Вербализация мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в американской лингвокультуре

Щепотина, Елена Валерьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Вербализация мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в американской лингвокультуре

Год: 2006
Автор научной работы: Щепотина, Елена Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Курск
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Вербализация мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в американской лингвокультуре'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вербализация мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в американской лингвокультуре"

На правах рукописи

ЩЕПОТИНА Елена Валерьевна

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ МИФОЛОГЕМ CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW В АМЕРИКАНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ

Специальность 10.02.04 — германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ВОРОНЕЖ 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Курский государственный университет»

Научный руководитель —

Официальные оппоненты:

Ведущая организация —

доктор филологических наук, профессор Вячеслав Борисович Кашкин

доктор филологических наук, профессор Сергей Самуилович Беркнер кандидат филологических наук, доцент Ольга Евгеньевна Сафонова

Кубанский государственный университет

Защита состоится 2006 г. в на заседании

диссертационного совета Д 212.038.16 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук по специальности 10.02.04 — германские языки в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, аудитория 14.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ВеллаТ.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена изучению вербализации мифологем, относящихся к области правового сознания в англоамериканской лингвокультуре на фоне русской.

В контексте современных линпвокультурологических исследований особое место занимают вопросы, связанные с особенностями функционирования языковых единиц в различных сферах дискурса. Поскольку специалист-профессионал, использующий язык как средство профессиональной коммуникации, является в то же время и «наивным пользователем языка», его деятельность определяется «в том числе, и культурно-индуцированными мифологемами, последствиями полученного образования» [В.Б. Кашкин, 2002]. Поэтому можно предположить, что используемые в сфере профессиональной коммуникации термины в той или иной степени выступают как вербальные мифологемы, то есть являются не просто вербализованными понятиями, но репрезентируют мифологемы, функционирующие в сознании носителя языка. С позиции решения поставленных в данной работе задач большое внимание уделяется интерпретации юридического дискурса, под которым понимается связный вербальный или невербальный устный и письменный текст в совокупности с социокультурными факторами, взятый в событийном аспекте, представляющий собой действия, участвующий в социокультурном взаимодействии и отражающий механизм правового созпаиия коммуникантов.

Объектом изучения являются вербальные мифологемы в английском юридическом дискурсе на фоне русского: CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН. В качестве предмета исследования рассматривается специфика значения вербальных мифологем, их семантические и дискурсивные характеристики в обыденном и правовом сознании носителя языка в английской (американской) лингвокультуре.

Актуальность работы объясняется следующими обстоятельствами:

1. Лингвокультурология - одна из наиболее активно развивающихся отраслей лингвистики; вместе с тем многие понятия этой области знания являются дискуссионными. К спорным относится и проблема интерпретации в этой связи таких феноменов, как мифологема, концепт, стереотип, понятие и дискурс.

2. Несмотря на освещение мифологем в современной лингвистике, их специфика и особенности отражения в языковом сознании определены недостаточно.

3. Освещение дискурсивного функционирования вербальных мифологем в межкультурном и межъязыковом сопоставлении представляется важным для понимания их специфики в наивно-правовом и профессионально-правовом сознании представителей английской и русской лингво культур.

В основу настоящего исследования положена следующая гипотеза: базовые понятия правовой сферы - CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, СВОБОДА, ЗАКОН— представляют собой вербальные мифологемы, поскольку репрезентируют сложные ментальные образования, определенные признаки которых частично совпадают в наивно-правовом и профессионально-правовом сознании, с одной стороны, и в английской и в русской лингвокультурах — с другой.

Цель исследования состоит в выяснении специфики указанных мифологем в двух направлениях: обыденное / правовое и английское / русское языковое сознание.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

1) определение корпуса базовых мифологем сферы правового дискурса;

2) дефиниционный анализ лексем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW; ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ,

СВОБОДА, ЗАКОН по словарям с целью отображения их понятийных характеристик;

3) языковая категоризация правовых концептов с целью выявления криптоклассов, к которым могут принадлежать рассматриваемые в исследовании лексемы;

4) проведение ассоциативного эксперимента с целью выяснения специфики значений данных слов в индивидуальном сознании носителей английского и русского языков;

5) сопоставительный анализ экспериментальных данных.

Научная новизна работы состоит в выявлении специфических характеристик исследуемых лексем как носителей мифологем: а) в определении своеобразия словарных характеристик исследуемых лексем; б) в сопоставлении ассоциативных реакций в английском и русском наивно-языковом и правовом сознании (на материале газетно-публицистических текстов).

Теоретическую значимость исследования мы усматриваем в уточнении понятия вербальной мифологемы; в подтверждении возможности исследования мифологем с помощью комплекса лингвистических, психолингвистических и лингвокультурологических методик; в выявлении общего и особенного в функционировании мифологем сферы права в английском (американском) сознании на фоне русского.

Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение на занятиях по практике английского языка и переводу юридической литературы, газетно-журнальной публицистики соответствующей тематики, в курсах лекций по лексикологии английского языка, теории дискурса, теории и практики перевода.

«Комсомольская правда» [КП]; «Московский комсомолец» [MKJ, и журнала «Law and Society» [LS] с 2002 г. по 2006 г. (около 400 статей); результаты ассоциативных экспериментов.

Для достижения поставленной цели и решения перечисленных задач была использована комплексная методика исследования: дефиниционный анализ указанных лексем на основе лексикографических данных; языковая категоризация концептов, относящихся к правовой сфере; ассоциативный эксперимент, проведенный с носителями английского и русского языков.

Теоретической основой исследования послужили следующие положения:

1. Мифологема — языковой носитель мифа, вербализованная мифологическая единица, способствующая организации человеческой деятельности (В.Б. Кашкин, С.Ф. Денисов, A.A. Ворожбитова, Е.И. Шейгал).

2. Этнокультурная специфика менталитета того или иного народа находит языковое воплощение и имеет различные формы проявления, единицей лингвокультурного описания является культурный концепт (Ю.С. Степанов, Д.С. Лихачев, В,В. Воробьев).

3. Культурные концепты опредмечиваются через язык и могут быть объективно установлены определенными лингвистическими методами (А. Вежбицкая, В.П. Нерознак, В.И. Карасик, Г.Г. Слыппсин, Е.В. Бабаева).

4. Дискурс - текст, находящийся в ситуации реального общения, текст в процессе своего создания и развития, текст, погруженный в социальную среду (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Е. С. Кубрякова, Г.Г. Слышкин).

В ходе исследования были сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:

1. Функционирующие в сфере англоязычного правового дискурса базовые термины, такие, как CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, (и их русские соответствия ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА,

СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН), - представляют собой вербальные мифологемы, регулирующие правовое сознание в данной лингвокультуре.

2. Юридические понятия проявляются в качестве базовых не только в правовой (профессионально-правовой, юридической), но и в наивно-правовой сфере.

3. Концепты CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW (и русские соответствия ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН) имеют общую когнитивную базу. Эта константная часть может принадлежать не только языку, но и концептуальному уровню сознания.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков РОСИ (2002 - 2005), в ходе международных конференций «Актуальные проблемы современного иноязычного образования» (Курск, 2005), «Актуальные проблемы языковедения и теории перевода» (Курск, 2005).

По теме диссертации опубликовано 8 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, посвященных выяснению специфики вербальных мифологем в двух направлениях: обыденное и правовое, английское и русское языковое сознание, а также заключения, библиографии и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность разрабатываемой проблемы, указываются предмет, цель и задачи исследования; перечисляются методы исследования, используемые в работе; определяется новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость; формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Проблемы изучения мифологем в контексте междисциплинарных исследований» посвящена выявлению различных подходов к исследованию вербальной репрезентации мифологем в современной лингвистике. Также рассматривается сфера правового дискурса и типология вербальных мифов в правовом дискурсе.

Выбранные исследовательские подходы позволяют рассматривать вербальные мифологемы как мифологизированные единицы, которые облегчают понимание между представителями любой лингвокультурной общности, а также интерпретацию мира и категоризацию общества.

Исследованию мифологем посвящено небольшое количество работ, среди которых можно выделить точки зрения Е.И. Шейгал [2002], A.A. Ворожбитовой [2001], В .Б. Кашкина [2001], С.Ф. Денисова [1999]. Авторы рассматривают мифологемы с исторической, философской, политической точек зрения и разрабатывают лингвистический и лингвориторический подход к этому феномену. Мы определяем вербальное выражение мифологемы как словесную реализацию мифологизированного понятия в рамках мышления и поведения человека.

Для каждого представителя любого этнокультурного социума процессы и события реальной жизни составляют среду физического и психологического погружения в действительность. Человек воспринимает эти явления, «пропускает» их через себя: природа оценки отвечает природе человека, он анализирует события и находит для них ячейку в своем мироощущении, из которой затем он как бы «достает» уже знакомое ему понятие, и действует почти подсознательно.

Вербальная мифологема отражает национальное, социальное и личностное самосознание, она формирует отношение человека к миру. Человек не столько выражает свои мысли при помощи мифологем, сколько мыслит мифологемами, создает при помощи мифологем тот мир, в котором он живет.

Мифологема — это языковой носитель мифа. По мнению многих исследователей, миф - зашифрованное повествование о действительных событиях Мы считаем возможным классифицировать мифологемы юридического и наивно-правового дискурса. К выделенным групповым мифам, которые в речи выражаются вербальными мифологемами, можно отнести:

а) мифы правовых институтов (институт судебных и правоохранительных органов);

б) мифы социальных слоев (законопослушные граждане, нарушители закона и порядка);

в) мифы организаций (трудовые коллективы, бандитские группировки).

Применимо к юридическому дискурсу мы можем выделить

положительные героические мифы, которые соотносятся со знаменитыми представителями сыскного дела или судебных органов (Алан Пинкертон, Эдгар Гувер и т.д.), а также негативные героические мифы, которые соотносятся с именами известных серийных убийц, террористов, криминальных авторитетов (Джек-Потрошитель, У. Бен Ладен, Чикатило, Сильвестр).

Итак, миф принимает на себя основополагающие свойства дискурса, воплощая подсознательное стремление человека обобщить свои знания и представления об окружающем мире, сделать этот мир управляемым и разумным. Происходит подмена фактов действительности такими символами, как мифологемы, соответственно, возникает параллельный символический мир в сознании человека. В терминах мифа вполне возможно анализировать юридический дискурс (в особенности его обыденно-правовой вариант).

В ходе исследования были рассмотрены популярные юридические статьи, которые брались в качестве исследуемого материала. Автору и читателю подобных статей важно оценить противоправность совершенного деяния с морально-этических, утилитарных позиций. Своего рода застывшими формулами ценностно-значимой информации здесь выступают юридические

термины. Примеры, взятые из текстов правовой тематики, можно подразделить на группы, которые характеризуются а) постоянством; б) эмоциональностью и экспрессивностью; в) идеологичностью. На примере популярных статей, иллюстрирующих одну из сфер современного Юридического дискурса, мы можем заключить, что рассматриваемые лексемы отражают мифологизированные единицы языкового сознания индивида.

Во второй главе «Комплексное исследование базовых концептов правовой сферы» рассматриваются дефиниции толковых и юридических словарей, словарей синонимов лексем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW применительно к американской языковой культуре и ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ / ПРАВОСУДИЕ, ЗАКОН — применительно к русской языковой культуре. Специфика выбранных концептов объясняется их широким функционированием как в качестве общеупотребительных слов, так и в качестве терминов права.

Дефиниционный анализ лексем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW по толковым словарям и специальному словарю права, а также исследования употребления ряда словосочетаний с этими лексемами в юридической сфере указывают на тот факт, что эти концепты являются ключевыми в правовой картине мира американского социума.

