автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Условия жизни заключенных советских исправительно-трудовых лагерей (1929 - 1941 гг.)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Жученко, Владимир Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.3

Раздел 1. Изменение основ советской пенитенциарной политики в условиях перехода к форсированному строительству социализма . .29

Раздел 2. Особенности трансформации режима содержания заключенных в процессе становления системы исправительно-трудовых лагерей ОГПУ (1929-1934 гг.).76

Раздел 3. Условия жизни заключенных и характер лагерного режима в условиях развертывания массовых политических репрессий 1934гг.124

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Жученко, Владимир Владимирович

Актуальность темы исследования. Система исправительных учреждений, выступающих в качестве одного из наиболее важных социальных институтов, является продуктом длительного исторического развития. Совершенно очевидно, что современные проблемы ее функционирования имеют глубокие исторические корни, а их решение немыслимо без объективного учета опыта прошлого, отразившего как моменты развития, изменения данного института, так и элементы преемственности, длительного сохранения, более того, консервации ряда черт, в том числе негативных, а также нерешенности ряда принципиально значимых вопросов.

Трудный, противоречивый процесс становления в России демократического общества и формирования основ правового государства предъявляет особые требования к вопросам соблюдения законности и правопорядка. Вхождение страны в международное правовое пространство обуславливает приоритетность задачи обеспечения прав человека, в частности, распространяющейся и на места лишения свободы, предполагает создание условий заключения, адекватных современным требованиям. Между тем, вызванный комплексом политических, экономических и социальных причин масштабный кризис российской исправительно-трудовой системы, несомненно, препятствует решению названной задачи.

Крайне сложное положение уголовно-исполнительной системы России, сложившееся в последние годы, несмотря на заметное продвижение вперед в вопросах соблюдения международных рекомендаций в пенитенциарной сфере еще более актуализирует задачу исследования собственно российского опыта. Достаточно сказать, что около четверти содержащихся в местах лишения свободы не обеспечены работой, а в большинстве учреждений материально-техническая база длительное время не обновляется ввиду отсутствия средств. Показательной является оценка положения уголовно-исполнительной системы, данная Комиссией по правам человека при

Президенте России «в настоящее время в уголовно-исполнительной системе сложилось крайне тяжелое положение, чреватое катастрофическими последствиями не только для нашей страны. Пенитенциарные учреждения испытывают острый недостаток в продовольствии, топливе, лекарствах, санитарно-гигиенических средствах, одежде и т.д.».1

В данной связи, очевидно, что процессы строительства основ правового государства, в том числе, обновления пенитенциарной политики требуют глубокого переосмысления не только современных реалий, но и обращения к исторической традиции развития российской пенитенциарной системы. Это во многом объясняется тем обстоятельством, что система учреждений, обеспечивающих наказание, изоляцию и исправление преступников, выступая, с одной стороны, как чрезвычайно консервативная сфера, с другой - довольно существенно изменяла свой облик, отражая глубокие перемены в характере социально-экономического и политического строя. В данной связи осмысление исторического опыта трансформации российской пенитенциарной системы представляет большой интерес как в плане извлечения уроков, г полезных для ее реформирования в современных условиях, так и в контексте изучения истории страны в целом.

Полное отрицание предыдущего опыта часто сопровождается большими потерями и не приносит положительных результатов. Чтобы определить современное состояние системы, правовой статус осужденных к лишению свободы, нужно знать, как они формировались, какие основные этапы прошли в своем развитии, какие причины влияли на образование составляющих их элементов. При этом важно правильно оценить всю совокупность исторических факторов, характеризующих политическую, правовую, экономическую и социальную деятельность государства в сфере уголовно-исполнительной политики.

В контексте решения отмеченной задачи особенно актуальным представляется обращение к истории государственной пенитенциарной

1 Человек и тюрьма// Сборник информационных материалов. М., 2000. С.23-25. политики в 1930-е годы, обусловившей возникновение обширной, практически не имеющей аналогов в мировой истории тюремно-лагерной сети, получившей всемирную известность под названием «ГУЛАГ».

Анализ историографии проблемы позволяет выделить два основных периода в ее развитии. Первый из них относится к концу 20-х - 80-м годам XX в. Второй охватывает 90-е годы, а также начало нынешнего столетия. В свою очередь, в их рамках можно выделить отдельные, довольно специфические этапы.

В частности, для первого периода можно выделить этап 1929 — начала 50-х годов. В рамках данного этапа, первоначально, примерно до начала -середины 1930-х годов тема лишения свободы и режима отбывания наказания не входила в число запретных и довольно активно обсуждалась в открытой печати. Однако «уже в 30-е годы, в силу ряда причин, изучение проблем истории становления и развития советской пенитенциарной системы, в том числе и темы условий жизни заключенных в ИТЛ оказалось на периферии научного поиска, причем обнаружило тенденцию к неуклонному свертыванию.

Анализ историографии проблемы показывает, что в это время в СССР вообще издавалось крайне мало научных работ, касавшихся советских исправительно-трудовых учреждений. Основная причина данного явления заключалась в том, что система мест лишения свободы в тот период стала предельно закрытой от общества, что, в свою очередь, объяснялось использованием властью исправительно-трудовых лагерей для решения экономических и политических задач соответственно за счет эксплуатации дешевого труда заключенных и изоляции <<политически ненадежных» лиц.

В целом для специальной литературы данного времени было характерным, с одной стороны, обращение к текущим пенитенциарным проблемам, показ особенностей советской пенитенциарной модели, 2 а с

2 Кесслср М. Задачи и методы производственно-хозяйственной деятельности и местах заключения. Доклад па 1 Всесоюзном совещании пенитенциарных деятелей. М., 1928; другой - нацеленность на популяризацию пенитенциарной политики, решение агитационно-пропагандистских задач. В последнем случае с 1930-х годов советскими литераторами активно создавались лубочные сюжеты о «чудесах» благотворного воздействия лагерей и лагерного режима на заключенных, о «перековке» преступников с помощью принудительного труда.3

Вместе с тем, на начальном этапе, определенное значение в отечественной историографии проблемы получили работы общего плана, характеризующие советскую правоохранительную политику в целом и имеющие в основном вспомогательное значение. В данном контексте, прежде всего, нельзя обойти вниманием блок теоретических трудов, связанных с вопросами законотворчества и проведения советской уголовной 4

ПОЛИТИКИ.

Деятельность исправительно-трудовых лагерей и в дальнейшем лишь некоторым образом затрагивалась в учебных пособиях, учебниках, в отдельных монографиях и статьях, преимущественно по советскому уголовному праву, книгах, пропагандирующих советскую исправительно-трудовую политику.5

Сизов С.К. Дореволюционная тюрьма и советский исправительно-трудовой дом. Армавир, 1928 и др.

1 См. напр.: Авербах Л.И. От преступления к труду. М., 1936; Бел ом о рс ко - Балтии с ки i i канал имени Сталина. История строительства. 1931 - 1934 гг. / Под ред. М. Горького, JI. Авербаха,

С. Фирина. М., 1934; Инсаров A.C. Балтийско-Беломорский водный путь. М., 1934; Рыкачев Як. Инженеры Беломорстроя. М., 1934; Фирип С. Итоги Беломорстроя: Доклад на президиуме Комакадемии. М., 1934; Пруссак А. Из истории Беломорканала // Вопросы истории. 1945. № 2; и др.

4Эстрии А.Я. Развитие советской уголовной политики. М., 1933; Эстрип А.Я. Уголовное право СССР и РСФСР. М., 1931; Крыленко Н.В. Реформа уголовного кодекса. N1., 1929; Исаев М.М. Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик. M.-JI., 1927; Пионтковский A.A. Формы уголовного права периода пролетарской диктатуры // Основы и задачи советской уголовной политики. М., 1929 и др.

5 История советского уголовного права. М., 1948; Карева М.П. Право и нравственность в социалистическом обществе. М., 1951; Мапьковский Б.С. Проблема ответственности в уголовном праве. М., 1949; Пионтковский A.A. Сталинская Конституция и проект Уголовного кодекса СССР. N1., 1947; Якубсон В.Р. Вопросы индивидуализации наказания // Вопросы уголовного права. N1., 1945; Мепьшагип В. П. К вопросу об определении наказания но советскому уголовному праву // Ученые записки ВИЮН. Выи. 1. М., 1940; Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1948; Якубович М. И. О правовой природе

Большой интерес представляют практически ориентированные работы, поднимавшие тему поддержания режима социалистической законности. В данном массиве уже в 20-е годы появляются работы, посвященные политическим репрессиям. Их отличительной особенностью являлся публицистический характер. 6 Впрочем, в некоторых из них конкретизировались причины массовых репрессий, обстоятельства привлечения к ним ряда государственных учреждений и объектов преследований, также разъяснялись «необходимость» и «правильность» разоблачения «врагов» и осуждение их в духе «революционной законности».7

В отмеченной литературе вопросы лагерного режима рассматривались в общем контексте пенитенциарной проблематики. При этом совершенно очевидно, что изначально лагерный режим, условия труда и быта заключенных откровенно приукрашивались, идеализировались. В начале 1930-х годов предметом особого обсуждения стала проблема принудительного труда, что было в немалой степени связано с массовыми выступлениями общественности в некоторых зарубежных странах против применения в Союзе ССР труда заключенных. Практически все выходившие публикации по этой тематике были тенденциозными по своей сути и малоинформативными но содержанию.

Прежде всего, советские исследователи ставили своей целью любым способом доказать отсутствие эксплуатации заключенных и позитивное значение их «трудовой перековки». «Характер труда лишенных свободы ничем не отличается от труда обычных рабочих, - утверждал В.Д. Меныпагин. - Труд в советских исправительно-трудовых учреждениях является обычным института условного осуждения // Советское государство и право. 1946. № 11 и др.

6 Стучка П. Революционная законность (итоги и перспективы) // Советская юстиция. 1930. № 10; Крыленко Н.В. О революционной законности. М., 1932; Вышинский А.Я. Законность революционная// Большая Советская Энциклопедия. Т. 26. М., 1933. С. 86; Его же: Советский уголовный процесс. М., 1938; и др.

