автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Взаимоотношения России и Ногайской Орды

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимоотношения России и Ногайской Орды"

на правах рукописи

Моисеев Максим Владимирович

Взаимоотношения России и Ногайской Орды (1489 -1563 годы)

специальность: 07 00 02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

? 4 МАЙ 2007

003060080

Работа выполнена на кафедре отечественной истории и государственного управления Московского государственного гуманитарного университета им М А Шолохова

Научный руководитель Комиссаренко Аркадий Иванович,

доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты: Трепавлов Вадим Винцерович,

доктор исторических наук, ведущий специалист ИРИ РАН

Санин Олег Геннадьевич, кандидат исторических наук, доцент

Ведущая организация Российский университет

дружбы народов

Защита диссертации состоится «Лй> мая 2007 года на заседании Диссертационного совета Д 212 136 03 при Московском государственном гуманитарном университете им М А Шолохова по адресу Москва, ул В Радищевская, д 16-18

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГГУ им М А Шолохова по адресу Москва, ул В Радищевская, д 16-18

Автореферат разослан «я?^» апреля 2007 года

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

А А Орлов

Актуальность исследования обусловлена принадлежностью вопроса о русско-ногайских отношениях к традиционно значимой проблеме «Россия и Восток»

Изучение деятельности русской дипломатии по отношению к Ногайской Орде позволит объективно судить о процессе присоединения Поволжья к Русскому государству, о международной обстановке в Дешт-и Кипчак В русле этого исследования находиться вопрос и об «ордынском наследии» в русской дипломатии, менталитете эпохи

Исследование русско-ногайских отношений позволяет ответить и на ряд вопросов связанных как с внутренней историей Ногайской Орды, так и взаимодействия разнородных этнических и конфессиональных групп на широкой полосе степного фронтира Выявить роль собственно России в упадке ногайской государственности

В целом это исследование позволит судить о зрелости русской восточной политики и дееспособности ее дипломатии

Отдельные аспекты русско-ногайских отношений и сами они не раз становились объектом исследования ученых Однако до сих пор они изучены весьма фрагментарно и зачастую с пренебрежением к существующим источникам На основе существующих работ сложно составить целостную и объективную картину развития русско-ногайских отношений конца XV - 60-х годов XVI веков

Хронологические рамки исследования. Верхней хронологической гранью исследования является 1489 год - как время начала русско-ногайских отношений Нижней хронологической гранью избран 1563 г Это объясняется тем, что к 1563 г русское правительство свернуло активную политику на востоке, сконцентрировавшись на «ливонском» направлении Предложенный период представляет собой цельную эпоху, на протяжение

которой Русское государство преодолело статус ордынского данника и превратилась в царство, включавшее в себя два важнейших государства-осколка Золотой Орды

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в изучении взаимоотношений России и Ногайской Орды в конце XV - 60-х годах XVI века Заявленная цель исследования потребовала решения конкретных задач

восстановление хода русско-ногайских отношений, его последовательности и степени устойчивости

выяснение содержания дипломатического процесса, установления точек сближения и узлов противоречий в русско-ногайских отношениях вскрытия механизма принятия решений не только русской, но и ногайской правящей элитой

характер русско-ногайских отношений и его изменений в ходе их развития

Методика исследования обусловлена как спецификой данной темы, так и общим развитием исторической науки на современном этапе Методологической базой является комплекс принципов системности, объективности и историзма, выработанных исторической наукой В диссертации используется компаративный подход для определения процессов протекавших в Ногайской Орде Основным методологическим посылом, автора стал отказ как от руссоцентризма, так и тюркоцентризма при исследовании русско-ногайских отношений

Историография проблемы, представляет собой анализ работ, посвященных русско-ногайским отношениям отношений конца XV - 60-х годов XVI веков Изучение русско-ногайских отношений развивалось по нескольким направлениям

Первым и наиболее влиятельным можно считать «экономическое» В рамках этого историографического направления был сформулирован тезис о влиянии экономических сюжетов на переговорный процесс русско-ногайских отношений Основы «экономического» направления заложили Н М Карамзин и С М Соловьев Логическим итогом развития этого направления в XIX - начале XX веков стал вывод В И Саввы в монографии, посвященной истории Посольского приказа о том, что отношения России с восточными странами во многом определялись торговлей Отношения с Крымским ханством и Ногайской Ордой, он сводил к «поминкам», то есть посольским дарам1

Изучение экономических сюжетов в советское и постсоветское время продолжили М В Фехнер, С В Бахрушин и В Д Назаров2

Советские историки установили содержание ввоза-вывоза Ногайской Орды, провели большую работу по изучению организации русско-ногайской торговли В Д Назаров в результате обстоятельного исследования доказал зависимость русско-ногайской торговли от политических соображений, тем самым, нанеся удар по «экономическому» направлению историографии русско-ногайских отношений

Другим большим направлением в историографии русско-ногайских отношений является «политическое», которое распадается на два течения -первое традиционное, второе же можно условно определить как «национальное», методологически связанное с работами «школы Покровского» Для работ «традиционного» направления свойственно выделение влияния крымско-турецкого фактора на развитие международных отношений в Дешт-и

1 Савва В И О Посольском приказе в XVI веке Вып 1 Харьков, 1917 С 379, 389

2 Бахрушин С В Москва в период укрепления Русского централизованного государства XVI века//История Москвы Т 1 М «Изд-во АНСССР», 1952,

Кипчак, вообще, и русско-ногайские отношения, в частности3 А так же постулирование факта ранней (уже в середине XVI в ) зависимости Ногайской Орды от России4 Весьма значительным исследованием в рамках этого направления оказалась работа Г И Перетятковича5 Автор, не смотря на то, что сам оставался в рамках «экономического» направления, заложил базу для развития «политического» направления Г И Перетяткович указал на географические факторы, определявшие геополитическую ориентацию ногайских мирз Это указание стало иметь методический характер для историков, изучавших позднее русско-ногайские отношения

Работы «национального» направления генетически связаны с идеями «школы Покровского» В рамках этой школы был сформулирован тезис о захвате «великого волжского пути» в интересах боярства, помещиков и

Фехнер М В Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке М «Госкультпросветиздат», 1956, Назаров В Д Российско-ногайская торговля (первая половина XVI века) // Восток № 1, 1998 С 48-64

3 Соловьев С М Сочинения Кн 3 Т 6 М «Мысль», 1989 С 466 - 467, Базилевич К В Внешняя политика Русского централизованного государства Вторая половина XV века М «Территория», 2001 С 480 - 482, Шмидт С О Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545 - 1549)// Труды Московского государственного историко-архцвного института Т 6 М , 1954 , Кушева Е Н Народы Северного Кавказа и их связи с Россией Вторая половина XVI - 30-е годы XVII века М,1963 С 189, Каргалов В В На границах Руси стоять крепко Великая Русь и Дикое Поле Противостояние XIII -XVIII вв М «Русская панорама», 1998, Кузнецов А Б Дипломатическая борьба России за безопасность южных границ (первая половина XVI в ) Минск, 1986 С 4, он же Россия и Ногайская Орда в 30-х годах XVI в // Гуманитарные науки и образование Проблема и перспективы Материалы I сафаргалиевских научных чтений Саранск, 1997 С 37, Хорошкевич А Л Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в М «Наука», 1980 С 176

4 Новосельский А А Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века М - Л «Изд-во АНСССР», 1948 С 14 - 15, Хорошкевич А Л Россия в системе международных отношений середины XVI века М «Древлехранилище», 2003 С 143, 190

5 Перетяткович Г Поволжье в XV и XVI веках (очерки из истории края и его колонизации) М, 1877

капитала и ведущей роли в этом процессе «религиозного фанатизма»6 С конца 80-х годов XX столетия эти представления начали реанимироваться историками ряда национальных республик РСФСР, в первую очередь Татарстана

Работы, посвященные ногайской тематике, начали активно выходить в Казахстане, а чуть позже в Дагестане, в составе которого существует Ногайский район Исследования, вышедшие в этих регионах имеют ярко выраженный национальный характер Так, общим местом этого направления историографии можно считать удревнение русско- ногайских отношений, относя их возникновение к XIV веку7 Б -А Б Кочекаев, впервые предпринял попытку выделения этапов русско-ногайских отношений8 Однако предложенная им периодизация имела весьма общий и условный характер, и в целом не отражала специфики хода русско-ногайских отношений Д С Кидирниязов, Е В Кусаинова, X Б Салиева9 продолжили развитие национального направления

6 Покровский М Н Избранные произведения Кн 1 Русская история с древнейших времен (Т 1,2) М, 1966 С 290-291, он же Избранные произведения Кн 3 Русская история в самом сжатом очерке М , 1967 С 55, 56, Худяков М Г Очерки по истории Казанского ханства М, 1991 С 124

7 Кочекаев Б -А Б Ногайско-русские отношения в XV - XVII Алма-Ата «Изд-во АНКазССР», 1988 С 65, Кидирниязов Д С К вопросу вхождения ногайцев в состав России // Дагестан в составе России Исторические корни дружбы народов России и Дагестана Махачкала, 1990 С 69,он же Из истории торговых отношений ногайцев с Россией (XVI - XVIII вв) // Товарно-денежные отношения в дореволюционном Дагестане Махачкала, 1991 С 58, он же Из истории русско-ногайских отношений в XV - XVI веках // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды Сборник статей Махачкала, 1993 С 63

8 Кочекаев Б -А Б Ногайско-русские отношения в XV - XVIII АДД Ростов-на-Дону, 1988 С 15, он же Ногайско-русские отношения в XV - XVIII Алма-Ата «Изд-во», 1988 С 5

9 Кидирниязов Д С Материалы «Продолжение Древней Российской вивлиофики» о русско-ногайских отношениях в XVI веке // Источниковедение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа Махачкала, 1991, он же Из истории русско-ногайских отношений в XV - XVI веках // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды Сборник статей Махачкала, 1993, Кусаинова Е В Русско-ногайские

историографии Указанным авторам свойственно сочетание положений «традиционного» направления с собственными гипотезами и выводами, зачастую сомнительными Ряд серьезных ошибок, а так же прямых заимствований из трудов предшественников в значительной степени снижают ценность этих работ В результате, в рамках этой историографической традиции так и не создана целостная картина русско-ногайских отношений

Большое значение для нашей темы имеют работы В В Трепавлова10 Автору удалось восстановить историю Ногайской Орды, ее структуру, тенденции развития В В Трепавлов отверг точку зрения, что Ногайская Орда попала в зависимость от России в середине XVI века, указав, что этот процесс начался со 2-ой пол XVI века, однако, он растянулся во времени и так и не завершился из-за краха Орды в 1-ой трети XVII века

Зарубежная историография в целом, при рассмотрении русско-ногайских отношений исходила из методологических установок «школы Покровского»

Таким образом, можно констатировать, что, не смотря на ряд значительных успехов достигнутых предыдущей историографией, целостной концепции развития русско-ногайских отношений не создано

Источники исследования можно разделить на две группы Это документы приказного делопроизводства и нарративные источники По исследуемой теме существует широкий круг опубликованных источников летописи, записки иностранцев, памятники мусульманской историографии, а так же ряд

отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв АКД Волгоград, 1998, Салиева X Б Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским ханством в конце XV - середине XVI в АКД Махачкала, 2004

10 См Трепавлов В В История Ногайской Орды М «Восточная литература» РАН, 2002 и др работы автора

посольских книг Посольские книги по русско-ногайским связям изданы Н М Рогожиным в соответствии с современными археографическими требованиями лишь три 1489 - 1508,1533 - 1538 и 1548 - 1549 годы Основной же массив ногайских посольских книг до сих пор не введен в научный оборот и храниться в Российском государственном архиве древних актов (далее - РГАДА) в фонде-коллекции 127

К первой группе относятся архивные документы, представленные посольскими книгами Посольские книги — это документы обобщающие различные дипломатические документы «верительные», «опасные», «шертные» грамоты, отписки послов, воевод и другие В ф 127 «Сношения России с Ногайской Ордой», хранятся основные документы нашего исследования За исследуемый период в этой документации имеются серьезные лакуны Утеряна посольская книга за 1522/23 - 1533/34 гг, ряд других дошли либо в обрывке либо без начала, конца и с перепутанными листами В таких случаях для реконструкции русско-ногайских отношений привлекались документы других фондов Это были документы ф 89 «Сношения России с Турцией» и ф 123 «Сношения России с Крымом» При работе с этими источниками использовалась методика их анализа, разработанная Н М Рогожиным специально для посольских книг

Для решения поставленных задач так же привлекались документы ф 181 «Рукописное собрание МГАМИД»

Ко второй группе относится широкий круг нарративных источников летописи, повести, записки Летописи являются важнейшим источником средневековья В рассматриваемый период основную роль играли памятники официального летописания Воскресенская летопись, Никоновская, Летописец начала царствования, Львовская летопись, Лицевой летописный свод В ходе анализа

летописных источников выяснилось, что в ряде них (Воскресенская, Никоновская, Львовская) в статьях, посвященных русско-ногайским отношениям, использовался один источник Но это были не непосредственно посольские материалы, а источник типа «Выписи», выполненный с них Причем, эти известия подвергались редакционной правке с целью продвижения тезиса о вассальном статусе Ногайской Орды по отношению к России Анализ летописных статей привел к выводу о наличии двух формуляров, освещавших русско-ногайские отношения один краткий, другой - расширенный Именно в ходе утверждения идеи верховенства русских правителей над монголо-тюркскими государствами родилась концепция определяющего влияния Москвы для внутренних процессов Ногайской Орды, и других государств Однако эта концепция не современна событиям, описанным в летописях, она начинает утверждаться в дипломатической практике русских властей чуть позднее, а именно со второй половины 1560-х годов

«Казанская история», «Сказание о князе Московском» князя А М Курбского имеют для нашей темы не большое значение Вместе с тем эти источники дополняют наши знания, почерпнутые из посольских книги летописей Так, благодаря «Сказанию» князя А М Курбского, становится известно об опасениях ногайского нападения на русские войска в ходе казанского похода 1552 г

Записки иностранцев передавали общие сведения о Ногайской Орде, бытовавшие в культурной европейской среде Однако надо отметить следующие их особенности Во-первых, их информативность значительно ниже русских источников, особенно посольских книг Во-вторых, они, своего рода, продукт двойного отображения, кроме случаев прямых контактов европейцев с ногаями Одновременно с этим, они могут сообщить информацию, которой нет в

отечественных документах Наиболее ценными можно признать записки М Меховского, С Герберштейна и Э Дженкинсона

Привлекались так же и мусульманские источники, в первую очередь среднеазиатского происхождения Однако в них нет информации по русско-ногайским отношениям, вместе с тем, они позволяют ясно представить степень влияния процессов происходящих в Средней Азии на Ногайскую Орду и отметить, при наличии, связь с русско-ногайскими отношениями

Таким образом, подобная широкая база источников позволяет полно решить поставленные перед данным исследованием задачи

Научная новизна исследования определяется содержанием рассматриваемого вопроса, а так же предлагаемым в настоящей работе подходом к его решению В работе впервые представлена полная картина хода русско-ногайских отношений конца XV - 60-х годов XVI века Исследован статус Ногайской Орды в русско-ногайских отношениях и противоречия по этому вопросу Рассмотрен процесс шертования ногайской знати и его значения для обоюдных дипломатических контактов

Привлечение крымских и турецких посольских книг позволило реконструировать ход русско-ногайских отношений в 1522/23 - 1533 гг, то есть времени, когда собственно ногайская посольская книга не дошла до нашего времени Удалось проследить развитие русско-ногайских отношений по казанскому, астраханскому и крымскому вопросам В ходе рассмотрения статуса «поминок» в русско-ногайских отношениях удалось оспорить их трибутарное значение Анализ русско-ногайской торговли привел к выводу о постепенном угасании ее в изучаемый период, что было связано с экономическим кризисом в Ногайской Орде в середине XVI столетия

В исследовании введено в научный оборот значительное число архивных

источников освещающих ход русско-ногайских отношений

• Практическая значимость работы: Материалы и выводы диссертации могут использоваться при исследованиях внешней политики и процесса расширения Русского государства в XVI веке, лекционных курсах и семинарских занятиях по Отечественной истории

Апробация работы: Основные положения исследования были изложены в докладах на региональных и международных конференциях и публикациях автора Диссертация обсуждена на кафедре отечественной истории и государственного управления Московского государственного гуманитарного университета им М А Шолохова

Структура работы: Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, а так же списка источников и литературы

Основное содержание диссертации. Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи работы, устанавливаются хронологические рамки, определяется методика исследования, рассматривается историография и источники темы

В первой главе «Взаимоотношения России и Ногайской Орды в конце XV - 1-ой половине XVI века» рассматриваются вопросы формирования отношений, сложения основного комплекса их вопросов

В первом параграфе рассматриваются русско-ногайские отношения в конце XV — 1-ой трети XVI века Дипломатические отношения между двумя странами начались в 1489 г, вызванные протестом ногайской аристократии протай смещения с казанского престола Али-хана

С 1490 г Ногайская Орда приняла статус вассала в русско-ногайских отношениях Этот вассалитет имел следующие черты Так, в формуляре обращения к русскому великому князю (позднее царю) не допускалось обраще-

ение как к «сыну», ногайские послы, входили вкняжеские покои без шапок и били челом Послы, отправлявшиеся в орду, всегда были детьми боярскими Ногаи не могли получать «девятные поминки», традиционно связанные с Чингизидами Соответственно, пропорционально уменьшались и «поминки» для ногайских мирз, а племенная аристократия и члены двора (ички), вероятно, и вовсе исключались из этого процесса Наиболее же существенным, стало то, что составление шертных записей, где прописывались обязательства обеих сторон, составлялись исключительно в Москве, русской стороной

Основными вопросами русско-ногайских отношений в рассматриваемый период стали ордынский и казанский вопросы По вопросу о судьбе Большой Орды позиции России и Ногайской Орды сближались В течение 1490г оформился русско-ногайский антиордынский союз Взаимодействие партнеров (России, Ногайской Орды и Крымского ханства) привели к краху Большой Орды

Вокруг же Казани между Россией и ногайскими феодалами развернулась борьба Союзником Москвы в этой борьбе выступил ногайский аристократ Муса, его же брат Ямгурчи оказался последовательным противником усиления России в Среднем Поволжье Так, он спровоцировал смещение с казанского трона в 1496 г московского ставленника Мухаммед-Эмина Это противостояние завершилось в 1501 г временной победой дипломатии Ивана III, когда ногайская знать шертовала великому князю и обязалась поддерживать в Казани русских ставленников Новый виток напряженности в русско-ногайских

отношениях приходиться на 1505 г, когда ногаи поддержали в Казани антимосковский мятеж Однако вскоре они устранились от русско-казанского противостояния и предлагали Москве посредничество в урегулировании этого конфликта

Междоусобица в Ногайской Орде в 10-е гг XVI в , и последовавшее за тем казахское нашествие свели до минимума роль ногайского фактора в восточной политике России Большая часть ногайской знати укрылась в крымском ханстве В 1522 г в Астрахани они подняли мятеж и разгромили крымцев После

этого ногаи вторглись в пределы Крымского ханства Это привело к возобновлению русско-ногайских отношений

С 1522/23 г по 1530 г русско-ногайские отношения развивались в дружественной атмосфере, но Казанское ханство вновь стало предметом разногласий между Россией и Ногайской Ордой

Таким образом, русско-ногайские отношения в конце XV — 1-ой трети XVI века прошли этап становления, были сформулированы основные их вопросы В итоге договоренностей рубежа XV - XVI веков ногаи приняли вассальный по отношению к России статус Главной проблемой русско-ногайских отношений стал «казанский» вопрос Ведущим фактором казанской политики Ногайской Орды являлись брачные отношения ногайской верхушки с казанскими ханами Частые междоусобицы оказывали влияние на стабильность русско-ногайских отношений, прерывая их ход Вассальный статус Ногайской Орды не удовлетворял ногайскую знать, что привело к затяжной борьбе с московской дипломатией во второй трети XVI века