На основании анализа толковых словарей можно сделать вывод, что почти все дефиниции лекссм CRIME, PUNISHMENT, LAW напрямую связаны с областью права. Однако количество дефиниций лексем FREEDOM, JUSTICE, имеющих правовую направленность, незначительно.

Для русских лексем ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, ПРАВОСУДИЕ, ЗАКОН и связанных с ними концептов, мы можем также утверждать, что интерпретации этих слов имеют непосредственное отношение к области права. Количество же дефиниций имеющих правовую направленность, для лексем СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ невелико, как и для соответствующих английских.

Анализ фактического материала позволил выделить наиболее общие и значимые толкования рассматриваемых в исследовании лексем.

По результатам анализа словарных дефиниций имен концептов CRIME и ПРЕСТУПЛЕНИЕ были выявлены три основных значения, общих для этих лексем-репрезентантов концепта: 1) противозаконное деяние; 2) проступок, неправильное поведение; 3) грех, деяние, совершенное вразрез с нормами морали.

Анализируя словарные дефиниции лексем PUNISHMENT и НАКАЗАНИЕ, выводим общие для этих слов значения: 1) мера воздействия; 2) что-то неприятное; 3) моральная оценка общества.

Следующая пара имен концептов FREEDOM и СВОБОДА может характеризоваться следующими значениями: 1) возможность действовать свободно, поступать как хочешь; 2) отсутствие общественно-политических ограничений; 3) отсутствие всяких ограничений; 4) нахождение не в заключении, не в рабстве.

Семантической характеристикой лексем JUSTICE и СПРАВЕДЛИВОСТЬ / ПРАВОСУДИЕ можно считать следующие варианты: 1) справедливое решение; 2) отправление правосудия; 3) юридическая профессия, судебная инстанция.

Словарные дефиниции лексем LAW и ЗАКОН разграничиваются на следующие лексико-семантические варианты: 1) физическая категория; 2) государственная норма; 3) обязательное правило; 4) правовая система, профессия.

Вербальная репрезентация вышеназванных мифологем в языковом сознании индивида может быть основана на этих значениях. Любой оформленной социальной роли сопутствует определенный набор мифологем, которые могут участвовать в описании этой роли, а также ассоциироваться с её исполнением. Мифологемы такого рода зависят от вида человеческой деятельности, от жизненного опыта человека, от восприятия окружающей действительности. Следовательно, можно заключить, что со стороны

получателя мифологпзированиых понятий и сообщений присутствуют определенные смысловые и структурные ожидания, но при помощи логики и рассудка мифологемные концепты правовой дискурсивной сферы проверить нельзя.

На втором этапе экспериментальной работы была проведена языковая категоризация. За единицу описания языковой категоризации принимается такое лингвистическое понятие, как криптокласс, под которым понимается языковая категория, характеризующаяся тождеством семантического признака составляющих ее слов и проявляющаяся в особенностях лексико-семантической сочетаемости. Глаголы, прилагательные, существительные, обладающие классифицирующей или катетеризующей функцией, получили определение классификаторов имен [Борискина, Кретов, 2003]. Информация о реальном лексическом наполнении криптоклассов свидетельствует о законах социума, которые отражены сознанием носителей английского и русского языков. Настоящее лингвистическое исследование криптоклассов опирается на многомерность отображенного в языке пространства и времени в качестве материала для языковой субстанции от мифологического сознания.

Как показал аиализ материала, моделируемое английским и русским языками знание о преступлении, показании, свободе, правосудии и законе представлено в виде системы криптоклассов и реализуется в глагольной (субъектной, объектной), адъективной и субстантивной сочетаемости рассматриваемых лексем. Проанализированный в работе материал указывает на взаимосвязи обнаруженных криптоклассов, толкованию которых способствует изучение мифологических представлений «наивного» сознания о сущности исследуемых правовых концептов.

Из отобранных для исследования предложений и словосочетаний было взято лишь небольшое количество, только те, которые имели оттенки метафоричности. Эти примеры тесным образом связаны с внутренней формой слова, что позволяет выявить национальное и субъективное во взглядах людей на окружающий мир.

Для английского языка существенно, что слово CRIME ассоциируется, как объект наделенный качествами, вызывающими эмоции, т.е. выделяется криптокласс ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСВО 27% (horrible crime; brutal crime; daring crime). (В процентном отношении выражена доля представленности кригггоклассов для каждой из исследуемых лексем). Немаловажное значение в языковом сознании имеет связь понятия CRIME с общественной жизнью 24% (infamous crime; difficult to trace crime; victimless crime). Криптоклассы СТЕПЕНЬ ТЯЖЕСТИ 13% (petty crime-, less grave crime; minor crime), ДЕЛИМОЕ 8% (that most categories of crime; different accounts of crime; dozen of crimes), ПРЕДЕЛЬНОСТЬ 8% (to deter crime; to stamp out crime; to prevent crime) свидетельствуют о том, что «преступление» является многоуровневым, неделимым объектом, имеющим какой-либо вес. Лексема CRIME категоризуется в равной степени как ДВИЖУЩЕЕСЯ 5,4% (тоге sophisticated white-collar crime emerged on Wall street; to be the fastest-growing crime), КОММУНИКАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 2,7% (to report a crime), ПРЕОБРАЗОВАНИЕ 2,7% (to wipe out crime), РАСТЕНИЕ 2,7% (to eradicate crime).

Лексема ПРЕСТУПЛЕНИЕ категоризуется в русском языке большим количеством криптоклассов, чем в английском языке. Самые многочисленные криптоклассы: ФИЗИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 25% (совершить преступление; разоблачить преступление; осудить преступление; судить за преступление; узнать о преступлении; они лично не совершают преступления (АиФ, №5/03), ДЕЯТЕЛЬ 12% (участие в преступлении; организатором преступления стал... (АиФ, №3/03); единственным заказчиком преступления является... (АиФ, №6/02); это преступление в свое время наделало много шума (МК, №6/03), КОНТЕЙНЕР 9% (раскрыть преступление; скрыть преступление), ДЕЛИМОЕ 12% (количество преступлений; число преступлений; ряд преступлений; цепь преступлений), ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО 6% (страшное преступление; чудовищное преступление; удалось восстановить картину

дерзкого преступления (МК, №8/02). Остальные словосочетания распределились по следующим криптоклассам: КОММУНИКАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 3% (ответить за преступление; писать о преступлении), ПРЕДЕЛЬНОСТЬ 1,5% (пресекать преступление), СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 4,5% (военное преступление; политическое преступление), СТЕПЕНЬ ТЯЖЕСТИ 4,5% (тяжелое преступление), ЗВУЧАЩЕЕ 1,5% (раскрытие громких преступлений), ОРГАНИЧЕСКОЕ ВЕЩЕСТВО 1,5% (кровавое преступление), ЧЕЛОВЕК 3% (соучастие в преступлении), ХОДЯЧЕЕ 3% (следы преступления), ФО НЕСТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 3% (время преступления), ПЛАВУЧЕЕ 1,5% (в ходе расследования всплывают преступления (АиФ, №5/03), СООБЩЕСТВО ЛЮДЕЙ 1,5% (государственное преступление).

Существенной характеристикой лексемы PUNISHMENT по данным английского языка, является фактор эмоциональности (38%): to suffer punishment; cruel punishment. Во вторую очередь данный классифицируемый элемент характеризуется как ДЕЯТЕЛЬ 11% (the punishment should fit the crime), ФО СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 11% (Tie won't face much punishment), ФО НЕСТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 11% (mild punishment; light punishment), СТРОЕНИЕ 11% (to be a supporter of capital punishment). Деятельное начало у данной лексемы ассоциируется с деятельностью человека, т.е. она способна производить действия и видоизменяться (криптокласс НЕСТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ). Удельный вес криптоклассов ДВИЖУЩЕЕСЯ 5,5% (the punishment does not appear), ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ 5,5% (to escape punishment), ДЕЛИМОЕ 5,5% (to mete out punishment), ОРГАНИЧЕСКОЕ ВЕЩЕСТВО 5,5% (blood punishment).

В отличие от английской лексемы PUNISHMENT, доминирующий показатель частотности у лексемы русского языка НАКАЗАНИЕ принадлежит криптоклассу ЧЕЛОВЕК 28,8% (приветствовать наказание; физическое наказание). Немного меньшее количество — криптоклассау ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО 21,6% (суровое наказание; жестокое

наказание). Криптоклассы ДЕЯТЕЛЬ 14,4% (отказ от наказания; отбывание наказания), ФО НЕСТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 14,4% (мягкость наказания), ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ 3,6% (избежать наказания) имеют вид последовательности по степени убывания в количественном отношении.

Наименьшим количеством криптоклассов представлена лексема FREEDOM. Доминирует представление об этой языковой категории как о ФИЗИЧЕСКОМ ОБЪЕКТЕ СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 33% (to take freedom; to win freedom), СОСТОЯНИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 33% (academic freedom; political freedom), ДЕЛИМОМ 20% (to abridge freedom; to curtail a freedom). По данным английского языка, лексема FREEDOM в первую очередь представляется как делимое понятие, не живое, имеющее отношение к ФИЗИЧЕСКИМ ЯВЛЕНИЯМ 6,6% (toward the light of freedom). ОБРАТНЫМ ДЕЙСТВИЯМ 6,6% (a loss of freedom). Тогда как для русскоговорящих, СВОБОДА ассоциируется с деятельным живым, эмоциональном объектом стабильной формы. В процентном отношении примеры распредилились по криптоклассам следующим образом: ЧЕЛОВЕК 31% (воспевать свободу; погибнуть за свободу; дорожить свободой), ФО СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 31% (получить свободу; находиться на свободе), ПРЕВОСХОДСТВО 15,4% настоящая свобода; абсолютная свобода), ДЕЯТЕЛЬ 8,8% (завоевание свободы; борьба за свободу), ПРЕДЕЛЬНОСТЬ 6,6% (ограничение свободы), СФЕРА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 4,4% (политическая свобода).

В английском языке доминирует представление о правосудии (справедливости), как об объекте стабильной формы (36%), который непосредственно связан с преследованием (криптокласс ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ 13,5%): to free from justice. Остальные примеры распределились но криптоклассам следующим образом: ФО НЕСТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 9% (unequaljustice; new justice), ДЕЯТЕЛЬ (what can justice do to reduce the crime), ЧЕЛОВЕК (justice prevails), ФИЗИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ (justice disappear), КОММУНИКАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (I would dispute the justice to his remark), ОБЩЕСТВЕННАЯ СФЕРА (devine justice), ОБРАТНОЕ ДЕЙСТВИЕ

(denial of justice), ПРЕДЕЛЬНОСТЬ (frontier justice), НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОГО по 4,5% (breach of justice).

В русском языке классифицируемый элемент СПРАВЕДЛИВОСТЬ категоризуется лишь одним криптоклассом: ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО Ссправедливость восторжествовала только сейчас...(МК, №14/03).

По данным английского языка LAW в первую очередь представляется объектом стабильной формы (35%): to lay down the law; to keep law, который имеет отношение к жизни в обществе (криптокласс СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 13,5%), а также наделен деятельными характеристиками: криптоклассы ДЕЯТЕЛЬ 10,8% (blue laws violate the constitutional guarantee; the new laws took account) и ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 10,8% (to read law; to study law). Единичными примерами представлены криптоклассы ПРЕДЕЛЬНОСТЬ 2,7% (the law forbids), ЧЕЛОВЕК 2,7% (laws covered crime), СТРОЕНИЕ 5,4% (to establish law), ОБРАТНОЕ ДЕЙСТВИЕ 5,4% (to repeal law; to revoke a law), ФИЗИЧЕСКОЕ ТЕЛО 5,4% (of the money laundering law obligating it), НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ 2,7% (to looking for a loophole in the law).

