автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Возникновение и развитие аллегории в таджикской литературе X-первой половины XI века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Возникновение и развитие аллегории в таджикской литературе X-первой половины XI века"

НОЗИМОВА ГУЛРУХСОР САИДИСЛОМОВНА

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ АЛЛЕГОРИИ В ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ X - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XI ВЕКА

10.01.03 - литература народов стран зарубежья (таджикская

литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 9 ДПР 2012

Душанбе-2012

Работа выполнена на кафедре истории таджикской литературы Таджикского национального университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Абдусатторов Абдушукур

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Воспев Курбон

кандидат филологических наук, доцент Афсахзод Аббоси Аълохон

Ведущая организация: Таджикский государственный

педагогический университет им. С.Айни

Защита состоится «/2-»2012г. в «/С » часов на заседании диссертационного совета Д 737. 004. 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Таджикском национальном университете (734025, г.Душанбе, пр. Рудаки, 17).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Таджикского национального университета (734025, пр.Рудаки, 17).

Автореферат разослан « /£» 7~С1_2012г.

Ученый секретарь диссертационного совета, / /

доктор филологических наук, ( ^ у

ПП0(ЬССС0[3 ' ./

профессор ' / Нагзибекова М.Б.

/ /

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность исследования. Персидско-таджикская литература как и все другие литературы народов мира, не только идеологический феномен общественной жизни, но в то же время она является художественно-эстетическим выражением мира идей человека и общества. Исходя из этого, каждый этап литературного процесса в историческом развитии необходимо рассмотреть как в идейно-тематическом, так и в художественно-эстетическом аспекте, ибо смена стилей и направлений в истории литературы находит своё отражение не только в её идейном содержании, но и в художественно-образном выражении. Следовательно, исследование вопросов художественности литературных произведений и творчества отдельных поэтов и.писателей приобретает все большую значимость.

Следует отметить, что в современном литературоведении и востоковедении написано ряд работ, посвященных исследованию вопросов, входящих в комплекс художественно-эстетических проблем литературы. К таким работам относятся и труды таджикских литературоведов Шокирова Ш.Н., Саъдулло 3., Аъзамовой М., Пулатовой Ш.С., Тохирова З.Ш., посвященные монографическому исследованию поэтических фигур: эпитета (тавсиф) и омонимии (тачнис) в персидско-таджикской поэзии и в творчестве её отдельных представителей. Однако ряд других не менее важных и распространенных поэтических фигур персидско-таджикской поэзии и прозы остаются нераскрытыми в монографическом и широкомасштабном аспекте или только рассмотрены в словарях, энциклопедиях, книгах по истории и теории литературы и работах справочного характера. К таким поэтическим средствам относится и аллегория (тамсил) и ее разновидности, являющиеся одним из самых важных и распространенных художественных средств изображения в истории персидско-таджикской поэзии и прозы.

Монографическое и всестороннее научное исследование истории возникновения аллегории в доисламской литературе Ирана как поэтической фигуры и жанра художественной литературы, процесс её дальнейшего развития в литературе на языке фарси исламского периода, появление теоретического объяснения терминов «масад», «тамсил» и «ирсал-е масал» и другие проблемы, связанные с аллегорией содействуют вскрытию закономерностей развития персидско-таджикского литературного процесса.

Актуальность настоящей диссертационной темы заключается и в том, что изучение аллегории в начальной стадии персидско-таджикской поэзии, т.е. в Х-начале XI в., и в творчестве ряда его важнейших представителей, не только поможет определению особенностей образной системы поэзии этого периода, но и в определенной степени содействует раскрытию суфийских символов поэтов последующих веков, таких как Санаи Газневи, Arrapa Нишапури, Джала-ладдина Балхи и других представителей персидско-таджикской суфийской поэзии. Всё это и обусловило целесообразность осуществления данного исследования.

Степень изученности исследования. Теоретические мысли об аллегории как средстве художественного изображения возникли значительно позже её появления в персидско-таджикской поэзии и прозе. Одним из первых теоретиков персидско-таджикской поэзии, :гго обратил внимание на определение понятия «ирсал-е масал» (приведение афоризма), был Мухаммад ибн Умар ар-Радуйани, автор первого трактата по традиционной поэтике - «Тарджуман ал-балага» («Книга об исскустве красноречия»). Он впервые ввел в обиход персидско-таджикского средневекового литературоведения понятия «масал» (афоризм), «ирсол-е масал» (приведение афоризма) и «ирсал-е масалайн» (приведение двух или нескольких афоризмов) и объяснил доступное для своего времени определение указанных терминов, сопровождая обильными поэтическими примерами. Определение двух фигур - «ирсал-е масал» и «ирсол-е масалайн» дано и современником Радуйани - Рашидадцином Ватватом в его трактате «Хадайик ас-сихр фи дакайик аш-ши'р» (Сады волшебства в тонкостях поэзии), которое вполне совпадает с определением, приведенным в книге Радуйани.

Сведения об аллегории и ее определении как поэтической фигуры встречается и в работах по поэтике других последующих средневековых авторов, таких как Шамс Кайс Рази, Шарафаддин Рами, Тадж ал- Хапави, Шамс Фахри, Хусайн Ва'из Кашифи, Атааллах Махмуд Хусайни и других. Из указанных работ важную ценность по определению аллегории имеет «Ал му'джам» Шамса Кайса Рази, в котором впервые определяется понятие «тамсил» («аллегория») как поэтическая фигура, являющаяся разновидностью «истиора» («иносказание») и предназначенная для украшения речи.

В изучении поэтических фигур, особенно вновь выявленных стремился и автор «Бада'и ал-афкар фи сана'и ал-аш'ар» («Новые мысли о поэтических фигурах») - Хусайн Ва'из Кашифи, который преследовал цель подытожить опыт всех своих предшественников по определению поэтических фигур, в том числе и тамсил. Однако, его замысел осуществил Атааллах Махмуд Хусайни в своем трактате по поэтике «Бадаи ас-санаи» (Новые поэтически фигуры).

В своей книге Аттааллах подошел к изучению работ предшественников творчески, привлекая в ходе исследования множество фактов, теоретических высказываний и критически оценивая их. Он впервые разделил поэтические фигуры по общим особенностям на три группы - словесные (лафзй), образные (маънавй) и словесно-образные (лафзию маънавй) и рассматривал фигуры тамсил, ирсал-е масал и ирсал-е масалайн во второй главе своей работы, посвященной образным поэтическим фигурам.

Определение «тамсил» и его разновидностей встречается и в других средневековых словарях и работах по поэтике, таких как «Мунтахаб ал-лугот» Абдаррашида Самарканди, «Гиёс ал-лугот» Мухаммада Гийасаддина, «Джам'и мухтасар» Вахида Табризи, «Нафаис ал-фунун» Шамсаддина Омули, «Мадо-ридж ал-балага» Ризакулихана Хидайата и других, но они также в основном повторяют сведения своих предшественников, приведенные о фигуре тамсил.

Ценные мысли и замечания по определению тамсил и его разновидностей встречаются и в работах современных таджикских литературоведов, таких

как Т.Зехни, Х.Мирзозода, А.Афсахзода, Х.Шарифова, Р.Мусулмониёна, З.Тоирова, У.Тоирова и многих других. В их работах тамсил и масал рассматриваются как жанры поэзии и прозы, а ирсал-е масал — как поэтическая фигура. Наблюдается заметное развитие в русской и европейской литературной мысли по исследованию аллегории (тамсил) и ее разновидностей. Так как со второй половины XIX века до наших дней в работах литературоведов, философов и литераторов России и Европы, Ломоносова М.В., Белинского В.Г., Сумарокова А, Потебни А., Буслаева Ф., Лихачева Д.С., Степанова НЛ., Толмачева Я., Аграновича З.С., Тимофеева Л., Гегеля Ф„ Скотта А.Ф. и других высказаны ценные мысли и взгляды по определению аллегории и ее разновидностей, таких как притча, басня, фабула, парабола, экземплум и т.д.

