автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество Н.М. Карамзина 1780-х - середины 1790-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество Н.М. Карамзина 1780-х - середины 1790-х годов"

На правах рукописи

БИТКИНОВА Валерия Викторовна

Творчество Н. М. Карамзина 1780-х -середины 1790-х годов: К проблеме предромантизма в русской литературе

Специальность 10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саратов-2004

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы и фольклора Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат филологических наук профессор

Борисов Юрий Николаевич

доктор филологических наук профессор

Стенник Юрий Владимирович

кандидат филологических наук доцент

Захаров Евгений Евгеньевич

Томский государственный университет

Защита состоится

25 ИОМЬрА. 2004 г. в 4 к

часов

на заседании диссертационного совета Д. 212.243.02 по присуждению ученой степени доктора и кандидата филологических наук при Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского (г. Саратов, ул. Университетская, 59, IV корпус СГУ). Отзывы на автореферат можно присылать по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, Филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского.

Автореферат разослан 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю. Н. Борисов

Рубеж XVIII и XIX веков - переходная эпоха в истории русской литературы, время становления и активного взаимодействия разных эстетических систем, литературных направлений. Большую роль в литературном процессе играет усвоение достижений западноевропейской литературы. Но особенностью русской литературы обозначенного периода является ускоренное прохождение стадий развития, соотносимых с аналогичными в европейских литературах, напластование одних литературных направлений на другие. Произведения разных национальных литератур, произведения, «разведенные» по времени их создания, часто приходили в русскую культуру одновременно; и в новом литературном контексте, а также в новом контексте идей, философских и эстетических исканий они осознавались в единстве, обнаруживали «сближения», в них акцентировались те или иные черты. Все это объясняет внимание исследователей к художественному методу русских писателей конца XVIII - начала XIX вв., к взаимодействию разных литературных направлений не только в целом в творчестве какого-либо автора, но и в рамках одного произведения, а также внимание к переходным эстетическим системам, одной из которых является предроман-тизм.

Обращение к творчеству Н. М. Карамзина в связи с проблемой пред-романтизма в русской литературе мотивировано рядом причин. Во-первых, представление о Карамзине как о «главе русского сентиментализма» в последнее время существенно обогащено; признано, что в рамки только сентиментализма не укладываются ни творчество писателя в полном объеме, ни тем более его мировоззренческо-философские основы. Но проблема остается пока недостаточно изученной. Есть ряд работ, посвященных отдельным проявлениям предромантизма и «романтизма» в творчестве Карамзина, но при таком подходе эти проявления выглядят действительно «отдельными», почти случайными вкраплениями в его творчестве, обозначаемом в целом как «сентименталистское», «выходами», «прорывами» в будущий романтизм. Необходимо рассмотрение элементов предроманти-ческой поэтики в системе творчества Карамзина. Во-вторых, Карамзину в значительной степени принадлежит заслуга усвоения русской литературой достижений западноевропейской, он сам ставил себе такую задачу. И среди тех новых «веяний», которым уделял внимание писатель, не последнее место принадлежит предромантическим.

Проблема предромантизма в теоретическом ее аспекте в настоящее время является одной из самых изучаемых и одновременно одной из самых спорных в отечественной науке. С одной стороны, давно ощущается потребность как-то обозначить, выделить переходный этап от классицизма, сентиментализма, просветительской литературы к собственно романтизму - этап, безусловно, обладающий своими особенностями, отличиями от генетически связанных с ним художественных систем. Отсюда появление таких терминов, как «предромантизм», «ранний романтизм», «ранние романтические веяния», «предромантические тенденции» и т. п. С другой стороны, ряд ученых считает, что переходные явления естественны для истории литературы как живого процесса, и поэтому рассмотрение предро-

мантизма как самостоятельной системы нецелесообразно, что тогда нужно так же выделять «предклассицизм», «предсентиментализм», «предреа-лизм» (термины, используемые некоторыми исследователями, но как рабочие). Изучение же поэтики предромантизма как определенной системы в творчестве одного писателя (Карамзина) может помочь выявить и особенности предромантизма как целостного явления, взаимодействие его с другими художественными и философско-эстетическими системами (просветительством, сентиментализмом, романтизмом). Именно на материале произведений Карамзина можно попытаться прояснить спорную в российской науке проблему соотношения сентиментализма и предромантизма.

Еще один аспект проблемы: понятие «предромантизм» активно используется в зарубежном литературоведении, в том числе и при изучении русской литературы, в отечественной же науке сложилась традиция безоговорочно применять его для западноевропейской литературы и последовательно избегать при обращении к русской. Введение понятия «предро-мантизм» в более широкое употребление позволяет плодотворнее рассматривать русскую литературу рубежа XVШ-XIX вв. в общеевропейском контексте, что необходимо из-за обозначенной уже специфики литературного процесса. Творчество Карамзина (соотношение переводов, оригинальных сочинений, а также высказываний о зарубежных авторах в статьях и художественных произведениях) дает богатый материал для выявления механизмов формирования предромантизма в русской литературе в контексте направлений и течений литературы общеевропейской.

В последнее время термин «предромантизм» по отношению к явлениям русской литературы используется все чаще, и не только в специальных литературоведческих трудах, но и в учебной литературе и даже в массовых изданиях. Значение же его, объем понятия (период в истории литературы, литературное направление, отдельные «тенденции») остаются недостаточно проясненными. Даже наиболее полное на сегодняшний день теоретическое осмысление явления русского предромантизма, содержащееся в работах А. В. Архиповой и В. А. Западова, требует уточнений. Так, концепция русского предромантизма В. А. Западова вызывает ряд справедливых, на наш взгляд, замечаний других исследователей (в частности Н. Д. Кочетковой). Кроме того, она разработана на материале поэзии. Особенности проявления предромантизма в прозе, помимо отдельных аспектов, изучены недостаточно, исключение составляет, пожалуй, готическая литература. В творчестве же Н. М. Карамзина представлены разные типы предромантической повести, поэтому целостный их анализ может быть важным и для выявления специфики жанровых разновидностей, и в свете проблемы поэтики предромантической прозы.

Все вышесказанное определяет актуальность представленной работы как в теоретическом, так и в историко-литературном аспекте.

Объектом изучения является творчество Н.М.Карамзина 1780-х — середины 1790-х гг. Этот временной промежуток включает в себя первую волну еще юношеского увлечения Карамзина литературой западноевропейского предромантизма и так называемый «период "Аглаи"», когда уси-

ливаются предромантические тенденции в творчестве писателя. Привлекаются оригинальные художественные прозаические и поэтические произведения Карамзина, переводы, а также журнал «Детское чтение для сердца и разума» и альманах «Аглая» как целостные явления. Для наиболее детального целостного анализа выбраны предромантические повести «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена». Предметом исследования являются элементы предромантической поэтики в системе художественных произведений Карамзина, особенности проявления предромантизма в творчестве писателя и соотношение его с другими художественными и философско-эстетическими системами.

Так как в настоящее время нет академического полного собрания сочинений писателя, то основным материалом для исследования стали наиболее авторитетные современные издания произведений: «Письма Русского Путешественника» в серии «Литературные памятники», стихотворения в большой серии «Библиотеки поэта», публицистика в серии «Библиотека "Любителям российской словесности. Из литературного наследия"» и во втором томе приравненного к академическому изданию двухтомника, подготовленного Г. П. Макогоненко (1984 г.). Повести рассматриваются по последнему прижизненному изданию сочинений Карамзина 1820 г., переводы - по подготовленному автором девятитомному собранию «Переводы Карамзина» (изд. 4-е, 1835 г.). Анализируется первое (1785-1789 гг.) и частично последнее (1819 г.) издание журнала «Детское чтение для сердца и разума», первое (1794-1795 гг.) и второе (1796 г.) издания альманаха «Аглая». Анализ произведений по прижизненным изданиям, а повестей «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена» по первой редакции в альманахе «Аглая» является принципиальным, так как они отражают авторские установки именно периода 1780-х- середины 1790-х годов. Кроме того, в современных изданиях нарушен важный для Карамзина смыслообразую-щий слой текста, формируемый написанием прописных/строчных букв и, особенно, пунктуационной партитурой. Важные расхождения разных редакций текстов анализируются особо. Привлекаемые для сравнения произведения зарубежных авторов рассматриваются, по возможности, либо по изданиям в советских академических сериях, как наиболее адекватные переводы, либо по переводам Карамзина и его современников, которые, хотя в большинстве своем и являются вольными, выполненными зачастую с переводов-посредников, но при этом отражают рецепцию иностранной литературы в русском культурном контексте интересующего нас периода. Переводы всех произведений, которые мы считаем непосредственными источниками для произведений Карамзина, сверены с подстрочниками и разночтения анализируются.

Методологической основой диссертационного исследования являются работы таких исследователей, как Г. А. Гуковский, А. В. Архипова, В. А. Западов (работы по теории русского предромантизма); В. М. Жирмунский, Ю. Д. Левин (принципиальный для нас подход к пред-романтизму, вообще к литературному направлению, как к «межнациональной общности»); Ю.Д.Левин, Р.Ю.Данилевский, В. Э. Вацуро,

Ю. М. Лотман (рассмотрение произведения в контексте традиции); Н. Д. Кочеткова, Ф. 3. Канунова и другие ученые томской школы (историко-литературный подход); В.Э.Вацуро, Ю.В.Манн, Ю.М.Лотман, В. Н. Топоров, В. Шмид, Е. А. Сурков (конкретные методики анализа текста); О. М. Гончарова (анализ журнала и альманаха как целостности). Исходя из того, что предромантизм является переходной эстетической системой, наиболее адекватным подходом представляется синтез структурного анализа текста со сравнительно-типологическим, сравнительно-историческим и историко-литературным методами.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые творчество Н. М. Карамзина 1780-1790-х гг. рассматривается в свете проблемы предромантизма в русской литературе1, путем комплексного, многоаспектного анализа выявляется специфика поэтики предромантической повести Карамзина, привлекаются малоизученные источники.

