автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях, середина 50-х гг. XIX века - 1884 г.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях, середина 50-х гг. XIX века - 1884 г."

На правах рукописи

Синиченко Владимир Викторович

ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ В РОССИЙСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ (СЕРЕДИНА 50-х гг. XIX века - 1884 г.)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Иркутск- 1998

Работа выполнена на кафедре Всемирной истории Иркутского государственного педагогического университета

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Пак Б Д.

Официальные оппоненты: - доктор исторических наук, профессор Кузнецов С.И.; - кандидат исторических наук, доцент Овчинников С.Г.

Ведущая организация - Бурятский государственный университет

Защита диссертации состоится « 1998 г. на заседании

диссертационного совета Д 063. 32. 01 по ищите диссертаций при Иркутском государственном университете по адресу: 664003, г. Иркутск, ул. К.Маркса. 1

С диссертацией можно ознакомиться в региональной Научной библиотеке Иркутского государственного университета

Автореферат разослан « 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

Иванов А.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В связи с усилением колониальной экспансии ведущих капиталистических держав юго-восточная граница России в середине XIX в. стала уязвимым местом ее безопасности. Царское правительство, обеспокоенное таким положением, направляло свои усилия на укрепление военно-политических позиций России на дальневосточных рубежах. Решение этой проблемы определялось, прежде всего, бюрократическими кругами и стало своего рода разменной картой, используемой различными группами чиновников в своих целях. Безусловно, эти группы действовали в определенных социально-экономических, политических и социально-культурных структурах, конструирующих их деятельность, но и субъективный фактор играл немаловажную роль в формировании внешнеполитического курса страны.

Одной из групп - сторонников активизации дальневосточного вектора внешней политики России - была восточно-сибирская администрация. Ее позиция определялась тем положением, которое Восточная Сибирь занимала во внешнеполитических связях России с сопредельными странами Востока. Край являлся потенциальным плацдармом для российского продвижения в регионе, и восточно-сибирская бюрократия, выражавшая в определенной мере интересы местной буржуазии, а также руководствуясь своим, не всегда соответствующим установкам центра, видением дальневосточной политики России, выступала за усиление военно-политического присутствия в этом направлении. Кроме того, по мере расширения политических, экономических и культурных контактов России с сопредельными странами Востока, дальневосточные окраины Азиатской России становились объектом хозяйственной колонизации населения и капитала этих государств, что вынуждало восточно-сибирские власти принимать меры по обеспечению безопасности своих территорий.

Поскольку Китай являлся не только крупной в военно-политическом отношении державой, но и основным экономическим партнером России в регионе, сибирская торговая буржуазия, часть иркутской интеллигенции были решительно настроены на изменение существующих с Цинской империей соглашений с целью усиления позиций России в регионе. В результате всего этого, сформировалось двойственное положение восточно-сибирской администрации, которая, с одной стороны, являлась составным элементом российского бюрократического аппарата, выполнявшим инструкции вышестоящих инстанций, а с другой, представляла собой часть территориальной группы, обладавшей определенными, свойственными ей интересами в российско-китайских отношениях. Эти события и явления недостаточно исследованы в отечественной и зарубежной историографии, хотя изучение проблемы и позволяет дать более полную картину формирования механизма дальневосточной политики России, осветить основные этапы борьбы за усиление позиций России на Дальнем Востоке.

Пристальное внимание к изучению роли региональных сил - власти, общественности, торговых кругов - в выработке внешнеполитического курса России определялось как конкретно-исторической, так и научно-теоретической значимостью темы. В современной социологии международных отношений и мировой историографии уделяется немалое место изучению региональной истории. В контексте такого подхода анализируются интересы, цели и действия не только государственных, но и негосударственных участников международных отношений. Введение же в научный оборот ряда ранее малоизвестных

материалов позволяет изучить некоторые важные аспекты участия восточносибирской бюрократии во внешнеполитических акциях Петербурга, рассмотреть отношение Иркутска к дипломатическим планам и мероприятиям центральных властей.

Историография. В целом, дальневосточная политика России и, в частности, формирование российско-китайских отношений, достаточно внимательно исследовались в отечественной дореволюционной историографии. Прежде всего, следует выделить труды специалистов, изучавших юридические аспекты данной проблематики. Это работы М.И.Венюкова, П.А.Бадмаева, Ф.Ф.Мартенса, Н.В.Кюнера1. Особо следует отметить здесь труд Ф.Ф.Мартенса, в котором автор дал не только правовую оценку Петербургского договора России и Китая 1881 г., но и попытался выявить причины заключения этого трактата. Исследователь уделил большое внимание психологическому (недовольство китайцев европейцами) и правовому (расхождения в понимании международных процессуальных, юридических норм) факторам, повлиявшим на развитие политических контактов России и Китая.

Международно-правовой анализ взаимоотношений России и Китая того времени в значительной мере был подкреплен рядом исследований историко-статистического характера, среди которых, по масштабам и глубине изучения проблемы, выделяются работы М.И.Венюкова и К.И.Скальковского . Эти исследования обобщили и ввели в научный оборот определенное количество материала по экономической истории российско-китайских отношений.

К особой группе работ следует отнести труды, в которых затрагивались проблемы участия сибирских социальных групп в развитии российско-китайских отношений и внешней политики России на Дальнем Востоке. Это, прежде всего, публицистические произведения, путевые очерки и записки5. Их авторы, со своих позиций, освещают картину взаимоотношений различных социальных и этнических групп, сообщают интересные сведения о жизнедеятельности Восточной Сибири, Несомненный интерес для исследователя политики России в отношении Китая и взаимоотношений столичного и регионального чиновничества представляют воспоминания полковника генерального штаба М.И.Венюкова, объединенные в книгу «Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии». В них автор описывает различные формы участия сибирской бюрократии и купечества во внешнеполитических акциях России. Наконец, можно отметить работы, в которых предпринималась попытка анализа актуальных для того времени проблем. Одной из главных тем, стоявших тогда перед исследователями, стало изучение роли генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева в активизации внешней политики страны на Дальнем Востоке. Позитивную оценку политики главы края дал еще М.И.Венюков. Правда, он не сумел оценить личность генерал-губернатора, но зато это

1 Венюков М.И. Очерк старых и новых договоров России с Китаем сост. М. Венюковым .- СПб ,1861 Мартене Ф.Ф. Россия и Китай. Историко-полетическое исследование Ф.Ф.Мартенса. С изменениями и дополнениями автора. Пер. В. Телесницкой. - СПб ,1881; Бадмаев Г1.А. Россия н Китай -СПб , 1900, Кюнер Н.В Сношение России с Дальним Востоком на протяжении царства дома Романовых. - Владивосток, 1913.

2 Венюков М.И. Очерки современного Китая,- СПб., 1874; Скальковский К. А. Внешняя торговля России и положение иностранных держав. - СПб., 1897.

3 Буссе Ф.Ф. Амурский обед 26 февраля 1876 г.-СПб., 1876.; БуссеФ.Ф. .Забайкальское

инородческое войско. Исторический очерк - М.,1897; Венюков М.И Путешествие по Приамурью,

Китаю и Японии .- Хабаровск, 1952.; Кропоткин П А. Записки революционера. - М., 1990

обстоятельство стало предметом исследования П.В.Шумахера4. В своей панегирической оценке личности и деятельности Н.Н.Муравьева автор выдвинул на передний план его черты государственного человека, способствовавшие по его мнению, осуществлению важного дела для России - присоединения к ней Приамурья и Приморья. Освоение Амура, отстаивание его в правительственных кругах и в общественном мнении, считает автор, было делом Н.Н.Муравьева.

П.В.Шумахер в своей оценке Муравьева был до известной степени предшественником И.П.Барсукова5, а тог, несомненно, должен рассматриваться как создатель мифа о Муравьеве в историографии. Дело в том, что образ Муравьева, с необычной силой и темпераментом созданный в двухтомной работе Барсукова, долгое время оказывал, и продолжает оказывать большое влияние на отечественную и зарубежную историографию. Н.Н.Муравьев для И.П.Барсукова - великий дипломат и талантливый администратор. Поэтому ему и удавалось то, что было недоступно другим политическим деятелям: сплочение под своей властью самых разнородных элементов для решения насущных задач, стоявших перед Россией на Дальнем Востоке.

Наиболее яркой реакцией на барсуковскую оценку Н.Н.Муравьева стала публикация профессора Харьковского университета П.Н.Буцинского6 Что касается характеристики Муравьева, то она вытекает у П.Н.Буцинского из его отрицательного отношения к апологетике П.В.Шумахера и И.П.Барсукова. Для П.Н.Буцинского Н.Н Муравьев не мудрый государственный деятель, чья политика принесла успех российской дипломатии и пользу России, а блестящий чиновник-авантюрист, реализующий дерзкие планы в угоду местным бюрократическим интересам, и порой оказывающийся игрушкой обстоятельств и случая. В начале своей политической карьеры на посту генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьев стремился добиться укрепления своей власти, что привело к обострению его взаимоотношений с местным чиновничеством и купечеством. П.Н.Буцинский считает, что Н.Н.Муравьев, чтобы сгладить противоречия, постарался активизировать внешнеполитическую деятельность России в отношении Китая.

