автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX-начале XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX-начале XX века"

# РГ6 ОД

«о

ч V

На правах рукописи

Ч'

ЦО 1Ш

ЛЮБИНА ТАТЬЯНА ИВАНОВНА

Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX- начале XX века

Специальность 07. 00. 02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Тверь - 1998

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Тверского государственного университета.

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

М. М. Червякова

Официальные оппоненты - доктор исторических наук, профессор

Т. В. Осипова

кандидат исторических наук, профессор В. П. Гавриков

Ведущая организация - Московский энергетический институт

Защита состоится 1998 г. в /х- час.

на заседании диссертационного совета К 063.97.01 в Тверском государственном университете, по адресу: 170000, Тверь, ул. Желябова, 33-

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тверского государственного университета.

Автореферат разослан « —'1998 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ^¿^ ^с/' И. Г. Серегина

1. Общая характеристика работы

Актуальность исследования

Современный этап исторического развития страны отличается высокой степенью напряженности государственно-политической жизни. Демонтаж старых и становление новых управленческих структур заставляют в поисках устойчивой модели государственного устройства обращаться не только к научной теории, опыту других стран, по и к историческому прошлому России.

Во второй половине XIX - начале XX века, в условиях неограниченного самодержавия, при разобщенности и индифферентности большей части средних городских слоев и буржуазии, чиновничеству суждено было играть особую роль в процессе экономической и государственно-политической модернизации страны. От способности и внутренней готовности к преобразованиям служащих всех звеньев государственного аппарата в немалой степеии зависел ее результат.

Выбор в качестве предмета исследования чиновничества самого низшего звена государственного аппарата не случаен. Местная власть призвана была играть роль своеобразной промежуточной инстанции между высшими эшелонами власти и населением, в которой встречались спускаемые сверху директивы и требования общества. Именно с чиновничеством низших звеньев государственного аппарата сталкивалась повседневно большая часть населения, перенося опыт своего общения на отношение к власти вообще. Наконец, местная бюрократия располагалась на той грани, где непосредственно соприкасались два варианта культуры (городской и деревенский), сталкивались традиционное народное правосознание с нормами существующего официального письменного права.

В связи с этим исследование чиновничества низших звеньев государственного аппарата в качестве самостоятельного предмета представляется вполне правомерным. Наличие же непосредственных генетических связей и возможность структурно-типологических аналогий с современностью делают эту проблему особенно актуальной.

Состояние научной разработки проблемы

До революции изучением государственного аппарата России занимались преимущественно историки государственной школы и юри-сты-государствоведы1, для которых был свойственен формально-юридический подход. В их работах анализировалась система центральных и местных учреждений, исследовались вопросы государственной службы, способы обеспечения законности в государственном управлении.

В конце XIX - начале XX века вопросы о положении бюрократии, о государственной службе принадлежали к числу актуальных и находи-

ли отражение в публицистике и прессе. Политическая и публицистическая заостренность проблемы не могла не сказаться на ее интерпретации, превратив бюрократию в предмет острой полемики. В основе различных подходов к бюрократии лежали отличия в оценке государства вообще и российского "исторического" государства в частности.

Обсуждались вопросы о месте бюрократии среди других слоев общества, ее разобщенности с народом, степени зараженности либерализмом (В.П.Мещерский, Р.А.Фадеев), борьбе между бюрократией и «земщиной» (Р.А.Фадеев, М.А.Катков, К.Ф.Головин), бюрократией и «обществом» (В.М.Гессен, Н.И.Лазаревский, П.Н.Милюков, A.A. Корнилов, A.A. Кизеветтер и др.), взаимосвязи бюрократии с самодержавием (дискуссии в кружке «Беседа»), определение ее классовой природы (В.И.Ленин, H.A.Рожков, М.Н. Покровский, М.С. Ольминский)2.

Относительная противоречивость оценок российской бюрократии в дореволюционной историофафии объяснялась подчиненностью идеологическим и политическим целям, отсутствием достоверных конкретно-исторических, статистических, социологических сведений о чиновничестве.

Основное внимание представителей всех направлений и оттенков общественно-политической мысли привлекала, прежде всего, высшая бюрократия. За информацией о местных чиновниках читателей отсылали, как правило, к произведениям художественной литературы - персонажам Сухово-Кобылина3, Салтыкова-Щедрина4.

В послереволюционный период в марксистской историографии на первый план выдвинулась проблема определения классовой природы российской бюрократии. В 1920-е годы остроту этой проблеме придавала безуспешность попыток борьбы с проявлениями бюрократизма в советском государственном аппарате. Его причины виделись в приходе на службу в советские учреждения чиновников старого аппарата и в отсутствии "опыта государственной деятельности у передовых рабочих и революционеров-профессионалов"5. Однако вскоре основными объектами советской исторической науки стали вопросы социально-экономической истории и освободительного движения. Изучение "надстройки", включая государственный аппарат, отошло на второй план.

Лишь с середины 1950-х годов наметилось оживление интереса к государственно-политической истории. Высший и центральный аппарат России первой половины - середины XIX века нашел частичное отражение в общих работах С.Б. Окуня, А. В. Прсдтеченского, П. Г. Рындзюн-ского, П. А. Зайончковского6. Характеристика бюрократии высших и центральных звеньев управления, а также некоторых чиновников второй половины XIX века содержалась в монографиях и статьях, посвященных земской и судебной реформам и контрреформам 1.

Со второй половины 1960-х годов в связи с появившимися кризисными явлениями, стремлением к стабильности и сбалансированности в функционировании государственных структур была предпринята попытка частичной модернизации системы управления на основе утверждения технократических ценностей (приоритета компетентности, знаний) и частично!"} деидеологизации. Вместе с тем отказ от мифа о скором переходе к коммунизму и отмирании государства сопровождался стремлением к формально-юридическому упорядочению функционирования государственно-политических институтов, их юридической и конституционной легитимации. Одним из следствий этих процессов второй половины 1960 - начала 1970-х годов стало повышение интереса к истории государственно-политических институтов дореволюционной России8.

С 1970-х годов увеличивается число публикаций по вопросам государственно-политической истории, выходят обобщающие работы, углубляется специализация отдельных направлений изучения государственного аппарата: появляются работы, посвященные низшему и среднему звеньям управления9, политике правительства в области формирования бюрократии и организации государственной службы10, а также анализу состава российского чиновничества, в том числе губернского и уездного уровней.

Как и в дореволюционной историографии, основное внимание уделялось бюрократии высших и центральных звеньев государственного аппарата. Тем не менее, в 1970-е годы появились исследования, содержащие характеристику местного - губернского и уездного - чиновничества11.

