автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Визуальный облик современного французского художественного текста. Гендерный аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Визуальный облик современного французского художественного текста. Гендерный аспект"

На правах рукописи

Темиракаева Наталия Юрьевна

ВИЗУАЛЬНЫИ ОБЛИК СОВРЕМЕННОГО ФРАНЦУЗСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА. ТЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.05 - романские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ии3471898

Воронеж - 2009

003471898

Работа выполнена в Пятигорском государственном лингвистическом университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Корниенко Алла Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Моташкова Светлана Владимировна, Воронежский государственный педагогический университет

кандидат филологических наук, доцент Ермакова Раиса Андреевна, Воронежский государственный университет

Ведущая организация: Астраханский государственный

университет

Защита состоится «22» июня 2009 г. в 15.40 на заседании диссертационного совета Д 212.038.16 при Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, аудитория 49.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан <«Й?» мая 2009г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Велла Т.М.

В последние годы активизировался интерес к проблемам восприятия визуальной информации. Развитие новых технических средств коммуникации и появление компьютерных технологий позволяют специалистам говорить о «кризисе вербального текста» и о начале постлитературной эры. По мнению Б. М. Сапунова, культура уходит от «гуттенберговской» цивилизации, основанной на книге, к «цивилизации картинки», где ведущую роль играет визуальное восприятие.

Осознание роли визуального компонента в быту, культуре, психологии актуализировало изучение этого аспекта с теоретической, методологической точки зрения в разных областях науки. Интерес в лингвистике к визуальной организации художественного текста, объясняется, среди прочих причин появлением принципиально новых стратегий моделирования текстового материала. Как отмечает A.A. Корниенко, визуальный облик текста, концептуально важный для реализации процесса текстопроизводства, разрушен, и авторы работают над созданием его нового образа. Развивается новый механизм письма, основанного на сочетании вербальных и невербальных элементов, которые наиболее прямо обращены к зрительному восприятию.

В то же время, на фоне антропоцентрической направленности современной лингвистики особое значение приобретают тендерные исследования.

В конце 60-х годов XX века первоначально в истории и социологии, а затем и в лингвистике вводится термин «гендер», используемый для описания стереотипов «фемининности» и «маскулинности» в обществе. Так как любая творческая деятельность неотделима от социальных категорий, биологических и психологических особенностей, теория тендера позволяет по-новому интерпретировать произведения художественной литературы, в которых наглядно и глубоко воплощаются мужской и женский взгляд на мир (тендерная картина мира), на взаимоотношения полов, а также осветить особенности женского творчества.

Возрастающий интерес к тендерному фактору и нерешенность проблемы зависимости визуального облика текста от пола автора, определяют актуальность данного диссертационного исследования.

Научная новизна проведенного исследования определяется тем, что в работе впервые выделены приемы и средства, участвующие в формировании визуального облика, и определена их связь с полом автора. Кроме того, новым является то, что исследование представляет собой первую попытку систематизации процессов визуализации современного художественного французского текста. '"г

В основу выполненного исследования положена гипотеза о том, что текстовое пространство страницы в «мужских» и «женских» текстах организуется по-разному при помощи таких периферийных знаков пунктуации, как пробел и шрифтовая акциденция.

Материалом настоящей работы стали прозаические произведения французской литературы второй половины XX - начала XXI века. В процессе работы были проанализированы 5440 страниц текстов восемнадцати авторов-мужчин и восемнадцати авторов-женщин.

В качестве объекта диссертационного исследования выступает современный художественный французский текст, отличающийся специфически организованным визуальным обликом.

Предмет исследования - приемы и средства создания визуального образа «мужских» и «женских» текстов.

Целью работы является выявление способов визуализации и определение их роли в процессе смыслопорождения в зависимости от пола автора.

В соответствии с выдвинутой целью необходимо решить следующие задачи:

1. проанализировать теоретические подходы к «женскому» литературному творчеству;

2. выявить генезис и историю развития тендерных исследований;

3. рассмотреть приемы, формирующие визуальный облик текста;

4. определить функции визуально-графических средств в художественной прозе;

5. установить соотношение между приемами визуализации и типом построения художественного текста;

На защиту выносятся следующие положения:

1. Общим для текстов авторов обоих полов является письмо с ярко выраженной визуализацией, для чего используются средства периферийной пунктуации и новейших технологий.

2. Основной функцией разнохарактерных шрифтов остается выделительная. При этом и в текстах авторов-мужчин, и в текстах авторов-женщин шрифтовая акциденция выполняет текстообразующую и смыслопорождающую функции.

3. Особенностью женского текста является его монокодовый характер. Авторы-женщины используют только «малогабаритные» средства нарративной техники в их традиционном визуальном облике - курсив, жирный шрифт, устав, пробел, ширину и специфическую организацию текстового пространства страницы.

4. Авторы-мужчины пользуются большим количеством шрифтов, прибегают к сканированному рукописному тексту и чаще женщин создают собственный рисунок шрифтовых гарнитур.

5. Особенностью мужского текста является его поликодовость. Авторы-мужчины употребляют «крупногабаритные» средства, представляющие собой невербальные коды: фото, интернет-изображения, сканированные и разноцветные фрагменты.

6. Визуальный облик «мужских текстов» максимально сохраняет аутентичный вид документа, введенного в текст.

Теоретической базой исследования являются труды отечественных и зарубежных лингвистов в области тендерной и нарративной лингвистики (И.В. Арнольд, Н.В. Воробьева, Н. Габриэлян, В.М. Жирмунский, А.Л. Жовтис, Ю.М. Лотман, А.П. Квятковский, A.A. Корниенко, А. В. Кириллина, Т.А. Ровенская, М. Рюткенен, Т.Ф. Семьян, Г.Г. Слышкин, Е.В. Спирюшкина, Б. В. Томашевский, Ю.Н.Тынянов, Н.В. Шамина, Е.В. Широкова, H.A. Фатеева, Э. Шорэ, В. Didier, О. Jespersen, L. Irigaray, R. Lakoff, J.Kristeva, M. Yaguello).

Общее направление работы, ее цели и задачи определили методику исследования. В работе был применен комплексный подход, включающий в себя метод научного анализа теории и истории проблематики тендерных исследований, контекстуальный метод, нацеленный на выявление взаимозависимости между функциями приемов визуализации и контекстом их употребления; сопоставительный, включающий сравнение функций в гендерно коррелятивных текстах и метод функционального анализа приемов визуализации с позиций текстопроизводства. Использование логико-семантического метода позволило определить и проанализировать семантику приемов визуализации в конкретных фрагментах текста с последующим описанием полученных результатов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что выявлены особенности гендерно коррелятивных текстов в аспекте их визуального представления и разработаны новые критерии в определении мужских и женских текстов. В работе установлены закономерности между визуальным обликом текста и полом автора, расширена номенклатура средств и приемов визуализации, участвующих как в производстве гендерно определенных текстов, так и в продуцировании современного французского художественного текста и в его смыслопорождении.

Полученные результаты открывают перспективу для более широких исследований в области смыслопорождения текста и в гендерологии.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов проведенного исследования в преподавании теоретических курсов по теории текста, стилистике

текста, на практических занятиях по аналитическому чтению, в спецкурсах, а также при написании кандидатских и магистерских диссертаций, дипломных и курсовых работ.

Апробация полученных теоретических положений и выводов данного диссертационного исследования осуществлялась в форме докладов и выступлений на следующих научных конференциях: «Университетские чтения» (Пятигорск, 2008), «Молодая наука -высшей школе» (Пятигорск, 2006), а также на Международной научной конференции «Исследования в области французского языка и французской культуры: новое тысячелетие - новый этап» (2007) и на заседаниях кафедры французской филологии Пятигорского государственного лингвистического университета и методологического семинара факультета французского языка.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 3-х глав, заключения, библиографии и списка использованных источников.

Во введении обосновывается проблематика исследования, формулируются основная цель и конкретные задачи работы, определяются объект и предмет исследования, излагаются методы анализа и положения, выносимые на защиту, характеризуются теоретическая значимость и практическая ценность диссертации, описывается фактический материал и структура работы.

В первой главе излагаются теоретические основы тендерных исследований: представлен обзор работ по разрабатываемой проблематике, рассмотрены различные точки зрения на критерии выделения «женского творчества».

Во второй главе исследуются особенности становления визуального облика современного художественного текста, определяются приемы визуализации и их роль в текстопроизводстве.

В третьей главе анализируются особенности визуально-графического оформления текста у авторов-мужчин и у авторов-женщин, выделяются функции шрифтовой акциденции, пробела и других средств, участвующие в организации текстового пространства страницы в гендерно коррелятивных текстах, выявляется взаимосвязь между визуальным обликом и структурой текста.

В заключении представлены основные выводы, полученные в результате проведенного исследования.

Основное содержание работы

В первой главе «История формирования тендерных исследований» рассматриваются этапы становления и развития тендерной лингвистики, теоретические проблемы феминистского

литературоведения и подходы к определению понятия «женское творчество».

Категория тендера была введена в понятийный аппарат науки в конце 60-70 х. годов XX века и использовалась первоначально в истории, историографии, социологии и психологии, а затем была воспринята и в лингвистике. Сам термин «гендер» (gender) стал широко применяться в 80-х годах для определения границы между биологическим полом и социальными и культурными импликациями, вкладываемыми в концепты мужское-женское.

Хотя гендер и не является лингвистической категорией, анализ структур языка с тендерных позиций позволяет получить информацию о том, какую роль он играет в той или иной культуре, какие поведенческие нормы для мужчин и женщин фиксируются в текстах разного типа, как меняется представление о тендерных нормах, мужественности и женственности во времени. Изучение языка позволяет выявить женскую и мужскую сущность в разных языках и культурах, понять, как тендерная, половая принадлежность влияет на усвоение языка, с какими фрагментами и тематическими областями языковой картины мира она связана, какие стилевые особенности могут быть отнесены к преимущественно женским или мужским текстам. Лингвистические исследования тендерного свойства позволяют также установить, при помощи каких языковых механизмов становится возможной манипуляция тендерными стереотипами.

Вплоть до XX века господствующей гипотезой о появлении в языке грамматической категории рода была символико-семантическая, под которой подразумевалась детерминированность категории рода существованием людей разных полов. Такие ученые, как Дж. Д. Фрэзер, Э. Сепир, К. Матхайер, Ф. Маутнер, О. Есперсен, Б. Уорф, В. Лабов и др. полагали, что «мужской» и «женский» языки не представляют собой совершенно разные языковые системы, а различия существуют в использовании отдельных лексем и в произношении отдельных звуков. В основе этих явлений, по мнению ученых, находилась теория контактов и табу.

В соответствии с теорией контактов считается, что женщины более консервативны в употреблении языка, в чужой обстановке они сохраняют родной язык значительно дольше, чем мужчины, и передают его детям. Именно этот, родной язык женщин исследователи определяли как «женский».

В рамках теории табу женским признается язык, лишенный той части лексики, правом на использование которой обладают представители мужского пола.

Особенностью такого рода исследований был биологический подход к анализу. Исследователи исходили из идеи наличия предопределенных природой различий в интеллектуальных способностях мужчин и женщин. Они не принимали во внимание соотношение культуры, образования, возраста и видели причину описанных выше фактов в биологических различиях. Соответственно, индивидуальность речи, по лингвистическим воззрениям того периода, формировалась не посредством факторов культуры, образования, возраста, социальной принадлежности, а путем природной обусловленности.

С конца XX века произошел коренной переворот в тендерных исследованиях. Активизация женского движения оказала влияние не только на общественно-политическую роль и социальное положение женщин, но и на их творческую деятельность. Феминизм как политическое движение, как движение за уравнение женщин в правах с мужчинами способствовал становлению «женских» исследований как отдельной дисциплины со своим собственным предметом исследования - проблемы женщин с точки зрения женщин.

Феминистские исследовательницы, в рамках литературоведческих исследований, подняли вопрос о месте женщин в мировой литературе. Изучению подвергались проблемы женского языка, индивидуальное или коллективное женское авторство, история женской литературы, исследование биографий отдельных писательниц и их произведений.

Французские феминистки (Э.Сиксу, Л. Иригарей, Ю. Кристева) разрабатывали концепцию «женского письма», которое понималось как «феминное». Среди его отличительных характеристик выделялись такие признаки, как чувственность, разнообразие форм, отказ от традиционных орфографических норм, постоянное движение, техника монтажа и т.д.

Англо-американские исследовательницы (Р.Б. Дю Плесси, П. Иегер) при выявлении формальных критериев «женского письма» сосредотачиваются на влиянии таких фактов внетекстуального мира, как жанр, исторические события, идеология, возраст, образование и воспитание писателя.

