автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Внутренние и внешние факторы морфологической эволюции (на материале английского и немецкого языков)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Внутренние и внешние факторы морфологической эволюции (на материале английского и немецкого языков)"

На правах рукописи

БОНДАРЕНКО Елена Валентиновна

ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ФАКТОРЫ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ (на материале английского и немецкого языков)

10. 02. 20. - Сравнительно-историческое, типологическое,

сопоставительное языкознание

- 6 ОПТ 2011

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва-2011

4855296

Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук Институте языкознания РАН

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Жером Багана (НИУ «Белгородский государственный университет»)

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН,

доктор филологических наук, профессор Анна Владимировна Дыбо

Ведущая организация: Институт иностранных языков Московского городского педагогического университета

Защита состоится 13 октября 2011 г. в «_» часов на заседании

диссертационного совета № Д 002.006.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Учреждении Российской академии наук Институте языкознания по адресу: 125009, г. Москва, Большой Кисловский переулок, д. 1/12, зал диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института языкознания Российской академии наук.

Автореферат разослан «_»_2011г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор филологических наук, профессор Марк Яковлевич Блох

доктор филологических наук, профессор Евгения Витальевна Пономаренко

Кандидат филологических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Традиционная сравнительно-историческая парадигма языкознания, превратившая ирследование языка в самостоятельную науку, имела целью реконструкцию праязыка методами внутреннего и внешнего сопоставления языковых данных. Логическим продолжением этих методов является потенциальная возможность реконструирования этапов эволюции языка и их рассмотрение в контрастивном аспекте для выявления общих закономерностей развития.

Современный период развития диахронических исследований в области германских языков ознаменован появлением ряда работ, в которых историческое развитие языка представляется в виде констатации изменений на разных уровнях его системы (Baugh, Cable 2002; Blake 2006; Gelderen 2006; Hogg, Denison 2006; Horobin, Smith 2002; Moser 1985; Polenz 2000; Romaine 2007; Singh 2005; Schmidt 2000; Sonderegger 1979; Wolf 1981; Wolman 2008 и др.) К этим работам примыкают классические исследования, выполненные российскими лингвистами (Адмони 1963; Аракин 1985, 2000; Абрамов 2001; Афанасьева 2000; Берков 1996, 2006; Блох 2003; Гуревич 2003; Гухман 1983; Зиндер 1965, 1968; Ильиш 1968; Жирмунский 1965; Зеленецкий 2004; Иванова 2001; Расторгуева 2003; Стеблин-Каменский 1953, 1955; Фшшчева 1959; Циммерлинг 1996, 2002; Ярцева 1969.) Между тем, общие вопросы эволюции германских языков и реконструирования ее отдельных этапов остаются недостаточно изученными.

Объектом исследования является язык памятников литературы английского и немецкого языков на трех диахронических срезах (древнем, среднем и новом) и в двух параллелях: прозе и поэзии.

Предметом исследования является поведение языковых систем двух германских языков в диахронии с целью выяснения основных, типологически значимых явлений и тенденций.

Материал исследования составили в общей сложности 19 текстов на английском и немецком языках.

Актуальность исследования обусловлена новым подходом к теоретическому переосмыслению проблемы общих закономерностей эволюции языковых систем, обращением к вопросу реконструкции основных этапов развития языка, уточнением научных представлений о едином универсальном пути эволюции языковых систем в диахронии. Предлагается осмысление языковой стратификации актуализированного состояния языковых систем и изоморфизм диахронического поведения уровневых элементов.

Гипотеза данной работы состоит в том, что сопоставительный анализ поведения языковой системы английского и немецкого языков выявляет общие закономерности языкового развития, и создает основание для выделения этапов языковой эволюции. Направленность эволюции для указанных языков едина, но скорость языковых изменений не одинакова, в связи с воздействием внутренних и внешних факторов.

Цель исследования заключается в выявлении влияния внешних и внутренних факторов на формирование типологически значимых этапов эволюции морфологии языковой системы английского и немецкого языков.

Достижение поставленной цели предполагает решение комплекса следующих задач:

• отобрать ограниченное количество наиболее существенных факторов типологического характера, влияющих на системные изменения языка в диахронии;

• выяснить таксономику структурных уровней по степени их активности/пассивности, их компенсационным, лимитирующим или паритетным свойствам с целью выяснения изоморфизма их конституционных, синтагматических и парадигматических характеристик;

• уточнить роль и значимость единиц отдельных уровней в процессе саморегуляции языковой системы;

• выявить основные этапы и тенденции развития систем английского и немецкого языков на определенном отрезке лингвистического времени, достаточном для актуализации инновационных тенденций;

• проанализировать механизмы и условия развития языковой системы английского и немецкого языков;

• показать типологическую универсальность процессов саморегуляции морфологии языковых систем в диахронии.

Методы исследования вышеуказанного объекта достаточно разнообразны в силу различного характера решаемых задач. В работе комплексно применяются: описательно-аналитический метод, который предусматривает анализ исследуемого языкового материала с последующим обобщением полученных результатов; метод системного исследования, направлен на изучение языка как уровневой системы; метод контрастивного анализа в сочетании с описательно-аналитический методом позволил продемонстрировать динамику процесса становления морфологии в английском и немецком языках; квантитативный метод исследования дополняется сопоставительным анализом количественных показателей Индексов Гринберга.

Методологическую базу исследования составили:

- труды И.А. Бодуена де Куртенэ по общим проблемам языкознания;

- монографии Э.А. Макаева и Г.П. Мельникова в области изучения диахронических изменений языка;

- работы по частным вопросам индоевропейского языкознания: К.Г. Красухина, Г.А. Меновщикова, Б.А. Серебренникова;

исследования в области германских языков: Б.А. Абрамова, В.Д. Аракина, В.П. Беркова, М.Я. Блоха, В.В. Гуревича, М.М. Гухман, Б.А. Ильиша, В.М. Жирмунского, А.Л. Зеленецкого, Л.Р. Зиндер, Е.С. Кубряковой, Э.А. Макаева, Т.А. Расторгуевой, А.И. Смирницкого, М.И. Стеблин-Каменского, Н.И. Филичевой, A.B. Циммерлинга, В.Н. Ярцевой.

Научная новизна диссертации определяется описанием механизма эволюции языковой системы. В работе выделены и обоснованы ее этапы и

предложена схема указанных этапов. Установлены общие закономерности развития системы языка во времени. Расширено понятие «уровневая модель языковой системы», в которую добавлен функциональный компонент. Проанализированы факторы внутреннего и внешнего планов и их влияние на диахроническое развитие языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На ход языковой эволюции оказывают влияние факторы внешнего и внутреннего планов. На разных диахронических срезах воздействие этих факторов на языковое развитие неодинаково. До Великого переселения народов древние германские языки находились на территории Европы и характеризовались общими диахроническими тенденциями.

2. Формирование системы древнеанглийского и древневерхненемецкого языка шло в соответствии с воздействием окружающей среды и ходом внутреннего саморазвития. Направленность внутренних процессов в этих языках была одинакова, но внешние условия имели отличия. Английский язык был перенесен на остров Британия, в то время как верхненемецкий язык остался одним из языков Европы.

3. Способность разных языковых систем к саморазвитию различна, вследствии влияния внешних факторов. Языковое контактирование способно оказывать тормозящее или ускоряющее воздействие на эволюцию языка.

4. Саморегулирование языковой системы является одним из важных внутренних факторов, влияющих на развитие языка. Разные уровни обладают неодинаковой способностью к восприятию, накоплению и усвоению инноваций. Фонологический уровень сравнительно открыт. Фонологическая система первой стала активно накапливать инновации. Фиксация ударения на корневой морфеме и последущее ослабление флексии стали одними из самых важных инноваций.

5. Фонологические изменения привели к реструктурации морфологических парадигм в системах английского и немецкого языков. Внешние факторы оказали более сильное воздействие на диахроническое развитие системы английского языка, чем на систему немецкого языка. Островное положение и дальнейшее контактирование с языком скандинавов-викингов и норманнов привели к ускоренным темпам языковых изменений.

6. Признавая факт самодостаточности языковой сибтемы, можно проследить причины системного развития и выделить его этапы. Констатируя типологичность указанных этапов, при обнаружении однотипных тенденций, существует возможность определить универсальные стадии эволюции для определенной группы языков.

7. При реконструкции процессов эволюции двух германских языков обнаруживаются общие тенденции, но скорость актуализации языковых изменений неодинакова, ввиду взаимодействия внешних и внутренних факторов.

Теоретическая значимость исследования. Исследование эволюционных тенденций выявляет новые грани существования системы языка, как на

синхронном, так и на диахроническом уровне, что представляет интерес для дальнейшего развития диахронической лингвистики. Включение этапов эволюции языковой системы в круг типологических исследований внесет определенный вклад в теоретическое переосмысление вопросов диахронии языка. Разработка идей, содержащихся в диссертации, может быть продолжена на материале других областей лингвистического знания и подтверждена различным лингвистическим материалом. Результаты, полученные в ходе лингвистического анализа, могут быть использованы при коррекции диахронических концепций. Собранный и систематизированный количественно материал важен для лингвопрогностических характеристик эволюции языковой системы вообще.

Практическая значимость исследования. Новые общетеоретические и прикладные выводы могут быть использованы в качестве базовых или проблемных для дальнейших диахронических исследований древних и современных языков, реконструкции их ретроспективного и проспективного состояния. Работа имеет прикладное значение и в плане коррекции вузовского преподавания курсов по теории и истории языка. Основные положения и выводы диссертационного исследования можно применять в курсах лекций и при проведении семинарских занятий по общему языкознанию, диахронической лингвистике, компаративистике и истории германских языков. Конкретные результаты работы можно рекомендовать студентам, аспирантам с целью повышения науковедческого уровня, а также использовать при написании работ по германистике, теории языка и сравнительно-историческому языкознанию.

Апробация исследования проводилась в виде докладов на международных и российских научных конференциях в университетах Белгорода (1996 - 2011), Запорожья (2002; 2003), Харькова (2003), Воронежа

(2004), Москвы (2004; 2005), Северодвинска (2004), Ростова (2005), Курска

(2005). Армавира (2005), Волгограда (2005), Ростова-на-Дону (2006). Результаты диссертационного исследования обсуждались на ежегодных научных конференциях и заседаниях кафедры второго иностранного языка Белгородского государственного университета.

Материалы диссертации отражены в 47 публикациях общим объемом около 80 п.л., включая две монографии, два словаря, 43 статьи, в том числе двенадцать статей в научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Объем и структура работы. Структура, содержание и объем диссертационной работы определяются основной целью и поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения. Библиографического списка и Приложений.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, дается определение цели и задач исследования, мотивируется его новизна и актуальность, теоретическая и практическая значимость, перечисляются основные методы и приемы анализа, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Глава I «Теоретические основы исследования» посвящена представлению общих основополагающих положений, на которых базируется настоящее исследование. Рассмотрены два направления лингвистических исследований: по формуле «факт —» обобщение», или «постулат —■» эмпирия». Указаны преимущества и недостатки каждого направления. Выяснено, что преимущественным считается изучение фактов речи, которые ведут к осмыслению глубинных структур языковых явлений, они являются основанием для выдвижения теоретических обоснований.

В Разделе 12 представлен терминологический аппарат реферируемой диссертации. Его составили понятия «система и структура языка», «уровни языковой системы и их взаимодействие», «изоморфизм поведения уровневых единиц», «модель языковой системы», «движение системы языка», «способность языковой системы к саморегуляции» и др.

Моделирование является одним из распространенных методов познания в современной науке. В Разделе 1.3 рассмотрены существующие типы моделей и предложена собственная модель языковой системы, в которую включен функциональный компонент. Рассматриваются характеристики языковой системы. Подчеркивается, что движение и изменение являются одними из самых важных характеристик.

На существование системы языка оказывают воздействие факторы внешнего и внутренного планов. Их влияние изучено в Разделе 1.5. Эволюционируя, язык может обнаружить тенденции, сходные с диахронией других языков. Их исследует диахроническая типология. Постигая языковые универсалии, она выявляет тенденции характерные для многих языковых систем. Одной из таких универсалий является разграничение степени проницаемости разных уровней языковой системы и их способности к заимствованиям, как причинам изменений в языке.

Если ранее морфологический уровень считался самым закрытым для заимствований, то современные исследования показывают, что при языковом контактировании возникают явления проникновения морфологических структур из одной языковой системы в другую. Многие лингвисты отрицают возможность такого плана, объясняя диахронические изменения системными процессами. Так, Э.А. Макаев разработал «теорию конца слова в германских языках». Согласно этой концепции конец слова в древних германских языках был очень значимым показателем. Именно в нем были сфокусированы показатели основных морфологических категорий, например, рода, числа и падежа для системы имени. Известно, что в диахронии, фонологический фактор смены места ударения и его перемещение к началу слова, постепенно привел к ослаблению, редуцированию и исчезновению флексий, с последующей

реструктурацией морфологических парадигм. Фонологические изменения привели к изменениям в морфологии.

Глава II «Морфология английского и немецкого языков на древнем этапе их диахронии» содержит анализ эволюции морфологических парадигм двух германских языков. На определенном этапе развития германские языки отличались разноместностью ударения, что вызвало накопление фактов отклонения системы языка от состояния равновесия. Самозащитным шагом явилась ярко выраженная тенденция к фиксации ударения на корневой, денотативно значимой морфеме слова. Вокализм конца слова, оказавшись в безударной позиции, подвергался различным модификационным процессам: ослаблению, редуцированию и синкопированию. Особенно эти процессы затронули систему флексий, которые служили основным маркером морфологических категорий.

На древнем этапе развития германские языки характеризовались наличием общих указанных тенденций. Но поведение их систем было различно. В английском языке инновационный процесс привел к исчезновению ряда морфологических категорий системы имени и глагола и общему изменению языкового типа. В немецком языке количество флективных маркеров значительно сократилось, но система языка сохранила морфологические категории системы имени и глагола и синтетический тип языка.

Разделы II.2. - II.4. содержат материал по диахронии английского языка древнего периода. Саморазвитие его морфологии прослежено по четырем диалектам. Диахронические памятники английской литературы являются прозаическими произведениями. Они были изучены с точки зрения развития инноваций в системе имени и глагола, а также обработаны количественным методом, известным как Индекс Гринберга.

Представлен экстралингвистический материал, описаны характерные черты древнеанглийских диалектов и дан лексико-морфологический анализ памятников: Нортумбрийского диалекта «Церковная история английского народа» и «Гимн Кэдмона» Беды Достопочтенного; Уэссекского диалекта «Англо-саксонская хроника 895 года»; Мерсийского диалекта «Грамота короля Оффы в Ворчестер» и Кентского диалекта «Завещание Баданота Беотинга». В корпусе диссертации памятники приведены не полностью, так как их объем велик. Для лингвистического анализа были использованы тексты около трех тысяч знаков каждого произведения, представлен их перевод и анализ особенностей морфологии.

Для иллюстрации приводится морфологический анализ текста из «Церковной истории английского народа» и «Гимна Кэдмона». Текст взят из «Церковной истории английского народа», Книги 4, главы 24.

«Церковная история английского народа» Книга 4, глава 24

«W;es he se шоп in weoruldhäde geseted оЭ öä tide fie he waes gelyfedre yldo, and he nafre änig leoö geleornade: and he for J>on oft in gebeorscipe, Jxmne {жг waes blisse intinga gedemed — J>aet hie ealle sceolden {?urh endebyrdnesse be hearpan singan —

{юппе hë geseah fâ hearpan him nëalœcan, Jjoime ârâs hë for scome from fœm symble, and ham êode to his hflse. M hê [jaet pâ sumre tïde dyde, fœt hê forlêt {5act hûs Jjass gebêorscipes, and Qt wœs gongende tô nëata scypene, |?âra heord him wœs fsére nihte bebodçn, öä hë })â {зжг in gelimplicre tide his limo on reste gesette and onslâêpte, J>â stôd him sum mon set furh swefn, and hine hâlette and grëtte, and hine be his naman nemde: "Cœdmon, sing më hwœthwegu". f>â andswarode hë and cwaeö: 'Ne con ic nôht singan, and ic for fon of fyssum gebêorscipe Qt ëode, and hider gewät, for fon ic nöht cüöe. "Eft hë cwaeö së fe mid him sprecende waes: "Hwaeöere J>ü meaht me singan." Cwœô hê: "Hwaet sceal ic singan?" Cwaeö hë: "Sing më frumsceaft." I>ä hë fà fäs andsware onfcng, öä ongan hë söna singan, in herenesse Godes Scyppendes, fä fers and fä word {je hë nœfre ne gehyrde, fära endebyrdnes fis is:

Nu scylun hergan hefaenricaes uard metuda» maecti end his modgidanc uerc uuldurfadur— sue he uundra gihuaes eci dryctin or astelidae he aerist scop aelda barnum heben til hrofe haleg scepen tha middungeard moncynnass uard eci dryctin aefter tiadae firum foldu frea allmectig».

«Жил ой в миру, пока не достиг преклонного возраста. И он никогда не учил не единой песни. И посему нередко во время пиршества, когда наступало время для увеселения, и все они должны были петь в свой черед под арфу, он, завидев, что арфа к нему приближается, вскакивал в смущении посреди пира и уходил домой. И вот однажды он так и сделал: покинул дом пиршества и отправился в хлев, где ему было поручено той ночью смотреть за стадом. Когда настало время, он расправил члены и уснул. Тут явился ему во сне некий человек и, обратись к нему со словами привета, назвал его по имени и сказал: "Кэдмон, спой мне что-нибудь". На что тот ответил: "Я ничего не умею петь. Я потому и ушел с пира и пришел сюда, что я не мог ничего спеть". Тогда тот, кто говорил с ним, сказал снова: "И все же ты можешь петь". Тогда Кэдмон сказал: "Что же мне спеть?". Он сказал: "Спой мне Первое Творение". Получив такой ответ, Кэдмон вскоре начал петь во славу Бога Творца стихи и слова, каких он прежде не слышал.

Ныне восславим Небодержца могучего, Судеб Вершителя замысел мудрый, Дело преславное, дивно свершенное: Владетель вечный вначале воздвигнул Царство небесное, кровлю мира, Чертог небожителям поставил Зиждитель.

После устроил Владетель Вечный Мир срединный, крепкозданную землю -Рода людского Господин всемогущий».

Особенности морфологии Нортумбрийского диалекта прослеживаются поэтапно по морфологическим категориям систем имени и глагола. В ходе анализа выявляются способы морфологического маркирования. Так, для имени существительного выявляются показатели рода, числа и падежа. Существительными мужского рода являются: топ "человек", gebëorscipe "празднование", weorold hàd "мирская жизнь", intinga "причина", патап "имя", môdgeponc "цель", dryctin = drihten "Бог, правитель", or = ord "источник, начало", heofon "небо, небеса" и др. Это показано: формой самого существительного: in weoruldhâde "мирской жизни" - сущ., муж.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «weorold hâd» "мирская жизнь"; in gebëorscipe "празднованию" -сущ., муж.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «gebëorscipe» "празднование"; Godes "Бога, Господа" - сущ., муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «God» "Бог, Господь". Форма прилагательного свидетельствует об этом: sum топ: sum "некоторый, неопределенный" - прилаг., муж.р., ед.ч., им.п. от ОЕ «sum» "неопределенный"; топ "человек" - сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от ОЕ «monn» "человек". Форма местоимения определяет род: his патап "его имя": his "его" - мест., притяж., 3 лицо, муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «hë» "его", патап "имени" - сущ., слаб., муж.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «паша» "имя"; pces gebëorscipes "того празднования": pas "того" - мест., указат., муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «se» "тот", gebëorscipes "празднование" - сущ., муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «gebëorscipe» "празднование". Аналогичным способом исследованы способы выражения морфологической категории рода у имен существительных женского и среднего рода.

Исследование лингвистического материала памятника показало, как в Нортумбрийском диалекте выражены категории числа и падежа. Имена существительные мн.ч. в именительном/винительном падеже: муж.р. мн.ч. имеют флексию -as: heofonas "небеса". Она полностью соответствует правилам древнеанглийской грамматики. К муж.р. относится еще одно существительное топп. Оно образует мн.ч. путем изменения гласной в корне - теп. Имен сущ. жен.р., мн.ч. в анализируемом отрывке не обнаружено. К ср.р. мн.ч. относятся три существительных: fers "стихотворения", leoô "песни, стихотворения", word "слова". Они имеют флексии -s/0. Родительный падеж мн.ч. имеет маркер -а: nëata "скота" - сущ., ср.р., мн.ч., род.п. от ОЕ «néat» "скот"; uundra "чудеса" -сущ., ср.р., мн.ч., род.п. от ОЕ «wundor» "чудо". Дательный падеж мн.ч. -и/и: Ьагпит "детям" - сущ., ср.р., мн.ч., дат.п. от ОЕ «bearn» "дитя, ребенок"; finan "людям" - сущ., муж.р., мн.ч., дат.п. от ОЕ «furas» "люди".

В анализируемом отрывке из «Церковной истории английского народа» Беды Достопочтенного о поэте Кэдмоне встречается 50 имен существительных. Из них 7 в форме именительного падежа: dryctin "Бог" -сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от ОЕ «drihten» "Бог, принц, правитель"; frea "Бог" -сущ., муж.р., ед.ч.. им.п. от ОЕ «frëa» "Бог"; intinga "причина" - сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от ОЕ «intinga» "причина"; топ "человек" - сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от ОЕ «monn» "человек, мужчина". Формы родительного падежа обнаруживаются у 11 имен существительных. У сущ. муж.р. это -es: gebëorscipes "празднование" - сущ., муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «gebëorscipe»

"празднование"; metudces "Создателя" - имя собственное, муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «Metod» "Создатель"; Scyppendes "Создателя" - сущ., муж.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «Scieppend» "Создатель". У сущ. жен.р. флексия -а, -е, -о: aelda "землю" - сущ., жен.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «eorö» "земля"; blisse "веселье" -сущ., сильн., жен.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «bliss» "веселье, благословение"; yldo "старый возраст" - сущ., жен.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «yldu» "старый возраст". Ср. р. маркируется флексией -es, мн.ч. -a: hefaenricaes "Царствие Небесное" -сущ., ср.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «heofon-ríce» "Царствие Небесное"; moncynnces "человечество" — сущ., ср.р., ед.ч., род.п. от ОЕ «monn-cynn» "человечество." Дательный падеж отмечается у 15 имен существительных. Сущ. муж.р. сохраняют флексию -е: gebiorscipe "празднованию" - сущ., муж.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «gebéorscipe» "празднование". Сущ. жен.р. также маркируются -е: endebyrdnesse "последовательности": сущ., жен.р., ед.ч., дат.п., от ОЕ «endebyrdnes» "последовательность". Сущ. ср.р. имеют -е: hüse "жилищу" -сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «hüs» "дом"; scypene "навесу, сараю" - сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от ОЕ «scypen» "навес, сарай". Мн.ч. представлено флексией -um: firum "людям" - сущ., муж.р., мн.ч., дат.п. от ОЕ «firas» "люди"; barnum "детям" - сущ., ср.р., мн.ч., дат.п. от ОЕ «bearn» "дитя, ребенок". Винительный падеж отмечается у 17 имен существительных. Маркер для сущ. муж.р. -ф: heofon "небо, небеса" - сущ., муж.р., ед.ч., вин.п. от ОЕ «heofon» "небо, небеса". Для сущ. жен.р. несколько флексий маркируют вин.п. -е,\ 0,\ и,\ i: andsware "ответ": сущ., жен.р., ед.ч., вин.п. от ОЕ «andswaru» "ответ"; frumsceaft "сотворение, создание" - сущ., жен.р., ед.ч., вин.п. от ОЕ «frumsceaft» "сотворение, создание". Для среднего рода флексия -ф: hüs "жилище, дом": сущ., ср.р., ед.ч., вин.п. от ОЕ «hüs» "дом"; 1ёод "песню, стихотворение": сущ., ср.р., ед.ч., вин.п. от ОЕ «1ёоЗ» "песня, стихотворение". Сущ. мн.ч. имеют три вида флексии: -о,\ ф,\ s: limo "члены, конечности": сущ., ср.р., мн.ч., вин.п. от ОЕ «lim» "члены, конечности".

Подобным образом были подвергнуты морфологическому анализу системы имени прилагательного, местоимения и глагола. Их исследование подтвердило факт сохранения нортумбрийским диалектом древнеанглийского языка флексий, выраженных синтетически. Морфологическая система находится в состоянии относительного равновесия и использует флективные маркеры для выражения морфологических категорий. Многообразие флективных форм указывает на то, что нортумбрийский диалект на данном диахроническом срезе при наличии диалектных особенностей, сохраняет общую синтетичность, присущую древнеанглийскому языку.

