автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Высказывания со значением отказа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Высказывания со значением отказа"

На правах рукописи

Бычихина Ольга Владимировна

Высказывания со значением отказа: семантико-прагматический и когнитивный аспекты

Специальность 10.02.01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Барнаул-2004

Работа выполнена на кафедре современного русского языка ГОУ ВПО "Новосибирский государственный педагогический университет"

Научный руководитель -

доктор филологических наук,

профессор Трипольская Татьяна Александровна

Официальные оппоненты -

доктор филологических наук, профессор Мартьянова Ирина Анатольевна;

кандидат филологических наук, доцент Трубникова Юлия Витольдовна

Ведущая организация -

ГОУ ВПО "Барнаульский государственный педагогический университет"

Защита состоится «25» июня 2004 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО "Алтайский государственный университет" по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан мая 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук

ДОЦент Земская Юлия Николаевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа посвящена комплексному семантико-прагматическому и когнитивному исследованию высказываний со значением отказа. Работа предполагает описание высказываний-отказов (далее: ВО) в составе диалогического единства с учетом корреляции инициальной и реактивной реплик.

Актуальность исследования определяется тем, что диссертационная работа выполнена в русле актуального антропоцентрического направления современной лингвистики,, которое предполагает получение нового знания о языке и говорящем субъекте, воплощающем в речи свою языковую и коммуникативную компетенцию, языковой вкус и систему интенций. Специфика антропологического исследования высказываний определяется факторами прагматического и когнитивного характера, поскольку, по определению, представленному Н.Д. Арутюновой в ЛЭС, одной стороной высказывание обращено к "прагматической ситуации, которая привлекается для определения связности дискурса, его коммуникативной адекватности, для выявления его импликаций и пресуппозиций, для его интерпретации". Другой же стороной оно обращено к "ментальным процессам участников коммуникации: этнографическим, психологическим, социокультурным правилам и стратегиям порождения и понимания речи" [ЛЭС 1990: 137]. Проблемы прагматики и когнитивистики, традиционно относящиеся к разным областям лингвистики, как показали работы М. Минского и Т.А. ван Дейка [Минский 1979, 1988; Дейк 1989], соединяются, органично переплетаются и фокусируются в понятии языковой личности, в структуре которой неразрывно связаны когнитивный и коммуникативно-прагматический уровни. Кроме того, сформулированные в классической теории речевых актов условия успешности, то есть прагматические условия, имеют, как правило, когнитивную основу [Дейк 1989: 13]. Речь идет о некоем терминологическом симбиозе, так называемой, «когнитивной теории прагматики» (согласно ван Дейку): «когнитивная теория прагматики <... > должна стремиться к прояснению характера связей между различными когнитивными (концептуальными) системами и условиями успешности речевых актов в конкретных условиях» [Дейк 1989: 12].

Мы предполагаем осуществить комплексный подход к описанию ВО, включающий исследование прагматических и когнитивных оснований, что обеспечивает разносторонний анализ языкового материала, позволяющий глубже изучить его специфику.

Исследование ВО в семантико-прагматическом аспекте предполагает их описание с позиций теории речевых жанров, речевых актов. В данных теориях есть множество открытых вопросов. Так, недостаточно исследованными остаются проблемы, связанные с определением границ, объема, соотношения терминов "речевой жанр", "речевой акт", а главное, не до конца разработан механизм идентификации речевых сообщений, дающий противоречивые результаты при построении их типологии. Основным критерием классификаций во многих работах становится понятие цели, мотива (см. [Арутюнова 1992; Бахтин 1979, 1986, 1996; Гайда 1999; Гастева 1990; Гловинская 1993; Дементьев 1997; Долинин 1998; 1999; Золотова 1973а,.1973б, 1986; Остин 1986; Серль1986а, 1986б; Федосюк 19976, 1997,4 Шмелева 1990, 1991, 1992а, 1992б, 1997, и др.]). Сама же цель высказывания не всегда оказывается "прозрачной", нужен механизм ее считывания. Очевидно, что для адекватного, непротиворечивого описания любого речевого , помимо це-

Г'ОС НАЦИОНАЛЬНАЯ ' БИБЛИОТЕКА

леориентированности, и другие критерии, поиску которых и будет посвящено данное исследование. Кроме того, при построении типологии РЖ актуальной остается проблема отбора языкового материала: зачастую исследователи сосредоточивают внимание на отдельных высказываниях, не учитывая диалогической природы ряда РЖ, их реактивного характера, а изучение ВО логически приводит к необходимости описания фрагментов диалога, включающих и инициальную реплику, являющуюся стимулом для отказа, и ответную реплику-реакцию на нее говорящего (отказ).

Актуальность настоящей работы состоит и в том, что ВО, столь значимые для реальной коммуникации, не были предметом специального лингвистического анализа; этот РЖ упоминается в работах общего характера, посвященных классификациям речевых жанров [Гловинская 1993, Дементьев 1997; Долинин 1998, 1999; Серль 1986а; Федосюк 1999; Шмелева 1995 и др.] или описанию речевой ситуации несогласия [Боброва 1991; Стексова, Боброва 1991]. Более того, смысловая область отказа — сложное, гетерогенное явление, включающее в себя, возможно, различные комплексные речевые жанры (комбинацию отказа, упрека, угрозы и запрета, например), либо вариации одного РЖ. Этот теоретический вопрос, поставленный в работах М.Я. Гловинской, требует специального исследования на конкретном языковом материале. В рамках семантико-прагматического исследования ВО предполагается выделение типовой структуры отказа и ее семантико-прагматических модификаций на основе специфики функционирования речевого жанра отказа (далее: РЖО) с учетом прагматических установок субъекта отказа. Исследование ставит своей целью нахождение ответов на следующие основные вопросы: кто? кому? зачем? и каким образом? планирует РЖО, при помощи каких языковых средств и коммуникативных стратегий он реализуется (речь идет о характеристиках субъекта, адресата, предиката и каузатора отказа).

Когнитивное исследование отказа также представляется актуальным, поскольку обычно высказывания, воплощенные в определенные РЖ, не рассматривались с когнитивных позиций. В контексте когнитивной лингвистики мы анализируем ВО как фрейм (сценарий, модель) определенного типа, который организует наше речевое взаимодействие и позволяет правильно интерпретировать поведение, в том числе и речевое, других людей. Мы исходим из положения о том, что производство и понимание РЖО возможно в том случае, если в сознании говорящего субъекта хранится соответствующая ситуационная (или эпизодическая - термин Т.А. ван Дейка) модель, опираясь на которую он строит свой словарь отказа. При анализе отказа в свете когнитивной теории нами учитывалась также роль в производстве РЖО социальных факторов, являющихся когнитивно обусловленными, поскольку, вовлеченные в формулировку таких прагматических правил, как авторитет, власть, ролевые отношения и пр., они релеванты лишь в той мере, в какой "участники коммуникации знают эти правила, способны использовать их и могут связать свои интерпретации того, что происходит в коммуникации, с этими «социальными» характеристиками контекста" [Дейк 1989: 14]. Социальный взгляд на проблему отказа предполагает обращение к проблемам статуса говорящего субъекта в ВО и речевым конфликтам, сопровождающим данную область человеческого взаимодействия.

Таким образом, наши параметры комплексного описания отказа не являются случайными, они обусловлены сложной природой объекта описания и современным состоянием лингвистической мысли.

Объект исследования - речевой жанр отказа, являющийся составной частью диалога, включающий инициальную реплику-стимул и реплику-реакцию на нее (собственно отказ).

Предмет исследования - семантические, прагматические, когнитивные параметры (характеристики) высказываний-отказов, входящих в состав диалогического единства.

Цель исследования - выявить специфику высказываний со значением отказа в рамках комплексного (семантико-прагматического и когнитивного) анализа речевых произведений. Поставленной цели подчинены конкретные задачи:

1) установить границы РЖО, определить его место в коммуникативной ситуации несогласия и в ряду так называемых жанров негативной реакции; рассмотреть высказывания-отказы в сопоставлении с другими (в том числе смежными с ними) речевыми жанрами, выявить дифференциальные признаки - формальные критерии определения РЖО;

2) опираясь на структуру лексического значения многозначных лексем, имеющих корень -отказ-, выявить возможные разновидности типов отказа;

3) построить типологию высказываний с семантикой отказа;

4) описать семантическую структуру ВО: языковые способы представления предиката, субъекта, объекта, каузатора, их сочетание и взаимодействие;

5) описать сценарий отказа в наивной русской языковой картине мира, опираясь на лексикографические источники разных типов, результаты исследования современного дискурса, а также на материал русских народных сказок и пословично-поговорочный фонд русского языка;

6) выявить существующую корреляцию между репликой-стимулом, темой и предметом разговора, социальными ролями участников коммуникации и способом выражения этих отношений; выяснить, влияет ли отказ на дальнейшее продолжение коммуникации; описать коммуникативные неудачи при реализации ВО.

Материалом работы послужила картотека диалогических единств, выбранных из живой разговорной речи, художественных и публицистических текстов, объемом более 2200 единиц, а также пословицы, поговорки (около 200 контекстов), афоризмы и сказки (64 произведения), содержащие реплику-стимул (по преимуществу, прескриптивного характера) и реплику-реакцию (РЖО). Использованы лишь фрагменты, содержащие непосредственное вербальное воплощение отказа в речи (средства выражения РЖО, в отличие от средств описания ситуации отказа).

Методы исследования - компонентный анализ лексических единиц и высказываний, анализ словарных дефиниций, метод наблюдения и сопоставления, трансформационный анализ, концептуальный анализ.

Научная новизна и теоретическая значимость работы обусловлена, прежде всего, комплексным семантико-прагматическим и когнитивным подходом к характеристике ВО, включающим выявление их типовой семантической структуры и возможностей семантико-прагматического варьирования, их "прагматический контекст" (ван Дейк), а также когнитивное описание сценария отказа, до этого не применяемое при исследовании РЖ. Основные выводы и положения работы способствуют осмыслению ведущих параметров описания речевых жанров и речевых актов в свете семантико-прагматического и когнитивного подходов, могут быть полезны в дальнейшей разработке этих теорий, кроме того, они открывают возможности даль-

нейшего изучения РЖ под новым углом зрения: как способа реализации когнитивного фрейма (сценария).

В работе впервые исследована специфика РЖО в составе диалогического единства с учетом корреляции инициальной и реактивной реплик, выявлены языковые особенности субъекта, объекта, каузатора РЖ и их возможные сочетания друг с другом, а также уточнена система дифференциальных признаков описания отказа, и построена его типология.

Кроме того, выполненный впервые (в рамках выделения языковых средств выражения предиката РЖО) анализ семантики модальных модификаторов отказа способствует дальнейшей разработке функционально-семантических характеристик модальных глаголов.

Впервые выявленные представления о сценарии отказа в русской языковой картине мира вносят вклад в экспликацию картины мира говорящего социума.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для дальнейшего изучения речевых жанров, когнитивных сценариев вообще и ВО в частности. Результаты исследования (конкретного языкового описания РЖО) позволят применить лингвистические результаты в практической деятельности педагогов, занимающихся проблемами общения. Полученные данные могут использоваться в вузовской практике при проведении учебных курсов семантического и коммуникативного синтаксиса, морфологии, спецкурсов и спецсеминаров по актуальным проблемам современной прагматики и когнитивистики, занятий по риторике, а также в практике преподавания русского языка как иностранного.

Положения, выносимые на защиту.

1. Высказывания-отказы являются речевыми жанрами реактивного типа как реплики-реакции на инициальные высказывания определенного типа (чаще всего императивного характера), что определяет диалогический характер РЖО. Характер ВО, само его появление и языковые средства выражения во многом зависят от инициальной реплики.

2.' Типовая семантическая структура ВО состоит из: субъекта + предиката + объекта + адресата + каузатора отказа. Основные типы предикатов составляют: а) глаголы-маркеры жанра; б) модальные модификаторы + НЕ; в) повтор отрицаемого; г) лексемы типа нет и их синонимы.

3. Одним из ведущих способов языкового представления отказа являются модальные модификаторы, способные функционировать трояко, выполняя следующие роли: только предиката РЖО; только каузатора РЖО; предиката и каузатора отказа одновременно.

4. Типология ВО включает в себя: а) прямой / косвенный отказ; б) отказ на реальную / прогнозируемую реплику, в) отказ себе / отказ другим; г) коммуникативно оправданный / коммуникативно неоправданный отказ; д) категоричный / некатегоричный отказ; е) полный / частичный отказ; ж) мотивированный / немотивированный отказ Все выделенные типы не являются изолированными, а пересекаются и взаимодействуют друг с другом, следовательно, одно и то же высказывание может быть охарактеризовано по нескольким параметрам.

5. Сценарий отказа включает следующую информацию: а) отказ, будучи самой частотной реакцией на реплику с императивным содержанием (данные РАС), свидетельствует об отрицательном подходе к решению дел, характерном для социума; б)

это негативный РЖ, отрицательно воздействующий на собеседника, зона коммуникативного риска, к которой тяготеют отказы следующих типов: категоричный, немотивированный, коммуникативно не оправданный и др.; в) в сценарий отказа входит информация о том, как смягчить его травмирующее воздействие, как отказать, не разрушая коммуникацию, как совместить речевые максимы и интенции говорящего отказать своему адресату.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (220 наименований) и списка принятых сокращений.

Апробация работы. Основные положения исследования излагались в виде докладов на преподавательских конференциях в Новосибирском государственном педагогическом университете (1996, 1997, 1998); на республиканской конференции «Ре-чеведение в прикладном и теоретическом аспектах» (Новосибирск, 1998); на II Всероссийском семинаре «Человек - коммуникация - текст» в Алтайском государственном университете (Барнаул, 1998); на Третьих и Четвертых Филологических чтениях (Новосибирск, 2002 и 2003). По теме исследования имеется одиннадцать публикаций.

ОБЩЕЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и основные задачи работы, определяется ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Основные аспекты изучения высказываний в современной лингвистике» определяются используемые в работе исходные понятия, место РЖО в речевой ситуации несогласия, разграничиваются средства описания ситуации и средства выражения семантики отказа. Вычленяются два основных типа отказа, анализируется внутренняя структура РЖ, и предлагаются параметры его описания.

Комплексный речеведческий подход к описанию речевых произведений предполагает обращение к текстам - центральному способу воплощения языковой личности. Основу нашего описания составляют тексты - диалогические единства, позволяющие учитывать взаимодействие инициальной и реактивной реплик, адресата и адресанта.

В силу многоаспектности современной антропоцентрической лингвистики складываются различные терминологические системы, отражающие понятия о высказывании с точки зрения прагматики, коммуникативного, семантического синтаксиса, когнитивной лингвистики, социолингвистики. Комплексный характер нашего исследования предполагает обращение к различным терминам: высказывание, текст, речевой акт, речевой жанр, речевое действие, речевое поведение; фрейм, сценарий, концепт отказа. Использование каждого из них зависит от того, с каких позиций исследуется языковой материал.

Основой прагматического изучения высказываний явилось выделение понятия речевого акта и речевого жанра и описание существующих концепций актов и жанров в речи. Учитывая разные позиции по вопросу соотнесения понятий "речевой жанр", "речевой акт", мы, вслед за К.А. Долининым [Долинин 1998] и М.Н. Кожиной [Кожина 1999], считаем их равнозначными лишь в том случае, если они обозначают элементарные речевые произведения: А ввечеру Дросида Петровна <...> нали-

ла мне из своей бутылочки и говорит: «Прежде я сама тебя до этого не допускала и отговаривала, а теперь делать нечего: облей уголь — пососи». Я говорю: «Не хочется» (Н. С. Лесков).

Коммуникативно-прагматический и семантический подходы к классификациям речевых сообщений являются наиболее актуальными в современной лингвистике, позволяющими определить принципы группировки существующих высказываний и найти в них место отказу. В основе коммуникативно-прагматического подхода к классификации высказываний лежит понятие интенции (мотива) речевого поступка. Все авторы: Дж. Остин, Дж. Серль; М.М. Бахтин; Н.Д. Арутюнова; Г.А. Золото-ва; М.Ю. Федосюк; В.В. Дементьев; Т.В. Шмелева; Ст. Гайда; Н.Н. Гастева и др. -так или иначе, берут за основу именно этот критерий. Способ же верного считывания интенций речевого произведения является проблематичным, поскольку «проблема состоит в том, каким образом слушающий на самом деле узнает, что, когда говорящий произносит то или иное предложение, он тем самым обещает или угрожает. <...> В реальном дискурсе <..> квалификация речи самим говорящим встречается довольно редко. Чаще мы имеем дело с фрагментами дискурса, в которых не содержаться формальные показатели типа речи или речевого жанра» [Трипольская 1999: 42, 45]. Анализ подобных классификаций показывает, что высказывания-отказы зачастую оказываются вне пределов предлагаемых типологий. Основное внимание в них уделяется инициальным репликам, в них нет места отказу как ответной реплике в диалоге.

При семантическом, или вербоцентристком. подходе к описанию высказываний происходит членение речевого потока на его мельчайшие составляющие (речевые жанры) и дальнейшее объединение их вокруг денотата (глагола или отглагольного существительного), где в зону речевого жанра включаются как основные глаголы, маркирующие данный РЖ, так и синонимичные им лексемы. Этот подход не отрицает целеполагания как основы классификации РЖ, но считает необходимым учитывать семантику лексемы, представляющей ту или иную группировку (глагол отказать, к примеру, представляет речевой жанр отказа, глагол умолять - жанр мольбы и т.д.). Но, несмотря на преимущества подобного подхода, остается неизвестным, каково варьирование внутри РЖ (сколько РЖ оформляется синонимичными лексемами); каково варьирование глагольных способов выражения РЖ (вопрос о доминанте синонимического ряда).

Учитывая позитивные моменты различных подходов, можно квалифицировать отказ как РЖ реактивного регистра речи, имеющий по преимуществу диалогическую природу, функционирующий в условиях непосредственного речевого общения в качестве первичного РЖ, вызываемый, по преимуществу репликами директивного или комиссивного типа, способный выступать в качестве элементарного речевого жанра или осложненного другими высказываниями.

РЖО является составной частью речевой ситуации несогласия, (в значении отрицательного ответа как реакции на побуждение): отказ и другие речевые жанры, составляющие речевую ситуацию (далее: PC) несогласия, не всегда можно назвать жанрами негативной реакции, поскольку их появление вовсе не обязательно ведет к сбою в коммуникации. Существует много примеров так называемого позитивного РЖ (например,' с предложением альтернативного решения проблемы): Клеопатра -исключительно умная женщина. В 20 лет знала пропускную способность каждой

крупной гавани на Ниле, умела принять делегацию Эфиопии, отказать ей во всем, но при этом так, что отказ выглядел благодеянием (Т. Уайлдер).

Кроме того, PC несогласия - один из основных, но далеко не единственный из параметров, моделирующих РЖО. В определенном контексте отказ может выступать и в ситуации речевого согласия как подтверждение сказанного в инициальной реплике: - Отказываетесь ли Вы от прав на владение всем движимым и недвижимым имуществом, принадлежащим вам на равных правах с гр-ном А? —Да, я отказываюсь. не претендую на имущество, приобретенное за годы совместного проживания и ведения хозяйства с гр-ном А (разг. р.).

В семантике глаголов, номинирующих каждый из смежных с отказом РЖ (отречься, опровергать, оспаривать, противоречить, критиковать, возражать, протестовать, не одобрять)х имеется указание на интегральную сему "несогласие" (см. толковые словари). В глаголе отказаться (маркер РЖО) имеется в виду несогласие выполнить предписываемое действие (один из лексико-семантических вариантов слова несогласия), а семантика остальных глаголов предполагает несогласие с мнением. Зоной пересечения двух типов несогласия (с мнением и с предписываемым действием) является РЖ возражения, чему способствуют общие языковые средства выражения, а главное - общее семантическое наполнение: Рита ночью затеяла ссору: требовала закрыть окно. Ольга протестовала. Было очень душно. — А мне холодно! — упорствовала Рита. - Дышать оке нечем. — Я не желаю по твоей милости получать воспаление легких! — Мы спать не сможем при закрытом окне. — Ты будешь спать прекрасно. Я за тебя не волнуюсь... Так препирались долго (Ю. Трифонов). Трудность разграничения РЖО и РЖ возражения (протеста как его разновидности) обусловлена тем, что данная мотивировка (Дышать оке нечем. Мы спать не сможем при закрытом окне) может являться средством выражения семантики и РЖ отказа, и РЖ протеста. В авторском комментарии присутствует указание на РЖ протеста, или решительного возражения (Ольга протестовала). Однако, сама речевая ситуация - вербализация несогласия выполнить предписываемое действие -позволяет квалифицировать данный фрагмент и как РЖО.

Мы разграничиваем средства описания и средства выражения РЖО и исходим из представления о том, что лишь вторые, средства выражения РЖО (прямая, несобственно прямая и косвенная речь), способны представлять отказ как РЖ: В последний момент Вадим Алексеевич отказался идти в театр: «Не пойду. Боюсь. Боюсь, не выдержу и умру прямо на сцене» («Честное слово». №12. 22.03.01). Вторые же лишь способны в общих чертах дать представление о коммуникативной ситуации отказа: <...>я предлагал ему (новые книги и журналы - О.Б.) еще неразрезанные. Он бросил на меня окадный взгляд, но тотчас же переменил намерение и отклонил предложение, отзываясь недосугом (Ф.М. Достоевский).

Исходя из соотношения лексико-семантических вариантов лексем, имеющих своим корнем - отказ-, выделяются два основных типа речевого жанра отказа:

ОТКА31 — речевой жанр, при котором в ответ на реплику-стимул (выраженную вербально или невербально, прямо или косвенно), содержащую волеизъявление, говорящий субъект отвечает отрицанием, причем делает это вербально (прямо или косвенно), привлекая по возможности для выражения речевого акта арсенал невербальных способов (жесты, мимику, интонацию и др.) Я позвонил Юрию Владимировичу, - вспоминал Горбачев. - Сегодня у нас ставропольский стол. И, как в старое

доброе время, приглашаю вас с Татьяной Филипповной на обед. -Да, хорошее было время, - ровным спокойным голосом ответил Андропов. — Но сейчас, Михаил, я должен отказаться от приглашения («СВ», 1998, № 127). Глаголу отказать(ся) в первом значении синонимичны глаголы: отвергать, отклонять, снимать (предложение), отводить (предложение), уклоняться, отнекиваться (от предложения, ответа) и др.

ОТКАЗ], или ОТРЕЧЕНИЕ, - часто внешне не стимулированное речевой жанр, при котором говорящий субъект заявляет о своем отказе от услуг других лиц, от самих лиц, а также от дальнейшего совершения действий, поступков, от своих слов, ранее рассматривавшихся им как приемлемые, близкие, а в настоящий момент нет. Это вербальный способ заявить другим о своем настоящем, чаще негативном отношении к обозначенным вещам: С настоящей минуты - воскликнул Антонио, сбрасывая с Себя монашескую одежду, - я разрываю всякую связь с орденом и со всеми вами, я отрекаюсь от моего сана, от монашеского образа, которые я ничем не запятнал! (Г. Борн). Глаголу отказать(ся) во втором значении синонимичны следующие лексемы: отвернуться, отшатнуться, отдалиться, оторваться, отступиться, отречься, избавиться (от кого-нибудь), аннулировать, дезавуировать, брать назад слово, увольнять, отчислять, выставлять, исключать, выгонять, вытуривать, расторгать (соглашение) и др.

Настоящая работа посвящена анализу первого типа РЖО - отказу].

Результатом предпринятого исследования стала система дифференциальных признаков РЖО, его «опознавательных знаков». Данная схема включает в себя: а) экстралингвистические факторы описания РЖ (диалогический характер языкового материала; характер коммуникации, цель, или мотивировку РЖ; социально-психологические характеристики коммуникантов); б) лингвистические факторы описания РЖ (семантическую структуру высказываний; разграничение средств выражения и описания РЖ; основные актуализационные категории; трансформацию в высказывание с глаголом-маркером жанра).

Во второй главе «Типология высказываний с семантикой отказа (семантико-прагматический аспект)» решаются задачи, логично вытекающие из сформулированного понимания антропоцентрических аспектов исследования высказываний: строится типология ВО в рамках коммуникативно-прагматического подхода. Особенность данной типологии состоит в том, что все выделенные типы не являются изолированными, а пересекаются и взаимодействуют друг с другом, следовательно, каждый раз все множество разновидностей РЖО рассматривается под разным углом зрения, и одно и то же высказывание может быть охарактеризовано по нескольким параметрам. В ходе исследования нами предпринята попытка нахождения точек пересечения между выделенными типами.

1. В основу выделения прямого / косвенного отказа был положен характер проявления ведущей интенции РЖ {иллокутивной цели высказывания). Иллокутивная цель при прямом и косвенном способах отказа одна — «отказаться от выполнения предписываемых действий», но достигается она по-разному, путем использования РЖ, обладающих различной иллокутивной силой: при помощи непосредственно РЖО (прямой отказ); с помощью других, отличных от отказа, РЖ (угрозы, шантажа, ухода от ответа и др.) - косвенный РЖО. Исследуя прямые РЖО, мы выявили типовую схему, по которой строятся ВО и ее возможные семантико-прагматические ва-

рианты: 8 (субъект) + Рг (предикат) + О (объект) ± каузаторы отказа. В рамках исследования были рассмотрены способы выражения предиката, субъекта, объекта и каузатора РЖО.

Анализ языкового материала показал, что система предикатов прямых ВО представляет собой иерархическую структуру, характеризующуюся ядерными и периферийными компонентами. В центре этой иерархии расположены лексемы с общекатегориальной для РЖО семой: отказатъ(ся) и их лексические и грамматические варианты, так называемые глаголы-маркеры жанра (выражающие саму идею отказа). Далее следуют модальные лексемы в сочетании с отрицанием НЕ (модальные модификаторы), поскольку интегральное значение отказа у них, как правило, осложняется семантикой его причины, каузации и наличием дополнительных эмоционально-оценочных компонентов. Первый и второй способы на формальном основании можно считать лексическими. К периферии предикатов отказа относятся синтаксические способы выражения РЖО [см. об этом Галактионова 1988: 151-153]. Они представлены свернутыми по своей вербальной выраженности компонентами: повтором отрицаемого с частицей НЕ и словами с семантикой отказа {нет и его варианты).

Различие в выражении отказа у маркеров отказа (глаголов отказать и отказаться) заключается в сфере их функционирования: высказывания, включающие первый глагол, отличаются более официальным характером по сравнению со вторым, менее частотным появлением в условиях живого общения. Для выражения самого РЖО выбирается: перформативное употребление глагола отказыватъ(ся) (в форме 1л. ед.-мн. ч. активного залога индикатива) ± инфинитив; сочетание отказаться (в форме инфинитива) с модальными глаголами поля возможности, долженствования и желания (в форме 1 л. ед.-мн. ч.); употребление отказать(ся) в форме сослагательного наклонения. Ср.: Он (молодой человек) сказал: «Выслушайтеменя. Я знаю, что вы не врач. Но мне почему-то кажется, что вы можете мне помочь». Со всей откровенностью я сказал, что я сам справился со своими бедами и категорически отказываюсь разбираться в чужих недомоганиях (М. Зощенко). В остальных формах данные глаголы употребляются как дескриптивные, а значит, не выражают речевой жанр: <...> в ту ночь <...> ему хотелось разговаривать, и он сказал, что Климук уговаривал его отдать какие-то материалы Кисловскому, которому они нужны для докторской. Он отказался (Ю. Трифонов).