Преодоление субъективизма в выявлении причин активизации Россией своей дальневосточной политики в 50-х гг. XIX века происходило в работах советских историков 20-50-х гг. В исследованиях В.Саввина, Е.Л.Штейнберг, П.И.Кабанова7 с позиции марксистского монизма рассматривается ход российского экономического и политического проникновения на Дальний Восток. Наиболее ценной в этом ряду является монография П.И.Кабанова, несомненная заслуга которого состоит в том, что он попытался рассмотреть внешнеполитические мероприятия не только на фоне изменений в экономических структурах, но и действий личностей, представлявших определенные общественные группы. Вместе с тем, автор подчас слишком прямолинейно объясняет политическое поведение сибирской бюрократии экономическими интересами и объективными потребностями экономического

Шумахер П В. К истории приобретения Амура. Сношения с Китаем с 1848 по 1860 год.// Русский архив. - Кн.З.вып. 11.1878.

' Барсуков И.П. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам .официальным документам, рассказам современников и печатным источникам. Кн. 1-2,- М.,1891.

6 Буцинский П Н. Граф Н Н.Муравьев-Амурский соч. И.Барсукова. Рецензия проф. Харьк. ун-та П.Буцинского. - СПб., 1895.

7 Саввин В. ...Взаимоотношения царской России и СССР с Китаем.- М.-Л., 1930; Штейнберг Е.Л. Борьба русского народа за выход в Тихий океан.- М., 1949; Кабанов П И Амурский вопрос. - Благовещенск, 1959

развития страны. Не всегда, на наш взгляд, оправдано и преувеличение исследователем значения экономических изменений в России и в регионе на процесс освоения неразграниченных с Китаем земель.

В 50-70-х гг. XX века авторы избегали самостоятельно проводить комплексное исследование означенных проблем внешней политики России на Дальнем Востоке, предпочитая рассматривать их частные аспекты. В немалой степени такому повороту, способствовало введение в научный оборот целой серии ранее неизвестного материала по истории внешней политики России на Дальнем Востоке, что потребовало кооперации и своеобразного разделения труда ученых. В то время под редакцией академиков Е.М.Жукова и А.Л.Нарочницкого были опубликованы коллективные труды по истории международных отношений на Дальнем Востоке, изданы насыщенные статистическими материалами работы по экономической истории российско-китайских отношений 8.

Дальнейшее изучение внешней политики России на Дальнем Востоке выявило целесообразность комплексного исследования международной политики империи в регионе. В 60-80-х гг. XX века широкую известность получили работы Б.Д.Пака, Э.Я.Файнберг, Ш.Б.Чимитдоржиева, которым удалось обобщить значительный материал по взаимоотношениям России с Кореей, Японией и Монголией, проанализировать их в контексте экономических, культурных и политических структур, существовавших в регионе в 50-80-х гг. XIX века9. Достаточно глубоким в этом направлении стало системное исследование и российско-китайских отношений. А.Прохорову, Б.П.Гуревичу, Е.П.Беспрозванному и другим советским историкам, на основе ранее накопленного отечественными исследователями фактического материала, удалось подробно изучить процесс формирования и динамики взаимоотношений народов России и Цинской империи, осветить основные моменты дипломатической истории российско-китайских отношений10. Их труды, написанные в период обострения советско-китайских отношений, хотя и несли та~себет)пределенный-идеологический-штамп,^гем-не-менее,-привнесли много нового в изучение политики России в отношении Китая. В частности, авторам удалось продемонстрировать стремление России предупредить колониальную экспансию ведущих капиталистических держав в регионе; показать расхождение взглядов внутри российского чиновничества по проблеме усиления позиций страны на Дальнем Востоке. Вместе с тем, раскрывая последний тезис, названные авторы отмечали лишь факт существования особой позиции генерал-губернатора Восточной Сибири и его окружения, отстаивавших необходимость присоединения к империи приамурских земель и усиления российского влияния в Китае. Причины же появления подобных целей у региональной администрации были оставлены советскими историками за рамками их исследовательского поля.

* Сладковский МИ. Очерки внешнеэкономических отношений Китая.- М.,1953; Сладковский МИ. История торгово-экономических отношений народов России с Китаем/до 1917/.- М.,1974, Международные отношения на Дальнем Востоке/1840-1949/.2-е изд, испр. и доп./Под общ. Ред. Е.М.Жукова.- М.,1956, Международные отношения на Дальнем Востоке/ Под ред. А.Л Нарочницкого Кн.1. С конца ХУП до1917. -М.,1973

9 Файнберг Э.Я Русско-японские отношения в 1697-1875 гг-М., 1960;

Пак Б.Д. Россия и Корея. - М., 1979.; Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи,- Иркутск, 1994; ЧимитдоржиевШБ Россия и Монголия -М.,1987.

10 Прохоров А. К вопросу о советско-китайской границе. - М.,1975; Гуревич Б П. Международные отношения в Центральной Азии в ХУ11-

первой половине XIX в.- 2-е изд., доп. - М.,1983., Беспрозванных ЕЛ. Приамурье в системе русско-китайских отношений ХУ11-сер XIX в.- М.,1983.

В последнее десятилетие в сферу внимания историков все чаще входят проблемы экономического содержания российско-китайских отношений, сквозь призму которых рассматривается и формирование культурных связей народов России и Дальнего Востока. Безусловное достоинство такого подхода видится в том, что предметом исследования становятся не только рыночные структуры, направления и объекты приложения капиталов, но и поведенческий императив товаропроизводителей и потребителей, что в конечном итоге, позволяет воссоздать более полнуто картину международных отношений в регионе".

Дипломатическим отношениям России и Китая посвящена монография Б.Н.Болгурцева, в которой автор предпринял попытку анализа политической истории, через изучение личностных свойств государственных деятелей того времени. Такой подход представляется не возвращением к стилю исследования Барсукова и Буцинского, а новым возрождением интереса к роли человеческой личности в истории, исторического «агента», чье политическое поведение определяется не только экономической рациональностью или исключительно социал ьно-гру пповыми интереса ми12.

Немаловажным событием в изучении истории российско-китайских отношений стала публикация в 1996 г. работы В.С.Мясникова13. Автор создал обобщающее исследование по проблеме формирования русско-китайской границы в ХУ11-ХХ вв. В качестве одного из факторов, способствовавших усилению российской внешней политики на Дальнем Востоке в 50-х гг. XIX века, он называет, как и Б.Н.Болгурцев, активную деятельность восточносибирской администрации при подписании российско-китайских соглашений того времени. Вместе с тем, В.С.Мясников и Б.Н.Болгурцев, занимаясь рассмотрением исключительно дипломатической истории, не анализировали причины активизации внешнеполитической деятельности региональной бюрократии, ее характер.

В зарубежной историографии проблемам внешней политики России на Дальнем Востоке и российско-китайским отношениям уделено немалое внимание. Одним из первых исследователей вопроса о характере российской дальневосточной политики стал американский историк Д.Даллин. Появление его работы «Наступление России в Азии»'4 было, несомненно, обусловлено конъюнктурными обстоятельствами: установлением коммунистических режимов в Китае и в Северной Корее. Автор поставил своей целью показать экспансионистскую сущность внешней политики России на Дальнем Востоке и продемонстрировать стремление России в геополитических целях наращивать свою военную мощь в регионе и поддерживать конфликт между Востоком и Западом. По мнению Даллина, Россия всегда стремилась к захвату Амура, чего и достигла в 1858-60 гг., воспользовавшись ослаблением Китая. Подобные выводы, при аналогичной поисковой доминанте, были сделаны еще одним американским историком - Б.Йелавиш. В 1964 г., в Нью-Йорке вышла ее обобщающая работа «Столетие российской внешней политики. 1814-1904»15. В

11 Романова Г.Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке/ Х1Х-начало XX в./.-М, 1987; Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма/1861- 1917 гг./.-М., 1989

" Болгурцев Б.Н. Русский флот на Дальнем Востоке(1860-1861г.) Пекинский договор и Цусимский инцидент. - Владивосток, 1996.

13 Мясников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы ХУ11-ХХ вв. - М.,1996

1 Dallin J. David The Rise ofRussia in Asia .-New Haven, 1949.

1! Jelavich Barbara A century of Russian Foreign Police 1814-1914 - N Y., 1964

ней отмечалась финансовая и военная слабость России на Дальнем Востоке и делался вывод, что Петербург сумел присоединить дальневосточные земли, только воспользовавшись военным поражением Китая от европейской коалиции.

