автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Вифинское царство в системе эллинистических государств

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вифинское царство в системе эллинистических государств"

<ъ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК лЛ ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ

53"

^ -

^ и

! На правах рукописи

ГАБЕЖО Олег Леонидович

ВИФИНСКОЕ ЦАРСТВО В СИСТЕМЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (история древнего мира)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

МОСКВА - 1998

Работа выполнена в отделе античной истории Института всеобщей истории Российской академии наук

Научный руководитель Официальные оппоненты

Ведущая организация

- доктор исторических наук С.Ю. САПРЫКИН

- доктор исторических наук, профессор

Ю.Г. ВИНОГРАДОВ

- кандидат исторических наук В.И. КАЩЕЕВ

- Московский государственный Университет им. М.В .Ломоносова

Защита состоится

1998 г. на заседании

диссертационного Совета К. 002. 98. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук в Институте всеобщей истории РАН по адресу: 117334, г. Москва, Ленинский проспект, д. 32 А.

С диссертацией можно ознакомиться в отделе античной истории Института всеобщей истории РАН

Автореферат разослан

1998 г.

Ученый секретарь диссертационного Совета, кандидат исторических наук

Л.Л.Кофанов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Научная актуальность темы. Эллинистическая эпоха ознаменовалась кардинальными изменениями во всех областях общественной жизни античного мира. Что касается его политической системы, то ее основным элементом стали не отдельные независимые полисы, как это было раньше, а более крупные государственные объединения, прежде всего - царства, созданные на развалинах империи Александра Македонского. Роль держав Птолемеев, Селевкидов, Ан-тигонидов в политической жизни эллинистического мира и их историческое значение всесторонне изучены мировым антиковедением. Неизмеримо меньше внимания уделяется так называемым «малым» монархиям; история многих из них по сей день остается недостаточно разработанной.

К числу таких государств должно быть отнесено Вифинское царство, занимавшее крайний северо-запад Малой Азии и сложившееся на базе объединения местных фрако-анатолийских племен. Избежав греко-македонского завоевания, Вифиния во многом сохранила свое прежнее своеобразие в этническом и культурном отношениях. В то же время она представляла собой интересный и показательный пример взаимодействия эллинского и туземного миров. Вифинское царство на протяжении всего периода своего независимого существования никогда не выдвигалось на ведущие позиции в эллинистическом мире, но в отдельные моменты оно занимало немаловажное место в международной политике.

Данные обстоятельства делают весьма актуальным изучение истории эллинистической Вифинии, что позволяет выяснить, как общие для всего Восточного Средиземноморья процессы политической, хозяйственной, культурной эволюции проявлялись в одной из его областей. При этом характер имеющегося в распоряжении исследователя материала диктует необходимость сосредоточить внимание прежде всего на политической истории страны.

Цель работы - рассмотреть историю Вифинского царства в IV -1 вв.1 как составной части эллинистического мира и определить своеобразие положения,

1 Все даты, кроме специально оговоренных - до н.э.

занимаемого им в политических, военных, международно-правовых структурах эллинизма. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1) остановившись на основных вехах доэллинистической истории Вифи-нии, выявить истоки тех явлений, которые продолжали оказывать влияние на политику вифинских правителей и развитие вифинского общества в целом в эпоху эллинизма;

2) проследить произошедший в конце IV - первой половине Ш в. переход Вифинии от племенного объединения к эллинистической монархии;

3) определить важнейшие направления внешней политики вифинских царей в IV -1 вв., охарактеризовать средства и методы ее проведения;

4) проанализировать самые значительные события военно-политической истории страны, по возможности связывая их с основными тенденциями изменения системы международных связей эллинистического мира.

Такая постановка цели и задач определяет хронологические рамки работы - от установления в VI в. периода персидского господства в Вифинии, выступающего здесь в качестве своего рода «пролога» к наиболее важным для темы исследования событиям, до 74 г., когда страна утратила свою самостоятельность и была превращена в римскую провинцию.

Методологической основой исследования является принцип системного анализа, применяемый при изучении межгосударственных связей. Это направление политологии занимает прочные позиции среди наиболее авторитетных теорий международных отношений1 и вполне может быть применено на почве античной истории. Интерпретация на данной теоретической основе конкретно-исторического материала, получаемого при комплексном использовании источников различных категорий, сопоставлении и критическом анализе их данных, помогает лучше понять логику развития внешнеполитической активности вифинских царей, четче определить ее главные направления и объяснить постоянно происходившую в ней смену приоритетов, выявить роль Вифинского царства в поддержании баланса политических сил эллинистического мира.

'См., например, следующие основополагающие работы: Wright Q. A Study of War. V. I -П. Chicago, 1942; Sullivan MP. International Relations. Englewood Cliffs, 1976.

Источники диссертационного сочинения подразделяются на нарративные, эпиграфические, нумизматические, археологические и лингвистические.

Ведущее место, безусловно, принадлежит сочинениям греческих и латинских авторов. Из них следует назвать прежде всего хронику Мемнона (1-П вв. н.э. ?) «О Гераклее» (РйгН 434). Она посвящена прошлому одного из крупнейших городов Южного Понта, на протяжении многих веков поддерживавшего тесные связи с соседней Вифинией. Только благодаря Мемнону до нас дошла информация об истории вифинской династии в V- Ш вв., о гераклейско-вифинских контактах Ш-1 вв.

Другие важные эпизоды истории Вифинского царства известны благодаря произведению выдающегося греческого историка Полибия «Всеобщая история». Рассказывая о покорении эллинистического мира Римской державой, По-либий упоминает и о развитии римско-вифинских взаимоотношений в правление царей Прусия I и Прусия П, что позволяет проследить процесс установления римского влияния на внешнюю политику Вифинии. Полибию во многом следует и другой важный источник - Тит Ливий, хотя порой он предлагает собственную трактовку событий.

