видела его только мельком, мимоходом, как читают знакомого поэта, перелистывая том его творений и останавливаясь на минуту только на тех страницах, которые привычно возбуждают в душе длинный ряд мыслей и образов», - пишет она (II, 330). Прогуливаясь по Орлеану, Жукова рассказывает о знаменитых людях, чьи дома она посещала: «Вот дворец, в котором бывала Маргарита Наваррская. Дом Агнессы Сорель.<.> Каких картин не создаёт при этом имени воображение, которое издавна привыкло соединять с ним идею прелести, красоты и любви преданной и бескорыстной» - пишет автор, вызывая в памяти читателя произведение, героиней которого была эта незаурядная женщина (II, 330).

Н.М. Карамзин, например, прилагает свои обширные книжные знания о Западной Европе ко всему увиденному, превращая новые места в подтверждение уже освоенного культурного капитала. М. Жукова также имеет определённый запас фактических знаний, но процесс «узнавания» не всегда доставляет ей радость.

Первое чувство, произведённое во мне Оверном, было чувство обманутого ожидания. <.> Я ожидала величественного и грозного, а между

236 См.: Владимирова Н.Г. Условность, созидающая мир / Н.Г. Владимирова. - В.Новгород, 2001. -С. 144. тем, всё, что я видела, было богато и весело, и солнце напрасно для меня тратило блеск своих огней, в голове моей были скалы Грезиводана и я холодно смотрела на сторону, где не было ничего подобного» (II, 228). Ожидания путешественницы, упоминания о «скалах Грезиводана» расширяют границы её собственного текста и предполагают наличие поля общего знания у автора и читателя.

Ю. М. Лотман, определяя границы текста, приходит к выводу о неизбежности связи любого текста с другими, неизбежности диалога и полилога между текстами не только одной эпохи, и не только принадлежащими к одному виду искусства, но и далеко отнесёнными друг от друга по временной, жанровой или иной шкале: «Текст вообще не существует сам по себе, он неизбежно включается в какой-либо (исторически реальный или условный) контекст. Та историко-культурная реальность, которую мы называем "художественное произведение", не исчерпывается текстом. Восприятие текста, оторванного от его внетекстового "фона" невозможно. Даже в тех случаях, когда для нас такого фона не существует (например, восприятие отдельного памятника совершенно чуждой, неизвестной нам культуры), мы на самом деле антиисторично проектируем текст на фон наших современных представлений, в отношении которой текст становится произведением»237.

Резюмируя, подчеркнём, что интертекстуальность является одной из важнейших характеристик путевой прозы. Аллюзии вводят в текст не только смыслы и ситуации прецедентного текста, но и культурологические ценности века, создавая основу для сравнения не только текстов, но и эпох. Элементы интертекста, требующие активности читателя, разрушают рамки между адресатом и автором произведения, определяя примерные границы поля их общих знаний, ослабляют замкнутость внутреннего мира отдельного текста и осложняют структуру повествования. Интертекстуальность может создаваться несколькими способами: в основном, с помощью реминисценций, цитат и

237 Ю.МЛотман и тартусско - московская семиотическая школа. Сборник. - М., Гнозис, 1994- С. 213. аллюзий. Последние представляют особый интерес, так как их идентификация в тексте произведения заметно осложнена разницей в фоновых знаниях автора и читателя. Аллюзии проявляются в тексте «Очерков.» на различных уровнях: архитектонико-композиционном, лексическом, образном.

Функции элементов интертекста достаточно разнообразны. Оценочно-характеризующая функция, создающая также дополнительную точку зрения в тексте - наиболее характерна для аллюзий, присутствующих в тексте дорожных записок М. Жуковой. Не менее важной функцией аллюзий путевых записок является создание подтекста, причем его глубина зависит от важности самой аллюзии и от ее места в тексте. Элементам межтекста «Очерков.» Жуковой также присуща орнаментальная природа. Межтекстовые детали обобщают личные впечатления, раздумья, воспоминания повествовательницы и служат ёмкой, часто образной «формулой» генерализации её эмоций, чувств, оценок, возводя частные ситуации изображаемого к определённым архетипам.

Итак, мы находим, что травелог М. С. Жуковой органично вписывается в контекст литературы путешествий середины XIX века по хронотопической организации, по особенности функционирования «чужого слова» и, в то же время, «Очерки.» являются оригинальным произведением путевой прозы, характеризующимся индивидуально-авторскими чертами изображенного мира, обусловленного спецификой религиозно-эстетического мировидения автора.

161

Заключение

По мысли М.Е. Салтыкова-Щедрина, в творческом процессе всегда участвуют «люди талантов весьма неравных». При этом каждая литературная школа «имеет и своего мастера, и своих подмастерьев и чернорабочих, но критика, конечно, была бы неправа, если б одних мастеров признавала подлежащими её суду, а писателей, идущих по их стопам, оставляла в забвении»238.

Творчество М.С. Жуковой, получившее литературное признание в критике своего времени (В.Г. Белинский, О.И. Сенковский, Ф.В. Булгарин, Н.И. Греч, H.A. Полевой), которая отмечала несомненный художественный талант провинциальной писательницы, в отечественном литературоведении советского периода хотя и не было предано забвению в буквальном смысле слова, но обрело такую расхожую оценку, что, по сути, это самое забвение в перспективе узаконивала. В крайне скупых по своему количеству филологических исследованиях XX века, сосредоточенных, как правило, лишь на одном сборнике повестей М. Жуковой «Вечера на Карповке», чаще всего отмечалось, что писательница являлась автором стандартных образцов светской повести 30-х годов, отличающихся трафаретным сюжетом, ограниченным кругом проблематики, неразвитой конфликтной системой, бледным персонажным рядом и т.д.

Тендерные исследования западных славистов (К. Келли, Д. Эндрю, И. Савкина), по большому счету, доказавшие, что творчество русских женщин-писательниц XIX века предстает как одно из уникальных явлений национального литературного процесса, практически выпавшего из орбиты внимания литературоведческой науки, продемонстрировали неординарность художественного дарования Марии Жуковой.

Наиболее эффективным подходом при изучении творчества такого автора, как М.С. Жукова, нам представляется рационально построенное

238 Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч. В 20 т. / М.Е. Салтыков-Щедрин. - М.,1970. - Т. 9. - С. 344. исследование, разумно синтезирующее прочно сложившиеся методики анализа текста с новейшими тендерными подходами к изучению творчества женщин-авторов, которое в возможной полноте своей воссоздает жизненный и творческий путь писательницы на фоне текстов современников и последующих поколений мастеров в проблемном поле традиций и новаторства. Попытка такого опыта изучения творческого наследия М.С. Жуковой и предпринята в настоящей диссертации.

В результате сопоставительного анализа беллетристики Е. Ган, Е. Тур, А. Зражевской и М. Жуковой в художественных системах привлеченных сочинений обнаруживаются следы «креативной памяти» (Ю.М. Лотман) предшествующей литературы. Близость поэтических систем правомерно объясняется восприятием художественного наследия таких писателей, как А. Марлинский, A.C. Пушкин, В.Ф. Одоевский, В.А. Соллогуб. Закономерно, что связи прозы М. Жуковой с предшествующей женской традицией выделяются на образном, сюжетном, проблемно-тематическом и стилистическом уровнях. Важнейшим уровнем, отражающим исследования феномена традиции, является парадигма памяти литературного рода или жанра.

Анализ художественных сочинений М.С. Жуковой выявил следующие особенности и традиционные черты творческой манеры писательницы: сборники повестей, созданные Жуковой, находились на магистральной линии развития циклизации 30-40-х годов XIX века, представленной прежде всего такими именами, как В. Нарежный, А. Погорельский, О. Сомов, Н. Полевой. Так, в «Вечерах на Карповке» писательница использовала опыт «вечернего» цикла и цикла с общим рассказчиком, в «Русских повестях» она прибегает к новой форме концептуального сборника, взятой в ее основных модификациях - «бытовой» и «идеологической». Однако в каждом случае главную линию циклообразования сопровождает ряд параллельных, не только расширяющих её смысловые и повествовательные возможности, но и придающих новый оттенок всему ансамблю.

Единство цикла, помимо традиционного образа мистифицированного рассказчика, организующего повествование, обусловливалось перекличкой самих жизненных историй (сходство темы, проблемы, сюжета). Особое место в структуре цикла отводится «рамке», которая выступает как специальная композиционная форма. Специфика рамочных описаний позволяет предположить, что Жукова при организации пространства «Вечеров.» сознательно ориентировалась на принципы, лежащие в основе создания художником живописных полотен. Эта особенность выделяет цикл писательницы из ряда подобных циклов начала XIX века.

В своих нарративных стратегиях (в основном следуя традициям романтического стиля при наличии элементов, свойственных натуральной школе), писательница ориентируется на практики устного рассказа, что приводит к некоей открытости, незамкнутости, неструктурированности повествования. Нарративную ситуацию идеальной настройки «рассказчик -слушатель», созданной Жуковой в «Вечерах на Карповке», при которой внутри рамочного рассказа моделируется особое сообщество рассказчиков и слушателей со взаимозаменяемыми функциями, Д. Эндрю называет термином «наррутопия»239.

М.С. Жукова, следуя основным традициям времени, внесла свою лепту в «разработку языка русской прозы», «повествовании о мире, человеке и событии»240. Художественный мир повестей М. Жуковой строится по-разному в зависимости от проблематики и идейно-эмоциональной направленности произведений. В каждом конкретном тексте сюжетность, описательность и психологизм как стилевые признаки сочетаются в разных пропорциях, составляя некие, доминанты, создавая, в конечном итоге, целостность авторского стиля, способного адекватно выражать то или иное содержание.

239 Andrew, J. Telling Tales. Zhukova as a Metaliterary Author [Text] / J. Andrew // Vieldeutiges Nicht-Zu-Ende-Sprechen: Thesen und Momentaufnahmen aus der Geschichte russischer Dichterinnen. Hrsg. von Arja Rosenholm und Frank Göpfert. Verlag F.K. Göpfert, - Fichtenwalde, 2002. - S. 122.

240 Сахаров, В. И. Форма времени / В. И. Сахаров // Русская романтическая повесть писателей 2040-х гг. XIX в. - М., 1992. - С. 5.