7 Крыленко Н.В. На борьбу с вредительством. М., 1930; Формы классовой борьбы на данном этапе. М., 1933; Вышинский А.Я. Подрывная работа разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухаринской агентуры. М., 1938 и др. трудом, которым заняты миллионы трудящихся СССР . У нас не может быть противопоставления труда заключенных труду вольных трудящихся. Сущность и условия труда лишенных свободы . остаются такими же, что и на о обычных фабриках и заводах».

В свою очередь, известный специалист по исправительно-трудовому праву Б.С. Утевский утверждал, что «принудительный рабский труд заключенных - это труд буржуазных тюрем. Отказ от тюрем и переход к воспитательным учреждениям означает тем самым отказ от рабского принудительного труда и переход к труду иного качественного содержания, к труду социалистическому. Белогвардейцы и фашисты клевещут насчет «принудительности» труда лишенных свободы в СССР. Между тем обязательность труда ничего общего не имеет с принудительностью труда».9

Со своей стороны, А.Я. Вышинский, уже со ссылками на цитаты И.В. Сталина, писал, что труд в советских исправительно-трудовых учреждениях «в сочетании с особенностями советской власти и социалистического строительства и является тем чародеем, который из небытия и ничтожества превращает людей в героев».10

Однако продолжение практики сколько-нибудь открытого обсуждения пенитенциарных проблем, в том числе, вопросов режима, в последующем было признано нецелесообразным. Издание литературы о советских исправительно-трудовых учреждениях со второй половины 1930-х годов в СССР практически прекращается.

На этом фоне разработка соответствующей проблематики по-настоящему осуществлялась лишь зарубежными авторами (в основном русского происхождения). Довольно ценные для своего времени, к сожалению, они не отличались адекватной фактологической насыщенностью и, кроме того, оставались в русле очевидной антисоветской традиции, что в х Меньшагин В.Д. Труд в исправительно-трудовых учреждениях. М., 1932. С.7-8.

9 Утевский Б.С. Советская исправительно-трудовая политика. М., 1934. С. 151. ю 0Т ТЮрСМ к воспитательным учреждениям: Сб. статей / Под общей ред. А.Я. Вышинского.

М„ 1934. С. 10. полной мере характеризует и литературу 60-80-х годов.11 Тем не менее, они, по сути, положили начало изучению проблемы, поскольку отличались повышенным интересом именно к вопросам лагерного режима.

В частности, одной из первых работ, привлекших внимание общественности, стали книга И.Л. Солоневича «Россия в концлагере», выдержавшая в 30-е годы за границей несколько изданий. В книге, основанной на личных наблюдениях и впечатлениях, дается колоритная характеристика царивших в советских лагерях порядков, состояния режима, злоупотреблений администрации и т.д.12 Его лагерь интересовал с той точки зрения, что «в лагере основы советской власти представлены с четкостью алгебраической формулы». Исходным методологическим пунктом, от которого отталкивался Солоневич в своем исследовании советской лагерной системы, было убеждение, что «ничем существенным лагерь от «воли» не отличается. . Все то, что происходит в лагере, происходит и на воле - и наоборот. Но только в лагере все это нагляднее, проще, четче».13

Однако, публикуя рукописи о советских концлагерях, зарубежные авторы зачастую настолько увлекались описаниями ужасов лагерей, настолько сгущали краски, что вызывали недоверие читателей. Как отмечал И.Л. Солоневич: «свидетелям, вышедшим из Советской России, читающая публика вправе несколько не доверять, подозревая их, и не без некоторого психологического основания, в чрезмерном сгущении красок».14

Эту же мысль неоднократно повторяли и другие эмигранты в течение многих последующих лет. Француз Пьер Ригуло, выступая в мае 1993 г. в

11 Киселев-Громов II.И. Лагеря смерти в СССР. Шанхай, 1936; Солоневич И. Россия в концлагере. Б.Айрес, 1936; Даллин Д. Николаевский Б.И. Принудительный труд в СССР. New Haven: Jale Universiti Press. 1947; Tchernavin V. I speak for the Silent Prisoners of the Soviets. London, 1939; Артемьев В.П. Режим и охрана исправительно-трудовых лагерей МВД. Мюнхен, 1956; Шварц С. Рабский труд в СССР: статистика рабского труда// Социалистический вестник. 1951. №12; Семенов II. Советский суд и карательная политика. Мюнхен, 1952; Яковлев Б.А. Концентрационные лагеря в СССР. Лондон, 1983; и др.

12 Солоневич И. Россия в концлагере. Б. Айрес, 1936; Солоневич И.Л. Полное собрание сочинений. Буэнос Айрес, 1956.

13 Солоневич И.Л. Указ. соч. С.8.

14 Солоневич 11JI. Россия в концлагере М., 1999. С.5.

Москве на второй международной конференции «Сопротивление в ГУЛАГе», с горечью сообщал: «После смерти Сталина вернувшиеся французы пытались создать ассоциацию, которая донесла бы реальную информацию о сталинских лагерях. Но их никто не слышал и никто не хотел услышать».15 В свою очередь, бежавший из Советского Союза A.A. Авторханов, сталкиваясь многократно с недоверием западных читателей, с возмущением писал: «Запад был настолько одурманен коммунистической дезинформацией, что он не верил нам, эмигрантам из Советского Союза, нашим устным и письменным свидетельствам о творящемся у нас на родине. Когда живые свидетели из «второй» эмиграции . приводили ужасающие факты массового террора, то западные «прогрессисты» объявили все это «легендами» обиженных Сталиным бывших советских граждан».16

Тем не менее, публикации на эту тему, авторами которых все чаще становились западные исследователи, регулярно появлялись и в

17 последующем. Более того, с началом холодной войны исследования, посвященные советским лагерям, заметно активизировались. К примеру, в 1945 г. в Риме польские офицеры Сильвестр Мора и Петр Зверняк издали на французском языке книгу «Советское правосудие», основанную на личном опыте, наблюдениях и большом количестве свидетельских 18 гпоказании. Ее антисоветский потенциал высоко оценили иностранные

15 Ригуло П. Французы в ГУЛАГе // Воля. Журнал узников тоталитарных систем. 1994. № 2 -З.С. 199.

16 Авторханов А. Предисловие // Яковлев Б.А. Концентрационные лагери СССР. Мюнхен, 1983. С.2.

17 Cilfga A. The Russian Eni'gma. - London. 1940; Cliff T. Stalinist Russia. Marxist Analysis. -London, 1955; Svvianiewich S. Forced Labour and Economic Development/ An enquiry into the Experience of Soviet Industrialization. - London, 1965; Conquest R. Great Terror: Stalin's Purge of the Thirties. New York, 1968; Juviler P. Revolutionary Low and Order. Politics and Social Changes in the USSR. - New York, 1976; Conguest R. Kolyma. The arctic death camps. Oxford, 1979; Cohen S. Stalin Question. In: The Soviet Union Today. An interpretive guide. - Chicago, 1983; Jashy N. Labor and Output in Soviet Camps //Journal of Political Economy. 1951. Oct. P. 405-519; GULAG. The Documentary Map of Forsed Labour Camps in Soviet Russia. New York, 1951; и др. ;

18 Mora Sylvester, Zwicrniak Pierre. La Justice Soviétique. Magi-Spinetti Editeurs, Rome, 1945, 344 pp. В русскоязычных зарубежных изданиях и в советских источниках эта книга корреспонденты. Поэтому впоследствии на Западе не издавалось, наверное, ни одной публикации по истории советской репрессивной системы, где бы ни цитировалась эта работа. Крупной научной работой на эту тему стала книга Д. Даллина и Б. Николаевского «Принудительный труд в Советской России»,19 вышедшая в США в 1947 г. и вскоре переизданная в Европе на английском и немецком языках.

Довольно ценные для своего времени, к сожалению, они не отличались адекватной фактологической насыщенностью и, кроме того, оставались в русле довоенной антисоветской традиции, неизбежно усиленной и закрепленной условиями холодной войны, что в полной мере характеризует литературу 60-80-х годов.

Что касается советской историографии, то ее анализ показывает, что до середины 50-х гг. в СССР практически не издавались научные работы, касающиеся советских исправительно-трудовых учреждений. Вопросы пенитенциарной политики советского государства освещались, как правило, в трудах по теории права и уголовному праву. В них в основном повторялись и комментировались положения, содержащиеся в программных установках КПСС.

И в последующем, несмотря на определенное изменение ситуации в СССР в годы «оттепели», тема по-прежнему привлекала внимание в основном специалистов в области исправительно-трудового права.

Ими занимались, в частности, H.A. Стручков, H.A. Беляев, В.П. Артамонов, И.В. Шмаров, М.Д. Шаргородский, Л.Г. Крахмальник и другие исследователи из различных городов страны." В этих работах фигурирует под разными названиями: «Справедливость Советов», «Советская юстиция», «Советская справедливость», «Советское правосудие».

19 Dallin DJ. & Nicolaevsky B.I. Forced labor in Soviet Russia. New Haven: Yale University Press, 1947.

20 Ной И.С. Теоретические вопросы лишения свободы. Саратов, 1965; Ширвиндт Е.К. К сорокалетию исправительно-трудовой политики Советского государства. М., 1957; Беляев H.A. Понятие советского исправительно-трудового права и основные принципы советской исправительно-трудовой политики// Вестник ЛГУ. 1958. № 5; Карнец И.И. Индивидуализация наказания. М., 1961; Беляев H.A. Цели наказания и средства их освещались многие аспекты развития исправительно-трудовой системы, в том числе затрагивались и исторические вопросы, однако они в абсолютном большинстве работ не представляли предмета специального исследования.

