автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Украинское национальное движение в УССР в 1920-1930-е годы

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Марчуков, Андрей Владиславович

Введение.

Глава 1. Украинское движение в XIX —первые десятилетия XX веков.

1.1 Украинское движение до 1917 года.

1.2 О сущности движения.

•1.3 Движение в революции 1917 года и гражданской войне.

1.4. Украинское движение по окончании гражданской войны.

Глава 2. Население УССР и национальный вопрос в 1920-е годы.

2.2 Антисемитизм и национальное мироощущение населения УССР.

2.3 Рабочий класс и национальный вопрос.

2.4 Крестьянство и национальный вопрос.

2.5 Национальный вопрос и украинская интеллигенция.

Глава 3. Украинское национальное движение: практическая деятельность.

3.1 «Культурная работа».

3.2 Украинская Автокефальная Православная Церковь.

3.3 «Борьба украинской и русской культур».

3.4 «Новое направление» национальной идеологии. Теории.

Глава 4. Украинское национальное движение и

Коммунистическая партия Украины.

4.1 О национальных началах в КП(б)У.

4.2 Украинское национальное движение и коммунизм.

4.3 Украинское национальное движение и республиканская самостоятельность: проблемы взаимовлияния.

Глава 5. Украинское национальное движение в

1930-е годы.

5.1 «Великий перелом» и национальная политика.

5.2 «Великий перелом», население УССР и украинское национальное движение.

5.3 Украинское национальное движение и КП(б)У в 1930-е годы.

5.4 Советский национальный проект и судьбы украинского движения.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Марчуков, Андрей Владиславович

Конец XX века стал временем «второго пришествия» национального вопроса в мировую политику и массовое сознание. На первый взгляд «устранённые» Ялтинско -Потсдамской системой мира национальные противоречия, снова напомнили о себе, став головной болью для руководства ряда европейских стран. Всплеск национализма и небывалый рост национального сознания сыграли далеко не последнюю роль в судьбе некоторых государств, вызвав или ускорив их распад. Не избежал этой печальной участи и СССР. Но с распадом Союза деструктивное действие национального фактора на постсоветском пространстве не прекратилось. Центробежные тенденции продолжают ощущаться в некоторых регионах России и ряде бывших союзных республик и поныне. Не менее важным последствием воздействия национального фактора стал психологический синдром от крушения многонациональной сверхдержавы. Относительная лёгкость, с которой произошёл политический «развод» республик, и довольно продолжительное и непростое привыкание населения бывшего СССР к новым реалиям может свидетельствовать о том, что государственное единство страны в том виде, в котором оно существовало на момент распада, претерпело сильную эрозию и было подточено процессами, происходившими в СССР в последние годы его жизни. В то же время, нельзя полностью отвергать и тот факт, что в Советском Союзе шёл процесс складывания (хоть он и не был доведён до своего завершения) некоей надэт-нической, суперэтнической национальной общности, разрушение которой оказалось более болезненным, нежели распад единого государственного организма. Впрочем, отчасти сознание причастности к этой общности не исчезло бесследно и продолжает сохраняться у довольно широких слоёв населения, как России, так и некоторых бывших союзных республик.

Советский Союз не был однородным образованием. Его регионы и республики отличались друг от друга в языковом, культурном, ментальном, цивилизационном отношении. Поэтому и степень ощущения своей сопричастности с судьбой Союза, осознания принадлежности к советской надэтнической национальной общности, в разных республиках и среди разных народов была неодинаковой. Прочнее всего это сознание утвердилось среди славянских народов, которые составляли ядро государства и ядро советской национальной общности - у русских, украинцев и белорусов. Дезинтеграционные процессы наиболее болезненно воспринимаются именно этими народами. Несмотря на то, что со времени крушения Советского Союза прошло уже более десяти лет, и люди свыклись с новыми реалиями, разрыв между Россией и Украиной1 остаётся чувствительным как для российского общественного мнения (которое, по существу, так и не примирилось с этим фактом), так и, отчасти, для украинского.

Проблема становления украинского национального самосознания, формирования украинской национальной общности, сущности и происхождения такого феномена, как украинский национализм, и прочие вопросы, связанные с национальным развитием Украины, весьма сложны и многообразны, требуют от исследователя вдумчивого и комплексного подхода и внимательного изучения прошлого Украины, как далёкого, так и относительно близкого. Стоит, хотя бы, отметить, что развитие Украины как национального организма началось и набирало силу не на Западной Украине (в ту пору ещё не являвшейся таковой и называвшейся Галицией или, по-славянски, Галичиной), а на украинских землях, входивших сначала в состав Российской Империи, а затем СССР. Именно российская Украина, или, как её называли деятели украинского движения, Надднепрянщина, являлась территорией, на которой зарождались национальные идеи и которая была поставщиком кадров для этого движения и главным центром приложения его силы.

События последних лет настоятельно рекомендуют обратиться к прошлому Украины и постараться разобраться в целом ряде весьма непростых вопросов. Дело в том, что многие процессы, протекающие на современной Украине, не являются чем-то новым, характерным лишь для нынешнего времени. Их корни уходят в самый конец XIX - первую треть XX веков. Именно в тот период возникает украинская национальная идентичность, активно идёт формирование украинской национальной общности, укореняется украинское национальное самосознание. Для того, чтобы разобраться в особенностях развития Украины и России, украинского и русского народов, а также в том положении, в котором они оказались на рубеже второго и третьего тысячелетий, необходимо обратиться к прошлому и пристально и последовательно изучать корни тех процессов, которые имеют место в наши дни.

Причём изучать их беспристрастно, отбрасывая старые и вновь создаваемые политико-идеологические штампы и мифы.

Украинский национализм появился не сегодня. Национальный фактор играл заметную роль на Украине на протяжении всего XX века. Данная работа посвящена некоторым слабоосвещённым вопросам истории Украины, её формированию и развитию как национального феномена. Надо сказать, что при исследовании проблем, касающихся национального развития украинцев, приоритет отдаётся дореволюционному периоду или же 1917 -1921 годам - короткому, но переломному времени в жизни всей России, в том числе и Украины. К сожалению, недостаточное внимание уделяется 1920-м и 1930-м годам, а ведь именно они в значительной степени являются ключевым периодом не только в развитии, но и в становлении Украины как национально-политического целого. Достаточно сказать, что современное украинское государство выступает в качестве наследника и преемника Украинской Советской Социалистической Республики. Именно при советской власти завершилось объединение Восточной и Западной Украины в единый национально-государственный организм, а процессы формирования украинской национальной общности существенно активизировались и достигли весьма существенных результатов. Отметим, что в советский период, занявший почти всё новейшее время - время экономической, политической, социальной, культурной, а затем научно-технической модернизации человечества, в основном сформировался менталитет украинцев и их черты как национального коллектива. В это же время, главным образом в 1920 - 1930-е годы закрепились и даже были углублены различия между восточными, советскими, украинцами, и украинцами западными, ставшими гражданами СССР только в 1939 (а, по сути, в 1944-45) году. Тогда же сформировались их малопохожие друг на друга национальные типы, породившие глубокие цивилизационные и мировоззренческие различия между регионами Украины и наложившие сильный отпечаток на развитие украинского государства. Таким образом, 1920 — 1930-е годы являются весьма важным периодом в нациогенезе украинцев, однако в историографии проблемы освещённым крайне недостаточно.

Цели и объект Любая политика, в том числе национальная, состоит из двух исследования основных составляющих. Во-первых, это курс властных структур, направленный на достижение определённых, стоящих перед обществом и государством, целей. Но этот курс всегда бывает обусловлен существующей действительностью и во многом ею корректируется. Эта действительность определяет приоритеты курса государства в том или ином вопросе. В нашем случае существующая действительность — это состояние общества, его отношение к национальному вопросу, уровень национального сознания широких масс населения, деятельность общественных кругов и организаций, по-разному трактующих национальный вопрос и стремящихся реализовать свои задачи в этой сфере. Это единый процесс, где действительность и политика государства в национальном вопросе связаны между собой теснейшим образом и взаимообусловлены. Но несмотря на это, в исследованиях, посвященных национальному вопросу, по крайней мере, в отечественной историографии, приоритет отдавался лишь одной стороне - национальной политике, а причины и контекст того или иного государственного мероприятия объяснялся лишь отчасти. Естественно, что при этом вне поля зрения исследователя оставалось само общество, которое в таком случае представало в виде некоего статиста, в то время как оно являлось (и является), особенно после крупных войн и революций, весьма активным творцом исторического процесса, определяющим ту или иную расстановку сил на политической арене. Изучение жизни общества и деятельности различных общественных движений, даёт возможность получить более точную картину действительности и позволяет лучше разобраться в политике государства и в выборе пути развития нашей страны. Всё это, безусловно, относится также и к сфере национальных отношений.

Данная работа - не о советской национальной политике на Украине, хотя связанные с ней сюжеты в той или иной степени в ней присутствуют. Объектом её исследования является как раз другая сторона проблемы, а именно та самая «действительность», а именно украинское национальное движение на Советской Украине. Движение не просто как какое-то количество людей - единомышленников, а как система, как зримая форма процессов строительства украинской нации. Мы попытались разобраться, что такое украинское национальное движение, определить, существовало ли оно в указанный период, и если существовало, то в каких именно формах, показать, какие цели и задачи перед собой ставило и объяснить, чем они были обусловлены. В задачу нашего исследования входило также выяснение степени его воздействия на те или иные классы и социальные группы, определение среди них популярности украинской национальной идеологии, а также степени утверждения украинской национальной идентичности и украинского самосознания. Мы также стремились отметить обусловленные советской действительностью особенности и специфику движения, организационные формы, в которых оно существовало, проследить его судьбу и проанализировать причины, влиявшие на неё.

Методологической основой диссертации являются принципы историзма и развития во времени, принцип системности, подразумевающий рассмотрение исторических явлений как системы, обладающей своей внутренней логикой, структурой и типологией; хронологический принцип, позволяющий рассматривать деятельность явления в динамике. Руководство этими принципами определило наш подход к нации как к возникающей и саморазвивающейся системе (см. ниже)

Диссертация состоит из введения, пяти глав и библиографического списка. В первой рассматривается история возникновения и деятельности движения в XIX — первых десятилетиях XX веков. Раскрывается специфика украинского движения до 1917 года, во время революции и .гражданской войны, а также деятельность националистического подполья и бандитизма в первые годы советской власти, которые во многом

Заключение научной работыдиссертация на тему "Украинское национальное движение в УССР в 1920-1930-е годы"

Заключение

Подведём итоги. В нашей работе мы рассматривали историю украинского национального движения в УССР в 1920—1930-е годы. Перед нами стояли вопросы, имело ли место таковое на территории Советской Украины в указанный период, и если имело, то какие цели перед собой ставило, чего добивалось, в каких формах и какими способами действовало. Для того, чтобы дать на них ответ, было необходимо выяснить степень воздействия движения на те или иные классы и социальные группы, определить степень популярности среди них украинской национальной идеологии. Мы также постарались отметить некоторые особенности и специфику движения, обусловленные советской действительностью, проследить его судьбу и проанализировать причины, так или иначе на неё влиявшие.