Проблема женского творчества получила дальнейшую разработку в исследованиях лингвостилистического свойства, разрабатывающих способы текстообразования, присущие женщинам.

В данной работе в качестве критерия разграничения «мужских» и «женских» текстов принимается физиологический пол автора текста. Как показывает анализ научной литературы, составляющие «женского письма» выделяются на основании разных признаков, которые не носят абсолютного характера.

Так, одни исследователи в качестве основного критерия выбирают половую принадлежность и считают, что в рамках «женского письма», автором должна быть женщина (Н.В. Воробьева, Н. Габриэлян, М. Рюткенен, Э.Шорэ, Н.В. Шамина, Т.А. Ровенская, Е.В.Широкова). Такой подход к определению «женской литературы» подводит под данную категорию весь корпус произведений, написанных женщинами-авторами за всю историю человечества.

Другие исследователи принимают во внимание не физиологический пол автора, а то, что «женскому письму» свойственна циклическая организация темпоральной структуры произведения (Б. Дидье), или определенная тематика, связанная с такими женскими практиками, как деторождение или беременность (A.A. Ландер, Б. Сатклифф).

Существует точка зрения, согласно которой писательницы ищут свой собственный стиль, свободный от мужского влияния, для чего женщины используют авторские неологизмы и пунктуацию в ненормативном употреблении (Ф. Брюер, Т.В. Гречушникова, Н. А. Фатеева, С. Вайгель).

В работах Э. Готье, Б. Дидье и A.B. Беловой в качестве критерия «женской прозы» выделяется жанровое своеобразие. Согласно этой точке зрения, женщины исключались из таких литературных жанров, как театр и памфлет, предполагающих прямой контакт с публикой, и проявляли себя в тех жанрах, к которым они были допущены патриархатными установками регулирования тендерной идентичности: детективный роман, автобиография, розовый роман и черный роман.

Во второй главе «Визуально-графическое оформление текста» анализируются история становления визуального облика современного текста и такие приемы визуализации, как периферийные знаки пунктуации, шрифтовая акциденция и организация текстового пространства страницы.

В лингвистике интерес к категории «пространства» в XX веке объясняется, среди прочих причин, появлением принципиально новых способов организации текстового материала в книге вообще и на странице, в частности. Смысл произведения кроется не только в его глубинной структуре и в его семантике, но в организации пространства книги и страницы, как ее составляющей, наделенной способностью сообщать.

Размер полей, расположение пробелов, нумерация страниц, размер и объем шрифта - всё это передает внутренний ритм и замысел произведения.

Анализ научной литературы позволил сделать вывод о том, что визуальный облик литературных текстов развивался поэтапно. Первые

рукописные книги не имели словоразделов: слова писались слитно от точки до точки. Развитие книгопечатания, основанное на унификации, затормозило процесс визуализации литературного текста. Вплоть до XX века для его визуального облика характерна однородная полоса набора, представляющая собой равномерный по насыщенности прямоугольник текста.

Кардинальная трансформация визуальной стратегии в текстопроизводстве произошла в XX веке. Усложнение и изменение внешнего облика текста, по мнению ряда исследователей, связано с появлением кинематографа (Ж. Женетт, A.A. Корниенко, Е.В. Пономарёва). Использование средств киноязыка породило тенденцию показа в литературе, вследствие чего структурно тексты организуются таким образом, чтобы продуцировать не только рассказ, но и изображение событий.

С появлением компьютерных технологий в очередной раз в истории литературы изменилось визуальное пространство страницы. Исследователи (О. Дедова) утверждают, что изменение способов книгопечатания привело к тому, что во многом стала иной и сама стратегия организации текстового пространства. Появление средств новейших технологий повлияло на визуальный облик современного художественного текста. Изменения коснулись шрифтового оформления и общего вида текстового фрагмента.

Ученые отмечают такие характеристики текста, как его разряженность и/или его монолитность. Дискретность прозаического текста задается пробелами и вертикально оформленными отступами. Писатели совмещают разноуровневые межстрочные интервалы, которые могут быть от одной до нескольких строк. Фрагментарность визуального облика прозаической страницы создаётся делением текста на миниглавки объёмом в одно-два предложения.

Постепенно дискретность становится основной визуально-графической тенденцией, что проявляется, в том числе, в замещении, в вытеснении вербального текста невербальными средствами. Стилистика электронного текста делает более условным границы между текстом и графическими образами.

На стратегию организации художественного текста повлияло также появление электронных книг, имеющих нелинейную структуру и, при помощи мыши, дающих читателю возможность вмешиваться в творческий процесс, создавая свой собственный текст. Приёмы компьютерного набора разрушают привычный вид прозаического текста, что приводит к порождению и установлению новых отношений между текстом и читателем.

Современный текст строится зачастую на нарративной модели с «нулевой трансформацией» (A.A. Корниенко), что создает наррацию, обладающую такими характеристиками, как визуальность повествования, сенсорность, нарушение причинно-следственных связей, нелогичность и фрагментарность изложения.

Среди средств, участвующих в продуцировании визуального облика современного текста, рассматриваются шрифты, поскольку благодаря равномерности текстовой набор оказывается идеальным фоном для всякого рода выделений, любые изменения размера, рисунка, цвета или насыщенности знаков, включение полужирного начертания, курсива, разрядки и т. п. выделяют нужный фрагмент текста и акцентируют на нем внимание читателя.

Шрифтовой рисунок основного текста играет роль фона, обладающий характерной окраской текста. В плане визуализации, заложенные в шрифте изначально интонационно-партитурные функции на протяжении веков сделали его привычным для читателя.

Шрифтовое выделение обладает рядом функций, среди которых исследователи выделяют следующие: выделительную, декоративную и эмоциональную (Т.Ф. Семьян), интонационно-партитурную (Б. В. Валуенко), аттрактивную, смысловыделительную,

характерологическую, эстетическую и экспрессивную (Е.Е.Анисимова).

Одним из самых частотных приемов шрифтового выделения является курсив, основными функциями которого являются информатическая и выделительная (JI. Г. Веденина).

Современные исследования текста свидетельствуют о том, что курсив употребляется и в других функциях, среди которых выделяют: маркирование чужой речи в зоне речи повествователя (Т.Ф. Семьян); функцию эмоционального ключа, указателя на особую эмоциональную нагруженность выделенного слова или фразы (Т.Ф. Семьян); оформления хронотопа (Т.Ф. Семьян); текстообразующую, смыслопорождающую и визуализирующую (A.A. Корниенко), когда авторы описывают ситуацию не лексически, а путем оппозиции шрифтов.

В третьей главе «Визуально-графическое оформление французского литературно-художественного текста у авторов-мужчин и авторов-женщин» анализируются приемы визуализации в гендерно коррелятивных текстах.

Как показывает проведенный анализ, современные художественные тексты и авторов-мужчин, и авторов-женщин отличаются высокой степенью визуализации, но имеют каждый свои специфические особенности.

В современных женских текстах курсив играет, как и в мужских текстах, выделительную функцию, но в определенных условиях он способен выражать и дополнительные смыслы.

Курсив используется для выражения полифонии при введении в текст голоса Другого:

Un miracle, en vérité, tremblait-elle. J'ai le coeur serré tellement. La gorge nouée. Des fourmis dans les jambes. Un pincement au coeur. Le coeur gros. Le coeur lourd. Je me tords de douleur. Les papillons dans le ventre. Un goût de cendre.

(Janin D. La vie sur terre, 171)

Здесь слова персонажа написаны курсивом, шрифтовая акциденция заменяет предусмотренные нормой знаки пунктуации.

Следующей функцией курсива в «женском тексте» является маркирование темы, параллельной основной нарративной ситуации, как, в новелле С. Лафон, состоящей из чередующихся частей, напечатанных курсивом и уставом:

«Elle, la musique, je l'accompagne en caréssant les notes sur le clavier. Elle se propage et m'envahit. J'improvise, lentement d'abord, ce sont toujours les mêmes accords qui me viennent quand je laisse aller mes doigts sur les touches. Cela devient mélodique, alors je romps l'enchaînement, je reprends ma partition et, à la fin, je ne sais plus ce que j'ai joué, des fragments connus et d'autres venus au hasard que peut-être je ne retrouverai jamais plus.

Je referme avec précaution le clavier et je pars faire un tour au marché aux fleurs.»

...La route côtière fait une large courbe et prolonge le marché aux fleurs d'un seul trait jusqu'à la plage, bordant le cimetière, les terrains vagues puis les villégiatures du bord de la côte. II y a ainsi comme un trait continu depuis la salle de musique du lycée jusqu 'au bruit des vagues à la sortie de la ville

(Lafont S. Le clavier, 49).

В частях уставом основным повествователем является музыкант «je», а вторым - неизвестное лицо «il». Между разнооформленными частями отсутствует эксплицитно выраженная семантическая связь. Текст уставом - это монолог музыканта, рассказывающего о любви, о боли и страсти, которая движет им, когда он играет на пианино.

В абзаце курсивом описываются события, происходящие в параллельном пространстве, которые не имеют никакой связи с монологом. Рассказчик «il» выходит за пределы музыкального класса лицея, где находится «je», и описывает пространство, которое окружает лицей, музыканта и его музыку. Текст курсивом

воспроизводит визуальный образ того пространства, которое находится за стенами класса.

Устав и курсив здесь каждый по-своему участвуют в производстве сенсорного текста: устав создает аудитивный образ, курсив -визуальный. Их функционирование в анализируемом тексте приближается к технике создания музыкального клипа, в котором одновременно сочетаются изображение и музыка и который отличается специфическим «клиповым» монтажом с характерной быстротой смены кадров, ритмом и визуальной рифмой.

В «Le clavier» довольно короткие, часто прерывающиеся абзацы, написанные разными шрифтами, имитируют движение объектива кинокамеры изнутри наружу, за пределы музыкального класса, чередуя аудитивные и визуальные образы. Присутствует характерная для клипа быстрота смены кадров и визуальных образов.

Следующей функцией курсива в женских текстах является фатическая, которая указывает на факт общения писателя с читателем. В сборнике текстов «La vie matérielle» M. Дюрас курсивом делает своего рода введение, в котором обращается к читателям, чтобы объяснить им, как и в каких условиях, этот сборник был написан и какова роль в нем ее собеседника, Ж. Божура, чья фамилия значится на титульном листе. Курсив здесь указывает на факт беседы автора со своим читателем, на ее приглашение вместе с ней поразмыслить о ее творчестве, о жизни, о ее и их мыслях по поводу общей для них всех эпохи:

Il n'est pas un journal, il n'est pas du journalisme, il est dégagé de l'événement quotidien. Disons qu 'il est un livre de lecture. Loin du roman mais plus proche de son écriture — с 'est curieux du moment qu 'il est oral ~ que celle de l'éditorial d'un quotidien. J'ai hésité à le publier mais aucune formation livresque prévue ou en cours n 'aurait pu contenir cette écriture flottante de «La vie matérielle», ces aller et retour entre moi et moi, entre vous et moi dans ce temps qui nous est commune.

(Duras M. La vie matérielle, 9)

Это новая роль курсива в процессе текстопроизводства связана с изменением тематики художественных текстов и всей ситуации общения автора со своим читателем.

Курсив также применяется в произведениях женщин как единственный используемый шрифт в функции формирования графической прозы, под которым в работе понимается тип прозаического текста, обладающего нетрадиционным расположения текстового материала на плоскости страницы, особыми знаками препинания и использованием какого-либо типографского шрифта.

Так, курсивом написан весь текст новеллы М.Дюрас «Césarée»:

Césarée

Césarée

L ' endroit s'appelle ainsi

Césarée

Césarea

Il n 'en reste que la mémoire de l'histoire

Et seul mot pour la nommer

Césarée

La totalité

Rien que l'endroit

Et le mot

(Duras M. Césarée, 83).

Курсив совместно с пробелом придает прозаическому тексту стихотворный образ. Разбивка предложения на отдельные строки ослабляет грамматическую и синтаксическую связи внутри предложения, акцентируя внимание на каждом слове.

Как показывает проведенный анализ, курсив в женских текстах может быть элементом кинематографического письма. Так, в новелле «Les frères du long malheur» A. Шедид оппозицией устава/курсива вводит разных рассказчиков, которые рассказывают одну и ту же историю с разных ракурсов. Разнохарактерность шрифтов сравнима с цветом кинокадров в фильме.

