автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Взаимоотношения алан-осетин с народами Кавказа в средние века

Текст диссертации на тему "Взаимоотношения алан-осетин с народами Кавказа в средние века"

СЕВЕРО-ОСЕТИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ

К.Л.ХЕТАГУРОВА

На правах рукописи

Дзарасов Альберт Асахметович

Взаимоотношения алан-осетин с народами Кавказа

в средние века.

Специальность 07.00.02 Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель - A.A. Магометов, заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор исторических наук, профессор.

Владикавказ 1999

СОДЕРЖАНИЕ

Введение...................................................................................3

Глава I. Взаимоотношения алан с народами Кавказа в первом

- начале второго тысячелетия новой эры.................25

§1.Аланы во второй половине первого тысячелетия:

этническая и социальная характеристика............. 26

§2.Древние связи алан с кавказским миром................ 35

§3.Отношения алан с соседними народами в X - XII вв. 48 Глава II. Политические и этнокультурные контакты средневековой Алании с народами Кавказа и Предкавказья в

ХШ-ХУвв....................................................... 58

§1.Борьба с экспансией тюркских кочевников.......... 59

§2.Связи алан с соседними народами в период Золотой Орды.................................................... 66

§3.Экономические связи средневековой Алании........ 77

Глава III. Социально-политические связи осетин с народами

Кавказа в позднем средневековье.......................... 88

§1.Взаимоотношения феодальных верхов горских

обществ........................................................ 90

§2.Борьба народов Кавказа за независимость............98

§3.Политические, экономические и культурные связи осетин в позднем средневековье.................... 105

Заключение............................................................................... 127

Библиография.......................................................................... 130

Список сокращений............................................................ 159

ВВЕДЕНИЕ

Средневековый Кавказ представлял собой пестрый в этническом отношении регион. Данное обстоятельство породило идею, будто здесь проживало невероятно большое число этнических групп. Количество местных народов некоторые авторы доводили до ста, а арабский ученый X века Ибн-Хаукаль писал, что на Кавказе "360 языков" (248, с.97). Это, безусловно, преувеличение, но ни один уголок мира не поражает таким ошеломляющим нагромождением языков и наречий, как Кавказ. Все его народы, на каком бы расстоянии друг от друга они не находились, связаны между собой многочисленными нитями языковых и культурных контактов. По справедливому замечанию В.И.Абаева, несмотря на многообразие языков, на Кавказе складывался единый в главных чертах культурный мир (111, с.89). Эта точка зрения развивается профессором М.М.Блиевым. "Кавказ един при всей своей этнической разорванности", - отмечает ученый. Это единство складывалось веками, что проявлялось в единой кавказской культуре, в одежде, обычаях, традициях. Кавказ един и разорвать это единство не могут никакая политика, никакие конфликты, никакие персоны (М.М.Блиев. Северная Осетия, 17 апреля, 1999, №73).

При всей сложности этнической истории региона, включавшей массовые передвижения народов, процессы ассимиляции, интеграции, этнокультурного взаимодействия, народы Кавказа сохраняли близость, удивительную тождественность основных элементов бытовой культуры, что отражало глубокую генетическую общность и естественную конвергент-ность этнокультурного развития. Это требует изучения проблем кавказоведения не изолированно, а на основе сопоставления, прослеживая этнокультурную вариативность того или иного явления или объекта, допуская возможность объяснения явлений одной этнической культуры через однопорядковые и однотипные явления другой (354, с.7).

В мире нет ни одного народа, не испытавшего в ходе своего исторического развития влияния других народов, особенно соседних. Такие этносы в силу территориальной близости и одинаковых условий исторического и социально-экономического развития не могут не влиять активно друг на друга, примером чему могут служить связи алан-осетин с народами Северного Кавказа и Закавказья.

