автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Противоборство княжеских коалиций в Кабарде в 1720-1774 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Противоборство княжеских коалиций в Кабарде в 1720-1774 гг."

<ь

На правах рукописи

ФИДАРОВА Рита Зелимхановна

ПРОТИВОБОРСТВО КНЯЖЕСКИХ КОАЛИЦИЙ В КАБАРДЕ В 1720 - 1774 гг.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Майкоп - 2008

003460937

Работа выполнена в Институте гуманитарных исследований Правительства КБР и Кабардино-Балкарского научного центра РАН

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Думанов Хасан Мухтарович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Мекулов Джебраил Хаджибирамович

кандидат исторических наук, доцент Матющенко Павел Петрович

Ведущая организация: Кабардино-Балкарский государственный

университет им. Х.М. Бербекова

Защита диссертации состоится 19 декабря 2008 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ.212.001.08 при Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Адыгейского государственного университета (г. Майкоп, ул. Университетская, 208).

Автореферат разослан « W » t^osjj,^ 200 <? г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, дощ

Мальцев В.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В последние годы в адыгове-дении обозначилась тенденция на переосмысление всего комплекса вопросов, связанных с развитием внутриполитических процессов в Кабарде XVIII в. и начальным этапом ее противостояния с Российской империей. Отход от устоявшихся, схематических подходов позволяет не только решать теоретически важные задачи по выявлению глубинных закономерностей внутриполитической борьбы в Кабарде XVIII в., но и показать предпосылки, обусловившие противоречивый характер последующего кабардино-российского взаимодействия. Это открывает новые перспективы при исследовании роли эндогенных и экзогенных факторов в упадке суверенитета Кабарды, а также при изучении дальнейших процессов окончательной ликвидации остатков ее независимости, что позволит добавить новые штрихи к устоявшимся представлениям о путях и формах включения народов Северного Кавказа в состав Российской империи.

Характерной особенностью истории феодальной Кабарды в XVI-XVIII вв. является противоборство княжеских коалиций. Несмотря на очевидную актуальность изучения этой сложной и многоаспектной проблемы, она до сих пор не стала предметом специального монографического исследования. В адыгской историографии ее изучение было подчинено исследованию других вопросов социально-экономической и политической истории феодальной Кабарды. Особенно остро этот пробел ощущается относительно периода с 1720 по 1774 гг., когда значительно возрастает деструктивный потенциал княжеских междоусобиц при явном снижении ее возможностей ответа на внешние вызовы, что, в конечном счете, приводит к упадку ее суверенитета.

Княжеские междоусобицы в 1720-1774 гг. и обратные им консоли-дационные процессы часто приводили к архаизации социально-политических отношений в Кабарде, возрождению институтов, характерных для ХУ1-ХУП вв. Поэтому изучение данной проблемы, помимо всего прочего, дает возможность для ретроспективного исследования аналогичных явлений в ХУ1-ХУН вв., представленных гораздо меньшим количеством материалов, чем XVIII в. В свою очередь это позволит выявить некоторые особенности адыгского менталитета, влиявшие на специфику политического поведения субъектов исторических процессов в XVI-XVIII вв.

Степень разработанности темы. Несмотря на то, что рассматриваемая нами проблема не стала предметом специального исследования, те или иные ее аспекты нашли отражение в трудах дореволюционных авторов. Наиболее ранним из них является «Описание кабардинского народа», составленное для Коллегии иностранных дел советником канцелярии В.М. Бакуниным в мае 1748 г. Оно содержит ценные сведения по истории княжеских междоусобиц, политическим связям и этнографии кабардинцев1. Заметим при этом, что для нас важное значение имеют не только конкретные описания событий, связанных с противоборством феодальных группировок в Кабарде, но и данные о социальной системе, политическом строе, образе жизни и нравах кабардинцев. Краткое «Историко-этнографическое описание кабардинского народа», составленное кавказским генерал-губернатором П.С. Потемкиным2, дает возможность понять особенности той этнокультурной и политической среды, в рамках которой происходили княжеские междоусобицы. В этом же плане следует изучать сведения П.-С. Палласа3, Я. Потоцкого4 и Г.-Ю. Клапрота5 о феодальной системе в Кабарде, ее политической организации, сословно-представительных собраниях, власти верховного князя и т.д.

Особую ценность при изучении поставленной проблемы представляет труд С. Броневского «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе», написанный им в 1810 г., а изданный только в 1823 г. Наряду с детальным описанием общественного быта кабардинцев в начале XIX в., в его книге помещен краткий исторический очерк, в котором автор, упоминая о разгроме ими крымско-турецких войск во главе с ханом Каплан-Гиреем в 1708 г., попытках взять реванш ханом Саадет-Гиреем в 1720 г. и поражении Бахта-Гирея в 1729 г., делает следующий вывод: «Не столько внешние неприятели, сколько внутренние неустройства ослабили кабардинцев и довели их до нынешнего изнеможения»6.

Среди работ дореволюционных историков следует выделить труд П.Г. Буткова «Материалы для новой истории Кавказа с 1720-го по 1803

' Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 2. XVIII в. (Далее-КРО). М„ 1957. С. 152-161.

2 Там же. С. 359-364.

3 Паллас П.С. Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг. П Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв. (Далее -АБКИЕА). Нальчик, 1974. С. 216-221.

4 Потоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи // АБКИЕА. С. 226,227,232.

5 Клапорт Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807 - 1808 гг. // АБКИЕА. С. 260-262.

6 Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Извлечения по Центральному и Северо-Западному Кавказу. Нальчик, 1999. С. 153.

год»1, составленный, по мнению академика J1. Броссе, не раньше 1813 г., но опубликованный лишь в 1869 г. В «Материалах...» П.Г. Буткова весьма обстоятельно отражается внешнее влияние на внутриполитические конфликты в Кабарде.

Заметный вклад в изучение рассматриваемой проблемы внес Н.Ф. Грабовский2. Для темы нашего исследования наибольший интерес представляет та часть его работы, где он анализирует кабардино-русские отношения до 1763 г.

Исходя из того обстоятельства, что до второй половины XVIII в. именно политика Бахчисарая являлась основным источником внешнеполитической угрозы для Кабарды и одним из факторов обострения в ней княжеских междоусобиц, весьма ценным для нашей работы стало исследование В.Д. Смирнова «Крымское ханство в XVIII столетии»3. Данная книга, раскрывая многие стороны жизни подвассального Порте государства, дает представления о специфике его неоднозначных отношений с правителями феодальной Кабарды.

Учитывая, что изменения во внешней политике России и Турции сказывались на внутреннем положении Кабарды, следует отметить и работы военных историков XIX в. Б.Н. Бутурлина" и Н.Д. Чегулина5, в ряду других важнейших аспектов российско-османских отношений рассматривающих и «кабардинский вопрос».

Особого внимания заслуживают труды адыгских историков и просветителей: Хан-Гирея, Ш.Б. Ногмова и В.Н. Кудашева.

Хан-Гирей, написавший «Записки о Черкесии» в 1836 г., дал на основе народных преданий обобщающую и вместе с тем впечатляющую характеристику «ужасов междоусобных войн» в Кабарде6.

Одной из центральных тем исторического труда Ш.Б. Ногмова, завершенного в 1843 г., стали княжеские междоусобицы в Кабарде, которые он считал основной причиной ее упадка: «Сами князья,— писал отбыли причиной бедствия своей родины; спор за право владения никогда не прекращался. Не находя достаточно сил в земле своей, они призывали

1 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 г. СПб., 1869. Ч. 1.

2 Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1876. Вып. IX.

3 Смирнов В.Д. Крымское ханство в XVIII столетии. Одесса, 1889.

4 Бутурлин Д.П. Картина войны России с Турциею в царствование Екатерины II и императора Александра I. СПб., 1829.

3 Чегулин Н.Д. Внешня* политика России в начале царствования Екатерины II (1762-1774). СПб., 1896.

6 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. С. 155-156.

чуждые племена и под предлогом, что отыскивают законное достояние, предавали свою землю на разграбление иноплеменникам»1. Однако данные фольклора, лежащие в основе его «Истории», могут служить лишь вспомогательным средством при изучении рассматриваемой проблемы. Без их сопоставительного анализа с другими видами исторических источников и, прежде всего, с архивными документами, невозможно восстановить подлинную историю княжеских междоусобиц в Кабарде.

Значительное внимание противоборству между Баксанской и Кашка-тауской партиями кабардинских феодалов уделил и В.Н. Кудашев в работе «Исторические сведения о кабардинском народе». Не умаляя вины политической элиты страны, В.Н.Кудашев вполне ясно показал и влияние крупных держав (в том числе и России) на упадок суверенитета Кабарды2.

Таким образом, отечественная историография еще в дореволюционный период обозначила основные исследовательские приоритеты в рамках изучаемой нами темы. Наиболее характерной чертой исторических исследований данной эпохи был взгляд на события XVIII в. в Кабарде сквозь призму личных взаимоотношений знаковых персонажей -кабардинских князей, а также правителей России, Турции и Крыма.

Изучение вопросов, связанных с темой настоящей диссертации, имело в советской историографии кардинально отличные от предыдущего периода черты. Она базировалась на марксистско-ленинских принципах, когда во главу угла были поставлены «классовые», а не культурно-цивилизационные противоречия или борьба внутри отдельных элит. Весьма показательна в этом отношении работа Б.В. Скитского, в которой весь комплекс «межгосударственных» и внутриполитических противоречий в период независимости Кабарды сводится к борьбе, направленной против бегства «холопов» в русские крепости3.

Однако в это время еще встречались исключения: Г.А. Кокиев, руководствуясь принципом историзма, стремился избежать крайностей упрощенного классового подхода (хотя впоследствии и он вынужден был согласовать свои исследования с новой методологией). В статье, опубликованной в 1929 г. в журнале «Революция и горец», он впервые в советской историографии коснулся проблемы княжеских междоусобиц в Кабарде. Несмотря на ошибки в интерпретации генеалогических карт, в объяснении причин и обстоятельств вторжения Каплан-Гирея в Большую

1 Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1947. С. 73.

2 Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913. С. 46-48. .

5 Скитский Б.В. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды 1739 - 1779 гг. Владикавказ, 1930.

Кабарду, в определении времени ее разделения на две враждующие партии и т.д., несомненным достоинством работы Г.А. Кокиева является привлечение новых архивных документов, что позволило ему высказать ряд интересных суждений по данной теме. В частности, большой интерес представляет его вывод о том, что «политика России в отношении враждующих партий была направлена к тому, чтобы, поддерживая то одну, то другую партию, тем самым ослабить их и облегчить таким образом подчинение всей Кабарды»1.

В послевоенный период усиливается идеологический контроль государства над исторической наукой, активно пропагандируется цивилизаторская миссия России на Кавказе, происходит переоценка феномена Кавказской войны, вновь возрождается общинно-родовая теория, занижающая уровень общественного развития кабардинцев. В 1948 г. происходит острая и драматичная по своим последствиям дискуссия по проблемам кабардинского феодализма на 3-ей научной сессии КНИИ2, после чего был репрессирован Г.А. Кокиев.

Тем не менее, исследования по истории феодальной Кабарды не были прекращены. Таковы, например, труды H.A. Смирнова, использованные нами для освещения вопросов, связанных с анализом роли и места Кабарды в русско-турецких отношениях XVI-XVIII вв. Следует отметить, что при характеристике княжеских междоусобиц в 20-30-х гг. XVIII в. он допустил ряд существенных ошибок. H.A. Смирнов полагал, что образование в Кабарде двух партий произошло «после перехода князя Рослан-бека Кайтукина на сторону Крыма»3, т.е. в 1724 г., тогда как известные нам архивные документы неопровержимо свидетельствуют, что ее раскол произошел в 1720 г., когда князь Аслан-бек Кайтукин перешел на сторону не Крыма, а России. Следует признать ошибочным и утверждение о том, что в 40-е гг. XVIII в. «к прежней борьбе двух партий присоединилась еще борьба с ними третьей, отстаивающей независимость Кабарды, согласно Белградскому договору 1739 г.»4. При этом заслуживает внимания следующий вывод ученого: «Междоусобная борьба в Кабарде открывала России путь для участия в кабардинских делах»5. В книге «Политика

1 Кокиев Г.А. К истории междоусобной борьбы кабардинских феодалов в XVIII в. // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. Нальчик, 2005. С. 72.

2 Стенограмма дискуссии по вопросу о феодализме в Кабарде (1948 г.) // Архив КБИГИ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 49, 50.

3 Смирнов H.A. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI - XVIII вв. Нальчик, 1948. С. 48.

4 Там же. С. 5S.

5 Там же. С. 60.

России на Кавказе в ХУ1-Х1Х веках»1 Н.А. Смирнов повторил ошибки, допущенные в предыдущей монографии.

В первой половине 50-х гг. XX в. уровень исследований рассматриваемой проблемы заметно снизился. В работе С.К. Бушуева дается совершенно искаженная картина политической ситуации в Большой Кабар-де и ее внешней политики в начале 20-х гг. XVIII в. Совершенно необоснованным является утверждение о том, что «в 1720 году в Петербург прибыл посол от кабардинских князей Арслан-бек Кайтуков с просьбой о содействии в построении для защиты Кабарды нового города в районе Вашталюка»2. Во-первых, князь Аслан-бек Кайтукин в это время никак не мог прибыть в Петербург, так как он вместе со своими союзниками и подвластными дворянами и крестьянами был осажден в урочище Кашкатау. Связь с Петербургом он поддерживал через своих послов - Саадет-Гирея Салтаналеева и узденя «Бельшуко Шипшихова»3. Во-вторых, в Кабарде не было района под названием Вашталюк. Автор, по всей видимости, неправильно прочитал топоним Бештамак, обозначающий местность, которая «лежит на устьях при реках Терке, Череке, Бахсене, Балке и малой речки Бахсаны»4. Именно здесь кашкатауские владельцы через своих послов просили Петра I построить город-крепость5. В-третьих, столь же неверным является вывод о том, что в это же время «вожак баксанской группировки был верен России»6. Все обстояло как раз наоборот: в 17201724 гг. Баксанская партия придерживалась прокрымско-турецкой ориентации.

Значительным этапом в изучении рассматриваемой проблемы стала «История Кабарды с древнейших времен до наших дней» - первая обобщающая работа подобного плана. В 6-ой главе, написанной З.В. Анча-бадзе, акцентировалось внимание на внутренних конфликтах между княжескими коалициями, причина которых выводилась из стремления к захвату пахотных и пастбищных угодий, увеличению политического веса и военной силы7. Несмотря на ограниченность использованных в книге материалов, наличие ряда фактологических ошибок, нужно отметить, что благодаря выходу в свет этого обобщающего труда противоборство кня-

1 Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI - XIX веках. М., 1958. С. 70,78.

2 Бушуев С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик, 1956. С. 79.

3 КРО. Т. 2. С. 24-30.

4 Там же. С. 29.

5 Там же. С. 29.

6 Бушуев С.К. Указ соч. С. 79.

7 История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М., 1957. С. 56.

жеских коалиций в феодальной Кабарде стало фигурировать в качестве одной из главных проблем адыгской историографии.

В этой связи следует сказать и о монографии Т.Х. Кумыкова, вышедшей в свет в том же 1957 г. Причиной разделения Большой Кабарды на две «партии» являлось, по его мнению, «не различная политическая ориентация, а более глубокие социально-экономические причины, а именно вопрос о феодальных владениях»1.

В монографии Н.Х. Тхамокова, опубликованной в 1961 г., специальный раздел был посвящен междоусобицам в XVIII в.2 Но здесь не содержится ничего нового по сравнению с предшествующими исследованиями. Реконструируемая им картина междоусобиц оказывается даже менее полной, чем в вышеупомянутой «Истории Кабарды»; изложение носит бессистемный характер, отсутствуют попытки выявить конкретные причины и обстоятельства образования в Кабарде двух партий, проследить смену их внешнеполитических ориентаций, расширить круг привлекаемых источников и т.д.

Нельзя обойти вниманием и труд известного историка-кавказоведа E.H. Кушевой, хотя ее исследование ограничивается периодом с середины XVI до 30-х гг. XVIII в. Помимо анализа внешних связей Кабарды, она дает глубокую характеристику ее внутреннего положения. Выявленные E.H. Кушевой особенности феодальных междоусобиц в Кабарде3, дают основание полагать, что модель взаимоотношений удельных княжеств и их коалиций с соседними государствами, действовавшая в 17201774 гг., сложилась в основных своих чертах к середине XVI в., когда одна группировка тяготела к России, а другая - к Крыму и Турции, часто сменяя свои внешнеполитические приоритеты. Учитывая консерватизм политической системы кабардинцев, данное обстоятельство открывает широкое поле для сравнительного анализа внутренних и внешних факторов прогрессирующей дезинтеграции кабардинского общества на протяжении трех столетий.

В 1967 г. вышла в свет книга В.К. Гарданова «Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX е.)». В этом фундаментальном труде дается самый глубокий для того времени анализ особенно-

1 Кумыков Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия. Нальчик, 1957. С. 36-37.

2 Тхамоков Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке. Нальчик, 1961. С. 187-192.

3 Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI - 30-е годы XVII века). М„ 1963. С. 131,236, 240, 271,272,273,285, 294,317, 318.

стей адыгского феодализма, исследуются внутренние противоречия в адыгских княжествах, позволяющие выявить ключевые механизмы, через которые осуществлялись княжеские междоусобицы. Но содержательность и высокая информативность данной монографии сочетается с упрощенными и схематическими подходами к объяснению фактов и мотивов противоборства княжеских коалиций. Суть этих конфликтов В.К. Гарданов пытается объяснить в рамках эволюционистской парадигмы и стадиально-формационного подхода, считая, что «княжеская власть олицетворяла собой в Черкесии ... феодальный беспорядок, подобно тому как это имело место с удельными князьями Киевской Руси и герцогами и баронами во времена феодальной раздробленности западноевропейских стран»1.

Если феодальная раздробленность и междоусобицы в Киевской Руси и западноевропейских странах сменились процессами образования централизованного государства, то в феодальной Кабарде наблюдалась совершенно другая картина. Здесь междоусобицы носили во многом циклический характер. И если отсчет вести с середины XVI в., сосредоточив внимание на соотношении центробежных и центростремительных сил, то обнаруживается, что они развивались по убывающей синусоиде. На фоне возрастания энтропийных процессов нормой стало признаваться не объединение страны, а ее разделение на княжеские уделы, которые должны были придерживаться политики сбалансированного равновесия2.

Считая князей единственным источником зла в кабардинском обществе и повторяя в этом отношении суждения Ш.Б. Ногмова, В.К. Гарданов упускает из виду, что именно они в определенные периоды истории выступали инициаторами и архитекторами новых форм политической консолидации. Являясь руководителями страны, они часто и небезуспешно исполняли военно-оборонительные функции. Достаточно вспомнить разгром кабардинцами крымских войск в 1708, 1711 и 1729 гг. Княжеский статус не только давал права, но и обязывал. Ведя исключительно «паразитический образ жизни»3, они вряд ли смогли бы стать организаторами этих побед.