В них также некоторое время ощутимо сказывалось наследие прошлого. Так, к примеру, известный ученый И.Е. Фарбер и в середине 50-х годов считал, что «врагов мы беспощадно подавляем, а не воспитываем».21 Противопоставляя «врагов» «трудовому народу» этот автор отмечал, что принуждение, применяемое к трудящимся . преследует цели воспитания и

22 ' ■ только воспитания». Тем не менее, в литературе все же возобладала точка зрения о том, что исправлять надо всех осужденных. В этой связи об «абсолютном неприятии» тезиса о том, что в отношении «классовых врагов» уголовное наказание должно выполнять только задачу «подавления» писал М.Д. Шаргородский.2"3

Новый этап в отечественной историографии связывается с либеральными изменениями в нашем обществе, начавшимися с рубежа 19801990-х гг. Под их влиянием наметился общий пересмотр основных концептуальных положений, определяющих фундаментальные теоретико-методологические характеристики рассматриваемого периода, началась разработка принципиально нового направления исследований, связанного с достижения в исправительно-трудовых учреждениях. ЛГУ, 1963; Стручков П.А. Советское исправительно-трудовое право. М., 1961; Лосев М.П. Содержание заключенных в тюрьмах. М., 1957; Калинин В.II., Утевский Ю.Б., Яковлев A.M. Советские исправительно-трудовые учреждения. М., 1960; Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958; Туманов Г.А. Роль режима лишения свободы в достижении задач уголовного наказания // Усиление борьбы с преступностью в свете требований программы КПСС. М., 1964; Крахмалышк Л. Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. Саратов, 1963; Зубков А.И. Трудовое перевоспитание заключенных в советских исправительно-трудовых учреждениях и его правовое регулирование. Томск, 1970; Дедюхин В. В. Становление и развитие организации борьбы с преступностью в исправительно-трудовых учреждениях. М., 1984; и др.

21 Фарбер И.П. В.И.Ленин о суде и правосудии // Вопросы государства и права в трудах В.И.Леиина. М., 1955. С.66.

22 Там же. С.66.

23 Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 14. изучением репрессивной политики советского государства.24 Вне всякого сомнения, в рассматриваемый период центральное место в литературе заняла именно тема репрессий, жестокости лагерного режима ГУЛАГа.25

После первых горячих споров о масштабах репрессий и достоверности характеризующих их данных,26 исследователи все более активно обращаются к конкретным проблемам пенитенциарной политики. Буквально взрывной интерес к проблемам советской пенитенциарии обнаружили, в частности,

97 многочисленные научные конференции.

В целом, уже в конце 1980-х годов лагерная тема вышла из-под запрета и вновь появилась на страницах советской печати. Этот период в истории изучения ГУЛАГа удивительно напоминал, период изучения революции, открывшийся в России после 1905 г. Как и тогда, началась лихорадочная публикация текстов по ранее запретной теме. Занимавшийся изучением истории революции М.Н. Покровский писал об особенностях того периода: «И сам выбор этих текстов, опубликованных уже при наличии «свободы

24, Данилов A.A. История инакомыслия в России. Советский период. Уфа, 1995; Стецовский Ю. История советских репрессий. Т.1-2. М., 1997; Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб., 1997; Кириллов В.М. История репрессий в нижнетагильском регионе Урала. 1920-1950-е годы. 4.1-2. Нижний Тагил, 1996; Некрасов В.Ф. Тринадцать «железных» наркомов: История НКВД-МВД от А.И. Рыкова до H.A. Щелокова (1917-1982 гг.). М., 1995; Уйманов В.Н. Репрессии. Как это было. (Зап. Сибирь в конце 20-х - начале 50-х годов). Томск, 1995; Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.). Сб. статей. N1.: ИРИ РАН, 1999; Павлов С.М. И наступит день.: Очерки о политических репрессиях против церкви. Кемерово, 2003; Наша общая горькая правда: историко-краевед, сб. Ханты-Мансийск, 2004; Глебов В.Г. Кровавый песок Дубровки - воронежцы в тисках НКВД. Воронеж, 2004; и т.д.

25 Книга памяти жертв политических репрессий. Ульяновская область. Ульяновск, 2001; Боль и память: Книга памяти жертв политических репрессий Владимирской области. Владимир, 2001; и др.

26 Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы// Вопросы истории. 1989. №4; Земсков В.Н. «Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика // Аргументы и факты. 1989. № 45; Земсков В.Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР// Социс. 1995. №9; Попов В.П. Государственный террор в советской России. 1923-1953гг. (источники и их интерпретация)// Отечественные архивы. 1992. №2; Дупш А.Н. ГУЛАГ: глазами историка // Союз. 1990. № 9; Дупш А.Н. Сталинизм: легенды и факты // Слово 1990. № 7. С.22 - 26; и др.

7 Пенитенциарная преступность: история и современность. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Владимир, 2003; Репрессии 1930-х годов в Мордовии и их последствия. Материалы республиканской научно-практ. конференции, 27 мая 1998г. Саранск, 2004. и др. печати», был немногим менее случаен, чем выбор предшествовавших им зарубежных публикаций. Государственные архивы официально продолжали оставаться запертыми. Из них теперь можно было, попросту говоря, кое-что выкрасть; но хватать приходилось опять-таки, что попадалось

28 под руку».

В это время наиболее активно дебатировались вопросы о масштабах

29 государственного террора, о статистике жертв сталинизма, вопросы лагерного режима рассматривались довольно поверхностно. При этом в появлявшихся публикациях, безусловно, доминировал тезис об его невероятной, невиданной жесткости, даже жестокости, бесчеловечности, преступности. В определенной мере он сохранил свою актуальность и в последующем.

Тем не менее, в рамках второго периода отечественные историки, осваивавшие все новые архивные материалы, уверенно продвигались вперед в плане более всестороннего осмысления проблемы. В многочисленных трудах документального, справочного и научного характера Н.В. Петрова, А.И. Кокурина, Ю.Н. Морукова, К.В. Скоркина, других исследователей30 нашли отражение такие проблемы, как внутренняя структура органов ОГПУ - НКВД - МВД СССР, в том числе административное устройство и структура аппарата ГУЛАГа и других главных

28 Покровский М.Н. Избранные произведения. N1, 1967. Кн.4. С.555. 20 Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 175 - 181; Дугин А.Н. Неизвестные документы о репрессиях 30 -50-х годов (по фондам ЦГАОР) // Административно-командная система управления: проблемы и факты. Межвузовский сборник научных работ. М, 1992. С.69 - 87; Попов В.П. Государственный террор в Советской России. 1923 - 1953 гг. (источники и их интерпретация)

Отечественные архивы. 1992. № 2. С.20 - 31; Земсков В.П. Политические репрессии в СССР (1917 - 1990 гг.) // Россия XXI. 1994. № 1-2. С.107 - 124; Попов В.П. Война с народом. Этапы государственного террора в России // Независимая газета. 2000. 27 апреля. С.8

30 Петров Н.В. Скоркин К.В. Кто руководил НКВД, 1934 - 1941: Справочник / Общество «Мемориал», РГАСПИ, ГАРФ; Под ред. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского. М, 1999; Лубянка. ВЧК - ОГПУ - НКВД - НКГБ - МВД - КГБ. 1917 - 1960. Справочник. Составление, введение и примечания А.И. Кокурина, Н.В. Петрова. М., 1997; Кокурин А.И., Петров Н.В. НКВД -МВД - МГБ: Структура, функции, кадры // Свободная мысль. 1997. № 6 - 9, 11, 12; 1998. № 1, 2, 4; Кокурин А.И., Моруков Ю.Н., Петров Н.В. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль. 1999. № 8,9,11,12; 2000. № 1 - 3,5 -12; 2001. №1,3- 7,9 -12. производственных управлений. Многие проблемы историко-демографического характера, в том числе проблема численности заключенных, нашли подробное освещение в трехтомном издании, подготовленном в Институте российской истории РАН, «Население России в XX веке».31

Значительным вкладом в историографию ГУЛАГа стал справочник «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР», выпущенный в 1998 г. обществом «Мемориал» совместно с ГАРФ. В него вошли более пятисот монографических статей обо всех лагерях сталинского периода, а также о соответствующих управлениях центрального аппарата ОГПУ - НКВД -МВД. Самостоятельную ценность представляют очерки «Система мест заключения в РСФСР и СССР. 1917 -1930» (авторы М. Джекобсон, М.Б. Смирнов) и «Система мест заключения в СССР. 1929 - 1960» (авторы М.Б. Смирнов, С.П. Сигачев, Д.В. Шкапов), предварявшие богатый справочный материал.

История советских карательных органов и репрессивной политики привлекала внимание не только историков, но и юристов. Вопросам организации и функционирования первых исправительно-трудовых учреждений, анализу работы органов исполнения наказаний в советский период посвящены работы юристов А.В Михайличенко, Е.М. Гилярова, М.Г. Деткова и других авторов. Свой взгляд на проблему ГУЛАГа предлагает в публицистическом очерке «Лагерники» профессор академии

11 Население России в XX веке. В 3-х т. М, 2000-2001.

12 Гиляров Е.М., Михайличенко A.B. Становление и развитие ИТУ советского государства (1917 - 1925). Домодедово, 1990; Ивашов Д., Емелип А. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1991. № 1. С. 14 - 24; Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и её реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917- 1930 годов: Монография / Респ. ин-т повышения квалификации работников МВД России. - М., 1992; Детков М.Г. Содержание карательной политики Советского государства и её реализация при исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы в тридцатые -пятидесятые годы: Монография / Респ. ин-т повышения квалификации работников МВД России. - Домодедово, 1992.

МВД С.И. Кузьмин. Он пишет: «Сегодня нам с удивительной настойчивостью вдалбливают, что самое зловещее учреждение - ГУЛАГ. Однако, если присмотреться попристальнее, то можно обнаружить в этом понятии всего лишь систему управления местами лишения свободы. . Система ГУЛАГа развивалась и совершенствовалась по мере усложнения задач социально- экономического созидания и политических обстоятельств. Но, пожалуй, главным фактором, «стимулятором» функционирования ГУЛАГа было то, что наша страна находилась во враждебном окружении. . В таких условиях л л существование ГУЛАГа было логично и необходимо».

Позицию Кузьмина в основном разделяет юрист A.C. Смыкалин, посвятивший свою монографию «Колонии и тюрьмы в Советской России» изучению пенитенциарной системы России в период с 1917 по 1960 гг. По его мнению, ««разгул демократии» обернулся тем, что все, что связано с ГУЛАГом, рассматривалось исключительно в черном цвете».35

Особо выделим также работы исследователей Краснодарской академии МВД России, - И.В. Упорова, Л.П. Рассказова, A.M. Меликяна и др.,36 в большей степени ориентированных на изучение именно исторических аспектов пенитенциарной проблематики. В частности, здесь отметим докторские диссертации Л.П. Рассказова, в которых автор показывает как с рубежа 20-30-х годов расширились карательные функции ОГПУ, а затем и я Кузьмин Ст. Лагерники (ГУЛАГ без ретуши) // Молодая гвардия. 1993. № 3, 4,5-6.