Второй параграф посвящен истории взаимоотношений России с Ногайской Ордой во второй трети XVI столетия В изучаемый период русско-ногайские отношения характеризовались борьбой вокруг статуса Ногайской Орды Саид-Ахмед-бий решительно отказался от традиции вассалитета ногайской аристократии перед московским великим князем Правительство Елены Глинской последовательно отвергало попытки ногайской дипломатии утвердить новое понимание русско-ногайских отношений Главным контрдоводом cfaлo

последовательное указывание ногайскому бию на его место в международной иерархии В процессе шертования русские власти усматривали необходимый момент для положительного развития русско-ногайских отношений, подчеркивая, что великий князь «дружбу не выкупает» Большую роль в противостоянии политике Саид-Ахмед-бия сыграла информированность русских правящих кругов о реальном положении дел в Ногайской Орде В это время проявилась и зависимость геополитической ориентации ногайских мирз от территорий кочевания Так, мирзы западного крыла Ногайской Орды изъявили желание на приоритетные отношения с Россией В обмен на это они были готовы защищать ее границы от агрессивных действий Крыма и даже своего правителя Однако говорить об ориентации на Россию преждевременно Так как, именно эти мирзы являлись основной движущей силой антимосковской борьбы за Казань

Существенным моментом, осложнявшим русско-ногайские отношения, стала затянувшаяся вражда ногаев и касимовцев, сопровождавшаяся взаимными нападениями Для преодоления кризиса отношений, московские власти предприняли последовательные действия направленные на оздоровление обстановки на степном фронтире Эта политика сочетала освобождение пленных ногаев с запретом касимовцам тревожить ногайские кочевья и сопровождалась активным градостроительством в местах нападений ногаев В итоге все эти мероприятия привели к тому, что все требования Саид-Ахмед-бия ногайская сторона сняла, и вассальный статус Ногайской Орды в русско-ногайских отношениях сохранился Дипломатия правительства Елены Глинской смогла достичь сохранения итогов русско-ногайских отношений конца XV - 1-ой трети XVI веков и заложить условия активизации русской политики в Поволжье

-16В третьем параграфе анализируются русско-ногайские отношения в 1548 -1554 годах Рассматриваемый период характеризуется активизацией русской политики в Поволжье Первоначально, вплоть до начала 1548 г ногаи поддерживали казанцев в их борьбе с Россией, но затем под влиянием русской дипломатии Ногайская Орда заняла позицию нейтралитета Русские власти старательно разжигали ногайско-крымские противоречия вокруг Астрахани Планы части казанской знати возвести на престол крымского султана, вызвали вражду ногаев к Казани, так как это приводило к утрате влияния дочери Юсуф-бия Сююн-бике и ее сына Утемыш-Гирея Ногайская аристократия выступила инициатором ряда мер направленных на изоляцию Казани от Крымского ханства После утверждения на казанском престоле Утемыш-Гирея, внука Юсуф-бия, позиция ногаев изменилась Юсуф-бий призывал Москву свернуть военное давление на Казанское ханство Продолжение русскими казанской компании вызвало охлаждение отношений Юсуфа с Иваном Грозным В итоге к 1551 г он оказался исключен из русско-ногайского дипломатического диалога, и русские власти стали выстраивать свою политику в расчете на Исмаила и его сторонников После выдачи казанцами Сююн-бике с сыном, ее отец Юсуф вновь начал отношения с Россией Он смог инспирировать общеногайскую инициативу, направленную на их освобождение Однако русские власти, опиравшиеся на предложения самого Юсуфа, высказанные ранее, и распространенную в постзолотоордынском обществе практику левирата, выдали Сююн-бике за Шах-Али Одновременно с этим русские власти начали проводить политику, направленную на вовлечение ногайской аристократии в систему управления завоеванными территориями

Переворот в Казани в 1552 г оказался для русской дипломатии неожиданным, что было связанно с тем, что инициаторами мятежа оказались представители казанской знати, служившие в России Отправление в Казань Ядгар-Мухаммеда стало результатом общеногайской инициативы, однако, в итоге ногаи устранились от русско-казанского противостояния Окончательное присоединение Казани к Русскому государству вызвало у большинства ногайской аристократии благоприятную реакцию Только Юсуф резко выступил против усиления России Он смог инспирировать поход на русские границы Однако его замысел потерпел крах, в первую очередь из-за несогласия с идей похода ногайской элиты (Исмаила и Касима), а так же нерешительности самого бия Усилия крымской дипломатии по вовлечению Ногайской Орды в антирусский союз не нашли поддержки в среде ногайской аристократии В весьма непростой обстановке развивалась астраханская политика Москвы Правительство Ивана IV в борьбе за Астрахань поддерживало Дервиш-Али, сторонником которого выступало большинство ногайской знати Однако против этой кандидатуры выступил Юсуф-бий В результате Дервиш-Али нашел убежище в России После взятия Казани и провалившегося похода Юсуфа на Русское государство, в Москве решили активизировать астраханскую политику Это намерение не привело к созданию «антиастраханского» союза России с Ногайской Ордой, о котором пишется в литературе Сама операция по возведению Дервиш-Али на престол носила секретный характер В целом, решение подчинить своему влиянию Астраханское ханство диктовалась соображениями государственной безопасности, так как это привело бы к контролю над волжскими перевозами и соответственно означало контроль над всеми перемещениями кочевников

-18В вопросе управления Астраханью русские политики планировали ввести совместное с ногадми управление ханством

Одновременно с планированием экспедиции на Астрахань в Москве стимулировали и нападение ногаев на Крымское ханство Однако все эти планы пошли не по ранее задуманному плану из-за начавшейся междоусобицы в Ногайской Орде

Во второй главе «Взаимоотношения России и Ногайской Орды в 1555 — 1563 годах» рассматривается история отношений во время глубокого ногайского кризиса

В первом параграфе второй главы рассмотрены отношения России и Ногайской орды в 1555 - 1556 годы В исследуемый период русско-ногайские отношения развивались весьма интенсивно Центральной проблемой изучения русско-ногайских отношений этого времени является вопрос о роли Русского государства в кризисе Ногайской Орды, выразившимся в жестокой междоусобице и первом случае убийства представителя правящей династии (Юсуфа)

Причин этой междоусобицы несколько Среди них и внутренняя борьба внутри Ногайской Орды (и шире кочевого общества), между правом старшего в роде или племени и наследственной передачи власти от отца к сыну Резкое изменение геополитического баланса, вызванное завоеванием России Казанского ханства и подчинением Астраханского ханства А так же ослабление традиционного для ногаев среднеазиатского фактора, в виду жестокой междоусобицы в Бухарском ханстве

Попытки представить борьбу Исмаила и Юсуфа, как столкновение сил ориентированных на Москву и Бухару нам представляются малообоснованными

Подобная дифференциация в середине XVI в не играла определяющей роли Так, правитель восточного крыла Ногайской Орды - Касим, отвечавший за отношения с восточными соседями орды, выступил сторонником

«московского» союзника Исмаила в этой борьбе

Именно Исмаил интриговал против Юсуфа, убеждая русских сместить Юсуфа и отдать власть над ногаями себе Однако, судя по сохранившимся документам, в Москве на это предложение не отреагировали

Видимо одним из поводов спровоцировавших столь резкое противостояние стал голод, начавшийся в ногайских степях в 1553 г В условиях сокращения числа торговых партнеров Ногайской Орды, особо привлекательными стали стабильные отношения с Россией Но именно им и угрожал Юсуф с его последовательными с 1550 г антирусскими шагами В результате он лишился и власти и жизни В пользу нашей точки зрения говорит тот, факт, что после переворота Исмаил и его сторонники стремились интенсифицировать торговые отношения с Россией

Против оценки переворота как в целом «промосковского» свидетельствует стремление Исмаила с соратниками навязать России роль вассала Подобная политика встретила сопротивление царского правительства, и в 1556 г русским дипломатам удалось эти претензии дезавуировать

Кроме означенных проблем видное место в русско-ногайских отношениях рассматриваемого времени занимал «астраханский вопрос» Дрейф Дервиш-Али-хана в сторону сближения с Крымским ханством, совершенный с конца 1554 г по март-апрель 1555 г, встревожил и Россию, и Ногайскую Орду Это привело к закономерному решению обеих сторон сместить его с престола В результате русское правительство, опираясь на предложения ногайских партнеров, приняло жесткий план разрешения

наметившегося кризиса в Нижнем Поволжье В итоге не позднее февраля 1556 г было принято решение по захвату Астрахани, удачно исполненное И С Черемисиновым

Во втором параграфе рассмотрены русско-ногайские отношения в 1556 -1563 годах Междоусобная борьба в Ногайской Орде привела к кристаллизации противоборствующих группировок На стороне Исмаила выступали его сыновья, а также ряд других аристократических кланов Против него же выступали сыновья Юсуфа, имевшие так же поддержку среди ногайской знати, и главное, в среде улусников Углубление междоусобицы привело к значительному ухудшению экономического положения орды По-сути, ногайский фактор в восточной политике России вновь уменьшался Однако интересы царской внешней политики, как на востоке, так и на западе требовали сохранения русско-ногайских отношений Для успешной реализации амбициозной балтийской политики Ивана IV было необходимо нейтрализовать Крымское ханство Поэтому русская дипломатия в Ногайской Орде стремилась спровоцировать ногайско-крымское противостояние В 1558 г обнаруживаются попытки создать широкую антикрымскую коалицию, включавшую в себя ногаев и северокавказских феодалов При этом Россия отводила себе в этой коалиции весьма скромное место, что говорит о ее стремлении лишь блокировать, а не завоевывать Крымское ханство

Постепенно русско-ногайские отношения «провинциализовывались», то есть основные их вопросы ограничивались кругом проблем организации сосуществования кочевой державы с Русским государством

Осенью 1560 г Исмаил-бий признал за Иваном IV право сюзерена над всеми кочевниками Однако это могло спровоцировать титульный конфликт с

Крымским ханством, поэтому в Москве не приняли предложенного Исмаилом титула для русского царя как «государя всех татар»

Ногайская политика России сводилась к созданию подконтрольного Москве противовеса Исмаилу Именно поэтому в России оказали поддержку тем Юсуфовичам, которые отказывались продолжать борьбу с Исмаилом Это, не в последнюю очередь (кроме экономического краха), диктовало весьма податливую политику Исмаила

К 1560-м годам в России образовалась довольно большая ногайская диаспора, состоявшая не только из мирз и их окружения, но и «коневных мастеров», служивших на государевых конюшнях Считать, что все они являлись пленниками, нет необходимости, хотя пленных ногаев в России было достаточно Об этом говорит тот факт, что они имели возможность вернуться на Родину, но не все ею пользовались К 1562 г относится первый случай участия ногаев в Ливонском войне В последствие это явление (отъезд в Россию для участия в конкретной компании Ливонской войны) приобрело устойчивый характер

Особую роль в русско-ногайских отношениях того времени играли астраханские воеводы Именно их деятельность вызывала наиболее острую критику Исмаила Несмотря на, неоднократные требования Исмаила нормализовать отношения астраханских властей с ногаями, русскому правительству так и не удалось разрешить эту назревшую проблему

В третьей главе «Экономические отношения России и Ногайской Орды конца XV -60-е годы XVI века», рассмотрена история русско-ногайской торговли, особое внимание уделено значению «поминок»

В первом параграфе рассмотрены «поминки» и «жалованье» в русско -ногайских отношениях На протяжении изучаемого времени «поминочные»

отношения претерпели некоторые изменения Если в 1530-е годы заметно усиление трибутарной тенденции, умело преодоленной русскими дипломатами, то к середине столетия стало очевидным укрепление жалованной тенденции К 60-м годам XVI века поминки прошли эволюцию и очевидно превратились в жалованье Последнее обстоятельство объясняется как историей русско-ногайских отношений и самих государств, так и номенклатурой «поминков» и «запросов»

Благодаря «поминкам», ногайская знать получала одежду (особенно шубы), предметы вооружения, преимущественно доспехи, бумагу, чернила, поталь, железо, гвозди, а так же ряд других предметов

После переворота в Ногайской Орде появились запросы денег Первоначально запрашиваемая сумма равнялась 100 рублям, затем с 1558 г -200, с 1560 г сумма стала ровняться 300 рублей, в 1562 г бий требовал присылать - 400 рублей Перед своей смертью Исмаил, сравнивая себя со слугами Ивана Грозного, потребовал присылать к нему 500 рублей

Таким образом, правящая элита Ногайской Орды после известных событий междоусобицы и краха кочевой экономики, стала всецело зависеть от русских «поминок» Ввиду этого предполагать в «поминочных» отношениях наличие трибутарного характера нельзя, наоборот, в течение всего периода происходила эволюция «поминок» в жалованье

Второй параграф посвящен торговым отношениям России и Ногайской Орды. Торговля между Ногайской Ордой и Русским государством началась уже в конце XV века, однако, содержание ее восстанавливается с 1527 года

Основной статьей экспорта из Ногайской Орды были кони Так же продавались овцы, продукты скотоводства и ремесла, в прочем эти статьи ногайского экспорта, по сравнению с лошадьми, играли заметно меньшую роль За изучаемый период ногаи пригнали 319 465 лошадей Динамика русско-ногайской лошадиной торговли оказалась регрессивной Так, с 1527 по 1549 г ногаи пригнали 211 700 лошадей, а с 1551 по 1563 г - 107 765 Это явление связано с междоусобицей и голодом в Ногайской Орде

Из России в Ногайскую Орду, как правило, шли продукты ремесла и роскоши, поставлявшиеся в числе «поминок» Еще одной статьей русско-ногайской торговли во время Ливонской войны стала продажа пленных, однако, в изучаемое время она еще не приобрела значительного характера Пошлины с ногайских купцов взимались в течение всего периода Отмена их носила экстраординарный характер и была связана с политическими соображениями русского двора

В заключении диссертации содержаться основные выводы и обобщения Развитие русско-ногайских отношений с 1489 по 1563 гг в ) имеет следующие этапы Первый этап охватывает период с конца XV по 1-ю треть XVI, когда были заложены основные принципы отношений принцип «свободной торговли» и «церемониального» вассалитета ногайской аристократии по отношению к московским великим князьям 2-ой - занимает 2-ю треть XVI века и характеризуется борьбой с гегемонистским тенденциями Ногайской Орды, выраженными Саид-Ахмед-бием, претендовавшим на изменение статуса Ногайской Орды в русско-ногайских отношениях и «ордынский выход» Третий период охватывает время с конца 1540-х годов до 1554 г Он характеризуется усилением геополитической дифференциации ногайской аристократии, при чем наиболее активными были представители западного крыла, в большинстве

своем ориентированные на союз с Москвой Мирзы восточного крыла мало интересовались западной политикой Орды Противником усиления позиций России в Поволжском регионе выступал Юсуф-бий, однако, в этом его не поддерживали даже собственные сыновья Наиболее наглядно это демонстрирует позиция Юнус-мирзы, в пику отцу поддержавшего политику Москвы по отношению к Казани Отношение восточного крыла к изменениям в Среднем Поволжье лучше всего характеризуют поздравления его правителя кековата Касима Ивана Грозного с захватом Казани

Четвертый период - с 1554 по 1563 гг это период русско-ногайских отношений во время жесточайшего экономического и политического кризиса в Ногайской Орде В это время вполне оформилась экономическая зависимость ногаев от Москвы Однако в сфере политики эта зависимость менее очевидна После захвата власти в Ногайской Орде Исмаил и окружавшие его мирзы начали проводить политику, направленную на изменение статуса Ногайской Орды Их усилия были направлены на придание вассального статуса России Русская дипломатии летом 1556 г жестко оборвала наметившуюся тенденцию, после этого Исмаил уже не возвращался к этому вопросу

О полном вассалитете Ногайской Орды он объявил в своем посмертном обращении к Ивану Грозному, но это не вызвало интереса в России и не встретило поддержке в среде ногайской аристократии, включая его сыновей Русская дипломатия, по сути, оставила Ногайскую Орду «саму себе», гарантировав действенность союза с ней, созданием системы сдержек-противовесов в лице перешедших на царскую службу сыновей Юсуфа, противников Исмаила Юнуса, Ибрахима и Эля

Список работ опубликованных по теме исследования:

1 Моисеев М В Иностранцы о Ногайской Орде конца XV - XVI века источниковедческие заметки // Иноземцы в России в XV - XVII веках Сборник материалов конференций 2002 - 2004 гг/ под ред А К Левыкина М «Древлехранилище», 2006 (0, 5 п л )

2 Моисеев М В Выезд «татар» и восточная политика России в XVI веке//Там же (1 п л )

3 Моисеев М В Посольские дары-«поминки» - в контексте взаимоотношений России с кочевниками в XVI веке // Репрезентация власти в посольском церемониале и дипломатический диалог в XV - первой трети XVIII века Третья международная научная конференция цикла «Иноземцы в Московском государстве», посвященная 200-летию Музеев Московского Кремля 19-21 октября 2006 года Тезисы докладов М , 2006 (0,1 п л )

4 Моисеев М В Две истории астраханской экспедиции 1554 г летописи и посольские книги // Восточная Европа в древности и средневековье проблемы источниковедения Тезисы докладов М ИВИ РАН, 2005 (0,1 п л)

5 Моисеев М В Касимов, «Мещерские места» в русско-ногайских отношениях XVI столетия// Третьи Яхонтовские чтения Материалы научно-практической конф Рязань, 12-15 октября 2004 г Отв ред Т В Ерошина Рязань Изд-во РИАМЗ, 2005 (0,45 п л )

6 Моисеев М В К истории землевладения рода Юсуповых в начале XVII века // Русский дипломатарий Вып 10 Отв ред А В Антонов М «Древлехранилище», 2004 (0,4 п л )

7 Моисеев М В Астраханское ханство по документам ногайской посольской книги за 1551 - 1556 гг // Исторический архив № 2 Москва, 2004 (0,8 п л , в соавторстве, личный вклад - 0, 6 п л)- журнал входит в список изданий ВАК РФ

8 Моисеев М В Сююн-бике из ногайских степей в касимовские царицы // Материалы и исследования по рязанскому краеведению Сборник научных трудов Т 5 Отв ред Б В Горбунов Рязань «Поверенный», 2004 (1 п л в соавторстве, личный вклад - 0, 7 п л )

9 Моисеев М В «Страна Мангат» и ее обитатели в записках Э Дженкинсона // Россия — Британия к 450-летию установления дипломатических отношений и торговых связей Международная научная конференция Тезисы докладов М, 16-18 декабря 2003 г Отв ред А К Левыкин М , 2003 (0,1 п л )

10 Моисеев М В К истории выезда татар в Россию в XVI веке // Русский дипломатарий Вып 9 Отв ред А В Антонов М «Древлехранилище», 2003 (0, 2 п л )

11 Моисеев М В Голод в Ногайской Орде в 50-е гг XVI в и политика России (по запискам Э Дженкинсона и русским источникам) // Историческая компаративистика и историческое построение М ИЦ РГГУ, 2003 (0, 1 п л)

12 Моисеев М В Из истории управления восточной «украиной» России в 30-е годы XVI века // Вторые Яхонтовские чтения Материалы научно-практической конф Рязань, 23 - 25 октября 2002 г Отв ред Т В Ерошина Рязань Изд-во РИАМЗ, 2003 (0,3 п л)

13 Моисеев М В Иностранцы о Ногайской Орде XV - XVI вв// Западноевропейские специалисты в России XV - XVII вв Тезисы конференции М, 2003.(0,1 п л)

14 Моисеев М В Взаимоотношения России и Ногайской Орды в конце V -начале XVI в // Вопросы отечественной истории Межвузовский

сборник научных работ молодых ученых Вып 5 Отв ред И В Сучков М РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002 (0,6 п л )

15 Моисеев М В Отечественная историография взаимоотношений России и Ногайской Орды в конце XV - XVI в основные аспекты // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания Докл И тезисы XIV науч конф Москва, 18-19 апр 2002 г Отв ред В А Муравьев М Изд центр РГГУ, 2002 (0,1 п л)

16 Моисеев М В Ордынский вопрос в русско-ногайских отношениях в конце XV - начале XVI вв // Вопросы отечественной истории Межвузовский сборник научных работ молодых ученых Вып 4 Отв ред И В Сучков М Редакционно-издательский центр «Альфа» МГОПУ, 2001 (0,2 п л)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Моисеев, Максим Владимирович

Введение.