Последний период независимости Вифинского царства довольно обстоятельно освещен Аппианом Александрийским в его «Митридатике». Ценные сведения о природе, населении и истории Вифинии содержатся в «Географии» Страбона. Отдельные немаловажные моменты внешнеполитической деятельности вифинских правителей отражены в трудах Диодора и Помпея Трога в сокращении Юстина. Наконец, сочинения многих античных авторов (Плутарха, Ксенофонта, Дионисия Византийского, Павсания, Афинея, Диона Кассия, Стефана Византийского, Евсевия, Плиния Старшего, Светония, Саллюстия, Корнелия Непота, Веллея Патеркула и др.) использовались при работе над диссертацией не столь широко, но имеют большое значение при рассмотрении целого ряда частных проблем.

Эпиграфические источники по эллинистическому периоду истории Вифинии, к сожалению, немногочисленны. Среди них наиболее важны надписи, в которых упоминаются вифинские цари - письмо Зиэла «совету и народу» Коса, аптерский декрет о признании Прусия П проксеном и эвергетом города, декрет из Дельф, в котором сообщается о пожертвовании полису и святилищу, сделан-

ном Никомедом Ш Эвергетом и его женой Лаодикой. Рад надписей иллюстрирует филэллинскую деятельность вифинских монархов в отношении Делоса, Дидимского святилища, городов материковой Греции. Для прояснения спорных вопросов политической истории страны неоценимое значение имеют посвящения пергамсхих царей, сделанные после побед над вифинцами, надгробная эпитафия вифинца Мена, недавно обнаруженный «Эфссский таможенный закон», надписи различного характера из многих малоазийских городов и др.

Начиная с Ш в. вифинские цари чеканили серебряные и бронзовые (а в течение короткого времени - и золотые) монеты, служащие чрезвычайно важным источником для воссоздания их экономической политики и политической пропаганды1. Существенную помощь в разработке вифинской тематики оказывает также изучение монет соседних с Вифинией Пергамского, Понтийского, Каппадокийского царств и близлежащих греческих полисов.

Обнаруженные в Вифинии археологические материалы, датируемые эпохой эллинизма, весьма скудны. Некоторая информация может быть получена только при анализе происходящих из Вифинии надгробных памятников.

Вспомогательную роль играют и лингвистические данные - вифинские антропонимы и топонимы, содержащие сведения об этнической принадлежности населения страны.

Степень разработанности темы. История эллинистической Вифинии рассматривалась уже в прошлом веке: ей уделялось некоторое (как правило, не слишком значительное) место в общих трудах по истории эллинизма2 . Предметом самостоятельного изучения она впервые стала с выходом в свет основательной статьи Эд. Мейера3, не потерявшей своего значения и до настоящего

1 См. основные работы по вифинской нумизматике: Reinach Th. Essai sur la numismatique des rois de Bithynie // RN. 1887. P. 220 -.248, 337 - 368; idem. Numismatique ancienne: Trois royaumes de l'Asie Mineure: Cappadoce, Bithynie, Pont P., 1888; Wroth W. Catalogue of Greek Coins. Pontus, Paphlagonia, Bithynia and the Kingdom of Bosporos. L., 1889; Waddington W.H., Babelon E., Reinach Th. Recueil général des monnnaies grecques d'Asie Mineure. T. I. P., 1908; Schönert-Geiss E. Bithynien // Chiron. Bd. 8. 1978. S. 607 - 658.

2 Дройзен ИГ. История эллинизма. T. I - Ш. M., 1890 - 1893; Niese В. Geschichte der Griechischen und Makedonischen Staaten seit der Schlacht hei Chaeronea. Bd. I - Ш. Gotha, 1893 - 1903.

3 Meyer Ed. Bithynia // RE. Bd. Ш. 1898. Sp. 507 - 524.

времени. Однако и в этих, и в некоторых последующих работах1 анализ источ-никового материала велся на чисто эмпирическом уровне.

Определенное концептуальное понимание роли и места Вифинии в эллинистическом мире было изложено только в середине нынешнего столетия в классических трудах М.И. Ростовцева2 и Д. Маги3, но в силу характера этих исследований история Вифинского царства являлась в них лишь побочным сюжетом.

Единственным на сегодняшний день монографическим исследованием, посвященным эллинистической Вифинии, остается книга итальянского исследователя Дж. Витуччи, увидевшая свет в 1953 г.4 В ней излагается главным образом политическая история царства, но многие ее важные и даже ключевые проблемы освещены довольно поверхностно. Существенным шагом вперед в раскрытии данной темы стали статьи X. Хабихта, первые из которых были опубликованы также в 50-е годы5.

Те или иные вопросы истории Вифинии затронуты в работах общего плана по истории эллинизма6 и римской политики на Востоке в Ш-1 вв.7; в исследованиях, посвященных другим малоазийским государствам (Пергаму, Понту, Галатии) 8 и соседним с Вифинией эллинским полисам (Византию и Калхе-

'См., например: Meyer Em. Die Grenzen der Hellenistischen Staaten in Kleinasien. Zürich - Leipzig, 1925; Jones A.H.M. The Cities of the Eastern Roman Provinces. Oxford, 1937.

2 Rostovtzeff M.I. The Social and Economic History of the Hellenistic World. V. I - Ш. Oxford, 1941.

3 Magie D. Roman Rule in Asia Minor. - V. I - П. Princeton, 1951.

4 Vitucci G. П regno di Bitinia. Roma, 1953.

5 Habicht Ch. Über die Kriege zwischen Pergamon und Bithynien // Hermes. Bd. 84. 1956. S. 90 - 110; idem. Prusias (1, 2, 3) //RE. Bd. ХХ1П, 1. 1957. Sp. 1086 - 1127; idem. Ziaelas // RE. Bd. 10a. 1972. Sp. 387 - 397; idem. Zipoites (1,2, 3) // RE. Bd. 10a. 1972. Sp. 448 - 459; idem. The Seleucids and Their Rivals // САН. Ed. 2. V. VIH. 1989. P. 324-387.