Понятно, что в рамках классового подхода В.К. Гарданов не мог избежать негативных оценок образа жизни и действий адыгских князей. Но

' Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.). М., 196?. С. 179.

2 Кажаров В.Х. Адыгская хаса. Из истории сословно-представительных учреждений феодальной Черкесии. Нальчик, 1992. С. 20-36.

' Гарданов В.К. Указ. соч. С. 176.

характеристика их как «рыцарей большой дороги»1, грабителей и разбойников, чинивших только произвол и насилие, представляется необъективной и чрезмерно эмоциональной. Сознавая, что никакое общество не сможет выжить, если у него отсутствуют защитные механизмы против деструктивных сил, впервые в адыговедении обратил внимание на существование в Кабарде уоркской (дворянской) оппозиции, которая, по его мнению, «спасала страну от окончательного разрушения»2. Ее возглавляли знатные дворяне (тлекотлеши) Тамбиевы, Анзоровы и Куденетовы. Они противодействовали княжеским междоусобицам с помощью традиционных институтов общественной саморегуляции. В частности, «одной из важнейших привилегий кабардинских тлекотлешей было право давать в своих селениях приют и убежище кабардинских князьям, которые во время феодальных междоусобиц терпели поражения. В данном случае имело место преломление обычая гостеприимства в покровительство и защиту тлекотлешами князей-изгоев»3. Но при этом В.К. Гарданов не затрагивает прав дворян участвовать в посреднических судах для примирения князей, созывать собственные «советы», заседать на общих собраниях хасы, составляя в ней отдельную палату и оказывая давление на своих сюзеренов по главным вопросам политической жизни страны.

Издание двухтомного обобщающего труда по истории КБАССР в 1967 г. стало заметной вехой в развитии исторической науки в республике. Но в изучении проблемы княжеских междоусобиц он продемонстрировал явный регресс. В нем отсутствует раздел или параграф, посвященный данной теме. Весьма бледная и тенденциозная характеристика некоторых аспектов феодальных междоусобиц дана в главе «Кабарда и Балкария в системе международных отношений». Если в «Истории Кабарды» 1957 г. осмысленно излагаются внутренние детерминанты раскола и фиксируется внимание на основных этапах противоборства княжеских коалиций, то здесь исследование этой проблемы ограничивается несколькими поверхностными замечаниями. Одно из них связано с интерпретацией 6-ой статьи Белградского мирного договора 1739 г., в соответствии с которой Кабарде предоставлялась «вольность». Все значение этого события сводится к тому, что теперь «князья получили свободу совершать набеги друг на друга, разоряя ни в чем не повинных крестьян»4. Выходит, что до 1739 г. кабардинские князья в своих распрях и эксплуатации крестьян были

' Гарданов В.К. Указ. соч. С. 175.

2 Там же. С. 179, 190.

3 Там же. С. 191.

4 История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М., 1967. С. 167.

ограничены какими-то внешними силами, что не соответствует действительности.

Дальнейшее исследование политической истории феодальной Кабарды связано с работами Е.Дж. Налоевой1 и В.Н. Сокурова2. Что же касается проблемы противоборства княжеских коалиций, то степень ее изученности демонстрирует статья Е.Дж. Налоевой, которая писала о существовании в Кабарде в 1721 г. «третьей партии»3, которую якобы возглавлял Ислам-бек Мисостов. Но это мнение во многом повторяет ошибочную точку зрения, высказанную Н.А. Смирновым в 1948 г. В первой половине 20-х гг. XVIII в. в Большой Кабарде могли возникать различные феодальные группировки, но словом «партия» в русских источниках того времени обозначались две основные коалиции: Баксанская и Кашкатауская. Ошибочным является и вывод о том, что «с конца первой четверти XVIII века Кабарда становится ареной ожесточенной вооруженной борьбы между двумя феодальными группировками, с одной стороны, и призываемыми чужеземцами - с другой»4. Эта борьба началась раньше, к исходу весны 1720 г., а успех Аслан-бека Кайтукина в 1724 г. носил кратковременный характер. В конце 1725 г. его изгоняют из Кабарды. После этого события начинается не период ожесточенной борьбы в стране, а намечается ее внутренняя стабилизация. В определении времени раскола Большой Кабарды на две партии и начала ожесточенной борьбы между ними более точен В.Н. Сокуров5.

Обобщая вышесказанное, можно заключить, что в большинстве работ по политической истории Кабарды в XVIII в., опубликованных в советский период, исследование княжеских междоусобиц и процесса упадка ее суверенитета ограничивалось краткими, часто ошибочными характеристиками. И даже в тех случаях, когда крупные историки-кавказоведы (в частности, В.К. Гарданов) пытались теоретически осмыслить данную проблему на основе сравнительно-исторического анализа и стадиально-

' Налоева Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды в начале XVIII в. Н Ученые записки КБГУ. Вып. 40. Нальчик, 1969. С. 18-36; Она же. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века // Вестник КЕНИИ. Вып. 6. Нальчик, 1972. С. 69-88; Она же. К вопросу о социальных отношениях в Кабарде в первой половине XVIII века И Вестник КЕНИИ. Вып. 1. Нальчик, 1968. С. 61-82.

2 Сокуров В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды в последней четверти XVII - первой четверти XVIII вв.: Автореферат дис... канд. ист. наук. М., 1977; Он же. Из истории взаимоотношений Кабарды и Крыма в конце XVII - начале XVIII в. // Сборник статей по истории Кабардино-Балкарии. Вып. 10. Нальчик, 1976. С. 27-40.

' Налоева Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды ... С. 26.

4 Там же. С. 35.

5 Сокуров В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды ... С. 23-24. 12

формационного подхода, реконструируемая ими картина была весьма далека от реального исторического контекста. Иначе, вероятно, и не могло быть, когда о глубоко уникальных процессах дезинтеграции кабардинского общества в XVIII в. судили по аналогии со средневековой Европой в период феодальной раздробленности, а конкретный анализ причин, разъедавших Кабарду, подменялся общими или эмоциональными оценками негативных последствий княжеских междоусобиц, не продвигаясь в их изучении дальше Хан-Гирея и Ш.Б. Ногмова.

В постсоветский период многие проблемы, так или иначе связанные с изучением княжеских междоусобиц в Кабарде, анализом их деструктивных последствий, исследованием кризиса традиционных общественных институтов, выявлением циклического характера процессов интеграции и дезинтеграции, рассмотрением характера взаимоотношений кабардинских князей с соседними народами и государствами, получили освещение в работах И.И. Якубовой1, Р.Х. Гугова2, Б.К. Мальбахова3, К.Ф. Дзамихова4 и др. Несмотря на то, что авторы этих работ опираются на широкую и разнообразную источниковую базу, их труды нередко несут на себе явственный отпечаток прежней методологии, являясь «классическими» трудами по социально-политической истории.

Качественно новый этап в историографическом освещении проблемы связан с деятельностью активно формирующейся школы В.Х. Кажарова, ведущим научным направлением которой является исследование многообразных и неоднозначных аспектов межцивилизационного взаимодействия адыгского мира и России в XVIII - XIX вв.

Основные подходы к данной теме обозначены в работах В.Х. Кажарова, отражающих различные аспекты системного кризиса адыгского феодализма, отчетливо проявившегося на рубеже XVIII - XIX столетий под воздействием внешних условий5. Рассматривая предысторию и предпосылки этого кризиса, автор не мог не коснуться темы княжеских меж-

' Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40 - 70-е годы XVIII века. Нальчик, 1993; Она же. Северный Кавказ в международных отношениях в XVIII - первой половине XIX века // Исторический вестник. Вып. 4. Нальчик, 2006. С. 185-205.

2 Гугов Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999.

' Мальбахов Б.К., Эльмесов А.М. Средневековая Кабарда. Нальчик, 1994; Он же. Кабарда в период о^ Петра I до Ермолова (1722 - 1825). Нальчик, 1998. С. 8-90; Он же. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI - первая четверть XIX века). М„ 2002.

4 Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е - начало 1770-х гг.). Нальчик, 2001.

5 Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII -первой половине XIX века. Нальчик, 1994; Он же. Столкновение цивилизаций и первые поражения Кабарды в 60-90-е гг. XVIII в. // Исторический вестник. Вып. 4. Нальчик, 2006. С. 206-254; Он же. Адыгский феодализм // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006. С. 130-168.

доусобиц в контексте трансформации и упадка политической системы и традиционных общественных институтов. В частности, он фиксирует тесную взаимосвязь княжеской хасы (высшего законодательного и распорядительного органа) и высшей исполнительной власти верховного князя-пшышхуэ. На протяжении 1720-х- 1770-х гг. роль и значение этих институтов зависели от конкретной внутри- и внешнеполитической обстановки, приводя то к упадку, то к временной их реанимации в периоды вынужденных компромиссов между противоборствующими «партиями».

B.Х. Кажаров отмечает трагическую роль института кровной мести, в обычное время являвшегося стабилизатором общественных отношений, но в середине XVIII в. ввергнувшего Кабарду «в опустошительные междоусобицы, которые настолько обескровили страну, что она в решающий момент своей истории не смогла отстоять свою независимость»1. Особое внимание автор уделяет и другим институтам, способствовавшим в этот период общественной саморегуляции - гостеприимству, покровительству и аталычеству, ограничивавшим княжеские междоусобицы.

Работы З.А. Кожева освещают положение Кабарды в комплексе этносоциальных отношений кабардинцев с другими народами Северного Кавказа, стабильность которых прочно удерживала последних в орбите политического и социокультурного влияния Кабарды даже в период ее политической дезинтеграции и княжеских междоусобиц2. Исследования Т.Х. Алоева главным образом затрагивают предысторию политического раскола Кабарды3. Этот же автор, подробно рассматривая историю формирования в Закубанье группы «беглых» кабардинцев, отмечает, что их миграции на Северо-Западный Кавказ являлись привычной деталью политической жизни феодальной Кабарды, в т.ч и XVIII века, когда князья-изгои находили пристанище в Закубанье или Крыму4.

Однако, несмотря на явный историографический прогресс кабардинских исследователей, все же тема противоборства княжеских коали-

1 Кажаров В.Х. Адыгский феодализм // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М„ 2006. С. 162. г Кожев, З.А. Кабарда в системе этносоциальных отношений на Северном Кавказе (XVIII в).: Авто-

реф. дис ... канд. ист. наук. Москва, 1998; Он же. Иерархические связи кабардинцев с народами Северного Кавказа (XVI - XVIII вв.) // Исторический вестник. Вып. 1. Нальчик, 2005. С. 118-144; Он же. Адыги и народы Северного Кавказа II Адыгская (черкесская) энциклопедия. С.373-404. 5 Алоев, Т.Х. К вопросу о международно-правовом статусе Кабарды в начале XVIII в. // Исторический вестник. Вып.1. Нальчик, 2005. С, 214-225; Он же. Образование «партий» в Кабарде и вопрос о непрерывности ее государственного суверенитета // Исторический вестник. Вып.2. Нальчик, 2005.

C. 100-113.

4 Алоев Т.Х. «Беглые» кабардинцы: формирование в Закубанье массива кабардинского населения и его участие в Кавказской войне в 1799 - 1829 гг.: Автореф. дис ... канд. ист. наук. Майкоп, 2006; Он же. Вопрос о закубанских территориях Кабарды в контексте миграции кабардинцев в первой четверти XIX века II Исторический вестник. Вып. 3. Нальчик, 2006. С. 258-270.

- изучить процессы утверждения нового «тройственного союза» и формы консолидации в его рамках политической элиты в 1753-1763 гг.;

- исследовать специфику внутриполитического кризиса в Кабарде на начальном этапе имперского натиска России в 1763-1774 гг.;

- выявить роль противоборства княжеских коалиций в Кабарде в упадке ее суверенитета.

Хронологические рамки исследования ограничены 1720-1774 гг. по следующим причинам:

- в 1720 г. в полной мере обозначился раскол политической элиты Большой Кабарды на два противоборствующих лагеря;

- верхний хронологический рубеж определяется в силу того обстоятельства, что в 1774 г. Российская и Османская империи заключили Кючук-Кайнарджийский мирный договор, в соответствии с которым Кабарда лишалась статуса субъекта международных отношений.

Географические рамки исследования ограничены Центральным и, отчасти, Северо-Западным Кавказом.

Методологической основой исследования являются принципы историзма, объективности и системного подхода, позволяющие максимально полным образом осветить внутриполитические конфликты в Кабарде и внешние факторы упадка ее суверенитета в рассматриваемый период.

Принцип историзма требует изучать исследуемое явление в контексте эпохи, в соответствии с конкретно-исторической обстановкой. В соответствии с данным принципом события XVIII века рассматривались нами в развитии, при этом выявлялись первопричины и движущие силы, особенности основных этапов и конечные результаты противостояния княжеских коалиций.

Принцип объективности предполагает учет всех существующих точек зрения на предмет исследования, привлечение максимально полной источниковой базы, критический анализ фактов для реконструкции исторической действительности Кабарды XVIII века. Принцип потребовал рассмотрения предмета исследования во всей его многогранности, сложности и противоречивости.

Принцип системности предусматривает взгляд на объект исследования как на сложную самоорганизующуюся систему из некоторого числа элементов. Так, вполне корректным представляется взгляд на Кабарду XVIII века как на сложную систему различных княжеских группировок, ослабление одной из которых незамедлительно нарушало

Источниковая база исследования главным образом представлена материалами, почерпнутыми в сборниках, а также документами, извлеченными из фондов центральных и местных архивов. В ходе работы над диссертацией были изучены соответствующие материалы в фонде № 115 («Кабардинские, черкесские и другие дела») Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Они составили основу источниковой базы диссертации.

В Центральном Государственном Архиве Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР) также выявлены ценные материалы в фонде Р-1209 («Коллекция документов по истории Кабардино-Балкарии»), в котором представлены копии документов, хранящихся в центральных архивохранилищах Российской Федерации.

Большую помощь в работе над диссертацией нам оказали также материалы фонда «Дореволюционный период» Архива Института гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН, где хранится значительный объем неизданных источников по истории Кабарды рассматриваемого периода.

Используя общепринятую в источниковедении видовую классификацию, можно условно разделить выявленные источники на несколько групп.

Особую группу представляют собой законодательные материалы. Данный вид источников объединяет нормативные документы, санкционированные верховной властью и регулирующие как внутренние отношения, так и отношения с другими субъектами международного права. В ходе работы над диссертацией нами было использовано «Полное собрание законов Российской империи», в частности, Т.Х, в котором приводится текст Белградского мирного трактата 1739 г., объявлявшего Кабар-ду нейтральной для великих держав1.

Целый ряд других важнейших внешнеполитических документов был почерпнут нами в сборниках дипломатических договоров2.

К категории законодательных материалов можно отнести и записи обычноправовых норм, фиксирующих положение каждого сословия в системе адыгского феодализма, а также оговаривающих различные формы

1 Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т.Х. N»7900. С.899-900.

1 Юзефович Т.П. Договоры России с Востоком. СПб., 1869; Собрание важнейших трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами (1774-1906) / С введением и примеча-

ниями проф. В.Н. Александренко. Варшава, 1906.

зависимости народов Северного Кавказа от кабардинских князей1. Несмотря на достаточно позднее время их фиксации (главным образом -первая половина XIX века), консерватизм норм кабардинского права позволяет использовать эти материалы для нашего исследования.

Второй важнейшей категорией, наиболее обширной по объему задействованных в нашем исследовании документов, являются делопроизводственные материалы. Сюда относится целый ряд их разновидностей: переписка различных учреждений, внутренняя документация, просительные документы. Специальные системы государственного делопроизводства (дипломатическая, военная, судебно-следственная) произвели на свет впечатляющее количество донесений, рапортов, прошений, отчетов, отражающих различные аспекты изучаемой нами проблемы.

Кроме уже упомянутых архивных фондов, делопроизводственные документы содержатся в целом ряде сборников. Таковы, например, «Акты, собранные Кавказской археографической Комиссией» (АКАК), издававшиеся в Тифлисе с 1866 по 1904 гг. Наибольший интерес по исследуемой теме (особенно при изучении традиционных связей кабардинских феодалов с соседними народами и для освещения российской политики в отношении Кабарды) для нас представляли Т.1 (его Ч. 1 содержала документы за период от 1398 по 1799 гг.; 4.2 - с 1799 по 1802 гг.)2 и Т.2 (1802-1806 гг.)3.

Наряду с вышеуказанными источниками в диссертации использованы документы 2-го тома сборника «Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв.»4, отличающиеся высокой степенью репрезентативности. Этот уникальный сборник, изданный в 1957 г., до сих пор остается непревзойденным по тематическому охвату делопроизводственных документов и по своей информационной насыщенности.

Для выяснения некоторых малоизученных вопросов, связанных с влиянием усиливавшихся русско-осетинских связей в середине XVIII в. на политические процессы в Кабарде, мы обратились к сборнику документов «Русско-осетинские отношения в XVIII в. 1764 - 1784»5.

' Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. I. Одесса, 1882; Материалы Якуба Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX в. / Сост. Х.М. Думанов. Нальчик, 1986; Постановления у Кабардинского народа // Акты Кавказской археографической комиссии (Далее - АКАК). Тифлис, ¡884. Т.9. С.944-950.

2 АКАК. Т.1. Тифлис, 1866.

'АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868.

4 КРО. Т. 2.

5 Русско-осетинские отношения в XVIII в. 1764 - 1784. Т. 2. Орджоникидзе, 1984.

" СЬирнкк военно-исторических материалов. Вып. 10. СПб., 189"/.

3 Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. Вып.1. М., 1889; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 г. Ч. 1. СПб., 1869.

между кабардинцами, и всячески не допускать, чтоб обе партии примирились прежде нежели то потребно будет»1.

В отличие от вышеупомянутых описаний, изначально не предназначавшихся для печати, есть целый ряд трудов, авторы которых, побывавшие на Кавказе, желали донести до читателя основные результаты своих научных изысканий. Прежде всего, это были специалисты, путешествовавшие по Кавказу по заданию Российской Академии наук: И.Г. Гер-бер2, И.-А. Гюльденштедт3, П.-С. Паллас4, Г.-Ю. Клапрот5, Я. Потоцкий6, С. Броневский7 и др. В трудах этих основоположников научного кавказоведения широко представлен кабардинский материал интересующего нас периода. Кроме событийной канвы, в их работах приводятся генеалогические схемы кабардинских князей, упоминаются формы зависимости от последних других народов Северного Кавказа и т.д. Следует отметить, что целый ряд подобных историко-этнографических описаний был опубликован в 1974 г. в сборнике «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв.», вышедшем под редакцией В.К. Гар-данова.

