автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Взаимоотношения Кабарды с Россией

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Мальбахов, Борис Касбулатович

Введение.

Глава I. Установление и развитие кабардино-русских отношений.

§1. Исторические корни кабардино-русских отношений.

§2. Кабардинская феодальная аристократия на службе Российского государства и ее роль в укреплении его могущества.

Глава II. Посредническая роль кабардинской феодальной аристократии во взаимоотношениях России с народами Северного Кавказа (вторая половина XVI - первая четверть XIX в.).

§1. Кабардинская феодальная аристократия во взаимоотношениях России с

Дагестаном.

§2. Кабардинская феодальная аристократия и исторические связи России с

Чечней и Ингушетией.

§3. Роль кабардинской феодальной аристократии в становлении русскоосетинских отношений.

§4. Кабардинская феодальная аристократия и ее влияние на русскоабазинские отношения.

Глава III. Кабарда в орбите внешней политики России

20-е - конец 50-х гг. XVIII в.).

§ 1. Кабарда в период между Персидским походом Петра I и Белградским миром (1722-1739).

§2. Кабарда в период после Белградского мира

1739 г. - конец 50-х гг. XVIII в.)

Глава IV. Деятельность России по дальнейшему укреплению власти в

Кабарде.

§1. Строительство Моздокской крепости и обострение обстановки в Кабарде.

§2. Русско-турецкая война (1768 - 1774) и Кабарда.

§3. Кабарда от Кючук-Кайнарджийского до Ясского мира (1774 - 1791).

Глава V. Установление российской администрации в Кабарде.

§ 1. Учреждение родовых судов и расправ. Шариатское движение в Кабарде.

§2. Восстание в Кабарде в 1804-1805 гг.

§3. Блокирование Кабарды кордонной линии. Восстание 1810 года. Относительная стабилизация кабардино-русских отношений (1811-1816).

§4. Ужесточение кавказской политики России.

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Мальбахов, Борис Касбулатович

Актуальность темы. В современных условиях, когда важнейшее значение для выхода России из кризиса имеет возрождение нравственно-духовных ценностей общества, особую роль играет историческая наука. Опыт истории должен служить для правильного понимания явлений современной общественной жизни, для научного предвидения.

В конце XX века обострились межнациональные отношения в нашем государстве. Особенно много "горячих точек" на Кавказе - Нагорный Карабах, Абхазия, Осетия и Ингушетия, Чечня.

Трудно не согласиться с В.Д. Дзидзоевым, который пишет: "Сегодня на Кавказе фактически решается судьба будущих народов этого уникального региона, а может быть, и судьба Российской Федерации. От развития общественно-политической и межнациональной ситуации на Кавказе зависит перспектива взаимоотношений между мусульманским и христианским мирами"1.

На наш взгляд, важнейшее значение в научном и общественно-политическом плане будет иметь исследование истории дружеских взаимоотношений народов, населяющих Россию, а также причин, побудивших царизм к откату от изначально заложенных позитивных взаимоотношений. В этом аспекте исследования истории многонациональных народов Северного Кавказа являются важной проблемой отечественной исторической науки.

По этому поводу М.М. Блиев справедливо подчеркивает: "Многие явления современности, в частности роль русского народа в исторических судьбах социалистических наций (читай: нерусских народов России. -Б.М.), при всем их принципиально новом содержании, не могут быть поняты без глубокого анализа исторического процесса в целом"2.

Объективное освещение истории народов Северо-Кавказского региона имеет актуальное значение, ее теоретическая основа и практическая действительность помогут преодолеть утверждавшиеся стереотипы оценки важных исторических событий прошлого, помогут объективно понять суть характера и форм политики российского правительства на разных этапах в отношении иноязычных народов, их места в общей структуре государства и межэтнические связи.

Сегодня особенно актуальным становится вопрос о роли и значении включения народов Северного Кавказа в состав Российского многонационального государства. Эта проблематика связана с тем, что наблюдается мощнейший всплеск национального самосознания малочисленных народов региона.

Разработка данной проблемы важна и в связи с тем, что в исторической науке еще нет исследований, которые бы без идеологических штампов -великодержавных, охранительно-ограничительных, односторонних концепций и оценок, которыми грешили авторы XIX века и доперестроечного советского времени, показывали бы историю взаимоотношений адыгского (в данном случае - кабардинского) народа с другими народами региона и Россией.

В рамках этих схематических доктрин не находилось достаточно объективного места освещению тех исторических процессов, происходивших в кабардинском обществе, отображению места и роли Кабарды в русско-кавказских взаимоотношениях, внешнеполитических аспектах и позиции Кабарды в них и, разумеется, внутриглубинных процессов, происходивших в кабардинском обществе и имевших важное значение для многих народов региона.

Адыги, живущие в Северо-Западной и Центральной части Кавказа, находящегося на стыке европейской и азиатской цивилизаций, в силу своего географического положения всегда были активными участниками в международных событиях. Еще задолго до монголо-татарского ига у них установились прочные разноплановые связи с древнерусским государством3.

Русско-адыгские связи на долгие годы были прерваны в результате нашествия на Восточную Европу монголо-татарских полчищ. С ослаблением Орды и образованием русского централизованного государства начался сложный процесс возобновления этих отношений.

Надо отметить, что Кабарда стала объектом Кавказской политики царизма с середины 50-х годов XVI века, с момента утверждения России в низовьях Волги и вступления определенной части кабардинских феодалов в военно-политический союз с Россией. "В последующие за 1557 г. десятилетия установились самые тестные связи кабардинцев русской ориентации с Москвой"4.

До настоящего времени дискуссируется вопрос о вхождении Кабарды в состав России, как это произошло и когда?

С 50-х годов XX века в отечественной историографии процесс активного сближения России с Кабардой стал широко трактоваться как акт добровольного присоединения адыгов к России, а дата - июль 1557 года - стала отмечаться как важнейший всенародный праздник в адыгских республиках.

По этому поводу события более чем четырехсотлетней давности стали трактоваться только с позиций "добровольного вхождения" в состав России. Была осуществлена и теоретическая подпитка этого тезиса в виде монографий кабардинского ученого T. X. Кумыкова - "Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия" и "Добровольное вхождение адыгов в состав России" (Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа) (XVI - 70-е годы XX в.) (Грозный, 1982). Это утверждение он же развил в объемной работе "Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX веке" (Нальчик, 1965). В таком же плане рассматривают проблему Е. П. Алексеева, И. X. Калмыков, В. П. Невская - "Добровольное присоединение Черкесии к России" (к 400-летнему юбилею) (Черкесск, 1957), H.A. Смирнов5 и другие. Затем это утверждение перекочевало в академические издания: "История Кабарды", "История Кабардино-Балкарской АССР", "История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века"6 и другие работы.

На наш взгляд, такая интерпретация является довольно смелым утверждением, но не отражающим в полной мере сути событий, имевших место быть в середине XVI века.

Феодальная раздробленность Кабарды, - пишет E.H. Кушева, - вела к тому, что в дальнейшем далеко не всегда все феодалы всех кабардинских владений считали себя подданными Москвы. Но с 1557 года связи кабардинцев с Россией уже не прерывались, и последующая история кабардинского народа была процессом вхождения Кабарды в состав Руссского многонационального государства"7.

Исходя из документального материала по данной проблематике дошедшего до нас, взаимоотношения адыгов с Московским государством в середине XVI века не могут рассматриваться как единовременный акт "добровольного присоединения или вхождения" в состав Российского государства. "Признание кабардинцев "холопами" русского царя и их служба русскому государству не означали включения Кабарды в государственные границы, и не повели к назначению в Кабарду русской администрации"8, -писал по этому поводу М.Н. Тихомиров.

Основными направлениями российской политики того периода было строительство крепостей по просьбе кабардинских феодалов9, которые играли важную роль в их междоусобицах и в борьбе с соседями. В то же время эти крепости становились серьезными форпостами-преградами на пути османского и крымского проникновения и их утверждения на Северном Кавказе. Кроме этого, Россия была заинтересована в развитии торговли с народами, населяющими данный регион. Это в целом способствовало расширению, а затем закреплению связей России с народами Северного Кавказа, и в первую очередь с Кабардой.

Союз этот не предусматривал действия российских законов и порядков на территории Кабарды, а также включения ее в состав России. Кабарда оставалась, таким образом, полностью независимой и сохраняла свои права. Это был союз части правящей феодальной верхушки Кабарды с правительством России, и его можно трактовать как форму феодального вассалитета - покровительства сильного слабому. За это адыгские феодалы несли обязательства по военной службе.

Следует отметить, что союз этот, несмотря на то, что был заключен между феодальной верхушкой и правительством России, имел важное значение в деле сближения с Россией не только адыгского и русского народов, но и в целом народов Северного Кавказа. По этому поводу известный кавказовед М.М.Блиев отметил, что межэтнические отношения и политическая обстановка во всем Северо-Кавказском регионе "во многом зависела от кабардинских князей, у которых были наиболее широкие внешние связи с Россией, Крымом, Турцией и даже с Персией"10.

Этот важный вывод подтверждает ту роль, которую играл военно-политический союз кабардинской феодальной аристократии и российского правительства в русско-северокавказских взаимоотношениях.

В том, что русско-кабардинские отношения имели для России важнейшее значение в кавказской политике и она придавала союзу с Кабардой особое место, показывает и вывод Н.А. Смирнова, который писал: "Нет сомнения, что уже в то время русское правительство отдавало себе отчет в том, какое важное значение имеет "особенно Кабарда для поддержания добрососедских отношений России с народами Кавказа. Уже тогда было совершенно очевидным, что безопасность устья Волги и Астрахани зависят от положения дел в Кабарде"11. Этот военно-политический союз сыграл важную роль в судьбе не только адыгов, но и других народов Северного Кавказа, так как союз с Россией способствовал их успешной борьбе с крымско-турецкой агрессией.

Все последующие события, связанные с русско-кабардинскими отношениями вплоть до середины XVIII века, следует рассматривать через призму этого военно-политического союза. Огромную роль в складывании этого союза и дальнейшей его жизнедеятельности играли влиятельные кабардинские феодалы. Совсем еще недавно историческая наука, освещая пройденный нашей страной путь на основе классового подхода, в первую очередь обращалась к истории народа, который был объявлен фактически единственным творцом истории. Поэтому история господствующего класса осталась менее изученной. На наш взгляд, исследование истории формирования, структуры, организации и участия в политической жизни феодальной аристократии проясняет многое не только в истории адыгов, но и подводит нас к истокам внешнеполитической ориентации отдельных народов Северного Кавказа.

В рамках военно-политического союза осуществлялось дальнейшее проникновение России на Кавказ. Кабарда, и в первую очередь ее феодальная аристократия, играла ведущую роль в налаживании русско-дагестанских, русско-вайнахских, русско-осетинских, русско-ногайских, русско-абазинских, а также русско-калмыцких взаимоотношений. Отношения с Россией до XVIII века развивались, в общем, в позитивном плане. Россия помогала Кабарде в борьбе с внешними врагами, а также поддерживала во внутренней междоусобной борьбе ту часть феодалов, которая придерживалась пророссийской ориентации. Кабардинские формирования участвовали во многих войнах и военных операциях, проводимых Россией12. Их роль в обороне южных границ России была очень важна и существенна.

Однако ситуация постепенно изменяется, и в XVIII веке происходит нарастание противоречий во взаимоотношениях царского правительства и кабардинской аристократии. В исторической судьбе Кабарды, как и всего Кавказа, XVIII век сыграл огромную роль. Можно сказать, что это был важнейший, переломный период в многовековой кавказской истории.

К этому времени наметился прогрессирующий упадок Ирана и ослабление Османской Турции. Наряду с этим наблюдается активизация внешней политики петровской России как на Западе, так и на Востоке.