Глава 1. Взаимоотношения России и Ногайской Орды в конце XV - 1-ой половине XVI века.45.

§ 1. Русско-ногайские отношения в конце XV - 1-ой трети XVI века.

§ 2. Взаимоотношения России с Ногайской Ордой в 1530-х годах.

§З.Русско-ногайские отношения в 1548 - 1554 годах.

Глава 2. Взаимоотношения России и Ногайской Орды в 1555 - 1563 годах.

§ 1. Отношения России и Ногайской орды в 1555 - 1556 годы.

§ 2. Русско-ногайские отношения в 1556 -1563 годах.

Глава 3. Экономические отношения России и Ногайской Орды конца XV -60-е годы XVI века.

§ 1. «Поминки» и «жалованье» в русско - ногайских отношениях.

§ 2. Торговые отношения России и Ногайской Орды.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Моисеев, Максим Владимирович

Взаимоотношения России и Ногайской Орды являются составной частью более широкой проблемы «Россия и Восток» до сих пор не утерявшей своей актуальности. В истории России конца XV - 60-х годов XVI веков отношения с Ногайской Ордой занимали особое место. Само происхождение этого молодого государства, его территориальное положение и значительный человеческий ресурс привлекли внимание не только московской, но и казанской, крымской и среднеазиатской дипломатий.

Изучение деятельности русской дипломатии по отношению к Ногайской Орде позволит объективно судить о процессе присоединения Поволжья к Русскому государству, о международной обстановке в Дешт-и Кипчак. В русле этого исследования находиться вопрос и об «ордынском наследии» в русской дипломатии, менталитете эпохи.

Исследование русско-ногайских отношений позволяет ответить и на ряд вопросов связанных как с внутренней историей Ногайской Орды, так и взаимодействия разнородных этнических и конфессиональных групп на широкой полосе степного фронтира. Выявить роль собственно России в упадке ногайской государственности.

В целом это исследование позволит судить о зрелости русской восточной политики и дееспособности ее дипломатии.

Отдельные аспекты русско-ногайских отношений и сами они не раз становились объектом внимания ученых. Однако до сих пор изучены весьма фрагментарно и зачастую с пренебрежением к существующим источникам. На основе существующих работ сложно составить целостную и объективную картину развития русско-ногайских отношений конца XV - 60-х годов XVI веков.

Нижней хронологической гранью исследования является 1489 год - как время начала русско-ногайских отношений. Попытки удревнить их предпринятые рядом ученых, аргументировано отвели В. JI. Егоров и В. В. Трепавлов1. ^Верхней хронологической гранью избран 1563 г. Выбор этой даты объясняется комплексом событий. Во-первых, после покорения Казанского и Астраханского ханств, Русское государство переместило центр тяжести своей внешней политики на запад. Главной задачей стало завоевание Ливонии. В этих условиях интерес к восточным странам носил более инерционный характер. Даже «антикрымские» мероприятия проводившиеся русским правительством были вызваны необходимостью отвлечь Великое княжество Литовское от ливонских проблем, а так же должны были обезопасить Россию от внезапного удара с юга. На базе антикрымских действий происходила выработка фундамента новых отношений и союзов в Дешт-и Кипчак. Однако в 1562 г. эта политика была свернута царским правительством и русско-ногайские отношения оказались на периферии интересов Москвы. Отныне все свои силы Россия бросила в Ливонскую войну. К тому же и во внутренней политике в России назревали серьезные перемены, получившие в последствии название «опричнины». Предложенный период представляет собой цельную эпоху, на протяжении которой Русское государство преодолело статус ордынского данника и превратилась в царство, включавшее в себя два важнейших государства-осколка Золотой Орды.

Цель исследования состоит в изучении взаимоотношений России и Ногайской Орды в 1489 - 1563 годах. Заявленная цель исследования потребовала решения конкретных задач:

- восстановление хода русско-ногайских отношений, его последовательности и степени устойчивости

- выяснение содержания дипломатического процесса, установления точек сближения и узлов противоречий в русско-ногайских отношениях

- вскрытия механизма принятия решений не только русской, но и ногайской правящей элитой

- характер русско-ногайских отношений и его изменений в ходе их развития

Методика исследования обусловлена как спецификой данной темы, так и общим развитием исторической науки на современном этапе. Методологической базой является комплекс принципов системности, объективности и историзма выработанных исторической наукой. В диссертации используется компаративный подход для определения процессов протекавших в Ногайской Орде. Основным методологическим посылом автора стал отказ как от руссоцентризма, так и тюркоцентризма при исследовании русско-ногайских отношений.

История взаимоотношений России и стран-наследниц Золотой Орды привлекала внимание историков издавна, начиная еще со знаменитой «Скифской истории» Лызлова. Историки XVIII века, придерживаясь летописной по форме манеры изложения, начали вводить в оборот новые документы. В. Н. Татищев в своем обширном труде использовал в первую очередь летописи. Историк русско-ногайские отношения специально не выделял и анализа их не проводил . Князь М. М. Щербатов, благодаря содействию Г. Ф. Миллера, получил в свое распоряжение многочисленные архивные материалы, а указ Екатерины II от декабря 1775 г. позволил ему перенести работу с документами на дом3. В связи с этим, в приложении он опубликовал пространные выписки из посольских книг по связям России с Ногайской Ордой, однако, серьезного анализа русско-ногайских отношений не проводил, по сути, исключая их из международной истории того времени.

Г. Ф. Миллер в своем обширном труде, посвященном истории Сибири, не уделил внимания русско-ногайским отношениям4. Исходя из своей концепции, объединявшей Сибирь и Среднюю Азию5, историк выделял «бухарский фактор», но, к примеру, ногайского влияния не замечал, хотя ногаи имели весьма длительную историю отношений с сибирскими правителями от ханов Шибанидов до узурпаторов Тайбугидов6.

Таким образом, историография XVIII серьезного внимания русско-ногайским отношениям не уделила и концепции их развития не создала. Более серьезными результаты исследования русско-ногайских отношений стали в XIX веке. С этого времени можно выделить несколько направлений в изучении нашей темы. Первое мы условно определяем как «экономическое», которое придавало экономическим факторам доминирующее значение в развитии отношений между Россией и Ногайской Ордой. В русле экономического направления был сформулирован тезис о незначительности русско-ногайских отношений для истории однозначно высказанный Н. М. Карамзиным и С. М. Соловьевым7.

Родоначальником этого направления можно считать Н. М. Карамзина. Он особо выделял в русско-ногайских отношениях торговые сюжеты и считал их основополагающими для их хода8. К подобной мысли склонялся и С. М. Соловьев. В целом, рассматривая русско-ногайские отношения, историк писал, что нет нужды их подробно освещать, и сводил к «выклянчиванию» ногаями подарков у русских правителей9. Логичным итогом развития этого направления в XIX - начале XX веков стал вывод В. И. Саввы в монографии, посвященной истории Посольского приказа о том, что отношения России с восточными странами во многом определялись торговлей. Отношения с Крымским ханством и Ногайской Ордой, он сводил к «поминкам», то есть посольским дарам10. В советский период это направление пережило очевидный подъем, в первую очередь связанный с обстоятельным исследованием М. В. Фехнер и С. В. Бахрушина.

С. В. Бахрушин в работе посвященной хозяйственной жизни Москвы затронул вопросы русско-ногайской торговли. Возникновение этой торговли историк относил к началу правления Василия III. Исследователь отмечал наличие в Москве Ногайского двора и локализовывал его в Замоскворечье11. Вопросам русско-ногайской торговли посвящена монография М. В. Фехнер. Автор установила, что на протяжении XVI века Ногайская Орда являлась активным контрагентом Русского государства в восточной торговле12. Исследовательница выделила пути сообщения между Россией и Ногайской Ордой13. Главной статьей ногайской торговли были лошади14. М. В. Фехнер установила содержание ввоза-вывоза Ногайской Орды15. Исследовательница пришла к выводу о значительной роли вопросов торговли в отношениях России и восточных стран, в частности Ногайской Орды16.

В постсоветский период исследование экономических вопросов русско-ногайских отношений продолжил В. Д. Назаров. Исследователь указывал на то, что укрепление русских позиций в Казанском ханстве повлияло на развитие русско-ногайских связей как политических, так и торговых17. Историк считал, что русско-ногайская торговля имела устойчивый характер18. Импорт лошадей из Ногайской Орды в Русское государство значителен, единственным местом торга, по его мнению, являлась Москва19. По наблюдениям историка, пошлины с ногайских купцов взимались регулярно20.

В. Д. Назаров отметил, что возможность покупки ногаями русских товаров ограничивалась, так, они не имели права покупать «заповедные товары»: оружие, защитный доспех, некоторые металлоизделия, ловчих птиц и т. п. В это же время для послов этот режим существенно смягчался21.

Исследователь сделал вывод о тот, что русский экспорт определялся «почти исключительно потребностями ногайских знатных лиц - и личными и связанными с их положением феодальных правителей» . Он пришел к выводу о том, что постепенно обнаруживалась растущая зависимость

Ногайской Орды от российского экспорта . Общим заключением В. Д.

Назарова по итогам проведенной работы стало наблюдение о жизненно важном значении торговли для обеих сторон24.

Анализ политических русско-ногайских отношений начал Н. М.

Карамзин, но их оценка лежала в русле его наблюдений об их незначительности и экономическом характере. Он сформулировал такие важные аспекты русско-ногайских отношений как использование ногаев в борьбе с Большой Ордой и казанской политики Москвы . Эти положения развил С. М. Соловьев, еще более определенно связав деятельность ногаев

26 перед взятием Казани с турецкой внешней политикой .

Серьезным шагом вперед в освоении темы стало исследование Г. И. Перетятковича. Впервые в историографии он предпринял попытку исследования международных и межэтнических отношений в Поволжском регионе. Историк обратил внимание на рождение могущества Ногайской Орды в конце XV - начале XVI веков. Впервые, именно, Г. И. Перетяткович указал на географические факторы, определявшие геополитическую ориентацию ногайских мирз. Так, он писал о важности для России мирз кочевавших по Волге27. Он же указал на влияние торговли на внешнюю

98 политику Ногайской Орды . В смещении Юсуф-бия историк усматривал деятельность московской дипломатии29. Г. И. Перетяткович рассматривал шертные отношения и шире русско-ногайские связи как средство для улучшения ногайскими аристократами своего экономического положения30. Цель же русской политики определялась стремлением к безопасности своих границ и желанием не допустить коалиций татарских государств31.

Г. И. Перетяткович сделал еще одно весьма ценное наблюдение, утвердившееся в последующей историографии. По его мнению, русско-ногайские отношения в конце XV века носили «несколько случайный характер», а в продолжение XVI столетия - приобретают устойчивость и постоянство «.и в этом постоянстве кажутся заинтересованными обе стороны»32.

Таким образом, именно Г. И. Перетяткович впервые вывел исследования русско-ногайских отношений за рамки «экономического» направления, хотя и до конца не смог преодолеть его.

Последовавшие вскоре социальные перемены, революция и смена методологической парадигмы в исторической науке не привели к серьезным изменениям в исследованиях о Ногайской Орде и русско-ногайских отношений. Советская историография, в принципе стала продолжением дореволюционной, унаследовав основные взгляды Г. И. Перетятковича.

Школа Покровского рассматривала восточную политику России как захват «великого волжского пути» в интересах боярства, помещиков и капитала . Эти положения на примере Казанского ханства развил М. Г. Худяков, добавляя, что корни завоевательной политики Москвы крылись «в сфере религиозного фанатизма»34. Таким образом, школа Покровского стала развитием «экономического» направления заостренным до абсолюта превратив политику в продолжение экономики.

Наиболее ярким представителем этого направления можно назвать М. Г. Худякова, объединившего методологию Н. М. Покровского с конкретными наблюдениями Г. И. Перетятковича. Так, вслед за Г. И. Перетятковичем он утверждал, что в конце XV века оппозиция Москве опиралась на ногаев35. Автор писал о военной поддержке ногаями казанцев после переворота 1505 г., но ошибочно приписывал руководство ногайским отрядом ногайскому бию36. Исследователь отмечал наличие связей казанской оппозиции с ногаями37.

Весьма существенным шагом вперед стала монография А. А. Новосельского. Исследователь связывал междоусобицу в Ногайской Орде в середине XVI века «с захватом русскими Поволжья», продовольственный кризис орды он связывал с «перерывом сношений . с Казанской землей»38. Считая Юсуфа сторонником старых традиций, А. А. Новосельский справедливо отмечал, нежелание Исмаила признавать вассальный статус Ногайской Орды39. По мнению исследователя с 1557 г. начинаются «отношения зависимости Ногайской Орды от Московского государства»40. Впрочем, степень зависимости ногаев от Москвы автор оценивал как незначительную и указывал, что после смерти Исмаил-бия она и вовсе прекратилась41. Исследователь отмечал участие ногайских отрядов в Ливонской войне и считал, что Исмаил не осмелился воевать с Крымским ханством на стороне Москвы42. А. А. Новосельский особо выделял фактор Казыевского улуса в международных отношениях региона43.

Наличие союза Русского государства с Ногайской Ордой направленного против Большой Орды было исследовано К. В. Базилевичем44. Исследователь относил уступчивость ногаев, и соответственно распространение русского влияния на них, к успехам казанской политики Ивана III45. В целом, оценивая восточную политику Москвы, историк пришел к выводу, что к 1490-м годам Ногайская Орда стала включаться в орбиту русской политики46.

К. В. Базилевич, разбирая историю казанского переворота 1505 г., пришел к однозначному выводу о решающей роли в нем Ногайской Орды47. Исследователь связывал антимосковские настроения у ногаев с Ямгурчи-бием и его семьей, и все же решающее место в этих событиях он отводил предполагаемому вмешательству Великого княжества Литовского и Турции48.

Русская восточная политика середины XVI века, которую исследовал С. О. Шмидт, включала и рассмотрение русско-ногайских связей. Он, вслед за Г. И. Перетятковичем, выделял связи между Москвой и ногайскими мирзами западного крыла. По его мнению, в середине XVI века Ногайская Орда оказывала весьма серьезное влияние на Казанское ханство49. По его замечанию позиция ногайских мирз кочевавших на путях в Казань в то время имела «первостепенное международное значение»50.

Русско-ногайские отношения рассматривала в своих работах Е. Н. Кушева. По ее наблюдениям, ногаи в конце 1540-х - начале 1550-х годов принимали активные усилия по нейтрализации крымского влияния на дела Астраханского ханства51. По ее мнению, в это время шла острая борьба за влияние в Ногайской Орде между Москвой, с одной стороны и Турцией с Крымом - с другой52.

Е. Н. Кушева отмечала усилия крымско-турецкой дипломатии направленные на создание широкой антимосковской коалиции. Эти действия не имели успеха у Исмаила, и он сообщил о них в Москву. Исследовательница отмечала, что ногаи не поддержали крымский поход в 1552 г53. По мнению историка, «казанское дело» и «астраханское дело» были задуманы в Москве в конце 1540-х годов одновременно, и это являлось одной общей задачей русской восточной политики54.

Е. Н. Кушева пришла к выводу, что активная восточная политика России насторожила Исмаила, поэтому он попытался свернуть астраханскую экспедицию русских. Историк, в отличие от А. А. Новосельского, утверждала, что «.предложение о совместных действиях против Крыма нашло у Измаила отклик»55.

Всю эту историографическую школу мы склоны определять как «традиционалистов», вследствие унаследования ими основных представлений дореволюционной историографии. Итогом развития этого направления можно считать труды В. В. Каргалова, А. Б. Кузнецова и A. JI. Хорошкевич. Так, для В. В. Каргалова вся история восточной политики - это борьба с крымско-турецкой экспансией, а упоминания Ногайской Орды служат иллюстрацией к его выводам56. А. Б. Кузнецов все богатство взаимоотношений России со странами Востока свел к борьбе с Крымским ханством. По его мнению, Казанское, Астраханское ханства и Ногайская Орда служили опорой для крымских феодалов в их агрессии против Русского

СП государства . Исследователь полагал, что против подчинения Астрахани в 1522 г. выступили «.определенные круги ногайских феодалов, давно уже связанные с Россией». Погром крымцев в Астрахани ногаями он связывал с действиями русских дипломатов58. В целом эти наблюдения произвольны и не основаны на источниках. Столь же произвольные оценки встречаются и в его последующей работе посвященной русско-ногайским отношениям в 1530-е годы.

Автор обратил внимание на возросшее значение Ногайской Орды в 30-е годы XVI века59, однако, затем вернулся к старой социологической схеме, по которой Крымское ханство стремилось «сколотить в Нижнем Поволжье антирусский блок» и именно поэтому усилилась активность в регионе русской дипломатии60. Весьма произвольно он «назначил» тех или иных представителей ногайской правящей элиты в «друзья» или «враги» Москвы61.

Проблеме международной системы средневековой Восточной Европы и месте в ней России посвящен ряд исследований А. Л. Хорошкевич. В своей ранней монографии, посвященной Русскому государству в системе международных отношений рубежа XV - XVI веков, историк всю совокупность восточной политики России сводила к отношениям с Османской империей, в которых решались вопросы автокефалии русской церкви, связи со славянскими народами, союза с Крымским ханством и интересов внешней торговли62.

Под влиянием критики концепции «турецкого» фактора в международных отношениях в Дешт-и Кипчаке со стороны востоковедов63, А. Л. Хорошкевич в новейшей своей монографии осторожно отказалась от концепции «турецкого фактора» в международных отношениях Дешт-и Кипчака64.

В целом в этой работе отношения России с восточными соседями занимают подчиненное положение к основному материалу, посвященному русско-литовским отношениям и Ливонской войне. В ряде случаев автор допускает досадные ошибки65.

А. Л. Хорошкевич рассматривает русско-ногайские отношения после убийства Юсуф-бия в 1554 г. как неравноправные. Исследовательница пришла к парадоксальному выводу о подчинении Ногайской Орды в 1556 г. после взятия Астрахани. А. Л. Хорошкевич отвергает концепцию В. В. Трепавлова о независимом статусе Ногайской Орды по отношению к России, и утверждает, что в 1560-х годах начинается процесс подчинения Орды Москве66.

В целом при всей очевидности ценности новой монографии А. Л. Хорошкевич, необходимо признать, что восточный материал ее мало привлекал и является второстепенным.

Другим направлением в исследовании русско-ногайских отношений, оппозиционным «традиционалистам», можно назвать школу Покровского, и примыкающею к ней национальную историографию, сложившеюся с конца 1980-х годов.

Школа Покровского рассматривала восточную политику России как захват «великого волжского пути» в интересах боярства, помещиков и 7 капитала . Эти положения на примере Казанского ханства развил М. Г. Худяков, добавляя, что корни завоевательной политики Москвы крылись «в сфере религиозного фанатизма» . Таким образом, школа Покровского стала развитием «экономического» направления заостренным до абсолюта превратив политику в продолжение экономики.

Серьезное развитие национальное направление в исследовании нашей темы получило во время политики перестройки в нашей стране, сопровождавшееся изменением научной парадигмы при описании истории территориального расширения Русского государства. Именно в русле национальной историографии была сформирована идея о начале русско-ногайских отношений в XIV веке69.

В 1988 г. вышла в свет монография Б.-А. Б. Кочекаева посвященная русско-ногайским отношениям в XV - XVIII веков. Автор выделял три этапа отношений: образование и распад Ногайской Орды (XV - 1-ая пол. XVII вв.), период феодальной раздробленности (2-ая пол. XVII - 1 пол. XVIII вв.) и

70 вхождения ногаев в Российскую империю (2-ая пол. XVIII в.) . Б.-А. Б. Кочекаев традиционно отмечал цели русско-ногайских отношений в конце

71

XV века как борьбу с Большой Ордой . Автор, по сути, впервые отметил стремление русской дипломатии создать в это время казанско-ногайский

72 союз для стабилизации положения своего ставленника на престоле Казани . Исследователь повторял наблюдения К. В. Базилевича о втягивании постзолотоордынских государств в «орбиту московской политики» в 90-е годы XV века73.

