автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Влияние климатических изменений на социальные и природные процессы в Сибири в XVII - первой половине XIX вв. по историческим и дендрохронологическим данным

Полный текст автореферата диссертации по теме "Влияние климатических изменений на социальные и природные процессы в Сибири в XVII - первой половине XIX вв. по историческим и дендрохронологическим данным"

На правах рукописи

МЫГЛАН ВЛАДИМИР СТАНИСЛАВОВИЧ

Влияние климатических изменений на социальные и природные процессы в Сибири в XVII - первой половине XIX вв. по историческим и дендрохронологическим данным

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Красноярск - 2005

Работа выполнена на кафедре лесоведения Красноярского государственного университета

Научные руководители:

Официальные оппоненты:

доктор биологических наук,

академик РАН Ваганов Е.А. доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Дроздов Н.И.

доктор исторических наук,

профессор Быконя Г.Ф. доктор биологических наук профессор Ефремов СП.

Ведущая организация: Иркутский государственный

университет

Защита состоится « 13 » мая 2005 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 097. 01. по защите диссертаций на соискание степени доктора исторических наук при Красноярском государственном педагогическом университете им. В.П. Астафьева по адресу: 660077, Красноярск, ул. Взлетная, 20, Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева, исторический факультет, ауд. 2-21.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеке Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева.

Автореферат разослан

2005

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

Мезит Л.Э.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы

В связи с прогнозируемыми глобальными изменениями климата особую остроту приобрел вопрос о социальных последствиях происходящих изменений (Кондратьев К.Я., Григорьев А.А., 2000). В отчетах межправительственной комиссии по изменению климата (IPCC, 1995, 2001) оценки влияния климатических изменений на человеческий социум и хозяйственную деятельность являются приоритетным разделом. Однако во многом, и особенно на региональном уровне, такие оценки носят экспертный характер и содержат значительную неопределенность. На обширной территории Сибири суровые, климатические условия (резкая континентальность, отрицательная сумма годовых температур) обуславливают экстремальные условия для существования биологических сообществ и человека. Если "статическая" составляющая климата (различие климатических условий в разных физико-географических зонах), обусловливающая региональность природных сообществ и выработку устойчивых приемов хозяйствования, довольно хорошо изучена, то влияние экстремальных климатических проявлений, «внутривековых» климатических колебаний до сих пор слабо исследовано, хотя именно с ними связаны такие значимые негативные явления для человеческого социума и экосистем, как засухи, ранние заморозки, миграции животных, неурожаи и пр., не раз становившиеся основной причиной недостатка продовольствия и, как следствие, массовых голодовок населения Сибири. В этом случае обращение к этой проблеме не только позволит восполнить существующий пробел, но и в определенной мере решить задачу учета последствий происходящего потепления климата.

Степень изученности проблемы

Без сомнения, тема роли окружающей среды в жизни человеческого общества не нова и неоднократно поднималась в трудах, посвященных исторической и географической тематике. Круг публикаций достаточно велик, и его невозможно охватить в рамках проводимой работы, поэтому остановимся на краткой характеристике работ отечественных и зарубежных исследователей, которые рассматривали эти проблемы.

Говоря об изученности вопроса, необходимо отметить, что вопрос о влиянии природных факторов на социальные, экономические и др. процессы, протекающие в обществе, прежде всего, был поднят в работах историков. Из числа дореволюционных авторов можно выделить имена таких хорошо известных ученых, как В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, СМ. Соловьев, В.О. Ключевский. Например, В.Н. Татищев, еще в середине XVIII в. в работе «История Российская с самых древнейших времен» (1750) уделил внимание рассмотрению экстремальных природных проявлениях и размерах причиняемого ими ущерба населению России.

К отдельной группе можно отнести серию исследований, посвященных изучению последствий неурожайных и голодных лет на территории России, опубликованных в 50-е гг. XIX в. Первоначальным толчком для обращения к этой теме, вероятно, послужила череда неурожайных лет в Европейской части России, пришедшаяся на 1839, 1840, 1853 гг. Среди изданных в это время работ можно выделить публикации В.Н. Пешкова (1854) и Ф.И. Словцова (1858). Новый всплеск интереса к проблеме влияния природы на общество пришелся на 80-90-е гг. XIX в. Из числа опубликованных в это время работ можно отметить исследования, выполненные В. Щепкиным (1886), К. Вернером (1893). На начало XX в. пришлись работы М.А. Боголепова (1907, 1911 и др.), который первым попытался дать естественнонаучное объяснение распределению частоты экстремальных климатических явлений, зафиксированных историческими источниками на территории Русской равнины. Ярким свидетельством успешности проделанной работы является тот факт, что на основе обращения к историческим данным он еще в начале XX в. предсказал сильные засухи, пришедшиеся на 1931 и 1963 гг.

Не был обойден молчанием вопрос о влиянии природной среды на процессы колонизации и освоения огромных сибирских просторов в работах сибирских историков. Например, важность учета влияния географических и этнографических условий Сибири (трудности движения на Восток, бесконечная и жестокая борьба с природой, суровый климат, разнообразность и разнохарактерность населения) не раз подчеркивалась в работах А.П. Щапова.

В советское время наибольший вклад в изучение вопроса влияния климата на происходившие социальные процессы был сделан такими исследователями, как Е.Н. Борисенков и В.М. Пасецкий («Тысячелетняя летопись необычных явлений природы», 1988) и СИ. Барраш («История неурожаев и погоды в Европе», 1989). На основе подробного анализа климатической информации, содержащейся в европейских исторических источниках и средневековых русских летописях, они получили весьма важные результаты о частоте различных климатических и природных явлений в Европе и на Среднерусской равнине. К сожалению, несмотря на полученные результаты, исследования в этом направлении не получили дальнейшего развития применительно к другим крупным регионам России.

На территории Сибири проблемами земледельческого, промыслового освоения (т.е. вопросами непосредственно связанными с взаимодействием человека и природы) занимались такие известные исследователи как В.И. Шунков (1946, 1956), В.Н. Шерстобоев (1949, 1957), З.Я. Бояршинова (1950), Ф.Г. Сафронов (1956), В.А. Александров (1964), А.Н. Копылов (1965), П.Н. Павлов (1969, 1974), А.А. Преображенский (1972), Г.Ф. Быконя (1981) и др. В работах этих авторов на основе введения в научный оборот громадного количества архивного материала была осуществлена разработка таких аспектов, как ход и значение промыслового освоения; орудия труда, система полеводства,

номенклатура и урожайность культур в земледелии; состояние животноводства и прочих подсобных занятий населения. Так, например, в работах В.Н. Шерстобоева. (1949, 1957) наглядно показано, что в основе выбора мест поселения, расположения пашен, сроков посева, вида культур и т.д. лежали, прежде всего, местные природные особенности.

Кризисная ситуация конца 80-х - начала 90-х гг. XX в. вызвала дискуссию о путях развития нашей страны, о роли географического фактора в исторической судьбе России. В связи с чем на страницах научных и популярных изданий произошел всплеск публикаций по этой теме. По мнению таких исследователей, как Б. Родоман (1993), А. Трейвиш, В. Шупер (1993), А. Никонов (1996), огромная площадь, незначительные климатические ресурсы (самая холодная страна мира) создают неблагоприятную обстановку для социально-экономического развития России и заранее обрекают ее на отставание, поскольку «мы отдаем нашим необъятным просторам больше, чем получаем от них, они как бы высасывают соки из организма страны». В этом случае, если бы в исторической перспективе «за Уралом плескался океан, то, скорее всего, Россия уже давно была бы полноправным членом сообщества цивилизованных стран» (Трейвиш, Шупер, 1993). Существует и противоположная точка зрения. Так, Ю.П. Михайлов в статье «Сельское хозяйство и природная среда» (2001) на основе сравнения климатических условий России, Канады и Финляндии (по мнению автора, эти страны находятся в сходных агроклиматических условиях) приходит к заключению о преувеличенном значении, придаваемому природно-климатическому фактору. Согласно выводам этого исследователя, причины происходящих в настоящее время разрушительных процессов в сельском хозяйстве лежат в сфере социальных, нравственно-психологических отношений и являются наследием колхозной формы организации сельского хозяйства.

В 2003 г. под руководством К.Г. Леви вышла работа «500-летняя хронология аномальных явлений в Сибири и Монголии» посвященная анализу аномальных явлений в социуме и природе в свете современных достижений гео- и гелиодинамики. Следует отметить, что полученные исследователями результаты в значительной мере неоднозначны и противоречивы. Поскольку, несмотря на логически безупречное заключение о наличии зависимости между аномальными проявлениями в социуме и природе и солнечной активностью, представленный в работе (в том числе и исторический) материал в значительной мере не позволяет говорить о линейном характере связи.

В англоязычной литературе 'проблеме роли природной среды на основе хорологической концепции уделили внимание такие научные направления и школы как энвайроментализм, поссибилизм, пробабилизм, школа «культурного ландшафта». Наиболее значительную роль на развитие этих направлении оказали такие исследователи как П. Джеймс, Э. Ульман, Л.Д. Стэмп, а также ряд других авторов (Исаченко А.Г., 1971). Можно отметить, что зарубежные

исследователи отошли от традиций механистического мировоззрения, когда природа рассматривается как неизменная составляющая, являющаяся ничем иным как общим фоном для происходящих исторических событий; природные проявления стали восприниматься в качестве агента причинно-следственных связей исторического процесса. К сожалению, большинство работ пока остается неизвестными русскому читателю.

Завершая историографический обзор, отметим, что в современной исторической и географической науке накоплен большой объем фактического материала и разработаны разнообразные концептуальные подходы к проблеме влияния климата и окружающей среды на человеческое общество. Тем не менее, несмотря на огромный вклад предшествующих поколений исследователей, достаточно остро стоит вопрос о проведении подобных исследований на территории Сибири, поскольку в настоящее время почти нет работ, в которых на основе привлечения существующего фактического материала, было бы проанализировано воздействие климатических изменений на социум и природные сообщества. В этом отношении, данная диссертационная работа представляет собой попытку восполнить существующий пробел.

Цель работы

Оценка влияния длительных (в основном «внутривековых») изменений климата на социум и природные сообщества на территории Сибири в XVII -первой половине XIX в.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Создание базы данных по изменению климата Сибири на основе привлечения историко-архивных материалов. Выработка критериев унификации информации, разработка методов сопряженного анализа исторической и дендрохронологической информации об изменениях климата, влияния этих изменений на социальные процессы.

2. Анализ дендрохронологической (данных длительных древесно-кольцевых хронологий) и гидрологической (дат вскрытия и замерзания основных сибирских рек) информации на территории Сибири, выявление «внутривековых» климатических колебаний, оценка частоты и тенденций экстремальных климатических проявлений.

3. Установление пространственных закономерностей между происходившими в прошлом климатическими изменениями, частотой экстремальных природных явлений и хозяйственной деятельностью на территории" Сибири. Оценка возможных последствий в хозяйственной деятельности и инфраструктуре при сохранении современных тенденций в изменении климата.

4. Привлечение длительных древесно-кольцевых хронологий для датировки исторических памятников.

Объектом исследования выступают климатические и социоприродные процессы на территории Сибири за период с начала XVII до середины XIX в., а предметом - влияние «внутривековой» изменчивости климата на социоприродные процессы.

Хронологические рамки

Исходя из того, что длительность «внутривековых» колебаний климата не выходит за пределы 3-4-х десятилетий, для получения объективных результатов будет достаточно, если основная работа по сбору фактического материала будет сосредоточена на 250 летнем временном периоде. В качестве нижней границы проводимого исследования был принят XVII в. - время массового прихода русского населения в Сибирь и начала земледельческой колонизации, а верхней -середина XIX в. При этом учитывалось, что именно в этот период степень зависимости человека и результатов его хозяйственной деятельности (земледельческой, скотоводческой, промысловой) от действия природных сил была наиболее высокой, а значит, и влияние различного рода экстремальных природных проявлений должны были проявиться наиболее отчетливо.

Территориальные рамки

В работе под Сибирью принимается Азиатская часть России - территория от Урала на западе до Тихого океана на востоке.

Научная новизна

Для территории Сибири на протяжении нескольких столетий влияние экстремальных климатических проявлений на природные сообщества и хозяйственную деятельность человека (освоение территорий, формирование режимов хозяйствования) до сих пор слабо исследовано. До недавнего времени выполнению этой задачи препятствовало отсутствие данных о колебаниях климата, происходивших в историческом прошлом. С созданием в 1992-1999 гг. сети дендроклиматических станций стало возможно восстановить динамику изменения климата на территории Сибири за последние тысячелетия. Таким образом, появилась уникальная возможность на основе привлечения новых методов исследования и объединения, постоянно пополняющихся баз данных проследить воздействие колебаний климатических параметров на социум и биологические сообщества для разных районов Сибири. Проведение подобной работы имеет большое значение в методологическом плане, поскольку в представленном междисциплинарном исследовании основной упор будет сделан на анализ и обработку собранной информации в рамках созданной базы исторических данных и ГИС (геоинформационных) прогнозируемых изменений климата в Сибири.

Практическая значимость

В ходе выполнения исследования была создана база данным по истории климата Сибири (на основе историко-архивных источников). Проведен разнонаправленный анализ (выполнены климатические реконструкции по данным о сроках вскрытия-замерзания сибирских рек, оценена частота таких проявлений, как вспышки эпидемий и эпизоотии, заморозки, наводнения и пр.), что позволило оценить степень влияния «внутривековых» климатических изменений на

социальные процессы за изучаемый период. Полученные результаты могут быть полезны для тех отраслей хозяйства, где требуется учитывать частоту экстремальных природных проявлений: в сельском хозяйстве, проектировании и обслуживании технических сооружений представляющих повышенную опасность для окружающей среды и пр.

Выносимые на защиту положения

1. Для территории Сибири создана электронная база данных, включающая в себя обширный материал - около 1 тысячи упоминаний таких негативных для жизнедеятельности человека проявлений, как засухи, наводнения, землетрясения, заморозки за значительный исторический период - 250 лет.

2. В природно-климатических условиях Сибири экстремальные климатические проявления выступают в качестве одного из ведущих факторов в жизни русского и коренного населения.

3. Анализ внутривековых климатических колебаний в значительной мере позволяет объяснить чередование периодов неурожайных и голодных лет на территории Сибири.

4. Привлечение исторической информации позволяет значительно расширить наши представления о климатических процессах, протекавших в прошлом на территории Сибири.

Апробация результатов

Результаты данной работы представлены и обсуждены на конференции студентов и молодых ученых «Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии» (Новосибирск, 2000), Всероссийской научной конференции «Реакция растений на глобальные и региональные изменения природной среды» (Иркутск, 2000), Международной «Полевой неделе'» (Давос, 2001), конференции «Молодежь и наука-третье тысячелетие» (Красноярск, 2001), Всероссийской научной конференции «Дендрохронология: достижения и перспективы» (Красноярск, 2003), семинарах отдела дендроклиматологии и истории лесов Института леса им. В.Н. Сукачева.

Исследования по этой теме были поддержаны в рамках проектов РГНФ №00-01-00-267а (2000-2003) "Влияние изменений климата на освоение территорий и хозяйственную деятельность населения Сибири за последние полтысячелетия", интеграционной программы СО РАН № 74/121 «Основные закономерности глобальных и региональных изменений климата и природной среды в кайнозое Сибири», «Научная школа» № НШ - 2108.2003.4.

По результатам проведенных исследований опубликовано 5 работ.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, пяти глав, выводов, приложений и списка литературы. Содержание работы изложено на 202 страницах машинописного текста, включая 15 таблиц и 18 рисунков. Список литературы включает 269 наименований, из них 20 на иностранных языках.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Глава 1. Источниковедческая и методическая база исследования

Необходимой предпосылкой для решения поставленной в диссертационной работе задачи - оценки влияния длительных («внутривековых») климатических изменений на процессы протекающие в обществе и природе, явилось проведение работы по созданию «Базы данных по истории среды и климата» (далее сокращенно - «базы данных») на основе привлечения исторических материалов.

В основу создаваемой базы данных были положены географический, хронологический и типологический критерии. Географический критерий нашел свое выражение в пространственной привязке наблюдаемых событий. Хронологический критерий был реализован посредством последовательного упорядочения информации внутри создаваемой базы данных и выбора ее временных рамок. Привлечение типологического критерия позволило формализировать процесс отбора информации из привлеченных исторических материалов. Так, с целью упрощения сбора материала был создан бланк, содержащий эти критерии в следующем последовательном порядке: год, территория, природное явление, источник, тип наблюдаемого события (Табл. 1.). Функция быстрого поиска в электронном варианте «базы данных» была осуществлена на основе выделения «ключевых» слов, характеризующих последствия и вид экстремального природного проявления.

