Восточно-патристическая традиция в религиозной философии Н.С. Арсеньева

Дорошин, Иван Александрович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Восточно-патристическая традиция в религиозной философии Н.С. Арсеньева

Год: 2004
Автор научной работы: Дорошин, Иван Александрович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 09.00.13

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Восточно-патристическая традиция в религиозной философии Н.С. Арсеньева'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восточно-патристическая традиция в религиозной философии Н.С. Арсеньева"

На правах рукописи

Дорошин Иван Александрович

ВОСТОЧНО-ПАТРИСТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ Н.С. АРСЕНЬЕВА

Специальность 09.00.13 -религиоведение, философская антропология и философия культуры по философским наукам

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Саратов - 2004

Работа выполнена в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель доктор философских наук, профессор Рожков Владимир Петрович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Фриауф Василий Александрович доктор философских наук, профессор Петров Николай Иванович

Ведущая организация Сакт-Петербургский государственный университет

Защита состоится ¿10 » ШОУ % 2004 года в ч., на заседании

диссертационного совета Д 212.243.11. по присуждению ученой степени доктора философских наук в Саратовском государственном университете им. Н.Г.Чернышевского по адресу: 410026, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус IX, ауд. 406.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале № 3 научной библиотеки Саратовского госуниверситета.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета

Маслов Р. В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Религиозные механизмы мировосприятия и социализации - это важнейший ресурс социально-экономического и духовного обновления России. Трансформационные процессы, происходящие в современном российском обществе, включают в себя не только экономические, политические и социальные перемены, но и серьезные изменения парадигмальных отношений религиозных и философских доктрин, в силу чего предъявляются небывало высокие требования к теоретической репрезентации моделей мировосприятия. И онтологика, и гносеологика выливаются в религиозной сфере в определенные алгоритмы, но подобные процессы в рамках христианского мировидения инициируются, как правило, только в критических случаях. С этой точки зрения, чрезвычайно интересно обратиться к алгоритмам традиции, и что еще важнее, преломлению технических разработок духовного фонда традиции в философском дискурсе периода социальных трансформаций начала XX столетия - серебряному веку. При этом не менее актуальным является научная рефлексия логики процессов трансформации пространства традиции и структуры коммуникации на уровне религиозно-метафизического и религиозно-бытового восприятия мира.

Нельзя не учитывать и того, что в последнее время все чаще возникает вопрос о модернизации как богословской, так и религиозно-философской традиции. В этой связи актуализируется проблема теоретико-методологических императивов подобных изменений.

Религиозные механизмы мировосприятия и социализации - это важнейший ресурс социально-экономического и духовного обновления России. В рамках восточной патристики в течение двух тысяч лет разрабатывалась модель безопасного. самоподдерживающегося развития социума. Святоотеческая социокультурная модель предлагает апробированный вариант синергии духовных потенций общества, в том числе на почве российской ментальности. На ее анализе базируется философско-религиозная рефлексия серебряного века. Одной из самых значительных является вариация Н.С. Арсеньева, взгляды которого были незаслуженно забыты в России. Обращение к лучшим образцам прошлого нашей науки особенно важно в тот момент, когда религиоведение находится в поиске своих мировоззренческих и методологических оснований, восстановления и уточнения концепций.

Все это объективно обуславливает повышенное внимание к предлагаемой теме.

Степень научной разработанности проблемы

Анализ современного состояния российской религиозной философии, как ни парадоксально, приходится начинать с русской религиозной мысли за рубежом. Связующей нитью двух эпох стала мысль (и активные публикации) не так давно ушедшего (1977 г.) профессора Саратовского и Кенигсбергского университетов, одного из основоположников отечественного сравнительного религиоведения Н.С. Арсеньева. Необходим религиоведения выводит исследование на

сть р^.фЛ1гхии1 тьчеетвенного

»»"•где!

В диссертации привлекается артикулированное Т.А. ван Дейком и М. Фуко определение дискурса, авторский анализ опирается на понимание дискурса как определенной области использования языка, единство которой состоит в общих нормах и установках для многих людей. В исследовательских целях приходится констатировать дискурсивную природу традиции: понятие «дискурс» позволяет, не разрушив, проследить структуру традиции, законы формирования и движения в рамках дискурса от классического богословского языка до неклассического - как правило, философского (варианта экзистенциального рассуждения).

Работы, осуществленные в рамках традиции- (В.Н. Лосский, И. Мейендорф, архим. Киприан (Керн), Г.В. Флоровский, Л. Шмеман, С.С. Хоружий, И.М. Концевич) во многом заложили основы понимания и стимулировали развитие исследовательского интереса, в том числе и в рамках религиоведения. Неоценимый вклад был сделан философией серебряного века (Л.П. Карсавин, П.А Флоренский, С.Н. Булгаков, В.В. Зеньковский, В.Ф. Эрн, Б.П. Вышеславцев и другие).

A.П. Рудакова, Е.Э. Липшица, А.П. Лебедева, И.В. Кривушина, А.П. Каждана,

B.В. Бычкова, Н.Д. Барабанова, архиеп. Василия (Кривошеина), тематические исследования различных аспектов восточно-патристического синтеза А.И. Сидорова, Р.В. Светлова, И.В. Попова, Н.И. Петрова, А.И. Осипова, А.В Кураева, Ф. Шпидлика. Так или иначе, богословское обоснование или работы по культурологии патристического периода - это специфическое освещение, предполагающее определенные акцепты.

Исследуемая проблематика находятся в русле интересов современной культуры, что подтверждается самим фактом массированного переиздания текстов традиции, дореволюционных исследований, трудов мыслителей русского зарубежья, большим количеством тематических исследований последних лет. Но, несмотря на возросший интерес к проблемам традиции и увеличение числа публикаций по данной теме, теоретическое ее решение нельзя признать удовлетворительным. Для понимания феномена требуется синтез имеющихся подходов, позволяющих учесть всю полноту этого многоаспектного явления.

культурологические аспекты (приоритет светской мысли) восточноевропейского возрождения. Но качественная разработка философского потенциала исихазма требует исследования парадигмальных оснований. Показательными моментами отсутствия четкого дискурсивного анализа являются споры об имяславии и споры о влиянии исихазма на искусство в XX веке.

Организация человеческой реальности не остается неизменной в процессе исторического развития, существующая диалектика бытия и быта, стабильности и изменчивости, главным образом, проанализирована лишь русским зарубежьем. Проблематика традиции, христианства и культуры тщательным образом проработана в эту эпоху. Одним из самых удачных вариантов стала социокультурная концепция Н.С. Арсеньева, различные аспекты которой рассмотрены в работах А.И. Абрамова, И. Балуева, Н. Зернова, А.П. Лыскова, С. Милорадовича, Р. Плетнева, Л.Г. Филоновой, В.Е. Хализева, С.А. Зеньковского, Д.В. Рачковского. Однако, религиоведческие позиции Н.С. Арсеньева в виде целостной концепции до настоящего времени исследованы не достаточно.

Теоретическим основанием для анализа этих позиций стали труды российской историко-философской школы (А.Ф. Замалеев, А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров, И.И. Езлампиев, В.П. Рожков, В.Н. Белов, В.А. Фриауф и другие), исследования современного религиоведения (Е.И. Аринин, И.Я. Кантеров, Ю.А. Кимелев, М.М. Шахнович, И.Н. Яблоков и другие). Несмотря на обилие публикаций по самым различным направлениям отечественного традиционализма, работы со специальной акцентуацией почвенных мотивов русской философии не встречаются (в том числе отечественной философии религии) в рамках дискурса. В определенной степени этот недостаток компенсируется материалами специализированных собраний отделов русского зарубежья во ВГБиЛ (фонды Н.М. Зёрнова), которые были добавлены в начале 1990-х гг. к основным архивным фондам. До сих пор этот корпус не подвергался систематическому анализу.

Объектом исследования выступает восточно-патристическая традиция.

Предметом исследования является формирование дискурсивного пространства православной религиозно-философской мысли.

Цель работы заключается в выявлении дискурса восточно-патристического варианта мировосприятия через анализ гносеологического потенциала патристического синтеза и раскрытие его последующей трансформации через исихастский пласт в доминирующий вектор социокультурного развития.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда исследовательских задач, а именно:

1. Определение парадигмальных характеристик восточно-патристического метода дискурсивного исследования реальности как вербализуемой мистики и его гносеологического потенциала;

2. Изучение формирования восточно-европейского варианта философского мировидения в процессе преобразования ключевых

мотивов духовного пространства патристической традиции в приоритеты философско-религиозного сознания в рамках исихастского возрождения;

3. Анализ содержания восточно-патристических интенций в гносеологических идеях Н.С. Арсеньева;

4. Социокультурная и религиоведческая концептуализация философского наследия Н.С. Арсеньева.

Теоретическая и методологическая основа исследования представлена отличающими теоретический уровень познания формами и методами исследовательской практики, приемами анализа, сопоставления, обобщения данных и построения выводов.

Основным методологическим принципом работы является философский принцип дополнительности, дающий возможность осуществления методологического синтеза в процессе исследования сложных, динамично изменяющихся социокультурных явлений.

Разработка ключевых категорий и анализ теоретического материала, отражающего ресурс философского знания в продуцировании традиционалистских ориентаций общественного сознания проводится на основе научно-рационального мышления с доминированием логико-теоретической составляющей познания. Это объясняется, прежде всего, особенностью изучаемой парадигмы, выраженной в неклассической форме рационально-логического дискурса.

Исходной категорией в обозначении методологического основания исследования является «дискурс», как категория, отражающая процесс движения религиозной мысли в рамках восточной патристики. Базовыми в методологии изыскания представляются категории: «абсолют», «бытие» и «отношения». На их основе образуются рабочие категории: «дискурсивное пространство», «единое», «сверхреальность», «состояние». Теоретически используется введенное и разработанное Н.С. Арсеньевым понятие «ткань жизни». Исследование феномена жизни традиции требует разработки специфической категории «аскеза», не существующей для профессиональной философии религии.

В действительности философия религии оперирует теоретическими репрезентациями религиозных феноменов, что необходимо ограничивает исследование и диктует определенную методологию. Модернизация, таким образом, должна предполагать совершенствование комплексных подходов к исследованию. Разработка традиции как дискурса может в значительной степени выправить ситуацию, основания для этого заложены трудами профессора Н.С. Арсгньева. Общие моменты герменевтического подхода позволяют более глубоко выявить влияние языка на когнитивный процесс в репрезентациях религиозного феномена, в частности, в рамках философского текста.

Методологическим основанием интерпретации трансформации дискурса в диссертационном исследовании выступает историзм в форме актуализма, генетический подход позволяет разработать общие основания отечественного

традиционализма и почвенничества. На общих основаниях типологический метод дает возможность создать предварительную структуру для сравнительно-исторического исследования парадигмальных соотнесений в рамках ренессансных циклов, понимаемых в широком смысле закономерностей духовной истории. Применение метода историзма создает условия для осуществления рефлексии трансформаций, индуцированных технологическими изменениями, инновациями.

Кроме того, исследование базируется на положениях сравнительного историко-религиоведческого подхода, использованных в трудах Н.С. Арсеньева, на интерпретативных моделях анализа религиозных объектов, изложенных в работах С.С. Хоружего, на базовых исследованиях нормативно-ценностых ориентаций общественного сознания В.П. Рожкова, а также трудах по общей методологии исследований В.Н. Ярской, по методологии качественных исследований Е.Р. Ярской-Смирновой. Новизна диссертационного исследования.

1. Применен новый подход к исследованию восточно-патристического синтеза как дискурса, на основании чего выявлен гносеологический потенциал святоотеческой традиции.

2. Разработан авторский вариант методологической концептуализации теории познания восточной патристики, на основе которого обозначены особенности трансформации исихастских практик в религиозно-философский метод.

3. Выявлен гносеологический базис философствования Н.С. Арсеньева, центром которого является понятие «мистическая встреча», реконструирована социокультурная концепция, ориентированная на описание универсума в виде континуума предметов, отношений, состояний.

4. Выделены и систематизированы традиционалистский, религиозный, историософский и религиоведческий концепты, отражающие особенности и характеристики социокультурной концепции Н.С. Арсеньева.

5. Доказана правомерность и продуктивность историософской репрезентации традиции в современных историко-религиоведческих исследованиях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уникальность патристической традиции заключается в концепции «сознания» в «со-действии» («со-бытии») и «экономии мышления» в теории познания («апофатика»). Наиболее продуктивным для целей религиоведческого анализа является представление восточно-патристической традиции как дискурса. В этом случае отдается предпочтение энергийному философствованию как непосредственному отражению. Проблема абсолютного постижения понимается как основа гносеологической направленности традиции.

2. Особенность восточно-патристической культуры рациональности проявляется, прежде всего, в том, что структура опыта объясняется не

через субстанции, а через отношения Благодаря обязательной верификации в исихазме рождается особый тип вербализуемой мистики В этом дискурсе первичными становятся отношения. Прорыв, выход из самости реализуется лишь в творчестве, в акте разумно-мистического постижения. Человек, его душа и тело рассматриваются как единый психосоматический организм. Следовательно, отличительной чертой дискурса выступает своеобразный органицизм.