Данная работа является первым в отечественной историографии исследованием, посвящённым истории украинского движения в 1920-1930-х годах и развитию в этом контексте украинской национальной общности, поскольку так, как это было сделано у нас, тема практически нигде ранее не ставилась. История украинского национального движения не стала объектом внимания исследователей по нескольким причинам. Во-первых, долгие годы тематика, связанная с национальными проблемами, тем более касающимися украинского национализма, тщательно обходилась исследователями или подавалась в излишне идеологизированном и схоластическом виде. Нелишне отметить, что и современная российская историография истории Украины и тем более её национальному развитию, внимания почти не уделяет. И даже на Украине, где изучению национальных процессов придаётся первоочередное значение, наша тематика остаётся обойдённой вниманием. Происходит это во многом из-за неверного подхода, согласно которому украинское национальное движение существовало лишь до революции 1917 года и во время Гражданской войны, а после их окончания, в условиях Советской Украины его, якобы, уже и не было: наличие собственной республики и свобода национального развития, политика украинизации, сделала его вроде бы и не нужным. Поэтому история украинского национального движения в УССР в 1920- 1930-е годы как самостоятельный предмет (а не как история УССР, украинской культуры и т. п.) не изучалась. На наш взгляд • утвердившийся явочным порядком подход далёк от истины и не отражает реального положения вещей.

Новаторство данной работы состоит хотя бы уже в том, что в ней впервые делается попытка пересмотреть этот подход, впервые формулируется данная тема и намечаются подходы к её освещению. Как нам представляется, украинское движение в этот период на территории Советской Украины не только имело место, но и действовало весьма активно. Можно даже сказать, что именно в этот период оно смогло добиться многих стоящих перед ним целей. Но главная новизна работы состоит не только в том, что указанные выше проблемы стали объектом внимания, но и в методологическом подходе к ней, открывающему широкие перспективы для более правильного и глубокого её изучения.

Глубокое исследование феномена нации и связанных с ней категорий, выходит за рамки нашей работы. Мы не ставили своей целью изучение процесса возникновения украинской нации, хотя рассматриваемые нами сюжеты в известной степени отражают этот процесс. Наша тема посвящена одной из сторон этого процесса, а именно строительству коллектива, обладающего набором черт и характеристик, позволяющих ему считаться нацией. Вторую сторону процесса строительства национальной общности, не менее, если не более важную - социальную - мы оставим в стороне как выходящую за рамки нашей темы.

Нация — феномен не этнический, а социально-политический, хоть и тесно связанный с этничностью. Появление национального движения, призванного создать нацию, происходит на определённой экономической, социальной и политической стадии развития данного коллектива, соответствующей его индустриальной модернизации из общества традиционного в общество современного типа. Мы же сосредоточили внимание не на социальной модернизации общества, а на деятельности национального движения, преобразующего это общество в иной - национальной плоскости. исходили из модернистского подхода к проблеме нации, согласно которому она является не врождённой постоянной величиной, а продуктом современной социальной эпохи-эпохи широкого участия народных масс в политике, когда национальная идея приобретает значение важнейшей составляющей государственной и общественной идеологии и сознания, оттесняя прежние формы общественного сознания. Таким образом, черты, присущие такой общности нового типа - национальная идентичность, национальное сознание, объективные признаки - приобретаются с течением времени и под влиянием множества факторов. И процесс её создания предстаёт не в виде заранее запрограммированного развития этнической общности от низких ступеней к нации, а в виде нациотворения, строительства нации.

Под нациостроительством мы понимаем совокупность культурных, политических, психологических процессов, направленных на выработку специфических национальных черт и признаков, присущих национальной общности - человеческому коллективу, находящемуся на определённой экономической и политической ступени развития, и преобразование последнего в соответствии с выработанным национальным типом. Нациостроение не идёт само по себе. Его берёт на себя национальное движение. Оно является формой, в которой осуществляются процессы нациострои- ; тельства, способом существования и жизнедеятельности этой совокупности процессов. Таким образом, становление и развитие данной национальной общности - главная цель, стоящая перед национальным движением. Историю делают люди, поэтому любое движение, в том числе национальное, это определённое количество единомышленников, людей, разделяющих определённые ценности и убеждения, верующих в них и в своё дело и их вырабатывающих. Но все вместе, на сознательном и подсознательном уровне объединённые этой целью и верой, они являют собой некую целостность, систему, «ответственную» за развитие процессов формирования национальной общности и служащую той средой, где эти процессы развиваются. Мы| рассматриваем национальное движение именно как систему, как зримую форму воплощения нациотворческих процессов, не забывая, что за ней стоят конкретные люди.

Будучи некоторой целостностью, движение в то же время неоднородно и состоит из составных частей - направлений (например, светского и церковного), которые в свою очередь подразделяются на более конкретные области общественной деятельности. Например, светское направление включает в себя науку (а та состоит из гуманитарных дисциплин — истории, философии, в которых действуют адепты движения), культуры (соответственно - литературы, музыки) и т. д. Составные части, подразделения движения (точнее, люди, работающие в неких областях) действуют независимо друг от друга, выполняя свою работу и свои задачи, но в то же время при этом являются участниками единого процесса, направленного на формирование и развитие национальной общности. Национальное движение может быть структурировано в созданные его силами общества и организации, а может действовать через структуры, не являющиеся плодами его усилий; оно может иметь чёткое политическое оформление, а может и не иметь его, оставаясь на уровне идей и настроений, воплощаемых в жизнь без помощи политических организаций.

Важно отметить, что адепты движения, трудящиеся в любых его структурных подразделениях, на любой ниве общественной деятельности, могут придерживаться каких угодно взглядов и разделять любые системы ценностей, от крайне правых до крайне левых. Общей платформой для них является национальный фактор, то есть «национальное» для них является главным, определяющим их мировоззрение и поведение. Людей, которые принимают или в той или иной степени стараются интерпретировать категории национальных интересов и нации как символические ценности, мы называем националистами.

Итак, главная и основная цель национального движения-это выработка специфических национальных черт и признаков, присущих национальной общности, и преобразование в неё данного человеческого коллектива в соответствии с выработанным движением национального типом. Движения начинаются с небольших групп активистов - его идеологов и организаторов, постепенно вовлекая в ряды своих адептов - носителей новой национальной идентичности всё новых членов, расширяя его социальную базу, со временем превращая новую общность в массовый феномен. Деятели движения вырабатывают умозрительные черты будущего национального коллектива, его идеальный образ, который мы условно назвали «национальным фантомом», конструируют то пространство, в котором этот фантом «обитает» и который соответствует его идеальному образу.

Они «привязывают» эту умозрительную конструкцию к конкретным условиям — этническим, языковым, культурным, экономическим, социальным особенностям того населения, среди которого предполагается формировать новую общность. На этой основе идёт выработка национальной идентичности, формирование у членов пока ещё виртуального национального коллектива национального самосознания. Объективными признаками национального коллектива эти факторы становятся тогда, когда в сознании общества, в сознании масс превращаются в субъективные символические ценности, близкие и понятные каждому члену этой общности. Поэтому в задачу движения входит не только конструирование идеального «национального фантома», не только его всестороннее осмысление, не только разработка специфических национальных черт и выработка национальной идентичности, но и их утверждение в массах, внедрение в общественное сознание как единственно подходящих для данного населения.

Между тем моментом, когда «образ нации» формулируется и моментом, когда он становится достоянием членов этой общности, проходит значительное время, в течение которого процесс нациостроительства значительно корректируется существующей действительностью, например, воздействием других проектов формирования уже иной национальной общности, но на базе того же самого населения. В случае с украинским национальным проектом таковым до революции был проект создания большой русской нации, предусматривающий формирование национальной общности на основе велико-, мало- и белорусского «этнического материала». В дальнейшем противостояние общерусским ценностям, сознанию, русской культуре, языку (иными словами, русскости) стало перманентным состоянием украинского движения.

Исходя из указанных выше положений мы и рассматриваем историю украин ского национального движения как историю конструирования и строительства украинской национальной общности и «Украины» как особого национально-политического организма, преобразование крестьянского, малорусского, русинского населения в «украинцев», утверждения среди них украинского национального самосознания и формирования украинской идентичности. Именно этот подходило нашему убеждению, позволяет наиболее точно раскрыть суть национальных и политических процессов, имевших место на Украине в конце XIX, в XX веках, и идущих в наши дни. Действительно, вплоть до 1917 года «Украины» как национально-политического организма не было, как не было и «украинцев» как особой национальной общности. Последняя начинает складываться на рубеже XIX - XX веков, а утверждать о её сложении можно, по нашему мнению, лишь относительно к 1920 — 1930-м годам. Становлением «Украины» и «украинцев» занималось национальное украинское движение.

Украинское движение, то есть такое, которое ставило перед собой изложенные выше задачи, зародилось в середине XIX века. Оно прошло ряд стадий —от увлечением этнографией и краеведением до формирования украинской общности и понимания отличий интересов «украинцев» и «Украины» от интересов русских и России. Движение занималось выработкой образа «Украины», «украинского» народа его жизненного пространства, национальных черт. Движение, объединявшее небольшие группы интеллигенции, принявших новую украинскую идентичность и новое мировоззрение с позиций интересов формируемого национального коллектива, работало над созданием на основе разговорной народной речи литературного украинского языка, осмысливало и создавало специфические национальные признаки украинского коллектива. К началу XX века движению удалось создать собственную, национальную концепцию прошлого, литературу, отчасти научную школу (преимущественно в гуманитарных дисциплинах), основы литературного языка. Движение расширяло ряды своих сторонников, но ими в основном оставались представители интеллигенции. Массы крестьянства и активно формирующегося пролетариата оставались в стороне от движения, не разделяя украинские ценности или относясь к ним равнодушно, больше интересуясь социальными проблемами.

Между тем украинское движение, наряду с продолжением конструирования «национального фантома» и выработкой символических ценностей, продолжало развиваться, перейдя к политической фазе — политизации своих требований, добиваясь автономии Украины и её развития как национального организма (украинскоязычно-го просвещения, развития украинской культуры). На рубеже веков складываются украинские общества, политические группы и партии, целью которых становится борьба за воплощение национальных идеалов, в том числе украинской государственности, в жизнь. Движение всё решительнее переходит к агитации в народе, утверждению там украинских ценностей, выработки у народных масс украинской идентичности, чему способствовали, скажем, культурные общества - «Просвиты», кооперативы.

Но движение было ещё довольно слабым и малочисленным. Российское общество трансформировалось в общество нового типа медленно, крестьянство жило в традиционной системе самоидентификации (по местности, религии, подданству, социальному происхождению), что вполне соответствовало жизни страны и крестьянскому мировоззрению, центральное место в котором занимали социально-экономические, а не национальные проблемы. Революция 1905 года открыла краткий период пришествия массовой политики, резко усилив политизацию населения, но силу этот процесс приобрёл уже после 1917 года, тогда же заметно выросло внимание масс к национальному вопросу. Пока же украинские ценности и соответствующее мировоззрение вполне утвердилось лишь среди украинской интеллигенции.

Недостаточной силе и популярности движения среди народных масс способствовало не только относительно медленное экономическое развитие России, не создававшее подходящих условий для активной работы национальных движений и превращения малорусского крестьянства в «украинцев», и даже не отрицательное отношение властей к украинскому движению. Нам представляется, что главной причиной этого было постоянное противостояние украинского проекта национально го строительства проекту общерусскому, а украинской идентичности, самосознания идентичности и самосознанию русскому. Собственно, украинский национальный коллектив создавался на противопоставлении всему русскому. Русская государствен ность и культура были теми полюсами, которые постоянно вовлекали в свою орби ту выходцев из Малороссии. Общерусская идентичность не оставляла места для идентичности украинской, а служение России - служению создаваемой «Украине». Идентичности боролись за одно население, старались превратить одни и те же объекты культуры, истории, религии в символические ценности своей национальности. При этом надо указать, что наступательную политику в этом вопросе вело именно украинское движение, стремящееся превратить эти «русские» (в смысле их общерусскости, восходящей ещё к Древней Руси) объекты в «украинские».

