автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.03
диссертация на тему: Внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов и ее влияние на стабильность семьи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов и ее влияние на стабильность семьи"

На правах рукописи

ЧЕРКАШИНА Татьяна Юрьевна

ВНУТРИСЕМЕЙНАЯ ИЕРАРХИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СТАТУСОВ СУПРУГОВ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА СТАБИЛЬНОСТЬ СЕМЬИ

Специальность 22.00.03 -экономическая социология и демография

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Новосибирск 2003

Диссертация'выполнена в отделе социальных проблем НИУ Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН

Научный руководитель:

кандидат социологических наук, доцент Богомолова Татьяна Юрьевна

Официальные оппоненты:

кандидат экономических наук, Красильникова Марина Дмитриевна

доктор социологических наук, профессор

Мостовая Елена Борисовна

Ведущая организация:

Нижегородский государственный университет, факультет социальных наук, кафедра социологии и социальной политики

Защита состоится 17 декабря 2003 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 003.001.03 при Институте экономики и организации промышленного производства по адресу: 630090, Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке НИУ Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН

Автореферат разослан «$» ноября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат экономических наук

Г.П. Гвоздева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. Многие функции, выполняемые семьей в традиционном обществе, в современном частично переложены на государство и других агентов социальных отношений. Баланс их участия и участия семьи в социализации и образовании детей, страховании индивидуальных рисков и экономической поддержки граждан определяется конкретными социально-экономическими и культурно-историческими условиями. В ! 990-е годы по мере становления рыночных отношений в России уменьшился контроль со стороны государства за частной жизнью граждан, но и снизилась его социальная ответственность. Роль семьи в оказании и обеспечении поддержки индивидов в трудных жизненных ситуациях, в оплате образовательных и медицинских услуг, наоборот, возросла. Государство оставило себе скорее регулятивную функцию, а в сфере социальной защиты предпочитает оказывать помощь малообеспеченным гражданам лишь после того, как убедится, что возможности семьи и предприятия, где работали или работают граждане, исчерпаны.

Ряд объективных факторов, действовавших в 1990-е годы в российском обществе, - снижение реальных доходов части населения, рост экономической дифференциации, увеличение предложения товаров и услуг на потребительском рынке - привели к более острому восприятию материальных проблем и отодвинули для многих иные трудности на задний план. Мобилизация потенциала семейно-родственных отношений стала для людей одним из наиболее действенных способов справиться с экономическими проблемами или смягчить их, а смена устоявшихся практик жизнедеятельности семьи спровоцировала исследовательский интерес к адаптационным процессам в целом и экономическим функциям семьи в частности.

В этих условиях актуальным становится изучение влияния социально-экономических характеристик семьи на ее стабильность. С одной стороны, развитие рыночных отношений означает, что как у мужчин, так и у женщин появились возможность конкурировать за^лучение высоких доходов, что в целом, как принято считать, не способствует устойчивости семейных связей. С другой стороны, объединение усилий и конкурентных способностей членов семьи, позволяет обеспечить большее поступление средств существования в семью. Семья может быть основным социальным ресурсом в противостоянии человека трудностям, задаваемым «внешней средой».

Определение того, какая из названных тенденций преобладает в современном российском обществе, имеет и научную значимость. Классическая теория социальной стратификации рассматривает супружескую се-

мью как внутренне.дифференцированную систему. Адаптивное требование ее сохранения заключается в разделении семейных ролей инструментального лидера и экспрессивного лидера между супругом-отцом и женщиной-матерью (Т. Парсонс). Однако новая экономика домашнего хозяйства постулирует существование единой функции благосостояния семьи, то есть безразлично, кто из супругов делает вклад в материальное благосостояние семьи, и как эти вклады соотносятся (Г. Беккер). Анализ связи стабильности домохозяйств и распределения экономических ролей в супружеских парах позволит оценить степень адекватности того или иного теоретического подхода для описания российской действительности.

ОБЪЕКТОМ исследования является внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов. Внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов - это расположение супругов на позициях экономического «донора» и экономического «реципиента» в зависимости от их роли в формировании семейного бюджета. Индикатором такой иерархии может быть соотношение личных доходов супругов, которое рассматривается в двух аспектах. Во-первых, в относительном, когда определяется экономическое доминирование одного из супругов при формировании бюджета семьи, а личные доходы соотносятся в терминах «больше/меньше»: позиция донора предполагает больший, а позиция реципиента - меньший вклад в бюджет. Во-вторых, в абсолютном, когда личные доходы супругов оцениваются с точки зрения того, какой уровень жизни семьи они могут обеспечить.

ПРЕДМЕТ исследования - влияние внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи.

ЦЕЛЬ исследования - выявить закономерности влияния внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи в России в условиях социально-экономических трансформаций 1990-х годов, - достигается решением следующих задач:

1) сформировать теоретическую концепцию о влиянии внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи;

2) определить социально-экономические и демографические характеристики семей, отличающихся друг от друга соотношением экономических статусов супругов;

3) выявить характер связи стабильности семейных отношений и соотношения экономических статусов супругов;

4) через определение моделей экономической самоидентификации супругов выявить легитимность внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов;

5) для верификации полученных результатов выяснить мнения супругов о последствиях женской занятости для семьи и возможностях высокооплачиваемого трудоустройства женщин в современной российской экономике.

ИНФОРМАЦИОННОЙ БАЗОЙ исследования являются материалы второго этапа Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ), который ведется Институтом социологии РАН, Университетом Северной Каролины в Чэпел Хилле (США), Российским Центром профилактический медицины с 1994 г. Для построения выборки РМЭЗ использовалась модель многоступенчатой стратифицированной вероятное гной выборки жилищ. Совокупность обследованных в рамках РМЭЗ репрезентирует население России. РМЭЗ - панельное обследование, то есть в каждой следующей волне опрашиваются (по возможности) те же домохозяйства, что и в предыдущей. Повторные опросы и их постоянная тематика позволяют отследить изменения экономического, трудового, репродуктивного поведения россиян на микроуровне. Кроме того, уникальность мониторинга заключается в одновременном обследовании как домо-хозяйств, так и индивидов, то есть единицей анализа выступает как отдельный респондент, так и семья (домохозяйство). В работе используются данные четырех волн: 1994 г. (ноябрь-декабрь), 1996 г. (октябрь), 1998 г. (ноябрь) и 2000 г. (октябрь-ноябрь).

Для иллюстрации обнаруженных статистических закономерностей использованы материалы полуформализованных интервью, проведенных сотрудниками и студентами кафедры социологии НГУ при участии автора в мае-июне 2000 года в рамках исследования «Средние слои в социальной стратификации современной России» (руководители исследования акад. Т.И. Заславская и Т.Ю. Богомолова), финансируемого Институтом «Открытое общество» в рамках Программы поддержки кафедр Мегапроекта «Развитие образования в России» (фант № НВС 806).

ЕДИНИЦЕЙ НАБЛЮДЕНИЯ выбрана супружеская пара с детьми или без детей,_то есть те домохозяйства, где присутствуют два.реальных или потенциальных получателя дохода. В число детей включаются все лица младше трудоспособного возраста, а также лица трудоспособного возраста, находящиеся на иждивении родителей. Такое определение объекта позволяет использовать понятия «семья» и «домохозяйство» как синонимы.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ. Работа носит междисциплинарный характер, что обусловлено выбором предмета исследования - стабильность семьи и ее зависимость от экономических ролей супругов. Предмет находится одновременно в рамках двух дисциплин - эконо-

мической,социологии и социологии семьи. Объект цзучения первой -«взаимодействие двух основных сфер общественной жизни: экономической и социальной»1. В социологии семья определяется как социальный институт и как малая группа. Всю совокупность подходов и методов, связанных с изучением семьи во второй ипостаси, предлагается объединить в микросоциологию семьи, объектом которой являются динамика семейных интеракций и семейной структуры и стереотипы обиходной семейности2.

Обе дисциплины, на стыке которых выполнена диссертационная работа, объединяет следование принципам социологического индивидуализма, введенным в научный оборот М. Вебером. Действие считается социальным, если действующий индивид связывает с ним субъективный смысл, и по этому смыслу его активность соотносится с действиями других людей3. Отсюда вытекает, во-первых, утверждение, что действующим субъектом может быть только индивид. Во-вторых, индивид должен рассматриваться в совокупности своих социальных связей и ролей, в нашем случае как элемент семейных взаимодействий по поводу формирования семейного бюджета.

Общетеоретическую и методологическую основу данной диссертации составляют работы отечественных и зарубежных авторов по экономической социологии, социологии семьи, экономике домашнего хозяйства.

Обработка информации проведена с помощью статистического пакета 8Р88-9.0. Анализ данных включает изучение линейных распределений, таблиц сопряженности, сравнение средних значений количественных переменных в подфуппах разных типов семей, а также логистический регрессионный анализ.

НАУЧНУЮ НОВИЗНУ полученных результатов автор видит в следующем:

1) сформировано теоретическое представление о взаимосвязи стабильности семьи и внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов;

2) для измерения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов разработаны типологии, отражающие как соотношение личных доходов супругов, так и потребительские возможности их дохо-

1 Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: Очерки теории. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1991. С. 49.

2 Антонов А.И. Микросоциология семьи (методология исследования структур и процессов). М.: Издательский Дом «Nota Вепе», 1998. С. 49

3 Вебер М. Основные социологические понятия / Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С.602-643.

дов, то есть представлены относительный и абсолютный аспекты измерения;

3) экономическая самоидентификация супругов рассматривается как индикатор «легитимности» для супругов внутрисемейной иерархии экономических их статусов;

4) определены социально-экономические и демографические характеристики семей, отличающихся друг от друга соотношением экономических статусов супругов;

5) в качестве критерия проверки гипотезы о наличии единой функции благосостояния семьи рассмотрена стабильность домохозяйств с разной иерархией экономических статусов супругов;

. 6) получены эмпирические результаты, характеризующие:

а) распространенность в российском обществе 1990-х годов тех или иных типов иерархии внутрисемейных экономических статусов супругов;

б) количественные оценки влияния иерархии экономических статусов супругов на стабильность домохозяйства и самоидентификацию в экономической иерархии

в) устойчивость в течение 1990-х годов выявленных закономерностей и количественных характеристик внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ:

1) теоретическое представление о влиянии внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи, а также об отношении супругов к сложившейся иерархии как опосредующем это влияние;

2) методика измерения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов, представленной в относительном и абсолютном аспектах;

3) теоретическое представление о моделях экономической самоиденти-фикаиии супругов как индикаторе легитимности сложившейся иерархии экономических статусов супругов;

4) следующие эмпирические результаты:

а) в российских домохозяйствах преобладающим является традиционный вариант внутрисемейного соотношения экономических статусов супругов, при котором вклад мужчины в семейный бюджет превышает вклад женщины;

б) экономическое доминирование женщины при формировании бюджета более вероятно при низком уровне потребительских возможностей личных доходов;

в) экономическое доминирование женщины в семье связано, прежде всего, с интенсификацией ее трудовой деятельности, что более вероятно на пострепродуктивных этапах жизненного цикла семьи;

г) экономическое доминирование женщин при формировании бюджета экономически неблагополучных домохозяйств повышает вероятность их распада. Это отвергает гипотезу о существовании единой функции благосостояния семьи, по крайней мере, в экономически неблагополучных домохо зяйствах;

д) при определении экономического статуса членов семьи доминирующей является модель максимизации статуса.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. В результате исследования получены знания о закономерностях формирования того или иного типа внутрисеменой иерархии доходов в современных российских семьях, о влиянии внутрисемейного экономического доминирования мужчины или женщины на стабильность домохозяйства. Данные позволили проверить и отвергнуть гипотезу о существовании в анализируемый период единой функции благосостояния семьи, что накладывает ограничения на применимость теоретических построений, основанных на допущении наличия такой функции, к анализу поведения членов домохозяйств в России в 90-е гг.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. В диссертационном исследовании получены данные, не фиксируемые статистикой, а именно о вкладе семей с разной иерархией экономических статусов супругов в процесс разводимости в российском обществе.