Активизация политики России на Кавказе к началу XVIII века была обусловлена усилением ее военной мощи, а также необходимостью обеспечения доступа к Черному и Каспийскому морям. Это выдвинуло вопрос о судьбе Кавказа в круг важнейших проблем всей мировой политики того времени.

По этому поводу профессор В.В. Дегоев в своей фундаментальной монографии "Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х годов XIX в." пишет: "Перекрестком международных противоречий и театром войн Кавказ стал в XVIII веке в результате продвижения туда России, стремящейся обезопасить свои южные окраины от агрессии Ирана, Турции, Крымского ханства. С широким доступом к Черному морю были связаны жизненно важные интересы Российского государства."13.

Кавказ в то время, как важный стратегический район, привлекает к себе пристальное внимание и крупнейших европейских стран - Англии и Франции, которые не желали военного, экономического и стратегического усиления России. Даже соперничество в европейской и мировой политике, которую вели эти страны между собой, не мешало им предпринимать меры (часто согласованные и дополнявшие друг друга) на ограничение всевозрастающей международной активности и влияния Российской империи.

В целях ограничения продвижения и укрепления позиций России на Кавказе и выхода ее к южным морям, Англия и Франция подталкивали Турцию и Иран на более активную, агрессивную политику на Кавказе.

Отношения между Россией, Ираном и Турцией осложнялись вмешательством Англии и Франции, вступавшими, как между собой, так и против России, в борьбу за политическое и экономическое влияние на Ближнем и Среднем Востоке" - так комментирует ситуацию, сложившуюся в этом регионе, В.В. Дегоев14.

Как видим, несмотря на конфликты, имевшие место между этими европейскими и азиатскими государствами, они находили компромиссы на почве антироссийской направленности их политики, проводимой по отношению к Кавказу.

Стремясь вырваться из экономической изоляции, связанной с отсутствием выхода к северным и южным морям, Петр I предпринимает активные действия для выхода к Балтийскому, Черному и Каспийскому морям, что, в свою очередь, вызвало мощнейшее сопротивление Швеции, Турции и Ирана, которых активно поддерживали стоящие за ними вышеназванные крупнейшие европейские страны.

Свою политику на Кавказе петровская Россия осуществляла в сложнейшей международной обстановке, когда ей пришлось решать целый комплекс различных вопросов - экономических, политических, национально-этнических, военно-стратегических и других.

Тем не менее политика России по отношению к Кавказу становится одной из важнейших. И это было не случайно. Через Северный Кавказ проходили важные торговые пути Восточной Европы и Ближнего Востока, которые связывали Север с Югом, а также Каспийское море с Черным.

На Северном Кавказе проживали многочисленные народы, раздробленные на феодальные владения, общины и союзы, которые придерживались различной политической ориентации (часто меняющейся), и зачастую (в силу ряда причин) враждовавшие друг с другом.

Иран, Турция и ее вассал Крымское ханство, используя их разногласия, активно вмешивались в дела этих народов с целью покорения их. Россия, как и эти страны, используя существующие противоречия, активно начинает с XVIII века вмешиваться в жизнь народов Северного Кавказа, ставя перед собой далеко идущие стратегические планы - т. е. присоединение всего Кавказа, что вело к закреплению на Черном, Азовском и Каспийском морях и переносу ее южных границ далеко за Кавказский хребет.

В начавшейся борьбе за Северный Кавказ Петр I, в полной мере оценивший важность Северо-Кавказского региона в борьбе с Турцией и Ираном, несмотря на занятость подготовкой к Прутскому походу, нашел возможность направить девятитысячный корпус на Северной Кавказ, тем самым продемонстрировав нарастающую военную мощь России15.

Предпринимаются и дипломатические шаги по отношению к народам Северного Кавказа. С важной дипломатической миссией в Кабарду направляется офицер лейб-гвардии Преображенского полка князь Александр Бекович-Черкасский, происходивший из знатного кабардинского княжеского рода Бекмурзиных (Бековичей)16.

Задача перед русской дипломатией и военными, поставленная Петром I, сводилась к тому, что "нам крайняя нужда будет береги по Каспийскому морю овладеть, понеже. турок тут допустить нам невозможно"17.

Именно тогда в свете оценки стратегического значения Кавказа в борьбе с Османской империей и возрастанием роли Восточного вопроса, ставшего важнейшей в доктрине России, встал вопрос о присоединении всего Кавказа к Российскому государству. С этого момента Северный Кавказ становится объектом военной экспансии не только со стороны Турции, Крыма и Ирана, но и царской России.

Именно тогда, в целях реализации своих военных планов по отношению к Северному Кавказу, царская Россия отходит от принципов, заложенных военно-политическим союзом с Кабардой.

Это подтверждается и Белградским (1739) договором, подписанным Россией после русско-турецкой войны (1735-1739). В нем впервые затрагивался вопрос о Кабарде (артикул № 6), где говорилось: ".быть тем Ка-бардам вольными, и не быть под влиянием ни одного, ни другого империя."18.

То есть Россия брала обязательства не вмешиваться в дела Кабарды и не быть с ней в союзе. Соглашение России считать Кабарду "вольной" было крайне невыгодно последней, так как делало ее беззащитной перед любой агрессией. Если бы царизм считал Кабарду подвластной себе и частью своего государства, разве бы он согласился с таким пунктом договора? Этим договором фактически подтверждалось, что Кабарда не являлась частью России, "добровольно" вошедшей в ее состав еще в 1557 году.

Несмотря на то, что Белградский мирный договор официально признал независимость Кабарды, она "в течение всей первой половины XVIII столетия постоянно вовлекалась в борьбу, которую вели между собой Россия, с одной стороны, Турция и Крым - с другой"19.

Проводя различные мероприятия по подготовке к колонизации региона Россия уделяет самое серьезное внимание Кабарде. Не подчинив себе Кабарду, в то время наиболее сильную в военном отношении и многочисленную по населению, царская Россия конечно же не могла приступить к покорению других народов региона.

В 60-е годы XVIII века закладывается линия военных укреплений - от Кизляра до Моздока. Это стало началом возведения Кавказской линии. Мероприятия, связанные с ее строительством, сопровождались изъятием у кабардинских и других горских народов земель и расширением сферы военно-казачьей колонизации. "Подобная политика влияла на некоторую часть социальных верхов Кабарды, - подчеркивает профессор М.М. Блиев, -которая требовала упразднения Моздока. совершала нападения на русские крепости, призывала население к антирусским выступлениям"20.

Историк В.Б. Вилинбахов также отмечал, что "для поселения и моздокских укреплений у кабардинцев было взято значительное количество земли, что стесняло их и вызывало недовольство"21. Не добившись в своих требованиях упразднения крепости Моздок, кабардинцы начали совершать нападения на небольшие русские укрепления22. Правительственная же программа России сводилась к тому, что "единственное. средство для прочного утверждения нашего владычества на Кавказе есть занятие горного и предгорного пространства нашим вооруженном населением"23.

Весьма показателен пример, свидетельствующий о наличии конкретного плана присоединения Кабарды, предложенный капитаном российской армии Михаелем Гастотти, проводившим топографическое исследование Кабарды в 60-е годы XVIII века. Он предлагал концепцию политики, которую, по его мнению, должна проводить Россия по отношению к Кабарде с целью окончательного утверждения здесь своей власти.

Как небезызвестно, - писал Гастотти, - что под защищением России, да и в независимости, живущие горские народы во всем следуют Великой Кабарде". И нужно привести ныне Кабарду в такое состояние, чтоб впредь можно было, "некоторым образом ее принудить ко всему, что нам угодно и потребно" и чтоб не надо было опасаться каких-либо с ее стороны "хлопот и беспокойств"24.

Анализ архивных материалов и другой литературы по Кавказу показывает, что поводом к началу активных военных действий между царскими войсками и кабардинцами послужило строительство российскими властями в 1763 году мощной военной крепости Моздок на землях, принадлежащих кабардинцам, в результате чего были отторгнуты многие их земли, что и вызвало их резкое недовольство25.

Мероприятия с отторжением земли у горских феодалов (в первую очередь у кабардинских), строительство на них военных укреплений и казачьих станиц происходило на фоне борьбы за этот важный стратегический регион между соперничавшими странами - Турцией, Ираном и Россией. В силу этого невозможно рассматривать политическую ситуацию, сложившуюся в Северо-Кавказском регионе в этот период, без учета и анализа планов и действий, названных держав и освободительной борьбы горцев с завоевателями, пришедшими с Севера и Юга.

Вместе с тем, несмотря на освободительный характер борьбы кабардинцев против царизма, в борьбе и военном противостоянии России с Турцией и Ираном они, как правило, поддерживали Россию. И это не случайно. Многовековая история взаимоотношений России и Кабарды, совпадение их интересов по многим вопросам были живы в памяти кабардинцев. Кабардинцы хорошо знали и испытали на себе, что им несли "единоверная" Турция и Иран. В то же время, поддерживая Россию, участвуя в войнах на ее стороне, кабардинцы надеялись на положительное решение всех вопросов, возникших между ними и Россией.

Однако адыги, не по своей воле втянутые крупнейшими державами Азии и Востока в сложнейшие исторические события, обманулись в своих ожиданиях. Каждая из соперничавших крупных держав стремилась использовать их в своих интересах, тем самым лишая какой-либо перспективы самостоятельного развития.

Россия, имея по сравнению с другими державами большее влияние на кабардинцев, умело использовала их в политических целях. Этому способствовали в первую очередь историческая база многовековых связей в Ка-бардой, географическая близость, установившиеся экономические, военные, политические и другие связи. Начав активную военную колонизацию, царизм умело пользовался опытом этих связей.

Однако конфискация земель в Кабарде в ходе экспансии и раздача их казакам, солдатам, офицерам и чиновникам, вызвавшая упорное сопротивление кабардинцев, привела к вооруженному противостоянию, растянувшемуся на многие годы. В войну были втянуты все слои кабардинского общества, так как в ходе решения Россией ее геополитических интересов в конфликте резко обозначились национальные, религиозные, социально-экономические и другие противоречия. Единственный же путь их разрешения царизм видел в войне, что вынудило кабардинцев, как, впрочем, и другие народы Северного Кавказа, стать на свою защиту с оружием в руках.

Противники России по укреплению ее позиций в Северо-Кавказском регионе умело используют сложившуюся ситуацию, предпринимая действия подстрекательского, дипломатического, экономического да и военного характера, пытаясь использовать борьбу кабардинцев и Кабарду как буфер, препятствующий дальнейшему продвижению, закреплению России между Черным и Каспийским морями. Вызвано это было боязнью, что Россия затронет их интересы на Ближнем Востоке.

Северо-Кавказский регион, в связи с разворачивающимися здесь событиями, привлекает все более пристальное внимание передовой русской общественности и европейских демократических сил, которые встают на сторону освободительного движения горских народов, осуждая политику, проводимую царизмом на Северном Кавказе, тем самым становясь оппозицией царского самодержавия.

Период борьбы Кабарды за свою независимость - один из судьбоносных для кабардинского народа, он изобилует многими героическими и трагическими страницами, имевшими важное значение как для них самих, так и для других народов Северного Кавказа.

В силу этого освещение узловых вопросов темы диссертации имеет важное научное и политическое значение, ибо они призваны, во-первых, способствовать преодолению стереотипных, обезличенных, до крайности упрощенных и не соответствующих истине схем, в которых рассматриваются многовековые взаимоотношения русского и кабардинского народов, и то, по каким принципам строились их отношения с другими народами Северного Кавказа.

Во-вторых, диссертация позволит выяснить отношение кабардинцев к внешнеполитическим событиям, сыгравшим в их жизни огромную роль, определит место и роль, которую играла Кабарда в политике крупнейших государств - Турции, Ирана и России, противостоявших друг другу в решениях своих задач в рамках Восточного вопроса.