Создание особой украинской общности, национальной идентичности строилось на противопоставлении русской культуре, самосознанию, идентичности, государственности. Кроме того, одним из исходных положений для сложения национальной общности, служит этническая и культурная специфика населения, которое предстоит превратить в национальный коллектив. Этническая близость между малороссами и великороссами была настолько тесной, что делала этот этнический фундамент, на котором велось украинское национальное строительство, довольно расплывчатым. Общность происхождения, этническая, культурная, языковая близость затрудняли выделение особой украинской идентичности как антитезы идентичности общерусской и ставили её под сомнение.

Таким образом, по нашему мнению, необходимость противостояния русско-сти (за которой стояло и государство, хотя его сознательная роль в отстаивании последней была не так значительна, как это может показаться) при утверждении своих ценностей, отнимали у украинского движения много сил, заставляя доказывать обоснованность существования особой украинской идентичности. Но главное, что в ходе этого противостояния у украинского движения, а позднее у всей украинской идеологии и государственности, стал складываться один основополагающий принцип их существования, который мы назвали «отрицательной доминантой». При этом любая деятельность, которая объективно должна быть направлена на утверждение положительных идеалов и черт национальной общности, превращалась в отрицание таковых у противостоящего национального организма (или у проекта его создания), в данном случае русского, и создания собственных на их противопоставлении. Это вызывало озлобление, усиливало антироссийскую и антирусскую окрашенность движения (государственности, идеологии). Положительный идеал, необходимый при национальном строительстве, подменялся отрицанием всего русского.

Итак, относительная слабость и немногочисленность движения, его недостаточное присутствие в массах и утверждение в них украинских ценностей, было вызвано как социально-экономическими причинами (медленной трансформацией общества их традиционного в индустриальное, нерешённостью многих экономических вопросов, приковывавших внимание масс), так и противоборством украинскости и русскости, характером движения не как «созданного» внутри этноса с чёткими признаками, а как «выделяющееся» из какого-то более крупного организма, сложившегося или находящегося на стадии формирования, и имеющего своей основой этнос с менее ярко выраженными субъективными признаками.

Но слабость движения была относительной. Ему удалось сконструировать идеальный образ «Украины» и украинской общности, активно шла выработка специфических черт этой общности — языка, концепции прошлого, культуры, литературы. Движение получило политическую структуризацию в партии. Национальные идеи и идентификация хоть медленно, но утверждалась в массах. Адепты движения научились самоорганизовываться и рассчитывать только на свои силы. Но вместе с тем многие процессы - элементы нациостроительства - закончены не были. Не были созданы национальная церковь, армия, система образования. Не до конца был создан и кодифицирован язык. Отсутствовала и собственная государственность, без которой нация не может считаться таковой. Но главное, национальные идеи, украинская идентичность не успели полностью утвердиться в массах и стать для них некими символическими ценностями.

Тем не менее, движение приняло активное участие в революции 1917 года и Гражданской войне, выступив в них отдельной силой. Ему даже удалось создать собственную украинскую государственность, правда, крайне слабую и неспособную сколько-нибудь долго удерживаться без внешней помощи. В годы гражданской войны резко усилилось проникновение украинских идей и украинской идентичности в массы, чему способствовала политизация населения и крушение старого мира со старой системой самоидентификации и мироощущения. Но основные задачи, стоящие перед движением, не были им решены даже в годы войны, хотя уже сам факт появления собственной государственности, армии и т. п., свидетельствует о его зрелости. Поражение движения, крах буржуазной украинской государственности, произошли не столько из-за силы его противников - большевиков, сколько из-за внутреннего состояния движения, главным из которых было недостаточное укоренение в массах, интересовавшихся социальными аспектами революции, а не проблемами становления украинской нации. Массы ещё предстояло превратить в национальный коллектив, сплотить вокруг «Украины», превратив её в символическую ценность, связав решение всех насущных вопросов именно с ней. Продолжить и завершить создание украинской национальной общности — такая задача стояла перед национальным движением и после его поражения в гражданской войне. Так как основной массив земель, составляющих «идеальную Украину», находился под властью большевиков, то и делать это пришлось в УССР, в условиях советской власти. Таким образом, по нашему убеждению, говорить о сложении «Украины» и «украинцев» относительно к досоветскому периоду, можно лишь с сильными оговорками.

Надо отметить, что влияние национального движения было не только непосредственным, но и косвенным. Его наличие, его борьба за «Украину», за интересы «украинского народа» как новых субъектов истории (первая уже появилась, второй ещё находился на стадии формирования) вынуждало считаться с этим всех участников исторического процесса, прежде всего победивших большевиков. Так, в немалой степени благодаря деятельности украинского движения были созданы и сохранены украинская, но уже советская государственность, компартия Украины. Это опосредованное воздействие движения стало весьма сильным и в конечном счёте способствовало появлению на свет «Украины» и «украинцев».

Поначалу сторонники движения не смирились с поражением. Перед ними стояли нереализованные задачи, советскую государственность националисты считали фальшивой, власть большевиков - оккупационной. Движение действовало разными способами, но цель у него оставалась общей - строительство Украины и украинской нации. Как указывалось в материалах ГПУ, главной задачей сторонников украинского движения была борьба за язык, культуру, нацию, суверенность Украины. Работа по развитию языка и культуры подразумевала укрепление этнического фундамента нации, борьба за «нацию» означала осмысление этих и других составляющих, превращение их в символические ценностной признаки данного коллектива и утверждение их в массах в качестве таковых. Следующий этап-борьба за суверенность—подразумевал борьбу за развитие и укрепление государственности Украины, институтов её власти, самостоятельности и суверенности как необходимого условия для нормального развития нации.

Все эти задачи движение решало в 1920-е годы. При этом его специфика-противостояние русскости - сохранялась и проявлялась во всём: от принципов создания языка до принципов строительства национальной церкви. Движение в этот период было неоднородно и велось руками разных политических сил-от «петлюровцев» до «украинских национальных коммунистов», которые, тем не менее, находили общие точки соприкосновения, так как в основе мировоззрения тех и других лежала борьба за всестороннее обеспечение национальных интересов украинской общности. В силу неоднородности движения, разных сил, его составляющих, и внешней обстановки, её деятельность была разносторонней и многообразной - от попыток силового восстановления «национальной» власти до работы на «культурном фронте». .

В течение первых лет после окончания гражданской войны на Украине весьма активно действовало националистическое подполье, координировавшееся эмиграцией (в которой после войны оказалось немало сторонников движения). Подполье ставило своей целью свержение большевиков и установление режима УНР - «истинной», как считали националисты, формы украинской государственности. Подполье было тесно связано с бандитизмом, получившим те годы большое распространение. Своими корнями бандитизм уходил в крестьянское повстанчество времён гражданской войны, которое было вызвано её долгим и непростым характером, противодействием крестьянства попыткам его коммунизировать, разрывом экономических связей между городом и селом. Но со временем бандитизм всё больше отрывался от села, превращаясь в самостоятельный феномен, интересы которого всё больше расходились с интересами крестьянства. Далеко не везде бандитизм имел националистический характер и был связан с петлюровским подпольем. Таковым он был преимущественно в Центральной и Правобережной Украине, где дольше всего сохранялась власть украинских правительств. В то же время огромные массы крестьянства Восточной, Южной и Юго-восточной Украины оказались слабо связаны с националистическим бандитизмом, поскольку последний имел в этих регионах социальную, а не национальную подоплёку. Крестьянство этих регионов гораздо меньше внимания уделяло национальному вопросу, среди него слабее были обозначены украинские настроения и крепче было укоренены общероссийские ценности и представления.

Но в результате комплекса мер — уничтожения подполья и бандитизма правоохранительными органами УССР, амнистий участникам бандформирований, переходу к новой экономической политике, украинизации, укреплению украинской государственности и поддержки развития украинской культуры, а также благодаря течению времени, политический бандитизм утрачивал на селе почву и поддержку и к концу первой трети 1920-х годов сошёл со сцены. Попытки националистов внутри страны и в эмиграции свергнуть большевиков силой и установить свою власть, провалились. Своих целей движению пришлось достигать иными средствами, главным из которых стала «культурная работа», осуществлявшаяся в рамках советской государственности, и первое время проводившая одновременно и параллельно с деятельностью подполья и националистического бандитизма. После ликвидации последних именно «культурная работа» - то есть создание национальной культуры, утверждение национального самосознания у населения и т. д. - стала основной деятельностью движения.

Оно продолжало действовать через созданные им структуры и организации и через органы власти и образования УССР. Из числа первых можно назвать действовавшие в начале десятилетия культурно-просветительские общества — «Просвиты», в которых осуществлялось развитие украинской культуры, воспитание населения в националистическом духе, приобщение его к национальным ценностям, различные кооперативные, музыкальные, культурные, художественные общества, в которых не только велось создание украинской культуры (что само по себе являлось работой по утверждению новой национальной общности), но и осуществлялась её пропаганда, утверждение в массах как символической ценности, как одного из важнейших объективных признаков национальной общности. Особо нужно отметить Украинскую Автокефальную Православную Церковь, созданную в 1920 - 1921 годах путём откола от Русской Православной Церкви. В деятельности всех организаций центральное место занимал национальный вопрос, а именно стремление всячески способствовать развитию и утверждению украинской национальной общности.

Из всех организаций до конца десятилетия смогла дожить только одна УАПЦ, не считая хоровых, кобзарских студий, чья деятельность внешне выглядела как чисто культурная. Все прочие были ликвидированы большевиками или не выдержали конкуренции со своими советскими аналогами (например, «просвиты»). УАПЦ же была довольно сильна и притягивала к себе всех тех, кто разделял украинские ценности и для кого всё украинское имело жизнеопределяющее значение. Помимо разработки языка, обрядовости, помимо уже самого создания «национальной украинской» церкви, УАПЦ повела борьбу за влияние среди населения республики (противником была, естественно, Русская Православная Церковь-одна из главных и последовательных носителей общерусских ценностей). Важнейшей функцией украинской церкви было воспитание паствы в украинском духе, утверждение среди них украинского самосознания и идентичности.

Утверждение национальных ценностей среди населения, преобразование их «нацию», стала главной задачей для всего движения, в том числе действовавшего через органы УССР. Трансляция национальных идей в народ, превращение его из масс в национальную общность осуществлялось через советскую школу, ликбез, учреждения культуры, в которых после окончания гражданской войны осело немало националистов, сторонников и проводников построения украинской нации. Школу, музей, хоровое общество они стремились использовать для пропаганды своих идей, воспитания масс в национальном духе и выработки у них украинской национальной идентичности. Это не могло не встревожить большевиков, но даже не столько из-за чисто национального момента, сколько из-за опасения того, что национальная пропаганда могла срастись с недовольством населения тяжёлой жизнью и стать основой для создания альтернативной большевикам и советской власти идеологии.

Население УССР, особенно это относится к началу 1920-х годов, далеко не всегда было довольно властями и их политикой и относилось к ним весьма критически. В первую очередь такое отношение было присуще крестьянству и интеллигенции. Но крестьянское недовольство было продиктовано главным образом экономической политикой властей, тяжёлыми условиями жизни, на которых фокусировалось внимание крестьян. Национальные проблемы по-прежнему волновали их гораздо меньше. Из всех национальных самым распространёнными были антиеврейские настроения, а в приграничных с Польшей районах-ещё и антипольские. Да и то, в основном, и те, и другие были связаны с социальным и экономическим факторами, например, резко выросшей после революции роли евреев в хозяйственной и политической жизни стран или нежеланием возврата помещиков.

