автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.09
диссертация на тему: Тюркские заимствования в лезгинском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тюркские заимствования в лезгинском языке"

Дагестанский государственный университет

_ Сч »

4 На правах рукописи

Абукаров Шамиль Гасретович

Тюркские заимствования в лезгинском языке

Специальность 10.02.09 - Кавказские языки

АВТОР ЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала 1997

Работа выполнена на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Загаров В.М.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Мусаев М.-С.М. кандидат филологических наук Ганиева Ф.А.

Ведущее учреждение:

Научно-исследовательский институт педагогики им. А. А.Тахо-Годи

Защита состоится " $ " _ 1997 г. в ^У час. на

заседании диссертационного совета К. 063,61.04. по защите дассертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Дагестанском государственном университете по адресу: 367025, Махачкала, ул. М.Гаджиева, 37.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного университета.

Автореферат разослан " Н " _ 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук,

доцент

Н.Г.Исаев

Общая характеристика работы

Актуальность исследования обусловлена рядом взаимосвязанных обстоятельств. Прежде всего анализ заимствований преследует цель отделения усвоенной иноязычной лексики от исконной, восходящей к праязыку-основе, показания которой используются при восстановлении последнего. Нередки ситуации, когда именно заимствования дают возможность для более точного суждения о процессах, имевших место в истории языка. Изучение заимствованной лексики лезгинского языка не только способствует познанию его словарного состава, но и помогает решению экстрашшгвисгической проблематики лезгинского народа.

Вопросы лезгинско-тюркских языковых контактов в лингвистической литературе не стали предметом специального рассмотрения, а в монографическом плане вообще не исследованы.

Из указанных выше обстоятельств вытекает настоятельная необходимость систематического исследования заимствованной лексики, в которой как в зеркале, отразилась многовековая история лезгинского народа, включающая как периоды ожесточенной борьбы с иноземными поработителями, так и время мирного доброго соседства с сопредельными этносами. Поскольку лексика представляет собой такую подсистему языка, которая в наибольшей степени по сравнению с его другими структурными уровнями тесно связана с духовным миром народа, его историей и культурой, исследование лексики в различных аспектах, в том числе и в аспекте взаимодействия с языками, представляющими в определенном отношении иную социокультурную организацию, естественно, представляет определенную ценность не только для лингвистики, но и смежных научных дисциплин — культурологии, этнографии, истории.

Кроме того, изучение тюркизмов лезгинского и других дагестанских языков представляет значительный интерес не только для дагестановедения, ной для тюркологии, поскольку нередко дагестанские языки сохраняют более древний облик тюркских лексем, что позволяет уточнить и верифицировать многие аспекты тюркских языков, а также выявить факты влияния дагестанских языков на тюркские.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является изучение проблемы тюркско- лезгинских языковых контактов и их результатов, а также определение роли и места тюркизмов в структуре лезгинского языка. Данной общей целью определяются задачи исследования:

1) дать типологическую квалификацию азербайджанско-лезгинским лингвистическим контактам, выявил» их особенности;

2) определить причины и проанализировать пути проникновения азербайджанизмов в лексическую систему лезгинского языка:

3) уточнить объем лексического вклада азербайджанского языка в словарный состав лезгинского;

4) предложить лексико-тематическую и семантическую классификацию азербайджанизмов;

5) проанализировать способы фонетического (включая влияние азербайджанского языка на фонемный состав лезгинского), морфологического и семантического освоения азербайджанских заимствований в лезгинском языке;

6) определить специфику отдельных д иалектов и говоров лезгинского языка в освоении азербайджанских заиисгеовашш;

7)угочнить роль азербайджанского языка в проникновении в лексику лезгинского языка арабскихинерсидскихзаимствований;

8) выявить результаты лексического влияния лезгинского языка на азербайджанский;

9) дать сравнительную характеристику азербайджанизмов лезгинского языка и других языков лезпшской группы.

Научная новизна. Настоящее исследование — первый опыт всестороннего изучения в монографическом плане многовековых ареальных связей тюркских (азербайджанского) и лезгинского языков, рассмотрения фонетического, морфологического и семантического своеобразия освоения тюркизмов в лезгинском языке. В ней предпринята попытка проследить историю лезгинско-тюркских (азербайджанских) языковых контактов и охарактеризовать их экстралингвистические предпосылки, результаты и основные особенности тюркизмов в лезгинском языке.

Теоретическая значимость исследования. Исследование тюркско-лезгинских языковых связей и тюркских заимствований в лезгинском языке имеетважное научно-теоретическое значение. Материалы лезгинского языка, рассматриваемые в плане ареальной лингвистики, обогатят общую теорию взаимодействия и контактирования языков конкретными фактами и положениями. В результате анализа тюркских заимствований в

лезшнском языке определены черты лезгинского словарного фонда. Детальный анализ тюркских заимствований позволяет воссоздать реальную картину истории тюркско-лезгинских языковых контактов на протяжении многих столетий в соответствии с фонетическими, морфологическими, словообразовательными законами лезгинского языка. Материалы диссертации имеютважное значение для выявления этногенеза лезгин, уровня их хозяйственного и культурного развития, условий жизни.

Практическая ценность работы. Результаты исследования могут быть использованы в работах по исторической лексикологии языков лезгинской группы, а также при изучении истории лезгинского народа. Основные положения и вывода д иссертации могут найти применение в практике составления этимологического словаря лезгинских языков, а также в исследованиях по сравнительно-исторической грамматике. Материалы диссертации могут быть применены в кружковых занятиях, при составлении учебных пособий по лезгинскому языку, а также в построении курсов по сопоставительной лексикологии дагестанских языков. Кроме того, полученные результаты и выводы исследования могут быть учтены в изучении ареальных взаимоотношений языков Кавказа.

Методы исследования. При исследовании тюркских заимствований в лезгинском языке широко использованы методы—сопоставительный, сравнительно-исторический, структурный, синхронно-описательный, а также лингвистической статистики и лингвогеографии. Для сбора тюркизмов широко использован и основной — полевой — метод непосредственного наблюдения.

Материал исследования. При исследовании тюркскихзаимствований в лезгинском языке мы опирались на лексический материал, представленный в различных лингвистических трудах отечественных и зарубежных исследователей лезгинских языков. Использованы и разнородные по содержанию и характеру материалы, собранные автором, в частности, записанные в период проживания в Азербайджане и Ахтынском районе. В ходе исследования обработаны данные этимологических, толковых, переводно-толковых двуязычных и других типов словарей лезгинского и других дагестанских языков. В работе привлечена также лексика родственных языков лезгинской группы — табасаранского, агульского, рутульского, цахурского, крызского, будухского, уда тек ого, хиналугасого и других, неродственных языков.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседают кафедры общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета. По теме диссертации автор неоднократно выступал на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Даггоспедуниверситета. По

проблемам тюркских заимствований в лезгинском языке автором опубликованы научные статьи вразличныхизданиях.

Объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы. К ней приложен "Алфавитным указатель лезгинских тюркизмов". Общий объем работы 155 страниц, в том числе 119 страниц основного текста, 12 страниц библиографии, а также 24 страницы приложения.

Краткое содержание работы

Во введении обоснованы выбор темы и актуальность исследования, сформулированы основные цели, задачи и методы. Определены научная новизна, теоретическая значимость исследования; обосновывается важность всестороннего монографического исследования тюркских заимствований в лезгинском языке, даеггсякригаческий обзор специальной литературы по данной проблематике, указывается материал, которым пользовался автор; освещаются внешние контакты лезгинского языка и их следы в последнем: предлагаются принципы выявления и анализа заимствованной лексики.

Глава I. Основные семантические группы тюркизмов в лезгинском языке.

По своей лексико-тематической характеристике слой тюркского происхождения в лезгинском словаре довольно разнообразен и в большей степени, по сравнению с другими группами заимствований, ориентирован на разговорно-бытовой пласт. В тематическом отношении он может быть объединен в следующие группы:

I. Названия конкретных предметов:

! ) названия частей тела (человека и животных) и болезней: дамар ''жила,вена, артерия", дабан "пятка", кглчг "череп", чеке "подбородок", саралух "желтуха", дабакъ "ящур", бугъма "круп" и др.;.

2) обозначения лиц:

— термины родства: кьаеум "кум", бажанах "свояк", неве "внук, внучка", къужа "старик, старец, муж", балдуз "золовка" и др.;

— качественные характеристики человека, обращения: агъа "господин, хозяин, бог (тж. собственное имя)", кьадаш (якьадаш) "братец, браток (обращение)", къунши "сосед", юлдаш "товарищ, друг, супруг,

. супруга, попутчик (ср. погов. юлдаш галаз хъайгша, рехъ алахъда "с попутчиком и путь укоротится"); пособник", агъдабан "зловредный человек", къарачи "цыган" и др.;

—названия лиц породу занятий, профессии: къаравуш "служанка, прислужница", чекмени "сапожник" и др.

В этой лексико-тематической группе особенно многочисленны тюркизмы, образованные с помощью суффикса -чи (в том числе и откорней персидского и арабского происхождения): арабами "аробщик (возница)", баишакьчи "башмачник", башни "главарь" и др. В этой группе приводят также следующие лексемы: уста "мастер", дерзи "портной", дерлек "парикмахер", нуькер "прислужник", куьпчи "хозяинкрасильни", кьугти "птицевод" и т.п. Ряд этих слов на наш взгляд, трудно отнести без каких-либо оговорок в разряд тюркизмов. Например, лексема "тамада", широко известная во всем Кавказе (ср. каб. тхьэмаде, адыг. тхьаматэ, груз. тамада и т.п.) по мнению специалистов ведет начало от персидского источника.

3)обозначения домашней утвари и орудии труда: къаб-къажах "посуда и кухонные принадлежности", бушкъаб "блюдце", тава "сковорода"; къайчи "ножницы", гуьзгуь "зеркало", уыпуъ "утюг" и др.;

4) названия предметов одежды, постели, тканей и украшений: дуьгме "пуговица", дуьииуьк "душегрейка", безек "украшение, наряд", ипек "шелк", баищх "башлык, капюшон" и др.;

5) названия домашних и диких животных и лексика, связанная с животноводством. Как известно, скотоводство являлось основным видом хозяйства у тюркоязычныхнародов с древнейшихвремен. Естественно, что богатая тюркская животноводческая терминология нашла отражение и в лексикеконтактирующих с тюркскими языков: айгьур "жеребец", юргъа "иноходь", суъруь "стадо овец, отара", аслан "лев", деве "верблюд", чакъал "шакал", дана "теленок" и др.

Лексемы келче "молодойбуйвол", жанагур "волк", пеленг "тигр", жейран "косуля", рассматриваемые некоторыми исследователями как тюркизмы, в специальной литературе трактуются как иранизмы.

6) названия продуктов питания: бузбаш "бозбаш (мясной суп, похожий на острый соус)", дулма "голубцы", дугърамаж "окрошка", къаймах "сливки", къайгъанах "яичница" и др.;

7) названия растений, овощей, фруктов и их частей: алуча "алыча", къабах "тыква", нарат, шамагъаж "сосна" и др.;

8) обозначения предметов и явлений неживой природы: дагь "гора", тепе "бугор", аяз "мороз", къум "песок", гугурт "сера" и др.;

9)военные термины: тапанчи ''револьвер, наган", кьичинж "сабля", яракъ "оружие", гуълле "пуля", луъле "ствол" и др.;

10) строительная и сельскохозяйственная терминология: бахча "огород", къу'14 "колодец",къапу "ворота,вход", юрд "юрта"идр.;

11) имена собственные: лезгинская антропоношшия также содержит заметный пласт тюркских собственных имен. При всем влиянии, которое оказал на азербайджанскую антропонимию ислам, она все же в целом

сохранила свою самобытность, что отражается и в контактирующих языках, в частности, в лезгинском: Агъагуьл, Адигуьзел, Айдин, Балакъадаш, Паша, Супа, Пулат и др.

Заимствованные имена собственные легко разъясняются на почве языка-источника, в которых появление того или иного имени связано с конкретными этнографическими и социальными условиями.

Среда азербайджанских по происхождению имен отмечается большое количество сложных, по составу: Алибала, Балалишед (бала — дитя, ребенок, малыш), А габала и др.

II. Названия абстрактных понятий:

1) имена существительные: уълчие "мера, мерка, мерило, калибр, размер", буйругъ "приказ", къул "подпись", "роспись" и др.

В этой лексико-тематической группе заметно преобладание абстрактных существительных, образованных с помощью суффикса -лух: бушлух "пустота, пустое пространство". Некоторые слова такого рода выступают в лезганск ом, как правило, в форме множественного числа: ишринлух-ар "сладости".

Ряд лексем тюркского происхождения сочетает в себе свойства существительных и прилагательных: къаришугъ "смешанный, спутанный; смесь", верна "глубокий, глубина" и др.

2) имена прилагательные, обозначающие физические качества человека; моральные качества; предметов и явлений; выражающие абстрактные характеристики; обозначающие социальные характеристики и названия цветов: юхсуд "бедный, неимущий, худой", тух "сытый", кьалин "частый, густой", таниш "знакомый, знакомый человек", азгьуи "жадный, алчный", пехил "завистливый" и др.