6 Will Ed. Histoire politique du monde hellénistique (323 - 30 av. J.- С.). Т. I - П. Nancy, 1979-1982.

7 Liebmann-Frankfort T. La frontière orientale dans la politique extérieure de la République romaine. Bruxelles, 1969; Sherwin-White A.N. Roman Involvement in Anatolia, 167-88 B.C. // JRS. V. LXVn. 1977. P. 62-75; idem. Roman Foreign Policy in the East. 168 ВС to AD I. University of Oklahoma Press, 1984; Bulin R.K. Untersuchungen zur Politik und Kriegführung Roms im Osten von 100 - 68 v. Chr. Frankfurt-am-Mem - Bein, 1983; Gruen E.S. The Hellenistic World and the Coming of Rome. V. I - П. Berkeley - Los-Angeles - L., 1984.

' Hansen E.V. The Attalids of Pergamon. Ithaca - N.Y., 1947; Hopp J. Untersuchungen zur Geschichte der letzten Attaliden. München, 1977; McShane R.B. The Foreign Policy of the Attalids of Pergamum. Urbana, 1964; Virgilio В. П "Tepio stato" di Pessinunte fra Pergamo e Roma nel H-I secolo A.C.: (C.B.Welles, Roy. corr., 55-61). Pisa, 1981; Reinach TTl

дону, Гераклее Понтийской)1 . Число работ зарубежных исследователей, в которых Вифинское царство являлось бы центральным объектом изучения, по-прежнему невелико2; в них чаще всего освещаются только отдельные эпизоды и частные проблемы вифинской истории.

Отечественная историография, в той или иной степени связанная с темой диссертации, также небогата. Она представлена главным образом исследованиями по истории греческих городов, так или иначе связанных с Вифинией3, и Понтийского царства4. Некоторые проблемы истории Вифинского царства затрагивались и в работах обзорного характера5.

Перечисленные исследования российских и зарубежных авторов, несмотря на успешную разработку ряда вопросов, непосредственно связанных с темой диссертационного сочинения, оставляют в изучении истории Вифинии немало «белых пятен» и не вскрывают особенностей этого государства как одного из элементов эллинистической цивилизации.

Mithridates Eupator, König von Pontos. Leipzig, 1895; McGing B.C. The Foreign Policy of Mithridates VI Eupator, King of Pontus. Leiden, 1986; Stahelin F. Geschichte der Kleinasiatischen Galater. Leipzig, 1907; Strobel K. Die Galater im hcllcnistischen Kleinasien: Historische Aspekte einer keltischen Staatenbildung // Hellenistische Studien. Gedanksschrift für Herrman Bengtson. München, 1991. S. 101-134; idem. Galatienund seine Grenzregionen. Zum Fragen der historischen Geographie Galatiens // AMS. Bd ХП. Forschungen in Galatien. Bonn, 1994. S. 29-65; Mitchell S. Anatolia. Land, Men and Gods in Asia Minor. V. I. The Celts in Anatolia and the Impact of Roman Rule. Oxford, 1993.

1 Merle H. Die Geschichte der Städte Byzantion und Kalchedon. Kiel, 1916; Schneiderwirth H. Das Pontische Herakleia. Heiligenstadt, 1885; Burstein S.M. Outpost of Hellenism: The Emergence of Heraclea on the Black Sea. Berkeley, 1976.

2 Callatay F. de. Les derniers rois de Bithynie: problSmes de Chronologie // Revue Beige de Numismatique. Т. СХХХП. 1986. P. 5 - 30; Scafiiro A.C. Prusias П of Bithynia and Third Party Mediation // Historia. Bd. 36. № 1.1987. P. 28 - 37; Hannestad L. «This Contributes in no Small Way to One's Reputation»: The Bithynian Kings and Greek Culture // Aspects of Hellenistic Kingship / Studies in Hellenistic Civilization. V. 5. Aarhus, 1996. P. 67-98.

3 Дзагурова В.П. Гераклея Поншйская в эпоху ее автономии: Дис ... канд. ист. наук. М., 1946; она же. Мемнон. О Гераклее. Введение, коммет-арии // ВДИ. 1951. № 1. С. 283-316; Леви Е.И. Гераклея Понгийская: Дис ... канд. ист. наук. Л., 1947; Невская В.П. Византии в классическую и эллинистическую эпохи. М., 1953; Сапрыкин СЮ. Гераклея Поншйская и Херсонес Таврический. М., 1986.

4 Ломоури Н.Ю. К истории Понтийского царства. Тбилиси, 1979; Молев ЕЛ. Властитель Понта. Нижний Новгород, 1995; Сапрыкин CJO. Понгийское царство. М., 1996; Смыков Е.В. Рим и Митридат Евпатор: война, полигика, идеология: Дис ... канд. ист. наук. Саратов, 1997.

5 Жигунин В.Д. Международные отношения эллинистических государств. Казань, 1980; Кащеев В Л. Эллинистический мир и Рим: Война, мир и дипломатия в 220-146 годах до н.э. М., 1993.

Научная новизна исследования состоит в том, что в диссертации впервые в отечественной и зарубежной историографии на основании обширной источ-никовой базы (включающей в себя недавно полученные и введенные в научный оборот материалы) определены основные черты исторического развития Вифи-нии в доэллинистическую эпоху, дан полный обзор истории и внешней политики Вифинского царства на протяжении IV -1 вв., показана специфика этого государства, намечены пути исследования экономических и культурных связей Вифинии с эллинистическим миром, предприняты попытки новой интерпретации отдельных спорных моментов политической истории страны.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут найти применение при создании исследований по истории эллинизма, при чтении лекций и разработке спецкурсов по истории древнего мира. Диссертация будет использована также для дальнейшей научной работы.

