автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Творимая легенда" Федора Сологуба как явление русского неореализма

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рублева, Наталия Ивановна

Введение.3.

Глава I. Федор Сологуб в истории литературы Серебряного века.

§ 1. Причины, общий характер и суть тотального «перевооружения» искусства эпохи Серебряного века.8.

§ 2. Неореализм как результат процесса обновления: вехи становления и границы понятия.13.

§ 3. Новый роман на фоне жанровых исканий неореализма.34.

§ 4. Жизнь и творимая легенда жизни Ф.Сологуба. Состав его литературного наследия.50.

§ 5. Творчество Ф.Сологуба в оценках прижизненной критики и позднего литературоведения .79.

Глава II. Творимая легенда жизни в романном триптихе Ф.Сологуба

§ 1. "Капли крови": метафизическая версия русской революции.90.

§ 2. Роман-сон "Королева Ортруда".128.

§ 3. Утопический роман "Дым и пепел".154.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Рублева, Наталия Ивановна

Серебряный век русской культуры был отмечен смешением разных литературных направлений, философских и религиозных течений. По замечанию Н.Бердяева, отразившего идейно-эстетические искания рубежа веков, «эпоха была синкретической <.>. Было чувство таинственности мира"[27;152]. В начале века ''литературная общественная психология" носила печать неоромантизма, так как имела, по словам историка литературы С.А.Венгерова, "одно общее устремление куда-то ввысь, вдаль, вглубь, но только прочь от постылой плоскости серого прозябания"[175;18]. В литературоведении сложилось несколько точек зрения на литературный процесс этого периода. Одни исследователи называют время рубежа веков "упадническим", "декадентским"; другие, наоборот, именуют его как "возрождение", "русский Ренессанс". Умозаключения и тех, и других перекликаются с выводами Д.Мережковского, который еще в начале столетия определил это время как "средоточье противоположностей : и упадок, и возрождение, и конец старого и начало нового, и спуск и подъем, <.> декадентство и символизм"[131;210].

В течение многих лет в силу сложившихся исторических обстоятельств сложные художественные явления рубежа веков, представляющие переплетения литературных направлений, механически зачислялись в лагерь модернизма и не получали объективной оценки. И такие течения, как символизм, акмеизм, футуризм, оценивались как декадентские. В философии и эстетике модернизма, складывавшихся под влиянием идей Ф.Ницше и А.Шопенгауэра, усматривалось разочарование в идеалах служению народному благу, просвещению, прогрессу.

С 70-х годов в литературоведении в работах В.Келдыша, Л.Долгополова, К.Муратовой, в коллективном труде "История русской литературы"( т.4) все более четко и последовательно начинает осмысливаться сложный и противоречивый феномен порубежной эпохи. Возникают определения "переходные", "пограничные", "промежуточные" явления, в которых отмечаются сочетающие в себе не только разные стилевые черты, но и разные методы.

В.Орлов не употребляет термин "пограничные явления", но использует метафору "перепутья", обращаясь к характеристике поэтического наследия начала XX века: "Не приходится отрицать, что они (русские поэты начала века - Н.Р.) были заражены поветрием декаданса, но нельзя также не видеть, что они стремились установить связь с действительностью^.> и создавали художественные ценности, имеющие значение непреходящее"[149;18].

Более глубоко "пограничные" явления анализируются в книге Л.Долгополова "На рубеже веков", для которого предреволюционное 25-летие и разделяло исторические эпохи, и связывало вместе: "не два разных периода одной исторической эпохи лежат по обе стороны ее, а именно две эпохи, мало в чем похожие друг на друга"[65;4]. Писатель рубежа веков, как и его герой, воспринимал свое время и себя в нем в двух планах - и как некий итог (прошлое), и как некое начало (будущее). Это ощущение "на грани" быта и бытия становится главным во внутренней организации личности. Пограничный характер эпохи "давал себя знать в самых разных сферах, он проявлял себя во всем - от возникновения невероятных и причудливых сочетаний идей до зарождения искусства нового типа, от мотивов безверия и отчаяния до новой концепции личности, в основе которой лежало представление об общественно-активном, волевом потенциале как главной особенности человека"[65;5].

Сложные художественные явления, представляющие переплетения двух литературных направлений, реализма и символизма, прослеживаются В.Келдышем. В "промежуточном" феномене особенно своеобразно запечатлен "диалог" между направлениями: "то, что резко отчуждается друг от друга в борьбе направлений, здесь вступает в соприкосновение"[100;5]. Внутри художественного целого "сосуществуют" противоположные философско-мировоззренческие и эстетические начала. Характерна и стилевая смешанность: "реалистически детализированное художественное слово соединяется с символически-обобщенными выразительными средствами"[100;5].

В середине 70-х годов возникает теоретическая версия о синтезе модернизма и реализма как наиболее перспективном пути в искусстве. В статье К.Д.Муратовой "Реализм нового времени в оценке критики 1910-х годов" коллективный труд "Судьбы русского реализма начала XX века"(1972)/ речь идет о примирении "противоположных" систем. Автор выделяет группу писателей - Б.Зайцев, С.Сергеев-Ценский, А.Ремизов, М.Пришвин - чье творчество объединило "общее стремление укрепиться на грани двух мировосприятий, двух литературных направлений - реализма и символизма"[141;159]. К.Муратова рассматривает это течение внутри реализма и закрепляет за ним понятие "неореализма", отмечает при этом, что термин, возникший в начале 10-х годов, становится общепринятым, не приобретая, однако, единства в своем истолковании [141;150].

В 90-е годы в работах В.А.Келдыша, Ю.В.Бабичевой термин "неореализм" получает наиболее полное истолкование. Характеризуя творчество Ф.Сологуба, И.Бунина, Л.Андреева, С.Сергеева-Ценского, М.Пришвина, В.Келдыш в работе "На рубеже художественных эпох" (1993) включает в понятие "неореализма" такие признаки, как "скептицизм к общественным идеологиям", "переориентацию с идеологического на бытийное" [99 ;94]. В работе "Русская проза начала XX века"(1994) Ю.В.Бабичева на примере произведений М.Горького "Мать", И.Бунина "Господин из Сан-Франциско", А.Куприна "Поединок", Л.Андреева "Рассказ о семи повешенных", И.Шмелева "Человек из ресторана", Б.Зайцева "Голубая звезда" определяет суть неореалистической формы, отличной от той классической, которая процветала в XIX веке и получила название критической: "стремление соединить в художественном пространстве повествования быт и бытие, дни нашей жизни и жизнь Человека"[12;10].