Для подтверждения выводов о сохранности флективной системы был использован метод количественного анализа, известный как Индекс Гринберга. Количественная оценка произведена на первой сотне слов из анализируемого текста памятника. Для выяснения уровня синтетичности древнеанглийского языка, его нортумбрийского диалекта были применены два индекса Гринберга: Индекс преобладающего словоизменения и Индекс синтетичности. Общие данные приведены в Таблице 1.

НОРТУМБРИЙСКИЙ ДИАЛЕКТ «Церковная история английского народа» и «Гимн Кэдмона»

Индекс преобладающего словоизменения Индекс синтетичности

0.58 1.4

Индекс преобладающего словоизменения вычислялся следующим образом: из первых ста слов изучаемого текста были выделены лексемы, содержащие флексии. Их количество составило 58 лексем. Это количество лексем было разделено на сто лексем текста. Полученный результат составил 0.58. Таким образом. Индекс преобладающего словоизменения Гринберга данного текста равен 0.58. Данный показатель позволяет утверждать, что большая половина слов в анализируемом отрывке имеет маркеры словоизменения. Аналогичным образом был выделен Индекс синтетичности. Общее количество морфем текста равно 140. Если это количество морфем разделить на 100 лексем текста, то получится 1.4. Уровень синтетичности нортумбрийского диалекта достаточно высок.

Памятники уэссекского, мерсийского и кентского диалектов древнеанглийского языка были исследованы в Разделах Н.3.2. - И.3.4. Выводы и обобщающая диаграмма по древнеанглийскому диахроническому срезу представлены в Разделе 11.4.

Индекс Гринберга: обобщающая диаграмма для древнеанглийских диалектов

1,8 1,6 1,4 1,2-И 1 0,8 0,6 0,4 0,2 О

Индекс преобладающего словоизменения

Индекс синтетичности

I Нортумбрийский диалект

I Мерсийский диалект

□ Уэссекский диалект

□ Кентский диалект

Данная диаграмма показывает, что показатели Индексов Гринберга по диалектам не одинаковы. Самый высокий Индекс преобладающего словоизменения в кентском диалекте - 0,78. Он обозначает, что кентский диалект наиболее флективен из четырех диалектов древнеанглийского языка.

так как из ста первых лексем памятника 78 имеют флексию. Не намного меньше этот показатель для уэссекского диалекта - 0,76. Морфологическая система диалекта саксов и ютов содержит наибольшее количество флективных форм. Два англских диалекта имеют гораздо меньший показатель: мерсийский диалект - 0,64, нортумбрийский диалект - 0,58. Последний показатель самый маленький - он полностью подтверждает вышеприведенные выводы о множественных отличиях англских диалектов вообще и нортумбрийского диалекта в частности.

Показатели Индекса синтетичности также говорят о правильности сделанных выводов. Самый высокий уровень содержания морфем в исследуемых текстах в кентском диалекте - 1,68. Уэссекский диалект имеет -1,5. Эти цифры указывают на морфологические характеристики южных диалектов. На севере Британии Индекс синтетичности ниже. Он почти одинаковый в нортумбрийском и мерсийском диалектах: 1,4 - 1,41. Низкий индекс подтверждает факт наличия отличительных морфологических характеристик в этих диалектах, которые уже на древнеанглийском диахроническом срезе имели своеобразие и особенности диалектного развития.

В указанном Разделе отмечается, что древнеанглийский диахронический срез важен для реферируемой работы. Он представляет собой определенный этап в развитии диалектов германских племен, переселившихся с континента на территорию Британии. С другой стороны, он является начальным этапом формирования английского языка и показывает первую ступень его саморазвития.

Морфология диалектов, основанная на разветвленной системе флективных форм, сохраняет равновесие. Постепенно саморазвиваясь она все больше накапливала омонимичные формы, маркеры которых полностью совпадали, выполняя при этом различные грамматические функции. В уэссекском диалекте таких форм было достаточно много, чтобы создавать предпосылки для дальнейшего саморазвития.

В нортумбрийском диалекте саморазвитие шло гораздо интенсивнее, так как на севере флексия -п ранее других диалектов обнаружила тенденцию к исчезновению во всех флективных формах, которые она маркировала. В результате этого конечные гласные безударных слогов часто произносились и писались не совсем точно.

В исследовании приводятся компаративные параллели некоторых наиболее характерных флективных форм в четырех диалектах. Языковые междиалектные связи неоднозначны. Их можно проследить, пошагово сравнивая отдельные морфологические маркеры в Таблице 2.

Уэссекский диалект Кентский Диалект Нортумбрийский 1 Мерсийский диалект диалект f

Сущ. с основой н а -3: имУвин.п., мн.ч.

—а: «сага» заботы 1 -е: «саге» заботы

Суш- с основой на -г: род.п., ед.ч.

Флексия -ее сохранена: «Ггеёегев» отца; «Ьгббог» брата, «тб(1ог» мать - флексия ог. -Ог «5ас]ог» отец, флексия заимствована из парадигмы склонения имен сущ. «тбйог» мать, «Ьгббог» брат.

Использование формы дат.п. для вин.п. местоимений 1 и 2 лица, ед.ч.:«тё» мне/меня, <фё» тебе/тебя. Инновация; была общей для германских племен,: живших в ареале Северного моря. Четкое разграничение флективных форм местоимений 1 и 2 лица, ед.ч., дат.п. «те» мне, <фё» тебе - от форм вин.п. «тес» меня, <фес» тебя.

Формы местоимений 1 лица, мн.ч., дат.: и вин .п. совпадали - «й5» нам/нас. Формы местоимений 2 лица, мн.ч., дат. и вин.п. были идентичны - «ёоуу». Формы местоимений 1 лица, мн.ч. дат.п. «Ов» нам - вин.п. «081С» нас; 2 лица, мн.ч., дат.п. «ёо\у» - вин.п. «бойче» возможно были общими с древневерхненем. местоимениями.

Притяжательное местоимение 1 лица, мн.ч. - «ивег, йге» нас. Притяжательное местоимение 1 лица, мн.ч. - «usa» нас.

Указательное местоимение муж.р., ед.ч., вин.п. - <фопе» того. Указательное местоимение муж.р., ед.ч., вин.п. - <фепе» того.

Формы прош.вр.: южных диалектах". «Шкап» звать - «Ьё1» звал. В прош. вр. сохранены древние формы двойного претерита, которые были характерны для готского языка: ОЕ «reord» советовал < Gothic «rairöp», ОЕ «heht» звал < Gothic «haithait».

Формы мн.ч. - «5иИ, вМоп» они есть. Формы наст.вр. глаголов «wesan», «beon» быть, которые содержали -г были более распространены: мн.ч. - «еагоп, агоп» мы есть.

Сохранено древнее употребление двух форм 1 лица, ед.ч., наст.вр. «Ьёбп» и «\уе$ап» быть: «Ьёо», «еот» я есть. Более распространены формы «biom» я есть; древневерх. нем. - «bim».

Данные Таблицы 2 подтверждают существование расхождения в употреблении морфологических форм в уэссекском диалекте и в англских диалектах. Параллели этим морфологическим явлениям древнеанглийского

языка можно обнаружить в других германских языках, таких как готский, древнесаксонский и древневерхненемецкий.

Дальнейшую эволюцию общегерманской языковой системы интересно проследить на материале верхненемецкого языка, так как в нем, при наличае индоевропейских и общегерманских процессов действуют как общие диахронические тенденции, так и те, которые характерны только для этого языка. Материал по древневерхненемецкому языку содержится в Разделах IL5 -II.7.

В Разделе II.5 отмечается, что верхненемецкий язык эволюционировал подобно английскому языку, но его «движение» отличали собственные темпы языкового развития. Не смотря на обширную унификацию и редукцию флексий, система языка сохранила флективный строй. Упрощение всех парадигм склонения и спряжения не имело таких глобальных последствий для морфологии как в английском языке.

Раздел II.6 посвящен выявлению фонолого-морфологических характеристик древневерхненемецкого языка. Анализ морфологических категорий двух памятников древневерхненемецкой литературы «Вессобрунская молитва» и начальной части «Песни о Хильдебранте» в Разделах II.6.1 - II.6.2, позволяет описать состояние морфологических парадигм для этого этапа развития немецкого языка. Он подтверждает высокий уровень флективности древневерхненемецкого языка и разнообразие способов и средств выражения морфологических категорий. Парадигма имени и глагола представлена разнообразными флективными маркерами, показателями склонения и спряжения. Общие данные сведены в диаграмму.

В Выводах по Главе II указано, что лексико-морфологический разбор лингвистических данных памятников древнеанглийского и древневерхненемецкого языка позволяет сделать обобщения по состоянию их морфологической системы и тех способов и средств выражения морфологических категорий, которые были характерны для этого периода диахронии двух языков.

На древнем этапе, в ходе саморазвития систем языков, когда постепенно неударные слоги стали редуцироваться, процесс разграничения слов проявился еще больше и стал набирать силу. Эволюция систем двух языков шла в одном направлении: ослабление неударных гласных вела к омонимии форм. Редукция гласных была инновационным процессом, в системе языков наблюдалось некоторое отклонение от нормативных парадигм, при общем их сохранении.

Древнеанглийские диалекты по-разному отреагировали на появившиеся инновации. Древнеанглийская морфология все больше накапливала омонимичные формы, маркеры которых полностью совпадали, при выполнении различных грамматических функций. В уэссекском диалекте таких форм было достаточно много, чтобы создавать предпосылки для дальнейшего саморазвития языка. В нортумбрийском диалекте саморазвитие языка шло гораздо интенсивнее, так как на севере флексия -п ранее других диалектов обнаружила тенденцию к исчезновению во всех флективных формах, которые она маркировала. В результате этого конечные гласные безударных слогов часто произносились и писались не совсем точно, именно поэтому в дошедших до нашего времени памятниках литературы мы находим неточно выраженные

флексии, не совпадающие с классическими падежными флексиями. Реакция языковой системы на эти инновационные явления была следующей: древнеанглийская морфология стала перестраиваться и искать замену редуцированным флексиям. Частично двойственность употребления одних и тех же форм сглаживало применение десемантизированных указательных местоимений, которые позднее выполняли функцию артикля и имен прилагательных. В этом случае не следует забывать, что склонение самих имен прилагательных и местоимений было подвержено сильнейшей перестройке.

В немецком языке, на древнем этапе диахронии, наблюдались параллельные процессы. Редукция неударных гласных набирала силу, в парадигмах появилось множество омонимичных форм, шло движение внутри самих парадигм. Но, морфологическая система немецкого языка, активно сопротивлялась этим процессам. Сохранению систем склонения и спряжения способствоали внешние, экстралингвистические факторы. В этот период территория Британии подвергалась активным завоеваниям скандинавов -викингов. Языковое взаимодействие и контактирование, возможно, стало оказывать некоторое влияние на внутренние языковые процессы. Между тем, древневерхненемецкий язык сосуществовал среди высокофлективных языков народов Европы, которые при контактировании не оказывали сильного воздействия на его развитие. Именно поэтому, внутренние и внешние факторы, влияющие на древневерхненемецкий язык существенно отличались от тех, которые оказывали вроздействие на эволюцию древнеанглийского языка.

Глава III «Средний период развития английского и немецкого языков» посвящена эволюционным морфологическим процессам указанных языков в средний период диахронии.

Развитие среднеанглийских диалектов и причины реструктурации морфологии представлены в Разделах III.l.l. - III.1.5. Отмечается, что к внутренним причинам следует отнести внутриязыковые тенденции развития системной организации английского языка, начало которым было положено еще в древнейших состояниях языковой диахронии. Некоторые из этих тенденций можно проследить уже на уровне самых ранних памятников. К внешним причинам относятся: норманнское завоевание и замена древнеанглийского языкового стандарта, в его уэссекском варианте на норманнский диалект французского языка.

Среднеанглийский диахронический срез представлен пятью памятниками английской литературы: Северный диалект «Йоркская заступническая молитва» 1405 года; Восточно-Мидлэндский диалект «Устав Гильдии Моряков Норфолка» 1389 года; Западно-Мидлэндский диалект «Наставления монахиням»; Южный (Юго-Западный диалект) «Прокламация Генриха III» 1258 года; Юго-Восточный (Кентский) диалект «Укус совести» 1340 года. Тексты указанных произведений были изучены подобно произведениям древнеанглийского периода, с целью выявления инноваций системно-структурной организации. Лексико-морфологический анализ обнаружил глобальные изменения на всех уровнях системной организации английского языка среднего периода. Разбор пяти памятников выявил наличие характерных особенностей отдельных диалектов и коренное отличие морфологии

английского языка на древнем и среднем диахронических срезах. Система имени и глагола потеряла значительное количество флективных форм. Способы маркирования частей речи в памятниках литературы доказывают, что процессы реструктурации морфологии имели разные временные рамки и различную степень интенсивности. В Северном диалекте некоторые нарушения равновесия парадигм имени и глагола можно заметить еще на уровне позднедревнеанглийского языка. Мидлэндские диалекты занимали срединную позицию, следуя в одних показателях за тенденциями Севера, в других придерживаясь южных направлений развития языка. Южные диалекты в основном сохраняли древнеанглийскую систему маркирования падежей, с некоторыми изменениями флексий.

Общее сравнение эволюции морфологии среднеанглийских диалектов и Индекса Гринберга приводится в Разделе III.2. Дополнительный анализ количественных данных двух поэтических произведений: англосаксонской поэмы «Беовульф» и «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера позволяет расширить исследовательский материал, включив в него поэтические произведения и тем самым проследить изменение уровня синтетичности почти за шестисотлетний период развития диахронии английского языка, как в прозаических, так и в поэтических памятниках. На основе полученных результатов были сделаны выводы об изменен™ соотношения между лексемами текста и составляющими их морфологическими структурами. Эти изменения прослеживаются в двух плоскостях: между диалектами одного диахронического среза и между двумя периодами диахронии английского языка: древним и средним.

Диахроническое развитие немецкого языка среднего периода пронализировано в Разделах III.4. - III.4.2. на материале двух текстов средневерхненемецкого языка «Указа великого магистра Тевтонского ордена» и «Песни о Нибелунгах». Для примера лингвистического анализа и показа статистической обработки данных текста, приводится начальная часть «Указа Великого магистра Тевтонского ордена Пауля фон Русдорфа».

«Указ Великого магистра Тевтонского ордена Пауля фон Русдорфа»

«Ir Gebietiger u. s. w. Ir sehet leider, das dis arme land mit gar herten, sweren mancherlei plagen und ie lenger ie meh wirt gepiniget und gestrafet, das unzweifelich durch unsir sunde willen got der herre obir uns vorhengit und nemblich darumb, das siener gebot und sunderlich mit der feier und andern obirtretungen nichts wirt geacht, noch geschont, und uf das durch solche unfur und vylich unachtunge und vorgessenheit unsir aller seien und eren got der almechtige zu forderem und grosserem zome und Ungnaden nicht gereizet noch beweget werde, so befeien wir euch, als wir hogst und ernst sullen und mögen, das ir mit allen ewern amptluten und ouch sust mit den leuten uf dem lande ewers gebietes und in den deinen steten ufs allirhertste und ernste bestellet, das man die feiertage gentzlich halde und keinerlei scharwerk und ander arbeit an heiligen tagen thun lasset und ouch allirley frunorten, quasserei und anderlei unzemeliche leichtfertikeit genzlich abelege».

«Вы, гебитигеры и т.д. Вы видите, что бедную землю терзают тяжкие, мучительные беды и чем дальше, тем больше наказывают ее так - это, без

сомнения, Господь Бог так нас наказывает из-за наших грехов, а именно из-за того, что его заповеди, а в особенности о праздниках и о других проступках, не соблюдаются и не оберегаются. И чтобы всемогущего Бога не привести и не побудить к большему гневу и немилости таким безобразием и таким-то неуважением и забвением наших душ и чести, приказываем мы вам, так как мы должны и можем быть выше и серьезнее, чтобы вы обходились со всеми своими управителями, а также особенно с [обычными] людьми на земле ваших областей и в малых городах тверже и строже, чтобы в полной мере придерживались праздников, и в святые дни не позволялась барщина и другие работы, а также, чтобы полностью отказались от всяческих утренних попоек, кутежей и другого непристойного легкомыслия».

Лексико-морфологический анализ языка Указа подтверждает общие положения по особенностям развития верхненемецкого языка на среднем этапе его диахронии. Следствием глобальной редукции гласных стала перестройка парадигм всех частей речи, но языковая система продолжает использовать синтетические способы выражения морфологических значений, хотя в языке появляются аналитические конструкции.

Несколько имен существительных не маркировано: got "бог" - сущ., муж.р., ед.ч., им.\ вин.п. от двн. got, cot "бог"; gebot "приказ, повеление, заповедь" - сущ., ср.р., ед.ч., им. \ вин.п. от двн. gibot "приказ, повеление, заповедь". Небольшая группа имеет морфологический показатель -е. Он указывает на категорию рода и падежа: herre "господин, владыка, господь" -сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от двн. hêrro, hêro "господин, владыка, господь"; sunde "грех" - сущ., жен.р., ед.ч., им.\ вин.п. от двн. sunta "грех", zu zorne "гневу" -сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от двн. zortt "гнев", unachtunge "не уважение" - сущ. от двн. ahtôn > срвн. ahten позднесрвн. "почитать, уважать".

У двух имен существительных выражена морфологическая категория множественного числа: obirtretungen "поступки" - сущ., сложносоставное: obir "над, выше" + tretungen "поступки" - сущ., мн.ч. от двн. глаг. tretan "ступать, поступать, подходить"; seien "души" - сущ., мн.ч. вин.п. от двн. sêla > срвн. sêle "душа".

Система имени прилагательного использует несколько морфологических маркеров, указывающих на определенные категории: allmechtige "всемогущий" - прилаг., муж.р., ед.ч. от двн. almahtîg "всемогущий". Дательный падеж выражен флексией -ет: Zu forderem and grosserem zorne "переднему (праведному) и большому гневу": forderem "переднему (праведному)" -прилаг., ср.р., ед.ч., дат.п. от двн. fordaro "передний"; grosserem "большому" -прилаг., ср.р., ед.ч., дат.п. от двн. groß "большой".

Многие имена прилагательные утратили флективные маркеры, но стали частью словосочетаний, состоящих из местоимения \ артикля, имени прилагательного и имени существительного. Примером таких словосочетаний может служить: dis arme land "эта бедная земля": dis "эта" - мест., указат., ср.р., ед.ч., им.п.; arme "бедная" - прилаг., ср.р., ед.ч., им.п. от двн. arm "бедный"; land "земля, страна" - сущ., ср.р., ед.ч., им.п. от двн. lant "земля, страна". Mit gar Zierten mancherlei plagen "готовыми трудностями разнообразно мучить": gar

is

"готовым" - прилаг. от двн. garó "готовый"; Herten "трудностям" - сущ., жен.р., ед.\ мн.ч., от двн. he г te "трудность"; mancherlei "разным, различным" - прилаг. мн.ч. ie lenger ie meh "чем дольше, тем больше": lenger "дольше" - прилаг., сравнит, степень от двн. lang "длинный"; meh "больше" - прилаг., сравнит, степень от двн./ï/u "много".

Категория множественного числа выявляется у следующих имен прилагательных и имеет разнообразные флективные выражения: leider "нежелающие, несклонные" - прилаг., сильн.скл., мн.ч., род.п. от двн. leit "нежелающий, несклонный"; andern "другие" - прилаг., слаб., мн.ч. от двн. andar "другой, второй"; solche "такие" - прилаг., мн.ч. от двн. so-lîh, su-lîh > срвн. so-lich, solch "такой"; aller "все" - прилаг., мн.ч., род.п. от двн. all "все".

Парадигма местоимения представлена разнообразными флективными формами личных местоимений: ir "вы" - мест., личн., 2 лицо, мн.ч. от двн. ir "вы", obir uns "над нами": uns "нам" - мест., личн., мн.ч., дат.п. от двн. uns "наш". Две формы относительных местоимений выражают множественное число: sweren "которые" - мест., относит., муж. \ жен.р., мн.ч. от двн. hwer "который", der "который" - мест., относит., муж.р., ед.ч. от двн. ther "который". Парадигма притяжатеотных местоимений передана двумя формами: unsir "наш" - мест., притяж., 1 лицо, мн.ч. от двн. unsêr "наш"; seiner "его" - мест., притяж., муж.р., ед.ч., им. \ вин.п. от двн. sîn "свой".

Глагол показан формами инфинитива: plâgen "томить, мучить" - глаг., инфинитив от двн. plagen "мучить"; willen "хочет" - глаг., инфинитив от двн. wellen "хотеть"; eren "чтить, почитать" - глаг., слаб., инфинитив от двн. êrên > срвн. êren "чтить, почитать". Личные формы глагола маркированы: vorhengit "висит выше (над нами)" - глаг., слаб., 3 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от двн. hangên "висеть"; (ir) sehet "смотрите" - глаг., сильн., 2 лицо, мн.ч., активн. залог, изъявит, накл. от двн. sehan "смотреть"; befeien wir "приказываем мы" - глаг., мн.ч., наст, вр., активн. залог, изъявит, накл. от двн. bifelhan > срвн. befehlen "приказывать", unfur " не привести" - глаг., слаб., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от двн. fuoren "водить, вести, влечь". Ungnaden "не быть милостливым" - глаг., слаб., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от двн. ginâdon > срвн. gnâden "быть милостливым, сжалиться над кем-либо".

В изучаемом тексте отмечено случаи употребления аналитических конструкций с пассивным значением, которые состоят из глагола werdan "становиться" и причастия II: wirt gepiniget und gestrafet "(их) мучят и наказывают": wirt "(они) будут < становиться" - глаг., сильн., 3 лицо, мн.ч. от werdan "становиться"; gepiniget "(они) (будут) мучиться" - глаг., прич. II от двн. pîna, срвн. pîne "мучение, мука, наказание"; gestrafet "(они) (будут) наказаны" - глаг., прич. II от strafen "наказывать". Nichts wirt geacht noch geschont "не принимають(ся) во внимание и кроме того, не будут посмотрены": аналитическая конструкция, wirt " (они) становятся"- глаг., сильн., 3 лицо, мн.ч. от werdan "становиться"; geacht "замечать, принимать во внимание" -глаг., слаб., причастие II от двн. ahtôn > срвн. achten "замечать, принимать во внимание"; geschont "посмотрены" - глаг., слаб., причастие II от двн. scouwôn >

срвн. schone "смотреть"; werde beweget "станут (будут) взволнованы, побуждены" werde "станут" - глаг., сильн., мн.ч. от двн. werdan " становиться, стать"; beweget "взволнованы" - глаг., сильн. от двн. biwegan > bewegen "двигать, воновать, побуждать".

Наречие образовано путем прибавления суффикса - lieh: unzweifelich "безеомнения" - нареч. от двн. zwtfaldn, срвн. zwtvelen > позднеервн. zweifeln "сомневаться"; sunderlich "особенно" - нареч. от двн. suntar > свн. sunder "отдельно, единственно, особенно" + lieh; vylich "много" - нареч. от двн. filu > срвн. vil "много" + lieh. Два наречия маркеров не имеют: darumb "за то, для, ради, потому" - нареч. места от двн. dar umbe " за то, для, ради, потому"; noch "еще, кроме того" - нареч. от двн. отрицания пе + ouh "также".

Данные по статистической обработке лингвистического материала Индекс Гринберга приведены в Таблице 3.

.......................................................Таблица 3

«Указ Великого магистра Тевтонского ордена» .................................................................................................................1343 год................................................................................ I

Индекс преобладающего I Индекс синтетичности ]

_словоизменения_I_■

0.57 I 1/72 '

Результаты исследования показывают, насколько высоким является уровень синтетизма для прозаического языка средневерхненемецкого периода. Индекс преобладающего словоизменения подтверждает флективность языка: ббльшая половина лексем маркируется флексиями. Индекс 0.57 намного превосходит аналогичный показатель для среднеанглийского языка, который в среднем для всех диалектов составляет 0.36. Индекс синтетичности для языка «Указа» равен 1.72. Он очень высок, всего на пять единиц меньше чем Индекс древнего периода - 1.77. Количественный метод обработки лингвистических данных Индекс Гринберга помог выяснить уровень его флекгавности и синтетичности по трем диахроническим срезам.

Итоги изучения эволюции морфологии средневерхненемецкого языка подводятся в Разделе Ш.5. Указывается, что средневерхненемецкий язык морфологически значительно отличался от своего древнего состояния. Система немецкого языка в процессе саморазвития вышла на новый этап диахронии, качественно изменив многие морфологические показатели. Одним из наиболее важных изменений стала редукция гласных в безударных слогах. Они превратились в -е и часто исчезали, также как и в аналогичный период' диахронии английского языка. Редукция стала причиной исчезновения нескольких парадигм, полного отхода от склонения по основам, и, в общем, привела к переструктурации морфологии. Но, результаты перестройки морфологической системы не были столь глобальны как в диахронии английского языка. Немецкий язык имел свои особенности и временные рамки системных изменений. Общие данные сведены в диаграмме.