Лирические реминисценции, риторичность («длинноты», «излишнее морализаторство»), романтическая экспрессивность, граничащая с экзальтацией - «маркеры» женского стиля, в которых критики обвиняли Ган, Растопчину, Тур, были свойственны и писательской манере Жуковой. Стилевой доминантой повествования в светских повестях Жуковой является монологизм речи, при котором единая речевая манера персонажей совпадает с речевой манерой повествователя, а в поздних произведениях основной повествовательной интонаций становится ирония.

Специфические нарративные техники, сконцентрированность на топосе провинции, судьбе героини - простой женщины, сквозной образ храма, как символе религиозной концепции миропонимания автора - эти принципы художественной изобразительности плотно увязывались единым авторским видением и сквозной содержательной установкой, питавшейся стремлением к разноаспектному представлению действительности.

Опыт разнообразных жанровых форм романтического модуса интегрирован в повестях М. Жуковой второй трети XIX века общим мирообразом и повествовательной системой, способствующими отражению «сердечной жизни» женщины, познанию её духа и решению проблем социальной самореализации. Сфера интереса М. Жуковой находится в области аксиологии и ментальности, духовного (внутреннего) мира и самосознания женщин из разных сословий. В этом качестве повести Жуковой, продолжая традицию создания неординарных главных героинь, и наполняя её качественно новым содержанием, становятся некоей антологией «сердечной жизни» женщины241.

Принципиальным пафосом повестей Жуковой, объединяющим персонажную систему, и сквозной мотивировкой, объясняющей поступки героинь, становятся конфессионально-этические устои христианства. Мотивы смиренности и жертвенности, пронизывающие тексты писательницы, дают

241 См.: Буланов, А. М. Художественная феноменология изображения «сердечной жизни» в русской классике / А. М. Буланов. - Волгоград, 2003. основание говорить о православном аспекте художественного сознания писательницы.

М.С. Жукова в своем творчестве стремилась к созданию живого и саморазвивающегося мирообраза, равно доступного для осознания и в формах романтической рефлексии, и в аспекте религиозного мировосприятия.

Христистианская интенция мировидения М. Жуковой обусловила особенности поэтики травелога «Очерки Южной Франции и Ниццы.». Изображенный мир путевого очерка складывался в литературе середины XIX века с опорой на традицию древнерусских «хождений» и западноевропейских авантюрных романов. «Очерки.» М. Жуковой носят синтетический характер, так как связующую роль в объединении разрозненных «дорожных записок» играет не только «прямое» построение, определённое маршрутной заданностью и присутствием странствующего повествователя, но и наличие сквозного образа храма, как символа религиозного миропонимания автора.

Имманентная связь между «хождениями» и дорожными записками М.С. Жуковой обусловлена существованием многочисленных признаков этого древнего жанра в системе повествования «Очерков.». Близкие миропониманию писательницы темы духовной жизни человека, веры в Бога лейтмотивом звучат в её очерках. Описание храмов, монастырей, заброшенных церквей и развалин древних святилищ занимают доминирующее положение в повествовании, определяя предметный мир травелога.

Выбор маршрута, присутствие в «Записках» апокрифических легенд, соотносимых с посещенными героиней достопримечательностями, библейские реминисценции говорят о наличии глубинных, родовых связей путевых очерков писательницы XIX века и «Хождений» игумена Даниила, инока Парфения.

Безусловно, «Очерки.», написанные в середине XIX века женщиной-путешественницей, носят следы стилистического влияния более поздней, чем записки древнерусских паломников, литературы: им свойственна сентиментальная тональность «Писем.» Н.М. Карамзина, романтические нотки путевых заметок А. Марлинского, лиризм и проникновенность очерков A.C. Пушкина.

Архетип странствия, многократно обыгранный в литературе «путешествий» мотив пути во многом определяет конструктивные принципы композиции и сюжетосложения травелога М.С. Жуковой, актуализирует характер этико-художественной преемственности автора очерков жанра древнерусских паломнических хождений и дает себя знать в стилевом решении дорожных записок. Многочисленные лирические ретардации не размывают стройности композиции; фрагментарность, свойственная литературе путешествий вообще, преодолевается выдержанностью точки зрения автора, связывающей разрозненные сегменты композиции в единое художественное целое.

Очерки Южной Франции и Ниццы.» М. С. Жуковой органично вписывается в контекст литературы путешествий середины XIX века по хронотопической организации, по особенности функционирования «чужого слова». В то же время, травелог является оригинальным произведением путевой прозы, характеризующимся индивидуально-авторскими чертами изображенного мира, обусловленного спецификой религиозно-эстетического мировидения автора.

Таким образом, проза М.С. Жуковой 30-40-х годов XIX века носит несомненные следы традиции как креативной памяти литературы. Творчески осваивая опыт «чужого слова» и ассимилируя его в собственных текстах, Жукова в своих повестях сознательно вступала в диалог с предшествующей литературной традицией. Характер этого диалога можно обозначить как диалог-согласие (на ранних этапах творчества) и как диалог-спор (в процессе творческой самоидентификации писательницы). И, собственно, жанр повести, доминирующий в русской литературе первой половины XIX века и являющий себя в самых различных модусах (светской, исторической, сентиментально-бытовой, фантастической, провинциальной), закрепляет в индивидуальном творческом процессе связь М.С. Жуковой как художника с культурно-исторической традицией.

Художественный мир произведений М.С. Жуковой вобрал в себя традиции западноевропейской и русской литератур, что способствовало творческой эволюции художественного сознания писательницы, обретению ей оригинального стиля на фоне динамичного развития всей литературной эпохи и в частности становления литературы, авторами которой были женщины.

168

Список научной литературыКомиссарова, Елена Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. А.Н. (Кудрявцев, П.) Катенька Пылаева, моя будущая жена Текст. / П. Кудрявцев // Телескоп. 1836. - Ч. XXXI. - С. 574-662. А. Н-н. (Кудрявцев, П.) Антонина [Текст] / П. Кудрявцев // Телескоп. - 1836-Ч.ХХХН. - С. 171-198.

2. Боткин, В.П. Письма из Испании Текст. / В.П. Боткин. СПб., 1857. -226 с.

3. Вельтман, Александр Повести и рассказы Текст. / Александр Вельтман. -М„ 1979.-384 с.

4. Веревкин, Н. Н. Женщина-писательница Текст. / Н. Н. Веревкин // Библиотека для чтения. 1837. - Т. 23. - С. 15-34.

5. Веревкин, Н. Н. Катенька Текст. / Н. Н. Веревкин // Библиотека для чтения. 1837. - Т. 25. - С. 73-144.

6. Воскресенский, М. М. Самопожертвование Текст. / М. М. Воскресенский. М., 1844. - 196 с.

7. Ган, Е. А. Медальон. Записки больной на Теплых водах Текст. / Е. А. Ган // Библиотека для чтения. 1839. - Т. 34. - С. 17-134.

8. Ган, Е. А. Суд света Текст. / Е. А. Ган // Дача на Петергофской дороге : проза русских писательниц XIX века. М., 1986. - С. 147-212.

9. Ган, Е. А. Идеал Текст. / Е. А. Ган // Русская романтическая повесть писателей 20-40-х годов XIX века. М., 1992. - С. 215-252.

10. Герцен, А. И. Собр. соч. Текст. : в 30 т. Т. 2. / А. И. Герцен. М., 1954-1965.-516 с.

11. Гоголь, Н. В. Мёртвые души Текст. / В. Н. Гоголь. Русская книга. -1994.-Т. 5.-С. 389.

12. Греч Н.И. Путевые письма из Англии, Германии и Франции Текст. / Н.И. Греч.-Ч. 1,2.-СПб., 1839.-С. 84.

13. Григорьев, Аполлон Собрание сочинений Текст. / Апполон Григорьев // Под ред. Саводника. М., 1915-1916; (Собрание сочинений: В 14 т. / Аполлон Григорьев; вып. 8.)

14. Дача на Петергофской дороге : проза русских писательниц первой половины XIX века Текст . / Сост. В.В. Ученова М. : Современник, 1986.-462 с.

15. Двенадцатый год в воспоминаниях и переписке современников Текст. / сост. В. В. Каллаш. М., 1912. - С. 275.

16. Достоевский, Ф. М. Неточка Незванова. История одной женщины Текст. / Ф. М. Достоевский. Л., 1972. - С. 142-267. - (Полн. собр. соч.: в 30 т. / Ф. М. Достоевский ; т. 2).

17. Дружинин, А. В. Полинька Сакс Текст. / А. В. Дружинин // Современник. 1847. - Т. 6. - С. 155-228.

18. Женихсберг фон, Адам (Ефебовский, П.) П Мамзель Катишь или первая ловля женихов / П. Ефебовский // Библиотека для чтения. 1838. - Т. 27. -отд. I.- С. 14-62.

19. Жирарден, Э. Лорнет : роман Текст. / Э. Жирарден / пер. с франц. А. Зражевской. Изд-е 2-е. - СПб.: Типография И. Воробьёва, 1839. - 68с.

20. Жукова, М. С. Провинциалка Текст. / М. С. Жукова // Библиотека для чтения. 1837. -№ 9. - Т. 24. 4. 2. - С. 91-163.

21. Жукова, М. С. Мои курские знакомцы Текст. / М.С.Жукова // Библиотека для чтения. 1838. - Т. 27. - Ч. 1.-С. 61-107.

22. Жукова, М. С. Падающая звезда Текст. / М. С. Жукова // Отечественные записки. 1839. -№ 8-9. - Т. 5. - С. 171-256.

23. Жукова, М. С. Повести Марьи Жуковой Текст. : в 2 ч. / М. С. Жукова. -СПб., 1840.-285 с.

24. Жукова, М. С. Черный демон Текст. / М. С. Жукова // Утренняя заря. -1840.-С. 123-177.

25. Жукова, М. С. Ландыши ; Рассказ старушки Текст. / М. С. Жукова // Русская беседа. СПб., 1841. - Т. 1. - С. 3-39.

26. Жукова, М. С. Ошибка Текст. / М. С. Жукова // Библиотека для чтения. 1841. - № 10. - Отд. 48. - С. 169-244.