Еще одна теоретическая версия - связь символизма с классической традицией - получает распространение в трудах О.Клинга, С.Аверинцева, Вяч.Вс.Иванова, М.Гаспарова, М.Никитиной, И.Корецкой. Согласно их выводам, символизм пытался взять на вооружение возникавшие в реалистической литературе конца XIX века тенденции к обобщению - символическому изображению действительности, к выявлению подводного, глубинного смысла жизни. Новаторство писателей начала XX века определяется как свершающееся в недрах реализма на основе его дальнейшего углубления и обобщения. Выводы авторов сборника "Связь времен"[178] основаны прежде всего на том, что символика, как особый прием художественного обобщения, присуща реалистическому искусству. И появившаяся в литературе рубежа веков тенденция к символически-обобщенному восприятию и изображению действительности не была чужда реализму.

Нынешнее ощущение рубежа веков и даже тысячелетий привлекает особое внимание к творчеству художников Серебряного века. Наследие Сологуба (Ф.К.Тетерникова) в последнее время вызывает повышенный интерес. Переиздаются забытые в советское время произведения Сологуба; число возросших публикаций стимулирует научный интерес к его поэзии, прозе, драматургии, публицистике.

Еще при жизни Сологуба его творчество стало объектом пристального внимания. Попытка целостной концепции сологубовского наследия дана в работах Р.Иванова-Разумника, К.Чуковского, Л.Шестова, И.Анненского.

В современном литературоведении появились исследования аспектов поэтики символистских романов Сологуба (С.Ильев, Л.Силард, Л.Колобаева, X.Баран, Л.Евдокимова). Интерес представляют исследования драматургии Сологуба и его взглядов на театр и драму (Ю.Герасимов, М.Любимова, Л.Борисова). К наследию Сологуба обращаются в связи с анализом мифопоэтических истоков в творчестве символистов (З.Минц, Пустыгина, Т.Венцлова). Проблемы художественной традиции в прозе Сологуба исследуются в трудах В.Келдыша, В.Мескина, М.Павловой, Ю.Гуськова.

В большинстве работ Сологубу прочно отводится место "маститого символиста". Именно под этим углом рассматривается его "знаковый" роман "Мелкий бес" и драматургия, ставшие предметом пристального внимания критики и литературоведения. Только с середины 90-х годов XX века внимание исследователей переключается на мало изученную трилогию "Творимая легенда". В трудах В.Келдыша, а за 70 лет до него в работах Е.Замятина и Р.Иванова-Разумника Сологуб назван "родоначальником неореализма". Это справедливо, так как соотносится с утверждением самого Сологуба, определившим свой творческий метод как "реалистический символизм".

Объектом нашего исследования является триптих "Творимая легенда" ("Навьи чары") в редакциях 1907- 1912 (отдельные части) и 1913 годов (окончательная редакция), неопубликованные наброски статей, трактат о теории романа, фрагменты драматических произведений Сологуба.

Предметом исследования является творческий метод и жанр "Творимой легенды"

Новизна работы: впервые в исследовании предпринята попытка целостного анализа триптиха "Творимая легенда" как единого неореалистического целого (метод, жанр, стиль) во взаимосвязи с философско-эстетической концепцией писателя, изложенной в его трактатах и статьях.

Задачи работы:

1) обосновать специфику художественного сознания в России рубежа веков, отмеченного смешением разных литературных направлений, религиозных, философских течений; 2) обосновать положение о синтезе символизма с реализмом как рождении новой формы реализма; проследить логику развития и вехи становления понятия "неореализм"; 3) рассмотреть природу неореализма сологубовского наследия как основу «Творимой легенды»; проследить специфику неореализма каждого из романов триптиха и выявить единство методологических, жанрообразующих и стилистических факторов; 4) включить в круг исследования не только триптих «Творимая легенда», но и литературные опыты писателя 1909 -1914 гг, рассмотрев тем самым ряд произведений, восходящих к неореалистической традиции.

Методологический базис работы составляют: а) труды исследователей символизма от Вяч. Иванова, А.Белого до современных: З.Минц, Д.Максимова, Д.Магомедова, Л.Долгополова, С.Ильева, Л.Евдокимовой, Л.Колобаевой. б) при анализе и синтезе отобранного материала применялись сравнительно-исторический, системно-типологический, историко-генетический методы с элементами структурного анализа текста.

Научно-практическая значимость работы определена возможностью использования ее выводов в формировании представлений о литературе

Серебряного века как о качественно новом этапе развития русского реализма. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в разработке и чтении курса по истории русской литературы, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству Сологуба, в практике школьного преподавания в связи с включением в школьную программу расширенного курса литературы Серебряного века.

Апробация работы. Основные положения диссертации, ее отдельные аспекты обсуждались на научных конференциях аспирантов филологического факультета ВГПУ, опубликованы в научных сборниках.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Творимая легенда" Федора Сологуба как явление русского неореализма"

Заключение

Русское искусство начала XX века во многом восходит к романтизму XIX столетия, и тот и другой можно определить как жизнетворческие эпохи русской культуры. «Есть эпохи, - указывал Ю.Лотман, - когда искусство властно вторгается в быт, эстетизируя повседневное течение жизни: Возрождение, барокко, романтизм, искусство начала XX века»[ 122; 198]. Мироощущение художника каждой из этих эпох складывалось при осознании, а иногда и интуитивном переживании особенности отношений между современным им искусством и жизнью. Идея преображения личности и мира красотой и духовностью искусства, идущая от Ф.Достоевского и В.Соловьева, была свойственна исканиям Серебряного века. Искусство не только несло красоту в мир. Согласно концепциям "философии жизни" и интуитивизма Ф.Ницше, А.Бергсона, О.Шпенглера, искусству, и в особенности поэзии и музыке, отводилась особая роль в иррациональном познании мира, прозрении "подлинной сути бытия". Еще в 1835 году В.Белинский писал о двух способах поэзии (и искусстве вообще) "воспроизводить явления жизни", называя их "идеальным" и "реальным". Но эти противоположные по сути способы ведут к единой цели. Во-первых, «поэт пересоздает жизнь по собственному идеалу, зависящему от образа его воззрения на вещи, от его отношений к миру, к веку и народу, в котором он живет»; во-вторых, поэт «воспроизводит ее всей ее наготе и истине, оставаясь верен подробностям, краскам и оттенкам ее действительности»[20;141]. Выделенная В.Белинским при сопоставлении романтической и реалистической литературы оппозиция состоит в следующем: «пересоздание действительности» -«воспроизведение действительности», то есть подобно тому, как в начале XX века жизнетворческая модель искусства была в оппозиции к миметической (по Аристотелю) его модели.