В Выводах по Главе III предложен компаративный анализ развития морфологии среднеанглийского и средневерхненемецкого языка. Отмечается,

что эволюция морфологии среднего периода диахронии английского и немецкого языков проходила в сложных условиях реструктурации морфологических парадигм на фоне редукции неударных гласных, но системы этих языков по-разному реагируя на появление инноваций, вырабатывали собственные способы заполнения образовавшихся лакун. Восстановление системного равновесия в английском языке привело к сильному сокращению морфологических категорий. В немецком языке эволюция морфологии привела к сокращению числа флективных маркеров, при общем сохранении парадигм склонения и спряжения.

Глава IV «Новоанглийский и нововерхнемецкий диахронический срез» посвящена компаративному изучению эволюционных морфологических процессов нового периода диахронии двух языков.

Экстралингвистический фон для ранненовоанглийского языка представлен в Разделе IV.1. Описанные исторические события являются составной частью внешнего фактора, который оказывает влияние на развитие языка. Особенности языка новоанглийского диахронического среза исследованы в Разделе FV.1.1. -IV.1.2. на материале рассказа У. Сомерсета Моэма «Дождь» и стихотворения Роберта Грейвза «Ловушка».

Лексико-морфологический анализ начальной части рассказа У. Сомерсета Моэма «Дождь» показывает высокий уровень аналитизма новоанглийского языка. Имена существительные, представленные в рассказе, имеют оппозицию неоформленных и оформленных флексиями форм. Большинство имен существительных не имеют маркеров морфологических категорий: bedtime "время ложиться спать", morning "утро", land "земля, страна", in sight "на взгляд" , pipe "трубка", the rail "рельс". Только предложные конструкции помогают установить падеж, не выраженный флсктивно: for the Southern Cross "для Южного Креста", for twelve months "в течении двенадцати месяцев", for the journey "для путешествия", of the mechanical piano "(звуки) механического пианино".

Несколько имен существительных употреблены с артиклем. Неопределенный артикль а косвенно показывает, что данное имя существительное находится в форме единственного числа: a wound "рана", а little dance "небольшой танрец", a little way off" немного вдали", in a long chair "в жезлонге", a bald patch "лысая плешь", a man "(какой-то) мужчина", with а Scots accent "с шотландским акцентом", in a very low, quiet voice "низким,тихим голосом". Определенный артикль the является среднеанглийской инновацией, заимствованием из скандинавских языков. В сочетании с именем существительным он указывает только на категорию определенности, являясь нейтральным с точки зрения маркирования других морфологических категорий: the front "передняя часть (именно этого корабля)", the ship "(именно этот) корабль", the deck "палуба (именно этого корабля)".

Только четыре имени существительного имеют флективный маркер морфологической категории числа -s: the heavens "небеса", After two years "после двух лет", the passengers "пассажиры", the harsh notes "резкие звуки". Само имя существительное маркирует число. Это один из немногих морфологических маркеров, оставшихся от древних парадигм. Четыре имени

существительных употреблены с местоимениями. В одном случае это указательное местоимение ед.ч. that: that evening "тот вечер". Три имени существительных находятся в словосочетаниях с притяжательным местоимением муж.р., ед.ч.: in his ears "в его ушах", his wife "его жена", his hat "его шляпа".

Имена прилагательные составляют немногочисленную группу. В новоанглийском языке это несклоняемая часть речи: next "следующий", red "красный", thin "тонкий", precise "точный ", pedantic "педантичный". В ходе диахронического развития все показатели морфологических категорий были утеряны. Два имени прилагательного были употреблены в сравнительной степени, одна из которых образована путем прибавления суффикса -er: longer "длиннее", другая форма представляет собой супплетивное образование: better "лучше". Два имени прилагательных образуют форму путем прибавления суффикса -ed: freckled, pinched face "веснусчатое, осунувшееся лицо".

Местоимения представлены следующими разрядами: личные, притяжательные и указательные местоимения. В тексте встречаются четыре личных местоимения: you "ты" - ед.ч., 2 лицо. Два местоимения ед.ч., 3 лица: ср.р. It "это", муж.р. he "он" и одно местоимение мн.ч., 3 лица they "они". Группа притяжательных местоимений состоит из двух местоимений ед.ч., 3 лица: his "его", her "ее". Одно местоимение является указательным местоимением, ед.ч. that "тот, та, то". Морфологическая категория рода не выделяется.

Глагольная парадигма наиболее разнообразна. Она представлена несколькими фидами флективных форм. В анализируемом тексте встречается две инфинитивные формы: to settle down "обосноваться, поселиться", to heal "лечить, излечить". Показателем формы инфинитива является частица to. Только один глагол имеет маркеры лица и числа: accompanies "сопровождать" -глаг., Злицо, ед.ч., наст, неопред, вр., активн. залог. Три глагола входят в группу правильных глаголов, имеющих форму прошедшего неопределенного времени, активного залога: searched "искал", hammered "стучал громко, как молотком", strolled over "прогуливался". Прошедшее время выражено дентальным маркером, восходящим к древним глагольным парадигмам. Большинство глаголов в рассказе является неправильными глаголами. Все они употреблены в различных формах прошедшего времени. Прошедщее неопределенное время выделяется у глаголов: awoke "проснулся", lit "зажег", felt "почувствовал", saw "видел", sat down "сел", took off "снял", saw "увидел", had "имел", spoke "говорил". По форме этих глаголов определяются морфологические категории прошедшего неопределенного времени, активного залога, изъявительного наклонения. Другие категории выделить невозможно.

Форма одого глагола выражает прошедшее продолженное время, которое указывает на продолжительность действия в определенный момент в прошлом: were leaving "уезжали, покидали". По этой аналитической конструкции, кроме категории времени, возможно, выделение морфологической категории множественного числа, активного залога, изъявительного наклонения. Два глагола употреблены в форме прошедшего совершенного времени, которое

показывает, что действие завершилось до определенного момента в прошлом: had taken "уже взял(и)", had had "уже имел(и)" - активный залог, изъявительное наклонение. Вспомогательные глаголы немногочисленны. Форма прошедшего времени глагола to be "быть" употреблена в конструкции was quite "был тихим" - 3 лицо, ед.ч., активн. залог, изъявит, накл. Две формы глагола указывают на герундий: leaning over "наклоняющийся", talking "говорящий". В тексте выявлена одна конструкция формы сослагательного наклонения: would be "был бы".

Шесть наречий составляют последнюю группу частей речи в анализируемом тексте. Два из них образуются с помощью маркера -ly: nearly "едва, почти", quietly "тихо". Два наречия представляют собой составные образования, которые воспринимаются как целостные семантические элементы: at least "по крайней мере", at last "наконец". Формы двух наречий ни чем не оформлены: already "уже", которое восходит к среднеанглийскому словосочетанию al redy "совершенно готовы" и still "все еще".

Анализ морфологической оформленности показывает, что уровень синтетизма очень низок. Это подтверждают результаты количественной обработки текста. Индексы Гринберга приведены в Таблице 4.

Таблица 4

У. Сомерсет Моэм «Дождь»

Индекс преобладающего словоизменения Индекс синтетичности

0.12 1.11

Данные Индексов Гринберга для прозаического языка новоанглийского

периода показывают, что уровень флективных показателей и общий уровень синтетичности сильно упал по сравнению с предыдущими диахроническими срезами. Если сравнить результаты исследований, то можно увидеть, что для древнеанглийской прозы Индекс преобладающего словоизменения равнялся 0.69, для среднеанглийской - 0.36. На фоне этих показателей Индекс Гринберга для новоанглийского языка - 0.12, является самым низким. Из ста лексем текста только 12 лексем оформлено флективно.

В Разделе 1У.2., в Таблице 5 представлен компаративный'анализ Индекса Гринберга для трех диахронических срезов английского языка. Анализ данных позволяет сделать несколько важных выводов по диахронии английского языка:

• уровень синтетичности древнеанглийского языка почти в два раза выше данного уровня среднеанглийского языка и значительно превышает уровень новоанглийского периода;

• словоизменительные морфемы характерны как для древнеанглийской, так и для среднеанглийской морфологии, в текстах новоанглийского периода они почти отсутствуют;

• их количество уменьшается к позднесреднеанглийскому периоду, а функциональная нагрузка увеличивается, на уровне новоанглийского диахронического среза, количество морфем практически равно количеству лексем текста;

• для древне- и среднеанглийского языка словоизменительные морфемы имеют больший вес в поэтическом жанре, чем в прозаическом; в новоанглийский период картина меняется: количество морфем преобладает в прозаическом тексте, для поэзии - оно гораздо ниже;

• индекс синтетичности показывает уровень сложности морфологической структуры слова. Средний показатель для древнеанглийского прозаического жанра равен 1.5, для поэтического жанра - 1.57. Аналогичные показатели для среднеанглийского языка: для прозаического жанра - 1.28, для поэтического жанра -1.38. Самые низкие показатели в текстах новоанглийского периода.

Таблица 5

Древнеанглийский Среднеанглийский Новоанглийский

язык язык ЯЗЫК

Индекс преобл. слово-изм. Индекс синте-тич. Индекс преобл. слово-изм. Индекс; синте-тич. а 3 х Индекс преобл. слово-мам. Индекс синте- • тин.

е. Нортум-бриЗск. диалект 0.58 1.4 : Северн. Диалект 0.28 1.18 Я Я и £ Я я л s я в rv о Р у 5 я е. я

й =Я Я Уэссек. диалект 0.76 1.5 Юго-Зап. Диалект 0.31 1.37 0.12 l.ui

В V S Мер-сийск. диалект 0.64 1.41 Вост.-Мидл. Диалект 0.19 1.13 Ц S s ч к

to о а. в Кент, диалект 0.78 1.68 Зап.-Мидл. Диалект 0.25 1.21

а. * л •д О.

я S « s и Ъ V X н о «Беовульф» 0.80 1.57 (Кентерберийскне рассказы: 0.39 1.38 s S « ™ 1 = 5 х р< <j f-> <и * X а С S U 0.6 1.06 j

а 3 й

В Разделе 1У.З. показано, каким образом языковая система английского языка восстанавливает состояние относительного равновесия: инновации в морфологии ведут к переструктурации синтаксиса: активно ассимилируются инновации, но многие явления переходного периода не закрепились в языке и

исчезли. В системе имени на смену согласованию в роде, числе и падеже приходит новый способ связи - примыкание. Система глагола и наречия перестраивается в рамках общих морфологических процессов. Получили развитие сложные фразовые предлоги: их морфологический статус повышается, семантика расширяется.

Все описанные морфологические изменения стали причиной глубинных трансформаций в синтаксисе: возрастает важность фиксированного порядка слов для регулирования синтагматических и семантических отношений словоформ внутри предложения. Система языка вырабатывает новый нормативный порядок слов: подлежащее - сказуемое - дополнение (SVO). К концу средне- и началу новоанглийского периода языковая система именно порядком слов отчасти заменяет практически исчезнувшие древние флективные формы имени и формы спряжения глагола. Устанавливается соотношение мест главных членов предложения: подлежащее стоит перед сказуемым. Место сказуемого в конце предложения изменяется и переносится к началу предложения. В течение новоанглийского периода перестроившаяся структурно-системная организация начинает функционировать в новом качестве.

Исследование поведения системы английского языка в диахронии доказало на конкретном лингвистическом материале, как процесс накопления фонологических инноваций, с последующим закреплением места ударения на начальном слоге, привел в конечном итоге к переструктурации всей системно-структурной организации. Морфонологический процесс был следствием синергетической способности системно-структурной организации языка к саморегуляции и саморазвитию в переходные периоды. Язык может быть структурно более или менее древним. Состояние системной организации языка есть показатель его эволюции. И вопрос When did the Middle or Modem English begin? или должен быть снят, или должен решаться в рамках системного развития структуры английского языка, а не в хронологическом отношении. Средне- и новоанглийские периоды начинаются тогда и там, где вследствие саморазвития системы структура языка обновлена и представляет собой качественно новый этап эволюции.

Эволюция морфологии нововерхненемецкого языка рассмотрена в Разделе IV.4. К новому периоду в немецком языке имело место несколько важных трансформаций, закрепление которых в системе языка, определили его дальнейшее развитие и современный облик.

В области фонологии произошел количественный сдвиг кратких гласных в открытом слоге и перед одним согласным, перед несколькими согласными долгие согласные сократились: средневерхненем. sagen "говорить" [sagan] > ранненововерхненем. [za.-gan]. Отличительной чертой данного периода стало образование дифтонгов из долгих закрытых гласных: средневерхненем. hüs [hu:s] > ранненововерхненем. Haus [haus] "дом" и преобразование узких дифтонгов в монофтонги: средневерхненем. grüen > ранненововерхненем. grün "зеленый".

Фонологические изменения существенно отлучают систему нововерхненемецкого языка. Зародившись еще в недрах фонологии на среднем уровне диахронии верхненемецкого языка, данные инновации способствовали появлению особенностей фонологической системы нового периода. Параллельно с этим шел процесс монофтонгизации дифтонгов. Появление и нормативное закрепление аффрикаты pf и s > sch в начале слова перед определенным набором согласных.

В области морфологии закончился процесс реструктурации, связанный с редуцированием неударных гласных. Система языка стабилизировалась. Саморазвитие морфологии вступает в завершающую стадию. В системе имени, имена существительные окончательно закрепляются за определенным родом. В основном оформилась парадигма морфологической категории числа. В системе глагола нормативным становятся три основные формы. Временные и залоговые формы теперь представляют собой аналитические конструкции.

Материалом исследования морфологических особенностей нововерхненемецкого языка стал текст рассказа Генриха Бёлля «На мосту» и стихотворения Готфрида Бена «Что значат эти понуждения» в Разделах IV.1. -IV.2.

Приводим разбор морфологических парадигм поэтического языка нового периода в тексте стихотворения Готфрида Бена «Что значат эти понуждения». Считаем, что это достаточно известное стихотворение, поэтому его полный текст приводить не целесообразно. В диссертации он содержится в Приложении.

Лексико-морфологический анализ лингвистического материала стихотворения подтверждает, что уровень синтетизма для поэтического текста нововерхненемецкого периода остается высоким. Парадигма имени существительного сохраняет показатели морфологических категорий рода, числа и падежа, кроме двух случаев, которые описаны отдельно. Существительными мужского рода являются: aus Eizelnem "Отдельности" -сущ., муж.р., ед.ч., дат.п. от der Einzeln "Отдельность", den grünen Zaun "зеленый забор": Zaun "забор" - сущ., муж.р., ед.ч., вин.п. (аккузатив) от der Zaun "забор". Tag und Nacht "день и ночь": Tag - сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от der Tag "день"; Nacht "ночь" - сущ., жен.р., ед.ч., им.п. от die Nacht "ночь", am Zuge "движению" - сущ., муж.р., ед.ч., дат.п. от der Zuge "движение".

Средний род у существительных выражен разнообразно: aus stillem Geßl "спокойному чувству": Geßl "чувству" - сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от das Geßl "чувство", aus dem Nights "Ничему": Nights "ничему" - сущ. ср.р., ед.ч., дат.п. от das Nights "ничто". Ahí Potpourri "Поппури" - сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от das Potpourri "Поппури". Missvertraun "недоверию" - сущ., ср.р., ед.ч., дат.п. от Missvertraun "недоверие". Одно имя существительное женского рода: Asche "пепел" - сущ., жен.р., ед.ч., вин.п. (аккузатив) от die Asche "пепел".

Множественное число определяется у следующих имен существительных: diese Zwänge "эти обязательства, принужденья": diese "эти"-мест., указат., мн.ч., им.п. от dieser "этот"; Zwänge "обязательства, принужденья" - сущ., мн.ч., им.п. от der Zwang "обязательство, принуждение".

die Dränge "натиски" - сущ., мн.ч., им.и. от der Drang "натиск". Die Flammen "пламя" - сущ., мн.ч., вин.п. (аккузатив) от die Flamme "пламя". Во всех случаях определяется падеж.

В группе имени прилагательного интересны два случая употребления форм, где отсутствует согласование между именем существительным и именем прилагательным: словосочетание halb Bild "половина картины", где имя прилагательное halb должно маркировать имя существительное das Bild по роду, числу и падежу, но флексия -es отсутствует. Это можно объяснить двумя способами: флексия отсутствует из-за необходимости соблюдения рифмы или это признак нарастающих явлений аналитизма в языке: halb Bild "половина картины": halb "половина" - прилаг., ср.р., ед.ч., им.п.; Bild "картина" - сущ., ср.р., ед.ч., им.п. от das Bild "картина".

Аналогичный случай просматривается в еще двух подобных словосочетаниях: halb Wort "половина слова", halb Kalkül "половина вычислений". Согласование отсутствует, флексий нет. Wort "слово" - сущ., ср.р., ед.ч., им.п. от das Wort "слово". Kallkül "вычисление" - сущ., муж.р., ед.ч., им.п. от der Kalkül "вычисление". В остальных случаях согласование соблюдается: Aus stillem trauernden Gefäl "спокойному, печальному чувству": stillem "спокойному" - прилаг., ср.р., ед.ч., дат.п. от still "спокойный"; trauernden "печальному" - причастие I от trauern "печалить", den grünen Zaun "зеленый забор": grünen "зеленый" - прилаг., муж.р., ед.ч., вин.п. (аккузатив) от grün "зеленый".

В тексте стихотворения встречается только два личных местоимения: In dir "тебе" - мест., личн., 2 лицо, дат.п. от du "ты", du "ты" - мест., личн., 2 лицо, ед.ч., им.п. от du "ты".

В двух случаях артикль имеет флективную форму - показатель морфологических категорий: den grünen Zaun "зеленый забор": den - артикль, опред., муж.р., ед.ч., вин.п. (аккузатив) от der - опред. артикль муж.р. Am Zuge "движению": am = an dem - артикль, опред., муж.р., ед.ч., дат.п. от der -артикль, опред., муж.р., ед.ч., им.п.

Группа глагола составляет большинство анализируемой лексики. Инфинитив: fassen "постигать" - глаг., сильн., инфинитив, активн. залог, изъявит, накл. от fassen "постигать". Личные формы глагола: bedeuten "значить" - глаг., слаб., 3 лица, мн.ч., наст.вр., активн. залога, изъявит, накл от bedeuten "значить", zusammenströmt "стекается, собирается" - глаг., слаб., 3 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от zusammenströmen "стекаться, собираться", nimmst "берешь" - глаг., сильн., 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от nehmen "брать", du bleibst "остаешься" - глаг., сильн., 2 лицо, ед.ч., наст. вр„ активн. залог, изъявит, накл. от bleiben "оставаться", du streust, löschst, hütest "ты рассыпаешь, гасишь, охраняешь": streust "рассыпаешь" - глаг., переходный, 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл от streuen "сыпать"; löschst "гасишь" - глаг., переходный, 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл от löschen "гасить"; hütest "охраняешь" - глаг., переходный, 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит.

накл от hüten "охранять", weisst "знаешь" - глаг., снльн., 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от wissen "знать".

Два глагола-связки присутствуют в тексте во флективных формах: ist "есть" - глаг. - связка, 3 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от sein "быть", bist "(ты) есть" - глаг. - связка, 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от sein "быть". Один модальный глагол: kannst "можешь" - глаг., модальный, 2 лицо, ед.ч., наст.вр., активн. залог, изъявит, накл. от können "мочь". Большинство глаголов употреблены в изъявительном наклонении, только один глагол представляет повелитичельное наклонение: umgrenze "отгороди" - глаг., сильн., повелит, накл. от umgrenzen "отгродить".

Формы причастия: gelassen "спокойный, оставленный, невозмутимый" -причастие П от lassen "оставлять", gebannt "изгнанный" - причастие II от bannen "изгонять".

Поэтический язык нововерхненемецкого периода высокофлективен, как и прозаический язык. Показатели Индекса Гринберга приведены в Таблице 6.

Таблица 6

Gottfried Benn «Und was bedeuten diese Zwänge» Готфрид Бенн «Что значат эти понужденъя»

Индекс преобладающего словоизменения Индекс синтетичности

0.55 1.45

Два количественных результата Индекса Гринберга для поэтического текста почти полностью идентичны результатам для прозаического текста нововерхненемецкого периода. Половина анализируемых лексем флективна, это показывает Индекс преобладающего словоизменения - 0.55. Сохраняется и уровень показателей Индекса синтетичности - 1.45.

Обобщающая Таблица 7, из Раздела 1У.5 представляет все данные Индекса Гринберга верхненемецкого языка. Верхненемецкий язык на протяжении всей своей диахронии был синтетическим языком. За более чем тысячелетний период флективность и уровень синтетичности языка не падает. Необходимо отметить, что современный верхненемецкий язык это синтетический язык с большим количеством аналитических черт. Но, его системная организация не остается неизменной, она постоянно изменяется, аккумулируя инновации.

Диахрония немецкого языка была исследована на трех срезах, которые соответствуют периодам существования этого языка: древнему, среднему и новому. Каждый период представлен двумя памятниками литературы: прозаическим и поэтическим. Количественный метод обработки

лингвистических данных Индекс Гринберга помог выяснить показатель флективности языка и уровень его синтетичности. Обобщающая Таблица 27 представляет все данные Индекса Гринберга по трем синхронным срезам верхненемецкого языка.

Таблица 7

Древневерхненемецкий язык Индекс преобладающего словоизменения Индекс синтетичности

«Везобруннская молитва» 0.68 1.64

«Песнь о Хильдебранте» 0.74 1.77

Средневерхненемецкий язык

«Указ Великого магистра Тевтонского ордена» 0.57 1.72

«Песнь о Нибелунгах» 0.48 1.46

Нововерхненемецкий язык

Генрих Б8лль «На мосту» 0.53 1.48

Готфрнд Бенн «Что значат эти понужденья» 0.55 1.45

Представленные в таблице данные наглядно показывают, что верхненемецкий язык на протяжении всей своей диахронии был синтетическим языком. За более чем тысячелетний период флективность и уровень синтетичности языка не падает.

Но, тем не менее, необходимо отметить, что современный верхненемецкий язык это синтетический язык с большим количеством аналитических черт. Система верхненемецкого языка не остается неизменной. Она постоянно изменяется, аккумулируя инновации. На древнем этапе развития шло хаотичное накопление инноваций.

Все гласные, как ударные, так и без ударения, характеризовались полнотой. Постепенно стала нарастать тенденция к редуцированию гласных неударных слогов. Процесс первоначально шел на микроуровне, но случаи редукции накапливались количественно. Будучи диссипативной системой, организация верхненемецкого языка, отреагировала на количественное накопление инноваций. Вскоре они перешли на макроуровень. Система языка вынуждена была реагировать. Был выбран путь принятия количественных инноваций. Все безударные гласные редуцировались и позже отпали. Неударные слоги также исчезли. Система начала процесс восстановления состояния относительного равновесия, путем реструктурации. Были изысканы

новые средства выражения грамматических значений, многие из которых стали аналитическими.

Состояние равновесия было достигнуто, грамматические категории рода и падежа в парадигме имени стали маркироваться в большинстве случаев аналитически, с помощью артикля или местоимений. Категория числа выражается синтетически, как и было на древнем уровне диахронии. Имена прилагательные изменяются по родам и могут характеризоваться двумя системами флективных показателей: именной и местоименной. В системе глагола категории лица и числа имеют как синтетические, так и аналитические маркеры. Временные формы презенса и претерита имеют синтетические способы выражения, в то время как перфект, плюсквамперфект, футурум I и II - аналитические. Пассивные конструкции образуются аналитически при помощи глагола werden и причастия II.

Так проходил процесс саморазвития системы верхненемецкого языка. Контрастивный анализ диахронических процессов английского и верхненемецкого языков позволил говорить о некоторых общих тенденциях развития. В системах указанных языков усматривается общая направленность к редукции неударных слогов и последующая реструктурация морфологии. Самоорганизация этих систем проходит несколько типичных стадий: от накопления новых элементов, через разрушение старых структур к возникновению новых структурных образований, обладающих новыми качественньми характеристиками. Но, если система английского языка уничтожила практически все синтетические маркеры грамматических категорий, то система верхненемецкого языка частично их заменила аналитическими средствами при общем преобладании синтетического строя.

В ходе процессов самоорганизации два фактора определяют возможное будущее развитие: внутренние качества элементов, наполняющих систему и окружающая среда, т.е. другие системы. У английского и немецкого языков наблюдалась общая тенденция саморазвития на древнем этапе диахронии, что предполагало наличие одинаковых результатов языкового системного развития в будущем. Но, английский язык был изолирован на островах, хотя исторически взаимодействовал с системами других языков (языком викингов и норманнов), в то время как верхненемецкий язык был в окружении многих флективных языков Европы, которые создавали другую ситуацию для самоорганизации. Возможно, поэтому система верхненемецкого языка выбрала путь развития отличный от системы английского языка.