В-третьих, позволит подойти к более правдивому пониманию истоков и сути Кавказской войны, роли России в исторических судьбах народов Северного Кавказа, а также по-новому взглянуть на хронологию военного противостояния царизму народов Северного Кавказа26, и, наконец, показать тщетность усилий реакционных кругов Кабарды, России и других стран придать кабардино-русским отношениям характер межнациональной конфронтации.

Цели и задачи исследования. Настоящая диссертация ставит своей целью - на основе глубокого анализа и широкого использования всех доступных источников, как опубликованных так и не опубликованных, с учетом достижений отечественного и зарубежного кавказоведения дать -обоснованную характеристику исторического сближения Кабарды и России, сыгравшего важную роль в посреднической деятельности во взаимоотношениях России с северокавказскими народами с середины XVI до начала XIX века, и осветить причины, побудившие Россию отойти от многовекового военно-политического союза с Кабардой, приведшие в конечном итоге к многолетнему военному противостоянию на Северном Кавказе.

Исходя из этого и определены хронологические рамки диссертации. Начальная грань обусловлена складыванием прорусской ориентации среди части адыгской феодальной аристократии (знати), заключением в 1557 году военно-политического союза между Кабардой и Россией, опираясь на который последняя постепенно укрепляется в бассейне реки Терек; конечная - 1825 год, когда в Кабарде в результате многолетней борьбы окончательно установилась российская административная система.

Временной срез, в рамках которого рассматривается проблема, является важным периодом в истории Кабарды и ее взаимоотношений с Россией, а также во взаимоотношениях этих народов (с учетом положения, которое занимала Кабарда) с другими народами Северного Кавказа.

Этот период, богатый источниковой базой в силу событийной насыщенности, дает возможность сделать аргументированные обобщения и выводы.

В указанных хронологических рамках исследуются вопросы:

- установление и развитие кабардино-русских отношений;

- через призму судеб отдельных кабардинских князей прослеживается их служебная деятельность в России и для России, дается научно-выверенный материал об их роли как во взаимоотношениях России с народами Северного Кавказа, так и в становлении и укреплении российской государственности;

- показывается история взаимоотношений северокавказских народов (Дагестана, Чечни, Ингушетии, Осетии и Абазин) с Россией через призму кабардино-русских отношений с учетом роли кабардинской феодальной верхушки;

- вскрываются причины отхода России от взаимовыгодного военно-политического союза с Кабардой и возникших стратегических планов царизма по отношению к ней, методы и средства их реализации;

- показываются причины ориентации части кабардинцев на Россию, другой части - на Крым и Турцию;

- определяются основные фазы развития кабардино-русских отношений в ходе установления российской административной системы в Кабар-де;

- показывается освободительный характер борьбы со стороны Кабарды и ее влияние на кавказскую политику царского правительства;

- выясняются причины активного участия кабардинцев в русско-турецких войнах, несмотря на продолжавшуюся экспансионистскую политику России по отношению к Кабарде;

- определяется суть и причины антинаучных подходов дореволюционных и большей части послеоктябрьских историков к политике царской России по отношению к Северному Кавказу.

Научная новизна и практическая значимость исследования определяется тем, что вопросы кабардино-русских отношений, сыгравших заметную роль в исторических судьбах большинства народов Северного Кавказа, рассматриваются не по утвердившейся схеме "добровольного присоединения", а с позиций военно-политического союза, существовавшего между Кабардой и Россией в течение длительного времени. Это первое по сути в отечественной исторической науке диссертационное исследование, посвященное союзу России с одним из народов Северного Кавказа, роли Кабарды и ее феодальной верхушки во внешнеполитических процессах, связанных с утверждением России на Северном Кавказе в XVI - первой четверти XIX века, а также в традиционных дружественных взаимоотношениях Кабарды с соседними горскими народами. Проблема политического положения Кабарды, как внутреннего, так и внешнего, в период активизации внешней политики по отношению к Кавказу со стороны России до настоящего времени освещалась без учета той роли и места, которое играла в ней Кабарда. Ведь до настоящего времени отсутствуют какие-либо специальные исследования, посвященные наиболее напряженному периоду, предшествовавшему Кавказской войне, т.е. начальному этапу, когда Кабарда стала главной ареной в политике России на Кавказе.

Данная диссертация является первой попыткой дать научно обоснованный анализ причин отхода России от военно-политического союза с Ка-бардой и вступления на путь военно-колониальный. Автор рассматривает малоизвестные страницы начального этапа многолетнего военного противостояния на Кавказе, которые до недавнего времени из-за партийно-идеологических установок были вне поля зрения исследователей. Решение поставленной проблемы автор видит в освещении следующих вопросов:

1 .Концептуально пересмотрены кабардино-русские отношения, необоснованно трактовавшиеся ранее с позиции великодержавности, а не с позиций реально существовавшего военно-политического союза, что находит подтверждение в огромном количестве документов и различных источников. Определено, как значительное, место Кабарды и ее феодальной знати в русско-северокавказских взаимоотношениях.

2.Узловые вопросы рассматриваются через призму широкой системы международных отношений, в первую очередь в связи с политикой России по отношению в целом к Северному Кавказу, и в частности к Кабарде, и ее месту в Восточном вопросе. Широко освещена дипломатическая борьба держав за влияние на Центральном Кавказе.

3 .Комплексное исследование позволяет определить роль Кабарды в экспансионистской политике соперничавших держав (России и Турции).

4.В работе определены предпосылки и приоритеты прорусской ориентации Кабарды, а под ее влиянием и других народов Северо-Кавказского региона.

5.Всесторонний анализ архивных документов, ранее не вводившихся в научный оборот, позволил автору по-новому показать многолетнюю междоусобную войну адыгских феодалов, сыгравших заметную роль во взаимоотношениях внутри Кабарды и во внешнеполитических процессах.

6.На основе глубокого анализа событий второй половины XVIII - первой четверти XIX века делается вывод о многоступенчатости утверждения в Кабарде российской административной системы.

7.Раскрыты причины вовлечения широких слоев кабардинского общества в освободительное движение (знати, среднего и мелкого дворянства, духовенства и крестьянства).

8.В научный оборот вводится обширный фактический материал как архивный, так и извлеченный из опубликованных источников.

Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на военно-административную политику царизма, показаны политические и иные предпосылки дальнейшего сближения кабардинцев с русским народом.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что многие ее положения и выводы концептуально пересматривают освещение многовековых и противоречивых взаимоотношений Кабарды и России, а также особую роль Кабарды в истории взаимоотношений с другими народами Северного Кавказа. Результаты исследования могут быть использованы при написании многотомной "Истории Кабардино-Балкарии" (автор диссертации в начале 1999 года включен в авторский коллектив), истории народов Северного Кавказа, а также 10-томной "Адыгской энциклопедии", работа над которой ведется уже несколько лет (диссертант и здесь включен в авторский коллектив).

Основные положения и выводы диссертации вошли в монографии соискателя "Средневековая Кабарда" (в соавторстве) (Нальчик: Эльбрус, 1994, тираж 10 тыс. экз.), "Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI - конец XVIII в.)" (в соавторстве) (Нальчик: Эльбрус, 1996, тираж 1000 экз.) и "Кабарда от Петра I до Ермолова (1722-1825)" (Нальчик: Книга, 1998, тираж 1000 экз.), по которым в вузах и других учебных заведениях Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгеи читаются спецкурсы. Результаты исследования легли и в основу научно-популярных книг "Сквозь столетия" (к Дням Кабардино-Балкарии в Москве 11-15 октября 1995 года) (Нальчик: Государственный комитет КБР по делам национальностей, 1995, тираж 5000 экз./Составители Х.М. Думанов, Б.К. Мальбахов, К.Ф. Дзамихов) и "Кабардино-Балкарская Республика. Российская Федерация" (Дни Кабардино-Балкарской Республики в Москве 11-14 октября 1995 года) (Нальчик: фирма "ААА", 1995, тираж 1000 экз./ Составители Х.М. Думанов, Б.К. Мальбахов, К.Ф. Дзамихов).

Указанные книги диссертанта широко используются в "Хасах" Турции, Сирии, Иордании, США и в ряде других стран, где после Кавказской войны проживают десятки и сотни тысяч потомков адыгских махаджиров. Отдельные фрагменты исследования диссертанта использованы "Головинским генеалогическим альманахом"27 - культурно-просветительским изданием Московского дворянского собрания.

Отдельные положения диссертации были использованы автором в докладах и выступлениях на всероссийских конференциях (Нальчик - 1996 г., Карачаевск - 1997 г., Пятигорск - 1997 г. и 1998 г., Майкоп - 1999 г.).

Основные положения диссертации, изложенные в монографиях и опубликованных статьях, включены в список обязательной литературы, рекомендованной школьникам и студентам исторических вузов Российской Федерации (Кабардино-Балкарский, Карачаево-Черкесский, Адыгейский, Дагестанский, Ставропольский государственные университеты).

Результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, других учебных заведений, а также краеведами, журналистами, всеми, кто интересуется историей адыгов и других народов Северного Кавказа.

Главным результатом диссертации должно явиться осознание самыми широкими слоями общественности, политическими деятелями и лидерами национальных движений в России и на Северном Кавказе необходимости мирного сотрудничества и дружественных взаимоотношений, что и было всегда традиционным для наших народов.

Методологической основой диссертации являются известные принципы историзма и системного анализа, позволяющие рассмотреть признание приоритета тех мировоззренческих концепций, в основе которых лежит идея целостности, системности, многомерности и противоречивости мира. Причем все это не сводится просто к освещению в хронологической последовательности событий и изучаемых фактов (явлений), а реализовано через посредство сравнительно-исторического и конкретно-исторических методов исследования, т.е. принцип историзма использован широко на основе объективного изучения документов, других источников и исторических фактов, где конкретика и логический анализ являются основополагающими.

Источниковую базу исследования составил широкий круг материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, опубликованным документальным материалам, хроникам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам, официальной и деловой переписке, работам исследователей, правительственным актам, дипломатической переписке, решениям различных органов.

Особое внимание автора привлекли русские источники ХУ1-Х1Х веков, так как они раскрывают политические связи России с Кабардой и другими народами Северного Кавказа, осуществляемые в основном через кабардинскую аристократию.

Документальные источники о политических связях северокавказских народов с Россией стали откладываться с середины XVI века в Посольском приказе, позже в Коллегии иностранных дел. Большинство из них дошли до нас в составе различных фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ).

Из материалов РГАДА в исследовании использовались фонды: "Кабардинские, черкесские и другие дела" (ф. 115), "Кумыцкие и тарковские дела" (ф. 121); разряд IX "Кабинет Петра I" и другие.

Из фондов АВПРИ это: "Кабардинские дела" (ф. 115), "Кумыкские, Тарковские и другие дела" (ф. 121), "Кизлярские и моздокские дела" (ф. 118), "Сношение России с Турцией" (ф. 89) , "Сношение России с Крымом" (ф. 123). В отмеченных фондах содержится богатейший архивный материал, дающий возможность исследовать северокавказскую политику России и раскрыть ее роль в международных отношениях, которые складывались вокруг Северного Кавказа в целом и Кабарды в частности.

Дела Посольского приказа о первых сношениях кабардинцев с Москвой не сохранились, и они восстанавливаются лишь частично за счет летописного материала.

В связи с этим летописи - важнейшие источники при изучении кабардино-русских отношений середины и второй половины XVI века. Интересующий нас материал содержится в Львовской, Лебедевской, Александро-Невской летописях и Никоновском летописном своде28.