3 Выявленные характеристики специфики восточно-патристического синтеза отражаются в социокультурной концепции Н.С. Лрсеньева на уровне выбора проблем (сфера выбора гносеологических приоритетов), в стремлении к энергийному философствованию и описанию универсума в виде континуума предметов (материальных и идеальных), отношений (связи и обособленности), состояний (изменения и покоя); этизации познания и языка. Характерными в этом случае становятся: отрицание панрационалистского субъекта в гносеологии, разработка концепции диалогически активного познания. Точкой концентрации философских исканий Н.С. Арсеньева является Евхаристия, а необходимым основанием, снимающим дискурсивные противоречия становится принцип любви.

4. Целостная социокультурная концепция Н.С. Арсеньева включает: концепт религиозной культуры, ядром которого является христианская мистика (гносеологика), концепт социума, связующий их концепт традиции, как дискурсивного пространства, концепт религиоведения и концепт историсофии, создающие основания для религиоведческой концепции.

5. Заключая в себе в качестве ведущей идею богопознания философско-религиоведческая рефлексия Арсеньева отражает гносеологический мотив, проявляющийся в восточно-патристической традиции На этом основании выстраивается единство исторического и логического в методе историзма русского философа.

6. Последовательное применение метода историзма позволяет говорить об историософии религии как варианте историко-религиоведческого исследования. Последнее представляется продуктивным методологическим основанием для современной религиоведческой концептуализации.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования для теории и практики состоит в том, что его результаты способствуют решению актуальной задачи религиоведения - рефлексии собственных концептуальных и методологических оснований. Диссертационное исследование уточняет данные по истории религиоведения и религиозной философии в России, теоретические и методологические принципы религиоведческих исследований, предлагая новую перспективн>ю парадигму анализа изменений. Идеи диссертации способствуют преодолению односторонности при анализе роли переходного периода, позволяют

осуществить критический, сбалансированный анализ социокультурной реальности.

Материалы проведенного исследования могут быть использованы для образовательных программ в области фундаментальной религиоведческой и философской проблематики, способствуя методологической, категориальной и содержательной проработке новых учебных курсов.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации апробировались на аспирантском семинаре (март 2002 г., сентябрь 2003 г.) и следующих научных и научно-практических конференциях: «Разум и культура» (Саратов, октябрь 2001 г.); «Жизненный мир философа Серебряного века» (Саратов, декабрь 2001 г.); «Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире» (Саратов, февраль 2002 г); «Философия и жизненный мир человека» (Саратов, декабрь 2002 г.); «Четвертая российская научно-практическая конференция по проблемам регионального религиоведения» (Москва, декабрь 2002 г.); «Религиозный фактор в процессе становления гражданского общества в России» (Саратов, октябрь* 2002 г); Международная конференция «Россия и Европа в XXI веке и наследие B.C. Соловьева» (Иваново, апрель 2003г.); «Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире» (Саратов, февраль 2003 г); Первые региональные Пименовские чтения «Православие в контексте истории, культуры и общества» (Саратов, ноябрь 2003 г.); «Человек в глобальном мире» (Саратов, декабрь 2003 г.), а также отражены- в семи публикациях автора.

Ряд положений диссертационного исследования использовался при чтении лекций по истории религии, философии религии, курса «Культура серебряного века», «Основы православной культуры». Диссертационная работа обсуждалась на кафедре социальной и теоретической философии Саратовского государственного университета.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертантом обосновывается актуальность темы исследования; показывается степень разработанности проблемы; определяются цель, задачи и основные методологические принципы, теоретические основания исследования, формулируются научная новизна работы и положения выносимые на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость исследования, формы апробации основных результатов.

В первой главе «Восточная патристика, религиозно-философские особенности традиции» сделана попытка предложить альтернативный взгляд на религиозную (культурную преемственность и традицию культа) традицию с позиций ее же методологического потенциала. Таким образом, традиция рассмотрена, прежде всего, как дискурс. Кроме того, восточно-патристические интенции могут быть подвергнуты анализу как дискурс по преимуществу.

Подобный подход позволяет адекватно рассмотреть традицию - не как архив, но актуально явленный способ инкультурации. В этом случае «Священное Предание» (прежде всего святоотеческое наследие) становится не содержанием исследования, а методом, тогда как содержанием может стать современный контекст или недавняя история.

В первом параграфе «Традиция как дискурс: гносеологический потенциал патристического синтеза», на основании проведенного исследования можно сделать некоторые предварительные выводы, касательно начал анализа традиции/

Религиозная традиция проще всего раскрывается интеллекту как язык, который является не только системой знаков, но и самостоятельным действием. Язык, по-видимому, можно квалифицировать как «энергию». Традиция для философского ума предстает, прежде всего, как речь. Только в таком виде может быть начата работа над религией Откровения в рамках философии религии, через язык Откровения и через язык интерпретации Откровения. Традиционность обосновывается как соотносимссть с речью, принадлежность; для начала, как дискурсивная совместимость.

При этом делается акцент на коммуникативной функции языка как образующей одну из форм пространства в различных контекстах для осуществления синергийных намерений субъекта. Энергийный анализ позволяет «схватить» движение, в котором пребывает традиция. Всроучительная система, являющая собой единство многообразия материальных и идеальных сторон, принципов, приемов, обеспечивающих эффективное функционирование религиозного образования, представляет собой целостную сущность (единое), где категории материального и идеального не существуют отдельно и изолированно, а выступают лишь как его различные проекции. Таким образом, обосновывается необходимость конкретных комплексных подходов, реализующих идеи единства, целостности подобных структур в рамках религиоведения.

Следовательно, для религиоведа традиция должна быть рассмотрена, прежде всего, как дискурс. Кроме того, восточно-патристические интенции могут быть подвергнуты анализу как дискурс по преимуществу. Священное Предание в таком случае рассматривается в широком методологическом аспекте.

Важнейшей чертой восточнопатристической традиции является энергийный уровень дискурса. Эссенциальная речь имеет существенные недостатки и можно проследить отказ от нее, прежде всего, в апофатике. Катафатический же путь есть определение энергий. Паритет того и другого способа рассуждения являет собой наглядный пример анализа мира личностных отношений. Энергийный дискурс становится экзистенциальным философствованием. Это положение и языковые особенности традиции Откровения позволяют назвать патристику - пространством диалога.

Исследуемая традиция предпочитает постигать мир не через бинарные оппозиции, но как целостный процесс «стяжания Святого Духа» по «лествице» иерархических градаций. Дуализм, в том числе философский, оказывается закономерно преодолен, что открыло определенные горизонты философствования. Источником же противопоставлений является, по-видимому, субъект-объектное рассмотрение мира. Снятие опозиций является третьим рациональным обоснованием диалогичности восточно-патристического дискурса.

Традиция предлагает качественно иной уровень анализа, не мифологичесхий (оппозиционализм), а собственно логический. Проблема абсолютного постижения понимается как основа гносеологической направленности традиции, проблема абсолютного постижения абсолютной реальности (бытия в Боге). Это позволяет назвать святоотеческую традицию философствования разумным, разумно- или умно-ориентированным дискурсом.

Патристическая концепция «со-знания» в «со-действии» («со-бытии») в данном случае уникальна. Показательная черта познавательной традиции востока - это своеобразная «экономия мышления», которая проявляется в самоограничении дискурсивных построений познающего субъекта. Аскетический метод снимает ограничение достигнутого уровня познания ради высшего.

Парадоксально, что аскетика, обычно воспринимаемая как самоограничение, фактически снимает рамки познания ради высшего уровня постижения реальности. Это становится особенно очевидным при изучении философских аспектов исихазма.

Подобные выводы позволяют пересмотреть привычные философские схемы в новом ключе, обратиться к энергийной парадигме мышления, созданной отцами церкви классического периода и концептуально оформленной в трудах фессалоникского епископа Григория Паламы.

Во втором параграфе «Философские аспекты исихазма и его место в традиции» сделана попытка объективного отражения особенностей исихазма,

имеющих методологическое значение для изучения религиозно-философского способа постижения реальности.

С этой целью в учении и практике исихастов как ведущий мотив выделено преодоление разлада между духом и материей. Энергийное обоснование того и другого наводит на параллели с современной картиной мира. В учении об обожении, учении о теле решается главный вопрос философии об отношении материи и сознания. Рождается концепция так называемого христианского материализма (реализма), но на иных, нежели традиционный западно-европейский материализм основаниях — не «платоническом» дуализме и не аристотелевом эссенциализме, а на энергийном потенциале авраамической традиции как «религии Откровения», базовом для патриотической философии феномене Воплощения и «Воскрешения во плоти» Абсолютного Личного Бога. Определяющим является характер связей Абсолюта и мира, энергийность божественного присутствия в мире.

В параграфе доказывается, что благодаря обязательной верификации рождается особый тип вербализуемой мистики. Аскетика понимается широко, как культурный путь, совпадающий с «лествицей» «стяжания Духа Святого», то есть с восточным вариантом «мистического» постижения.

Исихастские споры XIV века содержат общий для ренессансных эпох конфликт между номиналистическим мировоззрением и реализмом. Спор решается уникальным для мировой философии способом: в концепции энергийности универсалий.

Согласно Григорию Паламе, будучи отличной от сущности, энергия в то же время неотделима от нее, но энергийный дискурс первичным делает отношения. Без энергии нет сущности, всякая реальность не может не проявляться, не обнаруживаться, значит, она обладает энергиями, причем преодоление границ происходит в синергийном акте.

Человек, его душа и тело, рассматривается как единый психосоматический организм. Своеобразный органицизм выступает как отличительная черта дискурса. Структура объясняется не через субстанции, а через отношения. Душа рассматривается как принцип целостности. Прорыв, выход из своей самости реализуем лишь в творчестве, устремленном к познанию. Творческое постижение всегда богостремительно, оно не может удовлетвориться бесконечностью относительных истин, ему нужен Абсолют. Аскетика есть высочайшее творчество, творчество, материалом для которого является сам человек. Своеобразная творческая аскеза речи воплощается в идеале «исихии».

Важнейшим принципом исихазма является «трезвение ума», стремление постоянно контролировать и проверять свой мистический опыт. Исихазм - одна из самых строгих и отрефлектированных традиций, наиболее чуждых пантеистическому произволу. Структура исихастского сознания подразумевает тождество ортодоксии и ортопраксии. Исихастская традиция представляет собой неразрывное единство мистики и аскезы, и именно за счет этого она являет собой подлинное искусство, прежде всего, творчество внутренней жизни. Особое значение имеет аскетизм как освобождение, упорядочивание и

очищение разума. Это первый, собственно аскетический этап мистико-аскетической практики.

Благодаря этим особенностям осуществляется трансформация исихастских практик в религиозно-философский метод.

И так, восточная патристика как религиозно-философское образование несет мощный заряд антимифологической концептуализации философствования, уводит от тупикового (для рациональности) пути. Основание видится, прежде всего, в дискурсивной аргументации теории познания выведенной паламитами на философский уровень. Отсутствие выраженной аналитической конфликтности на уровне дискурса позволили восточно-европейской мысли выйти на уровень полноценной философской рефлексии по всем направлениям, в том числе и философии религии без специальной актуализации антицерковных, антитеологических и даже антихристианских философских альтернатив. Это фундамент для определенного оптимизма, тогда как философский эссенциализм грозит стать почвой для новой мифологии.

Возможность анализа изменений в традиции с помощью различных исихастских (энергийных) конструктов представляется исключительно продуктивной.

Традиция определяет, демонстрирует, транслирует проблемы, но в силу дискурсивности не сводится только к воспроизведению существующего. В особенности это касается энергийного дискурса. С помощью языка, будь то печатное слово или устная речь, активно интерпретируется, изменяется во времени и создается пространство традиции.

Кроме того, исихазмом, закладываются основания для социокультурной репрезентации дискурса как положения о «мистическом социуме», снимающем границы между миром социального и бытийного, которые приводят к конфликту и «расщепленному» существованию личности. Отсюда следует отказ от индивидуализма (антропологического атомизма), и выдвигается тема личности, связанная с идеей целостности (идеал целомудрия) человека.

Заслуга религиоведческого осмысления традиции, несомненно, принадлежит серебряному веку, времени наибольшей опасности со стороны западной альтернативной философии. Интересный авторский вариант религиоведческой рефлексии просматривается в социокультурной концепции Н.С. Арсеньева.

Во второй главе «Восточно-патристические интенции в религиоведческой рефлексии Н.С. Арсеньева» автор анализирует социокультурную концепцию и религиоведческую рефлексию Н.С.Арсеньева принадлежащего эпохе русского ренессанса начала XX века, обосновывает его традиционный характер.

В первом параграфе «Мотивы восточной патристики в онтолого-гносеологических идеях Н.С. Арсеньева» рассматривается скрытый, глубинный характер проявления традиции в онтолого-гносеологических позициях

серебряного века на примере философствования Н.С. Арсеньева, что прослеживается в выборе проблем Это, прежде всего, сфера онтологического выбора и гносеологических приоритетов. Кроме того, определяющим является выявление характера связей Абсолюта и мира на энергийно парадигмальном основании философствования, склонность к описанию универсума в виде континуума предметов (материальных и идеальных), отношений (связи и обособленности), состояний (изменения и покоя), переход от анализа объектов к исследованию их отношений. Главным принципом в конструировании собственно человеческой реальности, согласно точке зрения русского философа, следует считать разумность. Этизация познания и языка является отличительным признаком религиозной традиции. Центральную гносеологическую установку Н.С. Арсеньева можно обозначить как «просвещение духовное» в противоположность «просвещению логическому». Можно сказать, что «преображение» является одной из главных категорий в мышлении Н С. Арсеньева, категорией онтолого-гносеологического плана, связывающей его целиком и полностью с восточнопатристической традицией в основном антропологическом моменте - учении о принципиальной трансформации субъекта.