Одним из ведущих способов выражения РЖО являются модальные модификаторы с отрицанием (далее: ММ). Схематически исследуемые типы конструкций можно представить так: НЕ + Сор (модальный глагол-связка) + Pr (Ш^ основной глагол в форме инфинитива). Как показывает анализ языкового материала, ММ в составе РЖО могут функционировать трояко, что объясняется тем, что модальные глаголы являются полисемантами в лексической системе языка:

а) ММ является только предикатом речевого жанра: — Вы не хотите поехать в командировку? - спросил Влад. — Очень интересное письмо. Солдат ударил тещу топором по голове. — Не хочу, — ответила Тамара. — А можно узнать почему? — У меня семья Поэтому (В. Токарева). Адресат (и говорящий тоже) воспринял не хочу только лишь в качестве предиката отказа. Поэтому далее следует вопрос о его причине.

б) ММ указывает (исключительно) на причину совершения отказа (являться каузаторами в семантической структуре): -<...> я, как заведующий культотделом

дома <...> хочу предложить вам <...> взять несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука. - Нет, не возьму, - кратко ответил Филипп Филиппович <...>. - Почему же вы отказываетесь? - Не хочу. - Вы не сочувствуете детям Германии? - Сочувствую. - Жалеете по полтиннику? - Нет. - Так почему же? - Не хочу (М. Булгаков). Семантика отказа выражена при помощи слова-предложения нет и глагола не возьму, лексема не хочу является исключительно кау-затором речевого жанра.

в) ММ совмещает в себе семантику предиката РЖО и его каузатора (предикат отказа и его причина одновременно): Остановились перед парадным старого трехэтажного дома на Большой Бронной. Кот почему-то медлил, не поднимался -Пошли! - Чего-то неохота идти... - говорит Кот в нерешительности. - Черт его знает, неохота и все. — Почему? — НУ. неохота, брат... (Ю. Трифонов). Явление семантического синкретизма отрицательного модального глагола не хочу (как и других ММ), проявляется в том, что языковая гдиница выполняет сразу несколько семантических функций: обозначает сам предикат РЖ (отказ выполнить волеизъявление), а также указывает на причину его совершения, является каузатором в семантической структуре (не пойду, так как не хочу).

С точки зрения разновидностей объектов отказа (предметов, лиц или явлений, от которых может отказываться говорящий) можно выделить: 1) отказ от вступления в акт коммуникации: 2) отказ от выполнения речевого. 3) интеллектуального или 4) физического действия. Различия между значимостью предмета прескрипции (объекта волеизъявления и отказа) порождают различные стратегии в выборе речевого жанра: от категоричного до смягчающего отказа с предложением альтернативного решения проблемы.

При описании РЖО чаще всего использовалось нерасчлененное понятие субъекта речевого жанра, при котором: субъект речи S1 (говорящий) сообщает, что S2 (субъект модальной оценки) не считает необходимым, возможным, желательным, чтобы Sз (субъект волюнтативности) совершил некое волевое усилие, в результате которого потенциальная ситуация, имеющая субъектом S4 (субъект-агенс, субъект предметной ситуации), превратилась бы в фактическую. В контексте роли субъектов S1,S2 ,83 и S4 чаще всего совмещаются: - Ты вот, что, Матюша, — сказал владыка. <...> — Ты этого расследования никому не перепоручай, возьмись сам. <...>- Отче, яэтого совсем не могу! <...> Уменя дознавателъного дара нет (Б. Акунин).

Адресат отказа (он же субъект волеизъявления) в ВО, как правило, вербально не обозначается, но в выражении семантики отказа играет существенную роль.

Классификация каузаторов отказа привела к необходимости выделения объективных и субъективных, а также этикетных мотивов отказа, занимающих промежуточное положение между первыми двумя типами мотивов.

Сущность семантико-прагматического подхода состоит не только в выделении отдельных элементов семантической структуры ВО, но и в описании их типичных сочетаний (стандартных и нестандартных). Семантико-прагматическое варьирование ВО связано с: 1) различным представлением семантической структуры высказывания: отсутствием или, напротив, вербальной выраженностью какого либо элемента высказывания; а также 2) выбором конкретного предиката или каузатора. Отсутствие или наличие любого семантического компонента является значимым. Так, высказывания, в которых говорящий опускает каузатор, характеризуются повышен-

ной категоричностью, немотивированиостью и неоправданностью РЖО: - Дай мне лекции - Не дам (разг. р). Семантико-прагматическое варьирование, связанное с выбором конкретного предиката, рассмотрено нами на примере трансформаций семантики модальных модификаторов в речи. Подобные модификации можно свести к следующим семантическим процессам: синонимизации, замене, наложению, противопоставлению смыслов. Выявлены случаи, когда семантика модальных модификаторов становится синонимичной: - Обратилась к Улитке Треска <...>-Мы у моря тебя ожидаем, Приходи же и ты поплясать...-Далеко, — отвечает улитка, —Далеко ведь нас будут бросать. Польщена, - говорит, - предложением,- Но прости, мол, не тянет плясать. Не хочу, не могу, не хочу я. Не могу, не хочу я плясать...(В. Набоков). Семантика модальных глаголов не могу со значением субъективной невозможности и семантика субъективного нежелания, выраженная при помощи не хочу синонимизируются в одном контексте (причины отказа - не могу и не хочу одновременно).

К особенностям сочетаний элементов семантической структуры РЖО относится и то, что объективные причины отказа сочетаются лишь с модальными модификаторами поля объективной невозможности и отсутствия необходимости, но никак не могут употребляться вместе с модальными глаголами поля нежелания. Ср. неоправданное употребление фразы: *Я не хочу тебе помогать, потому что не умею решать задачи.

Косвенные РЖ разграничиваются нами по степени имшшцитности интенций РЖ: частичной и полной. О частичной имплицитности речь идет в том случае, когда истинные мотивы речевого жанра (собственно отказ) легко прочитываются собеседником, хотя вместо языковых средств отказа употреблены средства другого РЖ. К высказываниям с частичной имплицитностью интенций РЖО относятся: а) использование только одной мотивировки отказа; б) оценочные РЖ; в) употребление риторического вопроса. Ср.: -Дай трояк, - сбавил Костя. - Получка, Костя, была вчера. — сказал Фиша (К. Каледин). Говорящий использует только мотивировку РЖ, но предполагает, что адресат, исходя из пресуппозиции, фоновых знаний, воспримет это как мотивировку отказа. Кроме того, мотив отказа содержит и косвенный упрек.

О полной имплицитности можно говорить тогда, когда истинные интенции своего речевого поведения говорящий субъект стремится скрыть, представить его не как отказ, а как другой РЖ. Нами выделены следующие типы высказываний с полной имплицитностью интенций РЖО: а) отказ, оформленный как уход от ответа или неопределенный ответ; б) отказ как переадресация побуждения; в) отказ как переубеждение (и как разновидность компенсирующий отказ)\ отказ, выраженный через г) жалобу; д) запрет; е) угрозу. Ср.: - А твоему отцу сколько? Кто он? - У меня дядя..., - запнулся я. - Он, кажется, ученый... химик...-А отец? - А отец... отец... Эх. Славка, Славка! Что же ты искал контргайку, а сам ее каблуком в песок затоптал - и не видишь. <...> Я кусал губы от злости и обиды <...> Но я не соврал ему. Я не сказал ничего, замял разговор, засмеялся, спросил у него, сколько сейчас времени, и сказал, что пора кончать работу (А. Гайдар). Отказ от речевого действия (ответа на вопрос) вербально не выражен, но представлена попытка уйти от ответа, перевести разговор на другую тему.

. 2. С точки зрения наличия / отсутствия категоричности в ВО нами различается категоричный / некатегоричный отказ. Категоричный отказ как отказ решительный, "без сомнений и колебаний" [БАС 1956: 868-869] не допускает каких-либо условий и возражений со стороны адресата. Отказ некатегоричный, напротив, допускает возражения со стороны собеседника, возможность изменения точки зрения. Понятие категоричности / некатегоричности - сквозная характеристика для всех выделенных нами способов отказа. Семантическая характеристика категоричности чаще всего связана с прямыми способами РЖО. И напротив, некатегоричность, по преимуществу, характеризует косвенный коммуникативно оправданный (см. ниже) отказ. Категоричность / некатегоричность РЖ напрямую зависит от выделенных нами разновидностей предикатов. Для придания отказу большей категоричности чаще всего используются:

нерасчлененные конструкции типа нет;

усилительные местоимения и местоименные наречия (никогда, ни за что и др.), создающие так называемый эффект генерализации; > отрицательный повтор сказуемого и инверсия глагола-связки (- Позвони Сергею, пусть принесет конспекты. - Я звонить ему не стану (разг. р)). Этой же цели служит повтор как переадресация побуждения в косвенных отказах (- Позвони -Сам позвони (разг. р.));

употребление модальных модификаторов поля нежелания вместо полей необходимости и невозможности.

Особая интонации произнесения, соответствующие мимика и жесты, отражающие эмоциональное состояние говорящего, также различат категоричный и некатегоричный отказ: Когда я своей истеричной пациентке, которая пришла ко мне с «букетом» болезней, поразивших почти все органы и системы, не умеющей спокойно пройти ни одно из обследований, предложил рассказать все мужу, она категорически отказалась: «Как я ему об этом скажу?! Ведь это продолжается уже 16 лет! Он мне этого не простит!» (М. Литвак). На категоричность РЖ указывает авторский комментарий и особая интонация произнесения РЖО, проявляющаяся на письме наличием вопросительно-восклицательных предложений.

Категоричность РЖО тесно пересекается и с другими его характеристиками, выделенными ниже: мотивированностью, коммуникативной оправданностью отказа, характером инициальной реплики, полнотой отказа. Как правило, категоричный отказ чаще всего немотивирован, коммуникативно не оправдан, не содержит этикетных средств смягчения категоричности и лежит в негативной сфере функционирования РЖО. Отказ некатегоричный, напротив, находится в позитивной сфере и содержит мотивировки и другие этикетные средства для смягчения отказа. Инициальная реплика является одним из факторов, способных породить как сам отказ, так и формы его языкового воплощения. И, наконец, частичность /полнота отказа влияют на степень проявления категоричности РЖ. Чаще всего частичный отказ является некатегоричным и содержит альтернативное решение проблемы..

4. Мотивированность / немотивированность отказа отражает интенции говорящего субъекта, его взаимоотношения с адресатом и проявляется в полноте структурной схемы ВО, присутствии в семантической структуре высказывания каузатора РЖ. Отсутствие в речевом фрагменте вербализации причин РЖ свидетельствует о немотивированном отказе. Данный тип отказа связан с категоричностью / некате-

горичностью высказывания, его коммуникативной оправданностью / неоправданностью. Заметим, что субъективные каузаторы отказа чаще всего ведут к появлению категоричного РЖО, в то время как объективные и этикетные направлены на снятие его категоричности и сохранение коммуникативного равновесия. Коммуникативно оправданные мотивировки направлены на сохранение баланса в коммуникации, коммуникативно неоправданные, напротив, ведут к речевому конфликту, коммуникативному провалу: - Вы останетесь? - жалобно выдохнула бывшая роковая женщина, прижимая руки к груди. - Увы, не могу. Дела службы, - сказал Эраст Петрович, поднимаясь. <...> - Так приходите вечером, - маняще прошелестел голос. Я буду ждать вас. — Вечером тоже не могу, - объяснил Фандорин и доверительно сообщил. - А чтобы вы не восприняли мой отказ как оскорбление, поясню, чем буду занят. У меня назначено свидание совсем иного рода, куда менее романтическое. В десять часов встречаюсь с князем Пожарским (Б. Акунин). Развернутая мотивировка отказа призвана установить благоприятные отношения между коммуникантами, способствует сохранению коммуникативного равновесия и служит одним из средств смягчения категоричности РЖ:

5. Коммуникативно оправданный (позитивный) /коммуникативно не оправданный (негативный) отказ направлен на сохранение / разрушение коммуникативного равновесия. Если по каким-то причинам субъект вынужден выбрать отказ в качестве реактивной реплики, но при этом не хочет нарушить коммуникативный баланс, он, как правило, либо эксплицирует интенции речевого жанра и привлекает при этом средства для смягчения его категоричности, либо стремиться выбрать косвенную форму отказа, содержащую предложение выхода из создавшегося положения. К данному типу (коммуникативно оправданному РЖО) относятся:

прямой отказ со средствами смягчения его категоричности, наличие в структуре пропозиции каузатора РЖ (не вызывающего у адресата чувства обиды); У отказ-предложение альтернативы (встречное предложение, просьба, совет, отказ-компенсация и проч.); отказ через переубеждение;

отказ-переадресация волеизъявления. Данная сфера функционирования РЖ предполагает соблюдение (по крайней мере, на внешнем, вербальном уровне) интересов собеседника и представляет отказ РЖ, совершающимся в пользу адресата.

Ср.: — Я, бабушка, у вас хотел взаймы попросить <...> я хороший процент заплачу <... > — Что ты! Что ты! Да я бы срадостью, только какие же у меня деньги! И денег у меня таких нет! А ты бы к папеньке обратился, да с лаской, да с почтением! (М. Салтыков-Щедрин). Коммуникативно-оправданный (позитивный) некатегоричный отказ содержит эмотивные высказывания {Что ты! Что ты!), этикетные средства снятия категоричности (да я бы с радостью), позитивную мотивировку {денег у меня таких нет) и предложение альтернативы в виде встречного волеизъявления {а ты бы к папеньке обратился).

Коммуникативно неоправданный (негативный) отказ ведет к коммуникативному провалу, дисбалансу в общении. Подобный отказ связан с ущемлением интересов адресата и включает в себя:

прямой категоричный немотивированный отказ без привлечения этикетных средств снятия категоричности;

> прямое употребление негативной эмоционально-оценочной мотивировки, а также использование языковых средств с семантикой отсутствия желания, а не объективной необходимости или невозможности (не хочу вместо не могу или не должен);

отказ в форме оценочных РЖ (осуждения, упрека, оскорбления собеседника); ^ отказ, соединенный с угрозой; комбинация отказа и запрета; отказ - встречное негативное побуждение и проч.