Теоретик русского символизма А.Белый только в искустве видел прообраз нового мироощущения и нового «жизнестроения», так как искусство - прежде всего выработка новых форм сознания, которые неминуемо должны будут породить новые формы жизни. Это связано прежде всего с тем, что и в мире художественных ценностей, и в реальном мире одинаково действует творческое начало. Связать эти два мира может личность художника, который становится при таком подходе не просто творцом, а демиургом. Задача художника состоит в том, чтобы показать не только данное нам в непосредственном восприятии, но в первую очередь должное. «Художественная форма, - по утверждению А.Белого, -сотворенный мир. Искусство в мире бытия начинает новые ряды творений» [25; 152]. Художник-творец А.Белого противопоставлен Богу-творцу Вселенной. Но и здесь и там - творение новых форм жизни, новых форм сознания.

В работе «Модернизм и современные ему течения» А.Ф.Лосев также противопоставляет два типа искусства. По его утверждению, «за последние 100 лет художественно образованная публика интересуется искусством не просто как отражением жизни, хотя бы и очень глубоким, а в большей степени - рефлексией над самим искусством, так что реальной действительностью для эстетики является теперь не сама подлинная действительность, а то искусство, которое всегда выдвигалось как отражение подлинной действительности, и самые формы искусства, иной раз с полным игнорированием самой действительности, а иной раз и с полным ее устранением»[120;25]. Углубление «художественной рефлексии» в литературе XX века - один из путей развития творящей функции искусства, связывающей неореализм с последующими формами реализма, альтернативных реалистическому.

Одной из проблем, с которой столкнулся Ф.Сологуб, как и все русские писатели начала XX века, и которая во многом определила его творческие позиции, была проблема взаимодействия искусства и жизни. Преодолев символизм, но не порвав с ним, Сологуб создает произведение, стоящее у истоков неореалистического метода. Следуя реалистической традиции, Сологуб повествует о жизни, данной в ощущениях, и одновременно, используя фантастику, вымысел, сказку, символику числа и имени, говорит о жизни тайной, запредельной. Соотнесенность, перетекаемость этих миров - быта и бытия -образуют синтез временного и вечного, «феноменального и номенального», рационального и иррационального. Принцип контрапункта, положенный в основу макро- и микрокомпозиции, связывает воедино «высокий» и «низкий» планы бытия. Двойничество образов, ситуаций, параллелизм развивающихся действий, несет обобщающий смысл - частное становится всемирным («Хочу, чтобы интимное стало всемирным», - утверждал Ф.Сологуб).

Творимая легенда» стала художественной иллюстрацией к творческим исканиям Сологуба, его воззрениям на взаимоотношения искусства и действительности. Три части триптиха соответствуют трем этапам формирования его художественно-мировоззренческой системы: от критического реализма - к символизму - и, наконец, к неореализму. От части к части на каждом этапе формулируется понятие творчества. Оно живет у него в двух объемных формах: широкой (жизнетворчество) и узкой (создание художественного произведения, которое становится манифестом «реалистического символизма», т.е неореализма).

Первоначально (роман «Капли крови») задача художника видится в том, чтобы в противоположность «бабище жизни» создать свою мечту «об очаровательном и прекрасном», свою легенду, укрыться за высокими стенами от уродства жизни (именно так поступают герои ранних рассказов и стихотворений Сологуба, к этому способу прибегает и Логин).

Как неореалист, Сологуб в полной мере использует и «зеркала» реалистов, и «телескопический аппарат» символистов, ориентируется на культурные традиции классического реализма, и вместе с тем стремится постичь ту жизнь, которой пока нет, но которая должна быть. В первом романе триптиха он сосредоточил основное внимание на изображении повседневной жизни, на предметах внешнего мира. Но отражать детали быта Сологуб считал «делом мертвым», недостойным пристального внимания художника. Поэтому подробности ежедневного существования человека (социально-политические и бытовые отношения, система образования, и сам облик города) получают под пером писателя философское истолкование, которое выражается в напряженности постановки вопроса о смысле жизни, в стремлении объяснить мгновения жизни универсальными законами Космоса. Автор ставит задачу не объяснить мир, а участвовать в его преобразовании, из «куска жизни» создавать свою «легенду».

Во втором романе триптиха, в «Королеве Ортруде», появляется представление о творчестве как самосожжении («сжигаем жизнь, чтобы создать книгу» Ф.Сологуб), рождается постулат о необходимости преображения жизни подвигом жертвенной смерти, равной по силе только искусству. В судьбе королевы Ортруды символически воплощен путь художника, гибнущего в творческой муке. Так возникает идея преображения жизни подвигом мечты-чародейства и подвигом жертвы-смерти, прозревающих друг в друге. Сологуб создает образ трагической героини. Цельная, сильная и даже исключительная натура, каким и должен быть по Сологубу истинный поэт, Ортруда попадает в ситуацию разлада и с жизнью, и с собой. Но замысел - «восстановить над миром Мою волю» - не осуществим даже подвигом жертвы. Автор приходит к выводу, что воплощение мечты - это тоже подвиг, так как вечная неудовлетворенность тем, что дано, устремляет творца дальше, к тому, чего нет и что никто другой сделать не в состоянии. Вместе с тем Ортруда не только реальная женщина, но прежде всего духовная ипостась Елисаветы. Сложная художественная функция сна становится единственной способностью перейти трехмерное пространство, оказаться в мире иных измерений, постигнуть тайны бессознательного. Это создавало впечатление, что в «Королеве Ортруде» Сологуб в наибольшей степени остался верен символистской традиции. Поэтому поэтика символистской трилогии рассматривается В.Мескиным на примере этого романа. Во-первых, это использование образов-символов, образов-двойников (прежде всего Ортруда -внутренний двойник Елисаветы, олицетворяющий путь синтезирования Дульцинеи и Альдонсы; и вместе с тем это выражение идеи жертвенного подвига художника). Реальные предметы объективного мира становятся символами места и времени. Взаимодействие, пересечение черт реальных, действительных и воображаемых, подсознательных составляют основу поэтики неореалистического романа. Во-вторых, Сологуб стремится «прозреть мир сущностей» не разумом, а интуитивно. Поэтому так важна в романе категория музыки (для Сологуба к этой категории относится и танец), так как только она дает максимальную свободу творцу и максимальную свободу восприятия слушателю (читателю). Вместе с тем роман насыщен звуковыми и ритмическими средствами поэзии. Сологуб экспериментирует в поисках путей синтеза поэзии с прозой. Поэтическое начало в «Королеве Ортруде» присутствует и в качестве эмоционального ореола, и как некоего общего структурно-образующего принципа, подтекста.

