Воздействие политических стереотипов на массовое сознание

Медведева, Светлана Михайловна

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Воздействие политических стереотипов на массовое сознание

Год: 2000
Автор научной работы: Медведева, Светлана Михайловна
Ученая cтепень: кандидата политических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

Диссертация по политологии на тему 'Воздействие политических стереотипов на массовое сознание'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Воздействие политических стереотипов на массовое сознание"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ)

мид России РГб ОД

На правах рукописи

Медведева Светлана Михайловна

ВОЗДЕЙСТВИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ НА МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ (ОПЫТ РОССИИ, 90-Е ГОДЫ)

Специальность 23.00.02 -политические институты и процессы

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Москва, 2000

Работа выполнена на кафедре философии

Московского государственного института международных отношение (Университета) МИД России

Научный руководитель: кандидат философских наук, профессор Додельцев Р.Ф.

Официальные оппоненты:

доктор политических наук, профессор Лебедева М.М. кандидат философских наук Верченов Л.Н.

Ведущая организация: Дипломатическая Академия МИД России

Защита состоится «_»_2000 г. в _ ч. на заседани]

диссертационного совета Д.090.02.02 по историческим и политически! наукам в Московском государственном институте международны: отношений (Университете) МИД России по адресу: г. Москва, пр. Вернадского, д. 76.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГИМО (У МИД России

Автореферат разослан «/ » ^ОЯ'ООЯ_2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических нау1 доцент А.Л. Емельяно

е 65

Актуальность исследования. Анализ глубоких структурных изменений в политической, социальной и экономической системах России за последние полтора десятка лет едва ли может быть полноценным без учета массовых представлений, ценностей и мировоззренческих ориентации того народа, чья повседневная жизнь непосредственно затронута этими преобразованиями. Изучение процессов, происходящих в российском массовом сознании, является актуальным не только в связи с тем, что исходная логика реформ была ориентирована на широкое усвоение россиянами новых ценностей и моделей политического поведения, но и потому, что массовое сознание само оказывает немаловажное влияние на происходящие в России политические процессы и преобразования.

Степень разработанности темы. Несмотря на существование широкого массива литературы, затрагивающей как теоретические аспекты образования стереотипов, так и отдельные аспекты их функционирования, дальнейшая разработка этой проблематики наталкивается на ряд трудностей. Использование в политических исследованиях термина «стереотип»,

заимствованного из теоретических разработок, предпринятых в рамках других дисциплин, прежде всего, социологии и социальной психологии, стало причиной фактического отсутствия в отечественной литературе теоретического анализа концепции стереотипов специально для исследования их функционирования в политических процессах. Исключение составляют работы Г.Г.Дилигенского1, где, впрочем, роли стереотипов в политике уделяется, к сожалению, эпизодическое внимание. Другие отечественные работы либо заимствуют его концепцию, либо уклоняются от теоретического рассмотрения проблемы.

Следующей причиной затруднений является обилие материалов по теории политического стереотипа, накопленных за пределами политологии, которые до сих пор не были систематизированы ни в России, ни на Западе. Вопрос об интегральном подходе к общей теории стереотипов, ставший актуальным в западной науке в последние десять лет, до сих пор остается открытым из-за методологических расхождений отдельных исследователей. Кроме того, существует необходимость интеграции западных и отечественных разработок соответствующей теории.

Теоретической основой диссертации стали работы отечественных авторов - B.C. Агеева2, В.Л. Артемова3, Б.В.Гасанова4, П.Н. Шихирева5, В.А. Ядова6. Нельзя также не отметить большое значение идей Д.Н.Узнадзе7, которые, хотя и не имеют прямого отношения к изучению стереотипов, тем

'Дилигенский Г.Г. Массовое политическое сознание в условиях современного капитализма. // Вопросы философии, 1971, № 9; Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М. Наука, 1994.

2Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., изд-во Моск. Ун-та, 1990.

3 Артемов В. Л. Правда о неправде. Минск, изд-во «Университетское», 1985.

* Гасанов Б.В. Национальные стереотипы и «образ врага». М., Прогресс, 1994.

'Шихирев П.Н. Современная социальная психология. М., ИП РАН; КСП +; Академический проект, 1999.

бЯдов В.А К вопросу о теории стереотипизации в социологии.//Философские науки, 1960, № 2.

7 Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., Наука, 1968.

не менее, оказали и продолжают оказывать большое влияние на формирование теоретических подходов к изучению стереотипов.

Вторую группу работ, посвященных теоретической разработке концепции стереотипа, образуют труды зарубежных авторов:

Т. Адорно8, Р. Брауна9, Т. Валас10, Д. Гамильтона11, Д. Деламатера12, Д.Т. Кампбелла13, У. Лилли14, У. Липпмана15, Г. Олпорта16, М. Рокича17, Г. Тэджфела18, Л. Фестингера", С. Н. Швартца и Н. Штрух20, У. Штроэбе и К.А. Инско21 и др.

8 Adorno T.W. et al. Authoritarian Personality. N.Y., Norton and company Inc.,1950.

9 Brown R. Social Psychology. N. У., Free Press, 1965.

'"Walas T. et al. Stereotypes and Nations. Krakow, Cultural center, 1995.

"Hamilton D., Sherman S. Illusory Correlation: Implications of Stereotype Theory. // Bar-Tal

D. et al. Stereotyping and Prejudice: Changing conceptions. N.Y., Springer-Verl., 1989.

12 DeLamater J. Attitudes. //Modern Sociology. L., Academic Press, 1992.

13 Campbell D.T. Stereotypes and the Perception of Group Differences. II Amer. Psychol., 1967, V. 22, N 10.

14 Lilly W. Grundlagen der Stereotypisierung. Goettingen, Springer-Verl.,1982.

" Lippman W. Public Opinion. N.Y., Macmillan, 1922.

16 Allport G. The Nature of Prejudice. Cambridge, Mass.: Addison-Wesley, 1954.

17 Rokeach M. The Nature of Human Values. N. Y., Free press, 1973.

18 Tajfel H. Human Groups and Social Categories: Studies in Social Psychology. Cambridge, Cambridge Univ. press, 1981.

"Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. С-П(б), Речь, 1999.

20Schwartz S.H., Struch N. Values, Stereotypes, Intergroup Antagonism. // Bar-Tal D. et al.

Stereotyping and Prejudice: Changing conceptions. N.Y., Springer-Verl.,1989.

2IStroebe W., Insko C.A. Stereotype and Prejudice: Changing Conceptions in Theory and

Research. // Bar-Tal D. et al. Stereotyping and Prejudice: Changing conceptions., N.Y.,

Springer-Verl., 1989.

22Абульханова К.А. Российский менталитет: Вопросы психологической теории и практики.//Российский менталитет. М., Ин-т психологии РАН, 1997.

А.А.Белик23, К. С. Гаджиев24, Д. Деверо25, А. Кардинер26, М. Коул27, С. Лурье28, Л.Пай и С.Верба29, Б.Поршнев30, Г.Рохейм31, Т. Швартц32, Ш. Эйзенштадт33.

Особое внимание в диссертации уделяется эмпирическим исследованиям, посвященным изучению воздействия политических стереотипов на политические предпочтения и поведение россиян, и представленным работам, как отечественных, так и зарубежных авторов: Л. Гордона34, М. Горшкова35, Л. Гудкова36, Н. Зорской37, Дж. Каллберга и У. Циммермана™, М. Курбатовой39, Ю. Левады40, У.Л. Миллера и С. Уайта41, А.

23 Велик А.А. Психологическая антропология. М., Речь, 1993.

24 Гаджиев К.С. Политическая культура: Теория и национальные модели. М., ИНТЕРПРАКС, 1994.

25 Devereux G. The Works of G.Devereux. // The Making of psychological Anthropology. Berkeley, Univ. of California press, 1980.

26 Kardiner A. The psychological Frontiers of Society. N.Y., Columbia Univ. press, 1946.

27 Cole M. Ethnographic Psychology of Cognition so far. // The Making of psychological Anthropology. Berkeley, Univ. of California press, 1980.

Лурье С. Историческая этнология. М., Аспект Пресс, 1997.

29 Pie L., Verba S. Political Culture and Political Development. Princeton, Princeton Univ. press, 1965.

Поршнев Б. Социальная психология и история. М., Наука, 1966.

31 Roheim G. Psychoanalysis and Anthropology: Culture, Personality and Unconscious. N.Y.,

International Univ. press, 1950.

33 Schwartz T. Where is the Culture? Personality as the distributive Locus of Culture. // The Making of psychological Anthropology. Berkeley, Univ. of California press,1980. 33Эйзенштадг III. Революции и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., Аспект Пресс, 1999.

34Гордон Л. Времена и сроки демократических перемен: тяжкая медлительность исторического движения. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 1999, № 5.

35 Горшков М. Российский кризис в зеркале общественного мнения.// Социология власти: информационно-аналитический бюллетень, 1998, № 6.

36Гудков Л., Дубин Б. Российские выборы: время «серых». // Экономические и

социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 2000, № 2. "Зорская Н. Интерес к политике как форма политического участия.// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 1999, № 4.

38 Kullberg J.S., Zimmerman W. Liberal elites, socialist masses, and problems of Russian democracy. //WorldPolitics, 1999, April.

39 Курбатова M. Феномен «Единства»: анатомия электорального успеха. // Экономические

и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 2000, N° 1. ""Левада Ю. Проблемы эмоционального баланса общества. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 2000, № 2 и др.

41Miller W.L., White S. Political Values Underlining Partisan Cleavages in Former Communist Countries. //Electoral Studies, 1998, Vol. 17, N2.

Миллера42, В. Рукавишникова43, JI. Седова44, М. Уаймена45, М.С. Фиша46 и др.

Цель исследования: разработка концептуального подхода к анализу политических стереотипов в России.

Для ее достижения предусматривается решение следующих задач:

- уточнение понятия «политический стереотип»;

- обобщение и систематизация научных подходов и концепций, в которых объектом исследования являются политические стереотипы;

выявление факторов, воздействующих на формирование политических стереотипов в конкретном обществе;

обобщение и систематизация эмпирических данных о функционировании политических стереотипов в России и об их воздействии на политические предпочтения и поведение россиян;

- анализ основных тенденций формирования политических стереотипов в современной России.