Цель исследования- выявить особенности реализации поэтики предромантизма в творчестве Н. М. Карамзина указанного периода; а в теоретическом аспекте- попытаться ответить на вопрос, в какой мере можно говорить о «русском предромантизме» как определенной самостоятельной системе.

Для этого предполагается решить следующие задачи:

1) систематизировать исследовательские концепции, мнения, разрозненные суждения по проблеме предромантизма, высказанные в основном в статьях, посвященных отдельным аспектам предромантической поэтики, анализу творчества отдельных авторов;

2) на этой основе выделить ведущие проблемы, выдвинутые предроман-тизмом, очертить круг структурно оформившихся в нем «линий» и жанров;

3) выявить специфику решения поставленных проблем и особенности отдельных элементов поэтики предромантизма в сравнении, с одной стороны, с предшествующими и существующими параллельно философ-ско-эстетическим системами и литературными направлениями (просветительством, классицизмом, сентиментализмом), а с другой - с романтизмом; уточнить некоторые положения на основе подробного анализа текстов;

4) с опорой на работы исследователей выявить реализацию обозначенных «линий» и поэтики предромантизма в творчестве авторов рубежа ХУШ-ХГХ вв. (для обозначения контекста творчества Карамзина в русском литературном процессе);

5) выявить проявления предромантической поэтики в произведениях Н. М. Карамзина;

1 Аналогичные исследования: Касаткина В. Н. Предромантизм в русской лирике. К. Н. Батюшков и Н. И. Гнедич / В. Н. Касаткина. М., 1987.90 с; Сионова С. А. Поэзия М. Н. Муравьева: (К проблеме становления предромантизма в русской литературе второй половины XVIII в.): Дисс. [...] канд. филол. наук/ С. А. Сионова. Елец, 1995.243 с.

6) дать целостный анализ двух предромантических повестей;

7) путем сравнения соответствующих мотивов и образов в оригинальных и переводных произведениях Карамзина, принадлежащих к разным фило-софско-эстетическим системам, показать их трансформацию в структуре предромантической повести;

8) показать эволюцию некоторых мотивов и образов от просветительской, сентименталистской к предромантической их трактовке в оригинальных и переводных произведениях Карамзина.

Поставленными задачами определяется структура диссертации. Она состоит из введения, двух глав, заключения и двух приложений («Источники» и «Литература»). В первой главе «"Эпоха предромантизма"-контекст творчества Н. М. Карамзина» решаются задачи 2-5, во второй «Предромантические тенденции в журнале "Детское чтение" и альманахе "Аглая"»- задачи 6-8, внутри глав выделяются тематические разделы. Основное содержание диссертации изложено на 297 страницах, список источников включает 58, список исследований - 223 наименования.

Практическая значимость: результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке вузовских общих и специальных курсов по истории русской литературы XVIII - начала XIX вв., в издательской практике для комментирования текстов Карамзина.

Апробация работы: полученные результаты обсуждались на межкафедральном семинаре аспирантов и соискателей, были представлены в виде докладов на конференциях молодых ученых в Саратовском государственном университете (1998, 2001, 2002, 2003, 2004 гг.), на Всероссийской научной конференции «Детская литература: история и современность» (Петрозаводск, 2003 г.), на конференции «Интерпретация художественного произведения: сюжет и мотив» (Новосибирск, Институт филологии СО РАН, 2003 г.), были использованы при подготовке лекций по курсам «История русской литературы XVIII - начала XIX вв.» и «История русской литературы и культуры XVIII - начала XIX вв.», а также нашли отражение в шести опубликованных и трех сданных в печать статьях.

Положения, выносимые на защиту:

Значимым явлением русской литературы конца XVIII - начала XIX в. был предромантизм. Он не сложился как литературное направление, но, безусловно, в целом представлял собой определенную философско-эстетическую систему, единство которой обусловлено, в первую очередь, единством мировоззрения, отразившего кризис идеалов и самого типа восприятия мира эпохи Просвещения, но при этом рационалистическим способом мышления и построения образа связанную с просветительством. В литературе предромантизм проявляется как система жанров и «линий», система сквозных тем, мотивов и образов.

2. Как переходная система, предромантизм имеет общие черты с типологически предшествующими (просветительство, сентиментализм) и с последующими (романтизм) философско-эстетическими системами и литературными направлениями, складывающиеся в предромантических произведениях в непротиворечивую целостность.

3. Одной из наиболее ярких фигур русского предромантизма был Н. М. Карамзин. Предромантические интересы и поиски его времени отразились в его переводческой деятельности, жанровых поисках, трактовках некоторых сквозных для литературы периода тем, мотивов и образов, отразившихся в журнале «Детское чтение для сердца и разума» и альманахе «Аглая».

4. Комплексный анализ поэтики повестей «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена», включающий структурный, сравнительно-типологический и историко-литературный аспекты, позволяет квалифицировать их как произведения предромантические.

Основное содержание диссертации Во введении формулируются цель, задачи исследования, обосновывается актуальность и научная новизна работы. В связи с недостаточной разработанностью проблемы предромантизма в теоретическом аспекте представляется необходимым не просто дать историю вопроса, но хотя бы первично систематизировать исследовательские концепции предромантиз-ма. Поэтому во введении выделен тематический раздел 0.1 «Русский предромантизм: Итоги и проблемы изучения», в котором дается история термина «предромантизм» и его наполнение в работах разных исследователей, выявляются общие и спорные положения разных концепций.

В отечественной науке обозначилось несколько подходов к изучению предромантизма: 1) выделение и изучение «линий» предромантиче-ской литературы, связанных с каким-либо из знаковых авторских имен («оссианизм», «юнгианство», «вертеризм» и др.); 2) выделение и изучение структурно оформившихся жанрово-тематических «линий» (готическая литература, «кладбищенская поэзия»); 3) подход к предромантизму как к «эпохе», периоду в истории литературы, характеризующемуся определенным мироощущением, комплексом философских и мировоззренческих идей, в искусстве, и в частности в литературе, выразившихся в ряде устойчивых тем, мотивов и образов; методологии изучения более частных вопросов: 4) подход, который можно назвать структурным,- выделение жанровых доминант каждого литературного направления (Е. А. Сурков), 5) анализ эволюции важнейших мотивов-категорий в разных литературных направлениях (И. Ю. Виницкий) или 6) изучение ключевых тематических и образных оппозиций (Ю. В. Манн).

Отдельно рассмотрена проблема соотношения предромантизма и сентиментализма, как наиболее важная при обращении к творчеству Н. М. Карамзина. В исследованиях последнего времени уже нет отождествления этих понятий и два термина не рассматриваются как порождение традиции - исследования европейской или русской литературы. Очевидно,

нельзя говорить и о хронологической смене сентиментализма предроман-тизмом, а только о «предшествовании» сентиментализма в типологическом отношении. Сентиментализм и предромантизм развивались параллельно, обнаруживая общие закономерности в своем развитии. Общие черты сентиментализма и предромантизма, в первую очередь рационалистичность в построении художественного образа, обусловлены их тесной связью с Просвещением. Наиболее последовательное разграничение сентиментализма и предромантизма в исследовательских работах проходит в области стиля и поэтики. Плодотворной представляется концепция Е. А. Суркова о «жанровой основе», жанровой доминанте того или иного литературного направления. Жанровой основой сентиментализма исследователь считает идиллию, а романтизма - новеллу. О тесной связи и вместе с тем о трансформации идиллического мироощущения и поэтики идиллии в сентиментализме писали и другие исследователи, в частности, отмечая движение к иной жанровой основе - элегии. Очевидно, даже если нельзя говорить об элегии как жанровой основе предромантизма, то о пронизывающей многие линии предромантической литературы «элегичности» (элегическом мироощущении, присутствии элегического конфликта, элегического хронотопа) вполне правомерно.

Во введении же обозначены круг явлений, включаемых исследователями в русский предромантизм (художественная литература, связанная с масонством, «фольклорное направление» и др.), русские авторы, в творчестве которых находят черты предромантической поэтики (М. М. Херасков и поэты его круга, А.А.Ржевский, С.С.Бобров, Г.П.Каменев, А. Н. Радищев, Г. Р. Державин и поэты «львовского кружка», М. Д. Чул-ков, В.А.Левшин, М.Н.Муравьев, Н.М.Карамзин, В.А.Жуковский, К.Н.Батюшков, Н.И.Гнедич, декабристы) и хронологические рамки предромантизма в русской литературе (с конца 60-х - 70-х гг. XVIII в. до середины 1820-х гг.).

В первой главе «"Эпоха предромантизма" - контекст творчества Н. М. Карамзина» выделены два раздела.