Опираясь на опыт европейских'ученых, достигли значительных успехов в исследовании проблем, относящихся к аллегории, и иранские литературоведы. В трудах иранских ученых Таки Пурнамдарийан, Джалола Саттори, Сируса Шамисо, Мухаммадризо Табатабаи, Мухаммад Джа'фара Махджуба и других рассмотрены сущность и содержание аллегории как жанра поэзии и прозы, её отношение к символу и поэтическим фигурам талмих (реминисценция), таш-бих (сравнение), истиора (иносказание), осуществлена попытка классифицировать аллегорию по содержанию и тематике.

Однако мысли и замечания большинства указанных исследователей относительно аллегории высказаны в словарях, энциклопедиях, теоретических работах по поэтике и истории литературы или анализе творчества отдельных представителей литературы. До сих пор отсутствует исследование, всецело посвященное монографическому изучению и анализу истории возникновения и развития аллегории в персидско-таджикской литературе, общих и отличительных особенностей, её разновидностей, таких как тамсил (аллегория), масал (басня, афоризм), ирсал-е масал (приведение афоризма), древнеиранских, индийских и арабских истоков возникновения аллегории в персидско-таджикской литературе, отношения аллегории к другим жанровым формам и поэтическим фигурам и т.д. В современном востоковедении и литературоведении мы не имеем исследования такого масштаба.

Объектом исследования для настоящей диссертационной работы является история возникновения и развития аллегории как особого вида средств художественного изображения и жанров персидско-таджикской поэзии и прозы. Данная проблема' рассматривается на примере творчества персидско-таджикских поэтов X—первой половины XI века. Для решения задач также были привлечены к анализу средневековые исследования но поэтике, словари, антологии и другие необходимые источники.

Цель н задачи исследования. Основная цель диссертации - исследование истории возникновения аллегории в персидско-таджикской литературе, её эволюции в поэзии X - первой половины XI в. и особенностей её использования в творчестве представителей литературы данного периода. Применительно к поставленной цели в диссертации решены следующие задачи:

- определение лексического и литературного значения терминов «масал», «тамсил», «тамосил», «ирсал-е масал»;

- выявление различий между «масал», «тамсил» и «ирсал-е масал»;

- исследование истоков возникновения «масал», «тамсил» и «ирсал-е масал» в пехлевийской литературе;

- впредь пение индийских источников пехлевиПской аллегорической литературы;

- рассмотрение роли арабских переводов в продолжении традиций аллегорической литературы в исламском периоде развития персидско-таджикской литературы;

- анализ способов использования пословиц и афоризмов в поэзии X - первой половины XI века;

- выявление особенностей использования масал (басни, притчи, афоризмы) и тамсил (аллегории) в поэзии X - первой половины XI века;

Методологической и теоретической базой данного исследования являются работы современных зарубежных и отечественных ученых, связанные с раскрытием различных аспектов истории возникновения и развития аллегории и проблем поэтики в целом. Основополагающими для исследования являются работы специалистов в области истории и теории литературы Лихачева Д.С., Жирмунского В.М., Степанова Н.Л., Буслаева Ф., Потебни А., Прокофьева Н.Л., Бертельса Е.Э., Брагинского И.С., Зехни Т., Мирзозода X., Афсахзода А., Шарифова X., Тилавова Б., Шамисо С., Саттори Дж., Пурнамдарийан Т., Рипка Ян, Браун Э. и многих других литературоведов и востоковедов.

Методы исследования. В качестве основных методов диссертационного исследования мы руководствовались сравнительно-историческим принципом литературоведения, в особенности теорией художественного образа, аллегории и символа, а также типологией жанров и структуры художественного образа.

Научная новизна. Данная диссертационная работа является первым монографическим и всесторонним исследованием об истории формирования и развития аллегории как особой поэтической фигуры и жанра персидско-таджикской литературы X - первой половины XI века, рассматриваются пехлевийские, индийские и арабские истоки её формирования, прослеживается процесс формирования и развития аллегорической литературы в начальной стадии становления и развития персидско-таджикской литературы. В диссертации впервые в таком широком аспекте рассматривается аллегория как основной компонент художественно-стилевого направления на примере творчества персидско-таджикских поэтов X - первой половины XI веков.

Источники исследования. Диссертация написана на основе 76 источников, в число которых входят сборники стихов Рудаки и его современников, диваны Унсури, Манучихри, Фаррухи и других поэтов периода ранних газпеви-дов, многочисленные средневековые трактаты по поэтике, толковые словари, справочники, антологии и т. д..

Теоретическая н практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации могут быть полезны при изучении вопросов поэтики и теории жанров персидско-таджикской классической литературы, особенно литературы X - первой половины XI века и определении места аллегории в образной системы поэзии данного периода. Материалы диссертации могут быть

использованы при написании работ по поэтике и теории персидско-таджикской литературы, а также при чтении общего курса поэтики и теории литературы, чтении спецкурсов по проблемам жанров и образов персидско-таджикской литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

- понятие тамсил, масал и ирсал-е масал в персидско-таджикской средневековой поэтике;

- происхождение и развитие аллегории (тамсил) как жанра персидско-таджикской поэзии и прозы;

- роль пехлевийской литературы в процессе становления аллегории;

- индийские истоки становления и развития аллегорической литературы доисламского периода;

- посредническая роль арабского языка в трансформации аллегорических образов в новой литературе на фарси исламского периода;

- определение аллегории и её разновидностей - фабула, парабола, экземп-лум и т. д. в современном литературоведении;

- художественно-эстетические функции аллегории в литературе;

- особенности использования аллегории и её разновидностей в персидско-таджикской поэзии X - первой половины XI века.

Апробация результатов исследования.

Результаты исследования обсуждались и рекомендованы к защите на заседании кафедры истории таджикской литературы Таджикского национального университета (29 ноября 2011 года, протокол № 26).

Основные положения диссертации отражены в 5 публикациях, в том числе в журнале «Вестник Таджикского национального университета», рекомендованном ВАК Министерстве образования и науки РФ. Список опубликованных работ приводится в конце автореферата.

Структура диссертации подчинена решению основных целей и задач данного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется степень ее разработанности, цель и задачи исследования, обосновывается ее актуальность и научная новизна, приводится краткая характеристика источников научного анализа и определяется теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава - «Возникиовение и развитие тамсил и ирсал-е масал»

- состоит из трёх разделов, в которых рассматриваются вопросы лексического и литературного значения понятий «тамсил» (аллегория) и «ирсал-е масал» (приведение афоризма), прослеживается история исследования «тамсил» и «ирсал-е масал» как литературного жанра и поэтической фигуры в персидско-таджикском средневековом и современном литературоведении, определяются

художественные функции «тамсил» и «ирсал-е масал» в персидско-таджикской литературе.