В середине XVI века, по мнению Б.-А. Б. Кочекаева, в Ногайской Орде действовало две партии: промосковская, в которую входили западные кочевья Ногайской Орды и среднеазиатская, включавшая в себя восточные кочевья ногаев. По наблюдениям исследователя, Ногайская Орда при Юсуф-бие дрейфует в сторону союза с Крымским ханством и Турцией74. По его мнению, завоевание русскими Казани и Астрахани поставило ногаев в полную зависимость от Москвы75.

В целом исследование Б.-А. Б. Кочекаева весьма фрагментарно, многие вопросы русско-ногайских отношений остались без рассмотрения. Наблюдается голословное построение социологических схем, не отвечающих уровню информации источников. Ряд объяснений хода отношений исследователем вообще ошибочен. Все эти указанные факторы не смогли удовлетворить исследователей, и с 90-х годов XX века начинается «бум» ногайских исследований в отечественной и зарубежной историографии. Развитие национального направления в историографии связано в первую очередь с именами Д. С. Кидирниязова, Е. В. Кусаиновой, X. Б. Салиевой. В период с 1990 - 1993 г. вышел ряд статей Д. С. Кидирниязова, посвященных русско-ногайским отношениям. Их отличал весьма общий и условный характер. Исследователь относил начало отношений к XIV веку76. Историк указывал на экономические причины геополитической ориентации ногайской аристократии77. Исследователь уже традиционно писал, что русско-ногайские отношения развивались «в напряженной международной обстановке». Турция и Крымское ханство стремились вовлечь Ногайскую Орду в антимосковскую коалицию, проводником такой политики Д. С. Кидирниязов считал Юсуф-бия. Против этого выступала значительная часть ногайских мирз, возглавляемых Исмаилом78.

Работы Д. С. Кидирниязова не лишены серьезных фактических ошибок, связанных как с не правильной интерпретацией источников, так и не верным

79 переводом дат с эры от сотворения мира на эру от рождества Христова .

Русско-ногайским отношениям посвятила свое диссертационное сочинение волгоградская исследовательница Е. В. Кусаинова. Историк полагала, в противоречие известным источникам, что Иван III «старательно разжигал противоречия» между государствами-наследниками Золотой Орды и только в начале XVI века ему удалось направить объединенные силы

80

Ногайской Орды, Крыма и Казани против Большой Орды . В своей о i монографии Е. В. Кусаинова скорректировала этот свой тезис . Главный тезис работы Е. В. Кусаиновой состоит в том, что русское правительство на протяжении большей части изучаемого периода (1489 - 1563 гг.) активно использовало казачество для оказания давления на ногаев с целью вынудить

82 их подписать шерть .

Показательна эволюция взглядов исследовательницы на причины междоусобицы в Ногайской Орде в середине XVI века. В одной из своих ранних работ Е. В. Кусаинова объясняла ее разницей экономических интересов Юсуфа и Исмаила, но в диссертации она прямо обвиняла русских дипломатов в подкупе Исмаила для устранения Юсуф-бия. В монографии же, вернулась к своей старой позиции, добавив в список причин усиление гегемонии России и переход Волги под власть русских83.

Е. В. Кусаинова справедливо отрицает, связь завоевания русскими Поволжья с попаданием Ногайской Орды. Оценивая ногайскую политику Ивана Грозного времени «Избранной Рады», исследовательница отметила тенденцию к подчинению Орды, путем заключения долговременных соглашений. Методом воздействия на Исмаила была поддержка Россией претендентов на власть в Ногайской Орде: Юнуса, Ибрахима и Эля84.

Вместе с тем работа не лишена серьезных недостатков. Так исследование изобилует фактическими ошибками, а так же не верными интерпретациями

Of источников . Главным же недостатком работ Е. В. Кусаиновой следует признать отсутствие четкого определения «казачества», что, при условии сложности этой дефиниции, весьма запутывает не только читателя, но и самого исследователя и зачастую приводит его к ошибочным выводам.

Подход дагестанской исследовательницы X. Б. Салиевой оказался весьма сомнительным. Так, решительно отказавшись от идеологических штампов советской историографии, она поспешила воспользоваться о г тезисами «школы Покровского» . Вызывает недоумение подход историка при рассмотрении источниковой базы своего исследования. Так, она произвольно разделяет посольские книги, хранящиеся в фондах-коллекциях

РГАДА и опубликованные их материалы, называя эти документы «актовым материалом»87, однако, в данном случае идет речь об одном и том же.

Ранний этап истории Ногайской Орды изложен в исследовании X. Б. Салиевой спорно, не улучшает дело и свойственное ей смешение этнонимов и политонимов. В результате происходит удревнение как самой ногайской государственности, так и казанской политики Ногайской Орды 88. В целом, исследование X. Б. Салиевой находится в серьезной зависимости от

OQ монографии М. Г. Худякова, иногда буквально ему следует .

Вопросы русско-ногайских отношений нашли отражение и в монографии С. X. Алишева, посвященной русско-казанским отношениям. Исследователь отмечал, что отношения Казанского ханства с «ногайскими княжествами» не были постоянными и прочно союзническими, что объясняется следствием «кочевого образа жизни ногайцев»90.

По его наблюдениям, только ногаи выступили против сведения с трона Али-хана и возведения на престол власти в Казани московской креатуры Мухаммед-Эмин-хана. С. X. Алишев отмечал, что Москва предложила им создание московско-казанско-ногайского союза, что должно было привести к включению ногаев в сферу московской политики91. В оппозиции Мухаммед-Эмина исследователь усматривал деятельность «ногайской партии»92. С усилением давления ногайских и сибирских татар на Казань в период с 1496 по 1501 гг. С. X. Алишев связывал усиление «восточной партии», что привело к перевороту 1505 г.93. В след за К. В. Базилевичем, ведущую роль в этом перевороте он отводит ногаям94.

С. X. Алишев полагает, что через Казань, а именно систему династических браков казанских ханов с ногайскими аристократками, «.Москве выгодно было удерживать ногайцев в союзе против крымцев», а так же распространять свое влияние в ногайских степях95. Исследователь пишет, что после своего изгнания из Казани в 1546 г. Сафа-Гирей-хан получил от ногайских мирз, особенно Юсуфа военную силу96. Впрочем, это противоречит источникам, так как поддержку Сафа-Гирей получил только у

Юсуфа, который дал ему отряд, возглавляемый своими сыновьями Юнусом и Али. В целом автор занимает весьма не конструктивную позицию по отношению к русской историографии и самой России. Так, он называет Максима Грека, митрополитов Даниила, Макария, князя А. М. Курбского и

07

И. Пересветова идеологами захвата Казани и мракобесами .

В целом, национальная историография явилась наследницей школы Покровского в главном ее тезисе о колониальном характере расширения Русского государства на восток. В русле этого направления наиболее остро оказался сформулирован тезис о прямом вмешательстве России во внутренние дела Ногайской орды в середине XVI века98.

Представители и традиционной и национальной историографии сформировали ряд общих тезисов. Первый, наиболее присущий традиционалистам это тезис о зависимости Ногайской Орды от России, ставший общепринятым и нашедший отражение в комментариях к публикациям источников99. Второй, четко сформулированный Г. И. Перетятковичем, о роли территорий кочеваний на геополитическую ориентацию ногайских мирз. Отечественная историография в рассматриваемый период не создала общей концепции развития русско-ногайских отношений. Они рассматривались только в контексте проблем взаимоотношений России с Казанским, Астраханским и Крымским ханствами. Общим местом в историографии стало подчеркивание турецкого фактора в международных отношениях того периода в Дешт-и Кипчак. Необходимо отметить, что в последнее время такая позиция встретила весьма жесткую, но вместе с тем конструктивную критику ряда историков-востоковедов. Так, М. С. Мейер указывает, что в это время русско-турецкие отношения носят скорее ознакомительный характер100. М. А. Усманов утверждает, что «турецкая партия» в Казани была « придумана в 50-х годах XX века, когда в истории стали искать так называемое «наименьшее зло»101.

Существенным шагом вперед при изучении Ногайской Орды стали работы В. В. Трепавлова и, в особенности, его монография посвященная ее истории. Исследователь после тщательного изучения документов пришел к выводу, что Ногайская Орда оформилась в самостоятельное государство в начале XVI века102. Историк вскрыл механизм легитимации власти ногайскими биями. Дело в том, что согласно древнемонгольской политической концепции, верховная власть в государстве являлась достоянием рода Чингиз-хана. Его четыре сына от первой жены Борте -Джучи, Чагатай, Угедей, Тулуй и их прямые потомки, составляли «алтан уруг» («золотой род») - правящую монгольскую династию103. Однако ногайские бии не принадлежали к ней, и прав на суверенное правление не имели. Сопредельными государями-Чингизидами они рассматривались как слуги (карачи)104. Для преодоления этой традиции Эдегеивичи избирали на ханский престол кого-нибудь из Чингизидов, а те уже возводили их в достоинство биев, передавая им власть105.

В. В. Трепавлов обстоятельно рассмотрел историю Ногайской Орды. Ряд его наблюдений имеет принципиальный характер для нашей работы. Историк представил убедительную картину жизни ногаев в первой трети XVI века, когда Ногайскую Орду охватила жесткая борьба между Алчагиром и Шейх-Мухаммадом. Последовавшее за тем казахское нашествие едва не похоронило молодое ногайское государство. Большинство ногайских аристократов укрылось в Крымском ханстве. После убийства Мухаммед-Гирей-хана в Хаджи-Тархане (Астрахани) в 1522 г. началось восстановление Ногайской Орды106.

Со второй трети XVI века Ногайская Орда переживала очевидное развитие своей государственности и достигла апогея своего могущества. При Саид-Ахмед-бии было введено крыльевое деление орды. Западным крылом державы управлял нурадин, восточным - кековат. Саид-Ахмад-бий попытался добиться признания себя ханом. Вел политику направленную на пересмотр статуса Ногайской Орды в русско-ногайских отношениях. При его приемнике Шейх-Мамай-бие ногаи окончательно оформили систему управления над башкирами, стремились взять под свой контроль Астраханское ханство107.

Рассматривая деятельность Юсуф-бия, В. В. Трепавлов подчеркивал его глубокую религиозность108. Отказываясь разделять точку зрения об его не авторитетности в ногайской среде, исследователь отмечает шаткость положения Юсуфа109. По замечанию историка: «ногайско-русские отношения при Юсуфе стали превращаться в существенный фактор уже внутриногайской ситуации, отношений в среде потомков Hyp ад-Дина и Мусы»110. Нурадин, правитель западного крыла Орды, находившегося ближе всего к России, занимал в русской политике более важное место, чем остальные ногайские аристократы, включая бия. Это, по мнению В. В. Трепавлова, вносило дополнительный раскол между им и бием111. Исследователь замечал, что с завоеванием Казанского ханства и возведением на престол русскими Дервиш-Али-хана «система позднеджучидских Юртов рухнула. Ни в казанской, ни в астраханской компаниях ногаи не приняли участие, история начинала вершиться без них»112.

Причины смуты в Ногайской Орде в середине XVI века ученый усматривал в усилении гегемонии Москвы, взятием ею под контроль Волги, экономической привязке части мирз к России, а так же в прямом подстрекательстве московских дипломатов113. В результате жестокой и долгой междоусобной борьбы, голода и эпидемии чумы Ногайская Орда к концу правления Исмаила утеряла свой статус кочевой империи и превратилась в ее «уменшившиеся подобие - Орду так называемых Больших Ногаев»114.

В. В. Трепавлов пришел к выводу, что Ногайская Орда по отношению к России находилась в отношениях «вассалитета с элементами протектората», хотя со 2-ой пол. XVI века и наметилась тенденция к постепенному вхождению ее в состав России, крах Орды в 1-ой трети XVII века «не позволил завершиться этому процессу»115.

Исследователь уделил много внимания вопросам торговли ногаев с Россией. Он отметил, в отличие от В. Д. Назарова, факты освобождения ногаев от таможенных пошлин, указав, что происходило это из политических соображений. В целом, оценивая ногайско-русскую торговлю, историк пришел к тому, что она послужила одним из факторов относительно мирного сосуществования России и Ногайской Орды. «Значительная часть кочевой знати заинтересованная в товарном обмене с Россией, часто гасила устремления агрессивных биев и мирз, планировавших набеги на русское пограничье»116.

В. В. Трепавлов посвятил краткий очерк и русско-ногайским отношениям, но исходя из того, что эта тема не являлась для исследователя центральной, то он фрагментарен и носит второстепенный характер по отношению к основному материалу117.

В зарубежной историографии русско-ногайские отношения так же оказались вне основных научных интересов исследователей. Я. Пеленски в своей монографии «Россия и Казань: завоевание и имперская идеология

1438 - 1560)» затронул русско-ногайские отношения в связи с историей

Казанского ханства. Исследователь отмечал, что для реконструкции русскоказанских отношений, документация которых утеряна, важное значение имеют документы по связям России с Ногайской Ордой, Крымским ханством, Оттоманской Портой и Польско-Литовским государством118. По мнению Я. Пеленски, для Казанского ханства необходимо было создание союза с конфидерацией Сибирского ханства и Ногайской Орды119. Он указывал на союз Сафа-Гирей-хана с противниками Русского государства в

Крыму и Ногайской Орде120. Я. Пеленски верно указал на факт русско

121 ногайского союза в ходе казанской войны 1549-1550 г. . К 1551 г. ногаи отошли от союза с Россией и начали оказывать тайную помощь Бейбарс-беку Растову122. В вопросе о возведении на казанский престол Ядгар-Мухаммеда автор усматривает наличие казанско-ногайского альянса направленного

1 Т\ против Русского государства . В целом, исследователь привлекает ногайский материал как иллюстрацию в ходе изложения русско-казанских отношений и сами русско-ногайские отношения не рассматривает.

Таким образом, исследование историографии по избранной теме привело к следующим выводам. Основные положения рассмотрения русско-ногайских отношений сформированные историографией XIX века (в особенности Г. И. Перетятковичем) в целом сохранились и в XX столетии. Доминантными узлами при освещении русско-ногайских отношений следует признать тезис о торговом характере их, а так же привязывание геополитической ориентации к территории кочевок ногаев. С середины XX века становится общим местом выделение крымско-турецкого фактора во всем богатстве международных отношений Дешт-и Кипчака, что приводило к обеднению и схематизации основных выводов по истории развития как русско-ногайских отношений, так и всего спектра восточной политики России.

Наиболее плодотворно советские и российские историки изучили торговые сюжеты русско-ногайских отношений (работы С. В. Бахрушина, М. В. Фехнер, В. Д. Назарова и В. В. Трепавлова). Вместе с тем политические отношения России с Ногайской Ордой оказались изучены весьма фрагментарно. В основном их касались при рассмотрении присоединения Казанского и Астраханского ханств. Наиболее серьезным шагом вперед стала монография В. В. Трепавлова посвященная истории Ногайской Орды, которая заложила базу для дальнейших исследований не только ногайской проблематики, но и шире проблемы формирования постзолотоордынского пространства.

Однако не смотря на все эти позитивные моменты, сформировавшаяся с конца 1980-х годов национальная историография перешла к возрождению «школы Покровского», что отрицательно влияет на обстановку исследовательской среды, меняя «великодержавные мифы» на «краеведческие».

Источниковую базу исследования составляют в первую очередь посольские книги. Этот тип источника «вторичного происхождения», обобщающий в себе материалы ряда первоисточников, хранящихся первоначально в столбцах. Необходимо отметить, что дошедшее до нас число посольских книг не отражает их первоначального состава в XVI - XVII

124 у-» веках . От изучаемого периода до нас дошло шесть посольских книг, полностью утеряна посольская книга за 1522/23 - 1533/34 г., известная по описи посольского приказа 1614 г. . Имеются лакуны и в сохранившихся посольских книгах. Так, утеряна шертная запись ногайских мирз конца 1501 г. - начала 1502 г., которая была внесена в казанские посольские книги126. Однако, не смотря на лакуны в сохранившихся посольских книгах, данный источник не теряет своей информационной значимости и в целом полно отражает содержание русско-ногайских дипломатических отношений. Формуляр посольских книг обстоятельно проанализировал Н. М. Рогожин. Документы, входившие в посольские книги объединялись в несколько групп. Первая и наиболее важная - это документы группы «отпуск». В нее входили

127 верительные грамоты, «наказные памяти» . Памяти являются основным источником по истории организации внешней политики, основных задачах русской дипломатии, а так же степени информированности русских политических деятелей о зарубежных делах. Текст наказа представлял из себя два блока: изложение задач посольства, и предполагаемые вопросы-ответы128. Вместе с тем не стоит делать вывод, что русские послы в ходе исполнения дипломатической миссии были скованы наказом и лишь следовали его установлениям. В самом наказе постоянно звучало требование действовать по наказу, а так же «.посмотря по тамошнему делу как будет пригоже, и как . Бог вразумит»129.

Среди посольских материалов аккумулировались документы, посвященные организации передвижения посольства в пределах страны - это «указные» (проезжие, подорожные) грамоты, памяти, выдававшиеся приставам, сопровождавшим послов, переписка с местными органами власти: воеводами, наместниками. Необходимо отметить потенциал этой группы документов для изучения истории местного управления и генеалогических исследований. Так, привлечение ногайских посольских книг позволило полнее реконструировать состав касимовских воевод130.

Особый документ фиксировал отправляемые с послами «поминки», однако, в составе посольских книг они не отражались и велись, вероятно, на

Казенном дворе. В пользу этого говорит следующее распоряжение русскому послу Н. И. Бровцыну: «А х которому мирзе, что послано и Никуле тому дана памет с Казенного двора, и Никуле по той памяти им сказати кому, что 1 -j 1 послано» . Сами росписи поминкам велись в книгах, а затем для нужд 1 посольства с них делались «выписи» . Необходимо заметить, что в Москве велись поминочные книги, в которые записывались новые представители элиты, претендовавшие на получение «поминков». Так, Исмаил хлопотал о включении в «список» Ханбай-мирзу и своих новорожденных сыновей

1 44

Ибрахим-мирзу и Бий-Кутлуг-мирзу . Любопытно отметить, что Исмаил-бий считал эту практику по происхождению турецкой134. Весьма содержательными документами являлись отчеты послов о своей деятельности и событиях в стране назначения. Первоначально они существовали в краткой форме отписки, а затем развились и стали представлять собой дневник миссии - статейный список135. Эти отчеты позволяют увидеть обстановку в которой протекала миссия, и имеют главнейшее значение для выяснения ситуации в Ногайской Орде и вокруг нее. К сожалению, отписки не были регулярными и не всегда включались в посольские книги.

Документация иностранных посольств, включалась в посольские книги в переводе. В Посольском приказе имелся свой штат переводчиков, специалистов по переводу письменных документов и толмачей, специализировавшихся на устном переводе. Перевод посланий мог выполняться весьма быстро. Так, 13 декабря 1562 г. царевич Иван Иванович велел ногайским гонцам быть на Казенном дворе у бояр Д. Р. Юрьева и В. М.

Юрьева. Бояре приказали перевести ногайские грамоты Тиниш(Джан-Мухаммед)-бакши. 15 декабря грамоты и переводы с них с подьячим Д. Головиным отправили к царю в Можайск136.

В последнее время достоверность переводов посланий с тюрки на русский язык ставится под сомнение. Так С. Ф. Фаизов указывает на ряд неадекватных переводов клаузул крымских грамот. По его мнению «падишах» не тождественно русскому «государь», а находит соответствие в титуле «царь». Не корректным он признает и следующий перевод клаузулы «куб мамлакатларныкыда булса падишахы ве хокемдарыга» через «многих государств государю и облаадателю» . Однако необходимо отметить, что все отмеченные случаи некорректности перевода титула лежат в русской титулярной практике и серьезного вреда для передачи информации текста не наносят. Наиболее серьезную мистификацию текста при переводе исследователь обнаружил единожды138, что убеждает нас в высокой степени адекватности переводов Посольского приказа.

В целом посольские книги весьма важный источник по истории внешней политики, а подчас и единственный.