Думается, что роль своеобразного катализатора в выделении (в качестве самостоятельной) проблемы личного состава аппарата управления сыграли два фактора: выявление широкой и надежной источнико-вой базы для изучения чиновничества конца XVIII - начала XX века (комплекса формулярных списков)12 и повышение интереса к русской бюрократии со стороны зарубежных исследователей13.

Большой вклад в разработку проблемы российской бюрократии внесли историки-источниковеды, изучившие степень достоверности, возможности, методику анализа источниковой базы по истории чиновничества, прежде всего, формулярных списков14. Не менее важен источниковедческий анализ мемуаров чиновников всех звеньев государственного аппарата15. Определенный интерес к чиновничеству, как составной части городского населения, проявили исследователи общественного быта и культуры горожан16.

Постепенно благодаря усилиям отечественных и зарубежных историков образ российского чиновничества, особенно высшего и губерн-

ского, начал приобретать зримые очертания. Однако проблема настолько многогранна, что отдельные ее аспекты до сих пор остаются вне поля зрения исследователей, например, уездная бюрократия. Мнение о ее немногочисленности, подчиненном по отношению к сословно - дворянским структурам положении, ведомственной разобщенности позволяли либо совсем обходить вопрос об уездном чиновничестве, либо рассматривать отдельные, наиболее важные (с точки зрения авторов) его группы. Вместе с тем, как уже отмечалось выше, по своей роли в системе управления, по особенностям комплектования, по социокультурным характеристикам уездное чиновничество представляет весьма специфическое явление.

Объект данного исследования - уездное чиновничество Тверской губернии конца XIX- начала XX века.

Чиновничество представляло собой большую, вторичную, формальную, сложную (состоявшую из отдельных подгрупп), ограниченную (относительно открытую, относительно замкнутую) социально-профессиональную группу лиц, состоявших на государственной службе и выполнявших функции: административные, судебные, надзора и контроля (или обслуживавших выполнение этих функций), занимавшую определенное место в социальной структуре населения и обладавшую специфическими общегрупповыми и внутригрупповыми особенностями менталитета.

В работе рассматривается только статское (гражданское) чиновничество как обладающее специфическими чертами, отличавшими его от служащих военного и духовного ведомств, хотя границы между этими подгруппами оставались прозрачными и не препятствовали перемещению лиц из одной подгруппы в другую.

К рассмотрению не принимались лица, служившие по выборам, которым "предоставлялось право" государственной службы: деятели земского и городского общественного управления.

Цель и задачи исследования

Цель - изучение уездного аппарата государственной власти Тверской губернии на рубеже XIX - XX веков.

Для достижения поставленной цели намечены следующие конкретные задачи: выяснить внешнюю (формальную, официальную) структуру группы, ее численность, специфические для уездного чиновничества разделение труда и специализацию функций между подгруппами (но ведомственному принципу) и отдельными членами; изучить возникающие в связи с этим отношения (сотрудничество, разногласия, конфликты) внутри группы и вне ее (с земством, городскими думами, органами крестьянского самоуправления и др.), системы координации и контроля действий чиновников; проследить эволюцию социокультур-

ных характеристик уездного чиновничества во второй половине XIX века; изучить связи чиновничества с окружающей социальной средой, проанализировать его участие в общественной и культурной жизни уезда.

Изучение социальной психологии уездного чиновничества не ставилось в качестве самостоятельной задачи, но человеческое общение, к какой бы сфере социальной деятельности оно ни относилось, всегда получает психологическую окраску. Охарактеризовать ту или иную социальную общность, не вскрывая отдельных черт ее социальной психологии - групповых интересов, иллюзий, заблуждений, традиций, привычек и т. п. - невозможно. В связи с этим было проведено исследование отдельных элементов социальной психологии уездного чиновничества.

Регион исследования

Тверская губерния, избранная в качестве региона исследования, как любой другой регион сочетает в себе общее и особенное, являясь одновременно и типичной, и уникальной.

Серединное положение губернии, отсутствие ярких географических, этнических, исторических и хозяйственных отличий делали ее достаточно типичной. С государственно-политической точки зрения Тверская 1уберния относилась к числу губерний «по общему учреждению управляемых», все преобразования в системе управления производились на ее территории одновременно с другими губерниями Европейской России. Все это позволяет на примере Тверской губернии делать типологические построения для всей Европейской России.

В качестве особенностей прежде всего, следует выделить выигрышное культурно-географическое положение Тверской губернии - ее близость к Москве и Петербургу и некоторую специфику социальной структуры.

В культурном плане в Тверской губернии была, с одной стороны, целая сеть культурных гнезд, где выделялись и отдельные уездные города, и дворянские усадьбы, встречались высокие образцы культуры повседневного поведения. С другой стороны, современники отмечали крайне низкий уровень культуры крестьянского населения во многих уездах губернии, бывший благодатной почвой для распространения всевозможных предрассудков, пьянства, преступности.

В качестве особенностей можно отметить наличие сильной дворянской корпорации и устойчивых либеральных общественно-политических традиций в дворянской среде, ярко выраженную оппозиционность местного земства.

Общее и особенное было и в каждом уезде. Общими были такие черты уездной жизни, как ее относительная замкнутость, большая по сравнению с губернскими городами патриархальность, традиционность,

медлительность, «застойность» (не случайно у современников жизнь в уезде вызывала ассоциацию с болотом, трясиной'7), малочисленность местного «образованного общества», повышенное значение неофициальных, внеслужебных связей: родственных, дружеских, семейных, кумовских и прочих.

Исследование уездной бюрократии в сравнительно узких географических рамках позволяет выявить его общие черты и специфику, присущую данному региону, значительно расширить хронологические границы исследования, сопоставить два «поколения» чиновников.

Хронологические рамки работы являются подвижными, что стало следствием специфики исследуемой социальной группы и поставленных в работе задач.

В качестве нижней границы условно выделяется начало 1890-х годов. В 1890-е годы процесс модернизации вступил в новую стадию, характеризовавшуюся ускорением темпов развития промышленности, процессами урбанизации, разложения патриархальных устоев, размывания сословных перегородок и формирования новых социальных страт. Вместе с тем, наблюдалась попытка консервации и даже попятного движения в области государственно-политического устройства и официальной идеологии.

Эта противоречивость отразилась на системе уездного управления. При внешней стабильности внутри нее предпринимались попытки приспособления к требованиям времени: перераспределение функций между учреждениями и должностными лицами, усиление представительства некоторых ведомств, повышение требований к уровню образования и компетентности чиновников. Но в то же время в эти годы наметился отказ от кардинального реформирования местного управления, усилилось внимание к благонадежности служащих, появились попытки их отстранения от участия в общественной и политической жизни и т.д.

