автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Валаамский монастырь и православная церковь в Финляндии, 1880-1920-е гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Яровой, Олег Аркадьевич

Введение.2

Глава 1.

Православная община в Финляндии в XIX в.30

§ 1. Положение православной церкви в Великом княжестве

Финляндском в 1820-1880-х гг.

§ 2. Финский язык в деятельности церкви. 1860-1880-е гг.

§ 3. Православный вопрос в российско-финляндских отношениях в 1880-х гг. Образование Финляндской епархии в 1892 г.

Глава 2.

Финляндская епархия в 1893-1913-х гг.63

§ 1. Архиепископ Антоний (Вадковский) во главе епархии.

§ 2. Русское духовенство епархии и церковно-приходское образование в 1893-1898 гг.

§ 3. Православный вопрос в русско-финских отношениях в 1899-1913 гг.

Глава 3.

Православная конфессия в независимой Финляндии. Финляндская православная церковь и монастырская оппозиция. 1917-1930-е гг.111

§ 1. Образование автономной Финляндской православной церкви в 1917 г. Установление юрисдикции Константинопольского

Патриархата.

§ 2. Образование монастырской оппозиции.

§ 3. Валаам: синдром карловацкого раскола в Финляндии.

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Яровой, Олег Аркадьевич

Русское православие оказало исключительно важное влияние на судьбу карельского народа. Знаменательным фактом истории стало переселение большого числа карелов в Россию из оккупированной в XVII в. шведами Приладожской Карелии и Карельского перешейка. Признано, что "исход" карелов со своей племенной территории в значительной мере был вызван насильственным насаждением оккупантами в Карелии лютеранской веры.

В XVIII в. в результате Северной и последующих войн России со Швецией территории Карельского перешейка и северного Приладожья вновь отошли к России. К тому времени они были освоены финскими переселенцами, исповедовавшими лютеранскую веру. Лишь на востоке области (Выборгской губернии) оставались небольшие районы с компактно проживавшим православным карельским населением, сохранившим среди финского большинства этнокультурную самобытность. Особенность религиозной обстановки в губернии определялась сохранением лютеранскими приходами организационно-канонических связей с заграничной финляндской епархией, с одной стороны, и созданием православной монастырско-приходской системы, связанной с Санкт-Петербургом, с другой.

В 1808-1809 гг. в результате русско-шведской войны Финляндия в качестве автономного княжества была присоединена к Российской империи. В 1811-1812 гг. Выборгскую губернию, которую называли "Старой Финляндией", ввели в состав "новой". Карельское население губернии стало этническим и религиозным меньшинством княжества, а монастырско-приходская система православной церкви — обособленной частью административно-территориального устройства княжества. К концу

61-3730003 (2289x3424x2 Щ

XIX в. православные приходы и монастыри Финляндии, ранее относившиеся к Санкт-Петербургу, были выделены в самостоятельную Финляндскую епархию Русской православной церкви1.

В 1918 г., после отделения Финляндии от России, епархия провозгласила независимость от РПЦ и вскоре получила статус автономной Финляндской православной церкви2 в юрисдикции Вселенского Константинопольского Патриархата. В 1920-1930-х гг. отношения церкви и государства в стране были установлены, в складывавшемся гражданском обществе православная конфессия заняла собственное место. Церковная география оставалась прежней: основу монастырско-приходского сообщества составляло карельское население, компактно проживавшее на востоке страны, в исторической области — Приладожской и Приграничной Карелии.

В 1940-1950-х гг. православная конфессия переживала трудные времена. В результате советско-финляндских войн 1939-1940 и 1941-1944 гг. свыше 50000 православных граждан в составе почти 450-ти тысячного населения Выборгской губернии были перемещены с этой, отошедшей СССР, территории в другие губернии Финляндии, где началось создание новой мона-стырско-приходской системы церкви с центром в г.Куопио.

В 1960-е гг. она была в основном сформирована. В настоящее время ФПЦ относится к Константинопольской Патриархии, сохраняя полученный в первой половине 1920-х гг. автономный статус. Она объединяет православное карельское меньшинство населения страны, служит средством сохранения культурной самобытности и этнической консолидации карелов в современном финляндском обществе, что, вместе с тем, является задачей

1 Далее в тексте

2 Далее в тексте

РПЦ. ФПЦ.

61-3730004 (2281x3419x2 Щ широкого общественного культурного движения, так называемого карелиализма. ФПЦ заняла устойчивое положение в современном финляндском обществе и нашла собственное место в христианской цивилизации — таков исторический результат формирования православной конфессии в Финляндии1.

Цель данного исследования состояла в следующем: показать православную общину в обстановке ее сближения с финляндским обществом, изучить разнообразные проявления фин-низации, происходившие на фоне российско/советско-финляндских отношений и национально-государственного строительства в стране, выделить этапы процесса и его динамику, охарактеризовать и проиллюстрировать их основное содержание, по существу отражающее направление (основную тенденцию формирования православной конфессии в Финляндии в 1880-1920-х гг.) и итоги развития конфессии (образование самостоятельной церковной организации).

Хронологические рамки исследования обусловлены следующим. Превращение православной общины Финляндии, бывшей составной частью РПЦ, в собственно финляндскую

Следует, однако, обратить внимание на то, что в церковно-географическом плане ФПЦ находится на границе, разделяющей европейское сообщество христианских церквей на его восточную (православную) и западную (католическую и протестантскую) части. Геополитический фактор на всех выше обозначенных этапах истории придавал конфессиональной обстановке в Финляндии характер перманентной изменчивости. Конфессиональные инверсии, протекавшие на данной границе, обусловили предрасположенность ФПЦ к православному и межконфессиональному экуменизму.

61-3730005 (2287x3423x2 Щ конфессию произошло в исключительно короткий срок: со времени царских указов и постановлений финляндского сената первой половины 1880-х гг., ставивших организации религиозного меньшинства в некоторую зависимость от общественно-правового и государственно-административного устройства автономии, и до отделения в начале 1920-х гг. финляндского православия от Московской Патриархии прошло неполных сорок лет. Окончание процесса "натурализации" православия в Финляндии связано с проведением календарной и гражданской реформ, подавлением оппозиции и окончательным переломом в умонастроениях монастырского духовенства по национальному вопросу, итоги чему церковь подводила на рубеже 1920-1930-х гг.

В эти десятилетия на фоне бурного развития российско-финляндских отношений и национально-государственного строительства в стране близился к завершению процесс формирования собственно финляндской православной конфессии. В сложной внутриполитической обстановке происходила национальная консолидация финляндского общества. В этот период православная церковь, являвшаяся институтом самодержавной российской государственности и великорусской культуры, подверглась всесторонней финнизации.

1880-1920-е гг. в истории финляндской православной конфессии представляют собой, таким образом, особый период1.

1 Исторические предпосылки современного положения православия в Финляндии в последнее десятилетие вызывают повышенный интерес исследователей, в свою очередь отражающий степень роста авторитета ФПЦ в рамках вселенской православной церкви. Исторически складывавшаяся тенденция этнокультурной самобытности ФПЦ обнаруживается также в сфере со

61-3730006 (2298x3430x2 Щ

Особый интерес вызывают события, происходившие в этот период вокруг Валаамского Спасо-Преображенского монастыря, имевшего исключительно большое влияние на развитие конфессиональной обстановки в Приладожской и Приграничной Карелии (финляндской Карелии) как в период автономии, так и после провозглашения независимости страны от России и ФПЦ — от Московской Патриархии. Он занимал лидирующее положение среди монастырей Финляндии, в совокупности своей многократно превосходивших приходскую систему церкви по размерам собственности и численности духовенства. Главенство общины имело прямой доступ к царскому двору и государственному руководству Финляндии. Большим авторитетом пользовалась обитель у русской диаспоры в Европе и Америке. Виднейшие российские иерархи принимали непосредственное участие в ее судьбе. Фокусное положение монастыря на путях развития временных межцерковных отношений, и, в первую очередь, ее активном содействии "эстонизации" православия в Эстонии, процессу, в общих чертах напоминающему решение православного вопроса в самой Финляндии 1880-1920-х гг.

1 Монастырь представлял собой выдающееся явление в истории русского и финляндского православия, российско-финляндских отношений. В его собственной истории отражается процесс развития финляндской православной конфессии, практически все его наиболее значимые проявления. Зачастую монастырь оказывался в центре событий, определявших развитие ситуаций на многие десятилетия вперед. В историко-географическом плане территория монастырского архипелага была "ядром" сакрального пространства приладожской области циркумбалтийского региона — он пользовался репутацией духовного центра православного населения Приладожья. Деятельность монастыря ока

61-3730007 (2282x3420x2 Щ православной конфессии делает его привлекательным и необходимым объектом исследования, в том числе для понимания существа и содержания процесса финнизации православия в стране в указанный период.