Таблица 1. Фрагмент созданной базы данных.

Годы Территория Природное явление Источник Тип наблюдаемого события

1614 Верхотурск ий уезд. «Позябли» все яровые хлеба. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. -Новосибирск: Наука. 1982. - с. 63. Заморозки.

Тюменский уезд. Катастрофические годы, когда поля попадали под осенние заморозки. Иваненко А. 4 века тюменского поля. -Свердловск. Средне-Уральское кн. изд-во. 1990.-с. 43,44. Заморозки.

Обращаясь к источниковой базе проводимой работы, отметим, что поскольку не существует цельных документальных комплексов, отражающих воздействие природных явлений на хозяйственную деятельность сибиряков (особенно для XVI - XVIII в.), пришлось мобилизовать обширный фактический материал, накопленный в литературе о Сибири за последние три столетия. -К первичным источникам, содержащим непосредственную информацию о природных явлениях, прежде всего, следует отнести архивные источники. Методика их использования разработана и успешно применена в известных монографиях Е.П. Борисенкова и В.М. Пасецкого (1983, 1988). К этой группе можно отнести собственно общесибирские летописи (Летописи сибирские,

1991), памятники местного сибирского городового летописания, хранящиеся в архивах г. Тобольска, Тюмени, Иркутска. Тематически по характеру излагаемого материала к летописным источникам примыкают и более поздние памятники, такие как «Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского края 1954-1893 гг.» А.И. Кытманова. Кроме того, сюда же можно причислить делопроизводственную документацию государственных учреждений различного ранга, поскольку одной из обязанностей государственной власти в Сибири было наблюдение за состоянием хлебопашества (позднее, в XIX в. -создание хлебозапасных магазинов), т.е. обращение к проблемам, которые напрямую связаны с природно-климатическими условиями.

Компактную группу представляют собой опубликованные источники XVIII - первой половины XIX вв. В нее входят описания путешествий П.С. Палласа, Д. Г. Мессершмита, летописи П.И Пежемского и В А. Кротова (Иркутская летопись) и пр. В этот же блок следует включить материалы, опубликованные Г.Ф. Миллером. С некоторой долей условности сюда можно отнести литературу справочного характера - памятные книжки, статистические обозрения, перечень важнейших хронологических дат и событий на территории Сибири (Щеглов И.В., 1882). Значительный интерес представляют работы «ученых чиновников» и дореволюционных исследователей - А.П. Степанова (1997), М.Ф. Кривошапкина (1865), А.А Кузнецовой, П.Е. Кулакова (1898).

Наиболее серьезное затруднение вызвала мобилизация информации, содержащейся в многочисленных исторических и краеведческих работах. Необходимость обращения к ней обуславливается тем, что исследователями переработан и введен в оборот гигантский комплекс архивных материалов. Значительно ускорили процесс сбора материала работы таких историков Сибири, как В.Н. Шерстобоев (1949, 1957), З.Я. Бояршинова (1950), Ф.Г. Сафронов (1956), В.А. Александров (1964), П.Н. Павлов (1972) и др., в которых с целью иллюстрации воздействия суровых климатических условий на хозяйственную деятельность и процесс освоения русским населением Сибири в XVII - конце XIX вв. приводится обширный фактический материал. Следует отметить, что в некоторых случаях сведения об экстремальных природных проявлениях встречались в публикациях, в которых (исходя из их названия) наличие подобной информации не предполагалось.

В результате проведенной работы была создана «база данных», содержащая около тысячи упоминаний о таких негативных для жизнедеятельности человека природных проявлениях, как засухи, наводнения, землетрясения, заморозки и пр. Значительный блок собранной информации составили данные об урожайности зерновых культур, колебаниях цены и размеров сплава муки, по вскрытию и замерзанию крупных сибирских рек и пр., выступающие в качестве косвенных индикаторов происходивших климатических изменений и в значительной мере позволяющие верифицировать полученные результаты. При этом если говорить об

объективности упоминаний природоведческого плана, содержащейся в исторических источниках, то, несмотря на кажущуюся субъективность взглядов авторов исторических источников, в собранной фактической информации не встречались упоминания о природных феноменах, которые не наблюдались бы в период широкого развития инструментальных наблюдений. О достоверности собранной информации говорит и тот факт, что упоминания об экстремальных природных событиях находят свое подтверждение в разных источниках.

В проводимом исследовании учитывалось, что исторические данные, являясь качественным показателем (социальный аспект климатических изменений, оценка интенсивности), одновременно с этим отражают и количественные характеристики. Подобная особенность исторической информации позволила проводить ее сопоставление с климатическими данными на основе привлечения статистических и графических методов анализа. При этом предполагалось, что годы с «обычными» погодно-климатическими условиями в источниках не отмечались, т.е. годы для которых отсутствуют сведения (о неурожаях, засухах и т.п.) были близки к климатической норме. Объективность полученных результатов достигалась путем поэтапного сопоставления климатической и исторической информации, когда блоки информации (представленные в «базе данных») рассматривались независимо друг от друга, а результаты сопоставлялись между собой. В силу разнородности материала, представленного в базе данных, методы анализа собранной информации (в последующих главах) были адекватны особенностям рассматриваемых данных и подробно излагаются в соответствующих разделах работы.

В качестве общетеоретической базы выполняемого исследования, выступили работы Ф. Броделя (1986), Л.Н. Гумилева (1970 ли др.), СВ. Кирикова (1979), А.В. Дулова (1983), Л.В. Милова (1998) и др. авторов.

Глава 2. Оценка климата Сибири в позднефеодалъную эпоху по изменениям дат ледовых событий

На территории Сибири продолжительность инструментальных наблюдений, как правило, не превышает одного столетия и то для небольшого числа метеорологических станций. Одной из важных, но непрямых характеристик изменений температуры служат данные по изменчивости дат ледовых явлений (Гинзбург Б.М., Полякова К.Н., Солдатова И.И., 1992; Гинзбург Б.М., Солдатова И.И., 1996; Трофимов Н.А., Калинин В.Г., 2004). Эти данные исторически точно датированы, и существуют примеры их успешного использования в Европе для исследования изменений климата (Palecki M.A., Barry R.G., 1986; Yoo J.C., D'Odorico P., 2002).

В работе, на основе привлечения исторической информации были получены максимально длительные и сопоставимые ряды по срокам ледохода и ледостава, рассмотрены статистические особенности полученных рядов и

проведено их сопоставление с имеющейся информацией о климатических изменениях (древесно-кольцевые хронологии) на рядах соответствующей длительности. Это позволило получить статистические характеристики зависимости дат ледовых явлений от весенних и осенних температур. Было установлено, что для двух последних столетий характерен устойчивый тренд на смещение моментов вскрытия на более ранние, а замерзания на более поздние сроки (Табл. 2.).

_Таблииа 2. Смещения сроков вскрытия-замерзания рек за вековой интервал.

Река

Пост

Период

Тренд по вскрытию

(сутки)

Период

Тренд по замерзанию (сутки)

Обь

Барнаул

838-1905

838-1905

Енисей

Красноярск

800-1900

800-1900

900-2000

900-1999

2.5

Енисей

Енисейск

800-1900

821-1900

900-1995

-3.5

900-1995

Ангара

Иркутск

722-1800

1.5

720-1800

-0.35

800-1900

800-1900

-0.5

5

-5

-5

3

-5

6

7

2

Анализ сроков вскрытия и замерзания сибирских рек показал, что периоды уменьшения числа дней периода открытой воды (похолодания) на сибирских реках синхронны не только между собой, но и с данными древесно-кольцевых хронологий (Рис. 1). При этом между сроками наступления ледовых явлений и данными длительных температуро-чувствительных древесно-кольцевых хронологий после 1950-х годов наблюдается значительные расхождения (разнонаправленный тренд). Поскольку ледовые явления определятся физическими процессами, то причину расхождения необходимо искать в биологической реакции древесных растений на изменение климата или влияния других биологически активных факторов среды.

Таким образом, привлечение климатической информации позволяет существенно продлить существующие ряды наблюдений и уточнить картину климатических изменений на территории Сибири, полученную на основе привлечения других косвенных источников. В рамках проводимой работы, это закладывает основу для выделения длительных климатических колебаний и проведения их сопоставления с информацией, представленной в «Базе данных по истории среды и климата на территории Сибири» на последующих этапах работы.

Рис. 1. - Колебание индекса прироста деревьев и продолжительности периода открытой воды (сглаженные значения по Оби и Енисею) На рисунке под iju(ppou 1 дана Саянская древесио-колъцевая хронология, 2усредненные значения Саянской и Таймырской древесно-кольцевыххронологий, 3 Таймырская древесно-кольцевая хронология

Глава 3. Частота эпидемий и эпизоотии и длительные изменения температуры на территории Сибири

Несмотря на успехи медицины и достижения в социальной сфере, тем не менее, и в настоящее время ряд заболеваний эпидемического плана (например, эпидемии гриппа) охватывают огромные по площади и численности населения территории и наносят значительный вред здоровью человека, его хозяйственной деятельности. Несомненно, что последствия подобных эпидемических вспышек еще в больших масштабах должны были сказываться на социально-демографических процессах на территории Сибири XVII - XIX вв.

Обращение к информации исторических источников о проявлениях эпидемий и эпизоотий на территории Сибири (от Урала на западе до Тихого океана на востоке, за исключением южных степных районов) позволило получить пространственно-временную картину частоты этих событий за

последние 250 лет и увеличить достоверность полученных результатов (так как уменьшило значение таких факторов как пропуски информации, ее пространственную неоднородность и пр.). Так, например, анализ динамики вспышек оспы на протяжении двух с половиной столетий позволяет говорить об определенной закономерности в их появлении. Самым губительным был XVII в., когда одна за другой последовали три эпидемические волны: 1629-34, 1649-59 (с продолжением в 1664) и 1687-95 гг., которые охватили почти всю территорию Сибири. Последующие вспышки оспы в 1714-20, 1745-52, 1767-75, 1829-32, 1849-53 гг. носили преимущественно локальный характер, и их почти полностью можно отнести только к территории Восточной Сибири. Обращение к фактическому материалу показало, что величина смертности коренного населения от эпидемий оспы была высока и порой доходила до 50-70%.

Значение проведенной реконструкции динамики вспышек заболеваний и степени их интенсивности заключается в том, что она позволяет по-новому взглянуть на протекавшие в XVII - середину XIX вв. демографические процессы. Так, проведенное сопоставление эпидемических процессов (при открытии Нового Света и Сибири) показало наличие общих черт и позволило предположить, что различие в уровне смертности от эпидемических заболеваний можно объяснить разной степенью ослабленности иммунитета коренного длительно «изолированного» и «пришлого» населения. В этом случае, если сопоставить высокий уровень смертности от инфекционных заболеваний и данные по пространственно-временному распределению эпидемий, то это частично объясняет, почему на протяжении XVII - середины XIX вв. на одних территориях отмечается рост, а на других сокращение численности инородческого населения. Кроме того, такие последствия заболеваний, как высокая смертность, вынужденные перемещения, расстройство хозяйства, усиливая друг друга, несомненно, должны были вызывать значительное усиление процессов ассимиляции (что хорошо согласуется с результатами Скобелева СГ, 2002).

Не менее важным результатом работы является прямая связь между многолетними колебаниями температуры и вспышками эпидемий и эпизоотий (Рис. 2.) выявленная на основе проведения сопоставления последних с данными древесно-кольцевых хронологий (отражающих изменения температуры на Севере Евразии). Допуская существование других объяснений, можно предположить, что вероятнее всего она связана с тем, что на периоды повышения температуры приходится усиление активности и численности возбудителей заболеваний (этот факт хорошо известен в эпидемиологии). В этом случае, полученные в работе результаты являются интересными в аспекте прогнозируемого глобального и регионального потепления, свидетельства которого хорошо представлены в научной литературе (Mann M.M. et al, 1998; IPCC, 2001; Кондратьев К.Я., 2002).

35 -1

А 30.

I 25 ■ |

1 20-х

5-'

Рисунок 2. Вспышки эпидемий и эпизоотии (А) и внутривековой ход температур (В) за исследуемый период (1600-1850). На рисунке А отображено суммарное количество вспышек эпидемий и эпизоотии. График В иллюстрируетход колебаний температуры по Северу Евразии согласно данным древесно-колъцевых хронологий. Все рисунки синхронны во времени, общая временная шкала отложена на графике В (1600-1850гг., с шагом в 25 лет).

Глава 4. Изменение экологически важных для населения Сибири характеристик среды и климата в ХУЛ - первой половине XIX в.

В рамках проводимого исследования наибольший интерес представляло провести сопряженный анализ частоты распределения негативных для сельского хозяйства природных проявлений с внутривековыми колебаниями климата на территории Сибири. В качестве критерия оценки влияния климатических колебаний был взят такой показатель, как степень успешности ведения земледелия. В случае если влияние «внутривековых» климатических колебаний на земледелие было сильным, то годы с неблагоприятными климатическими условиями в сельском хозяйстве должны были отмечаться заметным упадком урожайности, всплеском сообщений об экстремальных климатических проявлениях, голодовках. Если бы подобные неблагоприятные явления им не сопутствовали, то можно было бы констатировать отсутствие явной связи между ними, по крайней мере, в области сельского хозяйства.

Для увеличения достоверности полученных результатов анализ собранной информации был проведен в три этапа. На первом последовательно была рассмотрена частота таких явлений, как заморозки, засухи, вспышки размножения сельскохозяйственных вредителей, наводнения, которые обычно являлись причиной неурожайных лет в основных земледельческих районах (Верхотуро-Тобольский, Енисейский, Илимо-Ленский). В качестве «единицы» измерения был принят год, на который пришлось анализируемое событие (заморозок, засуха и т.д.), что позволило рассмотреть частоту сообщений за весь рассматриваемый период.

Проведенный анализ показал, что годы, на которые пришлись заморозки, достаточно хорошо согласуются с периодами понижения температур согласно «сверхдлительным» древесно-кольцевым хронологиям («Ямальская», «Таймырская», «Алтайская») и моментам вскрытия - замерзания сибирских рек. Одновременно с этим годы появления засух и нашествий сельскохозяйственных вредителей (сибирской кобылки) значительно тяготеют к периодам внутривекового повышения температур и в основном приходятся на XVIII в., который в целом можно охарактеризовать как достаточно «теплый» (температура колебалась около средней, а в некоторые годы была и выше). Особое значение в проводимой работе имело обращение к такой важной и зачастую неучтенной в исторической литературе причине гибели урожая, имущества, людей как сильные наводнения. В рамках проводимой работы для анализа их распределения во времени было проведено погодичное сопоставление лет, когда отмечалось «обильное» выпадение осадков и наводнения с внутривековым ходом температур (Рис. 3).

Из информации, отображенной на Рис. 3. хорошо видно, что, исключая первую половину XIX в., сообщения о наводнениях тяготеют к периодам повышения температур: вторая половина 60-х - первая половина 70-х годов XVII в.; середина 40-х - 70-й и первая половина 90-х годов XVIII в. Полученные результаты, свидетельствует о высокой частоте повторяемости этого природного события на территории Сибири, поскольку (за исключением периода с 1680 по 1725 г.) сообщения о наводнениях следуют почти непрерывно.

1600 1625 1650 1675 1700 • 1725 1750 1775 1600 1825 1850

Рис. 3. Наводнения и дождчивые годы (1600-1850 гг) На рисунке годы наводнений отюжены вертикальными пиниями, а годы с «обильным» выпадением осадков даны ромбами

Исходя из того, что информация исторических источников в значительной мере отражает социальную составляющую сведений об экстремальных погодных проявлениях, на следующем этапе работы представляло интерес проанализировать информацию о социальных последствиях экстремальных природных проявлениях с целью выделить неблагоприятные в хозяйственном плане для человека (неурожайные, голодные) периоды и сопоставить с происходившими климатическими изменениями. В этом плане проводимое исследование аналогично работе, проделанной Е.П. Борисенко и В.М. Пасецким для территории Европейской части России (1988).