В третей части триптиха многогранная проблема взаимодействия действительности и искусства встает в разных проекциях: как вопрос о соотношении эмпирической действительности и мира вечных ценностей, вопрос о способах преображения жизни, как тема творческого поведения. В романе «Дым и пепел» Сологуб утверждает творчество, соединенное с научным познанием мира, как единственный способ преображения действительности. Только такое искусство способно дать жизни образец, который она должна принять. Преодолевая символизм, Сологуб использует постулаты теории жизнетворчества, по-своему интерпретируя ее. Вяч.Иванов утверждал «религиозный символизм» из натурализма и реализма, объединял их в один тип «ознаменовательного» искусства; преображение реальности в «художественные фантазии» считал основой импрессионизма. Сологуб «символическим реализмом» предполагал, наоборот, «художественные фантазии» превратить в реальность. Миссия художника не только в пересоздании действительности, искусство должно соединить временное и вечное, создать новый мир из «куска» самой жизни. А так как искусство всегда идет впереди жизни, то только оно способно творить иную реальность. Преображение, которое претерпевает действительность под пером художника, - это и есть прообраз преображения мира в целом. И этот процесс бесконечный, так как «сотворенное», отмечает Сологуб, уже «мертвое».

Сочетание сказочно-поэтического и естественно-научного начал, их органическое синтезирование в художественном освоении действительности, определило своеобразие сологубовского триптиха. Сологуб создает необычное для своего времени по форме и жанру произведение.

Жанровую природу «Творимой легнды» всегда счтали эклектичной, указывали на «вольное» смешение различных жанровых образований (роман, эссе, сказка, упопия). Мы предлагаем жанровую природу триптиха назвать синкретичной. О такой синкретичности говорил в работе «Поэтическая реформа» Д.Андреев. Произведения любого жанра в состоянии трактовать лишь какую-либо частную проблему: философскую, этическую, психологическую, религиозную, метаисторическую. Но дать сумму этих проблем, многосторонне выразить в художественной форме систему мировоззрения может только «совокупность произведений различных жанров внутри единого общего»[62;250]. Свою книгу "Русские боги" он назвал "поэтическим ансамблем". Жанровая природа "Творимой легенды" - "комплексный жанр" - романный триптих, составные части которого следующие. Первый роман, "Капли крови", - социально-психологический роман обновленного типа. Основное внимание обращено на явления исторической действительности. Но сквозь события русской революции "просвечивает" образ иного мира. Второй роман, "Королева Ортруда" - роман-сон. Действие разворачивается в области иной материальности. Автор призывает к заклятию хаоса силой любви, только в этом видит путь к преображению действительности. Определение особенности жанра "роман-сон" позволяет утвердить эту идею, отобразить иноматериальность с большей непосредственностью, чем можно было сделать символистскими приемами. Третий, "Дым и пепел", - утопический роман; автор обращается к созданию оптимального варианта людского общежития, социального и духовного совершенствования человечества. На первое место выдвигается интерес к общечеловеческим предвидениям, возможности воплощения целостной картины нового мира. Триродов - король Георгий I - прилетает на Острова, чтобы утвердить идеальное общество, представляемое пока в воображении, в виде «блаженной земли ОЙле». Поэтому «Творимая легенда» - это роман о художнике, главный герой которого раскрывается в процессе художественного сознания, творческого преображения окружающей его действительности. Произведение не связано привычным сюжетом, не подчинено привычным логичным связям причин и следствий. Оно композиционно предстает как синтез потоков размышлений, снов, видений, принадлежащих разным персонажам.

Трансформация романного жанра была невозможна без стилистических экспериментов, «Сам себе наследник», Сологуб активно использует поэтические традиции в прозаическом тексте. Вторжение поэтической стихии в прозу триптиха определяется следующими признаками: 1) стремление к повышенному эмоциональному воздействию; 2) перемещение смыслового центра с целого фрагмента на отдельные сцены, эпизоды и даже предложения; 3) визуализация текста, использование именного стиля, это приводит к пониманию важности каждого мгновения как неотделимой части целого, всеобщего; 4) использование математической символики как музыкальных знаков; 5) метафорическое преображение предмета описания; 6) широкое употребление параллелизма и повторений, окрашенных эмоционально; 7) ослабление сюжетных линий, лирическая интерпретация действий.

Сологуб стремится не столько к адекватности изображения, сколько к передачи эмоционального, духовного восприятия мира. В его «прозе» нарушаются пропорции объективного видения мира. Наблюдается постепенное стирание граней «реального» и «внутреннего» времени, происходит выход в иное, вневременное измерение.

Необычное соотношение лирического и повествовательного начал предопределило структуру и способ создания литературного героя, существующего между полюсами прозы и поэзии. Это привело к переосмыслению отношений «автор - герой» и, как следствие, - «действительное - вымышленное». Объект и субъект «новой прозы» Сологуба слиты в едином контексте. Субъектная организация текста нашла свое воплощение и в построении триптиха. В первом романе композиция, являющаяся формой, определяющей личность и позицию автора, монтажная; во втором - композиция строго организована фабулой; в третьем - композиция «лирическая», основанная на «потоке» авторского сознания, лишь подстрахована не туго натянутой сюжетной (фабульной) нитью. Тесное переплетение субъекта и объекта речи соотносится с новым типом романа XX века.

Вяч.Иванов, выступив в статье «Взгляд и нечто» под псевдонимом Ипполит Удушьев, дает характеристику литературе конца XIX - начала XX века, называет ее «золотым веком» русского искусства. Среди «золотых» отмечает А.Чехова, Ф.Сологуба, М.Горького, А.Ремизова, А.Белого. У каждого из них определены «корни» в русской классике, от каждого из них - свои линии развития. И только о Сологубе сказано: «линия Гоголь - Сологуб остается самозамкнутой». Но Вяч. Иванов не предвидел, что формула «творимой легенды» по-своему воплотится в творческих исканиях всего XX века. Идея «творимой легенды» («Беру кусок жизни<.>и творю из него сладостную легенду»), свое развитие получила в формировании «магического реализма». Определение «магического реализма» впервые было дано на молодом русском Монпарнасе Сергеем Шаршуном. «Магический реализм» понимается как «отыскание в реальности того, что есть в ней странного, лирического и даже фантастического, - тех элементов, благодаря которым повседневная жизнь становится доступной - поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям» (цитируется по книге Г.Струве «Русская литература в изгнании»)[211 ;202].

Е.Замятин одним из первых обратил внимание и литературной критики, и читателей на новаторский характер творчества Сологуба, заявив, что «именно с Сологуба начинается новая глава русской прозы». Эта новизна в обновлении реализма; в создании новой жанровой формы, способной многосторонне «выразить на поэтическом языке систему мировоззрения». В конце XX века Е.Иваницкая в статье с многозначительным заглавием «Постмодернизм = модернизм?» утверждает, что современная модернистская проза «явственно укоренилась» в творчестве Сологуба, и прежде всего в его триптихе «Творимая легенда». Именем Сологуба открывается XX век, но и на его исходе вновь заговорили о «восхождении звезды Сологуба» (Е.Иваницкая). Вполне закономерно говорить если не о феноменальности, то уникальности «Творимой легенды». Это стимулирует все возрастающий научный интерес к указанному произведению.