В этой группе лексем выделяются по своей структуре прилагательные с суффиксом -лу, -суз, также широко функционирующими и с основами нетюркского происхождения: ажугълу "сердитый, гневный, злобный", азарлу "больной", ажалсуз "бессмертный" и т.д.

Использование этих суффиксов позволяет констатировать два вида антонимии: во-первых, однокоренных слов, оформленных данными суффиксами (умуд-лу "надежный" —уму6-суз "ненадежный"), и, во-вторых, одаокоренныхслов с суффиксом -суз и без него (герек "нужный, необходимый" —герек-суз ненадобный, ненужный"). Следует заметить, что не у всех прилагательных с тем или иным суффиксом фиксируются корреляты с антонимичным суффиксом: ялавлу "пламенный", дин-суз "неверующий, атеист" и др.

3) глаголы, заимствуемые в форме основ на -миш. При этом переходные глаголы образуют спрягаемые формы непосредственно от основы или с помощью вспомогательного глагола аеун "делать", в то

время как непереходаые только с помощью вспомогательного глагола хьун "быть". Сюда же мы относим глаголы, образуемые с помощью этах же вспомогательных глаголов, но от заимствованных именных основ. По семантике эти глаголы представлены следующими группами: глаголы, выражающие состояние или переход из одного состояния в другое (куьк хьун "жиреть", къурмишун "заводить (механизм); строить, заводать"); глаголы, характеризующие психическое состояние человека (;инжитмишун "тревожить"); глаголы абстрактного значения (уьлчмишун "меригь, измерять"); глаголы, характеризующие духовную деятельность человека (инапмишхьун "убеждаться"); глаголы, выражающие движение (батшшхьун "тонуть;проваливаться;теряться"); глаголы, выражающие отношения между людьми и совместное действие (вердишарун "приучать, воспитывать").

4) наречия и служебные слова (послелоги, союзы, частицы): къуй "пусть", бирдан "вдруг, неожиданно", гьарданбир "иногда, изредка", икибаштан "конечно", ар тух "больше" и др.

Глава И. Сравнительная характеристика тюркизмов в языках лезгинской группы.

Сфера иоркско-дагестанского языкового контактирования так или иначе охватывает все языки лезгинской группы. Тем не менее, условия контактирования, его интенсивность, а также результаты, безусловно, не могут быть идентичными. В этом плане значительный интерес представляет сравнение результатов тюркско-дагестанского языкового контактирования на материале различных языков лезгинской группы по данным заимствованной лексики.

Предки современных табасаранцев еще в глубокой древности (XI в.) контактировали с тюрками, вступая с ними в военные и торгово-экономическиесвязи. Языковые контакты и заимствование табасаранским языком тюркизмов связаны в основном с одним из тюркских языков —с соседним азербайджанским, который представлен и в самом Дагестане (г. Дербент, Дербентский и Табасаранскш! районы) (Затиров 1996:40).

Азербайджанско-табасаранские лингвистически контакты нашли заметное отражение в современной табасаранской лексике. По тематической характеристике тюркские заимствования в табасаранском языке — это названия посуды и домашней утвари, названия постельных принадлежностей, одежды и обуви, обозначения жилых и хозяйственных помещений, строений и их частей, названиярастений и их. плодов, названия продуктов питания и напитков, названия животных, птиц и понятий, связанных с ними, названия орудий и военного снаряжения, обозначения лиц, отвлеченные понятия и др.

Тюркские заимствования в агульском языке образуют более поздний пласт: их иноязычное обличие все еще хорошо ощутимо в фонологической и морфемной структуре, например, межслоговой сингармонизм, суффиксы -чи, -ли, -суз И др.

В лексике агульского языка тюркизмы подразделяются на следующие тематические группы: названия предметов различного назначения; термины растительного и животного мира; названия, связанные с понятием "человек"; термины родства; на слова, объединяемые понятием места, времени и пространства; явления неживой природы; названия отвлеченных понятий и др.

Говоря об азербайджанско-рутульских лингвистическихконтактах, следует иметь в виду, что хозяйственно-экономические и культурные связи рутульцев с азербайджанцами приводили к существенному влиянию последних на рутульский быт и культуру. Это влияние, в свою очередь, находило естественное отражение и в языке. Свободное владение азербайджанским языком в сравнительно недавнее время обусловливалось, в частности, такими факторами, как обучение до 1952 года в школах, ведение делопроизводства, издание районной газеты "Гызыл Чобан" на азербайджанском языке, что, конечно, приводило к появлению в его лексике все большего количества новых азербайджанизмов.

Отмеченным процессам способствовал и ряд конкретных обстоятельств. В частности, на территории Рутульского района расположено азербайджанское селение Нижний Катрух, не говоря уже о соседстве с Азербайджаном с юга. Мношерутульцы занимались сезонным отходничеством в Азербайджане. Знание азербайджанского языка ближайшими соседями рутульцев приводило к функционированию его в качестве языка межнационального общения.

По лексико-тематической характеристике слой тюркского происхождения в ругульском словаре довольно разнообразен и в тематическом отношении он может быть объединен в следующие группы: наименования частей тела и болезней; термины родства, обозначения лиц; названия домашних и диких животных; обозначения домашней утвари, пред метов одежды, музыкальных инструментов; наименования продуктов питания; названия овощей, фруктов и растений; названия предметов неживой природы; имена прилагательные; глагольные основы на -мнш; наречия и служебные слова.

По сравнению с лексикой языка-источника рутульские заимствования претерпевают определенные фонетические изменения, особенно в области вокализма, ср.: ы>ы/и, о>у и т.д.

Азербайджанско-цахурские языковые контакты до некоторой степени напом инают азербайджанско-лезгинские, поскольку цахурцы также живут

,как в Дагестане, так и в Азербайджане. Поэтому если для одной части цахурцев хозяйственно-экономические и культурные связи с азербайджанцами ограничиваютсяразговорно-бытовой лексикой, то для другой (большей) часта цахурцев азербайджанский язык является также источником пополнения административно-деловой и общественно-политической лексики. -

Лексико-тематическое разнообразие характерно и для цахурских азербайджанизмов: названия частей тела и болезней; термины родства, обозначения лиц; обозначения домашней угвари и орудий труда; названия предметов одежды; названия домашних и диких, животных; названия овощей, фруктов, растений и их частей; обозначения пред метов неживой природы; абстрактная лекажа.