Антирусские и антироссийские настроения в крестьянстве имелись, но реже, и были вызваны, в основном, соответствующей агитацией со стороны сельской интеллигенции (как правило, национально настроенной) и «петлюровских элементов», осевших на селе после окончания войны и разгрома бандитизма. Выражались они либо мотивами об ограблении Украины Россией, вывозе хлеба (ближе к крестьянским настроениям), либо разговорами о национальном угнетении Украины (в этом случае источник происхождения настроений находился ближе к интеллигентской среде). В целом можно сказать, что несмотря на то, что в рассматриваемый нами период украинская идентичность и украинское самосознание утвердились в основной массе крестьянства, далеко не всё оно считало их антитезой России и русским, и символическую ценность, то есть не было националистически настроенным. Впрочем, имелось и немало тех, кто категории нации и национальных интересов понимал и интерпретировал именно как таковую ценность. Особенно часто это происходило тогда, когда недовольство экономическим положением страны увязывалось с национальным вопросом. Привязкой национального фактора к экономическому занималась украинская интеллигенция.

Интеллигенция (и русская, и украинская - такое разделение её на «национальные отряды» в 1920-е годы имело место в зависимости от мировоззрения человека и его национального выбора) тоже была настроена по отношению к большевикам и их политике весьма критически. Украинская интеллигенция как раз и являлась носительницей и выразительницей украинских национальных ценностей. Её недовольство существующей действительностью, чем бы оно ни было вызвано, непременно переходило в национальную плоскость. Во всех трудностях она винила Россию, «оккупационный режим», большевиков, душащих украинский народ. Поэтому пропаганда национальных идей в народе, развитие у него национального самосознания была неразрывно связана с изначально присущим движению противостоянием всему русскому, а в силу того, что большевики воспринимались националистами как российская власть —то и советскому и большевистскому.

Со временем, по мере укрепления большевиков, по мере осознания сторонниками движения стабильности советской власти, национальная пропаганда начинает вестись в советских формах (не только по способу работы, но и по самим формулировкам) и всё сильнее увязываться с советской государственностью, которую следовало укреплять и делать украинской по виду и духу. Но даже при этом негативное отношение к большевикам, России и русскости продолжает сохраняться, особенно в тех случаях, когда движение действовало через собственные структуры (УАПЦ, культурные общества, УКП) или оставалось на уровне настроенности его адептов. Впрочем, сохранялось это отношение (только уже без негативного отношения к большевикам) и в деятельности сторонников движения, работавших в органах УССР. Только в этом случае оно изображалось противодействием великорусскому и великодержавному шовинизму.

Такая настроенность сильно мешала национальной пропаганде в самом передовом отряде общества-в рабочем классе Украины, изначально формировавшемся как полиэтнический, но главное, как русскоязычный, как носитель русской культуры и русского национального сознания, даже несмотря на то, что в значительной степени состоял из этнических малороссов. В силу национального облика пролетариата Украины национальным вопросом и тем более украинским, он не интересовался (исключение составляли опять же антиеврейские настроения). Он даже отчасти относился к украинскому движению негативно, как к петлюровщине, к антисоветской деятельности. Поэтому главным объектом влияния националистов было крестьянство.

Деятельность движения в 1920-е годы не ограничивалась работой с населением. В поле внимания его адептов находились культура, язык, развитие которых и превращение в специфические признаки национальной общности также велись весьма активно, причём как силами самого движения (например, теми, кто работал в соответствующих институтах ВУАН), так и органами власти УССР. Вообще, вклад большевиков в строительство украинского национального коллектива трудно переоценить. В данном случае мы не ведём речь о социальной модернизации общества, его индустриализации, создавшей общество современного типа, готового воспринять национальные ценности и стать нацией. Мы говорим о политике большевиков в области культуры, в области именно национального строительства, известного под названием политики украинизации. Последняя, будучи частным случаем политики коренизации, стала ответом советской власти на деятельность украинского движения, стремившегося утвердить свою идеологию в массах. Опасения упустить инициативу в деле руководства украинской культурой, желание выбить из рук националистов обвинения в оккупационном характере власти, не дать им играть на национальном мотиве и связать борьбу за Украину с критикой большевиков за их просчёты в экономической политике, вынудили советскую власть саму взять в руки строительство украинской культуры и государственности. Тем самым, пусть и исходя из собственных расчётов, но объективно действовать в нужном национальному движению направлении: ведь целью становилось создание «Украины» и «украинской нации». Пусть и социалистических по содержанию, но зато национальных по форме. Как показало время, форма оказалась прочнее и долговечнее содержания.

Правда, большинство адептов движения не понимало этого, считая именно себя настоящими строителями Украины и негативно оценивая строительство социалистической Украины как «ненастоящей» и выхолащивающей её истинное содержание. Но вместе с тем, политика украинизации, означавшая кроме всего прочего, поддержку развития украинской культуры, языка и т. п., способствовала исчезновению антисоветской деятельности националистов, переходу их на советские позиции и деятельность в рамках советской украинской государственности и примирению многих из них с большевиками. УССР стала восприниматься формой национальной украинской государственности. К тому же, украинизация в немалой степени подтолкнула и стимулировала развитие украинской культуры, и поэтому была с энтузиазмом воспринята носителями украинской идентичности.

В руководстве УССР и в партии тоже имелось немало людей, мысливших национальными категориями и во главу угла своей деятельности клавших интересы развития украинского народа как национальной общности, В основном так мыслили выходцы из левых украинских партий, вступивших или вынужденных вступить в КП(б)У в годы гражданской войны или после неё. Одна из таких партий - Украинекая Коммунистическая Партия - по ряду позиций разделявшая коммунистическую программу, но в национальном вопросе стоявшая на платформе национального движения со всеми её принципиальными положениями («освобождения от угнетения» украинской нации, противостояния русскости и мало-мальски централистской политике Москвы) — действовала. до начала 1925 года, а затем была распущена Исполкомом Коминтерна как «некоммунистическая» и извращающая трактовку национально-колониального вопроса.

Но по мере развития УССР, по мере укрепления её институтов, в силу всё больше вступал новый фактор, который мы назвали фактором государственности. Интересы украинской республики как особого организма далеко не всегда совпадали с интересами центра и заставляли республиканские власти руководствоваться её интересами и отстаивать её права (которые становились одновременно и собственными интересами складывающейся республиканской партийно-хозяйственной элиты). Фактор государственности (интересов Украины и её институтов) далеко не всегда был связан с фактором национальным (интересами украинской национальной общности). Фактор государственности был далёк от этничности (для того, чтобы служить Украине не обязательно было быть украинцем и разделять украинские национальные ценности). Но эти факторы могли и выступать в тесной связке друг с другом (чему способствовало хотя бы то, что Украина строилась как национальная республика), что нашло своё выражение в деятельности некоторых кругов в компартии Украины, в частности, в работе наркомов просвещения А. Шумского и Н. Скрыпника и руководимого ими наркомата просвещения УССР, бывшего в 1920-е годы, по сути, важнейшим учреждением в республике. Но даже если эти факторы выступали порознь, любая деятельность, направленная на защиту республиканского суверенитета, объективно способствовала укреплению Украины как особого государственного и национального целого.

Укреплениесуверенитета Украины было задачей и украинского движения. В 1 этом, как и в поддержке развития культуры, языка, интересы сторонников движения и большевиков вольно или невольно совпадали. Совпали они и по вопросу о присоединении к УССР приграничных с ней территорий РСФСР, населённых украинцами (или относимых к таковым), когда адепты движения и ряд лиц из руководства КП(б)У (например, Скрыпник) активно добивались перехода этих земель к Украине, да ещё мотивируя это не экономической целесообразностью или т. п. «нейтральными» вещами, а интересами более полного национального развития украинцев и в УССР, и в РСФСР.

Строительство нации без укрепления государственности было крайне затруднительно. С середины 1920-х годов националисты стали всё больше сил отдавать именно работе по их привязке друг к другу. Пристальное внимание к этой парадигме сторонники движения обратили давно, просто именно к этому времени УССР стала восприниматься ими как «своя», чему способствовала украинизация и бурный рост культуры. Как следствие действий этих процессов (пусть и благодаря усилиям большевиков) к середине 1920-х годов складывается украинское общество (Сталин называл его «украинской общественностью»), которое начинает перерастать рамки официальной украинизации и выдвигать свои требования, в основе которых лежали интересы развития национального коллектива. Официальная украинизации была нужна для победы над движением на её же национальном поле и наполнения молодой украинской культуры социалистическим, пролетарским содержанием, необходимостью решения внешнеполитических вопросов (распространения мировой революции, борьбы за симпатии народов Восточной Европы и украинцев,' живущих за пределами СССР).

Идейное развитие движения, нашедшее выражение в литературной дискуссии -споре о путях развития украинской культуры и народа - перешло эти рамки и исходило из интересов украинского национального коллектива и Украины как особого национально-государственного организма, которые были ценны уже сами по себе, без привязки их к любым социальным и политическим вопросам. В эти годы в движении появляется новое идейное направление, ставшее результатом синтеза национального фактора, фактора государственности и коммунистической идеологии. Это направление было олицетворено теориями Н. Хвыльевого и М. Волобуева о построении новой, пролетарской, коммунистической Украины, но Украины, как самостоятельной политической и национальной единицы, причём построения на известном принципе противостояния России (в новом контексте - СССР). Эти теории нашли поддержку среди молодой украинской коммунистической интеллигенции и тех кругов партии, которое относили национальный вопрос не к второстепенным, а к центральным вопросам строительства советской Украины.

Это новое направление находилось в конфронтации с традиционным мировоззрением адептов движения, относившихся к социалистической модернизации, индустриализации, коммунизму как к явлениям скорее негативным, искажающим истинный облик украинской нации (ибо они расходились с созданным когда-то её идеалом), ведущим к затиранию национальной украинской специфики и, в конечном счёте, к русификации. Новое же направление не видело иного будущего для

Украины и украинцев кроме как коммунистического. Объективно же и то, и другое действовали в одном направлении и добивались достижения одних и тех же целей, только разными методами.

Но именно новое, коммунистическое направление, полностью воспринявшее УССР как свою государственность, было лучше приспособлено к существующей действительности и имело все шансы в дальнейшем стать главной альтернативной большевистской, идеологией развития украинской государственности и украинской нации. Именно эта перспектива перерастания украинским движением традиционных рамок «просвит», культурных обществ, встревожила партию и заставила её всё больше воспринимать украинский национализм как главную опасность социалистическому строительству в СССР и УССР. Это нашло выражение в борьбе в 1926 — 1928 годах с «триединым» национальным уклоном - «шумскизмом», «хвыльевизмом», волобуевщиной», «осаживанием» тех сил в компартии и обществе, которые понимали украинизацию не как средство, а как самоцель, в сильнейшем давлении на УАПЦ. Резкую реакцию вызвали попытки этих кругов насильно и спешно украи-низовать русскоязычный рабочий класс (якобы мешавший этим полноценному становлению «Украины»), причём не просто в языковом аспекте, а и сделав его украинским по духу, то есть изменив его национальный облик.