В первом разделе - «Понятие «тамсил» и его значение» - анализируются вопросы понятий «тамсил», «масал» и «ирсал-е масал» и их< определения в средневековых памятниках поэтики, толковых словарях, таких как «Тарджуман ал-балага» Радуйани, «Хадайик ас-сихр» Рашидаддина Ватвата, «ал-Му'джам» Шамса Кайса Рози, «Хадайик ал-хакайик» Шарафаддина Рами, «Дакайик аш-ши'р» Тадж ал-Халави,. «Ми'йари Джамали» Шамса Фахри, «Бада'и ал-афкар фи сана'и ал-аш'ар» Хусайна Ва'иза Кашифи, «Бада'и ас-сана'и» Атааллаха Махмуда Хусайни, «Мунтахаб ал-лугот» Абдаррашида Хусайни, «Гийас ал-лугот» Гийасадцина Мухаммада Рампура н.т.д.

Дошедшие до нас трактаты и толковые словари свидетельствует о том, что теоретическое определение поэтических фигур, в том числе и «ирсал-е масал», появилось значительно позже их возникновения в персидско-таджикской поэзии. Так как приведение афоризма в поэзии (ирсал-е масал) и аллегорическое выражение («тамсил») как поэтическая фигура и жанр поэзии и прозы существовали ещё в доисламской пехлевийской литературе, но их теоретическое объяснение появляется начиная с XII века, т.е. со времен формирования персидско-таджикской науки по поэтике.

Первым теоретическим определением, данным в отношении ирсал-е масал как поэтической фигуры, является «Тарджуман ал-балага» Мухаммада ибн Омара Радуйани, который впервые ввёл в обиход персидско-таджикской поэтики понятия «ирсал-е масал» и «ирсал-е масалайн». По определению Радуйани, «ирсал-е масал» и «ирсал-е масалайн» являются двумя самостоятельными поэтическими фигурами и разница между ними заключается лишь в том, что если в полустишии или бейте использован один афоризм, то это ирсал-е масал, а если использованы два афоризма, - ирсол-е масалайн1.

Определение указанных поэтических фигур, приведенных в «Тарджуман ал-балага» совпадают с объяснением автора «Хадаик ас-сихра» Рашидаддина Ватвата . Ватват, хотя и упрекает Радуйани за теоретическую слабость и цветистость изложения его труда и заверяет, что намеривается создать совершенно оригинальный труд, но он в своей книге «без всяких оговорок переписывает из сочинения Радуйани ряд поэтических фигур..., а текст «Хадайик», вопреки намерению автора, получился более цветистым, порою труднопонимаемым»3. В отношении «ирсал-е масал» и «ирсал-е масалайн» Ватват также в основном повторяет определения Радуйани и некоторые приведенные им стихотворные примеры.

Из числа средневековых авторов Шамс Кайс Рази является первым, кто проявил критическое отношение к изучению поэтических фигур, в том числе к

• Мухаммад бини Умар-ар-Родуснй. Тарчумон-ул-балога. Бо тасхех ва эхтимоми Ахмади Оташ. Чопи дуввум, - Техрон 1362*. - 263с. - С. 83-85.

2 Рашидаддин Ватвот. Хадоиц-ус-сехр. Бо тасхсх ва эхтимоми Аббос Икболи Оштиени. -Техрон. 1362х. - 150с. -С. 55-56.

3 1989УЛ240сУЛ'с 14 ПерСИДСКО~таджикская классическая поэтика (Х-ХУвв.) -М.,

определению понятий, относящихся к аллегории. В своей книге «ал-Му'джам фи ма'айир аш'ар ил Аджам» Шамеи Кайс впервые использует термин «там-сил» и рассматривает его как поэтическую фигуру - ирсал-е масал. В определении Шамса Кайса новым является то, что он считает «тамсил» разновидностью «исти'ора» (метафора) и более приятным, чем «истиора-е муджаррад», т.е. простой, отвлеченной метафорой'.

В трудах по поэтике последующих авторов почти не встречаются новые взгляды и сведения в определении понятий «тамсил», «масал» и «ирсал-е масал», и они в основном повторяют определения Радуйани, Ватвата и Шамса Кайса. Лишь Тадж ал-Халави, автор трактата по поэтике «Дакаик аш-ши'р», добавил к понятиям, определенным в предыдущих работах теоретиков поэзии, термин «ирсал-е малих» «миловидный ирсал» и рассматривал его в качестве самостоятельной поэтической фигуры2.

В исследовании поэтических фигур, в том числе тамсил и его разновидностей, внесли значимый вклад теоретики персидско-таджикской поэтики XVI века Хусайн Ва'из Кашифи, Атауллах Махмуд Хусайни. Так, если Хусайн Ва'из стремился подытожить опыт своих предшественников по определению тамсил и его разновидностей и рассматривал в своей работе «Бада'и ал-афкар» понятия «тамсил», «ирсал ал-масал», «ирсал ал-масалайн», «ирсал ап-амсал» и «ирсал-е малих»3, то Атааллах Махмуд Хусайни в «Бада'и ас-сана'и» «подошел к изучению работ своих предшественников творчески, привлекая в ходе исследования много фактов, теоретических высказываний предшественников и критически оценивая их»4. В результате он впервые осуществил систематизацию поэтических фигур, разделяя их на три группы: лафзи (словесные), ма'нави (образные) и лафзи ва ма'нави (словесно-образные).

Тамсил, ирсал ал-масал и ирсал ал-масалайн рассмотрены Атааллахом во второй главе его книги в числе фигур, которых теоретики персидско-таджикской поэтики называют образными поэтическими фигурами. В определении тамсил Атааллах также придерживается мнения Шамса Кайса и Хусайна Ва'иза и подчеркивает, что тамсил является разновидностью исти'ора и особенность ее состоит в том, что поэт для обоснования суждения приводит поучительный пример5. Атааллах также впервые указывает на то, что название фигуры не вполне точно отражает ее сущность: ирсал означает «отправление», «посылка», а в наименовании значит «приведение» и использование афоризма. Относительно лексического и литературного значения терминов «тамсил». «масал», «амосил», «ирсал-е масал» выразили свою точку зрения и авторы

1 Шамси Кайси Рози. Ал-муъЧам: - Душанбе 1991. - 464с. - С. 216.

2 Шарафуддин Х^сан ибн Мухдммад Ромии Табрезй. Х,акоик-ул-х.адоик, - Техрон, 134и.-С. 76-78.

3 Камолиддин Хусайн Воизи Кошифй. Бадоеъ-ул-афкор фи саноеъ-ул-аигьор. Бо мукаддима ва саъй ва фехристхои Р.Мусулмонкулов. - Маскав, 1977. - 222с. - С. 236-33а.

4 Мусулмонкулов Р. Персидско-таджикская классическая поэтика (Х-ХУвв.) - С. 15.

5 Атоулло Махмуда Хусайни. Бадоеъ-ус-санось. Бо сарсухан, тавзехдт ва тахрири

Р.Мусулмонкулов. - Душанбе, 1974. -222с.-С. 86.

средневековых толковых словарей, таких как «Кашф ал-лугот», «Гийас ал-лугот», «Мунтахаб ал-лугот» и т.д., но они также в основном повторяют друг друга и не могут дать исчерпывающий ответ по определению понятия «там-сил» и его разновидностей.

Таким образом, осуществленный анализ средневековых работ по поэтике показывает, что в их определении понятия «тамсил», «масал» и «ирсал-е ма-сал» рассматриваются как поэтическая фигура, а не как жанровая форма литературы и входят в группу образных поэтических фигур персидско-таджикской поэзии.

Второй раздел первой главы - «Определение понятия «тамсил» в современном литературоведении» - посвящен анализу эволюции взглядов и мнений исследователей нового времени по определению понятия «тамсил» и его разновидностей, выявлению общностей и различий между понятиями «тамсил», «масал» и «ирсал-е масал», их художественной функции в поэзии и прозе и т.д.