Тюркско-арчинские лингвистические контакты, в отличие от остальных языков лезгинской группы, были ориентированы как на хозяйственно-экономические и культурные связи с азербайджанцами, так и на общение с кумыками. Соответственно, в лексике арчинского языка обнаруживаются тюркизмы двоякого происхождения (Кибрик и др. 1977). Тем не менее, количественно арчинские тюркизмы уступают азербайджанским заимствованиям в других языках лезгинской группы. Кроме того, в ряде случаев можно предполагать аварское (и лакское) посредство. По своей тематике тюркский материал здесь может быть обьединенв следующие группы: названия предметов домашнего обихода; названия некоторых продуктов питания и растений; названия одежды и обуви; названия некоторых животных и птиц; названия, обозначающие людей; названия отдельных конкретных предметов; отвлеченные понятия ипрочиеслова.

Достаточно длительными являются и контакты с тюркскими языками будухского. Нетрудно заметить, что сфера употребления будухского языка в настоящее время всё более сужается, а в его лексике появляется все большее количество новых азербайджанизмов. Азербайджанские слова вошли в состав будухского языка, частично вытеснив собственно будухские слова, но главным образом вместе с новыми явлениями в бьпу и экономике будухов" (Дешериев 1958).

По своей лексико-тематической характеристике лексика тюркского происхождения в будухском языке, по сравнению с другими группами заимствований, ориентирована на разговорно-бытовой пласт, хотя использование азербайджанского языка будухцами в качестве литературного и официального накладывает свой отпечаток и на эту сферу лексики. В тематическом отношении будухские азербайджанизмы группируются следующим образом: наименования продуктов питания; обозначения домашней угвари, орудий труда; названия предметов

одежды, украшений; обозначения лиц; названия овощей, фруктов, растений и их частей; названия животных, птиц, насекомых и т.п.

Крызский язык в аспекте результатов контактирования с азербайджанским языком обнаруживает значительное сходство с будухским. Так, среди азербайджанизмов здесь можно выделить: наименования продуктов питания; термины родства, обозначения лиц; названия овощей, фруктов, растении них частей; обозначения домашней утвари, оруд ий труда; названия предметов одежды, украшений; названия животных, птиц, насекомых; названия частей тела и болезней; военная лексика и т.д.

Азербайджанско-удинское языковое взаимодействие по интенсивности и своим результатам заметно выделяется в тюркско-дагестанской зоне лингвистических контактов. "Среди всех кавказских автохтонов, исторические судьбы которых были связаны с турками во всех сферах культурно-исторической жизни, удины занимают, пожалуй, особое место. Уже одно это обстоятельство делает интересным исследование контактов удин с тюрками-азербайджанцами, имевшие чрезвычайно важные последствия для истории и языка контактировавших единиц".

Лексико-тематическая характеристика тюркской лексики в уд инсжом языке дана ВЛ.Гукасяном: "...почти нет такой отрасли лексики удинского языка, которая, не была бы пронизана заимствованиями из азербайджанекого языка (Гукасян 1973).

Среди удинских азербайджанизмов можно выделить следующие группы: обозначения домашней утвари, орудий труда; названия продуктов питания; обозначения предметов и явлений неживой природы; названия продуктов, предметов, украшений и одежды; термины родства; обозначения лиц; названия овощей, растений, фруктов; названия "животных, птиц, насекомых; названия частей тела и болезней; абстрактная лексика.

Азербайджа нско-хинатугское языковое взаимодействие также можно охарактеризовать как довольно интенсивное. В хшгалугском языке много слов, заимствованных из азербайджанского и через него из других языков. Среди этих слов есть общественно-политические, научные термины, бытовые слова, слова, выражающие служебную роль. Заимствуются не только слова, выражающие новые понятия. Азербайджанские слова, проникая в хиналугский, вытесняют многие исконные широко употребительные хиналугские (Дешериев 1959).

Азербайджанские слова в хиналугском, таким образом, можно найти в самых различных лексико-тематическихгруппах:

обозначения домашней утвари, орудий труда; названия продуктов

питания; названия предметов одежды, украшешш; термины родства, обозначения лиц; обозначения явлений неживой природы; названия овощей, фруктов, растений и их частей; названия животных, птиц, насекомых; наименования частей тела; абстрактная лексика.

Как видно, лезгинские языки в целом проявляют сходные тенденции в процессе заимствования тюркских слов, что касается как собственно качественных и количественных характеристик словарного состава, так и фонетических, морфологических (например, доминирование прилагательных на -лу и -суз, существительных с суффиксом -чи, глаголов с основами на -миги и др.), семантических и словообразовательных (например, появление новых морфем -хана, -жагъ, -ган (Гайдаров 1972: 156) особенностей конкретных лексем.

В качестве специфических особенностей фонетической структуры тюркских заимствований в языках лезгинской группы, не свойственные другим слоям иноязычной лексики, выступают следующие фонетические признаки, по которым можно опознать большинство тюркизмов:

1) гармония гласных: лезг., таб., агул, чекме, рут., цах., буд., арч. чакиа.крыз. чаькмаь (азерб. чс'КМс) идр.

2) наличие звукосочетаний -.жагъ<азерб. жаг; -гю<азерб. куь; -ахъ, -ал<азерб. -аг; суффиксов -.7> <азерб. -лы; -л>'гь<азерб.лыг; суз<азерб. сыз; -чи; -миш, -ламииказерб. маг.

В то же время нельзя не заметить, что некоторые языки в большей степени передают тюркизмы в соответствии с собственными произносительными нормами, в то время как другие сохраняют произношение языка-источника. С одной стороны, это объясняется степенью иноязычного воздействия на данный язык, его внутренними возможностями противостояния этому воздействию, с другой стороны, фонетические системы дагестанских языков, в т.ч. лезгинских в разной степени приспособлены для отражения специфических азербайджанских звуков (например ы, о).

По лексико-тематическому составу заимствованного словаря возможно указать на языки двух ареалов —Дагестана и Азербайджана, что вызвано функционированием в этих регионах двух разных языков межнационального общения, влияющих прежде всего на лексику общественно-политическую, адашнистративно-хозяйственную и т.д.

Нельзя, конечно, не обратить в связи с этим внимание и на особое положение арчинского языка, взаимодействующего как с азербайджанским, так и с кумыкским языками, причем в обоих случаях в сферу взаимодействия включено аварское или лакское посредство.

Глава III, Освоение тюркизмов в лезгинском языке

Раздел "Фонетическое освоение тюркских заимствований" посвящен: 1) фонетическим процессам в сфере гласных; 2) фонетическим процессам в сфере согласных; 3) роли азербайджанского языка в фонетическом освоении арабизмов; 4) диалектным особенностям освоения тюркизмов.