"Miller А. Н., Riesinger М., Hesli V.L. The Russian 1996 Presidential Election: Referendum on Democracy or a Personality Contest? // Electoral Studies, 1998, Vol. 17, N 2. "Рукавишников B.O., Холман Л., Эстер П., Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М., Совпадение, 1998.

■"Седов Л. Настроения, ожидания и взгляды электората «партии власти». // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ,

1998, №3 и др.

<5 WymanM. The Russian Elections ofl995 and 1996.//Electoral Studies, 1997, Vol. 16, N 1. 46 Fish M. S. The Predicament of Russian Liberalism: Evidence from the December 1995,

Parliamentary Elections. // Europe - Asia Studies, 1997, Vol. 49, N 2.

Источниками для написания диссертации стали эмпирические исследования политических стереотипов современной России, проделанные ВЦИОМ, ФОМ, РОМИР, Центром политических технологий, Центром комплексных социальных исследований и маркетинга, Фондом защиты гласности и др.

Научная новизна диссертации заключается в осмыслении западных и отечественных концепций стереотипа в политологическом ключе в целях анализа влияния этого феномена на становление и развитие в России демократических институтов и процессов.

В отечественной политической науке данное исследование является одной из первых попыток систематизации теоретических подходов к изучению политических стереотипов, разработанных западными научными школами, и анализа эволюции научных представлений об их природе, функциях и принципах образования. Анализируются теории и методы исследования политических стереотипов, до сих пор малоизвестные в отечественной науке.

Одновременно научная новизна исследования заключается в том, что методы анализа политических стереотипов впервые применяются к анализу массового сознания России 90-х годов, исследуются основные тенденции и принципы формирования политических стереотипов, распространенных среди россиян.

Методологическая база исследования. Исследование основывается на структурно-функциональном и историческом методах изучения политических институтов и процессов, используемых в современной политической науке. Принципиально важными для выработки методологического инструментария диссертации стали приемы анализа массового сознания, разработанные Б.А. Грушиным47, Г.Г. Дилигенским48,

" Грушин Б.А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М.,

Политиздат, 1983.

"Op.CiL

Ю.А. Замошкиным49, А.К. Уледовым50, а также приемы политико-психологического анализа, представленные в работах Е.Б. Шестопал51, М.М. Лебедевой52. Настоящая диссертация является междисциплинарным исследованием, поскольку ее методология включает приемы не только политического, но и политико-психологического, социально-психологического и культурологического анализа.

Основные положения, выносимые на защиту:

- Многочисленные исследования специфики человеческого восприятия социальных и политических объектов позволяют ввести качественно новое понимание психической природы одного из важнейших элементов массового сознания - стереотипов, исключив из понимания последних их изначальную ложность и некорректность по отношению к описываемому ими объекту.

- Формирование политических стереотипов обусловлено не столько психическими травмами, приводящими к иррационализации мышления, сколько сложностью и некачестаенностыо информации о политической сфере, а также естественными для человека механизмами усвоения и обработки информации (упрощение, обобщение, выделение сходства и подобия и др.). Участие названных механизмов в образовании стереотипов, хотя и приводит к частичным искажениям образа объекта посредством преувеличения или приуменьшения отдельных его характеристик, тем не менее, не свидетельствует о несоответствии стереотипов и их объектов в целом.

- Существование политических стереотипов внутри массового сознания связано с выполнением ими следующих функций: экономии мышления

49 Замошкин Ю.А. Вызовы цивилизаций и опыт США: история, психология, политика. М., Наука, 1991.

" Уледов А.К. Структура общественного сознания. М, Мыслъ.1968.

51 Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические

и прикладные проблемы политической психологии. М., РОССПЭН, 2000.

32 Лебедева М.М. Конфликты внутри и вокруг России: применять силу или вести

переговоры? М., МГИМО, 1993.

(упрощение сложности окружающей среды в простые понятийные схемы), аксиологической (мировоззренческая ориентация) и защитной (поддержка позитивного восприятия себя человеком), осуществление которых является проявлением человеческих потребностей и которые обуславливают неизбежность присутствия стереотипов в массовом сознании.

- Являясь относительно устойчивыми образованиями, воспроизводящими реагирование на политический объект на основе прошлого опыта, политические стереотипы массового сознания, вместе с тем, подвержены изменениям. Стабильность и динамика политических стереотипов обусловлены следующими факторами: 1) социально-экономической стратификацией населения, дифференцирующей политические стереотипы внутри массового сознания и превращающей их в представления, которые выражают экономические, профессиональные интересы социальных групп; 2) политической традицией, обуславливающей проявление в стереотипах ценностей, уникальных для данной культуры.

Воздействие политических стереотипов, обусловленное двумя вышеназванными факторами и осуществлявшееся в ходе выборов, выражается в следующих тенденциях. На протяжении 90-х годов российское массовое сознание демонстрирует тенденцию к снижению роли зародившихся на основе эмоциональных протестных и реформаторских настроений в период до 1991 года либеральных стереотипов. Означенная тенденция выражается в постепенном уменьшении числа сторонников либерально ориентированных партий на выборах в Государственную Думу и обусловлена снижением доли социальных групп, способных выступать в качестве субъектов этих стереотипов.

- Рост фрустрационных настроений, вызванный социально-экономическими изменениями в положении населения, проявляется в попытках массового сознания сформировать защитные стереотипы, объясняющие причины существующих проблем посредством негативных образов власти

(некомпетентной, коррумпированной) и многопартийной системы, негативных образов политики и политика. Формируются стереотипы, противопоставляющие современным политическим лидерам советскую власть («свою», «близкую народу», «заботящуюся о нем») и идеализирующие состояние общества до 1985 года, распространенность которых постепенно увеличивается. Подобные стереотипы реализуются в возрождении коммунистической идеологии, приведшей к победе КПРФ на выборах в Государственную Думу в 1995 году и обуславливающей политические предпочтения существенной доли россиян до настоящего времени.

- На президентских выборах 1996 года закладываются основы нового комплекса политических стереотипов, что знаменует окончание периода противостояния власти и народа в 1993 - 1995 г.г., выражавшегося в низком уровне поддержки «партий власти». Эта тенденция, реализовавшаяся на выборах 1999-2000 г.г., сопровождается политическими стереотипами, восходящими к российской политической традиции и основанными на идее о параллельности существования власти и народа, на их неспособности существенно воздействовать друг на друга. Кроме того, в этих стереотипах проявляется отсутствие стремления народа контролировать эту власть.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации. Результаты настоящего исследования могут быть использованы как в исследовательской, так и в преподавательской деятельности в качестве инструмента анализа воздействия массовых представлений на политические институты и процессы. Одновременно эмпирический материал и основные выводы диссертации можно использовать в практической работе политологов и политических аналитиков, занимающихся изучением современной России.

Апробация диссертации. Основные выводы диссертации апробированы в сообщениях и докладах на II Российском философском

конгрессе (Екатеринбург, 1999), на II Российском конгрессе политологов (Москва, 2000, г.) и на Горчаковских чтениях (Москва, 2000, г.), в научных публикациях по теме исследования. Ее идеи и конкретные выводы диссертационного исследования используются при чтении лекционных курсов в МГИМО (У) МИД России.

Структура диссертации. Цели и задачи исследования определили следующую структуру работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложения, содержащего ряд схем, графиков, таблиц и список использованной литературы.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы и характеризуется степень ее разработанности в научной литературе, формулируются основные задачи исследования, определяются методологические основания, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Политические стереотипы и массовое сознание: теоретические аспекты» посвящена определению основного содержания понятия «политический стереотип», анализу эволюции теоретических подходов к его изучению, а также основных факторов общественной жизни, влияющих на его образование, распространение и устойчивость.

Введенная в 1922 году У. Липпманом концепция стереотипа претерпела к настоящему моменту существенные изменения и с точки зрения смыслового наполнения понятия «стереотип», и с точки зрения того, как наука на разных этапах исследования объясняла принципы его образования и функционирования.

Первоначальное представление о стереотипах как о заведомо ложных представлениях, опирающихся на бессознательные желания людей оскорбить, унизить или осудить других, их образ жизни, ценности и убеждения, постепенно сменилась другим пониманием стереотипов. Современный термин «стереотип» базируется, прежде всего, на допущении,

что последний не только не является заведомо ложным представлением, но вполне может содержать объективную информацию, количество и степень искажения которой не всегда удается оценить эмпирически.

Учитывая, что первоначально понятие «стереотип» было разработано в рамках социологии или социальной-психологии и, следовательно, при использовании в политической науке нуждается в некоторой коррекции, автор основывается на функциональном принципе выделения собственно политических стереотипов и их разграничения с экономическими, этническими и т.п. стереотипами, исследуемыми в рамках соответствующих дисциплин. Исходя из этого, политическим стереотипом является такой схематизированный, устойчивый и широко распространенный и эмоционально окрашенный образ некоторого объекта, который оказывает воздействие на политическую практику. Подобное понимание позволяет выделить в качестве его объектов как непосредственные элементы политической сферы (институты власти, политические партии и т.п.), так и объекты, находящиеся вне этой сферы, но непосредственно на нее влияющие, например, некоторые социальные группы (скажем, «банкиры, олигархи» в российском массовом сознании), отношение к которым оказывает воздействие на политические процессы в сообществе.

Одновременно отказ от исключительно негативной оценки политического стереотипа был связан с его осмыслением в качестве естественного и функционального элемента человеческого мышления, возникающего из-за его несовершенства, из-за переизбытка или некачественности информации об объекте, безотносительно к существованию у носителя стереотипа бессознательного мотива к его дискредитации. Соглашаясь с вышеизложенным подходом, автор вместе с тем отвергает радикализм Г. Тэджфела, доказывавшего, что образование стереотипа никоим образом не связано с бессознательными мотивами. Сомнение вызывает также и позиция Д. Гамильтона, который, хотя и

признавал содержание многими стереотипами мотивированного предубеждения, тем не менее сводил происхождение последнего исключительно к способностям человека воспринимать или отвергать поступающую к нему информацию.