Вторым после посольских книг по важности источником следует признать летописи, давно и плодотворно изучаемые историками. Большая литература вопроса позволяет нам перейти сразу к конкретной проблеме их источниковедческого потенциала для нашего исследования. Упоминание русско-ногайских дипломатических контактов в летописях имеет ряд особенностей. Во-первых, датировка одних и тех же посольств в летописях и посольских книгах различна. В приведенной ниже таблице эти данные систематизированы. Для анализа нами предложено сравнение памятников официального летописания с материалами посольских книг. Рассмотрение приведенных летописей объясняется их общим характером, а так же тем, что в них отражен тот же период, что и исследуемый нами (Таблицу смотри в Приложении).

Во-вторых, зачастую в летописях посольства от различных ногайских феодалов, прибывших в Москву в разное время, обобщаются в одной летописной статье. Так, к примеру, в январе 1555 г. в Москву прибыло два посольства от разных групп ногайских аристократов, первое 23 января, второе - 25139. В летописях они объединены в одно и датированы 1-м февраля 1555 г.140.

Однако более существенным отличием летописей и посольских книг необходимо признать содержание раскрываемых ими ногайских посольских миссий. Согласно летописям ногаи всегда «бьют челом» и просят себя пожаловать141, то есть выступают как вассалы московских великих князей. Все статьи летописей, посвященные русско-ногайским отношениям можно представить в виде двух формуляров. Формуляр 1 (далее - ф1.) представлял собой короткое сообщение составленное следующим образом: «(дата) приидоша к великому князю (имя) послы Нагайские (от кого; кто) бил (били) челом, чтобы князь великий жаловал (чем именно)». Формуляр2 (далее - ф2.) отличался большей развернутостью текста, причем он сохранял ф1, а затем сообщались определенные подробности миссии. Так, в статье 7048 г. сообщается о дешевизне ногайских коней, пригнанных на продажу142. В статье 7046 г. приводиться сообщение о предложении Баки-бека" выдать русским властям за откуп авантюриста князя С. Ф. Вельского143. Естественно, наибольший интерес представляют летописные статьи ф2, так как в них иногда имеется информация подчас не отраженная в посольских книгах.

Характерной особенностью летописных статей в отличие от материалов посольских книг следует признать их направленность. Летописям свойственно придание русско-ногайским контактам вида отношений вассала с сюзереном. Ногайские послы бьют русскому государю челом, «чтобы их князь великий жаловал и велел в свои государства ходити с торгом» или «чтобы князь великий жаловал, дружбу свою дръжал». С точки зрения летописца русский великий князь, а затем царь - вершитель судеб Ногайской Орды. Он защищает ногаев от хаджитарханского хана Ямгурчи, по его приказу убивают бия орды - Юсуфа. Однако все это не имеет параллелей с материалами посольских книг. Таким образом, освещение русско-ногайских отношений в летописях представляется нам идеологически измененным, с целью легитимации прав России на Джучидское наследие.

Время возникновения этой теории в составе летописей определить весьма сложно. Так, по мнению современного исследователя Лицевого летописного свода В. В. Морозова144, схема создания официального летописания следующая:

При этом в протограф Никоновской летописи и Свода 1560 г. перешли сведения за 1533 - 1541 г. из Воскресенской летописи, а из Летописца начала царствования (поздней редакции) известия за 1542 - 1556 гг. Общим же источником для них в части до 1541 г. послужил Летописец 1541 г.

Таким образом, можно предположить, что основные черты концепции легитимации прав власти России на Джучидское наследие сложились в течение 1-ой половины XVI века, еще до завоевания Казанского ханства. У нас есть возможность конкретизировать хронологические рамки для первой части этой концепции, связанной первоначально с Казанским ханством. Русская теория о легитимности своих прав на Казанское ханство, основным содержанием которой был принцип возведения на казанский престол султанов московскими великими князьями (при этом взятие казанцами хана без русского «ведома» расценивалось как измена)145, сложилась к 1520-м годам. Окончательную форму она приняла позднее и выражена в послании турецкому султану Селиму II в 1569 г.146. Вероятно, к 1520-м годам сложилась и концепция вассалитета Ногайской Орды. Однако представление об определяющей роли Москвы во внутренних ногайских процессах появилась позднее, вероятно, тогда же когда сложилась теория легитимации завоевания Хаджи-Тархана (Астрахани). Эта теория включала в себя ряд моментов. Во-первых, план смещения Ямгурчи-хана обосновывался тем, что он изменил своей шерти, во-вторых, ограбил царского посла Севастьяна, в третьих, Хаджи-Тархан отождествлялся с древнерусской Тмутораканью147. В составе этой же летописной статьи, проводится тезис о приказе русского царя убить Юсуф-бия во время проведения

1 АО хаджитарханской операции . Необходимо отметить, что это противоречит данным посольской книги, по которой русские власти ожидали ногайской помощи в смещении Ямгурчи-хана, после чего должно было произойти шертование ногаев, но к моменту прибытия русского посла к Исмаилу, между ним и его братом Юсуфом уже началась открытая борьба149. Таким образом, летописные известия и посольские книги в этом вопросе разняться. В случае летописных текстов мы сталкиваемся с создаваемой теорией легитимации, которая противоречит реальному ходу событий.

Время создания этой теории 'можно датировать, исходя из; времени . / - л v . • • . : & , • •.•• срздания. Летописца начала царства ранней и поздней редакций, 1-55^5 — 1556 • | '( ' ^ ' ■ V '* ■[ (}.{''.";( у ■. р.- 'Итак, -можно'предположить, что теория :дегитимации прав России на в общих чёрт^щоисШ^^ З^ЙЙ'^^Йт/Однако >v<'t" . .' «•',;■ Д' ■ " ^

HCfK^baob^Tbo^ -в ^дипломатических пере?рбо{?ах-;^а-.началаеЬ-, позднее. Так,

-V- . : • "--'Vf-jT^vW Т?:"'О'РЛ vn-W^

4§р?в-эте$-теории,- Давшаяся, Ногай^ко^Орд^г, а-йдеенйо" убийства Юсу фа п0;; cf риЛаэу - Ивана Грозного • к - пер№и<ж^-"е4йога9скими - правителями начинается использоваться после смерти Исмаила при его приемниках после 1563 г.150.

Таким образом, летописные известия о русско-ногайских отношениях представляют собой отредактированные статьи, проводящие идею верховенства русских великих князей, а затем и царей над ногайскими биями и мирзами. Время основного завершения этой концепции можно отнести к 1555 - 1556 г., хотя доработка ее продолжалась и позднее вплоть до 70-х гг. XVI века.

Важнейшим вопросом создания в тексте летописей статей о русско-ногайских отношениях является вопрос об их источнике. Обыкновенно, анализируя историю создания летописных памятников, историки занимаются вопросом взаимодействия летописей и сводов, а так же привлекаются родословные источники и разрядные книги151. По-прежнему остается открытым вопрос: откуда летописцы черпали информацию о внешней политике своей страны. Манера передачи материала, (как правило, весьма лапидарная), последовательное не совпадение дат летописей и посольских книг (см.: Таблицу) убеждает нас в том, что при составлении летописей авторы пользовались не непосредственно посольскими материалами, а неким «промежуточным» источником. Подобным источником могла стать выписка, сделанная с ногайских посольских книг. О наличии подобных источников свидетельствует сохранившаяся «Выписка из посольских книг» о сношениях Российского государства с Польско-Литовским за 1487 - 1572 годы, опубликованная Б. Н. Морозовым152. К сожалению, этот вид источников представлен только этим опубликованным экземпляром153.

Публикатор «Выписки» из польско-литовских посольских книг Б. Н. Морозов отмечает строгую унифицированность каждого ее описания. Оно включало в себя следующие основные элементы: дату имена правителей, послов, посланников, гонцов и их посольские титулы; указание на характер приветствия главе государства; особенности написания титула правителя государства; краткое изложение основной цели посольства, краткое

154 тт изложение ответа . Легко заметить, что этим условиям отвечают и летописные статьи, посвященные русско-ногайским отношениям. Еще одним доводом в пользу нашего предположения, что при составлении летописных статей, посвященных русско-ногайским отношениям, использовался источник типа «Выписки» может служить то, что в опубликованной «Выписке» даты прибытия посольств общие, отражающие год. Именно этой особенностью «Выписки» можно объяснить весьма общие датировки летописей, как правило, не совпадающие, с датировками тех же самых посольств в дипломатической документации.

Таким образом, можно предположить, что в ходе работы над летописями использовались выписки, выполненные с посольских материалов. При чем первоначально была составлена выписка для Летописца 1541 г. В пользу этого говорит, то, что статьи, отражающие русско-ногайские отношения за период до 1542г. выполнены по единому плану, тогда как последующие статьи, начиная с 1554 г. носят уже отличный характер и составлялись по другой методике. Так, для этих статей характерна цитация посольских документов, в то же время, для статей, входивших в Летописец 1541 г., цитация не свойственна. Нами выделен лишь один случай такого цитирования для этой редакции155. Таким образом, можно предположить, что в летописании использовалась не одна выписка с ногайских посольских книг, их бытовало как минимум две. Самая ранняя из них была создана для

Летописца 1541 г., с которого началось формирование летописей времени правления Ивана Грозного156.

Особняком от летописей стоят такие источники, как «Казанская история» и «История о великом князе Московском» князя А. М. Курбского. «Казанскую историю» исследователи относят к историко-публицистическим источникам. Большинство историков относит ее возникновение к первой половине 1560-х годов157. Вопрос о ее достоверности, источниках использованных при ее создании весьма сложен. Так, ряд историков считает сведения «Казанской

1 ^R истории» баснословными . В. В. Вельяминов-Зернов полагал, что автор этого сочинения писал «на память, мало заботясь о том, что у него выйдет из под пера»159. Г. Н. Моисеева к личным впечатлениям автора «Казанской истории» добавляла широкий круг нарративных (летописи и хронографы) и приказных источников (разряды, посольская переписка, местнические суды и родословные книги)160, а также эпос казанских татар161. Т. Ф. Волкова отмечает, что свободное обращение автора «Казанской истории» с источниками имело не только политические соображения, но и художественные причины. Эта манера позволяла ему связать отдельные

162 исторические факты в целенаправленный сюжет . Таким образом, «Казанская история» - памятник весьма сложный и пользоваться им необходимо с крайней осторожностью.

История о великом князе Московском» князя А. М. Курбского остропублицистическое произведение, в котором автор ищет причины превращения царя Ивана Васильевича в кровожадного тирана. Это произведение знаменует собой переход русской историографии от погодного разделения повествования к тематическому163, что было обусловлено теоретическими исканиями самого князя А. М. Курбского164. Время возникновения этого сочинения историки традиционно относят к 1573 г.165. Новейший исследователь «Истории о великом князе Московском» К. Ю. Ерусалимский предложил более сложную историю создания текста. К 1573 г. князь А. М. Курбский собрал информацию для своих мартириев, записей об опричных казнях, основная же работа над сочинением была завершена к 1581 г., но доработка велась еще около рубежа 1581-1582 гг.166.

К третьей группе источников, можно отнести записки иностранцев о России. М. Меховский в «Трактате о двух Сарматиях» среди татарских стран рассматривал и Ногайскую Орду. По его мнению, она одна из четырех татарских орд и управляется императором. Отмечал, что ногаи совместно с казанцами вторгаются в «.Московию, предавая ее убийствам и разграблениям». Упоминание М. Меховским о совместных действиях казанцев и ногаев против России заслуживает внимание. Учитывая, что «Трактат» был написан в 1517 г., то описываемые события имели место ранее времени его написания. Исходя из истории русско-казанско-ногайских отношений, это событие могло иметь место только в 1505 г., когда ногаи поддержали антироссийский переворот в Казани и участвовали в совместном походе на Нижний Новгород. Позже, в 1506-1508 гг. ногаи отказались от военной поддержки Казани167. В 1510 г. в Ногайской Орде началась смута, когда могли иметь место отдельные рейды на Русское государство, но эпицентр смуты находился в Нижнем Поволжье. В 1519 г., вследствие нашествия казахов, ногаи были рассеяны и поглощены частью Казахской Ордой, частью Крымским и Астраханским ханством. В результате ногаи были выбиты из западной политики до 1520-х годов168. Меховский писал, что Ногайская Орда государство молодое, возникшее недавно, «.как ветвь заволжских татар». Возникновение орды он связывал с убийством Оккаса (Ваккаса), после чего его сыновья отделились от Заволжской Орды, поселились около «.замка Сарай, примерно лет за 70 или немного меньше до нынешнего 1517 года». Меховский писал, что Ногайская Орда в его время стала «.наиболее многочисленной и самой крупной ». Он отмечал, что у ногаев правят потомки Ваккаса, в экономическом плане им не известны деньги, торговля же процветает меновая169. Привлекает внимание его известие о земледелии у татар,170 что можно распространить и на ногаев, так как в одной из верительных грамот ногайского бия Исмаила (1557г.) говориться о затоплении «Сарайчиковской пашни»171. Оккас, упоминаемый Меховским, - это Ваккас, внук знаменитого беклярбека Эдиге, проводившего политику на укрепление Золотой Орды и фактически управлявшего ею. Ваккас был вассалом «восточного Кипчака» и стремился к выделению Ногайской Орды как независимого государства. Эта политика увенчалась успехом при его сыновьях Мусе и Ямгурчи, и в 80-х годах XV века «.юрт дозрел до надплеменного определения»172. Таким образом, дата, вычисляемая из данных Меховского, 1447 г., в определенном смысле условна, но играет роль пограничного рубежа, ранее которого Ногайская Орда, как государственное образование не могло существовать.

Папский престол, так же как и Корона Польская, с интересом наблюдал за Россией. При дворе папы Адриана VI составлялись планы по вводу России в лоно католической церкви и использовании ее в борьбе с Турцией. Альберто Кампензе состоял в ближайшем окружении Адриана VI и был горячим сторонником этих прожектов. Он решительно их отстаивал при новом папе Клименте VII (1523-1534 гг.). Кампензе изложил свои взгляды в форме «Письма Альберто Кампензе к папе Клименту VII о делах Московии» (1523-1524г.)173. Хотя, сам Альберто в России не был, но его семья была связана с Московией торговыми делами. Именно купеческая среда была для него источником информации. Как отмечал, М. А. Алпатов сведения его весьма неточны, но сам Кампензе считал их «.более достоверными по сравнению с теми, которыми располагали античные авторы»174. А. Кампензе отмечал, что северо-восточные части Русского государства «.вконец

175 разорены постоянными набегами ногайских и иных татар» . Это сообщение Кампензе датируется 1523/24 г. и, возможно, связано с участием ногаев в крымском походе 1521 г. Павел Йовий (Джовио) Новокамский, был известным историком современности, его главный труд охватывал период 1494-1549 гг. и назывался «Современная история». Он являлся горячим сторонником соединения церквей. Именно ему поручил папа Климент VII поближе сойтись с русским посланником Дмитрием Герасимовым, знавшим латынь, и разузнать побольше о России. По мнению М. А. Алпатова, из w 17Л описания Иовия проступают «очертания реальной действительности». Павел Йовий отмечал, что ногаи живут за шибанскими татарами и «.имеют ныне [то есть в 1525 г. - М.М.] наивысшее значение по своему богатству и воинской славе». Это сообщение характеризует представление в России о Ногайской Орде после разгрома Крымского ханства ногаями в 1523 г.177 Управление же у них «.наподобие Венецианской республики.» осуществляется «значительным благоразумием старцев и доблестью

17Я храбрецов» .

Наиболее обстоятельный и интересный рассказ о ногаях, после М. Меховского, содержится у С. Герберштейна. Это был крупнейший и искуснейший дипломат Священной Римской империи германской нации XVI века. Герберштейн сохранял свое положение опытного дипломата при четырех императорах. Он был в России дважды в 1517 и 1526 годах, пробыв в общей сложности 16 месяцев. Будучи из Крайны, славянской области Герберштейн знал славянский язык, что значительно расширяло базу его информаторов. Среди его знакомых были Д. Герасимов, Василий Влас, помощник Максима Грека, Григорий Истома, князь Семен Курбский и

179 многие другие. Свои «Записки» Герберштейн завершил в 1549 г. Имперский дипломат помещал ногаев за Казанским ханством. Территорию их расселения определял междуречьем Волги и Яика (Урал) вплоть до Каспия. Герберштейн утверждал, что у них нет «.царей, а только князья». Ногайская Орда, по его мнению, разделена на три княжества: первое -Сарайчук и области прилегающие к Яику, второе - междуречье Камы, Яика и Волги, третье - часть «Сибирской области» и окрест лежащие земли. Во время его прибывания в России они управлялись - Шидаком (Саид-Ахмед), Коссумом (Кошум - русских источников, Хаджи-Мухаммед) и Ших-Мамаем (Шейх-Мамай) соответственно. Герберштейн называл их братьями, что соответствовало истине180. Этот рассказ отражал трехчастную структуру Ногайской Орды. К тому же он может служить для датировки бийства Сайд

Ахмеда, так как место его кочевки традиционно принадлежало ногайским 181 биям. Этот сюжет, скорее всего, был написан под впечатлениями поездки дипломата в Россию в 1526 г. Так как, описанная ситуация вряд ли могла быть в 1517 г., когда ногаи переживали острый кризис связанный с усобицей и нашествием казахов. Позднее С. Герберштейн так же вряд ли мог получить такую подробную информацию о внутриполитической жизни Ногайской Орды, так как сам он уже в Россию не ездил, и вся его информация за это время в основном исходила от польских информаторов и ограничивалась политической борьбой при дворе182.

Это сообщение имперского дипломата позволяет, на наш взгляд точнее датировать время прихода к власти Саид-Ахмеда. В исторической науке существуют различные датировки: 1521 - 1549, 1532- 1549, 1542- 1549, до начала 1540-х гг. В.В. Трепавлов придерживается даты начала 1530-х гг.183

Как кажется, вопрос, вряд ли можно решить в пользу этой датировки. Тот факт, что Саид-Ахмед кочует по Яику, возле Сарайчука, как все бии, а

Мамай вообще не упоминается среди « трех князей» Ногайской Орды заставляет гипотетически передвинуть хронологическую границу начала правления к 1526 г. Упоминание же описи Посольского приказа 1614 г. посольской книги 1523 - 1533 гг. « как был на Ногайской Орде во княжое место Мамай», можно объяснить тем, что сразу после Астраханского погрома он вступил в отношения с Россией. Определение его положения как во княжее место» говорит о том, что он не прошел интронизации. Этот факт так же свидетельствует в пользу того, что все это имело место в 1523 г., так как сразу после разгрома крымцев в Астрахани в Ногайской Орде началась борьба за власть, в которой Мамай оказался в меньшинстве и был разбит184. Характерно, что в Описи 1614 г. ногайские посольские книги определяются по именам тех правителей, кто начинал отношения. Так, к примеру, посольская книга 1489 - 1508 гг. называлась: « Книги ногайские с лета 6998-го по лето 7017 при великом князе Иване Васильевиче, как был на 1

Ногайской Орде Ивак царь», хотя Ивак был на Ногайской Орде до 1490 г., а затем до своей гибели в 1495 г. в Тюмени . Соответственно заголовок посольских книг, отображенный в Описи 1614 г., условен, и можно лишь утверждать, что Мамай в 1523 г. возобновил русско-ногайские отношения.

Таким образом, рассмотрев все эти доводы, я считаю, вполне возможным считать началом времени правления Сайд-Ахмеда дату не позднее 1526 г. Далее Герберштейн снова поражает читателя своей осведомленностью о перипетиях восточной политики. Это его рассказ о крымско-ногайском захвате Астрахани. Мухаммед-Гирей заключил союз с Мамаем, вероятно в то время возглавлявшем ногаев. Благодаря этому ему удалось подчинить себе Астраханское ханство. Агиш стал укорять Мамая, что он помогает «могущественному соседу», так как он может лишить и их власти. Мамай прислушался к нему, и они договорились выступить совместно против Мухаммед-Гирея, что и сделали, нанеся серьезное поражение крымцам.

187

Отдельные неточности в целом не влияют на достоверность рассказа , к

188 тому же подтверждаемого материалами турецкой посольской книги . Михалон Литвин отмечал враждебность ногаев к крымским татарам, а так же военно-стратегический характер их торговли с Россией189.