В качестве верхней границы исследования выбраны 1905-1906 годы, когда революция отчетливо выявила все недостатки системы управления и правительство вынуждено было провести ряд преобразований в государственно-политической сфере, в том числе в области местного управления, изменить порядок приема на службу и дальнейшего чинопроизводства. Наконец, революционные события, как любое потрясение, повлекли за собой переоценку ценностей, сдвиги в групповом сознании и психологии.

Методологической основой диссертации явились принципы историзма, объективности, всестороннего анализа фактов и событий в системе присущих им внутренних связей и взаимозависимостей, в их логической и хронологической последовательности и в соответствующем конкретно-историческом контексте.

Расположение проблемы на стыке наук (социологии, истории, политологии, наук о государстве, праве, управлении), цели и задачи исследования потребовали привлечения наряду с общенаучными (логическим, методом классификации и систематизации) и специальными историческими методами (проблемно - хронологическим, структурно-системным, сравнительно-историческим) элементов методов других наук (математико-статистического, генетического, типологического, изучения выборочных случаев).

Источниковая база

Основу исследования составили опубликованные и неопубликованные (архивные) источники, которые можно разделить на пять групп: официально - документальные материалы; справочные и статистические материалы; периодическая печать; документы личного происхождения (воспоминания, дневники, переписка); произведения художественной литературы.

Наибольшую по объему и важнейшую по значению представляет собой первая группа, в которую входят: законодательные акты, разъяснения Сената, ведомственные распоряжения и циркуляры, различного рода доклады, отчеты, рапорты, донесения, записки, материалы ревизий деятельности учреждений и отдельных должностных лиц, официальная переписка, формулярные списки чиновников и канцелярских служителей, личные дела служащих ряда учреждений, жалобы на действия чиновников от учреждений и частных лиц, материалы ведомственных дознаний, следственные дела, журналы заседаний присутствий и т.п.

Законодательные и ведомственные материалы составляли формально-юридическую основу формирования, существования и деятельности уездной бюрократии. Ими определялись система уездного управления, штаты отдельных учреждений, порядок делопроизводства, сфера компетенции должностных лиц, порядок официальных взаимоотношений между чиновниками различных ведомств, правила определения на службу, ее условия.

Законодательные материалы содержатся в Своде законов Российской империи разных лет издания (с 1857 по 1906 г.) и в трех выпусках Полного собрания законов. Кроме того, отдельные ведомства издавали

сборники, где в систематизированном виде излагались положения зако-

18

нов, касающиеся той или инои категории должностных лиц . Поскольку эти сборники представляли собой, по существу, пересказ или дословное цитирование законодательных актов с указанием соответствующих статей закона, их можно отнести к законодательным материалам.

Инструкции, циркуляры, распоряжения, запросы отдельных ведомств позволяют уточнить специфику и направление их деятельности в

области комплектования (формирования) контингента служащих уездного звена.

При работе над темой были использованы материалы 20 фондов из трех архивов - Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Рукописного отдела Российской Государственной библиотеки (РО РГБ), Государственного архива Тверской области (ГАТО).

Важнейшим источником для изучения чиновничества всех уровней, в том числе уездного, являются формулярные (послужные) списки.

В ГАТО было выявлено 2449 полных и 86 кратких формулярных списка, составленных во второй половине XIX - начале XX века. Наибольшее их число относится к 1851- 1858 году (1279 единиц, или 52,23% выявленных списков) и к 1894 - 1899 году (648 единиц, или 26,46% всех списков).

Выборочное сравнение первичных документов из личных дел чиновников с записями в формулярных списках показало достаточно высокую степень достоверности последних.

Репрезентативность выборки определяется двумя факторами: однородностью (типичностью) выборочных данных по отношению к генеральной совокупности и достаточно большим объемом выборки. Было выявлено 589 неповторяющихся формулярных списков чиновников и канцелярских служителей, составленных в 1851 и 1858 годах. Сравнение со штатным расписанием свидетельствует, что по табельному чиновничеству середины XIX века выборка приближается к 91%. Точно определить репрезентативность выборки по канцелярским чиновникам и служителям сложно из-за отсутствия точных документальных данных о численности этой категории служащих (штатным расписанием их количество не определялось). На конец XIX века (1890-е гг.) удалось обнаружить 503 неповторяющихся формулярных списка, что составляет около 79% генеральной совокупности. Основу составили наиболее достоверные, выверенные по первичным документам формуляры 1894-1895 годов - их было выявлено 326 единиц (51,26% генеральной совокупности). Для восполнения пробелов принимались во внимание более ранние или более поздние послужные списки - 1888 - 1893 годов и 1896 - 1911 годов.

Выявленные формулярные списки достаточно равномерно представляют все 12 уездов Тверской губернии и все группы уездной бюрократии. Выборка является исторически сложившейся - она сформировалась случайно и ее возникновение не определялось никакими специфическими закономерностями. Все это позволило использовать выборку формулярных списков чиновников и канцелярских служителей для всесторонней социокультурной характеристики уездной бюрократии Тверской губернии конца XIX - начала XX века.

Подробные сведения о составе и численности служащих уездных учреждений содержатся в 1убернских "Памятных книжках" и "Адрес-календарях" разных лет издания19. Кроме губернских "Адрес-календарей" использовались "Списки чинам первых четырех классов" разных лет издания20, а также многочисленные "Списки", "Ведомости", "Сведения" и т.п. материалы, составленные по различным поводам и отложившиеся в фондах ГАТО.

Из статистических материалов наибольший интерес представляют данные первой всероссийской переписи населения21, материалы земской статистики (сборники статистических сведений по отдельным уездам22, сводный сборник статистических сведений по Тверской губернии23, статистические ежегодники24), статистические данные, содержащиеся в губернаторских отчетах, и статистические сведения (как правило, черновики таблиц и расчетов), представляемые различными учреждениями своим вышестоящим ведомственным инстанциям. Сопоставление статистических данных различного происхождения показало часто встречающуюся разницу в показателях, что, скорее всего, являлось следствием общего невысокого уровня сбора статистической информации, особенно в уездах.

К ценным источникам относится периодическая печать конца XIX - начала XX века. Был использован материал 10 центральных и 5 местных периодических изданий, в том числе газеты «Тверские губернские ведомости» за 1896-1905 годы. При этом учитывалось, что газета носила официальный характер, издавалась и редактировалась Тверским губернским правлением, что не могло не отразиться на содержании ее публикаций, касавшихся местной бюрократии.

Важнейшим источником для изучения провинциального чиновничества являются материалы личного происхождения, прежде всего, мемуары. Они содержат уникальный материал, позволяющий определять характерные для изучаемой группы стереотипные установки, ценностные ориентации и соответствующие им стандарты поведения. Мемуары являются также основным источником, позволяющим выявить роль семьи, учебных заведений и иных малых групп в становлении важнейших черт социальной психологии чиновничества.