Более существенными в процессе фонетического освоения тюркизмов лезгинским языком можно признать измененияв области вокализма: дело в том, что азербайджанскийвокализм представляет собой, по сравнению с лезгинским, более сложную систему.

Естественно, что при заимствовании в первую очередь происходит замещение отсутствующих или не вполне характерных для лезгинского языка гласных, ср.:

ы>у. Этот переход фиксируется в ударных и безударных позициях, в начальных и конечных слогах, т.е. не имеет конкретных ограничений комбинаторного характера:

а)впервом слоге: хырда — хурда "мелочь";

б) во втором слоге: балыгъ — балугъ "рыба" ;

в) в третьем слоге: гаралты — къарагту "силуэт, тень".

ы>и (обычно после г-/къ~): гыздырма - къиздирма "жар, горячка; малярия", гылыг- "кьилих "характер",гыф-къиф "воронка" идр.; в других позициях: галын - къалин "частый, густой" и др. о>у (в односложных словах): топ - туп "пушка"; тор -тур "невод", тор - шур "творог", бош - буш "пустой" и др.;

(в первом слоге): бозбаш - бузбаш "бозбаш (мясной суп)", охшар "похожий",-ухшар "сходство", той - туй "свадьба" и др.

Нетривиальный переход о>а имеем в следующих примера\:рргъан — яргъан "одеяло",]овшан — явшан "полынь" и др.

г >г (в односложных словах): т<?к — тек "единица", б с? с — бес "хватит", ддм — дем "заварка чая", ödpö — дерт "горе, скорбь" и др.;

(в двусложных словах): тднбдл —темпел "лентяй", б ил а к — б ine г "запястье" идр.;

оъ>уь: оърдег —уьрдег "утка", оьруыи — уъруыи "выгон, выпас", оьлке—уьлке "страна", оьлчме—уьлчме "мера, мерка" идр.

Следующий пример демонстрирует делабиализацию оьв соседствес последующим в: боьв — бев "фаланга".

Исходный уь обычно в лезгинском сохраняется (например, гуьне]— гуьне "солнечная сторона"), однако в некоторых словах переходит в и: гуьмуьш — гимиш "серебро". Ср. также уъ>у: гуьдж — гуж "сила".

Зафиксирован также ряд спорадических процессов ассимилятивно-диссимилятивного характера: у>и: огьру —угъри "вор", а>у: гарабаш—

къаравуш "служанка, прислуга".

Отмечено также явление устранения комплексов согласных (хотя они и не чужды лезгинскому языку): алча — алуча "алыча". Ср. сохранение более сложного комплекса: оьлчме—уълчче "мера, мерка".

В то же время характерный для лезгинского языка редукция предударных гласных нередко затрагивает и заимствования, в т.ч. тюркизмы: чолаг — члахъ "безрукий"; сухорукий; человек без руки, левша".

Единичными примерами представлен переход гласных в передний ряд,ср.: сына-маг — синемишун "проверять, испытывать".

Нельзя не обратить внимания еще на один аспект азербайджанского взаимодействияна фонетическом уровне: влияние азербайджанского языка на фонетическую систему лезгинского языка в целом.

По сравнению с лексикой языка-источника лезгинские заимствования не претерпевают значительных фонетических изменений, касающихся согласных, поскольку азербайджанская фонетическая система в области консонантизма значительно уступает лезпшской. Тем не менее, по нашим материалам прослеживается ряд звуковых процессов и в области консонантизма. Прежде всего среда явлений такого рода можно указать на случаи спирантизации конечного -г>-гь с достаточно частым последующим оглушением (>-.г):

-г>-х:гьпыг — кыаих "характер"; гочаг — къачах "разбойник,

-г>-гъ: аджыг — ажугъ "гнев, злоба", оджаг "костер" —ужагъ

"дом, строение; комната", гыpxajaг—къирхаягь "рак" и др.

В начальной позиции при обычном соотношении г->къ- нередко отмечается абруптивизация исходного смычного г-> (кь-), ср.: гургушун — кьуркьушум "свинец", гуладж "размахруки (мера длины)" —кьулаш "обхват".

Звонкая аффриката дж в лезгинском языке во всех позициях переходит в спирант ж:

— в анлауте: джи/ер — жигер "легкое";

— в инлауте: оджаг "костер; жилище" — ужагъ "дом, строение, комната";

— в ауслауте: гуьдж — гуж "сила", гылындж — къилинж "сабля,

меч".

В некоторых случаях имеет оглушение звонких в позиции конца слова или слога: <)г?рд — дерт "горе, скорбь", гуладж "размах руки (мера длины)" — кьулаш "обхват" (здесь и спирантизация).

Ср. также обратное соотношение (к>г): бтдк — биле г "запястье".

В начальной позиции также отмечено несколько примеров оглушения (в лезгинском при этом имеем преруптив): да)-ча — т(тт)ай-ча

"стригунок", daj—т(тт)ай "жеребенок". Нерегулярную природу имеет и переход б> в в следующем примере:

б>в: гарабаш — къаравуш "служанка, прислуга".

Среди фонетических процессов, просходящих при освоении тюркизмов лезгинским языком, можно также отметить устранение зияний, стечения гласных, ср.: истиот — истивут "перец". Как видно, на стыке гласных в лезгинском появляется эпентетический согласный е.

Этот же процесс в сочетают с метатезой: агъызоту — агъзивут "затравка, порох для затравки", буруноту — бурнивут "нюхательный табак".

В отдельных тюркизмах налицо спорадическая лабиализация: оъпке —уьлке "страна".

В ряде случаев, по нашему мнению, можно говорить о более древней форме лезгинских азербайджанизмов по сравнению с современным звучанием соответствующих слов языка-источника, ср.: бег "князь, бек" (азерб. > бдУ), дуьгуъ "рис" (азерб. > дуу'уь), дуьгие "пуговица" (азерб. > dybj.uj) и др., где в азербайджанском произошел переход z>j. Об аналогичном процессе, возможно, свидетельствует и следующее соотношение:Jaj.ibie — йагьлух "носовойплаток".

В связи с фонетическим освоением тюркизмов особую важность приобретает вопрос о непосредственном источнике заимствования восточной лексики арабского и персидского происхождения. Дело в том, что арабизмы и иранизмы широко представлены в лексике лезгинского языка. Так, в прошлом арабский язык оказывал значительное влияние на вседагестанскиеязыки,вт.ч.и лезгинский. Как известно, первые, хотяи эпизодические, ограниченные контакты дагестанских народов с арабами восходяпгк VII веку н.э.—времени первых завоевательных походов арабов на Дагестан. С X века контакты дагестанских языков с арабским становятся интенсивными вследствие исламизации горцев. Этим фактором объясняется и то, что влияния арабского языка на дагестанские не прекращалось вплоть до Октябрьской революции, хотя в основном базировалось на религиозной почве. Как демонстрируется во всех исследованиях, арабский язык был для многих дагестанцев не только языком религии, но также и культуры, образования, письменности (ср. первые опыты письменной фиксации дагестанских языков, которые использовали арабскую графику).