С 50-х годов XVI в. среди записок иностранцев начинают заметно преобладать произведения англичан, относимые рядом исследователей к лучшим сочинениям европейцев о России. (В.О. Ключевский, С.М. Середонин, С.Н. Богатырев). Для данной темы наибольший интерес представляют записки Р. Ченслера, Э. Дженкинсона, Т. Бэнистера и Д. Дэкета, X. Бэрроу, Дж. Флетчера и Д. Горсея. Ченслер отмечал, что царь держит на границе с ногаями - 60 ООО войска, столько же, сколько и на границе с Великим княжеством Литовским190. При всей условности приведенной цифры191, сравнивая ее с численностью на других границах, видно какое значение придавали русские власти, а вслед за ними иностранцы Ногайской Орде. Содержательны сообщения о ногаях Э. Дженкинсона. Это был опытный путешественник. В России он был трижды и дважды проездом на Восток192. Дженкинсон описал голод в Ногайской Орде в 1558 г.

Усобицы, голод, мор и стихийные бедствия привели к гибели 100000 человек. По мнению автора, русские плохо обращались с бежавшими от голода в Астрахань ногаями. Более всего Э. Дженкинсона возмущала безразличие русских властей в вопросе крещения ногаев193. Описывая борьбу за власть Исмаила, Дженкинсон писал, что он убил всех претендентов, «не пощадив собственных братьев и детей». Это мнение английского путешественника не находит подтверждения источниках. В ходе смуты погиб Юсуф брат Исмаила, убитый, помимо последнего, Касимом б. Шейх-Мамаем, Арасланом б. Хаджи-Мухаммедом и другими мирзами. Летом 1557 г. Урус б. Исмаил убил Али б. Юсуфа. Вместе с тем, остался жив наиболее опасный противник Исмаила в борьбе за власть: Юнус б. Юсуф и многие другие. Да и противники Исмаила были предельно жестоки со своими врагами: казнили одного из участников убийства Юсуфа - Касима б. Шейх-Мамая194. Крайне отрицательная оценка Исмаила, которую мы находим у Дженкинсона, характерна для ногайского эпоса. Можно предположить, что эти известия исходили из среды ногаев - противников Исмаила, прибившихся к Астрахани в 1558 г.195. До Исмаила между ногаями и русскими «шла смертельная война». Отмечал, что ногаи не знают земледелия, занимаются скотоводством и военным искусством, « в котором они очень опытны»196. По ряду признаков рассказа, можно предположить наличие у Дженкинсона ногайского информатора, что не удивительно, так как, во время нахождения его в Астрахани там было много ногаев. Тем не менее, а может благодаря этому, информация англичанина не вполне объективна. Посольские книги располагают сведениями об усилиях России для помощи ногаям во время голода, от которого страдал весь регион, в том числе и русские владения197. Так же обстоит дело и с другими его ногайскими известиями. Многие англичане в своих записках описывали нападения ногаев на купцов, Астрахань198. Дж. Флетчер отмечал, что ногаи лучшие войны, « но еще более других дики и свирепы»199. Горсей же считал, что Иван IV завоевал ногаев вместе с Казанью и Астраханью200. А.А.

Севастьянова, комментировавшая его записки, связывала этот факт с процессом шертвования201. По ее мнению, в 1540 г. с ногаями был заключен союз, который фактически не нарушался. Но первая шерть была заключена в 202

1501 г., после этого, несмотря на все усилия русской дипломатии шерть так и не была возобновлена203. Восстановление же шертных отношений началось только во время бийства Исмаила204. Вместе с тем даже заключение шерти не означало вхождение той или иной территории в состав России или вассального статуса. К тому же шерть явление достаточно условное. Возвращаясь же к завоеванию Ногайской Орды, о котором писал Горсей, то лишь для XVII в. можно говорить, да и то с оговорками, о вассальной зависимости Ногайской Орды от России205.

Таким образом, записки европейцев о России могут использоваться как источник по истории Ногайской Орды (наиболее ценные - М. Меховский, С. Герберштейн, Э. Дженкинсон), но надо отметить следующие их особенности. Во-первых, их информативность значительно ниже русских источников, особенно посольских книг. Во-вторых, они, своего рода, продукт двойного отображения, кроме случаев прямых контактов европейцев с ногаями. Одновременно с этим, они могут сообщить информацию, которой нет в отечественных документах. Для русско- ногайских отношений времени до Исмаила, исходя из иностранных сообщений, характерна высокая степень напряженности. Наблюдаемые изменения в описаниях Ногайской Орды на протяжении XVI века: от представления о ногайской государственности к « дикости и свирепости» - могут свидетельствовать о политическом кризисе и распаде Орды. В целом же представления европейцев о восточных соседях сбивчивы, подчас тенденциозны, но в основном верны. Таким образом, рассмотренные источники представляют собой, в достаточной мере, репрезентативный комплекс. Наиболее важные из них это посольские книги. Комплекс посольских книг дошел до нас с определенными потерями, важнейшая из них это гибель посольской книги за 1522/23 -1533/34 годы. В общих чертах русско-ногайские отношения того периода можно реконструировать, используя крымские посольские книги и ногайскую посольскую книгу за 1534 - 1538 гг. В составе посольских книг сохранился широкий спектр дипломатической документации: переписка правящей элиты Ногайской Орды и русских правителей, отписки русских послов, шертные записи и ряд других документов. Перевод их на русский язык выполнен вполне корректно, что позволяет считать посольские книги наиболее ценным и адекватным происходящим событиям источником. Летописи, в отличие от дипломатических материалов, передают идеологически отредактированную версию русско-ногайских отношений: по которой ногаи вассалы Москвы и все, что происходит в Ногайской Орде, зависит от воли русских правителей. Эта теория создавалась в два этапа. Первый этап приходиться на 20-е годы XVI века, второй - на 1555 - 1556 годы. Характерной особенностью второго этапа можно признать тезис о прямом приказе московского царя Исмаилу сместить его брата Юсуфа. Необходимо отметить, что в дипломатической практике русский внешнеполитический истеблишмент стал использовать этот тезис только после смерти Исмаила, при его приемниках, то есть со второй половины 1560-х гг.

Источником сведений летописей о русско-ногайских отношениях стали выписки, сделанные с соответствующих посольских материалов. Причем, их бытовало как минимум две. Самая ранняя из них была создана для Летописца 1541 г., с которого началось формирование летописей времени правления Ивана Грозного.

Записки европейцев о России могут использоваться как источник по истории Ногайской Орды (наиболее ценные - М. Меховский, С. Герберштейн, Э. Дженкинсон), но надо отметить следующие их особенности. Во-первых, их информативность значительно ниже русских источников, особенно посольских книг. Во- вторых, они, своего рода, продукт двойного отображения, кроме случаев прямых контактов европейцев с ногаями.

Одновременно с этим, они могут сообщить информацию, которой нет в отечественных документах.

Таким образом, подобная широкая база источников позволяет полно решить поставленные перед данным исследованием задачи.

1 Егоров В. Л. Начальный период истории Ногайской Орды // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала, 1993. С. 29 - 35; Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М.: «Восточная литература» РАН, 2002. С. 90 - 140.

2 Татищев В. H. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т. 5 - 6. История Российская, Ч. 3 - 4. М.: «Ладомир», 1996. С. 86, 87,94,95,99,100,105, 123,127, 131,135,140,148,153.

3 Калинина С. Г. Проблемы реконструкции биографии князя М. М. Щербатова//Архив русской истории. Вып. 7. М.: «Древлехранилище», 2002. С. 136 - 137.

4 Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. М.: «Восточная литература» РАН, 2005. С. 190 - 196, 197 - 209.

5 Бахрушин С. В. Г. Ф. Миллер как историк Сибири// Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 36.

6 Трепавлов B.B. Сибирско-ногайские отношения в XV - XVII вв. (основные этапы и закономерности) // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Кн. 2. M. - Иркутск -Бгу, 1997. С. 180- 186.

7 Карамзин Н. M. История государства Российского. Кн. 2. Т. 4. М.: «Книга», 1989. Стб. 118-119; Соловьев С. M. Сочинения. Кн. 3. Т. 6. М.: «Мысль», 1989. С. 466.

8 Карамзин Н. M. История государства Российского. Кн. 2. Т. 7. M.: «Книга», 1989. Стб. 97; Там же. Кн. 3.T. 8. Стб. 14,36.

9 Соловьев С. M. Сочинения. Кн. 3. Т. 6. M.: «Мысль», 1989. С. 466.

10 Савва В. И. О Посольском приказе в XVI веке. Вып. 1. Харьков, 1917. С. 379,389. Бахрушин С. В. Москва в период укрепления Русского централизованного государства XVI века.// История Москвы. Т. 1. М.: «Изд-во АНСССР», 1952. С. 171.

12 Фехнер M. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке. M.: «Госкультпросветиздат», 1956. С. 6,7.

13 Фехнер M. В. Указ. соч. С. 18 - 19.

14 Там же. С. 48.

15 Там же. С. 53, 54,55, 56,57,61, 64,65,97.

16 Там же. С. 98.

17 Там же. С. 50.

18 Там же. С. 51.

19 Там же. С. 50,51,53,61.

20 Там же. С. 53.

21 Там же. С. 53.

22 Там же. С. 53.

23 Там же. С. 55.

24 Там же. С. 61.

25 Карамзин Н. M. Указ. соч. Кн. 2. Т. 4. Стб. 119.

26 Соловьев С. M. Сочинения. Кн. 3. Т. 5. M.: «Мысль», 1989. С. 87 - 88; он же. Указ. соч. Кн. 3. Т. 6. С. 466 -467.

27 Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI веках (очерки из истории края и его колонизации). M., 1877. С. 134,143,180.

28 Перетяткович Г. И. Указ. соч. С. 143.

29 Там же. С. 214-215, 216-217,221.

30 Там же. С. 143-144.

31 Там же. С. 180.

32 Там же. С. 178.

33 Покровский M. Н. Избранные произведения. Кн. 1. Русская история с древнейших времен (Т. 1,2). M., 1966. С. 290 - 291; он же. Избранные произведения. Кн. 3. Русская история в самом сжатом очерке. M., 1967. С. 55,56.

34 Худяков M. Г. Очерки по истории Казанского ханства. M., 1991. С. 124.

35 Худяков М. Г. Указ. соч. С. 45 - 46; ср.: Перетяткович Г. Указ. соч. С. 129 - 130,152.

36 Там же. С. 63; ср.: Казанская история/ подг. текста и перевод Т. Ф. Волковой//Библиотека литературы Древней Руси. Т. 10. XVI век. Спб.: «Наука», 2000. С. 284.

37 Худяков М. Г. Указ. соч. С. 139,147.

38 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М. - Л.: «Изд-во АНСССР», 1948. С. 13.

39 Новосельский А. А. Указ. соч. С. 13 - 14.

40 Там же. С. 14.

41 Там же. С. 15.

42 Там же.

43 Там же. С. 15-17.

44 Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века. М.: «Территория», 2001. С. 178,193.

45 Базилевич К.В. Указ. соч. С. 184 - 185.

46 Там же. С. 195.

47 См.: Базилевич К.В. Указ. соч. С. 480.

48 Там же. С. 480-482.

49 Шмидт С.О. Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545 - 1549)// Труды Московского государственного историко-архивного института. Т. 6. М., 1954. С. 212.

50 Шмидт С.О. Восточная политика Российского государства в середине XVI века и казанская война // 425-летие добровольного вхождения Чувашии в состав России. Труды Чувашского НИИ. Вып. 71. Чебоксары, 1977. С. 49; он же. Восточная политика России накануне «Казанского взятия»// Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М.: «Наука», 1999. С. 120.

51 Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI - 30-е годы XVII века. М., 1963. С. 188.

52 Кушева Е. Н. Указ. соч. С. 189.

53 Там же. С. 190-191.

54 Там же. С. 193- 194.

55 Там же. С. 196.

56 Каргапов В. В. На границах Руси стоять крепко. Великая Русь и Дикое Поле. Противостояние XIII - XVIII вв. М.: «Русская панорама», 1998. С. 165,181,188,219.

57 Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба России за безопасность южных границ (первая половина XVI в.). Минск, 1986. С. 4.

58 Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба. С. 54.

59 Кузнецов А. Б. Россия и Ногайская Орда в 30-х годах XVI в. // Гуманитарные науки и образование: Проблема и перспективы. Материалы I сафаргалиевских научных чтений. Саранск, 1997. С. 37.

60 Кузнецов А. Б. Россия и Ногайская Орда в 30-х годах XVI в.С. 37.

61 Кузнецов А. Б. Россия и Ногайская Орда в 30-х годах XVI в.С.

62 Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М.: «Наука», 1980. С. 176.

63 Мейер М. С. Основные этапы ранней истории русско-турецких отношений // Османская история. Проблемы внешней политики и отношений с Россией. М., 1996. С. 104; Соседи называли их «татарами». Интервью В. В. Трепавлова с M. А. Усмановым // Родина. 1997 № 3-4. С. 44.

64 Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века. М.: «Древлехранилище», 2003. С. 97.

65 Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века.С. 102.

66 Там же. С. 143,190,242.

67 Покровский M. H. Избранные произведения. Кн. 1. Русская история с древнейших времен (Т. 1,2). М., 1966. С. 290-291; он же. Избранные произведения. Кн. 3. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1967. С. 55, 56.

68 Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. М., 1991. С. 124.

69 Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV - XVII. Алма-Ата: «Изд-во АНКазССР», 1988. С. 65; Кидирниязов Д. С. К вопросу вхождения ногайцев в состав России // Дагестан в составе России: Исторические корни дружбы народов России и Дагестана. Махачкала, 1990. С. 69;он же. Из истории торговых отношений ногайцев с Россией (XVI - XVIII вв.) // Товарно-денежные отношения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1991. С. 58; он же. Из истории русско-ногайских отношений в XV -XVI веках // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Сборник статей. Махачкала, 1993. С. 63.

70 Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV - XVIII. АДД. Ростов-на-Дону, 1988. С. 15; он же. Ногайско-русские отношения в XV - XVIII. Алма-Ата: «Изд-во», 1988. С. 5.

71 Там же. С. 68.

72 Там же. С. 69-70.

73 Там же. С. 70.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА

74 Там же. С. 75-76.

75 Там же. С. 18.

76 Кидирниязов Д. С. К вопросу вхождения ногайцев в состав России // Дагестан в составе России: Исторические корни дружбы народов России и Дагестана. Махачкала, 1990. С. 69;он же. Из истории торговых отношений ногайцев с Россией (XVI - XVIII вв.) // Товарно-денежные отношения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1991. С. 58; он же. Из истории русско-ногайских отношений в XV - XVI веках // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Сборник статей. Махачкала, 1993. С. 63.

77 Кидирниязов Д. С. Материалы «Продолжение Древней Российской вивлиофики» о русско-ногайских отношениях в XVI веке // Источниковедение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа. Махачкала, 1991. С. 113.

78 Кидирниязов Д. С. Материалы. .С. 114; он же. Из истории русско-ногайских отношений в XV - XVI веках.С. 64.

79 он же. Из истории торговых отношений ногайцев с Россией (XVI - XVIII вв.).С. 58; он же. Из истории русско-ногайских отношений в XV - XVI веках.С. 63.

Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. АКД. Волгоград, 1998. С. 12.

81 Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 23.

82 См.: Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. С. 13 -14; она же. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 41 - 42, 43-44,46 - 47, 51, 59, 63.

83 См.: Кусаинова Е. В. Ногайская Орда в XV - XVII вв. // Вопросы краеведения. Вып. 3. Волгоград, 1994. С. 52; она же. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. С. 14; она же. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 68.

84 Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 71, 85.

85 Кусаинова Е. В. Ногайская Орда в XV - XVII вв. .С. 52; она же. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв.С. 14; Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество во второй половине XVI в. // Вестник ВолГУ. Серия 4. Вып. 6. Волгоград, 2001. С. 35; Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 20 - 21,23, 25, 26,27,30,39 - 40,46,74 и др.

86 Салиева X. Б. Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским ханством в конце XV - середине XVI в. АКД. Махачкала, 2004. С. 3, .9 - 11.

87 Там же.

88 Там же. С. 19-20.

89 См.: Там же. С. 20 - 22.

90 Алишев С. X. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV - XVI вв. Казань, 1995. С. 30.

91 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 43-44.

92 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 45 - 46.

93 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 48 - 52.

94 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 53.

95 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 72.

96 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 83.

97 Алишев С. X. Казань и Москва.С. 158.

98 Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV - первой четверти XVII вв. С. 14.

99 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. С. 15; Горсей Д. Записки о России. XVI - нач. XVII в. М. 1990. Прим. 141. С. 192; Хорошкевич A. JI. Россия в системе международных отношений середины XVI века.С. 190.

100 Мейер M. С. Основные этапы ранней истории русско-турецких отношений // Османская история. Проблемы внешней политики и отношений с Россией. M., 1996. С. 104.

Соседи называли их «татарами». Интервью В. В. Трепавлова с M. А. Усмановым //Година. 1997 № 3-4. С. 44.

102 Трепавлов B.B. История Ногайской Орды. M.: «Восточная литература» РАН, 2002. С. 139.

103 Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. Спб.: «Петербургское востоковедение», 2004. С. 195.

104 Трепавлов B.B. История Ногайской Орды.С. 109.

105 Трепавлов B.B. Ногайская альтернатива: от государства к вождеству и обратно// Альтернативные пути к ранней государственности. Владивосток, 1995. С. 203; он же. Сибирско-ногайские отношения в XV - XVII вв. (основные этапы и закономерности) // Взаимодействие народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Кн. 2. М. - Иркутск - Бгу, 1997.С. 182- 183; он же. История Ногайской Орды.С. 90119.

106 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды.С. 146 - 185.

107 Трепавлов В. В. Институт кековатства в Ногайской Орде // Проблемные вопросы истории Западного Казахстана. Гурьев, 1991. С. 62 - 64; он же. Нурадины Ногайской Орды //Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала, 1993. С. 43 - 61; он же. История Ногайской орды. .С. 186 - 233.

08 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды.С. 235.

109 Там же. С. 236.

110 Там же. С. 237.

111 Там же. С. 240-241. 1,2 Там же. С. 269.

113 Там же. С. 272-273.

114 Там же. С. 310.

115 Трепавлов В.В. «Под государевой высокою рукою»: проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках // Россия и мировая цивилизация. М., 2000. С. 398 - 412; он же. История Ногайской Орды.С. 633 - 647.

1,6 Трепавлов В.В. Кочевники на русских рынках: ногайская торговля в XVI - XVII вв // Отечественная история. № 3,2000. С. 165 - 175; он же. История Ногайской Орды.С. 522 - 539.

117 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды.С. 599 - 621.

118 Pelenski J. Russia and Kazan: Conquest and Imperial Ideology. Paris - The Hague Mouton, 1974. P. 11.

119 Pelenski J. Russia and Kazan:. P. 29.

120 Pelenski J. Russia and Kazan:. P. 39.

121 Pelenski J. Russia and Kazan:. P. 43.

122 Pelenski J. Russia and Kazan:. P. 45.

123 Pelenski J. Russia and Kazan:. P. 47.

124 Рогожин H.M. Посольские книги России конца XV- начала XVII в. М.: «ИРИ РАН», 1994. С. 53.

125 он же. Посольские книги.С. 65.

126 Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489 - 1508 гг. М., 1984. С. 52.

127 Рогожин H.M. Посольские книги.С. 72 - 75.

128 Рогожин H.M. Наказы русским послам XVI в. как исторический источник// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1993. С. 44 - 66; он же. Посольские книги.С. 79-94.

129 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 4. JI. 222об.

130 Беляков А.В. Касимовские воеводы XVI века //Вторые Яхонтовские чтения. Рязань, 2003. С. 101 — 107.

131 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 4. Л. 21 боб.

132 См.: РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Д. 1 (1584 г.). Л. 1.

133 См.: РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 6. Л. 183,216,219об.

134 Там же. Л. 219об.

135 Рогожин H.M. К вопросу о публикации посольских книг конца XV - начала XVII вв. // Археографический ежегодник за 1979. М.: «Наука», 1981. С. 186- 187.

РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 6. Л. 90 - 90об.