Из 23 использованных при работе над темой мемуаров наибольший интерес представляют неопубликованные воспоминания С. Д. Урусова, служившего тверским губернатором с 1904 по 1905 год25, и Д. А. Скульского - судебного следователя Кашинского окружного суда с 1899 по 1904 год26, а также опубликованные воспоминания чиновника Тверского акцизного управления И. М. Малеина27 и активного деятеля Тверского земства И. И. Петрункевича28. Эти воспоминания не только позволяют дать биполярную характеристику местной бюрократии (с позиции

самого чиновничества и оппозиционно настроенных общественных деятелей), но и выявить настроения, интересы, традиции, устремления провинциального чиновничества.

Помимо документов личного происхождения источниками по истории общественной психологии могут служить произведения художественной литературы.

Научная новизна работы. Настоящая диссертация является первым в отечественной историографии специальным комплексным исследованием низшего звена российского государственного аппарата конца XIX - начала XX века, осуществленным на примере одной губернии. Привлечение широкого круга источников, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот, позволило выявить достоинства и недостатки уездного управления, место чиновничества в социальной структуре, в общественной жизни провинции, впервые дать сравнительную социокультурную характеристику уездной бюрократии.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы при политическом прогнозировании и моделировании путей развития муниципального управления и самоуправления в России, для современной интерпретации политической истории нашего Отечества, при подготовке новых исследований по истории провинциальной бюрократии, а также в краеведческой работе.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре отечественной истории Тверского государственного университета, результаты исследования докладывались на научных конференциях в Москве, Йошкар-Оле, Твери, Бежецке.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения (6 схем, 36 таблиц).

2. Основные положения и выводы исследования

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируется цель и задачи исследования, определяются географические и хронологические рамки работы, дана характеристика методологии, понятийного аппарата, раскрыт уровень развития историографии проблемы, проанализирован комплекс использованных источников.

В первой главе рассматривается структура уездного управления (по ведомственному принципу), определяется численность чиновничества, его функции, режим работы, особенности вертикальных и горизонтальных связей, возникающие в связи с этим отношения внутри бюрократии и вне ее - с органами земского, городского общественного управления, крестьянского и дворянского самоуправления, порядок координации и контроля деятельности чиновников.

Чиновники ведомства МВД, представленные полицией, земскими начальниками, начальниками тюрем, чиновниками почтово-телеграфных контор и отделений, были самыми многочисленными. В 1890-е годы в уездах и уездных городах Тверской губернии их насчитывалось не менее 260 человек.

Наиболее интенсивно в конце XIX - начале XX века росла численность почтово-телеграфных чиновников. Численность начальников тюрем, земских начальников не изменилась. Рост служащих полиции, до 1905 года в целом незначительный, происходил прежде всего за счет увеличения полицейской команды и низшего звена полицейских чиновников.

Взаимоотношения между чиновниками внутри ведомства отличались сложностью, недостаточной законодательной урегулироваиностью, сопровождались многочисленными разногласиями и конфликтами. Надежной системы контроля деятельности чиновников не было. Ревизии, как правило, были формальными и не могли выявить многих скрытых злоупотреблений.

Структуры ведомства Министерства юстиции на уездном уровне были малочисленнее и функционально однороднее структур ведомства МВД. Их отличала большая централизация (особенно прокурорский надзор), более жесткое и определенное иерархическое соподчинение, более четкое разграничение сфер компетенции. Однако этот принцип не был проведен последовательно. Некоторые чиновники судебного ведомства находились, по существу, в двойном подчинении: окружного суда и уездного съезда (городские судьи), окружного суда и прокуратуры (судебные следователи).

Отсутствовала последовательность и в проведении принципа независимости суда от администрации. Окружной суд не обладал достаточными возможностями, чтобы защитить своего чиновника от притеснения уездной администрации во главе с предводителем дворянства. Это заставляло чиновников судебного ведомства избегать конфликтов с местной администрацией и учитывать ее интересы при вынесении решений.

В отличие от учреждений ведомств министерств внутренних дел и финансов, где состав кадров отличался относительной стабильностью, в ведомстве Министерства юстиции наблюдалась значительная текучесть кадров, не позволявшая судебным чиновникам войти в курс дел, понять особенности данного уезда.

Для ведомства Министерства финансов был характерен самый интенсивный темп роста численности уездных чиновников (при одновременной стабильности состава) и расширение сфер их компетенции. Активное внедрение Министерства финансов в уездную среду было связа-

но с разрастанием банковской системы, усложнением и переходом под контроль Министерства финансов податного дела и введением винной монополии.

Для структур ведомства Министерства финансов были характерны те же проблемы, что и для уездных структур министерств внутренних дел и юстиции: обширность подконтрольных территорий, трудности, связанные с частыми разъездами; разнообразие и недостаточно четкое определение функций; слабая скоординированность с деятельностью уездных представителей других ведомств; отсутствие постоянных устойчивых связей между различными учреждениями и должностными лицами своего ведомства, а также недостаточность систематического контроля за их работой со стороны вышестоящих инстанций.

В работе дается также краткая характеристика уездных структур ведомств министерств народного просвещения, военного, государственных имуществ и путей сообщения. Количество статских чиновников этих ведомств на уездном уровне было незначительно29.

В целом уездное управление конца XIX - начала XX века не отвечало требованиям, которые предъявляло к нему время. Усложнение экономической, социальной, политической, криминогенной ситуации, расширение и специализация управленческих задач требовали кардинального пересмотра и совершенствования структуры уездного звена управления.

При этом резко повышалось значение личностного, субъективного фактора. От чиновников требовалось повышение уровня профессионализма, энергичность, опытность, умение действовать в нестандартных ситуациях, налаживать межведомственные связи на индивидуальном, а иногда и неформальном уровне, находить взаимопонимание с лицами различной социальной, профессиональной и конфессиональной принадлежности, а также с крестьянскими органами самоуправления, земскими и городскими учреждениями.

Во второй главе анализируются социокультурные особенности уездного чиновничества конца XIX века: социальный, возрастной и конфессиональный состав, имущественное положение, уровень образования, семейное положение. Сделана попытка определить тенденции изменения этих показателей в пореформенный период и факторы, под влиянием которых формировались эти тенденции.

Возрастная структура уездного чиновничества мало изменилась по сравнению с дореформенным периодом. В ней по-прежнему преобладали лица молодого и среднего возраста. Причины этого следует искать не только в процентном соотношении низших, средних и высших классов в пользу двух первых, но и в особенностях уездной службы, связанной с частыми разъездами, требующей выносливости и здоровья.