Выводы по Главе IV содержат обобщающие положения по компаративному анализу эволюции морфологии английского и немецкого языков на трех диахронических срезах (древнем, среднем и новом) и в двух параллелях: прозе и поэзии. Представлена реконструкция этапов эволюции их морфологии.

Суммируется все вышесказанное по описанию направленности эволюции английского и немецкого языков. Отмечается, что появившиеся инновационные тенденции, причиной которых было установление фиксированного

динамического ударения в германских языках, инициировали фономорфологический процесс.

Указанный процесс выразился в ослаблении безударных флексий с последующим их исчезновением. Это привело к разрыву связи между значением морфологической единицы и ее фонетической репрезентацией. Разрыв связи шел, предположительно, по следующему пути. Первоначальные формальные рамки морфологической структуры расширялись, увеличивался ее количественный потенциал, что приводило к качественному разрыхлению парадигматики: появление новых алломорфов всегда влечет за собой нарушение системного равновесия.

Наступал период превалирования хаотического накопления инноваций над нормами языковой системы. Саморегулируясь, система выбирала те средства выражения, которые наиболее четко выполняли дистинктивные функции. Фонетические процессы приводят к результатам, которые реализуются уже на новом уровне развития - морфонологическом. Вступают в силу морфонологические законы. Фонологический уровень активен, он доминирует в этом процессе взаимодействия. Именно под влиянием динамического ударения, установившегося на корневой морфеме, произошли следующие фонологические изменения: редукция вокализма безударных слогов в -е, отпадение конечного -е в безударных слогах. Происходит нарушение системного равновесия в системе.

Фонологический уровень активно-разрушающий. До этого момента весь процесс носит фономорфологический характер. Инновации ведут к асимметрии отношений в структуре языка. Морфология, следуя своим уровневым законам, стремится к гармонии грамматических категорий и их плана выражения. Морфологический уровень «цементирует» функциональные и дистинктивные потенции новых алломорфов, облигаторно обязывая их быть в состоянии равновесия. Далее вступают в силу морфонологические факторы взаимодействия. Фонологические процессы привели к морфологическим результатам: исчезновению маркеров некоторых грамматических категорий, к последующему изчезновению или изменению грамматических категорий и перестройке всей морфологической системы языка. Это лингвистическое описание процессов развития германских языков.

Язык это сложная, открытая система. Ее самоорганизация зависит от двух факторов: внешнего и внутреннего. Внешний фактор - это взаимодействие с окружающей средой. Внутренний фактор определяется способностью системы принимать или отталкивать в ходе саморазвития появляющиеся инновации без влияния окружающей среды. Чаще всего взаимодействие систем представляет собой процесс взаимопроникновения энергетических потоков, информации и т. д. В случае языкового взаимодействия - это случаи языкового контактирования, когда происходит процесс проникновения языковых элементов на разных уровнях языковой системы.

Для указанных германских языков взаимообмен языковыми элементами с ситемами других языков проходил по-разному. Для английского языка в ходе диахронического развития, данный обмен имел наиболее определяющее

значение. Наряду с другими причинами, способствующими изменениям, он стал своеобразным катализатором для последующих процессов самоорганизации, которые привели к качественно измененному структурированию. Толчком к морфологическим инновациям послужила вновь образовавшаяся асимметрия в системе английского языка изучаемых переходных периодов, которая, в свою очередь, обязана возникновением тем многочисленным фонологическим новшествам, которые имели место в языковой действительности. Меньшая активность взаимообмена со средой у системы немецкого языка, привела к частично замененным структурам и сохранению, по большей части, старого порядка построения элементов.

Известно, что только та открытая система, которая находится в неравновесном состоянии, накапливая инновации, способна к самоорганизации. Только хаотическое накопление инновационных элементов или их новых функций способно вывести систему из состояния равновесия и образовать отклонения от нормы. И обязательным условием самоорганизации служит постоянное взаимодействие со средой. Если уровень энтропии, т.е. соскальзывание системы в неравновесное состояние, мал и постоянно убывает, тем самым, уничтожается возможность выхода системы из состояния равновесия. Система, имеющая такие характеристики, классифицируется как инертная. У процесса уменьшения уровня энтропии имеется обратная сторона - повышение уровня устойчивости. Для системы немецкого языка данный уровень очень высок как на древнем и среднем, так и на современном синхронном срезе. Поэтому, можно предположить, что немецкий язык еще будет поддерживать равновесное состояние, не меняя установившийся порядок языковых элементов, при некотором нарастании аналитических конструкций.

Необходимо упомянуть отдельно взятый атрибут эволюции системы германских языков - движение. Для этих языков оно является сложным. Для него не характерны параметры постоянности, плавности и непрерывности. Основное качество этого движения - пороговый характер его возникновения. Системы двух германских языков в процессе диахронии обмениваются информацией с окружающей средой - с другими языковыми системами. Функционируя в обществе и выполняя свою основную функцию - служить средством общения, системы описанных выше языков, контактировали с системами других языков, взаимодействуя с ними. В результате этого взаимодействия в них возникают инновации, которые, накапливаясь, выводят систему этих языков из равновесного состояния и нарушают параметры порядка.

Неравновесное состояние систем английского и немецкого языков очень важно. В определенные моменты языкового развития оно характеризовалось наличием хаотично накопленных инновационных элементов, которые создают неопределенность в системе. Система вступает в сложный период диахронии. Появляется вероятность выбора одного из возможных путей развития. Их зачатки уже содержатся в самой системе языка, они предзаданы в прошлых ее состояниях. Инновационные элементы языка, хаотично попавшие в него, накапливаются, и создают основу для состояния неустойчивости.

Неустойчивость системы происходит из-за того, что накопившиеся элементы нарушают нормированные структуры и парадигмы языка. Возникают стихийные процессы саморазвития, результатом которого является появление новых структур,, качественно отличающихся от предыдущих. Устанавливается новая упорядоченность элементов, сложившаяся из неупорядоченности. Новый порядок сменяет хаос. Но, системы германских языков по-разному восстанавливают порядок. Система английского языка зашла в своем структурном изменении далее системы немецкого языка, уничтожая синтаксические способы выражения грамматических категорий и заменяя их аналитическими. Но, по сравнению с древневерхненемецким синхронным срезом из немецкого языка исчезло некоторое количество флективных маркеров.

Два исследованных германских языка прошли в своем развитии долгий путь от языков древних германских племен до языков современных наций. Процесс языкового развития растянулся на века, по-видимому, имел некоторую общую направленность и похожие тенденции, однако следует особо подчеркнуть, что ввиду факторов внутреннего и внешнего планов, скорость нарастания изменений является разной.

Положения, приведенные выше, позволяют реконструировать типологические тенденции. Реконструкция выдвигается на уровне гипотезы, основанной на многолетнем изучении диахронического германского лингвистического материала. Языковая система это сложное образование. Оно предполагает наличие тесной взаимосвязи между подсистемами. Наибольший интерес для настоящего исследования имеет функциональная связь между акцентологической, фонологической и морфологической подсистемами.

Анализ германского диахронического материала показывает тесную связь между акцентологией и морфологией. Постановка и место ударения в германских языках полностью определяется морфологической структурой слова и его категориальностью. Эта связь была присуща германским языкам с древнейших времен. Именно тогда формировалась важность корневой морфемы в смысловом значении, которая стала выделяться акцентологическими способами. Исследование материала германских языков позволяет выделить некоторые тенденции, для выявления общих этапов эволюции.

При совмещении данных проведенного анализа, возможно выдвижение определенных этапов. В диахронии двух исследуемых языков этапы эволюции морфологии носили непрерывный характер. В нашей работе этапы представлены отдельно, для того, чтобы подчеркнуть однонаправленность тенденций исторического развития морфологии английского и немецкого языков.

РЕКОНСТРУКЦИЯ

этапов эволюции морфологии английского и немецкого языков

АНГЛИИСКИИ ЯЗЫК

НЕМЕЦКИМ ЯЗЫК

1. Фонологическая система языка накапливает инновации на акцентологическом уровне

2. В системе языка появляются новые формы с двойными акцентологическими парадигмами

3. Некоторые лексемы обнаруживают смещение ударения

4. Постепенно регрессивное смещение начинает преобладать над прогрессивным. Количество лексем со смещенным ударением влево по __направлению к началу слова растет_

5. Система языка реагирует на инновации. Некоторые из них закрепляются в языке как нормативные

6. Морфологическая подсистема реагирует на инновационные процессы. Появляются формы, которые являются отклонением от _нормы_

7. Смещение места ударения к началу слова ведет к слаблению флексии - основного маркера морфологических категорий

8. Постепенно флексии редуцируется и исчезает.

8. Постепенно флексии редуцируются и многие из них исчезают. Система языка активно противостоит этому процессу

9. Исчезновение флексии приводит к исчезновению морфологических категорий, маркером которых они являлись.

9. Система восстанавливает состояние равновесия, утратив многие флексии, но сохранив оставшиеся, для парадигм имени и глагола.

10. Языковая система изыскивает средства для заполнения языковых лакун. Появляются модели для построения новых морфологических парадигм. Система верхненемецкого языка сохраняет систему склонения и спряжения.______

11.Наступает длительный период реструктурирования всей системы языка.

В таблице выделены одиннадцать этапов эволюции языка. Так представляются этапы эволюции языковой систем германских языков.

В Заключении подводятся итоги проделанного исследования. Выводы делаются в соответствии с целями и задачами, представленными во Введении. Предлагаемый подход к изучению языковых систем в диахронии перспективен для дальнейших исследований, так как возникает возможность уточнения тенденций и этапов языковой эволюции.

Язык является сложной системой. Эта система не является полностью закрытой. Ее некоторая открытость подразумевает способность вести обмен с другими системами при взаимодействии с другими языками. Развиваясь, языковая система накапливает инновации. У нее появляется возможность выбора одного из многих путей эволюции. Как показал анализ лингвистического материала двух германских языков, у языковой системы есть выбор в виде принятия или отклонения инноваций.

Для выявления диахронических тенденций английского и немецкого языков были лингвистически и количественно обработаны памятники прозы и поэзии на трех диахронических срезах: древнем, среднем и новом. Результаты анализа были сведены в обобщающие таблицы и диаграммы. Имеющиеся данные по диахронии германских языков позволили сделать выводы о наличии общих тенденций развития на древнем этапе существования германских языков.

Выяснено, что на особенности диахронии языковой системы влияют определенное количество факторов внутреннего и внешнего планов, но реакция систем разных языков не одинакова. Оба плана важны. В разные периоды диахронии факторы одного плана могут иметь решающее значение и определить аттрактивный путь развития системы. Изучение процессов диахронии английского и немецкого языков показывает, как системы этих языков саморазвивались, вырабатывая инновационные средства для достижения утраченного равновесия. Но, способность разных языковых систем к саморазвитию не одинакова.

В ходе исследования был выявлен ограниченный набор существенных факторов типологического характера, которые предположительно повлияли на системно-структурные изменения в диахронии германских языков. Внутренние факторы языкового развития определяются межуровневыми функциональными связями. Они являются изоморфным признаком языковых систем. Тактические правила для всех уровней языковой системы идентичны. Уровни, показанные в стратификационной модели языка, по-разному вели себя в течение исследуемых, переходных периодов, когда языковая система, усваивала инновации и реструктурировала морфологические парадигмы.

Инновации возникли на фонологическом уровне, и фонология достаточно активно влияла на весь процесс. Первоначально морфологическая система древнеанглийского языка оказывала сопротивление, но распространение омонимии флексий, семантическая переориентация морфем, аналогическое выравнивание перадигматических рядов привело к тому, что морфология вынуждена была принять новшества. Флексии редуцировались и постепенно исчезли. Встала необходимость найти новые средства выражения грамматического значения. Система языка противостоит разрушительной силе фонологии и привлекает межуровневые функциональные связи для

взаимодействия единиц разных уровней и восстановления относительного равновесия.

Результатом саморазвития всей системы английского языка стала смена морфологического типа. Произошла полная перестройка морфологической системы, и изменились способы и средства актуализации грамматических значений. Строгий порядок слов, аналитические конструкции и широкое использование предлогов стали ведущими показателями морфологических значений. Корни всех инновационных процессов уходят в древние состояния языка, на прагерманский уровень, но первопричиной, одним из определяющих условий языкового саморазвития было смещение ударения на начальные слоги.

Была констатирована типологичность начальных этапов. Это было подтверждено диахроническим исследованием системы немецкого языка. На древнем этапе ее развития наблюдались аналогичные тенденции. Фонологические инновации вели к морфологической реструктурации парадигм. По-видимому, внешний фоктор взаимодействия с другими языками повлиял на выбор дальнейшего пути развития системы верхненемецкого языка. Системы синтетический языков Европы в некотором роде предопределили будущий ход развития верхненемецкого языка, путем сохранения многих морфологических категорий. Если английский язык активно воспринимал инновации и реструктурировался, немецкий язык частично перестроил свои парадигмы. Уровень энтропии системы немецкого языка повыщался и при активном взаимодействии с ситемами других флективных языков Европы, она ассимилировала часть инноваций, сохранив многие морфологические категории.

Процессы саморазвития морфологии языковых систем в диахронии исследованных германских языков имеют единую напраленность и общие тенденции, но скорость актуализации инноваций различна, из-за воздействия факторов внешнего и внутреннего планов.

Считаем, что цели исследования достигнуты, доказаны теоретически и экспериментально подтверждены эмпирическим материалом.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях: I. Монографические изданиия:

1. Бондаренко, Е.В. Язык как лингвопрогносгическая проблема : монография / Е.В. Бондаренко. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2005. - 226 с. (13пл.)

2. Бондаренко, Е.В. Эволюция языковой сисгемно-струюурной организации: монография / Е.В. Бондаренко. - Белгород: Логия, 2005. -150 с. (8,8 п.л.)

IL Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

3. Бондаренко, ЕВ. Основная проблематика лингвосинергетики / Е.В. Бондаренко // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2006. - № 3. - С. 137-141 (0,5 п.л.).

4. Бондаренко, Е.В. Лингвистическая прогностика : истоки и перспективы / Е.В. Бондаренко//Вопросы филологии. -2007.-№4.- С. 16-18 (0,3 пл.).

5. Бондаренко, Е.В. К вопросу о саморегуляции языка / Е.В. Бондаренко, Ж. Багана // Вестник РУДН. - №2. - Серия «Вопросы образования: языки и специальность». - 2008. -С. 10-14. (0,3 п.л.).

6. Бондаренко, Е.В. Раннесредиеанглийская рукопись «Заповеди Альфреда» как объект лингвистического анализа / Е.В. Бондаренко // Вестник РУДН. - №2. - Серия «Вопросы образования: языки и специальность». - 2008. - С. 15-19 (0,3 пл.).

7. Бондаренко, E.B. Новая трактовка причин морфологических изменений в диахронии английского языка / Е.В. Бондаренко // Вестник РУДН. - №3. - Серия «Лингвистика». -

2008. - С. 28-33. (0,4 пл.).

8. Бондаренко, Е.В. Внутренние механизмы эволюции языка / Е.В. Бондаренко // Вестник РУДН. -Xsl. -Серия «Лингвистика». -2009. - С. 13-17 (0,3 пл.).

9. Бондаренко, Е.В. Категория «время» как параметр изучения языковой системы / Е.В. Бондаренко // Вестник РУДН. - №2. - Серия «Вопросы образования : язык и специальность». - 2009. - С. 39-46 (0,4 пл.).

10. Бондаренко, Е.В. Режимы существования и функционирования системно-структурной организации языка / Е.В. Бондаренко // Вестник РУДН. - №3. - Серия «Лингвистика». -

2009. -С.5-10(0,4пл.).

11. Бондаренко, Е.В. Восстановление системного равновесия в средний период диахронии английского языка (на примере текста «Йоркской заступнической молитвы 1495 года») / Е.В. Бондаренко, Ж. Багана // Вестник Поморского государственного университета. - № 11. - Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2010. - С. 138-142 (0,4 пл.).

12. Бондаренко, Е.В. Системные фонолого-морфологические особенности Юго-Восточного (Кентского) диалекта среднеанглийского языка / Е.В. Бондаренко. // Вестник Череповецкого государственного университета. - №1. - Серия «Филология». - 2011. - С. 57-60 (0,4 пл.).

13. Бондаренко, ЕВ. Компаративный анализ морфологии английского и немецкого. языков. Реконструкция этапов эволюции / Е.В. Бондаренко, Ж. Багана И Вестник ЧелГУ. - № 10 (225). - Серия «Филология. Искусствоведение». - Выпуск 52. - 2011. - С. 23-26 (0,4 пл.).

14. Бондаренко, Е.В. Древнеанглийский язык: компаративный анализ морфологии диалектов / Е.В. Бондаренко, Ж. Багана И Научные ведомости БегГУ. - № 6 (101). - Серия «Гуманитарные науки». - Выпуск 9.-2011. -С. 103-111 (0,5 пл.).

III. Словари:

15. Бондаренко, Е.В. Словарь лингвистических терминов / Е.В. Бондаренко. - Белгород : Логия, 1999. - 112 с. (6,51 пл.)

16. Бондаренко, Е.В. Англо-русский словарь междометных фразеологизмов и сравнений / Е.В. Бондаренко. - Белгород : Логия, 2003. - 117 с. (6,8п.л.)

IV. Статьи в научных журналах, сборниках научных трудов и материалов конференций:

17. Бондаренко, Е.В. Логика и механизм системных изменений в языковой диахронии / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. -Выпуск 2. - Белгород: Изд-во БелГУ, 1996. - С. 10-17 (0,4 пл.).

18. Бондаренко, Е.В. Система и структура языка в диахронии / Е.В. Бондаренко // Проблемы обучения профессиональному общению на иностранном языке. - Белгород : Изд-во БУПК, 1999. - С. 192-197 (0,3 пл.).

19. Бондаренко, Е.В. Языковые контакты и теория субстрата с типологической точки зрения / Е.В. Бондаренко // Проблемы описания и преподавания иностранных языков.

- Белгород: Изд-во БелГУ, 1997. - С.14-22 (0,5 пл.).

20. Бондаренко, Е.В. Об одном частном случае действия морфонологических процессов в истории английского языка / Е.В. Бондаренко // Сборник научных трудов молодых ученых. - Выпуск 2. -Белгород : Изд-во БелГУ, 1997. - С. 86-90 (0,3 п. л.).

21. Бондаренко, Е.В. Где же граница между древне- и среднеанглийским? / Е.В. Бондаренко // Сборник научных трудов молодых ученых. - Выпуск 2. - Белгород : Изд-во БелГУ, 1997. - С. 90-96 (0,4 пл.).

22. Бондаренко, Е.В. Система языка в диахронии: Межуровневые функциональные связи / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц.

- Выпуск 3. - Белгород : Изд-во БелГУ, 1998. - С.25-28 (0,3 п.л.).

23. Бондаренко, E.B. Язык и метаязык словарных дефиниций / Е.В. Бондаренко // Проблемы лексикографии. - Белгород : Изд-во БелГУ, 1999. - С. 10-13 (0,3 п.л.).

24. Бондаренко, Е.В. Языковая система: целое - не сводимое к механической сумме составляющих / Е.В. Бондаренко // Линтвометодические основы обучения межкультурному общению на современном этапе. Материалы межвуз. науч.-практич. конф. Белгород, 17-18 мая 2001г. -Белгород: Изд-во Кооперативное образование, 2001. -С. 178-181 (0,3 п.л.).

25. Бондаренко, Е.В. Диалектика языковой системы: конфликт необходимости самосохранения и движения как способа существования / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Выпуск 5. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2001. -С.407-410(0,3пл.).

26. Бондаренко, Е.В. К вопросу о лингвистической модели / Е.В. Бондаренко // Филологические исследования. - Выпуск 1. Межд. сб. научн. трудов. - Запорожье : Изд-во ЗЮИ МВД Украины, 2002. - С. 19-21 (0,3 пл.).

27. Бондаренко, Е.В. Жив ли структурализм? / Е.В. Бондаренко // Филологические исследования. - Выпуск 2. Межд. сб. научн. трудов. - Запорожье : Изд-во ЗЮИ МВД Украины,2003. -С. 144-148(0,3пл.).

28. Бондаренко, Е.В. Структурное взаимодействие языковых систем / Е.В. Бондаренко // Филологические исследования. - Выпуск 2. Межд. сб. научи, трудов. - Запорожье : Изд-во ЗЮИ МВД Украины, 2003. -С. 151-154(03 пл.).

29. Бондаренко, Е.В. Функциональные трансформации в диахронии языка / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. -Выпуск 6. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2003. - С. 38-41 (0,3 пл.).

30. Бондаренко, Е.В. Взаимодействие языка и мышления, процесс речетворчества / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Выпуск 6.-Белгород: Изд-во БелГУ, 2003. - С. 41-43 (0,3 п.л.).

31. Бондаренко, Е.В. Некоторые проблемы современной компаративистики / Е.В. Бондаренко // Методика и лингвистика на пути к интеграции. Матер., науч.-практич. конф. - Харьков: Изд-во ХГУ, 2003. - С. 26-28 (0,3 пл.).

32. Бондаренко, Е.В. Значимость философских категорий «пространство» и «время» для языковой системы / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Выпуск 7. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2003. - С. 49-51 (0,3 п.л.).

33. Бондаренко, Е.В. Система языка в диахронии / Е.В. Бондаренко // Проблемы лингвистической прогностики. - Выпуск 3. - Воронеж : Изд-во ВГУ, 2004. - С. 36-42. (0,4 п.л.).

34. Бондаренко, Е.В. Возможности синергетического подхода для типологического прогнозирования развития языковых систем / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Выпуск 8. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2004. -С. 13-20 (0,4 пл.).

35. Бондаренко, Е.В. Синергетические идеи в лингвистике / Е.В. Бондаренко // Процессы самоорганизации в Универсальной истории. Матер, межд. симпозиума. - Белгород - Москва: Изд-во БелГУ, 2Ш. - С. 97-99 (0,3 пл.).

36. Бондаренко, Е.В. Проблематика языковых «лакун» и их место в языковой диахронии / Е.В. Бондаренко // Rex Philologica. Уч. записки Северодвинского филиала ПГУ. -Выпуск 4. - Архангельск: Изд-во ПГУ, 2001 - С. 132-136 (0,3 пл.).

37. Бондаренко, Е.В. Системность языка: онтология или гносеология? / Е.В. Бондаренко // Актуальные проблемы современного иноязычного образования. Матер, межд. конф. -Курск: Изд-во КГУ, 2005. - С. 31-34 (0,3 пл.).

38. Бондаренко, Е.В. Вероятность, закономерность и предсказуемость процессов развития языка в диахронии / Е.В. Бондаренко // Филология и проблемы иностранных языков. - Москва : Изд-воМГПУ, 2005. -С. 28-34 (0,5пл.).

39. Бондаренко, Е.В. Основные параметры лингвосинергетического анализа / Е.В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Выпуск 9. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2005. - С. 37-44 (0,5 пл.).

40. Бондаренко, Е.В. Самодостаточность системы языка / Е.В. Бондаренко // Коммуникативная лингвистика : вчера, сегодня, завтра. Сб. матер, межд. науч. конф. 13 - 14 июня 2005. -Армавир: Изд-во АЛУ, 2005. - С. 21-27 (0,5 пл.).

41. Бондаренко, Е.В. Диахроническая типология: синергетический аспект / Е.В. Бондаренко // Слово в языке и речи: аспекты изучения. Матер, межд. научн. конф. Москва, 27 - 28 октября 2005. - Москва : Изд-во МГПУ, 2005. - С. 34-40 (0,5 пл.).

42. Бондаренко, Е.В. Лингвистический императив / Е.В. Бондаренко // Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретические и методологические аспекты. Матер, межд. конф. Самара, 16-18 ноября, 2005. - Самара : Изд-во СГА, 2005. - С. 4650. (0,3 пл.).

43. Бондаренко, Е.В. Возможности применения методики экстраполяции для разносистемных языков / Е.В. Бондаренко // Матер, межд. конф. Волгоград, 12-14 октября, 2005. - Волгоград : Изд-во ВГУ, 2005. - С. 22-27 (0,3 пл.).

44. Бондаренко, Е.В. Системная реконструкция этапов грамматических инноваций в системе древнеанглийского имени / Е.В. Бондаренко // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. - № 2 (16). Фундаментальные и прикладные исследования. Международный науч.-теоретич. журнал. - Белгород: Изд-во Кооперативное образование, 2006. - С. 237-243 (0,5 пл.).

45. Бондаренко, ЕВ. К вопросу о самоорганизации систем / ЕВ. Бондаренко // Предпринимательство: Финансы и право. - № 1. Научно-прикладной журнал. - М.: Изд-во АТКАРА, 2007. - С. 197-204 (0,5 пл.).