Список научной литературыРублева, Наталия Ивановна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аблаев М.М. Межтекстовые отношения романа Ф.Сологуба «Мелкий бес»: дискурс Священного Предания // Русская литературная критика серебряного века. - Новгород, 1996.

2. Адамович Г. Одиночество и свобода. Нью-Йорк, 1955.

3. Айги Г. Реализм авангарда//Вопросы литературы. 1991. - №6.

4. Алперс Б.В. Искания новой сцены. М., 1985.

5. Андреев Д. Роза Мира. М., 1993.

6. Аничков Е. Последние побеги русской поэзии // Золотое Руно. -1908. №3.4.

7. Анненский И.Ф. Избранные произведения, М.: Худ. лит., 1988.

8. Аскольдов С.А. Форма и содержание в искусстве слова // Литературная мысль, III. - Л.,1923.

9. Асмус В.Ф. Философия и эстетика русского символизма // Литературное наследство,1937.- Т.27 28.

10. АяксИзмайловА.А,. Ф.Сологуб о своих произведениях // Биржевые ведомости. 1908. - 16 ноября.

11. АяксИзмайлов А.А. У Ф.Сологуба // Биржевые ведомости. 1912.- № 13153,- 20 сентября, вечерний выпуск.

12. Бабичева Ю.В. Русская проза начала XX века. Вологда, 1994.

13. Бабичева Ю.В. Серебряный век как замысел и реальность// Некалендарный XX век: Материалы Всероссийского семинара 19-21 мая 2000г. / Великий Новгород, 2001.

14. Баевский С. Русский реализм // Пушкин и другие. Новгород, 1997.

15. Бальмонт К. Наше литературное сегодня // Золотое Руно.- 1907. № 1112.

16. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века.- М: Прогресс,1997.

17. Бахтин М. Автор и герой в эстетической деятельности / Бахтин М.М Вопросы литературы и эстетики.- М.: Худ.литерат.,1975.

18. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. М.: Сов. Россия, 1979.

19. Барковская Н.В. Поэтика символистского романа. Екатеринбург, 1996.

20. Белинский В.Г. Собр. соч.: В 9 т. М., 1976. - Т. 1.

21. Белый А. Письмо Р.Иванову-Разумнику, 1913, декабрь // РГАЛИ. Ф.1782. Оп.1.

22. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

23. Белый А. Старый Арбат. М.: Московский рабочий, 1989.

24. Белый А. На рубеже двух столетий.- М., 1989.

25. Белый А. Письма. // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1972 г.-Л., 1974.

26. Белый А. Арабески. М.: Мусагет, 1911.

27. Бердяев Н. Самопознание. М.: ДЭМ, 1990.

28. Бердяев Н. Русский культурный ренессанс начала XX века // Книжное обозрение. 1988. - № 52.

29. Берковский Н. Текущая литература. М.: Федерация, 1930.

30. Блок А. Вопросы, вопросы, вопросы // Золотое Руно. 1908. - № 11-12.

31. Блок А .Собрание сочинений.: В 8 т. М.-Л., 1963.

32. Богданов В.А. Между Альдонсой и Дульсинеей // Сборник теоретических и критических статей. М.: Сов, писатель, 1987.

33. Брюсов В. Ремесло поэта. М.: Современник, 1981.

34. Брюсов В. Земная ось. М.: Скорпион, 1907.

35. Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. СПб, 1903.

36. Бунин И.А. Собр. Соч.: В 9 т. М., 1965. - Т.9.

37. Вергежский А. Тление // Речь. 1907.- № 297.

38. Волин В. Маков цвет // Наша мысль. 1907. - № 4.

39. Волков И. Теория литературы.- М.: Просвящение, Влада, 1995.

40. Волошин М. Лики творчества. Л., 1988.

41. Волошин М. О Сологубе //Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 г. Л., 1976.

42. Волошин М. Средоточье путей. М.: Сов. Россия, 1989.

43. Волошин М. Путник во вселенной. М.: Сов. Россия, 1990.

44. Выгодский Л. Психология искусства,- М., 1987.

45. Гароди Р. О реализме без берегов. М.: Прогресс, 1966.

46. Гаршин В.М. Письма. М.-Л., 1934.

47. Гегель В.Ф. Эстетика: В 4 т. М, 1973.

48. Гиппиус 3. Живые лица. Прага, 1925,- Вып.2.

49. Гиппиус З.Н. Отрывочное о Сологубе // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993.

50. Гоголь Н.В.Драматические произведения // Гоголь Н.В. Собрание художественных произведений: В 5 т. М., 1961. - Т,4.

51. Голубков М.М. Утраченные альтернативы. М.: Наследие, 1992.

52. Горнфельд А.Г. Федор Сологуб // Русская литература XX века (18901910).- М.:Мир, 1915. Ч.1.-Т.2.

53. Горнфельд А.Г. Образы Федора Сологуба (Очерк первый. Романы.) // Русские ведомости. 1914. - № 18.

54. Городецкий С.М. Аминь // Золотое Руно. 1908. - № 7- 9.

55. Городницкий Л. История одной книги // Русская мысль.- 2001. № 435. 1-7 февр., Париж.

56. Горький М. Собр. Соч.: В 30 т. М., 1954. - Т.28.

57. Грачева A.M. Древнерусские повести в пересказах А.М.Ремизова // Русская литература. 1988. - № 3.

58. Грякалова Н.Ю. От символизма к авангарду. Дис. докт. фил. наук: 10.01.01.- СПб, РАН ИР ЛИ (Пушкинский Дом). 1998.

59. Гумилев Н. Наследие символизма и акмеизм // Аполлон. -1913. № 1.

60. Гуськов Ю.И. Проза Сологуба и литературный авангард. Автореф. дис.канд. фил. наук. 10.01.01./МГУ. М., 1995.

61. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Русский язык. 1989. - Т.З.

62. Даниил Андреев в культуре XX века / Редколлегия: Андреева А.А. и другие.- М.: Изд-во «Мир Урании», 2000.

63. Данько Е.Я. Воспоминания о Ф.Сологубе // Лица: Биографический альманах 1. М.- СПб: Феникс, Atheneum, 1992.

64. Дневники писателей. -1914. № 1.

65. Долгополов Л. Нарубеже веков. О русской литературе конца XIX нач. XX века. - Л.: Сов. писатель, 1985.

66. Долинин А. Отрешенный // Заветы. 1913.- № 7.

67. Достоевский Ф. Записные книжки (1860-1881). М., 2000.