Апробация работы. Материалы диссертационного сочинения были представлены на VII Международном конгрессе по фракологии (Констанца, Румыния, 1996 г.), на I Международном Понпшском конгрессе (Варна, Болгария, 1997 г.), на УШ, ГХ и X Сергеевских чтениях в МГУ (1993, 1995, 1997 гг.), на научных конференциях Всероссийской ассоциации антиковедов в 1991, 1992, 1993, 1995 и 1997 гг., на межвузовской конференции, посвященной 25-летию научного кружка «Античный понедельник» (Казань, 1991 г.); на заседаниях отдела античной истории Института всеобщей истории РАН.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается научная актуальность темы, формулируются ее цель и задачи, определяются хронологические рамки исследования, дается обзор источников и литературы.

Первая глава «Вифиния в VI в. - 230-х гг.: от объединения племен к эллинистической монархии» охватывает продолжительный временной интервал,

на протяжении которого произошло качественное изменение характера исторического развития Вифинии.

В начале первого параграфа «Вифиния в составе державы Ахеменидов» дапо краткое описание природно-географических условий северо-западной Малой Азии, куда предположительно на рубеже П и I тыс. переселились родственные фракийские племена вифинов и финов. Область их расселения была довольно богата разнообразными природными ресурсами и занимала выгодное географическое положение. Вплоть до VI в. Вифиния находилась в стороне от основных событий истории Эгеиды и Анатолии.

После подчинения персам Вифиния была включена в третью сатрапию Ахеменидов {Herod. Ш. 90). В ходе греко-персидских войн она служила базой для строительства персидского флота (DiodXI. 2. 1), и в 480 г. вифинские отряды вошли в состав войска Ксеркса (Herod. VII. 75). Этим исчерпываются свидетельства о зависимости вифинцев от Ахеменидов; в последней трети V в. в Вифинии устанавливается власть местной династии (Мгтп. F. 12. 2-5), а в дальнейшем ее население часто воевало с персидскими сатрапами (Хеп. Hell. Ш. 2. 2).

Гораздо большее значение для вифинцев имели отношения с расположенными на побережье их страны эллинскими колониями - Астаком, Калхедо-ном, Гераклеей Понтийской, а также Византием. Они носили по большей части недружественный характер. В источниках зафиксированы сведения об угрозе, исходившей от вифинцев Астаку, об их воинственности и враждебности к эллинам. В 416 г. эта напряженность вылилась в крупный конфликт вифинцев с заключившими между собой союз византийцами и калхедонянами, в ходе которого греки нанесли противнику тяжелое поражение и опустошили его земли (Diod. ХП. 82. 2). Вероятно, именно после этих событий гражданам Византия удалось закрепить за собой некоторые вифинские территории и обратить в своеобразную форму коллективной зависимости их население (Phylarch. ad Athen. VI. 271c) . Помимо того, в 400 и 399 гг. вифинские племена серьезно пострадали от действий Десяти тысяч и спартанской военной экспедиции под руководством Деркилида.

Все эти обстоятельства породили значительную степень изоляции ослабленной и малозначительной в военно-политическом и экономическом отноше-

ниях Вифинии от других районов ойкумены. Страна развивалась преимущественно на основе глубоко укоренившихся местных фрако-анатолийских этнических и культурных традиций и связанного с ними хозяйственного уклада, будучи маловосприимчивой равным образом к иранскому и греческому влиянию. Сведения о пребывании вифинцев вне пределов областей своего исконного проживания для IV в. единичны, а для более раннего времени отсутствуют вообще.

Положение стало меняться в правление вифинского династа Банта (378328 гг.), когда вифинцы вновь стали угрожать Астаку (Polyaen. П. 30) и, вероятно, Калхедону (Лen. Tact. 12; Ps.-Arist. Oikonom. П. 10; Pap. Oxy. 303). Косвенные данные позволяют предположить наличие в это время каких-то контактов между Вифинией и Синопой. Очевидно, Банту удалось добиться определенной политической консолидации своего государства, что даже позволило ему вскоре с успехом отразить нападение сатрапа Александра Македонского (Метп. F. 12.

4).

Параграф второй «Зипойт I и диадохи» посвящен анализу деятельности сына и наследника Банта Зипойта. Борьба за раздел империи Александра между диадохами дала ему шанс усилить нажим на греков побережья южного Понта и Пропонтиды. Он продолжил политику отца, попытавшись подчинить в 315 г. Калхедон и Астак, но этот план его был сорван вмешательством Антигона Мо-нофтальма, навязавшим династу Вифинии союз, который значительно ограничил его внешнеполитическую активность (Diod. XIX. 60.3).

После гибели Антигона в битве при Ипсе (301 г.) основным противником Зипойта стал Лисимах, против которого вифинский правитель вел упорную и в целом успешную борьбу. По сообщению Мемнона, Зипойт разбил двух полководцев Лисимаха, а затем и его самого (Метп. F. 12. 5), что, очевидно, дало ему основания провозгласить себя царем в 297 г. (дата определена по отсчету лет вифинской царской эры на монетах П в.). Зипойту удалось также нанести тяжело е поражение калхедонянам (Plut. Quaest. Gr. 49) и захватить Астак, впоследствии отбитый и разрушенный Лисимахом (Strabo. ХП. 4. 2). В начале Ш в. вифинский царь развернул агрессию против Гераклеи; воспользовавшись ослаблением этого полиса в период господства Лисимаха, он отторг большую часть гераклейской хоры и даже серьезно угрожал самому городу (Метп. F. 6. 3).

Зипойт был заинтересован в крушении державы Лисимаха, но, тем не менее, не выступил в сражении при Корупедионе (281 г.) на стороне его соперника Селевка Никатора. К такому выводу позволяет прийти комплексный анализ надгробного памятника вифинского офицера Мена, который на основании упоминания в тексте эпитафии «битвы при Корупедионе в долине реки Фригий» часто считают свидетельством участия вифинцев в сражении, завершившемся гибелью Лисимаха. Однако данные палеографии, языка и характера рельефа позволяют датировать памятник концом Ш - началом П в. и связать его появление с боевыми действиями в Лидии в ходе одной из пергамско-вифинских войн.