27. Жукова, М. С. Самопожертвование Текст. / М. С. Жукова // Русские повести Марьи Жуковой. СПб., 1841. - Ч. 1. - С. 112-273.

28. Жукова, М. С. Сердце женщины Текст. / М. С. Жукова // Литературная газета. 1841. - № 27-28. - С. 86-120.

29. Жукова, М. С. Суд сердца Текст. / М. С. Жукова // Русские повести Марьи Жуковой. 1841. - Ч. 1. - С. 6-109.

30. Жукова, М. С. Картезианский монастырь Текст. / М. С. Жукова // Утренняя заря. 1842. - С. 2-44.

31. Жукова, М. С. Две сестры Текст. / М.С.Жукова // Отечественные записки. 1843. - Т. 30. -№ 9-10. - С. 3-91.

32. Жукова, М. С. Рассказы о Южной Франции Текст. / М. С. Жукова // Отечественные записки. 1844. - № 9-10. - Т. 36. - С. 87-118.

33. Жукова, М. С. Миссионер Текст. / М. С. Жукова // Молодик. 1844. Ч. 2.-С. 106-123.

34. Жукова, М. С. Очерки Южной Франции и Ниццы Текст. : в 2 т. / М. С. Жукова. СПб.: Издание Книгопродавца Андрея Иванова, 1844. -659 с.

35. Жукова, М. Очерки Южной Франции и Ниццы Текст. // Современник. -1845.-Т. 37.-С. 85-87.

36. Жукова, М. Очерки Южной Франции и Ниццы Текст. // Финский вестник. 1845. - Т. 1 - Отд. 5. - С. 56-60.

37. Жукова, М. С. Эпизод из жизни деревенской дамы Текст. / М. С. Жукова // Отечественные записки. 1847. - Т. 52. - № 5-6. - С. 1-197.

38. Жукова, М. С. Наденька Текст. / М. С. Жукова // Современник. 1853. -Т. 40.-№8.-С. 137-182.

39. Жукова, М. С. Две свадьбы Текст. / М. С. Жукова // Отечественные записки. 1857. -№ 6. - С. 591-669; № 7. - С. 51-139.

40. Жукова, М. С. Вечера на Карповке Текст. / М. С. Жукова. М., 1986. -280 с.

41. Жукова, М. С. Дача на Петергофской дороге Текст. / М.С.Жукова // Дача на Петергофской дороге : Проза русских писательниц первой половины XIX века. М., 1986. - С. 225-326.

42. Жуковский, В. А. Путешествие по Саксонской Швйцарии Текст. : Рафаэлева Мадонна : из письма о дрезденской галерее : отрывки из письма о Швейцарии / В. А. Жуковский. СПб., 1906. - С. 429. - (Полн. собр. соч. / В. А. Жуковский ; т. 3).

43. Жуковский, В. А. Письма к великой княгине Александре Фёдоровне из первого заграничного путешествия в 1821 году Текст. / В. А. Жуковский // Русская старина. 1901. - № 11. - С. 391.

44. Записки русских путешественников ХУ1-ХУИ вв. Текст. / Сост. и коммент. Н.И. Прокофьева, Л.И. Алехиной. М.: Советская Россия, 1988. -528 с.

45. Зражевская, А. В. Женщина поэт и автор : отрывок из романа Текст. / А. В. Зражевская // Московитянин. - 1842. - № 9. - С. 42-80.

46. Карамзин Н. М. Сочинения в двух томах Текст. / Н. М. Карамзин. Л., Худ. лит-ра. - 1984. - 671 с.

47. Кудрявцев, П. Н. «Сердце женщины» М. Воскресенского Текст. // Отечественные записки. 1842. - Т. 23 - № 8. - С. 44-45.

48. Кудрявцев, П. Н. «Самопожертвование» М. Воскресенского Текст. / П. Н. Кудрявцев // Отечественные записки. 1844. - Т. 37. - № 12. - С. 62-66.

49. Кудрявцев, П. Н. Последний визит Текст. / П. Н. Кудрявцев // Отечественные записки. 1844. - № 9-10. - Т. 36. - С. 284-363.

50. Кудрявцев, П. Н. Ошибка. Драматический анекдот Текст. / П. Н. Кудрявцев // Отечественные записки. 1845. - Т. 42. - № 10. - С. 234271.

51. Лермонтов, М.Ю. Княгиня Литовская Текст. / М. Ю. Лермонтов // Русский вестник. 1882. -№ 1.-С. 120-181.

52. Мешков, Г. И. Из воспоминаний Текст. / Г. И. Мешков // Русская старина. СПб., 1903. - Кн. 6. - С. 571.

53. Некрасов, Н. А. Опытная женщина : повесть из провинциального быта Текст. / Н. А. Некрасов // Отечественные записки. 1841. - № 10. - Т. 18.-С. 311-345.

54. Одоевский, В. Ф. Княжна Мими Текст. / В. Ф. Одоевский // Библиотека для чтения. 1834. - Т. 7. - С. 17-72.

55. Одоевский, В. Ф. Княжна Зизи Текст. / В. Ф. Одоевский // Отечественные записки. 1839. - Т. 1. - С. 3-70.

56. Одоевский В.Ф. Город без имени Текст. / В.Ф. Одоевский // Повести и рассказы. -М.: 1988,-380 с.

57. Основы тендерных исследований: Хрестоматия Текст. / Отв. ред. O.A. Воронина. М.: МЦГИ, 2001. - 368 с.

58. Островский, А. Н. «Ошибка», повесть г-жи Тур Текст. / А. Н. Островский. М., 1952. - С. 139-150. - (Полн. собр. соч. / А. Н. Островский; т. 13).

59. Палимпсестов, И. Из воспоминаний о Н.И. Костомарове Текст. // И. Палимпсестов // Русское обозрение. 1895. - № 7. - С. 159.

60. Панаев, И. И. Барышня Текст. / И. И. Панаев // Отечественные записки. 1844.-№ 1.-Т. 32. - С. 5-45.

61. Панаев, И. И. Избранные произведения Текст. / И. И. Панаев. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1962. - 234 с.

62. Панаева, А. Я. Семейство Тальниковых Текст. / А. Я. Панаева // Русские повести XIX века 40-50 годов. М., 1952. - Т. 2. - С. 302-367.

63. Переписка Грота Я.К. с Плетневым П.А. Текст. / СПб., 1896 Т. 1. С. 121, 124.

64. Письма Жуковой к А. А. Краевскому Текст. : 16 марта 8 июня 1845. -Архив РНБ. - Ф. 391. - Ед. хр. 364.

65. Победоносцев, С. П. Мамзель Бабетт и ее альбом Текст. / С. П. Победоносцев // Библиотека для чтения. 1842. - Т. 54. - С. 161-192.

66. Победоносцев, С. П. Милочка Текст. / С. П. Победоносцев // Отечественные записки. 1845. - Т. 15. - С. 283-368.

67. Победоносцев, С. П. Путевые записки русского по Европе в 1847 Текст. / С. П. Победоносцев // Отечественные записки. 1848. - Т. 58. - № 5. -С. 1-56.

68. Пушкин, А. С. Евгений Онегин Текст. / А. С. Пушкин. М., 1999. -С. 5-191. - (Полн. собр. соч.: в 19 т. / А. С. Пушкин ; т. 6).

69. Пушкин, А. С. Повести покойного Ивана Петровича Белкина Текст. / А. С. Пушкин. М., 1999. - С. 57-125. - (Полн. собр. соч. : в 19 т / А. С. Пушкин; т. 8).

70. Пушкин, А. С. Роман в письмах Текст. / А. С. Пушкин. М., 1999. - С. 43-57. - (Полн. собр. соч.: в 19 т. / А. С. Пушкин ; т. 8).

71. Пушкин, А. С. Рославлев Текст. / A.C. Пушкин. М., 1999. -С. 147-159. - (Полн. собр. соч.: в 19 т. / А. С. Пушкин ; т. 8).

72. Рахманный (Верёвкин, Н.) Катенька / Рахманный // Библиотека для чтения 1837. - Т.25. - отд.1. - С. 73-144.

73. Ростопчина, Е. П. Счастливая женщина : литературные сочинения Текст. / Е. П. Ростопчина. М.: Правда, 1991. - 448 с.

74. Русская романтическая повесть писателей 20-40 годов XIX века Текст. / сост, вступ. ст. и примеч. В. И. Сахарова. М.: Пресса, 1992. - 462 с.

75. Русская светская повесть первой половины XIX века Текст. М.: Советская Россия, 1990. -432с.

76. Санд, Ж. Собр. соч. Текст.: в 9 т. / Ж. Санд. Л., 1971-1974.

77. Салтыков-Щедрин, М.Е. Господа Головлевы Текст. / М.Е. Салтыков-Щедрин-М., 1970. (Собр. соч.: в 10 т./ Салтыков-Щедрин М.Е. Т.6)

78. Сенковский, О. И. Вся женская жизнь в нескольких часах Текст. / О. И. Сенковский // Библиотека для чтения. 1834. - Т. 1. - С. 32-114.

79. Сердца чуткого прозреньем Текст. : повести и рассказы русских писательниц XIX века. М.: Советская Россия, / Сост., вступ. ст. и прим. Н. И. Якушин. Москва - «Советская Россия», 1991.-378 с.

80. Соллогуб, В. А. Повести и рассказы Текст. / В. А. Соллогуб. М., 1988. -348 с.

81. Степная барышня Текст.: проза русских писательниц XIX века / Сост. и вступит, статья В.В. Ученовой М.: Правда, 1989. - 568 с.

82. Сумароков, П. Дунечка Текст. / П. Сумароков // Отечественные записки. 1848.-Т. 58.-С. 89-124.

83. Сухонин, П. Верочка Текст. / П. Сухонин // Отечественные записки. -1849.-Т. 62.-С. 149-192; Т. 63.-С. 1-42.

84. Толстой, Л. Н. Дневник (23 октября 1853) Текст. / Л. Н. Толстой. -М., 1958. С. 95-96. - (Полн. собр. соч.: в 90 т. / Л. Н. Толстой ; т. 90).

85. Толстой, Л. Н. Переписка с А. А. Толстой Текст. : Толстовский музей / Л. Н. Толстой.-СПб, 1911.-С. 74, 132.