Ср.: — Николай Николаевич, дорогой... давайте подождем с посылкой? <...> подождите... А? Все взорвалось в Князеве. <...> Он закричал неприлично: -ДураДура ты пучеглазая1 Что ты сидишь квакаешь?! Что?! Ты хоть слово «государство» напишешь правильно? Ведь ты же напишешь «государство»! (В. Шукшин). Коммуникативно-неоправданный РЖО от предложения, ведущий к коммуникативному провалу, представлен в данном случае оценочным РЖ с полной имплицитностью интенций отказа, с использованием экспрессивно окрашенной лексики негативной оценки {дура пучеглазая, квакаешь) и уходом от ответа (Что?! Ты хоть слово «государство» напишешь правильно?Ведь ты же напишешь «государство»!). Использование подобных способов часто ведет к установлению негативных межличностных отношений между коммуникантами.

6. Отказ другим / автокоммуникативный отказ (отказ себе). Основной причиной выделения данных типов явилось различие в адресатах РЖ, которыми могут быть либо сам говорящий, либо другие лица — участники коммуникации. Основное внимание в работе уделено описанию отказа другим, когда адресатом РЖ являются иные, отличные от говорящего, участники коммуникации. В случае отказа себе адресатом становится сам говорящий субъект, и ситуация РЖО тогда - это своеобразный внутренний монолог с самим собой. Возможны несколько способов существования этого отказа в речи: а) воспроизведение самого процесса протекания автомонолога: Даю себе слово: с сегодняшнего дня отказываюсь от сигарет и алкоголя (из дневника); б) передача языковыми средствами результата уже свершившегося внутреннего монолога: - А вы не играете? — Нет, я дал себе слово не играть.. (Л. Толстой).

Различие между двумя типами проявляется и в степени «активности» в диалоге. Отказ другим - это реактивный РЖ (что неоднократно упоминалось в работе): -Подпишись под воззванием — Я отказываюсь (не буду) это(го) делать (разг. р.)), в то время как отказ себе, как правило, сам является стимулом для коммуникации: -С сегодняшнего дня отказываюсь от мясного — Что ты говоришь!Как интересно! Ну и как ты на это решился? (разг. р.).

7. В основу разграничения полного /частичного отказа легла степень реализации РЖ. Полный отказ возникает тогда, когда основной акцент высказывания делается на главный компонент семантической структуры - предикат, иными словами, когда перед нами отказ от реализации действия, инициированного говорящим субъектом: - Спляши, Ваня, - тихо и ласково сказала самая умная голова. - Не буду плясать, - уперся Иван (В. Шукшин). Категоричный отказ (не буду плясать) соотносится со всей структурой предыдущего высказывания и, в первую очередь, с его предикатом.

Частичный отказ связан с одним из компонентов семантической структуры, чаще всего объектом или субъектом. В таком случае логическое ударение падает на любой другой, кроме предиката, компонент высказывания: Маша:- Пожалуйста, отдай мне эту фотографию. Николай Николаевич: -Не могу. Эту не могу. Но завтра же я сделаю копию. Будет точно такая же (из к/ф «Желанная»). Инициальное высказывание содержит в себе императив - РЖ просьбы. Отказ связан не с предикатом РЖ, а с одним из компонентов семантической структуры высказывания, в частности, с объектом. Данное высказывание может быть проинтерпретировано следующим образом: *я отказываюсь совершить речевое действие в отношении этого объекта, но совершу его в отношении другого; я дам тебе фотографию, но не эту, другую. Не случайно РЖО осложнен еще одним, компенсирующим, жанром - предложением альтернативы.

В третьей главе «Основные параметры сценария отказа в русской языковой картине мира» проводится исследование сценария отказа в усредненной русской языковой картине мира. Сценарий отказа, реализующий важное для коммуникации речевое действие, содержит как универсальные элементы, характерные для речевого поведения человека вообще, так и национальные, свойственные русскому социуму. Данный сценарий реконструируется с опорой на следующий лингвистический материал: данные Русского Ассоциативного Словаря (далее: РАС), Русского Семантического Словаря, русские пословицы, поговорки, сказки и афоризмы, а также современный дискурс. Нами рассмотрены коммуникативные аномалии, возникающие при выражении РЖО, а также проанализирована зависимость появления отказа от социальных ролей участников коммуникации.

Поскольку РЖО носит диалогический характер, материал нашего исследования моделирует два образа речевого поведения отказа: 1) того, кто просит (он же адресат, потенциальный получатель РЖО) и 2) и того, кто отказывает, субъекта, производителя РЖО. Что касается непосредственно РЖО, то в сознании носителей языка хранятся представления об отказе как о негативном подходе к решению ситуации, поскольку именно он, согласно данным РАС (обратный словарь: от реакции к стимулу), является первой реакцией па просьбу, приказ, помощь: попросить, приказ, помощь, безуспешный, высокомерный, полный, отвергнуть и др. Вывод о травмирующем характере этого речевого действия подтверждается и анализом фразеологического фонда (пословиц, поговорок и афоризмов): "Есть" - слово, как мед, сладкое, "нет"- словцо, как полынь, горько; Зелен виноград - когда не дают. Кисел виноград, зелен; Поклон - что дуга; отказ - что шест, а также негативными языковыми средствами отказа: Вавила, утирай рыло, проваливай мимо; Кукиш с маслом тебе; Ни лысого беса нет тебе; Возьми черта в ступе.

Тем не менее, судя по дискурсу, это не абсолютная картина, все зависит от психологических, коммуникационных, культурных особенностей и черт характера языковой личности: одним проще ответить нет, другим легче сказать да, чем отказаться от навязчивых предложений: Есть люди, не умеющие отказывать, — к таким не надобно подхода. Есть другие, у кого «нет» - первое слово в любой час дня; с такими надобна сноровка (А. Щусев). В. Меньшов о В. Алентовой: У Веры бьло прозвище "Леди-НЕТ", как у Громыко, потому что ее первой реакцией на все предложения было "нет". Я ее боюсь подпускать к телефону, потому что она всегда говорит:

«Нет, мы не можем...». Сколько бы хороших предложений мы отклонили, если бы все семейные проблемы решала она («Творческие встречи» с В. Алентовой).

В сценарии отказа есть информация, как, по возможности, нейтрализовать травмирующий эффект данного РЖ. Отказ не обух, шишек на лбу не оставит; Спрос не грех, отказ не беда; Не дадут, так и в грех не введут; Дадут в мешок, не дадут — в другой; Отказ не отнимает. Отказ одаривает. Одаривает неисчерпаемой силой простоты (И. Лажечников).

Категоричность как неотъемлемая характеристика ВО находятся в прямой зависимости от социального статуса говорящего. Это подтверждается и существующей поговоркой: Для просьбы бедного у богатого уши глухи Чем выше социальный статус говорящего, тем выше категоричность РЖО. Современный дискурс и пословичный материал показывают, что отказ снизу вверх является почти, героизмом (ср. данные русского семантического словаря [РСС 1982]: «смелый», «соответствовать»). Материалы сказок представляют положение дел несколько иначе: объективная невозможность выполнить предписываемое "сглаживает" социальную иерархию. Ср. отказ старухи-крестьянки барину: - Продай мне, бабушка, твои жерновцы. - Нет, говорит старушка, - продать нельзя («Петух и жерновцы»)

РЖО - это зона коммуникативного риска, поэтому в системе концептуальных фреймов хранятся сведения о возможностях выбора соответствующей речевой стратегии. Взаимодействуя с общими правилами коммуникации как общее и частное, основные стратегии не только пересекаются: не унижай, не задевай собеседника, не будь категоричен (отказ ведет к нарушению коммуникативного равновесия), но и расходится с ними: постулат говори правду может привести к категоричному, негативному отказу, травмирующему собеседника в том случае, если его причинами станет негативное отношение к собеседнику. "Такт и великодушие побуждают к отказу от любезных предложений; максима «Не возражай!» требует, чтобы предложение было принято. Если дело касается угощения, то в первом случае адресат останется голодным, а во втором станет жертвой «демьяновой ухи»" [Арутюнова, Паду-чева 1985: 27]. Однако есть и специфические правила, касающиеся выбора говорящим субъектом конкретной речевой стратегии.

В сознании носителей языка хранятся сведения о том, как избежать негативных последствий данного РЖ. Связаны они, прежде всего, с РЖ просьбы - одной из самых частотных реплик-стимулов отказа. В ряде случаев отказ не зависит от самой стратегии волеизъявления (просьбы, мольбы и др.), и чаще всего связан с объективной невозможностью выполнить предписываемое. В других же ситуациях появление РЖО находится в прямой зависимости от языкового воплощения реплики-стимула. С одной стороны, если говорящий субъект нарушает основные правила просьбы, забывая, что в данном коммуникативном акте проситель занимает более низкую позицию по сравнению с тем, к кому обращаются с просьбой, и начинает свою реплику с "Я + хочу", то чаще всего в ответ он получит отказ. Ср.: Яхочу - На хотение есть терпение; Ну, хоти, поколе не расхочешь: Мне хочется - Погоди, авось расхочется; А мне хохочется; Же чаю - Не все сбывается, что желается. С другой же стороны, слишком робкая интонация просьбы, ее переход в РЖ мольбы также ведут к появлению РЖО. Ср.: Кто просит робко, напросится на отказ (Сенека). Просьбу, с которой обращаются робкие, неуверенные в себе люди, легко отклонить, ибо проситель словно бы сам сомневается в ее уместности (Л. Карсавин). Лучшей рекомен-

1Б

дацией к тому, чтобы не получить отказ в ответ на просьбу, является заповедь «не проси сам»: Лучше дать, нежели взять; Дай бог подать, не дай бог просить; Выпрашивать станешь - побирушкой назовут; Никогда не просите у тех, кто сильнее вас (М. Булгаков).

Анализ современного дискурса позволил выявить основные типы коммуникативных аномалий (далее: КА), появляющихся в диалоге-отказе, и сформулировать удачные речевые стратегии, помогающие избежать его появления.

К коммуникативным аномалиям, провоцирующим отказ, относятся следующие: а) коммуникант в тексте видит подтекст, который не является актуальным; б) подтекст, заложенный в реплике-стимуле, не прочитывается, адресат реагирует на буквальный смысл сообщения; в) скрытые интенции говорящего прочитываются адресатом, и это провоцирует ВО; г) иллокутивная сила побуждения прочитана верно, и отказ является реакцией на него. РЖ отказа можно считать аномальной ситуацией априори, поскольку, обращаясь с волеизъявлением, субъект, прежде всего, ждет на него согласия, полученный же отказ не оправдывает его желаний, не порождает ожидаемого результата, факта.

Каждый из названных типов КА содержит свои разновидности. Так, среди первого типа можно выделить КА, связанные с неверным прочтением императивного высказывания - РЖ предложения: Старуха явно обрадовалась. - Вправду? - сказала она. <... > Ну и хорошо. А с транспортом как? Машину подадут или что?-Дайтея вам кошелку поднесу, - предложил я. Старуха отпрянула. - Это тебе зачем? -спросила она подозрительно. — Ты это оставь — не люблю... Кошелку ему!. Молодой, да. видно, из уанних...«Не люблю старух», - подумал я (А. и Б. Стругацкие). Иллокутивная цель предложения была воспринята говорящим как уловка, корыстное намерение (отобрать кошелку), в ответ на это появляется отказ. Как отмечает М. Я. Дымарский [Дымарский 1996: 31], данный пример демонстрирует «весьма существенный признак языкового конфликта — его порог: способность к перерастанию в межличностный конфликт».

Удачные коммуникативные стратегии также представляют собой рекомендации, связанные с обеими репликами в диалоге: и со стимулом, и с реакцией. Стратегии, связанные с репликой-стимулом: а) суть реплики-стимула должна быть ясна, просьбы должна излагаться четко, ясно, в ней должны соблюдаться коммуникативные статусы говорящих: тот, кто просит, занимает более низкую позицию; б) категоричный императив (приказ) должен быть заменен некатегоричной просьбой. Стратегии, связанные с репликой-реакцией (отказом) напрямую связаны с типами РЖО, выделенными нами во второй главе: а) предикаты прямых ВО лучше использовать совместно с этикетными средствами снятия категоричности (спасибо, но...; благодарю, но...; рад бы, но... и др.)\ б) следует оказывать предпочтения ММ с семантикой объективной невозможности, а не субъективного нежелания; д) использовать частичный РЖ с акцентом на темпоратив (сейчас, сегодня и др.); г) применять мотивированный позитивный отказ; в) употреблять объективные, этикетные, а не субъективные каузаторы РЖ. Ср.: Клиенту нечьзя отказать. Даже если ты уверена, что не сможешь сделать того, о чем тебя просят, потому что это запрещено правилами или просто физически невозможно, нужно сказать: «К сожалению, сейчас я не смогу вам помочь, но немедленно свяжусь с менеджером, и мы постараемся решить вашу проблему как можно скорее» («Со8шороШ;ап», июль/август 1996). Ак-

цент на темпоратив сейчас; использование ММ не смогу помочь с семантикой объективной невозможности, обусловленной ситуацией; предложение выхода из создавшегося положения (совместно с менеджером решить проблему) делают данную стратегию удачной, коммуникативно оправданной.

В заключении подводятся общие итоги исследования, намечаются пути и перспективы дальнейшего изучения высказываний со значением отказа.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Бычихина ОБ. Косвенные способы выражения речевого жанра отказа // Молодая филология. Сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1996.-С. 95-100.

2. Бычихина О.В. Влияние инициальной реплики на порождение высказываний с семантикой отказа // Языковая компетенция: грамматика и словарь: Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск, Изд-во НГПУ, 1998.-С. 43-47.

3. Бычихина О.В. Проблема понимания речевого сообщения при выборе говорящим речевого жанра отказа // Человек - Коммуникация - Текст. Вып.2. 4.1. / Под ред. А.А. Чувакина. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 5759.

4. Бычихина О В. Функционирование речевого жанра отказа в процессе автокоммуникации // Речеведение в теоретическом и прикладном аспекте: Тезисы республиканской конференции. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1998. -С. 7-10.