Но украинское движение продолжало действовать и в конце десятилетия. Продолжала свою работу, хоть и далеко не с таким размахом, УАПЦ, в ВУАН,' в марксистских институтах УССР велась работа над концепцией прошлого Украины, философском осмыслении проблем, связанных с развитием Украины и т. п. Развивалась культура, литература. Именно к концу десятилетия было завершено создание литературного языка, его научной, технической, медицинской и др. терминологии, создано новое правописание. В конце десятилетия активно шла украинизация насе-ленйя (а порой и насильственное изменение его национального облика с русского на украинский), выработка у него украинской идентичности, чему прежде всего способствовало распространение украинскоязычного образования на всё более широкие слои населения республики<Всё это закрепляло в сознании народа языка, культуры, государственности Украины как символических ценностей, превращая их в объективные признаки украинской национальной общности. Вся эта работа была бы невозможна без активнейшего участия в ней Наркомпроса УССР и наркомов Шумского и особенно Скрьпгника, трактовавших украинизацию как широкое развитие национального украинского коллектива, гораздо большее, нежели средство по укреплению диктатуры пролетариата.

Такому курсу НКПр способствовала не только политика коренизации - украинизации, в немалой степени бывшая косвенным результатом действия национального движения, но и прямое действие его членов. В системе НКПр, в системе народного образования республики трудилось очень много адептов движения. И хотя многие из носителей украинских ценностей довольно быстро поняли, что большевики не выпустят украинизацию из своих рук и поведут её в своём, нужном им, а не националистам, духе как национальную только по форме, и потому считали официальную украинизацию неискренней, они пользовались теми возможностями, которые она предоставляла, и старались направить её по нужному им пути.

Утверждение в массах украинской идентичности, строительство культуры или борьба за расширение прав УССР и более широкий республиканский суверенитет проходила согласуясь с уже известным принципом противостояния всему русскому. Хотя проект создания большой русской нации потерпел неудачу и сошёл со сцены ещё в конце XIX века, след, заключавшийся в прочных позициях русской культуры, русского языка, самосознания и национальной идентификации у многих этнических малороссов, он оставил большой. Впрочем, это было и не столько результатом сознательного действия национального проекта, сколько естественным ходом жизни - приобщением простого населения к единственным в то время «высоким» культуре и языку, корнями уходящим ко временам культурного и этнического единства Древней Руси, и логикой экономического развития Империи и малороссийских губерний.

В 1920-е годы никакого активного противодействия украинскому проекту со стороны русскости не было, но скрытое, подспудное противостояние языков, культур, национальных идентичностей (как отрицающих друг друга по определению) на Украине имело место, сильно замедляя и осложняя работу движения. Это противостояние даже получило название «борьбы культур», причём говорили о ней обе противостоящие стороны.

Точно также, как сторонники украинских ценностей, сторонники общерусских ценностей (или просто люди, не считающие развитие украинскости необходимым для строительства социализма и советской страны) имелись во всех областях общественной жизни и партии. Сторонники украинской идентичности видели в «борьбе культур» крайне нежелательное и опасное препятствие на пути украинской культуры и становления Украины как национально-государственного целого, грозящее им вечно вторым, провинциальным положением, и призывали устранить российского конкурента и все силы отдать строительству украинской культуры. Общерусское сознание, общерусская система ценностей, русскоязычность, которую сохраняли значительные группы населения УССР (рабочий класс, часть интеллигенции, партия, часть крестьянства, хотя у многих крестьян национальный тип ещё полностью не определился) считались сторонниками движения главными препятствиями, мешающими утверждению «идеальной» Украины, образ которой был выработан движением. Это усиливало «отрицательную доминанту» движения. В то же время значительные круги в партии считали украинизацию и «заигрывания» с движением делом временным. Таковой они и были в действительности, что стало ясно во время перехода от нэпа к социалистическому рывку в экономике.

Перелом в судьбе национального движения произошёл на рубеже 1929- 1930 годов и стал следствием перелома в социальной и экономической политике — начала форсированной социалистической модернизации общества и экономики СССР, получившего название «великого рывка». Необходимость сплочения всех сил страны требовала унификации и централизации всех сторон жизни Советского Союза, а это вступало в противоречие с широко пропагандировавшимся ранее правом нации на самоопределение и следующей из этого положения его трактовкой как поддержт: ки экономического и прочего развития республик, помощи ранее угнетённым народам», всемерном содействии их национальному развитию, борьбы с великодержавным шовинизмом, которые автоматически подразумевали терпимое отношение к национальным движениям и их деятельности.

Иные подходы - точка зрения на республики как основу государственности СССР, на расширение их полномочий как на гаранта национального развития их народов, вступали в противоречие с новой реальностью. Национальное украинское движение, отстаивающее именно этот подход и традиционно негативно настроенное по отношению к центру (любому, тем более, ассоциирующемуся с Россией), с которым связывалась боязнь потери национального и государственного суверенитета, оказывалось в числе тех субъектов, чья деятельность и само существование оказывались несовместимыми с новыми условиями. Поэтому в 1930-х годах происходит сначала идейная, а затем организационная ликвидация движения, его структур, и физическое устранение его участников.

Рубежом, открывшим «эпоху» политических процессов над адептами движения, обвиняемыми в национализме, контрреволюции, поддержке внутренней оппозиции (ликвидация движения было лишь одним из эпизодов, пусть и значительным, в грандиозной «перетряске» страны и общества 1930-х годов), символом начала «ведикого перелома» в национальной политике, стал процесс над Союзом Вызволения Украины (1930 год). Пересмотру подверглись многие дела движения прошлого десятилетия, особенно те, где наиболее ярко проявилась тенденция вести национально-культурное строительство на противопоставлении всему русскому. Например, было отменено новое правописание, отдалявшее украинский язык от русского, пересмотрены нововведения в лексике, грамматике.

Резкой критике подверглись многие теории и концепции, в основе которых лежали идеи об извечной особенности Украины, национальной специфики, являвшейся стержнем и движущей силой её истории, различности исторических судеб, прошлого и будущего украинского и русского народов. Вместе с развенчанием подобных взглядов и теорий, репрессии падали на их авторов и носителей, на организации, где они работали. За национализм была осуждена старая украинская интеллигенция, связанная с национальным движением, многие представители интеллигенции новой, в том числе коммунистической, выходцы из левых украинских партий, многие коммунисты, как сочувствовавшие идеалам национального движения, так и их не разделявшие. Дело в том, что обвинения в национализме получили в 1930-е годы широкое распространение и подвергались им не только националисты, не только люди, считавшие национальный вопрос символической ценностью, но и просто противники сталинского руководства или же те, кого не обошли репрессии.

Была ликвидирована (формально самораспустилась) УАПЦ, её члены были в основном репрессированы, чистке подверглись ВУАН, система высшего, среднего образования, культурные общества, редакции, органы власти УССР, прежде всего Наркомпрос как руководитель национально-культурного строительства - словом, все сферы общественной жизни республики, в первую очередь те, где велась или могла вестись национальная работа. Были репрессированы или покончили жизнь самоубийством многие деятели УССР и активисты национального движения. Борьба против украинского национального движения и его трактовки Украины как самоценного национального организма, интересы которого не только не совпадали с интересами России-СССР, но и были полностью им противоположны, и подхода к строительству украинской национальной общности как, опять же, к самоценной величине, интересы которой стоят превыше всего, была продиктована ещё и следующим моментом.

С середины 1930-х годов в высших эшелонах власти стали формулироваться черты нового национального проекта — проекта советской общности людей и началось его воплощение в жизнь. Данный проект стал воплощением и выражением модернизационного рывка в национальной сфере. Он не бьш чем-то искусственным, ибо вытекал из логики развития СССР, и даже больше-из логики всего предыдущего развития России и этнополитических процессов на евразийском пространстве. Строительство новой общности стало возможным благодаря созданию её социально-экономического фундамента, который состоял в обобществлённом производстве, народной (а не частной) форме собственности и обусловленной этим социалистической структуре общества.

Но общность, претендующая на статус национальной, помимо прочего, должна иметь некий этнический фундамент, из которого формируются уже известным нам путём её объективные признаки. Национальный вид новой общности придала её окрашенность в русские национальные цвета. Именно русский компонент-русская этническая база как наиболее многочисленная в СССР (здесь опять-таки русское было значительно шире, чем великорусское), тот пласт богатой и развитой культуры мирового уровня, необходимой для нужд укрепления единства страны, сплочения его в некий единый организм, обладающий не только общим сознанием, но и единой формой его выражения - стал тем вторым (после социально-экономического) компонентом новой, строящейся на просторах Советского Союза общности людей. Сам ход истории страны подготавливал её появление, а население СССР —к усвоению новых, социалистических ценностей в качестве символических и, тем самым, к преобразованию их в объективные признаки новой общности. Государственная идеология активно утверждала их в народе. Но несмотря на всё это, новую общность ещё предстояло создавать.

Украинская национальная идеология стремилась утвердить в народе свои ценности. Утверждение нового национального проекта и вырабатываемых им нового сознания и идентичности означало противостояние всем прочим проектам национального строительства. История сделала виток, и уже на новом уровне украинский проект и советский (одетый в русские национальные цвета и явно централистско-государственнический) вступили в противоборство. Так как на стороне большевиков была сила, динамика исторического развития, а также потому, что национальное строительство Украины вели они, то борьба проектов означала вытеснение и ликвидацию национального украинского проекта в том виде, в каком его понимали националисты. Украинское движение стало ненужным и неудобным.

Дело было даже не в «реабилитации» российского патриотизма, русской культуры (именовавшейся теперь «самой передовой») и прошлого, признание русского языка «языком мировой революции», хотя это и вызывало ярость врагов

Сталина, и естественно, националистов. «Русское» «амнистировалось» не само по себе, а как синоним «советского» — не будучи советской и социалистической русская культура ничего не стоила. Но в случае с Украиной это означало и «амнистию» русскости, традиционного, пусть и советского, общероссийского сознания, идентичности, мироощущения у тех многих, кого адепты украинского движения считали «русифицированными» и старались обратить в «украинцев».

Хотя советский проект был не просто национальным, а и наднациональным (по крайней мере, в своей начальной стадии), так как стремился распространиться на все народы СССР, наиболее полно он был воплощён среди восточнославянского населения, поскольку в своей основе имел этническую, культурную, ментальную близость этих народов, и тот след, который был оставлен социально-политическими и национальными процессами конца XIX — начала XX веков. Собственно, новая советская идентичность не предусматривала отказа от идентичностей более «низкого» уровня — русской или украинской. Украинская нация с социалистическим общественным устройством продолжала существовать и развиваться. Советский проект претендовал на более высокий этаж в иерархии идентичностей. Украинская общность должна была делегировать ей часть своего государственного (республиканские полномочия) и национального суверенитета. Таким образом, в конфликт с ним вступала не сама украинская общность и идентичность, а их трактовка как самоценных, не нуждающихся в каких бы то ни было «высших» этажах. «Идеальная» Украина вступала в конфликт с советским национальным проектом и отражающими интересы социалистического модернизационного рывка унификацией и централизацией СССР. В этой борьбе те, кто отрицал возможность делегирования центру государственного и национального суверенитетов и, образно говоря, считал себя «украинцем», а не «советским человеком», или сначала «украинцем», а уж потом кем-либо другим, были сметены волной репрессий 1930-х годов.