Упомянутые в нашем историографическом обзоре труды адыгских историков и просветителей Хан-Гирея8, Ш.Б. Ногмова и В.Н. Кудашева также могут быть причислены к данной категории источников, поскольку опираются на уже недоступные нам материалы. К тому же, авторы этих трудов, будучи выходцами из адыгской этнической среды, исключительно точны в описании менталитета своего народа, передают дух, колорит эпохи княжеских междоусобиц.

К этой же категории источников можно отнести и записи фольклорных текстов - исторических песен и преданий". Так, предания о кабардинском мыслителе и общественном деятеле Жабаги Казаноко

' Представление капитана М. Гастотти в Коллегию иностранных дел о поведении кабардинских феодалов в период русско-турецкой войны с изложением его мнения о той политике, которую следует проводить царскому правительству в Кабарде II КРО. Т.2. С.297.

2 Гербер И.Г. Записки о находящихся на западном берегу Каспийского моря, между Астраханью и рекою Кура, народах и землях и об их состоянии в 1728 году // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 151-155.

3 Гюльденштедт И.А, Путешествие г-на академика И.А. Гюльденштедта через Россию и по Кавказским горам в 1770, 71, 72 и 73 годах // АБКИЕА. С.203-208.

4 Паллас П.С. Указ. соч.

5 Клапрот Г.-Ю. Указ. соч.

6 Потоцкий Я. Указ. соч.

7 Броневский С. Указ. соч.

8 Хан-Гирей. Указ. соч.

9 Ногмов Ш.Б. Указ. соч.

10 Кудашев В.Н. Указ. соч.

" Сказания о Жабаги Казаноко / Сост. З.М. Налоев и A.M. Гутов. Нальчик, 2001.

трудов по истории республик Центрального и Северо-Западного Кавказа. Основные положения и выводы данной диссертации также могут найти применение и в системе высшей школы - при составлении учебных пособий и чтении лекционных курсов по соответствующей проблематике.

Апробация исследования. Работа выполнена в Институте гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН. Ее результаты были обсуждены и одобрены на расширенном заседании отдела истории. Основные положения и выводы исследования отражены в пяти научных работах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, цели и задачи, а также хронологические рамки исследования, раскрывается методология, научная новизна и практическая значимость работы, дается характеристика историографии и источниковой базы диссертации.

Первая глава «Противостояние княжеских группировок в Кабарде и попытки его преодоления» состоит из трех параграфов.

Первый параграф посвящен анализу исторических предпосылок конфликта между двумя группировками князей в Кабарде, а также выявлению внешних факторов его эскалации. В течение первого двадцатилетия XVIII в. внутриполитическое положение Кабарды было весьма устойчивым. Ярким подтверждением этого являлись как обеспечение внутренней консолидации почти на протяжении всего указанного периода, так и успешные ответы на внешнеполитические вызовы.

Однако дальнейшее развитие кабардинского общества сдерживалось крайне консервативной политической системой, не претерпевшей сколько-нибудь существенных изменений с XVI в. Она характеризовалась поли-центричностью, отсутствием устойчивой тенденции к образованию централизованного государства, выборностью верховного князя, сравнительно незначительной ролью сословно-представительных собраний. Исследуя в ретроспективном плане материалы, относящиеся к 20-м гг. XVIII в., можно сделать вывод о наличии соперничества среди удельных князей еще в самом начале этого века. Но в это время данные тенденции

носили еще латентный характер и не приобрели «критической массы», способной взорвать стабильность общества.

Лишь к середине 1720 г. противостояние в среде правящей элиты Кабарды обозначилось вполне явно. Соглашаясь с тем, что такой итог был задан имманентно присущими политической системе страны особенностями, отметим и непосредственные его причины. Анализ материалов, относящихся к политическому кризису 1720 - 1725 гг. и последующим периодам противостояния княжеских коалиций, убеждает в том, что одной из главных причин обострения конфликтов между ними стала борьба за владения на Баксане. Нельзя не сказать и о том, что князья Мисостовы остро ощущали свою отдаленность от взаимодействия с главным на тот момент внешнеполитическим партнером - Россией, тогда как потомки Джамбулата через своих представителей А. Бековича-Черкасского, а затем Э. Бековича-Черкасского обладали более тесными контактами с Петербургом. Отсутствие преференциальных связей с Россией первые компенсировали установлением более тесных отношений с Крымом, чему способствовало аталыческое родство верховного князя Атажуко Мисостова с Салих-Гиреем - сыном хана Саадет-Гирея. В условиях растущей подозрительности и неприязни между двумя группировками князей это создавало основу для взаимных обвинений и относительно того, что Россия воздерживалась от выплаты им ежегодного жалования и отказывалась выдавать крестьян, бежавших в Терки и Астрахань. Наконец, дополнительные противоречия возникли в связи с тем, что Мисостовы и Атажукины возвратили чеченцев, взятых в плен в весеннем походе 1720 г., не согласовав это с Бекмурзиными и Кайтукиными.

Раскол политической элиты и образование двух противоборствующих феодальных группировок - Баксанской и Кашкатауской партий -усугубился открытым вмешательством Крымского ханства во внутренние дела Кабарды. В период с августа 1720 по конец 1725 гг. войска Крыма ежегодно вторгались в Кабарду, поддерживая одну группировку против другой. В это время раскол и противосияние между княжескими группировками Кабарды носил настолько острый характер, что ни победа кабардинских войск в январе 1721 г., ни попытки Калмыцкого ханства примирить «баксанцев» и «кашкатауцев», ни захват российскими властями лидера «баксанцев» Ислама Мисостова не привели к урегулированию межкняжеских отношений.

В 1724 г., после нескольких лет упорного сопротивления баксанско-крымской коалиции, глава Кашкатауской партии князь Асланбек Кайтукин,

не дождавшись помощи от России, пошел на сближение с Крымом. Это стало возможным благодаря тому, что ханский престол в Бахчисарае занял Менгли-Гирей II. Такой поворот событий в Крыму подорвал влияние Баксанской партии, т.к. Мисостовы находились в родстве с прежним ханом. С этого времени Баксанская и Кашкатауская группировки князей Большой Кабарды поменялись местами. Теперь Атажукины и Мисостовы вынуждены были защищаться от крымско-кашкатауского блока. В результате интенсивного наступления последнего в апреле 1725 г. Баксанская партия прекратила сопротивление. Можно констатировать, что в это время Большая Кабарда находилась на грани потери независимости.

Во втором параграфе исследуются причины и основные черты стабилизации внутриполитического положения в Кабарде на базе новой модели консолидации политической элиты. К середине 1725 г. в Кабарде наблюдалась полная дезорганизация политической системы, впервые за многие десятилетия была выплачена дань Крыму, иностранные войска (крымские татары) находились на ее территории чуть ли не на постоянной основе. Внутренний разлад в княжеской среде носил настолько острый и глубокий характер, что стало правилом, когда Крыму противостояла, в лучшем случае, половина кабардинских войск.

В этих условиях прочность позиций «кашкатауцев», а в особенности Кайтукиных, была весьма иллюзорной. А. Кайтукин, являвшийся вплоть до 1724 г. главным поборником независимости страны и одновременно принципиальным противником политики Бахчисарая в отношении Кабарды, превратился в проводника крымских интересов в Кабарде. Это обусловило изоляцию клана Кайтукиных и их изгнание. Во многом это стало возможным и в связи со сближением их союзников по Кашкатауской коалиции - Бекмурзиных с «баксанцами». К исходу первой четверти XVIII в., противоборство между Баксанской и Кашкатауской партиями в Кабарде прерывается на длительный период.

Таким образом, разрушительный и неуправляемый характер конфликтов в феодальной Кабарде привел к архаизации способов их разрешения, когда главный виновник раздоров изгонялся из страны с лишением всех его владений и подвластных. Но эта архаизация компенсировалась выработкой новой модели политической интеграции удельных княжеств в виде «тройственного союза» Атажукиных, Мисостовых и Бекмурзиных, который обеспечил ей довольно длительную полосу стабильности. Эти позитивные тенденции, в свою очередь, позволили Кабарде выступить центром притяжения для некоторых соседних политических

образований. Прежде всего, это относится к миграции в Кабарду значительного числа прикубанских ногайцев и, соответственно, установления над последними покровительства потомков Казн Пшеапшокова. Укреплению позиций последних способствовало также и создание эффективного военного союза между правителями Большой и Малой Кабарды. Эти обстоятельства безусловно способствовали успешному отражению Ка-бардой крымского натиска в конце 20-х - первой половине 30-х годов XVIII в.

Третий параграф посвящен структурным изменениям внутри новой политической системы и ее краху (1736 - 1741).

Существенные перемены во внутриполитическом процессе Кабарды стали наблюдаться с началом русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. Весной 1736 г. «кашкатауцы» вместе с «баксанцами» принимают участие в Кубанской экспедиции. В походе на прикубанских татар кабардинские князья не использовали и пятой части тех сил, которые Большая Кабарда способна была выставить. Всего в этом походе участвовали 2 тыс. всадников во главе с баксанскими князьями Баматом Кургокиным и Касаем Мисостовым. Немногочисленность этого отряда свидетельствует о том, что в условиях неясности перспектив противоборства между Османской и Российской империями кабардинские князья предпочли оставить большую часть своих войск в границах Кабарды, что гарантировало ее безопасность в случае неблагоприятного развития событий, т.е. вторжений извне.

Примечательно, что двухтысячный отряд кабардинской кавалерии в кубанском театре военных действий комплектовался двумя феодальными группировками не на паритетной основе и состоял из 1500 «баксанцев» и 500 «кашкатауцев». При этом следует заметить, что малочисленность «кашкатауцев» не объяснялась скудностью их военного потенциала. Нам представляется, что самоустраненность кашкатауских князей от руководства войсками (по крайней мере документы не доказывают обратного) и участие в боевых действиях лишь ограниченного контингента их вассалов с прямым их подчинением «баксанцам» показывает стремление кабардинцев оставить канал взаимодействия через «кашкатауцев» с Крымом и Портой при удачном для последних исходе войны. С другой стороны, участие небольшого числа «кашкатауцев» на стороне России заметно повышало шансы потомков Джамбулата на возобновление контактов с Петербургом. И такая инициатива «кашкатауцев» не заставила себя долго ждать. В декабре 1736 г., когда перевес России в войне с Портой можно было считать

обеспеченным, в Астрахань пришло известие о том, что А. Кайтукин со своим братом «объявляют себя верными е.и.в... и против неприятелей е.и.в. обещают действительную службу показывать»1. В условиях продолжающейся войны этот политический шаг А. Кайтукина был весьма своевременным, и Петербург мог только приветствовать присоединение нового союзника.

Таким образом, с конца 1736 г., во многом благодаря событиям начавшейся войны, происходят изменения во внутренней структуре устоявшейся (за десятилетие) модели консолидации политической элиты Большой Кабарды. Партнером «баксанцев» - Атажукиных и Мисостовых - отныне стали выступать вернувшиеся из изгнания Кайтукины, глава которых князь Асланбек вернул себе титул «старшаго и главнейшаго бека»2. По инициативе последнего из страны тогда был изгнан весь клан Бекмур-зиных.

Новая форма объединения удельных княжеств не отличалась устойчивостью. По сути, она функционировала лишь в период русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. Вскоре после ее окончания, в связи с тем, что ни одно из внутренних противоречий в отношениях между субъектами новой коалиции не было устранено, противоборство между княжескими группировками «баксанцев» и «кашкатауцев» возобновилось. К первой половине 1742 г. этот процесс вышел из латентной фазы.

Возобновление конфликта в 1742 г. между Кайтукиными и Бекмур-зиными, с одной стороны, и Атажукиными и Мисостовыми - с другой, показало, что внутренние противоречия между группировками не были устранены за более чем десятилетний перерыв в открытом противостоянии между ними. Более того, такой итог политического процесса к началу 1740-х гг. говорит в пользу того, что формальное прекращение противоборства было ничем иным, как завуалированным продолжением старого конфликта.

Вторая глава «Усугубление дезинтеграционных процессов и территориальное разделение Большой Кабарды в 1753 г.» состоит из двух параграфов.

Первый параграф посвящен исследованию причин возобновления классических форм противостояния княжеских коалиций и выявлению особенностей этого процесса в 1742 - 1746 гг.

1 КРО. Т. 2. С. 84.

2 Там же. С. 91.

К исходу первой половины 1742 г. возобновилось противостояние княжеских коалиций Большой Кабарды в его «классических» формах. 1 июня 1742 г. «баксанцы» во главе с Баматом Кургокиным и Касаем Атажукиным (Мисостовым) в письме, направленном императрице Елизавете, объявляли об имеющихся между ними и А. Кайтукиным «несогласии и ссоре».

Детерминантой нового витка конфронтации были не полярные внешнеполитические ориентации двух группировок или, выражаясь словами самих кабардинских князей, не то, что «кашкатауцы» якобы «Кубанскую сторону» держат, а «баксанцы» «России в верности» находились, а сугубо внутренние причины. Анализ внутриполитической обстановки в Большой Кабарде в период с 1742 по 1746 гг. позволяет утверждать, что основным источником конфликтности в это время являлось упорное стремление А. Кайтукина вернуть свои владения на Баксане и тем самым придать статусу верховного князя реальное значение. Четкое осознание того, что покуда он находится в Кабарде на правах «прощенного князя», не имеющего возможности владеть всем своим уделом, селиться в древнем политическом центре страны и самостоятельно взаимодействовать с основным внешнеполитическим партнером - Россией, статус пщышхуэ будет сугубо номинальным, стимулировало А. Кайтукина к интенсивной деятельности, направленной на исправление сложившейся ситуации. Баксанская же партия упорно отказывалась вернуть А. Кайтукину его владения на Баксане и всячески противодействовала его попыткам поселиться в этом районе.

В этот период «баксанцы» более эффективно отстаивали свои позиции, чем «кашкатауцы». Этому способствовало, кроме всего прочего, и наличие у «баксанцев» преференциальных связей с Россией. Так, сразу после возобновления конфликта Атажукины и Мисостовы направили в Петербург своего посла с целью склонения российского руководства к «жесткому» сценарию воздействия на «кашкатауцев». Хотя в этом «баксанцы» не нашли поддержки со стороны России, посольство М. Мисо-стова трудно назвать безуспешным для Атажукиных и Мисостовых. Оно выполнило главную задачу: закрепило за Баксанской партией приоритетные связи с Россией, которые были налажены в середине 20-х гг. XVIII в. И именно тот факт, что стержневым элементом российской политики в Кабарде, проводившейся, по крайней мере, с 1739 г., являлось обеспечение заметных преимуществ за Баксанской партией, определял неудачу «кашкатауцев» в деле восстановления своих позиций. Более того, это

обстоятельство усугубляло дальнейшую эскалацию конфликта, т.к. мнение одной из сторон систематически игнорировалось.

Во втором параграфе рассматривается период краткосрочных смен политических коалиций и подготовка «юридического оформления» раздела Большой Кабарды между княжескими группировками в 1747 - 1753 гг.

Следует отметить, что наличие приоритетных связей России с Бак-санской партией не означало безоговорочной поддержки последней. Предполагалось, что нельзя допускать окончательной победы «баксанцев» над «кашкатауцами», с тем, чтобы обе группировки постоянно нуждались в российской поддержке и всегда находились под ее влиянием. По сути дела, Петербург исподволь пытался внедрить политическую систему, которая периодически «давала внутренние сбои» и только при помощи России она заново оживала и функционировала. Тем самым предполагалось обеспечить постоянную возможность манипулирования незаметно навязанной схемой взаимодействия между феодальными группировками страны. Однако со смертью А. Кайтукина обнаружилась непродуктивность такой политики. При этом разрушителем ее планов выступила столь тщательно опекаемая Россией Баксанская партия. Спустя несколько месяцев после смерти верховного князя единство коалиции Атажуки-ных и Мисостовых, казавшееся до этого монолитным, нарушилось. Бамат Кургокин «посредством детей его от росланбековой сестры рожденных» помирился с Кашкатауской партией. Тогда, в 1747 г., опять сработала порочная схема изгнания одного из четырех княжеских родов Большой Кабарды. Теперь эта участь постигла Мисостовых, чьи владения после изгнания были разделены новой коалицией.

В результате произошел очередной «перерыв» в противоборстве двух группировок, длившийся не столь долго, как в прошлый раз. В 1749 г. не без давления со стороны России в страну вернулись Мисостовы. Однако это не привело к автоматическому возврату к прежней схеме противостояния; поскольку в это время Кабарду покинул верховный князь Батоко Бекмурзин.

«Классическая» форма конфликта между «баксанцами» и «кашкатауцами» была возобновлена лишь в 1751 г. Однако, если по форме трудно найти отличие от прежней внутриполитической конфигурации, то по содержанию очевидны значительные сдвиги. В это время происходит восстановление (через присягу) Баксанской партии, но эффективность этой коалиции как значимого субъекта политического процесса в это время падает вследствие раскола внутри рода Мисостовых. С другой сто-

роны, формально дезинтегрированная Кашкатауская партия (поскольку глава Бекмурзиных - Батоко принципиально не соглашался с Кайтуки-ными) достигла значительной консолидации своих рядов и небывалого динамизма в преследовании интересов группировки.

К середине 1752 г., после того, как молодые князья Мисостовы вернулись в лоно Баксанской партии, и она приобрела прежнюю силу, противостояние с «кашкатауцами» стало развиваться по нарастающей. В целом середина 1752 г. была отмечена в Кабарде основательной подготовкой двух княжеских группировок к новому витку феодальных междоусобий. Главными особенностями этого процесса являлись настойчивые попытки обеих партий сколотить возможно более широкие коалиции к началу предстоявших боевых действий. Однако в силу ряда причин тогда проявилась невозможность крупномасштабного военного противостояния между Баксанской и Кашкатауской партиями с опорой на внешние силы.

Для России к началу 1753 г. первостепенное значение приобрела цель восстановления и закрепления своих позиций в Кабарде, ослабленных с 1746 г., когда началась череда не просто неконтролируемых, но и с трудом отслеживаемых смен политических коалиций и группировок. Систематические изменения во внутриполитическом балансе сил в Кабарде не позволяли России проводить там целенаправленную политику по наращиванию своего влияния. Более того, в 1752 г. стало ясно, что методы российского руководства в этом направлении были настолько малоэффективны, что ни одна из феодальных группировок, создававшая коалиции для вооруженной борьбы, не сочла нужным рассчитывать на поддержку с его стороны. Такое развитие событий в Петербурге посчитали симптомом бесперспективности действий в делах Кабарды опосредованными методами, отличавшимися постепенным характером их проведения. Для России настало время радикальной, направленной на достижение скорейших результатов, политики в отношении Кабарды.