34 Кузьмин Ст. Лагерники (ГУЛАГ без ретуши) // Молодая гвардия. 1993. № 3. С.144,146.

35 Смыкалин А. С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997. С.23.

36 Мсликян A.M. Советская исправительно-трудовая политика (1921-1941гг.): Проблемы становления и развития. М., 2004; Упоров И.В. Пенитенциарная политика России в XVIII-XX вв. СПб, 2004; Рассказов Л.П. Дьяченко О.В. Упоров И.В. Органы госбезопасности и пенитенциарная политика советского государства в довоенный период: (1917-1941 гг.). Краснодар, 2003; Рассказов Л.Г1. Упоров И.В. Использование и правовое регулирование труда осужденных в российской истории. Краснодар, 1998; Упоров И.В. Социально-правовые аспекты уголовно-исполнительной политики советского государства в 19301960 гг. Краснодар, 2003; Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики России в XVIII-XX вв. Дисс. . докт. ист. паук. М., 2001; и др.

37 Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно - командной системы в Советском государстве (1917 - 1941г.г.). Уфа, 1994; Рассказов Л.П. Деятельность органов государственной безопасности по реализации политики ВКП(б) (конец 20-х -1941гг.). Дисс. .докт. ист. наук. М., 2001.

НКВД, которые Сталин и его окружение «подстраивали» под политику «большого террора».

Вместе с тем, в отношении оценки режимных условий советских лагерей 1930-х годов они занимают в целом более сдержанную позицию. Более того, по ряду позиций режим 1930-х годов они считают более мягким, нежели последующие режимные правила и требования, к примеру, «застойного» времени."

Отличительной чертой историографии в рамках второго периода стало значительное расширение проблематики исследований. В частности, открытие архивов позволило российским и зарубежным историкам обратиться к изучению региональных аспектов истории ГУЛАГа. В 1990-е годы были опубликованы исследования по истории репрессий на Урале,39 в Кузбассе,40 на территории Коми края,41 на Дальнем Востоке и Колыме42 и в ряде других регионов. Пристальное внимание историки уделяют изучению отдельных лагерных комплексов и лагерных строек. Специальные работы посвящены к примеру, Ухто-Печорским лагерям, строительству Байкало-Амурской

38 См.: Упоров И.В. Указ. соч.

34 Кириллов I3.M. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920 - 1950 годы Т.1: Репрессии 1920 - 1930 гг./ Отв. ред. Т.Н. Славко. Нижний Тагил, 1996; Он же. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920 - 1950 годы Т.2: Тагиллаг 1940-е - нач. 50-х гг./ Огв. ред. Т.Н. Славко.- Нижний Тагил, 1996; История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е годы): Сб. ст. участников научной конференции «История репрессий на Урале», 10-12 ноября / Огв. ред. В.М. Кириллов. Нижний Тагил, 1997; James R. Harris The Growth of the Gulag: Forced Labor in the Urals Region, 1921-1931 // The Russian Review. 1997. Vol. 56. № 2. April, pp.265 - 280.

40 Гвоздкова Л.И. Принудительный труд: Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (3050-е гг.) Кемерово, 1994; Она же. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30-40-е годы). Кемерово, 1994; Она же. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. Кемерово, 1997.

41 Полети ков В.М. За семыо печатями. Из архива КГБ. Сыктывкар, 1995; Морозов H.A. ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956. Сыктывкар, 1997; Максимова Л.А. Лагеря и индустриальное освоение Севера (на примере республики Коми) // Всстник Сыктывкарского университета. 1997. Серия 8. Вып.2. С.70 - 80; Покаяние: Мартиролог. История массовых политических репрессий на территории Коми края в 20 - 50-е годы XX века. Т. 1. Составитель Г.В. Невский. Сыктывкар, 1998;

42 Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы: Материалы первой Дальневосточной научно-практической конференции. Сб./ Отв. ред. А.П. Деревяпко. Владивосток, 1997; Бадаев И.Д. Колымская гряда Архипелага ГУЛАГ (заключенные) // Исторические аспекты Северо-Востока России: экономика, образование, колымский ГУЛАГ. Магадан, 1996. С.46 - 72. магистрали, стройкам № 501 и № 503 (так называемая «мертвая дорога») и многим другим лагерным объектам. 43

В это время появился также огромный массив литературы, посвященной отдельным социальным группам, особенно раскулаченным

44

Базаров А., Шашков В. и др.). Очевидной новизной отличаются исследования посвященные борьбе заключенных с лагерным режимом

45

Морозов II., Макарова А.). С первых работ здесь центральное значение для выяснения сущности сталинской пенитенциарной политики получила тема использования заключенных как дешевой рабочей силы.46 Работы, посвященные вопросам экономического значения системы принудительного труда, использования труда заключенных составили целое направление.

Среди важных новых направлений исследований отметим также работы, посвященные отдельным категориям заключенных, различающимся

47 48 по национальной и религиозной принадлежности. Довольно много

43 Еланцева О.П. Обреченная дорога. БАМ (1932 - 1941). Владивосток, 1994; Она же. Строительство № 500 НКВД СССР: железная дорога Комсомольск - Советская Гавань (19301940 гг.). Владивосток, 1995; Канева А.Н. Ухтнечлаг. 1929 - 1938 // Звенья: Исторический альманах. Вып.1. - N1., 1991. С.331 - 354; Печальная пристань / Соет. ИЛ.Кузнецов. Сыктывкар, 1991; Маркова Е.В., Волков В.А., Родным A.II., Ясный В.К. Ученые -узники Печорских лагерем ГУЛАГа // Новая и новейшая история. 1998. №1. С. 19-45; Бацаев И.Д. Дальстрой и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и документах. В 2 ч. Магадан, 2002; Бердинских В.А. История одного лагеря (Вятлаг). М., 2001; Козлов А.Г. Из истории колымских лагерей. Магадан, 1991; Кукушкина А.Р. Акмолинским лагерь жен «изменников Родины»: история и судьбы. Караганда, 2002; Добровольский А. «Мертвая дорога» // Отечество. Вып. 5. М„ 1994. С.193 - 210; и др.

44 Базаров A.A. Кулак и агрогулаг. Челябинск, 1991; Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР м судьбы спецпереселенцев. Дисс. . докт. ист. наук. М., 1995 и др.

45 Сопротивление в ГУЛАГе / Материалы международной конференции. М., 1992; м др.

46 Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР (1929-1941гг.)// Свободная мысль. 1992. №13; Бикметов P.C. Спецконтингент в угольной промышленности Кузбасса в 1930-е - середине 1950-х гг. Дисс. . канд. ист. наук. Кемерово, 2000; Исаков В. М. Труд осужденных в исправительно-трудовых учреждениях Советского государства (1917-1990 гг.). М, 2000; и др.

4-7

Куликов К.И. Дело Дело «СОФРИН». Ижевск, 1997; Корейцы - жертвы политических репрессий в СССР, 1934-1938. Кн.2. Пермь. 2002;

48

Гулаг: его строители, обитатели и герои: (Раскулачивание и гонение па Православную Церковь пополняли лагеря ГУЛАГа)// Под ред. И.В. Добровольского. 2-е изд. М.: Междунар. о-во прав человека Франкфурт/Майн, 2001. 453 е.; Голубцов С.А. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999; Вине Г.П. Тропою верности: (О П.Я. Вннсе). СПб., 2003. 305 е.; современные исследователи пишут об особенностях воспитательной работы,49 пенитенциарной психологии.50

Однако, что касается собственно проблемы режима содержания заключенных, то ее специальное изучение в основном осуществлялась юристами.51 При этом ее отличает дискуссионность. В частности, много споров ведется по вопросу о взаимосвязи выбора места дислокации лагеря и режимными требованиями. В частности, М.Г. Детков утверждает, что требования по обеспечению режима предопределяли место расположения

52 лагеря. В то же время, по мнению других исследователей последнее определялось в первую очередь интересами производственно-хозяйственной деятельности, а уже само место расположения объективно создавало условия для установления соответствующего режима содержания контингента.53

Более определенно исследователи высказываются о роли воспитательной работы в ИТЛ. В частности, как отмечалось в данной связи М.Г. Детковым, культурно-воспитательные аспекты были обычно второстепенными, несмотря на грозные ведомственные приказы, предписывающие усилить данную работу в ИТЛ.54 При этом ученые указывают на ее формальность. К примеру, один из наиболее основательных исследователей ГУЛАГа В.Н.

49 Хребтов В.И. «Цивилизованный» ГУЛАГ: Генезис воспитательной работы с лицами, лишенными свободы, и сворачивание ее в современных условиях. М., 2002; Кузьмина О.С. Становление и развитие воспитательной системы исправительных учреждений советского государства: 20-е, 50-е, 70-е гг. Дисс. . канд. пед. наук. М., 1994; Кузьмин М.А. Стимулирование иравонослушного поведения заключенных в исправительно-трудовых лагерях посредством реализации поощрительных норм (1930-1956 гг.). Дисс. . канд. юрид. наук. М., 1998; и др.

50 Поздняков В.М. Отечественная пенитенциарная психология: история и современность. N1., 2000; и др.

51 Удодов А.Г. Правовое регулирование режима отбывания наказания в исправительно-трудовых лагерях Советского государства: 1929-1941 гг. Дисс. . канд. юрид. наук. N1., 2003;

52 Детков М.Г. Развитие системы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в России: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1994. С. 5.

53 См. напр.: Христофорова Е.И. Режим в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР 1929-1941 гг.). Дисс. канд. юрид. паук. М., 2002.

4 Детков М.Г. Содержание карательной политики государства . в тридцатые-нятидесятые годы. С. 115-147.