В работе предложен методический инструментарий, который может быть использован в социологических исследованиях проблем внутрисемейного разделения ролей, тендерного неравенства, поведения супругов на рынке труда и др.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Результаты диссертационной работы используются в рамках учебного курса «Социология благосостояния» и факультативного курса «Субъективное измерение материального благосостояния», преподаваемых автором на кафедре обшей социологии экономического факультета Новосибирского государственного университета.

Положения и выводы диссертационной работы докладывались и обсуждались на:

секционном заседании Международной весенней школы «Социальные эксклюзии в переходном общее 1ве: пути преодоления», Новосибирск, май 2000 г.;

Международном научно-практическом семинаре «Социальная идентификация и социальная идентичность: способы концептуализации и измерения», Краснодар, октябрь 2003 г.

Проект диссертанта «Компенсация низких личных доходов через внутрисемейное перераспределение доходов» поддержан Российским гуманитарным научным фондом, грант № 03-03-00413а.

Лошка решения задач исследования предопределила СТРУКТУРУ РАБОТЫ. Представленная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения. В первой главе освещены основные подходы и результаты эмпирических исследований, касающися связи экономических статусов супругов и стабильности семьи. Во второй главе изложены методологические основы исследования: теоретическая концепция и гипотезы работы. Третья глава содержит методические основы исследования, а именно описан эмпирический объект, проведена операцио-нализация основных понятий. В четвертой главе представлены результаты расчешв, сделанных по данным РМЭЗ, а также материалы исследования «Средние слои в социальной стратификации современной России».

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ обоснована актуальность темы диссертации, выбор объекта, предмета и информационной базы исследования, определены цели и задачи работы.

ГЛАВА 1 «ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ИССЛЕДОВАНИЯ». В современном обществе, в том числе российском, референтом традиционной модели экономических отношений супругов является не зависимость неработающей женщины от работающего мужчины, а ситуация, когда при обоюдном участии супругов в формировании бюджета мужчина вносит больший вклад. В соответствии с функционалистским объяснением, представленным в работах Ф. Энгельса, Т. Веблена, Т. Парсонса, в положении женщины как «второго» кормильца можно увидеть залог успешного функционирования семьи и стабильности семейных связей, а значит и стабильности всею общества. Отечественные социологи, придерживаясь принципа, что членам советского общества «при решении любых вопросов менее свойственно руководствоваться экономическими мотивами, чем членам буржуазного общества»4, практически не занимались изучением экономических о!ношений супругов, выдвинув на первый план при изучении ста-

4 Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы (Социально-демографическое исследование). М.: Статистика. 1978.

бильности семьи личностные факторы. Это объясняется не только идеологическим давлением, но и, отчасти, тотальной занятость^ трудоспособных женщин и наличием у них собственного дохода. В поле зрения зарубежных специалистов чаще оказывались экономические причины стабильности семьи, поскольку более поздний, чем в советском обществе, массовый выход женщин на рынок труда совпал с ростом разводимости.

Доминирующим направлением, изучающим экономические отношения внутри семьи, является новая экономика домашнего хозяйства, представленная, в первую очередь, в работах Гэри Беккера. Им постулируется существование «единой внутренне согласованной „семейной" функции полезности», что подразумевает несвязанность стабильности семьи, внутрисемейного перераспределения средств и т. п. с ролью супругов в обеспечении семьи денежным доходом. Беккер связывает рост разводов с сужением спектра семейных функций, ростом индивидуализма и рационализмом индивидуальных действий: мужчины и женщины разводятся, если ожидают, что их благосостояние от этого возрастет.

ГЛАВА 2 «МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ». Концепция исследования предполагает, что стабильность семейных отношений может быть представлена как функция двух независимых переменных: внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов и легитимации с точки зрения самих супругов сложившейся в семье иерархии. Механизм этой зависимости таков: если иерархия не получает признания у одного из супругов, то она выступает фактором нестабильности семьи. Если иерархия признается приемлемой обоими супругами, независимо от того, совпадает ли она с моделью, доминирующей в общественном сознании или нет, это не приводит к распаду семьи.

Индикатором отношения супругов к сложившемуся типу формирования бюджета выступает модель экономической самоидентификации. В современном обществе с ослаблением межпоколенных связей функция определения статуса переходит от родительской семьи в супружескую семью. Индивидуальный социальный статус, задаваемый во многом местом в общественном производстве и вознаграждением за труд на определенных позициях в системе общественного разделения труда, может различаться у членов семьи. Но наибольший из личных супружеских доходов позволяет получателю наименьшего осуществлять тот стиль жизни и потребления, который был бы недоступен последнему при его личных доходах. Благодаря статусу одного из членов семьи другие её члены испытывают чувство единения с тем доходным слоем или группой, к которой в силу личного статуса они могут и не принадлежать. Особенности внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов могут определять выбор модели

экономической самоидентификации. Возможно осуществление нескольких моделей: максимизации (ориентация на самый высокий из двух экономических статусов), индивидуализации (индивидуальные экономические характеристики определяют экономический статус каждого супруга), разделения (ориентация на удельные семейные экономические характеристики) и традиционная (для экономического статуса всех членов семьи определяющим будет статус мужчины).

Предложенная концепция проверяется через а) анализ связи типа формирования бюджета и стабильности семьи и б) анализ моделей экономической самоидентификации в стабильных и распавшихся семьях при разном вкладе супругов в бюджет. Для более полного понимания взаимосвязи внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов и стабильности семьи рассматриваются социально-экономические и демографические характеристики семей с разной иерархией: этап жизненного Цикла, на котором находится семья; дополнительная трудовая активность супругов; их субъективные оценки личностного потенциала качеств, ценимых в современной экономике; характер занятости супругов; характеристики их профессиональных статусов (для семей с двумя работающими супругами).

В ГЛАВЕ 3 «МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ» описаны принципы классификации домохозяйств на основе структуры бюджетов и потребительских возможностей личных доходов. Под доходом в работе понимается объем денежных средств, а также денежный эквивалент натуральных благ, полученных членами семьи из разных источников, но не повлекших уменьшения стоимости имущества домохозяйства и его сбережений. Поэтому доход от продажи имущества, денежный эквивалент предоставленных льгот (иммобильные доходы) и сбережения, потраченные на нужды текущего потребления, исключены из рассмотрения. Все поступления в семейный бюджет группируются в исследовании в три группы в зависимости от того, кто обеспечивает их поступление, а именно: средства, получаемые мужчиной (супругом); средства, получаемые женщиной (супругой); и «надындивидуальные» поступления, возникающие благодаря функционированию домохозяйства как целостной единицы. К последним относятся, например, алименты, безвозмездная помощь родственников, других частных лиц, организаций; доход от вложений капиталов; доход от личного подсобного хозяйства и т. п. Совокупный доход домохозяйства, таким образом, представляет сумму надындивидуального дохода и личных доходов брачных партнеров.

Нас интересует не абсолютная величина личного дохода супругов, а относительная, представляющая собой долю личного дохода супруга в

совокупном доходе домохозяйства. В первой типологии, отражающей относительный аспект измерения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов, типообразующими признаками являются вклады каждого супруга в совокупный доход. В типологии две семьи попадают в один тип, если в их бюджетах примерно одинаковы доли поступлений, обеспечиваемых супругом, одинаковы вклады женщин в общий бюджет и примерно совпадают по относительной величине вклады надындивидуального дохода. Согласно предмету исследования, данная классификация в первую очередь должна давать возможность соотнести между собой вклады каждого из супругов в терминах «больше/меньше». Основываясь на допущении, что разница в величине вкладов в пять процентных пунктов не является значительной, считаем, что вклад одного из супруга в бюджет считается большим, если он на пять процентных пунктов превышает вклад партнера, соответственно, вклад считается меньшим, если он на такую же величину «отстает» от вклада второго супруга. В остальных случаях роль супругов в формировании бюджета признается равной. Выделенные типы объединяются в три группы. Семьи, в которых вклад женщины в бюджет превышает вклад мужчины, определяются как семьи экономического доминирования женщины, а домохозяйства с обратным соотношением относительных доходов супругов - как семьи экономического доминирования мужчины, остальные семьи - равного участия супругов в формировании бюджета.

Вторая типология, отражающая абсолютный аспект измерения иерархии, учитывает потребительские возможности личных доходов, поскольку абсолютный размер дохода соотносится с величиной прожиточного минимума (ПМ). Типообразующими признаками выступают следующие переменные: 1) уровень жизни семьи, обеспечиваемый личными доходами супругов; 2) уровень жизни получателя наименьшего дохода и детей (вторых членов семьи), возможный только при наименьшем личном доходе; и 3) уровень жизни получателя наибольшего дохода и детей, возможный только при наибольшем доходе. При определении уровня жизни домохозяйства рассчитывается число потребительских единиц, которое является эквивалентом размера семьи и применяется для расчета эквивалентного дохода - индикатора уровня жизни, учитывающего экономию от увеличения масштабов потребления в больших домохозяйствах. В настоящем исследовании используется эквивалентная шкала, разработанная на материалах РМЭЗ коллективом российских и американских авторов5.

5 Попкин Б., Батурин А., Можина М., Мроз Т. Прожиточный минимум в Российской Федерации: разработка региональных вариантов и другие

На первом шаге все домохозяйства делятся на экономически благополучные, в которых сумма личных доходов, деленная на число потребительских единиц в семье, выше семейного прожиточного минимума, и экономически неблагополучные, в которых этот доход ниже прожиточного минимума. На втором шаге экономически благополучные домохозяйства делятся на три группы, обозначенные так:

1) «домохозяйства индивидуального экономического благополучия». В них наименьший личный доход настолько высок, что позволяет вторым членам семьи осуществлять потребление на уровне прожиточного минимума и выше; соответственно, наибольший личный доход также выше ПМ;

2) «домохозяйства благополучного экономического донорства». Уровень жизни вторых членов семьи ниже соответствующей величины ПМ, но наибольший личный доход настолько высок, что в условной ситуации отсутствия получателя наименьшего дохода уровень жизни остальных домочадцев оказывается выше минимальных стандартов.

3) «домохозяйства совместного благополучия». В них уровень жизни вторых членов семьи и уровень жизни получателя наибольшего дохода с детьми ниже соответствующих прожиточных минимумов, но объединенные личные доходы, соотнесенные с числом потребительских единиц, превышают ПМ.

По аналогии среди экономически неблагополучных домохозяйств можно выделить следующие два типа:

4) «домохозяйства индивидуального экономического неблагополучия», в которых даже наибольший личный доход с учетом демографической нагрузки ниже величины ПМ;

5) «домохозяйства неблагополучного экономического донорства». Уровень жизни вторых членов семьи ниже, а наибольший доход с учетом демографической нагрузки выше соответствующих ПМ, но в результате внутрисемейного перераспределения получатель наибольшего дохода «проигрывает», снижая свой потенциальный уровень жизни ниже черты бедности.

С первого квартала 2000 г. в России официальная методика расчета прожиточного минимума изменилась. Ранее величина ПМ в каждый конкретный момент определялась на основе данных о стоимости минимального набора продуктов питания и доли расходов на питание в величине прожиточною минимума для каждой категории населения. По новой методике

методологические положения. Доклад по результатам ЯЬМБ в 1994-1995 гг. Рукопись. 1996.

величина ПМ - сумма стоимостных оценок нескольких минимальных потребительских наборов. С целью унификации принципов разделения до-мохозяйств на экономически благополучные и экономически неблагополучные при анализе данных РМЭЗ за 2000 г. используется «старая» методика исчисления величин ПМ, которые можно определить на основе информации Госкомстата о стоимости минимального набора продуктов питания.