Анализ информации собранной в «базе данных» позволил выделить следующие периоды (серии неурожайных лет), пришедшиеся на 1633-42, 166165, 1674-85, 1693-1702, 1739-45, 1769-74, 1799-1822, 1830-1834, 1837-41 гг. Обращение к информации о происходивших климатических изменениях показало, что выявленные периоды хорошо согласуются со временем падения летних температур. С другой стороны, анализ лет, не вошедших в указанные периоды, показал, что они в основном связаны с такими неблагоприятными для человека природными явлениями, как засухи и наводнения. При этом годы сильных засух синхронны с периодами повышения температур, а в территориальном плане тяготеют к южным степным и лесостепным районам.

Не меньший интерес представляло рассмотреть реакцию присваивающего типа ведения хозяйства на «внутривековые» изменения климата. Поскольку промысловое (присваивающее) хозяйство находится в гомеостазе с окружающей средой (Боякова СИ., 2001), то оно выступает чутким индикатором происходящих в окружающей среде изменений. Анализ собранной информации показал, что почти все сообщения (исключение упоминания за 1668-70 гг.) о голодовках среди коренного населении за 250 летний период синхронны с периодами понижения температуры. Так, имеются сообщения за 1621, 1625-1626, 1631-43, 1653-54, 1681-82, 1701-02, 1799, 180506, 1811-19, 1826-27, 1829, 1832, 1837, 1842-43 гг. В качестве объяснения подобной реакции можно предположить, что происходившие климатические изменения оказывали сильное воздействие на пути миграции диких животных (оленей) и рыбы, приводили к их смещению и, как следствие, голодовкам.

Проведенный сопряженный анализ распределения экстремальных для земледельческого и присваивающего типа хозяйствования лет выявил, что наиболее благоприятным был XVIII в., когда температура колебалась около средней или чуть выше. За этот период почти нет сообщений о голодовках среди коренного населения, а земледельческое хозяйство, за рядом исключений, в основном страдало от периодических засух и нашествий сельскохозяйственных вредителей (главным образом саранчи).

На заключительном этапе проводимой работы было проведено рассмотрение таких косвенных показателей климатических изменений, как .ряды урожайности сельскохозяйственных культур (за XVIII, первую половину XIX вв. в Алтайском округе и по Иртышской линии крепостей) и колебание численности добытого соболя на территории Сибири в XVII в.

Обращение к информации об урожайности сельскохозяйственных культур позволяет провести верификацию результатов, полученных в предыдущих разделах, и рассмотреть вопрос, в какой степени исторические данные об урожайности зерновых культур согласуется с результатами, полученными на основе анализа современных рядов урожайности (т.е. оценить значение температурного фактора для урожайности зерновых культур на разных временных отрезках). Практическая реализация работы заключалась в проведении корреляционного анализа между данными по Алтайскому округу, объединенными данными по Алтайскому округу и Иртышской линии крепостей с Алтайской древеснокольцевой хронологией (Табл. 3.) и последующем графическом сопоставлении.

Таблица 3. Корреляция рядов урожайности по Алтайскому горному округу, объединенного ряда по Алтайскому горному округу и Иртышской линии крепостей с

Хронология Алтайский горный округ + данные по Иртышской линии крепостей

Озимые Яровые Озимые Яровые

Алтайская ДКХ -0,49 -0,37 -0,56 -0,52

Сглаженная Алтайская ДКХ -0,32 -0,43 -0,74 -0,70

N=40, р<0.5 N=58, р<0.001

р -уровень достоверности, N-объем выборки использованной вработе, жирным шрифтом выделены значимые показатели корреляции.

Представленные в Табл. 3. значимые показатели хорошо согласуются с результатами полученным на основе анализа современных рядов урожайности (Жирнова Д.Ф., Моргун В.Н., Ваганов Е.А. 2001) и позволяют дать естественнонаучное объяснение зависимости между периодами повышения летних температур, временем проявления засух и неурожайными годами. Учитывая, что привлеченные в работе данные характеризуют не отдельный пост наблюдения, а значительную по площади территорию Алтайского горного округа и Иртышской линии крепостей (Барабинских степей), высокую силу связи между климатической составляющей и рядами урожайности, результаты исследования подтверждают вывод о влиянии внутривековых колебаний климата на земледельческое хозяйство. В историческом плане выявленная связь имеет огромное значение для изучения истории земледелия в рассматриваемых регионах, поскольку на основе проведения ретроспективного анализа появляется возможность выделить засушливые периоды, на которые приходилось падение урожайности зерновых культур.

Важным аспектом проводимой работы явилось обращение к обширному блоку фактического материала, собранного П.Н. Павловым (1972) относительно количества добытого соболя по сибирским уездам. В качестве основной методической предпосылки проводимой работы выступило то обстоятельство, что исследуемые районы (Мангазейский, Енисейский, Якутский и др. уезды) характеризуются экстремальными климатическими условиями (отрицательная сумма годовых температур, резкая континентальность климата и пр.). В этом случае можно предположить, что в качестве основного лимитирующего фактора в этих районах выступит температура, т.е. погодичная изменчивость летних температур найдет свое отражение в отклонениях от средних - кормовых, погодных и пр. условий среды обитания (например, изменения ширины годичного прироста деревьев) и в свою очередь скажется на динамике численности биологической популяции.

На основе корреляционного анализа (рядов по Мангазейскому, Енисейскому и Якутскому уезду) и графического сопоставления с данными Таймырской древесно-кольцевой хронологии в работе показано, что с ростом

температуры наблюдается рост количества добытого соболя, а годы падения его добычи синхронны с периодами снижения летней температуры.

Обобщая вышесказанное, можно констатировать, что обращение к исторической информации позволяет в значительной мере говорить о детерминированности земледельческого и присваивающего типа ведения хозяйства на территории Сибири от происходивших внутривековых климатических изменений, поскольку именно они выступили тем фактором, который в значительной мере предопределял хозяйственную деятельность русского и коренного населения.

Глава 5. Использование длительных древесно-колъцевых хронологий для датировки исторических памятников (на примере Таймырского п-ова)

В главе рассмотрены методические первоначального освоения русскими поселенцами Севера Сибири, показаны возможности привлечения дендрохронологических методов для датировки деревянных сооружений. Так, на основе привлечения фактического материала (деревянных остатков зимовий) было определено время сооружения ранее не датированных исторических памятников на п-ове Таймыр: 1 участок - 1757 год (Рис. 5.3.), 2 участок - 30-е годы XVIII в., 3 участок -1585 год, 4 участок -1946 год.

I---- ----1---------1-• • • >-I—......1

1600 1650 1700 1750 1800

Рис. 4. Результат перекрестного датирования прироста годичных колец археологической древесины зимовья на р. Новой (1, 2, 3, 4, 5) с древесно-кольцевой хронологией (б) построенной по живым деревьям.

Учитывая, что большинство исторических памятников, относящихся к XVII - XVIII вв., как правило, представляют собой деревянные постройки, многие из которых не датированы или имеют относительную датировку, привлечение данного метода имеет значительные перспективы. Поскольку для значительного количества районов Сибири уже существуют готовые древесно-

кольцевые шкалы (Ваганов Е.А., Шиятов С.Г., 1999; Овчинников Д.В., Панюшкина И.П., Адаменко М.Ф., 2002 и др.) и в большинстве случаев для определения времени постройки достаточно только профессионально выполнить сбор образцов древесины с объектов датировки.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ

1. На основе историко-архивных материалов создана электронная база данных по истории климата Сибири, охватывающая период с XVII по первую половину XIX в.

2. Разработана методологическая основа для проведения сопоставления климатической и исторической информации на территории Сибири.

3. На основе обращения к длительным рядам о ледовых событиях на реках Сибири выявлена тесная связь между моментами вскрытия - замерзания и температурой отдельных месяцев. Установлено, что периоды уменьшения числа дней периода открытой воды (похолодания) на сибирских реках синхронны не только между собой, но и с данными древесно-кольцевых хронологий.

4. Обращение к данным исторических источников об эпидемических (эпизоотических) проявлениях на территории Сибири позволило получить интегральную характеристику частоты этих событий за последние 300 лет, выявить пространственно-временные закономерности в распределении этих проявлений. Полученные результаты частично объясняют демографические процессы (изменение численности инородческого населения, усиление процессов ассимиляции и др.) протекающие на территории Сибири XVII-середины XIX вв.

5. Проведенное сопоставление информации исторических источников (в том числе таких, как длительные ряды вскрытия-замерзания, урожайности и пр.) с данными климатических реконструкций свидетельствуют о высокой связи средних климатических характеристик с количеством и видом зафиксированных экстремумов. При этом помимо «кратковременных» климатических колебаний наиболее существенное влияние на рассматриваемые процессы оказывали «внутривековые» климатические колебания в силу их длительности и непрерывности. Так, например, почти все сообщения о голодовках среди коренного населении синхронны с периодами «внутривекового» понижения температур. В этом случае можно говорить, что именно происходившие климатические изменения выступили тем фактором, который в определенной степени предопределял не только хозяйственную деятельность русского и коренного населения в Сибири, но и процессы, протекающие в природных сообществах.

6. В рамках проводимой работы выполненный дендрохронологический анализ деревянных остатков зимовий на Таймырском полуострове позволил

получить следующие годы появления поселений: 1 участок - 1757 год, 2 ччасток - 30-е годы XVIII в., 3 участок - 1585 год, 4 участок - 1946 год.

Список публикаций автора по теме диссертации

1. Датировка зимовья на реке Новой (урочище «Ары-Мас», Восточный Таймыр) по длительной древесно-кольцевой хронологии. // Реакция растений на глобальные и региональные изменения природной среды. Иркутск, 2000. - с. 64.

2. Дендрохронологическая датировка зимовья на реке Новой (урочище «Ары-Mac»). // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Новосибирск, Т. II, 2000. - с. 93 - 94.

3. К вопросу о датировки исторических памятников на Таймырском полуострове. // Молодежь и наука - третье тысячелетие. Красноярск, 2001. - с. 84 - 86.

4. Создание базы данных по истории климата Сибири на основе историко-архивных материалов. // Дендрохронология: достижения и перспективы. Красноярск, 2003. - с. 49 - 50.

5. Создание базы данных по истории климата для территории Сибири на основе историко-архивных материалов. // География и природные ресурсы. №2,2004. -с. 131-134.

ПОДПИСАНО В ПЕЧАТЬ 31.03.05 ФОРМАТ 60x84 1/16 ОБЪЕМ 1,4 П.Л. ТИРАЖ 100 ЭКЗ. ЗАКАЗ № 164

660036, КРАСНОЯРСК, АКАДЕМГОРОДОК УОП ИЛ СО РАН

J'

(

К' г

о? ;;ш805

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Мыглан, Владимир Станиславович

ВВЕДЕНИЕ

Изученность вопроса в работах предшествующих исследователей 8 {историография вопроса)

Значение исторических и естественнонаучных источников для изучения 16 климатических изменений на территории Сибири

Интеграционный проект СО РАН по истории климата и среды в Сибири: 23 основные цели, задачи и участники

Основная цель и задачи диссертационной работы

Глава 1. ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКАЯ И МЕТОДИЧЕСКАЯ БАЗА 30 ИССЛЕДОВАНИЯ

§1.1. Методологические аспекты создания базы данных

§ 1.2. Критерии отбора исторических сведений

§1.3. Источники информации, использованные при создании базы данных

§ 1.4. Общая характеристика собранной информации

§1.5. Дендрохронология. Методы оценки климатической информации, 47 содержащейся в древесно-кольцевых шкалах

§ 1.6. Интегрирование исторической и дендрохронологической информации 50 в общей базе данных по истории климата и природной среды Сибири

§ 1.7. В ыводы п о разделу

Г лава 2. ОЦЕНКА КЛИМАТА СИБИРИ В ПОЗ ДНЕФЕО ДАЛЬНУ Ю

ЭПОХУ ПО ИЗМЕНЕНИЯМ ДАТ ЛЕДОВЫХ СОБЫТИЙ

§2.1. Источники информации о ледовых событиях и динамики прироста 58 деревьев

§2.2. Ежегодные и длительные изменения дат замерзания и вскрытия рек: 62 статистический анализ. Корреляция ледовых событий с климатическими переменными

§2.3. Анализ трендов изменений дат ледовых событий как пример длительных тенденций в изменении климата

§2.4. Сопряженность длительных изменений ледовых событий с дендрохронологическими данными

§2.5. Обсуждение результатов

§2.6. Выводы по разделу

Глава 3. ЧАСТОТА ЭПИДЕМИЙ И ЭПИЗООТИЙ И ДЛИТЕЛЬНЫЕ 77 ИЗМЕНЕНИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ НА ТЕРРИТОРИИ СИБИРИ

§3.1. Методика исследования. Источники информации

§3.2. Частота эпидемий и эпизоотий и их значение для населения Сибири

§3.3. Эпидемии и эпизоотии в Сибири XVII - первой половины XIX в. и 89 внутривековые колебания температур

§3.4. Обсуждение результатов

§3.5. Выводы по разделу

Глава 4. ИЗМЕНЕНИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИ ВАЖНЫХ ДЛЯ НАСЕЛЕНИЯ 95 СИБИРИ ХАРАКТЕРИСТИК СРЕДЫ И КЛИМАТА В XVII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

§4.1. Частота распределения экстремальных природных проявлений и внутривековые» климатические колебания на территории Сибири

§4.2. Выделение неурожайных и голодных лет на основе анализа данных об 110 экстремальных природных проявлениях

§4.3. Динамика урожайности сельскохозяйственных культур на территории 113 Южной Сибири XVIII - XIX в. как отражение климатических изменений

§4.4. Изменчивость температуры по длительным древесно-кольцевым хронологиям и колебания добычи соболя

§4.6. Выводы по разделу

Глава 5. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДЛИТЕЛЬНЫХ ДРЕВЕСНО-КОЛЬЦЕВЫХ 127 ХРОНОЛОГИЙ ДЛЯ ДАТИРОВКИ ИСТОРИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ (на примере Таймырского п-ова)

§5.1. Этапы расселения (освоения) севера Сибири русскими (постановка 127 вопроса)

§5.2. Сбор материала, использование «абсолютных» и «плавающих» древесно-кольцевых хронологий

§5.3. Датировка образцов древесины по данным древесно-кольцевых хронологий, определение времени сооружения исторических памятников

§5.4. Выводы по разделу

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Мыглан, Владимир Станиславович

Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик, -В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык.

Ф. И. Тютчев

Человеческое общество, являясь частью природы, на протяжении всей своей истории непрерывно взаимодействовало с окружающей средой. На таких ступенях своего развития как первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, это взаимодействие, как правило, принимало формы отражающие особенности ведения хозяйственной деятельности в разных природных зонах и обеспечивающие наиболее эффективное использование природных ресурсов для удовлетворения потребностей человека [Громов, 1981]. Важно отметить, что в это время степень зависимости человеческого общества от природы была чрезвычайно велика. История человеческих цивилизаций содержит немало убедительных подтверждений: гибель г. Помпеи в результате вулканического извержения; исчезновение поселений викингов в Гренландии в конце XV в. вследствие похолодания климата; время «Смуты» в России начала XVII в., когда серия неблагоприятных для сельского хозяйства лет вызвала голод и послужила мощным катализатором происходивших социальных процессов. Однако, несмотря на то, что возможности воздействия человеческого общества на окружающую среду в это время были невелики, наблюдается и обратный процесс. Существуют примеры, когда даже незначительная по своим масштабам хозяйственная деятельность человека приводила к значительным экологическим последствиям в будущем. Еще в XIX в. Ф. Энгельс, анализируя социально-экономическое положение некоторых стран, отмечал: «Людям, которые в Месопотамии, Греции, Малой Азии и в других местах выкорчевывали леса, чтобы получить таким путем пахотную землю, и не снилось, что они положили начало нынешнему запустению этих стран, лишив их, вместе с лесами, центров скопления и сохранения влаги. Когда альпийские итальянцы вырубали на южном склоне горные хвойные леса. они не предвидели, что этим подрезают корни высокогорного скотоводства в своей области; еще меньше они предвидели, что этим они на большую часть года оставят без воды свои горные источники, с тем, чтобы в период дождей эти источники могли изливать на равнину тем более бешеные потоки» [Маркс, Энгельс, 1961, с. 496].