86. Толстой, Л. Н. Война и мир Текст. / Л. Н. Толстой. Самарский дом печати, 1994.-Т. 1.-С. 560-565.

87. Тур, Е. Повести и рассказы Текст. / Е. Тур. М., 1859. - Т. 1. - 179 с.

88. Тургенев И.С. Сочинения Текст. / И. С. Тургенев. М. - Л., (Собр. соч. : в 6 т. / И.С. Тургенев; т.5). -1934. - 542 с.

89. Хождение игумена Даниила Текст. // Памятники литературы древней Руси : XII век. М„ 1980. - С. 25-114.1.. КРИТИКА И ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

90. Антология тендерной теории. Сборник переводов. Текст. / Сост., коммент. Е.Гаповой, А. Усмановой Минск,: Пропилеи.,2000. - 384 с.

91. Абдуллина, Л. И. А. Н. Некрасов и женская проза 1830-40 годов : Жукова М. С., Растопчина Е. П., Ган Е. А., Дурова Н. А. Текст. / Л. И. Абдуллина // Актуальные проблемы филологии. Усть-Каменогорск, 1993.-Вып. 1.-С. 121-122.

92. Абдуллина, Л. И. Историческая презентация женской литературы Текст. / Л. И. Абдуллина. Усть-Каменогорск : Изд-во ВКГУ, 2000. - 60 с.

93. Абрамов, С. Р. Интертекстуальность как конституирующий признак и условие сосуществования семиотических систем Текст. / С. Р. Абрамов // Интертекстуальные связи в художественном тексте / под. ред. И. В. Арнольд.-СПб., 1993.-С. 12-20.

94. Азбелев, С. Н. Отношение предания, легенды, сказки к действительности Текст. / С. Н. Азбелев // Славянский фольклор и историческая действительность / отв. ред. А. М. Астахова. М., 1964. - С.7-18.

95. Арнольд, И. В. Читательское восприятие интертекстуальности и герменевтика Текст. / И. В. Арнольд // Интертекстуальные связи в художественном тексте / под. ред. И. В. Арнольд. СПб., 1993. - С.4-12.

96. Афанасьева, Ю. Ю. Проза М. С. Жуковой : женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века Текст. : дис. . канд. филол. наук /Ю. Ю. Афанасьева. Томск, 2006.- 214 с.

97. Афонина, Е. Ю. Поэтика авторского прозаического цикла Текст.: автореф. дис. канд. филол. наук / Е. Ю. Афонина. Тверь, 2005. - 22с.

98. Барт, Р. Нулевая степень письма Текст. / Р. Барт // Семиотика / сост. Ю. С. Степанов. М., 1983. - С. 322.

99. Барт, Р. От произведения к тексту Текст. / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика, поэтика. М., 1989. - С. 413- 423.

100. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики Текст. / М. М. Бахтин. -М., 1975.-500 с.

101. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе Текст. / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М., 1986. - С. 121-290.

102. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин. -2-е изд. М.: Искусство, 1986. - 445 с.

103. Бахтин, М. М. Диалог у Достоевского Текст. / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. Киев, 1994. - С. 161-178.

104. Бахтин, М. М. Автор и герой Текст. : к философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. СПб., 2000. - 334 с.

105. Белецкий А. И. Эпизод из истории русского романтизма Текст.: русские писательницы 1830-1860 гг. / А. И. Белецкий. Харьков, 1919. - С. 249290. - (Рукописный отдел ИР ЛИ. - Р. 1. - Оп. 2. - № 44а).

106. Белецкий, А. И. Очередные вопросы изучения русского романтизма / И. Белецкий // Материалы и исследования по истории русской литературы XIX века. Русский романтизм. / Сборник статей под ред. А. И. Белецкого. -Academia., Ленинград., 1928. С.7-17.

107. Белецкий, А. И. И. С. Тургенев и русские писательницы 1830-1860 гг. Текст. / А. И. Белецкий // Творческий путь И. С. Тургенева. -СПб., 1923.-С. 135-166.

108. Белинский, В. Г. «Вечера на Карповке» М. Жуковой Текст. / В. Г. Белинский. М., 1953. - С. 566-577. - (Полн. собр. соч. : в 13 т. / В. Г. Белинский; т. 2).

109. Ш.Белинский, В. Г. Повести Марьи Жуковой Текст. / В. Г. Белинский. -М., 1953.-С. 110-118.-(Полн. собр. соч.: в 13 т./В. Г. Белинский; т. 4).

110. Белинский, В. Г. «Очерки Южной Франции и Ниццы» М. Жуковой Текст. / В. Г. Белинский. М., 1954. - С. 422-424. - (Полн. собр. соч.: в 13 т. / В. Г. Белинский ; т. 8).

111. Белинский, В. Г. «Утро после бала Фамусова или Все старые знакомцы» М. Воскресенского Текст. / В. Г. Белинский. М., 1954. - С. 329-330. -(Полн. собр. соч.: в 13 т. / В. Г. Белинский ; т. 8).

112. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина : ст. 9 Текст. / В. Г. Белинский. М., 1958. - С. 473-505. - (Полн. собр. соч. : в 13 т. / В. Г. Белинский ; т. 7).

113. Белинский, В. Г. Сочинения Зенеиды Р-вой Текст. / В. Г. Белинский. -М., 1958. С. 648-678. - (Полн. собр. соч.: в 13 т. / В. Г .Белинский; т. 7).

114. Белый, А. Мастерство Гоголя Текст. / А. Белый. М.; Л., 1934. - 321 с.

115. Беляева, И. А. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» и пути развития русской прозы в 40-е годы XIX века Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / И.А. Беляева. М., 1995 - 20 с.

116. Берковский, Н. Я. О русской литературе Текст. / Н. Я. Берковский. Л., 1985.-383 с.

117. Богданов, В. А. Проблема очеркового жанра Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / В. А. Богданов. М., 1967. - 22 с.

118. Борев, Ю. Б. Эстетика Текст. / Ю. Б. Борев М.: Политиздат, 1988. - 490 с.

119. Бочаров, С. Г. О художественных мирах Текст. / С. Г. Бочаров. М: Советская Россия, 1985. - 95 с.

120. Бугрова, Л. В. Мотив Дома в русской романтической прозе 20-х 30-х годов XIX века Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Л. В. Бугрова. - Тверь, 2004. - 188 с.

121. Буланов, А. М. Авторский идеал и его воплощение в русской литературе 2-ой пол. XIX в. Текст. / А. М. Буланов. Волгоград, 1989. - 248 с.

122. Буланов, А. М. Художественная феноменология изображения «сердечной жизни» в русской классике Текст. (A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, И.А. Гончаров, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой) / А. М. Буланов. -Волгоград, 2003.- 190 с.

123. Булгарин, Ф. В. «Вечера на Карповке» Текст. / Ф.М. Булгарин // Северная пчела. 1837. -№ 121. - С. 481-482.

124. Васюкова, В. О Марии Семеновне Жуковой Текст. / В. Васюкова // Волга.-1986.-№7.-С. 157-158.

125. Введение в литературоведение Текст. / под ред. Г. Н. Поспелова. М, Высшая школа. - 1976. - 422 с.

126. Введение в литературоведение Текст. / под ред. Л. В. Чернец. М., Высшая школа. 2006. - 463 с.

127. Вердеревская, Н. А. Русский роман 40-60-х годов XIX века Текст. : типология жанровых форм / Н. А. Вердеревская. Казань, 1980. -136 с.

128. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы Текст. / В. В. Виноградов. // Избранные труды 1980.- М., Наука. 1980. - 360 с.

129. Винокур, Г. О. Филологические исследования Текст.: лингвистика и поэтика / Г. О. Винокур. М., Наука. - 1990. - 452 с.

130. Виролайнен, М. Мир и стиль Текст.: «Старосветские помещики» Гоголя / М. Виролайнен // Виролайнен М. Речь и. молчание : сюжеты и мифы русской словесности. СПб., 2003. - С. 312-330.

131. Владимирова, Н.Г. Условность, созидающая мир. Поэтика условных форм в современном романе Великобритании. Текст. / Н.Г. Владимирова. В.Новгород, 2001. - 270 с.

132. Вольперт, Л. И. Пушкин в роли Пушкина Текст. / Л. И. Вольперт. -М., 1998.-328 с.

133. Вольперт Л. Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение Текст. / Л. Вольперт // Новая серия Тарту, 1994. -ВыпЛ.-С. 67-85.

134. Выготский, Л. С. Психология искусства Текст. / Л. С. Выготский. -М., 1986.-574 с.

135. Габель, М. О. «Три встречи» Тургенева и русская повесть 30 40-х гг. XIX в. Текст. / М. О. Габель // Русский романтизм. - Л., 1927. -С. 147-160.

136. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. -М., Наука. 1981. - 139 с.

137. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика : в 4 т. Текст. / Г. В. Ф. Гегель. М., 1971. - Т. З.-С. 189-193.

138. Тендер как интрига и познание Текст. / М., 2000. 141 с.

139. Тендерные исследования в лингвистике, литературоведении и теории коммуникации Текст. /- М., 2002. 144 с.

140. Герцен, А. И. Собр. соч. Текст. : в 30 т. Т. 2. / А. И. Герцен. М., 1954-1965.-516 с.

141. Гершензон, М. Материалы по истории русской литературы и культуры Текст. : русская женщина 1830-х / М. Гершензон // Русская мысль. -1911.-№ 12.-С. 54-74.

142. Гинзбург, Л. Я. «Библиотека для чтения» в 1830-х годах Текст. : О. И. Сенковский / Л. Я. Гинзбург // Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950. - С. 324-341.

143. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе Текст. / Л. Я. Гинзбург. -Л., 1977.-254 с.

144. Гинзбург, Л. Я. О литературном герое Текст. / Л. Я. Гинзбург. -Л., 1979.-222 с.

145. Гиршман, М. М. Стиль как литературоведческая категория Текст.: учеб. пособие / М. М. Гиршман. Донецк : ДонГУ, 1984. - 26 с.

146. Глушков, Н. И. Особенности типизации в очерке Текст. / Н. И. Глушков. Стерлитамак, 1961. - 48 с.