Онтолого-гносеологические позиции становятся основанием для его историко-религиоведческой рефлексии. Характерно в этом отношении особое понимание историчности онтологии, что связано с идеей воплощения Бога Слова, в гносеологии характерно отрицание панрационалистского субъекта -«точки познания» и разработка концепции диалогически активного познания.

Особенности восточно-патристического гуманизма отразившиеся в философии Н.С. Арсеньева проясняются только в комплексном анализе понятий любви и аскезы, исследовании фундаментальных бытийных схем, в выявлении трагического раздвоения бытия. По мнению диссертанта, роль ортодоксии в институализации философии в России еще предстоит выяснить, но в свете вышесказанного можно сделать некоторые выводы относительно генезиса дискурса.

В параграфе доказывается, что путь подобного анализа пролегает через культуру, так. как своеобразное аналитическое культивирование происходило подспудно, но методически стремилось «схватить» миросозерцание человека в целом, начиная с его онтологического выбора. Это стало отличительной особенностью мышления Н.С. Арсеньева и серебряного века в целом. Мир рассматривается процессуально, познание динамично.

Кроме того, как обосновывается в диссертации, для русского мыслителя характерно: соединение трансцендентного с имманентным, когда экзистенциализм, по сути, представляет трансгрессию (трансцендентализм наоборот) как прорыв в мир любви. Огромную роль играет аллегорическая, или символическая, методология, предполагающая власть слова над мыслью. Евхаристия закономерно становится точкой концентрации онтолого-гносеологических исканий Арсеньева, разрешением всех сомнений. Необходимый принцип, снимающий противоречия отражается в законе любви, центром онтолого-гносеологических идей становится мистическая встреча.

Таким образом, корпус онолого-гносеологических идей мыслителя можно кратко охарактеризовать как разновидность христианского экзистенциализма.

Мистицизм восточного христианства в достаточной степени рационализуем, прежде всего, благодаря необходимой стадии верификации, как одного из аспектов аскетической техники. Это делает оптимистичными не только философские изыскания, но и работу религиоведа. Известно, что философия может действовать не только в своей научной ипостаси, тогда как религиоведение - это, прежде всего, академическая работа с объектом.

В заключение параграфа внимание автора акцептируется на втором аспекте теории познания исследуемой традиции создающей условия строгого религиоведческого анализа. Имеется в виду акцент на отношения, хотя такая позиция более сложная, нежели привычная эссенциальная речь. Таким образом, сформулированы коннотации первого концепта социокультурной концепции Н.С. Арсеньева, как целостного отражения его религиоведческих позиций относительно традиции.

Во ВТОРОМ параграфе «Социокультурная концепция и религиоведческая рефлексия Н.С. Арсеньева» исследуемая актуальная социокультурная проблематика, занимавшая центральное место в теории Н.С. Арсеньева, потребовала оформления религиозных оснований социокультурной концепции. В эти основания включается ряд копцептов:

1. Концепт религиозной культуры, ядром которого является христианская мистика (гносеологика), предполагающая энергийное постижение Абсолюта и мира, акцент на анализе отношений. Его особенность и преимущество, показанное у Н.С. Арсеньева, в том, что дискурс не стоит со всеми своими понятиями и категориями между со-действующими элементами. Отсюда вытекает его диалогичность.

2. Концепт социума в религиозно-духовном контексте. В нем отражается философский потенциал социокультурной концепции как снятия противоречия «быта и бытия» в феномене «мистического» социума. Кроме того, Н.С. Арсепьевым вводится понятие «ткань жизни», разрабатывается категория «почва»; культура понимается как преображение «ткани». Таким образом, отражены основания отечественного гуманизма. Актуальное социокультурное измерение определяется не столько бытием, сколько его изменением.

3. Концепт традиции, как дискурсивного пространства, связующий два первых концепта. Философия Н.С. Арсеньева - это вариант традиционализма, интересный не только с эвристических, но и сугубо прагматических позиций. Традиция - это, в его интерпретации, основополагающее понятие социокультурных построений. Культурная традиция - это «школа любви», культивирование синергийных алгоритмов, в целом имеет языковую природу. В единстве традиции и творчества видит мыслитель подлинный смысл культуры.

4. Концепт историсофии. Здесь Н.С. Арсеньеву принадлежит особая роль, в прояснении основания историософских построений (или их неотъемлемости) в рамках патриотического дискурса. Это особое понятие историчности, как прорыва Любви, осуществленной в синергии. «Исторический реализм», основанный на феномене Христа, является отличительной особенностью и патристики, и отечественного традиционализма. Дискурсивная связь религиозности и историчности проявляется в том, что историософия возможна в чистом виде в рамках патриотической духовной традиции (включая раннюю западную патристику).

5. Концепт религиоведения неразрывно связан с историософской репрезентацией традиции, являясь ее отражением в плоскости истории религии. Последовательное применение метода историзма позволяет говорить об историософии религии как варианте историко-религиоведческого исследования, характерном для пространства культурного доминирования восточно-патристического синтеза. Концепция «единого жизненного потока» Арсеньева рождает общий экзистенциальный пафос его религиоведения.

Таким образом, восточцо-патристические интенции в религиоведческой рефлексии Н.С. Арсеньева предстают в виде концептов дискурсивных отношений.

Эти концепты отражают патриотические интенции в отечественной религиозной философии и методологически проясняют особенности построения социокультурной концепции на религиозно-христианском основании в целом.

В заключении подводятся общие итоги исследования, резюмируются выводы и намечаются направления дальнейшей разработки проблемы.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. К проблеме религиозной рациональности исихазма // Разум и культура. Сборник научных трудов / Под ред. проф. В.Б. Устьянцева. Саратов, 2001. С. 154-158.

2. Философский дискурс проблемы богопознания в учении отцов Церкви // Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире / Под ред. проф. В.И. Бегинина. Саратов, 2002. С. 113-118.

3. Антиномии античного мировоззренческого синтеза в философско-религиозном дискурсе Н.С. Арсеньева // Жизненный мир философа «серебряного века» / Под ред. проф. В.Б. Устьянцева. Саратов, 2003 С. 244-247.

4. Мотив аскезы в религиозной философии B.C. Соловьева // Философия и жизненный мир человека. Саратов, 2003. С. 168-171.

5. Краткий обзор религиозной ситуации г. Саратова // Проблемы преподавания и современное состояние религиоведения в России. М., 2003. С. 160-165.

6. Культура ума как исходный принцип восточно-патристического миросозерцания в становлении религиозной философии «серебряного века» // Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире / Под ред. проф. В.И. Бегинина. Саратов, 2003. С. 74-79.

7. Религиоведческая концепция Н.С. Арсеньева // Человек в глобальном мире. Саратов, 2003. С. 44-47.

Дорошин Иван Александрович

ВОСТОЧНО-ПАТРИСТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ Н.С. АРСЕНЬЕВА

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Отпечатано в типографии ГОУ «УИЦ» Заказ N° 056 Тираж 100 экз. ул. Комсомольская, 52 тел: 45-98-87

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Дорошин, Иван Александрович

ВВЕДЕНИЕ.3

ГЛАВАI

ВОСТОЧНАЯ ПАТРИСТИКА, РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТРАДИЦИИ

1.1. Традиция как дискурс: гносеологический потенциал патриотического синтеза.16

1.2. Философские аспекты исихазма и его место в традиции.51

ГЛАВА II

ВОСТОЧНО-ПАТРИСТИЧЕСКИЕ ИНТЕНЦИИ В РЕЛИГИОВЕДЧЕСКОЙ РЕФЛЕКСИИ Н.С. АРСЕНЬЕВА

2.1. Мотивы восточной патристики в онтолого-гносеологических идеях Н.С.

Арсеньева.76

2.2. Социокультурная концепция и религиоведческая рефлексия Н.С. Арсеньева.106

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Дорошин, Иван Александрович

Актуальность темы исследования обусловлена переходными процессами, происходящими в современном российском обществе, которые предполагают не только экономические, политические и социальные перемены, но и серьезные изменения парадигмальных отношений религиозных и философских доктрин.

Период социальных трансформаций актуализирует необходимость определения взаимосвязи и возможностей взаимовлияния происходящих социально-политических изменений с известными схемами, закрепленными, так или иначе, в языке традиции. Вновь описываются правила речи, формируется (реформируется) дискурсивное пространство. И онтологика, и гносеологика выливаются в религиозной сфере в определенные алгоритмы, но подобные процессы в рамках христианского мировидения инициируются, как правило, только в критических случаях. С этой точки зрения, чрезвычайно интересно обратиться к алгоритмам традиции. Но еще важнее проследить преломление технических разработок духовного фонда традиции в философском дискурсе периода социальных трансформаций. В этом смысле философия «серебряного века» является наиболее показательной, а в современной, «пограничной» ситуации подобные исследования прошлого становятся особенно актуальными. Решающей же является научная рефлексия логики трансформации пространства традиции и структуры коммуникации на уровне религиозно-метафизического и религиозно-бытового восприятия мира1.

Возрастающее внимание к исследуемой проблеме также вызвано растущей ролью религиозных мотивов в современном мире и необходимостью философской рефлексии, исследования логики изменения семантического пространства религиозной философии в условиях переходного периода.

1 Представленная в исследовании религиоведческой концептуализацией Н.С. Арсеньева.

Теоретический анализ места и роли текстуально зафиксированного предания позволяет особым образом раскрыть проблемный характер целого ряда современных явлений: отказ от рациональности в переломный момент смены ее моделей (в пользу иррационального или мифологического мировосприятия), кризис экуменического движения, вторжение экономических отношений, а соответственно, и менеджмента в сакральное пространство человека, обострение проблемы мифотворчества в современной культуре.

Религиозные механизмы мировосприятия и социализации - это важнейший ресурс социально-экономического и духовного обновления России. В рамках восточной патристики в течение двух тысяч лет разрабатывалась модель безопасного самоподдерживающегося развития социума. Святоотеческая социокультурная модель предлагает апробированный вариант синергии духовных потенций общества, в том числе на почве российской ментальности. На ее анализе базируется философско-религиозная рефлексия «серебряного века». Одной из самых значительных является вариация Н.С. Арсеньева, взгляды которого были незаслуженно забыты в России. Обращение к лучшим образцам прошлого нашей науки особенно важно в тот момент, когда религиоведение находится в поиске своих мировоззренческих и методологических оснований, восстановления и уточнения концепций. Все это объективно обуславливает повышенное внимание к предлагаемой теме.

Степень научной разработанности проблемы

Период социальных трансформаций актуализирует определения взаимосвязи и возможностей взаимовлияния происходящих социокультурных изменений с известными схемами, закрепленными в языке традиции.

Анализ современного состояния российской религиозной философии, как ни парадоксально, приходится начинать с русской религиозной мысли за рубежом. Связующей нитью двух эпох стала мысль (и активные публикации) не так давно ушедшего (1977 г.) профессора Саратовского и Кенигсбергского университетов, одного из основоположников отечественного сравнительного религиоведения Н.С. Арсеньева. Необходимость рефлексии отечественного религиоведения выводит исследование на проблемный рубеж.

В диссертации привлекается артикулированное Т.А. ван Дейком и М. Фуко определение дискурса2. Авторский анализ опирается на понимание дискурса как определенной области использования языка, единство которой состоит в общих нормах и установках для многих людей. В исследовательских целях приходится констатировать дискурсивную природу традиции: понятие дискурс позволяет, не разрушив, проследить структуру традиции, законы формирования и движения в рамках дискурса от классического богословского языка до неклассического - как правило, философского (варианта экзистенциального рассуждения).

Работы, осуществленные в рамках традиции (В.Н. Лосский, И. Мейендорф, архим. Киприан (Керн), Г.В. Флоровский, А. Шмеман, С.С. Хоружий, И.М. Концевич и другие3) во многом заложили основы понимания и стимулировали развитие исследовательского интереса, в том числе и в рамках религиоведения. Неоценимый вклад был сделан философской мыслью «серебряного века» (B.C. Соловьев, Л.П. Карсавин, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, В.В. Зеньковский, В.Ф. Эрн, Б.П.

2 См.: Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.

3 С.: Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991; Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Клин, 2001; Киприан (Керн), архим. Антропология св. Григория Паламы / Вступ. ст. А.И. Сидорова. М., 1996; Флоровский Г.В. Восточные Отцы IV-VIII веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999; Шмеман А. Введение в богословие. Курс лекций по догматическому богословию. Клин, 2001; Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000; Концезич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993.

Вышеславцев и другие). Это был вариант философской рефлексии в рамках традиций патристики.

Большое значение для концептуализации оснований восточно-христианского миросозерцания имеют исследования по различным аспектам византийской культуры С.С. Аверинцева, И.П. Медведева, В.К. Чалояна, Л.А. Фрейберг, Т.В. Поповой, Ф.И. Успенского, З.В. Удальцовой, Б.А. Семеновкера, А.П. Рудакова, Е.Э. Липшица, А.П. Лебедева, И.В. Кривушина, А.П. Каждана, В.В. Бычкова, Н.Д. Барабанова, архиеп. Василия (Кривошеина)4, тематические исследования различных аспектов восточно-патристического синтеза А.И. Сидорова, Р.В. Светлова, И.В. Попова, Н.И. Петрова, А.И. Осипова, А.В. Кураева, иеромонаха Илариона (Алфеева), Ф. Шпидлика5. Так или иначе, богословское обоснование или работы по культурологии патриотического периода - это специфическое освещение, предполагающее определенные акценты.