Земсков на вопрос интервьюера о том, что больше всего поразило его при изучении темы, заметил, что, судя по официальным документам, ГУЛАГ — «не столько карательный орган, сколько воспитывающий. В представлении составителей этих документов «архипелаг» выглядел чуть ли не благотворительным учреждением, помогающим заблудшим гражданам стать активными строителями социализма»55

В целом, внимание к вопросам повседневной жизни заключенных ИТЛ в рассматриваемый период устойчиво росло. При этом благодаря расширению источниковой базы, исследователи обратились к изучению таких вопросов, которые никогда ранее не были предметом специального рассмотрения. Так, А.Ю. Горчева исследовала историю лагерной прессы.56 Б.А. Нахапетов на основании архивных документов санитарных подразделений ГУЛАГа изучил условия и характер медицинского обслуживания заключенных в местах лишения свободы.57

Подводя итог, хотелось бы отметить, что история изучения лагерного режима 1930-х годов в системе ГУЛАГа имеет свою специфику. Современная российская историография активно формирует собственные традиции изучения жизни советских лагерей. В настоящее время она имеет определенные достижения в области изучения отдельных аспектов истории эволюции режима ГУЛАГа и позволяет поставить на повестку дня новую задачу - исследовать ГУЛАГ как социально-бытовой феномен советского государства, определить его место и роль в жизни советских людей. Однако при этом историография этой проблемы и сегодня не может быть ограничена кругом сугубо научных изданий.

55 Земсков В.II. Архипелаг ГУЛАГ: глазами писателя и статистика // Страницы истории. Л., 1990. С. 169. Горчева А.Ю. Будни «великих строек» //Литературная Россия. 1991. № 13. 29 марта. С. 26

- 27; Она же. «Не подлежит распространению.» // Советская библиография. 1991. № 5. С.56

- 79. Она же. Пресса ГУЛАГа (1918 -1955). М., 1996.

Нахапетов Б.А. К истории санитарной службы ГУЛАГа // Вопросы истории. 2001. №6. С. 126- 136.

В целом, историографический обзор показывает, что, несмотря на наметившийся с 90-х годов заметный рост интереса, проявляемого исследователями к истории советских лагерей, комплексного труда, посвященного анализу лагерного режима в рамках избранного периода, до сих пор не создано.

Исходя из этого, целью исследования является изучение исторического опыта трансформации условий жизни советских заключенных и особенностей режимных требований в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ-НКВД в 1929-1941 годах.

Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

- определить характер изменений содержания советской пенитенциарной политики в условиях перехода к форсированному строительству социализма;

- выявить особенности трансформации режима содержания заключенных в процессе становления системы исправительно-трудовых лагерей ОГПУ;

- рассмотреть условия жизни заключенных и характер лагерного режима в условиях развертывания массовых политических репрессий.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1928 года по 1941 год. Выбор этого периода объясняется радикальной сменой относительно более мягкого курса периода нэпа откровенно репрессивной пенитенциарной моделью. Нижние границы периода определены с учетом начала развертывания системы исправительно-трудовых лагерей ОГПУ и превращения заключенных в важную производственную силу, позволявшую решать задачи индустриализации, обозначившего переход к принципиально новой пенитенциарной системе. Верхние рамки обусловлены серьезными изменениями в советской пенитенциарной политике в условиях начавшейся Великой Отечественной войны.

Источниковую базу работы составили как опубликованные, так и архивные материалы.

Среди открытых публикаций следует, прежде всего, выделить

58 документы КПСС, а также блок нормативно-правовых актов, регулировавших пенитенциарную сферу. 59 Данный массив нормативно-правовых документов является крайне неоднородным по своему составу и включает наряду с официальными законодательными актами (декретами, законами, конституциями, кодексами, указами), опубликованными в открытой печати в установленном порядке, большое количество нормативных актов, принятых с нарушением установленных норм и правил.

В настоящее время большинство этих секретных подзаконных актов, служивших нормативной базой массовых репрессий, опубликовано в различных сборниках документов и периодической печати.60 Однако нужно заметить, что цитирование и комментирование инструкций без сопоставления их с реальной жизнью, искажает историческую действительность, которая, порою, не имела ничего общего с установленными нормативными предписаниями. При анализе законодательных актов нельзя забывать о двух характерных чертах советского права: о его полной подчиненности идеологии и ярко выраженной декларативности. Государственная идеология использовала правовые нормы с целью продемонстрировать не только советским людям, но и всему миру свой гуманизм, приверженность демократическим принципам и т.д. На практике же многие «хорошие» законы подменялись секретными предписаниями директивных органов,

58 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК 9-е изд., доп. и испр. Т. 8, 9. М., 1985; Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957 гг. Сб. документов. В 4-хтг. N1., 1957; и др.

59 Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР. М., 1928-1932; Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. М., 1928-1932; Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952. \1.: Госюриздат, 1953; Собрание кодексов РСФСР. N1., 1927; Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. 1933. С изм. на 1 октября 1934 г. М., 1934; и др.

60 См. напр.: Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918- 1960. N1, 2000Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 г. // Исторический архив. 1992. № 1. С. 125 - 128 и др. ведомственными инструкциями и разъяснениями, которые решительно расходились с юридическими нормами советской правовой системы.

Тем не менее, всесторонний анализ советского законодательства, т.е. выяснение целей и условий принятия того или иного нормативного акта, исследование его содержания, а также изучение практики его реализации, позволяет в определенной мере решить некоторые исследовательские задачи, поставленные в диссертации. Работа с законодательным материалом дает возможность определить правовые основания создания и функционирования советской репрессивной системы, проанализировать общие тенденции и правовую базу карательной политики советского государства.

Отсутствие репрезентативных и достоверных источников по проблеме ГУЛАГа крайне затрудняло изучение этой проблемы. Секретность была главным препятствием для всех исследователей, желавших заняться изучением советской лагерной системы. Начавшийся со второй половины 1992 г. процесс рассекречивания архивных документов по вопросам организации и деятельности судебных и внесудебных органов, исправительно-трудовых учреждений, применения принудительного труда и др. позволил исследователям приступить к изучению ГУЛАГа на качественно новом уровне.61

Особую ценность для исследования представляет мемуарная литература. До начала 1960-х годов все лагерные мемуары издавались только за границей и носили, как правило, ярко выраженный антисоветский характер. Они преследовали не столько аналитические цели, сколько разоблачительные. Многие описываемые события явно искажались в политических целях. В историографии до настоящего времени отсутствует какой-либо анализ этого мощного пласта мемуарной литературы по истории ГУЛАГа.

61 Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. 19371938. М., 2004; Экономика ГУЛАГа и сс роль в развитии страны. 1930-е годы. Сб. документов// Сост. проф. М.И. Хлусов. М., 1998; ГУЛАГ в Карелии. Сб. документов и материалов. 1930 - 1941. Петрозаводск, 1992; История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х- первая половина 1950-х годов. Сб. документов в 7 т. М., 2004; и др.

В СССР бывшие заключенные взялись за воспоминания в годы хрущевской «оттепели», когда чуть-чуть ослабла политическая цензура, и отпустил страх. Большинство авторов были из одной социальной среды -представители интеллигенции или партийной номенклатуры. Однако советское руководство, с одобрением относившееся к публикации воспоминаний о революции, о войне и т.п., отнюдь не стремилось к отражению в мемуарах реальной истории, и уж тем более не видело необходимости сохранять память о лагерном прошлом. Никаких официальных запретов на такие публикации, разумеется, не было. Однако когда в Западной Германии в эмигрантском журнале «Посев» началась публикация «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова принудили подписать «отказное» письмо, в котором клеймились «белогвардейские» «зловонные» издания, «ведущие постыдную антисоветскую деятельность».62

В данной связи новая волна воспоминаний появилась в СССР лишь в годы «перестройки», когда о своем лагерном прошлом стали вспоминать многие известные люди (Д.С. Лихачев, О.В. Волков, Г.С. Жженов, В.Я. Дворжецкий и другие), которые никогда раньше на эту тему публично не выступали. 90-е годы XX столетия были отмечены выходом в свет мемуаров бывших заключенных ГУЛАГа А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова, А. В. Горбатова и др.63 В этих воспоминаниях отражены тяготы лагерной жизни, а также принудительного труда в освоении северных территорий, когда освоение превращалось в насилие над человеком и природой.

Московское историко-литературное общество «Возвращение» и Общество «Мемориал», до настоящего времени продолжают издавать воспоминания узников ГУЛАГа во «Всероссийской мемуарной библиотеке» А.И. Солженицына. Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова работает над созданием электронной базы данных «Память о бесправии.

62 Литературная газета. 1972. 23 февраля.

63 Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. М: Терра, 1999. т. 4. 608 е.; Шаламов В. Т. Колымские рассказы. М.: Слово, 1990. 720 е.; Горбатов А. В. Годы и Войны: Военные мемуары. М.: Советский писатель, 1991. - 560 с.

Воспоминания узников ГУЛАГа, изданные отдельными изданиями на русском языке». Эта уникальная издательско-просветительская программа собрала все русскоязычные мемуары, изданные за рубежом и в России с 1920-х годов как отдельными изданиями, так и в тематических сборниках. Каждое мемуарное произведение сопровождается биографической справкой мемуариста и сохранившимися фотографиями. Конечно, интерпретация мемуарной литературы, требует учета множества факторов, определяющих их историческую ценность. Замечено, например, что в мемуарах иностранцев, бывших узников ГУЛАГа, внутрилагерная жизнь описывается, как правило, без какого-либо анализа, поверхностно, так, как цивилизованный человек описывает дикое непробудное варварство. Такое описание лагерной жизни нехарактерно для воспоминаний, написанных нашими соотечественниками или иностранцами, оставшимися жить в России. Многие из них, наоборот, пытаются скрасить грубость лагерного быта мягким юмором и проявляют удивительное понимание человеческих характеров.

Основу источниковой базы диссертации составили также архивные документы. Автором исследуются преимущественно документы официального делопроизводства, отложившиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ): Главного управления местами заключения НКВД РСФСР, ГУЛАГа НКВД - МВД СССР и др. К числу наиболее ценных документов официального делопроизводства относится переписка между различными организациями, в том числе между органами государственного управления и ЦК коммунистической партии.

Для исследования процесса реализации пенитенциарной политики на региональном уровне автором были изучены архивы в Краснодарском крае. В частности, немалый интерес, представляют материалы Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), где использовались фонды различных краевых ведомств. В Центре документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК) привлекались материалы фонда Ф.1774-А -Краснодарского крайкома КПСС. Автором использовались документы

Специального архивного фонда Информационного центра ГУВД Краснодарского края.