Промышленная революция и последовавшая за ней индустриальная эпоха помимо общего уменьшения зависимости (хотя для отдельных отраслей мировой экономики, в силу монокультурности, международного разделения труда этого не произошло) ознаменовала коренной переворот в отношениях человеческого общества и природы. Происходит резкое возрастание влияния человеческого общества на окружающую среду. В настоящее время это привело к тому, что масштабы антропогенного воздействия на земную поверхность, океаны и атмосферный воздух, а также на биоразнообразие, круговорот воды и биогеохимические циклы, уже выходят за пределы природной изменчивости [Кондратьев, Крапивин; 2001]. Как следствие, подобная широкомасштабная деятельность человека порождает «ответную реакцию», сложным каскадом проходящую через отношения «природа-общество». Убедительным примером чему служит увеличение числа крупных природных катаклизмов, стихийно возникающих в разных точках Земли и приводящие к значительным материальным потерям [Karl, Easterling; 1999]. Неслучайно, в настоящее время, проблема глобальных изменений окружающей среды является предметом широкой дискуссии, центральное место в которой, несомненно, занимают вопросы, связанные с учетом последствий происходящих климатических изменений в ближайшем будущем [Крапивин, Кондратьев, 2003; Beck, 2002; Costanza, Jorgensen, 2002; Mannion, 1997 и др.].

Анализу сложившийся ситуации был посвящен ряд международных конференций состоявшиеся в Стокгольме 1972 г., Рио-де-Жанейро 1992 г. (которая получила название «Второй конференции ООН по окружающей среде и развитию»). За которыми, в 1995 г. в рамках глобального экологического совещания последовала специальная сессия ООН «Рио+5», и получившая свое продолжение на конференции в Иоганнесбурге -«Всемирный саммит по устойчивому развитию» («Рио+10»). Активное обсуждение принятых на упомянутых конференциях документов, сценариев прогнозируемых изменений и их последствий на страницах научных изданий привело к тому, что они стали предметом не только научных дискуссий, но и темой многочисленных публикаций и сообщений в средствах массовой информации. Последнее, в немалой степени послужило причиной того, что вопрос о климатических изменениях в форме концепции глобального потепления перешел в плоскость международной политики (Киотский протокол).

С другой стороны, несмотря на огромное количество исследований, вопрос о характере происходящих климатических изменений до сих пор в значительной мере остается дискуссионным. Так, в настоящее время не до конца ясен вопрос о соотношении естественных и антропогенных составляющих текущих изменениях климата, о соотношении глобальных и региональных изменений климата и их одно- и разнонаправленности в крупных регионах по данным расчетов климатических моделей, о связи между происходящими климатическими изменениями и частотой экстремальных природных проявлений и пр. [Briffa et all, 1998, 2002; Mann et all, 1998; Bradley, 2000; Кондратьев, 2002; IPCC, 2001; Giorgi et all, 2001; Beniston, 2002; Мохов, Хон, 2002]. В этой связи, наиболее остро стоит проблема привлечения дополнительных индикаторов происходивших климатических изменений и обладающих достаточно высоким временным разрешением. Их привлечение не только позволит существенно прояснить картину происходящих климатических изменений, но и дать ответы на многочисленные существующие вопросы. Одним из таких важных индикаторов является климатическая информация, содержащаяся в исторических источниках.

Изученность вопроса в работах предшествующих исследователей историография вопроса)

Без сомнения, тема роли окружающей среды в жизни человеческого общества не нова и неоднократно поднималась в трудах, посвященных исторической и географической тематике. Круг публикаций достаточно широк, и его невозможно охватить в рамках проводимой работы, поэтому остановимся на краткой характеристике работ отечественных и зарубежных исследователей, чье творчество и взгляды оказали существенное влияние на последующие исследования.

Говоря об изученности вопроса, необходимо отметить, что вопрос о влиянии природных факторов на социальные, экономические и др. процессы, протекающие в обществе, прежде всего, был поднят в работах историков. Из числа дореволюционных авторов можно выделить имена таких хорошо известных ученых как В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский. Так, например, В.Н. Татищев [1962], еще в середине XV111 в. уделил внимание рассмотрению экстремальных природных проявлениях и размерах причиняемого ими ущерба населению России. Другой, не менее знаменитый русский историк Н.М Карамзин, в своей работе «История государства Российского» [1997] отметил, что в русских летописях зафиксированы аномальные метеорологические проявления, относящиеся не только к территории России, но и сопредельных стран - Норвегии, Швеции и др. В частности, только благодаря тому, что многие из этих упоминаний были включены в состав его работы, они дошли до настоящих дней. Не обошли своим вниманием этот вопрос такие известные ученые как В.О. Ключевский [1956] и С.М. Соловьев [1988]. Последний, в своей работе «История России с древнейших времен», говоря о влиянии природно-климатического фактора на процесс образования государства отмечает: «однообразие природных форм исключает областные привязанности, ведет народонаселение к однообразным занятиям; однообразность в занятиях производит однообразность в обычаях, нравах, верованиях. и равнина, как бы ни была обширна, как бы ни было вначале разноплеменно ее население, рано или поздно станет областью одного государства.» [Соловьев, 1988].

К отдельной группе можно отнести серию исследований, посвященных изучению последствий неурожайных и голодных лет на территории России, опубликованных в 50-е годы XIX в. Первоначальным толчком для обращения к этой теме, вероятно, послужила череда неурожайных лет в Европейской части России, пришедшаяся на 1839, 1840, 1853 годы. Среди изданных в это время работ можно выделить публикации таких авторов, как В.Н. Пешков и Ф.И. С ловцов. Так, например, В.Н. Лешков [1854] в работе «О народном продовольствии в древней России» не только обратился к выявлению лет, на которые пришлись неурожаи, но и (в отличие от предшественников) в значительной мере проанализировал социальный аспект этих проявлений. Опубликованная в это же время работа Ф.И. Словцова - «Исторический и статистический обзор неурожаев в России» [1858] за проведенный всесторонний анализ была удостоена премии Русского географического общества.

Усиление внимания к проблеме влияния природы на общество вновь пришлось на 90-е годы XIX в. Как отмечал В.И. Ленин, с «1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 года почти непрерывно следующими одна за другой» [Ленин, ]. Среди опубликованных в это время работ можно отметить исследования, выполненные К. Вернером [1893], В. Щепкиным [1886]. На начало XX в. пришлись работы М.А. Боголепова [1907, 1911 и др.], исследователя, который первым попытался дать естественнонаучное объяснение распределению частоты экстремальных климатических явлений, зафиксированных историческими источниками на территории Русской равнины. Ярким свидетельством успешности проделанной работы, ее прикладного значения, является тот факт, что на основе обращения к историческим данным, он еще в начале XX в. предсказал сильные засухи, пришедшиеся на 1931 и 1963 годы. Среди других исследователей, активно работавших в это же время, можно выделить имя

М.К. Любавского. В своей работе «Историческая география России» [2000], подчеркивая детерминированность притекающих в России социальных процессов, он особо отмечал важность учета природного фактора, поскольку существует «множество ярких иллюстраций и документов могучего влияния внешних природных условий на складывание и ход русской народной жизни, развития культуры и гражданственности».

Не был обойден молчанием вопрос о влиянии природной среды на процессы колонизации и освоения огромных сибирских просторов в работах сибирских историков. Например, важность учета влияния географических и этнографических условий Сибири (трудности движения на Восток, бесконечная и жестокая борьба с природой, суровый климат, разнообразность и разнохарактерность населения) не раз подчеркивалась в работах А.П. Щапова. По его мнению, именно это обстоятельство в немалой степени предопределило особый склад характера сибирских жителей - «в сибирском обществе преобладают эгоизм, своекорыстие, хитрость и грубость, при почти полном отсутствии высших человеческих чувств, гуманности» [Щапов, 1906].

В советское время наибольший вклад в изучение вопроса влияния климата на происходившие социальные процессы принадлежит таким исследователям, как Е.Н. Борисенков и В.М. Пасецкий («Тысячелетняя летопись необычных явлений природы» [1988]) и С.И. Барраш («История неурожаев и погоды в Европе» [1989]). На основе подробного анализа климатической информации, содержащейся в европейских исторических источниках и средневековых русских летописях, они получили весьма важные результаты о частоте различных климатических и природных явлений в Европе и на Среднерусской равнине. О значении проделанной работы хорошо говорит тот факт, что представленный в их работах фактический материал был использован для выполнения палеоклиматической реконструкции колебаний температуры и осадков на Европейской части России [Ляхов, 1995]. К сожалению, несмотря на полученные результаты, исследования в этом направлении не получили дальнейшего развития применительно к другим крупным регионам России.

На территории Сибири, проблемами земледельческого, промыслового освоения (т.е. вопросами непосредственно связанными с взаимодействием человека и природы) занимались такие известные исследователи как В.А. Александров [1964], З.Я. Бояршинова [1950], Г.Ф. Быконя [1981], А.Н. Копылов [1965], П.Н. Павлов [1969, 1974], А.А. Преображенский [1972], Ф.Г. Сафронов [1956] В.Н. Шерстобоев [1949, 1957], В.И. Шунков [1946, 1956] и др. В работах этих авторов на основе введения в научный оборот громадного количества архивного материала была осуществлена разработка таких вопросов, как ход и значение промыслового освоения; орудия труда, система полеводства, номенклатура и урожайность культур в земледелии; состояние животноводства и прочих подсобных занятий населения. Так, например, в работах В.И. Шункова [1946, 1956], подробно рассмотрен процесс постепенного приспособления производственных традиций крестьянства Европейской России к новым для русских переселенцев природным условиям за Уралом; в исследовании В.Н. Шерстобоева [1949, 1957] основе привлечения материалов Илимской приказной избы наглядно продемонстрировано, что в основе выбора мест поселения, расположения пашен, сроков посева, вида культур и т.д. лежали, прежде всего, местные природные особенности Ангаро-Илимо-Ленского края.

Кризисная ситуация конца 80-х - начала 90-х годов XX в. вызвала дискуссию о путях развития нашей страны, о роли географического фактора в исторической судьбе России. В этой связи, на страницах научных и популярных изданий, произошел всплеск публикаций по этой теме. По мнению таких исследователей, как Б. Родоман [1993], А. Трейвиш, В. Шупер [1993], А. Никонов [1996], огромная площадь, незначительные климатические ресурсы (самая холодная страна мира) создают неблагоприятную обстановку для социально-экономического развития России и заранее обрекают ее на отставание, поскольку «мы отдаем нашим необъятным просторам больше, чем получаем от них, они как бы высасывают соки из организма страны». В этом случае, если в исторической перспективе «за Уралом плескался океан, то, скорее всего, Россия уже давно была бы полноправным членом сообщества цивилизованных стран» [Трейвиш, Шупер, 1993].

Существует и противоположная точка зрения. Такой исследователь как Ю.П. Михайлов, в статье «Сельское хозяйство и природная среда» [2001] на основе сравнения климатических условий России, Канады, Финляндии (по мнению автора, эти страны находятся в сходных агроклиматических условиях) приходит к заключению о преувеличенном значении придаваемому природно-климатическому фактору. Согласно выводам этого исследователя, причины происходящих в настоящее время разрушительных процессов в сельском хозяйстве лежат в сфере социальных, нравственно-психологических отношений и являются наследием колхозной формы организации сельского хозяйства.

В 2003г. под руководством профессора К.Г. Леви вышла работа «500-летняя хронология аномальных явлений в Сибири и Монголии» посвященная анализу аномальных явлений в социуме и природе в свете современных достижений гео- и гелиодинамики. Следует отметить, что полученные исследователями результаты в значительной мере неоднозначны и противоречивы. Поскольку, несмотря на логически безупречное заключение о наличии зависимости между аномальными проявлениями в социуме и природе и солнечной активностью, представленный в работе (в том числе и исторический) материал не позволяет говорить о линейном характере связи.

В англоязычной литературе проблеме роли природной среды на основе хорологической концепции уделили внимание такие научные направления и школы как энвайроментализм, поссибилизм, пробабилизм, школа «культурного ландшафта». Наиболее значительную роль на развитие этих направлении оказали такие исследователи как П. Джеймс, Э. Ульман, Л.Д. Стэмп, а также ряд других авторов [Исаченко, 1971]. Можно отметить, что зарубежные исследователи отошли от традиций механистического мировоззрения, когда природа рассматривается как неизменная составляющая, являющаяся ничем иным как общим фоном для происходящих исторических событий; природные проявления стали восприниматься в качестве агента причинно-следственных связей исторического процесса. К сожалению, большинство работ пока остается малоизвестно русскому читателю.

Таким образом, в историографическом аспекте представленный материал хорошо иллюстрирует эволюцию взглядов в зависимости от социально-экономического уровня развития общества. Неслучайно во время господствующей роли сельского хозяйства в общественном производстве, когда от погодных условий напрямую зависела урожайность сельскохозяйственных культур, а значит и степень обеспеченности продовольствием, появляется теория «географического детерминизма» (к родоначальникам этого течения можно отнести Монтескье, Гердера и ряда других мыслителей). Согласно которой проявления человеческой деятельности, культуры, формы правления, в значительной мере, определяются природой стран. В этом случае логично смотрится тот факт, что, начиная со времен Промышленной революции и развитием общества по пути НТР (переход на качественно новый уровень взаимодействия человека с природой), появляются взгляды, сводящие значение природы к второстепенной роли, а то и полностью ее игнорировавшие. Ярким памятником подобного отношение к природе являются попытки выращивания кукурузы в Архангельской области, план переброски сибирских рек на юг и пр. В историческом плане, примером подобного отношения выступает коллективная монография «Крестьянство Сибири в эпоху феодализма» [1982] в которой естественно-географическая среда для всего рассматриваемого периода характеризуется как «. устойчивый, сравнительно мало менявшийся фактор. Поэтому ее краткая характеристика относится не только к периоду феодализма, но и к последующим этапам исторического развития». Несомненно, такой подход имеет свои плюсы при выполнении библиографической или историографической работы, проведении исследования в рамках микроистории [Винокурова, 1999], поскольку позволяет абстрагироваться от несущественных деталей. В то же время при рассмотрении процессов, протяженных во времени, этот подход привносит ряд существенных искажений, поскольку в этом случае происходит простой перенос современных климатических условий на изучаемую историческую эпоху. Применительно к охватываемому в работе периоду, упускается из виду время «малого» ледникового периода (X1V-XIX вв.), несмотря на то, что его влияние хорошо прослеживается на территории Западной Европы с ее умеренным и теплым климатом [Беттен, 1985]. Несомненно, оно в еще большей степени должно было проявиться на территории Сибири с ее суровыми климатическими условиями. Таким образом, игнорирование происходивших климатических изменений приводит к тому, что нарушается принцип объективности, который обязывает нас исследовать историю не локально в отрыве от исторической обстановки, а исходя из нее, в свете характерного для каждой эпохи уровня развития общества, исторических данных по растениеводству и пр.

Говоря о методологических предпосылках проводимой работы, следует отметить исследования таких авторов как JI.H. Гумилева [1970 и др.], JI.B. Милова [1998], Ф. Броделя [1986], А.В. Дулова [1983], С.В. Кирикова [1979] и др. Так, например, в своих работах JI.H. Гумилев, обращая внимание читателя на присущую каждому этносу свою специфику взаимодействия с окружающей средой, подчеркивает важность учета особенностей «кормящего» ландшафта для понимания процессов этногенеза, поскольку рассмотрение «исторических фактов в указанном аспекте показывает, что географическая среда, определяющая естественную обстановку, играла колоссальную роль в ходе исторического развития народов лесостепной зоны Евразийского континента. судьбы народов лесостепной зоны Евразии решали дожди и зеленая трава» [Гумилев, 1970]. Значительную ценность представляет монографическое исследование JI.B. Милова «Великорусский пахарь и особенности великорусского исторического процесса» [1998], в котором автор на основе анализа фактического материала по Европейской части России наглядно иллюстрируют решающее значение учета природных факторов для понимания особенностей ее социально-экономического развития. Не меньшее значение на формирование подходов используемых в работе оказали идеи, изложенные в работах Ф. Броделя и других представителей школы «Анналов».

Завершая историографический обзор, отметим, что в современной исторической, географической науке накоплен большой объем фактического материала и разработаны разнообразные концептуальные подходы к проблеме влияния климата и окружающей среды на человеческое общество. Тем не менее, несмотря на огромный вклад предшествующих поколений исследователей, достаточно остро стоит вопрос проведения подобных исследований на территории Сибири. В настоящий момент времени почти нет работ, в которых на основе привлечения существующего фактического материала, было бы проанализировано воздействие климатических изменений на социум и природные сообщества. Данная работа как раз представляет собой попытку заполнить существующий пробел.