В разделе 1.1 «Русская рецепция западноевропейского предромантизма» рассматривается первое, что объединяет «русский предроман-тизм» (и включает его в общеевропейский литературный процесс), - интерес к новейшим, предромантическим, явлениям западноевропейской литературы. В мемуарах, письмах, художественных произведениях и критических работах конца XVIII - начала XIX в. появляются имена таких «знаковых» авторов как Дж. Томсон, Э. Юнг, Оссиан (Дж. Макферсон), Т. Грей, возрожденный Шекспир, С. Геснер, воспринимаемый в контексте предромантического движения К. М. Виланд, И. В. Гете («Страдания юного Вертера») и др., позже в этот же круг войдет А. Радклиф. Творчество каждого из этих писателей породило целый поток подражательной литературы, если не нечто большее - мировоззрение, определенный стиль поведения. Наличие культурного «образца», дававшего не только систему оценок (и нравственных, и эстетических), но в большинстве случаев даже язык описания собственных впечатлений, было характерной чертой лите-

ратуры XVIII века. В. А. Западов считает, что «отказ от подражания "образцам"» отличает предромантизм от сентиментализма, но и в предроман-тические произведения сходным образом включаются отсылки к знаковым авторам. Важной особенностью русской рецепции западноевропейского предромантизма было формирование единого культурного контекста из различных линий предромантической и сентименталистской литературы, оригинальных и подражательных произведений, акцентирующих ту или иную сторону знакового произведения. В этом контексте происходило сближение и пересечение сходных, появление «сквозных» тем, мотивов и образов. Однако внутри общих литературных пристрастий эпохи уже намечается размежевание, приведшее к формированию разных литературных направлений.

В разделе 1.2 «"Идея личности", "культ Природы" и историзм -

определяющие идеи эпохи предромантизма», методологически основанном на синтезе вышеназванных исследовательских подходов, в соответствующих подразделах рассмотрены три главные идеи, выдвинутые эпохой предромантизма: «формирующая мышление эпохи» (Г.А. Гуковский) идея личности, идея Природы как высшей ценности, критерия оценки деяний человека и идея историзма. Они задают общие направления творчества, реализуются в целых комплексах тем, мотивов и образов, а также тематических оппозиций, ими образуемых. Своеобразную реализацию эти ключевые «идеи» получают и в других искусствах на рубеже XVIII и XIX вв.: парковом искусстве, архитектуре, живописи.

Центральной идеей эпохи предромантизма является идея личности. В подразделе 1.2.1 «"Идея личности"» дается очерк изменения отношения к творчеству (новое, тяготеющее к романтическому, наполнение понятий «вдохновение», «гений», в предромантизме - «природный гений»; выдвижение категории «оригинальное»; стремление к индивидуализации формы каждого произведения). Смена канона своеобразием формы произведения, определяемым индивидуальностью автора или заказчика, наблюдается и в других искусствах, например, в архитектуре.

В сопоставлении с сентименталистским и романтическим анализируются образ автора, тип героя, соотношение героя и автора, поэтика портрета.

«Образ автора, органически входящий в произведения» (один из признаков предромантизма, по В. А. Западову), может быть различным. В диссертации рассматриваются трактовки «автобиографизма» и «субъективизма» Карамзина, а также конкретные способы реализации их в поэтике произведений. Например, «автор» входит в произведения через сноски, преподносящие как интимные воспоминания фразы, которые иначе воспринимались бы как обобщенные сентенции («Сии стихи писаны в самом деле под тению ив»). Сходным образом автобиографические мотивы появляются в произведениях М.Н.Муравьева. В противоречии между конкретностью намеков и общечеловечностью смысла произведения видят нормативность, рационалистичность сентиментализма («общечеловеч-ность» я) (В. А. Западов, Г. А. Гуковский), хотя отсюда же идет линия к

общечеловечности романтической лирики Жуковского. Романтическое двоемирие предвосхищается в творчестве Карамзина мотивами мечты, фантазии, а также особой авторской позицией, которую мы назвали «пред-романтической иронией» (реализуемой, например, в авторских восклицаниях, часто в сносках, типа «Мечта!»). В диссертации она рассматривается в сравнении с сентиментальной (связанной с категориями «истинной» и «ложной» чувствительности). Предромантическая ирония больше связана с категорией фантазии. Это ирония по поводу субъективности восприятия мира (часто возглас иронии прерывает излияния чувств героя или автора), что сближает ее с романтической. Но несомненна и связь предромантиче-ской иронии с просветительским мировосприятием: мучительное переживание разлада действительности с прекрасно осознаваемым (а не прозре-ваемым, предчувствуемым, как в романтизме) идеалом поддерживается разумом, научными знаниями.

«Идея личности» эпохи предромантизма - это идея ценности частной жизни, индивидуальной. Она может противопоставляться государственной, а может стоять в произведении рядом с ней как равноценная (образ родины в стихотворение Карамзина «Волга», обнаруживающий с ним образные и словесные переклички образ «отчизны» в «Певце во стане русских воинов» Жуковского). Возникает новое понимание состояния детства, осознание определенной ценности исторической («дикие») и культурной («поселяне») детскости как близости к природе, хотя больше ценится все-таки культурное/осознанное к ней отношение (не только «сын», но и «друг» Природы). И такое понимание детскости имеет как общее, так и отличия от романтического, привносящего мистические мотивы. На основе «наивности», «детскости» героя может возникать конфликт, предваряющий романтический, - конфликт героя с обществом, «светом».

В сравнении анализируются тип героя и характер чувств, описываемых в просветительской, сентименталистской, романтической и предро-мантической литературе. Просветительская признает только разумную «нежную дружбу», осуждая пагубные страсти; романтическая - любовь-страсть, являющуюся для героя средоточием мироздания, иногда сопровождаемую мотивом мистической предназначенности любовников друг другу. Сентиментализм предпочитает «нежные» чувства обыкновенного человека, но начинает и сочувственно изображать «незаконную» любовь. В литературе предромантизма (например, готической) изображается сближающаяся с романтической разрушительная любовь-страсть, но это любовь «злодея» или «заблуждение» добродетельного героя; как идеал остается «нежная» и «разумная» любовь. В этом одна из ключевых, на наш взгляд, особенностей предромантизма: при введении в произведение героев, напоминающих романтических, «демонических» и т. п., в сознании автора, уже осложненном введением чувствительности, осознанием сложности душевного мира человека, всегда присутствует просветительское представление о должном. Нет романтического самоотождествления автора с героем (при том, что, например, Карамзин, часто наделял героев отдельными чертами своего характера, фактами своей биографии).

Различается поэтика портрета в литературе сентиментализма и романтизма. В предромантической, и даже просветительской и сентимента-листской литературе может появляться «романтический» портрет, но функции его в произведении противоположны - не намекнуть на тайну, а раскрыть ее. Большое значение здесь имеет аллегоризм цветовых образов, связь с аллегорической живописью. Но в предромантической литературе, в частности, в произведениях Карамзина, уже наблюдается движение от аллегоризма к символизму образов, к функции создания эмоциональной атмосферы (в диссертации анализируется, в сравнении с просветительской (повести С. Ф. Жанлис), готической, романтической традициями, поэтика портрета в повестях Карамзина «Лиодор», «Остров Борнгольм», «Сиерра-Морена»).

В подразделе 1.2.2 «"Культ Природы"» прослеживается смена эстетических приоритетов: вместо «прекрасного»- «возвышенное», «оригинальное», «живописное». Примером может служить парковое искусство конца XVIII - начала XIX в., а также многочисленные описания парков в литературе. Рассматриваются особенности сентименталистского (идиллического) и предромантического («бурного») пейзажа и чувства, которые такие виды должны вызывать («трогать» или «поражать»).

С «культом Природы» связана наиболее важная, определяющая всю концепцию мира и в сентиментализме, и в предромантизме тематическая оппозиция «природа (или состояние наибольшей близости к ней - дерев-ня)/цивилизация, город». Важной составляющей этой оппозиции, кроме собственно художественной, эстетической, является «идейная», в данном случае нравственная. В этом проявляется рационализм, характеризующий как сентименталистскую, так и предромантическую литературу.

Одной из особенностей трактовки темы природы в литературе сентиментализма и предромантизма является ее объединение с темой смерти. Смерть тоже представляет собой отрицание цивилизации - в идиллической трактовке (смерть как закономерное звено в круге жизни, образ кладбища) или мрачной предромантической (образ развалин).

В данном подразделе анализируются также эмоционально-оценочное и символическое наполнение природных образов, «световых» образов, мотивов света и тьмы, дневных и ночных пейзажей в просветительской литературе, сентиментализме, романтизме и предромантизме. На примере пейзажных фрагментов из «Бедной Лизы», «Натальи, Боярской дочери», «Острова Борнгольм» и др. произведении Карамзина видно, что эмоциональный тон описания восходов и закатов (даже с явно присутствующим аллегорическим планом «закат жизни») ничем не отличается, это в первую очередь «величественное» зрелище. Не выбиваются из этого круга и готические закатные пейзажи. Появляются предваряющие романтические меланхолические лунные пейзажи, но более значимым, нежели противопоставление солнечного и лунного света, является противопоставление света/ тьмы, сохраняющее в литературе сентиментализма и предромантизма связь с аллегорическим значением (характерным для литературы Просвещения) света как истины. В этом проявляется рационализм в построении

как сентименталистских, так и предромантических образов - определяе-мость образа идеей. Для создания иного настроения используются иные детали (например, для создания готической атмосферы «страшного» ночь дополняется грозой). Намечается ореол «романического» вокруг образа ночи, но мистического наполнения, как в романтизме, еще нет.