С других позиций подошел к оценке российско-китайских отношений русский эмигрант А.Малоземов. В своей монографии «Российская дальневосточная политика 1881-1904.,.»'6 он отмечал в качестве причины дипломатической активности России 50-начала 60-х гг. XIX века не столько внутренние потребности российского государства и гипотетическое стремление империи к расширению жизненного пространства, сколько усиление противоречий между различными державами на Дальнем Востоке. Аналогичных взглядов придерживались китайский историк Фань Вэнь лань и британский ученый китайского происхождения И. Сюй1 .

Крупным вкладом в изучение проблем внешней политики России на Дальнем Востоке стала публикация в 1994 г. монографии профессора Гавайского университета Джона Стефана - «Русский Дальний Восток»18. В ней автор предпринял попытку исследовать раннюю историю русского Дальнего Востока, изучить период «аннексии» Россией территорий Приамурья и Приморья. Представляют большой интерес выводы, к которым пришел американский ученый. Стефан справедливо отмечает, что активизация дипломатических усилий России в 50-х гг. XIX века на Дальнем Востоке вызвана, прежде всего, экспансией ведущих капиталистических держав в регион. Рассматривая внешнеполитическую позицию восточно-сибирских властей, Стефан видит причины ее возникновения, во-первых, в персональной психологии Н.Н.Муравьева, во-вторых, в желании сибирской бюрократии получить выгодный в стратегическом и экономическом отношениях коридор, который сединил бы Сибирь с Тихим океаном, и, в третьих, в революционных чаяньях сибирских ссыльных демократов. Последние, поддерживая внешнеполитические устремления Н.Н.Муравьева, надеялись на создание —республики американского -типа на-Дальнем Востоке.-Стоит,-правда,-отметить,-что реальная ценность Амура в то время была неизвестна, а революционные проекты владели умами лишь отдельных деятелей. Поэтому утверждения некоторых представителей сибирского общества и администрации о необходимости приобретения Амура для экономического развития Восточной Сибири и республиканизации Трансбайкалья могут быть отнесены к субъективным помыслам ряда региональных деятелей, но не к объективным причинам, подталкивавшим жителей Восточной Сибири к развитию экономических и политических связей в регионе. Вместе с тем, монография Стефана можег рассматриваться в качестве одной из первых обобщающих работ зарубежных историков по истории Дальнего Востока.

Обзор используемой в диссертации литературы свидетельствует о том, что отечественными и зарубежными историками проделана большая работа по изучению истории российско-китайских отношений. Однако до настоящего времени не написаны еще специальные исследования, посвященные выявлению роли и освещению деятельности восточно-сибирской территориальной группы

16 Malozemoff A, Russian Far Eastern Policy 1881 -1904 with special emphasis on the causes of the Russia- Japanese war.- Berkeley-Los Angeles, 1958.

17 ФаньВэкь лань Новая история Китая,- М.,1955; Hsu I. The Hi crisis A study of Sino-Russia Diplomacy (1871-81) - Oxford.1966.

18 Stephan J. The Russian Far East. - Stanford, 1994

во внешней политики России середины 50-80-х гг. XIX века. В большинстве работ, в которых исследуется дальневосточная политика России и история российско-китайских отношений, практически не затрагиваются вопросы внешнеполитической деятельности сибирской администрации в 60-80-х гг. XIX века и влиянии различных сибирских социальных кругов на политику региональной бюрократии.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является изучение роли Восточной Сибири в развитии российско-китайских отношений середины 50-80-х гг. XIX века. Этим определяются и задачи исследования:

I. Изучить взаимоотношения восточно-сибирского региона с политическим центром в ходе реализации последним внешнеполитических устремлений в отношении Китая. Исследовать при этом динамику содержания и форм взаимодействия центральной и региональной бюрократии;

2. Осветить на конкретном историческом материале экономические, политические и культурные связи России и Китая, определить место и роль в их формировании и развитии Восточно-Сибирского генерал-губернаторства. Проанализировать в связи с этим внешнеполитические интересы восточносибирской территориальной группы в изучаемый период;

3. Выявить причины и периоды активизации деятельности сибирских социальных групп по расширению отношений с Китаем.

Нсточниковая база. Для решения поставленных задач были использованы различные источники - как опубликованные, так и неопубликованные.

К первой категории источникового материала относятся сборники договоров России с Китаем и другими странами региона19, документы по управлению Восточной Сибирью2, материалы Министерства иностранных дел Британской империи: «Британские документы по иностранным делам: доклады и секретные бумаги МИДа Британии"1, а также документы личных архивов и дневники крупных государственных деятелей Российской империи22.

При изучении темы исследования использовалась и периодическая печать, степень привлечения и анализа которой определялись целью и задачами работы. Публикации в прессе использовались в качестве дополнительного материала для анализа реакции различных социальных и территориальных групп на внешнеполитический курс Петербурга. Это прежде всего официальные органы печати: «Иркутские губернские ведомости» и «Санкт-Петербургские ведомости», на страницах которых представители различных бюрократических групп вели оживленные дискуссии по актуальным внешнеполитическим проблемам. .Либеральная печать, отражавшая интересы буржуазии центральных районов России, представлена, главным образом, наиболее характерным в этом отношении буржуазно-демократическим журналом «Дело». Большое внимание

15 Русско-китайские отношения 1689-1916 . Официальные документы. - М., 1958, Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. - М.,1952.

20 Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью за 1879-82 гг. Т. 111.- Иркутск, 1884.

21 British Documents on foreign affairs. Report and papers The Foreign office confidential ^General editor Kenneth Bourne. Part 1, Series A, Volume 1 Russia, 1859-1880.- Washington, 1983. "2 1857-1861: Переписка Императора Александра 11 с Великим Князем Константином Николаевичем. Дневник Великого Князя Константина Николаевича -М., 1994;

Милютин ДА Дневник Д А Милютина Т.111 1878-1880 - М ,1950

обозначенной проблеме уделяла региональная печать - газеты «Амур», «Сибирь» и «Восточное обозрение», - выражавшая и поддерживавшая внешнеполитические устремления различных социальных групп Восточной Сибири.

Ко второй категории источников относятся неопубликованные материалы и документы, хранящиеся в фондах архивов гг. Москвы, Санкт-Петербурга и Иркутска (изучено 19 фондов). Наиболее интересные материалы почерпнуты из фондов 161 (Санкт-Петербургский Главный архив), 154 (Азиатский департамент) Архива внешней политики Российской империи; 730 (Игнатьев Н.П.) Государственного архива Российской федерации; 447 (Китай) Российского государственного военно-исторического архива; 1265 (11-й Сибирский комитет) Российского Государственного Исторического Архива и 24 (Дипломатическая канцелярия генерал-губернатора Восточной Сибири) Государственного архива Иркутской области. В диссертации впервые вводится в научный оборот ряд документов российского Министерства иностранных дел (Архив внешней политики Российской империи) и дипломатической канцелярии генерал-губернатора Восточной Сибири (Государственный архив Иркутской области).

На наш взгляд, архивные материалы можно разделить на три категории.

К первой относятся источники, непосредственно посвященные политике России в отношении Китая. Это официальные документы Министерства иностранных дел России: статистические сведения по развитию экономических контактов России и Китая, инструкции, предписания, циркулярные письма Петербурга своим дипломатическим звеньям на Дальнем Востоке, переписка с генерал-губернатором и другими крупными чиновниками Восточной Сибири и т. п.; личные документы российских дипломатов, постановления Амурского комитета по внешнеполитическим вопросам. Комплексное привлечение официальных документов российского МИДа и материалов региональных дипломатических органов позволило не только изучить дипломатические проекты, существовавшие в то время, но и проследить механизм их принятия или отклонения._

Ко второй категории относятся документы военных ведомств, Министерства внутренних дел, властей Восточной Сибири, а также решения 11-го Сибирского комитета. В них рассматриваются проблемы, связанные с хозяйственной и общекультурной деятельностью китайских поселенцев и торговцев на территории Восточной Сибири; планы, проекты и действия, связанные с военными и административными мероприятиями России в регионе. Эти материалы позволяют не только рассмотреть планы региональных и центральных властей по реформированию административного устройства генерал-губернаторства, военным и полицейским операциям в крае, но и проследить конкретные меры по их реализации.