46. Бондаренко, ЕВ. Моделирование как один из методов изучения объекта / Е.В. Бондаренко // Предпринимательство: Финансы и право. - № 1. Научно-прикладной хсурнал. - М.: Изд-во АТКАРА, 2007. - С. 205-212 (0,5 пл.).

47. Бондаренко, ЕВ. Переосмысление морфологических инноваций в системе древнеанглийского имени с позиций синергетики / ЕВ. Бондаренко // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. - № 5 (19). Фундаментальные и прикладные исследования. Международный научно-теоретический журнал. - Белгород: Изд-во Кооперативное образование, 2007. - С. 320-327 (0,5 пл.).

Бондаренко Елена Валентиновна

Внутренние и внешние факторы морфологической эволюции (на материале английского и немецкого языков) Автореф. дисс. на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 20.07.2011. Заказ №155

Формат 600x840/16. Уч. изд.л. 2,61. Усл. п.л. 2,5. Тираж 100 экз. Напечатано в типографии ИП Данилкж Л.П. Адрес: г. Белгород, ул. Студенческая, 16, оф. 28.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Бондаренко, Елена Валентиновна

Введение.

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Два направления лингвистических исследований.

1.2. Терминологический аппарат исследования.

1.3. Моделирование — один из основных методов изучения объекта в современной науке.!.

1.4. «Изменение» и «движение» - важные характеристики языкового существования.

1.5. Факторы, оказывающие влияние на развитие языка.

1.6. Языковая система изыскивает средства для заполнения лакун.

1.7. Фактор пространства и времени в диахронии языка.

1.8. Системное саморегулирование процессов в диахронии.

1.9. К вопросу о диахронической типологии.

1.10. Степень проницаемости морфологического уровня.

1.11. Исследование проблемы диахронических изменений в трудах

Э.А. Макаева и синтезирующая,концепция Г.П. Мельникова.

Выводы по Главе 1.

Глава П. МОРФОЛОГИЯ АНГЛИЙСКОГО И НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКОВ НА ДРЕВНЕМ ЭТАПЕ ИХ ДИАХРОНИИ

ПЛ. Индоевропейские черты в германской морфологической системе.

II.2. Саморазвитие как причина языковых изменений в морфологии английского языка.

П.З. Диалекты древнеанглийского языка: экстралингвистический фон и морфологические характеристики.

П.3.1. Нортумбрийский диалект: «Церковная история английского народа» Беды Достопочтенного и «Гимн Кэдмона». Лексико-морфологический анализ.

11.3.2. Уэссекский диалект: «Англосаксонская хроника: 895 год». Особенности морфологии уэссекского диалекта.

11.3.3. Мерсийский диалект: «Грамота короля Оффы». Специфика диалектных морфологических черт.

II.3.4: Кентский диалект: «Завещание Баданота Беотинга». Своеборазие кентского диалекта:.

11.4. Древнеанглийский диахронический срез: компаративная морфология диалектов. ИндексТринберга: обобщающая диаграмма.

11.5. Языковая система немецкого языка: развитие общегерманских тенденций в новых экстралингвистических условиях.

11.6. Древневерхнемецкий синхронный срез: фонолого-морфологические характеристики.

11.6.1. «Везонбруннская молитва».

11.6.2. «Песнь о Хильдебранте».

11.7. Разбор морфологических парадигм древневерхненемецкого периода. Индекс Гринберга: обобщающая диаграмма.

Выводы по Главе П.

Глава Ш. СРЕДНИЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ АНГЛИЙСКОГО И НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКОВ

III. 1. Диалекты среднеанглийского языка: общие замечания.

111.1.1. Северный диалект: «Йоркская молитва 1405 года». Анализ морфологических категорий.

III. 1.2. Восточно-Мидлэндский диалект: «Устав гильдии моряков Норфолка 1389 года». Представление характерных морфологических черт.

III. 1.3. Западно-Мидлэндский диалект: «Наставление монахиням» -памятник XIII века, написанный на Западно-Мидлэндском диалекте.

III. 1.4. Юго-Западный диалект: «Прокламация Генриха III» - первый официальный документ государства после Норманнского завоевания, написанный на Юго-Западном диалекте.

III'. 1.5. Юго-Восточный (Кентский) диалект: «Укус совести»« -религиозный трактат 1340 года, один из основных памятников Юго

Восточного (Кентского) диалекта.

Ш.2. Среднеанглийский диахронический срез: компаративная морфология диалектов. Индекс Гринберга: обобщающая ^ диаграмма.

Ш.З. Шестьсот лет диахронии английского языка: «Беовульф»

Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера. Индекс Гринберга.

Ш.4. Средний,период диахронии верхненемецкого языка.

Ш.4.1. «Указ великого магистра Тевтонского ордена» - образец прозаического средневерхненемецкого языка.

Ш.4.2. «Песнь о Нибелунгах» - известный памятник поэтического языка среднего периода диахронии верхненемецкого языка.

1П.5. Средневерхненемецкий диахронический срез. Индекс Гринберга: обобщающая диаграмма.

Выводы по Главе Ш.

Глава IV. НОВОАНГЛИЙСКИЙ И НОВОВЕРХНЕНЕМЕЦКИЙ ДИАХРОНИЧЕСКИЙ СРЕЗ

IV. 1. Новоанглийский период: экстралингвистический фон.256,

IV. 1.1. Морфологические особенности нового периода развития английского языка (на материале рассказа У. Сомерсета Моэма

Дождь»).

IV. 1.2. Признаки нового этапа диахрониианглийского языка в тексте стихотворения Роберта Грейвза «Ловушка».

1У.2. Индекс Гринберга: обобщающая таблица показателей прозаических и поэтических памятников древне- и средне- и новоанглийского периодов.

1У.З. Системная реконструкция морфологических инновационных процессов в диахронии английского языка в переходный периоды: от древнего к среднему, от среднего к новому.

1У.4. Инновации нововерхненемецкого языка.

IV.4.1. Текст рассказа Генриха Бёлля «На мосту» - образец прозаического нововерхненемецкого языка.

1У.4.2. Стихотворение Готфрида Бенна «Что значат эти понужденья», написанное на нововерхненемецком языке.

IV.5. Результаты исследования диахронии немецкого языка.

Выводы по Главе IV. Компаративный анализ развития морфологии германских языков. Реконструкция этапов эволюции германских языков.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Бондаренко, Елена Валентиновна

Традиционная сравнительно-историческая парадигма языкознания, превратившая исследование языка в самостоятельную науку, имела целью реконструкцию праязыка методами внутреннего и внешнего сопоставления языковых данных. Логическим продолжением этих методов является потенциальная возможность реконструирования этапов эволюции языка и их рассмотрение в контрастивном аспекте для выявления общих закономерностей развития.

Современный период развития диахронических исследований в области германских языков ознаменован появлением ряда работ, в которых историческое развитие языка представляется в виде констатации изменений на разных уровнях его системы (Baugh, Cable 2002; Blake 2006; Gelderen 2006; Hogg, Denison 2006; Horobin, Smith 2002; Moser 1985; Polenz 2000; Romaine 2007; Singh 2005; Schmidt 2000; Sonderegger 1979; Wolf 1981; Wolman 2008 и др.) К этим работам примыкают классические исследования, выполненные российскими лингвистами (Адмони 1963; Аракин 1985, 2000; Абрамов 2001; Афанасьева 2000; Берков 1996, 2006; Блох 2003; Гуревич 2003; Гухман 1983; Зиндер 1965, 1968; Ильиш 1968; Жирмунский 1965; Зеленецкий 2004; Иванова 2001; Расторгуева 2003; Стеблин-Каменский 1953, 1955; Филичева 1959; Циммерлинг 1996, 2002; Ярцева 1969.) Между тем, общие вопросы эволюции германских языков и реконструирования ее отдельных этапов остаются недостаточно изученными.

В современном языкознании особо выделяется исследование лингвистического «макромира», как описание закономерностей языковой эволюции. В рамках этого направления происходит выделение таких характеристик языка как способность к саморазвитию, уровневая организация структурных единиц, изоморфизм внутриуровневых и межуровневых функциональных связей.

Системный подход есть изучение механизма движения явлений и категорий, которые в эксплицитной форме, лежат в основе диахронической систематики. Эти положения принимаются многими представителями современного структурализма, но остаются малоизученными.

Способность к саморазвитию признается одним из категориальных принципов языка. Исследования эмпирического материала языковой системы в таком ракурсе немногочисленны. Для формирования современного осмысления идей» структурализма, существенным оказывается признание имманентности толкования лингвистических явлений, неизбежности их комплексного изучения в параметрах сложных систем. На основе постулата о системности языка, структурная лингвистика может выработать собственные специфические приемы оперирования объектами, определить изоморфные категории, признаки и компоненты.

Методологическое изучение свойств и закономерностей целостных функциональных систем легло в основу особой познавательной технологии -систематологии. Она требует выяснения: «1) феномена целостности и определения состава целого, 2) закономерностей соединения частей в целое, 3) законов его структуры, 4) специфики поведения систем в диахронии» [Кузьмин 1983,3].

Это задачи современной методологии, следовательно, они должны найти отражение в адекватном представлении системной сложности лингвистических структур. Этим обусловлено широкое обновление современных знаний в частных науках, заключающееся в уточнении методик и приемов, сосредоточенных на разностороннем изучении определенного феномена, его становлении, функционировании, особенностях внутренней организации и поведении в диахронии.

Системный подход предполагает в первую очередь исследование структурных элементов, не подвергающихся в ходе анализа дальнейшим изменениям. Данное положение справедливо только в отношении работ по синхронии языка. При обращении к данным, языковой диахронии, следует учитывать специфику поведения системы во времени. Главными становятся положения: «основное в лингвистике просматривается, только в свете эволюционистской теории» [Т.М. Николаева 2003, 156], т.к. любое минимальное изменение на одном из уровней системы может вызвать нарушение предыдущего равновесия всей системы в целом, её переориентацию:

Система языка находится* в постоянном состоянии пертурбации, где изменения происходят путем целого- ряда операций» [Anderson 1980, 201]. Поэтому: «особый^ интерес и актуальность представляют условия, причины и следствия изменений, а также многочисленные переходные процессы, градационные пространства, зоны и механизмы, благодаря* действию - которых при непрерывном обновлении структурных элементов системы и их отношений на всех уровнях сохраняется преемственность ближайших отрезков его истории» [Ивашкин 1988, 6].

Положение о важности фонологического уровня для системного развития выдвигали еще младограмматики. Анализ эмпирического материала доказывает, что большинство инноваций изначально инициируются вариативными отклонениями на фонологическом уровне. Упоминал об этом и Ф. де Соссюр: «Фонетические изменения являются деструктивным фактором в жизни языка, . они вызывают бесполезное увеличение количества форм, механизм языка затемняется и усложняется; порожденные фонетическими изменениями неправильности берут верх над унифицированными формами-образцами» [Соссюр 1977, 195]. Позднее об этом неоднократно говорил А. Мартине [Martinet 1961].

Активная фонология, как структурный уровень языковой системы, провоцирует инновационные ассимиляции. При разных обстоятельствах языкового развития, морфология может или активно элиминировать эти фонетические инновации, или использовать их для маркирования грамматических значений. Способность языковой системы к ассимиляции новшеств, способствует восстановлению равновесия структурных элементов, она является одним из основных параметров существования языковой системы, как в синхронии, так и в диахронии. Это одна из основных причин, обеспечивающая прогресс в языке. При этом причины экстралингвистического характера не исключаются из анализа, так как факты, языкового взаимодействия важны для диахронии языка.

Структурно-типологические исследования доказывают универсальность общих диахронических тенденций. «Настало время для сравнительно-исторического языкознания вернуться к рассмотрению ведущих теоретических принципов, к пересмотру законов и моделей языковой эволюции вообще» [Николаева 1996].

Объектом* исследования является язык памятников литературы английского и немецкого языков на трех диахронических срезах (древнем, среднем и новом) и в двух параллелях: прозе и поэзии.

Предметом исследованияг является поведение языковых систем двух германских языков в диахронии с целью выяснения основных, типологически значимых явлений и тенденций.

Материал исследования составили в общей сложности 19 текстов на английском и немецком языках.

Актуальность исследования обусловлена новым подходом к теоретическому переосмыслению проблемы общих закономерностей эволюции языковых систем, обращением к вопросу реконструкции основных этапов развития языка, уточнением научных представлений о едином универсальном пути эволюции языковых систем в диахронии. Предлагается осмысление языковой стратификации актуализированного состояния языковых систем и изоморфизм диахронического поведения уровневых элементов.

Гипотеза данной работы состоит в том, что сопоставительный анализ поведения языковой системы английского и немецкого языков выявляет общие закономерности языкового развития, и создает основание для выделения этапов языковой эволюции. Направленность эволюции-для указанных языков едина, но скорость языковых изменений не одинакова, в связи с воздействием внутренних и внешних факторов.

Цель исследования заключается в выявлении основных типологически значимых этапов эволюции языковой системы.

Достижение поставленной цели предполагает решение комплекса следующих задач:

• отобрать ограниченное количество наиболее существенных факторов типологического характера, влияющих на системные изменения- языка в диахронии;

• выяснить таксономику структурных уровней по степени их активности/пассивности, их компенсационным, лимитирующим или паритетным свойствам с целью выяснения изоморфизма их конституционных, синтагматических и парадигматических характеристик;

• уточнить роль и значимость единиц отдельных уровней в процессе саморегуляции языковой системы;

• выявить основные этапы и тенденции развития систем английского и немецкого языков на определенном' отрезке лингвистического времени, достаточном для актуализации инновационных тенденций;

• проанализировать механизмы и условия развития языковой системы английского и немецкого языков;

• показать типологическую универсальность процессов саморегуляции языковых систем в диахронии.

Методы исследования вышеуказанного объекта достаточно разнообразны в силу различного характера решаемых задач. В работе комплексно применяются: описательно-аналитический метод, который предусматривает анализ исследуемого языкового материала с последующим обобщением полученных результатов; метод системного исследования, направлен на изучение языка как уровневой системы; метод контрастивного анализа в сочетании с описательно-аналитический методом позволил продемонстрировать динамику процесса становления морфологии в английском и немецком языке; квантитативный метод исследования дополняется сопоставительным анализом количественных показателей Индексов Гринберга. Методологическую базу исследования составили:

- труды И.А. Бодуена де Куртенэ по общим проблемам языкознания;

- монографии. Э:А. Макаева и Г.П. Мельникова в области! изучения диахронических изменений языка;

- работы по частным вопросам индоевропейского языкознания: К.Г. Красухина, Г.А. Меновщикова, Б.А. Серебренникова; исследования в области германских языков: Б.А. Абрамова, В.Д. Аракина, В.П. Беркова, М.Я. Блоха, В.В. Гуревича, М.М. Гухман, Б.А. Ильиша, В.М. Жирмунского, А.Л. Зеленецкого, Л.Р. Зиндер, Е.С. Кубряковой, Э:А. Макаева, Т.А. Расторгуевой, А.И. Смирницкого, М.И. Стеблин-Каменского, Н.И. Филичевой, A.Bl Циммерлинга, В.Н. Ярцевой.

Научная новизна диссертации определяется описанием механизма эволюции языковой системы. В. работе выделены и обоснованы ее этапы и предложена схема указанных этапов. Установлены общие закономерности развития системы языка во времени. Расширено понятие «уровневая модель языковой системы», в которую добавлен функциональный компонент. Проанализированы факторы внутреннего и внешнего планов и их влияние на диахроническое развитие языка.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. На ход языковой эволюции оказывают влияние факторы внешнего и внутреннего планов. На разных диахронических срезах воздействие этих факторов на языковое развитие неодинаково. До Великого переселения народов древние германские языки находились на территории Европы и характеризовались общими диахроническими тенденциями.

2. Формирование системы древнеанглийского и древневерхненемецкого языка шло в, соответствии с воздействием окружающей среды, и ходом внутреннего саморазвития. Направленность внутренних процессов в этих языках была одинакова, но внешние условия имели отличия: Английский язык был перенесен на остров Британия, в то время как верхненемецкий язык остался одним из языков Европы.

3. Способность разных языковых систем к саморазвитию; различна, вследствии влияния внешних факторов. Языковое контактирование способно« оказывать тормозящее или ускоряющее воздействие' на эволюцию языка.

4. Саморегулирование языковой системы является одним из важных внутренних факторов, влияющих на развитие языка. Разные уровни обладают неодинаковой способностью к восприятию, накоплению и усвоению инноваций. Фонологический уровень сравнительно открыт. Фонологическая система первой стала активно накапливать инновации. Фиксация ударения на корневой морфеме и последущее ослабление флексии стали одними из самых важных инноваций.

5. Фонологические изменения привели к реструктурации морфологических парадигм, в системах английского и немецкого языков. Внешние1 факторы оказали более сильное воздействие на диахроническое развитие системы английского языка, чем на. систему немецкого языка. Островное положение и дальнейшее контактирование с языком скандинавов-викингов и норманнов привели к ускоренным темпам языковых изменений.

6. Признавая факт самодостаточности языковой системы, можно проследить причины системного развития и выделить его этапы. Констатируя типологичность указанных этапов, при обнаружении однотипных тенденций, существует возможность определить универсальные стадии эволюции для определенной группы языков.

7. При реконструкции процессов эволюции двух германских языков J обнаруживаются общие тенденции, но скорость актуализации языковых изменений неодинакова, ввиду взаимодействия внешних и внутренних факторов.

Теоретическая'значимость исследования. Исследование эволюционных тенденций выявляет новые грани существованияV системы- языка;, как на синхронном, так и на диахроническом уровне, что представляет интерес для дальнейшего развития диахронической лингвистики. Включение* этапов эволюции языковой системы в круг типологических исследований внесет определенный вклад в теоретическое1 переосмысление вопросов диахронии языка. Разработка идей, содержащихся в диссертации, может быть продолжена на материале других областей- лингвистического знания и подтверждена различным лингвистическим материалом. Результаты, полученные в ходе лингвистического анализа, могут быть использованы при коррекции диахронических концепций. Собранный и систематизированный количественно материал важен для лингвопрогностических характеристик эволюции языковой системы вообще.

Практическая значимость, исследования. Новые общетеоретические и прикладные выводы могут быть использованы, в качестве базовых или проблемных для дальнейших диахронических исследований древних и современных языков, реконструкции их ретроспективного и проспективного состояния. Работа имеет прикладное значение и в плане коррекции вузовского преподавания курсов по теории и истории языка. Основные положения и выводы диссертационного исследования можно применять в курсах лекций и при проведении семинарских занятий по общему языкознанию, диахронической лингвистике, компаративистике и истории германских языков. Конкретные результаты работы, можно рекомендовать студентам, аспирантам с целью повышения науковедческого уровня, а также использовать при написании работ по германистике, теории языка и сравнительно-историческому языкознанию. V 1

Апробация исследования проводилась в виде докладов на международных и российских научных конференциях в университетах Белгорода (1996 - 2011), Запорожья (2002; 2003), Харькова (2003), Воронежа

2004), Москвы (2004; 2005), Северодвинска (2004), Ростова (2005), Курска

2005), Армавира (2005), Волгограда (2005), Ростова-на-Дону (2006). Результаты диссертационного исследования обсуждались на ежегодных научных конференциях и заседаниях кафедры второго иностранного языка Белгородского государственного университета.

Материалы диссертации отражены в 47 публикациях общим объемом около 80 п.л., включая две монографии, два словаря, 43 статьи, в том числе двенадцать статей в научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Объем и структура работы. Структура, содержание и объем диссертационной работы определяются основной целью и поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, Библиографического списка и Приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Внутренние и внешние факторы морфологической эволюции (на материале английского и немецкого языков)"

1У.5. Результаты исследования диахронии немецкого языка.

Индекс Гринберга: обобщающая таблица

Диахрония немецкого языка была исследована на трех срезах, которые соответствуют периодам существования этого языка: древнему, среднему и новому. Каждый период представлен двумя памятниками литературы: прозаическим и поэтическим. Количественный метод обработки лингвистических данных Индекс Гринберга помог выяснить показатель флективности языка и уровень его синтетичности. Обобщающая Таблица 27 представляет все данные Индекса Гринберга по трем синхронным срезам верхненемецкого языка. Таблица 27

Древневерхненемецкий язык Индекс преобладающего словоизменения Индекс синтетичности

Везобруннская молитва» «Песнь о Хильдебранте» 0.68 0.74 1.64 1.77

Средневерхненемецкий язык

Указ Великого магистра Тевтонского ордена» «Песнь о Нибелунгах» 0.57 0.48 1.72 1.46

Нововерхненемецкий язык

Генрих Бёлль «На мосту» Готфрид Бенн «Что значат эти понужденья» 0.53 0.55 1.48 1.45

Представленные в таблице данные наглядно показывают, что верхненемецкий язык на протяжении всей своей диахронии был синтетическим языком. За более чем тысячелетний период флективность и уровень синтетичности языка не падает.

Но, тем не менее, необходимо отметить, что современный верхненемецкий язык это синтетический язык с большим количеством аналитических черт. Система верхненемецкого языка не остается неизменной. Она постоянно изменяется, аккумулируя инновации. На древнем этапе развития шло хаотичное накопление инноваций.

Все гласные, как ударные, так и без ударения, характеризовались полнотой. Постепенно стала нарастать тенденция к редуцированию гласных неударных слогов. Процесс первоначально шел на микроуровне, но случаи редукции накапливались количественно. Будучи диссипативной системой, организация верхненемецкого языка, отреагировала на количественное накопление инноваций. Вскоре они перешли на макроуровень. Система языка вынуждена была реагировать. Был выбран путь принятия количественных инноваций. Все безударные гласные редуцировались и позже отпали. Неударные слоги также исчезли. Система начала процесс* восстановления-состояния относительного равновесия, путем реструктурации. Были изысканы новые средства'выражения грамматических значений; многие. из которых стали аналитическими.

Состояние равновесия! было достигнуто; грамматические категории рода, и падежа в парадигме имени стали маркироваться- в большинстве* случаев1 аналитически, с помощью- артикля или местоимений. Категория, числа1 выражается синтетически, как и было на древнем; уровне* диахронии. Имена прилагательные изменяются по родам и могут характеризоваться* двумя системами флективных показателей: именной и. местоименной. Вг системе у глагола категории лица и числа имеют как синтетические, так и аналитические маркеры. Временные1 формы презенса и претерита имеют синтетические способы выражения, в то время как перфект, плюсквамперфект, футурум I и II - аналитические. Пассивные конструкции образуются аналитически при помощи глагола werden и причастия II.

Так проходил процесс саморазвития системы верхненемецкого языка. Контрастивный анализ диахронических процессов английского и верхненемецкого языков позволил говорить о некоторых общих тенденциях развития. В системах указанных языков- усматривается общая направленность к редукции неударных слогов и последующая' реструктурация морфологии. Самоорганизация этих систем проходит несколько типичных стадий: от накопления новых элементов, через разрушение старых структур к возникновению новых структурных образований, обладающих новыми качественными характеристиками. Но, если система английского языка уничтожила практически все синтетические маркеры грамматических категорий, то система верхненемецкого языка частично их заменила аналитическими средствами при общем преобладании синтетического строя.

В ходе процессов: самоорганизации два фактора определяют возможное будущее развитие: внутренние качества элементов, наполняющих систему и окружающая среда, т.е: другие системы. У английского и немецкого языков наблюдалась общая, тенденция саморазвития на древнем этапе диахронии, что предполагало наличие одинаковых результатовгязыкового системного развития в будущем.Но; английский язык был изолирован на островах, хотя исторически взаимодействовал с системами других языков. (языком викингов и норманнов), в то-время« как верхненемецкий язык был в, окружении многих флективных языков Европы, которые создавали- другую ситуацию для- самоорганизации. Возможно; поэтому система верхненемецкого языка выбрала путь- развития? отличный от системы английского языка.

Вывод ыпо Главе IV. Компаративныйанализ развитияморфологии английского и немецкого языков. Реконструкция этапов эволюции

Суммируя все вышесказанное по описанию« направленности эволюции английского и, немецкого языков; следует отметить, что появившиеся инновационные тенденции, - причиной которых было» установление фиксированного динамического ударения в германских языках, инициировали фономорфологический процесс:

Указанный процесс выразился в ослаблении безударных флексий с последующим их исчезновением. Это привело к разрыву связи между значением морфологической единицы и ее фонетической репрезентацией.

Разрыв связи шел, предположительно, по следующему пути. Первоначальные формальные рамки морфологической структуры расширялись, увеличивался ее количественный потенциал, что приводило к качественному разрыхлению парадигматики: появление новых алломорфов всегда влечет за собой нарушение системного равновесия.

Наступал период превалирования хаотического накопления инноваций над нормами языковой системы. Саморегулируясь, система» выбирала те средства выражения, которые наиболее четко выполняли дистинктивные функции.