Значение исторических и естественнонаучных источников для изучения климатических изменений на территории Сибири

В последние десятилетия в связи с активной деятельностью человека окружающая среда претерпевает значительные изменения, которые уже сейчас сказываются на хозяйственной деятельности человеческого общества и существенно отразятся на его развитии в ближайшем будущем. Рубеж ушедшего тысячелетия отметился резким усилением числа стихийных бедствий; сообщения в средствах массовой информации о таких разрушительных природных катаклизмах как землетрясения, наводнения, вулканические извержения и пр. стали почти повседневными. Например, только за период с 1989 по 1996г., страховые компании в США выплатили в качестве компенсации за потери от природных катастроф более 75 млрд. долларов, что на 40% превышает сумму выплат за предшествующие 40 лет. В этой связи неслучайно выглядит обращение значительного числа исследователей к проблеме происходящих климатических изменений (о чем косвенно хорошо свидетельствует и то громадное количество работ опубликованных на страницах научных изданий в последнее время) [Кондратьев, Крапивин, 2001].

Тем не менее, несмотря на значительный прогресс, достигнутый в понимании причин происходящих климатических изменений, в исследовании палеоклимата и моделировании сценариев возможных последствий изменений на сегодняшний день существует значительное количество нерешенных вопросов. Особую остроту в последнее время приобрел вопрос о последствиях подобных изменений на региональном уровне. При этом если значение "статической" составляющей климата (различие климатических условий в разных физико-географических зонах), обусловливающей региональность природных сообществ и выработку устойчивых приемов хозяйствования, довольно хорошо изучено, то влияние экстремальных климатических проявлений до сих пор остается «terra incognito» [Громов, 1981]. Хотя именно с ними связаны такие значимые негативные явления для человеческого социума и экосистем, как засухи, ранние заморозки, миграции животных, эпидемии и эпизоотии, пожары, неурожаи и пр., которые не раз становились основной причиной недостатка продовольствия, и, как следствие, массовых голодовок населения Сибири. С другой стороны важность учета частоты экстремальных климатических проявлений заключается в том, что их последствия растягиваются на многие годы, отражаясь на хозяйственной деятельности человека, и в прогнозируемых ситуациях изменения климата, именно эти характеристики будут подвержены значительным изменениям. Так, в отчетах межправительственной комиссии по изменению климата (IPCC, 2001) отмечается, что, несмотря на то, что оценка влияния климатических изменений на человеческий социум и хозяйственную деятельность являются приоритетным разделом, однако во многом, и особенно на региональном уровне, такие оценки носят экспертный характер, и содержат значительную неопределенность.

Применительно к территории Сибири решение задачи, связанной с исследованием социальной составляющей климатических изменений, подразумевает сопряженный анализ данных естественнонаучных и исторических источников, отражающих информацию об изменчивости климата прошлого и протекающих в обществе процессах. До недавнего времени выполнению этой задачи препятствовало отсутствие информации о происходивших в прошлом климатических колебаниях, имеющей высокое временное разрешение, поскольку продолжительность рядов инструментальных наблюдений, как правило, не превышает одного столетия (и то для небольшого числа метеорологических станций), а реконструкции климатических условий прошлого выполненные на основе применения палеомагнитного, споропыльцевого и др. методов исследования имеют невысокую разрешающую способность (+-50 и более лет) [Изменчивость климата Европы, 1995]. Поэтому, несмотря на высказываемые исследователями предположения о взаимосвязи климатических и социальных процессов, такое положение дел не позволяло провести сопоставление данных исторических источников с результатами естественнонаучных реконструкций. Коренным образом ситуация изменилась с привлечением таких косвенных индикаторов изменения климата, как годичные кольца деревьев, слои осадконакопления и др., имеющие высокое временное разрешение (до года, сезона) и позволяющие существенно продлить ряды прямых наблюдений [Ваганов и др., 1996; Ваганов, Шиятов, 1999; Briffa, 2001]. С созданием в 1992-1999гг. сети дендроклиматических станций на территории Сибири и Дальнем Востоке стало возможно провести количественную реконструкцию динамики температуры и осадков за последние 400-500 лет, а также выявить годы с экстремальными климатическими и другими природными событиями (засухами, пожарами, вспышками размножения насекомых-вредителей и др.) по большинству районов Сибири.

В историческом плане следует отметить, что в настоящее время на территории Сибири существует значительный пласт фактического материала (в исторических работах, архивных источниках) о различного рода аномальных природных проявлениях. Одним из главных достоинств информации, полученной на основе привлечения исторических данных, является высокая точность датировки фиксируемых событий (до часа, дня, сезона). Исследования, выполненные по Европейской части России, показали, что привлечение информации судовых журналов, дневников и пр. источников, содержащих записи наблюдений за температурой, осадками позволяет, не только существенно дополнить «короткие» ряды прямых метеонаблюдений, но и в ряде случаев, провести калибровку климатических реконструкций, полученных на основе привлечения естественнонаучных данных [Клименко, Слепцов, 2003]. Так, например, в ходе выполнения реконструкции стока Днепра по отложениям из Сакского озера за последнее тысячелетие, привлечение данных исторических хроник об экстремальных погодных проявлений в бассейне Днепра позволило повысить уровень ее достоверности [Раунер, Золотокрылин, Попова, 1995]. В тех случаях, когда комплекс исторических материалов охватывает значительный по протяженности временной период, это позволяет осуществлять палеоклиматические реконструкции, основываясь только на анализе исторической информации. Так, привлечение данных о погодных проявлениях (засухах, дождливых периодах и пр.) содержащегося в исторических источниках, позволило восстановить колебания температуры и осадков на территориях Русской равнины за последний 780 летний период, а Чешской республики - за последние тысячелетие [Ляхов, 1995; Браздил, 1995].

С другой стороны, как показали в своих работах Боголепов [1911, 1913], Е.Н. Борисенков и В.М. Пасецкий [1987], С.И. Барраш [1989] и др. исторические данные не ограничиваются описанием или фиксацией экстремальных природных проявлений, но и содержат важную социальную составляющую, отражающую последствия воздействий этих проявлений на хозяйственную деятельность человека. В этом случае, информация исторических источников будет носить двойственный характер, отражающий не только количественную (частота экстремальных природных проявлений), но и качественную сторону (влияние климатических изменений на общество), что является существенной предпосылкой для выявления социальной составляющей климатических изменений.

Тем не менее, несмотря на то, что исследование опыта взаимодействия человека и природы является важной частью вопроса о приспособлении промысловика, хлебопашца, скотовода к природной среде, о процессе формирования у него опыта и знаний (которые он использует в своей непосредственной деятельности), для территории Сибири влияние климатических изменений на освоение территорий, создание инфраструктуры и формирование режимов хозяйствования почти не исследовано. За редким исключением почти все работы по анализу климатической информации, содержащейся в исторических источниках, выполнены для Европейской части России. В этом случае, можно согласиться с мнением М.М. Громыко [1987], что без учета «эмпирических знаний о природе и хозяйстве (земледелии, скотоводстве, промыслах) с их огромным богатством наблюдений локальных и микролокальных особенностей, о выявленных длительным опытом непосредственных и опосредованных связях не может быть полной характеристики культуры крестьянства» Сибири.

Важно отметить, что, несмотря на все достижения агро- науки и в настоящее время урожайность сельскохозяйственных угодий на территории Сибири подвержена случайным колебаниям и большей степени зависит от погодных проявлений [Ведров, Никитина 1991; Николаев 1994]. Неслучайно, в последнее время появился ряд публикаций (например, [Моргун, Ваганов, Жирнова, 2001]) направленных на выявление связи между колебанием урожайности и действием климатических факторов (количество тепла, влаги). Существенным достижением в этом направлении стало создание статистических и имитационных моделей позволяющих прогнозировать продуктивность основных сельскохозяйственных культур на территории Красноярского края [Жирнова, 2002]. Следует отметить, что в Западной Европе, для которой подобная работа была проведена уже давно, полученные закономерности широко используются в исторических исследованиях [Бродель, 1986]. В этом плане не меньший интерес представляет использование зависимости между колебанием урожайности и климатическими изменениями применительно к территории Сибири. Следует отметить, что в рассматриваемый период (XVII - XIX вв.) при низком уровне агрономических знаний у крестьян, почти полном отсутствии селекционной работы, химических удобрений и пр. - степень зависимости крестьянского хозяйства от климатических проявлений была неизмеримо выше. Таким образом, основываясь на имеющихся данных о климатических изменениях, появляется возможность провести реконструкцию колебаний урожайности основных зерновых культур, т.е. выделить неблагоприятные для ведения сельского хозяйства периоды, существовавшие в прошлом.

Подводя итоги, можно констатировать, что, несмотря на высокую социальную значимость исследований, направленных на изучение влияния длительных климатических изменений на природные сообщества и хозяйственную деятельность человека (освоение территорий, формирование режимов хозяйствования на территории Сибири) эта область до сих пор слабо изучена. Привлечение исторической информации предоставляет возможность не только верифицировать данные естественнонаучных реконструкций (повышает уровень их достоверности), но и позволяет оценить социальные последствия происходивших климатических изменений. Важным шагом в этом направление было проведение работы направленной на сбор информации из исторических источников, с целью создания исторической базы данных, отражающей информацию о воздействии климатического фактора на жизнь и хозяйственную деятельность коренного и русского населения в XVII - первой половине XIX в. на территории Сибири. Таким образом, на основе анализа дендрохронологической и исторической информации появляется возможность не только проследить воздействие происходивших в прошлом периодов потеплений и похолоданий на человеческий социум и биологическое сообщество на территории Сибири, но и с известной долей точности спрогнозировать возможные последствия повышения годовых температур в рамках происходящего потепления климата.

Одновременно с этим следует указать, что, несмотря на всю важность освещения многих происходивших исторических процессов с учетом влияния климатического фактора, нужно остерегаться чрезмерных упрощений. В работе под климатогеографическим фактором понимается весьма сложная система, влияние которой на жизнь растений, животных и людей часто проявляется лишь косвенным путем, различным в зависимости от места возделываемых культур и времени года, тогда как прямые проявления составляют лишь «верхушку айсберга». Можно сказать, что в этом случае география выступает в качестве своеобразной сцены исторической постановки, климат - декораций, на фоне которых протекают все остальные процессы, но они не заменяют собой главных действующих лиц.

Интеграционный проект СО РАН по истории климата и среды в Сибири: основные цели, задачи и участники

Одной из особенностей деятельности Сибирского отделения Российской академии наук является широкое внедрение в практику исследований междисциплинарных работ на основе привлечения специалистов не только естественных, но и гуманитарных областей. Одним из таких проектов явилась интеграционная программа № 74 «Изменение климата и природной среды Сибири в голоцене и плейстоцене в контексте глобальных изменений», объединяющая специалистов более чем 15 академических институтов - Байкальский институт рационального природопользования, Бурятский геологический институт, Институт археологии и этнографии, Институт водных и экологических проблем, Институт геохимии, Институт горного дела, Институт земной коры, Институт криосферы Земли, Институт леса, Институт мерзлотоведения, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии, Институт почвоведения и агрохимии, институт систематики и экологии животных, Институт цитологии и генетики, институт ядерной физики, Иркутский вычислительный центр, Лимнологический институт, объединенный институт геологии, геофизики и минералоги, Сибирский институт физиологии и биохимии растений. Координаторами выполняемой работы выступили академики А.П. Деревянко, Е.А. Ваганов и М.А. Грачев.

Основной целью программы являлась расшифровка высокоразрешающих летописей палеоклимата Сибири в двух «временных» окнах — 2 тыс. лет и 500 тыс. лет до нашего времени. В ходе выполнения работы в рамках первого «временного» окна предполагалось провести: исследование исторических сведений, археологических данных, годовых колец деревьев, ледников, осадков озер; систематизацию имеющих данных о климатах различных регионов Сибири последних 2 тысяч лет на основе выверенной единой хронологической шкалы; сравнение полученной летописи климатов с аналогичными летописями других районов и континентов [Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири, 2000].

Таким образом, одной из задач в рамках интеграционного проекта являлось проведение работы, направленной на обращение к историческим данным, с целью последующего выявления происходивших климатических изменений. Следует отметить, что работа в этом направлении проводилась параллельно и независимо друг от друга в двух научных центрах: Институте леса им. В.Н. Сукачева (отдел дендроклиматологии и истории лесов) и Институте земной коры (Иркутский научный центр). В настоящее время, результаты проведенных исследований нашли свое отражение не только в публикациях, выполненных на основе анализа собранного материала, но и в создании перечня важнейших дат и событий - «500-летняя хронология аномальных явлений в Сибири и Монголии» [2003] (иркутские исследователи), а также представленной диссертационной работы (ИЛ СО РАН).

Основная цель и задачи диссертационной работы

Основной целью проводимой работы, является оценка влияния длительных (в основном «внутривековых») изменений климата на природные сообщества и человеческий социум на территории Сибири в XVII - первой половине XIX в.

Достижение поставленной цели достигается через решение ряда последовательных задач.

1. Создание базы данных по изменению климата Сибири на основе привлечения историко-архивных материалов. Выработка критериев унификации информации, разработка методов сопряженного анализа исторической и дендрохронологической информации об изменениях климата, влияния этих изменений на социальные процессы.

2. Анализ дендрохронологической (данных длительных древесно-кольцевых хронологий), гидрологической (дат вскрытия и замерзания основных сибирских рек) информации на территории Сибири, выявление «внутривековых» климатических колебаний, оценка частоты и тенденций экстремальных климатических проявлений.

3. Установление пространственных закономерностей между происходившими в прошлом климатическими изменениями, частотой экстремальных природных явлений и хозяйственной деятельностью на территории Сибири. Оценка возможных последствий в хозяйственной деятельности и инфраструктуре при сохранении современных тенденций в изменении климата.

4. Привлечение длительных древесно-кольцевых хронологий для датировки исторических памятников.

В этом случае, «объектом» исследования выступят климатические и социоприродные процессы на территории Сибири за период XVII - первую половину XIX в., а «предметом» - влияние «внутривековой» изменчивости климата на социоприродные процессы.

Новизна исследования

Для территории Сибири на протяжении нескольких столетий влияние экстремальных климатических проявлений на природные сообщества и хозяйственную деятельность человека (освоение территорий, формирование режимов хозяйствования) до сих пор слабо исследовано. До недавнего времени выполнению этой задачи препятствовало отсутствие данных о колебаниях климата, происходивших в историческом прошлом Сибири. С созданием в 1992-1999 гг. сети дендроклиматических станций стало возможно восстановить динамику изменения климата на территории Сибири за последние тысячелетия. Таким образом, появилась уникальная возможность на основе привлечения новых методов исследования, и объединения постоянно пополняющихся баз данных проследить воздействие происходивших в прошлом резких колебаний климатических параметров на человеческий социум и биологическое сообщество для разных районов Сибири. Проведение подобной работы имеет большое значение в методологическом плане, поскольку в представленном исследовании основной упор будет сделан на анализ и обработку собранной информации в рамках созданной базы исторических данных и ГИС прогнозируемых изменений климата в Сибири, т.е. привлечение новых методов анализа собранной информации. В этом отношении работа существенно отличается от хронологических перечней «важнейших дат и событий» изданных как в XIX в. [Щеглов, 1882], так и в последнее время [500-летняя хронология аномальных явлений в Сибири и Монголии, 2003].

Выносимые на защиту положения

1. Для территории Сибири создана электронная база данных, включающая в себя обширный материал - около 1 тысячи упоминаний таких негативных для жизнедеятельности человека проявлений, как засухи, наводнения, землетрясения, заморозки за значительный исторический период -250 лет.

2. В природно-климатических условиях Сибири экстремальные климатические проявления выступают в качестве одного из ведущих факторов в жизни русского и коренного населения.

3. Анализ внутривековых климатических колебаний в значительной мере позволяет объяснить чередование периодов неурожайных и голодных лет на территории Сибири.

4. Привлечение исторической информации позволяет значительно расширить наши представления о климатических процессах, протекавших в прошлом на территории Сибири.

Апробация работы

По результатам работы подготовлено 3 публикации в центральных реферируемых журналах, а также ряд докладов и выступлений на российских и международных конференциях.

Статьи:

Мыглан B.C. Создание базы данных по истории климата для территории Сибири на основе историко-архивных материалов. // География и природные ресурсы. №2, 2004;

Мыглан B.C., Ваганов Е.А. Ледовые явления на реках Средней Сибири за последние триста лет как отражение длительных изменений климата. // Водные ресурсы (в печати)',

Мыглан B.C., Ваганов Е.А. Эпидемии и эпизоотии в Сибири в XVII — первой половине XIX века и длительные изменения климата. // Археология, этнография и антропология Евразии (в печати);

Мыглан B.C., Ваганов Е.А. К вопросу о датировке исторических памятников на Таймырском полуострове: дендрохронологический и исторический аспект. // Вестник Красноярского государственного университета (в печати).