При оценке стабильности домохозяйство считается распавшимся, если в сравнении с предыдущим опросом один из супругов отсутствует и в качестве причины отсутствия указывается «переезд в другое место» или «раздел домохозяйства».

Модель экономической самоидентификации супругов определяется на основе меры связи субъективного статуса в экономической иерархии и доходов трех видов: наибольшего личного, наименьшего личного и удельного дохода домохозяйства.

В ГЛАВЕ 4 «РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ВНУТРИСЕМЕЙНОЙ ИЕРАРХИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СТАТУСОВ СУПРУГОВ» представлены результаты эмпирических расчетов.

Особенности внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов. Как демонстрируют данные РМЭЗ, в России на протяжении второй половины 90-х годов соотношение численности семей, отличающихся участием супругов в формировании бюджета, устойчиво. Наиболее распространены семьи, в которых основную роль в формировании семейного бюджета играет мужчина, менее распространены семьи, в которых экономически доминирует женщина. Следующие по относительной численности - семьи равного участия супругов в формировании бюджета, затем - домохозяйства, получающие только надындивидуальные доходы или не имеющие их вовсе. Однако неравномерность экономических процессов в этот период сказывается на конкретных долях разных домохозяйств. Так в 1994 и 2000 гг. экономическое доминирование мужчин характерно для 5658 % нуклеарных супружеских пар. В 1996 г., когда задержки заработной платы и пенсий достигли максимальных масштабов за 1990-е годы, и в 1998 г., отличающемся девальвацией рубля и высокой инфляцией, доля таких семей снижается до 48-50 %. Практически постоянна относительная численность семей, в которых экономически доминирует женщина - 24-26 %, - а также тех, в которых вклад супругов примерно равнозначен - 9-13 %.

Среди семей с разными потребительскими возможностями личных доходов, самым распространенным типом является индивидуальное неблагополучие: в 1994 и 2000 гг. их доля составляет немногим более трети -36-39 % - по сравнению с половиной 51-54 % в 1996 и 1998 гг. Вторыми

по численности ярляются семьи благополучного экономического донорства: 29-30 % в 1994 и 2000 гг. и четверть в середине рассматриваемого периода. Чувствительны к неблагоприятным экономическим условиям в стране домохозяйства индивидуального благополучия: в 1994 и 2000 гг. их примерно четверть (24-26 %), в 1996 и 1998 гг. наименьший доход может обеспечить потребление вторых членов семьи в рамках нормы прожиточного минимума только в 11-15 % домохозяйств. Относительная численность домохозяйств двух других типов небольшая и мало изменяется в течение шести лет. Домохозяйства совместного благополучия составляют 2-3 %, а неблагополучного экономического донорства - 5-7 %.

Среди домохозяйств, в которых больше доход женщины, модальный тип - это индивидуальное экономическое неблагополучие, а там, где экономически доминирует мужчина - благополучное донорство. Однако, неблагоприятные условия 1996-го и 1998-го гг. продемонстрировали зыбкость финансового положения мужчин-кормильцев: в эти волны выравнивается численность домохозяйств благополучного донорства и индивидуального неблагополучия. В распределении домохозяйств с женщиной-кормильцем в течение шести лет нет существенных колебаний.

Из тенденций, наметившихся за эти годы, отметим уменьшение среди индивидуально неблагополучных относительного числа семей без личных доходов за счет роста относительной численности тех, где «кормилец» -мужчина. А в благополучных домохозяйствах направленность изменений противоположная: растет доля семей с равным вкладом супругов в бюджет.

Отсутствие постоянной занятости у одного из супругов является основной предпосылкой того, что второй супруг будет вносить больший вклад в семейный бюджет. Для определения значимости других факторов были построены уравнения логистической регрессии (из-за наличия муль-тиколлинеарности переменная «характер занятости» не включалась в уравнения). В 2000 г. во всей рассматриваемой совокупности семей вероятность того, что вклад женщины в бюджет будет большим, определялась ее дополнительной трудовой активностью (наличием вторичной занятости и случайных приработков), затем - нахождением семьи на определенном этапе жизненного цикла и дополнительной активностью мужчин. Вероятность экономического доминирования в семье мужчины на статистически значимом уровне (0,05) зависит от интенсивности трудовой активности женщины, жизненного цикла семьи, трудовой активности мужчины и субъективных оценок каждым супругом личностного потенциала рыночных качеств (расположены по уменьшению влияния). В целом характер влияния переменных таков: в семьях, находящихся на ранних стадиях

жизненного цикла (предродительства и репродуктивного родительства), максимально вероятно экономическое доминирование мужчины; шансы женщины иметь более высокий доход наибольшие на стадии социализаци-онного родительства или в среднем возрасте при отсутствии в домохозяйстве детей. В семьях на этапе прародительства относительные доходы супругов, скорее, уравниваются. Вполне логично, что наличие дополнительных источников трудового дохода у кого-либо из партнеров повышает вероятность его экономического доминирования. В 2000 г. шансы доминировать у мужа и жены больше зависели от активности женщины.

Сравнивая уравнения, характеризующие ситуацию в 1996, 1998 и 2000 гг., отметим, что в 1998 г. финансовый кризис отразился на внутрисемейных экономических позициях преимущественно мужчин: в семьях, находящихся на всех этапах жизненного цикла, кроме репродуктивного родительства, вероятность его доминирования стала (по сравнению с 1996 г.) ниже, чем на предродительском этапе. Такое положение сохранилось и в 2000 г. Если в 1996 г. второй по силе влияния на относительную величину доходов мужчины была его трудовая активность, то в последующий период этот предиктор переместился по силе влияния на третье место (после активности женщины и жизненного цикла семьи).

Уравнения логистической регрессии, рассчитанные для семей с двумя работающими супругами, стабильно включают такой ситуационный фактор, как наличие у супругов долгов по оплате труда. Однако к 2000 г. его значение уменьшилось, и выросло влияние активности на рынке труда, в первую очередь - женщин. Этот фактор по сравнению с характеристиками профессионального статуса сильнее влияет на вероятность того, что женщины будут иметь больший относительный доход. То есть, как правило, у большинства женщин отсутствуют статусные предпосылки для экономического доминирования в семье.

Стабильность домохозяйств. Возможность распада домохозяйства в течение двух лет выше, если в начале интервала фиксируется экономическое доминирование женщины; и эта вероятность усиливается в 1998-2000 гг. по сравнению с 1994-1996 и 1996-1998 гг. Обратное утверждение - при экономическом доминировании мужчины ниже вероятность распада семьи - верно для двух последних периодов (1996-1998 и 1998-2000 гг.).

Таким образом, неустойчивость домохозяйств, в которых экономически доминирует женщина, свидетельствует о преобладании на уровне установок традиционных моделей экономических отношений супругов. Отклонение от современного варианта такой модели - при обоюдном участии супругов в формировании бюджета мужчина вносит меньший вклад - по-

вышает вероятность распада семьи. Данные также отвергают гипотезу о существовании единой функции благосостояния семьи.

Экономическая самоидентификация супругов. Среди моделей идентификации экономического статуса наиболее значимой оказывается модель максимизации: и мужчины, и женщины, находящиеся в роли финансовых «реципиентов» при определении своего статуса ориентируются, скорее, на наибольший из двух личных доходов независимо от того, каков пол его получателя. Эта тенденция особенно ярко проявилась в экономически благополучных семьях. Однако степень ориентации на наибольший доход дифференцируется в зависимости от роли мужа или жены в формировании бюджета. Если больший вклад обеспечивает муж, то согласованность оценок жены с его доходом выражена сильнее, чем согласованность оценок мужа с доходом жены, в случае, когда ее вклад в бюджет выше. Альтернативной моделью при отвержении максимизации статуса является модель разделения: ее индикатор - ориентация на удельный доход семьи, результирующий распределение всех доходов между домочадцами. Однако в ме1 одическом плане важно, что удельные характеристики материального положения в целом оказываются менее значимыми, чем показатели наибольшего в семье дохода. При определении факторов индивидуального экономического поведения использование сведений о доходах всех членов семьи может дать более плодотворный результат.

Модели экономической самоидентификации использовались нами также как индикаторы легитимации супругами сложившегося соотношения их вкладов в бюджет. На фоне общего преобладания модели максимизации статуса распавшиеся семьи отличаются более выраженными ориен-тациями на модель разделения (при экономическом доминировании мужчины перед распадом семьи) и традиционное определение статуса (при экономическом доминировании женщины). В последнем случае проявляется прогиворечие между установками супругов на традиционное, то есть большее, участие мужчин в формировании семейного бюджета и их реальным учла нем, и это противоречие разрешается распадом семьи (в рамках которой ожидаемая модель не реализуется). В то же время в стабильных домохозяйствах при более высоком доходе женщин оба супруга согласовывают спой субъективный статус с наибольшим доходом, то есть признается экономическое доминирование женщины.

С учетом материалов интервью исследования «Средние слои в социальной п ратификации современной России», можно говорить о том, что женщины из семей, уровень жизни которых выше минимальных потребительских стандартов, терпимее относятся к своему статусу «первого кормильца», чем женщины бедных семей. Мужчины принимают финансовое

доминирование женщины скорее на когнитивном уровне восприятия, тогда как на аффективном уровне эта ситуация воспринимается ими как негативная. Отсюда и гендерные различия в выраженности моделей самоидентификации.

Для верификации полученных результатов использовались представления супругов, высказанные в 2000 г., о последствиях женской занятости для семьи и о возможности трудоустройства женщин на высокооплачиваемую работу. Косвенным свидетельством того, что мужчины ощущают экономическую зависимость от женщин, является преобладающее среди их мнений несогласие с утверждением, что для семьи обычно плохо, если жена работает - 56 %; согласны в той или иной мере с этим высказыванием 40 % мужчин. Среди самих женщин сторонниц мнения, что их занятость приносит вред для семьи, 34 %, а придерживающихся противоположной точки зрения - 63 %. Одновременно супруги единодушны во мнении, что в современном российском обществе шансы женщины найти высокооплачиваемую работу либо ниже, чем у мужчины (так считает 52 % мужей и 59 % жен), либо, в лучшем случае, равны (39 % и 33 % соответственно). С одной стороны, это свидетельствует о мотивированном внешними обстоятельствами принятии низких доходов женщины. С другой стороны, рассматривая пользу от занятости в экономике сквозь призму материального, мы видим, что, выполняя в большинстве случаев работу, оплачиваемую ниже, чем труд мужчин, женщины, тем не менее, приносят благо своим семьям. Вообще, оценки шансов женщин на высокооплачиваемую работу даются сквозь призму семейной экономической ситуации: супруги из экономически благополучных семей считают, что больше шансов получить такую работу у мужчин. Респонденты выступают здесь как эксперты и судят на примере сообщества, к которому принадлежат или к которому близки, в отличие от семей с низким уровнем жизни. Точно также на ответы мужчин накладывает отпечаток соотношение вкладов в семейный бюджет: если выше их доходы, большинство из них будет считать, что больше возможностей найти хорошую работу у мужчин; если выше доходы жен, то чаще выбирается вариант «у женщин такая возможность больше».

В целом анализ мнений мужчин и женщин из семей с отличающимися иерархиями экономических статусов супругов позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, мнения партнеров отражают ту модель иерархии, которая реализуется ими на практике. Экономическая активность женщин оценивается супругами как позитивная для семьи в двух случаях: 1) когда женщина действительно занимает более высокий экономический статус в благополучном домохозяйстве и 2) когда женщина не вносит больший

вклад в бюджет, но при низком уровне жизни обеспечиваемые ею доходы важны для товарного потребления. Мужчины - благополучные доноры более склонны не одобрять занятость женщин, а их жены, по крайней мере, не противоречат им в этом вопросе, на практике и во мнениях.