5. Бычихина О.В. Концепт "отказ" в русской языковой картине мира // Отражение русской языковой картины мира в лексике и грамматике: Межвузовский сборник научных трудов - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. - С. 3448.

6. Бычихина О.В. Отказ в русских сказках как отражение языковой картины мира социума // Языковая концепция регионального существования человека и этноса: Тез. докл. / Под ред. В.А Чесноковой. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999.-С. 122-124.

7. Бычихина О В. Модальные глаголы в высказываниях с семантикой отказа // Проблемы интерпретационной лингвистики: автор-текст-адресат. Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2000. - С. 155-164.

8. Бычихина О.В. Интерпретационная деятельность участников коммуникации (на материале высказываний с семантикой отказа) // Проблемы интерпретационной лингвистики: автор-текст-адресат. Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2001. - С. 159-166.

9. Бычихина О.В. Интенции отказа с точки зрения интепретативной лингвистики // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Третьих Филологических чтений. 28-29 ноября 2002. Том 1. Лингвистика. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - С. 95-102.

10. Бычихина О.В. Семантические типы речевого жанра отречения // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Вторых Филологических чтений. 29 ноября - 1 декабря 2001. Том 1. Лингвистика. -Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - С. 95-97.

11. Бычихина О.В. Семантические трансформации модальных модификаторов в высказываниях со значением отказа // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Четвертых Филологических чтений. 23-24 ноября 2003. Том 1. Лингвистика. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2003.-С. 48-56.

Лицензия ЛР №020059 от24.03.97

Подписано в печать 17.05.04. Формат бумаги 60x84/8. Печать RISO. Уч.-изд.л. 13. Усл. п.л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 27.

Педуниверситет, 630126, Новосибирск, Вилюйская, 28

* -98 69

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бычихина, Ольга Владимировна

Содержание.

Список сокращений.

Введение.

Глава 1. Основные аспекты изучения высказываний в современной лингвистике.

§ 1. Определение основных понятий и терминов.

§ 2. Высказывания-отказы в свете современных классификаций речевых произведений.

2.1. Коммуникативно-прагматический подход к классификации речевых жанров. Место отказа в системе речевых жанров.

2.2. Семантический подход к исследованию речевых жанров. Место отказа в данной классификации.

§ 3. Выделение объекта исследования.

3.1. Отказ и речевая ситуация несогласия. Отказ в системе негативных жанров.

3.2. Языковые средства описания и выражения ситуации отказа.

3.2.1. Выражение отказа.

3.2.2. Описание ситуации отказа.

3.3.Семантическиеразновидности высказываний со значением отказа: отказ/ и отказ2.

§ 4. Внутренняя структура речевого жанра отказа и параметры его описания

§ 5. Выводы.

Глава 2. Типология высказываний со значением отказа (семантико-прагматический аспект).

§ 1. Основные критерии семантико-прагматического описания высказыванийотказов

§2. Прямой и косвенный отказ. Критерии разграничения.

§3. Семантическая структура высказываний-отказов (на материале прямых высказываний).

3.1.Виды предикатов прямого отказа.:.

3.1.1. Глаголы-маркеры отказа.

3.1.2. Модальные модификаторы отказа.

3.1.3. Повтор отрицаемого инициальной реплики.

3.1.4. Слова-предложения с семантикой отказа.

3.2. Субъект в высказываниях-отказах.

3.3. Типы объектов отказа.

3.4. Типы каузаторов в речевом жанре отказа.

3.5. Семантико-прагматическое варьирование структурной схемы прямого отказа

§ 4. Основные типы косвенных отказов.

4.1. Косвенные отказы (с частичной имплицитностъю интенций отказа).

• 4.2. Косвенные отказы (с полной имплицитности интенций речевого жанра).

§5. Отказ как реакция на реальную / прогнозируемую реплику.

5.1.Отказ на реальную реплику.

5.2. Отказ в ответ на ирреальную (прогнозируемую) реплику.

§6. Полный /частичный отказ.

§7. Категоричный / некатегоричный отказ.

§8. Мотивированный / немотивированный отказ.

§9. Коммуникативно оправданный / коммуникативно не оправданный отказ

§ 10.Отказ другим / автокоммуникативный отказ.

§11. Выводы.

Глава 3. Основные параметры сценария отказа в русской языковой картине мира.

§ 1. Постановка проблемы.

§ 2. Концепт отказ в русской языковой картине мира.

2.1. Концепт отказ по данным словарей.

2.2. Концепт «отказ» в русских пословицах, поговорках, сказках и афоризмах.

§ 3. Коммуникативные аномалии, возникающие в процессе производства отказа

§ 4. Социальные роли коммуникантов и речевой жанр отказа.

4.1. Влияние социальных отношений между коммуникантами на появление отказа

4.2. Смысловая объемность отказа в зависимости от социальных ролей говорящих.

§5. Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бычихина, Ольга Владимировна

Диссертационная работа посвящена комплексному семантико-прагматическому и когнитивному исследованию высказываний со значением отказа. Работа предполагает описание высказываний-отказов (далее: ВО) в составе диалогического единства с учетом корреляции инициальной и реактивной реплик.

Актуальность исследования определяется тем, что диссертационная работа выполнена в русле актуального антропоцентрического направления современной лингвистики, которое предполагает получение нового знания о языке и говорящем субъекте, воплощающем в речи свою языковую и коммуникативную компетенцию, языковой вкус и систему интенций. Специфика антропологического исследования высказываний определяется факторами прагматического и когнитивного характера, поскольку, по определению, представленному Н.Д. Арутюновой в ЛЭС, одной стороной высказывание обращено к "прагматической ситуации, которая привлекается для определения связности дискурса, его коммуникативной адекватности, для выявления его импликаций и пресуппозиций, для его интерпретации". Другой же стороной оно обращено к "ментальным процессам участников коммуникации: этнографическим, психологическим, социокультурным правилам и стратегиям порождения и понимания речи" [ЛЭС 1990: 137]. Проблемы прагматики и когнитивистики, традиционно относящиеся к разным областям лингвистики, как показали работы М. Минского и Т.А. ван Дейка [Минский 1979, 1988; Дейк 1989], соединяются, органично переплетаются и фокусируются в понятии языковой личности, в структуре которой неразрывно связаны когнитивный и коммуникативно-прагматический уровни. Кроме того, сформулированные в классической теории речевых актов условия успешности, то есть прагматические условия, имеют, как правило, когнитивную основу [Дейк 1989: 13]. Речь идет о некоем терминологическом симбиозе, так называемой, «когнитивной теории прагматики» (согласно ван Дейку): «когнитивная теория прагматики <.> должна стремиться к прояснению характера связей между различными когнитивными (концептуальными) системами и условиями успешности речевых актов в конкретных условиях» [Дейк 1989: 12].

Мы предполагаем осуществить комплексный подход к описанию ВО, включающий исследование прагматических и когнитивных оснований, что обеспечивает разносторонний анализ языкового материала, позволяющий глубже изучить его специфику.

Исследование ВО в семантико-прагматическом аспекте предполагает их описание с позиций теории речевых жанров (далее: ТРЖ), речевых актов (далее: TP А). В данных теориях есть множество открытых вопросов. Так, недостаточно исследованными остаются проблемы, связанные с определением границ, объема, соотношения терминов "речевой жанр", "речевой акт", а главное, не до конца разработан механизм идентификации речевых сообщений, дающий противоречивые результаты при построении их типологии. Основным критерием классификаций во многих работах становится понятие цели, мотива (см. [Арутюнова 1992; Бахтин 1979, 1986, 1996; Гайда 1999; Гастева 1990; Гловинская 1993; Дементьев 1997; Долинин 1998; 1999; Золотова 1973а,.1973б, 1986; Остин 1986; Серль1986а, 1986б; Федосюк 1997б,1997г; Шмелева 1990, 1991, 1992,» 1992б, 1997, и др.]). Сама же цель высказывания не всегда оказывается "прозрачной", нужен механизм ее считывания. Очевидно, что для адекватного, непротиворечивого описания любого речевого жанра (далее: РЖ) необходимы, помимо целеориентированности, и другие критерии, поиску которых и будет посвящено данное исследование. Кроме того, при построении типологии РЖ актуальной остается проблема отбора языкового материала: зачастую исследователи сосредоточивают внимание на отдельных высказываниях, не учитывая диалогической природы ряда РЖ, их реактивного характера, а изучение ВО логически приводит к необходимости описания фрагментов диалога, включающих и инициальную реплику, являющуюся стимулом для отказа, и ответную реплику-реакцию на нее говорящего (отказ).

Актуальность настоящей работы состоит и в том, что ВО, столь значимые для реальной коммуникации, не были предметом специального лингвистического анализа; этот РЖ упоминается в работах общего характера, посвященных классификациям речевых жанров [Гловинская 1993, Дементьев 1997; . Долинин 1998, 1999; Серль 1986а; Федосюк 1999; Шмелева 1995 и др.] или описанию речевой ситуации несогласия [Боброва 1991; Стексова, Боброва 1991]. Более того, смысловая область отказа - сложное, гетерогенное явление, включающее в себя, возможно, различные комплексные речевые жанры (комбинацию отказа, упрека, угрозы и запрета, например), либо вариации одного РЖ. Этот теоретический вопрос, поставленный в работах М.Я. Гловинской, требует специального исследования на конкретном языковом материале. В рамках семантико-прагматического исследования ВО предполагается выделение типовой структуры отказа и ее семантико-прагматических модификаций на основе специфики функционирования речевого жанра отказа (далее: РЖО) с учетом прагматических установок субъекта отказа. Исследование ставит своей целью нахождение ответов на следующие основные вопросы: кто? кому? зачем? и каким образом? планирует РЖО, при помощи каких языковых средств и коммуникативных стратегий он реализуется (речь идет о характеристиках субъекта, адресата, предиката и каузатора отказа).

Когнитивное исследование отказа также представляется актуальным, поскольку обычно высказывания, воплощенные в определенные РЖ, не рассматривались с когнитивных позиций. В контексте когнитивной лингвистики мы анализируем ВО как фрейм (сценарий, модель) определенного типа, который организует наше речевое взаимодействие и позволяет правильно интерпретировать поведение, в том числе и речевое, других людей. Мы исходим из положения о том, что производство и понимание РЖО возможно в том случае, если в сознании говорящего субъекта хранится соответствующая ситуационная (или эпизодическая — термин Т.А. ван Дейка) модель, опираясь на которую он строит свой словарь отказа. При анализе отказа в свете когнитивной теории нами учитывалась также роль в производстве РЖО социальных факторов, являющихся когнитивно обусловленными, поскольку, вовлеченные в формулировку таких прагматических правил, как авторитет, власть, ролевые отношения и пр., они релеванты лишь в той мере, в какой "участники коммуникации знают эти правила, способны использовать их и могут связать свои интерпретации того, что происходит в коммуникации, с этими «социальными» характеристиками контекста" [Дейк 1989: 14]. Социальный взгляд на проблему отказа предполагает обращение к проблемам статуса говорящего субъекта в ВО и речевым конфликтам, сопровождающим данную область человеческого взаимодействия.

Таким образом, наши параметры комплексного описания отказа не являются случайными, они обусловлены сложной природой объекта описания и современным состоянием лингвистической мысли.

Объект исследования — речевой жанр отказа, являющийся составной частью диалога, включающий инициальную реплику-стимул и реплику-реакцию на нее (собственно отказ).

Предмет исследования — семантические, прагматические, когнитивные параметры (характеристики) высказываний-отказов, входящих в состав диалогического единства.

Цель исследования — выявить специфику высказываний со значением отказа в рамках комплексного (семантико-прагматического и когнитивного) анализа речевых произведений. Поставленной цели подчинены конкретные задачи:

1) установить границы РЖО, определить его место в коммуникативной ситуации несогласия и в ряду так называемых жанров негативной реакции; рассмотреть высказывания-отказы в сопоставлении с другими (в том числе смежными с ними) речевыми жанрами, выявить дифференциальные признаки — формальные критерии определения РЖО;

2) опираясь на структуру лексического значения многозначных лексем, имеющих корень -отказ—, выявить возможные разновидности типов отказа;

3) построить типологию высказываний с семантикой отказа;

4) описать семантическую структуру ВО: языковые способы представления предиката, субъекта, объекта, каузатора, их сочетание и взаимодействие;

5) описать сценарий отказа в наивной русской языковой картине мира, опираясь на лексикографические источники разных типов, результаты исследования современного дискурса, а также на материал русских народных сказок и послович-но-поговорочный фонд русского языка;

6) выявить существующую корреляцию между репликой-стимулом, темой и предметом разговора, социальными ролями участников коммуникации и способом выражения этих отношений; выяснить, влияет ли отказ на дальнейшее продолжение коммуникации; описать коммуникативные неудачи при реализации ВО.

Материалом работы послужила картотека диалогических единств, выбранных из живой разговорной речи, художественных и публицистических текстов, объемом более 2200 единиц, а также пословицы, поговорки (около 200 контекстов), афоризмы и сказки (64 произведения), содержащие реплику-стимул (по преимуществу, прескриптивного характера) и реплику-реакцию (РЖО). Использованы лишь фрагменты, содержащие непосредственное вербальное воплощение отказа в речи (средства выражения РЖО, в отличие от средств описания ситуации отказа).

Методы исследования — компонентный анализ лексических единиц и высказываний, анализ словарных дефиниций, метод наблюдения и сопоставления, трансформационный анализ, концептуальный анализ.

Научная новизна и теоретическая значимость работы обусловлена, прежде всего, комплексным семантико-прагматическим и когнитивным подходами к характеристике ВО, включающим выявление их типовой семантической структуры и возможностей семантико-прагматического варьирования, их "прагматический контекст" (ван Дейк), а также когнитивное описание сценария отказа, до этого не применяемое при исследовании РЖ. Основные выводы и положения работы способствуют осмыслению ведущих параметров описания речевых жанров и речевых актов в свете семантико-прагматического и когнитивного подходов, могут быть полезны в дальнейшей разработке этих теорий, кроме того, они открывают возможности дальнейшего изучения РЖ под новым углом зрения: как способа реализации когнитивного фрейма (сценария).