147. Глушков, Н. И. Очерк в русской литературе Текст. / Н. И. Глушков. -Ростов н/Д, 1966.-312 с.

148. Глушков, Н. И. Очерковая проза Текст. / Н. И. Глушков. Ростов н/Д, 1979.- 120с.

149. Гоголь, Н. В. Статьи Текст. / Н. В. Гоголь. М., 1937-1952. - 816 с. (Поли. собр. соч.: в 14 т. / Н. В. Гоголь ; т. 8).

150. Горшков, А. И. Русская стилистика Текст. : учеб. пособие / А. И. Горшков. М., 2001. - 367 с.

151. Греч, Н. Взгляд на произведения русской литературы в 1840 году Текст. / Н. Греч // Русский вестник, 1841. Т. 1. - С. 234-239.

152. Григорьев, Ап. Реализм и идеализм в нашей литературе Текст. / Ап. Григорьев // Григорьев Ап. Искусство и нравственность. М., 1986.

153. Гуляев, Н. А. Литературные направления и методы в русской и зарубежной литературе ХУП-Х1Х вв. Текст. / Н. А. Гуляев. М.: Просвещение, 1983. - 144 с.

154. Гуменная, Г. Л. Ирония и традиция в художественном целом «Гавриилиады» Пушкина Текст. / Литературное произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики: Межвуз. сб. науч. тр. // Кемеров. гос. ун-т. Кемерово, 1988. С. 59-66.

155. Гуминский, В. М. Открытие мира, или Путешественники и странники Текст. / В. М. Гуминский. М, 1987. - 286 с.

156. Гурьева, Н. В. Мать и дочь в текстах русских писательниц 1840-х годов Текст. / Н. В. Гурьева // Русская литература XIX века в тендерном измерении : опыт коллективного исследования / науч. ред. Е. Н. Строганова. Тверь, 2004. - 162 с.

157. Давидович, М. Г. Женский портрет у русских романтиков первой половины XIX века Текст. / М. Г. Давидович // Русский романтизм. Л., 1929.-С. 88-114.

158. Дарвин, М. Н. Цикл Текст. / М. Н. Дарвин // Литературная учеба. 1985. -№2.-С. 227-230.

159. Дарвин, М. Н. Цикл Текст. / М. Н. Дарвин // Введение в литературоведение : литературное произведение : основные понятия итермины : учеб. пособие / под ред. Л. В. Чернец. М. : Высш. школа., 1999.-С. 482-496.

160. Дарвин, М. Н. Циклизация в творчестве Пушкина Текст. / М. Н. Дарвин, В. И. Тюпа. Новосибирск, 2001. - 292 с.

161. Дарк, О. Женские антиномии Текст. : заметки о женской прозе / О. Дарк // Дружба народов. 1991. - № 4. - С. 257-269.

162. Дебрецени, П. Блудная дочь Текст. : анализ художественной прозы Пушкина / П. Дебрецени. СПб., 1995. - 398 с.

163. Дергунова, Н. Г. Эволюция русской романтической повести первой трети XIX века Текст. : Ф. Глинка, Н. Бестужев, А. Бестужев, А. Корнилович : дис. канд. филол. наук / Н. Г. Дергунова. Н. Новгород, 1993.-196 с.

164. Дунаев, М. М. Православие и русская литература Текст. : учеб. пособие для студентов духов, акад. и семинарий : в 6 ч. / М. М. Дунаев. Москва: Христиан, лит., 1996-2000; - Изд-во: Крутицкое Патриаршее подворье-1997,-4.2.-471 с.

165. Дюришин, Д. Теория сравнительного изучения литературы Текст. / Д. Дюришин. М., 1979. 230 с.

166. Дьяченко, Григорий. Исповедь для начинающих Текст. / Григорий Дьяченко Издат. Группа Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского женского монастыря., 2005. - 143 с.

167. Еремеев, П. В. Мария Семеновна. Жукова Текст. / П. В. Еремеев // Записки краеведов. Горький, 1981. - С. 82-91.

168. Еремеев, П.В. Арзамас-городок. Рассказы о былом Текст. / П.В. Еремеев. Арзамас, 1998. - С. 415-455.

169. Есаулов, И. А. Категория соборности в русской литературе Текст. / И.А. Есаулов. Петрозаводск., 1995. - 287 с.

170. Есаулов, И. А. Пасхальность русской словесности Текст. / И.А. Есаулов. -Москва., Круг. 2004. - 559 с.

171. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения Текст. / А. Б. Есин. М., 1999. - 248 с.

172. Жаравина, JI.B. A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь: философско религиозные аспекты литературного развития 1830-1840- х годов Текст. / JI.B. Жаравина. - Волгоград, 1998. - 214 с.

173. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика Текст. / В. М. Жирмунский. Л., 1977. - 407 с.

174. Журбина, Е. И. Искусство очерка Текст. / Е. И. Журбина. М., 1957. -224 с.

175. Западов, В. А. Литературные направления в русской литературе 18 века Текст. / В. А. Западов. СПб.: ИМА-пресс, 1995. - 80 с.

176. Захаров, В.Н. Христианский реализм в русской литературе (постановка проблемы) Текст. / В.Н. Захаров // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: Цитата, реминисценция, сюжет, мотив, жанр. Петрозаводск, 2001. - Вып.З. - С. 5-20.

177. Зверева, Г. И. Чужое, свое, другое. Текст. : феминистские и тендерные концепты в интеллектуальной культуре постсоветской России / Г. И. Зверева // Адам и Ева : альманах тендерной теории. Москва: ИВИ РАН, 2001.-№ 2.-С. 238-278

178. Земенцкая, Э. Жорж Санд Текст. / Э. Земенцкая // Современник. 1846. -Т. 43.-С. 302-319.

179. Зенкин, С. Н. Введение в литературоведение: Текст.: теория литературы / С. Н. Зенкин. М., 2000. - 81 с.

180. Зингерман, Б. Образ русской провинции в творчестве Гоголя Текст. : цитаты и комментарии / Б. Зингерман // Мир русской провинции. СПб., 1997.-С. 6-36.

181. Ивашина, Е. С. Жанр литературного путешествия в России конца XVIII -первой половины XIX века : дис. . канд. филол. наук / Е. С. Ивашина. -М., 1980.- 189 с.

182. Иезуитова, Р. В. Светская повесть Текст. / Р. В. Иезуитова // Русская повесть XIX века. Л., 1973. - С. 169-199.

183. Иезуитова, Р. В. Об авторе «Вечеров на Карповке» Текст. / Р. В. Иезуитова // Жукова М. С. Вечера на Карповке. М., 1986. - С. 268-280.

184. Ильин, И. Аксиомы религиозного опыта Текст. / И. Ильин. М. : Изд-во Акт, 2004. - 465 с.

185. Истоки, традиции, контекст в литературе Текст. Владимир, 1992. -119 с.

186. Казакова, И. Критика и публицистика конца XIX начала XX веков о творчестве русских писательниц Текст. / И. Казакова // Преображение. (Русский феминистский журнал) - 1995. - № 3. - С. 63-67.

187. Казнин, Л. Н. А. И. Герцен об истинной и ложной эмансипации женщины Текст. / Л. Н. Казнин // Феминизм и российская культура. СПб., 1995. -С. 91-96.

188. Кайда, Л. Г. Стилистика текста: от теории композиции к декодированию Текст. / Л. Г. Кайда. - М., 2004. - 206 с.

189. Каменский, П. П. «Вечера на Карповке» М. Жуковой Текст. / П. П. Каменский // Литературные прибавления к Русскому Инвалиду. 1837. -№19.-С. 183-184.

190. Кантор, В. «Вечно женственное» и русская культура Текст. / В. Кантор // Октябрь. 2003. - № 11. - С. 155-177.

191. Канторович, В. Заметки писателя о современном очерке Текст. / В. Канторович. М., 1973. - 544 с.

192. Канунова, Ф. 3. Эстетика русской романтической повести Текст. / Ф. 3. Канунова. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1973. - С. 184.

193. Категории поэтики в смене литературных эпох Текст. / С. С. Аверинцев, М. Л. Андреев, М. Л. Гаспаров, П. А. Гринцер, А. В. Михайлов // Историческая поэтика : литературные эпохи и типы художественного сознания. М. : Наследие, 1994. - С. 3-38.

194. Кафанова, О. Б. Начало восприятия Жорж Санд в России Текст. / О. Б. Кафанова // Проблемы метода и жанра. Вып. 18. Томск, 1994. - С. 103-114.

195. Кафанова, О. Б. Жорж Санд и русская «женская» проза 1830-1840-х годов Текст. / О. Б. Кафанова // Проблема метода и жанра в русской литературе. Томск, 1995. - С. 72-75.

196. Кафанова, О. Б. Жорж Санд и русская литература XIX века (мифы и реальность) 1830-1860 гг. Текст. / О.Б. Кафанова. Томск, 1998. - 410 с.

197. Ким, М. Н. Очерк Текст. : теория и методология жанра / М. Н. Ким // Жанры современной журналистики. СПб., 2000. - 336 с.

198. Киреевский, И. В. О русских писательницах : письмо к Анне Петровне Зонтаг Текст. / И. В. Киреевский // Киреевский И. В. Избранные статьи. -М., 1984.-С. 99-108.

199. Киселев, В. С. Типологические категории в анализе поэтики художественного цикла Текст. / В. С. Киселев // Славянский мир на рубеже веков : материалы междунар. симпозиума. Красноярск, 1998. -С. 72-74.

200. Киселев, В. С. Типологические категории в анализе поэтики художественного цикла Текст. / В. С. Киселев // Славянский мир на рубеже веков : материалы междунар. симпозиума. Красноярск, 1998. -С. 72-74.

201. Киселев, В. С. «Арабески» Гоголя и традиции романтической циклизации Текст. / В. С. Киселев // Известия РАН. Сер. «Литература и язык». 2004. - Т. 63. - № 6. - С. 15-25.

202. Киселев, В. С. Н. В. Гоголь и проблема повествовательного целого в развитии русского прозаического цикла 1820-х начала 1840-х гг. Текст. / В. С. Киселев // Гоголь и время : сб. статей. - Томск, 2005. - С. 54-66.

203. Киселев, В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII первой трети XIX в. Текст. : Монография В. С. Киселев. - Томск, 2006. - 468 с.