В данном исследовании процесс финнизации конфессии рассматривается как объективная тенденция. Трансформация русского православия исследуется в тесной связи с изменением конъюнктуры российско-финляндских отношений, как одно из условий проведения национально-государственного строительства в стране, и как закономерность внутри конфессионального развития.

Актуальность вопроса очевидна. Развитие межгосударственных связей России и Финляндии в конце 1980-х — первой половине 1990-х гг. способствовало активизации контактов РПЦ и ФПЦ. Общественное внимание вновь было привлечено к старой проблеме взаимоотношений русского православия и финляндского общества, к "неподеленным" церквами объектам исторического и культурного наследия, прежде всего, Валаамскому монастырю. Мероприятия Московской Патриархии и органов государственной власти России, проводимые на Валаамском архипелаге, вызывают сильный общественный резонанс по ту и другую сторону российско-финляндской границы. Имеются трудности в установлении связей между епархиями и приходами РПЦ и ФПЦ, требующие государственного вмешательства. Православный вопрос, возникший в российско-финляндских отнозала непосредственное влияние на формирование приладожско-го участка европейской церковной границы.

61-3730008 (2294x3428x2 Щ шениях в период финляндской автономии, оказывается, еще не решен окончательно.

В отечественной финнистике вопросу о судьбах православной церкви Финляндии в указанные десятилетия не было уделено достаточного внимания. В дореволюционной российской историографии православный вопрос в Финляндии не ставился в качестве исследовательской задачи. Вместе с тем, положению православной церкви в княжестве было посвящено изрядное количество публицистических произведений и популярных изданий, отличавшихся тематической остротой и злободневностью, наполненными историческими образами церковного прошлого, политической декларативностью (как правило, в монархическом духе), демонстрацией личных симпатии и антипатий авторов. Среди них выделяются труды М.Бородкина1, называвшего себя «первым русским историографом времени Бобрикова в Финляндии». Историк и общественный деятель, чиновник царской администрации в крае и апологет самодержавия, он обращался к православному вопросу для обоснования задач так называемого "русского дела" — создания "материальных уз" и "духовно-нравственного единения" финнов с Россией.

Для отечественной историографии вопроса вообще характерна устойчивость историко-публицистического жанра, присущая, например, современным атеистическим произведениям

1 См., напр.: М.Бородкин. Финляндский вопрос. СПб., 1905; Он же. Из новейшей истории Финляндии.СПб., 1905; Он же. Материалы по вопросу о введении русского языка в Финляндии. СПб., 1905.

61-3730009 (2294x3428x2 Щ

Л.Я.Резникова и А.Я.Степанова, историко-эссеистическому труду В.В.Похлебкина1.

Любопытно, что названные историки продемонстрировали сопряженность собственных воззрений с монархической концепцией, согласно которой православный вопрос был вызван гонением и преследованиями православной церкви лютеранским финским обществом. Так В.В.Похлебкин, стремясь опровергнуть общепринятую в финляндской и российской историографии точку зрения о насильственной русификации края в конце XIX - начале XX вв., отказался признать РПЦ проводником этой самодержавной политики. По его мнению, православие само нуждалось в защите от безраздельного господства финской лютеранской церкви. Царизм же, проявляя "беспрецедентную в истории христианства веротерпимость", не предпринимал должных мер для укрепления православия в Финляндии. "Ни в одном документе, ни в одном официальном, полуофициальном, секретном и публичном заявлении с русской стороны за 100 лет (в период автономии. - авт.) нельзя найти при всем желании и какой-либо тени отрицания права на национальную и религиозную самобытность за финляндцами", — утверждает историк2.

Что касается строго научных доказательств русификаторской роли РПЦ, отводимой царскими властями в последний период автономии, то они убедительно представлены Л.В.Суни3.

1 Резников Л.Я. Кризис аскетизма. Л., 1986; Степанов А .Я. На путях духовного возрождения. Религия и атеизм в Карелии. Петрозаводск, 1986; Похлебкин В.В. СССР — Финляндия. 260 лет отношений. М., 1975.

2 Похлебкин В.В. Указ. соч. С. 27.

3 См.: Суни Л.В. Самодержавие и общественно-политическое развитие Финляндии в 80-90 годы XIX в. Л., 1982.

61-3730010 (2293x3427x2 tiff)

Его концепция общественно-политического развития Финляндии и российско-финляндских отношений послужила основанием для выработки подходов в освещении темы настоящего исследования.

Финляндская историография православия достаточно обширна. Уже в период автономии появляются работы, посвященные вопросам положения православия и православных в княжестве1.

В 1920-1950-х гг. светские исследователи также обращались к истории еще не утратившего былую остроту православного вопроса в российско-финляндских отношениях, стремились определить место православия в процессе национально-государственного строительства в Финляндии. Внимание историков привлекали вопросы церковно-приходского образования и просвещения финляндских карелов, проблема "иноверцев" и др. Они освещались также в большом количестве мемуарно-публицистических произведений . Вместе с тем, история право

1 Salenius J.M. Kreikanusko Suomessa. Porvoo, 1873; Danielson-Kalmari J.R. Kreikkalais-venalaisen lcirkonjasenten oikeuttaminen astumaan valtionvirkoihin Suomessa // Juhlajulkaisu professori R.Hermansonille. Helsinki, 1916. о

Danielson-Kalmari J.R. Taistelua Karjalasta. Piirteita venaláistyttámistyósta Raja-Karjalassa tsaarinvallanaikana. Helsinki, 1939; Merikoski K. Sergei Okulov. Palanen Raja-Karjalan sivistyshistoriaa. Helsinki, 1944. Osmonsalo E.K.

Kreikkalaiskatolinen kirko Suomessa 1800-luvulla // Suomen kirkkohistorian Vuosikirja 1941-44. Helsinki, 1945; Mántyla R.A. Eriuskolaiskysymys Suomessa 1809-1889. I. 1809-1871. Diss. // Turun Yliopiston Julkaisuja XLVIII. Kuopio, 1954; Mántyla R.A. Maamme kansakoulujen kreikkalaiskatollisten oppilaiden

61-3730011 (2287x3423x2 Щ славной церкви страны не входила в круг важнейшей проблематики финляндской историографии. Одной из причин недостаточного внимания финляндской историографии к историко-православной проблематике было общее неприязненное отношение финнов к православию, которое относили к числу средств насильственной русификации во время автономии: церковь называли "русской", а православных карелов русскими — "рюс-сят". В послевоенные годы православный вопрос вызывал болезненные воспоминания о так называемых "утраченных территориях".

Стабилизации положения православной конфессии сопутствовал рост интереса финляндской историографии к ее прошлому, свидетельством чего стало появление работ по истории православной церкви, имевших общий характер1. В 1960-1980-е гг. контуры проблематики новейшей истории православия в Финляндии приобрели довольно ясные очертания: это взаимоотношения православной церкви и финляндской государственной власти, национального и религиозного карельского меньшинства и финляндского общества; православный вопрос в российско-финляндских отношениях; в меньшей степени — процессы внутрицерковные (состояние клира, паствы и т.п.). изкоппопореШкзеп ]афз1е1у 1880-1иуи11а // Шз^паПтеп А1какаи5кк]а 1951. НеЫпИ, 1951; Мап1у1а II.А., Егш8ко1а1з1а коБкеу1еп 1ак1ез^51еп уа1пш1агшпеп 1870-1иуи11а // Тигип Шз1:опаШпеп агк1з1:о XXII. Тигки, 1970.

1 Ртпеп К. ОЛоёокБшеп кпгкко // Клгкко 8иоше8за. НеЫпЫ, 1968; Клгктеп Н., КаНаБ V. ОЛоскЖшэеп кккоп Ыэ^па. Киорю, 1963.

61-3730012 (2281x3419x2 tiff)

К вопросу об образовании Финляндской епархии в начале 1890-х гг. обращается К.Пиринен1. Внутренние и внешнеполитические обстоятельства образования ФПЦ в 1917-1918 гг., ее отделения от Московской Патриархии и перехода в юрисдикцию Константинопольского патриарха в 1922-1923 гг. стали предметом исследования У.Сетяля .

Отмечая заинтересованность государственной власти страны в укреплении собственного влияния на развитие обстановки в церкви (отчуждение православного населения Финляндии от РПЦ признавалось важнейшим условием достижения этой цели), историк показал также роль феннофильски настроенной части русского духовенства страны в происходивших переменах. Так окончательное отделение ФПЦ от Москвы он объясняет, между прочим, неприятием феннофильской верхушкой клира деятельности главенства РПЦ.