К третьей категории нужно отнести документы, отражающие участие различных социальных групп Восточной Сибири во внешнеполитической деятельности: торговые отчеты купечества; прошения и петиции, направляемые жителями Восточной Сибири центральным и региональным властям; постановления биржевых собраний, документы свидетельствующие об отношении сибирской администрации к просьбам купечества и т. п. Все эти сведения позволяют говорить о существовании восточно-сибирской территориальной группы, обладавшей определенными геоэкономическими интересами. Безусловно, утверждать о каком-либо структурно-территориальном единстве всех жителей генерал-губернаторства невозможно. Восточная Сибирь была неоднородной в социальном, этническом и образовательно-культурном

планах. Под восточно-сибирской территориальной группой мы понимаем лишь те слои населения, которые имели и осознавали свои интересы в развитии российско-китайских отношениях и в соответствующем аспекте внешнеполитической деятельности России. Ими были соответственно восточносибирские бюрократы, разночинная интеллигенция, купцы и торговцы. Политическим институтом, вокруг которого группировались означенные круги, стала дипломатическая канцелярия Восточно-Сибирского генерал-губернатора (Ф.24,ГАИО). Это региональное бюрократическое ведомство являлось своего рода информационным центром, перераспределяющим сведения по вертикали /поступающие сверху из министерств и снизу от консулов, пограничных комиссаров и военных губернаторов/ и горизонтали /распространение данных о политической и экономической ситуации в регионе для жителей края, сбор информации об экономической и национальной политике приграничных китайских властей, прием жалоб по вопросам русско-китайской торговли и т. д. /.

Таким образом, использованные в исследовании архивные материалы позволяют воссоздать обобщающую картину экономического, политического и культурного участия восточно-сибирской территориальной группы в развитии российско-китайских отношений.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1855 по 1884 гг. Данный временной промежуток интересен тем, что именно в этот период наступает качественно новый этап российско-китайских отношений, в ходе которого происходили кардинальные изменения в структуре и направлениях русско-китайской торговли, устанавливались прямые дипломатические отношения между двумя странами, расширялись культурно-бытовые контакты жителей Восточной Сибири и приграничных районов Китая.

Выбор нижней хронологической границы обусловлен тем, что с середины 50-х гг. XIX в. началось территориальное размежевание на неразграниченных между Россией и Китаем дальневосточных территориях. А в 1884 г. произошло административное реформирование Восточно-Сибирского генерал-губернаторства и выделение из его состава Амурской и Приморской областей, из которых было образовано Приамурское генерал-губернаторство с передачей в введение генерал-губернатора Приамурья основных региональных дипломатических функций.

Территориальные рамки. Изучение темы происходит на основе анализа жизнедеятельности образованного в 1822 г. Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, как административно-территориальной единицы. В рассматриваемый период она включала в себя территории современных Иркутской, Амурской, Магаданской, Камчатской и Сахалинской областей, Хабаровского, Красноярского и Приморского краев, республик Саха/Якутия/, Бурятии. Все эти регионы объединены в диссертационном исследовании под общим понятием Восточная Сибирь.

Принципы и методы исследования. В основу исследования положены принципы историзма и научной объективности, что предопределило, как представляется, объективный подход к анализу изучаемого материала и обоснованность выводов достаточно широкой базой фактического материала. Методы разработки темы диссертации, базирующиеся на означенных исходных принципах, явились необходимым научным инструментарием для комплексного подхода к изучению предмета исследования и последовательного решения связанных с ним проблем.

Источниковедческий метод позволил в большой массе архивных документов подобрать необходимые материалы по исследуемым вопросам. Социально-исторический метод позволил обеспечить изучение источников без отрыва их от той социальной среды и времени, в недрах и в ходе которых они создавались. Этот метод, был применен и в выявлении места и роли восточносибирской территориальной группы в российско-китайских отношениях, взаимодействия в ее составе различных социальных групп по внешнеполитическим вопросам.

Комплексному изучению участия Восточной Сибири в российско-китайских отношениях способствовал применяемый автором системный метод. При этом внимание уделялось не только определению основных форм взаимодействия, но и их динамичности во времени.

Постановка хронологических и территориальных рамок, выявление внешнеполитического поведения восточно-сибирских социальных слоев в рамках внешнеполитических инициатив осуществляемых российским правительством, были осуществлены структурно-функциональным методом.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в отечественной историографии предпринимается попытка обобщения материала по вопросу участия Восточной Сибири в российско-китайских отношениях. На основе в своей массе ранее малоизвестных и неизвестных архивных источников, изучена позиция сибирской администрации при заключении русско-китайских договоров 1858-1860 гг. и подписании торговых правил между двумя странами в 1862 и 1865 гг. Кроме того, на базе архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, показаны расхождения чиновничьих звеньев Петербурга и Иркутска во внешнеполитических проектах, а также место и роль в них русско-китайской торговли. Значительное место в диссертации отведено исследованию деятельности восточно-сибирских социальных групп по реализации своих внешнеполитических интересов в период русско-китайского вооруженного противостояния 1879-1881 г. Наконец, в диссертации предпринимается попытка выявления возрастания роли Восточной Сибири во внешнеполитической деятельности России после подписания Россией и Китаем в 1881 г. Петербургского договора.

Практическая значимость работы видится в освещении и пропаганде знаний прошлого, в постановке различных спецкурсов по истории международных отношений и Сибири в высших учебных заведениях, а также в использовании материалов исследования на уроках краеведения и истории в школах и колледжах. Материалы диссертации могут быть использованы в монографических работах по истории российско-китайских отношений

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, каждая из которых разделена на параграфы, заключения с основными выводами и списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, дается характеристика источников, определяются задачи и методы исследования, объясняются его территориальные и хронологические рамки, аргументируются новизна и практическая значимость работы.

В первой главе - «Русско-китайские трактаты и торговые правила конца 50-начала 60-х гг. XIX века. Позиция восточно-сибирских властей» -анализируется участие администрации Восточной Сибири в подписании

российско-китайских договоров конца 50-х начала 60-х гг. XIX века. При освещении дипломатических инициатив российского правительства и деятельности восточно-сибирских властей по их реализации исследуется восприятие Иркутском внешнеполитической линии Петербурга.

Первый параграф - «Роль восточно-сибирской администрации в деятельности по разграничению на Амуре и Уссури в 1855-60 гг.»- посвящен изучению событий, подтолкнувших российское правительство к активизации своей внешней политики в отношении Китая и ускоривших процесс присоединения Приамурья и Приморья к Российской империи.

Насильственное установление в середине XIX в. ведущими капиталистическими странами экономических и политических отношений с Китаем, ослабление политических позиций Цинской империи, - все это вызвало беспокойство в российском правительстве. Втягивание Китая в мировую систему разделения труда не отвечало экономическим и политическим интересам России, поскольку грозило ликвидировать бартерную русско-китайскую торговлю и установить военно-экономический и соответственно политический контроль ведущих капиталистических держав над Китаем. Процесс активизации российско-китайских отношений был ускорен Крымской войной 1853-1856 гг., в ходе которой, в 1854-55 гг., в целях защиты неразграниченных между Россией и Китаем территорий на Дальнем Востоке российские войска под командованием генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева приступили к занятию Приамурья и Приморья. Китайские власти посчитали выгодным для себя разрешить пропуск российских войск для их участия в боевых действиях против британского десанта. Более того, они занялись материальным снабжением российских войск. В этих условиях в правящих кругах России восторжествовало мнение о возможности решить территориальную проблему путем мирных переговоров, одновременно договорившись при этом и об установлении более тесных двухсторонних торговых и политических контактов между двумя государствами. Для решения этих задач в Китай была направлена делегация во главе с вице-адмиралом Е.В.Путятиным. Миссия Е.В.Путятина не принесла ожидаемых результатов, поскольку цинские чиновники не желали вести переговоры в период, когда они вели войну на два фронта - против тайпинов и европейцев. Это не могло не вызвать недовольства Е.В.Путятина, который стал склоняться, в целях достижения поставленных целей, к военно-политическому сотрудничеству с Англией и Францией.

Однако Министерство иностранных дел России сочло более уместным применение исключительно мирных средств при решении российско-китайских проблем. Поэтому в 1858 г. генерал-губернатору Восточной Сибири были переданы полномочия на подписание договора с Китаем по вопросу о территориальном размежевании в Приамурье.

28 мая 1858 г. Н.КМуравьев путем двухсторонних переговоров заключил Айгунский трактат, а 1 июня 1858 г. Е.В.Путятин, не получив известий о дипломатическом успехе Н.Н.Муравьева, совместно с европейскими державами подписал в Тяньцзине еще один договор с Китаем. Подписание Россией и Китаем Айгунского и Тяньцзинского договоров не привело к урегулированию отношений между двумя странами. Китайское правительство, возмущенное действиями Е.В.Путятина в Тяньцзине, отказалось исполнять условия заключенных соглашений. Подобное поведение китайских властей с наибольшей отчетливостью проявилось после кратковременной победы пинских войск над европейской коалицией в июне 1859 г. при форте Дату. В сложившихся

политических условиях новый российский посланник в Пекине Н. П. Игнатьев высказался за силовое давление на китайское правительство. Однако Н.Н,Муравьев посчитал возможным ограничиться лишь применением военных демонстраций и возражал против прямого столкновения. В январе 1860 г. на заседании Амурского комитета Н.Н.Муравьев предложил снабдить Н.П.Игнатьева инструкциями на случай его посредничества между Китаем и европейскими державами. Рекомендации генерал-губернатора Восточной Сибири были одобрены, и русский дипломат выступил в качестве посредника на переговорах цинского правительства с представителями Англии и Франции. В обмен на свою миротворческую деятельность Игнатьев добился 2-го ноября 1860 г. от китайской стороны подписания Пекинского дополнительного договора, подтверждавшего и развивавшего статьи Айгунского договора 1858 г.