Тезисы докладов и выступлений:

Мыглан B.C. Датировка зимовья на реке Новой (урочище «Ары-Мас», Восточный Таймыр) по длительной древесно-кольцевой хронологии. // Реакция растений на глобальные и региональные изменения природной среды. Иркутск, 2000;

Мыглан B.C. К вопросу о датировки исторических памятников на Таймырском полуострове. // Молодежь и наука - третье тысячелетие. Красноярск, 2001;

Молотков М.Б. Мыглан B.C. Роль и значение российского менталитета в условиях реформирования общества. // Молодежь и наука — третье тысячелетие. Красноярск, 2001;

Мыглан B.C. Создание базы данных по истории климата Сибири на основе историко-архивных материалов. // Дендрохронология: достижения и перспективы. Красноярск, 2003.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Влияние климатических изменений на социальные и природные процессы в Сибири в XVII - первой половине XIX вв. по историческим и дендрохронологическим данным"

§5.4. Выводы по разделу

Таким образом, в рамках проводимого исследования на основе привлечения материала (ранее не датированных) зимовий п-ова Таймыр показана возможность привлечения дендрохронологического метода для проведения датировки исторических памятников. Получены следующие годы появления поселений: 1 участок - 1757 год, 2 участок - 30-е годы XVIIIb., 3 участок - 1585 год, 4 участок - 1946 год. С другой стороны, исходя из дат постройки (достройки) дополнительных сооружений на исследуемых участках, обращает внимание тот факт, что почти все они пришлись на XVIII в., который был относительно благоприятным в климатическом отношении.

Говоря о возможных перспективах применения метода на территории Сибири, необходимо отметить следующие обстоятельства. Большинство исторических памятников, относящихся к XVII - XVIII вв., как правило, представляют собой деревянные постройки, многие из которых не датированы или имеют относительную датировку. Кроме того, привлечение этой методики для датировки памятников на территории севера Сибири имеет то неоспоримое преимущество, что по большинству районов уже существуют готовые древесно-кольцевые шкалы и поэтому для определения времени постройки достаточно только профессионально выполнить сбор образцов древесины с объектов датировки.

С другой стороны, в проводимой работе существует и другой, не менее важный аспект. Нередко в исторической литературе приводятся упоминания о проникновении русского населения на территорию Сибири еще в XV и даже более ранние века, тем не менее до сих пор подобные предположения не получили убедительного подтверждения (например, в ходе проведения археологических раскопок). В этом случае широкое привлечение дендрохронологического метода для датировки деревянных остатков построек первопоселенцев, в значительной мере позволило бы подтвердить или опровергнуть подобные предположения. Так, например, в представленном исследовании, было установлено, что одно из деревьев использованное для постройки зимовья было срублено в 1585 г. (участок «Вторые Кресты»). Это позволяет предположить, что проникновение русского населения на территорию п-ова Таймыр произошло еще в конце XVI в.

Заключение

Изучение истории регионов - одна из приоритетных задач современной отечественной исторической науки. Ее важность определяется тем, что будущее страны в немалой, а может, и в решающей мере зависит от развития регионов - "провинций". Нет сомнения, что широкое изучение "провинциальной истории" позволит решающим образом конкретизировать панораму российской истории, увидеть многие скрытые тенденции, решить целый ряд дискуссионных проблем.

В настоящей работе представлены результаты исследования влияния длительных климатических изменений на хозяйственную деятельность человека (освоение территорий, формирование режимов хозяйствования) и природные сообщества на территории Сибири. Особое значение для решения этой задачи имело проведение работы по созданию электронной «базы данных» об экстремальных природных явлениях на основе обращения к исторической информации. Немаловажным аспектом проводимой работы было обращение к таким вопросам, как: определение критериев, источников, выявление степени достоверности исторической информации, отражающей изменения климата, разработка методологической основы для проведения сопоставления климатической и исторической информации. В конечном итоге это позволило создать базу данных, включающую в себя обширный материал (около 1 тыс. упоминаний) о таких негативных для жизнедеятельности человека природных проявлениях, как засухи, наводнения, землетрясения, заморозки и пр. за период в 250 лет. Кроме того, был собран значительный блок информации, содержащий данные об урожайности зерновых культур, колебаниях цены и размеров сплава муки, составлены ряды по вскрытию и замерзанию крупных сибирских рек и пр. Привлечение этой информации предоставляет уникальную возможность не только существенно продлить существующие ряды наблюдений, но и уточнить картину климатических изменений на территории Сибири, полученную на основе привлечения других источников.

В этом плане наиболее ярким примером является обращение к длительным рядам о ледовых событиях на реках Сибири. Так, проведение анализа этой информации позволило установить, что периоды уменьшения числа дней периода открытой воды (похолодания) на сибирских реках, синхронны не только между собой, но и с данными древесно-кольцевых хронологий. Последнее (т.е. синхронность «внутривековых» климатических колебаний) закладывает основу для сопоставления естественнонаучных данных климатических колебаний с информацией, представленной в «Базе данных по истории среды и климата на территории Сибири» в последующих разделах работы. С другой стороны, выявленная тесная связь между ледовыми событиями и температурой отдельных месяцев дает возможность использовать статистические модели для прогноза динамики ледовых явлений на реках Сибири, особенно для сценариев потепления климата. В этом случае особое значение имеет тот факт, что между сроками наступления ледовых явлений и данными длительных температуро-чувствительных древесно-кольцевых хронологий после 1950-х годов наблюдается значительные расхождения (разнонаправленный тренд). Поскольку ледовые явления определятся физическими процессами, то причину расхождения необходимо искать в биологической реакции древесных растений на изменение климата или других биологически-активных факторов среды. Об объективности проведенной работы говорит тот факт, что полученные результаты, особенно для периода открытой воды, свидетельствующие о тенденции потепления на значительной территории юга Сибири, хорошо согласуются с общей тенденцией потепления климата в Северном полушарии.

Не менее важным результатом работы является тот факт, что анализ собранной информации позволил выявить пространственно-временные закономерности в распределении экстремальных проявлений, показал связь между многолетними колебаниями температуры и вспышками эпидемий и эпизоотий. Сопоставление эпидемических процессов (при открытии Нового

Света и Сибири) позволило предположить, что различие в уровне смертности от эпидемических заболеваний можно объяснить разной степенью ослабленности иммунитета коренного длительно «изолированного» и «пришлого» населения. В этом случае, если сопоставить высокий уровень смертности от инфекционных заболеваний и данные по пространственно-временному распределению эпидемий, то это частично объясняет, почему на протяжении XVII - середины XIX вв. на одних территориях отмечается рост, а на других сокращение численности инородческого населения. При этом такие последствия заболеваний, как высокая смертность, вынужденные перемещения, расстройство хозяйства, усиливая друг друга, несомненно, должны были вызывать значительное усиление процессов ассимиляции (что хорошо согласуется с результатами Скобелева С.Г. [2002]).

Если обратиться к рассмотрению вопроса о значении климатических факторов для хозяйства русского и коренного населения, то из анализа распределения экстремальных природных проявлений и частоты неурожайных и голодных лет хорошо видно, что на территории Сибири именно эти факторы оказывали существенное и постоянное влияние на социальные процессы. На основе поэтапного анализа исторической информации хорошо прослеживается привязанность (несмотря на определенную противоречивость для отдельных лет) сообщений о сильных засухах (2-ая половина 20-х годов, 2-ая половина 50-х - 1-ая половина 60-х годов, 2-ая половина 80-х - 1-ая половина 90-х годов XVIII в.; 2-ая половина 20-х годов XIX в.), нашествиях саранчи к периодам повышения, а упоминаний о заморозках, раннем приходе зимы к периодам понижения температур (30-40-е, 70-80-е, 90-е годы XVII в.; 40-е годы, конец 60-х -начало 70-х годов XVIII в.; конец XVIII - 20-е XIX в., 50-е годы XIX в.). Несомненно, подобное распределение экстремальных природных проявлений во времени не случайно и в значительной мере отражает происходившие в прошлом климатические циркуляционные процессы.

Выполненный корреляционный анализ рядов урожайности по Алтайскому округу и Иртышской линии крепостей с данными Алтайской древесно-кольцевой хронологии показал, что изменчивость климатической составляющей обеспечивает изменчивость до 40-60% урожайности зерновых культур, что изменчивость климатической составляющей обеспечивает изменчивость до 40-60% урожайности зерновых, что хорошо согласуется с данными, полученными другими исследователями. Применительно к рассмотрению влияния климатической составляющей на природные сообщества, результаты проведенной работы показали, что изменения летней температуры в значительной мере влияют на динамику численности добытого соболя и являются одним из основных лимитирующих факторов изменения численности его популяции. Таким образом, влияние внутривековых колебаний климата хорошо прослеживается в рамках статистического подхода к анализу собранной информации.

В рамках проводимой работы не меньшее значение имеет обращение к такому аспекту, как дендрохронологический анализ деревянных остатков построек на территории Сибири. Следует отметить, что большинство исторических памятников, относящихся к XVII - XVIII вв., как правило, представляют собой деревянные постройки, многие из которых не датированы или имеют относительную датировку. Выполненная в рамках представленной работы датировка зимовий на Таймырском полуострове позволила получить следующие годы появления поселений: 1 участок - 1757 год, 2 участок - 30-е годы XVIIIb., 3 участок - 1585 год, 4 участок - 1946 год. При этом, привлекает внимание тот факт, что почти все даты постройки (достройки) дополнительных сооружений на исследуемых участках пришлись на XVIII в., который был относительно благоприятным в климатическом отношении.

Изложенные в настоящей работе результаты исследования говорят, во-первых, о хорошем в целом согласии различных по характеру свидетельств об изменениях климата, во вторых, о значительном диапазоне естественной изменчивости климата на территории Сибири за изучаемый период. Важно отметить, что территория Сибири охватывалась основными климатическими событиями хорошо известными для Западной Европы и Северной Атлантики - похолоданием «малого» ледникового периода, потеплением в конце второго тысячелетия. При этом были и свои особенности, так, например, во время «малого» ледникового периода наиболее сильное похолодание пришлось на XVII и первую четверть XIX вв., тогда как XVIII в. на этом фоне будет выглядеть относительно благополучным.

На основе проведенной работы можно констатировать, что влияние климата существенно сказывалась на процессах протекающих в природе и обществе на территории Сибири. Анализ собранных данных из исторических источников (в том числе таких косвенных индикаторов как длительные ряды вскрытия-замерзания, урожайности и пр.) с данными проведенных климатических реконструкций свидетельствуют о хорошей связи средних климатических характеристик с количеством и видом зафиксированных экстремумов. При этом помимо «кратковременных» климатических колебаний, наиболее существенное влияние на рассматриваемые процессы оказывали «внутривековые» климатические колебания в силу их длительности и непрерывности. Таким образом, можно говорить, что именно происходившие климатические изменения выступили тем фактором, который в значительной мере предопределял не хозяйственную деятельность русского и коренного населения в Сибири, но и протекавшие в природных сообществах процессы.

С другой стороны, хорошо видна практическая значимость обращения к информации исторических источников, которые не только позволяют уточнить существующие климатические реконструкции, но и порой сами позволяют осуществлять последние (на основе таких косвенных индикаторов как ряды урожайности, ледовый режим сибирских рек и пр.). В свете полученных результатов уже сейчас можно сказать, что прогнозируемое «глобальное» потепление приведет к неоднозначным последствиям на территории Сибири. С одной стороны, существует потенциальная опасность возрастания числа таких экстремальных проявлений как засухи, вспышки размножения сельскохозяйственных вредителей (как следствие - падение урожайности зерновых культур в южных земледельческих районах), наводнения, эпидемические заболевания. С другой стороны, прогнозируемое потепление несет и несомненные плюсы - общее увеличение продуктивности земледельческих хозяйств лесостепных и лесных районов, расширение общей площади сельскохозяйственных земель, уменьшение повреждений посевов от заморозков.

Список научной литературыМыглан, Владимир Станиславович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. 500-летняя хронология аномальных явлений в Сибири и Монголии. - Иркутск: Изд-во Иркутского государственного технологического ун-та. 2003. -384с.

2. Абрамович Д.И., Крылов Г.В., Николаев В.А., Терновский Д.В. Западно-Сибирская низменность. М.: 1963.

3. Александров В.А. Русское население Сибири XVII — начала XVIIIb. // Труды института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. -М.: Наука. 1964. т. 87. -303с.

4. Алексеенко Е.А. Кеты. // Этническая история народов Севера. -М.: Наука. 1982. с. 99 -117.

5. Алексеенко Н.В. Сельскохозяйственная колонизация рудного Алтая в XVIIIb. // Ежегодник по аграрной истории. Кишинев: Картя молдовеняске. 1966. - с. 332 - 341.

6. Аполлова Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в к. XVII 1 пол. XIXb. - М.: Наука. 1976. -371с.

7. Арефьев В. Енисейские инородцы. //Сибирский сборник. -Иркутск: 1902. с. 1 - 40.

8. Баландин С.Н., Филиппова Н.Н. Жилища русских первопроходцев в Сибири в XVII 1 половины Х1Хв. // Городская культура Сибири: история, памятники, люди. - Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та. 1994. - с. 90 - 104.

9. Барраш С.И. История неурожаев и погоды в Европе. JL: Гидрометеоиздат. 1989. - 238с.

10. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI-XVIIIbb. Алма-Ата: Наука. 1971. -275с.

11. Батуева И.Б., Зоритуев Б.Р. Скотоводство и скотоводческие традиции у бурят. // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. Улан-Уде: БФ СО АН СССР. 1984. - с. 81 - 96.

12. Бахрушин С.В. // Научные труды. М.: Изд-во АН СССР. 1955. т. 3. ч. 2. -297с.

13. Бахрушин С.В. Очерки по истории Красноярского края в XVIIb. Сибирь и Средняя Азия в XVI XVIIbb. Научные труды. - М.: Изд-во АН СССР. 1959. т.4. -259с.

14. Башарин Г.П. История аграрных отношений в Якутии (60-е годы XVIII сер. XIXb.). - М.: АН СССР. 1956. - 428с.

15. Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Мангазейский морской ход. JL: Гидрометеоиздат. 1980. ч. 1. -164с.

16. Белоножко Ю. А. Камчатская земледельческая компания (18311840 г.). // Земледельческое освоение Сибири в конце XVII начале XVIIIb. - Новосибирск: Наука. 1985. - с. 59-70.

17. Березовский Е. Вскрытие и замерзание реки Оби // Жизнь Сибири. 1927. №1. с. 99 - 100.

18. Беттен JL Погода в нашей жизни. М.: Мир. 1985. -224с.

19. Боголепов М.А. Материалы к вопросу о колебаниях климата. // Землеведение. 1911. т. 18. кн. I-II. с. 249 - 257.

20. Боголепов М.А. Наступающие возмущения климата по историческим данным. М.: Изд-во НК земледелия. 1921.-е. 1 - 30.

21. Большая медицинская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия. 1961. т. 22. - 544с.

22. Борисенко Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетняя летопись необычных явлений природы. М.: Мысль. 1988. -522с.

23. Боякова С.И. Освоение Арктики и народы Северо-Востока Азии. Новосибирск: Наука. 2001. -160с.

24. Бояршинова З.Я. К вопросу о развитии русского земледелия в Томском уезде в XVIIb. // Материалы по истории земледелия СССР. -М.: 1952. сб. 1.-е. 246-278.

25. Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в 1 пол. 17в. // Труды Томского государственного университета. 1950. т. 112. с. 23 - 210.

26. Браздил Р. Колебания климата Чехии и Моравии. // Изменчивость климата Европы в историческом прошлом. М.: Наука. 1995. - с. 165 -175.

27. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV XVIIIbb. - М.: Прогресс. 1986. т. 1. -622с.

28. Булыгин Ю.С. Первые русские крестьяне на Алтае. Барнаул: Алтайское кн. изд-во. 1974. -144с.

29. Быконя Г.Ф. Заселение русскими приенисейского края в XVIIIb. -Новосибирск: Наука. 1981. 248с.

30. Быконя Г.Ф. Формирование русского населения в бассейнах Среднего Кана, Верхней Бирюсы и Уды в XVIIIb. // Из истории Сибири. Красноярск. 1971. вып. 4. с. 3 - 40.