Но массы населения централизацию и создание новой общности, одетой в русские национальные цвета, не встретили болезненно, и тому был ряд причин. Во-первых, СССР открывал перед человеком широчайшие возможности для самореализации, и овладение русским языком и культурой лишь способствовали этому. СССР в то время обладал могучей силой и притягательностью. Во-вторых, для украинского населения не было проблемы ломки национальных перегородок не только из-за этнической близости с русскими, но и из-за того, что его национальное самосознание сложилось именно в 1920- 1930-е годы в социалистической форме — как отражение социально-экономических и культурных процессов в УССР, формировавших особое, советское, сознание. Сложение современной структуры украинского общества проходило в социалистических формах, а политика большевиков, сумевших перехватить у националистов инициативу в строительстве украинской культуры и наполнивших её социалистическим содержанием, привела к тому, что социальный и национальный фактор оказались тесно взаимосвязаны и стали важнейшей чертой самосознания и мироощущения украинцев УССР, делая его очень близким мироощущению и самосознанию русских, а также других советских народов, и одновременно отличного от национального самосознания украинцев западных, не испытавших воздействия такого социально-экономического фактора в период, когда шло сложение украинской нации и закрепления украинского национального самосознания. Для украинцев УССР советская социалистическая общность стала «своей».

Но украинское национальное движение, несмотря на то, что было разгромлено в 1930-е годы, всё же смогло достичь многих результатов и реализовать многие стоящие перед ним цели (во многом, благодаря косвенному влиянию). Появилась «Украина» как национально-государственное целое, обладающая многими (хотя и не всеми, а иногда и формальными) признаками и атрибутами, причём достигнуто это было во многом в 1920-е годы. Появилась и украинская национальная общность (в 1920- 1930-е годы), обладающее украинским самосознанием, идентичностью, языком, культурой, территорией как объективными признаками национальной общности. Это стало фактом.

Тем не менее, ход их создания, специфика советских условий, привели к тому, что тот идеальный вариант, который движение создало, отстаивало и воплощало в жизнь, был в 1920- 1930-е годы весьма сильно подкорректирован. Создание «Украины» и украинской нации велось в социалистических формах, с социалистическим содержанием, к тому же, в значительной степени и руками большевиков, что вызывало раздражение и бессильную ярость националистов (за исключением, разве что, «красных» националистов). Централизационные и унификационные процессы в СССР заметно ограничивали тот национальный, политический, экономический суверенитет, который «принадлежал» той «идеальной Украине», образ которой украинские националисты воплощали в жизнь Синтез социально-экономического и национального факторов, активно протекавший в 1920- 1930-е годы под влиянием социалистической действительности, даже привёл к тому, что национальное самосознание украинцев УССР сформировалось в социалистическом варианте, именно в виде такого синтеза. Этому немало способствовало осуществлявшееся в СССР еложение советской национальной общности, укреплявшее в сознании в первую очередь славянского населения, своей идентификации прежде всего как советской.

Итак, процессы образования в УССР украинской нации активно протекали в 1920— 1930-е годы и в известной степени завершились к 1939- 1945 годам, и были неразрывно связаны с социалистическим характером экономики и общественного устройства СССР, одним из выражений которого были объективные процессы формирования советской общности людей. Вторая Мировая и Великая Отечественная войны оказали на самосознание (в том числе национальное) украинцев сильнейшее воздействие и уже сами стали важным фактором его дальнейшего развития и мироощущения украинцев восточных и западных.

Всё это привело к тому, что поле для деятельности украинского национального движения не исчезло, что со временем позволило последнему возродиться. При изменении конъюнктуры - ослаблении СССР и выхолащивании живой сути из советского национального проекта - сначала на уровне настроений, бытовавших в интеллигентской среде, а затем структурировавшееся в группы, организации и партии-оно вновь вернулось к прежней работе: воплощению своего идеала Украины. Это выражалось в строительстве «подлинной» государственности, обладающей всей полнотой реального (не скорректированного «верхним» союзным этажом) суверенитета и структур, в подстраивании под него реальной действительности, подгонке под него населения Украины, вытравливании из этого населения «советскости» и «русскости», общерусских ценностей-то есть того, что стало причиной и следствием «коррекции» украинского национального проекта в 1920-1930-х годах. Именно эта работа по укреплению «этнического фундамента», сближению ментальности восточных и западных украинцев на «национальных», то есть более близких к западным украинцам, ценностям, по новому строительству нации и государственности как самодостаточных величин, причём на известных нам принципах «отрицательной доминанты» и противостояния всему русскому, и является основным содержанием тех политических, национальных, языковых, культурных, экономических процессов, которые имеют место на современной Украине.

Эта работа встречает весьма существенное, но глухое, сопротивление со стороны существующей реальности, важнейшей чертой которой являются сильные позиции, ещё пока занимаемые общероссийским мировоззрением, ценностями, идентичностью, ставших теперь уже следствием так и не реализованного до конца советского проекта, оставившего, тем не менее, в сознании восточных украинцев сильный след. Хотя на стороне украинского национализма сейчас сила, динамика становления суверенной Украины (во многом им направляемого) ход её развития, в том числе в плоскости украинско-русского национального противостояния, ещё до конца не определён и при изменении политической и экономической ситуации в России и мире способен претерпеть большие изменения как в одну, так и в другую сторону.

Но вместе с тем, что облик национальной общности (заметное «обрусение», превращение в украинцев в «советских украинцев») был сильно не похож на идеал «национальной» Украины, исходные позиции для новых поколений украинских националистов оказались принципиально иными: уже были созданы украинская государственность, язык, культура, нация —то есть существовала «национальная форма». Следующим поколениям борцов за украинскую идею уже не надо было их создавать, разве что «исправлять», дополнять и «исправлять», исходя из своей оценки исторического процесса. Стоило лишь овладеть национальными формами и придать им такое же национальное (а не социалистическое) содержание.

Этому способствовал и продолжает способствовать (и даже определяет) связанный с национальным фактором фактор государственности, взятый на вооружение хозяйственной и политической элитой сначала УССР, а теперь Республики Украина, далеко не всегда мыслящей национальными категориями. За годы советской власти этот фактор приобрёл ведущее значение. Именно он стал решающим при определении украинской республиканской элитой своего места во время распада Союза. Он был лишь окрашен в национальные цвета, которые эта элита позаимствовала у довольно слабого интеллигентского национального движения.

Вот эти следствия, пусть даже далеко не всегда от непосредственной деятельности, а скорее от косвенной, и стали главными результатами деятельности украинского национального движения в 1920-е- 1930-е годы. В дальнейшем государственный и национальный факторы во имя укрепления позиций каждого из них, начали выступать вместе, поддерживая, дополняя и легитимируя друг друга, составив прочный симбиоз. Хотя этот последний и позволяет в какой-то степени ограждать украинское государство и украинскую национальную общность от известного воздействия извне и изнутри, он, тем не менее, объективно препятствует развитию Украины как государства, толкая его в замкнутый круг противостояния украинско-сти и русскости, делая его заложницей национальных процессов. Но это же свидетельствует о том, что национальный фактор в жизни современной Украины имеет не просто важное, а определяющее значение, призванное обосновать законность и необходимость существования независимой Украины, то есть свидетельствует о том, что национальные процессы в Украине далеки от своего завершения. Именно эта особая точка зрения, особая позиция, занимаемая носителями украинских национальных ценностей в мировом историческом процессе, превращает украинский национализм в объективную реальность, которая будет существовать столько же, сколько будет существовать Россия, русское мировоззрение и общерусские ценности.

Список научной литературыМарчуков, Андрей Владиславович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Центральный Государственный Архив Общественных Объединений Украины (ЦГАОО)

2. Центральный Государственный Архив Высших Органов Власти и Управления Украины (ЦГАВО)

3. Ф. 3984 (Украинская Автокефальная Православная Церковь)

4. Оп. 1. Д. 5-6, 18, 20, 29, 31, 38, 92, 102, 105, 117, 156, 183, 187, 248, 274, 281,287, 288, 294, 359, 366, 403, 409, 428, 452, 503.

5. Оп. 3. Д. 22, 26, 102, 103, 120, 121, 168, 169, 173 , 222, 223 , 235, 236, 253 , 255, 257, 266, 310, 372, 459, 473, 513, 66б(+), 711, 712. Оп.4. Д. 130, 156.

6. Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ)

7. Ф. Р-3431 (Всероссийский Поместный Собор РПЦ). Оп. 1. Д. 166, 167.

8. Использованные периодические издания.

9. Бшьшовик Укршни. 1926- 1939. Голос Православной Украины. 1925. Правда. 1932-1938. Церква й Життя. 1927-1928.

10. Цитированные опубликованные источники

11. В. I. Лешн про Украшу. 4.2. 1917-1922. Кшв, 1977.

12. Гражданская война на Украине (1918- 1920): Сборник документов. Киев, 1967. Генерал хорунжий арми УНР. Невщома бюграф1я Ю. Тютюнника // 3 apxieie ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. 1998. № Vi. С. 24 - 56.

13. Документа трапчноТ icTopii УкраТни (1917- 1927 pp.) Кшв, 1999.

14. Д1яння ВсеукраТнського Православного Собора в м. КиТв 14-30жовтня н. с. 1921.1. КиТв, 1927.

15. Двенадцатый съезд РКП(б): стенографический отчёт. М., 1968. Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957.

16. XI Екатеринославская губернская партийная конференция. Стенографический отчёт. Екатеринослав, 1923.

17. MaTepianiB "Окремо'1 папки": документа вищого керивництва Украши // Арх1ви

18. Украши. 1995. №'/2. С. 90-94.

19. Законодавство про релтйни культи. Кшв, 1973.

20. Зв1т доповщь про д!яльшсть кшвського губернського В1ддшу ДПУ за 1923 piK // ApxiBH Украши. 1997. №1-6. С. 303-332.

21. Конституции и конституционные акты РСФСР 1919- 1959. Сборник документов. М„ 1940.

22. Колект1в1защя i голод на Укра'пп. 1929- 1933. Зб1рник документе i матер1ал!в. Кшв, 1993. Вид. 2.

23. Март1ролопя Укра'шських Церков. Т. 1.: Украшська Православна Церква. Торонто — Балтимор, 1989.

24. Национальная политика ВКП(б) в цифрах. М., 1930.

25. Нацюналып процеси в УкраТш: icTopiH i сучасн1сть. Документа i матер1али. КиТв, 1997. В 2-х томах.

26. Нацюнальш вщносини в Укра'пп у XX ст. 36ipHHK документ!в i матер1ал1в. КиТв, 1994.

27. Отчёт рабоче-крестьянского правительства Украины за 1923- 1924 гг. к 9-му Всеук-раинскому съезду Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Киев, 1925.

28. Отчёт о полугодичной деятельности ГПУ УССР (январь-июнь 1922 года)//3 арх1в1в ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1997. № У».

29. Подкур Р. За повщомленням радянських спецслужб. КиУв, 2000.

30. Шд софггами секретних спецслужб. Документа з\ папю формуляра на О. П. Довженка // Арх1ви УкраУни. 1995. №У2. С. 235-280.

31. ВУНК В 1921 рощ. Загальш завдання 1 структура ВУНК//Архши УкраТни. 1995. № 1А. С. 69 85.3 матер!ашв «ОкремоУ папки». Документа вищого поличного кер1вництва УкраУни // Арх1ви УкраУни. 1995. С. 90-94.

32. Совершенно секретно: Лубянка Сталину о положении дел в стране (1922- 1934 гг.). Тт. 1-4. М., 2001 -2002.

33. Самостшна УкраУна. Зб1рник програм украУнських пол!тичних партш початку XX столотя. Тернопшь, 1991.

34. Собор Православной Российской Церкви. 1917—1918. Деяния Священного Собора

35. Православной Российской Церкви. М., 1994. Т. 4.