Исследуемая проблематика находятся в русле интересов современной культуры, что подтверждается самим фактом массированного переиздания текстов традиции, дореволюционных исследований, трудов мыслителей русского зарубежья, большое количество тематических исследований , последних лет. Но, несмотря на возросший интерес к проблемам традиции и увеличение числа публикаций по данной теме, теоретическое ее решение

4 См.: Аверинцев С.С. Византийская литература. М., 1974; Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV веков. СПб., 1997; Чалоян В. Византийская философия // Философская энциклопедия. Т. 1. М., 1960. С. 256257; Фрейберг Л.А., Попова T.B. Византийская литература эпохи расцвета IX-XV вв. М., 1978; Успенский Ф.И. История византийской империи. В 3-х тт. М., 1997; Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1988; Семеновкер Б.А. Библиографические памятники Византии. М., 1995; Рудаков А.П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии. СПб., 1997; Липшиц Е.Э. Очерки истории византийского общества и культуры: VIII-первая половина IX века. М., 1961; Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви от конца XI до середины XV века. СПб., 1998; Кривушин И.В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998; Каждая А.П. Византийская культура: X-XII вв. СПб., 1997; Бычков В.В. Византийская эстетика. М., 1977; Барабанов Н.Д. Из истории связей Константинополя и Афона в начале XIVb. // Византия и ее провинции. Свердловск, 1982; Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды 1952-1983 гг. Статьи. Доклады. Переводы. Нижний Новгород, 1996;

5 Сидоров А.И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998; Светлов Р.В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1996; Попов И.В. Идея обожения в древней восточной Церкви // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 97. С. 165-213; Петров Н.И. Онтологическая герменевтика православного опыта. Саратов, 1998; Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., 1997; Кураев А.В. Догмат и ересь в христианском предании // Вопросы философии. 1994, № 9. с. 34-48; Иларион (Алфеев), иером. Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996; Шпидлик Ф. Духовная традиция восточного христианства. Систематическое изложение. М., 2000. нельзя признать удовлетворительным. Для понимания феномена требуется синтез имеющихся подходов, позволяющих учесть всю полноту этого многоаспектного явления.

По вопросам исихастского возрождения и его культурного влияния существует достаточное количество трудов представителей церкви и светских мыслителей (игум. Модеста (Стрельбицкого), еп. Порфирия (Успенского), П.А. Сырку, еп. Алексия (Дородницына), архимандрита Киприана (Керна), архиепископа Василия (Кривошеина), прот. И. Экономцева, В.Н. Лосского, И. Мейендорфа, В.М. Лурье, И.М. Концевича, Н.Д. Барабанова, В.В. Бычкова, И.И. Соколова, Л.А. Успенского, Д.Л. Спивака, Г.М. Прохорова, О.С. Климкова, И.К. Языковой и так далее)6. В них тщательному исследованию подверглась богословская антропология (преимущественное направление религиозной мысли) и культурологические аспекты (приоритет светской мысли) восточно-европейского возрождения. Но качественная разработка философского потенциала исихазма требует исследования парадигмальных оснований. Показательными моментами отсутствия четкого дискурсивного анализа являются споры об имяславии и споры о влиянии исихазма на искусство в XX веке.

Организация человеческой реальности не остается неизменной в процессе исторического развития. Существующая диалектика бытия и быта,

6 Модест (Стрельбицкий), игум. Святый Григорий Палама, митрополит Солунский, поборник православного учения о Фаворском свете и о действиях Божиих. Киев, 1860; Порфирий (Успенский), еп. Первое путешествие в Афонские монастыри и скиты в 1845 г. 4.1. Отд.1. Киев, 1877; Сырку П.А. К истории исправления книг в Болгарии в XIV в. Т.1. Вып. 1. СПб., 1890; Алексий (Дородницын), еп. Христианская мистика в ее главных представителях IV-XIV вв. Саратов, 1913; Киприан (Керн), архим. Указ. соч.; Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды 1952-1983 гг. Статьи. Доклады. Переводы. Нижний Новгород, 1996; Экономцев И., прот. Исихазм и восточноевропейское возрождение // Богословские труды, 1989, № 29. С. 59-73; Лосский В.Н, Указ. соч.; Мейендорфа И. Указ. соч.; Лурье В.М. Публикации монастыря Бозе по истории исихастской традиции у греков и славян // Византийский Временник. 1996, т. 57 (82). С. 65-75; Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993; Барабанов Н.Д. Борьба внутри византийской церкви на рубеже XIII-XIV вв. // Античный и средневековый город. Свердловск, 1981. С. 141-156; Бычков В.В. Православная эстетика в период позднего византийского исихазма. // Вестник русского христианского движения, №164. С. 33-62; Соколов И.И. Св. Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Его труды и учение об исихии. СПб., 1913; Успенский Л.А. Исихазм и гуманизм. Палеологовский расцвет // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. №58, 1967. С.32-51; Спивак Д.Л. Исихазм в потоке истории // Язык и текст. СПб., 1992. С. 22-26; Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы, XXIII. Л., 1968. С.86-108; Климков О.С. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов. СПб., 2001; Языкова И.К. Живопись исихазма. Учение о Фаворском Свете и иконография // Языкова И.К. Богословие иконы. М., 1995. С. 89-155. стабильности и изменчивости главным образом проанализирована лишь русским зарубежьем. Проблематика традиции, христианства и культуры тщательным образом проработана в эту эпоху. Одним из самых удачных вариантов стала социокультурная концепция Н.С. Арсеньева, различные аспекты которой рассмотрены в работах А.И. Абрамова, И. Балуева, Н.М. Зернова, А.П. Лыскова, С. Милорадовича, Р.В. Плетнева, Л.Г. Филоновой, В.Е. Хализева, С.А. Зеньковского, Д.В. Рачковского . Однако, религиоведческие позиции Н.С. Арсеньева в виде целостной концепции до настоящего времени исследованы не достаточно.

Теоретическим основанием для анализа этих позиций стали труды российской историко-философской школы (А.Ф. Замалеев, А. А. Галактионов, П.Ф. Никандров, И.И. Евлампиев, В.П. Рожков, В.Н. Белов, о

В.А. Фриауф и другие), исследования современного религиоведения (Е.И. Аринин, И.Я. Кантеров, Ю.А. Кимелев, М.М. Шахнович, И.Н. Яблоков и другие)9.

Несмотря на обилие публикаций по самым различным направлениям отечественного традиционализма, до сих пор не встречаются работы со специальной акцентуацией почвенных мотивов русской философии (в том числе отечественной философии религии) в рамках дискурса. В

7 Абрамов А.И. Арсеньев Н.С. // Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: Эия,-биогр. словарь. М., 1997; Балуев И. Профессор Н.С. Арсеньев // Новый Журнал. 1978, № 131. С. 267-371; Zernov N. Nicolay S. Arseniev // Zernov N. The Russian religious renaissance of twentieth century. London: Darton, 1963. P. 345-346; Лысков А.П. Николай Сергеевич Арсеньев: страницы жизни и творчества // Специальное приложение к журналу «экономические науки и предпринимательство»: Человек. Общество. Страницы истории. 2001, №1. С. 124; Милорадович С. Николай Сергеевич Арсеньев // Арсеньев Н.С. Из русской философской и творческой традиции. Лондон, 1992; Плетнев Р. Н.С. Арсеньев // Русская религиозно-философская мысль XX века. Питтсбург, 1975. С. 176-185; Филонова Л.Г. Николай Сергеевич Арсеньев. Русские философы. М., 1993; Хализев В.Е. Н.С. Арсеньев: Философ, культуролог, литературовед // Литературное обозрение. 1994, № 1-2. С. 54-59; Зеньковский С.А. Памяти Н.С. Арсеньева / Зап. Рус. Акад. группы в США. 1979. - Т. XII. С. 7-16; Рачковский Д.В. Традиция, творчество, диалог в философии культуры Н.С. Арсеньева // Культурный слой. Исследования по истории европейской культуры. Сборник научных трудов. Калининград, 2000. С. 28-34.

8 Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1999; Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX веков. Л., 1989; Евлампиев И.И. История русской метафизики в 19-20 веках. Русская философия в поисках Абсолюта. СПб., 2000; Рожков В.П. Абсолют любви в русской религиозной философии. Саратов, 2003; Белов B.H., Рожков В.П. История русской философии. Саратов, 2003; Фриауф B.A. Вера и знание в русской философии «серебряного века» // Жизненный мир философа «серебряного века». Саратов, 2003. С. 143-150.

9 Аринин Е.И. Философия религии. Принципы сущностного анализа. Архангельск, 1998; Кантеров И.Я. Религия и право. М., 2001; Кимелев Ю.А. Философия религии. М., 1998; Парадоксы теологии Эпикура. СПб., 2000; Яблоков И.Н. Религия: сущность и явления. М., 1982. определенной степени этот недостаток компенсируется материалами специализированных собраний отделов русского зарубежья во ВГБиЛ (фонды Н.М. Зёрнова), которые были добавлены в начале 1990-х гг. к основным архивным фондам. До сих пор этот корпус не подвергался систематическому анализу.

Объектом исследования выступает восточно-патристическая традиция.

Цель работы заключается в выявлении дискурса восточно-патристического варианта мировосприятия через анализ гносеологического потенциала патриотического синтеза и раскрытие его последующей трансформации через исихастский пласт в доминирующий вектор социокультурного развития.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда исследовательских задач, а именно:

2. Изучение формирования восточно-европейского варианта философского мировидения в процессе преобразования ключевых мотивов духовного пространства патриотической традиции в приоритеты философско-религиозного сознания в рамках исихастского возрождения;

3. Анализ содержания восточно-патристических интенций в гносеологических идеях Н.С. Арсеньева;

4. Социокультурная и религиоведческая концептуализация философского наследия Н.С. Арсеньева.

Исследование феномена жизни традиции требует разработки специфической категории «аскезы», не существующей для профессиональной философии религии, но необходимой для адекватной оценки религиозно-философских практик современности.

В действительности философия религии оперирует теоретическими репрезентациями религиозных феноменов, что необходимо ограничивает исследование и диктует определенную методологию. Модернизация, таким образом, должна предполагать совершенствование комплексных подходов к исследованию. Разработка традиции как дискурса может в значительной степени выправить ситуацию, основания для этого заложены трудами профессора Н.С. Арсеньева. Общие моменты герменевтического подхода позволяют более глубоко выявить влияние языка на когнитивный процесс в репрезентациях религиозного феномена, в частности в рамках философского текста.

Методологическим основанием интерпретации трансформации дискурса в диссертационном исследовании выступает историзм в форме актуализма, генетический подход позволяет проанализировать общие основания отечественного традиционализма и почвенничества. На общих основаниях типологический метод дает возможность создать предварительную структуру для сравнительно-исторического исследования парадигмальных соотнесений в рамках ренессансных циклов, понимаемых в широком смысле закономерностей духовной истории. Применение метода историзма создает условия для осуществления рефлексии трансформаций, индуцированных технологическими инновациями.

Кроме того, исследование базируется на положениях сравнительного историко-религиоведческого подхода, использованных в трудах Н.С. Арсеньева, на интерпретативных моделях анализа религиозных объектов, изложенных в работах С.С. Хоружего, на базовых исследованиях нормативно-ценностных ориентаций общественного сознания В.П. Рожкова, а также трудах по общей методологии исследований В.Н. Ярской, по методологии качественных исследований Е.Р. Ярской-Смирновой.

Новизна диссертационного исследования.

1. Применен новый подход к исследованию восточно-патристического синтеза как дискурса, на основании которого выявлен гносеологический потенциал святоотеческой традиции.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уникальность патристической традиции заключается в концепции «сознания» в «со-действии» («со-бытии») и «экономии мышления» в теории познания («апофатика»). Наиболее продуктивным дЛя целей религиоведческого анализа является представление восточно-патристической традиции как дискурса. В этом случае отдается предпочтение энергийному философствованию как непосредственному отражению. Проблема абсолютного постижения понимается как основа гносеологической направленности традиции.

2. Особенность восточно-патристической культуры рациональности проявляется, прежде всего, в том, что структура опыта объясняется не через субстанции, а через отношения. Благодаря обязательной верификации в исихазме рождается особый тип вербализуемой мистики. В этом дискурсе первичными становятся отношения. Прорыв, выход из самости реализуется лишь в творчестве, в акте разумно-мистического постижения. Человек, его душа и тело рассматриваются как единый психосоматический организм. Следовательно, отличительной чертой дискурса выступает своеобразный органицизм.

3. Выявленные характеристики специфики восточно-патристического синтеза отражаются в социокультурной концепции Н.С. Арсеньева на уровне выбора проблем (сфера выбора гносеологических приоритетов), в стремлении к энергийному философствованию и описанию универсума в виде континуума предметов (материальных и идеальных), отношений (связи и обособленности), состояний (изменения и покоя); этизации познания и языка. Характерными в этом случае становятся: отрицание панрационалистского субъекта в гносеологии, разработка концепции диалогически активного познания. Точкой концентрации философских исканий Н.С. Арсеньева является «Евхаристия», а необходимым основанием, снимающим дискурсивные противоречия является принцип любви.