204. Кожевникова, Н. А. Типологические характеристики художественного текста на фоне традиций русской литературы XIX-XX вв. Текст. / Н. А. Кожевникова // Человек. Текст. Культура.- Екатеринбург, 1994. С. 170213.

205. Кожина, M. Н. Стилистика русского языка Текст. / M. Н. Кожина. М. : Просвещение, 1993. - С. 207-208.

206. Кондратьев, Б.С. М.С. Жукова. Инок Текст. / Кондратьев B.C. Вступительная статья // М.С. Жукова. Инок. Арзамас: АГПИ, 2005. - С. 2-9.

207. Коноплева, М. С Мария Семеновна Жукова Текст. / М. С. Коноплева // Голос минувшего. 1913.-№7.-С. 19-38.

208. Котляревский, H. А. Н. В. Гоголь 1829-1842 Текст. : очерк из истории русской повести и драмы / Н. А. Котляревский. СПб., 1908. - 580 с.

209. Кузьмичев, И. К. Введение в общее литературоведение XXI века: Текст. / И. К. Кузьмичев. Н. Новгород, 2001. - 324 с.

210. Кулешов, В. И. Натуральная школа в русской литературе XIX века Текст. / В. И. Кулешов. М.: Просвещение, 1982. - 224 с.

211. Кулешов, В. И. Русская демократическая литература 50-60-х гг. XIX в. Текст. / В. И. Кулешов. М.: Высшая школа, 1989. - 151 с.

212. Курилов, В. В. Стиль как художественно-литературная категория Текст. : В. В. Курилов. М., 1972. - 23 с.

213. Лавреневская, А. С. Объективное и субъективное в очерке (к теории жанра) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. С. Лавреневская. -М., 1989.- 18 с.

214. Ламзина A.B. Рама Текст. / A.B. Ламзина // Введение в литературоведение. Под ред. Л.В.Чернец. М., 2006. - 112-126.

215. Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д. С. Лихачев. М., 1979. - 354 с.

216. Лихачев, Д. С. Поэзия садов Текст. : к семантике садово-парковых стилей-СПб., 1991.-370 с.

217. Лихачев, Д. С. Историческая поэтика русской литературы Текст. : смех как мировоззрение / Д. С. Лихачев. СПб., 1997. - 508 с.

218. Лосев, А. Ф. Основной вопрос философии музыки Текст. / А. Ф. Лосев // Лосев А. Ф. Философия. Культурология. Культура. М, 1991. - 524 с.

219. Лотман, Ю. М. Статьи по типологии культуры Текст. / Ю. М. Лотман. -Тарту, 1973.-95 с.

220. Лотман, Ю. М. «Свое» и «чужое» в истории русской культуры Текст. / Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский // Типология культуры : взаимное воздействие культур : труды по знаковым системам. Вып. XV. Тарту, 1982.-С. 110-122.

221. Лотман, Ю. М., Успенский Б.А. «Письма.» Карамзина и их место в развитии русской культуры Текст. / Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский // Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. Л., 1984. - 671 с.

222. Лотман, Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города Текст. / Ю. М. Лотман // Семиотика города и городской культуры : Петербург : труды по знаковым системам. Тарту, 1984. - С. 305.

223. Лотман, Ю. М. В школе поэтического слова Текст. : Пушкин. Лермонтов. Гоголь / Ю. М. Лотман. М., 1988. - 348 с.

224. Лотман, Ю. М. Избранные статьи Текст. / Ю. М. Лотман. Таллинн, 1992.-Т. 1.-479 с.

225. Лотман, Ю. М. Художественный ансамбль как бытовое пространство : избранные статьи Текст. / Ю.М. Лотман. Таллинн, 1 993. - Т. 3. - 494 с.

226. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре Текст. : быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю.М. Лотман-СПб., 1996.-400 с.

227. Лотман, Ю. M. Об искусстве Текст. : структура художественного текста : семиотика кино и проблемы киноэстетики / Ю. М. Лотман. СПб, 1998. -702 с.

228. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров Текст. : человек текст -семиосфера - история / Ю. М. Лотман. - М., 1999. - 447 с.

229. Лотман, Ю. М. Из истории русской культуры Текст. / Ю. М. Лотман. -М., 2000. 755 с.

230. Лотман, Ю. М. Семиосфера Текст. / Ю. М. Лотман. СПб., 2000. -704 с.

231. Ляпина, Л. Е. Литературная циклизация (к истории изучения) Текст. / Л. Е. Ляпина // Русская литература. 1998. - № 1. - С. 170-177.

232. Майков, В. Н. Нечто о русской литературе в 1846 году Текст. / В. Н. Майков // Литературная критика: Статьи. Рецензии. Л.: Худ. Лит., 1985.- С. 177-200.

233. Маймин, Е. А. О русском романтизме Текст. / Е. А. Маймин.- М. : Просвещение, 1975. 240 с.

234. Максимов, А. Проблемы художественного очерка в современном советском литературоведении и критике Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. Максимов. М., 1964. - 22 с.

235. Манн, Ю. В. Поэтика русского романтизма Текст. / Ю. В. Манн. -М., 1976.-371 с.

236. Манн, Ю. В. Эволюция гоголевской фантастики Текст. / Ю. В. Манн // К истории русского романтизма / ред. колл. Ю. В. Манн, И. Г. Неупокоева, Г. Р. Фохт. М., 1973. - С. 219-258.

237. Манн, Ю. В. Проза и драматургия второй половины 20-30 годов XIX века Текст. / Ю. В. Манн // История всемирной литературы : в 9 т. М., 1986. -Т. 6.-С. 349-357.

238. Манн, Ю. В. Динамика русского романтизма Текст. / Ю. В. Манн. М., 1995.-383 с.

239. Манн, Ю. M. Русская литература XIX века Текст.: эпоха романтизма / Ю. М. Манн. М., 2007. - 518 с.

240. Маркович, В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века (30-50-е годы) Текст. / В. М. Маркович. JI. : Изд-во ЛГУ, 1982. -208 с.

241. Маслова, H. М. «Путешествие» как жанр публицистики Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / H. М. Маслова. М., 1973. - 20 с.

242. Межевая, M. H. М. С. Жукова Текст. / M. Н. Межевая // Русские писатели в Саратовском Поволжье. Саратов, 1964. - С. 44-49.

243. Минералов, Ю. И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность) Текст. : учебник для студентов филол. факультетов высш. учеб. заведений / Ю. И. Минералов. М. : Гуманит. изд-во центр ВЛАДОС, 1999.-360 с.

244. Михайлов, В. А. Эволюция жанра литературного путешествия в произведениях русских писателей XVIII XIX веков Текст. : автореф. дис. . . . канд. филол. наук : 10. 01. 01 / В. А. Михайлов. - Волгоград, 1999.-24 с.

245. Михельсон, В. А. Путешествие в русской литературе Текст. /В. А. Михельсон. Ростов н/Д., 1974. - 108 с.

246. Моисеева, Л. П. Проблемы женской эмансипации в русской литературе 30-40-х годов XIX века Текст. / Л. П. Моисеева // Общественные науки и современность. -2000. № 4. - С. 169-171.

247. Мордовченко, Н. И. Белинский и русская литература его времени Текст. / Н. И. Мордовченко. М.: Гослитиздат, 1950. - 283 с.

248. Некрасова, Е. С. Н. А. Дурова (псевдоним Девица-Кавалерист, Александров) Текст. / Е. С. Некрасов // Исторический вестник. 1890. -№9.-С. 585-612.

249. Некролог Текст. / Отечественные записки. 1855. Т. 42. - № 6. - отд. V . - С. 57-58.

250. Николина, Н. А. Поэтика русской автобиографической прозы Текст. / Н. А. Николина. М., 2002. - 424 с.

251. Новикова М.Л. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке художественного произведения Текст. / М.Л. Новикова // Филологические науки. 2003. - № 2. - С. 66-67.

252. Остапцева, В. Н. Лиризм русской прозы 30-х годов XIX века : В. Ф. Одоевский, М. Ю. Лермонтов Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10. 01. 01 / Остапцева Вера Николаевна. М., 2004. - 224 с.

253. Островский, А. Н. «Ошибка», повесть г-жи Тур Текст. / А. Н. Островский. М., 1952. - С. 139-150. - (Поли. собр. соч. / А. Н. Островский; т. 13).

254. Черный демон М.С. Жуковой Текст. / Отечественные записки 1839. -Т. 7.-С.5-7.

255. Панцерев, К. А. Путевой очерк : эволюция и художественно -публицистические особенности жанра Текст.: дис. .канд. филол. наук / К.А. Панцерев. СПб., 2004.-207 с.

256. Паперно, И. А. Об изучении поэтики письма Текст. / И. А. Паперно // Ученые записки Тартуского ГУ. Т. 420 : Метрика и поэтика. В. 2. 1977. -С. 105-111.

257. Полевой, Н. А. Очерк Русской литературы за 1838 Текст. / Н. А. Полевой // Сын Отечества и Северный Архив. 1838. - Т. 2. - Ч. 2. - С. 148-168.

258. Померанцева, Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре Текст. / Э. В. Померанцева. М., 1979. - 192 с.

259. Поспелов, Г. Н. Проблемы литературного стиля Текст. / Г. Н. Поспелов. -М., 1970.-322 с.

260. Поспелов, Г. Н. Проблемы исторического развития литературы Текст. / Г. Н. Поспелов. -М, 1972.-332 с.

261. Поспелов, Г. Н. Вопросы методологии и поэтики Текст. / Г. Н. Поспелов. М., 1983. - 336 с.

262. Пономарев С. И. Наши писательницы Текст. / И.С. Пономарев. Спб., 1891.-С. 20.

263. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст. /A.A. Потебня. Киев, 1993. - 192 с.

264. Прозоров, В. В. Мотивы в сюжете Текст. / В. В. Прозоров // Мотивы и сюжеты русской литературы. Томск, 1997. - С. 8-13.

265. Проскурнина, Ю. Реализм русской литературы 50-х гг. XIX Текст. : авторские позиции и модификация художественного метода / Ю. Проскурина. Челябинск, 1980. - 225 с.