«Идея личности» пронизывает и тему природы в литературе этого периода. И в сентиментализме, и в предромантизме, и в романтизме речь идет не столько о природе, сколько о восприятии природы человеком, об отношении человека и Природы, природные образы служат аллегорическими или символическими знаками состояний души человека. По характеру отношений человека и природы можно разделить сентиментализм, предромантизм и романтизм. Идеал сентиментализма- полная вписанность человека в природу, жизнь по ее законам; он тесно связан с жанровой доминантой сентиментализма - идиллией. Романтический герой чувствует, что его душа родственна природным бурям, что она способна вместить в себя весь мир. «Родственность» предромантического героя природе, часто «бурям» сближает его с романтическим. Но при этом в предромантическом произведении идеальные герои часто почти тождественны сентиментальным, идеал идиллии как идеал почти обязательно присутствует. Кроме того, в области автора Природа существует как надчеловеческое воплощение высшего закона, понимание и согласование своей жизни с которым только и может дать если не счастье, то некоторую опору, смысл существования человека.

В подразделе 1.2.3 «Предромантический историзм» дается очерк «исторических» и «фольклорных» интересов Карамзина и его современников (понимание и воплощение «исторического», вопрос о языке). Отмечаются особенности предромантического историзма, рассматриваются такие яркие линии предромантического «исторического» повествования, как «оссиановская» и готическая.

Сентиментализм, как и классицизм, внеисторичен, направлен на категорию неизменного идеала, должного, с которым сравнивается реальность. К эпохе предромантизма относится зарождение историзма. Изначально выделялись не индивидуальные особенности того или иного народа, той или иной национальной культуры, а типы культур: северная/южная, древняя/новая, античная/средневековая/новая. Такому делению соответствовало просветительское оценочное «варварская»/«просвещен-ная»; «историческое» повествование соотносилось с современностью, зачастую поверялось «просвещенным» взглядом. Это отличает классическую готическую литературу (характерно, например, совпадение эмоционального наполнения образов замка и монастыря в просветительской и готической литературе). Следы Просвещения сохранялись в отношении к фантастике. Внеисторичным оставался идеал. Но уже появился связанный с предромантической категорией «оригинального» интерес к экзотическим культурам, в связи с новой эстетикой - тяга к таинственному средневековью. Кроме того, актуальным было деление «своя/чужая» культура, поэтому обращение к средневековью, а для Европы и к «северу» было обраще-

нием к собственной истории («оссиановские» пейзажи часто являются не просто картинами природы, но и - через образ развалин - включают тему истории). Тема экзотических культур: «северной» и «южной», - затрагивается в двух предромантических повестях Карамзина «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена», а также в ряде других оригинальных и переводных произведений писателя.

Вместо конкретного научного изучения господствовал поэтический образ той или иной культуры. Возникало обобщенное понятие «дух» народа и, соответственно, «дух» поэзии того или иного народа.

Особенностью проявления предромантического историзма, общей для разных видов искусства (литературы, театрального, паркового, архитектуры), была некоторая ((театральность», «декорационность» исторического антуража, а также символичность исторических деталей, их связь с определенной идеей.

В конце первой главы формулируется то понимание предромантиз-ма, на которое впоследствии проецируется более подробный анализ произведений Карамзина:

1) Предромангизм- «эпоха» европейской (и русской) литературы и культуры рубежа XVIII-XIX вв., характеризующаяся определенным комплексом настроений, философских и эстетических установок.

2) Предромантизм не оформился как литературное направление, хотя участники литературного процесса чувствовали, что они создают «новую» литературу, противопоставляли себя предшествующей, классицистической, традиции. Оформились и осознали себя некоторые группы общего предромантического движения, например, «буря и натиск». Достаточно четко выделяются отдельные ((линии» и жанры предромантизма: «ночная» и «кладбищенская» (перешедшая в романтизме в элегическую) поэзия, готическая литература, фольклорное и историческое направление, легкая поэзия, мещанская драма, - а также отдельные поэтические системы, пронизывающие многие жанры и направления, например, «оссианизм». Также в рамках литературы предромантизма нужно, очевидно, рассматривать связанную с масонской художественную литературу. Общим для искусства XVIII - начала XIX в. было движение от жанрового канона (структурировавшего классицизм), через общий для направления стилевой канон, в котором стираются границы жанров (сентиментализм), к индивидуальному авторскому стилю. В. А. Западов считает, что для предромантизма уже характерны определяющая роль авторского начала и индивидуализация формы каждого произведения. Нам представляется, что это не совсем так. На фоне стирания жанровых границ и ослабления жанрового канона происходит «укрупнение» структур. Так, «готическая литература» это именно «литература», включающая стихотворные и прозаические тексты, драматические произведения, романы, повести, бессобытийные отрывки плюс отдельные готические мотивы, которые могут быть включены в произведения разных направлений. То же самое можно сказать об «оссианизме», «кладбищенской поэзии». Но категория жанра еще остается значимой, ощущается авторами; на нее накладывается начинающий формироваться

определенный стилевой канон предромантического движения в целом, имеющий при этом свои особенности в каждом жанре (или каждой «линии»). Кроме того, предромантизм существует как комплекс тем, мотивов и образов: мотив разочарования в силе разума, вообще неверия в способность человека управлять своей жизнью (тема рока, образы бури, тема суеверий, фантастические образы); тема фантазии, гениальности; мотив тленности всего земного, всей человеческой культуры, суетности всех человеческих страстей (мотивы, реализуемые в образах кладбища, развалин). Пересечение этих трех составляющих: системы жанров и «линий», стилевого канона и системы тем, мотивов и образов, - на основе определенного мировидения и создает особую философско-эстетическую систему, предромантизм.

3) Предромантизм - переходная система (жанровая система находится в процессе разрушения, оставаясь в сознании участников литературного процесса актуальной, общий стилевой канон только складывается). Он, как уже было отмечено, имеет общие черты как с предшествующими (классицизм, литература Просвещения), так и существующим параллельно (сентиментализм) и последующим (романтизм) литературными направлениями. «Романт ические» элементы постепенно накапливаются, но еще долго перешедшие позже в романтизм мотивы и образы рационально объясняются, во всяком случае, чаще всего рационально конструируются, автор долгое время существует в просветительской системе оценок, хотя оценки уже приобретают зыбкость, релятивизм. Благодаря общей просветительской основе сентименталистские и предромантические элементы могут сосуществовать в одном произведении, не разрушая целого.

Во второй главе «Предромантические тенденции в журнале "Детское чтение" и альманахе "Аглая"» в разделе 2.1 «"Детское чтение для сердца и разума": Истоки становления предромантической поэтики» дается общий анализ журнала «Детское чтение», а также анализ изменений его от раннего, «новиковского», к «карамзинскому» периоду. «Детское чтение» все больше приобретает черты собственно литературного журнала (по подаче материалов, образу автора, конструируемых в журнале отношениях автора-издателя и читателей). Все больше печатается не только дидактических, но и художественных произведений. Упоминаются знаковые авторы западноевропейского предромантизма. Функция многих тем, мотивов и образов эволюционирует от дидактической к чисто художественной, а с точки зрения соотнесенности с литературными направлениями - в сторону предромантической их трактовки (тема смерти во «Временах года» Томсона, оригинальной повести Карамзина «Евгений и Юлия»). Трансформируется жанровая система и наполнение той или иной жанровой формы (из дидактического в жанр лирической прозы превращается «прогулка», идиллия приобретает предромантический элегический оттенок). Поэтика и стиль предромантической «лирики в прозе» намечаются в таких произведениях, как «Тленность», «Ночная сцена», «Прогулка». Некоторые произведения «Детского чтения» можно считать прямыми источниками предромантических повестей Карамзина (роман Жанлис «Альфонс и Да-

линда», где помещена историческая справка о «Сиерр-Моренской Колонии», и ее же «Историю Герцогини Ч***», ставшую источником некоторый описаний в «Острове Борнгольм»).

В разделе 2.2 «Предромантические повести Н. М. Карамзина "Остров Борнгольм" и "Сиерра-Морена"» дается целостный анализ названных повестей. Он включает несколько уровней: анализ сюжета, композиции, мотивов и образов, типа героя, поэтики пейзажа, образа автора, фрагментарно- стиля, особо рассматривается проявление историзма/местного колорита. Анализ функционирования всех элементов в структуре повести дополняется сравнительным анализом сходных элементов в контексте других художественных и философско-эстетических систем (на материале переводов Карамзина или наиболее репрезентативных образцов той или иной системы). Большинство произведений привлекается для сравнения впервые, устанавливаются тексты, которые, несомненно, являются прямыми источниками повестей и которые с большой долей вероятности можно считать таковыми. Много дает сравнение разных редакций повестей.

При рассмотрении повести «Остров Борнгольм» (подраздел 2.2.1 «"Остров Борнгольм"») акцент делается на функционировании в ней традиционных мотивов готической литературы.

Как готический мотив и готический хронотоп анализируется замок. Описания замков встречаются не только в произведениях готической традиции (в том числе во многих переводных произведениях «Детского чтения»). Для отнесения мотива к той или иной традиции важна идея, воплощаемая автором в образе замка (идея средневекового варварства, противопоставление города и деревни и др.). В соответствии с ней подбираются характеристики замка (разрушение/хорошее состояние, замкнутость и запутанность/открытость) и, наоборот, черты готического замка приобретает, например, деревенский дом. Примечательно изменение хронотопа замка на «домик» в повести «Острове Борнгольм» и шуточном ее продолжении в духе авантюрно-романической традиции в письме к императрице.