Во-вторых, иерархия экономических статусов супругов обладает наибольшим дифференцирующим влиянием на мнения о шансах мужчин и женщин найти высокооплачиваемую работу. Чем ниже потребительские возможности личных доходов, тем более позитивно оцениваются шансы женщин. Однако если мужчины допускают, что у женщин может быть и больше возможностей, то сами женщины оценивают их в лучшем случае как равные. Хотя превышения вклада жены над вкладом мужа в бюджет благополучных домохозяйств также является поводом для завышенной оценки мужчинами возможностей хорошего трудоустройства для женщин (в сравнении с мнениями их жен), их оценки более сдержанны: у работников обоего пола скорее равные шансы. А вот женщины - благополучные доноры все равно оценивают свои возможности ниже. Более всего согласованы представления в семьях экономического благополучного донорства с мужчиной-донором (то есть тех, которые на практике приблизились к традиционной модели отношений супругов): партнеры обоих полов считают, что на рынке труда более благоприятные условия для мужчин.

В-третьих, обнаружено, что выявленные ранее приверженности разным моделям экономической самоидентификации, не случайны и согласованы с мнениями о последствиях женской занятости для семьи. Так мужчины-реципиенты из домохозяйств благополучного донорства продемонстрировали четкую приверженность стратегии максимизации стагуса, то есть определяют свое положение, опираясь на наибольший в семье доход, в данном случае - жены. При этом мужья позитивно оценивают занятость своих жен. А 62 % мужчин-«реципиентов» из семей индивидуального экономического благополучия считают, что работающая жена пользуется в семье большим уважением, чем домохозяйка (против 44 % во всей выборке).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Стабильность иерархии экономических статусов супругов в российских семьях на протяжении 1994-2000 гг. на фоне изменений социально-экономической ситуации в стране, а также относительная численность типов иерархии свидетельствует об устойчивости ориентации супруюн на традиционные экономические отношения. Отклонение от такой модели отношений - экономическое доминирование женщины - повышав вероятность распада домохозяйства. Однако наряду с дифференциацией доходов супругов, при которой за женщиной сохраняется статус «второго» получателя дохода, толерантность к различным типам экономи-

ческих отношений супругов является каналом влияния на стабильность семейных отношений. Со становлением рыночных отношений и обострением конкуренции на рынке труда действенность именно второго канала позволит сохранить семьи, в которых женщины достигли более высокого экономического положения.

В работе продемонстрирован познавательный потенциал выделения внутрисемейных иерархий, что может использоваться в исследованиях о влиянии семейной ситуации на индивидуальное поведение, например при изучении индивидуальных карьерных стратегий, а также при исследовательской реконструкции структуры власти внутри семьи.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 5 публикациях, общим объемом 4,1 п.л.:

Черкашина Т.Ю. Субъективно нормальный доход: статический и динамический аспекты / Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету. Отв. ред. И.А. Бутенко. Вып. 13. М.: МОНФ, 2000. С. 32-60.

Черкашина Т.Ю. Преодоление состояния эксклюзии от средств существования / Преодоление. Материалы Международной весенней школы «Социальные эксклюзии в переходном обществе: пути преодоления». Новосибирск: Сиб-Ново-Центр, 2000. С. 121-129.

Черкашина Т. Ю. О субъективно нормальном доходе // Социологические исследования. 2000. № 9. С. 126-132.

Черкашина Т.Ю. Модели формирования и распределения бюджета в семьях среднего слоя // Россия, которую мы обретаем. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы. /Под ред. Заславской Т.И., Калугиной З.И. Новосибирск: Наука. 2003. С. 459-474.

Черкашина Т.Ю. Иерархия экономических статусов супругов: факторы и следствия / Материалы конференции «Народонаселение Сибири в 3-ем тысячелетии: проблемы семьи, женщины, детства». Новосибирск, 2003 (в печати).

Черкашина Т.Ю. Экономическая самоидентификация супругов в российских семьях / Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения. Материалы научно-методического семинара. Краснодар. 1719.10.2003 / Под ред. O.A. Оберемко и JI.H. Ожиговой. Институт "Открытое общество"; Институт социологии РАН, Кубанский госуниверситет. Краснодар, 2003 (в печати).

I

11одинсано в печа I ь 11 ноября 2003 г. Формат 60x84/16. Объем 1,1 неч.л

Тираж 1?0экз._Зака> № 144

Отпеча1ано в И11Г1 «ОФСЕТ» 630090,1 . Новосибирск, нр. Ак. Контюга,1а

I

í

Q-ooj-A

Р 2 О 3 4 7, 20

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Черкашина, Татьяна Юрьевна

Введение

1. Теоретический контекст исследования

1.1. Роли женщины в семье: историческая ретроспектива

1.2. Стабильность семьи: функционалистское объяснение

1.3. Исследование семьи в рамках неоклассического подхода

1.3.1. Новая экономика домашнего хозяйства

1.3.2. Общая функция благосостояния семьи: доводы за и 32 против

1.4. Направления изучения деятельности домохозяйств

2. Методологические основы исследования

2.1. Теоретическая схема исследования

2.2. Гипотезы исследования

3. Методические основы исследования

3.1. Эмпирический объект исследования

3.2. Операционализация основных понятий

3.2.1. Доходы семьи

3.2.2. Группировка домохозяйств на основе структуры 70 бюджета

3.2.3. Группировка домохозяйств на основе потребительских возможностей личных доходов

2.2.3.1. Общие принципы группирования

3.2.3.2. Эквивалентный доход как индикатор уровня 77 жизни семьи

3.2.3.3. Прожиточный минимум как контрольный пока- 80 затель уровня жизни

3.2.4. Стабильность семьи

3.2.5. Экономическая самоидентификация супругов

3.2.6. Социальные и демографические характеристики до- 85 мохозяйств

4. Результаты исследования внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов

4.1. Распространенность бюджетов с разной структурой и 90 отличающихся потребительскими возможностями личных доходов

4.1.1. Вклады супругов в бюджет

4.1.2. Потоебительские возможности личных доходов: количественные оценки

4.1.3. Валидизация типологий бюджетов

4.1.4. Вклад супругов в формирование бюджета семьи в до- i 01 мохозяйствах с разными потребительскими возможностями личных доходов

4.2. Социально-экономические и демографические характеристики семей с разной иерархией экономических статусов 105 супругов

4.3. Иерархия экономических статусов супругов как фактор стабильности домохозяйств

4.4. Доходы супругов как факторы экономической самоиден- 137 тификации

4.5. Занятость женщины: последствия для семьи и возможность 146 высокой оплаты

4.6. Модели формирования бюджетов в семьях среднего слоя 155 Заключение 164 Библиография 170 Приложение 1 183 Приложение 2 187 Приложение

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Черкашина, Татьяна Юрьевна

В диссертационной работе рассматривается влияние структуры экономических отношений супругов на стабильность семьи.

Нет необходимости доказывать, что в современной России экономические условия во всей широте их понимания - как материально-вещественное наполнение жизненного пространства, как господствующий порядок организации социального пространства, как ведущая система оценки индивидуальных достижений и результатов государственной политики - являются значимыми факторами социальных отношений. Конечно же, экономическими детерминантами не исчерпывается весь спектр «двигателей» социальных изменений, но в повседневности россиян именно материальные условия жизни вышли сегодня на первый план. По опросам ВЦИОМ среди ответов на вопрос «Что в настоящее время больше всего осложняет жизнь Вашей семьи?» на протяжении 1990-х лидером был вариант «низкие доходы, нехватка денег в семье»: его выбирали от 68 % респондентов в 1994 г. до 72 % в 2002 г. [Зоркая 2003. С. 26]. Но каковы пределы влияния экономических условий на социальные взаимодействия? Ответ на этот вопрос мы попытаемся найти при изучении внутрисемейных отношений.

Как свидетельствуют социологические опросы, в начале 90-х из групп, по отношению к которым россияне в наибольшей мере испытывали чувство близости, чаще всего называли людей того же поколения, той же профессии, товарищей по работе. Но к середине десятилетия они уступили место семье, близким, друзьям: стала доминировать ориентация на группы повседневных практик [Данилова 1995, 1997; Ядов 1994]. Опора на семью и ближайшее окружение стала одним из способов справиться с экономическими проблемами. Но как изменения социально-экономических условий отразились на семье как институте? С одной стороны, развитие рыночных отношений означает, что как мужчин, так и у женщин н^""-"":'- для получения высоких доходов, а часть семейных функций может выполняться рыночными институтами, что в целом не способствует устойчивости семейных связей. С другой стороны, объединение усилий и навыков, свойственных членам семьи, позволяет обеспечить большее поступление средств существования. Семья может быть основным социальным ресурсом в противостоянии трудностям «внешней среды».

Смена устоявшихся практик жизнедеятельности семьи спровоцировала исследовательский интерес к адаптационным процессам в целом и экономическим функциям семьи в частности. При этом стала очевидной вариативность разделения внутрисемейных хозяйственных ролей между мужчинами и женщинами. Так или иначе, экономические функции семьи оказались в поле зрения российских социологов, высветив, на наш взгляд, следующую проблему. Чрезмерное следование принципам методологического индивидуализма в теоретических построениях, касающихся вопросов адаптации в современных экономических условиях, вытеснило из статусно-ролевых характеристик индивидов целый пласт, связанный с семейными отношениями. Как отмечает А. Антонов, «отдельно от семьи классифицируются дети, но не как сыновья-дочери, а как дети вообще; . также отдельно рассматриваются мужья, но ти-пологизируются не как „отцы", а просто как „мужчины"; и, наконец, отдельно от семьи классифицируются матери, жены (но уже как „женщины": занятые -незанятые, работающие - неработающие и т. п.)» [Антонов 1998. С. 28].

Иными словами, индивид должен предстать перед нами не как полностью автономный субъект, но как элемент внутрисемейной структуры, а его поведение одновременно рассматриваться и как функция от внутрисемейных условий. и как детерминанта семейных отношений. В частности, в свете нашего интереса индивидуальные экономические действия могут влиять на супружеские взаимоотношения.

Самый известный пример объяснения, связывающего между собой эти Ленсмены, - это объяснение увеличившегося числа разводов в развитых странах во второй половине XX века ростом женской занятости. Выход женщины на рынок труда и последующий рост ее экономической независимости исторически обусловлен общей тенденцией «модернизации жизни» и индустриализацией как ее составляющей. Катализаторами этой тенденции были две мировые войны и мировой экономический кризис 30-х годов прошлого века. В первой мировой войне женщины проявили себя как вспомогательный медицинский персонал, во время второй заменили мужчин в промышленности. Широко распространившиеся в межвоенный период идеи Генри Форда об организации производства, предполагающие рутинизацию и стандартизацию трудовых операций, а также механизация труда сделали такую замену возможной. «Труд женщины на производстве и самостоятельное ведение домашнего хозяйства в отсутствие мужей, по меньшей мере, поставили под вопрос естественность их второстепенного положения» [Зидер 1997. С. 241].

Во время экономического кризиса «женщины в семьях наемных работников использовали любую возможность, чтобы помочь семье пережить период безработицы», что «представляется логическим продолжением традиционной иерархии» [Зидер 1997. С. 223]. Тогда как квалифицированные рабочие или служащие считали поиски работы или «какой-нибудь» занятости «позором», «женщины в периоды экономических кризисов являлись такой рабочей силой, которая ни в малейшей степени не жертвовала своим социальным статусом» [Зидер 1997. С. 224]. Доходы женщин хотя и были ниже мужских, но могли поддерживать жизнь семьи.

В послевоенный период индустриализация создавала не только рабочие места, которые могли занять женщины, но и технические средства, облегчающие домашнюю работу и сокращающее время, необходимое для домашней работы. Часть обязанностей по воспитанию и обучению детей взяли на себя государство и частный сектор. И занятость в экономике стала одним из способов структуоировать свободное время женщин, даже если не было экономических причин для их выхода на рынок труда.