68. Евдокимова Л.В. О фольклорно-мифологических истоках смерти в произведениях Ф.Сологуба // Филологический поиск. Волгоград,1993. - Вып.1.

69. Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990г. СПб,1992.

70. Ерофеев В.В. На грани разрыва («Мелкий бес» Ф.Сологуба на фоне русской реалистической традиции) // Вопросы литературы,- 1985. № 2,

71. Ерофеев В.В. Тревожные уроки «Мелкого беса» // Сологуб Ф. Мелкий бес.-М, 1989.

72. Жирмунский В.М. Теория стиха.- Л.: Сов. писатель, 1975.

73. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Статьи 1916 1926. -Л.: ACADEMIA, 1928.

74. Зайцев Б.К, В пути. К 50-летию литературной деятельности. Париж,1954.

75. Зайцев Б.К. Голубая звезда. Тула, 1983.

76. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век. М.: Худ.лит., 1973.

77. Замятин Е. Техника художественной прозы. РГАЛИ. Ф.1776.ед.хр.5.оп.2.

78. Замятин Е. Серапионовы братья. РГАЛИ. Ф.1776. ед.хр.7. оп.2.

79. Замятин Е. Новая русская проза // Русское богатство. 1923. - № 2-3.

80. Замятин Е. Белая любовь // Современная литература. Л.: Современная мысль, 1925.

81. Замятин Е. Сочинения. М., 1988.

82. Иванов В, По звездам: Опыты философские, эстетические и критические. СПб, 1907.

83. Иванов В. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.

84. Иванов Г. Петербургские зимы. Нью-Йорк, 1952.

85. Иванов-Разумник Р. История русской общественной мысли: В з т. М.: Терра, Республика. - Т.З.

86. Иванов-Разумник Р. Русская литература в 1909 году // Русские ведомости. 1909. - № 1.

87. ЩИгнатов И.Литературные отголоски // Русские ведомости. 1908.6.

88. Из истории русского реализма конца XIX начала XX века / Под ред. Соколова А.Г. - М.: МГУ, 1986.

89. Измайлов А. Новый роман Сологуба // Русское слово. 1909. - № 11.

90. Ильев С.П. Имморализм героев символистских романов Федора Сологуба, Валерия Брюсова, Андрея Белого. 1990.- (архив С.П.Ильева).

91. Ильев С.П. Русский символистский роман: Аспекты поэтики. Киев: Лыбидь, 1991.

92. Ильин В.Н. Федор Сологуб «недобрый» и загадочный // Возрождение. - 1965.-№ 158.

93. История русской литературы. Литература конца XIX начала XX века. 1881-1917.-М., 1983.94. «Искания и блуждения» (псевдоним Неблагосклонный читатель Измайлов А.А.) // Слово. 1907. - № 330.

94. Касаткина Т. В поисках утраченной реальности // Новый мир.- 1997.3.

95. Каминский В.И. Пути развития реализма в русской литературе конца XIX века.-Л.: Наука, 1979.

96. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. М.: Наука, 1975.

97. Келдыш В.А. О «Мелком бесе» Ф.Сологуба // Сологуб Ф. Мелкий бес. -М.: Худ. литература, 1988.

98. Келдыш В.А. На рубеже художественных эпох // Вопросы литературы.- 1993. Вып.2. .

99. Келдыш В.А. К проблеме литературных взаимодействий в начале XX века // Русская литература. 1979. - № 2.

100. Клейнборт JI.M. Встречи Федор Сологуб (Тетерников) // ИРЛИ.Ф.586. № 442. л.24.

101. Клинг О.А. Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-х годов.(Проблемы поэтики). Дис. докт. фил, наук.10.01.01. М., 1996.

102. Клинг О.А. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября // Вопросы литературы. 1999. - № 3.

103. Книга о русских писателях последнего десятилетия / Под ред. Гофмана. СПб,. М., 1909.

104. Коган П. Очерки по истории новейшей русской литературы. М.: книгоиздательство «Заря», 1910,- Вып.2. - Т.З.

105. Кожевникова Н.А. О типах повествования в современной прозе// Вопросы языка в современной русской литературе. М.: Наука, 1971.

106. Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа X1X начала XX веков. - М: МГУ, 1990.

107. Колобаева Л.А. Право на субъективность // Вопросы литературы. -1994.-Вып.5.

108. Колобаева Л.А. От временного к вечному // Вопросы литературы.-1998.-№3.

109. Колобаева Л.А. Никакой психологии, или Фантастика психологии? // Вопросы литературы. 1999.- № 2.

110. Колтоновская Е. Возрождение романа // Русская мысль,- 1916, М.- Пг.- Кн.5.

111. Корман Б,О. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972.

112. Короленко В.Г. О литературе. М., 1957.

113. Короленко В.Г. Собрание сочинений: В 10 т. М., 1956. - Т.10.

114. КранихфельдВ. Литературные отголоски//Современный мир.-1909,-№ 1.

115. Кувакин В.А. Религиозная философия в России. М.: Мысль, 1980.

116. Литературный календарь-альманах. 1908 / Сост. Оскар Норвежский. -СПб, 1908.

117. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

118. Ломтев С.В. Проза русских символистов.-М.: Интерпракс, 1994.

119. Лосев А.Ф. Модернизм и современные ему течения // Контекст.

120. Литературно-теоретические исследования. М., 1990.

121. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте: К типологическому соотношению текста и личности автора. // Ученые зап. Тарт. Университета, 1986.- Вып.683.

122. Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII нач.ХХ в.). - СПб, 1997.

123. Львова М.А. «Творимая легенда» Ф.Сологуба: Проблематика и поэтика. Автореф. дис. канд. фил .наук. 10.01.01 Рус. литер./ЯГПУ. - Ярославль, 2000.

124. Магалашвили А.Р. Философия самоубийства в новеллах Ф.Сологуба // Серебряный век: Философско-эстетические и художественные искания. -Кемерово, 1996.

125. Магалашвили А.Р. Поэтика малой прозы Ф.К.Сологуба // Автореф. дис.канд. фил. наук.Ю.01.01.-Русская литература. Новосибирск, 2000.

126. Мандельштам О.Э. Сочинения: В 2 т. Проза./ Сост. и подгот. текста С.Аверинцева и П.Нерлера. М.: Худ. лит., 1990.- Т.2.

127. Маковский С. На Парнасе Серебряного века. Мюнхен, 1962.

128. Мальцев Ю. Бунин. Посев, 1994.

129. Мейерхольд В.Э. Переписка 1866 1939. - М.: Искусство, 1976.

130. Мережковский Д.С. Полн.собр.соч.: В 24 т. -М, 1914.-Т.19-20.

131. Мережковский Д. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб, 1893.

132. Мескин В.А. Грани русской прозы: Ф.Сологуб, Л.Андреев, И.Бунин. -Южно-Сахалинск, СахГУ, 2000.