Примеры с классифицируемым элементом ЗАКОН в русском языке распределились по криптоклассам следующим образом: ДЕЯТЕЛЬ 48% (закон действует; закон защищает), ФО СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ 16,2% (опираться на закон; внести закон), ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 16,2% (знать закон; обсуждать закон;, неписаные законы). Минимизировано языковое знание о ЗАКОНЕ, как о ходячем (криптокласс ХОДЯЧЕЕ 1,8%: вступление закона в силу). Криптоклассы ЧЕЛОВЕК 5,4% (закон имеет силу), ДВИЖУЩЕЕСЯ 1,8% (законраспространяется), ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО 1,8% (справедливый закон), СООБЩЕСТВО ЛЮДЕЙ 1,8% (государственный закон) являются отличными от соответствующего классифицируемого элемента в английском языке.

Классифицируемые элементы CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, ПРАВОСУДИЕ,

ЗАКОН реализовались в более чем 28 криптоклассах. Характерным признаком этих лексем как в английском, так и в русском языке является наличие таких криптоклассов, как ЧЕЛОВЕК, ДЕЯТЕЛЬ, ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО, ФИЗИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ СТАБИЛЬНОЙ ФОРМЫ, СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ. Это указывает на одушевление этих мифологем в языковом сознании людей и их принадлежность к наивно-правовому сознанию в большей степени, чем профессионально-правовому.

В третьей главе «Экспериментальное исследование базовых концептов правового дискурса» рассматриваются ассоциативные характеристики указанных лсксем и типология ассоциативных связей.

Для анализа ассоциативных характеристик лексем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ / ПРАВОСУДИЕ, ЗАКОН использовались результаты свободного ассоциативного эксперимента, проведенного с носителями английского (американского варианта) и русского языков, а также «Эдинбургский ассоциативный тезаурус» (Edinburgh Associative Thesaurus of English - EAT) и «Русский ассоциативный словарь» (РАС).

Наиболее частотные реакции, полученные на указанные слова-стимулы в ходе ассоциативного эксперимента в английской и русской лингвокультурах, представлены в таблице.

Сопоставление результатов ассоциативного эксперимента

Слово-стимул Экспериментальные группы

русскоязычные aiiiJioH3bmHbie

преступление crime наказание 19, убийство 7, нарушение закона 10, тюрьма 6, зло 4, преступник 3, страх 2, суд 4, правонарушение 2, нарушение 2, противоправное деяние 2, УПК РФ 2, злодеяние 2, ужас 2, боль 2 punishment 17, Tobbery 4, murder 5, evil 2, policc 2, criminal 6, jail 4, breaking the law 5, prison 5, illegal 2, drugs 2, victim 2, money 2, offense 2, theft 2

наказание punishment справедливость 5, боль 7, преступление 5, тюрьма 8, суд 5, возмездие 7, обида 2, заключение 2, арест 2, УПК и УК 2, страх 2, несправедливость 2, нарушение закона 2, кара 2, смерть 2, страх 3, расплата 2 crime 9, justice 9, jail 5, prison 3, fair 2, police 2, illegal act 2, superior/inferior 2, law 2, pain 3, murder 2, prohibition 2, bad 2, fine 3, court 3, judge 2

свобода freedom воля 17, жизнь 10, демократия 6, независимость 9, воздух 5, море 3, отдых 3, природа 2,конституция 2, свобода действий 2, выбор 4, отпуск 2, право 2 USA 5, choice 5, freedom of speech 2, free 2, peace 3, independence 3, life 2, free will 2, liberty3, freedom to say what you want 2, America 3, laws 2, constitution 2, happiness 2, justice 2

справедливость justice честность 17, правда 10, суд 3, равноправие 2, равенство 3, весы 2, закон 2, редкость 2, наказание 2, порядочность 3, законность 3 judge 11, court 9, fairness 5, freedom 2, court system 3, fair 3, truth 3, jury 3, law 3, police 2, punishment 2, sentence 2

закон law право 10, обязанности 6, конституция 8, справедливость 6, исполнение 4, равенство 2, государство 2, ограничение 3, порядок 3, нормативно-правовой акт 3, наказание 3, милиция 2, принуждение 2, ответственность 2, статья 2 lawyer 8, trial 4, rules 3, justice 2, courts 3, constitution 2, equality 2, president 2, freedom 2, order 3, judge 3, legal 2

Право опирается на ценностную картину мира, присущую любой культуре, вбирающую раз и навсегда определенный, условленный смысл того или иного явления, заключая его в конкретные ассоциации, которые становятся знаками, отсылающими индивида к уже накопленному опыту.

Анализ ассоциатов, полученных в ходе ассоциативного эксперимента с американскими респондентами, подтверждает существующие суждения об

американском обществе и об американцах, приведенные в следующих работах: «Американский характер: Очерки культуры США» [1991, 1995]; [Туганова, 1995; Стернин, 2001; Стояновская, 1984] и др.

Американские законы пользуются уважением и доверием народа. Эго сознательное и ответственное законопослушанис большинства американцев, является гарантией их гражданских прав.

Очевиден тот факт, что нравственная, законодательная и нормативно-правовая определенность способствует формированию достаточно устойчивого общественного мнения, которое нашло отражение в реакциях, полученных на слова-стимулы CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW.

Подводя итог аналогичному эксперименту с русскоговорящими респондентами, отметим, что испытуемые студенты демонстрировали тенденцию к обобщению. Они общаются в кругу своих сверстников и родителей, получая информацию о таких морально-правовых категориях, как СВОБОДА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН, только из средств массовой информации, своего окружения и в процессе обучения. Студенты воспринимают эти слова-стимулы не так широко, как работающие, часто основывают свои реакции на «цитатах» из учебников, телепрограмм и т.п.

Анализируя результаты эксперимента в группе работающих, следует отмстить, что взрослые дают более конкретные ассоциаты, опираясь на уже сложившиеся взгляды и понятия о правовой сфере. Круг их общения больше, больше количество источников информации, шире свобода действий. Существуют различия бытового и научного, профессионального восприятия исследуемых лексем.

Было установлено, что англоязычные и русскоязычные респонденты имеют определенные установки и взгляды в области права. Однако большее количество ассоциатов на слова-стимулы юридической направленности относится к наивно-бытовой сфере.

Анализ материалов ассоциативного эксперимента, проведенного с американцами и россиянами, позволил обнаружить семантические связи между словами. Эти связи между словами-стимулами и ассоциатами могут быть вызваны разными основаниями и не всегда поддаются однозначному толкованию.

В результате проведенного анализа стало возможным проследить:

1) актуализацию наглядного образа или представления: law - president; freedom - USA, America, ocean; crime—jail;

2) отражение эмоционального компонента: liberty — happiness, dreams; punishment - pain, harm, hell; law - sad; justice — happiness",

3) сочетательную способность: freedom - freedom of speech; law - court of

law;

4) синонимичность значения: law — rules, order; crime — steal, break the law, drugs, gangs, robbery; punishment — prison, treatment, court;

5) уточнение через субъект, объект или атрибут: freedom - democracy, home, ту life; crime - poverty, victim.

Результаты исследования свидетельствуют о том, что наибольшее количество реакций на исследуемые слова-стимулы имеет реализацию в отражении эмоционального компонента и синонимичности значения. По другим критериям актуализация наглядного образа, сочетательная способность, количество ассоциатов значительно снижены. Значит, можно предположить, что, подбирая ассоциативное понятие к заданным словам-стимулам, респонденты руководствуются эмоциональным и переживательным импульсом, а также ассоциируют с рассматриваемыми стимулами схожие по значению ассоциаты, опираясь на жизненный опыт в заданном социуме.

При рассмотрении полного набора ассоциатов к одному и тому же исходному слову (ассоциативных полей) мы обнаруживаем, что одни слова-стимулы вызывают много разных ассоциатов, а другие - мало.

Под уровнем стереотипности реакций мы поиимаем количество разных ответов на слова-стимулы. Очевидным является тот факт, что носители одного языка склонны давать больше одинаковых реакций, а носигели другого — меньше; некоторые слова-стимулы вызвали меньшее количество реакций.

Анализ фактического материала свидетельствует о том, что уровень стереотипности реакций незначительно, но выше у американцев, по сравнению с русскими. При межъязыковом сопоставлении данных выяснилось, что у англоамериканцев уровень стереотипности реакций выше на стимулы JUSTICE, PUNISHMENT, LAW, а. у русскоговорящих испытуемых — на лексемы СВОБОДА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Американцы дали на стимулы CRIME, FREEDOM много ассоциатов, а на JUSTICE, LAW - мало, а значит, в последнем случае они более единодушны в выборе реакций. В то же время россияне больше ассоциатов записали на лексему СВОБОДА, а меньше - на стимул СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

Высокий уровень стереотипности реакций на стимулы JUSTICE, PUNISHMENT свидетельствует о том, что испытуемые американцы имеют на эти понятия устойчивую точку зрения. Участники эксперимента дают ту реакцию, которую дало бы большинство носителей данного языка. Представители американского общества одинаково твердо верят в «справедливость» и в «наказуемость противоправного деяния», так как являются законопослушными гражданами своей страны и уверены в своей защищенности законами от посягательства на их собственность и личность.

Слово LA W вызвало у респондентов много стереотипных реакций. Это понятие является ключевым в правовой культуре американского общества. Закон вмещает в себя прежде всего главнейшую особенность американской культуры. С первых дней американского государства законность являлась единственным путем к формированию демократического общества. На незыблемость закона и указывает большое количество одинаковых реакций в ходе проведения ассоциативного эксперимента.

Самый высокий уровень стереотипности реакций по сравнению со своими английскими аналогами имеют русские слова-стимулы СВОБОДА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ. В сознании русского человека устойчиво закреплено понятие СВОБОДА, и это непосредственно связано с его стремлением быть свободным, не отягченным рамками закона.

Высокий уровень стереотипности реакций присущ и лексеме ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Несовершенность законодательной базы в нашем обществе и необходимость их соблюдать сформировали однотипность восприятия этого понятия у россиян.

Сопоставление разброса и количества разных реакций на слова-стимулы LAW, FREEDOM, LIBERTY, CRIME, JUSTICE, PUNISHMENT в английском языке (на фоне русских аналогов ЗАКОН, СВОБОДА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, НАКАЗАНИЕ) дает основание для следующего вывода. Высокий уровень стереотипности реакций на одни слова и низкий уровень на другие может свидетельствовать о различных тенденциях в ассоциативном поведении носителей того или иного языка. Это зависит, прежде всего от того, насколько употребимо исследуемое слово в коммуникативной деятельности, какое значение заложено в него, насколько сильно затрагивает это понятие жизнедеятельность как отдельного гражданина, так и все общество. Также немаловажное значение имеют уровень полученного опыта и идеалы и ценности, принятые в обществе.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и формулируются выводы, а именно:

Термины, используемые в сфере профессиональной коммуникации, в частности, в правовой сфере, представляют собой вербальные репрезентации мифологем, функционирующих в сознании носителя языка.

мыслит мифологемами, создает при помощи мифологем тот мир, в котором ои живет.

Мифологема является языковым носителем мифа и отражает ключевые понятия юридического и наивно-правового дискурса.