Изменения в социальной структуре были следствием не только законодательных мер, но таких условий пореформенной эпохи, как оскудение дворянства, расширение сферы приложения интеллектуального труда, повышение требований к уровню образования, профессионализму и компетентности служащих, изменений в социальной структуре местного населения.

В результате действия этих факторов социальная структура чиновничества рубежа XIX - XX веков подверглась значительным изменениям по сравнению с серединой XIX века. Увеличилась доля потомственного дворянства, сократилась доля выходцев из духовного звания, несколько возрос удельный вес обер-офицерских детей и представителей податных сословий. Последний, впрочем, остался невысоким. Как и в дореформенный период, поступление на государственную службу не являлось приоритетным направлением социальной мобильности для лиц податного состояния и, чаще всего, было опосредствовано получением высшего образования.

Существенные изменения по сравнению с дореформенным периодом произошли в имущественном положении чиновников. Основной тенденцией было сокращение доли чиновников-собственников и увеличение процента лиц, не имевших иных источников дохода, кроме содержания по службе.

Размер вознаграждения труда государственных служащих и самими чиновниками, и правительством признавался недостаточным. Особенно мало получали чиновники канцелярий - делопроизводители, секретари, столоначальники, регистраторы. Тем не менее материальное обеспечение чиновников, особенно высшего звена уездной бюрократии, в конце XIX - начале XX века было все же лучше, чем у других категорий работающих: учителей, земских служащих, рабочих. Немалое значение имело и то, что чиновникам предоставлялся определенный набор социальных гарантий: пособия на воспитание детей, на лечение, пенсии и т.п. Правда, эти социальные гарантии зависели от наличия кредитов на эти нужды в министерствах, от усмотрения начальства и, в целом, были невелики. Возможности для получения чиновниками легальных внеслужебных доходов, кроме доходов от недвижимой собственности, были ограничены: законодательно, усмотрением начальства, дефицитом времени, психологическими факторами. Результатом подобной ситуации были зависимость чиновничества от верховной власти, отсутствие в его среде базы для фрондерства и оппозиционности. Зависимость от жалованья накладывала свой отпечаток и на внутрикорпоративные отношения, ограничивая проявление инициативы, самостоятельности, культивируя слепое подчинение начальству.

В главе анализируется уровень образования, семейное положение и конфессиональный состав чиновничества.

Политика правительства второй половины XIX века по вопросам образования чиновников, дополненная ведомственными требованиями отдельных министерств, формировала довольно устойчивую тенденцию, направленную на повышение образовательного уровня служащих. Конечно, как и в дореформенный период, реальная жизнь вносила существенные коррективы в правительственную политику. Из законов делались исключения, отступления, требования министерств зачастую обходились. И все же доля чиновников с высшим и средним образованием в уездных учреждениях Тверской губернии к концу XIX века возросла соответственно на 26,77% и 2,43%. Доля лиц с низшим и домашним образованием, напротив, снизилась соответственно на 16,56% и 11,56%. Трансформировалась в пореформенный период и структура образования, в частности, в результате изменений в социальном составе уездной бюрократии.

Материальные затруднения оставались в конце XIX века, по всей видимости, основной причиной, мешавшей чиновникам давать детям хорошее образование. Это становилось серьезным препятствием даже в семьях относительно высокооплачиваемых служащих, принадлежавших к верхушке уездной бюрократии. Что же касается осознания полезности и необходимости образования, то оно к концу XIX века было достигнуто во всех, даже самых низших слоях уездного чиновничества.

Конфессиональный состав уездного чиновничества Тверской губернии мало изменился в пореформенный период. Основную массу составляли православные. Общий процент представителей неправославных конфессий в конце XIX века оставался ничтожным - от 0,26% до 2,07%. Для чиновничества, по всей видимости, была свойственна достаточно высокая степень толерантности. Факты (за редким исключением) не дают оснований для предположения о существенном влиянии конфессиональной принадлежности на карьеру чиновников. Случаи перехода в православие скорее могут быть объяснены стремлением избежать некоторого житейского и служебного дискомфорта (в частности, во время проведения государственных, религиозных праздников и т.п. мероприятий), а также отсутствием стойких религиозных убеждений.

Незначительно изменилась и общая картина семейного положения уездного чиновничества. Браки с дочерьми зажиточных мещан и купцов были сравнительно редким явлением и не означали приобщения чиновничества к буржуазной среде и формирования у него буржуазной психологии, оставаясь одним из возможных путей проникновения в тот социальный круг, куда мелкие служащие не могли попасть из-за низкого социального происхождения, бедности, маленького чина.

Семья занимала неодинаковое место в жизни разных типов чиновников. Для одних на первом месте стояла карьера, достижение определенного положения в обществе. Для других семья была опорой и стержнем в жизни. Все - карьера, служба, хлопоты о пособиях - в конечном счете были подчинены цели благополучия семьи. Именно в семейной обстановке, в кругу близких, друзей раскрывались их лучшие человеческие качества. У основной массы чиновников на индивидуально-семейном уровне прослеживается высокая степень приверженности самодержавному государству.

Анализ социокультурных особенностей и типичных вариантов карьеры служащих уездной полиции позволил на их примере выделить два типа уездного чиновничества: чиновники исполнительные и канцелярские. Наличие этих типов прослеживается и в структурах других ведомств, в частности, министерств юстиции и финансов. Несмотря на то, что между двумя группами чиновников не было формальных преград, перетекание из одной группы в другую было крайне незначительно. При всей внутренней неоднородности, по отношению к иным социокультурным средам чиновничество выступало как целое.

Г1о своему социальному статусу чиновничество было близко (или пересекалось) с такими категориями населения (сословиями), как потомственные и личные дворяне, почетные граждане. По характеру трудовой деятельности и культурным запросам у них было много общего с другими группами государственных служащих: учителями, врачами, служащими железных дорог, служащими земства и городских управ и т.п. Это во многом определяло направления общественной активности, круг знакомств, интересы, увлечения, формы проведения досуга уездного чиновничества.

В третьей главе рассматривается участие чиновников в различных сферах общественной жизни, выясняются побудительные мотивы и препятствия вовлечения служащих в общественную деятельность, анализируются различные формы проведения досуга, зависимость его организации от уровня образования, семейного воспитания, служебной среды, особенностей уездной жизни.

Было выявлено, что в конце XIX- начале XX века основные направления и формы общественной деятельности чиновничества определялись целым комплексом разнообразных факторов: формально-юридических, внешних неформальных, внутренних субъективных.

