автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Утопический дискурс: концептуальные основы, эволюция и роль в современном обществе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Утопический дискурс: концептуальные основы, эволюция и роль в современном обществе"

На правах рукописи

БАХТИНА ТАТЬЯНААНАТОЛЬЕВНА

УТОПИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ, ЭВОЛЮЦИЯ И РОЛЬ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Улан-Удэ - 2005

Работа выполнена на кафедре философии Бурятского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Балханов Валерий Александрович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Серебрякова Юлия Александровна

кандидат философских наук, доцент Прежебыльская Татьяна Германовна

Ведущая организация:

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Защита диссертации состоится 16 июня 2005 года в 10-00 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.022.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Бурятском государственном университете по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24-а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского государственного >ниверситета.

Автореферат разослан 14 мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор философских наук, профессор

Цырендоржиева Д.Ш.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В наступившем веке постановка социально-философских проблем, касающихся целей и перспектив развития общества, возможностей и путей достижения гармонии социальных интересов приобретает новые акценты. Если в первой половине XX века проблема идеального социума рассматривалась преимущественно с точки зрения принципов социальной организации как таковых, то сегодня, в условиях растущей глобальной взаимосвязанности цивилизационных процессов, она неизбежно должна анализироваться и с точки зрения интересов общечеловеческого целого, гармонизации взаимоотношений между различными национальными и культурными общностями. Утопические доктрины начала XX века, подразумевавшие создание единого мирового порядка на основе единой социальной модели преодолеваются ходом истории как неистинные и иллюзорные. Образ человечества будущего все в большей степени определяется идеей взаимодополняющего . сосуществования и диалога культур. Это обусловливает, в частности, признание «законности» всего многообразия национальных представлений о должном, справедливом порядке, о путях его воплощения, т.е. того круга проблем, который так или иначе соотносится с социально-философской категорией утопического. Необходимость осмысления утопии в аспекте идей и тенденций культурного полицентризма составляет первый общечеловеческий аспект актуальности темы исследования. Во-вторых, проблема утопии и утопического сознания актуальна по отношению к современной российской ситуации. Можно выделить несколько аспектов этого положения. Прежде всего, остается неопределенным статус утопии в рамках русской культуры и мировоззрения в целом. Неясно, есть ли утопия явление, глубоко чуждое национальной идее и сложившимся в ее рамках принципам построения образа совершенного социального порядка. Другой актуальный аспект проблемы - вопрос о месте и функциях утопии в процессе реконструкции российского общества, о креативном характере утопизма в обществе, произведено соотнесение утопии с другими потенциале утопии и утопического сознания в современной социокультурной ситуации. В-третьих, актуальность диссертационного исследования обусловлена необходимостью углубления имеющихся знаний о феноменах

утопии и утопического сознания. «Накопившийся материал требует общефилософского" подхода к анализу утопического сознания, постановки вопросов о принципах и методах осмысления новых явлений в утопическом творчестве. Назрела необходимость воспроизвести целостную картину развития утопизма как самостоятельного социокультурного явления, осуществить теоретический синтез всех его проявлений и уровней. При этом важно осмыслить диалектику взаимосвязи утопического сознания с реальным историческим процессом, дать социологический анализ его социальных и идеологи; ческих функций»1. Активно вовлекаемые в различные сферы философской рефлексии (социальная философия, философия истории, философия политики, философия культуры), эти понятия остаются во многом неопределенными и истолковываются крайне противоречиво.

Степень научной разработанности темы. Утопию осмысливали философы, историки, политологи, социологи и филологи. Ее трактовали как литературный жанр, как реформационные проекты, как социальный идеал, как форму скрытого нигилизма, как средство управления массовым сознанием, как прекрасный проект будущего, достойной реализации, или сладкую несбыточную грезу, мечту, никогда не воплощающуюся в реальности.

В европейской традиции следы утопии мы можем проследить с античных времен: отдельные ее элементы проявляются еще в творчестве Гомера, а великий философ Платон создал впечатляющий проект гармоничного общественного устройства.

Однако теоретическое основание социального утопизма стало возможным со времени разработки в немецкой классической философии проблемы общественного идеала: Кант и Гегель с разных позиций рассматривали его как цель и норму, сделав предметом философской рефлексии. К. Маркс и Ф. Энгельс связали общественный идеал с революционно-преобразующей деятельностью, подчеркивая, что идеал не внешняя по отношению к обществу данность, а компонент исторического движения, только в нем и возникающий. Утопическое сознание они оценивали как принципиально ненаучный и недиалектический способ выражения абсолютной ис-

1 Кирвель Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функ-ции.-Минск, 1989.- С. 15.

тины, которая не зависит от времени, пространства и исторического развития человечества, возникший в условиях недостаточного развития производительных сил, незрелости пролетариата и отсутствия политического характера классовой борьбы.

Марксистскую позицию продолжали развивать Г.В. Плеханов, В.И. Ленин. Со временем теоретические положения, обусловленные реалиями политической борьбы, устарели, но непреходящими остаются методологические основы исследования превращенных формсознания.

Незаменим вклад в исследование утопии и утопического сознания русских мыслителей. Много для понимания сущности утопизма дали воззрения Ф.М. Достоевского, размышлявшего о неоднозначности стремления к счастью и опасности насильственного его навязывания. П.И. Новгородцев, исследуя историческую изменчивость общественных идеалов, предостерегает от опасности абсолютизации одной из стадий этого процесса как источника утопизма. Работы Н.А. Бердяева и СИ. Булгакова интересны в связи с анализом утопических аспектов марксизма, прежде всего в его русском варианте. Г.В. Флоровский и С.Л. Франк рассматривают причины существования, механизм образования утопизма как определенного направления мировоззрения. В данном случае утопизм понимается как неизбежное логическое следствие натуралистического монизма и связанного с ним мироощущения органического всеединства, в рамках которого человек теряет перспективу свободы и творчества. Утопизм, по их мнению, - результат пропасти между Богом и человеком 2.

На Западе поток работ, посвященных проблеме утопического сознания настолько велик и разносторонен, что позволяет исследователям говорить о возникновении целой отрасли знаний - «уто7 пиологии», вклад в которую сделали представители различных школ и направлений.

2 Новгородцев П.И. Общественный идеал в свете современности // Дальний Восток, 2000. - № 1-6; Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. - М., 1995; Истоки и смысл русского коммунизма. М, 1990; О назначении человека. - М., 1993; Франк С.Л. Духовные основы общества. - М., 1992; Крушение кумиров //Франк С.Л. Сочинения. - М., 1990; Достоевский Ф М. Записки из подполья // Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч. - Л., 1984.

Не претендуя на полноту, можно попытаться выделить ряд направлений в этом многообразии. Большая группа философов едина в своем понимании утопии как того, что коренится в природе человека. Г. Кейтеб, X. Ортега-и-Гассет, М. Шелер видят корни утопизма в присущем человеку стремлении сказать «нет» действительности, в стремлении не просто к лучшему, а к совершенному миру. Немецкий мыслитель Э. Блох, которого назвали «философом утопии», понимал утопию как процесс реализации «принципа надежды», имеющего объективные основания в самой истории3.

Немецкий социолог К. Мангейм, представитель «социологии знания», определяет сущность утопического сознания, исходя из характеристики той роли, которую оно играет в обществе. Для него утопия - это тип сознания, который не находится в соответствии с окружающим его бытием. Это трансцендентальное по отношению к бытию, чуждое действительности, неадекватное сознание.

Американский философ Л. Мэмфорд видит назначение утопии в том, чтобы направить общественное развитие в «русло уготованного будущего», заставляя массы примирится с ним как якобы с неизбежностью, продиктованной «технологическим императивом». Утопия для него - «реализованный кошмар».

Следует отметить такое направление во французской философии как «социология утопии», которое представлено Ж. Эллюлем, Л. Муленом, А. Резлером и др. Во французском структурализме утопия рассматривается в рамках категории «социальное воображаемое», которая играет большую роль в осмыслении мировоззренческого основания социальной целостности.

Проблемы утопического сознания исследуются в работах таких авторов как Г. Маркузе, П. Рикер, Ф. Полак, Е. Шацкий и др. К сожалению, работы этих авторов малодоступны широкой научной общественности. Следует отметить и первую антологию «Утопия и утопическое мышление», составители которой попытались отобразить многообразие подходов к утопизму в западном обществозна*

4

нии .

Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства //Эстетика. Философия культуры. - М., 1991; Шелер М. Человек и история // Человек: Образ и сущность. - Вып. 2. - М., 1991; Блох Э. Тюбингенское введение в философию. - Екатеринбург, 1997.

4Мангейм К. Идеология и утопия. - М, 1992; Диагноз нашего времени. - М., 1990; Утопия и утопическое мышление. Антология. - М, 1991; Шацкий Е. Утопия

В современной отечественной литературе, посвященной анализу социального утопизма, выделяются работы Э.Я. Баталова, Ч.С. Кирвеля и С.С. Сизова. Основываясь, в силу известных идеологических обстоятельств, на обзоре утопий прошлого, эти философы произвели по возможности объективный, хотя и односторонний анализ. Утопии однозначно трактуются как пережиток, и ставится задача вытеснения их истинными типами или формами сознания -наукой, философией и т.д. Отдельные стороны утопического творчества рассматривают А.И. Володин, И.Н. Неманов, В.П. Шестаков. В исследовании культурологических аспектов утопизма определенный вклад внесла В.А. Чаликова5.

Преобладают работы, анализирующие утопии отдельных регионов и временных периодов, а также творчество отдельных утопистов. М.К. Арипов, В.А. Гуторов, А.А. Игнатенко, О.Ф. Кудрявцев, Д.В. Панченко, Ю.Г. Чернышев. А.Э. Штекли и другие исследователи много работали и продолжают работать в этом направлении. Особо следует отметить авторов, посвятивших свои работы различным этапам русской утопической мысли: Р. А. Гальцева, А.И. Кли-банов, К.В. Чистов и другиеб.

Весьма популярными всегда были исследования такого направления утопической мысли как домарксовский утопический социа-

и традиция. - М., 1990; Рикёр П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. - М., 1995; Polak F. Utopia and cultural renewal. In: Utopias and Utopian thought. - Boston. 1966; Маркузе Г. Одномерный человек. - М, 1992; и др.

5 Кирвель Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции. - Минск, 1989; Шестаков В.П. Социальная утопия Оддоса Хаксли - миф и реальность // Новый мир, 1969. № 7. С. 17-21; Эсхатология и утопия. М., 1995; Понятие утопии и современные концепции утопического//Вопросы философии, 1972. № 8; Чаликова В.А. Утопия и свобода. - М., 1994; Эволюция современной буржуазной утопии. Научно-аналитический обзор. - М., 1991; Баталов Э.Я. В мире утопии. Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах и др.

6 Арипов М.К. Социальная утопия как течение общественно-философской мысли Средней Азии. - Ташкент, 1989; Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века. - М., 1992; Гуторов В.А. Античная социальная утопия. - Л., 1989; Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. - М., 1971; Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. М., 1967; Русская народная утопия. - СПб, 2003; Штекли А.Э. О политическом строе Утопии. - М., 1986; К спорам о месте «Утопии» в истории социализма //Томас Мор. 1478-1978. Коммунистические идеалы в истории культуры. - М., 1986 и др.

лизм. Много в этой области было сделано такими учеными как В.П. Волгин, СВ. Кан и другие 7. При всех ценных открытиях утопический социализм ими рассматривался только как стадия на пути к научному социализму, что чрезвычайно сужало эвристические возможности как самих авторов, так и предмета их научного интереса. Необходима большая работа по переосмыслению всего наработанного в этой области. Глубокий анализ различных аспектов проблемы «марксизм и утопизм» содержится в работах таких авторов как Т.И. Ойзерман, Ю.Д. Гранин, B.C. Степин, Э.Ю. Соловьев, и др. Исследование современного утопического сознания невозможно без обращения к публицистическим по своему жанру произведениям Г. Померанца, И. Шафаревича8.

В работах отечественных ученых исследованы характерные черты утопического отношения к действительности, функции утопизма в обществе, произведено соотнесение утопии с другими компонентами общественного сознания. Но недостаточно проработана проблема сущностной природы утопического сознания: его черты берутся как данные, поэтому анализ механизма формирования социального утопизма как специфического типа отношения к миру не имеет прочного основания. Уделено мало внимания проблеме сочетания рациональных и иррациональных сторон в утопическом творчестве. Недостаточно исследовано, какие изменения претерпевает одна и та же утопия в рамках одного и того же общества на разных этапах его развития. Только начато исследование характера современного российского утопизма.