Весной 1753 г. государственный канцлер России А.П. Бестужев-Рюмин поставил перед «кашкатауцами» ультиматум с требованиями переселения в «Кашкатов». В противном случае он угрожал, что «...и силою и с разорением вашим к тому приведены будете...»1. В условиях изоляции (в это время у «кашкатауцев» и с Крымом были враждебные отношения) Кайтукины и Бекмурзины вынуждены были уступить требованиям «баксанцев» и Петербурга. Для реализации условий ультиматума в первой декаде октября 1753 г. было созвано «полное владельческое и

'КРО. Т. 2. С. 186. 30

узденьское собрание» - хасэ Большой Кабарды. Прежде чем прийти к согласию, заседание хасы несколько раз прерывалось, и его участники меняли места его проведения. Наконец, 31 октября 1753 г. было достигнуто соглашение, основным пунктом которого стало разделение территории Большой Кабарды между двумя группировками по р. Чегем.

Третья глава «Политические последствия территориального раздела Большой Кабарды и роль внешних факторов в упадке ее суверенитета» состоит из двух параграфов.

Первый параграф посвящен анализу процесса утверждения нового «тройственного союза» и консолидации политической элиты Кабарды вокруг него в 1753 - 1763 гг. Внутриполитическая стабилизация и контроль со стороны России, к достижению которых были направлены мероприятия октября - ноября 1753 г., оказались непрочными. Система новой политической реальности, установившаяся в Большой Кабарде после хасэ осени 1753 г., имела один изначально заложенный в ней изъян, который порождал комплекс деструктивных факторов, действовавших с фатальной неизбежностью. Он заключался в том, что конструкция этой системы, зиждившейся на разделе Большой Кабарды по р. Чегем, была навязана внешней силой — Российской империей. Система политического «равновесия», установившаяся в Кабарде после осени 1753 г., не будучи результатом компромисса со стороны обеих противоборствующих группировок, не решила ни одной из проблем, вызывавших противоречия между феодальными коалициями страны. Крах этой системы был лишь вопросом времени.

То обстоятельство, что присяга 31 октября «заморозила», но не устранила внутриполитические противоречия в Большой Кабарде, вынуждало противоборствующие стороны предпринимать усилия по обеспечению военного превосходства над противником. Это было возможно только посредством привлечения сил союзников со стороны. Однако в этот период ни у «баксанцев», ни у «кашкатауцев» не было реальной возможности без риска навлечь на себя гнев Петербурга и Стамбула, привлечь силы основных «центров тяжести» в регионе - Кубанской Орды, западночер-кесских княжеств, Калмыцкого ханства. Единственным политическим образованием в регионе, чья независимость безусловно признавалась великими державами, была Малая Кабарда. С точки зрения международного права, привлечение военных сил Гиляхстановых и Талостановых вследствие закрепленного по Белградскому трактату 1739 г. «вольного» статуса Малой Кабарды формально не затрагивало интересы России и

Порты. Именно поэтому после заключения присяги 1753 г. наблюдаются активные попытки как «кашкатауских», так и «баксанских» князей увеличить свою мощь за счет малокабардинских владельцев. Решающим фактором, обусловившим столь интенсивные действия противоборствующих группировок в отношении Малой Кабарды, был факт наличия у нее более чем 3-тыс. войска. В случае присоединения этих сил к одной из противоборствующих феодальных группировок Большой Кабарды другая партия неизбежно потерпела бы поражение. Давление на Малую Кабарду со стороны Большой стало значительно снижаться после перемен, произошедших в среде политической элиты последней в 1757 г.

Причиной этого было то, что к исходу первой половины 1757 г. «классическая» форма противостояния феодальных группировок сошла на нет. Бекмурзины, отколовшись от Кайтукиных, образовали новый «тройственный союз» с Мисостовыми и Атажукиными. Возврат к «модели консолидации» конца 20-х - начала 30-х гг. XVIII в. оказался весьма продуктивным и прочным, позволив субъектам новой коалиции, чувствовавшим себя независимо, сначала нейтрализовать удел Кайтукиных и лишить его всякой возможности влияния на политические процессы в стране, а затем целенаправленно добиться его разложения. В результате к началу открытой экспансии России против Кабарды в 1763 г. этот удел Большой Кабарды находился в глубоком кризисе.

Во втором параграфе исследуются особенности внутриполитического кризиса на начальном этапе имперского натиска России (1763 - 1774).

Закладка в июле 1763 г. Моздокской крепости явилясь поворотным пунктом в характере дальнейших внутриполитических процессов в Ка-барде. Уже менее чем через две недели после появления русских войск в урочище Моздок все четыре княжеских удела продемонстрировали свое консолидировано негативное отношение к действиям России. Однако предшествующий опыт враждебных взаимоотношений между кабардинскими князьями определил нерпочность такого сплочения. После краткого общения с ее представителями командовавший российским отрядом при Моздоке подполковник Гак писал: «И из поступков их (князей Большой Кабарды. - Р.Ф) приметить мог, что они никогда к согласию прийти не могут...»1.

Заявление Гака получило бесспорное подтверждение в последующие годы и, особенно, в связи с направлением в Петербург посольства в 1764 г.

1 АВПРИ. Ф. 115. Кабардинские дела. Оп.1. 1763 г. Д. 2. Л. 5. 32

для постановки вопроса о срытии крепости Моздок. Тогда его члены князь Кайтуко Кайсинов (Касимов), тлекотлеши Шабазгирей Куденетов и Мудар Тамбиев, нарушая свои обязанности и нормы адыгской морали, подписали за вознаграждение «тайное свидетельство» о принадлежности урочища Моздока России, которая в спешном порядке отправила его в Стамбул для доказательства безосновательности территориальных претензий Кабарды. Виднейшие представители Кайтукиных - Хамурза и Аслануко Асланбековы - также подписались под подобным документом, что явилось следствием их вытеснения из активного политического процесса в Кабарде в предыдущий период, и своеобразной местью за свое униженное положение.

Политические процессы в Большой Кабарде в этот период демонстрируют наличие преемственности в «чистом виде» тех деструктивных тенденций, которые получили развитие в предшествующие сорок лет. С одной стороны, «баксанцы» с Бекмурзиными, пытаясь довести до сведения своего бывшего союзника и покровителя принципиальное неприятие агрессивных акций с его стороны, прекращают всякое сообщение с ним, а с другой - в это же время Кайтукины демонстрировали свое «доброжелательство». Однако политическая линия Петербурга в отношении Кабарды заставила фрондирующих Кайтукиных вскоре присоединиться к доминировавшей здесь коалиции трех уделов. Это произошло в марте 1767 г.

Начавшаяся в 1768 г. русско-турецкая война и связанные с ней обстоятельства внесли новый раскол среди кабардинских князей. Однако размежевание по вопросу о признании верховной власти России произошло не по «партийному» принципу. Атажукины, Кайтукины и часть Бекмурзиных уклонились от российского подданства, а Мисостовы со старшими представителями Бекмурзиных присягали «быть в протекции» России. В июне - июле 1769 г. русские войска провели успешную операцию по блокированию и нейтрализации оппозиционной к России части политической элиты. Вслед за этим наметилась реанимация «классических» форм противостояния княжеских коалиций, которое использовалось Петербургом для ослабления и последующей ликвидации независимости Кабарды. Однако теперь главными факторами, ускорившими упадок ее суверенитета, стали успехи России в ходе и результате войны 1768-1774 гг., выразившиеся в заключении выгодных для нее договоров с Крымским ханством в 1772 г. и Турцией в 1774 г.

В заключении подведены общие итоги исследования.

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. Фидарова Р.З. Противоборство феодальных группировок и его влияние на упадок самостоятельности Кабарды (1720-1757) // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. Вопросы истории. Спецвыпуск. Ростов-на-Дону, 2007. С. 7-11.

2. Фидарова Р.З. Противоборство княжеских коалиций в Кабарде и роль внешних факторов в его обострении (1720-1725) // Исторический вестник. Вып. 5. Нальчик: Эль-Фа, 2007. С. 29-47.

3. Фидарова Р.З. Основные черты княжеских междоусобиц в Большой Кабарде в 1720-1774 гг. И Материалы I форума молодых ученых и I Всероссийской конференции молодых ученых «Наука и устойчивое развитие». Нальчик, 2007. С. 129-131.

4. Фидарова Р.З. Особенности внутриполитического кризиса в Кабарде (1763-1774) // Архивы и общество. № 2. Нальчик, 2007. С. 83-94.

5. Фидарова Р.З. Утверждение нового «тройственного союза» и формы консолидации политической элиты Кабарды в 1753-1763 гг. // Исторический вестник. Вып. 6. Нальчик: Эль-Фа, 2008. С. 79-100.

ФИДАРОВА Рита Зелимхановна

ПРОТИВОБОРСТВО КНЯЖЕСКИХ КОАЛИЦИЙ В КАБАРДЕ В 1720 - 1774 гг.

АВТОРЕФЕРАТ

Сдано в набор 05.11.08. Подписано в печать 06.11.08. Бумага типографская №1. Формат бумаги 60x84. Гарнтура Times New Roman. Печ.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 123.

Отпечатано на участке оперативной полиграфии Адыгейского государственного университета. 385000, г.Майкоп, ул.Университетская, 208.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Фидарова, Рита Зелимхановна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРОТИВОСТОЯНИЕ КНЯЖЕСКИХ ГРУППИРОВОК В КАБАРДЕ И ПОПЫТКИ ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЯ.

§ 1. Конфликт между двумя группировками князей в Кабарде и внешние факторы его, эскалации (1720-1725).

§ 2. Стабилизация внутриполитического положения в Кабарде на базе новой модели консолидации политической элиты (1726-1735).

§ 3. Структурные изменения внутри новой политической системы и ее крах (1736-1741).

ГЛАВА 2. УСУГУБЛЕНИЕ ДЕЗИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ И ТЕРРИТОРИАЛЬННОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ БОЛЬШОЙ КАБАРДЫ В 1753 г.

§ 1. Возобновление классических форм противостояния княжеских коалиций (1742-1746).

§ 2. Период краткосрочных смен политических коалиций и раздел Большой Кабарды между княжескими группировками (1747-1753).

ГЛАВА 3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО РАЗДЕЛА БОЛЬШОЙ КАБАРДЫ И РОЛЬ ВНЕШНИХ ФАКТОРОВ В

УПАДКЕ ЕЕ СУВЕРЕНИТЕТА.

§ 1. Образование нового «тройственного союза» и консолидация политической элиты (1753-1763).

§ 2. Особенности внутриполитического кризиса на начальном этапе имперского натиска России (1763-1774).

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Фидарова, Рита Зелимхановна

Актуальность темы исследования. В последние годы в адыговедении обозначилась тенденция на переосмысление всего комплекса вопросов, связанных с развитием внутриполитических процессов в Кабарде XVIII в. и начальным этапом ее противостояния с Российской империей. Отход от устоявшихся, схематических подходов позволяет не только решать теоретически важные задачи по выявлению глубинных закономерностей внутриполитической борьбы в Кабарде XVIII в., но и показать предпосылки, обусловившие противоречивый характер последующего кабардино-российского взаимодействия. Это открывает новые перспективы при исследовании роли эндогенных и экзогенных факторов в упадке суверенитета Кабарды, а также при изучении дальнейших процессов окончательной ликвидации остатков ее независимости, что позволит добавить новые штрихи к устоявшимся представлениям о путях и формах включения народов Северного Кавказа в состав Российской империи.

Характерной особенностью истории феодальной Кабарды в XVI-XVIII вв. является противоборство княжеских коалиций. Несмотря на очевидную актуальность изучения этой сложной и многоаспектной проблемы, она до сих пор не стала предметом специального монографического исследования. В адыгской историографии ее изучение было подчинено исследованию других вопросов социально-экономической и политической истории феодальной Кабарды. Особенно остро этот пробел ощущается относительно периода с 1720 по 1774 гг., когда значительно возрастает деструктивный потенциал княжеских междоусобиц при явном снижении ее возможностей ответа на внешние вызовы, что, в конечном счете, приводит к упадку ее суверенитета.

Княжеские междоусобицы в 1720-1774 гг. и обратные им консолидаци-онные процессы часто приводили к архаизации социально-политических отношений в Кабарде, возрождению институтов, характерных для XVI-XVII вв. Поэтому изучение данной проблемы, помимо всего прочего, дает возможность для ретроспективного исследования аналогичных явлений в XVI-XVII вв., представленных гораздо меньшим количеством материалов, чем XVIII в. В свою очередь это позволит выявить некоторые особенности адыгского менталитета, влиявшие на специфику политического поведения субъектов исторических процессов в XVI-XVIII вв.

Степень разработанности темы. Несмотря на то, что рассматриваемая нами проблема не стала предметом специального исследования, те или иные ее аспекты нашли отражение в трудах дореволюционных авторов. Наиболее ранним из них является «Описание-кабардинского народа», составленное для Коллегии иностранных дел советником канцелярии В.М. Бакуниным в мае 1748 г. Оно содержит ценные сведения по истории княжеских междоусобиц, политическим связям и этнографии кабардинцев1. Заметим при этом, что для нас важное значение имеют не только конкретные описания событий, связанных с противоборством феодальных группировок в Кабарде, но и данные о социальной системе, политическом строе, образе жизни и нравах кабардинцев.

Краткое «Историко-этнографическое описание кабардинского народа», сол ставленное кавказским генерал-губернатором П.С. Потемкиным , дает возможность понять особенности той этнокультурной и политической среды, в рамках которой происходили княжеские междоусобицы. В этом же плане следует изучать сведения П.-С. Палласа3, Я. Потоцкого4 и Г.-Ю. Клапрота5 о феодальной системе в Кабарде, ее политической организации, сословно-представительных собраниях, власти верховного князя и т.д.

Особую ценность при изучении поставленной- проблемы представляет труд С. Броневского «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе», написанный им в 1810 г., а изданный только в 1823 г. Наряду с детальным описанием общественного быта кабардинцев в начале XIX в., в его

1 Кабардино-русскис отношения в XVI - XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 2. XVIII в. (Далее -КРО). М., 1957. С. 152-161.

2 Там же. С 359-364.

3 Паллас П.С. Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв. (Далее - АБКИЕА). Нальчик, 1974. С. 216-221.

А Потоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи II АБКИЕА. С. 226, 227, 232,

5 Клапорт Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807 - 1808 гг. // АБКИЕА. С. 260-262. книге помещен краткий исторический очерк, в котором автор, упоминая о разгроме ими крымско-турецких войск во главе с ханом Каплан-Гиреем в 1708 г., попытках взять реванш ханом Саадет-Гиреем в 1720 г. и поражении Бахта-Гирея в 1729 г., делает следующий вывод: «Не столько внешние неприятели, сколько внутренние неустройства ослабили кабардинцев и довели их до нынешнего изнеможения»1. Объясняя конкретные причины этого упадка, он отмечал: «Большая Кабарда разделилась на две партии: баксанскую и кашкатав-скую; первая предана была России, а вторая - крымцам, но в большинстве своем обе партии всегда привержены были к России до заключения с турками в 1739 году Белградского трактата, коим они признаны барьерными и ни от кого независящими. Достигнув до сей цели, кабардинцы обратили оружие против своих соседей, попеременно порабощая слабейших и отъемля у них независимость, за которую сами боролись столь долгое время против татар. Горские народы с удовольствием увидели, что кабардинцы, увлеченные алчностью к добыче и чрезмерным властолюбием, обессилив себя, приближались к своему л падению» . Далее С. Броневский пишет о «внутренних раздорах» и, упомянув обстоятельства «заложения крепости Моздок на левом берегу Терека» в 1763 г., касается Кючук-Кайнарджийского договора 1774 г., завершая свой очерк о

Ясским трактатом 1791 г.

Среди работ дореволюционных историков следует выделить труд П.Г. Буткова «Материалы для новой истории Кавказа с 1720-го по 1803 год»4, составленный, по мнению академика JI. Броссе, не раньше 1813 г., но опубликованный лишь в 1869 г. В «Материалах.» П.Г. Буткова весьма обстоятельно отражается влияние России, Османской империи и Крымского ханства на внутриполитические конфликты в Кабарде. Но при этом в труде допущены многочисленные случаи поверхностного освещения отдельных исторических событий.

1 Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Извлечения по Центральному и Северо-Западному Кавказу. Нальчик, 1999. С. 153.

2 Там же. С. 153-154.

3 Там же. С. 154.

4 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 г. СПб., 1869. Ч. 1.

Заметный вклад в изучение рассматриваемой проблемы внес Н.Ф. Гра-бовский1. Для темы нашего исследования наибольший интерес представляет та часть его работы, где он анализирует кабардино-русские отношения до 1763 г.

Исходя из того обстоятельства, что до второй половины XVIII в. именно политика Бахчисарая являлась основным источником внешнеполитической угрозы для Кабарды и одним из факторов обострения в ней княжеских междоусобиц, весьма ценным для нашей работы стало исследование В.Д. Смирнова «Крымское ханство в XVIII столетии»2. Данная книга, раскрывая многие стороны жизни подвассального Порте государства, дает представления о специфике его неоднозначных отношений с правителями феодальной Кабарды.

Учитывая, что изменения во внешней политике России и Турции сказывались на внутреннем положении Кабарды, следует отметить и работы военных историков XIX в. Б.Н. Бутурлина3 и Н.Д. Чегулина4, в ряду других важнейших аспектов российско-османских отношений рассматривающих и «кабардинский вопрос».

Особого внимания заслуживают труды адыгских историков и просветителей: Хан-Гирея, Ш.Б. Ногмова и В.Н. Кудашева.

Хан-Гирей, написавший «Записки о Черкесии» в 1836 г., дал на основе народных преданий обобщающую и вместе с тем впечатляющую характеристику «ужасов междоусобных войн» в Кабарде5.

Одной из центральных тем исторического труда Ш.Б. Ногмова, завершенного в 1843 г., стали княжеские междоусобицы в Кабарде, которые он считал основной причиной ее упадка: «Сами князья,- писал он,- были причиной бедствия своей родины; спор за право владения никогда не прекращался. Не находя достаточно сил в земле своей, они призывали чуждые племена и под предлогом, что отыскивают законное достояние, предавали свою землю на

1 Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1876. Вып. IX.

2 Смирнов В. Д. Крымское ханство в XVIII столетии. Одесса, 1889.

3 Бутурлин Д.П. Картина войны России с Турциею в царствование Екатерины II и императора Александра I. СПб., 1829.

4 Чегулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II (1762-1774). СПб., 1896.

5 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. С. 155-156. разграбление иноплеменникам»1. Однако данные фольклора, лежащие в основе его «Истории», могут служить лишь вспомогательным средством при изучении рассматриваемой проблемы. Без их сопоставительного анализа с другими видами исторических источников и, прежде всего, с архивными документами, невозможно восстановить подлинную историю княжеских междоусобиц.