По интересующей нас тематике добротный материал выявлен и использован из Российского государственного Военно-исторического архива (РГВИА). Рассредоточенные в фондах: "Военно-ученый архив", "Главное управление Генерального штаба", "Кавказская война", "Главный штаб" -документы и материалы свидетельствуют о дипломатической, политической и военной борьбе, развернувшейся между Турцией и Крымом, с одной стороны, и Россией - с другой, по вопросу Центрального Кавказа и Кабарды. Этот материал позволяет вникнуть во внешнеполитические планы противоборствующих держав, понять методы и приемы их реализации. В этих фондах содержится и материал, дающий нам возможность более полного раскрытия вопросов социального, политического военного положения на Центральном Предкавказье, показать отношение кабардинцев к процессам и событиям, происходящим здесь, а также их участие в многочисленных войнах России с Турцией на стороне первой. Нами исследован и материал из Российского государственного архива Военно-морского флота (РГА ВМФ). В фонде 233 (Дела графа Апраскина) сосредоточен определенный материал о Хивинской экспедиции и ее руководителе кабардинском князе Александре Бековиче-Черкасском.

Важный материал был использован из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА), где, в частности, были почерпнуты новые сведения о жизни и деятельности кабардинского общественного деятеля Измаил-Бея Атажукина.

Ценный материал извлечен и использован в данной работе из различных региональных и местных архивохранилищ. Были использованы в данной работе материалы: Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Центрального государственного исторического архива Грузии (ЦГИАГ), Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания (ЦГА РСОА), Центрального государственного архива Дагестана, (ЦГА Дагестана), Архива Института гуманитарных исследований Правительства КБР (ИГИ ПКБР), Петербургского отделения института истории (ПОИИ) и других.

Эти документы дали возможность существенно углубить исследуемую тему кабардино-русских отношений, отношений той или иной феодальной группировки к событиям, а также степень участия тех или иных народов региона во внешнеполитических процессах. Привлеченные документы расширили наши знания относительно различных аспектов жизни северокавказских народов, дополнили известные моменты в освещении вопроса укрепления позиций России в Кабарде и Северном Кавказе.

Большой интерес в изучении Кабарды и кабардино-русских отношений XVI - первой половины XIX века представляет актовый материал. Особое место среди данной группы источников занимают жалованные и договорные грамоты русских царей кабардинским князьям и "всей Кабардинской земле" (т.е. народу). Из документов Разрядного приказа особую ценность для данного диссертационного исследования имеют родословные книги. Подробные росписи потомков ведущих княжеских родов содержатся в книгах A.M. Пушкина и И.А. Лобанова-Ростовского, развернутые росписи потомков Черкасских имеются также в родословной книге в 81 главе, в списке П.П. Вяземского29.

В диссертации широко использован "Русский биографический словарь", обобщающий справочные издания П.В. Долгорукова, В.В. Руммеля, В.В. Голубцова, А.Б. Лобанова-Ростовского, специальные исследования по генеалогии Л.М. Савелова30 и др.

Многие из архивных документов и исследований, привлеченных автором, были опубликованы еще в дореволюционный период. Из них наибольшую ценность представляют "Акты, собранные Кавказской археографической комиссией" (АКАК). Здесь собран и систематизирован огромный документальный материал официального характера, извлеченный из архивов главного управления наместника царя на Кавказе.

АКАК - это источник ценнейшего характера по вопросам внутреннего и внешнеполитического положения, общественного, социального и экономического строя различных народов Кавказского региона.

Однако следует отметить, что большинство опубликованных в АКАК документов пропитаны великодержавным шовинизмом, носят тенденциозную направленность подборок, здесь не нашлось места для документов, показывающих жестокие методы действий колониальных войск на Кавказе.

Важным источником по нашей теме является сборник Т. Юзефовича "Договоры России с Востоком, политические и торговые"31. Ценность этого сборника в том, что в нем сосредоточены наиболее значительные соглашения России и Турции за полуторавековой период - с 1700-го по 1856 год. В этих соглашениях имеются и статьи, касающиеся адыгов.

Наиболее полно внешняя политика России на Ближнем Востоке отражена в начавшем издаваться в 60-х годах многотомном издании дипломатических документов. Этот коллективный труд советских ученых, названный "Внешняя политика России XIX - начало XX века"32, позволяет по-новому, более масштабно и цельно оценить внешнеполитический курс царской России, так как содержит впервые публикуемые и собранные воедино документы.

В работе использовались и материалы из рукописных отделов Российской Государственной библиотеки (Москва) и Российской Национальной библиотеки (С.-Петербург). Здесь заслуживают внимания фонд Милютина (№ 189) в РГБ и Эрмитажное собрание отдела библиотеки в РНБ №476, л. 207211.

Важные сведения по интересующим нас вопросам мы нашли в "Полном собрании законов Российской империи с 1649 г." (ПСЗ), в "Сборнике сведений о Кавказских горцах" (ССКГ), в "Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа" (СМОМК) и др.

Значительные сведения, ценные для нашего исследования, нами почерпнуты из исторических, военных журналов и различных сборников, а также газет. Отметим отдельные из них: "Кавказский сборник", "Военный сборник", "Русский вестник", "Русский архив", "Кавказский этнографический сборник", "Военный вестник", "Журнал Министерства народного образования", "Ставропольские губернские ведомости", "Санкт-Петербургские ведомости" и многие другие.

Неоценимое значение для исследуемой проблемы имеют известные публикации документов С.А. Белокурова, П.Г. Буткова, Н.И. Веселовско

33

ГО .

В новейшее время были опубликованы архивные материалы ХУ1-ХУШ веков из фондов РГАДА, АВПРИ, РГВИА, а также местных северокавказских архивов, открывших новый этап в изучении взаимоотношений России с народами Северного Кавказа.

Прежде всего это: "Материалы по истории Осетии (XVIII в.) (Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе, 1934. Т. 6); "Материалы по истории Дагестана и Чечни". (Махачкала, 1940. Т. 3); "Кабардино-русские отношения в ХУТ-ХУШ в." (М., 1957. Т. 1-2); "История, этнография и география Дагестана". (М., 1958); "История Южной Осетии в документах и материалах" (Сталинири, 1960-1962. Т. 1-3); "Документы во взаимоотношениях Грузии с Северным Кавказом в XVIII в." (Тбилиси, 1968); "Русско-осетинские отношения в XVIII в." (составитель и автор введения профессор М.М. Блиев) (Орджоникидзе, 1976. Т. 1. 1984. Т. 2); "Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX вв." (М., 1988) и другие.

Различные аспекты общественно-политической жизни Кабарды XVI-XVIII веков затронуты в трудах многочисленных русских и иностранных путешественников, которые в разное время были изданы М.А. Полиевкто-вым, Е.С. Зевакиным, В.К.Гардановым, Ю.А. Мамоновым34.

Кабардинцы и другие северокавказские народы в исследуемый период не имели письменности на своих языках и пользовались иноязычной письменностью.

В этой ситуации важнейшее значение имеют труды адыгских историков Измаила Атажукина, Шоры Ногмова, Хан-Гирея, Владимира Кудашева35, которые благодаря обилию содержащихся в них разнообразных материалов одновременно выступают как ценнейшие источники.

Интересные сведения об общественно-политическом строе адыгов содержатся в работах П.П. Короленко, Ф.И. Леонтовича, К.Ф. Сталя, Л.Я. Пейсонеля, Л.И. Люлье, К. Коха, Ж.Ш. де Бесс и других. Они хорошо знали внутриполитическое состояние адыгского общества, так как некоторое время жили среди адыгов. Это, разумеется, сказалось на их работах. Можно отметить, что многие сведения, которыми они располагали, близки к достоверным и мы их не обошли вниманием.

Важный материал содержится в работах мемуарного характера русских генералов, активных участников военных действий на Кавказе. К ним относятся "Записки А. П. Ермолова. 1798-1826", "Кавказская война" Г.И. Фил и пеона36 и другие.

Историография проблемы. В российской историографии отсутствуют специальные монографические исследования, в которых рассматривались бы деятельность Кабарды и ее феодальной аристократии в политических процессах, связывавших народы Северного Кавказа с Россией в XVI - первой четверти XIX века, а также место и роль, которую она играла в военно-колониальных планах царизма.

Однако существует широкий круг работ дооктябрьского периода и новейшего времени, в которых собран и систематизирован богатейший материал по широкому кругу вопросов, затрагивающих кабардино-русские отношения, да и всего Северного Кавказа в указанный период.

В работах русских историков ХУШ-Х1Х веков А.И. Манкиева, В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, М.Д. Чулкова, И.И. Голикова, Н.М. Карамзина, С. М. Броневского, С.М. Соловьева, В.Д. Смирнова, Н.Ф. Грабовского, С.А. Белокурова, П.А. Юдина37 и других, принадлежащих к различным направлениям русской исторической мысли (дворянского и буржуазного), ставился вопрос о включении Кабарды и других северокавказских владений в состав Русского государства. И несмотря на великодержавно-монархические позиции по большинству вопросов относительно Северного Кавказа, все они отмечали союзнический характер кабардино-русских отношений и роли Кабарды в укреплении позиций России в данном регионе.

Среди обширной и разнообразной литературы о Кавказе богатейшим обилием фактов и добротной источниковой базой отличаются труды П.Г. Буткова, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, И.Н. Захарьина, М.А. Карауло-ва38 и многих других. К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории северокавказских народов, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Россией и также внешнеполитический курс царизма на Кавказе с позиций великодержавной, официально-монархической концепции.

Будучи апологетом царского самодержавия они оправдывали колониальную политику царизма, пытались скрыть или тенденциозно осветить методы колонизации Кавказа.

Историки этого направления, возвеличивая царизм, события, происходившие на Северном Кавказе, рассматривали в основном через призму русско-турецких и русско-иранских отношений, искажая главную причину противостояния этих держав, трактовали суть "восточного вопроса" только как борьбу христианства с мусульманством, Европы с Азией, где агрессивной стороной всегда были Турция и Иран. Исследования этих историков, базирующихся исключительно на русских источниках, в большинстве являвшихся донесениями и приказами царского командования, отличались субъективизмом и однобокостью трактовки событий истории.

Тем не менее попытки к более или менее объективному отражению отдельных фрагментов истории северокавказских народов и внешней политики России на Кавказе ими предпринимались. На это обратили внимание исследователи Н.С. Киняпина, М.М. Блиев, В.В. Дегоев, писавшие по этому поводу, что у этих историков "встречаются верные наблюдения и зачатки интересных идей"39.

Кавказская тематика занимала широкое место в переписке, мемуарах, публицистике и других произведениях русских дворянских демократов. Многие из декабристов принимали участие в боевых действиях против горцев. Несмотря на это, они осуждали проводимую царизмом колониальную политику по отношению к народам Северного Кавказа, считали, что именно царизм повинен в многолетней войне в этом регионе. На этой почве формируется робкая, противоречивая и не всегда последовательная оппозиция царизму на Кавказе. Это видно в произведениях декабристов А.Е. Розена, H.H. Jlopepa, A.A. Бестужева-Марлинского, B.C. Норова40.

Продолжателями декабристской историографии в более объективном освещении истории кавказских народов, связанных с политикой, проводимой царизмом, были революционные демократы-В.Г.Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов и многие другие.

Из их работ можно сформулировать главный вывод, что методы действия российских войск на Кавказе не отвечали интересам ни горцев, ни русских, они препятствовали сближению народов, ограничивали свободу и несли неисчислимые жертвы41.