Настоятельно нуждается в дальнейшей разработке проблема сочетания различных видов утопизма, утопического и неутопического способов полагания общественного идеала, их проявления в раз-

7 Волгин В.П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII веке. - М., 1977; Очерки истории социалистических идей. С древности до конца XXVIII века. -М., 1975; Историческое значение Утопии // Томас Мор. Утопия. - М, 1953 и др.

8 Соловьев Э.Ю. Выступление на круглом столе «Умер ли марксизм?! // Вопросы философии, 1990. - № 1; Степин B.C. Перспективы цивилизации: от культа силы к диалогу и согласию // Этическая мысль: научно-публицистические чтения. 1991: - М, 1993. С. 181-206.; Эпоха перемен и сценарии будущего. - М., 1996; Ойзерман Т.И. Марксизм и утопизм. - М., 2003; Померанц Г. Выход из утопии // Горизонт, 1991. - № 5; Шафаревич И.Р. Путь из-под глыб. - М., 1991 и др. ,

личных конкретно-исторических ситуациях. Во многих моментах устарели существующие работы по анализу исторического развития утопического сознания, требуют пересмотра их теоретико-методологические основания.

Таким образом, несмотря на достаточно широкий спектр исследований, посвященных утопии и различным ее превращенным фор-< мам, авторы которых с разной глубиной и в различных контекстах осмысливают проблему утопизма, утопии и т.д., требуется целостное, объективное, осмысление всего того, что можно было обозначить как утопический дискурс.

Учитывая все вышесказанное объектом исследования является утопический дискурс в рамках и на уровне социальной философии.

В качестве предмета исследования выбран системно-структурный и целостный анализ утопического дискурса и его эволюция в общественном сознании под влиянием цивилизационных изменений.

Цели и задачи исследования. Основная цель - выявить характерные особенности утопии и утопического сознания и показать социально-позитивное значение неклассического утопического творчества. В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи:

- раскрыть сущностные характеристики утопического дискурса, дать его содержательное определение;

- выявить структурные элементы утопического дискурса и показать их взаимосвязь;

- соотнести утопический дискурс и социальный идеал, показать сущность отчуждения в контексте метаутопической игры;

- раскрыть механизм проникновения утопии в массовое сознание и показать функциональную роль утопии в социальной динамике;

дать критический анализ социального утопизма, определив его место и роль в контексте общественного сознания.

Гипотеза исследования. В условиях цивилизационных трансформаций и углубления разработки современных теоретико-методологических аспектов социальной философии классическая парадигма утопизма предстает как основание и предпосылка современного состояния утопического дискурса.

Теоретико-методологической основой исследования явились труды классиков мировой философской мысли, работы отечествен-

ных и зарубежных .философов и литературоведов. Для определения методологии исследования существенное значение имел сложный -многоуровневый и многозначный - характер феномена утопического. Изучение различных его аспектов требует, поэтому, привлечения широкого спектра методологических подходов.

Целостный охват проблемы утопического требует сочетания двух ракурсов его осмысления: во-первых, анализа с внешней позиции, с точки зрения его возможных и действительных социально-

1

практических следствий, во-вторых, анализа изнутри, то есть вое создания аутентичной картины принципов мысли, ведущей к построению той или иной модели идеального социума.

Как предмет социокультурного анализа утопия потребовала дифференциации ее внутренних свойств. Под этим подразумевается выявление, с одной стороны, ее инвариантных характеристик, определяющих ее как понятийную целостность, узнаваемую в контексте любой культуры, с другой стороны, напротив, установление ее черт, варьирующихся от культуры к культуре.

Кроме того, использовался такой методологический прием, как разграничение гносеологического и онтологического аспектов проблемы. Если в первом случае речь идет о феномене утопии как предмете теоретического осмысления, то во втором - об утопии как элементе идеологической системы общества. Более конкретно это выражается в разведении анализа социокультурной специфики восприятия утопии и социокультурной специфики утопического идеала как такового.

Рассмотрение различных структурных парадигм утопического сознания в аспекте их содержательной специфики опиралось на методы историко-логического, компаративистского, диалектико-системного и аксиологического анализа. Нами использован также историзм, который как принцип подхода к анализу утопии вовсе не сводит все к анализу прошлого, а требует подхода к объекту исследования как изменяющемуся во времени, в том числе и по отношению к будущему. Кроме того использованы идеи самоорганизации, общенаучные и социально-философские методы (метод социального моделирования и социального проектирования), герменевтический подход, метод языковой игры, методология хронотопа (М.М. Бахтин).

Научная новизна результатов работы. Основная характеристика работы в плане ее научной новизны состоит в том, что:

- представлено целостное осмысление утопического дискурса, выявлено его содержание, обосновано положение о трансформации классической утопии и утопического сознания;

- реинтерпритированы отдельные концепты утопического дискурса, введено понятие метаутопической игры как знаковой реальности, обоснована необходимость утопических элементов в общественных концепциях как эвристических элементов их развития;

- обосновано становление неклассического утопического дискурса, который, меняя характер современного утопизма, одновременно меняет отношение к нему со стороны общества: негативизм и страх трансформируются в заинтересованность и толерантность.

Теоретическое и практическое значение работы.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она восполняет пробел, существующий в изучении места и роли утопии и утопического сознания в современном утопическом дискурсе. В диссертации обосновано понимание утопии как социокультурного феномена. Полученные при этом результаты могут способствовать решению фундаментальных историко-философских и социально-политических проблем, использоваться при дальнейшей разработке социально-философских и теоретико-познавательных вопросов. Результаты диссертационного исследования послужат основой для последующей разработки проблем, связанных с рефлексией утопии и утопического сознания, с осмыслением особенностей социокультурного и государственно-политического развития России, с прояснением обратного влияния утопических установок на социально-значимое поведение и на выработку социально-политических стра-тегем различных групп и слоев современного общества. Результаты данной работы актуальны при изучении совместных форм фольклорной культуры и процессов ремифологизации массового сознания. Материалы диссертации могут быть полезны при чтении курсов культурологии, эстетики, философии, религиоведения.

Положения, выносимые на защиту.

1. Понятие идеала является не только связанным с утопическим сознанием, но и его важнейшим конструктивным элементом.

2. Негативная утопия та, которая получает свое осуществление на практике, превращаясь в утопизм.

3. Отдельные элементы утопического дискурса дополняют научное знание о социуме вненаучными гипотезами и идеями, являющимися плацдармом для продвижения науки вперед, что позволяет ей предвосхищать истины, которые будут открыты спустя некоторое время.

4. В современных концепциях общественного развития имманентно содержатся некоторые элементы утопического дискурса.

5. Характерными чертами неклассического утопического дискурса как системы являются целостность, динамизм, конвергенция, сингулярность и открытость.

Апробация исследования. Результаты исследования на разных этапах и по различным аспектам общей проблематики диссертации отражены в статьях и выступлениях на ряде международных, всероссийских и региональных философских, научных и научно-практических конференций: «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы» (Томск, 2002), «Россия -Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточных культур» (Улан-Удэ, 2002), «Современный гуманизм: мировоззренческие основания и социальная практика» (Иркутск, 2003), «XXI век: Россия и запад в поисках духовности» (Пенза, 2003), «Научный и инновационный потенциал Байкальского региона глазами молодежи» (Улан-Удэ, 2003), «Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего» (Москва - Улан-Удэ, 2003), «Наука - городу Рубцовску» (Рубцовск, 2003), «Народы Забайкалья: диалог культур» (Чита, 2003), «Мир России и Россия в мире. Дни Петербургской философии» (Санкт-Петербург, 2004), а также на кафедре философии Бурятского государственного университета (2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, состоящих из шести параграфов, заключения и списка использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность проблемы, степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи исследования, фиксируется научная новизна, теоретико-методологическая база исследования, а также теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В первой главе «Теоретико-методологические аспекты утопического дискурса» осуществлен анализ оснований утопического дискурса, выявлены сущностные характеристики и функции каждого основания и указана его роль в социальном целом.

В качестве основных составляющих утопического дискурса диссертант выделяет утопию и ее соотношение с идеалом, утопизм, утопический реализм, утопическое сознание, антиутопию, метауто-пическую игру. Подробное и разностороннее изучение утопии обусловлено ее амбивалентностью, многозначностью заключенных в ней смыслов, а также устойчивым страхом перед осуществившимися утопиями. В диссертации отмечается, что в переходные эпохи, когда наблюдается ярко выраженная инверсия социально значимых идеалов и ценностей, а мир теряет свою устойчивость и однозначность; именно утопия берет на себя роль стабилизатора, обещающего вместо хаоса восстановленный космос «потерянного рая». За пять столетий, минувших со времени выхода в свет книги Т. Мора, понятия «утопия» и «утопическое» приобрели множество значений, однако объединяет их либо указание на идеальное, либо на воображаемое, либо одновременно и на то, и на другое. Чаще всего сущность утопии пытаются вывести из соотношения воплощенного в ней идеала с различными сторонами общественной жизни, прежде всего с общественной практикой. Например, утопию определяли как «несбыточную идею, неосуществимую мечту», как «вечное царство неосуществимой мечты», как «указание на переворот, который она хотя и не способна осуществить, но может требовать», как «жизненное пространство». Диссертант определяет утопию как проект гипотетически возможного (при определенных условиях), мыслимого и представимого мира, созданного в виде пространственного или временного контр-образа эксплицитно или имплицитно критикующего пороки действительного мира, существующий в форме произведения. В отличие от других текстов, утопия намеренно придает контр-образу чувственную достоверность, актуализирует его дескриптивно или нарративно.

Диссертант обращает внимание на то, что общепринятой клас; сификации утопии не существует до сих пор. Можно выделить следующие основания классификации утопического массива: по принципу подлинности; по принципу направленности критического действия; по принципу ориентации. Для настоящего же исследования

важна социальная утопия, основанием которой является соотношение воплощенного в ней идеала с различными сторонами общественной жизни. За основу данной классификации было принято разделение утопии на утопию-проект и утопию-идеал. Диссертант считает, что именно по причине смещения этих двух понятий, когда «утопию-идеал» пытались претворить в жизнь, а «утопию-проект» превозносили как идеал, происходили многие беды.

В числе главных признаков утопии называется критика существующей социальной действительности. Поэтому критическая функция наиболее важна. Помимо критической, утопия выполняет еще и нормативную, конструктивно-проективную функции и функцию социального прогнозирования. Однако диссертант придерживается мнения, что утопия, компенсируя «ущербный мир», позволяет обрести в воображении то, что невозможно получить или совершить в реальной жизни. Поэтому в качестве ведущей функции диссертант называет компенсаторную.

Один из авторитетных исследователей Ч. Кирвель называет утопией конкретное целостное произведение художественного или концептуального характера. Диссертант, соглашаясь с его мнением, тем не менее, отмечает полисемантичность понятия «утопия». По этому для обозначения разнообразных проявлений утопического творчества он вводит понятие метаутопической игры как знаковой реальности, за которой нет действительной, объективной реальности, этими знаками обозначаемой.

Бесспорно, что утопия порождается недовольством действительностью и стремлением изменить ее. Диссертант заостряет внимание на том, что происходит подмена понятий «утопия» и «утопическое сознание». Концепт утопическое сознание в диссертации, являясь целостным, относительно самостоятельным типом сознания, не сводится к какой-либо отдельно взятой его форме, но находит свое воплощение в любой из них. Это определенный способ восприятия и подхода к исторической реальности. В качестве вывода отмечается, что утопическое сознание, как и любой другой вид сознания, не более чем аналитическая (теоретическая) конструкция, главная цель которой - показать такие качества социального бытия, которые не вытекают из эволюции наличной социальной действительности. Утопическое сознание, по мнению диссертанта, соедит няет высший уровень выражения представлений об обществе, чело-

веке, государстве с конкретными ситуациями и формами общественного устройства. Диссертант называет подобную ситуацию утопизмом - особой формой соотношения идеала и действительности, требованием в «месте, которого нет» видеть «лучшее, идеальное, самое прекрасное место». Авторская интерпретация утопизма не совпадает с традиционным его пониманием как «абстрактного', умозрительного, нереального» (Г Флоровский), как «различного проявления утопического творчества, в какой бы форме они не выступали и в каких бы произведениях или документах не воплощались» (Ч. Кирвель).

Начало XX века внесло некоторое разнообразие в развитие утопии как жанра. В этот период появляются произведения, написанные в жанре антиутопии, внимание которой сосредоточивалось на негативных чертах « идеального» государства, на их недостатках и несовершенствах. Появление этого жанра оправдано возможностью реализации самой дерзкой утопии, попытками построения «идеальных» государств. Наряду с этим индустриализация, охватившая передовые страны того времени, начавшаяся автоматизация производства, технические усовершенствования и изобретения, бурное развитие массовой информации вызвали к жизни возможность манипулирования человеческим сознанием, нивелирования индивидуальности и формирования усредненного человека. По мнению диссертанта, антиутопии выступают как симулякры, т.е. копии копий! если объективная действительность, с одной стороны, предпосылка утопии, а с другой - ее копия, то антиутопия копирует реализованную, аспективную утопию.