Методологической основой диссертации явились как общенаучные, так и специальные исторические методы исследования. Опираясь на диалектико-материалистический метод исследования, автор, прежде всего, руководствовался принципом историзма, использовал общие методы исторического исследования: конкретно-исторический, сравнительно-исторический, исторического описания, системно-структурный.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в отечественной историографии на основе конкретно-исторического анализа обширного массива архивных и опубликованных документов комплексно исследована проблема эволюции режима содержания заключенных советских ИТЛ в 1929-1941 годах. В научный оборот введены новые, ранее не публиковавшиеся архивные документы.

Исследованием установлено, что усиление уголовных репрессий в СССР с конца 20-х годов объективно влекло за собой ужесточение пенитенциарной практики. Однако поскольку главная задача государства состояла в том, чтобы, сохраняя масштабы уголовных репрессий, в то же время не допустить излишних потерь контингентов заключенных, со второй половины 30-х годов усиливается его регламентирующее вмешательство в определение общих для всей системы ИТЛ условий режима, совершенствуется система контроля за соблюдением режимных требований. Эта тенденция находила противоречивое отражение в реальной лагерной жизни, где преодоление наиболее крайних проявлений беззакония сочеталось с общим ужесточением режима.

В работе обоснован вывод о том, что именно под влиянием решения производственных задач, с середины 1930-х годов в пенитенциарной политике СССР происходит известная смена акцентов, когда вместо ярко выраженного «классового» подхода, начинает все более утверждаться подход, связанный с переориентацией на преследование «врагов народа» фактически вне зависимости от классовой принадлежности. Тем не менее, классовый признак в пенитенциарной политике полностью не утратил своего значения.

В работе по-новому показано влияние задач трудового использования на режим содержания заключенных. Прежде всего, доказана их абсолютная приоритетность, в силу чего осужденные в ведомственных нормативных актах зачастую стали именоваться «производственниками», а условия их труда и быта стали в решающей степени определяться характером решавшихся хозяйственных задач, чем подчеркивалось основное направление советской исправительно-трудовой политики.

Установлено, что самой большой опасностью, наиболее нетерпимым фактом являлось не нормативно закрепленное существенное ограничение прав заключаемых в лагеря, а произвол администрации, ее полная бесконтрольность. В основе этого лежали принципы организации органов госбезопасности (ОГПУ, НКВД), которые не подлежали надзору и контролю наравне с другими государственными органами. При этом в немалой степени лагерный произвол был обусловлен и поведением самих заключенных, большую часть рассматриваемого периода составлявших значительную часть администрации. В то же время разовые, эпизодические, хотя порой и весьма суровые меры, применявшиеся к нарушителям, не могли обеспечить реального улучшения состояния дел в лагерях.

Научная и практическая значимость диссертации состоит в том, что собранные материалы способствуют восстановлению исторической правды о трагических событиях отечественной истории. Полученные результаты и научные выводы могут быть использованы в деятельности государственных, в т.ч. правоохранительных органов. Материалы диссертации могут использоваться для подготовки научных и учебно-методических трудов, привлекаться в процессе преподавания в учебных заведениях.

Исторический опыт деятельности государства по реорганизации пенитенциарной системы является чрезвычайно важным в условиях современного кризисного состояния мест заключения и осуществления их модернизации в условиях перехода к гражданскому обществу. Результаты исследования призваны ориентировать государственные органы на принятие таких решений и правовых актов, которые обеспечивали бы полноценное развитие пенитенциарных институтов с учетом особенностей исторического опыта их эволюции в различные периоды и, соответственно, повышали эффективность деятельности исправительных учреждений.

Апробация исследования. Результаты диссертации изложены в публикациях автора, в сообщениях и докладах на научных конференциях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованной литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Условия жизни заключенных советских исправительно-трудовых лагерей (1929 - 1941 гг.)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенного исследования, необходимо отметить, что начавшиеся в конце 1920-х годов радикальные изменения в пенитенциарной сфере были в полной мере обусловлены кризисом новой экономической политики. В условиях отказа от принципов нэпа и перехода к реализации масштабных индустриальных программ на фоне усиливавшихся экономических трудностей, первоначально основной идеей реформаторов стало осуществление программы экономии расходов на содержание буквально «разбухавших» пенитенциарных учреждений.

Уже начальная фаза развертывания репрессий в рамках «ликвидации эксплуататорских классов» показала, что государство оказалось попросту не в состоянии содержать места заключения. В итоге, в качестве формы менее затратной, более того, вполне рентабельной в плане самообеспечения, согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г., были избраны исправительно-трудовые лагеря ОГПУ. Основная ставка при этом делалась на то, чтобы на достаточно длительный срок сконцентрировать в них массу политически репрессированных, при этом сокращая расходы на содержание заключенных (в среднем в 2,5 раза на одного).

Более того, на ИТЛ были возложены труднейшие задачи колонизации, освоения новых регионов, реализации масштабных хозяйственных проектов. Значение отмеченных приоритетных задач изначально оказалось настолько важным, что привело уже в 1930г. к упразднению НКВД СССР, попытавшегося конкурировать с ОГПУ в сфере эксплуатации труда заключенных, и созданию в составе ОГПУ специального Управления (УЛАГ, ГУЛАГ).

Исследование показало, что наиболее сложным в социально-политическом плане оказался период 1929-1933 годов. Повальные обыски, облавы, конфискации, судебные преследования, как «классово чуждых элементов», так и «трудящихся», в т.ч. и партийно-советских руководителей стали нормой, внезапно вернули страну к периоду 1920-1921 гг. Наряду с этим происходило дальнейшее ужесточение уголовного законодательства. Важнейшими вехами на данном пути стали знаменитый закон от 7 августа 1932 г. (закон «семь-восемь»), предусматривавший сроки свыше 10 лет за хищение «социалистической собственности», от 22 августа 1932 г. отмеривший срок от пяти до десяти лет за спекуляцию и т.д.

Соответственно, в стране стало быстро расти число заключенных. Здесь сказалось также влияние того, что в начале 30-х годов в СССР был взят устойчивый курс на установление более высоких сроков лишения свободы, что автоматически увеличивало контингенты, прежде всего, ИТЛ ОГПУ. Если в 1929 г. в лагерях особого назначения ОГПУ (Соловки, Вишера, Ухта, Инта) количество заключенных составило 13 тыс. чел., то в 1934 г. - уже более полумиллиона. В 1933 году потребовались даже специальные кампании «разгрузки» мест заключения и ограничения судебных репрессий. Если в 1933 г. в РСФСР было осуждено 1,4 млн. человек, то в 1934г. - 1,2 млн. При этом особенно заметно снизилось количество осужденных по делам ОГПУ. В 1933 г. оно составило 240 тыс., а в 1934г. - 79 тысяч.

Тем не менее, с конца 1934 года, особенно после убийства С.М. Кирова, в СССР вновь проявились новые настораживающие тенденции, связанные с расширением репрессивной практики. Заметными вехами на этом пути стали: снижение в 1935 г. до 12 лет возраста лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности, удлинение до 25 лет сроков лишения свободы в 1937 году и т.д. Новому этапу развития соответствовали и новые формы организации. В июле 1934 года был образован общесоюзный НКВД, в состав которого вошли ОГПУ с Главным управлением лагерей и трудпоселений.

В столь динамично менявшихся условиях формирование концептуальных основ советской пенитенциарной политики отличала противоречивость развития при преимущественной ориентации на решение текущих практических задач. В данной связи государство все более жестко эксплуатировало заключенных, что влекло за собой объективное ужесточение лагерного режима. О торжестве данной линии свидетельствует, в частности,

Указ Президиума ВС СССР от 15 июня 1939 г. «О лагерях НКВД», отменявший зачеты рабочих дней и условно-досрочное освобождение всех категорий осужденных.

Соответственно, в 30-х гг. в лагерях все в большей степени концентрировались и уголовно-бандитствующие элементы из числа преступников-профессионалов, нарушители режима содержания, систематически отказывающиеся принимать участие в труде. Практически данная категория заключенных концентрировалась в Ухтопечерском, Норильском и Северо-Восточном ИТЛ. При этом сосредоточение в указанных лагерях злостных нарушителей режима и лиц, совершивших повторные преступления в период отбывания наказания, приводило к существенному осложнению в них условий заключения.

Для определения условий лагерного режима на начальной стадии формирования ИТЛ существенное значение имело Положение об исправительно-трудовых лагерях 1930 г. Согласно этому документу, ИТЛ имели «задачей охрану общества от особо социально-опасных правонарушителей», путем их изоляции, соединенной с общественно-полезным трудом.398 Однако хотя в Положении содержались общие указания об организационном строении лагерей, порядке содержания в них заключенных (поступление заключенных в лагеря, классификация их по категориям, условия труда, лечение и содержание больных, условно-досрочное освобождение и поселение, дисциплинарные меры воздействия, применение оружия, культурно-воспитательная работа и т.д.), прокурорском надзоре за лагерями, первоначально их реализация зависела исключительно от руководства лагеря.

Выработка основ режимных требований в ИТЛ во многом шла стихийно, на основе применения опыта, накопленного в лагерях 20-х гг. Прежде всего, строительство сети исправительно-трудовых лагерей началось по образцу Соловецкого лагеря, на основании подготовленной здесь справки

398 Сборник документов но истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (19171952 гг.). М, 1953. С. 320-323. о режиме содержания и о порядке организации работ заключенных. Автор подчеркивает крайнее несовершенство данных базовых норм. Не случайно, именно на Соловках в 1930 г. прошли первые процессы, связанные с осуждением администрации лагеря за чудовищные злоупотребления.

Изученные материалы позволяют утверждать, что в немалой степени подобное положение дел было связано с практикой широкого привлечения в лагерную администрацию заключенных, занимавших самые высокие должности. Вместе с тем, обращает на себя внимание на то обстоятельство, что ИТЛ создавались в основном в совершенно необжитых, труднодоступных районах с суровым климатом, что объективно затрудняло обустройство ИТЛ, возможность контроля за положением дел в них.

Отличительной особенностью режима ИТЛ в начале 30-х годов, как правило, считается его относительная «мягкость», В данной связи, на конкретных примерах доказано, что на деле режим того времени просто не был в должной мере упорядочен и в каждом конкретном лагере служил в основном показателем степени своеволия, самодурства его администрации. Наряду с этим, в период становления системы исправительно-трудовых лагерей существенную роль в решении вопросов поддержания внутреннего распорядка принадлежала институту старост лагерных пунктов.