Тема инцеста в различных традициях (руссоистской, готической, романтической) подробно проанализирована В. Э. Вацуро. Оригинальность повести «Остров Борнгольм» в том, что в ней в субъективном восприятии героев присутствуют все эти три трактовки: руссоистская (оправдание по законам Природы) - в песне Гревзендского незнакомца; близкая к романтической (трагедия, «заблуждение сердца», но и невозможность полностью уничтожить любовь в этом «высохшем от горести» сердце) - в пленнице; и, наконец, близкая к готической (родовое проклятие, преступление потомков как необъяснимая кара Неба) - в рассказе старца. Принципиальной здесь является позиция рассказчика-путешественника, а через него и автора: он не присоединяется ни к одной субъективной позиции героев, сочувствует всем и никого не осуждает.

Для прояснения позиции рассказчика в диссертации анализируется композиция «событийного» и «повествовательного» пластов, а также образ

путешественника в оригинальных и переводных произведениях Карамзина, а для выявления авторской точки зрения- композиция лирического сюжета. Завязкой всех трех является песня Гревзендского незнакомца. Дальше для рассказчика все развертывается в направлении узнавания тайны, в трех разговорах с участниками «ужаснейшей истории». В «событийном» сюжете они представляют собой три композиционные вершины, вводимые сходным образом. Для читателя же каждый последующий эпизод-разговор является все менее информативным. Умолчание о «преступлении» не только создает атмосферу тайны, но и смещает акцент с преступления на жестокость наказания. Сюжет рассказывания имеет рамочную композицию, обрамляется описанием ситуации рассказывания, представляющей контраст (с друзьями, в тихом кабинете, укрытом от бурь внешнего мира) с трагической, полной страстей историей острова Борнгольм (сен-тименталистская оппозиция бурь внешнего и гармонии «малого» мира). Но сама позиция вернувшегося путешественника делает рассказчика причастным и к тому и к другому миру. Образ рассказчика-путешествнника соотносим с образами многочисленных просвещенных путешественников-рассказчиков, свидетелей или слушателей «романтических» историй- в переводных произведениях Карамзина, людей просвещенных, способных к сочувствию, но, однако, не участвующих в бурных событиях, часто иностранцев, людей другой культуры (как и в «Острове Борнгольм»). Безусловно, соотносится он с героем «Писем Русского Путешественника» и с одной из авторских «масок» Карамзина.

Композиция «лирического» сюжета, определяемого движением чувства автора-рассказчика, формируется оппозиционными отношениями и развитием особых образов-тем: замка- воплощения жестоких человеческих законов; Природы (важной составляющей ее является образ неба) -символа высшей справедливости; моря- символа человеческих страстей; смерти. Образ-тема объединяется эмоциональной доминантой, рядом характеристик (например, звуковых и цветовых), а также эмоциональной доминантой. На уровне образа-темы происходит воссоединение кажущихся противоречащими друг другу образов готического замка и старца-хозяина. В «душевных» оценках рассказчика эмоциональная доминанта может принципиально для выявления авторской точки зрения корректироваться: эмоциональная доминанта образа-темы замка «ужас», а в восприятии рассказчика все герои истории «бедные», «несчастные». Последнее противопоставление образов-тем в финале повести окончательно проясняет позицию автора: «...наконец я взглянул на небо, - и ветер свеял в море слезу мою». Особенность функционирования таких образов в повести «Остров Борнгольм», движение от однозначного, почти аллегорического смысла к многозначному символическому иллюстрируется сравнением со сходными образами в масонской традиции, философской публицистической прозе, произведениях Жанлис, горацианской и просветительской сказочной трактовке (Виланд).

Историческую концепцию, представленную в повести «Остров Борнгольм», можно охарактеризовать как предромантическую (хотя она

является, безусловно, более сложной, чем в классической готической литературе). Основу ее составляет оппозиция «варварство/просвещение», практически снимающая оппозиции «язычество/христианство», «древность/современность» (как и в книге, которая является источником повести, - «Истории Датской» П.-А. Малле). К этому надо добавить слабую дифференцированность и широкий диапазон художественно представленных в повести исторических эпох, а также поддержку интереса к далекой истории датского и прусского островов соотнесенностью не только с современной европейской историей, но и с родной историей.

Обобщающие выводы, к которым мы приходим в результате анализа повести «Остров Борнгольм»:

В ней нашло выражение новое мироощущение, которое можно считать предромантическим: ощущение раздробленности, сложности и трагичности мира. Оно проявляется в особенностях поэтики: синтезе эпического и лирического с преобладанием последнего; фрагментарности композиции, «поэтическом» способе ее построения через соотношение контрастных символических, лирически окрашенных образов; отказе от окончательного решения проблем «любовь/закон», «средневековье/современность»; переплетении категорий вины и «несчастья» в судьбах героев, чему способствует переосмысление традиций готической литературы; отказе от осуждения, в том числе через введение разных точек зрения, а также через особый образ рассказчика, находящегося рядом с героями; снижении морализаторства. Несмотря на использование большего, по сравнению с другими произведениями Карамзина, числа «романтических» элементов, образ рассказчика, который доминирует над событийным планом, отношение к Природе, формирующее всю философскую концепцию повести, не позволяют отнести ее к романтизму, говорят о необходимости рассматривать повесть «Остров Борнгольм» в рамках предромантизма.

Основным методом анализа повести «Сиерра-Морена» (подраздел 2.2.2 «"Сиерра-Морена"») является рассмотрение разработки сюжетной схемы, отдельных мотивов («измены», «судьбы») в сравнении с различными традициями, с опорой на уже выявленные исследователями параллели (разработка сюжета «муж на свадьбе своей жены» в эпической и балладной традиции) и привлечением новых (романической и театральной).

В диссертации выдвигается предположение, что одним из источников «Сиерры-Морены» может быть «Дон Кихот» М. Сервантеса, где со Сьеррой Мореной связана одна из самых «романтических» вставных историй - история Карденио (близость сюжетной схемы, совпадение деталей). Образ Дон Кихота встречается в произведениях Карамзина, в том числе и в письме к И. И. Дмитриеву, близкому по времени к написанию «Сиерры-Морены». Примечательна и возможность сентименталистской трактовки образа Дон Кихота именно в связи с историей Карденио (умение «плакать с несчастными») в переводе В. А. Жуковского.

Влияние и отталкивание Карамзина от романической литературы особенно явно прослеживается в изменении текста от ранней редакции в первом издании альманаха «Аглая» (содержащей типичные романические

словесные формулы) к более поздним. От романической литературы остается композиционно-стилистическое построение. Если рассматривать «Си-ерру-Морену» не на фоне балладной, а на фоне более, на наш взгляд, близкой к ней романической традиции, то по-иному предстает проблема фантастического: нет необходимости говорить о «снятии фантастики» (в эпизоде появления «мертвого» жениха).

Характер изображенных чувств и тип героя анализируется в сравнении с переводными произведениями Карамзина (повестями Жанлис и Фье-ве и др.), в сопоставлении в просветительской, сентименталистской и романтической традициями. В повести «Сиерра-Морена» есть мотив взаимного влечения героев, но он не имеет мистического наполнения, компонента предназначенности героев друг другу. Характер чувств можно определить как «страсть», которая традиционно осуждалась в просветительской литературе и сохраняла понимание ее как греха при безусловном сочувствии любящим в литературе сентименталистской. Особенностью повести «Сиерра-Морена» является показ такой страсти в субъективном восприятии, с точки зрения героя. Изнутри же это уже подлинно романтическая страсть, замкнутая на себе, затмевающая все, в изображении ее постоянно присутствуют образы «тьмы» и «огня». Но нет романтического мотива исключительности такой любви, как нет мотива исключительности героя, знакомого уже повестям Жанлис и Фьеве; нет и принципиального для просветительства, сентиментализма и даже предромантизма мотива естественности, природности любви героев.

В образе героини и, особенно, героя предвосхищаются отдельные романтические черты, но они имеют другую функцию в композиции образа, и в целом тип героя можно обозначить как предромантический.

В диссертации подробно анализируются пейзажные зарисовки, несущие память аллегорического толкования символические природные образы. Описания, не только пейзажные, но и портретные обнаруживают связь с романической «испанской», а также театральной традицией.

«Декорационность» в подаче историзма/местного колорита, не затрагивающего внутренний мир героев (главный герой, «бурная» любовь которого к испанке Эльвире находится в центре авторского интереса, - европеец и скорее всего русский), также сближает повесть «Сиерра-Морена» с предромантизмом.

Философскую концепцию повести формируют темы смерти в пред-романтической трактовке (в частности, в образе монастыря) и Природы как высшего закона.

Наконец, важным является образ автора и соотношение автора и героя. Повествование ведется от первого лица, автор в редакциях «Аглаи» присутствует как издатель «Элегического отрывка из бумаг N (подзаголовок, снятый впоследствии). Такая «изъятость» автора из повествования подчеркивает незавершенность и относительность субъективного суждения героя, трагическую монологичность его голоса. Герой наделен некоторыми чертами биографии автора-Карамзина. Но позиция автора-за «историей» - мешает романтической сближенности его с героем.