Анализ фактического материала, т.е. выборок из юридических публицистических статей, показывает, что для текстов правовой направленности характерны вербальные мифологемы, включенные в круг привычных ассоциаций. Мифологемы того или иного газетно-публицистического издания постоянны, эмоциональны и экспрессивны, независимо от характера интерпретируемого факта-события и получателя информации.

В результате дефиниционного анализа лексем CRIME / ПРЕСТУПЛЕНИЕ, PUNISHMENT / НАКАЗАНИЕ, FREEDOM / СВОБОДА, JUSTICE / СПРАВЕДЛИВОСТЬ (ПРАВОСУДИЕ), LAW / ЗАКОН на основе лексикографических данных было установлено, что эти юридические понятия проявляются в качестве базовых не только в правовой, но и в наивно-бытовой сфере. Показания взятых в исследовании словарей могут рассматриваться как адекватное отражение господствующей культуры, социальных и моральных устоев и принципов.

Проведенная языковая категоризация указанных лскссм позволила выделить глагольные, адъективные и субстантивные криптоклассы, из которых складывается более полная картина криптоклассной организации имеющихся знаний о базовых понятиях правовой сферы.

Данный этап экспериментальной работы дал возможность структурировать внутреннюю семантику каждой лексемы в сочетании с другими словами, а также систематизировать их в криптоклассы.

Проведенный в работе анализ ассоциативного эксперимента позволил констатировать, что рассматриваемые мифологемы, имеющиеся в памяти индивида, включены в определенный круг привычных ассоциаций, понятных только носителю данной культуры. Результаты анкетирования могут служить

аргументом в поддержку существования вербальных мифологем в юридическом дискурсе. Объяснение выявленных сходств и различий культурно-языковых характеристик рассматриваемых концептов необходимо искать в ряду не только языковых, но и неязыковых факторов, например, культурно-историческом развитии нации, социально-экономических условиях жизни этноса, взаимовлияния языков и культур.

Перспективой исследования, на наш взгляд, может стать вариативность рассматриваемых концептов в пределах этнической общности, расширение материала исследования за счет текстов художественной литературы, кинотекстов, дискурсивных произведений, в которых в наибольшей степени отражаются мифологизированные представления наивно-правового сознания.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Щепотина, Е.В. Особенности перевода юридического текста на основе типа культуры / Е.В. Щепотина // Ученые записки РОСИ. Серия: Лингвистика. Межкультурная коммуникация. Перевод. - Курск: Изд-во РОСИ, 2002. - Вып. 4. -С. 272-277.

2. Щепотина, Е.В. Лингвокультурные факторы перевода юридического текста / Е.В. Щепотина // Язык, коммуникация и социальная среда: межвузовский сб.науч. тр. - Воронеж, 2002. - Вып.2. - С.109-116.

3. Щепотина, Е.В. Мифологема как культурноспецифичный феномен / Е.В. Щепотина II Человек. Язык. Культура: межвузовский сб. статей. — Курск: Изд-во КГПУ, 2002. - Вып. 2. - С.97-101.

4. Щепотина Е.В. Мифологемы сферы юриспруденции в русском языковом сознании / Е.В. Щепотина // Ученые записки РОСИ. Серия: Лингвистика. Межкультурная коммуникация. Перевод. — Курск: Изд-во РОСИ, 2004. — Вып. 5.-С. 151-155.

5. Щепотина, Е.В. Правовые концепты в американском языковом сознании /Е.В. Щепотина // Ученые записки РОСИ. Серия: Лингвистика.

Межкультурная коммуникация. Перевод. - Курск: Изд-во РОСИ, 2005. - Вып. 7.-С. 122-126.

6. Щепотина, Е.В. Экспериментальное исследование правового дискурса (на материале ассоциативного эксперимента) / Е.В. Щепотина // Актуальные проблемы современного иноязычного образования: материалы международной конференции. — Курск: Изд-во КГУ, 2005. — Часть 1. - С. 213-215.

7. Щепотина, Е.В. Экспериментальное исследование концептов FREEDOM, LAW, СВОБОДА, ЗАКОН в английской и русской лингвокультурах / Е.В. Щепотина II Актуальные проблемы языковедения и теории перевода: материалы международной конференции. - Курск: Изд-во РОСИ, 2005. - С. 107-108.

8. Щепотина, Е.В. Исследование концептов FREEDOM, LAW, СВОБОДА, ЗАКОН в английской и русской лингвокультурах (на материале ассоциативного эксперимента) / Е.В. Щепотина // Язык, коммуникация и социальная среда: межвузовский сб.науч. тр. - Воронеж, 2006. - Вып.4. - С.

51-58.

Научное издание

ЩЕПОТИНА Елена Валерьевна

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ МИФОЛОГЕМ CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW В АМЕРИКАНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ

Автореферат

Сдано в набор 01.08.2006 г. Подписано в печать 01.08.2006 г. Формат 60x84 1/16. Бумага Айсберг. Объем 1,0 усл. печ. л. Гарнитура Тайме. Тираж 100 экз. Заказ № 258.

ИД №06248 от 12.11.2001 г. Издательство Курского госуниверситета 305000, г. Курск, ул. Радищева, 33

Отпечатано в множительном центре ВНИИЗиЗПЭ 305021, г. Курск, ул. К. Маркса, 70-6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Щепотина, Елена Валерьевна

I Введение.

Глава 1. Проблемы изучения мифологем в контексте междисциплинарных исследований

1.1. Подходы к исследованию вербальной репрезентации мифологем в современной лингвистике.

1.2. Трактовка мифа в научных парадигмах.

1.3. Особенности правового дискурса.

1.3.1. Отражение правовых категорий в языке.

1.4. Типология вербальных мифов в правовом дискурсе.

1.5. Особенности использования юридических понятий в публицистических текстах.^ f Выводы.

Глава 2. Комплексное исследование базовых концептов правовой сферы

2.1. Правовые концепты в американской лингвокультуре на л, ~ 45 фоне русской лингвокультуры.

2.1.1. CRIME - ПРЕСТУПЛЕНИЕ.

2.1.2. PUNISHMENT-НАКАЗАНИЕ.

2.1.3. FREEDOM-СВОБОДА.

2.1.4. JUSTICE - СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

2.1.5 .LAW-3AKOH.

2.2. Категоризация правовых концептов в английском языке на фоне русского.

22Л.СШМЕ-ПРЕСТУПЛЕНИЕ.

2.2.2. PUNISHMENT-НАКАЗАНИЕ.

2.23. FREEDOM-СВОБОДА.

2.2.4. JUSTICE -СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

2.2.5. LAW-ЗАКОН.

2.3. Сопоставление данных по языковой категоризации.

Выводы.

Глава 3. Экспериментальное исследование базовых концептов правового дискурса.

3.1. Анализ результатов ассоциативного эксперимента с носителями английского языка.

3.2. Анализ результатов ассоциативного эксперимента с носителями русского языка.

3.3. Сопоставление результатов ассоциативного эксперимента

3.4. Типология ассоциативных связей.

Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Щепотина, Елена Валерьевна

В контексте современных лингвокультурологических исследований значительное место занимают вопросы, связанные с особенностями функционирования языковых единиц в различных сферах дискурса. Поскольку специалист-профессионал, использующий язык как средство профессиональной коммуникации, является в то же время и «наивным пользователем языка», его деятельность определяется «в том числе, и культурно-индуцированными мифологемами, последствиями полученного образования» [Кашкин 2002: 18]. С учетом сказанного выше можно предположить, что используемые в сфере профессиональной коммуникации термины в той или иной степени выступают как вербальные мифологемы, то есть являются не просто вербализованными понятиями, но репрезентируют мифологемы, функционирующие в сознании носителя языка.

Проблема исследования мифологем осложняется тем, что при описании вербализуемых феноменов сознания довольно сложно избежать смешения понятий из разных научных парадигм (лингвистики, когнитивной лингвистики, психолингвистики, психологии и пр.) При анализе фактического материала в работе мы будем использовать такие термины, как мифологема, концепт, понятие, стереотип, дискурс. В связи с этим, считаем целесообразным разграничить сферы их употребления.

Теоретические и практические проблемы, связанные с изучением концептов, привлекают внимание многих исследователей в области философии, логики, психологии, лингвистики, культурологии как за рубежом (Р. Джакендофф, Дж. Лакофф, А. Вежбицкая и др.), так и в нашей стране (A.A. Залевская, Н.Д. Арутюнова, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, А.П. Бабушкин, И.А. Стернин, З.Д. Попова, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик и др.).

Качественное отличие понятия от других форм абстракции состоит в необразном (в смысле наглядности) отражении [Войшвилло, 1989: 7]. В классическом смысле этого термина, понятием считается образование, в котором обобщаются данные опыта, а формируется оно в итоге различных мыслительных операций. Понятие представляет собой результат обобщения предметов некоторого класса по совокупности общих для предметов этого класса и отличительных для них признаков [Там же: 91].

Во многих работах по лингвистике термины «понятие» и «концепт» отождествляются, особенно в тех случаях, когда речь идет о содержании понятия. По мнению Ю.С. Степанова, термины «концепт» и «понятие», исходя из этимологии этих слов, — явления одного и того же порядка. Он объясняет это следующим образом: «По своей внутренней форме в русском языке слова «концепт» и «понятия» одинаковы: «концепт» является калькой латинского слова сопсерШэ "понятие" от глагола сопЫреге "зачинать", то есть значит буквально "понятие, зачатие" <.> буквально значит, в общем, то же самое» [Степанов, 1997: 40].

Термин концепт в отечественной науке появился сравнительно недавно, хотя, как пишет Д.С. Лихачев, проблема концепта, в частности его заместительная функция, стала рассматриваться, начиная с работы С.А. Аскольдова в 1928г. [Лихачев, 1997:280].

Задумываясь над понятиями, которые молниеносно высвечиваются в умственном кругозоре человека и одновременно приводят к четким выводам, С.А. Аскольдов приходит к мысли, что функцию заместительства выполняет особая структура, называемая концептом. «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов, 1997:269].

Концепт включает в себя элементы не только языка, но и культуры (экстралингвистический, культурный смысл) и имеет смыслопорождающий оттенок. Другими словами, концепт - это диалектическое единство языкового и внеязыкового (понятийного или предметного) содержания. Это единица более «глубокая» по своей сути, чем слово. Соответственно, логико-понятийный, концептуальный анализ позволяет рассмотреть многие культурные ценности и сферы культуры.

Несмотря на широкое использование термина стереотип в самых различных научных областях (в массовой коммуникации, социологии, социальной психологии) содержание этого понятия остаётся весьма неопределенным.

Впервые в социологии понятие «социальный стереотип» использовал У. Липпман - по его мнению, это упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картины мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценностные позиции и права [Прртапп, 1954:79].

У. Липпман пытался объяснить функционирование стереотипов, исходя из анализа социально-психологических аспектов деятельности людей, рассматривая стереотип в системе факторов, которые вызывают его появление.

Рассмотрим в этой связи ещё несколько определений понятия стереотип. Т. Шибутани описывает стереотип, как «. популярное понятие, обозначающее приблизительную группировку людей с точки зрения какого-то легко различимого признака, поддерживаемое широко распространенными представлениями относительно свойств этих людей» [Шибутани, 1969: 98].

Несколько другое определение стереотипа принадлежит Р. Самсонову. По его мнению, в роли стереотипов «. могут выступать общие понятия, термины, категории, художественные образы, метафоры, идеалы, ассоциации, предрассудки, суеверия, моральные нормы и т. п.» [Самсонов, 1970:183]. '

Стереотип — по В. Артемову, — «. это устойчивое, трудноподдающееся внешним влияниям отношение к однородным явлениям, фактам, людям, разделяемое целыми социальными группами» [Артемов, 1973:145].