Во втором параграфе - «Торговые правила 1862 и 1865 гг. и разногласия между Петербургом и Иркутском в вопросах русско-китайской торговли.» -рассматриваются существовавшие разногласия между административными звеньями политического центра и периферии в вопросах внешней политики России на Дальнем Востоке.

После подписания русско-китайского договора 1860 г. и проведения территориального размежевания между двумя странами, российское правительство, достигнув своих целей в отношении Китая, отошло от активной внешней политики на дальневосточном направлении. Наглядным примером этого стало отклонение проектов восточно-сибирских властей по развитию военно-хозяйственной базы на Дальнем Востоке и широкой колонизации присоединенных территорий. Царизм не желал проводить политику форсированного развития своих дальневосточных владений. Возвращаясь к активизации ближневосточного и европейского векторов своей внешней политики и разрешению назревших внутренних проблем страны, российское правительство стремилось лишь укрепить свой дальневосточный тыл путем установления здесь мирных и добрососедских отношений с Китаем. Эта позиция отразилась на развитии русско-китайской торговли.-

Поскольку для Восточной Сибири она являлась средством удовлетворения материальных, потребностей, восточно-сибирская администрация выступала за подписание с Китаем торгового соглашения, которое бы, с одной стороны, обеспечило поступление на рынки Восточной Сибири китайской продукции, а с другой - создало бы правовой механизм контроля над экономической деятельностью китайцев. Однако попытки восточно-сибирских властей добиться того, чтобы параграфы правил максимально удовлетворяли нужды края, не имели успеха. Для Петербурга экономический аспект русско-китайских отношений был подчинен политическому. Поэтому российская дипломатия на переговорах 1862 и 1865 гг., заручившись согласием китайских властей снабжать российские войска в Приамурье и Приморье продовольствием, уступала им по частным экономическим вопросам. Так, российские дипломаты не настаивали на удовлетворении просьб сибирской администрации об изменении правового статуса российско-китайской торговли с целью предоставления льгот российскому (сибирскому) купечеству и торговцам.

Таким образом, власти Восточной Сибири в конце 50- начале 60-х гг. XIX в. имели свое видение и самостоятельную точку зрения по поводу формирования российско-китайских отношений. Во многом позиция восточно-сибирской администрации может быть объяснена ее материальной заинтересованностью в налаживании широкомасштабных коммерческих контактов с приграничными

районами Китая. Учет позиции иркутской администрации делает понятными как желание восточно-сибирской бюрократии достигнуть соглашение с Китаем путем двухсторонних мирных переговоров, так и разногласия, возникшие по этому поводу между Петербургом и Иркутском. Эти противоречия определялись расхождением мнений по блоку экономических вопросов, в том числе и различными взглядами на приоритеты русско-китайской торговли.

Во второй главе диссертации - «Восточная Сибирь в системе российско-китайских отношений 60-70 -х гг. XIX века» - дается общий обзор тех явлений, которые происходили в российско-китайских отношениях со времен заключения трактатов на рубеже 50-60-х гг. Х!Х века до подписания договоров на рубеже 7080-х гг. XIX века.

В первом параграфе «Русско-китайские торгово-экономические отношения и Восточная Сибирь» - исследуется деятельность восточно-сибирских социальных групп в динамично развивающихся торгово-экономических структурах взаимоотношений России и Китая.

Изменения в направлении потоков товаров и в сферах приложения капиталов привели в 60-70-х гг. XIX века к кризису русско-китайской сухопутной торговли, результатом которого стало ее ограничение, в основном, рамками Восточной и Западной Сибири, а также приграничных районов Китая.

Превращение русско-китайской торговли в сибирско-китайскую наносило удар по материальным интересам сибирского купечества, занимающегося реэкспортом российской текстильной продукции. Желая увеличить товаропоток и соответственно свои прибыли от транзита, буржуазия Восточной Сибири выступала за изменение правовой базы русско-китайской торговли, расширение ее масштабов за счет открытия для российского купечества рынков Западного Китая и Маньчжурии. На страницах провинциальных и столичных газет, в обращениях к российской администрации торговцы просили поддержки властей в реализации своих проектов. Постепенно, из-за политического значения русско-китайской торговли, российские чиновники стали проявлять заинтересованность в поиске выхода из кризиса. Наиболее активную позицию, учитывая экономические потребности края, заняла сибирская администрация, о чем свидетельствует, хотя и неудачная, попытка устранить путем договоренности с цинскими властями существовавшие препятствия российской торговле в приграничной зоне.

Второй параграф - «Социально-культурные контакты народов России, Восточной Сибири и Китая» - посвящен исследованию явления диффузии международного общения на территории Восточной Сибири и в зоне российско-китайской границы, выявлению места занимаемого в ней китайской общиной, а также освещению политики местной администрации в отношении китайцев, торгующих и селящихся на территории края. Последние в 60-70-х гг. XIX века, в принципе, не могли еще служить угрозой для демографической и экономической безопасности Восточной Сибири, но уже создавали проблемы политического порядка. Китайская диаспора проявляла стойкое сопротивление ассимиляционным процессам. В результате вопрос о политической лояльности китайцев приобретал особую остроту. Сами китайцы старались избегать контактов с российскими властями. Они не обращались в российский суд, не приобретали документы на право ведения хозяйственной деятельности и вообще считали Приамурье и Приморье временно уступленными России. Это мнение поддерживалось маньчжурскими пограничными властями, которые пользовались

слабостью российских пограничных служб и посещали китайские, монгольские и корейские селения на территории генерал-губернаторства.

Местная администрация, заинтересованная в сохранении политической стабильности в крае, выступала за ограничение миграции китайцев и религиозно-культурных контактов России и Китая. Позиция региональных властей была поддержана на страницах региональной прессы восточно-сибирской буржуазией, для которой китайские предприниматели, торговавшие в Восточной Сибири, являлись серьезными и активными конкурентами.

В третьем параграфе - «Участие восточно-сибирских властей во внешнеполитических акциях России 60-70х гг. XIX века» - освещаются как политические решения, принятые региональными властями в период кризиса русско-китайской торговли, так и характер взаимоотношений китайских и российских пограничных властей вокруг процессов, происходивших в приграничной зоне.

На рубеже 60-х и 70-х гг. XIX века началось сближение России и Японии. Око было вызвано, с одной стороны, столкновением японских и китайских интересов на Корейском полуострове, а с другой - осложнением российско-китайских отношений. Последнее определялось, прежде всего, обострением территориального вопроса. Разразившееся в Западном Китае в начале 60-х гг. XIX века мусульманское восстание привело к отложению от Цинской империи ряда ее провинций. В 1871 г., под предлогом защиты российских консульств в городах Кульдже и Чугучаке, российские войска вступили в долину р.Или и заняли Кульджу. Кроме этого, наблюдалась сложная обстановка во взаимоотношениях восточно-сибирских и приграничных китайских властей на Дальнем Востоке, где еще в 1863-64 гг. краевая администрация, в одностороннем порядке разрешила казакам Уссурийского войска произвести запашку земель на некоторых неразграниченных островах Амура. Появление же китайских военных лодок на Амуре в 1868-69 гг. было воспринято сибирскими властями как спланированная политическая акция, направленная на захват островов. Поскольку руководство Восточной Сибири опасалось воздействия цинских властей на массы китайского и туземного населения русского Дальнего Востока, то руководители китайской общины и контактирующие с ними чиновники Срединной империи стали задерживаться и выдворяться из страны за нарушение законов Российской империи. Это вызвало ответную реакцию цинской администрации, и китайское правительство обвинило восточно-сибирские власти в желании разрушить дружественные отношения двух сторон. По решению особого совещания но Амурским делам на Дальний Восток была отправлена специальная комиссия под руководством генерал-адъютанта И.Г.Сколкова. Мнение И.Г.Сколкова в целом было благоприятным для восточно-сибирской администрации. По заключению комиссии, именно Китай создавал главную угрозу российским интересам на Дальнем Востоке. Все это подтолкнуло российское правительство к проведению мер по реформированию военного управления Приамурья и Приморья, усилению пограничных и полицейских служб и заключению в 1875 г. российско-японского договора, завершившего территориальное размежевание между двумя странами.

Вместе с тем стоит отметить, что российское правительство, занятое в 70-х гг. XIX века решением «Восточного вопроса», проводило сугубо оборонительные мероприятия на границе с Китаем. Именно это стало причиной расхождения Петербурга и Иркутска во взглядах на характер дальневосточной политики страны. Восточно-сибирская администрация на переговорах с

И.Г.Сколковым и в переписке с военным министром Д.А.Милютиным отмечала бесперспективность политики принятия исключительно оборонительных военно-политических мероприятий и выступала за комплексное решение русско-китайских проблем с учетом региональной экономической специфики.