Дореволюционная историография взаимоотношений народов Кавказа сводила эти контакты лишь к бесконечным набегам и военным столкновениям. Современные зарубежные исследователи не могут отойти от сей консервативной традиции. Например, преподаватель университета в Анкаре в одной из работ безосновательно пишет, что "карачаевцы вели вооруженную борьбу против грузин", хотя факты свидетельствуют об обратном (229, с. 194). Разумеется, конфликты имели место, но они относятся, главным образом, к междоусобной борьбе феодальных блоков. Было бы крайне неверно делать упор только на это, ибо наряду с противоборством различных союзов феодалов история приводит примеры другого рода - тесного сотрудничества неимущих слоев. С учетом этого нетенденциозный подход к прошлому горцев закономерно приведет к выводу о прочной основе их взаимоотношений (185; 369), нашедших отражение в общности технических навыков, некоторых элементов надстройки, в словарном составе их языков (258, с.46, 53-56) и так далее. Данная работа представляет собой попытку осветить некоторые стороны многогранной проблемы связей осетин с народами Кавказа в средние века.

Такое исследование стало особенно необходимым в наши дни, когда, по справедливому замечанию профессоров А.А.Магометова и В.Д.Дзидзоева, "чувство национального, органично присущее каждому человеку, под прикрытием права нации на самоопределение вплоть до образования независимого государства нещадно эксплуатируется амби-

циозными политиками, определенной частью творческой интеллигенции" (А.А.Магометов, В.Д.Дзидзоев. Вопросы политологии... Владикавказ, 1998. С. 14). Наряду с этим появились тенденциозные и поверхностные работы, наносящие вред не только науке, но и обществу. Попытки во что бы то ни стало заполнить зияющие пробелы в истории кавказских горцев привели к негативным последствиям, на что указал В.И.Марковин (306, с.90-105). Все изложенное определяет актуальность темы исследования.

Цель и задачи исследования. Автор попытался по возможности полно рассмотреть эволюцию системы отношений населения средневековой Осетии /Алании/ с соседними странами и народами, определить причины и характер изменений этих отношений. Понимая, что на протяжении веков связи алан-осетин с горскими народами менялись, автор в первую очередь стремился выявить основные тенденции.

Историография. Хотя история Осетии давно привлекала внимание специалистов, изучение ее средневекового периода долго оставалось в тени. Во второй половине XVIII - начале XIX веков публиковались заметки русских и иностранных путешественников /нередко в них рассматривались вопросы взаимоотношений осетин с соседями/, материалы экспедиций, организованных Академией наук России. Ценность этих работ состоит в накоплении фактических данных, ибо путешественники описывали то, что непосредственно видели, а интерпретация увиденного отступала на второй план. Разумеется, взятое в самом общем виде исследование не может обойтись без описания, но и описание событий само по себе не означает решения проблемы. Можно, конечно, опираться на работу, проделанную в этой сфере предшественниками, но это ничего не меняет в существе дела, в методологии исследования (207, с.23).

Первая довольно развернутая характеристика Осетии принадлежит И.А. Гюльденштедту, руководителю экспедиции (1770-1773 гг.) АН Рос-

сии по обследованию Дона и Северного Кавказа. В течение февраля 1771 года - ноября 1772 года экспедиция дважды обследовала различные районы Осетии (206, с.70-90).

Характеризуя политическое состояние региона, И.А. Гюльденштедт подчеркнул разобщенное состояние осетинских обществ, отсутствие централизованной власти и постоянную вражду между отдельными местностями. "В настоящее время страна разделена на многие районы, или округа, - писал путешественник, - ... Более или менее независящие друг от друга не держатся вместе, но живут отдельно даже в открытой вражде, осложняя и без того свою суровую жизнь и уничтожая друг друга". Касаясь уровня общественного развития, автор подчеркнул, что "у осетин имеются князья и дворянство, которые, однако, не были ни богатыми, ни могущественными;" (206, с.88).

И.А. Гюльденштедту принадлежит одна из первых в истории науки гипотеза об этногенезе осетин. Несмотря на то, что его версия о тюркском происхождении осетин по существу ошибочна, сама постановка проблемы об их происхождении в то время явилась важным историографическим фактом. Добавим к этому предположение ученого об ираноязычных корнях осетин: "осетинский язык является совершенно своеобразным и настолько родственен персидскому, что имеет с ним, по-видимому, один корень"(206, с.87).