По мнению автора диссертации, основанному на многочисленных эмпирических исследованиях, приводимых в работах Г.Тэджфела и в известном смысле противоречащих его выводам, формирование политических стереотипов неизбежно связано с ценностями человека или социальных групп. Политические стереотипы выражают политическую позицию и ценности индивидов, представляя тем самым субъективно значимое знание о политическом объекте и фиксируя внимание человека на сторонах объекта, важных именно для него. Вместе с тем связь ценностей с политическими стереотипами сообщает последним эмоциональную окрашенность и устойчивость, что подтверждают многие лабораторные эксперименты, и именно она является бессознательной мотивацией формирования позитивного или негативного стереотипа об объекте.

Сведение же стереотипа исключительно к процессам мышления, как это делают Д. Гамильтон и отчасти Г. Тэджфел в работе «Когнитивные аспекты предрассудков», является, по нашему мнению, необоснованным, так как предельно расширяет понятие, превращая в политический стереотип любое корректное или некорректное обобщение, что ставит под сомнение необходимость самого этого понятия. Кроме того, такая трактовка стереотипа не позволяет объяснить эмоциональность и устойчивость стереотипов, а также тот факт, что определенная политическая информация может отвергаться человеком даже при неоднократном ее повторении, тогда как другая легко и быстро усваивается.

Эволюция подходов во многом испытывала влияние перемен, происходивших в глубинной психологии в области изучения основных

психических процессов, воздействующих на восприятия человеком внешних объектов.

Первоначально психоанализ и выдвигаемая им иррациональная концепция человека ориентировали исследователей на выведение существующих в обществе политических стереотипов из бессознательных влечений, из механизмов их замещения и рационализации, что отразилось в ранних работах Г. Олпорта и Т. Адорно. Концепция первого была построена на исследовании форм переориентации агрессии, неизбежно возникающей у человека в состоянии фрустрации и воплощающейся в стереотипах, которые до предела дискредитируют политический объект, избранный по каким-либо причинам в качестве «козла отпущения». Более масштабная теория Т. Адорно связывает формирование политических стереотипов с первыми годами жизни индивида, с его взаимоотношениями с родителями, которые и обуславливают демократический или авторитарный склад личности. Авторитарность человека выражается в бессознательной готовности к подчинению, даже если это прикрывается напускным бунтарством, в склонности к консерватизму, понимаемому как жесткий контроль над окружающими, в отвержении любой новой мысли или идеи, способных изменить существующий порядок вещей, в расположенности к мистицизму, исключающему ответственность и способность отдельного индивида влиять на свою судьбу, и т.д. Все эти свойства авторитарного характера воплощаются в политических стереотипах.

Общей доминантой концепций Г. Олпорта и Т. Адорно является понимание политического стереотипа в качестве рационализации бессознательных влечений, объяснение его происхождения психической травмой человека (психически здоровый человек, предположительно, не имеет стереотипов), что практически полностью игнорирует социально-политический контекст функционирования стереотипов, а это вызывает серьезные возражения.

Во-первых, политические стереотипы являются обобщениями, достигаемыми людьми в целях большего понятийного и поведенческого удобства, необходимыми человеку редукциями информации о среде, позволяющими с большей легкостью ею овладеть, и возникают преимущественно из комплексности политической сферы и информации о ней. Автор диссертации не отрицает, что детская психическая травма может повлечь за собой большую склонность к агрессии или к подчинению авторитету, однако сведение сложного процесса формирования стереотипов только к этой переменной едва ли оправдано.

Во-вторых, игнорирование социально-политического контекста и сведение всей политической деятельности человека к воспроизводству комплексов и страхов первых лет жизни также представляет собой, по нашему мнению, чрезмерное упрощение политического стереотипа.

Дальнейшая эволюция подходов к изучению стереотипов привела к значительному усилению внимания к роли механизмов мышления, усвоения и переработки информации в процессе их образования. Исходным пунктом подобных концепций стали упомянутые работы Г.Тэджфела, а также существенно иное, чем это было свойственно работам Г. Олпорта и Т. Адорно, понимание психики человека. Человек начинает рассматриваться как активно познающий субъект, чье политическое и социальное восприятие, обусловлено событиями и процессами, происходящими в обществе, качеством и количеством информации о них, а также особенностями мышления вообще. Соответственно политический стереотип стал пониматься как результат «ошибок мышления», среди которых особенно выделяются ошибки при редукции информации, при выявлении причинно-следственных связей между различными социально-политическими событиями, при определении сходства и различия между несколькими социально-политическими объектами.

Несомненные достоинства этого подхода, связанные с раскрытием нового фактора формирования стереотипов - мышления, что позволяет по-новому понять природу и причины возникновения стереотипов, тем не менее, не исключают некоторой его ограниченности. Попытки Г. Тэджфела переориентировать теорию стереотипов с изучения чисто психологических проблем на анализ роли социально-политического фактора, хотя и пользовались немалой популярностью в 70-х и в начале 80-х годов, уступили место когнитивистской направленности большинства современных исследований, представленных работами У. Штроэбе, Д. Гамильтона и др.

Вместе с тем это не исключает необходимость исследовать политические стереотипы в контексте социально-политических реалий. Массовое сознание, одним из элементов которого являются политические стереотипы, неоднородно. Хотя в разработках А.К. Уледова, Б. А. Грушина, Г. Г. Дилигенского понятие «массовое сознание» подразумевает сумму широко распространенных знаний и представлений общества в целом без выделения возможных различий в представлениях разных социальных групп, вполне логично предположить, что подобная дифференциация массового сознания существует. Соответственно политические стереотипы, функционирующие в разных сегментах массового сознания, могут существенно различаться по своему содержанию.

Наличие в обществе разнообразных, часто конкурирующих между собой социальных групп естественно требует изучения влияния социально-экономической дифференциации общества на процесс функционирования политических стереотипов. Некоторые предпосылки к методам анализа политических стереотипов в различных стратах содержатся у Г. Тэджфела, рассматривавшего зависимость динамики стереотипов от положения социальных групп в общественной иерархии и доказывавшего, что наблюдение за изменением этих иерархических отношений оказывает превалирующее влияние на их формирование. Однако его концепция не

применима безоговорочно к анализу политических стереотипов, так как он связывал образование стереотипов преимущественно с чувством неудовлетворенности человека социальным положением своей группы. Разработанная на основе такого понимания концепция объясняет происхождение исключительно негативных или позитивных образов других социальных и профессиональных групп, к которым политические стереотипы не сводятся. И хотя политический стереотип может ингерпретироваться как набор характеристик, приписываемых группе людей, поскольку он может формироваться из наблюдения за деятельностью конкретных людей, представляющих политические институты, однако их содержание не сводится только негативным эмоциям, возникающим у человека при осознании идентичности с собственной социальной группой. Скорее сохранение стереотипов о политических институтах, о политической системе в целом зависит от того, насколько эти институты и система удовлетворяют интересы и запросы социальных групп, формируемые их экономическим, профессиональным и демографическим положением.

Одновременно среди важных факторов, влияющих на функционирование политических стереотипов, автор диссертации выделяет политические традиции общества, накладывающие отпечаток на восприятие и осмысление политической сферы в конкретный исторический период. Несмотря на то, что некоторые из рассматриваемых теорий стереотипов допускают, что их содержание зависит от прошлого опыта сообщества, этот аспект изучения стереотипов остается до сих пор на декларативном уровне. Вместе с тем исследования политических традиций и культуры показывают, что исторический опыт самоорганизации сообщества обуславливает восприятие членами этого сообщества политической сферы и отдельных ее объектов. В процессе исторического развития каждого общества складываются специфичные для него и отличные от других сообществ формы и механизмы взаимодействия социальных групп и их иерархия,

система политических, социальных и экономических центров, каналы доступа групп и индивидов к ресурсам этих центров, которые одновременно отражаются в массовых представлениях, мифах и символах каждого народа. Представления, мифы и символы отражают не только политические или социальные реалии общества, но и мировоззренческие особенности культуры (например, ориентацию на потусторонний или посюсторонний мир, пассивность или активность индивида в социально-политическом пространстве). Изменения названных переменных, представляющих политическую традицию общества, взаимно обусловлено, требует длительной эволюции и протекает не хаотично, а в соответствии с определенными механизмами, заложенными в самой политической традиции. Исходя из этого, вполне логично предположить, что образование политических стереотипов обусловлено, в том числе, и воспроизводством политической традиции, которое происходит как на уровне социально-политической структуры общества, так и на уровне мировоззренческого отражения этой структуры.

Соответственно в качестве основных факторов, влияющих на функционирование политических стереотипов в массовом сознании, выделяются, во-первых, социально-экономическая и профессиональная стратификация общества, во-вторых, политическая традиция. Их выделение рассматривается автором в качестве основы для дальнейшего анализа политических стереотипов, существующих в массовом сознании современной России.

Вторая глава «Политические стереотипы российского массового сознания, 90-е годы» посвящена анализу динамики и основных тенденций политических стереотипов, бытующих в российском массовом сознании после распада СССР в 1991 году. За основу берутся результаты президентских и парламентских выборов 1993, 1995, 1996, 1999 и 2000 годов, так как при общем низком уровне политической активности россиян

участие в выборах в настоящий момент является для большинства из них единственным способом реализации своих политических стереотипов.

Учитывая специфику современного избирательного процесса, в диссертации рассматриваются возможности воздействия СМИ на образование политических стереотипов. Анализ предвыборных кампаний проправительственных партий («Выбора России», НДР и др.), располагавших большими финансовыми средствами и объемом эфирного времени, и оппозиционной КПРФ, этими льготами не обладавшей, показывает, что результат выборов далеко не всегда соответствовал затраченным ресурсам. Это позволяет сделать вывод, что хотя и нельзя полностью отрицать роль СМИ в создании определенных настроений и мнений, однако достаточно большое число политических стереотипов, отражающих социально-экономическую стратификацию общества и его политические традиции, формируется вне сферы их воздействия.

В диссертации проводится различие между политическими стереотипами, формирующимися под воздействием принадлежности россиян к различным профессиональным или демографическим группам, под воздействием разницы в уровне дохода и образования и политическими стереотипами, воспроизводящими политическую традицию российского общества и мало зависящими от подобных характеристик.

Первая группа политических стереотипов, обеспечивающих поддержку политики реформ, ориентацию на уменьшение или повышение роли государства в экономике, на расширение или свертывание контактов с Западом, обнаруживает сильную зависимость от профессиональных интересов группы, в которой эти стереотипы распространены, от степени ее адаптации к происходящим социально-экономическим переменам.