В третьей главе диссертации - «Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях в период их обострения на рубеже 70-80-х гг. XIX века»-рассматриваются те последствия, к которым привели российско-китайские отношения события 60-70-х гг. XIX века: кризис русско-китайской торговли, китайская миграция на российский Дальний Восток, столкновения российских и китайских политических интересов в Западном Китае и т. п. В главе освещается политическая обстановка периода заключения российско-китайских договоров и соглашений на рубеже 70-х и 80-х гг. XIX века.

В первом параграфе - «Восточная Сибирь во время российско-китайского вооруженного противостояния 1879-81 гг.» - изучается реакция различных социальных групп Восточной Сибири на военную тревогу 1879-81 гг. Подавив к 1878 г. сепаратистское движение некитайских народов, цинские власти выбрали наиболее простой способ решения своих экономических (хозяйственное разорение провинций) и политических (неразрешенный территориальный спор с Россией в Западном Китае) проблем - повышение внутренних пошлин и увеличение косвенных налогов для российских торговцев. Они не реагировали также на несоблюдение своими подданными письменных торговых обязательств в отношении российских купцов, чем подрывали для последних всякую возможность проведения торговых операций. Российское правительство попыталось договориться с китайской стороной о нормализации торгово-экономической деятельности между двумя странами. Однако отвлечение внимания правительственных кругов России на русско-турецкий театр военных действий позволило китайским властям не идти навстречу российским инициативам.

Все это вызывало негативную реакцию со стороны российских, и в первую очередь сибирских торговцев. На протяжении 1877-78 гг. они неоднократно высказывались на страницах печати и в петициях к российским властям за оказание силового давления на Китай с целью получения экономических уступок у цинского правительства. Генерал-губернатор Восточной Сибири поддержал требования торговцев и предъявил китайской стороне предложения по облегчению российской коммерческой деятельное™ в Китае. Но, не встретив с ее стороны желания принять эти предложения, власти Восточной Сибири выступили за отмену торгово-промышленных льгот, ранее предоставленных китайцам в Восточной Сибири. В 1879 г. администрация края добилась отмены права беспошлинной торговли (за исключением чая). Более того, начались аресты китайских торговцев за нарушения ими новых условий торговли. Протесты цинских чиновников, стремившихся защитить китайских предпринимателей, отклонялись на том основании, что права беспошлинной торговли китайцев на территории Восточной Сибири были предоставлены Россией в одностороннем порядке и, следовательно, та имела полное право на их отмену.

В атмосфере взаимного недоверия в России и в Китае нашлись силы, выступившие за необходимость урегулирования российско-китайских проблем мирным путем. Дипломатическим результатом их деятельности стало заключение в 1879 г. Ливадийского договора, передававшего России ряд ранее принадлежавших Китаю стратегически важных пунктов в Центральной Азии.

Статьи Ливадийского договора вызвали недовольство некоторых влиятельных сановников Цинской империи. Во главе их стал Цзо Цзутан - командующий китайской армией в Западном Китае, губернатор провинций Шаньси и Ганьсу. Он начал сбор и концентрацию войск на русско-китайской границе. Конфликт, стимулируемый во многом из провинции, привел к российско-китайскому вооруженному противостоянию в 1879-81 гг. Военная тревога наглядно продемонстрировала утрату экономического и политического влияния России на Китай. Этим воспользовались власти Восточной Сибири. В качестве причины сложившегося положения дел они поспешили назвать отсутствие экономических рычагов влияния на Китай и подчеркнуть угрозу политической безопасности России со стороны китайских поселенцев. Более того, местная администрация, рассредоточив находившиеся в Восточной Сибири военные части по территории . русского Дальнего Востока, приступила к установлению контроля над переходящими границу и селящимися в крае китайскими торговцами и крестьянами. Были предприняты меры по определению численности китайцев, вводился особый режим их перемещения по Восточной Сибири.

Падение политического влияния России в регионе вынудило царское правительство согласиться с тем, чтобы сопровождать активизацию своей дипломатии в отношении Китая проведением комплекса мероприятий по усилению экономических позиций России в этой стране. В декабре 1880 г. военный министр Д.М.Милютин писал генерал-губернатору Восточной Сибири Д.Г.Анучину, что его предложения по развитию русско-китайской торговли учтены российским правительством. Проблема формирования взаимоотношений с китайской диаспорой в Восточной Сибири тогда же передавалась на рассмотрение иркутской администрации.

Во втором параграфе - «Возрастание роли Восточной Сибири во внешней политике России на Дальнем Востоке после заключения Петербургского договора 1881 г.» - прослеживается ход дипломатических и военно-политических -действий,-предприщшаемых-российскимправительствомна~Дальнем~Востоке после подписания российско-китайского Петербургского договора 1881 г. Особое внимание уделяется выявлению роли восточно-сибирских властей во внешнеполитических акциях Петербурга.

После Берлинского конгресса 1878 г., решения которого по существу закрыли возможность выгодного для самодержавия решения «Восточного вопроса», начинается переориентация внешнеполитической активности России на среднеазиатское и дальневосточное направления. В немалой степени этому способствовала и сложившаяся здесь политическая обстановка. Заключение в

1881 г. Петербургского договора не решило всех российско-китайских проблем. Цинские власти не спешили исполнять на практике достигнутые в Петербурге договоренности об открытии рынков застенного Китая для российской торговли. Учитывая это, царское правительство стало уделять серьезное внимание развитию хозяйственной и военной инфраструктуры в Восточной Сибири. С

1882 г. осуществляется переселение крестьян морем на Дальний Восток; в Приморье и Приамурье перебрасываются новые воинские контингенты; поднимается вопрос об административном реформировании Восточной Сибири с целью создания здесь более оперативных структур управления. Однако выполнение последнего проекта было приостановлено в 1882-83 гг. из-за нового обострения российско-китайских отношений. Китайские власти, блокируя инициативы Петербурга по установлению дипломатических отношений между Россией и Кореей, выдвинули территориальные претензии на ряд областей

русского Дальнего Востока. В ответ на это Россия пошла на сближение с Японией в важном для экономики последней рыболовецком вопросе. Соглашение с Россией позволило правительству Микадо усилить политический нажим на Пекин по проблеме использования морской акватории вблизи берегов Китая и в корейском вопросе, а это, в свою очередь, вынуждало китайское правительство идти на соглашение с Россией. К середине 1884 г. российским властям удалось подписать с цинской администрацией ряд договоренностей, развивавших статьи Петербургского договора по пограничным и торговым делам. Несмотря на сопротивление китайских властей, российские дипломаты смогли заключить в 1884 г. и торговый русско-корейский договор. Стоит отметить, что восточно-сибирская администрация деятельно участвовала в укреплении военного потенциала России на Дальнем Востоке и, по мере возможностей, способствовала развитию русско-китайской торговли. Во всех крупных дипломатических акциях России на Дальнем Востоке - российско-японском сближении, подписании русско-корейского договора и заключении российско-китайских соглашений - активно принимали участие власти Восточной Сибири.

Таким образом, роль Восточной Сибири во внешнеполитических устремлениях России усиливалась в периоды активизации российским правительством дальневосточного направления внешней политики. Рассматривая край как возможный плацдарм внешнеполитической активности, а восточносибирскую территориальную группу как проводника внешнеполитической деятельности, российское правительство именно в эти промежутки времени обращало пристальное внимание на внешнеэкономические контакты России на Дальнем Востоке, привлекало региональную администрацию к обсуждению дипломатических проектов и к участию в реализации дипломатических инициатив правительства.

В_заключении диссертации подводятся основные итоги исследования.

Рассматривая проблему взаимосвязей политического центра (Петербурга) и периферии (Иркутска) по внешнеполитическим вопросам, и в частности, российско-китайским отношениям, автор, выявив два периода активизации внешнеполитической деятельности восточно-сибирской администрации - 18551865 гг. и 1879-1884 гг., - пришел к следующим выводам.

Власти Восточной Сибири принимали активное участие в заключении российско-китайских договоров конца 50-начала 60-х гг. XIX века. Региональные власти имели самостоятельную точку зрения по поводу формирования российско-китайских отношений. Они считали необходимым достигнуть соглашения с Китаем исключительно путем двухсторонних переговоров, не прибегая к открытому военному столкновению с Цинской империей. Позиция Иркутска определялась тем, что Россия не могла рассчитывать на содействие европейских держав, ведущих тогда войну с Китаем, в решении вопроса о территориальном размежевании на Дальнем Востоке. Соглашения же по сухопутной торговли, необходимые для развития хозяйственного потенциала края, тем более могли быть достигнуты только путем проведения серии двухсторонних переговоров.