Структура новеллы представляет собой «рассказ в рассказе», рамка которого написана уставом, а обрамленный фрагмент -курсивом. Две части рамки представляют собой наррацию от лица солдата, который вместе с другими идет в дом арестованного террориста.

Часть курсивом - это рассказ брата террориста, вместе с семьей ожидающего возмездие:

I.

Nous étions cinq, ce matin-là. Cinq jeunes militaires de dix-huit à vingt-deux ans, casqués, bottés, en uniforme kaki, le fusil-mitrailleur en bandoulière ; Les yeux sans cesse mobiles et fureteurs, nous arpentions à longueur de journée les ruelles, poussant parfois une porte du bout du canon pour surprendre ceux qui préparaient un mauvais coup.

Une fois de plus, la ville traversait une période de tension.

II.

Avant-hier la bombe a sauté : il y a eu un mort et trois blessés graves. Selim est passé aux aveux. Notre mère souffre ; elle en veut à la terre entière. Je souffre aussi, tiraillé entre ce frère que j'aime mais que je blâme

et ce mort innocent. Cette lutte aveugle, violente m'horripile. J'accepte mal que les hommes, devançant leur mort, ne cesse de se massacrer. ...

« Davide » ... Ce nom m'atteint comme une giffle ! Je me retourne pour lui mettre mon poing dans la figure.

III.

Je vais, je viens, à l'extérieur, comme un fauve en cage. Le chef a claqué derrière moi la porte jaune.

(Chedide A. Les frères du long malheur)

Разнохарактерность шрифтов указывает на разный эмоциональный накал: рассказ уставом от лица персонажа Давида страдает от безысходности положения двух народов, которые многие десятилетия не могут найти пути примирения, но его страдания не носят, до определенного момента, личностного характера. Он оценивает ситуацию, рассуждает, описывает, но не страдает.

Персонаж Амин, чей рассказ дан курсивом, «разрывается» между стремлением к мирному сосуществованию, любовью к брату-террористу, жалостью к погибшему человеку и ненавистью к пришедшим в их дом чужим солдатам. Шрифтовый рисунок курсива, имитирующий интимность рукописи, принимает участие в выражении накала чувств Амина, усиливает их воздействие на восприятие читателя: страдания Амина восприняты читателем, а размышления Давида поняты.

Пробел представляет большой исследовательский интерес с позиций тендерного подхода. Выполняя в произведениях авторов-женщин разделительную функцию, он способен играть и иные роли.

В новеллах со сложной семантико-формальной структурой одной смены шрифтов недостаточно, чтобы четко маркировать переход к другой истории, к другому событию, поэтому его в подобных текстах обозначает пробел:

Et puis. Adolescent maussade qu'elle avait mis en pension. J'ai rencontré un grand amour, disait-elle. Ca me console enfin de la solitude qui a été mon destin depuis que ton père est parti. Mais moi j'étais là. Elle a haussé les épaules. Sans plus rien dire. Devant la photo qu'il sort du tiroir il a souvent répété, Moi, j'étais là.

С 'est un instantané d'amateur. Elle est belle sur la photo mais ses yeux sont deux points rouges, dommage. Les miens aussi. A cause du flash. Je suis en short blanc et chemisette. Elle porte sa robe à fleurs. La robe que j'aimais. Que j'aime. Elle l'a portée plusieurs étés avant de la reléguer dans la malle aux vieilleries parce que le fourreau ça n 'était plus de mode. La malle rangée au fond du débarras elle a fini par la vider en faveur des

oeuvres de bienfaisance. J'ai réussi à sauver la robe. Je l'ai cachée dans mon placard derrière le pile des boîtes de mécano.

(Saumont A. Un régime pour Régine, 36-37) Здесь пробел маркирует переход от состояния, в котором находится главный персонаж, будучи уже взрослым человеком, к событиям, происходящим в детстве и отражающим критический момент ухода его матери к новому мужу. Он отграничивает рассказ о том времени, когда он был ребенком, о его детстве, о его характере и его отношении к матери, от событий, которые главный персонаж прокручивает «сейчас» в своей голове. Тогда он был травмирован тем, что мать приняла в расчет уход мужа, но не посчиталась с фактом присутствия сына в ее жизни. В данный момент он «отсутствует» в «реальной жизни», уходя в мир эмоций и страстей, не видит и не слышит ничего вокруг себя. Этот уход из реальности, внутренние переживания, боль от обиды и потери матери, а также страстное желание видеть ее воплощенной в своей любимой, надевшей «то самое платье», отделен с двух сторон пробелом. Его роль здесь заключается в том, чтобы обозначить уход персонажа в другое состояние и передать чувства и ощущения, выраженные в тексте курсивом.

Пробел, таким образом, является не только знаком паузы-молчания, но и маркером определенного рода ситуации и определенного состояния персонажа, функционируя в тексте как полноценный лингвистический знак.

Пробел используется в женских текстах также в качестве средства создания так называемого «кинематографического письма», выполняя в данном процессе функцию камеры, движущейся с разной скоростью и показывающей значимые для нарративной истории предметы.

Следующей особенностью женского текста является специфическая организация текстового пространства страницы. Так, в «Césarée» M. Дюрас придает странице прозаического текста вид поэтического, С. Лафон в «Le clavier» чередует на странице части, написанные курсивом и уставом. В тексте К. Бугуль «De l'autre côté du regard» все пространство страницы занимают отдельные предложения, каждое из которых начитается с новой строки. Ни в тексте, ни на отдельной странице нет ни одного абзацного отступа: Ce matin j'ai reçu une lettre de mon frère. J'ai tenu l'enveloppe entre mes mains, et je l'ai serrée très fort. J'ai su tout de suite, au premier contact, que cette lettre venait de mon frère.

De mon frère Bacar Ndaw ! Bacar Kobar ! Bacar Kobar Ndaw !

Bacar Ndaw !

Mbaye Ndaw !

Notre mère l'appelait de tous ses noms.

(Ken Bugul. De l'autre côté du regard, p. 15)

Текст представляет собой список предложений, чья визуальная форма напоминает стихотворную. Это - бесконечный поток внутренней речи, в которой женщина, на восточный манер, как бы плача, говорит о своей семье - о брате, о его жене, о матери и т.д. Это, одновременно, жалоба на обстоятельства жизни и сожаление о том, что не случилось, но могло бы случиться, и так, считает женщина, было бы лучше для нее.

Избранная автором текстовая форма придает ему ритм литании и принимает участие в изображении рассказчицы - восточной женщины с монотонными причитания и нескончаемыми жалобами.

Проведенный анализ позволяет прийти к выводу, что специфика женского текста заключается в параллельном использовании многих «малогабаритных» средств нарративной техники, организующих трехмерное пространство страницы и продуцирующих монокодовый текст, под которым мы понимаем текст, построенный при помощи вербальных компонентов.

Конвергенция средств шрифтовой акциденции является феминным способом формирования нарративного письма, которое Э. Сиксу определяет как jouissance feminine, т.е. процесс письма как телесное наслаждение от бесконечной игры со знаками, от того, что обойдена исходная форма и создана новая.

Наиболее регулярно используемым средством шрифтовой акциденции у авторов-мужчин является курсив, следующим по частотности идет прописной шрифт и затем специфические шрифты, под которыми в работе понимается шрифт, визуальный образ которого малоизвестен или вовсе неизвестен. Специфические шрифты представляют собой имитацию или модификацию другого известного шрифта, или могут быть созданными самим автором (или дизайнером по его просьбе).

Курсив в «мужских текстах» используется в эстетических целях для оформления оглавлений, названий новелл, эпиграфов-посвящений, визуально выделяя их как нечто более привлекательное, чем традиционный устав. Вместе с тем, когда курсив в эстетической функции образует корреляцию с уставом, он выполняет, одновременно, и структурирующую функцию, указывая на то, что один отдельный текст сборника является составляющей более крупной единицы. Так, Ж. Шессекс в сборнике «La tête ouverte. L'âge d'homme» оформляет название каждого текста курсивом: «Quels mauvais rêves»,

« L'état des lieux » и т.д., тогда как заглавие самого сборника дано уставом. Также поступает Ф. Делерм в сборнике «La sieste assassinnée» - « Donner sa place dans le métro », « Poussin sous le soleil », « Le bistrot lyonnais », и в « L'envol suivi de panier de fruits » - « Se taire avec des mots », « L'envol », « Panier de fruits ».

Авторы-мужчины выделяют курсивом наиболее значимые слова для выражения эмоций:

En réalité, sous cette peau avantageuse, ce jour entier j'écoutais toutes mes voix profondes crier de peur.

(Chessex J. Quels mauvais rêves, 60) Курсив здесь усиливает выражение отрицательных эмоций двумя способами: благодаря оппозиции с уставом и финальной позицией, производя эффект «визуального удара». Следующей функцией курсива, выделенной в мужских текстах, является функция натурализации, под которой А.А. Реформатский понимает включение в наррацию разного рода документов - протоколов, объявлений, отрывков из газет, сохраняющих общий визуальный характер документа. Выражение документа переходит в его изображение. При натурализации может иметь место уменьшение масштаба документа, опущение некоторых подробностей, но должен быть передан общий характер знаков, их соотношение и расположение на странице. Образуя бинарную оппозицию с уставом, курсив имитирует рукописность и представляет текст как аутентичный, написанный рукой документ на фоне текста уставом. Выделяя чужеродный фрагмент, он вводит в наррацию голос Другого, продуцируя полифоничное высказывание, в котором одновременно звучат два голоса.

У современных авторов функция курсива модифицируется, он не просто принимает участие в процессе натурализации документа со всеми вытекающими отсюда последствиями, а принимает участие в продуцировании смысла текста.

Курсив в данной функции имитирует документ, написанный от руки. Так, в новелле Т. Бенакуиста «La boîte noire» курсивом вводятся в текст рассказчика выдержки из сделанных медсестрой записей его речи в беспамятстве после автомобильной аварии. Вначале Лоран воспринимает свою записанную речь как бессвязный поток подсознательного, состоящий из несвязанных между собой фраз:

Quand je serai grand, je serai faucheur de spaghettis, ça c'est un beau boulot... Quand je serai grand, je serai faucheur de spaghettis, ça c'est un beau boulot... Rachat avant mars de la Finoil par l'A.C.Group... Quand je serai grand, je serai faucheur de spaghettis, ça с 'est un beau boulot...

Faucheur de spaghettis. Après un effort de mémoir terrible, j'ai relu ce grand con de Pascal, à la maternelle, en train de m'expliquer que les pâtes poussaient dans les champs et qu'on les fauchait comme les blés.

(Benacquista A. La boîte noire, 28) Но постепенно из глубины подсознательного всплывают факты из детства, которые он давно забыл. Курсив, как свидетельствует из анализа, наряду с функцией натурализации выполняет полноценную текстообразующую и смыслопорождающую функции, что доказывается экспериментальным удалением курсива из текста: без выделения курсивом текст становится, либо «нечитабильным», либо превращается в другой текст, рассказывающий иную историю.

Особенностью мужских текстов является использование «крупногабаритных» средств, к которым относятся фотографии, интернет изображения и пространные сканированные рукописные фрагменты текста.

Так, Ф. Делерм в романе «Le miroir de ma mère» вводит в повествование сканированные рукописные фрагменты из дневника матери, которые чередуются с его собственными рассуждениями, написанными в традиционном вордовском формате Times New Roman:

â>.: Д■:.'.'(:>, . . . . ........■......... ...........

»4.« /b 'fewti 1 ! I

JLÎ, йв* idi, ' 1 «

ЦтА'JUl 'Ля* Лшм i s »

i&«>« Ji<B 4ЛМ -ii. Щ*1Ь ; -8»». к t»k Лам» JMr /-ei»t

!■ . .y'. > •„ t. 1 г/'''. ■'

........-........... i .....

4 î < . I 4. i <■ >

(Delerm M.et F. Le miroir de ma mere, 32-33)

Концептуально структура данного романа представляет собой ситуацию зеркального отражения, где зеркалом служит отсканированный текст воспоминаний матери, отраженным -размышления Филиппа, отправной точкой для которых является текст Марты Делерм.

Он представлен как аутентичный документ, написанный ею, когда она вышла на пенсию после многих лет работы учительницей младших классов в пригороде Парижа.

Сын, писатель Филипп Делерм, давно задумавший написать книгу о матери, попросил ее описать ее жизнь до момента его рождения, ту

жизнь, которую он не знал. После смерти матери Филипп пишет роман, вклинивая отрывки из ее текста в свой.