В последние годы проникновение арабизмов в лезгинский также не прекращалось в силу азербайджанско-лезгинского двуязычия, благодаря которому лезгинский язык усваивал и продолжает усваивать значительное количество арабизмов, заимствованных азербайджанским языком, через посредство последнего. Для выяснения путей проникновения арабизмов в

дагестанские языки, в т.ч. и в лезгинский, в специальной литературе предлагается разграничивать арабизмы, передающие исконный (арабский) анлаутный смычный къ- через къ, что свидетельствует об азербайджанском посредстве (ср. азерб. звонкий заднеязычный г-), и передающие его через смыслоразличительньш къ-, что свидетельствует о непосредственном заимствовании (книжным путем). Подобное различие проявляется и в лезгинских арабизмах, ср. къарар "решение, резоляция, постановление", къадим "древний, давний" и др., но кьабул(уч) "принимать", кьадар "количество", кьисмат "судьба, доля" и др.

Другой фонетический признак, позволяющий отличить непосредственные арабизмы и проникших через азербайджанское посредство, заключается в огласовке лексем с исконным кратким а. В азербайджанском они передаются с помощью д, а в лезгинском — через а, в то время как азерб. д трансформируется в е. Ср., с одной стороны, лексемы, усвоенные через азербайджанский язык: араб. азерб. лезг.

асар бсдр эсер "влияние"

аввалу гвдл эвел "начало"

валад вс-лдд велед "дитя" и др.;

с другой стороны, лексемы, которые могли проникнуть в лезгинский словарный состав непосредственно из арабского:

къадр гдддр кьадар "количество"

гъалат гелзт гъалат! "ошибка" (но

къелет "промах, оплошность"!).

Последний пример, показывает еще на один кр1ггерий разграничения арабизмов, проникавших в лезгинский язык различными путями: непосредственные арабизмы, в отличие от азербайджанизмов, нередко используют для передачи специфических арабских звуков абруптивные согласные.

Следует отметить, что применение фонетических критериев имеет и определенные границы, ср.: кьафас — ггфдс—кьэфес "клетка", къадсш — гдддм — къадам "шаг".

Нетрудно заметить, что предложенные критерии в двух поел едаих примерах противоречат друг другу: с одной стороны, начальный къ-указывает непосредственное усвоение арабизма, а огласовка — на азербайджанское посредство, с другой стороны, свидетельствующий в пользу азербайджанского посредства къ- соседствует с огласовкой "арабского типа".

О непосредственных арабизмах можно говорить также в случае соотношения араб, къ- азерб. г- лезг. гъ: гъам — гдм — гъам "горе, скорбь, печаль"; гъадаб — гдздб — гъазаб "гнев, ярость" и др.

Наконец, несомненный интерес в связи с рассматриваемой проблемой вызывает редкий случай перехода гласных из заднего ряда в передний: азерб. пахыч —лезг. пехил "завистливый".

В меньшей степени фонетические критерии помогают в разрешении дихотомии тюркизм /иранизм, хотя и здесь можно привести несколько примеров их релевантности: сравнивая лезг. хапича "коврик" с азерб. халча и перс, д-алыче. "По одному признаку—полногласие в середине слова — дагестанские формы совпадают с персидской; однако, если бы это слово в дагестанские языки проникло непосредственно из персидского языка, то следовало бы ожидатьв анлауте слова хъ или къ, а не х. Переход же перс. хь (кь)в хв азербайджанском закономерен, так как в последнем отсутствует согласный .хъ - къ" (Джидалаев Н.С. 1990.: 103).

Процесс фонетической адаптации заимствований, естественно, происход ит неод инаково в лезгинском литературном языке и в различных его диалектах, что непосредственно связано с характером и интенсивностью влияния азербайджанского языка на ту или 1шую диалектную единицу. Так, в диалекта х кубинского наречия отмечаются процессы, несвойственные литературному языку и кюринскому (равно как и самурскому) наречию. "В кубинском наречии ослабляются позиции глухой непридыхательной аффрикаты ц, которая в некоторых языках лезгинской группы (будухском, частично в крызском) совершенно утеряна. Особенно это заметно в словах, заимствованных из русского языка, т.е. более поздних заимствованиях: милиса "милиция", сентнер "центнер", конверт "концерт". В данном процессе спирантизация в аффрикаты ц значительная роль принадлежит влиянию азербайджанского языка (Мейланова У.А., Талибов Б.Б. 1992).

В куткашенских говорах наличествуют фонемы о,оь, ы - практически во всех позициях. Как отмечается в специальной литературе, "возникновению фонем о, ы способствовало, с одной стороны, широкое употреблению их в азербайджанском языке, с которыми говоры контактируют в устной и письменной речи, и проникновение в говоры большого количества слов с этими звуками. С другой стороны, не менее важным условием, способствовавшим появлению этих звуков в говорах, является незавершившийся процесс делабиализации корневого лабиализованного согласного благодаря значительному влиянию азербайджанского языка. Специфические лезгинские лабиализованные согласные утрачиваются и уступают место фонемам азербайджанского языка" (Мейланова У.А., Талибов Б.Б. 1992:125).

Куткашенские говоры сохраняют при заимствовании азерб. ы, в то время как в других диалектных единицах происходят различные фонетические трансформации.

Раздел "Морфолотческоеосвоениетюркскойлексшси" посвящен: 1) словоизменительной характеристике тюркизмов-существительных; 2) словоизменительной характеристике тюркизмов-глаголов; 3) словообразовательной характеристике тюркизмов.

Морфологическое освоение заимствований обычно проявляется в том, что иноязычная лексика включаетсяв грамматическую систему языка-рецепиента по словообразовательнойи словоизменительной осям. Следует учитывать также и частеричную квалификацию заимствований, которая, как известно, реализуется не только на морфологическом, но и на синтаксическом уровне.