Выясняется, что таджикские литературоведы нового времени в определении и исследовании аллегории и ее разновидностей опирались на опыт традиционной персидско-таджикской средневековой поэтики, и рассматривали ее как поэтическую фигуру, основанную на приведении примера, афоризма, пословицы в полустишии или в бейте. Один из первых теоретиков современной таджикской поэзии Т.Зехни не видит разницы между понятиями «тамсил» и «ирсал-е масал» и рассматривает их в качестве одной поэтической фигуры, входящей в группу образных поэтических фигур. При этом он наблюдает тесную связь между ирсал-е масал и сравнениями (ташбех) в творчестве последователей индийского стиля'.

Х.Мирзозода в «Кратком словаре литературоведческих терминов» также считает тамсил и ирсал-е масал одной поэтической фигурой и указывает на многочисленные примеры ее использования в поэзии представителей индийского стиля. Этот же автор, поясняя термин «масал», считает его одним из разновидностей эпического рода и небольшой жанровой формой поэзии или прозы2. В работах таджикских исследователей Х.Шарифова, А.Афсахзода, Р.Мусулмониёна и других также понятия «масал» и «тамсил» определяются как малые эпические жанры, имеющие поучительный, воспитательный характер, героями которых являются не только животные, растения и вещи, но и сами люди3.

Следует отметить, что несмотря на существующие изменения во взглядах таджикских литературоведов, в их работах не наблюдается значительных успехов в исследовании аллегории и ее разновидностей по определению общностей и различий между терминами тамсил, масал и ирсал-е масал, выявлению их жанровых, художественных и тематических особенностей.

1 Зехни Т. Санъати сухаїі. - Душанбе, 1979. - 328с. - С. 95-96

2 Мирзозода X. Лугати мухтасари истилохоти адабиётшиносй. - Душанбе 1992 -240с. - С. 137-138.

3 Мусулмониён Р: Назарияй'Адабиёт.- Душанбе, 1990. - 334.- С. 15,,

Начиная со второй половины XIX века серьезные сдвиги в исследовании аллегории и ее разновидностей достигнуты европейскими и русскими учеными В работах русских и европейских философов, мыслителей и литераторов, таки ■ как Белинский В.Г., Сумароков А., Лихачев Д.С., Буслаев Ф., Степанов Н Л., Тредняковский В., Толмачев Я., Виндт Л., Скотт А.Ф., и других, выявлены основные лексические, литературные, жанровые, художественные и тематические особенности аллегории, такие как притча, басня, фабула, парабола, экземплум и т.д.

На основе использования опыта европейских и русских исследователей иранские ученые также достигли значительных успехов в изучении аллегории и его разновидностей. В работах иранских литературоведов Т.Пурнам-дарийана, Дж. Саттори, С.Шамисо, Дж.Таджлила, М.Мансури и других исследованы вопросы сущности и значения терминов масал, тамсил, ирсал-е масал, осуществлена классификация аллегории (тамсил) по тематике и содержанию, выявлено отношение аллегории к другим поэтическим фигурам, таким как ис-тиора (иносказание), мачоз (метафора), рамз (символ), ташбех, (сравнение),

тал мех (реминисценция) и т.д.

В результате анализа эволюции взглядов исследователей нового времени, осуществленной в данном разделе диссертации, делается вывод о том, что в настоящее время определены границы между понятиями, тамсил, масал и ир-сол-е масал, выявлены их жанровые, тематические и художественные особенности, осуществлена классификация по тематике и содержанию, по составу

действующих в них героев и т. д.

В третьем разделе первой главы - «Структура и художественные функции тамсил и ирсал ал-масал в литературе» - рассматриваются особенности структуры и художественной функции тамсил и ирсал-е масал, как жанровой формы и поэтической фигуры в литературных произведениях.

Анализ художественного материала, подвергшегося исследованию, показывает, что в персидско-таджикской средневековой и современной литературе тамсил как аллегорическое выражение действительности выступает в трех видах- самый древний и распространенный из них - это ирсал-е масал, выступающий в функции поэтической фигуры. Сущность этой поэтической фигуры заключается в том, что поэт в полустишии или бейте приводит известную пословицу, афоризм или мудрое изречение для образного, наглядного и доступного пониманию читателя любовной суфийской, философской, религиознои, дидактической или этической мысли или идеи поэта.

Ярким примером применения поэтической фигуры ирсал-е масал является следующий бейт Асади Туси, для подтверждения мысли выраженной в первом полустишии приводится пословица «волк не может быть чабаном»:

Накунад чаврпеша султонй, Ки «наёяд зи гург чупонй».

Злодею не следует быть султаном, Так как волк не может быть чабаном.

В диссертации на основе достаточного художественного материала рассмотрены и случаи, когда при использовании фигуры ирсал-е масал афоризм используется в общеизвестной форме или с требованием размера и рифмовки его структура изменяется. Подробно анализированы также и другие разновидности ирсал-е масал, такие как ирсал-е масалайн и ирсал-и малих (изящное приведение афоризма).

В данном разделе диссертации на основе анализа и обобщения работ таджикских, иранских, европейских и русских исследователей и поэтических образцов из творчества персидско-таджикских поэтов X - первой половины XI века выявляются структура и художественная функция масал и тамсил.

Отмечается, что масал (басня) - это небольшой рассказ, часто стихотворение, в котором есть заключительное нравоучение, так называемое хикмати масал (мораль басни). По структуре и содержанию масал является малым эпическим жанром, имеющим дидактический характер, в котором обычно действуют животные, растения, вещи, отражающие черты характера и поступков людей. Основное значение масал в морали, поучении и назидании и, по словам А.Потебни, он является средством познания, обобщения и нравоучения'.

В диссертации масал как самостоятельный жанр, тождественный русской «басне», рассмотрен на примере басен «Чинар и тыква», «Гордый сокол» Но-сира Хусрава, «Спор черной вороны и белого сокола» Унсури Балхи. «Диалог винограда и крестьянина» Манучехри Дамгани и других персидско-таджикских поэтов исследуемого периода.

В данном разделе также рассматриваются структура, содержание и художественные функции другого жанра аллегорической литературы - тамсил, обозначающегося в русском и европейском литературоведении терминами «притча», «фабула», «парабола» и «экземплум», и определяются их общие и отличительные особенности. Выводы, сделанные в результате сравнительного анализа, показывают, что и масал (басня) и тамсил (аллегория) являются эпическими жанрами дидактической литературы. Но аллегория применяется и в философских произведениях. В жанре масал основное повествование завершается моралью (хикмати масал), а в тамсил предоставляется читателю самому сделать вывод. В басне (масал) герои - животные, растения, вещи наделены особыми чертами характера, а в аллегории (тамсил) герои (люди, животные) не имеют внешних черт характера. В басне и в аллегории за иносказанием скрывается другой предмет или человек. Басня существует вне контекста, а аллегория правильно понимается только в определенном контексте. Басня отличается законченностью сюжета, а в аллегории отсутствует развернутый сюжет

Глава вторая - «Возникновение и развитие аллегории в пехлевийской литературе» - состоит из четырех разделов.

В первом разделе - «Аллегорические образцы пехлевийской литературы» - рассматриваются предпосылки возникновения аллегорических произведений в пехлевийской литературе и их влияние на последующую литературу на фарси X - первой половины XI века.

Потебня А. Из лекций по теории словесности. - Харьков, 1894. - С. 36.

12

Литературу, написанную на среднеперсидском языке, т.е. на пехлеви, разделили на две группы: 1) религиозные книги, состоящие из переводов и толкований «Авесты», 2) произведения, написанные по различным отраслям наук, таких как астрономия, математика, история, медицина, политика, этика, искусствоведения и т.д. Ко второй группе относятся и художественные произведения, имеющие нравственное, дидактическое, историческое и социальное содержание. Но к сожалению, в связи с тем, что в доисламском Иране переписывались в основном письма и документы официального и государственного значения, а художественная литература существовала в устной форме, большинство образцов пехлевийской повествовательной литературы не дошли до наших дней.

К малочисленным образцам пехлевийской художественной прозы и поэзии относятся «Хазар афсон», «Сиидбаднаме», «Искандарнаме», «Худайна-ме», «Корномаи Ардашери Бобакан», «Дарахти осурик» и т.д., часть из которых дошли до нас в арабском переводе, а их пехлевийский текст не найден. Из числа пехлевийских художественных произведений, «Хазар афсон» и «Син-дбаднаме» написаны прозой и содержат элементы аллегорического изображения, а «Дарахти осурик» - поэтическое произведение и является первым образцом аллегорической литературы.

О том, что «Дарахти осурик» является поэтическим произведением, впервые отметил Э.Бенвенист, а впоследствии это его высказывание подтвердили И.С.Брагинский и Х.Мирзозода. Согласно утверждению И.С.Брагинского, «в поэме «Дарахти осурик» мы имеем дело со свободным силлабическим метром, в ней наблюдаются и элементы рифмы, которые состоят из глаголов и суффиксов»1.

Анализ структуры и содержания поэмы «Дарахти осурик», осуществленный в данном разделе диссертации, свидетельствует о том, что она является первым образцом пехлевийской художественной литературы, написанном на одной из разновидностей аллегории-фабулы. Поэма написана на основе полемики двух аллегорических образов - козы и финиковой пальмы (Осурик). О том, какие слои общества представляют коза и пальмовое дерево, среди ученых существуют в основном три точки зрения. Некоторые из исследователей, в том числе X. Мирзозода, считают, что коза является представителем трудящегося народа, а пальмовое дерево - символическое и аллегорическое воплощение интересов аристократии рабовладельческого и феодального строя2. По мнению И.С.Брагинского, коза является символом общества животноводов, а пальмовое дерево - символ земледельческого общества3. Третья группа ученых, в том числе А.Тафаззули, считают полемику козы и пальмового дерева - отражением споров между зороастрийцами и их ассирийскими соседями. Но все ученые придерживаются единого мнения о том, что «Дарахти осурик» является алле-

1 Брагинский И С Из истории таджикской и персидской литератур. - М., 1972. - 524 с. -С.171.

2 Мирзозода X. Таърихи адабиёти точик. Китоби 1(1). -Душанбе, 1987. -488с. -С. 80.

3 Брагинский И.С. Из истории таджикской и персидской литератур. - М., 1472. - 524 с. -С. 146.

горическим произведением, свидетельствующим о пехлевийских истоках персидско-таджикской аллегорической литературы.

Во втором и третьем разделах второй главы рассматривается вопрос перевода аллегорических индийских произведений на пехлевч и последующего перевода большинства произведений аллегорического содержания на арабский язык и результатов их влияния на развитие аллегорического изображения в новой литературе на фарси первых веков исламского периода.

Переписка и перевод научных и художественных произведений на пехлеви начинается со времен правления Ашканидов и Сасанидов, и Шопур 1 был из числа древнеиранских правителей, который приказал перевести из греческого и индийского языков книги по этике, истории, мифологии и добавить некоторые их части к тексту Динкард. По приказу другого иранского царя - Хусра-ва А[гуширвана (531-579) была начата работа по сбору источников и преданий о прошлом иранских царей и этим заложил основу для написания книги царей «Худайнамак». Во время правления этого Ануширвана и благодаря его мудрого визиря — Бузургмихра, укрепились политические и культурные связи. Об этом свидетельствует письмо индийского царя - Дивасарма Ануширвану и отправленная им книга «Чатрангнамак» (о правилах игры в шахматы) и ответное письмо Ануширвана Дивасарму с правилами игры в нарды, изобретенными Бу-зургмихром. Перевод гениального индийского аллегорического произведения -Панчатантры осуществлен именно в период правления Хусрава Ануширвана и благодаря стараниям его визиря Бузургмихра и личного лекаря Барзуя.

Возможно, впоследствии дальнейшего расширения культурных связей доисламского Ирана было переведено на пехлеви значительное количество индийских произведений, среди которых были и книги аллегорические или имеющие аллегорические элементы, такие как «Калила и Димна» (Панчатан-тра), «Билавхар и Будосаф», «Тутинаме» и другие и способствовали становлению и развитию аллегорического изображения в пехлевийской литературе.

Если в «Билавхаре и Будосаф», как своде сказкок о жизни Будды, встречаются элементы аллегорического изображения, то «Тутинаме» и «Капиле и Димне», названными по хинди «Панчатантра» (Пять книг), и «Шукасаптати» (Семьдесят рассказов попугая) являются чисто аллегорическими произведениями, оказавшими значительное влияние на развитие пехлевийской аллегорической литературы, написанной в форме «рамочной повести». Они создали почву не только для формирования и развития аллегории в пехлевийской литературе, но и стали причиной появления «Джавахир ал-асмар» Имада ибн Му-хаммада Носири, «Тутинаме» Зийааддина Нахшаби, «Калила и Димна» Рудаки, «Калила и Димна» Абулмаали Насруллаха, «Анвари Сухайли» Хусайни Ва'иза Кашифи и многих других поэтических и прозаических произведений, созданных па основе их сюжетов.

Если среднеперсидский язык пехлеви в доисламском Иране благодаря переводу произведений с хинди и греческого служил посредником для влияния культурных ценностей этих народов на литературу Ирана, то такую же функцию выполнял арабский язык в первые века исламского периода.

После возникновения ислама и его распространения на территории Ирана возникли серьезные изменения в жизни иранцев. Зороастрийская религия потеряла свои былые позиции, большинство иранцев приняли ислам и арабский язык занял место официального языка империи Сасаьидов-пехлеви. В результате этого приостановилось развитие языка, литературы и культуры Ирана. Стала вероятной возможность ее исчезновения.

Естественно, в таких сложных исторических условиях иранцы должны были спасти свой язык, литературу и культуру от опасности исчезновения и одним из важнейших способов выполнения этой задачи был перевод доисламских произведений Ирана с пехлеви на арабский язык. Этот процесс начался со времен правления Омеядов, вернее Хишама ибн Абдалмалика (724-743), а в УШ-1Х вв превратился в своего рода движение культурного возрождения. В результате начиная с тридцатых годов IX века почти все достижения иранской мысли были переведены на арабский язык. Бурному развитию переводческой деятельности иранцев в этот период способствовало и открытие библиотеки под именем «Дар ал-хикма» в Багдаде во время правления Харуна ар-Рашида (776-809) и создание при Маъмуне (813-833) исламской организации по переводу и сочинению произведений, названной «Байт ал-Хикма» или «Хизанат ал-Хикма». Поэтому указанный период в истории персидско-таджикской прозы можно назвать «веком перевода»1. Доказательством этого может служить и большое количество переводчиков, таких как Абдаллах ибн Мукаффа, Абусахл Ахвази и его сыновья и внуки, Али ибн Зийад Тамими, Хусайн ибн Исхак, Ахмад ибн Яхья Балазури, Джабал ибн Солим, Хишам ибн Касем, Мусо ибн Иса Кисрави, Зодуйа ибн Шохуйа и многие другие и многочисленные переведенные ими на арабский язык произведения.

Первыми пехлевийскими произведениями, переведенными на арабский язык, являются «Худайнаме», «Таджнаме», «Сакисиран», «Ойиннаме», «Китаб ас-сувар», «Китаб ап-Банкаш» и другие, которые были посвящены истории, географии и государственному управлению доисламского Ирана. К числу переведенных на арабский язык пехлевийских книг, имеющих аллегорическое содержание, относятся «Синдбаднаме», «Хазар афсон» (Тысяча и одна ночь), «Калила и Димна», «Билавхар и Будосаф», «Повесть о Сасанидском царе Ба-лоше и дочери индийского царя» и другие. В диссертации подробно рассмотрена история появления переводов указанных произведений и степень их влияния на развитие аллегорической литературы арабов и персоязычных народов исламского периода. В особенности подчеркивается значение двух переведенных на арабский язык произведений — «Калила и Димна» и «Тысячи и одной ночи» в дальнейшей эволюции арабской и персидско-таджикской аллегорической литературы.

Одним из важных результатов перевода на арабский язык пехлевийской аллегорической литературы является то, что в арабской и персидско-таджикской литературах получило широкое развитие написание аплегориче-

Зохлдов Н. Насри арабизабопи форсу точик дар асрх,ои VIII - IX. - Хучанд, 2004. -402с. - С. 97.

ских произведений, рассказы о животных и муназаре (полемика). Переведенные на арабский язык аллегорические произведения стали предметом подражания прежде всего арабских авторов и в результате в арабской литературе, начиная с IX века'появились произведения «Са'ла и Афра», «ан-Намр ва-с-са'лаб», «Надуд, Надул и Ладуд» й «Китаб ал-гизалайп» Сахла ибн Харуна, «Китаб Варуд и Варуд ал-мокинайн», «Китаб ан-намл ва-л-ба'уза» Али ибн Убайда и т. д. Также в арабской литературе периода Аббасидов были написаны в жанре муназара (полемика) книги «Китаб хадис ал-йа'с ва-р-раджа» и «Китаб хадис ас-сам' ва-л-басар». «Китаб ал-акл ва-л-джамал» Али ибн Убайда, «Китаб ал-хурра ва-л-ама» Али ибн Довуда, «Китаб ал-хат ва-л-калам» Мухаммад ибн Лайса Хатиба, «Китаб муфахарат ал-вард ва-н-наргис» Ахмада ибн Абута-хира.

В диссертации также показаны результаты влияния переведенных пехлевийских произведений на развитие персидско-таджикской литературы первых веков исламского периода и творчество его представителей, таких как Рудаки, Насир Хусрав, Асади Туси, Манучихри, Унсури, Фарухи и другие.

Четвёртый раздел второй главы, названный «Пословицы и афоризмы в пехлевийской литературе», просвящен анализу роли и места пословиц -как средства выражения назидательных, этических и дидактических мыслей и взглядов в жизни доисламских иранцев.

О значительной роли пословиц и афоризмов в жизни доисламских иранцев свидетельствует существование многочисленных книг по этике, назиданию и правилам поведения царей и простых людей, таких как «Ахднамаи Шопур ба писараш Хурмуз», «Ахдномаи Кубод», «Ахдномаи Анушервон ба писараш», «Китоби Зодонфаррух дар тарбияи фарзандонаш», «Китоби мубадон Мубад дар пандхо, суханони хикматангези чомеъ ва адаб», «Одоби Бузургмехр», «Мавоизи Озарбод» и т.д. К сожалению большинство из указанных книг, содержащих огромное количество пословиц и афоризмов, не дошли до нас и об их роли в пехлевийской назидательной литературе можно судить по дошедшим до настоящего времени образцам, сохранившимся в средневековых арабских и персидско-таджикских литературно-исторических источниках, таких как «Ал-хикмат ал-халида» Мискавайха, «Ал-Фарадж ба'д аш-шидда» Танухи, «Ал-басоир ва-з-захоир» Тавхиди, «Насихат ал-мулук» Газали, «Та'рихи гузида» Хамдаллаха Муставфи, «Шахнаме» Фирдоуси и т.д.

В диссертации на основе сравнительного анализа пословиц и афоризмов, сохранившихся в «Шахнаме» Фирдоуси, «Андарзномаи Озарбоди Мехраспан-дон» в поэтическом переводе М.Бахара, подчёркивается их огромное источниковедческое значение по сохранению и трансформации пехлевийских пословиц и афоризмов в персидско-таджикской литературе исламского периода. Выясняется, что часть из пехлевийских пословиц и афоризмов в связи с несоответствием новым условиям жизни исламского общества, исчезла, а большинство из них в первоначальном или измененном виде трансформировались в новую литературу на фарси и создали предпосылки для обогащения арсеналов пословиц, афоризмов и мудрых изречений в творчестве Рудаки, Фирдоуси, Фаррухи, Ун-

сури, Манучехри, Носира Хусрава и других персидско-таджикских поэтов исламского периода.

Глава третья - «Использование аллегории и ее разновидностей в персидско-таджикской поэзии Х-первой половины XI века» - состоит из трёх разделов.

Первый раздел - «Традиции аллегорической литературы в поэзии на фарсн-дари» - посвящен анализу процесса продолжения доисламских традиций аллегорической литературы в персидско-таджикской поэзии Х-первой половины XI века.

Одним из важных и основных факторов продолжения и развития традиции аллегорической персидско-таджикской поэзии исламского периода являются переведенные на арабский язык пехлевийские аллегорические произведения, такие как «Калила и Димна», «Синдбаднаме», «Тутинаме» и другие, в результате чего появились первые образцы аллегорической поэзии на фарси. Среди них особое место занимают поэмы Абуабдаллаха Рудаки «Калила и Димна» и «Синдбаднаме» Рудаки, из которых дошли до нас лишь малочисленные бейты и отрывки. Принадлежность этих поэм перу Рудаки, доказывает тот факт, приведенный в «Шахнаме» Фирдоуси, о том, что до периода правления Саманидского царя Насра ибн Ахмада прозаическая версия «Калилы и Димны» существовала в тексте арабского перевода Ибн ал-Мукафы и впервые по приказу эмира Насра ибн Ахмада с арабского текста был осуществлен перевод на фарси, а позднее по желанию визиря указанного царя Абулфазла Бал'ами Рудаки создал поэтический перевод этого гениального аллегорического произведения на фарси. Анализ и сравнение оставшихся отрывков из поэм «Калила и Димна» и «Синдбаднаме» с арабским текстом И.Ю.Крачковского и персидской прозаической версией «Синдбаднаме» Захири Самарканди, осуществленный Е.Э.Бертельсом, также доказывают их принадлежность перу Рудаки'.

Бесспорно то, что «Калила и Димна» является аллегорическим произведением, основными героями которого выступают животные и их рассказы, изложенные в форме «рамочной повести» (рассказ в рассказе), преследуют этические, дидактические и нравоучительные цели. Дошедший до нас текст «Синдбаднаме» в прозаической версии Захири Самарканди свидетельствует о том, что и это произведение по структуре и содержанию является аллегорическим, так как 24 рассказа - связующие изложение - семи визирей царя Хинда Курди-са, приведены как аллегорический пример для доказательства невиновности царевича. И здесь также форма «рамочной повести» - рассказ в рассказе, ставшая популярной формой изложения в пехлевийской литературе, дала возможность ввести в структуру «Синдбаднаме» аллегорические рассказы и сделать ее произведением аллегорической литературы.

В диссертации в числе поэтических произведений, написанных аллегорическим стилем, т.е. приведением в каждой главы после изложения основной мысли и идеи, аллегорических рассказов, рассматривается и «Офариннаме»

Бертельс Е.Э. История персидско-таджикской литературы. Избр. Тр. Т I. - М., 1960. -С.215-217.

Абушакура Балхи. Также анализируется и поэма «Вис и Ромин» Фахраддина Гургани, как поэтическое произведение, имеющее элементы аллегорического изображения. Опираясь на наблюдения иранского ученого С.Шамисо, здесь .доказываются случаи использования аллегорических рассказов в поэме Гургани. Одним из примеров является эпизод, когда певец шаха - Гусон при исполнении песни, приводит аллегорический рассказ о том, что он увидел дерево, выросшее на вершине горы, под деревом находится источник прозрачной и чистой воды. Рядом находится корова, которая пасется и пьёт чистую воду. Из аллегорических намеков выясняется, что дерево - символ царя, источник воды Вис, а пасующаяся корова - Рамин1.

К числу аллегорических произведений в персидско-таджикской поэзии XI века относится и «Муназаре» (Полемика) Асади Туси. Эта поэма, написанная в форме четырех касыд и состоящая из полемики между «Ночью и днем», «Луком и конем», «Небом и землей», «Арабом и Аджамом», является продолжением традиции пехлевийской литературы «Дарахти осурик» и первым произведением, написанным в поэзии на фарси в форме полемики (муназаре). В диссертации подробно анализируется структура, содержание, идейно-художественная ценность «Муназаре» Асади Туси и его влияние на дальнейшее развитие этого аллегорического жанра и появление полемики вороны и соловья, кипариса и розы, пера и меча, чинара и тыквы в поэзии Носира Хусрава, Унсури, Манучихри, Му'иззи, Анвари и других поэтов первых веков развития персидско-таджикской литературы.

Таким образом, появление в персидско-таджикской поэзии Х-первой половины XI века поэм «Калила и Димна» и «Синдбаднаме» Рудаки, и трех поэтических версий «Синдбаднаме», принадлежащих перу поэтов этого периода Азраки Хирави, Дакики Марвази, Азуд, существование «Офариннаме» Абушакура Балхи и «Муназаре» Асади Гургани и других произведений, имеющих элементы аллегорического стиля, свидетельствует о том, что они не только продолжили традиции пехлевийской аллегорической литературы, но и создали основу для появления гениальных памятников аллегорической суфийской поэзии, таких как «Хадикат ал-хакика» Санаи Газневи, «Махзан ал-асрар» Низами Гянджеви, «Мантик ат-тайр» Фаридаддина Аттара, «Маснави Ма'нави» Джалаладдина Балхи и т.д.

Второй раздел - «Ирсал ал-масал как поэтическая фигура в творчестве поэтов Х-первой половины XI века» - посвящен анализу и исследованию способов применения поэтической фигуры «ирсал ал-масал» и ее места в поэзии указанного периода.

В диссертации фигура «ирсал ал-масал» и ее применения в поэзии на фарси рассматривается как процесс продолжения традиций пехлевийской литературы в творчестве поэтов первых веков формирования и развития персидско-таджикской литературы, таких как Мухаммад ибн Васиф Сагзи, Абусулайк Гургани, Рудаки, Шахид Балхи, Носир Хусрав, Фирдоуси, Манучихри, Фарру-хи, Унсури и др.

Сирусн Шамисо. Анвон адаби-Техрон, 1381ц. -375с. -С. 277-278.

18

Исследование, осуществленное в данном разделе, показывает, что поэтическая фигура ирсал ал-масал изобилует во всех жанровых формах поэзии этого периода, таких как фард (самостоятельный бейт), рубай, дубейти, кит'а, мес-неви, мусаммат и т.д. Указанная поэтическая фигура, сущность которой заключается в приведении пословицы, афоризма или мудрого изречения в одном из полустиший или в целом бейте, использована поэтами разными способами. Один из способов заключается в том, что в одном из полустиший приводится известная пословица. Например, во втором полустишии нижеследующего бейта Асади Туси приводится пословица «Аз мушк буй ояд, аз кох, дуд» («Из мускуса выходит аромат, из сена выходит дым»):

Аз у он сазад аз ту ин, бад ки буд, Ки «Аз мушк буй ояд аз кох дуд».

Приведении пословицы без изменения встречается часто в четверостишиях Фаррухи Систани, и это свойство является стилистической особенностью его четверостиший. В диссертации приводится достаточное количество образцов его четверостиший, в четвертом полустишии которых цитирована пословица, широко известная в эпохи жизни поэта. Например, следующее четверостишии, в последнем полустишии которого использована и поныне известная пословица «Девор гуш дорад» («И стена имеет уши»):

Гуфтам, ки: Биё, ваъдаи душина биёр, В-арна бихурушам зи ту акнун чу хдзор. Гуфто: Дихам эй х.ама нак, зинх,ор Овоз мадех., ки «Гуш дорад девор»'.

Сказал я: Выполни своё вчерашнее обещание,

Ибо я буду рыдать в разлуке, как соловей.

Сказала она: Да, выполню я своё обещание, только прощу

Не повышай голос, а то «И стена имеет уши».

Второй способ использования фигуры ирсал ал-масал в поэзии исследуемого перевода заключается в том, что пословица, афоризм или мудрое изречение в полустишии или в бейте приводится в измененной, корректированной и переделанной форме. Например, пословица «Гар хор барандешй хурмо натавон хурд» («Если боишься шипов, не можешь съесть финики») использована в бейте Фирдоуси в несколько измененной форме:

Бикун кору карда бар Яздон супор, Ба хурмо чи ёзй, чу тарсй зи хор?2

Совершив дела, не бойся, положись на Бога,

Зачем протягивать руку в сторону финиковой пальмы,

если боишься шипов.

Фаррухии Систоми. Девон. Ба кушиши Мухдммад Дабири Сиёкй. - Тех,рон, 1335ц. -С.446.

2 Абулкосим ФирдавсЯ. Шохнома. Ч,. 7. - Душанбе, 1990. - С. 176.

Среди персоязычных народов по сей день широко известна пословица, которая гласит: Если ребёнок не плачет, мать не кормит его грудью. Эту пословицу в несколько измененной форме и для подтверждения мысли, изложенной в первом бейте, использует Шахид Балхи:

Гар фаромуш кард хоча маро, Хештапро ба рук,ъа додам ёд. Кудаки ширхора то нагирист, Модар уро ба мех,р шир надод1.

Если забыл Ходжа обо мне,

Я письмом своим дал ему обо мне вспомнить.

Грудной ребёнок, пока не плакал,

Мать с любовью не накормила его молоком.

В диссертации подверглись подробному анализу и исследованию формы и способы использования поэтической фигуры ирсал ал-масал в творчестве большинства поэтов исследуемого периода и показаны приведением многочисленных стихотворных образцов. Доказано изобилие использования фигуры ирсал ал-масал в поэзии Носира Хусрава, число которых достигает более восе-мисот пословиц и афоризмов.

В третьем разделе третьей главы - «Использование масал (притча, басня) в поэзии первой половины XI века» - исследуются особенности использования жанровой формы масал в персидско-таджикской поэзии первой половины XI века.

Анализ поэзии исследуемого периода свидетельствует о том, что использование аллегорических рассказов (хикоёти тамсилй) в тексте поэтических произведений встречается ещё в творчестве поэтов Саманидского периода, доказательством чего является «Калила и Димна» и «Синдбаднаме» Рудаки, «Офариннаме» Абушакура Балхи. Это традиция продолжалась и в поэзии периода ранних Газневидов, таких как Унсури, Фаррухи, Манучихри, Носира Хусрава и др. Например, Унсури Балхи в своей касиде, посвященной Султану Махмуду Газневиду, приводит аллегорический рассказ от имени некоего хаки-ма о чёрной вороне и белом орле. Посредством приведения рассказа о вороне, которая сравнивает себя с орлом и считает, что оба они из рода птиц и имеют равное положение, поэт наглядно показывает, что его восхваляемый шах -Султан Махмуд несравним и бесподобен и тот, кто сравнивает себя с ним подобен черной вороне, сравнившей себя с белым орлом.

В данном разделе диссертации также прослеживается процесс формирования жанра масал — аналогичного русской «басне» в персидско-таджикской поэзии первой половины XI века. Выясняется, что в поэзии этого периода в творчестве Носира Хусрава появляются самостоятельные стихи, по структуре и содержанию аналогичные с распространенной в современной русской и тад-

Ашъори хамасрони Рудаки. Т ахи я и матн ва лугату тавзех.оти Х.Шарифов ва А.Абдусаттор. - Душанбе^ 2007; - 480с. - С.44.

жикской поэзии - басней - масал. Одним из таких стихов Носира Хусрава, считающимся первым поэтическим образцом жанра масал является «Укоби магрур» (Возгордившийся орёл). Структура, содержание и действующий герой стихотворения, т.е. орел, соответствует требованиям жанра басни. Согласно содержанию стихотворения, однажды орел, высоко поднявшись в небо, возгордился и сказал, что под его крыльями находится вся земля, на этой высоте он может увидеть самую маленькую крупицу, находящуюся в глубине реки, ему видно малейшее движение мухи. Он возгордился и не думал о том, какая судьба ждёт его. В это время охотник, наблюдающий за ним, пустил в него смертоносную стрелу из лука. Стрела пронзила его крыло, и он с высоты облака пал, как рыба, на землю. И, когда смотрел на стрелу, то увидел, что она сделана из его пера.

Как выясняется из содержания стихотворения, цель автора - упрек гордыни и показ ее последствий, и это выражается в морали стиха (х,икмати масал), изложенной в его завершающем бейте.

В диссертации подробно анализировано и другое стихотворение Носира Хусрава «Тыква и Чинар», имеющее по структуре и содержанию и действующим лицом особенности жанра масал (басня) и доказано его дальнейшее влияние на развитие жанра масал и на творчество последующих персидско-таджикских поэтов, таких как Низами Гянджеви, Кавами Рази, Хакани Ширва-

ни, Салмана Саваджи и др.

В заключении диссертации подведены основные итоги проведенного

исследования:

1. Аллегория (тамсил) и ирсал ал-масап (приведение афоризма) как жанр и поэтическая фигура широко использовалась еще в поэзии и прозе доисламской литературы Ирана, но ее теоретическое определение появилось лишь с XII века, с формированием персидско-таджикской науки о поэтике.

2. Понятие «ирсал ал-масал» как поэтическая фигура впервые использована в «Тарджуман ал-балага» Радуйани, а понятие «тамсил» как разновидность «исти'ора» (иносказаны) было введено в научный обиход в XII веке автором «Ал- Му джама» Шамс Кайсом Рози.

3. Результаты исследования учёных Европы, России, Ирана, Таджикистана и других стран показывает, что в современной литературе аллегория (тамсил) обозначается терминами «аллегория», «притча», «басня», «парабола», «фабула», «экземплум» и т.д. и в персидско-таджикской литературе существует в трёх формах: а) ирсал ал-масал (приведение афоризма) как поэтическая форма применяется в поэзии, б) масал-басня существовала как особая жанровая форма прозы и поэзии, в) тамсил-аллегория - применялась в форме рассказов внутри произведения или в форме самостоятельного произведения.

4. Основными источниками формирования и развития аллегорического изображения являются произведения, созданные в пехлевийской литературе Ирана, такие как «Хазар афсап», «Синдбаднаме», «Дарахти осурик» и переведенные на пехлеви книги, из индийской литературы - «Калила и Димна», «Би-лавхар и Будасаф», «Тутинаме» и другие, создавшие предпосылки развития аллегорической литературы на языке фарси.

5. Если в доисламском Иране пехлевийский язык сыграл роль своего рода моста для трансформации культурных и литературных ценностей Индии, Греции и других народов в иранскую цивилизацию, то такую же роль сыграл арабский язык в исламском периоде, благодаря переводу лроизведений литературы, в том числе аллегорической, с пехлеви и других языков на арабский.

6. В результате перевода аллегорических произведений и под их влиянием в арабской литературе появились рассказы о животных и произведения, написанные в жанре полемики (муназаре) в творчестве Сахла ибн Харуна, Али ибн Убайда и других арабских авторов, а в литературе на фарси первых веков исламского периода возникли «Калила и Димна» и «Синдбаднаме» Рудаки, «Офариннаме» Абушакура Балхи, «Муназаре» Асади Туси и т.д.

7. В поэзии периода Саманидов наблюдается широкое развитие тамсил (аллегории) как жанровой формы, используемой внутри текста художественных произведений и ирсал ал-масал как поэтической фигуры, сущность которой заключается в приведении пословицы или афоризма в полустишии или бейте.

8. Начиная с первой половины XI века в персидско-таджикской поэзии формируется и аллегорическая жанровая форма — масал (басня), первыми образцами которой считаются стихи Носира Хусрава «Возгордившийся орёл» и «Тыква и Чинар», соответствующие по структуре и содержанию сегодняшней жанровой форме - басне.

9. В Х-первой половины XI века персидско-таджикская литература не только успешно продолжала традиции пехлевийской аллегорической литературы, но и дала первые гениальные поэтические и прозаические образцы аллегорических произведений на фарси и подготовила благоприятную почву для появления аллегорических поэм Санаи, Аттара, Саади, Низами и Джалаладдина Руми.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Поэтическая фигура масал в поэзии X - первой половины XI века//Вестн. Тадж. нац. ун-та. Сер. гуманит. наук. - 2009. - № 8. - С. 200-203 (на тадж.яз.).

2. Общность и различие между понятиями масал, зарбулмасал и там-сил////Вестн. Тадж. нац. ун-та. Сер. филология. - 2010. - № 7, ч.1. - С. 184188 (на тадж.яз.).

3. Аллегорические описания в поэме «Дарахти Осуриг» и их влияние на персидско-таджикскую поэзию X - первой половины XI века ////Вестн. Тадж. нац. ун-та: Спецвыпуск посвящен 20-летию Независимости РТ. - 2011. - № 6. - С. 335-338 (на тадж.яз.).

4. Влияние «Калилы и Димны» в истории развития аллегорической прозы эпохи Саманидов и ранних Газневидов//Изв. АН Республики Таджикистан. Отд-ние обществ, наук, - 2011.-№5.-С.117П20 (натадж.яз.).

5. Аллегория в таджикской поэзии X - первой половины XI века. - Душанбе 2011г. — 74с.

. Сдано в набор 05.03.2012 г. Подписано в печать 06.03.2012 г. Формат 60x84 '/„. Заказ N252. Тираж 120 Отпечатано в типографии ТКУ, ул. Лахути 2.