Большую научную ценность имеют материалы по этнографии, общественному строю, взаимоотношениям осетин с соседями, содержащиеся в "Дневнике" Л. Штедера (80, с.27-70).

"Осетинские старшины, - отмечал Л. Штедер, - состоят на службе у соседних князей, с помощью которых они и получили свое превосходство над другими"; и тут же: "влияние кабардинцев способствует господству" осетинских феодалов над народом (80, с.30).

Заметим, что JI. Штедер во время своего путешествия оказался не только очевидцем, но и активным участником антифеодального выступления дигорских крестьян в 1780 году. Это делает "Дневник" JI. Штедера ценным источником по социальным процессам Северной Осетии конца XVIII века.

Неоценим вклад в научное осетиноведение академика Клапрота (261, с. 180), осуществившего путешествие на Кавказ в начале XIX века.

Оставив ценное, добротное историко-этнографическое описание осетин, он одним из первых выдвинул предположение о генетической связи алан и позднесредневековых осетин. Рассматривая данный вопрос, он фактически впервые использовал сведения древнерусских летописей, грузинские и армянские источники.

Характеризуя социальные отношения, Ю. Клапрот подметил, что представители господствующего класса в Осетии отличались по своему образу жизни и резко выделялись среди других жителей. В целом можно согласиться с оценкой Г.А. Кокиева: "Клапрот в основном правильно понял социально-экономический строй Осетии" (261, с. 189).

Помимо заметок путешественников, в других работах, посвященных Кавказу в тот период, об осетинах почти ничего не сказано. Например, в первом сводном труде о народах России И.Г. Георги об осетинах сказано лишь, что они "состоят из многих малых колен, из коих некоторые имеют собственных мурз, а прочие состоят под властью общего своего князька"(186, с.48).

С середины XIX века в развитии исторической мысли на Северном Кавказе значительную роль стала играть периодическая печать. Расширение русского печатного слова и периодической печати на Кавказе в тот момент стало настоятельной необходимостью, так как культурные запросы горских народов, вошедших в состав Российской империи, нуждались в безотлагательном удовлетворении. В 1845 году начал изда-

ваться "Кавказский календарь", в 1846 году - газета "Кавказ", с 1850 года выходят труды кавказского отдела русского географического общества. Новые издания пользовались успехом. В частности В.Г.Белинский, подчеркнув неоценимое значение выхода в свет "Кавказа", особо выделил: "... его содержание - неистощимый магазин материалов для истории, географии, статистики и этнографии Кавказа" (238).

На рубеже 60-70-х годов XIX века на Кавказе появились новые периодические издания: "Сборник сведений о кавказских горцах", "Сборник сведений о Кавказе", газета "Терские ведомости" и другие. Отсутствие в предшествующий период печатного органа в Терской области сказалось на состоянии исторических знаний о народах региона. "О кавказских племенах писали немало и не со вчерашнего дня, как на Западе, так и в России, - отмечала в 1869 году газета "Терские ведомости", - но, к сожалению, количество исписанной бумаги не соответствует достоинству собранного материала (161, с.1)". Всякому желающему заняться изучением языков, этнографии и истории народов Кавказа газета советовала избавиться от "старого хлама, какой достался по наследству от прежних наблюдателей". Такого же принципа придерживалась редакция "Сборника сведений о кавказских горцах", поставившая перед собой конкретную цель: "собрать достоверные факты о прошлой и настоящей жизни горцев из уст самих же горцев или, по крайней мере, из других равносильных источников"(161, с.З).

Разумеется, подобные заявления редакции газеты и сборника в немалой степени преследовали рекламные цели. Но к чести обоих изданий - в своей работе они стремились руководствоваться провозглашенными принципами.