материальное положение не соответствует их образовательным и квалификационным характеристикам, а также социальному статусу, которым они обладали до 1985 года. Положение этих групп было осложнено тем, что их профессиональная принадлежность (учителя, врачи, работники государственных предприятий), а также демографические характеристики (пенсионеры) во многом препятствовали использованию этими группами экономических возможностей, предоставляемых рыночной экономикой и связанных с серьезными изменениями квалификации или социального статуса. Все это привело, во-первых, к росту фрустрации, отразившейся в стереотипах о некомпетентной, своекорыстной власти, о царящих в стране анархии и беззаконии и о «внешних и внутренних врагах в России», периодически прилагаемых либо к Западу, либо к банкирам, олигархам, мафии, либо к национальным меньшинствам, во-вторых, к усилению стереотипов, идеализирующих советское прошлое, советскую политическую и экономическую системы, которым приписываются гуманизм, справедливость, близость к народу и т.д., стереотипов, ориентированных на прекращение реформ и возвращение к периоду до 1985 года.

Предрасположенность к подобным стереотипам четко обусловлена уровнем дохода и степенью удовлетворенности или неудовлетворенности материальным положением. Выделение профессиональных групп, сумевших адаптироваться к происходящим в стране переменам и ориентированных на экономический либерализм, выражается в распространении стереотипов о преимуществах политической системы западного типа, о недопустимости увеличения государственного контроля над экономической сферой и о необходимости расширений контактов с Западом. В диссертации проводится анализ соответствия между профессионально-статусными (руководители, специалисты, служащие, рабочие и безработные) характеристиками, принадлежностью населения к государственному, частному или полугосударственному секторам экономики, работой в разных отраслях

промышленности и сельском хозяйстве и существующими политическими стереотипами. Полученные данные свидетельствуют, что стереотипы, идеализирующие советскую политическую систему, в большей степени распространены среди рабочих и служащих, а также среди работников государственного или полугосударственного секторов, то есть среди групп, в большей степени нуждающихся в патерналистской политике государства. Наоборот, уменьшение роли государства, большая открытость Западу, создание в России политической и экономической систем западного образца в наибольшей степени приветствуется работниками частного сектора -банковской и финансовой сфер, сферы услуг.

Особый интерес представляет тенденция к формированию в профессиональной группе, связанной с частным сектором экономики, стереотипов об отсутствии у государства обязательств по социальной защите населения, которые, наоборот, широко распространены среди профессиональных групп, менее адаптировавшихся к переменам и нуждающихся в социальной защите.

Соответственно постепенное ухудшение материального благосостояния населения, а также проблемы существования частного сектора и связанных с ним профессиональных групп, обостренные кризисом 1998 года, находят выражение в постепенном уменьшении политических стереотипов, обеспечивающих поддержку либеральной идеологии, число сторонников которой уменьшилось с 1993 года по 1999 год почти в три раза. Одновременно накопление негативных реакций на происходящие перемены вызвало возрождение коммунистической идеологии, начавшееся в 1995 году и сохраняющееся до настоящего времени.

Одновременно в диссертации выделяется группа политических стереотипов о необходимой политической активности населения, о формах этой активности, каналах воздействия на власть, об ответственности властных структур перед рядовыми гражданами. На основе сопоставления

стереотипов, существующих в России 90-х годов, и стереотипов, представленных в работах В. Ключевского, Л. Гумилева, А. Карташева, С. Лурье, Ш. Эйзенштадта и др., описывающих массовые представления россиян в разные исторические периоды, молено сделать вывод о воспроизводстве современным массовым сознанием определенной политической традиции, существующей в России на протяжении нескольких веков и регулирующей политическую активность россиян.

Несмотря на обилие негативных стереотипов о действующих институтах власти, которым часто противопоставляется близкая народу и заботливая советская власть, тем не менее, в российском массовом сознании широко распространены стереотипы о невозможности людей, стоящих у власти, влиять на жизнь простых граждан, стереотипы, фиксирующие параллельность и независимость существования власти и народа. Большинство россиян не воспринимали проходившие в 90-х годах в стране парламентские и президентские выборы с точки зрения их способности как-либо существенно изменить их жизнь. В этой связи в российском массовом сознании все более усиливается тенденция к росту политических стереотипов, негативно описывающих процесс выборов и институт многопартийности, которые воспринимаются как ненужные, а подчас и вредные элементы существующей политической системы. Автор подчеркивает, что возникновение таких политических стереотипов связано не только с разочарованием россиян в конкретных политических деятелях и в методах проведения выборов в России, но и обуславливается традициями российской политической культуры, отсутствием у многих россиян навыка выявлять зависимость собственной жизни от политических процессов в стране и от своей политической активности. Подобный вывод основывается на том, что, как показывают исследования, большинство россиян не считают право человека влиять и контролировать власть естественным и необходимым.

Стереотипы, негативно оценивающие процесс выборов и институт многопартийности, сопровождаются, во-первых, стереотипами, препятствующими осознанию альтернативных выборам форм контроля над властью (немногие россияне принимают участие в забастовках, встречаются с политиками и т.п.); во-вторых, стереотипами о способности власти самостоятельно без народного вмешательства выработать механизм спасения и поддержания российского народа.

Усиление этих стереотипов начинается в 1996 году, когда после короткого периода «бунта», выражавшегося в относительно низкой поддержке «партий власти» Выбора России и НДР, большинство россиян поддержало существующую власть ь лице Б. Ельцина на президентских выборах 1996 года. Несмотря на масштабную пропаганду в его поддержку, включавшую стереотипы о страшном коммунистическом прошлом, большая часть россиян была уверена, что приход к власти Г. Зюганова не повлечет существенных изменений во внешней и внутренней политике страны и не скажется на их жизни. Подобная специфика массового сознания в момент выборов позволяет отнести именно к этому периоду начало распространения стереотипов о несменяемости верховной власти или человека, занимающего высшую позицию во властной иерархии. Дальнейшее развитие этой тенденции повлекло за собой формирование стереотипов, обуславливающих готовность поддерживать только политического лидера, партию или политическое объединение, принадлежащих к властным структурам и поддерживаемых ими.

В 1998 году, то есть задолго до начала предвыборных кампаний 19992000 годов, где подобные стереотипы реализовались в полной мере, доля людей, разделяющих эти представления, составляла около 20-25 %, что было значительно выше уровня поддержки «партий власти» в предшествующие годы. Однако можно предположить, что в настоящий момент их больше, так как, несмотря на масштабную кампанию против ОВР, процент

воспринимавших именно это движение как «партию власти» до выборов оставался равным количеству голосов, полученных ОВР на выборах в Государственную Думу 1999 года, что свидетельствует о существенном распространении этого стереотипа среди сторонников движения. Кроме того, сочувствующие «партии власти» присутствуют и в электоратах других партий, в том числе и коммунистов, что свидетельствует о возможном усилении этой тенденции в будущем.

Политические стереотипы, обеспечивающие поддержку представителям властных структур, одновременно сопровождаются стереотипами о самодостаточности власти и об отсутствии обязанностей с ее стороны заботиться или нести ответственность перед народом, который их делегировал. Хотя подобные стереотипы, естественно, не декларируются откровенно, тем не менее, их можно реконструировать. Образы двух российских президентов, существующие в российском массовом сознании, практически полностью исключают наличие у них таких качеств как «готовность защищать интересы простых людей», «уважительное отношение к простым людям», «бескорыстие» и т.д., что, однако не мешало поддержке их на президентских выборах 1996 и 2000 годов.

Одновременно анализ представлений элекгоратов движения «Единство», очевидной «партии власти», и ОВР, воспринимавшегося таковым его сторонниками, показывает, что поддержка этих политических объединений слабо мотивирована идеей, что они будут защищать интересы людей, за них проголосовавших, или обеспечат стране «нормальную, достойную жизнь». Сходная тенденция присутствует и среди электоратов других партий, хотя и в меньшей степени. Подобные данные свидетельствуют о наличии в российском массовом сознании политических стереотипов, обеспечивающих возможность поддержки правящей власти без выдвижения требования о защите ею интересов людей, ее избравших, стереотипов, которые фактически предполагают отсутствие особой

необходимости в установлении между властными структурами и народом отношений «контроля и ответственности». Усиление подобных политических стереотипов в сочетании с вышеописанными стереотипами о параллельном существовании власти и народа, не влияющих на жизнь друг друга, становятся одной из основных тенденций массового сознания современной России, оказавшей существенное влияние на результаты парламентских и президентских выборов 1999-2000 годов.

В Заключении подводятся итоги исследования, сжато излагаются основные выводы, выносимые на защиту.

Основные положения и выводы исследования изложены в следующих публикациях:

1. Психоанализ и личность политика. Философия мировой политики. Актуальные проблемы. Москва, изд-во МГИМО, 2000. -1 п.л./ 0,5 п.л. (Соавтор - Додельцев Р.Ф.).

2. Влияние этнокультурных стереотипов на взаимоотношения российских регионов. Проблемы региональной безопасности и регионального развития в условиях дифференцированной этнокультурной среды. Ростов на Дону, изд-во СКАГС, 2000. - 0,3 п. л.

3. Установки российской культуры в условиях глобализации. Второй российский философский конгресс. XXI век: Будущее России в философском измерении, т. 3.2. Философская антропология и философия культуры. Екатеринбург, изд-во Уральского университета, 1999. - 0,2 п. л.

шшшшшт

Щбаг- Щ1<оо Щ

тшштжшт

Жи/ио

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Медведева, Светлана Михайловна

Введение

Глава 1. Политические стереотипы и массовое сознание: теоретические аспекты

Глава 2. Политические стереотипы российского массового сознания, 90-е годы

Введение диссертации2000 год, автореферат по политологии, Медведева, Светлана Михайловна

Изучение кардинальных структурных изменений в политической, социальной и экономической системах России, произошедших в постсоветский период, не может бьггь полноценным без анализа массовых представлений, ценностей и мировоззренческих ориентаций того народа, чья повседневная жизнь непосредственно затронута этими преобразованиями. Актуальность исследования процессов, происходящих в российском массовом сознании в 90-е годы XX века, обусловлена не только тем, что изначально демократические преобразования были направлены на широкое усвоение россиянами новых для них либерально-демократических ценностей и моделей политического поведения, но и тем, что массовое сознание само оказывает немаловажное воздействие на развитие в России политических процессов.