Особое место среди дореволюционных авторов, писавших об истории адыгов и интересующей нас проблеме, следует отвести национальным просветителям - Измаилу Атажукину, Шоре Ногмову, Хан-Гирею и Владимиру Кудашеву. Если в целом кратко характеризовать их работы, то следует отметить, что центральное место в них отведено истории политических взаимоотношений Кабарды с Россией в XVI-XVIII веках. Они отмечают важность политического акта 1557 года, который был вызван к жизни общей заинтересованностью двух народов в борьбе с внешними врагами. Эти адыгские авторы видели перспективу развития своего этноса только в союзе и дружбе с Русским государством. Поэтому, разрабатывая историю последующего периода взаимоотношений Кабарды с Россией (вторая половина XVIII - первая четверть XIX века), кабардинские историки обосновывают предпочтительность мирного сотрудничества колониальной политике царизма.

Работа Ш.Б. Ногмова "История адыхейского народа", базирующаяся на фольклорном материале, кабардинских преданиях, впервые поставила как важную - проблему изучения кабардино-русских отношений в период с XVI по XVII век42. Несмотря на некоторые упущения, вызванные в первую очередь отсутствием в основе книги документального материала, следует заметить, что ее ценность все же для исследователей велика, так как она является, по существу, одной из первых работ исторического плана, написанных местным автором, она как бы отражает события, происходившие на Северном Кавказе изнутри, из глубин самого Кавказа.

Важные сведения нами почерпнуты в работе царского офицера Хан-Гирея "Записки о Черкесии". Этот труд представляет собой наиболее полное историко-этнографическое исследование адыгского общества, сделанное адыгским автором XIX века. В связи с тем, что работа эта выполнена им по прямому заказу царского правительства и понимая для каких целей она потребовалась, автор, по нашему мнению, сознательно некоторые данные и сведения, затрагивающие вопросы политического развития, хозяйства, а также народонаселения, привел в заниженных параметрах43, что в общем не снижает ценности работы.

Следует отметить еще одну работу адыгского автора - Т. Хаджимукова, которая названа им "Народы Западного Кавказа". Этот исторический очерк не затрагивает конкретно Кабарду, но в нем освещается общеполитическое положение адыгов, и в связи с этим он нам интересен и полезен. Автор отмечает, что в борьбе за Кавказ Османская и Российская империи втянули все адыгские народы в многолетние сплошные международные и внутренние конфликты и войны. Истоки осложнившихся отношений адыгов с Русским государством он видел и в самих адыгах - в распространении в их среде "магометанской веры", а также в определенной агитационной работе Турции. Жестокости и геноцид в ходе Кавказской войны относил за счет издержек войны и военного начальства. Насильственное присоединение к России считал закономерным актом и верным решением44, т.е. он выступал с позиций русской консервативно-охранительной школы.

Вкратце подводя итоги дореволюционной историографии, отметим, что большинство историков великодержавно-монархического направления при всей тенденциозности в подборе фактов, характеризующих русско-адыгские отношения и внешнеполитическое положение адыгов, в которых они видели силу, противостоящую России в ее продвижении на Восток, все же проделали большую и нужную работу по сбору, сохранению и классификации важного исторического материала. Труды многих из них и сегодня представляют интерес и значимость45.

Зарубежные историки проявляли и проявляют интерес к истории народов Северного Кавказа. Главное их внимание направлено на изучение русско-кавказских взаимоотношений, а в их рамках русско-адыгских и адыго-турецких отношений. Особое место уделяют они изучению вопросов, связанных с Кавказской войной, и политической стороне истории народов региона.

Освещая со своих позиций суть международных событий, связанных с Кавказом, его историей и Восточным вопросом, большинство зарубежных авторов не разглядели военно-политического союза России с Кабардой, имевшего важное значение в деле сближения России со всеми северокавказскими народами. Они пытаются доказать, что Россия изначально преследовала агрессивные планы по отношению к Северному Кавказу. В противостоянии России, Турции и Ирана, по их мнению, Россия якобы всегда выступала как агрессивная сторона, а западные державы лишь защищали Османскую империю.

Россия начиная со второй половины XVIII века, осуществляя планы восточной политики, действительно выступает как агрессивная держава по отношению к независимости народов всего Кавказского региона. Но Турция, подталкиваемая западными державами, сама вела агрессивно-захватническую политику на Северном Кавказе, пытаясь сделать ее территорию плацдармом для борьбы с Россией.

Зарубежные историки затушевывают многовековые связи адыгского и русского народов, сознательно искажают классовые, этнические, социальные и другие противоречия, существовавшие у этих народов. При этом идеализируется феодальное прошлое, прославляются существовавшие средневековые устои и феодальная верхушка. Основное внимание уделяется доказательству того, что мусульманские народы Северного Кавказа, в том числе и кабардинцы, "искали" постоянно помощи со стороны единоверной Турции, и что они ее получали. В своих работах зарубежные историки акцент делают на негативные моменты и стороны в русско-кабардинских отношениях, что, разумеется, имело место, но не по вине народов Кабарды и России, а по вине правящих классов и реакционных кругов с обеих сторон. Выпячивание отрицательных сторон во внешней политике России по отношению к Кабарде делается сознательно, чтобы отвергнуть, несмотря ни на что, прогрессивное значение вхождения Северного Кавказа в состав России. Всю ответственность многочисленных русско-турецких войн, как правило, происходивших и на территории Северного Кавказа, эти историки46 возлагают на Россию. Этот вывод далек, разумеется, от истины и носит упрощенный, односторонний характер.

В ходе исследования проблемы кабардино-русских отношений мы обращались к работам адыгских историков зарубежья. Наибольшего внимания среди них заслуживают работы А. Намитока, Р. Трахо, Ш.М. Хавжоко и других. В целом их сочинения отличаются достаточной объективностью и определенным критическим содержанием. Профессор Сорбонны А. На-миток47 - автор большой развернутой истории адыгского народа. Работа эта не бесспорна - он безосновательно расширяет территорию проживания адыгов, включая сюда южные и центральные районы России, часть Украины и Крыма, идеализирует древнюю и средневековую историю адыгов. Не соответствуют истине и его выводы о степени влияния адыгов на другие народы, а также их численность. Этим самым он стремится показать нынешнее положение адыгов (много худшее: разбросанность, территория, влияние и т.д.) и видит в этом вину только России.

Другой адыгский автор - Р. Трахо в своей книге "Черкесы"48 рассматривает кабардино-русские отношения через призму взаимовыгодного политического союза. Он также полностью отметает доминирующее и поныне в кавказоведении утверждение, что Кабарда в силу ряда причин (социально-экономической развитости и др.) осталась вне рамок Кавказской войны. Эти утверждения далеко не бесспорны, и наше исследование посвящено рассмотрению этих положений.

Более упрощенный взгляд имеет на причины обострения русско-адыгских отношений, вылившихся в конце 60-х годов XVIII века в ожесточенную войну, адыгский историк из зарубежья Хавжоко Шаукат Муфти. В своей монографии "Герои и императоры в Черкесской истории"49, обосновывая время начала Кавказской войны, этот автор поверхностно рассматривает вопросы, касающиеся причин этой войны и освободительного характера ее ведения со стороны адыгов, что в его изложении не дает правдивого понимания сути этой трагедии адыгского народа.

Заслуживающим внимания является монография кабардинского историка из Иордании Мухадина Кандура, названная им "Мюридизм. История Кавказских войн"50. В своем исследовании автор приводит небезынтересный материал, малознакомый отечественным историкам. Это касается расселения черкесов, их контактов с другими народами, в первую очередь с русскими, а также ближайшими соседями - осетинами, грузинами, дагестанцами и другими. По мнению этого автора, с самого начала, когда Кабарда налаживает первые контакты с Россией, последняя уже имела агрессивные планы по отношению к Кавказскому региону. Контакты России с Кавказом, считает Кандур, начались с вооруженного вступления сюда казаков, ставших "удобным инструментом захватнической и колониальной политики" России51. Эти выводы профессора Кандура недостаточно аргументированы и малоубедительны.

Еще одна работа монографического характера вышла в свет в 1996 году в г. Майкопе. Этот перевод на русский язык с арабского книги "Изгнание черкесов"52. Автор ее также зарубежный адыг И. Бэрзэдж. Он, как и другие адыгские историки зарубежья, затрагивает широкий круг вопросов адыгской истории. Однако освещение их носит тенденциозный характер. Несмотря на это, он отмечает важное геополитическое значение Северного Кавказа и кратко констатирует, что в силу этого он и становится ареной борьбы между Турцией и Россией. Автор придерживается положения о военно-политическом союзе части кабардинской феодальной знати с российскими властями. Хронологически правильно определяет период распада этого союза. Однако все его выводы мало подкреплены документами, сами они кратки и трудно понять, на чем базируются эти тезисные формулировки.

Все перечисленные адыгские авторы в своих исследованиях подвергают критике концепцию о "добровольном" вхождении Кабарды и других северокавказских народов в состав России, характеризуя причины и сущность Кавказской войны, называют ее освободительной со стороны горцев, направленной против колониальной захватнической политики, проводимой царизмом.

Однако следует заметить, что адыгские историки зарубежья, рассматривая адыго-русские взаимоотношения и русско-турецкие отношения, а также весь комплекс кавказской проблематики, отмечают агрессивную политику только России, замалчивания или идеализируя политику, проводимую Турцией по отношению к народам Северного Кавказа, в корне отрицая ее колониальную суть, каковой она на самом деле и являлась. Имеется в этих работах и общий недостаток - слабая источниковая база исследований, что приуменьшает в целом их значимость.

Большое внимание различным аспектам русско-кавказских взаимоотношений, колониальной политике царизма на Кавказе уделяли теоретики марксизма. В конце XX столетия отдельные положения, выводы и прогнозы К. Маркса и Ф. Энгельса не выдержали испытания временем, другие под влиянием объективных факторов претерпели изменения. В то же время не подлежит сомнению и то, что многие их высказывания и выводы до сих пор не теряют своей актуальности и злободневности. К ним, на наш взгляд, относятся оценки и характеристики, которые они давали движению кавказских горцев. К. Маркс и Ф. Энгельс справедливо осуждали колониальную политику России на Кавказе, разоблачали захватническую сущность внешней политики российского царизма, Турции и западных держав. Борьба черкесов (адыгов), в целом проблемы Черкесии, нашли отражение в работах К. Маркса "Лорд Пальмерстон"53, "Предатель в Черкесии"54, "Любопытная страничка истории"55, "Еще одна странная глава современной истории"56, "Господин Фогт. - Патроны и сообщники"57 и других. К. Маркс в этих работах глубоко и всесторонне анализирует черкесский (адыгский) вопрос в системе международных отношений. Перечисленные работы помогают лучше понять и разобраться в деталях противоречивых русско-английских и русско-турецких взаимоотношений.

Для объективного научного освещения вопросов колониальной политики, внутренней и внешней политики царской России, международных отношений, характера различных войн большое значение имеют отдельные труды В.И. Ленина, которые до сих пор не теряют своей актуальности58. В.И. Ленин правильно подчеркивал, что колониальные войны "если и не были непосредственно затеяны в интересах капитала, то были несомненно обусловлены его интересами"59.

Многие труды К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленина, посвященные анализу политики Великобритании, Франции, Турции, других стран на Ближнем Востоке и на Кавказе, а также борьбе кавказских горцев против царской России, имеют важное методологическое значение.

Проблемы взаимоотношений народов Кавказа и России, особенно вопрос о характере освободительного движения горцев, неоднократно становился предметом серьезного обсуждения в советской исторической науке60.

Выдающийся советский ученый М.Н. Покровский был первым из отечественных исследователей, который дал объективную оценку движения кавказских горцев. М.Н. Покровский считал борьбу черкесов (адыгов), горцев Дагестана и Чечни справедливой, антифеодальной. Его труды в изучении проблемы взаимоотношений горцев с царской Россией явились большим вкладом в советское кавказоведение61. Традиции М.Н. Покровского продолжили видные советские ученые P.M. Магомедов и С.К. Бу-пгуев, которые посвятили специальные исследования освободительной борьбе горцев Дагестана и Чечни62. В этих интересных трудах борьба адыгских народов не нашла отражение. Борьба адыгов против царской России освещена в коллективных трудах историков (например, "История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.) (М., 1988); "История Кабарды с древнейших времен до наших дней") (М., 1957) и др.