Картина мира любого индивида формируется под влиянием мотивов и его собственных суждений. Жизненный опыт человека рационализуется посредством базовых мифологем, являющихся концептами, к которым человек мысленно обращается, принимая эти вербализованные феномены «на веру». Каждый концепт, используемый конкретным индивидом, мифологизирован по-разному, в зависимости от сложившихся в социуме и в языке стереотипов, от субъективного осмысления действительности и жизненных мотиваций субъекта.

В рамках данного исследования в качестве источников использованны юридические публицистические статьи, в которых реализуются определенные коммуникативные ситуации. Такие тексты можно отнести к одному из типов институционального дискурса, либо к промежуточной сфере между институциональным и бытовым дискурсом. Имеется ввиду не текст как независимое, изолированное, обособленное от ситуации законченное произведение, а текст, «взятый в событийном аспекте», то есть дискурс [Арутюнова, 1998].

Дискурс как лингвистическое понятие представляет собой сложный и многоаспектный объект исследования. Сложность эта исходит из многообразия существующих концепций дискурса (философско-исторической, литературоведческой и лингвистической), ибо собственно языковая проекция феномена дискурса по-разному преломляется во взглядах разных языковедов. Интересными представляются интерпретации понятия дискурса, предложенные такими отечественными и зарубежными лингвистами, как Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик, В.Е. Чернявская, И.Б. Руберт и др.

Т.А. ван Дейк выявил, что употребление языка и дискурс соотнесены с миром. Мы можем описывать ситуации с помощью текста и составляющих его предложений. В работах ван Дейка исследуются проблемы взаимодействия естественного языка и дискурса, употребляющиеся для того, чтобы указывать на что-либо, обозначать что-либо «в мире» или в некотором социокультурном контексте. Автор пишет: «Дискурс дает представление о предметах или о людях, об их свойствах и отношениях, о событиях или действиях, или об их сложном сплетении, то есть о некотором фрагменте мира, который мы именуем ситуацией» [Дейк, 1983:69].

В. Красных определяет феномен дискурса как вербализованную речемыслительную деятельность, которая предстает как совокупность процесса и результата и обладает двумя планами: собственно-лингвистическим и лингво-когнитивным [Красных, 2002:10].

Дискурс как процесс есть сама вербализуемая деятельность, — как результат, он предстает как совокупность текстов. Иначе говоря, собственно лингвистический план дискурса связан с языком и речью, манифестирует себя в используемых языковых средствах и проявляется в совокупности порожденных текстов (дискурс как результат). Лингво-когнитивный план связан с языковым сознанием, обусловливает выбор языковых средств, влияет на порождение (и восприятие) текстов, проявляясь в контексте и пресуппозиции (дискурс как процесс). Дискурс является единым организмом, в котором одномоментно реализуются самые разнообразные аспекты не только языка, но и языкового мышления [Красных, 2002: 10].

Большинство приведенных интерпретаций дискурса могут быть объединены одной его характеристикой, которая представляется нам базисной - дискурс не существует вне прикрепленности к реальному, физическому времени в котором он протекает.

В основу настоящего исследования положена следующая гипотеза: базовые понятия правовой сферы - CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW; ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН - представляют собой вербальные мифологемы, поскольку репрезентируют сложные ментальные образования, определенные признаки которых частично совпадают в наивно-правовом и профессионально-правовом сознании, с одной стороны, и в английской и в русской лингвокультурах - с другой.

Актуальность работы обусловлена следующими моментами:

1) лингвокультурология - одна из наиболее активно развивающихся отраслей лингвистики; вместе с тем многие понятия этой области знания являются дискуссионными. К таким спорным вопросам относится и проблема интерпретации в этой связи таких феноменов, как мифологема, концепт, стереотип, понятие и дискурс;

2) несмотря на обсуждение мифологем в современной лингвистике, их специфика и особенности отражения в языковом сознании определены недостаточно;

3) освещение дискурсивного функционирования вербальных мифологем в межкультурном и межъязыковом сопоставлении представляется важным для понимания их специфики в наивно-правовом и профессионально-правовом сознании представителей английской и русской лингвокультур.

Объектом изучения являются вербальные мифологемы в английском юридическом дискурсе на фоне русского: CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW; ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН. В качестве предмета исследования рассматривается специфика значения вербальных мифологем, их семантические и дискурсивные характеристики в обыденном и правовом сознании носителя языка в английской (американской) лингвокультуре.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

1) определение корпуса базовых мифологем сферы правового дискурса;

2) дефиниционный анализ лексем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW; ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, СВОБОДА, ЗАКОН по словарям с целью отображения их понятийных характеристик;

3) языковая категоризация правовых концептов, с целью выявления криптоклассов, к которым могут принадлежать рассматриваемые в исследовании лексемы;

5) сопоставительный анализ экспериментальных данных.

Теоретической основой исследования послужили следующие положения:

1. Мифологема - языковой носитель мифа, вербализованная мифологическая единица, способствующая организации человеческой деятельности (В.Б. Кашкин, С.Ф. Денисов, А.А. Ворожбитова, Е.И. Шейгал; Т.В. Чернышова).

2. Этнокультурная специфика менталитета того или иного народа находит языковое воплощение и имеет различные формы проявления; единицей лингвокультурного описания является культурный концепт (Ю.С. Степанов, Д.С. Лихачев, В.В. Воробьев).

4. Дискурс - текст, находящийся в ситуации реального общения, текст в процессе своего создания и развития (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Е. С. Кубрякова, Г.Г. Слышкин).

Материалом исследования послужили данные выборки из толковых, юридических и ассоциативных словарей английского и русского языков, газетно-публицистических текстов из газет «The New York Times» [NYT], «US News and World Report» [USN], «Аргументы и факты» [АиФ]; «Комсомольская правда» [KIT], «Московский комсомолец» [МК] и журнала «Law and Society» [LS] с 2002 г. по 2006 г. (около 400 статей); результаты ассоциативных экспериментов.

Фрагменты юридических публицистических текстов, наряду с другими источниками, являются уникальным языковым материалом, в котором воплощаются когнитивные, психологические особенности говорящих, что открывает пути для лингвистического и этнопсихолингвистического моделирования.

В ходе исследования были сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:

1. Функционирующие в сфере правового дискурса базовые термины, такие, как CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM\ JUSTICE, LAW, и их русские соответствия ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН - представляют собой вербальные мифологемы, регулирующие правовое сознание в данной лингвокультуре.

3. Концепты CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, (и русские соответствия ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН) имеют общую когнитивную базу. Эта константная часть принадлежит не только языку, но и концептуальному уровню сознания.

Научная новизна работы состоит в выявлении специфических характеристик исследуемых лексем как носителей мифологем: а) в определении своебразия словарных характеристик исследуемых лексем; б) в сопоставлении ассоциативных реакций в английском и русском наивно-языковом и правовом сознании.

По теме диссертации опубликовано 8 работ.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Вербализация мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в американской лингвокультуре"

Выводы

Право опирается на ценностную картину мира, присущую культуре, вбирая раз и навсегда определенный, условленный смысл того или иного явления, заключая его в конкретные ассоциации, которые становятся знаками, отсылающими индивида к уже накопленному опыту. Еще один параметр, который можно проследить в ходе анализа ассоциативного эксперимента - это временной срез, а также развитие правовой личности.

Анализ ассоциатов, полученных в ходе ассоциативного эксперимента с американскими респондентами, подтверждает существующие суждения об американском обществе и об американцах по данным работам: «Американский характер: Очерки культуры США» [1991, 1995]; [Туганова, 1995; Стернин, 2001; Стояновская, 1984].

Американские законы пользуются уважением и доверием народа. Это сознательное и ответственное законопослушание большинства американцев, является гарантией их гражданских прав.

160

Подводя итог аналогичному эксперименту с русскоговорящими респондентами, отметим, что испытуемые студенты демонстрируют тенденцию к обобщению. Они общаются в кругу своих сверстников и родителей, получая информацию о таких морально-правовых категориях, как ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН только из средств массовой информации, своего окружения и в процессе обучения. Студенты воспринимают эти слова-стимулы не так широко, как работающие, часто основывают свои реакции на «цитатах» из учебников, телепрограмм и т.п.

Анализируя результаты эксперимента в группе работающих, следует отметить, что взрослые дают более конкретные ассоциаты, опираясь на уже сложившиеся взгляды и понятия о правовой сфере. Круг их общения больше, больше количество источников информации, шире свобода действий. Существуют различия бытового и научного, профессионального восприятия этих лексем.

В результате было установлено, что русскоязычные респонденты имеют определенные установки и взгляды в области права. Однако большее количество асоциатов на слова-стимулы юридической направленности относятся к наивно-бытовой сфере.

В основе американского морального воспитания лежат три принципа: privacy - невмешательство в частную жизнь, tresspassing law - защита собственности и voluntary action - участие в общественной жизни [Воробьев, 1995]. Все три принципа становятся основой для выработки норм, принимаемых как изначальные права граждан, обязанность государства эти права защищать. Американский народ построил в своей стране устойчивое законопослушное общество, которое не только пользуется законодательно закрепленными правами и свободами, но и бережно оберегает эти законы и эти права.

Путь к правовому государству и гражданскому обществу с самого начала оказался крайне трудным для российского общества. Попытки демократического обустройства России не могли не отражать нашу ментальность, которая связана со стремлением россиян к социальной справедливости, к жизни по совести, в соответствии с нравственными идеалами.

В ходе проведенных экспериментов, обнаружено, что представления о базовых понятиях в правовой сфере, присущие английской и русской лингвокультурной общности существуют в форме мифов, символов и стереотипов поведения. Связь с базовыми представлениями о мире являются общими для носителей двух сопоставляемых лингвокультур, служат основой идентичного восприятия, обозначения и описания, исследуемых в данной работе вербальных мифологем.

Исходя из полученныых результатов, можно проследить специфику приоритетов у представителей как американского, так и российского общества. Связь с базовыми представлениями о мире является общей для носителей двух исследуемых лингвокультур, служит основой идентичности восприятия, обозначения и описания вербальных мифологем.

Заключение

Цель данной работы заключалась в выяснении специфики вербальных мифологем CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН в двух направлениях: обыденное / правовое и английское / русское языковое сознание. В ходе решения поставленных задач был выявлен корпус базовых мифологем сферы правового дискурса, проведен дефиниционный анализ указанных лексем по словарям с целью отображения понятийных характеристик данных юридических терминов; языковая категоризация с целью выявления криптоклассов, а также ассоциативный эксперимент с целью отражения специфики значений данных лексем в индивидуальном сознании носителей английского и русского языка.

Лингвокультурная общность является одним из возможных объединений людей на основе общих для них знаний. Представители одного культурно-языкового сообщества обладают некоторой суммой общих знаний, организованных в картину мира и отличающихся от картины мира представителей другой культурно-языковой общности.

Для каждого человека любого этнокультурного социума процессы и события реальной жизни составляют среду физического и психологического погружения в действительность. Человек воспринимает эти явления, «пропускает» их через себя: природа оценки отвечает природе человека, он анализирует события и находит для них ячейку в своем мироощущении, из которой затем он как бы «достает» уже знакомое ему понятие и действует почти подсознательно. Такого рода понятия мы определяем как вербальные мифологемы.

Термины, используемые в сфере профессиональной коммуникации, в частности в правовой сфере, представляют собой вербальные репрезентации мифологем, функционирующих в сознании носителя языка.