Однако для Петербурга русско-китайская торговля была нужна как инструмент влияния на политику Китая, в то время как восточно-сибирская администрация видела в ней механизм удовлетворения . материальных потребностей жителей края. Поэтому в 60-70-х гг. XIX века рекомендации Иркутска о получении на русско-китайских переговорах по вопросам торговли

льгот для российских купцов отклонялись, как отвечающие только «частным интересам» сибирских торговцев.

Лишь во время российско-китайского вооруженного противостояния 187981 гг. восточно-сибирским властям и торговой буржуазии удалось добиться удовлетворения своих интересов со стороны российского правительства. Экономические требования торговцев и купцов по получению Россией прав свободной торговли в приграничных районах Китая были учтены российской дипломатией. В провинцию передавались полномочия по установлению контроля над китайской деятельностью в крае. Причина того, что российское правительство пошло на удовлетворение интересов региональных социальных групп, кроется в их совпадении с внешнеполитическими планами Петербурга. После подписания в 1881 г. русско-китайского Петербургского договора российское правительство снова активизировало свою деятельность на дальневосточном направлении внешней политики и стало придерживаться более системных мер по усилению военно-хозяйственного потенциала края. Так, уделялось внимание развитию хозяйственной и военной инфраструктуры в Восточной Сибири. С 1882 г. начинается переселение крестьян морем на Дальний Восток, а в 1884 г. осуществляется административное реформирование края. Проведения этих мероприятий и сближение с Японией позволило российскому правительству подписать к 1884 г. соглашения с цинскими властями, развивающие статьи Петербургского договора по пограничным и торговым делам. Необходимо отметить, что во всех этих крупных дипломатических акциях России на Дальнем Востоке активно принимали участие власти Восточной Сибири, формирующие и реализующие на практике внешнеполитическую деятельность государства в регионе.

_Апробация работы. Основные фрагменты и положения исследования были

сообщены на четырех научных конференциях, в том числе международных: «Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: История и современность» (Иркутск, 1995), «Россия и Восток: взгляд из Сибири» (Иркутск, 1998). Кроме того, результаты работы отражены в ряде публикаций. Они докладывались, обсуждались и получили положительную оценку на заседаниях кафедры Всемирной истории ИГПУ и на научных конференциях Иркутского госпедуниверситета.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Формирование торговых связей Восточной Сибири и Китая в 50-70 гг. XIX века //

Восток и Россия: взгляд из Сибири. - Иркутск: Изд-во ИГУ,1996. - С. 262-265.

2. Роль Восточно-Сибирского региона в развитии русско-китайских отношений в 60-

80-х гг. XIX в. // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. - Иркутск: Изд-во ИГПИ,1996. - С.77-88.

3. Вооруженное противостояние России и Китая 1879-81 гг. и Восточная Сибирь //

Россия и Восток: взгляд из Сибири. - Т.2. - Иркутск: Изд-во ИГУ,1998. - С.240-244.

4. Внутрибюрократическая борьба вокруг дальневосточной политики России (1856-

1860) // Диалог культур народов России, Сибири и стран Востока. - Кн.1. -Иркутск: Изд-во ИГПУ, 1998, - С.170-181.

/Х&К'

Текст диссертации на тему "Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях, середина 50-х гг. XIX века - 1884 г."

Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации Иркутский государственный университет

На правах рукописи

Синиченко Владимир Викторович

Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях (середина

50-х годов XIX в.-1884 г.)

Специальность 07.00.02.-Отечественная история.

Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Борис Дмитриевич Пак.

ИРКУТСК 1998

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ...................................................................................4

ГЛАВА I. Российско-китайские трактаты и торговые правила конца 50-начала 60-х гг. XIX века. Позиция восточно-сибирских

властей.......................................................................................23

§ 1 .Роль восточно-сибирской администрации в деятельности по разграничению на Амуре и Уссури 18551861г..........................................................................................23

§2. Торговые правила 1862 и 1865 гг. и разногласия Петербурга и Иркутска в вопросах русско-китайской

торговли..................................................................................... .54

ГЛАВА 2. Восточная Сибирь в российско-китайских отношений 60-70-х гг. XIX века.......................................................................................83

§ 1. Российско-китайские торгово-экономические отношения и

Восточная Сибирь..........................................................................83

§2. Социально-культурные контакты народов России, Восточной Сибири и Китая...........................................................................................104

§3.Участие восточно-сибирских властей во внешнеполитических акциях России 60-70-х гг. XIX веков........................................................... 119

ГЛАВА 3.Восточная Сибирь в российско-китайских отношениях в период их обострения на рубеже 70-80-х гг. XIX веков........................................138

§ 1. Восточная Сибирь в период русско-китайского вооруженного противостояния 1879-81 гг..............................................................138

§2.Возрастание роли Восточной Сибири во внешней политики России на Дальнем Востоке после заключения Петербургского договора 1881 г.........158

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................181

ИСТОЧНИКИ и ЛИТЕРАТУРА........................................................191

Введение

В связи с усилением колониальной экспансии ведущих капиталистических держав, юго-восточная граница России в середине XIX в. стала уязвимым местом ее безопасности. Царское правительство, обеспокоенное таким положением, направляло свои усилия на укрепление военно-политических позиций России на дальневосточных рубежах. Решение этой проблемы определялось, прежде всего, бюрократическими кругами и стало своего рода разменной картой используемой различными группами чиновников в своих целях. Безусловно, эти группы действовали в определенных социально-экономических, политических и социально-культурных структурах, конструирующих их деятельность, но и субъективный фактор играл немаловажную роль в формировании внешнеполитического курса страны.

Одной из групп - сторонников активизации дальневосточного вектора внешней политики России была восточно-сибирская администрация. Ее позиция определялась тем положением, которое Восточная Сибирь занимала во внешнеполитических связях России с сопредельными странами Востока. Край являлся потенциальным плацдармом для российского продвижения в регионе и восточно-сибирская бюрократия, выражавшая в определенной мере интересы местной буржуазии, а также руководствуясь своим, не всегда соответствующим установкам центра, видением дальневосточной политики России, выступала за усиление военно-политического присутствия в этом направлении. Кроме того, по мере расширения политических, экономических и культурных контактов России с сопредельными странами Востока, дальневосточные окраины Азиатской России становились объектом хозяйственной колонизации населения и капитала этих

государств, что вынуждало восточно-сибирские власти принимать меры по обеспечению безопасности своих территорий.

Определенное влияние на формирование позиции региональной бюрократии оказывали, как отмечалось, интересы различных восточно-сибирских общественных групп. Поскольку Китай являлся не только крупной в военно-политическом отношении державой, но и основным экономическим партнером России в регионе, сибирская торговая буржуазия, часть иркутской интеллигенции были решительно настроены на изменение существующих с Цинской империей соглашений, с целью усиления позиций России в регионе. В результате всего этого, сформировалось двойственное положение восточно-сибирской администрации, которая, с одной стороны, являлась составным элементом российского бюрократического аппарата, выполнявшим инструкции вышестоящих инстанций, а с другой, представляла собой часть территориальной группы, обладавшей определенными, свойственными ей интересами в российско-китайских отношениях.

Какую роль играла внешнеполитическая деятельность региональной бюрократии в развитии российско-китайских отношений, чьи внешнеполитические интересы защищала она, участвуя в реализации российским правительством дипломатических и военно-политических акций на Дальнем Востоке? Необходимость комплексного исследования этих и других, тесно связанных с ними вопросов заставляет, прежде всего, обратиться к историографии проблемы.

Проблемам внешней политики России на Дальнем Востоке в целом было уделено значительное внимание как в отечественной, так и зарубежной историографии. Первые работы по данной тематике появляются уже в XIX веке. Прежде всего, следует выделить труды специалистов, изучавших юридические аспекты российско-китайских отношений. Это работы М.И.Венюкова,

П.А.Бадмаева, Ф.Ф.Мартепса, Н.В.Кюнера1. Особо следует отметить здесь труд Ф.Ф.Мартепса, в котором автор дал не только правовую оценку Петербургского договора России и Китая 1881 г., но и попытался выявить причины заключения этого трактата. Исследователь уделил большое внимание психологическому (недовольство китайцев европейцами) и правовому (расхождения в понимание международных процессуальных, юридических норм) факторам повлиявшим на развитие политических контактов России и Китая.

Международно-правовой анализ взаимоотношений России и Китая того времени в значительной мере был подкреплен рядом исследований историко-статистического характера, среди которых, по масштабам и глубине изучения

Г)

проблемы, выделяются работы М.И.Венюкова и К.Й.Скальковского . В этих

исследованиях были обобщены и введены в научный оборот материалы по

экономической истории российско-китайских отношений.