Курсив заменял рукописный текст в то время, когда автор-писатель не мог самостоятельно набирать текст, визуальная форма которого зачастую зависела от типографа в большей степени, чем от автора. Курсив отличается от рукописи тем, что он лишь создает иллюзию рукописности, обозначает ее, натурализует. Сегодня же сканер способен воспроизвести именно аутентичный рукописный текст, чем и пользуется Ф. Делерм. В романе «Le miroir de ma mère» в рукописной части сохранена достоверность воспоминаний Марты: характерный почерк матери, неровное расположение букв в строке, исправленные ее рукой ошибки:

Шрифтовая оппозиция, таким образом, выполняет в анализируемом тексте несколько функций. Как уже отмечалось, рукопись играет роль зеркала и является отправной точкой для ностальгических воспоминаний самого писателя, отражаясь, трансформируясь и продолжаясь в них.

Она способствует созданию двухпланового портрета Марты: интимного, домашнего, детского, с одной стороны, и портрета много пережившей и мудрой женщины, с другой. Выбор писателем рукописного варианта для текста воспоминаний матери, а не его имитации - курсива - позволяет ему лучше выразить женскую сущность Марты, поскольку, по свидетельству психологов, рукописные буквы, характеризуясь мягкими и закругленными формами, лучше передают такие особенности женской натуры, как нежность, преданность и женственность.

Выбирая сканирование, Ф. Делерм тем самым стремился акцентировать внимание именно на этих чертах матери: ее мягком характере и ее нежной любви к детям.

Рукописный характер ее текста образует оппозицию тендерного свойства со стандартным шрифтом текста сына, т.к. прямолинейный и угловатый рисунок устава имеет характер мужского письма.

Структура зеркального отражения, подчеркнутая шрифтовой оппозицией, создает эффект специфической полифонии.

j At, ! JL miiïÀs,

(Delerm M.et F. Le miroir de ma mère, 34)

Повествование строится на двух голосах, каждый рассказчик говорит от первого лица, они оба развивают одни и те же темы: подробности быта, материнская нежность, подарки и т.п. При этом разговор на эти темы заводит она, он же их «подхватывает» и развивает уже со своих позиций и в своих целях — чтобы рассказать о ней, о ее нежности, верности, любви к своим близким и к своему краю и т.д. Она рассказывает свою внутреннюю историю, он - о том, какой он видит и воспринимает ее в поступках, движениях, словах.

Анализ произведений авторов-мужчин позволил также установить факт использования в качестве нелингвистического знака скриншотов, т.е. изображений экрана компьютера с папками, файлами, с системными текстами и т.п.

Так, рассказчик в новелле М.Уэльбека «Prise de contrôle sur Numéris» повествует о своем времяпровождении в Интернете, о контактах с неизвестными собеседниками и разговорах в чатах. Свой рассказ он сопровождает изображением четырех интернет-профайлов:

(Houellebeck M. Prise de contrôle sur Numéris, 34-35).

Экранные компьютерные изображения создают визуальный образ персонажа, сидящего ночью за компьютером и коммуницирующего в Интернет-чате. Автор, используя скрин-шоты в качестве натурализованного текста, рисует образ современного молодого человека, изображает его манеру отдыхать его склонности и желания. Информация, получаемая читателем со скрин-шотов, дается напрямую: она не проходит через сознание рассказчика, как это бывает, когда о событии говорит повествователь. Данный прием рассчитан на читателя, знакомого с работой интернета, и служит

«натурализации» ситуации: визуальный документ принимает участие в описании соматических движений протагониста, сидящего за компьютером, вводя читателя таким способом в нарративную ситуацию.

Скрин-шот, таким образом, выступает одним из средств создания текстовой стратегии «нового» читателя (Ж.Лакан), читателя активного, взаимодействующего с писателем, и стратегии людического текста, характерной для современной прозы авторов-мужчин.

Также авторы-мужчины включают в повествование фотографии, как, например, в сборнике «Paris l'instant» делает Ф. Делерм. Текст построен на сочетании лингвистического и не лингвистического кодов в виде фотографий Парижа.

У читателя рождается ощущение сопереживания в результате воздействия на него обоих кодов: лингвистического, в котором рассказывается об эмоциональных и соматических чувствах автора, выходящего из метро, и двух иконических знаков - фотографий, на которых изображена верхняя часть лестницы, ведущей из подземелья метро, и голубого квадрата неба, о котором чувственно рассказывает Ф. Делерм:

On vient d'en bas. ... On a monté quelques marches, on n'attend rien que de poursuivre. Et tout d'un coup, c'est le haut qui vous prend, vous allège, vous enlève. Ce carré bleu en haut des marches, ce bout d'immeuble, ces branches d'arbre treillageant le ciel. A chaque fois une ivresse, une chance redonnée. On ne se savait

pas noyé, mais à la seconde on échappe à la noyade, on remonte du puits.... La rumeur change, prend une fraîcheur celeste ... on sait qu'une vie jeune bourdonne en haut, une vie de printemps, d'été.

(Delerm F. Paris l'instant, 10-13) Иконические знаки в данном случае не играют роли иллюстрации, как в канонической литературной традиции, когда они используются в

эстетических целях для «оживления» нарративного события, для того, чтобы лучше заинтересовать читателя рассказываемой историей. Роль иллюстраций вторична по отношению к содержанию романического или новеллистического текста. Иллюстрации могут присутствовать, а могут и отсутствовать, нарративная история от этого не станет более понятной или менее понятной.

В современном тексте функция иконического знака заключается не в том, чтобы иллюстрировать сказанное. Он принимает участие в процессе смыслопорождения. Ф. Делерм сам указал на это тем, что поместил фотографии между страницами лингвистического кода, и тем, что включил страницы, на которых они расположены, в нумерацию страниц текста: лингвистически выраженный текст расположен на страницах 10 и 13, иконический - между ними, на страницах 11 и 12. Тем самым Ф. Делерм дает понять, что фото представляет собой составную часть текста, и что роль иконического и лингвистического кодов равноправна, они оба принимают участие в процессе продуцирования данного текста и в процессе его смыслопорождения.

Такие объемные знаки как фотографии и интернет изображения производят поликодовые тексты, характерной особенностью которых является отсутствие между лингвистическими и иконическими элементами непосредственной семантической связи. Она устанавливается на коммуникативном уровне и имеет дейктический характер.

Зрительное восприятие служит активному извлечению информации, что приводит к большей интерактивности разнородных элементов: визуальный ряд увеличивает содержательность вербального уровня, «договаривает» невысказанное словами. Таким образом, иконический компонент выполняет основные функции языковых знаков, т. е. фактически заменяет лингвистически выраженный текст.

Соположение иконического и вербального компонентов обусловливает появление новой эстетики оформления визуального пространства страницы, для которой характерна тенденция к сближению текста и внетекстовой графики, граница между которыми становится прозрачной.

Изменения в визуальном облике мужского текста, произошедшие в результате заимствования у электронного гипертекста такой формы организации материала, при которой его единицы представлены не в линейной последовательности, а как система переходов и связей, привели к модификации самой структуры художественного повествовательного текста, характерной особенностью которого стала

возможность его прочтения в любом порядке: поликодовый текст есть средство продуцирования разных текстов и порождения разных смыслов.

Основные результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Темиракаева Н.Ю. «Розовый роман» во французской «женской» литературе / Н.Ю. Темиракаева // Исследования в области французского языка и французской культуры. Текст: проблемы смыслопорождения, перевода, преподавания (Материалы второй международной научной конференции) Отв. редактор A.B. Алферов. -Москва - Пятигорск, 2007, - С.. 160-165

2. Темиракаева Н.Ю. Визуальная организация текстового пространства страницы / Н.Ю. Темиракаева // Университетские чтения - 2008. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. -Часть 4. - Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - С. 177-181

3. Темиракаева Н.Ю. Курсив как средство шрифтовой акциденции в «мужских» и «женских» текстах / Н.Ю. Темиракаева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета- № 3. - Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - С. с. 7-12

Работа № 3 опубликована в изданиях, соответствующих списку ВАК РФ.

Подписано в печать 15.05.2009. Формат 60x84 '/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ 909.

ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9 Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Темиракаева, Наталия Юрьевна

Введение

Глава I. История формирования тендерных исследований

1.1. Биологический детерминизм

1.2.Собственно тендерные исследования языка

1.3. Концепция женской литературы '

1.4. Тендерные литературоведческие исследования

1.5. Влияние общества на «женскую литературу» 39 Выводы по I главе

Глава II. Визуально-графическое оформление текста 44 II. 1. Особенности визуального облика современного текста

11.2. Соотношение визуальной и нарративной структуры текста

11.3. Периферийные знаки пунктуации 53 И.3.1. Шрифты 57 II.3. 2. Функции курсива 61 II.3. 3. Прописной шрифт

II. 4. Визуальная организация текстового пространства страницы 67 Выводы по II главе

ГЛАВА III. Визуально-графическое оформление французского 74 литературно-художественного текста у авторов-мужчин и авторов-женщин

III. 1. Формально-типографические средства в творчестве авторов- 74 мужчин в современной французской прозе

III. 1.1. Шрифтовая акциденция

III. 1.1.а. Курсив

III. 1.1.6. Прописной шрифт

III. 1.1.в. Специфический шрифт

III. 1.2. Поликодовый текст

III. 1.2. а. Скрин-шот

III. 1.2.6. Фото как иконический знак

III. 1.2.в. Другие иконические знаки как средство создания 108 поликодового текста

III.3.3. Формально-типографические средства в произведениях 111 авторов-женщин

III.3.3.1. Шрифтовая акциденция

III.3.3.1. а. Курсив

III.3.3.1. б. Курсив как средство формирования графического 121 письма

III.3.3.1. в. Специфические шрифты

III.3.3.1. г. Пробел

III.3.3.1. д. Пространство страницы

Выводы по III главе

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Темиракаева, Наталия Юрьевна

В последние годы активизировался интерес к проблемам восприятия визуальиой информации. Развитие новых технических средств коммуникации и появление компьютерных технологий позволяют специалистам говорить о «кризисе вербального текста» и о начале постлитературной эры. По мнению Б.М. Сапунова, культура уходит от «гуттенберговской» цивилизации, основанной на книге, к «цивилизации картинки», где' ведущую роль играет визуальное восприятие [Сапунов 1996, 54].

Осознание роли визуального компонента в быту,' культуре, психологии актуализировало изучение, этого аспекта с теоретической, методологической точки зрения в разных областях науки. Интерес в лингвистике к визуальной организации художественного текста, объясняется, среди прочих причин, появлением принципиально новых стратегий моделирования текстового материала. Как отмечает А.А. Корниенко, визуальный облик текста, концептуально важный для реализации процесса текстопроизводства, разрушен, и авторы работают над созданием его нового образа. Развивается новый механизм письма, основанного на сочетании вербальных и невербальных элементов, которые наиболее прямо обращены к зрительному восприятию [Корниенко 2000, 123].

В то же время, на фоне антропоцентрической направленности современной лингвистики особое значение приобретают тендерные исследования.

В конце 60-х годов XX века первоначально в истории и социологии, а затем и в лингвистике вводится термин «гендер», используемый для описания стереотипов «фемининности» и «маскулинности» в обществе. Так как любая творческая деятельность неотделима от социальных категорий, биологических и психологических особенностей, теория тендера позволяет по-новому интерпретировать произведения художественной литературы, в которых наглядно и глубоко воплощаются мужской и женский взгляд па мир (гендерная картииа мира), на взаимоотношения полов, а также осветить особенности женского творчества.

Возрастающий интерес к тендерному фактору и нерешенность проблемы зависимости визуального облика текста от пола автора, определяют актуальность данного диссертационного исследования.

Научная новизна проведенного исследования определяется тем, что в работе впервые выделены приемы и средства, участвующие в формировании визуального облика, и определена их связь с полом автора. Кроме того, новым является то, что исследование представляет собой первую попытку систематизации процессов визуализации современного художественного французского текста.

В основу выполненного исследования положена гипотеза о том, что текстовое пространство страницы в «мужских» и «женских» текстах организуется по-разному при помощи таких периферийных знаков пунктуации, как пробел и шрифтовая акциденция.

Материалом настоящей работы стали прозаические произведения французской литературы второй половины XX - начала XXI века. В процессе работы были проанализированы 5440 страниц текстов восемнадцати авторов-мужчин и восемнадцати авторов-женщин.

В качестве объекта диссертациоиного исследования выступает современный художественный французский текст, отличающийся специфически организованным визуальным обликом.

Предмет исследования — приемы и средства создания визуального образа «мужских» и «женских» текстов.

Целью работы является выявление способов визуализации и определение их роли в процессе смыслопорождения в зависимости от пола автора.