Кавказская проблема занимала особое место в советской историографии. Работы отечественных историков, написанные с марксистско-ленинских позиций, освещали многие вопросы взаимоотношений народов Кавказа с Россией. Отмечая колониальную сущность внешней политики России, особенно в Восточном вопросе, советские исследователи отмечали и прогрессивную роль России в судьбе народов Кавказа.

В новейшее время появилось огромное количество разноплановой исторической литературы в виде обобщающих трудов, монографий, статей и рецензий, в которых освещены отдельные стороны истории народов Северного Кавказа и внешнеполитического курса России в отношении народов, населяющих данный регион.

С 1950-х годов вышли в свет обобщающие труды по истории Дагестана, Осетии, Кабарды, Чечни и Ингушетии, Карачая и Черкесии. В конце 80-х годов появились два тома истории народов Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года. Мы широко опирались на соответствующие разделы этих обобщающих работ, в которых раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений Кабарды с соседними горскими народами и Россией. Вместе с тем обращаем внимание, что с момента выхода этих работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть которых вводится в оборот в данном исследовании.

Для нашего исследования важнейшее значение имеют монографические работы известных кавказоведов, в которых детально рассматриваются общественный строй Кабарды и различные аспекты политики России на Кавказе в XVI-XIX веках.

Наиболее интересными, содержательными и заслуживающими внимания исследовательскими работами советских историков, на наш взгляд, являются труды Е.В. Тарле, С.К. Бушуева, H.A. Смирнова, P.M. Магомедова, Г.А. Кокиева, E.H. Кушевой, М.М. Блиева, В.В. Дегоева, Т.Д. Боцвадзе, В.Г. Гаджиева, В.К. Гарданова, В.Б. Вилинбахова, Г.А. Дзидзария, В.Д. Дзидзоева, Т.Х. Кумыкова, А.Х.Касумова, В.Х. Кажарова, А.Х. Би-жева, A.M. Некрасова, И.И. Якубова63 и других.

В их работах анализируются сложные, порой противоречивые взаимоотношения черкесов (адыгов), других народов Кавказа с русским народом. Они создали фундаментальные исследования, где основательно рассматриваются различные аспекты истории черкесского (адыгского) народа.

Вместе с исследованиями указанных авторов богатый и разносторонний материал, посвященный русско-кабардинским взаимоотношениям в XVI - XIX веках, содержится в интересных работах O.JI. Опрышко, Х.М. Ду-манова, К.Ф. Дзамихова, С.Н. Бейгуганова, Б.В. Скитского, М.С. Тотоева, Б.А. Калоева, H.A. Сотавова, Ч.Э. Карданова, A.B. Фадеева, Р.У. Туганова, Г.Х. Мамбетова, А.Д. Панеш, В.Н. Сокурова, A.A. Новосельского64 и других исследователей.

Особенно следует отметить фундаментальную монографию М.М. Блиева и В.В. Дегоева "Кавказская война"65, вышедшую в свет в 1994 году. Основательный научный труд во многом носит дискуссионный характер, способствующий интересу общественности и ученых к проблемам Кавказской войны, взаимоотношениям народов Северного Кавказа с царской Россией, которые требуют дальнейшей углубленной научной разработки. Эта работа двух профессоров отличается оригинальным подходом в интерпретации сложнейших вопросов, связанных с общественно-экономической организацией горских обществ Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа в XVIII-XIX веках, хозяйственным укладом горцев Кавказа, в том числе черкесов (адыгов) накануне и в период Кавказской войны. В исследовании М.М. Блиева и В.В. Дегоева в новой оригинальной интерпретации излагаются многие страницы Кавказской войны, ее причин и сущности. В частности, набеговая система горцев, которая имела место не только в ходе Кавказской войны. Данная проблема настолько глубокая и недостаточно изученная, порой противоречивая в трактовках ее сути, что закономерно вызывает повышенный интерес, бурные дискуссии и различные мнения специалистов.

В работах отечественных историков советского периода и новейшего времени на основе анализа большой совокупности русских, иностранных и местных историков удалось показать и доказать, что Кабарда, как и весь Северный Кавказ, играла важнейшее значение в политике Русского государства, а также имели прямую и непосредственную связь между кавказской и восточной политикой России в XVI - первой четверти XVIII века. И, несмотря на то, что эта политика привела к многолетней войне на Кавказе, одним из основных и главных выводов является то, что сближение северокавказских народов с Россией было не случайным, а объективным явлением, выгодным обеим сторонам. Вхождение народов Северного Кавказа в состав России большинство авторов считают прогрессивным для кавказских народов, хотя критикуют методы и формы, при помощи которых это произошло.

Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что, хотя в отечественной историографии основательно изучены многие аспекты истории взаимоотношений народов Северного Кавказа с Россией и Кавказской войны, все же изучение особого места Кабарды и роли ее аристократии в этих процессах до настоящего времени историками не предпринимались - это и составляет основную задачу настоящей работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимоотношения Кабарды с Россией"

Заключение

1 Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связь с Россией (вторая половина

XVI-30-e годы XVII века). М., 1963. С. 324.

2 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века.

М., 1988. Т. 1. С. 316.

3 Там же.

4 Кушева Е. Н. Указ. соч. С. 180.

5 ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13. Первая половина. С. 228, 259, 283-284.

6 Дзамихов К. Ф. От военнополитического союза к колониальной политике//Адыги. 1992. № 4. С. 78.

7 Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958. С. 32.

8 Дзамихов К. Ф. Указ. соч. С. 79.

9 Там же. С. 79.

10 Смирнов Н. А. Указ. соч. С. 107-108.

11 АКАК. Тифлис, 1904. Т. 12. № 589.

12 Кудашев В. Н. Указ. соч. С. 70.

1 ^

Фадеев P. X. Собр. соч. Т.1. Записки о кавказских делах. СПб., 1889. С. 42-43.

14 Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1883. С. 87-88.

15 Дзамихов К. Ф. Северный Кавказ и Россия: опыт истории и опыт современности. Доклад Адыгской (Черкесской) Международной академии наук. Т. 2. № 2. Июнь. Нальчик, 1997.

Список научной литературыМальбахов, Борис Касбулатович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный архив Военно-Морского Флота (РГА ВМФ)137. фонд 233 Дела графа Апраксина.

2. Центральный государственный исторический архив Грузии (ЦГИАГ)138. фонд 548 Канцелярия наместника Кавказского.

3. Центральный государственный архив Дагестана (ЦГА Дагестана)146. фонд 133 Коллекция документов по истории движения горцев под руководством Шамиля.147. фонд 379 Кизлярский комендант.

4. Архив Института гуманитарных исследований Правительства КБР (ИГИ ПКБР)154. фонд 1 Документальные материалы по истории Кабарды и Балкарии.

5. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки (Москва)155. фонд 189 Милютин Д. И.156. фонд 201 Норов В. С.

6. Отдел рукописей Государственной Национальной библиотеки (Санкт-Петербург)157. фонд 476 Эрмитажное собрание.

7. Публикации архивов, сборники документов

8. Адамов Е. Кутахов Л. Из истории происков иностранной агентуры во время Кавказских войн. Документы//Вопросы истории. 1950. № 11. С. 101-125.

9. Акты исторические. СПб., Собр. и издание Археографической комиссии. 1841, Т. 3. 501 С. + 18 С.; 1842, Т. 5. - 539 С. + 18 С.

10. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. (Присоединение Белоруссии 1654-1655гг.). 1889, Т. 14. 902 С. + 39 С. (указатели).

11. Алексеева Е. П. Материалы к древней и средневековой истории адыгов (чер-кесов)//Труды Черкесского НИИ. Черкесск, 1954. Вып. 2. С. 234-235.

12. Архив Раевских. СПб., 1909. Т.2. 424 С. ; 1910. Т.З. - 636 С.

13. Бантыш-Каменский Д. М.,Словарь достопамятных людей Русской земли. М.: У нив. типогр., 1836. Т. 5. 395 С.

14. Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. Материалы, извлеченные из Московского Главного архива Министерства иностранных дел. Вып. I, 15781613 гг. М.: тип. Университетская. К. 3. Отд. 1. 1888. -584 С; Отд. отг. М., 1889.

15. Берх В. Н. Собрание писем императора Петра I к различным лицам с ответами на оные. СПб., 1829. Ч. 2. С. 359-360, 378-379.

16. Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Ч. 13. СПб.: тип. Импер. Акад., 1869 Ч. 1 548 С.; Ч. 2 - 592 С.; Ч. 3 - 621 С.

17. Веселовский Н. И. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. СПб.: Изд. Импер. Археогр. общ. 1890. Т. 1 453 С.

18. Внешняя политика России XIX и начала XX века//Документы Российского Министерства иностранных дел. Т. 1-14. М., 1960-1985. Серия первая. 1801-1815. Т. 1. 880 С; Т. 3. - 774 С.; Т. 4. - 782 С.; Т. 5. -783 С; Т. 6. -864 С.; Т. 7. - 872 С.; Т. 8. - 779.

19. Гизетти А. А. Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн: Кавказско-горской, Персидских, Турецких и в Закаспийском крае. Тифлис, 1901.-222 С.

20. Движение горцев Северо Восточного Кавказа в 20 - 50-х годах XIX века. Сборник документов. Составители: В.Г. Гаджиев и Х.Х. Рамазанов. Под редакцией Г. А. Даниялова. Махачкала, 1959. - 783 С.

21. Договоры России с Востоком. Сборник документов. Составитель Т. Юзе-фович. СПб., 1864. 294 С.

22. Долгоруков П. В. Российская родословная книга. СПб., 1854. Ч. 1. С. 287288.

23. Документы во взаимоотношениях Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. (под ред. Гамрикели В. Д.). Тбилиси, 1968. 335 С.

24. Донские дела. СПб., 1906. Т. 2. С. 908-909.

25. Из записок Николая Ивановича JIopepa. //Русский архив. М., 1878; "Декабристы на Кавказе". //Русский архив. 1847. № 7-12.

26. История Южной Осетии в документах и материалах. Т. 1-3, Сталинири, 1960-1962. Т. 1. 390 С. Т. 2. - 380 С.; Т. 3 - 383 С.

27. Кабардино-русские отношения в XVT-XVIII вв. Т. 1-2, М.: Изд. Акад. Наук СССР, 1957. Т. 1. 478 С.; Т. 2. - 424 С.

28. Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сб. документов, М.: АН. СССР. Т. 2. Ч. 1. 1957. 666 С. Т. 2 Ч. 2. 1959. - 242 С. Т. 3. 1962. - 491 С. Т. 4, допол. 1976. - 280 С.

29. Леонтович Ф. И. Адаты Кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. Выпуски 1-2.

30. Лобанов-Ростовский А. Б. Русская родословная книга. Т. 1-2. СПб., 18731875.

31. Материалы Военно-ученого архива Главного штаба. СПб., 1871. Т. 1. С. 198-420.

32. Материалы для истории Кавказского края. Указатель статистических, исторических и этнографических материалов в Ставропольских губернских ведомостях. Тифлис, 1879. С. 3-126.

33. Материалы для истории Северного Кавказа 1787-1792 гг., собранные Е. Фелицьгным //Кавказский сборник. Тифлис. 1896. Т. 17. С. 410-560; 1897. Т. 18. С. 382-506; 1898. Т. 19. С. 248-370.

34. Материалы по истории Осетии (XVIII в.) //Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе: Изд. СОНИИ, 1934. Т. 6. -345 С.