Утопизму и утопическому сознанию противостоит утопический реализм, понимаемый диссертантом как возможность воплощения утопической конструкции, не заходя за границы утопизма, составляющими которого являются гласность, искренность, гуманизм.

Все вышеперечисленные дефиниции позволяют диссертанту ввести родовое понятие утопический дискурс, понимаемый как воплощение метаутопической игры и исторических форм утопизма. Это описательная модель всевозможных проявлений утопического, внутренне связный и утверждающий свою всеобщую действенность «виртуальный мир», радикально улучшенный по сравнению с ми-

ром «актуальным»". Творец утопического дискурса полагает себя творцом заново создаваемой вселенной (М. Эпштейн).

Диссертант утверждает, что какие бы черты утопического сознания не рассматривались, во всех случаях проступает их обращенность к идеалу. Идеалы - это формы выражения глубоких конкретно-исторических интересов общества и индивида, данные в максимально обобщенном, концентрированном виде. История знала разные идеалы, но даже те, которые оказывались иллюзорными, обнаруживались как «идолы» отчужденного сознания - все они всегда были содержательны, несли на себе отпечаток времени, устремления и мечты людей. Социальный идеал, чтобы остаться утопическим, вовсе не должен быть реализуемым и реальным. Парадоксом утопического сознания является именно то, что в качестве утопии оно представляет веру в реализацию идеала на земле, а в априорной недосягаемости идеала оно усматривает реалистичность и жизненность.

Критическое отношение к утопии, ставшее фактом нашей современной духовной ситуации, зачастую прямо переносится на понятие идеала, а признание несостоятельности утопии воспринимается как отказ от идеала вообще. Необходимым противоядием против превращения идеала в идею-фикс, по мнению диссертанта, является критическая саморефлексия, отличающаяся от утопического критицизма. Чтобы быть последовательным, критика может быть распространена и на утверждаемый утопией идеал, что предполагает исследование его укорененности в существующем мире. Однако утопия не может быть воспринята как абсолютное зло, поскольку ни общественный идеал, ни образ желаемого будущего невозможно вообще устранить, не разрушив природу человека.

Далее в работе утверждается, что для переходных исторических периодов кризис идеалов - явление вполне закономерное, но весьма заметное. В подобный момент важно не поддаться настроению всеобщего разрушения и тотального отрицания и сохранить все самое ценное, выработанное человеческой историей и культурой, т.е. «отстраниться» от ситуации утопизма.

Сущность утопизма в том, что типичный для него «обратный» порядок времени влечет за собой отсутствие глубокого интереса к настоящему, к реальной жизни людей, с одной стороны, а с другой установка на «строительство». Признание подлинной ценности

лишь за абсолютным совершенством обесценивает все относительное, делает его недостойным существования, приносит в жертву «всепоглощающему вампиру будущего» (Н.А. Бердяев). По мнению диссертанта, общество, реализовавшее утопию, не может не быть обществом ритуала, поскольку в этом случае важна общая идея порядка. В художественной форме это показано в произведениях Е. Замятина, А. Платонова, О. Хаксли, Дж. Оруэлла, иллюстрирующих пространство ритуала. Здесь невозможно хаотичное, свободное движение личности; оно запрограммировано. Считается, что от «правильного» поведения зависит существования не только культуры, но и народа, и окружающего мира. Участие в ритуалах доступно не всем живущим, а лишь тем, кто подчинил себя «благодетельному игу разума».

Диссертант выделяет в обществе реализованной утопии две группы ритуалов. Первая группа это ритуалы «витализации» и «перехода»: праздники и праздничные действия, шествия, торжественные собрания, обряды поклонения вождям. В них выражаются главным образом идеологические и сакральные ценности социума. Вторая группа ритуалов связана с переменой места, социального статуса или позиции или уходом из жизни. Примеры ритуалов наглядно показывают, что люди тянутся к искусственным структурам, как бы страшны и жестоки они не были, потому что верят в пересотворенный реальный мир, который окажется лучше, более комфортабельным, управляемым. Такое пространство В.Д. Бакулов, один из исследователей утопии, называет квазиреалиями, иллюзиями. Одним из способов существования человека в подобном пространстве диссертант называет феномен отчуждения. В контексте диссертации отчуждение понимается как отсутствие индивидуалист-; ской установки: «никто за меня не сделает моего дела», это невозможность свободного труда, свободного выбора своего - по призванию и/или жизненной необходимости - дела более всего способствующего реализации творческих потенций личности. В качестве наглядных примеров ситуации утопизма автор приводит положение интеллигенции в первые годы Советской власти в нашей стране

В результате осмысления теоретико-методологических аспектов утопического дискурса диссертант пришел к следующим выводам:

1. Утопический дискурс, представленный различными примерами теоретической и практической утопии, является своего рода

компенсацией ущербного, актуального мира. Он проявляется в таких понятиях как утопизм, антиутопия, утопическое сознание, ме-таутопическая игра и является родовым понятием.

2. Методологически важным является установление различия между утопиями, обращающими энергию на политику, и утопиями, которые, поднимаясь над политикой, государством проявляют свою метаполитичность и идут к совершенно новой социальной идее, будучи вовлечены в бесконечное движение к новому, к вечному поиску социального «круглого квадрата».

3. Проведенный анализ доказывает, что всякая утопическая конструкция рассыпается и теряет свой первоначальный пафос, когда сознание пытается детализировать ее и рассматривать только в конкретном историческом контексте. Идея должна оставаться идеей, иначе она превращается в утопизм.

4. Теоретическое осмысление проблемы показало, что основаниями утопизма является нигилизм, идея собственного превосходства, монументализм, хронический оптимизм, массовость, тематическая ограниченность.

Во второй главе «Утопический дискурс и современность» диссертант обращает внимание на трансформацию классического утопического дискурса в его новую, неклассическую форму и его роль в современном обществе.

В диссертации отмечается, что в истории человечества существовало три типа утопического дискурса, соответствующих трем стадиям развития общества. Первый содержал утопию «Золотого века» и проявляйся при переходе от патриархального, родового строя к рабовладению, второй тип утопического дискурса отрицает отношения личной и вещной зависимости и в нашем понимании является классическим. Третий же, современный тип утопического дискурса отражает реалии сегодняшнего дня и связан с ценностями постиндустриального состояния общества.

Диссертант обращает внимание на то, что, существуя на протяжении веков, утопический дискурс не оставался неизменным. Географически это переход от отдельного города к союзу городов и распространению утопического проекта на всю человеческую цивилизацию, от стоической модели умеренного и потому легко достижимого счастья к большему учету свободы человека, личного неравенства со стремлением к социальному равенству. Эти изменения

«воображаемого мира», по мнению диссертанта, обусловлены динамикой как самого реального мира, так и способов его отражения и познания. Характерно также и то, что в условиях постсовременного общества внимание утопии сместилось с общего на частное, с общества на человека. Однако появилась другая проблема: то, что раньше считалось идеалом, стало для некоторых обществ результатом. Идеал, счастье, совершенство вновь отодвинулись к горизонту, стали опять недосягаемы. Изменилась структура утопических образов. В результате сравнения исторических типов утопий диссертант приходит к выводу, что, если классическая утопия представляла собой детальное описание, то теперь идеал менее проработан, оставляет ощущение незавершенности, недоговоренности, «открытого финала». Можно говорить о проникновении элементов историзма в утопию. Классические утопии были утопиями-максимумами. Они ставили планку предельно высоко. Притязания нынешних утопистов значительно скромнее. Исконно утопическая формула «прекрасного нового мира» сменилась компромиссной формулой «мира лучшего, чем наш» или даже полуапокалиптической формулой «мира, который выживет».

Далее диссертант отмечает, что нависшая над человеком угроза катастрофического вырождения в условиях нынешнего экологического неблагополучия привела к появлению «экоутопии», в рамках которой разворачивается глобальное научно-культурное проектирование. Появились новые виды утопий, на первый взгляд совсем не похожие на утопии: утопии-предупреждения, дистопии, какото-пии. Но негативные утопии, которые отражают воплощенные в жизнь позитивные утопии, преследуют ту же цель - утверждение необходимости счастья. Процветает также и фантастическая литература, при этом изменились цензурные условия, масштаб потока и контекст. Введен термин «магическая утопия» (М. Магид), который относится не только к образам миров, описанных в такой литературе, но к «ролевой игре», з которую она втягивает читателя. И, наконец, утвердился такой жанр как антиутопия, полагающий, что заранее спланированное счастье для человека оборачивается чем-то противоположным.

Диссертант отмечает, что изменилось понимание обществом себя, своей истории. Это связано с общей глобализацией подхода человека к миру и к самому себе, пониманием того, что общество не

замкнутая система, а вписано в мир. Это значит, что невозможно ограничиться только его переустройством. Жизнь, в том числе социальная, не укладывается в рамки рационального постижения и изменения. Всегда остается иррациональный остаток. Понимание этого - важное достижение современной мысли, делает вывод диссертант.

Современный утопический дискурс от классического отличает его бытование в мире информационных технологий. Диссертант отмечает, что формирование информационной сети Интернет породило целый спектр утопических и дистопических ожиданий. Как одна из характеристик современного утопического дискурса, им выделяется проблематика политического и исторического выбора, который в современном обществе моделируется средствами массовой информации. С их помощью создаются и тиражируются многочисленные виртуальные утопии устройства мира постмодерна - от исламских квазифундаменталистских проектов до антиглобализма -тем самым, бессознательно провоцируя их воплощение в реальность. Следовательно, современность продолжает мыслиться категориями утопии. С одной стороны, формально мы уже живем в будущем, и это накладывает на нас ощущение совершенства, исчер7 панности окружающего мира. С другой стороны, назвать нынешнее состояние идеальным не осмелится никто, поэтому продолжается поиск «вариантов», которые могли бы нам принести освобождение от повседневности. Диссертант придерживается мнения исследователей о том, что единого наилучшего общества нет и быть не может, а каждое конкретное общество должно выработать свой идеал.

В связи с этим в диссертации обосновано генеральное положен ние о том, что современный утопический дискурс от классического отличает право на существование альтернативных концепций развития общества и" возможность человека находиться в ситуации свободного выбора. Анализ индивидуального и коллективного поведения людей в современных условиях позволяет наметить некоторые тенденции возможных сценариев развития цивилизации. Один из них, названный либерально-гедонистическим, соответствует «концу истории» Ф. Фукуямы. Здесь речь идет об обществе, достигшем высокого и гарантированного уровня материального благосостояния, создавшем механизмы, с помощью которых оно может рационально регулировать и разрешать возникающие перед ним

проблемы, освобождать своих членов от забот социального и политического порядка. В качестве примера диссертант называет роман-антиутопию Е.И. Замятина «Мы» и приходит к выводу: ограниченность рамками наиболее благополучных в экономическом отношении обществ - недостаток либерально-гедонистического сценария. Это лишь изощренная игра воображения. В действительности ио-добные общества существовать не могут, поскольку цивилизация будущего не может не быть планетарной. Второй сценарий носит название универсально-гуманистического и адекватен глобальному характеру новой цивилизации. Универсальный, потому что ориентирован на свободное развитие каждого человека и его связей с другими людьми, творческий, т.к. это развитие означает максимальную мобилизацию потенциала личности. Однако диссертант согласен с мнением о том, что полярные сценарии редко осуществляются в чистом виде, и новой цивилизации предстоит преодолеть сопротивление предшествующих, особенно техногенной во всех сферах общества. На смену технологическому сознанию приходит экологическое, рассматривающее универсум не как отчужденный от человека объект, а как его дом, в котором мы ответственны за все, что там есть, включая нашу собственную судьбу.

К теоретикам современного утопизма можно отнести американского социолога и футуролога Э. Тоффлера, социальный идеал которого может быть адекватно вписан в рамках новой теории - су* периндустриализма, выраженной в утопических тонах. Свою теорию Э. Тоффлер называет «практопия» - практической утопией. Этим он подчеркивает отличие созданной им картины от идеализированных утопических образов и мрачных прогнозов антиутопий.

Большее внимание в диссертации уделено современной концепции устойчивого развития. В третьем тысячелетии человек, как и его далекий предок, не задумываясь, прибегает к насилию, только при этом уже использует достижения науки и техники. Это одно из фундаментальных противоречий, с которыми столкнулось человечество на пути к устойчивому развитию. Сущность данной проблемы заключается в общем кризисе ценностного сознания, отстающего от требований времени.