Чиновничество было слабо представлено в городских думах и уездных земских собраниях. Сказывались отсутствие необходимого имущественного ценза, запретительные законодательные положения и политика отдельных ведомств, позиция начальства, особенности уезд-

ной жизни с межгрупповым противостоянием, индифферентность и пассивность самих чиновников.

Что касается общественно-политической деятельности представителей бюрократии, то легальных ее форм до октября 1905 года в России практически не было. Существовало несколько «неофициальных» путей проявления политической активности: участие в работе земства, публицистическая деятельность, членство в нелегальных оппозиционных кружках и партиях. Однако эти пути были неприемлемы для большинства чиновников. Факторы, сдерживавшие участие чиновников в общественно-политической жизни, достаточно явно обозначились уже в конце XIX века, но особенно усилились с легализацией партий. Чиновники ставились перед выбором: либо участие в общественном движении, либо государственная служба.

Конечно, ограничения касались в основном оппозиционных партий. К участию подчиненных в деятельности правых и умеренно-либеральных партий руководство относилось более терпимо. В связи с этим выявление спектра политических взглядов у провинциального чиновничества затруднено, так как оппозиционные политические убеждения, не претворившись в конкретную практическую деятельность, не получили документального отражения.

Тем не менее, можно констатировать присутствие чиновничества в местных организациях право-монархического, умеренно-либерального и либерального направлений. Заметную роль в городских и уездных организациях партии кадетов играли юристы. Немало действительных и отставных чиновников было в руководящих органах тверских монархических организаций. Однако большинство чиновников, состоявших на действительной государственной службе, избегало связывать себя с какой-либо партией и устранялось от участия в политической деятельности, предпочитая ей иные формы проявления общественной активности, например, благотворительность.

Мотивы участия чиновников в благотворительных обществах были чрезвычайно многообразны - от обязательств, связанных с занимаемой должностью, до причин, коренящихся в особенностях уездной жизни и личных убеждениях.

Основой деятельности многих уездных обществ были денежные пожертвования - форма филантропии, мало приемлемая для большинства чиновников. Однако там, где требовались организаторские усилия: при открытии обществ, при постановке благотворительных спектаклей, концертов, проведении лотерей, ведении документации и составлении отчетности, - роль чиновников была более заметной.

В благотворительности принимали участие чиновники всех ведомств, но наибольшей активностью отличались служащие акцизного и

судебного ведомств, а также земские начальники, то есть наиболее образованные и материально обеспеченные группы чиновников.

В главе рассматриваются основные формы организации досуга и общественно-культурная деятельность уездного чиновничества Тверской губернии.

Содержание досуга чиновничества и его формы, помимо общих для всего городского населения факторов (интенсивность общественной и культурной жизни города (наличие в городе театров, клубов, библиотек и т.п.), степень социальной разобщенности горожан, удельный вес и активность различных групп горожан и другие), определялись сословной принадлежностью, местом в служебной иерархии, имущественным положением, уровнем образования и культурных запросов, возрастом, семейным положением, кругом общения чиновников.

Одной из общественных форм досуга, популярных у чиновников, было участие в клубах. В 1899 году в уездных городах Тверской губернии функционировало 13 клубов.

Карточная игра была наиболее распространенной формой проведения досуга и в клубах, и в домашнем кругу. Во-первых, сказывалось отсутствие иных доступных форм развлечений. Во-вторых, для мелких и средних чиновников, вышедших из разночинцев, карточная игра была своеобразным способом социальной адаптации, «слияния» с той социальной средой, в которую они пробивались. Определенное влияние на устойчивость традиций карточной игры в дворяпско-чиновничьей среде имели условия воспитания и предыдущей военной службы.

Альтернативными клубному общественными формами проведения досуга были различные объединения, основанные на единстве интересов: общества врачей, краеведов, агрономические, спортивные, любительские театральные кружки, хоры и т.п. Функционировали они, как правило, в губернских городах, но в их работе принимали участие и жители уездов. Чиновничество было достаточно широко представлено в этих обществах, а в некоторых составляло их костяк.

В 1884 году в Твери была образована Губернская архивная комиссия (ТУАК), ставшая центром притяжения для представителей местной либеральной интеллигенции, всех интересующихся историей, культурой и археологией. Из 9 первых членов ТУАК 5 были чиновниками. Чиновники были широко представлены в ТУАК и впоследствии. Архивные комиссии способствовали консолидации сил местной научной общественности в строго определенных рамках, под контролем местной администрации и на основе официальной идеологии.

Широко было представлено чиновничество в разнообразных спортивных обществах и клубах: любителей охоты, конного бега, велосипедистов и конькобежцев, футбольных и т.п. В уездах подобные об-

щества (за редким исключением) стали появляться лишь на рубеже первого десятилетия XX века.

Кроме спортивных обществ, в городах существовали любительские кружки - театральные и литературно-художественные. Чиновники не только сами принимали участие в любительских спектаклях, но зачастую выступали в роли организующего начала как в «образованном обществе», так и среди крестьян, рабочих, солдат. Поэтому любительская театральная деятельность чиновников по своему значению выходила за узкие рамки простого проведения досуга, приобретая общественный характер.

Из всего многообразия индивидуальных форм проведения досуга в диссертации рассмотрена одна - чтение. Эта форма предполагает наличие двух составляющих: потребности в чтении и возможности реализации этой потребности. Потребность в чтении, как и его направленность, определялись семейными традициями, учебными заведениями, наличием или отсутствием стремления к самообразованию, внеслужебными увлечениями, кругом общения и другими. Возможность удовлетворения потребности в чтении в конце XIX - начале XX века оставалась ограниченной. В некоторых уездных городах публичных библиотек не было вплоть до конца XIX века. В других библиотеки были платными, а значит, малодоступными для лиц с низким материальным достатком. В ряде случаев чтение перерастало рамки индивидуальной формы досуга чиновников и приобретало общественный характер: участие в литературно-музыкальных вечерах, литературно-драматических кружках, организация и заведование народными библиотеками и т.д.

Общественная деятельность и общественные формы досуга уездного чиновничества способствовали ослаблению корпоративных перегородок, более активному общению в рамках различных клубов, кружков, собраний с представителями других социально-профессиональных слоев населения. Однако общественный потенциал его использовался далеко не полностью. Причины крылись в обилии формальных препятствий, в особенностях уездной жизни, иногда в равнодушии и индифферентности самого чиновничества.

В заключении диссертационного исследования сделан вывод о том, что уездное управление конца XIX - начала XX века находилось в стадии перехода от протобюрократической модели, присущей дореформенной эпохе, к модели рациональной бюрократии. В структурах различных ведомств этот процесс шел разными темпами - более быстро в ведомствах министерств юстиции и финансов, медленнее - Министерства внутренних дел..