К особой группе работ следует отнести труды, в которых затрагивалась

проблема участия сибирских социальных групп в развитии российско-китайских

отношениях и международной политике России на Дальнем Востоке. Это, прежде

2«

всего, публицистические произведения, путевые очерки и записки . Pix авторы, со своих позиций, освещают картину взаимоотношений различных социальных и этнических групп, сообщают интересные сведения о жизнедеятельности Восточной Сибири. Несомненный интерес для исследователя внешней политики России в отношении Китая и взаимоотношений столичного и регионального чиновничества представляют воспоминания полковника генерального штаба М.И.Венюкова, объединенные в книгу «Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии». В них автор описывает различные формы участия сибирской бюрократии и купечества во внешнеполитических акциях России. Наконец можно отметить работы, в которых предпринималась попытка анализа актуальных для того времени проблем. Одной из главных тем, стоявших тогда перед

исследователями, стало изучение роли генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева в активизации внешней политики страны на Дальнем Востоке. Позитивную оценку политики главы края дал еще М.И.Венюков. Правда он не сумел оценить личность генерал-губернатора, но зато это обстоятельство стало предметом исследования П.В.Шумахера4. В своей панегирическом оценке личности и деятельности Н.Н.Муравьева автор выдвинул на передний план его черты государственного человека, способствовавшие по его мнению, осуществлению важного дела для России - присоединения к ней Приамурья и Приморья. Освоение Амура, отстаивание его в правительственных кругах и в общественном мнении, считает автор, было делом Н.Н.Муравьева.

П.В.Шумахер в своей оценке Муравьева был до известной степени предшественником И.П.Барсукова5, а тот, несомненно, должен рассматриваться как создатель мифа о Муравьеве в историографии. Дело в том, что образ Муравьева с необычной силой и темпераментом созданный в двухтомной работе Барсукова, долгое время оказывал - да, пожалуй, и продолжает оказывать -большое влияние на отечественную и зарубежную историографию. Муравьев для Барсукова - великий дипломат и талантливый администратор. Поэтому ему и удавалось то, что было недоступно другим политическим деятелям: сплочение под своей властью самых разнородных элементов для решения насущных задач, стоявших перед Россией на Дальнем Востоке.

Наиболее яркой реакцией на барсуковскую оценку Муравьева стала публикация профессора Харьковского университета П.Н.Буцинского6. Что касается характеристики Муравьева, то она вытекает у Бунине кого из его отрицательного отношения к апологетике Шумахера и Барсукова, Для Буцинского Муравьев не мудрый государственный деятель, чья политика принесла успех российской дипломатии и пользу России, а блестящий чиновник-авантюрист, реализующий дерзкие планы в угоду местным бюрократическим интересам, и

и <и ч.* уч ч^

порой оказывающимся игрушкои обстоятельств и случая. Б начале своей политической карьеры на посту генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьев стремился добиться укрепления своей власти, что привело к обострению его взаимоотношений с местным чиновничеством и купечеством. Буцинский считает, что Муравьев, дабы сгладить противоречия, постарался активизировать внешнеполитическую деятельность России в отношении Китая.

Преодоление субъективизма, в выявлении причин активизации Россией своей дальневосточной политики в 50-х гг, XIX в., происходило в работах советских историков 20-50-х гг. В исследованиях В.Саввина, Е.Л.Штейнберг,

п

П.И.Кабанова с позиции марксистского монизма, рассматривается ход российского экономического и политического проникновения на Дальний Восток. Наиболее ценной в этом ряду является монография П.И.Кабанова, несомненная заслуга которого состоит в том, что он попытался рассмотреть внешнеполитические мероприятия не только на фоне изменений в экономических структурах, но и действий личностей, представлявших определенные общественные группы. Вместе с тем, автор подчас слишком прямолинейно объясняет политическое поведение сибирской бюрократии экономическими интересами и объективными потребностями экономического развития страны. Не всегда на наш взгляд, оправдано и подчеркивание исследователем значения экономических изменений в России и в регионе на процесс освоения нераз) раниченных с Китаем земель.

В 50-70-х гг. XX в. авторы избегали самостоятельно проводить комплексное исследование означенных проблем внешней политики России на Дальнем Востоке, предпочитая рассматривать их частные аспекты. В немалой степени такому повороту, способствовало введение в научный оборот целой серии ранее неизвестного материала по истории внешней политики России на Дальнем Востоке, что потребовало кооперации и своеобразного разделения труда ученых.

В то время под редакцией академиков Е.М.Жукова и А.Л.Нарочницкого были опубликованы коллективные труды - «Международные отношения на Дальнем Востоке», изданы насыщенные статистическим материалом работы по экономической истории российско-китайских отношений М.И.Сладковского8.

Дальнейшее изучение внешней политики России на Дальнем Востоке выявило целесообразность комплексного исследования международной политики империи в регионе. В 60-80-х гг. XX века широкую известность получили работы Б.Д.Пака, Э.Я.Файнберг, Ш.Б.Чимитдоржиева, которым не только удалось обобщить значительный материал по взаимоотношениям России с Кореей, Японией, Монголией, но и проанализировать их в контексте экономических, культурных и политических структур, существовавших в регионе в 50-80-х гг. XIX века9.

Достаточно глубоким, в этом направлении, стало системное исследование и российско-китайских отношений. А.Прохорову, Б.П.Гуревичу,

Е.П.Беспрозванному и др. советским историкам, на основе ранее накопленного отечественными исследователями фактического материала, удалось подробно изучить процесс формирования и динамики взаимоотношений народов России и Ци некой империи, осветить основные моменты дипломатической истории российско-китайских отношений10. Pix труды, написанные в период обострения советско-китайских отношений, хотя и несли на себе определенный идеологический штамп, тем не менее, привнесли много нового в изучение внешней политики России в отношении Китая. В частности, авторам, удалось продемонстрировать стремление России предупредить колониальную экспансию ведущих капиталистических держав в регионе; показать расхождение взглядов внутри российского чиновничества по проблеме усиления позиций Петербурга на Дальнем Востоке. Вместе с тем, раскрывая последний тезис, названные авторы, лишь отмечали факт существования патриотической (и прогрессивной с точки

зрения советской историографии) позиции генерал-губернатора Восточной Сибири и его окружения, - отстаивающих необходимость присоединения к империи приамурских земель и усиления российского влияния в Китае. Причины же появления подобных целей у региональной администрации были оставлены советскими историками за рамками их исследовательского поля.

В последнее десятилетие в сферу внимания историков все чаще входят проблемы экономического содержания российско-китайских отношений, сквозь призму которых рассматривалось и формирование культурных контактов народов России и Дальнего Востока. Безусловное достоинство такого подхода видится в том, что предметом исследования становятся не только рыночные структуры, направления и объекты приложения капиталов, но и поведенческий императив товаропроизводителей и потребителей, что в конечном итоге, позволяет воссоздать более полную картину международных отношений в регионе11.

Дипломатическим отношениям на Дальнем Востоке посвящена монография Б.Н.Болгурцева, в которой автор предпринял попытку анализа политической истории, через изучение личностных свойств государственных деятелей того времени. Такой подход представляется не возвращением к стилю исследования Барсукова и Буцинского, а новым возрождением интереса к роли человеческой личности в истории, исторического «агента», чье политическое поведение определяется не только экономической рациональностью или исключительно социально-групповыми интересами12.

Немаловажным событием в изучении истории российско-китайских отношений стала публикация в 1996 г. работы В.С.Мясниковаь. Автор создал обобщающее исследование по проблеме формирования русско-китайской границы в ХУ11-ХХ вв. В качестве одного из факторов способствовавших активизации российской внешней полигики на Дальнем Востоке в 50-х гг. XIX века он называет, как и Б.Н.Болгурцев, активную деятельность восточно-

сибирской администрации при подписании российско-китайских соглашений того времени. Вместе с тем, эти исследователи, занимаясь рассмотрением исключительно дипломатической истории, не анализировали ни причины возникновения подобной позиции у региональной бюрократии, ни ее характер.

В зарубежной историографии проблемам внешней политики России на Дальнем Востоке и российско-китайским отношениям уделено немалое внимание. Одним из первых исследователей вопроса о характере российской дальневосточной полигики, стал американский историк Д.Даллии. Появление его работы «Наступление России в Азии»14 было, несомненно, обусловлено конъюнктурными обстоятельствами: установлением коммунистических режимов в Китае и в Северной Корее. Автор поставил своей целью показать экспансионистскую сущность внешней политики России на Дальнем Востоке и продемонстрировать стремление России в геополитических целях наращивать свою военную мощь в регионе и поддерживать конфликт стран Востока и Запада. По мнению Даллина, Россия всегда стремилась к захвату Амура, чего и достигла в 1858-60 гг., воспользовавшись ослаблением Китая. Другие выводы, при аналогичной поисковой доминанте, были сделаны еще одним англоязычным историком - Б.Йелавиш. В 1964 г., в Нью-Йорке, вышла ее обобщающая работа «Столетие Российской внешней политики. 1814-1904»15. В ней отмечалась финансовая и военная слабость России на Дальнем Востоке, и делался вывод, что Петербург сумел присоединить дальнево