Господства над Вифинией после смерти Лисимаха стал добиваться Се-левк, а затем - его сын Антиох I. В 280 г. Зипойт нанес поражение селевкидско-му полководцу Гермогену, вновь отстояв независимость своего царства (Метп. F. 9. 2). В том же году вифинский царь умер в возрасте 76 лет.

Политика Зипойта зачастую расценивается в историографии как решительный шаг к превращению Вифинии в эллинистическую монархию. Это верно лишь отчасти. Зипойт был скорее энергичным и предприимчивым династом прежнего, «доэллшшстического» типа - постоянно враждебным к грекам, более воином, чем государственным деятелем. Он еще не чеканил своей монеты, а его градостроительная деятельность не имела большого значения (так, основанный им город Зшюйтион, вероятно, был заложен в глубине вифинской территории и не сыграл в истории страны никакой роли, а сообщение Павсания (Paus. V. 12. 7) о повторном основании Зипойтом Астака не выглядит достоверным). Тенденции к переходу Вифинии на более высокий уровень государственной организации, лишь намеченные первым вифинским царем, были реально воплощены в жизнь только его преемниками.

В третьем параграфе «Утверждение Вифинского царства на международной арене» рассматривается государственная деятельность второго и третьего царей Вифинии - Никомеда I и его сына Зиэла.

Начальный период царствования Никомеда (280-255 гг.) был временем чрезвычайно опасной для молодого царства внешней и внутренней нестабильности. Чтобы отразить селевкидскую угрозу, Никомед предпринял принципиально новые для представителей вифинской династии меры, заключив союз с Антигоном Гонатом (оказавшийся кратковременным) и, что еще более важно, с

так называемой «Северной лигой» в составе Византия, Гераклеи и Калхедона. Никомед даже вернул гераклеотам (правда, за значительную денежную сумму) их прежние владения (Метп. Р. 9. 3-4). Как кажется, это вызвало недовольство консервативно настроенных кругов вифинского общества, что привело к восстанию против Никомеда. Его возглавил один из его младших братьев Зипойт, правитель Финской области {Метп. Б. 9. 5).

Для борьбы с мятежниками и с войсками Антиоха I вифинский царь, находившийся в крайне сложном положении, с успехом использовал силы греческих союзников. Однако добиться окончательного решения всех проблем ему удалось только за счет смелого, но рискованного предприятия - организации переселения в Азию кельтских племен галатов. Победив с их помощью Зипойта и усмирив непокорное население, Никомед избавился затем также и от внешнего врага - Антиоха {Метп. Р. 11.5; Ш XXVIII. 2.19).

Период дальнейшего царствования Никомеда I, которого еще И.Г. Дрой-зен справедливо считал «истинным основателем Вифинского царства», расценивается Мемноном как время «блестящего благополучия» Вифинии {Метп. Р. 12. 1). Главным средством, позволившим добиться этого процветания, следует считать активную филэллинскую деятельность Никомеда, включавшую в себя военно-политическое сотрудничество с Византием, Гераклеей и Киосом, установление экономических связей с эллинским миром, покровительство общегреческим культовым центрам. Никомед поддерживал также дружественные отношения с Македонией и Египтом.

Смерть Никомеда ввергла страну в тяжелую гражданскую войну. Лишенный трона по завещанию царя его сын от первого брака Зиэл с помощью галатов начал борьбу за престол против своих сводных братьев и их опекунов. Между враждующими сторонами были заключены какие-то соглашения (возможно, даже приведшие к временному разделению страны на несколько самостоятельных областей), но в дальнейшем Зиэлу удалось стать единоличным царем Вифинии {Метп. Р. 14. 1-2).

В его государственной деятельности бесспорный приоритет отводился военным предприятиям, о которых сохранились лишь отрывочные сведения. Видимо, Зиэл пытался расширить территорию своего царства в восточном и южном направлении {РНп. N11. VI. 3. 10; 5'1ерк Вуг. з.у. 2т]Ха, Креста). Косвен-

ные данные письменных и эпиграфических источников позволяют предположить ухудшение отношений Зиэла с Византием, Киосом и Гераклеей. Все это заставляет критически отнестись к тезису о последовательном филэллинстве Зиэла, основанием для которого служит только его письмо косцам, предоставляющее асилию храму Асклепия (Syll.3 456). Малочисленность и плохое качество монет Зиэла свидетельствуют о недостаточном внимании к развитию торгово-экономического потенциала страны.

Тем не менее, пятидесятилетний период правления Никомеда I и Зиэла привел к окончательному обеспечению независимости Вифинского царства и оформлению его как эллинистической монархии со всеми присущими ей институтами, играющей заметную роль в политической жизни Малой Азии и Эгеиды.

Вторая глава диссертации названа «Вифиния в межгосударственных связях Восточного Средиземноморья в конце Ш - середине П вв.». В ее первом параграфе «Активизация вифинской внешней политики в правление Прусия I» анализируются многочисленные военные и дипломатические акции этого царя, сменившего на вифинском престоле ок. 230 г. Зиэла, убитого галатскими наемниками.

В 220 г. Прусий I в союзе с Родосом начал войну против византийцев, закрывших проход через Боспор Фракийский, Ход боевых действий складывался удачно для Вифинии, однако по договору с Византием Прусий был обязан отказаться от всех приобретений (Pofyb. IV. 52. 6-9). Не исключено, что причиной этого стала жесткая позиция родосцев, не желавших резкого ослабления Византия и опасавшихся возрастания могущества Вифинии.

Основными целями политики Прусия были обеспечение контроля над близлежащими греческими городами и ослабление Пергамского царства, претендующего на гегемонию в западной Малой Азии. Для этого ему было необходимо заручиться поддержкой сильного союзника, каковым стал для него македонский царь Филипп V. Ориентация на Македонию, закрепленная брачно-династическими связями, на долгое время оставалась ведущей линией в полигике Вифинии. Так, во время Первой Македонской войны Прусий оказал поддержку своему союзнику, неожиданно вторгшись на территорию враждебного Филиппу царства Атталидов (208 г.) (Ii'v. ХХУШ. 7.10; Cass. Dio. F. ХУЛ). При

заключении мира в Фенике (205 г.) вифинский царь также значился в числе союзников Филиппа (Liv. XXIX. 12.14).