Таким образом, «Сиерра-Морена» в целом даже больше, чем «Остров Борнгольм» приближается к романтическому мироощущению. Предвосхищают романтические некоторые элементы поэтики: характер чувств и их трактовка, пейзаж и взаимоотношения природы и человека, тип героя, соотношение героя и автора. Но многие из этих элементов входят и в предромантическую систему. Приметы предромантизма, главным образом, соотношение героя и автора и решение проблемы историзма/местного колорита, являются очень «сильными». При этом они существуют в повести не просто как «остатки» предшествующих литературных направлений (например, определения «нежные» по отношению к чувствам, которые объективно, по описанию, такими назвать трудно). В том виде, в каком они предстают у Карамзина, отделить от «романтических» образов (например, от образа главного героя) «неромантические» элементы значит разрушить целостность всей авторской и эстетической системы и философского задания. Авторскую позицию романтической назвать нельзя. И таким образом, уникальную целостность, представленную в повести «Сиерра-Морена», можно обозначить термином «предромантизм».

В разделе 2.3 «Альманах "Аглая": Контекст предромантических повестей» проводится анализ этого издания как определенной целостности: общей системы ценностей, сквозных тем, мотивов и образов, образа автора и авторских масок, жанровых доминант и жанровых параллелей первой и второй книжки. Основными ценностями объявляются частная жизнь, общечеловеческие добродетели, которые подчеркиваются не только в «милых», крестьянах, но и в философах Руссо и Бонне. Главным мерилом оценки остается Природа. Основной оппозицией альманаха является сентименталистская оппозиция «бурь» большого мира и гармонии малого мира, составляют который любовь, дружба, книги и Природа - она формирует философскую концепцию большинства произведений, в том числе «Острова Борнгольм» (в «Сиерре-Морене» отсутствие мира любви, дружбы и близкой, сочувствующей природы на фоне других произведений Карамзина и в ближайшем контексте альманаха также является значимым).

Эмоциональная и субъективная окраска некоторых мотивов, также общая для большинства произведений альманаха, тяготеет к предроман-тизму. Одной из сквозных является тема смерти, а наиболее частым жанровым и эмоциональным ее воплощением - элегическое. Тема смерти соотносится с темой Природы.

Повесть «Остров Борнгольм» концентрирует в себе все основные мотивы, образы и образные оппозиции альманаха. Затронутые в ней проблемы исторического прогресса, благотворности просвещения вступают в диалогические отношения с рассмотрением этих же проблем в философ-ско-публицистических текстах. Художественное произведение о путевых приключениях соотносится с описанием «реального» путешествия в «Письмах Русского Путешественника», например, история, связанная с готическим замком.

Вторая книжка «Аглаи» подхватывает темы, мотивы, образы и оппозиции первой (например, темы смерти и Природы, образы зам-

ка/монастыря/развалин, приобретающие все большую обобщенность и символичность). Но при этом усиливается ощущение трагизма и неустойчивости мира (малый мир «милого» окружается «дремучим лесом»). Усиливается диалогизм, а значит, идея невозможности однозначного решения важных проблем («Нечто о Науках, Искусствах и Просвещении» - возражение Руссо и его «последователям»-«мизософам» (первая книжка) и «переписка» «Мелодор к Филалету» и «Филалет к Мелодору»). Усиливается элемент иронии, полностью отсутствующий внутри произведений первой книжки (сопоставление реальности и действительности, создающее эффект иронии, вносится в более поздние редакции повести «Остров Борнгольм» через сноску) и почти отсутствующий в межтекстовых связях. Если жанровой доминантой первой книжки была элегия, то второй - сказка (принципиально прихотливая фантазия автора-сказочника, во-первых, противостоит жестокому миру, а во-вторых, соответствует неразумности, «детскости» человечества). В первой книжке сквозными были имена и идеи Руссо и Бонне, во второй - Шекспира, автора «Короля Лира» и сказочника, сквозным является и имя Виланда, в том числе и автора сказок.

Сквозными авторскими масками в альманахе «Аглая» являются «автор» и «путешественник»: первый принадлежит «малому» миру, второй причастен волнениям «большого». Во второй книжке «Аглаи» появляется еще одна маска - театральный зритель, наблюдающий на «позорище» мира борьбу добра со злом.

Таким образом, ведущими принципами изображения мира в альманахе «Аглая» становится субъективное его видение и диалогизм, занявший место сентиментальной иронии. В первой книжке субъективное видение предстает преимущественно в «элегической» окраске, во второй - в прихотливой фантазии автора, создающей намеренные фикции в укор «фантастической» же в своей катастрофичности и жестокости реальности. Мотив фантазии сопровождается введением предромантической иронии. Диало-гизм демонстрирует авторскую идею о сложности мира и невозможности однозначных оценок. Такой взгляд является наиболее адекватным способом осознания величайших перемен, момента смены эпох их современником и участником. А с точки зрения литературных направлений, творческого метода, наилучшим образом его выражает предромантическая трактовка некоторых сквозных тем и мотивов.

В Заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. БиткиноваВ.В. К поэтике повести Н. М. Карамзина «Остров Борн-гольм» / В. В. Биткинова // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. Вып. 2. С. 14-17.

2. Биткинова В. В. Повесть Н. М. Карамзина «Остров Борнгольм» в структуре альманаха «Аглая» / В. В. Биткинова // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. Вып. 4. С. 71-73.

3. Биткинова В. В. Проблема русского предромантизма в работах Г. А. Гуковского / В. В. Биткинова // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых учёных, посвящ. 100-летию со дня рождения ГА. Гуковского. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. Вып. 6. С. 8-15.

4. Биткинова В. В. Альманах Н. М. Карамзина «Аглая» (К проблеме целостности) / В. В. Биткинова // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых учёных, посвящ. 100-летию со дня рождения Г. А. Гуковского. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. Вып. 6. С. 21-25.

5. БиткиноваВ.В. Из «родословной» грибоедовского Молчалина: «Горе от ума» и журнал «Детское чтение» / В. В. Биткинова,// Известия Саратовского университета. Новая серия. 2003. Т. 3, вып. 2. С. 129-134.

6. БиткиноваВ.В. Образ путешественника в произведениях Н. М. Карамзина / В. В. Биткинова // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых учёных. Саратов: Изд-во Латанова В. П., 2004. Вып. 7. Ч. I— II. С. 3-7.

7

БИТКИНОВА Валерия Викторовна

ТВОРЧЕСТВО Н. М. КАРАМЗИНА 1780-х - СЕРЕДИНЫ 1790-х ГОДОВ: К ПРОБЛЕМЕ ПРЕДРОМАНТИЗМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Автореферат

Подписано в печать 18.10.2004 Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс.

Формат 60x84 1/16. Уел -печ. л. 1. Уч.-изд. л. 1 _Тираж ПО экз._

Издательский центр Саратовского госуниверситета «Темпус». 410060, Саратов, Астраханская, 83.

»1947 7

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Биткинова, Валерия Викторовна

Введение

0. ¡Русский предромантизм: Итоги и проблемы изучения

Глава 1:

Эпоха предромантизма» - контекст творчества Н. М. Карамзина

1.1 Русская рецепция западноевропейского предромантизма

1.2 «Идея личности», «культ Природы», историзм -определяющие идеи эпохи предромантизма

1.2.1 «Идея личности»

1.2.2 «Культ Природы»

1.2.3 Предромантический историзм

Глава 2:

Предромантические тенденции в журнале «Детское чтение» и альманахе «Аглая»

2.1 «Детское чтение для сердца и разума»: Истоки становления предромантической поэтики

2.2 Предромантические повести Н. М. Карамзина «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена»

2.2.1 «Остров Борнгольм»

2.2.2 «Сиерра-Морена»

2.3 Альманах «Аглая»:

Контекст предромантических повестей

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Биткинова, Валерия Викторовна

Рубеж XVIII и XIX веков— переходная, эпоха ~ истории русской литературы, время становления и активного взаимодействия разных эстетических систем, литературных направлений. Большую роль в литературном процессе играет усвоение достижений западноевропейской-литературы. Но особенностью русской литературы обозначенного периода является' ускоренное прохождение стадий развития, соотносимых с аналогичными в европейских литературах, напластование одних литературных направлений на другие. Произведения разных национальных литератур, произведения, «разведенные» по времени их создания; часто приходили в русскую культуру одновременно, и в новом литературном контексте, а также в новом контексте идей, философских и эстетических исканий они осознавались в единстве, обнаруживали «сближения», в них акцентировались те или иные черты; Все это объясняет внимание исследователей к художественному методу русских писателей конца XVIII - начала XIX вв., к взаимодействию разных литературных направлений не только в целом в творчестве какого-либо автора, но и в рамках одного произведения, а также внимание к переходным эстетическим системам, одной из которых является предромантизм.

Обращение к творчеству Н.М.Карамзина в связи с проблемой предромантизма в русской литературе мотивировано рядом причин. Во-первых, представление о Карамзине как о «главе русского сентиментализма» в последнее время существенно обогащено, признано, что в рамки только сентиментализма не укладываются ни творчество писателя в полном объеме, ни тем более его мировоззренческо-философские основы. Но проблемам остается пока недостаточно изученной. Есть ряд работ, посвященных отдельным* проявлениям предромантизма и «романтизма» в творчестве Карамзина, но при таком подходе эти проявления выглядят действительно «отдельными», почти случайными; вкраплениями в общей системе его творчества, обозначаемой в целом как «сентименталистская», «выходами», «прорывами» из нее в будущий романтизм. Необходимо рассмотрение элементов предромантической■ поэтики в системе:творчества Карамзина. Во-вторых, Карамзину в значительной степени; принадлежит заслуга усвоения русской литературой достижений* западноевропейской, он сам, ставил себе такую задачу. И среди тех новых «веяний», которым уделял внимание писатель, не последнее место принадлежит предромантическим.