Видное место среди исследователей занял историк из Йоенсуу Х.Коуккунен. Наряду с вопросами церковноприходского образования он занимался изучением русского духовенства Финляндской епархии в конце XIX в., деятельностью монастырей и приходов3.

1 Pirinen К. Suomem ortodoksisen hiippakunnan syntyvaihe // Historiallinen Aikakauskirja 1977. Helsinki, 1977.

2 Setälä U.V.J. Kansallisen ortodoksisen kirkkokunnan perustamiskysymys Suomen politiikassa 1917-1925. Porvoo, 1966. л

J Koukkunen H. Kreikkalaiskatolinen papistomme kansallisena ongelmana viime vuosisadan loppupuolella // Historiallinen Aikakauskirja 1967. Helsinki, 1967; Koukkunen H. Krekkalaiskatolisen kansanopetuksemme alkuvaikeudet // Ortodoksia 18. Joensuu, 1968; Koukkunen H. Luostari- ja käännynnäiskysymykset — 1870-luvun suomalais-venäläisten

61-3730013 (2272x3413x2 НА)

Свой основной труд Х.Коуккунен посвятил проблеме взаимоотношений государственной власти и православной общины в княжестве в последние десятилетия XIX в.1

Историк представил православие в качестве «национальной и государственной проблемы» Финляндии, что, по его мнению, было следствием роста противоречий, возникавших во взаимоотношениях церкви и органов самоуправления княжества, казавшихся финнам неразрешимыми. Взаимное отчуждение лютеран и православных, по Х.Коуккунену, в эти годы углублялось, росла антипатия финнов к православной общине. Отмечая некоторые симптомы финнизации2 конфессии, связанные с частич

БиЫ:е1с1еп егаБ коейпкм // ОЛоёок^а 19.Гоешии 1969; Коиккипеп Н. Уа1ашоп уаШейа 81:о1Ьоуап rauhasta пукурашт // Уа1ато-кща. НевтЫ, 1973.

1 Коиккипеп Н. Биотеп уаШоуака ]а. кгекка1а18ка^Нзе1. 18811897. 1оепзии, 1977. Понятие "общины" Х.Коуккунен использовал условно, имея в виду не организованную группу верующих, а все монастырско-приходское сообщество, существовавшее до образования епархии. Это понятие также используется автором данной работы.

Х.Коуккунен использовал термин капза1т5(аттеп, в прямом переводе с финского языка означающий национализацию. Этим же термином пользовались и другие финляндские авторы, а также деятели ФПЦ. В русском языке и российской историографии национализация означает "огосударствление", поэтому термин представляется непригодным для характеристики процесса сближения конфессии и общества, церкви и государства, что, собственно, и имеют в виду финляндские авторы. Как и некоторые новейшие финляндские исследователи, автор данной работы отдает предпочтение понятию финнизация в смысле "натурали

61-3730014 (2289x3424x2 Щ ным подчинением финляндским сенатом деятельности организаций РПЦ законам автономии, историк указывал на то, что основным содержанием исследуемого периода было развитие конфликта между государством и церковью, вызванного отстаиванием последней политических интересов российского самодержавия. В качестве задачи исследования историк подчеркнуто ставил рассмотрение вопросов "с точки зрения финляндской стороны" того времени — возможно поэтому он не обратил внимания на то обстоятельство, что целый ряд изложенных в монографии фактов свидетельствует скорее о преобладании в эти годы тенденции к сближению православной церкви с финляндским обществом, нежели об усилении противоречий между ними.

Представление о православии как «чужеродном» финляндскому обществу явлении, сформировавшемся в период автономии, вообще характерно для финляндских историков 1960-1970-х гг. Это была своего рода историографическая традиция, восходящая к мемуарной литературе 1920-1930-х гг. В 1970-1980-е гг. она так или иначе отражалась в энциклопедических и справочных изданиях и, следовательно, закрепилась в общественном мнении и массовом сознании, минуя строго научную стадию осмысления.

В обобщенном виде воззрения финляндских историков можно представить следующим образом.

Православная церковь находилась в состоянии конфронтации с лютеранским финляндским обществом, поскольку являлась средством достижения политических целей самодержавия в Финляндии: РПЦ являлась частью государственной системы зация" и, считая необходимым отметить, что на целесообразность его использования указал Л.В.Суни.

61-3730015 (2289x3424x2 tiff) империи, а император — высшим руководителем церкви. В конце XIX - начале XX вв. в православии финны видели "авангард русификации" и опасались повторения в княжестве прибалтийского синдрома воцерковления населения 1860-1880-х гг. "Въездными воротами русификации в религиозной оболочке" с точки зрения финнов являлась Приладожская Карелия: карелы в конце XIX - начале XX вв. еще не достигли понимания своего национального тождества с финнами и сохраняли верноподданные чувства царскому престолу. Особо действенным способом русификации граждан Финляндии было проводимое на русском языке церковно-приходское просвещение и образование. В свою очередь финны "неосмотрительно" стремились склонить православных к переходу в лоно лютеранской церкви, что, однако, не принесло ожидаемых результатов1.

В 1980-е гг. наметился пересмотр постулата "чужеродно-сти", происходила трансформация традиционных взглядов на православие, связанная как с укреплением положения в обществе самой ФПЦ, так и с накоплением конкретно научных знаний. В это время крупным центром изучения истории православной церкви становится исторический факультет университета Йоен-суу. Тематика и проблематика исследований формировалась под влиянием работ крупнейшего историка Карелии Х.Киркинена, посвященным судьбам финляндского (в его понимании — собственно карельского) православия . Труды историка, в которых карельскому православию отводится самостоятельное место в

1 Lindström Н. Religion och politik. Studier i finländsk politisk idevärld och politisk miljö vid 1900-talets början. Ábo, 1973. S. 5657. Л

См., напр.: Kirkinen H. Bysantm perinne ja Suomi. Kirjoituksia idän kirkon historiasta. Joensuu, 1987.

61-3730016 (2294x3428x2 tiff) круге наследников древней византийско-христианской цивилизации, способствовали признанию в лютеранском обществе ценностей православной культуры. Х.Киркинен весьма осторожен в оценке русификаторской миссии церкви: указывая на попытки самодержавия в конце XIX в. превратить православную церковь в политическое орудие, он отмечает также усиление национального финского влияния в среде православных сограждан-карелов1.

В 1980 - начале 1990-х гг. в университете Иоенсуу были выполнены многочисленные дипломные, диссертационные и монографические исследования, в той или иной степени затрагивавшие проблематику новейшей истории финляндского православия2.

О существенных изменениях концепции истории православной церкви, произошедших к началу 1990-х гг., свидетельствует учебное пособие по истории и современности церковных организаций в Финляндии, предназначенное учащимся лицеев3. Авторитетный авторский коллектив указывает на следующие признаки происходившей в период автономии финнизации православия: "финский национальный менталитет начинает влиять на православное общество страны", "начинается новый процесс перелома в православной вере и преодоление русофильства православных", "определяются контуры" будущей финляндской православной церкви.

1 Kirkinen Н. Mitä on Karjala // Karjala I. Helsinki, 1982. * См.: Hämynen Т. Karjala-koulu. Itä-Suomea, Karjalaa ja sen lähialueita ja Itä-Eurooppaa koskeva tutkimus- ja opetus Joensuun yliopiston humanistisessa tiedekunnassa — saavutukset ja tulevaisuuden näkäalat. Joensuu, 1994. S.19.

3 Religio 5. Kirkko Suomessa. Vaasa, 1990. S.16.

61-3730017 (2296x3429x2 Щ

Заметной вехой в эволюции финляндской историографии православного вопроса стала монография историка из Йоенсуу Т.Хямюнена "Финнизаторы, русификаторы и приграничные карелы. Церковный и школьный вопрос в Приграничной Карелии. 1900-1923"1.

Исследование отличается новизной постановки проблемы и подхода ее решения: вопрос о соотношении русификаторской и финнизаторской тенденций в развитии приходского сообщества Приграничной Карелии рассматривается собственно "с точки зрения приграничных карелов". Безупречная исследовательская методика, на одном полюсе которой находится строгая статистика, на другом — воспоминания современников, позволила объективно представить русское православие и традиционные экономические связи с Россией в качестве важных факторов истории Приграничной Карелии. В содержательном отношении исследование Т.Хямюнена чрезвычайно ценно: раскрываются факты истории, свидетельствующие об осознанном выборе приграничными карелами собственных путей развития, о характере предпочтений народа в области религии и образования, о приоритете связей с русской стороной в этих сферах. Ряд авторских заключений сильно разнится со стереотипами финляндской историографии: допускается, например, прогрессивное значение Карельского Братства во имя Георгия Победоносца и его руководителя епископа Киприана в просвещении финляндских карелов, хотя они и состояли в авангарде великодержавного "русского дела" в Финляндии.