266. Пушкарева, Н. JI. Феномен «женского чтения» и задачи исследования текстов, написанных женщинами Текст. / Н. JI. Пушкарева // Тендерные исследования в гуманитарных науках: современные походы. Иваново, 2000.-С. 17-21.

267. Роболи, Т. Литература путешествий Текст. / Т. Роболи // Русская проза / под ред. Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова. Л., 1926. - 265 с.

268. Розенхольм, А. Пишу себя: творчество и женщина-автор Текст. / А. Розенхольм // Современная философия. Харьков, 1996. - № 1. -С. 181-183.

269. Русская литература XIX века в тендерном измерении: Опыт коллективного исследования / Науч. ред. E.H. Строганова. Тверь, 2004. -162 с.

270. Русская повесть XIX века Текст. : история и проблематика жанра. / Под ред. Б. С. Мейлаха. Л.: Наука, 1973. - 640 с.

271. Савкина, И. Л. «Любонька» и «Наденька» Текст. : история провинциалки (Мария Жукова и Елена Ган) / И. Л. Савкина // XIVконференция скандинавских славистов : тезисы. Хельсинки, 1997. - С. 141-149.

272. Савкина, И. JI. Женская проза без кавычек Текст. / И. J1. Савкина // Литературная учеба. - 1998. - Кн. 3. (май-июнь). - С. 71-75.

273. Савкина, И. Л. Эпизоды из жизни женщин Текст. / И. Л. Савкина // Мария. Петрозаводск. - 1995. - С. 211-224.

274. Савкина, И. Л. Категория провинциальности в прозе Марии Жуковой Текст. / И. Л. Савкина // Aspekteja. Tampere. 1996. - С. 289-294.

275. Савкина, И. Л. Образы тетушки и приживалки в аспекте «гендерной проблематики» : на материале прозы Марии Жуковой и Елены Ган Текст. / И. Л. Савкина // Преображение. М., 1997. -№ 5. - С. 41-46.

276. Савкина, И. Кто и как пишет историю русской женской литературы Текст. / И. Савкина // Новое литературное обозрение., 1997. № 24. - С. 359-372.

277. Савкина И.Л. Два текста о старой деве: Столкновение дискурсов Текст. / И. Л. Савкина // Женщина и культура: Материалы конференции «Новые возможности для женщин» / Сост. Е.И. Трофимова. М., 1997. - С.8-12.

278. Савкина, И. Провинциалки русской литературы Текст. : женская проза 30-40-х годов XIX века / И. Савкина. Wilhelmhorst. 1998. - 223 с.

279. Савкина, И. «Пишу себя.» Текст. : автодокументальные женские тексты в русской литературе первой половины XIX века / И. Савкина. -Tampere, 2001.-360 с.

280. Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма: Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель. Писатель Текст. / П.Н. Сакулин // М., 1913. Т. 1. - ч. 2. -С. 109-110.

281. С. Б. Черный демон М.С. Жуковой Текст. / Сеньор Бурачек // Маяк. -1840.-Ч. II.-Гл. 4.-С. 33-40.

282. Сковорода, Е. В. Балладный «Элемент» в структуре русской романтической повести первой трети XIX века Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 01 /Е. В. Сковорода. Псков, 2001.- 18 с.

283. Смирнов, И. П. Вопросы художественной преемственности Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук / И. П. Смирнов. -М., 1978. 20 с.

284. Соколов, А. Н. Теория стиля Текст. / А. Н. Соколов. М., 1968. -224 с.

285. Соколов, С. Д. М. С. Жукова Текст. / С. Д. Соколов // Труды Саратовской уч. архив, комиссии. Вып. 30. 1913. - С. 356-366.

286. Соловьев, Е.А. О. И.Сенковский, его жизнь и литературная деятельность в связи с историей современной ему журналистики Текст.: биографический очерк / Е.А. Соловьев. СПб., 1892. - 80 с.

287. Степанов, Н. JI. Дружеское письмо начала XIX века Текст. / Н. JL Степанов // Степанов H.JI. Поэты и прозаики. М., 1966. - С. 66-90.

288. Строганова, Е. Н. «Заветный вензель» Ж да 3. Жорж Санд в русском литературном каноне Текст. / Е. Н. Строгонова // Пол. Тендер. Культура Вып. 2. / под ред. Э. Шоре , К. Хайдер. М., 2000. - 261 с.

289. Строганова, Е. Н. «Провинциальные письма о нашей литературе» Н. Д. Хвощинской Текст. / Е. Н. Строгонова // Провинция как реальность и объект исследования: материалы научной конференции. -Тверь, 2001.-228 с.

290. Строганова, Е. Н. «Она не удостоивает быть умной.» Текст. : «Война и мир» в тендерном прочтении / Е. Н. Строгонова // Женщины, история, общество : сборник научных статей / под ред. В. Успенской. Тверь, 2002.-320 с.

291. Строганова, Е. Н. Мотив женского любовного соперничества в повестях русских писательниц 1840-х гг. Текст. / E.H. Строгонова // Мир романтизма. Вып. 6 (30). Тверь, 2002. - С. 43-54.

292. Сурков, Е. А. Русская повесть первой трети XIX века Текст. : генезис и поэтика жанра / Е.А. Сурков. Кемерово : Кузбассвузиздат, 1991. - С. 158.

293. Тамарченко, Н. Д. Русский классический роман XIX века Текст. : проблемы поэтики и типологии жанра. / Н. Д. Тамарченко. М. : Изд. центр Рос. гос. гуманит. ун-та, 1997. - 201 с.

294. Творчество М. С. Жуковой и русская беллетристика XIX XX веков Текст. // Сборник статей. - Арзамас: АГПИ, 2006. - 231с.

295. Томашевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б. В. Томашевский. М., 1996. - 334 с.

296. Топоров В.Н. Пространство и текст Текст. / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М., 1983. - С. 86-90.

297. Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ Текст. : исследования в области мифопоэтического / В. Н. Топоров. М., 1975. - 621 с.

298. Топоров, В. Н. Петербург и Петербургский текст русской литературы Текст. / В. Н. Топоров // Семиотика города и городской культуры : Петербург : труды по знаковым системам. Тарту, 1984. - С. 4-29.

299. Топоров, В. Н. Аптекарский остров как городское урочище Текст. : общий взгляд / В. Н. Топоров // Ноосфера и художественное творчество. -М., 1991.-С. 200-272.

300. Топоров, В. Н. «Бедная Лиза» Карамзина Текст. : опыт прочтения / В.Н. Топоров.-М., 1995.-509с.

301. Топоров, В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре Текст. / В. Н. Топоров. М, 1995. - 874 с.

302. Топоров, В. Н. Ветхий дом и дикий сад: образ утраченного счастья Текст. : страничка из истории русской поэзии / В. Н. Топоров // Облик слова : сборник статей памяти Д. И. Шмелева. М., 1997. - С. 290-318.

303. Трофимова, В. И. Терминологические вопросы в тендерных исследованиях Текст. / В. И. Трофимова // Общественные науки и современность. 2002. - № 6. - С. 177-183.

304. Тургенев, И. С. «Племянница» Текст. : роман, соч. Е. Тур / И. С. Тургенев. М.; Л., 1980. - С. 473-451. - (Полн. собр. соч.: в 30 т. / И. С. Тургенев; т. 4).

305. Турумова, К. «Евгений Вельский» и его автор Текст. / К. Турумова // Вопросы литературы. 1972. - № 8. - С. 106-125.

306. Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино Текст. / Ю. Н. Тынянов. М., 1977. - 574 с.

307. Тынянов, Ю. Н. История литературы. Критика Текст. / Ю. Н. Тынянов. СПб., 2001.-512 с.

308. Тюпа, В. И. Анализ художественного текста Текст. / В. И. Тюпа. М., 2006.-332 с.

309. Тюпа, В. И. Художественность Текст. / В. И. Тюпа // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М.: Высшая школа, 2000. - С. 463-482.

310. Уртминцева М.Г. Поэтика дремлющего сюжета в повестях М.С. Жуковой / М. Г. Уртминцева. Творчество М.С. Жуковой и русская беллетристика XIX -XX веков. // Сборник статей. Арзамас: АГПИ, 2006. - С. 29-35.

311. Уртминцева, М. Г. Литературный портрет в русской литературе второй половины XIX века Текст. : генезис, поэтика, жанр / М. Г. Уртминцева . Нижний Новгород, 2005. - 232 с.

312. Успенский, Б. А. Поэтика композиции Текст. : структура художественного произведения и типология композиционных форм / Б. А. Успенский. СПб., 2000. - 343 с.

313. Ученова, В. В. Забвенью вопреки Текст. : творчество русских писательниц первой половины XIX века / В. В. Ученова // Дача на Петергофской дороге : проза русских писательниц первой половины XIX века. М., 1986.-С.З-18.

314. Файнштейн, М. Ш. Писательницы пушкинской поры Текст.: историко-литературные очерки / М. Ш. Файнштейн. Л., 1989. - 174 с.

315. Фатеева H.A. Котрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов Текст. / Н. А. Фатеева. М.: Агар, 2000. - С. 100-159.

316. Федорова, С. В. Конфликт личности и общества в русской романтической повести второй половины 1820-х 1830-х годов : Н. А. Полевой, М. П. Погодин, Н. Ф. Павлов Текст. : дис. канд. филол. наук : / Федорова Светлана Васильевна. - СПб., 1993. - 219 с.

317. Флоренский, П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П. А. Флоренский. -М.: Прогресс, 1993. 328с.

318. Франк С. Свет во тьме: Опыт христианской и социальной философии Текст. / С. Франк. Париж. - 1937. - 358 с.

319. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О. М. Фрейденберг. М.: Изд-во «Лабиринт», 1997. - 448 с.

320. Хайдебранд, Р. Работа с литературным каноном Текст. : проблема тендерной дифференциации при восприятии (рецепции) и оценке литературного произведения / Р. Хайдебранд, С. Винко // Пол. Тендер. Культура. М., 2000. - С. 27-71.

321. Хализев, В. Е. Речь как предмет художественного изображения Текст. / В. Е. Хализев // Литературные направления и стили : сборник статей. -М., 1976.-С. 101-114.