133. Мескин В.А. Кризис сознания и трагическое в русской прозе конца XIX начала XX века. Дис. докт. фил. наук.10.01,01. - Русская литература./ МГПУ-М., 1997.

134. Мескин В.А Кризис сознания и русская проза конца XIX начала XX века. - М.: Прометей, 1997.

135. Милевская Н.И. М.Ю.Лермонтов и Ф.К.Сологуб (К типологии мотивов, тем, оценок мироощущения) // Традиции в контексте русской культуры. ЧТУ, 1997.

136. Милюгина Е.Г., Сергеев В.В. Евангельские мотивы в романе Ф.Сологуба «Творимая легенда» // Русская литературная критика серебряного века. Новгород, 1996.

137. Минц З.Т. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов. // Творчество А.Блока и русская культура XX в. Блоковский сб.Ш.-Тарту, 1979.

138. Мифы народов мира.: В 2 т. М., 1992. - Т.2.

139. Монтаж: Театр. Искусство. Литература. Кино. М.: Наука, 1989.

140. Муратова К.Д. Судьбы русского реализма начала XX века. Л., 1972 142. Мущенко Е.Г. Путь к новому роману на рубеже XIX - начала XXвеков. Воронеж, изд-во Воронежского ун-та.

141. Неведомский М.Миклашевский М.П. О навьих чарах и навьих тропах // Современник. 1908. - № 2.- отд.1.144, Неведомский М.Миклашевский М.П. Зачинатели и продолжатели,- Пг., 1919.

142. Неизданный Федор Сологуб / Под редакцией М.М.Павловой и А.В.Лаврова. М.: Новое литературное обозрение, 1997.

143. Николай Гумилев. Исследования и материалы. Библиография. СПб,1994.

144. Обвинительный акт об отставном надворном советнике Федоре Кузмиче Тетерникове. Машинопись. 1909 // РГАЛИ. Ф.482. оп.1. ед. хр. 430. К.83/4.

145. О.Л.Д*Ор Оршер О.Л. Из альбома пародий. «Навьи чары» Ф.Сологуба // Свободные мысли. 1907. - № 30.

146. Орлов В. Избранные работы: В 2 т. М.: Худ. литер., 1982.-Т.1.

147. Орлов В. Перепутья. Из истории русской поэзии начала XX века. М,1976.

148. О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. Сост. А.Чеботаревская. -Пб: Шиповник, 1911.

149. Охтина Г.А. Ф.Сологуб и Чехов // Анализ художественного произведения. Киров, 1993.

150. Оцуп Н. Серебряный век // Числа. 1993. - № 7 - 8.

151. Павлова М.М. Из творческой предыстории «Мелкого беса» (алголагнический роман Ф.Сологуба) // Анти-мир русской культуры. Язык. Фольклор. Литература. М.: Ладомир, 1996.

152. Паппюс. Каббала. СПб: Издательство «Андреев и сыновья», 1992.

153. Парамонов Б. Новый путеводитель по Сологубу //Звезда. 1994. - № 4.

154. Пастернак Б. Охранная грамота. М.:Худож. лит., 1994.

155. Перегрин. Проза Сологуба. // За семь дней. 1913. - № 16.

156. Полный толковый словарь / Сост. Н.Дубровский. М: Издание А.Д.Ступина, 1907.

157. Постсимволизм как явление культуры / Материалы международной научной конференции. 4-6 марта 1998. М., РГТУ, 1998.

158. Пришвин М.М. Собр. соч.: В 6 т. М., 1957. - Т.4.

159. Пришвин М.М. Незабудки. Вологда, 1960.

160. Пришвин М.М. Собр. соч.: В 8 т. М., 1986. - Т.8.

161. Пустыгина Н.Г. Философско-эстетические взгляды Ф.Сологуба. 19061909г. и концепция театра «единой воли» // Ученые записки Тарт. Ун.-та. Т.620. Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение,1983.

162. Пяст В. Встречи. М.: Федерация, 1929.

163. РГАЛИ. Ф. 1041. Оп. 4. Ед.хр. 394.

164. Редько А.Е. Еще проблема // Русское богатство. 1910. - № 1.

165. Ремизов А. Царевна Мымра. Тула, 1992.

166. Ремизов А. Огонь вещей. М., 1989.

167. Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М., 1990.

168. Розанов В.В. Мысли о литературе. М.: Современник, 1989.

169. Розанов В.В. Сочинения. М., 1996.

170. Розенфельд И. Романы Ф.Сологуба //Новый журнал для всех,- 1909.8.

171. Ронен Омри. Серебряный век как умысел и вымысел. М., 2000.

172. Русская литература XX века. (1890 1916) / Под ред. проф. С.А.Венгерова. - М.: Мир, 1915. - Т. 2. - 4.1.

173. Русская литература коят XIX начала XX века. 1908-1917. - М.,1972.

174. Русская литература XX в. Исследования американских ученых. Петро-РИФ. Ун-т Джеймса Медисона (Вирджиния США). - СПб, 1993.

175. Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX начала XX века. - М., 1992.

176. Сергеева Е.Е. Проблема мировоззрения и поэтика поэм прозы Ф.Сологуба. Дис. канд. фил. наук.10.01.01. Русская литература. - Магнитогорск, 1998.

177. Силард Л. Поэтика символистского романа конца XIX начала XX века // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. - Л., 1984.

178. Силард Л. К вопросу о толстовских традициях в русской прозе начала XX века. Acta Literaria Academiae Scientiarum Hungaricae. 20. 1978.

179. Симачева И.Ю. Явь и мечта в романе Ф.Сологуба «Творимая легенда» // Российский литературоведческий журнал. 1994. - № 5 - 6.

180. Смирнова J1. Единство духовных устремлений в литературе Серебряного века // Российский литературоведческий журнал.- 1994. № 5-6.

181. Современная литература/Сборник статей. Л.: Мысль, 1925.

182. Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т., 2-е изд. -М., 1990. Т.2.

183. Соловьев В. Собр. соч. СПб, 1903.- Т.8.

184. Сологуб Ф. Архив Ф.Сологуба. ИР ЛИ. Ф.289. on. 1.

185. Сологуб Ф. Елисавета // Весы. 1905.- №11.

186. СологубФ. О Грядущем Хаме Мережковского // Золотое Руно.- 1906.4.

187. Сологуб Ф. Театр одной воли // Театр. Книга о новом театре. СПб.: Шиповник, 1908.

188. Сологуб Ф. Мечта Дон Кихота//Золотое Руно. 1908.-№ 1.

189. Сологуб Ф. Предисловие к Пятому тому Собрания сочинений. СПб.1. Т.5.