Финляндская светская историография православного вопроса в настоящее время претерпевает эволюцию, выражаю

1 Натупеп Т. Suomalaistajat, уепа1шз1;а]а1:]а га]акаца1а1зе1:. Кккко-коиМуБутуБ Ь^а-Каца^а. 1900-1923. Тоешии, 1995.

61-3730018 (2282x3420x2 Щ щуюся в подчеркнутом стремлении исследователей показать самостоятельный выбор путей конфессионального развития карельским населением страны. Укрепление общественного положения церкви и рост ее международного авторитета сопровождается появлением в трудах историков новых по отношению к историографической традиции и общенациональному финляндскому менталитету ракурсов истории православия.

Становление собственно церковной финляндской историографии началось в первые годы существования автономной ФПЦ. Первыми историографами были русские священнослужители протоиерей Сергей Солнцев и иеромонах Валаамского монастыря о.Харитон.

В 1921 г. в юбилейном многостраничном номере газеты "Ьаа1:оккам, распространявшейся в Приладожской Карелии, С.Солнцев, председатель Церковного управления ФПЦ, опубликовал исторический очерк русского православия периода финляндской автономии1. В нем немалое место было отведено рассмотрению злободневного в то время вопроса о русификаторской миссии православия в Финляндии.

С.Солнцев выделял два этапа истории русского православия в Финляндии периода автономии. 1880-1897 гг. были, по мнению автора, "временем пробуждения Восточной Карелии в церковном и светском отношении". Он связывал этот этап с ростом национального самосознания карелов, предпочитавших получать церковное воспитание и образование не на русском, а на родственном карельским наречиям финском языке. Этот период был также отмечен инициативной деятельностью русских свя

ЗоЫБеу 8. Кап5аШз1еп ккккокипйетте уа1кийхкзе81а И^а-Кацакэза. Кге1ккаЫ5-ка1:о1теп кккко // Ьаа1:окка. 1921. 1 ]ои1ик. № 137.

61-3730019 (2281x3419x2 Щ щеннослужителей (в своем кругу "обсуждавших плачевное положение в Карелии духовной жизни") по введению финского языка в церковный оборот (приходское образование, богослужебную практику, общение в группах верующих). Выразителем надежд карельской паствы и сторонником инициаторов-священнослужителей стал первый финляндский архиепископ Антоний (Вадковский), "понявший духовные нужды православных карел". С 1897 г. начался новый этап, когда в России ".стали нападать на государственные и национальные интересы Финляндии, а попутно и на православную епархию". В 1899 г. "началось лихолетье": "руководители российской политики в Финляндии надеялись найти в православных. поддержку русификаторского дела в Финляндии". Русификаторская политика, по мнению автора, была "уничижительной для собственной задачи церкви", ибо ".отвращала от нее наиболее просвещенных членов общества, следствием чего было отпадение части православных от церкви, предпочитавших отдавать своих детей в финские школы".

На этом этапе произошло размежевание клира. Часть духовенства противилась, насколько это было возможно, русификаторским мероприятиям или относилась к ним пассивно, другие под давлением начальства участвовали в них. Многие из тех, кто под руководством архиепископа Антония "с энергией взялись за дело", пострадали. Что касается учителей церковных школ, то они "непоколебимо стояли" за национальные интересы. Сопротивление священнослужителей, приходских учителей и самой паствы русификаторским мероприятиям позволили ".продолжить достижения периода пробуждения и в период угнетения без больших разрушений".

Очерк С.Солнцева преследовал многие цели: от обоснован ниянациональных принципов новой церкви и показа того, как

61-3730020 (2293x3427x2 tiff) они складывались в финляндской епархии РПЦ, до публичного изъявления лояльности русского православного духовенства государству и национальному обществу, присущего ему и ранее. Необходимость такого рода осмысления миссии русского православия в период автономии была продиктована также требованиями соответствующей подготовки кадров национального духовенства, организованной в то время Церковным Управлением в сортавальской духовной семинарии. Наконец, требовалось представить новую национальную церковь Константинопольскому Патриарху в связи с намерением ФПЦ перейти в его юрисдикцию. С.Солнцев не просто излагал собственные взгляды, но и формулировал принципы церковной политики, находивших отражение в законодательных актах о ФПЦ и распорядительной церковной документации. "Принципы национальной церкви и национального просвещения являются единственно верными, чтобы поднять духовный уровень православного населения", — писал он.

Очерк С.Солнцева ценен тем, что в нем впервые, хотя и в самых общих чертах, был описан процесс финнизации православия в автономной Финляндии. Важно также, что автор показал его эндогенный характер, своего рода национальное финское движение в епархии. Причем особенностью этого движения явилось то, что инициаторами и активистами были русские священнослужители.

Выводы и аргументация С.Солнцева остаются основополагающими в современной церковной историографии ФПЦ, о чем, в частности, свидетельствует коллективная монография о прошлом и настоящем православия в Финляндии, представляющая официальную собственно церковную точку зрения1.

1 Orthodoxy in Finland. Past and Present. Kuopio, 1984.

61-3730021 (2299x3431x2Щ

Согласно церковной концепции, процесс финнизации (капза1а151аттеп) конфессии начался в конце XIX в. Он был вызван поисками национального тождества финнов и карелов, которые стали осознавать общность своей истории, языка и культуры. Финнизация прежде всего проявилась в использовании финского языка в качестве языка православной конфессии. В связи с изменением в конце XIX в. политического курса самодержавия в Финляндии "национальное движение карельской церкви было подвергнуто осуждению и в значительной степени подавлено", и лишь после 1917 г. произошло полное освобождение от русского духовного контроля.

К замечательным достижениям финляндской церковной историографии начального периода следует отнести монографию иеромонаха Валаамского монастыря о.Харитона о календарной реформе ФПЦ и деятельности монастырей против нового стиля летосчисления1.

Исследование представляет собой сборник материалов (в том числе законодательных актов, распорядительных документов, официальной и личной переписки), сопровождаемыми комментариями и личными наблюдениями автора, бывшего свидетелем и участником событий. Этот труд дает современному исследователю обширный и своеобразно систематизированный ис-точниковый материал, на основе которого легко формируется образ монастырской оппозиции ФПЦ, сложившейся в связи с календарной реформой, а также представление о том, что состоявшееся в те годы разделение монахов на приверженцев "финского" и "русского" направлений оказало существенное влияние

1 Иеромонах Харитон. Введение нового стиля в Финляндской Православной Церкви и причины нестроений в монастырях. Аренсбург, 1927

61-3730022 (2294x3428x2 Щ на становление новой церкви, подобно разделению приходского духовенства Финляндии на сторонников и противников русификации, описанного С.Солнцевым.

Любопытно то, что книге иеромонаха Харитона не нашлось места в церковной библиографии. Так П.Пииройнен, составивший очерк о финляндской церковной историографии1, не упоминает о ней. В самом исследовании, посвященном истории издательской деятельности ФПЦ, описаны этапы этого направления просветительной работы церкви среди православного населения. В нем на примере издательского дела показано, как складывалась тенденция финнизации всей сферы православного церковного просвещения в Финляндии, раскрываются направления богословской и церковно-исторической мысли, публицистической и популяризаторской работы церкви в национальном финском духе, значение финского языка. Возможно, что книга о.Харитона, представляющая русское направление финляндской церковной историографии, осталась поэтому за рамками исследования (она и издана была на русском языке).

В дореволюционной российской церковной историографии внимание к "неестественному положению" православной церкви в Финляндии было обращено в связи с вопросом об образовании Финляндской епархии. В широко известном труде П.Знаменского по истории русской церкви, предназначенном для учащихся семинарий, православие в 1890-х гг. характеризовалось как религия "вставшая в положение не господствующей, а только терпимой" вследствие того, что в предшествующий период церковь ".всецело должна была подчиниться местной администрации и. местным финляндским узаконениям.", а Вы

Риготеп Р. ОЛосЬкБшеп ]и1ка18ЩоитШ:а. 1780-1980. К^опаШпеп к^ашЫЫ^гаАа. .Гоешии, 1991.

61-3730023 (2299x3431x2 Щ боргское духовное управление ".сделалось только посредствующим органом между православными церквами края и финляндским светским начальством". Синод РПЦ имел весьма ограниченное влияние на православную общину. Образование самостоятельной архиерейской кафедры было правительственной акцией, предпринятой с целью положить "начало конца этому неестественному положению" и, что характерно, привести ".общими мерами последнего времени к подъему русского влияния и на этой окраине империи"1.