322. Хализев, В. Е. Теория литературы Текст.: учебник / В. Е. Хализев. М.: Высшая школа, 1999. - 398 с.

323. Хализев, В. Е. Мотив Текст. / В. Е. Хализев // Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2000. - С. 266-269.

324. Хрестоматия феминистских текстов Текст. СПб., 2000. - 303 с.

325. Цивьян, Т. В. Семиотика культуры Текст. / Т. В. Цивьян. Тарту, 1978. -145 с.

326. Чернов, А. В. Русская беллетристика 20-40-х годов XIX века: Текст. вопросы генезиса, эстетики и поэтики / А. В. Чернов. Череповец, 1997. -С. 38-39.

327. Чернов, А. В. Традиция как культурная коммуникация Текст. / А. В. Чернов // Традиции в контексте русской культуры. Вып. 8. -Череповец, 2001.-С. 341-343.

328. Чернышевский, Н. Г. «Письма об Испании» В. П. Боткина Текст. / Н. Г. Чернышевский. М., 1949. - С. 222-232. - (Собр. соч.: в 15 т. / Н. Г. Чернышевский; т. 4).

329. Чехов, А. П. Рассказы Текст. / А. П. Чехов. Махачкала : дагестанское книжное издательство, 1974. - 254с.

330. Чудаков, А. П. О способах создания художественного предмета в русской классической литературной традиции Текст. / А. П. Чудаков // Классика и современность. М, 1991. - С. 164.

331. Чудаков, А. П. Слово вещь - мир: от Пушкина до Толстого. Текст. Очерки поэтики русской классики / А. П. Чудаков. - М., 1992. - 317 с.

332. Шведова, С. Русская проза 30-х годов и культурно-бытовой мистицизм эпохи : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. Шведова. СПб., 1998. -20 с.

333. Шёнле, Андреас. Подлинность и вымысел в авторском самосознании русской литературы путешествий 1790-1840 Текст. / Андреас Шёнле. -Санкт-Петербург, 2004.-271 с.

334. Шашков, С. С. История русской женщины Текст. / С. С. Шашков. -СПб., 1979.-352 с.

335. Шкловский, В. Б. «Путешествие в Арзрум» как преодоление очерка-путешествия Текст. / В. Б. Шкловский // Повести о прозе : в 2-х т. Т. 2. -М., 1966.-464 с.

336. Шкловский, В. О теории прозы Текст. / В. Шкловский.- М.: Советский писатель, 1983. 384 с.

337. Шоре, Э. Женская литература XIX века и литературный канон Текст. : к постановке проблемы / Э. Шоре // Пером и прелестью : женщины в пантеоне русской литературы. Ополе, 1999. - С. 95-104.

338. Щеглов, М. А. Очерк и его особенности Текст. / М. А. Щеглов // Литературно-критические статьи. М., 1965. - 436 с.

339. Щепкина, Е. Н. Из истории женской личности в России Текст. / Е. Н. Щепкина. СПб., 1914. - 307 с.

340. Эйзенштейн, С. М. Избранные статьи / Эйзенштейн С.М. М., 1956. -352 с.

341. Эйхенбаум, Б. M. О прозе Текст. / Б. М. Эйхенбаум. JI. : Художественная литература, 1969. - 504 с.

342. Эйхенбаум, Б. М. Мой временник Текст. / Б. М. Эйхенбаум. СПб., 2001.

343. Эткинд, Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь Текст. : очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX веков / Е. Г. Эткинд. М., 1999.-446 с.

344. Янушкевич, А. С. Русский прозаический цикл 1820-1830-х годов как «форма времени» Текст. / А. С. Янушкевич // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1997. -С. 18-34.

345. Янушкевич, А. С. Русский прозаический цикл: нарратив, автор, читатель Текст. / А. С. Янушкевич // Русская повесть как форма времени. -Томск, 2002.-С. 97-108.

346. Andrew, J. Mariya Zhukova and Patriarchal Power Text. / J. Andrew // Narrative and Desire in Russian Literature 1822-1849 : The Feminine and the Masculine. London. 1993. - P. 139-183.

347. Andrew, J. Mother and Daughters in Russian Literature of the First Half of the Nineteenth Century Text. / J. Andrew // The Slavonic and East European Review. 1995. - Vol. 73. - № 1 (January). - P. 37-60.

348. Andrew, J. Mania Semenovna Zhukova 1804 1855 Text. / J. Andrew // Russian Literature. - Chicago, 1998. - P. 916-917.

349. Aplin, H. A. M. S. Zhukova and E. A. Gan Text. : woman Writers and Female Protagonists 1837-1843 : PhD dissertation. University of East Anglia / H. A. Aplin.- 1988.-P. 81-98.

350. Aplin, H. A. Zhukova M. S. Text. / H. A. Aplin // Dictionary of Russian women writers. London. - 1994. - P. 747-750.

351. Engel, B. Mothers and Daughters Text. : women of Intelligentsia in Nineteenth Centyry Russia / B. Engel. Cambridge, 1983. - P. 33-35.

352. Gilbert, S. M. The Madwoman in the Attic Text. : the Women Writerand the Nineteenth Centure Imagination / S. M. Gilbert, S. Gubar. - New Haven -London.- 1979.-268 p.

353. Heidt, Monter B. Terrible Perfection Text. : women and Russian Literature / Monter B. Heidt. Bloomington, 1987. - 167 p.

354. Hoogenboom, H. The Sosiety Tale as Pastishe Text. : Maria Zhukova's Heroines Move to the Country / H. Hoogenboom // The Society Tale in Russian Literature: From Odoevskii to Tolstoi. Amsterdam, 1998. - P. 8597.

355. Kelly, C. Mariya Zhukova Text. / C. Kelly // Kelly C. A History of Russian Women's Writing 1820-1992. Oxford : Clarendon Press, 1994. - P. 79-91.

356. Kristeva, J. Die Revolution der poetischen Sprache Text. / J. Kristeva. -Frankfurt, 1978.-327 p.

357. Laszczak W. Twyrczosc literacka kobiet w Rosji pierwszej polowy XIX wieku / W. Laszczak. Opole, 1993.

358. Miller, N. Subject to Change Text.: reading Feminist Writing / N. Miller. -New York, 1988.-189 p.

359. Showalter, E. The New Feminist Criticism. Essays on Women, Literature and Theory Text. / E. Showalter. New York, 1985. - P. 144-167.

360. I. СЛОВАРИ И СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

361. Брокгауз и Эфрон Энциклопедический словарь в 82 полутомах Текст. / Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон // Под ред. К.К. Арсеньева и Ф.Ф. Петрушевского. -Т.2. СПб. 1890 - 1904.

362. Введение в литературоведение Текст. / под ред. Г. Н. Поспелова. М, 1970.-С. 3-9.

363. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины Текст. / Л. В. Чернец, В. Е. Хализева, С. Н. Бройтман и др. / Под ред. Л. В. Чернец. М., 1999. - 556 с.

364. Геннади, Г.Н. Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII-XIX столетиях и список русских книг с 1725 по 1825 год. Текст. / Г.Н. Геннади. Издат: Альфарет, 2006. - 1120 с.

365. Голицын, Н. Н. Библиографический словарь русских писательниц Текст. /Н. Н. Голицын. СПб.: тип. B.C. Балашева, 1889.-308 с.

366. Даль, В. И. И О / В. И. Даль. - М. : Рус. яз., 1999. - 799 с. - (Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. И. Даль; т. 2).

367. Есин, А. Б. Стиль Текст. / А. Б. Есин // Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина. Ин-т научн. информации по общественным наукам РАН. - М., 2001. - Стлб. 10311033.

368. История русской литературы XIX в. Текст. : библиографический указатель / под ред. К. Д. Муратовой. М.; Л., 1962.

369. Карпов, И. П. Словарь авторологических терминов Текст. : пособие по курсу «Теория литературы. Поэтика» для студентов-филологов педагогических вузов / И. П. Карпов. Йошкар-Ола, 2004. - 168 с.

370. Книжник, Н. Словарь русских писательниц (1759 1859) Текст. / Н. Книжник // Русский архив. 1865. № 11 - 12.

371. Краткая литературная энциклопедия: В 9 томах / Гл. ред. Сурков A.A. М.: Советская Энциклопедия Т.5. - 1968. - С. 253.

372. Краткая литературоведческая энциклопедия Текст. М. : Изд-во Советская энциклопедия, 1972. - Т. 7. - Стлб. 188-196.

373. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А.Н. Николюкина. Институт научной информации по общ. наукам РАН. -М.:НПК.-2003.- 160 стлб.

374. Литературная энциклопедия слов / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева и др. М.: Сов. Энциклопедия, 1987. - 752 с.

375. Масанов, И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей Текст. : в 4 т. / И. Ф. Масанов. М., 1956-1960. -1806 с.

376. Мифологический словарь Текст. / гл. ред. Е. М. Мелетинский. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. 672 с.

377. Настольный словарь Текст. / под ред. Ф. Толля. Тип. Г.Ф. Мюллера, 1863.-3504 с.

378. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка Текст. / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М., 1999. - 944 с.

379. Березин, Н.И. Русский энциклопедический словарь: В 16 томах Текст. / Н.И. Березин. СПб, 1877. - Т.8.

380. Русская словесность с XI по XIX столетие включительно : Текст. библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей русской литературы и критикой: в 2-х ч. / сост. А. В. Мезиер. СПб.: Тип. Альтшулера, 1902. - Ч. 2. - 652 с.

381. Русские писатели (1800-1917) Текст. : биографический словарь в 6 т. / гл. ред. П. А. Николаев. М., 1989-1999. - Т. 2. - 623 с.

382. Словарь тендерных терминов Текст. / под ред. А. А. Денисовой. -М.: Информация XXI век, 2002. -256 с.

383. Dictionary of Russian women writers Text. / Ed. by M. Ledkovsky, Ch. Rosenthal, M. Zirin. Westport, Connecticut.: Greenwood Press, London, 1994. -869 p.1.. ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ

384. Макогоненко, Г. П. Николай Карамзин и его «Письма русского путешественника» Электронный ресурс. / Г. П. Макогоненко. -Электрон. текст, дан. М.: Правда, 1980. - Режим доступа: http://az.lib.ni/k/karamzinnm/text0290.shtml, свободный.