35. Материалы по истории Дагестана и Чечни. Махачкала, 1940. Т. 3. 472 С.

36. Материалы для истории русского флота. СПб., 1867, Т. 4. С. 267-289. 1895. Т. 15.-597 С.

37. Материалы к истории восточного вопроса в 1811-1813 гг. М., 1901. С. 76, 90, 92, 101.

38. Материалы Я. М. Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX века /Составитель Х.М. Думанов Нальчик, 1986.

39. Межкавказские политические и торговые связи Восточной Грузии (конец 60-х начало 90-х годов XVTII века). Документы и материалы. Тбилиси, 1980. С. 52-66, 81-99, 188-196.

40. Новицкий Г. В. Географо-статистическое обозрение земли, населенной народами адыхе //Тифлисские ведомости. 1884. № 40.

41. Общий гербовник дворянских родов России. СПб., 1792. Т. 2. С. 3-9.

42. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. XIII, 1 2-я половины. 1-я половина. СПб., 1904. С. 1-302; 2-я половина. СПб., 1906. С. 303-533 + VIII таблиц. Переиздание. М.: Наука. Т. 13. 1965 532 С.

43. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1851 Ч. 1. С. 941-944.

44. Переписка на иностранных язьжах грузинских царей с российскими государями от 1613 по 1770 годы. СПб., 1861. С. 2-63.

45. Письма и бумаги императора Петра Великого. М., 1962. Т. 11. Вып. 1. С. 122-123.

46. Полиевктов М.,А. Европейские путешественники XII-XVIII вв. по Кавказу. Тифлис: АН СССР. Научно-исследовательский институт кавказоведения им. Н. Я. Марра, 1935. 221 С.

47. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. (ПСЗРИ). 1830. Т. 5. С. 105-108, 197-199, 549-553; 1835. Т. 10. С. 899-901.

48. Путешествие русских послов XVI-XVII вв. (статейный список). М.;Л.: Изд. АН СССР. 1954. 490 С.

49. Руммель В. В. и Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1886-1887. . Т. I—II.

50. Русский биографический словарь. (Под наблюдением императ. Русского исторического общества). СПб., 1905. Т. 9. С. 175-224.

51. Русско-адыгейские торговые связи 1793-1860 гг. Сборник документов. Составители Хоретлев А. О., Алферова Т. Д. Под редакцией Покровского М.В. Майкоп, 1957. 438 С.

52. Русско-дагестанские отношения XVII первой четверти XVIII вв. (Документы и материалы), Махачкала: Дагкнигоиздат, 1958. - 336 С.

53. Русско-дагестанские отношения XVIII начале XIX вв. Махачкала: АН СССР, Даг. филиал Инстит. истор. языка и литературы им. Г. Цадаса, 1988.-355 С.

54. Русско-осетинские отношения в XVIII веке. Т 1-2. Орджоникидзе: Ир. 1976. Т. 1 -513 С.; 1984. Т. 2. -456 С.

55. Собрание государственных грамот и договоров. М., 1828. Ч. 4. 656 С. + 159 С.

56. Сборник документов: Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II (1763-1774 гг.). Нальчик, 1996. Т.1. -460 С.; 1998. Т.2. 505 С.

57. Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис: Изд. Кавказск. Горского управления. 1876. Вып. 9. С. 112-212.

58. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Изд. Упр. Кавк. Учебн. округа. 1893. 513 С.

59. Сборник сведений по потерям кавказских войск во время войны 1801-1885 г. Тифлис, 1901.

60. Сибирские летописи. СПб., 1907. С. 54-61.

61. Собрание Трактатов и Конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. СПб., 1895.

62. СуворовА. В. Сборник документов. М., 1951. Т.2. С. 561-563.

63. Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII начале XX века, (сборник документов)/Составитель X. М. Думанов Нальчик, 1992. - 271 С.

64. Тогашвили Г. Д., Цховребов И. Н. История Южной Осетии в документах и материалах (с древнейших времен до конца XVIII века). Цхинвали, 1962. Т. 1. 365 С.

65. Шамиль ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Тбилиси, 1953.-561 С.

66. Цагарели А. А. Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии. СПб., 1891. Т.1 (1766-1774). 518 С.

67. Мемуары, дневники, записки и письма современников

68. Аверьянов П. И. Этнографический и военно-политический обзор азиатскихвладений Оттоманской империи. СПб., 1912. 80 С.

69. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII

70. XIX вв. /Составление, редакция переводов и вступительные статьи к текстам В. К. Гарданова. Нальчик: Эльбрус, 1974. 635 С.

71. Бестужев-Марлинский А.А.//Трудные годы на Кавказе. Краснодар, 1985. С132.170.

72. Бларамберг И.Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992. 240 С.

73. Давыдов В.Д. Сочинения. М., 1895. С. 231.

74. Дюбуа де Монпере. Путешествие вокруг Кавказа//Библиотека для чтения.1. СПб., Т. 35. С. 93-126.

75. Записки А. П. Ермолова 1798-1826 /Составитель В. А. Федоров. М., 1991.464 С.

76. Захарьин И. Н. Кавказ и его герои. СПб., 1902. Кн. 1-2. 487 С.

77. Корб И. Дневник секретаря посольства императора Леопольда I к царю Петру! в 1698, 1699. М., 1867. -382 С.

78. Лорер Н. И. Записки декабриста. М., 1931. 448 С.

79. Люлье Л. Черкесия. Краснодар, 1927. 47 С.

80. Милютин Д. А. Краткий очерк Кавказского края в военном отношении. СПб., 1848. С. 3-150.

81. Милютин Д. А. Воспоминания. Томск, 1919. С. 274-427.

82. Миних Б. X. Очерк, дающий представление об образе правления Российской Империи//Безвременье и временщики. Л., 1991. С. 25-79.

83. Проезжая по Московии (Россия в мемуарах дипломатов). М., 1991. -368 С.

84. Розен А. Е. Записки декабриста. СПб., 1907. 288 С.

85. Русские мемуары 1800-1825 / Составитель И.И. Подольский. М., 1989. С. 3-64.

86. Спенсер. Э. Путешествие в Черкесию /перевод с англ. Н. Нефляшевой. Майкоп, 1994.-163 С.

87. Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера. 1835-1838 гг. М., 1865. Ч. 1.-116 С.; Ч. 2.-173 С.

88. Филипсон Г.И. Кавказская война. Воспоминания//"Стрижамент". Ставрополь, 1991. С. 431-525.

89. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного (записки немца-опричника). Л., 1925.-182 С.

90. Челяби Эвлия. Книга путешествия: (Извлечения из сочинений турецкого путешественника XVII в.). М., 1979. Вып. 2. Кн. 1-3.

91. Периодические издания: газеты, журналы

92. Адыги. № 1, 1991. С. 5-60, 130-139, 146-149; № 2, 1991. С. 3-79, 99-143; № 3,1992. С. 3-99; № 4, 1992. С. 3-41, 77-92, 104-109.

93. Вестник Европы. 1868. Т. 2. С. 174-179.

94. Военный вестник. 1861, март, С. 313.

95. Военный сборник. 1860. № 1; 1861. № 10-11.

96. Вопросы истории. 1846. № 10. С. 44-60; 1950. № И. С. 108-125; 1956. № 7.

97. С. 67-72; 1958. № 5. С. 130-137; 1966. № 7. С. 143-150; 1970. № 7. С. 45-58; 1972. № 4-5. С. 73-87; 1977. № 4. С. 46; 1979. № 2. С. 53-56; 1983. № 2. С. 54-74; 1992. № 1. С. 32-43.

98. Головинский генеалогический альманах. М., 1996. № 1. С. 9-11.

99. Дагестанская правда. 1989, 13 сентября.

100. Дарьял. 1998, № 1. С. 250-256.

101. Живая старина. Нальчик, 1991. № 1. С. 8-18; 1992. № 2. С.5-18; 1993. № 3.1. С. 5-19.

102. Журнал Министерства народного просвещения. 1846. С. 137-155; 1913. № 7-8. С. 20-40.411. Заря Востока. 1940. № 12.

103. Ираф. 1997. №3. С. 196-208.

104. Исторические записки. 1950. № 34. С. 236-297.

105. Исторический журнал. 1940. № 7. С. 40-51.

106. История СССР. 1982. № 2. С. 185-190; 1983. № 2. С. 54-75; 1985. № 3. С. 202-211.

107. Кавказский вестник. 1901. № 1. С. 52-68; № 2. С. 116-129.

108. Кавказский сборник. 1890. Т. 14. С. 65-66; 1891. Т. 15, С. 1-51; 1896. Т. 17. С. 410-560.

109. Кавказ. 1847. № 42-47; 1853. № 15; 1855. № 99; 1861. № 82; 1862. № 29

110. Кавказский этнографический сборник. 1980. Вып. 7. С. 67-71.

111. Кавказский календарь. 1888. Вып. 21. С. 58-173.

112. Крымская правда. 1952, 31 мая.

113. Кабардино-Балкарская правда. 1941. № 4, 5, 6; 1982, 18 ноября; 1992, 12 сентября; 1994, 25 мая.

114. Литературная Кабардино-Балкария. Нальчик, 1995. № 4. С. 18-22; 1997. №4. С. 160-164.

115. Мах Дух. 1994. № 9. С. 125-132; 1997. № 2. С. 129-133.

116. Московитянин. 1842. № 12. С. 337-394.

117. Отечественные записки. 1860. № 7. С. 45-46.

118. Революция и горец. 1929. № 6. С. 30-35; № 7. С. 33-37; № 8. С. 32-37; № 9. С. 41-47; № 10. С. 29-36.

119. Российский вестник. 1861. № 4. С. 463-4264.29. Русские вести. 1867. № 4. С. 550-558.

120. Русский архив. М., 1913. № 2. С. 47-49, 150-168; № 4-5. С. 553-571 .

121. Русская старина. М„ 1892. Т. 73. С. 559-562.

122. Северная Почта или Новая Санкт-Петербургская газета. 1811. № 31, 19 апреля.

123. Северная пчела. СПб., 1828. № 85, 86, 87.

124. Ставропольские губернские ведомости. 1855. № 7, 8, 13, 39, 40, 41, 42; 1860. № 10, 11; 1876, №41.

125. Советская этнография. 1964. № 1. С. 34-59; 1982. № 3. С. 96.

126. Тифлисские ведомости. 1829. № 22.

127. Терские ведомости. 1913. № 84, 13 апреля; № 87, 23 апреля; № 90, 27 апре ля; № 91, 28 апреля; № 94, 2 мая.

128. Терский сборник. Владикавказ, 1890. Вып. 1. С. 3-167; 1897. Вып. 4. С. 55126.

129. Уэщъэмахуэ (Эльбрус). 1991. № 4. С. 73-75; 1994. № 6. С. 85-88;

130. Исследования отечественных историков

131. Абаза К.К. Казаки. СПб., 1890, 336 С.

132. Абазины. Историко-этнографический очерк. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставропольского кн. изд., 1989. 235 С.

133. Аджиев А. М. О кумыкско-кабардинских взаимосвязях отраженных в эпосе кумыков. //Актуальные вопросы кабардино-балкарской фолклористики и литературоведения. Изв. КБНИИИФЭ. Нальчик, 1986. С. 110-120.

134. Адыгея. Историко-культурный очерк. Майкоп, 1989.-136 С.

135. Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Сборник статей. Нальчик, 1992.-183 С.

136. Алексеева Е. П. Материалы к древней и средневековой истории адыгов (черкесов) //Труды Черкесского НИИ, Черкесск, 1954. Вып. 2. 1954. С. 199 -260. (329с.)

137. Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII века //В борьбе за власть (страницы политической истории России XVIII века). М.Мысль, 1988. С. 5-282.