190. Сологуб Ф, Творимая легенда. Первая часть романа «Навьи чары» -Литературно-художественный альманах издательства «Шиповник». СПб.- Кн.З.

191. Сологуб Ф. Речь на диспуте о современной литературе // Заветы. -1914. -№ 11. -Отд. II.

192. Сологуб Ф. Мелкий бес. М.: Худож. литерат., 1988.

193. Сологуб Ф.Мелкий бес. Рассказы. М.Юлимп, 1999.

194. Сологуб Ф. Тяжелые сны. Л.: Худож. литерат., 1990.

195. Сологуб Ф. Творимая легенда. М.: Современник, 1991.

196. Сологуб Ф. Творимая легенда. М.: Худож. лит.: В 2 т.,1991,- Т.2.

197. Сологуб Ф. Творимая легенда. Первая редакция второй части. Машинописный текст // ИР ЛИ. Ф.289. оп.1.ед.хр.153.

198. Сологуб Ф. Творимая легенда (Навьи чары). Материалы к роману: конспекты (канва) глав, характеристики героев, описание природы. 1907 // ИР ЛИ. Ф.289.on. 1 .ед.хр.531.

199. Сологуб Ф. Творимая легенда (Навьи чары). Материалы к роману: конспекты (канва) глав, характеристики героев, описание природы. 1907// ИРЛИ.Ф.289.оп. 1 .ед.хр.532.

200. Сологуб Ф. Письмо от 2 ноября 1904 года // ИРЛИ.Ф.289. оп.1.ед.хр.539.

201. Сологуб Ф. Капли крови. Рассказы. М.: Центурион, Интерпракс,1992.

202. Сологуб Ф. Заклинательница змей. Рассказы. М.: Терра, 1997.

203. Сологуб Ф. Поэзия. Проза / Сост., предисловие и комментарий М.М.Павловой. М.: Слово/Slovo, 1999.

204. Сологуб Ф. Стихотворения. Томск: Водолей, 1995.

205. Соболев А.Л. Из комментариев к «Мелкому бесу» Ф.Сологуба// Русская литература. 1992,- № 1.

206. Старикова Е. Реализм и символизм // Развитие реализма в русской литературе.: В з т.- М.:Наука, 1974. Т.З.

207. Страшкова O.K. Неопубликованная драма В.Брюсова «Пироэнт»// Проблемы реализма. Сб. статей. Вып. 5. -Вологда, 1978.

208. Струве Г. Русская литература в изгнании. Изд. 3-е. Москва - Париж,1996.

209. Тамарченко Н.Д. Русский классический роман XIX века. Проблемы поэтики и типологии жанра. М.: Российск. гос.гуманит. ун-т, 1997.

210. Тан (Богораз) В. Речи мертвые и живые. «Творимая легенда» Сологуба // Свободные мысли. 1907. - № 31.

211. Треплев. Пленники навьих чар. М., 1913.

212. Толстой Л.Н. Конец века. М.: Единение, 1911.

213. Толстой Л.Н. ПСС. М.: Гослитиздат, 1952.- Т.52.

214. Тэффи Н.А. Федор Сологуб // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993.

215. Федотов Г. Борьба за искусство// Вопросы литературы, 1990. - № 2.

216. Филиппов Б. Статьи о литературе. OPI. London, 1981,

217. Философов Д. Без стиля // Московский еженедельник. 1908. - № 12.

218. Фохт У.Р. Пути русского реализма. М.: Сов, писатель, 1963.

219. Франк С.А. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье: Власть и право. Л., 1991.

220. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1990.

221. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999.

222. Химич В.В. «Странный реализм» М.Булгакова. Екатеринбург, 1995.

223. Ходасевич В. Некрополь. Воспоминания. Париж, YMKA-Press, 1976.

224. Хольтхузен И. Федор Сологуб // История русской литературы : XX век: Серебряный век /Под ред. Жоржа Нива. М.: Прогресс- Литера, 1995.

225. Черников А.П. Проза и поэзия серебряного века. Калуга, 1994.

226. Черников А.П. Проза И.Шмелева. М.- Калуга, 1995.

227. Чехов А.П. Полное собр.соч. М., 1949. - Т.15.

228. Чернышевский Н.Г. Что делать? М.: Правда, 1980.

229. Чуковский К. Дневник // Новый мир. 1990. - № 7.

230. Чулков Г. Наши спутники. М., 1992.

231. Шеллинг Ф. Философия искусства.- М., 1996.

232. Шестов Л. Апофеоз беспочвенности // Шестов Л. Собр. соч. СПб, 1905.- Т.4.

233. Шкловский Б.В. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983.

234. Шмид В. Проза как поэзия. СПб, Инапресс, 1998.

235. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. СПб, 1898.

236. Шпенглер О. Закат Европы. М.- Л, 1923.

237. Штейнер. Очерк тайновидения. М., 1916.

238. Шюре Э. Очерк эзотермизма религий. Калуга, 1914.

239. Эйзенштейн С.М. Избранные статьи. М., 1956.

240. Эйхенбаум Б. Сочинения. СПб - Берлин, 1922.

241. Эсалнек А.Я. Типология романа. М., МГУ, 1991.

242. Эфрон А., Саакянц А. Послесловие к драме «Феникс» // Современная драматургия. 1983,- № 3.

243. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М.: Локид-Миф, 1999.

244. Connolly J.W. The Role of Duality in Sologubs "Tvorimaja legenda". -Die Welt der Slawen, Jahrgang XIX / XX, 1974-1975, p. 25-36.

245. Denisoff N. Feodor Sologoub. 1863-1927., Paris, 1981.

246. Dienes I. Creanive Imagination in Fedor Sologubs "Tvorimaja legenda". -Die Welt der Slawen Jahrgang XXIII ,1, 1978, N.F. II, 1, p. 176-186.

247. Field A. The Greated Legend: Sologubs Simbolic Universe. Slavic and East European Jornal, New Series, 1961, vol. v (XIX), p. 314-349.

248. Imre L. "Petrograd" de Andre Beli et It roman symboliste russ- slavica. Debrecen. 1977. № 15.

249. Holthusen J. Fedor Sologds Roman-Trilogie. The Hague, 1960.

250. Keys R. Of the death of Feodor Sologub: Unpublished Letters of Andrey Bely and Ivanov-Rasumnik, Amsterdam, 1988.

251. Ksicova D. Ruska moderna. // Slavia Br., 1988, № 1-5.

252. Rabinowitz S.J. Sologubs Literary children: Key to Symbolists Prose. -Coloubus, Ohio, 1980.

253. Ronen O. Toponyms of Feodor Sologubs "Tvorimaja legenda". Die Welt der Slawen XIII, 1968, p.307-318.

254. Ruzzi D. La rifirazione del simbolo. Padrova, Ed. GB, 1989.