Значительное внимание противоборству между Баксанской и Кашкатау-ской партиями кабардинских феодалов уделил и В.Н. Кудашев в работе «Исторические сведения о кабардинском народе». Не умаляя вины политической элиты страны, В.Н.Кудашев вполне ясно показал и влияние крупных держав (в том числе и России) на упадок суверенитета Кабарды2.

Таким образом, отечественная историография еще в дореволюционный период обозначила основные исследовательские приоритеты в рамках изучаемой нами темы. Наиболее характерной чертой исторических исследований данной эпохи был взгляд на события XVIII в. в Кабарде сквозь призму личных взаимоотношений знаковых персонажей - кабардинских князей, а также правителей России, Турции и Крыма.

Изучение вопросов, связанных с темой настоящей диссертации, имело в советской историографии кардинально отличные от предыдущего периода черты. Она базировалась на марксистско-ленинских принципах, когда во главу угла были поставлены «классовые», а не культурно-цивилизационные противоречия или борьба внутри отдельных элит. Весьма показательна в этом отношении работа Б.В. Скитского, в которой весь комплекс «межгосударственных» и внутриполитических противоречий в период независимости Кабарды сводится к борьбе, направленной против бегства «холопов» в русские крепости3.

Однако в это время еще встречались исключения: Г.А. Кокиев, руководствуясь принципом историзма, стремился избежать крайностей упрощенного классового подхода (хотя впоследствии и он вынужден был согласовать свои исследования с новой методологией). В статье, опубликованной в 1929 г. в

1 Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1947. С. 73.

2 Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913. С. 46-48.

3 Скитский Б.В. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды 1739 - 1779 гг. Владикавказ, 1930. журнале «Революция и горец», он впервые в советской историографии коснулся проблемы княжеских междоусобиц в Кабарде. Несмотря на ошибки в интерпретации генеалогических карт, в объяснении причин и обстоятельств вторжения Каплан-Гирея в Большую Кабарду, в определении времени ее разделения на две враждующие партии и т.д., несомненным достоинством работы Г.А. Кокиева является привлечение новых архивных документов, что позволило ему высказать ряд интересных суждений по данной теме. В частности, большой интерес представляет его вывод о том, что «политика России в отношении враждующих партий была направлена к тому, чтобы, поддерживая то одну, то другую партию, тем самым ослабить их и облегчить таким образом подчинение всей Кабарды»1.

В послевоенный период усиливается идеологический контроль государства над исторической наукой, активно пропагандируется цивилизаторская миссия России на Кавказе, происходит переоценка феномена Кавказской войны, вновь возрождается общинно-родовая теория, занижающая уровень общественного развития кабардинцев. В 1948 г. происходит острая и драматичная по своим последствиям дискуссия по проблемам кабардинского феодализма на З-ей научной сессии КНИИ , после чего был репрессирован Г.А. Кокиев.

Тем не менее, исследования по истории феодальной Кабарды не были прекращены. Таковы, например, труды Н.А. Смирнова, использованные нами для освещения вопросов, связанных с анализом роли и места Кабарды в русско-турецких отношениях XVI-XVIII вв. Следует отметить, что при характеристике княжеских междоусобиц в 20-30-х гг. XVIII в. он допустил ряд существенных ошибок. Н.А. Смирнов полагал, что образование в Кабарде двух партий произошло «после перехода князя Росланбека Кайтукина на сторону Крыма»3, т.е. в 1724 г., тогда как известные нам архивные документы неопровержимо свидетельствуют, что ее раскол произошел в 1720 г., когда князь Аслан-бек Кайтукин перешел на сторону не Крыма, а России. Следует признать

1 Kokiicb Г.А. К истории междоусобной борьбы кабардинских феодалов в XVIII в. // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. Нальчик, 2005. С. 72.

2 Стенограмма дискуссии по вопросу о феодализме в Кабарде (1948 г.) // Архив КБИГИ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 49, 50.

3 Смирнов Н.А. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI - XVIII вв. Нальчик, 1948. С. 48. ошибочным и утверждение о том, что в 40-е гг. XVIII в. «к прежней борьбе двух партий присоединилась еще борьба с ними третьей, отстаивающей независимость Кабарды, согласно Белградскому договору 1739 г.»1. При этом заслуживает внимания следующий вывод ученого: «Междоусобная борьба в Кабарде открывала России путь для участия в кабардинских делах»2. В книге Л

Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках» Н.А. Смирнов повторил ошибки, допущенные в предыдущей монографии.

В первой половине 50-х гг. XX в. уровень исследований рассматриваемой проблемы заметно снизился. В работе С.К. Бушуева дается совершенно искаженная картина политической ситуации в Большой Кабарде и ее внешней политики в начале 20-х гг. XVIII в. Совершенно необоснованным является утверждение о том, что «в 1720 году в Петербург прибыл посол от кабардинских князей Арслан-бек Кайтуков с просьбой о содействии в построении для защиты Кабарды нового города в районе Вашталюка»4. Во-первых, князь Аслан-бек Кайтукин в это время никак не мог прибыть в Петербург, так как он вместе со своими союзниками и подвластными был осажден в урочище Кашкатау. Связь с Петербургом он поддерживал через своих послов - Саадет-Гирея Салтана-леева и узденя «Белынуко Шипшихова»5. Во-вторых, в Кабарде не было района под названием Вашталюк. Автор, по всей видимости, неправильно прочитал топоним Бештамак, обозначающий местность, которая «лежит на устьях при реках Терке, Череке, Бахсене, Балке и малой речки Бахсаны»6. Именно здесь кашкатауские владельцы через своих послов просили Петра I построить город-крепость7. В-третьих, столь же неверным является вывод о том, что в это же время «вожак баксанской группировки был верен России» . Все обстояло как раз наоборот: в 1720-1724 гг. Баксанская партия придерживалась про-крымско-турецкой ориентации.

1 Смирнов С.А. Кабардинский вопрос . С. 58.

2 Там же. С. 60.

3 Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI - XIX веках. М., 1958. С. 70, 78.

4 Бушуев С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик, 1956. С. 79.

5 КРО. Т. 2. С. 24-30.

6 Там же. С. 29.

7 КРО. Т.2. С. 29.

8 Бушуев С.К. Указ соч. С. 79.

Значительным этапом в изучении рассматриваемой проблемы стала «История Кабарды с древнейших времен до наших дней» - первая обобщающая работа подобного плана. В 6-ой главе, написанной З.В. Анчабадзе, акцентировалось внимание на внутренних конфликтах между коалициями: «В течение почти всего XVIII в. Кабарду раздирали внутренние усобицы между отдельными князьями и феодальными группировками. Причиной этих междоусобиц было стремление к захвату пахотных и пастбищных угодий, грабежу, увеличению политического веса и вооруженной силы»1. Далее, во втором разделе данной главы междоусобицы рассматриваются в контексте «политики России в Кабарде и борьбы против крымско-турецкой агрессии». Здесь же отмечается территориальное разделение Большой Кабарды 23 октября 1753 г. на две части Л и установление границы между ними по р. Чегем . Однако, архивные документы свидетельствуют, что соглашение о границах было достигнуто 31 октября 1753 г.

Несмотря на ограниченность использованных в книге материалов, наличие ряда фактологических ошибок, нужно отметить, что благодаря выходу в свет этого обобщающего труда противоборство княжеских коалиций в феодальной Кабарде стало фигурировать в качестве одной из главных проблем адыгской историографии.

В этой связи следует сказать и о монографии Т.Х. Кумыкова, вышедшей в свет в 1957 г. Причиной разделения Кабарды на две «партии» являлась, по его мнению, «не различная политическая ориентация, а более глубокие социально-экономические причины, а именно вопрос о феодальных владениях»3. Нельзя не заметить, что эта точка зрения совпадает с позицией З.В. Анчабадзе, изложенной в «Истории Кабарды».

В монографии Н.Х. Тхамокова, опубликованной в 1961 г., специальный раздел был посвящен междоусобицам в XVIII в.4 Но здесь не содержится ни

1 История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М., 1957. С. 56.

2 Там же. С. 61.

3 Кумыков Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия. Нальчик, 1957. С. 36-37.

4 Тхамоков Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке. Нальчик, 1961. С. 187-192. чего нового по сравнению с предшествующими исследованиями. Реконструируемая им картина междоусобиц оказывается даже менее полной, чем в вышеупомянутой «Истории Кабарды»; изложение носит бессистемный характер, отсутствуют попытки выявить конкретные причины и обстоятельства образования в Кабарде двух партий, проследить смену их внешнеполитических ори-ентаций, расширить круг привлекаемых источников и т.д.

При изучении степени дезинтеграции кабардинского общества в 50-х -60-х гг. XVIII в. определенный интерес представляет статья В.М. Букаловой. В частности, это относится к следующему ее выводу: «Страдая от междоусобной борьбы князей и набегов крымских ханов и турецких султанов, кабардинское крестьянство способствовало укреплению позиций России на Северном Кавказе, парализуя антирусские действия части кабардинских феодалов»1.

Нельзя обойти вниманием и труд известного историка-кавказоведа Е.Н. Кушевой, хотя ее исследование ограничивается периодом с середины XVI до 30-х гг. XVIII в. Помимо анализа внешних связей Кабарды, она дает глубокую характеристику ее внутреннего положения. Выявленные Е.Н. Кушевой особенности феодальных междоусобиц в Кабарде , дают основание полагать, что модель взаимоотношений удельных княжеств и их коалиций с соседними государствами, действовавшая в 1720-1774 гг., сложилась в основных своих чертах к середине XVI в., когда одна группировка тяготела к России, а другая - к Крыму и Турции, часто сменяя свои внешнеполитические приоритеты. Учитывая консерватизм политической системы кабардинцев, данное обстоятельство открывает широкое поле для сравнительного анализа внутренних и внешних факторов прогрессирующей дезинтеграции кабардинского общества на протяжении трех столетий.

В 1967 г. вышла в свет книга В.К. Гарданова «Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.)». В этом фундаментальном

1 Букалова В.М. Антифеодальная борьба кабардинских крестьян во второй половине XVIII века // Вопросы истории. 1961. №6. С. 84.

2 Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI - 30-е годы XVII века). М., 1963. С. 131, 236, 240, 271, 272, 273, 285, 294, 317, 318. труде дается самый глубокий для того времени анализ особенностей адыгского феодализма, исследуются внутренние противоречия в адыгских княжествах, позволяющие выявить ключевые механизмы, через которые осуществлялись княжеские междоусобицы. Но содержательность и высокая информативность данной монографии сочетается с упрощенными и схематическими подходами к объяснению фактов и мотивов противоборства княжеских коалиций.

Характеризуя действия Баксанской и Кашкатауской партий, он совершенно справедливо отмечал, что «обе враждующие группировки неоднократно приводили в Кабарду войска крымского хана и кубанских султанов и с их помощью побеждали противников, подвергая при этом беспощадному разгрому и опустошению родную страну»1. Однако смысл действий адыгских князей В.К. Гарданов пытается объяснить в рамках эволюционистской парадигмы и стадиально-формационного подхода: «Князья, возглавлявшие в адыгском обществе рассматриваемого периода феодальную иерархию, были источником бедствий для народа, а княжеская власть олицетворяла собой в Черкесии не феодальный порядок, как это было с великокняжеской властью в Московской Руси в эпоху образования централизованного государства или с королевской властью во времена позднего средневековья в Западной Европе, а феодальный беспорядок, подобно тому как это имело место с удельными князьями Киевской Руси и герцогами и баронами во времена феодальной раздробленности западноевропейских стран»2.

Если феодальная раздробленность и междоусобицы в Киевской Руси и западноевропейских странах сменились процессами образования централизованного государства, то в феодальной Кабарде наблюдалась совершенно другая картина. Здесь междоусобицы носили во многом циклический характер. И если отсчет вести с середины XVI в., сосредоточив внимание на соотношении центробежных и центростремительных сил, то обнаруживается, что они развивались по убывающей синусоиде. На фоне возрастания энтропийных процес

1 Гарданов В.К Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.), М., 1967. С. 179.

2 Там же. С. 179. сов нормой стало признаваться не объединение страны, а ее разделение на княжеские уделы, которые должны были придерживаться политики сбалансированного равновесия1.

Считая князей единственным источником зла в кабардинском обществе и повторяя в этом отношении суждения Ш.Б. Ногмова, В.К. Гарданов упускает из виду, что именно они в определенные периоды истории выступали инициаторами и архитекторами новых форм политической консолидации, о чем будет сказано в соответствующих разделах нашей работы. Являясь руководителями страны, они часто и небезуспешно исполняли военно-оборонительные функции. Достаточно вспомнить разгром кабардинцами крымских войск в 1708, 1711 и 1729 гг. Княжеский статус не только давал права, но и обязывал. Ведя исключительно «паразитический образ жизни»2, они вряд ли смогли бы организовать эти победы.

Понятно, что в рамках классового подхода В.К. Гарданов не мог избежать негативных оценок образа жизни и действий адыгских князей. Но харако теристика их как «рыцарей большой дороги» , грабителей и разбойников, чинивших только произвол и насилие, представляется необъективной и чрезмерно эмоциональной. Вероятно, чувствуя это, он прибегает к аналогиям, но - в рамках все того же стадиально-формационного подхода: «Страсть адыгских пши и уорков к грабежам и разбоям,- писал он,- была отнюдь не их «национальной особенностью», как это пытались представить авторы XVIII и первой половины XIX в., забывшие или не знавшие историю раннего средневековья в Европе. Подобный образ жизни, как мы знаем, был свойствен в свое время и западноевропейским баронам и рыцарям, которые тоже на каждом шагу нарушали общественную безопасность и делали жизнь окружающего мирного населения невыносимой»4.

1 Кажаров В.Х. Адыгская хаса. Из истории сословно-прсдставительных учреждений феодальной Черкесии. Нальчик, 1992. С. 20-36.

2 Гарданов В.К. Указ. соч. С. 176.

3 Там же. С. 175.

4 Гарданов В.К. Указ. соч. С. 177.

По существу, В.К. Гарданов отказывался исследовать этнические особенности менталитета адыгской знати. В данном случае нельзя не вспомнить А.-Г. Кешева, отмечавшего, что для адыгских князей и дворян «слава героя была заманчивее всех мирских благ»1. В этой связи вряд ли нужно доказывать, что конкретно-исторический анализ института наездничества гораздо продуктивнее любых, даже самых удачных, аналогий. В Кабарде к середине XVIII в. этот институт стал вырождаться, действуя не только за ее пределами, как это было раньше, но и внутри страны, являясь дополнительным источником феодальных междоусобиц.

В.К. Гарданов, хорошо понимая, что никакое общество не сможет выжить, если у него отсутствуют защитные механизмы против деструктивных сил, впервые в адыговедении обратил внимание на существование в Кабарде уоркской (дворянской) оппозиции, которая, по его мнению, «спасала страну от окончательного разрушения»2. Ее возглавляли знатные дворяне (тлекотлеши) Тамбиевы, Анзоровы и Куденетовы. Они противодействовали княжеским междоусобицам с помощью традиционных институтов общественной саморегуляции. В частности, «одной из важнейших привилегий кабардинских тле-котлешей было право давать в своих селениях приют и убежище кабардинских князьям, которые во время феодальных междоусобиц терпели поражения. В данном случае имело место преломление обычая гостеприимства в покровительство и защиту тлекотлешами князей-изгоев» . Но при этом В.К. Гарданов не затрагивает широких прав кабардинского дворянства участвовать в посреднических судах для примирения князей, созывать собственные «советы», заседать на общих собраниях хасы, составляя в ней отдельную палату и оказывая давление на своих сюзеренов по главным вопросам политической жизни страны.

Издание двухтомного обобщающего труда по истории КБАССР в 1967 г. стало заметной вехой в развитии исторической науки в республике. Но в изу

1 Ксшсв А.-Г. Характер адыгских песен // Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик, 1980. С. 124.

2 Гарданов В.К. Указ. соч. С. 179, 190.

3 Там же. С. 191. чении проблемы княжеских междоусобиц он продемонстрировал явный регресс. В нем отсутствует раздел или параграф, посвященный данной теме. Весьма бледная и тенденциозная характеристика некоторых аспектов феодальных междоусобиц дана в главе «Кабарда и Балкария в системе международных отношений». Если в «Истории Кабарды» 1957 г. осмысленно излагаются внутренние детерминанты раскола и фиксируется внимание на основных этапах противоборства княжеских коалиций, то здесь исследование этой проблемы ограничивается несколькими поверхностными замечаниями. Одно из них связано с интерпретацией 6-ой статьи Белградского мирного договора 1739 г., в соответствии с которой Кабарде предоставлялась «вольность». Все значение этого события сводится к тому, что теперь «князья получили свободу совершать набеги друг на друга, разоряя ни в чем не повинных крестьян»1. Выходит, что до 1739 г. кабардинские князья в своих распрях и эксплуатации крестьян были ограничены какими-то внешними силами, что не соответствует действительности.

Дальнейшее исследование политической истории феодальной Кабарды связано с работами Е.Дж. Налоевой и В.Н. Сокурова . Что же касается проблемы противоборства княжеских коалиций, то степень ее изученности показывает статья Е.Дж. Налоевой, которая писала о существовании в Кабарде в 1721 г. «третьей партии»4, которую якобы возглавлял Ислам-бек Мисостов. Но это мнение во многом повторяет ошибочную точку зрения, высказанную Н.А. Смирновым в 1948 г. В первой половине 20-х гг. XVIII в. в Большой Кабарде могли возникать различные феодальные группировки, но словом «партия» в русских источниках того времени обозначались две основные коалиции: Бак-санская и Кашкатауская. Ошибочным является и вывод о том, что «с конца

1 История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М., 1967. С. 167.

2 Налоева Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды в начале XVIII в. // Ученые записки КБГУ. Вып. 40. Нальчик, 1969. С. 18-36; Она же. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века//Вестник КЕНИИ. Вып. 6. Нальчик, 1972. С. 69-88; Она же. К вопросу о социальных отношениях в Кабарде в первой половине XVIII века // Вестник КБНИИ. Вып. 1. Нальчик, 1968. С. 61-82.

3 Сокуров В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды в последней четверти XVII - первой четверти XVIII вв.: Автореферат дис. канд. ист. наук. М., 1977; Он же. Из истории взаимоотношений Кабарды и Крыма в конце XVII - начале XVIII в. // Сборник статен по истории Кабардино-Балкарии. Вып. 10. Нальчик, 1976. С. 27-40.

4 Налоева Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды . С. 26. первой четверти XVIII века Кабарда становится ареной ожесточенной вооруженной борьбы между двумя феодальными группировками, с одной стороны, и призываемыми чужеземцами - с другой»1. Эта борьба началась раньше, к исходу весны 1720 г., а успех Аслан-бека Кайтукина в 1724 г. носил кратковременный характер. В конце 1725 г. его изгоняют из Кабарды. После этого события начинается не период ожесточенной борьбы в стране, а намечается ее внутренняя стабилизация, о чем будет сказано в соответствующем разделе диссертации. В определении времени раскола Большой Кабарды на две партии Л и начала ожесточенной борьбы между ними более точен В.Н. Сокуров .