Мифологемы можно классифицировать по характеру референта -субъекта собственно мифа на: а) национальные; б) групповые; в) личностные.

Что касается классификации мифологем по характеру субъекта - мифоносителя, то в ней не может быть личностных мифологем, поскольку миф не может существовать в сознании только одного или нескольких индивидов, он всегда является продуктом массового сознания. По данному параметру можно разграничить два типа: а) общенациональные (глобальные) мифологемы, носителями которых является глобальный/национальный субъект: их содержание составляют базовые мифы и героические мифы, свойственные коллективному сознанию общества, всей нации в целом; б) групповые мифологемы, носителями которых выступает групповой субъект (их содержание представляют мифы «они и мы» и псевдо-мифы, свойственные коллективному сознанию отдельных социальных слоев или групп).

Итак, любой оформленной социальной роли должен сопутствовать определенный набор мифологем, которые могут участвовать в описании этой роли, а также ассоциироваться с ее исполнением.

Мифологемы такого рода зависят от вида человеческой деятельности, следовательно, можно заключить, что со стороны получателя мифологизированных понятий и сообщений присутствуют определенные смысловые и структурные ожидания, но при помощи логики и рассудка мифологемные концепты профессиональной правовой дискурсивной сферы проверить нельзя. Поэтому, немедленно включается в работу интуиция: услышанное берется участниками коммуникации «на веру». Восприятие сообщения опирается на его узнаваемость, поскольку процесс восприятия является реализацией известной схемы. Выводом из сказанного может послужить следующее: индивид, его сознание, мироощущение находятся в постоянном поиске возможности проникновения в слои происходящего «на наших глазах», которые могут представлять собой отличную от внешних признаков картину.

Являясь языковым носителем мифа, мифологема отражает не только социальное, но и национальное и личностное сознание человека. По мнению исследователей, миф - это зашифрованное повествование о действительных событиях.

Рассматриваемые в этом исследовании мифологемы юридического и наивно-правового дискурса возожно классифицировать. К выделенным групповым мифам, которые в речи выражаются мифологемами можно отнести: а) мифы правовых институтов (институт судебных и правоохранительных органов); б) мифы социальных слоев (законопослушные граждане, нарушители закона и порядка); в) мифы организаций (трудовые коллективы, бандитские группировки).

Применимо к юридическому дискурсу можно выделить положительные героические мифы, которые соотносятся со знаменитыми представителями отечественного и американского сыскного дела или судебных органов (Алан Пинкертон, Эдгар Гувер); а также негативные героические мифы, которые соотносятся с именами известных серийных убийц, террористов, криминальных авторитетов (Джек-Потрошитель, У. Бен Ладен, Чикатило, Сельвестр).

Итак, можно предположить, что миф принимает на себя основополагающие свойства дискурса, воплощая подсознательное стремление человека обобщить свои знания и представления об окружающем мире, сделать этот мир управляемым и разумным. Происходит подмена фактов действительности такими символами, как мифологемы, соответственно, возникает параллельный символический мир в сознании человека.

Анализируя сферу юридического дискурса, характерную для американского и российского социумов, можно определить юридический дискурс, как связный вербальный или невербальный устный и письменный текст в совокупности с социокультурными факторами, взятый в событийном правовом аспекте.

Мифологическое сознание отличается восприятием картин, рожденных творческим воображением человека, в качестве неоспоримых фактов. Для мифа не существует грани естественного и сверхъестественного, объективного и субъективного; причинно-следственные связи подменяются связью по аналогии и ассоциациями.

Анализ фактического материала, т.е. выборки из юридических публицистических статей, показывает, что для текстов правовой направленности характерны вербальные мифологемы, включенные в круг привычных ассоциаций, характерны для текстов правовой направленности. Мифологемы того или иного газетно-публицистического издания постоянны, эмоциональны и экспрессивны, независимо от характера интерпретируемого факта-события и получателя информации.

В результате дефиниционного анализа лексем CRIME / ПРЕСТУПЛЕНИЕ, PUNISHMENT / НАКАЗАНИЕ, FREEDOM / СВОБОДА, JUSTICE / СПРАВЕДЛИВОСТЬ, LAW / ЗАКОН на основе лексикографических данных было установлено, что эти юридические понятия проявляются в качестве базовых не только в правовой, но и в наивно-бытовой сфере. Показания взятых в исследовании словарей могут рассматриваться как адекватное отражение господствующей культуры, социальных и моральных устоев и принципов.

В результате анализа словарных дефиниций имен концептов CRIME и ПРЕСТУПЛЕНИЕ были выявлены три основных значения, общих для этих лексем-репрезентантов концепта: 1) противозаконное деяние; 2) проступок, неправильное поведение; 3) грех, деяние, совершенное вразрез морали.

Словарные дефиниции лексем PUNISHMENT и НАКАЗАНИЕ имеют следующие общие значения для этих слов: 1) мера воздействия; 2) что-то неприятное; 3) моральная оценка общества.

Пара имен концептов FREEDOM и СВОБОДА может характеризоваться следующими значениями: 1) возможность действовать свободно, поступать как хочешь; 2) отсутствие общественно-политических ограничений; 3) отсутствие всяких ограничений; 4) нахождение не в заключении, рабстве.

Семантической характеристикой лексем JUSTICE и

СПРАВЕДЛИВОСТЬ (ПРАВОСУДИЕ) можно считать такие варианты, как: 1) справедливое решение; 2) отправление правосудия; 3) юридическая профессия, судебная инстанция.

Следовательно, вербальная репрезентация указанных мифологем в языковом сознании представителей рассматриваемых лингвокультур может быть основана на этих значениях, которые подтверждают предположение о том, что исследуемые концепты употребляются не только в профессионально-правовой сфере, но и в наивно-правовой. У каждого представителя любого из социумов существует непохожий не другие набор мифологем. Мифологемы такого рода зависят от вида человеческой деятельности, от его жизненного опыта, восприятия окружающей действительности.

Проведенная языковая категоризация указанных лексем позволила выделить глагольные, адъективные и субстантивные криптоклассы, из которых складывается более полная картина криптоклассной организации имеющихся знаний о базовых понятиях правовой сферы. Данный этап экспериментальной работы дает возможности структурировать внутреннюю семантику каждой лексемы в сочетании с другими словами, а также систематизировать их в криптоклассы.

Информация о реальном лексическом наполнении криптоклассов является сведениями о законах социума, которые отражены сознанием носителей английского и русского языков. Настоящее лингвистическое исследование криптоклассов опирается на многомерность отображенного в языке пространства и времени, в качестве материала для языковой субстанции от мифологического сознания.

Как показал анализ материала, моделируемое английским и русским языками знание о ПРЕСТУПЛЕНИИ, НАКАЗАНИИ, СВОБОДЕ, СПРАВЕДЛИВОСТИ, ЗАКОНЕ представлено в виде системы криптоклассов и реализуется в глагольной (субъектной, объектной), адъективной и субстантивной сочетаемости рассматриваемых лексем. Проанализированный в работе материал, указывает на взаимосвязи обнаруженных криптоклассов, толкованию которых способствует изучение мифологических представлений «наивного» сознания о сущности исследуемых правовых концептов.

Классифицируемые элементы CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW, ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН реализовались в более чем 28 криптоклассах. Характерным признаком этих лексем, как в английском, так и в русском языке является наличие таких криптоклассов, как ЧЕЛОВЕК, ДЕЯТЕЛЬ, ДВИЖУЩЕЕСЯ, ХОДЯЧЕЕ, ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ КАЧЕСТВО, ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ, ПЛАВУЧЕЕ, ЗВУЧАЩЕЕ. Это указывает на одушевление этих лексем в языковом сознании людей, и их принадлежность к наивно-правовому сознанию в большей степени, чем профессионально-правовому.

По итогам ассоциативного эксперимента можно сделать вывод о степени актуальности и частотности употребления различных лексико-семантических вариантов ключевых концептов правовой американской и русской культур. Анализируя полученные результаты, можно проследить специфику приоритетов у представителей как американского, так и российского общества.

В результате чего, стало возможным проследить:

1) актуализацию наглядного образа или представления: law -president; freedom - USA, America, ocaen; crime-jail;

2) отражение эмоционального компонента: liberty - happiness, dreems; punishment - pain, harm, hell; law - sad; justice - happiness;

3) сочетательную способность: freedom - freedom of speach; law -court of law;

4) синонимичность значения: law - rules, order; crime - steal, break the law, drugs, gangs, robbery; punishment - prison, treatment, court;

5) уточнение через субъект, объект или атрибут: freedom - democracy, home, ту life; crime-poverty, victim.

Полученные данные свидетельствуют о том, что наибольшее количество реакций на исследуемые слова-стимулы, имеет реализацию в отражении эмоционального компонента и синонимичности значения. По другим критериям актуализация наглядного образа, сочетательная способность, количество ассоциатов значительно снижено. Значит, можно предположить, что, подбирая ассоциативное понятие к заданным словам-стимулам, респонденты руководствуются эмоциональным и переживательным импульсом, а также подбирают к рассматриваемым стимулам схожие по значению ассоциаты, опираясь на жизненный опыт в заданном социуме. Слово представляет собой результат, продукт соотнесения, то есть оно имеет значение именно в силу того, что возбуждает определенные социально обусловленные психические образы.

При рассмотрении полного набора ассоциатов к одному и тому же исходному слову (ассоциативных полей) мы обнаруживаем, что одни слова-стимулы вызывают много, а другие - мало разных ассоциатов.

Под уровнем стереотипности реакций понимается количество разных ответов на слова-стимулы. Очевидным является тот факт, что носители одного языка склонны давать больше одинаковых реакций, а носители другого - меньше, некоторые слова-стимулы вызвали меньшее количество реакций.

Анализ данных свидетельствует о том, что уровень стереотипности реакций незначительно, но выше у американцев, по сравнению с русскими. При межъязыковом сопоставлении данных выяснилось, что уровень стереотипности реакций на стимулы JUSTICE, PUNISHMENT, LAW выше в английском языке, а русскоговорящих испытуемых - на лексемы СВОБОДА, ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Американцы дали на стимулы CRIME, FREEDOM много ассоциатов, а на JUSTICE, LAW - мало, а значит, они более единодушны в выборе реакций. В то время, как россияне больше ассоциатов записали на лексему СВОБОДА, а меньше - на стимул СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

Высокий уровень стереотипности реакций на стимулы JUSTICE, PUNISHMENT свидетельствуют о том, что испытуемые американцы имеют на эти понятия устойчивую точку зрения. Участники эксперимента дают ту реакцию, которую дало бы большинство носителей данного языка. Представители американского общества одинаково твердо верят в «справедливость» и в «наказуемость противоправного деяния», так как являются законопослушными гражданами своей страны, они уверены в своей защищенности законами от посягательства на их собственность и личность.

Слово LAW вызвало у респондентов много стереотипных реакций. Это понятие является ключевым в правовой культуре американского общества. Закон вмещает в себя, прежде всего главнейшую особенность американской культуры. С первых дней американского государства законность являлась единственным путем к формированию демократического общества. На незыблемость закона и указывает большое количество одинаковых реакций в ходе проведения ассоциативного эксперимента.

Самый высокий уровень стереотипности реакций по сравнению со своими английскими аналогами имеют русские слова-стимулы: СВОБОДА (разница в количестве очень мала), ПРЕСТУПЛЕНИЕ. В сознании русского человека устойчиво закреплено понятие СВОБОДА и это непосредственно связано с его стремлением, быть свободным, не отягченным рамками закона. Это генетически заложено в его мировоззрении.