В таком случае концепция устойчивого развития призвана развивать в человеке «человеческие качества». Диссертант делает вывод, что для решения проблемы необходимо трансформировать

внутренний мир человека, его культуру и миропонимание, а точнее, формировать человека экологичного с более новыми личностными качествами. Главным для такого человека должен стать перевод общечеловеческих ценностей на язык практических действий: политики, экономики, культуры, чтобы они действительно стали внутренней мерой и предельными критериями многообразной предметной деятельности людей. Данное обстоятельство фокусирует глобальные проблемы цивилизации на конкретном человеке, его духовном содержании, что предполагает духовно-нравственное обновление общества, человека в третьем тысячелетии. Важной задачей духовного развития человека должно стать совершенствование этики устойчивого развития, то есть формирование экологической этики. Новая этика вернет чувство меры и ответственности. Причем это касается не только меры потребления, изменения образа жизни, но также демографической и экономической стабилизации. Она же должна определять содержание и границы человеческой деятельности, исходя из осмысления природно-социальной взаимозависимости и взаимообусловленности.

Далее, рассматривая применимость концепции устойчивого развития на российской почве, диссертант останавливается на особенностях российского утопического дискурса. Потребность его изучения обусловлена политической ситуацией, которая характерна для современной России. Переоценка ценностей, потребности новой самоидентификации, самоопределения, саморефлексии, сложности этапа «межкультурья» породили не только большое количество литературы, пытающейся разобраться со старыми мифами и порождающей новые, но и вызвали к жизни те архетипы общественного сознания, оживление которых редко проходит бескровно в нашей истории. Нарастание процессов ремифологизации общественного сознания, манипулирования им и социальным поведением людей, создание новых глобальных проектов перестройки общества, цивилизации в целом заставляют вспомнить о разнокачественности утопии, об уже апробированных механизмах в попытке ее реализации. В связи с этим можно прогнозировать возрастание интереса к проблемам утопического моделирования и к истории утопических учений в отечественной обществоведческой литературе.

Диссертант отмечает, что особый интерес представляют общественные концепции, созданные на российской почве. Они прояв-

ляются как характерные черты «революционного» мировоззрения с его устремленностью в будущее и желанием сиюминутной переделки мира, что выливается в неприязнь, ненависть к миру реальному. Желание разрушать сочетается с отсутствием четкого представления о том, какой «город-сад» будет возведен на пустом месте, делает подобное сознание утопическим. Принимается одно право человека - право на разрушение, когда страшные жертвы, лежащие в основе счастливой жизни, не являются преградой в осуществлении этого права. Подобный феномен, возникший на почве социального характера (менталитета), свойственного русскому человеку, уникален и в литературе уже обрел свое название - русская утопия.

Специфичность русского утопизма, по мнению диссертанта, заключается в отмене права на существование реального мира. В этом случае истина и ложь приравниваются друг к другу, и на основе этого тождества вырастает программа уничтожения человека, поскольку, если нет реальной жизни, значит, некого жалеть и щадить, ни перед кем не нужно оправдываться в своих действиях. В этом случае «гуманизм» оборачивается жестокостью, сострадание -убийством, а жалость вытесняется псевдологикой.

Промежуточное положение России между традиционной и модернизированной цивилизациями определили специфический характер российской утопии. В связи с этим, в диссертации отмечается, что русский утопический дискурс серьезно отличается от западноевропейского как по форме, так и по содержанию. Русская утопия редко воплощалась в специальных произведениях, но утопические мотивы можно встретить и в философских трактатах, и в социальных романах, и в фантастических рассказах, и в публицистических работах.

По мнению Л. Геллера, Россия гораздо менее монолитна, чем кажется. Жизнестойкость народной утопии наряду с интеллектуальной, сближение которых началось с конца XVIII века, - один из самых интересных феноменов современной России.

История интеллектуального утопизма, особенно со второй половины XIX века, представляется попыткой приблизиться к народному утопизму. А это, в свою очередь, ставит под сомнение распространенную идею о непреодолимой пропасти между русским народом, замкнутым в традиционной культуре, и высшим обществом с его западничеством. Эти формы утопизма не могут быть сведены к

одной модели, потому что они часто находятся под влиянием государственного утопизма.

В настоящее время Россия выходит из советской утопии. Однако, пытаясь перейти из одной системы в другую, постепенно приучается к реальности. Образно говоря, утопии, вырастающие на развалинах утопии, не могут сразу стать культурными растениями.

В сознании нашего современного соотечественника (как, впрочем, и в начале прошлого столетия) утопия усиленно политизируется. Она, в определенной степени, утрачивает онтологическое значение. Вновь на первый план выходит ее функциональный смысл, позволяющий объединить людей, в упрощенной форме аккумулировать энергию, волю людей и придать ей конкретные образы. Опасность возникает тогда, когда конкретная утопия, начиная претендовать на всевластие и вытесняя все, не соответствующее ей, транс7 формируется в определенную форму утопизма. Причиной подобной трансформации, на наш взгляд, является социальный характер нынешних людей. Для того, чтобы не происходило постоянного «обращения» утопии в утопизм, необходимо изменение самого социального характера, переоценка ценностей, способных утверждать утопический реализм.

В результате всего вышесказанного диссертант делает следующие выводы:

1. Неклассическая форма утопического дискурса в отличие от его предыдущей формы, ставящей во главу угла категорию утопизма, характеризуется такими качествами как открытость, целостность, динамичность, сингулярность и дает право на существование всем концепциям общественного развития;

2. Общая направленность современного мировоззрения ведет к сближению всех способов идеалополагания, что способствует проявлению и раскрытию позитивных тенденций социально-утопического творчества;

3. Современное общество, как и всякая сложная система, имеет несколько вероятных вариантов своего развития, в том числе и катастрофических. Стратегия устойчивого развития как один из вариантов современного развития общества позволяет человечеству избежать катастрофических сценариев;

4. Россия - самая мечтающая страна в мире. Для русского человека важна сама идея и призыв к приготовлению, чем все регла-

менты и параграфы будущей жизни. В настоящее время Россия может выступить как носитель специфической модели цивилизаци-онного развития.

В заключении диссертации содержатся теоретические обобщения и выводы, сформулированы возможные перспективные направления социально-философских исследований утопического дискурса.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Место романа-антиутопии в современном культурологическом прогнозе образования //Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы. - Томск, 2002. - 0,5 п.л.

2. Проблема вечного конфликта личности и тоталитарного государства (на примере русской литературной антиутопии) // Философия, социология и современность. - Улан-Удэ, 2002. - 0, 375 п.л.

3. Терроризм и будущее России: реальность антиутопии? // Материалы второй научной конференции «Будущее Бурятии глазами молодежи». - Улан-Удэ, 2002. - 0, 375 п.л.

4. Противостояние Запада и Востока как социокультурная основа возникновения романа-антиутопии Е.И. Замятина «Мы» // Россия-Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточной культуре. Материалы международной научной конференции. - Улан-Удэ, 2002. - 0, 25 п.л.

5. Человек как отрицание антиутопического мира // Материалы юбилейной конференции, посвященной 5-летию факультета. - Иркутск, 2002. 0,5 п.л.

6. Благословенное место или страна зла // Сборник трудов «Наука - городу Рубцовску». - Рубцовск. 2003. - 0,75 п.л.

7. Духовность антиутопии // XXI век: Россия и запад в поисках духовности. Международная научно-практическая конференция. - Пенза, 2003.-0,5 п.л.

8. Неизбывность утопии в бытии человека // Вестник БГУ. Сер. Философия, социология, политология, культурология. № 7. - Улан-Удэ, 2003.-О,'625 п.л.

9. Ритуал как основа утопического мышления // Актуальные проблемы философии и социологии. Материалы конференции преподавателей и аспирантов БГУ. - Улан-Удэ, 2003. - 0,625 п.л.

10. Творческая интеллигенция и власть: утопия versus реальность // Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего. Материалы IV Международной научной конференции («Байкальская встреча»). -Москва-Улан-Удэ, 2003. - 0,75 п.л.

11. Российский социальный характер и утопизм // Материалы круглого стола «Мир России. Россия в мире». Дни петербургской философии. -СПб, 2004.-0,5 п.л.

Подписано в печать 12.05.05. Формат 60 х 84 1/16. Уч.~изд.л. 1,24. Усл.печ.л. 1,51. Заказ № 1374 . Тираж 100. Цена договорная.

Издательство Бурятского госуниверситета. 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Бахтина, Татьяна Анатольевна

Введение.

Глава I Теоретико-методологические аспекты утопического дискурса.

1.1 Концептуальные основы утопического дискурса.

1.2 Идеал и его метаморфозы в утопическом дискурсе.

1.3 Утопизм как превращенная форма утопии.

Глава II Утопический дискурс и современность.

2.1 Трансформация общества модерна и кризис классической утопии.

2.2 Альтернативные пути развития современного общества.

2.3 История и судьба России в мозаике социально-утопических идей.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Бахтина, Татьяна Анатольевна

Sine irae et studio - без гнева и пристрастия

С легкой руки авторов произведений художественной литературы XX век стали называть веком реализовавшихся утопий. Теме утопии посвящен широкий круг работ, где описаны ее структурно-функциональные особенности, социально-аксиологические доминанты. Критика утопии, разносторонняя и системная, позволила говорить о кризисе утопии как жанра и утопического мышления в целом.

Исторические формы утопии, ее соотношение с идеологией, религиозным сознанием, художественными практиками XX века, роль интеллигенции в создании и распространении утопических проектов, утопия и политика, утопия и революция, утопия и социализация, утопия и исследование в области культурной антропологии - все становилось предметом пристального внимания и пристрастной критики. Однако при всем многообразии литературы по исследованию утопии нет целостного единого анализа, где категориальный ряд исходил бы из одного стержня.

Актуальность исследования. В наступившем веке постановка социально-философских проблем, касающихся целей и перспектив развития общества, возможностей и путей достижения гармонии социальных интересов приобретает новые акценты. Если в первой половине XX века проблема идеального социума рассматривалась преимущественно с точки зрения принципов социальной организации как таковых, то сегодня, в условиях растущей глобальной взаимосвязанности цивилизационных процессов она неизбежно должна анализироваться и с точки зрения интересов общечеловеческого целого, гармонизации взаимоотношений между различными национальными и культурными общностями. Утопические доктрины начала XX века, подразумевавшие создание единого мирового порядка на основе единой социальной модели, преодолеваются ходом истории как неистинные и иллюзорные. Образ человечества будущего все в большей степени определяется идеей взаимодополняющего сосуществования и диалога культур. Это обусловливает, в частности, признание «законности» всего многообразия национальных представлений о должном, справедливом порядке, о путях его воплощения, т.е. того круга проблем, который, так или иначе, соотносится с социально-философской категорией утопического. Необходимость осмысления утопии в аспекте идей и тенденций культурного полицентризма составляет первый общечеловеческий аспект актуальности темы исследования. Во-вторых, проблема утопии и утопического сознания актуальна по отношению к современной российской ситуации. Можно выделить несколько аспектов этого положения. Прежде всего, остается неопределенным статус утопии в рамках русской культуры. Другой актуальный аспект проблемы - вопрос о месте и функциях утопии в процессе реконструкции российского общества, о креативном потенциале утопии и утопического сознания в современной социокультурной ситуации. В-третьих, актуальность диссертационного исследования обусловлена необходимостью углубления имеющихся знаний о феноменах утопии и утопического сознания. «Становится все более очевидным, что для решения вытекающих отсюда задач уже недостаточен чисто классификационный подход, основанный на выстраивании ряда утопии и ориентированный на изучение творчества известных канонизированных мыслителей-утопистов. Накопившийся материал требует общефилософского подхода к анализу утопического сознания, постановки вопросов о принципах и методах осмысления новых явлений в утопическом творчестве. Назрела необходимость воспроизвести целостную картину развития утопизма как самостоятельного социокультурного явления, осуществить теоретический синтез всех его проявлений и уровней. При этом важно осмыслить диалектику взаимосвязи утопического сознания с реальным историческим процессом, дать социологический анализ его социальных и идеологических функций» (83, 11). Активно вовлекаемые в различные сферы философской рефлексии (социальная философия, философия истории, философия политики, философия культуры), эти понятия остаются во многом неопределенными и истолковываются крайне противоречиво. Более того, некоторые авторы высказывают точку зрения, согласно которой «время социальных утопий. уходит в прошлое», а их место «занимают утопии индивидуальные» (251, 24).

Степень разработанности проблемы. Утопию осмысливали философы, историки, политологи, социологи и филологи. Ее трактовали как литературный жанр, как реформационные проекты, как социальный идеал, как форму скрытого нигилизма, как средство управления массовым сознанием, как прекрасный проект будущего, достойной реализации, или сладкую несбыточную грезу, мечту, никогда не воплощающуюся в реальности.