Исследованием установлено, что для заключенных — представителей администрации ИТЛ в первой половине 30-х годов создавались привилегированные режимные условия содержания. Они получали приличную для лагерных условий оплату труда, премии, имели возможность приобретать необходимое, пользовались более благоустроенным жильем, вплоть до проживания на частных квартирах, даже выезжали в оплачиваемые командировки по СССР. К тому же, обладая властными полномочиями, они создавали для себя и массу иных льгот.

Учитывая специфику лагерей как инструмента осуществления крупномасштабных хозяйственных проектов, следует признать, что с самого начала 30-х годов широкое распространение в лагерях получили соревнование и ударничество, а режимные условия существенно менялись в зависимости от производственных успехов. В данной связи особо льготные условия создавались для лиц, выполнявших и перевыполнявших производственные нормы.

С самого начала функционирования лагерей среди части заключенных, особенно переведенных из домзаков и изоляторов специального назначения, широкий размах приобрели отказы от работы, симуляция, продажа вещевого имущества, пьянство и др. Фактически профессиональные преступники стали задавать тон лагерной жизни. Поэтому администрация была вынуждена искать действенные меры воздействия в отношении нарушителей. Среди них можно выделить привлечение к уголовной ответственности, водворение в штрафной изолятор на срок до года с одновременным лишением зачетов за все время пребывания в лагере, направление в отдаленные северные лагеря или на острова Северного Ледовитого океана и др. С целью активизации борьбы с внутрилагерной преступностью, а также для усиления борьбы с побегами в 1932-1934 годах стали создаваться отдельные лагерные пункты усиленного режима. Суровой мерой воздействия на нарушителей режим в ИТЛ являлось продление срока лишения свободы решением администрации лагеря.

Наряду с этим, в лагерях ОГПУ системно использовались нормативно непредусмотренные, незаконные меры, в силу чего здесь сложилась тяжелая обстановка. В 1931-1934 гг. прокуратура не раз выявляла в ИТЛ «незаконные расстрелы», пытки и издевательства.

После вхождения в июле 1934 года ГУЛАГа ОГПУ в общесоюзный НКВД централизация пенитенциарной системы, активность уголовных репрессий и жесткость режима ИТЛ существенно усилились. В частности, в систему НКВД были переданы исправительно-трудовые учреждения, находившиеся в ведении НКЮ союзных республик, было создано Особое совещание, внесудебными решениями которого давались сроки до пяти лет ИТЛ. Система приобретала черты все большей закрытости, автономности. Возникла даже сеть особых судебных органов. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 ноября 1934 г. при ИТЛ были образованы отделения краевых и областных судов для упрощенного рассмотрения дел о преступлениях, совершенных в лагерях.

На основе обширного документального материала становится ясно, что основная особенность режима, состоявшая в тесной привязке его условий к производственным успехам, в рассматриваемый период сохранилась. К примеру, приказом № 143 от 29 мая 1935 г. НКВД СССР возложил на ГУЛАГ обязанность оказывать помощь тем заключенным, которые своей работой в ИТЛ показали себя ударниками. Развитие стахановского движения требовало выделить эту категорию из общей массы заключенных. В частности, стахановцев стали размещать в помещениях с электрическим освещением, наличием радиоточки и пр. В качестве коллективных форм поощрения достаточно широко использовались предоставление ударному коллективу лучшего барака, разрешение иметь собственную кухню, продажа дополнительных продуктов питания и пр.

Однако наряду с этим, уже в середине 30-х годов, сформировалось убеждение в том, что смягчение требований режима содержания по отношению ко всем категориям заключенных, имевшее место после их вывода из учреждений закрытого типа, не оправдало себя на практике. В данной связи был осуществлен целый комплекс дополнительных мероприятий, направленных на усиление контроля за заключенными. В известной степени в их основе лежали требования экономии. К примеру, если в первые годы за продажу вещевого имущества заключенные к ответственности не привлекались, то с середины 30-х годов ГУЛАГ обязывает администрацию проводить расследование по таким фактам и привлекать виновных к административной и уголовной ответственности.

Однако наиболее существенным фактором, обусловившим перемены, стал заметный рост преступности в лагерях, причем, как отражавшей злоупотребления администрации, так и явление «лагерного бандитизма», чего не наблюдалось в период пребывания ИТУ в системе Наркомюста. В целях борьбы с произволом администрации участились прокурорские проверки. С 1937 г. к работе в администрации ИТЛ перестали допускать «политических». В колониях были вывешены специальные ящики для заявлений на имя наркома и начальника ГУЛАГа НКВД. Руководство ИТЛ обязывалось усилить оперативно-розыскную работу «по выявлению и предупреждению явлений произвола». Однако рассчитывать на позитивные результаты, вряд ли было возможно, поскольку в большинстве лагерей и расследование преступлений велось самими заключенными.

В данных условиях принимались все более суровые меры к обеспечению режима ИТЛ. В частности, с 1935 г. утверждается практика перевода из ИТЛ на тюремное содержание. Однако, как показал проведенный анализ, принятые меры не изменили общую ситуацию. Поэтому в предвоенные годы режим ИТЛ ужесточается максимально. С 1939 г. утверждается практика проведения систематических обысков заключенных. Принимаются меры по существенному усилению их изоляции. Теперь, независимо от вида режима ИТУ, оно обносилось двумя ограждениями с рядами колючей проволоки, а по периметру устанавливались вышки с вооруженными часовыми.

Все это доказывает, что ИТЛ были полностью интегрированы в производственно-хозяйственную систему СССР за счет ужесточения лагерного режима, который как негативно, так и позитивно влиял на условия жизни заключенных.

Список научной литературыЖученко, Владимир Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Ф. 1235.-ВЦИК. Ф. 3316. ЦИК СССР.

2. Ф. 5446 Совет Народных Комиссаров СССР - Совет Министров СССР. 1923-1991.

3. Ф. 8131. Прокуратура СССР (1924-1991 гг.)

4. Ф. 9401 НКВД (МВД) СССР. 1938-1959.

5. Ф. 9414-ГУЛАГНКВД СССР. 1930-1960.

6. Ф. 9489 Управление строительства канала «Москва-Волга».

7. Российский государственный архив социально-политическойистории (РГАСПИ)1. Ф. 17. ЦК КПСС.

8. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК) Ф.1594.

9. Центр документации новейшей истории Краснодарского края1. ЦДНИКК)

10. Ф.1 — Кубано-Черноморский обком РКП (б). Ф.1774-А. Краснодарский крайком ВКП(б).

11. Информационный центр ГУВД Краснодарского края Специальный архивный фонд

12. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ Ведомости Верховного Совета СССР. 1929 1941.

13. ВЧК ГПУ. Документы и материалы / Ред. - сост. Ю.Г. Фелыитин-ский. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1995. - 272 с.

14. Дети ГУЛАГа. 1918-1956/ Под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. С.С. Виленский и др. М.: МФД, 2002. 631 с.

15. Конституция СССР 1936 года // Сборник нормативных актов по советскому государственному праву. М.: Юрид. лит., 1984. С.117-149. КПСС в резолюциях, решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., Т.2-4. 1970.

16. Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1960. Справочник // Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 1997.

17. Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938. М.: МДФ, 2004. 736 с.

18. Материалы VII совещания работников советской юстиции. М., 1932. Общество и власть: 1930-е годы Повествование в документах. М., 1998. Общество и власть: 1930-е годы Повествование в документах. М.: РОССПЭН, 1998.-352 с.

19. Письма заключенного Флоренского П.А. семье из концлагеря // Знамя. 1971. №7.

20. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 г. // Исторический архив. 1992. № 1. С. 125 128.

21. XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1930. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.). М.: Госюриздат, 1953. 452 с.

22. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917 1959 гг.) / Сост. П.М. Лосев, Г.И. Рагулин. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1959.360 с.

23. Сборник постановлений, разъяснений и директив Верховного Суда СССР,действующих на 1 апреля 1935 г. М., 1935. 582 с.

24. Систехма исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник// Сост. М.Б. Смириов. М.: Звенья, 1998. 597 с.

25. Собрание постановлений и распоряжений правительства СССР 1929-1941 гг.

26. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. М., 1929-1941.

27. Совершенно секретно»: Лубянка-Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). М., 2001. Т.1-4.

28. Советское руководство. Переписка. 1928 1941 гг. / Сост. A.B. Квашонкин, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая, О.В. Хлевнюк М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999.-519 с.

29. Сталин и Каганович. Переписка. 1931 1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк, Р.У.

30. Дэвис, Л.П. Кошелева, Э.А. Рис, Л.А. Роговая. М.: Российскаяполитическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. 798 с.

31. Съезды Советов Союза ССР, Союзных и Автономных Советских

32. Социалистических Республик. Сборник документов. 1917-1936 гг. В 3-х т. М.,1959.

33. Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны. 1930-е годы. Сб. документов// Сост. проф. М.И. Хлусов. М., 1998. 171 с.

34. GULAG. The Documentary Map of Forsed Labour Camps in Soviet Russia. New York, 1951.-482 c.1. СТАТИСТИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ

35. Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М, 1991. Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. М, 1992.

36. Движение населения в местах заключения СССР // Статистическое обозрение. 1928. №5.

37. Преступность и репрессии в РСФСР: Материалы к реформе уголовного кодекса. М.,1930.1. МЕМУАРЫ

38. Боль людская. Книга памяти томичей, репрессированных в 30-40 и начале 50-х гг. Томск, 1992.

39. Вторая мировая война в воспоминаниях У. Черчилля, Шарля де Голля, К. Хэлла, У. Леги, Д. Эйзенхауэра. М., 1990. Голицын С. Записки уцелевшего. М., 1990. Дворжецкий В. Пути больших этапов. М., 1993.

40. Дементьев С.И. Четверть века в лагерях и колониях Советского Союза: правда и вымысел. М., 2004.

41. Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева // Вопросы истории. 1992. № 2-3. Правда о ГУЛАГе: свидетельствуют очевидцы. Тула, 1991. 284 с. Разгон Л. Непридуманное. // Юность. 1989. № 1.