С точки зрения словоизменения существительные, заимствуемые из азербайджанского языка, подчиняются закономерностям, действующим в лезгинском языке. Так, они принимают аффиксы множественного числа -арАер, как и собственно лезпшские лексемы: къаз "гусь" — мн. ч. къаз-ар, кг,у л "подпись" —мн.ч. къул-ар, куыг "красильня" — мн.ч. куъп-ер и т.п. Некоторые тюркизмы, впрочем, сохранили в лезгинском исконный способ образования множественного числа—с помощью суффикса -ларАлер, ср.: багъ "сад" — багъ-лар (мн. число), дагь "гора" — мн. ч, дагъ-лар, чуъл "степь" — мн.ч. -чуъл-лер)

Любопытную картину дают тюркские заимствования с точки зрения образования косвенной основы, как известно, косвенная основа и, соответственно, эргативный падеж образуется различными способами. Анализ в этом отношении тюркизмов позволяет выделить две группы заимствований односложной структуры. В первую следует отаосить более ранние заимствования, которые подчиняются закономерностям образования косвенной основы и эргативного падежа в лезгинском языке, ср.: багъ "лента" — эрг.п. багъ-уни, нафт1 "керосин" — зрг.п. нафт!-ади. Во второй группе представлены более поздние заимствования, оформленные аффиксом косвенной основы -ди: къуш "птица" — эрг.п. къуш-ди, багъ "сад" — эрг.п. багъ-ди и т.д.

В свою очередь, грамматические категории, свойственные азербайджанскому языку, в лезгинском языке утрачиваются. Тем не менее, ряд заимствований в окаменелом виде включает в состав основы словоизменительные аффиксы языка-источника. Так, некоторые существительные были заимствованы в притяжательной форме и сохранили в составе основы аффикс принадлежности, ср.: иеси "хозяин", где при сравнении с азербайджанским прототипом можно вычленить исходный аффикс притяжательное™ -и.

Заимствуемые глаголы также теряют грамматические свойства языка -источника. Заимствованные глагольные основы не только

утрачивают исконные грамматические характеристики, но и не приобретают новых, характерных для языка-реципиента, образуя, таким образом, достаточно обособленную лексико-граммапиескую группу.

Заимствуемые из азербайджанского языка глаголы формируют в лезгинском оппозицию по переходности/непереходности, которая, как правило, выражается вспомогательным глаголом, ср.: алдатиашун "обманывать, надувать (кого-л.)" — алдшпчиш хьун "быть обманутым, обманываться", зелеячишун "женить (кого-л.)—эмеяиишхьун "жениться, вступить в брак (о мужчине)" и др.

В редких случаях данное противопоставление может нейтрализоваться, ср.: бажармишун//бажармиш хьун "уметь (что-л. делать), управляться (с чём-л.), быть способным делать (что-л.)".

В то же время тюркские суффиксы переход ности/непереходности как бы теряют свою функциональность. Тем не менее, общее значение глагольных основ, в составе которых они обнаруживаются, достаточно четко указывают на их значение в языке-источнике.

Суффикс -ла (-ле), формирующий в азербайджанском языке отыменные переходные глаголы, фиксируется преимущественно у переходных глаголов, ср.: тавламишун "завлекать (кого-л.)".

Важным свидетельством освоенности аффикса -миш является нивелирование фонетмческихвариангов, присущих языку-источнику. Ср.: -мыш>-миш: тапгиыр-мыш — тапшурмишун "поручать" -муш>.\шш: гур-муш—къурмишун "строить, заводить" -миш>-миш: сеч-миш — сечлшшун "выбирать, выделить" -муыи>-мши: чуъруът-муъш —чуъруьтмишун "гноить". Важный аспект морфологического освоения тюркизмов лезгинским языком составляет внедрение тюркских суффиксов в лезгинскую словообразовательную систему. Как правило, эти суффиксы действуютв сфере именного словообразования. Освоение лезгинским языком происходит по двум параметрам: во-первых, в подавляющем большинстве случаев в лезгинский язык вместе с суффиксальными образованиями проникли и те существительные откоторых они образованы: во-вторых, эти суффиксы могут присоед иняться не только к заимствованным из других источников основам, но и к исконным, ср.; с одной стороны, буфет-чп "буфетчик" и, с другой стороны, к1венк1вечи "передовик", в-третьих, заимствуемые суффиксы теряют фонетическую вариативность, характерную для языка-источника, ср.: балыг-чи — балугъ-чи "рыболов" баишаг-чи — баишакь-чи "башмачник" топ-чу — туп-чи "артиллерист" уьзуьм-чуь—уьзуьм-чи "виноградарь".

Четырем азербайджанским вариантам данного аффикса в лезгинском языке отвечает единый аффикс -ни. Соответственно, утрачивается сингармонизм, характерный для азербайджанского.

Заимствованный из азербайджанского суффикс -лух, как правило, образующий не только абстрактные имена, но и существительные, обозначающие совокупность чего-л., местность и т.п., соответствует нескольким фонетичесюш вариантам языка-источника, а именно -лыг -луг/ -луьг. Этот суффикс встречается достаточно часто, причем не только в заимствованиях {къамиш "камыш, тростник", къамиш-лугъ "место заросшее камышом, тростником"), но и образованныхв последнее время посредством этого суффикса исконных словах (ципицЬлух "виноградник" ) (цитщ1 "вшюград").

Как тюркизмы в целом характеризуются производные лексемы, образованные от основ различного происхождения с помощью -ча/-че: тай-ча "стригунок" —ср. тя и жеребенок", бах-ча "сад" —ср. багъ "сад".

Суффиксы прилагательного -лу, -сыз, которые означают соответственно наличие или отсутствие того или иного качества, также демонстрируют нейтрализацию фонетических вариантов при наличии в лезгинском и слов, представляющих собой производящую основу: бахт "счастье" — бахт-лу (азерб. бахпиы) "счастливый", гуж "сила" —гужлу (азерб. гуьдж-луь) "сильный", дад "вкус" — дад-лу (азерб. дад-лы) "вкусный", дурум "стойкость" — дурум-лу (азерб. дурум-лу) "стойкий".

Нейтрализацию фонетических вариантов можно наблюдать такжеи

в формах на--суз, которые обычно коррелируют с суффиксальными

прилагательными на -лу, либо с немаркированными прилara те ль ныш! или существительными: бахт "счастье" — бахт-суз (азерб. бехт-сиз) "несчастный",гыжъ "правда" —гъакъсуз(азерб. гъаг-сыз) "неправый", гуж "сила" гуж-суз (азерб гуьдж-суъз) "бессильный".

Глагольные словообразовательные и словоизменительные аффиксы азербайджанского языка при заимствовании теряют свои функциональные характеристики и выступают в тюркизмах на правах окаменелых и полуокаменелых элементов.