В европейской традиции следы утопии мы можем проследить с античных времен: отдельные ее элементы проявляются еще в творчестве Гомера, а великий философ Платон создал впечатляющий проект гармоничного общественного устройства. В произведениях классиков этого жанра: Т. Мора, Т. Кампанеллы, Э. Кабе, А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна и др. представлены не просто яркие образцы желаемого устройства общества, но и глубокие мысли о необходимости идеала для его развития, догадки о возможностях, заложенных в этом важном элементе мышления и деятельности.

Но теоретическое основание социального утопизма стало возможным со времени разработки в немецкой классической философии проблемы общественного идеала: Кант и Гегель с разных позиций рассматривали его как цель и норму, сделав предметом философской рефлексии. К. Маркс и Ф. Энгельс связали общественный идеал с революционно-преобразующей деятельностью, подчеркивая, что идеал не есть внешняя по отношению к обществу данность, а компонент исторического движения, только в нем и возникающий. Утопическое сознание они оценивали как принципиально ненаучный и недиалектический способ выражения абсолютной истины, которая не зависит от времени, пространства и исторического развития человечества, возникший в условиях недостаточного развития производительных сил, незрелости пролетариата и отсутствия политического характера классовой борьбы. Они высоко оценивали деятельность предшествующих утопистов, поскольку те гениально предвосхитили истины, доказываемые теперь научно, но современную утопическую мысль третировали как нелепую, пошлую и реакционную, т.к. полагали, что с появлением материалистически-критического социализма утопизм сойдет с исторической арены. Эту позицию продолжали развивать Г.В. Плеханов, В.И. Ленин. Со временем теоретические положения, обусловленные реалиями политической борьбы, устарели, но непреходящими остаются методологические основы исследования превращенных форм сознания.

Незаменим вклад в исследование утопии и утопического сознания русских мыслителей. Много для понимания сущности утопизма дали воззрения Ф.М. Достоевского, размышлявшего о неоднозначности стремления к счастью и опасности насильственного его навязывания. П.И. Новгородцев, исследуя историческую изменчивость общественных идеалов, предостерегает от опасности абсолютизации одной из стадий этого процесса как источника утопизма. Работы Н.А. Бердяева и С.И. Булгакова интересны в связи с анализом утопических аспектов марксизма, прежде всего в его русском варианте. Г.В. Флоровский и C.JL Франк рассматривают причины существования, механизм образования утопизма как определенного направления мировоззрения. Он понимается как неизбежное логическое следствие натуралистического монизма и связанного с ним мироощущения органического всеединства, в рамках которого человек теряет перспективу свободы и творчества. Утопизм, по их мнению, - результат пропасти между Богом и человеком.

На Западе поток работ, посвященных проблеме утопического сознания настолько велик и разносторонен, что позволяет исследователям говорить о возникновении целой отрасли знаний - «утопиологии», вклад в которую сделали представители различных школ и направлений.

Не претендуя на полноту анализа, можно попытаться выделить ряд направлений в этом многообразии. Большая группа философов едина в своем понимании утопии как того, что коренится в природе человека. Г. Кейтеб, X.

Ортега-и-Гассет, М. Шелер видят корни утопизма в присущем человеку стремлении сказать «нет» действительности, в стремлении не просто к лучшему, а к совершенному миру. Немецкий мыслитель Э. Блох, которого назвали «философом утопии», понимал утопию как процесс реализации «принципа надежды», имеющего объективные основания в самой истории.

Немецкий социолог К. Мангейм, представитель «социологии знания», определяет сущность утопического сознания, исходя из характеристики той роли, которую оно играет в обществе. Для него утопия - это тип сознания, который не находится в соответствии с окружающим его бытием. Это трансцендентальное по отношению к бытию, чуждое действительности, неадекватное сознание. Оно критично и видит только те элементы действительности, которые способствуют подрыву существующего порядка. Утопии Мангейм противопоставляет идеологию, задачей которой является защита существующего порядка. И та, и другая обусловлены спецификой социального бытия своих групп-носителей. Борьба идеологии и утопии оказывает воздействие на ход исторического процесса.

Американский философ JI. Мэмфорд видит назначение утопии в том, чтобы направить общественное развитие в «русло уготованного будущего», заставляя массы примириться с ним как якобы с неизбежностью, продиктованной «технологическим императивом». Утопия для него - «реализованный кошмар».

Следует отметить такое направление во французской философии как «социология утопии», которое представлено Ж. Эллюлем, JI. Муленом, А. Резлером и др. Во французском структурализме утопия рассматривается в рамках категории «социальное воображаемое», которая играет большую роль в осмыслении мировоззренческого основания социальной целостности.

Проблемы утопического сознания исследуются в работах таких авторов, как Г. Маркузе, П. Рикер, Ф. Полак, Е. Шацкий и др. К сожалению, работы этих авторов малодоступны широкой научной общественности. Первыми из переведенных полновесных работ стали «Идеология и утопия» К. Мангейма и «Традиция и утопия» Е. Шацкого. Следует отметить и первую антологию «Утопия и утопическое мышление», составители которой попытались отобразить многообразие подходов к утопизму в западном обществознании.

В современной отечественной литературе недостаточно полновесных работ, посвященных анализу социального утопизма; можно назвать только произведения Э.Я. Баталова, Ч.С. Кирвеля и С.С. Сизова. Основываясь, в силу известных идеологических обстоятельств, на обзоре утопий прошлого, эти философы произвели по возможности объективный, хотя и односторонний анализ. Утопии однозначно трактуются как пережиток, и ставится задача вытеснения их истинными типами или формами сознания - наукой, философией и т.д. Отдельные стороны утопического творчества рассматривают А.В. Барбасов, Н.И. Бочкарев, А.И. Володин, И.Н. Неманов, В.П. Шестаков. В исследовании культурологических аспектов утопизма очень большой вклад внесла В.А. Чаликова.

В литературе преобладают работы, анализирующие утопии отдельных регионов и временных периодов, а также творчество отдельных утопистов. М.К. Арипов, В.А. Гуторов, А.А. Игнатенко, О.Ф. Кудрявцев, Д.В. Панченко, Ю.Г. Чернышев. А.Э. Штекли и другие исследователи много работали и продолжают работать в этом направлении. Особо следует отметить авторов, посвятивших свои работы различным этапам русской утопической мысли: Р.А. Гальцева, А.И. Клибанов, В.А. Малинин, К.В. Чистов и д.р.

Весьма популярными всегда были исследования такого направления утопической мысли как домарксовский утопический социализм. Много в этой области было сделано такими учеными, как В.Г. Волгин, С.В. Кан и др. При всех ценных открытиях утопический социализм ими рассматривался только как стадия на пути к научному социализму, что чрезвычайно сужало эвристические возможности как самих авторов, так и предмета их научного интереса. Необходима большая работа по переосмыслению всего наработанного в этой области. Глубокий анализ различных аспектов проблемы «марксизм и утопизм» содержится в работах таких авторов как Т.И. Ойзерман, Ю.Д. Гранин, B.C. Степин, Ю.Г. Соловьев, и др. Исследование современного утопического сознания невозможно без обращения к публицистическим по своему жанру произведениям Г. Померанца, И. Шафаревича.

В работах отечественных ученых исследованы характерные черты утопического отношения к действительности, функции утопизма в обществе, произведено соотнесение утопии с другими компонентами общественного сознания (Пономарева Г.М., Кирвель Ч.С., Шестакова И.С., Ланин Б.А.). Но не хватает подробной проработанности проблемы сущностной природы утопического сознания: его черты берутся как данные, поэтому анализ механизма формирования социального утопизма как специфического типа отношения к миру не имеет прочного основания. Уделено мало внимания проблеме сочетания рациональных и иррациональных сторон в утопическом творчестве. Недостаточно исследовано, какие изменения претерпевает одна и та же утопия в рамках одного и того же общества на разных этапах его развития. Только начато исследование характера современного российского утопизма. Настоятельно нуждаются в дальнейшей разработке проблемы сочетания различных видов утопизма, утопического и неутопического способов полагания общественного идеала, их проявления в различных конкретно-исторических ситуациях.

В настоящее время процесс исследования утопии продолжается по всему миру: постоянно функционируют междисциплинарные коллоквиумы (246), исследуются взаимоотношения действующих утопических коммун между собой и государством (247), общественные границы утопии исследуют юристы-правоведы (248), специфику утопической фантазии выявляют фрейдисты с помощью полного арсенала психоаналитической терминологии (249).

Однако, несмотря на достаточно широкий спектр исследований, посвященных утопии и различным ее превращенным формам, авторы которых с разной глубиной и в различных контекстах осмысливают проблему утопизма, утопии и т.д., нет объективного, целостного осмысления всего того, что можно было обозначить как утопический дискурс.

Учитывая все вышесказанное, объектом исследования является утопический дискурс в рамках и на уровне социальной философии.

Предметом исследования является системно-структурный и целостный анализ утопического дискурса и его эволюция в общественном сознании под влиянием цивилизационных изменений.

Цели и задачи исследования. Основная цель - выявить характерные особенности утопии и утопического сознания и показать социально-позитивное значение неклассического утопического творчества. В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи:

1. раскрыть сущностные характеристики утопического дискурса, дать его содержательное определение;

2. выявить структурные элементы утопического дискурса как целого и показать их взаимосвязь;

3. соотнести утопический дискурс и социальный идеал, показать сущность отчуждения в контексте метаутопической игры;

4. раскрыть механизм проникновения утопии в массовое сознание и показать функциональную роль утопии в социальной динамике;

5. дать критический анализ социального утопизма, определив его моего и роль в контексте общественного сознания.

Гипотеза исследования. В условиях цивилизационных трансформаций и углубления современных теоретико-методологических парадигм социальной философии, классическая парадигма утопизма предстает как основание и предпосылка современного состояния утопического дискурса.

Методология исследования. Теоретико-методологической основой исследования явились труды классиков мировой философской мысли, работы отечественных и зарубежных философов и литературоведов. Для определения методологии исследования существенное значение имел сложный — многоуровневый и многозначный — характер феномена утопического. Изучение различных его аспектов требует, поэтому, привлечения широкого спектра методологических подходов.

Целостный охват проблемы утопического требует сочетания двух ракурсов его осмысления: во-первых, анализа с внешней позиции, с точки зрения его возможных и действительных социально-практических следствий, во-вторых, анализа изнутри, то есть воссоздания аутентичной картины принципов мысли, ведущей к построению той или иной модели идеального социума.

Как предмет социокультурного анализа утопия потребовала дифференциации ее внутренних свойств. Под этим подразумевается выявление, с одной стороны, ее инвариантных характеристик, определяющих ее как-понятийную целостность, узнаваемую в контексте любой культуры, с другой стороны, напротив, установление ее черт, варьирующихся от культуры к культуре.

Кроме того, использовался такой методологический прием, как разграничение гносеологического и онтологического аспектов проблемы. Если в первом случае речь идет о феномене утопии как предмете теоретического осмысления, то во втором - об утопии как элементе идеологической системы общества. Более конкретно это выражается в разведении анализа социокультурной специфики восприятия утопии и социокультурной специфики утопического идеала как такового. Большое значение имел принцип целостности, преодолевающий принцип полноты (Р. Баранцев).

Рассмотрение различных структурных парадигм утопического сознания в аспекте их содержательной специфики опиралось на методы историко-логического, компаративистского, диалектико-системного и аксиологического анализа. Нами использован также историзм, который как принцип подхода к анализу утопии вовсе не сводит все к анализу прошлого, а требует подхода к объекту исследования как изменяющемуся во времени, в том числе и по отношению к будущему. Кроме того, использованы идеи самоорганизации, общенаучные и социально-философские методы (метод социального моделирования и социального проектирования), герменевтический подход, метод языковой игры, методология хронотопа (М.М. Бахтин).

Научная новизна результатов работы. Основная характеристика работы в плане ее научной новизны состоит в том, что:

1. представлено целостное осмысление утопического дискурса, выявлены его элементы, обосновано положение о трансформации классической утопии и утопического сознания;

2. обоснована необходимость утопических элементов в общественных концепциях как эвристических элементов их развития;

3. обоснован неклассический тип утопического дискурса, который меняя характер современного утопизма, одновременно меняет отношение к нему со стороны общества: негативизм и страх трансформируются в заинтересованность и толерантность.