Проблема предромантизма в теоретическом ее аспекте в настоящее время является одной из самых изучаемых и одновременно одной из самых спорных; в отечественной науке: С одной стороны, давно ощущается^ потребность как-то обозначить, выделить переходный этап от классицизма; сентиментализма, просветительской: литературы к собственно романтизму -этап,, безусловно, обладающий своими особенностями, отличиями> от генетически связанных с ним? художественных систем. Отсюда появление таких терминов, как «предромантизм», «ранний романтизм», «ранние романтические веяния», «предромантические тенденции» и т. п. С другой стороны, ряд ученых считает, что переходные явления естественны для истории^ литературы как живого процесса, и поэтому рассмотрение предромантизма как самостоятельной системы, нецелесообразно, что тогда нужно так же выделять «предклассицизм», «предсентиментализм», «предреализм» (термины, используемые некоторыми исследователями, но как рабочие). Концепция; подобной; переходной системы- «просветительского реализма», — выдвинутая Т.П. Макогоненко, как известно, в настоящее время не находит поддержки И! развития. Изучение же поэтики предромантизма: как определенной; системы в творчестве одного писателя (Карамзина) может помочь выявить и особенности предромантизма как системы, взаимодействие, его с другими художественными и философско-эстетическими системами (просветительством, сентиментализмом, романтизмом). Именно. на материале произведений ¡Карамзина можно попытаться прояснить спорную в российской науке проблему соотношения сентиментализма и предромантизма.

Еще один аспект проблемы: понятие «предромантизм» активно используется в зарубежном литературоведении, в том числе и при изучении русской литературы, в отечественной: же науке сложилась традиция безоговорочно? применять его для западноевропейской литературы и-последовательно избегать при обращении к русской. Введение понятия «предромантизм» в более широкое употребление позволяет плодотворнее рассматривать русскую литературу рубежа XVIII-XIX вв. в общеевропейском контексте, что необходимо из-за обозначенной уже специфики литературного процесса; Творчество« Карамзина* (соотношение переводов, оригинальных сочинений, а также высказываний о зарубежных авторах в статьях и художественных произведениях) дает богатый; материал для выявления механизмов формирования предромантизма в русской литературе в контексте направлений и течений литературы общеевропейской.

В последнее время термин «предромантизм» по отношению к явлениям русской литературы используется: все чаще, и не только в специальных литературоведческих трудах, но и в учебной литературе и даже в массовых изданиях. Значение же его, объем понятия (период в истории литературы, литературное направление, отдельные «тенденции») остаются недостаточно проясненными. Наиболее полное на сегодняшний день теоретическое осмысление явления русского предромантизма дают работы А.В: Архиповой и; В;А. Западова. Обобщение концепции A.B. Архиповой представлено в виде статьи, ряд ее работ посвящен отдельно проблеме: историзма, а также предромантизму в русской: критике. Концепция русского предромантизма В.А. Западова вызывает ряд справедливых, на наш: взгляд, замечаний других исследователей, в частности Н.Д. Кочетковой; и требует уточнений. Кроме того, она разработана на материале поэзии. Особенности проявления предромантизма в. прозе, кроме отдельных аспектов, изучены недостаточно, исключение составляет, пожалуй, готическая литература. В творчестве же Н.М. Карамзина представлены разные типы предромантической повести, поэтому целостный их анализ может быть важным и для выявления специфики жанровых разновидностей, и в свете проблемы, поэтики предромантической; прозы.

Все вышесказанное1 определяет актуальность нашей работы как в теоретическом, так и в историко-литературном аспекте.

Объектом < изучения в представленной диссертации является творчество Н:М; Карамзина 1780-х - серединыi. 1790-х гг. Этот временной, промежуток включает в себя первую волну еще юношеского увлечения Карамзина литературой западноевропейского предромантизма: и так называемый «период "Аглаи"», когда усиливаются предромантические тенденции в творчестве писателя. Привлекаются оригинальные художественные прозаические и поэтические произведения« Карамзина, переводы, а также журнал «Детское чтение для сердца и разума» и альманах «Аглая» как целостные явления. Для наиболее детального, целостного, анализа выбраны предромантические повести «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена». Предметом исследования: являются элементы предромантической поэтики в сист vie художественных произведений Карамзина, особенности: проявления предромантизма в творчестве писателя и соотношение его с другими; художественными; и философско-эстетическими системами. Так как: в настоящее время нет академического полного: собрания сочинений писателя, то основным материалом i для исследования стали издания произведений в академических сериях: «Письма Русского Путешественника» в издании серии «Литературные памятники», стихотворения- в* большой серии «Библиотеки« поэта», публицистика в серии «Библиотека "Любителям российской словесности. Из литературного наследия"» и во втором томе приравненного к академическому изданию двухтомника, подготовленного Г.П. Макогоненко (1984 г.). Повести рассматриваются по последнему прижизненному изданию сочинений Карамзина 1820 г., переводы - по подготовленному автором девятитомному собранию «Переводы Карамзина» (изд. 4-е, 1835 г.). Анализируется первое (1785-1789 гг.) и частично последнее (1819 г.) издание журнала «Детское чтение для« сердца и разума», первое (1794-1795) и второе (1796 г.) издания альманаха «Аглая». Анализ произведений; по прижизненным изданиям, а повестей «Остров Борнгольм» и« «Сиерра-Морена» по первой редакции: в альманахе «Аглая» является для; нас принципиальным, так как они отражают авторские установки именно периода 1780-х - середины 1790-х годов. Кроме того, в современных изданиях нарушен важный для Карамзина смыслообразующий слой текста, формируемый; написанием прописных/ строчных букв и, особенно, пунктуационной- партитурой. Важные расхождения; разных редакций текстов анализируются особо. Привлекаемые для; сравнения произведения зарубежных авторов рассматриваются, по возможности; либо по изданиям в советских академических сериях, как наиболее адекватные переводы, либо по переводам Карамзина и его современников, которые, хотя в большинстве своем и являются вольными, выполненными зачастую с переводов-посредников, но при этом отражают рецепцию иностранной литературы в русском культурном контексте интересующего нас периода: Переводы всех произведений, которые мы считаем непосредственными источниками; для произведений Карамзина,, сверены с подстрочниками и разночтения анализируются.

Методологической основой диссертационного исследования являются работы таких исследователей, как F.A. Гуковский, A.B. Архипова, B.A. Западов (работы по теории русского предромантизма); В. М. Жирмунский; Ю.Д.Левин (принципиальный для нас подход к предромантизму, вообще к литературному направлению, как к межнациональной общности»); Ю.Д. Левин, Р.Ю. Данилевский* В.Э. Вацуро, Ю.М. Лотман (рассмотрение произведения в контексте традиции); Н.Д. Кочеткова, Ф.З. Канунова и; другие ученые томской школы (историко-литературный подход); В.Э. Вацуро, Ю.В. Манн, Е.А. Сурков, Ю.М. Лотман, В.Н.Топоров, В; Шмид (конкретные методики анализа текста);: О.М. Гончарова (анализ журнала и альманаха как целостности). Исходя; из того, что- предромантизм является переходной эстетической' системой, наиболее адекватным подходом представляется синтез структурного анализа: текста со сравнительно-типологическим,, сравнительно-историческим и историко-литературным методами.

Научная' новизна, работы определяется как рассмотрением творчества Н.М. Карамзина в свете проблемы предромантизма в русской литературе1, так и методами анализа текстов, обусловленными спецификой данной проблемы, а также привлечением малоизученных источников.

Цель исследования- выявить особенности реализации поэтики предромантизма в творчестве Н.М.Карамзина указанного периода; а в теоретическом аспекте — попытка ответить на вопрос, в какой мере можно говорить о «русском предромантизме» как определенной самостоятельной системе.

Для этого предполагается решить следующие задачи: 1) систематизировать исследовательские концепции, мнения, разрозненные суждения по проблеме предромантизма, высказанные в основном в статьях, посвященных отдельным аспектам предромантической поэтики, анализу творчества отдельных авторов;

1 Аналогичные исследования: Касаткина В. Н. Предромантизм в русской лирике. К. Н. Батюшков и Н. И. Гнедич / В. Н. Касаткина. М;, 1987. 90 е.; Сионова С. А. Поэзия М. Н: Муравьева: (К проблеме становления предромантизма в русской литературе второй половины XVIII в.): Дисс. [.] канд. филол. наук/ С. А. Сионова. Елец, 1995.243 с.

2) на этой основе выделить ведущие проблемы, выдвинутые предромантизмом, очертить круг структурно оформившихся в нем «линий» и жанров;

3) выявить специфику решения поставленных: проблем: и особенности отдельных элементов поэтики предромантизма; в сравнении, с одной стороны, с предшествующими и существующими параллельно философско-эстетическими системами и литературными направлениями (просветительством, классицизмом; сентиментализмом), а с другой- с романтизмом; возможно, уточнить некоторые положения на основе подробного анализа текстов;

4) с опорой на работы исследователей выявить реализацию обозначенных «линий» и* поэтики предромантизма в творчестве авторов рубежа XVIII-XIX вв. (для обозначения контекста творчества Карамзина в русском литературном процессе);

5) выявить проявления предромантической поэтики в произведениях Н.М. Карамзина;

6) дать целостный анализ двух предромантических повестей;

7) путем сравнения соответствующих мотивов и образов в оригинальных и переводных произведениях Карамзина, принадлежащих к разным философско-эстетическим системам, показать их трансформацию в структуре предромантической повести;

8) показать эволюцию некоторых мотивов и образов от просветительской, сентименталистской к предромантической их трактовке в оригинальных и; переводных произведениях Карамзина.