137 См.: Фаизов С. Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654 -1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. М.: «Гуманитарий», 2003. С. 42 - 47.

138 Там же. С. 56-59.

139 См.: РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 4. Л. 256.

140 ПСРЛ. Т. 13. С. 249; ПСРЛ. Т. 20. С. 555.

141 См.: ПСРЛ. Т. 13. С. 9,65,84, 85,115- 116, 128, 130,131, 132, 134 - 135,137,140,235,249,262; Там же. Т. 20. С.

142 ПСРЛ. Т. 13. С. 130.

143 ПСРЛ. Т. 13. С. 124.

144 См.: Морозов В. В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века. М.: «Индрик», 2005. С. 35.

145 РГАДА. Ф.123(Сношения России с Крымом). On. 1. Кн. 6. Л. 19 - 19об.

146 РГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). On. 1. Кн. 2. Л. 18-21.

147 ПСРЛ. Т. 13. С. 235-236.

148 ПСРЛ. Т. 13. С. 235.

149 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Кн. 4. Л. 214об., 216об. - 218об., 242об.

150 Трепавлов В. В. История Ногайской Орды.С. 274.

151 См.: Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI - XVII веков. М.: «Наука», 1980. С. 134 -181; Морозов В. В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века.С. 87 - 132.

152 «Выписка из посольских книг» о сношениях Российского государства с Польско-Литовским за 1487 -1572 годы//Памятники истории Восточной Европы/ под. к печати Б. Н. Морозов. Т. 2. М. - Варшава: «Археографический центр», 1997 - 330стр.

153 Шмидт С. О. От редактора// «Выписка из посольских книг».С. 7.

154 Морозов Б. Н. «Выписка из посольских книг» о сношениях Российского государства с Польско-Литовским за 1487 - 1572 годы//«Выписка из посольских книг».С. 13 - 14.

155 ПСРЛ. Т. 13. С. 124.

156 Морозов В. В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века.С. 110.

157 Моисеева Г. Н. Казанская история// Казанская история. Подг. текста Г. Н. Моисеевой./ Под ред. В. П. Адриановой-Перец. М.-Л. 1954. С. 3-4; Лурье Я. С. Литература XVI века//История русской литературы XI -XVII вв./ Под ред. Д.С. Лихачева. M. 1985. С. 272; Волкова Т. Ф. Казанская история// Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь./ Под ред. О. В. Творогова. М. 1996. С. 83; Солодкин Я. Г. Татары в изображении автора «Казанской истории»// Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. К 75-летию академика Г. Г. Литаврина. M. 2001. С. 205-206.

158 Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. Спб., 1863. прим. 3 С. 6.

159 Там же.

160 Моисеева Г. Н. Казанская история// Казанская история.С. 12 - 13.

161 Моисеева Г. Н. Казанская царица Сююн-бике и Сумбека «Казанской истории»// Труды отдела древнерусской литературы. M.; Л., 1956. Т. 12. С. 187.

1 2 Волкова Т. Ф, Казанская история// Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь./ Под ред. О. В. Творогова. M. 1996. С. 83.

163 Цеханович А. А. Курбский Андрей Михайлович // Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь./ Под ред. О. В. Творогова. M. 1996. С. 96.

164 См.: Ерусалимский К. Ю. Понятие «история» в русском историописании XVI века// Россия XXI. № 6, 2002. С. 119-123.

165 Цеханович А. А. Курбский Андрей Михайлович.С. 96.

166 Ерусалимский К. Ю. Как сделана «История» А. М. Курбского: проблемы хронологии текста// Герменевтика Древнерусской литературы. Вып. 11. M.: «Языки славянской культуры», 2004. С. 591 - 610.

167 Базилевич K.B. Внешняя политика Русского государства во второй половине XV века. M. 1952. С. 537538.

168 Трепавлов B.B. История Ногайской Орды. С. 148-154,158-162; РГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). On. 1. Д. 1. Л. 191,207.

169 Меховский M. Трактат о двух Сарматиях. М.-Л. 1936. С. 63,68, 86,92-93.

170 Там же. С. 59.

171 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1. Д. 5. Л. 32об.

172 Егоров В. Л. Начальный период истории Ногайской Орды// Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала. 1993. С. 32-33; Трепавлов B.B. Сибирско-ногайские отношения в XV - XVII вв. (основные этапы и закономерности)//Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. М.-Иркутск-Бгу. 1997. Кн. 2. С. 183; его же. Ногайская альтернатива: от государства к вождеству и обратно//Альтернативные пути к ранней государственности. Владивосток. 1995. С. 203.

173 Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа. XII - XVII вв. М., 1973. С. 227-228.

174 Там же. С. 228.

175 Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы. M., 1997. С. 103.

176 Алпатов М. А. Ук. соч. С. 233-235.

177 РГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). On. 1. Д. 1. Л.257об.-258,260-261.

178 Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы.С. 266.

179 Алпатов M. А. Ук. соч. С. 247-249.

180 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 179.

181 См.: Трепавлов B.B. Сарайчук: переправа, некрополь, столица, развалины//Тюркологический сборник. 2001. Золотая Орда и ее наследие. M. 2002. С. 229.

182 Трепавлов B.B. Ногайская альтернатива: от государства к вождеству и обратно. С. 204,205; Описи царского архива и архива Посольского приказа 1614 г. (далее - ОЦАПП) М. 1960. С. 106; Герберштейн С. У к. соч. С. 183.; Кром M.M.« Записки» Герберштейна и польские известия о регентстве Елены Глинской.// Вспомогательные исторические дисциплины. СПб. 1994. Вып. 25. С. 77 - 86.

183 Трепавлов B.B. История Ногайской Орды. С. 186.

184 РГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). On. I. Д. 1. Л. 270об.

185 ОЦАПП. С.106.

186 Моисеев M.B. Ук. соч. С. 87, 89.

187 Герберштейн С. Ук. соч. С. 183-184.

188 РГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). On. 1. Д. 1. Л. 257 об. -258,260 - 261.

189 Литвин М. О нравах татар, литовцев и московитян. M. 1994. С. 62,75.

190 Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. (далее - АПМГ) JI. 1938. С. 59.

191 Так, M. А. Алпатов считал, что численность войск бралась Ченслером произвольно. См. Алпатов M. А. Ук. соч. С. 272.

192 В ноябре 1553 г. Дженкинсон был в Турции. См.: Гамель И. X. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. Статья 1. Спб. 1865//Записки императорской академии наук. Спб. 1866. Т. 8. С. 68; Алпатов M. А. Ук. соч. С. 273.

193 АПМГ. С. 172

194 Трепавлов B.B. История Ногайской Орды. С. 270-284,290-291.

195 У Астрахани был эль Юнуса б. Юсуфа. См. Трепавлов B.B. История Ногайской Орды. С. 290.

196 АПМГ. С. 169-170,171-172,173.

197 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). On. 1 Кн. 5. Лл.29 об.-ЗО, 30 об,-31,33o6,37,39,96 об., 108 об., 120 об., 121,137; там же Оп.2 Д.11.

198 АПМГ. С. 250,267,284.

199 Флетчер Дж. О государстве Русском. M. 2002. С.110.

200 Горсей Д. Записки о России. XVI - нач. XVII в. M. 1990. С. 91.

201 Горсей Д. Ук. соч. Прим. 141. С. 192.

202 Моисеев M.B. Ук. соч. С. 89-90, прим. 47. С. 94.

203 Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. Махачкала. 1995. С. 305.

204 РГАДА. Ф.127(Сношения России с ногайскими татарами). Оп.2. Д. 14.

205 Трепавлов В.В. « Под государевой высокою рукою»: проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках// Россия и мировая цивилизация. M. 2000. С. 398-412; он же. История Ногайской Орды. С. 633-647.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимоотношения России и Ногайской Орды"

Заключение.

Проведенная работа позволила сделать следующие выводы. Русско-ногайские отношения развивались в сложной международной обстановке, характеризующейся как конфликтами внутри постзолотоордынского мира, так и борьбой с ним Русского государства, отстаивавшего свой государственный суверенитет. Основной целью русской восточной политики для конца XV века являлось уничтожение Большой Орды, а так же установление контроля над Казанским ханством. Во всей этих мероприятиях русской дипломатии сыграли свою роль ногаи. С 1490 г. Ногайская Орда вошла в антиордынскую коалицию Москвы, Крымского и Казанского ханств. Правительству Ивана III удалось так же добиться нейтралитета ногайской знати в вопросе контроля над престолонаследием в Казани. Однако, именно, казанская политика Русского государства вызвала сопротивление ногайского нобилитета. В результате в 1530 г. между Россией и Ногайской Ордой произошел разрыв дипломатических отношений, вызванный разногласиями по казанскому вопросу. Впрочем, русским политикам удалось восстановить контроль над Казанским ханством и, даже, добиться непродолжительной поддержки своего курса ногайской правящей элитой. В 1548 - 1549 гг. оформился русско-ногайский союз против Казани, и только восшествие на казанский престол внука Юсуф-бия - Утемыш-Гирея расстроило его. На последнем этапе существования Казанского ханства ногаи устранились от русско-казанского конфликта, что значительно облегчило подчинение его русскими войсками.

Завоевание Астрахани (Хаджи-Тархана) русскими, так же было осуществлено в рамках русско-ногайских договоренностей. Включение Нижнего Поволжья в состав Русского государства прошло три этапа. Первый этап, характеризовался желанием решить хаджитарханский вопрос только ногайскими силами. От претендента на престол Дервиш-Али ожидалось соблюдение шертной записи, по которой он обязывался быть союзником России. Вскоре стало ясно, что ногаи без русской поддержки взять город не могут. Наличие же не подконтрольного хана в Астрахани, который контролировал волжские переправы, стало представлять угрозу русским интересам в Поволжье. Тогда правительство Ивана Грозного поддержало кандидатуру Дервиш-Али военной силой и возвело на престол правления в 1554 г. - это является вторым этапом русской астраханской политики. В это время в России решили сохранить в Хаджи-Тархане институт ханства, при контроле русского и ногайского (Халк-Аман) представителей. Третий этап, связан со стремительным изменением политической обстановки в Нижнем Поволжье, проявлением которого стал очевидный дрейф Дервиш-Али-хана в сторону сближения с крымским ханом и поддержки ногайских мирз-казаков, противников правления Исмаила. Исмаил-бий и его сторонники последовательно призывали Россию вмешаться в эти события и сместить Дервиш-Али, и, даже, упразднить институт ханской власти. В результате в 1556 г., Астрахань была занята русскими войсками, и Нижнее Поволжье вошло в состав Русского государства.

Для развития русско-ногайских отношений так же характерен вопрос о взаимном статусе. С конца XV века Ногайская Орда являлась вассалом Русского государства, причем этот вассалитет носил церемониальный характер и имел следующие черты. Во-первых, в формуляре обращения к русскому великому князю (позднее царю) не допускалось обращение как к «сыну», ногайские послы, входили в княжеские покои без шапок и били челом. Послы, отправлявшиеся в орду, всегда были детьми боярскими. Во-вторых, ногаи не могли получать «девятные поминки», традиционно связанные с Чингизидами. Соответственно, пропорционально уменьшались и «поминки» для ногайских мирз, а племенная аристократия и члены двора (ички), вероятно, и вовсе исключались из этого процесса. В-третьих, составление шертных записей, где прописывались обязательства обеих сторон, составлялись исключительно в Москве, русской стороной.

Ногайская знать постоянно боролась с подобным положением дел. Наиболее драматический характер она приняла во время правления Саид-Ахмед-бия в 1533 - 1538 годах. Эта политика опиралась на внутриполитический кризис в Русском государстве, связанном с фактом малолетства Ивана IV. Правительство Елены Глинской последовательно отвергало попытки ногайской дипломатии утвердить новое понимание русско-ногайских отношений. Главным контрдоводом стало последовательное указывание ногайскому бию на его место в международной иерархии. Большую роль в противостоянии политике Саид-Ахмед-бия сыграла информированность русского внешнеполитического истеблишмента о реальном положении дел в Ногайской Орде. От русского посланника Д. И. Губина в Москве своевременно узнали о наличии серьезной оппозиции политике Саид-Ахмеда в самой Ногайской Орде, в расчете на которую московская дипломатия и строила свою политику, направленную на дезавуирование притязаний бия. Вторая попытка оспорить верховенство Русского государства в русско-ногайских отношениях приходиться на время правления Исмаила и охватывает период времени с 1555 по 1556. С принятием окончательного решения по завоеванию Хаджи-Тархана, московские дипломаты решительно дезавуировали заявления Исмаила и его сторонников. После 1556 г. открытая борьба вокруг статуса Ногайской Орды прекратилась.

После включения Нижнего Поволжья в состав Русского государства Ногайская Орда начала терять значение во внешней политике царя и его окружения. Русско-ногайские отношения «провинциализировались», то есть главными их вопросами стали проблемы организации пограничного сосуществования ногаев и русской администрации в недавно присоединенных областях.

Центральной проблемой изучения русско-ногайских отношений в середине XVI века является вопрос о причинах переворота в Ногайской Орде и последовавшей за тем междоусобицей, повлекшей за собой глубокий политический и экономический кризис. В основе столкновения Юсуфа и Исмаила лежала свойственная кочевым обществам борьба между правом старшего в роде или племени и наследственной передачи власти от отца к сыну в кочевом обществе шла борьба, сопровождавшаяся «кровавыми междоусобными столкновениями». О наличие этого конфликта в Ногайской Орде свидетельствую следующие данные. В конце XV века Мусе удалось преодолеть племенной характер власти бия (столкновения с Аббасом), в 1530-х годах из политической жизни Орды потомство Мусы вытеснило потомков его брата Ямгурчи. В конце 1540-х годов влияние утеряло семейство Саид-Ахмед-бия. Следствием этой борьбы, стали последовательные действия Исмаила, направленные на блокирование антимосковских акций бия.

Объяснение этого конфликта как противоборство западного крыла орды с восточным предлагаемое рядом историков (Б.-А. Б. Кочекаев, Е. В. Кусаинова, А. Исин) не верно. Так, на стороне Исмаила выступил Касим, правитель восточного крыла, а сторонником Юсуфа оказался Белек-Пулад-мирза, помощник Исмаила, по управлению западными кочевьями Ногайской Орды.

Вмешательство Русского государства в эти процессы следует оценивать как незначительное и не имевшее определяющей роли. Главный довод в пользу сторонников взгляда на то, что именно прямое подстрекательство московской дипломатии привело к убийству Юсуфа, - это упоминание в памятниках официального летописании приказа царя Исмаилу убить Юсуфа. Однако необходимо учитывать, что летописи это глубоко идеологический тип источника. В русском официальном летописании к середине XVI века уже сформировалась концепция превосходства русских правителей над рядом монголо-тюркских государей. Ногайской Орде в этой теории отводилась роль верного вассала России, жизнь которого всецело зависит от воли северного соседа. Тем временем, современные событиям дипломатические материалы противоречат этому летописному описанию.

Согласно им Исмаил сам выступал инициатором переворота. В Москве же решение по столь «скользкому» предложению откладывали до окончания «астраханской операции».

Переворот 1554 года привел к резкому противостоянию внутри правящего клана Ногайской Орды. Образовалось три центра притяжения сил постоянно ведших друг с другом борьбу. С одной стороны это был Исмаил и его сторонники, с другой дети убитого Юсуфа и их союзник Гази-мирза (основатель знаменитого Казыева улуса). Взаимные нападения друг на друга привели к заметному ухудшению экономики орды и в итоге привели к «хозяйственной катастрофе» Ногайской Орды. В результате большая часть ногаев стали покидать родные кочевья в поисках лучшей доли. Первым местом откочевки стали окрестности Астрахани в 1557 г. Затем ногайские эли начали бегство в Крым, Казахстан. В Россию потянулись представители аристократических родов, а так же специалисты коневоды. Пути попадания их в Русское государство были различны: плен, ссылка, а так же добровольная эмиграция. В результате к концу изучаемого времени в Русском государстве сложилась представительная ногайская диаспора.

Голод в Ногайской Орде, усугубивший ее кризис, начался на территории волжских кочевий еще в 1553 г. Последующие события только ухудшили экономическое состояние орды. В результате ногаи не смогли справиться с ним за счет внутренних ресурсов, и им пришлось обращаться за помощью к оседлым соседям. Россия оказала ногаям посильную продовольственную помощь, однако, ее оказалось явно недостаточно, что приводило к высокой смертности среди кочевников, а так же продаже детей в рабство. Вместе с тем продовольственная помощь, оказываемая Россией, все-таки привела к стабилизации положения Исмаила и способствовала постепенному восстановлению Ногайской Орды.

Участие ногаев в антикрымских мероприятиях русской восточной политики следует признать ограниченным. Началось оно с 1559 года и продолжалось до конца изучаемого периода. Ногаи ограничивались набегами отрядов, не превышавшими двух тысяч человек. Эти действия в итоге оказались плохо скоординированы с русским командованием на местах и зачастую приводили к взаимным конфликтам и претензиям. Долгое время основной целью крымской политики России оставалось блокирование ханства с помощью Ногайской Орды. Однако от общего с ногаями похода русская дипломатия последовательно уклонялась. В 1560 г., в ответ на активизацию литовско-крымских контактов, русские власти решили создать коалицию ногаев и черкесов и направить их на Крымское ханство, но в итоге эти планы так и не были реализованы.

В результате Ливонской войны русская внешняя политика пошла на сокращение своей деятельности на Востоке, сконцентрировавшись только на поддержании достигнутых успехов. Это проявилось, как в крымской политике, так и стремлении разрешить конфликт Исмаила с Гази-мирзой мирным путем, без привлечения значительных военных сил. Попытки ногайского бия вовлечь Русское государство в реализацию своих внешнеполитических планов: вторжение в Ургенч или Казыев улус не встретили поддержки.

Существенное место в русско-ногайских отношениях в изучаемое время имела торговля. «Поминки», составная часть экономических отношений Росси с постзолотордынскими государствами, в последнее время являются одной из наиболее дискутируемых тем в исторической науке. Часть исследователей считают их своего рода данью-откупом. А. Л. Хорошкевич резко выступила против такой трактовки «поминков». Необходимо отметить, что материалы русско-ногайских отношений подтверждают наблюдения исследовательницы. В ходе русско-ногайских отношений «поминки» прошли очевидную эволюцию и к концу изучаемого времени их уже можно отождествить с жалованьем. Денежное жалованье начало отсылаться в Ногайскую Орду после переворота в 1554 г., и первоначально составляло 100 рублей, в 1563 г. Исмаил просил присылать - 500, сравнивая себя со слугами Ивана Грозного.

Номенклатура «поминков» определялась потребностями ногайской аристократии и отражала постепенное попадание Ногайской Орды в экономическую зависимость от Русского государства.

Главной статьей экспорта из ногайских степей были кони. Ногайская Орда с первой трети XVI века оказалась единственным поставщиком лошадей на русские рынки. Однако важно отметить, что эти поставки носили регрессивный характер. Так, с 1527 по 1549 г. ногаи пригнали 211700 лошадей, а с 1551 по 1563 г. - 107 765, что, несомненно, объяснялось междоусобицей и голодом в Ногайской Орде.

Проведенное исследование позволило выделить следующие этапы русско-ногайских отношений 1489 - 1563 годов. Первый, хронологически охватывает период с конца XV по 1-ю треть XVI, когда были заложены основные принципы отношений: принцип «свободной торговли» и «церемониального» вассалитета ногайской аристократии по отношению к московским великим князьям. Второй - занимает 2-ю треть XVI века и характеризуется борьбой с гегемонистским тенденциями Ногайской Орды, выраженными Саид-Ахмед-бием, претендовавшим на изменение статуса Ногайской Орды в русско-ногайских отношениях и «ордынский выход». Третий период длился с конца 1540-х годов до 1554 г. и характеризуется усилением геополитической дифференциации ногайской аристократии и борьбой между Исмаилом и Юсуфом, приведшая в итоге к убийству последнего.

Четвертый период - с 1554 по 1563 гг. это время русско-ногайских отношений в период жесточайшего экономического и политического кризиса в Ногайской Орде. В это время вполне оформилась экономическая зависимость ногаев от Москвы. Однако в сфере политики эта зависимость менее очевидна. О полном вассалитете Ногайской Орды он объявил в своем посмертном обращении к Ивану Грозному, но это не вызвало интереса в России и не встретило поддержки в среде ногайской аристократии, включая его сыновей.