Теоретическое и практическое значение работы.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она призвана восполнить пробел, существующий в изучении места и роли утопии и утопического сознания в современном утопическом дискурсе. В диссертации обосновано понимание утопии как социокультурного феномена, полученные при этом результаты могут способствовать решению фундаментальных историко-философских и социально-политических проблем, использоваться при создании концепций утопического, при дальнейшей разработке социально-философских и теоретико-познавательных вопросов. Результаты диссертационного исследования послужат основой для последующей разработки проблем, связанных с рефлексией утопии и утопического сознания, с осмыслением особенностей социокультурного и государственно-политического развития России, с прояснением обратного влияния утопических установок на социально-значимое поведение и на выработку социально-политических стратегем различных групп и слоев современного общества. Результаты данной работы имеют актуальность при изучении совместных форм фольклорной культуры и процессов ремифологизации массового сознания. Материалы диссертации могут быть эффективно использованы при разработке и чтении курсов культурологии, эстетики, философии, религиоведения. Некоторые выводы, содержащиеся в работе, станут основаниями при разработке программ по социально-политическому стратегическому планированию, при организации культурно-антропологических и этнографических исследований, при прогнозировании социально значимых реакций на те или иные политические инициативы и реформы.

Положения, выносимые на защиту.

1. Понятие идеала является не только связанным с утопическим сознанием, но и важнейшим его конструктивным элементом;

2. Негативная утопия та, которая получает свое осуществление на практике;

3. Утопия дополняет научное знание о социуме вненаучными гипотезами и идеями, которые подготавливают плацдарм для продвижения науки вперед, что позволяет ей предвосхищать истины, которые будут открыты спустя некоторое время;

4. В современных концепциях общественного развития имманентно содержатся элементы утопии;

5. Характерными чертами неклассического утопического дискурса как системы являются целостность, динамизм, конвергенция, сингуляризм и пролифирированность.

Апробация исследования. Результаты исследования на разных этапах и по различным аспектам общей проблематики диссертации отражены п статьях п выступлениях на ряде международных, всероссийских и региональных философских, научных и научно-практических конференций: «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы» (Томск, 2002), «Россия - Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточных культур» (Улан-Удэ, 2002), «Современный гуманизм: мировоззренческие основания и социальная практика» (Иркутск, 2003), «XXI век: Россия и запад в поисках духовности» (Пенза, 2003), «Научный и инновационный потенциал Байкальского региона глазами молодежи» (Улан-Удэ, 2003), «Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего» (Москва - Улан-Удэ, 2003), «Благословенное место или страна зла» (Рубцовск, 2003), «Утопия как социокультурный феномен» (Чита, 2003), «Мир России и Россия в мире. Дни Петербургской философии» (Санкт-Петербург, 2004), на кафедре философии Бурятского государственного университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Утопический дискурс: концептуальные основы, эволюция и роль в современном обществе"

Заключение

Утопия представляет собой значительно более сложное явление жизни и культуры, чем это может показаться на первый взгляд. Исследовать ее можно и необходимо только на основе исторического, теоретико-философского анализа мифов, утопических идей и взглядов мыслителей от Платона до современности.

В диссертации определено, что социальная утопия не сводится к обманчивым миражам разума или к фантастическим проектам идеального государства. Черты общественного сознания, воплощенные в подобных планах, существуют во многих результатах человеческой деятельности, в первую очередь, в духовной сфере общества. История человечества доказала имманентный характер утопического сознания, его неискоренимость. Оно присуще природе человека. Утопия способна быть как романтической, гуманистической, предсказывающей будущее, но может быть бессильной, реакционной, ошибочной. Все зависит от того, на каком «витке» социальной революции возникли мечты о разумном будущем и знаменем каких сил они выступают, т.е. утопия по своей природе и социокультурным установкам двойственна, а значит, противоречива. Невозможно «очистить» наше сознание от утопии. Необходимо, познавая ее, жить с утопией как феноменом духовной жизни.

Также обосновано, что только в плоскости утопического сознания мир и само существование человека обретает множество измерений, что приводит к множеству утопий. Именно неудовлетворенность существующим является двигателем утопического сознания. «Сознание подобно водам творит грезы -утопические смыслы, выглядящие и звучащие как откровения. В этих грезах упраздняется реальный мир, а сознание творит мир из самого себя» (150, 164). Однако не следует думать, что утопическое сознание это всего лишь инфантильная мечтательность. Эмоциональный посыл очень часто направлен на агрессивное пересотворение мира, и тогда уже надлежит говорить об утопизме. Нельзя забывать о том, что жить в утопии нельзя, можно только жить утопией. Утопизм осуществляет подмену, и тогда бытие-в-мире заменяется бытием-в-утопии, стираются все критерии возможного и невозможного. Воплощенная утопия - есть образец невозможного, неестественного соответствия. Таким образом, в диссертации показано, что воплощенная утопия уже не имеет возможности критиковать существующий порядок, поскольку им становится она сама, но как ее отражение появляется новая утопия, критикующая действительность, названная в литературе антиутопией.

Немаловажно и то, что конструктивным элементом утопического сознания является понятие «идеал». Однако для утопического сознания он теряет свою роль регулятивного принципа и из ориентира превращается в цель. Именно утверждение идеала как факта эмпирической действительности составляет суть утопизма. В этом понимается специфика природы идеала, отличающая утопическое сознание от других его форм.

Современная утопия несколько отличается от классического своего образца. Это связано с изменением картины мира и переходом человечества к новой парадигме своего развития, антропогенной, заменившей собой техногенную. В связи с этим изменился и характер современного утопического дискурса. На смену цельной, закрытой, статичной системе, дающей, между тем уверенность счастливого и стабильного существования, пришел утопизм в своем неклассическом варианте. Данная система представляет собой нестабильную, неустойчивую, открытую, следовательно, динамичную систему, реагирующую на малейшие изменения в бытии и сознании человечества.

Находясь в условиях современного утопического дискурса, казалось бы, совсем не просто предугадать завтрашнее состояние и положение дел. Нестабильность и неустойчивость данной системы не означают, что она не имеет под собой серьезных оснований, что она не упорядочена. Это, следуя мысли И. Пригожина, так называемый «порядок из хаоса». Таким образом, первоначальные эсхатологические настроения, страх потерять все, в одночасье лишиться счастья заменили заинтересованность, толерантность, возможность альтернативного подхода, креативные решения личности, проявляющей свою самость.

В настоящее время не исчезла потребность в утопии, а лежащие в ее основе импульсы - стремление к идеалу и создание образа счастливого будущего - вообще присущи природе человека. Но, предлагая образ желаемого будущего и соответствующие ему идеалы и цели, утопия должна ориентироваться на общечеловеческие ценности, а не только на мировоззрение, жестко связанное с конкретной точкой на шкале исторического времени. Переключение утопического сознания с попыток окончательного, на все времена решения всех проблем человечества на предельно возможное расширение исторической перспективы представляется надежным средством против рецидивов утопизма.

А Свентоховский писал: «Ни одна из утопий не указала до сих пор, каким узлом соединить личность с коллективом, чтобы этот узел был не давящей петлей, а паутинной нитью, и какой силе естественного притяжения к массе подчинить ей, не прибегая к тягостному насилию» (167, 410-411). Под влиянием идеальной модели общественного устройства, человечество осознавало мир как несовершенный. И хотя ни одна из утопий не указала до сих пор, каков рецепт избавления от ужасов тирании, насилия и несвободы, стрелка утопических часов все движется по циферблату, создавая новые проекты совершенного мира.

Подобно тому, как методология социальной прогностики значительно обогащается путем учета нелинейных эффектов, расширение существующего утопического дискурса за счет включения в него этих эффектов может привести к выходу за горизонты современного позитивного знания. Нужны новые теоретико-концептуальные исследования утопического дискурса, выполняющего не только отмеченные в работе функции, но, в том числе и эвристическо-прогностические, обеспечивающие выход в неизведанное пространство нелинейности. Это может дать в руки человечества то осевое направление в области социального моделирования и фундаментального теоретического знания, которое послужит одной из основ подлинной постиндустриальной трансформации. Исследованию основательных теоретико-концептуальных проблем утопического дискурса и посвящена настоящая диссертация.

Список научной литературыБахтина, Татьяна Анатольевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Агафонов В. Россия в поисках будущего / В. Агафонов, В. Рокитянский. — М., 1993.

2. Алтухов В. Новое мышление — мышление о многомерном мире /В. Алтухов//Дружба народов. 1994. -№2.-С. 140- 159.

3. Амосов Н. Реальности, идеалы и модели / Н. Амосов // Наука и жизнь.-1989.-№5.-С. 63-72.

4. Андреев Д.Л. Роза мира (40-е 50-е гг.) / Д.Л. Андреев. - М., 1992.

5. Айзерман JI.C. Русская классика на пороге XXI века. Утопия и антиутопия в снах героев русской литературы / JT.C. Айзерман // Литература в школе. 1997. - № 1. - С.111 -116.

6. Айзерман Л.С. Время понимать / Л.С. Айзерман. М., 1997.

7. Азаров Ю. Групповые люди. Роман-антиутопия / Ю. Азаров. -М., 1990.

8. Августин Аврелий. Исповедь. Пьер Абеляр. История моих бедствий / Августин Аврелий. — М., 1992.

9. Айрапетов А.Г., Юдин А.И. Западноевропейский и русский утопический социализм Нового времени / А.Г. Айрапетов, А.И. Юдин. -М., 1991.

10. Арипов М.К. Социальная утопия как течение общественно-философской мысли Средней Азии / М.К. Арипов. Ташкент, 1989.

11. Аристотель. Государство. Сочинения в 4-х тт. Т. 3 / Аристотель. М., 1981.

12. Арон Р. Мнимый марксизм / Р. Арон. М., 1993.

13. Арсентьева Н. Становление антиутопического жанра в русской литературе / Н. Арсеньева. М., 1993. -4.1-2.

14. Балакирев А. Русские коммунистические утопии и учение Н.Ф. Федорова / А. Балакирев // Россия XXI. 1996. - № 1,2. - С. 117-130.

15. Бакулов В.Д. Утопизм как превращенная форма выражения социального идеала / В.Д. Бакулов // Вестник РФО. 2002. - №4. С.130-134.

16. Бакулов В.Д. Социокультурные метаморфозы утопизма / В.Д. Бакулов. Ростов-на-Дону, 2003.

17. Баталов Э.Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США / Э.Я. Баталов. М., 1982. - 336 с.

18. Баталов Э.Я. В мире утопии. Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах / Э.Я. Баталов. -М., 1989.

19. Баталов Э.Я. Современное капиталистическое общество л утопическое сознание / Э.Я. Баталов // Вопросы философии — 1973. -№ 10.-С. 84-87.

20. Баталов Э.Я. Философия бунта. Социальный прогресс и буржуазная философия / Э.Я. Баталов. М., 1973. - С. 142 - 178.

21. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин.-М., 1975.

22. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М., 1990.

23. Бестужев-Лада И.В. Прогнозное обоснование социальных нововведений / И.В. Бестужев-Лада. М., 1993.

24. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря / Н.А. Бердяев. -М., 1995.

25. Бердяев Н.А. Новое средневековье / Н.А. Бердяев // Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994. - Т. 1.

26. Бзежинский 3. Большой провал: рождение и смерть коммунизма в XX веке / 3. Бзежинский. NY, 1989. - 242 с.

27. Блох Э. Тюбингенское введение в философию / Э.Блох. -Екатеринбург, 1997. 400 с.

28. Богданов А. Красная звезда. Утопия / А. Богданов. СПб, 1908.

29. Большая советская энциклопедия. М., 1936. -Т.56.

30. Бондарев Н.К. Мир, сотворенный любовью и ненавистью / Н.К. Бондарев. М., 1996. - 49 с.

31. Борев Ю.Б. Эстетика / Ю.Б. Борев. М., 1975. - 400 с.

32. Борисов В.Н. Марксизм как наука и утопия: пособие по спецкурсу / В.Н. Борисов. Самара, 1996.

33. Боронецкий П. Социальный идеал. Основы социальной философии / П. Боронецкий. — Париж, 1965.

34. Бродский И.А. Несколько слов об утопии / И.А. Бродский //

35. Платонов А.П. Впрок. Повесть / А.П. Платонов. Нью-Йорк, 1982. -С. 4.

36. Буева Л.П. Духовность, художественное творчество. / Л.П. Буева//Вопросы философии — 1987. -№2. С. 119.

37. Булгаков С.Н. Сочинения в 2-х тт / С.Н. Булгаков. М., 1993.

38. Василькова Ю.В. Социалисты-утописты об образовании и воспитании. Идеал человека будущего / Ю.В. Василькова. М., 1989.

39. Вечер в 2217 году. Русская литературная утопия. М., 1990.

40. Володин А.И. Утопия и история / А.И. Володин. М., 1976.о

41. Володин А.И. Утопический социализм в России: Хрестоматия / А.И. Володин. М., 1985. - 590 с.