138. Аталиков В. М. Страницы истории. Нальчик: Эльбрус, 1987. 205 С.

139. Аталиков В. М. Наша старина. Нальчик, 1996. 288 С.

140. Аутлев М., Зевакин Е., Хоретлев А. Адыги. Историко-этнографический очерк. Майкоп, 1957.-146 С.

141. Ахмадов Ш. Б. К вопросу о классовой борьбе в Чечне в XVIII веке//Вопро-сы истории классообразования и социальных движений в дореволюционной Чечено-Ингушетии (XVI-начало XX вв.). Грозный: Изд. ЧИНИИ, 1980. С. 61-85. (120 С.)

142. Ахмадов Ш. Б. К вопросу о социальных отношениях в Чечено-Ингушетии в

143. XVIII веке //Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюционный период (XIX-начало XX вв.). Грозный: Изд. ЧИНИИ, 1981. 1979. С. 53-86.

144. Ахмадов Ш. Б. Экономические связи чеченцев и ингушей с Россией и народами Северного Кавказа в XVI-начале XIX веков //Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI начале

145. XIX века. Грозный: Изд. ЧИНИИ, 1981. С. 69-104.

146. Ахмадов Я. 3. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVIII вв. Грозный, 1988. 175 С.

147. Ахмадов Я. 3. Политическое взаимоотношение Чечено-Ингушетии с Россией в первой половине XIX века//Взаимоотношение народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI-начале XIX веков. Грозный: Изд. ЧИНИИ, 1981. 191 С.

148. Бадигин К. С. Корсары Ивана Грозного. Калининград, 1978. 440 С.

149. Базилевич К. В. Элементы меркантилизма в экономической политике правительства Алексея Михайловича //Ученые записки МГУ, 1940. Вып. 14 (истор.). Т. 1. С. 3-14.

150. Барсуков А. П. Воеводы Московского государства. СПб., 1881-1904. Т. 8.

151. Бейгуганов С. Н. Кабарда и Ермолов. Нальчик, 1993. -304 С.

152. Бейгуганов С. Н. Кабарда в фамилиях. Нальчик, 1998. -556 С.

153. Белинский В. Г. Собр. соч. М., 1948. Т. 3. С. 438 (А. С. Пушкин в русской критике).

154. Бенешевич В. Черкасский, князь Александр Бекович //Русский биографический словарь. СПб.: Тип. им. Скороходова, 1905. Т. 9. С. 177-183.

155. Бенешевич В. Черкасский, князь Борис Канбулатович//РБС. Т. 9. С. 195196.

156. Бенешевич В. Черкасский, князь Василий Карданукович//РБС. Т. 9. С. 196198.

157. Бенешевич В. Черкасский, князь Григорий Сунчалеевич//РБС. Т. 9. С. 209210.

158. Бенешевич В. Черкасский, князь Дмитрий Мамстрюкович//РБС. Т. 9. С. 210-212.

159. Бенешевич В. Черкасский, князь Иван Борисович//РБС. Т. 9. С. 212-216.

160. Бенешевич В. Черкасский, князь Яков Куденетович //РБС. Т. 9. С. 220-224.

161. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII веке/В ст. статья и общая редакция проф. В.Г. Гаджиева). Махачкала, 1994. 80 С.

162. Берг Л. Первые русские карты Каспийского моря//Изв. АН СССР. Серия "География и геодезия". 1940. № 2. С. 160-165.

163. Берже А. П. Посольство А. П. Ермолова в Персию //За стеной Кавказа. М., 1989. С. 451-467.

164. Беров X. Ж. Побеги горских крестьян в русские поселения на Северном Кавказе в 50 60 годы XVIII века //Проблемы общественно-политического развития и классовой борьбы в России в XVI-XVIII веках. М., 1983. С. 44 -63.

165. Бижев А. X. Северо-Западный Кавказ в фокусе дипломатии 20-х 30-х гг. XIX в. // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII - XIX в.). Майкоп, 1995. С. 5 - 32.

166. Бижев А. X. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х годов XIX века. Майкоп, 1994. - 328 С.

167. Блиев М. М. К вопросу о присоединении народов Северного Кавказа к России //Вопросы истории. 1979. № 7. С. 45-58.

168. Блиев М. М. К проблеме общественного строя горских (вольных) обществ Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа ХУШ-первой половины XIX века // История СССР. 1989. № 4.

169. Блиев М. М. Кавказская война: социальные истоки, сущность// История СССР. 1983. №2. С 54-75.

170. Блиев М. М. Русско-осетинские отношения (40-е годы XVIII в.-30-е годы XIX в.) Орджоникидзе, 1970. 379 С.

171. Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994. -592 С.

172. Боцвадзе Г. Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси, 1974. -104 С.

173. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М.: Тип. С. Селивановского, 1823. Т. 1. 352 С.; Т. 2. - 465 С.

174. Бурдей Г.Д. Русско-турецкая война 1569 года. Саратов: Изд. Саратовского гос. университета, 1962. 49 С.

175. Бутурлин Д. П. Картина войны России с Турцией в царствование Екатерины II и императора Александра I. СПб., 1829. С. 5-11.

176. Бушуев С. К. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. М., 1939.-184 С.

177. Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е годы XIX века). М., 1955.-116 С.

178. Бушуев С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик: Каб. Балк. кн. изд., 1956. -193 С.

179. Бычкова М.Е. Родословные книги ХУТ-ХУП вв. как исторический источник. М.: Наука, 1975. 215 С.

180. Бычкова М.,Е. Состав класса феодалов России в XVI в. М.: Наука, 1986. 220 С.

181. Вейденбаум Е. Кавказские этюды. Тифлис, 1901. С. 230.

182. Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888. 434 С.

183. Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа (ХУТ-70-е годы XX века). Грозный, 1982. 368 С.

184. Вилинбахов В. Б. Александр Черкасский сподвижник Петра I. Нальчик: Каб.-Бал. книж. изд., 1966. - 55 С.

185. Вилинбахов В. Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. Нальчик: Эльбрус, 1977. 231 С.

186. Виноградов В. Б., Умаров С. Ц. Вхождение Чечено-Ингушетии в состав России. Грозный, 1979. 54 С.

187. Военно-энциклопедический словарь (ВЭС). М., 1989. С. 525.

188. Военный сборник. СПб., 1874. № 9. С. 6-9.

189. Волкова Н. Г. Статистические списки русских посольств в ХУ-ХУП вв. как этнографический источник//Кавказский этнографический сборник. М., 1976. Т. 4. С. 254-295.

190. Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVH-на-чале XX века. М., 1974. 276 С.

191. Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М.: Наука, 1973. -210 С.

192. Волконский Н. А. Кавказ в 1787-1799гг.//Кавказский сборник. 1890. Т.XIV, С. 3-80; 1894. T.XV. С. 1-51.

193. Водарский Я. М. Правящая группа светских феодалов в России в XVII в.//Дво-рянство и крепостной строй России в XVI-XVIII вв. М.: Наука, 1975. С. 70-107.

194. Восточный вопрос во внешней политики России: конец XVI-начало XX вв. М.,1978. -434 С.

195. Вопросы истории и историография Северного Кавказа (Дореволюционный период)//Сборник научных трудов. Нальчик, 1989. -192 С.

196. Гаджиев А.-Г. С. Роль русского народа в исторических судьбах народов Дагестана. Махачкала: Даг. книж. изд-во, 1964. 228 С.

197. Гаджиев В. Г. Пикман A.M.,Великие русские революционные демократы о борьбе горцев Дагестана и Чечни. Махачкала, 1972. 76 С.

198. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. 390 С.

199. Гадло А. В. Восточный поход Святослава. //Проблемы истории феодальной России. Л.: Изд. Ленигр. универс., 1971. 271 С.

200. Галоян Г. А. Россия и народы Закавказья. М., 1976. 456 С.

201. Гарданов В. К. Гостеприимство, куначество и патронат у адыгов (черкесов) в XVIII-первой половине XIX в.)// Советская этнография. 1964. № 1. С. 3459.

202. Гарданов В. К. Присоединение Северного Кавказа к России // Народы Кавказа. М., 1960. Т. 1. С. 83-87.

203. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов. М.,1967. 332 С.

204. Гашимов Ч. М. Дагестано-кабардинские политические отношения в XV-XVIII вв. //Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала, 1974. Вып. 4. С. 55-70.

205. Гашимов Ч. М. Из истории взаимоотношений народов Дагестана с народами Северного Кавказа во второй половине XV-XVIII в. : Автореферат дис. канд. историч. наук. Махачкала, 1970. 20 С.

206. Гашимов Ч. М. О совместных поселениях горцев Дагестана и Северного Кавказа (XV-XVIII века) //Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала, 1970. Вып. 6. С. 79 84.

207. Генко А. Н. Абазинский язык. Грамматический очерк наречия тапанта. М.: Изд-во АН СССР. 1955. -202 С.

208. Гире А. Россия и Ближний восток //Материалы по истории наших сношений с Турцией. СПб., 1906. -110 С.

209. Гогошвили Г. Д. Вопросы истории народов Северного Кавказа и их взаимоотношений с Грузией в грузинской советской историографии// Грузино-северокавказские взаимоотношения. Тбилиси, 1981. С. 26-46.

210. Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России. М., 1788-1797. Ч. 6. С. 275-276.; Ч. 7. С. 183-184.

211. Голосов Д. Поход в Хиву в 1717 г. отряда под начальством капитана князя Александра Бековича-Черкасского //Военный сборник. № 21, 1861. С. 305322.

212. Гольдман Л.И. Исторические проблемы в публицистике Маркса 50-х начала 60-х годов. // Маркс - историк. М.,1968. С. 245-303.

213. Горленко В. Ф. Об этнониме "Черкесы" в отечественной науке конца XVII-первой половине XIX вв. //Советская этнография. № 3. М.: Наука 1982.1. С. 96-107.

214. Грабовский Н. Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость //Сборник сведений о кавказских горцах (ССОКГ). Тифлис: Изд. Кавк. Горского управл. 1876. Вып. 9. С. 112-212.

215. Гутков Ф. X. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993. 229 С.

216. Гюльденштедт И. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. Из путешествия г-на академика И. Гюльденштедта через Россию и по Кавказским горам в 1770, 71, 72 и 73 годах. СПб.: При Императ. академ. наук, 1809. 394 С.

217. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. М., 1846. -187 С.

218. Данилова Е. Н. Абазины. М., Изд-во Московского университета, 1984. -145 С.

219. Даниялов Г.А. О движении горцев под руководством Шамиля // Вопросы истории. 1956. № 7. С. 67-72.

220. Дахкильхов И. А. Чечено-ингушские предания об адыго-вайнахских сказаниях //Актуальные вопросы кабардино-балкарской фолютористики и литературоведения. Изд. КБНИИИФЭ. Нальчик, 1986. С. 101-109.

221. Дворянство и крепостной строй России ХУ-ХУШ вв. //Сб. статей, М.: Наука, 1975. 345 С.

222. Деборин Г. А. Энгельс о внешней политике царской России XIX века //Труды Военно-политической академии Красной Армии. 1941. Сб. 5. С. 51-84.

223. Дебу И. Л. О Кавказской линии и присоединенном Черноморском, или вообще замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию и о соседственных горских народах. СПб.: Тип. "Крайя", 1829. 464 С.

224. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х годов XIX в. Владикавказ, 1992. -312 С.

225. Джимов Б. М. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в ХЕК веке. Майкоп, 1986. 192 С.

226. Дзамихов К. Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: Эльбрус, 1994. 161 С.

227. Дзамихов К. Ф. Ранние летописные сюжеты о касогах и фольклор//Культу-раи быт адыгов. Майкоп, 1991. Вып. 8. С. 278-288.

228. Дзидзария Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1982, -530 С.