Фонетические процессы приводят к результатам, которые реализуются, уже на новом уровне развития — морфонологическом. Вступают в- силу морфонологические законы. Фонологический уровень»активен, он доминирует в этом процессе' взаимодействия. Именно под влиянием динамического ударения, установившегося* на корневой морфеме, произошли следующие фонологические изменения: редукция вокализма; безударных слогов в — е, отпадение конечного —е в безударных слогах. Происходит нарушение системного равновесиям системе.

Фонологический уровень активно-разрушаюпщй. До этого« момента весь процесс носит фономорфологический характер. Инновации ведут к асимметрии отношений в структуре языка. Морфология, следуя своим уровневым законам, стремится к гармонии грамматических категорий и их плана выражения. Морфологический уровень «цементирует» функциональные и дистинктивные потенции новых алломорфов, облигаторно обязывая их быть в состоянии равновесия:

Далее вступают в силу морфонологические факторы взаимодействия. Фонологические процессы привели к морфологическим результатам: исчезновению маркеров некоторых грамматических категорий, к последующему изчезновению или изменению грамматических категорий и перестройке всей морфологической системы языка. Это лингвистическое описание процессов развития германских языков.

Язык это сложная, открытая система. Ее самоорганизация зависит от двух факторов: внешнего и внутреннего. Внешний фактор — это взаимодействие с окружающей средой. Внутренний фактор определяется способностью системы принимать или отталкивать в ходе саморазвития^ появляющиеся инновации без влияния окружающей среды.

Чаще всего взаимодействие систем представляет собой процесс взаимопроникновения энергетических потоков, информации и т. д. В случае языкового взаимодействия- - это случаи языкового' контактирования; когда, происходит процесс проникновения* языковых элементов на; разных уровнях языковой-системно-структурной организации.

Для указанных германских языков взаимообмен языковыми элементами с ситемами других языков проходил-по-разному. Для английского языка? выходе диахронического развития, данный обмен имел наиболее определяющее значение. Наряду с другими причинами, способствующими, изменениям; он стал своеобразным- катализатором для последующих процессов самоорганизации, которые привели' к качественно измененному структурированию. Толчком к морфологическим инновациям послужила вновь образовавшаяся' асимметрия в системе английского языка изучаемых переходных периодов, которая, в свою очередь, обязана возникновением тем многочисленным фонологическим новшествам, которые имели место в языковой-действительности.

Меньшая активность взаимообмена со средой у системы немецкого языка, привела к частично замененным-структурам и-сохранению, по большей части, старого порядка построения элементов.

Известно, что только та открытая система, которая находится в неравновесном состоянии, накапливая инновации, способна к самоорганизации. Только хаотическое накопление инновационных элементов или их новых функций способно вывести систему из состояния равновесия и образовать отклонения от нормы.

И обязательным условием самоорганизации служит постоянное взаимодействие со средой. Если уровень энтропии, т.е. соскальзывание системы в неравновесное состояние, мал и постоянно убывает, тем самым, уничтожается возможность выхода системы из состояния равновесия. Система, имеющая такие характеристики, классифицируется как инертная.

У процесса уменьшения уровня* энтропии имеется обратная* сторона — повышение уровня устойчивости. Для системы немецкого- языка данный уровень очень высок как на древнем и среднем, так и на? современном синхронном срезе. Поэтому, можно предположить, что немецкий^ язык еще будет поддерживать равновесное состояние, не меняя установившийся'порядок языковых элементов, при некотором нарастании аналитеческих конструкций:

Необходимо упомянуть отдельно взятый атрибут эволюции системы* германских языков - движение. Для этих языков оно является сложным. Для него не характерны- параметры постоянности, плавности и непрерывности. Основное качество этого движения — пороговый» характер его-возникновения. Системы двух германских языков в процессе диахронии обмениваются информацией с окружающей средой - с другими языковыми системами. Функционируя в обществе и выполняя свою основную функцию — служить средством общения, системы описанных выше языков, контактировали с системами других языков, взаимодействуя с ними. В результате этого взаимодействия. в них возникают инновации, которые, накапливаясь, выводят систему этих языков из равновесного состояния* и нарушают параметры порядка.

Неравновесное состояние систем английского и немецкого языков > очень важно. В определенные моменты языкового развития оно характеризовалось наличием хаотично накопленных инновационных элементов, которые создают неопределенность в системе. Система вступает в сложный период диахронии. Появляется вероятность выбора одного из возможных путей развития. Их зачатки уже содержатся в самой системе языка, они предзаданы в прошлых ее состояниях. Инновационные элементы языка, хаотично попавшие в него, накапливаются, и создают основу для состояния неустойчивости.

Неустойчивость системы происходит из-за того, что накопившиеся элементы нарушают нормированные структуры и парадигмы языка.

Далее, возникают стихийные процессы саморазвития; результатом которого является появление новых структур, качественно\ отличающихся от предыдущих. Устанавливается новая упорядоченность элементов, сложившаяся ч из неупорядоченности. Новый« порядок сменяет хаос. Но, системы германских языков по-разному восстанавливают порядок. Система английского* языка зашла в своем структурном изменении далее системы немецкого языка, уничтожая синтаксические способы, выражения* грамматических категорий и-заменяя их аналитическими. Но, по сравнению с древневерхненемецким синхронным срезом^ из немецкого языка исчезло некоторое количество флективных маркеров.

Два исследованных германских языка прошли в своем развитии долгий* путь от языков древних германских племен до языков современных» наций. Процесс языкового развития растянулся на века, по-видимому, имел некоторую общую направленность и похожие тенденции, однако следует особо подчеркнуть, что ввиду факторов внутреннего и внешнего планов, скорость нарастания изменений является разной.

Положения, приведенные выше, позволяют реконструировать типологические тенденции. Реконструкция выдвигается на уровне гипотезы, основанной на многолетнем изучении диахронического германского лингвистического материала.

Языковая система это сложное образование. Оно предполагает наличие тесной взаимосвязи между подсистемами. Наибольший интерес для настоящего исследования имеет функциональная связь между акцентологической, фонологической и морфологической подсистемами.

Анализ германского диахронического материала показывает тесную связь между акцентологией и морфологией. Постановка и место ударения в германских языках полностью определяется морфологической структурой слова и его категориальностью.

Эта связь была присуща германским языкам с древнейших времен. Именно тогда формировалась важность корневой морфемы в смысловом значении, которая стала выделяться акцентологическими способами. Исследование материала германских языков позволяет выделить некоторые тенденции, для выявления общих этапов эволюции.

При совмещении данных проведенного анализа, возможно выдвижение определенных этапов. В диахронии двух исследуемых языков этапы эволюции морфологии носили непрерывный характер. В нашей работе этапы представлены отдельно, для того, чтобы подчеркнуть однонаправленность тенденций исторического развития морфологии английского и немецкого языков.

РЕКОНСТРУКЦИЯ этапов эволюции морфологии английского и немецкого языков

АНГЛИИСКИИ ЯЗЫК

НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК

1. Фонологическая система языка накапливает инновации на акцентологическом уровне

2. В системе языка появляются новые формы с двойными акцентологическими парадигмами

3. Некоторые лексемы обнаруживают смещение ударения

4. Постепенно регрессивное смещение начинает преобладать над прогрессивным. Количество лексем со смещенным ударением влево по направлению к началу слова растет

5. Система языка реагирует на инновации. Некоторые из них закрепляются в языке как нормативные

6. Морфологическая подсистема реагирует на инновационные процессы. Появляются формы, которые являются отклонением от нормы

7. Смещение места ударения к началу слова ведет к слаблению флексии - основного маркера морфологических категорий

8. Постепенно флексии редуцируется и исчезает.

8. Постепенно флексии редуцируются и многие из них исчезают. Система языка активно противостоит этому процессу

9. Исчезновение флексии приводит к исчезновению морфологических категорий, маркером которых они являлись.

9. Система восстанавливает состояние равновесия, утратив многие флексии, но сохранив оставшиеся, для парадигм имени и глагола.

10. Языковая система изыскивает средства для заполнения языковых лакун. Появляются модели для построения новых морфологических парадигм. Система верхненемецкого языка сохраняет систему склонения и спряжения.

11 .Наступает длительный период реструктурирования всей системы языка.

В; таблице выделены одиннадцать этапов; эволюции? языка. Так представляются этапы эволюции языковой систем германских языков:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В Заключении подводятся итоги проделанного; исследования; Выводы делаются в соответствии с целями;;и задачами, представленными« во Введении. Предлагаемый подход к; изучению; языковых систем в, диахронии перспективен; для дальнейших исследований^. так как возникает возможность* уточнения тенденций и этапов языковой эволюции.

Язык является сложной системой. Эта, система? не является полностью закрытой. Ее некоторая открытость подразумевает способность вести обмен с: другими системами при взаимодействии с другими языками. Развиваясь, языковая? система накапливает инновации. У нее: появляется возможность выбора одного из многих путей эволюции- Как показал анализ лингвистического материала двух;германских языков, у языковой системы есть выбор в виде принятия или отклонения инноваций.

Для- выявления диахронических тенденций английского и немецкого языков бьши лингвистически ш количественно обработаны памятники прозы и поэзии на трех диахронических, срезах: древнем, среднем и новом. Результаты анализа; были сведены в; обобщающие таблицы: ш диаграммы. Имеющиеся данные по диахронии германских языков' позволили сделать выводы о наличии общих тенденций развития на древнем этапе существования германских языков.

Выяснено, что на особенности диахронии языковой системы влияют определенное количество факторов внутреннего и внешнего планов, но реакция систем разных языков не одинакова. Оба плана важны. В разные периоды диахронии факторы одного плана могут иметь решающее значение и определить аттрактивный путь развития системы. Изучение процессов диахронии английского и немецкого языков показывает, как системы, этих языков саморазвивались, вырабатывая инновационные средства для достижения утраченного равновесия. Но, способность разных языковых систем к саморазвитию не одинакова.

В ходе исследования был выявлен- ограниченный набор существенных факторов типологического характера, которые предположительно' повлияли на системно-структурные изменения в диахронии германских языков. Внутренние факторы языкового развития определяются- межуровневыми функциональными связями. Они являются изоморфным, признаком языковых систем. Тактические правила для всех уровней языковой системы идентичны. Уровни, показанные в стратификационной модели языка, по-разному вели себя в течение исследуемых, переходных периодов, когда языковая система, усваивала инновации и реструктурировала морфологические парадигмы.

Инновации возникли на фонологическом уровне, и фонология достаточно активно влияла на весь процесс. Первоначально морфологическая система древнеанглийского языка оказывала сопротивление, но распространение омонимии флексий; семантическая переориентация! морфем, аналогическое выравнивание перадигматических рядов привело к тому, что морфология^ вынуждена была принять новшества. Флексии редуцировались и постепенно исчезли. Встала необходимость найти новые средства выражения грамматического значения. Система языка противостоит разрушительной силе фонологии и привлекает межуровневые функциональные связи для взаимодействия единиц разных уровней и восстановления относительного равновесия.

Результатом саморазвития всей системы английского языка стала смена морфологического типа. Произошла полная перестройка морфологической системы, и изменились способы и средства актуализации грамматических значений. Строгий порядок слов, аналитические конструкции и широкое использование предлогов стали ведущими показателями морфологических значений. Корни всех инновационных процессов уходят в древние состояния языка, на прагерманский уровень, но первопричиной, одним из определяющих условий языкового саморазвития было смещение ударения на начальные слоги.

Была констатирована типологичность начальных этапов. Это было подтверждено диахроническим исследованием системы немецкого языка. На древнем этапе ее развития наблюдались аналогичные' тенденции. Фонологические инновации вели к морфологической реструктурации парадигм. По-видимому, внешний фоктор взаимодействия с другими языками повлиял на выбор дальнейшего пути развития системы верхненемецкого языка. Системы синтетический языков Европы в некотором роде предопределили будущий ход развития верхненемецкого языка, путем сохранения многих* морфологических категорий. Если английский язык активно воспринимал инновацшг и реструктурировался, немецкий язык частично перестроил свои парадигмы. Уровень энтропии системы, немецкого языка повыщался и при активном взаимодействии с ситемами других флективных языков Европы, она ассимилировала часть инноваций, сохранив1 многие морфологические категории.

Процессы саморазвития морфологии языковых систем в диахронии исследованных германских языков имеют единую напраленность и общие тенденции, но скорость актуализации инноваций, различна, из-за воздействия факторов внешнего и внутреннего планов.

Считаем, что цели исследования достигнуты, доказаны теоретически и экспериментально подтверждены эмпирическим материалом.

Список научной литературыБондаренко, Елена Валентиновна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абрамов 2001 : Абрамов, Б.А. Теоретическая грамматика немецкого' языка. Сопоставительная- типология немецкого и русского языков: учебник / Б.А. Абрамов. Иод ред. H.H. Семенюк, O.A. Радченко, Л.И. Тришаевой. М.: ВЛАДОС, 2001.-285 с:

2. Аверьянов 1985 : Аверьянов, А. Н. Системное познание мира : методол. пробл. / А. Н. Аверьянов. М. : Политиздат, 1985. - 263 с.

3. Аверьянов*1981 : Аверьянов, А. Н: Системообразующие факторы / А. Н. Аверьянов // Философские науки. 1981. — № 6. - С. 49i56.

4. Автономова 1977 : Автономова, Н. С. Философские1 проблемы структурного анализа в гуманитарных науках : критич. очерк концепций-француз, структурализма / Н. С. Автономова. — М. : Наука, 1977. — 271 с.

5. Адмони 1963 : Адмони, В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. / В.Г. Адмони. М., 1963. - 186 с:

6. Алпатов 2000 : Алпатов, В. Mi О прогнозах в лингвистике / В. М. Алпатов // Проблемы лингвистической прогностики. Воронеж, 2000. - Вып. 1. -С. 9-10.

7. Алтухов 1992 : Алтухов, В. Л. Философия многомерного мира / В. Л. Алтухов // Общественные науки и современность. 1992. - № 1. - С. 15-27.

8. Апресян 1995 : Апресян, Ю. Д. Избранные труды : 2 т. / Ю. Д. Апресян. 2-е изд., испр. и доп. -М. : Яз. рус. культуры : Вост. лиг. РАН, 1995. - Т. 1. Лексическая семантика : синонимические средства языка. - VIII, 472 с.

9. Аракин 1985 : Аракин, В: Д. История английского языка: Уч. пособие. / В.Д. Аракин. М : Просвещение, 1985. - 256 с.

10. Аракин 2000 : Аракин, В.Д: Сравнительная типология английского и русского языков:;учебник / В.Д. Аракин. 4-е изд., испр. - М.: ФИЗМАТЛИТ, 2000.-256 с.

11. Арутюнова 1968 : Арутюнова, Н: Д. О значимых единицах языка / Н: Д. Арутюнова // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. - С. 58-116.

12. Арутюнова 1999 : Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. 2-е изд., испр. - М.: Яз. рус. культуры; 1999. - 895 с.

13. Аршинов 1993 : Аршинов, В. И. Философия самоорганизации: новые горизонты / В. И. Аршипов, Я. И. Свирский // Общественные науки и современность. 1993. - № 3. - С. 59-70.

14. Афанасьева 2000 : Афанасьева, О.В: Сравнительная типология английского и русского языков (практикум): учебное, пособие / О.В. Афанасьева, М.Д. Резвецова, Т.С. Самохина. — 2-е изд., испр. — М.: ФИЗМАТЛИТ, 2000. 208 с.

15. Бажанов 1991 : Бажанов, В. А. Наука как самопознающая система / В. А. Бажанов. — Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1991. — 181 с.

16. Байков 1979 : Байков, В. Г. К построению лингвистической теории прогнозирования / В. Г. Байков // Вопросы языкознания. 1979: - № 4. — С. 5768.

17. Берков 2001' : Берков, В. П. Исландский, язык // Современные германские языки. / В. П." Берков. — СПб., 1996. — 335 с.

18. Берков.2001 : Берков, В. П. Современные германские языки : учебник / В. П. Берков. 2-е изд., испр. и доп. - М. : ACT : Астрель, 2001. - 335 с. : карты, табл.

19. Берков 2006 : Берков, В.П. Введение в германистику: учебник / В.П. Берков. — М.: Высшая школа, 2006. — 199 с.

20. Бернштейн 1974 : Бернштейн, С. Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков: чередования. Именные основы / С. Б. Бернштейн ; АН СССР; Ин-т славяноведения и балканистики. М. : Наука, 1974. - 378 с.

21. Блох 2003 : Блох, М.Я. Теоретическая грамматика, английского языка (A Course in Theoretical English * Grammar): учебник / М;Я. Блох. 4-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 2003. — 423 с.

22. Блох 2004*: Блох, М.Я. Теоретические основы грамматики: учебник / М.Я. Блох. 4-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 2004. - 239 с.

23. Блумфилд 1968 : Блумфилд, JT. Язык / JI. Блумфилд ; пер. с англ. Е. С. Кубряковой и В. П. Мурат ; коммент. Е. С. Кубряковой ; под ред. и с предисл. М. М. Гухман. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

24. Бодуэн де Куртенэ 1963 : Бодуэн де Куртенэ, И. А. Избранные труды по общему языкознанию : в 2 т. / И. А. Бодуэн де Куртенэ ; АН СССР, Отд-ние литературы и языка. М. : Изд-во АН СССР, 1963. - Т. 1. - 384 с.

25. Бондаренко 1996 : Бондаренко, Е.В. Система и структура* языка в диахронии1 / Е.В. Бондаренко,- // Проблемы обучения профессиональному общению на иностранном *языке. -Белгород : Изд-воБУПК, 1996. -С. 192-197.

26. Бондаренко- 1997 : Бондаренко; Е.В. Языковые контакты и теория субстрата- с типологической точки зрения / Е.В: Бондаренко. // Проблемы описания и преподавания* иностранных языков. — Белгород : Изд-во БелГУ, 1997. -С. 14-22.

27. Бондаренко 1997 : Бондаренко, Е.В. Об одном частном случае действия^морфонологических процессов в* истории английского' языка- / Е.В. Бондаренко: // Сборник научных трудов молодых ученых. Вып.2. Белгород : Изд-во БелГУ, 1997. - С. 86-90.

28. Бондаренко 1997 : Бондаренко, Е.В. Где же граница^ между древне- и среднеанглийским? / Е.В. Бондаренко. // Сборник научных трудов, молодых ученых.Вып.2. — Белгород : Изд-воБелГУ, 1997. —С. 90-96.

29. Бондаренко« 1998 : Бондаренко, Е.В! Система языка в диахронии: Межуровневые функциональные связи / Е.В. Бондаренко. // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. Вып. 3. — Белгород : Изд-во БелГУ, 1998. -С.25 -28.

30. Бондаренко 1999 : Бондаренко, Е. В. Словарь лингвистических терминов / Е. В. Бондаренко. — Белгород : Логия, 1999. — 112 с.

31. Бондаренко 1999 : Бондаренко, Е. В. История английского языка и английского народа : дополн. материалы по курсу «Введение в германскую филологию / Е. В. Бондаренко. — Белгород : Изд-во Комитета Гос. статистики, 1999.-153 с.

32. Бондаренко 1999 : Бондаренко, Е. В. Язык и метаязык словарных дефиниций / Е. В; Бондаренко // Проблемы современной, лексикографии / Белгор. гос. ун-т. Белгород, 1999; - С. 10-13.

33. Бондаренко 2002 : Бондаренко,. Е.В. Курс технического перевода / Е.В. Бондаренко. — Белгород : Логия, 2002. 187 с.

34. Бондаренко 2002 : Бондаренко, Е. В. К вопросу о лингвистической модели / Е. Bt Бондаренко // Филологические исследования' :. междунар. сб. науч. тр: / Запорож. юрид. ин-т МВД Украины. Запорожье, 2002. — Вып. 1. — С. 19-21.

35. Бондаренко 2003 : Бондаренко^ Е. В. Жив ли структурализм? / Е. В. Бондаренко // Филологические исследования : междунар. сб. науч. тр. / Запорож. юрид. ин-т МВД Украины. Запорожье, 2003. - Вып: 2. — С. 144-148.

36. Бондаренко 2003 : Бондаренко, Е. В. Структурное взаимодействие языковых систем / Е. В. Бондаренко // Филологические исследования : междунар. сб. науч: тр. / Запорож. юрид. ин-т МВД Украины. — Запорожье, 2003.-Вып. 2. -С. 151-154.

37. Бондаренко 2003 : Бондаренко, Е. В. Функциональные трансформации в диахронии языка : межвуз. сб. науч. тр. / Е. В. Бондаренко // Единство системного и функционального анализа языковых единиц / Белгор. гос. ун-т. -Белгород, 2003. Вып. 6. - С. 39-41.

38. Бондаренко 2003 : Бондаренко, Е. В. Некоторые проблемы современной компаративистики / Е.В. Бондаренко // Методика и лингвистика на пути к интеграции : материалы науч.-практ. конф. / Харьков, гос. ун-т. — Харьков, 2003. С. 26-28.

39. Бондаренко 2003 : Бондаренко, Е. В. Англо-русский словарь междометных фразеологизмов и сравнений /Е. В. Бондаренко. — Белгород : Логия, 2003.-117 с.

40. Бондаренко 2004 : Бондаренко, Е. В. Система языка в диахронии / Е. В. Бондаренко // Проблемы лингвистической прогностики / Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 2004. - Вып. 3. - С. 36-42.

41. Бондаренко 2004 : Бондаренко, Е. В. Проблематика языковых «лакун» и их место в языковой диахронии / Е. В. Бондаренко // Rex Philologica : уч. записки Северодв. фил. Помор, гос. ун-та. Архангельск, 2004. - Вып. 4. — С. 132-134.

42. Бондаренко 2005 : Бондаренко, Е. В. Вероятность, закономерность и предсказуемость процессов развития языка в диахронии / Е. В., Бондаренко // Филология и проблемы иностранных языков / Моск. пед. гос. ун-т. М., 2005. -С. 13-18.

43. Бондаренко 2005 : Бондаренко, Е. В. Основные параметры лингвосинергетического анализа / Е. В. Бондаренко // Единство* системного и функционального анализа языковых единиц / Белгор. гос. ун-т. Белгород, 2005.-Вып. 9.-С. 39-45.

44. Бондаренко 2005 : Бондаренко, Е.В. Диахроническая типология: синергетический аспект / Е.В. Бондаренко. // Слово в языке и речи: аспекты изучения. Матер, межд. научн. конф. Москва, 27 — 28 октября 2005. Москва : Изд-во МГПУ, 2005. - С. 34-40.

45. Бондаренко 2005 : Бондаренко, Е.В: Языккак лингвопрогностическая проблема: монография. / Е.В. Бондаренко. — Белгород : Изд-гво1 БелГУ, 2005. -226 с.

46. Бондаренко 2005 :. Бондаренко; ЕВ. Эволюция языковой системы в диахронии: монография / Е.В1 Бондаренко: — Белгород : Логия, 2005«. — 150 с.

47. Белгород : Логия, 2006. 120 с.

48. Бондаренко 2006 : Бондаренко, Е.В. Основная проблематика лингвосинергетики / Е.В. Бондаренко. // Гуманитарные и социально-экономические науки. № 3 (22), 2006. — Ростов : Изд-во РосГУ, 2006. — С. 116 — 118.

49. Бондаренко 2008 : Бондаренко, Е.В. К вопросу о саморегуляции языка / Е.В. Бондаренко. // Вестник РУДН, серия «Образование: языки и специальность», № 2, 2008г. Научный журнал. М.: Изд-во РУДН, 2008г. - С. 10-14.

50. Бондаренко 2008 : Бондаренко, Е.В. Новая трактовка причин морфологических изменений в диахронии английского языка / Е.В. Бондаренко. // Вестник РУДН, серия «Лингвистика», № 3, 2008г. Научный журнал. -М.: Изд-во РУДН, 2008г. С. 28 - 33.

51. Бондаренко 2009 : Бондаренко, Е.В. Внутренние механизмы эволюции языка / Е.В. Бондаренко. // Вестник РУДН. Серия «Лингвистика», № 1, 2009. -С. 13-17.

52. Бондаренко 2009 : Бондаренко, Е.В. Категория «время» как параметр изучения языковой системы / Е.В. Бондаренко. // Вестник РУДН. Серия «Вопросы образования : язык и специальность», № 2, 2009. — С. 39 — 46.

53. Бондаренко 2009 : Бондаренко, Е.В. Режимы существования и функционирования системно-структурной организации языка / Е.В. Бондаренко. // Вестник РУДН. Серия «Лингвистика», № 3, 2009. С. 5 - 10. (0,4 п.л.)

54. Бондаренко, Багана 2011 : Бондаренко, Е.В., Багана Ж. Древнеанглийский язык: компаративный анализ морфологии диалектов / Е.В. Бондаренко, Ж. Багана // Научные ведомости БегГУ. № 6 (101). - Серия «Гуманитарные науки». - Выпуск 9.-2011. -С. 103-111.