4. Целостная социокультурная концепция Н.С. Арсеньева включает: концепт религиозной культуры, ядром которого является христианская мистика (гносеологика), концепт социума, связующий их концепт традиции, как дискурсивного пространства, концепт религиовёдения и концепт историсофии, создающие основания для религиоведческой концепции. v

5. Заключая в себе в качестве ведущей идею богопознания, философско-религиоведческая рефлексия Арсеньева отражает гносеологический мотив, проявляющийся в восточно-патристической традиции. На этом основании выстраивается единство исторического и логического в методе историзма русского философа.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования для теории и практики состоит в том, что его результаты способствуют решению актуальной задачи религиоведения — рефлексии собственных концептуальных и методологических оснований. Данная работа уточняет данные по истории религиоведения и религиозной философии в России, теоретические и методологические принципы религиоведческих исследований, предлагая новую перспективную парадигму анализа изменений. Идеи диссертации способствуют преодолению односторонности при анализе роли переходного периода, позволяют осуществить критический, сбалансированный анализ социокультурной реальности.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации апробировались на аспирантском семинаре (март 2002 г., сентябрь 2003 г.) и следующих научных и научно-практических конференциях: «Разум и культура» (Саратов, октябрь 2001 г.); «Жизненный мир философа «серебряного века» (Саратов, декабрь 2001 г.); «Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире» (Саратов, февраль 2002 г); «Философия и жизненный мир человека» (Саратов, декабрь 2002 г.); «Четвертая российская научно-практическая конференция по проблемам регионального религиоведения» (Москва, декабрь 2002 г.); «Религиозный фактор в процессе становления гражданского общества в России» (Саратов, октябрь 2002 г); Международная конференция «Россия и Европа в XXI веке и наследие B.C. Соловьева» (Иваново, апрель 2003 г.); «Социокультурные аспекты взаимодействия личности и общества в современном мире» (Саратов, февраль 2003 г); Первые региональные Пименовские чтения «Православие в контексте истории, культуры и общества» (Саратов, ноябрь 2003 г.); «Человек в глобальном мире» (Саратов, декабрь 2003 г.), а также отражены в семи публикациях автора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Восточно-патристическая традиция в религиозной философии Н.С. Арсеньева"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Восточно-патристическая традиция содержит в себе мощный методологический ресурс для развития современного религиоведения. Это становится очевидным, если рассмотреть особенности святоотеческого синтеза как дискурса, содержащего явно выделяющийся гносеологический идеал. Идея «со-знания» (в «со-бытии») становится главным мотивом познавательной традиции христианского востока. Апофатика, как экономия мышления, является, по-видимому, основным признаком традиции и философским методом благодаря использованию в рамках теории познания. Задолго до Л. Витгенштейна была отмечена опасная особенность религиозного сознания в стремлении к образованию отдельных сущностей из характеристик религиозного опыта, на этом фундаменте был сделан радикальный поворот от эссенциальной картины мира к энергийному миросозерцанию, которое, как считает С.С. Хоружий, методологически более продуктивно.

В философском учении исихазма окончательно формулируются онтологические основы познания, возможно, преодолевается разлад между духом и материей, а энергийное обоснование того и другого наводит на параллели с современной картиной мира. Благодаря обязательной верификации рождается особый тип вербализуемой мистики. В этом дискурсе первичными становятся отношения. По-видимому, произошло становление специфического варианта рациональности, через практики исихазм трансформируется в философский метод.

Для современного религиоведения имеет огромное значение поиск методологических оснований религиоведческой концептуализации и в этом отношении большой интерес представляет социокультурная концепция и религиоведческая рефлексия Н.С. Арсеньева. Его философско-религиозному дискурсу присущ ряд особенностей, прежде всего, онтологический выбор и гносеологические приоритеты в соответствии с восточно-патристическим синтезом. На этом основании выявляется характер связей Абсолюта и мира, стремление к энергийному философствованию и описанию универсума в виде континуума предметов (материальных и идеальных), отношений (связи и обособленности), состояний (изменения и покоя). Центральную гносеологическую установку Н.С. Арсеньева можно обозначить как «просвещение духовное» в противоположность «просвещению логическому». Можно сказать, что «преображение» является одной из главных категорий в мышлении Н.С. Арсеньева, категорией онтолого-гносеологического плана, связывая его целиком и полностью с восточно-патристической традицией. Онтолого-гносеологические позиции становятся основанием его историко-религиоведческой рефлексии, для которой характерны историчность (связанная с воплощением Бога Слова) онтологии, отрицание панрационалистского субъекта, в гносеологии - диалогически активное познание. Евхаристия — точка концентрации онтолого-гносеологических исканий мыслителя. Необходимым принципом, снимающим противоречия отражается в законе любви.

Восточно-патристические интенции в религиоведческой рефлексии Н.С. Арсеньева могут проявляться в виде концептов дискурсивных отношений, основанием для которых явилась его социокультурная концепция. Концепт религиоведения в его работах неразрывно связан с историософской репрезентацией традиции, являясь ее отражением в плоскости истории религии. Последовательное применение метода историзма позволяет говорить об историософии религии как варианте историко-религиоведческого исследования, характерном для пространства культурного доминирования восточно-патристического синтеза.

Проведенное исследование, таким образом, дает основание предположить возможность анализа концептов традиционного сознания с точки зрения научной рациональности, что может привести к интересным результатам, формулирующимся в виде продуктивных программ, как общего мировоззренческого, так и специальных областей религиоведческой рефлексии современного общества.

Список научной литературыДорошин, Иван Александрович, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абрамов А.И. Арсеньев Н.С. // Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: Энц. биогр. словарь. М., 1997. 742 с.

2. Августин Блаженный. Исповедь. М., 1991. 122 с.

3. Аверинцев С.С. Византийская литература. М., 1974. 212 с.

4. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. -320 с.

5. Алексеев П.В. Философы России XIX-XX столетий. Биографии, идеи, труды. М., 1999. 944 с.

6. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991. -123 с.

7. Алексий (Дородницын), еп. Христианская мистика в ее главных представителях IV-XIV вв. Саратов, 1913. 85 с.

8. Амман А. Путь отцов: Краткое введение в патристику. М., 1994. -239 с.

9. Андрей Рублев и его эпоха. Сборник статей. М., 1971. 288 с.

10. Андроник (Трубачев), иером. Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского. Томск, 1998. 87 с.

11. Андрюшенко М.Т. Познание и вера. Иркутск, 1990. 105 с.

12. Аникиев П. Мистика преп. Симеона Нового Богослова. СПб., 1906. — 120 с.

13. Античность и Византия. М., 1975. — 187 с.

14. Антоний (Булатович), иеросх. Моя мысль во Христе. О деятельности (энергии) Божества. Птр., 1914. 88 с.

15. Антоний Сурожский, мироп. Духовное путешествие. Клин, 2001. -150 с.

16. Антоний Сурожский, митроп. О созерцании и подвиге. Онтологические основы созерцания // Вестник Русского ЗападноЕвропейского Патриаршего Экзархата. 1953, № 15. С. 97-105.

17. Апология мистики по творениям преп. Симеона Нового Богослова. Пг., 1915.-145 с.

18. Аринин Е.И. Философия религии. Принципы сущностного анализа. Архангельск, 1998. — 167 с.

19. Арсений (Иващенко), еп. Святого Григория Паламы, митрополита Солунского, Три творения, доселе не бывшие изданными. Новгород, 1895. — 91 с.

20. Арсеньев Н.А. Об избыточествующей жизни. (Мистика и Церковь) // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1. М., 1992. С. 380-381.

21. Арсеньев Н.С. А.К. Толстой // Новый журнал. 1976, № 122. С. 131.

22. Арсеньев Н.С. В исканиях абсолютного Бога. М., 1910. — 44 с.

23. Арсеньев Н.С. Движение к единению христианских Церквей и проблема современного мира // Православие и экуменизм. М., 1998. С. 108115.

24. Арсеньев Н.С. Духовные традиции русской семьи // Православие в жизни: сб. ст. под ред. С. Верховского. Нью-Йорк, 1953. С. 211-239.

25. Арсеньев Н.С. Единый поток жизни: (к проблеме единства христиан). Брюссель, 1993.-308 с.

26. Арсеньев Н.С. Жажда подлинного бытия: пессимизм и мистика. Берлин, 1922.-231 с.

27. Арсеньев Н.С. Из русской философской и творческой традиции. Предисл. С. Милорадовича. Лондон, 1992. 150 с.

28. Арсеньев Н.С. Литургия и таинство Евхаристии. Париж, 1928. — 198 с.

29. Арсеньев Н.С. Лозаннская конференция // Православие и экуменизм. М., 1998. С. 81-85.

30. Арсеньев Н.С. Мистическая поэзия. Хуан де ля Крус // Вестник РСХД. -1957, №45. С. 13-22.

31. Арсеньев Н.С. О все превосходящей реальности // Вестник РХД. -1975, № 115. С. 43-47.

32. Арсеньев Н.С. О Достоевском: Четыре очерка. Брюссель, 1972. — 64 с.

33. Арсеньев Н.С. О духе нашего времени // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1. М., 1992. С. 727-728.

34. Арсеньев Н.С. О жизни преизбыточествующей. Брюссель, 1966. — 285 с.

35. Арсеньев Н.С. О Льве Толстом // Возрождение. 1960, № 107. С. 27-33.

36. Арсеньев Н.С. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала XX века // Воспоминания о «серебряном веке». М., 1993. С. 73-95.

37. Арсеньев Н.С. О религиозном опыте Достоевского (Встреча. — Проблема страдания. Просветление) // Вестник РСХД. 1971, № 100. С. 8497.

38. Арсеньев Н.С. О русской эмиграции (с 1920 по 1971 г.) и о духовном ее служении // Русское возрождение. Нью-Йорк-Москва-Париж. 1992-1993, №60-61. С. 214-237.

39. Арсеньев Н.С. Об избыточествующей жизни. (Мистика и церковь) // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1. М., 1992. С. 380-381.

40. Арсеньев Н.С. Об обращении с Англиканской Церковью // Путь. 1932, Апрель (№33). С. 44-51.

41. Арсеньев Н.С. Пессимизм и мистика в древней Греции // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1. М., 1992. С. 450-461, 589-603.

42. Арсеньев Н.С. Русские философы // Проблемы русской философии и культуры: Сборник научных трудов. Калининград, 2001. — 124 с.

43. Арсеньев Н.С. Сборник, посвященный памяти Н.С. Арсеньева, 18881977. Нью-Йорк, 1979. 305 с.

44. Арсеньев Н.С. Современное англиканское богословие // Путь. 1932, № Сент. (№ 35). С. 69-82.

45. Арсеньев Н.С. Современные течения в католичестве и протестантизме в Германии // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1. М., 1992. С. 130-136.

46. Арсеньев Н.С. Таинство Евхаристии в жизни церкви // Проблемы русского религиозного сознания. Берлин, 1924. С. 346-389.

47. Арсеньев Н.С. Что общего у нас со Средними веками? // Человек. 1996, №2. С. 51-59.

48. Арсеньев Н.С. Я не могу не откликнуться // Вестник РСХД. 1971, № 101/102. С. 61.

49. Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И.П. Медведева. СПб., 1995. 102 с.

50. Ахутин А.В. Понятие «природа» в античности и в Новое время. М.,1988.-95 с.

51. Балуев И. Профессор Н.С. Арсеньев // Новый Журнал. 1978, № 131. С. 267-371.

52. Барабанов Н.Д. «Слово» Феоктиста Студита и распространение исихазма в Константинополе в 30-е гг. XIV в. // Византийский Временник.1989, т. 50(75). С. 139-146.

53. Барабанов Н.Д. Борьба внутри византийской церкви на рубеже XIII-XIV вв. // Античный и средневековый город. Свердловск, 1981. С. 141-156.

54. Барабанов Н.Д. Византия и Русь в начале XIV в. (Некоторые аспекты отношений патриархата и митрополии) // Византийские очерки. М., 1991. С. 198-215.

55. Барабанов Н.Д. Из истории связей Константинополя и Афона в начале XIVb. // Византия и ее провинции. Свердловск, 1982. С. 115-126.

56. Безобразов П.В. Варлаамиты, их борьба с паламитами // Византийский Временник. Т. 3. С. 135-140.

57. Белов В.Н., Рожков В.П. История русской философии. Саратов, 2003. -288 с.

58. Белов В.Н. Обыденное сознание и человеческое бытие. Саратов, 1996. 170 с.

59. Бергсон А. Два источника морали и религии. М., 1994. 384 с.

60. Бердяев Н.А. О русской философии / Сост., вступ. ст. и примеч. Б.В. Емельянова, А.И. Новикова. Ч. 1. Свердловск, 1991. — 153 с.

61. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М., 1993.-383 с.

62. Бердяев Н.А. Смысл творчества. М., 1989. 670 с.

63. Беседа преп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым о цели христианской жизни // Угодник Божий Серафим. М., 1993. С. 63-65.

64. Беседа со схимонахом Никодимом об Иисусовой молитве // Непрестанно молитесь! О молитве Иисусовой. М., 1992. С. 73-96.