Серьезное внимание вопросам воздействия внешнеполитических факторов на конфликты между княжескими группировками уделено в публикациях И.И. Якубовой . Неоспоримым достоинством ее исследований является то обстоятельство, что все они опираются на широкую и разнообразную источнико-вую базу.

Обобщая вышесказанное, можно заключить, что в большинстве работ по политической истории Кабарды в XVIII в., опубликованных в советский период, исследование княжеских междоусобиц и процесса упадка ее суверенитета ограничивалось краткими, часто ошибочными характеристиками. И даже в тех случаях, когда крупные историки-кавказоведы (в частности, В.К. Гарданов) пытались теоретически осмыслить данную проблему на основе сравнительно-исторического анализа и стадиально-формационного подхода, реконструируемая ими картина была весьма далека от реального исторического контекста. Иначе, вероятно, и не могло быть, когда о глубоко уникальных процессах дезинтеграции кабардинского общества в XVIII в. судили по аналогии со средневековой Европой в период феодальной раздробленности, а конкретный анализ причин, разъедавших Кабарду, подменялся общими или эмоциональными

1 Налоева Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды . С. 35.

2 Сокуров В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды . С. 23-24.

3 Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40 - 70-е годы XVIII века. Нальчик, 1993; Она же. «Кабардинсюiй» вопрос в русско-турецких отношениях в середине XVIII в. // Исторический вестник. Вып. 2. Нальчик, 2005. С. 114-126; Она же. Северный Кавказ в международных отношениях в XVIII - первой половине XIX века//Исторический вестник. Вып. 4. Нальчик, 2006. С. 185-205. оценками негативных последствий княжеских междоусобиц, не продвигаясь в их изучении дальше Хан-Гирея и Ш.Б. Ногмова.

В постсоветский период многие проблемы, так или иначе связанные с изучением княжеских междоусобиц в Кабарде, анализом их деструктивных последствий, исследованием кризиса традиционных общественных институтов, выявлением циклического характера процессов интеграции и дезинтеграции, рассмотрением характера взаимоотношений кабардинских князей с соседними народами и государствами, получили освещение в целом ряде работ. При этом труды Р.Х. Гугова1, Б.К. Мальбахова2 и К.Ф. Дзамихова3, несут на себе явственный отпечаток прежней методологии, являясь «классическими» трудами по социально-политической истории.

Качественно новый этап в историографическом освещении проблемы связан с деятельностью активно формирующейся школы В.Х. Кажарова, ведущим научным направлением которой является исследование многообразных и неоднозначных аспектов межцивилизационного взаимодействия адыгского мира и России в XVIII - XIX вв.

Основные подходы к данной теме обозначены в работах В.Х. Кажарова, отражающих различные аспекты системного кризиса адыгского феодализма, отчетливо проявившегося на рубеже XVIII - XIX столетий под воздействием внешних условий4. Рассматривая предысторию и предпосылки этого кризиса, автор не мог не коснуться темы княжеских междоусобиц в контексте трансформации и упадка политической системы и традиционных общественных институтов. В частности, он фиксирует тесную взаимосвязь княжеской хасы (высшего законодательного и распорядительного органа) и высшей исполнительной власти верховного князя-пшышхуэ. На протяжении 1720-х - 1770-х гг.

1 Гугов Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999.

2 Мальбахов Б.К., Эльмесов A.M. Средневековая Кабарда. Нальчик, 1994; Мальбахов Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722 - 1825). Нальчик, 1998. С. 8-90; Он же. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI - первая четверть XIX века). М., 2002.

3 Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е - начало 1770-х гг.). Нальчик, 2001.

4 Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - первой половине XIX века. Нальчик, 1994; Он же. Столкновение цивилизаций и первые поражения Кабарды в 60-90-с гг. XVIII в. // Исторический вестник. Вып. 4. Нальчик, 2006. С. 206-254; Он же. Адыгский феодализм // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006. С. 130-168. роль и значение этих институтов зависели от конкретной внутри- и внешнеполитической обстановки, приводя то к упадку, то к временной их реанимации в периоды вынужденных компромиссов между противоборствующими «партиями». В.Х. Кажаров отмечает трагическую роль института кровной мести, в обычное время являвшегося стабилизатором общественных отношений, но в середине XVIII в. ввергнувшего Кабарду «в опустошительные междоусобицы, которые настолько обескровили страну, что она в решающий момент своей истории не смогла отстоять свою независимость»1. Особое внимание автор уделяет и другим институтам, способствовавшим в этот период общественной саморегуляции - гостеприимству, покровительству и аталычеству, ограничивавшим княжеские междоусобицы.

Работы З.А. Кожева освещают положение Кабарды в комплексе этносоциальных отношений кабардинцев с другими народами Северного Кавказа, стабильность которых прочно удерживала последних в орбите политического и социокультурного влияния Кабарды даже в период ее политической дезинтел грации и княжеских междоусобиц . Исследования Т.Х. Алоева главным образом затрагивают предысторию политического раскола Кабарды3. Этот же автор, подробно рассматривая историю формирования в Закубанье группы «беглых» кабардинцев, отмечает, что их миграции на Северо-Западный Кавказ являлись привычной деталью политической жизни феодальной Кабарды, в т.ч и XVIII века, когда князья-изгои находили пристанище в Закубанье или Крыму4.

Однако, несмотря на явный историографический прогресс кабардинских исследователей, все же тема противоборства княжеских коалиций в 1720 -1774 гг. имеет массу досадных пробелов. Так, в адыгской историографии не

1 Кажаров В.Х. Адыгский феодализм // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006. С. 162.

2 Кожев З.А. Кабарда в системе этносоциальных отношений на Северном Кавказе (XVIII в).: Автореф. дис . канд. ист. наук. Москва, 1998; Он же. Иерархические связи кабардинцев с народами Северного Кавказа (XVI -XVIII вв.) // Истор1гческий вестник. Вып. 1. Нальчик, 2005. С. 118-144; Он же. Адыги и народы Северного Кавказа// Адыгская (черкесская) энциклопедия. С.373-404.

3 Алоев Т.Х. К вопросу о международно-правовом статусе Кабарды в начале XVIII в. //Исторический вестник. Вып.1. Нальчик, 2005. С. 214-225; Он же. Образование «партий» в Кабарде и вопрос о непрерывности се государственного суверенитета // Исторический вестник. Вып.2. Нальчик, 2005. С. 100-113.

4 Алоев Т.Х. «Беглые» кабардинцы: формирование в Закубанье массива кабардинского населения и его участие в Кавказской войне в 1799 - 1829 гг.: Автореф. дис . канд. ист. наук. Майкоп, 2006; Он же. Вопрос о за-кубанских территориях Кабарды в контексте миграции кабардинцев в первой четверти XIX века // Исторический вестник. Вып. 3. Нальчик, 2006. С. 258-270. обращалось внимание на то обстоятельство, что в кабардинском феодальном обществе в самые сложные и критические периоды их истории срабатывали защитные механизмы, имевшие целью нейтрализовать деструктивные результаты междоусобиц. Другими словами, констатируя факты противоборства княжеских коалиций в Кабарде, историки-адыговеды забывали о системе противовесов, вырабатывавшихся социумом в целях его самосохранения. В ответ на разрушительные тенденции возникала обратная реакция в виде консолида-ционных процессов, которые приводили к образованию новых политических структур, призванных стабилизировать внутриполитическую ситуацию в стране и противодействовать негативному воздействию внешних факторов. Далее, не предпринимались попытки выявить, что в «анархии» саморазрушительных междоусобиц существовала определенная логика, что они происходили по определенным, часто парадоксальным правилам.

Список недочетов и ошибок можно легко продолжить. Но и сказанного в историографическом обзоре вполне достаточно для вывода о недостаточной изученности темы нашей диссертации и необходимости ее комплексного исследования в рамках отдельной работы.

Объектом изучения в данной диссертации является политическая история Кабарды в 1720-1774 гг., а предметом - противоборство княжеских коалиций.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в реконструкции политических конфликтов в среде правящей элиты Кабарды в 1720-1774 гг.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

- проанализировать исторические предпосылки и основные факторы, обусловившие раскол Большой Кабарды на две враждующие партии;

- выявить новые формы преодоления внутриполитического кризиса во второй половине 20 - первой половине 30-х гг. XVIII в.;

- раскрыть причины структурных изменений внутри новой политической системы и ее краха в конце 30 - начале 40-х гг. XVIII в.;

- рассмотреть сущностные черты регенерации классических форм противостояния княжеских коалиций в 1742-1746 гг.;

- исследовать особенности дезинтеграционных процессов в период краткосрочных смен политических коалиций и обстоятельства раздела территории Большой Кабарды между княжескими группировками в 1753 г.;

- изучить процессы утверждения нового «тройственного союза» и формы консолидации в его рамках политической элиты в 1753-1763 гг.;

- исследовать специфику внутриполитического кризиса в Кабарде на начальном этапе имперского натиска России в 1763-1774 гг.;

- выявить роль противоборства княжеских коалиций в Кабарде в упадке ее суверенитета.

Хронологические рамки исследования ограничены 1720-1774 гг. по следующим причинам:

- в 1720 г. в полной мере обозначился раскол политической элиты Большой Кабарды на два противоборствующих лагеря;

- верхний хронологический рубеж определяется в силу того обстоятельства, что в 1774 г. Российская и Османская империи заключили Кючук-Кайнарджийский мирный договор, в соответствии с которым Кабарда лишалась статуса субъекта международных отношений.

Географические рамки исследования ограничены Центральным и, отчасти, Северо-Западным Кавказом.

Методологической основой исследования являются принципы историзма, объективности и системного подхода, позволяющие максимально полным образом осветить внутриполитические конфликты в Кабарде и внешние факторы упадка ее суверенитета в рассматриваемый период.

Принцип историзма требует изучать исследуемое явление в контексте эпохи, в соответствии с конкретно-исторической обстановкой (так, применительно к нашей теме изучались внешнеполитические реалии, представления людей той эпохи об идеальных лидерах, нормы поведения, социальные роли и сословные предрассудки). В соответствии с данным принципом события XVIII века рассматривались в развитии, при этом выявлялись первопричины и движущие силы, особенности основных этапов и конечные результаты противостояния княжеских коалиций.

Принцип объективности предполагает учет всех существующих точек зрения на предмет исследования, привлечение максимально полной источни-ковой базы, критический анализ фактов для реконструкции исторической действительности Кабарды XVIII века. Принцип потребовал рассмотрения предмета исследования во всей его многогранности, сложности и противоречивости.

Принцип системности предусматривает взгляд на объект исследования как на сложную самоорганизующуюся систему из некоторого числа элементов. Так, вполне корректным представляется взгляд на Кабарду XVIII века как на сложную систему различных княжеских группировок, ослабление одной из которых незамедлительно нарушало баланс сил с последующим формированием качественно новой политической конфигурации с иными участниками и лидерами, новыми политическими приоритетами и расстановкой сил и т.д.

При разработке проблемы нашли применение и специально-исторические методы исследования. Историко-сравнительный метод позволяет проводить сопоставление различных аспектов изучаемой темы в разные хронологические периоды - 1720-1741, 1742-1753, 1753-1774, каждый из которых имеет свои особенности, внутреннюю логику развития и основные результаты. Достаточно плодотворным оказывается и сравнение исторических и политических условий феодальной Кабарды со стадиально-близкими ей эт-нополитическими образованиями других регионов, что, с одной стороны, предоставляет возможность выявить общие закономерности развития, а с другой -избежать упрощенного, механического переноса реалий средневековой Европы на Центральный Кавказ без учета местных особенностей, менталитета и т.д. Использование проблемно-хронологического метода позволило выделить основные взаимосвязанные проблемы (структура политических альянсов и динамика ее изменения, внутренние и внешние аспекты политической жизни Кабарды и др.), рассматриваемые в четкой хронологической последовательности. Историко-генетический метод позволяет проследить постепенное вызревание предпосылок ожесточенного противостояния княжеских «партий», имевших место и в предшествующую эпоху, но проявивших себя в конкретных внутри- и внешнеполитических обстоятельствах XVIII века. Использование ретроспективного метода также предоставляет возможность вскрывать механизмы конфликтности, обращаясь к предшествующим столетиям истории Кабарды, поскольку система политического раскола с активным задействованием внешних сил сложилась задолго до изучаемого нами периода. В то же время, многие характерные черты общественно-политической жизни Кабарды XVIII века (крайняя дезинтеграция страны, эгоизм политической элиты) в силу исключительной статичности этнических стереотипов мышления и поведения во многом объясняют последующую трагедию адыгского мира, ставшего жертвой не только внешней экспансии, но и собственных ментальных установок.

В целом комплекс общетеоретических принципов и специально-исторических методов исследования, соответствующих характерным особенностям рассматриваемых явлений, позволяет на должном теоретическом уровне решить задачи, поставленные в диссертационной работе.

Источниковая база исследования главным образом представлена материалами, почерпнутыми в сборниках, а также документами, извлеченными из фондов центральных и местных архивов. В ходе работы над диссертацией были изучены соответствующие материалы в фонде № 115 («Кабардинские, черкесские и другие дела») Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Они составили основу источниковой базы диссертации.

В Центральном Государственном Архиве Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР) также выявлены ценные материалы в фонде Р-1209 («Коллекция документов по истории Кабардино-Балкарии»), в котором представлены копии документов, хранящихся в центральных архивохранилищах Российской Федерации.

Большую помощь в работе над диссертацией нам оказали также материалы фонда «Дореволюционный период» Архива Института гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН, где хранится значительный объем неизданных источников по истории Кабарды исследуемого периода.

Используя общепринятую в источниковедении видовую классификацию, можно условно разделить выявленные источники на несколько групп.

Особую группу представляют собой законодательные материалы. Данный вид источников объединяет нормативные документы, санкционированные верховной властью и регулирующие как внутренние отношения, так и отношения с другими субъектами международного права. В ходе работы над диссертацией нами было использовано «Полное собрание законов Российской империи», в частности, Т.Х, в котором приводится текст Белградского мирного трактата 1739 г., объявлявшего Кабарду нейтральной для великих держав1.

Целый ряд других важнейших внешнеполитических документов был почерпнут нами в сборниках дипломатических договоров2.

К категории законодательных материалов можно отнести и записи обычноправовых норм, фиксирующих положение каждого сословия в иерархической системе адыгского феодализма, а также оговаривающих различные формы зависимости народов Северного Кавказа от кабардинских князей . Несмотря на достаточно позднее время их фиксации (главным образом - первая половина XIX века), консерватизм норм кабардинского права позволяет использовать эти материалы для нашего исследования.

1 Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т.Х. №7900. С.899-900.

2 Юзефович Т.П. Договоры России с Востоком. СПб., 1869; Собрание важнейших трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами (1774-1906) / С введением и примечаниями проф. В.Н. Алек-сандренко. Варшава, 1906.

3 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. I. Одесса, 1882; Материалы Якуба Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX в. / Сост. X.M. Думанов. Нальчик, 1986; Постановления у Кабардинского народа // Акты Кавказской археографической комиссии (Далее - AKAK). Тифлис, 1884. T.9. С.944-950.

Второй важнейшей категорией, наиболее обширной по объему задействованных в нашем исследовании документов, являются делопроизводственные материалы. Сюда относится целый ряд их разновидностей: переписка различных учреждений, внутренняя документация, просительные документы. Специальные системы государственного делопроизводства (дипломатическая, военная, судебно-следственная) произвели на свет впечатляющее количество донесений, рапортов, прошений, отчетов, отражающих различные аспекты изучаемой нами проблемы.

Кроме уже упомянутых архивных фондов, делопроизводственные документы содержатся в целом ряде сборников. Таковы, например, «Акты, собранные Кавказской археографической Комиссией» (АКАК), издававшиеся в Тифлисе с 1866 по 1904 гг. Наибольший интерес по исследуемой теме (особенно при изучении традиционных связей кабардинских феодалов с соседними народами и для освещения российской политики в отношении Кабарды) для нас представляли Т.1 (его 4.1 содержала документы за период от 1398 по 1799 гг.; 4.2 - с 1799 по 1802 гг.)1 и Т.2 (1802-1806 гг.)2.

Наряду с вышеуказанными источниками в диссертации использованы документы 2-го тома сборника «Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII о вв.» , отличающиеся высокой степенью репрезентативности. Этот уникальный сборник, изданный в 1957 г., до сих пор остается непревзойденным по тематическому охвату делопроизводственных документов и по своей информационной насыщенности.

Для выяснения некоторых малоизученных вопросов, связанных с постепенным упрочением позиций России на Центральном Кавказе, и, в частности, с влиянием усиливавшихся русско-осетинских связей в середине XVIII в. на политические процессы в Кабарде, мы обратились к сборнику документов «Русско-осетинские отношения в XVIII в. 1764 - 1784»4.

1 AKAK. Т.1. Тифлис, 1866.

2 АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868.

3 КРО. Т. 2.

4 Русско-осетинские отношения в XVIII в. 1764 - 1784. Т. 2. Орджоникидзе, 1984.

В процессе исследования особенностей и характера внутриполитического кризиса кабардинского общества серьезным подспорьем стали изданные в последние годы сборники документов и материалов. К ним относятся «Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763 - 1774 гг.» и «Документальная история образования многонационального государства Российского»1. В этих документах, в частности, зафиксирован резкий поворот российской политики в отношении Кабарды в эпоху Екатерины II - от военно-политического союза к прямой военной экспансии.

В интересующий нас период Россия и Кабарда имели тесные дипломатические и военно-политические контакты, отразившиеся в документах соотл ветствующих сборников . Здесь особо следует отметить публикации документов в сборниках С.А. Белокурова и П.Г. Буткова3. Поскольку эти труды базируются на архивных документах, значительная часть которых не дошла до нашего времени, трудно переоценить их значение для разработки темы, обозначенной в данной диссертации.

К третьей группе можно отнести источники этнографического характера: историко-этнографические описания, составленные различными авторами (путешественниками, учеными, разведчиками, миссионерами, гражданскими и военными чиновниками), соприкасавшимися с реалиями Кабарды XVIII века.

Некоторые из этих описаний уже фигурировали в нашем историографическом обзоре. Однако с неменьшим правом они могут быть отнесены к категории источников, поскольку их авторы описывают современную им эпоху.

Таковы, например, описания В. Бакунина (1748 г.), М. Гастотти (1770 г.), Г.П. Потемкина (1784 г.). Эти источники близки к делопроизводственным материалам, однако выходят за рамки рядовых рапортов, насыщены этнографи

1 Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 17631774 гг. T.I. Нальчик, 1996; Документальная история образования многонационального государства Российского. Кн. 1. Россия и Северный Кавказ в XVI - XIX вв. М., 1998.