31. Ваганов Е.А., Бриффа К.А., Наурзбаев М.М., Швейнгрубер Ф.Г., Шиятов С.Г., Шишов В.В. Длительные климатические изменения в арктической области северного полушария // Доклады академии наук. География. 2000. т. 375. №1. с. 103 - 106.

32. Ваганов Е.А., Шиятов С.Г. Роль дендроклиматических и дендрогидрологических исследований в разработке глобальных и региональных экологических проблем (на примере азиатской части России) // Сибирский экологический журнал. 1999. №2. с. 111 - 116.

33. Ваганов Е.А., Шиятов С.Г., Мазепа B.C. Дендроклиматические исследования в Урало-Сибирской Субарктике. Новосибирск: Наука. 1996.-246с.

34. Васильев В.И. Ненцы и энцы. // Этническая история народов Севера. М.: Наука, 1982. - с. 48 - 80.

35. Васильев К.Г., Сегал JI.E. История эпидемий в России. (Материалы и очерки). М.: Медгиз. 1960. -398с.

36. Ватин В.А. Город Минусинск. Минусинск: Гос-ная типография, ч. 1. 1916-1922.-394с.

37. Ватин В.А. Минусинский край в XVIIIb. Этюды по истории Сибири. Минусинск: Типография Метелкина. 1913. - 212с.

38. Ватин В.А. Село Минусинское. Исторический очерк. Минусинск. 1914. -179с.

39. Ведров Н.Г., Никитина В.И. Оценки исходного материала яровой пшеницы по экологической стабильности в условиях Сибири. // Сибирский вестник с/х науки. 1991. №2.

40. Величко А.А. Значение палеоданных для оценки глобальных изменений природной среды и климата. //Изменение климата и ландшафтов за последние 65 миллионов лет. М.: Геос. 1999. - с. 5-7.

41. Вернер К. Неурожаи и наше сельское хозяйство. // Вестник Европы. 1893. т. 1. кн. 1. с. 114 144.

42. Вилков О.Н. Очерки социально-экономического развития Сибири к. 16 н. 18в. - Новосибирск: Наука. 1990. -368с.

43. Вилков О.Н. Ремесло и торговля в Западной Сибири в XVIIb. -М.: Наука. 1967. -347с.

44. Вилков О.Н. Тобольск центр хлебной торговли Западной Сибири 17в. // Русское население Поморья и Сибири. - М.: Наука. 1973. -447с.

45. Винокурова М.В. Историк в поиске. Микро- и макроподходы к изучению прошлого. // ВИ. 2001. №2. с. 163 - 165.

46. Вознесенский А.В. Шостакович В.Б. Основные данные для изучения климата Восточной Сибири (с атласом). Иркутск. 1913.

47. Гвоздецкий Н.А., Михайлов Н.И. Физическая география СССР. Азиатская часть. М.: 1970.

48. Гинзбург Б.М., Полякова К.Н., Солдатова И.И. Вековые изменения сроков появления льда на реках и их связь с изменениями климата // Метеорология и гидрология. 1992. №12. с. 71 - 79.

49. Гинзбург Б.М., Солдатова И.И. Многолетние колебания сроков замерзания и вскрытия рек в различных географических зонах // Метеорология и гидрология. 1996. №6. с. 101 - 108.

50. Горячев В.М. Датировка образцов древесины из археологических раскопок на территории Николаевского монастыря г. Верхотурья. // Охранные археологические исследования на Среднем Урале. — Екатеринбург: Изд-во Екатеринбург, вып. 1. 1997. с. 166 - 174.

51. Горячев В.М. Древесно-кольцевой анализ отдельных частей «идола» из Шигирского торфяника. // III Берсовские чтения. -Екатеринбург: Банк культурной информации. 1999. с. 45 - 49.

52. Горячев В.М. Некоторые итоги датировки остатков деревянных строений из археологических раскопов на территории г. Верхотурья. // Екатеринбург: Банк культурной информации. 1998. - с. 6 - 13.

53. Громов Г.Г. Хозяйственный ареал как среда взаимодействия человека и природы. // Общество и природа. М.: Наука. 1988. - с. 330 -338.

54. Громыко М.М. Церковные вотчины Западной Сибири накануне секуляризации. // Сибирь XVII XVIIIbb. - Новосибирск: Изд-во СО АН СССР. 1962.-с. 158 - 185.

55. Громыко М.М. Западная Сибирь в 18в. Новосибирск: Наука. 1965. -267с.

56. Громыко М.М. Культура русского крестьянства XVIII-XIX веков как предмет исторического исследования. // История СССР. 1987. №3. -с. 32-51.

57. Гумилев JI.H. В поисках вымышленного царства. СПб.: Абрис. 1970.-382с.

58. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. М.: Аст. 2001. -560с.

59. Гурвич И.С. Русские на северо-востоке Сибири в XVIIb. // Сибирский этнографический сборник. М.: Академия Наук СССР. 1963. - с. 71 -91.

60. Гурвич И.С. Северные якуты и долганы. // Этническая история народов Севера. М.: Наука. 1982. -276с.

61. Гурвич И.С. Северо-восточные палеоазиаты и эскимосы. // Этническая история народов Севера. М.: Наука. 1982. - с. 180 - 196.

62. Гурвич И.С. Этническая история Северо-востока Сибири. М.: Наука. 1966. -276с.

63. Гурвич И.С. Этническая история северо-востока Сибири. М.: Наука. 1966. -269с.

64. Гурвич И.С. Юкагиры. // Этническая история народов Севера. -М. Наука. 1982. с. 168 - 179.

65. Долгих Б.О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. М.: Наука. 1970. -268с.

66. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в 17в. // Труды ин-та этнографии им. Миклухо-Маклая. 1960. т. 55. -622с.

67. Дулов А.В. Географическая среда и история России (конец XV -середина XIX в.). М.: 1983.

68. Емельянов Н.Ф. Город Томск в феодальную эпоху. Томск: Изд-во Томского ун-та. 1984. -224с.

69. Емельянов Н.Ф. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск: Изд-во Томского университета. 1981. -181с.

70. Емельянов Н.Ф. Население Среднего Притомья в XVII 1 пол. Х1Хв. // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII -н. XVIIIb. - Томск: Изд-во Томского ун-та. 1978. - с. 17-39.

71. Емельянов Н.Ф. Этнический и численный состав коренного населения Томского края в XVII первой половине Х1Хв. // Из истории Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та. 1975. вып. 19. - с. 90 - 107.

72. Жеравина А.Г. Еще раз к вопросу о поставках провианта для заводов и рудников приписными крестьянам Алтая. // Из истории Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та. 1975. Вып. 18.-е. 113 - 136.

73. Жирнова Д.Ф. Пространственно-временной анализ влияния климатических изменений на урожайность основных сельскохозяйственных культур на территории Красноярского края и Хакасии. Красноярск: 2001. автореф. кан. дисс. - с. 1-18.

74. Жирнова Д.Ф., Моргун В.Н., Ваганов Е.А. Компьютерное картографирование многолетних данных по урожайности зерновых культур и ее динамики на юге Красноярского края как возможность улучшения схемы районирования. // Вестник КрасГАУ. 1999. №5. с. 14-19.

75. Зензинов В.И. Старинные люди у холодного океана. Якутск: Изд-во Якутский край. 2001. -350с.

76. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIIIb. Иркутск: Восточносибирское кн. изд-во. 1968. -247с.

77. Иваненко А. 4 века тюменского поля. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во. 1990. -208с.

78. Изменчивость климата Европы в историческом прошлом. М.: Наука. 1995. -224с.

79. Иркутская летопись (Летописи П. И Пежемского и В. А. Кротова) // Сибирь. 1989-1992 гг.

80. Исаченко А.Г. Развитие географических идей. М.: Мысль. 1971. -416с.

81. История Красноярского края. Красноярск: 1981. -242с.

82. История Урала с древнейших времен до 1861г. М.: Наука. 1989. -608с.

83. История Якутской АССР. М.: Изд-во АН СССР. 1957. т. II. -419с.

84. Карамзин Н.М. История государства Российского. Ростов на Дону: Феникс, т. 1 - 4. 1997.

85. Кашик О.И. Из истории заселения Иркутского уезда в XVII -начале XVIIIb. // Ученые записки Иркутского государственного педагогического института. 1958. вып. 16. -402с.

86. Кириков С.В. Человек и природа Восточно-Европейской лесостепи в X начале XIX в. - М.: 1979.

87. Климатический атлас СССР. М.: Главное управление гидрометеорологической службы. 1962. т. 2. -165с.

88. Клименко В.В., Слепцов A.M. Комплексная реконструкция климата Восточной Европы за последние 2000 лет. // Известия Русского географического общества. 2003. вып. 6. с. 45 - 53.

89. Ключевский В.О. Сочинения. М.: Госполитиздат. 1956-1959. т. 1-8.

90. Кожухов Ю.В. Русские крестьяне Восточной Сибири в 1 пол. Х1Хв. Л.: ЛГУ. 1967. -384с.

91. Кондратьев К.Я., Григорьев А.А. Природные и антропогенные экологические катастрофы: метеорологические бедствия и катастрофы. // Исследования Земли из космоса. 2000. №4. с. 3 - 19.

92. Кондратьев К.Я., Крапивин В.Ф. Глобальная динамика основных экосистем суши. // Исследования Земли из космоса. 2001. №4. с. 3 -12.

93. Кондратьев К.Я. Глобальные изменения: реальные и возможные в будущем. // Исследования Земли из космоса. 2003. №4. с. 3 - 12.

94. Кондрашенков А.А. Крестьяне Зауралья в XVII XVIIIb. -Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во. 1969. ч. 2. -276с.

95. Кононова Н.К. Циркуляционные характеристики климатических экстремумов. // Палеоклиматы позднеледниковья и голоцена. М.: Наука. 1989. - с. 22-29.

96. Копылов А.Н. Государевы пашенные крестьяне Енисейского уезда в XVIIb. // Сибирь XVII XVIIIbb. - Новосибирск: Изд-во СО АН СССР. 1962. - с. 30 - 60.

97. Копылов А.Н. Русские на Енисее в XVIIb.: Земледелие, промышленность и торговые связи Енисейского уезда. Новосибирск: 1965. -342с.

98. Корецкий В.И. Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты». // Русское население Поморья и Сибири. М.: Наука. 1973.-с. 37-59.

99. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск: Наука. 1982. -504с.

100. Кривошапкин М.Ф. Енисейский округ и его жизнь. СПб: 1865. -378с.

101. Крупник И.И. Люди в чумах, цифры на бумаге. Русские источники к демографической истории Ямала, 1695-1992. // Древности Ямала. Екатеринбург-Салехард: УрО РАН. 2000. вып. 1.-е. 122 - 151.

102. Кудрявцев Ф., Вендрих Г. Иркутск. Иркутск: Восточносибирское кн. изд-во. 1971. -436с.

103. Кузнецова А.А. Кулаков П.Е. Минусинские и ачинские инородцы. Красноярск: Типография Енисейского губернского управления. 1898. - 298с.

104. Кузьмина Ф.С. Хозяйственное освоение Барабинской степи во 2 пол. XVIII 1пол. Х1Хв. // Из истории Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та. 1. 1970. вып. - с. 186 - 200.

105. Кытманов А.И. Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского края Енисейской губернии (1594-1893). 52с.

106. Лапин Н.А. Земледелие Западной Сибири в 1800-1860г. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Кишинев: Картя молдовеняске. 1966. - с. 482 - 493.

107. Латкин И.В. Красноярский округ Енисейской губернии. СПб.: 1890. -74с.

108. Лебедев В.В., Соколова З.П. Селькупы. // Этническая история народов Севера. М.: Наука. 1982. - с. 118 - 128.

109. Леви К.Г. Современная геодинамика и глобальные природные изменения в Байкальской Сибири. // Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН. 2000. - с. 302 - 312.

110. Ленин В.И. Полн. собр. соч. т. 3. с. 249-253; т. 17. с. 133.

111. Летопись города Бийска (1709-1970). Барнаул: Алтайское книжное издательство. 1971. -62с.

112. Лешков В.Н. О народном продовольствии в древней России. // Московитянин. 1854. №5. -62с.

113. Литературные памятники Тобольского архиерейского дома XVIIb. Новосибирск: Сибирский хронограф. 2001. -440с.

114. Лопаткин Г. Летопись града Ачинска. Ачинск: Свет. 2000. -544с.

115. Лукичев С.С. Скотоводство в приписной деревне Западной Сибири в дореформенный период. // Вопросы истории Сибири. -Томск: Изд-во Томского ун-та. 1982. вып. 11. с. 46 - 53.

116. Лукичев С.С. Состояние основных отраслей сельского хозяйства в Алтайском горном округе в 1 пол. 19в. // Ежегодник по аграрнойистории Восточной Европы. Рига: Изд-во АН Латвийской ССР. 1963. - с. 379 - 389.

117. Любавский М.К. Историческая география России (в связи с колонизацией). Санкт-Петербург: Лань. 2000. -228с.

118. Ляхов М.Е. Колебания климата Русской равнины в XIII ХХвв. по историческим данным. // Изменчивость климата Европы в историческом прошлом. - М.: Наука. 1995. - с. 107 - 118.

119. Малютина А.И. Город Енисейск. Красноярск: 1957. -163с.

120. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию? М.: Прогресс. 1992.-415с.

121. Мамсик Т.С. Община и быт алтайских беглецов-"каменщиков". // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVII начале ХХв. Новосибирск. 1975. - с. 30 - 69.

122. Маркс К., Энгельс Ф. Полное собрание сочинений в 30 томах. -М.: ГосПолитиздат. 2-ое изд. т. 20. 1961.-е. 496.

123. Марусенко Я.И. Ледовый режим рек Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та. 1962. -465с.

124. Материалы по истории Якутии XVIIb. М.: Наука. 1970. ч. 3. -1269с.

125. Миддендорф А.Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Сиб. типография Имп. Акад. Наук. 1860. ч. 1. -188с.

126. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Восточная литература. 1999. т. 1. -630с.

127. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Восточная литература. 2000. т. 2. -795с.

128. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности великорусского исторического процесса. М.: Роспэн. 1998. -602с.

129. Миненко Н.А. Экологические знания и опыт природопользования русских крестьян Сибири XVII 1 пол. Х1Хв. - Новосибирск: Наука. 1991.-208с.

130. Мирзоев В.Г. Историография Сибири. М.: Мысль. 1970. -332с.

131. Михайлов Ю.П. Сельское хозяйство и природная среда. // География и природная среда. 2001. №2. с. 111 - 115.

132. Молодин В.И., Новиков. А.В. Перспективы археологического изучения памятников русского освоения Сибири. // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIXbb. Владивосток: Кн. изд-во. 1992. т. 1. - с. 30-38.

133. Мохов И.И., Хон В.Ч. Гидрологический режим в бассейнах сибирских рек: модельные оценки изменений в XXI веке // Метеорология и гидрология. 2002. №8. с. 77 - 91.

134. Мушкетов И.В., Орлов А.П. Каталог землетрясений Российской империи. // Записки Императорского Русского географического об-ва. -СПб.: 1893. т. XXVI. -582с.

135. Наурзбаев М.М., Ваганов Е.А. 1957- летняя древесно-кольцевая хронология по востоку Таймыра. // Сибирский экологический журнал. 1999. т. VI. №2.-с. 159- 165.

136. Наурзбаев М.М., Ваганов Е.А., Сидорова О.В. Изменчивость приземной температуры воздуха на севере Евразии по данным тысячелетних древесно-кольцевых хронологий // Криосфера Земли. 2003. т. 7. №2.-с. 84-91.

137. Наурзбаев М.М., Сидорова О.В., Ваганов Е.А. История климата позднего голоцена на востоке Таймыра по данным сверх-длительной древесно-кольцевой хронологии // Археология, этнография и антропология Евразии. 2001. №3. с. 17-25.

138. Никитин Н.И. Освоение Сибири в XVIIb. М.: Просвещение. 1990. - 143с.

139. Никонов А. Прощай, немытая Россия. // Огонек. 1996. №8. с. 58 -61.

140. Овчинников Д.В., Ваганов Е.А. Дендрохронологические характеристики лиственницы сибирской (Iarix sibirica I.) на верхнейгранице леса в Горном Алтае // Сибирский экологический журнал. 1999. №2. с. 145 - 152.

141. Овчинников Д.В., Панюшкина И.П., Адаменко М.Ф. Тысячелетняя древесно-кольцевая хронология лиственницы Горного Алтая и ее использование для реконструкции летней температуры // География и природные ресурсы. 2002. №1. с. 102 - 108.