65. Бибиков М.В. Историческая литература Византии. СПб., 1998. — 205 с.

66. Бибиков М.В. К социально-психологическому анализу писем Григория Кипрского: бедность, бедствие, болезнь // Византийский Вестник. 1995, т. 56 (81). С. 57-62.67. Библия. М., 1995. 1376 с.

67. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. — 305 с.

68. Богопознание. (По творениям святителя Феофана Затворника) // Журнал Московской Патриархии. 1994, № 1. С. 44-50.

69. Богословие в культуре Средневековья. Киев, 1992. 231 с.

70. Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. Т. 2. М., 1994.198 с.

71. Большаков С. На высотах духа. Делатели молитвы Иисусовой в монастырях и в миру. Личные воспоминания и встречи. М., 2002. — 121 с.

72. Болыыухин А.А., Кимелев Ю.А. О социальных и гносеологических корнях религии М., 1960. 155 с.

73. Борис, монах. Наставление о молитве Иисусовой // Православная жизнь. 2001, № 9 (620). Сентябрь. С. 55-56.

74. Борисов А.Г. Русская философская культура. Саратов, 1997. 164 с.

75. Бориц П.А. Что такое православие? М, 1997. 201 с.

76. Борунков Ю.Ф. Структура религиозного сознания. М., 1971. — 176 с.

77. Братство Святой Софии. Материалы и документы. М., 2000. 336 с.

78. Бриллиантов А. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. М., 1998. 104 с.

79. Булгаков С.Н. Главы о троичности. // Православная Мысль. 1928, вып. I. С. 30-42.

80. Булгаков С.Н. Настольная книга для священно-церковно-служителей. М., 1993. -141 с.

81. Булгаков С.Н. Православие. Очерки учения православной церкви. Киев, 1991.-235 с.

82. Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. -415 с.

83. Булгаков С.Н. Угль пламенеющий // Угодник Божий Серафим. М., 1993. С. 32-36.

84. Бычков В.В. Византийская эстетика. М., 1977. 264 с.

85. Бычков В.В. Православная эстетика в период позднего византийского исихазма // Вестник русского христианского движения. № 164. С. 33-62.

86. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. М., 1995. — 637 с.

87. Бычков В.В. Эстетика отцов Церкви. М., 1995. 403 с.

88. Бычков В.В. Эстетические пророчества русского символизма. Полигнозис. 1999, № 1. С. 33-37.

89. Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики. Т. 1. Нижний Новгород, 1995-1998. — 301 с.

90. Варсануфий Великий. Руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. М., 1993. 102 с.

91. Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды 1952-1983 гг. Статьи. Доклады. Переводы. Нижний Новгород, 1996. 374 с.

92. Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022). Нижний Новгород, 1996. 445 с.

93. Василий (Кривошеин), архиеп. Святой Григорий Палама личность и учение (по недавно опубликованным материалам) // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1960, № 33-34. С. 101-114.

94. Василий (Кривошеин), архиеп. Дата традиционного текста «Иисусовой молитвы» // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1952, № 10. С. 35-38.

95. Василий (Кривошеин), архиеп. Проблема познаваемости Бога: сущность и энергия у св. Василия Великого // Вестник Русского ЗападноЕвропейского Патриаршего Экзархата. 1968, № 61. С. 48-55.

96. Василий (Кривошеин), архиеп. Простота Божественной природы и различия в Боге по св. Григорию Нисскому // Вестник Русского ЗападноЕвропейского Патриаршего Экзархата. 1975, № 91-92. С. 133-158.

97. Василий (Кривошеин), архиеп. Аскетическое и богословское учение святого Григория Паламы // Альфа и Омега. 1995, № 3 (6). С. 77-82.

98. Василий Великий. Беседы. М., 2001. 135 с.

99. Васильев А.А. История Византийской империи. СПб., 1998. — 206 с.

100. Введенский А.И. Религиозное сознание язычества. СПб., 1897. 101 с.

101. Вениамин (Федченков), митроп. Имяславие // Архив священника Павла Флоренского. Публикация игумена Андроника (А. С. Трубачева). // Начала. 1998, № 1-4. Вып. 2. С. 119-140.

102. Вениаминов В. Бибихин В.В. Краткие сведения о жизни и мысли св. Григория Паламы // Григорий Палама, св. Триады в защиту священно-безмолвсвующих. М., 1995. С. 344-381.

103. Вишневский В.Г. Разум и разумность. Опыт античной и Православно-святоотеческой метафизики разума. Саратов, 2002. 167 с.

104. Влияние традиций на развитие современного общества. Сборник научных статей. СПб., 2000. 302 с.

105. Волгин О. Об актуальности русской философии // Новое поколение. 1997, №3. Т. 1.С. 5.

106. Всеволод (Филипьев). Богообщение. Пять глав о непрестанной молитве // Православная жизнь. 1999, № 5 (593). Май. С. 5.

107. Вышеславцев Б.П. Значение сердца в религии // Путь. 1925, №1. С. 7998.

108. Вышеславцев Б.П. Образ Божий в существе человека // Путь. № 49. С. 48-71.

109. Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. 1990, №4. С. 62-87.

110. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М., 1994. — 368 с.

111. Габинский Н.А. Критика христианской апологетики. М., 1967. 144 с.

112. Габинский Н.А. Теология и чудо. М., 1978. 123 с.

113. Гаврюшин Н.К. Б.П. Вышеславцев и его «философия сердца» // Вопросы философии. 1990, № 4. С. 55-62.

114. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX веков. Л., 1989.-289 с.

115. Гараджа В.И. Неотомизм разум - наука (критика католической концепции научного знания). М., 1969. — 150 с.

116. Георгий, архим., игумен. Обожение как смысл человеческой жизни. 2000. 32 с.

117. Герман, схиигум. Заветы о молитвенном делании. М., 1995. — 33 с.

118. Главы о подвижничестве и безмолвии преп. Аввы Исайи // Добротолюбие. т. I, Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 465.

119. Глубоковский Н.Н. Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность. Т. 1 -2. М., 1890. 188 с.

120. Гоготишвили Л.А. Лосев, исихазм и платонизм // Лосев А.Ф. Имя. СПб., 1997. С. 551-579.

121. Голейзовский Н.К. Исихазм и русская живопись XIV-XV вв. // Византийский Временник. 1968, т. 29. С. 36-44.

122. Горянов Б.Т. Исихасты // Философская энциклопедия. Т. 2, М., 1962. С. 326.

123. Горянов Б.Т. Первая гомилия Григория Паламы как источник к истории восстания зилотов // Византийский Вестник. 1947, т. 1. С. 261-266.

124. Григорий Богослов. Творения. В 2 т. СПб., 1911. Т. 2. 105 с.

125. Григорий Нисский, св. Об устроении человека. СПб., 1995. — 122 с.

126. Григорий Палама, св. Беседы (Омилии). М., 1993. Ч. 1. — 260 с. Ч. 2. -254 с. 4.3.-262 с.

127. Григорий Палама, св. Главы естественные, богословские, этические и практические // Порфирий (Успенский), еп. Первое путешествие в Афонские монастыри и скиты в 1845 г. Ч. 1. Отд. 1. Киев, 1877. С. 350-412.

128. Григорий Палама, св. Десятословие по христианскому законоположению //Добротолюбие. Т. 5. М., 1992. С. 281-289.

129. Григорий Палама, св. Исповедание православной веры // Воскресное чтение. Киев, 1814, № 3. С. 15-21.

130. Григорий Палама, св. Истолкование десяти заповедей // Духовная беседа. 1860, т. I. С. 273-285.

131. Григорий Палама, св. Ответ Павлу Асеню // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. 1996, №2/3(9/10). С. 101-103.

132. Григорий Палама, св. Письмо Аникдину // Православная мысль. 1955, №10. С. 113-126.

133. Григорий Палама, св. Письмо своей Церкви // Богословские труды. Юбилейный сборник: МДА 300 лет. М., 1985. С. 305-315.

134. Григорий Палама, св. Святогорский Томос // Альфа и Омега. 1995, № 3 (6). С. 69-76.

135. Григорий Палама, св. Слово к философам Иоанну и Феодору. Новгород, 1895.-30 с.

136. Григорий Палама, св. Триады в защиту священно-безмолвствующих. М., 1996.-383 с.

137. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X-XVII веков. М., 1990.-206 с.

138. Гуревич П. А волны истории плещут // Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999. С. 3-9.

139. Дебольский Д.Д. К познанию Абсолюта. Духовный опыт индийских и христианских мистиков. М., 1996. — 104 с.

140. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. 312 с.

141. Диль Ш. Основные проблемы Византийской истории. М., 1947. — 231 с.

142. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии / Вступ. ст. и пер. Г.М. Прохорова. СПб., 1995. — 112 с.

143. Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии / Вступ. ст. Г.В. Флоровского. СПб., 1996. 66 с.

144. Дмитрий Ростовский. Алфавит духовный. М., 1998. 160 с.

145. Добротворский В.И. Основное богословие, или Христианская апологетика. М., 1995. — 134 с.

146. Добротолюбие в русском переводе еп. Феофана (Говорова). В 5-ти тт. Т. 2. М., 1992. 764 с.

147. Дорофей, авва. Поучения, послания, вопросы, ответы. М., 1991. — 122 с.

148. Древний Патерик. М., 1874. 205 с.

149. Евагрий Схоластик. Церковная история. СПб., 1999. — 120 с.

150. Дьяченко Г. Духовный мир. М., 1992. 200 с.

151. Дьяченко Г. Самоиспытание христианина М., 1993. — 189 с.

152. Евагрий, авва. Творения. Аскетические и богословские трактаты / Пер., вступ. ст. и комм. А.И. Сидорова. М., 1994. 97 с.

153. Евдокимов М. Сердце в восточной традиции и в «Мыслях» Паскаля // Страницы. 1996, №1. С. 28-37.

154. Евлампиев И.И. История русской философии. М., 2002. 584 с.

155. Евлампиев И.И. История русской метафизики в 19-20 веках. Русская философия в поисках Абсолюта. Часть 1. СПб., 2000. 415 с.

156. Елисеев В. Православный путь ко спасению и восточные и оккультные учения. М, 1995. 155 с.

157. Епифанович С.П. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. 205 с.

158. Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. В 12 т. Т. 1. М., 1992. 35 с.

159. Журавский И.П. О внутреннем христианстве. Минск, 2002. 224 с.

160. Забытые страницы русского имяславия. Сб. документов и публикаций по афонским событиям 1910-1913 гг. и движению имяславия в 1910-1918 гг. / Сост.: А.М.Хитров, O.JI. Соломина. М., 2001. 305 с.

161. Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1999. -321 с.

162. Замалеев А.Ф. О русской философии // Проблемы русской философии и культуры: Сборник научных трудов. Калининград, 2001. С. 12-25.

163. Замалеев А.Ф., Овчинникова Е.А. Еретики и ортодоксы. Очерки древнерусской духовности. Л., 1991.-125 с.

164. Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Т. 1. Кн. 2. М., 1996.-122 с.

165. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. Т. 1. М., 1999. -145 с.

166. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М., 1996. 560 с.

167. Зеньковский В.В. Принципы православной антропологии // Вестник -русского христианского движения. 1989, №154. С. 81-96.

168. Зеньковский В.В. Проблема воспитания в свете христианской антропологии. М., 1993. 223 с.

169. Златоуст Иоанн. Беседы на Книгу Бытия. В 2-х т. М., 1993. — 165 с.

170. Зяблицев Г. Бог «Недоведомый» и «Непостижимый» // Журнал Московской Патриархии. 1997, №12. С. 62-66.

171. Зяблицев Г. Платон и святоотеческое богословие // Богословские труды. 1996, сб. 32, С. 235-259.

172. Иванов Е.М. О сокрытом в нас Боге. Введение в теологию. Саратов, 2001.-62 с.

173. Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. М., 2001. 206 с.

174. Иларион (Алфеев), иером. Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996. — 365 с.

175. Иларион Святогорец, иером. Исповедание православной веры святого Григория Паламы. М., 1995. 65 с.

176. Ильенков Э. Диалектика идеального // Искусство и коммунистический идеал. М., 1984. С. 76-85.

177. Ильин В.Н. Несказанное в мистике // Вестник Русского ЗападноЕвропейского Патриаршего Экзархата. № 91-92. С. 56-63.

178. Ильин В.Н. Огнь попаляющий // Угодник Божий Серафим. М., 1993. С. 139.

179. Имяславие. Богословские материалы к догматическому спору об Имени Божием по документам имяславцев. СПб., 1914. 145 с.

180. Иоанн (Кологривов), иером. Очерки по истории русской святости. Брюссель, 1961. 144 с.

181. Иоанн (Экономцев), игум. Православие, Византия, Россия. М., 1992. -230 с.

182. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Ростов-на-Дону, 1992. 232 с.

183. Иоанн Кассиан Римлянин, св. Писания. М., 1993. 145 с.

184. Иоанн Лествичник, преп. Лествица. Киев, 2001. 320 с.

185. Ириней Лионский, св. Творения. М., 1996. 350 с.

186. Иустин Философ. Творения. М., 1995. 120 с.

187. Каждан А.П. Византийская культура: X-XII вв. СПб., 1997. 356 с.

188. Каждан А.П., Литаврин Г.Г. Очерки истории Византии и южных славян. СПб., 1998. 155 с.