42. Риутта У. Осужденный по 58-й статье: История человека, прошедшего уральские лагеря. СПб., 2001.

43. Розанов М. Соловецкий концлагерь в монастыре. Франкфурт, 1987. Кн.2.

44. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. М.: Новый мир, 1989. Т.2.

45. Солоневич И.Л. Россия в концлагере. Вашингтон, 1958.

46. Террор на пороге. Сборник. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образования, 2004. 284 с.

47. Шаламов В. Вишера. М.: Орбита, 1990.

48. Шаламов В.Т. Левый берег. М.: Современник, 1991. 480 с.

49. Шрейдер М.Л. НКВД изнутри. Записки чекиста. М., 1995.

50. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ Воспитание и правопорядок. 1990. Известия. 1929-1941. Карта. 1993-1999. Колымская правда. 1934.

51. На боевом посту. 1991. Правда. 1929-1941. Советская юстиция. 1930.

52. Советское государство и революция права. 1930. Строитель БАМа. 1934.1. КНИГИ И СТАТЬИ20 лет ВЧК ОГПУ - НКВД. М., 1938. - 64 с. Авербах Л.И. От преступления к труду. М., 1936.

53. Анисимков В.М. Традиции и обычаи преступного мира среди осужденных в местах лишения свободы. Уфа, 1993. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996.

54. Артемьев В.П. Режим и охрана исправительно-трудовых лагерей МВД. Мюнхен, 1956.

55. Астемиров З.А. История советского исправительно-трудового права. Рязань: Высшая школа МВД СССР, 1975. 92 с.

56. Ахмадеев Ф.Х. Становление режима в исправительно-трудовых учреждениях РСФСР (1917-1930 гг.). М., 1993.

57. Бацаев И.Д. Особенности промышленного освоения Северо-Востока России в период массовых политических репрессий (1932-1953гг.). Дальстрой. Магадан, 2002.

58. Беломоро-Балтийский канал. М., 1934.

59. Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. 19311934 гг. / Под ред. М. Горького, Л. Авербаха, С. Фирина. М., 1934. Бердинских В.А. Вятлаг. Киров, 1998.

60. Берлинских В.А. История одного лагеря (Вятлаг). М.: Аграф, 2001. 463 с. В недрах Ухтопечерлага. Ухта, 1989.

61. Вышинский А.Я. Советский уголовный процесс. М., 1938.

62. Гвоздикова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30-40-е гг.).1. Кемерово, 1994.

63. Гвоздкова Jl.И. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. Кемерово, 1997.

64. Дугин А. ГУЛАГ. Кощунство арифметики // Криминальная хроника. № 7. Дугин А. Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки, 1990. №7.

65. Дугин А.И. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. М.: Наука, 1999. 101 с.

66. Еланцева О.П. БАМ: малоизвестные страницы истории 30-х годов // Известия ЦК КПСС. 1991. № 8.

67. Еланцева О.П. Кто и как строил БАМ в 30-е годы // Отечественные архивы. 1992. № 5.

68. Земсков В. Н. «Архипелаг ГУЛАГ: глазами историка и публициста //Аргументы и факты. 1989. №45.

69. Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльные и высланные // История СССР. 1991. №5.

70. Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 10-27.

71. Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб., 1997.

72. Исаков В. М. Труд осужденных в исправительно-трудовых учреждениях Советского государства (1917-1990 гг.). М, 2000;

73. История органов внутренних дел Советского государства (вопросы по методологии и историографии). М.: Академия МВД СССР, 1981. История советского уголовного права. М., 1948. История советской милиции. В 2 т. М., 1977.

74. Калинин В.Н., Утевский Ю.Б., Яковлев A.M. Советские исправительно-трудовые учреждения. М., 1960.

75. Корнеев М. Вторая пятилетка и уничтожение классов. М., 1932. Крахмальник Л. Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. Саратов, 1963.

76. Крыленко Н.В. О революционной законности. М., 1932.

77. Крыленко Н.В. Реформа уголовного кодекса. М., 1929.

78. Крыленко Н.В. Три проекта реформы УК. М.: Сов зак-во. 1931.

79. Кузьмин С. И. Лагерники: ГУЛАГ без ретуши // Молодая гвардия.1995. №7.

80. Кузьмин С. И. От ГУМЗа до ГУИНа // Преступление и наказание. 1997.№5. Кузьмин С.И. Деятельность исправительно-трудовых учреждений (19361960 гг.). М.: Академия МВД СССР, 1988. - 96 с.

81. Кузьмин С.И. Исправительно-трудовые учреждения в СССР (1917-1953 гг.). М.: Академия МВД СССР, 1991. - 132 с.

82. Кузьмин С.И. Политико-правовые основы становления и развития исправительно-трудовых учреждений. М.: Академия МВД СССР, 1988.- 96 с.

83. Кузьмин Ст. Лагерники (ГУЛАГ без ретуши) // Молодая гвардия. 1993. № 3.

84. Кукушкина А.Р. Акмолинский лагерь жен «изменников Родины»: история и судьбы. Караганда, 2002. 184 с.

85. Наумов Л. Борьба в руководстве НКВД в 1936-38 гг. М., 2003. Никонов-Смородин М.З. Красная каторга. Записки соловчанина. София, 1938. Органы и войска МВД России. М., 1996.

86. От тюрем к воспитательным учреждениям / Под ред. А.Я.Вышинского. М., 1934.

87. Пашуканис Е., Волков Г. Итоги Беломорстроя. М., 1934.

88. Полян П.М. Не по своей юле. История и география принудительныхмиграций в СССР. М., 2001.

89. Попков С.А. Лагерная система и принудительный труд в Сибири и на Дальнем Востоке в 1929-1941 гг. // Возвращение памяти: Историко-архивный альманах. Вып.З. Новосибирск, 1997.

90. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917-1941 гг.).Уфа: Академия МВД РФ, Уфимская высшаяшкола МВД РФ,1994.-465 с.

91. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. 4.1-2. М.: Просвет, 1991.

92. Росси Ж. Из истории советских лагерей // Карта / Независимый российскийправозащитный журнал. 1996. № 10-11.

93. РыкачевЯк. Инженеры Беломорстроя. М, 1934.

94. Семенов Н. Советский суд и карательная политика. Мюнхен, 1952.- 364с. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник / О-во «Мемориал», ГАРФ. Сост. М.Б. Смирнов. Под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М.: Звенья, 1998.

95. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. Справочник. 1923-1960. М., 1998.

96. СЛОН-СТОН: Соловецкие лагеря и тюрьма особого назначения (1923-1939). Рекоменд. указ. лит.// Сост. М.А. Смирнова и др. Архангельск: Принт-Мастер, 2003. 66 с.

97. Смыкалин A.C. Колонии и тюрьмы в советской России. Екатеринбург: УрГЮА, 1997.364 с.

98. Уйманов В.II. Репрессии. Как это было. (Зап. Сибирь в конце 20-х — начале 50-х годов). Томск, 1995.

99. Упоров И.В. Пенитенциарная политика России в ХУШ-ХХ вв. СПб, 2004. 608 с.

100. Упоров И.В. Социально-правовые аспекты уголовно-исполнительной политики советского государства в 1930-1960 гг. Краснодар: КЮИ МВД РФ, 2003. 142 с.

101. Утевский Б.С. Советская исправительно-трудовая политика. М., 1934. 110 с.

102. Утевский Б.С. Система и виды наказаний в Уголовном кодексе // Проблемы социалистического права. М., 1938.

103. Фарбер И.Е. В.И.Ленин о суде и правосудии // Вопросы государства и права в трудах В.И.Ленина. М., 1955.

104. Фирин С. Итоги Беломорстроя: Доклад на президиуме Комакадемии. М., 1934. Хаустов В.Н. Деятельность органов государственной безопасности НКВД СССР, 1934-1941гг. М., 1997.

105. Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР (1929-1941гг.)// Свободная мысль. 1992. №13;

106. Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958. Шварц С. Рабский труд в СССР: статистика рабского труда// Социалистический вестник. 1951. №12.

107. Ширвиндт Е.Г. К сорокалетию исправительно-трудовой политики советского государства. М., 1957. 78 с.

108. Широков А.И. Дальстрой: предыстория и первое десятилетие. Магадан, 2000. Эбеджанс С.Г. Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. 1994. № 6.

109. Эстрин А.Я. Развитие советской уголовной политики. М., 1933.

110. Эстрин А.Я. Уголовное право СССР и РСФСР. М., 1931.

111. Яковлев Б.А. Концентрационные лагеря в СССР. Лондон, 1983.

112. Якубсон В.Р. Вопросы индивидуализации наказания // Вопросы уголовногоправа. М., 1945.1. ДИССЕРТАЦИИ

113. Гвоздкова JI.H. Сталинские лагеря на территории Кузбасса. Дис. . докт. ист. наук. Екатеринбург, 1997.-458 с.

114. Иванова Г.М. Гулаг в советской государственной системе: Конец 1920-хсередина 1950-х годов. Дисс. . докт. ист. наук. М., 2002.

115. Кузьмин М.А. Стимулирование правопослушного поведения заключенных висправительно-трудовых лагерях посредством реализации поощрительныхнорм (1930-1956 гг.). Дисс. . канд. юрид. наук. М., 1998

116. Кустышев А.Н. Подневольный труд в Ухто-Ижемском лагере НКВД-МВД

117. СССР при освоении недр Коми АССР в 1938-1955гг. Дисс. . канд. ист. наук.1. Сыктывкар, 2000.

118. Рассказов Л.П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы Советского общества (1917-1941 гг.). Дис. . д-ра юрид. наук. СПб, 1994. 587 с.

119. Удодов А.Г. Правовое регулирование режима отбывания наказания в исправительно-трудовых лагерях Советского государства: 1929-1941 гг. Дисс. . канд. юрид. наук. М., 2003.

120. Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики России в ХУШ-ХХ вв. Дисс. . докт. ист. наук. М., 2001.

121. Христофорова Е.И. Режим в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР (1929-1941 гг.). Дисс. канд. юрид. наук. М., 2002.

122. Широков А.И. История формирования и деятельности Дальстроя в 1931-1941 гг. Дис. канд. ист. наук. Магадан, 1997.