Наибольшую выгоду из сотрудничества с Македонией Прусий извлек в 202 г., когда при прямом содействии Филиппа им были завоеваны греческие города Киос и Мирлея. Однако Прусий вовремя дистанцировался от своего македонского партнера, разглядев опасность открытого столкновения с Римом во Второй Македонской войне. Вифинскому царю удалось сохранить все свои завоевания; при этом он, видимо, не побоялся оказать дипломатическое противодействие сенату, требовавшему освобождения Киоса (Polyb. XVIII. 44. 5; Liv. ХХХШ. 30. 4). От конфронтации с Римом в ходе Антиоховой войны Прусий, тем не менее, уклонился, не приняв предложения сирийского царя о союзе (190 г.). Более того, источники сообщают о заключении дружественного соглашения между Прусием и римлянами, гарантировавшими неприкосновенность его владений (Polyb. XXI. И. 1-12; ¿/v. XXXVII. 25.4-14; Арр. Syr. 23).

В конце 190-х гг. Прусий предпринял поход против гераклеотов, завоевав Киер и Тиос и едва не захватив саму Гераклею (Метп. F. 19.1-3). Подчинив одни из соседних независимых полисов и серьезно ослабив другие, Прусий смог перейти к агрессии против Пергама, которому римляне, вопреки ранее сделанному заверению, по условиям Апамейского договора (188 г.) передали часть захваченных Вифинией территорий в Мизии и Фригии. Пергамско-вифинская война 186-183 гг. оказалась неудачной для Прусия: вифинцы и союзные им га-латы были несколько раз разбиты пергамским царем Эвменом П. Конец конфликту положило дипломатическое вмешательство римлян, причем имеются основания считать, что это произошло по просьбе самого Прусия, использовавшего хорошие отношения с рядом влиятельных римских политиков - прежде всего, Фламинином и Сципионами. Вифиния понесла некоторые территориальные потери, но последствия войны не стали для нее катастрофическими.

Правление Прусия I обоснованно расценивается в антиковедении как период наивысшего политического и экономического расцветаВифинского царства. Четвертый вифинский царь в своей деятельности тонко сочетал различные средства и методы. Он не боялся идти на конфронтацию с греками, но в то же время не отказывался и от филэллинских акций. Умелое балансирование между Македонией, Сирией и Римом также позволило ему осуществить многие из на-

меченных планов. На экономике Вифинии благоприятно сказались активная градостроительная деятельность Прусия и его монетная политика.

Параграф второй «Начало кризиса: царствование Прусия П» посвящен рассмотрению внешней политики Вифинии в 182-149 гг. Прусий П, занявший престол после смерти отца, первоначально выбрал иные политические ориентиры. Он оказал поддержку (хотя, видимо, и незначительную) Эвмену П в его борьбе против Фарнака Понтийского (182-179 гг.), в результате чего сумел добиться возвращения утерянного Вифинией Тиоса (Polyb. XXV. 2. 7). Начальный период царствования Прусия П был ознаменован поддержанием дружественных отношений с Пергамом и Этолийским союзом, однако вскоре Прусий вновь сделал ставку иа союз с Македонией, женившись на сестре Персея Апаме (Liv. Х1Л. 12. 3). В ходе Третьей Македонской войны вифинский царь занимал двойственную позицию, вначале пытаясь склонить римлян к заключению мира с Персеем, а затем выступив (чисто символически) на их стороне.

В 160-х - 150-х гг. Прусий вел в Риме активную дипломатическую кампанию по дискредитации пергамских царей Эвмена П и Аттала П, воспользовавшись ухудшением отношения сената к Пергаму и, очевидно, опираясь на поддержку своих сторонников; в Малой Азии же он стремился приобрести популярность среди греков и галатов. При этом он не гнушался лестью и низкопоклонством перед римлянами, что породило крайне негативные оценки его как политика и человека в трудах Полибия (XXXVII. 7.1-5) и следующих ему авторов (Liv. Per. 50; Diod. XXXI. 15. 1; App. Mithr. 2, 4; Suid. s.v. Прош[а?) Тем не менее Прусий, хотя и не сумел добиться с помощью Рима территориальных приобретений, подготовил надежную почву для открытой агрессии против Пер-гама: в начале войны 156-154 гг. Аттал П был полностью лишен военного и дипломатического содействия со стороны как Рима, так и малоазийских монархий и полисов.

Начавшаяся весьма успешно пергамская кампания не принесла Прусию ожидаемых стратегических результатов: он был вынужден отвести войска на свою территорию, а затем под прямым давлением римских послов пошел на заключение мира на условиях восстановления status quo ante bellum и выплаты контрибуции (Polyb. ХХХШ. 13. 6; App. Mithr. 3). Такой исход войны, видимо, способствовал росту недовольства Прусием в Вифинии. Могла ускорить паде-

ние популярности Прусия у подданных и его противоречивая внутренняя политика: наряду с традиционным филэлшшством в ней прослеживается тенденция противоположного толка, связанная с опорой на местную аристократию. Она проявилась особенно ярко после заключения политического и династического союза между Прусием и царем фракийцев-кенов Диэгилом. Кому-то из сыновей от дочери (или сестры) Диэгила Прусий даже намеревался передать престол в обход своего старшего сына Никомеда (App. Mithr. 6; Just. XXXTV. 4.1).

Все это в конечном итоге привело к выступлению Никомеда против своего отца, предпринятому при активной поддержке Атгала П и фактическом попустительстве сената. В 149 г. Прусий был свергнут и убит. Итоги его правления показали, что для вифинских царей, как и для других эллинистических правителей, любые попытки вести хоть сколько-нибудь самостоятельную политику стали сопряжены с риском навлечь на себя недовольство римлян.