142. Окладников А.П. Древний Зашиверск. М.: Наука. 1977. -210с.

143. Орлов В.И. Западная Сибирь. М.: 1961.

144. Орлова Е.П. Ительмены. СПб.: Наука. 1999. -194с.

145. Основные гидрологические характеристики. Л.: Гидрометеоиздат. 1967. т. 16. вып. 1. -312с.

146. Павлов П.Н. Место пушного промысла среди других отраслей хозяйства Сибири в XVIIb. // Из истории Сибири. Красноярск: Типография Крас, рабочий. 1969. вып. 1. с. 43 - 82.

147. Павлов П.Н. Пушной промысел в Сибири XVIIb. Красноярск: 1972. -410с.

148. Памятная книжка Енисейской губернии. Красноярск: Енисейская губернская типография. 1889. -396с.

149. Памятная книжка по Енисейской губернии на 1863 год. — СПб.: 1863. -350с.

150. Памятная книжка по Енисейской губернии на 1865 и 1866 год. — СПб.: 1866. -345с.

151. Парникова А.С. Расселение якутов в XVII начале ХХв. - Якутск: Якуткнигоиздат. 1971.-152с.

152. Пелих Г.И. Селькупы XVIIb. Новосибирск: Наука. 1981. -177с.

153. Перевалова Е.В. Обдорские князья Тайшины (историко-зтнографический очерк). // Древности Ямала. Екатеринбург-Салехард: УрО РАН. 2000. вып. 1. - с. 152 - 190.

154. Пестов И. Записки об Енисейской губернии. М.: 1833. -297с.

155. Поляков Ю.А. Почему история нас не учит? // ВИ. 2001. №2. с. 20-31.

156. Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в к. XVI н. XVIIIb. - М.: Наука. 1972. -392с.

157. Проблемы реконструкции климата и природной среды голоцена и плейстоцена Сибири. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН. 2000. с. 3 - 9.

158. Пути сообщения в Западной Сибири в эпоху позднего средневековья. // Очерки истории обмена и торговли в древности на территории Западной Сибири. — Омск: 1955. ч. 2. с. 133 - 146.

159. Пушин А.В., Чернавская М.М., Черных Н.Б. Климатические экстремумы и аномалия прироста древесины в XVI-XIXbb. на севере Русской равнины. // Российская археология. 2000. №4. с. 86-99.

160. Раунер Ю.Л. Климат и урожайность зерновых культур. М.: Наука. 1981. -164с.

161. Раунер Ю.Л., Золотокрылин А.Н., Попова В.В. Методы реконструкции увлажненности по гидрологическим данным и их информативность. // Изменчивость климата Европы в историческом прошлом. М.: Наука. 1995. - с. 34 - 37.

162. Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М.: Госстатиздат. 1956. -352с.

163. Реймерс Н.Ф. Природопользование. М. Мысль. 1990. -634с.

164. Родоман Б. География и судьбы России. // Знание-сила. 1993. №3. -с. 6- 16.

165. Русакова Л.М. Состав и соотношение сельскохозяйственных культур в Среднем Зауралье 2 половине XVIII 1 чет. Х1Хв. // Вопросы истории Сибири досоветского периода. - Новосибирск: Наука. 1973. - с. 324-335.

166. Русские старожилы Сибири. М.: Наука. 1973. -189с.

167. Русские экспедиции по изучению Северной части Тихого океана в первой половине XVIIIb. М.: Наука. 1984. -320с.

168. Рябов Н.И., Штейн М.Г. Очерки истории русского Дальнего Востока XVII н. Х1Хв. - Хабаровск: Хабаровское кн. изд-во. 1958. -174с.

169. С. П. Крашенинников в Сибири. Неопубликованные материалы. -М.-Л.: Наука. 1966. -241с.

170. Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII-cep. ХХв.: проблемы политической истории и присоединения к России. Горно-Алтайское отделение Алтайского кн. изд. 1991. -256с.

171. Сафронов Ф.Г. Крестьянская колонизация бассейнов Лены и Илима. Якутск: Кн. изд-во. 1956. -210с.

172. Сидорова О.В., Наурзбаев М.М. Реакция на климатические изменения лиственницы Каяндера на верхней границе леса и в долине реки Индигирки // Лесоведение. 2002. № 2. с. 73 - 75.

173. Скалон В.Н. Русские землепроходцы исследователи Сибири 17в. - М.: Издание Московского общества испытателей природы. 1952. -200с.

174. Скобелев С.Г. Влияние заболеваемости на динамику численности коренного населения Сибири в XVII ХХвв. // Электронный журнал Сибирская заимка. 2002. №3.

175. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск: Вен-Мер. 1995. -675с.

176. Словцов Ф.И. Исторический и статистический обзор неурожаев в России. // Сборник статистических сведений о России. Изд-во Русского географического об-ва. 1858. с. 465 - 502.

177. Смирнов В.А. Исторический очерк Приенисейского края. -Красноярск: 1926 -1928. ч. 1 ч. 2.

178. Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия. 1989. -1630с.

179. Солдатова И.И. Вековые изменения сроков вскрытия рек и их связь с изменениями климата // Метеорология и гидрология. 1993. №9. с. 89 - 96.

180. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.: Мысль, т. 1-2. 1988. -797с.

181. Средняя Сибирь. М.: Наука. 1964. -480с.

182. Степанов А. П. Енисейская губерния. Красноярск: Горница. 1997. -225с.

183. Степанов Н.Н. Хозяйство тунгусских племен Сибири в XVIIb. // Ученые записки ленингр. пед. ин-та им. Герцена. 1961. т. 222. с. 209 -262.

184. Суслов С.П. Физическая география СССР. Азиатская часть. М.: 1954.

185. Татищев В.Н. История Российская. M.-JL: Изд-во АН СССР. 1962- 1968гг; т. 1-7.

186. Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVII первой четверти Х1Хв. - Томск: Изд-во Томского ун-та. 1981. -275с.

187. Томилов Н.А. Чулымские тюрки в к. XVII первой четверти XIX в. // Проблемы происхождения и этнической истории тюркских народов Сибири. - Томск: Изд-во Томского ун-та. 1987. -206с.

188. Трейвиш А., Шупер В. Пространство России: богатство или бремя? // Знание-сила. 1993. №3. с. 84 - 91.

189. Троицкий В.А. Записки Харитона Лаптева. М.: Мысль. 1982. -144с.

190. Троицкий В.А. Хатанга (города и поселки Красноярского края). -Красноярск: Красноярское кн. изд-во. 1987. -184с.

191. Трофимов Н.А., Калинин В.Г. О проблеме удлинения рядов наблюдений за ледовым режимом рек // Метеорология и гидрология. 2004. №5.-с. 96-100.

192. Ту го луков В.А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири. М.: Наука. 1985. -284с.

193. Туголуков В.А. Эвенки. // Этническая история народов Севера. -М.: Наука. 1982. с. 129 - 154.

194. Туголуков В.А. Эвены. // Этническая история народов Севера. -М.: Наука, 1982. с. 155 - 167.

195. Тюмень ворота Сибири. Хроника. Документы. 1586-1986. -Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во. 1986. -143с.

196. Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII XVIII веках. -Новосибирск: Наука. 1980. -296с.

197. Федоров Н.С. К характеристике климата Красноярского округа // Отдельный оттиск из известий Среднесибирского отдела государственного русского географического общества. Красноярск: 1928. т. 3. вып. 3. -36с.

198. Федорова В.И. Очерки социально-экономического развития Енисейской губернии в пореформенный период. Красноярск. — Красноярск. Кларетианум. 1999. 113с.

199. Фоменко А.Т. Исследования по истории среднего мира и средних веков. Математические методы анализа. Глобальная хронология. М.: Изд-во механико-математического фак-та МГУ. 1993. -408с.

200. Хантемиров P.M. Древесно-кольцевая реконструкция летних температур на севере Западной Сибири за последние 3248 лет // Сибирский экологический журнал. 1999. №2. с. 185 - 197.

201. Хейердал Т. Аку-аку. М.: (Аст)Астрель. 2003. -381с.

202. Черных Н.Б. Дендрохронология и археология. М.: NOX. 1996. -216с.

203. Чижевский A.JI. Космический пульс Земли. М.: Мысль. 1955. -349с.

204. Шамин С.М., Богданов А.П. Природные явления в царствование Федора Алексеевича и человеческое сознание. // Историческая экология и историческая философия. М.: Роспэн. 2003. - с. 239 - 255.

205. Шепукова Н.М. К вопросу о развитии земледелия Забайкалья во 2 пол. XVIIIb. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. -М.: Изд-во МГУ. 1970. с. 185 - 194.

206. Шерстобоев В.Н. Земледелие Северного Предбайкалья в XVII -XVIIIb. // Материалы по истории земледелия СССР. М.: 1952. сб. 1. -с. 279 - 302.

207. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск: Иркутское кн. изд-во. 1957. т. 2. -674с.

208. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск: Иркутское кн. изд-во. т. 1. 1949. -654с.

209. Шиятов С.Г. Датировка деревянных сооружений Мангазеи дендрохронологическим методом. // Мангазейский крестный ход. JL: Гидрометеоиздат. 1980. ч. 1. - с. 93 - 107.

210. Шиятов С.Г., Ваганов Е.А., Кирдянов А.В., Круглов В.Б., Мазепа B.C., Наурзбаев М.М., Хантемиров P.M. Методы дендрохронологии. -Красноярск: Издательский центр КГУ. 2000. ч. 1. -82с.

211. Шмидт С.О. Проблема взаимодействия общества и природы и некоторые вопросы источниковедения. М.: Наука. 1981. - с. 262 - 275.

212. Шмулевич М. М. Очерки истории Западного Забайкалья XVI -сер. Х1Хв. Новосибирск: Наука. 1985. -286с.

213. Шорохов Л.П. Земледельческая практика и агротехнические знания экономических крестьян Сибири в 60-80 г. XVIIIb. // Земледельческое освоение Сибири в к. XVII н. XVIIIb. - Новосибирск: Наука. 1985. - с. 59 - 70.

214. Шостакович В.Б. Материалы к климатологии Азиатской России. -Иркутск: Паровая типо-литография П.Н. Макушкина и В.М. Посохина. 1909. -139с.

215. Шостакович В.Б. О периодических колебаниях осадков в Сибири // Отдельный оттиск из Трудов Иркутской магнитной и метеорологической обсерватории № 2-3. Иркутск: Власть труда. 1927. - с. 1 - 9.

216. Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири XVIIb. М.: Изд-во АН СССР. 1956. -432с.

217. Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII н. XVIIIb. - М.-Л.: 1946. -226с.

218. Щапов А.П. Сочинения в 3 томах. СПб.: Изд-во М.В. Пирожкова. т. 1-3. 1906-1908.

219. Щеглов И.В. Хронологический перечень важных данных из истории Сибири. Иркутск: 1883. -778с.

220. Щепкин В. Голода в России. // Исторический вестник. 1886. кн. 6. т. 24.-с. 489-521.

221. Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г.Ф. Миллера как источник по истории Сибири. — Новосибирск: Наука. 1990. -246с.

222. Якутия в 17в. (Очерки). Якутск: Якут. кн. изд-во. 1953. -439с.

223. Bradley R.S. Past global changes and their significance for the future // Quaternary Science Reviews. 2000. №19. P. 391-402.

224. Briffa K. R. and Osborn T. Blowing hot and cold // Science. 2002. V. 295. P. 2227-2228.

225. Briffa K.R., Jones P.D., Schweingruber F.H. et al. Reduced sensitivity of recent tree-growth to temperature at high northern latitudes // Nature. 1998. V. 391. P. 678-682.

226. Briffa K.R., Osborn T.J., Schweingruber F.H., Harris I.C., Jones P.D., Shiyatov S.G., Vaganov E.A. low frequency temperature variations from a northern tree-ring density network // J. of Geophys. Res. 2001. V. 106. P. 2929-2941.

227. Cook E.R, Kairiukstis I. (eds.) Methods of Dendrochronology: aplications in environmental sciences // Dordrecht; Boston; Iondon: Kluwer Acad. PubL, 1990. 394 P.

228. D'Arrigo R.D., Kanfman R.K., Davi N. et all. Threshold for warning-induced growth decline at elevational three line in the Yukon Territory, Canada// Glob. Biochem. Cycles. 2004. V. 18. GB 3021.

229. Esper J., Edward R.C. and Schweingruber F.H. low Frequency Signals in long Tree-Ring Chronologies for Reconstructing Past Temperature Variability // Science. 2002. V. 295. P. 2250-2253.

230. Ferguson C.W. A 7104-year annual tree-ring chronology for Bristlecone pine, Pinus aristata, from the White Mountains, California //Tree-Ring Bull. 1969. V. 29. №. 3-4. P. 3-29.

231. Holmes R.I. Computer-assisted quality control in tree-ring dating and measurement // Tree-Ring Bulletin. 1983. №. 44. P. 69-75.

232. IPCC. Climate change 2001: the scientific basis. In Contribution of Working Group I to the Third Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2001. 88IP.

233. Karl T.R., Trenberth K.E. Problem global climatic change // Science. 2003. V. 302. P. 1719-1723.

234. Mann M.M., Bradley R.S., Hughes M.K. Global-scale temperature patterns and climate forcing over the past six centures //Nature. 1998. Vol. 392. No. 23. P. 779 787.

235. Mann M.M., Bradley R.S., Hughes M.K. Global-scale temperature patterns and climate forcing over the past six centuries // Nature. 1998. V. 392. P. 779-787.

236. Myneni R.B., Keeling C.D., Tucker C.J., Asrar G. and Nemani R.R. Increased plant growth in the northern high latitudes from 1981 to 1991 // Nature. 1997. V. 386. P. 698 -702.

237. Naurzbaev M.M., Vaganov E.A., Sidorova O.V., Schweingruber F.H. Summer temperatures in eastern Taimyr inferred from a 2427-year Iate-Holocene tree-ring chronology and earlier floating series // The Holocene. 2002. V. 12. №6. P. 727-736.

238. Palecki M.A. and Barry R.G. 1986. Freeze-up and breakup as an index of temperature changes during the transition seasons: a case study from Finland // J. Clim. Appl. Meteor. V. 25. P 893-902.

239. Yoo J.C. and D'Odorico P. Trends and fluctuations in the dates of ice break-up of lakes and rivers in Northern Europe: the effect of the North Atlantic Oscillation // Journal of Hydrology. 2002. V. 268. P. 100-112.

240. Zhou I., Tucker C.J., Kaufmann R.K. et all. Variations in northern vegetation activity inferred from satellite data of vegetation index during 1981 to 1999 //J. Geophys. Res. 2001. V. 106. P. 20069-200831. Источники:

241. ТФАТО, библиотечный фонд, единица хранения 3309.

242. ТФГАТО, Фонд 329, оп. 16, д. 13.

243. ТФГАТО, Фонд 329, оп. 16, д. 2, 13.

244. ТФГАТО. Д. 3513, 3514, 5082.

245. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 114.

246. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 116 с. 3-524.

247. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 12. с. 142-144.

248. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 157; Ф. 464, оп.1, д. 53, л. 164-236.

249. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 280.

250. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 13, д. 281.

251. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 16, д. 13.

252. ТФГАТО. Ф. 329, оп. 541, д. 378.

253. ТФГАТО. Ф. 341, on. 1, д. 150; Ф. 341, И-70, д. 557.

254. ТФГАТО. Ф. 341, on. 1. д. 190; Ф. 341, И-70, д. 557.

255. ТФГАТО. Ф. 385, оп. 13, д. 329;

256. ТФГАТО. Ф. 385, оп. 13, д. 329; Ф. 329, оп. 541, д. 378.

257. ТФГАТО. Ф. 417, on. 1, д. 492а т. 1,л. 55.

258. ТФГАТО. Ф. 417, on. 1, д. 492а т. 2, л. 7, 12, 18, 32, 38, 55, 82.

259. ТФГАТО. Ф. 417, on. 1, д. 492а т. 2, л. 7.

260. ТФГАТО. Ф. 464, on. 1, д. 32.

261. ТФГАТО. Ф. 464, on. 1, д. 46;

262. ТФГАТО. Ф. 464, on. 1, д. 53, л. 133.

263. ТФГАТО. Ф. 464, on. 1, д. 79.

264. ТФГАТО. Ф. 464, on. 1, д.84.

265. ТФГАТО. Ф.И-464, оп.1, д. 72.

266. ТФГАТО. Ф.И-464, оп.1, д. 72.