2 Сборник военно-исторических материалов. Вып. 10. СПб., 1897.

3 Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. Вып.1. М., 1889; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 г. Ч. 1. СПб., 1869. ческой информацией. Описания подобного плана, включавшие рекомендации авторов вышестоящему начальству, могли оказывать прямое или косвенное воздействие на формирование российской политики по отношению к кабардинцам. Весьма показателен такой пассаж М. Гастотти: «Надлежит всегда возбуждать распри и несогласия между кабардинцами, и всячески не допускать, чтоб обе партии примирились прежде нежели то потребно будет»1.

В отличие от вышеупомянутых описаний, изначально не предназначавшихся для печати, есть целый ряд трудов, авторы которых, побывавшие на Кавказе, желали донести до читателя основные результаты своих научных изысканий. Прежде всего, это были специалисты, путешествовавшие по Кавказу по заданию Российской Академии наук: И.Г. Гербер2, И.-А. Гюльден-штедт3, П.-С. Паллас4, Г.-Ю. Клапрот5, Я. Потоцкий6, С. Броневский7 и др. В трудах этих основоположников научного кавказоведения широко представлен кабардинский материал интересующего нас периода. Кроме событийной канвы, в их работах приводятся генеалогические схемы кабардинских князей, упоминаются формы зависимости от последних других народов Северного Кавказа и т.д. Следует отметить, что целый ряд подобных историко-этнографических описаний был опубликован в 1974 г. в сборнике «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв.», вышедшем под редакцией В.К. Гарданова.

Упомянутые в нашем историографическом обзоре труды адыгских историков и просветителей Хан-Гирея8, Ш.Б. Ногмова9 и В.Н. Кудашева10 также могут быть причислены к данной категории источников, поскольку опираются

1 Представление капитана М. Гастотти в Коллегию иностранных дел о поведении кабардинских феодалов в период русско-турецкой войны с изложением его мнения о той политике, которую следует проводить царскому правительству в Кабарде // KPO. Т.2. С.297.

2 Гербер И.Г. Записки о находящихся на западном берегу Каспийского моря, между Астраханью и рекою Кура, народах и землях и об их состоянии в 1728 году // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 151-155.

Гюльденштсдт И. А. Путешествие г-на академика И. А. Гюльденштедга через Россию и по Кавказским горам в 1770, 71, 72 и 73 годах // АБКИЕА. С.203-208.

4 Паллас П. С. Указ. соч.

5 Клапрот Г.-Ю. Указ. соч.

6 Потоцкий Я. Указ. соч.

7 Бронсвский С. Указ. соч.

8 Хан-Гирей. Указ. соч.

9 Ногмов Ш.Б. Указ. соч.

10 Кудашев В.Н. Указ. соч. на уже недоступные нам материалы. К тому же, авторы этих трудов, будучи выходцами из адыгской этнической среды, исключительно точны в описании менталитета своего народа, передают дух, колорит эпохи княжеских междоусобиц.

К этой же категории источников можно отнести и записи фольклорных текстов - исторических песен и преданий1. Так, предания о кабардинском мыслителе и общественном деятеле Жабаги Казаноко характеризуют эпоху княжеских междоусобиц, о гибельности которых неоднократно предупреждал этот мудрец. Предания о Жабаги разворачиваются на фоне нескончаемых войн, ввергнувших страну в длительную полосу политической нестабильности. Немаловажно, что среди песенных текстов, в отличие от предшествующей и последующей эпох, нет воспевающих героев сражений; можно предположить, что данная фольклорная лакуна свидетельствует о крайне негативном отношении народа к ситуации феодальной анархии, в которую отбросил страну политический эгоизм аристократии. В то же время, в народной памяти сохранились песни, посвященные крестьянским выступлениям, и, в том числе, вождю наиболее значительного из них - Дамалею (1769 г.)2.

Последняя группа, из числа использованных в данной диссертации -источники личного происхождения. Сюда можно отнести воспоминания австрийского дипломата фон Тальмана и дневник майора П. Татарова, участника переговоров с кабардинскими князьями в 1761 г., отразившего целый ряд аспектов, оставшихся вне сферы внимания других авторов4.

Научная новизна исследования заключается в следующем: - впервые осуществлена попытка системного анализа противоборства княжеских коалиций в Кабарде и его роли в политической истории страны в 1720 - 1774 гг.

1 Сказания о Жабаги Казаноко / Сост. З.М. Налоев и A.M. Гутов. Нальчик, 2001.

2 Народные песни и наигрыши адыгов. М., 1986. T.III. 4.1. Героические величальные и плачевые песни. С.221-224.

3 Турция накануне и после Полтавской битвы. Глазами австрийского дипломата. Перевод, введение и примечания В.Е. Шутого. М., 1977.

4 Дневник майора Татарова, веденный в Кабарде в 1761 г. // Указатель географического, статистического, исторического и этнографического материала в «Ставропольских губернских ведомостях». Тифлис, 1879. С. 168224.

- переосмыслено соотношение внутренних и внешних факторов, влиявших на эскалацию политических конфликтов между удельными княжествами Большой Кабарды, что позволяет реконструировать целостную картину изучаемых явлений.

- освещены пути формирования новых моделей политической консолидации Кабарды, позволявших обществу в самых критических ситуациях преодолевать негативные, а порой и катастрофические, последствия княжеских междоусобиц.

- в научный оборот вводятся новые архивные материалы, расширяющие горизонты наших представлений по изучаемой теме.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования в процессе написания обобщающих трудов по истории республик Центрального и Северо-Западного Кавказа. Основные положения и выводы данной диссертации также могут найти применение и в системе высшей школы - при составлении учебных пособий и чтении лекционных курсов по соответствующей проблематике.

Апробация исследования. Работа выполнена в Институте гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН. Ее результаты были обсуждены и одобрены на расширенном заседании отдела истории. Основные положения и выводы исследования отражены в пяти научных работах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Противоборство княжеских коалиций в Кабарде в 1720-1774 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный в диссертации анализ позволяет сделать ряд выводов:

1. В течение первого двадцатилетия XVIII в. внутриполитическое положение Кабарды было весьма устойчивым. Ярким подтверждением этого являлись как обеспечение внутренней консолидации почти на протяжении всего указанного периода, так и успешные ответы на внешнеполитические вызовы.

Однако дальнейшее развитие кабардинского общества сдерживалось крайне консервативной политической системой, не претерпевшей сколько-нибудь существенных изменений с XVI в. Она характеризовалась полицен-тричностью, отсутствием устойчивой тенденции к образованию централизованного государства, выборностью верховного князя, сравнительно незначительной ролью сословно-представительных собраний. В рамках этой системы нормой считалось не объединение отдельных частей страны в одно прочное целое, а их разъединение и сбалансированное равновесие с временными союзами в случае внешней угрозы.

Исследуя в ретроспективном плане материалы, относящиеся к 20-м гг. XVIII в., представляется, что можно говорить о наличии соперничества среди удельных князей еще в самом начале этого века. Но в это время данные тенденции носили еще латентный характер и не приобрели «критической массы», способной взорвать стабильность общества.

Лишь к исходу весны 1720 г. явно обозначился раскол правящей элиты на две враждующие группировки.

Противостояние Баксанской и Кашкатауской партий усугубилось открытым вмешательством Крымского ханства во внутренние дела Кабарды. С августа 1720 г. до конца 1725 г. войска Крыма ежегодно вторгались в Кабарду, поддерживая одну группировку против другой. В это время борьба между княжескими группировками Кабарды носило столь острый характер, что ни победа кабардинских войск в январе 1721 г., ни попытки Калмыцкого ханства примирить «баксанцев» и «кашкатауцев», ни захват российскими властями лидера «баксанцев» Ислама Мисостова не привели к урегулированию межкняжеских отношений.

В 1724 г. глава Кашкатауской партии князь Асланбек Кайтукин, не дождавшись помощи от России, пошел на сближение с Крымом. С этого времени Баксанская и Кашкатауская группировки князей Большой Кабарды поменялись ролями. Теперь Атажукины и Мисостовы вынуждены были защищаться от крымско-кашкатауского блока. В результате интенсивного наступления последнего в апреле 1725 г. Баксанская партия прекратила сопротивление. Можно констатировать, что в это время Большая Кабарда находилась на грани потери независимости.

2. В этих условиях прочность позиций «кашкатауцев» была весьма иллюзорной. А. Кайтукин, являвшийся вплоть до 1724 г. главным поборником независимости страны и одновременно принципиальным противником Бахчисарая, превратился в проводника крымских интересов в Кабарде. Это обусловило изоляцию и изгнание клана Кайтукиных. Во многом это стало возможным благодаря сближению их союзников по Кашкатауской коалиции - Бекмурзиных -с «баксанцами».

Новая модель политической интеграции удельных княжеств в виде «тройственного союза» Атажукиных, Мисостовых и Бекмурзиных обеспечила Кабарде довольно длительную полосу внутренней консолидации и стабильности. Эти позитивные тенденции, в свою очередь, позволили Кабарде выступить притягательным центром силы для некоторых соседних политических образований и успешно противостоять внешним угрозам конца 20-х - начала 30-х гг. XVIII в.

3. Существенные перемены в расстановке политических сил в Кабарде стали наблюдаться с началом русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг., в которой кабардинцы участвовали на стороне России. Партнером «баксанцев» -Атажукиных и Мисостовых - отныне стали выступать Кайтукины, глава которых князь Асланбек стал верховным князем (пщышхуэ). По инициативе последнего из страны тогда был изгнан весь клан Бекмурзиных. Но примирение

Кайтукиных с Баксанской партией было ничем иным, как завуалированным продолжением старого конфликта.

Новая модель взаимоотношений между удельными княжествами не отличалась устойчивостью. По существу она функционировала лишь в период русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. Вскоре после ее окончания, в связи с тем, что ни одно из внутренних противоречий в отношениях между субъектами новой коалиции не было устранено, возобновилось противоборство между двумя феодальными группировками. К концу первой половины 1742 г. этот процесс вышел из латентной фазы, и борьба между двумя княжескими коалициями приняла прежние формы.

4. Детерминантой нового витка конфронтации были не полярные внешнеполитические ориентации двух группировок, а сугубо внутренние причины. Анализ внутриполитической обстановки в Большой Кабарде в период с 1742 по 1746 гг. позволяет утверждать, что основным источником конфликтности в это время являлось упорное стремление А. Кайтукина придать статусу верховного князя реальное значение, вернуть владения на Баксане и поселиться в этом древнем политическом центре страны. Баксанская же партия упорно отказывалась вернуть А. Кайтукину его владения в районе Баксана и всячески противодействовала его попыткам поселиться на этой территории.

Стержневым элементом российской политики в Кабарде, проводившейся, по крайней мере, с 1739 г., являлось обеспечение заметных преимуществ за Баксанской партией, что предопределило неудачу «кашкатауцев» в деле восстановления своих позиций. Более того, это обстоятельство усугубляло дальнейшую эскалацию конфликта, так как мнение одной из сторон систематически игнорировалось. Однако наличие приоритетных связей России с Баксанской партией не означало безоговорочной поддержки последней. Россия старалась не допускать окончательной победы «баксанцев» над «кашкатауцами» с той целью, чтобы обе группировки постоянно нуждались в ее поддержке и беспрерывно находились под ее влиянием. По сути дела, Петербург исподволь пытался внедрить политическую систему, которая периодически «давала сбои», и только при помощи России она заново оживала и функционировала. Тем самым предполагалось обеспечить постоянную возможность манипулирования незаметно навязанной схемой взаимодействия между феодальными группировками страны. Однако со смертью А. Кайтукина в 1746 г. обнаружилась непродуктивность такой политики. При этом разрушителем ее планов выступила столь тщательно опекаемая Россией Баксанская партия. В течение нескольких месяцев после смерти верховного князя единство коалиции Атажу-киных и Мисостовых, казавшееся монолитным, разрушилось. Бамат Кургокин помирился с Кашкатауской партией. В 1747 г. опять сработала порочная схема изгнания одного из четырех княжеских родов Большой Кабарды. Теперь эта участь постигла Мисостовых, чьи владения после изгнания были разделены новой коалицией.

В результате произошел очередной «перерыв» в противоборстве двух группировок. В 1749 г. не без давления со стороны России в страну вернулись Мисостовы. Но" это событие не обернулось возвращением к прежней схеме противостояния, поскольку в это время Кабарду покинул пщышхуэ Батоко Бекмурзин.

Классическая» форма конфликта между «баксанцами» и «кашкатауцами» была возобновлена лишь в середине 1751 г. Главными особенностями этого процесса являлись настойчивые попытки обеих партий сколотить возможно более широкие коалиции к началу предстоящих боевых действий. Однако тогда в силу ряда причин обнаружилась невозможность крупномасштабного военного противостояния между Баксанской и Кашкатауской партиями с опорой на внешние силы.

Для России к началу 1753 г. первостепенное значение приобрела цель восстановления и закрепления своих позиций в Кабарде, ослабленных с 1746 г., когда началась череда не просто неконтролируемых, но и с трудом отслеживаемых смен политических коалиций и группировок.

Весной 1753 г. государственный канцлер России А.П. Бестужев-Рюмин поставил перед «кашкатауцами» ультиматум с требованиями переселения в

Кашкатов». В случае отказа он угрожал применить военную силу. В условиях изоляции ( в это время у «кашкатауцев» были враждебные отношения и с Крымом) Кайтукины и Бекмурзины вынуждены были уступить требованиям «баксанцев» и Петербурга. Для реализации условий ультиматума в первой декаде октября 1753 г. было собрано «полное владельческое и узденьское собрание» - хаса Большой Кабарды. Прежде чем прийти к согласию, заседание хасы несколько раз прерывалось, и его участники меняли места его проведения. Наконец, 31 октября 1753 г. было достигнуто соглашение, основным пунктом которого стало разделение территории Большой Кабарды между двумя группировками по р. Чегем.

Внутриполитическая стабилизация под контролем России, оказалась непрочной и недолговременной. Система новой политической реальности, установившаяся в Большой Кабарде после хасы осени 1753 г., имела один изначально заложенный в ней изъян, который порождал комплекс деструктивных факторов, действовавших почти с фатальной неизбежностью. Он заключался в том, что конструкция этой системы, зиждившейся на разделе Большой Кабарды по р. Чегем, была навязана внешней силой - Российской империей. Система политического «равновесия», установившаяся в Кабарде после осени 1753 г., не будучи результатом компромисса со стороны обеих противоборствующих группировок, не решила ни одной из проблем, вызывавших противоречия между ними. Крах этой системы был лишь вопросом времени.

И, действительно, к исходу первой половины 1757 г. «классическая» форма противостояния феодальных группировок сошла на нет. Бекмурзины, отколовшись от Кайтукиных, образовали новый «тройственный союз» с Мисосто-выми и Атажукиными. Возврат к «парадигме консолидации» конца 20-х - начала 30-х гг. XVIII в. оказался весьма продуктивным и прочным, позволив субъектам новой коалиции сначала нейтрализовать удел Кайтукиных и лишить его всякой возможности влияния на политические процессы в стране, а затем целенаправленно добиться его разложения.

4. Строительство в июле 1763 г. Моздокской крепости явилось поворотным пунктом в характере дальнейших внутриполитических процессов в Кабарде. Сначала все четыре княжеских удела продемонстрировали свое негативное отношение к действиям России. Однако последняя, накопив значительный опыт во взаимоотношениях с кабардинскими князьями, могла предвидеть непрочность такой консолидации. Члены кабардинского посольства, отправленного в Петербург с просьбой об уничтожении крепости Моздок, тайно подписали за вознаграждение «свидетельство» (отправленное затем в Стамбул) о принадлежности урочища Моздок России, а не Кабарде. Виднейшие представители Кайтукиных - Хамурза и Аслануко Асланбековы - также подписались под подобным документом, что явилось следствием их вытеснения из активной политической жизни в Кабарде в это время.

Политические процессы в Большой Кабарде в этот период демонстрируют наличие преемственности в «чистом виде» тех деструктивных тенденций, которые получили развитие в предшествующие сорок лет. С одной стороны, «баксанцы» с Бекмурзиными, пытаясь довести до сведения своего бывшего союзника и покровителя принципиальное неприятие агрессивных акций с его стороны, прекращают всякие связи с ним, а с другой - в это же время Кайту-кины подчеркивали свою лояльность к России. Однако чрезмерно жесткая политическая линия Петербурга в отношении Кабарды заставила Кайтукиных вскоре присоединиться к доминировавшей здесь коалиции трех уделов. Это произошло в марте 1767 г.

Начавшаяся в 1768 г. русско-турецкая война и связанные с ней обстоятельства опять внесли раскол среди кабардинских князей. Однако размежевание по вопросу о признании верховной власти Российской империи произошло не по «партийному» принципу. Атажукины, Кайтукины и часть Бекмурзиных «от подданства российского уклонились», а Мисостовы со старшими представителями Бекмурзиных «присягали. быть в протекции» России. В июне - июле 1769 г. русские войска провели успешную операцию по блокированию и нейтрализации оппозиционной к России части политической элиты.

Вслед за этим наметилась реанимация «классических» форм противостояния княжеских коалиций, которое использовалось Петербургом для ослабления и последующей ликвидации независимости Кабарды. Однако теперь главными факторами, ускорившими упадок ее суверенитета, стали успехи России в ходе и результате войны 1768 - 1774 гг., выразившиеся в заключении выгодных для нее договоров с Крымским ханством в 1772 г. и с Турцией в 1774 г.

Список научной литературыФидарова, Рита Зелимхановна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники Законодательные акты

2. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. - Т.10.

3. Леонтович, Ф.И. Адаты кавказских горцев / Ф.И. Леонтович. Вып. I. -Одесса: Типогр. П.А. Зеленого, 1882. - 437 с.

4. Юзефович, Т.П. Договоры России с Востоком / Т.П. Юзефович. СПб., 1869.-294 с.

5. Собрание важнейших трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами (1774-1906) / С введением и примечаниями проф. В.Н. Александренко. Варшава, 1906.

6. Материалы Якуба Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX в. / Сост. Х.М. Думанов. Нальчик, 1986.

7. Постановления у Кабардинского народа // Акты Кавказской археографической комиссии. Тифлис, 1884. - Т.9. - С.944-950.

8. Делопроизводственные материалы

9. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / Под ред. А. Берже. Тифлис, 1868. - T.II: Документы за время управления краем ген.-от-инф. П.Д. Цицианова, 1802-1806 гг.

10. Белокуров, С.А. Сношения России с Кавказом / С.А. Белокуров. -Вып.1. -М., 1889.

11. Ю.Бутков, П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 г. / П.Г. Бутков. СПб., 1869. -Ч. 1.-303 с.

12. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 1. - М.: Изд-во АН СССР, 1957 - 482 с.

13. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 2. - М.: Изд-во АН СССР, 1957 - 424 с.

14. Русско-осетинские отношения в XVIII в. 1764-1784. Т.2. Орджоникидзе: Ир, 1984 456 с.

15. Сборник военно-исторических материалов. Вып. 10. СПб., 1897.

16. Документальная история образования многонационального государства Российского. Кн. 1. Россия и Северный Кавказ в XVI XIX вв. - М., 1998.

17. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763-1774 гг. T.I. - Нальчик: Эль-фа, 1996.

18. Источники этнографического характера

19. Бакунин, С. Описание кабардинского народа, сочиненное в мае 1748 года / С. Бакунин // Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 2. - М.: Изд-во АН СССР, 1957. - С.152-161.

20. Броневский, С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Извлечения по Центральному и Северо-Западному Кавказу / С. Броневский. Нальчик: Эль-Фа, 1999. - 224 с.

21. Кудашев, В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе / В.Н. Кудашев. Киев: Типо-литография «С.В. Кульженко», 1913. - 283 с.

22. Народные песни и наигрыши адыгов. М.: Советский композитор, 1986. - T.III. 4.1. Героические величальные и плачевые песни. - 264 с.

23. Ногмов, Ш.Б. История адыгейского народа / Ш.Б. Ногмов. Нальчик: Кабгосиздат, 1947. - 159 с.

24. Потемкин, П.С. Краткое описание о кабардинских народах, сделанное в 1784 году ген.-порутчиком Павлом Потемкиным / П.С. Потемкин // Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 2. - М., 1957. - С.359-364.

25. Сказания о Жабаги Казаноко / Сост. З.М. Налоев и A.M. Гутов. Нальчик: Эль-Фа, 2001.-331 с.

26. Хан-Гирей. Записки о Черкесии / Хан-Гирей. Нальчик: Эльбрус, 1978. -334 с.

27. Источники личного происхождения

28. Дневник майора Татарова, веденный в Кабарде в 1761 г. // Указатель географического, статистического, исторического и этнографического материала в «Ставропольских губернских ведомостях». Тифлис, 1879. - С. 168-224.

29. Турция накануне и после Полтавской битвы. Глазами австрийского дипломата Иоганна Михеля фон Тальмана / Перевод, введение и примечания В.Е. Шутого. М.: Наука, 1977. - 104 с.1. И. Литература1. Монографии

30. Байов. Русская армия в царствование имп. Анны Иоанновны, война с Турцией в 1736-1739 гг./Байов,-Т. 1.-СП6., 1906.

31. Бесланеев, B.C. Малая Кабарда / B.C. Бесланеев. Нальчик: Эльбрус, 1995. - 80 с.

32. Блиев, М.М. Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII 30-е гг. XIX в.) / М.М. Блиев. - Орджоникидзе, 1970. - 379 с.

33. Бутков, Д.А. История финансов СССР (финансы Российской империи в XVIII и 1-й пол. XIX стол.) / Д.А. Бутков. М.: Госфиниздат, 1944. - 48 с.

34. Бутурлин, Д.П. Картина войны России с Турциею в царствование Екатерины II и императора Александра I / Д.П. Бутурлин. СПб., 1829. - Ч. 1.-189 с.,Ч. 2.-171 с.

35. Бушуев, С.К. Из истории русско-кабардинских отношений / С.К. Бушу-ев. Нальчик: Кабардинское книжное издательство, 1956. - 191 с.

36. Вилинбахов, В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества / В.Б. Вилинбахов. Нальчик: Эльбрус, 1977. - 229 с.

37. Вилинбахов, В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества / В.Б. Вилинбахов. Нальчик: Эльбрус, 1982. - 256 с.

38. Волкова, Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XIX в. / Н.Г. Волкова. - М.: Наука, 1974. - 274 с.

39. Гарданов, В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.) / В.К. Гарданов. - М.: Наука, 1967. - 329 с.

40. Гугов, Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией / Р.Х. Гугов. Нальчик: Эль-Фа, 1999. - 688 с.

41. Дзамихов, К.Ф. Адыги: вехи истории / К.Ф. Дзамихов. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 168 с.

42. Дзамихов, К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.) / К.Ф. Дзамихов. - Нальчик: Эль-Фа, 2001. - 286 с.

43. Дзамихов, К.Ф. Вопросы политической истории народов Северного Кавказа/К.Ф. Дзамихов. Нальчик, 2001. - 122 с.

44. Исторические связи народов СССР и Румынии в XV начале XVIII в. Т.З.-М., 1970.-206 с.

45. История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М.: Изд-во АН СССР, 1957. - 394 с.

46. История Кабардино-Балкарской АССР. Т. 1. М.: Наука, 1967. - 482 с.

47. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII. Т. 1. -М.: Наука, 1988. 543 с.

48. Кажаров, В.Х. Адыгская хаса. Из истории сословно-представительных учреждений феодальной Черкесии / В.Х. Кажаров. Нальчик: Эль-Фа, 1992. - 160 с.

49. Кажаров, В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX века / В.Х. Кажаров. -Нальчик: Эль-Фа, 1994.-438 с.

50. Калмыков, Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии /Ж.А. Калмыков. Нальчик, 1995. - 123 с.

51. Калоев, Б.А. Осетины / Б.А. Калоев. М.: Наука, 1971. - 243 с.

52. Карданов, Ч.Э. Путь к России. Кабардинские князья в истории отношений Кабарды с Российским государством в XVI начале XIX века / Ч.Э. Карданов. - Нальчик: Эльбрус, 2001. - 429 с.

53. Кумыков, Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия / Т.Х. Кумыков. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1957.-134с.

54. Кумыков, Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. / Т.Х. Кумыков. Нальчик, 1965. - 162 с.

55. Кушева, Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 30-е годы XVII вв.) / Е.Н. Кушева. - М.: Изд-во АН СССР, 1963.-373 с.

56. Малахова, Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII XIX вв. / Г.Н. Малахова. - Ростов-на-Дону: СКАГС, 2001. - 349 с.

57. Мальбахов, Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722 -1825) /Б.К. Мальбахов. Нальчик: Книга, 1998. - 351 с.

58. Мальбахов, Б.К. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI первая четверть XIX века) / Б.К. Мальбахов. - М.: Поматур, 2002.-510 с.

59. Мальбахов, Б.К. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством / Б.К. Мальбахов, К.Ф. Дзамихов. -Нальчик: Эльбрус, 1996. 352 с.

60. Мальбахов, Б.К. Средневековая Кабарда / Б.К. Мальбахов, A.M. Эльме-сов. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 347 с.

61. Марзей, А.С. Черкесское наездничество «Зек1уэ». Из истории военного быта черкесов в XVIII - первой половине XIX века / А.С. Марзей. - Нальчик: Эль-Фа, 2004. - 297 с.

62. Михнева, Р. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVIII века (1739-1756) / Р. Михнева. М.: Наука, 1985.

63. Некрасов, Г.А. Роль России в европейской международной политике 1725-1739 гг. / Г.А. Некрасов. М., 1976. - 320 с.

64. Петросян, Ю.А. Османская империя: могущество и гибель. Исторические очерки / Ю.А. Петросян. М.: Эксмо, 2003. - 415 с.

65. Потто, В.А. Два века Терского казачества / В.А. Потто. Т.2. - Владикавказ, 1912.

66. Потто, В.А. Кавказская война / В.А. Потто. Т. 1. - Ставрополь: Кавказский край, 1994. - 668 с.

67. Северный Кавказ в составе Российской империи. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 460 с.

68. Скитский, Б.В. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды 1739 1779 гг. / Б.В. Скитский. -Владикавказ, 1930. - 35 с.

69. Смирнов, В.Д. Крымское ханство в XVIII столетии / В.Д. Смирнов. -Одесса, 1889.-252 с.

70. Смирнов, Н.А. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI XVIII вв. / Н.А. Смирнов. - Нальчик, 1948. - 119 с.

71. Смирнов, Н.А. Политика России на Кавказе в XVI XIX веках / Н.А. Смирнов. - М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1958. -242 с.

72. Сотавов, Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. / Н.А. Сотавов. М., Наука, 1991. - 222 с.

73. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества. -М., 1996.

74. Тхамоков, Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке / Н.Х. Тхамоков. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное изд-во, 1961. - 200 с.

75. Чегулин, Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины П (1762-1774) / Н.Д. Чегулин. СПб., 1896. - 256 с.

76. Якубова, И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40 -70-е годы XVIII века / И.И. Якубова. Нальчик: Эльбрус, 1993. - 158 с.1. Статьи

77. Алоев, Т.Х. Вопрос о закубанских территориях Кабарды в контексте миграции кабардинцев в первой четверти XIX века / Т.Х. Алоев // Исторический вестник. Вып. 3. - Нальчик: Эль-Фа, 2006. - С. 258 - 270.

78. Алоев, Т.Х. К вопросу о международно-правовом статусе Кабарды в начале XVIII в. / Т.Х. Алоев // Исторический вестник. Вып.1. - Нальчик: Эль-Фа, 2005. - С. 214 - 225.

79. Алоев, Т.Х. Образование «партий» в Кабарде и вопрос о непрерывности ее государственного суверенитета / Т.Х. Алоев // Исторический вестник. -Вып.2. Нальчик: Эль-Фа, 2005. - С. 100 - 113.

80. Ахмадов, Ш.Б. К вопросу о социальных отношениях в Чечено-Ингушетии в XVIII веке / Ш.Б. Ахмадов // Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюционные период (XIX начало XX века).

81. Бгажноков, Б.Х. Историческая этнография и география Черкесии / Б.Х. Бгажноков // Вестник КБИГИ. Вып. 12. - Нальчик, 2005. - С. 3 -45.

82. Беров, Х.Ж. Изучение антифеодального движения адыгских народов в советской исторической литературе / Х.Ж. Беров // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992. - С. 75 - 92.

83. Букалова, В.М. Антифеодальная борьба кабардинских крестьян во второй половине XVIII века / В.М. Букалова // Вопросы истории. -1961.-№6.-С. 75-84.

84. Вилинбахов, В.Б. Совместные русско-кабардинские военные действия / В.Б. Вилинбахов // Сборник статей по истории Кабарды и Балкарии. -Вып. 7. Нальчик, 1959.

85. Грабовский, Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость / Н.Ф. Грабовский // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IX. - Тифлис, 1876.

86. Дзамихов, К.Ф. Проблема социально-экономического строя Кабарды XVIII первой половины XIX в. в русской историографии 1860-х -1917 гг. / К.Ф. Дзамихов // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. - Нальчик, 1992. - С. 52 - 74.

87. Кажаров, В.Х. Адыгский феодализм / В.Х. Кажаров // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006. - С. 130 - 168.

88. Кажаров, В.Х. К вопросу о территории феодальной Кабарды / В.Х. Кажаров // Вестник КБИГИ. Вып. 11,- Нальчик, 2004. - С. 3 - 26.

89. Кажаров, В.Х. Основная социальная единица адыгского общества в XVIII первой половине XIX века / В.Х. Кажаров // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. - Нальчик, 1992. - С. 7 - 52.

90. Кажаров, В.Х. Столкновение цивилизаций и первые поражения Кабарды в 60-90-е гг. XVIII в. / В.Х. Кажаров // Исторический вестник. -Вып. 4. Нальчик: Эль-Фа, 2006. - С. 206 - 254.

91. Кешев, А.-Г. Характер адыгских песен / А.-Г. Кешев // Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик: Эльбрус, 1980. -С. 123- 168.

92. Кожев, З.А. Иерархические связи кабардинцев с народами Северного Кавказа (XVI XVIII вв.) / З.А. Кожев // Исторический вестник. - Вып. 1. -Нальчик: Эль-Фа, 2005. - С. 118 - 144.

93. Кожев, З.А. Адыги и народы Северного Кавказа / З.А. Кожев // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М.: Фонд им. Б.Х. Акбашева, 2006. -С.373 -404.

94. Кокиев, Г.А. Кабардино-осетинские отношения в XVIII в. / Г.А. Коки-ев // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. Нальчик, 2005. - С. 122-77.

95. Кокиев, Г.А. К истории междоусобной борьбы кабардинских феодалов в XVIII в. / Г.А. Кокиев // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. Нальчик, 2005. - С. 62-74.

96. Кокиев, Г.А. Переселение кабардинских холопов в Моздок в XVIII в. / Г.А. Кокиев // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. Нальчик, 2005. - С. 224 - 231.

97. Кокиев, Г.А. Русско-кабардинские отношения в XVII XVIII вв. / Г.А. Кокиев // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева. Сборник статей и документов. - Нальчик, 2005. - С. 367 - 388.

98. Кумыков, Т.Х. Совместная борьба русского и кабардинского народов против иностранных захватчиков в XVI-XVIII веках / Т.Х. Кумыков // Ученые записки КБНИИ. Т. 10. - Нальчик, 1955. - С. 3 - 25.

99. Лавров, Л.И. О времени постройки кабардинской башни на реке Малом Зеленчуке / Л.И. Лавров // Ученые записки КБНИИ. T.IV. - Нальчик, 1948.-С. 275-281.

100. Налоева, Е.Дж. Документальные данные о Казаноко Жабаги / Е.Дж. Налоева // Жабаги Казаноко. Материалы региональной научной конференции (30-31 октября 1985 года). Нальчик, 1987. - С. 90 - 104.

101. Налоева, Е.Дж. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века / Е.Дж. Налоева // Вестник КЕНИИ. Вып. 6. - Нальчик, 1972. - С. 69 - 88.

102. Налоева, Е.Дж. К вопросу о политическом положении Кабарды в начале XVIII в. / Е.Дж. Налоева // Ученые записки КБГУ. Вып. 40. -Нальчик, 1969.-С. 18-36.

103. Налоева, Е.Дж. К вопросу о социальных отношениях в Кабарде в первой половине XVIII века / Е.Дж. Налоева // Вестник КБНИИ. Вып. 1. -Нальчик, 1968. - С. 61 - 82.

104. Налоева, Е.Дж. Об особенностях кабардинского феодализма / Е.Дж. Налоева // Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1980.-С. 5-28.

105. Налоева, Е.Дж. Участие кабардинцев в русско-турецких войнах первой половины XVIII века / Е.Дж. Налоева // Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа (XVI -70-е годы XX века). Грозный, 1982. - С. 277 - 280.

106. Петрухинцев, Н. Война с пространством / Н. Петрухинцев // Родина. -1998.-№5-6.-С. 62-68.

107. Рахаев, Дж.Я. Центральное Предкавказье в русско-турецких отношениях в 1700-1711 гг. (по материалам российских архивов) / Дж.Я. Раха-ев // Исторический вестник. Вып.1. - Нальчик, 2005. - С. 226 - 249.

108. Скитский, Б.В. Осетия в период феодальной раздробленности (XII -XVIII века) / Б.В. Скитский // Очерки истории горских народов. Ор-жоникидзе, 1972. - Т. 25.

109. Скитский, Б.В. К вопросу о крестьянских движениях на Северном Кавказе во второй половине XVIII в. / Б.В. Скитский // Известия Севе-ро-Осетинского научно-исследовательского института. Орджоникидзе, 1956.-Т.17.

110. Сокуров, В.Н. Из истории взаимоотношений Кабарды и Крыма в конце XVII начале XVIII в. / В.Н. Сокуров // Сборник статей по истории Кабардино-Балкарии. - Вып. 10. - Нальчик, 1976. - С. 27 - 40.

111. Сокуров, В.Н. Жабаги Казаноко и его время / В.Н. Сокуров // Жабаги Казаноко (300 лет). Материалы региональной научной конференции (30-31 октября 1985 г.). Нальчик, 1987. - С. 7 - 23.

112. Сокуров, В.Н. Канжальская битва и ее отражение в кабардинском фольклоре / В.Н. Сокуров // Актуальные вопросы кабардино-балкарской фольклористики и литературоведения. Нальчик, 1986 - С. 48-64.

113. Тотоев, М.С. Кабардино-балкаро-осетинские отношения в XVI XVIII вв. / М.С. Тотоев // Известия Северо-Осетинского НИИ. - Т. 25. - Ор-жоникидзе, 1966.

114. Туганов, Р.У. Разгром Кагшан-Гирея / Р.У. Туганов / Страницы прошлого. -Нальчик, 1989. С. 133 - 139.

115. Тхамоков, Н.Х. К вопросу о крестьянских движениях в Кабарде в XVIII веке / Н.Х. Тхамоков // Ученые записки КБГУ. Вып. 4. - Нальчик, 1958. - С. 131 - 143.

116. Тхамоков, Н.Х. О развитии русско-кабардинских торгово-экономических связей в XVIII веке / Н.Х. Тхамоков // Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа (XVI 70-е годы XX века). - Грозный, 1982.

117. Тхамоков, Н.Х. Укрепление русско-кабардинских отношений в XVIII веке / Н.Х. Тхамоков // Ученые записки КБГУ. Вып. VI. - Нальчик, 1960.-С. 171 -219.

118. Якубова, И.И. Кабарда в русско-турецких отношениях середины XVIII века / И.И. Якубова // Вопросы истории. 1987. - № 9. - С. 184 - 189.

119. Якубова, И.И. «Кабардинский» вопрос в русско-турецких отношениях в середине XVIII в. / И.И. Якубова // Исторический вестник. Вып. 2. -Нальчик: Эль-Фа, 2005. - С. 114 - 126.

120. Якубова, И.И. Северный Кавказ в международных отношениях в XVIII первой половине XIX века / И.И. Якубова // Исторический вестник. - Вып. 4. - Нальчик: Эль-Фа, 2006. - С. 185 - 205.

121. Якубова, И.И. Таможенная политика России на Центральном Кавказе в 50 60-е гг. XVIII в. / И.И. Якубова // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. - Нальчик: Эльбрус, 1992. - С. 92 - 100.1. Авторефераты диссертаций

122. Алоев, Т.Х. «Беглые» кабардинцы: формирование в Закубанье массива кабардинского населения и его участие в Кавказской войне в 1799 -1829 гг.: Автореф. дис . канд. ист. наук / Т.Х. Алоев. Майкоп, 2006. -25 с.

123. Кожев, З.А. Кабарда в системе этносоциальных отношений на Северном Кавказе (XVIII в).: Автореф. дис . канд. ист. наук / З.А. Кожев. -Москва, 1998.-31 с.

124. Налоева, Е.Дж. Государственно-политический строй и международное положение Кабарды в первой половине XVIII века: Автореф. дис. . канд. ист. наук/Е.Дж. Налоева. Нальчик, 1973.

125. Сокуров, В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды в последней четверти XVII первой четверти XVIII вв.: Автореф. дис. канд. ист. наук / В.Н. Сокуров. - М., 1977. - 27 с.

126. Специальные энциклопедические издания

127. Адыгская (черкесская) энциклопедия / Под ред. М.А. Кумахова. М.: Фонд им. Б.Х. Акбашева, 2006. 1248 с.