Известно, что экономическое развитие, культурные преобразования и изменения политического характера тесно связаны друг с другом. Одни направления преобразований более вероятны, чем другие, поскольку определенные системы ценностей и массовых представлений могут содействовать или препятствовать им. Следовательно, распространенные в массовом сознании политические представления и ориентации могут поддерживать политическую систему, влияя на функционирование ее политических институтов и форм политического участия населения. С другой стороны, они могут существенно препятствовать усвоению обществом новых политических институтов, наполняя их старым содержанием. Глобальные масштабы политических изменений в России, начавшихся еще до распада СССР и продолжающихся по сей день, часто связанные с возникновением новых, нетрадиционных для страны политических институтов (например, многопартийность), требуют со стороны населения существенных интеллектуальных усилий для их осмысления. Однако темпы изменений, а также драматичность российского политического процесса, которая выражается, в том числе, в «хроническом» противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти, и усиливается чеченским конфликтом и не всегда успешной борьбой России за поддержание своего статуса сверх державы на внешнеполитической арене, сильно затрудняет процесс рационального осмысливания перемен. Это приводит к тому, что восприятие и оценка политической действительности массовым сознанием происходят на основе стереотипов, сложившихся в предшествующий, советский период. Одновременно политический процесс формирует и новые стереотипы о современной власти, о роли государственных структур в жизни общества, о месте рядового гражданина в политическом пространстве и многие другие, которые, став устойчивыми элементами массового сознания, будут еще долгие годы обуславливать политические процессы в России. Соответственно, актуальность данной темы заключается в том, что анализ существующих, а также еще формирующихся политических стереотипов позволит определить возможные векторы дальнейшего развития российского общества, оценить возможности и темпы ее демократических преобразований. Одновременно не менее важно выявить основные факторы, которые влияют на образование и укоренение конкретных стереотипов в массовом сознании россиян, что делает необходимым анализ основных теорий образования стереотипов и представляет собой несомненный интерес для понимания психологической стороны современных российских реформ.

Тема настоящей диссертации является новой для современной отечественной науки, поскольку предполагает анализ западных и отечественных концепций стереотипа в политологическом ключе и проведение на этой основе исследование политических стереотипов современной России. Важно отметить, что до настоящего времени западные концепции и методы исследования стереотипов мало освещены в отечественной науке, а некоторые не представлены вовсе. Кроме того, большинство отечественных теоретических исследований стереотипов осуществлены в рамках социологии и социальной психологии, что при разнице в предмете исследования делает их не всегда применимыми к анализу массового политического сознания. В отечественной политической науке данное исследование является одной из первых попыток систематизации теоретических подходов к изучению политических стереотипов, разработанных западными научными школами, и анализа эволюции научных представлений об их природе, функциях и принципах образования. Кроме того, в диссертации анализируются теории и методы исследования политических стереотипов, до сих пор малоизвестные в отечественной науке.

Одновременно научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что методы анализа политических стереотипов впервые применяются к изучению российского массового сознания 90-х годов, исследуются основные тенденции и принципы формирования политических стереотипов, распространенных среди россиян в настоящее время, выявляются факторы, влияющие на функционирование и динамику стереотипов.

Несмотря на существование широкого массива литературы, затрагивающей как теоретические аспекты образования стереотипов, так и отдельные стороны их функционирования, дальнейшая разработка этой проблематики наталкивается на ряд трудностей. Использование в политических исследованиях термина «стереотип», заимствованного из теоретических разработок, предпринятых в рамках других дисциплин, стало причиной фактического отсутствия в отечественной литературе теоретического анализа стереотипов специально для исследования их функционирования в политических процессах. Исключение составляют работы Г.Г. Дилигенского, где, впрочем, роли стереотипов в политике уделяется, к сожалению, лишь эпизодическое внимание. Другие отечественные работы либо заимствуют его концепцию, либо уклоняются от теоретического рассмотрения проблемы.

Следующей причиной затруднений является обилие материалов по теории политического стереотипа, накопленных за пределами политологии и до сих пор не систематизированных ни в России, ни на Западе. Вопрос об интегральном подходе к общей теории стереотипов, ставший актуальным в западной науке в последние десять лет, до сих пор остается открытым из-за методологических расхождений отдельных исследователей. Кроме того, существует необходимость интеграции западных и отечественных разработок соответствующей теории.

Теоретической основой диссертации стали работы отечественных авторов, занимавшихся разработкой теории стереотипов в рамках социологии и социальной психологии - B.C. Агеева, B.JL Артемова, Б.В.Гасанова, П.Н. Шихирева, В.А. Дцова. Нельзя также не отметить большое значение идей Д.Н.Узнадзе, которые, хотя и не имеют прямого отношения к изучению стереотипов, тем не менее оказали и продолжают оказывать большое влияние на формирование теоретических подходов к изучению стереотипов в отечественной науке.

Вторую группу работ, посвященных теоретической разработке концепции стереотипа, образуют труды зарубежных авторов: Т. Адорно, Р. Брауна, Д. Бар-Тал, Т. Валас, Д. Гамильтона, Д. Деламатера, Д.Т. Кэмпбелла, Д Катца, У. Лилли, У. Липпмана, Э. Ноэль-Нойман, Г. Олпорта, М. Рокича, Г. Тэджфела, Л. Фестингера, С. Н. Швартца и Н. Штрух, У. Штроэбе и К.А. Инско и др.

Данная литература представляет подходы и методы, используемые в западной науке для изучения роли стереотипов в социальных и политических процессах.

Большое влияние на изучение политических стереотипов оказывают некоторые работы, прямо с ними не связанные. Понимание природы национального самосознания, этнической и социальной идентичности, особенностей политической культуры и ее зависимости от исторического опыта общества, от существующих политических традиций и ценностей является важной составляющей изучения политических стереотипов в конкретный исторический период. С этой точки зрения, особого внимания заслуживают работы таких авторов, как К.А. Абульханова, Г. Алмонд, А.А.Белик, Р. Бенедикт, К. С. Гаджиев, Л. Гумилев, Д. Деверо, А. Кардинер, М. Коул, С. Лурье, Л. Пай и С. Верба, Б. Поршнев, Г. Рохейм, Т. Швартц, Ш. Эйзенштадт. Необходимо отметить, что их работы интересны и для выработки теории политических стереотипов, и для непосредственного изучения политической культуры и традиций России.

Особый интерес представляют эмпирическим исследования, посвященные изучению воздействия политических стереотипов на политические предпочтения и поведение россиян и представленные работы, как отечественных, так и зарубежных авторов: Л. Гордона, М. Горшкова, Л. Гудкова, Н. Зорской, Дж. Каллберга и У. Зиммермана, М. Курбатовой, Ю. Левады, У.Л. Миллера и С. Уайта, А. Миллера, В. Рукавишникова, Л. Седова, М. Уаймена, М.С. Фиша и др. Данная группа работ изучает отдельные аспекты проявления политически стереотипов в массовом сознании, однако их фрагментарность заметно осложняет составление полной картины современного массового сознания россиян.

При всем многообразии источников, посвященных исследованию различных аспектов стереотипов, в современной научной литературе фактически отсутствуют как комплексные теоретические разработки по изучению их роли в политической деятельности, так и системный анализ политических стереотипов, существующих в массовом сознании России в постсоветский период. Отсутствие подобных разработок заметно ограничивает возможности анализа политических процессов в современной России и делает необходимым проведение комплексного исследования российских политических стереотипов и их роли в современных политических процессах, а также разработку концептуального подхода к нему. Соответственно цель настоящего исследования была сформулирована следующим образом - разработать концептуальный подход к анализу политических стереотипов в России.

Для достижения поставленной цели в диссертации предусматривается решение следующих задач:

- уточнение понятия «политический стереотип»;

- выявление факторов, воздействующих на формирование политических стереотипов в конкретном обществе;

- обобщение и систематизация эмпирических данных о функционировании политических стереотипов в России и об их воздействии на политические предпочтения и поведение россиян;

- анализ основных тенденций формирования политических стереотипов в современной России.

Исследование воздействия политических стереотипов на политические процессы в России 90-х годов, предусматривающее решение вышеназванных задач, представляет как научно-теоретический, так и практический интерес. Разработка концептуального подхода к анализу политических стереотипов позволяет рассматривать настоящую диссертацию в качестве инструмента для будущих исследований массового политического сознания, динамики политических стереотипов и их участия в политических процессах России.

Одновременно эмпирический материал, систематизированный и представленный в диссертации, может быть использован в практической работе политологов и политических аналитиков, занимающихся изучением современных политических процессов в России. Материалы диссертационного исследования также могут быть использованы в работе служб по связям с общественностью, занимающихся политической рекламой.

Кроме того, материалы исследования могут быть использованы и в преподавательской деятельности для подготовки курсов по политической психологии и современному политическому процессу в России.

Исследование основывается на структурно-функциональном и историческом методах изучения политических институтов и процессов, используемых в современной политической науке. Принципиально важными для выработки методологического инструментария диссертации стали методы анализа массового сознания, разработанные Б.А. Грушиным, Г.Г. Дилигенским, Ю.А. Замошкиным, А.К. Уледовым, а также приемы политико-психологического анализа, представленные в работах Е.Б. Шестопал, М.М. Лебедевой. Необходимо отметить, что настоящая диссертация является междисциплинарным исследованием, поэтому ее методология включает приемы не только политического, но и политико-психологического, социально-психологического и культурологического анализа.

Поставленные цели и задачи исследования, включающие как теоретические, так и прикладные аспекты, обусловили деление диссертации на две главы. Первая глава посвящена определению содержания понятия «политический стереотип». Проводится анализ эволюции теоретических подходов, выявляются достоинства и недостатки различных методик изучения процессов формирования и функционирования политических стереотипов, а также рассматриваются основные факторы, обуславливающие их распространение и устойчивость. Вторая глава посвящена рассмотрению основных тенденций функционирования политических стереотипов в российском массовом сознании с 1991 по 2000 год и их влияние на политический процесс посредством выборов. Приложение к диссертации содержит ряд схем и таблиц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Воздействие политических стереотипов на массовое сознание"

Заключение

Проведенный в начале данного исследования анализ эволюции подходов к изучению стереотипов, в ходе которой происходила не только смена методов исследования, но и изменялось понимание психических процессов, приводящих к образованию этих упрощенных и устойчивых образов социально-политической реальности, позволяет сделать вывод, что изыскания в области психологии мышления заметно преумножили знания об их природе и к тому же позволили более широко применять это понятие для изучения массового политического сознания. В процессе накопления эмпирических данных о стереотипах и принципах их функционирования произошел отказ от понимания стереотипов как заведомо некорректных образов реальности, было также выявлено, что к образованию стереотипов ведут не только психические травмы в раннем детстве, но и естественные для человека механизмы усвоения и обработки информации. Последнее позволило связать процесс образования политических стереотипов с процессами, происходящими в политической сфере, а также с социально-экономическим положением населения и его стратификацией.