Третья глава «Вифиния и Рим: от "дружбы и союза" к аннексии» посвящена рассмотрению заключительного периода независимого существования Вифинского царства.

В параграфе первом «Упрочение клиентской зависимости» собраны и проанализированы свидетельства о правлении царей Никомеда П Эпифана (149-ок. 127 гг.) и Никомеда Ш Эвергета (127- ок. 94 г.). Оба эти правителя в течение длительного времени не пытались активно вмешиваться в ход внутрианатолий-ских событий, очевидно, опасаясь вызвать недовольство сената. Так, единственное упоминание о внешнеполитических предприятиях Никомеда II связано с его выступлением на стороне римлян при подавлении восстания Аристоника (133-129 гг.), в результате чего к Вифипии, возможно, отошли некоторые территории в Мизии, как позволяют судить эпиграфические и нумизматические материалы.

В дальнейшем Никомед П не предпринимал никаких шагов на международной арене. Вся информация о его правлении связана с эпиграфическими памятниками, фиксирующими новые точки приложения филэллинской политики вифинской династии - Аксос на Крите, Афины, Кос, Приену. В это время претерпел качественные изменения сам институт монархической власти в Вифи-нии, о чем свидетельствуют появлепие датировки по годам царской эры на тет-

радрахмах Никомеда П, принятие им и его преемниками почетных эпитетов, чеканка (в течение короткого времени) золотых статеров.

Никомед Ш в течение первых двадцати лет царствования был, как и его отец, крайне осторожен в военно-политических делах и весьма активен в покровительстве независимым греческим полисам и культовым центрам. Об этом свидетельствуют как данные эпиграфики (IG. IV. 558; IG. IV2 . 591; OGIS. 342; 345) так и сообщения античных авторов, например, Грания Лициниана (XXXV. 29. 3-5) и Псевдо-Скимна (GGM. L Р. 196.2,16-18; р. 197. 48-49, 59-60) Экономика Вифинии при Эвергете развивалась бурными темпами, на что указывают его многочисленные тетрадрахмы высокого качества.

В 108 г., заключив союз с Мигридатом VI Евпатором, царем резко усилившегося Понтийского царства, Никомед предпринял совместный с ним поход в Пафлагонию (Just. XXXVII. 4. 3). Страна была быстро завоевана и разделена между понтийским и вифинским монархами. Рим не мог оперативно отреагировать на это нарушение политического равновесия в Малой Азии, так как его отвлекали собственные внешнеполитические проблемы. Попытка Никомеда Эвер-гета достичь преимущества над своим понтийским союзником (и потенциальным соперником) за счет оккупации Каппадокии, пребывавшей под понтийским влиянием, провалилась: Митридат быстро изгнал вифинцев из страны и установил в ней свое господство (Just. XXXVIII. 1. 2-5). Понесенное в Каппадокии поражение и, возможно, выплата большой контрибуции Понту тяжело сказались на финансах и хозяйстве Вифинии, что, в свою очередь, привело к массовому обращению ее населения в рабство римскими публиканами (Diod. XXXVI. 3.1).

Экономическая зависимость Вифинии от Рима дополнялась упрочившейся зависимостью политической: пытаясь противостоять Митридату в борьбе за влияние в Каппадокии и Пафлагонии, Никомед выдвинул в качестве претендентов на престол в этих государствах своих ставленников и старался добиться признания законности их прав в сенате (Just. XXXVIII. 2. 3-4). Только благоволение Рима позволяло вифинскому царю обезопасить свои позиции. Хотя Эвер-гету и удалось сохранить контроль над Пафлагонией, внешнеполитическое положение Вифинии к моменту его смерти было очень неустойчивым. Она фактически превратилась в буферное государство между Римом и Понтом.

В параграфе втором «Метали ЕкиХХа? ка1 XapußSew?: Вифиния в борьбе Рима с Понтийским царством» освещается период правления последнего ви-финского царя Никомеда IV Филопатора. Придя к власти в 94 г., он вскоре был вынужден начать борьбу за престол со своим сводным братом Сократом Хре-стом, поддержанным Митридатом Евпатором. Около 92 г. Никомед был изгнан из страны и бежал в Рим.

Сенат, встревоженный действиями Митридата, постановил вернуть в свои царства Никомеда и каппадокийского царя Ариобарзана, тоже изгнанного понтийским владыкой. В начале 89 г. это решение было выполнено, но положение Никомеда, задолжавшего римлянам крупные суммы денег, оставалось чрезвычайно сложным. Римские послы спровоцировали его на вторжение в Понт, что привело к началу Первой Митридатовой войны (лето 89 г.) (App. Mithr. 1112).

После ряда поражений Никомед и римляне были вытеснены из Вифинии. Страна была подчинена Митридатом, который, однако, не торопился окончательно интегрировать ее в состав своей державы. Поддержанию видимости независимого существования Вифинии должно было послужить продолжение эмиссий монет Никомеда, видимо, санкционированное понтийским царем. Сообщение Мемнона (F. 25. 2) дает основания считать, что формально власть в стране была передана Митридатом представителям вифинской знати; аналогичные прецеденты ранее имели место в истории Каппадокии и Пафлагонии (Strabo. ХП. 2. 11 ; Just. XXXVin. 2. 8).

Никомед Филопатор был возвращен на трон по условиям Дарданского мира (85 г.) (Plut. Sull. 24; Метп. F. 25. 2; App. Mïthr. 60; Gran. Lic. XXXV. 28. 6; Flor. I. 40. 12; CIG 6855d). Возможно, ему удалось сохранить некоторое влияние в Пафлагонии (Gran. Lic. XXXV. 28. 6-7), но в целом не подлежит сомнению тот факт, что последние годы его правления были отмечены кризисом во внутриполитическом и экономическом положении Внфшши. На это указывают постепенное снижение качества царских тетрадрахм в 85-83 гг. и полное отсутствие их выпусков в 82-76 гг. Логическим следствием окончательной утраты Вифинией самостоятельности стало завещание Никомедом Филопатором своего царства Риму (Eutrop. VI. 6.1; Liv. Per. 93; Veil. Pat. П. 4.1; App. Mithr. 71;

L. Ampel. XXXIV. 3; Fest. 11; Arr. Bithyn. FGrH 156 F. 14; Cic. De leg agr. II. 40).

Комплексный анализ данных традиции, нумизматических и эпиграфических материалов позволяет считать наиболее надежной датой смерти Никомеда IV 74 г.; весной следующего года вторжением понтийских войск во вновь образованную римскую провинцию Вифинию началась Третья Митридатова война.