В работе впервые исследована специфика РЖО в составе диалогического единства с учетом корреляции инициальной и реактивной реплик, выявлены языковые особенности субъекта, объекта, каузатора РЖ и их возможные сочетания друг с другом, а также уточнена система дифференциальных признаков описания отказа, и построена его типология.

Кроме того, выполненный впервые (в рамках выделения языковых средств выражения предиката РЖО) анализ семантики модальных модификаторов отказа способствует дальнейшей разработке функционально-семантических характеристик модальных глаголов.

Впервые выявленные представления о сценарии отказа в русской языковой картине мира вносят вклад в экспликацию картины мира говорящего социума.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для дальнейшего изучения речевых жанров, когнитивных сценариев вообще и ВО в частности. Результаты исследования (конкретного языкового описания РЖО) позволят применить лингвистические результаты в практической деятельности педагогов, занимающихся проблемами общения. Полученные данные могут использоваться в вузовской практике при проведении учебных курсов семантического и коммуникативного синтаксиса, морфологии, спецкурсов и спецсеминаров по актуальным проблемам современной прагматики и когнитиви-стики, занятий по риторике, а также в практике преподавания русского языка как иностранного.

Положения, выносимые на защиту.

1. Высказывания-отказы являются речевыми жанрами реактивного характера как реплики-реакции на инициальные высказывания определенного типа (чаще всего императивы), что определяет диалогический характер РЖО. Характер ВО, само его появление и языковые средства выражения во многом зависят от инициальной реплики.

2. Типовая семантическая структура ВО состоит из: субъекта + предиката + объекта + адресата + каузатора отказа. Основные типы предикатов составляют: а) глаголы-маркеры жанра; б) модальные модификаторы + НЕ; в) повтор отрицаемого; г) лексемы типа нет и их синонимы.

3. Одним из ведущих способов языкового представления отказа являются модальные модификаторы, способные функционировать трояко, выполняя следующие роли: только предиката РЖО; только каузатора РЖО; предиката и каузатора отказа одновременно.

4. Типология ВО включает в себя: а) прямой / косвенный отказ; б) отказ на реальную /прогнозируемуюреплику; в) отказ себе /отказ другим; г) коммуникативно оправданный / коммуникативно неоправданный отказ; д) категоричный / некатегоричный отказ; е) полный / частичный отказ; ж) мотивированный / немотивированный отказ. Все выделенные типы не являются изолированными, а пересекаются и взаимодействуют друг с другом, следовательно, одно и то же высказывание может быть охарактеризовано по нескольким параметрам.

5. Сценарий отказа включает следующую информацию: а) отказ, будучи самой частотной реакцией на реплику с императивным содержанием (данные Русского ассоциативного словаря), свидетельствует об отрицательном подходе к решению дел, характерном для социума; б) это негативный РЖ, отрицательно воздействующий на собеседника, зона коммуникативного риска, к которой тяготеют отказы следующих типов: категоричный, немотивированный, коммуникативно не оправданный и др.; в) в сценарий отказа входит информация о том, как смягчить его травмирующее воздействие, как отказать, не разрушая коммуникацию, как совместить речевые максимы и интенции говорящего отказать своему адресату.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (220 наименований) и списка принятых сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Высказывания со значением отказа"

§ 5. Выводы

Настоящая глава была посвящена исследованию «сценария отказа» в усредненной русской языковой картине мира. Концепт отказа исследовался нами с опорой на данные РАС, РСС, русские пословицы, поговорки, сказки и афоризмы, а также современный дискур. В качестве сбоя в сценарии общения, приводящего к появлению РЖО, нами рассмотрены коммуникативные аномалии, а также проанализирована зависимость появления и смысловая объемность отказа от социальных ролей участников коммуникации.

В результате проведенного исследования были сформулированы основные элементы сценария отказа в русской языковой картине мира:

В сознании носителей языка хранятся представления об отказе как о негативном подходе к решению ситуации, поскольку именно он, согласно данным РАС, и фразеологического фонда (пословиц, поговорок и афоризмов) является первой реакцией на просьбу, приказ, помощь. Поэтому в сценарии отказа есть информация,

195 как, по возможности, нейтрализовать травмирующий эффект данного РЖ. Данное положение еще раз подтверждает тот факт, что мы - негативисты.

Тем не менее, судя по дискурсу, это не абсолютная картина, все зависит от психологических особенностей языковой личности: одним проще ответить нет, другим легче сказать да, чем отказаться от навязчивых предложений.

Смысловая объемность, категоричность / некатегоричность ВО находятся в прямой зависимости от социального статуса говорящего. Чем выше социальный статус говорящего, тем меньше объем ВО и выше его категоричность. Современный дискурс и пословичный материал показывают, что отказ снизу вверх является почти героизмом. Материалы сказок опровергают это: в них не социальная, не возрастная и проч. иерархии значения не имеют. Различаются лишь мотивы и способы выражения РЖО.

РЖО — это зона коммуникативного риска, поэтому в системе концептуальных фреймов хранятся сведения о возможностях выбора соответствующей речевой стратегии. Взаимодействуя с общими правилами коммуникации как общее и частное, основные стратегии не только пересекаются: не унижай, не задевай собеседника,, не будь категоричен (отказ ведет к нарушению коммуникативного равновесия), но и расходится с ними: постулат говори правду может привести к категоричному, негативному отказу, травмирующему собеседника в том случае, если его причинами станет негативное отношение к собеседнику. Однако есть и специфические правила, касающиеся выбора говорящим субъектом конкретной речевой стратегии.

В сознании носителей языка хранятся сведения о том, как правильно построить РЖ просьбы, что в ответ не получить отказ. Хотя лучшей рекомендацией к тому, чтобы не получить отказ в ответ, является заповедь «не проси сам».

Анализ современного дискурса, позволил проанализировать основные типы КН, появляющихся в диалоге-отказе, и сформулировать удачные речевые стратегии, помогающие избежать его появления.

К КА. являющимся причиной появления РЖО, относятся следующие: а) за прямым текстом коммуникант видит подтекст; б) подтекст, заложенный в реплиьсе-стимуле, не прочитывается, адресат реагирует на буквальный смысл сообщения; в) скрытые интенции говорящего прочитываются адресатом, и это провоцирует ВО; г) иллокутивная сила эксплицитного высказывания прочитана верно, и отказ является реакцией на это эксплицитное сообщение. РЖ отказа можно считать аномальной ситуацией априори, поскольку, обращаясь с волеизъявлением, субъект, прежде всего, ждет на него согласия, полученный же отказ не оправдывает его желаний, не порождает ожидаемого результата, факта.

Удачные коммуникативные стратегии опираются на результаты, полученные нами во второй главе настоящего исследования. Поскольку РЖО носит диалогический характер, то рекомендации связаны с обеими репликами в диалоге: и стимулом, и реакцией. Стратегии, связанные с репликой-стимулом: а) суть реплики-стимула должна быть ясна, просьбы должна излагаться четко, ясно; б) категоричный императив (приказ) должен быть заменен некатегоричной просьбой. Стратегии, связанные с репликой-реакцией (отказом) напрямую связаны с типами РЖО, выделенными нами во второй главе: а) предикаты прямых разновидностей отказа использовать совместно с этикетными средствами снятия категоричности (спасибо, но.; благодарю, но.; рад бы, но. и др.); б) оказывать предпочтения ОМК с семантикой объективной невозможности, а не субъективного нежелания; д) использовать частичный РЖ с акцентом на темпоратив (сейчас, сегодня и др.); г) применять мотивированный позитивный отказ; в) употреблять объективные, этикетные, а не субъективные каузаторы РЖ.

Заключение

Настоящее диссертационное исследование посвящено комплексному: (семан-тико-прагматическому и когнитивному) исследованию высказываний с семантикой отказа, что позволяет обеспечить разносторонний анализ языкового материала, глубже изучить его специфику. Основной результат исследования состоит в том, что выявлена специфика высказываний со значением отказа как реактивных РЖ, функционирующих в двух разновидностях: отказа! и отказа2, представленных различной типологией и закрепленных в сознании говорящего социума в форме концепта определенного типа.

В первой главе в процессе анализа типологии речевых произведений мы пришли к выводу о возможном понимании терминов РЖ — РА — ВО как синонимов. Кроме того, пытаясь найти место отказу в различных типологиях высказываний, мы определили реактивный характер РЖ отказа (реакция на реплику-стимул), из чего следует, что его анализ должен производится в рамках диалогического единства с учетом как инициальной, так и реактивной реплик.

В работе проведено различие между средствами описания и выражения ВО: представлять отказ как речевой жанр могут лишь вторые, средства выражения РЖО (прямая, несобственно прямая и косвенная речь).

Кроме того, в исследовании предложена схема характеристики речевого жанра, которая включает включает в себя: а) экстралингвистические факторы описания РЖ (диалогический характер языкового материала; характер коммуникации; цель, или мотивировку РЖ; социально-психологические характеристики коммуникантов) и б) его лингвистические характеристики (семантическую структуру высказываний; разграничение средств выражения и описания РЖ; основные актуализа-ционные категории; трансформацию в высказывание с глаголом-маркером жанра). Выявлены дифференциальные признаки, формальные критерии «опознавания» РЖО, которые позволяют отграничить разные типы отказов: отказ! и отказ2, выделенных на основании толкования семантики слов, имеющих своим корнем — отказ— Объектом диссертационного исследования явилось рассмотрение одного из двух типов отказа - отказа i - речевого жанра, при котором в ответ на реплику-стимул, содержащую волеизъявление, говорящий субъект отвечает отрицанием.

Помимо этого, нами было определено место отказа в ситуации речевого несогласия и в системе негативных жанров (возражение, опровержение, оспоривание, неодобрение, критика, отречение, протест, противоречие), посредством которых может быть квалифицирован данной речевой жанр. В ходе исследования выяснилось, что отказ не ограничен рамками лишь ситуацией несогласия, он может возникнуть и в ситуации согласия с мнением собеседника:

Во второй главе настоящего исследования была выделена типология ВО с точки зрения коммуникативно-прагматического подхода, включающая в себя: а) прямой / косвенный отказ; б) отказ на реальную / прогнозируемую реплику; в) отказ себе / отказ другим; г) коммуникативно оправданный / коммуникативно неоправданный отказ; д) категоричный / некатегоричный отказ; е) полный / частичный отказ; ж) мотивированный / немотивированный отказ. Данные типы не являются изолированными, а пересекаются и взаимодействуют друг с другом, следовательно, одно и то же высказывание может быть охарактеризовано по нескольким параметрам.

В ходе исследования была выдвинута подтвердившаяся анализом языкового материала гипотеза об иерархическом характере группировки языковых средств прямого отказа, в центре которого находится предикат отказа с его центральными способами выражения (слова-предложения со значением отказа: нет и модально-отрицательные конструкции: не могу, не хочу, не должен). В рамках данного подхода была проанализирована ССВ прямого отказа (формы представления субъекта, объекта, каузатора РЖ). Предикаты прямого отказа как центральное звено пропозиции представлены: глаголами-маркерами жанра, модальными модификаторами, словами-предложениями с семантикой отказа; повтором отрицаемого + НЕ.

Лексемы отказать и отказаться, являющиеся глаголами-маркерами РЖО, в речевой действительности по-разному выражают семантику жанра. Различие заключается в сфере их функционирования: высказывания, включающие первый глагол, отличаются более официальным характером по сравнению со вторым, менее частотным появлением в условиях живого общения. Для выражения речевого жанра отказа выбирается перформативное употребление глаголов отказываться), так называемых канонических перформативов в роли единичного предиката речевого жанра; употребление в форме сослагательного наклонения, их сочетания с инфинитивом и модальными глаголами поля возможности, долженствования и желания в случае с глаголом отказываться, и с модальными глаголами поля долженствования (в случае с глаголом отказать). В остальных формах данные глаголы употребляются как дескрипттивные, а значит, не выражают речевое действие.

Нами была выявлена специфика функционирования отрицательно-модальных конструкций в РЖО, состоящая в выделении семантических разновидностей ММ полей невозможности, отсутствия долженствования и нежелания с учетом их функционирования в речи. В ходе анализа языкового материала подтвердилась гипотеза о возможностях троякого функционирования ММ в роли лишь каузатора, предиката, и одновременно предиката и каузатора отказа. В последнем случае было введено понятие «совмещенного предиката».

При описании РЖ мы пользовались нерасчлененным понятием субъекта РЖО, при котором совпадают: 1) субъект речи (говорящий); 2) субъект модальной оценки (в высказываниях с модальными модификаторами отказа); 3) субъект волеизъявления и 4) субъект предметной ситуации (субъект-агенс потенциальной ситуации, неспособный, не имеющий возможности или необходимости осуществить каузируемое действие).

Типология объектов отказа свелась к выявлению предметов, лиц или явлений, от которых может отказываться говорящий. С этой точки зрения различаются: 1) отказ от вступления в акт коммуникации; 2) отказ от выполнения речевого, 3) интеллектуального или 4) физического действия. Различия между значимостью предмета прескрипции (объекта волеизъявления и отказа) порождают различные стратегии в выборе РЖ: от категоричного до смягчающего отказа с предложением альтернативного решения проблемы.

Классификация каузаторов отказа привела к необходимости выделения объективных и субъективных, а также этикетных мотивов отказа, занимающих промежуточное положение между первыми двумя типами мотивов. В рамках этого раздела работы был приведен список этикетных формул смягчения категоричности РЖО.

Семантико-прагматическое варьирование ВО связано с: 1) различным представлением семантической структуры высказывания: отсутствием или, напротив, вербальной выраженностью какого либо элемента высказывания; а также 2) выбором конкретного предиката или каузатора. Отсутствие или наличие любого семантического компонента является значимым.