Первоначально стереотипы рассматривались как результат воздействия бессознательных влечений, которые, искажая восприятие реальности, защищали человека от негативной оценки себя и, следовательно, весьма слабо отражали реальные объекты. Однако признание человека полноценным познающим субъектом, способным и желающим иметь адекватное знание о политических институтах и процессах, реагирующим на реальные обстоятельства, а не на свои бессознательные комплексы, существенно изменило дело.

Действительно, если человек способен не только переносить на окружающую действительность образы из своих детских воспоминаний и на этой основе интерпретировать реальность, как это предполагал психоанализ, но и более или менее объективно воспринимать политические события, то, следовательно, любой политический стереотип будет содержать «крупицу истины». Стало быть, возникновение и существование политических стереотипов в большей степени связано с выполнением ими функции экономии мышления, то есть обобщения и упрощения реальности, без которых познавательный процесс и процесс принятия решения были бы крайне затруднительными.

Однако, признавая всю важность экономической функции стереотипов едва ли правомерно отрицать две другие их функции: защитную и аксиологическую: первая основывается на психических процессах, обуславливающих интерпретацию информации о политических объектах таким образом, чтобы не страдало самовосприятие человека, вторая же - имеет более сложную структуру. В самом деле, сложно отрицать, что политические стереотипы связаны с ценностями населения, так как иначе невозможно объяснить их устойчивость и эмоциональность, а, кроме того, в ином случае стереотипы будут простым отражением действительности, а не ее оценкой, чем на самом деле они являются. Ценности, на основе которых происходит отбор информации в простые понятийные схемы, обусловлены следующими факторами: 1) социально-экономической стратификацией населения, дифференцирующей политические стереотипы внутри массового сознания и превращающей их в представления, которые выражают экономические, профессиональные интересы групп; 2) политической традицией, обуславливающей проявление в стереотипах ценностей, уникальных для данной культуры.

Обусловленность ценностей названными факторами позволяет исследованию политических стереотипов российского массового сознания 90-х годов основываться не только на психологических методах, но и связать динамику политических стереотипов внутри него с социальными, экономическими и политическими изменениям. Это помогает проследить ряд тенденций усиления или, наоборот, уменьшения распространенности конкретных политических стереотипов, сменявших друг друга в российском массовом сознании 90-х годов.

Первая тенденция выражалась в том, что распространенность политических стереотипов, обеспечивающих поддержку политики реформ, ориентацию на уменьшение роли государства в экономике, на одобрение открытой конкуренции между политическими партиями и лидерами, на расширение контактов с Западом и т.д., фактически приведшая к победе Б. Ельцина в 1991 году и обусловившая смену политического режима в России, в 1993 году начала, постепенно уменьшаться. Причина подобной переориентации массового сознания заключается в том, что распространенность подобных стереотипов обусловлена наличием в обществе социально-экономических и профессиональных групп, чьи профессиональные интересы и высокая степень адаптации к происходящим переменам могли бы поддержать устойчивость и распространенность таких представлений, что однако не случилось в России.

Значительное ухудшение материального благосостояния населения, а также кардинальные изменения в социальной структуре российского общества привели к выделению особых групп населения, чье низкое материальное положение не соответствует их образовательным и квалификационным характеристикам, а также социальному статусу, которым они обладали до 1985 года. Положение этих групп было осложнено тем, что их профессиональная принадлежность (учителя, врачи, работники государственных предприятий), а также демографические характеристики (пенсионеры) во многом препятствовали использованию этими группами возможностей, предоставляемых рыночной экономикой и связанных с серьезными изменениями квалификации или социального статуса. Все это привело, во-первых, к росту фрустрации, отразившейся в стереотипах о некомпетентной, своекорыстной власти, о царящих в стране анархии и беззаконии и о «внешних и внутренних врагах России», периодически прилагаемых либо к Западу, либо к банкирам, олигархам, мафии, либо к национальным меньшинствам, во-вторых, к усилению стереотипов, идеализирующих советское прошлое, советскую политическую и экономическую системы, которым приписываются гуманизм, справедливость, близость к народу и т.д., стереотипов, ориентированных на прекращение реформ и возвращение к периоду до 1985 года.

Предрасположенность к подобным стереотипам четко обусловлена уровнем дохода и степенью удовлетворенности или неудовлетворенности материальным положением населения. Выделение профессиональных групп, сумевших адаптироваться к происходящим в стране переменам и ориентированных на экономический либерализм, выражается в распространении стереотипов о преимуществах политической системы западного типа, о недопустимости увеличения государственного контроля над экономической сферой и о необходимости расширений контактов с Западом. Обнаруживается соответствие между профессионально-статусными (руководители, специалисты, служащие, рабочие и безработные) характеристиками, принадлежностью к государственному, частному или полугосударственному секторам экономики, работой в разных отраслях промышленности и сельском хозяйстве и существующими политическими стереотипами и степенью поддержки стереотипов, связанных с политическим либерализмом или направленных против него.

Полученные данные свидетельствуют, что стереотипы, идеализирующие советскую политическую систему, в большей степени распространены среди рабочих и служащих, а также среди работников государственного или полугосударственного секторов, то есть среди групп, в большей степени нуждающихся в патерналистской политике государства. Наоборот, уменьшение роли государства, большая открытость Западу, создание в России политической и экономической систем западного образца в наибольшей степени приветствуется работниками частного сектора - банковской и финансовой сфер, сферы услуг.

Соответственно, постепенное ухудшение материального благосостояния населения, а также проблемы существования частного сектора и связанных с ним профессиональных групп, обостренные кризисом 1998 года, находят выражение в постепенном уменьшении политических стереотипов, обеспечивающих поддержку либеральной идеологии, число сторонников которой уменьшилось с 1993 года по 1999 год почти в три раза. В тоже время накопление негативных реакций на происходящие перемены вызвало возрождение коммунистической идеологии, начавшееся в 1995 году и обуславливающей политические предпочтения существенной доли россиян до настоящего времени.

Начиная с 1996 года в российском массовом сознании формируется новая тенденция, связанная со стереотипами о принципах взаимоотношения народа и власти, о политических правах и обязанностях рядового гражданина, об ответственности и обязанностях власти, о существующих каналах контроля народа над властью и о необходимой политической активности населения и ее формах. Происходит постепенный рост стереотипов, закрепляющих представление о неспособности народа как-нибудь влиять на властные структуры, об отсутствии каналов доступа к власти, о невозможности рядового гражданина влиять не политический процесс и о нефункциональности большинства политических институтов. Кроме того, эти стереотипы фиксируют отсутствие у людей желания изменить существующие взаимоотношения с властью. Право влиять и контролировать власть не воспринимается в качестве естественного и неотъемлемого.

Несмотря на обилие негативных стереотипов о действующих институтах власти, которым часто противопоставляется близкая народу и заботливая советская власть, тем не менее в российском массовом сознании широко распространены стереотипы о невозможности людей, стоящих у власти, влиять на жизнь простых граждан, стереотипы, фиксирующие параллельность и независимость существования власти и народа. Большинство россиян не воспринимали проходившие в 90-х годах в стране парламентские и президентские выборы с точки зрения их способности как-либо существенно изменить их жизнь. В этой связи в российском массовом сознании все более усиливается тенденция к росту политических стереотипов, негативно описывающих процесс выборов и институт многопартийности, которые воспринимаются как ненужные, а подчас и вредные элементы существующей политической системы.

Необходимо отметить, что возникновение таких политических стереотипов связано не только с разочарованием россиян в конкретных политических деятелях и в методах проведения выборов в России, но и обуславливается традициями российской политической культуры, отсутствием у многих россиян навыка выявлять зависимость собственной жизни от политических процессов в стране и от своей политической активности. Подобный вывод основывается на том, что, как показывают исследования, большинство россиян не считают право человека влиять и контролировать власть естественным и необходимым.

Усиление этой тенденции начинается в 1996 году, когда после короткого периода «бунта», выразившегося в относительно низкой поддержке «партий власти» - «Выбор России» и НДР, - большинство россиян поддержало существующую власть в лице Б. Ельцина на президентских выборах. Несмотря на масштабную пропаганду в его поддержку, включавшую стереотипы о страшном коммунистическом прошлом, большая часть россиян была уверена, что приход к власти Г. Зюганова не повлечет существенных изменений во внешней и внутренней политике страны и не скажется на их жизни. Подобная специфика массового сознания в момент выборов позволяет отнести именно к этому периоду начало распространения стереотипов о несменяемости верховной власти или человека, занимающего высшую позицию во властной иерархии. Дальнейшее развитие этой тенденции повлекло за собой формирование стереотипов, обуславливающих готовность поддерживать только политического лидера, партию или политическое объединение, принадлежащих к властным структурам и поддерживаемых ими, и уже полномасштабно реализовалась на парламентских и президентских выборах 1999 - 2000 годов. Именно на этих выборах население демонстрирует редкую жертвенность в своих отношениях с политической властью. Многие россияне не верят, что поддерживаемые ими партии смогут обеспечить стране нормальную, достойную жизнь, и не предполагают, что такие качества как готовность защищать интересы простых людей и уважение к ним должны быть неотъемлемым атрибутом политического лидера, претендующего на поддержку своим народом.

Наличие подобной тенденции в российском массовом сознании в известном смысле ставит под сомнение возможность демократии в России, во всяком случае, на современном этапе развития. Демократия предполагает не только номинальное установление демократических институтов, а, будучи «властью народа», неизбежно требует осознание самим народом неотъемлемости и естественности своих прав на осуществление этой власти и более того научение претворять это знание в конкретные действия, а как раз этого сейчас в России и не происходит. С этой точки зрения, не так важна деятельность самих властных структур, так как посредством выборов народ так или иначе поддерживает ее деятельность, независимо от степени реального одобрения власти, а его пассивное неиспользование других форм политического участия также способствует сохранению существующих отношений. Преодоление сложившейся ситуации наталкивается на существенные сложности.