Завещание Никомеда, несмотря на всю неоднозначность политической обстановки, в которой оно было сделано, являлось юридически вполне правомочным актом: сведения источников, при всей их отрывочности и противоречивости, все же позволяют заключить, что последний вифинский царь не имел законных наследников. Притязания на престол, предъявленные сыном его жены Нисы (Sallust. Hist. П. 71), не подкреплялись достаточными правовыми основаниями.

В заключении подводятся основные итоги исследования и излагаются его выводы.

Своеобразие положения Вифинского царства в эллинистическом мире во многом определялось его изначальной принадлежностью к «варварскому» фра-ко-анатолийскому миру, сказывавшейся на глубине и масштабах эллинизации, на характере взаимоотношений греческого и собственно вифинского населения, на статусе полисов в составе Вифинской монархии (так, ни один из городов Вифинского царства не имел права чеканить собственную монету). Другая особенность Вифинии, проявлявшаяся в основном в ее международной политике -принадлежность к эллинистическим государствам «второго эшелона». Это обстоятельство неизменно влияло на формирование внешнеполитического курса вифинских правителей, задавало масштаб и уровень целей, к которым они стремились.

На всем протяжении своей истории в период эллинизма Вифиния вела внешнеполитическую деятельность по трем основным направлениям. Первое из них было связано с необходимостью так или иначе противостоять притязаниям великих держав: сначала - государств диадохов, затем - монархий Селевкидов, Антигонидов и Птолемеев, Рима. Второе направление задавалось борьбой с соседними малоазийскими государствами (прежде всего, Пергамом и Понтом) за спорные территории в Мизии, Великой и Малой Фригии. Наконец, немаловаж-

ное значение играли для вифинских правителей и взаимоотношения с греческим миром, включавшие в себя как агрессию в отношении эллинских колоний побережья Понта и Пропонтиды, так и весьма активную филэллинскую деятельность. В каждой из этих сфер приложения внешнеполитической активности вифинскими царями применялся комбинированный набор военных, дипломатических, пропагандистских средств, оказывавшихся, с их точки зрения, наиболее действенными в той или иной конкретной ситуации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Взаимоотношения Вифинского царства с независимыми греческими полисами в начале эпохи эллинизма // Античная история и современная историография / Материалы межвузовской конференции. Казань, 1991. С. 47 - 48.

2. К истории взаимоотношений Вифинского царства с независимыми греческими полисами (IV - Ш вв. до н. э.) // Среда, личность, общество / Доклады конференции. М., 1992. С. 151 - 152.

3. Этнический и социальный аспекты психологии вифинского общества в эллинистическую эпоху (Попытка реконструкции) // Социальные структуры и социальная психология античного мира / Доклады конференции. М., 1993. С. 60 - 68.

4. Внешняя политика Вифинского царства (Теория и методы изучения) // Методология и методика изучения античного мира / Доклады конференции. М., 1994. С. 54-61.

5. Мемнон об истории Вифинского царства // Античный вестник. Вып. 2. Омск, 1995. С. 108-115.

6. Некоторые особенности царской власти в Вифинии (К проблеме взаимодействия фракийских и общеэллинистических традиций) // ВДИ. 1995. № 3. С. 161-172.

7. Два сюжета из военно-политической истории Малой Азии в Ш в. до н.э. // Античность и средневековье Европы / Межвузовский сборник. Пермь, 1996. С. 112-121.

8. История Вифинского царства в зеркале историографии // Античный мир и его судьбы в последующие века / Доклады конференции. М., 1996. С. 140-149.

9. Международные отношения в эллинистической Малой Азии как предмет системного анализа // Новые подходы в отечественной и всеобщей истории. / П Республиканская конференция молодых ученых и специалистов. Кн. 6. Казань, 1996. С. 46.

10. Фрако-вифинское население в полисах побережья Пропонтиды и северо-западной Малой Азии // История и культура античного мира / Межвузовский сборник. М., 1996. С. 159-174.

11. The Thraco-Bithynian Population in the Cities of the Propontis Coast // The Thracian World on the Crossroads of Civilization / Reports and Summaries of the 7-th International Congress of Thracology. Bucharest, 1996. P. 368-369.

12. Zur Lokalisierung und Chronologie der Asiatischen Besitzungen von Byzanz // Orbis Tenarum. №. 2.1996. S. 121-128.

13. Дионисий Византийский о некоторых событиях политической истории региона Боспора Фракийского // Античность: история и историки / Межвузовский сборник. Казань, 1997. С. 34-39.

14. К династической истории Вифинского царства // Власть и общество ь античном мире / Доклады конференции. М., 1997. С. 209-221.

15. Конфликт Родоса и Вифинии с Ввзантием в освещении Полибия // Античность: миры и образы / Межвузовский сборник. Казань, 1997. С. 26-32.

16. Прош1а?, Spacm^pioç... ка1 тгоХХа irpdÇas (Memn. FGrH 434 F. 19. 1): один эпизод из политической деятельности четвертого царя Вифинии // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 4. Ч. 1. Москва-Магнитогорск, 1997. С. 212-217.

Сданы в печать:

1. Гераклея Понтийская и Вифиния в раннеэллинистический период: политико-географический аспект // ВДИ.

2. The Greek Colonies and Native Population of Bithynia in Pre-Hellenistic Time // British Archaeological Reports.