На страницах новых сборников свои очерки и статьи публиковали В.Пфаф, В.Чудинов, Д.Лавров, Е.Максимов и другие. Рассматривая различные вопросы прошлого осетин, они попутно реконструировали и

картину их отношений с соседями. Правда, не всегда это делалось убедительно. Например, в отношении В.Б.Пфафа редакция сборника отмечала: "Не видно полного основания для принятия тех выводов и предложений, к которым приходит автор" (ССКГ, 1870. Вып. IV. С.1). Среди дореволюционных исследователей, занимавшихся изучением прошлого осетин, наиболее колоритной фигурой является М.М.Ковалевский (267; 327; 151; 240), внесший огромный вклад в дело изучения прошлого осетин.

Рассматривая систему отношений горских народов, ученый оказался под влиянием распространенной в то время "Норманской" теории. Правда, в отличие от своих предшественников и современников, гиперболизировавших внешнее влияние на структуру и культуру социумов, М.М.Ковалевский внешний фактор понимал не как механический перенос политических институтов и элементов культуры из одного общества в другое, а как влияние или взаимовлияние. Тем не менее, и он признавал влияние извне определяющим в социальной и культурной жизни народов. "Все туземцы Северного Кавказа... во всех проявлениях общественности - подражали и подражают кабардинцам". Тем же кабардинским влиянием объяснял он развитие "в среде северных осетин Дигории и Та-гаурии сословной организации" (248, с.29). В свою очередь быт кабардинцев во многом определился "завоеванием их пришлым племенем" (255, с.78). В горских балкарских обществах сословное неполноправие также было утверждено пришельцами (315, с.570-571).

Несмотря на некоторые погрешности, исследования М.М.Ковалевского открыли новую главу в развитии исторической науки об осетинах и горцах Северного Кавказа (265, с.240).

Весомый вклад в развитие научного осетиноведения внес В.Ф. Миллер - специалист высокого уровня по сравнительной мифологии и

фольклору, сравнительному языкознанию и иранистике, истории, этнографии, археологии (243).

Самой крупной работой ученого стали "Осетинские этюды" которых, по словам А.Максимова, "одних было бы вполне достаточно, чтобы обеспечить за автором крупное имя в науке" (391, с.35).

В.Ф. Миллер впервые научно обосновал проблему этногенеза осетин, убедительно доказав, что предками осетин являлись скифо-сармато-аланские племена, которые в течение многих веков занимали территорию юга России (316, с.71, 73, 75, 90, 100).

Благодаря скрупулезной работе В.Ф. Миллера с источниками, впервые стали доступными и вошли в научный оборот обогатившие мировую науку интереснейшие данные по вопросам взаимоотношений алан-осетин со славянами, Грузией и Арменией (316, с.28-34, 63-72), материалы о героическом сопротивлении алан татаро-монгольскому нашествию (316, с.98).

Большое внимание в трудах Миллера уделялось хозяйственной деятельности средневекового населения Алании. Значительное место отведено религиозным представлениям осетин (316, с.34).

В целом труды В.Ф. Миллера по осетиноведению по полноте и глубине содержания не имели себе равных ни в России, ни на Западе. Они являлись вершиной достижения дореволюционного кавказоведения.

Особенностью литературы рубежа Х1Х-ХХ веков является появление в числе ее авторов осетин. Конечно, на исторических взглядах практически всех представителей молодой осетинской интеллигенции лежит явная печать идеологической борьбы той эпохи. Вообще же краеведы играли важную роль в распространении исторических знаний и возбуждении интереса к изучению прошлого.

Интересующую нас тему местные авторы рассматривали лишь попутно. Более или менее детально на некоторых её сторонах остановился

А.Кодзаев (257); оценка его работы в отечественной историографии неоправданно занижена, на наш взгляд, - исключительно из-за политических взглядов автора. Дело в том, что в годы первой русской революции А.Кодзаев, не восприняв идеи большевизма, и будучи наблюдателем осетинских школ, предостерег /под угрозой увольнения/ учителей от политической деятельности. Из-за этого он подвергся нападкам со стороны леворадикальной части осетинской интеллигенции. В советской историографии его характеризовали, как "реакционера" и "националиста", а работу иначе как компиляцией не называли.

С такими оценками невозможно согласиться. Обвинения в компиляции вообще несостоятел