В современной церковной историографии РПЦ проблема отношений православной конфессии с финляндским обществом затронута лишь в последнее десятилетие. В связи с празднованием в 1988 г. тысячелетия русского православия в кругах Московской Патриархии обозначилось стремление вновь оценить историческую миссию РПЦ, ее роль в международных отношениях. Соответствующее внимание было уделено также взаимоотношениям с финляндским православием. В ряде изданий Московской Патриархии— от собственного журнала и сборников статей духовных академий до "Очерков истории" — высказывалось отношение к факту отделения финляндской конфессии от РПЦ. При этом указывалось на "дочерний" характер связей ФПЦ с ней, "церковью-матерью"; обращалось внимание на конкретно исторический вопрос о введении в церковный оборот финского языка в княжестве в 1860-1880-х гг.; трактовались события и

Знаменский П. Учебное руководство по истории русской церкви. СПб, 1896.

2 См., напр.: Русская православная церковь. 988-1988. Очерки истории 1917-1988 гг. Издание Московской Патриархии, 1988; Из истории православия к северу и западу от Великого Новгорода. Л., 1899.

61-3730024 (2301x3432x2 Щ обстоятельства выхода ФПЦ из юрисдикции РПЦ в первой половине 1920-х гг. Разрыв между ними объяснялся как внутри- и внешнеполитической обстановкой, так и межцерковными разногласиями, интригами и неподчинением Церковного Управления ФПЦ Московскому Патриарху и еще тем, что Константинополь присвоил себе безосновательное с точки зрения церковных канонов право единоличной юрисдикции над всей церковной русской диаспорой.

Архивный материал, освещающий вопросы данного исследования весьма обширен. В основном используются материалы Государственного архива российской Федерации1, Российского государственного исторического архива2 и Национального архива Республики Карелия3, которые в подавляющем большинстве вводятся в научный оборот впервые.

Из материалов РГИА использованы находящиеся в фонде Синода4 отчеты финляндских архиепископов Антония и Николая о состоянии финляндской епархии со времени ее основания в 1882 г. по 1901 г. "Отчеты по финляндской епархии" представ

1 Бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции. Далее в тексте - ГА РФ.

2 Бывший Центральный государственный исторический архив. Далее в тексте - РГИА.

3 До мая 1998 г. - Центральный государственный архив Республики Карелия. Далее в тексте - НА РК.

4 Ф. 796 (Канцелярия Синода), оп. 422 - д. 1426, 1483, 1539, 1597, 1597, 1702, 1756, 1813, 1874, 1931, 2006. Использовано также одно дело из собрания ЦГИА СПб, Ф. 19 (Петербургская духовная консистория), оп. 72, д. 9.

61-3730025 (2279x3418x2 Щ ляют собой обширные доклады архиереев Синоду о пастве, духовенстве, приходах и монастырях, церковно-приходском образовании, миссионерской и религиозно-просветительской работе епархии среди населения, строительстве церквей и школ и т.д. Большую ценность имеют изложенные в отчетах данные епархиальной и городской статистики о церковных причтах и учительском составе, их денежных доходах и уровне образования, численности паствы и учащихся, количестве школ, соотношении православных учащихся в церковных училищах и общинных (светских) школах, издании и распространении религиозной литературы и т.д. Сопоставление статистических данных, достоверность которых в связи с конфиденциальным характером епархиальных отчетов не подвергается сомнению, с материалами иного рода позволило проследить динамику процессов, проходивших, например, в школьном деле епархии, в миссионерской работе и в языковой сфере, т.е. в вопросах, наиболее ярко характеризовавших финнизаторскую и русификаторскую тенденции в развитии православия в Финляндии. Епархиальные отчеты, составлявшиеся в канцелярии архиепископа на основании епархиальной и городской статистики, докладов приходского духовенства и благочинных округов, а также официальной переписки с финляндскими и имперскими государственными и церковными органами, имели достаточно высокую степень объективности в освещении положения русского православия в Финляндии.

Отчеты" обнаруживают большую зависимость православной конфессии от изменяющейся конъюнктуры российско-финляндских отношений и политики в области национально-государственного строительства, проводимой имперским правительством, с одной стороны, и органами финляндского самоуправления, с другой. В связи с этим "Отчеты" 1892-1898 гг. ин

61-3730026 (2274x3414x2 НА) тересны как свидетельства происходившего в эти годы сближения возглавляемой архиепископом Антонием епархии с финляндским обществом и органами самоуправления княжества. "Отчеты" 1899-1901 гг. красноречиво свидетельствуют о попытках епархиального начальства во главе с архиепископом Николаем притормозить этот процесс, повернуть его вспять, а также поставить епархию на позиции великодержавия, согласно проводимой с 1899 г. царским правительством политике насаждения имперских устоев в финляндском обществе.

Отчеты" указывают также на важную роль главы епархии в решении православного вопроса в Финляндии. Он нес персональную ответственность перед Синодом за состояние конфессии и направлял ее развитие согласно личным воззрениям на миссию православия в лютеранском крае. Наконец, они дают представление об общественной деятельности русского духовенства Финляндии, стоявшего перед проблемой личного выбора одного из двух приоритетов развития православия — сохранения национальной самобытности конфессии или ее уподобления русскому образцу. Во всех отношениях епархиальные "Отчеты" могут считаться основным источником в освещении деятельности церкви в автономном крае.

Документы находящегося в ГА РФ фонда канцелярии финляндского генерал-губернатора1 свидетельствуют о реакции отчуждения финляндского общества от русского православия, возникшей вследствие проведения царским правительством в 1899- 1904 гг. политики русификации автономного княжества. Эти же документы дают и некоторое представление об участии православных граждан в движении 1899-1903 гг. против политики русификации. Наиболее любопытными в этом отношении

1 Ф. 499, оп.1, д. 10, 18.

61-3730027 (2277x3416x2 НА) являются секретные записки канцелярии финляндского генерал-губернатора о важнейших происшествиях в политической жизни и возникшего в 1899-1902 гг. в княжестве антиимперского движения, а также записка генерал-губернатора Н.Бобрикова императору Николаю II о результатах проводимых им в 1902-1903 гг. политических акций.

Немалый интерес для освещения процесса финнизации русского православия в 1890-1910-е гг. представляют также находящиеся в НА РК документы фондов приходских церквей Приграничной Карелии (они использованы в настоящей работе в качестве иллюстрации тех процессов, которые освящены в епархиальных отчетах)1. Наиболее ценным источником стали документы фонда Валаамского монастыря за 1917-1920-е и последующие годы2. В канцелярии настоятеля накапливались оригинальные документы или их копии по наиболее важным вопросам деятельности православия в Финляндии в указанный период. После эвакуации валаамской общины с архипелага на завершающем этапе советско-финляндской войны 1939-1940-х гг. значительная часть архива канцелярии монастыря поступила в Петрозаводск и в настоящее время находится в НА РК.

Основная часть законодательных актов и правительственных распоряжений, циркуляров Церковного Управления и посланий должностных лиц церкви представлена в фонде копиями,

1 Ф. 844 (Монашеский Совет ФПЦ), оп. 1, д. 5; Ф. 825 (Мантсин-саарская Крестовоздвиженская Церковь), оп. 1, д. 4, 5; Ф. 833 (Салминская Николаевская церковь), оп. 1, д. 3, 30, 31, 32; Ф. 836 (Питкярантская Вознесенская церковь), оп. 1, д.1.

2 Ф.762 (Валаамский монастырь), оп.1, д. 30, 74, 114, 115, 116, 121, 127, 129, 130, 138, 139, 143, 148, 153, 154, 190, 222, 223, 225; оп. 2, д. 14, 16, 17, 22, 23, 26, 35, 36,130, 138.

61-3730028 (2281x3419x2 Щ переводами, извлечениями и докладными записками, составленными для настоятеля монастырскими канцеляристами и архивариусами. Имеющиеся в фонде оригинальные документы относятся в первую очередь к деятельности самого монастыря и возглавляемой им монастырской оппозиции в ФПЦ. Достоверность копийных материалов оригиналам по смыслу и содержанию не вызывает сомнений: они оказываются сопоставимы с документами, опубликованными в вышеупомянутой монографии иеромонаха Харитона. Именно в фонде Валаамского монастыря сохранились ее "подготовительные материалы", в том числе не использованные автором.