Поставленными задачами определяется структура диссертации. Она состоит из введения, двух глав, заключения, списка< литературы. В первой главе «Эпоха предромантизма. Контекст творчества Н.М.Карамзина» решаются задачи 2-5, во второй «Предромантические тенденции в журнале

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество Н.М. Карамзина 1780-х - середины 1790-х годов"

Заключение

Заметным явлением литературного процесса Европы и России конца XVIII- начала XIX в. был предромантизм. Он не был осознан самими участниками как определенная целостность, и выделяется позднейшими исследователями с учетом- историко-литературной; перспективы, оформления; наметившихся в. нем тенденций в систему нового литературного направления— романтизма. Структурно оформились отдельные жанры, «линии», движения литературы предромантизма. Но, безусловно, предромантизм в целом тоже представляет собой систему, единство которой обусловлено; в первую очередь, единством мировоззрения, отразившего кризис идеалов и самого типа восприятия мира эпохи Просвещения, но при этом рационалистическим способом мышления и построения образа связанную с просветительской литературой.

Анализ и первичная систематизация исследовательских концепций предромантизма, в частности, русского предромантизма, и различных исследовательских подходов к изучению литературных направлений и литературного процесса второй половины XVIII — начала XIX в. позволили выделить общие черты в тех отдельных произведениях, жанрах и «линиях», которые характеризуются учеными как «предромантические». Плодотворным оказалось сравнение направлений эстетических поисков в разных видах искусства обозначенного периода.

Наметилось три крупных «идеи» эпохи, проявившихся в философских и эстетических поисках искусства предромантизма: идея личности, идея Природы как высшей ценности и идея историзма. В круг этих ключевых «идей» вписываются все жанры и «линии» предромантизма. Ими определяется проблематика, специфика конфликта и его разрешения, сюжета (перенос внимания с событийной стороны на психологию героев, нравственные проблемы), жанровые доминанты, некоторые особенности структуры предромантических: произведений (например, обобщающая оппозиция «Природа / цивилизация», определяющая более частные («деревня / город», «поселяне / человек цивилизации», «хижина / дворец» и др.), или «варварство / просвещение», также реализуемая в ряде образов (замка, руин и др.)).

Специфика системности предромантизма определяется тем, что мышление, в том:числе и художественное, еще остается; рационалистическим. Отсюда - жанровая система, сам / принцип сквозных тем, мотивов и образов, принцип оппозиционности, аллегоризм, устойчивая связь идей, и образов (показательным является, например, устойчивая оппозиция метафор света / тьмы), устойчивость ассоциаций. Изменение начинается- и; сначала: проявляется внутри этих связей - с замены приоритетов, в постепенном изменении эмоционального ореола, а затем и идейного наполнения сквозных мотивов; и образов. Лучшим доказательством рациональности, системности мышления эпохи предромантизма является быстрое складывание новых клише и штампов, новых «образцов» литературы.

Общей закономерностью эволюции искусства предромантизма, нам представляется движение от жанрового канона, с наложением начинающего формироваться канона литературного: направления, к индивидуальному авторскому стилю. Можно уже говорить о «стиле» предромантизма, «поэтике» предромантизма, отличных, например, от стиля и поэтики сентиментализма: разных типах героя, поэтике портрета, пейзажа т. п., — хотя и зависящих еще от жанра, но чаще уже от принадлежности к,той или иной «линии» литературы предромантизма.

Особенностью литературы предромантизма,. отличающей; его от классицизма и сентиментализма, является интерес к истории и фольклору. Сравнение проявления этого интереса в литературе и других искусствах, а также сравнение с романтической литературой позволило выделить особенности предромантического историзма:; выделение типов: культур, связь образа с определенной идеей; «декорационность» исторического антуража.

Предромантическое ощущение неустойчивости, а порой; и; катастрофичности мира- передается^ через особую,, предромантическую,. иронию, отличную и от сентиментальной^ и от романтической:

В русскую литературу предромантизм: во многом пришел в виде готовых форм (произведений' знаковых авторов с уже устоявшимся- кругом ассоциаций), хотя, безусловно, русская культура по своему мировоззрению, господствующим« настроениям была готова к принятию этих форм. Многие российские авторы рубежа XVIII - XIX вв. увлекались литературой-европейского предромантизма, писали: произведения в жанрах предромантической литературы, использовали ее темы, мотивы и образы.

Одной- из наиболее ярких фигур;русского предромантизма; безусловно, был Н.М. Карамзин. Его переводы знаковых для европейского предромантизма авторов! и произведений, были в числе первых (Шекспир,. Томсон, Оссиан), он также одним из первых стал разрабатывать жанры предромантической литературы: балладу, стихотворную богатырскую поэму, готическую повесть, причем эти поиски шли параллельно с поисками западноевропейских предромантиков.

Предромантические увлечения характеризуют уже ранний: период творчества писателя — период сотрудничества в журнале Н.И. Новикова «Детское чтение для сердца и разума». Он: переводит и упоминает имена знаковых авторов литературы предромантизма;, В его переводах и оригинальных произведениях получают предромантическую трактовку некоторые сквозные для журнала темы, мотивы и образы, например, тема смерти. Отдельные произведения «Детского чтения» являются прямыми источниками или предваряют своей поэтикой предромантические повести «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена».

Целостный анализ поэтики «Острова Борнгольм» и «Сиерры-Морены», совмещение методов структурного анализа со сравнительно-типологическим, сравнительно-историческим и историко-литературным, позволил выявить как особенности предромантической трактовки ряда сквозных для литературы, второй половины XVIII - начала XIX в. тем, образов и образных оппозиций, так и некоторые особенности поэтики предромантической повести, в частности, из основных- разрыв между позицией героя и автора, предромантический (в отличие от романтического) мотив Природы как высшей ценности и мерила действий человека. Такой анализ позволяет говорить о том, что, несмотря на «переходность» предромантизма в целом, I отдельные предромантические произведения отнюдь не «эклектичны», представляют собой не сумму «выходов» в романтизм и «остатков» рационалистического мышления эпохи Просвещения, а внутренне организованное непротиворечивое целое. «Историзм» обеих повестей также можно назвать предромантическим.

Впервые проведенное в нашей диссертации подробное сравнение сходных мотивов в повестях. «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена» и в более ранних переводах и произведениях, которые можно считать источниками этих повестей, а также сравнение нескольких редакций позволяет частично дополнить историю создания, повестей. Выборочный анализ структуры предложений карамзинских текстов и пунктуационной партитуры показывает необходимость учитывать даже этот слой текста и, соответственно, его изменения. Сравнение с произведениями-источниками и сравнение разных редакций? позволяет также проследить процесс формирования поэтики предромантической повести и эволюцию некоторых мотивов, в творчестве Карамзина.

Контекст альманаха «Аглая» создает диалогическое дополнение мотивам и образам повестей «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена», с одной стороны, разъясняя смысл этих образов, а с другой, усложняя, подчеркивая противоречивость мира и невозможность однозначного решения затронутых в произведениях альманаха философских и нравственных проблем. «Сентиментальная ирония», присущая как предшествующим, так и последующим; произведениям Карамзина, но исключенная из повестей «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена», сменяется диалогизмом; формируемым межтекстовыми связями в альманахе.

Анализ- альманаха «Аглая» демонстрирует принципы организации карамзинских периодических изданий, а в сравнении с «Детским чтением» — эволюцию этих принципов, особенности межтекстовых взаимосвязей в издании, отражающем «кризис» мировоззрения писателя, корреспондирующие с усилением предромантических, тенденций в его творчестве. В альманахе «Аглая» проявлением этих тенденций являются субъективизм, предромантическая ирония, мотивы разрушения, враждебности «большого мира», прихотливости авторской фантазии, уводящей в иллюзии, шекспировские и виландовские ассоциации. Показательно усиление субъективизма и иронии во второй книжке по сравнению с первой. Кроме «готической» и «испанской» предромантических повестей в «Аглае» же опубликована богатырская сказка «Илья Муромец», являющаяся ярким примером другой линии; предромантической литературы- «фольклорной», жанра сказочной поэмы с «национальным» сюжетом.

Тема «Предромантизм и творчестве Н.М. Карамзина» не может быть исчерпана: данной диссертацией. Необходимо исследование проявления; предромантической поэтики в других произведениях писателя, расширение контекста как русской, так и; европейской литературы, вынужденно ограниченного и выборочного в настоящей работе. Сразу надо оговорить, что целью нашего исследования является не опровержение представлений; о Карамзине как об одном из наиболее ярких представителей: русского сентиментализма, а изучение творчества писателя во всей его сложности, взаимосвязях с различными философско-эстетическими системами в контексте переходной эпохи конца XVIII - начала XIX в.

298

Список научной литературыБиткинова, Валерия Викторовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Словарь литературоведческих терминов Ред.-сост.: Л. И. Тимофеев, В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. 509 с.

2. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: Наука Вып. 1: А-И. 360 с; СПб.: Наука, 1999. Вып. 2: К-П. 510 с.