Другой аспект освоения тюркизмов в области словообразования заключается в возможности образования от тюркских заимствований новых слов при помощи собственно лезгинских словообразовательных средств. В частности, вполне регулярно образуется от заимствованных прилагательных существительные с помощью суффикса -вал, наречий с помощью суффиксов -диз, -вилелди, -даказ: варлу "состоятельный" — варлу-вал "состоятельность", у ртах "общий" —уртах-вал "сообщество", общность", сычах "низкий,подлый" —алчах-виделдиНалчах-даказ "низко, подло", ачух "открытый,широкий" —ачух-даказ//ачух-диз "воткрытом

виде; ясно".

Раздел "Лексико-семаншческое освоение тюркизмов" посвящен: 1) семантическим изменениям при заимствовании; 2) синонимии в заимствованной лексике; 3) стилистической окрашенности тюркизмов.

Определенная часть тюркизмов, употребляемых в лезпшском языке, по сравнению с их соответствиями в языке-источнике, обнаруживают также существенные семантические различия (Гайдаров 1966).

Изменения, претерпеваемые значением тюркского (азербайджанского) слова, почти не отличаются от семантических изменений, характерных для исконной части лексики, эти изменения сводятся в основном к следующему:

а) сужение значения, т.е. утрата словом одного или нескольких прежних значений, употребление слова тольков одаом или нескольких из своих значений;

б) расширение значения, т.е. утрата словом одного или нескольких прежних значений, употребляемых в дополнительных значениях;

в) полное изменение значения слова, т.е. утрата прямого значения и бытование слова в совершенно новом значении.

— изменение значения: огъраш "сводник" —лезг. угъраш "подлый, подлец" (слово сохранило лишь отрицательную коннотацию , утратив исконное денотативное значение); гапы "дверь" — лезг. къапу "ворота, вход" \ ганджыг "сука"—лезг. къанжух "ослица" и др.

— расширение значения: ортаг "соучастник" — лезг. уртахъ "обций; соучастник". Особо следует отметить возможность такой семантической трансформации, когда значение при заимствовании становится дополнительным, ср.:рхсул "неимущий, бедный; скудный" — лезг. юхсул "худой; бедный" и др.

— сужение значения (с возможным приобретением впоследствии дополнительных значений). Обычно слово в таких случаях заимствуется не в своем прямом значении, а в одном из переносных: оджаг "костер; жилшце" — ужагъ "дом, строение; комната"; гылыг "уживчивость, характер" — къилих "характер" и др.

Принято считать, что заимствован!ю происход побычно тогда/когда в языке-реципиенте отсутствует слово, необходимое для нового понятия. Тем не менее, в лезгинском языке зафиксировано немало примеров, когда заимствуются лексемы и при отсутствии сформулированного выше условия. На это указывают многочисленные синонимические пары собственно лезгинских слов (или же заимствований из других источников) и азербайджанизмов (приводимые ниже примеры в основном взяты из словаря синонимов лезгинского языка: Гюльмагомедов: 1982):

а)тюркизм —исконное слово: ажугъ —хъел "злоба";

б) тюркизм — слово восточного происхождения (арабизм, иранизм): герек —лазим "нужный";

в) тюркизм —русизм: сечкияр — выборар "выборы" и др. Встречаются примеры, когда в синонимические отношения вступают

два тюркских по происхождению слова, ср.: гуьзлемишун — гуьзетун "ожидать". Нередки трехчленные и многочленные синонимические ряды с участием тюркизмов: буйругъ—приказ — тир "приказ" (трехчленный); эл—жемят — халкь—махлукь "народ" (четырехчленный); истемишун

— т1алабун — тавакъу авун — минет авун — ялварун "просить" (пятичленный) и др.

При образовании синонимических рядов тюркизм с точки зрения стилевой окрашенности может оказаться в соответствующем ряду с либо стилистически нейтральным, использующимся во всех стилях, либо тяготеть к книжному, официальному, высокому стилю, ср., с одной стороны: герек

— лазим "необходимый" (тюрксоке слово употребляется в разговорном стиле, а его синоним —в книжном); дагъ — сув "гора" (тюркское слово употребляется во всех стилях, а его синоним — только в поэтическом); с другой стороны: чалиитишун — алахъун "стараться" (тюркизм характеризуется как слово, используемоев высоком стиле.

Следует отметить, что для ряда азербайджанских заимствований характерна выраженная стилистическая ограниченность, что находит отражение в словарях, ср., например с пометой редко, поэт: алтун "золото", безетмиш "украшенный (чём-л.), разукрашенный; наряженный", достаточное количество тюркизмов отмечается в словаре с пометой уст.: агъзивут "затравка, порох для затравки", бурнивут "нюхательный табак".

В некоторых азербайджанизмах лезгинского языка присутствует негативный экспрессивный оттенок, ср.: алух "седло", но ирон. в значении "одежда"; auna — неодобр, "воротила,заправила".

Для отдельных слов можно констатировать территориальные (диалектные) ограничения. В подобных случаях диалектным тюркизмам обычно соответствует литературное слово или же заимствование из другого источника: диал. кьайчи—шт.мук1рат1 "ножницы", диал. алагъ

— лит. эч1ел "сорняк".

Нагляд но эти различия можно увидеть, в частности, из предложенной таблицы (Гюльмагомедов А.Г. 1985: 31):

азерб. кутк. кубинск. лит.

чыхыш чыхыш чихаш — "выступление"

балдыз балдыз балдуз балдуз "свояченица"

гайын къайын — — "шурин"

гыш къиш — — "зима"

Как видно, значительные расхождения в усвоении заимствованной лексики наблюдаются и с точки зрения лексических единиц. Куткашенские говоры более насыщены азербайджанизмами по сравнению с остальными изученными д иалектными единицами лезгинского языка на территории азербайджанской республики. Процент же азербайджанизмов в других диалектах и говорах кубинского наречия несколько ниже, но все же не провышаетихколичеспю в литературном языке. Часть же заимствованной лексики разделяется всеми диалектами лезгинского языка, включая его литературную форму.

В заключении изложены основные положения и выводы исследования. В качестве приложения к работе дается "Алфавитный указатель тюркских заимствований в лезгинском языке".

Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях автора :

1. Некоторые аспекты морфологического освоения тюркской лексики в лезгинском языке // Дагестанский лингвистический сборник. Институт языков народов России. — М . ,1995.—- с. 3-82. К вопросу об изучении тюркских заимствований в лезгинском языке /Журнал "Самур". — Махачкала, 1996, — №4.—0,4пл. (на лезг. яз.).

3. Лексико-семантическое освоение тюркизмов в лезгинском языке / Дагестанский лингвистический сборник. Инсппутязыков народов России. Выпуск 2. —, М., 1996. — с. 3-8.