Отсталость уездной системы управления, ее несоответствие требованиям времени повышали значение субъективного фактора. В со-

циокультурных характеристиках уездного чиновничества Тверской губернии конца XIX - начала XX века произошел ряд изменений, направление и динамика которых в целом соответствовали аналогичным процессам, характерным для всей российской бюрократии. Меньше всего изменения затронули возрастной, конфессиональный состав и семейное положение уездного чиновничества. В большей степени изменились социальная структура, материальное положение и уровень образования чиновников. Сокращение доли земельных собственников (при общем увеличении процента представителей потомственного дворянства) не позволяет сделать вывод о «феодальной» природе уездной бюрократии. Отсутствие интереса к предпринимательской деятельности, исключительность случаев приобщения к ней путем приобретения соответствующей собственности или брака, не дают основания для вывода о буржуазном перерождении бюрократии на индивидуальном уровне. Вместе с тем прослеживается значительная зависимость чиновничества от государства (в материальной сфере и на социально - психологическом уровне), что позволяет предположить совпадение направления и стадии их эволюции в пореформенную эпоху.

Непросто определить место, которое занимало чиновничество в усложнившейся общественной системе конца XIX - начала XX века. По формальному социальному статусу (сословной принадлежности) чиновничество было близко (либо пересекалось) с такими категориями (сословиями) населения, как потомственные и личные дворяне, почетные граждане. Одновременно значительная часть чиновничества являлась составной частью средних городских слоев: чиновники высших рангов принадлежали к их верхушке, мелкие чиновники и канцелярские служители - к низшему уровню. Большинство чиновников являлось составной частью так называемого «образованного общества», а внутри него (за рядом исключений) может быть отнесено к интеллигенции. По характеру трудовой деятельности и культурным запросам у чиновников было много общего с другими группами государственных служащих (учителями, врачами, служащими железных дорог), а также служащими земства, городских управ, работниками частных контор, финансовых, торговых и промышленных фирм.

Являясь составной частью уездного «образованного общества», чиновники, как правило, не оставались в стороне от местной общественной жизни. Однако общественно-управленческая и общественно-политическая деятельность не стали для них приоритетными, так как именно здесь они сталкивались с максимальным количеством препятствий. Активнее всего чиновники участвовали в благотворительной и культурной жизни уездов, но формы их участия имели свою специфику по сравнению с другими группами уездного общества.

В организации досуга чиновников уездных городов преобладали общественные формы. Их выбор определялся социальной принадлежностью, воспитанием, образованием, личными увлечениями чиновников, а также служебной и уездной средой.

Общественная деятельность и общественные формы досуга способствовали ослаблению ведомственной замкнутости, инкорпорированию чиновников в местное общество, тесному общению в рамках неформальных объединений с представителями других социальных слоев населения. Однако общественный потенциал чиновников по ряду причин использовался далеко не полностью.

Примечания:

1 Коркунов Н.М.Русское государственное право.Спб.,1904.Т.1-Ц; Гессен В.М.Вопросы местного управления.СПб.,1904; Лазаревский Н.ИЛскции по русскому государственному праву.СШ.,1908-1910.Т.1-11; Ивановский В.В.Русскос государственное право. Казань, 1896.T.I; Он же. Вопросы государствоведения, социологии и политики. Казань, 1899 ;Чкчерин Б.Н.Курс государственной науки.Ч.Ш. Политика. М.,1898; Елистра-тов А.И.Адмшшстративное право.Лскции.М.,1911; Он же.Основные начала административного права. М.,1914; Алексеев A.C. Русское государственное право.М.,1905.

2 Мещерский В.П. Речи консерватора. СПб.,1876.Вып.1; Зырянов П.Н.Социальная структура местного управления капиталистической России (1861-1914) // Исторические записки/Института истории Академии наук СССР. М.,1982.Т.107. С.227-228;Фадсев Р.А.Письма о современном состоянии России. СПб.,1881 (Подробнее см.:Анапьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Р. А.Фадеев,С.Ю.Витте и идеологические искания "охранителей" в 1881-1883 годах // Исследования по социально-политической истории России.Л.,1971 -С.325); Чичерин Б.Н. Бюрократия и земство II Чичерин Б. Н. Вопросы политики. М.,1903; Кизеветтер A.A. Исторические очерки.М.,1912.С.455; Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. М.,1993; Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.1. С. 301; Т.2. С. 99,456; Т. 14. С.279; Т. 21. С.58 (Подробная характеристика эволюции ленинских взглядов на проблему бюрократии см.: Зырянов П. Н. Указ. соч. С.233-235); Ольминский М. Государство, бюрократия и абсолютизм. М.-Л.,1925. С.106 (Впервые была издала в 1910 г); Рожков Н. А. О формах народного представительства.СПб.,1905.С.23; Ои же. Развитие экономических и социальных отношений в России XIX века // Исторические и социологические очерки. М.,1906. Ч.1.С.97.

3 Кизеветтер А.А.Исторические очерки.М.,1912. С.455.

4 Корнилов А.А.Курс истории России XIX века. М.,1993. М.Е.Салтыкова-Щедрина действительно можно считать первым исследователем мелкого чиновничества. Переплетая беллетристику с публицистикой, обладая склонностью и способностью к широким обобщениям, Щедрин выявлял и анализировал определенные социально - психологические типы чиновников.

5 Большая советская энциклопедия. М.Д927. Т.8. Ст.482,487.

6 Окунь С. Б. Очерки истории СССР. Вторая четверть XIX в. Л.,1957; Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX ве-ка.М.-Л.,1957; Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной Рос-

сии.М.,1958; Зайончковский П.А.Кризис самодержавия на рубеже 70-80-х rr.XIX века. М.,1964.

7 Гармиза В.В.Подготовка земской реформы 1864 года. М.,1957; Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 года. М.,1968; Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969.

8 История СССР. 1972. С.79.

9 Зырянов П.Н.Указ.соч.. С.226-302; Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50 - начале 80-х rr. XIX века. М.,1991.

10 Шепелев Л.Е.Отмененные историей...Л.,1977; Он же. Титулы, мундиры, ордена. Л., 1991; Дубенцов Б.Б. Вопрос об отмене гражданских чинов в правительственной политике 80-х гт. XIX века // Проблемы отечественной истории. M.-JI.,1974.4.II. С 106111; Он же. Попытка преобразования организации государственной службы в конце XIX в./ Из практики министерства финансов // Проблемы отечественной истории. М.-Л., 1976.4.1. С.202-220; Он же.Инспекторский отдел гражданского ведомства ( 18941917.)// Вспомогательные исторические дисциплины. Л.,1978. Вып.9.С.117-133; Зайончковский П.А.Правительствснный аппарат самодержавной России в XIX ве-ке.М.,1978; Писарькова Л.Ф.От Петра 1 до Николая 1. Политика правительства в области формирования бюрократии Н Отечественная история. 1996. №4. С.29-43 и др.