Закономерное, казалось бы, на первый взгляд предположение, что высокий уровень недовольства населения существующими экономическими и политическими реалиями будет провоцировать столь же высокую политическую активность народа, стремящегося отстоять свои права, фактически полностью опровергнуто российской политической практикой. Недовольство и недоверие россиян к властным структурам сохраняет стабильный высокий уровень на протяжении всех 90-х годов и в настоящий момент немногим выше, чем это было в начале 90-х, тогда как готовность людей, принимающих участие в политических акциях помимо выборов, хотя и незначительно увеличилась, однако осталась несопоставимой с уровнем пассивного протеста. Более того, уровень готовности принять участие в коллективных акциях протеста в России в настоящий момент значительно ниже, чем в Западной Европе.

Конечно, можно предположить, что просто России требуется больше времени для активизации населения и в процессе дальнейшего ухудшения социально-экономического поведения навыки политической активности будут приобретены. Однако, как это было показано выше, в настоящий момент в России наблюдается усиление совершенно иной тенденции, демонстрирующей, наоборот, готовность отдельных групп населения подчиниться власти, что является достаточно тревожным признаком современного российского политического процесса.

Дальнейшее преобладание в российском массовом сознании тех или иных тенденций, конечно, не может прогнозироваться на основе только механизмов отображения массовым сознанием и сохранения политической информации. Развитие любой тенденции в этой области будет обусловлено не только закономерностями существования самого массового сознания, но и дальнейшим развитием политической системы в целом, действиями власти и неполитическими факторами, например, экономической ситуацией. Впрочем, это не мешает признать, что в силу уже упомянутой устойчивости стереотипов, которые, не являясь «вечными», тем не менее, обеспечивают некоторую ригидность массового сознания, обозначенные тенденции будут дальше обуславливать политический процесс в России.

Список научной литературыМедведева, Светлана Михайловна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Абульханова К.А. и др. Российский менталитет. М., ИП РАН, 1997.

2. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., изд-во Моск. ун-та, 1990.

3. Альхименко В.В., Васильев В. И., Веденеев Ю.А. и др. Выборы в Российской Федерации, М., ВЭЛТИ, 1997.

4. Артемов B.JI Правда о неправде. Минск, изд-во «Университетское», 1985.

5. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория. М., изд-во Иностранной литературы, 1961.

6. Богданова М.А. Роль мифа в политическом сознании, Ростов н/Д, Ростов. Гос. ун-т, 1992.

7. Боровиков А.П. Политическое сознание и политическая культура. СП(б)., СП(б) ун-т, 1992.

8. Бурдье П. Социология политики. M., Socio-Logos, 1993.

9. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СП(б), Питер, 1997.

10. Витгенберг Е.В. Адаптация к новым социальным и культурны условиям в России, СП(б), изд-во СП(б) ун-та, 1994.

11. Высшая школа: испытание рынком. Под ред. Якубы E.H., Арбениной B.JI., М., изд-во Моск. ун-та, 1993.

12. Гасанов Б.В. Национальные стереотипы и «образ врага». М., Прогресс, 1994.

13. Гидденс Э. Социология. М., Эдиториал УРСС, 1999.

14. Григорян Б.Т., Гайденко П.П., Богомолов A.C. Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. М., Наука, 1978.

15. Грушин Б.А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М., Политиздат, 1983.

16. Гумилев Л. Конец и вновь начало. М., Рольф, 2000.

17. Гумилев Л. От Руси до России: Очерки этнической истории. М., Рольф, 2000.

18. Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. М., Наука, 1977.

19. Дмитриев A.B., Латынов В.В., Хлопьев А.Т. Неформальная политическая коммуникация, М., Собрание, 1997.

20. Елсуков А.Н. История социологии. Минск, Вышэйшая школа, 1997.

21. Замошкин Ю.А. Вызовы цивилизаций и опыт США: история, психология, политика. М., Наука, 1991.

22. Карташев A.B. История русской церкви. В 2-х томах. М., ЭКСМО Пресс, 2000.

23. Ключевский О.В. Собрание сочинений в 9-и томах. М., Мысль, 1989.

24. Коржановская Л.Г. Структура политического сознания личности. М., Речь, 1986.

25. Кочетков П. А. Россия на пороге XXI века. М., Христианское издательство, 1998.

26. Крамник В.В. Имидж реформ: психология и культура перемен в России. СП(б), изд-во СП(б) ун-та экономики и финансов, 1995.

27. Кувалдин В. Б., Кобринская И.Я., Мельвиль А.Ю. Россия политическая. М., Моск. центр Карнеги, 1998.

28. Лапина Н., Чирикова А. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политические ориентации. М., ИНИОН РАН, 1999.

29. Лебедева М.М. Конфликты внутри и вокруг России: применять силу или вести переговоры? М., МГИМО, 1994.

30. Левада Ю. и др. Есть мнение! Итого социологического опроса. М., Прогресс, 1989.

31. Лурье С. Историческая этнология. М., Аспект Пресс, 1997.

32. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты: теорепгико-методологические и прикладные аспекты. М., Московский общественный научный фонд, 1999.

33. Мощенков E.H. Переходные процессы в России. М., Мысль, 1996.

34. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., Academia, 1999.

35. От реформ к стабилизации. М., МГИМО, 1995.

36. От тоталитарных стереотипов к демократическому мышлению. М., Речь, 1991.

37. Пагосян В.А. К критике философских концепций Франкфуртской школы. Ереван., АН. АрмССР, 1979.

38. Поршнев Б. Социальная психология и история. М., Наука, 1966.

39. Религия и общество. Под ред. Скворцова JI.B., М., ИНИОН РАН, 1999.

40. Руковишников В.О., Холман Л., Эстер П., Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М., Совпадение, 1998.

41. Сергеев A.A. Массовое политическое сознание. М., Речь, 1990.

42. Социология и пресса в период парламентских и президентских выборов 1995 и 1996 г. г. М., Фонд защиты гласности, 1996.

43. Узнадзе В.Н. Психологические исследования. М., Наука, 1968.

44. Уледов А.К. Структура общественного сознания. М., Мысль, 1968.

45. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СП(б), Речь, 1999.

46. Фрейд 3., Буллит У. Томас Вудро Вильсон, 28-й президент США. Психологическое исследование. М., Прогресс, 1992.

47. Шампань Т. Делать мнение: новая политическая игра, M., Socio-Logos, 1997.

48. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М., РОССПЭН, 2000.

49. Эйзенштадт Ш. Революции и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., Аспект Пресс, 1999.

50. Adorno Т. Authoritarian Personality, N.Y., Harper, 1950.

51. Allport G. The Nature of Prejudice. Cambridge, Mass.: Addison-Wesley, 1954.

52. Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton Univ. press, 1965.

53. Bandura A. Aggression: A Social-learning Analysis. Englewood Cliffs, Norton, 1973.

54. Bar-Tal D. et al. Stereotyping and Prejudice: Changing Conceptions. N.Y., Springer-Verl., 1989.

55. Brigham J. The Contemporary Introduction to Social Psychology. N. Y., Mc. Graw Hill book, со., 1976.

56. Brown P. Social psychology, N. Y., Free Press, 1965.

57. Buck-Morss S. The Origin of Negative Dialectics: T.Adomo, W.Benjamin and Frankfurt Institute. N.Y., Free Press, 1977.

58. Devereux G. Ethnopsychoanalysis, Berkley Los Angeles, Univ. of California press, 1974.

59. Dollard J., Miller N. E. Frustration and Aggression. New Haven, Yell Univ. press, 1939.

60. Egeleton T. et al. Ideology. L., Williams and Norgate, 1994

61. Eisenshtadt S. Tradition, Change and Modernity. N.Y., Free Press, 1983.

62. Fishbein A. A Behaviour Theory Approach to the Relations between Beliefs about an Object and the Attitude toward the Object. // Fishbein N. Reading in Attitude Theory and Measurement. N.Y. Wiley. 1980.

63. Ingelhart R. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles among Western Publics. Princeton, Princeton Univ. Press, 1977.

64. Janada K. Berry J.M., Goldmen J. The Challenge of Democracy. Boston., Houghton Mifflin Co. 1997

65. Kardiner A. The Psychological Frontiers of Society. N.Y., Columbia Univ. press, 1946.

66. Lilly W. Grundlagen der Stereotypisierung. Goettingen, Springer-Verl., 1982.

67. Lippman W. Public Opinion. N. Y., Macmillan, 1922.

68. Nimmo D.D. et al Political Attitude and Political Opinion. N.Y., McKay, 1972,

69. Noelle-Neumann E. The Spiral of Silence: Public Opinion our Social Skin. Chicago, Univ. of Chicago, 1993.

70. Pie L., Verba S. Political Culture and Political Development. Princeton, Princeton Univ. press, 1965r

71. Pye L. Politics, Personality and National Building: Burma's search for Identity. Princeton, Princeton Univ. press, 1963.

72. Roheim G. Psychoanalysis and Anthropology: Culture, Personality and Unconscious. N.Y., 1950

73. Rokeach M. The Nature of Human Values. N. Y., Free press, 1973.

74. Schäfer В., Six В. Sozialpsichologie des Vorurteils. Stuttgart, 1978.

75. Spindler Ed. G. et al. The Making of Psychological Anthropology. Berkeley, Univ. of California press, 1980.

76. Stein H.F. The Psychoanthropology of American Culture, N.Y., Free Press, 1985.

77. Tajfel H. Human Groups and Social Categories: Studies in Social Psychology. Cambridge, Cambridge Univ. press, 1981.

78. Walas Т. et al. Stereotypes and Nations. Krakow, Cultural centre, 1995.

79. Zoltan T. The Frankfurt School: The Critical Theories of M. Horkheimer and T.W. Adorno. N.Y., Free Press, 1977.

80. Учебники и справочная литература:

81. Велик A.A. Психологическая антропология. М., Речь, 1993.

82. Гаджиев КС. Политическая наука. М., МО, 1996.

83. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов н/Д, Феникс, 1996.

84. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., Наука, 1994.

85. Здравомыслов А.Г. Социология конфликтов. М., Аспект пресс, 1996.

86. Майерс Д. Социальная психология. СП(б), Питер, 1997.

87. Общая и прикладная политология. Под ред. Жукова В.И, Краснова Б.И., М., Союз, 1997.

88. Политология: Энциклопедический словарь. М., изд-во Моск. Комерч. ун-та, 1993.

89. Психология: Словарь. Общ. ред. и сост. Петровский А.В., Ярошевский М.Г., М., Политиздат, 1990.

90. Хьелл Л., Зиглер Д., Теории личности. СП(б), Питер, 1997.

91. Шихирев П. Н. Современная социальная психология. М., ИП РАН; КСП +; Академический проект, 1999.

92. Modern Sociology, London, Academic Press, 1992.1. Периодика:

93. Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход (фрагменты из «Авторитарной личности»), // Социологические исследования, 1993, № 3.

94. Афанасьев М.Н. Государство и номенклатура. // Политические исследования, 1996, № 2.

95. Беляева Л. А. В поисках среднего класса. // Социальные исследования, 1999, № 7.

96. Бондаренко Е.А. Республика Татарстан: национальные отношения. // Социальные исследования, 1999, № 11.

97. Бочарова О., Ким Н., Россия и Запад: общность или отчуждение? // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 1.

98. Бутенко А.П., Колесниченко Ю.В. Менталитет россиян и евразийство. // Социологические исследования, 1996, № 5.

99. Вызов Л.Г., Львов Н.В. Проблемы этнополитологии. // Вестник Московского университета, сер. Политическая наука, 1995, № 5.

100. Гавра Д.П., Соколов Н.В. Исследование политических ориентаций. // Социальные исследования, 1999, № 11.

101. Гордон Л. Времена и сроки демократических перемен: тяжкая медлительность исторического движения. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 5.

102. Горшков М.К. Российский кризис в зеркале общественного мнения.// Социология власти: информационно-аналитический бюллетень. 1998, № 6.

103. Грибенченко С.Ф. Куда и почему идет Россия? // Социальные исследования, 1999, № 7.

104. Громова Р. К типологии политического сознания россиян. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 2.

105. Грунт З.А., Кертман Г.Л. и др. Российская повседневность и политическая культура: проблема обновления. //Политические исследования, 1996, № 4.

106. Гудков Л. Комплекс «жертвы». Особенности массового восприятия россиянами себя как этнонациональной общности.// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 3.

107. Дайджест социологических исследований. // Социология власти, 1998, № 6.

108. Дилигенский Г.Г. Массовое политическое сознание в условиях современного капитализма // Вопросы философии, 1971, № 9.

109. Динамика электоральных предпочтений // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 1.

110. Дмитриев A.C. «Число зверя»: к происхождению социологического проекта «Авторитарная личность». // Социологические исследования, 1993, № 3.

111. Заславская Т.И. Реальные доходы россиян сквозь призму социальных оценок. // Общество и экономика. 1994, № 3-4.

112. Заславская Т.И. Стратификация современного российского общества. / /Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1996, № 1.

113. Здравомыслов А.Г. Этнополитические процессы и динамика национального самосознания россиян.//Социальные исследования, 1996, № 12.

114. Зимин А. И. Европоцентризм и русское национальное самосознание. // Социальные исследования, 1996, № 2.

115. Злобина Е.Г. «Образ населения» у представителей властных структур как источник социальной деформации. // Социальные исследования. 1999, № 8.

116. Зорская Н. Интерес к политике как форма политического участия.// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 4.

117. Зорская Н. Политическое участие и доверие населения к политическим институтам и политическим лидерам. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 3.

118. Ингельхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества. // Политические исследования, 1997, № 4.

119. Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян. // Политические исследования, 1994, № № 1, 2.

120. Кара-Мурза A.A. Между "империей" и "смутой". // Политические исследования, 1995, № 1.

121. Кочанов Ю.Л. Социологический casus: социальная группа предпринимателей. // Социальные исследования, 1999, № 9.

122. Киселев C.B. Современное донское казачество в иноэтничном окружении. // Социальные исследования, 1999, № 11.

123. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Русский вопрос в России. // Политические исследования, 1996, № 1.

124. Козлова Т.З. Мониторинг удовлетворенности пенсионеров условиями жизни. // Социальные исследования, 1999, № 9.

125. Кон И.С. Психология предрассудка. // Новый мир, 1969, № 9.

126. Курбатова М. Феномен «Единства»: анатомия электорального успеха. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 1.

127. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян. // Политические исследования, 1996, № 5.

128. Левада Ю. 1989 1998: десятилетие вынужденных поворотов. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 1.

129. Левада Ю. «Человек приспособленный». // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 5.

130. Левада Ю. «Человек советский» десять лет спустя: 1989-1999. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 3.

131. Левада Ю. Пирамида общественного мнения в электоральном "зеркале". // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. ВЦИОМ, 1996, № 1.

132. Левада Ю. Политическое пространство России за полгода до выборов: 1995 и 1999г.г. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 4.

133. Левада Ю. Проблемы эмоционального баланса общества. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 2.

134. Левада Ю. Феномен власти в общественном мнении: парадоксы и стереотипы восприятия. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1998, № 5.

135. Левада Ю. Человек лукавый: двоемыслие по-советски. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 3.

136. Левчик Д.А., Левчик Э.Г. «Человек у власти»: представления оппозиционного электората. // Социальные исследования, 1999, № 6.

137. Матис В.И. Немцы алтайского края. // Социальные исследования, 1999, № 11.

138. Михальченко П.Ф. Региональная идея региональная самостоятельность. // Проблемы региональной экономики. 1999.

139. Мониторинг общественного мнения. //Социальные исследования, 1997.

140. Мониторинг общественного мнения. // Социальные исследования, 1999.

141. Мостовская И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности. // Политические исследования, 1995, № 4.

142. Никитина В. Дважды первый президент России в оценках общественного мнения. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 1.

143. Отчет о проведении обзорного исследования «Отношение избирателей к выборам президента», Центр политических технологий, 1996, (рукопись).

144. Полянский B.C. Историческая память в этническом самосознании народов. // Социальные исследования, 1999, № 3.

145. Постсоветское пространство: этнополитические проблемы. Круглый стол. // Социальные исследования, 1997, № 1.

146. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России. //Социальные исследования, 1997, № 5.

147. Россия в третьем тысячелетии. //Центр комплексных социальных исследований и маркетинга. 1996, № 3.

148. Сапунков Д. Система ценностей и политические предпочтения.// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 3.

149. Седов Л. Кризис власти в России и пути ее эволюции. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 4.

150. Седов JI. На дальних подступах к выборам. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 1.

151. Седов JI. Настроения, ожидания и взгляды электората «партии власти». // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1998, № 3.

152. Седов JI. Некоторые итоги политического 1997 года. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1998, № 1.

153. Седов Л. Роль СМИ в избирательной кампании. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000, № 2.

154. Сикевич З.В. Национальный характер русских. // Вестник Санкт-Петербургского университета, 1996, № 4.

155. Социально-политические приоритеты массового сознания. // Социология власти: информационно-аналитический бюллетень. 1999, № 2-3.

156. Социально-экономическое положение России. 1996.

157. Социология власти: информационно-аналитический бюллетень. 1999, №2-3.

158. Студенческая молодежь и реформы: динамика массового сознания: Опыт конкретного социологического анализа. М., Фонд стратегического исследования гражданского общества и предпринимательства. 1994.

159. Хахулина Л. Субъективный средний класс: доходы, материальное положение, ценностные ориентации. // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999, № 2.

160. Шаповалов В.Ф. Либерализм и российская идея. // Социологические исследования, 1996, № 2.

161. Шаров В.Ф. Проблема человека в контексте радикальных социальных преобразований. // Вестник Санкт-Петербургского университета, 1996, № 4.

162. Шевцова Л.Ф. Дилеммы посткоммунистического общества. // Политические исследования, 1996, № 5.

163. Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность: полнпгико-психологический анализ. // Политические исследования, 1995, № 4.

164. Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 2000.

165. Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения, ВЦИОМ, 1999.

166. Ядов В.А. К вопросу о теории стереотипизации в социологии. //Философские науки, 1960, № 2.

167. Andersen N.H. Averaging Versus Adding as a Stimulus Combination Rule in Impression Formation. // J. of Experimental Psychol., 1965, N 70.

168. Campbell D.T. Stereotypes and the Perception of Group Differences. // Amer. Psychol., 1967, V. 22, N 10.

169. Fish M. S. The Predicament of Russian Liberalism: Evidence from the December 1995, Parliamentary Elections. // Europe Asia Studies, 1997, Vol. 49, N 2.

170. Heider F. Attitudes and Cognitive Organization. // J. of Psychology, 1946, V. 21, №. 3.

171. Kullberg J.S., Zimmervan W. Liberal Elites, Socialist Masses, and Problems of Russian Democracy. // World Politics, 1999, April.

172. Miller W.L. Political Values underlying Partisan Cleavages in Former Communist Country. //Electoral Studies, 1998, N2.

173. Miller W.L., White S. Political Values Underlining Partisan Cleavages in Former Communist Countries. // Electoral Studies, 1998, Vol. 17, N 2.

174. Miller A. H., Riesinger M., Hesli V.L. The Russian 1996 Presidential Election: Referendum on Democracy or a Personality Contest? // Electoral Studies, 1998, Vol. 17, N 2.

175. Tajfel H. Cognitive Aspects of Prejudice. // J. of Social Issues, 1969, № 4.

176. Vinacke E. Stereotypes as Social Concepts. // J. Soc. Psychol., 1957, V. 46, N 5.

177. Wyman M. The Russian Elections of 1995 and 1996. // Electoral Studies, 1997, Vol. 16, N 1.1. П риложение

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02 диссертация на тему: Воздействие политических стереотипов на массовое сознание

Полный текст автореферата диссертации по теме "Воздействие политических стереотипов на массовое сознание"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Медведева, Светлана Михайловна

Введение диссертации2000 год, автореферат по политологии, Медведева, Светлана Михайловна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Воздействие политических стереотипов на массовое сознание"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Воздействие политических стереотипов на массовое сознание