42. Гавришин В.К. Человек и собственность (социально-антропологический аспект) / В.К. Гавришин // Очерки по социальной антропологии. СПб, 1995. - 154 с.

43. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века / Р.А. Гальцева. М., 1992. - 204 с.

44. Гальцева Р.А. Роднянская И. Помеха человек. Опыт века в зеркале антиутопий / Р.А. Гальцева // Новый мир. - 1988. - № 12. -С. 217-230.

45. Гегель Г-В.Ф. Сочинения / Г-В.Ф. Гегель. М.- Л., 1929.

46. Гегель Г-В.Ф. Наука логики / Г-В.Ф. Гегель. М., 1971. - Т.2.

47. Геллер М.Я., Некрич A.M. Утопия у власти / М.Я. Геллер М.Я. М., 2000. - 855 с.

48. Геллер Л. Утопия в России / Л. Геллер, М. Нике. СПб., 2003. -310с.

49. Гендин A.M. Предвидение и цель в развитии общества / A.M. Гендин. Красноярск, 1970. - С. 5 - 13.

50. Герменевтика: история и современность (Критические очерки). М., 1985. - 305 с.

51. Гессе Г. Игра в бисер. Роман / Г. Гессе. СПб, 2003. - 496 с.

52. Горев Б. От Т. Мора до Ленина. 1516 -1917 / Б. Горев. М., 1992.

53. Горозия В.Е. Отчужденный мир и проблема социализациичеловека / В.Е. Горозия // Отчуждение человека в перспективеглобализации мира. Сборник философских статей. СПб, 2001. -Вып. 1. -378 с.

54. Грозман JI. Культ власти. Структура тоталитарного сознания / JL Грозман, Э. Эткинд // Осмыслить культ Сталина. М., 1989.

55. Гройс Б. Искусство утопии / Б. Гройс. М., 2003. - 319 с.

56. Гуторов В.А. Античная социальная утопия / В.А. Гуторов. -Л., 1989.

57. Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. В.Е. Давидович. -М., 1989.

58. Давидович В.Е. Теория идеала / В.Е. Давидович. Ростов-на-Дону, 1983.

59. Дарендорф Р. Тропы из утопии. Работы по теории и исторр.м социологии / Р. Дарендорф. М., 2002. - 535 с.

60. Донских О.А. Методологические исследования феномена идеального / О.А. Донских, А.Н. Кочергин // Проблемы методологии науки.-Новосибирск, 1985.

61. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. тт. 5,25 / Ф.М. Достоевский. JL, 1984.

62. Евдокимов С.В. Политическая утопия в эпоху модерна и постмодерна / С.В. Евдокимов. М., 2002. - 130 с.

63. Емельянов Ю.Н. Символико-интерпритативный подход в современной культурантропологии / Ю.Н. Емельянов // Очерки по социальной антропологии. СПб, 1995. - 154 с

64. Замятин Е.И. Сочинения / Е.И. Замятин. Л., 1998.

65. Замятин Е.И. Мы / Е.И. Замятин. М., 1989.

66. Зверев А. «Когда пробьет последний час природы.» Антиутопия XX век / А. Зверев // Вопросы литературы. 1989. - № 1.-С. 26-69.

67. Зиновьев А.А. Русская трагедия: (Гибель утопии) / А.А. Зиновьев. М., 2002.

68. Зингер Г. Алгебра антиутопии / Г. Зингер // Ионеско Эжен. Лысая певица. М.: Известия, 1990. - 224 с.

69. Ивонин Ю.П. Между гармонией и восстанием (Проблема социального идеала в русской философии Серебряного века) / Ю.П. Ивонин. Новосибирск, 1997. - 4.1. -309 с.

70. История русского утопического социализма XIX века / под ред. Н.И. Бочкарева. М., 1985. - С. 27 - 49.

71. Ильенков Э.В. Философия и культура / Э.В. Ильенков. М., 1991.

72. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах / Э.В. Ильенков. М., 1968.

73. Ильенков Э.В. Искусство и коммунистический идеал / Э.В. Ильенков. М., 1984. - 349 с.

74. Иконников А.В. Архитектура XX века. Реальность и утопии : Сб. ст / А.В. Иконников. М., 1996.

75. Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России, конец XIX -начало XX века / И.А. Исаев. М., 1991. - 167с.

76. Каган М.С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике / М.С. Каган.-Л., 1971.

77. Кампанелла Т. Город Солнца / Т. Кампанелла. М., 1980.

78. Кант И. Сочинения в 6-ти тт. Т.З / И. Кант. М., 1964.

79. Капра Ф. Смена парадигм и сдвиг в шкале ценностей / Ф. Капра// Один мир для всех. -М., 1990. С. 33 - 35.

80. Капустин Б.В. Либеральные ценности сознания россиян / Б.В. Капустин. М., 1997.

81. Капустин М. Конец утопии? Прошлое и будущее социализма / М. Капустин. М., 1991.

82. Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея / Л.П. Карсавин. -СПб, 1922.

83. Картейль Т. Французская революция. История / Т. Картейль. -М., 1991.

84. Кирвель Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции / Ч.С. Кирвель. М., 1989.

85. Кирвель Ч.С. Природа и основные социальные функции утопии : автореф. дис. . канд. филос. наук. Л., 1976.

86. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России монография / А.И. Клибанов. М., 1971.

87. Клюев А.В. Человек в политическом измерении / А.В. Клюев. — СПб, 2000.-152 с.

88. Князева Е.К. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным / Е.К. Князева, С.П. Курдюмов // Вопросы философии.- 1992.-№ 12.-С. 10-12.

89. Кобзев А.И. О понимании личности в китайской и европейской культурах / А.И. Кобзев // Народы Азии и Африки. 1979. №5.

90. Кобзев А.И. Понятийно-теоретические основы конфуцианской социальной утопии / А.И. Кобзев // Китайские социальные утопии : Сборник статей. М., 1987.

91. Коммунистический утопический эксперимент в истории общественной мысли и социальных движений / сост. E.JI. Прошина.- 1988.

92. Кондаков И. Конец русской утопии? / И. Кондаков // Свободная мысль. 1993. -№ 13. - С. 27-38.

93. Конев В.П. Советская художественная культура : монография.- Новосибирск, 2001. 415 с.

94. Косолапов В.В. XXI век в зеркале футурологии / В.В.V

95. Косолапов, А.Н. Гончаренко. М., 1987.

96. Костенко И. Ставка на зомби, или способы ликвидации «неперспективной» России (из истории международных отношений) / И. Костенко // Молодая гвардия. 1996. - №8. - С. 3-13.

97. Красницкий А. За приподнятой завесой. Фантастическая повесть о делах будущего (XX век) / А. Краницкий. СПб, 1906.

98. Краткая философская энциклопедия. М., 1994.

99. Кудрявцев О.Ф. Ренессансный гуманизм и утопия / О.Ф. Кулрявцев. М. : Наука, 1991.

100. Кутырев В.А. Культура и технология: борьба миров / В.А. Кутырев. М., 2001. - 240 с.

101. Ланин Б.А. Русская литературная антиутопия / Б.А. Ланин. -М., 1993.

102. Ланин Б.А. Анатомия литературной антиутопии / Б.А. Ланин // Общественные науки и современность. 1993. - № 5. - С. 154- 163.

103. Латынина Ю. В ожидании Золотого века. От сказки к антиутопии / Ю.В. Латынина // Октябрь. 1989. - № 6.

104. Лахусен Т. Инверсия утопического дискурса. О «записках из подполья» Ф.М. Достоевского / Т, Лахусен // Wiener Slawisticlu'i Almanach. 1987. - №20.

105. Левицкий С.А. Основы органического мировоззрения / С.А. Левицкий. М., 1946.

106. Лейбин В.М. «Модели мира» и образ человека / В.М. ЛДейбин. М., 1982. - 255 с.

107. Ленин В.И. Полн. собр. соч / В.И. Ленин. М., 1983. - Т.1; Т.35.

108. Лисин А.И. Идеальность. Реальность идеального / А.И. Лисип. -М., 1999.

109. Лихачев Д.С. Что есть истина? / Д.С. Лихачев // Канун. Вып. 1. Русские утопии. М., 1995.

110. Ломов Б.Ф. Антиципация в структуре деятельности / Б.Ф. Ломов, Е.Н. Сурков. М., 1980.

111. Лотман Ю.М. Семиотика культуры / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3-х тт. Т. 1. Таллинн, 1992.

112. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. -М., 1991.-525 с.

113. Лукин А. А. Социальная утопия в теории и практике общественных преобразований: автореф. дис. . канд. филос. наук. -М., 1991.

114. Лурье Я.С. Национальные истоки социально-утопических идей / Я.С. Лурье // Идеи социализма в русской классической литературе. Л., 1969. - 75с.

115. Мазаев А. Проблемы синтеза искусств в эстетике русского символизма. А. Мазаев. - М., 1992.

116. Макиавелли Н. Князь / Н. Макиавелли. Минск, 2000. - 192 с.

117. Малинин В.А. История русского утопического социализма второй половины XIX начала XX века / В.А. Малинин. - М., 1993:

118. Мангейм К. Идеология и утопия / К. Мангейм. М., 1992.

119. Мангейм К. Диагноз нашего времени. К. Мангейм. - М., 1994.

120. Мантатов В.В. Стратегия разума: экологическая этика и устойчивое развитие / В.В. Мантатов. Улан-Удэ, 1998. - 204 с.

121. Марков Б.В. Философская антропология : учебное пособие. -СПб., 1997.- 192 с.

122. Маркс К. Избр. Соч. в 9-ти тт / К. Маркс, Ф. Энгельс. М., 1985.-Т.З.

123. Маяковский В.В. Мистерия-Буфф. Летающий пролетарий / В.В. Маяковский // Собрание сочинений в 8-ми тт. М., 1968. - Т.1; Т.4.

124. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении (Бахтин под маской. Маска вторая) / П.Н. Медведев. М., 1993.

125. Медеуова К.А. Формы утопического сознания : учебное пособие / К.А. Медеуова. Семипалатинск, 2002. - 88 с.

126. Мережинская А.Ю. Художественная парадигма переходной культурной эпохи: русская проза 80 -90-х годов XX века / А.Ю. Мережинская. Киев, 2001. - 433 с.

127. Мережковский К. Рай земной, или сон в зимнюю ночь. Сказка-утопия XXVII века / К. Мережковский. Берлин, 1903.

128. Мирошниченко П.Я. Возникновение утопического социализма в России / П.Я. Мирошниченко. Киев, 1976.

129. Мор Т. Утопия / Т. Мор. М., 1978.

130. Морелли. Кодекс природы или истинный дух его законов / Морелли. M-JL, 1956.

131. Мортон A.JI. Английская утопия / АЛ. Мортон. М., 1956.

132. Морозов А.И. Конец утопии: Из истории искусства в СССР 1930-х/ А.И. Морозов. М., 1995.

133. Москаленко А.Т. Смысл жизни и личность / А.Т. Москаленко, В.Ф. Сержантов. М., 1989.г

134. Налимов В.В. Размышления о путях развития философии / В.В. Налимов // Вопросы философии. 1993. - № 9. - С. 88.

135. Недзвецкий В.А. Благо и Благодетель в романе Е. Замятина «Мы»: (О литературно-философских истоках произведения) / В.А. Недзведский // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1992. - Т. 51, № 5. - С. 20-28.

136. Новгородцев П.И. Общественный идеал в свете современности / П.И. Новгородцев // Дальний Восток. — 2000. № 1-6.

137. Нива Ж. Модели будущего в русской культуре / Ж. Нива // Звезда. 1995. - № 10. - С. 208-213.

138. Ницше Ф. Esse Homo / Ф. Ницше // Ницше Ф. Соч. В 2-х т.т. -М., 1990.-Т. 1; Т.2.

139. Овчаров А. А. К интуитивному пониманию природы утопического сознания / А.А. Овчаров // История духа и целостность человека. Кемерово, 1994. - Ч 1. - С. 6 - 10.

140. Ойзерман Т.И. Марксизм и утопизм / Т.И. Ойзерман. М., 2003.

141. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства / X. Ортега-и-Гассет // Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

142. Оруэлл Дж. 1984 и эссе разных лет / Дж. Оруэлл. М., 1989.

143. Оруэлл Дж. Мысли в пути: эссе / Дж. Оруэлл. М., 2003. - 2"ГЗ с.

144. Парцвания В.В. Сущность феномена «разотчуждения» и современная глобализация /В.В. Парцвания // Перспективы человека в глобализующемся мире : сборник философских статей / под ред. В.В. Парцвания. СПб, 2003. - 380 с.

145. Петрушевская JI.C. Новые Робинзоны. Хроника XXI века / Л.С. Петрушевская // Новый мир. 1989. - №8. - С. 166 -172.