11 Зайончковский П.А.Губернская администрация накануне Крымской войны // Вопросы истории. 1975.№ 9. С.33-51; Он же. Правительственный аппарат...; Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904. М.,1979; Либерман А.А. Институт земских начальников 1889-1905: Автореф.дис. ... канд. ист. наук. М.,1976; Он же. Состав института земских начальников // Вопросы истории. 1976.Ni 8. С.201-204; Полиция и милиция России: страницы истории.М.,1995; Шумилов М.М.Указ.соч. ^Активное привлечете послужных списков при анализе высшей, центральной и местной бюрократии началось в отечественной историографии с первой половины 1970-х годов - в работах С. М. Троицкого, И. В. Оржеховского, П. А. Зайончковского (Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVITI в. М.,1973; Оржеховский И. В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х rr.XIX в.Горький, 1974; Зайончковский П. А. Правительственный аппарат... М.,1978).

l3Mosse,W.E. Russian Provincial Governors at the end of the Nineteenth Century.// The Historical journal. 1984. N 27. P.225-239; Robbins, R.G. The Tsar's Viceroys Russian Provincial Governors in the Last Years of the Empire. Ithaca and London, 1987; Pinter W. The Social Characteristics of the Early Nineteenth Century Russian Bureaucracy.// Slavic Review. 1970. Vol. 29. N 3. Sept. P.429-443; Pinter, W.,Rowney, K. Russian officialdom: the bureaucratization of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth century. The University of North Carolina Press. 1980.

14 Румянцева М.Ф.Массовые источники по истории чиновничества государственных учреждений России 1762-1802'.Дис. ... канд.ист.наук. М.,1985; Иванов В.А. Источники • по истории губернского чиновничества 50-60-х годов XIX века: Дис. ... канд. ист. наук. М,.1991; Он же. О репрезентативности комплекса послужных списков служащих местных государственных учреждений ( 1С методике анализа) // Исследования по источниковедению истории России дооктябрьского периода. М.Д993. С.128-144.

15 Чернуха В.Г. Мемуары столичного чиновничества второй половины XIX века // Вспомогательные исторические дисциплины. Л.Л 983.Т. 14. С.195-216; Румянцева М.Ф. Мемуары провинциальных чиновников конца XVIII - начала XIX веков как маргинальное явление русской культуры И Ш Всероссийская научная конференция: Российская провинция XVIII - XX веков: Тезисы докладов. Пенза, 1995. С. 118-120.

16 Маркова И.Б. Досуг сибирских чиновников в первой половине XIX века // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII- начала XX века. Новосибирск, 1985.С.41-52; Она же.Круг чтения сибирских чиновников в первой половине XIX века // Русская книга в дореволюционной Сибири. Новосибирск, 1984. С. 56-67; Куприянов Л И. Русский юрод в первой половине XIX века. М.,1995; Анохина JI.A.,Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. М.,1977.

17 Воронов A.A. Из недавнего прошлого. Очерки и воспоминания бывшего товарища прокурора. СПб.,1907. C.I; ГАТО. Ф.Р-570. Ои.2. Д.903. ЛЛ52.

Наказ земским начальникам. СПб.,1905; Описание и правила ношения форменной одежды для чинов гражданского ведомства МВД. СПб. ,1903 идругие.

19 Памятная книга Тверской губернии. Список чинам гражданского, военного и духовного ведомств, состоящих на службе в Тверской губернии. Ha 1 февраля 1861 г. Б/м.,б/г; Адрес-календарь лиц,состоящих в Тверской губернии на государственной и общественной службе, составленный во второй половике 1880 г. Тверь, 1880; Памятная книжка и адрес-календарь Тверской губернии на 1895 год.Тверь, 1895; Памятная книжка Ярославской губернии на 1905 год. Ярославль, 1905; Памятная книжка Ярославской губернии на 1906 год. Ярославль, 1906; Адрес-календари Тверской губернии на 1897, 1898,1899,1900, 1901, 1902,1903,1904,1905,1906,1907,1908 годы.

20 Списки гражданским чинам первых четырех классов, исправленные по: 1 февраля 1902 г.Д сентября 1906 г., 1 сентября 1911 г.

21 Первая всеобщая перепись населения Российской империи. СПб., 1904. Т.43 (Тверская губерния).

22 Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Осташковский уезд. М.Д896. Т.ХП; Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Бежецкий уезд. М., 1891.Т.VI.

23 Сводный сборник статистических сведений по Тверской губернии. Тверь, 1897. T.XIII, вып.1.

24 Статистический ежегодник Тверской губернии за 1897 год. Тверь, 1898; То же. За 1898 год.Тверь, 1899; То же. За 1899 год. Тверь, 1900.

25 Был использован автограф записок из фонда С.Д.Урусова в рукописном отделе Российской Государственной библиотеки ( РО РГБ. Ф.550. К.2.Д..2,3).

26 Был использован оригинал воспоминаний, хранящийся в ГАТО (ГАТО. Ф.Р-570. Оп.2. Д. 1-4).

27 МалеинИ.М. Мои воспоминания. Тверь, 1910.

28 Петрункевич И.И.Из записок общественного деятеля. Воспомининия. Прага, 1934.

29 Большинство служащих этих министерств: преподаватели учебных заведений, инженеры, лесничие, воинские начальники, - не подпадают под определение статского чиновничества и в данной работе не рассматриваются.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1.Разработка В.И.Покровским вопросов статистики естественного движения населения Тверской губернии // Историческое краеведение: вопросы преподавания и изучения. Тверь, 1991. С.105-112.

2.Местный государственный аппарат в конце XIX века // Тверской край в XX веке. Документы и материалы. Тверь, 1994. Вып.1. С.ЗЗ-36.

3 А.Н.Сомов. П.Д.Ахлестьшюз. Н.Д.Голицын. А.А.Ширинский-Шихматов. С.Д.Урусов. П.А.Слепцов // Тверские губернаторы. Тверь. 1996. С.26-55.

4.Н.Д.Никольский // Тверской государственный университет. Исторический очерк. Тверь, 1996. С.120-122.

5.Характеристика корпуса земских начальников Тверской губернии конца XIX - начала XX века // История России: Источниковедение, методы исследования: Тезисы докладов научной конференции. Тверь, 1997. С.63-67.

б.Взаимоотношения губернаторов и земства в Тверской губернии в конце XIX - начале XX века, (в печати).

ТвГУ. Тираж 80 экз. Заказ 229.