Первостепенный интерес представляет также официальная и личная переписка известных и влиятельных деятелей русского и финляндского православия с монашеской общиной. Среди этих документов, представленных в оригинальном виде и в копиях, выделяются послания митрополита Сергия (Страгородско-го), митрополита Антония (Храповицкого), архимандрита Афанасия (Нечаева), доверенного лица митрополита Евлогия (Георгиевского) и других. Колоритным дополнением к этим материалам служат документы мемуарного характера и сочинения монахов. В своей совокупности (и при сопоставлении с материалами монографии иеромонаха Харитона) документы Валаамского фонда дают возможность обстоятельно проследить процесс финнизации православия в независимой Финляндии, понять условия, в которых произошло установление государственного контроля над православной церковью. Они всесторонне характеризуют возникавшие ситуации, дают представление о мнимых и реальных альтернативах развития обстановки, о реакции Московской Патриархии, русской зарубежной диаспоры и Константинопольской Патриархии на происходившее. Они также свидетельствуют о роли русского духовенства страны в образовании

61-3730029 (2286x3422x2 Щ собственно финляндской церкви. Материалы фонда вполне освещают вопросы возникновения и деятельности монастырской оппозиции проводимым в церкви реформам (в первую очередь, календарной).

Большое значение для понимания миссии и тенденций развития православия в Финляндии имеют материалы российской прессы указанного периода. Они позволяют оценить общественное (национально-патриотическое) звучание православного вопроса для "русской стороны". Количество газетных публикаций, посвященных положению православной церкви, было огромным. Обращают на себя внимание газетные кампании в прессе проправительственного направления. Лидеры "газетной войны" с Финляндией. — "Новое Время", "Московские ведомости", "Свет" — отражали стереотипы общественного мнения, формировавшееся монархических кругах, зачастую сами направляли его в требуемое политическое русло; заголовки передовых статей более всего напоминали лозунги и общественные призывы.1

См. указатель к использованным материалам российской прессы 1880-1910-х гг. нас. 164.

61-3730030 (2274x3414x2 НА)

Заключение научной работыдиссертация на тему "Валаамский монастырь и православная церковь в Финляндии, 1880-1920-е гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Православная церковь в Великом княжестве Финляндском, в XIX - начале XX в. занимала положение совершенно несвойственное государственной церкви Российской империи: в национальном финском обществе господствующее положение занимала лютеранская церковь, православное вероисповедание считалось "терпимым". Законы княжества содержали многочисленные ограничения для участия православной церкви и православных граждан, составлявших национальное и религиозное меньшинство, в общественной жизни. На протяжении всего периода автономии РПЦ стремилась занять на финляндской национальной окраине положение, достойное ее статусу имперского института самодержавной государственности. Опираясь на поддержку царского правительства, она добивалась расширения прав и привилегий, необходимых для решения своей главной задачи - укрепления конфессии и недопущения влияния на паству лютеранской церкви, объединяющей большинство населения и пользовавшейся поддержкой финляндских административных органов. В свою очередь правящие круги автономии, проводившие политику укрепления основ самоуправления, стремились сохранить прежний статус православия и добивались его полного подчинения общественно-правовым нормам княжества.

Вопрос о месте и роли православной церкви в национально-государственном строительстве в княжестве и российско-финляндских отношениях, так называемый православный вопрос, обострился в период проведения в Финляндии буржуазных реформ в 1860-1880-х гг. На этом этапе истории православная конфессия получила сильные импульсы развития в

61-3730155 (2299x3431x2 Щ направлении сближения с гражданским обществом княжества: так называемая внешняя деятельность церкви перешла в юрисдикцию финляндского сената, а финский язык получил признание в качестве языка богослужения и общения духовенства с паствой.

Допуская нововведения, имперские власти вынужденно следовали общему направлению буржуазных преобразований в крае и процессу его национального развития. Вместе с тем, положение православной церкви в княжестве отражало баланс интересов финляндских правящих кругов и самодержавия, достигнутый на пути поисков согласия и доверия и отмеченный печатью компромисса. На фоне политической конъюнктуры российско-финляндских отношений в 1860-1880-х гг. явно определилась тенденция финнизации православия в лютеранском государстве и обществе: из финляндской казны выплачивались оклады православным священникам, становившимся в определенном смысле государственными служащими; финляндский сенат осуществлял юридический патронаж над всеми внешними, не вероисповедными, в первую очередь имущественными делами приходов и монастырей; и, наконец, финский язык, постепенно вытесняя русский, становился языком богослужения и общения в среде верующих и духовенства. Эти меры способствовали укреплению конфессии, но вместе с тем ослабляли опеку над ней со стороны русского самодержав ия.

Финнизация церкви и сопутствующая ей опасность утраты влияния российских властей на православных граждан княжества не осталась незамеченной правящими кругами империи. В 1880-х гг. велась подготовка плана ограничения автономии Финляндии в составе империи, одним из главных

61-3730156 (2293x3427x2 Щ пунктов которого было новое решение православного вопроса. К началу 1890-х гг. позиция российской стороны в отношении православия определилась: РПЦ как самодержавно-государственному институту отводилось господствующее место среди конфессий в княжестве. Таким образом, в условиях поворота финляндской политики царского правительства вызревала тенденция развития православия, прямо противоположная сложившейся.

Образование отдельной финляндской епархии РПЦ явилось попыткой решения православного вопроса в Финляндии методами новой политики. Епархиальная организация в 1890-е гг., действительно, способствовала укреплению православия, но в достижении этой цели однако обошлось без вмешательства российских органов власти в отношения конфессии с финляндским обществом. Усилия епархиального начальства и духовенства были направлены на развитие церковного просвещения паствы и школьное образование, консолидацию духовенства и мирян на религиозно-нравственной основе, а также на вовлечение местных административных органов княжества в орбиту приходской жизни. В период руководства епархией архиепископа Антония (Вадковского) (1892-1897 гг.) сформировался целый слой православной интеллигенции, учителей церковных школ, ставших частью "просвещенного сословия" финляндского общества. Свидетельством нового уровня отношений епархии с лютеранским обществом стало неформальным образом достигнутое соглашение духовенства с учителями лютеранского вероисповедания о праве последних толковать православным учащимся историю и каноны православия. Сильно возросло количество и качество православной религиозно-нравственной литературы на финском

61-3730157 (2289x3424x2 Щ языке, отвечавшей, между прочим, целям воспитания детей в национальном финском духе. Степень самостоятельного участия епархии в общественной жизни княжества значительно возросла. Русская православная церковь выполняла функции института национального общества, действовавшего в восточных районах княжества среди его карельского населения. Такого рода превращение отражалось в общественном мнении в России, формировавшемся в монархических кругах: проправительственные газеты обращались к проблеме "сепаратизма" финляндского духовенства как к одной из самых характерных граней православного вопроса в российско-финляндских отношениях, факту самодеятельного участия епархии во внутреннем национально-государственном строительстве автономии. Таким образом, 1990-е гг. можно считать отдельным, "епархиальным", этапом финнизации православной церкви в княжестве. К 1899 г., отметившему переход царского правительства к так называемой политике русификации Финляндии, выше отмеченная тенденция приобрела устойчивый характер. Согласно выводу Л.В.Суни, на всей финляндской политике России лежала печать поспешности и неподготовленности, свидетельствующая о неспособности самодержавия приспособиться к буржуазно-демократическим процессам общественного развития, как в империи, так и в автономной ее части, где этот процесс имел к тому же национальные особенности1. Способы решения православного вопроса также зависели от маятника российской политики, колебания которого совершались с большой амплитудой: от официального признания "церковности" финского языка - к насаждению русского в об

1 Суни Л.В. Самодержавие и общественно-политическое развитие Финляндии в 80-90 годы XIX в. Л., 1982. С. 46.

61-3730158 (2303x3433x2 Щ ласти церковного просвещения; от ограничения монастырского землевладения в пользу финляндских законов - к отчуждению от Финляндии монастырей и приходов, т.е. территориально-колониальным притязаниям метрополии; от поисков согласия с финляндской стороной по вопросам финансирования духовенства и школ - к отказу от самой практики компромисса; и т.п. Такого рода конъюнктурное лавирование и маневрирование указывало на неспособность России в одностороннем порядке решить православный вопрос и свидетельствовало о назревающей утрате контроля царскими властями за развитием православной конфессии в крае. Следует отметить, что вопреки стремлению правящих кругов империи провозгласить русскую церковь государственной, господствующей в Финляндии, она осталась в 1899-1917 гг. лишь "терпимой", согласно финляндским законам.

Политика так называемой русификации Финляндии подводила православную церковь к состоянию, угрожающему ей общественным отчуждением, потерей влияния на собственное духовенство и паству. Перспективы развития становились неясными, а внутренние разногласия, раскалывавшие русское духовенство на сторонников и противников русификации богослужебной практики и школьного дела, превращали епархию в весьма непрочную опору русского самодержавия в княжестве.