В последние десятилетия женская занятость обуславливается и растущими требованиями к профессионализму. Длительный перерыв в работе, вызванный рождением детей и уходом за ними, уменьшает возможности профессионального роста и затрудняет трудоустройство вообще. Раннее рождение детей (а зачастую единственного ребенка) и их отделение от родительской семьи в то время, когда женщина находится в трудоспособном возрасте, порождает проблему женской самореализации в эти годы. Чтобы избежать трудностей позднего трудоустройства, женщина вынуждена на протяжении всей трудовой жизни сочетать материнство и профессиональные обязанности.

Рост занятости женщин подталкивался и утратой семьей производственных функций, что привело к тому, что дети перестали рассматриваться как «страховка» в старости, и функцию обеспечения старости взяло на себя общество в лице государства или частные пенсионные фонды [Ленуар 2001. С. 104105, 108-112]. При этом необходимо если не накопить определенный стаж, то создать самим экономические предпосылки материального обеспечения старости (в виде накоплений в пенсионных фондах), то есть проявлять высокую профессиональную активность в трудоспособном возрасте.

Особенность женской занятости в СССР заключалась в том, что ее масштабы и сроки были гораздо больше, чем в других экономически развитых странах. Например, по результатам переписи 1979 г. среди женщин трудоспособного возраста к числу занятых относились в СССР 84,3 %, а в РСФСР 85,0 %. Из этой возрастной группы численность иждивенцев отдельных лиц составляла 7,6 % и 6,6 % соответственно. Остальные женщины - это занятые в личном подсобном хозяйстве, стипендиантки, пенсионерки [Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года, 1990. С. 175]. Рекрутизация женщин в «армию труда» давала государству рабочую силу в ходе индустриализации; позднее - позволяла продемонстрировать такое преимущество социализма, как всеобщая занятость. Но то, что при неразвитости бытового обслуживания и низкой вовлеченности мужчин в домашнее хозяйство, женщина несла двойную нагрузку и фактически была лишена возможности выбора между формальной занятостью и ведением домашнего хозяйства, официальной идеологией не замечалось. Но и положение мужчины нельзя определить как благоприятное. Декларируемая тендерная нейтральность государственного строя и уравнительные принципы оплаты труда не позволяли большинству мужчин реализовать в полной мере классическую роль мужчины-кормильца. В условиях высокой вовлеченности женщин в экономику для отечественных обществоведов несводимость статусных характеристик семьи к статусу одного из ее членов была очевидна. В области материального благосостояния в качестве основной единицы анализа рассматривали именно семью [Мигранова, Рабкина 1978; Семья и народное благосостояние 1985; Народное благосостояние 1991; Благосостояние городского населения Сибири 1990; Богомолова, Тапилина, Михеева 1992]; в исследованиях социальной мобильности сравнивали уровень образования детей и достигнутое ими на момент обследования положение со статусом обоих родителей [Начало пути 1989].

Описанные выше социальные изменения через изменение общественного статуса женщины затронули и ее внутрисемейный статус, а значит, не могли не повлиять на функционирование семьи. К классическим функциям семьи обычно причисляют воспроизводство потомства, определение статуса, биологическое сохранение, социализацию и сексуальный контроль [Гуд 1965. С. 206; Хилл 1977. С. 198]. К ним можно добавить структурирование времени, хозяйственную и потребительскую функции, эмоциональное сохранение. Все они обычно ориентируются на производство и воспроизводство индивида, что позволяет рассматривать их и как социетальные функции, то есть общество через них осуществляет свою деятельность. Из названных функций, по мнению У. Гуда, можно выделить те, которые ориентируются в основном на общество: во-первых, воспроизводство потомства, то есть физическое замещение членов общества; во-вторых, определение статуса индивида, что относится к более широкой социальной интеграции секторов общества, а также, через механизм наследования, сохранению существующих структур власти и собс твенности; в-третьих, социальное и эмоциональное сохранение, заключающееся в ответственности семьи перед обществом за поведение ее членов [Гуд 1965. С. 207-208].

Изменение функциональных приоритетов семьи в течение двадцатого века трансформировало семью и как малую группу. В развитых странах росту женской занятости предшествовал рост численности нуклеарных семей. Семья, основанная на супружеской паре с детьми или без, становится самой распространенной. «С утратой семьей своей функции как экономической производящей и включением молодых людей в сложную внесемейную профессиональную структуру молодая пара получает не только жилищную и профессиональную автономию, но также и автономию в своих решениях в сфере воспроизводства. Как вертикальные, так и горизонтальные связи с родственниками являются добровольными и необязательными, допускающими экстенсивный обмен вещами и услугами, но не нарушающими, однако, оси преданности и любви, которая сейчас сдвинулась от поколенных единокровных уз в сторону супружеских отношений» [Хилл 1977. С. 203-204]. В научном плане это вылилось в то, что в теоретических разработках обществоведов в качестве модельной рассматривается нуклеарная семья, а зачастую - просто супружеская пара.

Как же изменение общественного статуса женщины повлияло на функционирование такой семьи? Считается, что была нарушена стабильность брака как залога высокой рождаемости, успешной социализации и социального и эмоционального сохранения. Работа жен и наличие у них самостоятельных источников дохода дали экономическую возможность для расторжения проблемных браков. Как отмечает Райнхард Зидер, «все меньшее число людей живет и работает в условиях сельскохозяйственного или ремесленного производства, где совместное владение средствами производства вынуждает их сохранять несчастливо сложившийся брак. . Чем меньше супруги в своей экокомической и социальной жизни связаны друг с другом, тем скорее они могут поставить вопрос о разводе в случае несчастливо сложившегося брака» [Зидер 1997. С. 263]. Ученый подчеркивает, что первичными для расторжения брака являются психологические причины, но при наличии личностных проблем определяющими являются экономические факторы, а именно экономический статус жены. Низкий уровень рождаемости и государственная политика многих стран по поддержке женщин с детьми также снижает экономические издержки воспитания детей в одиночку, а значит, делает развод более возможным.

Также уже отмечалось, что мужчины более чувствительны к ситуациям, ставящим под сомнение их статусное превосходство. Наличие самостоятельного дохода у супруги, особенно, если он превышает таковой у мужчины, воспринимается им как угроза его социальному статусу. Чтобы избежать такой ситуации, мужчины могут либо высказываться за сдерживание производственной карьеры женщины, либо расторгнуть брак с ней.

Проявление указанных тенденций и закономерностей в экономической и социальной жизни конкретных обществ имеет, конечно же, свою специфику. По отношению к современному российскому обществу можно отметить следующее. Если в большинстве развитых стран женская занятость растет, то высокий уровень занятости соотечественниц был достигнут еще в советской экономике. По этой причине сейчас профессиональная активность части россиянок может рассматриваться как реализация устоявшихся жизненных практик. Это также означает, что большинство сегодняшних россиян социализировались в условиях, когда вопрос, работать ли женщине (матери или супруге), решался однозначно, а зачастую не ставился вообще. Это дает основания предположить, что современные российские мужчины толерантны к экономической активности супруг и их высоким доходам.

Неравномерность и неоднозначность результатов реформ 90-х годов для разных групп населения также сказывается на экономическом поведении женщин. Если мужчина успешно реализует появившиеся возможности иметь высокие доходы, то женщина может реализовать недоступный ранее выбор между ведением домашнего хозяйства и занятостью. В этом случае опыт социализации может прийти в некоторое противоречие с желанием осуществить те модели жизненных стратегий семьи и ее членов, которые были невозможны для большинства еще два десятилетия назад. Если семья оказывается в экономически неблагоприятной жизненной ситуации (что характерно в последнее десятилетие для большинства российских семей), занятость женщины может выступать условием жизнеспособности семьи.

Приведенный пример - частный случай объяснения, в котором демографические явления рассматриваются как следствие индивидуальных поведенческих актов, а именно рост разводимости увязывается с экономической активностью женщин. В нем заложено допущение, что социальные процессы складываются из индивидуальных и семейных действий. Отсюда следует, что для понимания современных демографических тенденций необходимо обратиться к анализу условий, в которых принимаются семейные решения.

Есть еще ряд причин, вызывающих необходимость использовать данные микроуровня. Во-первых, совпадение во времени изменений некоторых переменных (в нашем случае занятость женщины оплачиваемым трудом, ее вклад в материальное благосостояние семьи и стабильность брачных отношений) не означают наличие между ними причинно-следственных связей, поскольку фактором изменения всех их может быть третья группа переменных. Во-вторых, показатели экономической активности женшин, которые принимаются за детерминанты семейного поведения, могут быть и следствием изменения ситуации в семье. Так, эмпирически обнаружено, что в конце 60-х - первой половине 70-х гг. в США рост трудовой активности женщин (измерялся изменением количества часов рабочего времени за год) наблюдался в среднем за три года до развода, но данные не позволили авторам однозначно выбрать одно из предлагаемых объяснений этой зависимости: либо женщины учитывают высокую вероятность развода и увеличивают активность на рынке труда, либо уменьшение их экономической зависимости от мужчины разрушает основы брака [Johnson, Skinner 1986].

В-третьих, анализ данных макроуровня практически упускает из виду сведения об экономическом поведении мужчин, тогда как благосостояние семьи - результат усилий обоих партнеров [Oppenheimer 1997].

Поэтому вполне логичным кажется обращение к данным микроуровня для оценки характера связи между функционированием семьи и другими ее характеристиками, в частности структурой экономических отношений супругов. Показателем последней выступает внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов - расположение супругов на позициях экономического «донора» и экономического «реципиента» в зависимости от их роли в формировании семейного бюджета. Позиция донора предполагает больший, а позиция реципиента - меньший вклад в бюджет. Особо подчеркнем, что, во-первых, финансовыми «донорами» и «реципиентами» супруги выступают по отношению к бюджету, а не друг к другу; во-вторых, степень участия в формировании бюджета не тождественна участию в формировании благосостояния семьи.

Таким образом, объектом исследования является внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов, предметом - влияние внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи. Индикатором такой иерархии может быть соотношение личных доходов супругов, которое рассматривается в двух аспектах. Во-первых, в относительном, когда личные доходы соотносятся в терминах «больше/меньше», и определяется экономическое доминирование одного из супругов внутри семьи. Во-вторых, в абсолютном, когда личные доходы оцениваются с точки зрения того, какой уровень жизни семьи они могут обеспечить. Эти подходы могут быть дополнены также сравнением статусов супругов в экономической иерархии всего общества, которые определяются соотнесением их личных доходов (заработной платы, пенсий, индивидуальных пособий и т.п.) с доходами других членов общества. Но с учетом неравномерной демографической нагрузки па личные доходы, они не являются однозначной детерминантой уровня жизни и потребительских возможностей семьи и индивидов. Поэтому в данной работе внимание будет сосредоточено на первых двух аспектах.

Необходимо также заметить, что показателями активности могут быть, например, временные затраты на оплачиваемый труд и на труд в домашнем хозяйстве. Использование того или иного класса показателей - денежный доход или временные затраты - определяется задачами исследования. К примеру, если в центре внимания социолога - предложение рабочей силы членов домохозяйств на рынке труда и занятость в домашнем хозяйстве, то предпочтительнее временные оценки [Барсукова, Радаев 2000]. Но поскольку, во-первых, возможности потребления семьи связаны с уровнем дохода в большей мере, чем с временными затратами на труд, а во-вторых (это касается работающего населения), именно доход отражает степень участия в экономике, основанной на рыночных принципах, в работе в качестве показателя экономической активности будет использован доход. Это позволяет осуществлять анализ как на индивидуальном уровне, так и на уровне домохозяйства, когда рассматривается совокупный доход семьи.