189. Казак В. Молитва как особое состояние человека // Русский дом. 1999, №7. С. 21.

190. Карсавин Л.П. Восток, Запад и Русская идея. М., 1922. 164 с.

191. Карсавин Л.П. Культура Средних веков. Киев, 1995. 321 с.

192. Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. Т. 1. М., 1992. — 325 с.

193. Карсавин Л.П. Святые отцы и учители Церкви М., 1994. — 176 с.

194. Карташов А.В. Вселенские соборы. М., 1994. — 542 с.

195. Кацис Л. Русская эсхатология и русская литература. М., 2000. 120 с.

196. Кимелев Ю.А. Философия религии. М., 1998. 205 с.

197. Киприан (Керн), архим. «Олицетворение» Михаила Акомината. К истории учения о человеке в Византии // Православная Мысль. 1949, Вып.VIII. С. 85-104.

198. Киприан (Керн), архим. Антропология св. Григория Паламы / Вступ. ст. А.И. Сидорова. М., 1996. 450 с.

199. Киприан (Керн), архим. Духовные предки Святого Григория Паламы (Опыт мистической родословной) // Православная Мысль. 1942, № 4. С. 102131.

200. Киприан (Керн), архим. Золотой век Свято-Отеческой письменности. М., 1995.-320 с.

201. Клеман О. Зундель, Бердяев и духовность восточного христианства // Страницы. № 1, 1996. С. 38-52.

202. Клеман О. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви / Пер. с фр. Г.В. Вдовиной. М., 1994. 144 с.

203. Климков О.С. Исихазм и цивилизация // Философия и цивилизация. Мат. всеросс. конференции. СПб., 1997. С. 130-133.

204. Климков О.С. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов. СПб., 2001. — 285 с.

205. Климков О.С. Православный исихазм и учение св. Григория Паламы. СПб., 1998. 305 с.

206. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: (Дополнительный выпуск). Париж, 1975. С. 111-112.

207. Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М.,1993.-232 с.

208. Коплстон Ф.Ч. История средневековой философии. М., 1997. 189 с.

209. Котельникова В. Православная аскетика и русская литература. СПб.,1994. С. 28-30.

210. Кравецкий А.Г. К истории спора о почитании имени Божия // Богословские труды. 1997, № 33. С. 156-159.

211. Кривушин И.В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998. 155 с.

212. Кулаковский Ю.А. История Византии: В 3-х тт. СПб., 1996. 366 с.

213. Культура Византии: IV первая половина VII в. М., 1984. - 198 с.

214. Культура Византии: XIII первая половина XV в. М., 1991. - 206 с.

215. Культура Византии: вторая половина VTI-XII в. М., 1989. 231 с.

216. Кураев А.В. Догмат и ересь в христианском предании // Вопросы философии. 1994, № 9. С. 34-48.

217. Кураев А.В. Традиция. Церковь. Человек // Путь. 1992, № 2. С. 183201.

218. Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви от времен апостольских до X века. СПб., 1997. 144 с.

219. Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви от конца XI до середины XV века. СПб., 1998. 155 с.

220. Лев Диакон. История. М., 1988. 187 с.

221. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996. 203 с.

222. Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М., 1992. 124 с.

223. Леонтьев К.Н. О национализме политическом и культурном (письмо к Вл. С. Соловьёву) // К. Леонтьев, наш современник. СПб, 1993. С. 40-119.

224. Лепахин В. Умное делание // Вестник русского христианского движения, № 164. С. 5-32.

225. Липшиц Е.Э. Очерки истории византийского общества и культуры: VIII-первая половина IX века. М., 1961. 132 с.

226. Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб., 1997. 155 с.

227. Литургия, архитектура и искусство византийского мира: Труды XVIII Международного конгресса византинистов (Москва, 8-15 августа 1991) и другие материалы, посвященные памяти о. Иоанна Мейендорфа. Т. 1. СПб., 1995. 206 с.

228. Лойола И. Духовные упражнения // Символ. 1991, №26. С. 15-121.

229. Лосев А.Ф. Из бесед и воспоминаний // Студенческий меридиан. 1988, № 8. С. 20-27, № 9. С. 36-41, № 10. С. 47-49, № 12. С. 23-26.

230. Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. СПб., 1997. 465 с.

231. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. -401 с.

232. Лосский В.Н. Богословие света в учении св. Григория Паламы // Журнал Московской Патриархии. 1968, № 3. С. 76-77.

233. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. 288 с.

234. Лосский В.Н. По образу и подобию. М., 1995. 166 с.

235. Лосский В.Н. Спор о Софии. Статьи разных лет. М., 1996. 154 с.

236. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991. — 207 с.

237. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. 400 с.

238. Лука (Войно-Ясенецкий), архиеп. Дух, душа и тело. М., 1997. 266 с.

239. Лурье В.М. Публикации монастыря Бозе по истории исихастской традиции у греков и славян // Византийский Временник. 1996, т. 57 (82). С. 65-75.

240. Лурье В.М. Работы Антонио Риго по истории византийского исихазма // Византийский Временник, 1994, т. 55(80). С. 232-236.

241. Лысков А.П. Николай Сергеевич Арсеньев: страницы жизни и творчества // Специальное приложение к журналу «экономические науки и предпринимательство»: Человек. Общество. Страницы истории. 2001, №1. С. 124.

242. Лысков А.П. Религиозная философия и историческая культурология Н.С. Арсеньева // Проблемы русской философии и культуры: Сборник научных трудов. Калининград, 2001. С. 65-78.

243. Любарский Я.Н. Михаил Пселл. Личность и творчество: К истории византийского предгуманизма. М., 1978. 231 с.

244. Макарий Египетский. Духовные беседы. М., 1994. 144 с.

245. Макарий, архиеп. Православно догматическое богословие. Т. I. СПб., 1995.-321 с.

246. Максим Исповедник, св. Творения. В 2-х кн. Кн. 1. М., 1993. 121 с.

247. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990, № 10. С. 12.

248. Марков Б.В. Разум и сердце: История и теория менталитета. СПб., 1993.-215 с.

249. Марков Б.В. Философская антропология. СПб., 1997. 244 с.

250. Марков Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. СПб., 1999. 133 с.

251. Маркова Л.А. Наука как способ рационального постижения Бога // Вопросы истории естествознания и техники. 1996, № 3. С. 144-152.

252. Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV веков. СПб., 1997. -322 с.

253. Медведев И.П. Мистра. Очерк истории и культуры поздневизантийского города. Л., 1973. 265 с.

254. Медведев И.П. Современная библиография исихастских споров в Византии XIV века // Античная древность и средние века. Свердловск, 1973. Т. 10. С. 270-274.

255. Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Клин, 2001.-447 с.

256. Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990. 355 с.

257. Мейендорф И., прот. Жизнь и труды святителя Гр. Паламы: Введение в изучение. СПб., 1997. 480 с.

258. Мейендорф И., прот. История церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. 576 с.

259. Мейендорф И., прот. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. XXIX. Л., 1974. С. 291-305.

260. Мейендорф И., прот. Православие и современный мир. Минск, 1995. -155 с.

261. Мейендорф И., прот. Предисловие к книге В. Лосского «Боговидение» // Богословские труды, сб. 8, 1972. С. 231-233.

262. Милорадович С. Николай Сергеевич Арсеньев // Арсеньев Н.С. Из русской философской и творческой традиции. Лондон, 1992. — 150 с.

263. Минин П. Главные направления древнехристианской мистики. М., 1916.-155 с.

264. Минин П. Мистицизм и его природа. М., 1913. 144 с.

265. Мистическое богословие. Киев, 1991. 322 с.

266. Модест (Стрельбицкий), игум. Святый Григорий Палама, митрополит Солунский, поборник православного учения о Фаворском свете и о действиях Божиих. Киев, 1860. 56 с.

267. Молитвенный дневник старца Феодосия Карульского. М., 1997. 102 с.

268. Невидимая брань. М., 1991. 3 00 с.

269. Недетовский Г. Варлаамитская ересь // Труды Киевской Духовной Академии. 1872, февраль. С. 316-357.

270. Немесий Эмесский. О природе человека. М., 1996. 100 с.

271. Несмелов В.И. Наука о человеке. Казань, 1906. 97 с.

272. Николай Кавасила, св. Семь слов о жизни во Христе. М., 1995. 211 с.

273. Никон (Рождественский), архиеп. Моя поездка на Старый Афон и плоды «великого искушения» // Арх. Никон. «Меч обоюдоострый». СПб., 1995. С. 214-255.

274. Новиков М.П. Тупики православного модернизма. М., 1979. 155 с.

275. Ориген. Против Цельса. М., 1996. 134 с.

276. Осипов А.И. Кто такой Бог? // Православная вера. 2001, январь, № 1-2. С. 4

277. Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., 1997. 165 с.

278. Острогорский Г.А. Афонские исихасты и их противники. (К истории поздневизантийской культуры) // Записки Русского научного института в Белграде. 1931, вып. 5. С. 349-370.

279. Остроумов М.А. История философии в отношении к Откровению. Харьков, 1886. 165 с.

280. Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. М., 1992. — 240 с.

281. Отцы и учители Церкви III века. Антология. В 2-х тт. М., 1996. 350 с.

282. Павленко Е. Имяславие и византийская теория образа // Богословский сборник. 2001, вып. VIII С. 56-69.

283. Паисий Святогорец. Возвращение к Богу от земли на Небо. М., 2000. -144 с.

284. Паисий Святогорец. Отцы-святогорцы и святогорские истории. М., 2001.- 154 с.

285. Памятники Византийской литературы IX-XIV вв. М., 1969. 451 с.

286. Пантелеймон, иером. Антропология по творениям св. Иоанна Дамаскина // Богословский Вестник. 1914, март. С. 475-498.

287. Патристика. Новые переводы, статьи. Нижний Новгород, 2001. — 360 с.

288. Петр (Пиголь), игум. Преподобный Григорий Синаит и его духовные преемники. М., 1999. 204 с.

289. Петров Н.И. Онтологическая герменевтика православного опыта. Саратов, 1998. 176 с.

290. Платон. Соч.: В 3 т. М. 1979. Т. 2. 320 с.

291. Плотин Избранные трактаты: В 2 т. М., 1994. Т. 1. 364 с.

292. Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.). СПб., 1996. 198 с.

293. Познание видимого и невидимого мира // Православная мысль. Выпуск 2, Дубна, 1999. С. 5-6.

294. Полный православный богословский энциклопедический словарь / Под. ред. Булатовой Д.Л. Т. 1. М., 1992. 805 с.

295. Поляковская М.А. Портреты византийских интеллектуалов. Три очерка (Дмитрий Кидонис, Николай Кавасила, Алексиос Макремболитес). СПб., 1998. 230 с.

296. Помазанский М. Чтения о богочеловечестве // Православный путь. * 1956. С. 4-5.

297. Попов И.В. Идея обожения в древней восточной Церкви // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 97. С. 165-213.

298. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991, №6. С. 46-52.

299. Проблемы христианской философии. Материалы Первой конференции общества христиан философов. М., 1994. 144.

300. Протопопова И. Метафора лестницы в текстах о «восхождении души» // Россия и гнозис. Материалы конференции. М., 2000. С. 43-47.

301. Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. 1968, XXIII. Л. С. 86-108.

302. Прохоров Г.М. Келейная исихастская литература (Иоанн Лествичник, авва Дорофей, Исаак Сирин, Симеон Новый Богослов) в библиотеке Свято-Троицкой Сергиевой Лавры с XIV по XVIII в. // Труды Отдела древнерусской литературы, XXIII, Л., 1974. С. 317-324.

303. Прохоров Г.М. Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. JL, 1978. 122 с.

304. Прохоров Г.М. Прение Григория Паламы с «хионы и турки» и проблема «жидовская мудрствующих» // Труды Отдела древнерусской литературы, XXIII. Л., 1972. С. 329-369.

305. Пселл М. Богословские сочинения / Предисл. архим. Амвросия. СПб., 1998.-215 с.

306. Психология и христианство: Путь к интеграции. М., 1994.- 102 с.

307. Пуссе Э. Введение к духовным упражнениям // Символ. 1991, № 26. С. 9-14.

308. Путь к священному безмолвию: Малоизвестные творения святых отцов-исихастов. М., 1999. — 172 с.

309. Радченко К.Ф. Религиозное и литературное движение в Болгарии в эпоху перед турецким завоеванием. Киев, 1898. 210 с.

310. Рамм Б. Квиетизм // Философская энциклопедия. Т. 2. М., 1962. С. 651 с.

311. Рачковский Д.В. Традиция, творчество, диалог в философии культуры Н.С. Арсеньева // Культурный слой. Исследования по истории европейской культуры. Сборник научных трудов. Калининград, 2000. С. 28-34.

312. Рожков В.П. Абсолют любви в русской религиозной философии. Саратов, 2003. 144 с.

313. Рожков В.П. Запад и Россия. Саратов, 1998. 354 с.

314. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. 320 с.

315. Рудаков А.П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии. СПб., 1997. 224 с.

316. Руло Ф. Святой Игнатий Лойола и восточная духовность // Символ. 1991, №26. С. 195-205.

317. Русские философы. Конец XIX середина XX века. Антология. Сост. А.Л. Доброхотов, С.Б. Неволин, Л.Г. Филонова. М., 1993. - 354 с.

318. Русские философы: Проблема христианства и культуры в истории духовной критики XX века. М., 2002. — 218 с.