В связи с началом первой мировой войны православный вопрос в российско-финляндских отношениях потерял прежнюю остроту. К тому времени среди духовенства, учительства и паствы епархии практически образовались два лагеря. Сторонники развития православия в Финляндии по общеимперскому образцу составляли так называемое русское направле

61-3730159 (2301x3432x2 Щ ние. "Финское направление" представляли сторонники идеи сближения православной религии с национальными (финскими) общественными устоями, а церковной организации - с системой государственного и местного самоуправления княжества. Эти два "направления" окончательно оформились на епархиальных съездах в 1917 и 1918 гг. в условиях новой политической реальности, связанной с провозглашением независимости от России и открывавшей новый этап развития православной конфессии.

Финнизация православной конфессии в независимой Финляндии в 1918-1920-х гг. по существу означала установление полного государственного контроля за деятельностью церкви и установление верховенства государственной власти над церковной, образование собственно финляндской церковной организации православия, переход в финляндское подданство русского духовенства с последующим его замещением представителями финской нации, отказ от организационно-канонического подчинения Московской Патриархии, завершение перевода церковных служб с церковно-славянского на финский язык и проведение канонических реформ, в том числе календарной.

Видная роль в образовании собственно финляндской церкви принадлежала русским священнослужителям, признававшим необходимость подчинения церковной деятельности национальным и государственным интересам Финляндии и считавшим это условием сохранения самой православной конфессии в обществе, освободившемся от чуждой в культурном и гражданском отношении русской власти. Среди инициаторов суверенизации православия и его канонического реформирования своей бескомпромиссной позицией выделялись

61-3730160 (2306x3436x2 Щ протоиереи С.Солнцев, С.Окулов и М.Казанский. Известные представители "финского" направления, они заняли высокие должностные места в органах церковной власти. Русские священнослужители, значительная часть которых в прошлом была сторонниками властей автономии в проведении политики сближения православия с национальными устоями финского общества, теперь выступали в качестве союзников правительственных органов независимой страны. Они согласились с отказом от организационно-канонических отношений с Московским Патриархатом, в целях достижения конфессионального единства признали необходимость смещения промосковски настроенного предстоятеля церкви архиепископа Серафима, старались предотвратить вмешательство в дела ФПЦ русской церковной диаспоры, способствовали проведению календарной реформы и не поддержали выступлений монастырской оппозиции.

Календарная и другие реформы были вызваны стремлением главенства ФПЦ создать православным Финляндии необходимые условия их участия в общественной жизни и предотвратить прогнозируемую опасность перехода православных в лютеранскую веру, как более удобную для гражданской деятельности финляндцев конфессию. Монастыри переживали реформу болезненно. Основывавшие свою деятельность на русском религиозном традиционализме, они не испытывали необходимости менять установившиеся вековые правила. Ста-ростильники защищали общеконфессиональные каноны, принятые Вселенскими Соборами. Вместе с тем оппозиция имела ярко выраженный национальный оттенок - ядро старостиль-ников составляли русские монахи, не принявшие или не получившие финляндского гражданства. Осенью-зимой 1924-1925

61-3730161 (2303x3433x2 Щ гг. монастыри при лидирующей роли Валаамского составили открытую оппозицию ФПЦ, будучи готовы в случае необходимости и к отделению от нее.

Монастыри имели огромное влияние на паству ФПЦ. Их сопротивление реформам осложняло положение всей конфессии и вызывало разногласия и раскол среди духовенства и мирян, становилось фактором дестабилизации общества. Ни церковь, ни государство не могли допустить существование в стране оппозиции, претендующей на монастырскую "экстерриториальность". Органы церковной власти были заинтересованы в конфессиональном единстве; государственная власть, проводившая политику общенациональной консолидации, - в полноценном участии национального и религиозного карельского меньшинства в национально-государственном строительстве. Сопротивление старостильников календарной реформе к началу 1925 г. стало угрожать существованию православных монастырей в Финляндии, но не остановило оппозиционеров.

Меры принуждения, предпринятые церковными и государственными властями в отношении монастырей, не носили сугубо репрессивного характера, хотя и сопровождались снятием части активных сторонников старого стиля в валаамском руководстве с занимаемых должностей, а также высылкой из страны непримиримых и наиболее агрессивно настроенных по отношению к церковному начальству монахов. Впрочем, эти акции осуществлялись в то время на вполне законном основании.

Благосклонное в целом отношение властей к Валаамскому монастырю и, в частности, его собственническим интересам, надо сказать, объяснялось признанием вклада "древ

61-3730162 (2299x3431x2Щ нейшего обитателя Финляндии" в культурное и социально-экономическое развитие Приладожской Карелии. В этой связи особо следует отметить, что большой группе валаамских монахов, не пожелавших ни принять новое гражданство, ни получить эмигрантский "вид на жительство", "по соображениям исключительного порядка" было предоставлено право проживания на Валааме и занятия желаемой деятельностью.

Валаамская община во главе с монастырским главенством в середине 1920-х гг. приняла нововведения, что было обусловлено, в первую очередь, стремлением сохранить саму обитель. Существенную роль в этом вопросе сыграл российский митрополит Сергий (Страгородский), рекомендовавший общине подчиниться церковным властям. В 1930-х гг. подавляющая часть валаамской общины имела финляндское подданство и служила по новому календарю. Монастырь подчинился Церковному Управлению и стал полноценным учреждением ФПЦ.

К тому побуждали также экономические интересы общины и соседство с частями финской армии. Обитель искала (и находила) покровительства у высокопоставленных государственных деятелей страны. Подобно тому, как в недавнем прошлом поддержку интересам монастыря оказывали многочисленные представители царствующей фамилии Романовых, ряд виднейших политиков Финляндской республики, в том числе К.Г.Маннергейм, стали его покровителями. Монастырь выступил на финляндском рынке в качестве арендодателя, ле-соразработчика и сельхозпроизводителя, завязал своеобразные партнерские отношения с полком береговой артиллерии, расквартированной на архипелаге. И, наконец, стал популярным

61-3730163 (2315x3441x2 Щ)

163 объектом иностранного и внутреннего туризма в стране, ее достопримечательностью.

Культурно-религиозные, гражданские, языковые и хозяйственные узы крепко связали монастырь с финляндским обществом. Эвакуация Валаамского монастыря наряду с другими приходскими и монастырскими организациями ФПЦ из Приладожской Карелии, отошедшей к СССР в ходе советско-финляндской войны 1939-1940 гг., на собственно финляндскую территорию стала заключительным актом в процессе финнизации одного из самых знаменитых и авторитетных учреждений такого рода в Русской православной церкви.

61-3730164 (2339x3457x2 tiff)

164

Список научной литературыЯровой, Олег Аркадьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные материалы

2. Государственный архив Российской Федерации:

3. Ф. 499 Канцелярия финляндского генерал-губернатора

4. Российский государственный исторический архив: Ф. 796 Канцелярия Синода

5. Национальный архив Республики Карелия: Ф. 762 Валаамский монастырь Ф. 844 - Монашеский Совет ФПЦ

6. Ф. 825 Мантсинсаарская Крестовоздвиженская Церковь Ф. 833 - Салминская Николаевская церковь Ф. 836 - Питкярантская Вознесенская церковь

7. Материалы российской прессы 1880—1910-х гг. :

8. Голос Москвы", 1909, 21 мая, 2 окт.,1911,24 дек., №296.

9. Земщина", 1910, № 454, 407, 423, 445, 453.1911, № 519, 601, 665, 673, 744, 774, 777, 778.

10. Колокол", 1910, № 1430, 1175.1911,№ 1621, 1633.1. Московские1. Ведомости", 1886, № 181;1888, №328;61.3730165 (2322x3446x2 tiff)1&51890, №205; 1895, №60; 1897, №348;1899, №247, 254, 226, 227.

11. Новое Время", 1884, № 3055;1885, № 3187,3229; 1888, № 4309; 1899, № 8213, 8496;1908, № 11645, 11648, 11685; 1911, № 12767, 12771.1. Речь", 1908, № 105;1911, №76, 84, 269,335.1. Россия", 1899, №81;1909, № 1153; 1911, № 1734.

12. Русский 1898, № 327. листок",1. Русское 1907, № 195;

13. Исследовательская литература

14. Антоний, митрополит С.-Петербургский и Ладожский. Ред. М. Б (ородкин). Петроград, 1915.

15. Архимандрит Афанасий Нечаев. Старый Валаам // Русский паломник. 1990. № 1.

16. Бородкин М.М. Из новейшей истории Финляндии. СПб., 1905.

17. Бородкин М.М. Материалы по вопросу о введении русского языка в Финляндии. СПб., 1905.

18. Бородкин М.М. Современное положение русского дела на финляндской окраине. СПб., 1905.