В соответствии с выдвинутой целыо необходимо решить следующие задачи:

1. проанализировать теоретические подходы к «женскому» литературному творчеству;

2. выявить генезис и историю развития тендерных исследований;

3. рассмотреть приемы, формирующие визуальный облик текста;

4. определить функции визуально-графических средств в художественной прозе;

5. установить соотношение между приемами визуализации и типом построения художественного текста;

На защиту выносятся следующие положения:

1. Общим для текстов авторов обоих полов является письмо с ярко выраженной визуализацией, для чего используются средства периферийной пунктуации и новейших технологий.

2. Основной функцией разнохарактерных шрифтов остается выделительная. При этом и в текстах авторов-мужчин, и в текстах авторов-женщин шрифтовая акциденция выполняет текстообразующую и смыслопорождающую функции.

3. Особенностью женского текста является его монокодовый характер. Авторы-женщины используют только «малогабаритные» средства нарративной техники в их традиционном визуальном облике - курсив, жирный шрифт, устав, пробел, ширину и специфическую организацию текстового пространства страницы.

4. Авторы-мужчины пользуются большим количеством шрифтов, прибегают к сканированному рукописному тексту и чаще женщин создают собственный рисунок шрифтовых гарнитур.

5. Особенностью мужского текста является его поликодовость. Авторы-мужчины употребляют «крупногабаритные» средства, представляющие собой невербальные коды: фото, интернет-изображения, сканированные и разноцветные фрагменты.

6. Визуальный облик «мужских текстов» максимально сохраняет аутентичный вид документа, введенного в текст.

Теоретической базой исследования являются труды отечественных и зарубежных лингвистов в области тендерной и нарративной лингвистики (И.В. Арнольд, Н.В. Воробьева, Н. Габриэлям, В.М. Жирмунский, A.JI. Жовтис, Ю.М. Лотман, А.П. Квятковский, А.А. Корниенко, А.В. Кириллина, Т.А. Ровенская, М. Рюткенен, Т.Ф. Семьян, Г.Г. Слышкин, Е.В. Спирюшкина, Б.В. Томашевский, Ю.Н. Тынянов, Н.В. Шамина, Е.В. Широкова, Н.А. Фатеева, Э. Шорэ, В. Didier, О. Jespersen, L. Irigaray, R. Lakoff, J. Kristeva, M. Yaguello).

Общее направление работы, ее цели и задачи определили методику исследования. В работе был применен комплексный подход, включающий в себя метод научного анализа теории и истории проблематики тендерных исследований, контекстуальный метод, нацеленный на выявление взаимозависимости между функциями приемов визуализации и контекстом их употребления; сопоставительный, включающий сравнение функций в гендерно коррелятивных текстах и метод функционального анализа приемов визуализации с позиций текстопроизводства. Использование логико-семантического метода позволило определить и проанализировать семантику приемов визуализации в конкретных фрагментах текста с последующим описанием полученных результатов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что выявлены особенности гендерно коррелятивных текстов в аспекте их визуального представления и разработаны новые критерии в определении мужских и женских текстов. В работе установлены закономерности между визуальным обликом текста и тендером автора, расширена номенклатура средств и приемов визуализации, участвующих как в производстве гендерно определенных текстов, так и в продуцировании современного французского художественного текста и в его смыслопорождении.

Полученные результаты открывают перспективу для более широких исследований в области смыслопорождения текста и в гендерологии.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов проведенного исследования в преподавании теоретических курсов по теории текста, стилистике текста, на практических занятиях по аналитическому чтению, в спецкурсах, а также при написании кандидатских и магистерских диссертаций, дипломных и курсовых работ.

Апробация полученных теоретических положений и выводов данного диссертационного исследования осуществлялась в форме докладов и выступлений на следующих научных конференциях: «Университетские чтения» (Пятигорск, 2008), «Молодая наука - высшей школе» (Пятигорск, 2006), а также на Международной научной конференции «Исследования в области французского языка и французской культуры: новое тысячелетие — новый этап» (2007) и на заседаниях кафедры французской филологии Пятигорского государственного лингвистического университета и методологического семинара факультета французского языка.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, 3-х глав, Заключения, библиографического списка и списка использованных источников. Список использованных источников включает 200 наименований. Общий объем диссертации - 172 страницы. Основной текст - 149 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Визуальный облик современного французского художественного текста. Гендерный аспект"

Выводы по главе III

Анализ французской прозы конца ХХ-начала XXI веков в ее мужском и женском аспектах показал, что и авторы-мужчины, и авторы-женщины стремятся не только рассказать, но и показать. Тексты тех и других отличаются высокой степенью визуализации нарративного события и вовлеченностью читателя в процесс текстопорождения.

Общим для авторов обоих полов является стремление создать сенсорное художественное письмо с ярко выраженной визуализацией. Как у авторов-мужчин, так и у авторов-женщин визуальный образ текста сильно изменился традиционный облик фактически разрушен, и авторы работают над созданием его нового образа. Авторы обоих полов для создания изображения, «картинки» широко пользуются средствами шрифтовой акциденции, к которым традиционно относятся устав, курсив и прописной шрифт, и средства новейших технологий.

Основной функцией разнохарактерных шрифтов остается выделительная — любой шрифт, не являющийся уставом, привлекает внимание читателя, выделяет определенный фрагмент текста, подчеркивая его значимость в создании нарративной истории.

Но «выделительность» есть лишь внешний аспект той роли, которую шрифтовая оппозиция играет в современных французских текстах. Шрифтовая акциденция, как правило, выполняет текстообразующую и смыслопорождающую функции и в текстах авторов-мужчин, и в текстах авторов-женщин. Однако их функционирование имеет свою специфику в гендерно коррелятивных текстах.

В «женских» текстах курсив выполняет разделительную функцию, отделяя прямую речь или внутренний монолог от речи рассказчика и выступая заменителем предусмотренных грамматикой знаков ядерной пунктуации. Он принимает участие в организации структуры текста, указывая на присутствие в нем другой сюжетной линии, играющей роль эха по отношению к основному событию.

Являясь элементом кинематографической техники, курсив маркирует более сильную эмоциональную тональность и переводит повествование в другую «цветовую» гамму.

Курсив используется также в функции «стрелки», специфического переводящего устройства, указывающего на передвижение из одного нарративного пространства в другое.

Женщины более широко, чем мужчины используют пробел. Он, как и курсив, участвует в их текстах в- производстве визуального письма, визуализируя время движения кинокамеры и скрытый кадр.

Характерная для авторов-женщин оппозиция пробелов разного объема по ширине страницы указывает на двойную событийность - на события во внешнем и внутреннем пространствах.

Для «женского письма» типична организация пространства страницы с помощью акцидентной конвергенции, предполагающей присутствие на одной странице нескольких общеизвестных шрифтов в сочетании с пробелами разного объема.

В «мужских» текстах использование шрифтов обладает своей спецификой. Мужчины используют большее количество шрифтов, они прибегают к сканированному рукописному тексту и чаще женщин создают собственный рисунок шрифтовых гарнитур, в то время как. женщины, преимущественно пользуются общеизвестными шрифтами: курсивом, стандартом и жирным, последний, кстати, мужчинами практически не ' ' используется.

Современные новейшие технологии, расширяя возможности «игры» на рисунке шрифта, позволяют писателям-мужчинам создавать собственный шрифтовый рисунок или видоизменять шрифты из номенклатуры шрифтовых редакторов в поисках дополнительных средств смыслопорождения. В «мужских» текстах также отмечено использование сканированных рукописных текстов.

В них наблюдается тенденция к большей «правдоподобности» натурализованных документов, которые максимально сохраняют свой «реальный» визуальный образ. Для этого авторы используют не только оппозиции разных шрифтовых гарнитур, что характерно и для авторов-женщин, но и оппозиции разных цветовых фонов страницы. Вводя фото- и интернет изображения, они также производят поликодовые тексты, характерной особенностью которых является отсутствие между лингвистическими и иконическими элементами непосредственной семантической связи, устанавливающейся только на коммуникативном уровне. Связь между разнокодовыми элементами в «мужских» текстах носит дейктический характер.

Заключение

Проведенное исследование посвящено визуальному облику гендерно коррелятивных текстов.

В исследованиях лингвистов и литературоведов отмечается тот факт, что в XX веке произошли значительные изменения в визуальном представлении художественного текста, который стал сочетать формы письма и изображения, «картинки». Данный процесс связан с появлением такого нового вида искусства, как кино, у которого литература заимствовала приемы создания показывающего, а не рассказывающего текста.

С появлением компьютерных технологий произошло усложнение визуального облика текста, которое затронуло все уровни материального воплощения художественного произведения. Изменения коснулись в первую очередь шрифтового набора, основные виды начертаний которого не менялись с момента появления книгопечатания. Электронная техника сняла все существовавшие технические ограничения с очертаний самого шрифта, который становится не просто эстетическим средством, а участвует в формировании смысла набранного им текста.

Изменилось и представление текстового фрагмента, так как современная техника позволила варьировать величину пробелов между строками, словами и внутри слова, в связи с чем была выявлена категория плоскости страницы, на физической пространстве которой выстраивается и функционирует некая модель мироустройства с собственными взаимодействующими элементами, структурой и законами существования. Оппозиция «вертикаль-горизонталь» выявляется в шрифтовой системе, в разбивке текста при помощи пробела на предложения и абзацы. Она определяет разную значимость и разное содержание визуально выделенных фрагментов.

Расположение текста на плоскости страницы значимо, вследствие того, что зрительный образ его конфигурации соотносится с общим смыслом и эстетически воздействует на читателя. Отклонение от графического фона актуализирует соответствующую часть текста, визуально выделяет её из общего текстового массива, сигнализируя читателю о её особом композиционном и тематическом статусе. Любое отклонение от внутритекстового стандарта нарушает автоматизм восприятия, вызывая у читателя дополнительное усилие, сначала зрительное, потом интеллектуальное. Параметры визуального облика текста превращаются в средство передачи дополнительной, вербально не выраженной информации.

В данном диссертационном исследовании рассматривались функции приемов визуализации с тендерных позиций. В качестве критерия разграничения «мужских» и «женских» текстов принимался физиологический пол автора. Анализировались составляющие как мужского, так и женского письма, хотя традиционно в тендерной лингвистике научным объектом являются проблемы женского творчества.

Как показывает проведенный в работе анализ, общим для авторов обоих полов является стремление визуализировать нарративные события, создать изображение, «картинку», для чего они широко пользуются средствами шрифтовой акциденции.

Основной функцией разнохарактерных шрифтов в текстах мужчин и женщин остается выделительная, т.к. любой шрифт, не являющийся уставом, привлекает внимание читателя, выделяет определенный фрагмент текста, подчеркивая его значимость в создании нарративной истории.

Но «выделительность» есть лишь внешний аспект той роли, которую шрифтовая оппозиция играет у современных французских авторов: шрифтовая акциденция используется в текстообразующей и смыслопорождающей функциях. Однако сравнительный анализ гендерно коррелятивных текстов свидетельствует о том, что ее функционирование в текстах авторов-мужчин и авторов-женщин имеет свою специфику.

В «женских» текстах курсив выполняет разделительную функцию между цитируемым и цитирующим дискурсами, отделяя высказывание персонажа от речи рассказчика и выступая заменителем предусмотренных нормой знаков ядерной пунктуации.

Курсив в женских текстах выполняет структурирующую, фатическую и эстетическую функции. Являясь составляющей структуры текста, он указывает на присутствие в нем параллельной сюжетной линии и маркирует факт общения автора с читателем.

Пробел и курсив в женских текстах участвуют в производстве кинематографического письма. Их роль заключаются в выполнении функции кинокамеры: они указывают на изменение дистанции, ракурса показа и передвижение из одного нарративного пространства в другое.

Оппозиция пробелов разного объема по ширине страницы позволяет применить в качестве элемента нарративной техники показ двух событий, происходящих одновременно во внешнем и внутреннем пространствах.

Специфика женского текста заключается в том, что авторы пользуются шрифтами и пробелом, которые определяются в работе как «малогабаритные» средства нарративной техники. С их помощью женщины-писательницы продуцируют монокодовый текст, т.е. текст в котором присутствует только лингвистический код. Организация художественного текста, в котором формально-типографические средства выполняют смыслообразующую функцию, определяется как феминный способ формирования нарративного письма, как jouissance feminine [Сиксу 2001, 132] - письмо как телесное наслаждение от бесконечной игры со знаками, от того, что обойдена исходная форма и создана новая.