55. Бондарко 1980 : Бондарко, А. В. Диахронические аспекты взаимодействия уровней языка / А. В. Бондарко // Материалы II всесоюз. конф. по теорет. вопросам языкознания : тез. докл. — М., 1980. С. 88-89.

56. Бондарко 2001 : Бондарко, А. В. Основы функциональной грамматики : языковая интерпретация идеи времени / А. В. Бондарко ; С.-Петерб. гос. ун-т. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 2001. - 257 с.

57. Бондарко 2002 : Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале рус. языка / А. В. Бондарко. М. : Яз. славян, культуры, 2002. - 736 с.

58. Бруннер 1955-1956 : Бруннер, К. История английского языка : в 2-х т. / К. Бруннер ; пер. с нем. С. X. Васильевой ; под ред., предисл. Б. Л. Ильиша. -М.: Изд-во иностр. лит., 1955-1956.

59. Булыгина 1977 : Булыгина, Т. В. Проблемы теории морфологических моделей / Т. В. Булыгина ; отв. ред. Е. С. Кубрякова ; АН СССР. М. : Наука, 1977.-285 с.

60. Вайнрайх 1979 : Вайнрайх, У. Языковые контакты: состояние и проблемы исслед. / У. Вайнрайх. — Киев : Вища шк., 1979. — 263 с.

61. Василькова 1999 : Василькова, В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем : синергетика и теория социальной самоорганизацииt/ В. В. Василькова. СПб. : Лань, 1999. - 480 с. - (Мир культуры, истории и философии).

62. Введение в германскую филологию : учеб. для филол. фак. / М. Г. Арсеньева, С. П. Балашова, В. П. Берков, Л. Н. Соловьева. 3-е изд., испр. и доп. - М.: ГИС, 2000. - 318 с.

63. Впереди XXI век: перспективы, прогнозы, футурология : антология соврем, клас. прогностики: 1952-1999 / ред.-сост. и авт. предисл. И. В. Бестужев-Лада. М.: Academia, 2000. - 480 с. : ил.

64. Гальперин 1969: Гальперин, И. Р. О взаимодействии уровнейязыка / И. Р. Гальперин^ // Единицы разных уровней грамматического строя языка» и их взаимодействие. М., 1969. - С. 323-324.

65. Герман 1999 : Герман, И: А. Введение в1 лингвосинергетику- / И. А. Герман;,В. А. Пищальникова. Барнаул.: Изд-во АГУ, 1999. - 130 с.

66. Гипотеза^ в современной лингвистике / Ю. С. Степанов, В. И: Постовалова, Т. В. Булыгина и др. ; отв. ред. Ю. С. Степанов ; АЮ СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1980.- - 384 с.

67. ГуревичТ966 : Гуревич, А. Я: Походы викингов / А. Я. Гуревич. М. : Наука, 1966.-183 с.96: Гуревич 1969 : Гуревич, А. Я1 Время как проблема истории культуры / А. Я. Гуревич // Вопросы философии. 1969. - № 3. - С. 105-116.

68. Гуревич 1984 : Гуревич, А. Я. Категории-средневековой культуры / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 318 с.

69. Гуревич 2003 : Гуревич, В.В. Теоретическая грамматика .английского языка. Сравнительная типология английского и русского языков: учебное пособие / В.В. Гуревич. М.: Флинта: Наука, 2003. - 168 с.

70. Гухман 1958 : Гухман, М. М. Готский язык : учеб. пособие для филол. фак. ун-тов / М. М. Гухман. — М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. — 288 с. (Б-ка филолога).

71. Гухман 1964 : Гухман, М. М. Развитие залоговых противопоставлений в германских языках : опыт историко-типол. исслед. родств. языков / М. М. Гухман. М.: Наука, 1964'. - 294 с.

72. Гухман 1972 : Гухман, М.' М. Процессы парадигматизации и историческая типология словоизменительных систем германских языков / М. М. Гухман // Историко-типологические исследования морфологического ' строя германских языков. -М., 1972. — С. 39-67.

73. Десницкая 1984 : Десницкая, А. В. Сравнительное языкознание и история языков;/ А. В. Десницкая ; АН СССР, Ин-т языкознания. — Л. : Наука, 1984.-351 с.

74. Десницкая 1985 : Десницкая, А. В. Якоб Гримм о структурных функциях вокалических чередований : к 200-летию со дня рождения / А. В. Десницкая//Вопросы языкознания. 1985.-№ 6.,—С. 3-12.

75. Дешериева 1975 : Дешериева, Т. И. Лингвистический аспект времени в; его отношении к физическому и философскому аспектам / Т. И. Дешериева//Вопросы языкознания. 1975. - № 3. — С. 11-119.

76. Дилдз 1990 : Дилдз, К. Заметки о происхождении основообразующих формантов в индоевропейском / К. Дилдз // Вопросы языкознания.-1990.-№ 5.-С. 12-17.

77. Жирмунский 1956 : Жирмунский, В. М. Немецкая диалектология / В. М. Жирмунский ; АН СССР, Ин-т языкознания. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1956.-636 с.

78. Жирмунский 1964 : Жирмунский, В. М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков / В. М. Жирмунский ; АН СССР, Инт языкознания. М.; Л. : Наука, 1964. -316с.: карт.

79. Жирмунский 1965 : Жирмунский, В: М. Общие тенденции фонетического развития германских языков / В: М. Жирмунский // Вопросы языкознания. -1965. № 1. - С. 3-21.

80. Жирмунский 1965 : Жирмунский, В. М. История немецкого языка/ В.М. Жирмунский. М., 1965. - 327 с.

81. Журавлев 1991 : Журавлев, В. К. Диахроническая морфология / В. К. Журавлев ; АН СССР, Ин-т языкознания ; отв. ред. В. П. Мажюлис. — М. : Наука, 1991.-207 с.

82. Зарубежная литература средних веков : хрестоматия : учеб. пособие для студ. филол. спец. пед. ин-тов : в 2-х вып. / сост. Б. И. Пурищев. -2-е изд., испр. и доп. М.: Просвещение, 1974-1975.

83. Засорина 1974 : Засорина, JI. Н. Введение в структурную лингвистику : учеб. пособие для студ. филол. спец. ун-тов / Л. Н. Засорина. М. : Высш. шк., 1974. - 319 с.

84. Звегинцев 1960 : Звегинцев, В. А. История языкознания XIX — XX веков в очерках и извлечениях : в 2-х т. / В. А. Звегинцев. М. : Учпедгиз, 1960.

85. Зеленецкий 1983 : Зеленецкий, А.Л. Сравнительная типология немецкого и русского языков: учебник / А.Л. Зеленецкий, П.Ф. Монахов. М.: Просвещение, 1983. - 240 с.

86. Зеленецкий 2004 : Зеленецкий, А.Л. Сравнительная типология основных европейских языков: учебное пособие / А.Л. Зеленецкий. М.: Академия, 2004. - 252 с.

87. Земская 1978 : Земская, Е. А. Проблемы словообразования на современном этапе / Е. А. Земская, Е. С. Кубрякова // Вопросы языкознания. — 1978.-№6.-С. 112-123.

88. Зиндер 1968 : Зиндер, Л.Р., Строева, Т.В. Историческая фонетика немецкого языка. / Зиндер Л.Р. М-Л., 1965. — 312 с.

89. Зиндер 1968 : Зиндер, Л.Р., Строева, Т.В. Историческая морфология немецкого языка. / Зиндер Л.Р. — М-Л, 1968. 258 с.

90. Иванова 2001 : Иванова, И.П. История английского языка: учебник, хрестоматия, словарь / И.П. Иванова, Л.П. Чахоян, Т.М. Беляева. -СПб.: Лань, 2001.-512 с.

91. Ивахненко 1985 : Ивахненко, А. Г. Самоорганизация прогнозирующих моделей = Selbstorganisation von Vorhersagemodellen / А. Г. Ивахненко. Киев : Техниса ; Берлин : Техник, 1985. - 223 с.: ил.

92. Ивашкин 1988 : Ивашкин, М. П. Синхронно-диахронический анализ переходных процессов в английском языке / М. П. Ивашкин. М. : Прометей, 1988.- 171 с.

93. Ильиш 1968 : Ильиш, Б. А. История английского языка : учеб. для пед. ин-тов / Б. А. Ильиш. — 5-е изд., испр. и доп. — М. : Изд-во лит. на иностр. яз, 1968.-419 с.

94. Исландские саги (в 2-х томах) / Перевод С. Д. Кацнельсона (гл. I— XXXVIII), В. П. Беркова (гл. XXXIX-CXXIV и CXXXI-CLIX), М. И. Стеблин-Каменского (гл. CXXV-CXXX). Стихи в переводе О. А. Смирницкой и А. И. Корсуна. — М.: 1956 Т. 2.

95. Казанцева 2000 : Казанцева, Т. Ю. Сложные основообразующие форманты в готском языке / Т. Ю. Казанцева // Вестник ИГЛУ : пробл. историко-типол. исслед. герман. языков в лингво-этническом аспекте. — Иркутск, 2000. С. 23-29.

96. Касевич 1986 : Касевич, В. Б. Морфонология / В. Б. Касевич. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. - 161 с.

97. Кассирер 1998 : Кассирер, Э. Избранное. Опыт науки о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарики, 1998. - 780 с. - (Лики культуры).

98. Кацнельсон 1986 : Кацнельсон, С. К. Общее и типологическое языкознание / С. К. Кацнельсон ; АН СССР, Ин-т языкознания, Ленингр. отд-ние. Л.: Наука, 1986. - 296 с.

99. Климов 1970 : Климов, Г. А. Языковые контакты: формы существования, функции, история языка / Г.А. Климов // Общее языкознание. — М., 1970.-С. 285-298.

100. Климов 4972 : Климов, Г. А. Уровни языковой структуры / Г. А. Климов, Т. В. Булыгина // Общее языкознание : внутренняя структура языка. — М, 1972.-С. 92-119.

101. Климонтович 1995 : Климонтович, Ю. Л. Статистическая, теория открытых систем : в 3-х т. / Ю. Л. Климонтович. М. : Янус, 1995. — Т 1. - 622 с.

102. Колесников 1999 : Колесников, А. А. Германский умлаут как явление диахронического морфонологического процесса : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. А. Колесников. — Белгород : Изд-во Белгор. гос. ун-та; 1999.-22 с. .

103. Колшанский 1984 : Колшанский, Г. В: Коммуникативная функция и структура языка / Г. В. Колшанский ; АН СССР, Ин-т языкознания ; отв. ред; Т. В. Булыгина. -М. : Наука, 1984. 175 с.

104. Костюк 1993 : Костюк, В. Н. Изменяющиеся системы / В. Н. Костюк.-М.: Наука, 1993. 347 е. : ил; : ,

105. Кубрякова 1980 : Кубрякова, Е. С. Динамическое представление синхронной системы языка / Е. С. Кубрякова // Гипотеза в современной/ лингвистике / ред. Ю'.С. Степанов. -М., 1980. С. 217-253.

106. Кубрякова 1983 : Кубрякова, Е. С. Морфонология в описании языков / Е. С. Кубрякова, Ю. Г. Панкрац ; Акад. наук СССР, Ин-т языкознания ; отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: Наука, 1983. - 119 с.

107. Курилович 1962 : Курилович, Е. Очерки по лингвистике : сб. ст. : пер. с пол., фр., англ., нем. / Е. Курилович. М. : Изд-во иностр. лит., 1962. -456 с.

108. Леман 1991 : Леман, В. П. Новое в индоевропейских исследованиях / В. П. Леман // Вопросы языкознания. 1991. - № 4. — С. 5-30; № 5. - С. 5-26.

109. Лихачев 1979 : Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы / Д. С. Лихачев. 3-е изд., доп. - М. : Наука, 1979. - 352 с. : ил.

110. Логутенкова 1984 : Логутенкова, Т. Г. Сопоставительное исследование словообразования в древних германских и латинском языках: на материале переводов латинской прозы / Т. Г. Логутенкова // Вестник МГУ. Сер. 9, Филология. 1984. - № 5. - С. 66-78.

111. Лосев 1983 : Лосев, А. Ф. Языковая структура : учеб. пособие / А. Ф. Лосев. М. : Изд-во МГПИ, 1983. - 374 с.

112. Макаев 1960 : Макаев, Э. А. Синхрония, диахрония и вопросы реконструкции / Э. А. Макаев // О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. — М., I960 —С. 144-152.

113. Макаев 1962 : Макаев, Э. А. Именное склонение в германских языках / Э. А. Макаев // Сравнительная грамматика германских языков. — 1962. -Т. 2.-С. 132-347.

114. Макаев 1976 : Макаев, Э. А. Структура слова в индоевропейских и германских языках / Э. А. Макаев ; АН СССР, Ин-т языкознания. — М. : Наука, 1970.-286 с.

115. Макаев 1976 : Макаев, Э. А. Реконструкция индоевропейского этимона / Э. А. Макаев// Вопросы языкознания. — 1976. № 4. — G. 26-33:

116. Маковский 1996 : Маковский, M. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских, языках: :; образ* мира; и: миры« образов / M. М. Маковский. М. : Владос, 1996. - 416 с. : ил.

117. Мартине 2006 : Мартине, А. Механизмы фонетических изменений. Проблемы диахронической фонологии / А. Мартине. — М. : Владос, 2006. — С. 451.

118. Маслов 1984 : Маслов, Ю. С, Категория« предельности/непредельности глагольного действия в готском языке / Ю. С. Маслов // Очерки по аспектологии Л:,.1984. - С. 209-224.

119. Мейо 1938 : Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских^ языков : учеб. пособие для филол. фак. гос. ун-тов / А. Мейе ; под ред. Р. Шор. М. ; Л. : Соцэкгиз,.1938; - 506 с. .

120. Мейе 1952 : Мейе, А. Основные особенности германской группы языков / А. Мейе ; пер. Н. А. Сигал. -М: : Изд-во иностр. лит., 1952. — 167 с.

121. Мейе 1952 : Мейе, А. Основные особенности германской группы языков / А. Мейе ; пер. с 5-го фр. изд. Н. А. Сигал ; под ред., предисл. и примеч. В. М. Жирмунского. М. : Изд-во. иностр. лит., 1952: — 168 с.

122. Мельников 1977 : Мельников, Г.П. Язык и речь с позиции системной лингвистики / Г.П. Мельников // Язык и речь. Тбилиси : Мецниереба, 1977. С. 227.

123. Мельников 1978 : Мельников, Г. П. Системология и языковые аспекты кибернетики / Г. П. Мельников. — М. : Сов. радио, 1978. — 368 с.

124. Мельников 1989 : Мельников Г.П. Принципы и методы* системной типологии языков / Г. П. Мельников // Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1989: С. 24.

125. Мельничук 1980 : Мельничук, А. С. Язык как развивающаяся реальная система / А. С. Мельничук // Диалектика развития языка : 2:я всесоюз. научн: конф. по теорет. вопросам языкознания : тез. докл. — М.,Л980. — С. 4-18.

126. Меновщиков 1964 : Меновщиков, Г. А. К вопросу о проницаемости грамматического строя языка / Г. А. Меновщиков // Вопросы языкознания. 1964. - № 5. - С. 100-106.

127. Мигачев 1972 : Мигачев, В. А. Германский дентальный претерит w его морфонологический статус / В. А. Мигачев // Вопросы языкознания. — 1972. — № 4. — С.80-89.

128. Мигачев 1985 : Мигачев, В. А. Об одной концепции стратификационной модели языка / В. А. Мигачев // Взаимодействие формы и содержания лингвистических единиц различных уровней. — Белгород, 1985. — С. 2-9.

129. Мигачев 1991 : Мигачев, В. А. Реконструкция^морфонологических процессов^/ В. А. Мигачев // Вопросы языкознания: 1991. - № 5. - С. 55-71. ^

130. Миронов 1969 : Миронов, С. А. Язык африкаанс / С. А. Миронов ;отв. ред. Н. Ф. Алиева ; АН СССР; Ин-т востоковедения.* М. : Наука, 1969. -152 с. - (Языки народов Азии и Африки).

131. Моисеев 1998 : Моисеев, Н. Н. Еще раз о*проблеме коэволюции / Н. Н. Моисеев»// Вопросы философии. 1998. - № 8. - С. 26-37.

132. Моисеев 1991 : Моисеев, Н. Н. Универсальный эволюционализм / Н. Н. Моисеев // Вопросы философии. 1991. - № 3. - С. 3-28.

133. Молчанов 1977 : Молчанов, Ю. Б. Труды международного общества по изучению'времени / Ю. Б. Молчанов // Вопросы философии. -1977.-№5.-С. 159-165.

134. Морозов 1978 : Морозов, В. Д. Диалектика: системы и развитие / В. Д. Морозов, В. В. Морозов. Минск : Высш. шк., 1978. - 224 с.

135. Николаева 1991 : Николаева, Т. М. Диахрония языка или эволюция? / Т. М. Николаева // Вопросы языкознания. 1991. - № 2. — С. 12-26:

136. Николаева 2003 : Николаева, T. М-. Рецензия на В. Bichakijan. «Language in a Darwinian perspective». Wien, 2002 / T. M. Николаева // Вопросы языкознания. 2003. -№ 1. - С. 155-159.

137. Осипова 1982 : Осипова, О: А. Готские существительные корневыхоснов и их связь с категорией одушевленности/неодушевленности / О. А. Осипова // Вопросы германской филологии. Новосибирск, 1982. — С. 67-73.

138. Осипова 2000 : Осипова, О. А. О явлениях исторического» плеоназма в структуре готских существительных / О. А. Осипова // Вестник ИГЛУ : пробл. историко-типол. исслед. герман. языков в лингво-этническом аспекте. Иркутск, 20001 - С. 6-12.

139. Падучева 1971 : Падучева, Е. В. Семантические исследования: семантика времени и вида / Е. В. Падучева. М. : Наука, 1971. - 423 с.

140. Панов 1970 : Панов, М*. В. О значении^ морфологического критерия для фонологии / М. В. Панов // Из истории отечественной фонологии. — М:, 1970.-С. 368-373.

141. Пауль 1960 : Пауль, Г. Принципы истории языка : пер. с нем. 7 Г. Пауль ; под ред. А. А. Холодовича ; вступ. ст. С. Д. Кацнельсона. М. : Изд-во иностр. лит., 1960. - 500 с.

142. Перельмутер 1993" : Перельмутер, И. А. Функционально-семантическая эволюция индоевропейского медия / И. А. Перельмутер // Вопросы языкознания. 1993. - № 2. - С. 50-57.

143. Пизани 1971 : Пизани, В. Взаимоотношения между общим1 языком и языком индивидуальным / В. Пизани // Современное итальянское языкознание. -М., 1971. С. 56-92.

144. Проблемы» лингвистическою прогностики; : сб: науч. тр. / под ред. А. А. Кретова. Воронеж, 2002. — Вып. 2. - 251 с.

145. Прокош 1954 : Прокош, Э. Сравнительная*грамматика германских языков^/ Э. Прокош ; пер. Т. Н. Сергеева ; под ред: В. А. Звегинцев ; предисл. В. А. Звегинцев\; примеч. М. М. Гухман. М. : Изд-во иностр. лит., 1954. - 379 с.

146. Проскурин 1990 : Проскурин, С. Г. О значениях «правый-левый» в. свете древнегерманской лигвокультурной традиции / С. Е. Проскурин //. Вопросьгязыкознания: 1990: - № 5: ~ С. 37-49: .

147. Расторгуева 2003 : Расторгуева;, Т.А. История английского языка Учебник /Т. А. Расторгуева. — 2-е изд., стер. — М: : ООО «Издательство Астрель»: ООО *Издательство АСТ», 2003 г. 348 с.

148. Редькин 1966 : Редькин, В. А. Построение раздела «Морфонология» / В; А. Редькин // Основы- построения описательной грамматики современного литературного русского языка. -М., 1966. — С. 7-50:

149. Редькин 1969 : Редькин, В. А. О задачах изучения морфонологических единиц в их связи с единицами смежных уровней / В. А.

150. Редысин // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969. - С. 132-143.

151. Реформатский; А. А. Фонологические этюды / А. А. Реформатский ; АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1975. - 134 с.

152. Рождественский 1969-: Рождественский, Ю. В. Типология слова / Ю. В. Рождественский. М.: Высш. шк., 1969. - 285 с. : ил: — (Б-ка филолога).

153. Розенталь 1976 : Розенталь, Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов: / Д. Э. Розенталь. — М. : Просвещение, 1976. С. 150.

154. Розенцвейг 1963 : Розенцвейг, В. Ю. О языковых контактах / В. Ю.4 Розенцвейг // Вопросы языкознания. — 1963. — № 1. С. 57-67.

155. Рузавин 1993 : Рузавин, Г. И. Парадигма самоорганизации как основа нового мировоззрения / Г. И. Рузавин // Свободнаямысль. 1993. - № 17-18.-С. 51-63.

156. Рылов 2002 : Рылов, Ю. А. Из истории лингвистической прогностики / Ю. А. Рылов // Проблемы лингвистической прогностики / под ред. А. А. Кретова. Воронеж, 2002. - Вып. 2. - С. 3-8.

157. Савченко 1986 : Савченко, А. Н. Происхождение индоевропейского медия в свете типологических данных / А. Н Савченко // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. - № 6. - С. 515-527.

158. Селищев 1927 : Селищев, А. М'. Русские говоры Казанского «края и русский язык у чуваш и черемис / А. М. Селищев // Ученые записки Ин-та языка и литературы РАНИОН. 1927. - Т. I. - С. 38.

159. Селищев 1931 : Селищев, А. М. Сокание и шокание в славянских языках / А. М. Селищев. // Slavia. М, 1931. - С. 718.

160. Сепир 1993 : Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии : пер. с англ. М. : Прогресс Универс, 1993. - 655 с. — (Филологи мира).

161. Серебренников 1970 : Серебренников, Б. А. Внешние причины языковых изменений / Б. А. Серебренников // Общее языкознание. М., 1970. -С. 254-279.

162. Сизова 1978 : Сизова, И. А. Становление германского глагольного словообразования: на материале готского языка / И. А. Сизова. М.: Наука, 1978. -296 с.

163. Смирницкая 1968 : Смирницкая, С. В. Якоб Гримм и германское языкознание / С. В. Смирницкая // Вопросы языкознания. 1986. - № 3. — С. 1625.

164. Смирницкий 1955 : Смирницкий, А. И. Древнеанглийский язык / А. И. Смирницкий ; подгот. к печати и отред. В. В. Пассек. М. : Изд. лит. на иностр. яз., 1955. - 319 с. - (Б-ка филолога).

165. Соловьев 1988 : Соловьев, В. С. Философские начала? цельного знания / В. С. Соловьев // Соловьев В. С. Сочинения в 2-х т. М., 1988. - Т. 2. -С. 139-289.

166. Соссюр 1977 : Соссюр, Ф. Труды по языкознанию : пер. с фр. / Ф. Соссюр ; под ред. А. А. Холодовича. М. : Прогресс, 1977. - 695 с. : портр. -(Языковеды мира).

167. Сравнительная грамматика германских языков : в 5-ти т. / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Изд-во АН СССР, 1962-1966.

168. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей : лексическая реконструкция : реконструкция исчезнувших языков / АН СССР, Ин-т языкознания ; А. С. Мельничук и др. М. : Наука, 1991. - 123 с.

169. Старостин 1982 : Старостин, С. А. Праенисейская реконструкция и внешние связи енисейских языков / С. А. Старостин. // Кетский сб. Антропология, этнография, мифология, лингвистика. — М., 1982. С. 144-235.

170. Стеблин-Каменский 1953 : Стеблин-Каменский, М. И. История скандинавских языков / М. И. Стеблин-Каменский. — М. : Изд-во АН СССР, 1953.-340 с.

171. Стеблин-Каменский 1953 : Стеблин-Каменский, М:. И. Древнеисландский язык / М. И.Стеблин-Каменский. М., 1955. - 215 с.

172. Стеблин-Каменский > 1966 : Стеблин-Каменский, М. И. Очерки по диахронической фонологии скандинавских языков / М. И. Стеблин-Каменский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1966. - 148х:

173. Стеблин-Каменский 1976 : Стеблин-Каменский, М. И. Миф / М. И. Стеблин-Каменский ; АН СССР. Л. : Наука, 1976. - 104 с. - (Из истории мировой культуры).

174. Степанов 1985 : Степанов, Ю. С. В трехмерном пространстве языка / Ю. С. Степанов. М.: Наука, 1985. - 335 с.

175. Степанов 1989 : Степанов, Ю. С. Индоевропейское предложение / отв. ред. А. С. Мельничук ; АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1989. -248 с.

176. Степанов 1997 : • Степанов, Ю. С. Константы : словарь рус. культуры : опыт исслед. / Ю. С. Степанов. — М. : Яз. рус. культуры, 1997. 824' с.