Необходимо отметить, что русская восточная политика проявила серьезный прагматизм и знание проблемы. Так, в переговорах с ногаями, Крымским ханством и Турцией русские дипломаты исходили из теории легитимации своей власти на приобретенные территории понятной в тюркском мире. Внешняя политика Ногайской Орды, на наш взгляд, не имела строгой системы. Это диктовалось как крыльевой системой, когда правители крыльев вступали в тесные контакты с пограничными к ним государствами, так и отсутствием далеко идущих внешнеполитических интересов. Не редко, одна группа мирз противостояла интересам другой, или внешнеполитической линии бия. При Исмаиле такой разброд внешнеполитических интересов в некоторой степени был преодолен, но это, скорее всего, итог отчаянного положения ногаев, а не его политики.

В целом необходимо отметить, что русско-ногайские отношения оказались весьма содержательными и важными для всех участников процесса. Они осложнялись как объективными, так и субъективными процессами, протекавшими в то время. Очевидно, что время кочевых империй безвозвратно ушло. Теперь они втягивались в сферу влияния наиболее мощных оседлых государств. Жертвой этого общего процесса оказалась и Ногайская Орда. Исмаил-бий понял неотвратимость этого процесса и принял усилия найти в нем место для себя и своего государства. Однако инерционность традиционного мышления сковывала его политику. С другой стороны и в Москве с недоверием и опаской взирали на его попытки создать в орде оседлый базис не только в Сарайчуке, но и дельте Волги, поэтому игнорировали все его просьбы оказать помощь в постройке городов. Русская дипломатия, по сути, оставила Ногайскую Орду «саму себе», гарантировав действенность союза с ней, созданием системы сдержек-противовесов в лице перешедших на царскую службу сыновей Юсуфа, противников Исмаила: Юнуса, Ибрахима и Эля.

Список научной литературыМоисеев, Максим Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники. 1.1. Опубликованные источники.1..Абуль-Гази. Родословное древо тюрков./ пер. Саблуков Г. С. Казань, 1906.-352с.

2. Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. JI. 1938.

3. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.- 430 с.

4. Иоасафовская летопись. М., 1957. 240 с.

5. История монгалов/ Дж дель Плано Карпини. Путешествие в восточные страны/ Г. де Рубрук - Книга Марко Поло.М.: Мысль, 1997. - 460 с.

6. Каштанов С. М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI века. Ч. 2. // Археографический ежегодник за 1960. М.: «Наука», 1962.

7. Курбский А. М. История о великом князе Московском/ подг. текста и комм. А. А. Цехановича // Библиотека литературы Древней Руси, (далее -БЛДР). Т. 11. XVI век. Спб.: «Наука», 2001. С. 310 479.

8. Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960.- 194 с.14.0пись архива Посольского приказа 1626 г./ под. К печати В. И. Гальцов; под ред. С. О. Шмидта. Ч. 1. М., 1977. 416с.

9. Повесть о болезни и смерти Василия III/ Подг. текста Н. С. Демковой//Библиотека литературы Древней Руси. XVI век. Спб, 2000. Т. 10. С. 20-47.

10. Полное собрание русских летописей (далее ПСРЛ). М.: «Наука», 1965. Т. 26.

11. ПСРЛ. Спб., 1853. Т. 6. С. 115-276.

12. ПСРЛ. М.: «Языки русской культуры», 2000. Т. 12. 272 с.

13. ПСРЛ. М.: «Языки русской культуры», 2000. Т. 13. 544 с.

14. ПСРЛ. М.: «Языки славянских культуры», 2005. Т. 20. 704 с.

15. ПСРЛ. М.: «Языки русской культур», 2000. Т. 24. 288 с.

16. ПСРЛ. М.: «Наука», 1965. Т. 29. С. 9 116.

17. ПСРЛ. Спб.: «Дмитрий Буланин», 2003. Т. 40. 202 с.

18. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1508 гг. М., 1984.-99 с.

19. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг. Махачкала, 1995. -356 с.

20. Разрядная книга 1475-1598гг. (далее РК)/ Подг. текста, ввод, статья и ред. В. И. Буганова. М., 1966. - 614 с.

21. Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы. М., 1997.

22. Собрание Государевых грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1894. Ч. 5.

23. Сборники императорского русского исторического общества (далее Сб. РИО). Спб, 1884. Т. 41.

24. Тысячная книга 1550 г. Дворовая тетрадь пятидесятых годов XVI в./ подг. к печати А. А. Зимин. М., 1950.

25. Тихомиров М. Н. Из «Владимирского летописца» // Исторические записки. Т. 15. М., 1945.

26. Шерефи Хаджитархани. Зафер наме-и вилает-и Казан/ пер. Ф. Хакимзянова//Гасырлар авазы. № 1. Казань, 1995.

27. Хафиз-и Таныш ибн Мир Мухаммад Бухари. Шараф-нама-йи шахи (Книга шахской славы). Факсимиле рукописи, пер. с перс., введ., примеч., указ. М. А. Салахетдиновой. Ч. 1. М.: «Наука», 1983.

28. Фаизов С. Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654 1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. М.: «Гуманитарий», 2003. - 168 с.

29. Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Михман-наме-ий Бухара (Записки бухарского гостя) / пер. с перс., предисл., примеч., Р. П. Джалиловой. М.: «Восточная литература», 1976.

30. Утемиш-хаджи. Чингиз-наме/ пер. В. П. Юдина. Алма-Ата: «Гылым», 1992.-296 с.

31. Неопубликованные источники.

32. Российский государственный архив древних актов:

33. Ф. 127. Сношения России с ногайскими татарами. On. 1. Кн. 4 6, Д. 1 (1584 г.).

34. Ф. 127. Сношения России с ногайскими татарами. Оп. 2. Д. №. 11-18.

35. Ф. 123. Сношения России с Крымом. On. 1. Кн. 1, 6, 9.

36. Ф.89. Сношения России с Турцией. On. 1. Кн. 1-2.

37. Ф. 181. (Рукописное собрание МГАМИД). Д. 17.1. Литература.

38. Агаджанов С. Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI XII вв. М.: «Наука», 1991.-303 с.

39. Акимушкин О. Ф. Заметки о персидской книге и ее создателях // Акимушкин О. Ф. Средневековый Иран: Культура, история, филология. Спб.: «Наука», 2004. С. 74-145.

40. Акимушкин О. Ф. К вопросу о внешнеполитических связях Могольского государства с узбеками и казахами в 30-е годы XVI в. 60-е годы XVII в.//Акимушкин О. Ф. Средневековый Иран. Культура. История. Филология. Спб.: «Наука», 2004. С. 216 - 234.

41. Алишев С. X. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV -XVI вв. Казань, 1995.160 с.

42. Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа. XII XVII вв. М, 1973.

43. Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века. М.: «Территория», 2001. 544 с.

44. Бартольд В. В. Хан// Бартольд В. В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М.: «Восточная литература» РАН, 2002. С. 604.

45. Бартольд В. В. Калга // Бартольд В. В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М.: «Восточная литература» РАН, 2002. С. 537.

46. Бахтин А. Г. Горная сторона в системе русско-казанских отношений XV -XVI вв.// Тюркологический сборник. 2002. Россия и тюркский мир. М.: «Восточная литература» РАН, 2003. С. 154 188.

47. В.Беляков А.В. Касимовские воеводы XVI века //Вторые Яхонтовские чтения. Рязань, 2003. С. 101 107.

48. Бессуднова М. Б. К вопросу о личности магистра Ливонского ордена Волтера фон Плеттенберга// Исторические записки. Научные труды историеского факультета ВГУ. Вып. 5. Воронеж, 2000. С. 128 144.

49. Бурдей Г. Д. Взаимоотношения России с Турцией и Крымом в период борьбы за Поволжье в 40 50-х годах XVI века // УЗ Саратовского государственного университета. Т. 47. Саратов, 1956. С. 183 - 205.

50. Вельяминов-Зернов В. В. Исследования о касимовских царях и царевичах. Спб., 1863. Ч. 1.574 с.

51. Волкова Т. Ф. Казанская история// Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь./ Под ред. О. В. Творогова. М., 1996. С. 83 -85.

52. Гамель И. X. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. Статья 1. Спб. 1865// Записки императорской академии наук. Спб. 1866. Т. 8.

53. Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI -первой четверти XVIII века. Т. 1. М.: «Памятники исторической мысли», 1998-524 с.

54. Горский А. А. О титуле «царь» в средневековой Руси (до сер. XVI в.)// Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 205 212.

55. Горский А. А. Москва и Орда. М.: «Наука», 2000. 214 с.

56. Егоров В. Л. Начальный период истории Ногайской Орды// Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала. 1993. С. 29 -35.

57. Ерусалимский К. Ю. Понятие «история» в русском историописании XVI века// Россия XXI. №6, 2002. С. 86- 125.

58. Ерусалимский К. Ю. Как сделана «История» А. М. Курбского: проблемы хронологии текстаII Герменевтика Древнерусской литературы. Вып. 11. М.: «Языки славянской культуры», 2004. С. 591 618.

59. Жолобов О. Ф. Было ли в Древней Руси девятичное счисление?// Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. сентябрь. №3(9). С. 54 60. 29.3айцев И. В. К истории книжной культуры в Джучидских государствах // Восточный архив. М., 2000. № 4 - 5. С. 77 - 82.

60. Зимин А. А. Россия на рубеже XV XVI веков. (Очерки социально-политической истории). М. Мысль. 1982. - 333 с.

61. Исин А. И. Казахское ханство и Ногайская Орда во второй половине XV XVI в. Семипалатинск, 2002. - 131 с.

62. Калинина С. Г. Проблемы реконструкции биографии князя М. М. Щербатова//Архив русской истории. Вып. 7. М.: «Древлехранилище», 2002. С. 125-148.

63. Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 2. Т. 4, 7. М.: «Книга», 1989. 1340 с.

64. Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 3. Т. 8. М.: «Книга», 1989. 1351 с.

65. Каргалов В. В. На границах Руси стоять крепко. Великая Русь и Дикое Поле. Противостояние XIII XVIII вв. М.: «Русская панорама», 1998. - 448 с.

66. Кидирниязов Д. С. К вопросу вхождения ногайцев в состав России // Дагестан в составе России: Исторические корни дружбы народов России и Дагестана. Махачкала, 1990. С. 69- 71.

67. Кидирниязов Д. С. Из истории торговых отношений ногайцев с Россией (XVI XVIII вв.) // Товарно-денежные отношения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1991.

68. Кидирниязов Д. С. Материалы «Продолжение Древней Российской вивлиофики» о русско-ногайских отношениях в XVI веке // Источниковедение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа. Махачкала, 1991. С. 111-115.

69. Кидирниязов Д. С. Из истории русско-ногайских отношений в XV XVI веках // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Сборник статей. Махачкала, 1993. С. 62 - 67.

70. Кистерев С. Н. Абдыл-Латиф и Мухаммед-Эмин на рубеже XV-XVI столетий. // Звенигород за шесть столетий. М., 1998.

71. Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI XVII веков. М.: «Наука», 1980.-312 с.

72. Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. Спб.: «Петербургское востоковедение», 2004. 368 с.

73. Костомаров Н. И. Личность царя Ивана Васильевича Грозного // Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. В 2-х книгах. Кн. 1.М., 1989. С. 5-53.

74. Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV XVIII. АДД. Ростов-на-Дону, 1988.-33с.

75. Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV XVIII. Алма-Ата: «Изд-во АНКазССР», 1988. 272 с.

76. Кром М.М. « Записки» Герберштейна и польские известия о регентстве Елены Глинской.// Вспомогательные исторические дисциплины. СПб. 1994. Вып. 25. С. 77-86.

77. Кром М.М. Политический кризис 30 40-х годов XVI века. (Постановка проблемы)// Отечественная история.1998. №5. С. 3-15.

78. Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба России за безопасность южных границ (первая половина XVI в.). Минск, 1986.135 с.

79. Кузнецов А. Б. Россия и Ногайская Орда в 30-х годах XVI в. // Гуманитарные науки и образование: Проблема и перспективы. Материалы I сафаргалиевских научных чтений. Саранск, 1997.

80. Кусаинова Е. В. Ногайская Орда в XV XVII вв. // Вопросы краеведения. Вып. 3. Волгоград, 1994.

81. Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV первой четверти XVII вв. АКД. Волгоград, 1998. - 22с.

82. Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество во второй половине XVI в. // Вестник ВолГУ. Серия 4. Вып. 6. Волгоград, 2001. С. 34 -42.

83. Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в XV- первой четверти XVII вв. Волгоград: «Изд-во ВолГУ», 2005 249 с.

84. Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI 30-е годы XVII века. М, 1963. 372 с.

85. Лурье Я. С. Литература XVI века//История русской литературы XI XVII вв./ Под ред. Д.С. Лихачева. М, 1985.

86. Мейер М. С. Основные этапы ранней истории русско-турецких отношений // Османская история. Проблемы внешней политики и отношений с Россией. М, 1996. С. 47 116.

87. Мейер М. С. Россия и Османская империя от начала XVI в. до 1569 г.: Формирование общих границ двух государств //От Стамбула до Москвы. Сборник статей в честь 100-летия профессора А. Ф. Миллера. М.: «Муравей», 2003. С. 91 116.

88. Мельникова О. Б. Конюшие бояре в XVI веке // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. Материалы научной конференции 1991 г. Вып. 2. М.: «АЛЕВ-В», 2000. С. 4 14.

89. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. М.: «Восточная литература» РАН, 2005. 630с.

90. Моисеева Г. Н. Казанская история// Казанская история. Подг. текста Г. Н. Моисеевой./ Под ред. В. П. Адриановой-Перец. М.-Л. 1954. С. 3 21.

91. Моисеева Г. Н. Казанская царица Сююн-бике и Сумбека «Казанской истории»// Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л, 1956. Т. 12. С. 174- 187.

92. Моисеев М. В. К истории выезда татар в Россию в XVI веке //Русский дипломатарий. Вып. 9. М.: «Древлехранилище», 2003. С. 270 272.

93. Моисеев М. В. Выезд «татар» и восточная политика России в XVI веке// Иноземцы в России в XV- XVII веках. Сборник материалов конференций 2002 2004 гг./ под ред. А. К. Левыкина. М.: «Древлехранилище», 2006. С.484 - 504.

94. Морозов В. В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века. М.: «Индрик», 2005. 288с.

95. Назаров В. Д. Российско-ногайская торговля (первая половина XVI века) // Восток № 1,1998. С. 48-64.

96. Некрасов А. М. Международные отношения и народы Западного Кавказа. Последняя четверть XV первая половина XVI веков. М., 1990. 128 с.

97. Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М. Л.: «Изд-во АНСССР», 1948. 447 с.

98. Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI веках (очерки из истории края и его колонизации). М., 1877. 331 с.

99. Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 1. Русская история с древнейших времен (Т. 1, 2). М., 1966.

100. Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 3. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1967.

101. Рогожин Н.М. К вопросу о публикации посольских книг конца XV -начала XVII вв. // Археографический ежегодник за 1979. М.: «Наука», 1981.

102. Рогожин Н.М. Наказы русским послам XVI в. как исторический источник// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1993.

103. Рогожин Н.М. Посольские книги России конца XV начала XVII в. М.: ИРИРАН, 1994. 224 с.

104. Савва В. И. О Посольском приказе в XVI веке. Вып. 1. Харьков, 1917.

105. Салиева X. Б. Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским ханством в конце XV середине XVI в. АКД. Махачкала, 2004.

106. Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве//Сборник статей преподавателей педагогического института. Саранск, 1952. С. 28 51.

107. Сикалиев А. И.-М. Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994. 328 с.

108. Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 3. Т. 5 6. М.: «Мысль», 1989. - 783 с.

109. Солодкин Я. Г. Татары в изображении автора «Казанской истории»// Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. К 75-летию академика Г. Г. Литаврина. М., 2001. С. 197 212.

110. Татищев В. Н. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т. 5 6. История Российская, Ч. 3 - 4. М.: «Ладомир», 1996.

111. Трепавлов В. В. Институт кековатства в Ногайской Орде // Проблемные вопросы истории Западного Казахстана. Гурьев, 1991. С. 62 64.

112. Трепавлов В. В. Нурадины Ногайской Орды // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала, 1993. С. 43 61.

113. Трепавлов В.В. Ногайская альтернатива: от государства к вождеству и обратно// Альтернативные пути к ранней государственности. Владивосток, 1995. С. 199-208.

114. Трепавлов В.В. Россия и кочевые степи: проблема восточных заимствований в Российской государственности // Восток, 1994, №2. С. 49 -62.

115. Трепавлов В.В. Сибирско-ногайские отношения в XV XVII вв. (основные этапы и закономерности) // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Кн. 2. М. - Иркутск - Бгу, 1997. С. 180-186.

116. Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (Ногаи на царской службе)// Вестник Еваразии. 1997. № 1/2. С. 101 114.

117. Трепавлов В.В. «Под государевой высокою рукою»: проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках // Россия и мировая цивилизация. М., 2000. С. 398 412.

118. Трепавлов В.В. Кочевники на русских рынках: ногайская торговля в XVI -XVII вв // Отечественная история. № 3,2000. С. 165 177.

119. Трепавлов В.В. Сарайчук: переправа, некрополь, столица, развалины//Тюркологический сборник. 2001. Золотая Орда и ее наследие. М.: «Восточная литература» РАН, 2002.

120. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: «Восточная литература» РАН, 2002.-752 с.

121. Трепавлов В. В. История и историческое время в представлениях позднесредневековых кочевников Евразии // Древнейшие государства Восточной Европы. 2001 год. Историческая память и формы ее воплощения. М.: «Восточная литература» РАН, 2003. С. 191 203.

122. Трепавлов В. В. Российские княжеские роды ногайского происхождения (генеалогические истоки и ранняя история)// Тюркологический сборник.2002. Россия и тюркский мир. М.: «Восточная литература» РАН, 2003. С. 320 -353.

123. Трепавлов В.В. Три столетия территориального расширения России( рец. на Khodarkovsky М. Russia's Steppe Frontier: The Making of a Colonial Empire, 1500-1800. Bloomington; Indianapolis. 2002)// Отечественная история.2003. №2. С. 181-185.

124. Ю2.Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке. М.: «Госкультпросветиздат», 1956. 122 с. ЮЗ.Филюшкин А. И. История одной мистификации. Иван Грозный и «Избранная Рада». М., 1998. - 352с.

125. Ю.Шмидт С.О. Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545 -1549)// Труды Московского государственного историко-архивного института. Т.6.М., 1954. С-т-256.

126. Ш.Шмидт С.О. Восточная политика Российского государства в середине XVI века и казанская война // 425-летие добровольного вхождения Чувашии в состав России. Труды Чувашского НИИ. Вып. 71. Чебоксары, 1977. С. 25 -62.

127. Шмидт С.О. Восточная политика России накануне «Казанского взятия»// Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М.: «Наука», 1999. С. 115 135.

128. Шмидт С.О. Новое о Тучковых (Тучковы, Максим Грек, Курбский)// Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М.: «Наука», 1999. С. 353 364.

129. Цеханович А. А. Курбский Андрей Михайлович // Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь./ Под ред. О. В. Творогова. М. 1996.

130. Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XV XVII вв. Ташкент: «Наука», 1964.

131. Crosky R. М. Muscovite Diplomatic Practice in the Reign of Ivan III. N.Y. -London. 1987.

132. Martin J. The Tiumen' Khanate's Encounters with Muscovy: 1481-1505// Passe turco-tatare, present sovietique: Etudes offertes a Alexandre Bennigsen.

133. Publ. par Ch. Lemercier-Quelquejay, G. Veinsein, S. E. Wimbush. Louvain; Paris., 1986. P. 79-87.

134. Kappeler A. Moskau und die Steppe: das Verhaltnis zu den Nogai-Tataren im 16. Jahrhundert // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Berlin., 1992. Bd. 46. S. 87- 105.

135. Pelenski J. Russia and Kazan: Conquest and Imperial Ideology. Paris The Hague Mouton, 1974. - 368 p.