36. Собрание законов и распоряжений правительства СССР. 1934. №26.

37. Советская деревня 20-30-х годов глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. В 3-х томах. М.,1998.

38. Стенографический отчёт восьмой киевской губернской конференции КП(б)У. Киев, 1923.

39. Спшка Визволення УкраУни. Стенограф 1чний звгг судового процесу. Б. м., 1931. Тайны национальной политики ЦК РКП. Стенографический отчёт секретного IV совещания ЦК РКП. 1923 г. М., 1992.

40. УкраУнсью пол1тични парта кшця XIX початку XX ст. Програмови \ довщков1 ма-тер!али. КиУв, 1993.

41. УкраУнська контрреволющя сама про свою роботу: з стенограф!У суду над СВУ. Харюв, 1930. Вип. 2.

42. Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарьов В. ЧК-ГПУ-.НКВД в УкраУш: особи, факта, документа. КиУв, 1997.

43. Труды руководителей Советского государства

44. Ленин В. И. Исторические судьбы учения К. Маркса // Полное собрание сочинений. Т.23. С. 1-4.

45. Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Полное собрание сочинений. Т. 25. С. 255-320.

46. Ленин В. И. Заключительное слово по докладу Центрального Комитета 30 марта. IX съезд РКП(б)//Полное собрание сочинений. Т. 40. С. 258-267.

47. Ленин В. И. Замечания к резолюции Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала по вопросу о боротьбистах. Т. 40. С. 159.

48. Ленин В. И. Проект резолюции об украинской партии боротьбистов. Т. 40. С. 122. Ленин В. И. Записка Л. Б. Каменеву о борьбе с великодержавным шовинизмом // Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 214.

49. Ленин В. И. Об образовании СССР. Письмо Л. Б. Каменеву для членов Политбюро ЦК РКП(б)//Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 211-213.

50. Ленин В. И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 356 362. ^ Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сочинения. Т. 2. М., 1946. С. 290 —367.

51. Сталин И. В. Об отмене национальных ограничений//Сочинения. Т. 3. М., 1946. С. 16-19.

52. Сталин И. В. Политический отчёт Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б) // Сочинения. Т. 12. М., 1949. С. 235-273.

53. Сталин И. В. «Головокружение от успехов». К вопросу колхозного движения // Сочинения. Т. 12. С. 191-199.

54. Сталин И. В. О правом уклоне в ВКП(б). Речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. // Сочинения. Т. 12. С. 1 107.

55. Бухарин Н. Конституция советского государства//Известия. 1936. 14 июня. Бухарин Н. Расширение прав демократии \ Известия. 1936. 1 мая. Гринько Г. Плановые проблемы украинской экономики//Плановое хозяйство. 1926. №6. С. 179- 193.

56. Даже клевета должна иметь смысл: (Объяснение с мыслящей частью сталинцев)// Бюллетень оппозиции. 1934. №39-39.

57. За родину!»//Социалистический вестник. 1934. 25 июня (№12). Затонский В. П. Итоги ноябрьского пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) и задачи работников просвещения. Харьков, 1934.

58. Затонський В. Нацюнально-культурне буд1вництво \ боротьба проти нацюналвму. Харюв, 1934.

59. Калинин М. И. Избранные произведения. М., 1960. Т. 2.

60. Косиор С. В. Итоги и ближайшие задачи проведения национальной политики на Украине. Доклад на ноябрьском объединённом пленуме ЦК и ЦКК КП(б)У. М., 1933.

61. Ларин Ю. Об извращениях при проведении национальной политики // Большевик. 1926. №23-24. С. 50-58; 1927. №1. С. 59-69.

62. Раковский X. Г. Союз Советских Социалистических Республик: новый этап в советском культурном строительстве. Харьков, 1923. Скрипник М. О. Стата \ промови. Харюв, 1930. Троцкий Л. Д. Моя жизнь. М., 1990.

63. Троцкий Л. Что означает капитуляция Раковского?//Бюллетень оппозиции. 1934. № 38-39.

64. Хвыля А. Национальный вопрос на Украине. Харьков, 1926.

65. Шумський 0.1/ Стара \ нова УкраТна // Червоний Шлях. 1922. №2. С. 91-110.

66. Материалы личного характера и мемуары

67. Волоб}£в М. До проблеми укрансько економши // Бшьшовик Укра'ши. 1928. №2. С. 46-72; №3. С. 42-63.

68. Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия, изложенные по его рассказам Т. Манухиной. М., 1994. Ефремов С. Щоденники. 1923-1929. Кшв, 1997.

69. Зеньковский В, протопресвитер. Пять месяцев у власти (15 мая 19 октября 1918 г.). Воспоминания. М., 1995.

70. Короленко В. Г. Земли! Земли! Мысли, воспоминания, картины. Публикации и комментарии П. И. Негретова//Новый мир. 1990. №1. С. 168-200. Липкшський В., миторполит. Вщродження церкви на УкраТш. Торонто, 1959. Махно Н. Воспоминания. М., 1992.

71. Митрополпг Иларюн. Любшо свою УкраТнську Православну Церкву. 1деолопя УкpaiHCbKO'i Автокефально'1 Православно'1 Церкви. BiHHiner, 1993.

72. Митропол1т Иларюн. Хвал1мо Бога украГнською мовою. Кшв, 1993.

73. Пот^жо В. Вщродження ifpapxii УАПЦ. Новий Ульм, №меччша, 1971.

74. Хвильовий М. УкраГна чи Малорос1я? КиТв, 1993.

75. Чикаленко Е. Спогади (1861 -1907). Нью-Йорк, 1955.

76. Чикаленко Е. Щоденник (1907-1917). Лымв, 1931.

77. Шульгин В. В. Дни. 1920 год. М., 1989.1. Литература

78. Авторханов А. Империя Кремля. Советский тип колониализма. Вильнюс, 1990.

79. Аршинов П. Махновское движение. Запорожье, 1995.

80. Баган О. Нащоналютичний рух: ¡сторш та щеТ. Дрогобич, 1994.

81. Бурко О. Украшська Автокефальна Православна Церква в1чне джерело ж1ття. Са-унд - Бавнд - Брук, 1988.

82. Ваганян В. О национальной культуре. M., JI., 1927.

83. Вдовин А. И. Российская нация. Национальные проблемы XX века и общенациональная российская идея. М., 1995.

84. Вдовин А. И. Русская нация и российская наднациональная общность: (из истории вопроса)//Научная программа: русский язык, культура, история. М., 1995. Ч. 2 С. 255 267.

85. Вдовин А. И. Эволюция национальной политики СССР 1917 — 1941 гг.//Вестник МГУ. Серия 8. История. 2002. №3. С. 3-54.

86. Верменич Я. В., Слюсаренко А. Г. Шштика корешзащ в У Kpami (20 — ЗО-tí): досвщ i урок //Теоретичш проблеми вщч1зняно'1 icTopiï, ¡сторюграфн та джерелознавства. Кшв, 1993. С. 33-44.

87. Верстюк В. Ф., Дзюба О. М., Репринцев В. Ф. Украша вщ найдавшших 4ac¡B до сьогодення. Хронолопчний довщник. Khïb, 1995. Верт Н. История советского государства. М., 1995.

88. Власовський I. Hapic icTopiï УкранськоУ Православно!' Церкви. Нью-Йорк Khïb —

89. Саунд-Бавнд-Брук, 1990. Т.4. 4.1.

90. Винниченко В. Вщродження наци. Кшв-Вщень, 1920.

91. Волковинский В. Н. Махно и его крах. М., 1991.

92. Волковинський В. М., Кульчицький С. В. Християн Раковський: Пол1тичний портрет. Khïb, 1990.

93. Воробьёв И. Ф. Украинская социалистическая нация (установление советской власти на Украине и возникновение украинской социалистической нации)//Формирование социалистических наций в СССР. М., 1962. С. 90-136. Вышинский А. Судебные речи. М., 1938.

94. Гамрецкий Ю. М. Интеллигенция и революция на Украине // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985. С. 183- 192.

95. Голинков A. JI. Крушение антисоветского подполья в СССР, 1917- 1925. М., 1986. 4 изд.

96. Голубев С. Идеология русского национализма в сознании окраинных людей (начало 20 в.)//Третий Рим. М., 1994. №1. С. 51-55.

97. Гордеев И. Махно: от «единого анархизма» к стопам румынского короля. Киев, 1924.

98. Грицак Я. Нарис icTopiï Украши. Формування модерно!" украшсько наци XIX-XX ст. Кшв, 1996.

99. Грушевський М. С. Звичайна схема «русько!'» icTopiï справа рацюнального укладу icTopiï схщного слов'янства//Вивщ прав Украши. Нью-Йорк, 1964. С. 11-24. Гунчак Т. Украша. Перша половина ХХстолггтя. Khïb, 1993.

100. Даниленко В. М., Касьянов Г. В., Кульчицький С. В. СталЫзм на Украшк 20 30-tî роки. Кшв, 1991.

101. Данилов А. А., Пыжиков А. В., Рождение сверхдержавы. СССР в первое послевоенное десятилетие. М., 2001.

102. Держава i украшська штелЬенщя (деяки проблеми вза!мовщносин у 20-х — на початку 30-х pp. Khïb, 1990.

103. Дмитренко M. Ф., Маркова О. Е. АдмЫстративно-тер1тор1альний подш Украшсько!' PCP за 1917 по 80-Ti роки XX ст. // 1сторжо-географ1чни дослщження на Укршш. Кшв, 1992. С. 3-13. Донцов Д. Haцioнaлiзм. Льв1в,1926.

104. Дорошенко В. Революцшна Украшська Парт1я. Льв1в, 1921. Дорошенко Д. ПросвЬи на Великш Украш1. Б. м.„ б. г. Дубнов С. М. Краткая история евреев. M., 1996.

105. Зшченко А. Визволитися в1рою. Життя i д!яння митрополита Василя Липшвського. Кшв, 1997.

106. Заставний Ф. Д. Схщня украшська д1яспора. Льв1в, 1992.

107. Иванов Л. М. Революция 1905 —07 гг. на Украине//Революция 1905 —07 гг. в национальных районах России. М., 1955.

108. Итоги и ближайшие задачи проведения национальной политики на Украине. М., 1933.

109. Кашшченко В. В. Селянське господарство Украши в перюд непу. Харюв, 1997. Каппелер А. Мазепинцы — малороссы — хохлы: украинцы в этнической иерархии Российской империи//Украина-Россия: история взаимоотношений. Сборник статей. М., 1997. С. 125- 144.

110. Каппелер А. Россия многонациональная империя. М., 1996.

111. Касьянов Г. В. Украшська штел1геншя на рубеж1 XIX-XX ст. Соц ально-полггичний портрет. Khïb, 1993.

112. Касьянов Г. Украшська штел1генщя 1920-х-30-х рок1в. Сощальний портрет та ¡сторична доля. Khïb, 1992.

113. Касьянов Г. В., Даниленко В. М. Стагишзм i украшська штел1генщя (20 —20-tî роки). Khïb, 1991.

114. Kokîh С. A., Мовчан 0. M. Лжвщащя бшьшовиками правоесеровськоТ i меныпо-вицько'1 опозщп в Украпп в 1920-24 pp. Кшв, 1993. Комушстична пар™ Украши: з'1зди i конференцн. Кшв, 1991.

115. Коновець О. Ф. Просвшшцький рух в Украпп (XIX перша третина XX ст.). Кшв, 1992.