Специфика использования шрифтов в «мужских» текстах заключается в расширении современными новейшими технологиями возможностей «игры» на рисунке шрифта. Писатели-мужчины создают * зачастую собственный шрифтовой рисунок или видоизменяют шрифты из номенклатуры шрифтовых редакторов, в то время как женщины, пользуются, преимущественно, общеизвестными шрифтами: .курсивом, стандартом и жирным, последний, кстати, мужчинами практически не используется.

Для авторов-мужчин характерна архитектура текста с использованием «крупногабаритных» средств, к которым мы относим фотографии, интернет, изображения, скрин-шоты и сканированные рукописные фрагменты. Данные приемы создают эффект подчеркнутой аутентичности натурализованных документов, максимально сохраняющих свой «реальный» визуальный образ. Для мужских текстов также характерно членение белого пространства страницы на большие фрагменты при помощи оппозиции разных цветовых фонов.

Используя в текстопроизводстве объемные знаки, мужчины генерируют поликодовые тексты, характерной особенностью которых является отсутствие между лингвистическими и иконическими элементами непосредственной семантической связи. Она устанавливается лишь на коммуникативном уровне и имеет в мужских текстах дейктический характер.

Зрительное восприятие служит активному извлечению информации, что приводит к большей интерактивиости разнородных элементов: визуальный ряд увеличивает содержательность вербального уровня, «договаривает» невысказанное словами. Таким образом, иконический компонент выполняет основные функции языковых знаков, т. е. фактически заменяет текст.

Соположение икопического и вербального компонентов обусловливает появление новой эстетики оформления визуального пространства страницы, для которой характерна тенденция к сближению текста и внетекстовой графики, граница между которыми становится прозрачной.

Изменения в визуальном облике мужского текста, произошедшие в результате заимствования у электронного гипертекста такой формы организации материала, при которой его единицы представлены не в линейной последовательности, а как система переходов и связей, привели к модификации самой структуры художественного повествовательного текста, характерной особенностью которого стала возможность его прочтения в любом порядке: поликодовый текст есть средство продуцирования разных текстов и порождения разных смыслов.

Список научной литературыТемиракаева, Наталия Юрьевна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Абашева М.П. Мифология женского в поэзии Виталия Кальпиди / М.П. Абашева // Филологические науки. — 2000. № 3. - С. 52 - 61.

2. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса / О.В. Александрова. — М.: Высшая школа, 1984. 211 с.

3. Ананьева С.В. Морфемные средства выразительности в женской литературе начала XX века: Автореф. дис. .канд. филол. наук / С.В. Ананьева. М., 2007. - 24 с.

4. Анисимова Е.Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация: На материале креолизованных текстов / Е.Е. Анисимова. — М.: Академия, 2003.- 128 с.

5. Анисимова Е.Е. О целостности и связности креолизованного текста (К постановке проблемы) / Е.Е. Анисимова // Филологические науки. — 1996. -№ 5.-С. 74-84.

6. Арапов М.В. Система знаков препинания в русском языке / М.В. Арапов // Труды III Всесоюзной конференции по информационно -поисковым системам: Сб. статей. -М., 1963. — С. 170 189.

7. Арнольд И.В. Графические стилистические средства / И.В. Арнольд // Иностранные языки в школе. — 1973. — №3. — С. 13 — 20.

8. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка / И.В. Арнольд. -М.: Просвещение, 1973. 303 с.

9. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие / Р. Арнхейм М.: Прогресс, 1974.-392 с.

10. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства / Р. Арнхейм М.: Прометей, 1994.-352 с.

11. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. / Ш. Балли. М.: Иностранная литература, 1955. - 416 с.

12. Барт Р. Нулевая степень письма / Р. Барт // Семиотика. М.: Прогресс, 1983.-С. 306-349.

13. Барт Р. Риторика образа. / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. - С. 297 - 318.

14. Бенвенист Э. Общая лингвистика. / Бенвенист Э. М.: Прогресс, 1974.447 с.

15. Бахтин М.М. Автор и герой эстетической деятельности / Бахтин М.М. // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С . 7 - 162.

16. Белова А.В. Женская эпистолярная культура и дворянская повседневность в России конца XVIII — первой половины XIX века / А.В. Белова (http://anthropology.ru/ru/texts/belovaav/woman05.html)

17. Белянин В.П. Психологическое литературоведение: Текст как отражение внутренних миров автора и читателя. / В.П. Белянин. М.: Генезис, 2004. 320 с.

18. Бовуар де С. Второй пол / С. де Бовуар // Иностранная литература. -1993.- №3. С. 160- 189.

19. Борисова И.М. Графический облик поэзии: «лесенка», курсив, графический эквивалент текста (на материале поэзии Н.А. Некрасова, его предшественников и современников): Дис. .канд. филол. наук / И.М. Борисова. Оренбург, 2003. - 243 с.

20. Брускин Г. Картина как текст и текст как картина / Г. Брускин // Новое литературное обозрение. — 2004. № — 65. — С. 274 - 283.

21. Валгина И.С. Знаки препинания как средство выражения смысла в тексте / И.С. Валгина // Филологические науки. — 1995 №1. - С. 16 - 27.

22. Валгина Н.С. Теория текста / Н.С. Валгина М.: Логос, 2003. - 280 с.

23. Валгина Н.С. Уточнение понятия авторской пунктуации / Н.С. Валгина // Филологические науки. №1. - 2004. - С. 76 - 86.

24. Валуенко Б.В. Выразительные средства набора в книге / Б.В. Валуенко — М.: Книга, 1976. 123 с.

25. Вайнштейн О. Розовый роман как машина желаний / (X Вайнштейн -(bttp ://www. situation, ru/app/j art 735.htm).

26. Веденина Л.Г. Пунктуация французского языка / Л.Г. Веденина. М.: Высшая школа, 1875. - 168 с.

27. Воробьева Н.В. Женская проза 1980-2000-х годов: динамика, проблематика, поэтика: Автореф. дис. .канд. филол. наук. / Н.В. Воробьева. Пермь, 2006. - 24 с.

28. Воронина О.А. Теоретико-методологические основы тендерных исследований // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций-М., 2001.-С. 13-95.

29. В. Вульф Своя комната / В. Вульф // Литературная учеба 1989. - № 6. -С. 170-210.

30. Габриэлян Н. Хозяин травы / Н. Габриэлян М.: Эксмо-пресс, 2001. -286 с.

31. Гальперин И.Р. Избранные труды / И.Р. Гальперин. М.: Высшая школа, 2005.-254 с.

32. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки по русской литературе XX века. / Б.М. Гаспаров М.: Наука, 1993. - 304 с.

33. Гаспаров Б.М. Русский стих начала XX века в комментариях / Б.М. Гаспаров М.: Фортуна Лимитед, 2001. - 288 с.

34. Герчук Ю.Я. Художественная структура книги / Ю.Я. Герчук М.: Книга, 1984,- 208 с.

35. Гинзбург Л. Об одном пушкинском курсиве / Л. Гинзбург // О старом и новом. Статьи и очерки Л.: Советский писатель, 1982 - С. 153 - 156.

36. Городникова М.Д. Гендер в коммуникативной коммуникации / М.Д. Городникова // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 2223 ноября. Материалы Второй Международной конференции М.: МГУ, 2001.-С. 70-76.

37. Головашев Е. Психология восприятия шрифта / Е. Головашев -(http://www.artpix.ru/about/articles/logoandfonts/).

38. Гречихии А.А. Типологическая модель русской книги на начальном этапе её развития / А.А Гречихин // Проблемы рукописной и печатной книги. М.: Наука, 1976. - С. 25 - 38.

39. Гречушникова Т.В. О тендерных аспектах авторского словотворчества в современном немецком языке и немецкоязычной женской литературе / Т.В. Гречушникова // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 2526 ноября. -М.: МГУ, 1997. С. 148 - 152.

40. Гречушникова Т.В. Немецкоязычная женская проза конца XX века — нивелирование тендерной идентичности / Т.В. Гречушникова // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй Международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 86-88.

41. Гриценко Е.С. Языка как средство конструирования тендера: Дисс. докт. фил. наук / Е.С. Гриценко Н. Новгород, 2005. - 405 с.

42. Дедова О.В. Графическая неоднородность как категория гипертекста / О.В. Дедова // Вестник московского университета. Сер. 9. Филология, 2002.-№ 6.-С. 91-103.

43. Дессон Ж. Картины, явленные в слове / Ж. Дессон // Искусство versus литература: Франция Россия - Германия на рубеже XIX - XX веков: Сб.ст. - М.: ОГИ, 2006. - С. 426 - 442.

44. Есперсен О. Философия грамматики / О. Есперсен М.: Изд-во Иностранной литературы, 1958. - 404 с.

45. Иванченко Г.В. Тендерная аттрибуция поэтических текстов: реконструкция или проекция? / Г.В. Иванченко // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 160 - 165.

46. Женетт Ж. Фигуры Том 1/ Ж. Женетт М.: Изд-во им Сабашниковых, 1998.-472 с.

47. Женетт Ж. Фигуры Том 2 / Ж. Женетт М.: Изд-во им Сабашниковых, ' 1998.-472 с.

48. Жеребкина И. «Прочти мое желание.». Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм / И. Жеребкина — М.: Идея-Пресс, 2004. 256 с.

49. Жирмунский В.М. К вопросу о «формальном методе» / В.М. Жирмунский // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика Л.: Наука, 1977. - С. 94 - 105.

50. Жирмунский В.М. К вопросу о «формальном методе» / В.М. Жирмунский // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. - С. 94 - 105.

51. Жовтис А. Л. В рассыпанном строю. (Графика современного русского стиха) / А.Л. Жовтис // Русская литература — 1968. —№1. — С. 123 -134.

52. Забелин Т.Ю. Словарь тендерных терминов / Т.Ю. Забелин М.: Информация - XXI век, 2002. - 256 с.

53. Иригарей Л. Этика полового различия / Л. Иригарей. М.: Художественный журнал, 2005. — 182 с.

54. Каменская О.Л. Теория языковой личности — инструмент гепдергетики / О.Л. Каменская // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 184- 188.

55. Капр А. Эстетика искусства шрифта / А. Капр М.: Книга, 1979. -124 с.

56. Квятковский А. П. Поэтический словарь / А.П. Квятковский — М.: Советская энциклопедия, 1966. 376 с.

57. Кириллина А.В. О применении категории тендер в русскоязычном лингвистическом описании / А.В. Кириллина // Филологические науки -2000. -№3.- С. 18-27.

58. Кириллина А.В. Тендерные исследования в отечественной лингвистике: проблемы, связанные с бурным развитием / А.В. Кириллина // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций. М., 2001. - С. 366 -381.

59. Клюканов И.Э. Несколько замечаний о графических средствах оформления текста / И.Э. Клюканов // Язык и речь как объекты комплексного филологического исследования. Межвузовский тематический сборник. Калинин, 1981. — С. 82 - 98.

60. Клюканов И.Э. К функциональной характеристике графических приёмов / И.Э. Клюканов // Стилистика художественной речи: Межвузовский тематический сборник. Калинин, 1982. - С. 58 - 76.

61. Колесникова М.С. Тендерные асимметрии и стереотипы в лингвострановедческих словарях / М.С. Колесникова // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 25-26 ноября. Материалы Первой Международной конференции М.: МГУ, 1997. - С. 212 - 219.

62. Колодны А. Тапцы на минном поле. Некоторые наблюдения относительно теории, практики и политики феминистской литературной критики. Введение в тендерные исследования, т.2. СПб.: Алетейя , 1999. - 822 с.

63. Корниенко А.А. Современная французская новелла в поисках новых форм. / А.А. Корниенко. Пятигорск: ПГЛУ, 2000. - 292 с.

64. Корниенко А.А. Техника кино и современная французская проза / А.А.Корниенко. // Университетские чтения — 2005, 9-10 января 2003. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ, ч.Н Пятигорск: ПГЛУ, 2003.-С. 236-238.

65. Корниенко А.А., Ковальчук И.Ю., Молчанова Н.А. Структура французского новеллистического текста: глагольно-временная, сегментарно -синтаксическая / А.А. Корниенко, И.Ю. Ковальчук, Н.А. Молчанова. — Пятигорск: ПГЛУ, 2007. — 119 с.

66. Кривушина Е.С. Французская литература XVII XX вв. Поэтика текста. / Е.С. Кривушина. - Иваново, 2000. - 209 с.

67. Крюкова Н.Ф. Метафорическая динамика графики текста / Н.Ф. Крюкова // Языковые подсистемы: стабильность и движение. — Тверь: 2002. — С. 52 -58.