319. Савина С.Г. Иконография. Богословские очерки иконографического извода. СПб., 2001. 213 с.

320. Светлов Р.В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1996. -321 с.

321. Святогорский томос 1341 г. // Монах Василий (Кривошеин). Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы. Прага, 1936. С. 143-144.

322. Святые отцы о Боге и вере. М., 1991. 103 с.

323. Селаври А. О молитве Иисусовой // Непрестанно молитесь! О молитве Иисусовой. М., 1992. С. 15-71.

324. Семеновкер Б.А. Библиографические памятники Византии. М., 1995. 122 с.

325. Семенов-Тян-Шанский А., еп. Православный Катихизис. М., 1990. -210 с.

326. Серафим (Алексив), архим., Сергий (Язаджиев), архим. Почему праувославному христианину нельзя быть экуменистом? СПб., 1992. — 303 с.

327. Серафим (Роуз), иеромонах. Святые Отцы Православия. М., 2000. -87 с.

328. Сердце чисто созижди во мне, Боже! И дух прав обнови во утробе моей. (Сб. творений св. отцов). Коломна, 1993. 512 с.

329. Сидоров А.И. Архимандрит Киприан Керн и традиция православного изучения поздневизантийского исихазма // Киприан (Керн), архим., Антропология св. Григория Паламы. М., 1996. С. VIII-LXXVIII.

330. Сидоров А.И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998. 155 с.

331. Сидоров А.И. Курс патрологии: Возникновение церковной письменности. М., 1996. 215 с.

332. Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия (с историческим изложением догматов). В 5 т. Т. 1 Киев, 1878. -165 с.

333. Симеон Новый Богослов, преп. Божественные гимны. Йошкар-Ола, 1989.-203 с.

334. Симеон Новый Богослов, преп. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1997. 144 с.

335. Симеон Новый Богослов, преп., Никита Стифат, преп. Аскетические произведения. Клин, 2001. 222 с.

336. Синаит Григорий, преп. Творения. М., 1999. 102 с.

337. Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. Научный сборник под общей редакцией С.С. Хоружего. М., 1995. 244 с.

338. Сирин Исаак, преп. О божественных тайнах и о духовной жизни. М., 1998. 121 с.

339. Сирин Исаак, преп. Слова подвижнические. М., 1998. 94 с.

340. Скабаланович Н. Византийское государство и церковь в XI в. СПб., 1884.- 147 с.

341. Скворцов К. Философия отцов и учителей Церкви. Киев, 1868. 122 с.

342. Смирнов И. Русская литература о сочинениях с именем св. Дионисия Ареопагита // Православное обозрение. М., 1872. С. 852-875.

343. Смирнов С. Древнерусский духовник. Исследование по истории церковного быта. М., 1913. 155 с.

344. Смолич И. Жизнь и учение старцев // Богословские труды. 1992, Сб. 31. С. 97-174.

345. Смысл жизни в русской философии. СПб., 1995. 205 с.

346. Соколов И.И. Варлаам и варлаамиты // Православная Богословская Энциклопедия. Т. II. СПб., 1902. С. 149-157.

347. Соколов И.И. Григорий Аникдин // Православная Богословская Энциклопедия. Т. III. СПб., 1904. С. 680-682.

348. Соколов И.И. Житие иже во святых отца нашего Григория Синаита. М., 1904.- 155 с.

349. Соколов И.И. Св. Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Его труды и учение об исихии. СПб., 1913. 122 с.

350. Соловьев B.C. Об упадке средневекового миросозерцания // Он же. Сочинения, изд. 2-е, т. 2, М., 1990. С. 339-390.

351. Соловьев B.C. Оправдание добра // Он же. Сочинения, изд. 2-е, т. 1, М., 1990. С. 47-548.

352. Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. М., 2000. — 255 с.

353. Софроний (Сахаров), архим. О личном начале в бытии божественном и бытии человеческом // Человек. 1993, № 6. С. 98.

354. Софроний (Сахаров), архим. Старец Силуан. М., 1991. 155 с.

355. Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов (в связи философскими учениями того времени). М., 1914. 156 с.

356. Спивак Д.Л. Исихазм в потоке истории // Язык и текст. СПб., 1992. С. 22-26.

357. Струве, Глеб. Русская литература в изучении. Париж, 1984. С. 397-419.

358. Судьба и вера. Беседы с учеными, священниками, творческой интеллигенцией. М, 1999. 144 с.

359. Сухов А.Д. Религия как общественный феномен. Философские аспекты исследования. М., 1973. 144 с.

360. Тацис Д., свящ. Изречения подвижников Греции. М., 2002. 122 с.

361. Творения древних отцов-подвижников: Св. Аммон, св. Серапион Тмуитский, преп. Макарий Египетский, св. Григорий Нисский, Стефан Фиваидский, блаж. Иперехий / Пер., вступ. ст. и комм. А.И. Сидорова. М., 1997. 302 с.

362. Толстой Л.Н. Критика догматического богословия. СПб., 1908. 64 с.

363. Торчинов Е.А. Религии мира: Опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. СПб., 1998. 384 с.

364. Тоффлер Э. Наука и изменения // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 32.

365. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 1994. 154 с.

366. Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. СПб., 1998. -135 с.

367. Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1988. 603 с.

368. Умное делание. О молитве Иисусовой. Сборник поучений Святых отцов и опытных ее делателей. М., 1992. 126 с.

369. Успенский JI.A. Богословие иконы Православной Церкви. М., 1989. -255 с.

370. Успенский JI.A. Исихазм и гуманизм. Палеологовский расцвет // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1967, № 58. С. 32-51.

371. Успенский Ф.И. История византийской империи. В 3-х тт. т. 2. М., 1997.- 165 с.

372. Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности. СПб., 1892. 144 с.

373. Учение двенадцати апостолов. М., 1996. 215 с.

374. Федосеев В. Бог, религия, человек // Даугава. 1990, № 3. С. 100-111.

375. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990. 155 с.

376. Феодор(Бухарев)., архим. О духовных потребностях жизни. М., 1991. 244 с.

377. Феодорит Кирский. История боголюбцев / Вступ. ст. и новый пер. А.И. Сидорова. М., 1996. 235 с.

378. Феофан (Говоров), еп. Ответы на вопросы инока относительно различных деланий монашеской жизни // Символ. 1985, № 13. С. 117-203.

379. Филарет (Гумилевский), архиеп. Историческое учение об отцах Церкви. М., 1996. 165 с.

380. Филонова Л.Г. Николай Сергеевич Арсеньев. Русские философы. М., 1993.- 122 с.

381. Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов-на-Дону, 1997. -205 с.

382. Филофей, патр. Константинопольский. Житие и подвиги иже во святых отца нашего святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского. Одесса, 1889. 155 с.

383. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. Париж, 1989. 814 с.

384. Флоринский Т. Византия и Южные славяне во второй половине XIV в. Вып. 1-Й, СПб., 1882. 155 с.

385. Флоровский Г.В. Восточные Отцы IV-VIII веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999. 260 с.

386. Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М., 1998. 431 с.

387. Флоровский Г.В. Подвиги радость // Угодник Божий Серафим. М., 1993. С. 98-130.

388. Флоровский Г.В. Святой Григорий Палама и традиция Отцов // Альфа и Омега. 1996, №2/3 (9/10). С. 107-116.

389. Франк С.Л. Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания. СПб., 1995. 455 с.

390. Фрейберг Л.А., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета IX-XV вв. М., 1978. 321 с.

391. Фриауф В.А. Архе-символы философствования у Платона. Танатос и эрос // Фигуры Танатоса. № 3, специальный выпуск: Тема смерти в духовном опыте человечества. СПб., 1993. С. 18-22.

392. Фриауф В.А. Вера и знание в русской философии «серебряного века» //Жизненный мир философа «серебряного века». Саратов, 2003. С. 143-150.

393. Фриауф В.А Парадоксология сознания // Материалы IX-й Ежегодной конференции «Проблема сознания в философии и науке». М., 1996. С. 51-60.

394. Фриауф В.А. Как возможна содержательная логика? Саратов, 1992. — 120 с.

395. Фуко М. О трансгрессии // Танатография Эроса. СПб., 1994. — С. 111132.

396. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994. — 406 с.

397. Фуко М. Археология знания. М., 1994. 208 с.

398. Хализев В.Е. Арсеньев Н.С. // Русская философия: Словарь. М., 1995. С. 9-10.

399. Хализев В.Е. Н.С. Арсеньев: Философ, культуролог, литературовед // Литературное обозрение. 1994, № 1-2. С. 54-59.

400. Хомяков А.С. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. М., 1994. 215 с.

401. Хоруженко К.М. Арсеньев Н.С. // Хоруженко К.М. Культурология: энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону, 1997. С. 12-18.

402. Хоружий С.С. Аналитический словарь исихастской антропологии // Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. М., 1995. С. 42-150.

403. Хоружий С.С. Владимир Соловьев и мистико-аскетическая традиция Православия О равновесии аскетических и социальных начал в Православии. // Богословские труды. 1997, № 33. С. 233-245.

404. Хоружий С.С. Диптих безмолвия. Аскетическое учение о человеке в богословском и философском освещении. // После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994. С. 276-411.

405. Хоружий С.С. Заметки к энергийной антропологии. «Духовная практика» и «отверзание чувств»: два концепта в сравнительной перспективе // Вопросы философии. 1999, № 3. С. 44-53.

406. Хоружий С.С. Исихазм в Византии и России: исторические связи и антропологические проблемы // Страницы. 1997, № 2. С. 48-61; № 3. С. 189203.

407. Хоружий С.С. Исихазм и история // Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994. С. 417-446.

408. Хоружий С.С. Исихазм как пространство философии // Вопросы философии. 1995, № 9. С. 80-94.

409. Хоружий С.С. К антропологической модели Третьего Тысячелетия // Вестник РГНФ. 1999, № 3. С. 44-51.

410. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М., 1998. 352 с.

411. Хоружий С.С. Неопатристический синтез и русская философия // Вопросы философии. 1994, № 5. С. 74-88.

412. Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000. 480 с.

413. Хоружий С.С. Образ человека в православном подвижничестве // Культура и будущее России. М., 1992. С. 3-16.

414. Хоружий С.С. Опыт как органон // Философские науки. 1999, № 1. С. 12-20.

415. Хоружий С.С. Подвиг как органон. Организация и герменевтика опыта в исихастской традиции // Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М., 1998. С. 187-350.

416. Хоружий С.С. Православная аскеза — ключ к новому видению человека. Сборник статей. М., 2000. 216 с.

417. Хоружий С.С. Проблема личности в православии: мистика исихазма и метафизика всеединства // Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994. С. 263-275.

418. Хоружий С.С. Психология врат как врата метапсихологии // Московский Психотерапевтический журнал, 1999, № 2. С. 55-61.

419. Хоружий С.С. Путем зерна // Вопросы философии. 1999, № 9. С. 31-40.

420. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. 1997, № 6. С. 53-68.

421. Хоружий С.С. Сердце и ум // Московский Психотерапевтический журнал. 1992, № 1.С. 137-159.

422. Хоружий С.С. Учение о человеке в православной аскетике // Язык и текст: Онтология и рефлексия. СПб., 1992. С. 12-22.

423. Христодул Агиорит, иеромон. Избранный сосуд. (Старец Паисий 1924-1994). М., 1998.

424. Чалоян В. Византийская философия // Философская энциклопедия. Т. 1.М., 1960. С. 256-257.

425. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. М., 1991.-510 с.

426. Шевченко JL, Антонова М. «Лицо России» в философии русского зарубежья // Обозреватель. 2000, № 1 (120). С. 5.

427. Шмеман А. Введение в богословие. Курс лекций по догматическому богословию. Клин, 2001. 206 с.

428. Шпидлик Ф. Духовная традиция восточного христианства. Систематическое изложение. М., 2000. — 496 с.

429. Штёкль А. История средневековой философии. СПб., 1996. — 307 с.

430. Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 1997. — 448 с.

431. Экономцев И., прот. Исихазм и восточноевропейское возрождение // Богословские труды, 1989, № 29. С. 59-73.

432. Экономцев И., прот. Православие, Византия, Россия. М., 1992. 238 с.

433. Эрн В.Ф. Разбор послания святейшего Синода об имени Божием. М., 1917.-79 с.

434. Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека // Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990. С. 69-103.

435. Языкова И.К. Живопись исихазма. Учение о Фаворском< Свете и иконография // Языкова И.К. Богословие иконы. М., 1995. С. 89-155.

436. Яковлев А.А. Претворение традиции // Путь. 1992, № 1. С. 3-8.

437. Яннарас X. Вера Церкви. Введение в православное богословие. М., 1992.-232 с.

438. Arseniev N. Mysticism and the Eastern church / Fransh from the Creim by Arthur Chambeis. Crestwood, 1979. 172 p.

439. Ducarme, J. Arseniew: Une heure avec le professeur Nicola Arseniew // Ducarme, J. Entre tiens sur les ondes. Bruxelles, 1975. P. 19-31.

440. Maloney G., Arseniev N. A Nineteenth century // Maloney G. Arseniev N. A history of orthodox theology since 1453. Belmont (Mass), 1976. P. 313-316.

441. Zernov N. Nicolay S. Arseniev // Zernov N. The Russian religious renaissance of twentieth century. London: Darton, 1963. P. 345-346.