19. Бородкин М.М. Финляндский вопрос. СПб., 1905.

20. Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Александра 1. СПб, 1908.

21. Валаамский монастырь и его подвижники. Издание Валаамского монастыря. СПб., 1903.

22. Жербин A.C. Переселение карел в Россию в XVII веке. Петрозаводск, 1966.

23. Знаменский П. Учебное руководство по истории русской церкви. СПб, 1896.

24. Зырянов П.Н. Церковь в период трех российских революций // Русское православие: вехи истории. М., 1988.1. Финляндская газета",61.3730167 (2318x3444x2 tiff)16/

25. Иеромонах Харитон. Введение нового стиля в Финляндской Православной Церкви и причины нестроений в монастырях. Аренсбург, 1927.

26. Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Выпуск 4. СПб, 1875.

27. Литвак Б.Г. Русское православие в XIX веке // Русское православие: вехи истории. М., 1988.

28. Логачев К.И. К истории перевода православных богослужебных книг на финский и шведский языки // Из истории православия к северу и западу от Великого Новгорода. Л., 1989.

29. Назаров М. Миссия русской эмиграции. 2-е изд. М, 1994. Т. 1.

30. Ордин К.Ф. Сборник сочинений по финляндскому вопросу. СПб, 1909.

31. Ошеров Е.Б., Суни Л.В. Финляндская политика царизма на рубеже XIX XX вв. Петрозаводск, 1986.

32. Покровская И.П. Население дореволюционной Карелии по материалам переписи 1897 г. // Вопросы истории европейского севера. Петрозаводск, 1974.

33. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.

34. Похлебкин В.В. СССР — Финляндия. 260 лет отношений. М., 1975.

35. Православная финляндская епархия. СПб, 1895.

36. Православная церковь в Финляндии. СПб, 1893.

37. Путешествие Элиаса Лённрота. Петрозаводск, 1985.

38. Раев Марк. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции. 1919-1939. М, 1994.

39. Резников Л .Я. Кризис аскетизма. Л., 1986.

40. Русская православная церковь. 988-1988. Очерки истории 1017-1988 гг. Издание Московской Патриархии, 1988.

41. Соловьев В. Русская идея. СПб., 1991.

42. Спиридонов А.М., Яровой O.A. Валаам: от апостола Андрея до игумена Иннокентия. М., 1991.61.3730168 (2315x3441x2 tiff)1ÖS

43. Степанов А.Я. На путях духовного возрождения. Религия и атеизм в Карелии. Петрозаводск, 1986.

44. Суни JI.B. Очерк общественно-политического развития Финляндии. 50-70-е годы XIX в. Д., 1979. \

45. Суни JI.B. Самодержавие и общественно-политическое развитие Финляндии в 80-90е годы XIX в. JL, 1982.

46. Финляндская окраина России. М., 1891. Вып.1.

47. Финляндия в русской печати. Материалы для библиографии. 1901-1913 годы. Петроград, 1915.

48. Algvist А. Muistoja matkasta Venäjällä. Helsinki. 1989.

49. Danielson-Kalmari J.R. Kreikkalais-venäläisen kirkonjasenten oikeuttaminen astumaan valtionvirkoihin Suomessa // Juhlajulkaisu professori R.Hermansonille. Helsinki, 1916.

50. Danielson-Kalmari J.R. Taistelua Karjalasta. Piirteitä venäläistyttämistyöstä Raja-Karjalassa tsaarinvallanaikana. Helsinki, 1939.

51. Hämynen T. Suomalaistajat, venäläistäjät ja rajakarjalaiset. Kirkko-ja koulukysymys Raja-Karjalassa. 1900-1923. Joensuu, 1995.

52. Hämynen T. Karjala-koulu. Itä-Suomea, Karjalaa ja sen lähialueita ja Itä-Eurooppaa koskeva tutkimus- ja opetus Joensuun yliopiston humanistisessa tiedekunnassa — saavutukset ja tulevaisuuden näkäalat. Joensuu, 1994.

53. Jsä Ambrosius. Luostarilaitos Karjalassa // Karjala I. Helsinki, 1981.

54. Kirkinen H. Mitä on Karjala//Karjala I. Helsinki, 1982.

55. Kirkinen H. Bysantin perinne ja Suomi. Kirjoituksia idän kirkon historiasta. Joensuu, 1987.

56. Koukkunen H. Maanomistus-kysymykset ongelmina // Valamo. Historiaa ja kuvia Laatokan luostarisaarilta. Helsinki, 1973.

57. Kirkinen H., Railas V. Ortodoksisen kirkon historia. Kuopio, 1963,

58. Koukkunen H. Ortodoksinen Karjala // Karjala I. Helsinki, 1981.61.3730169 (2294x3428x2 tiff)

59. Koukkunen H. Suomen valtiovalta ja kreikkalaiskatoliset. 1881— 1897.Joensuu, 1977.

60. Koukkunen H. Kreikkalaiskatolinen papistomme kansallisena ongelmana viime vuosisadan loppupuolella // Historiallinen Aikakauskirja 1967. Helsinki, 1967.

61. Koukkunen H. Krekkalaiskatolisen kansanopetuksemme alkuvaikeudet// Ortodoksia 18. Joensuu, 1968.

62. Koukkunen H. Luostari-ja käännynnäiskysymykset 1870-luvun suomalais-venäläisten suhteiden eräs koetinkivi // Ortodoksia 19. Joensuu 1969.

63. Koukkunen H. Valamon vaiheita Stolbovan rauhasta nykypäiviin // Valamo-kirja. Hesinki, 1973.

64. Laatokan Karjalan nousun vuosikymmenet. Pieksamäki, 1956.

65. Lindström H. Religion och politik. Studier i finländsk politisk idevärld och politisk miljö vid 1900-talets början. Ábo, 1973.

66. Merikoski K. Sergei Okulov. Palanen Raja-Karjalan sivistyshistoriaa. Helsinki, 1944.

67. Mäntylä R.A, Eriuskolaisia koskevien lakiesitysten valmistaminen 1870-luvulla // Turun Historiallinen arkisto XXII. Turku, 1970.

68. Mäntylä R.A. Eriuskolaiskysymys Suomessa 1809-1889. I. 18091871. Diss. // Turun Yliopiston Julkaisuja XLVIII. Kuopio, 1954.

69. Mäntylä R.A. Maamme kansakoulujen kreikkalaiskatollisten oppilaiden uskonnonopetuksen järjestely 1880-luvulla // Historiallinen Aikakauskirja 1951. Helsinki, 1951.

70. Orthodoxy in Finland. Past and Present. Kuopio, 1984.

71. Osmonsalo E.K. Kreikkalaiskatolinen kirko Suomessa 1800-luvulla // Suomen kirkkohistorian Vuosikirja 1941-44. Helsinki, 1945.

72. Pirinen K. Ortodoksinen kirkko // Kirkko Suomessa. Helsinki, 1968.

73. Pirinen K. Suomem ortodoksisen hiippakunnan syntyvaihe // Historiallinen Aikakauskirja 1977. Helsinki, 1977.

74. Piironen P. Ortodoksinen julkaisutoiminta. 1780-1980. Historiallinen katsous ja bibliografía. Joensuu, 1991.61.3730170 (2299x3431x2 tiff)

75. Polvinen T. Valtakunta ja Rajamaa. N.I.Bobrikov Suomen kenraalikuvernoorina. 1898-1904. Porvoo-Helsinki-Juva. 1985.

76. Pulma P. Rauhoituspolitiikan kausi (1809-1815) // Suomen historian pikkujattilainen. Helsinki, 1987.

77. Religio 5. Kirkko Suomessa. Vaasa, 1990.

78. Salenius J.M. Kreikanusko Suomessa. Porvoo, 1873.

79. Setala U.V.J. Kansallisen ortodoksisen kirkkokunnan perustamiskysymys Suomen politiikassa 1917-1925. Porvoo, 1966.

80. Solntsev S. Kansallisten kirkkokuntiemme vaikutuksesta Raja-Karjalassa. Kreikkalais-katolinen kirkko // Laatokka. 1921. 1 jouluk. № 137.

81. Suni L.V. Tsarismi ja yhteiskunnallis-poliittinen liike Suomessa 1880-90-luvulla // Historiallinen Arkisto 69. Forssa, 1975.

82. Ylikangas H. Kaannekohdat Suomen historiassa. Helsinki, 1986.

83. Yussila O. Konservativinen imperiumi // Venajan ja Neuvostoliiton historia. Helsinki, 1986.

84. Valamo ja sen sanoma. Helsinki, 1982.

85. Valamo. Historiaa ja kuvia Laatokan luostarisaarilta. Helsinki, 1973.