68. Кэмерон Д. Миф о Марсе и Венере / Д. Кэмерон. СПб.: Питер, 2008. -190 с.

69. Лежен Ф. В защиту автобиографии. Эссе разных лет / Ф. Лежен // Иностранная литература 2000. — № 4. С. 102 - 123.

70. Ликоманова И. Дискурсивная vs текстовая модель самопрезентации / И. Ликоманова // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 25-26 ноября. Материалы Первой международной конференции М.: МГУ, 1997.-С. 244-248.

71. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры / Лотман Ю.М. // Избранные статьи в 3 т. Таллин: Александра, 1992. - Т. 1 - С. 191 - 199.

72. Лотман Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотмап // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. С. 14 - 285.

73. Лотман Ю.М. Графический образ поэзии / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. О поэтах ипоэзии СПб.: Искусство, 2001. — С. 77-81.

74. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман СПб.: Искусство, 2004. -704 с.

75. Любимов И.В. Тендерные стереотипы сегодня / И.В. Любимов // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 5 - 13.

76. Ляхов В.П. Образное отражение содержания книги во внешнем оформлении / В.П. Ляхов М.: Московский полиграфический институт, 1964.-35 с.

77. Ляхов В.П. Искусство книги / В.П. Ляхов — М.: Советский художник, 1978- 120 с.

78. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов / М.М Маковский. -М.: Владос, 1996.-416 с.

79. Мандельштам О. Собрание сочинений в 2-х томах / О. Мандельштам -Тула: Филин 382 с.

80. Маричик Ю. Взгляд, обнажающий пустоту: автобиографический текст визуальный образ в творчестве Маргерит Дюрас / Ю. Маричик // Искусство versus литература: Франция - Россия - Германия на рубеже XIX - XX веков: Сб. ст. - М., 2006. - С. 462 - 476.

81. Маричик Ю.А. Формы письма в современном французском романе: вербальное и визуальное в творчестве М. Дюрас: Автореф. дис. .канд. филол. наук / Ю.А. Маричик. М., 2007. - 29 с.

82. Матяш С.А. О научном наследии М.Л. Гаспарова / С.А. Матяш -(http://vestnik.osu.ru/2006l 1/1 .pdl).

83. Мела Э. Игра чужими масками: детективы Александры Марипиной / Э. Мела // Филологические науки 2000. - № 3. - С. 93 - 103.

84. Мстиславская Е. Вербальный и визуальный ряды в книжной культуре (на материале авторской книги) /Е. Мстиславская // Искусство versus литература: Франция Россия - Германия на рубеже XIX - XX веков: Сб. ст. - М., 2006. - С. 418 - 423.

85. Мудуре М. Существует ли женская литературная традиция? / М. Мудуре // Тендерные исследования, журнал 1999. — № 2. — С. 171 - 177.

86. Неф Ж. Поля рукописи / Ж. Неф //Генетическая критика во Франции. Антология. М., 1999.-С. 192-221.

87. Обидин Д.Л. Особенности романтической поэтики и женская лирика первой половины XIX века: Автореф. дис. .канд. филол. наук / Д.Л. Обидин. М., 2007. - 24 с.

88. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе / Ю.Б. Орлицкий -Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1991. — 199 с.

89. Орлицкий Ю.Б. Взаимодействие стиха и прозы: типология переходных форм: Автореф. дис. .докт. филол. наук. — М., 1992. 52 с.

90. Ощепкова Е.С. Психологические особенности мужчин и женщин, проявляющиеся в письменной речи/ Е.С. Ощепкова // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 25-26 ноября. Материалы Первой международной конференции М.: МГУ, 1997. - С. 279 - 289.

91. Ощепкова Е.С. Количественный анализ текста при его тендерной аттрибуции / Е.С. Ощепкова // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции -М.: МГУ, 2001. С. 248-251.

92. Петровский Н.В. Стилистическая графика англо-американской прозы XIX-XX веков: Автореф. дис. .канд. филол. наук / Н.В. Петровский Киев , 1981. - 22 с.

93. Пономарёва Е.В. От составителя. / Е.В. Пономарёва // Российская новеллистика 20-х годов: антология жанра — Челябинск: Библиотека А. Миллера, 2005. 380 с.

94. Понятие женского творчества — (bttp://education.gender-az.org/Files/4.14.5.ru.pdf).

95. Потапов В.В. Проблемы гендерологии в англистике / В.В. Потапов // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 252 - 264.

96. Пушкарева H.JI. У истоков женской автобиографии в России / H.JI. Пушкарева // Филологические науки 2 000. - №3. - С. 62 - 69.

97. Реформатский А.А. О перекодировании и трансформации коммуникативных систем / А.А. Реформатский //Исследования по структурной типологии. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 208 - 215.

98. Реформатский А.А. Техническая редакция книги / А.А. Реформатский // Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1987. - С. 141 — 179.

99. Ровенская Т.А. Женская проза конца 1980-х начала 1990-х годов: Проблематика, ментальность, идентификация: Автореф. дис. .канд. филол. наук./ Т.А. Ровенская. - М.: 2001. - 24 с.

100. Родышн П. Новое визуальное восприятие / П. Родькин М.: Юность, 2003.-с. 172.

101. Рюткёнен М. Тендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения» / М. Рюткёнен // Филологические науки 2000 - № 3. -С. 5- 17.

102. Рябов О.В. Миф о русской женщине в отечественной и западной историософии / О.В. Рябов // Филологические науки 2000. - №3. - С. 38 -51.

103. Савкина И.JI. Глазами аргуса (мотив молвы в русской женской прозе первой половины XIX века) / И.Л. Савкина // Филологические науки. -2000.-№3.-С. 5-17.

104. Сатклифф Б. Критика о современной женской прозе / Б. Сатклифф // Филологические науки. 2000. - № 3. - С. 117 - 133.

105. Сапунов Б.М. Религия и телевидение (Их взаимодействие в культуре) / Б.М. Сапунов // Культурология. 1996. - № 3. - С. 50 - 57.

106. Семьян Т.Ф. Визуальный обилик прозаического текста как литературоведческая проблема: Дисс.докт. фил. наук / Т.Ф. Семьян. М.,- 398 с.

107. Сиксу Э. La sexe ou la tete? (Женщина — тело — текст) / э. Сиксу // Художественный журнал. 1995. - № 6. - С. 32 — 35.

108. Сиксу Э. Хохот Медузы / Э. Сиксу // Введение в тендерные исследования. Часть II: Хрестоматия. Санкт-Петербург: Алетейя, 2001. - С. 799 — 821.

109. Слышкин Г.Г. Тендерная концептосфера современного русского анекдота / Г.Г. Слышкин // Гендер как интрига познания. Тендерные исследования в лингвистике, литературоведении и теории коммуникации: Альманах. Пилотный выпуск. М., 2002. - С . 70 - 98.

110. Степанов Ю.С. Французская стилистика: Учеб. пособие / Ю.С. Степанов.- М.: Высшая школа, 1965. 354 с.

111. Сонин А.Г. Моделирование механизмов понимания поликодовых текстов: Автореферат дисс. докт. фил. наук / А.Г. Сонин. М., 2006. — 44 с.

112. Спирюшкина Е.В. Проявление тендерного фактора в немецком языке : На материале публицистики: Дисс. канд. фил. наук / Е.В. Спирюшкина — Н. Новгород, 2006.- 167 с.

113. Стефанов С.И. Полиграфия для рекламистов и не только / С.И. Стефанов- М.: Гелла-принт, 2002. —352 с.

114. Тамбиева Ф.А. Приветствие как коммуникативный акт в межкультур!юм общении: Автореферат дисс. канд. фил. наук / Ф.А. Тамбиева. -Пятигорск, 2004. 22 с.

115. Томашевский Б.В. Графическая форма / Б.В. Томашевский // Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. — М.: Аспект Пресс, 1996. С. 98 — 101.

116. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. - 284 с.

117. Трофимова Е.И. Еще раз о «гадюке» Алексея Толстого (попытка тендерного анализа) / Е.И. Трофимова // Филологические науки. 2000, № 3. - С. 70-79.

118. Трофимова Е.И. Терминологические вопросы в гепдерпых исследованиях / Е.И. Трофимова // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001.-С. 41-53.

119. Тынянов Ю.П. Проблема стихотворного языка / Ю.П. Тынянов — М.: Советский писатель, 1965. 303 с.

120. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б.А. Успенский // Поэтика композиции СПб.: Азбука, 2000. - С. 9 - 280.

121. Уэст К., Зиммерман Д. Создание тендера / К. Уэст, Д. Зиммерман // Тендерные тетради . Вып. 1. Спб: 1997. - С. 90 - 136.

122. Фаворский В.А О графике, как об основе книжного искусства / В. А. Фаворский // Искусство книги. Вып. 2- М.: Книга, 1961—С.51—71.

123. Фаворский В.А. Об искусстве, о книге, о гравюре / В.А. Фаворский — М.: Книга, 1986.-239 с.

124. Фатеева Н.А. Основные тенденции развития поэтического языка в конце XX века / Н.А. Фатеева // Новое литературное обозрение. 2001. - № 50. -С. 416-434.

125. Фатеева Н.А. Современная русская "женская" проза: способы самоидентификации женщины-как-автора / Н.А. Фатеева -(http://www.owl.ru/avangard/sovremennayarus.htmn.

126. Флоренский П. А. Анализ пространственное™ и времени в художественно-изобразительных произведениях / П.А. Флоренский М.: Издательская группа «Професс», 1993. - 324 с.

127. Флоренский П. А. Иконостас: Избранные труды по искусству / П.А. Флоренский. — СПб.: Русская книга, 1993. — 366 с.

128. Флоренский П.А. Сочинения: в 4 т / П.А. Флоренский М.: Мысль, 2000.

129. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи. / П.А. Флоренский М.: ACT, 2003. - 640 с.

130. Флоря А.В. О некоторых аспектах художественного произведения/ А.В. Флоря // Гендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 25-26 ноября. Материалы Первой международной конференции М.: МГУ, 1997.-с. 358 -361.

131. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко М.: М. Кастель, 1996. - 448 с.

132. Хрулева Т.Н. Тендерный аспект типологии рекламы: Дис. .канд. филол. наук. / Т.Н. Хрулева. Пятигорск, 2007. - 24 с.

133. Шамина Н.В. Женская проблематика в викторианском романе 1840-1870-х годов: Джейн Остен, Шарлотта и ЭмилИ Бронте, Джородж Элиот: Автореф. дис. .канд. филол. наук./ Н.В. Шамина. Саранск, 2005. - 24 с.

134. Шевченко Н.В. Основы лингвистики текста. / Н.В. Шевченко. М.: Приор издат, 2003. - 160 с.

135. Шигаревская Н.А. Основы французской пунктуации / Н.А. Шигаревская. М.: Высшая школа, 1975. - 265 с.

136. Широкова Е.В. Художественные эксперименты в русской женской прозе конца XX века: Поэтика языка и времени Автореф. дис. .канд. филол. наук./ Е.В. Широкова. Ижевск: 2007. - 24 с.

137. Шицгал А.Г. Русский типографский шрифт. Вопросы истории и практика применения / А.Г. Шицгал — М.: Книга, 1974. 208 с.

138. Шкловский В.Б. Гамбургский счёт / Б.В. Шкловский. М.: Художественная литература, 1990. - 544 с.

139. Шмид В. Нарратология / В. Шмид М.: Языки славянской культуры, 2003.-312 с.

140. Шорэ Э. «Желание любви и страстное стремление к искусству» (Елена Ган и ее рассказ «Идеал») / Э. Шорэ // Филологические науки. 2000 - № З.-С. 104-116.

141. Шубина H.J1. Новые тенденции в пунктуационно-графическом оформлении русского текста / H.JI. Шубина // Русский язык за рубежом, 1998, № 1.-С. 67-74.

142. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / У. Эко. -СПб.: Симпозиум, 2005. 502 с.

143. Эфендиева Г.В. Художественное своеобразие женской лирики восточной ветви русской эмиграции Автореф. дис. .канд. филол. наук./ Г.В. Эффендиева. М., 2006. - 24 с.

144. Якобсон Н.М. Психология и художественное восприятие. // Художественное восприятие. Сб./Под ред. Б.С. Мейлаха. JI. : Наука, 1971.-С. 67-79.

145. Якобсон П.М. Психология художественного восприятия / П.М. Якобсон —

146. М.: Искусство, 1964. 86 с.

147. Якобсон Р. В поисках сущности языка / Р. Якобсон // Семиотика: Антология М.: Академический Проект, 2001. - С. 111 - 128.