Итак, цель исследования - выявить закономерности влияния внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи в России в условиях социально-экономических трансформаций 1990-х годов. -достигается решением следующих задач:

1) сформировать теоретическую концепцию о влиянии внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи;

2) определить социально-экономические и демографические характеристики семей, отличающихся друг от друга соотношением экономических статусов супругов:

3) выявить характер связи стабильности семейных отношений и соотношения экономических статусов супругов;

4) через определение моделей экономической самоидентификации супругов выявить легитимность соотношения экономических статусов супругов;

5) для верификации полученных результатов выяснить мнения супругов о последствиях женской занятости для семьи и возможностях высокооплачиваемого трудоустройства женщин в современной российской экономике.

Информационной базой исследования являются материалы второго этапа Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ), который ведется Университетом Северной Каролины в Чэпел Хилле, Российским Центром профилактический медицины и Институтом социологии РАН. Для построения выборки РМЭЗ использовалась модель многоступенчатой стратифицированной вероятностной выборки жилищ ((Приложение 1), более подробно [Сваффорд, Косолапов, Козырева 1999]). РМЭЗ - панельное обследование, то есть в каждой следующей волне опрашиваются (по возможности) те же домохозяйства, что и в предыдущей. Повторные опросы и их постоянная тематика позволяют отследить изменения экономического, трудового, репродуктивного поведения россиян на микроуровне. Кроме того, уникальность мониторинга заключается в одновременном обследовании как домохозяйств, так и индивидов, то есть единицей анализа выступает как отдельный респондент, так и семья (домохозяйство). В работе используются данные четырех волн: 1994 г. (ноябрь-декабрь), 1996 г. (октябрь), 1998 г. (ноябрь) и 2000 г. (октябрь-ноябрь).

Для иллюстрации обнаруженных статистических закономерностей будут также использованы материалы полуформализованных интервью, проведенных сотрудниками и студентами кафедры социологии НГУ при участии автора в мае-июне 2000 года в рамках исследования «Средние слои в социальной стратификации современной России» (руководители исследования акад.

Т.Н. Заславская и Т.Ю. Богомолова), финансируемого Институтом «Открытое общество» в рамках Программы поддержки кафедр Мегапроекта «Развитие образования в России» (грант № 11ВС 806).

Единицей наблюдения выбрана супружеская пара с детьми или без детей, то есть те домохозяйства, где присутствует два реальных или потенциальных получателя дохода. В число детей включаются все лица младше трудоспособного возраста, а также лица трудоспособного возраста, находящиеся на иждивении родителей. Такое определение объекта позволяет использовать понятия «семья» и «домохозяйство» как синонимы.

Теоретическая основа исследования. Работа носит междисциплинарный характер, что обусловлено выбором предмета исследования - стабильность семьи и её зависимость от экономических ролей супругов. Предмет находится одновременно в рамках двух дисциплин — экономической социологии и социологии семьи. Объект изучения первой - «взаимодействие двух основных сфер общественной жизни: экономической и социальной» [Заславская, Рывкина 1991. С. 49], но сведенных на микроуровень. Т.И. Заславская и Р.В. Рывкина отмечают, что «значимость сторон этой взаимосвязи на разных этапах развития общества, в разных конкретно-исторических условиях не остается одинаковой. В частности, если брать нашу страну на современном этапе ее развития, то сегодня значимость прямой связи (влияния экономики на социальное развитие) доказывать нет необходимости. . Что касается обратной связи, т. е. влияния социальных регуляторов на развитие экономики, то она практически осталась непроработанной» [Заславская, Рывкина 1991. С. 50]. Стремление восполнить этот недостаток и восстановить «равновесие» в изучении взаимодействия двух общественных сфер, а также современные тенденции в развитии экономической теории и экономической социологии, а именно смена «экономического империализма» «социологическим империализмом» [Радаев 1998. С. 60-62], привели к тому, что сегодня в российской экономической социологии экономическое действие представлено как часть социального действия [Радаев 1998. С. 53], а развитие экономики - как социальный процесс [Заславская, Рывкина 1991. С. 8]. Но мы считаем, что это не исключает возможности рассматривать в рамках экономической социологии влияние экономических явлений на социальные.

Анализ этих явлений на микроуровне, а именно на уровне отдельной семьи, отсылает нас к социологии семьи. Социологи определяют семью как социальный институт и как малую группу. Всю совокупность подходов и методов, связанных с изучением семьи во второй ипостаси, предлагается объединить в микросоциологию семьи, однако не сводить последнюю к социально-психологическому измерению внутрисемейных интеракций [Антонов 1998. С. И]. Объектом этой дисциплины являются динамика семейных интеракций и семейной структуры (инструментальный аспект) и стереотипы обиходной семейности (символический аспект) [Антонов 1998. С. 49]. Теоретическими истоками микросоциолгии семьи являются символический интеракционизм, теория обмена, этнометодология, социометрия.

Обе теоретические дисциплины, в рамках которых выполнена диссертационная работа, объединяет следование принципам социологического индивидуализма, введенным в научный оборот М. Вебером. Действие считается социальным, если действующий индивид связывают с ним субъективный смысл, и по этому смыслу его активность соотносится с действиями других людей [Вебер 1990. С. 603]. Отсюда вытекает, во-первых, утверждение, что действующим субъектом может быть только индивид: «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практических, может быть, напротив, целесообразно и даже неизбежно рассматривать социальные образования («государство», «ассоциацию», «акционерное общество», «учреждение») совершенно так же, как отдельных индивидов (например, как носителей прав и обязанностей или как субъектов, совершающих релевантные в правовом отношении действия). Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования - просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмысленного действия. . Если в социологии речь идет о «государстве» или «нации», об «акционерном обществе» или о «семье». • о «воинском подразделении» и других «образованиях» такого рода, то имеется в виду только определенный тип поведения отдельных людей, конкретный или конструированный в качестве возможного» [Вебер 1990. С. 614-615]. Во-вторых, индивид должен рассматриваться в совокупности своих социальных связей и ролей, в нашем случае как элемент семейных взаимодействий по поводу формирования семейного бюджета.

В работе присутствуют также заимствования из других смежных дисциплин. Например, термины для обозначения ролей супругов в формировании бюджета - из сетевого подхода, а аналитико-измерительная модель - из микроэкономики.

На защиту выносятся следующие положения:

1) теоретическое представление о влиянии внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов на стабильность семьи, а также отношении супругов к сложившейся иерархии как опосредующей это влияние;

2) методика измерения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов, представленной в относительном и абсолютном аспектах;

3) теоретическое представление о моделях экономической самоидентификации супругов как индикаторе легитимности сложившейся иерархии экономических статусов супругов;

4) следующие эмпирические результаты: а) в российских домохозяйствах преобладающим является традиционный вариант внутрисемейного соотношения экономических статусов супругов, при. котором вклад мужчины в семейный бюджет превышает вклад женщины; б) экономическое доминирование женщины при формировании бюджета более вероятно при низком уровне потребительских возможностей личных доходов; в) экономическое доминирование женщины в семье связано, прежде всего, с интенсификацией ее трудовой деятельности, что более вероятно на пострепродуктивных этапах жизненного цикла семьи; г) экономическое доминирование женщин при формировании бюджета экономически неблагополучных домохозяйств повышает вероятность их распада. Это отвергает гипотезу о существовании единой функции благосостояния семьи в пользу существования функции благосостояния, общей для женщины с детьми, по крайней мере, в экономически неблагополучных домохо-зяйствах; д) при определении экономического статуса членов семьи доминирующей является стратегия максимизации статуса.

Представленная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения. В первой освещены основные подходы и результаты эмпирических исследований, касающихся связи экономических статусов супругов и стабильности семьи. Во второй части изложены методологические основы исследования: теоретическая концепция и гипотезы работы. Третья часть содержит методические основы исследования, а именно представлен эмпирический объект, проведена операционализация основных понятий. В четвертой части представлены результаты расчетов, сделанных по данным РМЭЗ, а также материалы исследования «Средние слои в социальной стпат'и'-'-^""" России». В заключении подведены итоги, сформулированы основные результаты работы, ее новизна.

Автор выражает признательность сотрудникам отдела социальных проблем ИЭОПП СО РАН и кафедры общей социологии Новосибирского государственного университета, помогавшим в работе над диссертацией. Особо признательна Богомоловой Т. Ю. за научное руководство, Калугиной 3. И., Гвоздевой Г. П., Сусловой О. А. за помощь в подготовке к защите диссертации, Тапилиной В. С., Михеевой А. Р., Фадеевой О. П. за высказанные замечания и рекомендации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Внутрисемейная иерархия экономических статусов супругов и ее влияние на стабильность семьи"

4. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ВНУТРИСЕМЕЙНОЙ ИЕРАРХИИ

ЭКОНОМИЧЕСКИХ СТАТУСОВ СУПРУГОВ

4.1. РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ БЮДЖЕТОВ С РАЗНОЙ СТРУКТУРОЙ И ОТЛИЧАЮЩИХСЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ

ЛИЧНЫХ доходов

4.1.1. Вклады супругов в семейный бюджет

Динамичность экономической ситуации - особенность 90-х для России. В исследовании мы фиксируем ситуацию в конце 1994, 1996, 1998 и 2000 годов. Обстоятельства с точки зрения возможностей формировать семейный бюджет в каждый год были разные (таблица 11). Относительно низкая инфляция в 1996 г. обеспечивалась массовыми задержками заработной платы и социальных трансфертов, несвоевременность выплат усугубляла снижение их реальных размеров. Финансовый кризис в 1998 г., повлекший высокую инфляцию, резко обесценил рублевые доходы россиян, а также повлиял на структуру занятости: увеличилась численность безработных. К 2000 г. негативные последствия кризиса были практически преодолены: показатели инфляции и уровня безработицы вернулись к значениям 1996 г., задолженности заработной платы сокращены, а пенсий - устранены полностью. Однако реальные доходы населения не достигли уровня, зафиксированного на начало рассматриваемого периода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На наш взгляд, в ходе исследования мы смогли решить основную часть поставленных задач и проверить выдвинутые гипотезы. Полученные результаты исследования можно охарактеризовать следующим образом:

1. Теоретические.

На основе анализа зарубежной и отечественной литературы выделены теоретические основы изучения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов. На сегодняшний день практически все ученые, работающие в данном направлении, строят свои работы на основе подтверждения или опровержения постулата новой экономики домашнего хозяйства, предложенной Г. Бэккером, о том, что семья максимизирует единую функцию материального благосостояния. То есть, для благополучия семьи не важно, кто обеспечивает ее доходы. Противоположная точка зрения представлена в работах Т. Парсонса и сводится к тому, что семейное благополучие основано на разделении ролей между супругами: мужчина как инструментальный лидер обеспечивает семье доход, а женщина как экспрессивный лидер налаживает внутрисемейные взаимоотношения. Беккер не так категоричен в своих представлениях о ролях супругов, но считает, что биологические предпосылки разделения ролей закрепляются в социальных нормах и специализации супругов на определенных видах деятельности и накоплении человеческого капитала особого рода. Поэтому женщины заняты преимущественно внутри домохозяйства, а мужчины выходят на рынок труда.

В большинстве рассмотренных работ концепция о наличии единой функции материального благосостояния семьи тестируется (и, как правило, опровергается), в основном, через анализ потребительского поведения членов семьи. В нашем исследовании через анализ стабильности домохозяйств с разными иерархиями экономических статусов супругов мы проверяем обе точки зрения.

Теоретическое представление о внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов заключается в том, что она рассматривается как фактор стабильности семьи, влияние которого опосредовано легитимацией супругами сложившейся в семье иерархии их экономических статусов.

В работе также систематизированы основные направления исследований, так или иначе затрагивающих внутрисемейное перераспределение денежных средств, последствия женской занятости для семьи и общества, а также влияние внутрисемейных ролей супругов на поведение женщин в публичной сфере.