116. Коряк В. Просвггянство // Bîctî ВУЦВК УСРР. 1922. 11 лютого. №34. Косик В. Голод геноцид 1932- 1933 poKÎB//Голодомор 1932- 1933 pp. в Укршш: причини i наслщки. М1жнародна наукова конференщя. Кшв, 9-10 вересня 1993. Матер1али. Кшв, 1995. С. 52-62.

117. Котов В. И. Народы союзных республик СССР. 60 80-е годы. Этнодемографические процессы. М., 2001.

118. Кошел1вець I. Микола Скрипник. Кшв, 1993.

119. Кравченко Б. Сощальни змши i нацюнальна свщомють в Украйп XX сташття. Кшв, 1997.

120. Красовицкая Т. Ю. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х. М., 1998.

121. Кручек О. А. Становления державно!" пол1тики УРСР у галуз1 нагионально1' культури (1920-23 pp.). Кшв, 1996.

122. Кубанин М. Махновщина. Крестьянское движение в степной Украине в годы Гражданской войны. Л., 1927.

123. Курас I., Левенець Ю., Шаповал Ю. Серий Ефремов i його Щоденники. 1923 -1929. Кшв, 1997. С. 5-20.

124. Курас I. Ф., Овд^ко П. П. О. Я. Шумський у роки Жовтня i громадянсько!" вшни. Еволющя поглядт i полггична д1яльшсть // Украшський 1сторичний Журнал. 1990. №42. С. 105-116.

125. Курас I. Ф., Полушюна В. О. До питания про пол1тичний 1 оргашзацшний крах ук-ра'шських буржуазно-нацюнашстичних партш (1917 — 1920 рр.) // Науков1 пращ з шторп КГТРС. 1968. Вип. 22.

126. Кучер О.О. Розгром збройно'1 внутр1шньо1 контрреволющ'1 на УкраТш в 1921 — 1923 рр. Харюв, 1971.

127. Лещенко В. М. УкраТнське село в революцп 1905-07 рр. КиТв, 1977. Лисенко О. В. Виникнення й Д1яльшсть украГнських «просвт> // Нариси з ¡сторп украшського нащонального руху. Кшв, 1994. С. 145- 158. Лисяк-Рудницький I. 1стор1чни есе. Кшв, 1994.

128. Лосский Н. О. Украинский и белорусский сепаратизм//Третий Рим. М., 1994. № 1. С. 42-44.

129. Марк фон Хаген. Русско-украинские отношения в первой половине XX века // Россия-Украина: история взаимоотношений. Сборник статей. М., 1997. С. 183- 196. Марк фон Хаген. Имеет ли Украина историю? // АЬ ¡трепо/ 2000. Казань, 2000. С. 37-51.

130. Марчуков А. В. Битва за прошлое. Украинская национальная идеология и новая концепция истории Украины // В печати.

131. Марчуков А. В. Движение за автокефалию православной церкви на Украине и украинское национальное движение в 1917-1919 годах//Мир истории. 2000. №3. (НТТР://шу>чуЛе11иг./'Ы51опа.агсЫуе/03-00/МагсЬикоу.НТМ).

132. Марчуков А. Движение за создание Украинской Автокефальной Православной Церкви в 1920-начале 1921 годов//Богословский сборник. Выпуск 8. М., 2001. С. 395-412.

133. Марчуков А. В. Еврейское крестьянство: миф или реальность? Еврейская сельскохозяйственная колонизация. Проблемы межнациональных отношений в УССР в 1920-е годы//Россия. Век XXI. 2002. №4. С. 102-115.

134. Марчуков А. В. Маленький мир с маленькими людьми. Советский политический анекдот в дневниках украинского литератора//Родина. Февраль 2002. С. 81-85.

135. Марчуков А. Украинская автокефальная православная церковь: возникновение и особенности внутреннего устройства (1921 1922 годы) // Богословский сборник. М., 2002. Выпуск 10. С. 320-336.

136. Мельниченко В. Е. Раковский против Сталина. М., 1991.

137. Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века). СПб, 2000.

138. Население России в XX веке. Исторические очерки. Т. 1. 1900-1939 гг. М., 2000. Нарис ¡стори «Просвгти». Льв1в Крак1в - Париж, 1993. Национализм (взгляд из-за рубежа). М., 1995. Национализм: теория и практика. М., 1994.

139. Национализм и формирование наций. Теории модели - концепции. М., 1994. Национальная политика России: история и современность. М., 1997. Национальные окраины Российской Империи. Становление и развитие системы управления. М., 1997.

140. Нестеренко А. А. Очерки истории промышленности и положения пролетариата Украины в конце XIX и начале XX века. М., 1954.

141. Новохатько Л. М. Проблеми сощально-економ!чного \ культурного розв1тку Укра'шив контекст! нацюнальноТ полггики (20 — 30-^ рр. XX ст). Кшв, 1998.

142. Опыт украинской политико-социальной программы. Женева, 1884.

143. Петров В. Д1яч1 украТнськоТ культури (1920 1940 рр.). Жертви бшыповицького терору. Кшв, 1992.

144. Пилипенко С. Украинская интеллигенция и Советская власть//Октябрьская революция. Первое пятилетие. Сборник. Харьков, 1922. С. 237-257. Платонов О. А. Терновый венец России: история украинского народа в XX веке. М., 1997.

145. Полонська-Василенко Н. В. 1стор1я УкраТни. КиТв, 1992.

146. Поляков Ю. А. Советская страна после окончания Гражданской войны. Территория и население. М., 1986.

147. Попов H.H. Очерк истории КП(б)У. Изд. 5. Харьков, 1933.

148. Порубежный С. О. Краткий геополитический экскурс в украинский вопрос // Русский геополитический сборник. № 1. М., 1997. С. 51 -55.

149. Порш М. Нащональне питания та выборча аптащя на Укра'Тш // Лггернатурно-науковий вюник. 1907. Кн. 1.

150. Поспеловский Д. В. История Русской Церкви. М., 1995.

151. Почапський А. УкраТнська нацюнальна щея в творчосп Д. Донцова // BicHHK АН УкраТни. 1992. №4. С. 47-52.

152. Прилуцький В. I. Небшьшовщыа молод1жш об днання в УСРР в 20-Ti роки. КиТв, 1993.

153. Пристайко В. Жертви , бшыповицького терору. Як ДПУ боролася з укранськоТ ака-де\ичною наукою//ApxißH УкраТни. 1994. №1. С. 70-88.

154. Пристайко В. I., Шаповал Ю. I. Михайло Грушевський ГПУ НКВД. Трапчне де-сятштгя: 1924- 1934. Кшв, 1996.

155. Пристайко В., Шаповал Ю. Справа Спшки Визволення УкраТни. КиТв, 1995. «Просв1та» свшю, знания, добро i воля украТнського народу (до 125 —р1ччя 3i дня засновання). Дрогобич, 1993.

156. Равич-Черкасский М. История Коммунистической Партии (большевиков) Украины. Харьков, 1923.

157. Репрессоване «вщродження». Збфник статей. КиТв, 1993.

158. Римаренко ЮЛ. Нащональний розвш УкраТни: проблеми i перспективи. КиТв, 1995. Россия в XX веке: проблемы национальных отношений. Под редакцией Сахарова А. Н., Михайлова В. А. М., 1999.

159. Россия Украина: история взаимоотношений. Сборник статей. М., 1997.

160. Рубльов О.С., Реент О. П. УкраТнсыа визвольш змагання, 1917-1921 рр. КиТв, 1999.

161. Русский народ: историческая судьба в XX веке. М., 1993.

162. Русское население национальных окраин России. XVII XIX вв. М., 2000.

163. Сарбей В. Г. Нащональне вщродження УкраТни. КиТв, 1999.

164. Сарбей В. Г. Проблемы истории национальных движений: современный взгляд //

165. Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994. С. 704 708.

166. Святец Ю. А. Богач, бедняк. Был ли кулак в украинском селе в годы НЭПа? // Кругидей: развитие исторической информатики. М., 1995. С. 453-469.

167. Семанов С. Махновщина и её крах//Вопросы истории. 1968. №4. С. 37-60.

168. Семанов С. Н. Махно. Подлинная история. М., 2001.

169. Семенникова JT. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. М., 1994.

170. Силницкий Ф. Национальная политика КПСС в период с 1917 по 1922 год. Сучасшсть, 1981. 2 Изд.

171. Соколова М. В. Великодержавность против национализма. Временное правительство и украинская Центральная Рада (февраль — октябрь 1917)//Исследования по истории Украины и Белоруссии. М., 1995. С. 117-129.

172. Соловей Д. В. Втрата opi нтиру — украТнська штел1генщя у визвольних змаганнях. КиТв, 1998.

173. Старинов И. Г. Мины ждут своего часа. М., 1964.

174. Танин-Львов А. А. УСДРП: организационно-идеологическая характеристика // История национальных политических партий России. Материалы международной конференции. Москва 21 -22мая 1996г. М., 1997 С. 154- 163.

175. Ткачова JT. I. 1нтел1генщя РадянськоТ УкраТни в перюд побудови основ сощал^зму. Кшв, 1985.

176. Троян Н. П. К вопросу о национальном составе рабочих Донбасса 1926 37//Рабочий класс - ведущая сила интернационального единства советского народа. М., 1981. С. 59-64.

177. Украина и Россия: общества и государства. М., 1997.

178. Украинская государственность в XX веке. Историко-политологический анализ. Киев, 1996.

179. Украшська щея: ¡сторгчний нарис. Кшв, 1995. Украшське питания. Кшв, 1997.

180. Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола. М., 1998. Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. Ульяновський В. Церква в Укра'шськоУ державк 1917-1920 рр. (Доба Украшсько1 Центрально'1 Ради). Кшв, 1997.

181. Ульяновський В. Церква в УкраТнськоТ держав!. 1917- 1920 рр. (Доба Гетьманата Павла Скоропадського). Кшв, 1997.

182. Федьков О. М. Селянсьтво в украшськом нацюналютичном pyci // Нариси з icTOpii украТнського нацюнального руху. Кшв, 1994. С. 112-133.

183. Хлебовчик Ю. Роль и функции двуязычия в процессе формирования наций//Формирование наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 1991. С. 102 — 121. Христюк П. Замша i матер1али до icTOpii укра'шськоТ революцп. 1917-1920 pp. Вщень, 1921. Т. 1.

184. Чирко А. В. Крах щеологп та полггики нацюнал1стично1 партп укатст!в // Укра'шський ¡стор}чний журнал. 1968. №12. С. 24-35.

185. Шаповал Ю. «Я помилявся, взявши на себе провину». До 90 р1ччя М. С. Волобугва Артьомова//ApxiBH Украши. 1994. №1. С. 104-110.

186. Шип Н. А. Укра'шський нащонально-культурний рух в умовах антиукраТнськоТ по-л1тики pociftcbKoro цар!зму//Нариси з icTopii украшського нац!онального руху. Ки'1в, 1994. С. 56-90.

187. Шляхи розв1тку укра'шсько1 пролетарськоГ л1тератури. Л1тературна д!скуссш (192528): Зб1рник матер1ал1в. XapKiB, 1928.

188. Шпорлюк Р. Украина: от периферии империи к суверенному государству//Украинаи Россия: общества и государства. М., 1997. Выпуск 1. С. 41-70.

189. Шубин А. В. Махно и махновское движение. Документальное исследование. М.,1998.

190. Яковенко Д. Д. Высшие органы государственной власти Украинской ССР в условиях строительства социализма (1917- 1937). Киев, 1975.