148. Arabyan М. Le paragraphe narratif. Etude typographique et linguistique de la ponctuation textuelle dans les recits classiques et modernes. / M. Arabyan. -P.: L'Harmattan, 1994. 267 p.

149. Barthes R. Le degres zero de l'ecriture suivi de Nouveaux essais critiques. / R. Barthes. P.: Points, 1972. - 190 p.152153154155156157158159160161162163164.165166,

150. Blot -Labarrere Ch. Dix heures et demie du soir en ete. De Marguerite Duras / Ch. Blot -Labarrere P.: Gallimard, 1999. - 197 p.

151. Bakhtine M. La poetique de Dostoievski / M. Bakhtine. P.: Ed. du Minuit, 1970.-200 p.

152. Bakhtine M. Le marxisme et la philosophie du langage / M. Bakhtine. P.: Ed. du Minuit, 1977. - 267 p.

153. Brodin P. Ecrivains fran9ais de l'entre-deux guerres / P. Brodin Montreal: Bernard Valiquette, 1942. - 133 p.

154. Brunei P. La litterature franchise aujourd'hui / P. Brunei. P.: Vuibert, 1997. -222 p.

155. Bruyere F. Les Caracteres/ F. Bruyere. // Des ouvrages de l'esprit. P.: Hachette, 1995.-P. 32-56.

156. Catach N. La ponctuation / N. Catach. // Histoire et systeme, 1 ed.,— P.: Hachette, 1994.-417 p.

157. Cixous H. Le rire de la Meduse / Cixous H. // Arc. 1975 - № 61. - P. 3 - 54 Didier B. L'ecriture - femme/ B. Didier. - P.: Presses Universitaires de France, 2004.-287 p.

158. Drillon J. Traite de la ponctuation fran9aise / J. Drillon. — P.: Gallimard, 1991. -200 p.

159. Du Plessis R.B. Writing beyond the ending: Narrative strategies in twentiethcentury women writers / R.B. Du Plessis Bloomington, 1985. - 111 p.

160. Eco U. Lector in fabula. / U. Eco. P.: Grasset, 1985. — 315 p.

161. Fontanille J. Semiotique du discours. / J. Fontanille. Universite de Limoges ,1. PULIM, 1998.-291 p.

162. Frazer B. An approach to discourse markers / B. Frazer //Journal of Pragmatics 14 .- 1990.-P. 383-450.

163. Gilbert S. Gubar S. The Madwoman in the Attic. The Woman Writer and the Nineteenth-Century Literary Imagination / S. Gilbert, S. Gubar-New Haven & London: Yale University Press, 1979- 291 p.167,168,169170,171172173174175176177178179180

164. Godek C.P.' The Portable romantic / C.P. Godek Casablanka: Yale University Press, 1994 - 291 p.

165. Gauthier E. L'ecriture feminine / E. Gauthier- (http://ditl.info/)

166. Groult B. L'ecriture feminine / B. Groult // Revues des deux mondes 1985.11.-P. 133 137.

167. Gusdorf G. Conditions et limites de 1'autobiographie / G. Gusdorf // Formen der Darstellung. 1956. - P. 105- 123.

168. Hartemann A. Le toucher du papier / A. Hartemann // La danse des signes- P.: Hatier, 1999-59 p.

169. ЮёЬег H. Une histoire de la litt6rature / Ii. Kleber P.: Bernard Grasset, 1970. -365 p.

170. Kotthof H. New Perspectives on Gender Studies in Discourse Analysis / H. Kotthof // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Москва 22-23 ноября. Материалы Второй международной конференции М.: МГУ, 2001. - С. 11-32.

171. Kristeva J. Le langage, cet inconnu. Une initiation a la linguistique. / J. Kristeva- P.: Seuil, coll. Point, 1974. 334 p.

172. Kristeva J. La femme, ее n'est jamais ca / J. Kristeva // Tel quel 1974. - № 59.-P. 19-24.

173. Kristeva J. Language the Unklown / J. Kristeva- New York: 1989. 167 p.

174. Lakoff R. Language and womans place / R. Lakoff- London: Hatier, 1975 -59 p.

175. Lejeune Ph. L'autobiographie en France / Lejeune Ph. P.: Minuit, 1998. -110 p.

176. Merleau-Ponty M. Phenomenologie de la perception. / M. Merleau-Ponty. — P.: Gallimard, 1993. 499 p.

177. Miller N. Subject to change. Reading feminist writing / N. Miller New York: Gallimard, 1988.- 199 p.

178. Mozet N. La place des femmes dans l'institution litt6raire ou les enseignements d'une mixite relative / N. Mozet. P.: Le griffon d'argile, 1990. - P. 251 -264.

179. Narboni J., Rivette J. La destruction de la parole / J. Narboni, J. Rivette // Cahiers du cinema. . 1969. - № 217. - P. 42 - 55.

180. Nelson T. Literary Machines / Nelson T. London: Groom Helm, 1992 - P. 89- 108.

181. Pusch L. Das Detsche als Mannersprache / L. Pusch // Linguistische Berichte. 1981. - № 69. - S. 59-74.

182. Showalter E. A Literature of Their own. The British Women Novelists from Bronte to Lessing / E. Showalter. Princeton: Princeton University Press, 1977- 123 p.

183. Showalter E. Towards a Feminist Poetics / E. Showalter // The New Feminist Criticism. Essays on Women, Literature and Theory New York: Pantheon Books, 1985- 123 p.

184. Tromel-Plotz S. Linguistik und Frauensprache / S. Tromel-Plotz // Linguistische Berichte 1978 - № 57 - S. 49 - 68.

185. Vanoye F. Ricit ecrit, recit filmique / F. Vanoye // Cinema et recit-I. P.: Nathan, 1989-222 p.

186. Walter H. Le Fran9ais dans tous les sens / H. Walter. P.: Robert Laffont, 1988.- 416 p.

187. Weigel S. Die verbogene Frau / S. Weigel. Berlin: 1988 - 123 p.

188. Yaeger P. Honey-mad women: Emancipatory strategies in women's writings / P. Yaeger N.Y.: 1988. - 252 p.

189. Yaguello M. Les mots et les femmes / M. Yaguello. P.: Petite Bibliotheque Payot, 2002.-258 p.1. Словари и справочники

190. Музыкальная энциклопедия в 6 томах. Т.4. М.: Советская энциклопедия, 1978 - 608 с.

191. Словарь тендерных терминов / Под ред. А. Денисовой. М.: Информация XXI век, 2002 - 256 с.

192. Список использованных источников:

193. Abecassis Е. Le voyanr P.: Albin Michel, 2004. - 94 p.

194. Beck B. Table tournante //Vulgaires vies — P.: Grasset, 1992. 39 - 50 p.

195. Bello A. Go Ganymede // Les funambelles nouvelles- P.: Gallimard, 1996. -111 127 p.

196. Beigbeder F. Nouvelles sous ecstasy P.: Gallimard, 2005. - 102 p. Spleen a l'aede Roissy-Charles-de Gaulle1. Un texte demode1. jour ou j'ai plu aux filles1. oremiere gorgee d'ecstasy

197. Manuscrit trouve a Saint-Germain-des -Pres1. cafard apres la fete1.homme qui regardait les femmes I1.homme qui regardait les femmes II1. Comment devenir quelqu'un

198. Plus Grand Ecrivain Fran^ais Vivant1. nouvelle la plus deueulasse de ce recueilN1. Extasy a Go-Go1. premiere nouvelle d'"Easy Reading" La solitude a plusieurs

199. Benacquista T. La boite noire P.: Gallimard, 2005. - 123 p. La boite noire1. voliere Un temps de blues Transfert La petition

200. Chedid A. A la mort a la vie P.: Flommarion, 1992. - 123 p. Les freres du long malheur

201. Bugul K. De l'autre cote du regard- P.: Le serpent a plumes, 2003. 282 p.

202. Delerm M. et F. Le miroir de ma mere P.: Gallimard, 1998. - 168 p.

203. Delerm F. La sieste assassinee P.: Gallimard, 2001. - 100 p.

204. Delerm F. L'envol-P.: Librio, 2001.-94 p.

205. Delerm F. Paris 1'instant P.: Fayard, 2004. -157 p.

206. Desplechin M. Un pas de plus P.: Page a page, 2006. - 152 p.

207. Duras M. La vie materielle P.: Gallimard, 2005. - 180 p.

208. Duras M. Cesaree // Le navire night P.: Mercure de France. - 83 - 90 p.

209. Chessex J. La tete ouverte P.: Gallimard, 1998. - 168 p. L'age de l'homme

210. Grenier R. La marche turque P.: Gallimard, 1993. - 205 p. L' enlevement d'Arlequin

211. Houellebeck M. Lanzarote P.: Librio, 2002. - 95 p. Lanzarote

212. Comte rendu de mission: viser en plein centre1. Sortir du XX siecle1. Cleopatre

213. Consolation technoque Ciel, terre, soleil

214. Houellebeck M. Rester vivant P.: Librio, 2002. - 94 p. Rester vivant

215. Prise de controle sur Numeris Approches du Cieux vides Le regard perdu Jacques Prevert est un con La fete Temps morts

216. Daeninckx D. Autres lieux P.: Librio, 1993. - 98 p. Quartier du Globe1. Mort en lie1. numero de la rue Non lieu1. point de vue de la meurtriere La guetteuse

217. Delteil G. Haute de secutite // Noir de taule P.: Gallimard, 2001.- 97121 p.

218. Doroth6e J. La vie sur terre P.: Denoel, 2007. - 282 p.

219. Grisolia M. Les secondes roles P.: Flommarion, 1992. - 232 p. Bientot Vancouver1. cceur d'Irena

220. Laclavetine J.M. Le rouge et le blanc P.: Gallimard, 1998. - 185 p. Copains1. Paradis

221. Lafont S. Passions mineures P.: L'Hartamann, 1997. - 111 p. Le clavier1. demolisseur de roman

222. Laincj P. II n'est rien passe P.: Fayard, 1998. - 214 p. La cite des femmes

223. Laurens C. J'ai envie de vous connaitre P.: HP A, 2001. — 63 p.

224. Marceau F. Les ingenus P.: Gallimard, 1992. - 175 p. Acuelo qui reve1. Elle

225. Maulde de F. Le sejour a Hollywood P.: Gallimard, 1992. - 145 p. Les gu8pes1. chevre

226. Moses E. Sdieu Lewinter P.: Denoel, 2000. - 153 p. En terre etrangere1.s pores

227. Nothomb A. Journal d'Hirondelle P.: Albin Michel, 2006. - 137 p.

228. Saumont A. Apres P.: Julliard, 2005. - 125 p. La bache

229. Une semaine comme les autres Rencontre1.s enfants s'ennuient le Dimanche1. Scenes de cirque1. Mission speciale1. CEufs sur le plat1. Des pas dans l'escalier1. Avant

230. Attendez- moi j'arrive Encore un cafe s'il vous plait Fille lisant а Г arret du bus Mots1.s locustes Un coup manque

231. Saumont A. Moi les enfants j 'aime pas tellement P.: Syros - Alternatives, 1990. - 138 p.1. Y a des jours Marie1. balle au mur La gifle du Mardi Schampooing du Mardi Partie perdu

232. Saumont A. Les voila quel bonheur P.: Julliard, 2005. - 155 p.

233. Saumont A. Noir, comme d'habitude P.: Julliard, 2000. - 123 p.

234. Saumont A. Je suis pas un camion P.: Julliard, 2005. - 125 p.

235. Saumont A. The americain dream// Hollywood fictions P.: Eden, 2000. -Ill -123 p.

236. Saumont A. Koman sa secri eme P.: Julliard, 2005. - 125 p. Je me souviens

237. Tchatche Sms Simone Lettre

238. Saumont A. Qu'est-ce qu'il у a dans la rue qui t'interesse tellement? P.: Gallimard, 2006. - 78 p.

239. Saumont A. Quelque chose de la vie P.: Seghers, 2006. - 184 p. Rencontres1. Mais moi

240. Piroue G. La Fa9ade et eutres miroires P.: Denoel, 1969. - 236 p. Les hospitaliers Saint-Gervais

241. Pujade-Renaud C. Vous etes toute seule? P.: Actes Sud, 2005. - 125 p.

242. Pujade-Renaud C. Au lecteur precoce P.: Actes Sud, 2001. - 184 p.

243. Reyes A. Corps de femme P.: Zulma, 2002. - 134 p.

244. Sa Moreira R. Zero tues P.: Au diable vauvert, 2002. - 165 p.

245. Vallovitch H. Dans la vraie vie P.: Le Seuil, 2005. - 154 p.