2. Методические. а) При объяснении растущей численности разводов в современном обществе занятость женщин в экономике рассматривается как предпосылка их экономической самостоятельности и появления новых областей для самореализации. Причем связь демографических процессов и экономической активности женщин устанавливается на основе сравнения агрегированных данных, отражающих явление на макроуровне. В нашей работе обоснована правомерность фиксации связи названных явлений через анализ данных микроуровня, то есть жизненных историй отдельных домохозяйств. б) Для измерения внутрисемейной иерархии экономический статусов супругов предложено две типологии, отражающих относительное и абсолютное измерение иерархии.

Целевым признаком первой типологии выступает структура бюджетов супружеских пар, а типообразующими признаками - вклады поступлений, обеспечиваемых каждым из брачных партнеров, в бюджет домохозяйства. Основанием классификации является утверждение о том, что два домохозяйства относятся к одному типу, если в их бюджетах примерно одинаковы доли поступлений, обеспечиваемых супругом, одинаков вклад супруги в общий бюджет и примерно совпадает по относительной величине вклад надындивидуального дохода.

Вторая классификация, отражающая абсолютный аспект измерения иерархии, отражает потребительские возможности личных доходов супругов в случае их объединения и в гипотетических ситуациях исключения получателя наибольшего и наименьшего личного доходов из состава семьи. Степень сходства потребительских возможностей определяется соотношением с соответствующими минимальными нормами потребления: выше или ниже этих стандартов реальный уровень жизни, обеспечиваемый личными доходами. в) Данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения доступны многим отечественным и зарубежным исследователям и активно используется в научной работе. Организация рабочих файлов данных для нашего исследования демонстрирует, как можно расширить информационные возможности мониторинга.

3. Эмпирические. а) Обнаружено, что в половине российских домохозяйств из супружеских пар без детей или с экономически зависимыми детьми мужчины вносят больший вклад в бюджет, в более четверти домохозяйств экономически доминируют женщины, и бюджет каждого десятого домохозяйства формируется при равном участии мужа и жены. Эмпирические данные подтвердили гипотезу о том, что относительное и абсолютное измерение внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов связаны: женщины вносят больший вклад в бюджет в экономически неблагополучных семьях. С повышением уровня жизни более распространенной становится традиционная модель формирования бюджета (мужчина выступает экономическим донором). Однако наилучшая ситуация с точки зрения потребительских возможностей достигается при одинаково высоких доходах каждого супруга. б) В российских домохозяйствах в 90-е годы вероятность того, что экономически доминировать в семье будет женщина, определяется, прежде всего, ее активностью на рынке труда, затем - особенностями этапа жизненного цикла, на котором находится семья и трудовой активностью мужчины, в данном случае ее отсутствием. В семьях, находящихся на ранних стадиях жизненного цикла, максимально вероятно экономическое доминирование мужчины; шансы женщины иметь более высокий доход наибольшие на стадии социализированного родительства или в среднем возрасте при отсутствии детей. В семьях на этапе прародительства относительные доходы супругов, скорее, уравниваются.

В домохозяйствах с работающими супругами к концу десятилетия уменьшилось значение такого ситуационного фактора, как наличие задолженностей по оплате труда, и выросло влияние активности на рынке труда, в первую очередь - женщин. В целом анализ данных за несколько лет приводит к заключению, что у работающих женщин возросли шансы экономически доминировать в семье. в) Мы обнаружили на уровне тенденции, что больший вклад женщины в бюджет экономически неблагополучных домохозяйств повышает вероятность их распада, что отчасти согласуется с макротенденциями. Эта тенденция отвергает гипотезу о существовании единой функции благосостояния семьи в пользу существования функции, общей для женщины с детьми, по крайней мере, в экономически неблагополучных домохозяйствах. Неустойчивость домохозяйств, в которых экономически доминирует женщина, также свидетельствует о доминировании на уровне установок традиционных моделей отношений супругов. г) Что касается моделей идентификации экономического статуса, то наиболее значимой оказывается модель максимизации статуса: и мужчины, и женщины, находящиеся в роли финансовых «реципиентов» в экономически благополучных семьях, при определении своего статуса ориентируются, скорее, на наибольший из двух личных доходов независимо от того, каков пол его получателя. Члены экономически неблагополучных домохозяйств не проявляют четкой приверженности определенным моделям самоидентификации.

Стабильность иерархии экономических статусов супругов в российских семьях на протяжении 1994-2000 гг. на фоне постоянных изменений социально-экономической ситуации в стране, а также относительная численность типов иерархии свидетельствуют об устойчивости ориентаций супругов на традиционные экономические отношения. Отклонение от такой модели отношений - экономическое доминирование женщины - повышает вероятность распада домохозяйства. Однако наряду с дифференциацией доходов супругов, при которой за женщиной сохраняется статус «второго» получателя дохода, толерантность к различным типам экономических отношений супругов является каналом влияния на стабильность семейных отношений. Со становлением рыночных отношений и обострением конкуренции на рынке труда действенность именно второго канала позволит сохранить семьи, в которых женщины достигли более высокого экономического положения.

Научную новизну полученных результатов автор видит в следующем:

1) сформировано теоретическое представление о взаимосвязи стабильности семьи и внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов;

2) для измерения внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов разработаны типологии, отражающие как соотношение личных доходов супругов, так и потребительские возможности их доходов, то есть представлены относительный и абсолютный аспекты измерения;

3) экономическая самоидентификация супругов рассматривается как индикатор легитимности внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов;

4) определены социально-экономические и демографические характеристики семей, отличающихся друг от друга соотношением экономических статусов супругов;

5) в качестве критерия проверки гипотезы о наличии единой функции благосостояния семьи рассмотрена стабильность домохозяйств с разной иерархией экономических статусов супругов;

6) получены эмпирические результаты, характеризующие: а) распространенность в российском обществе 1990-х годов тех или иных типов иерархии внутрисемейных экономических статусов супругов; б) количественные оценки влияния иерархии экономических статусов супругов на стабильность домохозяйства и самоидентификацию в экономической иерархии в) устойчивость в течение 1990-х годов выявленных закономерностей и количественных характеристик внутрисемейной иерархии экономических статусов супругов.

В работе продемонстрирован познавательный потенциал выделения внутрисемейных иерархий, что может использоваться в исследованиях о влиянии семейной ситуации на индивидуальное поведение, например при изучении индивидуальных карьерных стратегий, а также при исследовательской реконструкции структуры власти внутри семьи.

Список научной литературыЧеркашина, Татьяна Юрьевна, диссертация по теме "Экономическая социология и демография"

1. Андреева Г. М. Социальная психология. Учебник для высших учебных заведений. М.: Аспект-Пресс, 2000.

2. Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования структур и процессов). М.: Издательский Дом «Nota Bene», 1998.

3. Балабанова В. С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии «негативной» адаптации // Социологические исследования. 1999. №4. С. 46-57.

4. Барсукова С. Ю. Неформальная экономика и сетевая организация пространства в России // Мир России. 2000. № 1.

5. Барсукова С. Ю., Радаев В. В. Легенда о тендере. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Мир России. 2000. № 4.

6. Беккер Г. С. Эволюция семьи / Беккер Г. С. Человеческое поведение: Экономический подход. Избранные труды по экономической теории / Пер. с англ. Под ред. Р. И. Капелюшникова. М.: ГУ ВШЭ, 2003. С. 413 436.

7. Беккер Г. С. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1993. Том 1. Вып. 1.С. 24-40.

8. Благосостояние городского населения Сибири: Проблемы дифференциации (опыт социологического изучения). Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990.

9. Богомолова Т. Ю., Тапилина В. С. Мобильность населения России по доходам в середине 90-х годов. Российская программа экономических исследований. Научный доклад № 99/11.

10. Богомолова Т. Ю. Тапилина В. С. Экономическая стратификация населения России в 90-е годы // Социологические исследования. 2001. № 6.

11. И.Богомолова Т. Ю. Тапилина В. С. Экономическая стратификация: объективное и субъективное измерения // Социологические исследования. 1997. №9. С. 28-40.

12. Богомолова Т. Ю., Тапилина В. С., Михеева А. Р. Социальная структура: неравенство в материальном благосостоянии. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1992.

13. П.Бочарова О. Стратегии выживания в российской глубинке // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1999. № 5.

14. Вагин В. В. Русский провинциальный город: ключевые элементы жизнеустройства // Мир России. 1997. № 4.

15. Вебер М. Основные социологические понятия / Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С.602-643.

16. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.

17. Волков А. Г. Изменение положения женщины и демографическое развитие семьи // / Изменение положения женщины и семья / Под ред. А. Г. Харчева. М.: Наука, 1977. С. 43 57.

18. Гвоздева Г. П., Ростовцев П. С. Распределение времени труда: методология и экспериментальные расчеты // Регион: Экономика и социология. 1999. № 2. С. 83 99.

19. Грушин Б. А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: Прогресс-Традиция, 2001.

20. Гуд У. Социология семьи / Социология сегодня. Проблемы и перспективы. Американская буржуазная социология середины XX века / Под ред. проф. Г. В. Осипова. М.: Прогресс, 1965. С. 194 216.

21. Давыдова Н. М. Глава семьи: распределение ролей и способ выживания // Общественные науки и современность. 2000. № 4.

22. Данилова Е. Н. Идентификационные стратегии: российский выбор // Социологические исследования. 1995. № 6. С. 120 130.

23. Данилова Е. Н. Проблема социальной идентификации населения постсоветской России // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 3.

24. Демографический ежегодник России: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002.

25. Домохозяйство, семья и семейная политика. М.: Диалог-МГУ, 1997.

26. Женщины и мужчины России: Крат. стат. сб./ Госкомстат России. М., 2000.

27. Жеребин В. Классификация, функции и значение деятельности домашних хозяйств // Вопросы статистики. 1997. № 2.

28. Жеребин В., Красильникова Т. Домашние хозяйства в переходной экономике // Вопросы статистики. 1998. № 1.

29. Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям переходной экономики России / Под ред. В. Кабалиной и С. Кларка. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999.

30. Заславская Т. И., Рывкина Р. В. Социология экономической жизни: Очерки теории. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1991.

31. Здравомыслова О. М., Арутюнян М. Ю. Российская семья на европейском фоне (по материалам международного социологического исследования). М.: Эдиториал УССР, 1998.

32. Здравомыслова О. М. Российская семья в 90-е годы: жизненные стратегии мужчин и женщин / Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. М.: Academia, 2002. С. 473 -488.

33. Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII XX вв.) М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997.

34. Зоркая Н. Проблемы повседневной жизни семьи. «Бедность» как фокус восприятия повседневной проблемы // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2003. № 1. С. 26 38.

35. Итоги Всесоюзной переписи населения в 1979 году. Том V. Распределение населения СССР, союзных и автономных республик, краев и областей по источникам средств существования. М.: Государственный комитет СССР по статистике, 1990.

36. Калабихина И. Е. Основные направления экономических исследований семьи и домохозяйства // Домохозяйство, семья и семейная политика. М.: Диалог-МГУ, 1997. С. 28-42.

37. Капелюшников Р. И. Экономический подход Гэри Беккера к человеческому поведению // США: экономика, политика, идеология. 1993. № 3. С. 17 32.

38. Кон И. С. Российский мужчина и его проблемы / Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. М.: Academia, 2002. С. 229 242.

39. Корчагина И., Овчарова Л., Турунцев Е. Система индикаторов уровня бедности в переходный период в России. Российская программа экономических исследований. Научный доклад № 98/04.

40. Корчагина И. И. Обоснование эквивалентных коэффициентов экономии на большой семье // Народонаселение. 1998. № 2.

41. Малышева М. М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. М.: Academia, 2001.

42. Мезенцева Е. Б. Тендерная экономика: теоретические подходы / Тендерный калейдоскоп. Курс лекций. М.: Academia, 2002. С. 310 332.