177. Степанов 1991 : Степанов, Ю. С. Несколько гипотез об именах букв славянских алфавитов в связи с историей культуры / Ю. С. Степанов // Вопросы языкознания. 1991: - № 3. - С. 23-45.

178. Стёпин 2000 : Степин, В. С. Теоретическое знание: структура, истор. эволюция / В. С. Степин. М. : Прогресс-Традиция, 2000. - 744 с.

179. Террачини 1971 : Террачини, Б. Субстрат / Б. Террачини // Современное итальянское языкознание. М., 1971. - С. 17-56.

180. Типология грамматических категорий : мещаниновские чтения / отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: Наука, 1975. - 218 с.

181. Толстая 1999 : Толстая, С. М. Морфонология. Морфонемика / С. М. Толстая // Обзор работ по современному языкознанию. СПб., 1999. - 261 с.

182. Топорова 1985 : Топорова, Т. В. К вопросу о семантических мотивировках обозначений пространства и времени в древнегерманских языках / Т. В. Топорова // Известия »РАН. Сер. лит. и яз. 1985 - № 5. - С. 417-426.

183. Топорова 1987 : Топорова, Т. В. Семантика «конца» в древнегерманской модели мира и проблема реконструкции германского эсхатологического мифа / Т. В. Топорова // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. -1987.-№2.-С. 132-140.

184. Топорова 1989 : Топорова, Т. В. Проблема оригинальности : готские сложные слова и фрагменты текста* / Т. В*. Топорова // Вопросы языкознания. 1989. - № 1. - С. 64-76.

185. Топорова 1996 : Топорова, Т. В. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные / Т. В. Топорова. — М. : Яз. рус. культуры, 1996. — 253 с.

186. Топорова^ 1994 : Топорова, Т. В. Семантическая структура древнегерманской модели мира / Т.В. Топорова. -М.: Радикс, 1994. — 190 с.

187. Топорова 1996 : Топорова, Т. В. Язык и стиль древнегерманских заговоров / Т. В. Топорова ; РАН, Ин-т языкознания. М. : Эдиториал УРСС, 1996.-214 с.

188. Трубецкой 1967 : Трубецкой, Н. С. Некоторые соображения относительно морфонологии / Н.С. Трубецкой // Пражский лингвистический кружок : сб. статей. М., 1967. - С. 115-119.

189. Трубецкой 1990 : Трубецкой, Н. С. Вавилонская башня и смешение языков / Н. С. Трубецкой // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1990. - № 2. -С. 152-160.

190. Турсунов 1974 : Турсунов, А. Т. Метод экстраполяции и принцип соответствия / А. Т. Турсунов // Проблемы истории и методологии научного познания.-М., 1974.-С. 156-169.

191. Тюхтин 1988 : Тюхтин, В. С. Система. Симметрия. Гармония / В. С. Тюхтин. М.: Мысль, 1988. - 318 с.

192. Управление риском : риск, устойчивое развитие, синергетика / Рос. акад. наук. М. : Наука, 2000. - 429 с. — (Кибернетика: неограниченные возможности и возможные ограничения).

193. УспенскийЛ968 : Успенский; Б. А. Отношения подсистема языке и связанные с ними универсалии1 / Б. А. Успенский // Вопросы языкознания. — 1968.-№6.-С. 3-15.

194. Филичева 1959 : Филичева, Н.ИиИстория немецкого языка; Курс лекций. / Н:И! Филичева. Изд-во МГУ, 1959. - 242 с.

195. Фолльмер 1998 : Фолльмер, Г. Эволюционная теория, познания : врожденные структуры познания в контексте биологии; психологии, лингвистики; философии и теории науки / Г. Фолльмер ; пер. с нем. и общ. ред. А. В. Кезина. М.: Рус. двор, 1998. - 256 с.

196. Хайдеггер 1993 : Хайдеггер, М.,Время и бытие : ст. и выступления, / М. Хайдеггер. М.: Республика, 1993. - 445 с.: ил. — (Мыслители XX века).

197. Хакен» 1980 : Хакен, Г. Синергетика / Г. Хакен ; пер. с англ. В. И; Емельянова; под ред. Ю. Л. Климонтовича. М. : Мир, 1980. — 404 с.

198. Хакен 1985 : Хакен, Г. Синергетика : иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах / Г. Хакен ; пер. с англ. Ю. А. Данилова. М.: Мир, 1985. - 424 с.

199. Хакен 1991 : Хакен, Г. Информация и самоорганизация : макроскопический подход к сложным системам / Г. Хакен ; пер. с англ. Ю. А. Данилова. М.: Мир, 1991. - 240 с.

200. Хакен 2000 : Хакен, Г. Синергетике 30 лет / Г. Хакен ; беседу вела Е. Н. Князева // Вопросы философии. 2000. - № 3. - С. 53-61.

201. Хлебникова 2001 : Хлебникова, И. Б. Введение в германскую филологию и историю английского языка: фонология, морфология : учеб. пособие / И. Б. Хлебникова. — 3-е изд., испр Ml : ЧеРо, 2001. — 180"с.

202. Хрестоматия по истории немецкого языка VIII-XVT вв. : учеб. пособие для ин-тов и фак. иностр. языков / сост. Н. С. Чемоданов. — 2-е изд., доп. М. : Высш. шк., 1978. - 288 с.

203. Чаковский 1992 : Чаковский, Ю.< В. Познавательные модели, плюрализм и выживание / Ю. В. Чаковский // Путь. 1992. — № Г. - С. 62-108.2541 Чаковский 1993 : Чаковский, Ю. В. К общей теории эволюции / Ю. В. Чаковский // Путь. 1993. - № 4. - С. 104.

204. Чейф 1975 : Чейф, У. JI. Значение и структура языка / У. Л. Чейф ; пер. с англ. Г. С. Щура ; послесл. С. Д. Кацнельсона ; ред. Н. Т. Беляева. М. : Прогресс, 1975. - 432 с. : портр. — (Языковеды мира).

205. Шапошникова 1999 : Шапошникова, И*. В. Системные' диахронические изменения лексико-семантического кода английского языка в лингво-этническом аспекте : дис. . д-ра филол. наук / И. В. Шапошникова ; Иркутск, гос. лингвист, ун-т. — Иркутск, 1999. 243 с.

206. Шустер 1987 : Шустер, Э. Детерминированный хаос : введение / Э: Шустер ; пер. с англ. Ф. М. Израйлева и др: ; под ред. А. В. Гапонова-Грехова, М. И. Рабиновича. М. : Мир; 1987. - 240 с.

207. Щерба 1957 : Щерба, Л. В. Избранные работы по русскому языку / Л. В. Щерба ; предисл., подбор текстов, примеч. и ред. Ml И1 Матусевич ; АН' СССР, Отд-ние лит. и яз. -М. : Учпедгиз, 1957. 188 с.

208. Щерба 1974 : Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба ; АН СССР, Отд-ние лит. и яз., Комиссия по истории филол. наук. Л. : Наука, 1974. - 425 с.

209. Циммерлинг 1996 : Циммерлинг, А. В. История исландского языка // Atlantica. Записки по исторической поэтике. Вып. 2. / A.B. Циммерлинг. М., 1996.-314 с.

210. Циммерлинг 1996 : Циммерлинг, А. В. Типологический синтаксис скандинавских языков / А.В. Циммерлинг. М., 2002. - 324 с.

211. Югай 1985 : Югай, Г. А. Общая теория жизни:, диалектига 'iформирования / Г. А5. Югай: — М: : Мысль, 1985. 256 с.

212. Ярцева 1961': Ярцева; В. Н. Историческая морфология английского языка / В: Н. Ярцева ; АН СССР, Ин-т языкознания. — Ml ; JI: : Изд-во АН СССР, 1961.-194 с.

213. Ярцева 1968- : Ярцева, В. Н. Взаимоотношение, грамматики и лексики- в- системе языка* / В. Н. Ярцева // Исследования по общей теории-грамматики: М., 1968. — С. 5-57.

214. Ярцева 1969 : Ярцева; В. Hi Развитие национального литературного английского языка / АН СССР. Ин-т языкознания. / В.Н. Ярцева. М. : Наука, 1969. -286 с.

215. Almeder 1990 : Almeder, R. On Naturalizing Epistemology / R. Almeder // American Philosophical Quarterly. 1990. - Vol. 27, № 4. - P. 263-279.

216. Ambiguity in Mind and Nature : multistable cognitive phenomena / ed. by P. Kruse and M. Stadler. Berlin ; N. Y.: Springer, 1995. - 493 p.

217. Andersen 1989 : Andersen, H. Understanding linguistic innovations / H: Andersen // Language change. Contributions to the study of its causes / eds. L. E. Breivik, E. H. Jahr. Berlin ; N. Y., 1989! - P: 5-27.

218. Anderson* 1980 : Anderson, J. On* the internal structure of phonological' segments : evident from English and its-history / J. Anderson // Folia Lingüistica Histórica. 1980. - № 1. - P. 185-212.

219. Anderson 1982 : Anderson, S. R. Where is morphology? / S. R. Anderson // Linguistic Inquiry. 1982. - Vol. 13. - P. 571-612.

220. Arngart 1978 : Arngart, O. The Proverbs of Alfred : An Emended Text, Edited with Introduction, Notes and Glossary / O. Arngart: Lund,, 1978. - 269 p.

221. Bäk 1996 : Bäk, P. How Nature Works : The Science of Self-organized Criticality / P. Bak. Oxford : Springer-Verlag, 1996.-212lp.

222. Bar-Yam 1997 : Bar-Yam, Y. Dynamics of Complex Systems. Series.: Studies of Non-linearity / Y. Bar-Yam. Addison-Wesley : Perseus Books, 1997. — 848 p.

223. Baugh 1990 : Baugh, A. A. History of the English Language / A. A. Baugh. London, 1990. - 158 p.

224. Baugh 2002 : Baugh, A.C., Cable Th. A History of the English Language. Ldn.: Routledge, 2002. 447p.

225. Belavin 2000 : Belavin,, V. A. Blow-up Regimes in a Demographic System : scenario of Increase of Non-linearity / V. A. Belavin, S. P. Kurdumov // Computational Mathematics and Mathematical Physics. 2000. - Vol. 40, №. 2. - P: 227-240.

226. Benediktsson 1982 : Benediktsson, H. Nordic umlaut and' breaking: thirty years of research / H. Benediktsson // Nordic Journal of Linguistics. 1982. -№5.-P. 1-60.

227. Blake 2006 : Blake, N. (ed. ) The Cambridge history of the English language. Volume 2, 1066- 1476. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.- 676 p.

228. Boas 1911 : Boas, F. Introduction / F. Boas // Handbook of American Indian Languages. Washington, 1911. - Vol. 1. Bureau of American Ethnology Bulletin.-Pp. 5-83.

229. Briggs 1992 : Briggs, J. Fractals : the Patterns of Chaos : discovering a New Aesthetic of Art, Science, and Nature / J. Briggs. N. Y. : Simon and' Schuster, 1992.

230. Burchfield 1985 : Burchfield, R. The English Language / R. Burchfield. N. Y.; Oxford University Press, 1985.

231. Bybee 1985 : Bybee,. J. Morphology : a Study of Relation between*, meaning and form / J. Bybee. Amsterdam ; Philadelphia : J: Benjamins, 1985. — 234 p. - (Typological*Studies in Language; vol. 9).

232. Callebaut 1993 : Callebaut, W. Taking the Naturalistic Turn, or How Real Philosophy of Science is Done / W. Callebaut. Chicago : The University of Chicago Press, 1993. - 576 p.

233. Chaos and order : complex Dynamics in Literature and Science / ed. N. K. Hayles. Chicago: The University of Chicago Press, 1991. — 316 p.

234. Chick 1997 : Chick, G. Cultural Complexity: The Nature and« Measurement of the Concept / G. Chick. // Cross-Cultural Research. 1997. - Vol. 31, №4.-P. 275-307.

235. Ciompi 1997 : Ciompi, L. Die emotionalen Grundlagen des Denkens. Entwurf einer Fraktalen Affektlogik / L. Ciompi. Gottingen : Vandenhoeck & Ruprecht, 1997.

236. Clark 1957: Clark, J. Early English : study of Old and Middle English / J. Clark. London : Essential Books, 1957.

237. Clairborne 1983 : Clairborne, R. Our Marvelous Native Tongue : The Life and Times of the English Language / R. Clairborne. — New York : Times Books, 1983.-90 p.

238. Classen 1996 : Classen, E. Outline of the History of the English Language / E. Classen; New York : Greenwood Press Publishers, 1996. - 140 p.

239. Cleasby 1957 : Cleasby, R. An Icelandic-English Dictionary. 2nd Ed. / R. Cleasby. Oxford : Clarendon Press, 1957. - 200 p.

240. Cohen 1994 : Cohen, Jt The Collapse of Chaos : discovering simplicity in a complex world / J; Cohen, I. Stewart. — London : Penguin,: Viking, 1994.

241. Coveney 1995': Coveney, P. Frontiers of Complexity : the Search for Order in a Chaotic World / P. Coveney, R. Highfield. N. Y. : Fawcett Columbine, 1995.-462 p.

242. Cramer 1996 : Cramer, F. Symphone des Lebendingen : Versuch einer allgemeinen Resonanztheorie / F. Cramer. Frankfurt/Maim: Insel Verlag, 1996.

243. Cramer 1996 : Cramer, F. Der Zeitbaum : Grundlegung einer allgemeinen Zeittheorie / F. Cramer. Frankfurt/Main : Insel Verlag, 1996.

244. Dressler 1977 : Dressler, W. Phono-Morphological Dissimiliation / W. Dressler // Phonologica / W. U. Dressler, E. P. Oswald. Innsbruck, 1977. - P. 4148.

245. Dyke 1988 : Dyke C. The Evolutionary Dynamics of Complex Systems : a study of biosocial complexity / C. Dyke. N. Y. : Oxford»: Oxford University Press, 1988.-161 p.

246. Dynamic Patterns in Complex Systems / eds. J. A. S. Kelso, A. J. Mandell, M. F. Shlesinger. Singapore : World Scientific, 1988.

247. Dynamics, Synergetics, Autonomous Agents / ed. by W. Tschacher, J.-P. Dauwalder. Singapore : World Scientific, 1999.

248. Ebeling 1991 : Ebeling, W. Chaos, Ordnung und information : selbstorganisation in natur und technik / W. Ebeling. — Frankfurt/Main, 1991. — 118 s.

249. Eigen 1992 : Eigen, M. Steps towards Life : a Perspective of Evolution / M. Eigen. Oxford : Oxford University Press, 1992. - 173 p.

250. Emergence or Reduction? Essays on the Prospects of Nonreductive Physicalism / eds. A. Beckermann, H. Flohr, J. Kim. Berlin : Walter de Gruyter, 1992.

251. Evolution, Kreativität und Bildung. Trostberg : Erdl Verlag, 1995.

252. Finke 1995 : Finke, A. Creative Cognition : theory, research and applications / A. Finke, T. B. Ward, S. M. Smith* Cambridge : MIT Press, 1995: -360p.

253. Der Flügelschlag des Schmetterlings. Ein neues Weltbild durch die Chaosforschung / hsgb. Von Breuer R. Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt, 1993.

254. Foerster 1998 : Foerster Hl von Wahrheit ist die Erfindung eines-Lügners. Gespräche für Skeptiker / H. von*Foerster, B. Pörksen. Heidelberg : CarlAuer-Systeme Verlag, 1998.

255. Forchheimer 1953 : Forchheimer P. The Category of Person in -Language. Preface / P. Forchheimer. Berlin : W. de Gruyter, 1953.

256. From« simplicity to Complexity / ed. K. Mainzer, A. Müller, W. G. Satzer. — Braunschweig ; Wiesbaden : Vieweg, 19981 Part IT. Information -Interaction - Emergence. - 233 p.

257. Geert 1994 : Geert, P. Dynamic Systems of Development : change Between Complexity and Chaos / P. Geert: N. Y.: Harvester, 1994. — 300 p.

258. Geipel 1971 : Geipel J. The Viking Legacy : the Scandinavian Influence on the English / J. Geipel. Newton Abbot: David & Charles, 1971.

259. Gelderen 2006 : Gelderen Elly Van. A History of the English Language. /E. Gelderen. Ldn.: John Benjamins Pub Co, 2006. - 344 p.

260. Gell-Mann 1994 : Gell-Mann M. The Quark and the Jaguar : adventures in the Simple and the Complex / M. Gell-Mann. London : Little Brown and Co, 1994. -392 p.

261. Golitsyn 1995 : Golitsyn, G. A. Information and Creation : integrating of "Two Cultures" / G. A. Golitsyn, V. M. Petrov. Basel ; Boston : Birkhäuser Verlag, 1995.186 pages.

262. Haken 1996 ': Haken, H: Principles ^ of Brain Functioning : a Synergetic Approach to Brain'Activity, Behaviour andCognition*/ H. Haken. — Berlin : Springer, 1996.

263. Haken 1996 : Haken, H. Synergetics as, a Bridge between the Natural and Social Sciences / H. Haken // Evolution, Order and Complexity. — London. : NY : Routledge, 1996:

264. Haken 2000 : Haken» H. Arbitrariness in Nature : synergetics and* evolutionary laws of prohibition / H. Haken, H. Knyazeva. // Journal for General" Philosophy of Science. 2000. - Vol. 31, № 1. - P. 57-73.

265. Haken-2000 : Haken, H. Synergetik : zwischen Reduktionismus und Holismus / H. Haken, H. Knyazeva // Philosophia Naturalis. 2000. - Bd. 37, Hf. 1. -S. 21-44.

266. Haven 1983 : Haven, E. Teaching and Learning the Language Arts / E. Haven. — Boston, 1983.

267. Havers 1931 : Havers, W. Handbuch des erklärenden Syntax / W. Havers. Heidelberg, 1931.-142 s.

268. Hayles 1990 : Hayles, N. K. Chaos Bound : orderly disorder in contemporary Literature and Science / N. K. Hayles. Ithaca : Cornell University Press, 1990.

269. Hedrich 1990 : Hedrich, R. Komplexe und Fundamentale Strukturen : Grenzen des Reduktionismus / R. Hedrich. Manheim : I. Wissenschats Verlag, 1990.-294 s.

270. Heuser-Keßler 1992 : Heuser-Keßler, M.-L. Schelling's Concept of Self-Organization / M:-L. Heuser-Keßler // Evolution of Dynamical Structures in». Complex Systems / eds. R. Friedrich, A. Wunderlin; Berlin : Heidelberg : N. Y., 19921-P. 395-415.

271. Hideg 2000": Hideg, E. New Paradigms for Studies of Futures : paper presented / E. Hideg // The Quest for the Future Methodology.: seminar inFutures Studies, Turku (Finland), 13-15 June 2000. Turku, 2000:

272. Hogg 2006 : Hogg R., Denison D. A History of the English Language. / R. Hogg. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. - 495 p.

273. Horgan 1995 : Horgan, J: From Complexity to Perplexity / J. Horgan // Scientific American. -1995. Vol. 272, № 6. - P. 104-110.

274. Horobin 2002 : Horobin S., Smith J: An Introduction to Middle English / S. Horobin. Edb.: Edinburgh University Press, 2002. - 191 p.

275. Interdisciplinary Approaches to Nonlinear Complex Systems? / eds. ; H. Haken, A. Mikhailov Berlin : Springer, 1993. ' j

276. Irrgang 2001 : Irrgang, B. Lehrbuch der Evolutionären ■ Erkenntnistheorie : Evolution, Selbstorganisation, Kognition. / B. Irrgang. -München : Basel: Reinhardt, 2001. 359 p.

277. Jespersen 1999 : Jespersen, O. Growth and Structure of the Language / O. Jespersen. Oxford, 1999.

278. Karlsson 2000 : Karlsson, G. The History of Iceland. / G. Karlsson. Minneapolis, University of Minnesota Press. 2000.

279. Kauffman 1995 : Kauffman, S. At Home in the Universe: the Search for Laws of Self-Organization and Complexity / S. Kauffman. London : Viking, 1995. -321 p.

280. Knyaseva 1998» : Knyaseva, H. The Synergetic View of Human Creativity / H. Knyaseva // Evolution and Cognition. 1998. - Vol. 4, № 2. - P. 145155.

281. Lamb 1966 : Lamb, S. M. Outline of stratificational grammar / S. M. Lamb. Washington : Georgetown University Press, 1966.

282. Lass 1980 : Lass, R. On- Explaining Language Change / R. Lass. -Cambridge, Cambridge : London : N. Y. : Cambridge University Press, 1980. 186 P

283. Lass 1987 : Lass, R. The Shape of English: Stucture and History / R. Lass. London, 1987.

284. Lehman 1962 : Lehman, W. Historical Linguistics : an Introduction / W. Lehman. -N. Y., 1962. 295 p.

285. Luick 1914 : Luick, K. Historishe Grammatik der englishen' Sprache / K. Luick.-Leipzig, 1914.-Bd. 1-2.-715 s.

286. Martinet 1961 : Martinet, A. A Functional View of Language / A. Martinet. Oxford, 1961. - 163 p.

287. Martinet 1965 : Martinet, A. De la morphophonologie / A. Martine // La linguistique. 1965. - № 1. - P. 15-30.

288. Militarev 1993 : Militarev, A. Human language as a bi-natural phenomenon / A. Militarev // Language Origin Society, 9-th Meeting. -Oranienbaum, 1993.

289. Moser 1985 : Moser, H. Deutsche Sprachgeschichte. / H. Moser. -Tübingen, 1985.-215 S.

290. Mozugemba 1965 : Mozugemba, G. Das germanische Verbalsystem / G. Mozugemba.- Wien, 1965. Bd. 1, 2.

291. Mosse 1956 : Mosse, F. Manual del la langue gotique : grammaire, textes, notes, glossaire / F. Mosse. Paris, 1956.

292. Peinovich 1979 : Peinovich, Mi Old' English Noun Morphology : a dyachronic study / M. Peinovich. Amsterdam, 1979: - 210 p.

293. Polenz 2000 : Polenz, P. Deutsche Sprachgeschichte vom Spätmittelalter bis zur Gegenwart. Einfuhrung, Grundbegriffe. / P. Polenz. Berlin, New York: de Gruyter, 2000. - Bd. 1. - 385 S.

294. Price, 1947 : Price, H. Foreign,Influence on Middle English;/ H. Price. -Michigan, 1947.

295. Pyles 1971 :. Pyles, Th. The Origin* and Development of the English / Th. Pyles, J. Algeo. 2nd ed. - N. Y.: Harcourt Brace Jovanovich Inc, 1971.

296. Romaine 2007 : Romaine S. (ed. ) The Cambridge History of the English,Language. Volume 4, 1776-1997. / S. Romaine. Cambridge: Cambridge, University Press, 2007. — 761 p.

297. Sapir 1921 : Sapir, E. Language / E. Sapir. -N. Y., 1921. 217 p.

298. Schachter 1951 : Schachter, H. Aktionen im Idischen / H. Schachter. -Vienna, 1951.

299. Sonderegger 1979 : Sonderegger, Stefan 1979. Grundzüge dt. •Sprachgeschichte. Diachronie des Sprachsystems: Einführung GenealogieKonstanten. / S. Sonderegger. Berlin; New York, 1979. - Bd.l. - 345 S. '

300. Schmidt 2000 : Schmidt W, Geschichte der deutschen- Sprache / W. Schmidt. Stuttgart: S. Hirzel Verlag, 2000: - 407 S.

301. Sprachgeschichte 1984-85 : Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung, Bd 1-2, B. N. Y., 1984-85. - 432 Z.

302. Stevick 1968 : Stevick, R. English and Its History / R. Stevick. -Boston, 1968. 160 p.

303. The Adapted Mind Evolution Psychology and the Generation of Culture / eds. J. H. Barkow, L. Gosmides, J. Tooby. -N. Y.: Oxford University Press, 1992.

304. Vendries 1921 : Vendries, J. La language / J. Vendries. Paris, 1921.341p.

305. Wehrli 1989 : Wehrli, M. Geschichte der deutschen Literatur / M. Wehrli. Stuttgart, 1984. B.l, S. 26-39.

306. Weisgerber 1962 : Weisgerber, L. Die sprachliche Gestaltung der Welt / L. Weisgerber. Düsseldorf, 1962. - 455 p.

307. Wolf 1981 : Wolf, Norbert Richard. Althochdeutsch. Mittelhochdeutsch. / N.R. Wolf. Heidelberg, 1981. - 278 S.

308. Церковная история английского народа» книга 4, глава 24

309. Ныне восславим Небодержца могучего, Судеб Вершителя замысел мудрый, Дело преславное, дивно свершенное: Владетель вечный вначале воздвигнул Царство небесное, кровлю мира, Чертог небожителям поставил Зиждитель.

310. После устроил Владетель Вечный Мир срединный, крепкозданную землю -Рода людского Господин всемогущий».