Сопоставление разброса и количества разных реакций на слова-стимулы CRIME, PUNISHMENT, FREEDOM, JUSTICE, LAW в английском языке и на слова-стимулы ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, СВОБОДА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЗАКОН - в русском языке дают основания для вывода. Высокий уровень стереотипности реакций на одни слова и низкий уровень на другие может свидетельствовать о различных тенденциях в ассоциативном поведении носителей того или иного языка. Прежде всего, это зависит от того, насколько употребим исследуемое слово в коммуникативной деятельности, какое значение заложено в него, насколько сильно затрагивает это понятие жизнедеятельность, как отдельного гражданина, так и все общество. Также немаловажное значение имеет уровень полученного опыта и идеалы и ценности принятые в обществе.

Анализ ассоциативного эксперимента позволил констатировать, что рассматриваемые вербальные мифологемы, имеющиеся в памяти индивида, включены в определенный круг привычных ассоциаций, понятных только носителю данной культуры. Результаты анкетирования и систематизация ассоциативных связей между словами-стимулами и ассоциатами могут служить аргументом в поддержку существования вербальных мифологем в юридическом дискурсе. Объяснение выявленных сходств и различий культурно-языковых характеристик рассматриваемых концептов необходимо искать в ряду не только языковых, но и неязыковых факторов, например, культурно-историческом развитии нации, социально-экономических условиях жизни этноса, взаимовлияния языков и культур.

В некоторых отношениях ассоциативные реакции подтверждают результаты анализа дефиниций толковых словарей. Однако картина, представленная ассоциативнами экспериментами значительно объемнее и богаче словарной дефиниции.

Работа с материалом ассоциативных словарей и результатами проведенного психолингвистического эксперимента дает возможнотсть констатировать тот факт, что данные словарей несколько субъективны. Полученные в ходе ассоциативного эксперимента реакции у англоязычных и русскоязычных респондентов позволили дополнить ассоциативные поля исследуемых лексем, выяснить их специфику значений в индивидуальном сознании носителей обозначенных языков.

Право является феноменом любой культуры, поэтому нельзя не учитывать роль права в развитии лингвокультуры этноса, состоящей из стереотипных образований или компонентов ценностного содержания культурной системы общества (наряду с моральными, эстетическими, религиозными ценностями).

Данные, полученные в ходе экспериментальной работы, показали неоднородность представлений, связанных с отношением к данным лексемам сферы юриспруденции у носителей английского и русского языков, а также в пределах одной лингвокультурной общности. На наш взгляд, возможно говорить не только о концептах в национальных картинах мира, но и об их вариативности в пределах этнической общности. Выявление факторов вариативности культурных концептов может стать одной из задач дальнейших исследований.

В дальнейшей работе лингвокультурологического направления мы видим также перспективу исследования других культурно-языковых концептов, что будет способствовать моделированию единой, целостной картины мира.

Возникает также необходимость учитывать специфику содержания эмоциональных концептов и своеобразие выражения эмоционального отношения к ним представителями различных этносов. Можно предложить расширить материал исследования за счет текстов художественной литературы, кинотекстов, дискурсивных произведений, в которых в наибольшей степени отражаются мифологизированные представления наивно-правового сознания.

Доступ к культурно-специфичной информации через словарные дефиниции, главной задачей которых является фиксация существенных признаков, большей частью универсальных, ограничен. При изучении функционирования языковых единиц, определяемых нами как вербальные мифологемы, в реальной речи возможности обнаружения специфики резко увеличивается. Выяснение подобных вопросов будет способствовать моделированию типа культурного сообщества.

Выполненная работа позволяет расширить список рассматриваемых концептов в англоязычной картине мира, а также в целом помогает еще раз осмыслить такие важные и актуальные вопросы лингвистики, как взаимоотношение языка и мысли, языка и культуры.

Список научной литературыЩепотина, Елена Валерьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Американский характер: Очерки культуры США / Ред. Кол. О.Э. Туганова. -М., 1991. С. 9.

2. Артемов В.И. По тылам психологической войны / В.И. Артемов. -М., 1973.-С. 145.

3. Артемов В.И. Стереотип и установка в процессе пропогандистского воздействия. Вопросы теории и методов идеологической работы / В.И. Артемов. М., 1977. - С. 183.

4. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Н.Д.Арутюнова. М.: Советская энциклопедия, 1990.1. J С. 136-137.j

5. Арутюнова Н.Д. Речь // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 414 с.

6. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. События, Факт / Н.Д. Арутюнова. М., 1988. - 341 с.

7. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Аналогия / Ред. В.П. Нерознак. -М.: Изд-во «Академия», 1997. С. 276-379.

8. Аспекты семантических исследований / A.A. Уфимцева, Е.С. Кубрякова, Н.Д. Арутюнова и др; Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, A.A.

9. Уфимцева. М.: Наука, 1980. - 365 с.

10. Бабаева Е.В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности (на материале немецкого и русского языков) Автореф. дис. канд. Филол. наук. Волгоград, 1997. - 23 с.

11. Бабушкин А.П. Типы концептов / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996.-104 с.

12. Барт Р. Мифологии / Р.Барт. М.: Изд-во имени Свешниковых, 1996.-С. 270.

13. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986. - 500 с.

14. Блинов А.П. Общение. Звуки. Смысл: Об одной проблеме аналитической философии языка / А.П. Блинов. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.-282 с.

15. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию / И.А. Бодуэн де Куртенэ. М., 1963. - 345 с.

16. Борискина О.О. Кретов A.A. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж: ВГУ, 2003. - 211 с.

17. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288 с.

18. Вежбицкая А. Язык и культура / А. Вежбицкая. М., 1997. -315 с.

19. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: «Русский язык», 1990. -248 с.

20. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. -М.: Высш. школа, 1972. 640 с.

21. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропологической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. — №1. - С. 64-72.

22. Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: Логико-гносеологический анализ / Е.К. Войшвилло. М.: Изд-во МГУ,1989.-238 с.

23. Воркачев С.Г. Методологические основания лингвокультурологии / С.Г. Воркачев // Аспекты метакоммуникативной деятельности. Сборник научных трудов. Вып.З. Воронеж, 20026. - С. 79-95.

24. Воробьев Г.Г. Американский характер: Этика Мораль - Закон / Американский характер: Очерки культура США / Г.Г. Воробьев. -М., 1995.-С. 285.

25. Ворожбитова A.A. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты. Автореф. дис. . д-ра филол. наук. -Краснодар, 2000. 36 с.

26. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций / Л.С. Выготский. М., 1960. - 500 с.

27. Гадамер Г.-Г. Миф и разум / Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. - С. 92-98.

28. Гершунский Б.С. Россия и США на пороге третьего тысячелетия / Б.С. Гершунский. М.: Флинта, 1999. - 219 с.

29. Горошко Е.И. Специфика ассоциативного сознания некоторых групп населения Украины / Е.И. Горошко // Языковое сознание. -М., 1998.-С. 186-200.

30. Горелов И.Н. Импринтинг и речь как базовый комплекс социализации / И.Н. Горелов // Политический дискурс в России. -М., 1997.-С. 13-18.

31. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности / Д.Б. Гудков М.: Изд-во МГУ, 1999. - 238 с.

32. Гудков Д.В. Структура и функционирование двусторонних именк вопросу о взаимодействии языка и культуры) / Д.В. Гудков // Вестник МГУ. Серия 9. Филология, 1994 №6. - С. 14-21.

33. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1984. - 397с.

34. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк

35. М.:Прогресс, 1983.-311 с. ф, 34. Демьяненков В.З. Доминирующие лингвистические теории вконце XX века / В.З. Демьяненков. // Язык и наука конца XX века. -М., 1995.-С. 84.

36. Денисов С.Ф. Судьба как экзистенциал и мифологема, http: //tpl 1999. narod. Ru

37. Дмитрук C.B. Образ времени в сознании носителей русской и английской культур / С.В. Дмитрук // Языковое сознание: Формирование и функционирование. Сборник статей. -М, 1998. -С. 208-213.

38. Дмитрюк Н.В. Ассоциативное поведение и национально-культурная специфика / Н.В. Дмитрюк // Текст как инструмент общения. -М., 1983. С. 81-92.

39. Дмитрюк Н.В. Национально-культурная специфика вербальных ассоциаций. Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1985.24 с.

40. Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права / В.Е. Жеребкин. -Киев, 1976.-256 с.

41. Залевская A.A. Введение в психолингвистику / A.A. Залевская. -М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000. 382 с.

42. Залевская A.A. Концепт как достояние индивида / A.A. Залевская // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь. 20016.-С. 5-18.

43. Залевская A.A. Межъязыковые сопоставления в ^ психолингвистике. Учебное пособие /A.A. Залевская. Калинин:1. Изд-во КГУ, 1979.-81 с.

44. Залевская A.A. Текст и его понимание: Монография / A.A. Залевская. Тверь: ТГУ, 2001. -177 с.

45. Залевская A.A., Медведева И.Л. Психолингвистические проблемы учебного двуязычия: Учеб. пособие / A.A. Залевская, И.Л.

46. Медведева. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - 194 с.

47. Захаренко И.В. Прецедентные высказывания и ихфункционирование в тексте / И.В. Захаренко // Лингвокогнитивные проблемы межкультерной коммуникации. -М., 1997. -С. 92-99.

48. Зильберт Б.А. Тексты массовой информации / Б.А. Зильберт. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. 80 с.

49. Зимняя И.А. Способ формирования и формулирования мысли как реальность языкового сознания / И.А. Зимняя // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.,1993. - С. 51-58.

50. Исакова Л.Д. Лингвистическая терминология в национальных научных социумах / Л.Д. Исакова // Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура. М., 2002. - С. 48.щ 49. КарасикВ.И. Язык социального статуса /В.И. Карасик.-М.: Ин-т.

51. Языкознания РАН, 1992. 330 с.

52. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 211 с.

53. Карасик В.И. Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина ВГУ, 2001. - С. 25.

54. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения (предисловие) / Ю.Н. Караулов // Язык и личность. М.: Наука, 1989.-С. 3-8.

55. Щ> 53. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Отв. ред. Д.Н.

56. Шмелев. -М.: Наука, 1987. С. 43-55.

57. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры / Э. Кассирер. -М., 1990.-С. 33-44.

58. Кашкин В.Б. Бытовая философия языка / В.Б. Кашкин // Аспекты метакоммуникативной деятельности. Сборник научных трудов.

59. Вып. №3. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2002 - С. 4 - 35.

60. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации: Учебное пособие / В.Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - 175 с.

61. Кашкин В.Б. Этноним в повседневной философии языка / В.Б. Кашкин // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности. Сборник научных трудов. Вып. №1.- Воронеж, 2000. - С. 68.

62. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу / A.A. Кибрик // Вопросы языкознания. 1994. - №5. - С. 126-139.

63. Костомаров В.Г. Ресский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики / В.Г. Костомаров. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. - 267 с.

64. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс медиа / В.Г. Костомаров. - М., 1994 с.

65. Красных В.В. Виртуальная реальность и реальная виртуальность: Монография /В.В. Красных. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 352 с.

66. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций /В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. -284 с.

67. Красных В.В., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Когнитивная база в системе других единиц и в коммуникации // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1997. - №3. - С. 62-75.

68. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем / Е.С. Кубрякова // Язык и структуры представления знаний. М.: ИНИОНРАН, 1992.-С. 38.

69. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Перевод с англ. Р.И. Розиной // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Наука, 1988. - С. 12-21.

70. Лезов C.B. Юридические понятия и язык права в современныхзарубежных исследованиях / C.B. Лезов. М., 1986. - 284 с.

71. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира / A.A. Леонтьев // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1988. - С. 10.

72. Леонтьев A.A. Психолингвистика / A.A. Леонтьев. Л.: «Наука», 1967.- 118 с.

73. Леонтьев A.A. Психолингвистический аспект языкового значения / A.A. Леонтьев // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. - С. 65.

74. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира / A.A. Леонтьев // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. -С. 20.

75. Лихачев Д.С. Заметки о русском // Лихачев Д.С. Избранное: Великое наследие. Заметки о русском. СПб.: Logos, 1997, - С. 280.

76. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. М., 1991.-525 с.

77. Лосев А.Ф. Знак. Символ, Миф. Труды по языкознанию / А.Ф.г

78. Лосев. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 479 с.

79. Лотман Ю.М. Текст как смыслопорождающее устройство / Ю.М. Лотман // Внутри мыслящих миров. Человек Текст - Семиосфера - История. - М., 1999. - 464 с.

80. Лукин В.Н. Концепт истины и слово «истина» / В.Н. Лукин // Русский язык, 1993. № 4. - С. 63.

81. Лурия А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. М.: Изд-во МГУ, 1979. -319 с.

82. Мазиев Ю.М. К вопросу о понятии мифа в применении к языковой семантике / Ю.М. Мазиев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж, 2000. -С. 51-59.

83. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках.- М., 1996 438 с.

84. Маковский М.М. Язык Миф - Культура. Символы жизни и жизнь символов / М.М. Маковский // Ин-т русск. яз. им. В.В. Виноградова. -М., 1996, С. 18-22.

85. Мамардашвили М.К. Язык и культура / М.К. Мамардашвили // Вестник высшей школы, 1991. № 3. - С. 46.

86. Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Национально-специфическое в межкультурной коммуникации / И.Ю. Марковина, Ю.А. Сорокин // Текст как явление культуры. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1989, С. 71-102.

87. Маслова В.А. Ассоциативный эксперимент как один из методов исследования лексической антонимии / В.А. Маслова // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин, 1981. - С. 60-68.

88. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова / Е.Ю. Мягкова. Курск: Изд-во Курск гос. пед. ун-та, 2000. -110 с.

89. Нерознак В.П. От концепта к слову / В.П. Нерознак // Вопросы филологии и методики препедавания иностранного языка: Межвузовский тематический сборник / Под ред. Т.А. Поздняковой. Омск: Изд-во ОмГЛУ, 1998. - С. 80-85.

90. Палашевская И.В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах. Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2001.-23 с.

91. Пивоев В.М. Миф в ситеме культуры / В.М. Пивоев. -Петрозаводск, 1991. С. 14.

92. Платон. Собрание сочинений в 4 томах / Платон. М., 1999

93. Попова З.Д. Из истории когнитивного анализа в лингвистике / З.Д. Попова //Методологические проблемы когнитивной лингвистики.

94. Отв. Ред. И. А. Стернин, Воронеж, 2001. - С. 7-9.

95. Потебня A.A. Слово и миф / A.A. Потебня. М.: Правда, 1989. -623 с.

96. Потебня A.A. Полное собрание трудов: Мысль и язык / A.A. Потебня. -М.: Изд-во «Лабиринт», 1999. 300 с.

97. Прохвачева О.Г. Лингвокультурный концепт «приватность» (на материале американского английского языка). Диссер. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. - 228 с.

98. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев / Ю.А. Прохоров. М., 1997. - С. 67-127.

99. Пятигорский А. Мифологические различия // Лекции по феноменологии мифа / А. Пятигорский. М., 1996. - 427 с.

100. Самсонов Р. Социальная психология и идеология / Р. Самсонов. -Ереван, 1970.-С. 183-184.

101. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. М.: Изд. Группа «Прогресс», 1993. - 656 с.

102. Слобин Д., Грин ДЖ. Психолингвистика // Под ред. A.A. Леонтьева.-М., 1976.-С. 139.

103. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. -М.: Academia, 2000. -128 с.

104. Согланик Г.Я. Лексика газеты / Г.Я. Солганик. М.: Высшая школа, 1981.-С.54.

105. Солженицын А.И. Архипилаг ГУЛАГ: В 5 т / А.И. Солженицын. -Paris: YMCA Press, 1973 -1975.

106. Солохина A.C. Концепт «свобода» в английской и русской лингвокультурах. Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2004.-24 с.

107. Сорокин Ю.А. Что такое прецедентный текст? / Ю.А. Сорокин //

108. Семантика целого текста. М., 1987. - С. 144.

109. Сорокин Ю.А., Михалева И.М. Прецедентный текст как способ фиксации языкового сознания / Ю.А. Сорокин, И.М. Михалева // Язык сознания: парадоксальная рациональность. М., 1993. - С. 98-117.

110. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. -Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1985. 170 с.

111. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - С. 40.

112. Стернин И.А. Менталитет, национальный характер, национальное поведение / И.А. Стернин // Очерк американского коммуникативного поведения. Воронеж, 2001. - С. 64-68.

113. Стернин И.А. Национальная специфика коммуникативного поведения / И.А. Стернин // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1997. - С. 147148.

114. Стернин И.А. Попова З.Д. Понятие концепта в лингвистическом аспекте / И.А. Стернин, З.Д. Попова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1997.-30 с.

115. Тарасова Т.И. Современные тенденции в изучении языка права / Т. И. Тарасова // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей // Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. Вып.22. М.: МАКС Пресс, 2002. -С. 98-107.

116. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учебное пособие по специальности «Лингвистика и межкультурная коммуникация» / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово, 2000.-261 с.

117. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка). Дис.

118. Уфимцева Н. В. Русские: опыт еще одного самопознания / Этнокультурная специфика языкового сознания / Н. В. Уфимцева. -М., 1996.-С. 139-162.

119. Уфимцева Н.В. Опыт экспериментального исследования процесса формирования значения. Психолингвистические исследования в области лексики фонетики / Н.В. Уфимцева. Калинин, 1981. - С. 132-145.

120. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. Пер. с франц. / М. Фуко. М.: «Прогресс», 1977. - 488с.

121. Хюбнер К. Истина мифа / К. Хюбнер. М., 1996. - 247с.

122. Чернышева Т.В. Особенности коммуникативного взаимодействия автора и адресата через текст в сфере газетной публицистики. Фил науки, 2003. № 4. - С. 94-102.

123. Шейгал Е.И. Политическая мифологема как средство социальной идентификации / Е.И. Шейгал // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности: Сборник научн. трудов / Ред. Л.И. Гришаева, Т.Г. Струкова. Воронеж, 2002. - С. 230-238.

124. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал // Институт языкознания РАН. Волг-д: Перемена, 2000. - 368 с.

125. Шибутани Т. Социальная психология / Т. Шибутани. М., 1969. -С. 98.

126. Щур Г.С. Общественные науки в СССР. Реферативный журнал. Серия 6. Языкознание №3. - М., 1976. - С. 93-95

127. Языковое сознание. Формирование и функционирование. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1998. - 256 с.

128. Chomsky, N. Language and Mind. New York, 1968. - 354 p.

129. Crockett, Richard. The Fifty Years War. London and New York,1995.-486 p.

130. Deese, James. The Structure of Associations in Language and Thought. Baltimore: The john Hopkins Press, 1965. 216 p.

131. Hall Edward and Hall Mildred Reed. Understanding Cultural Differences. Intercultural Press. Inc, 1990. P . 37.

132. Halliday, M. Language as Sjcial Semiotic. The Social Interpretation of Language and Meaning. London: Edward Arnold, 1978. - P. 56.

133. Kalinowski, G. Introduction a la logique juridique: Elements de semiotique: ligique des normes et logique juridique / Pref. De Perelman Ch. P.: Libr. Gen. De driot et de jurisprudence (Pichon et Durand - Auzias), 1965. - VI, 188 p.

134. Lakoff, George Johnson Mark. Metaphories we live by. Chocago: London: The Univ. Of Chicago Press, 1980 - XIII. - 242 p.

135. Lippman, Walter. Public Opinion. New York: The Macmillian compuny, 1954. - 345 p.

136. Shlisinger, A. Politics and American Language // Comunication Through Behavior. St. Paul ets., 1977. - P. 74.

137. Warren, P. Strobel. Late Breaking Foreign Policy. US Institute of Peace Press Washington D.C. 1997. - 276 p.

138. Wodak, R. Disorders of Discourse. NY, 1996. - 316 p.1. Словари:

139. Advanced Learner's English Dictionary. The University of Birmingham. Harper Collins Publishers. Great Britain, 2003. -1712 p.

140. Chambers's twentieth Century Dictionary. India: Allied Publishers Private Limited, 1969. - 1396 p.

141. Morris G. Watkins, Lois I/ Watkins. The All Nations English Dictionary. All Nations Literature. Colorado Springs, 1992. - 827 p. Oxford Dictionary of Law. - Edited by El.A. Martin, Oxford University Press, 2003. - 551 p.

142. Roget's Thesaurus of English Words and Phrases. Glasgow, 1982. -712 p.

143. Webster's New World Dictionary of American Language. Prentice Hall Press. New York, 1986. - 1692 p.

144. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. Под ред. Л.А. Чешко. М.: Изд-во «Русский язык», 1975. - 600 с. Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка: Современное написание: в 4 т / В.И. Даль. - М.: ООО Изд-во ACT, 2001. -1158с. (I том)

145. Иллюстрированный словарь английского языка. Oxford. М.: Астрель, ACT, Oxford University press, 2002. -1008 с. Караулов Ю.Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка / Ю.Н. Караулов. - М.: Наука, 1980. - 207 с.

146. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцева. -М.: Сов. Энциклопедия, 1990. 685 с.

147. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь, 4-е изд / В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина.- М.: Рус. яз., 1997. - 832 с.

148. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Под рук. Ю.Д. Апресяна. Языки славянской культуры. М., 2003. -624 с.

149. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. -М.: Российская Академия Наук. Инст-т рус. яз. им. В.В. Виноградова, 2000. 944 с.

150. Популярный юридический энциклопедический словарь. Под ред. О. Е. Кутафина. М.: Изд. «Большая Российская энциклопедия», 2000. - 800 с.

151. Русский ассоцитивный словарь. I том / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М.: ООО «Изд-во Астрель», 2002. - 784 с.

152. Словарь синонимов русского языка. В 2-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: Астрель. ACT, 2001. 680с., 856с.

153. Словарь Современного русского литературного языка. В 20 т. Под ред. М.В. Медведева. М.: Инст-т языкознания Академии Наук СССР, 1962.

154. Словарь сочетаемости русского языка. Гос. Инст-т русского языка им. A.C. Пушкина. Под ред. П.Н. Денисова, В.В. Морковкина. (II тома). М.: ООО Изд-во ACT, 2002. - 816 с.

155. Солганик Г.Я. Толковый словарь: Язык газеты, радио, телевидения: Ок. 6000 слов и выражений / Г.Я. Солганик. М.: ACT: Астрель, 2002. - 749 с.

156. Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова. В 3-х томах. М.: Вече. Мир книг, 2001.

157. Федотова И.Г., Толстопятенко Г.П. Юридические понятия икатегории в английском языке. Legal terminology. Учебное пособие / И.Г. Федотова, Г.П. Толстопятенко. Обнинск: Титул, 2000.-432 с.

158. Фоломкина С.К. Англо-русский словарь сочетаемости. 3-е изд / С.К. Фоломкина. - М.: Изд-во «Русский язык», 2001. - 1040 с.