43. Мезенцева Е. Б., Космарская Н. П. Бег по замкнутому кругу: уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России // Мир России. 1998. № 3.

44. Методологические положения по статистике. Вып. 3. Госкомстат России. М., 2000.

45. Мигранова Л. А., Рабкина Н. Е. Изменение дифференциации при превращении заработной платы в доход семьи / Социально-экономические проблемы благосостояния. М.: Центральный экономико-математический институт, 1978. С. 53 73.

46. Моги Д. Шесть аналитических характеристик профессиональной работы женщины и их влияние на семью / Изменение положения женщины и семья / Под ред. А.Г. Харчева. М.: Наука, 1977. С. 160 166.

47. Народное благосостояние: Тенденции и перспективы. М.: Наука, 1991.

48. Народное хозяйство РСФСР в 1985 г. Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1986.

49. Начало пути: поколение со средним образованием / Отв. ред. М. X. Титма. М.: Наука, 1989.

50. Никулин А. Предприятия и семьи в России: социокультурный симбиоз / Куда идет Россия?. Трансформация социальной сферы и социальная политика. Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: Дело, 1998.

51. Олейник А. Домашние хозяйства в переходной экономике: типы и особенности поведения на рынке // Вопросы экономики. 1998. № 12.

52. Основные итоги микропереписи населения 1994 г. М.: Госкомстат, 1995.

53. Парсонс Т. (1992а) Аналитический подход к теории социальной стратификации / Социальная стратификация. Вып. I. Под ред. С. А. Белановского. М.: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, 1992. С. 114 137.

54. Парсонс Т. (19926) Новый аналитический подход к теории социальной стратификации / Социальная стратификация. Вып. II. Под ред. С. А. Белановского. М,: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, 1992. С. 50- 121.

55. Пиирайнен Т., Турунцев Е. Отталкиваясь от Макса Вебера: к пониманию процессов социальной трансформации в России // Вопросы экономики. 1998. № 7.

56. Подузов А. А. Измерение бедности (зарубежный опыт) // Проблемы прогнозирования. 1996. № 5. С. 100-114.

57. Подузов А. А., Кукушкин Д. К. Бедность в Москве: использование шкал эквивалентности для её измерения // Проблемы прогнозирования. 1997. № 6.

58. Подузов А. А., Кукушкин Д. К. Бедность в России: масштабы и структурные особенности // Проблемы прогнозирования. 1999. № 1. С. 143 155.

59. Подузов А. А., Кукушкин Д. К. Шкала эквивалентности как инструмент измерения уровня жизни // Проблемы прогнозирования. 2000. № 4.

60. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства / THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994, № 6.

61. Попкин Б., Батурин А., Можина М., Мроз Т. Прожиточный минимум в Российской Федерации: разработка региональных вариантов и другие методологические положения. Доклад по результатам RLMS в 1994 1995 гг.

62. Радаев В. В. Экономическая социология. Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1998. С. 209-222.

63. Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. Учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1996.

64. Реформирование России: от мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 г. В двух томах. Том II. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2001.

65. Ронге Ф. Условия жизни в России // Социологически исследования. 2000. № 3. С. 59 69.

66. Россия в цифрах: Крат. стат. сб./ Госкомстат России. М.: 2001.

67. Ростовцев П. С., Ковалева Г. Д. Анализ социологических данных с применением статистического пакета SPSS. Учеб-метод, пособие / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2001.

68. Самсонов В. Б., Шабанов В. JI. Самоорганизация сельского хозяйства // Социологические исследования. 1999. № 3.

69. Сваффорд М. С., Косолапов М. С., Козырева П. М. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ): измерение благосостояния россиян в 90-ые годы // Мир России. 1999. № 3. С. 153 172.

70. Семья и народное благосостояние в развитом социалистическом обществе. М.: Мысль, 1985.

71. Синельников А. Б. Социально одобряемые причины развода в прошлом и настоящем // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 27 38.

72. Смирнов С. Н. Социальная ответственность государства и домохозяйств // Мир России. 2001. №2.

73. Соотношение денежных доходов и величины прожиточного минимума, численность малоимущего населения Российской Федерации в I квартале 2000 года. По материалам Госкомстата России // Вопросы статистики. 2000. № 8.

74. Социальное положение и уровень жизни населения России: Стат. сб. / Госкомстат России. М.: 2001.

75. Социальное положение и уровень жизни населения России: Стат. сб. / Госкомстат России. М.: 2002.

76. Суринов А. Е. Доходы населения. Опыт количественных измерений. М.: Финансы и статистика, 2000. С. 80 81.

77. Сысенко В. А. Устойчивость брака: Проблемы, факторы, условия. М.: Финансы и статистика, 1981.

78. Тихонова Н. Е. Бедные: образ жизни и стратегии выживания / Куда идет Россия?. Трансформация социальной сферы и социальная политика. Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: Дело, 1998.

79. Тихонова Н. Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОС-СПЭН), 1999. С. 183 198.

80. Фести П., Приу Ш. Разводы в Европе после 1950 г. Развод: демографический аспект. М.: Статистика, 1979. С. 12 — 47.

81. Фоули М. С. Статический и динамический анализ бедности в России / Бедность в России. Государственная политика и реакция населения. Под ред. Джени Клугмана. Всемирный Банк. Вашингтон, 1997. Перевод на русский 1998. С. 75- 105.1

82. Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы (Социально-демографическое исследование). М.: Статистика, 1978.

83. Хилл Р. Семейные решения и социальная политика; социологический аспект / Изменение положения женщины и семья / Под ред. А. Г. Харчева. М.: Наука, 1977. С. 197-210.

84. Черкашина Т. Ю. Преодоление состояния эксклюзии от средств существования / Преодоление. Материалы Международной весенней школы «Социальная эксклюзия в переходном обществе: пути преодоления». Новосибирск, 2000. С. 121 131.

85. Черкашина Т. Ю. Модели формирования и распределения бюджета в семьях среднего слоя / Россия, которую мы обретаем. Исследования Новосибирскойэкономико-социологической школы. Под ред. Т. И. Заславской, 3. И. Калугиной. Новосибирск: Наука, 2003.

86. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности государства // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т.21. С. 23 178.

87. Ядов В. А. Социальные идентификации личности в условиях быстрых социальных перемен / Социальная идентификация личности-2. Под ред. В. А. Ядова. Книга 2. М.: Институт социологии РАН, 1994. С. 265 291.

88. Янкова 3. А. Изменение структуры социальных ролей женщины в развитом социалистическом обществе / Изменение положения женщины и семья / Под ред. А. Г. Харчева. М.: Наука, 1977. С. 32 42.

89. Янкова 3. А. О семейно-бытовых ролях работающей женщины социологии / Социальные исследования. Вып. 4. Проблемы брака, семьи и демографии. М.: Наука, 1970. С. 76 87.

90. Ярошенко С., Лыткина Т. Жизненные стратегии людей в переходный период / Механизмы рыночной адаптации северной экономики. Сыктывкар, 1998. С. 20-32.

91. Baxter J. Is husband's class enough? Class location and class identity in the United States, Sweden, Norway, and Australia // American Sociological Review. 1994. Vol. 59. № 2 (April: 220-235).

92. Becker G. S. A Theory of the Allocation of Time // The Economic Journal. 1965. Vol. LXXV. № 299 (September: 493 517).

93. Bureau of the Census. Married-Couple Families with Wives' Earnings Greater Than Husbands' Earnings: 1981 to 2001 // Последнее обращение к документу 19.11.2002. www.census.gov/hhes/income/histinc/£22.html

94. Chiappori, P. A. Collective Labour Supply and Welfare // Journal of Political Economy. 1992. Vol. 100. P. 437- 467.

95. Chiappori P. A., Fortin В., Lacroix G. Household Labour Supply, Sharing Rule and the Marriage Market. 1998 // Последнее обращение к документу 31.01.2003. www.unites.uqam.ca/eco/CREFE/cahiers/cah 141 .pdf

96. Cowell F., Mercader-Prats M. Equivalence Scales and Inequality Discussion Paper No. DARP 27. March 1999. http://sticerd.lse.ac.uk/dps/darp/darp27.)xlf. Последнее обращение к документу 01.02.2003.

97. Davis N., Robinson R. Class Identification of Men and Women in the 1970s and 1980s //American Sociological Review. 1988. V. 53. P. 103 112.

98. Davis N., Robinson R. Do Wives Matter? Class Identities of Wives and Husbands in the Untied States, 1974-1994 // Social Forces. 1998. V. 76. № 3. P. 1063 1086.

99. Figini, Paolo. 1998. "Inequality Measures, Equivalence Scales and Adjustment for Household Size and Composition." LIS Working Paper No. 185. // http://www.lisproject.org/publications/liswps/185.pdf Последнее обращение к документу 05.02.2003.

100. Fortin В., Lacroix G. A Test of the Unitary and Collective Models of Household Labour Supply // The Economic Journal. 1997. V. 107, July. P. 933 955.

101. Goldthorpe J. H. Women and Class Analysis: In Defense of the Conventional View // Sociology. 1983. V. 17. P. 465 488.

102. Goldthorpe J. H. Women and Class Analysis: Replies to the Replies // Sociology. 1984. V. 18. P. 491 -499.

103. Johnson W.R., Skinner J. Labor Supply and Marital Separation // The American Economic Review. 1986. Vol. 76. № 3. P. 455 -469.

104. Kelley J., Evans M. Class and Class Conflict in Six Western Nations // American Sociological Review. 1995. V. 60. P. 157 178.

105. Lundberg S., Pollak R. A. Separate Spheres Bargaining and the Marriage Market //Journal of Political Economy. 1993. Vol. 101 .N 6. P. 988 1010.

106. Lundberg S., Pollak R. A., Wales T. J. Do Husband and Wives Poll Their Resources? Evidence from the U.K. Child Benefit // Journal of Human Resources. 1997. Vol. 32. Summer. P. 463 480.

107. Manser M., Brown M. Marriage and Household Decision-Making: A Bargaining Analysis // International Economic Review. 1980. February. P. 31 44.

108. McElroy M. В., Horney M. J. Nash-Bargained Household Decisions: Toward a Generalization of the Theory of Demand // International Economic Review. 1981. June. P. 333 -349.

109. Nock S. L., Rossi P. H. Ascription versus Achievement in the Attribution of Family Social Status // American Journal of Sociology. Vol. 84. № 3. November 1978. P. 565 -590.

110. Oppenheimer V.K. Women's employment and the gain to marriage // Annual Review of Sociology. 1997. Vol. 23. P. 431 -453.

111. Pahl J. His money, her money: Recent research on financial organization in marriage // Journal of Economic Psychology. 1995. Vol, 16. № 3. P. 361 376.

112. Pollak R. A. Gary Becker's contributions to Family and Household Economics // http://depts.washington.edu/crfam/seminarseriesQ 1 -02/Pol iak.pdf Последнее обращение к документу 19.11.2002.

113. Ritter К., Hargens L. Occupational Positions and Class Identification of Married Working Women: A Test of Asymmetry Hypothesis // American Journal of Sociology. 1975. V. 80. № 4. P. 934 948.

114. Samuelson P. Social Indifference Curves // Quarterly Journal of Economics, 1956, v. 52, p. 10. Цитируется по: Поллак P. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства / THESIS. 1994. № 6. С. 61.

115. Stier Н., Lewin A. S. Does women's employment reduce poverty? Evidence from Israel // Work, Employment and Society. Vol. 16. N 2. June 2002. P. 211 — 230.

116. Winkler A. E., Rose D. C. Wage Penalties and the Second Earner: Career Hierarchy in Dual-earner Families // Последнее обращение к документу 19.11.2002. www.umsl.edu/services/pprc/data/research003wage penalties.pdf

117. Wright E. O. Women and the'Class Structure // Politics and Society. 1989. V. 17. P. 35-66.