Косвенные типы РЖО группировались в зависимости от характера имплицит-ности интенций отказа: средства с полной имплицитностью; средства с частичной имплицитностью интенций речевого жанра отказа. Выделение и описание речевых жанров, формирующих данные типы, лишь подтвердило ранее выдвинутую гипотезу о двух типах функционирования отказа: коммуникативно неоправданной и коммуникативно оправданной, представленной прямым отказом со средствами смягчения его категоричности либо нетравмирующим каузатором отказа; отказом-альтернативой, отказом путем переубеждения и переадресацией волеизъявления. Коммуникативно неоправданный включает в себя прямой отказ без привлечения этикетных средств, оценочным речевым действием, отказом, представленным путем речевого действия угрозы, запрета либо негативного побуждения.

Помимо прямого / косвенного, коммуникативно оправданного / коммуникативно неоправданного отказов нами были выделены полный /частичный отказ; категоричный / некатегоричный; отказ как реакция на реальную / спрогнозируем мую реплику; мотивированный / не мотивированный РЖ; отказ другим / автокоммуникативный отказ.

Опираясь на анализ реальных диалогов из живой речи и художественных текстов, мы установили преобладающую характеристику РЖО как реакции на соответствующий стимул, который может быть как эксплицитным, так и имплицитным, как вербальным, так и невербальным. Кроме того, выявлены особые соотношения инициальной и реактивной реплик, отражающие параметры коммуникативной ситуации.

Третья глава нашего исследования посвящена когнитивному уровню описания отказа. В нее вошло описание сценария отказа в русских пословицах, поговорках, сказках и афоризмах, анализ коммуникативных неудач РЖО и влияние социальных ролей говорящих на порождение ВО.

Материал русских пословиц, поговорок, афоризмов и сказок позволил составить представление о русской ЯКМ. Пословицы, поговорки и афоризмы формируют фрагмент картины мира, связанный с ситуацией отказа. Отказ — травмирующий РЖ, получить который не всегда приятно (даже если он дипломатичен). В русских пословицах, поговорках и сказках содержатся сведения о преобладающем типе отказа в коммуникации (категоричный отказ, подчас обижающий человека). Во фразеологическом фонде и в сказках существуют стратегии для правильного употребления РЖО, особые способы реабилитации от полученного от-^ каза, характеристики языковой личности, использующей отказ. Усваивая пословицы и поговорки и сказки каждый носитель данного языка, одновременно усваивает и различные типы стратегий, содержащихся в них, и предопределяют различные поведенческие реакции в ситуации отказа.

Коммуникативные аномалии как следствие нарушения сценария отказа могут быть: 1) спровоцированны реакцией на мнимый подтекст высказывания, который не имелся в виду производителем инициальной реплики; 2) вызваны реакцией на прямой текст при игнорировании подтекста, имеющего место в данном высказывании; 3) порождены раскрытием истинных целей косвенных речевых действий.

В работе была выявлена зависимость речевой стратегии говорящего субъекта, использующего речевой жанр отказа от социальных ролей, межличностных отношений, мотивов участников коммуникации, а также от интерпретации самим говорящим инициальной реплики.

В качестве перспектив дальнейшего исследования можно отметить, во-первых, изучение второй семантической разновидности РЖО — отказаг, или отречения; вовторых, выявление основных способов невербального отказа, а также, в-третьих, дополнение выделенной нами типовой структуры ВО.

I* ч

Список научной литературыБычихина, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М., 1976. - 195 с.

2. Азнаурова Э.С. Коммуникативно-прагматический аспект лексического значения слова // Коммуникативные аспекты значения. — Волгоград, 1990. С. 23-29.

3. Азнаурова Э.С. Прагматика художественного слова. — Ташкент, 1988. 119 с.

4. Акишина А. А., Формановская Н. И. Выражение приглашения в русском языке // Русский язык за рубежом. 1968. - № 3. - С. 98 —107.

5. Акуленко Н.Л. Единицы текста с точки зрения коммуникативной теории // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации: Тез. докл. республ. научн. конф. Часть 2. — Омск, 1992. С.52-54.

6. Алисова Т. Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка М., 1971.-183 с.

7. Апересян Ю.Д. О состоянии русского языка/Русская речьг№ 2. — М., 1992. -С. 51-52.

8. Апресян Ю. Д. Глаголы моментального действия и перформативы в русском языке // Избранные работы по русскому языку. — М., 1996. — Т.1. С. 217-241.

9. Апресян Ю. Д. Перформативы в грамматике и словаре // Избранные работы по русскому языку. М., 1996. - Т.1. - С. 199—218.

10. Апресян Ю.Д. Избранные труды. — М., 1995. 297 с.

11. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. Избранные труды. — М., 1995.—Т.2. 766 с.

12. Апресян Ю.Д. Коннотация как часть прагматики слова (лексикографический аспект) (1992) // Интегральное описание языка и системная лексикография. Избранные труды-М., 1995гТ.2.- С. 156 — 177.

13. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря (1988) // Интегральное описание языка и системная лексикография. Избранные труды. — М., 1995гТ.2. — С.135 155.

14. Апресян Ю.Д. Хотеть и его синонимы:: заметки на полях // Избранные работы по русскому языку. М., 1996. - Т.1 гС. 434-452.

15. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М., 1980 — 127 с.

16. Арутюнова Н. Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. -М., 1992гС. 50 —63.

17. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М., 1984. — С. 5-23.

18. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексических значений //Аспекты семантических исследований. — М., 1980. С. 156-249.

19. Арутюнова Н.Д. Модальные и семантические операторы // Облик слова. Сборник статей памяти Д.Н. Шмелева. М., 1997 - С. 22-41.

20. Арутюнова Н.Д. Речеповеденческие акты в зеркале чужой речи // Человеческий фактор в языке: Коммуникация. Модальность. Дейксис. М., 1993. -С. 102-130.

21. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М., 1998. — 895 с.

22. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора //Лингвистика и поэтика. М., 1979. -С. 147-174.

23. Арутюнова Н.Д. Языковые цели // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1990. - С. 35- 49.

24. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. — Вып. 16. — С. 3-42.

25. Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. под ред. чл.-корр. Российской Академии образования, проф. С. Г. Ильенко. — Спб., 1996. — 103 с.

26. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика. Автореф. дисс. докт. филол. наукгВоронеж, 1998.-31 с.

27. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной лингвистики. // Изв. АН. Серия лит. и языкаг 1997тТ.56г№ 1. С. 11 -21.

28. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Работы 20-ых годов-Киев, 1994. — 384 с.

29. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М., 1979.-423 с.

30. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров. Из архивных записей к работе «Проблема речевых жанров». Проблема текста // Бахтин М.М. Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Работы 1940-х начала 1960-х годов.-М., 1996. — 123 с.

31. Бахтин М.М. Слово в романе (1934-1935) // Бахтин М.М. Человек в мире слов. М., 1995 139 с.

32. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Л., 1992.-208 с.

33. Бирюлин, Корди 1990 — Л. А Бирюлоин, Е. Е. Корди. Основные типы модальных значений, выделяемых в лингвистической литературе // Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л., 1990тС. 67-71.

34. Блумфилд Л. Язык. М., 1968. 607 с.

35. Боброва В. М. Отказ и возражение как жанры негативной реакции // Семантические и прагматические аспекты высказывания. — Новосибирск, 1991. — С. 61-65.

36. Богданов В.В. Текст и текстовое общение.-СПб., 1993.- 106 с.

37. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: Автореф. .дис. докт. филол. наук.-Л., 1984. 31 с.

38. Богуславская Н.Е., Гиниатуллин И.А. Культурно-речевые аспекты разговорного текста // Человек. Текст. Культура.- Екатеринбург, 1994. -С.141-153.

39. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию.-М., 1963гТ.2. 388 с.

40. Бондарко А. В. Вступительные замечания // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990. - С. 59-67.

41. Бондарко А.В. Введение. Основания функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис.-Л., 1987. С. 5 - 39.

42. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. М., 1971.- 213 с.

43. Бондарко А.В. К проблеме соотношения универсального м идиоэтнического аспектов семантики: интерпретационный компонент грамматических значений // Вопр. языкознаниягМ., 1992.-№ 3. С. 5 — 20.

44. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии.-СПб., 1996. 220 с.

45. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языкагЕреван, 1976. — 193 с.

46. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики. // Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (На материале русской грамматики)гМ., 1997. С.243 - 255.

47. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Концепт долга в поле долженствования // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М., 1991— С. 15—21.

48. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Оценочные речевые акты извне и изнутри // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994- С. 23-32.

49. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. — М., 1997.- 167 с.

50. Булыгина Т.Н., Шмелев А.Д. Оценочные речевые акты извне и изнутри // Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики)гМ., 1997.-С.405-416.

51. Валгина Н. С. Синтаксис современного русского языка: Учеб. для вузов по спец. «Журналистика». М., 1991. -359 с.

52. Васильев Л. Г. Об одном подходе к анализу высказывания слушающим // Прагматические и текстовые характеристики предикативных и коммуникативных единиц. Краснодар, 1987. - С. 46-53.

53. Васильев Л. Г. Текст и его понимание. — Тверь, 1991 — 172 с.

54. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М., 1981. 184 с.

55. Вежбицка А. Речевые жанры // Жанры речигСаратов, 1997гС. 99-111.

56. Вежбицкая А. Культурно-обусловленные сценарии и их когнитивный статус // Язык и структура знаний. М., 1990. - С.65-86.

57. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1985.— Вып. 16: Лингвистическая прагматика. С.251-275.

58. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996 159 с.

59. Виноградов В.В. О категории модальности модальных словах в русском языке // Избр. труды: Исследования по русской грамматике. — М., 1975 — С.53 — 87.

60. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения.-М., 1993.- 172 с.

61. Воейкова М. Д. Выбор перформативного глагола в зависимости от вводимой им ситуации // Языковая личность: Проблема выбора и интерпретации знака в тексте. — Новосибирск, 1994гС. 63-71.

62. Воейкова М. Д. Модальная характеристика перформативных высказываний (к вопросу о взаимодействии темпоральности и персональности) // Модальность в ее связях с другими категориями. — Новосибирск, 1992. С. 64-70.

63. Воейкова М.Д., Пупынин Ю.А. О семантике родительного падежа в безличных конструкциях/ на материале русского языка // Аспекты грамматического анализа. М., 1990. - С. 13-19.

64. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языкагМ., 1993. 182 с.

65. Воркачев С.Г. Семантизация концепта любовь в русской и испанской лексикографии (сопоставительный аспект). // Язык и эмоции. Волгоград, 1995. -С. 125-133.

66. Вохмина JI. П., Панферова Я. Б. Формулы выражения просьбы и ответа на нее // Русский язык за рубежом. — 1967. № 3. — С. 73-86.

67. Гайда С. Жанры разговорных высказываний // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов, 1999. — С. 103 - 111.

68. Гак В. Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. 1972.-М., 1973.-С. 59-98.

69. Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка: Синтаксис. М., 1981.- 167 с.

70. Галактионова И. В. Средства выражения согласия // Идеографические аспекты русской грамматики. М., 1988. - С. 145-168.

71. Гачев Г. Национальные образы мира. Америка. — М., 1997. 678 с.

72. Гловинская М. Я. Активные процессы в грамматике // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996. - С.237-304.

73. Гловинская М. Я. Русские речевые акты и вид глагола // Логический анализ языка: Модели действия. — М., 1992. — С. 123 130.

74. Гловинская М. Я. Русские речевые акты со значением ментального воздействия // Логический анализ языка: Ментальные действия. — М., 1993. С. 113-121.

75. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982. - 135 с.

76. Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1985. — Вып. 16.-С. 126-135.

77. Дейк Т. А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М., 1989. 310 с.

78. Дементьев В.В. Вторичные речевые жанры (онтология непрямой коммуникации) // Жанры речи: Сборник научных статейгСаратов, 1999гС. 31-46.

79. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: Обзор работ в современной русистике // Вопросы языкознания .-1997ат№ 1гС. 109—121.

80. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные замыслы и коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров // Жанры речигСаратов, 1997бГС.34-44.

81. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания.-!994г№4. С. 17-30.

82. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Изв. АН СССР. Сер. лит. и язык. М, 1981гТ.40.-№4. -С.368 - 377.

83. Динсмор Дж. Ментальные пространства с функциональной точки зрения // Язык и интеллект. -М., 1996. С.385-412.

84. Долинин К. А. Интерпретация текста. — М., 1985.

85. Долинин В.В. Жанровая структура фатической коммуникации: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Саратов, 1995. — 19 с.

86. Долинин К.А. Проблема речевых жанров через сорок лет после статьи Бахтина // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века: Сборник статей в честь проф. С.Г.Ильенко / РГПУ им. Герцена. Филологический факультет СпбГУ. СПб., 1998гС. 35-46.

87. Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи: Сборник научных статейгСаратов, 1999гС. 8-13.

88. Дорошенко А. В. Побудительные речевые акты в косвенных контекстах // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстовгМ., 1989. С. 76 - 89.

89. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы, защита. — М., 1994г159 с.

90. Дридзе Т. М. Язык информатора и язык реципиента как: факторы информативности // Речевое воздействие. — М., 1972. С 85 —93.

91. Дымарский М. Я. Где находится порог языкового конфликта? // Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. под ред. чл.-корр. Российской Академии образования, проф. С. Г. Ильенко. — Спб., 1996гС. 25-34.

92. Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект.—М., 1993. С. 30-63.

93. Есперсен Е. О. Философия грамматики. -М., 1958.— 187 с.

94. Зализняк А. Анна, Падучая Е. В. Предикаты пропозициональной установки в модальном контексте // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. — М., 1989. — С. 92-116.

95. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.- 276 с.

96. Золотова Г. А. Коммуникативный аспект русского синтаксиса. М., 1973а.-329 с.

97. Золотова Г. А. О перспективах синтаксических исследований // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. - Т. 45. - № 6. - С. 156 -167.

98. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973б.-315 с.

99. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1988. - 528 с.

100. Ильенко С. Г. К поискам ориентиров речевой конфликтологии // Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. под ред. чл.-корр. Российской Академии образования, проф. С. Г. Ильенко. Спб., 1996.-С. 3- 12.