146. Писарев Д.И. Промахи незрелой мысли : соч. в 4-х тт. М., 1956.-Т.З.

147. Платонов А.П. Чевенгур. Котлован. Ювенильное море / А.П. Платонов // Платонов А.П. Собрание сочинений в 5 тт. М., 1998. -Т.2.

148. Платонов А.П. О социалистической трагедии. (Из неопубликованного) / А.П. Платонов // Новый мир. 1981. - № 1. - С. 145 -147.

149. Померанц Г. Выход из утопии / Г. Померанц // Горизонт. 1991. — № 5.

150. Пономарева Г.М. Утопия и утопическое сознание в контексте русской культуры XIX — начала XX веков : дисс. . канд. филос.наук. -М., 1996.

151. Понятие квазинаучных форм культуры / Наука и квазинаучные формы культуры. М., 1999. — 306 с.

152. Поппер К. Открытое общество и его враги / К. Поппер. — М., 1992. -Т.1-2.

153. Ревич В. Перекресток утопий: судьбы фантастики на фоне судеб страны / В. Ревич. М., 1998.

154. Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления / В.М. Розин.-М., 2000.-239 с.

155. Российская утопия. От идеального государства к совершенному обществу // Материалы Международной конференции 27-28 июля 2000. Альманах 12. СПб., 2000.

156. Российская утопия эпохи Просвещения и традиция мирового утопизма // Материалы Международной конференции 27-28 июля 2000. Альманах 13. СПб., 2000.

157. Русские утопии. Альманах. Вып. 1. СПб., 1995.

158. Русская литературная утопия / сост. В.П. Шестаков. М., 1986.

159. Русская философская мысль в 80-х гг. XIX в. о будущем России / сост. Н.Ф. Уткина. М., 1990.

160. Русская философия: словарь / под ред. М.А. Маслина. М., 1995.

161. Русский космизм. Антология философской мысли / сост. С.Г. Семенова, А.Г.Гачева . М., 1993.

162. Савельева М.Ю. Лекции по мифологии культуры / М.Ю. Савельева. Киев, 2003. - 272 с.

163. Сагатовский В.Н. Антропология / В.Н. Сагатовский // Философия развивающейся гармонии. Философские основы мировоззрения : авторский курс в З-ч. Часть 3. СПб, 1999. - 288 с.

164. Салганик E.JI. Утопия цивилизаций / E.JI. Салганик. М'., 2002.-176 с.

165. Самосознание России: Антология. М., 2000. - 270 с.

166. Сараскина JI. «Бесы»: Роман-предупреждение / JI. Сараскина. -М., 1990.

167. Сартр Ж.П. Экзистенциализм это гуманизм / Ж.П. Сартр. - М., 1953.

168. Свентоховский А. История утопии / А. Свентоховский. М., 1910.-С.2-66.

169. Светловский В.В. Каталог утопий / В.В. Светловский. М., 1923.

170. Семенов А.Ю. Русский космизм и современная футурология /

171. A.Ю. Семенов // Материалы ежегодной конференции «Философия и жизнь». 16-17 ноября 2001 г. СПб, 2002. - 276 с.

172. Сержантов В.Ф. Смысл жизни как аксиологическая функция /

173. B.Ф. Сержантов // Человек в зеркале наук. Л., 1991.

174. Сизов С.С. Утопия и общественное сознание: философско-социологический анализ / С.С. Сизов. Л., 1988. — 120 с.

175. Симуляция и симулякры человека у Ж. Делеза // Философская антропология: очерк истории / под ред. Б.В. Маркова, А.Н. Исакова. -СПб, 2003.-384 с.

176. Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры / А.П. Скрипник.-М., 1992.-351 с.

177. Словарь философских терминов / под ред. проф. В.Г. Кузнецова. М., 2002. - 730 с.

178. Словарь современных понятий и терминов. М., 2000. - 690 с.

179. Современная картина мира. Формирование новой парадигмы. -М., 1997.- 172 с.

180. Соколенко В.М. Утопия как феномен и жизненное пространство : дисс. . канд. филос. наук. — Саратов, 1994.

181. Соколов Е.Г. Аналитика масскульта / Е.Г. Соколов. — СПб, 2001.-280 с.

182. Соловьев B.C. Идолы и идеалы / B.C. Соловьев // Новый мир. 1989. -№1.

183. Соловьев B.C. Повесть об Антихристе / B.C. Соловьев // Наука и религия. 1992. — № 1.

184. Соловьев А.В. «Мнимая критика». Ответ Чичерину / А.В. Соловьев // Философские науки. 1990. - №3.

185. Соловьев Э.Ю. Выступления на круглом столе «Умер ли марксизм?» / Э.Ю. Соловьев // Вопросы философии. 1990. - №1.

186. Социально-философские аспекты формирования устойчивых обществ. Научно-аналитический обзор. М., 1998. - 48 с.

187. Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего / B.C. Степин. М., 1996. - 174 с.

188. Степин B.C. Перспективы цивилизации: от культа силы к диалогу и согласию / B.C. Степин // Этическая мысль: Научно-публицистические чтения. 1991.-М., 1993.-С. 181 -206.

189. Столович JI.H. Природа эстетической ценности / JI.H. Столович. М., 1972.

190. Ткаченко П. Восприятие революционными разночинцами идей западноевропейского утопического социализма / П. Ткаченко // Вопросы истории. 1990.-№ 11.-С. 145- 151.

191. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ / В.Н. Топоров. -М., 1995.

192. Трактаты о вечном мире / сост. И.С. Андреева, А.В. Гулыга. -СПб, 2003.-398 с.

193. Тойнби А. Постижение истории / А. Тойнби. М., 1996.

194. Тоффлер Э. Шок будущего / Э. Тоффлер. М., 1999.

195. Урсул А.Д. Стратегия перехода России на модель устойчивого развития: проблемы и перспективы / А.Д. Урсул, В.А. Лось. М., 2002. -273 с.

196. Уэллс Г. Россия во мгле / Г. Уэллс. М., 1970. - 222 с.

197. Утопия и утопическое мышление / сост. В.А. Чаликова. М.,1991.

198. Утопический социализм в России. Хрестоматия / сост. А.И. Володин.- М., 1985.

199. Ушков A.M. Утопическая мысль в странах Востока: Традиции и современность / A.M. Ушков. М., 1982. - 184 с.

200. Ушков A.M. Методологические аспекты типологии социальных утопий / A.M. Ушков, М.М. Дайненко // Вестник Московского университета. Сер. Философия. 1984. — № 1. - С. 22 -31.

201. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

202. Философский энциклопедический словарь. М., 1997.

203. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма / Г.В. Флоровский // Вопросы философии. 1990. - №10. - С.

204. Фойгт А. Социальные утопии / А. Фойгт. СПб., 1906.

205. Франк С.Л. Духовные основы общества / С.Л. Франк. М.,1992.

206. Франк С.Л. Крушение кумиров / С.Л. Франк // Сочинения. -М., 1990.

207. Франк C.J1. Философские предпосылки деспотизма / С.Л. Франк //Вопросы философии. -1992. -№3.

208. Фромм Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. М., 1990.

209. Фукуяма Ф. Конец истории? / Ф. Фукуяма // Вопросы философии. 1990. — № 3. „

210. Хаксли О. О дивный новый мир / О. Хаксли. СПб., 1999.

211. Хассан И. Востребование негативной способности: литература и философия против политики / И. Хассан // Philosophy and literature. Baltimore, 1996. Vol. 20,№ 2. P. 305-323.

212. Холостова T.B. Человек как предмет социально-антропологического исследования / T.B. Холостова // Очерки по социальной антропологии. СПб, 1995. — 154 с.

213. Хоу Вай-лу. Социальные утопии древнего и средневекового Китая / Хоу Вай-лу // Вопросы философии. 1959. - № 9. - С. 7586.

214. Целищев В.В. Философские проблемы семантики возможных миров. В.В. Целищев. - Новосибирск, 1977.

215. Циолковский К.Э. Утописты. Живая Вселенная / К.Э. Циолковский // Вопросы философии. 1992. - №6.

216. Цурганова Е.А. Герменевтика наука о смысле текста / Е.А. Цурганова // Вестник РАН. - 1994. - Т.64, № 12. - С. 1095 -1099. ,

217. Чаликова В.А. Утопия рождается из утопии. Эссе разных лет / В.А. Чаликова. L., Overseas publ. Interchange, 1992.

218. Чаликова В.А. Утопия и свобода/В.А. Чаликова. М., 1994.

219. Чаликова В.А. Эволюция современной буржуазной утопии. Научно-аналитический обзор / В.А. Чаликова. М., 1991.

220. Чаликова В.А. Настоящее и будущее сквозь призму утопии. (Современные буржуазные теории общественного развития) / В.А. Чаликова. М., 1984.

221. Человек в современных философских концепциях. Материалы второй международной конференции. Волгоград. 19-22 сентября 2000 в 2-х ч. Волгоград, 2000. - Ч. 1. - 388 с.I

222. Человек: мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии, XIX век. М., 1995. - 366 с.

223. Человек: наглядный словарь. М., 1990.

224. Человек в мире художественной культуры. М., 1982.

225. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях / Н.Г. Чернышевский. — JI., 1975.

226. Черткова Е. Утопия как тип сознания / Е. Черткова // Общественные науки и современность. 1993. - №3. - С. 71 - 81.

227. Чистов К.В. Русская народная утопия / К.В. Чистов. СПб, 2003.-539с.

228. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды / К.В. Чистов. М., 1967.

229. Чистов К.В. Национальные истоки социально-утопических идей / К.В. Чистов // Идеи социализма в русской классической литературе / сост. Н.Л.Прусков , 1969. С. 19 - 61.

230. Чудинов В.А. Великий утешитель человечества / В.А. Чудинов //Человек.-1991.-№6.-С. 13-17.

231. Чухрукидзе К.К. Модели утопии XX века / К.К. Чухрукидзе. -М., 1999.

232. Шаронов В.В. Основы социальной антропологии / В.В. Шаронов. СПб, 1997. - 192 с.

233. Шафаревич И.Р. Путь из-под глыб / И.Р. Шафаревич. М., 1991.-287 с.

234. Шацкий Е. Утопия и традиция / Е. Шацкий. М., 1990.

235. Шестаков В.П. Социальная утопия Олдоса Хаксли миф и реальность / В.П. Шестаков // Новый мир. - 1969. - № 7. - С. 17 -21.

236. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия / В.П. Шестаков. М.,1995.-208 с.

237. Шестаков В.П. Понятие утопии и современные концепции утопического / В.П. Шестаков // Вопросы философии. — 1972. №8.

238. Шестакова И.С. Социальная утопия как превращенная форма общественного идеала : дисс. . канд. филос.наук. Екатеринбург,1996.

239. Шелер М. Человек и история / М. Шелер // Человек: образ и сущность. Вып. 2. -М., 1991.

240. Штекли А.Э. Утопии и социализм / А.Э. Штекли. М., 1993."-272 с.

241. Энгельс Ф. Развитие социализма от истории к науке / Ф. Энгельс. -М., 1989.

242. Эпштейн М. Н. Философия возможного / М.Н. Эпштейн. -СПб., 2001.-334 с.

243. Эстетическая культура советского человека. JI., 1976.

244. Юдин Б.Э. О человеке, его природе и его будущем / Б.Э. Юдин // Вопросы философии. 2004. - №2. - С. 16-28.

245. Юнг К.-Г. О психологии восточных религий и философии / К.-Г. Юнг. М., 1993.

246. Янковский Ю.З. Патриархально-дворянская утопия. Страница русской общественно-литературной мысли 1840 -1850 годов / Ю.З. Янковский. М., 1981.

247. Яценко А.И. Целеполагание и идеалы / А.И. Яценко. — Киев, 1979.

248. Utopieforschung: Interdisziplinare Studien zur neuzeitliscen Utopie. Stuttgart, 1982. Bd. 1, 2, 3.

249. Gardner H.The Children of Prosperity: 13 Modern American Communities. N.Y., 1978; Rooney Ch. Dreams and Visions: A Study of American Utopias, 1865-1917. Westport (Conn.)-L., 1985.

250. Weisbrod C. The Boundaries of Utopia. N.Y., 1980.

251. Bleich D. Utopia: The Psychology of Cultural Fantasy. 1984.

252. Kateb G. Utopias and Utopianism // Encyclopedia of Philosophy. N.Y., 1972. V. 8.

253. Aware of Utopia. Urbana, Chicago, L., 1971. P. IX/

254. Utopia. Begriff und Phaenomen des Utopischen. Hrsg. Von. A. Neusuess. Berlin, 1968.