101. Илюхина Н. А. Лексико-семантическая группа глаголов желания и намерения // Лексическая семантика и словообразование в русском языке (в синхронии и диахронии). Межвузовский сборник научных трудов.-Т. 237. — Куйбышев, 1980. С. 25-31.

102. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: Культурные концепты. Волгоград, 1996. - С.3-16.

103. Карасик В.И. Язык социального статуса. М, 1992. - 329 с.

104. Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. — М., 1999.-180 с.

105. Караулов Ю.Н. Из опыта реконструкции языковой личности. // Литература. Язык. Культура. М., 1986 - С.222-235.

106. Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый источник и инструмент анализа языковой способности // Русский ассоциативный словарь. — М., 1994 -1998гТ.1.-С.190-218.

107. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987. 261 с.

108. Караулов Ю.Н. Языковая личность //Энциклопедия Русский язык. М., 1997.-С. 671.

109. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса // Вступительная статья к книге Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989гС.5-11.

110. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике // Общее языкознание и теория грамматики. Материалы чтений, посвященных 90-летию С.Д. Кацнельсона. — СПб., 1998. — С. 14-22 .

111. ИЗ. Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Семантика модальных предикатов долженствования// Логический анализ языка. Культурные концепты. — М., 1991. — С. 170-175.

112. Кодзасов С.В. Виды перформативов и их показатели // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. - С. 153— 161.

113. Кожина М.Н. Речевой жанр и речевой акт (некоторые аспекты проблемы) // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов, 1999гС. 52-61.

114. Корди Е.Е. Модальные и каузативные глаголы в современном французском языке. -М., 1988 168 с.

115. Королев Э.И. О залогах русского языка // Мысли о современном русском языке.-М., 1969.

116. Крылова О.А. Коммуникативный синтаксис русского языка. М., 1992. С. 119-133.

117. Крысин Л.П. Социальные ограничения в семантике и сочетаемости языковых единиц // Семиотики и информатика? Вып. 28. — М., 1986.

118. Крысин Л.П. О речевом поведении человека в малых социальных общностях // Язык и личность. М, 1989б- - С 78-86.

119. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989 — 186 с.

120. Кубрякова Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. -М., 1991б- -С.82-140.

121. Кубрякова Е.С. Прагматика и когнитивная лингвистика // Прагматические аспекты языкового функционирования. М., 1991а. — С.5—7.

122. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. — М., 1996. -С. 143-185.

123. Леонтьев А.А. Психология общения. — Тарту, 1974. 220 с.

124. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы, эмоции. // Психология эмоций. М., 1971.-С.1-39.

125. Литвинова О. Ю. Высказывания с семантикой жалобы: лингвистический и психологический аспекты. Дипломная работа / Научн. рук. Т.А Трипольская, Л. А. Савинкина. — Новосибирск, 1998.

126. Логический анализ языка: Культурные концепты. — М, 1991. 203 с.

127. Логический анализ языка: Модели действия — М., 1994. -234 с.

128. Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста — М., .1990.-280 с.

129. Логический анализ языка: Язык речевых действий. — М., 1994. 185 с.

130. Ломтев Т. П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972.

131. Лосева Л. М. Как строится текст: Пособие для учителей / Под ред. Г. Я. Солганика. М., 1980. - 94 с.

132. Лукин В.А. Концепт истины и слово истина в русском языке (Опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // Вопросы языкознания-1993г№ 3. С. 109 - 121.

133. Маслов Ю.С. Вид и лексическое значение глагола в современном русском языке // Очерки по аспектологии. — Л., 1984. С. 48-65.

134. Матвеева Т.В. Актуализация в тексте скрытых интенций воздействия автора на получателя // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц.-М, 1991.-С. 127-129.

135. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике.-Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. — М., 1988. С. 281-309.

136. Минский М. Фреймы для представления знаний. — М., 1979. 151 с.

137. Модальность в ее связях с другими категориями: Межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск, 1992. - 140 с.

138. Немец Г. П. Грамматические средства выражения модальности в русском языке.-М., 1991.-164 с.

139. Никитин М.В. Лексическое значение слова. М., 1983. - 127 с.

140. Одинцова М.П. Предисловие // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. 4.1. Омск, 1992£гС. 3-4.

141. Одинцова М.П. Предисловие // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1 Омск, 2000.-224 с.

142. Одинцова М.П. Состав, содержание и взаимодействие коммуникативных категорий высказывания// Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. Ч. 1. Омск, 1992бтС. 26-30.

143. Озаровский О.В. Способы выражения согласия — несогласия в современном русском языке // РЯНШ-1974;-№ 6. С. 132 -139.

144. Орлова Н.В. Актуальные смыслы слова и высказываний в разных речевых жанрах (на материале препозитивных структур типа «X любит Y-a»): Автореф. дис. канд. филол. наук.-Томск, 1993. 19 с.

145. Орлова Н.В. Косвенность как черта языковой картины мира // Языковая концепция регионального существования человека и этноса. — Барнаул, 1999. С. 92-94.

146. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1986гВып. 17тС.22-129.

147. Падучева Е.В. Семантика. Прагматика. Референция // Семантические исследования.-М., 1996. — 464 с.

148. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания.-№ 4. 1977. - С. 3748.

149. Поройкова Н.И. Функционирование средств выражения согласия -несогласия в диалоге // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц.-Л., 1976.-С. 102-115.

150. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М., 1988. С. 8-69.

151. Проблемы интерпретационной лингвистики. Межвузовский сборник трудов. Новосибирск, 2000.

152. Ранних Н.А. Речевой акт пожелания и способы его выражения в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1994. -20 с.

153. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: история, персонажи, идеи, результаты // Семиотика и информатика.-Вып. 36. — М, 1998. С. 274-324.

154. Русская грамматика. М., 1980.Т. 1 -2.

155. Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест / Под ред. Е.А. Земской. — М., 1983.

156. Русский язык конца XX столетия (1985-1995) / Отв. Редактор Е.А. Земская. -М., 1996.-453 с.

157. Рябцева Н. К. Ментальный модус: от лексики к грамматике // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993. — С. 87 -91.

158. Селиверстова О.П., Прозорова Г.Н. Коммуникативная перспектива высказывания. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. -СПб, 1992гС. 189-231.

159. Серебреников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира.-М., 1988. С. 87 -107.

160. Серль Д ж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986бтВып. 17: Теория речевых актов. - С. 170- 194.

161. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. 1986гВып. 17.-М., 1986в. С. 195-222.

162. Серль Дж. Р. Метафора, ирония, косвенные речевые акты // Теория метафоры.-М., 1990. С.307-241.

163. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике Вып. 17.-М., 1986.-С. 151-169.

164. Смит М. Как научиться говорить «нет» и чувствовать себя при этом комфортно. СПб, 1996. -315 с.

165. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов. В 3 ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация / Бабайцева В. В., Максимов Л. Ю. — М., 1981. — 193 с.

166. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов. В 3 ч. Ч 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. М., 1987. — 239 с.

167. Современный русский язык: Учеб. для филол. спец. высших учебных заведений / Под ред. В.А. Белошапковой. — М., 1981. 593 с.

168. Современный русский язык: Учеб. для филол. спец. высших учебных заведений/ Под ред. В.А. Белошапковой. М., 1997. - 928 с.

169. Солоник Н.В. Коммуникативные неудачи: опыт инвентаризации // Актуальные пролемы функциональной лексикологии. СПб., 1997. - С. 124 —131.

170. Сонич Т.П. Грамматические средства выражения некатегоричного высказывания в современном немецком языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1985.

171. Стексова Т. И. 'Невольность осуществления' как скрытая грамматическая категория. Новосибирск, 1998. - 81 с.

172. Стексова Т. И. Угроза как речевой жанр // Функциональный анализ значимых единиц русского языка. — Новокузнецк, 1992. С.6-11.

173. Стексова Т. И., Боброва В. М. Ситуация речевого несогласия (семантико-структурный аспект) // Функциональный анализ значимых языковых единиц в парадигматике и синтагматике. — Новосибирск, 1991. С. 26 -30.

174. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997. - 398 с.

175. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. — Воронеж, 1985. 171с.

176. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М, 1988. — С. 173-204.

177. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспектыгМ., 1996. 284 с.

178. Теория метафоры. М., 1990. —512 с.

179. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. — М., 1990.-249 с.

180. Трипольская Т. А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспект. Новосибирск, 1999.

181. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочная лексика в свете антропоцентрических исследований // Дисс. докт. филол. наук. СПб, 1998. — 347 с.

182. Трипольская Т.А. Языковая личность: Проблемы и перспективы исследования // Проблемы интерпертации в лингвистике и литературоведении: Материалы Вторых Филологических чтений. 29 ноября — 1 декабря 2001. — Новосибирск, 2002. С. 11-17.

183. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи. // Жанры речигСаратов, 1997атС. 66—87.

184. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания.-l 997бг№ 5тС. 1092-120.

185. Федосюк М.Ю. Речевой жанр: тип высказывания или тип текста? // Актуальные проблемы русистики .-Екатеринбург, 1997втС. 25—27.

186. Федосюк М.Ю. Семантика существительных речевой деятельности и теория жанров речи // Русское слово в языке, тексте и культурной среде-Екатеринбург, 1997гтС. 60-73.

187. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистикегВып. 23. Когнитивные аспекты языка. — М., 1988. С 52-92.

188. Фоменко Ю.В. Понятие предложения и высказывания в учебной литературе // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. Ч. 1. Омск, 1992гС. 50-51.

189. Фрумкина Р.М. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20-го века. — М., 1995. С.74-117.

190. Харченко В. К. Поведение: от реального к идеальному. — Белгород, 1999 — 192 с.

191. Хоанг Ань. Побудительные предложения с семантикой позволения и запрещения // Семантические и прагматические аспекты высказывания. Новосибирск, 1991гС. 54-61.

192. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М, 1993. - 480 с.

193. Цейтлин С. Н. Необходимость // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. JL, 1990. - С. 142-156.

194. Чейф У. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике.-Вып. 12: Прикладная лингвистика. — М., 1983. — С. 35 -73.

195. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.-281с.

196. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи.-М., 1991.- 240 с.

197. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М, 1991.-214с.

198. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике //Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М, 1997. — С.340 - 369.

199. Чернейко Ю.Д. Гештальтная структура абстрактного имени //НДВШ.~" Филологические наукиг*1995г№ 4. — С. 23- 35.

200. Шатуновский И. Б. Пропозициональные установки: воля и желание // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов.-М., 1989гС. 155-185.

201. Шведова НЛО. Теоретические результаты, полученные в работе над "Русским семантическим словарем" // Вопросы языкознания.-1999г№1. С.3-16.

202. Шелякин М. А. Модально-аспектуальные связи // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. — Л., 1990. — С. 110-122.

203. Шмелев А.Д. "Русская ментальность" в зеркале лексических данных // Этническое и языковое самосознаниемМ., 1995. С. 168 —169.

204. Шмелева Т. В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом. 1983'.—№ 1. — с. 12-25.

205. Шмелева Т.В. Речевые жанры // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник. Проспект / Под ред. А.П. СковородниковагКрасноярск, 1991гС. 89-91.

206. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра. // Жанры речи.-Саратов, 1997.-С. 88-99.

207. Шмелева Т.В. Повседневная речь как лингвистический объект // Русистика сегоднягМ., 1992гС. 12-13.

208. Шмелева Т.В. Речевой жанр / Возможности описания и использования в преподавании языка // Russistik. Русистика.-1990.~№ 2.

209. Шмелева Т.В. Речевой жанр как первичная характеристика высказывания // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации. 4.1.-Омск, 1992т-С. 25-26.

210. Шмелева Т.В. Речевой жанр: не сложившаяся традиция отечественной филологии // Филология — Журналистика'94: Научные материалы.-Красноярск, 1995.-С. 42-49.

211. Шубина Н. Л. Об адаптивных процессах в современной спонтанной речи // Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. под ред. чл.-корр. Российской Академии образования, проф. С. Г. Ильенко. Спб., 1996гС. 13-24.

212. Щепаньский Ян. Элементарные понятия социологии. — М., 1969 195 с.

213. Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материален русского языка). Часть 1 / Под ред. М. П. Одинцовой. — Омск, 2000. 224 с.

214. Яковлева Е. С. Слово в модальной перспективе высказывания // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. — С. Ill -119.

215. Яковлева. Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия):-М., 1994. 344 с.

216. Список словарей, справочников и энциклопедий Абрамов Н.Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. -М., 1994. -453 с.

217. Апресян Ю.Д. и др. Новый объяснительный словарь русского языка. Первый выпуск.-М., 1999.-552 с.

218. Касаткин Л.Л., Клобуков Е. В., Лекант П. А. Краткий справочник по современному русскому языку. М., 1995. - 384 с.

219. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

220. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М., 1990. (ЛЭС).

221. Словарь современного русского литературного языка: В 17т./ Под ред. А.М. Бабкина, С.Г. Бархударова, Ф.П. Филина и др. -М.; Л., 1960-1965.1. Т. 1-17. (БАС).

222. Словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова. Екатеринбург, 1994. (СО). Словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. А.П. Евгеньевой. — М., 1985-1988. (MAC).

223. Словарь синонимов. Л., 1976. - 863 с.

224. Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П.Н. Денисова и В.В. Морковкина. М., 1983. - 894 с.

225. Советский энциклопедический словарь. М.,1987. — 1600 с. (СЭС).

226. Современный словарь иностранных слов. СПб., 1994. - 752 с.

227. Урпсон Е.В., Гловинская М.Я., Крылова Т.В. Новый объяснительный словарьрусского языка. Первый выпуск. 2-е изд., испр. М., 1999. - 973 с.

228. Учебный словарь сочетаемости / Под ред. П. Н. Денисова, В. Н. Морковкина. —1. М., 1978.-592 с. (УСС).

229. Частотный словарь русского языка / Под ред. Л.Н. Засориной. М., 1977.1. Электронные издания

230. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия.